*1413. Русско-Японская война

[Историческая правда]

https://www.google.com/search?q=русс...w=1039&bih=491
https://www.google.com/search?q=Япон...lOjpPGxSKpk6HM
http://www.istpravda.ru/research/7218/

Японская война: день за днем

В эти же дни 110 лет назад началась Русско-японская война, ставшая первым толчком для разрушения, казалось бы, незыблемой империи и давшая жизнь первой русской революции. «Историческая правда» решила восстановить хронологию событий самой незаслуженно забытой войны.

В учебниках истории событиям января-февраля 1904 года не принято уделять слишком много внимания: война была объявлена «позорной» и малосущественной (особенно по сравнению с Первой мировой, начавшейся всего через 10 лет). Но мало кто из историков задумывался, что именно эта война, определившая ход событий на много лет вперед, может стать для нас и сценарием будущего – разве кто из нас может с уверенностью сказать, что Дальний Восток надежно прикрыт от любого агрессора? Уместно вспомнить и планы Японии вернуть «спорные острова», и китайские глобусы для школьников, на которых российская Сибирь названа «временно утраченными территориями». Вспомним и про слова некоторых западных идеологов о том, что дескать несправедливо, что все богатства Сибири достались русским. Не забудем и планы теоретиков «Великого Халифата» о необходимости «исламизировать» наши сибирские районы. И самое время вспомнить про беспечность наших правителей в самом начале ХХ века, считавших, что никакие беды нашей могучей империи не грозят.
Расплатой за высокомерие и слепоту был удар такой силы, от которого Россия оправиться так и не смогла.

Поэтому уроки Японской войны нужно учить и учить.

И вот, «Историческая правда» восстановила хронику событий 110-летней давности на основе газетных публикаций, документов, воспоминаний. Репортаж ведется по старому календарному стилю.

ПРЕДЫСТОРИЯ ВОЙНЫ

Все началось в 1894 году, когда в ходе Первой Японско-китайской войны город Люйшунькоу – будущий Порт-Артур – был захвачен японцами. Остатки гарнизона крепости бежали, а японские войска устроили в городе беспощадную резню. Тогда, по китайским оценкам, погибло около 10 тысяч мирных жителей, а в живых осталось только 36 человек, которые должны были захоронить трупы погибших. Но, не успела Япония насладиться плодами победы, как в 1895 году началась Тройственная интервенция России, Германии и Франции, недовольных усилением Японской империи на континенте. И Порт-Артур под давлением иностранцев вернулся к Китаю. Впрочем, это было только начало европейского передела Дальнего Востока.

В 1897 году Германия силой захватила бухту Цзяочжоу в провинции Шаньдун, заставив подписать китайского императора Гуансюй договор об «аренде» этих территорий сроком на 99 лет. Китай обратился за защитой к России, и в 1898 году была подписана Русско-китайская Конвенция, согласно которой Китай в обмен за помощь и защиту передавал России в аренду на 25 лет Порт-Артур вместе с прилегающим Квантунским полуостровом. Как вспоминал С.Ю. Витте, вскоре император Николай II решил превратить Порт-Артур во вторую, наряду с Владивостоком, военно-морскую базу Тихоокеанского флота России: «если мы не захватим эти порты, то их захватят англичане» (англичане в это время осваивали полуостров Цзюлун). В том же году было подписано и Российско-германское соглашение о строительстве в Китае КВЖД, что вызвало гнев китайской аристократии, сообразивших, как водят их за нос европейские правительства. И в 1899 году вспыхнуло восстание тайного общества "Ихэтуань" ("Кулак во имя справедливости и согласия") под лозунгом борьбы против иностранного засилья. По названию общества, среди европейцев, восстание получило название «боксерского».

Когда восстание охватило всю страну, а «боксеры» стали жечь здания больниц и школ, убивая европейских служащих, в Квантунскую область были введены русские войска (и к началу 1900 года численность контингента наших войск составила 100 тысяч штыков). Вскоре захватившая власть императрица Цы Си объявила войну буквально всему миру: Великобритании, Германии, Австро-Венгрии, Франции, Италии, Японии, США и России. Наказание последовало незамедлительно: за несколько месяцев соединенные армии европейских держав растерли в порошок и втоптали в грязь всех «боксеров» и примкнувших к ним солдат китайской армии (после чего обязали императрицу Цы Си заплатить громадную контрибуцию всем европейским странам - в качестве оплаты «накладных» расходов на интервенцию).

После победы русская армия осталась на полуострове, обеспечивая безопасность строительства Китайско-Восточной железной дороги КВЖД, что вызвало гнев Японии, считавшей наличие столь мощной военной группировки на своих границах вполне явной угрозой. И в 1902 году под давлением Японии был заключен русско-китайский Договор о Маньчжурии, в соответствии с которым Россия обязалась в течении 18 месяцев поэтапно вывести свои войска - при гарантии соблюдения определенных российских интересов в этом районе. При этом Япония по сути предложила Россию неофициальную сделку: Манчжурия остается российской, если Россия поможет Японии в оккупации Кореи. Однако, в российских политических кругах были уверены: Корея – это всего лишь плацдарм для дальнейших завоевательных планов Японии, и поэтому любое усиление Японской империи на континенте несет в себе угрозу российским интересам. В итоге было решено оставить войска в Манчжурии под предлогом невыполнения Китаем своих обязательств. Российская газета «Новости дня» писала: «Никакого так называемого манчжурского вопроса нет, и он никоим образом не касается Японии. Что же есть на самом деле? Имеется формальный договор России с Китаем об условиях, на которых русские войска могут быть выведены из Манчжурии. Имеется русская железная дорога в Манчжурии, охраняемая русскими войсками. Вот и весь манчжурский вопрос. Срок очищения Манчжурии на днях миновал, но так как условия договора со стороны Китая до сих пор не исполнены, то русские войска остаются на неопределенное время на местах прежних стоянок. Точно также поступило бы на месте России всякое другое правительство….»

* * *

Октябрь 1903 года.

«Новости. Биржевая газета»: «В виду истечения третьего назначенного Россией срока очищения Манчжурии, японская печать ожесточенно порицает образ действия России, при чем поставленные Россией новые условия, касающиеся эвакуации Манчжурии, признаны неумеренными…»

«В Лондоне полагают, что отсрочка эвакуации Манчжурии будет бессрочной. "Globe" говорит, что и оптимисты должны признать положение на Дальнем Востоке чрезвычайно серьезным. Вместо того, чтобы увести свои войска из Манчжурии, Россия все плотнее охватывает ратным кольцом все три провинции. Япония и Россия стали лицом к лицу, и если одна из них не уступит - война неизбежна…. Английские газеты обсуждают вопрос о роли, какую должна занять Англия, связанная союзом с Японией, в случае русско-японской войны. Согласно договору, подписанному в феврале 1902 г. лордом Лансдоуном и виконтом Гаяши, роль эта может быть резюмирована так: "Если Япония будет воевать с одной Россией, Англия останется нейтральной. Но если на помощь России выступит какая-либо держава, английское правительство должно оказать помощь Японии".

* * *

Ноябрь 1903 года.

Газета «Русский листок»: «В Токио получено известие, что в Чемульпо (Корея) на набережной произошло столкновение между русскими моряками с канонерки «Бор» и матросами с японского крейсера Chigoda и японцами, живущими в Чемульпо. Десять японцев и несколько русских ранено…»

Агентство Reuters: «Из Нью-Йорка сообщают, что представители Японии несколько дней назад вели с тамошними банкирами переговоры о займе, не скрывая того, что деньги эти могут быть предназначены для военных целей».

Daily Mail: «Япония и Россия готовятся уже к военным действиям, так как с одной стороны есть слухи, что японские броненосцы концентрируются вокруг Порт-Артура, и что японское правительство зафрахтовало 10 судов в Шанхае, а с другой стороны сообщают, что русские агенты скупают в большом количестве лошадей в Монголии».

* * *

Декабрь 1903 года

Газета «Новое время»: «Почти вся иностранная восточная печать в мрачных красках представляет виды на ближайшее будущее и предвещает наступление кризиса в виду отказа России исполнить все пункты, выставленные в японской ноте...»

Газета «Русь»: «Лондонская Daily Telegraph, несмотря на свое японофильство, был вынужден сообщить, что Англия, в случае столкновения между Россией и Японией вмешается только тогда, когда Россия будет угрожать японской независимости».

«Новый Край»: «Мы присутствуем при выдающемся мировом зрелище чудовищного столкновения духовной культуры христианства белой расы с духовной культурой язычества желтой расы. Не может быть сомнения, что белая раса должна победить, но не мечом, а своей духовной мощью».

* * *

Январь 1904 года

«Новое время»: «Переговоры между Россией и Японией продолжаются, причем держаться в строгом секрете. Ответ петербургского кабинета получен японским правительством 5-го января нового стиля. По словам здешних газет, он не может быть признан вполне благоприятным, хотя есть надежда на дальнейшее ведение переговоров».

«Московский листок»: Заводами "Кантье", "Армстронга" и "Поццуоли" было отправлено в Геную 8 пушек крупного калибра и 24- мелкого, для вооружения броненосцев, купленных Японией. Пароходы вышли из Генуи вполне вооруженными».

«Из Владивостока телеграфируют: "Вследствие слухов о войне, здешние японцы ежедневно берут паспорта на выезд из Владивостока. Некоторые улицы загромождены возами с имуществом отъезжающих. На специально зафрахтованном английском пароходе «Афридис» отправлено в Японию семейство здешнего японского консула».

«Новости дня»: «Лондонские газеты высказывают самые разнообразные предположения о предстоящем течении русско-японского конфликта. "Daily News" надеется, что усилиями Русского Императора мир будет сохранен. "Times" передает известие из Пекина, что война теперь неизбежна. "Standard'у" сообщают из Токио, что японцы начинают сомневаться в намерении России дать ответ на японскую ноту. Среди населения распространено мнение, что Россия скорее согласится вести войну, чем идти на уступки Японии.

Японский военный плакат.

* * *

НАКАНУНЕ

24 января 1904 года - разрыв дипломатических отношений между Японией и Россией.

«Правительственный вестник» пишет: «По поручению своего правительства японский посланник при Высочайшем Дворе передал ноту, в коей доводится до сведения Императорского правительства о решении Японии прекратить дальнейшие переговоры и отозвать посланника и весь состав миссии из Петербурга. Вследствие сего Государю Императору благоугодно было Высочайше повелеть, чтобы российский посланник в Токио со всем составом Императорской миссии безотлагательно покинул столицу Японии.

Подобный образ действий токийского правительства, не выждавшего даже передачи ему отправленного на днях ответа Императорского Правительства, возлагает на Японию всю ответственность за последствия, могущие произойти от перерыва дипломатических сношений между обеими Империями»

* * *

25 января 1904 года - захват японцами российского парохода «Екатеринослав».

Пассажирский пароход «Екатеринослав» не был в полной мере гражданским судном: в связи с ихэтуаньским восстанием в Китае находился в распоряжении Военного министерства и выполнял воинские перевозки. 22 января 1904 года он вышел в очередной рейс из Владивостока в Одессу, а через два дня был захвачен у берегов Кореи японским броненосцем береговой обороны и отведен в Сасебо. Пароход был конфискован японскими властями и переименован в судно «Карасаки». Экипаж - передан в Россию.

Газета «Новое время» пишет: «Три месяца тянулись переговоры о крайне-азиатских делах. За все это время российская дипломатия прилагала все усилия к тому, чтобы по возможности миролюбиво рассмотреть предложения японцев и сделать все те наивысшие уступки, которые мыслимо было допустить, не поступаясь достоинством России. Нас обвиняли в желании затянуть переговоры для военных приготовлений. Не смущаясь низкой клеветой, мы добросовестно исполняли наш долг, веря в добросовестность противника. Как оказывается теперь, все обмены нот были комедией. Японии, а не России нужно было сделать последние военные приготовления. Японии, а не России, нужно было выждать того момента, когда два крейсера, наспех купленные в Италии, дойдут до китайских вод. Крейсеры покинули Сингапур. Япония сбросила маску, и даже не дождавшись того ответа, над которым работали наши высшие власти - отозвала своего посланника. Азиаты показали себя азиатами».

* * *

26 января 1904 - по России идут слухи о войне.

«Московский Листок»: «Телеграмма о перерыве дипломатических сношений между Японией и Россией произвела в Москве колоссальное впечатление. <...> Всюду бодрые лица, бодрые речи.
- Ну, что ж! Война, так война, коли они того хочут, - говорит мастеровой, бережно складывая заскорузлыми руками телеграмму и пряча ее в кошелек. Все равно они нас не одолеют.
- Где одолеть! - сочувственно подтверждает другой простолюдин. - Мы грудью станем.
Старик вспоминает объявление в Москве войны 1877 - 78 года. Молодежь слушает его, затаив дыхание.
- А что японец страшнее турки? - спрашивает какой-то молодец в белом фартуке поверх нагольного полушубка.
Вопрос остается без ответа. Никто не видел японцев, разве только на картинках. <...>

Газета «Русь»: «Теперь куда не придешь - везде только и разговоры, что о войне. Особое любопытство проявляют, конечно, те, кто состоит в запасе, и в случае чего мог бы двинуться в дело.
Недавно в одном большом петербургском чайном магазине разыгралась следующая сцена, закончившаяся едва не составлением протокола. В магазине состоят на службе в качестве приказчиков - японцы. В магазин явилось двое господ, одетых очень чисто, но по-русски; спросили чаю и затем, по словам очевидцев, стали очень внимательно разглядывать японцев-приказчиков. Затем один из покупателей, внезапно взял японца за плечо и слегка стал трясти его. Японец закричал, сбежались другие, хозяин магазина господин же в русском платье бросил первого японца и стал трясти по очереди всех. Перепробовав всех японцев, оригинальный покупатель стал извиняться "за беспокойство". И при этом так мотивировал свои действия:
- Из запасных я - может быть, на войну придется идти. А японца никогда в глаза не видал. Вот и пришел "примеряться". Нет, не годится - жидок японец против нашего брата. Мне одному таких штук шесть, семь нужно "на левую руку".
И, еще раз вежливо извинившись "за беспокойство", господа в русском платье забрали пол фунта чая и удалились».

* * *

ВОЙНА

26 января 1904 года

Около 22.30 отряд из 10 японских миноносцев под командованием адмирала Того встретился с патрульными русскими миноносцами вблизи Порт-Артура. Русские корабли, не имея приказа, в бой не вступили. Тем не менее, в результате нервозности, вызванной этой нежеланной для японцев встречей, два японских миноносца столкнулись друг с другом и выбыли из строя.

* * *

Батареи Порт-Артура.

27 января 1904 года. Японский флот без объявления войны атакует Порт-Артур.

В 00.28 первые четыре японских миноносца внезапно вышли на рейд Порт-Артура и провели торпедную атаку против крейсера "Паллада" (получил торпеду в середину корпуса) и броненосца "Ретвизан" (торпеда попала в нос корабля). Также пострадал и броненосец «Цесаревич» - наиболее мощный корабль эскадры. Остальные японские атаки были не так успешны – в цель попали только 3 из 16 выпущенных торпед.

"Цесаревич"

11.00 - вторая атака японского флота. Японцы сконцентрировали огонь орудий главного калибра (в 12 дюймов) на береговых батареях, а орудия меньшего калибра (6 и 8 дюймов) стреляли по кораблям. Стрельба была не очень меткой с обеих сторон, но японцам удалось легко повредить корабли Новик, Петропавловск, Диана и Аскольд. В свою очередь был серьезно поврежден японский миноносец Микаса. Попадания получили и миноносцы Сикисима, Иватэ, Фудзи и Хацусэ.

12:20 - адмирал Того приказал лечь на обратный курс. Итог рейда был весьма скромным: потери с русской стороны составили 150 человек, японцы потеряли около 100. Ни с одной стороны не было потоплено ни одного корабля, хотя несколько кораблей получили чувствительные повреждения. Однако у японцев были мощности по ремонту и сухой док в Сасебо, в то время как русским пришлось полагаться на весьма ограниченные ремонтные мощности Порт-Артура.

13.00 – последний бой «Варяга». Японская эскадра в составе 9 кораблей (броненосные крейсера «Асама» и «Чиода», бронепалубные крейсера «Нанива», «Такачихо», «Ниитака», «Акаси» и три миноносца «Хаябуса», «Тидори» и «Манадзуру») под командованием адмирала Уриу Сотокити атаковала корейский порт Чемульпо. Находившиеся там бронепалубный крейсер «Варяг» и канонерку «Кореец» были вынуждены принять бой.

После 50-минутного сражения получивший тяжёлые повреждения «Варяг» был затоплен, а «Кореец» — взорван. Команды «Варяга» и «Корейца» были взяты в плен. Потери наших моряков составили: 1 офицер и 22 нижних чина (после боя в течение нескольких дней скончались ещё 10 тяжелораненых моряков). Позже моряки были переданы французским и английским судам – под честное слово больше не сражаться против Японии.

Во второй половине дня началась высадка частей 1-й японской армии под командованием барона Куроки, общей численностью около 42,5 тыс. человек.

"Ретвизан"

* * *

28 января 1904 года В Петербурге выходит «Высосайший манифест об объявлении войны».

"Божиею поспешествющей милостью, Мы, Николай Вторый, Император и Самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский; Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Польский, Царь Сибирский, Царь Херсониса Таврического, Царь Грузинский, Государь Польский и Великий Князь Смоленский, Литовский, Волынский, Подольский, и Финляндский; Князь Эстляндский, Лифляндский, Курляндский и Семигальский, Самогитский, Белостокский. Корельский, Тверский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных; Государь и Великий Князь Новагорода низовския земли, Черниговский, Рязанский, Полотский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский, Витебский. Мстиславский и всея Северныя страны Повелитель; и Государь Иверский, Картлинския и Кабардинския земли и области Арменския; Черкасских и Горский Князей и иных Наследный Государь и Обладатель; Государь Туркестанский; Наследник Норвежский, Герцог Шлезвиг-Голстинский, Сормарнский, Дитмарсенский и Ольденбургский и прочая, и прочая, и прочая.

Объявляем всем Нашим верным подданным:

В заботах о сохранении дорогого сердцу Нашему мира, Нами были предложены все усилия для упрочения спокойствия на Дальнем Востоке. В сих миролюбивых целях Мы изъявили согласие на предложенный Японским Правительством пересмотр существовавших между обоими Империями соглашений по Корейским делам. Возбужденные по сему предмету переговоры не были, однако приведены к окончанию, и Япония, не выждав даже получения последних ответных предложений Правительства Нашего, известила о прекращении переговоров и разрыве дипломатических сношений с Россиею.

Не предуведомив о том, что перерыв таковых сношений знаменует собой открытие военных действий, Японское Правительство отдало приказ своим миноносцам внезапно атаковать Нашу Эскадру, стоявшую на внешнем рейде крепости Порт-Артур. По полученным о сем донесении Наместника Нашего на Дальне Востоке, Мы тотчас же повелели вооруженной силой ответить на вызов Японии. Объявляю о таковом решении нашем, мы с непоколебимою верою в помощь Всевышнего и в твердом уповании на единодушную готовность всех верных Наших подданных встать вместе с Нами на защиту Отечества, призываем благословение Божие на доблестные Наши войска армии и флота. Дан в Санкт-Петербурге в двадцать седьмой день Января в лето от Рождества Христова тысяча девятьсот четвертое, Царствования же Нашего в десятое. На подлинном Собственною Его Императорского Высочества рукою подписано НИКОЛАЙ

* * *

29 января 1904 года

08.00 – третья атака японского флота. Местные газеты писали: «Японский флот вернулся и бомбардировал Порт-Артур. Бой продолжался 25 минут. Японцы отбиты, причем один японский крейсер потоплен. Наши потери ничтожны. Женщины и дети поспешно выезжают из Порт-Артура…. Сегодня ночью японцы несколько раз пытались высадиться в бухтах вблизи Порт-Артура, но все их попытки оказались безуспешными».

Потоплен первый корабль русского флота. Минный транспорт "Енисей", под командой капитана 2-го ранга Степанова, натолкнулся на морскую мину, которая взорвалась под его носовой частью. При взрыве погибло 3 офицера и 92 матроса.

* * *

30 января 1904 года.

Высочайшим приказом по военному ведомству от 28-го января наместнику на Дальнем Востоке ген.-ад. Алексееву предоставлены права главнокомандующего всеми сухопутными и морскими силами на Дальнем Востоке.

В Санкт-Петербурге у Зимнего дворца прошел митинг патриотической общественности, собравший несколько тысяч человек. «Необычайный подъем духа заметен в этой толпе», - писали газеты.

* * *

1 февраля 1904 года

Владивостокская эскадра потопила в водах острова Иезо японское торговое судно Нано-Нура-Маро, вместимостью 1084 тонн.

В Порт-Артуре выставлены казачьи разъезды для обнаружения японского десанта. Из соседних районов продолжают сообщать, что по ночам на взморье и недалеко от северного вокзала на правом берегу какие-то огни, по-видимому, неприятельских разведчиков.

В Москве и в Петербурге вышло распоряжение Департамента полиции об особом охранении телеграфных проводов от порчи и диверсий. Все домовладельцы и собственники владений, прилегающих к линиям этих проводов местностей, обязаны подпиской заботиться об охране проводов и не допускать, в особенности к работам по починке проводов, лиц, не снабженных надежными документами от телеграфно ведомства.

* * *

2 февраля 1904 года

Телеграмма генерал-майора Флуга из Порт-Артура в Главный Штаб: «Доношу, что в в положении Порт-Артура никаких перемен не произошло. Из Инкоу сообщают слух, что японцы подготовляют высадку. От пограничной стражи пришли известия, что вчера на Сенминтинском тракте показался разъезд, одетый в кепи и плащи, почему-то он был принят за японский...»

Продолжение следует.

