*3257. Медиафрения

[Игорь Яковенко]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=23580
29 ОКТЯБРЯ 2013

В стране очередная неприятность: на Россию надвигается Год Культуры. До его наступления на головы соотечественников осталось чуть больше двух месяцев. «Когда я слышу слово «культура», я снимаю с предохранителя свой револьвер», — эти слова, обычно приписываемые Геббельсу или Герингу, в действительности одна из реплик молодого нациста Шлагетера, героя одноименной пьесы, посвященной Гитлеру. В отличие от Шлагетера, у российских властей и обслуживающего их персонала слово «культура» вызывает совершенно иные ассоциации и рефлексы, а именно: придание глазам сосредоточенно-мечтательного выражения, возведение этих глаз куда-то вверх и вдаль и раздельное, с акцентом на каждую букву произнесение слова «и-д-е-о-л-о-г-и-я». С обязательным прилагательным: «патриотическая идеология». Неслучайно, возглавить триумфальное пришествие Года Культуры в Россию поручено Валентине Матвиенко, которая 17 лет своей бурной продолжительной жизни занималась именно идеологией в райкомах и обкомах, сначала ВЛКСМ, затем КПСС, а затем именно при ней разрушался культурно-исторический центр Санкт-Петербурга, где по приказу Матвиенко вместо сносимых зданий 19-го века, находящихся под охраной ЮНЕСКО, возводились супермаркеты. Так что ей знакомы и культура, и идеология.

Тяжелое дыхание приближающегося Года Культуры ощущалось всю прошедшую неделю. В «Прямом эфире» у Бориса Корчевникова на канале «Россия-1» два дня был Никита Михалков, живое воплощение того «культурно-идеологического» гибрида, который под видом культуры будет насаждаться весь 2014 год. Двухсерийный фильм Корчевникова об усадьбе Михалкова и его гигантском имении в несколько тысяч гектаров я считаю большой творческой удачей молодого журналиста, поскольку ему удалось создать два ярких, социологически точных и художественно убедительных типажа современной России: «Барина, хозяина жизни» и «Холуя, мечтающего стать Барином». Роль первого лучше всех в стране вот уже много лет играет Михалков, роль второго можно считать актерским дебютом самого Корчевникова, чей восторг от жизненного успеха Михалкова принимал порой просто гротескные формы. «Поместье Михалкова — это «Ясная Поляна» современной России», — произнеся эти семь слов, Корчевников продемонстрировал бездну своего непонимания природы русской культуры и тех людей, которые возводили ее основы. Поскольку более полярных людей, чем Лев Толстой и Никита Михалков, найти сложно. И дело даже не в космической разнице талантов и несоизмеримости вкладов в русскую культуру. Эти люди полярны по взглядам и духу, ценностям и отношению к человеку. Михалков в фильме Корчевникова ратует за введение смертной казни, а в жизни избивает ногами оскорбившего его молодого нацбола, когда тот лежит, скрученный охраной. Толстой, сторонник непротивления злу насилием, пишет Александру III прошение о помиловании цареубийц в духе евангельского всепрощения. Михалков стремится к слиянию с властью — как государственной, так и церковной. Толстой приходит к фактическому отрицанию и той, и другой. Михалков ЗНАЕТ истину и готов самодовольно учить весь мир с высоты этого знания. Толстой ИЩЕТ истину, проходя через глубокий и трагический духовный кризис. «Барин» и «Интеллигент» — еще два типажа России.

Квинтэссенцией фильма становится фраза Михалкова: «Первое, что необходимо: для себя решить, какова идеология этой огромной страны». Говорить о необходимости государственной идеологии в последнее время стало хорошим тоном в кругу чиновников и привластных спикеров. Владимир Соловьев в интервью «Литературной газете» объясняет: «В России Суслова не хватает. Россия — страна, которая не может жить без идеологии. Идеология — это всегда государственная позиция… Это и воспитание, и просвещение, и направление… А разве бывает правда об истории?.. Миф надо создавать всегда один, сохраняющий самосознание народа». (Конец цитаты.)

В Конституции РФ есть несколько статей, которые вызывают у российской власти досаду и раздражение. Собственно, вся эта книжечка властям неприятна, но некоторые статьи особенно. Вот, например, статья за номером 13. Ничего хорошего от статьи с таким несчастливым номером ждать не приходится. Я одно время жил в доме, в котором 13-й квартиры не было. Квартира № 12 была, а следующей за ней сразу шла 14-я. 13-ю как несчастливую то ли стерли, то ли предусмотрительно «забыли». Примерно так же сегодняшняя российская власть и преданные ей журналисты хотят стереть 13-ю статью Конституции, в которой говорится о том, что «в РФ признается идеологическое многообразие» и что «никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». В условиях практической монополии государства на СМИ «несчастливая» статья и так плохо работает, а неумолимо, подобно статуе Командора, приближающийся Год Культуры, скорее всего, и вовсе сотрет ее в пыль. Очертания грядущей государственной патриотической идеологии неплохо просматриваются в контурах основных программ ведущих телеканалов, а также в таких изменениях медийного ландшафта, как назначение Михаила Леонтьева руководителем нового православно-патриотического ТВ — «Спас». «Самодержавный, православный, нефтегазовый патриотизм как основа возрождения Евразийской империи»… Коряво, конечно, но у них там свои уваровы и филофеи найдутся, сформулируют с любовью…

Обыкновенный фашизм. В четверг в эфире, в пятницу — в законе.

Когда я в четверг 24.10. 2013 смотрел «Поединок» Владимира Соловьева, в котором Жириновский и Шевченко мерялись программами предотвращения терактов, я подумал, что это просто такое телевизионное выпускание пара народного гнева по поводу волгоградской трагедии. Я ошибся. Каюсь. Ну, не хватило фантазии представить себе, что хоть какая-то часть того бреда, который нес в этой программе Жириновский, может быть на следующий день реализована в виде закона.

Впрочем, обо всем по порядку. Шевченко, несмотря на то, что был сильнее, брутальнее, эмоционально и логически убедительнее своего оппонента, заведомо проигрывал, поскольку стоял на позициях равенства всех перед законом, недопустимости ущемления граждан по национальному, религиозному или территориальному признаку. То есть стоял на нормальной позиции вменяемого человека, что, во-первых, довольно непривычно для Шевченко. А, во-вторых, такая позиция в передачах Соловьева всегда заведомо проигрышна. Какую позицию ему надо было занять, чтобы легко победить Жириновского, я скажу чуть позже.

Жириновский, на мой взгляд, превзошел себя, представив на редкость ясную программу борьбы с террором. Она в изложении вице-спикера Госдумы состоит из четырех пунктов:

- Ограничить рождаемость жителей республик Северного Кавказа двумя детьми.

- Окружить эти республики колючей проволокой и запретить транспортное сообщение между ними и остальной Россией.

- Ввести принцип коллективной ответственности за терроризм и возлагать эту ответственность на членов семей террористов. «Арестовать мать, отца, старейшин и посадить на 25 лет. Показать по телевизору. Терроризм сразу кончится». (Конец цитаты.)

- Запретить выезд жителей Северного Кавказа в страны арабского мира с целью обучения в исламских школах. (Мера, на мой взгляд, избыточная, ведь уже весь Северный Кавказ по инициативе Владимира Вольфовича опутан колючей проволокой, и никто никуда не ездит.)

Излагая эту программу, вице-спикер периодически впадал в управляемую истерику, сопровождаемую криком: «Ненавижу!! Я вас…их всех ненавижу!!» (из контекста явно следовало, что имелись в виду народы Северного Кавказа, Закавказья и Центральной Азии, возможно, еще какие-то народы, но полный список ненавидимых им народов вице-спикер не уточнял. – И.Я.)

Попытки Соловьева и оппонентов выяснить у Жириновского, во-первых, детали реализации этого замечательного плана, а, во-вторых, соотношение его пунктов примерно с половиной статей действующей Конституции РФ, которые этот замечательный план просто ликвидирует, успеха не возымели. Оно и понятно, поскольку эту самую Конституцию власть давно превратила в половую тряпку.

Жириновский выиграл, его позиция получила в два раза больше голосов, чем позиция оппонента. И теперь самое время сказать, какой должна быть позиция, с которой Шевченко или кто-то другой выиграл бы у Жириновского. Я эту позицию услышал ровно 14 лет назад, в октябре 1999 года, через месяц после начала второй чеченской войны. По мнению моей знакомой, милой молодой провинциальной учительницы, Чечню вместе со всеми жителями необходимо было сжечь напалмом, после чего ее территорию забетонировать, чтобы она навсегда стала непригодна для жизни. Признаюсь, я не смог тогда выяснить у нее подробности и механизм исполнения данного проекта, но, глядя в последний раз в ее чистые серые глаза, спокойно смотревшие сквозь толстые стекла очков, понял, что проект не просто продуман, но и найдет массового исполнителя.

Я с тех пор ни разу не видел эту милую девушку, но убежден, что ее план «окончательного решения кавказского вопроса» получил бы большую поддержку, чем проект Жириновского. Бытовая ксенофобия и бытовой вербальный экстремизм — вещи, конечно, омерзительные, но в 99% случаев не запредельно опасные, подобно тому, как в 99% случаев крики «Убью!» в бытовой ссоре не приводят к летальному исходу. По-настоящему опасным бытовой экстремизм становится тогда, когда он получает экстремистское же политическое представительство.

Европейским прототипом Жириновского является Ле Пен, с которого Владимир Вольфович в начале своей карьеры «делал жизнь» и лепил свой образ. Социологические исследования подтверждают, что бытовые ксенофобские настроения во Франции распространены примерно также широко, как и в России. Разница в том, что в своей публичной риторике Ле Пен ограничен законом, а Жириновский — нет. Ле Пену, например, пришлось заплатить 1,2 млн франков за высказанное мнение, что «газовые камеры были всего лишь эпизодом Второй Мировой войны».

Публичные призывы Жириновского окружить народы Кавказа колючей проволокой, запретить их женщинам рожать и ввести древний институт коллективной ответственности, который успешно реанимировали большевики в Гражданскую, в период «красного террора», и фашисты в Великую отечественную, несомненно, имели бы неплохие перспективы для рассмотрения в суде, если бы не одно обстоятельство.

На следующий день после соловьевского «Поединка», в котором Жириновский изложил свой замечательный план «усмирения Кавказа», некоторые пункты этого плана начали стремительно реализовываться Государственной Думой по инициативе президента. А именно, сразу в третьем чтении были приняты президентские поправки в закон «О противодействии терроризму», по которым возмещение вреда, включая и моральный вред, причиненный в результате теракта, осуществляется за счет родственников и близких лиц.

Журналисты государственных СМИ с энтузиазмом участвуют в демонтаже остатков демократии и правового государства в России. Они почему-то считают, что в архаичной стране, где действует государственная идеология (как в СССР, нацистском рейхе или современном Иране), применяется принцип коллективной ответственности (как, например, в Хеттском царстве 2-го тысячелетия до н.э.), им легче будет реализовать свой творческий потенциал, поскольку их успешные и более талантливые конкуренты — журналисты либеральных и демократических взглядов — будут принудительно удалены с рынка идей и, соответственно, с рынка журналистского труда. Боюсь, что соловьевы, мамонтовы, леонтьевы и прочие шевченки могут быть разочарованы результатами собственных усилий. Как это произошло с левыми публицистами начала прошлого века, которые, уничтожив своих конкурентов из буржуазных, либеральных, монархических и демократических газет и журналов, включили логику самоуничтожения и были вытеснены из журналистики, а многие и из жизни типажами вроде Демьяна Бедного, послужившего Михаилу Булгакову прототипом Ивана Бездомного.

Это в булгаковском романе Иван Бездомный, столкнувшийся с Воландом и его свитой, становится тихим и мирным. А в реальной жизни не дай Бог нынешним призывателям государственной идеологии столкнуться с теми мутантами, которых рождает противоестественный отбор государственного идеологического монополизма. Сожрут и костей не оставят. Так что защита 13-й статьи Конституции может стать первоочередным делом большинства вменяемых людей страны. Тем более что 13-е число, в отличие от 31-го, есть в каждом месяце.

[Игорь Яковенко]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=23642
6 НОЯБРЯ 2013,

ИТАР-ТАСС

На минувшей неделе «коллективная мудрость ведущих редакторов журнала Forbes» (это не сарказм, это они сами так свои решения называют — «коллективная мудрость») объявила Владимира Путина самым влиятельным человеком на планете Земля. Аргументы «коллективных мудрецов»: Путин обыграл Обаму в сирийские шахматы, вчистую выиграл у США в ситуации со Сноуденом и еще больше укрепил свою власть над Россией.

Все-таки хорошо, что путинских фанатов в России на несколько порядков меньше, чем фанатов «Спартака». Иначе, судя по тому религиозному экстазу, в который впали по этому, весьма, право слово, незначительному поводу журналисты федеральных телеканалов и кремлевские политологи, они могли бы совершить что-нибудь разрушительное. «Весь мир, все страны, все мировые лидеры идут в фарватере России и ее лидера», — это наиболее сдержанный комментарий, который в эти дни звучал из их уст.

Победы бывают разные. Бывают победители, которые совсем не рады своим «победам». Книга рекордов Гиннеса, например, каждый год называет самого толстого человека Земли. Это всегда печальное зрелище, такой «рекордсмен» заслуживает сострадания. Самый влиятельный — это хорошо или плохо? В чем суть современного феномена влияния вообще и влиятельности Путина в частности? «Укрепил свой контроль над Россией?» Тезис более чем спорный, учитывая бардак и коррупцию, которые, действительно, укрепляются. Путин, конечно, контролирует Госдуму и Совет Федерации в большей степени, чем Обама контролирует Конгресс и Сенат. А вот страну, процессы в ней… Но даже если и «укрепил», то что? По степени контроля за своей страной Путин явно уступает Ким Чен Ыну, Кастро, Каримову и еще десятку диктаторов, чья власть еще более абсолютна, чем у Путина. Если журналисты Forbes руководствуются критерием тотального контроля над своей страной, то самыми влиятельными людьми 20-го века были, несомненно, Гитлер и Сталин. Это то, к чему надо стремиться?

Что еще в активе у Путина? Сирия? Смертоубийство в этой стране продолжается, и российские инициативы его не остановили. Разоблачения Сноудена? А причем тут Путин? Или это его шпион? Тогда об этом есть явный смысл открыто объявить и в этом случае пожинать заслуженные лавры. В реальности имеем явную потерю управляемости в России, резкое падение влияния на постсоветском пространстве, где Прибалтика — это сплошная фантомная боль, белорусский батька сам кого хочешь «перевлияет», Украина, Молдова и Грузия с разной скоростью убегают в ЕС, а со странами Центральной Азии непонятно, где ставить запятую в пресловутой фразе «дружить нельзя вводить визы».

Было бы очень легко свалить все на сбой в системе координат «коллективной мудрости» редакторов Forbes. Мало ли премий и конкурсов учреждают журналисты и не только они! Проблема в общем кризисе института лидерства и морального авторитета в современном мире. Нобелевская премия мира периодически вручается людям, для который миролюбие так же характерно, как для людоеда человеколюбие. Между Андреем Дмитриевичем Сахаровым и Матерью Терезой премию Мира, например, получил Анвар Садат, который иногда появлялся на публике в галстуке, украшенном свастиками. Сразу после Нельсона Манделы премию Мира получил Ясир Арафат, один из самых кровавых террористов на Земле. В 1917 году Нобелевский комитет чудом избежал вручения премии Мира Владимиру Ленину, чью кандидатуру выставила Норвегия за выход России из войны. От этого позора нобелевский комитет «спасла» Гражданская война, начавшаяся практически сразу после ленинского «Декрета о мире».

Присуждение Путину звания самого влиятельного человека планеты, на мой взгляд, стало символом нескольких процессов, из которых конъюнктура в использовании всяческих премий и общий сбой ориентиров далеко не самые важные. С Путиным все более-менее ясно, но что, вручение премии Обаме было так уж намного меньшим вызовом здравому смыслу? Да, наверное, меньшим, но намного ли?

В 21-м веке обнажилась проблема измельчания политических лидеров во всем мире. Сравните масштаб Черчилля, Рузвельта, Ганди, де Голля, Тэтчер с нынешними, с любым из них. Сравните тексты, цитаты, глубину мысли. Есть ощущение, что это измельчание носит объективный, социально-антропологический характер, подобно тому, как в свое время физические кондиции и личные боевые качества утратили свою роль в становлении феодальной элиты. В формировании сегодняшнего политического лидера гипертрофированную роль играют политтехнологии и пиар, этакие надувные мышцы, на фоне которых настоящие смотрятся бледно. Наверное, это таким образом проявляется какой-то прогресс в политической сфере, но выглядит этот прогресс весьма неэстетично, как в романе Дюма неэстетично выглядел представитель прогрессивного сословия галантерейщик Бонасье по сравнению с отважным и обаятельным представителем реакционного дворянского сословия. А уж какими ничтожными выглядели первые млекопитающие по сравнению с величественными динозаврами! Правда, измельчание элит в России, если и является каким-то зигзагом прогресса, то уж слишком витиеватым, напоминающим не лестницу Ламарка, а, скорее, сошедшую с ума ленту Мёбиуса. Особенно наглядно это заметно при сравнении политиков 90-х и нулевых.

