*1022. Зимние тезисы Евгения Примакова

[Полит. ру]

12 июля 1999, 18:14

Зампредседателя Счетной палаты РФ Юрий Болдырев в ходе визита в Новосибирск заявил, что на посту президента России его устраивает только Примаков - передает агентство РБК. Никто другой из ныне существующих кандидатов для него неприемлем. Болдырев, в качестве лидера движения "Юрий Болдырев", совершает поездку по Сибири для поиска союзников и разъяснения целей движения. Следующий пункт поездки - Омск.

[Полит. ру]

16 августа 1999, 17:58

Правительство Примакова было самым либеральным правительством в России, заявил на пресс-конференции директор Института экономического анализа Андрей Илларионов - передает агентство ПРАЙМ-ТАСС. По его словам, Примаков вряд ли является либералом, но "он смог продемонстрировать, к чему приводит проведение либерально-экономической политики в стране". В то же время он отметил, что Чубайс и Кириенко оказались социалистами и проводили социалистическую политику, приведшую к катаклизмам. Правительство Примакова не занималось госрегулированием, (за исключением валютного, за которое отвечает ЦБ), а также придерживалось политики плавающего курса рубля на 60-70 процентов обеспеченного валютными резервами. Не выпускались ценные бумаги и не было заключено соглашение с МВФ, что работало на экономический рост.

[Юлия Поспелова]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №40 от 07.10.1991

30 сентября указом Горбачева шефом 1-го главного управления (ПГУ) КГБ СССР (внешняя разведка) назначен гражданский академик Евгений Примаков.

Евгений Примаков, 62 года, академик, востоковед. Был собкором "Правды" на Ближнем Востоке. Член КПСС, член бывшего Президентского совета, Совета безопасности, бывший председатель палаты Союза бывшего ВС СССР, личный представитель президента в странах Ближнего Востока. С 1985 г. директор ИМЭМО. Известен конкурентными, но дружескими отношениями с Шеварднадзе. Во время успешной миссии мира в Багдаде дипломаты инкриминировали ему похлопывание по плечу Саддама Хусейна.

От всех остальных должностей Примаков публично отказался на пресс-конференции 2 октября, сославшись на нехватку времени. Смена шефа внешней разведки предшествует, по концепции реформы КГБ, выделению ее в отдельное ведомство, подчиненное лично президенту. По мнению интеллектуалов союзного КГБ, с обособлением ПГУ в системе госбезопасности появилась "логика взаимного контроля", присущая отношениям ФБР и ЦРУ. "Об этом мечтали и говорили все: и я, и Калугин", — заявил корреспонденту "Ъ" начальник аналитического центра КГБ Владимир Рубанов и пояснил, что при выборе Евгения Примакова КГБ поддержал общую традицию цивилизованных спецслужб. Во-первых, Примаков, как и кандидат в шефы ЦРУ Роберт Гейтс, считается влиятельным лицом в гражданских политических кругах. Во-вторых, будучи академиком, он "сумеет поставить перед разведкой цели, полезные МИДу, а похищению документов и прочей ремесленной работе ему можно и не учиться".
Знающие Примакова дипломаты и гэбисты отрицают, что он уже раньше принимал участие в работе ПГУ. Но по их же словам, в Институте Востоковедения и ИМЭМО при нем впервые стали готовить ситуационные анализы для КГБ. К тому же сам академик намекнул на пресс-конференции, что "приходит туда не совсем новичком".
В отличие от союзных аналитиков специалисты российского комитета находят кадровое новшество Бакатина "очередным проявлением его разрушительного заряда" и прогнозируют существенные кадровые перетряски и конкуренцию разведки и контрразведки в духе "17 мгновений весны". Позиции в разведке создаются годами и строятся на личных симпатиях, — заметил корреспонденту Ъ первый зампред российского КГБ Владимир Поделякин, — а разрушить их можно в момент, что, наверное, и произойдет. По оценкам специалистов, Россия может рассчитывать на добрую половину союзной резидентуры. "Нам не надо никого переманивать, резиденты сами пишут заявления, просятся к нам", -заявил Поделякин. И добавил, что по данным российской разведки, среди советских шпионов оказалось "много всяких сынков, которые ни черта не разведывали, а просто жили за границей".
По свидетельству знающих Примакова дипломатов, он склонен к жесткому отбору команды. "По культуре это человек более восточный, чем западный, более привязан к персоналиям, чем к их принципам", — заметил корреспонденту "Ъ" председатель Комитета ВС РСФСР по международным делам Владимир Лукин. А сам Примаков признался корреспонденту "Ъ", что взял бы с собой в разведку просто "всех хороших людей".

