1020. «Россия 2020: Просуществует ли РФ до 2020 года»

[Сергей Петров]

http://www.vedomosti.ru/opinion/news...f_do_2020_goda
«Противоестественный отбор» бюрократии

Vedomosti.ru

01.08.2011, 00:47

Что дальше? Этот вопрос висит в воздухе, на его фоне совершаются сделки, ведутся дискуссии и разрабатываются «стратегии-2020». Несмотря на разнообразие сценариев, ответ неумолим — чуда не случится. Какие перспективы могут быть у государства с архаичными институтами, сырьевой экономикой, повальной коррупцией, незащищенной собственностью, продажными судами, «изнасилованными» выборами, аморальной властью и безучастным обществом? Эксперты расходятся лишь в сроках и деталях: тлеющее расползание или молниеносный развал. Есть и часовой механизм, отсчитывающий время до наступления момента истины, — цена на нефть.

Я почти уверен, что Россия не просуществует в нынешних границах до 2020 г. Это не либеральная страшилка или псевдопатриотическая спекуляция, а неизбежное последствие политики последнего десятилетия. Замечу в скобках для «патриотов», что цель этой статьи — не подталкивание к сепаратизму, экстремизму и сионистскому заговору. Скорее, это сто первая попытка бить в колокола в надежде обратить внимание общества на спасительные сценарии, тем более что методы опробованы. Достаточно взглянуть на Грузию.

Сегодняшнее тревожное настроение заставило меня вспомнить о появившемся больше 40 лет назад эссе молодого советского диссидента Андрея Амальрика «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года». Доморощенного пророка, как водится, арестовали и отправили в лагеря. Кто-то из редких читателей счел автора сумасшедшим, кто-то — фантастом. Писалось эссе в 69-м, распространилось в 70-е. Эпоха казалась воплощением стабильности, но автор, как мы знаем, ошибся в прогнозе всего на семь лет.

Вот как выглядел анализ Амальрика: «Регенерация бюрократической элиты шла бюрократическим путем отбора наиболее послушных и исполнительных. Этот бюрократический “противоестественный отбор” наиболее послушных старой бюрократии, вытеснение из правящей касты наиболее смелых и самостоятельных порождал с каждым разом все более слабое и нерешительное новое поколение бюрократической элиты. Привыкнув беспрекословно подчиняться и не рассуждать, чтобы прийти к власти, бюрократы, наконец получив власть, превосходно умеют ее удерживать в своих руках, но совершенно не умеют ею пользоваться <...> По-видимому, мы уже достигли той мертвой точки, когда понятие власти не связывается ни с доктриной, ни с личностью вождя, ни с традицией, а только с властью как таковой: ни за какой государственной институцией или должностью не стоит ничего иного, как только сознание того, что эта должность — необходимая часть сложившейся системы. Естественно, что единственной целью подобного режима должно быть самосохранение. Его девиз: не троньте нас, и мы вас не тронем. Его цель: пусть все будет, как было».

Примеряя сказанное к нашей действительности, можно скорректировать лишь тезис о том, что бюрократы не умеют пользоваться властью. Сегодня умеют. Правда, исключительно в личных целях. Сегодня Путин, как когда-то Брежнев, стал заложником созданной им самим ситуации. Даже если вдруг на минуту предположить, что он захочет уйти или радикально изменить систему, сделать это ему не дадут. Он стал знаменем элитных групп, считающих государство своей собственностью. Расставшись с формальным титулом гаранта Конституции, он приобрел неформальный — гаранта коррупции. Сохранение путинской элиты у власти до 2020 г. может стать одной из главных причин развала страны. Дело даже не в том, что коррумпированная бюрократия не способна на экономические и политические реформы. Она вообще не в состоянии пропускать никакие сигналы, включая команды сверху. Всякие благие намерения власти, если бы вдруг такие появились, увязнут в ней, как топор в тесте. Как часы работают лишь схемы всероссийского «роспила».

А что же общество? Снова цитирую Амальрика: «Проводимое десятилетиями планомерное устранение из жизни общества наиболее независимых и активных его членов наложило отпечаток серости и посредственности на все слои общества — и это не могло не отразиться на заново формирующемся среднем классе». Народ по-прежнему не связывает себя с властью и не пытается на нее влиять. Народ по-прежнему не ходит на выборы, забывая о своем праве выбора. Люди динамично освоили современные стандарты потребления, но не поведения. Гражданскую активность усыпили относительным материальным благополучием. Но когда упадет достаток, проснется гражданская агрессия. Предсказав с точностью до деталей будущее страны, автор пророческого труда не угадал только источник «последней капли», которая свалила колосс под названием СССР с его глиняных ног. Андрей Амальрик недооценил экономический фактор. Тем неизбежнее звучат сегодня предсказания 40-летней давности.

Любой студент экономического факультета назовет десяток факторов, несущих в себе угрозу развала. Среди них — сырьевая зависимость, низкая производительность труда, чрезмерная централизация власти, неэффективный, коррумпированный и раздутый госаппарат, продажный и зависимый суд, фактическое отсутствие институтов гражданского общества, технологическая отсталость, инвестиционная непривлекательность, порождающая порочный круг бедности в большинстве регионов, отсутствие национальной и демографической политики, а также долгосрочной стратегии развития, бегство умов и капиталов из страны.

Знакомый индийский бизнесмен недавно жаловался, что за 10 лет пребывания в России у него не осталось русских друзей — все уехали. Согласно статистике, около полутора миллионов успешных и предприимчивых людей уехали из страны за годы ее независимости.

Схематично сценарий кризиса уже не раз озвучен. Бюджет сверстан при цене $125 за баррель. Падение ниже $90 будет означать начало больших проблем. Стабилизационный фонд растянет бюджетную агонию на год-два. Неминуемое сворачивание социальных программ породит недовольство зависимых от государства слоев общества.

Экономически самодостаточные регионы начнут мягко отползать от центра. Дальнейший сценарий зависит от стечения обстоятельств и темперамента региональных лидеров. Власть ответит усилением реакции. Но сытая и богатая власть — плохой диктатор. Логичнее будет воспользоваться запасными аэродромами. «Можно представить себе аллегорическую картинку: один человек стоит в напряженной позе, подняв руки вверх, а другой в столь же напряженной позе, уперев ему автомат в живот. Конечно, слишком долго они так не простоят: и второй устанет и чуть опустит автомат, и первый воспользуется этим, чтобы немножко опустить руки и чуть поразмяться. Но если считать происходящую “либерализацию” не обновлением, а дряхлением режима, то ее логическим результатом будет его смерть, за которой последует анархия» (тоже Амальрик).

