*538. Словесный донос

[Илья Мильштейн]

http://www.grani.ru/opinion/milshtein/m.197781.html

Охранителям тоже нелегко. Особенно лучшим, талантливейшим из них. Например, Максиму Соколову, который "знает сам, что власти наши дрянь", но еще больше не любит оппозицию.

К слову, в этом коренное различие между ним и подавляющим большинством других комментаторов консервативного толка. У тех сама мысль о "дрянной" власти вызывает шок, а полемический словарь, обращенный к несогласным, уныл до убожества. Все госдеп да печеньки, бездельники и говно нации, скоты да уроды, и вывод всегда такой предсказуемый: "ОМОН, очисть наши улицы от этой пены и слизи!" С такими охранителями никаких бунтовщиков не надо. Основы сотрясутся сами собой от их громоподобного идиотизма.

В своих статьях и репликах в личном блоге Максим Юрьевич высмеивает подобных единомышленников с той же едкостью, с какой гвоздит оппозиционеров. Однако консерватизм - такая штука, что волей-неволей склоняет пишущего к необходимости защищать всякого, даже самого дрянного царя от любых, даже самых интеллигентных несогласных.

Это трудно, и с каждым днем все труднее.

Ибо демонстрантов избивают, винтят, сажают ни за что на 15 суток, гоняют как зайцев по открытым пространствам большого города, кошмарят повестками из армии. И совсем уж горек хлеб колумниста, когда надо как-то откликнуться на событие по нынешним временам сенсационное. Писатели вышли на прогулку с читателями, прошлись, раздавая интервью и автографы, по центру столицы - и никого из них не прибили, не повязали, не впихнули в автозак. Более того, они тоже не покалечили ни одного полицейского, и ни один булыжник не полетел в сторону правоохранителей.

Иной консерватор, еще незрелый, но столь же талантливый, как М.Ю. Соколов, тут мог бы и порадоваться. Дескать, как все хорошо вышло с охранительской точки зрения - и революционеры повели себя пристойно, и власти, и порядок в Москве был сохранен. Однако нелюбовь к оппозиции диктует свои законы, и колумнист считает себя обязанным пнуть революцию.

Вообще говоря, это была задача повышенной сложности. Буквально на ровном месте припечатать оппозицию, пристыдить ее и заклеймить позором. Тем интересней посмотреть, как мастер справился с решением этой задачи.

Он сразу поставил проблему на недосягаемую нравственную высоту. "Писатели ex officio суть не только инженеры человеческих душ, но и знатоки языка", - сообщил он и далее понес по кочкам этих инженеров и знатоков. Выяснилось, что и гуляли они неправильно, не куда кому вздумается и безыдейно, а целенаправленно и против власти, и Ленин со Сталиным тут автору вспомнились с их вероломством и заразительным смехом, и убийца Гамлет, и Ходорковский, который тоже гулял не туда, "покуда не нарвался на обратку". И все это было так к месту, что у взыскательного читателя волосы дыбом вставали, а для невзыскательного, который, наверное, мало что понял, я и пишу эту статью. Пытаясь разъяснить ее смысл и побудительные мотивы.

В сухом остатке тут было вот что. Я знаю сам, что власти наши дрянь, как бы говорил Максим Юрьевич, но вам ли ее, дрянь такую, критиковать, когда вы лично совершаете тягчайшее писательское преступление? Говорите "прогулка", а сами зовете всех на митинг. Что ж требовать от Путина и от ОМОНа, когда сам Г.Ш. Чхартишвили и примкнувшие к нему литераторы, грубо попирая нормы русского языка, безнаказанно демонстрируют против власти? Вот и не удивляйтесь, что у нас такие правители, суды, менты и депутаты, если даже писатели, ex officio хранители родной речи, поступают столь низко и неблаговидно.

Такой урок преподал соотечественникам наш лучший и талантливейший. Урок важный для многих, но более всего для российских охранителей. Такое умение валить с больной головы на здоровую, обвинять оппозицию, всего-то и позволившую себе поинтересоваться, имеет ли она еще право гулять по своему городу, во всех прошлых и будущих беззакониях власти - это риторика высшего класса. На фоне очередных избиений и арестов "оккупайщиков" на Кудринской подобные тексты могли бы стать государствообразующими, если бы авторов, сравнимых с М.Ю. Соколовым, у нас было много. Увы, их очень мало, а Максим Юрьевич у нас вообще такой один.

