*293. ВТО

[Слон]

http://slon.ru/economics/skolko_my_p...a-685294.xhtml
Сколько мы переплачиваем за защиту отечественного производителя
Маргарита Арановская

Сколько мы переплачиваем за защиту отечественного производителя

Фото: Игорь Зарембо/ИТАР-ТАСС
В конце прошлой недели нас напугали радостной новостью: 17-летняя эпопея со вступлением России в ВТО близка к завершению. Об этом чиновники заявили после согласования самого спорного из остававшихся «мясного» вопроса. Правда сегодня стало известно, что Грузия наложила свое вето, причем из-за политических претензий. Но есть надежда, что на позицию страны смогут повлиять ее западные партнеры.

Остальные вопросы решены. Что в итоге? Большинство таможенных пошлин на потребительские товары, массово производящиеся в России, почти не снизятся. То есть нас принимают на условиях, специально разработанных для страны, рынок которой считается развивающимся. Значит, массового падения цен не будет. Российский производитель может спокойно спать за стеной таможни, видя сладкие сны о здоровой конкуренции и повышении эффективности.

Подавляющее число наименований от мыла до ядерного реактора при ввозе в Россию облагается ставкой, не превышающей 15% (ВТО такую допускает). Но есть позиции, таможенные ставки на которые в других странах приравнивались бы к запрету на ввоз. У нас же объемы импорта по таким позициям позволяют таможне ежегодно собирать миллиарды долларов. Платит их, в итоге, конечный потребитель, которому спасение отечественного производства обходится в немалые деньги.

Товары с наиболее высокими таможенными ставками

1 2 3 4 5 6 7 8 Далее
Алкоголь
Мясо
Автомобили
Автобусы и грузовики
Одежда, обувь и прочий non-food
Яхты
Золото и драгоценные камни
Бонус: высокотехнологичная продукция

Алкоголь
Лидер по размеру пошлины – спирт, за право ввоза которого надо заплатить 100% стоимости. С остальными видами алкогольной продукции дела обстоят несколько сложнее. Так, вне зависимости от стоимости продукта тариф на ввоз крепкого алкоголя от водки до текилы составляет 2 евро за литр. Неважно, что вы покупаете: украинскую водку за 200 руб. или Hennessy XO – больше 80 руб. с каждого литра уходит таможне. А вот ставка на ввоз вина в бутылках – 20%. Другими словами, дешевое вино, с точки зрения пошлин, ввозить все-таки выгоднее.

Как ни удивительно, по алкогольному вопросу Россия и ВТО никогда не спорили. Хотя, например, Украине за членство в ВТО пришлось заплатить обнулением пошлины на ввоз вин, что сразу привело к 40-процентному падению собственного производства. Оспаривать право России проводить свою алкогольную политику, которая уже привела к тому, что размеры акцизов и других выплат превышают себестоимость продукта, никому не охота. Помогает имидж глубоко пьющей страны?
Мясо

Мясной вопрос был одним из ключевых при вступлении России в ВТО. Неудивительно: в рамках квоты ввоз говядины, свинины и курятины облагается пошлиной в 15–20%. А все, что ввозится сверх нормы – 75–80%. Впрочем, благодаря 20-летнему развалу российского животноводства, даже при таких ставках находятся желающие импортировать сверх квот. Если мясом птицы Россия еще способна себя обеспечить, то по говядине сохраняется острый дефицит даже при более низком, чем в Европе уровне потребления (60 кг мяса в год на человека против 90–120). Все просто: даже в области сельского хозяйства инвесторы отдают предпочтение быстроокупаемым проектам. Бройлер растет 45 дней, а крупный рогатый скот – 2 года.

Россия упорно защищала свое право на планомерное сокращение импорта мяса, не боясь, что его придется меньше есть. На 2011 год утверждены квоты на мясо птицы в объеме 350 000 тонн, свинины – 472 100 тонн и говядины – 530 000 тонн. И если за январь–июль по первым двум позициям квоты были выбраны на 66% и 90% соответственно, то говядины за этот период уже ввезли 861 000 тонн. То есть квота на нее уже превышена почти на 40%. Неожиданностью для властей это назвать сложно: в 2010 году в Россию ввезли 1,4 млн тонн говядины и свинины на сумму $4,7 млрд долл, из которых 400 000 – сверх квот. Импортеры заплатили около $1,5 млрд и переложили свои издержки на нас. По самым скромным расчетам, за право развивать свое сельское хозяйство потребитель платит примерно по 35 руб. с каждого килограмма мяса. Неудивительно, что мясо с отпускной ценой в $3 за кг добирается до полки уже по цене 250 руб. за кг.

Минэкономразвития заявляет, что консенсус по мясу с ВТО достигнут на комфортных для России условиях. Видимо, надеяться на серьезное увеличение квот не приходится. Подробности не раскрываются. Очевидно, потребитель в лучшем случае может ожидать более медленного сокращения квот.
Автомобили

Святая цель – спасение главного героя российского юмористического фольклора и развитие на территории страны заводов по сборке иномарок – в глазах чиновников полностью оправдывала ввозные пошлины на авто в размере 30% от их стоимости. Это создает ту разницу в цене, которую многие потребители не готовы были оплачивать, пускай их даже и ограничивали в выборе. К примеру, Ford Focus российской сборки стоит примерно на 20% дешевле ближайшей к нему модели Ford Fiesta, не собираемой в России. При этом в головной компании ситуация противоположная: Fiesta, более «мелкая» машина, стоит дешевле «Фокуса» на те же 20%. Покупая «Фиесту» даже в базовой комплектации, потребитель, за свое право выпендриться и ездить не на «Фокусе», платит таможне 170 000 руб.

ВТО добилось от России уступок в виде снижения пошлин на ввоз автомобилей до 15%. Значит, сэкономить на покупке иномарок несколько десятков тысяч рублей все-таки удастся.

Автобусы и грузовики

Ввоз автобусов класса ниже Евро-4, а также особо крупных (вместимостью больше 120 человек), обходится импортеру в 25% от его стоимости. Или в несколько десятков тысяч евро за каждую единицу техники. Бьет это, прежде всего, по туристической индустрии. Ее представители с 2006 года пишут в профильные министерства письма с просьбами обнулить таможенные ставки на автобусы. Письма «Группы ГАЗ» пока доходили быстрее.

Ставка на новые и поддержанные грузовики и другие виды «тяжелой техники» также составляет 25–30%, что в глазах бизнеса приравнивается к запрету на ввоз. К примеру, для стандартного грузовика или тягача с объемом двигателя 15 литров пошлина составляет около 30 000 евро.

Согласно официальным заявлениям, ввозные пошлины на автобусы и грузовики будут постепенно снижаться, как и на автомобили. В частности, в 2012 году уровень пошлин на грузовики упадет с нынешних 25% до 15%, а в 2015 году – уже до 10%. Судьба автобусов остается под вопросом. Разумеется, это произойдет только в случае вступления России в ВТО.
Одежда и обувь
Большая часть непродовольственных товаров повседневного спроса от зубной щетки до мебели облагается ставкой в размере 20%. Негативный эффект для покупателя очевиден. Например, в сегменте одежды и обуви фактически действует спецпредложение «4 футболки по цене 5». Это приводит к тому, что многие бренды в Россию предпочитают вообще не заходить, а импортеры реализуют здесь дешевые стоки по цене новых коллекций. Причем даже святой целью защиты своего производителя власти прикрыться не могут – в большинстве своем такое производство уже давно перенесено в Китай. Зато таможня зарабатывает на всем этом больше, чем на мясе. Так, в 2010 году в Россию было ввезено одежды и обуви более чем на $4 млрд. Математика проста: на том, что мы носим, таможенники заработали около $800 млн. Еще около $450 млн – на мебели.

Одежда российских граждан представителей ВТО не особо волнует. В отличие от обуви: со вступлением в Организацию, Россия должна будет снизить пошлины на ее импорт вдвое, а по некоторым позициям – до нуля.

Яхты

Их можно было бы считать предметом роскоши, переплата за который большинство граждан волновать не должна. Вот только у нас пошлиной в 20% облагаются любые маломерные суда, начиная от надувной лодки. Этот пункт особенно привлекает внимание на фоне разговоров о необходимости развития в России водных видов транспорта и яхтинга как спорта, в общем, раскрытия «потенциала внутренних вод». Чиновники говорят о необходимости осваивать бюджетные средства: строить причалы, разрабатывать маршруты, создавать концепции... А вот представители бизнеса говорят, что простое снижение пошлин помогло бы больше. В общем, дайте человеку лодку, а куда на ней пойти, он сам решит.

Российские любители походить под парусом давно нашли способ обойти необходимость раскошелиться на немалую сумму, которая, например, при ввозе круизной 12-метровой яхты будет составлять 50 000–60 000 евро. Они покупают яхты за границей и регистрируют их под иностранными флагами. С учетом того, что иностранному судну для захода в русские реки требуется слишком много разрешительных документов, реализовывать «потенциал внутренних вод» они также предпочитают за рубежом.

Золото и драгоценные камни

Ставка на их ввоз составляет 20%. Фишка в том, что распространяется она и на готовые изделия, и на сырье. Поэтому никак не защищает российскую ювелирную промышленность. Она с удовольствием бы покупала бриллианты, сапфиры и рубины, например, в Индии. Тем более, что себя обеспечить этими камнями мы не в силах. К примеру, годовой объем используемых в отечественной ювелирной промышленности бриллиантов из российского сырья составляет менее 5%. Бриллиант в 1 карат средненькой чистоты стоит около $5000. Так что, покупая колечко с ним даже отечественного производства, стоит знать: минимум 30 000 руб. из его стоимости ушло таможне.

