166. Гаврила Попов

[Перикл]

Гавриил Харитонович Попов-видный псевдодемократ

["Коммерсантъ"]

http://www.kommersant.ru/doc/1752981
Журнал "Коммерсантъ Деньги", №33 (840), 22.08.2011


Фото: Юрий Мартьянов / Коммерсантъ
Здание, в котором теперь находится его рабочий кабинет, первый мэр Москвы в 1991 году подарил сам себе распоряжением мэра Москвы. С чего начиналась московская коррупция, зачем демократам был нужен Юрий Лужков и почему надо было разгонять митинги, об этом Гавриил Попов рассказал корреспонденту "Денег" Олегу Кашину.

Все, кому я рассказывал, что иду разговаривать с вами, говорили мне: "А, Попов... Спроси у него, зачем он предлагал легализовать взятки". Спрашиваю.

— Я давно привык к такому упрощенному пониманию моих предложений, но в действительности все было не совсем так, что пришел Попов и говорит: "Ребята, давайте легализуем взятки". Есть Моссовет — демократически избранный Моссовет, большинство в нем у противников номенклатуры. Значит ли это, что коррупция побеждена, что ее больше не будет? Совсем нет. Коррупция неизбежна, когда есть люди, которые распоряжаются суммами, в тысячи раз превосходящими их собственные заработки. Это очень простое правило: чем больше государства, тем больше коррупции. Избавиться от этого просто нельзя, коррупцию можно только минимизировать, и никто никаких новых способов не изобрел. Что нужно делать? Нужна гласность. Когда люди знают, чем занимается власть, власти труднее нарушать закон. Дальше — нужна сменяемость власти. Если власть знает, что властью она будет не всегда, это тоже держит ее в рамках. Но кроме гласности и сменяемости должны быть экономические инструменты, и то, что сейчас называют моей идеей о легализации взяток,— это и есть экономический инструмент. Я предлагал систему, при которой чиновник легально получает не взятку, а процент от прибыли, которую обеспечивает его конкретное решение.

Превратить Моссовет в акционерное общество?

— Да, буквально в госкорпорацию. То, к чему мы пришли спустя двадцать лет.

Мы много к чему пришли, но двадцать лет назад все было не так. Вас даже трудно назвать полноправным мэром: в ваше время по-прежнему существовал МГК КПСС, было двоевластие.

— Да, было двоевластие. Кроме того, город, в котором находятся и союзное, и российское правительства, отношения между которыми тоже напряженные,— это даже не двоевластие, это что-то более сложное.

Юрий Прокофьев, который тогда возглавлял горком КПСС, говорил мне, что трудности с продовольствием в Москве в 1990-1991 годах были искусственными: в Москву не пускали эшелоны с продовольствием. И Прокофьев говорит, что это была инициатива демократических властей города.

— Вообще-то Юрию Анатольевичу Прокофьеву стоило бы поспрашивать своих коллег по политбюро, куда они девали эти эшелоны с продовольствием.

Воровали, что ли?

— А я не знаю. Я знаю, что табачный кризис 1990 года, с которым нам пришлось столкнуться в первые же месяцы после начала работы демократического Моссовета, случился потому, что три из трех табачных фабрик, обеспечивавших Москву продукцией, были одновременно закрыты на ремонт. Кто их закрывал? Я не закрывал точно.

Если можно было нас в чем-то упрекать... Среди наших первых решений был отказ от конфискационной политики закупки продовольствия в регионах Центральной России: там на выборах победили такие же демократы, как и мы, и было бы странно, если бы демократическая Москва у демократической Твери начала отбирать мясо. С Тверью, кстати, был смешной случай. Мне звонили из их областного совета, говорили: заберите мясо, у нас нет мясников, нет разделочных колод в магазинах, наши торговые сети не приспособлены под мясную торговлю, и у людей уже привычка — на выходных садиться в электрички и ехать в Москву.

И вы забирали мясо?

— Нет, я звонил в ЦК КПСС — за сельское хозяйство там тогда отвечал Егор Семенович Строев,— и я говорил ему, что еды в городе осталось на один день, и просил помочь. Ему было приятно, что ему московские власти звонят как хозяину, и он что-то предпринимал, и еду завозили. Такие звонки выручали очень.

Когда вы побеждали на выборах — вначале в Моссовет, потом на выборах мэра, вы отдавали себе отчет в том, что эти люди, москвичи, которые вас сегодня приветствуют, завтра будут проклинать вас, потому что начнется голод и прочее?

— Я понимал, что в том виде, в каком Москва была при Гришине, она существовать не может, проблем было больше, чем мог переварить город. Лимитчики — практика завоза рабочих по лимиту считалась эффективной,— при этом все они, получая квартиры, немедленно увольнялись с предприятий, и требовалось привозить новых. Нужно было решать проблему промышленности: практически вся она была ориентирована на военно-промышленный комплекс, но уже в 1990 году мы понимали, что мечты о конверсии так и останутся мечтами, потому что конверсии подлежало не более 10% всей московской промышленности. В любом случае от индустриальной Москвы, города, населенного рабочим классом, ничего бы не осталось. Это был безальтернативный путь.

Все как в Восточной Европе: польские рабочие шли за Лехом Валенсой, побеждали и превращались в польских безработных.

— Ну роль Валенсы я бы не стал преувеличивать — одиноким вождем он не был, социальная база реформ во всех восточноевропейских странах была несопоставимо более массовой, чем у нас. У нас не было, в отличие от Восточной Европы, класса нелюмпенизированного крестьянства, не было рабочей аристократии и не было эмигрантов, готовых вернуться на свое родное болото и заниматься тем же бизнесом, которым они занимались. У нас ничего этого не было. Собственно, именно поэтому я пошел во власть, знаете, как московские профессора в 1941 году шли в народное ополчение, чтобы, отстояв Москву, вернуться на свои кафедры.

И вы вернулись, уступив Москву Юрию Лужкову — человеку из той самой номенклатуры, которую вы, как тогда казалось, победили.

— И теперь мы снова вместе: он преподает у нас в университете, недавно прекрасную лекцию про Сократа прочитал.

Но все же вы считаете свой альянс с номенклатурой нормальным? Если бы Лужковых и Ресиных все-таки выгнали с самого начала, демократы сумели бы остаться у власти?

— Наш Моссовет большей частью состоял не столько из демократов, сколько из людей, у которых была единственная мечта — оказаться в первых рядах, когда начнется перераспределение собственности. Кто был более уязвим для воровства и коррупции, эти демократы или чиновники вроде Юрия Михайловича — вопрос, по-моему, риторический. Кого проще купить, депутата или чиновника?

Думаю, одинаково.

— Депутата. Он более устойчив, его избрал народ, поэтому его практически невозможно снять, какие бы взятки он ни брал. Если депутат начнет воровать, он уже не перестанет. Я до сих пор уверен, что люди из старых управленческих структур, такие как Юрий Михайлович, могли эффективнее всего реализовывать нашу программу, в том числе и противостоять коррупции. Другое дело, что Юрий Михайлович оказался в такой роли, что у него не было другого выхода, кроме как опираться на старую номенклатуру. Иначе ему просто пришлось бы уйти, как и мне.

Вообще-то тот же принцип был реализован нами в 1989 году, когда стало ясно, что без Бориса Николаевича Ельцина демократам не обойтись, и когда Андрей Дмитриевич Сахаров ездил в Госстрой к Ельцину уговаривать его присоединиться к нам. Когда вернулся, смеялся, называл Ельцина "табула раса" — именно в том смысле, что это человек из номенклатуры, лишенный какой-либо идеологии.

Номенклатура не могла не победить, да?

— Я еще раз говорю: социальная база была только у номенклатуры. Реформам не на кого было опереться.

Тогда, может быть, глупый вопрос: но зачем вообще были нужны реформы? На уровне риторики понятно — ради людей. Но вы говорите, что людей не было. Тогда зачем все это было?

— Я продолжаю называть события 1989-1991 года великой антикоммунистической революцией: нужно было избавляться от власти номенклатуры.

В итоге вы избавились от своей власти, да?

— Если бы не Борис Николаевич Ельцин, я бы ушел еще в конце 1991 года, когда стало ясно, что реформы будет проводить Гайдар. Я неокейнсианец, для меня инициативы Гайдара выглядели дико, и я пришел к Борису Николаевичу и сказал, что хочу уйти. Он попросил перезимовать зиму, чтобы не случилась катастрофа. Я согласился и ушел только через полгода.

Вообще странно: чтобы не было катастрофы, Ельцин просит вас не уходить до весны, но при этом реформы проводит Гайдар, а не кто-то другой. Объясните.

— За двадцать лет я устал быть критиком Гайдара. Наша с Юрием Михайловичем статья о Гайдаре, которую мы выпустили в прошлом году после его смерти, до сих пор многим кажется кощунственной, но я действительно ничего хорошего об этих реформах сказать не могу. Зачем они были нужны Ельцину? Конечно, я спрашивал его. Мы много говорили о реформах, я объяснял, что что-то всерьез изменить можно только за несколько десятилетий, и если Гайдар говорит, что ему нужен год, то он обманывает президента. Ельцин не мог ничего мне возразить.

Но реформы проводил Гайдар...

— Это сам Ельцин мне объяснял. Он говорил, что американцы дают кредит, $40 млрд, и единственное условие — чтобы реформы проводил Гайдар. Ельцин не мог ничего с этим сделать, мне кажется.

