*791. О Егоре Гайдаре

[Борис Немцов]

http://www.gazeta.ru/comments/2009/1..._3302129.shtml
Гайдар жизнь отдал на то, чтобы вытащить страну из пучины хаоса

Фотография: ИТАР-ТАСС
22.12.2009, 10:01 |

Лучшая память о Егоре Гайдаре — правда о нем и его деятельности.

Егор Гайдар возглавил правительство в ноябре 1991 года. Фактически Советский Союз уже умер, а Россия была в коматозном состоянии. Страна была банкротом, долги были под $100 млрд, не было денег даже на то, чтобы закупать хлеб. Я тоже тогда стал губернатором и детально помню то время.

Моя работа началась с того, что пришел руководитель хлебозаготовок и сообщил, что хлеба в области – на два-три дня. А потом пришли специалисты по топливу и сказали, что топлива – на два дня, притом, что в ноябре уже холодно. Плюс к этому тотальный дефицит, дикие очереди за всем, 17 видов талонов, моя жена вставала в 4 утра, чтобы купить молока для ребенка, мужики перегораживали дороги, требуя завезти в магазины сигареты и водку. Я, когда стал губернатором, выполнял в основном диспетчерские функции: куда отвезти фуры с сигаретами, куда подвезти водку, хлеб и т. д.

Первым моим действием на посту губернатора было обращение к гражданам с призывом прийти с ведрами и мешками, и мы вывезли людей на поля, якобы убранные колхозниками, чтобы они могли собрать остатки картошки, морковки и капусты и не помереть с голоду.

Первым моим совещанием было совещание с военными, мы обсуждали возможность разворачивания военно-полевых кухонь на случай повсеместного голода. Примерно то же делали губернаторы по всей России. Было очевидно, что страна на пороге голода и холода, а значит, хаоса, а значит, братоубийственной войны, то есть на пороге большой крови и распада.

Югославия – это тот пример, который, сейчас уже очевидно, мог бы ждать Россию, если б не Гайдар.

Выбор у Гайдара был очень небольшой: либо продразверстка, продотряды, которые отбирают излишки хлеба у крестьян, как это было после переворота большевиков в 1917 году – мордобой и кровь, — либо болезненные реформы. Нужно было отпустить цены, затем провести приватизацию с тем, чтобы появился частный сектор. Гайдар выбрал второе, и в этом, собственно, его историческая заслуга.

Существует несколько мифов о Гайдаре. Первый – что он развалил что-то. Это ложь. Развалили коммунисты, которые довели своей безумной плановой экономикой Советский Союз до банкротства. А Гайдар делал все, чтобы страну спасти. Притом, что безболезненных рецептов не было – время было упущено.

Может быть, если бы Гайдар пришел в 1985 году и тогда начал проводить свои реформы, они не были бы так болезненны, а так болезнь была очень запущена и никаких шансов на «терапевтические» действия уже не оставалось.

СССР распадался тогда. И каждая республика печатала деньги. Все эти деньги назывались рублями. И эти рубли в огромном количестве попадали на российский рынок. И когда говорят про инфляцию, якобы спровоцированную действиями Гайдара, нужно иметь в виду, что он этими 15 центробанками не управлял, ими управляли суверенные правительства. Но отвечал за все Гайдар.

Второй миф – об огромных сбережениях в Сберегательном банке. У меня самого там было или 7000, или 8000 рублей. Это вроде были большие деньги, на которые формально можно было купить машину – например, «Жигули». Но никаких «Жигулей» на них купить было нельзя. И ничего на эти деньги купить было нельзя, потому что товаров не было. И люди складывали деньги в Сбербанке не потому, что они бережливые, а потому что купить ничего не могли. Совершенно очевидно, что огромный этот денежный навес не был ничем обеспечен. Это очень важно. И это надо понимать.

Я понимаю боль и страдания людей, которые потеряли свои деньги, но чудес не бывает: если была напечатана огромная денежная масса, которая не была ничем обеспечена, то фактически это были не деньги. Это была просто бумага. И когда Гайдара обвиняют в том, что он всех лишил сбережений, то формально они, очевидно, правы. Но если посмотреть на конструкцию 1991 года, то покупательная способность денег тогда была нулевой. И почему эта способность должна была вырасти, непонятно.

Теперь что касается заслуг Гайдара. За счет того, что были отпущены цены, в считанные дни в магазинах появились товары. Затем, после того, как мы провели малую приватизацию, постепенно хамская советская торговля, когда, помните – «Вас много, а я одна!» - стала уходить в прошлое. Рубль, который ничего не стоил, стал конвертируемым – мы уже что-то могли покупать за границей и продавать за границу.

Но инфляция, обесценивание вкладов, потеря рабочих мест, мизерные пенсии – это все люди забыть не могут и считают виной Гайдара.

Я могу теперь сказать вот что: если бы не Гайдар был назначен премьер-министром тогда, а великий Путин с рейтингом в 110%, было бы хуже. Он не настолько компетентный человек, он не такой решительный и смелый, как Гайдар, он хотел бы быть все время популярным, принимал бы популистские решения, которые бы затем больно били по самому народу.

Поэтому когда говорят, что надо было все делать по-другому, – пришли бы тогда да сделали! Но что-то тогда никто не соглашался. Насколько я знаю, Геннадий Бурбулис тогда говорил с Юрием Рыжовым, Женей Сабуровым, даже, кажется, с Явлинским. Но никто не хотел – мало-мальски грамотные экономисты понимали, что в тот момент это была расстрельная должность. А люди не очень хотят быть камикадзе – только либо уж совсем суперответственные люди или суперотчаянные, либо слишком любящие свою страну. Вот Гайдар ровно такой и был.

Он вообще в плане ответственности был человеком уникальным: я ему говорил, что у него был такой «синдром премьер-министра».

Когда я с ним разговаривал, он говорил, что лучше будет «этим дуракам давать советы, чем повторится кошмар, который был в 91-м». Он не пытался ловить ошибки власти, а старался сделать так, чтобы страна больше не страдала.

Спорят: Гайдар – политик, экономист или государственный деятель. Я могу твердо сказать, что он – государственный деятель. Он не политик. Политик думает о популярности, о выборах и популистских шагах – Гайдар никогда об этом не думал. Он мыслил в других категориях – приведет ли то или иное действие к успеху страны или нет. Иногда он был вынужден предпринимать политические шаги: кто-то помнит его блестящее выступление перед Верховным советом, когда там все орали, а потом затихали и хлопали, даже коммунисты. У него были уникальные поступки, когда он боролся в 94 году против войны в Чечне. Многие не могут забыть его обращения к москвичам в 93 году с призывом защитить демократию и выйти к Моссовету. Он это делал не потому, что ему нравилась политическая трибуна – он ее терпеть не мог. А потому, что он считал, что это судьбоносные моменты в жизни страны и кроме него никто этого сделать не может.