Можно ли представить, что Кремль все-таки попытается что-то изменить в ближайшее время? Учитывая, что не для всех представителей политической элиты перемены означают политическое самоубийство, минимальный шанс такого развития событий есть. Даже декларация о твердом намерении укрепить гражданские и рыночные институты способна стать позитивным сигналом и привести к ускорению экономического роста. Представим, что политическая конкуренция будет негласно одобрена сверху уже на ближайших выборах, что будет дан сигнал на невмешательство в избирательную кампанию и честный подсчет голосов. Тогда и у страны, и у популярных политиков появится шанс.

Но пока Кремль посылает иные сигналы: создает странные объединения, пытается включать либеральную риторику, не забывая «играть мускулами». Но эти попытки демонстрации силы уже никого не могут обмануть. Пару лет назад мой друг вернулся из небольшой левоориентированной латиноамериканской страны, где консультировал местных политиков. Один из сенаторов на правительственной презентации демонстрировал телевизионный ролик, в котором собакам отрубали головы со словами: «Так мы поступаем с врагами революции». Замечу, что профессионалы политконсалтинга — люди с редким самообладанием. Когда дар речи вернулся к моему товарищу, он спросил: «Не слишком смело с моей стороны поинтересоваться, как подобная телереклама отразится на инвестиционной привлекательности страны?» — «Смело», — ответил чиновник.

Мы подошли к такому рубежу нашей истории, что только кризис способен вызвать настоящие перемены. А когда происходит кризис, действия, которые будут предприняты, зависят от имеющихся в наличии идей и ценностей. Мне кажется, основная задача думающих и неравнодушных людей — разрабатывать альтернативы существующей политике и держать их наготове. Пока политически невозможное не сделается политически неизбежным.

Автор — депутат Государственной думы, фракция «Справедливая Россия»; основатель группы компаний «Рольф»
Эта публикация основана на статье «Россия 2020: Просуществует ли РФ до 2020 года» из газеты «Ведомости» от 01.08.2011, №140 (2906)
P.S. Переделал и эту тему. На старую было 99 заходов.

[Николай Дзись-Войнаровский]

http://slon.ru/articles/650887/
4 причины, почему новый стратегический документ нужен России, и 3 причины, почему он не сработает

Фото: Fotolia/PhotoXPress.ru

В правительство России представлена «Стратегия-2020» на 517 страницах – документ, который должен задать экономическое и общественное развитие страны на 8 лет вперед. Это уже третья версия манускрипта – вторая на 103 страницы появилась в июле, а совсем тонкий буклет раздавался на Петербургском экономическом форуме в июне. Slon.ru регулярно вел репортажи о подготовке «Стратегии», а на нынешней неделе ведущие деловые газеты страны каждый день посвящали статью какой-нибудь из ее глав. Это создает ощущение, что «Стратегия» – это тяжелый для понимания и противоречивый документ.

На самом же деле логика «Стратегии-2020» прозрачна и может быть изложена в виде четырех простых тезисов:

1. До мирового финансового кризиса экономика России росла высокими («азиатскими») темпами, но высокого («европейского») уровня благополучия достичь не успела. Сейчас темпы роста упали до «восточноевропейского» уровня и не увеличиваются даже при дорогой нефти. Поэтому если Россия хочет стать богатой, то она обязана вернуться к высокими темпам роста.

2. Высокий рост может обеспечить креативный класс – созидающие люди с высшим образованием. Значит, социальная политика должна поддерживать креативный класс.

3. Чтобы креативный класс остался в стране, надо улучшить деловой климат – снять административные барьеры, побороть коррупцию. Для этого надо усилить защиту конкуренции, изменить мотивацию госаппарата, резко сократить функции госорганов по контролю бизнеса.

4. Креативному классу нужно также создать комфортные условия жизни: хорошую медицину, инфраструктуру и качественные вузы для детей. Поскольку дополнительных источников поступления денег в бюджет почти нет, то следует правильно перераспределить расходы и доходы бюджета (что называется «бюджетным маневром»). Надо увеличить расходы на образование, здравоохранение, дорожное хозяйство, ИТ и связь. И одновременно надо снизить расходы по статьям «Национальная оборона, национальная безопасность и правоохранительная деятельность» и «Национальная экономика и ЖКХ» (предлагается уменьшение трат на инноград «Сколково», «Роснано», подготовку к Олимпиаде в Сочи, транспорт и ЖКХ).

Все остальное – в том числе такие нашумевшие предложения, как увеличение пенсионного возраста и повышение налогов на авто, – это лишь частности, которые выводятся из основных тезисов. Причем некоторые из них можно реализовать в более мягкой форме или вообще отменить.

Если «Стратегия» и будет претворяться в жизнь, то, скорее всего, после выборов президента весной 2012 года, когда власть сможет расслабиться и проводить ту политику, которую надо, а не ту, которая позволяет переизбираться.

Однако есть три предпосылки для того, чтобы «Стратегия-2020» не сработала или даже не начала воплощаться в жизнь:

– Ключевой пункт документа, без реализации которого никакие экономические меры не сработают, – это улучшение работы судов и полиции, борьба с коррупцией. Но пока не заметно признаков, что власть всерьез решила заняться данными проблемами (переименование милиции, конечно, не в счет).

– Трехлетний бюджет уже сверстан и в нем увеличиваются расходы на оборону и снижаются – на образование и здравоохранение. То есть нынешний бюджет прямо противоречит тому, что нужно «Стратегии-2020».

– «Стратегия» пытается переделать российскую экономику спроса в экономику предложения, о чем прямо и пишут ее авторы. Однако общемировая тенденция сейчас совершенно иная – экономика спроса побеждает экономику предложения. Это означает, что миру на ближайшие 20 лет придется смириться с ограничением конкуренции, вмешательством государства, инфляцией, бумом в промышленности и отсутствием интереса инвесторов к рисковым проектам.

Другими словами, мировая экономика в целом будет развиваться в направлении, абсолютно противоположном тому, которое предлагают авторы «Стратегии». Идти против ветра обычно сложно и неразумно, а иногда – невозможно.