Ювелиров задевает даже не их крайне скромные позиции на мировом рынке: занимая по добыче золота пятое место, по производству ювелирных изделий Россия не входит даже в первую десятку. Больше всего они переживают, что их никто не слышит. Со вступлением в ВТО ситуация для них вряд ли кардинально изменится. Возможно, ставка будет снижена до принятых в ВТО 0–4%. Только распространяться она будет и на готовые изделия тоже. Покупатель, безусловно, выиграет.

Высокотехнологичная продукция

Ее попадание в этот список обусловлено не размером пошлины, которая составляет преимущественно 5% (на компьютеры, оборудование для сотовой связи – 0%), а спорами вокруг этой суммы. Согласно еще предварительному соглашению о вступлении России в ВТО в 2006 году, мы взяла на себя обязательства обнулить пошлины на высокотехнологичный импорт. А в конце августа ФТС направила предложения об увеличении их до 10%. Бюджет получит более $1 млрд допдоходов. Мотивация – «значительный объем импорта таких товаров препятствует развитию производства данной продукции в России». Без комментариев.

[Тоталитарная пресса]

http://www.svpressa.ru/economy/article/49440/
31 октября 2011 года 17:16 | Виктор Савенков


Зачем Кремль предлагает бросить в топку европейского кризиса 10 миллиардов долларов из России

В понедельник, 31 октября, помощник президента России Аркадий Дворкович заявил на пресс-конференции, что Россия готова помочь Еврозоне, борющейся с долговым кризисом, вложив в нее до $10 млрд. Во что конкретно? В начале октября Дворкович намекнул, что Россия может выкупить долговые обязательства Испании. Тогда помощник президента заявил, что бывший министр финансов России Алексей Кудрин встречался с министром экономики и финансов Испании Эленой Сальгадо и «этот вопрос обсуждался». Надеются на российские деньги также в Греции и на Кипре.

Россия – пока единственная страна из блока БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР), которая предложила помощь Еврозоне. Бразилия уже ответила отказом на предложение европейских лидеров покупать облигации как проблемных стран, так и Европейского фонда финансовой стабильности (EFSF). Индия также отказалась от покупки облигаций EFSF. Возможно, поэтому сейчас глава фонда Клаус Реслинг находится в Пекине, ведь наибольшие золотовалютные запасы сегодня сосредоточены именно в Китае. Но Китай не торопится с ответом. В Китае также считают, что Евросоюз способен спасти себя самостоятельно. «Вопрос о спасении Китаем Европы является необоснованным», – цитирует «Синьхуа» министра иностранных дел Китая Фу Ина – Европа – первая экономика в мире, ее потенциал велик».

Тот факт, что на этой же пресс-конференции Дворкович заявил, что «надеется, что решение о вступлении России во Всемирную торговую организацию будет принято на министерской встрече ВТО 15 декабря», позволяют предположить, с чего вдруг Россия кинется помогать тонущей Европе. Ведь в масштабах ее долгов, достигающих нескольких триллионов евро, $10 млрд – капля в море. Однако не являются ли эти $10 млрд входной платой за вступление в организацию, в двери которой мы безуспешно стучимся уже больше 18 лет? На прошлой неделе фактически снято последнее препятствие, стоявшее перед Россией на пути в ВТО – позиция Грузии. ЕС уведомил эту страну о своей готовности принять РФ в ВТО большинством голосов и без ее одобрения. Такой поворот событий грозит Тбилиси потерей лица на международной арене.

Между тем в России твердые намерения главы государства ввести страну в ВТО имеют немало противников. В интернете существует даже посвященный этому вопросу сайт «Стоп-ВТО».

Заявления, сделанные Дворковичем, корреспондент «Свободной прессы» обсудил с экономистом, президентом консалтинговой компании «Неокон» Михаилом Хазиным:

– Я подозреваю, что эти планы являются попыткой смягчить проблему под видом благотворительности. У нас довольно много денег вложено во всякого рода американские ценные бумаги. В связи с кризисом их надо оттуда выводить. Встает вопрос «Куда?» В этом смысле европейские ценные бумаги представляются не самым худшим вариантом, тем более, что им пока предоставили высокий рейтинг. Да, конечно, могут быть проблемы через полгода - год, но в данном случае власти исходят из принципа, что проблемы решают по мере их появления.

«СП»: – 10 миллиардов не могут быть платой за вход в организацию?

– Я думаю, что нет. Но вступление в ВТО, это, конечно, плохо.

«СП»: – Об этом сегодня идет много споров. Какова главная причина того, почему это плохо для нашей экономики?

– Потому что одно из условий вступления в ВТО, это доведение внутренних цен на энергоносители и на электричество до мировых, а при нашем климате это просто катастрофа. Это означает, что российская промышленность априори ставится в неконкурентные условия.

«СП»: – Вы неоднократно заявляли, что в нынешнем виде ВТО долго не просуществует. Поэтому тем более наше вступление в ВТО смысла не имеет. Сколько лет может занять процесс гибели этой организации?

– ВТО не исчезнет. Просто в его рамках все страны-участники вынужденно де-факто перестанут исполнять предусмотренные этой организацией правила. Но ответить на вопрос, когда это произойдет, практически невозможно. Ситуация очень простая: уже сейчас нас очень жестко прессингуют по части того, чтобы мы выполняли правила ВТО. А эти правила очень сильно бьют по нашей промышленности. В результате, если сдохнет ВТО, наша промышленность окажется в крайне плохой ситуации. Притом что эти правила можно было не соблюдать, и никаких проблем при этом бы не было.

«СП»: – Оставшегося «срока жизни» ВТО будет достаточно для того, чтобы наша промышленность, являясь частью этой организации, пришла в окончательный упадок?

– Она и так уже в упадке. Весь вопрос в том, сможем ли мы после этого начать ее возрождать или нет.

«СП»: – Предположим, что сейчас Россия действительно выделит какой-то из европейских стран $10 млрд. Не спишут ли потом наши деньги так же, как списали 50% задолженности банкам со стороны Греции?

– Теоретически возможно и такое.

Иное мнение у аналитика ГК «Альпари» Михаила Крылова:

– 10 млрд долларов – это та цена, которую Россия заплатит Европе за благополучие собственных финансов. В частности наша помощь нужна для того, чтобы рынок нефти прекратило трясти, а то «раскачает и со шпиля сорвёт», как в песне «Машины времени». Так что заплатят все, даже Бразилия и Китай. Сейчас Россия просто пытается к ним присоседиться. Боится, что о ней забудут при распределении ролей.

Другое мнение

Директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий:

«СП»: – Борис Юльевич, 10 миллиардов – это плата за вхождение в ВТО?

– Я думаю, это не так, потому что членство в ВТО, может быть, кому-то в российской элите и нужно, но для России в целом и для российского бизнеса в частности является большой бедой. Еврозоне наши деньги, конечно, необходимы. Потому что совершенно непонятно, где они собираются собрать 560 млрд долларов, которыми вознамерились пополнить свой Стабфонд? Даже с учетом возможной помощи Китая у них получается не более 120 млрд долларов. На этом фоне российские 10 млрд - слишком малая сумма, которая никого в Европе не спасет от кризиса. Зато это будут гарантированно выкинутые нами деньги. Они никогда не вернутся, сгорят. Это те средства, которые Дворкович предлагает нам просто бросить в топку.

«СП»: – Зачем вообще помогать Еврозоне? Зачем вообще выбрасывать 10 миллиардов?

– Они будут не выброшены, на них будут куплены так называемые «мусорные облигации», которые, естественно, потом потеряют свою ценность.

«СП»: – Наше руководство не понимает этого?

– Ну как же, если Европа погибнет, мы же не можем не погибнуть вместе с ней. Мы не можем себе позволить не потонуть вместе со всеми, мы не можем себе позволить не пустить себе пулю в лоб, если приличным людям положено это делать.

«СП»: – Наше руководство такую позицию разделяет?

– Разумеется. С ее точки зрения, Россия самостоятельной ценности не имеет. Она имеет ценность только как поместье, которое дает им право входа в приличное общество.

«СП»: – То есть мы отдаем эти деньги для того, чтобы нас погладили по голове?

– Нет, это даже европейцам не очень-то нужно, это нужно нам. Российская элита делает такой шаг не для того, чтобы иметь какую-то материальную выгоду, а для того, чтобы самого себя уважать: «Мы – серьезные люди, мы в серьезном клубе. Если в серьезном клубе принято разоряться, мы тоже будем разоряться». Это нормальное аристократичное поведение. За это потом аристократов вешали на фонарях, кстати говоря.

«СП»: – И последнее: как вы считаете, зимой мы действительно вступим в ВТО?

– Если зимой вообще состоится эта встреча, а не будет сорвана протестами, как в Сиэтле в 1999 году, что на сей раз не исключено, то я думаю, что в этот раз вероятность того, что Россия вступит в эту организацию, очень высокая. Но с другой стороны лично меня это уже совсем не волнует, потому что разорится российская экономика благодаря ВТО или разорится без ВТО, уже не имеет большого значения. Все равно нам грозит катастрофа в ближайшие 10 месяцев, поэтому в какой форме она будет – уже некоторые детали, которые мало что меняют.

За время президентства Дмитрия Медведева вступление в ВТО стало одним из наиболее приоритетных направлений российской политики. Поэтому тандем регулярно делал интересные высказывания касательно членства в этой организации:

В сентябре 2008 года Дмитрий Медведев сравнил ВТО с морковкой: «ВТО – это не морковка, а набор довольно сложных обязанностей, которые на нас возлагаются. Если мы их на себя принимаем, то пусть это сделают по-человечески, а не пугают нас тем, что мы сами на себя что-то примем дополнительное».