Гайдар выполнял абсолютно ключевую роль в самые трагические и самые страшные моменты нашей истории. И будучи многими людьми проклятым, он, конечно, находился постоянно в состоянии стресса. И стресс этот многолетний. Этот стресс очень трудно пережить. По сути, он жизнь отдал на то, чтобы тогда страну вытащить из пучины хаоса.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

[Светлана Бочарова]

http://www.gazeta.ru/politics/2009/1..._3300771.shtml
Госдума отказалась почтить память Егора Гайдара

18.12.2009, 14:17 |

Государственная дума отказалась почтить память Егора Гайдара, заслуги которого накануне были признаны и лидерами страны, и многими депутатами. Ведущий заседания, единоросс Олег Морозов предложил парламентариям скорбеть о Гайдаре в индивидуальном порядке.

В пятницу руководство Госдумы отказалось объявить в парламенте минуту молчания в память о бывшем и.о. премьера Егоре Гайдаре, который скоропостижно скончался 16 декабря. С соответствующей инициативой к ведущему заседание первому вице-спикеру ГД Олегу Морозову обратилась депутат от партии «Справедливая Россия» Вера Лекарева, сообщает «Росбалт». Она напомнила, что прежде Гайдар тоже был депутатом, «шесть лет проработал в Госдуме».

Морозов дал понять, что считает эту тему закрытой, поскольку ранее спикер парламента уже направил семье Гайдара соболезнование от имени руководства ГД.

«Это человек, который занимает свое место в новейшей истории, и все депутаты, кто разделяет эти чувства, примут участие в траурных мероприятиях», — сказал Морозов.

Депутата Лекареву поддержали другие представители фракции «эсэров».

В частности, депутат Анатолий Аксаков заявил, что со многими взглядами и идеями Гайдара можно не соглашаться, но «он — наша история, и почтить память такого человека в Госдуме, я считаю, мы просто обязаны».

Однако призывы «эсэров» остались без ответа, ни единороссы, ни коммунисты, ни либерал-демократы их не поддержали.

Депутат Госдумы от КПРФ Вадим Соловьев не исключил, что согласие Морозова с инициативой «эсэров» могло бы привести к скандалу в парламенте. Коммунисты не скрывают своего негативного отношения к экономической и политической деятельности Гайдара, о чем сказали и в своих заявлениях в связи со смертью политика. Во фракции КПРФ, по словам Соловьева, вопрос о действиях в случае объявления минуты молчания по Гайдару не обсуждался. «Но я не исключаю, что мог бы быть скандал», — сказал собеседник «Газеты. Ru».

Как сообщала «Газета. Ru», Гайдар скончался в минувшую среду утром в своем загородном доме. Первоначально сообщалось, что причиной смерти стал оторвавшийся тромб, но после вскрытия медики уточнили, что смерть наступила из-за отека легких, вызванного ишемией миокарда. Об этом в своем блоге в «Живом журнале» написала Мария Гайдар – дочь политика. Гайдару было 53 года.

Гражданская панихида по политику пройдет в субботу 19 декабря в Центральной клинической больнице в полдень. Затем тело Гайдара будет кремировано. Урна с его прахом будет захоронена семьей умершего на Новодевичьем кладбище в другой день, сообщила Мария Гайдар.

Гайдар считается автором радикальных экономических реформ в России в начале 1990-х годов, в результате которых страна перешла к рыночной экономике. С ноября 1991 года по декабрь 1992 года он фактически возглавлял правительство РФ, однако в должности премьера утвержден так и не был. Позже возглавлял партию «Демократический выбор России» и был одним из лидеров «Союза правых сил», был депутатом Госдумы. В последние годы возглавлял Институт экономики переходного периода.

Свои соболезнования родственникам Гайдара направили президент России Дмитрий Медведев и премьер-министр Владимир Путин, каждый из которых признал Гайдара выдающимся ученым и государственым деятелем, смерть которого, по мнению Путина, стала «тяжелой утратой для России». Свои соболезнования семье и близким Гайдара выразили многие политики, чиновники и экономисты – как соратники политика, так и его оппоненты. Слова Грызлова в этом ряду были одними из самых формальных. «Кончина любого человека - это большое горе. Несмотря на разночтение в оценках развития страны у правых, левых и центристов, то, что он сделал в тот период, было необходимо», - сказал спикер Госдумы журналистам.

[Газета.Ru]

http://www.gazeta.ru/politics/2009/1..._3299748.shtml
Егор Гайдар скончался от оторвавшегося тромба

16.12.2009, 18:28 | Отдел политики

Утром в Подмосковье умер российский политик, экономист и реформатор Егор Гайдар. Причиной смерти стал оторвавшийся тромб, рассказывают близкие покойного.

Егор Гайдар скончался в среду утром в своем загородном доме в селе Успенское Одинцовского района Московской области. По предварительным данным, причиной смерти стал оторвавшийся тромб. Ему было 53 года. О смерти сообщил информагентствам его личный помощник Геннадий Волков. Пресс-секретарь Гайдара Валерий Натаров рассказал «Газете.Ru» об обстоятельствах случившегося.

«Вчера до десяти вечера Егор Тимурович принимал участие в совещании у Анатолия Чубайса вместе с Леонидом Гозманом и Евгением Ясиным. Оно было посвящено развитию нанотехнологий в России. Они тепло расстались, и Гайдар отправился домой, в Подмосковье. Как обычно, вечером он работал — писал книгу, которая должна была стать продолжением его работ «Гибель империи» и «Долгое время». Около четырех часов утра его настигла смерть», — рассказал пресс-секретарь Гайдара.

Вместе с Гайдаром проживали его супруга Мария (дочь писателя Аркадия Стругацкого) и Волков.

Давний коллега Гайдара, один из бывших руководителей СПС, а ныне сопредседатель «Правого дела» Леонид Гозман подтвердил, что накануне встречался с Гайдаром, расстались они в начале одиннадцатого вечера. Признаков ухудшения самочувствия друга он не заметил.

Натаров, ссылаясь на слова Волкова, заметил, что с датой прощания и похорон родные Гайдара определятся позже. «Скорее всего мы будем просить место на Новодевичьем кладбище», — сказал собеседник «Интерфакса» в близком окружении скончавшегося политика. Семья Гайдара не имеет участка на этом кладбище, поэтому разрешение на выделение места должен подписывать лично мэр Москвы Юрий Лужков.

Гражданская панихида состоится в 12 часов дня в субботу, 19 декабря, в Центральной клинической больнице.

Источник «Интерфакса» в следственных органах сообщил, что СКП будет проводить доследственную проверку по факту смерти Гайдара, но отметил, что «это обычная практика для таких случаев».