[Андрей Колесников]

http://gaidarfund.ru/projects.php?ch..._discuss&id=83

Андрей Колесников: Появление промежуточного доклада экспертных групп «Стратегия – 2020», работающих на правительство, и параллельная доводка «народной программы» под вывеской Объединенного народного фронта, возможно, дает старт новой «гонке программ», явлению, неизменно возникающему в переломные для страны моменты. Причем сейчас речь идет не только и не столько о политическом позиционировании и пиаре, сколько о реальном диагнозе и реальной программе действий, которую предстоит осуществлять ответственным политикам после выборов 2011 – 2012. Причем совершенно не имеет значения, как будет звучать фамилия президента и председателя правительства…

Предыдущая самая большая «гонка программ» состоялась чуть более двух десятилетий тому назад – эксперты искали пути выхода из социализма. По подсчётам профессора Андерса Ослунда, который впоследствии был привлечён для консультирования российского правительства реформ, с лета 1989 года по конец 1990-го, когда Николай Рыжков свалился с тяжёлым инфарктом, а единый программный документ так и не был принят к исполнению, были разработаны и представлены десять крупных программ. Главная борьба разворачивалась в 1990 году по линии более радикального и более умеренного вариантов. Эта битва называлась сражением «Сосен» (санаторий Совмина Союза, где традиционно работали «писари» правительства Рыжкова) и «Сосенок» (деревня рядом с пансионатом Совмина РСФСР «Архангельское», где в 1990-м писалась программа Шаталина — Явлинского, она же «500 дней»).

Ситуация, которая в результате сложилась два десятилетия тому назад, описывается словами из хита «Песняров» эпохи застоя и стабильности (с дарением на первый слог – именно так это слово произносил Леонид Ильич): «Опозданием мы наказаны…» Реформы потом пришлось проводить гайдаровскому кабинету. Причем с несколько возросшей из-за нерешительности союзных правительств социальной ценой и необычайно быстро, в алармистском режиме.

И вот что интересно: а сейчас, в ситуации тех же самых застоя и стабильности (на этот раз с правильным ударением), насколько хватит инерции спокойного развития? Не будет ли страна «наказана» опозданием с реализацией критически необходимых мер, описанных весной в докладе Института современного развития «Обретение будущего» или в нынешнем документе «Стратегия – 2020»?

Егора Гайдара упрекали в том, что он начал реформы без программы. Но так ведь и в самом деле время программ прошло – пришлось действовать неакадемически стремительно и неинтеллигентски решительно. Программу заменили действия, которые должны были быть предприняты годами раньше. И вот здесь возникает следующий вопрос – вопрос политической воли руководителя. Руководитель должен: а) согласиться с диагнозом экспертов и б) решиться на реализацию предложенных шагов.

Есть ли и будет ли у нас такой руководитель? Станут ли планы экономистов планами народа? Принесут ли предлагаемые меры необходимый эффект? И действительно ли промедление с необходимыми действиями смерти подобно?

Пожалуй, эти вопросы не являются чисто академическими…

Сергей Гуриев
экономист, ректор РЭШ

Андрей Колесников совершенно прав в том, что сейчас уже всем очевидно, что откладывать реформы больше нельзя. Хотя в краткосрочной перспективе все отлично, с точки зрения долгосрочных перспектив, российская экономика уверенно движется в тупик. Как писал Владимир Войнович, «…как на грех, дела в колхозе шли плохо. То есть не так, чтобы очень плохо, можно было бы даже сказать хорошо, но с каждым годом все хуже и хуже.» Действительно, темпы роста замедлились с докризисных 7% до 4% (и это при неожиданно высоких ценах на нефть!), бюджет балансируется при нефтяных ценах лишь на уровне 120 долларов за баррель и выше. Инвестиционный климат настолько плох, что даже при нынешних ценах на нефть наблюдается отток капитала. На горизонте ближайших 10 лет пенсионная система не сможет выполнить свои обязательства ни в каких реалистичных сценариях.

Необходимость изменения курса очевидна всем – и экспертам, и политикам. Что нужно делать – тоже более-менее понятно (в этом едины почти все авторы программ, которые обсуждает Андрей Колесников). Главный вопрос в том, будут ли эти предложения реализованы. На этот вопрос ответить гораздо труднее – зато, получив ответ на этот вопрос, мы узнаем очень много о нашей политической элите.

Чтобы начать назревшие реформы, придется признать неэффективность всей системы, построенной в последние годы. Двадцать лет назад это сопровождалось полной сменой высшего руководства страны. Реформаторы могли позволить себе сказать о том, что изменения необходимы.

Сейчас вроде бы высшее политическое руководство в отставку не собирается. Поэтому вопрос в том, предложат ли Владимир Путин и/или Дмитрий Медведев новый курс под своим руководством – отказавших от «наследия нулевых».

Я думаю, что и этот сценарий вполне возможен – в случае, если высшее политическое руководство страны обладает реальной популярностью у народа – и само в этом уверено. Многие либеральные эксперты публично говорят о том, что разговор о реформах будет отложен властью до «после выборов», зато потом реформы неминуемо состоятся. В этом случае (щедрые) предвыборные обещания власти будут просто забыты.

Безусловно, такой отказ от обещаний приведет к резкому падению популярности политиков. Поэтому, если сегодняшние высокие рейтинги являются дутыми, то реформы неминуемо приведут к смене руководства страны. Если политическая элита уверена в своей реальной популярности и готова к честному разговору о необходимости перемен – для защиты долгосрочных интересов России, то эти реформы будут проведены в ближайшем будущем. Если нет, то – как и 20 лет назад – уже после смены власти.

Евгений Гонтмахер
экономист, член правления Института современного развития

Печальная судьба программ времен перестройки, а также документа, который назвали «программой Грефа» не случайна. И дело не в качестве этих бумаг – их писали лучшие на тот момент эксперты. Причина – состояние тогдашних политических элит и их лидеров. Программописательство было не более чем данью моде на современность, о которой говорили многие.

И Михаил Горбачев, и Николай Рыжков, и Борис Ельцин ощущали необходимость перемен, но в глубине души, подсознательно были уверены, что умники умниками, а их нутряное чутье – куда более правильный инструмент. Тем более, что эти умники предлагали много радикальных вещей, реализация которых, как подсказывало всё то же нутряное чутье, может угрожать позициям тогдашних начальников страны. Но кризис августа 1991 года вынудил пойти на реформы, намного более резкие, чем предлагалось до того. Именно из-за этого «шоковая терапия» начала 1992 года быстро сменилась невнятной и ситуативной экономической политикой, не построенной ни на какой стратегии.

