14 апреля родился Петр Столыпин, премьер-министр России при Николае II, автор знаменитой аграрной реформы.
Личное дело
Петр Аркадьевич Столыпин (1862-1911) родился в Дрездене. Отец будущего политика был военным, поэтому семья часто переезжала, в итоге обосновавшись в Вильно. Гимназию Столыпин заканчивал уже в Орле, после чего поступил на естественное отделение физико-математического факультета Санкт-Петербургского Императорского университета по специальности «агрономия».
Еще будучи 22-летним студентом Столыпин женился на богатой и знатной Ольге Нейдгардт. В браке родились пять дочерей и сын.
Сведения о начале карьеры Столыпина противоречивы, однако известно, что едва окончив университет, он получил чин коллежского секретаря (10-й в Табели о рангах; обычно выпускники получали 14-й и очень редко – 12-й чины). Через три года он стал титулярным советником, а в 1889 году – в 27 лет – был назначен Ковенским уездным предводителем дворянства и председателем Ковенского суда мировых посредников. Уже здесь одной из главных его забот стало увеличение производительности крестьянских хозяйств. К концу службы в Ковно в 1902 году Столыпин был уже статским советником.
Неожиданностью для него стало следующее назначение – гродненским губернатором, инициированное лично министром иностранных дел В.К. Плеве. В этой должности Столыпин начал активно реформировать сельское хозяйство: внедрять удобрения, мелиорацию, развитие кооперации. В это же время начали проявляться те антиреволюционные установки, которые в дальнейшем во многом определили его политику: уже на второй день работы губернатором он закрыл Польский клуб, где, по его мнению, господствовали «повстанческие настроения».
Очередным назначением стала должность губернатора Саратовской губернии. Здесь Столыпин встретил известие о русско-японской войне, к которой отнесся со скепсисом – «грустна и тяжела война, не скрашенная жертвенным порывом». Здесь же его застали и революционные события 1905 года, потребовавшие очередных жестких решений и личного мужества. Свидетели рассказывают о случаях, когда Столыпин решительно входил в бушевавшую толпу без оружия и без охраны и уже этим утихомиривал ее.
Этим деятельность Столыпина по прекращению беспорядков не ограничивалась. По его инициативе было создано несколько «народных клубов» из черносотенцев, которые организовывали контрдемонстрации каждый раз, когда в Саратове начинались революционные выступления, и забрасывали митингующих камнями. Кроме того, Столыпин начал прибегать к использованию войск – не только против революционеров, но и против крестьян, среди которых тоже разгорались волнения; аресты и обыски зачастую носили повальный характер, не обошлось и без жертв.
Рвение молодого губернатора привлекло внимание Николая II. В апреле 1906 года в карьере Столыпина происходит очередной резкий скачок: он назначен министром внутренних дел. Начало его работы на новом посту совпало с началом работы I Государственной думы, в основном состоявшей из представителей левых партий, открыто конфликтовавших с властью. Закономерным образом в таком виде Дума просуществовала недолго и уже в июле была распущена; Столыпин же, сохранив пост министра внутренних дел, получил и должность премьер-министра. На этом посту он пытался привлечь в правительство популярных общественных и партийных деятелей, но безрезультатно.
Непросто складывались отношения нового премьера и со II Государственной думой, где были в изобилии представлены эсеры и члены РСДРП, продолжавшие революционную деятельность и во время присутствия в парламенте. Поводом для ее роспуска фактически стало столыпинское «Правительственное сообщение о заговоре», в котором он сообщал о подготовке террористических актов против императора, великого князя Николая Николаевича и против него самого.
III Дума, сформированная по новой избирательной системе, которая увеличила представительство землевладельцев и состоятельных горожан, уже считалась детищем Столыпина. Находящиеся в центре «октябристы» обеспечивали Столыпину принятие нужных законопроектов, в частности, регулярно утверждали предложенный правительством бюджет.
Одной из радикальных инициатив Столыпина стало принятие закона о военно-полевых судах. О терроре министр знал не понаслышке – к этому моменту на него уже было совершено несколько покушений. Взрыв в особняке Столыпина на Аптекарском острове в Петербурге унес несколько десятков жизней, и уже через неделю был принят закон, вводивший особые суды из офицеров, ведавших только делами, где преступление было очевидным. В соответствии с ним, предание суду происходило в течение суток после совершения преступления, дело могло разбираться не более двух суток, приговор приводился в исполнение в 24 часа. Обвиняемые были лишены права защищаться.
Главным же делом Столыпина была аграрная реформа, начатая в 1906 году и направленная на разрушение традиционного сельского уклада жизни – крестьянской общины – и придание крестьянам статуса полноправных собственников земли. Поощрялась покупка частновладельческих (прежде всего помещичьих) земель крестьянами через Крестьянский поземельный банк на весьма льготных условиях кредитования. Около 3 млн человек переселились в Сибирь, где большинство из них осталось (вернулось в европейскую часть России порядка 18%). В 1910 году для переселенцев были созданы знаменитые «столыпинские» вагоны, часть которых была отведена для скота и инвентаря.
Столыпин погиб в Киеве в результате очередного покушения. Осведомитель полиции Дмитрий Богров прошел в городской оперный театр, где премьер-министр вместе с Николаем II слушал оперу «Сказка о царе Салтане», и дважды выстрелил в Столыпина. Несколько дней врачи боролись за жизнь Столыпина, но тщетно – 5 сентября 1911 года он скончался. В его завещании было сказано: «Я хочу быть погребенным там, где меня убьют», и Столыпина похоронили в Киево-Печерской лавре.
Версии об инициаторах убийства сильно разнятся: то ли Богров действовал «от собственного имени», то ли за ним стояла одна из революционных партий, то ли охранное отделение.
Чем знаменит
Петр Столыпин
Столыпинская аграрная реформа стала главным шагом к изменению традиционного крестьянского уклада за всю историю России. Довести ее до конца помешали гибель министра и последовавшие события – две революции и гражданская война.
Введение военно-полевых судов и прочие репрессивные меры были также беспрецедентными. Всего за восемь месяцев своего существования военно-полевые суды по «политическим преступлениям» вынесли 1102 смертных приговора, казнено было 683 человека. Масштабы этих репрессий были невиданными для страны. Для сравнения – за весь период 1825-1905 годов государство по политическим преступлениям вынесло 625 смертных приговоров, из которых лишь 191 был приведен в исполнение.
О чем надо знать
Столыпин приходился троюродным братом Михаилу Лермонтову. При этом отношение к знаменитому родственнику в семье было сдержанное: по воспоминаниям дочери Столыпина Марии, «родные его не любили за невыносимый характер. Особенно одна тетушка моего отца настолько его не терпела, что так до смерти и не согласилась с тем, что из-под пера этого "невыносимого мальчишки" могло выйти что-нибудь путное».
Прямая речь
О революционерах и государственной политике: «Им нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия».
О применении закона: «Нельзя сказать часовому: у тебя старое кремневое ружье; употребляя его, ты можешь ранить себя и посторонних; брось ружье. На это честный часовой ответит: покуда я на посту, покуда мне не дали нового ружья, я буду стараться умело действовать старым».
