1436. И «Суд времени» подсуден

[Столетие]

http://www.stoletie.ru/kultura/i_sud...2010-10-14.htm

Эксперты о популярной телепередаче

Александр Кондрашов, Сергей Халаев, Олег Пухнавцев

14.10.2010

Важный этап в жизни быстро ставшего популярным цикла «Суд времени» завершился выпусками, в которых «на скамье подсудимых» оказалась сама программа. Представляем вашему вниманию три апелляции в «судебные инстанции» 5 канала.

Александр Кондрашов

Упорствуя, они становятся смешными

Три «судных» дня, посвящённых Троцкому («Лев Троцкий: упущенный шанс русской революции или худший из возможных сценариев?»), замечательно подтвердили то, о чём уже не раз писалось. Леонид Млечин, в одном из предыдущих выпусков, кстати, клеймивший большевиков как губителей России, вдруг с жаром стал сражаться за честное имя главного губителя «топ-менеджера революции» (так его назвал Сванидзе) Троцкого. Эксперт Млечина Зоря Серебрякова защищала Троцкого, не просто как выдающегося революционера, но как страстно любимого, родного человека. «Иудушка» (а так Троцкого называл Ленин) был, по её словам, не только добрым, образованным, благородным, человечным, талантливым, но и любящим русскую культуру (особенно нежно Есенина) патриотом России. Губил и любил? Очень уж злая какая-то любовь… Никогда наша демократическая интеллигенция так не проговаривалась, так открыто и откровенно не признавалась в своём духовно-кровном родстве с большевизмом. С его наиболее «перманентными» вождями, видевшими в России лишь место для пожара, который должен был перекинуться на весь мир, но не перекинулся – народ в очередной раз надежд не оправдал.
Презрение Троцкого к другим революционерам, да и вообще к людям, «народным массам», о котором доказательно говорили эксперты Кургиняна, удивительно рифмовалось с отношением к народу нынешних троцкистов. В выпусках, посвящённых собственно «Суду времени», Сванидзе, Млечин, а наиболее откровенно – журналистки Ирина Петровская и Вера Цветкова – говорили о тех, кто в телефонном и интернет-голосовании обеспечил сокрушительную победу Кургиняна – не будем цитировать – но тоже не без презрения. В наиболее принципиальных выпусках за Кургиняна, кстати, голосовали 93% зрителей; то есть когда Виталий Дымарский радовался тому, что либеральную точку зрения поддерживает аж 25% зрителей, то он занимался приписками.

Обратило на себя внимание и нечто новое, что мелькало вдруг в глазах некоторых наименее закосневших в либерализме участников дискуссии. Страх.

Да, да, 20 лет морочили людям голову, представляли отечественную историю чередой преступлений, виноватили, заставляли каяться, гнали к светлому рыночному будущему… и впервые напрямую, без смягчающих всё и вся социологов, получили страшную народную оценку. Ну а вдруг телевизионный суд обернётся каким-нибудь, не дай Бог, натуральным? О катастрофе, которая может случиться, если так упорно и долго пренебрегать народным мнением, не раз предупреждал Кургинян. Он в отличие от оппонентов чаще представал фигурой сомневающейся, призывающей разобраться и не был похож, опять же в отличие от Млечина и Сванидзе, на тех, кого призывал бояться Александр Галич: «кто скажет: я знаю, как надо». Упорствование в догмах (в данном случае либеральных), оторванность от народной жизни роднит некоторых идеологов дикого рынка с деятелями советского периода типа Суслова. Они становятся такими же смешными.
Ведущая дискуссию Ника Стрижак, весело и нервно порхавшая между участниками, понимая, видимо, масштабы происходящего на её глазах либерального краха, делала всё, чтобы верные млечинцы и млечинки, всегда, кстати, имеющие в студии численный перевес, не выглядели совсем уж нелепыми – иначе, учитывая веяния, исходящие не от зрителей, конечно, а от теленачальства, передачу могут закрыть. Но нет, не закроют, обнадёжил Сванидзе. Он же близок не только к простому народу (так удачно и к месту вставляя в свою рафинированную речь народные, как он считает, словечки типа «едрёнть!»), но и к высшим сферам.
Надеюсь, прошедшие слушания помогут его участникам раскрыться в каком-то новом качестве, чтобы следующие суды не превращались фактически в суд над либерализмом, а привели бы к осознанию необходимости достижения гармонии (консервативных идей, либеральных и каких-то других) и верного выбора пути, который необходим для развития России.

Сергей Халаев, профессор, Улан-Удэ

Народ не прав?

Суд над «Судом» оказался знаковым – подверглось сомнению общественное мнение, непонятно стало, для кого тогда делалась передача. Это вроде Гайдара – народ оказался неготовым к реформам, для кого тогда он их делал? Интересно, Млечин и Сванидзе форум передачи читают? А там мнения круче, чем в голосовании, потому, видимо, Николай Карлович, конечно, никакой не судья, американцы, например, дали бы ему отвод за очевидную предвзятость. Леонид Млечин же, конечно, не учёный, не историк, он взывает к чувствам. Он говорит, что история точная наука, вроде физики. Отличие любой общественной науки от физики в том, что в обществе нельзя провести эксперимент. Представьте себе физика: раз за разом бросает предметы с башни, каждый опыт чем-то отличается – ветер подул, влажность увеличилась, предмет не той стороной полетел, замеры вообще приблизительны. Он должен провести миллионы опытов, чтобы получить точечную оценку. Каждый опыт в обществе одним разом и кончается, получить точечную оценку нельзя. Дальше начинается его интерпретация. Она может быть либеральной, консервативной, охранительной (о чём говорил Юрий Поляков).

