3147. Публикации Александра Привалова

[Александр Привалов]

http://expert.ru/expert/2014/36/o-hode-diskussij/
Москва, 10 сен, среда
О ходе дискуссий
«Эксперт» №36 (913) 01 сен 2014, 00:00

В пятницу было объявлено, что президент Путин согласился с предложением Минэкономразвития создать некий «специальный механизм» то ли контроля над инфляцией, то ли выработки целей для такого контроля — в общем, некоего совещалища, где представители МЭР, Минфина и Центрального банка смогут договариваться о взаимно согласованных мерах денежно-кредитной политики. С одной стороны, новость может показаться несколько странной, поскольку такого рода механизм, конечно же, существует и прописан в действующих нормативных актах: так, закон «О Центральном банке» определяет, что ЦБ разрабатывает и проводит денежно-кредитную политику во взаимодействии с правительством; что представители Минфина и Минэкономразвития могут участвовать в заседаниях совета директоров ЦБ с правом совещательного голоса — и т. п. С другой же стороны, события идут так, словно три названных ведомства не слишком заботятся о единстве своих позиций. Идеальный тому пример был дан месяц назад, когда Банк России без консультаций с правительством — и явно вразрез с мнением профильных министерств — поднял ключевую ставку сразу на 50 базисных пунктов. Да и в последние недели согласия больше не стало: глава МЭР Улюкаев ведёт всё более смелые речи о смягчении ДКП; Минфин настаивает на сохранении (а по части налогов и заметном усилении) жёсткости; ЦБ в таких мелочах, как санкции, контрсанкции, удешевление рубля и введение налога с продаж, не видит достаточных оснований, чтобы не зажать инфляцию в ранее намеченном коридоре: нажмём посильнее, и всё у нас получится. Решение о создании дополнительного механизма согласований все стороны приветствуют, но из слов их видно, что каждый рассчитывает не столько внимательнее слушать остальных, сколько увеличить своё влияние на принимаемые ими решения. Много ли при таких предпосылках можно ожидать пользы от будущего механизма, вопрос гадательный.
Реклама

Успех мог бы стать более вероятным, будь расхождения между, например, Банком России и Минэкономразвития предметом гласной дискуссии. Понятно, что в конце концов принципиальные решения по ДКП всё равно будут приняты за очень закрытыми дверями; из гласной дискуссии заинтересованные лица (то есть почти вся страна1) хоть представили бы себе, какими аргументами решения продавливаются, — ясно же, что бравурное обсуждение узаконивающих эти решения актов в Госдуме нам ничего не прояснит. И ведь нельзя сказать, что дискуссии совсем нет; какая-то есть. К сожалению, статьи о своих замыслах пишет сейчас только Улюкаев, а Набиуллина и Силуанов статей не пишут. Но ведь каждый раз, когда Минфин или ЦБ нечто делают, газетчики volens nolens находят спикеров, порой и безымянных, кто излагает резоны этого «нечто», с резонами министра экономики не совпадающие. Это лучше чем ничего, но этого мало. Стороны не реагируют на доводы друг друга: один убеждённо говорит о круглом, другой о зелёном — добыть победу в таком споре заведомо нельзя. (Впрочем, возможно, спор и идёт именно таким манером как раз потому, что допускать нечиновную публику даже и в косвенные арбитры никому не охота.)

Улюкаев даже иногда берёт на себя труд изложить и оспорить доводы оппонента: «Уровень государственного долга сейчас крайне низкий — менее 11% ВВП. Консервативная позиция заключается в том, что мы безответственно расшатаем устойчивость бюджета его увеличением. При вложении большого объема инвестиций в реформирование институтов и жизненно важные отрасли инфляция вырастет, что приведёт к ухудшению кредитного рейтинга страны. Если упадёт кредитный рейтинг, то мы не сможем привлекать дешёвые деньги через западные финансовые инструменты. Но, с одной стороны, учитывая новые реалии, связанные с обострением геополитической ситуации, мы и не планируем этого в ближайшем времени. <…> С другой стороны, увеличение предельного уровня расходов бюджета может позволить при глубоком анализе его структуры провести её балансировку и направить ресурс на так называемые производительные статьи расходов». Однако инициативу министра не подхватывают: его партнёры нигде не ответят на процитированные выше аргументы. Просто в их речах о чём-то своём (о таргетировании инфляции, например) будет ясно читаться классическое: «Ни кроватей не дам, ни умывальников», — сам-де должен понимать почему.