О военно-полевых судах: «Государство может, государство обязано, когда оно находится в опасности, принимать самые строгие, самые исключительные законы, чтобы оградить себя от распада. Бывают, господа, роковые моменты в жизни государства, когда государственная необходимость стоит выше права и когда надлежит выбирать между целостью теорий и целостью отечества».
О необходимости освоения Сибири: «Наш орел, наследие Византии, – орел двуглавый. Конечно, сильны и могущественны и одноглавые орлы, но, отсекая нашему русскому орлу одну голову, обращенную на восток, вы не превратите его в одноглавого орла, вы заставите его только истечь кровью».
Лев Толстой о военно-полевых судах: «Ужаснее же всего в этом то, что все эти бесчеловечные насилия и убийства, кроме того прямого зла, которое они причиняют жертвам насилий и их семьям, причиняют еще большее, величайшее зло всему народу, разнося быстро распространяющееся, как пожар по сухой соломе, развращение всех сословий русского народа. Распространяется же это развращение особенно быстро среди простого, рабочего народа потому, что все эти преступления, превышающие в сотни раз все то, что делалось и делается простыми ворами и разбойниками и всеми революционерами вместе, совершаются под видом чего-то нужного, хорошего, необходимого, не только оправдываемого, но поддерживаемого разными, нераздельными в понятиях народа с справедливостью и даже святостью учреждениями: сенат, синод, дума, церковь, царь».
9 фактов о Петре Столыпине
Супруга Столыпина Ольга Нейдгардт была праправнучкой Александра Суворова.
Одним из преподавателей Столыпина в университете был Дмитрий Менделеев, который поставил ему «отлично» на экзамене по химии и позже с теплотой отзывался об ученике.
От рук революционеров погибли два предшественника Столыпина на посту министра внутренних дел – Дмитрий Сипягин и Вячеслав Плеве. Этот пост он занял вопреки своему желанию по прямому приказу императора.
Выражение «столыпинский галстук» (так стали называть петлю виселицы) пустил в оборот представитель партии кадетов Федор Родичев. В ответ Столыпин вызвал его на дуэль, но дело закончилось извинениями депутата.
В популярной литературе часто встречается красивая, но неверная версия, будто бы Столыпин был убит во время оперы «Жизнь за царя».
В последние годы жизни Столыпин носил в портфеле стальной лист, чтобы иметь возможность закрыться от пули при покушении. Всего же на него планировалось и было совершено 11 покушений.
В одном из фельетонов Вацлава Воровского описывалась утопическая страна тотального дворянского благоденствия, наступившего благодаря усовершенствованным плугам. Страна называлась Аркадией в честь Петра Аркадьевича Столыпина.
Начало первого в истории чемпионата Киева по футболу было отложено на неделю из-за убийства Столыпина.
Кресло, в которое опустился смертельно раненый Столыпин, и шинель, в которую завернули его, вынося из театрального зала, хранятся сейчас в одном из музеев Саратова.
http://anonymouse.org/cgi-bin/anon-w.../m.261121.html
23.05.2017
110 лет назад, 10 мая 1907 года, российский премьер Петр Столыпин, отстаивая в Думе свою аграрную реформу, заявил: "Пробыв около десяти лет у дела земельного устройства, я пришел к глубокому убеждению, что в деле этом нужен упорный труд, нужна продолжительная черная работа. Разрешить этого вопроса нельзя, его надо разрешать. В западных государствах на это потребовались десятилетия. Мы предлагаем вам скромный, но верный путь. Противникам государственности хотелось бы избрать путь радикализма, путь освобождения от исторического прошлого России, освобождения от культурных традиций. Им нужны великие потрясения, нам нужна Великая Россия!".
От редакции. Революционный 1917 год стал возможен во многом благодаря весьма специфическим усилиям и таким же результатам процессов преобразования российской экономики и тесно связанных с ней социальных и политических институтов. К ним вполне применимо волшебное слово «модернизация», но итог реформаторской активности для Российской империи, в том числе и самой яркой попытки подобного рода – деятельности П.А. Столыпина – оказался далёким от ожидаемого. Почему так случилось и как выглядит проблема российской модернизации в столыпинском варианте с точки зрения современной науки – об этом в обзорном очерке рассказывает к.и.н. Фёдор Гайда.
Тему столыпинских реформ, одну из самых актуальных в нынешнем прочтении истории России начала ХХ века, мы вскоре расширительно продолжим, как в более конкретном ключе, в плане их влияния на экономические и социальные институты, так и с точки зрения дискуссий о наследии Столыпина в историографии. А сегодня – о государственной карьере нашего героя и идеологии, на которой базировались его попытки по-своему обустроить Россию.
***
Деятельность Петра Аркадьевича Столыпина (1862 – 1911) вызвала многочисленные и противоречивые оценки современников и историков. Советская историография вслед за ленинскими оценками склонна была заключать, что реформаторский потенциал Столыпина изначально был невелик и оказался исчерпан уже в 1909 году[1]. Из современных отечественных исследований наиболее документально подкрепленной и умеренной в оценках стала работа А.П. Бородина[2].
В современной западной историографии также присутствуют различные точки зрения: «пессимисты» считают столыпинскую политику (в первую очередь, национализм) непосредственной причиной последовавшей в 1917 году революции[3]; «оптимисты», наоборот, расценивают политику Столыпина как перспективную и направленную на вестернизацию России[4]. При этом обе точки зрения основаны на тезисе о значительности предпринятых Столыпиным реформ.
За восемь лет из Ковно в премьеры
Карьера амбициозного политика получилась яркой и в чём-то стремительной. В 1898 году Столыпин был назначен ковенским губернским предводителем дворянства. Сохранились его записки 1901 года по вопросу рабочего страхования.
В 1902-м Столыпин в числе прочих «сведущих лиц» по заданию министра внутренних дел В.К. фон Плеве составил докладную записку о возможностях введения земства в западных губерниях. Записка обратила на себя внимание Плеве, и 40-летний Столыпин был назначен на пост гродненского губернатора[5].
Петр Аркадьевич сразу показал себя распорядительным и волевым администратором, борясь с сепаратистскими поползновениями местного польского дворянства и поднимая агрономическую культуру крестьянских хозяйств. В марте 1903 года он получил Высочайшую аудиенцию у Николая II и после этого был откомандирован на губернаторскую должность в Саратов.
В Саратове на подъёме была террористическая волна, и уже начались крестьянские волнения. Оттуда уже в разгар смуты Столыпин писал жене: «Ежедневно гуляю. Не бойся, меня охраняют, хотя никогда ещё я не был так безопасен. Революционеры знают, что если хоть один волос падёт с моей головы, народ их всех перережет»[6].
Однако менее чем через месяц после этого, 22 ноября 1905 года, прямо в доме Столыпина эсеровской террористкой Биценко был застрелен бывший военный министр генерал-адъютант В.В. Сахаров, высланный в губернию на подавление аграрных беспорядков. Столыпин лично выезжал на места беспорядков и общался с озлобленной толпой.