В апреле 2011 премьер-министр Владимир Путин на совещании в Санкт-Петербурге по мерам развития энергетического машиностроения велел министрам не досаждать ему призывами следовать правилам ВТО до тех пор, пока Россия наконец в него не вступит. «На хрена нас принимать, если и так все исполняем?» – резко сказал премьер, заметив, что у Запада, как только Россия начинает исполнять обязательства в рамках ВТО, не будучи ее членом, пропадает всякое желание ее туда принимать.

В августе 2011 Медведев заметил, что за последние годы Россия стала намного более привлекательной для ВТО в качестве ее участника: «Если бы мы вступали в ВТО пять-семь лет назад, уверен, что нам было бы труднее отстоять интересы аграриев, чем сейчас. Тогда мы лежали на боку, нас могли нагнуть почти по всем позициям».

В октябре Путин в беседе с китайскими журналистами высказал мнение, что без России нельзя сказать, что ВТО «совсем уж универсальная»: «Она жила без нас и жить еще без нас будет. Но все-таки это страна, которая сегодня больше всех нефти добывает и продает в мире, и было бы лучше, если бы она была членом организации».

Наконец, 19 октября на встрече с представителями Общественного комитета своих сторонников в подмосковных Горках прозвучало необычное высказывание Медведева: «Насчет ВТО – здесь все понятно, это вы послали привет друзьям, передав им, что нам не надо никакого ВТО, нам хорошо без ВТО, и нечего нам делать в этом ВТО. Я с вами согласен. Нечего нам делать в этом ВТО. Шучу, конечно, но тем не менее», – сказал Медведев под одобрительный смех зала. Президент также подчеркнул, что переговоры по ВТО – «дорога с двусторонним движением», и «если нам будут говорить, что мы по каким-то причинам не годимся, мы это переживем».

[Тоталитарная пресса]

http://svpressa.ru/politic/article/49548/
3 ноября 2011 года 13:44 | Андрей Полунин


Теперь вступлению ничего не мешает – в российской экономике нечего добивать

10 ноября Грузия даст «добро» на вступление России во Всемирную торговую организацию (ВТО). Об этом заявил замминистра иностранных дел Грузии Серги Капанадзе: «Все технические процедуры грузино-российских переговоров должны быть завершены к 10 ноября», – сказал Капанадзе в аэропорту Тбилиси, откуда он вылетал в Швейцарию для участия в последнем раунде переговоров. Речь идет о том, что Россия для вступления в ВТО должна согласиться с предложениями Швейцарии – наладить международный мониторинг над всеми передвигающимися между Россией и Грузией грузами. В первую очередь, это подразумевает размещение международных наблюдателей в начале и в конце торговых коридоров между двумя странами, а также задействование системы электронного обмена информацией.

Ранее глава российской делегации, директор департамента торговых переговоров Минэкономразвития России Максим Медведков заявил, что Россия договорилась с Грузией по вопросу мониторинга грузов на границе Абхазии и Южной Осетии – последнему камню преткновения на пути вступления России в ВТО.

Итак, членство в ВТО – чего Россия добивалась рекордные 18 лет – практически у нас в кармане. Не окажется ли это членство последним гвоздем в гроб российской экономики, рассуждает вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин.

«СП»: – Алексей Владимирович, кто в России выиграет от вступления в ВТО?

- Выиграют экспортеры – те отрасли, которые наиболее конкурентоспособны, активно играют на внешних рынках, и заинтересованы в том, чтобы там для них был благоприятный режим. В случае вступления в ВТО, например, они смогут инициировать антидемпинговые расследования.

«СП»: – Один из главных аргументов «против» – вступление обрушит целые наши отрасли. Это так?

– Многие из этих аргументов относятся к 1990-м годам. Тогда иностранцы без всякого ВТО вытесняли нас с рынков – металлургического, пищевой промышленности, у нас было архаическое сельское хозяйство. С тех пор многое поменялось. Мы видим, что существуют крупные агрофирмы, среди которых произошел естественный отбор наиболее конкурентных в рыночных условиях.

Что касается пищевой промышленности – поскольку она не относится к числу стратегических отраслей (где происходит сдерживание иностранных инвестиций) – в нее пришли иностранные инвесторы. Бренды, которые раньше завоевывали наш пищевой рынок, производились за границей и ввозились в Россию, сейчас производятся на российских предприятиях. На этих предприятиях работают россияне, производства платят деньги в российский бюджет.

Если взять сектор страховых услуг – туда тоже пришли большие иностранные игроки. В секторе финансовых услуг этот период оказался растянутым, но иностранцы идут и сюда – через создание российских юридических лиц, либо через покупку акций российских банков. То есть, механизмы прихода зарубежного капитала в Россию и сегодня существуют, поэтому вступление в ВТО не принесет существенных изменений.

«СП»: – Если вступление ничего не меняет, почему мы не могли определиться, надо нам это или нет целых 18 лет?

– Этот растянутый период имел свои плюсы. Целому ряду отраслей удалось провести структурную перестройку, адаптироваться к новым условиям. Теперь вступление в ВТО, возможно, принесет им определенные трудности, но катастрофой не будет.

«СП»: – Почему формат вступления вызвал разногласия на высшем политическом уровне? Медведев говорил, что Россия должна вступать в ВТО сама по себе, а Путин – всем Таможенным союзом?

– В этом моменте есть политика – в контексте, какой вектор для нас является приоритетным. Точнее, является ли приоритетом западно-европейский вектор: наши отношения с Советом Европы, в том числе, вступление в ВТО. Понятно, в ВТО входят не только западные страны, но и все развитые экономики мира. Тем не менее, вступление в торговую организацию – это признание приоритета свободной рыночной экономики, и связано с усилением западного вектора во внешней политике. Это – один политический момент.

Второй момент был в конкуренции Таможенного союза и ВТО. Одно время в высшем политическом руководстве возникла идея – думаю, во многом эмоциональная – вступать в ВТО Таможенным союзом. Теоретически это не исключено, но практических прецедентов нет.

ВТО – это клуб, который сам определяет правила игры, и клуб оказался не готов к коллективному вступлению. Проблема в том, что в Таможенном союзе объединены страны с очень разными экономиками. Да и само коллективное вступление могло быть коллективным лишь в смысле координации во времени: с точки зрения ВТО, членов Таможенного союза принимали бы поодиночке, но старясь делать это одновременно. Коллективизм означал откладывание вступления России в ВТО на неопределенный срок, и был чреват отменой этого вступления.

В результате ВТО занял твердую позицию: никаких коллективных вступлений. Да и в самой России, после того, как диалог активизировался и стали находиться развязки по конкретным вопросам (например, удалось быстро договориться по преференциям западным автозаводам, занимающимся в России крупноузловой сборкой), идея коллективного вступления отпала.

«СП»: – Может, ВТО нам не нужно?

– Современный мир глобален. Тот, кто не хочет себя в нем позиционировать – проигрывает. Тема «надо или не надо» хороша для дискуссий в узком кругу, где вспоминают, как было в России при Иване Грозном или Сталине. Но к реальной современной экономике – в реальном современном мире – эти дискуссии не имеют никакого отношения.

Другое мнение

Наталья Зубаревич, директор региональной программы Независимого института социальной политики:

– Вступление в ВТО для региональных экономик, по большому счету, ничего не меняет. Для экспортеров членство в ВТО – это преимущество. Соответственно, для регионов с экспортной специализацией это или неплохо (для металлургов), или особо никак (для нефтегазового комплекса). Для сельского хозяйства риски минимальны, потому что у нас нет особой поддержки этой отрасли. Для машиностроительных регионов риски были раньше, до кризиса 2008 года. Сейчас они так грохнулись, что членство России в ВТО их уже не добьет.

Из досье «СП»

ВТО — международная организация, декларируемая цель которой — это либерализация международной торговли и регулирование торгово–политических отношений. Сейчас в ВТО свыше 150 стран.

Идея вступления в ВТО (тогда еще ГАТТ — Генеральное соглашение по тарифам и торговле, ВТО является его преемницей, – «СП») возникла в России на волне перестройки Михаила Горбачева. Тогда же начались первые переговоры о получении статуса наблюдателя в этой организации. Однако в 1986 году США отклонили заявку, мотивировав это тем, что СССР является страной с плановой экономикой, несовместимой с принципами свободного рынка. Только в 1990 году Советский Союз получил статус наблюдателя. Обычно вступление в ВТО занимает 5–6 лет. России потребовалось 18 лет, чтобы максимально к нему приблизиться.

[Тоталитарная пресса]

http://www.svpressa.ru/economy/article/56266/
Среда 20 июня 2012 года
11:57 | Олег Гладунов


Остановит ли ратификацию кабального для России договора Конституционный суд?

До конца весенней сессии Госдума должна ратифицировать протокол о присоединении к ВТО, который был одобрен правительством России 13 декабря 2011 года и подписан в Женеве 16 декабря. Он должен быть ратифицирован Госдумой, одобрен Советом федерации и подписан президентом до 23 июля 2012 года. Причем, итоги голосования не оставляют сомнений – это можно сделать даже голосами одной «Единой России», которая и проталкивает в парламенте этот весьма спорный документ. Так как оппозиция не может заблокировать вступление России в ВТО в Госдуме, КПРФ и «Справедливая Россия» договорились совместно обжаловать его в Конституционном суде (КС). Правда, это, в лучшем случае, просто отсрочит принятие.

Запрос несогласных планируется направить уже в среду, 20 июня, чтобы КС начал его проверку на соответствие Конституции России. Для этого по закону необходимы подписи как минимум 90 депутатов, при этом во фракции КПРФ 92 человека, в «Справедливой России» – 64.

