*323. "Норд-Ост". Террор вместо мюзикла

[Евгений Ихлов]

http://www.kasparov.ru.prx.zazor.org...=562E3583BAC91

26-10-2015 (17:24)

Светлой памяти жертв чекистского терроризма - прямого и косвенного

! Орфография и стилистика автора сохранены

13 лет назад в результате "антитеррористической операции" при освобождении Театрального центра на Дубровке погибло по разным данным от 130 до 174 заложников. Почти все - от неправильных реанимационных процедур после применения, как сказано в официальном ответе ФСБ на запрос Движения "За права человека": "производного триметилфентанила" [газообразный крэк, по простому]: нельзя было класть лицом вверх из-за западения языка и прочее. Очевидно, режим секретности помешал заранее сообщить спецназу, спасателям и медикам, какое именно будет применено вещество (иначе с реанимацией справилась бы "анастезюля" - сестра-анастазиолог).

Потом я несколько лет участвовал в судебных процессах в защиту жертв вместе с адвокатами Кариной Москаленко и Евгением Черноусовым. Обсуждал подробности с покойной Анной Степановной Политковской.

Свидетельствую: в Замоскворецком суде бывшие заложники рассказывали, что после пуска газа бой шел еще полчаса (согласен, что восприятие времени может быть искажено, но перебить при желании заложников отряд террористов мог спокойно).

Свидетельствую: Анна Политковская открыто говорила, как спрятавшийся в гардеробе студент-казах (подрабатывал по вечерам гардеробщиком) видел, как оцепление выпустило одного из захватчиков из здания - студент вышел крадучись за ним, а оцепление решило, что выпускать надо обоих.

Свидетельствую: заложники видели, как ворвавшийся спецназ стрелял спящим шахидкам из автоматов в пах [голова цела, а маточное кровотечение гарантирует смерть], а "пояса шахидок" кидали в угол с криком "муляжи"... Идея примотать одну из двух десятков спящих от газа террористок скотчем к сидению и потом вывести на открытый судебный процесс как то не обсуждалась.

[Непорочная гриша]

http://echo.msk.ru/blog/yavlinsky_g/1861626-echo/
18:59 , 24 октября 2016

автор
политик

24 октября 2002 года. Дубровка. Захватившие безоружных людей террористы потребовали, чтобы я пошёл к ним на переговоры. Это оказались совсем молодые люди, которые ничего не соображали. И это были совсем другие переговоры, не те, что я вёл в Чечне в 1994-95 годах.

Разговор длился несколько часов. Террористы заявили, что хотят немедленно прекратить войну, требовали, чтобы сейчас же был отдан приказ о выводе войск. Я объяснил им, что сам тоже против войны, но войну невозможно остановить мгновенно, а захваченные ими 800 человек здесь вообще не при чём. Но они ничего не хотели слушать. Было впечатление, что террористы даже не понимали, чего конкретно хотят. Когда я попытался объяснить им, что в зале совершенно невинные люди, многие из которых мои избиратели, что они тоже против войны, то в ответ услышал: «Все вы одинаковые, а мы сильнее вас, потому что мы пришли умирать, а вы хотите жить». Долгие и жёсткие препирательства буквально под дулом автомата. Пришлось на ходу предлагать содержание возможных переговоров. Условились, что их удовлетворил бы разговор Путина с Масхадовым. В обмен на это они обещали выпустить всех заложников. Я сказал, что попробую устроить такой телефонный разговор.

Около часа ночи я вышел от террористов и поехал в Кремль. Рассказал, чего требуют боевики. Началось обсуждение… Тем временем, согласно договорённости, в качестве доказательства своих намерений террористы выпустили восемь самых маленьких детей. Однако через некоторое время стало ясно, что у властей какой-то совсем иной план. Ну а потом начался штурм.
В 2002 году на Дубровке погибли 130 человек из числа заложников (по утверждению общественной организации «Норд-Ост», 174 человека). Спустя 14 лет никаких предпосылок для того, чтобы расследовать это преступление в полном масштабе и наказать виновных, нет. Кто обеспечил проезд к Москве, а затем пропустил в центр города, на Дубровку, целую группу террористов с большим количеством оружия и взрывчатки? Кому они платили? Почему власти отказались от телефонного разговора Путина с Масхадовым? Почему при штурме и потом уже при эвакуации заложников в автобусах и больницах погибло столько людей? На все эти вопросы нет ответов по сей день. Все руководители операции сделали успешные карьеры на государственной службе.
В 1999 году в результате терактов в Буйнакске, Москве и Волгодонске погибло 307 человек, более 1700 человек получили ранения. Очевидно, что преступления такого масштаба могли произойти только при попустительстве властей. Однако информацию о том, что кто-то из чиновников или силовиков понёс наказание, обнаружить не удалось.

В 2004 году в Беслане во время теракта погибли 314 заложников, из них 186 детей. Всего, включая спасателей, погибло 333 человека, свыше 800 получили ранения разной степени тяжести. Инвалидами стали 126 человек, в том числе 70 детей. В отношении 6 милиционеров было возбуждено уголовное дело. Трое попали под амнистию, трое признаны невиновными.
Это только самые известные теракты.
Светлая память безвинно погибшим.

["Коммерсантъ"]

http://www.kommersant.ru/gallery/179..._campaign=foto
26 октября 2002 года бойцы спецподразделения «Альфа» провели штурм театрального центра на Дубровке, где во время мюзикла «Норд-Ост» чеченские боевики захватили в заложники труппу и зрителей спектакля. В результате операции были ликвидированы все террористы и освобождено большинство заложников, однако, по официальным данным, 129 человек погибли. Как развивались события в театральном центре в октябре 2002 — в фотогалерее «Ъ».