Кубарем по лестнице Ламарка

Неисповедимы дороги, по которым добро и истина приходят в мир. На прошлой неделе они появились в программе «Поединок» Владимира Соловьева. Соловьев в этом нисколько не виноват. Он честно пытался создать очередную гадость и ложь. Он старался. Он прилагал все усилия, весь свой талант манипулятора и фальсификатора, чтобы очередной раз создать миф о проклятых девяностых, благословенных нулевых и триумфальных десятых. Но материал, из которого Соловьев пытался слепить этот миф, оказал такое сопротивление, что в результате получилось нечто прямо противоположное. В качестве символа политической элиты 90-х была приглашена Ирина Хакамада. От имени нулевых и десятых на «Поединок» вышел Сергей Железняк. Темой передачи формально была проблема роли парламента в России, реально получилось сравнение российских политических элит в ельцинский и путинский периоды.

Поединка, конечно, никакого не было. Было избиение политического младенца Железняка опытным политиком Ириной Хакамадой. Младенец открывал рот, пищал и пытался укусить. Соловьев висел на Хакамаде, хватал ее за руки, пытаясь помешать ей добить оппонента и закончить бой за явным преимуществом. Все тщетно.

Сначала сравнили законодательную деятельность. Хакамада перечислила то, что было сделано в ее депутатское время: приняты Гражданский, Налоговый, Семейный, Арбитражный процессуальный кодексы, несколько Конституционных и свыше тысячи базовых законов РФ.

Ее оппоненту надо было достойно ответить. И тут Железняк не растерялся и выложил свой главный козырь: оказывается, по его инициативе был принят закон о запрете нецензурной лексики в СМИ. Ему, действительно, есть чем гордиться. Во-первых, масштаб проблемы! А, во-вторых, действенность! По этому закону как раз только что лишили регистрации информагентство «Росбалт». Правда, на лавры воеводы Топтыгина 1-го, прославившегося пожиранием чижика, Железняк претендовать, видимо, не сможет, поскольку «Росбалт», как и остальные СМИ, будут теперь просто игнорировать идиотские (а заодно, увы, и вполне нормальные) законы и станут работать без всякой регистрации, поскольку для работы в интернете она не особо и нужна, а именно в интернет перемещается сегодня вся независимая пресса.

Поскольку запрет мата в СМИ даже в картине мира Железняка, видимо, не очень перевешивал несколько Кодексов и Конституционных законов, принятых его предшественниками, «единоросс» напрягся и выдал то, что, наверное, должно было показать несоизмеримость вклада в создание правового фундамента России двух депутатских корпусов: ельцинского и путинского.

С видом гроссмейстера, ставящего противнику мат, Железняк заявил: «А тут Путин недавно подписал мой закон, по которому запрещается продавать сим-карты с рук!». Железняк наверняка думал, что все ахнут, узнав какой матерый законище они с Путиным подарили стране, и поэтому несколько удивился, услышав дружный хохот не только оппонентов, но и зала, и даже сдавленное хихиканье Соловьева.

Нет, Соловьев, надо отдать ему должное, честно пытался уравнять шансы, постоянно бил Хакамаду, что называется, «не по тезису, а по фейсу», вспоминая то Чубайса, то лозунг «Путина – в президенты, Кириенко – в Думу», с которым СПС шла на выборы в 1999 году. Ирина Муцуовна с самурайской выдержкой держала все удары и, стряхнув с себя очередной раз Соловьева, посылала в очередной нокдаун Железняка легоньким вопросом о том, сколько президентских инициатив отклонила Госдума с его участием, или про «не место для дискуссий», или про то, почему, имея парламентское большинство, нынешние парламентарии постоянно урезают свои полномочия в пользу президента.

Против воли Соловьева, «Поединок» получился очень хорошим. Он наглядно показал сравнительные характеристики политических элит ельцинской и путинской эпох. При всех очевидных недостатках и даже пороках ельцинской элиты, носителем которых была Ирина Хакамада, масштаб был просто несоизмерим. Путинский режим сформировал уникальный депутатский корпус. В девяностые были и депутаты-преступники, и депутаты-клоуны. Фамилии Глущенко и Марычева, Жириновского и Мавроди будут еще долго служить политологам в качестве примеров для таких парламентских типажей. Но все-таки в девяностые в депутатском корпусе преобладали личности — такие, как Хакамада и Явлинский, Гайдар и Травкин, Рыжков и Шейнис

Зачистка политического поля при Путине привела к тому, что в этой среде смогли выжить только простейшие политические организмы, в принципе неспособные к более-менее осмысленному поведению, а те, кто посложнее, вынуждены были мимикрировать под простейших. Яркий пример такого бессмысленного депутатского поведения на прошлой неделе продемонстрировал депутат-«единоросс» Евгений Федоров.

Закон о журналистском колхозе им. Е.А.Федорова

Проект закона, который внес Евгений Федоров совместно с депутатом Романовым, настолько абсурден, что представить его принятым и действующим невозможно. Но, поскольку несколько таких правовых абсурдов уже были на наших глазах приняты (к примеру, какой смысл возлагать материальную коллективную ответственность на семью и близких террориста-смертника, который уже на смерть идет и на деньги ему вообще плевать?), надо об этом говорить, поскольку, не дай Бог, под шумок примут. Суть идеи депутата Федорова, прославившегося тем, что он считает всю российскую власть агентами иностранного влияния, в том, чтобы все российские СМИ заставить вступить в некоторые саморегулируемые организации. А без этого СМИ не могут даже регистрироваться.

То есть захотели вы зарегистрировать СМИ, а вам ДО ЭТОГО надо вступить в журналистский колхоз, который будет вас контролировать. То есть до рождения ребенка его должны принять в пионеры. Минимальная численность этого колхоза на федеральном уровне — полторы тысячи СМИ, на региональном — не меньше трехсот. Каждая редакция должны внести в некий компенсационный фонд не менее 300 тысяч рублей, если это федеральное СМИ, и не менее 50 тысяч, если региональное.

Понятно, что основной мотив авторов этого законоида (текста, который имеет форму закона, но таковым явно не является), это зачистить журналистское поле до своего уровня. Но эти люди настолько не понимают, что такое СМИ, как выглядит, хотя бы примерно, медийное поле России, что их детище в принципе никак не может к этому полю быть приложено. Что такое десять тысяч долларов, например, для редакции общероссийского журнала «Знание — сила»? Или журнала «Техника — молодежи»? Это деньги, которых многие СМИ в глаза не видели. Триста СМИ, минимально необходимые для регионального колхоза, для многих регионов России это практически все живое, что издается и вещается, а в некоторых регионах и этой цифры не наберется. То есть если представить на минуту, что этот нелепый текст получит статус закона, то больше половины СМИ будут ликвидированы, точнее, лишатся статуса СМИ. Останутся в основном государственные, рекламные СМИ и гламурный глянец. Может, это именно тот медийный пейзаж, на фоне которого депутаты, подобные Федорову и тому же Железняку будут чувствовать себя комфортно? Цена их комфорта, правда, высоковата.

А главное, непонятно, зачем эта убийственная зачистка методом загона всех в колхоз нужна? Ведь имеющихся средств массового и индивидуального уничтожения СМИ вполне достаточно для полного искоренения журналистского инакомыслия в России. «Росбалт» ликвидировали за мат. В Газете.ру сменили главреда, и она стала клоном «Известий». Холдинг «Коммерсантъ» неплохими темпами движется в эту же сторону. «Ведомости» выставлены на продажу, и прихлопнуть их ничего не стоит. Немного труднее истребить инакомыслие в Интернете. Но это методами журналистского колхоза имени Федорова и не достигается. Будем надеяться, что это чисто пиаровская инициатива, чтобы не забывали, что есть такой депутат Федоров. Ладно, не забудем. Ну, и не простим, естественно.

Есть все-таки принципиальная разница между измельчанием политиков в России и в остальном мире. В России это процесс рукотворный, явно вызванный целенаправленной селекцией, в результате которой выведена совершенно особая порода людей: политики путинской эпохи. Как было сказано в древнем анекдоте, вот уж, действительно, до мышей...

Фото ИТАР-ТАСС/ Артем Коротаев

[Игорь Яковенко]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=23693
12 НОЯБРЯ 2013,

На прошлой неделе Россия продолжала удивлять мир. Олимпийский факел был отправлен на космическую околоземную орбиту, а депутат Елена Мизулина, выступая на конференции, посвященной 400-летию дома Романовых, потребовала запретить суррогатное материнство, поскольку оно, это материнство, такая же угроза человечеству, как ядерное оружие. Путешествие потухшего, точнее, на этот раз погашенного, факела в космос имеет такое же отношение к Олимпийским играм, как суррогатное материнство к ядерному оружию, а депутат Мизулина к праву. А вот 400-летие дома Романовых, пожалуй, способно объяснить, почему символами нашей страны регулярно становятся неисправные вещи: пушка, которая никогда не стреляла, колокол, который никогда не звонил, а вот теперь еще и факел, который постоянно гаснет.

От газеты для одного человека до телевидения для одного человека. 400 лет застоя

Новостные сообщения минувшей недели украсила картинка под названием «Владимир Путин воспитывает Владимира Жириновского». Это была реакция президента на безумное, истерическое, а попросту говоря, преступное выступление Жириновского в «Поединке» у Соловьева, где вице-спикер призвал опутать Северный Кавказ колючей проволокой, запретить местным женщинам рожать, а заодно признался в искренней ненависти к большей части народов бывшего СССР и некоторой части народов России.

Путин был деликатен («Вы опытный политик», «у меня к Вам большая просьба», «у Вас устойчивый электорат»), но в то же время тверд («нет необходимости обращаться к отдельной его части для того, чтобы укрепить его в ущерб интересам нашей страны»). Что на это ответил Жириновский, нам не показали. Поскольку сценарием ответная реплика не предусмотрена. Так же как сцена чудесной находки президентом древних амфор не предусматривала ретроспективного развития сюжета, а именно того, кто и как их туда подкладывал. Так же как сцена доставки двумя вертолетами в кабинет министра МВД подозреваемого Зейналова не предусматривала логичного развития сюжета в виде хроники тех преступлений, по которым подозреваемые почему-то не удостаиваются такой чести.

Ничего похожего на перечисленные выше сюжеты нет и не может быть в эфире британской BBC, японской NHK, американских Fox News или CNN. Вообще в любом из тысяч частных или общественных телеканалов мира. То есть показать, конечно, покажут. Но покажут ТАК, что все зрители поймут, кто здесь пытается втереть им очки, а кто просто смешон. Почему одни народы получают из СМИ пусть порой противоречивую, порой тенденциозную, но все же информацию, а другие, в том числе и наш народ, удостаиваются в основном тупой лжи и пропаганды? Именно это составляет большую часть информационного и общественно-политического контента трех телеканалов, охватывающих 99,9% населения России.

Первая российская газета, «Куранты», начала выпускаться четыре столетия назад и имела тираж один-два экземпляра. У нее был один читатель — русский царь. Если на то была царская воля, к прослушиванию газетных новостей допускалось несколько наиболее доверенных бояр. Столетие спустя петровские «Ведомости» имели тираж уже несколько десятков экземпляров и были предназначены для трансляции российской элите государевой точки зрения на текущие события.
Ежедневные римские газеты, возникшие более двух тысячелетий назад, во времена Юлия Цезаря, еще носили государственнический характер и по контенту были похожи на нашу «Российскую газету», поскольку много места на этих дощечках занимали сенатские акты и прочие государственные дела. Но уже венецианская gazzetta XVI века была сугубо частным делом, как и французская La Gazette, которая издавалась примерно в то же время, что и русские «Куранты», только была печатной, а не рукописной и выходила не в одном-двух экземплярах, а тиражом 1200 экземпляров, то есть для людей, а не для начальства.

Русский критик и историк литературы Александр Михайлович Скабичевский так определил фундаментальное различие российской и западной прессы: «В Европе печать развивалась естественным путем, как результат роста образования, удовлетворения естественных потребностей общества, а в России насаждалась сверху, властью». За полтораста лет, прошедших с момента написания этих слов, добавить, по большому счету, нечего.

Тупиковая ветвь эволюции

Двадцать лет назад казалось, что возможна какая-то эволюционная трансформация. Что новая свободная российская журналистика может вырасти на дереве, корнями которого являются дьяки Посольского приказа, готовившие «Куранты» для первых Романовых, а стволом этого дерева стали «подручные партии», как ласково называл журналистов незабвенный Никита Сергеевич Хрущев. Оказалось, не может. Не родятся от осины апельсины.

Оказалось, что по-своему правы были большевики, когда, создавая под свои большевистские нужды новую прессу и новую журналистику, не стали пытаться влить новое вино в старые мехи.
На этой неделе, 13 ноября, исполняется 95 лет со дня рождения Союза журналистов РФ. Тогда, в ноябре 1918 года, состоялся еще один очередной акт воспроизводства той модели прессы и ее отношения с обществом и властью, которая преобладала в России во все времена: и в эпоху Романовых, и в период СССР, и при путинском режиме. Почетными председателями первого журналистского съезда были избраны Ленин и Троцкий, а основной доклад делал Каменев (тот самый, который «и Зиновьев»). Тогда, 95 лет назад, люди не стеснялись называть вещи своими именами, поэтому Каменев прямо сказал: «Газета должна быть мощным орудием пропаганды; гораздо более она должна походить на прокламацию, чем на старый большой газетный лист с теоретическими рассуждениями, которые давались прежними нашими газетами».

Сегодняшние командиры медийного пространства, все эти добродеевы-эрнсты-кулистиковы-габреляновы, в отличие от Каменева так ясно свои мысли не выражают, но действуют строго в этом русле. А все разговоры мединских-михалковых о необходимости главенствующей идеологии, транслирующиеся по всем главным СМИ, закрепляют эту модель в общественном сознании.
Модель, в которой власть для прессы является и источником, и главным героем, и единственным адресатом, то есть та модель, которая господствует в России четыре сотни лет, уродует и прессу, и общество, и саму власть. Про то, как эта модель уродует общество, написано много. В том, как она уродует саму прессу, можно убедиться, включив телевизор. Но, пожалуй, главной жертвой по масштабу причиненного этой моделью уродства, является власть.

Есть такая профессия: гордиться Россией

На минувшей неделе были широко представлены в СМИ два события: презентация новой концепции единого учебника истории и 400-летие дома Романовых. Историей теперь надлежит безальтернативно и непрерывно гордиться, а 400 лет Романовской династии — это четыре золотых века нашей истории. Причем эта точка зрения сегодня является доминирующей не только среди привластных идеологов, но и среди оппозиции. Разница только в том, что левая оппозиция гордится советским периодом, а романовским периодом гордиться отказывается, а оппозиция либеральная делится на две части: ту, которая вслед за Чаадаевым про российскую историю слова доброго не скажет, и ту, которая советский период считает кошмарным недоразумением, а века дома Романовых — периодом российского триумфа. Особенно заметен на медийном поле такой яркий гордец за романовскую Россию, как философ Игорь Чубайс, который, полемизируя на сайте «Эха Москвы» с блогером Антоном Носиком, настолько возбудился, что скатился до банального хамства младшего школьного возраста, когда дети используют фамилию оппонента для его посрамления и доминирования в споре.

Носик в этом мини-диспуте выступил с классически чаадаевских позиций. Они настолько известны, что не нуждаются ни в описании, ни в комментариях. Позиция Чубайса-старшего сконцентрирована в его фразе «Высшее достижение Российской цивилизации — имперский период, геополитическая катастрофа началась с ее распада и погружения в совок». В доказательство приводятся достижения в геополитике и производстве, по которым этот самый «совок» вполне может конкурировать с Россией романовской.

Есть нечто общее, некий зловредный код, воспроизводящий чудовищное уродство и моральную неполноценность российской власти, и в первую очередь тех, кто ее воплощает в своем физическом теле, в своей персоне. Будь то Путин, Сталин или последний Романов. Про Путина и Сталина написано и показано довольно много, и большинство вменяемых людей в оценке этих сограждан не расходятся, а вот последний Романов в массовом сознании предстает в качестве пусть слабого, пусть недалекого, пусть подкаблучника, но все-таки очень приличного и порядочного человека, жертвой обстоятельств оказавшегося не вполне на своем месте. И вообще невинно убиенный мученик, канонизированный РПЦ…

Тем, кто так думает, рекомендую «Дневники Николая Второго» за 1882-1918 годы. Вот, например, 1905 год. Уже было «кровавое воскресенье», зреет революция, японцы уже разбили нас при Мукдене, но до трагедии Цусимы еще несколько дней. 8 мая, воскресенье. Император пишет: «День простоял холодный и серый. В 11 часов поехали к обедне и завтракали со всеми. Принял морской доклад. Гулял. Убил кошку. После чая принял князя Хилкова». Чуть раньше, вскоре после разгрома при Мукдене. 17 марта, четверг. «Завтракали одни с детьми. Гулял, убил двух ворон. Погода была серая и сырая». Дневники Николая Александровича, воспоминания тех, кто был с ним рядом, свидетельствуют, что повседневное, монотонное и бесцельное убийство тысяч кошек, собак и ворон было таким же атрибутом его жизни, как семейные завтраки и прогулки. Он ведь император, самодержец. Ему никто не может сказать, что безвинных зверушек и птичек убивать ради бездельного развлечения нехорошо. И дело, конечно, не только в повседневном рутинном живодерстве. От «Дневников» остается впечатление, что их царственный автор совсем не понимал, что именно в данный момент происходит во вверенной его попечению стране, а в душах людей, его окружавших, понимал примерно столько же, сколько в душах кошек, собак и ворон, которых он столь методично расстреливал. Впрочем, те страницы «Дневников», которые написаны после отречения, вызывают уважение к хладнокровию и достоинству, с которыми последний Романов принимал свою участь. Но это уважение к человеку, а не к правителю.