Несогласные депутаты указывают на процедурные недочеты договора. Но самое главное, что правительством не было соблюдено «конституционное требование о согласовании проекта договора с субъектами Федерации», власти лишь «информировали о ВТО и пропагандировали полезность вступления», причем, не убедительно. Они так и не смогли найти ни одного реального плюса от вступления России в ВТО, поэтому лишь повторяли сомнительные выводы из доклада Всемирного банка (ВБ), в котором говорится что это, дескать, даст дополнительный рост экономики в краткосрочной перспективе на 3,3% ВВП, а в долгосрочной – на 11%. Также, по мнению экспертов ВБ, «в более или менее отдаленной перспективе» должны вырасти на 5% зарплаты квалифицированного персонала, и на 4% - неквалифицированного, а доходы «среднестатистического домохозяйства» прибавят 7,2%. Но почему это произойдет, непонятно.

Зато у противников вступления в ВТО, которыми являются практически все ведущие российские эксперты, аргументов хоть отбавляй. С одним из них, старшим аналитиком ИК «Риком-Траст» Владиславом Жуковским, «СП» побеседовала накануне.

«СП»: - Владислав, чем обернется для России принятие этого скандального договора депутатами «Единой России»?

- В целом, вступление России в ВТО означает окончательную утрату финансово-экономического, научно-технического, производственного, государственного, ресурсного, продовольственного и фармакологического суверенитета старны. Уже в ближайшее время произойдет утрата контроля над природными недрами и целым рядом стратегически важных секторов экономики, включая нефтегазовый сектор, металлургию, химии и нефтехимию, а также машиностроение и наукоемкие производства.

Кроме того, отказ от возможности оказания адресной поддержки наукоемким производствам и проведения независимой протекционистской политики накануне новой фазы глобального кризиса, лишает Россию даже теоретических шансов на проведение модернизации архаичной экономики и изношенной на 85% инфраструктуры. В условиях, когда все экономически развитые страны усиливают протекционизм, расширяют бюджетную поддержку товаропроизводителей и скрытые субсидии, прибегают к валютным войнам и вводят антидемпинговые пошлины, российские власти собственноручно сняли с себя всякую ответственность за ситуацию в экономике страны.

«СП»: - Эксперты ВБ утверждают, что вступление в ВТО даст экономике дополнительных 3,3% роста, такое возможно?

- Абсолютно невозможно. Уже сегодня более 65% ВВП, 73% капитальных вложений и 85% прибылей оседают в карманах добывающих отраслей, естественных и инфраструктурных монополий, металлургии, оптово-розничной торговли, транспорта и химической промышленности, которые практически никак не связаны с развитием научно-технического потенциала и возрождением наукоемких производств, объемы выпуска которых в 3-5 раз ниже отметок 1990 года, износ основных фондов зашкаливает за 70-75%, а загрузка мощностей не поднимается выше 45%.

Присоединение к ВТО уничтожит даже призрачные надежды на диверсификацию экономики и закрепит архаичную структуру «экономики трубы», которая искусственно удерживает в нищете 60% населения страны с доходами ниже 15 тыс. рублей. Разрыв в уровне доходов работников нефтегазовой отрасли и финансовых спекулянтов с одной стороны и рабочих промышленных предприятий и аграрного сектора с другой подскочит с нынешних 3-3,5 до 4,5-5 раз, что усилит имущественную поляризацию общества.

«СП»: - А что будет с нашим бюджетом, который, по словам министра финансов, сразу потеряет 310 млрд рублей доходов?

- Ежегодные потери российской экономики от вступления в ВТО будут составлять порядка 2,5-4% ВВП или 1,5-2 трлн рублей, что превышает ежегодные расходы федерального бюджета на поддержку экономики (1,7 трлн. рублей) и дефицит пенсионного фонда. В результате, к 2020 году убытки экономики достигнут 22-27% ВВП или 15 трлн рублей. Ежегодные упущенные доходы федерального бюджета от снижения экспортных и импортных пошлин буду варьироваться в диапазоне 400-700 млрд рублей, а с учетом затухания производственной и инвестиционной активности убытки бюджета составят порядка 12% или 1-1,3 трлн рублей.

Кроме того, от потенциального и отнюдь не гарантированного снижения антидемпинговых пошлин, на каждый рубль дополнительных прибылей в сырьевом секторе, Россия понесет чистые убытки в размере 4-6 рублей в наукоемких производствах, машиностроении и аграрном секторе. По предварительным подсчетам порядка 100 тыс. предприятий в обрабатывающей промышленности и аграрном секторе не выдержат усилившуюся конкуренцию с глобальными транснациональными компаниями (ТНК) и обанкротятся, а 460 моногородов останутся без средств к существованию.

«СП»: - Чем обернется «равный доступ» к природным ресурсам и недрам, прописанный в договоре?

- Обязавшись предоставить глобальным корпорациям равный доступ к российским природным ресурсам и недрам, Россия утратит контроль над природными богатствами и передаст недра глобальным монополиям. В итоге нефтедолларовые сверхприбыли будут оседать в карманах иностранцев, а бюджет и население останутся без природной ренты.

Во время присоединения к ВТО власти Китая сумели отдельным пунктом закрепить за собой право преимущественного доступа к разведке и эксплуатации отечественных запасов природных ресурсов, а российские переговорщики даже не вспомнили об этом. Сегодня четыре крупнейшие мировые нефтесервисные и геологоразведочные компании контролируют 80% мирового рынка разведки энергоносителей и прочего минерального сырья. В рамках соглашений ГАТС Россия не сможет ограничить их доступ к недрам и, по сути дела, утратит контроль над крупнейшими в мире запасами сырья, которые Запад сможет покупать по себестоимости, не предоставляя России взамен доступ к своим технологиям.

«СП»: - Как отразится вступление в ВТО на финансовом секторе России?

- Российская финансовая системы и банковский сектор окончательно перейдут под контроль международных банков и глобального спекулятивного капитала, а вся экономика будет работать на поддержание долларовой пирамиды долгов и ресурсное обеспечение доллара. Произойдет юридическое оформление многолетнего внешнего управления за экономикой и финансовой системой России, оккупированной компрадорской олигархией и транснациональным капиталом.

На протяжении последних 11 лет у России нет независимой денежно-кредитной и валютно-финансовой политики. Вся эмиссия российского рубля привязана к притоку нефтедолларов и иностранных кредитов, что искусственно сдерживает рост денежного предложения и поддерживает дефицит денег и кредитов в экономике – средняя ставка по кредитам (18-25%) в 1,5-2 раза превышает рентабельность в несырьевых, производственных секторах экономики.

Практически все получаемые от распродажи невосполнимого минерального сырья нефтедоллары изымаются из деиндустриализированной экономики и выкачиваются за рубеж на кредитование бюджетных дефицитов стратегических конкурентов, оплату импорта продовольствия и техники, выплату дивидендов и процентов по иностранным займам. Например, в 2011 году из 522 млрд долларов, полученных от распродажи природных недр, 323 млрд пошло на оплату импорта китайского ширпотреба и продовольствия, 50,7 млрд – на выплату дивидендов и процентов иностранным кредиторам и акционерам, 35,9 млрд – это импорт разного рода услуг, 9,4 млрд – оплата труда мигрантов и Средней Азии, 32,2 млрд – незаконный вывоз капитала.

«СП»: - Как, конкретно, отразится на экономике снижение пошлин на импорт?

- Закономерным результатом двукратного снижения импортного тарифа (с 11,6% до 5,3%) и неконтролируемого наплыва дешевого китайского и субсидируемого европейского импорта станет скачок удельного веса импортной продукции в продовольствии, медикаментах, электронике и бытовой технике с нынешних 60-80% до 85-95% к 2018 году.

Уже сегодня до 80% продовольственной продукции на прилавках городов-миллионников либо приходится на импортную продукцию, либо производится иностранными корпорациями. Только за последние 10 лет импорт продовольственных товаров увеличился в 3-5 раз, автомобилей - в 10 раз, электроники и бытовой техники в 10-16 раз, финансовых услуг в 47 раз. Поэтому даже сейчас можно прямо говорить об утрате экономического, валютно-финансового, продовольственного, научно-технического и производственного суверенитета. А присоединение к ВТО, которое в 2 раза снизит уровень импортной защищенности внутреннего рынка и лишит возможности оказывать поддержку отечественным товаропроизводителям, лишь усугубит ситуацию и поставит Россию в полную зависимость от транснационального капитала.

«СП»: - А как же обещанные России преференции от вступления в клуб мировой торговли?

- Россия не получит обещанных преференций. После присоединения к ВТО на навязанных России кабальных условиях, против российской экономики не будут отменены практически никакие антидемпинговые пошлины и ограничения. Будут сняты лишь 4 из 96 действующих против России ограничений, что не позволит получить разрекламированные доходы даже сырьевым компаниям. Да, Россия получит право участвовать в процедуре арбитражных разбирательств при ВТО, но принимая во внимание качество, компетентность и личную мотивацию российских чиновников, а также опыт других развивающихся стран и Китая, добиться положительных результатов будет практически невозможно.

«СП»: - Чем опасно выравнивание внутренних цен на газ и электроэнергию с мировыми?

- Выравнивание внутренних цен на газ и энергоносители до общемирового уровня при устаревших технологиях и изношенной на 85% инфраструктуре спровоцирует трехкратный рост цен на ЖКХ, транспорт, электроэнергию и энергоемкие товары в перспективе шести лет, и увеличит социальную инфляцию с 15% до 22-25%. В условиях, когда 60% граждан России, по данным Института Социологии РАН, относятся к бедным слоям населения, а скрытая безработица зашкаливает за 18%, это спровоцирует падение уровня жизни подавляющей части населения, кризис неплатежей и рост социального недовольства.