17.05.2012 10:45

Содержание темы:
01 страница
#01. Илья Мильштейн.Словесный донос
#02. Илья Мильштейн. Корытолюбивые
#03. Илья Мильштейн. Справороспил
#04. Илья Мильштейн. Соучастие в убийстве
#05. Илья Мильштейн. Повинный голова
#06. Илья Мильштейн. Извержение из сана
#07. Илья Мильштейн. Разрешение от времени
#08. Илья Мильштейн. Выговор с заиканием
#09. Илья Мильштейн. Разделяй и зверствуй
#10. Илья Мильштейн. Статуя командира
02 страница
#11. Илья Мильштейн. Прадедный гнев. 22.11.2013, 23:46
#12 Илья Мильштейн.
#13. Илья Мильштейн. Голова и два уха
#14. Илья Мильштейн. Кулаками после войны
#15. Илья Мильштейн. Колеблясь и шумя
#16. Илья Мильштейн. От отчаяния к чаянию
#17. Илья Мильштейн. Свобода словно
#18. Илья Мильштейн. Жопу можно
#19. Илья Мильштейн. Повторозаконие
#20. Илья Мильштейн. Содом разделенный
03 страница
#21. Илья Мильштейн. Синдром диаложников. 13.01.2014, 18:54
#22. Илья Мильштейн. Шахматная Олимпиада
#23. Илья Мильштейн. Смотри у меня
#24. Илья Мильштейн. Погром победы, раздавайся
#25. Илья Мильштейн. Дошли до Берлина
#26. Илья Мильштейн. Система наград
#27. Илья Мильштейн. Принуждение к ненависти
#28. Илья Мильштейн. Прозрение к опасности
#29. Илья Мильштейн. Кукловвод
#30. Илья Мильштейн. Два прецедента
04 страница
#31. Илья Мильштейн. Игра на Бандере. 24.03.2014, 19:00
#32. Илья Мильштейн. Долгие выводы
#33. Илья Мильштейн. Мзда за державу
#34. Илья Мильштейн. Однополярный брак
#35. Илья Мильштейн. Есть такая бонапартия
#36. Илья Мильштейн. Бандитское диалогово
#37. Илья Мильштейн. Отпор на славу
#38. Илья Мильштейн. Империя назло
#39. Илья Мильштейн. Повестка о двух городах
#40. Илья Мильштейн. Анекдот с усами
05 страница
#41. Илья Мильштейн. Санкционированный отбор. 26.06.2014, 18:22
#42. Илья Мильштейн. Жест вместо жести
#43. Илья Мильштейн. Даю остановку
#44. Илья Мильштейн. За миллиард до конца света
#45. Илья Мильштейн. Инвалид Вовы
#46. Илья Мильштейн. Гуманитарный конвойный
#47. Илья Мильштейн. Сепаратный русский мир
#48. Илья Мильштейн. Новый оборот
#49. Илья Мильштейн. Вводная пучина
#50. Илья Мильштейн. И вот уже трещит Баррозу
06 страница
#51. Илья Мильштейн. Закрытие или изобретение?
#52. Илья Мильштейн. Америка по Рашкину
#53. Илья Мильштейн. Все пучком
#54. Илья Мильштейн. Лада Алина
#55. Илья Мильштейн. Война за уничтожение
#56. Илья Мильштейн. На трудовой яхте
#57. Илья Мильштейн. Шут знает
#58. Илья Мильштейн. Какую ось развалили!
#59. Илья Мильштейн. Барометр-путиноид
#60. Илья Мильштейн. Осенний треп ястреба
07 страница
#61. Илья Мильштейн. Первая похоронка
#62. Илья Мильштейн. Наш немой
#63. Илья Мильштейн. «Пусть приезжает». Турчак заговорил
#64. Илья Мильштейн. Злой вымысел
#65. Илья Мильштейн. Казнь египетская. Горящий самолет как символ эпохи
#66. Илья Мильштейн. Припечатать зло
#67. Илья Мильштейн. Резьба с Западом
#68. Илья Мильштейн. Дочки уязвимости
#69. Илья Мильштейн. Дуновение чумы
#70. Илья Мильштейн. Гремит недальний бой
08 страница
#71. Илья Мильштейн. Сбитие и сознание
#72. Илья Мильштейн. Конец перспективы. Крымская война и ее последствия
#73. Илья Мильштейн. Познается в Скойбеде
#74. Илья Мильштейн. Трындим дома. О таджиках, тюльпанах, туристах и самолетах
#75. Илья Мильштейн. Всегда конечно
#76. Илья Мильштейн. Жалость и прозрение
#77. Илья Мильштейн. Похуже для генпрокурора
#78. Илья Мильштейн. Те же грабили
#79. Илья Мильштейн. Последний анекдот про МБХ
#80. Илья Мильштейн. Говорят под Новый год
09 страница
#81. Илья Мильштейн. Не скучно без
#82. Илья Мильштейн. Преследуя свой идеал
#83. Илья Мильштейн. Считает враг
#84. Илья Мильштейн. Пилотный проект
#85. Илья Мильштейн. Враги без народа
#86. Илья Мильштейн. Ежик в обмане
#87. Илья Мильштейн. Растущие запросы
#88. Илья Мильштейн. Сумасшедший в свою пользу
#89. Илья Мильштейн. И вечный "Боинг"
#90. Илья Мильштейн. Прошедшие и настоящее
10 страница
#91. Илья Мильштейн. Нагнуть и перегнуть
#92. Илья Мильштейн. Ошарашкина контора
#93. Илья Мильштейн. Давно уже не человек
#94. Илья Мильштейн. Путем Каддафи
#95. Илья Мильштейн. Девушки и бабушки
#96. Илья Мильштейн. Голые офшоры
#97. Илья Мильштейн. Варяги и ворюги
#98. Илья Мильштейн. Крепостная элегия
#99. Илья Мильштейн. Горе от кума
#100. Илья Мильштейн. Смрад до "Дрожи"
11 страница
#101. Илья Мильштейн. Пыточные инструменты
#102. Илья Мильштейн. Разведенные
#103. Илья Мильштейн. Ответвления от ствола
#104. Илья Мильштейн. Убийство на том же корню
#105. Илья Мильштейн. Выстоять и погибнуть
#106. Илья Мильштейн. Дорога, ведущая к Спасу на Крови
#107. Илья Мильштейн. Интерполезная технология
#108. Илья Мильштейн. День обиды
#109. Илья Мильштейн. Получишь у Путина
#110. Илья Мильштейн. Отповедь от первого лица
12 страница
#111. Илья Мильштейн. По авторскому праву
#112. Илья Мильштейн. Я еще не хочу умирать
#113. Илья Мильштейн. Синьоры и помидоры
#114. Илья Мильштейн. Гонки и нагоняй
#115. Илья Мильштейн. Олимпийский позор
#116. Илья Мильштейн. Последний анекдот про деньги. Медведева поставили на счетчик
#117. Илья Мильштейн. Уход Иванова
#118. Илья Мильштейн. Бой в окружении
#119. Илья Мильштейн. Еще волнуются живые голоса
#120. Илья Мильштейн. Победитель получает СВР
13 страница
#121. Илья Мильштейн. Утилизация всей страны
#122. Илья Мильштейн. Пугающий Pu
#123. Мистер мат
#124. Илья Мильштейн. Колпак для министра
#125. Илья Мильштейн. Россия, осень, Улюкаев
#126. Илья Мильштейн. Разведение счетов
#127. Илья Мильштейн. Карикатурный скандал
#128. Илья Мильштейн. Работа адовая
#129. Илья Мильштейн. Говорящий спикер
#130. Илья Мильштейн. Небо. Самолет. Божена
14 страница
#131. Илья Мильштейн. Сбитие и сознание
#132. Илья Мильштейн. Повторение - мать мочения
#133. Илья Мильштейн. Гексогенетическая травма
#134. Илья Мильштейн. Припечатать зло
#135. Илья Мильштейн. Наш немой
#136. Илья Мильштейн. С наступающим
#137. Илья Мильштейн. Привлекают за тунеядца
#138. Илья Мильштейн. Каторга, какая благодать!
#139. Илья Мильштейн. Абажур под колпаком
#140. Илья Мильштейн. Жаль я, сука, не добил тебя
15 страница
#141. Илья Мильштейн. Хвалу свободную слагают
#142. Илья Мильштейн. Революция пятого года
#143. Илья Мильштейн. "В компоте лица своего"
#144. Илья Мильштейн. Сочинение и подчинение
#145. Илья Мильштейн. Не стучите, открыто
#146. Илья Мильштейн. Гопота развлекается
#147. Илья Мильштейн. Драка с дураками
#148. Илья Мильштейн. Шекспировские страсти
#149. Илья Мильштейн. Немая сцена
#150. Илья Мильштейн. Сцена и стоимость
16 страница
#151. Илья Мильштейн.За него и держись
#152. Илья Мильштейн. Между силой и харизмой
#153. Илья Мильштейн. Выход из плена
#154. Илья Мильштейн. Заметить разность
#155. Илья Мильштейн. Скукины дети
#156. Илья Мильштейн. Мобилизующий и вызванный
#157. Илья Мильштейн. А вы откуда знаете?
#158. Илья Мильштейн. Манифестация независимости
#159. Илья Мильштейн. Похвала меланхолии
#160. Илья Мильштейн. Человеческий детеныш
17 страница
#161. Илья Мильштейн. Дырка от республики
#162. Илья Мильштейн. Вызывая огонь на себя
#163. Илья Мильштейн. Игра в подкидных убийц
#164. Илья Мильштейн. Все началось с большого взрыва
#165. Илья Мильштейн. Отчаяние ягнят
#166. Илья Мильштейн. Слабоумные садисты
#167. Илья Мильштейн. Парад уродов
#168. Илья Мильштейн. Легион идет на выручку
#169. Илья Мильштейн. Неодобрямс
#170. Илья Мильштейн. Чем кончается "Родина"
18 страница
#171. Илья Мильштейн. Реактивное выдвижение
#172. Илья Мильштейн. Наш пляшущий человечек
#173. Илья Мильштейн. Время использованных гордонов
#174. Илья Мильштейн. Все по местам
#175. Илья Мильштейн. Ум нашей эпохи
#176. Илья Мильштейн. Застенофобия
#177. Илья Мильштейн. Дата двойного назначения
#178. Илья Мильштейн. Проучить как следует
#179. Илья Мильштейн. Надзаконный акт
#180. Илья Мильштейн. Фемида и фурии
19 страница
#181. Илья Мильштейн. Я за большевиков. Против коммунистов
#182. Илья Мильштейн. Окно в Америку
#183. Илья Мильштейн. Тяжелая наследственность
#184. Илья Мильштейн. Окно в Америку
#185. Илья Мильштейн. Из жизни гомункулусов
#186. Илья Мильштейн. Беспрецедентное право
#187. Илья Мильштейн. Выходят на арену силачи – о невыборах-2018
#188. Илья Мильштейн. Колонный залп
#189. Илья Мильштейн. Народ для разврата
#190. Илья Мильштейн. Глубоко посаженный
20 страница
#191. Илья Мильштейн. Продукт на лопате
#192. Илья Мильштейн. Знакомый инопланетянин
#193.
#194.
#195.
#196.
#197.
#198.
#199.
#200.

