*3599. Теленеделя с Ириной Петровской

[Ирина Петровская]

Компания НТВ отмечает свое 25-летие

00:13 12 октября 2018

Создание в России первого частного телеканала, получившего название НТВ, отражено в фольклоре того времени. Вот, например, частушка начала 90-х: «Мы отгрохали канал / С символом горошиной / Отвяжись, худая жисть/ Привяжись хорошая».

Телеканалу НТВ — четверть века. К этому событию приурочен фильм Владимира Чернышева «НТВ 25+» на самом канале, а также сюжеты на дружеских каналах, посвященные юбилею. Бойцы вспоминают минувшие дни — и битвы, где вместе рубились они. Бойцы ныне солидные, благополучные, прошедшие нелегкий, но закономерный путь от «юношеского максимализма до взрослой рассудительности» (цитата из фильма Чернышева).

Сам автор заранее проанонсировал фильм на своей страничке в фейсбуке: «Разбирая архивы к фильму «НТВ 25+», нашел старый, но феерический сюжет, иллюстрирующий, как молоды и наивны мы были. 2001 год. Наемные сотрудники готовы в бою защищать компанию от смены менеджмента — сейчас ясно, что просто помогали работодателям сохранить бабло, а тогда казалось, что защищали свободу слова».

Так Чернышев оценивает самый драматичный эпизод в истории канала, когда произошел раскол и развал старого НТВ, и команда, по словам корреспондента Лизы Листовой, жила «кишками наружу».

А как прекрасно все начиналось под творческим и идейным руководством лидера компании — Олега Добродеева. Идея нового телеканала витала в воздухе, но нужны были люди, готовые не только ее воплотить, но и за нее заплатить. И Добродеев с Евгением Киселевым предложили олигарху Гусинскому к его банкам и газетам присовокупить телеканал. Если кто вдруг подумал, что тогда идеи и денег было достаточно для того, чтобы с нуля создать и запустить новое ТВ, это наивность, граничащая с идиотизмом. Чернышев тут же разъясняет: «Но даже на постсоветском пространстве одних денег было мало — необходимо было одобрение на самом верху. В византийской системе все дороги к президенту вели через его охранника Коржакова, но Гусинский в этих дорогах не заплутал (заплутает через несколько лет). Коржаков как главный свидетель «плутаний» Гусинского авторитетно подтверждает: «Было такое».

Но оказавшиеся потом заложниками финансово-политических игр олигарха члены команды, молодые и азартные, не имеющие опыта «тяжеловесной информационной машины», пока всех последствий этих игр не представляли и просто делали новое и невиданное в стране ТВ.

Один из отцов-основателей НТВ Олег Добродеев в кадрах хроники присутствует постоянно, но интервью не дает. Что существенно обедняет общую картину происходящего 25 лет назад. Зрителю (особенно молодому и в принципе не знакомому с ситуацией 25-летней давности) не понять, что побудило успешного телеменеджера покинуть государственную службу и уйти в неведомое.

Восполняя этот пробел, приведу фрагмент интервью, которое Добродеев дал мне вскоре после своего ухода из компании «Останкино» (ныне Первый канал):

«На государственном ТВ сегодня работать неприлично. Оно стало политическим коллектором, куда сливается вся грязь, которая творится в высших эшелонах власти.

И волей-неволей каждый человек, который здесь работает, несет за это личную ответственность».

Эти золотые слова в концепцию автора фильма (да и в современное понимание Добродеевым роли госТВ) не укладываются. Поэтому история последующего ухода Добродеева из частного НТВ в государственную ВГТРК описывается как драматический, но неизбежный разрыв честного человека и менеджера с Киселевым и Гусинским, чьи финансово-политические игры завели компанию далеко от журналистики.

История 90-х в целом тоже описывается в традиционном для сегодняшнего времени направлении: бандитизм, финансовые пирамиды, чеченские войны, первые теракты, неадекватный (то больной, то пьяный) президент Ельцин — и «ощущение вседозволенности, которое буквально витало в воздухе». «Гусинский входит во вкус — он может шантажировать власть».

Теперь-то «информационные тяжеловесы» трезво осознают, во что их втягивали. «Мы понимаем, насколько серьезно манипулировали нами, журналистами», — признается ведущий «Вестей» Эрнест Мацкявичюс (в кадрах хроники юноша бледный со взором горящим, а сейчас — респектабельный зрелый господин, явно сожалеющий о своем участии в борьбе старой команды за «бабло», а вовсе ни за какую свободу слова). Сожалеют об этом Андрей Норкин и Евгений Ревенко (ныне депутат Государственной думы).

Но, слава богу, с приходом «Газпрома» и нового президента, неготовых играть по правилам 90-х, отвязалась худая жисть и началась-таки хорошая, хотя старая команда еще некоторое время сопротивлялась и чего-то там отстаивала, упорно не желая смотреть правде (и изменившимся обстоятельствам) в глаза. И где теперь тот же Киселев? «На Украине», — с легким презрением замечает автор. А Глеб Пьяных, ведущий хитовой «Программы Максимум», с какой-то неизъяснимой злобой (дело-то вроде прошлое) клеймит Киселева: «Пошел он на … Киселев. Я его не уважал, когда он был первым лицом на НТВ, и меня просто с души воротило это адское позорище, когда он с умным видом рассказывал про алюминиевые войны, о которых я писал в «Коммерсанте». Алле, Киселев, как там на Украине?»

Не дает ответа Киселев — его к участию в юбилейном проекте не приглашали. И Светлану Сорокину не приглашали (а если б и пригласили, она бы, по ее собственному признанию, не пошла).

Само собой разумеется, ни о чем не спрашивают Гусинского с Малашенко и многих других людей, создававших старое НТВ.

Леонид Парфенов присутствует в хронике: как иллюстрация того, что не все так называемые борцы за свободу слова, отказались тогда от сотрудничества с новой властью на канале. Были и те, кто поступился принципами. А то, что его «Намедни» уже при новой власти закрыли, — так сам Парфенов, оказавшись в творческом тупике, этого хотел, радостно замаскировав естественную смерть программы под насильственную (удивительно, что эти слова произносит не автор фильма, а Павел Лобков, вроде бы ученик и соратник Парфенова).

А вообще-то «НТВ никогда не живет прошлым и никому не советует, — заключает Владимир Чернышев. — Изменяются интересы общества (теперь от ТВ ожидают позитивных новостей и развлекательный контент). Не надо стареть, НТВ!»

[Ирина Петровская]

На Первом канале выходит фильм к 100-летию Александра Галича

00:20 19 октября 2018

«Галича не снимала кинохроника. Редкие кадры с его участием были наперечет. В этом фильме вы впервые увидите неизвестную хронику Галича из личных архивов» — с этих титров начинается документальный фильм «Навсегда отстегните ремни», снятый режиссером Еленой Якович к 100-летию Александра Галича. Для Первого канала. Да-да, для самого первого и главного федерального канала!

Когда несколько месяцев назад Елена Якович сказала мне, что приступает к съемкам фильма о Галиче именно для Первого канала, я тоже ушам своим не поверила: Галич и нынешнее государственное ТВ — две вещи столь же несовместные, как пушкинские гений и злодейство. «Не покажут, — говорила я автору. — Или покажут, но выхолостят». «Посмотрим», — усмехалась Лена.

И вот фильм готов к эфиру и стоит в сетке вещания — «в октябре багрянолистом, девятнадцатого дня», как поет в фильме Юлий Ким в своей песне, посвященной лицейской годовщине, мистически совпавшей с днем рождения Галича.

Правда, по давно заведенной традиции показывают фильм глубокой ночью, после общенародных «Голоса» и «Вечернего Урганта» — как «кино не для всех», что, по-моему, и славно: придет на него прежде всего адресная аудитория, а также те, кто случайно задержались у экрана телевизора, а потом, завороженные голосом и магией личности героя, не смогли оторваться и досмотрели фильм до конца.

Сам Галич еще в 1971 году отчасти провидел свое возвращение «через годы, через расстояния» — в песне «После вечеринки», которая звучит в юбилейном фильме:

Под утро, когда устанут
Влюбленность, и грусть, и зависть,
И гости опохмелятся
И выпьют воды со льдом,
Скажет хозяйка: «Хотите
Послушать старую запись?»
И мой глуховатый голос
Войдет в незнакомый дом.