Однако в Саратове Столыпин боролся не только с революцией. После оглашения Манифеста 17 октября 1905 г. по России прокатилась волна еврейских погромов. Губернатор подписал обращение к саратовским жителям со словами: «Стыдно и грешно русскому христианину производить насилия, грабежи. Надлежит помнить, что евреи, во-первых, люди, а, во-вторых, подданные русского царя, под высокой рукой которого каждому русскому подданному без различия вероисповедания, происхождения должны быть обеспечены жизнь, спокойствие и целость имущества»[7].
Создание парламентского строя, по мнению Столыпина, было естественным и верным шагом[8], который не рассматривался им разрывом с прошлым. Позднее, выступая в Думе, он утверждал: «Историческая самодержавная власть и свободная воля Монарха являются драгоценным достоянием русской государственности, так единственно эта Власть и эта Воля, создав существующие установления и охраняя их, призвана, в минуты потрясений и опасности для государства, к спасению России и обращению её на путь порядка и исторической правды […] Строй, в котором мы живём – это строй представительный, дарованный самодержавным Монархом и, следовательно, обязательный для всех Его верноподданных».
Вместе с тем, по мнению Столыпина, только законодательный парламент обеспечивал верховной власти прочную взаимосвязь с образованной общественностью: «При наличии Государственной думы задачи правительства в деле укрепления порядка могут только облегчиться, так как помимо средств на образование администрации и полиции правительство рассчитывает получить ценную поддержку представительных учреждений путём обличения незакономерных поступков властей как относительно превышения власти, так и бездействия оной»[9].
В апреле 1906 года на приёме у Николая II 44-летний консерватор получил предложение занять пост министра внутренних дел. Сам Столыпин предлагал искать кандидата из думского большинства, но император был непреклонен.
Новый министр быстро завоевал личное доверие императора. Николай II писал матери Марии Фёдоровне: «Я всё время боюсь за доброго Столыпина. Я тебе не могу сказать, как я его полюбил и уважаю. Старый Горемыкин дал мне добрый совет, указавши только на него! За то спасибо ему»[10].
После аудиенции Столыпин писал жене: «Оля, бесценное моё сокровище. Вчера судьба моя решилась! Я министр внутренних дел в стране окровавленной, потрясённой, представляющей из себя шестую часть шара, и это в одну из самых трудных исторических минут, повторяющихся раз в тысячу лет. Человеческих сил тут мало нужна глубокая вера в Бога. […] Я задаюсь одним – пробыть министром 3-4 месяца, выдержать предстоящий шок, поставить в какую-нибудь возможность работу совместную с народными представителями и этим оказать услугу родине»[11].
В период Первой Думы Столыпин и министр иностранных дел А.П. Извольский вели с либералами активные консультации о формировании коалиционного кабинета из представителей бюрократии и общественности. Кадеты требовали создания правительства парламентского большинства (то есть чисто кадетского), что для верховной власти было неприемлемо. Стало ясно, что какое-либо сотрудничество правительства и парламента стало невозможно. Умеренным либералам Столыпин предлагал создать коалицию и одновременно распустить Думу. Лидер умеренных Д.Н. Шипов, которому предлагался пост премьера, на сделку не пошёл, поскольку прекрасно понимал, что в таком случае ему придется разделить ответственность за роспуск с бюрократией[12].
В результате Дума всё же была распущена, и в тот же день премьером стал сам Столыпин (с оставлением в должности министра внутренних дел). Этот шаг не означал, что правительство отказывалось от сотрудничества с общественностью. В период II Думы Столыпин предлагал кадетскому лидеру П.Н. Милюкову публичное осуждение террора в обмен на легализацию кадетской партии. По совету наиболее авторитетного члена партии И.И. Петрункевича Милюков отказался от этого шага, посчитав его «моральной гибелью»[13].
Не найдя никаких точек соприкосновения с парламентским большинством, власть пошла на переворот 3 июня 1907 года. III Дума, избранная по новому закону, имела проправительственное большинство. Столыпину также удалось создать вокруг себя единое правительство. Правая рука премьера главноуправляющий земледелием и землеустройством А.В. Кривошеин пользовался как «особым доверием Государя», так и признанием думских кругов. Кривошеин хорошо разбирался в разнообразных экономических вопросах, и премьер всегда прислушивался к его мнению[14].
Главным законотворцем Совета министров был товарищ министра внутренних дел С.Е. Крыжановский. «По своей неутомимой энергии, работоспособности, организаторскому таланту и знанию дела С.Е. Крыжановский являлся в полном смысле слова человеком выдающимся», – писал начальник Главного управления по делам печати МВД А.В. Бельгард. Он также отмечал, что товарищ министра «был сторонником самых широких социальных реформ», но в силу личного опыта пребывания в юности в левой среде «он относился всегда с нескрываемым скептицизмом к громким фразам и революционному пафосу передовых думских ораторов»[15].
Либеральное + консервативное = ?
В 1906-1907 годах Столыпиным был сформулирован либерально-консервативный по своему характеру правительственный курс.
Сочетание репрессивных мер в отношении революционеров и реформ, которые должны были завоевать доверие общества, считалось премьером единственно верным. Реформа административного и полицейского аппарата призвана была создать систему, способную воспрепятствовать революционным процессам в России. Столыпин убеждал думцев: «Обязанность правительства – святая обязанность ограждать спокойствие и законность, свободу […] и все меры, принимаемые в этом направлении, знаменуют не реакцию, а порядок, необходимый для развития самых широких реформ»[16].
Репрессивные меры не могли предотвратить революционную угрозу, это могло сделать лишь масштабное реформирование всей русской жизни. Столыпин отмечал при общении с правыми: «Реформы во время революции необходимы, так как революцию породили в большой мере недостатки внутреннего уклада. Если заняться исключительно борьбою с революциею, то в лучшем случае устраним последствия, а не причину: залечим язву, но заражённая кровь породит новые изъязвления»[17].
Во-первых, реформирование подразумевало постепенное оформление новой политической культуры: внедрение политических свобод (печати, собраний и союзов), развитие практики парламентаризма, постепенное ослабление стеснений национальных и религиозных меньшинств. Столыпин заявлял: «Преобразованное по воле Монарха отечество наше должно превратиться в государство правовое». Создание третьеиюньского октябристского парламента – воплощения союза власти и образованной общественности – позволяло, по мысли Столыпина, придать процессу системный и управляемый характер. Это могло привести к политическому «успокоению» (стабилизации) и дать возможность осуществлять реформы.
Во-вторых, предполагались масштабные социально-экономические мероприятия (аграрная реформа, социальное обеспечение рабочих, развитие народного образования), обеспечивающие перспективу дальнейшего развития России. Создание новой системы местного суда и самоуправления должно было способствовать этому процессу, закрепить его результаты.
Развитие России обеспечивало ей сохранение статуса великой державы на международной арене. Однако решение этой задачи было связано также и с повышением обороноспособности (проведением военной и военно-морской программ).
В русле сформулированного курса Столыпин предлагал уже II Думе законопроекты по реализации гражданских и политических свобод, веротерпимости, инициирующие перестройку местного управления и самоуправления, суда, аграрную реформу, введение рабочего страхования и развитие начального образования[18].
