*3293. Тактика «чудовищного двойника»

[Антон Олейник]

http://www.vedomosti.ru/opinion/arti...hnogo-dvoinika
О том, что стратегия у российской элиты та же, что и у западных, – методы другие

04.10.2015

Тактика «чудовищного двойника» сводится к действиям теми же методами, что и у западных визави, но без каких-либо условностей

Тактика «чудовищного двойника» сводится к действиям теми же методами, что и у западных визави, но без каких-либо условностей
REUTERS / Mikhail Klimentyev / RIA Novosti

Представителей российской властвующей элиты часто обвиняют в отсутствии стратегии. Дескать, все, на что они оказались способны и в экономике, и в политике (в частности, на востоке Украины и в Сирии), – не более чем успешные тактические ходы, за которыми не просматривается сколь-нибудь долгосрочная стратегия. Данная критика, однако, бьет мимо цели. Стратегия у членов российской властвующей элиты есть, причем ее реализация достаточно последовательна и по-своему рациональна. Она хочет того, о чем мечтают (но не признают открыто) властвующие элиты и в других странах: сохранения себя во власти. Но при этом обладатели власти в России более свободны в выборе тактических средств.

Чего хочет обладатель власти?

Считающие себя психологами люди часто задаются вопросом о том, чего хотят мужчины (женщины). Аналогичный вопрос вполне уместен и в отношении начальства: в чем заключаются приоритеты представителей властвующей элиты? Если послушать их публичные выступления, то главным приоритетом являются общее благо и национальные интересы. Даже уничтожение продуктов может быть представлено как общее благо: западные сыры и прочие яства, оказывается, вредят здоровью нации.

Копнув глубже, увидим, что для обладателя власти главное – остаться у руля как можно дольше. До конца мандата. До конца следующего мандата. В идеале – если ограничения на период пребывания у власти не жесткие или вовсе отсутствуют – умереть не в окружении семьи, а на посту и быть похороненным под звуки выстрелов почетного караула. Любой из нас, получив власть, будет стремиться к ее сохранению и укреплению – таков один из выводов стэнфордского тюремного эксперимента, проведенного Филиппом Зимбардо четыре десятилетия назад. Обычные студенты, назначенные быть тюремными охранниками, удивительно быстро освоились в этой роли.

Другое дело, что не у всех обладателей власти это получается. Некоторые вынуждены действовать в условиях ограничений (сроков нахождения у власти, доступных ресурсов, организованного сопротивления власти и т. д.). То, что ряд исследователей называют «русской властью», т. е. властью, представляющей самоценность для ее обладателей и ничем не ограниченной, является не чем иным, как предельным случаем власти вообще. Все обладатели вне зависимости от их национальной принадлежности хотели бы оказаться на месте российских правителей. Не потому, что культуры у последних много или река Волга широка, а потому что именно в их ситуации есть возможность действовать в направлении сохранения самих себя во власти практически без ограничений.

Поэтому за поведением членов российской элиты все же угадывается стратегия – сохранить власть и себя в ней как можно дольше, причем любой ценой. Именно эта целевая функция позволяет связать воедино остающиеся иначе непонятными факты и действия. Репрессии в отношении внутренней оппозиции. Жесткий контроль над СМИ. Присоединение Крыма. Вмешательство в конфликты в Сирии и, возможно, в Ираке.

Как продлить сладкие мгновения власти?

Достигают своей главной цели – сохранения и приумножения власти – члены российской властвующей элиты с помощью достаточно разнообразных тактических средств. Здесь и открытое применение силы, как в Сирии, и прикрытые, как бы стыдливые удары в спину, как на Украине. Важное место занимает повсеместное использование риторики войны с терроризмом, от российских сортиров до сирийской пустыни. Даже рынок был поставлен на службу обладателей власти. Контролируя вход на него, последние получали дополнительный доход от продажи «входных билетов» предпринимателям, которые в качестве компенсации получали возможность действовать в условиях ограниченной конкуренции.