Президент Дмитрий Медведев направил семье Гайдара соболезнования. «Ушел из жизни выдающийся ученый-экономист, государственный деятель, с именем которого связаны решительные шаги по формированию основ свободного рынка и переходу нашей страны на принципиально новый путь развития», — говорится в телеграмме главы государства. Гайдар был смелым, честным и решительным человеком и «в период кардинальных перемен взял на себя ответственность за непопулярные, но необходимые меры», пишет Медведев. «Он всегда твердо следовал своим убеждениям, что вызывало уважение его единомышленников и оппонентов», — добавил президент.

Премьер-министр Владимир Путин в телеграмме семье покойного пишет: «Кончина Егора Тимуровича Гайдара — тяжелая утрата для России, для всех нас. Не стало настоящего гражданина и патриота, сильного духом человека, талантливого ученого, писателя и практика. Не каждому государственному деятелю выпадает возможность служить Отечеству на самых переломных этапах его истории, принимать ключевые решения, которые определят будущее страны». Гайдар, отмечает Путин, «достойно выполнил эту сложнейшую задачу, проявив лучшие профессиональные и личные качества. Он не стал уклоняться от ответственности и в самых непростых ситуациях с честью и мужеством «держал удар».

Помощник российского президента по экономике Аркадий Дворкович вспоминает, что Гайдар всегда был авторитетом для российских экономистов. «Он был наиболее авторитетным российским экономистом, на котором можно было тестировать новые идеи, чем иногда пользовался и я. Он быстро оценивал все плюсы и минусы нового предложения и заставлял работать более качественно», — сказал «Газете.Ru» помощник президента. «Ушел добрый и порядочный человек. Скорблю», — заключил Дворкович.

Гозман потрясен случившимся: «Он замечательный человек. Всякий раз, когда я с ним говорил, я понимал, что разговариваю с историей, так как 18 лет назад Гайдар спас страну и все человечество. Ведь тогда Россия была в шаге от распада и гражданской войны, а наш распад и гражданская война могли означать начало ядерной войны в масштабах всего мира».

По словам одного из соратников Гайдара, первого российского министра печати Михаила Федотова, покойный политик «продемонстрировал фантастическую отвагу и смелость, когда пришлось взять на себя труд руководить страной тогда, когда она находилась на грани коллапса».

«И он, и все мы понимали, что мы составили правительство камикадзе, понимали, что то, что мы делаем, будет болезненно. Болезненно, но необходимо», — признался Федотов.

«Егор Гайдар – фигура историческая, национального масштаба», — согласна бывшая зампред Госдумы от партии СПС Ирина Хакамада. Он был человеком, который «едва ли не единолично задал нашей стране вектор положительного развития, устремил ее в будущее».

Глава «Роснано» Анатолий Чубайс в своем блоге назвал Гайдара «великим ученым, великим государственный деятелем». «Мало кто в истории России и в мировой истории может сравниться с ним по силе интеллекта, ясности понимания прошлого, настоящего и будущего, готовности принимать тяжелейшие, но необходимые решения», — считает он.

По словам Чубайса, «огромной удачей для России стало то, что в один из самых тяжелых моментов в ее истории у нее был Егор Гайдар. В начале 90-х он спас страну от голода, гражданской войны и распада». «Все последние годы он был интеллектуальным и моральным лидером для всех нас. Для меня он был и навсегда останется высочайшим примером честности, мужества и надежности. Эту потерю я буду чувствовать всю жизнь», — написал он.

Губернатор Кировской области и бывший председатель СПС Никита Белых тоже написал о смерти Гайдара в блоге: «В это очень трудно поверить. Он сыграл такую большую роль в истории нашей страны, что пока ее нельзя полностью оценить и осознать. Ему было всего 53 года… Я достаточно много общался с Егором Тимуровичем и относился к нему с безмерным уважением. Он оказал огромное влияние на мою партийную деятельность, на мои политические и экономические взгляды. Гайдар всегда поражал своим умом, своей порядочностью, своей безмерной ответственностью и глубиной. Его уход – огромная потеря для всех».

«Не стало замечательного, светлого, яркого, мужественного человека, — соболезнует в блоге дочь первого президента России Татьяна Юмашева. — Почему такая несправедливость?! Почему самые лучшие, самые нужные люди страны уходят от нас?! Безмерно люблю его и уважаю. И восхищаюсь. Тем, что он сделал для страны, для всех нас. Искренние соболезнования Маше и всей его семье».

[Газета.Ru]

http://www.gazeta.ru/subjects/329990...rence&number=1
Егор Гайдар с отличием окончил экономический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова в возрасте 22 лет, в 1978 году. Еще два года спустя он защитил кандидатскую диссертацию на том же факультете, где учился под руководством академика Станислава Шаталина. Его работа была посвящена оценочным показателям в системе хозяйственного расчета предприятий.

В том же 1980-м Гайдар вступил в КПСС, в которой состоял вплоть до ее роспуска. Три года спустя он впервые вплотную начинает работать над реформами в СССР, став экспертом Государственной комиссии по возможностям хозяйственных реформ. В самом начале перестройки, 1986-1987 годах, он занимается академической карьерой в Институте экономики и прогнозирования научно-технического прогресса при Академии Наук. По ходу углубления экономических преобразований при Горбачеве его экономические таланты становятся все более востребованы – сначала он в течение трех лет возглавляет экономический отдел главного идеологического рупора партии, журнала «Коммунист», а затем и самой массовой газеты страны – «Правды». Накануне распада СССР Гайдар возглавляет созданный им Институт экономической политики Академии народного хозяйства СССР.

Работая в российском правительстве с ноября 1991 по декабрь 1992 года, где он занимает поочередно пост вице-премьера, министра экономики и финансов, Гайдар разрабатывает программы либерализации цен и приватизации, переведшие экономику России в рыночное русло. В течение полугода он фактически возглавлял правительство, работая под началом Бориса Ельцина, остававшегося главой совета министров. В первом правительстве Виктора Черномырдина он оставался на высоких постах вплоть до своего ухода из исполнительной власти в январе 1994 года. Его партия «Демократический выбор России» (ДВР) прошла в Государственную думу, первые выборы в которую состоялись в декабре 1993 года, и Гайдар стал депутатом.

Проработал в Госдуме он всего лишь два года – во второй созыв ДВР не прошел. Однако из политики Гайдар не ушел. В декабре 1998 года российские либералы объединились в общественный блок «Правое дело». Его руководителями стали, помимо Гайдара, Анатолий Чубайс, Борис Немцов, Борис Федоров и Ирина Хакамада. Однако базой объединения стал избирательный блок «Союз правых сил» (СПС), по спискам которого Гайдар вернулся в Госдуму.

Гайдар стал сопредседателем преобразованного в партию в 2001 году СПС, но после провала партии на выборах через два года, свой пост он покинул. Членом партии он оставался до октября 2008 года, когда СПС принял решение о самороспуске.

