*3259. Вы все еще ищите логику?

[Андрей Мовчан]

http://www.kasparov.ru.prx.zazor.org...=560CE2D7C8D4E
О полной нелогичности действий власти

01-10-2015 (10:51)

! Орфография и стилистика автора сохранены

Мы во всем хотим видеть логику. Причины. Цель. Разумный расчет. Благо для нас. Хотя бы – тайный смысл. На худой конец – дьявольские козни и мировой заговор. Ну ладно, пусть хотя бы благо для Них, даже за наш счет – но только, пожалуйста, чтобы смысл: причины; цель; расчет; результат.

А жизнь не нуждается в логике.

Они выступали за развитие рыночной экономики и частный бизнес – и посадили 300 тыс. предпринимателей.
Они назвали главным приоритетом инвестиционный климат и разрушили систему защиты прав инвесторов, совокупные прямые иностранные инвестиции в страну никогда не поднимались выше 1% от инвестиций в Китай, а отток капитала за последние 15 лет превысил совокупное сальдо торгового баланса.
Они ставили целью приватизацию и повышение конкурентоспособности – и практически все национализировали или сосредоточили в руках полудюжины "агентов", а бюджетная зависимость от одной индустрии выросла.
Они взяли курс на двухпартийную систему – и создали "Справедливую Россию".
Они трижды проводили пенсионную реформу, в результате чего пенсионный фонд банкрот, а придуманные ими же накопления изымают уже третий год.
Они объявили войну с коррупцией, в результате чего средний размер взятки вырос, а те, кто выводил сотни миллионов долларов из бюджета на фиктивном возврате НДС даже не оказались под следствием (зато в тюрьме умер тот, кто о них сообщил).
Они объявили, что страну спасет малый бизнес – и количество малых предприятий за следующие 2 года упало на 40%, а их доля в ВВП снизилась до 18%.
Они дважды изменяли время – для улучшения качества жизни и эффективности экономики – сперва туда, потом – обратно.
Они уверяли, что нефть не может дешеветь, что мир остановится при цене ниже 80 долларов за баррель – и нефть подешевела до 50 в течение полугода.
Они публично жалели тех, кто покупал доллар за 35, и доллар стоит 66.
Они затеяли модернизацию и инновации – и создали зону Сколково и Роснано.
Они начали реформу здравоохранения и больничная смертность выросла на 20%.
Они объявили важнейшей целью создание Международного Финансового Центра, и ликвидные рынки практически перестали существовать, банковская система живет только на вливаниях эмиссионных денег, а АСВ – банкрот и спасает вкладчиков рушащихся банков за счет кредитов банков, которые еще не рухнули.
Они взяли курс на развитие промышленности, и количество станков в стране за 8 лет сократилось в 2 раза.
Они объявили освоение Арктики приоритетом, а закрепление большой части Арктики в своей собственности стоящим конфликта с соседями – и мир вошел в долгосрочный цикл низких цен на сырье, при которых никакие проекты в Арктике не будут прибыльными никогда.
Они уволили вице-премьера и министра финансов, за то, что он отстаивал монетаристский курс, свободный рынок и экономию бюджета и наполнили Правительство, Советы и Комитеты поклонниками социалистической экономики – и никак не изменили экономический курс, только сделали свои действия непредсказуемыми и хаотичными.
Они обиделись, что Запад не дает нам денег, неправильно рейтингуя наши компании – и решили сделать свое рейтинговое агентство, видимо полагая, что его рейтингам на Западе будут верить больше, чем рейтингам своих агентств.
Они долго и мучительно вступали в ВТО, они потратили 50 млрд на Олимпиаду – для укрепления международного имиджа страны и развития связей с Западом – и тут же превратили Россию в страну под санкциями и ввели ограничения на торговлю.
Они провозгласили курс на объединение братских народов и пан-славянский мир, для чего сначала протолкнули во власть в Украине бандита, долго шантажировали страну ценами на газ и в итоге превратили ее население во врагов, положив для этого под конец десять тысяч жизней.
Они решили наказать европейцев, и цены на еду в России выросли на 25 – 60%, а Европа увеличила мировые продажи продтоваров на 5-15%.
Они объявили поворот на Восток (через тысячи километров неосвоенной и неэффективной Сибири), и товарооборот с Китаем упал на треть а валовой оборот с Европой даже вырос; они заявили мега-проекты по построению продуктопроводов в Китай, хотя очевидно, что Китай, как единственный покупатель никогда не заплатит за поставки выше себестоимости – но даже в этой ситуации Китай отказался финансировать и малую часть проектов – в отличие от проектов с Ираком, Туркменистаном и Казахстаном, где Китай финансирует все.
Они трижды объявляли, что экономика России достигла дна, а теперь объявили, что она будет падать и в будущем году.
Наконец – поскольку нравящиеся им фильмы не берут в Канны, они решили сделать альтернативный фестиваль, на который сами будут отбирать фильмы … в Ницце.

Вы все еще ищете логику в сирийской операции и ждете результатов?

[Андрей Мовчан]

https://www.facebook.com/andrei.movc...91523097570566
Вокруг самолета столько сказано и написано, что стыдно за людей вокруг. Вылилось мутное море, замешанное на нездоровых амбициях, эмоциях и все том же, поразившем Россию, синдроме Даннинга-Крюгера. В том числе и поэтому, писать про него нет смысла. Трагедия страшная, одна из нередких в России, да и за рубежом встречающихся. Мы точно знаем, что это трагедия. И точно знаем, что пока не знаем причину. Больше ничего мы не знаем, кто бы что ни говорил.

Но кое о чем все же говорить надо, и говорят об этом до странного мало. За спором "теракт-не теракт" все забыли, что этот вопрос не имеет ровно никакого значения. А что - если это теракт, то вероятность новых терактов вырастает? А что - если это не теракт, то вероятность того, что теракт произойдет завтра, становится меньше?

Мы знаем наверняка (никакие эксперты не нужны), что Россия вступила в войну с крупнейшими террористическими системами Ближнего Востока (специально не называю названий, потому что в том салате из всех сортов дерьма не разберешься, да и не хочется). Россия иногда так делает - вступает в войну, необходимость в которой не очевидна. Так было например 101 год назад. Ну да ладно.

Конечно, право войны - это право одной стороны. Но это не значит, что вторая сторона не вступает в войну в свою очередь. Иначе говоря - можно сказать "Россия вступила в войну", а можно "ИГИЛ и Ко вступили в войну с Россией". Или кто-то думает, что Россию, которая послала несколько самолетов подразнить зверя, совсем не заметили и под войну с ней нельзя получить денег? Террористы воюют там и с теми, с кем война оплачивается, но чтобы она оплачивалась, должны быть веские причины. Россия такие причины сама им предоставила. Ладно бы еще - всерьез взялась, так нет, наши действия похожи на прогулку. Вот только ответ будет всерьез. As a matter of fact, видим мы это уже или нет, но с нами воюют. Воюют их методами - это между собой они выясняют отношения по правилам военного искусства: фронты, подразделения, атаки, обороны. А с неверными они воюют бомбами, на их территории, атакуя гражданских и дипломатов.

Кто наши коллеги, товарищи по счастью войны с террором? Израиль и США, чуть-чуть Европа. Израиль - уже давно, США - 14 лет, Европа - толком никогда (с одной стороны она немного повоевывает самолетами и солдатами, с другой - она же является источником оружия, денег, и моральной поддержки, и она же - место отдыха, пенсии и хранения сбережений высокопоставленных террористов). Что мы знаем про наших коллег? У них у всех было много-много терактов. Самолеты, автобусы, дискотеки, блокпосты в Израиле. Посольства, корабли, туристы, спортивные мероприятия, самолеты, дома - у США. Поезда, офисы, посольства, туристы, самолеты - у Европы.

Что отличает США и Израиль от других стран - не воюющих с террором? Отношение к безопасности. США далеко, и потому они больше заботятся о безопасности своих туристов, посольств и самолетов - но заботятся жестко, въедливо и очень детально. Израиль близко, и потому в нем охраняется все, и система антитеррора развита до невероятного уровня - так что палестинцам приходится переходить на террор фактически голыми руками (что не менее омерзительно, но менее разрушительно). Европа несколько более расслаблена, но и атаки на нее (хотя и были еще какие) сегодня менее вероятны - см. выше.

Россия сегодня (а) встала в один ряд с США; (б) находится рядом (Средняя Азия с открытой границей, миллионы мигрантов, собственный северный Кавказ и Поволжье и пр.); (в) и так давно вызывает смешанные чувства. Почему мы верим, что у нас не будет терактов - а в США и Израиле - будут?

Война с террористами ведется двумя фронтами. На одном генералы армии атакуют бедных террористов, неизменно докладывая о новых успехах, и не врут - просто там террористы и не сопротивляются. На втором - специальные контртеррористические силы должны изо всех сил сдерживать натиск - иначе каждый убитый генералами террорист будет стоить нам 10 убитых наших детей.

Наши союзники это понимают. У Эль-Аль и американских авиакомпаний свои системы проверки багажа и пассажиров - никому не доверяют. Вынут душу, но - защитят. В Израиле даже в супермаркете - проверки. Россия вступила в клуб, а измениться забыла.

У нас нет своей системы контроля безопасности в чужих аэропортах, да и в своих уровень не соответствуюет тотальной угрозе. У нас на попиленный мегабюджет везде - в метро, на вокзалах, в офисах - понаставлены рамки и сканеры, а к ним - по наряду полиции, но полиция скучает, не глядя на поток людей, рамки - не работают, сканеры - недоукомплектованы. А ведь еще есть автобусы, которые вообще никем не охраняются. А еще - школы, с неохраняемым периметром и подвалами, где курят школьники. А еще - отели, полные наших туристов (а иногда только с нашими туристами) в Магрибе, на Бали и в Турции, экскурсии по пустыням и святыням в суннитских и околосуннитских странах, посольства и представительства, офисы и площадки наших компаний в тех же регионах.