Являются ли данные тактические средства исключительно российским изобретением? Вряд ли. Открытое применение силы без мандата ООН использовалось США в Ираке. Ссылки на угрозу терроризма как на оправдание выхода за рамки законов, как национальных, так и международных, со стороны западных лидеров тоже звучали. Даже контроль доступа к рынкам присутствует на Западе, например в контексте распределения средств на поддержку бизнеса, выделенных в 2009–2010 гг. в рамках the American Recovery and Reinvestment Act.

Разница между российскими обладателями власти и их зарубежными визави носит не качественный, а количественный характер. Они отличаются лишь «в пределе», как сказали бы экономисты. Российские обладатели власти имеют меньше комплексов по поводу использования той иной тактики приумножения власти и менее ограничены в ее выборе. Пожалуй, единственным значимым для членов российской властвующей элиты фактором в выборе той или иной тактики является ресурсное ограничение (некоторые тактики более ресурсозатратны, чем другие).

Кто вы, Mr. Golyadkin?

Учитывая, что власть определяет направление поведения любого ее обладателя, российские члены властвующей элиты чувствуют себя обиженными, если их на Западе не принимают за своих. Познав вкус власти без примесей, они посчитали, что могут определить, кто с ними одной крови. Конфликт на Украине? Мы (Россия) берем Восток и Юг, вы (Запад) – Север и Запад. Конфликт в Сирии? Оставьте нам, России, нынешнюю сирийскую властвующую элиту, наших «братьев по крови», – и мы поможем вам, Западу, бороться с «Исламским государством» (запрещенным в России).

Учитывая, что западные коллеги все же более ограничены в своих действиях, неприкрытые сделки по поводу распределения власти не всегда проходят. В этом случае остается тактика «чудовищного двойника». Ее смысл сводится к действиям теми же методами, что и у западных визави, но уже заведомо без каких-либо условностей и фиговых листков. Мы такие же, как и вы, но раз нас не принимают за своих, то мы доведем присущее нам обоим поведение до абсурда, до умопомешательства и катастрофы.

Авторство в описании «чудовищного двойника» принадлежит Федору Достоевскому. В одном из своих наиболее неоднозначных произведений – повести «Двойник» (1846) он делает предметом своего анализа чиновника, некоего Голядкина, столкнувшегося со своим двойником, носящим то же имя. Стремления Голядкина и его двойника одинаковы – завоевать расположение начальства, продвинуться по службе, интриговать против окружающих. Однако двойник оказывается более успешным на этом поприще. Ему удалось все, о чем Голядкин только мечтал. Успех двойника объясняется его готовностью действовать без каких-либо условностей, а не рефлексировать и топтаться в нерешительности.

Не превратилась ли властвующая элита России в «чудовищного двойника» западных элит, который на все упреки отвечает просто и незатейливо: «Да я такой же, как и вы. Просто без лишних комплексов и готов действовать, а не рассуждать во имя самого дорогого и для меня, и для вас – власти».

Борьба с «чудовищным двойником» имеет смысл только при изменении самих правил игры, которые диктуются обладанием властью. И на Западе, и в России. Например, с помощью выработки хотя бы минимальных правил в международных отношениях, соблюдение которых можно было бы обеспечить, невзирая на лица, т. е. на стран-нарушителей.

А пока Mr. Golyadkin мчится с одного бала, украинского, на другой, сирийский. И в его логике не важно, что позитивных целей (построить «Новороссию» или победить «Исламское государство») ни там ни там не достичь. Стратегическая цель «чудовищного двойника» в другом. Поставить «родственников» перед выбором: либо вы примете меня за своего, либо общая катастрофа, которая накроет меня, но одновременно и вас. «Что значит это наводящее ужас движение?» Ответа нет, пока логика власти не откроется перед всеми нами во всей неприкрытой красе.

Автор – ведущий научный сотрудник ЦЭМИ РАН, профессор университета «Мемориал», Канада

[Антон Олейник]

http://www.vedomosti.ru/opinion/arti...-avtoritarnost
Статья опубликована в № 3972 от 02.12.2015 под заголовком: Власть и общество: Обыкновенная авторитарность

Социолог о важности изучения российской версии авторитарной личности

01.12.2015


Некритическое и беспрекословное отношение к идеализируемым обладателям власти считается одной из характеристик авторитарной личности
Е. Разумный / Ведомости

Складывающаяся сегодня в России ситуация делает актуальными следующие вопросы. Насколько все более явный авторитаризм и агрессия в политике, как внутренней, так и внешней, укоренены в повседневных практиках россиян? Распространен ли в России тип авторитарной личности? Поддерживают ли россияне агрессивную политику, потому как сами агрессивны?