Содержание темы:
01 страница
#01. Историческая правда.Русско-Японская война
#02. Историческая правда. Японская война. День за днем: 3 – 10 февраля 1904 года.
#03. Историческая правда. Японская война. День за днем: 11 – 17 февраля 1904 года.
#04. Историческая правда. Японская война. День за днем: 17 – 24 февраля 1904 года.
#05. Историческая правда. Японская война. День за днем: 24 февраля – 2 марта 1904 года.
#06. Историческая правда. Японская война. День за днем: 3 – 10 марта 1904 года.
#07. Историческая правда. Японская война. День за днем: 11 – 17 марта 1904 года.
#08. Историческая правда. Японская война. Затишье перед бурей: 18 – 24 марта 1904 года.
#09. Историческая правда. Японская война. Последние мирные дни: 24 – 30 марта 1904 года.
#10. Историческая правда. Японская война. Катастрофа "Петропавловска". 31 марта – 6 апреля 1904 года
02 страница
#11. Историческая правда. Японская война. 7 – 13 апреля 1904 года.
#12. Историческая правда. Японская война. 14 – 20 апреля 1904 года.
#13. Историческая правда. Японская война. 21 – 27 апреля 1904 года
#14. Историческая правда. Японская война. 28 апреля – 4 мая 1904 года.
#15. Историческая правда. Японская война. 5 – 11 мая 1904 года.
#16. Историческая правда. Разгром. Хроника японской войны. 12 – 18 мая 1904 года.
#17. Историческая правда. Хроника японской войны. 19 – 25 мая 1904 года
#18. Историческая правда. Хроника японской войны. 26 мая – 1 июня 1904 года
#19. Историческая правда. Хроника японской войны. 2 – 8 июня 1904 года
#20. Историческая правда. Хроника японской войны. 9 – 15 июня 1904 года
03 страница
#21. Историческая правда. Хроника японской войны. 16– 22 июня 1904 года
#22. Историческая правда. Хроника японской войны. 23– 29 июня 1904 года
#23. Историческая правда. Хроника японской войны. 7 – 13 июля 1904 года
#24. Историческая правда. Хроника японской войны. 14 – 20 июля 1904 года
#25. Историческая правда. Хроника японской войны. 21 – 27 июля 1904 года
#26. Историческая правда. Хроника японской войны. 28 июля – 3 августа 1904 года
#27. Историческая правда. Хроника японской войны. 28 июля – 3 августа 1904 года
#28. Историческая правда. Хроника японской войны. 4 - 10 августа 1904 года
#29. Историческая правда. Хроника японской войны. 4 - 10 августа 1904 года
#30. Историческая правда. Хроника Русско-Японской войны 18 – 24 августа 1904 года
04 страница
#31. Историческая правда. Хроника японской войны. 25 - 31 августа 1904 года.
#32. Историческая правда. Хроника японской войны 8 – 14 сентября 1904 года.
#33. Историческая правда. Хроника японской войны 15 – 21 сентября 1904 года
#34. Историческая правда. Хроника японской войны 22 – 28 сентября 1904 года.
#35. Историческая правда. Хроника японской войны 29 сентября – 5 октября 1904 года.
#36. Историческая правда. Хроника японской войны 6 – 12 октября 1904 года
#37. Историческая правда. Хроника японской войны 13 – 19 октября 1904 года
#38. Историческая правда. Хроника японской войны: 27 октября – 2 ноября 1904 года
#39. Историческая правда. Хроника японской войны: 10 – 16 ноября 1904 года
#40. Историческая правда. Хроника японской войны: 17 – 23 ноября 1904 года
05 страница
#41. Историческая правда. Хроника японской войны: 24 – 30 ноября 1904 года
#42. Историческая правда. Хроника японской войны: 1 – 7 декабря 1904 года
#43. Историческая правда. Хроника японской войны: 8 – 14 декабря 1904 года
#44. Историческая правда. Хроника японской войны: Капитуляция Порт-Артура
#45. Историческая правда. Хроника японской войны: Капитуляция Порт-Артура
#46. Историческая правда. Цусимская трагедия русского флота.
#47. Историческая правда. Цусимская трагедия русского флота. Часть 2
#48. Gorban. Шаги истории: 9 февраля 1904 года
#49. Нistoric. Ru. Русско-японская война 1904-1905 гг. [Русско-японская война 1904-1905 гг.]
#50. Чистый исторический интернет. Русско-японская война: прелюдия к невозможному
06 страница
#51. Елена Слободян. Цусимское морское сражение. Инфографика
#52. Иван Зацарин. 27 мая 1905 года началось Цусимское сражение
#53. Eвразия Daily. Этот день в истории: 1905 год — началось Цусимское морское сражение
#54. История. РФ. День в российской истории: 14 августа
#55. Известия. История в датах: 5 сентября
#56. Петр Мультатули. Заключение Портсмутского мира между Россией и Японией
#57. Историческая правда. 27 Мая 1905 - начало Цусимского сражения
#58. Историческая правда. 05 Января 1905 - сдача японской армии русской крепости Порт-Артур
#59.
#60.

[Историческая правда]

http://www.istpravda.ru/research/5899/


«Историческая правда» продолжает восстанавливать хронологию незаслуженно забытой войны, давшей толчок первой русской революции.
Японская война. День за днем: 3 – 10 февраля 1904 года.

3 февраля 1904 года

Из дневника полковника М.И. Лилье: "По городу ходят слухи о назначении коменданта крепости, генерал-лейтенанта Стесселя, командиром 3-го Сибирского корпуса. Преемником его называют генерал-лейтенанта Смирнова, который вскоре и выезжает из Петербурга в Артур. Эти перемещения всем нам совершенно непонятны. Действительно, какой абсурд — поручать крепость, находящуюся уже в осаде, человеку совершенно незнакомому не только с самой крепостью и местными условиями жизни, но, по всей вероятности, и в глаза никогда не видавшему нашего противника.

Телеграмма на имя императора Николая II от наместника провинции генерал-адъютанта Е.А. Алексеева: «В Порт-Артуре перемен нет; высадка японцев в Цинвандао окончательно опровергается. В Инкоу море, равно как берега между Дагушаном и Ялу, покрыто почти сплошным льдом в 20 верст ширины, почему десант здесь едва ли возможен. Разведка полковника Павлова установила, что на Ялу от Дадунгоу до Галуцзы японцев нет, в Гензан, по слухам, идет усиленная деятельность по заготовке продовольствия и скота и высажен небольшой отряд. На левый берег Ялу направлены разъезды. Среди населения замечается некоторое брожение, усилилась деятельность хунхузов, китайцыпрекращают работу на железной дороге, отказываются продавать продовольствие и скот. Поэтому предположено установить серьезное наблюдение за деятельностью китайских почтово-телеграфных контор».

4 февраля 1904 года

В Корее началась высадка частей 12 пехотной дивизии, доставленной кораблями японского флота из Нагасаки(Япония). В свою очередь, русская каваллерия ген.П. Мищенко закончила переправу с китайского берега по скованной льдом реке Ялу и начала продвижение к Анджу – городу на севере Кореи.

Из дневника полковника М.И. Лилье: "Погода стоит отличная. Оборонительные работы подвигаются вперед довольно успешно. Сегодня в 5 часов дня уехали в Харбин: областное инженерное управление с генерал-майором Базилевским во главе, главный контролер Михайлов со своими чиновниками и генерал-лейтенант Волков со своим штабом. Артур сиротеет с каждым днем; его покидают все, кто только может...»

Военный инженер полковник Михаил Иванович Лилье

Телеграмма от наместника провинции генерал-адъютанта Е.А. Алексеева: Всеподданнейше доношу Вашему Императорскому Величеству нижеследующую телеграмму начальника отряда крейсеров капитана 1-го ранга Рейценштейна: 29-го утром уничтожил пароход «Nagouri Maru», сняв 41 человека. В это время подошел маленький пароход каботажный; за свежестью шквала с пургой 11 балов, людей снять не могу, поэтому этот пароход не потопил. Обстоятельства погоды не позволили идти вдоль берега, поэтому взял курс на Шестаков, чтобы выдержать шторм в море и подойти к корейскому берегу. Вследствие бурного состояния моря, мог держаться против зыби только 5-ю узлами, причем сильно заливало и, при 9 градусах мороза, крейсера обмерзли, пушки покрылись слоем льда. Выдержал 2 жестоких шторма, продолжавшихся 3 суток.

5 февраля 1904 года

В Корее захвачен первый японский пленный: русские читинские казаки взяли «языка» - японского офицера.

Из дневника полковника М.И. Лилье: "Оборонительные работы в полном ходу. Китайцы, привлекаемые хорошей зарплатой, копошатся, как муравьи, на верхах крепости. Утром на горизонте было видно до 15 военных судов японской эскадры. Крейсера «Аскольд» и «Баян» с двумя миноносцами выходили в море, но скоро вернулись обратно".

6 февраля 1904 года

Из дневника полковника М.И. Лилье: "Постройка оборонительных сооружений быстро продвигается вперед. Получена радостная телеграмма о назначении адмирала Макарова командиром эскадры. Все питают надежду, что с его прибытием флот перейдет к более активной деятельности. Крейсер «Новик» сегодня вышел из дока; его место наконец займет крейсер «Паллада». Работы по исправлению броненосцев «Ретвизан» и «Цесаревич» продвигаются по-прежнему очень медленно. В городе ходят слухи о каком-то столкновении японцев с русскими в Корее. Японцы, как говорят, отброшены с большими потерями".

Телеграмма от генерал-майора В.Е. Флуга в Генеральный Штаб: «Разъезд читинского полка доносит из Сенчхона, что японцев не встречал и, по слухам, их также нет в Пеньяне; отношение населения к нам безразличное; лед на реке Ялу стал слабее, у берегов показалась вода; мнение жителей: в случае сильного прилива дней через пять может начаться ледоход. Западное побережье Лящдунского полуострова покрыто льдом полосою в 2 версты, движение неприятельских судов замечено не было».

7 февраля 1904 года

Император Николай II назначил на должность командующего сухопутными силами в Манчжурии генерал-адьютанта А.Н. Куропаткина, которого считали одним из лучших стратегов в Европе.

Из дневника полковника М.И. Лилье: «Погода, по-видимому, установилась надолго: стоят чудные, теплые дни. Японская эскадра, очевидно, крейсирует где-то вблизи Порт-Артура, прикрывая высадку своих десантов в Корее. Флот, почти исправленный после мелких повреждений, полученных во время бомбардировки 27 января, стоит в Западном бассейне. В его рядах не хватает броненосцев «Ретвизан», «Цесаревич» и крейсера «Паллада», починка которых по-прежнему ведется крайне вяло и неэнергично. Вообще в порту царит страшный беспорядок. Командир порта перебранился с судовыми механиками; строитель порта, инженер-полковник Веселаго, почему-то уехал из Артура заведовать Главной квартирой наместника в Мукдене. Таким образом, все обширное и крайне сложное строительство порта осталось без начальника. К этому присоединилось еще почти поголовное бегство китайцев-рабочих из порта в Чифу. Так как русских рабочих в Артуре нет, то в доке почти остановились все работы. Кроме того, ощущается сильный недостаток в запасных материалах, необходимых для разного рода починок. Съестные припасы все дорожают и дорожают».

8 февраля 1904 года

Первое столкновение между русскими и японскими сухопутными войсками: японский разведывательный отряд внезапным ударом захватил Пхеньян, отбросив русский разъезд казаков, также пытавшихся занять будущую корейскую столицу.

Из дневника полковника М.И. Лилье: «Город сильно опустел. Вместо прежней его кипучей жизни теперь видишь только одну напряженную деятельность военных. Ночью и она затихает. Весь город погружается в безмолвную темноту. Огней почти нигде не видно. Настроение у всех тоскливое. В городе ощущается недостаток мяса, и войска начали уже скупать скот и свиней у окрестных китайцев. Утром, без всяких официальностей, уехал из Артура наместник. Инженерные работы идут по-прежнему очень успешно. Флот хотя и позачинился, но все еще пребывает в бездействии. Ночью произошел трагикомический случай: один конный урядник наткнулся нечаянно на нашу проволочную сеть и так в ней запутался, что принужден был просидеть в ней до рассвета».

9 февраля 1904 года

Закончилась высадка японских войск в составе 3 пехотных дивизий под командованием генерала Т.Куроки. Во всех крупнейших корейских городах были размещены японские гарнизоны.

Из дневника полковника М.И. Лилье: «По городу ходят слухи о назначении генерала Куропаткина главнокомандующим Маньчжурской армии. Этот слух встречает полное сочувствие среди всего гарнизона. Говорят о скором выходе из Кронштадта громадной Балтийской эскадры под флагом адмирала Рожественского».

10 февраля 1904 года

Размещен правительственный заказ Балтийскому заводу на постройку еще 4 подводных лодок типа "Касатка". Утвержден исполнительный комитет по управлению железнодорожными перевозками на Дальний Восток. В Харькове началась забастовка 3 тысяч рабочих паровозостроительного завода, выдвинувших требования повышения зарплаты и прекращения войны.

Из дневника полковника М.И. Лилье: "Крейсера «Новик», «Баян» и «Аскольд» выходили сегодня в море в северном направлении, но никого не встретили. Сегодня, только на пятнадцатый день после катастрофы, ввели, наконец, в док крейсер «Паллада». Войска гарнизона окончательно распределены по отдельным укреплениям".

[Историческая правда]

http://www.istpravda.ru/research/7411/
«Историческая правда» продолжает восстанавливать хронологию незаслуженно забытой войны, давшей толчок первой русской революции.

11 февраля 1904 года
Телеграмма на имя императора Николая II от наместника провинции генерал-адъютанта Е.А. Алексеева: «Всеподданнейше доношу Вашему Императорскому Величеству о полученном сейчас донесении: ночью была предпринята попытка японцев заградить вход в Артур коммерческими пароходами, направленными на "Ретвизан". Попытка не удалась: оба парохода разбиты снарядами и лежат на берегу у Золотой Горы и Тигрового полуострова. Потерь нет. <...>»

Газета «Русь»: «Сегодня городскому голове подано заявление, покрытое многочисленными подписями, об открытии подписки на приобретение продаваемых чилийским правительством броненосца и броненосного крейсера, стоимостью 15 миллионов рублей».

Газета «Новости дня»: «Восточный Вестник» приводит из китайской газеты "Шун-Тиен-Ли-Бао" статью китайского патриота, рисующую надежды китайцев. «Отчего Япония, которая гораздо меньше Китая, не находится в таком позорном положении? Потому что она не боится России и гордо отстаивает свои интересы, и если в Китае все от мала до велика решатся бороться не на жизнь, а на смерть, то и Китай сумеет отстоять свое государственное достоинство…»

Из дневника полковника М.И. Лилье: «Была темная, безлунная ночь. Над осажденным городом царила ничем не нарушаемая тишина. Вдруг в 3 часа ночное безмолвие было нарушено выстрелами, раздававшимися с наших батарей. Все учащаясь и учащаясь, они скоро перешли в жаркую канонаду. Броненосец «Ретвизан», все еще стоявший в нашем проходе, временами буквально ревел от выстрелов своих орудий. Батареи Тигрового полуострова от него не отставали. Канонада все разгоралась и разгоралась.

Горя желанием узнать, в чем дело, я бросился к телефону. Мне удалось услышать, что расстреляны два коммерческих парохода. У меня невольно мелькнула ужасная мысль: «А что, если под огонь нашей артиллерии попали по ошибке как раз те пароходы, которые должны были привезти нам из Чифу быков». Эта ошибка в настоящее время могла бы иметь роковые последствия, так как все запасы в городе подходили уже к концу.

Между тем канонада то разгоралась, то снова затихала. Так продолжалось всю ночь. Около 4 часов утра я увидел недалеко от броненосца «Ретвизан» яркое пламя горевшего парохода. Не имея никаких положительных сведений о происходившем, я опять взялся было за телефон, но на этот раз ничего не мог разобрать, так как шел усиленный разговор между батареями. Около 5 часов утра канонада окончательно стихла.

Вскоре после этого я поехал на батарею Электрического утеса и там узнал все подробности событий минувшей ночи. Оказалось, что японцы, отлично зная положение нашего броненосца «Ретвизан», который, полузатонув поперек прохода, сильно стеснял движение, решили в этом же узком месте шириною около 150 сажен затопить несколько больших старых коммерческих пароходов. Этим они думали совершенно преградить нашей эскадре выход в море и, заперев ее в порту, обезопасить себя от ее нападения. Если бы японцам удалось выполнить свой план, то они стали бы полными хозяевами на море.

Воспользовавшись полной темнотой минувшей ночи, 5 японских брандеров пошли вдоль берегов Тигрового полуострова, стараясь держаться в мертвом углу обстрела крепостных батарей. Для этого, однако, им пришлось слишком прижаться к берегам, у которых два брандера, наткнувшись на подводные камни, затонули. Один из них совершенно скрылся под водою, а другой еле был виден на каменной косе, недалеко от горы «Белого Волка». На этом последнем брандере позже был найден труп застрелившегося японского офицера и план, по которому должны были двигаться брандеры. Все нанесенные на плане отметки, румбы и т. д. были сделаны английским шрифтом. Остальные брандеры разделили печальную участь своих товарищей. А именно: третий брандер затонул впереди Тигрового полуострова, четвертый — у подошвы Золотой горы, пятый пошел прямо на броненосец «Ретвизан», но, сбитый его огнем, выкинулся у маяка, где и горел целую ночь.

Под влиянием событий последней ночи в городе поднялась утром невообразимая суматоха. Часть оставшейся публики, спешно покидая Порт-Артур, толпилась на вокзале. Китайцы попрятались по домам и, напуганные ночною стрельбой, отказывались выходить на работы. В довершение всего утром в виду Артура появилась японская эскадра в составе 26 судов.

«Баян» и «Новик» вышли из гавани им навстречу и завязали перестрелку. Японцы стреляли очень метко. Особенно досталось крейсеру «Баян», который, к сожалению, со своей стороны не мог причинить японцам какого-либо вреда, так как его снаряды до них даже и не долетали. Гораздо лучше его стрелял крейсер «Новик».

К 12 часам дня японская эскадра, желавшая, очевидно, только узнать результаты ночного предприятия, прекратила перестрелку и скрылась за горизонтом. Во время ночной атаки все японцы, бывшие на брандерах, успели сойти со своих тонущих судов и, пересев на сопровождавшие их миноносцы, спастись в открытом море. Говорят, правда, что вечером у Электрического утеса были подобраны два дрожащих от холода японца, выплывших сюда со своих погибших брандеров. Как бы то ни было, но необычайная ловкость японцев возбуждает всеобщее удивление.

Повреждение крейсера «Паллада», ставшего наконец в док, оказывается очень серьезным: почти посредине его корпуса зияет громадная пробоина, площадь которой около 4 квадратных сажен. Работы в доке по-прежнему идут чрезвычайно вяло. "

12 февраля 1904 года

Гибель миноносца "Внушительный". Два миноносца - "Бесстрашный" и "Внушительный", возвращаясь из разведывательного рейда, наткнулись на 4 японских крейсера. Миноносец «Бесстрашный» смог прорваться в Порт-Артур, однако командир «Внушительного» лейтенант Подушкин посчитал себя отрезанным и под огнём противника повернул назад, отказавшись от прорыва. Достигнув ближайшей бухты, миноносец остановился и был покинут экипажем. По одним данным, он был посажен на мель, по другим — оставался на относительно глубоком месте. В середине дня корабль был расстрелян японским крейсером «Ёсино» и погрузился по верхнюю палубу.

Телеграмма на имя императора Николая II от наместника провинции генерал-адъютанта Е.А. Алексеева: «Всеподданнейше доношу Вашему Императорскому Величеству о получении от коменданта крепости Порт-Артур донесения, что сегодня 12 февраля с часу до трех с половиной часов по полуночи неприятель снова атаковал, но повсюду отбит...»

Из дневника полковника М.И. Лилье: Ночь прошла очень тревожно. Около двух часов ночи под самой крепостью появились миноносцы. Батарея Электрического утеса тотчас открыла по ним огонь, прожектора усиленно работали. Около 3 часов ночи все стихло.

Утомленный предшествующим днем, я заснул только под утро. Проснувшись, я отправился в Новый Город и по дороге заехал в новое помещение Русско-Китайского банка, который недавно сюда переведен из Старого Города. В банке я увидел толпу китайцев, которые, собираясь покинуть Артур, спешно вынимали свои вклады. Вдруг около 11 часов утра загремели выстрелы, сперва с Крестовых батарей, а затем и с Тигрового полуострова. Все бывшие в банке страшно заволновались и бросились к выходу. Кассу тотчас закрыли.

Чтобы выяснить положение дел, я поспешил на батарею Лит. Д, где мне представилась следующая картина: 12 японских судов на равных интервалах стояли приблизительно в 12 верстах от Крестовой батареи и обстреливали наши береговые укрепления из 12-дюймовых орудий. Несколько их снарядов попали в дачные места.

Наши батареи принужден были молчать, так как не могли причинить какого-либо вреда японцам, бывшим вне дальности наших выстрелов. Только батарея Электрического утеса дала два-три залпа да раздался одинокий выстрел с № 7 11-дюймовой мортирной батареи.

Наши крейсера «Аскольд», «Новик» и «Баян» вышли навстречу эскадре. Остальным же судам вследствие отлива пришлось остаться в гавани. Кроме того, и броненосец «Ретвизан» сильно загораживал и без того узкий проход. Выйдя из порта, крейсера открыли огонь, и канонада стала все усиливаться.

Японцы почти безошибочно определяли дистанции и стреляли чрезвычайно метко. Из наших же крейсеров опять, как и накануне, лучше всех стрелял крейсер «Новик».

Дав до 80 выстрелов из больших орудий, японцы около 12 часов дня прекратили обстрел города. Повреждения, причиненные этой новой бомбардировкой, были весьма незначительны. Только два снаряда попали в китайскую деревню и, разорвавшись там, ранили несколько человек. Бедные китайцы, страшно перепуганные, начали разбегаться во все стороны.

Лишь только канонада стихла, я увидел, что один наш миноносец «Внушительный», высланный для каких-то целей в Малую Голубиную бухту, не успел проскочить обратно в порт и теперь тщетно старался укрыться за скалами в Большой Голубиной бухте. Японцы его заметили. И вот из-за Ляотешаня показались 4 японских крейсера, направлявшихся, очевидно, к нашему несчастному миноносцу.

Вскоре на одном из них блеснул зловещий огонь, раздался звук выстрела и японцы у меня на глазах хладнокровно начали расстреливать наш миноносец с 4-верстного расстояния, от наших же сухопутных батарей японские крейсера находились верстах в 8, то есть вне дальности огня этой части крепости.

Несмотря на это, 2-я Тигровая батарея (6-дюйм. Канэ) дала два выстрела, но оба снаряда легли недолетами.

Расстрелявши наш миноносец, японцы спокойно повернули назад и, скрывшись за Ляотешанем, пошли на соединение к своей эскадре.

Перестрелка в Голубиной бухте переполошила весь город. Начальство вообразило, что японцы там высаживают десант, и приказало отправить туда резервы. Я сам видел, как войска стройными колоннами беглым шагом двинулись по направлению к бухте. Вскоре, однако, все выяснилось, и тревога мало-помалу улеглась.

Впоследствии я узнал, что командир миноносца «Внушительный» лейтенант Подушкин, видя безвыходное свое положение, открыл кингстоны и затопил миноносец, получивший всего две или три пробоины. Команда же бросилась в воду и благополучно достигла берега..."

Миноносец "Внушительный"

13 февраля 1904

Газета «Русь»: «Из Бельгии сообщают о громадных заказах сделанных Россией у люттихских оружейников. На этих днях через Вервье прошли Россию столь значительные транспорты револьверов и пистолетов, что на железной дороге произошла задержка движения. <...> Япония со своей стороны заказала германским заводам большие партии сукна.

