*3416. Постъюбилейное

[Сергей Митрофанов]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=31460
17 АВГУСТА 2017

Старые книги как старое оружие. Оно может висеть на ковре ярким музейным сувениром, а может снова стать оружием. В полной мере я отношу это и к творчеству Виктора Сержа, ранее неизвестный в России роман которого недавно был опубликован издательством книжного магазина «Циолковский». Речь идет о самой последней книге Сержа, фактически его завещании, «Когда нет прощения». Очень точное, красивое и подробное послесловие к ней написал мой друг Дима Петров. Нисколько не претендуя на переосмысление и дополнение того, что уже написано Петровым, позволю себе все же сделать несколько необходимых замечаний как бы на полях его эссе. Своей задачей я ставлю показать, зачем этот роман читать (если вы его, конечно, найдете, тираж всего несколько тысяч экземпляров) и зачем читать именно сегодня. Какие параллели могут возникнуть у современного российского читателя.
Прежде всего, Серж — левый, что для рыночного либерала не всегда есть лестная характеристика. Более того, я думаю, что для многих современных российских левых, истинных марксистов, он — икона. И действительно, молодой Серж — это такой ранний Удальцов, он и в тюрьме сидит, и общается со стрёмными людьми.
То, в чем он участвует в начале ХХ века, очень похоже на «игил», хоть и коммунистический. Акторы — бедные и готовы на все. Их завораживают терроризм, роковая судьба, жертвенность, горение и самоубийство. О способах социальных перемен понятия самые простые, ясные и радикальные. «Химик, долго слушавший, произнес со своим русско-испанским акцентом: “Все это болтовня, товарищи; для социальной войны нужны хорошие лаборатории”», — позже пишет Серж в книге воспоминаний «От революции к тоталитаризму» (1943). И вы, конечно, поняли, что имеются в виду лаборатории, где делают бомбы, а не где занимаются естествознанием. Нет, таким образом, нужды объяснять, почему русская революция 1917 года втянула Сержа в себя.

В послереволюционной России Сержа знают многие, и он тоже знает многих. Зиновьева, Балабанову (а Балабанова знает Ленина), работая в Коммунистическом интернационале, он близок к коммунистическому Олимпу. Есть версия, что «Мальчиш-Кибальчиш» Аркадия Гайдара, деда Егора Гайдара, того самого, который станет демиургом либеральных реформ в России, это своеобразной привет именно Сержу, к тому времени уже попавшему в опалу. Ведь настоящая его фамилия Кибальчич, он потомок русских народовольцев, участвовавших в покушении на царя АлександраII.

Но Сержей — три в одном или, во всяком случае, точно два. Первый, как я уже написал, это глупенький Удальцов, что, в общем, не очень страшно. Вспоминая свое не очень сытое детство, я нахожу, что тоже мог бы стать «истинно левым», если бы это детство было менее сытым хотя бы на микрон. А контрасты Франции и Бельгии в концеXIX, когда Серж формировался как личность, были таковы, что точно все хотелось забрать и поделить по справедливости. Если теория социализма Маркса в чем-то и не удовлетворяла людей типа Сержа, то только тем, что не была достаточно короткой и прямой, но часто оседлывалась партийными бюрократами и начетчиками.«Социализм являл собой реформизм, парламентаризм, отталкивающее доктринерство, — писал Серж. — Его прямолинейность воплощалась в Жюле Геде, видевшем будущее общество таким, где все жилища будут похожи друг на друга, со всемогущим государством, нетерпимым по отношению к инакомыслящим. Нищету доктрины довершало то, что в нее никто не верил». Сержу мерещился истинный социализм и казалось, что можно нырнуть в Утопию еще глубже. И вот тут наконец рождается мудрый Серж № 2. Тот, который взращивал Утопию, побывал в ней, разочаровался и попытался совершить побег. Этот Серж нам дорог созвучностью траекторий, ведь и мы как поколение тоже побывали в загнивающей социалистической Утопии, всю жизнь думали о побеге. Казалось, как Серж, сбежали в девяностых, но в нулевых за преодоленной тюремной стеной обнаружили ров. Серж понял тщету побега и его обреченность, наполнил этим пониманием творчество, сочиняя настоящую глубокую литературу и поэзию.

Вообще-то, Серж не единственный такой обреченной беглец.

Таким был Старик — Лев Троцкий. Таким был еще один очень похожий по биографической траектории персонаж — Николай Валентинов, прошедший путь от боевика, знакомца Ленина, до политического публициста и политического эмигранта во Франции. Их жизненный опыт ценен, как ценен опыт грешников, о которых сказано: «Порадуйтесь со мною: я нашел мою пропавшую овцу. Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии (Лк. 15, 6-7).

Серж — троцкист, осужденный в СССР как троцкист, но, тем не менее, убежавший из Утопии дальше Троцкого, отчего последний относился к нему с недоверием — как к ренегату. Характеристика, данная сыном Троцкого от имени «Бюллетеня оппозиции», в общем-то верна: «Некоторые друзья спрашивают нас, каково отношение Виктора Сержа к IV Интернационалу. Мы вынуждены ответить, что это есть отношение противника. С самого своего появления заграницей Виктор Серж не переставал метаться. Иначе как "метанием" его политическое поведение определить нельзя. Ни по одному вопросу он не предъявил ясных, отчетливых соображений, возражений или предложений. Зато он поддерживал неизменно тех, которые уходили от IV Интернационала, все равно куда: вправо или влево». Сподвижники Троцкого просто не поняли, что Серж № 3 — пророк. Он уже ясно предвидел, что Революция за справедливость закончится столкновением безликих социальных машин, когда по одну сторону окажутся те, кто захочет тушить окурки в царском фарфоре, а по другую — готовые пестовать тоталитарное государство.

«Лытаев тихо сказал: – Парфёнов, им нужно жить.

– Да, это хуже всего. И они воруют. Делают из шинельного сукна домашние тапочки и продают их на рынке по сорок рублей. Рабочим нужно жить, но не нужно, чтобы умерла революция. Когда я говорю им это, находятся такие, которые отвечают: “А мы из-за неё не передохнем?”» ("Завоеванный город").

Даже блокадный Ленинград будет показан Сержем не столько героически, сколько как один из полюсов человеческой обреченности, что радикально для первых послевоенных произведений. Это как бы чувство ХХIвека.

***

Роман «Когда нет прощения» — пророческий, он пророчествует гибель автора, гибель Утопии, обреченность бегства, и это, очевидно, парафраз убийства Троцкого от рук агентов НКВД в Мексике (Серж помогает похоронить Троцкого и тоже умирает в Мексике). Как был парафразом убийства Кирова, которое запустило Большой террор, другой его известный роман — «Дело Тулаева» (1948). Однако, как и всякая истинно большая литература, он — многоплановый и не детерминирован конечным толкованием. На самом деле, мы так и не поняли, когда нет прощения, кому нет прощения и почему нет прощения.

По моей версии, прощения нет всему ХХ веку, акторы которого опрокинули мир в безумие. Что же касается Дмитрия Петрова, написавшего послесловие к первому (надеюсь, не последнему) русскому изданию, то для него, очевидно, прощение все же есть, ведь Петров верующий, верит в разумность происходящего, и он прозревает в творчества Сержа какие-то христианские нотки. Мне же, однако, ближе философия отчаяния, ведь эпоха Утопии, сомкнувшая небосвод над головами Троцкого, Сержа, Валентинова, героев романа «Когда нет прощения», над нами всеми, так и не закончилась, продолжила свой губительный путь, и Серж это очень ясно пророчествовал. Просвета не будет...

А теперь: почему эту книгу надо читать сегодня.

Потому что мы опять входим в Революцию, испытывая потребность в справедливо организованной Вселенной. А в революцию обычно входят идеалисты, а выходят из нее беглецы.

Иллюстрации из книги Виктора Сержа «Когда нет прощения»; пер. с франц. Ю.В. Гусевой. — Москва: Издательство Циолковский, 2017. — 360 с.

[Сергей Митрофанов]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=31479
24 АВГУСТА 2017

ТАСС

Очередное празднование (или, вернее, отмечание, потому что на празднование это не похоже) событий Августа 1991-го ознаменовалось возникновением нового круга вопросов, про которые мы могли бы сказать: не прошло и четверти века, как мы сообразили… На самом деле, четверть века прошло с довеском, а вопросы эти нужно было задать гораздо раньше. Например, почему тогда, в Августе 1991-го, не получилось начать строительство нормального демократического государства и получится ли еще когда-нибудь еще?

Один из ответов — короткий, но точный — в эти дни дал Михаил Шнейдер: «Слишком слабы были те, кого тогда называли демократами, то есть мы с вами». Несмотря на совершенную как бы банальность этого высказывания, оно имеет значение прозрения или даже откровения. До сих пор никто из участников демократической волны девяностых не говорил о себе: «мы были слабы» (героями — да, были, на танки лезли с голыми руками, но слабы?), и никогда не относился к Августу как к фальстарту демократических реформ. Очевидно, это новый и необходимый для нас этап осмысления нашей реальности.

