*3914. Философия Древней Индии и Древнего Китая

[Открытая реальность]

http://openreality.ru/school/philoso...t/eclecticism/

Для этих мыслителей характерно стремление соединить в одну систему взгляды и концепции различных школ. Они утверждали, что каждая из школ постигает действительность своим способом и необходимо эти способы объединить в такую целостность, которая была бы новой универсальной системой интерпретации мира. Можно назвать ряд представителей этого направления: Гуань-цзы, написавшего текст «Гуань-цзы», Люй Бувэй, создавшего книгу «Люй ши чунь цю» («Весны и осени господина Люя»). Последний был главным министром в государстве Цинь (ум. в 235 г. до н.э.). Его книга представляет собой сборник текстов различных школ. Книга имеет ценность чисто исторического документа.

Значительное место в истории древнекитайской мысли занимают утопические воззрения. Основой многих древнекитайских утопий об идеальном обществе были идеи уравнительности и мира.

В III в. до н. э. с проповедью идей эгалитаризма выступает Сюй Син, представитель так называемой школы аграрников (нунцзя). Сюй Син и его ученики, подобно моистам, жили очень скромно. Их занятием были земледелие и ремесла. Идеалом Сюй Сина было общество без эксплуатации и угнетения. Он выступал за обязательность совмещения деятельности по управлению государством с земледельческим трудом. "Мудрый правитель должен вместе с народом обрабатывать землю и кормиться этим, готовить себе пищу и одновременно править".

В утопической концепции Сюй Сина отражены представления обездоленных и угнетенных масс чжоуского общества. Их значение состояло в том, что они подрывали догматы конфуцианства о незыблемости и справедливости общественного порядка в Поднебесной. Не удивительно, что идеи, развивавшиеся Сюй Сином, встретили резкую критику со стороны конфуцианских идеологов. В частности, Мэн-цзы решительно отверг идею Сюй Сина о необходимости одновременного занятия государственной деятельностью и сельскохозяйственным трудом.

В последний период древней истории Китая возникает идея утопического общества датун ("великое единение"), изложенная в главе "Ли юнь" трактата "Ли цзи". "Когда осуществлялось Великое дао, Поднебесная принадлежала всем. Для управления Поднебесной избирались мудрые и способные люди. Между людьми царили доверие и дружелюбие. Поэтому люди считали близкими себе не только одних своих родителей и по-отечески относились не к одним только своим детям. Престарелые могли спокойно доживать свой век, взрослые люди находили применение своим способностям, а малолетние получали возможность спокойно подрастать.

Все одинокие, вдовы, сироты, бездетные, калеки и больные были окружены заботой; мужчины выполняли свой долг, женщины обладали самостоятельностью; богатства не выбрасывались понапрасну, так же как и не скапливались у отдельных лиц; способности людей использовались полностью и не служили выгоде отдельных лиц. Тогда не было предательства, лжи, интриги, не было грабежей, краж, смут, и люди, уходя из дому, не запирали дверей. Это было общество датун".

Как явствует из данного отрывка, высшим принципом общества датун является принцип "Поднебесная принадлежит всем". Общность собственности, равное участие в распределении общественного продукта, участие всех граждан в управлении государством, установление между членами общества отношений благожелательности и взаимопомощи, предоставление каждому человеку возможностей для развития своих способностей, забота о престарелых и больных, обеспечение равноправия женщин - таковы были основные параметры общества "великого единения", которые вытекали из принципа "Поднебесная принадлежит всем".

Следует заметить, что в "Ли юнь" проповедь общности собственности носит абстрактный характер, не проводится никаких различий между собственностью на орудия труда и на предметы, подлежащие непосредственному потреблению, - различий, которые соответствуют уровню развития производительных сил рабовладельческого общества.

Идея датун была обращена в прошлое, и это вполне объяснимо, так как переход от первобытнообщинного строя к классовому обществу оставил в сознании народных масс неизгладимый след, ибо это был переход от доклассового общества к обществу, где определяющими факторами были жесточайшая эксплуатация и социальный антагонизм. Для людей, попавших в рабство, настоящее, естественно, представлялось как царство зла и насилия, они с грустью вспоминали безвозвратно ушедшие порядки родового строя, идеализировали их и в конце концов уверовали в существование счастливого общества в прошлом.

Так возникает идея о "золотом веке", затерянном где-то в глубине истории; по своему социальному звучанию эта идея носила прогрессивный характер, ибо она ставила массы в оппозицию к строю эксплуатации и поднимала их на борьбу, но она была утопической по своему содержанию и возможным историческим последствиям, ибо она находилась в противоречии с ходом общественно-исторического прогресса.

[Открытая реальность]

http://openreality.ru/school/philoso...nese/medieval/

Период китайского “средневековья” достаточно широк и охватывает следующие эпохи (получившие свое название по собственному имени царствующего дома): конец эпохи Хань, период династии Вэй-Цзин и Северных и Южных династий (до V в.), период Суй-Тан (вторая половина V в. – до X в.), период династий Сун, Юань, Мин (середина X в. – середина XVIII в.), период династии Цин (с середины XVII в., иногда – до 1911 г. – года Синьхайской революции).

Этой схеме следуют и многие историки китайской философии, пытающиеся найти своеобразие в каждом из названных этапов развития китайского умозрения и, так или иначе, связать эти “особенности” с событиями китайской истории.

[Открытая реальность]

http://openreality.ru/school/philoso...l/han-dynasty/

С началом династии Хань (II в. до н. э. - I - II вв. н. э.) вновь стала оживать духовная жизнь общества. Прежде всего в этом процессе важную роль играл даосизм. В конце II в. до н. э. на свои позиции возвращается конфуцианство, которое значительно приспосабливается к новым общественным условиям и становится государственной идеологией. Так, оно включает в себя некоторые концепции как легизма (касающиеся практики общественного управления), даосизма, так и механистического натурализма в интерпретации мира (учение о пяти элементах и инь и ян).

Дун Чжуншу (179—104 до н.э.) — главный обновитель конфуцианства в тех условиях. Идеалистическое истолкование, в частности, учения о пяти элементах и функциях инь и ян приводит его к метафизическому и религиозному объяснению мира. Божественные небеса сознательно и целеустремленно определяют развитие и изменение действительности, порядок (ли) мира, сообщают людям моральные законы, а путь (дао) вещей следует за наивысшим в иерархии путем неба (тянь дао). Дун Чжуншу дуалистически делит изначально присущее вещам имманентное влияние инь и ян на пары, в которых господствует связь подчиненности.

То же самое он переносит на человеческое общество, в котором, согласно классической конфуцианской схеме, действуют пять норм сыновней добродетели (сяо ти):

Человечность (жэнь)
Правдивость (и)
Вежливость (ли)
Мудрость (цжи)
Искренность, чистосердечность (синь)

Неорганическое соединение вещей и понятий довершается их мистической классификацией с использованием пяти элементов, которая доводит до законченности теологическо-мистическую философию всемирного соединения всего сущего.

Дун Чжуншу, которому приписывают решающую роль в установлении идеологического приоритета “школы служилых” (конфуцианцев) при ханьском императоре У-ди (правил в 140-88 гг.до н.э.), настаивал преимущественно на объективности действующих в миросистеме законов. Именно с его именем связывают окончательное оформление так называемой “теории космического резонанса” (тянь жэнь гань ин), согласно которой ритуально-административная деятельность человека должна носить столь же объективный (регламентированный) характер, как действие природных сил (смена четырех сезонов, движение небесных светил, чередование дня и ночи и т.д.).