...На днях из Троице-Сергиевской лавры с о. казначеем архимандритом Никоном доставлена в Петербург для отправления в действующую армию на Дальний Восток драгоценная святыня, находящаяся в Троицком соборе Сергиевской лавры над южными дверями алтаря: чудотворная икона Явления Божией Матери преподобному Сергию, писанная на доске от гроба этого святого. <...> Эта святыня сопутствовала царю Алексею Михайловичу и Петру I во всех их походах, а в Отечественную войну ею благословил императора Александра I митрополит Платон, и она находилась при русской армии.»

Из дневника полковника М.И. Лилье: «Холодно. Сильный ветер поднял большое волнение в море, и можно поэтому надеяться, что японцы сегодня не покажутся под крепостью..."

С.О. Макаров.

14 февраля 1904 года

Император Николай II назначил новым командующим Тихоокеанской эскадрой адмирала Степана Осиповича Макарова.

Передовые части русской кавалерии (1-й Аргунский, 1-й Читинский и 1-й Верхнеудинский забайкальские казачьи полки) пересекли пограничную р.Ялу в р-не гг.Виджу и Чуангянг, отбросив корейских пограничников, протестовавших против нарушения нейтралитета Кореи.

Газета «Русь»: «Русский миноносец произвел в Красном море выстрел в английский почтовый пароход "Mombassa", шедший по назначению в Калькутту, чтобы принудить его остановиться. Так как проход не обратил внимания на это предостережение, был произведен второй выстрел, после чего "Mombassa", остановился. Русский офицер приехал на пароход и осмотрел его бумаги.»

Из дневника полковника М.И. Лилье: "ПРИКАЗЫ коменданта крепости Порт-Артур

№ 120
Несмотря на то, что вчера поймали 20 человек, замеченных в производстве какой-то сигнализации, сего числа, ночью, около 3 часов, на площадке между моим домом и интендантскими складами, кто-то сигнализировал фонарем; поймать его не могли, убежал он по направлению к -Новому Китайскому городу. Всех задержанных за этим невинным занятием буду предавать суду по законам военного времени. Постам, которые будут для сего учреждены, вменить в обязанность стрелять по убегающим сигнализаторам. Предлагаю гражданскому комиссару приказ сей объявить во всеобщее сведение.

№ 125
Согласно телеграмм наместника ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА на Дальнем Востоке от 13 февраля за № 355 вверенная мне крепость Порт-Артур объявляется в осадном положении с применением во всей строгости предоставленных мне, как коменданту, прав и обязанности, в особенности по отношению к гражданскому и туземному населению. Вновь подтверждаю, что с уличенными в сигнализации с неприятелем китайцами буду поступать по всей строгости законов. Гражданскому начальству разъяснить населению, какой ответственности подвергается каждый уличенный в шпионстве и сигнализации с неприятелем. Везде это расклеить на китайском, английском и русском языках.

№ 126
Славные защитники крепости Порт-Артура и всего укрепленного района и все население области! Обращаюсь к вам со следующим: по той назойливости, с которой неприятель ведет атаки и бомбардировки против крепости и различных бухт полуострова, я заключаю, что он намерен высадиться на полуострове и попытаться захватить крепость, а в случае неудачи — испортить железную дорогу и, сев на суда, уйти. Помните, что захват Артура они считают вопросом своей национальной чести; но враг ошибается, как он уже во многом ошибся. Войска твердо знают, а населению объявляю, что отступления ниоткуда не будет, потому, во 1-х, ЧТО КРЕПОСТЬ ДОЛЖНА ДРАТЬСЯ ДО ПОСЛЕДНЕГО И Я, КАК КОМЕНДАНТ, НИКОГДА НЕ ОТДАМ ПРИКАЗ ОБ ОТСТУПЛЕНИИ; и, во 2-х, что отступать решительно некуда. Обращая на это внимание более робких, призываю всех к тому, чтобы прониклись твердым убеждением в необходимости каждому драться до смерти; человек, который решился на это, страшен, и он дорого продает свою жизнь; кто же без драки, думая спастись, уйдет, тот сам себя все равно не спасет, так как идти некуда: с 3 сторон море, а с 4-й стороны будет неприятель; драться надо, и тогда противник со срамом уйдет и будет вечно помнить ту трепку, которая ожидает его от русской доблести, при которой, я уверен, каждый русский, кто бы он ни был, будет биться, забыв даже о возможности отступления. Помните, что вечная память убитым и вечная слава живым.
И. д. коменданта крепости генерал-лейтенант Стессель."

15 февраля 1904

Рота японских солдат из состава авангарда 1А генерала Куроки двинута на север для обеспечения коммуникации на г.Пхеньян.

Из дневника полковника М.И. Лилье: Ввиду сильного и холодного ветра китайцы почти не вышли на работу. Починка судов находится на точке замерзания. Вообще в порту замерла почти всякая деятельность... Эскадра ничем не проявляет своего существования и, пребывая в бездействии, ждет адмирала Макарова. Во время сильной грозы в ночь на 15-е число на Цзиньчжоусской позиции наблюдалось любопытное явление: во время сильных ударов молнии на позициях совершенно самостоятельно повзрывались фугасы. Очевидно, здесь играли роль особое напряжение атмосферного электричества во время грозы и ошибки, допущенные в изоляции проводов, ведущих к самим фугасам. Впоследствии все самостоятельно взорвавшиеся фугасы были заменены новыми.

16 февраля 1904

Газета «Русь»: «Японская канонерка, тяжело поврежденная у Порт-Артура, направилась в Чифу и затонула, не достигнув порта. Люди спаслись. Вице-адмирал Комемура донес в Токио, что из пароходов, посланных запереть вход Порт-Артура, "Хонокумари" затонул близ маяка влево от входа, "Гавари" и "Бушумару" - немного далее, "Теншинмару" и "Буйомариа" - в восточной части Лаотешана, "Ясенмару", также взорванный, затонул, Весь экипаж взят контрминоносками. Блокада гавани не удалась».

Из дневника полковника М.И. Лилье: "Холодно. Японской эскадры не видно. В крепость начинают прибывать первые партии запасных солдат из Западной Сибири. Сегодня я подсчитал потери нашего флота за время войны и с ужасом убедился, что потери эти очень значительны и флот наш за такой короткий промежуток времени — каких-нибудь три недели — сильно уменьшился в своем боевом составе.

За это время из строя выведены броненосцы «Ретвизан» и «Цесаревич» и крейсер «Паллада», которые до сих пор еще чинятся и неизвестно, когда будут готовы.

Погибли крейсер «Боярин» и минный транспорт «Енисей», налетевшие на собственные мины. Крейсер «Варяг» и канонерка «Кореец» подверглись нападению многочисленного японского флота в Чемульпо и, расстрелянные им, были затоплены своими командирами. Канонерки «Манджур» и «Сивуч» разоружены, первая — в Шанхае, вторая — в Ньючванге, где впоследствии, говорят, и взорвана.

Наконец, во время последней бомбардировки в Голубиной бухте потоплен миноносец «Внушительный».

Но это еще не все: в этот перечень не включено несколько миноносцев, имеющих те или другие повреждения, полученные по разным морским случайностям. Может быть, именно эти-то тяжелые потери и заставляют наш флот до настоящего времени держаться строго пассивного образа действия."

Пушки Порт-Артура (современная фотография)

17 февраля 1904

Газета «Русь»: «Вступила в строй железная дорога, проложенная за 15 дней по льду озера Байкал, позволившая соединить два участка недостроенной Транссибирской ж/д магистрали.»

«…Русский крейсер захватил в Красном море британский пароход "Oriel", нагруженный углем, предназначенным для японского правительства. Российский консул в Сингапур объявил груз парохода военной контрабандой».

Из дневника полковника М.И. Лилье: «Сегодня китайцы празднуют первое новолуние Нового года и потому на работы не вышли. В прежние годы в этот день было большое оживление среди китайского населения города, теперь же его почти незаметно. Сам Китайский город сильно опустел, так как большинство китайцев уехало и теперь еще продолжает уезжать из Артура. В самом Артуре и его окрестностях остаются только те китайцы, которые составляют здесь коренное население Квантуна..."

Продолжение следует.

На батарее Порт-Артура.

[Историческая правда]

http://www.istpravda.ru/research/7574/
«Историческая правда» продолжает восстанавливать хронологию незаслуженно забытой Русско-японской войны.

17 февраля 1904

Телеграмма от генерал-майора В.Е. Флуга в Генеральный Штаб: «Среди населения замечается некоторое брожение, усилилась деятельность хунгузов, китайцы прекращают работу на железной дороге, отказываются продавать продовольствие и скот. Поэтому предположено установить серьезное наблюдение за деятельностью китайских почтово-телеграфных контор».

18 февраля 1904 года

Приказ Морского Генерального штаба командующему Средиземноморской эскадрой адм.А.Вирениусу (броненосец "Ослябя", крейсера "Аврора", "Дмитрий Донской", 7 миноносцев), ранее направленной в Порт-Артур, вернуться в Балтийское море.

Телеграмма от генерал-майора В.Е. Флуга в Генеральный Штаб: «По донесениям наших разъездов, до Пеньяна и по дороге на Генсан японцев нет. Пеньян занят отрядом тысяч в шесть, из коих 200 человек кавалерии; про артиллерию сведений нет. По расспросным сведениям, японцы подвозят свои войска морем из Фузана в Цинамо, откуда они идут на Пеньян. В Порт-Артуре спокойно. В Манчжурии все благополучно».

Газета «Русь»: Газета "Temps" опубликовала сегодня частную телеграмму из Шанхая, в которой сообщается о распространенном там слухе, будто между Японией и Китаем заключен тайный договор, в силу которого китайские войска должны вступить в бой, как только на стороне России окажется перевес.

Экипаж крейсера "Варяг" и канонерской лодки "Кореец", погибших при незаконном нападении японцев в нейтральном порту Чемульпо, прибыл в Шанхай на французском крейсере.

Газета «Русский листок»: Японское правительство потребовало, чтобы русский епископ, главенствующий над местной церковью, удалился из пределов Японии. Епископ самым решительным образом отказался исполнить это требование.

Из дневника полковника М.И. Лилье: «В последнее время, преимущественно по ночам, в разных местах крепости многими лицами из гарнизона не раз замечалась какая-то сигнализация фонарями с нашего берега в море. Очевидно, японцы имеют между нашими китайцами своих сообщников».

19 февраля 1904 года

Газета Daily Express (Великобритания): «Японское правительство решило жестоко отплатить русским за потопление владивостокской эскадрой японского торгового парохода, при чем погибло 100 японцев. Решено конфисковать все суда, которые попадут в руки японцев и отменить дарованный русским льготный срок для выхода из японских гаваней».

Из дневника полковника М.И. Лилье: «Одним из первых распоряжений генерал-лейтенанта Стесселя по крепости при объявлении ее на осадном положении было воспрещение продажи спиртных напитков не только нижним чинам гарнизона, но даже и жителям города. Этот приказ и строгое его исполнение имели самые благоприятные последствия. Пьянство и неизбежно связанных с ним безобразий в крепости почти не встречалось.

Сам генерал-лейтенант Стессель почти ежедневно по утрам верхом объезжал город и осматривал санитарное его состояние, на которое им также было обращено особое внимание. Горе тому, кого генерал Стессель встретит пьяным или даже слегка выпившим. Обыкновенно таких несчастливцев ожидала довольно неприятная участь: их через полицию посылали на несколько дней либо чистить улицы, либо на оборонительные работы крепости.»

20 февраля 1904 года

И.о. командующего русскими сухопутными войсками ген.Линевич приказал казачьей дивизии ген.П.Мищенко отойти из Кореи на китайскую территорию, за реку Ялу, наблюдая Корею лишь разьездами.

Из дневника полковника М.И. Лилье: «Сегодня, в 7 часов утра, генерал-лейтенантом Стесселем была произведена ложная тревога, по которой войска должны были занять свои места на позициях. Недалеко от Лесного редута мне попались навстречу две роты 28-го Восточно-Сибирского стрелкового полка под командою подполковника Козляковского, который заблудился в крепости и никак не мог попасть на форт № б, куда генерал Стессель отправил его форсированным маршем. Я вызвал отряд на дорогу и дал знать в штаб крепости, что отряд подполковника Козляковского в таком-то часу прибыл и занял назначенную позицию. Такие маневры, но только более частые, несомненно, могли принести большую пользу, так как хоть несколько знакомили вновь прибывших лиц с крепостью.

Мокрый снег крупными хлопьями падал на землю и быстро превращался в грязь. Настроение отвратительное».

21 февраля 1904 года

Из дневника полковника М.И. Лилье: Холодно и грязно. В полдень прибыли две роты крепостной артиллерии. Командир нашей артиллерии генерал-майор Белый и его офицеры встретили вновь прибывших с редким радушием. В то время, как рослые и красивые артиллеристы возились со своим имуществом около вагонов железной дороги, наши старые квантунцы делились со своими новыми боевыми товарищами впечатлениями последних событий. Офицеры же толпились в маленькой зале вокзала, где вновь прибывшим была устроена радушная встреча с шампанским.

Многих из них я впоследствии не досчитывал. Немало их полегло на своих батареях, честно и самоотверженно исполняя свой долг перед Царем и Родиной. Вообще нужно отметить, что состав артиллерийских офицеров в Порт-Артурском гарнизоне, за малыми исключениями, был выше всяких похвал. Крепостная артиллерия при обороне Артура блестяще исполнила свою роль, а громадный процент раненых и убитых офицеров, особенно среди молодых, красноречиво показывает и подтверждает всю беззаветную храбрость и самоотверженность этих скромных героев.

22 февраля 1904 года

Телеграмма на имя императора Николая II от наместника провинции генерал-адъютанта Е.А. Алексеева: «Вашему Императорскому Величеству всеподданнейше доношу: комендант Владивостокской крепости телеграфирует, что сего числа, 8 час. 50 мин. утра, к югу от острова Аскольда показалось 7 кораблей; в 9 час. 45 мин. утра определилось, что это военные суда и держат курс на остров Аскольд. В полдень неприятельская эскадра находилась в половине расстояния между берегом и островом Аскольдом, направляясь на Уссурийский залив, вне огня приморских батарей. В 1 час 30 мин. дня неприятельская эскадра открыла огонь. Выяснилось, что в составе ее имеются, по-видимому, крейсеры первого класса «Изумо» и «Якумо». Названия прочих судов не определены. (…)Огонь продолжался до 2 часов 15 мин., после чего японская эскадра стала отходить на юг и в 5 час. 30 мин. скрылась из виду. На батареях и укреплениях потерь нет; в городе ранен 1 матрос, убита женщина.

Из дневника полковника М.И. Лилье: "Около 11 часов дня мне пришлось заехать по делам службы к командиру 28-го Восточно-Сибирского стрелкового полка полковнику Мурману. Полковник оказался крайне озабоченным, почему и не пожелал выслушать моих служебных донесений. Причиною его волнения была только что полученная из штаба крепости телефонограмма с приказанием немедленно отправить один батальон его полка в бухту «10 кораблей» ввиду высадки там японцев. В ту минуту, когда я пришел, полковник Мурман как раз отдавал последние приказания командиру назначенного батальона, подполковнику Киленину, который был сильно взволнован и горячо критиковал начальство за слишком слабые силы, которые собирались выслать против десанта японцев.

Телеграмма, полученная в штабе крепости от вольного телеграфиста из бухты «10 кораблей», содержала в себе следующее донесение: «Японцы высаживаются южнее бухты „10 кораблей“. Ближайшие деревни уже заняты японцами. Семь кораблей у берега, два еще в море. Беру аппарат, бумаги и оставляю станцию».

Естественно, что по получении такой телеграммы в крепости поднялась тревога. К вокзалу спешно был подан экстренный поезд для отправки совершенно готовых к отъезду войск. «Новик», «Баян» и «Аскольд», как самые быстроходные наши крейсеры, были высланы на разведку, а броненосцам было приказано развести пары и быть готовыми к отплытию по первому требованию.

К часу дня, крайне встревоженный всем виденным и слышанным, я приехал к своим товарищам, думая узнать от них какие-либо подробности. Но они оказались осведомлены не более меня. Побывав затем в разных местах, мне только к вечеру удалось окончательно выяснить это происшествие.

Дело объяснилось чрезвычайно просто: один из телеграфистов вблизи бухты «10 кораблей» до того напился, что ему, под влиянием всеобщего тревожного настроения и постоянного ожидания японцев, померещились корабли в море, высадка японцев и т. д. Он сгоряча возьми да и пошли телеграмму, наделавшую такой переполох. Телеграмма эта обошлась нам очень дорого, если сосчитать даже только стоимость угля, сожженного эскадрой, собиравшейся выйти в море. Телеграфист за свою пылкую фантазию был, как говорят, по приказанию генерал-лейтенанта Стесселя просто высечен.

Сегодня состоялся суд над бывшим командиром погибшего крейсера «Боярин». Мягкое решение суда (виновный был отрешен от командования судном и списан на берег) объясняется отчасти тем, что капитан Сарычев состоит Георгиевским кавалером за бой при Таку".

23 февраля 1904 года

Телеграмма на имя императора Николая II от наместника провинции генерал-адъютанта Е.А. Алексеева: «Императорскому Величеству всеподданнейше доношу: комендант Владивостокской крепости доносит следующее: вчерашняя бомбардировка сколько-нибудь серьезных повреждений порту не принесла. На огонь неприятеля крепость не отвечала. Сегодня около полудня неприятель, войдя в Уссурийский залив, подошел к месту, с которого обстреливал вчера порт, и повернул обратно в море».

Из дневника полковника М.И. Лилье: Теплый тихий день. По городу ходят упорные слухи о новой готовящейся попытке японцев загородить выход из гавани, для чего они решили даже пожертвовать одним старым броненосцем. Ввиду этого из города Дальнего присланы сегодня три коммерческих парохода, которые должны быть затоплены впереди входа в гавань и, образовав собой нечто вроде брекватера, помешать выполнению вышесказанного плана японцев.

Сегодня отдан приказ о немедленном выезде из крепости всех американских и английских подданных. Мера эта была далеко не лишнею, так как в одном известном веселом доме мисс Мод полицией случайно найден какой-то весьма подозрительный американский подданный.

24 февраля 1904 года

Из России в Порт- Артур прибыл новый командующий русской Тихоокеанской эскадрой вице-адмирал Степан Макаров, сменивший на этом посту адмирала Оскара Старка.

Из дневника полковника М.И. Лилье: "Приехал, наконец, новый командир эскадры, адмирал Макаров. Вместе с ним приехали из Петербурга скороспелые мичманы и механики. Прибытие адмирала Макарова вселяет во всех уверенность, что наконец-то флот наш выйдет из своего упорного бездействия и проявит более активную деятельность.

Броненосец «Ретвизан» благодаря удачно подведенному кессону снят с мели и введен в Восточный бассейн. В этом совпадении дня прибытия нового адмирала с днем снятия броненосца «Ретвизан» с мели многие склонны видеть светлое предзнаменование».

Продолжение следует.

[Историческая правда]

http://www.istpravda.ru/research/7788/

«Историческая правда» продолжает следить за событиями на фронтах Русско-японской войны. итак, война идет уже больше месяца, но стороны так и не перешли к активным действиям на суше.

24 февраля 1904 года

Телеграмма от наместника провинции генерал-адъютанта Е.А. Алексеева: "Вашему Императорскому Величеству всеподданнейше доношу подробности дня 22-го февраля. Во Владивостоке около 11-ти часов утра неприятельская эскадра, пройдя траверс острова Аскольда, после некоторых перестроений оставила оба крейсера к северу от острова. Остальные суда направились в строю кильватера по Уссурийскому заливу, параллельно берегу, в расстоянии не ближе 15 верст. Войдя на створ горы Святого Иосифа и уссурийской батареи, эскадра в том же строю взяла курс на батарею, открыв огонь с обоих, по-видимому, холостыми выстрелами, для прогревания орудий. В 1 час 35 мин., подойдя на расстояние 8 верст, головной корабль открыл огонь из носовых орудий, а затем вся эскадра направилась вдоль берега, стреляя с левого борта. Во время циркуляции на правом галсе неприятель огня не открывал. После 3-й циркуляции эскадра в 2 часа 20 мин. прекратила огонь, взяла курс на курс на юг в милях 10 правее острова Аскольда и в 5 часов 30 мин. скрылась с горизонта береговых батарей. Всего неприятелем выпущено от 150 до 200 снарядов. Результаты попадания ничтожны. В крепостях и сооружениях повреждений нет. В прочих частях города и крепости поражения незначительны. Состояние духа войск гарнизона превосходное. Подготовка батарей к бою совершилась в образцовом порядке.

По донесениям от 29-го февраля, в 8 часов утра неприятельская эскадра вновь появилась у Владивостока, вошла в Уссурийский залив, прошла вдоль побережья и, не открывая огня, повернула назад, держа курс на мыс Гамова. В 3 часа 49 мин. дня эскадра находилась на высоте этого мыса и, повернув перед рейдом Паллада, удалилась к югу".

Порт-Артур под огнем.

25 февраля 1904 года

Газета Daily Chronicle (Британия): «Из Харбина сообщают, что японский посланник в Сеуле объявил корейского императора низложенным и провозгласил присоединение Кореи к Японии».

Газета «Русь»: "На днях из Троице-Сергиевской лавры с о. казначеем архимандритом Никоном доставлена в Петербург для отправления в действующую армию на Дальний Восток драгоценная святыня, находящаяся в Троицком соборе Сергиевской лавры над южными дверями алтаря: чудотворная икона Явления Божией Матери преподобному Сергию, писанная на доске от гроба этого святого. Эта святыня сопутствовала царю Алексею Михайловичу и Петру I во всех их походах, а в Отечественную войну ею благословил императора Александра I митрополит Платон, и она находилась при русской армии".

Из дневника полковника М.И. Лилье: "Проект затопления пароходов впереди входа в нашу гавань для ограждения от новых попыток японцев заградить его потоплением брандеров одобрен адмиралом Макаровым и сегодня приведен в исполнение. Один из приговоренных к смерти пароходов «Харбин» был пушенными в него минами превращен в решето и пошел ко дну около 12 часов дня, другой — «Хайлар» — только к вечеру, как бы сопротивляясь, погрузился в свою могилу, сильно накренившись на один бок.

Многим намеренное потопление своих же судов казалось бессмысленным. Однако вскоре они должны были сознаться в своем заблуждении, когда эти мертвецы оказали столь громадную услугу Порт-Артуру. Благодаря только им часть судов вторых и третьих брандеров была задержана и не могла достигнуть прохода в гавань.

Сегодня один из молодых офицеров 25-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, поручик Карселадзе, герой Андижанской резни, награжденный за свою храбрость Владимирским крестом, не выдержал преждевременного восхваления генералом Богдановичем героизма начальников Порт-Артура, которых тот сравнивал с Нахимовым и Суворовым, послал ему следующую телеграмму:

«Петербург. Министерство внутренних дел. Генерал-лейтенанту Богдановичу. Мы здесь все верим, что Ваш просвещенный ум, пылкое патриотическое солдатски доброе и храброе сердце мысленно всегда с нами. Но никто из нас знающих здесь не верит и не видит, особенно теперь, Суворова, Нахимова и Скобелева, лишь одних достойных предводительствовать великим русским народом в сражениях и баталиях, в том, в ком Вы ошибочно то нашли. Русский солдат, поручик Карселадзе».