[Полит. ру]

https://polit.ru/news/1999/09/27/
27 сентября 1999, 20:26
Евгений Примаков: "Я не похож на флюгер". Интервью экс-премьера газете "Известия" в разделе "Интервью"

Евгений Примаков: "Я не похож на флюгер". Интервью экс-премьера и одного из лидеров "Отечества - Всей России", данное им журналисту "Известий" по поводу инициированного им обсуждения поправок к действующей Конституции. Интервью печатается в завтрашнем номере газеты "Известия", а также в разделе "Интервью" на "Полит.Ру".

[Дмитрий Фурман]

https://web.archive.org/web/20010306.../27/oni/o1.htm

У Евгения Примакова есть шанс помочь всем

Они в своих коридорах

Евгений Примаков вернулся из Швейцарии и приступил к исполнению роли сфинкса, в молчащие уста которого завороженно смотрит вся политически обеспокоенная Россия. Почти никто не верит, что подлечившийся академик потратит остаток своих дней на писание книг. Так бесхозяйственно распорядиться капиталом своей популярности – возможно ли это для умного политика? Проще допустить, что стоическое молчание – необходимое условие примаковских приготовлений.

ЕСЛИ ОБРАЗ политика соответствует глубоким стремлениям широких масс, если у них возникает «любовь» к нему, то дальше этот политик может довольно долго уже ничего особенного не делать – чувства людей обладают определенным запасом инерции. Не суетящийся, не дающий интервью и даже еще ни разу не говоривший открыто о своих «президентских амбициях» Примаков по всем рейтингам продолжает опережать потенциальных кандидатов. Его полюбили, ибо он всем своим существом идеально воплощает доминирующее сейчас настроение, которое условно можно назвать «умеренной реакцией».

Чрезмерно негативное отношение к слову «реакция» так же неверно, как и чрезмерно позитивное отношение к слову «революция». В той или иной форме реакция должна следовать за революцией, как зима за летом или ночь за днем. И прогресс так же не осуществляется революциями, как и не отбрасывается назад реакциями на них. Все европейские, да и не только европейские, посткоммунистические страны уже прошли через реакции на свои «бархатные» и не такие уж «бархатные» революции, вернув к власти «перестроившуюся» бюрократию когда-то тоталитарных партий. Это не только не ликвидировало демократические завоевания, но, напротив, укрепило их. Сейчас эти страны находятся уже в следующей фазе – «реакции на реакцию», сопровождающейся возвращением тоже «перестроившихся» и поумневших за время пребывания в оппозиции демократов. Но российский путь, как всегда, особый.

В отличие от своих партийных аналогов в других странах, зюгановская КПРФ – это псевдореволюционная (или псевдоконтрреволюционная) оппозиция, которая не способна прийти к власти. Наличие оппозиции, даже в такой форме, как КПРФ, – одно из наших важнейших достижений, в какой-то мере КПРФ все же ограничивает произвол властей и своим бытием поддерживает демократический процесс. Поэтому запрет КПРФ означал бы просто ликвидацию последних неформальных элементов нашей демократии. Но оппозиция, которая не может прийти к власти (и не пускает на свое место тех, кто смог бы) – это объективно опора власти, которая, зная, что альтернативы ей нет, может коррумпироваться спокойно и без особых волнений. КПРФ, увы, главная опора ельцинского режима, мощное бревно, лежащее на пути нашего демократического развития.

Если во второй тур в 2000 году снова проходит Зюганов, все остается по-прежнему. Как девушку может обидеть каждый, так и у Зюганова выиграет любой кандидат от «партии власти». В результате восстановится ельцинский режим без Ельцина, а с каким-то другим президентом, другой «семьей» и другим «кассиром Абрамовичем».

