3964. Раскулачивание

["Коммерсантъ Власть"]

http://www.kommersant.ru/doc/1663488
13.04.2014, 04:54
80 лет назад, в 1931 году, в СССР развернулась кампания по массовому выселению кулаков

Журнал "Коммерсантъ Власть", №26 (930), 04.07.2011
"В отдаленные пункты надо накачать целые кадры смертников"

В 1927 году Сталин получил развернутый план строительства коммунизма некоммунистическими руками врагов советской власти (на фото) в отдельно взятых районах Крайнего Севера и Сибири
Фото: РГАКФД/Росинформ / Коммерсантъ

Обозреватель "Власти" Евгений Жирнов обнаружил в архиве продуманный план отправки всех врагов социализма в Сибирь, который четырьмя годами ранее предложил Сталину киевлянин Иосиф Кацман.

"Жуликов надо истребить"

Отношение органов власти к письмам трудящихся на всем протяжении советской истории правильнее всего было бы назвать неоднозначным. С одной стороны, сигналы с мест, как их нередко называли, помогали партии и правительству видеть реальную ситуацию в разных частях обширной страны и точнее оценивать организаторские способности провинциальных руководителей. С другой — рабочие и крестьяне обращались к руководителям страны со своими проблемами, ожидая от рабоче-крестьянской власти не очередных красивых слов, а совершенно конкретной помощи. Поэтому уже к середине 1920-х годов бюрократическая машина нового, социалистического типа выработала и отшлифовала приемы обработки произведений народного эпистолярного жанра.

В ЦК письма сначала регистрировали, а затем перепечатывали. После этого послание попадало от технических работников партаппарата к ответственным — помощникам секретарей ЦК и членов Политбюро, если авторы обращались к вождям. Или в отделы ЦК, ведавшие соответствующей проблематикой. Например, просьбы коммунистов о трудоустройстве отправлялись в Орграспредотдел ЦК, курировавший кадровые вопросы. Сведения о положении на местах с приложением писем или в виде обзоров докладывались высоким руководителям. А сами жалобы с формулировкой "для разрешения вопроса" отправлялись в различные низовые инстанции, от наркоматов до губернских и уездных исполкомов, которые, в свою очередь, спускали их еще ниже. В итоге жалоба оказывалась у тех, на кого жаловались, с соответствующим результатом.

Существовала, правда, особая категория писем, авторы которых предлагали разнообразные проекты переустройства мира и страны. Немалая их часть представляла собой объемистые трактаты с невразумительным содержанием, а то и вовсе откровенным бредом. Для произведений такого рода впоследствии придумали аббревиатуру ППБЧ — письмо психически больного человека. Случалось и так, что аналитики из народа, пытаясь понять, от чего в стране все беды, приходили к заключению, что корень зла — в большевиках и большевизме. В подобных случаях к письмам прикладывалась сопроводиловка, текст которой состоял из одной строки: "Отправляется к Вам по назначению". "По назначению" — это в ОГПУ, товарищу Ягоде. Бывало и так, что авторов ругательных, но искренних писем не наказывали (см. "Не хотел командовать грабителями и убивать грабителей" в N 22 "Власти" за этот год). Однако такие случаи были скорее исключением из правила.

Ивар Смилга (в центре) без энтузиазма отнесся к идее поменять тепло и сытость черноморского юга на суровые будни Тихоокеанского побережья Дальнего Востока
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ
Лишь совершенно ничтожное количество писем-проектов, приходивших в ЦК на имя Сталина, доходило до вождя, а затем сохранялось его помощниками в архиве. А сколько из этих посланий оказывало влияние на ход его мыслей, можно судить исключительно по внешним признакам, сопоставляя даты ознакомления с тем или иным письмом со временем принятия предлагавшегося там решения.

Наверное, одним из самых ярких примеров такого влияния может служить письмо капитана первого ранга Константина Сухиашвили (см. "У руководства и армии недостаточно подготовки и сообразительности" в N 24 "Власти" за этот год), отправленное наркомом военно-морского флота в Государственный комитет обороны 15 мая 1942 года. Сухиашвили, отличившийся со своей бригадой морской пехоты при обороне Москвы, писал о дисциплине в Красной армии:

"В бой вести надо части, беспрекословно подчиняющиеся власти наших советских офицеров. Повышение власти советского офицера по отношению подчиненных и младших нисколько не заденет честных советских граждан, а жуликов надо истребить. Беспрекословно подчинить младшего к старшему, навести порядок и дисциплину в Красной Армии, не считаясь ни с какими жертвами, без митингов создать дух повиновения, собрать все в кулак, тогда сохраним жизнь многих тысяч и миллионов советских граждан".

А 28 июля 1942 года народным комиссаром обороны Сталиным был подписан знаменитый приказ N 227 — "Ни шагу назад!", где говорилось:

"Нельзя дальше терпеть командиров, комиссаров, политработников, части и соединения которых самовольно оставляют боевые позиции. Нельзя терпеть дальше, когда командиры, комиссары, политработники допускают, чтобы несколько паникеров определяли положение на поле боя, чтобы они увлекали в отступление других бойцов и открывали фронт врагу. Паникеры и трусы должны истребляться на месте".

Скорее всего, не только Сухиашвили настаивал на наведении порядка в Красной армии самыми суровыми мерами. Однако нет сомнения, что его письмо в числе других оказало влияние на Сталина. Причем этот пример далеко не единичен.

"Идиота Ленина, сифилитика почитают"

Весьма показательная история случилась в 1927 году, не самом легком для Сталина. Экономическая ситуация в СССР оставляла желать много лучшего: в стране свирепствовала безработица, и едва ли не больше половины писем, приходивших в ЦК на имя Сталина, содержало горестные рассказы о голодной и холодной жизни безработных и просьбы о назначении на службу или хотя бы о выдаче денежного пособия. Чуть меньше писем о своем тяжелом до безвыходности положении писали крестьяне, доведенные до отчаяния обязательными поставками продовольствия государству, тяжелыми налогами и непомерными ценами на промышленные товары. Огромное количество жалоб приходило на партийцев, которые, заняв руководящие посты в провинции, из-за повального алкоголизма проваливали все, что только могли. И все это на фоне ожесточенной внутрипартийной борьбы между сталинистами и троцкистами.

"Борьба внутри партии,— вспоминал один из членов троцкистской оппозиции Исай Абрамович,— становилась все острее. Сталинская группировка всеми средствами старалась преградить оппозиции путь к массам. Оппозиция, стремясь, в свою очередь, приблизиться к массам, стала прибегать к нелегальной пропаганде. В ответ на это ЦК усилил репрессии. Одной из таких репрессий была "почетная ссылка" И. Т. Смилги на Дальний Восток, куда ЦК направил его председателем Экономсовета. 9 июня 1927 года с Ярославского вокзала уходил поезд, которым уезжал Ивар Тенисович. Провожать его пришло множество оппозиционеров, в том числе Л. Д. Троцкий, выступивший с речью, в которой указал на отправку Смилги из Москвы как на пример расправы с оппозицией".

Главное сражение с Троцким и его окружением должно было состояться на XV съезде ВКП(б), и рядовые партийцы вместе с беспартийными, но политически активными товарищами забрасывали ЦК письмами с просьбой разъяснить, как понимать то или иное высказывание, или дать совет, какой позиции следует придерживаться. И вдруг на фоне этого потока корреспонденции пришло написанное 26 сентября 1927 года письмо от Иосифа Исаевича Кацмана из Киева.


Судам (на фото) было предложено приговаривать не к постоянно сокращающимся срокам заключения, а к бессрочной ссылке в Сибирь
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ
Вначале Кацман несколько путано объяснял вождю, почему решил взяться за перо:

"Уже несколько месяцев мне хочется обратиться к Вам с письмом по поводу некоторых сильно занимающих меня вопросов. Препятствует выполнению моего желания одно обстоятельство, которому только "предрассудок" может служить единственным названием. Я спрашиваю себя, почему именно к т. Сталину обращаться, а не к другим товарищам и вообще зачем непременно тянуться с такими вопросами к сильным мира сего, к высшим сферам?.. Я только гражданин СССР и член союза. Партбилета не имею. Хочу ли я его иметь или не хочу, достоин ли я его или не достоин — это другой вопрос... У Вас высокая квалификация по пониманию многих вопросов... Вы можете содействовать осуществлению в той или иной степени тех конкретных мер, которые, по моему мнению, считаются целесообразными. Из-за этих двух моментов я именно Вас избираю мишенью для той бомбардировки, которую думаю предпринять в этом письме. Можно было бы обратиться в ЦК, но аппарат его, кажется, не приспособлен к тому, чтобы непартийным отвечать на разные их вопросы. От Вас же лично, как от согражданина, нисколько не странным считаю и ожидание ответа".

"Сталинская группировка всеми средствами старалась преградить оппозиции путь к массам"

Он писал, что стоит на тех же позициях, что и Сталин:

"На мещанской улице сейчас авансом большое злорадство по поводу предстоящего на 15-ом съезде торжества оппозиции. "Он (Троцкий) им покажет". "А по-моему (говорит дикий интеллигент без всяких идей), лишь бы буча была". "Нашли кого травить (тоже интеллигент без идей); идиота Ленина, сифилитика почитают, а способнейшего Троцкого загоняют". Но вот и не дикие. "Скажите, как партия справится с безработицей?" "Только один Троцкий способен разрешить этот вопрос" и т. д. и т. п.".

И волновали Кацмана практически те же вопросы, что и Сталина:

"В настоящее время меня занимает вопрос о конкретных мерах для постепенной ликвидации трех наболевших вопросов: 1) оппозиции 2) антисемитизма и 3) коммунистического чванства. Эти вопросы меня интересуют с точки зрения обороноспособности, являющейся в настоящее время злободневной. Напрасно думают, что война лишь угрожает. Правда, угрожает большая война, но малая война уже нам навязана, и мы из нее выйти никак не можем. Она ведется против нас довольно явно с трех сторон: со стороны Англии, Чжан Цзолиня (правитель Маньчжурии.— "Власть") и "милейшей" соседочки нашей — Японии. Когда начнется большая война, то западная граница и Дальний Восток окажутся одинаково уязвимыми, причем неизвестно, какая из этих границ сможет предъявить больше претензий на звание ахиллесовой пяты. Причина в том, что Сибирь не имеет тыла, а европейская часть Союза имеет тыл довольно ненадежный (петлюровщина, деникинщина, мещанство, сионизм, меньшевизм)".