Егор Гайдар - автор более ста публикаций по экономике. Основные труды - «Экономические реформы и иерархические структуры» (1990), «Государство и эволюция» (1996), «Дни поражений и побед» (1996), «Аномалии экономического роста» (1998), «Гибель империи. Уроки для современной России» (2006), «Власть и собственность» (2009). Все это время он возглавлял созданный им Институт экономики переходного периода.

В 2001 вошел в число учредителей и членов редколлегии журнала «Вестник Европы (XXI век)». Гайдар был женат дважды: на подруге детства Ирине Смирновой, от которой у него двое детей – Петр и Мария, и на дочери Аркадия Стругацкого Марии, принесшей ему сына Павла. Гайдар также усыновил второго сына Марии Стругацкой – Ивана.

[Владимир Милов]

http://www.gazeta.ru/column/milov/3301759.shtml
Пример Егора Гайдара – нетипичный для нашей страны пример ответственного поведения политика
21.12.2009, 09:27

Политический путь Егора Гайдара, его реформы и критика его реформ – это, увы, весьма характерная для России повесть о противоборстве политической ответственности с политическим фрирайдерством. И лучшая иллюстрация сущности российской политической культуры – культуры коллективной безответственности и паразитизма, которую нам необходимо решительно ломать через колено.

Можно долго рассуждать о реформах Гайдара, соотношении объективных обстоятельств и ошибок того времени, обсуждать, что было причиной гиперинфляции – гайдаровская либерализация цен или безумная денежная эмиссия в последние годы существования СССР и при первых руководителях российского Центробанка Матюхине и Геращенко.

Однако сегодня, оценивая политическое наследие Егора Гайдара, гораздо важнее попытаться воссоздать точную картину происходившего в тот момент, когда он пришел в российское правительство и начал реализацию своей программы реформ. Точность важна не только ради лучшего понимания нашей собственной новейшей истории – увы, обросшей штампами, как дно корабля обрастает ракушками после долгого плавания. Она важна и для того, чтобы поставить диагноз паразитическому типу поведения российского политического мейнстрима, безответственному «агрессивно послушному большинству», которое, увы, задает погоду в российской политике и сегодня.

Сценарий не меняется – сначала это «модернизационное большинство» из всех сил подлизывается к сильной власти, а потом, когда авантюрная политика властей доводит страну до краха, сломя голову бежит в кусты – лишь для того, чтобы переждать и, спекулируя на трудностях выхода из кризиса и неизбежных ошибках, утопить тех, кто взял на себя ответственность за сложные реформы.

Существует теория о том, что «антинародным реформам Гайдара» имелись некие «конструктивные альтернативы». Сегодня, когда многие уже подзабыли, что и как, эта фантастическая теория в духе Фоменко-Носовского служит одним из стержней антилиберальной пропаганды в России.

А что на самом деле? А на самом деле реформы Гайдара осуществлялись в условиях полной капитуляции любых альтернативных политических сил. Никто и не думал предлагать никакую «альтернативу». V Съезд народных депутатов РСФСР, где большинство составляли коммунисты, осенью 1991 года одобрил предложенный Ельциным пакет экономических реформ, включавший в себя пункт о форсированной либерализации цен (еще до прихода Гайдара в правительство, заметьте!), 876 (!) голосами за, при этом лишь 16 депутатов проголосовали против. Об альтернативных предложениях не было и речи.

Тот же самый съезд подавляющим большинством голосов принял постановление № 1830-1 от 01.11.91 г. «Об организации исполнительной власти в период радикальной экономической реформы», предоставившее Ельцину суперполномочия по реализации де-факто любой, какой заблагорассудится, повестки дня сроком на год. «Все, что сделал податель сего, сделано для блага Франции».

Это сейчас коммунисты изображают из себя «борцов за справедливость». А тогда они стыдливо отдали Ельцину карт-бланш на любые действия. Почему? Большинство было просто растеряно и не знало, что делать. Но были и настоящие подлецы, которых цитировали газеты того времени, они «готовы отдать Ельцину все полномочия – пусть провалится, будет сметен, тогда мы появимся на сцене».

Среди тех, кто голосовал тогда за карт-бланш Ельцину на проведение экономических реформ, немало тех самых «державников», которые сегодня навешивают на демократическую оппозицию чуждый ей ярлык «чем хуже, тем лучше». Собственно, как и среди 188 членов Верховного совета РСФСР, 12 декабря 1991 года проголосовавших за ратификацию Беловежских соглашений (при 6 против и 7 воздержавшихся), а позже обрушивавшихся с нападками на Ельцина за «развал СССР».

Ну да бог с ними, державниками и коммунистами – быть может, у той части либеральных демократов, которая негативно относится к Гайдару, было что-то за душой? Многие из них любят вспоминать о программе «500 дней», о Григории Явлинском.

Но мало кто из них любит вспоминать, что еще за год до вхождения Гайдара в «чрезвычайное» правительство Ельцина, 4 ноября 1990 года, в коллективном письме в «Комсомольскую правду» (с красноречивым названием «Почему сегодня неосуществима программа «500 дней») авторы программы «500 дней» фактически расписались и в ее нереализуемости и в том, что любая новая программа реформ неизбежно будет носить более жесткий характер. Аннушка уже разлила масло –

президент Горбачев подписал Указ от 04.10.1990 «О первоочередных мерах по переходу к рыночным отношениям», пункт 1 которого объявлял фактическую либерализацию оптовых цен. После этого либерализация розничных цен была просто предопределена – с Гайдаром или без.

16 октября 1990 года, более чем за год до прихода Гайдара в правительство, сам Григорий Явлинский в письме к депутатам Верховного совета РСФСР признался, что его программа «500 дней» уже не может быть реализована. «Нельзя больше обещать людям стабильных цен на сегодняшнем уровне, нельзя обещать поддержания сложившегося уровня жизни, нельзя даже надеяться на укрепление рубля в ближайшее время», «вход в рынок будет не через стабилизацию, а через усиливающуюся инфляцию», - писал Явлинский.

Он оказался прав – так все и получилось. Только, в отличие от Гайдара, взявшего на себя ответственность, Явлинский предпочел выдвигать заведомо невыполнимые условия (вроде «честного политического союза М. Горбачева и Б. Ельцина», о котором он говорит в упомянутом письме) и красиво умыть руки.

Раннеперестроечные мечтатели и те политики-демократы, которые позже лили слезы о «социальной цене реформ», таким образом, не оставили Гайдару никакого ценного наследства в виде идей или программ, которые можно было бы реализовать на практике в тот момент.

Гайдару пришлось действовать интуитивно, в условиях цейтнота (между утверждением Гайдара в роли первого вице-премьера правительства и принятием постановления от 19.12.1991 № 55 «О мерах по либерализации цен» прошло 43 дня) и руководствуясь тем релевантным (пусть и с натяжкой) опытом, который имелся под рукой на тот момент – например, опытом Бальцеровича.