[Илья Мильштейн]

http://www.grani.ru/opinion/milshtein/m.199004.html


Андрей Попков не стал дожидаться возвращения в УК статьи, карающей за клевету. Иск в защиту чести он тоже подавать не стал, хотя имел к тому некоторые основания: блогер Навальный назвал его "хряком едросовским". Председатель комиссии по этике Волгоградской областной думы поступил иначе. Он похудел на 10 килограммов и вызвал своего обидчика на дуэль. Кулачный бой назначен на 11 августа.

Профессиональный боксер Попков других способов разрешения споров, по-видимому, не знает.

Между тем один из героев Рунета, обессмертивший свое имя после поездки в Италию на корпоратив в честь дня рождения губернатора Боженова, мог бы поставить перед российской Фемидой интереснейшую юридическую проблему. Прокурорам, судьям и адвокатам пришлось бы сообща отвечать на вопрос, дозволено ли человека, созданного по известному образу и подобию, именовать самцом свиньи. Пусть и едросовским.

Ответ не очевиден. С одной стороны, это явное покушение на личность в ее неповторимом обличье депутата областной думы. С другой стороны, сама демонстрация этой личности в ее неповторимом обличье - например, в программе волгоградского телеканала - могла бы спровоцировать нешуточную дискуссию на заданную тему. Ибо замечено, что среднестатистический зритель, ознакомившийся с этой программой, в ходе просмотра допускает такие выражения, рядом с которыми "хряк едросовский" кажется невинной детской дразнилкой. Автор установил это в ходе эксперимента на себе, а также при чтении комментов в Сети, свидетельствующих о безграничных возможностях экспрессивной русской речи.

Правда, если бы в нашем суде существовало прецедентное право, то следовало бы вспомнить один подобный процесс, начавшийся года три с половиной назад в Пресненском столичном суде. Там депутат Абельцев судился с писателем Шендеровичем, который сравнил народного избранника со свифтовским "йеху" и, кроме того, использовал словосочетание "животное Абельцев". Причем ответчик настаивал на том, что существительное "животное" он употребил в том его словарном значении, которое показалось ему наиболее точным по отношению к депутату. То есть "скотина; недостойный звания человека".

Процесс длился больше года и завершился странно. Обвинитель вдруг выступил с заявлением, что искового заявления от Абельцева не существует в природе. Спрошенный тут же, в зале, подавал он иск или нет, истец сообщил, что не помнит. Таким образом самые главные вопросы, исследовавшиеся в суде, - о принадлежности к роду человеческому и о том, позволительно ли называть скотину скотиной, решить тогда не удалось. Не удастся, по-видимому, и теперь, хотя основательное, пусть и на "Ютубе", знакомство с депутатом Попковым склоняет к предположению, что разгадка близка.

Дело в том, что человек только создается по образу и подобию, а дальше уж - как получится в ходе многострадальной жизни, и тут, случается, образ сильно отклоняется от своего божественного подобия. Говоря словами поэта, "если жил ты как свинья - останешься свиньею". Замечено также, что неблаготворно отражаются на человеческом облике многолетние занятия политикой, в том числе областной. Особенно в партии "Единая Россия" - такая вот печальная закономерность.

В апреле, по горячим следам частной своей поездки по дегустационным залам Италии, Попков ярко выступал в образе гоголевского кувшинного рыла, и благодарные зрители с нетерпением ожидали явления жандарма с ревизором, но не дождались. Теперь, окончательно убедившись в том, что дегустация прошла безнаказанно, он приглашает оппозицию к мордобою. То есть народный избранник верен своему образу, и можно было бы поразиться цельности его депутатской натуры, если позабыть о том, что и Попков был рожден человеком. Такая забывчивость вообще свойственна нормальным людям, когда они видят на телеэкранах и мониторах весь этот зверинец, состоящий из едросовских хряков - как областного, так и федерального значения. Однако помнить об их божественной сущности все же необходимо, сколь бы дикой ни представлялась эта мысль.

[Илья Мильштейн]

http://grani.ru/opinion/milshtein/m.217950.html
Двоим штраф по 1000 рублей. Олегу Козловскому и Василию Дровецкому по "десяточке", в смягченной редакции. История с "братьями Навального" вроде завершена, но интрига сохраняется. Точнее, сохраняется ощущение бреда. Непонятно, что это вообще было.

Например, неясно, откуда кандидат в мэры Николай Левичев узнал о существовании нехорошей квартиры. Вроде бы он, победитель школьных математических олимпиад, физик по первой профессии, принадлежит к тем реликтовым представителям нашей элиты, кто не служил ни в КГБ, ни в ГРУ, ни в милицейских структурах. То есть оперативными навыками не обладает, да и тяги к стукачеству мы у него до сих пор не наблюдали. Все-таки не Жириновский, если рассуждать в широком смысле и высказывать на сей счет оценочное суждение.

И что ему, грубо говоря, Гекуба? Почему именно он, тишайший Николай Владимирович, так озаботился агитационной активностью кандидата Навального? Ему что, с этим Навальным детей крестить или хотя бы выходить во второй тур? Рейтинг у кандидата от СР вполне себе нулевой. Выступает он на выборах в привычной для этой партии роли спойлера, как некогда его шеф Миронов, который боролся за президентское кресло под интересным слоганом "Голосуйте за Путина!" В общем, откуда он вообще взялся на Чистых прудах, раздающий интервью под жужжание болгарки, - загадка.

Однако попробуем ее разгадать.

Кто был бы органичен в качестве наводчика для властей, раздосадованных предвыборной активностью Навального? Какой-нибудь единорос. Кандидат от ЛДПР, чьи рейтинги тонут в той же луже, что и левичевские, - но тут хоть прослеживалась бы логика. Сам Жириновский уже изображал гражданский гнев по поводу источников финансирования Навального, а Дегтярев мог бы донести насчет квартиры, мы бы не удивились. Да и коммунисты едва ли поразили бы москвичей, если бы попытались наехать на конкурента. В конце концов у Мельникова имеются основания ревновать к Навальному, который оттягивает у него часть левого электората.

Правда, ЕР и так все обижают, даже Собянин, не пожелавший избираться от своей партии. Еще один скандал, да еще такой позорный, ПЖиВ был явно не нужен. Дегтярев специализируется на концлагерях для мигрантов и, по-видимому, распыляться не хочет. Ну а коммунист с доносом - это была бы тавтология. Более или менее реальный оппозиционер Митрохин не в счет. Поэтому выбор тех, кто посоветовал кандидату от справоросов настучать на соперника, то есть его кураторов в Кремле, и пал на Левичева. И тут возникает другой вопрос: а почему он согласился?

Человек умный, тонкий, "все понимающий", как ныне принято говорить, Николай Владимирович до истории с болгаркой вел в политике жизнь бестемпераментную, незаметную, уединенную. Плыл по морю политики подобно мячику - круглому такому, скользкому, безвредному. Всегда голосовал, конечно, как надо, но рубаху на груди при этом не рвал, педофильского лобби не страшился и против орального секса голос не возвышал. Он был такой серый кардинал при довольно бессмысленном Миронове, а после того как закатилась мироновская звезда, стал фактически первым человеком в своей третьестепенной партии.