В то же время небо-природа, как бы по принципу отрицательной обратной связи, сигнализирует с помощью демонстрации разного рода природных аномалий об аномальности происходящего в ритуально-административной сфере на земле, в “Поднебесной”: “Если правитель ведет себя правильно, жизненный дух людей в гармонии, ветры дуют и дожди выпадают в положенное время, на Небе появляются счастливые звезды, а желтые драконы спускаются вниз; если правитель ведет себя неправильно, небо наверху меняется и появляются зловещие облака” (“Чуньцю фаньлу”, гл. ”Ван дао”).

Дун Чжуншу сыграл большую роль в утверждении конфуцианства как единого государственного учения и черпает аргументацию у авторитетов прошлого. «Кто сомневается относительно современности, пусть исследует древность. Кто не понимает будущего, пусть обратит взгляд в прошлое». Он опирается на авторитет классических книг, которые интерпретирует в духе своей метафизики. Комментирует классические книги, написанные новым письмом.

Позже, во второй половине I столетия до н. э., когда Лю Синь переводит тексты классиков, написанные старым письмом (до III в. до н.э.), мыслители разделились на приверженцев школ старых и новых текстов. Школа новых текстов перенимает мистические взгляды Дун Чжуншу, школа старых текстов этот мистицизм радикально отвергает, требует точного филологического изложения текстов и продолжает рационалистическое истолкование конфуцианской этики.

Хуайнань-цзы — одно из даоистских произведений II в. до н. э., приписываемое Лю Аню. В нем отвергается какое-либо божественное влияние неба и по-новому интерпретируется понятие «ци» (энергия). Ци — выражение человеческого жизненного естества, и так как оно является материальным принципом, то и обеспечивает человеку естественную связь с миром. Лю Ань, совершенно соглашаяь с тем, что “Вселенная есть тело... все в ней управляется (как) в одном человеке”, склонен прежде всего подчеркивать самопроизвольность эволюции миросистемы:

“Никто ничего не вершит, а все само согласно с дао, никто ничего не говорит, а все само проникнуто благом, в спокойной радости, не зная гордыни, все достигает гармонии, а тьма многоразличий находит соответствие в природе вещей. Разумом проникнуты и кончик осенней паутинки, и целостность всего огромного космоса. Его благая (сила) приводит в согласие небо и землю, в гармонию инь и ян; сочленяет четыре времени года; согласует пять первоэлементов (стихий); оберегает и пестует – и тьма вещей во множестве рождается; дает влагу деревьям и травам, увлажняет металлы и камни ... отцы не знают печали утраты сына, старшие братья не плачут по младшим, дети не остаются сиротами, жены – вдовами; радуга не показывается, зловещие небесные знамения не являются – оттого, что во всем заключено благо” (“Хуайнань-цзы”, гл. ”Юань дао”).

Сыма Цянь, “Исторические записки” (“Ши цзи”) которого появились несколькими десятилетиями позже “Хуайнань-цзы”, редко рассматривался в традиции как самостоятельный мыслитель – его (как, впрочем, и многих других философствующих вне рамок, заданных принадлежностью к одной из “школ”) причисляли к “эклектикам”, по-видимому, прежде всего потому, что он поддерживал идею объединения лучшего в философском наследии под общим именем “учения о дао” (или о “высшем дао”, да дао). Прежде всего Сыма Цяня интересовали в истории мотивы человеческих поступков и проблема ответственности индивида перед социумом (заметим, что проблемы экологической безопасности волновали его меньше).

Обыкновенно в социально-политических воззрениях историка-философа видят апологетику частного предпринимательства: “К тому, кто способен, богатства стекаются, как спицы в обод колеса; кто бесталанен, от него деньги разлетаются, как разбитые черепки” (“Ши цзи”, гл. 129 “О тех, кто умножает богатства”). Действительно, Сыма Цянь говорил, что мотив “выгоды” (ли) – определяющий в активности “всех в Поднебесной”.

Однако богатство само по себе никак не является в системе взглядов философа ни высшей ценностью, ни просто благом – оно бывает хорошо лишь тем, что, освобождая человека от забот о пропитании, позволяет ему, выражаясь словами Сыма Цяня, “удобно упражняться в добродетели” (дэ). В особенности это относится к тем, кто, занимая высокое положение в обществе, может попытаться изменить “порядок вещей” и, в частности, человеческую природу, но, по мнению Сыма Цяня, не должен соблазняться этой перспективой.

Законы, управляющие жизнью социума, на самом деле столь же непреложны, как законы, управляющие сменой времен года, и лучшей политикой правительства (в соответствии с “даосским” идеалом) может быть лишь политика “невмешательства” (у вэй, что также часто переводится как “недеяние”, но на самом деле предполагает лишь воздержание от неразумной, нерациональной активности управляющих структур).

Ян Сюн (53 г. до н.э. — 18 г. н. э.) — сторонник старых текстов, выступает против мистической интерпретации конфуцианства. С конфуцианской социальной теорией он соединял даосистскую онтологическую интерпретацию мира. Его ученик Хуань Тань (43 г. до н. э. — 28 г. н. э.) продолжает усилия учителя в привлечении к социальной этике конфуцианства некоторых аспектов онтологии даосизма. Открыто критиковал современную ему эпоху и связанную с ней систему Дун Чжуншу. Его взгляды близки к концепциям Ван Чуна.

Ван Чун (27—107 гг.) продолжает линию учения Хуань Таня, которому он отдает дань уважения в своем обширном произведении «Критические суждения» (Лунь хэн). Критерий истины как единственный гносеологический критерий, критика телеологических интерпретаций действительности, обожествления природы и мистики Дун Чжуншу делают Ван Чуна самым уважаемым философом эпохи Хань.

Необходимость прямого познания, проверка этого прямого контакта с действительностью и «точное мышление, служащее последним доводом» являются высшей ступенью процесса получения знаний. Опора только на чувства ведет к ошибкам, разум, только он, может познавать вещи. Истина не является некоей идеальной конструкцией, но содержится в вещах и в мире. «Следует руководствоваться действительностью и никогда принципами человека».

Мир является соединением неба и земли, их материальной энергии (ци). Ни в небо, ни в землю не заложен никакой телеологический принцип, или направленность. «Вещи рождаются сами. Это и есть естественность». Весьма древний термин «ци», который в значении «дыхание», «воздух» уже встречался в надписях на бронзе (начало 1-го тысячелетия до н.э.), в «Книге перемен» и у Лао-цзы, у Ван Чуна приобретает значение материальной энергии, присущей всему сущему. Такое соединение человека с миром является «природным» и обеспечивает познаваемость вещей, ибо «между небом и землей человек является существом».

Согласно Ван Чуну, внутреннее движение вещей и внешняя упорядоченность отношений в мире между вещами возникают благодаря воздействию принципов «инь» и «ян». Эти принципы действуют таким же образом и в обществе. Этим подчеркивается естественность развития человека, который является частью мира. Следует заметить, что и классическая конфуцианская схема общественных отношений основывается на воздействии этих же принципов.

Темы объективности (постоянства) или произвольности (изменчивости) существующего “порядка вещей” и ответственности человека за поддержание или нарушение данного миропорядка затрагивались практически всеми философствующими в русле традиции, причем исключения не составляли и те, кого принято было относить к крайним скептикам и рационалистам.