Понятно, почему Млечин, Сванидзе и их либеральные защитники считают, что народ, голосующий против них, неправ, нерепрезентативен, агрессивен и т.д.

Если они признают, что давно надоели большинству, то потеряют свою, видимо, очень оплачиваемую пропагандистскую работу. К примеру, милиционер за 10 тысяч рублей зарплаты не пойдёт разгонять митинги сограждан, а за 60 – запросто, и убедит себя, что прав. Сванидзе за свои гонорары «избивает» весь народ, винит его историю. Однако то, что как-то убеждало 20 лет назад, теперь воспринимается как нечто неуместное и смешное.

Олег Пухнавцев

Парадоксы Дондурея

Есть вещи, с которыми нельзя смириться. Отнесём к их числу: проигрыш в финале Евро-88; отсутствие в Москве моря; неспособность плесени покрываться хлебом. Однако либеральная общественность не может принять иное - народ до сих пор не разлюбил Родину и голосует в «Суде времени» за всё советское. Через 19 лет после референдума о сохранении СССР (76,43% – за) Пятый канал решил изучить этот феномен и даже организовал спецшоу.

Чтобы замаскировать лежащее на поверхности, были приглашены яркие представители «либеральной журналистики», испуганные социологи и Геннадий Хазанов. Основная версия – «нерепрезентативность» – базировалась на предположении, что по телефону голосуют сумасшедшие пенсионеры, а в Интернете «молодые недовольные агрессивные люди» (формулировка доктора социологических наук Ларисы Паутовой). Спорить с подобного рода обоснованием без учёной степени невозможно, а потому обратимся ещё к одному тезису: проблема, мол, в Кургиняне, который обладает особым магнетизмом, а также использует запрещённые полемические приёмы. В этой связи отметим, что существует только один способ убедиться в состоятельности подобного аргумента, а именно в следующей передаче сделать Кургиняна адвокатом Ельцина. Что-то подсказывает: фиаско Сергея Ервандовича неминуемо…
Но самой удивительной оказалась концепция мыслителя, искусствоведа Даниила Дондурея. По его версии, на Кургиняна «последние 20 лет работает всё телевидение и делает это блестяще – телесериалы, повестка дня в новостях, всё, что касается «старых песен о главном», огромное количество развлечений – всё в советской матрице»… Этот парадоксальный взгляд тем более примечателен, что абсолютно противоречит позиции «Литературной газеты», которая многие годы доказывает обратное, говорит об имитации прошлого, взывает возвратиться к просветительской традиции отечественного телевидения. Возникает вопрос: в какой степени популяризирует СССР сделанная сегодня по «советской матрице» варёная колбаса? Или, может быть, она своей бездарностью дискредитирует современную демократическую Россию, а уже потом рождает воспоминания о «настоящей докторской»?

Растерянность, которую демонстрировали представители отечественной «либеральной мысли», явление, безусловно, знаковое.

В нём можно было бы увидеть и нечто трогательное, свойственное натурам ищущим, если бы спецвыпуск «Суда времени» не явил примеры откровенного хамства. Так, журналистка Вера Цветкова заблудилась в нагромождении личных местоимений, зато с диагнозом зрителю определилась легко – назвала его «охлосом». Это нарочитое высокомерие, пожалуй, и стало лучшим объяснением краха «либеральной идеи» в России.

По материалам «Литературной газеты»

[Эксперт online]

http://www.expert.ru/2010/12/2/sud-istorii/

Суд истории

* Александр Механик.

Авторы

Уже несколько месяцев страна присутствует при необычном эксперименте, который затеял Пятый канал — программе «Суд истории». После каждой передачи проводится голосование телезрителей, и каждый раз точка зрения, которую защищает Леонид Млечин, терпит сокрушительное поражение. Независимо от того, о чем идет речь в передаче — о Великой Отечественной войне, о коллективизации, о стахановском движении, соотношение голосов почти всегда 10:90 в пользу точки зрения, которую отстаивает Сергей Кургинян. Казалось бы, что нашему человеку Иван Грозный? Но и тут, отвечая на вопрос: «Иван Грозный — кровавый тиран или выдающийся политический деятель?», соотношение в интернете 21:79 в пользу выдающегося деятеля и 13:87 — мнения, высакзанные по телефону. Можно было бы списать на косность основной массы телезрителей — телевизор смотрят пенсионеры. Но нет, голосование по интернету повторяет голосование по телефону. Народ не хочет слышать критики в адрес советской интерпретации российской истории.

Пятый канал даже провел специальную передачу, посвященную этому феномену, участники которой так и не смогли его объяснить.

Господа, снимите очки-велосипед, прочтите последние интервью и статьи Юргенса, Лошака, Евграфовой, о которых писал недавно журнал «Эксперт», и вам все станет ясно.

У этого голосования два основания, связанные друг с другом. Во-первых, граждане воспринимают точку зрения, которую отстаивает Млечин, как точку зрения тех, кого называют либералами или реформаторами, и слышат за ними интонацию, которой уже 20 лет. Интонацию презрительного высокомерия людей, для которых Россия и ее граждане, говоря словами биологов, проводящих опыты над мышками и цыплятами, просто «препарат». Как писал нобелевский лауреат по экономике Джозеф Стиглиц о российских реформаторах и их западных советниках: «Самонадеянные профаны с ограниченным экономическим кругозором и мало знающие Россию пытались изменить ход истории». Но они до сих пор думают, что они спасители России от нее самой такой архаичной, безынициативной, пассивной, невежественной, ленивой.