Осенью 1991 года в России не было никакого соперничества «антинародного правительства Гайдара» с несуществующими «конструктивными альтернативами». Была позорная капитуляция поджавшего хвост «агрессивно послушного большинства», увидевшего перед собой реальную перспективу голодных бунтов в нищей, доведенной коммунистами до банкротства стране и стремительно убежавшего от любой ответственности. Свалившего все на других.

И был Гайдар, который такую ответственность на себя взял и позже никогда ее с себя не снимал. Ни собирательную ответственность за все реформы в целом, включая произошедшее после его ухода из правительства, ни за конкретные чужие действия (например, безумную эмиссионную политику российского ЦБ в 1992 году). Гайдар категорически отказывался принимать для себя принцип «чем хуже, тем лучше» - даже в последние годы, когда такая позиция стала восприниматься многими как балансирующая на грани апологетики авторитаризма (хотя сам Гайдар постоянно и последовательно, пусть и в нежестких формах, российский авторитаризм критиковал).

Как бы ни относиться к гайдаровским реформам, следует признать, что пример Егора Гайдара – нетипичный для нашей страны пример ответственного поведения политика, никогда не пытавшегося спрятаться от тяжелых и непопулярных решений

и искать для себя анекдотические оправдания типа «отсутствия честного политического союза между Горбачевым и Ельциным». Спасибо Егору Гайдару за это. Светлая ему память.

[Валерия Маркова]

http://www.mk.ru/politics/2016/03/18...a-gaydara.html
19 марта известному экономисту исполнилось бы 60 лет
Вчера в 19:27,

Известному экономисту Егору Гайдару сегодня исполнилось бы 60 лет. Кто-то сейчас ругает его за экономические реформы 90-х, кто-то, напротив, благодарит. И не только за то, что словосочетание «плановая экономика» не имеет больше отношений к российским реалиям: за научную деятельность, за создание Института экономической политики, за умение брать на себя ответственность. Однозначно одно: человеком Егор Гайдар был выдающимся. Мы попросили рассказать о нем тех, кто был рядом с ним на разных этапах его жизни.

фото: Александр Астафьев

Олег АНАНЬИН, академический руководитель магистерской программы «Политика. Экономика. Философия»:

— Егор Гайдар — одна из самых трагических фигур новейшей истории России. Он никогда не руководствовался соображениями личной карьеры и тем более корысти — он мыслил масштабами страны и верил, что ее будущее зависит и от его личных усилий. История дала Егору редкий шанс осуществить свою миссию, но результат получился совсем не таким, как он надеялся. Причем не только на коротком горизонте времени — к этому он был морально готов: недаром тогда говорили о «правительстве камикадзе». Последующее развитие событий свидетельствует о стратегических изъянах в программе реформ — именно в этом состоит подлинная трагедия Егора Гайдара.

Сегодня образ Гайдара рисуется конъюнктурно, в свете нынешних идеологических противостояний: для одних он исчадие дьявола, для других — ангел во плоти. То и другое — ложно.

Судить об этом позволяет мне сочетание двух обстоятельств: то, что я хорошо знал Егора на всем протяжении 80-х, то есть когда он не был известен широкой публике, и то, что в 90-е годы наблюдал за ходом реформ со стороны.

Познакомился я с Егором в конце 1980-го или начале 1981 года, когда он — после защиты в МГУ кандидатской диссертации — устраивался на работу во ВНИИ системных исследований — институт, созданный незадолго до этого как советский аналог американской Rand Corporation. Следующие четыре года, вплоть до моего перехода в другой институт, мы общались почти ежедневно, откровенно обсуждая любые острые вопросы.

Общаться с Егором было легко и интересно. Присущее ему лидерское начало базировалось на его поразительной способности нацеливать любую работу на результат. Он был прагматиком, но никак не догматиком. Он умел слушать и идти на компромиссы. Были моменты, когда он проявлял нерешительность.

Областью наших исследований были сначала экономические реформы в восточноевропейских странах, а начиная с 84-го года — пути экономического реформирования советской экономики.

Последующие пять лет, хотя мы работали уже в разных организациях, тесное сотрудничество продолжалось, и большая часть наших совместных публикаций пришлась именно на вторую половину 80-х гг. В этих работах представлены наши тогда общие взгляды на то, что и как нужно было менять в советской экономической системе.

В эти же годы и, можно сказать, на моих глазах складывалась и будущая «команда Гайдара», ставшая при Б.Ельцине ядром «правительства реформ». Поначалу было лишь стремление найти тех, кто, во-первых, понимал, что жизнь устроена иначе, чем учат учебники и пишут газеты, и, во-вторых, был готов обсуждать пути решения накопившихся проблем. Во времена двоемыслия это было непростым делом: на конференциях говорили одно, на кухнях — другое.

Нужно понимать, что и в 1986-м, и в 1988 гг. мы считали себя экспертами, которые готовят рекомендации, но никак не политиками, которые принимают решения. Ситуация начала меняться в самом конце 80-х годов, когда карьера Гайдара быстро пошла в гору. В этот период обстановка менялась стремительно, а прежние теоретические заготовки быстро теряли актуальность. Егор стал политической фигурой, у него появилась перспектива самостоятельного политического действия, но одновременно разворачивался острый экономический кризис, который резко ограничивал поле маневра для решения стратегических задач.

Так случилось, что именно в это время у нас с Егором состоялся последний обстоятельный разговор. Было самое начало 1991 года. Незадолго до этого его назначили директором вновь созданного Института экономической политики, и он пригласил меня к себе домой обсудить возможность моего перехода к нему. Разговор, как обычно, был долгим и неспешным. Помню, что я показал Егору свою статью с резкой критикой тогдашних проектов приватизации. Помню реакцию Егора: «Тебе хорошо — ты можешь об этом писать. Я уже так не могу…» Не думаю, что это была фигура вежливости, — наши отношения ее не требовали. Скорее, это было отражение внутреннего компромисса в сознании Егора: он понимал нереальность проектов, но из политических соображений считал возможным с ними мириться. Для меня же это стало дополнительным сигналом, что мне будет трудно работать в новом институте, и предложение Егора я отклонил.

Позже я наблюдал за Егором уже с некоторой дистанции. Думаю, что среди факторов его преждевременной смерти были тяжелые раздумья о последствиях реформ, которые он инициировал. Он защищал их до последнего, но, возможно, не потому, что в них не сомневался, а потому, что опасался: критика навредит его соратникам. Это еще одна ипостась трагедии — его личной и нашей страны.

фото: Александр Астафьев

Кабинетный политик?

Сергей КОВАЛЕВ, правозащитник, депутат Госдумы (1993–2003), уполномоченный по правам человека в РФ (1994–1995), председатель Комиссии по правам человека при Президенте Российской Федерации (1993-1996):

— Егор Тимурович — это идеал интеллигентности, терпимости, толерантности. Он был очень обаятельным человеком, это трудно передать словами, вы всегда видели перед собой человека очень чистого, порядочного. Человека, который имел разные соображения, разные задние мысли, но никогда не был недобросовестным.

