- Я три месяца поработал в Высшей комсомольской школе переводчиком, мне страшно не понравилось. Это была буквально какая-то низость. Я был в Тюмени, там все строилось… Я предложил секретарю Тюменского обкома комсомола Черкизову свои услуги в качестве журналиста: возьмите меня, я все могу делать. Он пообещал, я рассчитался в ВКШ, приехал в Тюмень, но Черкизов не сдержал слова. Пришлось, по совету друзей с журфака, пойти работать в "районку" - "Ленинский путь" (Московская область, Ленинский район, город Видное), заведующим промышленным отделом. Я вступил в жилищный кооператив - тогда Солнцево было в Ленинском районе Московской области - и в 1976 году купил квартиру (я хорошие деньги заработал на Кубе). Получил вид на жительство в своей собственной стране и сразу пошел в Гостелерадио СССР, где меня хорошо знали. На пробу принес репортаж с улиц Москвы на испанском языке, это был высший класс, и меня сразу взяли работать. Я вел прямые репортажи на испанском языке через спутник связи вместе с кубинскими журналистами. Получил право работать без визы - я мог запечатать пленку и написать: "Анпилов". И ее давали в эфир столько, сколько она длилась. Я так работал с 1977 по 1984 год. В 1984 году меня послали в Никарагуа. Большинство журналистов не хотели туда ехать, потому что там шла гражданская война. Правда, жену (в 1976 году я женился) не пустили: она не имела доступа к секретной информации, но работала на закрытом предприятии. В 1985 году я вернулся на Гостелерадио. Руководителем страны стал Горбачев, он говорил то, о чем я все время толкую: надо, чтобы человека ценили не по его связям, не по мохнатой лапе, а по труду. Но уже в 1986 году Горбачев заговорил о рыночной экономике, о нэпе, и я понял, что он предатель. Я специалист по странам Латинской Америки и знал, что такое неолиберализм. Потом, в 1987 году, зампред Гостелерадио Плевако, бывший парторг, ходил по коридорам и говорил, что надо сломать девственность марксистов: пусть они делают репортажи о Кашпировском. И такое было на иновещании: Кашпировский мог чмокать губами и долго молчать... А затем, когда я вел пресс-клуб в 1987-1989 годах (15 минут ежедневно), меня буквально заставляли рассказывать о "Московских новостях", "Огоньке"… А это что значит: Елисеевский магазин, "узбекское дело"... Получалось, что наш народ - какая-то скотина, он только ворует, взятки берет… Это был политический мазохизм, направленный на разрушение собственной страны. Я отказался пропагандировать "Огоньки", и меня отстранили от ведения передачи. Но к тому времени я уже был депутатом Моссовета, и меня не могли просто так уволить. С 1990 года я начал выпускать газету "Молния". Я тогда приходил к Зюганову, я боролся за создание КП РСФСР как антигорбачевского центра внутри ЦК. Я принимал самое активное участие в этом. Зюганов ничем не помог.
|
Вчера, 14:11
Линейный вид