Однако сейчас существует и иная возможность. Последовательно уничтожив всех своих потенциальных преемников, Ельцин объективно открыл путь для неожиданных комбинаций, создал определенный «зазор», в котором развитие страны может пойти «незапрограммированным» и более демократическим путем. Одна из таких комбинаций – отказ КПРФ от претензий на президентский пост и поддержка коммунистами кандидатуры Примакова. По некоторым данным, такая комбинация обсуждается «заинтересованными сторонами» – разумеется, в режиме строгой секретности, что совершенно естественно для подобного рода переговоров.

Что означала бы поддержка Примакова для КПРФ? Я думаю, умные коммунисты (несомненно, есть и такие) понимают, что оппозиция, не способная прийти к власти, в конце концов становится никому (кроме Ельцина или будущего Ельцина II) не нужной и обречена на умирание. Завоевать какие-то властные позиции она может лишь в одном случае – в составе коалиции, во главе которой стоит фигура, не вызывающая в обществе чрезмерных страхов – явно не коммунист, не фашист и не потенциальный диктатор. Кто бы это мог быть?

Теоретически такую роль в свое время мог сыграть Явлинский. Но лидер «Яблока» – плоть от плоти «разночинной» демократической интеллигенции, отдельные представители которой были вынесены наверх «революционной волной», вызванной Горбачевым. Для вожаков КПРФ, представляющих собой в основном старую партийную бюрократию, пойти «под Явлинского» было бы психологически очень трудно, как и ему – пойти к ним и к их электорату. Это мог бы быть и Лужков, чей брак с КПРФ многие считали чуть ли не свершившимся. Однако в последние месяцы столичный мэр сказал о коммунистах так много недружелюбных слов, что их пакт уже вряд ли возможен.

Примаков же подходит для этой роли идеально. Между пожилым ученым-разведчиком, даже своим внешним видом и манерами напоминающим о «старом добром брежневском времени», и коммунистами не может быть такого психологического отторжения, как между ними и Явлинским. Более того, уже есть опыт участия коммунистов в правительстве Примакова – «правительстве народного доверия», отставленном «антинародным режимом». И наконец, ясно, что Примаков к единоличному правлению ельцинского типа не перейдет и на второй срок баллотироваться не будет. Коммунисты могут «пойти под Примакова», не потеряв лица, избежав слишком уж больших противоречий в партии и слишком уж большого риска.

Правда, в конечном счете КПРФ все равно обречена – в составе правящей коалиции так же, как и в роли вечной оппозиции. Но коммунистическим лидерам должно быть не безразлично, кончить ли им свои карьеры в благородных должностях первых вице-премьеров или оставаться вечными неудачниками, пугалами, консолидирующими «антинародный режим». Для коммунистов «пойти под Примакова» – это, может быть, последний шанс сделать нормальные карьеры и стать «полуправящей» партией. Что же означает это для страны?

Не будучи поклонником Примакова (не говоря уже о КПРФ), я уверен, что никаких изменений к лучшему в случае победы такой коалиции в экономическом плане быть не может, а во внешнеполитическом плане возможны только ухудшения. Но никаких катастроф тоже не произойдет, а «долгосрочные плюсы», как мне кажется, могут значительно перевесить «краткосрочные минусы».

Победа такой коалиции означала бы, что наш народ впервые в своей истории действительно избрал демократическим путем верховную власть, а не просто подтвердил своим голосованием решение «политбюро». Причем избрал такую власть, которая гарантированно не будет ликвидировать демократических институтов. Кроме того, это был бы способ мирной и относительно безболезненной нейтрализации КПРФ, которая, переместившись во власть, потеряет протестный электорат, свое лицо и свою функцию.