[Открытая реальность]

http://openreality.ru/school/philoso...al/neodaosizm/

В это время Философии в 3-10 вв. присуща нестабильность, вытекающая из разложения единого государства, усиление влияния даосизма и буддизма. Их объединяет сосредоточенность на проблемах субъективности, что, надо полагать, было реакцией на отсутствие до этого времени во всех системах проблемы человеческой индивидуальности.

Падение династии Хань (220) и период Троецарствия (220-280) рассматриваются традиционной историографией как эпоха смут и дезинтеграции общественной жизни, когда многие искали убежища в том, что принято называть “мистическими учениями”.

Обостряется интерес к учению Лао-цзы и других мыслителей древности, Даосизм III—X вв. – это так называемый неодаосизм (сюань сюэ) - характеризует дао как глубочайшее (сюань) непостижимое. Идеи неодаосизма нашли отражение в творчестве Ван Би (226-249), посвятившего основные усилия развитию концепции “небытия” как источника всего существующего. Отправным пунктом рассуждений Ван Би следует считать, по-видимому, замечание, содержащееся в сочинении Лао-цзы: “В мире все вещи рождаются в бытии, а бытие рождается в небытии”.

Комментарий к этому фрагменту у Ван Би гласит: “Все вещи в Поднебесной живут, обладая бытием; начало бытия имеет корнем небытие; если хочешь сохранить в целости бытие, необходимо вернуться к небытию” (Лао-цзы чжу. ¤ 40). Если помнить, что в китайской философской традиции под оппозицией бытия небытию понимается прежде всего противопоставление явленного мира (вещей) неявленному (образов или символов), то следует признать, что Ван Би, вслед за Лао-цзы и Чжуан-цзы, призывал к непосредственному созерцанию подлинной реальности (“добытийной”), лишь частично находящей выражение во внешних формах и частично же вербализуемой.

В повседневной жизни человек имеет дело с явлениями, в терминах Ван Би – с “верхушками”, ему же следует уделять внимание сущностям, “корню”. Отсюда следует вывод, что овладение “корнем” явления дает власть над ним и это имеет практические последствия, например, в сфере исправления нравов: “... искоренение воровства зависит от уничтожения желания (воровать), а не от строгих наказаний” (Лао-цзы чжилюэ). В учении Ван Би “порядок вещей” относится, таким образом, к “добытийному” уровню, феноменальный мир оказывается сферой свободной игры человеческих страстей, а философу (“совершенномудрому”) отводится роль “одного для управлениям многими”.

Пэй Вэй (ум. в 300 г.), Го Сян и Сян Сю исходят из положения о том, что «ничто не может быть до вещей». Все возникает естественно и развивается само по себе, а человек должен только заботиться о позитивно понимаемом бытии. Из этого следует, что «недеяние» (у вэй), проповедуемое Лао-цзы, не является абсолютной бездеятельностью, оно есть выражение естественного отношения к вещам и к миру. Также и каждый индивид должен действовать естественно, сам по себе, без внешнего влияния и принуждения.

Гэ Хун (284—363) излагает свои взгляды в тексте «Баобу-цзы». Важным для того времени является его отрицание обожествления мыслителей прошлого. Он разрабатывает конфуцианское социально-этическое учение и даосистское требование естественного отношения к миру, которые приобретают у него форму стремления возврата к природе. Личность может вернуться к природе и при помощи алхимии, ибо естество человека тождественно природе.

Согласно инстинктивистам, человек должен жить как «волна воды, гонимая ветром», сосредоточиваясь на мгновенных движениях и инстинктах, без рефлексии и не связывая себя общественными нормами.

[Открытая реальность]

http://openreality.ru/school/philoso...uddhism-china/

В I—II столетиях н. э. в Китай проник Буддизм. Буддизм получает широкое распространение в IV в. и является единственной пришедшей извне философией и религией, которая надолго укоренилась в Китае. В VI в. император У-ди провозглашает буддизм даже государственным (официальным) учением. Буддизм оставляет заметные следы в литературе, изобразительном искусстве, а также в философии. Однако он никогда не прерывал естественную атеистическую традицию в китайской философии.

Первоначально в буддизме видели, вероятно, вариант учения Лао-цзы (хотя в науке время от времени возрождаются попытки выведения даосизма из буддийских источников). При династиях Вэй и Цзинь (III-V вв.) буддизм рассматривали под углом зрения учения Ван Би и его сторонников. При Южных и Северных династиях (420-589) буддизм приобрел небывалую популярность и стал своеобразной модой в кругах общества, стремившихся к “просвещению”.

В это же время появляются и первые критики буддизма, среди которых выделяется Фань Чжэнь (ок. 445-515). При его жизни, согласно историческим хроникам, буддизм пользовался покровительством знатных лиц, в том числе императора, а в окрестностях столицы имелось будто бы “более пятисот буддийских храмов, сиявших великолепием и красотой”. Наиболее привлекательным аспектом буддизма современникам Фань Чжэня представлялось учение о кармическом механизме, благодаря которому праведная жизнь вознаграждалась “хорошим” перерождением, и напротив, порок вел к понижению будущего социального статуса.

Это было хорошим объяснением наличию богатых и знатных, с одной стороны, и бедных и ничтожных – с другой. Отрицая всякую закономерность (в буддийском смысле) повышения или понижения благосостояния индивида, Фань Чжэнь приписывал такого рода житейские перемены простой случайности, уподобляя судьбы людей сорванным ветром лепесткам цветов, одни из которых “заносит в окна богатых домов”, где они падают на роскошные циновки, а другие – влачит к “заборам и стенам”, где они сваливаются в навозную кучу.

Фань Чжэнь написал знаменитый трактат “Об уничтожимости души” (“Шэнь ме лунь”), послуживший пособием в антибуддийской полемике многим поколениям ученых. Основной тезис Фань Чжэня в полемике с учением о переселении душ заключается в отрицании возможности для души (шэнь) существовать вне собственной формы - тела (син), которой душа пользуется лишь во время жизни индивида, исчезая вместе с деструкцией самого субъекта: “Потому что жизнь и уничтожение тел происходит по установленному для них порядку”.

Как видим, и здесь имеет место апелляция к известному “порядку вещей”, при этом в трактате Фань Чжэня обнаруживаются и попытки логической аргументации, и социальные мотивы: в частности, осуждаются как противные “естеству” нравы монашествующих буддистов, подражая которым “в каждой семье забывают о родных и любимых, каждый отказывается от продолжения своего рода” и т.д.

Фань Чжэнь же призывает к социальной ответственности индивида, что предполагает приверженность традиционным ценностям, таким, как служение императору, продолжение рода, забота о престарелых родителях, младших членах семьи и тому подобное, что якобы плохо согласуется с буддийским идеалом и аскетической практикой.

Буддизм распространялся в китайском обществе и достиг наивысшего расцвета в эпоху Суй-Тан (581-907). Образовались влиятельные течения, такие как Тяньтай и Хуаянь, а также Вэйши, уделявшие особое внимание проблемам чистого мышления.Буддизм пришел в Китай как весьма высокоразвитая система умозрения, обладающая мощным категориальным аппаратом, существенно отличающимся от всего известного китайским ученым и с огромным опытом применения логических аргументов в полемике с собственными традиционалистами.

Для истории философии, поэтому, остается вопрос, рассматривать ли китайский буддизм как этап в развитии китайского умозрения, или же как “китайский” период в развитии философии буддизма.