И сейчас, сколько бы ни говорили о лихих девяностых, Гайдар, фигурально выражаясь, по-прежнему остается у власти. Даже последний романтик не назовет нынешнюю экономическую систему рыночной. Нормального рынка у нас нет. Нет конкуренции, есть слишком большое количество монополий, диктующих свою волю стране. Какие задачи вообще должна решать экономика? Обеспечить людям их текущие потребности и обеспечить будущее. Ни ту, ни другую задачу экономика не решает.

А что было нужно делать?

— В идеале России нужен был новый "план Маршалла", но на него рассчитывать было глупо, потому что цели Запада и цели нашего народа все-таки никогда не совпадали. Я не имею в виду, что заграница спит и видит, как бы поскорее разграбить Россию или распродать ее, лишив ядерного оружия. Напротив, именно такая Россия, какой она была до нас, была выгодна Западу и во многом держалась на его поддержке. Как и Гайдар, в общем.

Зато как минимум одну вашу идею ваши преемники реализовали и продолжают реализовывать. Я имею в виду силовые разгоны митингов. Когда вы митинговали в 1989 году в Лужниках, вас никто не трогал, а когда вы стали мэром, ваш начальник ГУВД Аркадий Мурашев начал разгонять коммунистические демонстрации. Он говорит, что это была ваша идея.

— Значит, моя. Понимаете, было понятно, что номенклатура просто так от власти не откажется, и с самого начала нас начали проверять на прочность. Демонстрация 23 февраля 1992 года, о которой вы говорите, ее действительно разогнали, я до сих пор настаиваю на том, что это была провокация. Умершего в давке пенсионера объявили ветераном, которого убили омоновцы. Никакие омоновцы его не убивали, а вот ветераном он действительно был, только ветераном НКВД. Я сказал об этом по телевидению, и коммунисты почему-то перестали говорить, что Попов убил ветерана.

Как будто смерть ветерана НКВД — это что-то хорошее.

— Не в этом дело. У коммунистов всегда была тяга к тому, чтобы говорить с нами от имени ветеранов, от имени народа, от имени чьего угодно, только не своей партии.

В этом смысле тоже ничего не изменилось: неожиданное возвышение члена политбюро Владимира Долгих в последний год работы Лужкова выглядело буквально как восстание живых мертвецов.

— К сожалению, это не было одной из наших насущных задач, но мне действительно казалось важным уйти от безликих советов ветеранов и разделить их на советы ветеранов войны, ветеранов МВД, ветеранов КПСС, чтобы было понятно, что это за ветераны, и чтобы НКВД не делал вид, что он народ-победитель.

Когда борьба за власть выходит на улицы, столичный мэр становится главным политиком в стране. Вы считаете свой вклад в победу над ГКЧП решающим?

— Я считаю решающим свой вклад в то, что люди не стали вешать коммунистов. Тому же Прокофьеву я сам через Василия Шахновского, работавшего тогда управляющим делами Моссовета, распорядился дать охрану: он-то ни в чем не виноват. Когда Шахновский опечатывал здание ЦК КПСС, Горбачев выступал в верховном совете России. Шахновский позвонил мне, я передал Ельцину: ЦК взят! И только после этого Ельцин объявил о ликвидации КПСС. Логика понятна. Когда потерян штаб, уже ясно, что они больше не вернутся.

С вами почему-то хочется говорить о коррупции. Когда вы были мэром, вас в газетах называли миллионером, писали, что вы совладелец каких-то предприятий, например московского завода кока-колы...

— Про кока-колу — глупости, а вот в "Вымпелкоме" я был членом совета директоров. Но уже когда не был мэром.

А еще когда вы перестали быть мэром, вам досталась вот эта недвижимость, в которой мы сидим,— здание бывшей московской Высшей партийной школы. Кто его передал вашему университету?

— Я и передал. Постановлением мэра Москвы.

Безо всяких конкурсов передать здание самому себе — это же коррупция.

— Да, коррупция. Но ведь это единственный случай, когда имущество номенклатуры напрямую досталось народу!

[Елена КРЕМЕНЦОВА]

http://www.eg.ru/daily/politics/47395/
Первый мэр Москвы ратует за лишение России прав на нефть, газ и ядерное оружие

В стране победившей демократии одним потомственным дворянином стало больше. Глава Российского Императорского Дома великая княгиня Мария Владимировна записала в аристократы Гавриила ПОПОВА. Того самого первого мэра Москвы, предложившего устроить в столице искусственный дефицит еды с целью развала СССР и желавшего в октябре 1993 года утопить защитников «Белого дома» «в их собственном дерьме». За что же «награда» нашла всплывшего из небытия героя?

Великая княгиня Мария Владимировна РОМАНОВА и новоиспечённый дворянин Гавриил Харитонович. Фото Наталии МУЩИНКИНОЙ/«Московский комсомолец»
Оказывается, никуда от кормушки Гавриил Попов не уходил. Он тихо сидел в засаде на двух креслах - советника нынешнего мэра столицы и президента Международного университета в Москве (МУМ), созданного друзьями - Михаилом Горбачевым и Джорджем Бушем.
Накануне получения Поповым дворянства в его МУМе прошло заседание инициативной группы по проведению «Общественного суда над сталинизмом и преступлениями власти советского периода». Вот, значит, за что бывший секретарь комитета комсомола МГУ и член КПСС получил дворянство от гражданки Испании донны Марии Романовой. Судить Сталина будут не только за репрессии и за «преступные приказы», но и за «преступления против экономики, науки и культуры». Теперь-то у нас культура - о-го-го!
Судьями стали Николай Сванидзе, Леонид Гозман, отождествивший деятельность «СМЕРШ» с нацистскими CC, Лев Пономарев, кавалер Командорского креста «За заслуги перед Республикой Польша», осуждающий «аннексию Крыма», а также бывший директор Института научной информации по общественным наукам РАН Юрий Пивоваров, при котором сгорели редкие книги и документы, хранившиеся в библиотеке ИНИОН, Игорь Чубайс, брат того самого, который «во всем виноват». И другие несимпатичные лица.

Кумиром поповцев и ельциноидов стал предатель генерал ВЛАСОВ, мечтавший о победе ГИТЛЕРА над СТАЛИНЫМ. Фото: lgz.ru
Сам Гавриил Харитонович в борьбе с «кровавым прошлым» отметился изданием книги «Три войны Сталина», ставшей своеобразной инструкцией для либералов в деле уравнивания «отца народов» с Гитлером.
Писательский зуд вынудил Попова и на создание второго бестселлера - «Вызываю дух Власова», где автор оправдывает предательство генерала. Без доказательств, а так: «Сталинскую родину он предал, а Россию нет. Его армия разгромила немцев под Москвой... Но после того он несколько раз встречался со Сталиным и, видимо, пришел к выводу, что никаких перемен в нашей стране, тех, которые он считает правильными, не будет. Я предполагаю, что Власов своей ударной армией собирался прорваться в Ленинград и создать там антисталинское правительство».
Вот, оказывается, как было. Западу и нашей олигархии, чьи интересы продвигают поповцы, мало выноса Сталина из Мавзолея, важнее вынести из мозга молодежи все достижения советской эпохи и оставить только мрак и кошмар перегибов коллективизации и ГУЛАГа.
На таком подготовленном фоне «рыночная революция» покажется современной молодежи большим счастьем. Об этом позаботятся «научные материалы» поповской команды, которые текут в школы и вузы в виде учебников и лекций.
Наше доблестное Минобрнауки четыре года подряд признает МУМ «эффективным вузом», закрывая как неэффективные старые педагогические университеты. Но вряд ли большинство россиян вообще слышали о МУМе - вуз позиционирует себя как элитный, международный, готовящий «специалистов в создании благоприятных социальных и политических условий для развития бизнеса», то есть политтехнологов и государственных деятелей. И позволяет одновременно получить два диплома - наш и американский по цене российского. Что вполне укладывается в идею Попова о создании мирового правительства (МП).

Прикрываясь красными знамёнами СССР, ставленники Запада во главе с ПОПОВЫМ обещали бороться с привилегиями партноменклатуры, уходом от ленинских идей... Фото: itogi.ru

Людоедская логика

Многие считают, что оно давно уже создано и миром тайно управляют Ротшильды, Рокфеллеры, Дюпоны, Морганы - всего девять семей. Попов убежден, что это уже день вчерашний и сегодня нужно создавать не тайное, а явное открытое МП. В целом же краткий план мирового переустройства у Гавриила Попова выглядит так:
1. Необходимо введение мировой гарантированной валюты.
2. Необходимо изъять из национальной компетенции и передать под международный контроль ядерное оружие, ядерную энергетику и всю ракетно-космическую технику. Нужна передача под глобальный контроль всего человечества всех богатств недр нашей планеты. Прежде всего - запасы углеводородного сырья.
3. Должны быть установлены жесткие предельные нормативы рождаемости с учетом уровня производительности и размеров накопленного каждой страной богатства. Нельзя, чтобы быстрее всех плодились нищие.
Страшную перспективу прогрессирующего накопления у одного ребенка генетических болезней уже двух родителей надо прервать. Наиболее перспективным представляется генетический контроль еще на стадии зародыша и тем самым постоянная очистка генофонда человечества (путем стерилизации и принудительных абортов).