Такое перемещение КПРФ означало бы также освобождение «оппозиционного места» и переход наших «демократов» и части распадающейся в этом случае «партии власти» в оппозицию. Это, может быть, одно из самых положительных следствий возможной победы такого блока. Наши «демократы», допущенные в политику Горбачевым, а затем восемь лет обретавшиеся в свите Ельцина, так и не научились бороться за власть демократическим путем, апеллировать к широким массам «простых» людей. В оппозиции им пришлось бы этому учиться, пришлось бы становиться демократами без кавычек. И как гипотетический примаковский блок стал бы зародышем более или менее нормальной демократической «левой», так в оппозиции возникла бы нормальная, массовая, способная побеждать на выборах «правая».

Одним словом, приход к власти коалиции Примакова с коммунистами был бы российским вариантом той первой ротации власти, которая уже давно произошла в других посткоммунистических странах, ознаменовав окончательное закрепление там демократических институтов. А это в конечном счете куда важнее для нашего развития, даже чисто экономического, чем темпы «экономических реформ», которые без реальной демократии обречены быть реформами, обогащающими никем не контролируемую «элиту», постепенно доворовывающую стратегические запасы, доставшиеся от СССР.

Наконец, последнее – чем такой вариант событий был бы для Примакова? Невозможно сказать, хочет ли Примаков стать президентом, ясно лишь, что страстного желания стать им во что бы то ни стало, любой ценой, у него нет. Но у него вполне может быть желание пойти на это для того, чтобы «красиво» завершить свой жизненный путь – не в статусе чиновника, более или менее честно служившего всем режимам, а человеком, пришедшим к власти вопреки решению начальства, по воле народа. И тем самым выполнить нужную стране миссию.

[Полит. ру]

21 октября 1999, 20:34

Евгений Примаков отказался от встречи с Борисом Ельциным. Он подтвердил, что его приглашали в Кремль, однако сказал, что считает встречу с президентом нецелесообразной в тех условиях, когда окружение президента проводит политику, с которой он, Примаков, не хочет себя ассоциировать.

[Общая газета]

https://web.archive.org/web/20000930...3/foto/fn1.htm

Каникулы закончились, пора на политзанятия

Фото номера



Егор Яковлев: Чем, в конечном счете, продиктовано ваше решение принять предложение блока "Отечество" - "Вся Россия"?




Евгений Примаков: Прежде чем принять какое-либо решение, я выдержал определенную паузу. Это не было какой-то продуманной тактикой. Мне нужно было время, чтобы осмыслить ситуацию, в которой оказался; обменяться мнениями со своими знакомыми, чью позицию очень уважаю; наконец, продумать еще раз, как будет у меня со здоровьем, - последнее, согласитесь, тоже очень важно. И когда я убедился, что ничто не мешает моему решению участвовать в политической жизни, я сделал этот шаг. Не хочу произносить громких фраз, но в принципе не считаю для себя возможным отойти в сторону в такой момент. Это противоречит моим представлениям о гражданском долге.

Е.Я: В какой мере ваше решение продиктовано отставкой, вызвавшей всеобщее осуждение, что для современной России весьма неожиданно?

Е.П: Связь с моей отставкой может быть лишь в одном. До нее, то есть до отставки, я исключал для себя участие в какой-либо политической борьбе. Почему? Да потому что пост председателя правительства обязывает к максимальной сконцентрированности на решении тех задач, которые стоят перед правительством. Этот мой вывод универсален, он касается не только меня лично.

Ведь задачи предвыборной борьбы далеко не всегда совпадают с государственными интересами. Приведу простой пример. Надо, как я считаю, нажимать на местные власти с тем, чтобы абсолютно целенаправленно тратились те трансферты, которые переводятся из Центра, обеспечивая своевременную выплату заработной платы местным бюджетникам - тем же врачам, учителям и другим. Если же ты участвуешь в предвыборной борьбе, если ты заинтересован в голосах избирателей, то ты не можешь пренебречь отношениями с местными властями. А как руководитель правительства, ты свободен от побочных соображений, для тебя самым главным остается обеспечение задач, направленных на улучшение жизни населения, и ты их решаешь вопреки всем и вся. Сегодня для меня совершенно другая ситуация. Но при этом я хочу подчеркнуть: у меня нет реваншистских настроений, комплекса обиженного человека. От этого я абсолютно свободен.

