6608. Центральный толкователь

[Андрей Синицын]

http://www.vedomosti.ru/opinion/colu...766-tolkovatel
Статья опубликована в № 4259 от 09.02.2017 под заголовком: Наивная логика: Центральный толкователь

Власть не только пишет текст реальности, но и навязывает свою интерпретацию
08.02.2017

Доклад о свободе рунета международной правозащитной группы «Агора» снова говорит (кроме прочего) о развитии практики уголовного преследования за действия и слова в интернете. Эти действия и слова могут квалифицироваться как экстремизм, пропаганда сепаратизма, призывы к терроризму, возбуждение ненависти и вражды к «социальной группе» представителей власти и т. д. Недавно вынесен первый приговор за «несообщение о преступлении» (новелла из пакета Яровой) – тут уже наказание за несказанные слова.

В сущности, можно говорить о наказании за интерпретацию, толкование тех или иных фактов или текстов (и за отказ от «правильной» интерпретации, когда она обязательна). Репрессивные законы и правоприменение вводят отрывочные и неопределенные ограничения интерпретации, за нарушение которых и выносятся наказания. Правоохранители также обладают преимущественным правом на интерпретацию, данным им в рамках закона, статуса и права на насилие. Российская герменевтика – зачастую герменевтика в погонах, конфликт интерпретаций здесь не может выглядеть как диалог, он должен разрешаться быстро и в пользу лиц, в конкретный момент времени считающих себя государством.

Это не монополия на толкование, а некоторое распределенное право ограниченных профессиональных сословий. Интерпретировать позволено силовикам, суду, исполнительной и законодательной власти – естественно, в иерархическом порядке. Можно отметить важную группу толкователей в виде контрольно-надзорных органов, которые сами могут наказывать. Несовершенство и перепроизводство законов также создают коррупционное поле толкования. Правильная интерпретация в последнее время очень важна на трудовом рынке: можно быть заслуженным библиографом Российской национальной библиотеки (РНБ) и быть уволенным в одночасье за публичную критику проекта объединения РНБ с Российской государственной библиотекой.

Роль толкования в последнее время сильно выросла. Без оценки (или публичного отказа от оценки) Дмитрия Пескова не обходится ни спектакль Константина Райкина, ни действия «Роснефти», ни ядерная доктрина США, ни бесплатная приватизация жилья в России. Пескову можно и посочувствовать – ведь журналисты задают ему все эти вопросы. А задают они их потому, что спрос на официальную интерпретацию велик и безальтернативен.

Уголовные дела за слова в сети и централизованная официальная интерпретация всего – две стороны одной медали. Граждане должны бояться интерпретировать что-то самостоятельно (и уж во всяком случае распространять свои мысли), зато у них должен быть свободный доступ к официальной интерпретации всего.

Можно вспомнить, что в середине 2000-х власть предпочитала подавать сигналы, или знаки. Адресаты сигналов и публика были свободны интерпретировать их как угодно (разве что адресат мог пострадать экономически или политически, если ошибся с интерпретацией). Сегодня власть не только пишет текст реальности, но и навязывает свою интерпретацию. От советской практики ситуация отличается отсутствием единой идеологии, которая тогда в принципе задавала правила лояльной интерпретации. Сегодня правил нет, они текучи, могут внезапно меняться. Да и за нарушение могут наказать, а могут и не наказать. Но неопределенность страшна, бог знает, как там оно на самом деле, на всякий случай надо говорить (а лучше думать), как вчера в телевизоре Песков.

[Андрей Синицын]

https://www.vedomosti.ru/opinion/col...ibori-zagovora
Статья опубликована в № 4372 от 27.07.2017 под заголовком: Наивная логика: Выборы теории заговора

Об уюте конспирологии
27.07.2017

Мы часто говорим о популярности конспирологии в России. И тому есть много подтверждений. У нас целые телеканалы, контролируемые близкими к Кремлю людьми и бесплатно распространяемые, могут специализироваться на теориях заговора (инопланетяне, экстрасенсы и тайны истории – тоже плоды заговора, ведь официальные версии скрывают правду). А просто государственные телеканалы могут придумывать за могущественных недоброжелателей России изощренные сценарии того, как они хотят нас поработить.

У нас президент может из года в год повторять тезисы об организации цветных революций западными демократиями. А мужики в провинциальном городе за пивом легко обсудят «настоящие» цели войны в Ираке.
Сенатор Джозеф Маккарти был вдохновителем антикоммунистической паранойи в США в 1949–1953 гг.