Несколько лучше обстоит дело с таким приобретшим в наше время значительную известность явлением, как чань-буддизм (дзен-буддизм). Основателем чань-буддизма считается Бодхидхарма (Дамо), прибывший в Китай из Южной Индии в период Южных и Северных династий. Однако расцвет учения связывают с деятельностью Хуэй-нэна (638-713), шестого патриарха и основателя южной ветви течения.

Вначале учение Хуэй-нэна сосуществовало с другими направлениями, но к концу династии Тан и в период Пяти династий (907-960), разделившись на пять крупных сект – Гуйян, Линьцзи, Цаодун, Юньмэнь и Фаянь, – приобрело исключительное влияние в Китае, а при династиях Сун (960-1279) и Юань (1206-1368) проникло в Корею и Японию.

Популярность чань-буддизма в Китае иногда объясняют сходством его основных положений с установками даосов, однако, некоторые исследователи предостерегают от излишне упрощенного толкования буддийско-даосского “параллелизма”.Несмотря на внешнее сходство с даосскими концепциями, чань-буддизм опирается на вполне самостоятельное и достаточно раннее, домахаянское основание.

С другой стороны, известный интерес даосов к идее “пустоты” (сюй) и приверженность невербальным способам коммуникации (поскольку дао не может быть выражено в слове) необязательно считать связанным с заимствованием таких буддийских категорий, как шуньята (пустота), анатман (не-”Я”) и др. Призыв Хуэй-нэна “искать прозрение только в (собственном) сердце”, а не заниматься поисками сокровенного во внешнем мире мог быть услышан не только даосами, знакомыми с медитативной практикой, но и представителями классического “учения служилых”, также предполагавших начинать исправление мира с исправления (сю) собственной персоны (шэнь), центром которой считался ум-сердце (синь).

Чань-буддизм принес на китайскую почву немало нового, и в первую очередь концепцию внезапного “озарения”, означающего постижение человеком собственной истинной природы, что равносильно его превращению в Будду, а также методы психофизической тренировки, связанные с регуляцией дыхания. (Последние были аналогичны китайским практикам, известным, по крайней мере, с ханьских времен).

Буддизм в целом так и не стал в Китае вполне “своим”, сохранив навсегда ореол некоторой экзотичности, а порой и чуждости. В относительно благополучную танскую эпоху (в конце ее был всплеск антибуддийских настроений), одним из убежденных противников буддизма (как, впрочем, и даосизма), был выдающийся ученый и литератор Хань Юй.

Хань Юй (768-824) принадлежал по образованию и воспитанию к традиционалистам, считавшим хорошим тоном относиться с презрением к разного рода суевериям, к которым ими причислялись все виды религиозного культа (кроме имперского культа государства), в том числе и его институализированные формы, каковыми к концу эпохи Тан были и буддизм, и даосизм.

В сочинении “О костях Будды” (“Лунь Фогу бяо”), написанном по поводу обнаружения в одном из храмов “реликвии”, вызвавшей энтузиазм среди буддистов, и намерение императора Сянь-цзуна перевезти “кость Будды” во дворец, он, идя, в общем, по стопам Фань Чжэня, сформулировал претензии консервативно настроенных кругов к “иностранному” учению в следующих выражениях:

“Собственно говоря, Будда происходит из инородцев, он говорил на языке, отличном от языка, принятого в Срединном царстве, носил другую одежду... не знал долга, которыми руководствуются правители и подданные, не испытывал чувств, существующих между отцами и сыновьями”. Хань Юй призывал императора “передать кость соответствующим властям и приказать бросить ее в воду или предать огню”.

Увещевания Хань Юя лишь разгневали императора, который едва его не казнил, и лишь благодаря заступничеству других сановников помиловал и понизил в должности. Наиболее важным в этой истории представляется, тем не менее, то, что в полемике с буддистами Хань Юй воспринял некоторые традиции оппонентов и для борьбы с ними выдвинул учение о “единстве предания” (дао тун), весьма напоминавшее по установкам и аргументации буддийское учение о “передаче закона от предков к потомкам” (цзу тун).

Согласно концепции Хань Юя, “истинное учение” непрерывно передавалось в древности от одного “совершенномудрого” к другому в течение поколений: “Яо передал его Шуню, Шунь передал его Юю, Юй передал его Чэн-тану...”, и так далее вплоть до Мэн-цзы, на котором традиция прекратилась (“Юань дао”). Хань Юй выступил в качестве преемника Мэн-цзы, настаивая на возрождении истинных ценностей “учения древних”, таких, как “человеколюбие” (жэнь) и “долг” (и). Вместе с другим крупнейшим литератором и мыслителем, Лю Цзуньюанем (773-819), Хань Юй считается инициатором движения за возрождение “древней литературной традиции” (гу вэнь юнь дун).

Китайский дзен-буддизм лег основу религии Японии - Синтоизм.

С критикой буддийского дуализма начинается ренессанс. Этот период — эпоха династии Тан (618—906) — подготовил наступление неоконфуцианства.

[Открытая реальность]

http://openreality.ru/school/philoso...oconfucianism/

Неоконфуцианство (дао сюэ, т. е. учение о дао, однако не в даосистском смысле, а как продолжение традиции конфуцианцев) представлено прежде всего двумя различными направлениями:

Ли сюэ — учение о ли (порядке) как сущности мира
Синь сюэ — учение о синь (мышлении) как основе мира (о котором говорится так же, как о школе син ли)

Неоконфуцианство опирается на некоторые положения даосизма, изложенные в «Книге перемен», а также на положения тех конфуцианцев, чьи взгляды совпадают со взглядами Ван Чуна. Это влиятельное учение представлено такими блестящими именами, как Мао Юн (1011-1077), Чжоу Дуньи (1017-1073), Чжан Цзай (1020-1077), братья Чэн Хао (1032-1085) и Чэн И (1033-1107) и, наконец, Чжу Си (1130-1200), чье учение не утратило своей привлекательности для многих традиционалистов дальневосточной этнокультурной зоны и до настоящего времени.

Неоконфуцианство как течение мысли опиралось на достижения философствующих танской эпохи, но было вполне самостоятельным в построении принципиально новой концепции, призванной охватить все стороны бытия. Центральным понятием этого учения можно считать представление о некоем высшем “законе – принципе” (ли), управляющем формированием вещей, благодаря которому образуются индивидуальные живые объекты, например, различные породы животных и т.д. Именно поэтому учение неоконфуцианцев называют также лисюэ, букв. “учение о ли”.

Субстанциальную основу единства всего существующего, по учению неоконфуцианцев, составляет “эфир” (ци, “пневма”). Это динамическая субстанция, обладающая разнообразными свойствами и способностью придавать эти свойства вещам (например, сияние-свечение звезд, представляющих собой сгущение эфира-ци, обусловлено его собственной способностью сиять-светиться; в человеке это “свечение” проявляется как просветленность ума, и т.д.). Однако эфир-ци, известный всей предшествующей философской традиции, мыслился ранее скорее как нечто необусловленное, спонтанное.

В философии Дун Чжуншу и его предшественников он выступал преимущественно в качестве передаточной среды между дао и “всем существующим”, феноменальным миром. Заслугой Чжу Си было соединение в неразрывном динамическом единстве “эфира”-ци и всеуправляющего, оптимизирующего закона-ли: “В Поднебесной не бывает эфира-ци, неподвластного закону-ли, равно как не бывает закона-ли, который не имел бы (объектом управления какой-либо формы) эфира-ци” (Чжу Си юй лэй. Кн. I).