Кому-то может показаться кощунственным сравнение Николая Романова, чьими жертвами стали тысячи зверей и птиц, со Сталиным, уморившим миллионы людей. Я и не равняю их по масштабам душегубства. И не ставлю в ряд степень морального уродства. Сталин вне конкуренции. Общее у всех без исключения русских властителях в чудовищной оторванности от людей, в бескрайнем одиночестве, в бездне, отделяющей властителя от миллионов подданных. Один из важнейших факторов, создающих эту оторванность, постоянно воспроизводящих эту бездну — российская модель прессы, существующей для власти и на основе власти. Это становится очевидным при сравнении с действием другой медийной модели.

Любимым сюжетом российских СМИ в последние недели стали новые разоблачения Сноудена, все больше изобличающие аморальную политику США. Выглядит эта политика и вправду как-то не очень. Всех-то они подслушивают, за всеми-то подсматривают, ну, чистый Оруэлл с Хаксли и Кёстлером, как верно заметил Андраник Мигранян в последних «Вестях недели» у Дмитрия Киселева. Все так. Выглядят американцы так себе. Как и во время вьетнамской войны. Как и во время Уотергейта. Только забывают сказать Дмитрий Киселев с Андраником Миграняном, что американская модель прессы в отличие от российской постоянно лечит эти болезни власти, то публикуя «бумаги Пентагона» и, тем самым, прекращая вьетнамскую войну, то добиваясь импичмента осрамившегося президента. Так и сейчас главным публикатором компромата Сноудена стали британская «Гардиан» и американская «Вашингтон пост». У меня как-то не возникает сомнений, что, несмотря на все наше теле-злорадство, американская власть, а главное, американское общество выйдет из этого кризиса, сумев очиститься от очередной скверны. Скорее всего, до нового кризиса…

Всякая власть болеет склонностью к авторитаризму, замыканию на себе самой, коррупции. Независимая от власти пресса способна эти болезни вылечить. Пресса, построенная по российской модели, делает эти болезни неизлечимыми, хроническими и, в конечном счете, оставляет стране только один, хирургически-революционный, выход. Модель эта в основе своей оставалась неизменной все 400 лет от Михаила Федоровича до Владимира Владимировича, как и холуйская психология операторов этой модели, от дьяков Посольского приказа до нынешних топ-менеджеров российских СМИ. И пока эту модель не изменим, власть не вылечим. На вечный вопрос об очередности изменений мой ответ: начинать надо с себя, в данном случае первый шаг к переменам возможен только в гражданском обществе, частью которого является пресса. По крайней мере, медийные революции обходятся обществу намного дешевле, чем революции политические.

[Игорь Яковенко]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=23754
19 НОЯБРЯ 2013,

ЕЖ

На прошлой неделе было объявлено о том, что телевизионная премия «ТЭФИ» прекратила свое земное существование. Покойница скончалась в возрасте 19 лет, что свидетельствует о неблагоприятном национальном климате для выживания подобных организмов. Поскольку, например, ее американский аналог, телевизионная премия «Эмми», прекрасно себя чувствует в свои 64 года, а кинематографический «Оскар» и в свои 85 лет не спешит на пенсию, равно как и 66-летняя театральная «Тони» или 55-летняя музыкальная «Грэмми».

Говоря языком некрологов, смерть «ТЭФИ» явилась результатом тяжелой и продолжительной болезни. Летальный исход был неизбежен и закономерен, поэтому меня удивило то изумление и непонимание причин происходящего, которые продемонстрировали на «Эхе Москвы» в передаче «Человек из телевизора» такие профи в области телекритики, как Ирина Петровская и Ксения Ларина и их гость Владимир Познер. Ларина сказала, что испытала по этому поводу культурный шок. Петровская усугубила, что это был удар пыльным мешком из-за угла. То есть для них это было неожиданно и непонятно. Отвечая на вопрос ведущей, зачем руководители телеканалов уничтожают «ТЭФИ», Познер сказал, что он «не понимает смысла». И добавил: «Я просто не понимаю, для чего это надо было делать». Надеюсь, что это «непонимание» Познера, Петровской и Лариной было такой фигурой речи для выражения возмущения и протеста. Так учитель говорит нерадивому ученику: «У меня в голове не укладывается, как можно не знать таких простых вещей и приходить на занятие неподготовленным». Вряд ли Познер и две умные телекритикессы могут не понимать, что убийство «ТЭФИ» было перерезанием еще одной пуповины, связывающей нас с «лихими девяностыми», еще одним ритуальным прощанием с той структурой общества, в которой у журналистики было какое-то относительно автономное пространство, и сама эта сфера деятельности, журналистика, играла в обществе не самую последнюю роль.

Журналист, знай свое место!

В конце 80-х – первой половине 90-х, когда старая табель о рангах рассыпалась, а новая еще только формировалась, журналисты в этой формирующейся табели заняли довольно высокие места, причем, между общественным статусом и качеством журналистского труда была, пусть и не совсем прямая, но все-таки связь. Известные журналисты стали избираться депутатами, а отношения в треугольнике власть-бизнес-пресса были, если не вполне равноправными, то уж, во всяком случае, без прямого и безоговорочного доминирования одной стороны.

Во второй половине 90-х начал закладываться фундамент той модели, формулу которой четко изложил зам. министра связи Волин, выступая недавно перед преподавателями журфака МГУ: «Будете писать так, как скажет дядя, который платит деньги». Конец цитаты. Он еще велел забыть о какой-то там миссии журналистики и прочих глупостях. А поскольку дядя-бизнесмен, который платит деньги, сам находится под властью другого дяди-чиновника, который у него может отнять деньги, бизнес и свободу, то выстраивается вертикальная пищевая цепь, в которой журналисты занимают самый нижний этаж.

Чтобы добиться полного господства над сферой журналистики, важно не только подчинить ее экономически, но и обеспечить символическую власть, лишить автономии, в том числе и в выстраивании внутренней иерархии. У Войновича в повести «Шапка» писателей строят по «шапочному» ранжиру: выдающимся положен пыжик, известным – ондатра, видным – сурок, простым членам СП – кролик, а тем, которые вне ранжира – «кот домашний средней пушистости». Причем, ранжир этот, что принципиально важно, выстраивают не сами писатели, а «люди из органов». Судья Дзержинского суда Е.А. Савельева вошла в историю после суда над Бродским, когда она спросила будущего Нобелевского лауреата: «А кто это принял, что вы поэт? Кто причислил вас к поэтам?» В ее картине мира это должны делать соответствующие «инстанции».

Суть того переворота в сфере телевидения, который произошел на минувшей неделе, в том, что бизнес больше не будет доверять журналистам самим решать, кто из них лучший, кто выдающийся, кто всего лишь видный, а кому и кролика не положено. Он, бизнес, будет это делать самостоятельно. Инициатором этого переворота или путча, как это событие назвала Ксения Ларина, стал человек, которого смело можно назвать демиургом российской конструкции телеиндустрии. Человека зовут Михаил Лесин. Именно он был основателем компании «Видео Интернешнл», которая монопольно распределяла рекламные бюджеты российского телевидения. Именно он был инициатором создания Russia Today, основного рупора внешней путинской пропаганды. Именно он пришел в тюремную камеру к Гусинскому и заставил его отдать НТВ в обмен на свободу. Четыре года назад, в ноябре 2009 года, Лесина уволили за то, что он, будучи советником президента, чрезмерно активно лоббировал интересы частного бизнеса. Однако такими кадрами не бросаются. Сегодня Лесин вернулся. Он генеральный директор и президент «Газпром-Медиа», что с учетом его личной капитализации делает его фигурой номер один в российской медиаиндустрии.

Лесин умеет решать задачи. В плане бизнеса он эти задачи себе ставит сам. В плане пропаганды для путинского телевидения актуальна задача смены элит. Создание правильной иерархии, нового звездного небосклона, на котором уже не будет ни телезвезд «гусинского» НТВ, ни новых случайных звезд с какого-нибудь «Дождя» или с регионального телеканала. «Чужие здесь не ходят», — этот родовой крик нового «Комитета индустриальных телевизионных премий», скорее всего, станет основным девизом новой телевизионной премии.

Как Родину любить? Выбор правильного способа.

Истерия казенного патриотизма, импульс которой дал путинский указ о флаге и гимне, просто обязана была достичь своей кульминации на «Поединке» Соловьева. Она и достигла.

Ток-шоу Соловьева имеет структуру мифа. Самое забавное, что миф всегда один и тот же. О битве Добра и Зла. «Добро» у Соловьева — это всегда консервативный, силовой, националистический, этатистский патриотизм. Умберто Эко подробно анализировал это явление в эссе «Вечный фашизм» под названием «ур-фашизм». «Зло» по Соловьеву — это, конечно, либерализм, проклятые девяностые, нынешняя оппозиция, США и вообще Запад. «Добро» за Путина и всегда побеждает, даже если несет абсолютную чушь. «Зло» против Путина и всегда проигрывает, всегда неправо, даже если утверждает, что Волга впадает в Каспийское море. Актеры, исполняющие роль «Добра» — это Проханов, Жириновский, Веллер, Железняк и прочие «единороссы». На роль «Зла» немного разрешенных актеров, поэтому они часто выступают. Это Сванидзе, Новодворская и Гозман.

В этот раз от сил «Зла» выступал Николай Сванидзе, в роли обобщенного Жириновского-Проханова выступила Вероника Крашенинникова, член ОП РФ и новая звезда отечественной пропаганды. О том, насколько результаты «Поединка» зависят от содержания дискуссии и убедительности аргументов, можно судить по тому, что Крашенинникова еще не успела сказать ни одного слова, а за нее уже было подано в три раза больше голосов, чем за оппонента. Суть спора стара, как мир. Сванидзе отстаивал тезис о том, что любовь к Родине не стоит путать с любовью к власти. А все выступления Крашенинниковой все время сводились к разоблачению внешних и внутренних врагов, и это позволило сделать вывод, что патриотизм в ее исполнении — это ненависть к Америке и к тем, кто внутри страны является, по ее мнению, агентом интересов США.

Одно время мне стало казаться, что у путинской пропаганды и в целом в охранительском стане кадровый кризис. Жириновский, Проханов, Кургинян, Яровая… Кто еще может ярко и заполошно выступить в защиту родного самодержавия? Исаев и тот слился, Железняк даже врать убедительно не умеет, сбивается все время. Веллер, конечно, вполне может заменить Жириновского во всем, что касается насилия над геями и инородцами, да и по либералам может вмазать не хуже Проханова, но по многим другим вопросам бывает непредсказуем. Но, посмотрев на выступление Крашенинниковой, я понял, что напрасно беспокоился за кадры путинских пропагандистов. Жириновского и Кургиняна можно отправлять на пенсию. По уровню профессиональной демагогии Крашенинникова всем им даст фору. Эта девушка лжет, как дышит. Причем, фактически в каждой фразе.

А.Д. Сахарова, оказывается, нельзя считать патриотом, поскольку он «планировал разделить страну на 5 частей». Эти жуткие замыслы, по сведениям Крашенинниковой, Нобелевский лауреат изложил в своем проекте Конституции. Вранье и по сути, и по форме. Сахаров предлагал преобразовать СССР в «добровольное объединение суверенных республик Европы и Азии», коих должно быть по мысли академика, по меньшей мере, пятнадцать, а никак не пять. В России предполагалось создать четыре экономических района. То есть никакого раздела на «пять частей». Вранье в каждом слове.

В Эстонии, о, ужас, «на площади стоит фашистский крест». Конец цитаты. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что речь идет о тевтонском кресте, который имеет примерно такое же сходство со свастикой, как и крест православный, или мальтийский, или символ скорой медицинской помощи.

Ловить за руку Крашенинникову бесполезно примерно так же, как пытаться поймать Жириновского. Попытки команды Сванидзе перевести дискуссию в рациональное русло разбивались о глухую стену софистики. Юргенс, секундант Сванидзе, пытается строить силлогизмы. Бунин и Рахманинов ненавидели гимн и герб СССР. Они что же, не патриоты? Это Юргенс так пытается доказать Крашенинниковой, что можно любить страну и не любить власть. Смешной человек этот Юргенс! Доказать?! Крашенинниковой?! Да приведите в студию всех аристотелей с платонами и всех спиноз с кантами, и пусть они сутками напролет пытаются что угодно доказывать Крашенинниковой. Она все равно, как Зоя Космодемьянская, будет стоять на своем. Потому что Америка все равно — параша, а победа, как ни крутись, будет наша! Вот и в ответ на жалкие попытки Юргенса поймать ее с помощью Бунина и Рахманинова, Крашенинникова справедливо указывает, что член ЦК КПСС А.Н. Яковлев стал соучастником развала страны потому, что учился в Колумбийском университете. Юргенс и Сванидзе были настолько ошарашены столь асимметричным ответом, что не нашли, что сказать. В отличие от Соловьева, который все-таки заметил, что А.Н. Яковлев — участник войны и доказал свой патриотизм, пролив за Родину кровь и получив немало боевых орденов и медалей, причем, в 1941-1942 годах, когда эти награды еще не раздавали за холуйство и выслугу, как сейчас. Впрочем, и Соловьеву не удалось смутить бойкую даму, которая многозначительно отпарировала, мол, люди меняются. И всем стало ясно, что боевой морпех, бывший комвзвода, тяжело раненный в 1942 году на Волховском фронте, Александр Николаевич Яковлев банально продался пиндосам за госдеповские печеньки.

Очень хочется каких-то простых решений и действий. Конечно, люстрация. Касающаяся не только продажных судей и политиков-«единороссов», но и журналистов — таких, как Соловьев, Мамонтов и прочие вроде Дмитрия Киселева. Это в будущем. Но они должны про это будущее знать сейчас. Второе — это какое-то объединение журналистов, способных защитить «ТЭФИ» и организовать подведение итогов этого, 2013 года, будь он неладен! Да, не будет большого зала и трансляции по федеральным каналам. Есть «Дождь», возможно, РБК, еще десяток-другой региональных телеканалов, где есть журналистика и журналисты. Пусть будет в России две телевизионные премии. «ТЭФИ», как и раньше — за тележурналистику. Другая, индустриальная, имени М.Ю. Лесина — за пропаганду и успехи в рейтингах. Так будет честнее и правильнее.

Фотография ЕЖ

[Игорь Яковенко]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=23812
26 НОЯБРЯ 2013,

ИТАР-ТАСС
Основой культа Сталина был страх перед репрессиями. Основой культа Путина является телевидение, создающее специфическую религию — путинизм. Коммунистическая идеология была квазирелигией. Отбросить приставку «квази» и стать полноценной религией мешало научное происхождение, поскольку марксизм был, несомненно, одним из главных направлений мировой общественной мысли XIX и XX веков, и, даже высушенный, догматизированный и схоластический, сохранял остаточные рудиментарные признаки наукообразия. Путинизм является религией в чистом, дистиллированном виде, поскольку никакой научной основы не имеет, и иметь не собирается. «Верьте, ибо абсурдно». Трансформация путинского мифа в телерелигию произошла в конце нулевых - начале десятых, когда сформировался корпус профессиональных служителей культа в лице ведущих главных телеканалов и приглашаемых ими «экспертов», а также юродивых и кликуш, выполняющих роль передового отряда нового мракобесия, штурмующего общественное сознание.

В отличие от мировых религий, каждая из которых была значительным шагом в духовном развитии человечества, путинизм религия локальная, решающая вполне конкретную задачу — дать обоснование тому, чему нельзя дать рациональное обоснование, а именно: почему группа несказанно обогатившихся, публично изолгавшихся и проворовавшихся людей должна еще неопределенно долгое время оставаться у власти.

Одним из примеров такой локальной религии, возникшей для решения конкретной задачи, является бурханизм, зародившийся на Алтае в начале ХХ века и связанный с борьбой алтайцев за создание самостоятельного алтайского государства. У этой религии много общего с путинизмом. Путинизм основан на неприятии стран и народов, более богатых и развитых, чем Россия. Бурханизм основан на неприятии русских. Вот некоторые заповеди первого проповедника бурханизма, алтайского пастуха Чета Челпанова: «Дружбы с русскими не водите, и не называйте их «орус», а зовите их «тонконогие»… «Будем смотреть на русских как на своих врагов, скоро придет им конец, земля не стерпит их, расступится, и они все провалятся под землю». И так далее в том же духе. Замените русских на американцев и англичан, сделайте минимальную поправку на языковую стилистику XXI века и получите схему, по которой строятся все передачи Соловьева-Пушкова-Мамонтова-Дмитрия Киселева. Кроме главного врага, внешнего, до которого невозможно дотянуться, нужен более близкий враг, с которым можно расправиться немедленно. В телерелигии путинизма это оппозиция, геи и мигранты. В бурханизме, за неимением вышеперечисленных персонажей, главный внутренний враг это… кошки. «Убейте всех кошек и никогда впредь не пускайте их в свои юрты» — такова первая заповедь бурханизма. Мне трудно оценить, насколько кошки в начале ХХ века угрожали безопасности алтайцев, но рискну предположить, что этот «внутренний враг» по уровню опасности был вполне сопоставим с геями, мигрантами и российской оппозицией XXI века.