Один из лидеров российских либералов Анатолий Чубайс неоднократно говорил, что, выбирая между бандитским капитализмом и коммунизмом, он предпочел бандитский капитализм. Наши граждане судят о коммунизме по победе в Великой Отечественной войне и по брежневским временам, которые из нашего далека, особенно по воспоминаниям 90-х годов, смотрятся как время буколического спокойствия и стабильности, а о наших временах судят по событиям в Кущевской. И когда они голосуют, выбирая между позициями Млечина и Кургиняна, они голосуют против бандитского капитализма, который у них ассоциируется с позицией Млечина, который сам, конечно, никакого отношения к нему не имеет.

Во-вторых, граждане не слышат аргументов Млечина, потому что они слышат за ними интонацию, которой тоже уже 20 лет, интонацию презрительного отношения либералов к истории собственной страны, считающих, что вся история России — это сплошное черное пятно, а самое черное — это история Советского Союза. Как написала Алла Боссарт, «стыд, скорбь и хорошая память не дают нам [болельщикам Млечина и Сванидзе] сильно гордиться» нашей историей. И напоминает, что американцы стыдятся рабства и сегрегации. Но забывает добавить, что это не мешает американцам гордиться своей страной и своей историей. И чернокожий Обама, который уж точно помнит и о рабстве, и о сегрегации, тем не менее, в своей инагурационной речи обращается к образу Джорджа Вашингтона, призывая помнить о стойкости основателя американского государства и его революционной армии. И Обаму не смущает, что Вашингтон был крупным рабовладельцем и сторонником рабства. Наверное, потому что Обама понимает, что надо разделять Вашингтона-рабовладельца и Вашингтона-вождя революции, что представления американцев XYIII века о свободе и справедливости были другими, чем у американцев XXI века. Почему же наши граждане должны стыдиться своей истории, в том числе советской, в которой уж точно были страницы не менее величественные, чем, скажем скромно, в американской. И, говоря пафосно, на алтарь свободы и справедливости наш народ положил значительно больше жертв.

А, что касается Ивана Грозного, то вряд ли наши граждане в полной мере представляют его историю, кроме как по известному фильму Эйзенштейна, но, как говорилось в недавнем прошлом, «если Евтушенко против колхозов, то я за». Не надо приписывать нашим гражданам рабство в крови или какую-то патологическую нелюбовь к свободе. Они любят свободу, они не любят «либералов», в результате деятельности и выступлений которых приличному человеку стало неприлично называться либералом.

Китайцы когда-то придумали философскую концепцию «чжэнмин» — исправление имен. Как говорил Конфуций: «Если имена неправильны, то слова не имеют под собой оснований. Если слова не имеют под собой оснований, то дела не могут осуществляться». Нам в России еще долго придется исправлять имена, чтобы люди осознали, что либерализм — это философия свободы, а не специфические воззрения наших «либералов».

[Столетие]

http://www.stoletie.ru/kultura/glasn...2010-12-16.htm

Культура

Заметки участника телепрограммы «Суд времени»
Александр Кондрашов
16.12.2010

По 5-му каналу прошёл трёхсерийный цикл программы «Суд времени», посвящённый свободе слова и гласности.

Совсем ещё недавно в российской прессе жарко обсуждалось зверское избиение Олега Кашина, захлёстывало сострадание, его поднимали на щит, он назывался символом честной, бескомпромиссной журналистики (хотя толком никто так и не мог сказать, что же он по-журналистски такого героического совершил). Потом блогосферу взорвало зачитанное по бумажке выступление Леонида Парфёнова, говорили о его отчаянной отваге, опять о свободе слова, а в это время набирал силу скандал с разоблачениями WikiLeaks. Наши прозападные журналисты-правозащитники о Джулиане Ассанже говорили поначалу с иронией – ну что он такого открыл, мы всё это знали, – но потом раздражение австралийским хакером стало усиливаться. Потому что он обнародовал то из повседневной жизни американской дипломатии, что бросало обидную разоблачительную тень на светочей демократии.

Демократичнейшее шведское правосудие (надо полагать, абсолютно независимое от США) возбуждает дело по поводу сексуальных преступлений Ассанжа.

Он ведь что, гад, делал, он вступал в половые контакты с женщинами и не пользовался при этом известным противозачаточным средством. Законопослушный Ассанж является в британский суд, его допрашивают и не выпускают под залог (кто его знает, выйдет на свободу и опять начнёт преступно пренебрегать презервативом). А в это время подсуетились США, требуют выдачи врага американского народа. Добывать и распространять информацию можно обо всех, кроме как о тех, которые светочи? А свобода слова, а гласность? Опять с односторонним движением? Ну не жандармы?