«Ли только одно, но его проявления бесконечны. Ли является путем (дао) всех явлений, ци — это материальная энергия, из которой состоит каждая вещь... ли еще никогда не отделялось от ци», ибо единство мира обеспечивает единство вещей на их собственном пути, тогда как «ли и ци присутствуют во всех вещах вместе». Материальная энергия (ци) упорядочивается в вещах под воздействием инь и ян, участвующих в движении внутри вещей и в мире. А вследствие того, что мышление человека (синь) содержит ли, как оно присутствует и во всех других явлениях, мир может познаваться человеком.

Переосмысление предшествующей традиции в терминах ли-ци привело к необходимости пересмотра и унификации классических текстов, их комментирования под углом зрения нового знания, лисюэ. Эта задача также была решена Чжу Си, составившего комментарии к древним текстам, в значительной степени предопределившие дальнейшее развитие экзегетической литературы.

Вплоть до XVII-XVIII веков эта работа Чжу Си не только считалась официально одобренной, но и сама по себе приобрела статус близкий к статусу комментируемых текстов. Особенным уважением в традиции пользовались и пользуются до сих пор в странах дальневосточной этнокультурной зоны комментарии Чжу Си к “Четверокнижию” (“Сы шу”), в которое входят “Лунь юй”, “Мэн-цзы”, “Да сюэ” и “Чжун юн”. В течение веков “Четверокнижие” с комментариями Чжу Си составляло основу школьного образования в странах иероглифической письменности.

Другой важнейшей заслугой Чжу Си считается разработка им в несколько новом ключе названной нами выше проблемы морального сознания неба (природы) тянь. Вклад Чжу Си в развитие представлений о центральном для китайского умозрения объекте интереса – тянь – настолько существен, что некоторые исследователи предлагают считать философские взгляды Чжу Си по этому вопросу вторым по времени (но не по значимости) после Конфуция поворотным пунктом.

Если Конфуций (551-479 до н.э.) трансформировал антропоморфное “небо”-тянь, упоминаемое еще в “Ши цзине” (“Каноне стихов”) и “Шу цзине” (“Каноне преданий”) в нечто относящееся к разряду моральных категорий, то Чжу Си завершил начатое Конфуцием движение, введя понятие “сознания Неба” или “небесного ума-сердца” (тянь синь, или тянь чжи синь).

Лу Цзююань (1139—1192) был видным философом второго направления. Мышление (синь) не познает мир, но мир содержится в мышлении, поэтому человек может различать вещи и их классифицировать.

В XV веке учение неоконфуцианцев, продолжая оставаться влиятельным, приобрело несколько иное содержание благодаря влиянию виднейшего мыслителя Ван Янмина, известного также под именем Ван Шоужэня (1472-1529). Если Чжу Си значительное внимание уделял классификации изучаемых вещей-явлений (гэ у), интересовался космологическими проблемами и искал рациональные объяснения различных природных явлений (изменению геологических структур, затмениям и т.д.), то Ван Янмин был склонен подчеркивать значение интроспекции и даже медитативной практики для достижения самопознания, без которого внешнее знакомство со многими предметами могло оказаться бесполезным.

Не случайно в последующие эпохи находились критики, склонные упрекать его в излишней приверженности к созерцательной жизни в буддийском стиле, что якобы могло вести к утрате обществом воли к сопротивлению внешней угрозе (со стороны “варваров”) и даже упадку морали.

Наиболее оригинальным в учении Ван Янмина может быть признано его знаменитое положение о том, что “вне сердца-ума” (синь вай) не существует в действительности ни принципа-ли, ни предметов-явлений (у), ни занятий-деятельности (ши). При этом Ван Янмин считает сердце-ум не органом в физиологическом смысле, а своего рода органом познания, тело-сущность которого (ти) – совершенное благо.

Присутствие подлинного блага в сердце (что должно быть нормой, но может быть блокировано человеческими страстями, юй) делает человека способным к познанию благих же вещей-явлений, поскольку они есть явления для сердца же. Напротив, “сердце злого человека утрачивает свою первосущность” (бэнь-ти), и тем самым превращает своего обладателя в существо не только порочное, но и бессознательное. Поэтому для познания пригоден лишь “этический субъект”, “добрый человек”.

Второй характерной чертой философии Ван Янмина считают трактовку им знания как созидающего действия. Смысл тезиса философа о “совпадающем единстве знания и действия” – в демонстрации действенного характера знания, стремлении доказать, что знание есть действие, а не наоборот, что существенно повышало статус знания и шире – сознательного начала в человеке.

Ван Янмин для обозначения существенного единства знания и действия, предложил даже специальный термин – лян чжи, что может быть интерпретировано, как “благосмыслие”, под которым подразумевается некий дискурсивно невыразимый “творческий акт в себе”, “субстанциальная сущность и трансформирующая активность одновременно”. По определению самого философа, лян чжи – это “эссенциальный (семенной) дух созидательных изменений (цзао хуа чжи цзин лин)”.

В качестве программы самосовершенствования мудреца Ван Янмин выдвинул (в 1521 г.) концепцию “доведения благосмыслия до конца”, в которой обобщил многие прежние свои идеи, в том числе идею единства знания и действия. Представление об этой чрезвычайно сложной концепции может дать следующий фрагмент, в котором философ устанавливает преемственность своего учения по отношению к классическому наследию: “Благосмыслие – это то, что Мэн-цзы называл утверждающим и отрицающим сердцем. Все люди обладают им.

Утверждающее и отрицающее сердце знает вне зависимости от рассуждения и может вне зависимости от научения. Поэтому и называется благосмыслием” (Ван Янмин цюань цзи. Кн. 26). В этом фрагменте Ван Янмин говорит прежде всего о том, что высшее знание (“подлинное” знание-действие) есть не только благое, аксиологически максимально высоко стоящее знание, но и “знание о благом”, то есть такое знание, конгениальным объектом которого является благо же.

Неоконфуцианство было импульсом также и для развития европейской философии, где из него черпали идеи, в частности, Лейбниц и Вольф. Европа знакомится с неоконфуцианством и со всей китайской философией в конце XVII и в XVIII в.

[Вanauka.ru]