Бурханизм сегодня никому не мешает, поскольку это этнографическая экзотика, вроде кельтского орнамента и шаманского бубна. Путинизм — это государственная религия, тормозящая развитие громадной страны и делающая жизнь в ней все менее пригодной для людей. Посмотрим, как эта телерелигия действовала на минувшей неделе.

Милый бухгалтер и памятник экономисту. Персональные дела Кудрина и Гайдара

Алексей Кудрин сказал, что думский комитет по бюджету два года ничего не делает. Андрей Макаров, председатель этого комитета, вызвал его на «Поединок» к Владимиру Соловьеву. Кудрин отказался, сославшись на занятость в связи с подготовкой и проведением Гражданского форума. Соловьев возмущен: «Разве можно так неуважительно относиться к народу?». То есть те, кто брезгует участвовать в его шоу, не уважают народ. Формула «Государство — это я» в истории встречалась. Формула «Народ — это я и моя передача» — это открытие Соловьева. Впрочем, неявка Кудрина не помешала Соловьеву провести разбор персонального дела бывшего министра финансов. Проводить «Поединок» с одним участником Соловьев все-таки не стал, поэтому запланированный расстрел Кудрина состоялся в формате «Воскресного вечера с Владимиром Соловьевым», в котором ведущий ограничил свою роль поддакиванием Макарову. Макаров же отсутствие оппонента использовал на все 100%. Подводя итог своему монологу, он сказал, что за два года бюджетный комитет под его руководством исправил то, что Кудрин натворил за первые пять лет своей вредоносной деятельности, а за оставшиеся три года он, Макаров, собирается исправить то, что Кудрин наделал за оставшиеся пять лет. Таким образом, подсчитал Макаров, он собирается доказать, что он и его комитет в два раза эффективнее Кудрина. Я перепроверил, к арифметике председателя бюджетного комитета претензий нет, пять действительно ровно в два раза меньше десяти. Мне понравился метод сравнения эффективности, изобретенный Макаровым, и я его начал применять к другим людям и организациям.

Вот, например, храм Артемиды Эфесской, который считают одним из семи чудес света, строился тремя поколениями архитекторов и строителей в течение более сотни лет. Не будем мелочиться, округлим до 100. Так вот, то, что три поколения строили 100 лет, один Герострат разрушил за одну ночь. Опять-таки не будем мелочиться, будем считать, что Герострат трудился целые сутки. И все равно получается, что Герострат эффективнее всей этой толпы архитекторов и строителей в 36 500 раз! Вот где эффективность, г-н Макаров!

Жаль, что в программе Соловьева неудобные вопросы задают только тем, кто предназначен на заклание, как это было уготовано Кудрину. Иначе можно было бы спросить у единоросса Макарова, а при каком это президенте и премьере 10 лет творил свой либеральный беспредел безобразник Кудрин? И где был все эти годы принципиальнейший депутат Андрей Макаров, депутатскому стажу которого через пару недель стукнет аж 20 лет?

Доказательством того, что Кудрин был прав, отказавшись участвовать в намеченном избиении, уготованном ему на соловьевском «Поединке», стало персональное дело покойного Гайдара и его единомышленников, которое было организовано взамен несостоявшейся дуэли Кудрин-Макаров. Соловьеву все равно, в каком именно обличье будет посрамлено ЗЛО, то есть в его понимании и в доктрине религии путинизма это либерализм, демократия, уважение прав и свобод человека. Не пришел Кудрин, будем бить мертвого Гайдара и его живого апостола Гозмана вместе с пришедшими ему секундировать профессором Ясиным, бывшим министром печати Грызуновым и журналистом Свинаренко.

Главным экзекутором был, естественно, сам Соловьев. Ведущий «Поединка» демонстрировал такую ненависть к Гайдару, что на его фоне толерантными казались даже те, кто выступал оппонентами Гозмана, а именно Александр Проханов и его секунданты, среди которых особенно заметен был генерал-полковник Леонид Ивашов, известный еще как председатель Союза русского народа. Больше всего мне понравился последний вопрос, который Соловьев задал Проханову: «Как вы думаете, почему народ так ненавидит Гайдара?». Это примерно как если бы рефери на ринге за минуту до окончания боя нанес нокаутирующий удар сзади одному из соперников и немедленно объявил бы его противника победителем.

Если собрать все месяцы и дни, которые Гайдар занимал различные должности в исполнительной власти, то наберется чуть больше года. 20 января 1994 года был последним днем, когда он находился в правительстве. То есть через 2 месяца будет 20 лет, как Гайдар не мог принимать никаких управленческих решений. Кроме того, уже почти четыре года Егор Тимурович не может принимать вообще никаких решений по вполне извиняющим его обстоятельствам. И все эти 20 лет и все эти четыре года во всех проблемах российской экономики, российской культуры, российского образования, российской армии, российской демографии, во всех войнах, которые вела Россия за последние 20 лет, и вообще всего на свете российского обвиняют человека, который 20 лет назад в течение года временно исполнял обязанности. Проханов, например, обвинил Гайдара в том, что он «уполовинил население России». Вообще Проханов на этот раз выступал вполсилы, поскольку всю работу за него сделал Соловьев.

Ивашов назвал Гайдара ничтожеством и прочел свой стишок, в котором весь смысл был в плохо завуалированной антисемитской концовке, высмеивающей нерусские фамилии реформаторов. Мол, у них не имена, а «клички одни: гайдары, чубайсы, шахраи, бурбулисы». Немного удивил второй секундант Проханова, Андрей Фурсов, который сказал, что Гайдар уничтожил цивилизацию модерна в России (часовню XIV века, видимо, тоже он), а также назвал сторонников Гайдара «либерастией». На что Гозман обиделся: «Почему сразу не матом?» Это был, наверное, единственный полезный эпизод во всей передаче, поскольку наглядно показал, в какой точке своей научной и культурной траектории находится Фурсов, который 20 лет назад был одним из наиболее ярких востоковедов и социологов-публицистов. Эта деградация некогда блестящего ученого и публициста напомнила тот печальный путь, который проделал философ Александр Зиновьев, оказавший, кстати, на Фурсова заметное влияние в свое время…

Гозман начал свое участие в «Поединке» попыткой объяснить, зачем он сюда пришел, зная, что его обязательно признают проигравшим. Сказал, что пришел защитить честь умершего друга. В итоге своим приходом он дал возможность шайке телегопников всласть потоптаться на могиле покойного. С учетом вполне определенной репутации Соловьева появление в его передаче уже довольно давно является соучастием. «Некрасиво подозревать, когда вполне уверен». В отношении Соловьева давно нет никаких подозрений.

Чудо прозрения Януковича

Одним из центральных событий недели был отказ Януковича от подписания соглашения с Евросоюзом и реакция на это украинского общества. Различные СМИ освещали эти события настолько по-разному, что казалось, речь идет о разных странах, и уж точно о разных событиях. Традиционно на порядок различались цифры численности участников Евромайдана: на «Дожде» говорилось о 100 тысячах, в «Воскресном времени» с Ирадой Зейналовой и в «Вестях недели» с Дмитрием Киселевым уклончиво упомянуты «несколько тысяч». В русском языке «несколько тысяч» это все-таки в пределах десяти тысяч, а никак не сто и даже не тридцать тысяч, о которых сообщают украинские правоохранители. Но вранье федеральных каналов этим не ограничивается. И Зейналова, и Дмитрий Киселев живописуют ужасы евроинтеграции. Зейналова, передачи которой обычно больше похожи на журналистские, на этот раз перещеголяла Дмитрия Киселева. Но, будучи девушкой умной, сделала это как бы не от своего имени, дистанцировалась от той пропагандистской мути, которая переполняла ее передачу. Вот у нее в программе премьер Украины Азаров говорит о неожиданно кошмарных условиях, которые «вдруг» выставил Евросоюз. Зейналова фактически не задает вопросов, работает «подставкой под микрофон». Вот сюжет об ужасах в тех странах, которые только что подверглись кошмару евроинтеграции. Главная тема — «пиратство на Дунае». В материале «Воскресного времени» показана река, ржавая баржа и слышен закадровый голос, который рассказывает, что сербы и румыны доведены евроинтеграцией до состояния сомалийских пиратов и вынуждены нападать на суда богатых украинцев и грабить их, чтобы не умереть с голоду в этой проклятой Европе.

Сюжет несколько портила необычная скудость видеоряда, отсутствие хоть какой-то видеозаписи хотя бы с телефона о самом нападении, хотя бы об одном-единственном. Страшные истории о сербских и румынских пиратах попадали в прессу еще в нулевых годах. Проблема в том, что ни одно из этих нападений не получило доказательств при полицейском расследовании. При том, что это река, а не океан и страны все-таки европейские, а не африканские, хоть какие-то следы таинственные «пираты» должны были оставить. Эта неуловимость речных разбойников дала основание журналистам, которые пытались расследовать «пиратские истории Дуная», предположить, что большинство этих случаев относятся к страховому мошенничеству. То есть моряки продают топливо и оборудование с судна, вернувшись в свою страну, заявляют, что на них напали и ограбили пираты, и получают страховку. Технологию этого мнимого «пиратства», а на самом деле «делового партнерства» замечательно показал Кустурица в фильме «Черная кошка, белый кот». Фильм 1998 года, сюжет явно писался с натуры. Вряд ли «Воскресное время» и Ирада Зейналова могли не знать о сомнительности «дунайского пиратства», но уж очень надо было подкрепить чем-то весомым утверждение, что евроинтеграция это ужас-ужас.

Дмитрию Киселеву проще, он в отличие от Зейналовой служит в телерелигии путинизма пророком, поэтому вещает просто и без всяких доказательств: «США тянут Украину в пропасть». И добавляет: «В Москве переживали, но не отговаривали». Так, минуточку. То есть, получается, не было никакого подвига Путина, который голыми руками удержал Украину, устремившуюся в пропасть? Янукович что, самостоятельно прозрел? Некоторую ясность в этот вопрос вносят «Ведомости»: «Янукович в разговоре с президентом Литвы Грибаускайте сообщил, что Киев не может подписать договор с Евросоюзом из-за экономического давления и шантажа России». Конец цитаты. Так что чудо прозрения Януковича все-таки сотворил Путин. И нечего тут осквернять. Он у нас всемогущий, или где?

Фото ИТАР-ТАСС/ Алексей Никольский

[Игорь Яковенко]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=23875
3 ДЕКАБРЯ 2013,

Сейчас никто не знает, чем закончится Евромайдан. Но ясно, что второй раз за неполные десять лет народ на Украине становится решающим субъектом политики. В России попытка граждан войти на политическое поле, предпринятая впервые за 15 лет, потерпела неудачу. Все давно поняли, что Украина не Россия. Важно понять, почему. Я в курсе насчет имперского зуда у нас и отсутствия этой болячки у них, а также насчет прочих социо-политэкономических различий. Но есть еще один, не менее важный фактор, который проявился в эти дни в полной мере. Украинское медиапространство не удалось зачистить до той стерильности, которой сейчас сверкают российские СМИ. Украинские телеканалы показывают то, что происходит на самом деле, то есть факты и разные мнения об этих фактах. Российское ТВ дает минимум фактов, а в основном транслирует дистиллированную ложь. В украинских СМИ преобладает журналистика. В российских – пропаганда. Возможно, во мне говорит профессиональная деформация, но я убежден, что это фундаментальное и базовое отличие России от Украины. Отличие, которое во многом детерминирует все остальные.

Паника

Федеральные телелжецы растерялись. Они не понимают, как надо освещать Евромайдан. Некоторые их коллеги из печатных СМИ предпочли сделать вид, что это событие из ряда не самых значимых. «Коммерсантъ», например, в понедельник 2 декабря и в пятницу 29 ноября задвинул украинские события соответственно на 8 и 7 полосы. «Коммерсантъ» продолжает свой дрейф в сторону то ли «Известий», то ли уже «Комсомолки». А жрецы государственной телерелигии, тем временем, затянули привычное: Евромайдан проплачен Европой и США. Эрнест Мацкявичус в «Вестях», видимо от растерянности произвел совершенно тупой фальшак. Взял ножницы, отрезал кусок из интервью, которое дает украинскому телеканалу человек, разоблачающий оплаченное сборище сторонников Януковича, и приклеил этот кусок к сюжету про Евромайдан. Естественно, в сети тут же нашли источник, и фальшак был выставлен на всеобщее осмеяние. Жаль только, что смеялось над фальсификаторами на пару – тройку порядков меньше народу, чем смотрело и верило этим фальсификациям.

В воскресенье, когда стало ясно, что Евромайдан-2013 по своим масштабам не уступает Майдану-2004, российское ТВ пальнуло из своих главных орудий. Первым на федеральном экране появился Дмитрий Киселев и сходу понес такое, что для описания этого надо воскрешать Н.В.Гоголя. Судите сами. «Швеция, Польша и Литва – эта троица делает все, чтобы досадить России». Конец цитаты. Неужели вам, уважаемые читатели, надо объяснять, почему «эта троица» так ненавидит нашу страну? Дмитрий Киселев разжевал все так, что последнему бомжу стали ясны причины этой патологической ненависти. Во-первых, это, конечно, реванш за Полтаву 1709 года.

Хорошо, когда под рукой единый учебник истории. Любые современные события можно легко объяснить, обращаясь к далекому прошлому, в котором кто только с кем не воевал. Немцы, французы, турки, англичане, монголы, чехи, на любой народ любой страны есть исторический «компромат», с помощью которого можно «объяснить», почему эти люди желают нам погибели. Тут же выяснилось, что министра иностранных дел Швеции зовут Карл Бильт, то есть он тёзка Карла 12-го. Это же улика! Тут уж любому ясно, прямой мотив для реванша за Полтаву. И к тому же этот самый Бильт заядлый цэрэушник. Откуда это знает Дмитрий Киселев, непонятно. Но сказал уверенно, сразу видно, знает наверняка.

Во-вторых, выяснилось, что Швеция это вообще ужасная страна. Там та-а-акие детские передачи! Они все про мочу, какашки и секс. Поэтому в Швеции поголовный детский секс и сплошные детские аборты. Я все время с ужасом ждал, что в этом месте из-за занавески появится Ирина Бергсет, и начнет рассказывать, как ее малолетнего сына похотливые скандинавы всем полуостровом наряжали в костюм Путина и насиловали. Пронесло, не появилась. Видимо, была занята в другой передаче.

И вот, наконец, уличив Швецию в растленных передачах, детских абортах и в том, что тамошнего министра-цэрэушника зовут Карл, как и побитого под Полтавой короля, Киселев плавно, но твердо сводит все к обоснованию того, почему Швеция облыжно обвинила Россию в давлении на Украину. Я не берусь все это комментировать. Зову на помощь Н.В.Гоголя.

- Говорят, - начал Иван Иванович, - что три короля объявили войну царю нашему.

- Что ж это за война? И отчего она?

- Наверное не можно сказать, Иван Никифорович, за что она. Я полагаю, короли хотят, чтобы мы все приняли турецкую веру.

С момента написания этих строк прошло 182 года. А геополитические схемы в голове кремлевского телепроповедника все еще являются калькой со схем в голове миргородского помещика.

Если кому-то кажется, что Дмитрия Киселева и Владимира Соловьева непропорционально много в моих обзорах, то это от того, что непропорционально велик их вклад в дело промывки мозгов российского населения. И если мы не хотим жить «под собою не чуя страны», не понимая, какой отравой напичканы мозги наших сограждан, с которыми мы сталкиваемся ежедневно в транспорте, в магазинах, а периодически и на избирательных участках, нам имеет смысл иногда брать пробу этой телеотравы и подвергать ее анализу.

В воскресенье Владимир Соловьев, взяв как обычно эстафету у Дмитрия Киселева, тут же пригласил его к себе в передачу «Воскресный вечер» для того, чтобы теперь уже вместе объяснять россиянам, как их ненавидит Запад и обманутые этим Западом украинцы. На протяжении всей передачи Соловьев пытался выдавить из киевского корреспондента Евгения Рожкова хоть какие-то свидетельства «руки Запада» в киевских событиях. Единственное, что мог предъявить корреспондент «России-1» это польских и литовских политиков, выступавших с трибуны Евромайдана. Но на американских и европейских организаторов силовых провокаций (а именно их хотел найти Соловьев) ни бывший глава польского правительства Ярослав Качинский, ни вице-президент Европарламента Яцек Протасевич, ни бывший президент Европарламента Ежи Бузек явно не тянули. Им всем не хватало физических кондиций и соответствующей экипировки.

Еще одна важная задача, которую решало в эти выходные практически все российское телевидение, это нахождение следов западного финансирования Евромайдана. Ну, ведь не могут же люди выходить на Майдан бесплатно! Так, с ироничной и в то же время мудрой улыбкой говорили все ведущие телеканалов. Мы хорошо помним эти улыбки и рассказы про госдеповские болотные печеньки у нас в России. Соловьев с Дмитрием Киселевым проблему доказательства решили очень просто. Соловьев спросил Киселева: что насчет эмиссаров? Чувствуется ли рука и финансирование Запада? Конечно, чувствуется, ответил находящийся рядом с ним в московской студии Дмитрий Киселев. И это прозвучало убедительнее любых платежек и съемок скрытой камерой пачек иностранной валюты. Ведь что такое расстояние в 860 км., разделяющее Москву и Киев, для настоящего чувства? А в то, что Дмитрий Киселев может на таком расстоянии почувствовать вражеского эмиссара, а тем более запах вражеских денег, да и вообще любых денег, я лично верю безоговорочно.