«СП»: - Почему нас приняли в ВТО только сейчас, хотя переговоры на этот счет шли долгие годы?

- В настоящий момент вся мировая экономика стоит на грани новой фазы глобальной рецессии, а существующая паразитическая валютно-финансовая система, основанная на неконтролируемой эмиссии доллара и перераспределении глобального богатства в карманы международной финансовой олигархии, находится на грани развала. В такой ситуации неизбежным становится усиление борьбы за доступ к финансовым и природным ресурсам третьих стран, а также конкуренция за их рынки сбыта. И Россия, на территории которой сконцентрировано около 35% всех мировых запасов природных ресурсов, является одной из основных целей для раздела и передела сфер влияния. Поэтому вполне объяснимо, что американские и европейские элиты, обеспокоенные усиливающейся конкуренцией с Китаем за российские природные ресурсы и рынки сбыта, так активно продавали России билет на «экономический Титаник» ВТО прямо накануне новой глобальной рецессии.

[Козлиный импотент]

http://delyagin.ru/articles/33268.html

2012.06.25 , Пермский обозреватель

Национальная экономика под ударом. Выдержит ли Россия вступление в ВТО?

Экономист Михаил ДЕЛЯГИН скромничает, когда говорит, что не обладает достаточным авторитетом. Его длинный послужной список говорит об обратном. Краснодипломник экономического факультета МГУ, в 1994-м – главный аналитик Аналитического управления президента РФ, с 2006-го – директор Института проблем глобализации, который и создавал сам в 1998-м. Длительное время был самым молодым доктором экономических наук (1998). Почетный профессор Цзилиньского университета (2000, Китай), профессор-исследователь МГИМО (2003), академик РАЕН (2004). Удостоен медали им. В.В. Леонтьева «За достижения в экономике» (2011).

Биография на этом, конечно, не заканчивается. Он – автор более тысячи статей в России, США, Германии, Франции, Финляндии, Китае, Индии и др., автор тринадцати монографий, из которых наиболее известны «Экономика неплатежей» (1997), «Идеология возрождения» (2000), «Мировой кризис. Общая теория глобализации» (2003), «Россия после Путина. Неизбежна ли в России «оранжево-зеленая» революция?» (2005), «Драйв человечества» (2008), «Кризис человечества. Выживет ли Россия в нерусской смуте?» (2010) и «Новая опричнина, или Почему не надо валить из России прямо сейчас» (2011).

В Перми выступил с лекцией «Русский народ в глобальной конкуренции».

Выдержит ли Россия вступление в ВТО?– Граждане боятся повышения розничных цен, а государство объясняет инфляцию внешними обстоятельствами – падением цены на нефть, ослаблением рубля…

– Конечно. Моя любимая тема – это бензин. Когда цены на нефть растут, нефтяники повышают стоимость бензина. Когда цены на нефть падают, нефтяники говорят: «Мы несем убытки, давайте мы их покроем за ваш счет».

Интересная ситуация была с «Газпромом», когда в 2008 году, во время обострения кризиса, он своих инвесторов успокаивал: «Друзья, вы не волнуйтесь, наши акции не подешевеют, дивиденды мы будем платить. То, что мы недоберем на экспорте, мы доберем на внутреннем рынке за счет повышения розничных цен».

Это было откровенно и неприятно.

– Последнее ослабление рубля связано с тем, что упали мировые цены на нефть?

– Нет, падение мировых цен на нефть в значительной степени было вызвано усилением доллара. Есть некоторый эквивалент: если евро падает, доллар растет, то покупательская способность тоже становится больше, и цены на нефть падают. Конечно, падение со 120 до 97 долларов за баррель целиком этим не объясняется, но частично это так. Сейчас, правда, евро немного восстанавливается, но цена на нефть по-прежнему остается низкой. Это вызвано неопределенностью в Европе, когда чуть-чуть не обанкротили Грецию.

Сократился межбанковский кредит, потому что никто не знает, как перестрахованы греческие долги. Если Греция устроит дефолт, социалисты скажут, что они никому ничего платить не будут, то неизвестно, кому эти убытки достанутся, в конечном счете.

Если ваш банк обанкротится, зачем я буду давать вам межбанковский кредит?

Сокращение «межбанка» – это нехватка ликвидности. Ее высасывают из соседних рынков, из России. А у нас ликвидности – как у дурака махорки. Мы видим отток капитала, падение фондового рынка (уходят средства не из заначек, а работающий капитал), и падение рубля. На это, думаю, наложились еще спекулятивные игры Банка России. Это институт, который не должен допускать ослабления национальной валюты, но я думаю, хотя у меня и нет прямых доказательств, что Банк России играет на колебаниях в свой карман. Иначе чем объяснить такой вопиющий непрофессионализм, когда позволяют так прыгать рублю?

– Насколько наша национальная экономика интегрирована в европейскую, чтобы говорить о сильном влиянии на Россию?

– Говорить об интеграции не стоит, но мы от них зависим, потому что у нас очень много спекулятивных капиталов, практически 90% иностранных инвестиций – это кредиты. Эти капиталы очень подвижны. Как только возникает новая возможность прибыли, капиталы сразу перетекают туда. Можно посмотреть наличные деньги относительно обеспеченной части россиян. Когда возникает вопрос, что нужно куда-то инвестировать деньги, люди покупают жилье в Болгарии, кто побогаче – в других странах. Мы открыты в этом отношении.

– Наши деньги вкладываются не в нашу экономику?

– В большей степени. Чтобы вкладывать деньги в свою экономику, нужно быть как минимум другом мэра города.

– А с офшоров приходят обратно в Россию наши же деньги?

– Это зависит от того, какие офшоры, но в большей степени так и есть. Многие международные деньги работают через офшоры. Это же способ снижения издержек глобального бизнеса. Это способ освобождения богатых людей от налога на наследство. И это способ движения спекулятивных капиталов.

– Это общемировая проблема?

– Это не только проблема, но и общемировой инструмент. Если бы это была проблема, ее бы решили, но это огромная возможность. Это способ для глобального бизнеса снижать издержки, а всем хочется дружить с глобальным бизнесом, потому что это много денег. Если страна имеет свои офшоры, то их берегут как зеницу ока. Кстати, если бы нам из Калининградской области сделать свой финансовый офшор – это было бы круто. Мы бы все деньги Европы высосали в течение десяти лет.

– В Госдуме 4 июля будет рассматриваться протокол о вступлении России в ВТО. Вы как противник ратификации протокола довольно серьезно аргументируете свою позицию.

Наш бизнес не подготовлен к правилам ВТО– Занимаюсь этим с 2001 года. И было очень приятно, когда мою позицию подтвердила директор-распорядитель МВФ Кристин ЛАГАРД, которая сказала, что России не нужно вступать в ВТО, никаких экономических выгод от этого нет. Потому что мы продаем сырье. Если бы мы продавали технологичную продукцию, у нас был бы интерес в новых рынках.

Уступки, которые мы стали делать, фееричны, при этом за 12 лет непрерывных разговоров умудрились не подготовить юристов, товароведов (маркетологов – как это сейчас называется), и, соответственно, мы вступаем голенькими. Даже не можем пользоваться институтами, которые там есть, например Комиссией по урегулированию споров.

Наш бизнес не подготовлен к требованиям ВТО. Мы будем нести большие убытки.

Подсчитаны прямые потери от тарифов. Скажем, подсчитано, сколько потеряют производители комбайнов, сколько – производители минеральных удобрений. А вот какие потери понесет сельское хозяйство из-за потерь производителей комбайнов и минеральных удобрений, это сложно высчитать.

Кроме того, основные опасения из-за изменения способа урегулирования споров. Сейчас это происходит на основе национального законодательства. Захотели, приняли закон о том, что все американские свиньи рыжие, мы их ввозить не будем. Я, конечно, утрирую, но мы делаем, что хотим.

Правила ВТО очень изощренные. Они позволяют подавать в суд и добиваться отмены национального законодательства.

Один пример: Евросоюз посчитал, что генетически модифицированная продукция может иметь отложенные последствия, и решает защитить своих граждан от ГМО-продукции.

Американские производители подали в суд и требуют, чтобы европейцы доказали вред от таких продуктов. Доказать этого нельзя, так как есть просто неопределенность. И американские производители заставляют европейцев открыть свой рынок для ГМО-продуктов. Американцы даже не позволяют маркировать продукцию специальным значком, это, мол, дискриминация их производителей.

По правилам ВТО, если вы производите минеральные удобрения и продаете их дешевле, чем я, то я могу требовать от вас либо повышения цены, либо компенсации. И так на всех рынках.

Мы сделали много необоснованных уступок, не имеющих требования ВТО. Например, отменили пошлины на экспорт необработанного леса. Мы их вводили, чтобы защитить свои лесопилки, чтобы финны обрабатывали лес на нашей стороне. Поскольку финнам лень было перетаскивать лесопилки на нашу территорию, они два года выли и добились отмены пошлин… В восемь раз снижены пошлины на ввоз живой свинины. Понятно, никто не будет проверять, хрюкает ли свинина, или она глубоко заморожена. Это тягчайший удар по личным подсобным хозяйствам и старым советским свинокомплексам.

Генеральное правило ВТО – нельзя повышать общий уровень защиты национальной экономики. В России протекционистские барьеры крайне низкие, и это ставит под удар всю экономику после вступления в ВТО.