В 1999-2000 годах история программописательства почти повторилась. Россия находилась в разобранном состоянии, как с экономической, так и политической точек зрения. Это давало хороший шанс - при наличии политической воли - стартовать в сторону прогресса. Владимир Путин, видимо, был настроен этим шансом воспользоваться. Поэтому он попросил Германа Грефа организовать подготовку стратегии необходимых преобразований. Но появившийся в итоге документ не стал программой, которую власть взяла на вооружение. Да, некоторые пункты были реализованы, но критической массы изменений это не обеспечило. Более того, сейчас состояние институтов общественной жизни в России (включая государство) хуже, чем 10 лет назад. Причина такого фиаско: снова то же нутряное чутье (+ нефтегазовые цены + личные отношения) для руководителя оказались вернее, чем предложения лучших экспертов страны.

Итог нашел свое логическое завершение в очередной волне программописательства этого года. В констатирующей части все группы экспертов единодушно подчеркивают, что дальше так жить нельзя и нужны достаточно широкие реформы. В противном случае России грозит окончательная и бесповоротная деградация. И даже в предложениях во всех подготовленных документах очень мало различий: нужно, наконец, переходить к демократии, реальной рыночной экономике и открытому обществу, ограничив Левиафана-государство. Но неужели снова победит начальничье нутряное чутье?

Михаил Дмитриев
экономист, президент фонда "Центр стратегических разработок"

Программа Народного фронта — политический манифест, признанный привлечь широкие и разнородные слои избирателей. Она, недостаточно подготовлена для немедленной реализации. Для подготовки практических мер у института Федорова, которому была поручена эта работа, просто не было времени. Про материалы ИНСОРа могу сказать что это не столько план конкретных действий, сколько видение целевого состояния российского общества и экономики в долгосрочной перспективе. Что касается «Стратегии 2020», то она делает акцент на социальной сфере и в меньшей степени адресована реальному сектору экономики. Это связано со спецификой двух организаций (АНХ и ВШЭ) которые ее разрабатывали.

С точки зрения возможной реализации, «Стратегия 2020» является наиболее практически ориентированным документом: она базируется на детальных бэкграундных материалах и проработках и изначально готовилась как свод конкретных мер социальной и экономической политики. Правда, она слабо учитывает политические возможности для осуществления предлагаемых мер.

Так что, между этими тремя документами существует большая разница.

В России реальные процессы экономической политики и экономические стратегии уже давно идут разнонаправленными курсами. Последний опыт реальной реализация стратегического документа —программа Грефа, подготовленная по поручению В.Путина в 2000 году. При подготовке этой стратегии наш Центр стратегических разработок выполнял роль основного экспертного-координатора. Но даже эта программа была реализована не на 100, а на 30-40%, в зависимости от направления.

В дальнейшем программные документы правительства носили главным образом технический характер и называть их стратегическим документами можно было с большой натяжкой. Нередко текущие меры политики являлись результатом спонтанных инициатив политиков высокого уровня и слабо соотносились с программными документами. Так происходило, например, с приоритетными нацпроектоам, которые на какое-то время вытеснили практически всю повестку реформ в социальной сфере. Напротив, многие стратегические задачи (например, программы приватизации) оставались нереализованными.

Развитие в формате вялотекущего но все-таки экономического роста, которое мы наблюдаем с середины 2009 года, не породило в стране реального спроса на комплексную экономическую политику, и мне представляется, что спрос этот может возникнуть только в случае углубления экономического кризиса.

Те документы, которые сейчас пишутся — часть политической игры, а не демонстрация серьезных намерений. Реальные процессы преобразований наталкиваются на огромное количество социальных и политических ограничений — в том числе и на недостаточность спроса на реформы, как со стороны населения, так и со стороны значительной части политической и деловой элиты. Выборы, учитывая их невысокий уровень легитимности, сами по себе вряд ли изменят ситуацию.

Игорь Николаев
экономист, директор департамента стратегического анализа ФБК

Предвыборный период в России традиционно сопровождается сезонной активизацией в деле написания экономических программ. Конечно, предваряющие слова могут быть какие угодно (ну типа того, что программонаписание никак не связано с какими-то персоналиями и т.п.). Но будем честны: связано это с выборами, связано.

Институт современного развития (ИНСОР), ясное дело, подготовил программу для нынешнего президента. Актуализация же Стратегии-2020, конечно, «заточена» под будущего «старого» президента. Это – основные, самые свежие на сегодня программные документы.

Многие идеи из двух программ созвучны. В частности, и с этим невозможно спорить, что необходимо делать ставку на социальные реформы, приоритетными должны быть инвестиции в человека.

Но вот чего не хватает программам, так это смелости и по-настоящему свежих и оригинальных идей. Чувствуется вымученность, что ли.

Так, говоря о пенсионном реформировании, эксперты в который уж раз констатируют, что без повышения пенсионного возраста не обойтись, что надо решать вопрос с пенсионерами-льготниками (теми, кто на пенсию выходит раньше) и т.д. Все это правильно, только вряд ли хроническая дефицитность пенсионной системы будет решена таким путем. Так только несколько смягчим проблему. Ну, так ставьте вопрос об изменении принципов, механизмов пенсионного обеспечения. Нет, этого нет.

Хорошая программа должна быть яркой. Она должна задевать, волновать, побуждать к горячим дискуссиям.

Увы, этого нет и в помине у нынешних программ. Вроде, и много там правильных вещей, а вот не задевает. Почему? Да потому что у авторов, и это чувствуется, не было драйва. А ведь написание программы – это творчество.

Надо – сделали. Можно отчитаться, что задание выполнено…

Опубликовано: 25 августа 2011
Фото: ИТАР-ТАСС

[Николай Дзись-Войнаровский]

http://slon.ru/economics/vnesti_barr...a-699778.xhtml
«Наивный либерализм», «Намеки, а не концепция», «Если к тексту относится серьезно, то его надо выбросить в корзину», – так охарактеризовали сегодня первую главу («Новая модель экономического роста») «Стратегии-2020» российские экономисты, хотя они сами же принимали участие в создании документа. Слушать отзыв специально приглашенного экономиста Ричарда Болдуина (между прочим, ученика Кругмана и экс-консультанта Еврокомиссии, ОЭСР и Всемирного банка) они не остались – возможно, устали или расстроились.