Елена Якович, признанный автор фильмов о других выдающихся эмигрантах, выдворенных из родной страны или вынужденных ее покинуть — Иосифе Бродском, Викторе Некрасове, Сергее Довлатове, Марии Розановой и Андрее Синявском, — говорит, что новая ее работа выходит без малейших изъятий и цензурных правок.

Галич как алиби. Почему поэт, за распространение записей которого в СССР сажали по политической статье, на один вечер стал героем ТВ
Версия о том, что телевизионщики специально «спрятали» кино в ночи, желая, по обыкновению, и идеологическую невинность соблюсти, и репутационный капитал приобрести, тоже не оправдывает себя, поскольку показу фильма предшествовала широкая рекламная кампания: промо-ролик начали крутить за две недели до премьеры — в том числе и в прайм-тайм. Так что «глуховатый голос» Галича и фрагменты его самых пронзительных песен «Облака» и «Когда я вернусь» вошли так или иначе в самые разные дома, вызвав, возможно, самую разную реакцию. И это он тоже предвидел:

И гость какой-нибудь скажет:

— От шуточек этих зябко,
И автор напрасно думает,
Что сам ему черт не брат!
— Ну, что вы, Иван Петрович, —
Ответит ему хозяйка, —
Бояться автору нечего,
Он умер сто лет назад.

Дела давно прошедших дней? Как бы не так. Песни Галича, после смены вех, казалось, устаревшие и ушедшие в историю протестной культуры советского периода, за последнее десятилетие так очевидно и наглядно актуализировались, что становится страшно.

Да и судьба его в контексте происходящего с инакомыслящими в творческой среде здесь и сейчас заставляет ужаснуться проклятой повторяемости сюжетов (пусть и не буквальной): «Мы проспали беду, промотали чужое наследство… Возвращается вечером ветер на круги своя».

Фильм Елены Якович не о политике и диссиденте (коим Галич и не был), а о художнике, который враз изменил свою судьбу, потому что просто не мог не писать этих крамольных, с точки зрения власти, песен, в конечном итоге лишивших его карьеры, работы, а в финале — родины. В «Черновике эпитафии» он и сам признается:

Худо было мне, люди, худо…
Но едва лишь начну про это,
Люди спрашивают: откуда?
Где подслушано? Кем напето?
Не моя это вроде боль,
Так чего ж я кидаюсь в бой?
А вела меня в бой судьба,
Как солдата ведет труба!

А еще фильм Якович — яркое доказательство того, что надо, обязательно надо заводить архивы и над рукописями трястись. Пусть не самому художнику, но людям, осознающим ценность этих документов эпохи. Благодаря которым и сохранились записи и пленки, запечатлевшие живого Галича и его «глуховатый голос». Автор провела огромную изыскательскую работу, обнаружив в частных архивах «всемирного клуба любителей Галича» прежде неизвестную хронику: цветные кадры 60-х из архива кинолюбителя и друга Галича Никиты Богословского, единственную сохранившуюся пленку квартирника в Алма-Ате, где Галича слушает писатель Юрий Домбровский, исходники последней в жизни Галича видеозаписи концерта в Авиньоне, куда слушать его пришел Сартр. В фильм вошла и ранее уже обнародованная, но также чудом уцелевшая съемка первого и последнего официального концерта Галича в Академгородке, негативы которой у Западно-Сибирской студии кинохроники изъял КГБ, но кто-то из киношников спас и долгие годы прятал в отдаленном уголке фильмохранилища проявленную пленку. Сохранились (хотя и по другой причине) подшитые к делу Галича его фотографии в аэропорту перед отлетом (навсегда) в вынужденную эмиграцию, снятые сотрудниками КГБ. И, конечно же, бесценны свидетельства людей, которые дружили с поэтом и помнят, каким он был. Среди тех, кто знал Галича и слушал вживую, Владимир Войнович, тоже вынужденный эмигрант, которого успела снять Елена Якович незадолго до его ухода.

И как завещание современникам и потомкам звучит в фильме страстный призыв художника и гражданина Александра Аркадьевича Галича:

И все-таки я, рискуя прослыть
Шутом, дураком, паяцем,
И ночью и днем твержу об одном:
Не надо, люди, бояться!

«Я уже был благополучным сценаристом, благополучным драматургом… И я понял, что так больше не могу. Что я должен наконец-то заговорить в полный голос, заговорить правду. Кончилось это довольно печально. Меня выгоняют… единственная моя мечта, надежда, вера, счастье, удовлетворение в том, что я все время буду возвращаться на эту землю. А уж мертвый-то я вернусь в нее наверняка…» (Из текста, записанного на магнитофон накануне отъезда из СССР 23 июня 1974 года.)

[Ирина Петровская]

На Первом канале всем миром «спасали» телезвезду, о спасении не просившую

00:14 26 октября 2018

«Шокирующие сообщения появились в СМИ: папарацци утверждают, что жизнь любимой несколькими поколениями теледивы пошла по наклонной. Ее называли иконой стиля, она была любимицей миллионов, ее голос узнавали, едва он начинал звучать. Что случилось с обворожительной красавицей Светланой Моргуновой, какой она была еще совсем недавно? Она борется с одиночеством и предательством друзей и якобы все чаще проводит время со стаканом в руках…»

Красавчик Дмитрий Борисов, ведущий ток-шоу «Пусть говорят» на Первом канале, буквально светился от профессионального восторга, объявляя тему программы. Еще бы: ему первому повезло сообщить аудитории о бедственном положении «обворожительной» в недавнем прошлом красавицы. Конкуренты застрелятся от зависти. Зрители, жадные до личной жизни кумиров, едва заслышав соблазнительный анонс, налетят на эфир, как осы на варенье.

На почетное место главного «спикера» позвали как раз того самого «папарацци», который распространил шокирующую весть: «любимица миллионов», легендарный диктор Центрального телевидения Светлана Моргунова коротает остаток дней в нищете и забвении. Переживающий свой звездный час «папарацци» явился на запись в смокинге и галстуке-бабочке. Его прямо-таки распирало от тщеславия: эфир на Первом канале, да в самой рейтинговой программе повышает не только самооценку, но и способствует дальнейшему карьерному росту автора, добывшего эксклюзивный материал.

На фотографиях, которые он любезно предоставил программе, звезда теле*экрана выглядит и впрямь не очень. Вот только снимки сделаны не на балу юных наследниц российских олигархов, а на похоронах Иосифа Кобзона — многолетнего друга Моргуновой. Наверное, многие другие и на похороны ходят как на светский раут, заранее позаботившись о соответствующих нарядах и макияже. Но наш герой «на похоронах увидел старушку и ахнул просто: небрежно одетая, несвежая, с кое-каким макияжем… Она была очень напряжная… Шла с трудом, опираясь на руку какого-то мужчины. Потом на поминках я сидел с ней рядом. При мне она выпила два стакана красного вина, и ее выводили под руки».

Народ в студии возбудился и потрясенно загудел. Масла в огонь добавил еще один доблестный представитель желтой прессы. По его авторитетному свидетельству, «многие друзья Светланы Михайловны бьют тревогу: в последнее время она ведет себя неподобающим для такой звезды образом. Ее часто замечают в ресторане, она сидит за столиком одна, покупает бутылку вина или чего покрепче».

Алла Данько, коллега Моргуновой по дикторскому отделу ЦТ, зашлась от возмущения: как можно так неосторожно говорить о людях, знаменитых на всю страну? «В свое время весь отдел дикторов вытряхнули из этого здания телецентра «Останкино», не сказав ни спасибо, ни до свидания, не озаботившись тем, что будет с нами дальше (а большинство из нас уже были людьми предпенсионного возраста). Это была профессиональная катастрофа. И эта профессиональная невостребованность, безразличие — на всех сказываются».

Деликатную тему профессиональной катастрофы, которую пережили в начале 90-х тогдашние кумиры публики, вмиг оказавшиеся на улице, Борисов развивать не стал. Тем более им, молодым, успешным, высокооплачиваемым, и не понять, почему их старшие коллеги, много лет оттрубившие в телеэфире, ничего не накопили, заработав лишь нищенскую пенсию. Немногим удалось удержаться на плаву. Выдающийся советский диктор Игорь Кириллов рекламирует товары «Столички» — бюджетной аптеки. Анна Шатилова время от времени ведет какие-то программы и участвует в различных ток-шоу в качестве эксперта.