И вот с этой то боеготовностью мы взялись за войну - войну с противником, против оружия которого мы даже не думали строить адекватную защиту.

Так что - если это был теракт, то число жертв с нашей стороны в маленькой победоносной войне на чужой территории уже исчисляется сотнями, и погибшие - гражданские люди, и гибель их - на территории России. А если это был не теракт, то по всем законам логики скоро будет и теракт.

Меня на каждой лекции спрашивают - сколько стоит России война в Сирии, имея в виду цену нашего контингента. Так вот. Стоит она от 1 до 3 млн долларов в день - фигня вопрос в наших масштабах. Ужас в том, что должна она стоить намного больше, раз уж мы в нее ввязались. И если мы сегодня не заплатим миллиарды долларов за безопасность нашего тыла, я не поручусь, что скоро мы не начнем платить сотнями или тысячами жизней гражданских. Если уже не начали.

[Андрей Мовчан]

Чудовище и спустя 60 лет продолжает тянуться к нам - через тех, у кого нет воображения

Оказывается, меня можно вывести из себя! Ура, я живой!

Евгений Грин пишет мне вопрос в комментариях:

"Андрей, у меня был в голове совершенно другой комментарий, потом я прочитал про сталина. И возник вопрос. Сталин кроме поругания и забвения больше ничего не заслуживает? Его можно рассматривать только как кровавого тирана и экономические, индустриальные вопросы не важны?"

Евгений, сразу прошу прощения за эмоции, я уважаю Вас и Ваш вопрос. Но уж больно он страшный.

Итак, Евгений, любитель частных самолетов и гоночных машин, судя по заставке в ФБ, носитель длинных волос и любитель публичных выступлений, судя по фотографии. Рассказываю:

Вы уже десяток лет, после голодного студенчества, когда одну шинель вам приходилось носить пять зим, а ботинки (тоже одни) вам латал знакомый сапожник "за так", работаете инженером в КБ в Москве. На дворе расцвет СССР, Вы недавно смогли с женой и дочкой переехать из холодного угла избы ее родителей в районе нынешней ул Свободы в отдельную комнату 9 кв.м. в доме-малоэтажке на Соколе (правда у вас на 18 комнат один туалет и кран, из которого течет ржавая холодная вода, но по сравнению с промерзающим углом это - роскошь). Жена работает учителем в школе, дочь - в яслях (вам повезло), двух зарплат с шестидневной работы вам хватает на скромную еду и типовую одежду, иногда к празднику вы можете даже подарить что-то жене - например "вечную" ручку. Жену вы любите и балуете - она молодая (родилась в канун революции), уже "новый человек", нежная и добрая. Зря вы ее балуете - не знает она, что можно, а что нельзя. Лучше бы били, как большинство ваших бывших соседей по деревне ее родителей! Как то в школе на педсовете, на разборе, почему не все учителя в достаточной степени доносят до классов справедливость и своевременность расправы с предателями и изменниками, она не только не выступает с сообщением о всеобщей радости, но даже тихо говорит своей многолетней подруге и коллеге: "как этому вообще можно радоваться - какие бы они ни были - они же люди!". Говорит она это тихо, но доносов будет написано целых три, один - от подруги. Жену вашу возьмут через неделю, в час ночи. Будут спокойны и вежливы, вы на два голоса будете кричать, что это ошибка, и они будут уверять - конечно ошибка, но у нас приказ, мы довезем до места, там разберутся и сразу отпустят. Утром вы начнете пытаться выяснять, а ваши друзья, на вопрос, как выяснить, будут уходить от разговора - и сразу от вас, при следующей встрече вас просто не замечая. Наконец вы дорветесь до нужного кабинета, но вместо ответов вам начнут задавать вопросы и покажут признательные показания - ваша жена была членом троцкистской группы, связанной с японской разведкой. Цель - развращать школьников и опорочивать советскую власть. На листе с показаниями будет ее подпись - дрожащая и слабая, в углу две капли крови. От вас будут требовать дать косвенные улики - "не могла же она не говорить с вами на эти темы? С кем из подозрительных лиц она встречалась?" Вы будете кричать "Этого не может быть, я знаю ее! Это провокация контрреволюционеров! Я буду жаловаться вплоть до товарища Сталина" "Ну хорошо, - скажут вам. - Вы сами решаете, помогать органам, или нет. Идите". Впрочем, возможно, что вид крови вызовет у вас приступ тошноты, к голове прильет, станет жарко, руки похолодеют и начнут мелко дрожать, а в груди появится мерзкое чувство тоски. Вы сгорбитесь и неожиданно услышите свой голос, говорящий "Да, да, да, конечно, теперь я понимаю, да, она говорила мне не раз, но я думал что это она - от доброты, но я, знаете ли, я всегда ей твердо говорил..." "Пишите" - подвинет вам карандаш "начальник". И вы напишете. Но это неважно, потому что в обоих случаях за вами прийдут через 4 дня - 4 дня, в течение которых вас не будут замечать коллеги и знакомые, и даже родители жены не пустят вас на порог. Вы пройдете все стадии - возмущения и страха; после первых побоев - ужаса и возмущения; когда вы усвоите, что бить вас будут дважды в день - в камере "по-народному", отбивая почки, ломая нос и разбивая лицо, а на допросе - "по-советски", выбивая печень, разрывая диафрагму, ломая пальцы, раздавливая половые органы - вы сживетесь с ужасом, и никаких других чувств у вас больше не будет. Вы даже не будете помнить, что у вас была дочь (и где она?) и жена.

Вам повезет. Вы быстро подпишете все, что надо. Еще 6 человек возьмут на основании ваших показаний - лишь одного из них вы знаете, это тот коллега, который отказался с вами здоровываться. Когда вы будете подписывать показания на него, только на этот миг, у вас проснутся человеческие чувства - вы будете испытывать злорадное удовлетворение. Чудо будет в том, что вас обвинят всего лишь в недонесении (либо следователям приятно сочинять сложные истории, либо - есть разнарядка на разные статьи). Вы отправитесь в лагерь, просидев 5 лет попадете на фронт, в первом же бою вас ранят в руку, она так никогда и не выздоровеет до конца и поэтому опять на фронт вы не попадете - вас вернут в ваше КБ. Бить вас в лагере (чуть вернемся назад) будут еще много и часто, зубы будут выбиты, нос свернут навсегда, пальцы, которые умели играть на гитаре, больше никогда не смогут даже нормально держать ручку. Вы никогда уже не сможете спокойно смотреть на еду и будете запасать под подушкой черные корки, вы будете пожизненно прихрамывать, никогда не спать больше четырех часов и вскакивать от каждого шороха, а звук машины за окном ночью будет вызывать у вас сердечный приступ.

Вы попытаетесь найти вашу дочь, но не найдете - ее отправили в специальный детдом для детей врагов народа, дальше война и следы теряются. Архивы бы помогли, но они закрыты и не будут открыты.

Вы никогда не узнаете, что сталось с вашей женой, но я вам расскажу - я же все знаю. Вашу жену доставили в приемник и сразу там же, не дожидаясь допроса, изнасиловали находившиеся в том же приемнике уголовники. Их было шестеро, у них было два часа, охрана не торопилась, а следователь запаздывал - много работы. Она сопротивлялась примерно минуты три, пока ей не выбили 5 зубов и не сломали два пальца. Вот почему ей было трудно подписывать признание. Но кровь на бумаге была от разорванного уха (разбитый нос уже не кровоточил после пятичасового допроса). Ухо ей разорвали на допросе - следователь, не дожидаясь ответа, будет ли она признаваться, ударил ее несколько раз подстаканником по голове (на самом деле он злился, что чай холодный, работы до черта, и девка красивая и в теле, почему сволоте уголовной можно, а ему - офицеру - нет?!). Она тоже быстро все признала и подписывала все, что скажут - один раз только она заколебалась - когда подписывала показания на вас. Но ей сказали, что отправят в мужскую камеру, и она подписала. Ее тоже быстро отправили в лагерь. Но она была менее гибкой - вы быстро научились прислуживать блатным и воровать пайку когда никто не видит, а она все пыталась защищать других от издевательств, за что ее ненавидели и блатные и забитые доходяги. Как-то через примерно год, когда она сказала что-то типа "нельзя же так бить человека!", кто-то из блатных баб придумал - "ах нельзя? ну так мы должны тренироваться, чтобы правильно научиться - даешь, б*дь ДОСААФ!" Ее раздели и били, показывая друг-другу, кто как умеет, а "политических" заставили оценивать удары по десятибальной шкале. Каждый удар вызывал оживленные споры среди жюри - ведь надо было отдать кому-то предпочтение, а проигравший мог обидеться. Никто не заметил, когда она умерла - упала быстро, били лежащую. Заметившая сказала: "Сука, сдохла, так не интересно. Шабаш всем!"

Вы прожили еще 15 лет после войны, умерли в 50 лет от инсульта. Вы жили все это время конечно не в своей старой комнате на Соколе, а в полу-комнате, которую Вам выделил Минсредмаш (за картонной перегородкой жила семья из 4 человек, дверь была одна, но и туалет уже всего на 7 комнат). Половину этого времени вы получали большинство товаров (а нужно то вам было всего ничего) по карточкам и талонам. Вы так и не успели купить радиоприемник, слушали радиоточку, которая была на половине соседей, но почти всегда включена. Когда у вас отказала левая половина, вас уже через 6 часов вывезли в больницу и положили на матрас в коридоре. К вам не подходили, так как признали безнадежным. Вы умирали в своей моче и экскрементах еще около суток, но это было ничто по сравнению с лагерем - это было так же хорошо, как отправка на фронт, как ранение, как узнать, что рука не будет работать, как верить в то, что ваша жена умерла и не мучается (до 56-го вы только верили, а не знали).

