*1035. Как нам посадить федеральных министров

[Станислав Белковский]

http://www.mk.ru/politics/article/20...navalnyiy.html

Я не сдам 20 кг макулатуры

фото: Наталия Губернаторова

На днях я опубликовал на своей странице в Фейсбуке одну скромную запись. Смысл ее был такой: на выборах мэра Москвы я собираюсь голосовать за кандидата КПРФ Ивана Мельникова. С кратким объяснением почему: потому что хочу поддержать одного из оппозиционных кандидатов; потому что Алексей Анатольевич Навальный, конечно, самый яркий из оппонентов существующей власти, но у него и так все хорошо, а истерика его фан-клуба на тему «Навальный или смерть!» несколько надоела; потому что мэром все равно станет Сергей Собянин, причем скорее всего в первом туре, так что голосуем мы не столько за градоначальника, сколько за определенную послевыборную атмосферу; потому что Мельников — профессор МГУ, а это само по себе неплохо...

Господи, что тут началось!

Хотя про Навального я не сказал ни одного обидного слова (скорее наоборот), многочисленные представители его группы поддержки поспешили заклеймить меня вселенским позором. Мне сообщили, что я со своим негромким индивидуальным желанием проголосовать за профессора: «кремлевский бот», «продажный наймит кровавого режима», «провокатор, пытающийся нанести оппозиции удар в спину», просто «деградант». Но самым эффектным было проклятие «Белковский, вы закончите плохо, как Эдуард Лимонов»! Здесь надежда затеплилась в моем подъеденном червями сердце: если в день конца меня будут считать большим русским писателем, значит, не все напрасно. Они бы мне еще сказали, что я закончу плохо, как Лев Толстой...

Судя по яростной реакции на абсолютно невинную запись (к тому же, на мой взгляд, совершенно не влияющую на исход выборов), я понял: если и когда эти персонажи придут к власти, они, наверное, вскроют болгаркой мою квартиру и выкинут меня из окна 13-го этажа. Не потому что я для них важен, а так, в порядке общей очереди.

Впрочем, и к власти приходить совершенно необязательно. Вполне можно облить меня на улице серной кислотой — при определенном градусе истерии исполнители всегда найдутся. Тем более что прогрессивная общественность, формирующая реестр рукопожатных, жалеть обо мне не станет, скажет: Белковский сам виноват, раз вылез со своими бреднями в ненужное время.

Естественно, атака на меня со стороны навальнистов пестрела вопросом: а кто ты вообще такой, чтобы рассуждать о выборах мэра? Никому не нужный бывший политконсультант, сбитый летчик?

Вопрос «кто ты вообще такой?» я слышу много лет подряд. Раньше пытался огрызаться, время от времени получалось более или менее остроумно. В последнее время — перестал. Да, признаю: я никто. По меркам сегодняшней системы, в которой личность не важна, а важны только деньги и цацки, я абсолютный ноль.

У меня нет ученых степеней, наград, воинских или специальных званий. Я ни единого дня не состоял во власти. Никогда не числился ни в одной политической партии. Ни часа не входил в Общественную палату, разнообразные советы при президенте и правительстве и т.п. Не получал никаких премий и даже ни разу не был номинирован. А что до летчика, то хочу напомнить своим юным критикам: за одного сбитого двух несбитых дают.

Но.

У меня есть три актива, которые не так уж легко отобрать. И которые, кажется мне, все же оставляют право рассуждать про мэрские выборы. Я по праву рождения: 1) гражданин России; 2) избиратель; 3) коренной москвич. И если уже сегодня люди, говорящие, что они воплощают светлое завтра, категорически отказываются меня как держателя этих драгоценных активов уважать, то хочу ли я в такое завтра?

И не надо, пожалуйста, истошно вопить у меня над ухом «если не Навальный — то Путин, если не Путин — то Навальный!».

Путинистом меня никак не назовешь. Когда многие нынешние фанаты Алексея Анатольевича еще играли на родительских компьютерах в джедаев и не слышали о существовании политики или, наоборот, регулярно поглощали запретную черную икру на кремлевских приемах, рассуждая о невозможности русских перемен, — я участвовал в событиях украинской «оранжевой революции» (2004) и издавал книгу «Бизнес Владимира Путина» (2005). Тогда многие знакомые робко дотрагивались до меня с одной-единственной целью: убедиться в том, что я еще жив и не пущен в распыл кровавым режимом. Из года в год я ругал Путина за то, какой он плохой правитель: и за систему тотальной коррупции, и за политику на Северном Кавказе, и за нежелание менять модель экономики, и разве что не за черта лысого.