Однако их менее удачливые товарищи предпочли затворничество, не желая, чтобы зрители, полюбившие их молодыми и обворожительными, наблюдали печальные признаки неизбежного увядания.

Светлана Моргунова, которая довольно долго была востребована в качестве ведущей различных концертов, в какой-то момент поставила точку и ушла со сцены и из кадра, дав сплетникам повод для скандальных толкований ее естественного и добровольного выбора.

Дмитрий Борисов со товарищи лицемерно оправдывается: «Мы всего лишь заботимся о ней — пока не поздно, пока она не дошла до последней черты. Может быть, ей нужна наша помощь, чтобы справиться с одиночеством и алкоголизмом?»

Одиночество и особенно — алкоголизм популярной телеведущей в первой части программы преподносятся как очевидный и доказанный факт и раз за разом специально педалируются ведущим.

А тут главный ньюсмейкер программы, тот самый «папарацци в смокинге», вывалил еще одно шокирующее откровение: «У Светланы Михайловны есть сын, с которым не сложились отношения и который не участвует в ее жизни».

Зрители в этот миг наверняка вспомнили личную трагедию другой легендарной телеведущей — Валентины Леонтьевой, любимой зрителями тети Вали, жизнь которой на склоне лет тоже обмусолили все ток-шоу, напирая на подлость и эгоизм сына, не приехавшего даже на похороны родной матери.

Сын Моргуновой появился в студии, кипя от негодования. «Куда она делась и почему не работает ведущей? Действительно, человеку почти 79 лет, куда это она могла деться? Домом занимается, я у нее почти каждый день бываю. Мы гуляем. Внучка к ней приезжает».

Легенда поменялась на глазах. Представители желтой прессы, только что утверждавшие, что нет дыма без огня, фальшиво запричитали: «Кому выгодно распространять эти гадостные слухи?» «Да вам и выгодно», — усмехнулся Максим Моргунов.

Игорь Кириллов, давний друг Моргуновой, присоединил к тем, кому это выгодно, и самих телевизионщиков: «Тревогу надо бить не о Светлане Михайловне, а обо всех наших дорогих коллегах, которые теперь называются телеведущими или телевожатыми». Договорить ему не дали — кому охота слушать колкости в свой адрес.

В финале в студию вошла, сияя своей фирменной улыбкой, сама героиня вечера, явно не подозревавшая, чему именно будет посвящена добрая его часть, и всем своим видом опровергающая «гадостные слухи». Борисов, как будто не он только что распространял эти слухи на всю страну, с удовлетворением подытожил: «Мы просто рады, что вас все увидели!» Показать зрителям их любимицу просто так — без обсуждения шокирующих подробностей ее жизни, было бы слишком банально. Иное дело — «сеанс черной магии с последующим ее разоблачением». А особенно мерзко, что все это непотребство сотворили в эфире родного Моргуновой телеканала, которому она отдала многие годы жизни и от которого, конечно, не могла ожидать такой вот незамутненной подлости.

У юбиляра прошлой недели Александра Галича в одной из песен есть строчка, посвященная ТВ: «Я гляжу на экран, как на рвотное». Точнее не скажешь.

[Ирина Петровская]

Как телеканалы прощались с Николаем Караченцовым

00:50 02 ноября 2018

Знаете, что сближает современное телевидение с погребальной конторой «Милости просим»? Совсем как в романе Ильфа и Петрова, «гробовых дел мастера» от эфира поджидают клиентов у дверей больничных палат и квартир, предлагая свои «ритуальные услуги» даже до того, как потенциальный покойник испустит дух.

А как только испустил, тут уж от них отбоя нет. Семье, а также друзьям и коллегам знаменитого покойного остается только сделать выбор: к кому пойти? Чьи услуги предпочтительнее — Малахова или Борисова. Бывает, конечно, что семья посылает их всех куда подальше, оплакивая своего дорогого мужа и отца вдали от посторонних глаз. Редко, но бывает.

В пятницу пришло горькое известие: после тяжелой продолжительной болезни, накануне своего дня рождения, ушел из жизни выдающийся артист Николай Караченцов.

Его и при жизни не оставляли в покое ушлые телевизионщики, раз за разом демонстрируя кумира миллионов — такого яркого, такого темпераментного, такого сильного в прошлой жизни — в состоянии трагической беспомощности.

Это представление, затянувшееся на долгие 13 лет, кто-то называл подвигом жены, а кто-то — издевательством над больным и беспомощным артистом. Недаром первой реакцией на смерть Караченцова многих и многих людей в Сети стало одно-единственное слово: «Отмучился».

Ан нет. Телешоу, в отличие от жизни, продолжилось. И в первом же поминальном эфире у Андрея Малахова продемонстрировали последнюю съемку, сделанную на даче у Караченцова. Жена заставляет его петь вместе с ней знаменитую арию графа Резанова из легендарного ленкомовского спектакля «Юнона и Авось»: «Ты меня никогда не забудешь. Ты меня никогда не увидишь». Николай Петрович плачет, и дотошная камера тщательно фиксирует, как слеза стекает по щеке, а жена вытирает ему глаза салфеткой. Как он старается попадать в такт музыке, но не получается. Как она потом громко кричит ему на ухо: «Куда хочешь пойти? В театр? В цирк?» И, торжествуя, переводит нам его хрип: «В цирк? Значит, пойдем в цирк!»

Первым из гостей студии, к кому обратился ведущий Малахов с просьбой сказать слова о только что умершем коллеге, оказался артист Станислав Садальский. И, увы, не оправдал ожиданий, ибо, едва сдерживая слезы, заговорил не о жертвенном подвиге жены (теперь вдовы) покойного, а о чувстве неловкости, которое вызвали у него эти кадры: «Показывать артиста в беспомощном состоянии — это ужас! Так нельзя делать».

Договорить Садальскому не дали, и он тихо покинул студию. Другие же участники программы принялись наперебой опровергать его: мол, почему неловко-то? Люди хотели его увидеть любым. А жена таки совершала каждодневный подвиг, продлевая «реалити-шоу «Борьба за жизнь» (как метко охарактеризовал все прижизненные эфиры с участием Караченцова сам Андрей Малахов, как бы пытаясь при этом опровергнуть несправедливые обвинения и в адрес вдовы, и в адрес ТВ).

Сама вдова Людмила Поргина, выведенная в «Прямой эфир» по телефону, деловито отчиталась о последних часах и минутах жизни мужа: уходил спокойно, даже радостно, со всеми попрощался, выражая надежду на неизбежную встречу в другой жизни. Скорбеть не велел, а велел вспоминать его весело.

Кто ж мог подумать, что наказ покойного будет исполнен столь буквально уже на следующий день в эфире шоу «Эксклюзив»? Если в фильме Марка Захарова «Тот самый Мюнхгаузен» сначала намечались торжества, потом аресты, а потом решили совместить, то в шоу Первого канала (как говорится, чтоб два раза не вставать) решили совместить поминки и день рождения артиста, невзирая на то шокирующее обстоятельство, что именинник никак не может поучаствовать в торжествах.

Мы, конечно, не в Африке, поэтому песен и плясок не было, врать не буду. Хотя вся семья Караченцова пришла на этот эфир нарядная и веселая, задав тон всему вечеру и продемонстрировав фото именинного торта и поздравительного плаката с надписью «С днем рождения, любимый», заранее приготовленных к празднику. Было много улыбок, шуток, вдова азартно имитировала (пародировала) характерный хриплый голос мужа. Сын поведал публике, как прошлой ночью, прощаясь с отцом, сказал ему: «Папа, ты не волнуйся, увидимся на том свете».

Наблюдая за радостью, льющейся через край, многие зрители решили, что эфир был записан несколькими днями ранее, еще до печального известия о смерти любимого артиста. Но нет: снимали утром субботнего дня — спустя всего сутки после трагического события. О смерти говорили как о свершившемся факте, в знак траура вдова поверх ярко-красного платья повязала черный шарфик.

