1478. Чужой

[Наталья Чернова]

http://www.novayagazeta.ru/data/2010/013/31.html

Смоленский судья Михаил Мурашко последние десять лет борется за то, чтобы получить возможность профессионально работать. Эта борьба стоила ему карьеры

Судья Михаил Мурашко

В кабинете Мурашко символ государственной власти — герб России — висит на стене чуть-чуть скособочившись. Практически незаметная глазу «инвалидность» объекта в кабинете опального смоленского судьи с тридцатилетним стажем работы выглядит символично. Сам же Мурашко, в безупречно сидящем темно-синем костюме, точно очерченной речью и педантичностью профессионала (ни разу за весь разговор мне не удалось спровоцировать его на эмоциональную оценку происходящего) напоминает мне актера Клинта Иствуда. Тот же формат.

О том, как в последние годы от Мурашко пытается избавиться смоленская Фемида, в редакцию сообщили смоленские журналисты. Предварительно о том же они написали президенту Медведеву. Поводом для последней капли стало представление о привлечении федерального судьи Мурашко к дисциплинарной ответственности, отправленное накануне Нового года председателю квалификационной коллегии судей Смоленской области. О «незаконных решениях» опального судьи я подробнее напишу позже. Сначала о том, как давались ему законные.

Борьба

Неудобным судьей в смоленском судейском корпусе Мурашко стал около десяти лет назад. Михаил Савельевич дал газете «Рабочий путь» интервью, которое сейчас производит впечатление настолько политкорректного, что почти смешным кажется гнев областного судейского начальства, который обрушился на Мурашко. Русский классик Гоголь обрыдался бы от зависти над таким сюжетом.

Вот крамольные цитаты: «Основная проблема российского суда — в коррупции, укоренившейся на всех его уровнях. Судебная власть оказалась абсолютно закрытой и неподконтрольной обществу». Местная судебная власть (о которой, кстати, Мурашко в интервью не сказал ни слова) настолько близко к сердцу восприняла его высказывания, что вскоре председатель областного суда Войтенко выписал «Представление о прекращении судебных полномочий Мурашко», который в те годы был председателем Заднепровского районного суда Смоленска. Квалификационная коллегия судей отклонила представление. Примечательно, что всего за несколько месяцев до публикации начальник Судебного департамента Смоленска Б. Шкредов подписал блестящую характеристику на Мурашко. А деваться Шкредову было некуда — к тому времени судья с 23-летним стажем, Мурашко заслужил репутацию неподкупного и блестящего юриста.

Собственно, Заднепровский суд к тому времени отличился особой недоговороспособностью с местной властью. Недоговороспособность проявлялась в странных приговорах и решениях. Например, этот суд отказал в освобождении из-под стражи бывшего вице-губернатора Балбышкина, который обвинялся в должностных злоупотреблениях; решением этого суда освободили из-под стражи милиционеров (дело УБОП), так как следствие не доказало их виновность; реальные сроки давал этот суд наркоторговцам. На «совести» Мурашко — срок бригадиру солнцевской группировки Березину, который в смоленском суде получил три года за избиение милиционера. Я на минуту представила всю гамму чувств, которую испытал этот крутой парень, когда выслушивал приговор от провинциального судьи. Впрочем, тот срок не отсидел, вышестоящая инстанция отпустила его на свободу, где вскоре его застрелили.

Как клещ вцепился Мурашко и в дело о взятках в Смоленском филиале Саратовской госакадемии права. На больших людей и большие деньги наткнулся судья в этом деле… До реального срока довести дело опять не дали.

Короче, можно представить, как он своей профессиональной щепетильностью усложнял дела, которые надо было решать «правильно».

Председатель районного суда Мурашко, как говорилось в плохих ковбойских фильмах, «слишком много знал», чтобы благополучно работать и дальше. Трактовка «слишком много знал» в отношении Михаила Савельевича может восприниматься и буквально — он единственный в судейском корпусе Смоленска периодически публиковал статьи в журналах «Российская юстиция» и «Российское правосудие». Впрочем, это вряд ли можно считать критерием, определяющим карьеру.

Карьера (если считать таковой служебное продвижение и стабильность) рухнула у председателя Заднепровского районного суда в 2008 году, когда он не был утвержден на новый срок Квалификационной коллегией судей. Мурашко «сослали» в «рядовые» федеральные судьи, несмотря на то, что все судьи Заднепровского суда на общем собрании единодушно постановили рекомендовать его на эту должность. А спустя год как окончательный аккорд многолетнего выдавливания возникло пресловутое представление о привлечении его к дисциплинарной ответственности, отправленное в ККС. В документе указано, что «по 14 из 22 изученных дел судья Мурашко принял незаконные решения, которые привели к неправомерному освобождению правонарушителей от административной ответственности».

[Наталья Чернова]

И вот этот сюжет как роскошный образец методичной травли требует отдельного рассказа.

Для справки. Мурашко — педант и буквоед. Патологическая щепетильность судьи — это его достоинство или недостаток? Ответ на этот вопрос не столь очевиден, как показывают в сериалах. А что сделал Мурашко? В порядке обжалования рассматривая дела, пришел к выводу, что в 14 из 22 дел не доказана вина обвиняемых либо грубо нарушены процессуальные нормы. И на выдвинутые обвинения тут же ответил по существу в служебной записке.