И вот - трёхсерийный цикл программы «Суд времени», посвящённый свободе слова и гласности, программы, ставшей, на мой взгляд, главным телесобытием 2010 года. Тема – актуальная до безобразия сиюминутности – «Гласность: шаг к подлинной свободе или информационная война?». Эпохи ведь возвращаются: Perestrojka чем-то очень похожа на то, что сейчас развивается у нас, опять смутнеют времена.
Сразу отвечу тем, кто обратил внимание на некоторую обрезанность выступлений (в том числе и моих), – забавно было видеть, как после первой же фразы звучала реплика судьи: «Завершайте!» Передачу вместо трёх часов записывали пять, в результате монтажа при, видимо, консенсунсном решении сторон в передаче осталось только самое, с их точки зрения, необходимое. С нашей стороны не вошло яркое выступление музыкального критика Ильи Смирнова, который ещё в брежневские времена устраивал подпольные концерты БГ и других рокеров, в третьей части вообще не удалось выступить историку Михаилу Быкову, меня из второй части вырезали полностью, но я бы и сам пожертвовал своим выступлением, только бы сохранить в проекте блистательную речь детского психолога Ирины Яковлевны Медведевой. Она беспощадно диагностировала шизофреничность нынешнего общественного сознания России. Его ущербность в связи с навязанной стране под идеологическим руководством Александра Яковлева бесстыдной мутации гласности. Она и привела к развалу СССР. Помните, именно тогда стали говорить, что «патриотизм – последнее прибежище негодяев», вместе со «свежим ветром перемен» подули такие нервно-паралитические сквозняки, от которых нас до сих пор трясёт, тогда пошло сознательное разжигание национализма окраин – «чемодан, вокзал, Россия», тогда антисоветизм становился против воли большинства государственной политикой. («Метили в коммунизм, а попали в Россию» – эта горькая фраза Александра Зиновьева не прозвучала в передаче, а жаль.) Многим можно было бы также пожертвовать, чтобы осталось редкостное по саморазоблачительности заполошное выступление актрисы Оксаны Мысиной, оно и осталось…

А в остальном Сергей Кургинян и в одиночку отлично справлялся с «превосходящими силами противника».

Что поразило во время записи. Наши оппоненты говорили в основном о том, что Glasnost дала лично им. О развале же СССР Владимир Войнович, например, ничуть не сожалел, думаю, что и распад России его не огорчил бы. Мы не были безапелляционны, мы со многим высказанным противной стороной соглашались, мы не были против гласности и свободы слова, мы высказывались против манипуляций ими, а нас прерывали и обвиняли абсолютно в духе glasnosti – кто не с нами, тот сволочь и подонок. Когда Кургинян привёл документ с высказыванием Кагановича о цифрах катынских жертв, которые существенно меньше озвучиваемых сейчас, ему тотчас «заткнули кощунственный рот». Он покинул студию минут на сорок, в течение которых, видимо, добивался, чтобы эта сцена, ярко свидетельствовавшая о том, что такое на самом деле glasnost и svoboda slova, сохранилась в эфире. Да, есть заявления Думы, первых лиц, к которым мы относимся с доверием и уважением, но не было решения суда, и разве мы не имеем права выслушать «последнее слово» одного из обвиняемых? Нам запрещают сомневаться? Не надо думать, с нами тот, кто всё за нас решит, как пел Высоцкий?
Мы говорили о деморализации и одичании нашего общества, а нас отправляли в «нравственную» Северную Корею (почему не в Лондон, там всё занято теми, которые за glasnost?). Нам приклеивали ярлыки, временами пахло 37-м годом. Александр Любимов высказал предположение, что Кургинян и его союзники в случае победы их взглядов непременно станут палачами. О как! Если вы не разделяете «правильных» взглядов Любимова на glasnost, то вы – палач… У нас с Александром Михайловичем в «ЛГ» было конструктивное сотрудничество в связи с проектом «Имя Россия», серьёзные эстетические разногласия по поводу раскраски «17 мгновений», этические – в связи с очернением работяг и обелением маргиналов в «Стилягах». Но по поводу палачей я вынужден вернуть обвинение ему. Как одному из зачинателей современного ТВ, очевидная функция которого на протяжении последних 20 лет – именно палаческая, уничтожающая совесть и стыд, переворачивающая с ног на голову основополагающие представления о добре и зле. В детское время на ТНТ вернулся похабный «Дом-2», на Первом идёт аморальный «Детектор лжи», на всех почти каналах течёт кровь вперемежку с грязью… Рождая бессильную ярость, многолетнее накопление которой убийственно для нации.
В своём Послании президент много говорил о молодом поколении, о его воспитании, справедливо вспомнил о детском кинематографе, который при советской власти был, а сейчас его нет.

Но гораздо бóльшую роль в формировании сознания молодёжи играет телевизор, о котором не было сказано ничего.

А без его поддержки продекларированных благородных целей добиться невозможно, покуда ТВ работает на себя, ничуть не заботясь о подрастающем поколении. Куда больше растлевает, чем просвещает.

И в заключение. На 5-м канале грядут перемены. Говорят, что в новом году закроют всё. Почти все программы, будет полное переформатирование. Жалко «Программу передач» Светланы Сорокиной, «Открытую студию» Ники Стрижак, «Картину маслом» Дмитрия Быкова, но более всего «Суд времени»… Первая за долгие годы удачная попытка настоящей гласности на российском ТВ, первое успешное историко-политическое шоу. Glasnost опять побеждает?

По материалам «Литературной газеты»

[Маркер]

http://www.marker.ru/news/3226#content

13:36 // Дарья Черкудинова
«Пятый канал» ликвидирует московский офис

Иллюстрация © Эдуард Катыхин, «Маркер»
Маркер // вторник, 11 января 2011 года

В московском отделении «Пятого канала» сегодня объявлено о массовых сокращениях. Новое руководство предложило написать заявления «по собственному желанию» примерно 80 сотрудникам. Перемены в трудовых отношениях объясняют изменившейся политикой формирования контента. В результате московское отделение, производившее ряд самых рейтинговых передач канала, уменьшится до размеров небольшого корпункта.