23 октября 2002 года. Банда чеченских боевиков захватила в заложники труппу и зрителей спектакля «Норд-Ост» (более 900 человек), которых удерживали три дня

23 октября. 21:05. К зданию Театрального центра на Дубровке подъехали три микроавтобуса. Вооруженные люди в камуфляже ворвались в концертный зал, на сцене в это время подходила к концу первая сцена второго действия мюзикла «Норд-Ост»
Террористы приступили к минированию, разрешив заложникам сделать звонки родным, чтобы те передали — за каждого убитого или раненого боевика они будут расстреливать 10 человек. В первые минуты захвата некоторым заложником удалось сбежать или покинуть здание ДК через окна

Концертный зал сразу был оцеплен силами правоохранительных органов. О случившемся доложили первым лицам страны. Ночью 23 октября появилась информация о том, что отряд чеченских боевиков возглавляет Мовсар Бараев. На переговоры с террористами приехал подполковник Васильев, предлагая себя в обмен на освобождение детей. Боевики расстреляли Васильева, не поверив в то, что это действительно он

24 октября. Террористы отпустили 15 детей, а также несколько десятков женщин, иностранцев и мусульман. Во время переговоров боевики выдвинули требования: прекратить военные действия и вывести войска из Чечни

Одна из заложниц о смертнице: «Другая женщина, совсем молоденькая, даже бегала заложницам за женскими прокладками; видимо, это передал Красный Крест. А мне разрешила позвонить со своего телефона. При этом они все были обмотаны взрывчаткой, правда та, что постарше, говорила нам, что ей бы хотелось пожить, но если прикажут умереть, она это сделает. Говорила о том, что они были во многих театрах, смотрели «Чикаго», но там много иностранцев, а Масхадов приказал иностранцев не трогать. Жалела, что мы не досмотрим спектакль – мол, там только все началось, а самое интересное в конце»

24 октября. Террористы потребовали обязательного участия в переговорах журналистки Анны Политковской, политиков Ирины Хакамады и Григория Явлинского. В здание ДК проходят депутат Госдумы Иосиф Кобзон (на фото слева), представители организации «Красный крест», врач Леонид Рошаль, политик Борис Немцов (на фото справа). Боевики готовы отпустить 50 заложников, если к ним прибудет глава администрации Чечни Ахмат Кадыров

25 октября. Помощник Президента России по информационной политике Сергей Ястржембский (слева) на балконе штаба представителей силовых структур, Игорь Шабдурасулов, генпрокурор Владимир Устинов

25 октября. Президент России Владимир Путин проводит совещание с главами МВД и ФСБ. Директор ФСБ Николай Патрушев заявляет, что власти сохранят боевикам жизнь, если они освободят всех заложников

«На вторые сутки иностранцев согнали на первый ряд, это было очень тяжело, потому что запах был невыносимым. Со сцены постоянно прыгали боевики нам на ноги, из рук у них все время выпадали автоматы, пистолеты. Мне даже показалось, что они не умеют правильно обращаться с оружием, потому что и стреляли они как-то неумело», - рассказывала «Ъ» одна из заложниц «Норд-Оста»

26 октября. Утро. Начинается штурм. Группа «Альфа» взрывает одну из внутренних стен здания и уничтожает террористов

26 октября. 7:00. Официальный представитель ФСБ Сергей Игнатченко сообщает, что центр находится под контролем спецслужб, а Мовсар Бараев и большая часть террористов уничтожены

«Уже ранним утром мы сидели в забытьи, как вдруг послышались выстрелы со стороны центрального входа, мужчины побежали туда, дружно крича "Аллах акбар!", а женщины кольцом встали вокруг зала. Мы привычным движением сползли с кресел вниз, кто-то рядом со мной сказал: "Кажется, пахнет газом". Я быстро намочила шейный платок и стала дышать через него, а что случилось потом, не помню», — рассказывала заложница о штурме

После проведения спецоперации по спасению заложников 42 террориста было уничтожено, 751 заложник освобожден, 129 заложников погибло в ходе операции

Родственники заложников читают списки пострадавших. После того как СМИ заговорили о том, что заложников потравили фентанилом (fentanylum), в этом было вынуждено признаться и руководство Минздрава. Заложники, как объяснили потом медицинские чиновники, голодали, недосыпали, испытывали недостаток в воде и кислороде, переживали тяжелейший стресс, у многих обострились хронические заболевания. Поэтому и газовую атаку выдержали не все

23 октября 2003 года. Церемония открытия памятного знака у театрального центра на Дубровке, посвященного жертвам терроризма. Церемония прошла в годовщину захвата террористами зрительного зала театрального центра на Дубровке

12 февраля 2003 года. Судья Тверского районного суда Москвы Горбачева отказала в компенсации жертвам терактов. 15 октября 2012 года Следственный комитет РФ отказал в возбуждении уголовного дела в отношении должностных лиц, отвечавших за проведение штурма

[Андрей Сорокин]

http://histrf.ru/biblioteka/book/ubi...tiiu-nord-osta
26 октября 2016

Убить терроризм в себе. К 14-летию «Норд-Оста»

Сегодня в прошлом

Международный терроризм вот уж много лет как провозглашён главной угрозой современного цивилизованного мира. На Ближнем Востоке даже соответствующее квазигосударство возникло, запрещённое в РФ. При этом наибольшее сочувствие цивилизованного мира вызывают страдания страдающего от терроризма белого европейского человека. А методично истребляющая международный терроризм Россия удостаивается политического осуждения и экономических санкций.

Сегодня, в 14-ю годовщину одного из самых масштабных терактов в самой России, стоит поговорить о том, в чём именно заключается угроза терроризма и почему у нашего государства получается в конце концов эффективно с этой угрозой справляться.

Как это было

23 октября 2002 года группа боевиков во главе с Мовсаром Бараевым захватила здание ДК «Московского подшипника» на Дубровке во время мюзикла «Норд-Ост». В заложники попали 916 человек – зрителей, актёров, служащих. Террористы требовали от России выполнения своих требований (как обычно – вывести войска из Чечни), угрожая в противном случае уничтожить заложников. С этой целью по залу были равномерно рассажены женщины-смертницы с «поясами шахидов».