Е.Я: Мы помним с вами - в 1989 году, во время выборов народных депутатов СССР, большую роль играли программы кандидатов. Потом происходила все большая их девальвация. Сегодня программы, пожалуй, уже никого не интересуют. Не подталкивает ли это к поиску наиболее выигрышных популистских ходов? Подобных вчерашнему заявлению Путина, что в России не должно быть нищих.

Е.П: Лично я не готов к популизму. Когда Дума утвердила меня премьер-министром, я сказал, что не могу привести страну к быстрому процветанию или к быстрому выходу из тяжелого положения, в котором она находится, поскольку я не волшебник, и уже этим обозначил свое неприятие популизма. Считаю, что и с избирателями, и с народом вообще, нужно говорить только на правдивом языке, а не обещать журавля в небе, когда нет и синицы в руках.

Е.Я: Что связывает вас с Лужковым - человеческие симпатии, уважение как к руководителю, давнишнее знакомство? О Лужкове не все говорят в комплиментарном тоне, иные настроены весьма отрицательно.

Е.П: Я один из тех, кто относится к Лужкову положительно. Считаю его хорошим хозяйственником. Человеком порядочным, который никогда не предавал своих коллег. Он, безусловно, не стоит на месте, а растет, в том числе и как политик. В то же время хочу подчеркнуть: принимая предложение возглавить избирательный список этого блока, я не собираюсь входить ни в какую-либо другую структуру из образующих этот блок. Я согласен войти лишь в коалицию центристских сил. Считаю, что эта коалиция должна быть открыта для всех, кто преследует общую цель - благо России. Там не должно быть места лишь экстремистам, дестабилизирующим обстановку, либо тем, кто хотел бы сохранить "мутную воду", в которой жульническим путем можно изловить "золотую рыбку".

Е.Я: Что вы ждете от Думы, если ваш блок займет в ней лидирующие позиции?

Е.П: Прежде всего я не хотел бы сейчас говорить о том, сколько процентов мы получим, решающей или не решающей будет роль у блока. Я далек от эйфории. Все зависит от того, как поймут нас избиратели, насколько мы сможем предстать перед людьми той силой, которая выступает за единство, за согласие, за стабильность, за процветание страны. Наконец, за то, чтобы необходимые реформы и преобразования проводились в интересах всего населения.

Е.Я: Кремль, окружение президента не скрывают свое неприятие Лужкова. Еще больше их раздражает создание блока "Отечество"-"Вся Россия". Наконец, ваше вхождение в этот блок...

Е.П: В одном из не очень частых интервью - я дал его "Комсомольской правде" - было сказано, что этот блок никоим образом не должен быть направлен против тех сил, которые ставят перед собой созидательные задачи. Тогда же в ответах "Интерфаксу" я сказал, что этот блок не может и не должен быть силой антипрезидентской. Нужно находить согласованные решения. Кстати, как я помню, президент ни разу не высказывался ни против этого блока, ни против моего участия в нем. Что касается отдельных лиц, которые шушукаются по коридорам, пускай даже по кремлевским, то это, честно говоря, меня не трогает.

Е.Я: И все-таки, вы видите тот крайний вариант, на который может пойти недовольный Кремль?

Е.П: Я верю президенту, который сказал, что он не намерен вводить чрезвычайное положение.

Е.Я: На днях вы долго беседовали со Степашиным. Ваши добрые отношения с ним, очевидно, остаются прежними. Можете ли вы стать конкурентами в избирательной борьбе?

Е.П: Не думаю. Не хотелось бы быть конкурентом Степашина. И не хотелось бы, чтобы он был конкурентом нашего блока. Все зависит от той платформы, с которой он выступит, - она не может быть деструктивной.

Е.Я: Как вы оцениваете происходящее в Дагестане? Насколько неотвратимы были эти неприятности? Сегодня идут разговоры о неких возбудителях конфликта. У них якобы далеко идущие планы.