Slon продолжает серию репортажей со встреч по разработке «Стратегии-2020» и представляет сегодня тезисы выступлений Виктора Полтеровича, Сергея Алексашенко, Кирилла Рогова, Евгения Ясина, Андрея Яковлева и Ричарда Болдуина. Их мысли на заседании 16 ноября были воистину революционны: конституционно запретить дефицит бюджета, нарисовать экономические комиксы для правительства и оставить инфляцию высокой.



Виктор Полтерович, профессор РЭШ, академик РАН:

В ресурсное проклятие в примитивном виде никто уже давно не верит.
Низкая инфляция – это не всегда хорошо. Это подробно описано в экономической литературе. Стоит ли снижать инфляцию, если ее величина меньше 10%, не помешает ли это экономическому росту? Для развитых стран оптимальной будет инфляция в 3–4%, для развивающихся – несколько выше
Ничего не говорится о стимулировании научно-технического прогресса, хотя во всех странах он стимулируется государством.
В документе говорится: нужно отказаться от государственных мер по сдерживанию безработицы. Вот так! Ну, если у нас избыточные меры по сдерживанию безработицы, то так и скажите, что поддержку снизим, а не откажемся от нее, и при этом не будет социального взрыва.
Предлагается уменьшить избыточное регулирование. Я, вообще говоря, не против. Но нужно ли это делать? Очевидно, что в 90-е у нас был недостаток регулирования. Разве это привело нас к успеху?
В последней версии документа появились слова «Догоняющее развитие» – это большой прогресс. Раньше мне говорили: «Нужно только опережающее развитие!» Хорошо, что стало больше реализма.
В документе не отражена промышленная политика. Опыт развивающихся стран показывает, что без нее нельзя.
Правительством Ирландии до сих пор составляются 7-летние планы, причем во взаимодействии с гражданами.




Сергей Алексашенко, директор по макроэкономическим
исследованиям ВШЭ:

Нельзя построить крепкое здание на слабом фундаменте – высокой инфляции и слабых институтах. В современном мире инфляция выше 3% вредна.
Перегрев российской экономики перед кризисом был вызван не ростом спроса и нефтяными ценами (излишний приток денег аккумулировался в Стабфонде), а привлечением дешевого финансирования, на которое сейчас рассчитывать не стоит.
Необходимость смены модели экономического роста в России вызвана не исчерпанием предыдущих факторов роста (рост будет – около 3%), а тем, что мы хотим какого-то другого роста, роста иного качества.
Объем внутреннего рынка не является преимуществом нашей экономики. В Бангладеш живет 200 млн чел, так что – назовем Бангладеш перспективной экономикой?
Предлагаю прописать цену отсечения для нефти в Конституции России и менять ее только референдумом. Цену отсечения можно определить, например, как среднюю цену барреля за последние несколько лет. Все, что сверх цены отсечения, вносить не в госбюджет, а в Фонд будущих поколений. Сейчас цена отсечения записана в Бюджетном кодексе, и правительство ее меняет, как хочет. [Предложение из зала: Конституционно запретить дефицит бюджета! – Slon]
Нужно прописать необходимость нормального банковского надзора, потому что когда в течение года рушатся два банка из топ-20, а ВТБ спасается только тем, что получает подарок от государства в 200 млрд руб – это ненормально! Львиную долю госпомощи в кризис получил банковский сектор, а про это в документе ничего нет.
Если мы хотим решать проблемы демографии, то надо не привлекать мигрантов, а давать гражданство приезжим молодым людям в возрасте около 25 лет. Если же у нас проблема только с недостатком рабочей силы, то надо привлекать мигрантов на временную работу.
Новое поколение не будет жить при нынешних политических ограничениях.
[Авторам «Стратегии-2020», которых на встрече представлял ректор Академии народного хозяйства Владимир Мау – Slon]: Прочтение этой стратегии будет интересно только политикам. После прочтения этой стратегии у политиков сложится ощущение, что им ничего не надо менять. Хотите, чтоб политикам было интересно, сделайте им комиксы по экономической стратегии.




Кирилл Рогов, советник ректора Российской академии народного хозяйства
и государственной службы при Президенте РФ:

Страны с подушевым ВВП менее $2500 росли благодаря дирижистким методам, но те, у кого подушевой ВВП был больше, долго метались в выборе экономической политики (например, Латинская Америка, бывший социалистический блок в 1991 году).




Евгений Ясин, научный руководитель ВШЭ:

Ключевая проблема, которую мы решаем, – это не достижение максимальных темпов роста, а долговременный устойчивый рост за счет повышения производительности, эффективности. Это не такое быстрое дело.
У нас сегодня новая модель экономического роста в «Стратегии-2020» – это намеки, а не концепция, не общая идея.
В документе нужно указать несколько драйверов, за счет которых мы в принципе можем расти. Например, все страны, которые имеют ресурс, уже освоили производство генно-модифицированной пшеницы – 25 стран, а у нас нет ничего!




Андрей Яковлев, проректор ВШЭ:

Нет проблемы вмешательства государства в экономику. Есть проблема вмешательства отдельных лиц, находящихся на государственной службе.
Инновационная активность предприятий зависит не от затрат на НИОКРы, а в основном от инноваций в маркетинге. Это результаты исследования, проведенного в Бразилии.


Большой зал, полностью заполненный во время обсуждения первой главы «Стратегии-2020», к выступлению Ричарда Болдуина опустел – без учета самого Болдуина и корреспондента Slon в нем осталось 13 человек. Хотя некоторые экономисты успели поговорить с Болдуином за ланчем, а выступление британца было последним после 4-часовой дискуссии, все равно это смотрелось очень странно. Либо российским экономистам гораздо интереснее поговорить друг с другом, чем с иностранным специалистом, либо Болдуин настолько слабый специалист, что просто не интересен российским экспертам, но тогда зачем его вообще приглашать?