...и на народном доверии въехали во власть для разрушения и расхищения великой страны. Фото: letopis.msu.ru
4. В новой цивилизации очень важен комплекс мер по воспитанию с детства людей, которым чужды религиозная, этническая, культурная и другие несовместимости и тем более нетерпимости.
По аналитическим выкладкам Попова, для реализации проекта нужно распустить ООН и сформировать ее по новым принципам. Главный из них звучит так: «Страны, которые не примут глобальную перспективу, должны исключаться из мирового сообщества». Но даже если все страны эту перспективу примут, иметь свое представительство в МП смогут лишь те, что имеют определенный процент населения, необходимый объем накопленного национального богатства и определенную величину национального дохода на человека. В этих странах, достойных вхождения в ООН, Попов предлагает лишить граждан равных избирательных прав. Избиратель «должен иметь то число голосов, которое соответствует его образовательному и интеллектуальному цензу, а также величине налога, уплачиваемого им из своих доходов». Грубо говоря, один голос Романа Абрамовича будет равен миллиону голосов рабочих. Тогда власть в этих государствах будет представлять интересы продвинутой части общества, а не малоразвитого большинства. Решать, как поступать с нищебродами вроде миллиарда китайцев, индусов и африканцев, будет уже МП.
Места семи миллиардам человек в этой системе явно не останется. Большую часть «лишнего» населения просто спишут со счетов, как генетический мусор.
Сколько в «золотой миллиард» пробьется жителей России - большой вопрос, да и сохранится ли она к тому времени - тоже.

Привести демократов к власти в голодной Москве помогли цистерны портвейна для участников митингов. Пока одураченные люди стыли на морозе... Фото: uwd.ru

Двойное дно

Гаврюша, как называли его демократы-соратники, всегда действовал так. Публично выкрикивал то, что понятно и близко народу, завоевывал доверие, а исподволь генерировал идеи, подрывающие национальные устои и единство народа, затем в кулуарах различных научных и общественно-политических тусовок вводил их в обиход. Авторитетные люди озвучивали эти идеи, писали и подписывали различные письма, журналисты их обсуждали, а Попов оставался в стороне со своим знанием подлинных причин и мотивов происходящего.
Вот только несколько примеров.

...будущие капиталисты от комсомола уже развлекались в стрип-клубах... Фото: ribalych.ru
В августе 1990 года глава Верховного Совета РСФСР Борис Ельцин произнес знаменитую фразу: «Берите столько суверенитета, сколько сможете проглотить». Так будущий Президент РФ преломил и озвучил тезисы Попова из брошюры «Что делать?».
Первый. Разделить Советский Союз и создать вместо него конгломерат из 40 - 50 государств, дав возможность выйти из состава России всем, кто захочет: автономиям, республикам, округам, губерниям, городам. Суть плана - расчленить не только территорию, но и весь хозяйственный комплекс и уничтожить все, на чем могла бы возродиться держава, - президент Международного союза экономистов проповедует и сегодня. «Хозяева» регионов, коих начали сажать, ее подхватывают, требуя свободы от указаний центра, но не от его денег.

...а сошки помельче промышляли на «блошиных» рынках близ Кремля и Лубянки. Фото: uwd.ru
Второй. «Докажи - откуда деньги!» - прозвучал как лозунг в предвыборной программе Попова в депутаты СССР в 1989 году. Тогда началась эпоха УКОСО - Управлений коммунальной собственности, которым дали неслыханные полномочия. Попов, как председатель Моссовета, их всячески поддерживал. Параллельно втайне от народа шел процесс накопления «комсомольского капитала» в освобожденных от налогов хозрасчетных центрах научно-технического творчества молодежи - НТТМ, МЖК, организациях воинов-«афганцев», молодежных банках Ходорковским и будущими столичными лайт-олигархами. Автором этих идей тоже считают Попова. В Октябрьском районе, куда входит знаменитый Парк Горького, новые «управленцы» сдали в аренду французской коммерческой фирме дорогущую московскую землю на 99 лет за плату $10 в год по решению УКОСО. И на первые 22 года освободили от уплаты даже этих грошей. Депутат Попов «для предотвращения коррупции» предложил легализовать взятки. Дескать, чиновники распоряжаются огромными деньгами, соблазн велик. И придумал «механизм», позволяющий жуликам и ворам остаться в тени и выглядеть честными людьми. «Я предлагал систему, при которой чиновник легально получает не взятку, а процент от прибыли, которую обеспечивает его конкретное решение», - объяснит он позже. Так полулегально возникли «откаты» - аккурат к моменту его мэрства.

«Крёстные отцы» столичной коррупции Гавриил ПОПОВ и Юрий ЛУЖКОВ счастливы, что сталинская жестокость им уже не грозит. Но посадить их можно и сегодня. Фото: РИА «Новости»
Третий. К 1992 году оказалось, что на части России претендуют одновременно многие страны и многие силы. И тогда Попов предложил с расчлененкой повременить до принятия Конституции, которая бы дала максимум полномочий Президенту РФ и минимум парламенту, состоявшему из выдвиженцев регионов. Дело кончилось расстрелом «Белого дома» и оппозиции. Но официальный повод к этому преступлению мэр Попов подсказал иной - «люмпенский фашизм». Бритоголовые юнцы с девицами в фашистской форме начали беспрепятственно разгуливать по центру Москвы именно при нем. Приезжие шарахались, а москвичи ничего не понимали. Сдав пост мэра Юрию Лужкову, Попов заявил: «Пока КПСС и демократы топтались на месте, на политическую арену вышла третья сила - люмпенский вариант фашизма». И объявил борьбу с ним главной задачей своей организации - Российского движения демократических реформ.
Но после расстрела «Белого дома» фашисты растворились сами собой.

Нескучный сад. Сдан французам в аренду на 50 лет за $99. Тогдашний мэр Лондона Кен ЛИВИНГСТОН заявил, что в любой цивилизованной стране авторы такого проекта сидели бы в тюрьме. Фото: kudago.com
Этапы большого пути
* В 1989 году Попов выступил с призывом перезахоронить тело Никиты Хрущева у Кремлевской стены.
* Первым сообщил послу США в России о подготовке и планах ГКЧП.
* По инициативе Попова с дома, где жил Леонид Брежнев, была снята мемориальная доска, которую он продал музейщику из Германии.
* Госдача «Заречье-6», где жил Брежнев, в 1990-е досталась мэрии Москвы. Борец с номенклатурным советским барством ее приватизировал и продал.
* Предложил рецепт, как сделать мыло дешевле: «По инстанциям бегать не надо. Чего проще - встать 20 человекам около каждого магазина и уговаривать народ мыло не покупать. Месяц поуговаривали бы - мыло подешевело бы».
* В разгар рекламной кампании АО «МММ» одобрительно называл аферу Мавроди по привлечению денег вкладчиков «народным капитализмом».
* В 1999 году впервые было опубликовано «Завещание Плеханова», якобы написанное им перед смертью в апреле 1918 года. В нем даны оценки Ленину, революции и пути развития России. Позднее «завещание» признали фальшивкой, составленной «архитекторами перестройки» - Поповым и Александром Яковлевым.

[Гаврила Попов]

http://www.mk.ru/social/2017/02/21/u...ya-2017go.html

Новый катаклизм может стать масштабнее и разрушительнее, чем тот, который человечество пережило сто лет назад
Вчера в 18:21,

Я мало верю в то, что космос многое предопределяет в жизни отдельного человека. Но если речь идет о целых народах, то влияния не может не быть. И «пассионарные взрывы» Льва Гумилева, и «длинные волны» Николая Кондратьева имеют основу вне Земли. С этой точки зрения 1917 год весьма символичен.

1917 год — год Змеи. Для России годы Змеи обычно были тяжелыми. 1905 — первая революция, 1929 — коллективизация, 1941 — нападение фашистской Германии, 1989 — начало новой революции. К тому же по китайскому календарю Змея 1917 года была Красной, Огненной.

В год Красной Змеи, на четырнадцатый день месяца Скорпиона, в России произошла Октябрьская революция. Это было 25 октября по юлианскому и 7 ноября по григорианскому календарям. Соединились два яда: Змеи и Скорпиона.

фото: Геннадий Черкасов

Столетний юбилей

В 2017 году отмечаем столетний юбилей 1917 года. Юбилей чего?

С детства я знал, что «седьмое ноября — красный день календаря». Видел картины с Лениным, провозглашающим в октябре 1917 года советскую власть. Видел прекрасно сделанный фильм Эйзенштейна о штурме Зимнего. Словом, 1917-й — это год Октября, год взятия власти большевиками.

С годами эта картина стала уточняться. Оказалось, что в октябре-1917 Ленин на картине не мог быть с бородкой: ее он в тот день сбрил для конспирации. Небольшая фальшивка. И штурма Зимнего по фильму Эйзенштейна не было. Не лезли на ворота…

Оказалось, что еще в феврале 1917 года была в России буржуазная революция, свергнувшая трехсотлетнюю власть Романовых. Был апрель 1917-го, когда Ленин приехал в Россию и выступил со знаменитой речью с броневика. А среди штурмующих Зимний большевики составляли одну треть. Вторая треть — части под контролем левых эсеров, а еще треть составляли части под влиянием анархистов.

Оказалось, что II съезд Советов утвердил правительство Ленина как временное — только до созыва Учредительного собрания. Что в декабре 1917 года Советы рабочих и солдатских депутатов объединились с Советами крестьянских депутатов. И правительство Ленина стало коалицией двух партий: в него до марта 1918 года вошли левые эсеры.