Стержнем реформирования была аграрная реформа. Премьер говорил в Думе: «Правительство желает поднять крестьянское землевладение, оно желает видеть крестьянина богатым, достаточным, так как где достаток, там, конечно, и просвещение, там и настоящая свобода»[19].
Важно также отметить, что Столыпин видел в крестьянской реформе средство борьбы как с уравнительным сознанием, так и с усилением «мироедов», эксплуатировавших своих собратьев по общине. В интервью газете «Волга» Столыпин отметил: «Я полагаю, что прежде всего надлежит создать гражданина, крестьянина-собственника, мелкого землевладельца, и когда эта задача будет осуществлена – гражданственность сама воцарится на Руси. Сперва гражданин, а потом гражданственность. А у нас обыкновенно проповедуют наоборот»[20].
Государство и эволюция
Однако уже в 1908-1909 годах вполне проявились программные противоречия первоначального столыпинского курса. Прежде всего, обострилась его основная политическая коллизия (подавление революции и развитие политических свобод), из чего неизбежно вытекал конфликт Столыпина с правыми. Экономические реформы (аграрная, рабочее законодательство) провоцировали конфликт как с правыми, так и с октябристами. Важным было и финансово-политическое противоречие, вызванное необходимостью распределять затраты по различным направлениям реформ.
В результате Столыпин отказался от масштабной реформы местного управления по французскому образцу, предполагавшую увеличение бюрократического штата (она была отчасти восполнена предполагаемой полицейской реформой)[21]. Создание волостного земства требовало серьезной предварительной подготовки: проведения аграрной реформы, введения местного суда, начального образования.
Самому политическому курсу Столыпина была свойственна определённая внутренняя эволюция. Эту тенденцию нельзя было бы объяснить давлением правых[22] или каким-то конъюнктурным подстраиванием премьера под взгляды тех или иных группировок, как это нередко трактуется в историографии[23]. Правые отнюдь не были так сильны, чтобы навязывать премьеру свою волю в выборе правительственной стратегии[24].
Смена курса вытекала как из представлений премьера, так и из учёта изменяющихся обстоятельств внутренней и внешнеполитической ситуации. В мае 1908 года, выступая в Думе по финляндскому вопросу, Столыпин отмечал: «С введением нового строя в России поднялась […] реакция русского патриотизма и русского национального чувства, и эта реакция […] вьёт себе гнездо именно в общественных слоях. […] В прежние времена одно только правительство имело заботу и обязанность отстаивать исторические и державные приобретения и права России. Теперь не то».
Тогда это формулировалось лишь как задача для будущего. Но уже в мае 1910-го премьер в своей речи по тому же вопросу уверенно отмечал: «При новом строе Россия не разваливается, не расчленяется на части, а крепнет и познаёт себя».
Ещё более четко политическая философия Столыпина была сформулирована им в речи о западном земстве, произнесенной в Государственном совете 4 марта 1911 года: «Можно понимать государство как совокупность отдельных лиц, племен, народностей, соединенных одним общим законодательством, общей администрацией. […] Но можно понимать государство и иначе, можно мыслить государство как силу, как союз, проводящий народные, исторические начала. Такое государство, осуществляя народные заветы, обладает волей, имеет силу и власть принуждения, такое государство преклоняет права отдельных лиц, отдельных групп к правам целого. Таким целым я почитаю Россию»[25].
Суть столыпинского национализма заключалась в укреплении национальных основ огромной страны, в создании единой политической нации на смену разношёрстной и разноплемённой массе. Подобная цель могла быть достигнута лишь твёрдой централизованной властью.
В интервью британскому журналисту Столыпин так говорил о возможности в России федерации: «Я, конечно, не могу утверждать, что Россия никогда не выльется в эту форму. Можно представить себе умозрительно такое время, когда после долгого периода мира, порядка и благосостояния центральное правительство по собственному почину могло бы дать различным народным группам более или менее широкие автономные права. Но это великое дело может быть осуществлено, и то в далёком будущем, лишь сильным правительством. Такое правительство даст то, что оно сочтёт нужным дать, но не позволит ничего вырвать у себя силой. Предпринятая теперь во время нынешнего брожения эта классификация славянских рас могла бы лишь привести к распаду Империи и образованию враждебных государств, которые тотчас же столкнулись бы»[26].
Выступая за укрепление русского ядра империи, премьер не стремился к ущемлению этнических или религиозных меньшинств. Столыпин, например, был сторонником отмены ограничений для евреев, чтобы «успокоить нереволюционную часть еврейства» и избавить ее от «бесчисленных злоупотреблений». Планировавшиеся меры не были воплощены в жизнь лишь в силу нежелания Николая II[27].
Новый курс и его противники
Новый курс (форсирование аграрной реформы, увеличение финансирования самоуправления и начального образования, «укрепление западных окраин», повышение обороноспособности) в целом был менее масштабным, но более прагматичным вариантом предыдущего курса. Под новые задачи формировалась Партия русских националистов (Всероссийский национальный союз), которую отличали государственнические взгляды и экономическая программа, предполагавшая поддержку крестьянства и российской промышленности.
Националисты по своему составу были демократичнее октябристов: в 1908 году в октябристской фракции дворяне составляли 58 %, крестьяне – всего 10, а во фракциях умеренно-правых и националистов (объединившихся позднее в одну) в совокупности – 40 и 28. 29 % всех депутатов-крестьян входили в состав именно этих фракций (после их объединения для единой фракции была характерна наиболее высокая численность крестьян во всей Думе)[28]. Реализуя националистическую программу, Столыпин рассчитывал на расширение социальной базы своей политики.
Знаменем нового правительственного курса был законопроект о западном земстве. Проект закона предполагал создание национальных курий: русские (то есть украинские и белорусские) крестьяне получали в западном земстве ведущее положение. Именно русское население западных губерний было оплотом Всероссийского национального союза.
Премьер намеревался провести законопроект через палаты, создать западное земство уже в 1911-м и с его помощью добиться нужных правительству результатов на думских выборах 1912 года. Дума законопроект приняла, после чего он поступил в Государственный совет. Накануне начала его обсуждения 25 января по инициативе Столыпина депутация киевского и подольского губернских земств была принята императором.
Николай II признал, что при нынешнем порядке работать в земстве «слишком тяжело», и пообещал: «Я сделаю всё от меня зависящее для того, чтобы вы получили земство, полезное для вашего края и всей России в желаемом вами смысле»[29].
Однако в Государственном совете отношение к законопроекту было неоднозначным: национальные группы и левые выступали против национальных курий, а многие правые – против излишне «демократического» состава. Организатором сопротивления стал один из лидеров правых и предшественник Столыпина на посту министра внутренних дел П.Н. Дурново. Он составил текст письма царю от имени правой группы Совета, где прогнозировал конфликт с поляками-землевладельцами в случае принятия законопроекта, что могло привести лишь к отсутствию интереса к земской деятельности и усилению их симпатий в отношении Австро-Венгрии[30].