«И что? — отозвались в фейсбуке сочувствующие вдове пользователи. — Все переживают смерть близких по-разному. Вдова в шоке, с которым она справляется именно так, а не иначе. Не нам судить».

Почему ж не нам, если все это празднично-поминальное шоу предназначалось именно для нас, зрителей? Впрочем, ладно, вдове бог судья. Куда больше коробит ТВ, которое, как в известном анекдоте про похороны в политбюро, догадалось «пригласить вдову на танец», ничуть не смущаясь «деликатностью» ситуации и выжимая из нее максимум «прибыли». Конечно же, и другим «властителям дум» хотелось прикоснуться к мощной личности Николая Караченцова. Поводов для политических спекуляций покойный дать не успел: слишком рано трагедия выбила его из седла. Несмотря на это, Артему Шейнину в шоу «Время покажет» удалось-таки лихо пристегнуть умершего артиста к самой неожиданной теме: о трансгендерах и толерантности без границ, которая рано или поздно погубит человечество. После демонстрации на экране портретов мужеподобных женщин он в самом финале показал портрет Николая Караченцова в лучшей его поре. И резюмировал, уходя на рекламу: «Вот уж кто был мужик так мужик. Символ и воплощение всего мужского».

Господи, пусть уже они все от него отвяжутся. Пошли ему вечный покой. Он его заслужил. Да ведь не отвяжутся!

[Ирина Петровская]

Как Клейменов Серебренникова защищал, а Масляков патриотизм прививал

00:42 09 ноября 2018

Улица полна неожиданностей. Телеэфир временами тоже. Ведущий программы «Время» (одновременно глава департамента информации Первого канала) Кирилл Клейменов в день, когда в Москве началось рассмотрение по существу так называемого «дела «Седьмой студии», внезапно высказался как бы от себя лично в защиту «самого известного фигуранта дела» Кирилла Серебренникова: «Я не знаю и не могу знать как минимум до решения суда — ​как минимум! — ​имеет ли отношение Кирилл к хищению этих денег. Но я точно знаю: Кирилл глубоко порядочный человек и очень одаренный режиссер. Как это совместимо с его статусом подсудимого? В жизни все бывает. Дело суда — ​судить. А наше дело, наоборот, не судить, чтобы не быть судимыми. В России судьба художника бывает драматична. Бывает и трагична, говоря прямо. Чего уж. Но это судьба. Большими буквами. А не биография».

Отважный такой парень. Вот так прямо взял и рубанул — ​порядочный, мол, одаренный наш подсудимый. Глубоко сочувствующий Серебренникову и другим фигурантам дела сетевой народ в интернете сначала замер в изумлении, а потом принялся гадать, что бы это значило. В программе «Время» ничего личного быть не может, там мышь не проскочит без указаний сверху, а следовательно, это не просто личное мнение Клейменова, а сигнал свыше: абсурдное «Театральное дело» развалится в суде как карточный домик, и свобода их встретит радостно у входа — ​Кирилла Серебренникова, Алексея Малобродского, Юрия Итина и Софью Апфельбаум. И справедливость восторжествует — ​в том числе и благодаря отваге ведущего программы «Время», не побоявшегося возвысить свой голос в защиту одного как минимум из подсудимых. Как минимум!

Если же суд все-таки докажет их вину («в жизни все бывает»), так тюрьма — ​это судьба! Нет, не так: «СУДЬБА» — ​большими буквами, а не какая-то пошлая биография. Чего уж!

При этом никому из телевизионщиков-федералов в голову не пришло за год с лишним провести собственное расследование — ​как это сделали авторы документального фильма «Театральное дело» Катерина Гордеева и Роман Супер, набравшего в Сети миллионы просмотров. В лучшем случае они, телевизионщики, молчали или ограничивались короткими сюжетами об очередном заседании суда. В худшем — ​фактически присоединялись к обвинениям в хищении и мошенничестве, демонстрируя документы, якобы свидетельствующие о почти доказанной вине Серебренникова и компании.

А Кирилл Клейменов — ​что? В случае любого исхода дела заработал себе «алиби» — ​защищал, мол. И смотрите — ​сработало! Или — ​не обессудьте — ​мы не всесильны, но все, что от нас зависело, сделали.

К тому же амплуа, в котором выступает Кирилл Клейменов в программе «Время», это скорее не классическое серьезное ведение главной информационной программы страны, а пародия на «классику». Вспомните его комментарий к состоявшимся весной президентским выборам. Может современный и достаточно молодой человек всерьез говорить так? «Конечно, мы с вами живем в великой стране. Наши космические корабли и спутники бороздят космические орбиты (как успешно они их «бороздят» — ​известно из лаконичных новостей в той же программе. — ​И.П.). Наши ракеты долетают до Сирии и ложатся точно в цель… Таких стран, как наша, меньше, чем пальцев на одной руке».

Если это не пародия и не троллинг — ​то что? В Европе, говорит, воздух чище, медицина лучше и люди живут дольше, хотя и скучнее, чем мы. «А у нас веселее, но короче». Стоит ли после таких откровений воспринимать речи Клейменова всерьез? Это уже не «Время», а КВН какой-то. Даже смешнее, поскольку формат информационной программы не предполагает веселья и развлечений, а Клейменов, уходя весной в короткий, как оказалось, отпуск, честно признался: «Мы, не буду скрывать, хотели вас развлечь».

Интересно у них получается: «Время» развлекает, а КВН, наоборот, занимается идеологическим воспитанием масс, словно оправдывая выводы недавнего исследования некоего центра НАТО, что-де КВН — ​информационное пропагандистское оружие. Тогда сами кавээнщики весело над этими глубокомысленными выводами посмеялись.

И вот смотрю намедни музыкальный фестиваль «Голосящий КиВиН», который проводит тот же Александр Масляков с участием команд КВН. И вижу, как на сцену выбегают люди в голубых беретах и тельняшках с саперными лопатками в руках, а потом другие люди в белых маскхалатах спускаются в зал на парашютах. Первая мысль паническая: это захват! Но нет. Это команда Рязанского гвардейского высшего воздушно-десантного командного училища решила поучаствовать в борьбе за птичку «КиВиНа» — ​главный приз музыкального фестиваля.

«Вы спрашиваете, почему десантники начали играть в КВН? Смотрите на экран». И на огромном экране появляется министр обороны Шойгу, который наставляет своих бойцов: «Лучшая медицина будет военная, образование — ​военное. И лучший КВН должен быть военным».

Приказы не обсуждаются, и ребята в голубых беретах демонстрируют вершины остроумия. «Калининградская область (фестиваль проходит в Светлогорске. — ​И.П.) славится своими «Тополями», — ​говорят весело, — ​ну а мы «Тополиный» пух». На мотив популярной песни группы «Иванушки» веселые и находчивые десантники положили свои слова на злобу дня: «Тополиный пух летит, летит,/Смотрят за ним в бинокль./Ну а если пух не сдюжит вдруг,/Вылетит и «Тополь».

Народ в зале в восторге. А десантники выходят на коду: «Разный есть народ в нашем строе. Ну а во главе эти двое». На огромный экран выплывает изображение двух ясных соколов: один сокол — ​Шойгу, другой сокол — ​Путин. Они зорко вглядываются вдаль — ​не идет ли на нас какой-нибудь супостат? Не пройдет, пусть и не думает.

Ведь у нас даже дети полны готовности защитить рубежи Родины. Во время выступления иркутской женской команды на сцену выходит мальчонка лет семи. «Ты зачем сюда пришел, сынок?» «Я хочу показать НАТО, что в России есть еще и детские шинели, — ​отвечает «сынок», надевая шинельку, а затем просит ручку и листок бумаги: — ​Буду писать письмо президенту». Старательно выводит: «Дорогой президент!» — ​«И это все?» — ​«Все!» — ​отрезает малец под одобрительный хохот и аплодисменты зала.

Такого вот патриотизма наголосил «КиВиН». Все смешалось в телевизионном доме. Вместо информации — ​пропаганда или пародия на нее. Вместо юмора — ​тоже пропаганда. Порывы души или экспромты тут не пройдут. Не стоит и обольщаться.