В итоге у меня сложилось твердое убеждение, что трактовка 1917 года как года Октября и победы большевиков — неполная. 1917 год — это целая историческая эпопея. В ней все взаимосвязано. Без этапа Временного правительства, не способного решить проблем России, не создались бы условия для Октября.

Как я сейчас представляю 1917 год?

В феврале — Февральская революция свергла царя. Временное правительство — до созыва Учредительного собрания.

В апреле — возвращение из эмиграции в Россию Ленина, который очередной задачей объявляет социалистическую революцию.

В октябре — взятие власти II съездом рабочих и солдатских депутатов. Формирование большевистского правительства Ленина. Принятие ключевых декретов — о власти, о земле, о мире.

В декабре — замена правительства большевиков коалиционным, двухпартийным правительством с левыми эсерами.

В январе 1918 года — разгон этим коалиционным правительством Учредительного собрания.

В марте — Брестский мир. В том же марте 1918-го — выход левых эсеров из правительства Ленина.

Летом — мятеж чехословаков и начало Гражданской войны.

В июле — изгнание левых эсеров из всей системы советской власти. Превращение советской власти во власть большевиков. Это произошло не в Октябре 1917-го, а летом 1918-го.

И, наконец, в марте 1919 года VIII съезд РКП(б) утвердил новую программу. Только в марте 1919-го страна узнала, что конкретно и как именно намерены делать в России взявшие власть большевики.

Строго говоря, завершающий блок программы РКП(б) — модель Союза Советских Социалистических Республик — был осуществлен только в 1922 году. Но так как все остальные блоки программы РКП(б) были разработаны и утверждены в 1919 году, то я и считаю именно 1919 год завершением 1917-го.

Поэтому рассмотрим именно двухлетний период — с февраля-1917 по март-1919. Я не пришел к окончательному определению этого двухлетнего периода.

И.В.Сталин в «Кратком курсе партии ВКП(б)», говоря о залпе крейсера «Аврора», употребил термин «начало новой эры». Сам термин «эра» был взят по аналогии с такими понятиями, как палеозойская или мезозойская эра. Термин «эра» делает упор на масштабность, но он чересчур хронологичен, подчеркивает длительность периода.

На мой взгляд, ближе понятие «цивилизация». В 1917 году была начата попытка утверждения новой цивилизации. А сам двухлетний период я бы определил как великий исторический катаклизм 1917 года.

Термин «катаклизм» употребил в начале XIX века французский ученый Кювье при анализе естественной истории нашей планеты.

Мое внимание к великому историческому катаклизму 1917 года определено не столько интересом к прошлому (я не историк), сколько интересом к будущему. На мой взгляд, XXI век все больше движется к ситуации, когда становится все более реальной перспектива великого катаклизма — типа катаклизма 1917 года.

В свете такого подхода меня интересуют три проблемы.

Первая. Каковы объективные и субъективные основы катаклизма?

Вторая. Общая оценка великого эксперимента, начатого катаклизмом 1917 года.

И, наконец, третья. Возможен ли в XXI веке новый катаклизм?

фото: ru.wikipedia.org

Основы катаклизма 1917 года

Я категорически не согласен с той точкой зрения, что 1917 год был чем-то случайным, своего рода «абортом» истории.

Напротив, я вижу те фундаментальные процессы, которые сделали этот катаклизм неизбежным.

Первая причина — исчерпывание позитивных резервов и возможностей классического капитализма.

Этот социальный строй продемонстрировал свои великие возможности. Но к концу XIX и началу ХХ века все более становятся очевидными исторические пределы классического капитализма. Критерии прибыли оказались ограниченными. Эксплуатация рабочих расколола общество на непримиримые классы. Рыночная система вела к регулярным кризисам. Попытка решить противоречия капитализма преобразованием его в империализм привела к мировой войне.

Мировая война стала второй объективной основой катаклизма 1917 года. Ничего подобного человечество не знало. Миллионы убитых, искалеченных, отравленных. Становилось ясно и элите общества, и простым людям, что система, ведущая такую войну и не способная ее прекратить, не имеет права на существование.

И, наконец, третья основа катаклизма 1917 года — кризис внутри России. Начатый в 1861 году переход к капитализму затянулся на десятилетия. Организовавшая этот переход царская монархия оказалась неспособной завершить его. Россия сидела на двух стульях: новом, капиталистическом, и старом, помещичьем. Поэтому успехи на одних участках сопровождались в России острыми конфликтами на других.

Все усугублялось тем, что надо было устранять феодализм, а капитализм конца XIX — начала XX веков уже был в глубоком кризисе. Запад превращался, говоря словами Ивана Карамазова у Достоевского, в «дорогие могилы». А могилы не могут быть перспективой.

Итак, первой причиной катаклизма 1917 года был комплекс объективных кризисов.

Ситуация острых объективных кризисов не раз возникала в истории. Но в большинстве случаев их удавалось разрешать сменой правящих элит, реформами или революциями.

Но в 1917 году объективный кризис привел к грандиозному социальному катаклизму. Почему?

1917 год показывает, при каких обстоятельствах объективные кризисы превращаются в социальный катаклизм.

Николай II не мог не видеть остроту ситуации. Но он не пошел по пути таких своих предков, как Петр I или Александр II. Он не решился на смену правящей элиты, и прежде всего своего окружения. А без новой команды царь превращался в безрукого инвалида, пусть даже честного и думающего.

А правящая элита России тоже оказалась не готова решать проблемы кризисов. Гигантская бюрократия была мощной, опытной, профессиональной. Но она была пропитана казенщиной, формализмом, заботой о своих интересах и привилегиях, коррупцией.

Помещичий класс России после 1861 года не пошел по прусскому пути, не захотел превращаться в крупных латифундистов. Эффективные хозяйства Энгельгардта или Соловецкого монастыря были исключением. А основная масса помещиков превратилась в рантье.

Российские предприниматели активно и успешно строили заводы, фабрики, железные дороги. Они существовали в системе огромных государственных заказов, зависели от них. От рабочих их защищали нагайки и пули царских войск, казаков и полиции. Хозяевами всей страны они никогда себя не осознавали.

Не только правящая элита, но и основные оппозиционные партии России — от октябристов до кадетов, от эсеров до социал-демократов — не имели долгосрочных и реалистичных программ решения коренных проблем страны. Радикальные программы только намечались и вызревали в ходе дискуссий среди большевиков, левых эсеров и анархистов.

Беспощадный приговор всем силам тогдашней России вынес гениальный А.П.Чехов в «Вишневом саде». Есть те, кто его запустил, есть те, кто его превращает в дачные участки, есть те, кто сулит перспективу выращивания нового сада. Но нет никого, кто может сохранить лучшее наследие прошлого России.

Между тем народные массы стремительно радикализировались.

Рабочие, живущие на зарплату, были доведены до крайности и инфляцией, и невозможностью купить на свои деньги даже хлеб. Но рабочие в армии имели оружие.

Крестьянство за три года войны, отдав наиболее активных людей в армию, становилось — и на фронте, и дома — готовым на самые крайние меры. Война дала оружие миллионам крестьян. И послушные участники крестных ходов превратились в команду «Двенадцати» Александра Блока: «ко всему готовы, ничего не жаль».

Национальности. Царизм выработал огромный арсенал инструментов командования другими народами. От особых режимов для Финляндии и Бухары до предоставления статуса русского всем принявшим — как дед Ленина Бланк — православие. Одновременно работал кнут: та же черта оседлости для евреев.

Но война 1914 года требовала массу солдат. Так как русская армия была православной, то царь пошел на создание особых мусульманских полков Дикой дивизии, латышских частей. Националисты России получили в свои руки оружие.

Неспособность царя выиграть войну рождала у национальных элит идеи поиска своих путей преодоления кризиса.

Итак, ситуацию 1917 года можно определить как готовый к взрыву котел из вооруженных крестьян, рабочих и националистов и суетящихся возле этого котла царя, помещиков, капиталистов, оппозиционных партий, не способных предложить программу преодоления кризиса.

Если бы в феврале 1917 года были назначены и немедленно проведены полноценные выборы в Учредительное собрание, возможно, он вошел бы в историю не как год катаклизма.

Но на деле сложилась ситуация, когда народ после февраля-1917 в условиях полной демократии имел все возможности «примерить» все программы. И убедиться — за какие-нибудь шесть месяцев, — что только от незначительного альтернативного меньшинства исходят предложения, отвечающие его интересам.

Вывод: объективный кризис превратился в 1917 году в катаклизм потому, что правящая элита не предложила путей преодоления кризиса — и власть захватило альтернативное меньшинство. Оно начало великий эксперимент по осуществлению в России и на всей планете Новой Цивилизации. Говоря словами Иешуа из «Мастера и Маргариты» Булгакова — «новый храм истины».

фото: ru.wikipedia.org

О великом эксперименте ХХ века

Китайские идеологи, пытаясь оценить Мао Цзэдуна, говорили о процентах в нем «плохого» и «хорошего». А мой сосед по дачному поселку Внуково Александр Твардовский в поэме «За далью даль» писал о «великой и жестокой» «неправоте» и «правоте». А Эрнст Неизвестный памятник Н.С.Хрущеву создал из мрамора двух цветов: белого и черного.