Что происходит на «Пятом»

В московском отделении «Пятого канала» сегодня объявлено о массовых сокращениях. Новое руководство предложило написать заявления «по собственному желанию» примерно 80 сотрудникам. Перемены в трудовых отношениях объясняют изменившейся политикой формирования контента. В результате московское отделение, производившее ряд самых рейтинговых передач канала, уменьшится до размеров небольшого корпункта.

Сегодня в московское отделение «Пятого канала» приехал замгедиректора Алексей Соколов. Он предложил всем сотрудникам дирекции праймового вещания,создатели программы «Суд времени» программной дирекции и других служб московского отделения — всего их порядка 80 человек — два варианта: написать заявления «по собственному желанию» и получить два оклада или согласиться на переезд в Казань или Ставрополь, где пока не укомплектованы корпункты. Источники «Маркера» на канале сообщают, что Соколов объясняет происходящее изменившимися взглядами руководства на контент телеканала. «Пятый канал» больше не нуждается в собственной дирекции в столице, и московское отделение будет сокращено до размеров небольшого корпункта.

Накануне Нового года28 декабря 2010 г. «Пятый» по собственному желанию покинула генеральный продюсер Наталья Никонова. Обсуждать причины ухода стороны отказываются. Источники «Маркера» связывают кадровые перестановки со сменой руководства канала: в декабре минувшего года новым гендиректором «Пятого канала» стал Алексей Бродский с «Первого». В команде Константина Эрнста к тому времени он проработал уже более шести лет, а до этого год трудился в компании «Лукойл» на должности замначальника отдела по работе со СМИ. До сих пор Бродский не рассказывал о своем видении развития канала. В «Национальной медиа группе» «Маркер» заверилидиректор по внешним и внутренним коммуникациям Оксана Разумова в том, что пока новое начальство входит в курс дела и разбирается в делах, официальные заявления последуют позднее.

http://community.livejournal.com/politics_ru/

13 January 2011 @ 04:38 pm
Суд времени над Николаем Сванидзе

"Суд времени" Николая Сванидзе, а также программы Светланы Сорокиной и Дмитрия Быкова больше не будут выходить на "Пятом канале"

В московском отделении «Пятого канала» сегодня объявлено о массовых сокращениях. Новое руководство предложило написать заявления «по собственному желанию» примерно 80 сотрудникам. Перемены в трудовых отношениях объясняют изменившейся политикой формирования контента. В результате московское отделение, производившее ряд самых рейтинговых передач канала, уменьшится до размеров небольшого корпункта…

[Столетие]

http://www.stoletie.ru/kultura/na_ne...2011-01-28.htm
На нет и «Суда» нет

Телескандал: как это было

Сергей Кургинян
28.01.2011

В результате перемен на 5 канале (на должность гендиректора ОАО «ТРК «Петербург» назначен бывший заместитель руководителя дирекции информационных программ Первого канала Алексей Бродский) закрыт его московский офис. Прекращены съёмки популярных программ «Картины маслом», «Программы передач», а также ставшей визитной карточкой канала «Суда времени».

Мне не раз приходилось говорить о программе «Суд времени», в которой я принимал непосредственное участие, и с профессионалами, изучающими общественные процессы, и с далёкими от общественных наук политически активными гражданами. И те, и другие рассуждают примерно так.

Первое – «Суд времени», безусловно, является крупным идеологическим событием. А раз так, то…
Второе – крупное идеологическое событие не может не привлекать внимание Кремля. Кремль не может быть безразличен к такому событию. А значит, он к нему небезразличен. А раз так, то…

Третье – небезразличие может быть негативным и порождать один тип действий (закрытие программы «Суд времени»). Или позитивным и порождать другой тип действий (те или иные формы возврата к советским ценностям и формам политического устройства).

Казалось бы, всё логично, однако…

Крупные идеологические события волнуют общество, профессионалов, изучающих общественные процессы, но не власть. Власть занята другим.

1. Борьбой политических кланов (так называемых кремлёвских башен).

2. Управлением деятельностью крупнейших властных подсистем (Государственная Дума, региональные администрации и так далее).

3. Реагированием на крупные события, имеющие не какое-то там идеологическое, а непосредственно политическое значение (борьба с Лужковым, необходимость разбираться с эксцессами на Манежной площади и так далее).

4. Реагированием на крупные реальные эксцессы (пожары, катастрофы и так далее).

5. Реагированием на конфликты крупных бизнес-интересов, порождающие в том числе и политические последствия.

6. Взращиванием собственных немногочисленных и трудноразворачиваемых проектов (таких, как Сколково).

7. Административно-бюрократической рутиной (организация высочайших поездок и выступлений, их освещение, протокольные мероприятия иного рода и так далее).

Наверное, я многое упустил. Но и этого короткого списка достаточно для того, чтобы понять: власть не интересуется крупными идеологическими событиями. Она их не создаёт, она на них не реагирует. Тем более если речь идёт не об обсуждении нынешних VIP, а о делах давно минувших дней (о каком-то там Сталине, Ленине, Петре Великом, поди ж ты, Цезаре, Александре Невском).

Петька: «Василий Иванович! Белые в лесу!»

Василий Иванович: «Не до грибов, Петька, не до них».

Власти сегодня «не до грибов». Лет пятнадцать назад это, конечно, было не так. И власть могла даже запретить в 1992 году мой спектакль по пьесе М. Булгакова «Пастырь» («Батум»), ибо в нём была идеологически вредная начинка.
Но «таперича», как говорится, не то, что «давеча».

Не власть сооружала «Суд времени». Не власть раскручивала «Суд времени». И не власть закрывала «Суд времени».