Ричард Болдуин, профессор международной экономики в Graduate Institute (Женева):

«Стратегия-2020» вкратце в моем понимании: Раньше было хорошо, но если мы продолжим в том же духе, то придем к катастрофе.
У России три пути: 1) стать нефтяным государством – но это нереально; 2) подражать Китаю и Индии – но это бессмысленно, так как Россия слишком богата по сравнению с ними; 3) сделать то же самое, что сделала Британия, после того, как в 70-х производство нефти стало падать – переключиться на развитие услуг, финансового сектора.
Промышленный мир изменился настолько радикально, что для России невозможно стать промышленной державой советского образца и встроиться в существующие сегодня цепочки поставок. Индия и Китай резко изменили правила игры.
Я не обнаружил в докладе упоминания о роли городов. В современном мире города – это места, где люди встречаются, где производятся инновации. Когда вы говорите о привлекательности России, по сути, это означает привлекательность нескольких городов.
Посмотрите на Лондон! Он ничего не производит, но он очень привлекателен и конкурентоспособен по многим параметрам.
[О вступлении России в ВТО – Slon] Во многих странах правительства используют условия своего присоединения к ВТО, как список необходимых реформ, и более того – присоединением к ВТО оправдывают перед народом необходимость проведения этих реформ.
Нужно помнить, что некоторые реформы взаимосвязаны. Например, если вы будет внедрять частную пенсионную систему, то без эффективно работающей финансовой системы она не заработает.

["Особая буква"]

http://www.specletter.com/ekonomika/...aja-kniga.html

Престольная книга

Многострадальную «Стратегию 2020», разрабатываемую с 2008 года, вновь представили общественности как актуальный экономический сценарий.
Престольная книга 15 марта 2012
«Стратегия 2020» — это по сути пиночетовский, чилийский путь: максимальная экономическая либерализация, никак не связанная с наличием политических свобод.

Работа над коррекцией «Стратегии-2020» наконец завершена. На 864 страницах финального доклада работавших над документом экспертных групп содержатся практические рекомендации российскому правительству по нерадикальным экономическим реформам. Безусловно, материалы «Стратегии-2020» будут использоваться при разработке среднесрочных экономических шагов президента Владимира Путина и премьера Дмитрия Медведева. Однако большинство экспертов считают, что даже в своей нынешней смягченной и упрощенной форме доклад выглядит слишком либеральным для его реального исполнения.

«Стратегия 2020» — долгосрочная стратегия экономического развития РФ до 2020 года и один из главных идеологических долгостроев России. Первоначальный вариант этой стратегии Владимир Путин утвердил еще осенью 2008 года. Главными целями программы, само собой, были провозглашены «динамичное развитие экономики и повышение уровня жизни граждан».

Однако уже осенью 2008 года грянул мировой финансово-экономический кризис, больно ударивший по России и сделавший нереализуемыми многие пункты «Стратегии-2020». Через два года было официально объявлено, что документ придется переписать в связи со вновь открывшимися мировыми экономическими обстоятельствами. Для переписывания создали 21 экспертную рабочую группу под общим руководством ректора Высшей школы экономики Ярослава Кузьминова и ректора Академии народного хозяйства и госслужбы Владимира Мау.

По сути, перед разработчиками «Стратегии-2020» стояла задача прописать курс на либеральные экономические реформы, не затрагивающие авторитарных политических институтов.

Одна из главных проблем программы — она противоречит бюджетной политике государства. Каноны стратегии предусматривают увеличение расходов на образование, здравоохранение, дорожное строительство, средства связи и сокращение расходов на оборону. В бюджете приоритеты расставлены противоположным образом, на что разработчикам «Стратегии-2020» постоянно указывают критики и скептики из либерального лагеря.

Комментирует Никита Кричевский, экономист, председатель экспертного совета «Опоры России»

Мои знакомые-экономисты были включены в те самые 20 с лишним рабочих групп, «корпевших» над «Стратегией-2020». Их участие ограничилось одним-двумя посещениями заседаний, после чего ходить на них они просто прекратили. Просто числились. Все уже было написано до них, а заседания сводились к банальному трепу, высказыванию участниками свои точек зрения по актуальным проблемам социально-экономического развития страны.

Вопрос, смогут ли нынешние члены правительства выполнить все, что написано в документе, хватит ли им профессионализма и так далее, не актуален. Конечно, смогут. Ничего экстраординарного предпринимать не нужно. Достаточно внести ряд изменений в действующее законодательство. А это дело считаных дней или недель.

Проблем в реализации предложенных мер нет. Другое дело, что большинство из них являются резко непопулярными. В ряде же случаев просто вредительскими, способными привести к значительному снижению бюджетных поступлений во внебюджетные фонды.

Авторам этого бессмертного фолианта изначально было поставлено условие — сосредоточиться именно на экономических изменениях, не затрагивать силовой блок, судебную систему, и так далее. Но решение экономических проблем страны лежит не в экономической, а в совершенно иной плоскости.

Так, проблема высоких налогов, к примеру, беспокоит предпринимателей в третью очередь. Основная же головная боль бизнеса — административный произвол и коррупция. Это то, что мешает ему серьезно развиваться. Даже оптимистические оценки нашей организации «Опора России» говорят о том, что «коррупционный налог» с предпринимателей составляет сегодня более 10 процентов от прибыли.

Достаточно уменьшить его величину, и вопрос уплаты взносов в пенсионный и другие фонды отпадет, проблема зарплат в конвертах будет решена. Ведь в результате снижения коррупции высвободятся деньги, часть которых можно будет без труда направлять на социальные выплаты.

Эффективно работающая судебная система снизила бы расходы предпринимателей при решение проблем с компаниями-партнерами.

Так что без изменений в других государственных сферах, без реформ, одним лишь снижением или увеличением пенсионных возрастов, отчислений с бизнеса и налогов Россию и ее экономику не улучшишь. Реализация программы не уберет коррупционную, воровскую составляющую нашей экономики, но приведет к очень большой социальной напряженности.

Вывод: работа сделана, документ написан, он лежит на столе и о нем можно благополучно забыть.

Материал подготовили: Роман Попков, Сергей Шурлов, Александр Газов

P.S. Присоединил и эти сообщения. На старые было 278 заходов.

[Владимир Милов]

http://demvybor.ru/public/356-vladim...konchilis.html
8-07-2011, 15:40 // Публикации, События

От возобновления высоких темпов экономического роста зависит, выживет ли нынешняя российская социально-политическая модель. Без малого десять лет впечатляющего непрерывного экономического роста стали важнейшим фактором постепенной ликвидации в России политической конкуренции и замены ее монополией правящего клана. Именно сравнительное экономическое благополучие сделало общество более терпимым к ограничению гражданских свобод: хотя экономический рост в 2000-х сопровождался усиливающимся социальным неравенством, нельзя отрицать, что десятилетие роста так или иначе было выгодно всем группам российского общества.