В тот же день он отправил еще другую телеграмму:

«Тифлис. Генерал-адъютанту князю Амилахвари. Вам, храброму русскому солдату и доблестному начальнику, шлю правдивое сказание о здешних Вас интересующих и волнующих делах: здесь нет людей долга, а есть бездарные выскочки, лишенные творческой плодотворной и предусмотрительной государственной работы. В этом исключительно надо искать причину захвата неприятелем инициативы, этого важнейшего и ошеломляющего фактора на войне.

26-е и 27 января 1904 года создали блестящие страницы японского флота. Мне, равно как и всем очевидцам от начала до конца блестящей, рыцарской, без страха и упрека, атаки японским флотом нашего флота, поддержанного молодецким артиллерийским огнем наших береговых батарей, решительно непонятно, почему враг окрещен вероломным и коварным. В глазах истинно военных людей японцы заслужили пока полную похвалу и уважение.

26-е и 27 января воочию вместе с тем указало Великому Русскому народу, кому надо в эту роковую минуту вручать свою судьбу. Они уже выбраны свыше. Под руководством вновь назначенных полководцев вероятно, намек на генерала Куропаткина я крепко верую в несокрушимость русского солдата и матроса. Неприятель, слава Богу, прозевал и не сумел воспользоваться всеми выгодами инициативы. Но после грома, перекрестившись широким, православным крестом, мы уже не зеваем. Пока одни подготовления, вскоре произойдут решительные столкновения на суше и на море. Прикомандированный к 25-му В.-С. стр. полку Глубоко Вас уважающий и почитающий поручик Карселадзе».

Обе эти телеграммы были переданы генерал-лейтенанту Стесселю, так как дежурный телеграфист не решился отправить их в Россию.

Генерал-лейтенант приказал:

1) поручика Карселадзе тотчас же арестовать;

2) военному следователю произвести следствие и

3) судить поручика Карселадзе по законам военного времени, как восхваляющего действия противника 26-го и 27 января и осуждающего действия нашего флота и высших начальствующих лиц.

Суд постановил: поручика Карселадзе за его депешу генералу Богдановичу, в которой он оскорбительно и пренебрежительно отнесся к своему начальнику генерал-лейтенанту Стесселю, поместивши фразу: «Но никто... нашли», подвергнуть содержанию на гауптвахте один месяц без ограничений прав и преимуществ по службе. Впоследствии генерал-лейтенант Стессель совершенно выслал поручика Карселадзе из крепости и отправил его к генерал-адъютанту Куропаткину, который, оставив его у себя, назначил в действующую армию. Поручик Карселадзе высокий и на редкость красивый кавказец. С первых же дней войны он весь ушел в нужды своих подчиненных и, как я слышал, большую часть своего содержания раздавал наиболее неимущим солдатикам.

26 февраля 1904 года

Телеграмма от наместника провинции генерал-адъютанта Е.А. Алексеева: "Комендант крепости Порт-Артура доносит: около 12 час. ночи на 26-е число в море на горизонте, в лучах света наших прожекторов, замечены корпуса судов, похожих на миноносцы, по которым с батарей был открыт огонь. В 2 час. 40 мин. ночи в море вышли наши миноносцы, которые около 4 час. утра вошли в соприкосновение с неприятелем к западу от маяка Ляотешань. После нескольких выстрелов неприятель удалился к югу в направлении на Шандун, наши миноносцы возвратились в Порт-Артур. В 6 час. утра вновь были высланы миноносцы, которые через полчаса возвратились. Было получено известие о приближении неприятельской эскадры. В 8 ? ч. утра японцы открыли огонь по нашим крейсерам и по крепости. У неприятеля 14 судов. Вся стрельба ведется им из-за Ляотешана. О вышеизложенном всеподданнейше доношу Вашему Императорскому Величеству".

Из дневника полковника М.И. Лилье: "В ночь на 26-е в море, верстах 15 от крепости, были видны многочисленные огоньки. Ввиду дальности расстояния наши береговые прожекторы не могли их выяснить. Ночью и рано утром была слышна стрельба с наших батарей.

Шесть наших миноносцев были посланы на ночную рекогносцировку. К утру четыре из них, после незначительной перестрелки с неприятелем, благополучно вернулись в крепость. Два же остальных, «Решительный» и «Стерегущий», были настигнуты и окружены неприятельскими крейсерами и миноносцами, которые открыли по ним сильный огонь. Вскоре «Стерегущий» оказался в самом беспомощном состоянии и, потеряв руль, утратил всякую способность двигаться.

Воспользовавшись этим, японцы захотели было уже им овладеть, но безызвестные герои, «два Ивана», заперлись в трюме и, не пожелав сдаться в плен, открыли кингстоны и на дне моря нашли общую могилу вместе со своим миноносцем.

Мир Вам, доблестные и скромные герои Русской земли!

«Решительный» был счастливее своего товарища: ему удалось ускользнуть от неприятеля и благополучно вернуться в Порт-Артур.

В 10 часов утра с Электрического Утеса, где я был с 8? часов, увидел следующую картину. Японская эскадра открыла огонь по нашим возвращающимся с моря крейсерам «Баян» и «Новик»; на последнем в это время находился адмирал Макаров. Стрельба велась из 12-дюймовых орудий с очень больших дистанций при легком волнении. Всего было дано по проходу не более 15 выстрелов. Все снаряды ложились удивительно метко прямо в проход, имея вилку не более 50 сажен. Один снаряд попал как раз в то место прохода, где еще недавно стоял броненосец «Ретвизан».

Несмотря на это, нашим крейсерам удалось благополучно проскочить в гавань. Тогда японцы, оставив часть эскадры перед крепостью, с 4 крейсерами и 3 броненосцами пошли за Ляотешань и скрылись. Прошло несколько минут, как вдруг японцы, неожиданно для всех, открыли перекидную стрельбу через Ляотешаньские высоты по створам. Перекидная стрельба по невидимой цели, да еще флотом, представляет массу трудностей. Японцы же, надо им отдать справедливость, вели ее замечательно искусно. Помогала им в этом та часть эскадры, которая стояла перед крепостью и с помощью телеграфа Маркони корректировала стрельбу.

Главной мишенью для нее был, конечно, наш флот, стоявший в Западном бассейне. Туда-то и была направлена вся сила неприятельского огня. К этому времени на батарее Электрического утеса собралось начальство и много офицеров. Здесь находились генерал-лейтенант Стессель, генерал-майор Рознатовский, полковники Григоренко и Тахателов, капитаны Жуковский, Затурский и другие. Все мы с напряженным вниманием следили за стрельбой противника. Я лично видел следующие места попадания: один снаряд попал в верхнюю часть правого эполимента Золотой горы, два других — в правую сторону той же горы, прямо в скалу. Эффект взрыва этих снарядов был ужасный. Третий снаряд упал вблизи казарм под Электрическим утесом, дал рикошет и каким-то чудом пролетел через самую казарму, не задев ее, и, не разорвавшись, лег в овраг. Четвертый снаряд приблизительно около 12 часов дня попал в правый эполимент нашей батареи. От взрыва снаряда меня как будто подбросило. Все мы были обсыпаны землей, камнями и осколками. К счастью, никто не был ранен. Здесь я впервые поднял теплый еще осколок, по которому мы вычертили окружность снаряда; оказалось, что это был 8-дюймовый снаряд.

Во время этой бомбардировки на батарее редким хладнокровием отличался полковник Тахателов и особенно капитан Жуковский, командир батареи, а также молодой адъютант генерал-лейтенанта Стесселя поручик князь Гантимуров, постоянно посылаемый по разным поручениям.

Из всех прежних бомбардировок бомбардировка 26 февраля была самой неприятной, коварной и хорошо обдуманной неприятелем. Японцы, поставив свои суда за Ляотешанем, безнаказанно могли бить во фланг всей крепости. С нашей же стороны стреляла только батарея Электрического утеса из 10-дюймовых орудий с дистанции 6260 саженей по 2 японским судам, то показывающимся, то снова исчезающим за скалами Ляотешаня. С Ляотешаньского маяка в продолжение всей бомбардировки генерал-лейтенант Стессель получал очень толковые и обстоятельные телефонограммы от молодого мичмана Флейшера (убитого впоследствии на Высокой горе).

Около часу дня вся японская эскадра ушла к югу. С Электрического утеса скоро все разъехались. Я приехал домой со страшной головной болью от сильного сотрясения воздуха во время стрельбы наших батарей.

К вечеру до некоторой степени выяснились результаты этой третьей бомбардировки Порт-Артура. Наши потери: на броненосце «Ретвизан» убито 2, ранено 13 матросов, на пароходе «Силач» убито и ранено 5, на других судах также пострадало несколько человек. Броненосец «Севастополь» получил кое-какие незначительные повреждения.

В Новом Городе убит в своей квартире залетевшими туда осколками разорвавшегося вблизи снаряда частный поверенный Сидорский, убита присутствовавшая случайно жена военного юриста, подполковника Франка, и смертельно ранена молоденькая м-ль Валевич, вскоре и скончавшаяся. М-ль Валевич только накануне прибыла из города Дальнего, чтобы посмотреть на бомбардировку, и нашла здесь свою раннюю могилу. Кроме того, в Новом Городе попорчено несколько зданий: так, пострадал дом купца Чурина, Управление финансового комиссара, дом контролера Разумовского и других. На батареях никаких потерь, ни повреждений не было, если не считать одного случая на Золотой горе, где один из 12 снарядов попал в бетонный траверс батареи, но пробить его не смог. Таким образом, бомбардировка 26 февраля особых материальных повреждений в крепости не произвела. Зато нравственное потрясение среди жителей и гарнизона было громадно.

Гарнизон впервые вполне ясно осознал, что крепость может подвергнуться нападению с той стороны, откуда его меньше всего можно было ожидать, мало того, — откуда многие авторитетные люди считали его прямо-таки невозможным. Кроме этого, последняя бомбардировка еще значительно увеличила число покидающих Порт-Артур. Многие семьи, до сего времени желавшие остаться в крепости, теперь спешно ее покидал».

Памятник морякам "Стерегущего" в Петрограде.

27 февраля 1904 года

Телеграмма от командующего флотом вице-адмирала Макарова: "26-го февраля 6 миноносцев, из них 4 под общим начальством капитана 1-го ранга Матусевича, встретились с миноносцами неприятеля, за которыми появились крейсеры. Произошла жаркая схватка, в которой миноносец «Властный», под командой лейтенанта Карцева, миной Уайтхеда потопил неприятельский миноносец. При возвращении миноносец «Стерегущий», под командой лейтенанта Сергеева, был подбит, лишился машины и начал тонуть. В 8 часов утра пять миноносцев возвратились. Когда выяснилось критическое положение «Стерегущего», я перенес свой флаг на «Новик» и вышел с «Новиком» и «Баяном» на выручку, но у миноносца оказалось 5 неприятельских крейсеров, и приближалась броненосная эскадра. Спасти не удалось, миноносец утонул; уцелевшая часть экипажа попала в плен. На судах, принимавших участие в ночной атаке, тяжело ранен 1 офицер. Легко - 3. Убито нижних чинов - 2, ранено 18. В 9 часов собралось 14 неприятельских судов, началась бомбардировка Артура тяжелыми орудиями броненосной эскадры неприятеля с большой дистанции, продолжавшаяся до часу дня. По счету с батарей неприятель выпустил 154 12-ти дюймовых снаряда. Повреждения судов незначительны и суда вполне готовы к бою; потери на них: легко ранен 1 офицер, нижних чинов убито - 1, ранено - 4. Ночное освещение прожекторами с батарей было весьма умелое, и несколько раз отдельными выстрелами батареи отгоняли миноносцы противника. Днем с начала бомбардировки крепостные орудия отвечали на огонь неприятеля. На всех кораблях команды держали себя с замечательным спокойствием, и в нижних палубах шли урядные работы, хотя снаряды падали между судов, засыпая их осколками. Бомбардировку с такого расстояния можно считать безрезультатною. Донесено, что на крейсере «Такасаго» заметили значительные повреждения, которые за дальностью не менее 50 кабельтовых не были рассмотрены. Некоторая часть снарядов выпускалась ими с 12 верст".

Телеграмма от наместника провинции генерал-адъютанта Е.А. Алексеева: "Всеподданнейше доношу Вашему Императорскому Величеству подробное донесение вице-адмирала Старка об атаке броненосца «Ретвизан» японскими миноносцами и брандерами ночью 11-го февраля и о нападении неприятельских крейсеров на миноносцы «Бесстрашный» и «Внушительный», произведенным 12-го февраля.

В 2 часа 40 минут пополуночи 11-го февраля, после довольно продолжительного затишья в военных действиях, вновь раздался первый выстрел с броненосца «Ретвизан», который, неустанно и зорко наблюдая за рейдом у берегов Тигрового полуострова, усмотрел белый неприятельский миноносец. Стрельба с броненосца, как можно судить с внутреннего рейда, поддерживаемая береговыми батареями, происходила в течение часа с перерывами, и только в исходе четвертого часа она обратилась в сплошной убийственный огонь, который, как впоследствии оказалось, был открыт по неприятельским пароходам-брандерам, большим ходом направлявшимся на броненосец «Ретвизан» и в проход в гавань. Огонь был настолько губителен для неприятеля, что через четверть часа после открытия первого парохода можно было даже из бассейна усмотреть его горевшим и выскочившим на камни под входным маяком. У второго парохода удачно попавшим снарядом отдался якорь и он, подобно, первому, принужден был, не достигнув цели, выброситься под Золотой горой. Брандеры сопровождались миноносцами, которых назначение, по-видимому, было снять с пароходов команду, а затем, при удачной постановке к «Ретвизану» брандеров, его взорвать.

По показанию многих очевидцев, 2 миноносца, находясь в лучах прожекторов, были утоплены, и поэтому надо полагать, что с неприятельских пароходов не всем удалось спастись. После полного отражения пароходов неприятельские миноносцы подходили неоднократно и тем вызывали артиллерийскую стрельбу «Ретвизана». С рассветом было обнаружено еще два парохода, тоже выброшенных на рифы, и, кроме того, на довольно глубоком месте у тигрового берега в малую воду оголялся корпус большого японского миноносца.

Пароходы величиною свыше трех тысяч тонн оказались начиненными пропитанной керосином угольной пылью и большим количеством кальция в банках. Это сочетание горючего материала привело к тому, что объятый пламенем пароход, несмотря на все принятые меры, продолжал гореть в течение недели. Пароходы были снабжены приспособлением для взрыва и затопления их в желаемом месте, и можно с уверенностью сказать, что это представляло тип наиболее губительного брандера. По предметам, найденным на пароходах и на берегу, хотя их было и немного, можно судить по той поспешности, с какою пароходы оставлялись своим экипажем. На одном из пароходов найдены платье и кортик морского офицера, очевидно, вплавь искавшего спасения. Найдена карта с прокладкою курса отряда; на одной из карт сделан схематический набросок того положения, которое должны были принять в проходе брандеры-пароходы, с обозначением и самого броненосца «Ретвизан», отмеченного японской надписью, не оставляющей никаких сомнений в их замысле. По всему вероятию, гибель неприятельских миноносцев и, во всяком случае, неизвестность их местонахождения, а также легко-понятный интерес неприятеля узнать, к какому конечному результату привела их атака брандерами, призвали утром на вид броненосца «Ретвизан» и наших фортов 5 японских миноносцев и отряд легких крейсеров, которые с осторожностью держались вдали от батарей. Вскоре по выходу на наружный рейд наших крейсеров «Баян», «Аскольд» и «Новик» неприятельские суда скрылись; преследование их не представлялось возможным, вследствие большого числа плавающих на рейде предметов, заставлявших опасаться присутствия между ними мин.

Утром 12-го февраля наши крейсеры «Баян», «Аскольд» и «Новик» были посланы в море для производства разведки, а также для розыска миноносцев «Бесстрашный» и «Внушительный», не вернувшихся и посланных накануне вечером в составе целого отряда. В 9-м часу утра с фортов и застав было сообщено, что два наших миноносца спускаются с севера по западную сторону Квантуна; одновременно получилось сведение и о приближении неприятельского флота в полном его составе, причем число неприятельских миноносцев было ограничено восемью. Неприятельский флот старался держаться вдали от наших фортов, что, в то же время, не мешало ему открыть огонь по нашим крейсерам, которые в ожидании возвращения миноносцев «Бесстрашный» и «Внушительный» держались под защитой береговых батарей и отстреливались от неприятеля. В 10 час. 50 мин. неприятельский флот приблизился настолько, что форты открыли по нему огонь. В то же время отряд легких крейсеров отделился, чтобы отрезать наши миноносцы, подходившие к маяку Лиаоутишан, с которого семафором им передавалось о нахождении неприятеля в виду крепости. Миноносец «Бесстрашный» шел полным ходом и ему удалось под выстрелами проскочить на рейд; миноносец же «Внушительный» отстал от головного и затем решил вернуться в Голубиную бухту, где, как оказалось впоследствии, и был настигнут неприятельскими крейсерами. Наши крейсеры, по возвращению миноносца « Бесстрашный», вошли в гавань.

На крейсере «Аскольд» ранен один нижний чин. Возвращение миноносца «Внушительный» в Голубиную бухту было усмотрено неприятельскими крейсерами, так как, не успев отрезать миноносец «Бесстрашный», они направились к бухте, и все четыре крейсера открыли по миноносцу «Внушительный» частый огонь. Миноносец значительно поврежден с разрывом воздушного резервуара минного аппарата. Убитых и раненых на миноносце нет".

Из дневника полковника М.И. Лилье: "Сегодня была отправлена комиссия в составе генерал-майора Белого, военных инженеров полковника Григоренко и капитана Родионова и других для избрания места постройки новой батареи на высотах Ляотешаня. Цель постройки батареи на высотах Ляотешаня заключалась в том, чтобы в будущих попытках японцев огнем этой батареи не дать им возможности произвести новые бомбардировки Артура через Ляотешань. Батарею эту генерал-лейтенант Стессель приказал построить и вооружить в три дня.

Рано утром наш флот, за исключением канонерских лодок и чинящихся судов, под начальством адмирала Макарова ходил в море на разведки. Около 5 часов дня флот вернулся в гавань, нигде не встретив неприятеля".

На рейде Порт-Артура.

28 февраля 1904 года

Телеграмма генерал-лейтенанта Жилинского в Главный Штаб: "По сведениям корейских газет, в Цинамо высажено 18 тысяч японцев, которые идут в Пеньян. До 500 японцев высадились в Кенг-шене в северной Корее, а ранее прибывшие две тысячи человек в Шеен-чжен двигаются вдоль берега также к Кенг-шену. Но сведения об этих 2.500 человек опровергаются прибывшими из указанных пунктов корейцами. В Порт-Артуре и Владивостоке спокойно. Японских войск нигде в Манчжурии нет; в северной Корее обнаружены пока лишь небольшие неприятельские разъезды.

Газета «Русь»: Японская канонерка, тяжело поврежденная у Порт-Артура, направилась в Чифу и затонула, не достигнув порта. Люди спаслись. Вице-адмирал Комемура донес в Токио, что из пароходов, посланных запереть вход Порт-Артура, "Хонокумари" затонул близ маяка влево от входа, "Гавари" и "Бушумару" - немного далее, "Теншинмару" и "Буйомариа" - в восточной части Лаотешана, "Ясенмару", также взорванный, затонул, Весь экипаж взят контрминоносками. Блокада гавани не удалась.

Из дневника полковника М.И. Лилье: "Погода прекрасная. На море полная тишина. Японский флот по-прежнему не показывается. В виду крепости целый день держались семь китайских джонок".

Русские моряки.

1 марта 1904 года

Телеграмма генерал-лейтенанта Жилинского в Главный штаб: «Наш разъезд обнаружил на реке Чинчанган четыре неприятельских поста и за ними конный дозор. У Пакчена японский разъезд в пять человек попал в засаду нашего разъезда, причем рассеялся, потеряв одного человека убитым. По следам разъезда найдено несколько патронов, пироксилиновые шашки и одеяла. Начальник корейских войск в Ы–чжю согласился сдать оружие и распустить своих солдат, оставив при себе лишь 20 вооруженных. Население в Манчжурии спокойно. По проверенным сведениям, высадок японцев севернее Гензана не было, и нет. Настроение жителей по реке Тумень-ула в нашу пользу.

Газета «Русь»: «Путиловскому заводу выдан заказ на специальный железнодорожный транспортер для транспортировки подводных лодок на Дальний Восток».

Из дневника полковника М.И. Лилье: Оборонительные работы идут успешно, зато починка поврежденных судов продвигается вперед удивительно медленно. Броненосец «Цесаревич» еще до сих пор чинится на воде, кессон «Ретвизана» дал сильную течь, а крейсер «Паллада» едва ли выйдет из дока ранее трех недель. Японского флота не видно".

2 марта 1904 года

Завершена мобилизация 2 японской армии генерала Оку.

Газета «Русь»: «В действиях японцев затишье. Японцы заняли Пхио-Ян в Корее и укрепляют стены города. Русский отряд около Пхион-Яна. Корейцы неохотно сообщают русским о движении японцев".

Из дневника полковника М.И. Лилье: "Прошел слух о разрыве с Англией и возможной войне с ней. Около 3 часов дня в Порт-Артур приехал Великий князь Кирилл Владимирович".

Продолжение следует.

Образец японской пропаганды: японская армия якобы занимает Владивосток.

[Историческая правда]

http://www.istpravda.ru/research/8136/

«Историческая правда» продолжает следить за событиями на фронтах Русско-японской войны. По-прежнему идет «странная война»: пока японцы без боя оккупируют Корейский полуостров, русские войска в Порт-Артуре готовятся к отражению агрессии с моря.

3 марта 1904

Из дневника полковника М.И. Лилье: Рано утром я уехал на Ляотешаньский маяк в комиссию по выбору места для постройки двух батарей по два 6-дюймовых орудия. Генерал Стессель отдал приказ построить эти батареи и вооружить их в течение не более трех дней. На Ляотешаньском маяке я познакомился с чрезвычайно дельным мичманом Флейшером. Утром на горизонте показались было три японских военных судна, но вскоре они скрылись. В порту идут усиленные разговоры о появившейся будто бы у берегов Артура подводной лодке. Возможность ее появления сильно смущает как адмирала Макарова, так и вообще всех моряков. Сегодня слышал о крупной неудаче, затормозившей и без того медленно подвигающуюся вперед починку наших броненосцев. С броненосца «Ретвизан» сняли кессон и для задержания притока воды подвели пластырь, но пластырь лопнул, и несчастный броненосец осел носом так глубоко, что волны могли совершенно беспрепятственно заливать его палубу".