Осваивая рыбные богатства Камчатки, еврейские переселенцы должны были показать заразительный пример украинским крестьянам
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ
Иосиф Кацман рассмотрел вопрос со всех сторон:

"Выкристаллизовываются, таким образом, два задания, решение которых должно носить ударный характер: в Сибири тыл создать и 2) в европейской части Союза тыл оздоровить. Если в Сибири тыла не будет, то 1) она долго будет экономически отсталой и 2) нам придется содержать там большую армию, которая нас заест и толку из этого не будет. Если в европейской части Союза тыла не оздоровить, то кучка в 20 контрреволюционеров, командированная для взрывов, поджогов, террористических актов и т. д., сможет нагнать панику на все общество только потому, что в недрах этого общества имеются элементы, сознательно или бессознательно потворствующие ее контрреволюционным начинаниям. Если допустить, что события разыграются только на западном фронте, то приторно-любезная Япония за добрососедские отношения попросит вознаграждения, а если ей не дадут, то при помощи модной теперь интервенции она сама возьмет. Проделанный ею на Северном Сахалине опыт сулит ей успехи и в дальнейших шагах в этом направлении. Кстати, рукой ей подать, и лежит богатая безлюдная Камчатка, о которой подумаешь и вспомнишь о собаке, лежащей на сене. "Преданности" же ленинизму, покоящемуся на переделе мира, как выводе из определения Лениным понятия "империализм", у Японии хватало (Корея, Сев. Сахалин), хватает (Маньчжурия и Монголия) и будет хватать, пока она будет империалистической. Если события разыграются только на Востоке, то, подталкиваемые Англией, Румыния потребует закрепления Бессарабии, Польша потребует территории в каких-то границах 18-го века; Финляндия тоже чего-то потребует и т. д. Если же события разыграются одновременно на обоих фронтах, то встанет во всем своем величественном ужасе вопрос об отсутствии тыла в Сибири и о ненадежности тыла в европейской части Союза".

Корень зла Кацман видел в неправильном распределении населения СССР по одной шестой части суши:

"Как подумаешь, что этот вопрос обусловливается исключительно нерациональным распределением населения, то диву даешься, почему ему до сих пор уделяют так мало внимания. Как подумаешь, что мы так чванимся марксизмом, а в особенности душой марксизма — диалектикой, причем очень мало заботимся о решении вопроса о рациональном распределении населения с точки зрения диалектического материализма (О деятельности Всесоюзного переселенческого Комитета под командой бравого чиновника Большакова знаю), то скажешь, что империалисты лучшие "ленинцы" по части передела мира, чем мы, диалектически мыслящие марксисты".

Иосиф Кацман утверждал, что при помощи правильного перераспределения людей все злободневные проблемы власти решатся сами собой:

"Анализ позиций оппозиции дан с исчерпывающей полнотой в "Московской Правде", и мы его тут касаться не будем. О главном герое оппозиции, тов. Троцком, с удовольствием поговорил бы, т. к. с него можно, по-моему, взыскивать 1) и за то, что он делал и продолжает делать, служа отрицательным примером для многих, и 2) за то, что он не делал того, что мог бы делать и служить этим положительным примером для других. Но этот вопрос, если между нами будет обмен письмами, мы за отсутствием места в данном письме отложим до другого раза. Причина антисемитизма, бесспорно, кроется в наступающей безработице и, кроме того, в наплыве большого числа мещанских элементов из евреев (среди них члены партии) в крупные центры. Коммунистическое чванство служит объективнейшим признаком того, что носители его скорее принадлежат к крайне левому крылу мещанства (если есть такое крыло), чем к тени коммунизма. (Авансом скажу, что тов. Троцкого я считаю гениальнейшим идеологом мещанства, тонко заразившим массы демагогическим ядом.) Нечего говорить, что партсклока, антисемитизм и комчванство до отвращения противны духу ленинизма. Возникает вопрос о рациональной борьбе с этими тремя болячками, свившими себе гнездо на партийном и советском организме. Этот вопрос должен быть решен в связи и попутно с решением указанных выше двух заданий, т. е. создания Сибтыла и оздоровления евротыла. Меры по выполнению этих двух главных заданий должны быть приняты по всем трем линиям нашего строительства: советской, профсоюзной и партийной. Основная работа должна быть сосредоточена по советской линии. Так как там — наши командные высоты. По двум другим линиям работа в этом направлении должна быть проведена в порядке дисциплины. Тут будет дан Великий экзамен, на котором легко будет выяснить, кто божией милостью является членом профсоюза и членом партии, а кто проник туда и сюда ради целей пошлого гешефтмахарства".

"Строить коммунизм некоммунистическими руками"

В качестве первоочередной меры Кацман предлагал переселение всех врагов советской власти в Якутию, где незадолго перед тем экспедиция профессора Павла Виттенбурга обнаружила залежи полезных ископаемых:

"Начнем с мер по советской линии.

1) Административная ссылка. ОГПУ и отделам его на местах должны быть предоставлены широчайшие правомочия по изъятию всех вредных для нашего соцстроительства элементов из европейской и кавказской частей Союза и по направлению их в бывшую Якутскую область, т. е. в нынешнюю Якутию. Еще неизвестны результаты экспедиции Академии наук под руководством профессора Виттенбурга по обследованию Якутии, но приблизительно уже и теперь можно сказать, что туда можно накачать население 15-20 миллионов. Если там будет население, то будут и пути сообщения, и вообще процветание края.

2) Ссылка по судебным приговорам. Этот вопрос у нас совершенно почти обходится. Уг. Код. упоминает о нем почти загробным голосом. Если же он применяется, то в каких микроскопически-гомеопатических дозах. Курьезов тут тоже немало: грузинского меньшевика (на недавнем процессе) в виде наказания ссылают в оживленную Астрахань. Это значит бросить щуку прямо в воду. О ссылке в Якутию никто даже и не помышляет, как будто мы и теперь охвачены боязнью областничества, как и при царе.

3) Замена высшей меры социальной защиты бессрочной ссылкой в Якутию. Речь идет о тех случаях, в которых замена одной меры соцзащиты другой мерой возможна и практикуется... Ссылка в определенные места так же обезвреживает, как и высшая мера. Число расстрелов может, таким образом, значительно уменьшиться, польза же для новых мест от живых людей будет громадная, в особенности если эти люди с большими потребностями, благодаря чему они смогут устранить господствующую в местах ссылки мертвечину".

По ходу изложения Кацман раскритиковал существовавшую в СССР систему замены высшей меры социальной защиты — расстрела тюремным заключением:

"Пара слов о практикующейся замене высшей меры, т. е. расстрелов, другими мерами. Мы смеемся и крепко смеемся над интеллигентским нытьем. Но никогда я еще не видал такого нытья, каким мы отличаемся при замене одной меры защиты другой. Мы либо расстреливаем, либо заменяем расстрел максимум десятью годами. Но 10 лет — это максимум 3,5 (срок наказания по закону уменьшается в три раза); максимум потому, что это число (3,5 г.) сокращается разгрузками и ежегодно амнистиями по случаю 1-го мая и 25 октября. Кстати, после разгрузок всегда начинается эпидемия преступлений, т. е. начинается новая загрузка милиции, угрозыска и суда по поводу обшаривания карманов и помятия боков граждан. С точки зрения переливания из пустого в порожнее разгрузочная система вполне целесообразна. С других же точек эта система сильно пошатывается. То же самое относится к освобождению по случаю 1-го мая и 25-го октября. Представим себе осужденного за политическую или экономическую контр-революцию к высшей мере, которая заменяется ему 10 годами. Вследствие упомянутых обстоятельств через 10 месяцев мы его видим на свободе. Я не спрошу, исправился ли он, т. к. на этот вопрос трудно ответить. Я спрошу, обезврежено ли соцстроительство от этого члена общества, и смело отвечу, что сомневаюсь. В этом, конечно, может всякий сомневаться. Тогда, спрашивается, зачем эти сомнения создавать, когда можно другую замену найти в бессрочной ссылке в Максимкин Яр, куда Свердлова когда-то из ссылки сослали; в Нижний Колымск, на Сев. Мыс, на о. Врангеля и т. д. Там он все время будет на свободе и будет полезен обществу тем, что будет жить только для себя. Пусть он себе домик строит и обзаводится всякими материальными благами. Это только для нас полезно. Ведь оппозиционеры, чванливые коммунисты и мещане туда не пойдут. Наоборот, мы наблюдаем со стороны этих элементов сильнейшую тягу к крупным центрам, из-за чего последние пропитаны социальным ароматом довольно подозрительного свойства. Поэтому ссылка всякого рода (административная, судебная и по замене одной меры другой) и сделает их приемлемыми или даже притягательными центрами для следующих рядов поселенцев".

Затем автор проекта продолжил убеждать Сталина в правильности своего предложения:

"А вот пример, когда можно расширить рамки замены высшей меры. По случаю введения в жизнь закона о режиме экономии расстреляли в Москве и Ленинграде очень скоро 4 человек. Один из них, директор банка, в течение двух лет растратил 80 000 рублей. Приговорить его к высшей мере у меня рука не дрогнула бы; привести приговор в исполнение тоже не дрогнула бы, но в целесообразности я бы сомневался. Если человек в течение двух лет под самым носом ревизионных комиссий, комячейки, прокуратуры, тайных агентов ГПУ систематически крадет, то он очень способный. Его способности надо использовать в целях соцстроительства — строить коммунизм некоммунистическими руками. Я бы его отправил на Сев. Мыс или на о. Врангеля (но на самом деле отправил бы, отбросив всякое слюнявое нытье) в бессрочную ссылку. Как человек с очень большими потребностями (ведь ради них он и крал) он повез бы с собой самовар, примус, постельное белье, библиотечку, гвозди, молоток и т. д., в чем ему следовало бы всячески содействовать. Возможно, что он захватил бы с собой также и членов семьи. И в этом всякое содействие следовало бы ему оказать. Приговор был бы до чрезвычайности показателен; общество было бы обезврежено, а какой-нибудь отдаленный пункт Сев. Сибири обогатился бы живой энергией, необходимой для той непочатой работы, которая там предстоит. Этот пример надо обобщить. Это значит, что в отдаленные пункты Сев. Сибири надо накачать целые кадры смертников, которые здесь у нас являются белоручками, а там, подобно фавориту Петра Меншикову, примутся за черную работу. Пускай они даже, подобно ему, строят себе церкви (Меншиков в Пустозерске построил себе дом и церковь. Он и члены семьи с утра до вечера занимались всякой черной работой (история Соловьева)), кирхи, костелы, мечети, синагоги и т. д. И это значит строить коммунизм некоммунистическими руками, т. к. потом, при следующем поколении, эти богоугодные учреждения получат другое предназначение".