Мы были слишком слабы — ОК, а будем ли сильны? Если мы были слабы в девяностых, когда за капитализм выступали даже глупые шахтеры, совершенно советские люди, ничем не владеющие и ничего не теряющие, кроме своих отбойных молотков, то на что надеяться сегодня, когда из всех утюгов доносятся панегирики ГКЧП? Когда Сталин превратился в эффективного менеджера, а Ельцин — в исчадие ада. Запад — в извечного геополитического врага, а воспитанные при Путине молодые люди совершенно искренне стали говорить о 90-х: «Чур меня, чур меня, никогда больше!».

И так ли уж следует уповать на движение символического русского маятника, который, оттолкнувшись от крайней точки «отката», должен вроде бы вновь сам пойти на оттепель и либерализацию, когда эрозии подверглась собственно Цель?

На самом деле теперь маятнику просто некуда двигаться. За четверть последних лет появились сомнения как в демократии (демократии ватников в России и демократии реднеков в Америке, да и похоже, что Америка выпала из игры как форпост и как идея), так и в рынке, который вполне в состоянии снимать с довольствия миллионы людей за невозможностью их использовать с прибылью. Что делать со сверхбогатыми — своевременное обществоведение тоже не знает. Мантры о равенстве всех перед законом и налоговой пользе от концентрации богатства в частных руках подвергнуты сомнению в офшорах. Эффективность парламентаризма — в непрекращающихся войнах и международных склоках. Президенты — за их решения и нежелание уходить в отставку. Пожалуй, лишь мировые спецслужбы сегодня дышат свободно. Чем больше терактов — тем стабильнее их рабочее место, в отличие, скажем, от рабочего места тех же шахтеров. Большой Брат контролирует все — и почту, и разговоры, и случайные реплики. Безопасности, правда, это не очень помогает, но помогает упрятать за решетку того или иного диссидента.

«Справедливость», над которой смеялись образованные либералы, снова выходит на первое место в мыслях многих людей. Люди хотят справедливого мира, но кто опишет его технологично? Для одних справедливо одно, для других — другое. Завтра будет Революция и победит «Навальный» — что он делать будет, куда поведет? Простим ли мы вместе с ним олигархов, поднявшихся в нулевых (олигархов 90-х предали суду Истории, но иное дело олигархи нулевых), или все отберем и снова переделим? Дадим ли права предпринимателю, урезав возможности наемных работников (экономика якобы будет лучше развиваться), или, наоборот, обложим предпринимателя флажками различных правил — будет демократично, патерналистски, но экономика загнется? Это вызов, причем не только чисто постсоветский, но общемировой. Это вызов левым и правым интеллектуалам. Дискуссии на эту тему идут во Франции и в Америке, а Россия, как всегда, на острие проблемы. И вот еще привнесенный вопрос: все-таки что будем делать с так несчастно захваченным Крымом — позорно отдадим, придумаем форму совместного владения или придадим ему статус международной нейтральной территории?

Немаловажен дискурс вокруг «европейского социализма». Почему бы не держать его в качестве желанной рабочей модели? Да вот беда — с ним, с реальным, тоже не все в порядке, да и согласится ли набирающий силу демократический «Удальцов», ведь ему нужен социализм классический, по сталинскому учебнику.

Мы входим в Революцию, не зная, как и с чем из нее выйти. В 91-м не получилось, потому что было упущено самое главное — контекст «справедливости», понятный нашему народу. Креативный класс попросту «кинул» старшее поколение, за гроши загибавшееся на стройках коммунизма. Но старшее поколение ушло на нищенскую пенсию и с лихвой отомстило ненавистью, заразив ею новую молодежь, которая в свою очередь отказалась и от свободы, и от толерантности.

Кроме того, в 91-м все ждали, что капитализм сам собой устроит нам и изобилие, и права человека, и демократию, и свободу слова¸ потому что все это якобы имманентно присуще строю. Так учил Поппер. А в результате «Сечин» вышел «агентом нового» — Рахметовым и Базаровым — и ничего не устроил. Имманентность, как выяснилось, миф. Что ж удивляться, что поставгустовское общество снова взалкало Плана и за все отвечающих тоталитарных инстанций.

Показательна дискуссия по поводу проблемы кремлевских принцев.

Вот вводная: есть известный пиар-менеджер Кремля, который по какой-то неясной и не совсем, видимо, легитимной причине принадлежит к богатейшим мира сего, будучи обычным чиновником депрессивного государства. Но есть у него сын, «принц», который «за отца не ответчик», хотя, по свидетельству того же Навального, западнически продвинут, имеет парк престижных автомобилей и пользуется благами цивилизации. При этом коллега Руденский (Грани.ру) обнаруживает параллель с другим историческим «принцем» — Максимом, сыном великого и заслуженного Горького, который (сын) «отродясь ничего не делал», пока папаша знатно ковал тоталитарную идеологию. Собственно, как и первый отец.

Вопрос: должна ли истинная Демократическая Революция будущего снести этих принцев вместе с папашками или, как рассуждает иной подрастающий демократ и либерал, богатые люди не несут на себе печати порока, раз мы снова начнем строить общество неограниченных возможностей? Пусть идут с нами в новую жизнь — они скорее союзники, нежели враги.

А тем временем на другом полюсе развернулась еще одна драма неудовлетворённого чувства справедливости. В Новосибирске демократические общественники установили без всяких согласований, то есть самым демократическим образом, макет памятника расстрелянному царю Николаю II— ныне почти святому. Однако другой демократ, бывший следователь полиции, напал на этот памятник с топором по причине того, что ранее столь же демократически не удалось установить в Новосибирске памятник самому эффективному управленцу ХХ века — Иосифу Сталину. И его можно понять: за что боролись? Почему царь, причастный к разжиганию Первой мировой войны, в которой погибло не менее 40 млн человек, имеет право на памятник от демократической общественности России, а эффективный управленец ХХ века, причастный к разжиганию Второй мировой войны и гибели вдвое большего числа людей — нет? И справедливость, как мы видим, в Новосибирске вскоре будет восстановлена.

Таким образом, мы видим, что поиски формулировок справедливости могут составить в России основу новой демократизации. И от этого по-настоящему тревожно.

ТАСС

Фото: 1. Россия. Москва. 22 августа 2017. Выступление Кремлевской школы верховой езды на Поклонной горе в рамках празднования Дня государственного флага Российской Федерации. Сергей Савостьянов/ТАСС
2. Россия. Новосибирск. 11 августа 2017. Памятник императору Николаю II и его сыну цесаревичу Алексею, поврежденный вандалом, на территории собора Александра Невского. Кирилл Кухмарь/ТАСС

[Сергей Митрофанов]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=31501
29 АВГУСТА 2017 г.

ТАСС

В той удушливой атмосфере, в которую погружено российское общество, массовые и политически резкие протесты против ареста отдельного театрального режиссера кажутся одновременно и переполнением некоего котла недовольства («еще немного и крышку сорвет»), и глотком свежего воздуха («люди наконец проявили солидарность, выходят, выходят…»), и… некоторым все же досадным преувеличением.

Поясню. Безусловно, если выбирать между абстрактным Полицейским и абстрактным Режиссером, мы всегда на стороне Режиссера. Однозначно он нам социально более близкий. А если режиссер еще и умеренно либеральных взглядов, некогда выражал недовольство захватом Крыма, с узнаваемым на Западе лицом, то с ним наши симпатии абсолютны.

«Мало кто всерьез полагает, что Серебренникова преследуют из-за «хищений», а не по политическим мотивам, – так писано в очередной петиции. – Режиссёр принимал участие в протестных акциях «Стратегия-31» и «За честные выборы!» Подписывал открытые письма с призывом к освобождению из заключения Светланы Бахминой и участниц группы «Pussy Riot». Высказывался против ужесточения законодательства о митингах, запрета гражданам США усыновлять российских детей-сирот, ограничения прав ЛГБТ. Выступал в поддержку режиссёра Тимофея Кулябина, обвинённого в оскорблении чувств верующих постановкой оперы «Тангейзер. Призывал тратить бюджетные средства на образование, просвещение и культуру, чтобы остановить катастрофический рост невежества и мракобесия. Публично характеризовал контент российского телевидения, как «ложь и пропаганду».

Иными словами, заслуг у опального Режиссера – миллион. И если государство по его поводу начинает упиваться своей репрессивностью, то долг либеральной общественности в любом случае выступить на стороне репрессируемого. Как и вообще на стороне всяческих униженных и оскорбленных.

Однако я бы все-таки предостерег нас и от неверно выбранной ноты.

Она вот в чем. Получается, что многим из нас раскрыло глаза на режим исключительно финансовая проверка в одном отдельно взятом театре.

«Отлично, что дело "Седьмой студии" стало "красной чертой" еще для какого-то числа людей, до последнего занимавшихся самообманом, но теперь, наконец, признавших: власть в России давно и прочно захвачена организованной преступной группировкой,- без тени иронии пишет в «Фейсбуке» Александр Шмелев. Драматург и режиссер Иван Выропаев в открытом письме идет еще дальше:«Поэтому единственный путь к освобождению нашего многострадального народа от ига правящей власти, это смена этой власти и изменение основной ценностной парадигмы лежащей в основе жизнедеятельности этой страны».