Примеры? Киргиза Умурзакова — курсанта местного военного училища обвинили в том, что вел машину «под градусом». Лишили прав. Федеральный судья Мурашко дело прекратил. Чем мотивировал? А тем, что в протоколе не было записи о том, что плохо говорящий по-русски Умурзаков имеет право на переводчика (ч. 2 ст. 24.2 КоАП РФ, ссылки на кодекс по каждому эпизоду. — Н. Ч.). Еще «шибко умный» Мурашко высказал по ходу разъяснения в ККС совсем уж крамольную мысль: «Должна ли была милиция разъяснять Умурзакову право иметь переводчика? Областной суд этот вопрос проигнорировал. Такая позиция суда представляет собой грубейшее нарушение принципа правосудия».

Если перевести этот эпизод на язык реалий, то получится, что из-за какого-то курсанта Мурашко подрывает репутацию областного суда. Это вообще по понятиям?

Вот комментарии по делу оправданного им Сауленаса, который сбил выскочившего на проезжую часть ребенка. Сауленас повез ребенка в больницу, тяжелых травм тот не получил, и водителю присудили лишение прав на год. Но Мурашко и это решение мирового судьи, поддержанное областным судом, трактует как несостоятельное: «По логике областного суда водитель должен был ждать «скорой помощи», которая неизвестно когда приедет на окраину города?». И опять ссылка на статьи. И так по каждому из 14 дел. Похоже, что в стране, где, по статистике, только полпроцента судебных процессов заканчиваются признанием невиновности подсудимого, Мурашко хочет сломать тенденцию.

В представлении в ккс нынешний председатель Заднепровского суда Овчинников просит коллегию привлечь к дисциплинарной ответственности судью Мурашко.

Я спросила Мурашко, почему он не плюнет на все и не уйдет из системы. К примеру, преподавать. Ответ законченного идеалиста звучал так: «Я очень хочу дождаться первых шагов судебной реформы». О своем видении перемен он сначала мне рассказал, потом прислал концепцию, которую уже отправил в правовое управление президента РФ. Пунктов много, но я подумала, что имею право лично для себя выбрать главные — на случай непредвиденной встречи с правосудием.

Мой рейтинг возглавил пункт 3: «Отбор кандидатур на должности судей следует производить по двум критериям: профессиональному и морально-нравственному»; затем пункт 7: «Назрела необходимость иной трактовки принципа неприкосновенности судей».

Похоже, сам Мурашко примерял все пункты на себя.

Контекст

Вероятно, история провинциального судьи Мурашко не была бы столь впечатляющей, если бы не ее контекст. А в контексте последние десять лет параллельной линией проходит служебная биография председателя областного суда Владимира Войтенко, того самого, который дважды лично отправлял в ККС представления на Мурашко с просьбой дисциплинарно наказать последнего, ссылаясь на его профессиональную недобросовестность. Так вот, из публикаций последних лет в смоленской прессе и в общении с местными журналистами выяснились некоторые подробности профессиональной деятельности самого председателя областного суда.

В середине 90-х на весь Смоленск прогремело «дело нотариусов». Суть его была в том, что через таможню провозились крупные партии иномарок, которые, чтобы избежать уплаты таможенных сборов, оформлялись через суды на Героев Советского Союза. Чаще всего решения, обязывавшие таможню выдавать льготные удостоверения, принимал Промышленный районный суд Смоленска. Порой в одном решении указывалось до 160 машин, а вознаграждение доходило до 300 долларов за каждую. Председателем Промышленного суда был в те годы Войтенко, вскоре после этого возглавивший областной суд.

А в 2005 году г-н Войтенко встал на защиту мирового судьи Кульбачука, избившего пенсионера. ККС Смоленска лишила его судейских полномочий, однако решение было отменено областным судом. Г-н Кульбачук, к сведению, сын руководителя Смоленского филиала Саратовской госакадемии права, а Войтенко возглавлял приемную комиссию филиала. Только после обращения в Высшую квалификационную коллегию судей РФ Кульбачука сняли.

Заднепровский районный суд приговорил сына председателя горсовета к 4 годам лишения свободы за махинации с автопокрышками, а областной суд это решение отменил, но не вернул дело на новое рассмотрение, а заменил наказание на условное.

Последний штрих к странным стечениям профессиональной биографии г-на Войтенко добавляет приобретение для областного суда джипа стоимостью почти 3 млн рублей. (Об этом рассказывал журнал «Смоленск» в январском выпуске.)

P.S. Уже накануне выхода материала Михаил Мурашко позвонил и сказал: «Вы знаете, это обязательно нужно упомянуть в материале. Это крайне важно для судебной реформы. Сегодня дело считается рассмотренным в момент, когда суд только приступил к его рассмотрению. Объявив о начале рассмотрения дела, судья формально уже признается рассмотревшим дело. Посмотрите отчеты судов, и вы увидите, что уголовных дел, оконченных с нарушением срока, единицы, а то и вовсе нет. Потом загляните в следственные изоляторы и там обнаружите противоположную картину — подсудимые месяцами или годами ждут решения своей судьбы. И это выливается в трагедию Магнитского. Чтобы изменить ситуацию, достаточно в статью 233 УПК РФ внести изменения, состоящие из нескольких слов, фиксирующих сроки рассмотрения дела…

И еще нужно отказаться от практики оценивать работу судьи по тому, как проходят его решения через следующую инстанцию. Это ограничивает независимость судьи, заставляя его не столько следовать и служить закону, сколько угадывать мнение вышестоящих инстанций».
231