"Империалисты — лучшие "ленинцы" по части передела мира, чем мы, диалектически мыслящие марксисты"

Одновременно Кацман предлагал решить и проблему с безработицей:

"Всемерное содействие безработным по своей инициативе, т. е. без всяких побуждений и затрат со стороны государства, устремляющимся в разные места Сибири в поисках за работой. Безработные — это самые надежные и делательные элементы для образования Сибтыла. Перед настоящим безработным три пути: 1) морального падения (попрошайничество, проституирование, преступность и т. д.); 2) смерти (истощение и самоубийство) и 3) принятие ряда отчаянных мер для избежания первых двух путей. Когда настоящий безработный устремляется в Сибирь и попадает даже в такое место, где нет спроса на рабсилу, то и там следует встречать его хлебом, а не камнем, иначе он повернет на один из первых двух путей. Сибирь — непочатый край общественных работ: 1) борьба с бездорожьем, 2) минимальное благоустройство каждого селения (общежитие, баня, санпункт, пож. пункт, хлебозапасный пункт, общественные ретирады). Распределители НКТруда должны тут проявить большую активность и не быть виновниками того отчаяния, которое очень легко подкрадывается к безработным. Кроме того, не следует лить воду на мельницу оппозиции. Все эти расходы в богатейшей Сибири очень скоро будут окуплены. Потребкооперация должна развить работу вовсю. Не должно быть места для жалоб на несвоевременный завоз необходимых товаров в Сибирь, а виновники сами должны попасть в отдаленные места Сибири".

Совершенно особое место в плане Кацмана отводилось Камчатке и ее заселению.


Отправка в места более чем отдаленные (на фото — Сахалин) внутренних врагов должна была создать крепкий тыл на случай нападения внешних
Фото: Коммерсантъ
"За евреями потянутся украинские крестьяне"

Закончив с вопросом ликвидации антисоветских элементов, Кацман перешел к борьбе с антисемитизмом. Главным средством ликвидации антисемитских настроений он считал переселение советских евреев не только из местечек на Украине и в Белоруссии, где им не хватало сельскохозяйственных земель, но и из крупных городов. Причем указывал, что не нашел в этом вопросе понимания со стороны Комитета по землеустройству еврейских трудящихся:

"Камчатка. Об этой окраине вопрос особо должен быть выделен. Она громадна, богата, имеет крымские климатические изотермы и безлюдна. До нее рукой подать трем хищникам: Канаде, Соединенным Штатам и Японии. В случае событий она в величайшей опасности. Там с самого начала должен быть создан тыл из самых надежных элементов. Большую пользу мог бы оказать этому делу Комзет, если бы он перебросил туда около тысячи еврейских семейств, т. к. за евреями потянутся украинские крестьяне. В Киевском ОЗЕТе я об этом говорил. Боятся предрассудков против Камчатки, которая представляется адом, но соблазняются долинами с сочной травой, рыбой и местами вызревания винограда. Готовы вопрос обсудить, если б им помогли преодолеть господствующий предрассудок. По-моему, это смело может взять на себя партия и в два счета найти наилучший выход из положения, т. к. там началась механизация рыбного промысла (консервный завод в Устькамчатке и, вероятно, другие откроются, и нужно их открывать, чтобы рыба зря не пропадала), то партия должна мобилизовать около 1000 евреев-комсомольцев для обслуживания этих заводов по своей специальности. Этих комсомольцев нужно выкачать из крупных центров, куда стремятся и мещанские члены их семейств в расчете на родственные связи. Они-то и должны рассеять существующий предрассудок. Вот мера, которую я могу для начала рекомендовать. Ее необходимо осуществить в ударном порядке. Других мер пока не вижу".

Но главное — Кацман предлагал лечить Сибирью не только врагов социализма, но и внутрипартийных оппозиционеров, а также нерадивых партийцев:

Товарищ Сталин разрешил переезд советских евреев на Дальний Восток (на фото — агитационный митинг), но не совсем туда, куда советовал товарищ Кацман
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ
"Командировка тов. Смилги на Дальний Восток создала целую шумиху. Очевидно, оппозиция местничается, подобно древним боярам. Это уже мещанство наивысшей марки. У меня вопрос. Что было бы, если бы партия поручила тов. Смилге или другому быть дворником, но в буквальном смысле?.. По-моему, командировки в Сибирь и не только на Дальний Восток, но и на северные окраины необходимы, в силу вышесказанного, как воздух; но начать нужно было бы не с членов оппозиции, а с тех, которые именуют себя членами партии. Разъясню это странное на вид положение... Вспоминается меткий афоризм тов. Ярославского во время одной партчистки (цитирую, конечно, на память, т. е. передаю только содержание). Есть партийцы, к которым никак не придерешься: все требуемое имеется у них в наличности на все 100%, но недостает только одной мелочи — самого коммунизма. Справиться с такими артистами даже при той высокой оргтехнике, которую успела усвоить партия, есть сизифова работа, а в верности результатов сильно можно будет сомневаться. Если так, то зачем огород городить? Партии остается либо замкнуться, либо не чиститься. В первом случае прекратится засорение. Во втором случае будет избегнута сизифова работа. Но то и другое, очевидно, невозможно. Нужен, стало быть, третий выход из положения, который я, безбилетный, берусь указать. Думаю, что в отношении охраны парторганизма от всяких струпьев он окажется рациональным, а в отношении выполнения двух главных заданий для обороноспособности он окажется целесообразным. Если всех вызывающих сомнение в принадлежности к коммунизму коммунистов брать на испытание и посылать их в северные окраины Сибири, на Камчатку, на Сев. Сахалин, то очень легко выяснится для партии, с кем она дело имеет. Часть из них откажется от партбилетов. Партия сразу будет очищена от разлагающегося мусора... Этот метод должен применяться и к тем, которые заражены комчванством, и к тем, от которых отдает антисемитским душком. Если же все эти категории будут пошаливать и на новых местах, то направлять их остается дальше на север, вплоть до острова Врангеля. Новые места в нашей девственной Сибири выкачают из голов всякую блажь и потребуют трех вещей: работы, работы и работы. Расстоянием и трудом партия освободится от сомнительной части и выполнит два главных задания обороны страны".

Судя по архивному делу, ответа на свое письмо Кацман так и не дождался. Однако в феврале следующего, 1928 года началось переселение советских евреев на Дальний Восток. Правда, не на Камчатку, а в Приамурье. А с 1931 года население Сибири принялись усиленно пополнять противниками советской власти. А еще шесть лет спустя процесс принял широкий и массовый характер. Вряд ли при этом Сталин помнил, что читал некое письмо некоего киевлянина. Но в направление мыслей вождя в это русло Иосиф Кацман внес свой неоценимый личный вклад.

137+61=198

[Публий Корнелий Тацит]

http://goldentime.ru/nbk_07.htm
Как свидетельствуют ныне доступные архивы, насильственная коллективизация стала настоящей войной, объявленной Советским государством классу мелких хозяйчиков. Вот несколько цифр, показывающих масштаб человеческой трагедии, которой стало это «великое наступление» против крестьянства: более 2 миллионов крестьян были депортированы, из них 1 800 000 только в 1930-1931 годах; 6 миллионов умерло от голода, сотни тысяч – в ссылке. Эта война далеко не закончилась в 1929–1930 годах; она длилась по крайней мере до середины 30-х годов, достигнув кульминации в 1932-1933 годах, отмеченных ужасающим голодом, спровоцированным властями, чтобы сломить сопротивление крестьянства. Учиненное над крестьянами насилие позволило начать эксперимент, проведенный впоследствии и над другими группами населения, и в этом смысле оно действительно сыграло решающую роль в развитии сталинского террора.

В докладе Пленуму Центрального комитета, состоявшемуся в ноябре 1929 года, Вячеслав Молотов заявлял: «Вопрос о темпах коллективизации не ставится в рамках хозяйственного плана. <...> Остается ноябрь, декабрь, январь, февраль, март, четыре с половиной месяца, в течение которых, если империалисты впрямую не атакуют нас, мы сможем осуществить решительный прорыв в экономике и коллективизации». Решения Пленума подстегнули это движение вперед. Специальная комиссия разработала новый календарный план коллективизации, который несколько раз пересматривался в сторону еще большего сокращения сроков. План был обнародован 5 января 1930 года. Северный Кавказ, Нижняя и Средняя Волга должны были стать зоной сплошной коллективизации осенью 1930 года, другие производящие зерно сельскохозяйственные регионы – на год позднее1.

27 ноября 1929 года Сталин объявил о переходе от «ограничения эксплуататорских тенденций кулаков» к «полной ликвидации кулачества как класса». На специальную комиссию Политбюро под председательством Молотова было возложено проведение практических мер по этой «ликвидации». Комиссия определила три категории кулаков: первые – это «те, кто принимал участие в контрреволюционной деятельности», они должны быть арестованы и отправлены на исправительные работы в лагеря ОГПУ или расстреляны в случае оказания сопротивления, семьи их должны быть высланы, а имущество конфисковано. Кулаки второй категории, «не проявившие себя как контрреволюционеры, но все-таки являющиеся сверхэксплуататорами, склонными помогать контрреволюции», должны быть арестованы и сосланы вместе со своими семьями в отдаленные регионы страны. Наконец, кулаки третьей категории, определенные как «в принципе лояльные к режиму», должны быть выселены с прежних мест обитания и устроены на жительство «вне зон коллективных хозяйств, на худородных землях, требующих возделывания». Настоящий декрет уточнял, что число кулацких хозяйств, подлежащих ликвидации в течение четырех месяцев, находится между 3% и 5% от общего «числа хозяйств»; таковы, во всяком случае, были цифры, объявленные в период проведения операций по раскулачиванию2.

В каждом округе действовала «тройка», состоявшая из секретаря партийного комитета, председателя исполнительного комитета местного Совета и местного уполномоченного от ОГПУ; операции проводились непосредственно комиссиями и бригадами по раскулачиванию. Список кулаков первой категории был в ведении исключительно органов ОГПУ и включал, согласно «подлежащему обнародованию плану», специально предусмотренному в Политбюро, 60 тысяч отцов семейств. Что касается списков кулаков других категорий, они были подготовлены на месте согласно «рекомендациям» «активистов» деревни. Кто были эти активисты? Один из близких соратников Сталина Серго Орджоникидзе так говорил об этом: «Поскольку в деревне нет партийных борцов, мы туда направим по одному молодому коммунисту в село, у него будут двое или трое помощников из бедных крестьян, и вот этот актив и решит все деревенские вопросы: коллективизацию, раскулачивание»3. Главной целью было обобществление как можно большего количества хозяйств и арест сопротивляющихся кулаков.