То есть (поправьте меня, если я не прав) до людей не дошел ни преступный характер рокировки 2008 года, ни брежневская, а по большому счету уже и кимченыновская несменяемость «национального лидера», ни то, что полиция цензурирует даже согласованные митинги и целенаправленно шьет дела инакомыслящим, ни война в Украине и политическая изоляция России с 2014 года — это все до людей не дошло и никак их не мобилизовало. А то, что пришли проверить финансовую отчетность по государственным грантам, это переполнило чашу терпения.

В строй встали даже Бондарчук, Киркоров и Малахов, да и Михалков выразился туманно – что он желает Серебренникову счастья и успехов в работе, что на Михалкова совсем не похоже. Однако нотаблей от культуры можно понять, ведь так можно прийти в любую бюджетную бухгалтерию учреждения культуры (да и не культуры тоже) и посадить любого бюджетного директора. Ведь бюджетные организации без «химии» существовать просто не могут, так устроена вся дефицитная экономика России. Нужно и за коммуналку платить, и продукт давать, то есть кидать деньги со статьи на статью. Тришкин кафтан. Декорация, костюмы, парики… Бухгалтер бюджетной организации – расстрельная должность. А чекисты и тут как тут. Раньше они ели только малый бизнес, но успешно его дожевали. Нет больше малого бизнеса в России! Одни кругом безработные. Настали и у чекистов голодные времена – пришли за бюджетом в театр. И ведь в своем праве, если подумать! Единственное, в чем их можно юридически упрекнуть – это в том, что Серебренникова выбрали по причине идеологической неприязни, то есть избирательно. Значит, театральные работники могут выйти на демонстрацию с протестом и потребовать: либо пусть все сидят, Серебренников вместе с Михалковым, либо, раз Михалкова посадить нельзя, руки прочь и от Серебренникова. Кремлевед и путеновед Павловский опять же на полном серьезе пишет о необходимости поисков методов гражданского сопротивления, а вышеупомянутый Шмелев предлагает флибустьерскую ценностную парадигму:«…отнимать у правящей ОПГ хотя бы какую-то часть тех денег, что они у нас наворовали — ничуть не зазорно и даже правильно. Главное, воспринимать это должным образом — не как оплату за что-то, что ты должен сделать, но именно как деньги, которые ты доблестно смог отнять у бандитской шайки, и теперь находишься под угрозой мщения с ее стороны».

ТАСС

Нет нужды объяснять, почему такая защита Серебренникова наполняет сердца охранителей режима тихой радостью. «Вот вы и расчехлились, господа либералы! Вам воровать не дают. А демократия, свободы вам до лампочки». Виталий Третьяков (в гневе, в передаче у Соловьева):«Они (либеральные интеллигенты) считают доблестью украсть у этого государства! Они считают это подвигом!»

Неспроста родился и следующий сюжет. С одной стороны, пачками пошли напоминания: а ведь завтра выборы. И власти потребуются доверенные люди с умными и честными физиономиями. «А теперь мы не знаем, что мы сможем для вас сделать, коли вы с нами так…» С другой: «Не знаете? А по почкам не хотите?» — ответный сигнал. Сегодня популярно выражение «пошел обмен сигналами».

В кейсе с Серебренниковым столкнулись две партии. Одна (оппозиционная) — настаивает, чтобы лояльность у нее покупали. Желательно, за деньги, которые обеспечивали бы уровень мировых звезд. Вторая (пропутинская) хочет получать лояльность задешево, то есть даром — с помощью ударов по почкам. Нам в этой коллизии, естественно, социально более близка первая партия. Поскольку покупка лояльности — это протодемократизация и протолиберализм (хотя и не демократизация, и не либерализм). Но победить намеривается именно первая партия, а разорвать порочную цепь событий можно, только если вообще выйти из этой парадигмы.

Да, быть альтруистичными, не алкать уровня мировых звезд, не ставить их в пример неподсудности (Делона, помнится, чуть на гильотину не отправили, а за Полански американское правосудие бегает уж четвертый десяток лет, да и Майкла Джексона затравили до смерти), но действительно не иметь с шайкой дело – и не потому, что «чекисты совсем оборзели» в данный конкретный момент, а потому что это единственно правильная, единственно честная позиция уже давно. Люди и покруче Серебренникова отказывались и от проектов, и от карьер, как, например, Александр Галич.

Люди искусства не всегда правы именно в своем искусстве, которое на самом деле не для искусства, как думают длинноволосые юноши, а для того, чтобы делать этот мир лучше. А «лучше» не получается или было забыто. Поэтому их храм – стеклянный дом, разрушающийся от первого же камня. Что касается Кирилла, то вне контекста этого рассуждения, так или иначе, я желаю ему выкрутиться – ведь все же он социально-близкий.

Фото: 1. Россия. Москва. 23 августа 2017. Режиссер Кирилл Серебренников (в центре), обвиняемый в мошенничестве в особо крупном размере, перед рассмотрением ходатайства об избрании меры пресечения в Басманном суде. Станислав Красильников/ТАСС
2. Россия. Москва. 23 августа 2017. У Басманного суда во время рассмотрения ходатайства об избрании меры пресечения режиссеру Кириллу Серебренникову, обвиняемому в мошенничестве в особо крупном размере. Вячеслав Прокофьев/ТАСС

[Сергей Митрофанов]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=31564
15 СЕНТЯБРЯ 2017

В сентябре 1999 года в Москве стали взрываться дома. Я помню то ужасное время, когда действительно всем стало страшно, не будет ли твой дом реально следующим? Люди самостоятельно организовывали ночное патрулирование своих дворов. Не столько, впрочем, для того, чтобы предотвратить возможный теракт, сколько для того, чтобы не оказаться в постели в роковые пять часов утра, когда могло бабахнуть.

Эти теракты конца российского ХХ века так и остались темным пятном новой российской истории. Кто и зачем их устроил — так и осталось до конца не выясненным. Произошедшие одновременно с дворцовым переворотом в Кремле, они небезосновательно увязывались с «партией замены Ельцина», хотя непосредственными их исполнителями, по-видимому, и на самом деле были чеченские сепаратисты. А с них взятки гладки, да и всех убили втихаря в разных местах, не успев допросить.
Нажмите на картинку, для того, чтобы закрыть ее

Любопытно, впрочем, что эти две версии — «чеченская» и «заговорщицкая» — остались существовать в информационном пространстве почти на равных основаниях. То ли «ФСБ взрывала Россию», то ли какие фундаменталисты, то ли вообще международный терроризм со штаб-квартирой в тогда еще совсем незнаменитой Сирии. Официоз, надо сказать, выбрал гениальную стратегию поддержки своей линии: не вступать с критиками и диссидентами в полемику. Что превратило все другие версии, кроме «террористически-чеченской», в маргинальные. В такие же, как «ЦРУ убило Кеннеди, «Буш взорвал Башни-близнецы, чтобы начать войну», а «американцы не были на Луне, и все сняли в Голливуде».

Однако у тех московских (и не только московских) взрывов образовался неожиданный и не вполне предусмотренный финал, который получил название «инцидент с рязанским сахаром». В Рязани милиционеры вроде бы тоже предотвратили очередной взрыв, который, ко всеобщему изумлению, вдруг предстал проверочным тестом местного ФСБ на бдительность. Оказалось, «террористы» закладывали в жилой дом не гексоген, а сахар — сахарный песок, который лишь пах гексогеном и лишь выглядел, как гексоген. И все в этом кейсе получалось бы совсем логичненько, если бы кто-то из журналистов не удосужился спросить: «ОК, тест — верим! Но кто спланировал этот славный тест, где бумажный приказ о проведении такого учения, кто ответственное должностное лицо, где подпись и т.д. И нельзя ли спросить, как имярек додумался до такого плана? Да и есть ли у него имя, он живой человек?».

Странное покрывало тотального умалчивания накрыло тогда весь этот последний эпизод. Репортеры и официальные акулы пера как будто язык проглотили, запросы застряли в дороге, а должностные лица сделали вид, что не понимают причину не полной удовлетворённости общественности. Чем весьма подпортили выход из кризиса. Поэтому получилось так, что, хотя взрывы, как по волшебству, прекратились, подозрения остались. И останутся, видимо, даже после ухода тефлонового Путина.

Но вспомнилось это сегодня не потому, что тема вечно свербит и осень. А потому что в сентябре 2017 года некие «телефонные террористы» снова объявили о заложенных в домах бомбах. И вот вам более 20 тысяч человек эвакуируются в Москве (а по России — более 100 тысяч) из различных учреждений из-за анонимных звонков об угрозах взрыва. О чем сообщает аж даже европейский портал несколько раз. На полном серьезе бомбы ищут (и не могут найти) на вокзалах, в вузах и в торговых центрах столицы, среди которых в том числе и ГУМ на Красной площади.

Ничего, как водится, не нашли, но важно другое. Нетрудно увидеть странное совпадение: новость о звонках поступила на ленты 13 сентября, и именно 13 сентября 1999 года в 5 часов утра произошёл взрыв в доме № 6, корпус 3 на Каширском шоссе. Только пребывающему очень не в курсе российских политических интриг человеку не видно исторической переклички и только очень глупому может быть непонятно, что «телефонные террористы», кто бы они ни были, держали в уме именно те самые трагические события сентября 1999 года. И что они не молодежь семнадцати лет.