4 марта 1904 года

Телеграмма от генерал-майора В.Е. Флуга в Генеральный Штаб: «Желательно для войск края получить: белье, папиросы, табак сапоги, портянки летние, иголки, нитки, пуговицы, мыло, почтовую бумагу, конверты; в теплых вещах надобности нет».

Газета Standard (Великобритания): «Разбойники и бывшие китайские солдаты, под предводительством японцев, образовали шайки и нападают на русских. Шайки - из 500 человек, вооруженных манлихеровскими ружьями, атаковала русский разведочный отряд. Разбойники были отбиты и потеряли 87 человек, из которых 6 японцев».

Газета «Новое время»: «В Рязани опять в широких размахах происходили патриотические манифестации. Огромная толпа публики с портретами Государя шествовала по улицам города с пением народного гимна и кликами "ура".

5 марта 1904 года

Телеграмма от генерал-майора В.Е. Флуга в Генеральный Штаб: «В Порт-Артур и Инкоу все спокойно. По сведениям, полученным от очевидца, между островами близ Чемульпо лежит затонувший трехтрубный японский крейсер».

Телеграмма от наместника провинции генерал-адъютанта Е.А. Алексеева: «По донесениям генерала Мищенко, 4 марта разъезды, подойдя близко к Анчжу, заметили, что на левом берегу Чин-Чин-Гана против города возведены неприятельские окопы. В Йонгбене неприятеля еще не было. По предположению – в Анчжу находится одна дивизия, в Пеньяне – остальная часть первой армии. Вследствие полученного сведения о прибытии в Пакчен двух неприятельских эскадронов, туда были направлены две наши сотни, с целью воспрепятствовать переходу противника через реку Пакченган. Сотни эти заметили на левом берегу реки три неприятельских эскадрона, которые, с приближением нашего отряда, не приняв боя, начали отходить к Анчжу. Сила японских эскадронов около 190 коней, лошади разномастные».

Из дневника полковника М.И. Лилье: «Сегодня в Западном бассейне затонул пароход «Европа», ходивший ранее под названием «Великий князь Александр Михайлович» . Причиной катастрофы, как говорят, было столкновение погибшего парохода с другим, который наскочил на него и пробил ему бок. На «Европе» погибло до 4000 тонн угля».

6 марта 1904 года

Газета «Русский инвалид»: «Владивосток. В час двадцать пять минут дня, 5 неприятельских броненосцев и два крейсера подошли от острова Аскольд и, выстроившись в боевой порядок, открыли беглый частый огонь из дальнобойных орудий на расстоянии около 8 верст от берега. Фортам и батареям повреждений не нанесено. Всего выпущено неприятелем до 200 снарядов. Бомбардировка продолжалась 55 минут. Ровно в 2 часа 20 минут огонь прекратился и неприятель отошел по направлению к Аскольду. Одновременно появились близ Аскольда 2 миноносца и 2 близ мыса Майделя. Нападение следует считать безрезультатным. Городское население оставалось все время совершенно спокойным».

Газета «Русь»: «Мать мичмана Губонина, раненого на крейсере "Варяг", организует при содействии знакомых, небольшой санитарный отряд в 50 человек».

Газета Standard (Великобритания): «Передают из Токио содержание телеграммы отправленной японским императором корейскому императору: японский император заявляет, что война была объявлена с целью упрочить постоянный мир на Дальнем Востоке, он выражает далее глубокое удовлетворение по поводу заключения договора между Кореей и Японией, который должен упрочить дружбу между обеими странами».

Из дневника полковника М.И. Лилье: «Сегодня начал осматривать крепость только что прибывший новый комендант ее генерал-лейтенант Смирнов. Особенно доволен он остался укреплениями правого фланга. В Дальнем несколько китайцев захотели выловить приплывшую к берегу мину, оторвавшуюся от нашего минного заграждения. При вытаскивании на берег мина взорвалась, и несчастные китайцы были разорваны в клочки. Этот ужасный взрыв переполошил всех обитателей города Дальнего, которые сперва предположили, что это один из японских миноносцев, пробираясь к городу, налетел на наше минное заграждение и подорвался».

7 марта 1904 года

Телеграмма от наместника провинции генерал-адъютанта Е.А. Алексеева: «Вашему Императорскому Величеству всеподданнейше доношу: комендант владивостокской крепости телеграфирует, что сего числа в 8 час. 50 мин. утра, к югу от острова Аскольд показалось 7 кораблей; в 9 час 45 м. утра определилось, что это военные суда и держат курс на остров Аскольд. В полдень неприятельская эскадра находилась в половине расстояния между берегом и островом Аскольд, направляясь на Уссурийский залив вне огня приморских батарей. В час 30 мин. дня неприятельская эскадра открыла огонь. (...)

Телеграмма от генерал-лейтенанта Я.Г. Жилинского (начальника полевого штаба русской армии на Дальнем Востоке) в Главный Штаб: «Войска имеют вид бодрый; больных нет. По донесениям от пограничной стражи, на линии восточно-китайской дороги все благополучно. Близ станции Удзими штабс-ротмистр Аксенов, высланный с 70 конными, разбил шайку хунхузов в 100 человек. Подтверждаются сведения, что Анчжу и Пеньян заняты неприятельской пехотой и артиллерией. По дороге Анчжу-Пеньян происходит усиленное движение войск и грузов. В Цинампо недавно происходила разгрузка 13 транспортов. По сведениям, на побережье у Гао-цзяо и против Цзинь-чжоуфу никаких приготовлений к высадке нет. Все известия иностранных газет о высадке японцев в различных пунктах побережья лишены основания».

Газета «Русь»: «Владивосток принял боевое крещение. Сегодня около 11 часов утра была замечена на дальнем расстоянии японская эскадра, состоявшая из семи вымпелов - пять броненосцев и два крейсера, которая приняла курс по направлению к Уссурийскому заливу. Эскадра около двух часов дня открыла огонь на расстоянии восьми верст. Бомбардировка велась весьма энергично и продолжалась 55 минут; выпущено свыше 160 снарядов, повреждений в городе и на батарее нет.»

Газета «Московский листок»: «Во Владивостоке произведен строжайший розыск по всему городу, нет ли японцев, и расклеено объявление полиции, что за указание японца выдается награда, за укрывательство же - военный суд».

Из дневника полковника М.И. Лилье: «Холодно. Выпал маленький снег. Ходят слухи о вновь готовящейся бомбардировке Порт-Артура. Новый комендант продолжает осматривать укрепленные позиции и знакомиться с крепостью».

8 марта 1904 года

Газета «Московский Листок»: «В цирке Саламонского сегодня будет дано блестящее представление, весь сбор с которого г. Саламонский жертвует на усиление русского флота. Программа представления составлена интересно; участвуют все лучшие силы цирка».

Из дневника полковника М.И. Лилье: Если серьезно вдуматься в то, что делается у нас в Порт-Артуре, то невольно придешь к грустному выводу. Все происходящее представляет собой не что иное, как сплошной ряд грубых нарушений самых элементарных правил, которыми должна руководствоваться осажденная крепость. Приведу несколько фактов, особенно резко бросающихся в глаза.

Теория военного искусства учит, что во главе осажденной крепости должен стоять опытный комендант, свыкшийся и с самой крепостью, и с гарнизоном и вполне знакомый с местными условиями жизни. Равным образом войска, составляющие гарнизон, должны знать отлично как самую крепость, так и все ее окрестности, для чего в крепостях обыкновенно формируются специальные крепостные полки.

Посмотрим, как эти основные правила применяются на практике у нас, в Порт-Артуре. Прежний комендант, генерал-лейтенант Стессель, получает новое назначение командира 3-го армейского корпуса, а его место занимает генерал-лейтенант Смирнов, человек никогда в жизни не бывавший в Порт-Артуре и вообще в Китае и совершенно незнакомый с местными условиями. Что же касается гарнизона, то специальных крепостных полков в Артуре совершенно не было сформировано, а те части, которые успели несколько привыкнуть к незнакомому краю (как, например, 3-я В.-С. стр. дивизия), в самом начале осады по каким-то непонятным соображениям уходят на Ялу. Вместо них присылаются незнакомые части (7-я В.-С. стр. дивизия), из которых некоторые полки прибыли в Порт-Артур только 26 января.

То же самое явление замечается и среди некоторых отрядов специальных родов оружия, так, например, минная рота и крепостной телеграф, в которых уже давно ощущалась серьезная необходимость, прибыли в крепость только на этих днях. Офицеры и команда их почти поголовно люди совершенно новые в Порт-Артуре, и кроме того, громадный процент нижних чинов составляют новобранцы, совершенно неопытные и незнакомые со своим делом. Можно указать еще целый ряд аналогичных фактов. Так, командира эскадры, адмирала Старка, сменил недавно приехавший адмирал Макаров; прежний командир порта, адмирал Греве, уступил место адмиралу Григоровичу; командиром Квантунской саперной роты назначен подполковник Жеребцов, вместо подполковника Жданова, получившего какое-то другое назначение. Все эти вновь назначенные начальники отдельных частей в крепости были люди совершенно незнакомые ни с самим Порт-Артуром, ни с его гарнизоном, ни вообще с местными условиями жизни.

Итак, практика шла совершенно вразрез с той теорией военного искусства, которую нас заставляли изучать в военных училищах и академиях. Здесь мне невольно вспоминается следующий факт, показывающий, насколько успели нас изучить японцы. За несколько дней до начала войны я разговорился случайно с приказчиком одного из японских магазинов Артура. Японец на мой вопрос, как он думает, что мы будем делать в случае объявления войны, хихикая, ответил: «Начнете одних генералов заменять другими». Тогда я на эти слова как-то не обратил особенного внимания, а теперь с каждым днем приходится на деле убеждаться, что японец был совершенно прав. До сих пор мы только и делаем, что меняем генералов».

9 марта 1904 года

Телеграмма от наместника провинции генерал-адъютанта Е.А. Алексеева: «По донесениям генерал-лейтенанта Стесселя, около полуночи на 9-е марта в свете прожекторов показались неприятельские миноносцы, по которым открыли огонь наши сторожевые суда, а затем некоторые батареи крепости. Огонь продолжался около 20 минут. То же самое повторилось в 4 часа ночи. В 6 часов утра с юга показались 4 неприятельских судна, а затем и вся эскадра в составе 11-ти судов и 8-ми миноносцев. Наша эскадра вышла на наружный рейд для встречи неприятеля. В 9 часов неприятельские броненосцы сделали несколько выстрелов по Ляотешаню и, зайдя за этот горный массив, открыли огонь по Артуру. Дальнейших сведений не получено.(…)

По дополнительным донесениям генерал-лейтенанта Стесселя, состав неприятельской эскадры, появившейся перед Порт-Артуром, определен в 6 броненосцев и 12 крейсеров. Около 9-ти часов утра эскадра эта разделилась: броненосцы и миноносцы стали между Ляотешаном и Голубиной бухтой, а крейсера в двух группах к югу и юго-востоку от Артура. В 9 часов 20 минут «Ретвизан» открыл перекидной огонь через Ляотешан по неприятельским броненосцам, которые в 9 часов 40 минут также начали стрельбу по городу. Между тем наша эскадра постепенно выходила на внешний рейд. К 11 часам утра канонада начала стихать; японская эскадра, соединившись, медленно отходила к юго-востоку и в 12 часов 30 минут дня стала удаляться.

Во время бомбардировки на берегу убито 5 нижних чинов, ранено - 9, контужен – 1".

Из дневника полковника М.И. Лилье: «Утомленный предшествующим днем, я крепко заснул. Но скоро мой сон был прерван. Около 12 часов ночи меня разбудил мой вестовой.

— Ваше Высокоблагородие, стрельба большая идет в море, — докладывал мне мой голубоглазый нижегородец.

Действительно, с моря ясно доносились все учащающиеся и усиливающиеся раскаты выстрелов. Среди глубокой ночной темноты особенно резко видны были лучи прожекторов, ярко освещавшие море. Размышляя о новых неведомых замыслах японцев, я стал наблюдать за стрельбой. О сне, конечно, нечего было и думать.

В течение ночи стрельба разгоралась несколько раз: в 12, в 3 часа и третий раз под утро, около 6 часов.

На другой день выяснилось, что пальбу подняли наши береговые батареи и канонерки «Отважный» и «Гремящий», открывшие огонь по японским миноноскам, которые хозяйничали перед крепостью как у себя дома. Около 8 часов утра показалась и вся японская эскадра, состоявшая из 18 кораблей и 8 миноносок. Шесть японских броненосцев, отделившись от эскадры, ушли за Ляотешань и начали опять перекидную стрельбу по городу. Им стали отвечать также перекидным огнем наши броненосцы «Ретвизан», «Цесаревич» и «Пересвет». Корректировка этой стрельбы производилась посредством телефона, которым броненосец «Ретвизан» был соединен с маяком на Ляотешане.

Наш перекидной огонь оказался, по-видимому, очень действенным, потому что японские броненосцы очень скоро прекратили свою стрельбу и, присоединившись к своей эскадре, ушли на север.

Ввиду того, что японцы вели на этот раз свою стрельбу с более дальних дистанций от берегов, чем в прошлый раз, снаряды их ложились плохо и не попадали в назначенные места. Так, один снаряд упал у форта № 6, три снаряда попали в залив против редута № 3 и, взорвавшись там, далеко раскидали массу грязи. На круговой дороге, идущей вдоль Западного бассейна, осколком взорвавшегося снаряда тяжело ранило в правую руку одного солдатика. Но больше всего бед причинил нам снаряд, попавший в телефонную станцию на Тигровом Хвосте. Станция эта помещалась в деревянном бараке. Снаряд пробил крышу и разорвался недалеко от телефонного аппарата, у которого в то время столпилась группа солдатиков, слушавших получаемые известия. Взрывом снаряда шестеро из них было убито, трое тяжело и пятеро легко ранено.

Наша батарея, построенная на Ляотешане незадолго до этого и вполне вооруженная, по какому-то недоразумению не открыла огня, хотя условия для стрельбы были исключительно благоприятными. Командовал ею штабс-капитан Люпов.

Днем, около 11 часов, почти вся наша эскадра, в количестве девяти больших судов и восьми миноносцев, вышла на наружный рейд и выстроилась перед крепостью в ожидании нового появления неприятеля.

Утром прибыли для подкрепления гарнизона первая партия запасных из Енисейской губернии в количестве до 1000 человек».

10 марта 1904 года

Телеграмма от наместника провинции генерал-адъютанта Е.А. Алексеева: «Сегодня в полночь два неприятельских миноносца подходили на внешний рейд, но были открыты прожекторами с батарей и встречены огнем последних и сторожевых лодок «Бобр» и«Отважный», вследствие чего отступили. Вторая атака была в 4 часа утра. Участвовало 3 неприятельских миноносца, но были также отбиты».

Газета Standard (Великобритания): «Президентом США Рузвельтом издано распоряжение о том, что все гражданские, военные и морские служащие правительства обязаны точно исполнять правила нейтралитета, объявленного правительством. Упоминается также о необходимости воздерживаться от каких-либо поступков или речей, имеющих целью раздражение одной из воюющих сторон».

Из дневника полковника М.И. Лилье: "Идет дождь. На дворе пасмурно, грязно и скучно. Доходят слухи о мелких стычках между японскими и нашими кавалерийскими частями в Корее. Новостей никаких нет".

Продолжение следует.

Русские моряки укладывают торпеды. Рисунок из журнала LIFE.

[Историческая правда]

http://www.istpravda.ru/research/8231/
Историческая правда» продолжает следить за событиями на фронтах Русско-японской войны. В гавани Порт-Артура развернулась битва брандеров из-за тщетных попыток загадочного японского лейтенанта NN загородить проход нашим кораблям, на Корейском полуострове прошли первые бои. В то же время сквозь клубы порохового дыма начинает все явственнее проступать картина того, как генералы обманывают царя. Сначала понемногу, в самых незначительных деталях, стараясь скрыть собственные ошибки, но вскоре мы увидим, как это вранье быстро приобретет чудовищные размеры... А пока война еще даже и не успела толком начаться.

11 марта 1904 года

Газета Standard (Великобритания): «Непосредственной задачей японцев в данный момент является обложение Порт-Артура, после чего одновременно будет послано в Манчжурию две армии».

Агентство Reuters (Великобритания): «Член парламента Акияма, издатель газеты, ведущей энергичную борьбу с правительством, обвиняется в изменнических сношениях с Россией. Дело передано для расследования в парламентскую комиссию».

12 марта 1904 года

Газета Standard (Великобритания): «Министр-президент Кацура (в палате депутатов) <...> оправдывал действия Японии по отношению к России. Министр иностранных дел Комура представил палате полный текст дипломатической переписки с Россией.

Газета «Новое время»: «В 11 часов вечера сигнальная станция донесла о появлении на горизонте неприятельских судов. В 11 час. 50 мин. был произведен первый выстрел с дежурной батареи; вскоре неприятель удалился. Начинается шторм».

Из дневника полковника М.И. Лилье: В воздухе потеплело. Ясный весенний день. В крепости все тихо. С батареи Плоского мыса был сегодня утром замечен недалеко от берега какой-то плавающий предмет. Батарея приняла его за подводную лодку и открыла по нему огонь. Неизвестный предмет, наделавший столько шуму, оказался обыкновенной лодкой, перевернувшейся кверху килем и плавающей в таком положении.

13 марта 1904 года

Телеграмма от наместника провинции генерал-адъютанта Е.А. Алексеева: «Генерал Мищенко доносит, что 10-го числа в 11 часов пополудни, он выслал 2 сотни с целью разведать, какие силы неприятеля перешли через реку Чинь-Чан-Ган. Одна из сотен, в полутора верстах от Пакченгана, заметила неприятельскую конную заставу, силою 30 человек, которая с приближением нашей сотни, стала усиливаться, а затем прикрылась пехотой. Наши казаки спешили два взвода и открыли огонь по заставе, а также – разъезду, причем у японцев были убиты 1 офицер , 1 нижний чин и лошадь. После нескольких залпов, получив донесение о наступлении неприятельской пехоты, наш разъезд отошел.

Разведка выяснила, что Пакчен занят неприятелем. На правом берегу находятся 2 роты и около 3 эскадронов кавалерии, имея посты в 2 верстах от берега реки. В городе Анчжу находится 3000 японцев. В Цинампо постоянно прибывают японские военные суда и транспорты; войска, высадившиеся в Цинампо, направляются к Пеньяну и далее на Унсан и Канге.

По донесению генерала Смирнова из Порт-Артура, 11-го марта наша охотничья команда близ Бицзыво разбила и почти уничтожила шайку хунхузов около 50 человек. У нас потерь нет.»

Газета Standard (Великобритания): «Пеньян в настоящее время - передовой пост, откуда японцы, вероятно, начнут наступательные действия, чтобы овладеть Ы-чжу, которое они считают дверью в Манчжурию. Решительная битва ожидается на пути в Мукден».

Из дневника полковника М.И. Лилье: Адмирал Макаров со всею эскадрою вышел в море. Броненосцы пошли вдоль берегов Ляотешаня, миноносцы с крейсером «Новик» — к островам Мяо-Дао, а крейсер «Аскольд» направился к 4 коммерческим пароходам, которые видны были на море в виду Артура.

При осмотре этих пароходов выяснилось, что они принадлежали английской компании и шли порожняком из Чифу в Инкоу.

Прошло немного времени после разделения эскадры, как вдруг послышались выстрелы в том направлении, куда ушел крейсер «Новик» с миноносцами. У всех мелькнула мысль, что завязался морской бой. Вскоре, однако, дело разъяснилось. Один из наших миноносцев, «Внимательный», встретил в море недалеко от островов Мяо-Дао небольшой пароход, буксировавший баржу. «Внимательный» с расстояния 5 кабельтовых сделал ему под нос выстрел. Пароход тотчас спустил японский флаг, но не подал сигнала о сдаче, продолжая полным ходом идти вперед.

Тогда «Внимательный», приблизившись, дал второй выстрел. Пароход остановился, и в то же время часть его экипажа стала поспешно переходить в буксируемую баржу, очевидно намереваясь на ней ускользнуть.

Командир миноносца тотчас приказал спустить шлюпку и послал ее под командой мичмана Пини осмотреть баржу, а сам направился прямо к пароходу, который назывался «Хан-Йень-Мару». Взяв его на буксир, он подвел его к крейсеру «Новик», с которого тотчас же на захваченный пароход направилась команда с офицером во главе для осмотра.

К этому времени вернулась шлюпка при мичмане Пини и привезла 4 задержанных японцев и массу телеграмм. На пароходе же «Хан-Йень-Мару» оказалось до 30 человек японцев и было найдено множество книг, бумаг, подробная карта, несколько фальшивых китайских кос и мина Уайтхеда.

Экипаж и пассажиры захваченного парохода были переведены на «Новик», а командование пароходом поручено лейтенанту Штеру.

«Новик» попытался тащить свою добычу на буксире, но, протащив несколько миль, оборвал ему кнехт и принужден был отказаться от своего намерения. Так как пароход представлял собой дрянное суденышко, обладающее ходом не более 5 узлов, то капитан «Новика» не решился оставить на нем офицера и команду из опасения, что они могут быть настигнуты японцами, а несколькими снарядами пустил пароход ко дну.

В это же время миноносец «Боевой» расстреливал баржу, которую пароход вел на буксире. Эти-то выстрелы и были приняты в Порт-Артуре за перестрелку. После этого крейсер «Новик» поднял сигнал о возвращении в Порт-Артур и вместе с миноносцами, около 2 часов дня, благополучно прибыл в гавань.

Опрос захваченных на пароходе и джонке китайцев и японцев показал, что «Хан-Йень-Мару» получил поручение собирать джонки для перевозки риса (или десанта). Но так как местный Даотай издал объявление, чтобы жители не давали своих джонок ни одной из воюющих сторон, то китайцы очень неохотно исполняли требования японцев и, очевидно, не верили их обещаниям платить до 300 долларов за каждую джонку. Тогда японцы решили захватывать джонки силой, но здесь были настигнуты нашей эскадрой. Возможно, что кроме этой цели японцы имели задачей учредить сигнальную станцию на одном из островов Мяо-Дао и служить военными разведчиками. Иначе трудно объяснить то, что японцы были в китайских костюмах, а часть их имела и фальшивые косы. Наконец, найденная на пароходе мина Уайтхеда совершенно ясно показывает, что пароход служил для военных целей».
http://www.istpravda.ru/upload/media...6bc4e5bbf8.jpg
14 марта 1904 года

Телеграмма от командующего флотом вице-адмирала С.О. Макарова: Всеподданнейше доношу, что 14 сего марта, в 2 часа ночи, неприятель сделал вторую попытку заблокировать вход во внутренний рейд. С этой целью им были направлены к входу 4 больших коммерческих парохода, в сопровождении 6 миноносцев. Неприятельские суда были своевременно открыты прожекторами, подверглись обстреливанию батарей и сторожевых лодок «Бобр» и «Отважный».