Никто не хочет признать, что мантры, годами произносимые (а в последнее время уже и не произносимые — подразумеваемые) рулевыми нашей финансовой политики, послекрымская ситуация настоятельно требует если не прямо отвергнуть, то уж как минимум заново исследовать. А разумно ли в условиях уже действующих и сулимых в будущем секторальных санкций Запада столь неудержимое стремление к бездефицитному бюджету? а бюджетное правило разумно? а задирание базовых ставок? А борьба с инфляцией по-прежнему «понад усе» или всё-таки обнаружились проблемы поострее? Или люди думают, что новые условия — ненадолго и вскоре всё пойдёт по-прежнему? Тогда пусть объяснят, почему они так думают.

Открытой дискуссии не хватает не только по вопросам бюджетного правила и профицита; только что опубликовано открытое письмо президенту от участников финансового рынка против отмены накопительного компонента пенсий (см. «Последний вопль»1). Авторы письма не раз и не два высказывали свои доводы, но их так и не услышали. И когда теперь им говорят, что окончательное решение будет принято в середине сентября — через две недели! — и это решение «будет обсуждаться со всеми», они справедливо понимают это как издёвку. Обсуждение будет очень простое: соберут одно, много — два публичных совещания, после которых будут говорить: ну что, всех выслушали, решение принято. Примерно так же, как теперь уже начали говорить «решение принято» про скорое повышение налогов. Не революционеры какие, а Минэкономразвития своим новым макропрогнозом вполне доходчиво показывает: новые налоги фактически пришибут и инвестиции, и доходы граждан, и частное потребление, то есть с гарантией пресекут всякие надежды на экономический рост. Но дискуссии — не дозированного выпускания пара в присутствии начальства, а честного обмена аргументами — не было и нет и по этому поводу.

[Александр Привалов]

http://expert.ru/expert/2015/50/o-dalnobojschikah/
07 дек 2015

Они собирались перекрывать своими фурами важнейшие магистрали Москвы в тот день, когда мы сдаём журнал, — 4 декабря

Утром сообщили, что перенесли акцию на два дня, на 6 декабря. Не знаю, случится ли что-нибудь в воскресенье (надеюсь, что нет), но скандал и без этой ударной акции вышел уже слишком громкий для своего повода — и, увы, огорчительно типичный. Хотя введение платности проезда большегрузных автомобилей по федеральным дорогам правильно по сути, оно проведено правительством с такой фирменной грацией и так изумительно вовремя, что скандал был гарантирован. Его можно было быстро купировать широким освещением разногласий с недовольными дальнобойщиками и признанием очевидных ошибок. Но, категорически не желая — тоже фирменная черта — свои ошибки признавать, власть не допустила развернувшиеся в половине страны протесты в федеральные медиа, что дало несистемной оппозиции прекрасные основания выдавать эти протесты за политические. А это слово — никак не воробей. Тут же выискался провластный оратор, углядевший в действиях дальнобойщиков происки госдепа и пятой колонны — и всё заверте… А зря.

Сначала всё-таки по сути. Большегрузы действительно серьёзно разрушают дорожное полотно, и в иных неглупых странах плату за каждый километр с них берут. Более того, автоперевозки у нас в некотором смысле гипертрофированы: у нас возят по шоссе и то, что во всём мире возят только по рельсам или по воде (например, щебень и песок на большие расстояния); а это — повод для аккуратного дестимулирования. В этом смысле принятая мера лежит в правильном русле: новые платежи мало скажутся на стоимости перевозки сравнительно дорогих товаров, но заметно удорожат дальние рейсы с лесом или бетонными плитами. Вопрос, насколько эта мера аккуратна. Я даже не о том, что по уму нельзя было её вводить до отмены транспортного налога, я всего лишь о параметрах. Может быть, у правительства есть расчёты и ущерба полотну дороги, и влияния вводимой оплаты на состояние отрасли автоперевозок, на состояние обслуживаемых отраслей, на динамику цен — да хоть на что-нибудь! — но их ни разу публике не показывали. А больше похоже, что никаких расчётов просто нет. Судите сами: тариф поначалу был установлен на уровне 3,5 руб./км. Потом в течение шести месяцев он трижды изменялся: сначала чуть вверх, до 3,73, потом чуть вниз, до 3,06 — и через пару недель сразу пополам, до 1,53 руб./км. И это ещё что… Размер штрафа за проезд без оплаты уменьшен против первоначально объявленного в сто раз для юридических лиц и в десять — для физических. Делают так люди, которые хоть что-то серьёзно сосчитали?