Я хочу чтобы вы знали: все, что с вами случилось нельзя рассматривать в отрыве от экономических и индустриальных вопросов. Ибо есть еще те, кто верит, что Россия стала экономически сильной если не за счет ваших небольших неприятностей, то по крайней мере одновременно с ними. Ну что ж. Давайте не будем в отрыве. Россия в это же время пережила чудовищный голод (до 8 млн жертв, до 3 млн умерших напрямую от голода) - единственная в Европе. Россия распродала фантастические запасы драгоценностей и искусства. Россия содержала в голоде, холоде и болезнях своих граждан - все время до войны и 20 лет после. Для чего? Для того чтобы суметь выпускать только и исключительно - танки, пушки, военные самолеты и автомобили, обмундирование и сапоги. Россия ни тогда, ни после того, не смогла произвести ни одного стоящего потребительского товара, ни одной своей технологии (даже ракеты и ядерную бомбу украли). Правда груды танков не спасли СССР от вдвое меньшего по численности и вооруженности врага, который пропахал всю европейскую часть пока мы перевооружались американскими подачками и ели американскую тушенку.

Цена страха Европы перед коммунизмом, цена Сталинской стратегии "ледокола", цена коллаборционизма перед войной - 26 млн жизней. Цена репрессий - не менее 3 млн трупов и 6 млн вернувшихся из лагеря. Цена раскулачиваний и "вредительских - расхитительских" законов - еще 4 млн. Треть страны. Зачем? Чтобы сперва за счет Запада начать делать плохую сталь и старые танки, а потом уставить свои заводы трофейными станками и работать на них до 21го века? Чтобы безнадежно отстать в сельском хозяйстве (генетика - буржуазная лженаука) и кибернетике (продажная девка империализма)? Чтобы до 90х годов не изжить бараки, до 80х не избавиться от господства коммуналок? Чтобы телевизор через 30 лет после войны стоил полугодовую зарплату кандидата наук, автомобиль - 5 лет работы, квартира (кооператив!) - 20 лет работы, если позволят, и где дадут - там дадут?

СССР родился нищей страной, был нищей страной при Сталине и умер нищей страной. Диктатуры богатыми не бывают (если это не Сингапур).

Нам нужна десталинизация. Это чудовище и спустя 60 лет после смерти продолжает тянуться к нам своими лапами - через тех, у кого нет воображения. Надеюсь у вас оно есть, и вы сможете представить себе: ваш ребенок наконец уснул, и вы с женой посидели у лампы, на которую накинут платок, стоящей на стуле. Она говорила вам что-то о том, как это жестоко - не только наказывать предателей (ну конечно, иначе никак, я же понимаю), но еще и радоваться казням - это же средневековье какое-то, я же учитель истории, я же знаю... Вы еще сказали ей "смотри, договоришься!" и смеялись. Вы легли заполночь и еще не заснули, когда услышали шум машины под окном. Машин в то время ездило мало, но мало ли, что за дела у людей в городе - вы не придали этому значения...

Facebook

[Андрей Мовчан]

http://www.mk.ru/politics/2015/11/24...-realnost.html
Суть проблем на Ближнем Востоке до сих пор понимают неверно
Вчера в 15:55,

фото: Алексей Меринов

Теракты в Париже и гибель российского самолета стали новой критической точкой в ситуации, которая уже более 30 лет развивается на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Эти теракты не первые, вызвавшие резонанс. В 2001 году после атаки на США и в 2004–2005 годах после атак в Мадриде и Лондоне общественное мнение также менялось в сторону необходимости немедленных действий. Ответ развитых стран был в обоих случаях совершенно неадекватен: активизация военных операций на Ближнем Востоке против формально выбранного противника, а по сути — против гражданского, ни в чем не повинного и уже страдающего от внутренних войн населения не только не улучшила ситуацию, но и усугубила проблему — количество жертв терактов с каждым годом растет.

Многие и сегодня плохо понимают суть проблемы и руководствуются ложными стереотипами. Между тем, чтобы не уйти на следующий круг насилия, важно осознать реальные обстоятельства и суть проблемы. Вот лишь некоторые популярные заблуждения — утверждения (У), которые взяты из реальных выступлений и комментариев в социальных сетях и сопровождены моими комментариями (АМ).

У: Терроризм — оружие мусульман.

АМ: Терроризм — оружие всех времен. Древние евреи были террористами (вспомним зилотов, которые именно таким образом боролись с римскими оккупантами). Россия XIX века содрогалась от терактов. Слово террор — из лексикона большевиков и их оппонентов начала XX века. Будущие израильтяне проводили террористические атаки против «британских оккупантов». В Европе вплоть до 1980–1990-х годов действовали немецкие и итальянские группировки. Более 98% терактов в современной Европе совершается немусульманами. Правда, мусульманские теракты с запасом лидируют по количеству жертв. Вместе с тем в Европе за последние 30–40 лет не произошло значительного роста числа жертв терактов. Тот факт, что множество мусульман эмигрировало в Европу, нельзя однозначно связать с ростом количества терактов просто потому, что этого роста нет.

У: Радикальный ислам является беспрецедентной угрозой. Ничего подобного Европа ранее не видела, ничего подобного неисламская цивилизация не может родить.

АМ: Исламисты — мелкие бесы по сравнению с рожденными в христианском мире монстрами XX века — коммунизмом и фашизмом, с «буддийскими» подвидами — маоизмом, движением красных кхмеров и пр. Неисламский радикализм уничтожил более 100 млн человек в XX веке — в Европе и Китае. Исламский пока не дотянул до миллиона. Риторика аятолл уступает риторике гитлеровских и советских идеологов. Вялое стремление «построить всемирный халифат» — ничто по сравнению с лозунгом и реальной целью СССР до 1950-х годов — всемирной революцией. Так же, как еще вчера немцы и уже сегодня русские не выглядят врагами мира, на следующий день после победы над ближневосточными террористическими идеологиями мусульмане не будут выглядеть врагами.

У: Война идет с развитым миром, прежде всего с Европой. Цель террористов — захват Европы, превращение ее в Халифат.

АМ: Только 2,1–2,3% от всех терактов в мире происходит в развитых странах. 75% терактов приходится на Ирак, Афганистан, Нигерию, Сирию и Пакистан. Количество жертв терактов в Индии превышает европейский уровень в 10–100 раз в зависимости от года. Война на самом деле идет против мусульманских стран, а теракты в Европе — не более чем рикошет, отголосок.

За 15 лет в Западной Европе от терактов, связанных с радикальным исламом, погибло менее 500 человек — меньше, чем от удара молнией, в 500 раз меньше, чем в ДТП. От обычных криминальных убийств в Европе в год погибает 6–9 тыс. человек — в 180 раз больше, чем от терактов. С 2005 по 2014 год в Европе не произошло ни одного значительного исламистского теракта. Террористы не могут рассчитывать на что-то, кроме ненависти и усиления военных действий европейских стран на Ближнем Востоке. Это и является их целью. Разозленные терактами европейские страны будут усиливать военное давление на Ближний Восток, поддерживая его в состоянии войны и давая местным лидерам возможность сохранять высокие рейтинги за счет противостояния «белому дьяволу», бомбящему мирных арабов, влияние, власть, контроль денежных потоков, возможность вести криминальный бизнес со всем миром.

У: Беда Европы в ее толерантности.

АМ: Статистика показывает, что количество терактов в странах с меньшим уровнем толерантности существенно выше. Именно толерантность (через снижение агрессии, через эффективность общественного противодействия, через активную адаптацию иммигрантов) снижает количество терактов.

У: Наступает конец европейской цивилизации! Так Древний Рим был уничтожен варварами.

АМ: Западная Римская империя была уничтожена не мигрантами, а внешними захватчиками, при этом на протяжении столетий Рим процветал, привлекая мигрантов. Европа пока является мечтой миллионов эмигрантов.

Наивно полагать, что несколько миллионов мигрантов, которые в большинстве своем хотят вписаться в европейскую жизнь, могут разрушить пятисотмиллионную цивилизацию с древнейшими корнями. Российскую империю не разрушило присоединение Средней Азии с активной миграцией. Ее разрушила политическая отсталость. США становятся только сильнее от миграционных волн. 100 лет назад доля мигрантов из самой России в Европе была даже выше.

А беженцы во все времена бегут от войны, голода, нищеты и безграмотности туда, где, как им кажется, жизнь лучше. Они несут с собой проблемы. США — страна беженцев. 120–150 лет назад, когда в США устремился поток ирландцев, ситуация была схожей, даже религия ирландцев — католицизм — вызывала страх и враждебность у местных протестантов, натерпевшихся в свое время от католиков. Американцы ненавидели «грязных иммигрантов», выступали за запрет на прием последних на работу, газетчики называли всех ирландцев пьяницами, а ирландок — шлюхами; появилась ирландская преступность, ирландские кварталы, в которые полиция боялась заходить. Спустя 100 лет ирландцы составляют важнейшую часть американской нации. В США сегодня помнят об этом и даже ставят памятники, чтобы позор ксенофобии не был забыт и повторен.

У: Нашим врагом является запрещенное в России ИГИЛ.

АМ: Международный терроризм легко меняет названия, места дислокации и способы организации. ИГИЛ выросло из «Аль-Каиды», когда ее «победили» США. Истинной проблемой является социально-экономическая ситуация на Ближнем Востоке. Искусственные границы, прочерченные колонизаторами, десятилетия войн и крайне разрушительных вмешательств США и СССР создали болото, не осушив которое не избавишься от заразы терроризма.

Сегодняшний терроризм имеет тысячу лиц. Террористические группы даже воюют друг с другом — и торгуют нефтью, оружием, наркотиками — в том числе с европейскими поставщиками и покупателями (несмотря ни на какие системы контроля).

Возможно, в будущем надо будет опереться на союз с умеренными и прагматичными местными силами и совместно создать новый, сбалансированный, самобытный и устойчивый Ближний и Средний Восток, стабильность которого обеспечена мировыми гарантиями. Судьба терроризма решится в одночасье — за столом переговоров.