Подобная практика открыла путь злоупотреблениям, как и при всяком сведении счетов. Как определить, что такое кулак? Что такое кулак второй и, в особенности, третьей категории? В январе – феврале 1930 года уже нельзя было использовать критерии определения кулацкого хозяйства, старательно выработанные на многих дискуссиях различными идеологами и экономистами партии в предшествующие годы. В самом деле, в течение последнего года кулаки заметно обеднели; они с трудом выносили все возрастающее бремя налогов, становящееся все более и более нестерпимым. При отсутствии внешних признаков богатства комиссия должна была прибегнуть к старым фискальным спискам, сохранившимся в деревенских советах, к осведомителям ОГПУ, к разоблачительным выступлениям соседей, привлеченных возможностью разграбить чужое хозяйство. Действительно, вместо того чтобы вести точную и детальную инвентаризацию в интересах колхоза и для пополнения его фондов, бригады по раскулачиванию часто действовали под девизом: «Всё наше, всё съедим и выпьем». Об этом свидетельствует выдержка из доклада ОГПУ Смоленской области: «Раскулачивающие снимали с зажиточных крестьян их зимнюю одежду, теплые поддевки, отбирая в первую очередь обувь. Кулаки оставались в кальсонах, даже без старых галош, отбирали женскую одежду, пятидесятикопеечный чай, последнюю кочергу или кувшин... Бригады конфисковывали всё, включая маленькие подушечки, которые подкладывают под головы детей, горячую кашу в котелке, вплоть до икон, которые они, предварительно разбив, выбрасывали»4. Собственность раскулаченных они или просто присваивали, или продавали ее на торгах членам бригады по раскулачиванию по смешным ценам: избу за 60 копеек, корову за 15 копеек, что было в сотни раз ниже их реальной стоимости. Иными словами, бригада имела неограниченные возможности для разграбления, раскулачивание часто служило предлогом для сведения личных счетов.

При этом в некоторых районах 80% или 90% раскулаченных крестьян в действительности были середняками. А поскольку было необходимо отчитаться перед центральными властями, указав значительное число кулаков, загребали и тех, кто в списках местных властей не числился! Ссылали и арестовывали крестьян, пытавшихся летом продать зерно на рынке, крестьян, нанимавших на два месяца в 1925 или в 1926 году одного сельскохозяйственного рабочего, крестьян, имевших два самовара, а также таких крестьян, кто в сентябре 1929 года «убил свинью с тем, чтобы ее съесть и тем самым не дать ей стать социалистической собственностью». Были крестьяне, которых арестовывали за то, что «они пускались в коммерцию», и это тогда, когда крестьяне просто продавали самостоятельно произведенные продукты или товары. Ссылали также тех, чьи братья служили в царской армии; была категория ссылаемых «кулаков», «которые слишком прилежно посещали церковь». Но чаще всего «кулаками» называли тех, кто просто пытался противиться коллективизации. Комиссии по раскулачиванию состояли из обычных крестьян, не всегда бедняков, которых трудно было «расклассифицировать». Так, в одном селе на Украине некий середняк, член бригады по раскулачиванию, был арестован как кулак другой комиссией по раскулачиванию, которая работала на другой окраине того же села.

Следует отметить, что после этой первой фазы «борьбы с кулаками в деревне», которая часто оказывалась, как было показано выше, просто сведением старых счетов односельчан, деревенская община сплотила свои ряды в выступлениях против комиссий по раскулачиванию и организаторов колхозов. В январе 1930 года ОГПУ отмечает 402 массовых выступления «крестьян против коллективизации и раскулачивания», в феврале – 1048 подобных выступлений, а в марте – даже 65285.

Неожиданное и массовое сопротивление крестьянства заставило власть мгновенно переменить свои планы. 2 марта 1930 года все советские газеты немедленно опубликовали знаменитую статью Сталина Головокружение от успехов, в которой он осудил многочисленные перекосы и волюнтаризм при «приеме крестьян в колхозы», вменяя злоупотребления в вину членам комиссий по раскулачиванию и организаторам колхозов и делая их ответственными за последствия «головокружения от успехов». Реакция на статью последовала незамедлительно: только в течение марта больше 5 млн. крестьян покинули колхозы. Беспорядки, часто связанные с насильственным возвращением средств производства и скота, продолжались. В течение всего марта центральные власти ежедневно получали доклады ОГПУ о массовых выступлениях в западных областях Украины, районах Черноземья, на Северном Кавказе и в Казахстане... Всего ОГПУ насчитало в этот критический месяц 6500 массовых выступлений, из которых 800 было подавлено с применением оружия. Во время этих событий было убито, ранено или пострадало 1500 советских служащих. Число жертв среди восставших неизвестно, но это многие тысячи людей6.

В начале апреля власть должна была решиться на новые уступки. Она направила местным властям распоряжения, устанавливающие снижение темпов коллективизации, по причинам «реальной опасности крестьянских бунтов» и возможности «физического уничтожения представителей советской власти». В апреле число крестьянских восстаний и стычек с властями понизилось, хотя все равно было зарегистрировано 1992 массовых выступления. Постепенное уменьшение числа выступлений наблюдалось летом: 886 в июне, 618 в июле, 256 в августе. В целом в течение 1930 года около 2,5 миллионов крестьян приняли участие в 14 000 восстаний, бунтов и манифестаций против режима. Наиболее «беспокойным» регионом была Украина, особенно западные ее области, в частности, на границах с Польшей и Румынией, которые буквально вышли из-под контроля органов советской власти, а также некоторые районы Черноземья и Северный Кавказ7.

Одной из особенностей этих выступлений было участие в них женщин, которых выставляли первыми в надежде, что их не тронут8. Конечно, зрелище крестьянок, протестующих против закрытия церкви или обобществления молочных коров, грозившего смертью их детям, производило впечатление на власти, но это не значит, что между отрядами ОГПУ и группами крестьян с топорами и вилами не вспыхивали кровавые стычки. Сотни сельских Советов были разгромлены, крестьянские комитеты на несколько часов или даже дней брали власть у себя в деревне, составляли списки требований, среди которых вперемежку шли требования возвращения в собственность средств производства и конфискованного скота, роспуска коллективных хозяйств, восстановления свободы торговли, открытия церквей, возвращения награбленных богатств кулакам, возвращения высланных крестьян, уничтожения власти большевиков и даже восстановления «самостийной Украины»9.

Если крестьянам и удалось в марте – апреле нарушить правительственные планы ускоренной коллективизации, успех их был недолог. В отличие от 1920–1921 годов, к концу 20-х они уже не могли создать настоящей организации, найти лидеров, объединиться хотя бы на региональном уровне. У них не было времени, поскольку власти действовали мгновенно, у них не было руководителей, потому что они были уничтожены во время гражданской войны, у них не было оружия, которое у них постепенно конфисковали на протяжении всех 20-х годов. Крестьянские восстания постепенно затухали.

Репрессии были ужасны. В одном только приграничном округе на западе Украины «чистка контрреволюционных элементов» привела к аресту в конце марта 1930 года более 15 000 человек. ОГПУ Украины арестовало в течение сорока дней, с 1 февраля по 15 марта 1930 года, 26 000 человек, из которых 650 были приговорены специальными судами к расстрелу. Согласно данным ОГПУ, в 1930 году им было приговорено к смерти 20 200 человек10.

Продолжая репрессии против «контрреволюционных элементов», ОГПУ воплотило в жизнь директиву Ягоды № 44/21 об аресте 60 тысяч кулаков первой категории. Судя по ежедневным рапортам, посылаемым Ягоде, операция была проведена быстро, начавшись б февраля, когда арестовали сразу 15 985 человек А к 9 февраля уже 25 245 человек, по выражению ОГПУ, «были изъяты». В секретном докладе (спецсводке), датированном 15 февраля, уточнялось: «При ликвидации кулаков как класса «изъято» в массовых операциях и при индивидуальных чистках 64 589 человек, из них в ходе подготовительных операций (1 категории) 52 166 человек, а в ходе массовых операций – 12 423 человека». За несколько дней «план-заказ» на 60 000 кулаков первой категории был перевыполнен11.

В действительности же кулаки представляли собой лишь часть «изъятых из обращения» людей. Местные агенты ОГПУ воспользовались чисткой и для того, чтобы расправиться в своем округе, области, крае со всеми «социально чуждыми элементами», среди которых были бывшие полицейские, белые офицеры, служители культа, сельские ремесленники, бывшие купцы, представители местной интеллигенции и другие. В докладе 15 февраля 1930 года, где детально перечислялись категории арестованных, Ягода писал: «Северо-западные регионы и Ленинград не поняли наших указаний и не желают их понимать; надо заставить их понять. Мы не очищаем территории от попов, купцов и других. Если они говорят «другие», это значит, что они не знают, кого они арестуют. У нас есть еще время, чтобы избавиться от попов и купечества, но сегодня надо точно указать цель: кулаки и кулаки-контрреволюционеры»12. Сколько же всего людей было в ходе этой операции по «ликвидации кулаков первой категории» арестовано и казнено? На сегодняшний день мы такими данными не располагаем.

Кулаки «первой категории» составляли, без сомнения, заметную часть первых партий заключенных в исправительных лагерях. Летом 1930 года ОГПУ уже ввело в действие обширную сеть лагерей. Это, во-первых, исправительный лагерь Соловки с филиалами на побережье Белого моря, в Карелии и в районе Архангельска. Более 40 000 заключенных этого лагеря строили дорогу Кемь-Ухта, и они же давали большую часть лесопродукции, вывозимой из порта Архангельск В группе северных лагерей насчитывалось 40 000 заключенных, принимавших участие в строительстве трехсоткилометровой железной дороги между Сыктывкаром (бывшим Усть-Сысольском) и Пинегой и дороги длиной в 290 километров между Сыктывкаром и Ухтой. В восточной группе лагерей 15 000 человек использовались на строительстве Богучанской железной дороги. Четвертая группа лагерей была на Вишере, где содержалось 20 000 заключенных, которые обеспечивали строительство громадного химического комбината в Березниках на Урале. И, наконец, была еще группа сибирских лагерей, где содержалось приблизительно 24 000 заключенных, работавших на строительстве железной дороги Томск-Енисейск и металлургического комбината в Кузнецке13.