[Ирина Петровская]

Соловьев использовал сериал Урсуляка как подспорье в разоблачении «лихих 90-х»

21:56 15 ноября 2018

Трудно, да, пожалуй, и преждевременно рецензировать «Ненастье» — многосерийный фильм Сергея Урсуляка по одноименному роману Алексея Иванова. Я пишу эту колонку, когда впереди еще две серии, и куда в финале вывезет кривая его создателей и героев — пока неизвестно. Фильм-то по мотивам романа. Поэтому даже те, кто знаком с первоисточником, вряд ли могут наверняка знать, чем все это закончится.

В самом романе просвета нет — недаром действие в нем происходит не только в «лихие 90-е», но и в 2008 году, когда этих «лихих» как будто бы уже след простыл, и Россия начала подниматься с колен. Но в сериале действие перенесено из 2008-го в 1999 год. И эта подмена не кажется случайной. Канун 2000-го. Преддверие новой эры. Время подводить итоги. «90-е заканчиваются», — прозорливо итожит один из отрицательных героев фильма, «комитетчик», как его называют здесь, вновь обретший власть и силу.

«Фильм не об афганцах или бандитах, — говорит в одном из интервью Сергей Урсуляк. — Я старался рассказать о нас всех». В общем-то давно пора. 90-е требовали и требуют художественного осмысления. Однако что-то (пока по крайней мере) пошло не так. И первыми «Ненастье» подняли как знамя и пошли с ним в атаку пропагандисты канала «Россия», на котором и состоялась долгожданная премьера. Дурной знак.

Сериал еще не дошел до середины, а Владимир Соловьев, объявляя тему «Вечера», аж дрожал от злорадного восторга:

сериал оказался таким нужным и таким своевременным подспорьем в разоблачении «лихой годины», что об этом прежде можно было только мечтать.

«Говорим о ненастье лихих 90-х, когда одну страну мы уже потеряли, а другую еще не построили. Ценой больших усилий удалось остановить сползание страны в пропасть и снова сделать ее государством… Я помню то время, но не как Чубайс, который, посмотрев известный сериал («Бригаду». — И.П.), сказал: «Надо же, оказывается, страной управляли бандиты». И не как Надеждин, не вылезавший из министерских кабинетов… Заказные убийства, бомжи, проститутки, дети-беспризорники…» — перечисляя все эти ужасы, Соловьев то тыкал пальцем в сидевшего на трибуне «защитников» Надеждина, то демонстративно поворачивался к этой трибуне спиной, выражая презрение к тем, кто имеет наглость утверждать что-то отличное от его точки зрения, подкрепленной художественным высказыванием мэтра Урсуляка.
https://static.novayagazeta.ru/stora...sula_small.jpg

Кадр из сериала «Ненастье» / Кинопоиск
Союзники Соловьева, естественно, получили слово первыми. Постоянный участник соловьевских «камланий» Владимир Сергиенко, представляемый как писатель из Германии, охарактеризовал то время как «боль и позор»: «Там ничего хорошего нет. Культура, литература, музыка, образование — все было уничтожено, ничего не осталось. Нужно судить Горбачева, доведшего страну до развала».

Депутат Хинштейн, поначалу великодушно отметив «хорошее» (свободу слова и выбора, например), резюмировал: «Оказалось, что свобода — это еще не все, на хлеб не намажешь… То, что Россия сохранилась, это можно назвать Божьим промыслом».

Ну а потом всем миром накинулись на Бориса Надеждина, как бы олицетворяющего всю «преступную власть» того времени и лично ответственного за испытания, которым он и его «подельники» подвергли страну.

Надеждин попытался было оправдать оплевываемые 90-е: мол, да, было трудно, было много безобразий, но ужас, который тогда творился, не сравнить с другими ужасами ХХ века — революцией, репрессиями, войной. Люди в 90-е жили трудно, но жили! Ходили на работу, рожали детей.

«Про 90-е рассказывайте, а не оправдывайте все временами инквизиции, — взревел Соловьев. — Вы не знаете, какая была убыль населения? А сколько было убитых, пропавших без вести?»

«Я ненавидел ваших министров, ваших олигархов. Березовского помнишь? — перейдя на оскорбительное «ты», рычал ведущий. — Ходорковского помнишь? Одного Коха достаточно вспомнить! Разрушили великое государство. Обобрали страну… Страны-то не стало. Она уменьшилась в два раза».

«И слава богу», — некстати пискнул Надеждин. И получил в ответ: «Я понял, кто такой Надеждин. Это располневший и чуть обросший Ковтун». Бедняга захлопал глазами, растерянно улыбнулся: «Кто?» Камера потом специально выхватывала его крупные планы — сидел обиженный, нахохленный, но все с той же блуждающей улыбкой. Не ушел. Утерся. Как раз за разом утирается и при этом улыбается записной защитник Украины Вадим Ковтун, сравнением с которым Соловьев так безжалостно унизил оппонента.
https://static.novayagazeta.ru/stora...01_ursula2.jpg

Кадр из сериала «Ненастье» / Кинопоиск
Надеждину, как и Ковтуну, не привыкать. Он давно уже ходит на соловьевские посиделки как на работу в качестве типичного представителя либерального лагеря. Регулярно подвергаясь поношению или осмеянию, он при этом лишь беспомощно (или, как ему кажется, иронично) улыбается, вызывая у зрителей известную аналогию с мышами, которые плакали, кололись, но продолжали жрать кактус. С такими защитниками, как Ковтун — Украины, и Надеждин — либеральной идеи, и врагов не надо.

После Надеждина визжал еще один «типичный представитель» либералов — Григорий Амнуэль. Его так же традиционно закрикивали профессиональные патриоты, которых Соловьев, напротив, слушал почтительно, не перебивая, и всячески демонстрируя полное согласие с ними.

Приговор же 90-м вынес сам Соловьев: «Власть была аморальной, недостойной народа. Но у народа были моральные ценности, и мы наконец вернулись к базовым христианским ценностям».

Ну а то, что кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет — так это отрыжка тех самых 90-х, которые «коррумпировали души людей», сделав мерилом всего деньги, «бабки», — утверждал политолог-государственник Сергей Михеев, правая рука Соловьева в большинстве его «дискуссий».

[Ирина Петровская]

ТВ должно быть с кулаками

16:36 22 ноября 2018

Ростовский блогер и член экспертного совета информационного общества и СМИ при Госдуме РФ Вадим Манукян пару недель назад получил свою минуту славы, наехав на артиста Михаила Ефремова. Возмущенный интервью Ефремова украинскому радио, он предложил лишить его звания «заслуженный артист России», благодаря чему попал в новости большинства СМИ — в том числе и на федеральное ТВ. На дикое предложение мало кому известного блогера откликнулись именитые деятели культуры, категорически возражая против подобных мер: мол, звание ему не за высказывания, а за талант давали. Наказывать творческого человека лишением званий недопустимо. Сам Ефремов был краток: «Меня это не интересует. По барабану». Скандал быстро утих, но блогер Манукян, вкусив короткой славы, понял, что самый быстрый путь к успеху — наезд на всем известных персонажей с последующей за этим реакцией в СМИ.

Новый объект не заставил себя ждать. Им оказался ведущий ток-шоу «Прямой эфир» на канале «Россия» Андрей Малахов и подобные ему шевелевы-борисовы.

Ростовский борец за идеологическую чистоту и общественную нравственность предложил изгнать скандальные ток-шоу с федеральных телеканалов — как позорящие страну. «Федеральное ТВ — это, по сути, визитная карточка страны. А разве можно гордиться телевидением, где люди бросаются друг на друга с кулаками, как это регулярно происходит, к примеру, на шоу «Прямой эфир». Или кричат друг на друга и берут приглашенных гостей за грудки, как это бывает на шоу «Время покажет». Да и на шоу «Место встречи»… По мнению эксперта, необходимо полностью запретить такие форматы. А вместо этого создавать программы, которые будут повышать культурный уровень масс.

Новая инициатива Манукяна была освещена в сетевых изданиях, но в новости федеральных каналов не попала.

В самом деле — не будут же телеканалы сами себя сечь, признавая, что на сей раз конъюнктурный блогер в общем-то попал в точку.

Тем более что конкретным поводом для его очередного высказывания, послужило натуральное безобразие, произошедшее в ток-шоу Андрея Малахова.