Впрочем, едва ли это его тяготило. Напротив, аккуратного и умеренного Левичева, как можно предположить, вполне устраивала его нынешняя судьба и репутация человека, почти не причастного, практически не состоявшего и особо не замаранного. Умный в гору не пойдет, тем более при нынешнем режиме.

Тревожиться о будущем он начал, по-видимому, сравнительно недавно, когда на парламентской сцене взошла сверхновая звезда невыносимой яркости - Елена Мизулина. Соратница по СР, она совершенно затмила собой всю партию, так что, наверное, не один Левичев в эти месяцы тяжко призадумался о личных карьерных перспективах. Кроме того, после известных демаршей Миронова, стоивших ему кресла спикера Совета Федерации, а также печальной истории с отцом и сыном Гудковыми отношение Кремля к справоросам изменилось к худшему. И хотя бывший спикер умолк, а Гудкова-отца выгнали из Думы, осадочек остался нехороший. В будущую Думу Мизулину пустят, а партию Левичева могут и слить.

Оттого в последнее время Николай Владимирович начал проявлять столь необычную активность. Попросили его выдвинуться в мэры, чтобы подчеркнуть чрезвычайную значимость выборов Собянина, - и он взял под козырек. Велели выполнить совсем уж грязную работу, сочинить ябеду на Алексея Навального - что было делать, пришлось немножко плеснуть чернил на свой как бы белоснежный костюмчик. Политика дело грязное, да. Все должны быть в замазке.

Причем, что самое печальное, на потенциальных избирателей сюжет со злодеями на конспиративной квартире не произвел должного впечатления. Произвел впечатление иное: рейтинг Навального растет как на дрожжах, за месяц с небольшим кандидат от РПР-ПАРНАС увеличил число своих сторонников вдвое, тогда как самовыдвиженец Собянин потерял 15% голосов определившихся граждан. И страшно даже подумать о том, чем кончатся выборы, если власть станет ежедневно взламывать квартиры сторонников Навального, а потом сажать их или штрафовать.

Горестная вообще складывается картина - и для самовыдвиженца, и для Левичева, который хотел услужить начальству, а вышло так, что помог супостату. Вот и коллега Ольшанский переживает за своего патрона и бывшего спонсора, хотя и бодрится. Все равно, говорит, его не брошу, потому что он хороший. Хочется утешить коллегу: Левичев не утонет. В силу известных, по-своему уникальных физических свойств мячика, попавшего в воду.
16.08.2013

[Илья Мильштейн]

http://grani.ru/opinion/milshtein/m.219515.html
30.09.2013


Чужая душа потемки, и поди разбери, что они думают на самом деле – столпы нашей сервильной отечественной журналистики. Может, Кулистиков в глубинах своего сердца недолюбливает режим, на который приходится работать, и когда из Кремля поступает заказ на очередную документальную эпохалку, он просит ребят сварганить что-нибудь особенно лживое и мерзкое. Вызывающее прямое отвращение и ненависть у неблагодарного зрителя НТВ.

Или взять, к примеру, Сунгоркина. Вроде образцовый персонаж, и газета его в определенном смысле образцовая, если не считать изданий Арама Ашотовича, давнего конкурента, которого по справедливости следует назвать персонажем образцово-показательным и даже законченным. Короче, главред "Комсомолки" и его газета являют собой пример идеальной лояльности, но в ней таится ловушка, которую вольно или невольно расставил для своих благодетелей указанный главред. Ибо все политические тексты, которые публикуются в этом издании, воспринимаются как официоз, поданный в развлекательной манере, то есть с сиськами. И какая-нибудь вспыльчивая Скойбеда, разговорившаяся про абажуры, тоже воспринимается как официоз.

Про это неизбежно вспоминаешь, когда газета публикует очередной эксклюзив, посвященный судьбе Надежды Толоконниковой. Понятное дело, скандал, связанный с ее письмом и голодовкой, весьма неприятен для власти, и было бы странно, если бы благонамеренная пресса и отдельные граждане не попытались как-то замарать политзечку. Тем более что информация из лагеря поступает самая безотрадная, и тут одними сетевыми троллями не обойдешься.

Надо в массовом порядке массовыми тиражами разъяснить гражданам, что ничего страшного не происходит и кощунница во всем виновата сама. Для этих целей в качестве журналиста годится "правозащитник" Барановский – тот самый, из "Русского вердикта", что называл "героем" Никиту Тихонова, убийцу адвоката Маркелова и журналистки Бабуровой. Прямо идеально подходит, так что отдельно главреда следует похвалить за хорошую работу с кадрами.

Правда, весь прежний опыт говорения на эту тему мог бы подсказать, что лучше бы отмолчаться. Суд с трулльскими соборами, Ваенга с мичетью, какой-то продюсер, который все интересовался, что за дурак велел подставлять другую щеку, Путин с чучелом еврея, Чаплин с его гимном тюрьме как воплощению божьего гнева – все ведь провалились. Все, образно выражаясь, сплясали в храме во славу Pussy Riot. И вот настала очередь Сунгоркина, который с энтузиазмом подключился к организованной откуда-то сверху кампании и напечатал у себя в газете письмо под заголовком "Толоконные страсти".

Конечно, это был нестандартный ход: предоставить слово даме с нацистскими убеждениями, осужденной на 18 лет за соучастие в убийстве, что так сближало ее с интервьюером. Смелый ход, если учесть, что эта Хасис выступила против Толоконниковой солидарно с прокурорами, Путиным, Чаплиным и лагерной администрацией. Саморазоблачающий пафос ее "письма" можно было угадать заранее. Однако действительность превзошла самые смелые ожидания.

Приговоренная за душегубство выступила в роли истинной патриотки, которая возвысила свой голос против "диверсионной деятельности" Pussy Riot. Этой, с позволения сказать, деятельности заключенная противопоставила иные "пути изменения" России, которые сформулировала четко и твердо. Она за "реформирование политической системы, которое должно привести к установлению и утверждению демократических механизмов и институтов". За Родину, поднявшуюся с колен. "Я не хочу революций, жертв и развала страны. Я вижу, как, разрушая, а не реформируя, можно похоронить под руинами государства тысячи людей, граждан, народ, нацию, страну, которую я люблю", – заключила соучастница. Согласитесь, истинно путинские масштабы этой речи прямо поражают. Даже странно, что Евгению Хасис не приглашают на Валдай.

Ну и, конечно, она сурово осудила "Надю, которая находится на безопасном содержании в отдельном помещении, с обогревателем, холодильником, ТВ, радио и прочими удобствами". И в этом доносе Сунгоркину и гражданину начальнику так отчетливо прозвучало отчаянное лагерное "Умри ты сегодня, а я завтра", что никаких комментариев уже не требовалось. Становилось окончательно ясно, что Надю могут убить в мордовском гулаге.

Вот я и говорю: главред "Комсомолки" – он совсем не прост. Репутация циника и мерзавца – это на поверхности, а что там таится в глубине, кто скажет? За время ареста, суда и заключения девушек из Pussy Riot немало было текстов в их защиту, но с этой публикацией трудно что-либо сравнить. По силе выразительности и мощи обвинительного пафоса, направленного против этого безумного государства и его вождей, чьи речи обнаруживают драгоценные черты сходства с малявой от особо опасной преступницы. Вся эпоха как на ладони.