Хотя нет, что-то они, возможно, и считали — например, затраты на разработку и внедрение этой самой системы «Платон»; ведь платежи должны, помимо прочего, их покрывать. Но по этой части вопросов не меньше. Почему государство не нашло денег на создание системы, а поручило его концессионеру, тут же получившему деньги в квазигосударственном банке? Почему концессионное соглашение было заключено без конкурса? Глава «Ростеха» Чемезов предложил «из соображений нацбезопасности» делать эту систему без импортных комплектующих и софта. Допустим (хотя зачем тут секретность, поймёт не каждый); но и так — почему без конкурса? Сколько казна переплатит за секретность, десять процентов или девяносто? Почему внеконкурсный победитель не изготовил достаточного количества бортовых устройств для большегрузов и не обеспечил устойчивой работы интернет-портала для оплаты проезда машинам без этих устройств? Почему система не была обкатана в тестовом режиме? Самое грустное, что все эти вопросы до оскомины типичны: их можно было, например, почти буква в букву повторить по поводу системы ЕГАИС в 2006 году, когда она в первый раз на ровном месте поставила на уши алкогольный рынок, их можно повторить про неё сейчас, когда она готовится свой подвиг повторить. Дело знакомое.

Конечно, урона дальнобойщикам внедрение «Платона» нанести не должно — с формальной точки зрения. Новые платежи автоматически относятся на себестоимость; их оплатит заказчик перевозки, а заказчику — потребитель товара. В конечном итоге — мы с вами. Но это формально. А на деле проблем не будет только у крупных перевозчиков, работающих полностью в белую. Хозяин одной фуры, он же водитель, крепко попал. Как минимум, из-за предоплаты: у него нет свободных денег и он не всегда знает наперёд свои маршруты. Почему нельзя, как у телефонных компаний, наряду с предоплатой «Платону» допустить и постоплату, неясно. Но не это главное. Главное, что новая система затрудняет или вообще перекрывает разнообразные серые схемы, широко применяемые в этой сфере (схемы вполне легальные, но плохо отрегулированные законом). Полностью выплачивать все налоги, с точки зрения мытарей, да при этом ещё и выживать — роскошь, в малом и среднем бизнесе доступная отнюдь не всем. Наложившись на кризис, сокративший общий объём перевозок, «Платон» лишает средств к существованию мелких перевозчиков, а уж скольких — тысячи или десятки тысяч, никто вам точно не скажет. Почему с этим делом надо так страшно торопиться — великая тайна. Нашему правительству всё время говорят, что в кризис налоги (и квазиналоги) повышать нельзя, а оно всё не верит. Сами же утверждают, что кризис скоро кончится, уже вот-вот; так подождали бы чуточку! Нет.

По суетливости, с которой правительство меняло все параметры «Платона», легко понять, как мало там думают даже о ближайших последствиях своих шагов. Что кому-то может стать больно, смекают лишь когда внизу заорут, причём заорут громко. А не заорут, так и ладно. Скажем, только что подписано постановление правительства о снижении на три процента величины прожиточного минимума — в связи со «снижением стоимости продуктов питания в составе величины прожиточного минимума». Угу. При официальной продовольственной инфляции в десять процентов. Кабы это касалось дальнобойщиков, они бы сговорились по своим рациям и возбухли. Но дальнобойщики были заняты — вот никто и не заметил.

[Александр Привалов]

http://expert.ru/expert/2015/51/o-pr...orolya-golyim/
14 дек 2015

Совет управляющих МВФ отменил традиционный запрет на кредитование стран с просроченной суверенной задолженностью

При нынешнем изобилии дурных известий на эту новость обратили мало внимания, а напрасно: она не просто плоха, она плоха исторически. У нас её истолковали без затей, прямо: МВФ поддержал Украину, разрешив ей не выплачивать долг Кремлю. Это и так и не так. Да, решение принято накануне дефолта Украины по долгу перед Россией и в этом смысле вполне демонстративно. Но примите в расчёт: новый порядок, во-первых, ничуть не отменяет ожидающего наших соседей дефолта и, во-вторых, не обязывает фонд продолжать кредитование Киева, а только разрешает это делать. Да и вообще, Украина — слишком мелкое пятнышко на экономическом глобусе, чтобы ради неё принимать решения, принципиально меняющие глобальный экономический порядок.