Мыльные пузыри вместо элиты

Евромайдан обнаружил не только различия, но и сходства Украины и России. И прежде всего в нестерпимом убожестве лидеров, что во власти, что в оппозиции. Оппозиция взяла Киев. Учитывая, что «прохфессор» тут же по-подлому слил «Беркут», заявив, что эта мерзкая птица сама, по природной кровожадности клевала протестующих граждан, а он, «прохфессор», никаких команд «Беркуту» не давал, можно предположить, что защищать этого президента силовым путем пойдут немногие. Если бы во главе украинской оппозиции был человек масштаба Гавела или даже хотя бы Ельцина, то ситуация уже в эти выходные могла бы измениться, причем практически бескровно, поскольку, когда с одной стороны есть интеллектуальный и моральный лидер или хотя бы сильный и имеющий четкий план действий человек, а с другой стороны, пардон, Янукович, то события разворачиваются по сценарию первой стороны.

Главная, а, возможно, единственная проблема Евромайдана в том, что вся мощная протестная энергетика, многократно усиленная честным медийным освещением, упирается в трех крайне невнятных людей, каждый из которых и все вместе явно недотягивают на роль лидера, способного управлять крайне сложными событиями и процессами на Украине. Увы, не нам, россиянам, критиковать украинцев за качество оппозиционного лидерства и элиты в целом, поскольку у нас с этим дела обстоят, пожалуй, еще хуже.

Портрет того, что именно у нас в России находится на том месте, где должна быть элита, дал набирающий обороты опрос, организованный интернет-изданием Colta.ru, целью которого было создать рейтинг самых влиятельных интеллектуалов России. До подведения итогов еще далеко, поэтому цифры, которые я привожу, имеют значение тенденций. Но поскольку весь опрос является некой довольно сильной условностью, о его результатах можно говорить и до завершения. Сначала цифры на конец воскресенья:

1. Алексей Навальный – 4091 голос
2. Егор Просвирнин – 3499 голосов
3. Виктор Пелевин – 2293 голоса
4. Дмитрий Быков – 1973 голоса
5. Борис Акунин – 1917 голосов
6. Владимир Познер – 1825 голосов
7. Леонид Парфенов – 1733 голоса
8. Константин Крылов – 1453 голоса
9. Михаил Ходорковский – 1415 голосов
10. Толоконникова и Алехина – 1320 голосов

И далее, чуть более или около тысячи набрали: Кашин, Лимонов, Кураев, Патриарх Кирилл, Латынина, Галковский, Гордон, Ройзман, Сорокин, Волобуев. Это вторая десятка.

Понятно, что это аудитория Colta.ru. Была бы «Комсомолка» или «Россия-1» результаты были бы иными. Понятно, что у как минимум троих персонажей из приведенного списка их высокий рейтинг это результат «дружеской» или «болельщицкой» накрутки. И тем не менее, несколько довольно грустных выводов.

Вывод первый. В России фактически нулевой авторитет науки. Единственный академический ученый, удостоенный третьестепенного места в рейтинге (589 голосов), Вячеслав Всеволодович Иванов, действительно по-настоящему крупный и универсальный мыслитель. Он уступает по интеллектуальному влиянию не только вышеперечисленной двадцатке, но и, например, Ксении Собчак (633 голоса). Других академических ученых, кроме разве что Алферова, также набравшего немного голосов, я в списке не обнаружил. Два крупнейших и довольно публичных социолога из Левада-центра, Лев Гудков и Борис Дубин, набрали, соответственно, 55 и 86 голосов, Георгий Сатаров – 20 голосов. Два живущих в России признанных мировым экспертным сообществом гения, Перельман и Каспаров, набрали, соответственно, 114 и 111 голосов, писатель Войнович – 26 голосов. Это немногим больше, чем у Милонова – 14 голосов, и намного меньше, чем у Мизулиной – 466 голосов, или, например, у Марии Бароновой – 186 голосов.

Вывод второй. Если федеральные телеканалы превратились в молитвенные дома новой телерелигии путинизма, то альтернативные СМИ и структуры гражданского общества превратились в секты или, в лучшем случае, закрытые клубы, члены которых готовы слушать и воспринимать только своих. Причем, воспринимать исключительно некритично, что характерно для сект и закрытых клубов. Иначе трудно объяснить, почему самым влиятельным интеллектуалом в стране с большим отрывом становится человек, который избегает публичных ответов на большинство наиболее актуальных вопросов, стоящих перед страной, а если и отвечает, то так странно, путанно и противоречиво, что становится неловко многим из тех, кто его только что поддерживал. Речь, конечно, об Алексее Навальном, который отличился оглушительным молчанием по Евромайдану. Для публичного политика, претендующего на роль лидера оппозиции и лидера общественного мнения, это вещь невозможная, как и его позиция, например, по «Русскому маршу». Напомню, если кто забыл. «Русский марш» поддерживаю и призываю всех на него идти, но сам на него не пойду, поскольку меня там могут сфотографировать на фоне зигующих школьников. Это не цитата, но точная передача смысла позиции. Если вот это самый влиятельный интеллектуал в стране, то в чем содержание и вектор его влияния и кто тогда такие мы?

Вывод третий. То, что делает Colta.ru – это вещь очень вредная, поскольку она создают очередной фантом, надувает очередные мыльные пузыри, наподобие того, что делали федеральные телеканалы, когда устраивали соревнования по скоростной накрутке счетчиков в проектах: «Имя России» или «Символ России», в которых приходилось врать и изворачиваться, чтобы на первое место не вышли Сталин и мечеть Ахмада Кадырова.

Как и многое другое из того, что пытаются российские СМИ стащить из западного опыта, они тащат оболочку и не берут главное – механизм, инфраструктуру. Это немного напоминает карго-культ у народов Полинезии. Большинство таких проектов по определению интеллектуальных лидеров на Западе проводятся методом экспертных опросов, в которых участвует не публика, а, например, редакторы и журналисты научно-популярных или общественно-политических изданий. Результаты получаются иными. Лидерами интеллектуального влияния в этом случае становятся, например, Ноам Хомски, Умберто Эко, Вацлав Гавел, Пауль Кругман, Йорган Хабермас или Салман Рушди. Сравните с нашим списком и почувствуйте разницу.

И, наконец, вывод четвертый. Мне вполне понятно, почему на федеральных телеканалах в качестве экспертов постоянно фигурируют фрики вроде Милонова, Маркова или Мизулиной. Дебилизация населения – это их задача. Но я не очень понимаю, почему в обойме экспертов и авторов СМИ, которые рассчитывают на думающую аудиторию, постоянно присутствует либо та же, либо иная по составу, но такая же по качеству затертая колода людей, которым по сути нечего сказать этой самой думающей аудитории.

Михаил Эпштейн, завершая свою замечательную критическую статью об опросе Colta.ru, которую он опубликовал на «Снобе», сделал вывод о слабой корреляции между интеллектом и влиянием в нашей стране. От себя добавлю, что повышение величины этой корреляции – это и есть одна из самых важных функций журнализма.

Фото ИТАР-ТАСС/ Артем Коротаев

[Игорь Яковенко]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=23933
10 ДЕКАБРЯ 2013,

ИТАР-ТАСС

История лучший драматург. Вы только посмотрите, как все логично сложилось, прямо по Аристотелю, по канонам древнегреческой трагедии.

Акт первый: медиамагнаты во главе с Лесиным ликвидируют телевизионную премию ТЭФИ, а заодно и телеакадемию. Это по Аристотелю тезис, или завязка драмы.

Акт второй (аристотелевский антитезис, или перипетия по-театральному): по случаю Евромайдана у всех федеральных телеканалов приключился такой припадок лживости, что любая награда любой передаче, выпускаемой этими каналами, будь то музыкальная или даже детская программа, все равно выглядела бы насмешкой над профессией. Это все равно что вручить Пироговскую премию высокопрофессиональному стоматологу из Освенцима.

Акт третий: украинские журналисты на Евромайдане вручают корреспонденту телеканала «Россия-24» статуэтку со словами: «Это ''Оскар'' телеканалу ''Россия 1'', передайте Киселеву за ложь и ахинею о Евромайдане». Занавес. В терминах аристотелевской эстетики — развязка или катастрофа. В реальности это была наиболее точная, объективная и справедливая церемония подведения итогов телевизионного года. Возможно, самая честная оценка российского телевидения за два десятка лет его существования.

Мышка на ковре

Где ты была сегодня, киска?

У королевы у английской.

Что ты видала при дворе?

Видала мышку на ковре!

Эти слова детской английской песенки, переведенной Маршаком, звучат у меня в голове каждый раз, когда я смотрю сюжеты российского ТВ, посвященные событиям, которые, по мнению местных телепроповедников, надо подать в негативном свете. Миллионы россиян, которым повезло видеть мир глазами Дмитрия Киселева и его коллег с других федеральных телеканалов, узнали о главном для нашей страны событии недели, о Евромайдане, намного меньше, чем киска из песенки узнала о дворе английской королевы. Они узнали, что евромайданцы испортили зачем-то новогоднюю елку, что у них «пустые глаза», что их там плохо и невкусно кормят, что приехавший на Украину немецкий министр Вестервелле гомосексуалист и поэтому наверняка «возбудился, обжатый могучими телами братьев Кличко» (момент «обжатия» Киселев не показал, видимо, опасался Милонова и Мизулиной). Число митингующих — около 40 тысяч. Неважно, что даже полиция называет свыше 100 тысяч, а лидеры оппозиции оценивают от миллиона до 500 тысяч.

Но главное, что заметил Киселев и все остальные комментаторы, это снос статуи Ленина. Когда Киселев сообщал об этом событии, его голос предательски дрожал, было видно, что он очень переживает за Владимира Ильича. В то же минувшее воскресенье на том же канале через три часа после Киселева эту же тему уроненного Ильича обсуждал Владимир Соловьев в своем «Воскресном вечере». Соловьев пошел дальше и глубже. Он сказал, что снос памятника Ленину — это первый этап. А закончат они пересмотром итогов войны. Я, правда, не понял, о какой войне идет речь. Если о Второй мировой, то, насколько мне известно, Ленин в ней не участвовал по уважительной причине. Если о Первой мировой или о Гражданской, то мне было бы интересно послушать Соловьева, как именно будут пересмотрены итоги, но этого, к сожалению, Владимир Рудольфович не уточнил. Но дальше всех в своем анализе зашел пресс-секретарь премьера Азарова Виталий Лукьянов, который сравнил снос Ильича с разрушением статуи Будды афганскими талибами. Мне приходилось слышать, что коммунизм — это религия, но я всегда воспринимал это как метафору. Поскольку если понимать это буквально, то, например, по российскому закону, КПРФ должна регистрироваться как религиозная организация и не может принимать участие в выборах.

Вот так выглядела «мышка на ковре», которую углядели федеральные телеканалы, а с ними и миллионы российских граждан. Те же сотни тысяч, которые смотрели трансляцию на «Дожде», читали «Новую» и интернет-ресурсы, увидели то, что НЕ показали пропагандистские госканалы.

Во-первых, насчет «пустых глаз» и того, что у «митингующих отсутствует ясная цель», по выражению корреспондента «России 1» Евгения Попова. Так вот, миллионный митинг открыл директор Института философии имени Григория Сковороды академик Мирослав Попович. Это один из интеллектуальных лидеров оппозиции, который зачитал ясные требования Евромайдана к власти: отставка правительства, подписание в кратчайшие сроки соглашения об ассоциации с Евросоюзом и прекращение преследования оппозиционеров. Когда я слушал академика Поповича, который на правах морального и интеллектуального авторитета открыл митинг и пригласил на трибуну лидеров политических и общественных, то вспомнил наш российский рейтинг интеллектуального влияния, о котором писал в предыдущей «Медиафрении» и в котором первые два десятка строчек занимают политические активисты, блогеры и публицисты.

Все зарубежные рейтинги интеллектуального влияния на 90% состоят из ученых. В российском они еле-еле вползают в третий-четвертый десяток. Академик Вячеслав Иванов у нас менее влиятельный интеллектуал, чем Ксения Собчак, а блестящего историка академика Юрия Пивоварова, несмотря на его великолепные выступления и публичные лекции в интернете, воспринимают в качестве влиятельного интеллектуала неизмеримо меньше, чем, например, Машу Баронову, не говоря уже об Олеге Кашине. В том, что интеллект и влияние в России вещи практически не связанные, виноваты в первую очередь наши СМИ.

«Журналист должен делать все возможное, чтобы оставаться частью аудитории, быть РАБОЧИМ СЦЕНЫ, А НЕ ЗВЕЗДОЙ, информировать о событиях, а не создавать их». Это положение из «Этических норм» газеты «Вашингтон пост» не имеет аналогов ни в одном кодексе профессиональных норм российских журналистов. Какие еще «рабочие сцены»? Звезды мы! Сказано же у классика: «и звезда с звездою говорит». Вот и берут интервью друг у друга, и приглашают друг друга к себе в программы в качестве экспертов: Ксения Собчак — Ивана Урганта и Маргариту Симоньян, Владимир Соловьев — Дмитрия Киселева, Мамонтов — Караулова. Если же приглашают человека из науки, то, как правило, тоже специального, из своей тусовки, кого в мире науки либо совсем не знают, либо воспринимают как некое недоразумение. Как, например, Сергея Маркова в мире политологов или Александра Дугина в социологии. Сравнительно недавно российское телевидение стало усиленно выращивать еще одну медиатизированную экспертную «звезду» — Веронику Крашенинникову, которая объявляет себя историком-исследователем и политологом, а кроме того, является членом Общественной палаты РФ. В последнее время она стала любимым участником шоу «Поединок» Владимира Соловьева, который ее постоянно приглашает отстаивать «традиционные российские ценности» против экспансии Запада и прежде всего США и либеральной заразы. На минувшей неделе Крашенинникова сошлась в «Поединке» с Ириной Хакамадой. Предмет дискуссии, естественно, Евромайдан, который, с точки зрения Крашенинниковой, всецело продукт западных технологий, а с точки зрения Хакамады, борьба свободных людей за право жить так, как они хотят.

Игра с шулерами как соучастие

Вопрос, ходить или не ходить приличным людям на федеральные каналы вообще и к Соловьеву в частности, на мой взгляд, может иметь более определенный ответ, чем вопрос об участии в работе всяческих советов-палат. Небрезгливый правозащитник может оправдать свое присутствие в совете при людоеде возможностью помогать людям и в целом уменьшать объем выливаемого на страну зла. Публичная игра с телешулерами делает вас соучастниками. Судите сами.

Крашенинникова говорит быстро и в единицу времени произносит столько вранья, что даже если по каждому факту пытаться возражать, то просто не успеешь. Вот, например, доказывая ужасы евроинтеграции, «историк-исследователь» приводит в пример Литву, у которой, по заявлению «исследователя», за последние годы ВВП падал на 17-18% каждый год. То, что «исследователь» попросту соврала, было ясно сразу, но как это вранье парировать, если она врет как дышит, а вам надо секунд 30, чтобы залезть в статистику и убедиться, что ВВП Литвы в 2012 году не падал, а, наоборот, вырос на 2,6%, а в 2013 году Литва была одним из европейских лидеров по темпам роста ВВП.

Не успела Хакамада отойти от кошмара умученной от евроинтеграторов Прибалтики, как «исследователь» тут же подкидывает новый ужастик. Оказывается, на Украине есть националисты! Но и это еще не все. Оказывается, украинских националистов создали американцы! «У Вашингтона было 20 лет, чтобы создать эти силы (националистов)» Конец цитаты. И что в этом случае прикажете делать оппоненту? Скороговоркой выпалить, что основы украинского национализма заложены Франциском Духинским, который к США никаким боком, и было это как минимум 150 лет назад, а современные украинские националисты называют себя бандеровцами и в этом виде данное малосимпатичное движение существует уже лет 75 и также к США никакого отношения не имело и не имеет?

Не успеете вы это все сказать, поскольку, пока вы воздух наберете, вам тут же выкатят аргумент сногсшибательной силы. Оказывается, вся эта затея с евроинтеграцией Украины придумана для того, чтобы американцы посылали украинцев воевать с Китаем. Когда «исследователь» Крашенинникова заявила это, глядя прямо в глаза Хакамады, телезрители смогли наблюдать удивительную трансформацию в духе академика Лысенко. Миндалевидные глаза Ирины Муцуовны, доставшиеся ей по наследству от отца, японского коммуниста, приобрели абсолютно круглую форму и увеличились в размере как минимум в два раза.

Пока глаза Хакамады пытались восстановить привычную форму, секундант «исследователя» Крашенинниковой, политолог Михеев, обвинил Хакамаду в том, что люди на востоке Украины, находясь в большинстве, не имеют своего политического представительства. Попытки Хакамады уточнить, кого тогда представляет президент Янукович и «Партия регионов», были парированы следующей претензией политолога: а почему Евромайдан показывают, а митинги сторонников Таможенного союза нет? Видимо, потрясение Хакамады от предстоящей войны Украины с Китаем было настолько велико, что она не сообразила выдвинуть наиболее очевидную версию ответа. Евромайдан показывают, потому что он есть и в нем участвуют сотни тысяч украинцев, а митинги сторонников Таможенного союза не показывают, поскольку либо их нет, либо на них приходит мало народу.