Однако торговаться с террористами власть не собиралась – только если в тактических целях. В ночь на 26 октября спецотряды «Альфа» и «Вымпел» начали штурм – с применением усыпляющего газа (состав которого до сих пор не разглашается).

В результате террористы были уничтожены. Физически. Организаторов, которые оставались за кадром, разыскали позже – и уничтожили физически, зачастую прямо на месте обнаружения: Зелимхана Яндарбиева, например, взорвали в автомобиле в Катаре.

Заложники были освобождены. В ходе операции погибли по официальным данным 130 человек (по альтернативным подсчётам – 175), в том числе 10 детей.

Почему мы об этом сегодня помним?

Что такое международный терроризм

Принято считать, что современный международный терроризм – это инструмент воздействия на политику целых государств посредством дезорганизации управления, причинения ощутимого материального ущерба, разрушения общественных устоев.

Однако в трактовке понятия наблюдается некоторая недосказанность. Сами террористы такими энциклопедическими тонкостями не заморачиваются, а большие игроки мировой политики выворачивают понимание всякий раз так, как им в данном конкретном случае удобнее в рифму приходится. Соответственно, «международными террористами» в зависимости от текущих потребностей могут быть нелегальные беженцы в Европе, отбившиеся от рук партнёры сверхдержавных спецслужб или целые государства типа Ирака, Ливии или России. А то вдруг и сами террористы оказываются и не террористами вовсе, а «повстанцами», «борцами за свободу» или «умеренной оппозицией».

Впрочем, и так по ощущениям несложно провести границу между «международным терроризмом» в современном понимании и, например, кустарной самодеятельностью русских народовольцев и эсеров или итальянских «Красных бригад». Не говоря уж о точечном терроризме как общепринятом, хотя и не сильно рекламируемом, инструменте уважаемых спецслужб: достаточно вспомнить ликвидацию Троцкого и Коновальца советскими агентами или операции возмездия «Моссада».

В общем, современный международный терроризм – это системное и целенаправленное силовое давление на государства со стороны неформальных структур, не имеющих официальной государственной «крыши».

Перед таким давлением, признаться, современная цивилизация весьма уязвима. Сила террора – в том, что он бьёт в те больные места, которые являются «священными коровами» этой самой современной цивилизации. Причём бьёт так, что защититься от удара – означает для государства вопиющее нарушение собственных устоев, священных догм «открытого общества» и прочих «прав человека». И, таким образом, адекватный ответ на террор сам превращается в террор.

В этой ловушке сейчас трепыхаются страны ядра Евросоюза.

В эту ловушку попадала Россия в 90-е годы. И выбралась оттуда попросту и традиционно – разрубив узел. Шашечкой от темечка до самого седла.

Россия в террор-войне

Большинство наших читателей, которым хотя бы за 30, должны помнить парализующий страх перед могуществом террора в 90-е. Были взрывы в Москве. Была работорговля. Была целая Ичкерия – признанное «суверенное государство», ничем не хуже нынешнего ТОЗР ИГ. Был Будённовск, когда с Басаевым вёл полноценные переговоры аж глава правительства ядерной сверхдержавы, как с равным. Были Кизляр и село Первомайское с легендарными ельцинскими «снайперами» – было настолько безысходно, что аж до анекдота. Ну, а как ещё принять то, что не в силах изменить? Только чёрный юмор и в помощь.

И вот пришла осень 2002-го. К тому времени уже был Путин. Уже была вторая чеченская – по-настоящему: не ради каких-то мутных расторговок, а с целью подавления очага бандитизма.

Но это ещё не стало привычным. Ещё казалось, что новый кремлёвский постоялец всего лишь «зарабатывает очки», всего лишь «попутал рамсы», забыл своё место.

Накануне «Норд-Оста» лидер чеченских боевиков Аслан Масхадов задрал планку амбиций международного терроризма до рекордной высоты: «Западные лидеры вынуждены заигрывать с Россией для разрешения своих глобальных проблем, таких как Балканы, Афганистан, Грузия, а теперь и Ирак», – и это, мол, нетерпимо, должно быть по-другому, как я хочу. Ни много ни мало – речь идёт об основах миропорядка, о суверенитете сразу нескольких государств. Да, и как вишенка на торте: всё это провозглашается не в фейсбуке и не в листовке на заборе, а в интервью «Франс пресс».

А и правда – чего б миром не порулить, если он возразить не может?

Россия в ловушке

Надо вот ещё что помнить. Даже в 90-е российское государство не было мёртвым. У него были силы, возможности и люди с погонами и оружием, которые давали присягу защищать Родину. Они и защищали – и в Будённовске, и в Первомайском, и в Москве, и везде куда пошлют. Защищали так, как это позволяли боевая подготовка, законодательство, приказы командования и прочие вводные. В любом случае эффективность действий людей в погонах и с оружием – предмет обсуждения не в интернетных блогах, а в узком кругу специально обученных людей с соответствующими полномочиями и за закрытыми дверями.

Так что сама по себе спецоперация «Альфы» и «Вымпела» на Дубровке в 2002-м не была чем-то уникальным.

Но к тому моменту мы были всё в той же ловушке, когда отпор террору преподносится как террор. Представление это укладывается в простенькую логическую схему:

- от террора гибнут мирные граждане, это плохо;

- это плохо, потому что человеческая жизнь бесценна, так записано в правах человека;

- права человека должно соблюдать государство;

- а государство и его тупоголовые вояки обрекают мирных граждан на смерть от террора;

- но террористы в этом не очень виноваты, потому что у них «своя правда» и тоже права человека, и государство их нарушает – не даёт демократических свобод;

- поэтому надо не с террористами бороться, а прислушиваться к требованиям, идти на переговоры и взаимовыгодные консенсусы.