[Андрей Мовчан]

http://www.kasparov.ru.prx.zazor.org...=56A655EE829B4
25-01-2016 (20:20)
А историю не остановить. И что будет, мы отлично знаем

! Орфография и стилистика автора сохранены

У меня мозг так странно устроен, что дежа вю стало для меня нормой. Каждый раз, когда я что-то вижу или слышу, я непременно ищу - где я слышал (видел) такое раньше. Успокаиваюсь, только когда нахожу: мне тогда вдруг и совсем становится понятно все, что я услышал и увидел, и даже последствия становятся ясны, ибо все, что было, все и будет, и все повторяется вновь и приходит, и проходит и не меняется. И человеческий театр, как комедия дель арте - терпит лишь ограниченный набор актеров и ролей - все узнаваемы.

А пока не пришло озарение, и вновь услышанному нет сопоставления, я обычно недоуменно жду, и мнения у меня нет - даже когда все считают, что все ясно, и все уже высказались, и измерили, и взвесили, и поделили.

Так вот и с либеральными шайтанами, "шакалами, мечтающими о разрушении нашего государства", ведущие диалог с которыми "могут не отмыться от вони трусливой псины", и на которых найдется достаточно инъекций, чтобы давать двойную дозу. Все высказались. А я знал - что-то мне это напоминает - ЧЕРТ, так напоминает! И ждал, пока само всплывет.

Всплыло!

- До чего вредное животное! — Отозвался вдруг Шариков.
— Вы про кого говорите? — Спросил Филип Филипыч у Шарикова, — позвольте узнать.
- Про кота я говорю. Такая сволочь, — ответил Шариков, бегая глазами.
— Шариков, скажите мне, пожалуйста, — заговорил Борменталь, — сколько времени вы еще будете гоняться за котами? Стыдитесь! Ведь это же безобразие! Дикарь!
— Какой я дикарь? — Хмуро отозвался Шариков, — ничего я не дикарь. Его терпеть в квартире невозможно. Только и ищет — как бы что своровать. Фарш слопал у Дарьи. Я его поучить хотел.

И сразу стало все ясно.

Полиграф Полиграфович вошел с необычайным достоинством, в полном молчании снял кепку, пальто повесил на рога и оказался в новом виде. На нем была кожаная куртка с чужого плеча, кожаные же потертые штаны и английские высокие сапожки со шнуровкой до колен. Неимоверный запах котов сейчас расплылся по всей передней.

Потому что когда не из чего делать "польты на рабочий кредит", то коты совершенно незаменимы. Да и Шариковы - просто находка.

А историю не остановить. И что будет, мы отлично знаем.

Человек в черном, не закрывая рта, выговорил такое:
— Как же, позвольте?.. Он служил в очистке…
— Я его туда не назначал, — ответил Филипп Филиппович, — ему господин Швондер дал рекомендацию, если я не ошибаюсь.
— Я ничего не понимаю, — растерянно сказал черный — Это он?
— Он, — беззвучно ответил милицейский.
— Он же говорил… Кхе… Кхе…
— И сейчас еще говорит, но только все меньше и меньше, так что пользуйтесь случаем, а то он скоро совсем умолкнет.
— Но почему же? — Тихо осведомился черный человек.
— Наука еще не знает способов обращать зверей в людей. Вот я попробовал да только неудачно, как видите.

И будет все как раньше. Только котов не вернешь. Долго еще не будет бродячих котов после такого начальника подотдела очистки. А потом снова появятся - они всегда появляются.

Это я о чем? А, это я котов хочу предупредить. Подотдел очистки - это серьезно. Не верите - спросите. Хоть в Аргентине; хоть в Парагвае; хоть в Мексике. Да хоть где.

[Андрей Мовчан]

https://www.facebook.com/andrei.movc...40000472722828
Именно Собянину, а не Путину, в итоге удалось сформулировать настоящую национальную идею сегодняшней России. Пожалуй даже лучше и не скажешь. Вся собственность - от дьявола. Да мы ведь и без него знаем: нет в России честной собственности - вся получена либо незаслуженно, либо обманом, либо по закону, но - не по тому закону, который был бы правильным и справедливым в данную секунду (правильность и справедливость субьективны, а закон, увы, нет). Великая трансформация 18-19 веков, расцвет Европы и потом США, база любого экономического роста - незыблемость собственности. Собственность, защищенная законом - основа западного мира. Если мы не хотим свалиться в пропасть бездуховного прогресса, толерантности и либерализма - отринем право собственности как дьявольское искушение. Основой любой системы законов современного развитого мира является собственность. К дьяволу законы, вместо них у нас справедливость. Основой любого бизнеса является собственность. Нет незыблемой собственности - нет жадных предпринимателей, и только государственные заводы производят товары в нужном количестве и по справедливой цене продают через построенные в правильных местах красивые магазины. Нет собственности - и злобные иностранцы не лезут к нам с инвестициями, и не контролируют стратегически важные отрасли. Защищенная собственность - основа любой инициативы, залог продуктивной конкуренции. Разрушим остатки защиты, обьявим нецелесообразных собственников жуликами - и вместо конкуренции будет спокойное и запланированное государственное владение всем, которое можно отдавать в управление эффективным менеджерам типа Сечина.

Тут есть ключевой момент: незыблемое право собственности в конечном итоге, с отклонениями и исключениями, порождает соревнование: кто умнее, энергичнее, кто честнее и более способен к сотрудничеству - тот в среднем и богаче. Отсутствие такого права порождает совсем другое соревнование, и тут уж без исключений: кто подлее, аморальнее, вороватее, агрессивнее - тот и будет при власти и собственности. Поэтому для глупых право собственности всегда будет самым страшным пугалом, оно ведь необратимо устраняет их из борьбы за успех: подлым может стать каждый дурак, умным - никогда. Вот такая национальная идея получается.

С другой стороны я не знаю - может это и есть патриотизм?

Ну и наконец - может Москву еще от инвалидов почистим? Для красоты. Нельзя прикрываться бумажками-паспортами, полученными жульническим путем, под видом нормальных людей. В одну ночь всех на 101й км. Компенсацию конечно заплатим, мы ж не звери. Москвичи вздохнут свободно.

Думаете брежу? Надеюсь. Но в 20 веке везде, где начиналось со справедливости без суда и заботы о красоте, продолжалось инвалидами. Чем заканчивалось - даже писать не хочу, почитайте историю.

ПС: "бумажки о собственности" как удостоверения права, могут быть подлинными или поддельными/полученными в результате преступления - подделки документов, обмана, сговора с должностным лицом и пр. Они не могут делиться по принципу "каким путем получены". Выдает их государственный орган. Поддельность/неправомерность может установить только суд. Вполне возможно, что эти здания построены незаконно (у нас все незаконно, так как на любой закон есть закон обратный) и благодаря взяткам. Но если мы хотим сохранить хоть остаток надежды на будущее страны не в виде дикого поля с редкими концлагерями, то надо соблюдать последовательность: арбитражный суд, решение, уголовное дело, уголовный суд, приговор, снос. По каждому обьекту - посадка чиновника.

Иначе надежды нет.
Собянин: "Нельзя прикрываться бумажками о собственности"
В связи со сносом в Москве киосков и ларьков вокруг станций метро мэр столицы Сергей Собянин считает, что "нельзя прикрываться бумажками о…

[Андрей Мовчан]

https://snob.ru/selected/entry/105443
06.03.16

Иллюстрация: РИА Новости

Люди как линзы: они собирают, фокусируют и позволяют рассмотреть рассеянный свет социальных процессов, тектонических сдвигов сознания, морали, общества. Оценка деятельности человека — не способ воздать ему по заслугам (да и какая награда скрасит старость, болезни, смерть близких и затем — собственную; какая кара накажет больше, чем проходящая мирская слава, забвение, усталость и пустота впереди?). Это — способ поговорить о ценностях, о подходах, договориться (или не договориться) о будущем: что принимаем, что нет, что делаем, что — не стоит.

В этом смысле юбилей Горбачева и порожденная им дискуссия весьма показательны. Обсуждать обвинения Горбачева в «развале СССР» и отступлении от принципов я считаю излишним — тут уж, как говорится, «кого Б-г хочет покарать, у того отнимает разум». Мне объяснять обвинителям, что СССР был мертв задолго до Горбачева и вообще он никогда жив не был, что ужас жизни даже в позднем, беззубом и впавшем в добродушный маразм СССР несравним с проблемами и бедами сегодняшней России, — все равно, что гимназистке в круглых очках читать лекцию алкоголикам о долгосрочных последствиях пьянства для организма.

Но обвинители Горбачева существуют и на другой стороне политического спектра. И в их филиппиках, гневно летящих последнему Генсеку КПСС вслед (ибо он ушел давно и бесповоротно), виден категорический отказ расти над советской привычкой мазать все густым слоем черно-белого, в котором белое — идеал, воспаряющий над реальностью, возможностями, логикой; ну а черное — все остальное. Такой подход вместо диалога и поиска прогресса вызывает к жизни лишь отвержение реального и требование невозможного. Последнее жаждущим с удовольствием обещают жулики и воры, ибо у других категорий претендентов нет куража сулить несбыточное. За разочарованием наступает жажда перемен и смены власти на нового жулика и вора, ибо кто же еще опять пообещает невозможное? Так, в вечном цикле, метко определенном нашими «вчера-братьями» украинцами как «зрада-ганьба-перемога-зрада», и мечется Россия, вместо того чтобы двигаться вперед.

Российский менталитет, надо заметить, часто не знает разницы между критикой и осуждением. Критика — важнейший компонент взаимоотношений с социумом. Без критики невозможно движение вперед, даже стояние на месте невозможно — потеря критического мышления ведет к регрессу. Критика всегда конкретна — она не о личности, а о действиях. Критика говорит: «Надо не так, а вот так». Критика направлена на возможность договориться и исправить.