Другой лидер правых В.Ф. Трепов рассказал Николаю II, что делегация была «подтасована» Столыпиным, а сам законопроект якобы должен был привести к засилью русской революционной интеллигенции в земстве[31]. Трепов объехал видных членов Государственного совета и передал им позволение императора голосовать «по совести», то есть произвольно[32].
4 марта во время второго чтения при голосовании за курии произошёл провал западного земства. Против голосовало 92 человека, за – всего 68. 37 членов правой группы голосовали за курии, только 28 – против (таким образом, даже их воздержание от голосования дало бы сторонникам курий перевес)[33]. Столыпин сразу подал в отставку. Однако вмешательство великих князей Александра и Николая Михайловичей и вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны способствовало тому, что Столыпин устоял[34].
12 марта последовал роспуск парламента на три дня с целью проведения законопроекта по 87-й статье, а лидеры правой группы Государственного совета Дурново и Трепов были отправлены в отпуск до 1912 года. В знак протеста против роспуска в отставку подал председатель Думы А.И. Гучков, однако фракция октябристов в оппозицию не перешла. При избрании нового думского председателя единственной реальной кандидатурой был М.В. Родзянко, который был давним знакомым Столыпина[35].
10 апреля к Пасхе Столыпин был награждён орденом св. блгв. Александра Невского при Высочайшем рескрипте, в котором говорилось: «Многосложная деятельность Ваша […] заслужила Вам совершенное моё благоволение»[36]).
В августе 1911 г. на выборах в западных земствах националисты добились значительного успеха[37]. Столыпин был уверен в благоприятных результатах этих выборов[38]. Политика развития земства продолжалась. 21 мая Совет министров рассмотрел и принял законопроект о земско-городском кредите. 21 августа он был Высочайше утверждён[39]. 23 августа Столыпин направил государственному секретарю А.А. Макарову на заключение подготовленный проект закона об обществах и союзах[40].
28 августа Столыпин прибыл в Киев на открытие памятника Александру II. Из Киева за три дня до покушения премьер написал одно из самых оптимистичных своих писем жене: «Факт, и несомненный, что нашлись люди, русские, настоящие люди, которые откликнулись и пошли с воодушевлением на работу. Это отрицали и левые, и кр[айние] правые. Меня вела моя вера, а теперь и слепые прозрели»[41].
На следующий день Коковцов застал Столыпина «далеко не радужно настроенным»: он встретил плохое отношение со стороны придворных[42]. Впрочем, и оно, и даже зревшее недовольство императрицы Александры Фёдоровны и самого Николая II в складывавшейся ситуации уже не могли быть решающими факторами для столь громкой отставки.
Гибель прагматика
Гучков полагал, что Столыпина убили правые[43]. Подобная концепции оказала решающее влияние на историографию. А.Я. Аврех склонен был делать вывод о том, что связанная с правыми «охранка» физически устранила Столыпина[44], хотя реальных доказательств этому найдено так и не было.
Кроме того, в явном противоречии оказываются тезисы советской историографии о неизбежности скорой отставки и физического устранения премьера. Департамент полиции просто не мог организовать такого убийства: под угрозой была и жизнь самого Николая II, находившегося в том же зале киевской оперы. Смерть императора повлекла бы вступление на престол несовершеннолетнего наследника при регенте (им должен был стать великий князь Михаил Александрович), а это лишь усилило бы позиции вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны – сторонницы Столыпина. Его правые критики не могли так рисковать.
Приходится признать, что политическое положение Столыпина всё же оставалось достаточно прочным[45]. Отставки по политическим причинам в ближайшее время не предвиделось. Происходила не агония, а трансформация правительственного курса, его корректировка под влиянием обстоятельств и эволюции взглядов премьера.
Стратегическое соглашение с националистами было подступом к демократизации системы местного самоуправления, а значит – в перспективе и всего социального строя. Однако и октябристы продемонстрировали своё нежелание переходить в оппозицию, пока правительственная власть находилась в надёжных руках. Достойных политических преемников или альтернатив Столыпину никто так и не нашёл, что было дополнительным аргументом в пользу прочности его позиции.
Смерть Столыпина 5 сентября 1911 года ещё не означала отказа от его курса. Аграрная реформа накануне Первой мировой войны лишь набирала обороты. В 1912 году были приняты инициированные Столыпиным законопроекты о рабочем страховании, которое к началу войны охватило половину российских рабочих. Секрет успеха столыпинской программы заключался в том, что она, пожалуй, была наиболее прагматичным вариантом эволюционистской парадигмы развития России. Лишь Первая мировая война с её колоссальным напряжением и катастрофическими последствиями в конечном счёте свела её на нет.
Литература
Бок М.П. П.А. Столыпин: Воспоминания о моём отце. М., 1992.
П.А. Столыпин глазами современников. М., 2008.
П.А. Столыпин. Грани таланта политика. М., 2006.
П.А. Столыпин. Переписка. М., 2004.
П.А. Столыпин. Программа реформ. Документы и материалы. В 2 тт. М., 2002.
Столыпин П.А. Нам нужна великая Россия…: Полное собрание речей в Государственной думе и Государственном совете. 1906-1911 гг. М., 1991.
Литература
Аврех А.Я. П.А. Столыпин и судьбы реформ в России. М., 1991.
Бородин А.П. Столыпин. Реформы во имя России. М., 2004.
Гайда Ф.А. Власть и общественность в России: диалог о пути политического развития (1910-1917). М., 2016.
Гайда Ф.А. П.А. Столыпин: консерватор и проблемы модернизации // Вестник Московского университета. Серия 8. История. 2012. № 5. С. 79-107.
Дякин В.С. Самодержавие, буржуазия и дворянство в 1907-1911 гг. Л., 1978.
П.А. Столыпин. Биохроника. М., 2006.
П.А. Столыпин и исторический опыт реформ в России: К 100-летию со дня гибели П.А. Столыпина: Международная научно-практическая конференция. М., 2012.
Пётр Аркадьевич Столыпин: энциклопедия. / Отв. ред. В.В. Шелохаев. М., 2011.
Сегодня в прошлом Краткий курс истории
Без граждан правовое государство немыслимо.
П. А. Столыпин
21 июля 1906 года главой правительства России был назначен Пётр Аркадьевич Столыпин (1862–1911). Участники революционных событий 1905–1907 годов называли Столыпина «душителем революции», Александр Солженицын его почитал, а современные политические партии часто цитируют высказывания Столыпина о «великой России».