Программу «Суд времени» соорудили топ-менеджеры 5 канала – Н. Никонова и О. Никишина. Руководствовались они при этом соображениями внеидеологическими. А именно – желанием создать высокопривлекательный телепродукт соответствующего жанра. По своим убеждениям это люди, я бы сказал, вменяемо-либеральные. То есть уверенные в том, что дискуссия – это хорошо со всех точек зрения. Что игра в одни ворота – это плохо. Что если какая-то сторона в дискуссии побеждает, то вне зависимости от того, нравится или не нравится позиция этой стороны, победу надо признать. И так далее.
У любого топ-менеджера, делающего программу, есть своё представление о кастинге. То есть выборе ведущих. И жанре. Знаю как режиссёр, что это такое. Убедил себя в том, что нужен такой-то актёр на такую-то роль – и всё. Уже без этого актёра спектакль тебе не мил. Создатели «Суда времени» заложили в этот самый кастинг вашего покорного слугу. И проявили редкостное упорство в достижении желаемого. Это породило определённые последствия. Например, первый судья, который должен был выступать в «Суде времени» (не буду называть его фамилию), оказался для меня по всем параметрам неприемлемым. Его отстранили. А на моё патетическое восклицание: «Ну, скажите, ведь я прав?» – мне сухо ответили: «Дело не в том, правы вы или нет, а в том, что вы нам нужны».

Никакого «эксклюзива» в таком отношении ко мне топ-менеджеров не было и в помине. Топ-менеджеры с глубочайшим уважением относились и к Сванидзе, и к Млечину. И слава богу. Потому что в противном случае работа была бы невозможна, не правда ли?

Сознавая всю остроту ситуации противостояния фактическому тандему Млечин – Сванидзе, я понимал и всю привлекательность этой остроты. Ибо моей задачей было не замазывание конфликта, существующего в нашем обществе, а его вскрытие. То есть предельное обнажение. Вот почему я согласился на подобный расклад. Всё, что меня при этом интересовало, – это степень профессиональной порядочности топ-менеджеров, сделавших мне «странное предложение».

Телевизионная среда отнюдь не состоит из людей, обладающих этой самой порядочностью.

А если бы топ-менеджеры (подчёркиваю, мне на момент согласия абсолютно незнакомые) хотели меня подставить, у них было бы для этого много возможностей. Вообще участие в подобных начинаниях очень напоминает игру одиночки с Системой. Наиболее яркий и известный вариант – игра в казино. В принципе одиночка имеет слишком мало шансов переиграть Систему.

Все шансы, которые у меня были, определялись порядочностью совершенно незнакомых мне людей. Подчёркиваю, порядочностью, не идеологической близостью, не особым созвучием душ, а элементарной порядочностью. Я сделал ставку на эту почти невозможную порядочность – и не ошибся.

Итак, программа «Суд времени» не властью была порождена. И не власть её закрыла.

Просто произошёл крупный передел телевизионного рынка. В рамках этого передела на 5 канал пришла команда с Первого канала. А топ-менеджеры, которые создали программу «Суд времени», перед этим работали на Первом канале и в силу особого конфликта (сугубо профессионального, как я понимаю, а не идеологического) ушли с Первого канала на 5. Когда Первый канал пришёл на 5, топ-менеджеры, естественно, его покинули. И перешли на другой.

Я понимаю, что в моём описании есть приземлённость, которая разочарует многих. Есть в нём и так называемые дыры.

Говоря о порядочности топ-менеджеров, я вовсе не имел в виду, что они в определённых ситуациях будут вести себя как камикадзе. Порядочность – это и есть порядочность.

Не более того, но и не менее. Последовала бы высокая директива о необходимости скорректировать жанр или игровой результат – топ-менеджеры обязаны были бы её выполнить. И они бы её выполнили. Другое дело, что я тут же ушёл бы. Причём с крупным скандалом, и они это понимали. Я даже развязал себе руки для подобного разворота событий, не вступив с 5 каналом ни в какие деловые отношения, что позволяло уйти немедленно. Ну и что? Я бы ушёл. Но перед этим топ-менеджеры директиву бы выполнили. И у меня к ним не было, кстати, никаких претензий. Такова жизнь.

Но никакой директивы не было. «Не до грибов» было, «не до них». Мне скажут, что это странно. Согласен. Ну и что?

Что касается меня, то я считаю, что это не только странно, но и в высшей степени показательно. И что показательность эта наводит на очень грустные размышления. Но вы же хотите правду о произошедшем, не так ли? Правда именно такова, поверьте. А о том, в чём смысл этой правды, когда-нибудь в другой раз.

Прощай, телезритель!

По материалам «Литературной газеты»
490

[Александр Мельман]

https://www.mk.ru/social/2010/10/14/...-the-ussr.html
В поединке, организованном “МК”, встретились Сергей Кургинян и Леонид Млечин

14.10.2010 в 18:56, просмотров: 21904
Программа “Суд времени” в эфире уже три месяца. С первого же выпуска она вызвала невиданные ранее споры интеллигенции между собой. “Реформы Петра I — это прорыв в будущее или путь в тупик?”, “Политика Хрущева — попытка спасения или мина замедленного действия?”, “Эпоха Брежнева — агония советского режима или время упущенных возможностей?” За словом никто в карман не лезет, искры летят, крик, гам, хорошо еще, что за грудки оппонента не хватают. Кургинян отражает государственническую позицию, очень часто советскую, Млечин — либерально-демократическую. Но зрители почему-то все время голосуют за Кургиняна. В чем причина? Откуда столько энергии, страсти? Неужели мы до сих пор так и живем в прошлом и в будущем нам нет места? На все эти вопросы в специальном поединке, организованном “МК”, встретились Сергей Кургинян и Леонид Млечин.