В лучшем случае это было очень жестокое напоминание из прошлого. Игра исторической памяти в умах недалеких провокаторов без совести. Но в худшем — это опять спецоперация накануне очередного пролонгирования Путина.

Что касается страны, на которой ставятся эксперименты, то она с конца ХХ века сильно изменилась, и предположить теперь можно многое. И то, что загнанное в подполье недовольство ищет формы мелкого вредительства, не слишком опасного для вредителей. «Вредители» начинают при этом с малого — с дешевого телефонного звонка, провоцирующего на серьезные траты, связанные с эвакуациями. А закончат — бог весть чем. «А не надо было так сильно заворачивать гайки!»

И то, что угрожают сами «безопасники», чтобы подчеркнуть свою нужность в беспокойном мире. Чтоб государство потратилось на магнитные рамки и видеонаблюдение. И на штатное расписание — за рабочее место и госфинансирование теперь ведь надо держаться, но так, чтобы не вышло при этом как с Серебренниковым.

И то, что цель — педалировать тему информационной безопасности.

Раз анонимные звонки идут якобы из-за границы, так почему бы не придумать какой-нибудь фильтр, чтобы лишить россиян и анонимности, и интернет-телефонии? Да и заграницы в перспективе? А то закон Яровой что-то стал пробуксовывать.

И конечно, чтобы было побольше страха и смуты. Здесь вам звонки, а там вам «Матильда». Здесь вам фашистская Украина, а там вам ИГИЛ (название которого запрещено произносить без подпрыгивания). Сначала звонки, а потом что-нибудь да и взорвется, когда народ попривыкнет и расслабится. Призрак страшной Поклонской, медленно, но верно загоняющей здравый смысл в тупик, поднимается над Россией. И кто ж тогда не возопит к начальственному лидеру: «Родной! Не покидай!»

Предвижу, что есть Фирма, которая могла бы это продать на тарелочке с голубой каемочкой.

Одно во всем радует: гуманизация налицо, и пока только звонят…

Фото Николая Малышева /ИТАР-ТАСС/ Александра Данилюшина (ИТАР-ТАСС)

[Сергей Митрофанов]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=31602
25 СЕНТЯБРЯ 2017 г.

Я, кстати, еще вчера спрашивал себя: «А что у нас голливудские звезды затаились? Почему никак не участвуют в международных разборках?» Ведь американская звезда – это не просто звезда или какой актеришка, это одни из самых богатых и влиятельных людей, находящиеся на передовой мирового многомиллиардного бизнеса.

Вообще, если честно, это даже не люди, а институты. За каждым стоят определенный статус, репутация, имидж, харизма и достаточно большой капитал вместе с обслуживающим персоналом этого капитала. Никого в результате не удивляет, что иная американская звезда спокойно и достойно становится то президентом, то губернатором, а потом снова уходит в звезды, как ни в чем не бывало. Западные звезды — это люди с философией, биографией, за ними толпами ходят личные биографы и телохранители, а диктаторы диких тоталитарных стран гордятся знакомствами с ними. Можно только диву даваться, почему эти звезды не ездят в каких-нибудь членовозах и не заседают в каких-нибудь западных «политбюрах», а чертовски хорошо работают. Цельный ненормированный рабочий день играют и гангстеров, и бедняков, и инвалидов, и людей труда, и безработных, а не одних только начальников — ленинов и председателей колхозов (ныне —николаев вторых), как это делал бы советско-российский киноавангард, достигни он такого могущества.

Но в последнее время, особенно после разгрома Демократической партии, американские звезды как-то сникли. Как и мы тут, в России, многие, кажется, тоже ушли во внутреннюю эмиграцию — с тем лишь отличием, что, наверное, в более веселую и где-нибудь на виллах в Майями. Появились, впрочем, и штрейкбрехеры, вроде Оливера Стоуна, побежавшего к победительному врагу за сомнительным гонораром — прямиком в офис КГБ. (В кино такое специально не придумаешь, критики скажут, что «клюква»!) Но вот за весь звёздно-актерский цех выступил Морган Фримен с видеообращением в модном ныне сетевом жанре.

Смысл самого Фримена в том, что он — мудрый черный и честный харизматичный старик. Смысл обращения Фримена — что на Америку, а на самом деле на весь Запад, на весь цивилизованный мир напала некая криминально-хулиганская корпорация, вроде сомалийских пиратов, только лишь названием промаркированная как государство Россия. Фример призвал с этим внимательно разобраться, сказать правду о прошедших в Америке выборах и сделать соответствующие выводы. При этом он говорил просто, не стесняясь простоты своих фраз, оттого доходящих до чакр самого распоследнего российского депутата.

И тут возник такой парадокс. Если бы то же самое сказал какой-нибудь политик… или Ходорковский, или Навальный… в России просто пожали бы плечами. Право, как можно серьезно отвечать «капитану очевидность»? Мы и так все это знаем. У нас памятник изобретателю русского автомата практически вчера поставили в центре Москве — в пиджачке и с шмайсером — пугать иностранных гостей столицы. Чтоб знали, сволочи, что у нас является настоящим культурным брендом, вечным и единственным! У нас военные учения идут на западной границе под говорящим названием «Запад» — чтоб знали, гады, куда пойдем в случае чего и в ближайшее время. А в Думе у нас пьют шампанское, когда в Америке отчего-то вдруг начинается хаос после сливов невесть кем изготовленных компроматов. Чтоб тоже знали, кому ордена выдавать, которые хранятся в специальных сейфовых ящичках и никому до времени не показывают. Тому, чья служба и опасна, и трудна, и на первый взгляд, как будто не видна.

У нас сережи марковы в святой простоте рассказывают по радио на весь мир про мягкую и грубую силы и как их надобно чередовать за границей. А мидовские марии захаровы делятся секретами о том, что они собираются проделать с пресловутой однополярностью, то есть полярности к ней прибавлять. БУКами и теми же «калашами».

Иными словами, от политиков можно отбрёхиваться лишь по инерции. Я — не я, и лошадь не моя.

На одного критика вылить ушат помоев. Другого — просто замолчать. Третьего, как Стоуна, купить. Четвертого — запугать. А захоти то же самое сказать президент маленькой страны, вроде Грибаускайте, можно гордо выйти, показав спину пиджака, жаль — не голую задницу. Потому что наши люди, конечно, люди открытые, но все ж не настолько. «Смотри на меня, ты глаза-то не отводи, что ты глаза отводишь?» — как метко отбрил британца однажды Володя Сафронков.

Но с Фрименом такое не очень проходит. У Фримена аудитория как сотня стран и несколько миллиардов человек. Если кто-то захочет из этой аудитории выйти, его просто не заметят, разве что попросят подождать в коридоре, пока Фримен не закончит. Фримена не запретить, как «Матильду», он на прокат в двух с половиной кинотеатров в России даже и не претендует. И не вырезать из фильмов, как Савелия Крамарова. С Крамаровым-то было трудно – паршивец наследил в эпизодах практически всего советского кино. А с Фрименом будет еще труднее – придется в качестве контрсанкций тогда и весь Голливуд запретить. С помидорами, помниться, такое прокатило, но зрелищ у народа даже Нерон не рисковал отбирать.

Только этим можно объяснить, почему вся российская кинознать принялась Фримена… защищать. Выбрав единственно приемлемую в наших условиях лоялистскую линию защиты. Мол, Фримен — старый, практически невменяемый чудак с Альцгеймером, не ведает, что творит. Люди добрые, не обращайте внимания на Фримена, актера второго плана. Простим ему, товарищи чекисты.

Об этом говорит и Марк Захаров, в бытность смелым ставивший и «Тень», и «Дракона» — как будто про наши времена. Об этом говорит и Мария Захарова (упаси бог, совершенно не родственница Марка Захарова), мол, «Фримена подставили…», а сам-то он ни сном, ни духом. Сергей Марков о Моргане Фримене на «Эхе»: «Многие актеры как аналитики глуповаты». В смысле чего с них взять, несут не знают что. Не то, что я — Сережа Марков. Мудрый Говорухин, который когда-то знал, как жить нельзя, предложил не оспаривать глупца. (В этом месте все сильно задумались.) Но лучше всего выразилась прогрессивная Канделаки: мол, Фримен — второплановый актер, вроде Панина, «его мнение останется просто мнением», а мнения мы знаем, куда в России обычно запихивают. Так что не будем в ответ хамить.

Конечно, кто-то обо всех вышеперечисленных скажет: «Да ведь это только куклы из кукольного театра Карабаса-Барабаса, того, кто Тень и Дракон». Но нельзя отрицать и прогрессивную роль этого жалкого хора. Ведь таким образом они спасают для россиянского кинозрителя американское кино.

Хотя, надо сказать, с сыром и помидорами подобная стратегия не очень удалась.