Помимо сугубо познавательной ответ на эти вопросы имеет и практическую ценность. Если авторитаризм распространен и среди политических лидеров, и среди обычных россиян, то существующая система стабильна. Предположение о схожести властных отношений на микро- и макроуровнях как ключевом условии стабильности системы выдвинул американский политолог Хэри Экстайн (Can Democracy Take Root in Post-Soviet Russia? Exploration in State-Society Relations, Lanham, MA: Rowman & Littlefield Publishers, 1998). Если такого сходства нет, то наблюдаемые сегодня процессы временны, сродни моментальному умопомешательству. Рано или поздно система достигнет другого, неавторитарного равновесия.

Опора фашизма

Еще до начала Второй мировой войны исследователи в области социальных наук в Германии попытались описать микрооснования фашизма. Сотрудники Института социальных исследований во Франкфурте (впоследствии более известные под именем «франкфуртская школа») провели с этой целью первый массовый опрос уже в 1929–1931 гг. Логическим завершением их исследований стала концепция авторитарной личности, предложенная в одноименной коллективной монографии 1950 г. Теодора Адорно, Эльзы Френкель-Брансвик, Даниэля Левинсона и Невиля Сэнфорда.

Учитывая, что нацистская партия получила власть в Германии вполне демократическими методами, требовалось объяснить, преобладание каких именно избирателей сделало это возможным. В книге Адорно и его соавторов авторитарная личность представлена в качестве такого микрооснования фашизма. Именно в авторитарной личности им виделось начало пирамиды фюреров самого разного масштаба – от лидеров первичных ячеек до собственно Гитлера.

С помощью социологических опросов и углубленных качественных интервью авторы исследования выявили следующие характеристики авторитарной личности:

традиционность, понимаемая как слепая приверженность ценностям среднего класса;

авторитарное подчинение: некритическое и беспрекословное отношение к идеализируемым обладателям власти;

авторитарная агрессия, направленная на всех тех, кто не разделяет традиционные ценности;

неспособность к интрацепции, чувственному восприятию мира и окружающих;

склонность к стереотипному мышлению и подверженность суевериям;

акцент на власть и «крутость» (toughness) в отношениях между людьми;

цинизм и враждебность по отношению к другим людям;

приписывание людям животной и деструктивной ориентации;

сведение интимных отношений исключительно к биологическим аспектам секса.

Концепция авторитарной личности многократно подвергалась критике. В частности, ее противники отмечали спорность теоретического обоснования: Адорно и соавторы использовали в этом качестве фрейдизм. «Шкала F», использованная для практического выявления авторитарных личностей, тоже вызывала множество вопросов методологов. Однако, как было признано группой американских и немецких социальных психологов по итогам анализа более чем 40-летней истории применения концепции авторитарной личности, «эта теория по-прежнему релевантна в современных условиях» (Stone, Willima F., Lederer, Gerda, Christie, Richard (eds.), 1993, Strength and Weakness: The Authoritarian Personality Today, New York: Springer-Verlag).
Авторитарны ли россияне?

Насколько релевантна теория авторитарной личности для понимания «простого советского человека» и его наследника, «простого постсоветского человека»? Уже в первом исследовании массового сознания в СССР сотрудниками «Левада-центра» (тогда еще ВЦИОМа) был выявлен такой его элемент, как иерархический эгалитаризм. Он означает неприятие любого проявления неравенства, которое не продиктовано позицией человека в иерархии (Levada Youri, Entre passé et l’avenir. L’homme soviétique ordinaire. Enquête. Paris: Presses de la Fondation Nationale des Sciences Politiques, 1993). Неприемлемы не любые привилегии, а лишь те, которые по статусу «не положены». В иерархическом эгалитаризме можно увидеть отсылку сразу к нескольким чертам авторитарной личности: авторитарному подчинению и ориентации на власть и «крутость».