И дело даже не в том, кто и из каких побуждений выступал (и выступает до сих пор, кстати) носителями и распространителями этого представления – правозащитники, медиа-глашатаи, врачи без границ или самопровозглашённые «совести нации». Сегодня в Европе эту функцию вообще исполняют сами политические элиты.

Дело в том, что общество, инфицированное примитивными либерально-демократическими догмами и напуганное неотвратимой угрозой террора, эту матрицу с готовностью принимает. А, в конце концов, «совести нации» – это то же общество, только наиболее голосистая его часть, да ещё и монопольно допущенная к громкоговорителям.

Более того, российское государство 90-х – оно в той же матрице себя и видело. Отсюда и «Шамиль Басаев, я вас слушаю». Отсюда же, кстати, из этой матрицы – и «цена Победы в Великой Отечественной», и «трагедия маленького человека перед лицом интересов бездушного государства».

Россия выходит из ловушки

Но с «Норд-Остом» что-то сразу пошло по-другому.

Нет, в телевизорах господствовала та же матрица: «человеческая жизнь бесценна, поэтому надо сдаваться». Общественные деятели всё так же толклись на месте происшествия, призывая и участвуя. Кто-то (как Кобзон или Рошаль) – по зову души, кто-то (известно кто) – ради политической самопрезентации.

По-другому вело себя государство. Оно не вступало в диалог с «носителями совести». Оно их игнорировало. И даже огрызалось. В прямом эфире (уж не помню кто именно) резко оборвал стенания какой-то сердобольной медиаперсоны на тему «а что вы можете?! есть ли у вас люди?!..»: «Задачу решат те люди, которые у страны есть».

И угрюмые мужики в погонах и с оружием решили. Бандиты уничтожены, без малого 800 человек из 916 захваченных заложников спасены.

130 человек спасены не были. Это ужасно: гражданские не должны гибнуть на войне.

Но ставкой в войне тогда были не 916 человек на Дубровке. Ставкой были 140 миллионов во всей России. И к тому времени уже догадались: защитить их может только суверенное государство – способное самостоятельно принимать решения в интересах своих граждан и отвечать за них.

И в жизни суверенного государства бывают критические моменты, когда на вопрос «Есть ли что-то более ценное, чем человеческая жизнь?» – приходится давать жестокий ответ: «Да, есть: две человеческих жизни». В этом ответе нет никакого гуманизма – только человечность и право на существование.

***

…После этого были ещё теракты. Через два года после «Норд-Оста» был ещё Беслан – когда нам предложили сдаться в обмен на 1128 детских жизней.

«Заокеанские партнёры» нам и сейчас со знанием дела угрожают волной террора – только на этот раз нам надо уйти не из Чечни, а из Сирии.

А мы не боимся. Потому что у нас есть суверенное государство, которое имеет право и силу защитить своих граждан. И даже не своих.

[Евгений Ихлов]

http://www.kasparov.ru/material.php?id=58104D21D33AE

"Норд-Ост" Фото: hroniki.info

26-10-2016 (09:47)

"Норд-Ост" настолько травматичен для сознания, что вытеснен почти полностью [18+]
update: 26-10-2016 (09:47)

! Орфография и стилистика автора сохранены

СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ ЖЕРТВ "НОРД-ОСТА"

СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ АННЫ ПОЛИТКОВСКОЙ И СЕРГЕЯ ЮШЕНКОВА , БЕЗ УСТАЛИ РАЗОБЛАЧАВШИХ ПРОВОКАЦИЮ И САМОСТОЯТЕЛЬНО РАССЛЕДОВАВШИХ ТРАГЕДИЮ

СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ ТАТЬЯНЫ КАРПОВОЙ - ДУШИ КОМИТЕТА "НОРД-ОСТ" И МОЕГО СОРАТНИКА В СУДАХ

В 14-ю годовщину гибели жертв терроризма, цинизма спецслужб и чиновничьей глупости, трусости и подлости привожу отрывок из своей статьи от 7 сентября 2016 г. "Бесконечный ужас самопредательства":

"...Для носителя западной морали осознанное принесение в жертву невинных (агнцев) – самоуничтожение и самопредательство.

Здесь надо вспомнить настолько травматичный для российского сознания, что вытеснен почти полностью, "Норд-Ост".

В 2003-04 годах я с адвокатами Каринной Москаленко и Евгением Черноусовым в судах по "Норд-Осту" участвовал, с друзьями, светлая им память – Анной Политковской и Сергеем Юшенковым общался, поэтому какие-то выводы сделал сам.

Как известно и как понимали спецслужбисты, привлеченные к спасательной операции, если в центр столицы пребывают полроты хорошо вооруженных боевиков, то значит, у них если не крыша на самом силовом верху, то уж точно – крыса.

Безопасность при обильном применении газа на основе Carfentanil требовала:
а) соответствующего инструктажа (наши спасатели приучены вытаскивать из завалов и с отравлениями дымом, поэтому выносят как солдатиков с поля боя, кладут на спину – повреждения позвоночника, сохранение ребер, и голову повыше – чтобы не захлебнулись кровью из носоглотки, а надо при глубоком наркотическом сне – на живот, язык – вынуть, рот очистить от рвотных масс [алкашня выживает, падая мордой на асфальт или в канаву];
б) обильную заготовку и снабжение бойцов и спасателей Naloxonum;
в) насыщение порядков парамедиками-анестезиологами (анастезюлями в просторечии).

Любое из этих приготовлений, отмеченное захватчиками или их покровителями, означает подготовку к массированному применению усыпляющего газа на основе синтетических опиатов (тот самый "крэк").