Вместе с тем он умел принимать на себя ответственность за жесткие решения. Я хотел бы проиллюстрировать это примером. Буденновск, июнь 95-го, город захвачен отрядом Басаева, в больницу довольно жестоко согнали большое количество жителей, там были еще и пациенты, отряд Басаева организовал хорошо эшелонированную оборону и взял их в заложники. Мы небольшой группой депутатов приехали туда с целью спасти заложников, их там было около двух тысяч.

Нашу группу отрезали от оперативного штаба, где заседали министры во главе с директором ФСБ Сергеем Вадимовичем Степашиным. И нам не удавалось ни пройти к больнице, ни связаться со Степашиным.

Я дозвонился до Москвы, до Егора Тимуровича. Кому мне было еще звонить: мы с ним были связаны хорошими отношениями, были в одной партии, и я понимал, что он в те поры был влиятелен в Кремле. Я просто рассказал ему об обстановке в Буденновске: о заложниках в больнице, о том, что был штурм, что Басаев отбил штурм, что во время него погибли люди. Потом был звонок Черномырдина (Виктор Степанович тогда был председателем правительства. — Авт.), он назначил меня председателем переговорной комиссии и поручил принимать решения об освобождении заложников. И нам это удалось. Это был единственный случай в российской политической практике: не наказание террористов, не государственный авторитет, а судьба заложников была приоритетом номер один. И это целиком и полностью заслуга Егора Гайдара, потому что он поступил жестко и решительно — это он уговорил Черномырдина поручить мне вести переговоры.

Я совсем не знаток разного рода экономических проблем — сейчас очень в ходу упреки «проклятым 90-м»; я могу сказать только следующее: я знаю, что когда он собирал свой первый кабинет министров, то сказал: мы окажемся жертвами ситуации, но мы должны взять на себя ответственность.

Владимир МАУ, ректор РАНХиГС:

— Когда я работал в Институте экономики Академии наук, мне тогда было 25, Гайдару, соответственно, чуть больше, там проводился конкурс на лучшую работу молодого ученого. Гайдара знали все, он был самым талантливым студентом экономического факультета, и тогда как раз вышла его книга «Экономические реформы и иерархическая структура», мы единогласно решили, что это лучшее, что может быть. Плотно общаться мы стали, когда осенью 90-го он сказал, что будет создавать Институт экономической политики Академии народного хозяйства (сейчас по указу Президента РФ институт носит имя Е.Т.Гайдара), и позвал меня заведующим лабораторией политической экономии. Тогда я думал, что нам предстоит несколько лет совместной работы, и полушутя спросил: «А если тебя позовут в правительство?» Дело в том, что директором Института экономики был Леонид Иванович Абалкин, который за год до этого стал вице-премьером. Ровно через год Гайдара позвали в правительство, и часть института ушла с ним, помогать.

Тогда же, в 1990-м, он сказал фразу очень важную, но оказавшуюся не вполне правильной: «Мы не пишем программ. Рынок в России переполнен программами — Явлинский пишет, Абалкин пишет, Аганбегян, все пишут программы. Мы будем заниматься текущим экономическим анализом, мы будем писать обзоры». Однако программа родилась, это было в 1992 году, программа углубления реформ. Такая экономическая юность, романтизм, Волынское — все было замечательно, очень интересно. И это единственная программа, которая в России ХХ века была полностью выполнена. Не за три года, как предполагалось, а за семь. Причем она выполнялась даже теми правительствами, которые ее ругали. И чем больше ругали, тем более последовательно реализовывали. Завершило реализацию этой программы правительство Евгения Примакова.

Гайдар спас страну от катастрофы, которая неминуемо грозила ей зимой 1991–1992 годов, продовольствия оставалось на несколько дней, топлива почти не было, золотовалютные резервы страны составляли меньше 50 миллионов долларов. В конце 91-го года в магазинах были пустые полки, через несколько месяцев (после прихода Гайдара в правительство. — Авт.) на них появились товары, деньги стали иметь значение, потому что на них можно было что-то купить. Он провел самые трудные политически (интеллектуально они не очень трудные) реформы.

К моменту прихода Гайдара в правительство страна существовала в основном за счет гуманитарной помощи. Когда он ушел, гуманитарной помощи уже не требовалось. Когда Гайдар пришел в правительство, никто не хотел быть вице-премьером по экономической политике, все понимали, что это расстрельная должность. Когда Гайдар уходил, на должность вице-премьера была очередь, Верховный Совет проводил рейтинговое голосование, выбирая из нескольких кандидатов.

Гайдару удалось положить начало новым институтам, характерным для рыночной экономики. Более того, он смог предотвратить обычный сценарий развития революции, когда за крушением прежнего режима наступает период полномасштабного хаоса и смуты, выход из которого обычно оплачивается значительной кровью.

У него было несколько природных характеристик: фантастическая память на цифры, он мог запоминать их страницами, и патологическая смелость. Был 93-й год, опасный момент, напряжение, я ему говорю: «Это может быть очень страшно». Он говорит: «Бояться еще рано». Спрашиваю: «А через месяц?» Он отвечает: «А через месяц будет уже поздно. Поэтому бояться не стоит вообще».

Он был очень погружен в науку, считал и всегда дистанцировался от политики, она вызывала у него дискомфорт. Он решал профессиональные вопросы и брал на себя ответственность за очень тяжелые решения, понимая, что он начинает реформы и как бы потом стране ни было хорошо, все равно потом это забудется и будут помниться только трудности.

Чутье блестящего экономиста сочеталось в нем с политической прозорливостью, основанной на глубоком таланте историка. Он умел видеть историческую перспективу так, как это не дано было абсолютному большинству его современников. И он имел силу духа, чтобы отстаивать это видение, несмотря на непонимание и сопротивление. Эти качества и превращали Егора Гайдара в фигуру исторического масштаба.

Фантастическое время финансового кризиса 1998 года, когда казалось, что все рухнуло. А на самом деле все только начиналось. В конце 1998 года Егор Гайдар сказал: «В ближайшие 8 лет советов у нас не спросят, а потому давайте подумаем о том, что может пригодиться правительству примерно в 2008–2010 годах». И тогда институт занялся разработкой новой налоговой модели с плоским подоходным налогом и проблемами дерегулирования. Эта модель оказалась востребованной меньше чем через полгода. Она и легла в основу известной программы первого правительства Германа Грефа.

Идея создания Стабилизационного фонда впервые также была озвучена Егором Гайдаром. Наконец, как это ни парадоксально, Гайдар первый обратил внимание на то, что стратегическими приоритетами российской экономической политики должны быть не выборы между металлургией и сельским хозяйством, авиацией или электроникой, а пенсионная система, здравоохранение и образование. В постиндустриальном мире, так считал Егор Гайдар, бюджетными и, следовательно, политическими приоритетами правительства является развитие человеческого капитала, а не та или иная сфера производства.