Конспирология так популярна, что легко себе представить заговор по распространению конспирологии. Есть социологические исследования о том, что чем сильнее человек верит в теории заговора, тем он менее политически активен. Есть социологические данные о том, что сообщество, имеющее печальный опыт обмана со стороны государства, более конспирологично (это, если что, про афроамериканцев).

Это западные исследования на западном материале. Конспирология популярна не только у нас (многие сенсационные «разоблачения» отечественные конспирологи заимствуют у западных).

Отрицание прививок, 9/11 подстроили спецслужбы, мировое правительство и т. д. и т. п. «Кто убил Кеннеди?» – вообще главный американский вопрос. И там тоже конспирология бывает государственной. Маккартизм был политикой, основанной на теории заговора – коммунистического.

Психологи отмечают, что в теориях заговора могут формироваться пары: у власти – своя (в обществе зреет заговор по свержению), у общества – своя (власти от нас что-то скрывают). И заговоры действительно бывают, просто обычно о них впоследствии можно многое узнать. Теория заговора недоказуема и неопровержима.

Вера в теории заговора – следствие когнитивных искажений, абсолютно естественных для человеческого мозга. Об этом очень доходчиво пишет психолог Роб Бразертон в книге «Недоверчивые умы: чем нас привлекают теории заговора». Скажем, образ могущественного врага появляется для компенсации потребности в контроле. Когда нет уверенности в личном контроле, люди восполняют его за счет веры в божественное вмешательство или надежды на усиление контроля государственного. Но можно и верить в могущественного врага. Нам неуютны случайности и сложность мира. Враг упрощает ситуацию, потому он уютен.

Мы все конспирологи. Просто некоторые могут хорошо контролировать свою конспирологию, а некоторые плохо.

Бывает, что власть сознательно использует теории заговора для своих политических целей (см. статью «Тревожное лето 1927-го» – «Ведомости» от 14.07.2017). Происходит ли так сейчас? Тут даже не понятно, что хуже: когда власть сознательно использует теорию заговора, чтобы напугать и подчинить народ, или когда власть сама верит в теорию заговора. Хотя выражение «власть верит» предполагает сильную степень персонификации.

Если власть не персонифицирована, а институциализирована, если она регулярно сменяется – издержки от властной конспирологии для общества будут ниже. По крайней мере, будет конкуренция разных теорий заговора и вы сможете выбрать ту, которая вам больше по душе на ближайшие четыре года.

[Андрей Синицын]

https://www.vedomosti.ru/opinion/col...07-malchik-sit
Статья опубликована в № 4379 от 07.08.2017 под заголовком: Наивная логика: И мальчик сыт, и волки целы

06.08.2017

Одну северную деревню, где я всегда провожу летний отпуск, в последние лет пять-шесть одолели волки. Стая поселилась где-то неподалеку, и каждый год в августе – сентябре волки по ночам приходят и утаскивают собак. Мужики говорят, что на собаках волки тренируют молодежь. Собака в деревне живет, как правило, на улице, спасти ее в противостоянии с группой волков может только услышавший ночью неладное и выбежавший с криками и светом хозяин. В этом году, кстати, были случаи набегов и в июле – то ли у волков мало еды, то ли привыкли к легкой добыче в деревне.

Надо сказать, что это относительно благополучная деревня. Конечно, летом тут гораздо больше жителей, чем зимой, конечно, молодежь уезжает в города, но не вся. Появляются новые дома, дети создают семьи, некоторые пенсионеры из города живут почти круглый год. В деревне не закрыта школа, что по нынешним временам много значит. Здесь целых четыре магазина и еще что-то продается на почте.
Подозрительные лица

В деревне есть работа, поскольку она входит в Национальный парк, популярный у туристов. Также мужики занимаются отходничеством, есть бюджетники. Власть волков нельзя объяснить тем, что в деревне остались одни старухи, у которых и ружья нет. Есть в деревне мужики, знают лес, умеют охотиться.

Эти деревенские мужики рассказывают, что, чтобы подстрелить волка, нужно получить разрешение в парке, выследить и добыть его, освежевать и шкуру сдать – тогда получишь вознаграждение в размере 1000 руб. Работа не окупается. На все это нужно еще и время – не будешь же в собственном отпуске волков выслеживать.

Возможно, проблемой волков должен заниматься парк, но, вероятно, у местного подразделения недостаточно ресурсов и полномочий, а головной офис находится, конечно же, не в деревне, а в областном центре, это далеко, обратная связь, наверное, плохая. Из областного центра не очень видно, насколько важно решить проблему волков в одной конкретной деревне. Ну и потом, собаки к парку ведь отношения не имеют? Не имеют. Вот если бы туриста какого утащили волки, тогда конечно...
И мальчик сыт, и волки целы

А обычная областная власть? С нее при существовании Нацпарка вообще спрашивать нечего. Полиция за волком в лес не пойдет, МЧС собачку спасать не будет.