Лучшим подходом я считаю рекомендации Лева Николаевича Толстого оценивать человека по дроби: в числителе — способности, в знаменателе — его мысли о себе. Социалистический эксперимент ХХ века тоже логично оценивать по дроби — результаты и их цена.

Что удалось государственному социализму в России?

Прежде всего сохранить целостность Российского государства. Это был очень крупный успех, потому что все крупные империи в ХХ веке распались: Германская империя, Австро-Венгрия, Турецкая империя. После Второй мировой войны распались Британская империя, Японская, Французская.

Второй успех связан с первым. Многонациональную страну удалось сохранить, так как было предложено новое для человечества решение национального вопроса. Была выделена группа ведущих наций. Для этой группы были созданы определенные условия решения их национальных задач — союзные республики. Для большинства остальных народов — автономии.

Третий успех государственного социализма: в стране был создан промышленный потенциал оборонной самостоятельности. То есть тот промышленный потенциал, который позволял стране иметь современную армию и отстаивать свою независимость. В глазах миллионов граждан России это был успех, и особенно на фоне цепи неудач после победы 1812 года.

Четвертый успех: в стране произошла культурная революция. Миллионы неграмотных или малограмотных людей научились писать и читать.

Но за все эти и другие успехи пришлось платить.

Первая и самая существенная плата — это гигантский расход человеческих жизней. Десятки миллионов погибли. В Гражданской войне. В коллективизации. В репрессиях. Из-за неподготовленности ко Второй мировой войне. Ради создания ракет и атомной бомбы. Если искать аналог нашему обществу по расходу человеческого материала для достижения результатов, то, пожалуй, можно вспомнить только Древний Египет с его строительством пирамид.

Второй крупнейшей платой явились ликвидация элиты старого общества и снижение уровня элиты советского государства. И у русских, и у других народов.

Элита формируется десятилетиями, а иногда и столетиями. Особенно сложно — в многонациональной стране. И ликвидация элиты всегда очень дорого обходится.

Элита старого общества — администраторы, интеллигенция, предприниматели, служители культов — практически полностью устранена. Только во время и после Гражданской войны эмигрировали не менее двух миллионов человек. Миллионы представителей элиты погибли потом.

Очень небольшой слой новой элиты составили кадры большевистского подполья. А основную часть образовали «новобранцы», ведомые или энтузиазмом, или сугубо земными соображениями. В тех областях, где были жесткие критерии отбора — боевые действия, строительство, военно-технический прогресс, — выдвигались в новую элиту одаренные кадры. А вот в социальных сферах, и особенно в самом партийном аппарате, «воспитателем» и «чистилищем» были идеология, внутрипартийная борьба, умение приспосабливаться и другие известные инструменты бюрократического искусства.

В итоге новая элита вырождалась. Далеко не случайно, что вышедшие из этой элиты кадры после краха социализма не смогли сохранить ни одно многонациональное государство — ни в СССР, ни в Югославии, ни в Чехословакии, ни в Грузии. Они смогли дать своим странам в основном кадры честолюбцев, компрадоров, олигархов, коррупционеров. Из развалин старой России вышла пусть небольшая, но закаленная гвардия кадров («гвозди бы делать из этих людей — крепче бы не было в мире гвоздей»). А из самого социализма в новую постсоветскую элиту шли люди наживы, безразличные к судьбам и страданиям миллионов, готовые торговать чем угодно: опасной для жизни водкой, необеспеченными акциями, ископаемыми и самой родной землей, рассматриваемой ими как «территория свободной охоты».

Третья расплата — грандиозный расход не только человеческих, но и естественных ресурсов. Не жалели ни нефти, ни леса, ни плодородных земель. Примером является Волга. Для того чтобы получать в общем-то не столь уж значительное количество электроэнергии, затопили огромную часть плодородных земель России, которые десятилетиями были ее огородом, ее житницей.

Четвертая расплата — серьезное нарушение экологических балансов в стране, экологические катастрофы. Когда я стал мэром, узнал, что даже в самой Москве десятки мест имели опасные показатели радиации. А сколько городов до сих пор задыхается, так как ради увеличения числа заводов и их удешевления строительство велось без систем очистки!

Результатом выбранного социалистического варианта развития явилась система подавления гражданских свобод в политике и уравнительное распределение в экономике.

И пятой платой стала инертность основной массы людей. Выросло несколько поколений с характеристиками иждивенчества. Люди психологически привыкли ждать благ от кого угодно, но не от своих усилий. Социализм создал общество с преобладанием граждан-сосунов.

Достижения и в национальном вопросе, и в культурной революции оказались относительными. Подлинную культуру, которая не может не быть национальной, социализм разрушал — как хирурги подавляют несовместимость пересаженного органа с организмом. И больше всего пострадала культура русских, которым власть предназначила первую роль в насильственной интернационализации.

А в сельском хозяйстве, крестьянство которого стало главным донором индустриализации, возник хронический кризис. Оно утратило не только экспортный потенциал, но и способность кормить страну без «добавок» в виде все растущего импорта продовольствия.

Но, пожалуй, самой опасной стала область научно-технического прогресса. Марксистский проект не имел будущего. Уже в 1918 году выдающийся русский теоретик марксизма Георгий Валентинович Плеханов в своем «Завещании» делает сверхважный вывод: рабочие в ХХ веке — уже не самый прогрессивный класс общества. И их диктатура — не лучшее. Будущее человечества обеспечивает не труд, а технический прогресс. А он связан не с пролетариатом, а с интеллигенцией. Эксперимент 1917 года был исторически обречен, пытаясь навязать не лучшую модель будущего — марксистскую версию пролетарского коммунизма.

По существу, все наши главные научно-технические достижения, кроме связанных с обороной, были заимствованиями у стран, которые по нашей же терминологии «загнивали». Телевизоры и транзисторы, стиральные машины и пылесосы, нейлоновые чулки и электробритвы — все появилось не у нас. Иногда на некоторых участках нам временно удавалось опережать Запад, но сами «толчки» шли оттуда. Но и тогда, когда мы опережали Запад, затраты на такое опережение превышали зарубежные во много раз.

Как и предвидел гениальный Плеханов, именно научно-технический прогресс, невозможный без неравенства, стал непреодолимой проблемой для справедливо-уравнительного пролетарского социализма.

Научно-техническое отставание означало одно: и идея социализма как более прогрессивного строя, и идея сохранения России как великого государства — в величайшей опасности. Советский строй в конечном счете возродил оба кризиса начала века.

Таков итог для России. А для мира?

Реальности СССР заставляли граждан западных стран ценить свободу, демократию, независимость средств информации. Как приобретает ценность вода по мере того, как ее становится все меньше.

Западные страны были вынуждены — под воздействием примера СССР — вводить новшества. Комплекс социальных мер, начало бесплатного здравоохранения и образования. И хотя масштаб этих социальных мер во многих странах Запада быстро достиг уровня, о котором мы могли только мечтать, старт процессу дал именно социализм.

Не менее заметным было воздействие советского социализма на роль государства, сферу его деятельности и методы. После бесконечных насмешек над советскими пятилетними планами одна за другой страны Запада создавали комиссии по планированию.

И, наконец, именно СССР внес решающий вклад в разгром национал-социализма. Советский социализм отдал все силы для уничтожения наиболее опасного для человечества варианта социализма.

Все недостатки и пороки капитализма социализм высвечивал и обострял и тем самым ставил беспощадную дилемму: или сдавайся социализму, или находи такие решения этих проблем, которые сохраняют положительные черты социализма при отрицании самой сути государственного социализма. Ищи новый общественный строй.

Подводя итоги, можно сделать вывод: государственный социализм в СССР оказался одним из факторов перехода капитализма к постиндустриальному обществу. Воздействуя прямо и косвенно. Позитивно и негативно. Обостряя необходимость ускоренных решений. Дискредитируя социалистические альтернативы постиндустриализму. Без Октябрьской революции и порожденного ею государственного социализма в России мир не скоро перешел бы к постиндустриальному строю.

Но главный итог социального эксперимента — он провалился не в результате военной победы врагов, а в итоге неразрешимых внутренних противоречий.

И все же, как бы ни был важен анализ столетия после 1917 года, для меня самое главное — это уроки 1917 года для будущего XXI века.

фото: ru.wikipedia.org

Актуальность 1917 года в 2017-м

Если сравнивать 1917-й и нынешний 2017 год, то и возможны, и правомерны следующие соображения.

В 2017 году, как и в 1917-м, главной характеристикой являются кризисы.

Постиндустриальный строй, главным преимуществом которого Андрей Дмитриевич Сахаров считал его конвергентную структуру, сочетание преимуществ и капитализма, и государственного социализма, оказался в усиливающемся и углубляющемся тупике.

Во-первых, это неразрешимый конфликт Севера (так называемого «золотого миллиарда») и шести миллиардов «третьего мира» — Юга.

Во-вторых, это непреодоленное неравенство внутри самих стран Севера — между классами, между слоями общества. Богатство семи человек планеты равно состоянию половины человечества.

В-третьих, постиндустриальный мир все больше погружается в так называемые гибридные войны, полыхающие во всех частях планеты. В них участвуют десятки миллионов. И среди главных, первоочередных причин этих войн, как правильно подчеркнул недавно министр С.В.Лавров, — разные идеологические концепции. Особенно те, которых С.В.Лавров назвал новым либеральным мессианством.