За полтора года, приблизительно с конца 1928 и до лета 1930, число заключенных, эксплуатируемых в лагерях ОГПУ, увеличилось в 3,5 раза; вместо 40 тысяч их стало 140 тысяч. Успехи в использовании бесплатной рабочей силы вдохновили власть на новые, еще более грандиозные проекты. В июне 1930 года правительство решило построить канал длиной в 240 километров, связывающий Белое море с Балтийским, проложив большую часть его русла в скальном грунте. Без всякой техники этот «проект века» потребовал усилий 120 000 заключенных с мотыгами, лопатами и тачками. Но летом 1930 года, когда раскулачивание было в полном разгаре, рабочая сила заключенных перестала быть дефицитным товаром!

К концу 1930 года реальное число раскулаченных составляло свыше 700 000 человек, к концу 1931 года – более 1 800 00014, и потому «принимающие организации» «не справлялись с наплывом». Совсем непродуманно и при полной анархии проходили операции по депортации кулаков «второй» и «третьей» категорий. Для них нашли беспрецедентную форму «высылки-забвения», абсолютно нерентабельную для властей, а ведь главной целью раскулачивания было освоение спецпоселенцами незнакомых регионов богатой естественными ресурсами страны15.

Ссылка кулаков «второй категории» началась в первую неделю февраля 1930 года. По одобренному Политбюро плану, 60 000 предполагалось сослать в ходе первой фазы операции ОГПУ, которая должна была завершиться к концу апреля. Районы Севера должны были принять 45 000 семей, Урал – 15 000 семей. 1б февраля Сталин телеграфировал Эйхе, первому секретарю Западно-Сибирского крайкома: «Недопустимо, чтобы Сибирь и Казахстан были не готовы для приема ссыльных. Сибирь должна непременно принять 15 000 семей уже в конце апреля». В ответ Эйхе прислал в Москву сметную стоимость возможного расселения запланированных контингентов ссыльных, она составляла около 40 миллионов рублей, которые ему никогда так и не удалось получить!16

В операциях по высылке заключенных наблюдается полное отсутствие координации между отдельными звеньями цепи. Высланные крестьяне неделями содержались в местах, для проживания не предназначенных, – казармах, административных зданиях, вокзалах, откуда, кстати, многим из них удавалось бежать. ОГПУ запланировало для первой фазы операции 240 составов по 53 вагона. Один железнодорожный состав, согласно нормам ОГПУ, состоял из 44 вагонов для перевозки скота (каждый вагон – на 40 заключенных) и 8 вагонов для перевозки орудий труда, пропитания и скарба, принадлежащего заключенным из расчета 480 килограммов на семью, и одного вагона для сопровождающего конвоя. Как свидетельствует переписка между ОГПУ и Народным комиссариатом путей сообщения, редкие поезда добирались до места, сохранив всех пассажиров. В больших центрах по сортировке контингентов, например, в Вологде, Котласе, Ростове, Свердловске и Омске, составы неделями оставались без движения со всем своим живым грузом. Длительные остановки составов с людьми, среди которых было большое число женщин, стариков и детей, не могли остаться не замеченными местным населением – об этом свидетельствуют многочисленные коллективные письма, отправленные в Москву, в которых говорится об «избиении младенцев», истреблении невинных; письма подписаны «коллективами рабочих и служащих Вологды» или «железнодорожниками Котласа»17.

Зимой, в неподвижно застывших на путях составах, ожидающих указания места назначения, где будут «размещены» высланные, холод, отсутствие гигиены, эпидемии становились причиной смерти огромного числа людей.

Здоровых ссыльных отделяли от их семей, временно устраивали в наспех сколоченных бараках, а затем под охраной отсылали в «места колонизации», как это было указано в официальных инструкциях, находившиеся в стороне от путей сообщения. Бесконечное путешествие продолжалось еще очень долго, многие сотни километров люди продвигались с семьей или без нее, зимой на санях, летом в телегах, иногда пешком. Практически этот последний этап путешествия кулаков «второй категории» совпадал с этапированием кулаков «третьей категории», перемещаемых на «залежные земли» для «освоения регионов», а это были как раз земли Сибири, Урала, простиравшиеся на сотни тысяч квадратных километров. Как рапортовали 7 марта 1930 года власти Томской области, «у прибывших эшелонов кулаков III категории, не оказалось лошадей, саней, сбруй. <...> Все лошади абсолютно непригодны к передвижению на 300 километров, так как на месте отправки хороших лошадей заменили клячами. <...> При таком состоянии средств передвижения не только не приходится говорить о перевозке домашних вещей и двухмесячного запаса продовольствия, но как же перевозить детей и стариков, которых в эшелоне свыше 50%?»18.

В другом докладе из той же местности Западно-Сибирский краевой исполнительный комитет объяснял невозможность проведения в жизнь инструкций ОГПУ, касающихся депортации 4902 кулаков «третьей категории» из двух районов Новосибирской области, поскольку ситуация доходила до нелепости: «Для перевозки гужом, на расстояние 370 верст плохих дорог, такого громадного количества груза, как 578 191 пуд[ов] по установленным нормам <...> потребуется мобилизация <...> 28 909 лошадей, 7227 сопровождающих (1 сопровождающий на 4 подводы) <...>». В конце доклада утверждалось, что «выполнение этого задания гибельным образом отразится на посевной кампании, т.к. лошади не в состоянии будут работать и потребуют продолжительного отдыха .<...> И, наконец, стоит ли так ограничивать количество провизии, которую ссыльные могут взять с собой»19.

Иначе говоря, ссыльные, без достаточного пропитания и орудий труда, чаще всего без крова, должны были устраиваться на поселение. В рапорте, поступившем из Архангельска, признавалось, что в сентябре 1930 года вместо 1 641 барака для ссыльных было построено только семь! Ссыльным приходилось устраиваться на клочке земли в степи или тайге. Самыми счастливыми были те, кто сумел захватить с собой хоть какие-нибудь орудия труда, позволявшие построить подобие жилища; чаще всего это были традиционные землянки, т.е. простые ямы, прикрытые сверху ветками. В некоторых случаях, когда ссыльные тысячами прибывали для работы на больших стройках или на строительство нового промышленного предприятия, их селили в общие бараки с трехъярусными нарами; каждый барак был рассчитан на несколько сотен человек.

Неизвестно, сколько человек из 1 803 392, официально сосланных по графе «раскулачивание» в 1930-1931 годах, погибли от голода и холода в первые месяцы «новой жизни». Новосибирские архивы сохранили душераздирающий документ, посланный в мае 1933 года инструктором горкома партии Нарыма в Западно-Сибирский крайком. Он касается судьбы двух составов, в которых прибыло более 6 тысяч человек ссыльных из Москвы и Ленинграда. Хотя и запоздало, сообщающий о судьбе, постигшей другую категорию ссыльных, не крестьян, но тоже «социально чуждых элементов», изгнанных из нового «социалистического города» в конце 1932 года, этот документ дает яркое представление о том, что такое ссылка на вечное поселение.

Вот несколько отрывков из этого ужасающего свидетельства:

«29 и 30 апреля этого года из Москвы и Ленинграда были отправлены на трудовое поселение два эшелона деклассированных элементов. Прибывши в Томск, этот контингент был пересажен на баржах. 18 мая первый и 26-го мая второй эшелоны были высажены на р[еке] Оби у устья р[еки] Назина на острове Назино. <...>

Первый эшелон составлял 5 070 человек, второй – 1 044. Всего 6 114 человек В пути люди находились в крайне тяжелом состоянии: скверное питание, скученность, недостаток воздуха, массовая расправа над самыми слабыми <...>. В результате – высокая смертность, порядка 35-40 чел. в день <...>.


Жизнь на баржах оказалась роскошью, по сравнению с тем, что постигло эти оба эшелона на острове Назино (здесь должна была произойти разбивка людей по группам для расселения поселками в верховьях р[еки] Назины). Сам остров оказался совершенно девственным, без каких бы то ни было построек. <...> При этом на острове не оказалось никаких инструментов, ни семян, ни крошки продовольствия...

Жизнь на острове началась. На второй день прибытия первого эшелона, 19 мая, выпал снег, поднялся ветер, а затем мороз. Голодные, истощенные люди без кровли, не имея никаких инструментов <...> очутились в безвыходном положении. Обледеневшие, они были способны только жечь костры, сидеть, лежать, спать у огня. Люди начали умирать. <...> В первые сутки бригада могильщиков смогла закопать 295 трупов. <...> И только на четвертый или пятый день прибыла на остров ржаная мука, которую и начали раздавать трудпоселенцам по несколько сот грамм.

Получив муку, люди бежали к воде и в шапках, портянках, пиджаках и штанах разводили болтушку и ели ее. При этом огромная часть их просто съедала муку, падала и задыхалась, умирая от удушья. Наиболее устойчивая часть пекла в костре лепешки, но не было никакой посуды <...>. Вскоре началось в угрожающих размерах людоедство <...>.


В начале июня началась отправка людей на так называемые участки, т.е. места, отведенные под поселки.

Участки были расположены под р[екой] Назиной за 200 километров от устья. Участки оказались в глухой необитаемой тайге. <...> Здесь впервые начали выпекать хлеб в наспех сооруженной одной пекарне. Продолжалось то же ничегонеделанье, как и на острове. Тот же костер, та же нищета, все то же, за исключением муки. Истощение людей шло своим чередом. Достаточно привести такой факт. На 5-ый участок с острова пришла лодка в количестве 78 чел[овек]. Из них оказались живыми только 12.

Участки были признаны непригодными, и весь состав людей стал перемещаться на новые участки, вниз по этой же реке, ближе к устью. Бегство приняло массовые размеры <...>.


После расселения на новых участках приступили к строительству полуземляных бараков во второй половине июля. Здесь еще были остатки людоедства <...>.

Но жизнь начала входить в свое русло: появился труд, однако расстройство организмов оказалось настолько большим, что люди, съедая 750–1000 граммов (паек) хлеба, продолжали заболевать, умирать, есть мох, листья, траву и пр. <...>

В результате всего из 6100 чел[овек], выбывших из Томска (и плюс к ним 500-700 чел., переброшенных на назинские участки из других комендатур, на 20 августа осталось в живых 2200 чел[овек]»20.