Там случилось то, что давно уже должно было случиться: кровавая драка. Нет, рукоприкладство бывало и раньше, но охранники быстро его пресекали. Здесь же ополоумевшая «героиня» «серебряного», как теперь принято говорить, возраста, приревновав молодого мужа к собственной дочери, повалила несчастную на пол и принялась бить ее ногами. Охранников рядом почему-то не оказалось, и избиение продолжалось до тех пор, пока сами гости шоу не скрутили безумную бабу, а жертву с окровавленным лицом не повели в служебное помещение.

Тут бы ведущему и погнать дебоширку из студии поганой метлой, прервав кровавое шоу. Ничуть не бывало!

Шоу продолжилось, а одна из камер отправилась вместе с пострадавшей за кулисы, где тщательно фиксировала, как в ожидании скорой с лица рыдающей молодой женщины стирают кровь и обсуждают, выбила ли ей безумная мамаша зуб или просто отбила кусочек.

Главная же «героиня», оставшись в студии, продолжала буйствовать и изрыгать проклятия. Гости программы, в свою очередь, называли ее сумасшедшей и рекомендовали обратиться за психиатрической помощью.

В психиатрической помощи она явно нуждалась задолго до скандального эфира, но вместо лечения получила очередное приглашение на федеральный канал «Россия». Ведущий, внешне изображая озабоченность произошедшим, с трудом скрывал ликование. Еще бы: ведь это уже вторая драка с участием странного типа Гогена Солнцева (только не надо спрашивать, кто это) и его престарелой жены, помешавшейся на стремлении стать молодой и потому полностью изменившей свой имидж. Во время первого после пластической операции появления в студии «Прямого эфира» она сама подверглась нападению молодого супруга, хотя тогда дело ограничилось лишь порванной одеждой.

В начале второй серии Малахов с гордостью доложил: предыдущий эфир с теми же фриками только в интернете посмотрело 7 миллионов зрителей, а самые активные блогеры были приглашены в студию. Один из них чуть не спровоцировал еще одну драку, справедливо назвав действо в студии «цирком уродов».

Действительно, успех! И как тут собственными руками зарежешь курицу, несущую золотые яйца! Тем более что Васька (зритель) слушает (пусть и иногда плюется) — да ест. И повышать свой культурный уровень категорически отказывается (если судить по смехотворным рейтингам канала «Культура», не менее доступного, чем остальные федеральные каналы).

Общественно-политические ток-шоу кровь приглашенным пока не пускали, но хамство самих ведущих давно стало их «визитной карточкой».

«Рот свой закройте или сейчас уйдете отсюда», — грозит ведущая программы «60 минут» Ольга Скабеева (лучшая ведущая лучшего общественно-политического ток-шоу страны — по версии «ТЭФИ-2018») украинскому гостю.

Гость в ответ демонстративно срывает с себя петличку-микрофон и покидает студию. «Валерьяночки выпейте, — ерничает ему вслед соведущий и муж Скабеевой Евгений Попов. — Идиотам в нашей студии не место».

Они и бывшему американскому послу на Украине, участвовавшему в программе по телемосту, буквально не давали рта открыть, комментируя и осмеивая каждую его фразу. Когда же он возмутился: «Дайте мне, наконец, договорить, у вас есть целый час, а мне нужно несколько минут» — Скабеева лихо отбрила заокеанского гостя: «Поучать он нас еще будет».

А как унижает неугодных ему участников своей долгоиграющей программы Владимир Соловьев! Какой ор стоит в его эфире, и громче всех орет он сам, заглушая голоса не согласных с ним и понося их на чем свет стоит.

Однако же ростовский блогер, будучи прав по существу, в этот раз явно взял не по чину. Федеральное ТВ — та священная корова, на которую не смеют посягать какие-то там малоизвестные эксперты. Это дело государственной важности. ТВ как один из институтов управления выполняет важнейшую функцию — отвлекает народ от реальных бед и проблем, мастерски формируя образы врагов, ответственных за внутренние неудачи, и направляя народный гнев на них, ненавистников России, без которых мы бы давно зажили припеваючи.

Рукоприкладство и кровавые драки на бытовой почве тоже идут на ура. Этот метод выяснения отношений близок и понятен адресной телеаудитории, для которой ругань и мордобой не являются чем-то исключительным, а лишь подтверждают с детства известную истину: лучшая защита — это нападение. Бей своих, чтоб чужие боялись.

Так что этому саду цвесть и прирастать все новыми и новыми форматами, где нет места уважению к чужому мнению и просто уважению к человеку. Да и человека, по сути, нет.

[Ирина Петровская]

Никите Михалкову не удалось обратить Юрия Дудя в свою веру

15:07 29 ноября 2018

Юрий Дудь к отцу пришел. Не к родному, но по возрасту вполне годящемуся ему в отцы. Юрий Дудь к Никите Михалкову пришел, и спросила кроха: «А почему в 1996 году нельзя было быть ни за Зюганова, ни за Ельцина, чтобы 22 года спустя к вам не пришел я в этих рваных джинсах и не спросил, почему вы тогда были за Ельцина, а сейчас мочите «Ельцин-центр»?»

Собственно, многие сегодня задаются вопросом: а как завтра или послезавтра, когда ветер переменится, люди, претерпевшие за последние годы диковинные трансформации взглядов и позиций, станут объяснять детям (своим или чужим), что это было, почему и зачем?

А будет вот так. Придет молодой наглец, не испытывающий никакого пиетета перед прежними заслугами мэтра. Модный наглец, у которого миллионы просмотров в интернете, а потому поговорить с ним с недавних пор почитают за честь и юные властители дум, и герои минувших дней. Сядет напротив такого героя, закинув ногу на ногу, и без всякого священного трепета перед его величием начнет спрашивать о том, о чем спрашивали раньше многие. И герой давно уже привык мастерски уходить от неприятных вопросов, включая все свое обаяние — играя голосом, обворожительно улыбаясь, называя собеседника «родным» и «хорошим».

Весь арсенал изобразительно-выразительных средств Никита Сергеевич Михалков испробовал и на Дуде, очень стараясь ему понравиться. Да чары на сей раз не сработали. И очень скоро наш герой занервничал, вспотел и утратил душевное равновесие, поняв, что спуску не будет, и уж если Дудь чего решил, так спросит обязательно. И дожмет, и предъявит доказательство неискренности своего визави — в виде цитат из его же речений разных лет или убойного видео, о котором тот предпочел бы не вспоминать.

Как это случилось, например, когда речь зашла об отношении Михалкова к власть имущим. В разное время разным имущим эту власть.

«Вот смотрите: 1996 год. Ваша фраза: «Сегодня я буду поддерживать Ельцина и только: это его крест, ему нет альтернативы». 2009 год. «Для Путина власть была и остается крестом». Вы про всех президентов будете говорить с такой интонацией и с такой лексикой? Даже если Ксения Собчак станет президентом?»

Михалков пытается отшутиться. Потом рассказывает притчу. Потом пускается в воспоминания о своей нелегкой жизни при Ельцине. «Я был в изгоях у Бориса Николаевича за то, что поддержал Руцкого в 1993 году. И это продолжалось все время — даже после того, как я работал на его выборах».

«То есть подождите, — удивлен Дудь. — В 96-м году, когда вы толкнули эффектную речь в поддержку Ельцина, вы были изгоем? Вот ваше выступление». Зрителям и самому Михалкову предъявляется фрагмент той пафосной речи, произнесенной в присутствии доброжелательно улыбающегося Ельцина.

1996 год

«Минуточку, ты слышишь меня? — оправдывается Михалков. — Я про историю с Руцким говорю, и после этого я попал в немилость». «Подождите, — не сдается Дудь. — Это 1993 год, а речь ваша в 1996-м».

«Я поддержал Ельцина, потому что не представлял себе, что придет Зюганов, — находится наконец Никита Сергеевич. — У меня не было другого выбора». «А почему нельзя было быть ни за Зюганова, ни за Ельцина?»

Михалков явно смущен и начинает мутный монолог на тему эволюции взглядов, в которой нет ничего позорного: «Ты со мной согласен, Юра?» «Конечно, — подозрительно быстро соглашается Дудь. — Не меняется только дурак».