Однако оценки распространенности авторитарного типа личности в СССР и постсоветских странах неоднозначны. Уже первая попытка сравнить распространение авторитаризма с использованием варианта «шкалы F» в СССР и США привела к неожиданному результату. В 1989 г. жители СССР, вероятно (использовались лишь региональные выборки), были в среднем менее авторитарны, чем американцы (McFarland, Sam, Ageyev, Vladimir, Abalkina, Marina, The Authoritarian Personality in the United States and the Former Soviet Union: Comparative Studies, In Stone, Willima F., Lederer, Gerda, Christie, Richard (eds.), Op. Cit.).

Как обстоят дела сегодня, более четверти века спустя? Надежных данных о распространенности авторитаризма в сегодняшней России, к сожалению, нет. Лучшим показателем состояния российских исследований в этой области является содержащая «научную новизну» публикация в 2012 г. неадаптированного перевода всех образующих «шкалу F» вопросов в издаваемом в Санкт-Петербурге и включенном ВАК в перечень рецензируемых научных изданий журнале (Денисова Д. «Шкала F как инструмент исследования авторитарного потенциала личности». Труды СПИИРАН, вып. 2(21), 2012.

Относительно свежие данные о распространенности авторитарного типа личности в сегодняшней России весьма отрывочны и неполны. Согласно одному исследованию групп студентов, проведенному в конце 1990-х гг. в Москве и штате Айова, авторитарный тип личности по-прежнему наблюдался чаще в США (Юртайкин В. В., Дьяконова Н. А. «Авторитаризм в системе установок российских и американских студентов». Социологические исследования, № 9, 2001). Другое исследование, проведенное на неслучайных выборках в России и Иране уже в «тучные десятые», показало высокий уровень значений «шкалы F» в обеих странах, хотя показатели Ирана, нового союзника России, все же превышают российские величины (Тайебех Н. «Кросскультурное исследование особенности толерантности у жителей России и Ирана». Вестник РГГУ: Психология, педагогика, образование, № 17, 2010).

Еще более свежие данные по отдельным вопросам, образующим «шкалу F», тоже противоречивы. Опрос World Values Survey показал, что доля считающих, что ребенка важно научить послушанию, в 2011 г. в России (34,8%) была выше, чем в США (27,9%) и Германии (12,6%), но ниже, чем на дореволюционной Украине (42,3%). Вообще же тех, кто считал, что в обществе следовало бы обеспечить большее уважение к авторитетам (оставим за скобками двусмысленность слова «авторитеты» в русском языке), в России в 2011 г. было больше (56,9%), чем в США (55,2%) и чем на Украине (49,5%), но меньше, чем в Германии (58,7%).

Наконец, сложно в это поверить, но, по данным «Кавказского барометра», в 2012 г. уровень позитивного восприятия одного из лидеров F-типа, Иосифа Сталина, в России оказался ниже, чем в ряде других постсоветских стран. 18% россиян отметили, что хотели бы жить и работать при таком руководителе страны, каким был Сталин. Их число оказалось большим, чем на Украине, даже дореволюционной (15%), и в Азербайджане (14%), но меньшим, чем в послереволюционной Грузии (24%) и Армении (22%) (автор благодарен руководителю Киевского международного института социологии Володимиру Паниотто за предоставление данных по России и Украине).

Вопросы без ответов

Важность изучения российской версии авторитарной личности диктуется не только и не столько интересами социальной психологии и социологии. Без понимания масштабов данного явления затруднительно сказать, насколько стабильны ставшие сегодня особенно зримыми проявления авторитаризма в России. Заканчивается ли авторитаризм границами властвующей российской элиты? Авторитарны ли российские начальники всех уровней, а не только высшего? Авторитарна ли российская семья и школа? Все эти вопросы ждут ответа, без которого не понять, куда в действительности идет Россия – к новой версии F-общества или к сохранению наметившихся в конце 1980 – начале 1990-х гг. антиавторитарных тенденций.

Автор – ведущий научный сотрудник ЦЭМИ РАН, профессор университета «Мемориал», Канада