Для нейтрализации достаточно намоченного водой носового платка или косынки на лицо. В знак высшего милосердия к заложникам – дружеский им совет: засуньте свои носы в ваши ссанные трусы…

Наадреналиненные шахиды отстреливались еще полчаса. Шахидки вырубились первыми… Спецназ добивал их выстрелами в пах – сохраняется красивая телекартинка с целым лицом и грудью, но гарантирована смерть от маточного кровотечения…

Дольше всего оставшиеся в сознании заложники слышали, как бойцы бросали в кучу "пояса шахидов", приговаривая: "муляж, муляж"…

Всё это было рассказано в Замоскворецком суде, было записано в Определении, но формальный отказ по жалобе - правозащитники - не "терпилы" ("терпил" тетенька допросила как "заинтересованных лиц").

Поэтому выбор Путина был: либо – наркогаз и кто выживет, тот выживет; либо - Рус сдается, Эвива Свободная Чечения! И эта дилемма так страшна, и так страшен молчаливый ответ на нее "молчаливого большинства", что все вытеснено куда дальше подсознания…"

Послесловие.

Я привел некоторые ужасающие подробности страданий и гибели жертв последствий газовой атаки именно чтобы показать лукавство российских властей, которые утверждают, что не газ был причиной смерти... Не газ, не газ, но его конкретное воздействие на каждую конкретную жертву...

И еще - террористы не взорвали Дубровку. Поэтому предлог отменить выборы глав администраций регионов федерации и признать террористом, а затем и убить как обоих его предшественников, третьего президента Чеченской Республики Аслана Масхадова представился только через два года, после еще более масштабной трагедии в Беслане.

[Станислав Кучер]

http://blog.newsru.com/article/26oct2016/nordost
26 октября 2016 г. время публикации: 18:17

Global Look Press

"23 октября 2002-го я вел вечерний выпуск новостей на ТВЦ, куда пришел месяцем раньше делать ночную аналитическую программу "25-й час". Ведение 22-часовых новостей стало своего рода временной "нагрузкой". Когда я уже сидел в студии, минуты за три до эфира, редактор принес сообщение "Интерфакса": "Сам решай, давать это в эфир или нет". Я прочел сухие, довольно невнятные строчки - по неподтвержденной информации, какие-то люди в камуфляже ворвались в театральный центр на Дубровке, где идет мюзикл "Норд-Ост", - делится воспоминаниями журналист на своей странице в Facebook.

"Я очень хорошо помню эту минуту до эфира и еще несколько минут после. "Сообщать или не нет? Никаких подтверждений от других информагентств и из других источников нет. Федеральные каналы молчат, никаких экстренных выпусков. А вдруг фейк? Такое уже случалось и не раз". Решил не пугать народ и дождаться хотя бы еще одного сообщения.

Начался эфир. Пока читал анонс событий, не отпускала мысль: "Все-таки не фейк". Когда шел первый сюжет, редактор принес еще один листок от того же "Интерфакса", снова без подтверждения спецслужб, но теперь со ссылкой на звонки самих заложников.

Короче, я прервал выпуск и сообщил новость. Затем стали приходить новые страшные подробности и, разумеется, мы сразу выдавали их в эфир - тем более, что после нас о захвате на Дубровке рассказали и в таком же 22-часовом выпуске на НТВ".

"Теракт на Дубровке стал самым серьезным испытанием для всех журналистов-информационщиков со времен Буденновска и Кизляра. И - первая трагедия такого масштаба, которая разворачивалась в столице, буквально в нескольких километрах от студий, из которых мы вещали.

Это был первый и, пожалуй, единственный случай в истории отношений СМИ и власти, когда власть еще не могла одним звонком запретить журналистам освещать трагедию, или дать приказ, как именно о ней нужно рассказывать - и когда журналисты сами принимали решения, руководствуясь принципом "Не навреди". Именно поэтому в выпуски новостей не попало очень многое из того, что было успешно снято и, думай телевизионщики только о рейтинге и конкуренции, легко могло бы оказаться в эфире.

26 октября стал, конечно, самым страшным днем для всех, а последующие дни ознаменовались новым витком - уже не сотрудничества, а борьбы между властью и СМИ. Люди уже погибли, помешать спецслужбам журналисты теперь не могли, и поэтому о последствиях трагедии, о причинах смерти заложников каждый телеканал рассказывал, как мог и как считал нужным.

В эфире "25-го часа" побывало много экспертов, в их числе замечательный врач-травматолог Игорь Шарипов - он был в числе тех, кто принимал в Склифе автобусы, набитые сверху донизу людьми, отравившимися газом. Игорь Андреевич был одним из немногих врачей, кто не побоялся тогда открыто сказать, что очень многие задохнулись уже в этих самых автобусах... Он, кстати, потом вместе с Борисом Немцовым работал в специальной думской комиссии по расследованию обстоятельств случившегося.

Теракт 23-26 октября 2002-го обернулся трагедией для заложников и их близких. Для спецслужб он стал самым серьезным испытанием за всю их историю - подобного на тот момент история борьбы с террором в России просто не знала.

Что же касается моей профессии, то, как замечательно написала Марианна Максимовская, это был действительно уникальный случай проявления ответственности и самоорганизации нашего цеха, прежде всего телевизионщиков, сообщество которых Эдуард Сагалаев заслуженно назвал когда-то "террариумом единомышленников".

Такого не было ни до, ни после. До - потому что раньше об этом "не навреди" большинство особенно не задумывалось. После - потому что потом власть сама за журналистов решала, что можно, а что нельзя - и этот новый подход по полной показал себя уже через два года, в Беслане".