Фото: Zuma\TASS

[Сергей Митрофанов]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=31642
3 ОКТЯБРЯ 2017 г.

zlatkovsky.ru

Проходной сюжет мирового кинематографа. Некие любители приключений хотят понаблюдать за водным миром и спускаются с аквалангом в клетке на глубину. По ходу дела трос, естественно, обрывается и бедолаги падают на дно. Между ними и кораблем возникают непреодолимые метры холодной воды и злобные акулы. Далее классический сюжет обычно разветвляется. Потому что те, кто наверху, могут пытаться честно спасти тех, кто на дне (у них это обычно не очень получается, и в этом, собственно, кино), а могут и решить, что «она утонула», и тихонько отплыть, а в порту что-нибудь наплести про пропавших туристов. Так или иначе, главным все-таки становятся экзистенциальные переживания затонувших и их отчаянные попытки придумать, как выбраться наружу.

Сюжет этот вечный и выходит далеко за пределы частного случая на море. В настоящий момент политически Россия — это и есть затонувшие любители острых ощущений, созданных различными военными конфликтами и попытками вернуться за стол переговоров в ялтинском формате. Трос западных кредитов, технологий и технической помощи в результате оборвался. Банки разоряются в день по одному, некогда мощные компании банкротятся, российских отдыхающих из Турции вывозят чуть ли ни военными бортами — как потерпевших природное бедствие. Злобные местные эфэсбэшные акулы пытаются перекусить «провода» оставшихся мессенджеров — фейсбука и телеграм, — чтобы вообще не осталось адекватного сообщения с поверхностью. Это наша повседневность.

Перед Западом в целом стоит выбор: спасать или не спасать? Пытаться ли применить способы «мягкого» воздействия (имиджево соединить Россию с Ираном и Северной Кореей), чтобы элита России, значит, застыдилась, одумалась и сама провела ротацию руководства в собственных интересах, выйдя таким образом из самоизоляции. (Непонятно, правда, когда и как это может произойти, раз в выборы 2018 года мы пролетаем.) Или тихонько отплыть, сократив все виды контактов, в том числе и культурные, чтобы затонувшая Россия дожила наконец до масштабного политического и экономического кризиса и тогда все решилось бы само собой через катастрофу.

Одновременно у тех, кто внизу — у них кончается кислород, мозг от кислородного голодания выдает разные штуки и фантастические образы. Например, одни решают, что оттого, что они сидят на дне и не знают, как выбраться, у них растет инвестиционный рейтинг. Серьезно, так и думают, ВЦИОМ измеряет среднее по палате! Другие колдуют над предложением Западу, от которого тот не сможет отказаться.

Одно из таких предложений сочинено Владиславом Иноземцевым (членом научного совета Российского совета по международным делам). Про него, наверно, и не стоило бы обстоятельно говорить, если бы не нашлось немало людей, которые восприняли подобный фельетонный публицизм за чистую монету (на самом деле это тоже показательно!) и уже изготовились мыслить в этом русле…

Смысл предложения в том, чтобы дать кремлевской банде откупного (по мысли Иноземцева, это обойдется много дешевле, чем военное противостояние) и чтобы та куда-нибудь отчалила на «философском пароходе». Тогда «новые» без оглядки на Путина смогли бы изменить свои позиции по Украине и Крыму, возобновить отношения с США, НАТО и ЕС, получить кредиты, провести реформы, восстановить демократию западного типа и открыть дорогу частнохозяйственной деятельности, которой, очевидно, мешает нынешний олигархат. И хотя системный либерал Алексей Кудрин, одновременно с Иноземцевым, в очередной раз «обнадежил» нас, что «антироссийские санкции могут сохраняться десятилетиями» (о том же любят говорить и другие эксперты), очевидно, что, прими Запад «предложение Иноземцева» или каким другим образом произойди пересмотр кремлевской внешней политики, вся эта санкционная и антисанкционная бодяга закончилась бы в один момент. Как в свое время практически в один момент закончилось полувековое противостояние с Западом с перестройкой Горбачева. Ибо в мире нет ничего вечного, тем более не может быть вечным административное давление на свободный рынок.

Если Западу есть чего сюда продавать, а в России есть нужда это покупать (большинство бизнесов, даже сельское хозяйство, реально не может жить без импортных компонентов), то нет никаких разумных причин сохранять искусственную запруду, да и Трамп сможет переориентироваться на более насущные проблемы, чем ловля пророссийских троллей. Достаточно завтра появиться в Кремле адекватному президенту, и через месяц мы бы уже забыли и про особый путь «Острова Россия», и про фобии Третьей мировой войны со смеющимися «Искандерами».

Однако… трудно представить себе исчерпывающий контингент настоящего «философского парохода».

Все олигархи, все из списка Магнитского, вся Администрация президента, все нечестные силовики плюс Лавров, Рогозин и Шойгу с примкнувшей Захаровой? А куда деть убежденных «ватников»? Этак получится миграция почище африканской. К тому же нет никакой гарантии, что второй эшелон не захочет, чтобы и с ним заключили какую-нибудь такую же сделку.

Непонятно, что делать с мерзавцами вроде Владимира Соловьева — у которых нет сомнительных активов, которые надобно бы обналичить (все уже давно обналичено и легально) — еще добавить, чтоб замолчали?

Что делать с депутатами и профессиональными пропагандистами? Да и кто может поручиться, что, получи банда свой триллион, она тут же не вложит его в очередную какую-нибудь гадость вроде Асада, брекзита и независимости Каталонии, чтобы повысить ставки и срубить второй триллион?

Так что план хорош, но, к сожалению, утопичен. Запад не будет ничего покупать, а сидящие на дне должны научиться спасать себя сами. Начиная с длинного медленного пути наверх сквозь стаю злобных акул.

[Сергей Митрофанов]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=31663
10 ОКТЯБРЯ 2017 г.

ТАСС

Не могу отделаться от ощущения, что режим Путина и Ко — дьявольски везуч. Ведь если говорить о нем с точки зрения книжных стандартов или, вернее, стандартных ожиданий, какой бы мы хотели видеть Россию (частью просвещенной Европы то есть), то трудно придумать больший провал, чем тот, который мы имеем, если подумать, куда эта команда нас загнала. Ни тебе элементарного комфорта — имеется в виду для большинства, как в Европе, ни (как тут с пафосом несколько туманно говорят) «европейских институтов». А права человека — вообще вполне в первобытном состоянии. Сегодня предварительное полицейское согласование требуется в России для любой, даже еще и не родившейся в голове общественной публичности, что напоминает пародию на николаевские времена. Чуть что, мордой в пол и ищут призрачный след ЮКОСа, хорошо, что не копи царя Соломона! Квазимонархия — не квазимонархия, но по тому, как толпы подхалимов бросаются поздравлять несменяемого в течение 17 лет властителя в интерьере тронного зала, где наш герой позирует с королем Саудовской Аравии, угадывается что-то азиатское и падишахское.

Тем не менее, режим существует не сам по себе, а все-таки в каком-то контексте. Все же Россия, слава богу, далеко не Мьянма. Признаем, что есть места и похуже, которые отнюдь не выбирали альтернативные и ментально болезненные для большинства россиян направления — западного либерализма или Октябрьской революции, а все равно остались в глубоком цивилизационном тылу. Так что сравнивать, очевидно, нужно ни с Мьянмой, или с Африкой, или даже с трущобами Боготы, а с партером победителей. Тех, кто спутники запускает, шьет модельные джинсы, ставит мюзиклы и диктует культурный код. Сюда мы попали не по блату, а из-за имперского размера, из-за правильной стороны, которую мы выбрали во Второй мировой войне, и потому что с Запада нас окружают культурные страны — не богаче нас природными ископаемыми, но продвинутые в понятных областях.

Во всяком случае, свободы в контактах с заграницей для нашей интеллигенции, очевидно, поэтому должно быть не меньше, чем в XIXвеке. Если мы Европа, то негоже европейские и американские НКО и СМИ сегодня вставлять в России в списки нежелательных организаций, бороться с университетами. Это как если бы злые волшебники тут остановили время, подменили понятия и герценовский «Колокол» нам снова пришлось бы читать только через анонимайзер.

Давление на российский султанат с позиции некоей «европейскости» и так называемых цивилизованных стран, а также требования аналогичного с последними политического, экономического и культурного стандарта, таким образом, объективны и мотивированы исторически. Но тут эпоха совершает странный выкрутас и преподносит новой русской архаике дорогие подарки. То член НАТО под видом преодоления переворота давит всю свою оппозицию, изобретая таким образом приемлемую для путинской «вертикали» технологию. То свободному Парижу стоит слишком больших трудов, чтобы не отдаться пропутинской Жанне д’Арк. А вот не хотите ли вы, чтобы в самой передовой, самой эталонной демократической стране воцарился безумный дед, строящий архаичные средневековые заборы и угрожающий испепелить целую страну за грехи столь же безумного руководителя?

На фоне такого «дедка» крошка Цахес из Кремля вроде как и ничего. И не в том дело, что теперь он становится ровней президентам «цивилизованных» стран (или даже лучше их, как ничтоже сумняшеся считает Борис Межуев), но уже как бы и вписывается со своим православным безумием в этот безумный мир, его собственные безобразия становятся менее заметными. Совсем не зря, ох, совсем не зря консервативное издание «Ум+» закончило свое поздравление с 65-летием Путину следующими словами: «…Зарубежных деятелей зовут — и ещё будут звать в будущем – “европейскими”, «латиноамериканскими”, «азиатскими Путиными”». Какая-то неприятная правда в этом действительно есть.