Если в России и дальше сохранятся низкие темпы роста или начнется стагнация либо даже экономический спад, разочарование в политике правительства неизбежно охватит более широкий круг общественных групп, усиливая недовольство нынешней политической системой. Только возвращение к высоким и устойчивым темпам экономического роста способно сохранить на плаву нынешнюю политическую модель.

Но факторы, обеспечившие внушительный рост российской экономики в 1999-2008 гг., исчерпали себя и вряд ли вновь появятся в ближайшем будущем.

Рост последнего десятилетия в России можно четко разделить на две исторические фазы. В ходе первой он был обусловлен послекризисным восстановлением, движущими силами которого были резкое обесценение рубля, наличие больших неиспользуемых производственных мощностей и рост мировых цен на сырье. В 2002-2003 гг. эти факторы в значительной степени исчерпали себя. Эксперты тогда говорили, что рост ВВП замедлится с 5-7 до 3-4% и будет не более 1-2%.

Для обеспечения более высоких темпов роста были нужны глубокие изменения — поощрение инвестиций посредством создания благоприятного инвестклимата, стимулирование роста производительности труда и эффективности экономики через приватизацию госпредприятий, реструктуризацию инфраструктурных монополий и т. п. На это была ориентирована программа Грефа. Но ее реализация в 2000-2007 гг., будучи фрагментарной и непоследовательной, не дала большого эффекта.

Зато благодаря скачку цен на нефть в 2003-2005 гг. темпы роста опять взлетели до 6-7%. Это существенно расширило возможности дальнейшего роста на основе ренты, без проведения болезненных структурных реформ. Новым фактором роста, позволившим сохранить рентную политику и отложить реформы, стал массовый приток иностранного капитала. В то время избыточной ликвидности и недооцененных рисков капитал приходил на все развивающиеся рынки. Но в отличие от других в Россию капитал шел не в виде прямых инвестиций, а примерно на две трети в виде кредитов российским корпорациям и банкам, отражая недоверие иностранных инвесторов к российским институтам: общий внешний долг корпоративного и банковского сектора вырос со $108 млрд на 1 января 2005 г. до $505 млрд на 1 октября 2009 г.

Но рост, обусловленный в основном массовым притоком в страну легких денег, а не повышением эффективности и производительности экономики, с началом мирового финансового кризиса сошел на нет. Начиная со второй половины 2008 г. капитал начал быстро уходить из страны. В общей сложности за время кризиса из России ушло больше капиталов, чем пришло в 2005-2008 гг. Другие развивающиеся рынки — Бразилия, Китай, Индия, Турция — сумели позже вернуть капиталы, Россия — нет. Чистый отток капитала из России продолжился и в 2010 г., и в 2011-м, составив $21,3 млрд в I квартале 2011 г.

Чтобы компенсировать отток ликвидности, правительство практически полностью проело накопленные резервы. Резервный фонд Минфина уменьшился, даже невзирая на высокие цены на нефть: в 2010 г. средняя цена Urals составила $87,2/барр., что значительно выше средней цены в 2000-2008 гг. ($45,6/барр.), но объем резервного фонда сократился с $60 млрд в январе 2010 г. до $25 млрд по состоянию на конец года (примерно столько же и сейчас), а всего с осени 2008 г. фонд потерял более 70%.

Общие оценки размера антикризисной помощи правительства колеблются от 3% ВВП в 2009 г. (официальная оценка) до 7% ВВП с учетом мер, принятых в конце 2008 г., но в целом меры по поддержке экономики были столь же беспрецедентными, сколь и низкоэффективными: по оценке Центра макроэкономических исследований Сбербанка , увеличение госрасходов в 2009 г. на 6,9 п. п. ВВП не допустило падение физического объема ВВП на «дополнительные» 0,9-1,8 п. п., но не спасло экономику от крупнейшего падения за 15 лет (с 1994 г.).

Хотя в конце 2010 г. ВВП вернулся примерно на уровень конца 2007 г. (в ценах 2008 г. с исключенной сезонностью по итогам 2010 г. он был выше уровня 2007 г. на 1%, но ниже уровня 2008 г. на 4%), снижение инвестиций в основной капитал в январе — феврале и нестабильная динамика промышленности не дают особых оснований для оптимизма — наоборот, стоит ожидать, что доминирующим сценарием окажется медленный рост или даже стагнация, пока не будет найден новый локомотив дальнейшего роста, которого пока не видно. В этом плане положение сейчас намного хуже, чем после кризиса 1998 г., когда экономика начала быстро расти менее чем через 12 месяцев после начала кризиса, причем рост был устойчивым и практически не прерывался в последующие девять лет.

Что могло бы стать стимулом возвращения к росту в ближайшее десятилетие? Едва ли иностранный капитал будет в больших масштабах возвращаться в Россию, по крайней мере в виде массовых дешевых кредитов. Едва ли цены на нефть смогут выручить нас: даже уровня в $100/барр. едва достаточно для обеспечения бездефицитного бюджета, такова плата за непомерно разросшееся государство. Да и нефтегазовой отрасли потребуются все новые налоговые послабления: она столкнется с совершенно новым, немыслимым в начале 2000-х уровнем затрат, связанным с разработкой новых месторождений нефти и газа в удаленных регионах.

В предыдущие годы много говорили о том, что растущие расходы правительства (в частности, связанные с инвестициями) смогут стать новым источником экономического роста и модернизации экономики. Но реальные итоги резкого увеличения федеральных расходов в 2006-2010 гг. не позволяют поддержать эту гипотезу. Государственные вливания не принесли тех практических результатов по стимулированию экономического роста, которые ожидались. Еще одна проблема, связанная с чрезмерным разрастанием государства и бюджетным дефицитом, — резкое увеличение налогов, которое в 2011-2013 гг. может составить более 3% ВВП, что еще более осложнит процесс восстановления экономики.

Единственным потенциальным источником возобновления существенного экономического роста в России остаются повышение эффективности экономики, рост производительности труда и стимулирование инвестиций в основной капитал. Понятно, что это потребовало бы серьезного пересмотра основных стратегий правительства — перехода от дирижизма, национализации и поддержки «национальных чемпионов» к приватизации, от ограничения прямых иностранных инвестиций в стратегических секторах экономики к благоприятному отношению к ним, а также к радикальному сокращению размеров и регулятивных функций государства, к обеспечению подлинной независимости судебной системы, к защите частной собственности и т. д.