Е.П: Не хочу строить свои рассуждения на слухах. У меня нет в руках фактов, а я привык в разведке и в политике делать выводы, оценивать ситуацию по фактам, а не по разговорам. Что касается самой ситуации, то уверен: она очень опасна. Идет агрессия против России непосредственно, делается попытка оторвать от России важнейшую ее часть, примыкающую к Каспийскому морю. Если бы это, не дай бог, произошло, то могло бы повлечь за собой большие неприятности для Северного Кавказа в целом. Я думаю, что предсказать и предугадать эту акцию боевиков было можно. Поскольку мы хорошо знали о существовавших даже в руководстве Чечни различных мнениях. Одни считали, что главное для Чечни - сохраниться в своих границах, укрепить независимость, суверенитет. Другие - их поддерживали определенные круги за рубежом - стремились экспортировать "чеченский опыт", если хотите, исламскую революцию на соседние территории. И, конечно же, одна из них, можно с уверенностью сказать, - Дагестан. Поэтому, мне кажется, что политические меры, которые могли бы быть осуществлены главным образом в Дагестане, снизили бы эту опасность.

Е.Я: Десять с лишним лет назад, бродя по Рейкьявику, мы делились впечатлениями о первых шагах перестройки. И вы мне сказали, что ее идеалам не измените никогда, что для вас нет ничего выше. Сегодня готовы повторить эти слова?

Е.П: Да... Между прочим, тогда мы обращались друг к другу на "ты". И вот что я тебе скажу: если бы я не считал, что и сегодня идет продолжение начатого, пускай зигзагообразное, пускай иногда в уродливых формах, пускай с отступлениями, - да ведь и с самого начала все было далеко не идеально... Одним словом, не будь я уверен, что движение все-таки идет, я бы, конечно, от него отошел.

Пять главных задач блока "Отечество" - "Вся Россия"

(Из заявления Евгения Примакова на пресс-конференции 17 августа 1999 г.)

1. Создать после выборов такую обстановку в Государственной Думе, которая способствовала бы ее подлинно законотворческой деятельности. Нужно иметь приоритетный список законопроектов для принятия. Нужно сделать так, чтобы ни милиция, ни налоговые органы, ни предприниматели, ни иностранные инвесторы, ни таможенные службы не имели бы никаких оснований заявлять, что не могут развернуть свою активность, так как отсутствует адекватная для этого законодательная база. Нужно сделать все, чтобы надежно обеспечить права человека, достойную жизнь народа в целом, защитить людей от распоясавшейся преступности и удушающей страну коррупции.

2. Повести дело к установлению органичной связи между Государственной Думой и правительством. Для этого правительство должно быть кабинетом большинства Государственной Думы.

3. Внесение изменений в Конституцию, которые позволят укрепить государственную власть. Будущий президент должен оставаться Верховным главнокомандующим, непосредственным руководителем силовых ведомств, председателем Совета Безопасности, высшим государственным руководителем, представляющим страну за рубежом. Вместе с тем он должен передать часть своих прав и функций правительству и Федеральному Собранию. Необходимо ввести должность вице-президента. Нужно придать конституционный статус Совету безопасности.

4. Блок должен внести свой вклад в государственное строительство в России. Оно не может не опираться на принцип единства и неделимости страны. Но этот принцип необходимо состыковать с федерализмом, что означает: неприятие ни национализма, ни шовинизма; вертикаль исполнительной власти, обозначенная не пунктиром, а непрерывной линией и соединяющая центр с субъектами Федерации и местными властями; преодоление реально существующего противоречия, когда обеспечение прав национальных образований осуществляется за счет отказа от равенства субъектов Федерации.

5. Блок обязан внести свой вклад в обеспечение подлинной безопасности нашей страны. Вооруженные силы должны быть в центре внимания всего общества не потому, что мы кому-то угрожаем, а потому, что не хотим, чтобы ненароком угрожали нам. Блок будет работать активно и неуклонно в интересах сближения России с другими странами СНГ.

[Глеб Иванов]

https://aif.ru/politics/russia/razve...niya_primakova
29.10.2019 12:32

Евгений Примаков.
Евгений Примаков. / Фото: Сергей Мамонтов / РИА Новости








Хотя пик его карьеры пришелся на тяжелые 90-е, многие жители страны до сих пор отзываются о Примакове с теплотой. АиФ.ru вспоминает самые заметные страницы его биографии.