Или возьмем ту гирю, которую команда Путин и Ко повесила нам на шею. Я имею в виду полуостров Крым, который, конечно, плох не сам по себе, а тем, что тянет нас на дно и заражает Россию демонами империализма, нацизма и архаизма. «В известном смысле это "Россия присоединена к Крыму" и должна поэтому трансформироваться полностью, "прийти в соответствие"», — меланхолично констатирует политолог Александр Морозов.

Получилось как в известной поговорке: «Хотите узнать, что такое счастье? Заведите себе козу, а потом избавьтесь от нее». Заведите себе Крым, а потом избавьтесь от него. Однако от Крыма трудно избавиться теперь, он же не бутерброд, — так ляпнутая сгоряча сентенция Навального оказалась чересчур даже верной. «Цивилизованным странам» только и надо было, что долбить в одну точку: про нерушимость границ в Европе, недопустимость сепаратизма и архаизм территориальных захватов — и морок развеялся бы. Ан, нет — подоспела Каталония с правом наций на самоопределение.

До Каталонии линией идеологической обороны для Кремля была Сербия, лишившаяся Боснии. Но за двадцать лет идеологема «помощи сербским братушкам» основательно протухла. Любым иностранным «братушкам» оказалось лучше в единой Европе. К тому же премьером Сербии стало лицо нетрадиционной ориентации, что приглушило какую-либо русскую эмпатию к Балканам. Каталония как бы налила старое вино в новые меха. Европейские границы текучи, хочет сказать Кремль, а демократия может возжелать странного, такого, что вы не обрадуетесь. Если права Каталония, то прав и наш крымский референдум. Если не права Каталония и королевская Испания задавит своими полицейскими каталонские демонстрации с санкции Брюсселя, то и Путинское королевство может творить то же самое. В общем, одни плюсы и путинская диктатура прячется в нерешенных вопросах цивилизации.

Однако такое впечатление, что прятаться долго не придется. Время пошло. Нерешенные вопросы цивилизации так или иначе решатся (цивилизацией), и уже то хорошо, что они были поставлены. Все идеологические дырки заткнутся. Мы видим, что орды Навального уже идут на штурм «пакта покорности», прорубая в нем брешь, через которую будет впущен Счастливый случай. В 25 городах России одновременно! А у именинника и патриарха непременно и неумолимо случится осень. Перед которой он окажется совершенно безоружным.

Фото: Россия. Санкт-Петербург. 7 октября 2017. На открытии фотовыставки "Почетный гражданин Санкт-Петербурга Владимир Владимирович Путин — 65" в выставочном зале Фонда "Петербургская фотолетопись". Александр Николаев/Интерпресс/ТАСС

[Сергей Митрофанов]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=31692
16 ОКТЯБРЯ 2017 г.

Евгений Фельдман

Не очень понятно, зачем Навальному потребовалось выглядеть неумным? Я имею в виду его странный спич про политологов и колумнистов. Может, это стратегия такая? Ведь президентом в России и вообще начальником может быть только очень неумный человек. Был бы я конспирологом, я бы так и предположил: Навальный – единственный реальный претендент на президентское кресло-2018 (других попросту нет, физически нет), но поскольку ему еще надо быть адекватным народу, системе (#системарф), вот он и залепил популистскую байду про страшных политологов с сатанинскими подмастерьями – колумнистами. Наверняка, чтобы снискать себе дополнительные баллы популярности среди простого народа.

Тем не менее, критикуя сам тезис и будучи тоже несколько «сатанистом», я все-таки исхожу не из корпоративной солидарности с вышеупомянутыми «сатанистами», а потому что вижу здесь, по крайней мере, две важные проблемы.

Первая – коммуникационная. Что бы ни думал про себя Навальный, как кандидат в президенты он явно не может общаться с народом напрямую (хотя он думает, что может), поскольку «народ» не имеет глаз, ушей, рук и всего остального. И сказать по совести, потому что народа нет вообще.

Еще Ленин (а кто ж будет отрицать, что он родоначальник пропаганды и #системарф?) предположил, что вместо народа в политике действуют группы интересов – классы и партии, тем более за народ у нас сегодня выступают как раз именно сатанинские колумнисты. Они выполняют неблагодарную работу понимания политики и того же Навального и ретрансляции этого понимания в пространство. Ложного или истинного, не столь важно, поскольку оно одинаково работает на известность и популярность ментально препарируемого лица. Ссориться с колумнистами, очевидно, поэтому Навальному нет никакого смысла. Правильнее было бы не замечать. У них своя работа, у него – своя.

Но вот о второй инвективе Навального – насчет политологов – стоит, наверное, поговорить поподробней.

Она отчасти справедлива. Политологии — как науки о политике — в России действительно нет, Навальный прав. Возможно, ее нет и не в России, но в России ее уж точно нет. Во всяком случае, я знаю только одного научного политолога. Это Александр Кынев. С начала нулевых он начал писать длинные и невероятно скучные тексты про выборы, которых – а это всем было очевидно еще тогда – в нормальном понимании этого слова в России никогда не было и не собираются вводить. Читать эти тексты было мучительно, редактировать еще более мучительно, однако нельзя не признать и того, что Кынев при этом собрал массу фактического материла о всей рукотворной порче, происходящей в этой сфере на протяжении лет. И этот материал, безусловно, станет отправным для будущих честных исследователей, если они появятся. Антропологов или даже археологов.

В то же время то, то, что называется у нас политологией, не дает вообще никаких ответов, которые должна по идее давать наука, и никак не квалифицирует нынешний режим (#системарф). «Гибридность» (кажется, тот термин изобрела Екатерина Шульман) — единственное, что было выдавлено на этот счет. И тем более не в состоянии выдать версию его закономерного превращения в будущем: типа вот была куколка, станет бабочкой, а потом отложит личинки. Был социализм, станет капитализм, и наоборот. Российская политология, в том печальном состоянии, в котором она сейчас находится, даже не может объяснить кейс самого Навального – на что он сыграет в ближайшее время — на укрепление режима или же на его разрушение. Имеется в виду, пробудит ли он интерес к перевыборам Путина или сработает на лишение его легитимности? Этого, очевидно, не знает и сам Навальный, а спросить ему тоже не у кого – политологии-то в России нет, сам Навальный не политолог, да и отрицает, к сожалению, политологию. Политологи от сохи, которые «не хуже газетных» (уверяет Навальный) – делу явно не помогут. Беда.

***

Напав на колумнистов и политологов, Навальный поступил неумно. Но приз за неумность он не получит. Сыграло правило, что ни один рекорд не может быть окончательным, обязательно найдется тот, кто прыгнет выше или дальше или сядет в более глубокую лужу. Им на прошлой неделе оказался Юра Быков, который сначала снял некий сериал про агентов ЦРУ, «проснувшихся» и принявшихся вредить #системарф, а потом раскаялся и стал просить прощения у общественности.

Тут что можно сказать…

Известно, что телевизор – это окно в мир. Но если вам мир по какой-либо причине не нравится или там дым, пыль и вредные отходы химического завода, то вы это окно стараетесь не открывать. Я лично никогда бы не узнал про сериал Ю. Быкова «Спящие», потому что категория «русский сериал» и категория «манерный российский актер» — для меня уже достаточная антиреклама. Но тут вдруг Быков стал иррационально каяться, доказывая, что он работал под каким-то гипнозом или денежным принуждением, а «Медуза» интересно написала про «Спящие», предлагая его смотреть просто как шоу, фэнтези, фельетон или даже пародию на мировые политические сериалы, что я даже подумал посмотреть.

Стал смотреть — нет, совсем не так интересно, как написала «Медуза». «Газета.ру» написала лучше. Гуманные гебешники, портреты Путина и Андропова в кабинетах российских спецслужбистов — других нет, сортирный юмор с понтом «американских дипломатов» («Я думал грудь осталась только у Тома Круза») — это, конечно, запредел. Отсылка к пародии, фельетону и фэнтези явно неуместна. Нет никакого юмора и подмигивания, как утверждается, все со скотским серьезом, недвусмысленная декларация гебистской корпорации перед началом закручивания гаек и выхода из европейских международных организаций.

Вряд ли можно рассматривать и такой довод, как, например, довод Сусанны Альпериной, что, мол, должны быть разные точки зрения. В том числе и такие: «БОльшая часть тех, кто писал гневные агитки о «сотрудничестве с властью» сами с ней не просто сотрудничают, а натурально живут за ее счёт. Утром они эту власть поливают, а вечером у неё получают гранты, проекты, конверты, квартиры, помещения под студии и т.д.» (Сергей Минаев).

Я дико утрирую, конечно: есть, допустим, «Геббельс» и какие-то очень серьезные проблемы в стране, вроде крематориев для диссидентов или убийства Немцова, и тут кто-то говорит: «Должны быть разные точки зрения». Я скажу серьезно и надеюсь, что вы поймете: «разные точки зрения» находятся в другом диапазоне частот.