[Илья Мильштейн]

http://grani.ru/opinion/milshtein/m.220310.html
21.10.2013

На языке Уголовного кодекса это называется явка с повинной. Понурив голову и тяжко вздохнув, столичный мэр Собянин рассказывает следователю о том, как "советовался" с Володиным и Путиным насчет Навального. И о том, как они выражали свое "позитивное отношение", то есть разрешали известному блогеру принять участие в московских выборах.

Ибо чистосердечное признание смягчает вину.

А на языке журналистском это называется иначе. Допустим, удачное интервью. И никого, разумеется, Сергей Семенович не закладывал, а просто вкратце поведал о том, как у нас устроено всенародное волеизъявление. И ничего нового, кстати, не рассказал. "Да, конечно", – беззаботно ответил он на вопрос про Кремль, Володина, Путина и Навального. Собянин спросил у начальства про блогера, и ему сказали, что можно. "Я не чувствовал, что есть какая-то иная позиция", – подводит черту победитель самых прозрачных и честных столичных выборов.

Более того. Сей краткий диалог, по мысли Собянина и его пресс-службы, как раз и должен наглядно свидетельствовать о том, каких сияющих высот достигли у нас гласность и демократия. Это он с гордостью сообщает читателям, законно наш избранный Сергей Семеныч. Это он так, на свой мэрский лад, хвалит Владимира Владимировича и Вячеслава Викторовича. Могли ведь и губы поджать, и ладонью по локтю ударить, и вымолвить хором: "Гони его в шею, Навального!" А вот, представьте, совсем по-другому отнеслись. Позитивно.

Конечно, в некоторых других странах дела обстоят иначе, и если городской голова Берлина либо Нью-Йорка начнет спрашивать у Меркель или Обамы, кого из оппозиционеров ему можно допустить до выборов, то они сразу и не найдутся с ответом. Еще обидеться могут, решив, что градоначальник в рабочее время над ними подшучивает, а ведь политическую иерархию и в Америке никто не отменял. Или решат, что он перетрудился на службе.

Впрочем, в России тоже что-то неуловимо меняется то ли возвращается на круги своя, если вспомнить эпоху неуправляемой ельцинской демократии. В том смысле меняется, что краткий ответ мэра редакция журнала сочла топ-новостью, которую СМИ стали цитировать за несколько часов до публикации беседы. Что это вообще сенсация, и если власть не понимает, о чем проболталась, то ей же хуже. Потому что Конституцию, как ни странно, никто еще не отменял, а в ней коллегиальный орган по выборам, состоящий из президента, первого замглавы его администрации и градоначальника, не предусмотрен. И про Навального там ни слова не сказано: мол, в случае если он баллотируется, мэр бежит консультироваться с гарантом. Упущение, да.

Если же говорить о чисто политической составляющей этой неожиданной обмолвки, то можно предположить вот что. Досрочные выборы Собянина устраивались для того, чтобы ввести его в круг преемников, а заодно и окончательно потопить главного оппозиционера. Вероятно, после триумфальной победы Сергея Семеновича и позорного поражения Алексея Анатольевича последний мог бы очутиться в тюрьме. Прикремленные социологи предрекали Собянину разгромную победу, и, по-видимому, он говорит правду, когда пересказывает свою беседу с высоким начальством. И.о. мэра тогда нуждался в Навальном, а Путин к Собянину всегда относился хорошо.

Вышло иначе. Победитель московских выборов, едва преодолевший 50-процентныый барьер, кончился как политик федерального уровня. Напротив, политиком федерального уровня после этих выборов стал Алексей Навальный. Однако звание это, "политик федерального уровня", подобно переходящему знамени, и тут всякое еще возможно. В частности, триумфальная прижизненная реабилитация Собянина и возвращение Навального в тюрьму. Ситуация в стране зыбкая, и каждый день сулит неожиданности.

Оттого возобновляются старые расклады. Собянин снова нуждается в Навальном, но уже не для спарринг-партнерства перед выборами, не для того чтобы разгромить его в честной, упоительно прозрачной борьбе, но для того чтобы напомнить о себе как о тяжеловесе. После бирюлевских погромов и международного позорища, связанного с обстоятельствами ареста Зейналова, Сергею Семеновичу чрезвычайно важно сообщить о том, как он еще вчера запросто решал вопросы с президентом. Как он и только он способствовал выдвижению главного своего конкурента.

Сегодня модно позиционировать себя в качестве либерала, умеющего играть по кремлевским правилам и способным даже эти правила иногда смягчать, и Собянин кратко и однозначно отвечает на поставленные вопросы. Фактически из его ответов можно даже сделать вывод, что именно он вытащил Навального из тюрьмы. И совсем не против того, чтобы Алексей Анатольевич услугу оценил и запомнил.

Другое дело, что эти откровения все равно звучат как явка с повинной. Как простодушный и оттого особенно убедительной рассказ о нравах, царящих в Кремле. Как свидетельские показания, явно огорчительные для фигурантов, и это особенно смешно, если учесть, что мэр преследовал совершенно иные цели. Похоже, вообще наступают времена, когда совестливые журналисты должны честно предупреждать интервьюируемых, что каждое их слово может в обозримые сроки обернуться против них и других подозреваемых. Впрочем, журналистская этика к таким предостережениям не обязывает.

[Илья Мильштейн]

http://grani.ru/opinion/milshtein/m.220393.html
23.10.2013


Мучительней всего неизвестность, оттого не ошибемся, если скажем: Россия переживает ужасные дни. Все-таки было бы легче, если бы страшную правду сказали сразу. Но правду скрывают или выдают мелкими порциями, как бы смягчая боль и внушая надежду, и это жестоко. Нельзя так бесчеловечно обращаться ни с россиянами, ни с мировым сообществом. Все ведь затаили дыхание, гадая: уйдет, не уйдет?..

Сперва трагическое сообщение из Китая, от вице-премьера Голодец: уходит, и уже нашли замену. Чуть позже яростный, пропитанный гневом и гражданской скорбью комментарий Жириновского: не забудем, не простим, не отдадим, наградим! И тут в опечаленных душах пробуждается робкое упование.

Потом подает голос сам уволенный, который называет вице-премьера "странным персонажем", и народы мира замирают в сладостном предвкушении чуда: а ну как саму Голодец теперь попрут, а он останется? Однако пресс-секретарь Тимакова чудес не обещает и говорит лишь, что решение еще не принято, и мы понимаем, что надо готовиться к худшему. А напоследок еще и анонимные источники в правительстве прямо-таки глумятся над героем: "Возможно, он потерял разум". И эта оскорбительная реплика почти перечеркивает все надежды.

О том, как мы будем жить без Геннадия Онищенко, нельзя думать без содрогания.

Спрашивается, кто теперь просветит нас насчет ядовитых свойств грузинских минеральных вод, балтийских шпрот, молдавских вин или белорусского, такого с виду полезного молока? Кто, вооружившись потаенным знанием и патриотизмом, усечет бактерию там, где ее не разглядит ни один мелкоскоп? А кто, едва выглянув из министерского окна и увидев на улице таджика, с ходу его отдиагностирует? СПИД у него, скажет он подоспевшим санитарам, то есть своим помощникам, а также туберкулез, гоните его из Москвы в шею и вообще верните летчиков, добавит, обращаясь к таджикским властям.

Или взять, к примеру, ворон: это ж волки! Хотя и с перьями. Хуже них только грузинские свиньи и их вожаки, Обама и Саакашвили, которые вместе с ордами диких кабанов без объявления войны вторгаются на территорию России, заражая африканской чумой простодушных поросят федерального поголовья. Кто, повторю свой риторически безутешный вопрос, завтра расскажет нам про грузинское биологическое оружие made in USA? Анна, что ли, Попова, которую прочат на его место? Не смешите.