Если власти не пойдут на подобную радикальную смену экономической модели, то в деле обеспечения российского экономического роста останется полагаться разве что на подарки судьбы вроде тех, что сделали возможным экономический подъем России в последнее десятилетие (резкий рост доходов от экспорта нефти и массовый приток дешевых иностранных кредитов). Но если новых подарков судьбы не последует, а нынешний дирижистский курс не будет радикально изменен, будущее экономики России предстанет в очень смутном свете и скорее всего ее ожидают в этом случае низкие темпы роста или даже стагнация в течение многих лет.

[Толкователь]

http://ttolk.ru/2016/08/24/%d1%80%d0...1%d1%82%d1%8c/
В 2015 году исследователи из ЦИРКОНа и Института социологии РАН провели опрос 154 экспертов о том, что станет с Россией в 2020 году. Наиболее вероятен такой сценарий: дальнейшее снижения уровня жизни населения, ужесточение внутренней политики государства, мобилизационный тип власти и экономики. Главные принципы же оздоровления России: ротация политической элиты в центре и на местах, более «левая политика», восстановление дружбы с Западом.

В число экспертов входили государственные чиновники высокого ранга, политологи, социологи, представители бизнес-ассоциаций и т.д. Краткие результаты исследования приведены в журнале «Экономические стратегии», №3, 2016 (статья «Российское общество — 2020: экспертный образ будущего»). Руководитель исследования — Игорь Задорин, старший научный сотрудник Института социологии РАН. Мы приводим основные тезисы исследования.

Текущее состояние российского общества. Современное российское общество характеризуется высоким уровнем социального расслоения, имущественной дифференциации, различиями в доступе к общественным благам и ресурсам, а также низким уровнем доверия демократическим ценностям и институтам (выборам, партиям, СМИ ит.д.) — 3/4 экспертов оценили эти характеристики по шкалам от 8 до 10 и от 1 до 3 соответственно. Также для современной России характерны низкий уровень межличностного доверия и низкий уровень религиозности.

шведов-1

Внутренние вызовы развития российского общества и их влияние. Более или менее консолидированным является восприятие в качестве наиболее острых внутренних проблем российского общества следующие: 1) кризис управления, низкое качество работы ключевых государственных институтов; 2) кризис систем здравоохранения, социального обеспечения, образования; 3) экономический кризис, безработица. Большинство экспертов (от 75% и выше) отнесли актуальность этих проблем к значениям шкалы от 7 до 10.

Внешние условия развития российского общества и их влияние. Наиболее важными факторами внешнего фона, способными повлиять на развитие российского общества, по мнению экспертов, являются: 1) состояние рынка сырьевых ресурсов (нефть, газ), зависимость российского бюджета от цен на них; 2) вовлечение России в долгосрочный конфликт на Украине. Высокую оценку (от 8 до 10) им дали около 3/4 экспертов.

Вероятное развитие российского общества в ближайшие 5 лет. Данные опроса фиксируют моносубъектность российской политической системы — в качестве субъекта, способного оказать влияние на развитие российского общества, большинством экспертов был назван президент РФ Путин: в целом 85% экспертов выставили ему оценку влиятельности от 8 до 10 (причём почти половина экспертов дали наибольший балл). Довольно высоко было оценено возможное влияние силовиков, государственных СМИ.

Вероятность различных действий субъектов общественно-политических процессов в ближайшие 5 лет. Эксперты в качестве наиболее вероятных отметили следующие: 1) властная группа успешно проводит президентские выборы в 2018 году, переизбрание В.В. Путина или иное обеспечение преемственности курса; 2) государство повышает пенсионный возраст; 3) правительство продолжает реформу здравоохранения и образования, ориентированную на их перевод от гарантированного социального обеспечения (миссия) к коммерческому обслуживанию (платный сервис).

шведов-2

Вероятность наступления различных условий (действия факторов), в контексте которых будет проходить развитие российского общества в ближайшие 5 лет. По мнению экспертов, наиболее вероятным будет резкое падение цен на нефть и газ, кризис российской нефтегазовой отрасли, сокращение поступлений в бюджет; пролонгация санкций западных стран в отношении России на несколько лет; потеря возможности импорта критически важных товаров, ресурсов, технологий, идей и сокращение доходов населения, рост цен и падение уровня жизни, безработица — 3/4 экспертов расположили их на шакале вероятности в отрезке от 70 до 100%.

Вероятность осуществления различных явлений, событий и процессов в российском обществе в ближайшие 5 лет. В качестве наиболее вероятных были названы такие процессы, как 1) рост безработицы (как вынужденной, так и добровольной), 2) падение уровня политической лояльности, доверия правительству, государственным институтам, судам и правоохранительным органам.

Факторы и условия, необходимые для достижения желательной ситуации в российском обществе в ближайшие 5 лет. По мнению экспертов, необходимыми условиями для достижения желательной ситуации в российском обществе являются: 1) ротация политической элиты в центре и на местах, проведение прозрачных (с общественным контролем) и легитимных выборов на всех уровнях власти; 2) стабильность законодательства, «правил игры»; 3) изменение отношения государства к сфере культуры, образования и науки, отказ от коммерциализации этой сферы.

В то же время наименее необходимыми факторами были названы усиление влияния Русской Православной Церкви, расширение сети её приходов, а также продолжение приоритетного развития сырьевого сектора экономики.

Сценарное описание вероятного развития ситуации. Описание вероятного будущего является центральной частью прогнозного сценария. Корневым блоком суждений о вероятном будущем стали суждения, характеризующие ближайшее будущее как будущее мобилизационного типа с «затягиванием поясов» в условиях ограниченных ресурсов. Более вероятным (от 40 до 70%) эксперты считают сценарий негативного толка, который объединяет три смысловых блока суждений: 1) дальнейшее падение уровня жизни населения; 2) ужесточение внутренней политики государства, 3) раскол общества и элиты в ситуации кризиса, «смута». Необходимо, правда, отметить, что в менее вероятный сценарий корреляционно вписался элемент, касающийся смены поколений общественных лидеров, имеющий оценку вероятности, равную 60%.

шведов-4

Одна группа экспертов ориентируется в большей степени на развитие российского общества через развитие низовой социально-политической активности и восстановление прежних отношений с Западом. Другая надеется на эффективные действия государства в направлении проведения более «левой» политики. Одно из возможных действий государства было оценено в целом не очень высоко, но довольно солидарно обеими группами экспертов — оказание государством мощной поддержки некоммерческому сектору. Это действие не противоречит ни одному из двух построенных подсценариев.

(Иллюстрации — художник Юрий Шведов)