Но тут в бой вступила главная интеллектуальная сила, приглашенная «исследователем» Крашенинниковой. Это был друг Путина Хирург, в девичестве Залдостанов, тоже, как и Путин, президент, но не России, а международного клуба байкеров «Ночные волки». Хирург сначала продолжил и углубил то, что начал политолог Михеев, а именно, потребовал от Хакамады ответа, почему она не показывает митинги сторонников Таможенного союза. Попытки Хакамады перевести стрелки на Соловьева, ссылаясь на то, что из всех присутствующих именно он может что-то показывать или не показывать, были рассмотрены как уход от ответственности и не засчитаны. И тут Хирург достал и предъявил всем свою интеллектуальную мощь. Сначала он сказал, что попытка Украины изменить России с Европой — это все равно что предательство по отношению к матери. То есть в сознании Хирурга Россия — это мать Украины. Про Киевскую Русь и Киев — «мать городов русских» друг Путина, конечно, не слышал.

Впрочем, Путин на минувшей неделе тоже сверкнул, заявив, что Малевич посвятил свой «Черный квадрат» Ленину. Ошарашенная этим историческим открытием общественность несколько дней пыталась понять, как Малевич мог посвятить картину, написанную в 1915 году, малоизвестному тогда маргинальному политику, к тому времени уже 7 лет скрывавшемуся в эмиграции. Муки искусствоведов прекратил публицист Максим Кононенко, объяснивший в «Известиях», что, оказывается, Малевича в 1930 году вызывали на допрос в ОГПУ и там он вполне мог сознаться в том, что посвятил свой супрематический шедевр вождю мирового пролетариата. Считает ли Кононенко, что Путин лично участвовал в допросе Малевича или, будучи начальником ФСБ, знакомился с личными делами всех подозрительных интеллигентов, этого колумнист «Известий» не уточняет.

Вернемся к «Поединку», победную точку в котором фактически поставил все тот же Хирург, который от упреков в адрес предательницы Украины, изменяющей с Европой своей матушке-России, перешел непосредственно к личности Хакамады. Он задал ей прямой вопрос: как бы она отнеслась к тому, что некий мужчина женился бы на ней не по любви. Хакамада попыталась отмазаться, заявив, что не является экспертом в вопросах секса. Хирург настаивал на точном ответе на поставленный вопрос. В конце концов у меня, и не только у меня, сложилось впечатление, что участники «Поединка» понемногу потеряли предмет дискуссии, а если быть более точным, то одна из сторон никогда этого предмета не имела, поскольку не имела сколько-нибудь систематизированных знаний по обсуждаемому вопросу.

Для меня вопрос об участии в дискуссии, в которой с одной стороны выступает Ирина Хакамада, а с другой Вероника Крашенинникова и Хирург, имеет вполне однозначный ответ. Участие в подобной «дискуссии» означает соучастие в духовном развращении и оболванивании сограждан. Пусть Соловьев устраивает свои «Поединки» между Милоновым и Прохановым, Жириновским и Мизулиной. Это будет другой, вполне органичный и законченный в своей органике жанр.

Фотографии ИТАР-ТАСС

[Игорь Яковенко]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=24001
17 ДЕКАБРЯ 2013,

Российское информационное пространство на минувшей неделе было в значительной степени сконцентрировано вокруг двух событий с повышенной медийной гравитацией: продолжение Евромайдана и послание президента.

Но прежде чем перейти к описанию того, как эти события отражались в СМИ, я должен признаться в одном грехе. Дело в том, что я дал себе зарок в ближайших колонках (по крайней мере, трех) не употреблять слова «Дмитрий Киселев» и «Владимир Соловьев», поскольку эти персонажи были основными героями последних «Медиафрений», а становиться персональным биографом этих достойных граждан в мои планы совершенно не входило. Однако пока выполнить данное себе обещание могу, увы, лишь наполовину. О Соловьеве не будет ни слова. А вот Дмитрий Киселев, видимо, под воздействием назначения главой холдинга «Россия — сегодня» наговорил много такого, мимо чего пройти совершенно невозможно. Впрочем, обо всем по порядку.

Профессиональная любовь к Родине. Дорого.

Главный измеритель аудитории СМИ в России, TNS, сообщил, что послание президента в Москве смотрели 37% граждан старше 18 лет. У меня есть основания не слишком доверять TNS, но то, что именно это послание Путина смотрело больше народу, чем, например, послания Медведева, в это поверить можно.

Наиболее цитируемыми фрагментами путинского послания стали те, которые касались морали: про «аморальный интернационал» и, конечно, про то, что «во многих странах пересматривают нормы морали», «от общества требуют обязательного признания равноценности добра и зла».

Последнее утверждение было высказано в форме аксиомы. Путин не сказал, кто именно пересматривает и кто конкретно требует. Не были указаны и конкретные страны, в которых творятся упомянутые ужасы. Но почему-то всем, кто слушал послание, в том числе и журналистам, было ясно, что речь не идет о Северной Корее, Зимбабве или Сомали. Туркмения и Белоруссия тоже вне подозрений, там с моралью, а также с добром и злом все в порядке. Из всех предыдущих выступлений Путина и из контекста данного послания было ясно, что территории, где неведомые силы отменяют мораль и требуют от общества признания равноценности добра и зла — это, в первую очередь, США, а во вторую — страны Европы.

Путин уже не первый раз поднимается до высот Нагорной проповеди. В прошлые разы его подводила конкретика, как в тот раз, когда он в качестве примера аморальности Запада сообщил о зарегистрированной партии педофилов, которая уже заседает в европарламенте. Эту чушь услышали миллионы, а с небольшими заметками, в которых объяснялось, что никакой такой партии нет, а были три голландских левака, которые предлагали наряду со многими левацкими идеями снижение возраста совершеннолетия, вот с этими заметками могли познакомиться несколько тысяч особо любознательных граждан. Так уж устроено наше медиапространство, что ложь транслируется на миллионы, а правда в лучшем случае на тысячи.

Поскольку Путин в этот раз говорил об отмене морали и стирании различий между добром и злом абстрактно, без примеров, то функции толкования и развития путинских идей, насыщения их конкретикой взяли на себя путинские проповедники, и первый среди них Дмитрий Киселев. В «Вестях недели» 15 декабря он на нескольких примерах из событий текущей недели проиллюстрировал, как именно выглядит отмена морали и к чему приводит равнозначность добра и зла. Самое аморальное событие недели от Киселева — это поведение Барака Обамы на похоронах Нельсона Манделы. Во-первых, президент США опоздал из-за пробок, что, естественно, не могло не возмутить Дмитрия Киселева, поскольку его кумир и работодатель, Владимир Путин, как известно, не опаздывает никогда, а если и опоздает самую малость (часа на два-три), то не из-за ерунды типа пробок, а по уважительной причине. Например, ради срочной надобности пообщаться с приятелем Хирургом, лидером «Ночных волков», конечно, можно заставить ждать пару часов президента Украины.

Но еще больше ранило душу Евгения Киселева то, что в ожидании панихиды Обама не сидел с каменным лицом, а общался и фотографировался на смартфон с премьерами Дании и Великобритании. Мало того, этот самый Барак при живой, сидящей рядом жене улыбался блондинистой датской премьерше, что в глазах Киселева явно выглядело как акт прелюбодеяния, совершенного к тому же публично. Подводя итог этого позорного для Барака Обамы сюжета, Киселев строго отчитал американского президента за недостаток почтения к памяти Нельсона Манделы, поскольку именно ему, Манделе, борцу за права чернокожих, Обама обязан своим президентством.

Меня сначала немного смутило то, что Мандела боролся за отмену апартеида в ЮАР, а Обама избран президентом совсем другой страны, но Киселев в конце своей отповеди Обаме привел два таких аргумента, после которых всякие сомнения отпали. Во-первых, скорбно сказал Киселев, стоя на фоне фотографии улыбающегося Обамы, чего можно ждать от страны, в которой само понятие греха упраздняется. Когда, каким документом Обама упразднил понятие греха, Киселев не уточнил, но, видимо, имел на руках этот документ за подписью Обамы, иначе вряд ли стал выдвигать такие тяжелые обвинения.

И уже после разбора персонального дела Обамы Киселев привел пример правильного поведения. Таким эталоном для Обамы, по мнению Киселева, должен был стать местный сурдопереводчик, который от потрясения, вызванного утратой национального лидера, забыл язык жестов и стал показывать нечто настолько несуразное, что ни один глухой в мире ничего не понял. Потом, правда, выяснилось, что этот сурдопереводчик болен шизофренией, и вообще непонятно, откуда он взялся на этой церемонии, но это никоим образом не обесценило совет Киселева, который призвал Обаму взять себе в пример этого чувствительного человека. Киселев мог бы, конечно, поставить в пример президента и премьера нашей страны, которые вообще не поехали на похороны Манделы, а послали туда Матвиенко, но этот пример был бы настолько недосягаем для Обамы, что полностью утратил бы воспитательное значение.

На прошлой неделе состоялось вступление Киселева в должность руководителя крупнейшего пропагандистского холдинга страны «Россия — сегодня», и по этому случаю он провозгласил свое credo, которое оказалось настолько экзотическим, что его никак нельзя обойти молчанием. Выступая перед сотрудниками РИА «Новости», некоторым из которых теперь предстоит работать под руководством Киселева, он сообщил, что:

1. Времена «дистиллированной» журналистики прошли (поскольку антоним слова «дистиллированная» — слово «грязная», некоторые сотрудники напряглись);

2. Объективность в журналистике — это миф;

3. Россия не нуждается в объективности, она нуждается в любви;

4. Наша журналистика, постсоветская, отличается (от западной) тем, что она не воспроизводит ценности, она их производит.

Вот эти два последних тезиса были, очевидно, для Киселева ядром его credo, той формулой, которой он очень дорожит и считает своим ноу-хау, поскольку несколько раз повторял эту мысль в разных сочетаниях.

То есть любовь, а не объективность и журналистика как производство ценностей. Это, действительно, очень точное и честное резюме, которое все ставит на свои места и уже по формальным, а не оценочным признакам выносит Киселева за пределы той сферы, которая называется журналистикой. Этический кодекс газеты «Гардиан» начинается со слов: «Главная задача газеты — торговля новостями». В разных словах, но одинаково по смыслу это же целеполагание ставят перед собой все ведущие СМИ мира, которые в совокупности образуют особую сферу, если угодно — отдельную форму общественного сознания, журналистику. В ее основе лежит производство новостей, поиск фактов, а главной ценностью является как раз объективность информации и достоверность фактов.

Производство и торговля ценностями и любовью — это совершенно иная сфера деятельности. Есть ценности науки и культуры, но вряд ли Киселев планирует превратить «Россию — сегодня» в фабрику по производству научных и культурных ценностей. Речь явно идет о ценностях как наиболее общих представлениях о благе для страны, своей семьи, человечества в целом и для себя самого. Это ценности морали, производством и воспроизводством которых занимается, прежде всего, религия, а шлифовкой, «допиливанием» и эстетической обработкой — литература.

В христианстве источником и главным «производителем» ценностей Блага и воплощением Истины является вполне конкретная личность Иисуса Христа, так что претензии на роль производителя ценностей с христианством не очень совместимы. Впрочем, та религия, которую исповедует и канонами которой руководствуется Киселев, к христианству никакого отношения не имеет. Это телерелигия называется путинизм, и в ней система ценностей вообще не предусмотрена, поскольку единственной ценностью является близость к Путину: чем ближе, тем лучше.

Киселев явно претендует на роль главного проповедника путинизма, религии, декларируемая суть которой — это любовь к России, а реальное содержание составляет ненависть не только ко всему, что не является Россией, но и ко всему свободному, мыслящему и независимому, что осталось внутри России.

Евромайдан: «восстание декабристов», «территория воли» или «смрадный табор»?

Выступая на «Свободе», Матвей Ганапольский заявил, что половину Евромайдана собрал Дмитрий Киселев. Преувеличил, конечно, но вклад российского ТВ в мобилизацию украинского протеста нельзя недооценивать. В последних «Вестях недели» Киселев поднатужился и выдал новую концентрированную порцию ненависти к Украине, назвав происходящее там «смрадным табором на Майдане». По своей этимологии и модальности прилагательное «смрадный» является самым сильным в ряду слов, обозначающих неприятный запах, и означает запах разложения. По своей стилистике это слово выпадает из стиля публицистики и является, скорее, церковнославянизмом, то есть Киселев фактически использует в отношении Украины язык религиозной войны. Думаю, что одним этим словом Киселев значительно уменьшил число сторонников Таможенного союза и увеличил число сторонников Евроинтеграции.

В отличие от религии ненависти, которую транслирует Киселев, РЕН-ТВ, «Дождь» и ряд интернет-изданий занимаются журналистикой, и у них неплохо получается торговать новостями и объективной информацией. «Неделя с Марианной Максимовской» дала довольно объемную картинку украинских событий, показав не только Евромайдан, но и митинг сторонников Януковича, а также хорошее интервью с сыном премьера Азарова, Алексеем Азаровым, который будучи, естественно, противником Евроинтеграции, довольно связно изложил аргументы против европейского вектора. В хорошей журналистской работе Марианны Максимовской и киевского корреспондента РЕН-ТВ Вячеслава Николаева мне не хватило для полного счастья двух вещей. Во-первых, какого-то экспертного осмысления, поскольку программа Максимовской не новостная, а аналитическая. Возможно, если были бы эксперты, они бы поспособствовали по-другому назвать этот сюжет, поскольку название «Восстание декабристов» (а именно на фоне этой надписи в студии Максимовская говорила о событиях на Украине) вызывает некоторое отторжение слишком прямыми и не вполне уместными историческими аналогиями.

Гораздо более удачная историческая параллель была проведена в очерке Аркадия Бабченко, опубликованном на Снобе под названием «Территория воли», где автор сравнивает Евромайдан с Запорожской сечью, с ее самоуправлением, самоорганизацией, вольным настроем свободных людей и строго дозированным делегированием отдельных полномочий лидерам, которым приходится за каждым своим действием от имени Майдана испрашивать у Майдана соответствующий мандат.

К сожалению, ни одно из тех российских СМИ, которые мне удалось посмотреть при подготовке этой колонки, не дало картины из политического лагеря Януковича. На поверхности были пируэты премьера Азарова, который, выступая 14 декабря на митинге сторонников Януковича, публично врал, что в обмен на отмену виз Европа требует от Украины легализовать однополые браки, а он, Азаров, и вместе с ним Украина к этому не готовы. Естественно, ничего подобного Европа ни от кого не требует. На следующий день тот же Азаров в интервью телеканалу «Интер» заявил прямо противоположное: «Для нас двери, как нам говорят, Европейского союза открыты, и для нас открыты двери Таможенного союза. Это очень хорошо, что у нас есть возможность выбора, и мы выбираем, и мы уже на этом определились — путь европейской интеграции». Какие пружины заставляют с такой скоростью менять позицию на 180 градусов, можно только догадываться.

Успех «Дождя» на прошлой неделе — интервью с братьями Кличко в программе «Собчак — живьем». Виталий Кличко, по прогнозам социологов, имеет пока самые высокие шансы на предстоящих выборах президента. При этом российская публика его неплохо знает как боксера и имеет о нем весьма смутные представления как о политике. Даже о Тягнибоке в России более адекватное представление. Программа «Собчак — живьем» смогла этот туман несколько рассеять.

Прежде всего, стало ясно, что стиль Виталия Кличко как боксера и его стиль как политика довольно похожи. По сути, это один стиль, экономичный, но без блеска и излишеств, эффективный, но не эффектный. Характеризуя свой стиль в боксе, Виталий Кличко с гордостью говорил о себе: «Я — корявый», что значит крайне неудобный соперник, под которого трудно подстроиться. Как и в боксе, в политическом интервью Виталий Кличко держит дистанцию, не спешит и не делает ошибок, обходится без импровизаций. Вопрос: «Как вы относитесь к националистам?» Ответ сдержанный и вместе с тем точный и определенный: «Это не мои герои».

Попытки Ксении Собчак в характерном для нее стиле бультерьера вырвать у собеседника то исподнее, которое он не хочет отдать, наталкиваются на мощные ответы-джебы, не позволяющие Собчак получить хоть какую-то зацепку, хоть немного информации сверх той, которую Кличко отмерил для этого интервью.

« Разрушение памятнику Ленину — это вандализм?» (попытка Собчак увидеть трещину между Кличко и сторонниками Тягнибока).

«Я никакого отношения к памятнику не имею, поклонником Ленина не являюсь, войну с памятниками не поддерживаю, ответ на исторические вопросы должно дать время и историки».

«Что вас связывает с Дмитрием Фирташем? Нет ли парадокса в том, что этот Ваш партнер является одновременно деловым партнером Газпрома?»

«Нас связывают чисто деловые отношения, даже, точнее, не нас, а моих менеджеров по боксерскому бизнесу и его менеджеров». (Кличко блокирует все попытки привязать его к какой-либо ФПГ Украины или России).

«Как вы относитесь к Ринату Ахметову?»