Опасаясь прорыва неприятельских судов, командир сторожевого миноносца «Сильный» лейтенант Криницкий бросился в атаку и миною взорвал нос передовому из них, который повернул вправо, а за ним последовали 2 других парохода, так что все 3 выкинулись правее входа. Четвертый пароход взял влево и затонул также в стороне от фарватера.

Миноносец «Сильный» вступил в бой с 6-ю неприятельскими миноносцами, на нем убиты старший инженер-механик Зверев и 6 нижних чинов. Командир и 12 матросов ранены.

Утром показались японские броненосный и крейсерский отряды; с вверенным мне флотом вышел для встречи неприятеля.

Вторая попытка японцев заградить вход в Порт-Артур, благодаря энергичному отпору морских и сухопутных сил, потерпела такую же неудачу, как и первая. Вход в порт остался совершенно свободным.»

Телеграмма от наместника провинции генерал-адъютанта Е.А. Алексеева: «В ночь с 13 на 14 марта после захода луны, японцы сделали попытку заградить выход из гавани, для чего ими были пущены 4 брандера в сопровождении флотилии миноносцев. Около 2 ч. 15 мин. ночи сторожевые суда и батареи заметили приближение неприятельских судов, по которым открыли дружный и сильный огонь. Впереди брандеров шли неприятельские миноносцы, а на значительном расстоянии сзади более крупные суда, которые открыли огонь по крепости, поддерживая действие брандеров и миноносцев. Вследствие сильного артиллерийского огня и лихих действий наших миноносцев, брандеры не достигли входа в гавань. Два попали на камни под Золотой горой, один затонул, пробитый миною нашего миноносца, среди первых двух, а четвертый затонул, упершись носом в ранее затопленный японский пароход у Маячной горы. Проход остался свободным.

На затопленных пароходах найдены скорострельные орудия Гочкисса, калибра один дюйм, из которых стреляли по нашим миноносцам, с каждого затопленного судна спущена была шлюпка для спасения команды. Из четырех шлюпок спаслась, по-видимому, одна. Около 4 часов утра неприятельские миноносцы отошли и канонада прекратилась. Командующий флотом адмирал Макаров тотчас на паровом катере вышел на рейд для осмотра затонувших неприятельских судов. Во время минной атаки неприятельских судов на миноносце «Сильном» была перебита паропроводная труба и привод рулевой машины, почему он выбросился на берег под Золотой горой, откуда его теперь снимают. Убитые и раненые на миноносце есть, но число их еще теперь не известно.

Около 5 часов 25 минут утра к югу от Артура замечены неприятельские миноносцы, по которым батареи открыли огонь. Около 6 часов утра на горизонте показалась неприятельская эскадра. В 6 ч. 30 мин. батареи Тигрового полуострова открыли огонь, а наша эскадра начала вытягиваться из гавани. «Баян», «Новик» и «Аскольд» вышли первыми и тоже открыли огонь. Стрельба скоро прекратилась за дальностью расстояния до неприятельской эскадры. В 9 час. 15 мин. вся наша эскадра вытянулась на рейд. Японская эскадра начала отходит на юго-восток, по-видимому, уклоняясь от боя. Около 10 час. утра неприятельская эскадра скрылась за горизонтом».

Разбитый "Сильный" тянет буксир "Силач"

Из дневника полковника М.И. Лилье: "В тихую, безветренную ночь на 14 марта я опять был внезапно разбужен донесшейся с моря стрельбой. Подбежав к окну, я увидел, что прожектора эскадры энергично работали, посылая по всем направлениям яркие снопы света. Усиленная стрельба продолжалась в течение почти целого часа, причем фосфорические вспышки бездымного пороха замечательно красиво отражались в темном небе. В канонаде принимали деятельное участие батареи Тигрового полуострова и некоторые суда нашего флота, стоявшие прямо против прохода. Стрельба в течение ночи повторялась с небольшими промежутками три раза.

Количество снарядов, выпущенных крепостью и судами за эту ночь, наверное, доходило до нескольких сотен. Рано утром мой вестовой, успевший уже узнать причины ночной стрельбы, доложил мне: «Так что, Ваше Высокоблагородие, он опять нам своими пароходами хотел проход загородить». Я поспешно собрался и поехал на батарею Электрического утеса, где глазам моим представилась следующая картина: один из погибших за эту ночь брандеров воткнулся носом в ранее затопленный брандер у маяка и в таком положении затонул до половины. Другой торчал из воды недалеко от Электрического утеса, а еще два брандера, связанные между собою, как будто бы выкинулись сами на берег под Золотой горой.

Таковы были гибельные для японцев результаты страшной ночной работы наших батарей. Все погибшие брандеры представляли собой хорошие коммерческие пароходы средней величины. Каждый из них был вооружен несколькими скорострелками, которые энергично отвечали во время атаки на огонь наших орудий. Брандеры сопровождало в виде подкрепления несколько миноносцев, также принимавших деятельное участие в перестрелке. Почти все оставшиеся в живых японцы успели под страшным нашим огнем уйти на шлюпках в открытое море и спастись, за исключением одной шлюпки, которая была нами потоплена. Чтобы задержать брандеры во что бы то ни стало, на них кинулись в атаку два наших миноносца. Пущенная миноносцем «Сильным» мина попала в один из брандеров и оторвала ему носовую часть. Но в ту же почти минуту в «Сильного» попал, как уверяют, с нашей же батареи 6-дюймовый снаряд, который произвел на нем взрыв парового котла.

В этом нет ничего невозможного, так как ночью, во время жаркой перестрелки, разобрать что-либо среди сбившихся в кучу наших и японских судов было очень трудно.

Взрывом котла убит был механик Зверев и около 7 человек команды. Ввиду того, что «Сильный» начал тонуть, командир его, лейтенант Криницкий, не надеясь успеть дойти до порта, решил выкинуться на берег под Золотой горой. В этот же день, около 2 часов, он был снят с мели и заведен для починки в порт. Командир его получил впоследствии за взрыв японского брандера Георгия.

На одном из брандеров, как передавали мне, найдена была следующая надпись, сделанная по-русски: «Мы еще раз придем и достигнем своей цели, проход ваш загородим. Лейтенант японского флота N.N.».

Необычайная отвага и ловкость, выказанная японцами во время этого безумного смелого ночного предприятия, справедливо возбуждали всеобщее удивление. Благодаря густому туману на море они едва не достигли своей цели, так как наши береговые батареи заметили приближение брандеров только тогда, когда те подошли уже очень близко к проходу.

Рано утром перед крепостью снова появилась японская эскадра, очевидно желавшая разузнать, каковы результаты ночного предприятия...

Вскоре к крейсерам «Новик» и «Баян», уже бывшим на рейде, присоединились и остальные наши суда, за исключением двух броненосцев «Севастополь» и «Пересвет», пострадавших еще накануне при столкновении и исправлявших теперь в порту свои аварии. Эти аварии были весьма серьезны, так как броненосец «Пересвет», бывший под командой адмирала князя Ухтомского, наскочил тараном на броненосец «Севастополь» и, пробив ему бок, себе своротил носовую часть.

Это новое несчастье с нашим флотом произошло при маневрировании эскадры в «открытом» море, во время выхода ее 13 марта.

Итак, эскадра наша вышла из гавани и выстроилась, представляя собой красивую картину. Японский флот расположился против Крестовой горы и, простояв тут до 10 часов утра, начал уходить в море и вскоре скрылся из вида.

Немного позже, около 12 часов, и наша эскадра начала покидать свои позиции против крепости и стала понемногу входить в гавань.

Четыре брандера, погибшие в последнюю ночь, были, как говорят в городе, те самые коммерческие пароходы, которые накануне крайне поверхностно были осмотрены «Аскольдом». Это предположение подтверждало и то обстоятельство, что борта брандеров были только что выкрашены, и просвечивающие еще сквозь свежую краску английские имена пароходов были заменены японскими. Кроме этого, на пароходах нашли еще и английские флаги.

Насколько сильна была ночная канонада, можно судить по тому, что вследствие страшного сотрясения воздуха утром под Артуром появился легкий туман и пошел мелкий дождь. Все ожидают, что в годовщину занятия нами Порт-Артура, 17 марта, японцы нам поднесут какой-нибудь сюрприз.

Поживем — увидим!"

Крейсер "Новик" в сухом доке Владивостока.

15 марта 1904 года

Телеграмма от командующего флотом вице-адмирала С.О. Макарова: «Всеподданнейше доношу, что неприятель отошел, а потому я возвратился с флотом в гавань. Миноносец «Сильный», ставший на камни ночью вследствие повреждения машины неприятельским снарядом, благодаря энергии команды снят и благополучно введен в гавань. Командир лейтенант Криницкий ранен в руку легко, не покидал поста. На брандерах оказались адские машины, проводники которых были перерезаны охотниками, из которых некоторые - лейтенанты Кедров 4-й, Азарьев 3-й, мичман Пильсудский, посланные мною, вступили на пароход тотчас, когда он остановился, обрезали проводники и потушили пожар, который осветил бы неприятелю вход в гавань. На рейде утром оказалась плавающая мина с адской машиной; благополучно вынута, рейд протрален. Пароходы, послужившие брандерами, по осмотре, оказались не старыми, около 2,000 тонн, были вооружены малокалиберной артиллерией, которую ставлю на батареи для усиления огня. Часть пароходов подниму для надобностей порта.»

Газета «Русь»: «Москва. В университетских клиниках открыт госпиталь для раненых на 100 кроватей, а в Ново-Екатерининской больнице на 40. Часть содержания приняли на себя профессора университета».

«Собрание акционеров харьковского земельного банка постановило повергнуть свои верноподданнические чувства к стопам Монарха и ассигновало 10 000 руб., пополам, Красному Кресту и в пользу семейств воинов, харьковских уроженцев.»

Из дневника полковника М.И. Лилье: "Был сегодня на одном из брандеров, на котором по-русски сделана следующая надпись: «Помните, русские, что лейтенант NN у вас уже второй раз».

Адмирал Макаров, чтобы предупреждать дальнейшие попытки японцев загородить вход в гавань, решил на будущее время, при первом появлении брандеров, идти на них на абордаж. Говорят, что охотником на это дело вызвался лейтенант князь Ливен.

Ночью опять все население Порт-Артура было встревожено звуками взрывов, раздававшихся на море; тревога, впрочем, скоро улеглась, так как оказалось, что это наши моряки по распоряжению командира порта подрывали мачты на японских брандерах.

Распоряжение это было в высшей степени непонятно, так как эти работы можно было бы произвести днем, а не ночью, и тем избежать лишней тревоги и беспокойства и без того нервно настроенных жителей и гарнизона.»

16 января 1904 года

Телеграмма ген.-адъют. А.Н. Куропаткина, командующего Маньчжурской армией: «Всеподданнейше доношу Вашему Императорскому Величеству только что полученное донесение генерала Мищенко, посланное им 15 марта, в 10 часов вечера: три дня мелкими разъездами у Чондчжу вызывали японскую кавалерию на движение к нам, но их разъезды при встречах тотчас же поворачивали и уходили в Чондчжу. Узнав, что 4 их эскадрона стоят в 5 верстах за Чондчжу, 14 марта передвинулся к Кассану, а 15-го с 6 сотнями, в 10 часов 30 мин. дня, подошли к Чондчжу. Как только наши дозоры подошли к городу, противник из-за стен открыл огонь. Быстро спешив две сотни, заняли высоту, вплоть прилегающую к городу; с 600 шагов завязался бой. В городе находились в засаде около роты пехоты и эскадрон. Наши сотни были усилены еще тремя сотнями, взявшими японцев в перекрестный огонь. Несмотря на это и наше командующее положение, японцы упорно держались, и только после получасового ожесточенного огня они почти прекратили огонь, попрятались по фанзам, выставив в двух местах флаги Красного Креста.

Вскоре по дороге из Кассана показались три эскадрона, шедшие почти карьером со стороны Кассана в город; двум изъ них удалось вскочить в город; третий же под залпами наших сотен в беспорядке повернул назад; видно было, как валились люди и лошади. После этого еще целый час наши сотни расстреливали японцев в городе, не давая возможности им выбратся из улиц и фанз и развить огонь. Через полтора часа после начала боя по кассанской дороге показались наступающие бегом четыре роты. Я приказал подать коноводам, и все сотни, под прикрытием одной сотни, в полном порядке, шагом прошли по лощине и вытянулись за горой в походную колонну, имея впереди раненых. Разбитые эскадроны, очевидно, не были в состоянии быстро занять оставленную нами высоту, а пехота опоздала. Отряд, охранявший сзади, спокойно дошел до Куаксана. Я сделал привал на 2 часа для перевязки раненых и в 9 час. вечера достиг Кассана.

Я полагаю, что японцы понесли значительные потери людьми и лошадьми, но, к сожалению, у нас тяжело ранены три офицера: штабс-капитан Степанов, поручик Андреенко в грудь и корнет Базилевич в живот. Серьезно ранен сотник Шильников в руку и под лопатку, но остался в строю. Казаков убито трое, ранено 12, изъ них пять тяжело, Генерал Мищенко свидетельствует об отличном поведении в бою начальников, офицеров и казаков, в особенности третьей сотни аргунского полка, под командой подъесаула Красностанова, и о выдающейся храбрости раненых офицеров".

Газета «Новости дня»: «В 1891 г. генерал-адъютант Алексеев заявил о желательности замены белого цвета солдатских рубах и чехлов на фуражках носимых в летнее время цветом менее заметным. Посему ныне при направлении на склад Ее Величества пожертвований рубашками и материалом для изготовления оных, желательно рубашки для нижних чинов и материал для них цветом песочного или серого».

Из дневника полковника М.И. Лилье: «Получена телеграмма из С.-Петербурга о назначении генерал-лейтенанта Стесселя начальником укрепленного района (Артур — Цвиньчжоу). Это назначение, как объясняли у нас, вызвано тем, что в главной квартире непременно пожелали оставить его в Порт-Артуре, как человека, давно уже там живущего и потому более всех других знакомого и с самой крепостью, и с местными условиями».

17 марта 1904 года

Агентство Reuters (Великобритания): «Морской министр барон Ямомомто говорил в палате депутатов о последнем сражении и указывал на то, как трудно осуществить попытки закрытия входа в Порт-Артур; в близком будущем нельзя ожидать успеха. Ямомото утверждал, что воинский дух возродился у русских со времени приезда адмирала Макарова и выразил предположение, что русская эскадра выйдет из порта».

Газета «Московский Листок»: «Англичане указывают на ту значительную роль, какую играет в настоящей войне беспроволочный телеграф, употребляемый японцами. (...) Несомненно, что благодаря беспроволочному телеграфу адмирал Того находится в постоянных сношениях, как с различными частями эскадры, так и с войсками, перевезенными в Корею».

Из дневника полковника М.И. Лилье: "Благодаря прекрасной погоде и значительному количеству китайцев оборонительные работы быстро продвигаются вперед. Состоялся парад по случаю годовщины занятия нами Артура.

Приехали в Порт-Артур Великие князья Кирилл и Борис Владимировичи".

[Историческая правда]

http://www.istpravda.ru/research/8321/

"Историческая правда» продолжает следить за событиями на фронтах Русско-японской войны. Правда, на этой неделе все главные события происходили не на фронтах, а в тиши кабинетов: как раз в эти дни посланники Центрального революционного комитета представили Мотодзиро Акаси, военному атташе Японии в Стокгольме, план революционного восстания в центральных губерниях Российской империи. План был тут же одобрен и согласован с японским командованием, готовившем генеральное наступление.
Японская война. Затишье перед бурей: 18 – 24 марта 1904 года.
Продолжение. О событиях 11 – 17 марта 1904 года читайте здесь.

18 марта 1904 года

Адмирал Макаров познакомил подчиненных с инструкцией для похода и боя. Она предусматривала во время боя движение эскадренных броненосцев в кильватерной колонне. Крейсера должны были держаться на четырех основных румбах в пределах действия беспроволочного телеграфа. О появлении неприятеля с крейсеров докладывали командующему. После этого крейсера пристраивались к колонне броненосцев, чтобы принять участие в бою. Позднее им же надлежало обойти ту часть неприятельского строя, которая подвергалась нападению, и поставить ее «в два огня», то есть обстрелять сразу с двух направлений. В инструкции разбирались случаи ведения боя на контркурсах, использование минного оружия, вопросы общей атаки. Нацеливая моряков на решительные действия, инструкция говорила: «Победой можно назвать лишь уничтожение неприятеля, а потому подбитые суда надо добивать, топя их или заставляя сдаться... Побеждает тот, кто хорошо дерется, не обращая внимания на свои потери и памятуя, что у неприятеля этих потерь еще больше».

Газета «Русь»: «Сегодня отправился на Дальний Восток предварительный санитарный отряд. Отряду устроили торжественные проводы. Предводитель дворянства вручил отряду флаг, который будет развиваться над помещением отряда».

Из дневника лейтенанта А.П. Штера, офицера крейсера «Новик»: «Постоянными, частыми выходами в море адмирал Макаров сильно беспокоил японцев, не позволяя им далеко уходить от Артура, а тем более возвращаться в Японию для пополнения запасов. Японцам пришлось устроить базу в группе островов Эллиот, куда им подвозили из Японии уголь и военные припасы. Адмирал Макаров все время, видимо, преследовал цель усыпить внимание японцев своими безобидными выходами из Артура и в один прекрасный день или прорваться всей эскадрой во Владивосток, или же неожиданно напасть на их базу».

Санитарный поезд.

19 марта 1904 года

Агентство Reuters (Великобритания): «Частные японские известия сообщают, что японские войска, оттеснившие 15-го марта русских от Чончжю, остановились там биваком на один день, а наследующий день продвинулись к Ионьчжю, где, после небольшой стычки, оттеснили русских к северу. Русские отступили теперь к Унсану».

Из дневника полковника М.И. Лилье: «Приехал наместник, генерал-адъютант Алексеев, который начал объезд и осмотр укреплений Порт-Артура, причем оборонительными работами остался весьма доволен. Погода прекрасная. Ночи стоят лунные».

20 марта 1904 года

Газета «Русь»: «Сегодня в Одессу прибыл пароход "Малайя" с командами "Варяга" и "Корейца". После восторженной встречи в карантинной гавани, отслужен молебен на площади возле думы. Угощение нижним чинам в Сабанских казармах, а офицерам - в юнкерском училище».

Из дневника полковника М.И. Лилье: «На море спешно принимаются всевозможные меры, чтобы воспрепятствовать попыткам японцев загородить наш проход. Так, на внешнем рейде начала ставить минное заграждение вновь прибывшая минная рота. Между потопленными брандерами устраивается бонное заграждение. Сегодня получено приказание построить на Ляотешане еще одну батарею из 6-дюймовых орудий Канэ. Постройка поручена инженеру капитану Родионову».

21 марта 1904 года

Из дневника полковника М.И. Лилье: «Пришли вести о первом успешном столкновении отряда генерала Мищенко с японцами в Корее. Прибыли отряды запасных, благодаря чему состав рот пополнен и доведен до 250 человек. Вооружение же все еще неудовлетворительное, так как запасов оружия в Артуре нет. Ввиду этого пришлось часть войск пока вооружить драгунскими 3-линейными винтовками, присланными нам из Владивостока».

22 марта 1904 года

Газета «Новое время»: «На театре военных действий затишье. В Ляояне образцовый порядок. Куропаткин осматривает войска и госпитали. В виду высоких цен, предлагаемых русскими, китайское население, городское и сельское, продает нашим воскам все необходимое».

Из дневника полковника М.И. Лилье: «Сегодня, во время работ в гавани, погиб ужасной смертью один из лучших наших водолазов. Подводя пластырь под «Ретвизана», он начал уже закладывать подушку, но по неосторожности слишком сильно нажал ее, почему у него втянуло руку под пластырь; желая ее высвободить, он оперся ногою, но так неудачно, что и ногу втянуло туда же... Выбившись из сил, несчастный умер под водою в страшных мучениях».

23 марта 1904 года

Газета «Daily Telegraph" (Великобритания): «Японский флот по-прежнему стережет Порт-Артур; японцы высказывают надежду, что им удастся блокировать порт, когда установится более благоприятная погода, и оборонительные силы порта будут ослаблены».

Из дневника полковника М.И. Лилье: «Прекрасный, теплый весенний день. Ждем со дня на день новых сюрпризов от японцев».

24 марта 1904 года

Телеграмма ген.-адъют. А.Н. Куропаткина, командующего Маньчжурской армией: «Всеподданнейше доношу Вашему Императорскому Величеству только что полученное донесение генерал-майора Кашталинского, что на Ялу все спокойно. Против Тюринчена, на острове Матуцео, охотники имели перестрелку с аванпостами японцев у Ичжу, у нас потерь нет, у японцев убитых 5, число раненых неизвестно. Склады в русском поселке Ионампо разграблены и сожжены. В Ионампо небольшой отряд, около 300 человек японской пехоты».

Газета «Новое время»: «В Порт-Артуре все спокойно: жители совершенно свыклись с военной обстановкой. Некоторые скучают даже, когда неприятель долго не показывается. В общем царит глубокая уверенность, что японцам никогда не овладеть нашей крепостью».

Из дневника полковника М.И. Лилье: «Ветрено. Минная рота усиленно работает по постановке минного заграждения на внешнем рейде. Настали теплые ночи».

[Историческая правда]

http://www.istpravda.ru/research/8428/

С самого начала нападения на Порт-Артур японские генералы готовились к двойному удару : отвлекая все внимание защитников крепости рейдами крейсеров с моря, они тайно перебросили сухопутные силы на корейский полуостров, чтобы атаковать Порт-Артур с тыла. В конце марта переброска войск была закончена, осталось лишь дождаться хорошей погоды. «Историческая правда» продолжает следить за событиями на фронтах Русско-японской войны.

24 марта 1904 года

Телеграмма ген.-адъют. А.Н. Куропаткина, командующего Маньчжурской армией: «Генерал-майор Кашталинский доносит 23 марта, что на Ялу все спокойно. Против Тюринчена, на острове Матуцео, охотники имели перестрелку с аванпостами японцев у Ичжу, у нас потерь нет, у японцев убитых 5, число раненых неизвестно. Склады в русском поселке Ионампо разграблены и сожжены. В Ионампо небольшой отряд, около 300 человек японской пехоты».

Газета «Русь»: «Точно установлено, что гонконгская пресса печатает невозможный вздор про Россию и тем возбуждает антипатии населения против нас. Ежедневно в громадном количестве печатаются и раздаются листки исключительно о мифических японских победах».

Газета «Daily Telegraph" (Великобритания): "Сеульский корреспондент сообщает, что японский флот по-прежнему стережет Порт-Артур; японцы высказывают надежду, что им удастся блокировать порт, когда установится более благоприятная погода, и оборонительные силы порта будут ослаблены».