[Ведомости]

http://www.vedomosti.ru/opinion/news...rabotat_na_vto
Vedomosti.ru

04.07.2012, 01:00

А еще говорят, что российский бизнес беззащитен. Ничего подобного! Коммунисты насмерть стоят за интересы отечественной буржуазии, протестуя против вступления России в ВТО (хотя вроде бы идеология партии — быть на стороне народа). Примкнувшие к КПРФ эсеры и жириновцы тоже хотят отщипнуть свой кусок пирога — такого благодатного шанса подоить отраслевых лоббистов Госдуме еще долго не представится.

Но защита всего отечественного от всего иностранного очень способствует росту популярности в народе. Так что протесты против ВТО несут двойную выгоду. Причем не только для депутатов: на этом пытаются заработать очки самые разные деятели.

Поскольку вступление в ВТО растянулось на 18 лет, в него особенно уже никто не верил. По-настоящему отечественные производители спохватились только в конце 2011 г., когда соглашение России с ВТО наконец оказалось подписано. И когда подсчитали, сколько лично для них и их бизнеса будет стоить вступление в ВТО, пришли в ужас. Тогда и потянулись ходоки на Охотный Ряд.

Депутаты оказались очень полезны. Благодаря тому, что народные избранники уже несколько месяцев громко сокрушаются о потере экономического суверенитета России (из-за ВТО страну заполонит некачественный импорт, наши предприятия закроются, страна окончательно станет колонией), правительство предусмотрело щедрейший компенсационный пакет для «гибнущих» отраслей. Аграрное лобби преуспело больше всех: сельское хозяйство получит налоговые льготы, субсидии и преференции на общую сумму до $9 млрд в год (сейчас объем господдержки — $3,5 млрд в год).

Автопром для защиты от ВТО получил от Госдумы утилизационные — по сути, заградительные — сборы, которые еще на какое-то время уберегут российских покупателей от дешевых подержанных иномарок.

Плохо, что в пылу борьбы за интересы производителей как-то на второй план отошли интересы потребителей, т. е. большинства россиян. Ведь отсутствие торговых барьеров и конкуренция делают товары дешевле. А сейчас мы из своего кармана оплачиваем ренту производителей, защищенных от честного соревнования.

Невероятно, но участники митингов, протестующие против ВТО, больше всего боятся именно повышения цен. Будем надеяться, что их заблуждения со временем рассеются.

Читайте далее: http://www.vedomosti.ru/opinion/news...#ixzz1zd3bOz00

[Максим Калашников]

http://forum-msk.org/material/region/10207694.html
23.01.2014

Кажется, московские неолибералы вовсю реализуют свой «план Ост»

Путинское «триумфальное» вступление в ВТО нанесло реальный удар по самой живой и развивающейся части РФ – по русскому Югу. Ну что ж, тем крепче будет ненависть справных южнорусских хозяев к невменяемым и бездарным московским неолибералам во власти.
Пороховой погреб, что называется, создан.
***
«…«Потери животноводческих предприятий Белгородской области из-за резкого падения закупочных цен на мясо после вступления России в ВТО составили около 20 миллиардов рублей», – заявил журналистам губернатор Евгений Савченко.

«Мы испытали на себе факт вступления в ВТО: через месяц после принятия соглашения очень сильно обрушились закупочные цены на мясную продукцию, почти на 30% с 92 до 60 рублей за килограмм живого веса. Животноводческие предприятия потеряли большие деньги – около 20 миллиардов рублей. Было принято решение о поддержке производителей из федерального бюджета, нам компенсировали 2,2 миллиарда рублей», – сказал губернатор.

Все же эти компенсации, по мнению главы региона, не покрыли потерь производителей. Причем цены на мясную продукцию на прилавках остались прежними и даже немного поднялись. Это говорит о том, что потери производителей перешли к посредникам – торговым сетям. По словам губернатора Е. Савченко, для того чтобы поддержать производителей и справиться с этой ситуацией, нужно ввести четкий контроль за торговыми сетями, сделать более эффективную систему защиты производителей…»

http://www.eizh.ru/articles/news/iz-...0-mlrd-rubley/

Примечательно, что удар оказался нанесенным по самой успешной в РФ агропромышленной области, которая с советских времен нарастила производство мяса впятеро (до 1,5 млн. тонн в год). По области, остро чувствующей, что проценты по кредитам у зарубежных свиноводов – в несколько раз ниже, чем в РФ. Можем побиться об заклад, что та же история – в иных регионах русского Юга: в Воронежской области, на Кубани и в Ростовской области.

ВТО уже ставит под угрозу социально-экономические планы Белогорья, которые зиждились на развитии агропрома. Например, в области создавалась, по сути, новая модель жизни. Об этом говорит в интервью Иван Бойченко, глава администрации Яковлевского района.

«В 2011 году (последнем до вступления РФ в ВТО – М.К.) Яковлевский район произвел продукции (работ, товаров, услуг) на 15,5 млрд рублей, а в 2012-м на 31 млрд. То есть, произошло удвоение. По валовому региональному продукту рост 146 процентов. Тоже солидно и значительно. Ежегодно в районе прибавляется тысяча, а порой и две, рабочих мест. Локомотивы районной экономики – это, во-первых, Яковлевский рудник. Здесь занято 1700 человек, и ежегодно рудник отчисляет миллионов 40 в бюджет района в виде налогов. Мясоперерабатывающий комплекс «Агро-Белогорье» тоже вышел на этот рубеж. Он производит 110 тысяч тонн мяса в год в упаковке для торговой сети и всего продукции на 10 млрд рублей.

Таким образом, модная в России тема диверсификации экономики в масштабе района фактически закрыта. Добывающая отрасль по прибыльности сравнялась с агропромышленным комплексом. В Белгородской области, которая производит 1,5 млн тонн мяса, фактически такая же ситуация. Горнорудный комплекс сопоставим с АПК и по численности работающих, и по налоговым поступлениям. Диверсификация экономики в масштабах района и области, от которой зависит будущее России, произошла. Разве это не модель для всей России? Если бы каждая область давала по 600-700 тысяч тонн мяса в год, половину от белгородского рубежа, мы уже жили бы в другой стране. А сегодня один Яковлевский район производит 60 тысяч тонн мяса (кроме 110 тысяч тонн, выпускаемых «Агро-Белогорье») – это примерно столько же, сколько производят Курская, Орловская, Брянская области вместе взятые…»

На сей базе район приступил к развитию самоуправления и самоорганизации граждан. Идет переход к новым формам самоорганизации жителей. За основу взяты так называемые ТОСы, территориальные органы местного самоуправления. В городах они объединяют жителей одного двора, в селах – одной улицы. Началось все с того, что в селе Быковка на улице Олимпийской район хотел сделать дорогу. Потом в планах власти был водопровод. Но это же, неправильно! Пришлось бы разрывать дорогу, а потом ее латать. Жители обратились в администрацию с предложением. Они собрали деньги, попросили помочь им сделать сначала проект водопровода, а с дорогой подождать до сентября. Теперь у них есть и вода, и дорога. Этот маленький эпизод показал эффективность взаимодействия власти и местных сообществ. В районе создано 72 ТОСа и придумана для них, по словам Бойченко, новая «формула любви», проект геополитического масштаба.

Белогорские социальные инженеры создают для каждого села с учетом местных особенностей и традиций новую форму жизнеустройства. Каждому домовладельцу будет предложено: если он сделает небольшую переделку домика, а власть поможет обустроить село, тогда капитализация жилища увеличится в три раза. Был миллион, а будет три!

К примеру, стоит кирпичный домик в три окна. Чтоб осовременить его, надо поднять кровлю, хотя бы мансардным форматом, бросить на потолок лаги, добавить жилплощади на втором этаже 20-30 метров, пусть даже не отапливаемых. А это уже основание от фонда ИЖС получить кредит под один процент на семь лет. А в принципе район готов и этот процент субсидировать. И получает сельский житель безвозмездный кредит 300-400 тысяч. И этой суммы хватит на новую кровлю, новую столярку, металлосайдинг…

Все, что делается здесь, резко контрастирует с той зоной застойной бедности и тотальной психокатастрофы, что наблюдается в Нечерноземье (Москво-Петербургии).

«Что-то происходит с населением, особенно в районах севернее Черноземья, — замечает ведущий научный сотрудник Института географии РАН Татьяна Нефедова. — У них какая-то внутренняя депрессия. Они уже ни во что не верят, считают, что все безнадежно».

http://expert.ru/expert/2014/04/dolz...tat-pustyinej/

На Юге была создана модель иной жизни. Накануне того, как ВВП втащил РФ в ВТО…

***

Москва, по-неолиберальному втянув страну в ВТО, во-первых, грозит порушить планы русского возрождения по Южному варианту. Во-вторых, на ровном месте Путин получил угрозу обрушения животноводства и необходимость тратить из бюджета миллиарды во имя ее спасения. Да и то – не решают сии траты проблем, компенсация потерь южнорусских животноводов идет от силы на 11%. Как назвать такую «мудрую политику»? Правильно – полным идиотизмом. Мало того, что Москва окрестные себе регионы превратила в депрессивную и психически надломленную пустыню – она теперь и Юг таким сделать хочет.

Мне прекрасно известно, что московские либералы гайдаро-чубайсова толка (пускай и негласно) смертельно, зверино ненавидят русский Юг. Ибо считают его консервативным, православным, красно-коричневым, «непрогрессивным». Хотя, как видите, по части развития и прогресса южные русские намного превосходят московских дегенеративных либералов. Последние вообще (исподволь) проповедуют сгон русских в 12 городских агромераций и запустение сельских территорий. Мол, так экономичнее и рентабельнее. Мы видели сие в очередной раз на экономической секции МЭФ, что наша партия устраивала в Торгово-промышленной палате. От РСПП (возглавляемого соратником Гайдара и Чубайса, Шохиным) там вылез директор Экспертного института Нещадин и стал затянул прежнюю московскую волынку: всех – в агломерации! Тогда как в Белогорье, наоборот, стремятся рассредоточить Белгород, строя усадебные (дом на семью) поселки, связывая их сетью отличных автострад и давая им экономическую базу (рабочие места) с помощью создания новых предприятий реального сектора.