Скоры на расправу
Петру Аркадьевичу на новом посту (премьер-министра) пришлось действовать решительно и энергично. Отношения со II Государственной Думой складывались сложные, в её состав входило больше 100 представителей революционных партий. Полиция (которую тоже возглавлял Столыпин) доложила, что в Думе готовится теракт. Вскоре Дума была распущена, избирательный закон переписали и созвали III Государственную Думу, которую называли «созданием Столыпина». Впрочем, не через Думу собирался премьер-министр остановить революционный террор. Ещё в августе 1906 года был принят закон о военно-полевых судах, согласно которому офицеры, ведавшие разбором очевидных преступлений, обязаны были вынести приговор в течение двух суток и привести его в исполнение в 24 часа. Знаменитые реформы
Как-то Пётр Аркадьевич заметил: «В России любят затевать реформы только потому, что так легче скрыть неумение править». Однако сам он понимал, что реформы родине жизненно необходимы. Одной из самых важных явилась аграрная реформа. После отмены в 1861 году крепостного права земельное положение крестьян всё ещё оставалось тяжёлым, а производительность – низкой. Столыпину удалось наделить большое число крестьян землёй. Реформа способствовала заселению Сибири и развитию фермерства. Оценить столыпинские реформы однозначно – сложно, поскольку они были рассчитаны на долгосрочную перспективу и прервались гибелью их автора, Первой мировой войной, а затем революцией 1917 года и Гражданской войной. Сам премьер-министр говорил: «Дайте государству 20 лет покоя внутреннего и внешнего, и вы не узнаете нынешней России». Серия покушений
Пётр Аркадьевич писал, что предчувствовал свою гибель. На него было совершено множество покушений. Во время одного из них (взрыв в доме Столыпина на Аптекарском острове в Петербурге) погибло 24 человека, а дочь премьер-министра едва не лишилась ног. Вновь начать ходить она смогла лишь через несколько лет. Роковые для Столыпина выстрелы прогремели 14 сентября 1911 года в киевском городском оперном театре, когда показывали «Сказку о царе Салтане». Присутствовал сам император с семьёй. Во время антракта секретный осведомитель царской охранки Дмитрий Богров (двойной агент) произвёл несколько выстрелов в премьер-министра. Одна пуля попала в руку, вторая в живот и задела печень. После ранения Столыпин перекрестил Николая II левой рукой, тяжело опустился в кресло и произнёс: «Счастлив умереть за Царя».
14 сентября 1911 года революционер Дмитрий Богров в киевском театре смертельно ранил председателя Совета министров Петра Аркадьевича Столыпина. Одно из самых громких убийств XX века до сих пор вызывает много вопросов, порождающих споры. Главный из них – кто стоял за убийством?
Двойной агент
Расследование убийства осложнялось тем, что Богров был двойным агентом. С одной стороны – анархист (это революционное течение было весьма популярно в начале XX века), с другой – осведомитель охранного отделения. В театр, где присутствовал сам император, Богров попал именно по пропуску, выданному охранкой. Подозрение в причастности полиции к убийству было очень серьезным: следствие велось в отношении министра внутренних дел Курлова, начальника Киевского охранного отделения Кулябко, вице-директора департамента полиции Веригина и начальника императорской дворцовой охраны Николая II – подполковника Спиридовича. Однако все они остались безнаказанными. Хотя Богрову в тот день ничто не мешало взять с собой хоть бомбу и бросить ее в императорскую ложу!
Провокация или халатность?
Сам Богров занимался активной провокаторской деятельностью. Он выдал охранке 112 своих революционных товарищей, а на следствии и вовсе сообщил, что 15 августа к нему явился один анархист, объявил о разоблачении Богрова и выдвинул ультиматум: до 5 сентября уличенный агент должен реабилитировать себя терактом. Но проверить правдивость слов Богрова так и не удалось… Так или иначе, Богров был повешен уже в ночь на 12 сентября, через 11 дней после покушения. При этом вдова Столыпина просила отложить казнь, пока не будет проведено тщательное расследование, но ее ходатайство осталось без внимания. Это породило версию о том, что убийство произошло из-за банальной халатности охранки, а та попыталась замести следы, обвинив Богрова в провокаторской деятельности и наскоро расправившись с ним.
Д.Г. Богров
Император в тени
Популярность фигуры Столыпина при жизни выросла настолько, что затмила даже личность императора. Более того, премьер-министр позволял себе ставить императору ультиматумы: например, угрожал уйти в отставку, если царь не согласится ввести земства в западных губерниях. Разумеется, Николая II это не могло не беспокоить. Когда император назначал новым председателем Совета министров Коковцова, то произнес: «Надеюсь, вы не будете меня заслонять так, как это делал Столыпин?» Эти факты наводят некоторых историков на мысль, что в устранении Столыпина от власти Николай II мог быть заинтересован лично…
14 сентября 1911 года в городском театре Киева, во время второго антракта спектакля «Сказка о царе Салтане», у барьера оркестровой ямы раздались выстрелы. Два подряд. Стреляли в премьер-министра Российской Империи, Петра Аркадьевича Столыпина. Через три дня он скончался.
Отношение к личности и делам Петра Столыпина — отличная иллюстрация того, как можно «колебаться с линией партии». Сравнительно недавно ни одна работа, посвящённая этому вопросу, не могла обойтись без цитирования статьи Ленина «Столыпин и революция», где покойный российский премьер без обиняков назывался «обер-вешателем» и «погромщиком». Сейчас фигура Столыпина вырастает до исполинских масштабов. Мудрый, дальновидный политик, умелый реформатор, который почти сделал Россию «мощнейшей экономической державой мира». И цитируют уже самого Петра Аркадьевича. С явным отрывом лидируют следующие его выражения: «Вам нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия» и «Дайте 20 лет покоя внутреннего и внешнего, и вы не узнаете нынешней России». Популярный некогда эвфемизм «столыпинский галстук», обозначающий петлю и виселицу, объявляют как минимум подрывающим патриотизм.
«Галстуки, галстучки»
Почему-то считается, что укоренение этого выражения в русском языке — плод деятельности большевиков, которые, дескать, «не простили Столыпину военно-полевых судов, пытавшихся остановить грабежи и насилия революции 1905-1907 годов». Да и к самим военно-полевым судам нынче отношение странное. Почти ироническое. Ну да, по их приговорам казнили где-то 2800 человек. Это же смешно! Это же капля в море! Особенно по сравнению со сталинскими репрессиями, число жертв которых бездумно и безответственно назначают с потолка и считают как минимум на десятки миллионов. Немудрено, что по результатам такого сравнения Столыпин представляется стороннему наблюдателю как вполне невинная фигура, очернённая происками недоброжелателей.
При этом катастрофически забываются важные вещи. Скажем, из числа столыпинских жертв произвольно исключают тех, кто был отправлен в тюрьму и на каторгу. А их было 23 тысячи. И ещё 39 тысяч высланных вообще без суда. И совсем уже не считают тех, кто был убит мимоходом. Так, 15 мая 1910 г. в селе Волотово Лебедянского уезда Тамбовской губернии при подавлении крестьянского волнения полиция применила оружие. Было убито шесть крестьян. Да, пример единичный. Но стоит всё же взглянуть на статистику. А она такова. В «страшный» 1907 год, год «кровавой революции» по всей России зафиксировано 2557 крестьянских выступлений. В 1910 году, когда полным ходом шла «благословенная столыпинская реформа», выступлений уже 6275 — то есть их число увеличилось более чем в два раза.
Насколько охотно при подавлении этих волнений применяли оружие и вешали, сказать, к сожалению, нельзя. Можно только предполагать, что жертвы были, и немаленькие. Потому что волна возмущения этими делами в России поднялась безо всяких большевиков — сама по себе.