Из дневника полковника М.И. Лилье: «Ветрено. Минная рота усиленно работает по постановке минного заграждения на внешнем рейде. Настали теплые ночи».

25 марта 1904 года

Газета «Daily Telegraph" (Великобритания): «В Корее в разных местах продолжают возникать восстания туземцев против японцев. В виду этого японцы значительно увеличили охрану железной дороги Сеул - Фузан. Считают неизбежным восстание в Пень-Яне».

Газета «Русь»: «В настоящее время только один русский остается в Японии: это - епископ Николай, основатель и глава православной миссии. Среди японцев он прожил сорок лет и решил остаться в Японии до самой смерти. Японские власти приняли меры к охране его личности. К сожалению, в последнее время об епископе Николае не получается никаких известий».

Агентство Reuters (Великобритания): «Согласно телеграфному известию из Сеула, японские транспортные суда прибывают к устью р. Ялу. Высадка войск совершается в различных пунктах на корейском берегу реки, под прикрытием. Как здесь полагают, японских канонерских лодок».

Из дневника полковника М.И. Лилье: «Тепло. Новостей никаких нет. К вечеру заморосил мелкий дождь».

26 марта 1904 года

Агентство Reuters (Великобритания): «Правительственный Вестник" сообщает о поступающих многочисленных заявлениях сочувствия к России и о пожеланиях русским войскам успешного окончания военных действий против японцев. Напечатан список поступивших за последнее время сочувственных заявлений из Сербии, Румынии, Болгарии, Австро-Венгрии, Греции, Турции, Китая, Америки, Черногории и Италии».
Газета «Русь»: «В Порт-Артуре спокойно. Граждане собираются мирно праздновать Светлый праздник по христианскому обычаю. В темные, безлунные ночи ожидается нападение неприятеля, показавшегося в наших водах».

Из дневника полковника М.И. Лилье: «Дождь льет с утра как из ведра. Туманно, сыро и холодно. Ночью от сильного волнения взорвались две наши мины, только что поставленные вновь прибывшей минной ротой».

27 марта 1904 года

Газета «Московский листок»: «Во время нахождения русской эскадры в египетских водах, каждое движение зорко выслеживалось японским офицером, бывшим морским атташе при японском посольстве в Петербурге. Он, лишь только началась война, поспешил прибыть в Порт-Саид и жил там в строгом инкогнито. Недавно он отбыл в Иокогаму».

Газета «Новое время»: «Вчера в Марселе была произведена грандиозная манифестация по случаю прибытия парохода, на котором находились командир канонерской лодки "Кореец" Беляев и 19 офицеров с крейсера "Варяг". Великая герцогиня Анастасия Михайловна нарочно прибыла из Канн приветствовать героев Чемульпо».

Газета «Русь»: «Генерал Куропаткин прибыл вчера в Нью-Чжуанг и произвел смотр гарнизону. Прибытие генерала Куропаткина произвело удивительную перемену настроения, внушив всем русским безграничную веру в свои силы и уверенность в победе».

Из дневника полковника М.И. Лилье: В крепости царит обычное предпраздничное оживление. Несмотря на всевозможные невзгоды военного времени, обитатели Порт-Артура готовятся торжественно встретить Светлый Праздник и спешно делают кое-какие закупки. Все успевшие отправить свои семьи из Порт-Артура невольно переносятся мыслями к своим близким и родным в далекой России.

Сегодня начальником почтово-телеграфной конторы, при рапорте от 27 марта № 1302, было представлено начальнику укрепленного района генерал-лейтенанту Стесселю письмо на немецком языке; адрес тоже по-немецки:

«Его Превосходительству адмиралу Того в Порт-Артуре от Лео Хердан из Брюнн — Астория — Моравия — Фердинанде — Фердинандгассе 25-27».

Содержание письма: «Ваше Превосходительство! В твердом уверении, что победоносный флот Японии до получения этих строк прогнал из Порт-Артура последнего русского, позволяю я себе передать наисердечнейшие благопожелания к геройскому состоянию (стойкости) вашего флота и с вами молить у неба скорой победы над врагом. С почтением Лео Хердан».

Генерал-лейтенант Стессель прислал это письмо при следующей надписи: «Предлагаю напечатать в „Новом крае“, дабы видели все, какими сведениями обладают господа иностранцы. Хердан-то этот ведь получил же откуда-нибудь подобный нелепый адрес, ну и с большого ума поверил этим сведениям. Генерал-лейтенант Стессель».

28 марта 1904 года

Агентство Reuters (Великобритания): «Из Пхион-Яна телеграфируют, что там теперь вполне спокойно, корейцы относятся вполне доброжелательно к японским войскам, большая часть которых покинула уже город и двинулась на север. Несколько корейцев, обращенных в православие, уличаются в сношениях с русскими; они преданы суду, но упорно отрицают свою виновность».

Из дневника полковника М.И. Лилье: «Первый день Пасхи.

Погода стоит прекрасная, но, несмотря на это, город далеко не имеет праздничного вида. Минная рота, несмотря на праздник, продолжает усиленно работать по постановке заграждений на рейде.

Случайно удалось узнать из разговоров некоторые подробности столкновения броненосцев «Пересвет» и «Севастополь». Они представляются в следующем виде. Когда эскадра наша 13 марта вышла в море и шла одной кильватерной колонной, у броненосца «Севастополь» в машине произошло какое-то повреждение, и он принужден был на время выйти из общего строя.

Броненосец «Пересвет», шедший за ним следом, хотел занять почему-то его место в колонне. Между тем «Севастополь», успевший к тому времени исправить машину, снова взошел в кильватер. В этот самый момент «Пересвет» налетел на него и ударил его тараном в бок. В результате: у «Севастополя» разворочен бок, а у «Пересвета» испорчена носовая часть. Оба броненосца еще чинятся.

Между тем в порту опять несчастье: при подводке кессона под «Ретвизан» двое рабочих упали в море и погибли.

Не сегодня завтра ждем японцев».

29 марта 1904 года

Газета «Русь»: «В пасхальную ночь все ожидали новой атаки японцев, почему были приняты серьезные меры охранения. Командующий флотом вице-адмирал Макаров, ежедневно по ночам осматривающий лично меры охранения, провел великую пасхальную ночь на сторожевой лодке. Пасхальная заутреня была совершена в отрядной церкви. Храм был полон молящихся; присутствовали генералы: Стессель, Смирнов, Никитин, Кондратенко и Костенко. Только спущенные в церкви шторы и окружавшая церковь, покрывшая город тьма, напоминала о возможности нападения врага. Светлое Христово Воскресение прошло совершенно спокойно при вполне праздничной обстановке и хорошей погоде».

Из дневника полковника М.И. Лилье: "В бухте «10 кораблей» сильным волнением выбросило на берег 10 мин из нашего минного заграждения.

Солдатики нашей заставы, в количестве 11 человек, пожелавшие спасти казенное добро, взвалили одну мину на плечи и намеревались отнести ее дальше на берег. Мина от сотрясения взорвалась, и все 11 человек были убиты на месте. Уже не первый раз причиняют нам столько бед наши же собственные морские мины. Главная причина всех этих несчастий кроется в том, что они совершенно не могут выдержать здешних волнений, которые их быстро срывают с места и уносят. На днях подобный случай имел место в Талиенванской бухте, где сильным ветром разбросало морские мины по всему заливу.

К похоронам погибших при взрыве солдат куплено в магазине фирмы «Кунст-Альберс» несколько венков.

ПРИКАЗ по Квантунскому укрепленному району
29 марта 1904 года
№ 82
Во время 1-й бомбардировки крепости Порт-Артур, бывшей 27 января сего года, из неприятельских снарядов один упал около батареи № 17 и не разорвался. Стоявший вблизи запасный канонир Квантунской крепостной артиллерии — Придик Муликас при падении снаряда был повален на землю силой воздуха, но несмотря на это не растерялся, подбежал к снаряду и совместно с рядовым 12-й роты 25-го В.-С. стр. полка Дегтяренко, находившимся вблизи, вынули из снаряда донно-ударную трубку и скатили его за насыпь. За столь самоотверженный поступок благодарю запасного канонира Квантунской крепостной артиллерии Придика Муликаса и рядового 12-й роты 25-го В.-С. стр. полка Дегтяренко. Приказ этот прочесть во всех батареях и сотнях.
Командир 3-го Сибирского армейского корпуса генерал-лейтенант Стессель.»

30 марта 1904 года

Телеграмма ген.-адъют. А.Н. Куропаткина, командующего Маньчжурской армией: «Генерал Кашталинский в ночь на 26 марта направил команды охотников на левый берег Ялу против Ичжу. Команды охотников, при поручике Димидовиче и подпоручике Потемкине, переправились на остров Сомалинда и захватили врасплох японскую разведочную партию, человек в 50, пристававшую в это время на 3 лодках к восточному берегу острова. Дав им высадиться, охотники бросились на «ура», и почти все японцы были переколоты, перестреляны или утонули, а лодки взорваны. У нас потерь не было. Особенно отличились унтер-офицеры Лучкин и Сумашедов. На другой день японский флаг в Ичжу был приспущен, а видимые ранее посты отодвинулись назад. В ночь на 27 марта, 4 охотника переправились к Ионампо на русский поселок, где обнаружили эскадрон. Охотники, пробыв там 12 часов, были выданы корейцами и принуждены были броситься вплавь, такъ как их лодка стала на мель; при этом погиб ефрейтор Роман Харьков. Гнавшиеся на лодке японцы наткнулись на нашу лодку, шедшую на помощь пловцам, и были перебиты, а их лодка потоплена».

Агентство Reuters (Великобритания): «Восстание в Пион-Янской провинции уже началось. Восстал низший класс; к нему присоединились беглые солдаты. Положение - серьезное. Начальник провинции просит присылки войск на помощь. Южнее Сеула бесчинствуют шайки хорошо вооруженных разбойников. Французский резидент в Токио посетил госпиталь, где лежат раненные русские…»

Из дневника полковника М.И. Лилье: «Опять катастрофа в нашем многострадальном флоте. Минный транспорт «Амур» при выходе на рейд взял неверный курс, наткнулся на один из затопленных нами пароходов, получил пробоину. Я видел его уже позже, когда он, сильно накренившись, заведен был в Восточный бассейн. Впоследствии его чинили, не заводя в док, на крене.

Ввиду прибытия в порт партии русских рабочих починка крейсера «Паллада» пошла гораздо успешнее. Минная рота продолжает усиленно работать по постановке на внешнем рейде минного заграждения, для которого у нас применяются гальваноударные мины».

[Историческая правда]

http://www.istpravda.ru/research/8504/

Нападение было подготовлено заранее – как только в Порт-Артуре стали отмечать Пасху, японский флот снова атаковал русские корабли. И на этот раз разыгралась настоящая трагедия. «Историческая правда» продолжает следить за событиями на фронтах Русско-японской войны.

31 МАРТА 1904 ГОДА

Телеграмма от командира порта Порт-Артура контр-адмирала И.К. Григоровича: «Броненосец «Петропавловск» наскочил на мину, взорвался, опрокинулся. Наша эскадра под Золотой горой, японская приближается.

Адмирал Макаров, по-видимому, погиб.

Великий князь Кирилл Владимирович спасен, легко ранен.

Всеподданнейше доношу Вашему Императорскому Величеству, что пока подобраны с «Петропавловска», кроме Великого Князя, тяжело раненый капитан 1-го ранга Яковлев, лейтенанты: Иениш, Унковский, мичманы: ІІІмидт, Яковлев, Шлипгие и 32 нижних чина тяжело и легко ранеными. Найдены тела: капитана 2-го ранга Васильева, лейтенанта Кнорринга 1-го, мичмана Екимова, Бурачка, старшего врача Волковича, 12 нижних чинов. Японский флот скрылся. Дальнейшие подробности будут донесены вступившим во временное командование флотом контр-адмиралом князем Ухтомским».

Газета «Новый край»: «Произошло жестокое сражение. Во время боя надвинулся отряд японцев, состоявший из двух броненосцев и четырех крейсеров и, поддерживая свои миноносцы, начал окружать наших, громя их страшным огнем с целью их истребить. Но спешил уже на помощь "Баян" и, приблизившись на расстояние выстрела к японской эскадре, вступил один в бой, спасая расстреливаемые миноносцы. Миноносец "Страшный" уже погибал; спущенные с "Баяна" вельботы могли и успели подобрать под дождем снарядов лишь пять человек. Неприятель, открыв убийственный огонь по "Баяну", осыпал миноносцы из пулеметов. Все спасенные сильно изранены.

"Баян", приняв на себя всю силу огня противника и продолжая наступать, отвлекал этим внимание противника от наших миноносцев и тем дал возможность благополучно им уйти. Опасность же для "Баяна" с каждой минутой увеличивалась; огонь шести больших судов и отряда миноносцев сосредоточился на нем одном.

Эскадра наша спешила на помощь. "Петропавловск", а за ним в кильватере вытянувшиеся суда летели на подмогу. Выстроившись в боевой порядок и приняв в строй "Баяна" эскадра погнала противника, открыв по нем огонь. Когда она скрылась за видимостью горизонта Артура - на "Петропавловске" заметили на С.-В. надвигающуюся неприятельскую эскадру в числе 12 вымпелов; обе эскадры противника шли на соединение по направлению Ляотэшана.

Повернув обратно и став под защиту наших батарей, эскадра начала разворачиваться, строясь в боевой порядок; в это время выходили на внешний рейд последние суда. Вдруг у носа "Петропавловска" показывается огромный столб воды, слышится мягкий звук взрыва мины, непосредственно за ним второй взрыв более интенсивный - вся средняя часть огромного броненосца объята пламенем и тучей желто-бурого дыма, корма поднялась кверху, винты беспомощно вертятся в воздухе и через 2 минуты броненосца не стало, на его месте плескались волны, да подоспевшие миноносцы и шлюпки спасали выгребавших в ледяной воде людей».



Из воспоминаний контр-адмирала К. В. Шевелева: «Около 4 часов 30 минут 31 марта, мы на «Баяне» получили приказание: «Немедленно выйти на помощь нашим миноносцам, так как в море слышна канонада».

И 21-узловым ходом мы помчались по направлению канонады. Погода была тихая, мглистая. Через некоторое время мы начали разбирать силуэты нескольких миноносцев. Шедший навстречу миноносец «Смелый» сообщил нам, что ему удалось вырваться из окружения неприятельских крейсеров и миноносцев, а подбитый «Страшный», по-видимому, погибает. Вскоре в бинокль можно было разобрать, что «Страшного» окружили четыре японских миноносца и расстреливают его на близкой дистанции, он же не отвечает на огонь и тонет. Когда мы приблизились к нему на 5 миль, неприятельские миноносцы отошли к показавшимся из мглы четырем крейсерам. Па наших глазах «Страшный» потонул.

Мы подошли к месту гибели его около 6 час. утра. Море было спокойное и на обломках держались шесть матросов. Немедленно были спущены спасательный вельбот и шестерка, которые подобрали пять матросов. Шестому я с мостика бросил конец со спасательным кругом и крикнул: «Держись, голубчик», но он не имел сил протянуть к нему руку. Лежал он на спине на решетчатом люке; у него был разворочен живот и все внутренности вывалились и были в воде. Он мне ответил: «Нет сил — всё равно умру». Его не удалось спасти, так как в это время неприятельские крейсера приблизились к нам и открыли огонь из восьми 8-дюймовых орудий и 16-ти 6-дюймовых. (Их было два броненосных крейсера и два — типа «Читозы»).

Мы еще не могли дать хода, ибо поднимали наши шлюпки и отвечали из одного 8-дюймового и двух 6-дюймовых орудий. Минут через пять шлюпки были подняты, спасенные снесены в лазарет. Мы дали полный ход и, сражаясь, направились к Ляотишану, чтобы прикрыть наш миноносец, возвращавшийся в Артур. Командир искусно маневрировал, держа неприятеля на выгодном для нас курсовом угле, и прикрывал наш миноносец. Когда мы дали полный ход, команда во всех помещениях закричала «ура», как бы высказывая восхищение командиру за его лихой маневр.

В это время адмирал Макаров на «Петропавловске» с крейсерами шел к нам на помощь. Неприятель, увидев нашу эскадру, начал удаляться и скрылся во мгле. Бой наш продолжался около 20 минут. Море кишело от взрывов крупных снарядов вокруг «Баяна», палуба была засыпана осколками. Бог нас миловал — прямых попаданий не было.

Приблизившись к нам на видимость сигнала, командующий флотом приказал нам: «Приблизиться». Полным ходом подошел командир «Баяна» к эскадре, лихо развернулся и, подойдя на параллельном курсе к «Петропавловску», доложил о спасении пяти матросов. Адмирал поздоровался с командой, поблагодарил за лихое дело и приказал полным ходом идти к месту гибели «Страшного». Как сейчас помню стоящего на мостике адмирала Макарова и его ласковые слова благодарности. Мы все знали, что он имеет нравственное право посылать нас в самые опасные операции, и шли совершенно спокойно, ибо знали, что в нужный момент он поможет и ни на минуту не забудет нас.

На корме «Петропавловска» около башни с 12-дюймовыми орудиями стоял в шубе и меховой шапке художник В. В. Верещагин и что-то зарисовывал. Через три часа он погиб. Эскадра следовала за нами, но, конечно, значительно отстала от нас, когда мы подошли к месту гибели «Страшного». В тот же самый момент из мглы показались четыре неприятельских броненосных крейсера и немедленно открыли по нас огонь с расстояния 45-50 кабельтовых. Как и в первом бою, море вокруг нас кипело от взрывов.

Вторично Бог миловал — прямых попаданий не было. Лишь от взрыва 8-дюймового снаряда под выступом мостика были контужены два офицера и четыре матроса с прободением ушных барабанных перепонок, да несколько человек были легко ранены осколками на палубе. Увидев нашу эскадру, японцы начали медленно удаляться, точно желая завлечь наши суда подальше от Порт-Артура. Мгла начала расходиться, и на юго-востоке мы увидели много неприятельских судов. Не прекращая боя, мы старались определить количество их и сообщили об этом сигналом командующему флотом. С «Петропавловска» было произведено несколько выстрелов из 12-дюймовых орудий, но за дальностью расстояния огонь был прекращён. Адмирал, разобрав наш сигнал, повернул в Порт-Артур.

Японская эскадра в составе 6 броненосцев, 6 броненосных крейсеров (в числе их были новые, недавно купленные крейсера «Ниссин» и «Касуга»), легкие крейсера и очень много миноносцев, медленно приближалась к Артуру. Подойдя на внешний рейд, адмирал Макаров повернул на восток. Броненосцы находились мористей, крейсера во второй линии — ближе к берегу. На флагманском корабле подняли сигнал: «Миноносцам войти в гавань». Почти одновременно с этим сигналом раздался взрыв на «Петропавловске». Облако черного дыма поднялось над его носом и вырвалось пламя; затем раздался второй взрыв с облаком белого пара (по-видимому, взорвались огнетрубочные коробчатые котлы). Нос броненосца с креном на правый борт стал быстро погружаться в воду, корма поднялась над морем и винты продолжали работать в воздухе. Наконец раздался третий ужасный взрыв — поднялось желтое пламя и облако желтовато-бурого дыма. Корабль исчез под водой. Без сомнения, взорвались снаряды в погребе 12-дюймовых орудий под кормовой башней. Немедленно были спущены шлюпки для спасения утопающих. Я был старшим штурманом «Баяна» и записывал моменты различных боевых событий или диктовал их моему помощнику. По моим записям, с момента первого взрыва на «Петропавловске» до его исчезновения под водой прошло 1 минута 43 секунды. Неприятель продолжал медленно приближаться к нам и был ясно виден. Через очень короткий промежуток времени после гибели «Петропавловска» взорвалась «Победа», и с большим креном стала входить на внутренний рейд. В то время раздалась стрельба со всех наших судов из 75-миллиметровых и ниже калибром орудий. Видимо, на всех судах явилась мысль, что неприятельские подводные лодки взорвали наши суда. Паника овладела кораблями, и все суда направились к входу на внутренний рейд.

Тогда мы, старшие специалисты, находившиеся по боевому расписанию на мостике, обратились к командиру «Баяна» с просьбой поднять сигнал: «Входить по порядку номеров, указанному в приказе адмирала Макарова. Сначала капитан 1 ранга Вирен не соглашался, будучи младшим из командиров судов 1 ранга, но, видя беспорядок, всё же поднял сигнал. Мачта на Золотой Горе отрепетовала его, а затем все суда. Сразу восстановился порядок, и корабли благополучно вошли в гавань и на внутренний рейд. «Баяну» же приказано было остаться и наблюдать за неприятелем. Японцы два или три раза подходили на очень близкое расстояние, но почему-то не открывали огня. Господь Бог продолжал быть милостивым к нам, «Баяну» — ведь мы сколько раз про-ходили совсем рядом с поставленными на рейде минами и не взорвались. На следующий день тральщиками были обнаружены еще несколько японских мин. Только в пятом часу мы вошли на внутренний рейд.

Весь личный состав флота был удручен гибелью адмирала Макарова. Такого другого у нас не было. Тяжело было у всех нас на душе. Нам не везло. Блестящая подготовка к войне, счастье и удача были на стороне японцев».

Из воспоминаний лейтенанта Н. В. Иениш: "После утомительного раннего утра, полного тревоги, вызванной гибелью «Страшного» и боем «Баяна» и в ожидании возможного боя, несколько офицеров спустились в кают-компанию перекусить и влить в себя горячего. За длинным столом у минного аппарата напротив меня сидел вечно веселый Сейпель (мл. инж. мех.), неподалеку — озабоченный Перковский (старш. инж. мех.), в стороне еще три офицера, лиц которых я не видел. Я держал пред собою на столе мой Фолдинг и переменял израсходованную утром катушку. Через иллюминаторы, открытые для разгона возможных ядовитых газов шимозы, прохладный сквознячок прогуливался по помещению. Вдруг, характерный звук минного взрыва, сопровождаемый страшным вертикальным толчком, как бы подбросившим наш массивный стол и вырвавшим у меня из рук мой аппарат, заставил нас вскочить на ноги. У всех впечатление взрыва — непосредственно под нами.