Равным образом и Россия тут не причина нововведения, а лишь его повод — и в известном смысле инструмент. Конечно, американцы, полностью контролирующие МВФ, рассчитывали обсуждаемым решением уязвить Кремль — и за Крым, и за своевольное поведение на Ближнем Востоке, да и за фактический отказ от выплаты проигранных в западном суде пятидесяти миллиардов долларов (по иску экс-акционеров ЮКОСа). Но это всего лишь вишенка на торте — уже по одному тому, что на три миллиарда из Киева никто и так не рассчитывал; да и поступи они паче чаяния в казну, финансовое положение России не изменилось бы к лучшему. Нет, смысл принятого решения гораздо шире; меняется один из несущих столпов миропорядка — правила обращения с суверенными долгами. В сущности, американцы устами МВФ сказали, что отныне никто никому ничего не должен безусловно — по поводу всякого долга могут найтись какие-нибудь обстоятельства, в свете которых можно будет не заплатить и не понести за это никакого наказания. А кто будет определять, какие именно обстоятельства важнее всей суммы устоявшихся финансовых и судебных правил и традиций? Известно кто — тот же, кто определяет политику МВФ. Большой белый вождь. Не для нас эта новость огорчительнее всего; скажем, Евросоюз — гораздо более крупный кредитор, им гораздо грустнее. (Вообразите, например, как увлекательно развернулась бы недавняя череда скандалов между кредиторами и Грецией, будь обсуждаемое решение принято всего несколькими месяцами ранее!) Так вот, чтобы всем было легче эту мрачную новость проглотить, для первого раза подобрали суверенного кредитора, которого никому не жалко, — вот в этом смысле Россию и можно считать инструментом обсуждаемой операции. Инструмент помог, новшество проглотили. Дальше будет проще: первая колом, вторая соколом, прочие — мелкими пташками.

С точки зрения высокой теории ничего нового тут нет: в любом учебнике можно прочесть, что фиатные деньги ничем конкретным не обеспечиваются и базируются только на доверии к эмитенту. Так что не надо удивляться, когда про какие-то деньги (в составе, скажем, некоего суверенного долга) главный эмитент достойным доверия голосом скажет, что они неправильные, и они тут же перестанут существовать. Удивиться можно бы другому: мировая финансовая система, проистекшая из Бреттон-Вудского соглашения, была и остаётся выгодной прежде всего американцам — что ж они сдают её на демонтаж по такому мелкому поводу, как помощь МВФ Украине (которую, заметим в скобках, эта помощь в любом случае из ямы не вытянет)? Ответ может быть только один: потому что видят, что её демонтаж неизбежен, а то и начался — и уж лучше его возглавить. Долгов перед субъектами самых разных пошибов накопилось в мире столько, что заплатить их в рамках действующих правил заведомо невозможно. Кредиторов большинства разрядов придётся оставлять с носом, а для этого лучше всего не откладывая объявить, что король оказался голым — старые правила уже не правила, а так, мнимость одна. Это объявление и сделал совет директоров МВФ, дискредитировав разом весь многолетний корпус своих аксиом и требований. Понятно, что на самом-то деле король далеко ещё не гол, но он всех нас уведомил, что более не считает ношение одежды для себя обязательным. И если кому-нибудь захочет показать задницу, то сразу и без малейшего стеснения её покажет.

Сказанное не значит, что с завтрашнего же дня начнётся эпидемия отказов от выплаты ещё вчера бесспорных долгов; надеюсь, что нет. Но стало уже вконец непонятно, что может остановить нарастание бесшабашных односторонних манипуляций. Два с половиной года назад история с кипрскими банками уже показала, что возможно одностороннее срезание долгов, но тогда речь шла о частных субъектах (и тоже о таких, которых никому не жалко, — о российских); теперь оказывается, что столь же эфемерны и права кредиторов суверенных. Какие остались табу, гарантирующие от сползания в хаос?