Отца репрессировали, дедушка погиб
Будущий политик родился в Киеве в 1929 году, однако вскоре после его рождения мама с сыном переехала в Грузию, в Тифлис. Там жила бабушка Примакова по материнской линии — еврейка, вопреки воле семьи вышедшая замуж за русского рабочего. Деда Евгений Максимович не знал — он устроился подрядчиком на дорожном строительстве в Турции и погиб во время налета грабителей.

Отец, носивший фамилию Немченко, бросил семью и, по воспоминаниям самого Евгения Максимовича, был репрессирован в 1937 году. Из лагерей он так и не вернулся.

Конфликтовал с ЦК, но был принят на работу в главную газету СССР
Высшее образование Примаков получал в Московском институте востоковедения на арабском отделении. Он выучил арабский язык, после чего пошел работать в Гостелерадио СССР. Там за шесть лет он прошел путь от простого корреспондента до главного редактора арабского вещания. Однако дальнейшая карьера молодого спеца встала под вопрос из-за конфликта Примакова с кураторами из Отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС. Тем не менее, молодому журналисту повезло. Друг Валентин Зорин представил его главному редактору газеты «Правда» Николаю Иноземцеву. Так Примаков получил работу в главном печатном органе ЦК КПСС.

Мудрость и достоинство - те качества Евгения Максимовича, которые запомнились всем.
«На него можно было опереться». Воспоминания о Евгении Примакове
Подробнее
Журналист-разведчик
Именно в «Правде» началась карьера Примакова как разведчика и будущего главы СВР. По линии КГБ ему порой приходилось выполнять особые просьбы руководства. Сначала он налаживал связи между Саддамом Хусейном и лидером иракских курдов Масудом Барзани. Хусейн пытался уничтожить автономию курдов и начал против них военные действия. СССР конфликт в этой стране был не нужен, поэтому Евгений Максимович несколько раз ездил на север страны в дикие иракские горы, чтобы добиться мира между сторонами. На короткое время это сделать удалось, однако затем конфликт вспыхнул вновь.

В 1970 году Примаков встречался с лидером Народного фронта освобождения Палестины Жоржем Хабашем — просил того отказаться от захвата заложников в самолетах. Затем работал в Египте, где в это время Анвар Садат изменил курс страны с просоветского на проамериканский. Среди прочего Евгений Максимович рекомендовал начать осторожное сближение с Израилем. Этот план в итоге утвердил сам Брежнев, а Примаков с 1971 по 1977 вел конфиденциальные переговоры с руководством Израиля.

Во главе СВР
Последние 10 лет советской власти Евгений Максимович сконцентрировался на научной работе: сначала стал директором Института востоковедения, затем возглавил ИМЭМО АН СССР. Был депутатом Верховного совета, членом Совета Безопасности до самого распада СССР.

3 ноября 1991 года он возглавил Центральную службу разведки СССР, которая вскоре стала Службой внешней разведки России. Любопытно, что Ельцин, крайне неохотно сохранявший должности людям из окружения Горбачева, оставил этот пост за Примаковым. От положенных по должности генеральских погон Евгений Максимович отказался.


ВОПРОС-ОТВЕТ
Евгений Примаков: досье
Спецслужба в те годы переживала не лучшие времена — профессионалы один за другим покидали ведомство. Примаков, как мог, оберегал разведку от политиков-реформаторов. Как рассказывал другой бывший глава спецслужбы Вячеслав Трубников, Примаков многое делал, чтобы избавить разведку от безумных мифов, сопровождавших ее деятельность. «Однажды пригласили на 8 марта очень видную, замечательную актрису, чтобы она выступила перед женским коллективом. Но она отказалась идти в «казематы КГБ», считая этим разведку. Вот это представление Евгений Максимович стремился всеми способами разрушить», — рассказал Трубников.

При Примакове в ведомстве появилось бюро по связям с общественностью и СМИ. «Мы прекратили подрывную деятельность за границей, отказались от поддержки зарубежных политических групп. Сейчас мы работаем не против кого-то, а на защиту российских национальных интересов», — рассказывал сам Примаков в одном из интервью. В то же время ему удалось сохранить костяк СВР, который стал основой спецслужбы в наше время.