Осуждение — оружие страшное и обоюдоострое, использовать его можно только профессионалам и то с осторожностью, только в отношении крайних ситуаций и личностей. Осуждение всегда личностно, всегда глобально. Осуждение нацелено на устранение, на неповторение, но отнюдь не на исправление. Осуждать можно и нужно чудовищ, которые на фоне своего века, своей морали, своих возможностей выглядели таковыми. Осуждение — дорога к забвению, не даром у евреев есть проклятие «Да сотрется его имя». Иногда, будучи неверно использовано, такое забвение приносит только ухудшение ситуации — тогда, когда еще может быть хуже.

Вот имея дело с неживой природой, человек не использует осуждение — и даже критику. Он принимает «как есть» и пытается защититься или приспособиться (приспособить — в том числе). Критика — метод одушевленного взаимодействия, она предполагает диалог, если не с критикуемым, то с теми, кто может повторить ошибки. Критика — продукт свободы воли, но ограниченности возможности; она предполагает человечность оппонента. Осуждение же в каком-то смысле в человечности отказывает, делает осуждаемого фигурой большего масштаба: ему приписывается такое могущество, какое вряд ли у человека есть — могущество делать как надо, без изъяна и ошибки.

А между тем, человек — всего лишь человек. Человек у власти, как правило, еще больше «всего лишь». «Тяжела ты, шапка Мономаха», особенно когда знаешь, что никакого она не Мономаха, а на самом деле то ли подарок монгольского начальника покорному царьку Руси, то ли — наоборот. Власть — тяжкое бремя и одновременно наркотик, от которого отказаться сложно, для кого-то — невозможно. Но кто-то должен править, без них — анархия, и потому властителей как минимум стоит еще и пожалеть: что бы они ни делали с нами, их собственная жизнь по определению сломана, и не только адским режимом и давящим чувством ответственности, не только отказом от человеческих взаимоотношений и отсутствием права на слабость. Власть — это всегда цепочка «моральных выборов», названных так по недоразумению, потому что «моральный выбор» — это оксюморон, мораль не знает выбора. Власть намного менее свободна даже в своей противоречивой морали, чем иногда кажется. Власть принимает мораль, диктуемую обществом, и судить власть с позиций морали другого времени и социума вообще бессмысленно — тогда мы осудим всех и вся без разбору, и Цезарь будет фашистом, и Вашингтон — сепаратистом, и Линкольн — поджигателем войны, и Черчилль — расистом. Если уж судить власть, то судить по тому, как изменилась жизнь и в первую очередь мораль за время ее властвования — сдвинулась к лучшему, ближе на миллиметр или сантиметр к общечеловеческим (они же — христианские по большому счету) моральным ценностям, или наоборот — мигрировала обратно по направлению к пещерно-примитивному состоянию.

С Горбачевым осуждение не задалось с самого начала. В конечном итоге наше осуждение Горбачева породило Путина. Как ни контринтуитивно это звучит, наше осуждение Путина (хотя очень хочется!) может породить химеру власти еще более страшную.

Осуждение в добавок еще и изменяет осуждающего. «Кто я, чтобы судить?» — не только правильный вопрос, но и способ защитить себя от ментальной трансформации. Вот уже и всемерно уважаемый мной православный священник Яков Кротов, чуть взявшись осудить Горбачева, моментально из христианина и правозащитника превращается в радикала, клеймящего эмиграцию (а разве есть для Христа разница — Греция или Иудея? А разве апостол Павел не был эмигрантом? А как же с пророком в своем отечестве?), отказывающего человеку в раскаянии и прощении («был генеральным секретарем ЦК КПСС — и этим все сказано»; а не был ли разбойник, распятый со Христом, разбойником? А не был ли апостол Павел в свое время активным работником местного КГБ и очень даже на хорошем счету?).

Горбачева не только не за что осудить — ему надо ставить памятник: приняв страну, живущую брежнево-андроповской агрессивно-тоталитарной моралью (густо замешанной на ленинско-сталинском людоедстве), он за какие-то 5 лет сдвинул ее далеко в сторону современной (ущербной, но все же) нормы — морали западного общества. Упрекать за то, что из тысячи километров дистанции между совком и идеальной моделью «западной» демократии (существующей только в головах «либералов») за 5 лет Горбачев смог вольно или невольно протащить страну всего на 100 километров — не просто несправедливо, но и глупо: а кто и когда смог больше?

Есть и еще одна деталь, за которую Горбачеву можно и нужно ставить памятник — если, конечно, их ставить за личное бескорыстное мужество, а не за попадание в правильное место в правильное время. Он сделал принципиально больше, чем делает лидер оппозиции, приходящий к власти под оппозиционными лозунгами и вынужденный им следовать впоследствии. Он был уже во власти, он сам стал властью, без обязательств что-то менять, зато с обязательствами быть лояльным к «своим», тем, кто сделал его властью. В кэмероновском «Аватаре» полковник, кровавый убийца и садист, возглавляющий процесс военной экспансии, спрашивает главного героя, вставшего на защиту туземцев: «Каково это — предать своих, сынок?» Горбачев точно знает, каково это. Встать на сторону добра — великое дело. Предать своих, потому что они на стороне зла — подвиг.

Много ли мог Горбачев? Нам не оценить, но, я думаю, — немного. Кое-кто кое-когда пытался преодолеть бессилие власти — сломать хребет обществу, насильно загнать всех в рай, совершить прыжок в новый мир. Артаксеркс, Александр, Цезарь, Шарлемань, Петр Ι, Ленин и Сталин, Гитлер, Муссолини, Перон и Видела, Мао, Полпот — мы знаем, как это происходит и чем заканчивается. Именно такие, поднявшиеся «над человечностью», и удостаиваются осуждения безоговорочно, и имени их не место в книге жизней. Кто упрекнет Горбачева в том, что он не пошел по такому пути? Но я, возможно, сказал бы и больше, особенно в диалоге со священником. Мы не имеем права ждать от человека богоподобности — мы видим, что человеческая попытка уподобиться божеству суть всегда дьявольское превращение, но еще в меньшей степени мы можем ждать от человека превосходства над Б-гом. Если Сын Божий, приходя в мир, не останавливает насилие, не возвращает человечество в рай, и даже не освобождает Израиль от римского гнета, философски заявляя «Кесарю кесарево», то как можем мы ждать от человека даже и малой доли подобных деяний? Сын Божий приходит чтобы дать человечеству путь к спасению. Человечеству принадлежит право выбора — следовать этим путем или нет. Сгоряча и не подумав как следует, человечество выбрало Сына Божьего распять, жить по-старому, а учение Христа использовать для оправдания убийств, обогащения, завоеваний и иного насилия над слабыми.

Горбачев никаким образом не сравним с Христом — он земной житель, ограниченный в физических возможностях и способностях видения истины, совсем не святой (хотя после канонизации Александра Невского или Николая ΙΙ я предпочитаю не святых), не пророк, грешный, как и все мы. На нем (хотя не только на нем) останется и изначальная ссылка Сахарова, и кровь Прибалтики и Тбилиси, и бесконечные промедления с реформами, и слабость, неспособность защитить начатый им процесс от мародеров. И тем не менее, именно Горбачев (вот это можно сказать уверенно, мы на основании документов знаем, что это именно он боролся с ближайшим же окружением, с обществом, с системой) дал СССР, России хоть какой-то, но путь к спасению. Он взломал лед, под которым задыхалась и уже гнила заживо крупнейшая империя мира. На свой страх и риск, так, как он это мог и понимал, коряво и с огрехами, стоящими жизни десяткам людей, он тем не менее предотвратил крах, голод, гражданскую войну, тотальную разруху, и возможно — массивную интервенцию, потерю независимости и в качестве финального аккорда — ядерный апокалипсис.

Можно ли было лучше? Наверное. Мог ли кто-нибудь лучше? Кто знает? Как Россия воспользовалась тем, что Горбачев сделал? Так же, как мир — учением Христа: постаралась по возможности жить по-старому, а символы перемен — «демократию», «либерализм», «свободу» — использовать сперва для убийств, обогащения, завоеваний и иного насилия, а потом — как пугало для борьбы с теми, кто хотел бы восстановить их истинный смысл. Нет, Горбачев, конечно, ни в каком смысле не сравним с Христом — и крест его человеческий: не бичевание и скорбное умирание на кресте в толпе скалящихся и плюющих солдат, чтобы затем воскреснуть к вечной жизни и славе, а «всего лишь» ранняя потеря любимого человека и долгая жизнь в одиночестве без любимой и без родины, пока, под улюлюканье всезнаек, ханжей и злобных идеалистов, все, что он лучше или хуже пытался сделать, превращается в пыль, и Россия уверенно марширует обратно в брежневское болото. Но непонимание даже сподвижниками, но предательство учеников, но тщетность усилий, но извращение и уничтожение идей и плодов труда теми, кто был призван развивать и защищать — очень похожи. Возможно в этом в частности и состоит «библейскость» сюжета про Христа — как и все, описанное в этой Книге, события Евангелий происходят с каждым и все время.

Эта «библейскость» все же дает надежду на подобие (слабое, как земное всегда лишь слабо подобно божественному) и в будущем. Спустя 2000 лет после распятия мир, кажется, начинает кое-где робко обращаться к настоящим идеалам христианской морали. Это внушает надежду на будущую (нескорую, конечно) победу любви над корыстью, всеобщности над разобщенностью, эмпатии над агрессией. Может быть, и Россия, переболев смутным временем и прожив свой ресентимент, когда-нибудь начнет возвращаться к тому, о чем думали Горбачев и его соратники в последние годы перед 1991-м. Может быть, даже история повторится — и снова из среды консерваторов-охранителей неожиданно появится лидер, который сможет пренебречь «скрепами» и свободой воровства в пользу будущего нашей страны. Если такое случится — этот период, поверьте, назовут «Perestroika». Кто так сказал? Так сказал Горбачев.