Сколько же было пересылок, подобных назинской? Несколько цифр дают нам представление о потерях. Между февралем 1930 года и декабрем 1931 года было депортировано чуть более 1 800 000 человек. Когда 1 января 1932 года власти сделали первую попытку регистрации заключенных, то их оказалось 1317 02221. Иными словами, потери составили полмиллиона, т.е. около 30% от общего числа. Однако число тех, кому удалось бежать, без сомнения, росло22. В 1932 году состояние контингентов на разных этапах следования впервые стало предметом изучения ОГПУ. Именно ОГПУ, начиная с лета 1931 года, было фактически единственным ответственным за депортированных, или спецпоселенцев, на протяжении всего их продвижения до мест назначения. Согласно данным этого исследования, 210 000 человек сбежало и 90 000 умерло. В голодном 1933 году власти зафиксировали 151 601 умершего в спецпоселениях из 1 142 022 подсчитанных на 1 января 1933 года. Процент смертности, таким образом, составлял приблизительно 6,8% в 1932 году, 13,3% – в 1933 году. По поводу 1930-1931 годов мы располагаем только частичными данными, но они достаточно красноречивы: в 1931 году смертность была 1,3% в месяц среди депортированных Казахстана, 0,8% в месяц – в Западной Сибири. Что касается детской смертности, она колеблется между 8% и 12% в месяц, а в Магнитогорске – 15% в месяц. С 1 июня 1931 по 1 июня 1932 года смертность среди высланных в район Нарыма в Западной Сибири достигла 11,7% в год. Мало вероятно, чтобы в 1930–1931 годах процент смертности был ниже, чем в 1932 году. По-видимому, он равнялся, приблизительно, 10% в год. Из всего этого можно сделать вывод, что в спецпоселениях умерло за 3 года 300 000 депортированных23.

Для центральных властей, озабоченных нерентабельностью работы тех, кого они называли спецпоселенцами, а начиная с 1932 года – трудпоселенца-ми высылка стала лишь крайним средством; как писал один из руководителей ОГПУ Н. Пузицкий, ответственный за трудпоселки, все дело было «в преступной небрежности представителей ОГПУ и политической близорукости в работе с представителями местной власти, которые не поняли идею трудовых поселений раскулаченных»24.

В марте 1931 года по указанию Политбюро, чтобы положить конец потерям рабочей силы депортированных, организуется специальная комиссия под председательством Андреева, где Г. Ягода играл ключевую роль. Целью этой комиссии была проверка эффективности управления спецпоселениями. Из первых полученных комиссией сведений стал ясен практически нулевой эффект привлечения рабочей силы из среды депортированных. Оказалось, что из трехсот тысяч депортированных на Урал только 8% в апреле 1931 года вышли на работу по рубке леса или другой общественно-полезной работе, остальные «здоровые взрослые» строили жилье для самих себя и пытались что-то предпринять, чтобы выжить. Из другого документа становится понятным также, что операции по раскулачиванию были накладны для государства: средняя стоимость конфискованного у кулаков имущества в 1930 году составляла максимум 564 рубля на хозяйство (мизерная сумма, равная 15-месячному заработку рабочего) – яркое свидетельство якобы имеющегося у кулака «богатства». Что же касается затрат на депортацию кулаков, то они достигали 1000 рублей на семью!25

Комиссия Андреева начала свою деятельность по перестройке управления спецпоселениями с реорганизации отвечающих за депортацию административных структур. В течение лета 1931 года ОГПУ получило монополию управления «специальными поселениями», которые до того времени зависели лишь от местных властей. Создалась сеть комендатур, настоящих администраций, позволяющих ОГПУ извлекать пользу из «экстерриториальности» спецпоселений и полностью контролировать огромные территории, где спецпоселенцы составляли отныне основную часть местного населения. Их жизнь подчинялась теперь строгим правилам. Привязанные к месту жительства, переселенцы распределялись администрацией на государственное предприятие, в «сельскохозяйственный кооператив», в кооператив ремесленников, имеющий специальный статус и охраняемый местной командой ОГПУ, других направляли на строительные или дорожные работы, а также работы по возделыванию новых земель. Конечно, нормы и заработки здесь были специальными – нормы в среднем на 30%-50% более высокими, чем у трудящихся «на воле», заработки, наоборот, более низкими; если, например, заработок выплачивался деньгами, 15% или 25% удерживалось для администрации ОГПУ.

В результате предпринятой реорганизации управления спецпоселениями, как об этом свидетельствуют документы комиссии Андреева, ОГПУ справилось с задачей; теперь оно могло поздравить себя с созданием источников рабочей силы – труд, поселений, чья охрана обходилась им в девять раз дешевле, чем заключенные лагерей; в июне 1933 года 203 000 спецпоселенцев Западной Сибири были распределены между 83 комендатурами, для наблюдения за ними нужен был всего 971 человек26. ОГПУ выполняло важную задачу поставки своей рабочей силы некоторым большим комбинатам, которые осваивали естественные ресурсы северных и восточных районов страны, таким как Ураллеспром, Уралуголь, Востокуголь, Востоксталь, Цветметзолото, Кузнецкстрой и т.д. В принципе, предприятие брало на себя обязанность обеспечить спецпоселенцев жильем, производить обучение кадров, снабжать депортированных необходимым рабочим инвентарем. В действительности, как признавали сами чиновники ОГПУ, предприятия имели тенденцию рассматривать этих «полусвободных-полузаключенных» как бесплатную рабочую силу. Трудпоселенцы не получали часто никакой зарплаты, поскольку суммы, которые им начисляли, были ниже тех, которые удерживала администрация за постройку бараков, предоставление средств производства, профсоюзные взносы, государственные займы и т.д.

Стоящие последними в списках на питание, настоящие парии, они страдали не только от голода и лишений, но также от различных злоупотреблений: установки завышенных норм, отказа от выплат зарплаты, наказаний поркой или заключением в холодный карцер среди зимы. Ссыльных женщин руководство ОГПУ обменивало на товары или бесплатно поставляло «в качестве прислуги» местным начальникам. Эти факты стали известны из донесения директора одного лесного предприятия Урала, использующего работников трудпоселений, и приведены в докладе ОГПУ в 1933 году. В этом докладе критиковалась позиция руководителей предприятий, использующих бесплатную рабочую силу, которые спокойно заявляли своим работникам: «Мы могли бы вас вообще ликвидировать, в любом случае ОГПУ пришлет на ваше место еще сто тысяч таких, как вы!»

С течением времени использование трудпоселений становилось, с точки зрения производительности труда, все более эффективным. Начиная с 1932 года предпринимается переселение рабочей силы из спецпоселений в климатически трудных районах поближе к большим стройкам, шахтам и промышленным предприятиям. В некоторых районах процент спецпереселенцев, которые работали бок о бок со свободными рабочими и жили с ними в соседних бараках, был весьма значительным, а порой – доминирующим. На шахтах Кузбасса в конце 1933 года около 41 000 спецпоселенцев составляли 47% от всех шахтеров. В Магнитогорске в сентябре 1932 года было зарегистрировано 42 462 депортированных, что составляло две трети местного населения27. Определенные на поселение в четырех зонах жительства на расстоянии от двух до шести километров от главного места работы, они работали в тех же бригадах, что и «вольные» рабочие. При такой ситуации в конце концов стерлась граница между теми, кто имел специальный статус, и свободными работниками. В силу экономических обстоятельств вчерашние раскулаченные снова стали частью общества, в котором никто не знает, что будет дальше и кого это общество отторгнет в следующий раз.

Примечания

1. Н.А. Ивницкий, Коллективизация и раскулачивание, М, 1994, с. 32-49.

2. Там же, с. 49-69.

3. A. Graziosi, art. cit, p. 449.

4. M. Fainsod, Smolensk a I'heure de Staline, Paris, Fayard, 1967, p. 271-277; RW. Davies, The Socialist Offensive, The Collectivisation of Soviet Agriculture, London, Mac-Millan, 1980, p. 243-251.

5. V. Danilov, A. Berelowitch, Les Documents de la VCK-OGPU-NKVD sur la campagne sovietique, 1918–1937, «CahiersduMonde russe», XXXV (3), juillet-sep-tembre 1994, p. 671-676.

6. Ibid, p. 674; A. Graziosi, Collectivisation, revoltespaysannes etpolitiquesgou-vernementales a travers les rapports du GPU d'Ukraine de fevrier–mars 1930, «CahiersduMonde russe», XXXV (3), 1994, p. 437–632.

7. V. Danilov, A. Berelowitch, art. cit., p. 674-676.

8. L Viola, Babii bunty, «Russian Review», № 45, 1986, p. 23-42.

9. A. Graziosi, art. cit.

10. A. Graziosi, art. cit., p. 462; В.П. Попов, Государственный террор в Советской России, 1923-1953, «Отечественные архивы», № 2,1992, с. 28.

11. НА. Ивницкий, цит. соч., с. 106.

12. V. Danilov, A. Berelowitch, art. cit., p. 665-666.

13. О. Khlevniouk, op. cit., p. 37.

14. B.H. Земсков, Кулацкая ссылка в 30~е годы, «Социологические исследования», № 10, 1991, с. 3-20.

15. N. Werth, «Deplaces speciaux» et «colons de travail» dans la societe stalini-enne, «XX siecle», № 54, avril-juin 1997, p. 34-50.

16. НА. Ивницкий, цит. соч., с. 124.

17. N. Werth, G. Moullec, op. cit., p. 140.

18. В.П.Данилов, С А. Красильников, Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1930,т. 1, Новосибирск, 1993, с. 57-58.

19. Там же, с. 133-134.

20. В.П.Данилов, СА. Красильников, Спецпереселенцы в Западной Сибири, 1933-1938, т. 3, Новосибирск, 1994, с. 89-99.

21. В.Н. Земсков, цит. соч., с. 4-5.

22. ГАРФ, 9414/1/1943/56-61, в кн.: N. Werth, G. Moullec, op. cit, p. 142-145.

23. В.П.Данилов, СА. Красильников, Спецпереселенцы в Западной Сибири. Весна 1931-начало 1933, т. 2, Новосибирск, 1993, с. 81-83; ГАРФ, 9479/1/7/5-12; N. Werth, G. Moullec, op. cit, p. 363-374.

24. ГАРФ, 9414/1/1943/52.

25. Там же, 1235/2/776/83-86.

26. В.П. Данилов, СА Красильников, Спецпереселенцы.., т. 3, с. 244-245.

27. ГАРФ, 374/28S/4055/1-12.