[Виктор Шендерович]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=30342
28 ОКТЯБРЯ 2016,

ТАСС

Четырнадцать лет назад мы, разумеется, отменили программу «Бесплатный сыр» на канале ТВС.
Наутро после штурма я пришел в прямой эфир на «Эхо Москвы» - и что-то говорил там, выражая осторожный оптимизм по поводу того, что жертв гораздо меньше, чем могло быть…
Формулировка о «блестящей операции спецслужб» была к тому времени уже озвучена Кремлем.
Через несколько минут после того, как я вышел из студии «Эха», в информацию начали поступать катастрофические и нарастающие данные о заложниках, умирающих в московских больницах - без антидота, без ничего…
Я поторопился с оптимизмом: власть была в своем репертуаре.
До телеэфира на ТВС у меня была неделя - вполне достаточно времени, чтобы увидеть и понять размеры и характер этой рукотворной катастрофы - и подробно, пошагово рассказать телезрителям о том, как Путин и Ко «спасали жизни людей».
Смонтировав ту программу в ночь на субботу, утром я улетел в Италию (неделя отдыха была запланирована давным-давно). Туда мне и позвонила Юлия Мучник мучник юлия
- Спасибо тебе, - сказала она. - А то я целую неделю думала, что я сошла с ума…
Ибо целую неделю по всем каналам рассказывали о блестящей операции спецслужб. Убеждая даже лучших из лучших - не верить своим глазам и мозгам.
Потом мне звонили другие - и все понимающе хмыкали, узнав, что я в Италии. Многие решили, что я позволил себе такое - напоследок...
Это, впрочем, и было почти напоследок: летом 2003-го ТВС просто вырубили из эфира.

Финал той программы - перед вами. Интересные чувства испытываешь, когда смотришь на этот текст с дистанции прошедших лет…

«ШЕНДЕРОВИЧ. А пока - некоторые посильные выводы, которые можно сделать из течения последних дней своими слабеющими мозгами. Приоритеты у нас, граждане, окрепли окончательно, вот что я вам скажу. Окрепли и утвердились, кажется, надолго. Правильные, крепкие, проверенные десятилетиями приоритеты. Без дураков, без игрушек в демократию.
Если совсем вкратце, то: вступить в переговоры с Масхадовым – нельзя ни в коем случае, а отравить по случаю собственной принципиальности полторы сотни сограждан – можно, и даже с пользой для рейтинга. Принципы у нас на дороге не валяются, государственность - на вес золота, хранить надо, затаив дыхание. Можно вообще перестать дышать, не страшно. Народу как грязи. На полтораста больше – на полтораста меньше… Не суть. Тем более, перепись прошла, показателей уже никто не испортит… И хватит цацкаться. У нас прямая дорога в будущее!

ТАСС

В подтверждение этой прямизны, в минувший четверг московские власти запретили антивоенный митинг на Пушкинской площади. Раньше разрешали, а теперь – всё! Потому что времена изменились. Теперь, уже полторы недели, всякий, кто заговорит о прекращении войны – это пособник террористов. «Стокгольмский синдром» называется, слышали термин? Всех этих миротворцев террористы зомбировали, вот они и не хотят войны... - понятно?
А я знаю еще один, и довольно массовый, случай стокгольмского синдрома – когда целая страна, попавшая в руки группе хорошо оснащенных силовиков во главе с законно избранным президентом, постепенно проникается его целями и идеалами, и через какое-то время совершенно искренне начинает ему симпатизировать - потому что все равно никуда не деться, так лучше симпатизировать… Впрочем, эту версию мы проверим лет так через… М-да.
А пока что - президент России Владимир Путин высказывается по любимому пункту, борьбе с терроризмом.

ПУТИН (синхрон): «…будущего у террористов все равно нет. И это правда. У них нет будущего. А у нас – есть.»

ШЕНДЕРОВИЧ. Метафора – хорошая вещь. Совсем она была бы вещь хорошая, кабы не реальность. А реальность у нас вот какая. В минувшую среду в Москве похоронили двух детей, маленьких артистов «Норд-Оста», Арсения и Кристину. На двоих им было 27 лет. Так вот, это у них нет будущего, г-н президент. А у вас, видимо, есть. Поэтому меня в настоящий момент сильно интересует только один вопрос: где и когда рванет в следующий раз? Что-то такое многообещающее сказала сотрудница центра переливания крови - людям, пришедшим ее сдать для пострадавших во время теракта. Что-то она знает…

СОТРУДНИЦА (синхрон) «…все, расходитесь. Спасибо всем, нет необходимости сейчас в таком количестве доноров. Приберегите свою кровь до следующего раза...»

ШЕНДЕРОВИЧ. Когда и где будет следующий раз? И что это будет? Детсад в Воронеже? Общежитие в Перми? Не знаю. Россия большая, а защищают ее от мирового терроризма все те же надежные бойцы: Трошев да Патрушев, да федералы, охранявшие Бараева от ареста, да тот милиционер, который бил ногами заложницу, лежавшую без сознания - защита у россиян надежная, остается только ждать. И надеяться, что, может быть, следующим будет не детский сад, а, скажем, Кремль. Потому что в этом случае, может быть, заложников не будут травить газом. И в любом случае, человеческих потерь будет меньше. Счастья вам…»

А в конце программы были, как всегда, куплеты, и среди них один, лучший, работы Сергей Плотов (Sergey Plotov):

«Не хотим Масхадова,
Он исчадье адово.
Доползем до ада мы –
Со своими гадами…»

Доползли, разумеется.
После «Норд-Оста» Путин быстренько доразогнал НТВ, солгав о прямом телеэфире, который якобы ставил под угрозу жизнь заложников (не было никакого прямого эфира во время подготовки штурма: репортаж НТВ вышел в эфир, когда штурм уже заканчивался).
Пипл схавал эту ложь, как схавал все предыдущие и будущие - и когда через пару лет случился Беслан (я не угадал: целью следующего теракта стал не детсад, а школа), - уже ни одна телекомпания не могла подойти близко к месту действия: о происходящем, сидя на далеком отшибе, рассказывала россиянам по ВГТРК будущая федеральная начальница г-жа Симоньян.
«Там что-то происходит…»
И ни одна паршивая овца уже не смогла испортить дружному коллективу россиян картину очередной блестящей операции спецслужб…

Фото: Москва. 26 октября. Спеназовцы проводят операцию по освобождению заложников (на снимке) из ДК "Московский подшипник". 36 бандитов, в том числе и те, которые были начинены взрывчаткой, ликвидированы, уничтожен их главарь Бараев. Заложники освобождены. Фото Антона Денисова (ИТАР-ТАСС)

[Илья Мильштейн]

https://grani-ru-org.appspot.com/opi.../m.259449.html
13.03.2017

Читаешь и не веришь глазам: прокурор, понимаете ли, проговорился. Обвинитель в суде по делу Хасана Закаева, которому инкриминируется соучастие в теракте на Дубровке, заявил, что "если бы не было спецоперации, то не было бы и жертв по неосторожности". А это, по мнению адвоката пострадавших Марии Куракиной, "настоящий прорыв в деле о теракте".