Я надеюсь, что обвинительные речи не слишком тревожат ушедшего на покой властителя — не потому, что я всегда согласен с его взглядами, и не потому, что считаю правильным все, что он делал. Просто то, что он сделал для всех нас, невероятно важно, и невероятно прочно — даже 25 лет настойчивого «стирания с пола» не могут вытравить кентервильское пятно открытости границ, свободы слова и доступности мировых СМИ, книг и фильмов, свободного товарного и валютного рынка, достатка в магазинах. Горбачев дал нам свободу (как уж мы ей пользуемся — наше дело), но, правда, не научил благодарности. Может, это и не его вина.

Нам же, оставив Михаила Сергеевича в покое (уверен, что по божественной мерке покой он заслужил), стоит подумать о себе. У нас было 25 лет, чтобы научиться критиковать, а не осуждать, благодарить вслед, а не плевать, сотрудничать, несмотря на разногласия, а не воевать даже с единомышленниками. Судя по реакции на юбилей — мы не сдаем экзамен. Значит нам — оставаться на второй год, и слово «перестройка» мы не скоро услышим.

[Андрей Мовчан]

http://www.kasparov.ru.prx.zazor.org...=56F02E48CC393
21-03-2016 (20:43)

Je suis Crimea сегодня по праву может сказать любая частная собственность в России

! Орфография и стилистика автора сохранены

Ну как вам рассказать, что такое оксюморон? Ну вот например: бизнес-омбудсмен в программе реформ требует защиты частной собственности, и ... одновременно призывает всех на праздничный митинг по поводу удачного отъема собственности у более слабого соседа.

Может, я чего-то не понимаю? Может, жены бизнесменов, кидающих своих партнеров, думают, что при разводе честно получат половину? Или дети мужика, бьющего на их глазах жену, безбоязненно общаются с отцом? Может вор от вора заначку не прячет, и в банде полная честность и открытость?

Нет, конечно, мы знаем, что вслед за убитым диктатором на трон взбирается новый - чтобы быть убитым вскоре; за одной финансовой пирамидой идет другая, и люди все равно несут деньги; чиновник ворует, его сажают, новый опять ворует теми же способами; либералы выставляются на выборы, их снимают, кого не снимают - никуда не выбирают, а они снова выставляются.

Но это - примеры не логики, а беспросветного доверия к тому, что именно с тобой все будет по-другому. Это наверное свойственно человеку - но это почти-почти-почти всегда заблуждение. С тобой будет так же. Je suis Crimea сегодня по праву может сказать любая частная собственность в России.

[Андрей Мовчан]

https://snob.ru/selected/entry/106860

Иллюстрация: Corbis/East News

В последнее время столько сказано и написано о панамском досье (в основном эмоции и догадки превалируют над здравым анализом), что мне, знакомому не понаслышке с международным финансовым бизнесом, и в том числе с операциями офшорных компаний, показалось полезным написать своего рода «самоинтервью» на эту тему в стиле беседы с беспристрастным техническим специалистом, просто чтобы прояснить фактические аспекты темы. Надеюсь, что ответы, приведенные ниже, позволят каждому сформировать свое мнение, каким бы оно ни было.

Являются ли обнародованные документы, связанные с Россией, доказательством коррупционной или другой противозаконной деятельности указанных в них лиц?

Нет, не являются. Сами по себе эти документы фиксируют только факт оперирования через офшоры и низкий уровень юридической проработки этих операций. С точки зрения нормальной юриспруденции, основанной на принципе презумпции невиновности, мы должны констатировать три важных факта:

Все указанные операции могут иметь и с ненулевой вероятностью имеют законное объяснение, а значит, мы обязаны в силу обоснованных сомнений воздержаться от обвинений (если хотим остаться в поле правового мышления и не уподобиться отдельным представителям российских силовых структур и судебных инстанций вкупе с частью журналистов и общественных деятелей).

Сами по себе указанные операции формально не идут вразрез с законодательством. Возможные нарушения, если таковые были, происходили на других этапах транзакций, либо стояли «за» транзакциями, и представленные документы могут лишь косвенно свидетельствовать о возможности таких нарушений. При этом у нас уже накоплен очень большой объем прямых и косвенных свидетельств того, что в России процветают коррупция, фаворитизм и злоупотребление связями и служебными полномочиями. В этом смысле представленные документы скорее разочаровывают «невинностью», чем вызывают новые подозрения.

Установлением вины в цивилизованном обществе занимаются органы следствия и суда. Более того, в случае голословного обвинения и последующего иска о клевете бремя доказательства обвинения ложится на обвинившего. Конечно, в России нам трудно (если вообще возможно) ожидать независимого следствия и справедливого суда, в том числе по данному расследованию. Но это не дает нам права на голословные обвинения, если мы не хотим поддержать своими действиями ту репрессивную машину, построенную на «революционной целесообразности», в которую превращено российское правосудие. Тот, кто хочет цивилизованности, не ведет себя подобно дикарям даже против дикарей.

Являются ли операции, указанные в документах, подозрительными?

Да, конечно, являются. Любая офшорная операция формально подозрительна с точки зрения уклонения от уплаты налогов, и ее стоит проверить (хотя на практике лишь немногие офшорные операции действительно имеют целью такое уклонение — тут важно не путать уклонение с совершенно законной оптимизацией налогов).

Кроме того, договоры на оказание «консультационных услуг» с суммами компенсации в сотни тысяч и миллионы долларов вполне могут прикрывать незаконный вывод денег с целью незаконного обогащения менеджмента компаний-плательщиков или третьих лиц, а также незаконное снижение налоговых выплат за счет увеличения себестоимости.

Проведение сделок купли-продажи ценных бумаг с отказом от исполнения и выплатой штрафов за отказ также может использоваться для вывода денег из компании с целью незаконного обогащения. Таким образом, «консультационные услуги» и сделки с отказом, в случае если бенефициаром получателя являются не бенефициары плательщика, могут быть инструментом хищения.

Получение необеспеченных кредитов может свидетельствовать о злоупотреблении служебным положением, сговоре с целью незаконного обогащения, получении взятки должностным лицом, выдающим кредит.

Переуступка прав требования на реальные суммы за символическую плату может свидетельствовать как о сговоре с целью хищения денежных средств, так и об уходе от уплаты налогов за счет списания в убытки завышенных сумм.

Разумеется, усугубляет подозрения тот факт, что операции проводились с компаниями, носящими характер SPV (special purpose vehicle, компания, созданная не с целью ведения бизнеса) и не имеющими substance (офиса, сотрудников, фиксированных активов). Кроме того, компании принадлежали бенефициарам, напрямую не участвующим в бизнесе. Однако первое может быть свидетельством законной оптимизации налогов, а второе — почти законного обхода требований по неаффилированности контрагентов.

Можно ли проверить законность указанных операций?

Да, располагая бо́льшим количеством информации, это сделать можно. С точки зрения проверки офшорной транзакции на уход от налогов достаточно убедиться, что транзакция не фиктивна (то есть предмет договора соответствует реальным действиям сторон) и цены соответствуют рыночным уровням и практике, а конечные получатели вознаграждения и поставщики услуг уплатили налоги по законодательству территории их резиденции. В частности, в отношении консалтинговых договоров необходимо убедиться в наличии результата работы (отчеты, сообщения, предоставленные данные и рекомендации, переданная интеллектуальная собственность и пр.) и провести сравнение стоимости с аналогичными работами для других заказчиков. Та же самая проверка нужна для исключения подозрения в хищении с помощью завышенных цен или фиктивных работ.

Парные транзакции купли-продажи ценных бумаг и сделки с отказами и штрафами проверяются целесообразностью первичных операций. Необходимо исключить вероятность того, что эти транзакции были сделаны в рамках обычной текущей деятельности, а затем отменены (сделаны обратные) в связи с изменением обстоятельств. Впрочем, с учетом того, что транзакции совершены с явно аффилированным и не рыночным контрагентом, вероятность «текущей деятельности» мала, хотя и не исключена. Остается еще вариант использования таких транзакций для перераспределения ликвидности в рамках нормальной хозяйственной деятельности, например, вместо операций займа (для того, например, чтобы не усложнять бухгалтерию выплатами процентов и прочими формальностями). Этот вариант легко проверяется исследованием «продолжения» операций (не представленного в рамках расследования): в чью пользу они проводились, был ли в конечном итоге осуществлен возврат средств и пр. При очень формальном подходе в этой ситуации можно инкриминировать сторонам проведение фиктивных сделок (кредит оформлен как сделки купли-продажи с передачей заранее оговоренной прибыли) и даже попробовать забрать суммы сделок в доход государства, но доказать такой умысел крайне сложно (если, конечно, действовать в пределах цивилизованного правового поля).

Цессии (уступки) за 1 доллар, как правило, не являются следствием незаконных операций. Очень часто они используются для передачи активов между компаниями одного бенефициара или как способ передать активы во временное пользование (тогда через некоторое время возникает «ответная» сделка, возвращающая активы). Тем не менее, чтобы исключить хищение и уход от налогов, надо проверить, не является ли передающая сторона неаффилированной с принимающей, не изменяется ли у нее налоговый статус или объем налогов к уплате в связи с передачей.

Что касается кредитов, то с ними ситуация сложнее. Необходимо удостовериться в рыночности ставок процента (сам факт беззалоговости ничего не говорит о нарушениях), целевом использовании кредита, если оно прописано в договоре, и соответствии возврата кредита и уплаты процентов предусмотренному графику. Однако, даже если ставки процента занижены, а возврат в срок не состоялся, это еще не доказательство преступления, а всего лишь повод для усиления подозрений. В конечном итоге историю с выдачей кредита с мошенническими целями удается квалифицировать как хищение (мошенничество, взятку и пр.), только если налицо скрытое от кредитора нецелевое использование, особенно если целевое использование было изначально невозможно или обнаруживаются дополнительные доказательства (факт передачи взятки банкиру, запись разговора или переписка и пр.). Так что «кредитную» часть можно считать малоперспективной.