И вот это – ставится под удар, обрекается на свертывание и уничтожение! Этакий «план Ост» от столичных монетаристов-гайдароидов под покровительством ВВП. (В качестве вермахта и ведомства Гиммлера в данном случае используется ВТО). А обитателям агломераций (концлагерей и гетто для русских) – надо обеспечивать ну только импортное мясо ценой поменьше. По их «плану Ост» в РФ должны остаться бетонно-асфальтовые агломерации-мегаполисы среди обезлюженных пустынь, да еще нефтевышки с «Газпромом» под трехцветным флагом. Вся валюта, зарабатываемая РФ на вывозе углеводородов, должна уходить обратно на Запад: в оплату импортной еды, одежды, автомобилей, роскоши, «гаджетов» и пр.

***

Но нет худа без добра. Действуя так, Москва, захваченная нечистью, озлобит относительно многодлюдный и работящий русский Юг.

Вам надо говорить, к чему это может привести в дальнейшем? И почему нашу пропаганду с агитацией надо сегодня направлять прежде всего на Юг? Ибо он может сыграть ключевую роль в дальнейших событиях, о очищении Великороссии от «реформаторской» скверны.

Ну, а о том, как планы Белогорья и Савченко продолжают авангардно-футуристическую линию 1930-х годов в урбанистике, расскажу потом. Отдельно.

Мне понятно, что Южный путь – это модель для спасения России. Вот чем надо заниматься, а не путинскими похоронами триллионов рублей в стадионах, трамплинах и прочих «колизеях» лжеимперского толка…

[Борис Кагарлицкий]

http://www.stoletie.ru/vzglyad/nas_t...onalov_186.htm
Действия наших финансистов угрожают продовольственной безопасности страны

23.12.2013

Финансы считаются делом недоступным для простых смертных. «Профессионалы», владеющие тайнами денежного обращения и банковского регулирования, давно уже сформировались в некую закрытую касту, контролирующую министерство финансов и Центральный банк, настолько крепко спаянную и организованную, что уступать им вынуждены даже другие структуры правительства.

Упорное нежелание финансистов выделять деньги на социальную сферу привело к тому, что соответствующие указы президента были просто провалены. Открыто заявить о том, что эти решения не будут выполнены, никто, разумеется, не захотел, но был избран подход, в сущности, гораздо более опасный. Ответственность за выполнение указов переложили на регионы, а денег областным администрациям не дали. В итоге к концу нынешнего года 60 процентов субъектов федерации оказались на грани банкротства.

Вступление России во Всемирную торговую организацию, которое агрессивно лоббировали те же финансовые круги, обернулось массовым закрытием предприятий, задержками по зарплатам и дезорганизацией местных бюджетов. Но «команда профессионалов», сформированная еще предыдущим министром финансов Алексеем Кудриным, взирает на происходящее с олимпийским спокойствием.

Сам Кудрин, покинув свой пост и не понеся ответственности за последствия своей политики, продолжает свысока поучать действующих администраторов, резко осуждая любые попытки хоть что-то сделать для улучшения ситуации реального сектора.

Характерным примером может быть ситуация с проблемой оффшоров. В данном случае российские правящие круги идут в общем русле дискуссии, начавшейся среди правительств «большой двадцатки». Политика финансового дерегулирования, проводившаяся в развитых странах на протяжении прошедших двух десятилетий, привела не только к массовому оттоку капитала, но и сделала инвестиции в реальный сектор значительно более дорогими, чем раньше. Ведь, с одной стороны, надо обеспечивать прибыль всевозможных посредников, обеспечивающих функционирование оффшорной экономики, а с другой - государство, откуда выводятся средства, лишается налогов. При этом с него никто не снимает обязательств, в том числе и перед бизнесом, уводящим деньги в оффшор – строительство дорог, инфраструктурных объектов, обеспечение безопасности и так далее и тому подобное.

Специфика российской экономики в том, что значительная часть инвестиций частного сектора приходит из тех же оффшоров. Иными словами, деньги сначала уходят за границу, потом возвращаются сюда же, поскольку никакого другого приложения им не находится. Как ни парадоксально, это дает российским властям потенциально серьезные возможности контроля за движением капиталов: раз оффшорная буржуазия заинтересована именно в нашем рынке, значит, ее можно принудить к соблюдению более жестких правил.

Тем не менее, до сих пор никаких серьезных мер принято не было. На сей раз нам, наконец, предложена программа действий. В послании Федеральному Собранию Владимир Путин заявил, что доходы компаний, зарегистрированных в оффшорах и принадлежащих российскому собственнику, должны облагаться по налоговым правилам России, а налоговые платежи должны быть уплачены в российский же бюджет. Компаниям, зарегистрированным в иностранной юрисдикции, нельзя будет пользоваться мерами господдержки, включая кредиты Внешэкономбанка и государственные гарантии. Кроме того, за предоставление заведомо недостоверных, неполных сведений о положении банков, страховых компаний, пенсионных фондов и других финансовых организаций будет введена уголовная ответственность. Эти требования касаются не только частного бизнеса, но и руководителей находящихся под контролем государства компаний и институтов развития.

Эти меры сразу же вызвали протест либеральных экономистов.

Кудрин вынес краткий и безапелляционный вердикт: «К сожалению, предложенные меры по деоффшоризации в наших условиях вряд ли сократят вывод капитала. Они правильны в отношении госкомпаний».

Иными словами, госкомпаниям надо запретить уклоняться от налогов, оставив это право исключительно для частного сектора. Замечательный пример «классового сознания»! Пусть и находящегося в противоречии с логикой – почему одни и те же меры допустимы для госкомпаний и недопустимы для частного сектора? Ведь, в соответствии с рыночной логикой, навязываемой нам тем же Кудриным и его единомышленниками, по-прежнему контролирующими минфин, все компании, независимо от формы собственности, живут у нас по общим правилам. По правилам неолиберальной системы.

Говоря о мерах, предложенных президентом, Кудрин заявил, что это «тактическое реагирование на проблемы, нужен стратегический план ее вывода из стагнации». С последним трудно спорить. Только хотелось бы знать, какой план предлагает нам господин Кудрин? Разве не при нем развивалась и процветала политика, благоприятствовавшая массовому уходу капиталов в оффшоры? И разве не при нем были приняты решения, способствовавшие обострению экономического кризиса в России? Спад у нас произошел в 2008 году, когда у руля финансовой политики был все тот же Кудрин, и был одним из самых резких в мире. По большому счету, вся стратегия Кудрина и либеральных экспертов сводится к двум пунктам: 1) ничего не делать и ждать, что рынок сам все исправит; 2) усиливать рыночные факторы, сводить к минимуму государственное регулирование, приватизировать все, что еще осталось государственным, в ожидании, что рынок сам все исправит. (Смотри пункт 1).

Тот факт, что именно эта политика предопределила остроту и беспрецедентное затягивание нынешнего кризиса - как во всем мире, так и в России - никакого влияния на мышление наших либералов не оказывает.

Отсюда, конечно, не следует, что рекомендации президента - истина в последней инстанции. Остается открытым ряд вопросов относительно практической методики реализации этой программы.

Для того чтобы радикально изменить ситуацию, можно было бы предложить и более агрессивные меры, вплоть до полного запрета на возврат в страну выведенных в оффшоры средств - что резко сократило бы отток капиталов.

Но недовольство Кудрина и других представителей финансового блока вызвано вовсе не недостаточным радикализмом или недостаточной эффективностью подобных мер. Если бы это было так, они делали бы встречные предложения. Речь идет, на самом деле, о том, что эти люди не только не стремятся к «деоффшоризации» капитала, но напротив, отстаивают интересы оффшорной буржуазии, пренебрегая проблемами государства и работников реального сектора.

Единственное, что заботит их по-настоящему, это стабильность банков и организаций, через которые прокручиваются деньги. Но и тут предпочтение отдается нескольким крупнейшим финансовым корпорациям. Стремясь защитить их от возможных последствий кризиса, Центральный банк, возглавляемый Эльвирой Набиуллиной, еще одной яркой представительницей все той же «команды профессионалов», начал зачистку средних банков, в первую очередь - региональных. В результате по стране прокатилась волна локальных кризисов – от Тулы до Калининграда тысячи людей внезапно оказались лишены доступа к своим сбережениям. У дверей все еще работающих банков собирались толпы перепуганных вкладчиков, возникала паника. На государство легли дополнительные расходы: надо исполнять обязательства по страхованию вкладов.

Самые большие проблемы вызваны были закрытием «Мастер-банка», через который проводили свои безналичные платежи многие компании по всей России. На несколько дней их работа была практически блокирована – с очевидными последствиями не только для этих организаций, но и для экономики в целом.

По сути дела, пытаясь с помощью превентивных зачисток банковского сектора предотвратить финансовый кризис, возглавляемый Набиуллиной Центробанк его как раз и спровоцировал. И уж, во всяком случае, приблизил. Надежность многих финансовых институтов поставлена под вопрос, вся эта сфера оказывается в зоне турбулентности. Вместо того чтобы укрепить взаимное доверие в финансовом секторе, эти действия ЦБ вызвали обратный эффект. Рынок межбанковского кредитования парализован. В этот самый момент на заседании Совета Федерации звучат слова министра финансов Антона Силуанова о том, что может быть приостановлена поддержка Россельхозбанку, а незадолго до этого под удар попал другой системный банк – ВЭБ. В тот самый момент, когда застройщики олимпийских объектов грозят дефолтом по своим кредитам.