«Нейтрально. Политик и кандидат в президенты должен быть нейтрален». Виталий Кличко жестко блокирует все попытки Ксении Собчак вывести его на короткую дистанцию «задушевного разговора» с выяснением подноготной.

«Депутаты партии Яценюка внесли поправку, которая делает невозможным ваше участие в президентских выборах. Как вы оцениваете этот удар в спину от своих товарищей по Майдану?» (Речь о поправке в избирательное законодательство, запрещающей гражданину, платящему налоги в другой стране, участвовать в выборах президента Украины.)

«Это не их инициатива. Их подставили из АП президента. И я могу участвовать в выборах, поскольку с момента вступления закона в силу все налоги буду платить в Украине, а закон обратной силы не имеет».

Кличко не дает ни малейшей возможности вбить клин между собой и другими членами коалиции, сохраняет олимпийское спокойствие. За все часовое интервью ни разу не поменял расслабленную позу тигра, готового к прыжку. Ни разу не позволил себе эмоционального ответа, ввязывания в спор с интервьюером. Ясно, что пороху в политике не изобретет, но и глупостей не наделает. Нормальный европейский политик, не хватающий звезд с неба. А кто их сейчас хватает?

«Дождь» и Ксения Собчак сделали ту работу, которую не сделал ни один из тройки ведущих федеральных каналов, приоткрыли хотя бы для своей небольшой аудитории политическое лицо одного из главных политических тяжеловесов Украины, страны, которая для нас сегодня является самой важной не только во внешней, но и во внутренней политике.

Премудрый пескарь

Дмитрий Киселев занимается пропагандой и торгует ценностями и любовью к России. Марианна Максимовская и Ксения Собчак, каждая в меру своих талантов, производят информацию о самом злободневном на текущий момент и ее продают. Многие на ТВ занимаются развлечениями, относятся, скорее, к шоу-бизнесу, чем к журналистике.

Какое место в этом ряду сегодня занимает мэтр российского телевидения номер один, наше телевизионное ВВП, Владимир Владимирович Познер?

Авторская еженедельная программа «Познер» за этот уходящий год в большинстве своих выпусков старательно уходила от острых тем, избегала прикасаться к политическому или социальному проводу высокого напряжения. За год прикоснулись 2 — 3 раза, не больше. Большую журналистскую работу Познер выполнил, несомненно, в передаче с Яровой. Показал свою героиню во весь рост и, что называется, закрыл тему. Полагаю, после этой передачи потребность что-то спрашивать у депутата Яровой у нормальных журналистов отпала. В этой передаче был Мастер. Практически во всех остальных, особенно в последних, Познер выступает в роли «стенки» в своем любимом теннисе, позволяя своему собеседнику просто пиариться на фоне мэтра журналистики да еще на Первом канале страны. Министры Игорь Слюняев и Алексей Улюкаев, председатель Счетной палаты Татьяна Голикова, главы регионов Андрей Воробьев и Рамазан Абдулатипов: все эти начальники получили свою порцию познеровского отраженного света и немножко повысили свою капитализацию за его счет, а зрители не получили главного товара, который они должны были получить. А именно: нового, неожиданного знания об этих людях, лучшего понимания того, насколько этим начальникам можно доверять. Познер их не раскусил. Это бывает. Не каждого раскусишь. Но, в отличие от Ксении Собчак, у которой тоже не очень получилось раскусить Кличко, Владимир Владимирович и не пытался.

Все все понимают. Сохранение себя на одном из федеральных каналов требует искусства компромисса. Вопрос в том, в каком месте на шкале журналистики находится эта точка. И может ли человек, выбравший для себя именно эту точку компромисса, называться журналистом, или этому подходит другое название. Лет десять назад я был уверен, что сохранение Познера в большом телевизионном эфире стоит тех компромиссов, на которые он тогда вынужден был идти. Сегодня я в этом уже не уверен.

Фотографии ИТАР-ТАСС

[Игорь Яковенко]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=24060
24 ДЕКАБРЯ 2013,

ИТАР-ТАСС

Два завершающих медиасобытия уходящего года — пресс-конференции Путина и Ходорковского — создали настолько яркий и анатомически рельефный портрет страны, что к этому вряд ли что-либо могли бы добавить самые глубокие социологические исследования. По меткому замечанию в «Фейсбуке» Ольги Романовой, различия между участниками этих двух мероприятий, причем как между двумя отвечающими на вопросы, так и между теми, кто эти вопросы задавал, столь велики, что возникают сомнения в принадлежности их к одному биологическому виду. Вид все-таки, скорее всего, один, но глубинные различия в политической культуре настолько наглядны, что прямо просятся в учебник по политологии.

Уходящий год углубил пропасть между двумя типами культур, сосуществующих в России, между культурой подданнической и культурой гражданской, а также изменил пропорции между ними, усилил позиции подданных и сократил позиции и долю граждан. Подданническая культура — это культура подчинения, когда у власти можно просить, можно даже требовать, но участие самих подданных в политике табуировано, нарушители табу характеризуются как «рвущиеся к власти», то есть самозванцы. В 2011-2012 годах разделение на граждан и подданных локализовалось на Болотной и Поклонной, но не было столь четким, как сегодня. Поклонная четко отфильтровала исключительно подданных, граждан там быть не могло, а вот на Болотную представители подданнической культуры приходили, хотя и были там в явном меньшинстве. И дело не в присутствии левых и националистов. Разделение на граждан и подданных гораздо глубже, первичнее и фундаментальнее, а главное, проходит по другим основаниям. Крайне левый Сергей Удальцов и явный националист Даниил Константинов ничуть не меньшие граждане, чем либералы Альбац или Шендерович, а либералы Барщевский и Федотов не в меньшей степени представляют подданническую культуру, чем имперцы Михалков или Шевченко.

Мутации 2013 года

Те изменения, которые с нами произошли за год, наглядно видны при сравнении двух больших пресс-конференций Путина: 2012 и 2013 годов. На прошлогодней конференции, несмотря на большое и даже доминирующее присутствие журналистов государственных и муниципальных СМИ, тон все-таки задавали те, кто ставил жесткие и прямые вопросы, а не играл в игру «попроси доброго царя». Про закон Димы Яковлева в прошлом году первым спросил журналист сверхлояльной «АиФ», и дальше этот вопрос, как эстафетную палочку, передавали друг другу журналисты «Сноба», «Дождя», «Новой газеты» и других СМИ, заставляя Путина почувствовать реальное дыхание гражданского общества.

В этом году количество перешло в качество: на фоне многочисленных вопросов-просьб, вопросов-приглашений-в-гости, вопросов-признаний-в-любви и просто вопросов-напоминаний-о-себе, журналисты, поднимавшие реальные проблемы страны, выглядели совершенно неуместно, и это создавало для Путина комфортные условия отвечать совершенно издевательским образом.

Например, на убийственный вопрос журналистки Екатерины Винокуровой из Znak.com о необходимости реформирования судебной системы, в которой выносится 99,9% обвинительных приговоров, Путин ответил, что суд у нас независимый, а наличие несправедливых приговоров (Винокурова привела пример чудовищного дела Даниила Константинова, которого судят за убийство, во время совершения которого он с кучей свидетелей отмечал юбилей матери), Путин объяснил тем, что судьи — это люди, а люди бывают разные. При этом президент не пояснил, почему такие разные люди-судьи все как один выносят только обвинительные приговоры. Не экономнее ли было бы в таком случае передать функции суда следователям, а еще лучше вообще оперативникам?

Пример журналистки Винокуровой позволил дать определенный ответ на вопрос о смысле участия журналистов в таком мероприятии. Смысл, несомненно, есть в том случае, если журналист выступает в амплуа ходока, из тех, что художник Владимир Серов запечатлел в гостях у Ленина. Если же журналист ведет себя на подобной встрече не как ходок, а как журналист, то его участие становится бессмысленным, а вопрос — безответным. Та же Екатерина Винокурова из Znak.com спросила Путина, как бы он, будучи мужчиной, поступил, если бы на его глазах омоновец избивал девушку. Наивная уральская журналистка думала, что она ставит перед Путиным трудную моральную дилемму, заставляя сделать выбор между верностью корпорации и мужской честью. Бедняжка не понимала, что для «новых дворян» (самоназвание корпорации чекистов-олигархов, взявших власть в стране) понятие морали вообще не существует, поэтому Путин разрушил все эти моральные построения журналистки простым заявлением: «Я не верю, что омоновец бьет девушку». И далее убедительно обосновал свое утверждение: «Они здоровые ребята, и им бить девушку нет необходимости».

Из этой аксиомы неопровержимо следовал вывод, что, поскольку на Болотной кроме омоновцев были протестующие хипстеры, в основном довольно хлипкого вида, а омоновцы ввиду своей физической мощи девушек бить не могут, то все избитые на Болотной (да и в других местах) девушки — дело рук доходяг-оппозиционеров. Мощь путинской мысли так восхитила Дмитрия Киселева, что он посвятил ей значительную часть своих воскресных «Вестей недели». Особенно Киселеву понравился анекдот про трех негров-американцев, которые, случайно выйдя за сигаретами на станции Бологое и встретившись у ларька, решили, что в России живут одни негры. По мнению Киселева, в этом эпизоде Путин приоткрыл дверь в лабораторию его, путинской, мысли и позволил нам увидеть весь ее размах и величие. Впрочем, вернемся к пресс-конференции, туда, где путинская мысль рождалась непосредственно на глазах потрясенных этим таинством 1100 журналистов и нескольких миллионов телезрителей.

Глубокой философской притчей, которая произвела такое впечатление на Киселева, Путин отбил вопрос журналиста, пытавшегося выяснить его, Путина, отношение к докладу гражданской комиссии по расследованию «болотного дела», которую Владимир Рыжков передал президенту из рук в руки и в которой приводятся доказательства того, что беспорядков не было, а были провокации и немотивированное насилие со стороны силовиков. Путин, как я уже сказал, в ответ привел анекдот про трех негров и объяснил, что мнение господина Рыжкова является столь же ошибочным и не заслуживающим внимания, как и мнение негра из анекдота о преобладании чернокожего населения в нашей стране. А поскольку у журналистов сразу после заданного вопроса заботливо забирали микрофон, то вместо справедливой реплики вдогонку, что вопрос был не о мнении Рыжкова, а о выводах авторитетной комиссии, основанных на документах, микрофон передали следующему журналисту, который им воспользовался по назначению, пригласив Путина в гости и попросив захватить немного денег.

После этой пресс-конференции я окончательно убедился, что для журналистов существует единственно возможное поведение: не ходить на такие мероприятия и отдать их полностью под место сбора «путинских ходоков». Итоговая пресс-конференция наглядно продемонстрировала тот результат, к которому привела тотальная зачистка в течение всего 2013 года. Напомню основные вехи этого процесса.

Закрыты OpenSpace.ru и «Русская жизнь». Весь год трясло «Большой город», была уволена вся редакция.

На 180 градусов сменила вектор Газета.ru, превратившись из независимого издания в откровенно лоялистское, в стиле прокремлевского интернет-ресурса «Взгляд».

Аналогичные изменения произошли за этот год с холдингом «Коммерсантъ», который возглавил Владимир Желонкин, работавший ранее в аппарате представителя президента в Центральном федеральном округе. Радио «Коммерсантъ FM» возглавила Мария Комарова, раннее служившая заместителем саратовского мэра по идеологии. «Коммерсанта» как независимого СМИ больше нет.

Разрушение инфраструктуры рынка СМИ — резкое сокращение киосков прессы, фактическая смерть института подписки, чудовищные диспропорции на рынке рекламы — сделало практически невозможным выживание независимых СМИ. Отчаянный эксперимент телеканала «Дождь» и журнала The New Times, которые сделали платным свой контент, имеет непредсказуемый результат. Пока собрать деньги у россиян за информацию, которая не имеет полезно-прикладного характера, не удавалось никому.

Удивительный пример подданнической культуры продемонстрировал недавно руководитель медиахолдинга «Эксперт» Валерий Фадеев, который обратился с открытым письмом к Путину. В письме Фадеев жалуется на бедственное положение своего холдинга и грозит Путину тем, что результатом этих бедствий может быть «потеря нескольких ведущих журналов». Числительное «несколько» в трактовке Фадеева имеет, видимо, несколько иное значение, чем в обычном русском языке, так как речь идет всего о двух журналах, «Эксперте» и «Русском репортере», которые ни по каким объективным параметрам, ни по аудитории, ни по тиражу, к «ведущим» журналам не относятся. В качестве причины своих бедствий Фадеев называет плохую конъюнктуру рекламного рынка и закрытие телеканала «Эксперт-ТВ». Но главной причиной своих неприятностей Фадеев считает полученный от ВЭБа кредит в 100 миллионов рублей, который, по мнению главы медиахолдинга, только ухудшили положение «Эксперта».

Валерий Александрович Фадеев — человек удивительно разносторонний и многогранный. Он член Общественной палаты РФ, член Высшего совета партии «Единая Россия», президент Медиасоюза. Поэтому к аргументам такого человека нельзя не прислушаться, и я бы на месте Путина с ними согласился сразу, не раздумывая. Судите сами. Возьмем, к примеру, журнал «Русский репортер», который печатается в Финляндии и ввозится в Россию тиражом 89 тысяч экземпляров. А в выходных данных ставит тираж 169 тысяч, обманывая рекламодателя почти в два раза. Естественно, откуда же взяться хорошей конъюнктуре рекламного рынка, когда президент Медиасоюза и член всяческих палат и высших советов врет как сивый мерин, разрушая основу любого рынка, которой, как известно любому эксперту, является доверие.

Насчет телеканала тоже убедительно. Ну, запустил человек на чужие деньги телеканал, который оказался никому не интересен и поэтому закрылся. Казалось бы, при чем здесь президент? А вот и не угадали, с позиций подданнической культуры еще как при чем! Это ведь не абы какой холдинг, а тот самый, который в поте лица отстаивает консервативные ценности на самом трудном участке идеологического фронта — на фронте борьбы за умы образованной публики. Поэтому и кредит в 100 миллионов выглядит издевательством, ибо, во-первых, неприлично мало, а во-вторых, какой может быть кредит верному слуге? Только жалование в твердой валюте, как тому же Russia Tuday.

Венцом тотальной зачистки российского медиаполя и утверждения окончательного господства подданнической культуры в российской журналистике стали два события: поглощение холдингом «Газпром-Медиа» холдинга «ПрофМедиа», и тем самым превращение «Газпром-Медиа» в доминирующий субъект на российском медиарынке, а также ликвидация РИА Новости и создание на его базе пропагандистского холдинга «Россия сегодня». Вставшие во главе этих мега-структур Михаил Лесин и Дмитрий Киселев имеют настолько устойчивую и определенную репутацию, что вектор движения российских СМИ на ближайший период при их решающем влиянии вполне ясен.

Феномен Познера

Возможно, в Россию когда-нибудь вернется журналистика. И тогда журналистам понадобится учебник. И в этом учебнике будет небольшой параграф под названием «Феномен Познера» — о том, как исчезает журналист, который пытается сохранить себя в эфире во что бы то ни стало.

В физике процесс превращения твердого тела в газ называется сублимацией или возгонкой. На примере Познера можно изучать процесс сублимации журналиста. В субботу 21 декабря во время встречи с читателями книги «Познер. Большой портрет» Владимир Владимирович, отвечая на вопрос о помиловании Ходорковского, сказал несколько фраз, которые поставили его вне журналистского цеха. И дело, конечно, не в том, что Познер не считает Ходорковского героем, в отличие, например, от Манделы, которого он героем считает. Это мнение Познера, которое, как и любое мнение, неподсудно, в том числе и судом профессиональной этики.

Познер утверждал, что «Ходорковский не боролся за что-либо, кроме денег», что Путин ликвидировал олигархов, то есть теперь деньги и власть разделены, что «написав (прошение о помиловании), Ходорковский признал, что он виновен, — это признание вины», что «он еврей, а в народе это не самое лучшее, что может быть».

Познер лжет и не может не знать, что лжет. Он несколько лет ездил на деньги ЮКОСа в рамках программ «Интерньюса» по обучению региональных тележурналистов и настолько плотно и доверительно общался с главой «Интерньюса» Мананой Асламазян, что не мог не знать, на чьи деньги происходит все это пиршество телевизионного разума.

Познер может, конечно, не читать десятки заявлений самых авторитетных юристов, в которых говорится, что помилование не означает признания вины. Но в журналистике выпадение из информационного потока означает выпадение из профессии.

Ну и, наконец, заявление: «Его (Ходорковского) дальнейшая судьба меня совершенно не интересует». При этом: «Я с удовольствием приглашу его в программу, это да, это интересно всем». Журналист, которому не интересно то, что он делает, не любопытно то, что интересует его аудиторию, не может и не должен оставаться в профессии.

Владимир Познер внешне отличается от Дмитрия Киселева, от Аркадия Мамонтова и от Екатерины Андреевой. Но эти отличия носят скорее эстетический и исключительно внешний характер, а глубинно, сущностно все они относятся к одному типу подданнической политической культуры и одному типу подданнической журналистики. В недавнем интервью Познер сказал, что «раньше служил неправому делу», добавив, что дал себе зарок больше никогда не работать на государство. Возможно, он это говорил искренне, но это значит, что он вместе с аудиторией обманывал и себя.