В-четвертых, постиндустриальное общество с исключительной настойчивостью успехи научно-технического прогресса превращает в фактор примитивизации общего интеллектуального уровня человечества.

Великие средства связи — мобильный телефон и Скайп — усиливают особого типа изоляцию, особого типа одиночество отдельного человека. Интернет обрушивает на человека океан уже препарированной информации и отучает его от умения критиковать, анализировать и мыслить. Идет посерение, помутнение человека среднего уровня. Достаточно посмотреть на лица участников разного рода массовых телевизионных передач, послушать их…

Высшие достижения человеческой мысли создают миллионы Эллочек-людоедочек, облик которых исчерпывающе описан Ильфом и Петровым в «Двенадцати стульях». А популистская демократия, сделав этих Эллочек главным фактором голосований на выборах, приводит во власть все более понятных и близких Эллочке депутатов-середняков и лидеров-троечников.

Дебилизация основной массы постиндустриального населения становится все более грозной опасностью для Разума на нашей планете.

Но самое главное — пятое. Постиндустриальный мир оказался не в состоянии принять вызовы XXI века.

Ни в области экологии планеты, где деятельность человечества начинает сотрясать главные характеристики планеты Земля.

Ни в области научно-технического прогресса. Мы не гарантированы от генно-модифицированных продуктов. От лекарств с неизученными последствиями для здоровья. Успехи медицины — как показал случай в Швеции — не гарантируют человеку уверенности даже в том, что из роддома он получает собственного ребенка. Где успехи по пересадке органов оборачиваются страшной перспективой войн за захват пленных для использования победителями органов побежденных (в доисторические времена их съедали). А успехи Интернета грозят тотальным контролем над личностью. Невероятно быстрыми темпами растет сфера интеллектуальной преступности, особенно кибернетической. Она не просто грабит общество — она крадет у него несомненно одаренных его членов. Число хакеров, грабящих повсеместно современное общество, думаю, намного больше количества разбойников, промышлявших в дремучих лесах и горных ущельях средневековой Европы.

В такой ситуации есть две перспективы.

Одна — продолжать попытки решать проблемы в рамках существующей постиндустриальной системы.

Вторая — начать переход к Новой Цивилизации — как было сделано в России в 1917 году.

Черты этой Новой Цивилизации уже вырисовываются.

Вместо Человека Экономического — Человек Разумный, Разумного Эгоизма и Разумного Коллективизма.

Вместо безграничного потребления — лимиты. Лимиты правильного питания и стиля жизни. Лимиты доходов. Лимиты богатства. Лимиты наследования.

Вместо организации наций по территориальному принципу — культурно-национальные автономии наций: внутри стран, на континентах, в мире.

Вместо общества равных — общество неравенства в сфере интеллекта и превращение интеллигенции, особенно отвечающей за социально ориентированный научно-технический прогресс, в ведущую силу общества.

Замена популистской демократии с равенством голосов — на демократию разумного неравенства, демократию компетентности.

Главная проблема сегодня — найдутся ли в обществе силы, способные создать, принять и начать реализовывать такую Альтернативу XXI века.

И опять нетрудно увидеть сходство ситуаций 1917 и 2017 годов.

Как и в 1917 году, большинство населения планеты потенциально тяготеет к Новой Цивилизации.

Но, как и в России 1917 года, в нашем мире во всей правящей элите нет сил, способных предложить модель и организовать переход к Новой Цивилизации.

Поэтому становится реальной перспектива того, что знамя будущего, как и в 1917 году, окажется в руках альтернативных групп.

И они уже выступили.

Антиглобалисты. Движение «Захвати Уолл-стрит». «Зеленые». Анархисты. Движения мусульманской «весны». Консервативные сторонники сохранения «устоев».

Но среди альтернативных течений нет ни одного, предлагающего человечеству приемлемую модель цивилизации с гарантированным социально ориентированным прогрессом. Есть только справедливая критика существующего.

Захват любым из таких альтернативных меньшинств власти повторит в XXI веке век ХХ. Этой перспективе можно и нужно — в свете великого опыта побед и поражений ХХ века — противопоставить другой вариант развития.

Первые обнадеживающие шансы такого, нормального варианта развития уже есть. В двух ведущих странах планеты — в России и США — стали лидерами люди, потенциально способные дать старт новому пути планеты.

И сейчас главное — формирование Авангарда из интеллектуальных людей, сознающих глубину проблем, способных предложить цивилизованные, прогрессивные пути решения кризисов XXI века, стать пассионариями Новой Цивилизации.

Однако никаких попыток формирования Авангарда Новой Цивилизации пока незаметно. Задержка может стать катастрофой.

■ ■ ■

В свете опыта катаклизма 1917 года XXI веку требуется «русская тройка»: Лидер — Организованный Авангард — Программа Преобразований.

Но не менее актуальны — в свете того же опыта 1917 года — три основные опасности: не использовать исторический шанс появления в России и США потенциально готовых к коренным переменам лидеров (достаточно посмотреть, как целая международная команда самых опытных деятелей старого мира пытается «стреножить» такого нестандартно мыслящего человека, как президент Трамп); выдвижение не лучшей, а то и бесперспективной модели будущего; насильственное антидемократическое насаждение этой модели будущего.

Если эти опасности преодолеть — значит, уроки катаклизма 1917 года осмыслены и учтены.

[Davydov_index]

28 февраля, 2015

Первый мэр Москвы и один из лидеров демократического движения России 90-х Гавриил Попов уверен, что после убийства Бориса Немцова необходимо создавать движение в защиту Путина.

Снимок экрана 2015-02-28 в 20.21.52По мнению Гавриила Попова, единственным ответом на убийство Немцова может быть сплочение вокруг президента. «Путин отстаивает интересы России и в то же время он против холодной войны, конфронтации с Западом. Многочасовое сидение в Минске показало, что он готов работать и работать для того, чтобы с Западом был достигнут компромисс», – пишет Попов.

Бывший политик считает, что урегулирование на Украине нежелательно для многих в России, а также на Западе. Но Путин опирается на молчаливое большинство, которое не хочет войны, не хочет, чтобы Россия была нефтяным придатком Запада.

Критиков Путина Попов разделил на две группы.

Первая – «капитулянты», те, кто хотел бы и дальше продавать нефть Западу и кормиться с доходов. Условно их можно назвать «гайдаровцами». Они считают, что Россия должна пойти на уступки и примириться с Западом на условиях капитуляции, с какими-то мелкими выигрышами, типа русского языка на Украине, которыми можно было бы как-то козырять. Эта группа в данный момент против курса Путина, но приободрена тем, что начали расти цены на нефть и, вроде, в США сильна группировка, которая с ними согласна. «Капитулянты» не против при случае сместить Путина, но не они инициаторы убийства Немцова.

Вторая группа – «ястребы». В нее входят тоже частично торговцы нефтью и сырьем, которым кажется, что Путин создал ситуацию, при которой их выдавят из игры. Они сторонники государственно-бюрократического социализма.

Более серьезная сила внутри «ястребов» – это «карьеристы», которые перспективы своего продвижения видят только в случае обострения ситуации, даже войны. Среди них журналисты, военные, захватчики собственности, которым выгодно обострение отношений с Западом.

«Поэтому сейчас, на мой взгляд, на это убийство надо ответить тем, чтобы активизировать «молчаливое большинство» сторонников Путина. Сторонников умеренного курса на взаимодействие с Западом, который учитывает наши интересы, прекращает наше сидение на наркотической нефтегазовой игле, создает условия и перспективы для дальнейшего развития России», – уверен Гавриил Попов.

«Это наш президент. Надо, чтобы он получил достаточную поддержку и смог дать отпор давлению и «капитулянтов», и «ястребов», – написал в заключение бывший мэр Москвы и лидер демократического движения.

[Гаврила Попов]

https://web.archive.org/web/20000930...mat/its1.shtml

Оппозиции надо научиться жить без "папы"

Фото В. ХРИСТОФОРОВА

На фото: I Съезд народных депутатов СССР. Гавриил Попов перетягивает Евгения Примакова на свою сторону

Фото В. ХРИСТОФОРОВА

1. Идейные борцы за банковские билеты

КОГДА в свинарнике раздают еду поросятам, то, естественно, тележку приходится двигать вдоль клеток: сначала первая, потом вторая, затем третья... И где-то в середине пути с одной стороны - дикий требовательный визг, а с другой - умиротворенное сопение дорвавшихся до кормушки поросят.

Эту сцену из школьных времен я вспоминаю, просматривая по утрам страницы нашей прессы. Иначе, чем истеричный визг, ситуацию не определить. Чего только нет!.. "Медведь" задушен коммунистами. Но этот удушенный "медведь" все же душит оппозицию... И над всеми нависает тень КГБ, и вполне реальна диктатура... Оппозиция героически защищает демократию... В общем, впору ставить вопрос о новой медали - теперь не "За оборону Белого дома", а "За оборону демократии в Думе".

А что, собственно, произошло? Правые силы, недовольные своим положением, наконец-то решились подчиниться умелому лидеру - Анатолию Чубайсу. А он, задвинув траченное молью старье во второй ряд президиумов, объединил - то лаской, то таской - правых и привел их к победе. Успех. Надо было ожидать разумных действий правых в Думе по закреплению этого успеха.