http://banauka.ru/4292.html
Первые философские школы и течения возникают в древнейших регионах человеческой цивилизации в начале VI в. до. н. э. в Древней Индии и Древнем Китае и Греции. Предисловия возникновения философии были такие:
1. скачок в развитии производственных сил вследствие перехода от бронзы к железу;
2. появление товарно-денежных отношений;
3. возникновение государства,
4. рост оппозиции традиционной религии, критика нормативно-нравственных установок и представлений;
5. развитие науки, накопление эмпирического материала. Необходимость его логического и абстрактного осмысления.
Общность генезиса не включает своеобразия путей формирования систематизированного философского знания. Философия Древней Индии и Древнего Китая имеет ряд особенностей, которые назначается специи кой развития общественных отношений этих государств, и это прежде всего чиновницько-бюрократическая система в Китае и кастовый строй в Индии, которые способствовали сохранению традиционных религиозно-мифологических представлений в формировании первых философских течений. Это, в свою очередь, обусловило преимущество в мировоззрении восточных стран религиозно-этической проблематики над научно-теоретической, идеализма над материализмом.
Староіндійська философия развивалась в школах, так называемых "дашанах". Существовали дашани астиків и дашани нестиків. Эти дашани проповедовали резко полярные идеи, которые групувались на признании или отрицании Вед. "Веда" (в переводе с индийского "знание") - это сборник текстов в честь богов. В дашан астиків входили такие школы учение, что признавали авторитет Вед. Это ортодоксальные учение: дан, санкхья, йога, ньяя, вайшешика, шиманса. В дашани нестиків (неортодоксальные школы) входили учение: чарваков джайнизма, буддизма. Одним из древнейших идеалистических учений был брахманизм, который считал, что мир состоит из невидимого, непознанного, неизмененного духа "брахмана", что не имеет ни начала, ни конца. С точки зрения представителей этой школы следует различать душу и тело.
Тело - это внешняя оболочка души /атман/. Душа вечная, бессмертная, но поскольку человек слишком привязана к своему телу, к земного существования, то душа человека, хоть и является воплощением духа брахмана, все же отличается от него и поэтому подчиняется закону необходимости /карме/. Закон необходимости /карма/ заставляет душу каждый раз после смерти тела переселяться в другое тело, и душа человека всегда входит в такую оболочку, которая зависит от деяний ее в прошлой жизни. Поток 'этих перевоплощений /самсара/ длится бесконечно долго. Если же человек может освободиться от повседневных житейских забот, ее душа перестает быть связанным с этим тленным миром, тогда и наступает реализация ее тождественности с Брахманом.
В условиях образованию большого государства буддизм с его антижрицькою направленностью защищал кастовый строй в Индии. Он был более выгоден, чем религия брахманизма, которая проповедовала учение о привилегированное сословие жрецов. Возникнув как оппозиция кастовом строя, буддизм выступил с учением о равенстве всех людей в "страданиях" и праве на спасение. Буддизм - это одновременно и религиозное и философское учение. Оно возникло в VI-V вв. до н.э. и в ходе исторического развития стало одной из самых популярных религий вместе с христианством и исламом. Согласно легенде, основателем буддизма Сиддхартха был из рода Гаутамы. Сиддхартха, он же Шакя-Муни, будущий Будда родился в семьсемьи великого князя Щуддходані. Он учился в брахманських учителей и в возрасте 29 лет покинул дворец и жил аскетом. Путем внутреннего созерцания прозрел и познал вечные истины:
1. Жизнь - это страдание.
2. Страдание имеет свою причину.
3. Корень страдания - жажда к жизни.
4. Путей выхода из страдания - 8.
С точки зрения буддизма мир - это единый поток материальных и духовных элементов - "дхарм". На основе староіндійських представлений о переселении душ буддизм выдвинул догму о перерождении живых существ, утверждая, что смерть живого существа есть не что иное, как проявление распада данной комбинации дхарм, после чего образуется новая комбинация дхарм.
Новые комбинации дхарм определяются кармой - суммой всех грехов и добрых дел в предыдущем перерождении. Идеалом, по учению буддизма, по достижению нирваны - полного окончания процесса перерождений и лишения таким образом страданий, которые составляют суть жизни. В этом учении впервые четко выражено идею о развитии человека, ее непрерывное совершенствование.
Философский смысл буддизма включал в себя два аспекта: учение о природе вещей и учение о пути ее познания.
Учение о бытии. В основе буддийского учения о природе вещей лежит учение о дхарме - "носители своей признаки - частицы в или элементы". По учению буддистов, дхармы - это частицы, представляющие собой как бы ткань мировой вещества, они проникают во все явления психического и материального миров и находятся в движении, каждую секунду вспыхивая и угасая. Каждое движение означает порождение нового вспышки и нового затухания. В буддийской философии принято сравнивать свет с потоком, который течет с самого начала, вечно меняясь и перерождаясь. Было разработано несколько классификаций дхарм-элементов. Ранний буддизм уже знал о разделение бытия на обнаружено - сансара, и бытие невиявлене - нирвану. Находясь в вечном круговороте, проявленное бытие связано со страданием. До увольнения из этого состояния ведет путь познания - восьмичленний путь морального разделения. Буддизм утверждал единство материального и духовного миров.
Учение о познании. Это учение связано с субъективно-идеалистическим методом йогічного созерцания.
В теории познания у буддистов устраняется разница между чувственной и умственной формами и приоритет предоставляется практике. Практика созерцания, размышлений служит основным средством познания окружающего мира. Проблема человека. Буддизм отрицал существование души, то есть отдельного духовного существа внутри человека. Буддисты отрицали существование и отдельного атмана вне 5-мя группами элементов, составляющих человеческую личность, ее психические и материальные качества. Эти пять элементов: сознание; воображение; чувство; кармические силы; материальная оболочка человеческой личности.
В этой схеме нет места никакому низком, вечном начала. Человеческая личность, как и все в мире подчиняется закону причины и следствия, выраженном в 12-членній формуле причинной зарождения. Данное человеческая жизнь - это результат предыдущих существований. Сознание, протекая через индивидуальный поток - земная жизнь, через промежуточный этап и следующий за этим состояние нового перерождения, каждой секунды меняет свое содержание.
Это вечное становление в староіндійській философии приравнивается к пламени свечи, которой процесс воспламенения и затухания течет непрерывно и создает впечатление постоянства. Приближение к бытия не обнаруженного, к нирване сравниваются с затухания огня, но этот огонь никогда не исчезает, он переходит в другое состояние. Буддистам, как и древним грекам, свойственное стихийно-диалектическое счисления.
Рядом с идеалистических направлением развития философии в Индии развивалось и стихийно-материалистическое учение - чарвака, Одной из форы этого учения локаята, которую иногда отождествляют с чарвакою.
Чарвака утверждает единственной реальностью, что существует в мире, материю. В основе мира признает наличие четырех элементов: земли, воды, огня, воздуха. Отсюда происходит название школы /"чар" - четыре» "рак" - слово/. В теории познания считает истинным только то, что дается человеку в ощущениях. Особенностью учения чарваков является разработка этической концепции, согласно которой понятие добра и зла иллюзорные, созданные человеческим воображением. По учению чарваков, реальными бы только страдание и наслаждение чувственного бытия. Опровергая необходимость аскетического образа жизни которое вводили другие индийские религиозные системы, чарваки утверждают единственную цель человеческого бытия - получение наслаждения. Чарваки выступали с критикой религии, в частности буддизма.

[Открытая реальность]

http://openreality.ru/school/philosophy/indian/
Индийская философия представляет собой совокупность философских теорий всех индийских мыслителей, древних и современных, индусов и неиндусов, теистов и атеистов. Некоторые полагают, что "индийская философия" (Indian philosophy) есть синоним "философии индусов" (Hindu philosophy). Это было бы верно в том случае, если бы слово "индус" понималось исключительно в географическом смысле – как житель Индии. Однако поскольку под словом "индус" подразумевается последователь индуизма, то есть определенного религиозного верования, то такое отождествление было бы неправильным и дезориентирующим.

В сочинениях прежних ортодоксальных индусских философов (как, например, в "Сарва-даршана-санграхе" Мадхавачарьи), которые пытались собрать в одном месте взгляды всех философских школ, мы находим наряду с изложением взглядов ортодоксальных индусских мыслителей освещение атеистических и материалистических философских школ (например, чарвака), а также учений таких неортодоксальных мыслителей, как буддисты и джайнисты.

Индийская философия отличается в этом отношении поразительной широтой кругозора, которая свидетельствует о ее неуклонном стремлении к отысканию истины. Несмотря на наличие множества различных школ, взгляды которых весьма значительно отличаются друг от друга, каждая школа старалась изучить взгляды всех других и, прежде чем прийти к тому или иному заключению, тщательно взвешивала их аргументы и возражения. Этот всеобъемлющий характер индийской философии – терпимость одних ее философских школ по отношению к другим – имел то положительное значение, что каждая философская система приняла обоснованный и завершенный вид.