Не знаю, в какой степени лгут сами себе наши главные телелжецы Дмитрий Киселев, Аркадий Мамонтов, Дмитрий Караулов, Алексей Пушков и тот же Владимир Познер. У английского историка Робина Джорджа Коллингвуда есть понятие «коррупция сознания», которое используется им для описания ментального приема лжецов и мерзавцев, желающих сохранить самоуважение и спокойную совесть. Они блокируют ту часть своей картины мира, которая содержит противоречие между их реальным поведением и их же представлением о должном, и тем самым отключают такие механизмы, как совесть и стыд.

Главная проблема российской журналистики, которая проявилась особенно наглядно в этом году, это полная неспособность защищаться от тех разрушительных процессов, которые инициирует власть. Инструментом такой защиты должны были бы стать журналистские организации, которых у нас две, Союз журналистов России и Медиасоюз. Одну из них возглавляет человек, который пытался принять в члены СЖР Рамзана Кадырова, а когда это его решение отменил секретариат, никак не мог взять в толк, почему это прием человека, которого подозревают в причастности к убийствам журналистов, повлечет разрушение Союза. Другую организацию возглавляет крупный общественный деятель, входящий в руководство правящей партии (что само по себе несовместимо с журналистикой), управляющий изданиями, недобросовестно конкурирующими на рынке. До тех пор пока в России не будет журналистской организации, строящей свою работу на основе гражданской, а не подданнической культуры, журналисты будут беззащитны перед давлением власти. Пока предпосылок для создания такой организации нет, поскольку для подавляющего большинства журналистов ее необходимость неочевидна. Это, возможно, главный и не слишком утешительный итог уходящего года.

Фото ИТАР-ТАСС/ Михаил Метцель

[Игорь Яковенко]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=24138
9 ЯНВАРЯ 2014,

Коллаж ЕЖ

Минувший 2013-й в свой последний день предъявил наглядную иллюстрацию того, во что превратилась страна. Два разных обращения президента, одно к Дальнему Востоку, другое к остальной стране. Понятно, что теракты. Понятно, что на Дальний Восток ушла старая заготовка. Понятно, что пришлось переделывать. Это все понятно. Важно другое. Этот сбой, когда упала декорация, обнажил реальное устройство страны и ее базовой треугольной конструкции: власть – телевидение – население. Это конструкция голограммы, в которую превратилась Россия.

В советском фильме «Кин-дза-дза», который с годами из художественного уже почти превратился в документальный, герои в своих мытарствах по безжизненной поверхности планеты Плюк периодически встречают голограмму местного диктатора, господина Пеже. Люди на Плюке лишены сострадания, доверия, любви, то есть всего того, что позволяет функционировать реальному обществу. Для обеспечения порядка власть использует три средства: насилие эйцелотов, местной полиции, постоянная эскалация запретов и ограничений (вчера ты мог петь только в клетке, а сегодня уже и в клетке и на коленях) и повсеместно возникающие голограммы господина Пеже, которому благодарный народ наперебой признается в любви.

Голограмма это точная трехмерная копия человека, лишенная его внутреннего мира. С ней невозможно разговаривать и договариваться. Голограммы не могут помогать друг другу и сострадать. Не могут учиться и развиваться.

Последние 12-13 лет телевидение целенаправленно вычищало с экранов и из страны все, что отличает человека от голограммы. В 2013 году эта работа в значительной степени успешно завершилась. Усилиями власти и федерального ТВ достигнуто доминирование в России трех «культур»: «культуры» цинизма, «культуры» ненависти и «культуры» абсурда. Параллельно в форме катакомбного выживания пытается развиваться и находить точки роста культура доверия и солидарности. Это культура «сбитых летчиков», вытесненных из большого медиапространства, большой экономики и большой политики.

Зубы дракона или голограмма ненависти

«Культура» ненависти к Западу, к свободе, к либерализму формировалась федеральными телеканалами более 10 лет. Волгоградские теракты стали своеобразным актом приемки данного проекта. Поскольку никто не взял на себя ответственность за эти преступления, в СМИ и социальных сетях появилась масса версий. Наиболее распространенная – это заказ США и Запада в целом. Подробное, развернутое изложение этой версии дал Анатолий Вассерман в журнале Михаила Леонтьева «Однако». Впрочем, слово «версия» здесь неуместно. Вассерман говорит о том, что янки заказали теракты в Волгограде, не как о гипотезе, а как о факте, оспаривать который не придет в голову ни одному разумному человеку. Доказательства не приводятся, да они и не нужны. Действительно, а кто же еще, кроме них? Так, в начале прошлого века для 39 депутатов Государственной думы во главе с Владимиром Пуришкевичем самоочевидным и не требующим доказательств фактом был еврейский след в «деле Бейлиса». Кто же еще кроме евреев мог убить русского мальчика?

Та же версия и тоже в качестве единственно возможной излагается в «Известиях» Игорем Карауловым, поэтом и переводчиком, который объясняет теракты местью американцев за то, что им Путин трижды за последнее время утер нос: со Сноуденом, с Сирией и с Украиной. Представление о мире как о коммунальной кухне, в которой одна соседка плюет другой в суп, мстя за занятую чужую конфорку, находит живой отклик в людях, чье сознание квартирный вопрос портил 74 года, а многих этот вопрос, переросший в коммунальный в широком смысле слова, продолжает портить и сегодня.

За десять лет непрерывного вбивания в головы телезрителей «зубов дракона» в виде десятиминуток ненависти Михаила Леонтьева, часовых истерик Мамонтова и кривляний Дмитрия Киселева, галереи бесноватых уродов на федеральных телеканалах, типа гражданки, у которой вся Норвегия насиловала ребенка, наряженного в костюм Путина, за эти десять лет сформировалась «культура» слепой ненависти к Западу и к свободе. В 2013 году эта «культура» стала доминировать не только на телеэкране. В социальных сетях любой текст об американском происхождении терактов собирает множество лайков. Иная точка зрения сегодня носит уже маргинальный характер.

«Культура» цинизма. Формула года: «а чо такого?»

Квинтэссенцией настроений протеста и требования перемен 2011-2012 годов стала формула из клипа азербайджанского журналиста (которому, кстати, сейчас грозит немалый срок): «Ты кто такой? Давай, до свидания!» Это был наиболее адекватный ответ в истинно народной карнавальной форме на унылую ложь и фактическое самозванство режимов на большей части постсоветского пространства, в первую очередь путинского режима.

Формула-2013 – это ответ на любое обвинение, упрек или возмущение беззаконием: «А чо такого?» (вариант: «Ну и чо?») Украл миллиард, списал диссертацию? – Ну и чо? После принятого тобой закона уже умерли десятки детей? – А чо такого? Наврал или сказал гадость в эфире? – А чо, нельзя, что ли?

Мерзавцы и лжецы были всегда и в политике, и в бизнесе, и в СМИ. Но только в определенные периоды они становятся культовыми фигурами, а культовые фигуры непременно должны лгать или вести себя как мерзавцы. Нам повезло, 2013 год был именно таким.

Когда культовый персонаж российского ТВ и любимец молодежи Иван Ургант в своей кулинарной передаче весело пошутил насчет овощей, которых он порубал, как красный комиссар жителей украинской деревни, первая реакция общественности была именно такой: «Ну и чо?» Верховный мэтр российского ТВ, наше медийное ВВП крайне мягко и бережно отозвалось о вполне людоедской шутке молодого телекумира. Мол, шутка, конечно, не очень, но и Ваню понять можно: попробуй, пошути в режиме нон-стоп каждый день. Исшутился Ванюша, устал, бедненький. То есть в конечном счете: «а чо такого?» И только после того как скандал на Украине по поводу «овощной шутки» стал приобретать нешуточный характер и запахло прекращением вещания Первого канала на территорию этой страны, телеведущий счел необходимым извиниться. Но, опять-таки, это извинение было сделано в таком ёрническом тоне, что лучше бы он не извинялся.

Примеров гораздо более отвратительных на федеральных телеканалах в 2013 году было множество. Я привел пример с Ургантом, поскольку это человек, которому вроде бы не обязательно быть мерзавцем в эфире. Он же не делает новости или общественно-политические шоу или тем более аналитику. Цинизм образует доминирующую «культуру», когда он становится повседневным и органичным и не связан с выполнением служебных обязанностей.

Культура цинизма засеивалась, культивировалась и прорастала в течение последних как минимум десяти лет. То есть ее элементы и отдельные носители были всегда, но целенаправленное и открытое культивирование цинизма это, конечно, последние 12-13 лет. В начале нулевых я принимал участие в журналистском фестивале в Новосибирске, на который собралось около тысячи журналистов со всей Сибири. После моего мастер-класса была сессия Виктора Хрекова — восходящей (в то время) звезды нового, «послекиселевского» НТВ. Вот как выглядит, с его точки зрения, профессия журналиста.

Если вас послали снимать репортаж о съезде оппозиционной партии, не тратьте время на съемки выступлений, дискуссии и обсуждение докладов. Не надо брать интервью у делегатов и спрашивать их о программе и перспективах партии. Это все никому не интересная ерунда. Вы лучше (объясняла восходящая звезда) поймайте момент, когда делегаты съезда пойдут получать деньги за билеты и командировочные, да возьмите их руки с купюрами крупным планом. А вашим триумфом будет, если поймаете в кадр момент, когда они эти деньги пересчитывают. Ну, а поскольку вам все равно придется для отвода глаз снимать зал и президиум, то имейте в виду, что лучший ракурс — это съемка ног, которые выглядывают из-под стола президиума. Далее звездный журналист НТВ объяснил притихшим сибирским коллегам, что за своими лицами политики следят, а вот ноги под столом могут дать материал: у женщин бывают колготки перекрученные, а мужчины, когда садятся в президиум, брюки поддергивают, а носки могут, если вам повезет, оказаться чуть спущенными, в такую, знаете, смешную гармошку. Вот эти моменты и ловите крупным планом, это самое интересное и важное в политике.

Сегодня, после мамонтовских «анатомий протеста» и «шпионских камней», после водопадов лжи, ежедневно выливаемых на страну соловьевыми, шевченками, дмитриями киселевыми и прочими пушковыми, после всей этой вакханалии, откровения от восходящей звезды НТВ начала нулевых кажутся лепетом невинного младенца. Все так. Но выращивание культуры дело небыстрое, и то господство «культуры» цинизма, которая восторжествовала в 2013 году, было обеспечено не менее чем десятилетним культивированием.

«Культура» абсурда и «культура» сбитых летчиков.

Голограмма дает трехмерное изображение объекта. Путинская телевизионная голограмма России также имеет три измерения: ненависть, цинизм и абсурд. Чтобы добиться чистоты абсурда, из СМИ вот уже более 10 лет старательно вычищают любое присутствие профессионализма, вкуса и разума. Усердно заселяют эфир шутками ниже пояса от переодетых в женщин пузатых мужиков из свиты Петросяна, «целителями» типа Геннадия Малахова, рецепты которого бодро ведут в могилу, «пророками» типа Павла Глобы, при появлении которого на экране невольно хочется проверить карманы.

2013 год выявил в этом паноптикуме главную культовую фигуру. Это, несомненно, Светлана Курицына, творческий псевдоним «Света из Иванова», которая в минувшем году окончательно утвердилась в федеральном эфире со своей авторской программой на НТВ «Луч света».

В цивилизованных странах телевидение дает трибуну целому гуманистическому направлению, которое можно назвать «сострадание через равенство», когда люди физически ущербные выступают перед публикой, ведут передачи, преодолевая свой недуг. Парень, страдающий церебральным параличом, становится успешным комиком. Человек, лишенный природой рук и ног, демонстрирует фантастическую волю, плавая в бассейне, пользуясь компьютером и в целом ведя нормальный полноценный образ жизни. Эти передачи несут в себе громадный позитивный заряд, мобилизуя каждого на развитие и формируя уважение к окружающим, невзирая на их отклонения от того, что нам может представляться нормой.

Ситуация со Светланой Курицыной имеет диаметрально противоположный вектор. Эта 21-летняя девушка, проживавшая до середины 2012 года в г. Приволжске Ивановской области была неплохо адаптирована к условиям своего существования. Выдернутая из своей среды, поставленная в роль ведущей федерального телеканала, она сразу приобрела черты социального инвалида. При этом основная идея передачи не в том, как «Света из Иванова», попав в новые условия, преодолевает свою социальную инвалидность. Наоборот, вся передача строится именно на подчеркивании и культивировании этой ущербности. Светлана Курицына очень плохо говорит по-русски, что, собственно, и стало основой ее славы. Кроме того, эта взрослая девушка обладает крайне неразвитым мышлением. Она не прикидывается дурочкой, а правда мало знает и не привыкла думать. НТВ эти черты в ней не преодолевает, а, наоборот, консервирует, как компрачикосы в романе Гюго эксплуатировали уродство детей, делая из них шутов и попрошаек.

Словарь Эллочки Щукиной составлял 30 слов. Светлана Курицына, судя по эфиру, использует вдвое меньший словарный запас. Ее фразы в основном односложны и состоят из одного слова: «блин!», «пипец!» и «ой!». Иногда из двух слов: «клевый мужик» и «я офигела». Единственная сложная вербальная конструкция, которую ведущая «Луча света» использовала на протяжении всего прошлого года, звучала так: «У меня грудь четвертый номер. Я могу пробиться в шоу-бизнес?»

Время на федеральных телеканалах ограничено и стоит безумных денег. Поэтому, чтобы расчистить эфир для «Светы из Иванова», Геннадия Малахова и прочих петросянов, необходимо не допустить туда людей, на фоне которых вышеперечисленные персонажи станут выглядеть теми, кем они являются на самом деле. Присутствие в одном месте с голограммой живого человека может разрушить голографическую иллюзию.

Нулевые создали довольно большую группу журналистов, политиков и бизнесменов, которые фактически получили запрет на профессию в связи со своими взглядами и приверженностью к профессионально-этическим нормам. В журналистике эту колонну изгнанных из медийного рая возглавили звезды старого НТВ во главе с Евгением Киселевым. К ним довольно быстро примкнули «известинцы» во главе с Голембиовским и масса других журналистов, чьи имена чуть менее известны. В десятые процесс углубленной зачистки, названный Дзятко «гребанной цепью», выкинул из «Коммерсанта», «Большого города», «Газеты.ру» и других СМИ новую партию отверженных. И сегодня, если считать не только Москву и Питер, но и регионы, число журналистов, так или иначе прошедших через путинскую «люстрацию», достигло уже нескольких тысяч.

Валерий Панюшкин, используя термин «сбитый летчик», введенный Александром Кабаковым, описал самочувствие этой социальной группы в статье на «Снобе.ру», которая так и называется: «Сбитый летчик».

У «сбитых летчиков» есть несколько путей: уехать из страны и продолжать быть журналистом (Евгений Киселев, Савик Шустер, Олег Кашин), найти работу журналистом меньшего уровня в России (большая часть «энтевешников» и «известинцев»), сменить профессию (подавляющее большинство «сбитых летчиков»).

Журналистика в России сокращается из года в год, как шагреневая кожа. Признаков этого сокращения множество, и их можно пощупать руками. Вытеснение журналистского контента – пропагандистским и чисто развлекательным может увидеть любой, кто еще не перестал смотреть телевизор. Фактическую смерть института подписки и сокращение киосков печати может засвидетельствовать любой житель России. Из года в год сокращается доля студентов – журналистов в общем числе студентов факультетов журналистики. Все большую, а в 2013 году уже доминирующую долю на журфаках составляют будущие специалисты по связям с общественностью, а не журналисты. В среднем, на журфаках количество тех, кто избрал своей специальностью журналистику, сегодня составляет в лучшем случае треть студентов. Остальные – будущие пиарщики, то есть те, кто будет занят производством голограмм. Таков запрос рынка, который, в свою очередь, определяется властью.

Завершу итоги медийного года двумя противоречивыми соображениями по поводу довольно большой группы «сбитых летчиков», к которой автор, безусловно, относит и себя. Панюшкин, несомненно, прав, что никто из этой группы не вернется в небо. Это касается и звездных политиков эпохи 90-х и капитанов большого бизнеса, которые сегодня тоже являются «сбитыми летчиками». Это совсем не значит, что нам всем надо валить из журналистики, из политики и из бизнеса. Наша роль сегодня стала гораздо важнее, чем тогда, когда мы были «в небе», то есть лично занимались «большой журналистикой», «большой политикой», «большим бизнесом». Наше место теперь на земле, место инструкторов, тренеров, техников, короче, место в инфраструктуре «большого неба». Или еще точнее и благороднее, место и роль гумуса, без которого ничего на земле не вырастает.

И последнее о «сбитых летчиках» и ушедшем 2013-м. Голограммы могут заслонить страну и даже в какой-то степени подменить ее. Мы не можем конкурировать с производителями голограмм в ресурсах и производительности. Наше конкурентное преимущество в способности к развитию и к солидарности. Дюркгейм выделяет два типа солидарности: «механический», когда в команде гимнастов каждый бьется в одиночку, но все болеют друг за друга и за командную победу, и «органический», когда футболисты играют в пас и создают ИГРУ как единое произведение футбольного искусства. «Сбитые летчики» в ушедшем году не раз демонстрировали «механическую» солидарность. Когда дорастем до солидарности «органического» типа, что бывает при объединении в союзы или при создании больших медийных проектов, тогда голограмма исчезнет. Если это произойдет в этом году, итоги 2014 года будут совсем другими.

Коллаж ЕЖ