В заключение хочу рассказать одну короткую историю. Меня как-то один довольно высокопоставленный чиновник попросил что-нибудь почитать интересного по стратегии развития здравоохранения. Это было примерно в 2005–2006 году. Я говорю: «Ну, вот «Долгое время» недавно вышло, там соответствующая глава, очень интересная». Прислал. Потом мне этот человек звонит и говорит: «Очень интересно, спасибо. Хочу поговорить с автором». Я говорю: «Да, Егор Тимурович в кабинете». Он: «Да нет, Владимир Александрович, я хочу поговорить с тем, кто это писал». Я продолжаю не понимать: «Егор Тимурович в кабинете. Хотите, телефон дам». «Нет, а реально-то кто писал?» Удалось, кажется, убедить человека в том, что все опубликованное под именем Гайдара написано им самим. И еще многое из написанного этим человеком останется с нами на долгие годы.

[Газета.Ru]

http://www.gazeta.ru/politics/photo/...#!photo=0&full
19 марта исполнилось бы 60 лет со дня рождения Егора Гайдара — премьер-министра России в эпоху раннего Бориса Ельцина и ученого, которого называют отцом экономических реформ начала 1990-х. Отношение к этой фигуре в России противоречивое: одни благодарят Гайдара за то, что не побоялся взять на себя ответственность, другие ненавидят его реформы, оказавшиеся тяжелыми и болезненными для страны. Сын советского адмирала, внук популярного детского писателя, Гайдар сам оказался «всадником, скачущим впереди» современной российской истории. Вера в политический и экономический либерализм сочеталась в нем с любовью к России, без которой он не мыслил своего существования. В последние годы, по рассказам друзей, Егор Тимурович очень переживал за происходящее в стране, но был уверен, что в тех обстоятельствах поступил правильно: «Я делал то, что считал своим долгом».
19.03.2016, 14:39

Источник: Владимир Веленгурин/ТАСС
Егор Гайдар выступает на VII съезде народных депутатов Российской Федерации, 1992 год

[Андрей Колесников]

http://carnegie.ru/2016/03/21/ru-63099/ivsp
Cтатья / интервью 21 марта 2016

Егор Гайдар был абсолютно цельным человеком. Он был моральным авторитетом для сотен тысяч людей. И был абсолютно им понятен — человек, который хотел построить в России политическую демократию и либеральную экономику, превратить Третий Рим в нормальную страну.

О Егоре Гайдаре всегда говорили, что он был непонятен народу, непопулярен, слишком сложно устроен для политика, чрезмерно учен. Странно было об этом думать в циклопического размера очереди, тянувшейся от самой Рублевки к ритуальному залу ЦКБ в декабре 2009-го, когда он умер.
Андрей Колесников — руководитель программы «Российская внутренняя политика и политические институты» Московского Центра Карнеги.
Андрей Колесников
Руководитель программы
Московского Центра
Программа «Российская внутренняя политика
и политические институты»
Другие материалы эксперта…

Агенты застоя
Хотят ли русские войны. Война и террор в восприятии россиян
Измена родины


Он был моральным, именно моральным авторитетом для сотен тысяч людей. И был абсолютно им понятен — человек, который хотел построить в России политическую демократию и либеральную экономику, превратить Третий Рим в нормальную страну, где, по Набокову, портрет правителя не превышал бы размеров почтовой марки.

Третий Рим не принял Гайдара. Для реформатора это была травма, стоившая ему раннего ухода. Хотя, возможно, он надеялся на то, что сделанное им все-таки хоть в чем-то, но необратимо. В сущности, так оно и есть: сколько ни дави бульдозерами рыночную экономику, она все равно пробивается из-под асфальта. В первые дни января 1992 года, после либерализации цен и закона о свободной торговле, Гайдар все разглядывал московские улицы, и в одно прекрасное утро на них появились торговцы: начало было положено.

То, что Гайдар был для множества людей моральным авторитетом, стало понятно после его смерти. Для кого-то он символ либеральной чистоты и нестяжательства — иные продались Третьему Риму, разбогатели, пошли на компромиссы, забыли мечты семинарской юности, когда попадали под проливной дождь на Ладоге, но, накрывшись прозрачной пленкой, продолжали как идиоты спорить об экономической реформе. Для других он — выдающийся ученый и практик, который мог бы посоветовать, как выйти из тупика.

А кому-то просто не у кого теперь спросить: "Егор, а как на самом деле? Как правильно?"

И люди, которые сейчас не могут задать ему этот вопрос, действительно могут понаделать ошибок. От управленческих до бытовых и моральных.

Для друзей, насколько я могу судить, он был невероятно комфортным собеседником, собутыльником, остроумцем, как это было заведено на дореформенных кухнях. Его команда сформировалась в середине 1980-х, когда московская лаборатория Станислава Шаталина, куда входил Гайдар и которая писала для начальства проекты реформ, а оно, перекрестившись (как и сегодня), засовывало их под сукно, подружилась с небольшой, полуконспиративной, но ведомой членом партии Анатолием Чубайсом группой питерских экономистов, изучавших опыт венгерской, югославской и прочих реформ.

Есть чудесная фотография — "нас много, нас, может быть, четверо": семинар в Лосево под Питером, 1987 год. Реформы, чтоб вы знали, уже сформулированы, только по приватизации не доругались — Чубайсу с Гайдаром не нравилась идея Виталия Найшуля о ваучерной приватизации. Четыре парня аспирантского возраста сидят в номере совкового пансионата, на столе какие-то банки с вареньем, граненые стаканы. Анатолий Чубайс, Сергей Васильев (ныне зампред ВЭБа), Егор Гайдар, Григорий Глазков (ныне практикующий психолог). Идеологи реформ... Таких фотографий — россыпь. С тех легендарных семинаров, где можно увидеть, например, за одним председательским столом двух ныне заклятых врагов — Чубайса и Оксану Дмитриеву.

Он всегда был страшно занят, потому что писал книги. До сих пор Гайдар — единственный российский интеллектуал мирового уровня. Его "Гибель империи", которую нужно вслух читать старшеклассникам, чтобы они поняли, куда делся СССР и чем он вообще был, переводят сейчас на множество языков мира. Его "Долгое время", не очень-то краткий курс экономической истории, содержащий еще и план недоделанных реформ,— одна из немногих книг, которая вообще все объясняет. Не для индекса Хирша, а для жизни. Его, можно сказать, юношеская работа "Экономические реформы и иерархические структуры", написанная во второй половине 1980-х, исследует административный рынок ("ты — мне, я — тебе") совка. Читаешь и думаешь: бедная моя родина, ведь ничего не изменилось.