"Яблочники" за свое нежелание идти "под Чубайса" расплатились. Серьезно. Беда. Но все же не катастрофа. Пятипроцентный барьер взят. В целом, по ситуации - успех. И его тоже надо закреплять.

"Отечество", конечно, крупно просчиталось. Осталось без "Всей России". Но и такое, усеченное, "Отечество" базу для действий получило вполне достаточную.

В общем, для трех фракций - нормальный вариант меньшинства. В чем же дело? Нет возможности реализовать свои программы? Я не могу поверить, что трезвые политики впадают в транс из-за того, что их противники за их спиной договариваются. Я не могу поверить, что, имея три комитета, а не один, можно радикально укрепить свои позиции в Думе. Комфортность возрастет, но не более. Выходит, что спор идет не столько о действиях в Думе, сколько о месте в думском распределителе.

Существует - не для избирателя, а для депутатов - большая разница между простым членом комитета и заместителем председателя, не говоря уж о председателе. Автомобиль круглосуточно и автомобиль по вызову. Дачи, поликлиники, телефоны, загранкомандировки, секретари... Все гарантировано на целых четыре года. И абсолютно независимо от хода выполнения предвыборных программ.

Другой аспект - возможность выполнить обязательства. Не перед избирателями - те ведь избирали не спикеров и лидеров комитетов, а депутатов. Но есть среди избирателей и те, для кого вопрос о лидерстве в том или ином комитете - очень и очень важен. Это те, кто финансировал избирательные кампании блоков и отдельных депутатов. У этих - вполне конкретные ожидания. Им один подпункт в новом законе порой ближе и важнее всей программы. И тут роль председателя комитета более чем важна. Или сам что-то впишет, или "обменяется" услугой с коллегой из другого комитета. И под такие "подпункты" денег дают порой больше, чем под целые кодексы.

Но и ответственность за такие обязательства другая. Тут надо расплачиваться. Сполна. Ведь "заказчики" имеют опыт выбивания долгов и умеют расправляться с оказавшимися несостоятельными должниками - вплоть до применения всех известных "счетчиков"... Так что демарши с выходом из зала объяснимы. Пусть спонсоры видят: мы делаем все, что возможно...

Что тут сказать? Только одно - демократия есть демократия. И надо быть готовым как к успеху, так и к проигрышу. Это зона очень рискованных инвестиций. И те, кто их делал, - обязан был знать, что на обещания кандидата бездумно бросаться нельзя. Наживка очень хилая.

И, наконец, еще одно обстоятельство. Политики дошли до того, что "своя своих не познаша", как писал русский летописец об одной битве. Истинные ревнители свободного рынка бросились на шею гнусным лидерам номенклатурного капитализма. А славные патриоты Отечества целуются с заклятыми предателями России, иудами из прозападных группировок. И смотрят в растерянности на экран телевизора избиратель-державник и избиратель-либерал, которых еще вчера лобызающиеся лидеры призывали чуть ли не с вилами идти друг против друга ради будущего России...

И когда после всего этого меня приглашают на какие-то тусовки ради спасения демократии в России, то у меня ответ один.

*К проблемам российской демократии этот яростный спор из-за мест у кормушек, эти братские объятия патриотов-отечественников с либералами-рыночниками имеют очень своеобразное отношение. Да и к большинству избирателей тоже.

2. Без "крыши"

БОЛЬШИНСТВО и оппозиция - необходимые элементы демократии. Без них демократия уже под угрозой, уже на пути к гибели. Поэтому то, что в Думе есть три фракции, которые оказались в меньшинстве, в оппозиции, - нормально. Значит, у нас есть демократия.

Но роль оппозиции бывает разной. Одно дело, когда с меньшинством считаются. Гарантируют ему его долю постов. Его долю во времени, отведенном на прения. Его долю в делегациях за рубеж... Словом, создают комфортные условия.

И другое дело, когда меньшинство игнорируют. Лишают трибуны. Компрометируют. Словом, подавляют или, говоря спортивным языком, прессингуют.

Оба варианта - в рамках демократии. Поэтому оппозиция должна быть готова к разным вариантам - и к комфортному, и к прессинговому, и к какому-то сочетанию обоих. Нет такой готовности - значит, не готов быть оппозицией.

На первом Съезде народных депутатов СССР в момент открытия наша московская группа включала два десятка депутатов. И что было бы, если бы, скажем Андрей Дмитриевич Сахаров, разобидевшись (и вполне справедливо) на большинство, уходил бы из зала? А мы цепочкой за ним? Мы бы предали своих избирателей и никогда не выросли бы из московской группы в межрегиональную.

Я тогда говорил коллегам: да, нас не выбрали в состав Верховного Совета, но сдаваться нельзя. Избиратели на нас надеются. Любой ценой добейтесь возможности работать в комитетах Верховного Совета. Кем угодно, хоть референтами. Следите за другими депутатами. Фиксируйте все случаи, когда они голосуют против "своих" и когда "свои" с ними в чем-то не соглашаются. Отметили такой факт раз, отметили второй раз. А в третий - поддержите игнорируемого, ободрите его, уступите ему свою очередь на выступление, дайте ему цифры и факты для аргументации. А потом найдется случай, когда наше предложение будет близко ему, - обратите на это его внимание, попросите поддержать. "Заднескамеечники", с которыми их начальство не считает нужным даже советоваться, которых оно удостаивает только указаний и приказов, - рано или поздно поймут, что у нас они - нормальные участники процесса, а там - пешки. Но самое главное в другом. Они - освобождаясь от предрассудков и эмоций - поймут, что наши подходы более правильные, более отвечают интересам страны, народа. Выходите на избирателей в округе этого депутата. Мобилизуйте их. Пусть пишут письма. Пусть звонят. И обязательно придет время, когда такой депутат будет в МДГ. Надо только работать и работать. А не дебоши закатывать в духе кисейных барышень или избалованных дитятей.

Конечно, бывают ситуации, когда бойкот оправдан. Тогда, когда на улице растет вал недовольства и наш уход из зала будет этот вал подпитывать. Когда есть все шансы более весомо выступить на новых выборах. Тогда - иди из зала на митинги. Но если нет нарастающего прилива - борись оружием депутата.

Условия, в которых пришлось работать МДГ, были неизмеримо тяжелее, чем у нынешней оппозиции. Большинство из КПСС, мягко говоря, нас не жаловало. Впрочем, и демократы не раз вели себя сходно. В Моссовете, после избрания председателем, я пытался провести идею: распределим лидерство в комитетах с учетом численности фракций. Так сказать, комфортный для оппозиции вариант демократии. Но демократическое большинство Моссовета (в основном - депутаты от "Демократической России") напрочь отвергло идею "дележа". Все комитеты были распределены среди "своих".

И ничего недемократического в этом ни я, ни другие не видели. Просто это иной, жесткий вариант демократии. В США, как справедливо напомнил депутат Митрофанов, комитеты в Сенате всегда возглавляют представители большинства. И тут тоже есть логика. Раз уж избиратели нас предпочитают, мы должны взять в руки все рычаги, чтобы выполнить свои обязательства перед своими избирателями.

Поэтому надо сказать прямо: нынешняя думская оппозиция борется вовсе не за демократию. Она борется за комфортный для себя вариант демократии. Борьба с ее стороны - понятна. А вот чрезмерное упорство в этой борьбе объясняется или переоценкой себя, или - что скорее - неготовностью и неумением действовать в условиях прессинга со стороны большинства. Как если бы спортсмен, не умея бегать на лыжах в условиях снегопада, начал бы по этому случаю требовать отмены соревнований.

Известно, что нынешняя оппозиция - и правая, и "яблочники" - и в прошлых двух Думах была в меньшинстве. Но тогда это была оппозиция особого рода. Правые были не просто оппозиционерами, но и своего рода представителями в Думе правительства и администрации президента. По любому не устраивавшему их решению Думы они тут же бежали в Белый дом, в Кремль, а то и по обоим адресам. Чуть что - пойдем жаловаться "папе". Он вам покажет! И показывал. Решения Думы оспаривались, возвращались или попросту не выполнялись.

И с обязательствами перед спонсорами было легко. Не выходит в Думе - пошел и решил проблему в исполнительных структурах власти.

А сейчас? Впервые меньшинство вдруг почуяло, что оно уже на самом деле окажется меньшинством. И неприемлемый для себя или своих спонсоров закон блокировать уже будет трудно, а то и невозможно. И идти некуда. "Крыши" нет. Возникла кошмарная перспектива двойного прессинга: и со стороны большинства Думы, и со стороны Кремля с Белым домом.

Тут уже нервы не выдержали. Именно это и деморализовало оппозицию. Она стала требовать от Путина публичного подтверждения своих старых прав. "Папу" Бориса клеймили без удержу, но в душе знали: можно будет в случае чего припасть к его ногам и поплакаться. А тут выходит, что оппозиционеры остаются круглыми сиротами.

Это оказалось для них слишком тяжелым испытанием.

Других проблем у оппозиции, кроме как необходимости научиться быть оппозицией, на мой взгляд, пока что нет.

3. Путин и российская демократия

СУДЬБА демократии в России зависит не от нее самой и тем более не от Думы. Судьба российской демократии зависит от того, сумеет ли Россия на путях демократии инструментами демократии решить главные проблемы своего развития в XXI веке. И прежде всего ключевую среди этих проблем - превращение страны из великой державы государственно-бюрократического социализма в великую процветающую постиндустриальную державу.