Первая реакция - недоумение. Какой прорыв, куда и зачем? О том, что десятки заложников погибли, отравленные секретным газом, из-за отсутствия антидотов и полнейшей неподготовленности властей к спасению жертв "блестящего штурма", стало известно еще тогда, в октябре 2002 года. Что, собственно, нового мы узнали от прокурора 14 с половиной лет спустя?

Однако это действительно сенсация. Ибо есть правда как таковая, а есть правда официальная, и они редко пересекаются между собой, и не только в России. Правда как таковая, пусть даже известная всем, с точки зрения начальства является правдой, ни малейшего внимания не заслуживающей. Напротив, правда, признанная официальным лицом, влечет за собой юридические последствия. Оттого к словам прокурора следует отнестись со всей серьезностью.

Хорошая на свой лад новость заключается в том, что государство по каким-то одному ему ведомым причинам решило правду как таковую объявить правдой официальной. Раньше велено было считать, что заложники погибли в силу "ряда обстоятельств: обезвоживания, хронических заболеваний, самого факта, что им пришлось оставаться в том здании", - поскольку так сказал президент. Иными словами, заложникам не повезло, и не надо про антидоты. Теперь же окончательно выясняется, что гарант нес ахинею, что граждан России в ходе спецоперации убили "по неосторожности", то есть начальство берет на себя ответственность за неумышленные убийства. Государство вдруг согласилось частично признать свою вину, и нам остается лишь гадать о том, почему это случилось.

Может, все дело в том, что 14 с половиной лет - более или менее достаточный срок для того, чтобы власть сочла возможным поделиться с соотечественниками некими крупицами правды о "Норд-Осте". Прочие тайны теракта по-прежнему охраняются, а эту, слишком уж очевидную, пришло время выболтать. Не исключено также, что решение оформить явку с повинной принято в рамках имитации оттепели и подготовки к триумфальным выборам Путина в будущем году. Мол, тех реабилитировали, этих помиловали, а что касается погибших на Дубровке, то вот вам заявление прокурора.

Да и в целом правда о событиях 2002 года звучит в 2017 году совсем не так, как могла бы прозвучать по горячим следам трагедии. В интересах начальства правда должна поступать дозированно, чтобы не волновать народ, но все-таки это хорошая новость: сознались. Мы теперь получили официальное подтверждение того, что знали всегда.

Впрочем, этой на свой лад хорошей новостью сюжет не ограничивается.

Мы ведь знаем еще и то, что официальная правда, в отличие от правды как таковой, расплывчата и нередко не выдерживает испытания временем. Особенно в пределах государства Российского. Примеров тому множество, но вот самый свежий: история с письмом Виктора Януковича Владимиру Путину.

Три года назад, когда постпред Чуркин, ликуя, зачитывал его на экстренном заседании Совбеза ООН, никто не сомневался в том, что оглашается подлинное письмо беглого украинского лидера российскому президенту. С призывом ввести иностранные войска в страну, отвергнувшую отправителя, и навести там порядок. К тому же вскоре и произошло как по писаному: интервенты вторглись, порядок навели.

А три года спустя читаешь и не веришь глазам. То Янукович сообщает, что никакого письма не писал и войска вводить не просил, хотя и сочинял некое "заявление", то представители российской Генпрокуратуры извещают украинских коллег о том, что все им пригрезилось. И письмо привиделось, и Чуркин на трибуне ООН, и некая связь между призывами Януковича и событиями в Крыму и в Донбассе, которые в Киеве приравнивают, кстати, к терроризму. Положим, от заявления Януковича три года назад уже мало что зависело, да и как ему было не подписать письма, когда лично Владимир Владимирович наверное попросил, но речь ведь не об этом. Речь о том, что стоял российский полпред на трибуне и полуостров на всех парах подплывал к родному берегу, - и зачем же сегодня это отрицать?

Спрашивается: можно ли в принципе верить нашим прокурорам? О чем бы они ни высказывались - в ответах на запросы и в судах. Страшно такое даже помыслить, но уже и официальная правда, до степени неразличимости похожая на правду как таковую, тоже не вызывает доверия.

Тем не менее слова произнесены, а значит, у выживших в трагедии на Дубровке и у родственников погибших сегодня вновь появляется шанс. Надежда на то, что права потерпевших будут наконец защищены. Если не в российских судах, то в ЕСПЧ. Если не завтра, то в обозримые сроки - ведь разговорившийся прокурор прямо указал на то, что при планировании спецоперации в "Норд-Осте" не учитывалось право граждан России на жизнь. А это, согласитесь, довольно важное право, которое оценивает по достоинству любой нормальный суд. Что в Страсбурге, что в Гааге.

[Вестник CIVITAS]

http://vestnikcivitas.ru/news/4106
26.10.2017

15 лет назад, 26 октября 2002 года, произошло трагическое разрешение трехдневного захвата заложников в театральном центре на Дубровке в Москве. Тогда, на исходе ночи российские власти прервали переговоры с террористами, требовавшими вывода российских войск из Чечни, и начали штурм здания, предварительно пустив в зал, в котором находилось около тысячи человек – артистов и зрителей мюзикла «Норд-Ост», работников театрального центра – отравляющий газ, состав которого до сих пор засекречен. По официальным данным, в результате той «спасательной операции» погибли 130 заложников, по данным общественной организации «Норд-Ост» их 174 человека, более 700 пострадали, все террористы были убиты.