И следом задает, казалось бы, не связанный с предыдущей темой вопрос про Колчака: является ли белый адмирал героем для Михалкова? «Без сомнения», — не подозревая подвоха, отвечает Никита Сергеевич. «У Колчака есть фраза: не трогайте артистов, проституток и кучеров. Они служат любой власти. Колчак был прав?» «Наверное», — без всякого энтузиазма говорит наш герой, явно понимая, что этот раунд поединка он вчистую проиграл.

Тема близости к власти возникает в разговоре еще не раз и достигает высшей точки ближе к финалу, когда речь заходит о дружбе с Путиным. «Дружим», — подтверждает Михалков. Дудь просит гостя сформулировать, что в деятельности Путина и нынешнем устройстве России он считает неправильным. У Михалкова был шанс отделаться простым ответом: мол, Путин мне друг, а я друзей не обсуждаю. Вместо этого он юлит, вызывая естественное недоумение интервьюера:

«Вы великий режиссер. Чего вам бояться? Вы как публицист во всем защищаете Путина, вы видите проблемы в чужаках, либералах, американцах, украинцах, в ком угодно еще,..

... хотя в нашей стране огромное количество проблем, и если не за все, то за многое как президент ответственен Путин. А вы человек, за которым идут, у вас огромный информационный ресурс, и тем, что вы никогда не касаетесь Владимира Путина, вы служите Путину».

«А за мной идут?» — с детской какой-то надеждой в голосе спросил Михалков. «Конечно, — польстил ему Дудь. — И многие хотели бы видеть вас не пропагандистом». «А что я пропагандирую-то? Если ты возьмешь мои «Бесогоны», я нигде не говорю, что виноваты все, кроме нас… Я не могу сказать, что Путин во всем виноват. Я уверен, что Путин не все знает и что существуют определенные силы, которые хотят, чтобы он меньше знал…»

В самом финале Михалков на вопрос Дудя, считает ли он себя свободным человеком, после долгого раздумья, ответил: «Нет». И тут же адресовал тот же вопрос самому интервьюеру. «Да, я абсолютно свободен», — легко и без всякой паузы признался Дудь. И в этой совсем не показной легкости обозначилась огромная мировоззренческая и поколенческая пропасть между собеседниками. Дудю, чтобы стать кумиром масс, не нужно пыжиться и изображать себя «фигурой, равной Черчиллю». Ему это, действительно, и не нужно, и глубоко не интересно. Он делает то, что хочет, — без оглядки на власть и всякие «причиндалы», с ней связанные, — вроде машины с мигалкой, которая давала Михалкову греющую его душу возможность «повернуть там, где повернуть нельзя». И Дудь совсем не стремится пасти народы, видя, как гаснет в некоторых его героях искра божья, когда они разменивают свой талант на всякую ерунду.

Наверное, кому-то тон разговора «крошки-сына» с «отцом» мог показаться недопустимым и развязным. Однако сам Никита Сергеевич не только не возмутился и не прервал интервью, но и с очевидной гордостью вывесил его на сайте своего «Бесогона», тем самым как бы подтверждая удовлетворение разговором. Верные поклонники Мастера, впрочем, в комментариях яростно защищают своего кумира: «Я восхищаюсь храбростью Никиты Сергеевича спускаться к этим маленьким букашкам, пытаться им что-то доказать… Очень смешно со стороны наблюдать, когда дети пытаются учить отцов». А «деть» Дудь вовсе ничему «отца» не учил. Такого «отца» учить — только портить.

[Ирина Петровская]

В ток-шоу «60 минут» назвали «великие имена России»

18:06 06 декабря 2018

Остап Бендер в романе Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» разыграл Ипполита Матвеевича Воробьянинова, сказав, что общежитие студентов-химиков носит имя монаха Бертольда Шварца. «Правда, монаха?» — изумился тот. «Нет, имени Семашко», — успокоил старшего товарища Бендер. Когда-то шутка про монаха вызывала гомерический хохот — в безбожной стране, и вдруг «общежитие имени монаха…». А Бертольд-то Шварц — не выдумка остроумного Бендера, а реально существовавший в ХIV веке немецкий францисканский монах, который считается европейским изобретателем пороха. И следовательно, не было бы такой уж очевидной дичью, если бы его имя, действительно, носило общежитие студентов-химиков. Но в годы советской власти было принято давать разным учреждениям имена не «ветхозаветных» монахов, а государственных и политических деятелей. Часто совсем невпопад. Чего стоит роддом имени Н.К. Крупской — нарочно не придумаешь!

Жаль, что у современной России нет своих Ильфа и Петрова (не говоря уже о Гоголе с Салтыковым-Щедриным), — материала-то для сатириков хоть отбавляй. Конкурс «Великие имена России» был устроен по идее митрополита Псковского и Порховского Тихона (Шевкунова) и проведен Обществом российской словесности, Русским географическим обществом, Российским историческим обществом и Российским военно-историческим обществом. Все эти прекрасные общества и люди решили, что самое насущное сегодня — присвоить имена великих россиян 47 аэропортам страны, которые без этих имен — как свадьба без баяна и Марья без Ивана. Пять миллионов россиян приняли участие в «общенародном голосовании», определяя, кому из прославленных соотечественников надлежит дать свои имена российским аэропортам. В списке претендентов смешались все — российские императрицы и императоры, поэты и писатели, ученые и художники, летчики и герои войны.

Итоги конкурса подводили в прямом эфире специального выпуска программы «60 минут» на канале «Россия». Министр культуры Владимир Мединский поведал публике, что не оценивает страсти, разгоревшиеся в ходе голосования, как битву или спор. «Это называется голосованием в демократической стране. Люди обсуждают и голосуют».

«Всем запомнилась битва за Канта», — напомнил министру ведущий Евгений Попов. «Что касается Канта, — ответил Мединский, — то я отношусь к нему с огромной симпатией — и как к выдающемуся философу, и как к российскому подданному. Мы знаем прекрасно, что Кант принял российское подданство как раз во времена императрицы Елизаветы Петровны, когда город Кенигсберг вошел в состав Российской империи, приняв в Канта в российские подданные».

Иммануил Кант, которого несколькими днями ранее вице-адмирал Балтийского флота Игорь Мухаметшин назвал предателем Родины, к тому же писавшим «какие-то непонятные книги, которые никто не читал и никогда читать не будет», в финал конкурса не прошел, несмотря на «огромную симпатию» к нему нынешнего культурного министра. Патриоты города Калининграда развернули такую кампанию против «выдающегося философа», словно речь шла не о присвоении его имени городскому аэропорту, а о выборах его президентом России. Они облили памятник и могилу Канта краской, а по городу распространяли листовки, призывающие калининградцев не отдавать голоса чужеземцу. И все это до смешного напоминало диалог Воланда с пролетарским поэтом Иваном Бездомным, который в сердцах воскликнул: «Взять бы этого Канта, да за такие доказательства года на три в Соловки!» На что Воланд с сожалением заметил: «Отправить его в Соловки невозможно по той причине, что он уже с лишком сто лет пребывает в местах значительно более отдаленных, чем Соловки, и извлечь его оттуда никоим образом нельзя, уверяю вас!»

А вот поди ж ты — извлекли! В речениях как противников, так и защитников Канта усопший века назад герой представал как живой. В программе «60 минут» его кандидатуру поддержал «как философ философа» политолог Сергей Марков: «Как философ скажу, почему правильно было бы назвать аэропорт именем Канта? Кант — величайший из европейских философов из тех, кто родился в России, а мы часть Европы. Кроме того, Иммануил Кант — нормальный русский человек. Главная идея Канта — мир, и всякая нормальная русская бабушка — кантианка, потому что наша бабушка всегда говорила: лишь бы не было войны».

Тема условных Соловков тоже всплыла в этом ток-шоу. Депутат Госдумы Наталья Поклонская категорически воспротивилась присвоению аэропорту в Мурманске имени полярника Ивана Папанина, который до своих полярных подвигов возглавлял крымскую ЧК и лично расстреливал врагов народа. «И что такого? — возразил ей секретарь Общественной палаты Валерий Фадеев. — «Ах, Папанин был чекистом». Наши чекисты сегодня с удовольствием отмечают день образования ЧК.

Давайте тогда закроем ФСБ, подвергнем их репрессиям.