Все это писалось в доме на холме в деревне Дунино. Там была беседка, к которой подведено электричество, где можно было вести самые важные в жизни разговоры — всего делов-то: бутылка коньяка, сыр и лимон. Как на тех самых кухнях 1970-1980-х. Как на редакционных посиделках в журнале "Коммунист", где Егор работал с моим братом, а тот потом трудился его советником в правительстве реформ. День отставки Гайдара в конце 1992-го казался концом света, и брат перетаскивал со Старой площади и из правительственного штаба в "Волынском" архив этого года, перевернувшего страну, на балкон родительской квартиры...

У Егора много важнейших текстов, которые редактировал Леонид Исидорович Лопатников (Гайдар как-то позвал меня и попросил публиковать его статьи, произнеся фразу, которую я счел невероятно важной: "Он прожил очень достойную жизнь"). Лопатников редактировал его тексты до своих более чем 90 лет. Мы как-то разговаривали, а старик — в боевых орденах — плакал, когда узнал, что я племянник его школьного друга, погибшего на фронте...

"Государство и эволюция". Написано не сегодня, а в 1994 году: "Социальное государство или свободный капитализм... Тема для академического спора! Ни фон Хайек, ни лорд Кейнс не создавали свои теории применительно к азиатскому, находящемуся под мощным криминальным воздействием государства"; "Как-то очень быстро "всадник бронзовый, летящий" превращается в монументального городничего, а лозунг "Государство превыше всего" трансформируется в "Государство — это я". Да, сегодня пришла пора не государственных идеалов, а интересов, только интересов не государства, а вечно голодных государственников. Государство как частная собственность бюрократии".

Гайдар видел все то, что мешает развитию, лучше других. Как сказал глава аппарата первого правительства реформ Алексей Головков: "Все мы крестьянские дети на барской усадьбе Гайдара".

Говорят о том, что он был противоречивой фигурой. Напротив, он был абсолютно цельным человеком. К тому же добрым и скромным, одновременно книжным и очень хорошо понимавшим практическую механику власти. Неправда и то, что он ничего не мог объяснить: почитайте его "Дни поражений и побед", там все написано. Кто хочет узнать больше, легко может выяснить, что золотовалютные резервы на момент прихода "чикагских мальчиков" составляли... 29 млн долларов. Гайдар обесценил сбережения? Ага, читайте письмо Минфина и Минэкономики СССР в Комитет по оперативному управлению народным хозяйством СССР от 27 сентября 1991 года: ВСЯ (!) сумма вкладов населения Советского Союза, "достигшая с учетом индексации более 600 млрд рублей, целиком и полностью использована для формирования внутреннего государственного долга". То есть проедена!

Мне всегда казалось, что Гайдар знает что-то такое про нашу жизнь, чего другие не знают. "История предоставила нам еще один, быть может, последний шанс, и граждане великой страны должны сделать свой выбор. Смириться с очередной бюрократической приватизацией власти или, наконец, разорвать замкнутый круг и сделать необратимым разделение власти и собственности".

Цели ясны, задачи определены. За работу, товарищи!

[Больная совесть либерализма]

http://www.kasparov.ru.prx.zazor.org...=570FB0DE2B0C8
14-04-2016 (18:08)
Много ли Е.Гайдар говорил об экономической свободе?

! Орфография и стилистика автора сохранены

Пребывание в г. Чикаго, судя по всему, пробудило интерес проф. К.Сонина к идеям экономической свободы:
"Одна из вещей, отсутствие которых меня задевает в российской публицистике — это отсутствие текстов, которые доказывали бы — или хотя бы декларировали — преимущества экономической свободы". И далее продолжил: "Про экономическую свободу выступали "титаны", реформаторы, много сделавшие для распространения этой самой свободы — Егор Гайдар в своих книгах..."
http://echo.msk.ru/blog/ksonin/1747074-echo/

Утверждение профессора привлекло мое внимание.
Дело в том, что со своей стороны не могу припомнить, чтобы Е.Гайдар когда-либо в моем присутствии использовал бы именно такой термин – "экономическая свобода". Более того, как-то во время разговора, в котором участвовал также Дж.Сакс, я высоко отозвался о книге "Economic Freedom of the World, 1975-1995", подготовленную под руководством Джеймса Гвортни. Невозможно было не заметить, как при упоминании этой книги и особенно самой концепции экономической свободы поморщились оба моих собеседника.

На всякий случай решил проверить и утверждение профессора и свою память и попросил дядюшку Гугла помочь мне в этом деле. Вот что получилось.

Число случаев использования термина "экономическая свобода" в книгах Е.Гайдара:

Как видно, в книгах Е.Гайдара термин "экономическая свобода" практически отсутствует. За исключением единственного случая в книге "Смуты и институты".

Решил проверить, что это за случай.

Выяснилось, что это не собственные слова Гайдара, а воспроизведенная им цитата из книги Питера Реддавея и Дмитрия Глинского"Трагедия российских реформ", причем Гайдар привел эту цитату не без сарказма в адрес авторов. Вот весь кусок этого текста:

"Американские профессора пишут о событиях в России начала 1990-х годов: "Ельцин и его коллеги должны были рассказать российскому населению о том, что путь к национальному обновлению будет долгим и тяжелым, что национальная солидарность и социальная справедливость критически важны, что государство будет стремиться равномерно распределить тяготы перехода к новому режиму между гражданами, что оно постарается обеспечить максимально возможный уровень политической свободы, что оно будет стремиться постепенно увеличить уровень экономической свободы, вводя элементы рыночной экономики, но при этом обеспечивая социальную стабильность"[8].

Профессор, выросший в условиях стабильной демократии, может доказывать, что введение свободных цен, конвертируемой валюты, приватизация государственного имущества сами по себе не формируют предпосылки экономического роста, что для создания развитой системы институтов, необходимой для эффективного функционирования рыночной экономики, нужны десятилетия, если не столетия. Но что делать, когда жизнь требует решений немедленно?

[8] Reddaway P., Glinski D. The Tragedy of Russia’s Reforms. Market Bolshevism Against
Democracy. Washington, D.C.: United States Institute of Peace Press, 2001. P. 281, 282".
http://www.iet.ru/files/publications/gaidar-2009.pdf

Оставляя на время в стороне содержательную дискуссию по этой теме, а также вопрос о том, сколько на самом деле Гайдар сделал для уничтожения экономической свободы в нашей стране, в особенности в 1991-93 гг., обращу внимание лишь на то, что термин "экономическая свобода" в своих книгах Е.Гайдар от своего имени не использовал ни разу.

Ранее популярные дезинформаторы пытались распространять гайдаровские мифы о якобы "спасении им страны от голода, войны и распада" (см., в частности, тексты по тегу "Гайдар").
Теперь, похоже, наступает этап новых гайдаровских мифов – о якобы стороннике, создателе, распространителе идей экономической свободы.

[Милтон Фридман]

Чем считать скоко Гайдар высказывался об экономической свободе Илларионов бы лучше подсчитал скоко он сам высказывался об этой свободе. Претензии Сонина относятся и к нему, как и к самому Сонину.