Хуже того. Если этот поседевший в боях со свиньями, воронами, бактериями, глистами коротко стриженный человек с пронзительным, удивительно здоровым взглядом из-под насупленных бровей уйдет, то мы уже никогда не узнаем самого главного. Мы будем жить в геополитических потемках, не постигая, с кем находимся в состоянии торговой, холодной, а то и горячей войны.

Ибо Главный наш санитарный врач является геополитиком высочайшего уровня. Величайшим экспертом в той уникальной области, которая соединяет медицину с дипломатией, таможенной службой, разведкой и контрразведкой, танковыми войсками, фронтовой авиацией. Ходячим диагнозом России в ее непростых отношениях с окружающим человечеством.

И если его отправят в отставку, то он унесет с собой и нашу врачебную тайну. Не исключено даже, что страна, осиротевшая без Онищенко, начнет медленно выздоравливать от африканской чумы особого, геополитического свойства, которую Геннадий Григорьевич любовно прививал нам, желая только хорошего. А что мучительней медленного, утомительного, никому не нужного выздоровления от привычной болезни?

Мучительней только неизвестность, и в эти дни затянувшегося тягостного прощания с Главным санитарным врачом так хочется верить, что слухи о его уходе окажутся ложными. Что он еще полечит россиян, а заодно и литовцев, и белорусов, и голландцев, и грузин, и молдаван, и американцев. Однако если преступное кадровое решение все-таки принято, то хочется попросить начальство не томить напоследок ни Онищенко, ни его пациентов. И ежели ему суждено быть уволенным, то выгоните его, пожалуйста, поскорее.

[Илья Мильштейн]

http://grani.ru/opinion/milshtein/m.220533.html

Илья Мильштейн, 28.10.2013

Двое детей – и хватит, а за третьего штрафовать, чтобы не плодились. Рейсовый автобус "Махачкала - Москва" отменить. Вообще огородить территорию Северного Кавказа колючей проволокой. То есть разжигание в чистом виде, и можно понять таких разных людей, как Сергей Митрохин и Рамзан Кадыров, когда они, что называется, не сговариваясь именуют оратора фашистом.
Лидер "Яблока", как и положено либералу, грозится судом. Лидер Чечни, как и положено руководителю региона, рассуждает вслух о "ничтожности" политика, "оскорбившего миллионы граждан России по национальному и религиозному принципу". А также закрывает в своей республике местное отделение "фашистской" партии, из чего мы делаем вывод, что она там до сих пор существовала. И вроде продолжает существовать, но уже подпольно.
И если оценить все эти факты поверхностно, не углубляясь в детали, то можно предположить, что политику, о котором идет речь, пришел конец. Шутка ли, Митрохин в суд подает, вспыльчивый Кадыров бичует от имени миллионов, а депутат Госдумы из Чечни даже обвиняет проштрафившегося в измене Родине. Расстрел однозначно.
Однако речь идет о Владимире Жириновском, и это в корне меняет дело. Вспоминается, например, как в январе позапрошлого года тот же Жириновский на том же российском телеканале сеял рознь и тот же Кадыров в тех же выражениях клеймил его как врага народов. Тогда Владимир Вольфович откликался на Манежку, сегодня выступает с авторским комментарием по поводу бирюлевских погромов, а больше не изменилось ничего. Как и прежде, политики федерального уровня, включая президента, не знают что сказать или бранят местные власти - и только Жириновский выговаривается от души. С той расистской прямотой, которая в самом деле разрушительна для государства. Почему-то ему можно.
Возникает, правда, вопрос: а почему ему можно?
По-видимому, так сложилось исторически. Самозародившийся в той колбе, над которой колдовали еще древние лубянские алхимики, Владимир Вольфович с самого начала должен был символизировать что-нибудь страшно неприличное. Пугать иностранцев пришествием невиданного русского фашизма с лицом и повадками местечкового скандалиста. Олицетворять тайную имперскую мечту омыть сапожища в Индийском океане. Таскать женщин за волосы и швыряться стаканами в мужчин.
Короче, он всегда должен был выглядеть столь комично и омерзительно, что на его фоне любая российская власть, перманентно работающая с документами или хладнокровно затаптывающая Чечню, чтобы там ничего не выросло кроме Кадырова, могла бы показаться приемлемой. Сегодня пришло время снова пугануть страну и мир охотнорядской экзотикой – и вот вам пожалуйста, с Охотного Ряда раздается соответствующий клич. Жириновский интересуется колючей проволокой.
Впрочем, экстремизм экстремизму рознь, и есть черта, которой матерый Вольфович никогда не перейдет. Он не станет плясать в храме или, упаси бог, говорить о том, что погромные настроения, охватившие государствообразующий народ, есть следствие мудрой национальной политики Владимира Путина и двух чеченских войн. Он выскажется по-нашему, по-простому, по-фашистски и с теми неподражаемыми модуляциями, что на его фоне Максим Шевченко, возмущенный оппонент в "Поединке", будет казаться гуманистом и где-то даже правозащитником.
Это ведь так легко – быть или хоть казаться гуманистом рядом с Жириновским. И это так важно: казаться гуманистом рядом с ним. Демонстрировать цветущую сложность российской внутренней политики, в которой кого только не встретишь - и красные есть, и коричневые, и голубые, ну прямо все цвета радуги... Но ярче всех, конечно, лидер ЛДПР, который всегда приходит на помощь Кремлю, когда надо, подлив бензинчика в полыхающий российский костер, принять огонь на себя.
Собственно, по стилю это то же самое, что и образцово-показательный арест Орхана Зейналова. Жириновский – это своего рода спецназ, пинающий ногами закованного в наручники, но при галстуке и мандате. Еще одно зрелище для толпы, чтобы та не чувствовала себя одинокой. Путин что-то темнит с визами, какие-то осточертевшие чиновники твердят, что у преступников нет национальности, а вот Жирик – он за русских и за бедных, за мужика для каждой бабы и за ограничение рождаемости для чурок. Конечно, он чужой, злой, фальшивый дядька, но потешный. И счетчик в "Поединке" неумолимо накручивает ему новую тысячу голосов.
Теперь некоторое время элиты будут заниматься Жириновским. Какая-нибудь комиссия по этике в несуществующем парламенте осудит его или, что скорее всего, отложит вопрос в дальний ящик и замотает, как всегда. Кадыров побушует в своем микроблоге – и успокоится. "Ну ты же, понимаешь, Рамзан, это все для быдла", – скажут ему, и не исключено, что эти слова произнесет сам Владимир Вольфович, и не в первый раз. Митрохин задумается, после того как вождь либерал-демократов еще раз пристыдит его, как вчера, напомнив про свободу слова. Суда не будет: когда говорит Жириновский – УК молчит.

[Илья Мильштейн]

http://grani.ru/opinion/milshtein/m.220963.html
08.11.2013

Умеет Владимир Владимирович формулировать. Нередко со всей ясностью, положенной в известных случаях. А иногда, если нужно, так закрутит фразу, что замучаешься пыль глотать и истолковывать. "Нет необходимости обращаться к отдельной части вашего электората, – говорит он притихшему ветерану политической сцены, – для того, чтобы укрепить его в ущерб фундаментальным интересам нашей страны". Ветеран внимает.

На заднем плане какой-то шум: то ли камеры стрекочут, то ли гость на дозволенной встрече лихорадочно шуршит бумагами. Президент внешне доброжелателен, но в глазах его лед. Тут репортаж обрывается, и мы не знаем, что в ответ сказал Жириновский, если вообще сказал что-нибудь. Нам дали прослушать только небольшой отрывок. Про мигрантов, которые должны уважать обычаи. И про "устойчивый электорат" бессменного лидера ЛДПР, который не надо укреплять в ущерб фундаментальным интересам. Лично президент просит.