Можно ли говорить о доказанности причастности президента России к обнародованным операциям?

Нет. Имя президента России никак не фигурирует в представленных материалах.

Возникают ли обоснованные подозрения относительно роли президента России в обнародованных операциях?

Поскольку речь идет о сделках между компаниями, бенефициарами и менеджерами которых являются персоналии с длительной историей личных (внеслужебных) отношений с президентом России, уместен вопрос о роли самого президента или его имени (факта наличия дружеских отношений, в том числе использования этого факта без его ведома) в части принятия решения о проведении данных транзакций независимыми сторонами. В частности, можно предположить влияние факта таких отношений на решение по выдаче необеспеченных кредитов. Однако в рамках российского законодательства даже прямое вмешательство президента России с настоятельной просьбой о выдаче такого кредита не являлось бы незаконным (мы наблюдали неоднократно, как глава государства вмешивался в бизнес-процессы подобным образом, например, в ситуации с Пикалево; мы знаем, что многие кредиты крупнейших банков выдавались по рекомендации высших должностных лиц и пр. ), тем более не являлось бы незаконным решение о выдаче кредита в связи с оценкой заемщика как надежного по причине его дружбы с президентом России (такая оценка — прерогатива банка).

Как можно оценить сумму в 2 млрд долларов, приведенную в документах?

Сумма 2 млрд долларов не имеет отношения к объемам реальных операций, описанных в документах. Это сумма, формально заявленная в документах на открытие компании, при описании ее будущей деятельности. Она могла бы быть и 20, и 200 млрд долларов с тем же успехом. Суммы, которые реально проходили через счета указанных компаний, составляли от сотен тысяч до десятков миллионов долларов.

Какие обвинения в связи с обнародованными операциями, скорее всего, не имеют под собой оснований?

Представленная информация не дает никаких оснований для предположений о использовании офшоров с целью передачи взяток высшим должностным лицам. Точно так же нет никаких оснований предполагать, что данные компании участвовали в отмывании денег, полученных преступным путем: ни у одной транзакции нет «серых» источников денег, все они начинаются в совершенно подконтрольных точках.

Почему сходные операции европейских политиков вызывают такой резонанс в Европе и чем ситуация в России отличается от европейской?

В Европе факты использования офшорных компаний сами по себе не вызывают никакого резонанса — законное использование офшоров является стандартной практикой; в частности, на офшорной базе построена основная часть индустрии управления активами. Однако, поскольку в Европе очень высока индивидуальная налоговая нагрузка, практика использования офшоров в целях нелегального ухода от налогообложения достаточно распространена и считается совершенно недопустимой для лиц, имеющих отношение к политике. Именно обвинения в уклонении от уплаты налогов лежат в основе бурной реакции общественности на разоблачения Месси, отца Камерона или премьера Исландии.

В России индивидуальные налоги (13%, 9% на дивиденды до 1 января 2015 года, 0% в целом ряде специальных случаев инвестирования, 0% на наследование и дарение) не являются существенным бременем для предпринимателей, а налоги на ФЗП, НДС и налог на прибыль на территории России с помощью офшоров не обойдешь. Поэтому использование офшоров в России само по себе не должно бы становиться предметом резонансных скандалов. Конечно, есть некоторое количество «грязных» денег в офшорах, но с учетом стремительно усиливающейся системы контроля за личностью бенефициаров (KYC) и происхождением денег (AML) в офшорах (в частности, в Панаме и BVI) и особенно в банках, в которых офшоры открывают счета, сегодня держать грязные деньги внутри России существенно безопаснее.

Кроме того, в Европе достаточно развит «этический кодекс», согласно которому все отношения политиков с бизнесом и бизнесменами должны быть прозрачными, а любой конфликт интересов — публичным (надо понимать, что и наличие таких отношений, и наличие такого конфликта вполне допустимо, важно, чтобы информация о них была публичной). Поэтому информация о скрытых от общества активах, бизнесах друзей или собственно политиков вызывает бурную реакцию по большей части именно в силу нарушения этого кодекса. В России такого кодекса не существует ни на бумаге, ни в сознании общества, а жизнь, связи и интересы политиков являются конфиденциальными и охраняемыми государством от общественного внимания. Поэтому, с одной стороны, в России не приходится ждать общественной реакции на откровенные проявления фаворитизма и протекционизма, которые мы наблюдаем каждый день без всяких расследований, а с другой — достаточно безобидные факты офшорных операций в силу закрытости жизни «околополитических кругов» вызывают распространение слухов и бездоказательных обвинений.

Что из обнародованного является новостью?

Почти ничего. Использование офшоров российскими бизнесменами и политиками широко известно. Бизнесы и персоналии, так или иначе связанные с первыми лицами страны, получают особые возможности для ведения бизнеса с государственными структурами, привилегии при предоставлении кредитов и подрядов, преференции в отношении к ним налоговых и других государственных органов и в назначении на государственные должности — это не секрет и никем не скрывается. Новостью разве что можно считать слабость юридической поддержки операций этих привилегированных лиц: судя по расследованию, операции выполнялись неаккуратно, без достаточной проработки, документировались плохо и часто задним числом.

Если данное расследование действительно указывает на коррупцию (и даже если это в данном случае не так), что нужно предпринимать для того, чтобы начать эффективно бороться с коррупцией?

Борьба с коррупцией путем наказания виновных крайне неэффективна, хотя и удовлетворяет чаяниям общества. Как показывает мировая практика, даже самые суровые наказания (расстрелы вместе с родственниками, варка в кипятке, отрубание рук и пр.) не снижают уровня коррупции. Более того, на этом пути, в попытке эффективно разоблачать коррупционеров, власть вынуждена неадекватно развивать силовые структуры, которые парализуют деятельность честных чиновников бесконечными проверками и подозрениями, а деятельность бизнесменов — бесконечным регламентированием операций с государством. Более того, гипертрофированные силовые органы, с одной стороны, видят своей целью «увеличение раскрываемости» и потому быстро начинают находить коррупцию повсюду, даже там, где ее нет, а с другой стороны, сами моментально заражаются коррупцией. В конечном итоге коррупция становится не только тормозом для экономики, но и парализующим элементом госструктур, и базой для борьбы за власть между группами влияния, причем группа, теряющая власть из-за обвинений в коррупции, уступает место своим яростным обвинителям, которые начинают воровать и брать взятки в еще больших масштабах.

Единственный разумный способ борьбы с коррупцией заключается в одновременном ослаблении регулятивного бремени и упрощении налоговых и лицензионных процедур, и построении институциональной базы для управления экономикой (эффективные законы, суды, саморегулируемые организации бизнеса, широкое представительство профессионалов и предпринимателей в органах власти и общественных организациях). Параллельно с этими процессами необходимо повышать заинтересованность политиков и чиновников в «чистоте» карьеры — за счет значительных легальных вознаграждений, легализации лоббистской деятельности, высокого пенсионного обеспечения (при условии чистого послужного листа), — и вводить этический кодекс, требующий не только исполнения буквы, но и духа закона, полной прозрачности и понятности экономических и личных отношений политика и чиновника. Эту работу можно делать только постепенно, последовательно, в рамках постоянного политического диалога с властью, которая, с одной стороны, не заинтересована что бы то ни было менять, а с другой — не может не понимать пагубных последствий консервации сегодняшнего статус-кво.

Все вышесказанное, конечно, не отменяет необходимости расследования фактов коррупции и наказания виновных; надо только понимать, что такие расследования и наказания не являются эффективным и не могут являться единственным средством борьбы с коррупцией.

Почему появилось это расследование и какие у него перспективы?

Вряд ли можно увидеть за этим расследованием чей-то государственный или групповой интерес — уж слишком широкую группу «подозреваемых» оно затрагивает. Тем более странно предполагать, что расследование направлено против российских должностных лиц: России в расследовании посвящена малая часть. А уж видеть за расследованием США вообще невозможно: все долларовые операции контролируются США достаточно хорошо, чтобы при необходимости выявить всю цепочку бенефициаров без всякого расследования и утечек.

Скорее всего, данное расследование — очередной результат идущей в мире информационной революции, в рамках которой секретов становится все меньше, а часть общества, способная и готовая тратить силы, финансы и время на их раскрытие, — все активнее. Мы движемся в сторону мира необнаружимых, но тотальных программных и аппаратных средств копирования, прослушивания и видеосъемки, в котором интерес к чужим секретам и личной жизни будет постоянно расти, и спрос будет порождать растущее предложение (там, где не проберутся программы и устройства, всегда найдутся большие деньги, чтобы подкупить инсайдера, или большая слава, чтобы спровоцировать его на публичное разоблачение). Мы идем к миру без секретов, включая интимные. Можно по-разному оценивать эту тенденцию, но нельзя ее не учитывать.

В том, что касается данного расследования, можно предположить, что постепенное обнародование материалов будет приводить к изменениям раскладов сил на политической арене разных стран мира: в демократических странах в большой степени, в авторитарных — в меньшей, в тоталитарных странах эти изменения вообще не будут происходить. Однако для развитого мира такие изменения баланса в связи со скандалами — рутинное явление, опыт которого в Европе, например, превышает 200 лет. Так что ждать коренных изменений из-за этого расследования не приходится.

Как повлияет расследование на международное положение России?

Скорее всего, никак. Расследование не содержит никаких фактов, которые не были бы уже известны международной общественности и государственным органам, например, США. Конечно, вполне возможно, что результаты расследования будут называться в числе причин для тех или иных действий, в том числе рестриктивного характера. Однако с большой вероятностью они будут служить официальным прикрытием, а реальные причины этих действий будут другими.

Какие общие выводы можно сделать из результатов этого расследования?