Дело в том, что современники событий никак не могли сравнивать столыпинские репрессии со сталинскими — до последних оставалось ещё лет тридцать. А вот с тем, что было сравнительно недавно — сравнивали охотно. И сравнение получалось шокирующим. С 1825 по 1905 гг. в Российской империи по политическим мотивам казнили 160 человек. В среднем выходит по два в год. За время действия столыпинских военно-полевых и военно-окружных судов, как мы помним, было повешено и расстреляно 2800 человек. То есть по 700 человек в год. А теперь, как говорится, почувствуем разницу — как было и как стало. Два и семьсот. Скачок в 350 раз. Неудивительно, что людям такое положение дел казалось возмутительным и вызывало протест. В частности, известна шансонетка, которую сочинили в Одессе, а исполняли, в общем, повсеместно. Правда, до первого визита полиции. Называлась она «Галстуки, галстучки»: «У нашего премьера ужасная манера — на шею людям галстуки цеплять».
«Столыпин — смелый и сильный человек, в нем истинная любовь к Родине, и для спасения ее и восстановления на путь истины он ни пред чем не остановится, даже перед этим жестоким опытом», — это цитата из письма Марии Катковой, урождённой княжны Щербатовой графу Сергею Шереметеву. Её часто приводят, чтобы показать, через какую тяжёлую нравственную борьбу пришлось пройти Столыпину в его трудах на благо России. Однако если подумать, то эта красивая фраза есть не что иное, как перелицованная максима: «Цель оправдывает средства».
Целью полагают осуществление реформ, которые должны были перестроить Россию и сделать её ведущим государством мира. Прежде всего, это касается реформы аграрной.
«Необходимо дать возможность способному, трудолюбивому крестьянину, то есть соли земли русской, освободиться от тех тисков, от тех теперешних условий жизни, в которых он в настоящее время находится. Надо дать ему возможность укрепить за собой плоды трудов своих и представить их в неотъемлемую собственность... Такому собственнику-хозяину правительство обязано помочь советом, помочь кредитом, то есть деньгами», — это слова самого Столыпина. Высокие, справедливые, а, главное, своевременные. Реформа действительно была необходима. А суть её, если упрощать до предела, сводилась к следующему. Нужно создать класс крепких крестьянских собственников. И откуда-то взять землю, чтобы их наделить. Главный вопрос — где взять?
В казённом распоряжении тогда находилось 140 млн. десятин земли. Помещикам принадлежало 53 млн. десятин. Крестьянским общинам — 160 млн. десятин.
Невеликий кусочек отщипнули от казны — в частности, Николай II милостиво разрешил покупать крестьянам его угодья по цене на 20% ниже рыночной. Правда, в Сибири и на Алтае. Брать помещичьи земли побоялись, аргументируя это соображениями высшей справедливости. Вот слова императора: «Всякое право собственности неприкосновенно; то, что принадлежит помещику, принадлежит ему».
Основным поставщиком земли для крестьян должна была стать крестьянская же община. Что из этого получилось, пусть расскажет очевидец событий. Выходец из бедной крестьянской семьи Тамбовской губернии — митрополит Вениамин (Федченков).
«Столыпину приписывалась некоторыми будто бы гениальная спасительная идея земледельческой системы, так называемого хуторского хозяйства. Это, по его мнению, должно было укрепить собственнические чувства у крестьян-хуторян и пресечь таким образом революционное брожение... Тогда я жил в селе и отчетливо видел, что народ — против нее. И причина была простая. Из существующей площади нельзя было наделить все миллионы крестьян хуторами, да и за них нужно было бы выплачивать. Значит, из более зажиточных мужиков выделилась бы маленькая группочка новых владельцев, а массы остались бы по-прежнему малоземельными. Хутора в народе проваливались. В нашей округе едва нашлось три-четыре семьи, выселившиеся на хутора. Дело замерло, оно было искусственное и ненормальное».
«Искусственное и ненормальное»? Расскажите это губернаторам, от которых требуют результатов: «По распоряжению господина министра внутренних дел оценка вашей служебной деятельности будет производиться исключительно в зависимости от хода и постановки дела применения Высочайшего Указа 9 ноября 1906 года». Поясним — министром внутренних дел тогда был как раз Столыпин, а Указ от 9 ноября касался именно что передела общинных земель.
Губернаторы принялись исполнять. Народ не желал и сопротивлялся. А вот дальше как раз и начались те радости, которые привели к рождению «столыпинских галстуков».
Согласно одной точке зрения, реформа Столыпина, в общем, удалась. Сторонники этой позиции опираются на данные статистики: «Посевные площади с начала века до 1914 г. выросли в среднем на 14 процентов, особенно масштабно на Северном Кавказе — на 47 и в Сибири — на 71 процент. За время реформы сбыт минеральных удобрений увеличился в 7 раз, сельскохозяйственных машин — в 5,5 раза. И с 1908 по 1912 гг. производство ячменя возросло на 62%, кукурузы — на 45%, пшеницы — на 37,5%».
Сторонники того, что реформа Столыпина потерпела крах, тоже оперируют статистическими данными: «В 1913 году, показатели которого можно считать лучшими в царской России, средняя по стране урожайность десятины пахотной земли составляла по ржи: в России — 56 пудов, в Австро-Венгрии — 92 пуда, в Германии — 127 пудов, в Бельгии — 147 пудов. Аналогичная урожайность по пшенице составила: в России — 55 пудов, в Австро-Венгрии — 89 пудов, в Германии — 157 пудов, в Бельгии — 167 пудов с десятины».
Как ни странно, правы здесь все. Или, что то же самое, не прав никто. Реформа не провалилась. Но и не увенчалась успехом. Ближе всех к разрешению этой неестественной ситуации подошёл Владимир Ленин. Вот как он отзывался о Столыпине, когда не перегибал палку в полемическом азарте: «Знаменитое аграрное законодательство Столыпина, вне всякого сомнения, идёт по линии капиталистической эволюции — облегчает распадение общины и создание крестьянской буржуазии. Это законодательство, несомненно, прогрессивно в научно-экономическом смысле».
В итоге мы имеем довольно любопытную картину. Вот некий государственный деятель замышляет масштабную крестьянскую реформу. Реформа переворачивает все старые представления о хозяйстве с ног на голову. Вызывает недовольство народа. Государственный деятель, действуя в соответствии с максимой «цель оправдывает средства», прибегает к насилию. Чиновники на местах давят проявления недовольства. Проливается кровь. Разворачиваются масштабные репрессии. И мало-помалу, путём насилия, всё-таки продавливают свою линию. Начинает вырисовываться нечто, похожее на первоначальный замысел.
«Главный вопрос: какие советские ошибки мы должны учесть?» Калоши для Африки. Чем гордилась советская экономика?
Самое интересное, что в качестве абстрактного «государственного деятеля» в эту картину можно подставить Столыпина с его реформой. А можно и Сталина с коллективизацией. Суть не изменится.