Back in the USSR?
Леонид Млечин: “В замкнутом порочном круге”

— Почему, несмотря на все ваше красноречие, зрители в программе то и дело голосуют против вас и за г-на Кургиняна?

— Это очень сложный вопрос, на который у меня нет однозначного ответа. Мне кажется, что звонят и тем самым высказывают свое мнение далеко не все зрители, а те, у кого есть для этого желание, силы и возможности. В основном это делают, как говорят социологи, люди не юные, недовольные жизнью, обиженные на все то, что происходило в последние годы, ищущие опору и находящие ее в том мифическом прошлом, которое, как им казалось, существовало. На самом деле спор, который происходит в программе “Суд времени”, идет не между идеологиями, а между реальной исторической наукой и теми мифами, которые на протяжении десятилетий создавались, внедрялись и впитывались.


— А разве вы не отстаиваете новые мифы, демократические? Или вы считаете, что правда всегда за вами?

— К понятию “правда” я бы относился очень осторожно. Я говорю о том уровне понимания исторической действительности, которая сегодня историками достигнута. Но все эти новые теории очень сложны для восприятия. Когда ты выходишь на улицу, то точно видишь, что Солнце вращается вокруг Земли. Это же очевидно! А доказать обратное очень сложно. Людям трудно отказаться от того, к чему они привыкли, ведь в советские годы у них была создана как бы целостная система мировоззрения. И она, конечно, исчезает с трудом.


— Но после распада СССР прошло уже 20 лет, советская идеология вроде ушла в небытие. Хотя многим она до сих пор греет душу.

— Подлинного расчета с прошлым по существу не произошло. Начиная с ХХ съезда попытка разобраться с историей носила какой-то слабый, неуверенный характер. Хрущев что-то сказал про Сталина, потом самого Хрущева сняли, и получается: все, что он рассказывал, было неправдой? То же самое и в перестройку: Горбачев открыл форточку, но потом его-то самого смели. Значит, то, что он говорил, было тоже неверным. Очень сложная путаница происходит в головах людей. Вины здесь у них никакой нет, потому что эти познания требуют огромной работы.

— Так чья здесь вина? Если году в 90-м на ТВ была бы такая же программа, то побеждал бы не Кургинян, а вы, и за явным преимуществом. Все советские символы тогда летели на свалку истории, страна, смеясь, расставалась со своим прошлым. Так что же произошло потом, почему случился советский, даже сталинский ренессанс?

— В конце перестройки это был просто протест против режима, который обрыдл, надоел, довел многих до униженного состояния. А затем последовала серия тяжелых разочарований. Сейчас люди даже исключают саму возможность того, что могут быть какие-то идеалы. Многие ищут опоры не в будущем, а в прошлом, что трагично. Во время съемок программы про Брежнева зал буквально взорвался, зрители стали кричать, что при Брежневе было то, другое, третье. Я смотрю — кричат молодые люди, которые выросли после его смерти. Это связано с тяжелым разочарованием народа в сегодняшнем дне. Я даже не знал, что оно такое острое.

— Вам не кажется, что дело не только в том, что у большинства сгорели сбережения, что они ничего не получили за свои ваучеры и не могут позволить себе многое купить. Люди почувствовали, что их обманули и что никакого просвета в будущем у них нет — бывали хуже времена, но не было подлей.

— Мои любительские занятия историей приводят меня к ужасному выводу: Россия движется даже не по спирали, что было бы не так плохо, а просто по кругу. За последние 100 лет ни одна попытка переустройства в России жизни к лучшему не увенчалась успехом. Выбиваясь из оков жесткого режима, люди некоторое время радуются свободе, потом ужасаются хаосу, так как сами не имеют привычки и опыта самоорганизовать свою жизнь. И невольно опять бросаются под крыло нового жесткого режима. При этом инстинктивно ищут в своей истории сильного властителя, который их от лихоимцев защищал, а все, что надо, давал. И чем дальше они от периода репрессий, тем больше им кажется, что когда-то, давным-давно, честным людям было хорошо, а негодяев наказывали.

— Люди смотрят на власть и видят, что сегодня она обогащается и в основном за их счет. В результате народ в своем неверии остается без руля и без ветрил, а это опасная ситуация.

— Я вижу опасность в том, что общество наше не развивается, не хочет и не может этого делать. Вот это главная опасность. Не будет ни восстаний, ни революций, ни развалов. Россия — не Советский Союз, она достаточно тесно спаяна — это единое государство.

— Это спорный вопрос.

— Не думаю. Но за 100 лет у нас произошло цивилизационное отставание по всем направлениям, и вырваться из этого никак не удается.

— Получается, вы бьетесь как рыба об лед и всегда будете в меньшинстве.

— Недавно я перечитывал замечательную поэму Твардовского “Теркин на том свете”. Помните, Теркина ранили, но сочли мертвым и отправили на тот свет. А он чувствует, что живой, и просится назад. Ему же замечательно отвечают: “Большинство на свете мертвых, что ж ты, против большинства?” И Теркин говорит: пусть мне будет хуже, я останусь в меньшинстве. Так что меня не пугает, что я остался в меньшинстве среди живых, думающих людей, а не попал в большинство, где только мертвечина.

— Это очень опасное сравнение. Большинство голосующих против вас вы называете мертвыми?