С путинского на русский фразу можно перевести, вероятно, так. Отдельная часть вашего электората – конченые подонки. Люди, способные вслед за вами призывать к контролю над рождаемостью в Кавказском регионе. Они рукоплещут вам, когда вы требуете обнести этот регион колючей проволокой. Однако обращаться к ним с подобными речами, срывая аплодисменты, не следует. Государству от таких обращений сплошной вред.

Это, разумеется, вольный перевод. Ясно, впрочем, что Путин сильно недоволен последними законотворческими идеями Жириновского, обнародованными на метровом телеканале, и решил повоспитывать ветерана в рамках "плановой встречи". Еще больше недоволен Кадыров, на котором, по мнению президента, держится весь Кавказ. И если Владимиру Владимировичу для полного счастья после Бирюлева и накануне "русских маршей" не хватало еще какой-нибудь громкой провокации, то Жириновский ее устроил. И вот теперь, выждав паузу и поразмыслив на заданную тему, Путин ответил им всем.

Жириновскому, который пришел поговорить об улучшении миграционной политики. Рамзану Ахматовичу, объявившему Владимира Вольфовича изменником Родины. Депутатам Народного собрания Дагестана, которые обратились к президенту с просьбой изгнать провокатора из Думы, а также привлечь к уголовной ответственности.

Лично привлечь Жириновского к суду он не мог, но распорядиться на сей счет – запросто. Лишить мандата? Тоже не проблема. Мы же видели, как это было сделано с Геннадием Гудковым, который, страшно подумать, обогащался на микрорынке "Коломенский строитель". Конечно, по сравнению с ним Жириновский провинился куда меньше, он всего лишь разжигал гражданскую войну, но, думается, административного ресурса президенту хватило бы, чтобы наказать и Владимира Вольфовича. Однако наказывать его он не стал.

Кадырову и другим заинтересованным лицам он объяснил, что Жириновский подпал под обаяние части своего электората. Самого вождя попросил больше так не делать. На том скандал и кончился, и можно предположить, что лично Рамзан Ахматович и дисциплинированные дагестанские депутаты в обозримые сроки ничего про лидера ЛДПР говорить не будут.

Жириновский нужен им всем, оттого и непотопляем.

Он нужен своему избирателю, за которого выговаривает все правильные слова. Нужен некоторым кавказским лидерам - в тех случаях, когда им необходимо указать на отвратительное мурло "русского фашизма", и тут, как черт из табакерки, выбегает полезный Вольфович. Наконец, он нужен Путину.

То есть, с одной стороны, это большой риск для государства, когда в смутные времена на сцене кривляется злобный клоун с канистрой и на глазах у всей страны выплескивает бензин в полыхающий межнациональный костер. Пламя до потолка, шум, крики... Но, с другой стороны, не будь Жириновского, как смог бы проявлять Владимир Владимирович свои качества верховного арбитра? Какие аргументы и наглядные примеры стал бы он использовать в беседах с тем же Кадыровым? А Жириновский – он сам по себе и аргумент, и пример. Смотрите, мол, Рамзан Ахматович, какие настроения зреют в обществе, какой вообще у нас есть вспыльчивый политик, а ведь вы на его фоне так цивилизованно выглядите!.. Восхищаюсь вашей цивилизованностью.

Ну и принципа "разделяй и властвуй" никто не отменял. Это ведь только кажется, что власть панически боится бирюлевских и жириновских. На самом деле она их всего лишь побаивается, понимая одновременно, что правильная канализация гнева в бедной, изнемогающей от коррупции стране – вещь политически эффективная. И если обходится без перехлестов или вовремя эти перехлесты корректировать, то это лучший способ удержания власти. А если учесть, что человеческого выхода из того межнационального тупика, куда Россия зашла по итогам двух чеченских войн, власть вообще не видит, то получается, что Жириновский делает важное государственное дело.

Причем на свой лад гораздо ярче, чем сама власть. Позавчера вот Путин внес в Думу свой законопроект, предписывающий "более широкое использование таких государственных символов, как гимн и флаг" в целях воспитания патриотизма. "При прослушивании гимна и поднятии государственного флага граждане будут возвращаться не только к самим символам, но и к патриотическим чувствам", – так говорит Путин и, похоже, верит в то, что говорит. Такие у него мысли на сей счет, такие надежды, такие фундаментальные формулировки. Правда, эти формулировки мы едва ли признаем удачными, но можно не сомневаться в том, что Владимир Вольфович, как и вся его фракция, единодушно проголосуют "за".

[Илья Мильштейн]

http://grani.ru/opinion/milshtein/m.221355.html
20.11.2013
Методика политических репрессий в современной России проста. Арест, следствие, суд, а там доказывай, что невиновен. Или виновен, но не настолько, чтобы осваивать профессию швеи-мотористки. Картина маслом: натюрморт с клеткой, овчаркой, конвоем, прокурором и судьей, который страшнее их всех вместе взятых, и надо оттуда вырваться – к живым людям, близким и родным. Вырваться нелегко. Ты не выйдешь на волю, если просто скажешь, что песня про Богородицу не содержит состава уголовного преступления. Если будешь утверждать, что побоище на Болотной было спровоцировано властями и ты имел право защищаться. Если сообщишь, что акция в Печорском море носила гуманитарный характер.

Надо защищаться иначе.

Объяснять, подобно Екатерине Самуцевич, что в храме она не пела и даже не успела расчехлить гитару, и тут полезно еще насмерть разругаться с адвокатами. Бежать из страны, как Анастасия Рыбаченко, и при этом сохранять присутствие духа и держаться подальше от местных агентов РПЦ, чтобы не повторить трагическую судьбу Александра Долматова. Просто ждать, пока из далекого Мурманска тебя перевезут в Петербург, постоянно напоминая суду, что ты фотограф, врач, пресс-секретарь, электрик, на крайний случай – эколог...

А там уж как выпадет жребий. То есть как оценят масштабы международного скандала в Кремле и сколько миллионов запросят для пополнения казны в кризисную эпоху. И ежели повезет, как вчера и позавчера, то на этом залоговом аукционе Greenpeace сможет выкупить целую группу политзаключенных.

Другие останутся сидеть. Ну, потому что успели расчехлить гитары. Не догадались перейти границу у реки. Или вот один догадался и даже запросил убежища, но после почему-то вернулся – при обстоятельствах, сильно напоминающих спецоперации КГБ. Да и как это можно: освобождать всех подряд?

Методика политических репрессий в современной России носит точечный характер. Главные узники "ЮКОСа" посажены навечно, как Алексей Пичугин, или очень надолго, как Ходорковский и Лебедев, а Василий Алексанян пусть умрет после пыток дома. И Светлану Бахмину можно выпустить, измотав до предела и ее, и так называемое гражданское общество, которое бесконечно долго будет требовать освобождения матери с ребенком, уже почти не надеясь на благоприятный исход.

Вообще это важно: чтобы они все мучились за других. Даже Ходорковский с Лебедевым на зонах, вспоминая о судьбе Пичугина. Невзлин в своем Израиле, думая о друзьях. Эмигранты и беглецы, содрогаясь при мысли о слепнущем Владимире Акименкове и голодающем Сергее Кривове. Экологи на воле, переживая за тех, кто остался в СИЗО. Пусть мучаются сознанием вины. Вместе с теми, кто не имеет никакого отношения к этим делам, но тоже не обделен совестью.