В принципе, в деревне есть и муниципальная власть – но не совсем своя; после укрупнения муниципалитета главный его офис находится за 50 км по не самой хорошей дороге. Ну и у муниципалитета, конечно, как принято в российской бюджетной системе, совсем нет денег.

Тут может возникнуть вопрос: а почему бы деревенским жителям не скинуться самим и набрать на премию охотнику хотя бы 10 000 руб.? Ведь деревня относительно благополучная. У меня на этот вопрос нет ответа. Могу только предположить, что мужики в России к издержкам привычные; собака не считается потерей, достаточной для того, чтобы самоорганизоваться и извести волков. К тому же всегда есть шанс, что волки утащат не мою собаку, а чужую – почему я должен скидываться?

Ну и потом: как знать, вдруг на место этих волков придут другие, худшие?

[Андрей Синицын]

https://www.vedomosti.ru/opinion/col...noi-propagandi
Статья опубликована в № 4412 от 21.09.2017 под заголовком: Наивная логика: Моментальная пропаганда

Что памятник Калашникову говорит о строительстве нации
21.09.2017

Памятник Михаилу Калашникову, автомату и человеку, был открыт на московском Садовом кольце 19 сентября и вызвал резкую реакцию общественности, которую принято называть либеральной. Претензии этические (стоит ли ставить памятник оружию, из которого убито больше всего народу), эстетические (помпезный, архаичная скульптура) и исторические (насколько доказан героизм Калашникова как конструктора автомата). Вероятно, большинство претензий можно было бы снять, если бы процедура предусматривала широкое обсуждение. Но что уж теперь кулаками махать, реальность такова, что граждане регулярно ощущают себя как после драки.

Но любопытен выбор героев. Чего-то похожего на ленинский план монументальной пропаганды сейчас нет. Есть Российское военно-историческое общество (РВИО), по совместительству возглавляемое министром культуры: «по инициативе» РВИО установлен и Калашников, и Владимир, и еще ряд государственнических памятников (в том числе «Аллея правителей» на территории Музея военной формы одежды). За каждым памятником стоит какой-то крупный спонсор (в случае Калашникова – «Ростех»). То есть мы имеем дело как бы с низовой инициативой, которая даже в каких-то случаях может быть отвергнута (памятная доска Карлу Маннергейму в Петербурге до и после перехода Сергея Иванова из администрации президента «на природу»).

Поскольку историческая легитимация правящего режима сейчас главная политическая тема, в нее хотят встроиться все экономические агенты, претендующие на административный ресурс. Громко этот процесс можно было бы назвать построением нации. Наверное, нация у нас действительно остается непостроенной. Но вопроса, как строить нацию в XXI в., власть себе не задает, а окружающие наперебой воспроизводят практики веков XVII–XIX. Мозаика срочно мифологизируемых героев и событий зависит от уровня образования и смелости людей, продающих государству свои исторические проекты. Сюда можно отнести все активности по поводу единого учебника истории, придумывания национальной идентичности (работает рабочая группа), ревизии роли Сталина или Ивана Грозного и даже «матильдобесие».

В начале сентября начали открываться в регионах мультимедийные комплексы «Россия – моя история» (копии московского на ВДНХ), где основной спонсор – «Газпром», а главный идеолог *– епископ Егорьевский Тихон (Шевкунов). Таких парков по стране должно открыться до конца года 17. Вот как писал о новом парке ресурс «Ставрополь сегодня»: «Да, эти комплексы – центры пропаганды <...> Изначальная идеологическая установка предполагает восприятие всей нашей истории как великого пути восхождения, и в каждом периоде авторы делают акцент на достижениях, а не провалах. Трагические моменты упоминаются, но предельно лаконично, как дань правде, но не более того».

Владимир Мединский – бывший пиарщик, и, когда на открытии памятника Калашникову он называет автомат «культурным брендом» России, он делает это профессионально. Известно, что в процессе строительства нации история мифологизируется и даже фальсифицируется. Нынешний российский процесс представляет собой относительно свободное продвижение таких «культурных брендов», которые должны в итоге занять свое место в общей линейке (как бы они ни противоречили друг другу). Вероятно, тогда сегодняшние протесты историков будут просто забыты, а нация будет жить в счастливом неведении.

Надо только интернет закрыть, чтобы как в XVII в. было.

[Андрей Синицын]

http://worldcrisis.ru/crisis/2096489?COMEFROM=SUBSCR