— Конечно, все сравнения хромают. Твардовский, когда это писал, имел в виду сталинскую систему мертвечины, в которой он не хотел находиться. Мне не хочется, чтобы наша страна, народ оставались в царстве мертвечины. Надо быть вместе с живыми, надо извлекать из истории уроки и двигаться вперед.

Сергей Кургинян: “Понять и простить свою историю”

— Вас называют демагогом, причем классическим. Что вы на это можете ответить?

— Ничего не могу. Я все время апеллирую к цифрам, фактам, рациональному дискурсу. Почему это называется демагогией, я не знаю. С моей точки зрения, демагогией занимаются другие люди. Это особое искусство говорить ни о чем, избегать фактов, подменять логику риторикой. Какое это имеет отношение ко мне? Тем, кто так утверждает, просто не нравится моя позиция, которая имеет поддержку у очень многих. Моим оппонентам нужно объяснить свое фиаско плохими качествами того, кто это фиаско им обеспечил. А на самом деле общество изменилось, оно ищет чего-то другого, положительного. Потому моя позиция и находит такой отклик. Люди нажрались демагогии, объелись ею через край.


— Вы имеете в виду 90-е и “нулевые” годы?

— Не только. В каждом явлении есть издержки и приобретения. Советские издержки невротически раздуваются, приобретения дискредитируются. Раздутые издержки подаются народу как единственная реальность. Народ от этого тошнит. Вот он и спрашивает: “А куда же нас привели-то?”

— Можно ли сказать, что вы апеллируете к советскому народу, который среди людей, населяющих нынешнюю Россию, составляет большинство? Советский народ остался и никуда не исчез?

— Я отношусь к советскому наследию как к фактору будущего, считаю, что оно имеет огромную историческую ценность. Ведь там намечалось что-то безумно важное для человечества и что до сих пор не потеряло актуальность. Наша страна, не вернувшись правильным образом к своему советскому опыту, не сдвинется ни на шаг, а будет катиться вниз. Я всегда об этом говорил начиная еще со времен перестройки, когда был в абсолютном меньшинстве. Но сейчас меня поддерживает большинство, а мои противники, вместо того чтобы с этим считаться, наоборот, еще истеричнее все отрицают. “Демократы” огромную часть общества называют ублюдками, разговаривают с ними на языке апартеида.

— Но от некоторых позиций в вашем исполнении просто можно хвататься за голову. Когда была программа о Тухачевском, мне показалось, что вы оправдываете его расстрел не тем даже, что он подавлял антоновское крестьянское восстание химическим оружием, и не тем, что обрек десятки тысяч красноармейцев на польский плен и гибель. Дело даже не в заговоре, который не доказан. Просто, говорите вы, он был не очень хорошим военачальником и в Великой Отечественной нам бы не пригодился. Так туда ему и дорога.

— Я сказал, что Тухачевский не суперпрофессионал, а один из многих. И что он черный человек, то есть не стерильный профи, а идеологически страстный человек с очень определенными взглядами. Поверьте, есть основания назвать эти взгляды фашистскими, антисемитскими и антихристианскими одновременно, с политической апелляцией к язычеству. Это — очень серьезно. Есть хрущевский стереотип, что был один волк — Сталин, а все остальные овцы. Это полная ложь! Волки грызлись за власть. После Гражданской войны убить человека было, что зубы почистить. Так зачем же делать из волчары сусальную жертву? В то время в политике действовали люди, отобранные Гражданской войной. Если бы Тухачевский взял власть, он бы устроил гораздо большую резню, но организовать бы ничего не сумел.

— “Если бы” и история — вещи несовместимые.

— Но он же все это говорил, есть документы! У Тухачевского было бесконечное властолюбие, прущее из каждой клетки. И бесконечная жестокость. Он же был карателем. Высокообразованным военным профессионалом он не был. Да, талантливый младший офицер, я не спорю.

— Почему вы сказали в одной из программ, что Хрущев не имел права разоблачать культ личности Сталина, потому что из-за этого начал распадаться СССР? Нужно было сделать, как в Китае, по-тихому, говорите вы. То есть миллион убитых тихо амнистировать, а оставшихся репрессированных выпустить, ни слова не говоря. Молчание ягнят получается?

— Я много бывал в Китае. Меня восхищает то, как ведут себя пострадавшие от культурной революции. Они все помнят, но умеют подчинять свои семейные чувства любви к Китаю. А у нас… Хрущев создал ложную антисталинскую мифологию, спасая себя и других соратников Сталина. Разве сам Хрущев не был виновен? Да он с Микояном должен был застрелиться, а не учить других антисталинизму. Это надломило историческое сознание людей. А при горбачевском покаянии, а на деле самооплевывании, сознание сломали окончательно. Какая уж тут модернизация?


— Так что же это за непонятная страна, где ради ее единства нужно каждого пятого либо уничтожить, либо отправить в концлагерь? Может, идеалы нашей страны, на которых она создана, в принципе не совпадают с сутью конкретной человеческой натуры, личности?

— Очень сложный вопрос. Социальный рывок на наших необъятных просторах зачастую осуществляется по формуле “насилие плюс энтузиазм”. Не скажу, что эта схема меня восхищает. Но в разных периодах истории действительно было так. К тому же послереволюционная ситуация всегда базируется на насилии. Кто-то же должен упорядочивать хаос. Нужно хранить память о своих незаконно репрессированных близких, негативно относиться к тем, кто осуществил репрессии. Но еще нужно понять и простить свою историю, а не продолжать культивировать собственную ненависть, превращая ее в политическую идеологию. Тогда нужно либо молчать, либо уезжать.