Это - отдельная тема, и я хочу только сказать, что для решения этой главной задачи нам необходимо: во-первых, разработать модель будущего России и программу перехода к этой модели; во-вторых, объединить вокруг этой программы основные силы страны, приняв пакт национального согласия. И, наконец, в-третьих, создать государственный механизм, способный реализовать эту программу и этот пакт.

С точки зрения именно этих, главных задач, и сделано в эти дни два существенных вклада в укрепление российской демократии.

Победы одержаны всего на двух, но исключительно важных направлениях. И победы эти связаны не с действиями демократов от оппозиции, а с курсом и.о. президента Владимира Путина. Того самого, которого кое-кто готов обвинить чуть ли не в заговоре против демократии.

Во-первых, Компартия России начала интегрироваться в постиндустриальную систему, и тем самым создаются условия для пакта национального согласия.

Во-вторых, начал формироваться работающий механизм власти, в которой представительная и исполнительная ветви действуют в варианте и конкуренции, и сотрудничества, а не в варианте только разрушительной конкуренции.

Сначала по первому вопросу. Во всех постсоциалистических странах (и в большинстве западных стран) сторонники коммунизма занимают заметный удельный вес. Проблема не в этом. Проблема в позиции коммунистов. Одно дело, когда они - будучи преданными идее коммунизма - на данном этапе считают нормальным постиндустриальный строй и готовы действовать в его рамках. И другое дело, когда они считают возможным и необходимым немедленное свержение этого строя ради того или иного варианта государственного социализма, который на современном этапе развития общества не может не быть тоталитарным и бюрократическим.

КПРФ представляет собой одну из ведущих группировок российской бюрократии. Во многом - провинциальной, включающей аппаратчиков районного и областного партийного и советского профиля, местной аграрной и военно-промышленной сфер. Вокруг этого костяка КПРФ - масса пенсионеров, в определенной части представляющая те же круги. И, наконец, значительные слои связанных с номенклатурой КПРФ материально, организационно, традициями и идеологией масс.

Эта группировка и впредь будет активно бороться за власть. Но из аппаратчиков, оказавшихся вне формирующейся постиндустриальной России, из "неприкаянных", "обиженных", "обойденных", "неустроенных", отставших от коллег при захвате мест в вагонах поданной на перрон машины новой российской бюрократии, - основная часть этой группировки за десять лет превратилась в слой укоренившийся, научившийся жить по-новому, переставший опасаться этого нового и, более того, осознавший серьезные преимущества своей новой жизни. Поэтому из борцов за реванш, за возврат к государственному тоталитарному социализму, за свержение нового строя и возвращение к советской власти, это большинство номенклатуры КПРФ переходит на принципиально новую позицию. Позицию борьбы за место под солнцем нового российского строя. И это согласуется с признанием этого строя на достаточно длительную перспективу, с отказом от немедленного возвращения в Россию дореформенной системы.

Тем самым последняя действительно мощная внесистемная оппозиция превращается в радикальный, но все же элемент системы.

Конечно, среди коммунистов - и у нас, и за рубежом - всегда были и будут крайние, ленинско-троцкистско-сталинские, большевистские течения, выступающие за немедленную революцию. Эволюция КПРФ к "системной" партии, скорее всего, "выдавила" из нее некоторую "добавку" в эти течения. Но и после нее эти течения будут в меньшинстве, так как их опора - маргинальные и люмпенские элементы, которые в постиндустриальном обществе составляют незначительное меньшинство.

Честно говоря, я больше всего боялся появления агрессивного антикоммунистического большинства в Думе. Ведь оно напрашивалось само собой. И добыча у такого большинства была бы огромной: не только спикер, но и замы, не только комитеты, но и весь аппарат Думы - от охранников до секретарей. Аппарат КПРФ, сейчас во многом содержащийся за счет Думы, повис бы в воздухе.

Но все эти выигрыши полностью были бы "съедены" той симпатией к "гонимым", которая поднялась бы и в обществе в целом, и особенно среди тех слоев - сторонников КПРФ, которые уже начали подозревать лидеров КПРФ "в измене" и отходить от них. Все это сказалось бы на президентских выборах. А они - гораздо важнее Думы.

Я не знаю, что помешало некоммунистическим фракциям объединиться. Ведь достаточно было правым, "яблочникам" и "Отечеству" выдвинуть единого кандидата в спикеры. Но или амбиции лидеров малых фракций, или демарш Кремля в отношении "Единства" привели к отказу от идеи некоммунистического блока. "Единство" пошло на тактический союз с КПРФ, который - и это очень важно - имеет все шансы перерасти в долгосрочное партнерство.

КПРФ давно уже была готова к соглашению с властью. И Ельцин был готов - достаточно вспомнить амнистии и после 1991-го, и после 1993 годов. Но мешало прошлое Ельцина. Как раз то, что делало его гарантом нового строя - его действия по запрету КПСС.

Владимир Путин не обременен таким наследством. И он может выполнить главный завет Ельцина - не допустить реванша советско-коммунистической системы - новыми методами. Методами интеграции. И начало работы Думы - первый успех в новом варианте защиты России от реванша коммунизма. И этот успех Путина очень важен для будущего России.

Конечно, опять-таки ради будущего России, возможен и крайний вариант развития - с исключением российской Компартии из политической жизни. Но это - худший из возможных путей. У России так мало осталось резервов времени, так мало запасов ресурсов, так мало созидательного человеческого материала, что только путь, предложенный Путиным и предполагающий не только конкуренцию, но и сотрудничество с КПРФ, имеет реальное будущее.

Второй успех Путина в деле укрепления демократии в России - выход из ситуации хронического политического конфликта между исполнительной властью и Государственной Думой, создание проправительственного большинства в Думе.

Конечно, две ветви власти для того и обособлены, чтобы контролировать друг друга. Но они обязаны и совместно действовать - без этого страна не может развиваться. А в конкретной ситуации переходного периода сотрудничество обязательно. И поскольку Путин хочет, чтобы предстоящие восемь лет президентства стали наконец для России периодом выхода из кризиса, - он попросту обязан создать в Думе проправительственное большинство.

Где гарантии, что КПРФ не идет на какой-то маневр? Это ведь так в духе коммунистов - маневрировать, лишь бы захватить власть. Тут, конечно, нельзя полагаться на заявления и обещания. Нужны более весомые доводы. Их надо искать в анализе действий КПРФ в предыдущих Думах. В действиях членов КПРФ на постах мэров и губернаторов. В голосованиях тех региональных Дум, в которых у КПРФ большинство. В поведении директоров - союзников КПРФ. В действиях вице-премьера правительства от КПРФ и министров от КПРФ.

Ну и, наконец, в поведении лидеров новой Думы. Селезнев как спикер зависит не от КПРФ, а от пропрезидентских фракций. Они ведь могут пойти на союз с оппозицией и сместить Селезнева. А вот КПРФ обречена на договоренности с властью - ради сохранения спикера и своих лидеров в комитетах.

Для меня самое наглядное доказательство новой позиции КПРФ - речь Егора Лигачева. Что-что, но лицемерить Егор Кузьмич не привык. Заподозрить его в отказе от идей КПРФ тоже невозможно. Так что его речь надо воспринимать как программу.

Открывая Думу, Лигачев отстаивал расширение госсектора, но... при сохранении и частной, и коллективной собственности. А ведь в этом "триумвирате" как раз и состоит суть постиндустриального строя. И это та позиция, на базе которой можно сплотить основные силы России для решения ее главных национальных задач.

Я далеко не уверен, что большинство, возникшее в связи с выборами спикера и нынешней договоренности с коммунистами, как раз и есть искомое решение. Действительно прочные союзы базируются на коренных интересах, на программах экономического возрождения.

Но успех есть: впервые создано на практике проправительственное большинство в Думе.

РОССИЯ вступает в чрезвычайно важный период развития. Ей нужно устойчивое правительственное большинство, способное и ставить, и решать долгосрочные стратегические проблемы. Но ей не в меньшей степени необходима и оппозиция: и справа, и слева. Чтобы корректировать курс, страховать его от крайностей, контролировать правящую бюрократию, защищать интересы избирателей.

Поэтому я одобряю консолидацию правых сил. Согласен с первым пакетом законов, которые они готовят. Во многом согласен и с высказываемыми опасениями, и с тревогой по поводу возможных негативных последствий от появления у исполнительной власти прочного "тыла" в Думе.

Но в то же время нельзя за деревьями терять лес, за текучкой - перспективные вопросы. Недопустимо свой проигрыш в борьбе за комфортный вариант демократии представить как опасность для демократии. Это - серьезная подмена вопроса, очень опасная. Опасность для российской демократии идет не от попыток ее отменить, а от неумения оппозиции работать в прессинговых условиях.

Самое опасное - запугать и запутать и себя, и своих избирателей и повторить ошибку 1993 года: довести тяжелый, но в общем-то обычный парламентский кризис до внепарламентских действий.

С самого начала думского раскола симпатии "ОГ" были на стороне меньшинства. Во-первых, потому, что их меньше, во-вторых, обошлись с ними откровенно грубо, несправедливо. Наш давний автор Гавриил ПОПОВ предлагает во многом иной взгляд на природу разразившегося в Думе кризиса. Не согласен он и с доминирующими оценками вероятных последствий союза "партии власти" и КПРФ. Редакция считает публикуемую статью приглашением к дискуссии о перспективах российской демократии.