Завтра ли всерьёз затрясёт мировые финансы или послезавтра, труднее прочих придётся странам со слабой финансовой системой — в частности, России. И как тут не вспомнить, что наша финансовая и, шире, экономическая политика уже двадцать лет проводится под лозунгом верности заветам МВФ. Конечно, на практике от этих заветов нередко отклонялись, но сомнений в их истинности не допускали никогда. Как же нашим экономическим властям жить теперь? «Рушатся условия, выработанные годами», — негодует министр финансов Силуанов. Правильно негодует: почитай, обрушились. Но ничем, кроме аксиоматики МВФ, экономический блок правительства и Банк России никогда не руководствовались. Теперь, когда эта аксиоматика дезавуируется самим источником, обосновывать и оправдывать нынешнюю политику (например) откачивания ликвидности из экономики и ускоренной скупки американских бондов стало уже решительно нечем. Кто может поручиться — с учётом обсуждаемого решения МВФ, — что хоть американский долг безусловен? А значит, людей, не знающих других аргументов, кроме «МВФ (ну или Мировой банк, или Вашингтонский консенсус) советует» или «МВФ не советует», должны бы сменить люди, способные в большей мере учитывать сложившуюся реальность. Бизнес об этом уже в голос кричит, почти не выбирая выражений.

[Александр Привалов]

http://expert.ru/expert/2016/06/ob-i...its-nebesnyih/
Тут ведь Минфин потребовал сократить антикризисный план на 210 млрд рублей: убрать почти половину пунктов подготовленного в Минэкономики проекта. Среди прочих под нож пущены и скидки на отечественную сельхозтехнику. Вот предприниматель и пишет в своём блоге: «Странно. Буквально пять дней назад, 28 января, Медведев провёл в Петербурге совещание, где среди прочего объявил о финансировании этой скидки. На 10 миллиардов в этом году. Там и Силуанов присутствовал, не возражал. В конце совещания я подошёл к нему, поблагодарил. Он говорит: “Ну наконец-то! А то всё Минпром и Минсельхоз хвалите, а того, кто деньги выделяет, не замечаете!” Поулыбались, руки пожали… И вдруг это. Что там случилось? Башни Кремля борются? Кураторы из Вашингтона позвонили? Загадка». Что тут ответишь. Башни-то Кремля, они, наверно, борются, как без этого; да только такой суеты и невнятицы, какие цветут нынче вокруг программы действий в экономике, рутинная борьба башен не даёт.

Общая атмосфера «хватай мешки, вокзал отходит!», когда принципиальные, касающиеся миллионов людей решения принимаются и перепринимаются не просто без подробного и гласного обсуждения, а совсем уж под ковром и в недельный срок, сама по себе — вопреки заученно оптимистичным речам министра экономики — свидетельствует о весьма высокой нервозности в высоких кабинетах. Может быть, там стало возникать ощущение, что приблизился некий поворотный момент. Оно, конечно, всем нам очень радостно, что в России самая безукоризненная на свете макроэкономическая политика; что главы нашего Минфина и Центробанка получают из международных рук титулы «лучших по профессии»; но это же всё радости высокодуховные, а публике-то ещё и кушать надо. И когда будет наконец задан вслух прозаичный вопрос: отчего же при всём том динамика большинства этих самых макропоказателей у нас уверенно хуже, чем во всех странах ОЭСР, почти во всех странах БРИКС и даже в иных странах-экспортёрах сырья? — иначе говоря, если вы такие умные, то отчего мы такие бедные? — не так просто будет найти спасительные ответы. Если так, то вполне понятна страшная спешка и принятие под шумок крайне сомнительных решений – лишь бы сейчас, сию минуту создать впечатление, что всё под контролем и что неудобные вопросы можно опять милостиво отложить.

Особенно шокирует, разумеется, решение о резком форсировании приватизации, о продаже при отвратительной конъюнктуре пакетов привлекательнейших предприятий, находящихся в госсобственности. Мне попалась в сети издёвка западного инвестбанкира: мол, опять бриллианты русской короны идут за бесценок. В пользу такого решения нет сейчас ни одного серьёзного довода — да правительство их и не ищет. Даже со старыми речами о большей эффективности частного.