Столыпин действовал ровно теми же самыми методами, что впоследствии и большевики. По большому счёту, он и был этаким недобольшевиком. Кое в чём он даже ведёт по очкам. Так, если большевики, руководствуясь высшими целями, разогнали Учредительное собрание, то с подачи Столыпина Государственную думу разгоняли дважды — явный перевес.
Но в результате он всё-таки проигрывает. Свидетельством тому — его знаменитое выражение: «Дайте 20 лет покоя внутреннего и внешнего, и вы не узнаете нынешней России». Политик, если он, конечно, настоящий политик, никогда и ничего не просит. Он берёт всё сам, он давит, он двурушничает, но добивается результата. И не жалуется на то, что его кто-то обделил временем или ресурсами. Столыпин шёл тем же путём, что и большевики. Но не был сопровождаем ни «единственно верным учением», ни многочисленными партийными сторонниками, ни готовностью идти до конца.
14 (по н. ст.) сентября 1911 года в Киеве был смертельно ранен Пётр Столыпин… на четвёртый день премьер умрёт – а менее чем через неделю его убийцу с невиданной оперативностью приговорят и повесят… Это происшествие породит невероятное количество версий, едва успев свершиться, за столетие написаны целые библиотеки… тем не менее, некоторые моменты вспомним…
…Как известно, Столыпин сопровождал Николая II на празднествах по случаю открытия памятника царю-освободителю (отмечалось пятидесятилетие отмены крепостного права). В антракте представления «Сказки о царе Салтане» двадцатичетырёхлетний Дмитрий (Мордко) Богров подойдёт к премьеру – и дважды выстрелит в него из браунинга (который прятал за программкой). Одна пуля попадёт Столыпину в руку, другая – в живот. (Если быть точным – в орден Св. Владимира; существует мнение, что именно высокая награда и сгубила премьера – злосчастная железка расплющится и разорвёт печень, Столыпин умрёт от сепсиса).
…Так или иначе – он успевает перекрестить стоящего в нескольких шагах Николая с семьёй – и падает в кресло со словами: «Счастлив умереть за Царя!» (При всей театральности – именно так описывают эту сцену многочисленные очевидцы...)
…А потом они набросятся на убийцу – и успеют сломать ему несколько рёбер и руку до того, как опомнится охрана. (Одним словом – всё происходило в обратной последовательности! Более того – согласно ряду свидетельств, убийца вовсе не спешил бежать… постояв пару секунд, он засунет браунинг в карман, и не спеша двинется к выходу! Собственно – даже практически дойдёт… По мнению некоторых, это странное спокойствие свидетельствует о неком «плане отхода»… Богров явно чего-то ждал – но не дождался... С другой стороны, он мог просто быть в шоке… За полгода до убийства Богров напишет: «Я стал отчаянным неврастеником… В общем же всё мне порядочно надоело и хочется выкинуть что-нибудь экстравагантное».…Собственно, куда экстравагантней – но почему Столыпин?.. В конце концов, помимо самого императора и членов его семьи, вокруг было множество сановников самого высшего уровня… раздолье для террориста!..
…Богров был сыном богатого и влиятельного домовладельца – потому, окончив гимназию, он сначала поступает в Мюнхенский университет… но, менее чем через год, меняет его на Киевский. (Который закончит в 1910-м, став помощником присяжного поверенного… в сущности, формально, поскольку за свою короткую жизнь Дмитрий, кажется, не проработает и дня – зато успеет в студенческие годы связаться сначала с анархо-коммунистами, затем – эсерами-максималистами (или наоборот)… а параллельно – Охранным отделением. Причём последнее сделает добровольно… принято считать, что он «сдал» немало «революционеров» – за что и получал ежемесячно немалые по тем временам сто пятьдесят рубликов… (В том числе и в Питере, где Богров проведёт большую часть 1910 года). Именно отсюда он вернётся в Киев, и явится к местному начальнику охранки, Кулябко – с сообщением о неком готовящемся по случаю торжеств теракте. Подполковник доложит генерал-губернатору Трепову… со слов Богрова выходило, что тот знает убийц в лицо… так агент Аленский получит пропуск на закрытое мероприятие!..
(Жандармское начальство потом будет отчаянно путаться в показаниях – на самом деле, совершенно непонятно, зачем нужна «подсадная утка» – уж если списком приглашённых ведал лично губернатор… возможность проникновения в театр неких неизвестных людей, практически, равнялась нулю!.. Тем не менее, утром рокового дня Трепов предупредит Столыпина об опасности… более того – во время первого (и последнего, как выяснится) акта представления Кулябко дважды будет выпроваживать Богрова из зала – а тот покорно выходить… и тут же возвращаться!…Добавим – версия о серьёзном теракте выглядит надуманной в принципе – после памятного взрыва на Аптекарском острове в 1906-м и широкого применения «столыпинских галстуков», революционное подполье ощутимо прижали; несколько покушений на премьера были раскрыты).
…Потому практически сразу возникли версии, что Столыпина «заказал кто-то из своих…» – чуть ли не «первые лица»… Маловероятно – в основном, по причине избыточности. Государь к своему премьеру и впрямь заметно охладел (тому даже не найдётся места в царском кортеже); императрица с Распутиным Столыпина терпеть не могли всегда… но – убивать?.. (Как говорят, в тот день старец кричал вслед премьеру: «Смерть за ним едет! За Петром... за ним!»… но может, это было, как раз, предвидение – и предупреждение?..)
…Странное поведение охранки породит закономерные подозрения – либо хотели отличиться, организовав и предотвратив теракт… либо сознательно целили в премьера. (Есть сведения, что замминистра внутренних дел – то есть, самого Столыпина – Курлов серьёзно проворовался; премьер со дня на день собирался его гнать). Впрочем, император менее чем через год распорядится прекратить начатое, было, расследование – не придёт он ни к умирающему премьеру, ни на его похороны… Такое впечатление, что Николай Александрович просто хотел поскорее задёрнуть занавес над этим делом!..
PS: …Что касается мотивов самого Богрова, то их рассматривают несколько: «ненависть к Столыпину, как воплощению реакции»; наоборот – принуждение со стороны «товарищей-революционеров», прознавших про его дела с охранкой; или даже – стремление подорвать репутацию этого ведомства, продемонстрировав его бессилие… Есть и предположение, что Богрова завербовали немцы (как мы помним, в Мюнхене он недолго проучился) – тем русский премьер-реформатор был хуже кости в горле… Имеются и другие версии… Впрочем, это – совсем другая история.
https://youtu.be/Q7pLpg7ZANk
14 сентября 1911 года в Киевском оперном театре был смертельно ранен Председатель Совета министров Российской империи Петр Аркадьевич Столыпин. Исполнитель преступления Дмитрий Богров, по его собственному признанию, действовал в одиночку.
Фото: Global Look Press
14 сентября 1911 года во время спектакля в Киевском городском театре террорист Дмитрий Богров, ранее считавшийся осведомителем охранного отделения, выстрелил в упор в председателя Совета министров империи Петра Столыпина. Министр и реформатор скончался в больнице 18 сентября. На фото: Столыпин в 1902 году
Мемория. Петр Столыпин
Линейный вид