Философия страны – это цвет ее культуры и цивилизации. Она возникает из идей, господствующих в данной стране, и поэтому всегда, хотя и бессознательно, носит национальный характер. Несмотря на то, что различные школы индийской философии отличаются разнообразием взглядов, мы можем обнаружить в них общие черты индийской культуры. Вкратце эту общность можно назвать общностью моральных и религиозных взглядов.

Цель философской мудрости не в простом удовлетворении интеллектуальной любознательности, а главным образом в достижении лучшей жизни, освещаемой дальновидностью, предвидением, глубокой проницательностью. Поэтому у индийских писателей стало обычаем объяснять в начале своего произведения, в какой мере оно послужит конечным целям человека.

Причины, обусловливающие в индийской философии преобладание практических мотивов, заключаются в том, что движущей силой каждой системы – принадлежит ли она к проведийской или антиведийской философии – являются идеи, возникающие из душевной тревоги при виде того зла, которое властвует в этом мире. Философия стремится понять источник этого зла, истинную природу вселенной и смысл человеческой жизни, с тем, чтобы отыскать средства для полного уничтожения человеческих страданий.

Склонность ума видеть темные стороны вещей обычно называется пессимизмом. Индийскую философию часто критикуют как пессимистическую и потому вредную для практической жизни.

Индийская философия пессимистична в том смысле, что ее произведения пронизаны чувством неудовлетворенности и беспокойства за существующее положение вещей. Она показывает и со всей решительностью утверждает, что жизнь, протекающая бездумно, является просто игрой слепых инстинктов и мелких неудовлетворенных желаний; такая жизнь неизбежно имеет конец и проходит несчастно. Индийская философия не ограничивается лишь указанием, и притом безжалостным, на несчастья, от которых мы страдаем вследствие своей близорукости; она вселяет также надежду на избавление от страданий.

Вера в "вечный моральный порядок" господствует на протяжении всей истории индийской философии; исключением из этого являются только материалисты чарваки. В атмосфере такой веры развивались все системы индийской философии – ведийские и неведийские, теистические и атеистические. Эта вера в некий порядок, то есть в закон, который устанавливает упорядоченность и справедливость и действие которого распространяется на богов, небесные тела и все созданное, пронизывает собой все поэтическое воображение пророков Ригведы, называвших этот нерушимый моральный порядок "Рита".

Эта идея постепенно оформляется:

а) в школе мимансы – в концепцию апурвы, то есть закона, который гарантирует в будущем наслаждение плодами исполняемых теперь ритуалов

б) в школе ньяя-вайшешики – в теорию адришты, то есть невидимого начала, влияющего даже на материальные атомы и приводящего предметы и события в соответствие с моральными принципами

в) в общую концепцию кармы, которая разделяется всеми индийскими системами. Закон кармы в различных аспектах можно рассматривать как закон сохранения моральных ценностей, закон о достоинствах и недостатках поведения; он означает, что проделанная работа не пропадает даром и что все происходящее с человеком суть не что иное, как результат его собственных деяний. Закон кармы признается шестью ортодоксальными школами, а также джайнистами и буддистами

В своей простейшей форме закон кармы означает, что все поступки индивида, хорошие или плохие, вызывают и соответствующие им последствия в его жизни, если эти поступки совершаются с желанием получить от них плоды. Этот закон помогает нам объяснить различия в судьбах отдельных людей, живущих в одинаковых условиях, различия весьма поразительные и неожиданные.

Признается, что некоторые хорошие или плохие поступки должны вызывать определенные, хорошие или плохие, последствия в этой жизни. Все деяния – прошлые, настоящие и будущие – дадут надлежащие результаты в этой или другой жизни действующих индивидов. Закон кармы есть именно этот общий моральный закон, который управляет не только жизнью и судьбой всех отдельных существ, но даже порядком и устройством физического мира.

Слово "карма" означает как сам закон, так и силу, которая порождается действием и обладает потенцией, способностью приносить плоды. "Карма" во втором смысле классифицируется различно. Согласно одному принципу, разновидности кармы чаще всего подразделяются на а) те, которые еще не начали приносить плоды (анарабдха карма), и б) те, которые уже начали приносить плоды, как, например, тело и его свойства (арабдха или прарабдха карма). С другой стороны, анарабдха карма может подразделяться на два класса, соответственно тому, накоплена ли она в прошлой жизни (практана или саньчита карма) или приобретается в этой жизни (криямана или саньчиямана карма).

Представители некоторых систем индийской философии (например, системы ньяя-вайшешики) считают, что закон кармы находится под руководством и контролируется Богом – верховным существом, сотворившим мир в соответствии с этим законом. Таким образом, утверждается, что адришта, то есть имеющиеся налицо достоинства и недостатки кармы отдельных душ, не может сама по себе вести к надлежащим следствиям, потому что она (адришта) является неразумным, лишенным сознания началом. Тот, кто контролирует нашу адришту и распределяет все радости и печали нашей жизни в соответствии: с нашей кармой, – это Бог.

В некоторых других системах – например, в системах джайнизма, буддизма, санкхьи и мимансы – закон кармы является автономным и действует независимо от воли Бога. Согласно этим системам, происхождение и устройство вселенной можно объяснить с помощью закона кармы без предположения о бытии Бога. Но какой бы ни был статус закона кармы, он имеет ограниченную сферу применения в области действий, совершаемых под влиянием обычных страстей и повседневных желаний. Все действия, ведущиеся ради получения некоторых выгод в настоящем или в будущем, управляются этим законом.

Подобно тому, как жареное семя не прорастает, так и бескорыстные, бесстрастные действия, если они вообще возможны, не приводят ни к каким – хорошим или плохим – результатам в чьей-либо жизни. Таким образом, закону кармы подвержены те индивиды, которые так или иначе зависят от окружающей среды, подчинены влиянию обычных страстей и импульсов жизни и стремятся к выгоде в потустороннем мире.

Бескорыстные и лишенные страсти поступки не вызывают ни хороших, ни дурных последствий, но способствуют искоренению, разрушению уже накопленных последствий нашего поведения в прошлом, когда мы находились под влиянием привязанности, ненависти или пристрастия, корыстных надежд или опасений, и тем самым ведет нас к освобождению. С достижением освобождения от зависимости наше я выходит из подчинения закону кармы, живет и действует в атмосфере свободы. Освобожденный может действовать на благо человечества, но он не связан своей кармой, поскольку она свободна от всякой привязанности и личного интереса.

К этому же относится и та вера в "вечный моральный порядок", которая вызывает у человека оптимистические взгляды и делает его господином своей судьбы. Эта вера побуждает индийского мыслителя рассматривать существующее зло как следствие его собственных поступков и надеяться на лучшее будущее, которое должно прийти в результате его самоусовершенствования в настоящем.

Поэтому есть простор для свободной воли и личных усилий. Вот почему фатализм, или абсолютный детерминизм, является искажением теории кармы. Предопределение, судьба (дайва) - это не что иное, как общая сила чьих-либо прошлых поступков. Она может быть преодолена усилиями настоящей жизни, если эти усилия достаточно велики, подобно тому, как сила старых привычек может быть уничтожена путем воспитания новых, противоположных привычек.

Следующий общераспространенный взгляд, которого придерживаются все индийские мыслители, заключается в том, что незнание реальности является причиной нашей зависимости и наших страданий и что освобождение от этого состояния не может быть достигнуто без знания реальности, то есть реальной природы мира и самого себя.