Нет прав у художника участвовать в кампании по оболваниванию населения в трудные времена под предлогом разных точек зрения. Бедный Быков расстроился, что его не поняли, а он ведь хотел всего лишь жанровое кино снять. Но кто в данном случае совершил первоначальное идеологическое нападение, «напал, так сказать, на Чехословакию»? Он, Минаев и Ко. Остальное — реакция на это. Общество защищается от враждебной пропаганды, мотивирующей и террор против либералов, и самоизоляцию России, и имперский захват чужих территорий, и неподсудность спецслужб. Вот какова реальная диспозиция.

Гораздо интереснее понять, как это сегодняшнее «покаяние» ляжет в ткань будущей пропаганды. Удар ли это по «правоверной позиции» (Быков как Лео Таксиль?) или нет, наоборот, поскольку показывает ватников тонко чувствующими существами, способными к духовному росту?

Хотелось бы думать, что совесть есть. Многие, однако, не верят в это и считают, что одновременно происходит и обессмысливание, обесценивание покаяний. Если всегда можно отписаться от своего конформизма, то завтра те же люди будут нас учить демократии и либерализму, а нас по-прежнему будет от них тошнить.

Фото: фотопроект Евгения Фельдмана "Это Навальный"

[Сергей Митрофанов]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=31723
24 ОКТЯБРЯ 2017

Советский человек очень хорошо понимал, вернее, вдолбил себе в мозг, принял за аксиому, что войны нужны лишь империалистическим кругам. И даже не просто империалистическим кругам, а исключительно верхушке империалистических кругов — чтобы решить проблему укрепления политической власти, интенсифицировать эксплуатацию и отвлечь широкие массы от насущных жизненных проблем. Человеку труда война не нужна. Она, в общем-то, и честному бизнесу не нужна. И даже аристократии, сгоревшей в предыдущих войнах. От войны все вышеперечисленные лишь пострадали бы. Мир всяко лучше войны, тем более мир с Америкой. Что, как ни странно, понимали даже и советские руководители, не всегда, впрочем, следуя в русле этого понимания.

Тем не менее, Ленину нужны были инвестиции, и поэтому он начал с раздачи концессий, на чем весьма выгодно погрел руки американец Арманд Хаммер. Сталину тоже требовались импортные заводы и инженеры, а позже он с плохо скрываемой надеждой ждал открытия Второго фронта. Я не собираюсь отрицать здесь то, что советская власть при этом, безусловно, была агрессивна, стремилась к мировому господству, была антизападной в принципе, но ее идиотизм часто преувеличивают, а прагматизм преуменьшают. Генсек КПСС Хрущев подружился с Кеннеди. Генсек КПСС Брежнев понял, что не выдерживает гонки вооружений и согласился на разрядку и Хельсинский процесс. Генсек КПСС Горбачев решил сломать стену, разделяющую не только Берлин, но и вообще Западный мир и Восточный. Казалось, мы вот-вот войдем в совершенному новую эпоху.

Однако советского человека сменил постсоветский, а постсоветского — постпостсоветский. Травмированный и напуганный «жалкой» региональной войной с чеченскими сепаратистами, сдавшийся по этой причине псевдолояльной чеченской элите, заплатив за «единство России» огромную позорную контрибуцию, как будто побежденный и согласившийся на все условия, которые до того выдвигали «сепаратисты» — не трогать наши темные дела — постпостсоветский человек, похоже, решил компенсироваться войнами на дальних рубежах и виртуальной победоносной ядерной войной с… Соединенными Штатами. Которые в этой виртуальной сказке стали выглядеть колоссом на глиняных ногах. Со стагнирующей экономикой и разбухшие от ничем не обеспеченных долларов – ткни, вот они и развалятся.

Это очень циничная фантазия офшорной элиты, поначалу рассчитанная исключительно на внутреннее употребление, но начавшее жить своею жизнью, закачанная в аналитические доклады, пояснительные записки, публицистику, сетевой троллинг, охранительные решения Думы и военные бюджеты, публичное хамское поведение работников МИДа. Надежда на то, что красная линия здравого смысла никогда не будет пересечена, постепенно слабеет. Тем более что эта фантазия соединяется с реваншистской имперской идеей о русских национальных интересах, которые де защищаются не только по лимитрофу, но и везде по всему земному шару – от Сербии до Сирии, жертвой которых может даже стать среднеразмерная европейская страна, вроде Украины, ситуация в которой тоже подается как война с США.

Недавно меня совершенно потрясла «аналитика» кремлевского эксперта – Алексея Чадаева, ранее прославившегося книгой «Путин. Его идеология».

Сразу скажу, что не вижу ничего плохого, когда эксперт старается приделать своему Султану человеческий взгляд на вещи. Много хуже, когда «эксперт» сам инфицируется идеологией Султана, что, видимо, и произошло с Алексеем, потому что сегодня он на полном серьезе на своей страничке в фейсбуке выводит грядущую войну из… логистики товаров и грузов.

«Внутренний рынок обеих стран (России и Украины. – С. М.) слишком мал для того, чтобы локомотивом развития могли стать производства, на него ориентированные, — пишет уважаемый кремлевед, проникшись идеологией своих начальников. — При сходных параметрах развития и логистическом соседстве это означает, что развиваться будем либо они, либо мы». Поэтому (это чуть дальше в тексте) «повесткой следующих двух президентских сроков, хотим мы того или нет, должен быть в том числе и демонтаж Украины как политического целого».

Простенько и со вкусом: раньше войны выводили из каких-то неразрешимых цивилизационных противоречий, сегодня чисто из логистики. России, вернее, российскому начальству надо что-то куда-то гатить через Украину (Украина мешает), поэтому Украина должна быть демонтирована вместе с 50 млн человек. И не сказать, что бы это как-то казалось особенно бесчеловечным, наоборот — находит огромное понимание в рубрике «национальные интересы России». В интересах нашего племени съесть их мамонта, и пусть чужие детки передохнут.

Недавно мы писали о скандале вокруг фильма «Спящие» Юрия Быкова. Обращали внимание на ходульность персонажей и клеветническую фельетонность по отношению к либеральной оппозиции. Но если было бы то смешно – посмялись бы вместе. На самом деле это не главное «плохое» здесь. Говоря по правде, на Западе тоже любят фильмы про шпионов и нередко демонизируют агентов КГБ, хотя и не столь тотально однозначно, как российские официозные медиа.

Главное «плохое», я думаю, в другом. В том, что в этом фильме без тени юмора изображено, что Россия находится в постоянном боестолкновении с США, и пытаются как-то это боестолкновение объяснить, замотивировать, выдать версию на потребу плебса. Ведь с Америкой почему-то не сражаются ни Англия, ни Германия, ни Франция, ни Япония, ни Индия, ни даже Китай… Только путеноиды. Почему? Потому что Россия обладает секретом всеобщего счастья, который хотят захватить враги? Был бы рад это узнать.

По фильму, однако, боестолкновение возникает из-за того, что правящая корпорация России хочет заключить секретный газовый контракт с Китаем, а американские шпионы-диверсанты-вредители стараются этот контракт рассекретить и тем самым сорвать. Несекретным он, видите ли, ни России, ни кино-Китаю не нужен. Подозреваю, из-за того, что стороны пытаются пустить доходы мимо публичной кассы государственного бюджета. Вы скажите: ну, и бред, от балды придумано «литератором»! Но не больший бред, чем «аналитика» кремлеведа. Да и не бред, похоже, а истинная правда. Именно из-за этого, похоже, вся кругом бодяга. Если нам «логистика» войны велит начинать, то «враг» не дает безоглядно красть у своего народа!

Есть такое издание – «Свободная пресса». Ее главный редактор – Сергей Шаргунов, тоже писатель. Он депутат «парламента». Как депутат «парламента» он делает добрые дела – защищает отдельных больных и страждущих, переводит старушек через дорогу. Практически Иисус Христос. Но его издание изо дня в день пишет о грядущей войне с США.

Вот только названия последних статей: «Кремль не даст разоружить Россию на пороге войны. Экономический блок правительства вынудили согласиться с высокими расходами на оборонку», «Клуб «Валдай»: Мир сползает в большую войну. Амбиции ведущих держав ведут к глобальной катастрофе». В статьях слово предоставляется различным экспертам, которые «топят» за разогрев международной напряженности. «На деле, разговоры о мире — это стратегическая ошибка, которая приводит лишь к усилению санкций», — сообщает всегдашний Сережа Марков. То же самое делает и официозный «Взгляд» с мастерами этого жанра, вроде Петра Акопова. Только что там предположили грядущий театр военных действий в районе Калининграда. «Достаточно расположить ядерные фугасы на границе с Польшей и Литвой», — пишет анонимный комментатор с аватаром «Иосиф Сталин». «Это все потому что мы отвечаем вяло, как ущербные...» – отвечает другой. Про телевидение разговор особый, там ненависть поставлена на конвейер. Я не смотрю, но люди смотрят. Ведущий программы Шейнин прямо в эфире бьет американца Бома, квитаясь, таким образом, со всей цивилизационной альтернативой российской экспансии. Патриотический сегмент фейсбушной сети естественно взрывается бурными аплодисментами.