Во главе МИДа
В январе 1996 года Примаков стал министром иностранных дел. Он хотел проводить многовекторную политику, строить хорошие отношения одновременно со всеми. Однако это было непросто.

В США назначение Примакова восприняли отрицательно. Во-первых, ему припоминали хорошие отношения с Саддамом Хусейном, во-вторых, считали опасным из-за крепких связей с арабским миром.

«Он лучше других понимал всю опасность геополитической инженерии по так называемой демократизации этого региона без учета местной специфики. К сожалению, к его компетентному мнению на Западе не прислушались, действовали и в Ираке, и в Ливии, и в Сирии как «слоны в посудной лавке». Результаты мы видим сегодня на примерах разрушенной государственности, разгула терроризма, размывания уникальной этноконфессиональной мозаики, масштабного миграционного кризиса», — говорит нынешний глава МИД Сергей Лавров.

Премьер-министр РФ Евгений Примаков и Президент РФ Борис Ельцин во время заседания Совета глав государств СНГ. 1999 г.
Премьер-министр РФ Евгений Примаков и Президент РФ Борис Ельцин во время заседания Совета глав государств СНГ. 1999 г. Фото: РИА Новости
При Евгении Максимовиче Россия начала вспоминать о великодержавном прошлом, «вставать с колен». Москва впервые после распада СССР резко выступила против расширения НАТО, возобновила отношения со странами-изгоями.

Апофеозом стал знаменитый «разворот над Атлантикой». 24 марта 1999 года Примаков летел в Вашингтон с официальным визитом. Над Атлантикой он узнал по телефону от вице-президента США Альберта Гора о начале бомбардировок Югославии. В ответ Евгений Максимович демонстративно отменил свой визит — приказал прямо в воздухе развернуть самолет обратно в Москву.

Кризисный премьер
Должность премьер-министра Примаков занимал менее года — с сентября 1998 года до мая 1999 года. Россия только отходила от дефолта. Требовалось что-то делать, чтобы реанимировать экономику. Меры, принятые Примаковым, оказались самыми верными — фактически правительство отказалось от вмешательства в экономику, чтобы дать ей самой восстановить позиции. В итоге положительный эффект от девальвации рубля и политической стабилизации начал сказываться уже через несколько месяцев.

Примаков в тот момент был очень популярен у населения. Возможно, именно поэтому Ельцин и отправил его в отставку, прямо посреди одного из докладов. Согласно опросу «Фонда общественного мнения», 81% граждан отнеслись к этому отрицательно.

Последние годы жизни
Из политики Примаков не ушел. Сначала он стал депутатом Госдумы, затем с 2001 по 2011 годы возглавлял Торгово-промышленную палату. В 2008 году вошел в состав президиума РАН.

Уйдя на пенсию, Евгений Максимович периодически давал комментарии СМИ. Например, говоря о событиях на Украине зимой 2013-2014 года, он считал, что «возможно, наш небольшой промах был в том, что мы не почувствовали, что в начале на Майдане были настроения против коррупционного режима, а затем, как Феникс, возродились какие-то организации, которые взяли в руки оружие». Присоединение Крыма он называл «реакцией на развитие сдирижированного извне кризиса в Украине».

Умер Евгений Максимович 26 июня 2015 года в Москве от рака печени. Отпевание в Успенском соборе Новодевичьего монастыря совершил патриарх Кирилл, а на гражданской панихиде выступил президент России Владимир Путин.

«Граждане России знали Евгения Максимовича и уважали его как премьера, который смог вывести страну из тяжелейшего кризиса. Его ответственность и чуткая, искренняя забота о людях оставили в наших сердцах неизгладимый след», — сказал российский лидер.

В Москве скончался Евгений Примаков. Жизнь политика в галерее АиФ.ru
Официальных сведений об отце Евгения Примакова нет, по неофициальным опубликованным данным, он был репрессирован через три месяца после рождения сына. Мать — Киршенблат Анна Яковлевна, работала акушером-гинекологом. Сразу после рождения ребёнка она вернулась в Тбилиси, где жила её семья.
© РИА Новости / Евгений Примков в 1979 году.