Одной из основных причин большого числа погибших стала неправильно организованная эвакуация находящихся без сознания заложников. Живых и мертвых заложников складывали штабелями на асфальт перед зданием театрального центра, потом всех грузили в автобусы и машины. В автобусы заложников сажали с запрокинутой назад головой. Из-за этого люди захлебывались рвотой, вызванной действием газа, и умирали от удушья.

Тринадцатилетнюю Сашу Губареву раздавили в автобусе, который пришел в 1-ю Градскую больницу. Она оказалась на дне автобуса, а сверху лежали более 30 человек.

Кроме того, власти не обеспечили освобожденным людям своевременной и квалифицированной медицинской помощи. Врачам, спасавшим заложников, не сообщили ни о примененном газе, ни о необходимых антидотах.

В ФСБ заявили, что на Дубровке была применена «спецрецептура на основе производных фентанила». А президент Владимир Путин объявил газ «безвредным».

Точный состав газа неизвестен до сих пор. Также неизвестно, по чьему приказу газ был применен. Минздрав назвал формулу государственной тайной.

Многие выжившие заложники стали инвалидами. После взаимодействия с ядовитым газом у людей нарушилось кровообращение, функции дыхания. 12 человек полностью оглохли. У многих сильно упало зрение. Заложникам ставят диагноз «пропадание памяти».

Родные погибших до сих пор не получили внятных ответов от властей – от какого именно газа, пущенного в зал перед штурмом, погибли их близкие, что еще могло быть причиной гибели заложников, как террористы привезли оружие в Москву и захватили ДК, сколько их было на самом деле и почему участников штурма награждали тайно.

Следствие по делу приостановлено, из него периодически выделяются отдельные дела, происходит возобновление процесса на один-два месяца, после чего дело вновь приостанавливается.

В 2011 году Европейский суд по правам человека рассмотрел коллективную жалобу пострадавших в теракте и признал, что российские власти нарушили право на жизнь и на справедливое судебное разбирательство. Суд обязал Россию выплатить денежные компенсации семьям жертв теракта и расследовать обстоятельства гибели 130 человек. Однако Следственный комитет России отказался возбуждать уголовные дела в отношении лиц, ответственных за штурм театрального центра.

В 2014 году был задержан подозреваемый в причастности к теракту 41-летний Хасан Закаев. В марте этого года Московский окружной военный суд признал его виновным в том, что он организовал доставку оружия и взрывчатки террористам. Закаев получил 19 лет колонии строгого режима. Адвокат Карина Москаленко заявила, что своим решением суд лишил потерпевших возможности установить подлинных виновников гибели людей в театральном центре.

Утром 26 октября возле театрального центра на Дубровке прошла традиционная акция памяти погибших.

В очередную годовщину спецоперации журналистов и полицейских на улице Мельникова собралось едва ли не больше рядовых москвичей, сообщает «Эхо Москвы». В условиях повышенных мер безопасности на ступенях здания театрального центра сегодня выставили 130 свечей, а также портреты погибших в результате теракта и последующего освобождения заложников. Сценарий привычный уже 14 лет — минута молчания, возложение цветов к мемориальной доске, ближе к концу в небо отпускают белые воздушные шары.

Журналист Михаил Фишман обратил внимание на то, что спустя 15 лет эта трагедия оказалась полностью вытесненной из памяти. По его словам, на траурной церемонии «было около ста человек – родственники погибших, журналисты и несколько активистов, которые давно этим занимаются».

«Из известных людей был Кобзон – он каждый год приходит, – и потом подошла Собчак. Никого от Кремля, никого от правительства, никого от московской власти, никого от москвичей, никого вообще. Как будто ничего этого не было. Что мы, в принципе, и так понимаем – осознаем, что “Норд-Ост” вытеснен полностью, – но видеть это своими глазами было мучительно грустно», – пишет Михаил.

Он добавил, что «те, кто пришел, держатся хорошо и продолжают бороться – и за истину, и за память, – но скорее по инерции, механически, просто потому, что это с тех пор их жизнь. Человек ко всему привыкает – вот и они за 15 лет научились жить без сочувствия и поддержки».

Вспоминает Григорий Явлинский: «В октябре 2002-го я был там. Вел прямые переговоры с боевиками об освобождении заложников. Террористы обещали мне освободить людей в обмен на телефонный разговор Путина с Масхадовым. В подтверждение своей готовности боевики отпустили восемь детей. Но в Кремле уже был другой план, они готовили операцию... Во время штурма погибло очень много людей, погибли дети.

Теракт на Дубровке стал одним из ключевых моментов в истории современной России – тогда новые власти сделали выбор не в пользу сохранения жизни людей. Через два года был Беслан с сотнями погибших... А сегодня наша страна ведет две войны на территории других государств, потеряв счет жертвам.

То, что случилось 15 лет назад в Москве, – наше общее поражение, наша общая трагедия. Ни один российский политик и даже ни один гражданин не может снять с себя ответственность за случившееся. Вечная память погибшим. Искреннее сочувствие и соболезнование родным и близким. Сил и здоровья выжившим».

[Историческая правда]

http://www.istpravda.ru/chronograph/205/

23 октября 2002 года в 21 час 15 минут в здание Театрального центра на Дубровке ворвались вооруженные люди в камуфляже. В это время в ДК шел мюзикл «Норд-Ост», в зале находились более 900 человек. Террористы объявили всех людей – зрителей и работников театра – заложниками и начали минировать здание. Итогом трехдневного противостояния стало 40 уничтоженных террористов и 130 погибших заложников (по другим данным - 174 человека). С тех пор прошло уже 10 лет, но в этой истории вопросов по-прежнему гораздо больше, чем ответов.