[Лентa.Ru]

https://lenta.ru/articles/2018/03/07/fist/

00:02, 7 марта 2018

Сталин уничтожил миллионы крестьян России и Украины. Он просто боялся войны


Раскулаченная семья возле своего дома, с. Удачное, Донецкая область, 1930-е годы
Фото: mfa.gov.ua

В череде бедствий, постигших нашу страну в XX веке, коллективизация занимает особое место. Массовое раскулачивание, уродливая индустриализация и принудительная искаженная урбанизация необратимо изменили облик России, перепахав миллионы людских судеб. Можно ли было избежать при этом колоссальных человеческих жертв? Почему Сталин в крестьянском вопросе вдруг стал троцкистом? Почему колхозный строй стал советским вариантом крепостного права и уничтожил русскую деревню? Как последствия коллективизации мешают развитию нынешней России, оставаясь ее неизжитой травмой? Об этом «Ленте.ру» рассказал кандидат исторических наук, доцент факультета экономических наук Высшей школы экономики Алексей Раков.
Десять миллионов жертв

«Лента.ру»: Если верить мемуарам, в ходе визита Черчилля в СССР в августе 1942 года во время совместного ночного застолья на кремлевской квартире советский вождь признался, что борьба с десятью миллионами крестьян в годы коллективизации для него лично была тяжелее и страшнее войны с гитлеровской Германией. Почему для Сталина коллективизация была так важна и настолько необходима?

Раков: Для Сталина коллективизация не была самоцелью. Во-первых, она стала инструментом упрочения режима его единоличной власти. Во-вторых, коллективизация была одним из источников сталинской индустриализации. Позже ее результаты показали, что этот источник был сильно переоценен, особенно в условиях мирового экономического кризиса 1929-1933 годов.
Рисунок Бориса Ефимова «Долой колхозы! Мы-с за колхозы...»

Насколько реальна названная Сталиным цифра в десять миллионов «побежденных» им крестьян?

Согласно последним исследованиям историка Виктора Земскова, непосредственно жертвами коллективизации стали от двух до двух с половиной миллионов человек. Если прибавить к ним погибших в результате голода 1932-1933 годов 7,7 миллиона, то примерно на эту цифру мы и выходим.

Как вы считаете, Сталин тогда не лукавил в разговоре с Черчиллем?

Это действительно была очень важная для него история. По воспоминаниям сталинского секретаря Бориса Бажанова, именно в дискуссиях о путях развития деревни тот сформировался как диктатор. И многие мифы о Сталине тоже возникли в это время. Ведь он был малообразованным человеком, и когда в 1920-е годы на заседаниях Политбюро обсуждались какие-либо стратегические вопросы, то он мало что в них понимал. Поэтому Сталин избрал примитивную, но действенную тактику: отмалчиваться во время дискуссии, а по ее завершении в максимально простой и сжатой форме сформулировать мнение большинства.
Материалы по теме
09:58 — 19 марта 2016
Фабрики зерна и мяса
Крестьяновед Александр Никулин об альтернативе коллективизации и судьбе крестьян

В результате многие его коллеги постепенно привыкли к тому, что мнение Сталина — это и есть мнение партии. К тому же он грамотно лавировал во внутрипартийной борьбе и умел находить себе тактических союзников. Потом, как правило, для них это заканчивалось плохо. Соответственно, я не думаю, что Сталин лукавил в том разговоре с Черчиллем — просто память о коллективизации для него была связана с личными и важными воспоминаниями.
«А ты, кацо, спляши нам лезгинку»

Говорят, что одной из причин коллективизации стала его личная обида на русское крестьянство. Якобы в январе 1928 года во время кризиса хлебозаготовок Сталин выехал в Сибирь агитировать крестьян сдавать хлеб и в одной омской деревне получил издевательский ответ: «А ты, кацо, спляши нам лезгинку — может мы тебе хлебца-то и дадим».

Мне кажется, это апокриф. В заслуживающих доверия источниках я нигде не встречал документального подтверждения этого эпизода. На самом деле в конце 1920-х годов Сталин колебался между двумя внутрипартийными группировками: «правым уклоном» (Бухарин, Рыков, Томский) и левацкой «новой оппозицией» (Зиновьев, Каменев, Троцкий).

В чем между ними была разница?

Бухарин, с которым поначалу блокировался Сталин, выступал за сохранение нэпа. Его программа, получившая позднее название «бухаринской альтернативы», по сути была продолжением столыпинской реформы в большевистском исполнении. Бухарин и его сторонники предлагали вкладывать инвестиции в сельское хозяйство и развивать страну с опорой на крестьянство. Они доказывали, что именно село должно стать мотором роста экономики. Но в итоге Сталин взял на вооружение лозунг своего непримиримого врага Троцкого «Кулаком по деревне!», предусматривающий форсированную индустриализацию путем насильственного изъятия ресурсов у деревни.
Демонстрация колхозников против кулаков, май 1931 года
Демонстрация колхозников против кулаков, май 1931 года
Фото: Bettmann / Getty Images

Почему?

Политика большевиков всегда предусматривала две вещи. Во-первых, все их действия были направлены на удержание и упрочение своей власти. Именно поэтому после Кронштадтского и Тамбовского восстаний 1921 года Ленин был вынужден объявить нэп. Он осознал, что для выживания режима необходим союз с крестьянством, составлявшим в то время 80 процентов населения. К сожалению, из этого урока Сталин потом сделал иные выводы. Во-вторых, большевики всегда действовали по принципу «наезд — откат— новый наезд». В данном случае это сначала «военный коммунизм» и продразверстка, потом нэп, а затем и коллективизация. Логика Сталина вполне укладывается в эту тактику, особенно учитывая его таланты выгодно блокироваться.

Была ли неизбежна коллективизация в процессе становления и развития советского режима? Ваш коллега историк Кирилл Александров считает, что вопрос тогда стоял так: либо закончится нэп, либо рухнет советская власть.

Не думаю. Вполне реальной была «бухаринская альтернатива» с ее идеей «хозрасчетного социализма». И если мы посмотрим на дальнейшую историю СССР, то подобные предложения регулярно появлялись и позднее — во время косыгинской реформы при раннем Брежневе, в ходе перестройки при Горбачеве. То есть попытки вписать отдельные элементы рынка в плановую экономику предпринимались на всем протяжении советского периода истории.
«Либо мы сделаем это, либо нас сомнут»

Почему же тогда вместо бухаринского проекта Сталин пошел на радикальную и жесткую ломку деревни с раскулачиванием и коллективизацией?
Материалы по теме
00:02 — 26 декабря 2017
«Ущербное и закомплексованное существо»
Каким был Сталин на самом деле

Во-первых, в конце 1920-х годов Сталин ожидал большую войну. Во-вторых, в результате «военной тревоги 1927 года» произошел кризис хлебозаготовок 1927-1928 годов. Крестьяне отказывались сдавать хлеб государству по заниженным ценам, опасаясь скорой войны с Великобританией.

Кризис хлебозаготовок, приведший в итоге к свертыванию нэпа и коллективизации, был вызван только «несознательностью» крестьян, боявшихся будущей войны?

Нет, конечно. Главной причиной этого кризиса стало увеличение в 1927 году для крестьянства государственных плановых заданий, что сделало их фактически невыполнимыми.

Это было сделано сознательно?

Да, Сталин искал повод для свертывания нэпа.

Зачем?

Сталину для упрочения своей власти и подготовки к неминуемой (как он считал) войне была нужна форсированная индустриализация. В феврале 1931 года он так прямо и заявил с трибуны: «Хотите ли, чтобы наше социалистическое отечество было побито и чтобы оно утеряло свою независимость? Но если этого не хотите, вы должны в кратчайший срок ликвидировать его отсталость… Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».

Мог ли Сталин вместо ограбления деревни провести индустриализацию на западные кредиты, если бы в 1929 году не начался мировой экономический кризис?

Я думаю, что в любом случае иностранные инвестиции при большевиках не могли быть значительными.
Коллективизация на Украине. Кулака с женой выселяют из деревни. Репродукция с фотографии 1929 года
Фото: Макс Альперт / РИА Новости
Коллективизация на Украине. Кулака с женой выселяют из деревни. Репродукция с фотографии 1929 года

Но Витте и Столыпин при дореволюционной индустриализации активно привлекали зарубежный капитал. Известно, что почти всю промышленность Донбасса построили за счет англо-франко-бельгийских инвестиций.

Это правда. Как известно, основателем Донецка был англичанин Джон Хьюз (в старой транскрипции Юз), в честь которого город сначала назывался Юзовкой. До революции доля иностранных инвестиций в развитии крупной промышленности России достигала 30 процентов — это очень много. Но при сталинской индустриализации вряд ли такое можно было повторить.

Почему?

У советского государства была слишком плохая репутация. Как известно, сразу после прихода к власти большевики провели национализацию и отказались выплачивать царские долги. К тому же к исходу нэпа накопился обширный негативный опыт выдавливания иностранных предприятий из советской экономики.

Например, широко известен случай с фирмой LenaGoldfields, занимавшейся добычей золота в Якутии. Провокации и репрессии ОГПУ в отношении советских работников компании вынудили ее владельцев к 1930 году свернуть свою деятельность в СССР. Лишь в 1960-е годы советское правительство признало решение международного третейского суда о выплате компенсации LenaGoldfields, поэтому мало кто из серьезных западных предпринимателей желал связываться с явными наперсточниками. Да и большевикам было невыгодно привлечение иностранного капитала, поскольку это потенциально угрожало их монополии на власть — даже учитывая традицию оставлять за собой «командные высоты» в экономике.
Второе крепостное право

И все-таки почему коллективизация проводилась в форме фактически нового закрепощения крестьянства? В народе это сразу отметили и аббревиатуру названия большевистской партии — ВКП(б) — стали расшифровывать как «второе крепостное право большевиков».

Сталин явно боялся крестьянства и силы его сопротивления. Ведь именно благодаря союзу с крестьянством большевикам удалось победить в Гражданской войне. Но Сталин поступил иначе — он просто решил сломить хребет деревне.

Насколько активно крестьяне этому сопротивлялись?

Крестьяне боролись отчаянно. Только за 1930 год официальная статистика зафиксировала свыше 14 тысяч крестьянских выступлений, в которых участвовало более трех с половиной миллионов человек. Но Сталина это не останавливало — у него вообще было мировоззрение типичного уголовника, для которого ничего не стоило для решения своих проблем кого-нибудь ограбить.
Фото: inbelhist.org

Некоторые историки считают, что масштабы государственного насилия и сопротивления ему в ходе раскулачивания и коллективизации дают основание говорить о второй гражданской войне в деревне. Вы с этим согласны?

Я думаю, да. Фактически это и была новая гражданская война между советской властью и крестьянством.

Вы сказали, что в Гражданской войне после Октябрьского переворота 1917 года большевики смогли победить только благодаря позиции крестьянства. Почему тогда спустя десять лет Сталину удалось сломить его сопротивление? Ведь страна еще продолжала оставаться сельской.