Отчасти эта система заложничества напоминает брежневскую эпоху, когда в рамках дела №24 о "Хронике текущих событий" следователи предупреждали диссидентов, что за каждый новый номер "Хроники" будут сажать невиновных. Это был такой холодно и точно просчитанный локальный террор. Люди с профессионально атрофированной совестью как бы укоряли правозащитников в том, что именно из-за них страдают невинные, и это действовало некоторое время. Довольно эффективная была практика.

Эпоха Путина, однако, принципиально отличается от брежневской тем, что все суды и гражданские казни совершаются в открытую, порой при большом стечении видеокамер. При этом зрелищность беззакония парадоксальным образом усиливает ощущение бессилия и безнадежности. "А ничего, что у нас тут гестапо?" – интересуется адвокат. "Ничего", – откликается судья, и в коротком этом диалоге, растиражированном в Сети, дышит время. Полнейшая гласность, соединенная с произволом. И бог есть, если верить Гундяеву, и все дозволено.

Формы противостояния этому карнавальному беззаконию еще не выработаны. Оттого столько горечи в репортажах с мест и авторских комментариях. Для радости и вправду поводов мало, но отчаиваться все же не следует. Эпоха глумится над гражданами, но и документируется в таком объеме, о котором в прежние времена оставалось только мечтать. Что ж, мечты сбываются, а делать что должно заповедано было еще в древние века.

[Илья Мильштейн]

http://grani.ru/opinion/milshtein/m.221270.html
18.11.2013

В Москве установлен памятник Егору Гайдару, и это событие, можно сказать, прошло почти незамеченным. Довольно вялые перебранки в Сети, в меру разоблачительные отклики в левой прессе – и все, пожалуй. Похвальные речи и проклятия звучат приглушенно.

Отчасти это связано с тем, что сквер возле Библиотеки иностранной литературы – место не самое заметное. Другая причина, как можно предположить, – ранняя смерть Егора Тимуровича. Смерть, которая плохо сопрягалась с образом бездушного реформатора.

Бессердечные – они ведь живут долго, особенно те из них, кто ради личной выгоды передает драгоценную всенародную собственность в руки олигархов. Или, мечтая погубить Россию и уморить голодом ее многострадальный народ (по указке своих заокеанских хозяев, а как же), злодейски взвинчивает цены на еду и питье. А тут такое дело: трагическая судьба Гайдара заметно отклонилась от образа жестокосердного буржуина, который впаривали людям пропагандисты из самых разных лагерей. Сурковские, красно-коричневые, "яблочные".

Теперь страсти поутихли, но не только потому, что пропагандисты смягчились в сердцах своих, а место для памятника выбрано скромное. Не место, но время определяет сегодня тональность дискуссии. Ибо Гайдар – это уже история.

А с историей надо разбираться, опираясь преимущественно на документы и прочие объективные свидетельства. И если речь идет об экономике, то оценивать состояние народного хозяйства на тот момент, когда фактическим главой правительства при президенте Ельцине стал Гайдар. Задача эта несложная.

Определять экономическую ситуацию в РФ накануне и сразу после распада нерушимого Союза следует одним простым словом – "катастрофа". Ну, а правила поведения при стихийном бедствии, будь то цунами или экономический обвал, общеизвестны. Надо спасаться и спасать все, что можно спасти.

Хотя можно, конечно, ничего не предпринимая, застыть каменным изваянием и горестно, подробно, крупными слезами оплакивать свое прошлое и будущее. Так ведут себя, к примеру, стихотворцы, создавая в кризисные времена стихи и поэмы небывалой поэтической мощи. Проблема лишь в том, что политику, занятому практической работой, лирически пировать во время чумы нельзя.

Действия гайдаровского правительства были подчинены необходимости вытаскивать страну из бездны. Буквально за волосы. Этим оправдываются просчеты и метания, обусловленные тем, что тысячи решений надо было принимать в ситуации постоянного цейтнота и не слишком вдаваясь в частности. Этим объясняются многие тактические ошибки, неизбежные при проведении предельно жесткого стратегического плана. В частности, безжалостная хирургическая стратегия перехода от социализма к рынку, когда страна уже лежала в коме и таблеточки типа "вы попрыгайте, он сам отвалится" не помогали.

Разумеется, Гайдар оказался на своем месте не случайно, а в силу определенных личных свойств, среди которых выделим решительность, компетентность и умение правильно выстроить отношения с президентом. Последнее, пожалуй, было важнее всего. Однако кадровая чехарда в те месяцы носила тот же судорожный характер, что и реформы, и кресло Егора Тимуровича мог занять и кто-нибудь другой. Тот же Явлинский. И тогда не было бы в последующие годы в России более проклинаемого политика, чем Григорий Алексеевич. И не потому, что он был неспособен провести свои, глубоко обдуманные и выстраданные реформы. А потому, что политик, пытающийся оживить полумертвую страну, обречен на "непопулярные меры" и проклятия.

Деваться-то было некуда. Надо было резко поднимать цены на все. Распродавать государственную собственность, которая потом, конечно, потянет на миллиарды, но в начале 90-х стоила три рубля пучок. И были еще сотни предприятий, десятилетиями ковавших что-то железное, не нужное ни мертвым, ни живым, и несчастный многомиллионный народ, согнанный на эти градообразующие заводы. И колхозники, давно возненавидевшие свой рабский труд и давно потянувшиеся в город. И служивая интеллигенция, отбывавшая свои бесконечные перекуры в бесконечных НИИ.

Главная беда заключалась в том, что вот это общество, больное насквозь, надо было перестраивать и реформировать. На языке развалившегося социалистического государства это называлось "ограблением трудящихся", и правильно называлось. С одним лишь уточнением: до состояния банкротства их довел не Гайдар, а то самое государство, которое выстроило для них общество зрелого социализма. С его тотальным дефицитом, рекордными урожаями пшеницы в Канаде и конвейерным производством самых неконкурентоспособных в мире товаров.

Невидимая рука социалистического рынка в начале 90-х крепко держала за горло и население, и гайдаровское правительство, и самого Гайдара. Мы тогда учились дышать все вместе – и министры, и народ. Выжили не все.

Однако двадцать с лишним лет спустя после прихода Гайдара, через четыре года после его смерти уже мало кто спорит о его судьбе и о реформах. Собственно, о реформах и дискутировать нечего. Они закончились, приостановившись на стадии олигархического капитализма, хотя задуманы были для иных целей, но что о них толковать? Зато все больнее ощущаются вот эти государственные пальцы на горле, которые пытались разжать реформаторы. Ведь эпоха Гайдара, вслед за горбачевской, несла с собой еще и свободу, и это было главным ее содержанием, о чем ныне думать довольно тяжело. Как и о том, что под конец жизни Егору Тимуровичу пришлось, вместе с Ельциным, воочию наблюдать завершение очередного исторического цикла в России. Вслед за оттепелью наступили заморозки, и плодами его экономической победы воспользовались совсем другие люди. Они пригласили его на должность "спеца" при авторитарном режиме – он не отказался.

Конечно, монумент разрешили поставить еще и поэтому. Гайдар для них - символ той эпохи, когда они все, начиная с Путина, обогащались, хотя на официальном уровне принято "проклятые девяностые" бранить, причем с пеной у рта. Однако для матери-истории ценен все же реформатор, а не вор, умевший приделать ноги редкоземельным, к примеру, металлам. И если сегодня мы констатируем заметное снижение агрессии в дискуссиях о Гайдаре, то завтра, должно быть, придет пора осмысления его реформ. Трезвых размышлений о России на фоне памятника великому реформатору.