Не надо относиться так жестоко к собственной истории. Папанин — великий полярник, он много чего хорошего сделал. Надо в нашей истории хорошее искать». А Сергей Марков как философ философски заметил, что среди великих людей и у нас, и в других странах гладких и пушистых нет. «Неужели Кант тоже был в ЧК?» — вольнодумно сострил ведущий Попов.

В ходе программы в эфир из аэропортов страны выходили спецкоры ВГТРК. Марина Громова из Шереметьево спела оду «Шарику» — «как ласково называют московский аэропорт в народе… Многие голосовали за присвоение ему имени А.С. Пушкина. Потому что Пушкин — это наше все и звучит гордо». А Екатерина Фисенко, ведущая репортаж из Пулково, отметила, что голоса питерцев разделились — большинство отдали их за Петра Великого, часть — за Александра Невского. В списке кандидатов также значились и Екатерина II, и Александр III, и Иосиф Бродский с Сергеем Есениным. «В число великих предлагали добавить нашего современника и земляка Сергея Шнурова, но его кандидатуру общественность не поддержала».

Так Шнуров (Шнур) разделил участь Канта — им обоим народ в поддержке отказал. Зато российские цари, несмотря на свое иноземное происхождение, прошли на ура. Воистину — чудны дела твои, Господи! Впрочем, Валерий Фадеев, подытоживая результаты конкурса, заявил, что выбор народа отнюдь не означает, что завтра аэропорты будут носить то или иное великое имя. Окончательное решение будет принимать президент Путин.

Так что конкурс и голосование — как в демократической стране, а вот «кому быть живым и хвалимым, кто должен быть мертв и хулим» — будет решать один, но тоже великий человек.

[Ирина Петровская]

ТВ врать не будет

17:30 13 декабря 2018

Владимир Путин на встрече с членами Совета по правам человека отчасти подтвердил предположение Никиты Михалкова, высказанное в беседе с Юрием Дудем: наш президент о многом не знает, потому что ему не обо всем докладывают. В ходе встречи с правозащитниками выяснилось, что об аресте несовершеннолетних в рамках сфальсифицированных, «мутных» (как сказал член СПЧ Николай Сванидзе) дел «Нового величия» и «Сети» Путин слышит впервые. Об аресте на 16 суток правозащитника Льва Пономарева, об уголовном преследовании глав чеченского и карельского отделений общества «Мемориал» Оюба Титиева и Юрия Дмитриева, о пытках заключенных — тоже.

При этом Владимир Путин, как он неоднократно признавался в разных интервью, регулярно смотрит телевизор, из которого, по идее, мог бы узнавать о самых резонансных делах — даже если недобросовестное окружение по тем или иным причинам скрывает от своего начальника важную информацию.

Да только в телевизоре-то такой информации нет. Или почти нет. Или есть, но перевернутая с ног на голову и вводящая в заблуждение не только президента, но и доверчивых телезрителей.

На минувшей неделе случилось невероятное. Сам ведущий программы «Время» Кирилл Клейменов признал:

«Правозащитная деятельность — дело важное и нужное. Права наши, между прочим, защищает Конституция, а президент — ее гарант… Сегодня прощались с Людмилой Алексеевой. Обычно при жизни правозащитников не очень любят, чего уж скрывать. И понятно, почему. Они в своей правозащитной деятельности десятилетиями имеют дело с государством в его, если можно так сказать, неприятном виде — в самом заскорузлом и бюрократическом. Все эти КПЗ, колонии — не позавидуешь. И сами они, правозащитники, неизбежно пропитываются этим духом противления и сутяжничества. Пожалуйста, поймите меня правильно! Я уважаю эту работу: защита слабых и угнетенных — самая благородная работа на земле. Но есть такое понятие — «профессиональная деформация личности», и она обычно не знает пощады. Так вот, у Людмилы Алексеевой не было такой деформации. Над ней разве что нимба не было, а если бы был, то с надписью: «За други своя».
Говоря о профессиональной деформации, которой подвержены представители всех профессий, Клейменов упомянул медиков: мол, видели ли вы когда-нибудь хирурга со стажем — не циника?

Позволю себе слегка перефразировать слова ведущего главной информационной программы страны: а видели ли вы пропагандиста — не циника и не лицемера, всегда готового переобуться в воздухе и назвать черное белым, а белое черным?

Несколько лет назад Аркадий Мамонтов на другом государственном канале с жаром разоблачал правозащитницу Людмилу Алексееву за пособничество иностранным государствам, демонстрируя ксерокопию ее американского паспорта.

Теперь же тема забыта и закрыта. Корреспонденты, излагая биографию Алексеевой, хоть и упоминают вскользь ее американский период, но обязательно добавляют: «В конце 80-х уезжала в США, но мечтала вернуться на Родину». И даже присутствие на прощании с ней послов иностранных держав трактуется как свидетельство безграничного уважения к знаменитой правозащитнице во всем мире, а не как косвенное подтверждение предательства ею Родины.

Впрочем, сама тема предательства и двурушничества никуда не ушла. Месяца полтора назад канал РЕН ТВ разразился очередным пасквилем с изысканным названием «Грантоеды на голубом глазу», где пригвоздил к позорному столбу «так называемых правозащитников», которые «защиту прав человека используют как прикрытие для политических провокаций». Под раздачу попали глава карельского отделения общества «Мемориал» Юрий Дмитриев, а также все, кто защищает «педофила», чья вина, по мысли телевизионщиков, очевидна и практически доказана. А среди главных защитников «педофила» замечен «один из самых известных деятелей правозащитного движения Лев Пономарев». Кроме прочего, ему вменяют в вину то, что его дочь была адвокатом Ходорковского, а также тесное общение с представителями иностранных посольств: «Вот Пономарев продает японским дипломатам Курильские острова (в качестве вещественного доказательства фигурирует сомнительного качества пленка, запечатлевшая встречу неизвестно кого неизвестно с кем. — И.П.), переговоры с дипломатом из Швеции, получение грантов из-за рубежа, что свидетельствует о его работе в интересах заграничных организаций». Хотя, разумеется, сам Пономарев все отрицает, «что называется, на голубом глазу».

Людмилу Михайловну Алексееву в этом отвратительном опусе не трогают, но многие ее единомышленники и соратники в нем фигурируют — как предатели национальных интересов России, как люди без стыда и совести, движимые одними лишь корыстными побуждениями, как защитники и пособники «педофилов, воров и даже убийц», прикрывающие свои гнусные делишки правозащитной риторикой. Убойной силы произведение, после которого наивный зритель должен содрогнуться: «Как страшно жить!»

В день, когда стало известно о смерти Людмилы Алексеевой, все федеральные каналы выдали в эфир сюжеты, посвященные ее памяти. На канале «Россия 24» отметили этапы ее большого жизненного пути и вывели в эфир по телефону Николая Сванидзе. А под его слова подложили хронику: Алексеева в Швеции на вручении премии — вместе с Анной Политковской (которую на федеральных каналах не показывают практически никогда). А вот — с давним другом и соратником… Львом Пономаревым, приговоренным к 16 суткам административного ареста, из-под которого его спустя три дня не отпустили на прощание с Алексеевой.

Что бы это значило? Да ничего. Скорее всего, неопытные молодые сотрудники, которым было поручено в срочном порядке найти видеоматериал для сюжета, просто понятия не имели, кто вместе с Алексеевой в кадре.

А редакторы, обязанные блюсти идеологическую чистоту эфира, в этот субботний вечер уже разошлись по домам, не предполагая, что невежественные подчиненные готовят диверсию под покровом ночи.

Тема правозащиты, неожиданно внятно прозвучавшая в ходе прощания с Людмилой Алексеевой, испарилась, словно ее и не было, буквально на следующий день.

И вот уже Ольга Скабеева в ток-шоу «60 минут» на голубом, простите, глазу называет Олега Сенцова (за которого на заседании СПЧ заступился Александр Сокуров) «террористом», который «готовил и совершил террористические акты». Прямо так и чеканит: «готовил и совершил»! И такому опасному преступнику, «террористу» в Страсбурге присудили премию имени Сахарова! (Студия негодует.)

Если президент смотрит шоу «60 минут», то уверится окончательно: Сенцов враг. Поделом ему. ТВ врать не будет.