Потому что к тому времени большевики создали мощный и эффективный аппарат насилия, безжалостно подавлявший любые проявления протеста. Например, для усмирения крестьянских выступлений во время коллективизации власти активно привлекали войска.

Но Красная армия тоже преимущественно была крестьянской. Есть сведения, что красноармейцы настороженно смотрели на коллективизацию.

Да, была даже специальная инструкция ОГПУ, запрещающая раскулачивание семей красноармейцев. Другое дело, что ее часто не соблюдали.
Материалы по теме
00:03 — 12 августа 2017
«Крестьяне вынесли империи приговор»
Когда Россия перестала быть «страной рабов» и круговой поруки

Кстати, термин «раскулачивание» я бы применял только в кавычках, так как он представляет собой сталинскую идеологему, поскольку классом кулачество, разумеется, не было. Тем более в разных регионах страны имущественные показатели сельского населения сильно различались, поэтому нельзя было выработать какие-либо обоснованные критерии для объявления какого-либо крестьянского хозяйства кулацким. Все это решалось в произвольном порядке на местах, что открывало неисчерпаемый простор для массовых злоупотреблений.

На самом старте коллективизации в ее фундамент была заложена системная ошибка. Раскулачиванию подлежали три-пять процентов всех крестьянских семей, а потом эту планку неоднократно повышали. Но по данным последней динамической переписи Центрального статистического управления СССР, в 1929 году только в РСФСР доля зажиточных хозяйств упала с 2,9 процента до 2,2 процента.
Голодный хлебный экспорт

Получается, что разрозненные и стихийные крестьянские выступления против коллективизации Сталин просто задавил грубым насилием?

Да, а в 1932-1933 годах к этому еще добавился массовый голод в деревне. В отличие от ситуации 1921-1922 годов, власти не только замалчивали масштабы бедствия, но и запрещали жителям голодающих районов покидать их в поисках пропитания. Тем самым миллионы людей фактически были обречены на медленную и мучительную смерть.
Картина Нины Марченко «Мать 1933-го»

Голод 1932-1933 годов был искусственным?

Конечно, тем более что объем хлебозаготовок оставался на уровне 1930 года. Голод отчасти был обусловлен предыдущей политикой большевиков. Конечно, они его вряд ли организовывали целенаправленно, но мало чем помогали умирающим людям.

Оказалась ли оправданной и эффективной ставка на деревню как на главный источник индустриализации?

Нет. Для индустриализации Сталину была нужна иностранная валюта, чтобы закупить на Западе соответствующее оборудование. Если в 1929 году экспорт хлеба составлял 178 тысяч тонн, то в 1930-м — уже 4,765 миллиона тонн. Увеличение на порядок по сравнению с 1929 годом объемов проданного за границу хлеба сохранялось даже в голодные 1932-1933 годы, когда у нас в деревнях гибли миллионы крестьян.
Материалы по теме
00:01 — 15 ноября 2017
Голодающие дети в Бузулуке (Самарская губерния), 1921-1922 гг.
«Обезумевшие родители отбирали еду у детей»
Советская власть бросила миллионы умирать от голода, но их спасли американцы

Такая политика была совершенно неэффективной, учитывая мировой экономический кризис и падение цен на зерно. В результате за колоссальные объемы проданного зерна и ценой жизни миллионов своих граждан СССР в годы коллективизации выручил всего лишь 389 миллионов рублей, что было меньше прибыли от экспорта пушнины. А за экспорт древесины за аналогичный период времени наша страна получила более 700 миллионов рублей. Вот вам и эффективность «голодного экспорта» хлеба. Кстати, более эффективным был Торгсин — особенно жаль, что ему не разрешили работать хотя бы на год раньше, о чем аргументировано пишет Елена Осокина.
Трагедия советского крестьянства

В чем был смысл известной сталинской статьи «Головокружение от успехов», опубликованной в «Правде» в марте 1930 года? Почему он немного сдал назад и упрекнул местных руководителей за «левые загибы» и «перегибы на местах»? Испугался?

Была и другая его статья — «Ответ товарищам колхозникам» в апреле 1930 года. На то были две причины. Во-первых, это был сознательный откат назад, чтобы крестьяне не провалили весеннюю посевную. Но уже осенью 1930 года коллективизация продолжилась с новым размахом. Во-вторых, весна 1930 года была пиком крестьянских выступлений, и властям нужно было хотя бы на время успокоить деревню. В этой ситуации крайними, как это часто бывает, оказались местные власти. Тут Сталин использовал не только большевистский принцип «наезд — откат — новый наезд», но и старый классический прием «добрый царь — злые бояре».
«В экстазе раскулачивания», карикатура газеты «Приокский рабочий» от 11 апреля 1930 года
«В экстазе раскулачивания», карикатура газеты «Приокский рабочий» от 11 апреля 1930 года
Рисунок К. Ротова

Сталинскую коллективизацию и индустриализацию иногда сравнивают с «огораживаниями» в Западной Европе в XVI-XVII веках, когда крестьян насильственно сгоняли с земли для развития текстильной промышленности.

Да, определенную аналогию тут проследить можно. Крестьяне бежали от коллективизации в города, где заводы и фабрики получали дешевую рабочую силу. В результате советская урбанизация получилась принудительной, быстрой и сильно искаженной.

Индустриализация тоже была искаженной?

Конечно. От сталинской индустриализации мы получили искаженную структуру промышленности с перекосом в сторону производства товаров группы А (военно-промышленный комплекс, тяжелая промышленность) за счет товаров группы Б (товары народного потребления). И от этой диспропорции наша экономика не избавилась до сих пор.
Материалы по теме
00:04 — 8 июня 2016
Заключенные Ухтинской экспедиции на транспортировке грузов по реке Ижме, 1929 год
Проклятие Сталина
Как ГУЛАГ заложил мину под будущее России

Советская индустриализация имела несколько особенностей. Во-первых, приоритет тяжелой промышленности с опорой на ВПК (производство станков и машин). Во-вторых, стремление к автаркии (в сочетании с форсированным характером) — закрытости, замкнутости и опоре исключительно на собственные ресурсы.

Сейчас сталинскую коллективизацию часто называют «русским Холокостом». Как вам такое определение?

Я не сторонник публицистических характеристик. Холокост был геноцидом — сознательным уничтожением людей по национальному признаку. Здесь все было иначе. По этой причине я не употребляю термин «голодомор», подразумевающий якобы геноцид украинцев. Конечно, в относительных цифрах Украина больше других регионов СССР пострадала от голода 1932-1933 годов, но нельзя забывать, что среди его жертв было немало и русских, и казахов, и представителей других народов. Нигде в официальных документах того времени нет намека на то, что это была умышленная политика по умерщвлению именно украинцев либо другого народа. Да, коллективизация была трагедией советского крестьянства и преступлением большевистского режима — но ее никак нельзя называть геноцидом.
Неизжитая травма России

К каким последствиям привела коллективизация?

Результатом коллективизации стал необратимый развал советского сельского хозяйства и уничтожение прослойки предприимчивых и толковых крестьян-единоличников. Крестьян загнали в неэффективные убыточные колхозы и совхозы, обложив их непомерными налогами. Выживать колхозники могли только за счет приусадебных хозяйств, право пользования которыми также периодически урезалось. Когда в 1960-х годах советская власть опомнилась и попыталась хоть как-то оживить умирающее село с помощью массированных капитальных вложений, было уже поздно.
Картина Ильи Глазунова «Раскулачивание» (фрагмент)

То есть за индустриализацию наша страна заплатила гибелью русской деревни?

Да, хотя, конечно, благодаря коллективизации в СССР действительно удалось в кратчайшие сроки построить предприятия-гиганты. Но вопрос в том, какой ценой этого достигли. Через процессы индустриализации и урбанизации проходили многие другие страны, чей опыт доказывает, что для этого вовсе не обязательно уничтожать сельское хозяйство и обрекать на смерть миллионы людей. К тому же коллективизация разрушила привычную картину мира большинства тогдашнего населения нашей страны.

То есть?

Специфика деревенского социума проявлялась в том, что люди в нем жили не сами по себе, а в окружении многочисленных родственников и соседей. Это понятный и уютный мир «своих». Он противостоял враждебному миру «чужих», который начинался сразу же за деревенской околицей. Именно поэтому во время столыпинской реформы многие крестьяне отказывались переселяться в Сибирь — они боялись оторваться от своих корней и привычного круга общения.
Материалы по теме
00:21 — 6 октября 2016
«Россия навсегда упустила свой демографический шанс»
Демограф Анатолий Вишневский о тяжелом наследии и угрозах для населения России

Но коллективизация полностью разрушила этот крепко спаянный, но хрупкий сельский мир. После нее огромные людские массы пришли в движение: одни крестьяне отправлялись в лагеря или в ссылку, другие (чтобы не умереть с голода) — в города на стройки первых пятилеток, третьи бежали. Колоссальные миграционные потоки полностью перемешали население России и навсегда изменили социальную структуру нашего общества, разрушив устоявшиеся социальные и родственные связи, не говоря уже о клейме «врага народа» или «родственника врага народа», ставшем «волчьим билетом» в жизнь для нескольких поколений.
Материалы по теме
00:05 — 16 января 2016
«У советского человека виноваты все, кроме него самого»
Академик Юрий Пивоваров о закономерностях русской истории

Горечь ситуации в том, что все это можно было сделать совсем иначе. Деревня могла стать энергетическим донором развития города, как это происходило до революции. Для этого всего лишь надо было направить туда капитальные вложения и помочь крестьянским хозяйствам в технологическом переоснащении. Вместо этого советская власть несколько раз ограбила деревню и в результате окончательно и бесповоротно ее угробила.

Известно, что большинство населения современной России — это потомки крестьян. Я, например, тоже.

Как и я.

Как вы думаете, можно ли поэтому назвать коллективизацию и ее последствия неизжитой общей травмой нашего общества?

Конечно. Например, мы теперь удивляемся отсутствию у нас малого и среднего бизнеса — станового хребта современной экономики. Почему так получилось? Да потому что именно тогда из нашего народа начисто вышибли предпринимательский дух. Некоторые последствия коллективизации остались у нас на уровне подсознания. Это проявляется в отношениях с властью, в стремлении приспособиться к обстоятельствам, в нежелании что-то делать (потому что все равно придут и все отнимут). У одних это находит отражение в сервильности, у других — в фатализме. Коллективизация действительно стала тяжелейшей травмой российского социума, преодолевать которую придется еще очень долго. Но работать над этим нам всем нужно уже сейчас.

Беседовал Андрей Мозжухин