Одновременно продолжительная вибрация броневой палубы и легкий крен на нос. Кто-то крикнул: «Задраивайте иллюминаторы!» Мы бросились было к ним, но их было слишком много, а продолжающиеся вибрации и какой-то странный шум, проникавший через открытую дверь, вынудил нас побежать к ней (другая была задраена снаружи). Впереди меня Сейпель, нахлобучив фуражку, устремился по коридору в машину. Всё еще находясь под впечатлением взрыва под кормой и считая себя последним, я остановился за дверью и начал ее задраивать. Только я набросил один болт, а со вторым не успел справиться, ибо кто-то сильно давил на дверь изнутри, как раздался второй взрыв, ясно где-то в носу, и корабль задрожал еще сильнее. Бросив дверь, побежал по трапу. Едва достиг половины — взрыв где-то под соседней башней. Палуба, прилегающая к ее кожуху, раскрылась, стена огня пронеслась сбоку, спалив ворс правой стороны моей меховой тужурки, и исчезла. Но трапа не тронуло. Во второй палубе поднималась по трапу бегом сплошная струя матросов. У подножия образовалась пробка. Но никаких признаков паники не было. Я приостановился, чтобы пропустить эту толпу и бросился к находившейся рядом моей каюте, желая — курьезная в такой момент идея — взять висевший там на стенке портрет моей тетки, артистки Заньковецкой. Но у самой двери, услыша раскат нового взрыва, где-то в центре и почувствовав усиление крена, повернул к трапу. Он был уже свободен. В этот момент заметил часового у денежного ящика, прикрепленного у кожуха башни. На мой приказ: «бросай всё и беги», ответ: «Никак нет, ваше благородие, не могу». Больше я его уже не видел, ибо был последним, поднявшимся по вздыбленному уже трапу.

Наверху картина полной катастрофы. Направо, — среди взвивающихся на бесконечную, казалось, высоту столбов пламени и клубов дыма, вырывающихся впереди задней трубы из спардека во всю его ширину, взметываются огромные осколки чего-то. Корабль уходит носом в воду, кренясь на правый борт.

Предо мною быстро вздымающийся левый борт, на котором несколько матросов и Перковский в белом кителе бросаются один за другим за борт. Чуть слева от них доктор Волкович в расстегнутом пальто поднимается с трудом, на четвереньках, по палубе, к борту. Куски исковерканного железа падают кругом. Вдруг мозг пронизывают слова моего покойного отца: «Когда корабль гибнет, никогда не бросайся с наветренного борта» (Выражение, понятное для людей парусной эпохи, когда «наветренный» борт означал, нормально, борт поднимающийся.).

Я остался на месте, опираясь на раму люка. Несколько секунд, и поваленная по тревоге шлюпбалка поворачивается на оси и скользя по палубе, скашивает Волковича. Навзничь, на своем раскинутом пальто, с раскинутыми руками, бескровным лицом и закрытыми глазами, он проскальзывает по склону палубы. Протягиваю руку, чтобы удержать его за пальто, но могу только коснуться сукна. Повернувшись для этого, вижу на вздымающемся крайнем юте группу — человек в 30 матросов и благородную голову Верещагина, окаймленную барашком высокой шапки и воротника, как бы прикованных к борту звуком вращающегося винта.

Еще несколько мгновений — и новый взрыв выбрасывает, как пробку, правую кормовую 6-дюймовую башню. Соседняя с нею стрела Темберлея срывается с места, с басистым ревом вихрем проносится над моей головой и сметает всю группу Верещагина.

Хороший (в то время) пловец и незаурядный ныряла, я жду только удобного момента, чтобы покинуть судно. Вода быстро подходит по палубе с правого борта. Под впечатлением, что корабль переворачивается, я отрываюсь от люка, пробегаю несколько шагов по наклону, бросаюсь в воду и ныряю вкось на глубину, уходя от массы броненосца, проходящего надо мной, унося видение сектора голубого неба между накрывающей палубой и морем. Только на мгновение чувствую тянущую в сторону силу и ухожу еще глубже до полного истощения запаса воздуха. Открыв рот, как пробка возвращаюсь на поверхность.

Корабль уже исчез. Море черно вокруг от угольной пыли и между траурными волнами ныряют какие-то обломки и головы людей. И над всем этим носится страшный протяжный вой. Кажется, что всё море стонет. Это сливающиеся непрерывные крики людей. А на горизонте всё тот же сияющий под солнцем берег.

Впервые с момента взрыва чувство ужаса влилось в меня с этим стоном и, одновременно, мысль о судьбе адмирала. Неудержимо тянуло удалиться от этой черной пелены. Перевернулся на спину, чтобы отдышаться, снял ботинки. Вдруг находящая волна наваливает сверху и с ног какую-то массу. Взглянул, — спина бушлата матроса, нелепо работающего руками, и его затылок, заливаемый водой, на моей груди. Первое побуждение — поддержать. Вдруг рука матроса захватывает сверху мою тужурку. Явно, он не владеет собой. Расстегиваю тужурку, чтобы оставить ее ему, но руки держат за обе полы. Остается погрузиться горизонтально в глубину. Он оставляет меня и я выныриваю в стороне.

За волнами ничего не видно. Плыву дальше. Еще два раза кто-то хватается за меня. И каждый раз я ныряю, чувствуя слабость от холода охватывающего ноги, — напрасно скинул ботинки! Застегнул тужурку. Наконец, вижу группу из четырех матросов, курьезно спаянную на волнах. Кричат: «Сюда, ваше благородие!» Приближаюсь и натыкаюсь на что-то под водой. Оказывается, шлюпочная мачта, за которую они дер-жатся руками и которая под этим давлением находится под водой. Первые их слова: «Видели адмирала?» И в следующие минуты одна тема: «Что броненосец! Только бы адмирал жив остался!»

Наш горизонт — нуль. Кое-где возвышаются корпуса кораблей. Вдруг начинается пальба. Несколько снарядов падает в нашем направлении. Должно быть начинается бой с японцами. Просыпается инстинкт начальника: «Ну, теперь не до нас, нужно беречь силы и ждать миноносцев».

Начинаю чувствовать сковывающий холод. Постепенно ощущение тела исчезает, только внутренние органы висят как камни. Но владею дыханием, как хочу. Меховая тужурка и шведская куртка спасают. Показались между волнами шлюпки судов и миноносцы, вызванные из порта. Недалеко вынырнул гребной катер с лейт. Рощаковским на транце. Я крикнул: «Александр Сергеевич!» — но не мог продолжать из-за слабости голоса и обратился к матросам: «Кричите, ребята, я не могу». И вот неожиданное: «Александр Сергеевич, офицер здесь, офицер здесь!» Катер направился к нам, но у нас уже не было сил схватиться за борт или за тянувшиеся к нам руки. Тогда гребцы подвели под нас весла и тут произошел изумивший меня эпизод: ни один из моих изнемогших товарищей не двинулся раньше, чем вытащили меня!

И тут разговоры были только об адмирале. Никто еще не знал, кого приносили в порт другие миноносцы. Тотчас по ошвартовании пришел мой брат Владимир с миноносца «Бесстрашный». Первый вопрос его был тоже: «Видел Макарова?»

Сообщаю три совершенно необычайных случая спасения при гибели «Петропавловска»:

1) Матрос, мирно сидевший в правом носовом гальюне под второй палубой и под которым находилась малярная каюта, оказался при взрыве в месте излома корпуса и был вымыт из него ворвавшимся вихревым потоком моря, получив предварительно в обе ягодицы хороший заряд красок, растатуировавших его на всю жизнь.

2) Помощник комендора, стоявший на крышке 12-дюймовой башни. Эта крышка была сорвана взрывом и брошена на высоту мачты. Спасшийся совершил с ней воздушный полет и упал в воду далеко от корабля.

3) Случай наиболее изумительный, принимая во внимание давление, которое должно было образоваться внутри башни, чтобы сорвать и бросить в пространство ее броневую крышку. Комендор, находившийся в башне между двумя 12-дюймовыми орудиями, услышал взрыв, почувствовал какой-то горячий вихрь и очутился в следующее мгновение в воде».

Из дневника полковника М.И. Лилье: «Ужасная катастрофа произвела потрясающее впечатление на гарнизон. Многие плакали. Солдатики на батареях набожно крестились. Мой товарищ, подполковник Д., был так потрясен этой картиной, что с ним сделался обморок.

Но этим не окончились беды этого злосчастного дня. Через четверть часа после трагической гибели «Петропавловска» раздался новый взрыв и броненосец «Победа», внезапно получивший минную пробоину, сильно накренился и начал поспешно входить в Восточный бассейн.

На эскадре, под страшным впечатлением неожиданных и непонятных взрывов, возникла паника, которая еще усилилась благодаря внезапно мелькнувшему у всех предположению, что наши броненосцы подверглись нападению подводных лодок. Все орудия, словно по команде, направились в воду вокруг судов, и поднялась отчаянная стрельба по невидимому врагу.

Всю эту картину всеобщей растерянности и паники ясно видела японская эскадра, которая находилась в это время перед нашей крепостью, но огня почему-то не открывала. Это было крупным промахом со стороны японцев, так как, воспользуйся они благоприятным моментом, они могли бы причинить нашей эскадре неисчислимые потери и достигнуть крупного успеха.

Город долго не мог опомниться от ужасных впечатлений только что пережитого дня.

Причины гибели «Петропавловска» долго служили предметом самых горячих споров среди моряков. Мнения по этому вопросу разделялись. Многие из моряков уверяли, что они лично видели подводную лодку, другие, напротив, стояли за то, что подводной лодки не было, а «Петропавловск» просто налетел на мину».

Гибель "Петропавловска", иллюстрация из французского журнала

1 АПРЕЛЯ 1904 ГОДА

«Русский листок»: «Сообщение о смерти вице-адмирала Макарова произвела вчера громадное впечатление во всей Москве. Вечером в театрах во время антрактов публика собиралась группами для чтения горестной телеграммы. В театре Солодовникова по требованию публики был исполнен национальный гимн. Многие уезжали из театров в половине спектакля».

Из дневника полковника М.И. Лилье: «Тяжелое впечатление, произведенное ужасной картиной гибели броненосца «Петропавловск», до сих пор еще не может рассеяться. Всех волнующий вопрос о причинах загадочной катастрофы все еще остается открытым. Днем прибыла из Петербурга в порт новая партия русских мастеровых, численностью до 850 человек».

Гибель "Петропавловска", иллюстрация из американского журнала LIFE.

2 АПРЕЛЯ 1904 ГОДА

Хроника: Русские войска (22 и 24 Восточно-Сибирские стрелковые полки, 2 и 3 батареи 6 Восточно-Сибирской артиллерийские бригады) вышедшие из г.Ляоян достигли поселка Фенхуангченг, откуда двинулись на реку Ялу.

Газета «Новости дня»: «Сегодня в 6 ч. утра с востока стала надвигаться неприятельская эскадра, в составе шести броненосцев, пяти крейсеров и 12 миноносцев, всего 23 судна. Произведя маневрирование вне огня крепости, флот стал удаляться к западу, около 9 ч. неприятель начал вновь приближаться, действую орудиями большого калибра со стороны Ляотешана. Наша эскадра, находящаяся в гавани, отвечала перекидным огнем. После 1 ч. дня неприятель удалился за линию горизонта».

Газета «Русь»: «Английские газеты единодушно высказывают сожаление о трагической смерти Макарова. Даже японцы, торжествуя по случаю гибели "Петропавловска", сожалеют о Макарове. Общи голос, что гибель Макарова для России печальнее гибели многих броненосцев (…) Весть о катастрофе с броненосцем "Петропавловском" произвела тяжелое впечатление в Париже и в остальной Франции. Все газеты поместили статьи, в которых оплакивают злой рок, преследующий русский флот с начала войны».

Из дневника полковника М.И. Лилье: «Японская эскадра с раннего утра начала в море никому не понятную стрельбу. Шутники в городе говорили, что японцы до того смелы, что устроили у нас перед крепостью двухсторонние маневры. Пожалуй, это была правда...

Около 10 часов утра японская эскадра опять зашла за Ляотешань и начала перекидную стрельбу. Наша эскадра, стоя в порту, стала отвечать тоже перекидной стрельбой. Батарея, построенная на Ляотешане под командой вновь назначенного подпоручика Малинникова, на этот раз не молчала, а поддержала нашу эскадру, чем и привлекла на себя страшный огонь противника. Кроме того, японцы сильно обстреливали и другую, вновь строящуюся батарею для пушек Канэ.

К часу дня бомбардировка прекратилась и японцы ушли в море в южном направлении. На этот раз перекидная стрельба японцев оказалась далеко не столь удачной. Никаких серьезных повреждений в крепости не было произведено. Одним снарядом только был разбит сарай на Тигровом Хвосте, построенный из волнистого железа и предназначенный для хранения бонного имущества. Взрывом другого, упавшего у Перепелиной горы, убито 7 китайцев, ранено 2 солдата и 3 китайца, легко ранена м-ль Гейст.

По нашим батареям на Ляотешане японцы выпустили до 150 снарядов. Из всех их только один попал в траверс батареи, но не произвел никакого разрушения. Потерь на батареях тоже не было.

Сегодня в 8 часов утра неожиданно приехал в Порт-Артур наместник генерал-адъютант Алексеев и поднял свой флаг на броненосце «Севастополь».

Гибель "Петропавловска", японская иллюстрация.

3 АПРЕЛЯ 1904 ГОДА

Хроника: Командующий 1 Армией генерал Куроки сообщил Императорской ставке в Токио планируемую дату форсирования реки Ялу и вторжения в Манчжурию – 2 мая 1904 года. Из Японии прибыли 30 транспортов с передовыми частями 2 Армии генерала Оку.

Газета Vossische Zeitung (Германия): "Император Вильгельм из своего морского путешествия отправил Государю Императору телеграмму с глубоким соболезнованием по поводу катастрофы под Порт-Артуром, высказывая, что траур России есть в то же время траур Германии».

Газета New-York Herald (США): «Японцам удалось поднять затопленный русскими в Чемульпо крейсер "Варяг". Приобретение этого судна, хоть и поврежденного, вполне вознаграждает японцев за потерю своих пароходов, потопленных у Порт-Артура, стоимость которых оценивается в 1 250 000 рублей».

Из дневника полковника М.И. Лилье: «Погода прекрасная. По городу разнесся слух о покушении переодетого японца на жизнь генерал-адъютанта Куропаткина в Ляояне».

4 АПРЕЛЯ 1904 ГОДА

Хроника: Генерал Куроки получил директиву от Императорской ставки о необходимости начать операцию по форсированию реки Ялу: "Вторая армия начнет высадку в устье Та-ша Хо 1-го мая. Выгрузка займет около 45 дней. Первой армии следует наступать до Танг-шан-ченг, где укрепиться и ждать, пока Вторая армия не закончит выгрузку. После этого, обе армии будут взаимодействовать".

Газета «Московский листок»: «Японская императрица, подавая пример другим, отдала на нужды войны большую часть своих драгоценностей. Но оказывается, что ее патриотическая жертва не даст ожидаемых результатов: вместо миллионов, которые надеялись выручить от продажи вещей императрицы, получено только несколько сот тысяч франков. Эксперты, которым предъявили вещи для оценки, нашли, что бриллианты роскошной нитки и большинство бриллиантов императорской короны - французской подделки».

Из дневника полковника М.И. Лилье: «Крейсер «Паллада» починился и наконец вышел из дока. Таким образом, починка его продолжалась ни много ни мало 69 дней. По этой продолжительности починки можно было смело сказать, что она была далеко не успешна, и в этом можно было смело упрекнуть наше портовое начальство. На этом еще не окончились несчастья с крейсером «Паллада».

При выходе из дока крейсер наткнулся на бочку, служащую для привязывания судов, и попортил себе винт. Слыхал, что сегодня для осмотра этого повреждения спускали водолаза. В этом новом несчастье, конечно, нельзя было уже винить порт, а кое-кого другого...»

5 АПРЕЛЯ 1904 ГОДА

Телеграмма ген.-адъют. А.Н. Куропаткина, командующего Маньчжурской армией: «Генерал Кашталинский доносит: 4 апреля на р. Ялу перемен нет. На островах наши передовые посты стоят на шагов 600 от японских, но на ночь японцы отодвигаются».

Газета «Русь»: «В Михайловском манеже была впервые поставлена новая пьеса "Порт-Артур". Ни на афишах, ни на программах не был обозначен автор малограмотной окрошки, названной "пьесы из последних событий на Дальнем Востоке".

Из дневника полковника М.И. Лилье: «Погода стоит отличная. Новостей никаких нет».

6 АПРЕЛЯ 1904 ГОДА

Хроника: в Хиросиме полностью завершена погрузка на транспорта частей 1 и 3 пехотных дивизий, а также 1 артиллерийской бригады 2 Армии генерала Оку. В Корею прибывает контр-адмирал Инуе, личный адъютант Императора, который привез высочайший подарок для вице-адмирала Того – самурайский меч работы мастера Ешифуса.

Газета «Русь»: «В Императорском обществе поощрения художеств была отслужена 5-го апреля панихида по погибшем на броненосце "Петропавловск" художнике В.В. Верещагине, в присутствии Августейшей председательницы общества принцессы Евгении Максимилиановны Ольденбургской. На панихиде присутствовали: старший брат, многие художники и знакомые покойного».

Газета «Новости дня»: «Вчера в училище живописи ваяния и зодчества служили панихиду по В.В. Верещагине. Семья его, однако, до сих пор не объявляла о его смерти и не созывала знакомых и почитателей его на панихиду, потому что вдова его все еще живет надеждой, что известие о гибели знаменитого художника будет опровергнуто. Л.В.Верещагина обратилась с телеграммой к А.Н.Куропаткину, с которым В.В.Верещагин был связан узами многолетней службы. В телеграмме Л.В. спрашивает, здоров ли В.В. Но от А.Н.Куропаткина до сих пор нет ответа. Как полагают окружающие, А.Н.Куропаткин не отвечает, боясь категоричным ответом поразить вдову художника, тогда как окружающие, вероятно, могут ее подготовить к этому. Но вчера вечером пришло известие, не оставляющее мест сомнениям: В.В.Верещагина, телеграфировавший в день катастрофы своему отцу, вчера прислал телеграмму Л.В. Верещагиной, бесспорно устанавливающую безвременную кончину славного художника».

Из дневника В.Г. Короленко: « Я видел Верещагина два раза. Помню, с каким чувством я, еще юношей-студентом, смотрел его портрет в «Ниве»: огромный лоб, несколько жесткие черты, умные глаза, огромная борода, — все крупно, сильно, значительно. Да, думалось мне: таков именно должен быть этот художник, беспощадно бичующий «завоевателей», оставляющих за собой груды черепов, современную войну с ее славой, прикрывающей эффектными складками знамен страдание и смерть… Наконец — таков должен быть художник, отказавшийся от почетного звания, так как «отличия вредны в искусстве…»

В 1895 году я увидел его в редакции «Русской Мысли»… Я узнал его сразу, но… узнал с сильным разочарованием: красивое лицо, несколько полное, с мягкотелыми очертаниями, ничего того — строгого, сурового, что виделось мне прежде на портрете. Манера, с которой он заговаривал с Гольцевым, была сладковата и будто немного вкрадчива: он пришел говорить о своей повести, очень плохой (кажется, «Литератор»), печатавшейся в «Русской Мысли».

Я уже знал, что Верещагин к славе художника хочет непременно прибавить славу писателя. Он печатал свои очерки из записной книжки в «Русских Ведомостях». Тут были небезынтересные наблюдения человека, много видевшего, но не было даже искры таланта и, кроме того, — проглядывало что-то, отдававшее шаблонной газетностью и таким же патриотизмом. Впоследствии он перенес эти заметки в «Новости», где им было настоящее место.

Об его отношении к войне тоже явилось много противоречивых отзывов. В газетах появилось «интервью», в котором художник говорил, что его совершенно напрасно считают противником войны. В собственных очерках он говорил, что очень жалел, когда Скобелев не пожелал повесить двух албанцев-шпионов, так как ему хотелось посмотреть и зарисовать картину казни. К чести Верещагина, — я думаю, ему этого вовсе не хотелось. Но… это была полоса «откровенности» и откровенно-циничные рассказы его брата о собственных подлостях на войне — доставили известность его книге…

Итак, — я вижу тут не кровожадность, а лишь мелочность большого, огромного художника, выбивающегося из сил в посредственном писательстве…

Теперь, в вагоне второго класса, 30 января утром мы столкнулись с ним лицом к лицу… Он знал меня и прошел в купе, где я ехал вместе с братом. Заговорили, конечно, о войне. Он недавно был в Маньчжурии и, кажется, в Порт-Артуре. Возмущался «ротозейством» моряков, уверял, что офицеры были у г-жи Старк на именинах и перепились и т. д. Потом стал говорить о положении дел на Дальнем Востоке. Он «предвидел войну» и писал Государю: «посылайте 8 дивизий, японцы будут непременно воевать».

Он говорил очень живо, жестикулируя и постоянно двигаясь, с большим одушевлением, постоянно прибавляя: «Я и об этом писал Государю… Да, как же, как же: писал. А о том-то я писал в «Новостях». Вы «Новостей» не читаете?»

Мой брат задает ему вопрос:

— Скажите, Василий Васильевич, — а как Вы думаете: нужна ли нам эта Маньчжурия и Порт-Артур. У нас столько работы дома?

— А, если вы ставите вопрос на эту почву, тогда я вам скажу: не нужна, ни к чорту… Ничего, кроме вреда… Но уже это дело решенное: Порт-Артура не отдадут: это еще завет Петра Великого…

— А 8 дивизий послали?

— Какой чорт! И не подумали. Я сколько писал…

— Так не лучше ли было писать уже все, что вы думаете?..

Он так же живо, как прежде о 8 дивизиях, стал говорить о нашем невежестве, бездорожьи наших северных губерний, отсутствии школ и больниц, то и дело прерывая рассказы замечаниями:

— Вот вы, Владимир Галактионович, не читаете «Новостей»… Я обо всем этом писал.

... Газеты не пощадили беднягу Верещагина: теперь одна за другой перепечатывают его «посмертную заметку» (заимствованную из «Нового края» и подписанную В.Ве.). В ней сообщается о разговоре Верещагина с одним лучшим и гуманнейшим представителем японского общества.

— Что же в таком случае Россия, — спросил японец, — как понимать ее?

Автор отвечает известным тютчевским четверостишием:

Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить.
У ней особенная стать:
В Россию можно только верить…

«Тогда японец ничего не ответил». Но теперь Верещагин задается вопросом: «Что бы сказал он, если бы на его глазах разыгрался этот честный ажиотаж (!) русского духа. К сожалению, он умер незадолго до войны. А он многое мог бы сказать своим соотечественникам», так как «проповедывал любовь в самом широком смысле слова. Между тем можно ли искать больше той любви, какая теперь совершается у нас на родине? Преклонился ли бы он перед ней или, ядовито хихикнув, стал бы умалять ее, — не знаю»… (Заимствую эту заметку Верещагина из «Южного Обозрения».) И все это по тому поводу, что в России собираются пожертвования (надо прибавить, довольно скудные) и на театр военных действий шлют приветствия, письма и телеграммы… Но, во 1-х, японец мог бы, конечно, ответить, что и у них собираются пожертвования. А что касается до «особенной стати», то, без сомнения, у Японии стать еще особеннее, чем у России, и, значит, он мог бы, в свою очередь, предложить своему русскому собеседнику «поверить в Японию»…

Бедный знаменитый художник, всемирно известный и гоняющийся за лаврами плохого газетного репортера, отзывающегося на «злобу дня»…

Продолжение следует.

Одна из последних работ В. Верещагина на "японскую" тему: "Храм в Никко".