Словом "зависимость" обычно обозначают процесс рождения и перерождения, а также последующие несчастья и страдания, которым подвергается индивид. Отсюда "освобождение" (мукти, или мокша) означает приостановление этого процесса. Освобождение – это состояние совершенства, состояние, которое, согласно учению некоторых индийских мыслителей – джайнистов, буддистов, последователей школы санкхьи, адвайта-ведантистов, – может быть достигнуто даже в этой жизни.

Следовательно, – по крайней мере, по мнению индийских мыслителей основных философских школ, – совершенство и реальное счастье могут быть уделом даже земной жизни. Их учение не требует, чтобы мы при этом уподобились каким-то святым или сделались людьми "не от мира сего".

Последователи этих различных взглядов считают, что те или иные философские истины, хотя и подкрепленные аргументами, но имеющие лишь частное, временное значение, не в состоянии рассеять противоположных убеждений, которые уже сделались частью нашего бытия. Чтобы лучше сосредоточить умственные усилия на изучаемых истинах и сделать их эффективными в жизни, необходим также самоконтроль.

Самоконтроль означает контроль над низшими побуждениями нашего я, над слепыми животными инстинктами – любовью и ненавистью, – а равно и над инструментами познания и поведения (индриями). Из сказанного становится ясным, что самоконтроль – это не просто негативная практика, не простое торможение индрии, а сдерживание их плохих тенденций и привычек, чтобы использовать их для лучших целей и сделать послушными велениям разума. У буддистов и джайнистов рекомендуются культивирование любви и доброты (каруна) наряду с воздержанием от насилия (ахимса).

[Вanauka.ru]

http://banauka.ru/4293.html
Аналогичным путем шло развитие философских идей в Древнем Китае. Так само изменение традиционных общинных общественных отношений на основе экономического прогресса, появление денег, личной реальности, развитие научных знаний в первую очередь в области астрономии, математики, медицины создали условия для развития философии.
Самым влиятельным идеалистическим направлением, которые возникают VI-V вв. до н, э, сохраняет свое значение в течение тысячелетий, вплоть до наших дней, было философское учение выдающегося мыслителя. Конфуция ./551-479 гг. до н. э. которое получило название конфуцианства. Неравную эталон в становлении конфуцианства была деятельность самого Конфуция. В его изложении конфуцианство составляло этико-политическое учение, в котором центральное место занимали вопросы природы человека. Ее этики и морали, жизни семьи и управления государством. Проблемы космогонии, антологии, гносеологии, логики были в состоянии започатування. Характерной чертой учения Конфуция является антропоцентризм. В центре внимания его учение находятся .проблеми человека. Он разрабатывает концепцию идеального человека благородного мужа не по происхождению, а благодаря воспитанию в лице высоких моральных качеств и культуры. Фундаментальным понятием учение Конфуция есть понятие - "жэнь" - гуманность.
"Жэнь" определяет отношения между людьми, пропагандирует любовь к людям, уважение к старшим по возрасту или высших по социальным составлял щем. Согласно принципу "жэнь" правители государств должны быть мудрыми, подавать подчиненным пример личной высоконравственной поведения, по-отечески заботиться о них. Особое место в учении Конфуция занимает концепция "сяо" - сыновней уважения к родителям. Большое внимание он уделял "юэ" - музыке, лучшем средства совершенствования человека, а главную роль отводил "ли" - этикета - правилам приличия, которые призваны регулировать поведение человека в различных жизненных ситуациях. Важное место в конфуцианстве занимает концепция "чжэн мин"- "исправление" имен, т.е. приведение вещей в соответствие с их названиями.
С точки зрения Конфуция жизнь и смерть определяются судьбой, а богатство и знатность зависят от неба. "Небо" - это прародитель мира и высшая духовная сила, которая определяет суть природы и человека.
Первичной философией материалистического направления в Китае выступает Даосизм.
Основателем даосизма считается Лао-цзы /УИ-В в.до н.э./. Но, желая поднять престиж даосизма в борьбе с конфуцианством, последователи даосизма объявили своим основателем легендарного героя Хуанди /697-598 г. до н. э./. Даосизм отмечает диалектической идеи общей подвижности и изменчивости мира. Дао - это путь, надбуття, это единое, вечное и безымянное, бестелесное и бесформенное, неисчерпаемый и бесконечное в движении; оно - основа всего сущего.
Жизнь природы и человека подчинено не воли неба, как было принято в конфуцианстве, а всеобщему закону "Дао". Согласно этому закону любая вещь, достигнув определенной степени развития, превращается в свою противоположность.
Даосы учили безоговорочного подчинения всей жизнедеятельности человека закона "дао", невозможности /моральной и физической/ действовать вопреки "дао". Исходя из Космоцентричної концепции взаимосвязи человека с природой, китайская философия /как и индийская/ стояла на защите природы, выдвигала принцип "у вэй" - невмешательства в ее развитие, следование ее законам.
Обзор развития философских представлений древних цивилизаций позволяет сделать вывод о продолжительности этого процесса. Философская мысль постепенно освобождалась от мифологических представлений. С самого начала процесса возникновения философии материализм и идеализм заявляются одновременно. Познавательное отношение к миру подчиняется жизненной практике освобождения души от потока перевоплощений в Индии и задачи совершенствования человеческого поведения в Китае.

[Great_philosophers]

http://great_philosophers.academic.r...86%D0%B7%D1%8B

Лао-цзы
(VI-V вв. до н.э.) - древнекитайский философ. По преданию Лао-цзы жил одновременно с Конфуцием, но о нем не сохранилось никаких сведений. Ему приписывают трактат «Лао-цзы» (более позднее название «Дао дэ цзин»), который был написан позднее, вероятно учениками и последователями Лао-цзы. В трактате излагается доктрина, получившая название даосизма.

Согласно Лао-цзы, природа, жизнь людей и общество подчиняются естественному закону - дао - закону всех вещей, который вместе с субстанцией ли, обозначающей воздух, эфир, образует основу мира. В мире нет ничего постоянного и неизменного, так как все находится в пути, все движется и изменяется, все развивается и преобразуется. Вещи постоянно переходят в свою противоположность в соответствии с принципами инь и ян. Инь и ян - основные категории китайской философии, сохранившие свою действенность на протяжении всей истории китайской философской мысли. Они обозначают полярные противоположности. Инь - это отрицательное, темное, женское, пассивное, слабое и т.д. Ян - это положительное, светлое, мужское, активное, сильное и т.д. Инь и ян - своего рода силы, которые находятся в единстве, но в то же время взаимодействуют и противоборствуют. Борьба двух противоположных сил - инь и ян - рассматривалась как источник движения окружающего мира. В борьбе инь и ян выражается дао. Если нарушается естественный закон дао, то происходят несчастья. Люди не должны нарушать закон дао, поэтому они должны стремиться не к действию, а к спокойствию. Деятельность человека, по мнению Лао-цзы, ведет к противоречию его с миром, а потому он проповедует теорию «недеяния». По его мнению, все должно идти само по себе. Не надо бороться, а надо вернуться к простой, естественной жизни, какой жили древние. «Если ктолибо хочет овладеть миром и манипулирует им, того постигнет неудача. Ибо мир - это священный сосуд, которым нельзя манипулировать. Если же кто хочет манипулировать им, уничтожит его. Если кто хочет присвоить его, потеряет его».