Министр явно опирается на рекомендации либеральных экономистов, которые видят в банках всего лишь организации, существующие ради получения прибыли. Если должники, с которыми работает банк, находятся в сложном положении, а с возвращением кредитов возникли проблемы, надо либо выжимать любой ценой деньги, либо закрывать сам банк как неэффективный. При этом полностью упускается из виду экономическая и социальная функция банков, поддерживающих воспроизводство не только отдельных предприятий, но целых отраслей и регионов, как это имеет место в случае с РСХБ.

Трудности банка вызваны объективно ухудшающимся положением, в котором оказалось наше сельское хозяйство. Его задел не только глобальный экономический кризис, приведший, среди прочего, к резкому удорожанию кредитов. Вступление России в ВТО произошло на далеко не самых удачных для российских производителей условиях.

В условиях нестабильности на глобальных рынках протекционистские меры так же оправданы и необходимы, как карантин во время эпидемии.

Однако правила ВТО не только ограничивают возможности поддержки отечественного производителя, но и делают эту поддержку крайне дорогой и неэффективной там, где она все еще допускается. Сводя к минимуму использование запретительных и ограничивающих таможенных тарифов, ВТО предлагает правительству в небольших объемах компенсировать предприятия субсидиями - иными словами, тратить деньги вместо того, чтобы их получать. Нетрудно догадаться, что средств в государственном бюджете от этого не прибавилось, денег на всех не хватает, до многих производителей они просто не доходят. Отстаивая прямые субсидии как единственную или основную форму помощи агробизнесу, министерство финансов забывает, что получить подобную помощь удается лишь крупным хозяйствам. Малому и среднему бизнесу грозит гибель, а вместе с этим исчезнет с социальной карты России еще только зарождающийся класс фермеров.

В таких условиях, с одной стороны, клиенты Россельхозбанка сталкиваются с возрастающими трудностями, а с другой стороны потребность аграрного сектора в государственном банке, способном обеспечить предприятия доступным кредитом и с пониманием отнестись к их проблемам, стремительно возрастает. По существу, РСХБ оказывается чуть ли не единственным инструментом, остающимся в руках у государства для поддержания и развития аграрного сектора после вступления России в ВТО.

Оставить сельхозпроизводителей наедине с рынком - означает допустить риск не только многочисленных банкротств, но и подорвать экономику целых регионов, где производство, занятость и социальная структура зависят от сельского хозяйства. В то время как экономисты много говорят об угрозе цепной реакции банкротств в финансовой сфере, их почему-то не пугает опасность такого же точно коллапса в реальном секторе, хотя от него зависит куда больше людей.

На протяжении 2000-х сельское хозяйство России, которое было в советское время традиционно слабым звеном, добилось определенных успехов. Достаточно вспомнить, что из импортера зерна наша страна превратилась в экспортера, а предприятия аграрного сектора научились обходиться без ежегодной мобилизации миллионов горожан на уборку картофеля или свеклы. Однако имеющиеся достижения сейчас оказываются под угрозой, а вместе с ними - и продовольственная безопасность России.

Разумеется, либеральных экономистов не слишком волнуют подобные проблемы. И если ради стабилизации финансового рынка, по их мнению, придется пожертвовать аграрным сектором, благосостоянием некоторых регионов России, фермерами или даже поставить под вопрос интересы государства в целом, то так тому и быть. Финансовый рынок воспринимается ими как некое божество, которому они готовы приносить и более значимые жертвы. Но проблема в том, что даже такой ценой поставленная ими цель вряд ли будет достигнута.

Маловероятно, что отказ от господдержки Россельхозбанка укрепит финансовый рынок страны, усилит на нем взаимное доверие, сделает более доступным кредит или снизит риск кризиса. Скорее – наоборот. В конце концов, удар по столь важному участнику рынка лишь усилит нервозность и спровоцирует волну негативных ожиданий: кто станет следующим? Все это лишь обостряет напряженность на банковском рынке, создавая угрозу нового системного кризиса в этой сфере. Получается именно то, чего хотели избежать.

«Команда профессионалов», заучив наизусть мантры из плохо переведенных американских учебников, категорически не желает учиться ни на своих ошибках, ни даже на опыте тех же США и Евросоюза, где ровно такие же меры уже привели к обострению и затягиванию кризиса.

Кризис российской экономики носит в значительной мере объективный характер. Но то, каким способом с ним пытаются бороться, заставляет вспомнить известное изречение про лекарство, которое хуже болезни.

[Екатерина Шохина]

http://expert.ru/2013/11/13/plusov-ne-obnarugeno/
«Expert Online» , 13 ноя 2013, 09:26

Год членства России в ВТО не дал экономике страны ничего хорошего

Иллюстрация: Эксперт Online

Годовщину членства России в ВТО чиновники и эксперты отметили конференцией «Стратегии российского бизнеса в условиях ВТО», которая прошла вчера в Москве. Разочарования не могли скрыть даже те, кому это по рангу не положено. Основной вывод, который можно сделать по итогам обсуждения первых итогов: никаких плюсов мы пока не получили, а проблем прибавилось.

Так, академик РАН Евгений Примаков отметил, что один год – срок недостаточный для выводов, но определенные тенденции результатов вступления уже прослеживаются. Так, уменьшилось число противников вступления, большинство предпринимателей выступают в настоящее время за членство в ВТО, хотя есть и группа скептиков. В то же время проявились некоторые трудности для нашего бизнеса, причина которых в основном кроется в неумении использовать те преимущества, которые предоставляет ВТО. По словам президента ТПП РФ Сергея Катырина, процессы, связанные с пребыванием России в ВТО, – разновекторные. Уже имели место проблемы, связанные с рынком молока и свинины. Могут возникнуть проблемы в текстильной и легкой промышленности, у обувщиков. С другой стороны, импорт хотя и растет, но темпы его прироста – самые незначительные за последние годы.
«Вступая в ВТО 17 лет, мы не смогли подготовить кадры специалистов, досконально разбирающихся в нормах ВТО», – отметил Катырин.
Реклама

По его словам, в будущем могут возникнуть и некоторые проблемы, если Казахстан вступит в ВТО, поскольку сложно предположить, как это отразится на бизнесе внутри Таможенного союза и Единого экономического пространства.

Скепсис проявил и «ярый» сторонник ВТО, главный российский переговорщик, директор департамента торговых переговоров Министерства экономического развития (МЭР) Максим Медведков, который заявил, что Россия в ближайшие два-три года может подать иски в структуры Всемирной торговой организации о защите интересов российских производителей. «Против нас действует примерно 70 мер, в устранении примерно 32 из них бизнес подтвердил свой интерес. При этом я рассчитываю, что по большинству из них удастся договориться без обращения к формальным процедурам», – сказал он.

В то же время часть разногласий, по мнению директора департамента торговых переговоров МЭР, не удастся урегулировать в рамках неформальных переговоров. «Я вижу четыре спора, по которым мы, скорее всего, подадим иск», – сказал он.
Медведков не указал, о каких конкретно спорах идет речь, однако пояснил, что среди них есть такие, когда в отношении российских товаров, экспортируемых за рубеж, применяются так называемые «энергокорректировки».

К годовщине членства России в ВТО МСП Банк («дочка» ВЭБа) провел исследование с целью выяснить, кто выиграл, а кто проиграл от вступления в организацию. Оказалось, что в проигрыше средний бизнес. Руководители средних компаний прогнозируют преимущественно негативные последствия: ухудшение условий в результате вступления в ВТО предсказали 34% средних предприятий, улучшение – лишь 12,5%. Оценивая последствия вступления в ВТО как негативные, бизнесмены в первую очередь ссылаются на низкую конкурентоспособность отечественной экономики и на неизбежное вытеснение российской продукции импортной в ряде отраслей. Существенным риском, по их мнению, является и снижение инвестпривлекательности России, из-за которого западные предприятия перестанут разворачивать свои производства в стране.

Бизнесмены уверены, что даже переходный период, в течение которого будут постепенно снижаться пошлины на различные группы товаров, не защитит их, ведь проблемы малого и среднего бизнеса в России носят фундаментальный характер и никуда не исчезнут по окончании переходного периода.

В то же время руководители малых предприятий оценивают возможные изменения наиболее спокойно. Они считают, что их изменение конкурентной среды на рынке если и коснется, то в незначительной степени. При этом 73% представителей микробизнеса либо оценивают последствия нейтрально, либо затрудняются давать прогнозы.

По данным главы РСПП Александра Шохина, 86% компаний крупного бизнеса не заметили никаких изменений. При этом улучшение почувствовал лишь 1% бизнеса, остальные 13% охарактеризовали произошедшие изменения как отрицательные. Сам глава РСПП из негатива называет только то, что Россия до сих пор не имеет соб*ственного представителя в ВТО.

Заместитель министра промышленности и торговли Виктор Евтухов отмечает, что спектр защитных мер в рамках ВТО со стороны России будет расширяться. Будет введен принципиально новый механизм ретроактивной уплаты антидемпинговой или компенсационной пошлины. Эта мера активно используется в США и ЕС. Ретроактивная пошлина вводится задним числом и распространяется на время проведения расследования, ограничивая массированный рост импорта. Кроме того, должны быть сокращены сроки введения предварительных защитных пошлин – не более пяти месяцев с момента начала расследования. Точная фиксация сроков позволит уменьшить наносимый ущерб отрасли на время проведения расследований. Изменения, позволяющие реализовать это все на практике, должны быть внесены в законодательство как России, так и Таможенного союза.

[Непорочная гриша]