Основных выводов, на мой взгляд, четыре:

Мир становится прозрачнее для тех, кто раньше отказывался видеть очевидное. В первую очередь это касается правительств и регуляторов, которые еще вчера могли позволить себе закрывать глаза на те или иные операции «привилегированных» агентов, а сегодня глаза им будут раскрывать принудительно все чаще и чаще.

Для тех, кто не отказывался видеть реальность, в результате таких расследований вряд ли откроется что-то принципиально новое. Тот факт, что в России господствует феодальный фаворитизм и вся экономическая система работает не исходя из оптимизации затрат и максимизации выгоды, а в пользу избранных экономических агентов, не является секретом, как не является секретом и то, что основной бизнес в России осуществляется через офшоры.

Уровень слабости российской правовой и экономической модели, как и уровень рисков оперирования в России стали уже несовместимыми с каким бы то ни было развитием экономики. Тот факт, что близкие президенту России люди оперируют через офшоры, что для них «присмотр» финансовых властей США, риск экспроприации из-за санкций и существенные расходы на юристов и структуру предпочтительнее рисков проведения операций в России, является приговором существующей системе. Мы никогда не получим инвестиций в Россию, не добьемся увеличения предпринимательской активности, не снизим коррупцию, не получим роста экономики без коренной перестройки системы, кардинально снижающей риски и увеличивающей гибкость и удобство правовой платформы.

Реакция российского общества на расследование показывает совершенную неготовность его к адекватному восприятию такого рода информации. В сущности, часть общества, вообще заметившая расследование, разделилась на две группы: первая группа воспринимает данную информацию как угрозу заведенному в России порядку вещей, который ее персонально устраивает, и занимает агрессивно-защитную позицию — от попыток использования данной информации для обострения идеологической конфронтации с развитыми странами и до придумывания, мягко говоря, нерелевантных оправданий и отговорок. Вторая группа относится к данному расследованию как к поводу обвинить фигурантов во всех смертных грехах и активно убеждает себя, что расследование принесло новую и решающую информацию относительно участия высших должностных лиц и их контактов в коррупции. Ни та, ни другая позиции никак не приближают нас ни к правовому государству, ни к избавлению от коррупции. На мой взгляд, единственно правильной позицией будет отказ от пока голословного обвинения персоналий и фокус на формировании широкого общественного запроса на увеличение прозрачности операций, на создание действующего этического кодекса, на постепенное снижение корруптогенности экономической среды. Частью такого запроса может быть законное требование проведения гласного внутрироссийского расследования по фактам, приведенным в опубликованных документах.

[Андрей Мовчан]

http://echo.msk.ru/blog/movchan_a/1750830-echo/
15:51 , 19 апреля 2016

автор
финансист, сопредседатель Совета директоров группы «Третий Рим»

Хороший коп не может эффективно общаться с множеством разных страт и групп общества сам – хорошим для всех не будешь. Зато можно для всех не быть плохим копом: надо только, чтобы для всех и каждого нашлось по нескольку плохих. В этом смысле заявление, которое мы обсуждаем, – это классическое заявление «плохого копа» для «креативного класса»

Это неблагодарное занятие – толковать чужие политические заявления, сделанные высоким должностным лицом, всегда ошибешься. Но, во-первых, все равно хочется. Во-вторых же, заявление обрастает массой косвенных фактов, прямо как (используем лексику, привычную автору заявления) убийство обрастает массой косвенных улик и вещественных доказательств (я уж не говорю – «ищите, кому это выгодно», это тоже должно работать). Можно попробовать истолковать статью председателя СК РФ Александра Бастрыкина «О необходимости поставить заслон». В сущности, заявление состоит (в лучших традициях нашей цивилизации и в полном соответствии с каноном) из четырех частей – трех ритуальных формул и одной результирующей. Заклинание о США как враге всего мира, заклинание о России как Спасителе мира и заклинание о трудностях, порожденных единственно США и непосредственно для России, которые призваны не дать России процвести и спасти мир. Такое построение является классическим, не нами и не сегодня придуманным. Заклинания, как мы знаем, не могут меняться и не меняются, это часть культа, которая вводит слушателей в правильное психологическое состояние, а вот результирующая как раз в разных речах разная. Поэтому о заклинаниях говорить вообще бессмысленно. Поговорим о результирующей.

Результирующая у этого заявления на удивление простая: если отвлечься от потока предложений, которые невыполнимы или предельно абстрактны (все, что связано с «усилить», «углубить», «создать концепцию», «разработать идеологию» и прочее), то останется достаточно удивительный своей разношерстностью, с одной стороны, и узнаваемостью, с другой, список: резко цензурировать интернет; ограничить трансграничное движение капитала; ввести запрет на криптовалюты; ввести конфискацию имущества; расширить полномочия репрессивных органов; ужесточить порядок разрешения пересечения границы и миграции. У всех этих предложений (помимо того, что они очевидно неэффективны в борьбе и с экстремизмом, и с оппозицией) есть одна общая черта: они (кроме частично первого, про интернет) фактически не касаются «простого народа». Зато они чувствительны для пяти процентов общества (профессионалов международного уровня, независимых бизнесменов, топ-менеджеров, специалистов современных, прорывных направлений), причем не просто чувствительны, а являются для них красной тряпкой, вызывая резкое отторжение и страх. Возникает вопрос: если для народа изложенные идеи неинтересны в силу полного отсутствия пересечений с этим самым народом на бытовом уровне, если внедрения их в практику народ толком не почувствует и потому его поддержка для внедрения явно не требуется, зачем же так всерьез озвучивать эти предложения, как бы ища народной поддержки, – внедрили бы быстро и тихо, и все? Ну, положим, цензуру в интернете наш народ, три основных занятия которого в интернете: просмотр порно, скачивание с торрентов и сидение в соцсетях и на сайтах знакомств, – еще как почувствует, святое не трожь, но, скорее всего, именно цензуру именно в интернете никто и не будет вводить, предварительно не построив масштабную и вполне подконтрольную кому надо индустрию порнобизнеса и смежных отраслей, так сказать «импортозаместив». Но автор заявления – не какой-нибудь лоббист, да и заявлениями не лоббируют бизнес-интересы.

А и не надо народного одобрения – как бы отвечает нам автор и публикует его не в СМИ массового покрытия, не в «Известиях» или «КП», в которых можно было бы надеяться на внимание «народа», а в очень даже нишевом СМИ, которое именно на те самые пять процентов и рассчитано, которое только эти пять процентов и читают. То есть заявление это как раз для них и предназначено. Верит ли автор, что прочитанные полно и качественно три заклинания способны и у этих пяти процентов вызвать транс, благодаря которому именно эти читатели согласятся на предложения из результирующей части и поддержат их? Очень вряд ли – автор известен как умный и опытный человек, прошедший большую школу управления молодежью, а затем и вполне взрослыми людьми. Остается только предположить, что целью заявления было вызвать у этих пяти процентов реакцию как раз противоположную – страха и отторжения. Ответ на вопрос, зачем вызывать такую реакцию, легко найти, если вернуться к вопросу, кто является автором заявления. Автор – не независимый политический деятель, не оппозиционер, не кандидат на выборную должность, в чей набор инструментов входит популяризация своих взглядов и периодическое бросание вызова обществу для получения PR. Автор – чиновник-тяжеловес, назначенец высочайшего ранга, облеченный безусловным доверием лица, его назначившего. Предполагать несогласованное выступление подобного рода было бы очень странно. Соответственно, можно предположить, что заявление сделано в интересах всей системы власти, олицетворяемой первым лицом государства. Но первое лицо государства не может быть заинтересовано в прямолинейном отвращении даже небольшой, но значимой части населения своей страны от своей политики! Из этого следует только один вывод: заявление согласовано, но несет в себе нечто принципиально отличное от того, что первое лицо государства готово представлять как свою политику.

Надо сказать, что схема «хороший коп, плохой коп» используется в России давно и активно. Когда плохих копов нет, их создают из ничего – лишь бы создатель на их фоне выглядел хорошим копом, ничего не меняя в своей политике. Российская политтехнология дошла даже до такого уровня, что, создав множество «плохих копов», она умудрилась продать их друг другу прямо в таком качестве: демократы в России теперь боятся прихода к власти коммунистов, а коммунисты – демократов; либералы – националистов, а националисты – либералов; силовики в правительстве – экономистов в правительстве, и наоборот; чиновники – Навального (и наоборот); патриоты – США (а США – не поверите – патриотов), а в центре этого вальса находится последний хороший коп, которого, как и задумано было в Америке (куда же нам без нее) лет сто назад, все любят только за то, что он – не плохой.

Хороший коп не может эффективно общаться с множеством разных страт и групп общества сам – хорошим для всех не будешь. Зато можно для всех не быть плохим копом: надо только, чтобы для всех и каждого нашлось по нескольку плохих. В этом смысле заявление, которое мы обсуждаем, – это классическое заявление «плохого копа» для «креативного класса». Реальный месседж заявления (перейдем на лексику тех, кому оно адресовано) прост: «не хотите дружить с хорошим копом, найдется коп похуже». Если заявление будет иметь правильно дозированный эффект, то хорошему копу даже не придется ничего делать, просто мнение «уж лучше он, чем они» перед выборами в Думу еще немного укрепится в пяти процентах населения. Ну а если лекарства окажется больше, чем надо, мы скоро услышим от «хорошего копа» что-то примиряющее, типа «ну мы вообще, конечно, не считаем, что нужно, знаете, вот так вот прямо это трактовать, так прямолинейно, что, конечно, все надо делать разумно, в соответствии с, знаете, обстоятельствами, мы вообще последовательно за свободу, против цензуры…» – и так далее. В этом смысле появление Заявления – знак очень хороший. Who barks – never bites, совсем не потому, что не имеет зубов или смелости: просто who bites – never barks, незачем, да и добычу спугнет. А that, who barks – он отлично знает, зачем это делает и почему именно это.

Оригинал

Читайте также:

Немыслимая политизация близкого будущего

Почему Кремль опять решил создать правую партию

Что будет с интернетом в России. Три сценария