[Зеркало]

[Александр Привалов]

http://www.vesti.ru/doc.html?id=2762566&cid=5
7 июня 201616:30

Мы с вами как-то незаметно въехали в полосу длинного и неяркого юбилея: исполняется два года с момента введения Западом санкций против России. Уже минуло двухлетие с момента начала санкций персональных и санкций политических; вот-вот начнут щёлкать двухлетия санкций экономических, секторальных. Я не к тому, что эти годовщины нужно как-то специально отмечать; не нужно. Говорится-то про санкции довольно много, но говорится больше вперёд: такой-то европейский деятель сказал, что хорошо бы поскорее отменить санкции, а такой-то – что нет, пока ещё не время, Москва ведёт себя недостаточно хорошо. Эти речи уже надоели, а слушать нам их предстоит ещё долго – и неинтересны они. А вот оглянуться на два уже прошедших "санкционных" года имеет прямой смысл: что наша страна потеряла из-за санкций, а что наоборот приобрела; каковы плюсы и каковы минусы жизни России под санкциями? Именно на такие вопросы ответили аналитики журнала "Эксперт".

Про минусы говорят чаще – особенно на Западе. Президент Обама даже сказал как-то (уже довольно давно), что экономика России разорвана санкциями в клочья. Что делать – в пылу пропаганды люди говорят порой странные вещи. Более серьезные комментаторы дают более трезвые оценки экономического эффекта санкций: от одного до 2,2 процента недополученного ВВП России в 2014-2015 годах. Если честно, то резко и надолго подешевевшая нефть нанесла и продолжает наносить нашей экономике гораздо больший ущерб. Но не стоит отрицать: и потери от санкций явно заметны. Теперь давайте разберёмся с плюсами. Их довольно много (по мнению журнала, заведомо больше чем минусов), и почти про все можно с укоризной заметить, что вполне можно было бы проснуться раньше и сделать всё то же самое, не дожидаясь, пока грянет гром. Однако если проснуться заставили санкции – спасибо санкциям.

Прекрасный пример – создание национальной платёжной системы "Мир". О том, как её надо делать и надо ли вообще, дискуссии шли долгие годы, но всё как-то побеждала точка зрения, что есть, мол, "Виза", есть "Мастеркард", и нечего изобретать велосипед. Но начались санкции, нашим банкам предметно показали, что чужой велосипед у них могут в любую минуту отобрать, и вот система "Мир" уже работает. Более того, в российском Минфине стоит очередь за консультациями из ряда крупных стран, которые тоже хотят сделать свои национальные системы. Неровён час, дядя Сэм и их захочет прищемить – лучше подстраховаться заранее.

Такого же рода позитивный эффект произвели санкции и в других сферах: от нефтесервиса и станкостроения – до внутреннего туризма. Они жёстко и доходчиво напомнили, что многие необходимые России вещи она может и должна делать сама. Это не призыв к абсолютно невозможной в XXI веке автаркии – это призыв не сдавать свой рынок без боя, не позволять диктовать себе условия в жизненно важных сферах.

Наиболее эффективными оказались, конечно, продовольственные антисанкции: в частности, потому что сопровождались (небольшой по европейским меркам, но весьма заметной по меркам российским) господдержкой отечественного производителя. Заметно выросли производство свинины, мяса птицы, сыра, масла и т. д. В агропромышленном комплексе можно констатировать инвестиционный бум: строятся теплицы и свинофермы, высаживаются яблоневые сады и виноградники. Можно было начать эти процессы раньше? Можно было и нужно было; но на деле начались они по поводу санкций – спасибо санкциям.

Конечно, далеко не всё получается хорошо. Так, в лидирующем по выигрышу от санкций АПК рост производства сыра должен был бы сопровождаться (или даже предваряться) ростом производства молока, а этого не происходит – вот и наблюдается снижение качества сыра, подозрения в использовании пальмового масла и прочее. Тем более наличествуют проблемы, порой весьма серьёзные, в других, менее продвинувшихся отраслях. Так, по словам собеседников "Эксперта", в результате непродуманной политики правительства в иных отраслях лозунг импортозамещения толкуется всего-навсего как замена американского оборудования на китайское: "Грубо говоря, были Alcatel и Cisco, а стали Huawei и ZTE". Но кризис и санкции продолжаются, и в этих отраслях придётся просыпаться и делать больше самим.

Станкостроитель из Рязанской области сказал журналистам: "За санкции я бы поставил памятник господину Обаме. Благодаря им высокие чины начали думать о российском производителе, о том, как создать условия для того, чтобы он производил и был конкурентоспособен". Так что плюсы от санкций есть и, даст Бог, будут ещё нарастать. Разумеется, санкции эти – вещь чрезвычайно нехорошая, но раз уж наши западные партнёры решили их ввести и, похоже, постараются держать их как можно дольше, странно было бы нам не извлекать из санкций и всей потенциально заложенной туда пользы.