Но никакого порога войны пока, слава богу, нет, вся война только в головах и словах устроителей этот странной кампании. Не верю, что эти люди совсем не понимают исторически преступный, если не сказать уголовный характер своей деятельности и что у них совсем не чешется шея в предвкушении будущего трибунала. В мире, наверное, нет ничего более нелепого и трагичного, ненужного и неинтересного, противоречащего интересам народов, чем столкновение России и США, пусть даже оно пока и только для отвода глаз. Но ведь все больше людей в мире так же и задаются вопросом: а вменяемые ли вообще люди в России живут? Хотелось бы, чтобы и мы это как-то обсудили заранее, накануне следующего неминуемого президентского цикла, который накроет нас со всеми нынешними его безумными акторами.

Иллюстрация: «Народы мира ждут! Разоружение». Плакат СССР, 1976

[Сергей Митрофанов]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=31737
26 ОКТЯБРЯ 2017 г.

Метафорический образ выдвиженки Собчак как светошумовой гранаты, которую Кремль метнул в оппозицию, настолько точен, что добавить практически нечего. Поговорить можно о другом: а что дальше? Если в вас действительно метнули гранату, то, на мой взгляд, самая неконструктивная реакция на нее — это обида на гранату. Враг и должен придумывать, чем бы вам досадить, а вы — как увернуться или отбить, допустим, гранату обратно теннисной ракеткой.

«Выборы окончательно превратились в фарс», — тем не менее говорят обиженные товарищи, отчего впору только развести руками: а раньше они чем у вас были?

Как получилось, что вы ранее спокойно относились к выдвижению охранника Жириновского, самому Жириновскому, к несгибаемому, как бревно, коммунисту-сталинисту Зюганову или даже к Григорию Явлинскому, который делает все, чтобы, не дай бог, не оказаться достойным противником собирательной «конторы»? Как получилось, что вы не страдаете бессонницей, пережив знаменитую рокировку, и семнадцать лет терпите бессменного нацлидера при конституционно разрешённых двух сроках, но не можете при этом перенести «великолепную Ксению»?

На мой взгляд, прежде чем обижаться, следовало бы разобраться. В себе и в ситуации.

Очевидно ведь, что «контора» не собирается сдавать власть ни при каких обстоятельствах — ни в результате выборов, ни в результате невыборов. Если даже все голоса будут отданы за невесть откуда взявшегося харизматического Альтернативного Демократического Кандидата (вспомним, что еще вчера и к Навальному отношение было неоднозначным), в последний момент они волшебным образом улетучатся или что-нибудь взорвется и объявят военное положение по причине активизации спящих ячеек ИГИЛ или ЦРУ. Что, впрочем, не означает, что внутри «конторы» все так уж комфортно себя чувствуют и не боятся завтрашнего дня.

Там наверняка тоже непросто. Хотя близость к трону и приносит до сих пор весьма ощутимые дивиденды, но корысть никогда не была исключительным мотивом человечества, если брать в целом. Вы удивитесь, но среди них, возможно, есть и немножко патриоты (в хорошем смысле этого слова), и думают они о своем лице в зеркале, и о том, как выбраться в белых костюмах из той моральной трясины, в которой по вине обожаемого вождя оказались, и дети у них мечтают, наверное, совсем о другой жизни. Героев там нет, но жизненная траектория из властителей дум в ходячие чучела огородные толкает многих из них на подчас экзотические поступки вроде изготовления триллера на болоте. Что, в частности, объясняет, почему Навальный до сих пор не убит, не посажен всерьез, а вырос в весьма ощутимую политическую фигуру — с ним борются, но никак победить не могут.

Естественно, Навального изначально никто не собирался допускать до нормальной конкуренции с Властью, но имманентные противоречия внутри Системы позволили ему таки выиграть время, нажить политический капитал и поставить под сомнение всю легитимность псевдовыборного процесса, тем более что ЕСПЧ только что вынес вердикт о политической инспирированности его преследования. И вот тогда — как ответ на угрозу — и пришла в голову гениальная идея метнуть в него «гранату Собчак». Слава богу, что не настоящую гранату (а могли бы!), что свидетельствует об определенной все-таки гуманизации политической системы и заботе о репутации.

На что расчет. На то, что все тут же перескандалят. Что предсказуемо и произошло. План включал в себя также и то, чтобы компактно собрать под Собчак всю антипутинскую тусовку, ранее кучковавшуюся вокруг Навального, обессмыслить ее и опошлить, благодаря произнесению либеральных мантр устами сытой светской львицы с огромным декольте.

А. Кынев: «Даже анализ "штаба" говорит о том, что он выстроен так, чтобы запереть оппозиционный демэлекторат во всех возможных гетто и создать все условия, чтобы мочить-не перемочить при первой команде». Г. Сатаров: «Появление Ксении Собчак как кандидата “Против всех” уже решило одну проблему Кремля: большинство начисто забыло о кампании, которую вел Алексей Навальный».

Причем ставки и планка проекта были подняты сразу так высоко, что не поддержать Ксению — тоже требуется известное мужество.

Ведь Ксении разрешили даже сказать, что Крым… не наш. Гениально! Раз вы после этого не пошли за Ксенией, значит, вы согласилась, что Крым наш. (Отношение к присоединению Крыма, как ни странно, было и остается, да и останется надолго, маркером принадлежности к одной из двух мировых партий — либерально-демократический или олигархо-империалистической.) А если пошли за Ксенией — значит, вы согласились с легитимностью выборов, на которых вас обсмеяли, разбили в пух и прах, приклеив бирку «собчакинский электорат» из «Дома-2».

Да и Путин, таким образом, при делах. И либеральный противник у него есть — неопасный, и даже некоторый саспенс вокруг, то есть победа дается нелегко, с великими трудами. Обсуждается легенда, согласно которой Семья-де («мафия Ельцина») пытается через Собчак пересмотреть знаменитый контракт о взаимных гарантиях, а это чуть ли ни угроза реванша 90-х, которая с честью будет преодолена. При этом бойкот имени Навального проваливается, так и не начавшись. Но проигрывают и адепты демократии на вырост, которые ходят на выборы, чтобы лишь у населения не прошла привычка к демократии (сродни урокам плавания в пустом бассейне), поскольку, как они считают, в этом случае произойдет просто непереносимый фарс, в котором они не смогут участвовать. Такой взрыв нейтронной бомбы получается: все материальные ценности остаются там же, где были и до, но кругом ни одного демократа — все полегли.

План-то хорош, но никакой план в России никогда не выполняется как задуман.

Новая проблема возникает из-за того, что пропутинский электорат слишком серьёзно воспринимает опасность антипутинского диссидентства и, излучая неподдельную ненависть к Ксении, способен рекрутировать под знамена Собчак дополнительное число ее сторонников по принципу «если Евтушенко против колхозов, то я — за». Возникает армия (Белковский с Малашенко ведь не зря присоединились), которая может уже двигаться сама по себе. Кроме того, путинистам непереносимо то, что ради сомнительных тактических новелл циничные пиарщики Путина играют со святым — с Крымнашем, что опять же заставляет увидеть в Ксении серьезного противника, а нам задуматься: да, полноте, этого ли изначально хотели кириенковские мудрецы?

Основная претензия к Собчак с этой стороны — она-де десакрализирует выборы даже больше, чем бойкот имени Навального (см. статью О. Туханиной «Несозидательное разрушение»), или совращает молодежь верой в успех и в либеральную политическую карьеру, в то время как в России такая карьера должна быть санкционирована исключительного Султаном (см. статью Б. Межуева «Мой педагогический выбор», то есть выбор в пользу Султана forever и никак не в пользу либерализма).

Напротив, критикующие Собчак со стороны серьезного либерализма (им невыносимо гламурное декольте) упускают из виду такую деталь: а ведь все равно Собчак лучше Путина на все 100% и основная опасность для Путина заключается в том, что люди увидят в том числе и это и в это поверят.

Действительно, подставной она кандидат или не подставной, гламурный или не гламурный, глупый или не глупый, с декольте или без, но всем понятно, что такой человек, как Ксения, никогда, например, не подпишет «закон подлецов», не произнесет Мюнхенскую речь и не начнет войну с Америкой. А что еще нужно, чтобы прекратить весь этот бред?

Нет, в этом месте, конечно, опять надо глубоко вздохнуть и сделать поправку на то, что берут ее в процесс не для того, чтобы она побеждала, и не для того, чтобы вокруг нее вдруг собралась мощная либеральная армия, с которой тоже придется потом что-то делать. Однако брешь уже в том, что появилась возможность многие эти вещи озвучить, а железобетонное большинство увидело, насколько уязвимо.

Поэтому я не предлагаю сегодня останавливаться на одной какой-то определённой стратегии — троллить Ксению, идти на выборы для тренировки или устраивать бойкот. Не опускаться до хамских эпитетов (либеральное хамство — это ведь тоже победа Кремля). А посмотреть на возможности, которые предоставляет случай. Все может очень сильно поменяться по мере развития сюжета. Посмотреть, например, что получится, если соединить Ксению и Навального (в качестве гипотетического премьера). Президентом в марте станет Путин. Но любая массовость, возникающая на основе политической альтернативы сегодняшней «конторе», уже большая победа. И тут без разницы — получится ли бойкот или получится Ксения. Любое лучше, если получится.

Фто:Станислав Красильников/ТАСС