И теперь я имею право сказать.

Владимир Путин оказал мне величайшую милость, какую только может ожидать ничтожный подданный от великого диктатора своего. Он не заслонял мне Солнце. И не мешал искать человека. Он дал мне возможность быть совершенно внесистемным. А награда за подлинную внесистемность — высочайшая. Дороже всех чинов, званий и премий — свобода. Право делать (и не делать), говорить (и не говорить) то, что думаешь и хочешь (не думаешь и не хочешь).

Хочу ли я променять эту внесистемность на новую системность, где меня будут тотально травить за одно неканоническое выражение? Не уверен.

Хочу ли я вместо нынешнего вождя, усталого и понятного насквозь, на мой взгляд, изначально не созданного для политики, иного начальника — молодого, собранного, яростно заряженного на борьбу, для политики совершенно как раз рожденного? Большой вопрос.

Предвыборная кампания Навального все больше напоминает аналогичное предприятие Юлии Тимошенко, бывшего главного оппозиционера и заодно премьер-министра Украины. Тот же сектантский принцип формирования группы основных сторонников, готовых порвать на части любого, кто хоть в чем-то — даже в самых невинных деталях — не согласен с кумиром. Ибо секта хороша тем, что готова выполнить любой приказ и в любое время. Независимо от формы и содержания. Тот же принцип Армагеддона, т.е. «последней битвы». Мне уже приходилось читать в блогах активных навальнистов, что 8 сентября Россия типа делает последний, решительный выбор: Европа или Азия? Демократия или тоталитаризм? Точно так же проповедовала Юлия Владимировна Тимошенко в 2010 году. Однако по факту выяснилось, что Украина все равно идет в Европу (Евросоюз), кто бы ни был у власти в этой стране. Ибо таков стратегический выбор элит, принципиально не зависящий от персонального состава власти.

Тимошенко искренне убедила и себя, и сторонников, религиозно покорных ее харизме, в том, что соперник, Виктор Янукович, — полный идиот. Выборы показали обратное: может, и не гений, но не идиот точно. Откровенно глупый человек никогда не восстал бы из политического небытия, куда отправила его «оранжевая революция».

Недооценка конкурента — ключевая ошибка политика. Намедни я опять же позволил себе поиронизировать над листовкой Навального, текст которой звучит буквально так: «Если ты нормальный, выбор твой — Навальный… если полный идиот, выбор твой — оленевод». Кто-то из яростных навальнистов упрекнул меня в том, что я придираюсь к студенческому творчеству «на коленке», и вообще мне должно быть стыдно, что я критикую Единого Безальтернативного Лидера Оппозиции (ЕБЛО). Заметьте: не штабу, который штампует такие листовки, а именно мне должно быть стыдно. Точно так же 30 лет назад мне объясняли, что, если я не сдам 20 кг макулатуры, рухнет социалистический режим в Никарагуа, и виноват в этом буду лично я.

Спасибо — плавали, знаем.

Если я еще считаюсь политическим аналитиком, то обязан предложить просчитать ситуацию не на один, а на два хода вперед. Да, консолидировать оппозицию вокруг одной сильной фигуры можно — как это было, скажем, с Борисом Ельциным в 1989–1991 гг. Ну а дальше-то что? За очередным поворотом? Опять то же самое? Как у классического алкоголика (я в данном случае отнюдь не Ельцина имею в виду): фаза эйфории — фаза сна — фаза разочарования и депрессии?

Где сегодня те демократы, что 20 с лишком лет назад кричали «Ельцин или катастрофа!»? Где просвещенные консерваторы, в начале XXI века искренне считавшие Путина русским Пиночетом и кликавшие себе на голову разумную диктатуру, призванную избавить Россию от коммунистического наследия? Сейчас они в массе своей ненавидят ельцино-путинскую власть и ищут себе нового вождя. Который придет и наконец все исправит.

После просмотра сделанных по одному сценарному шаблону N серий утомительного триллера «Русская история», где царят насилие и бесправие, нам предлагается серия N+1. Сценарий тот же, но с применением новейших технологий и очками 4D.

Увольте.

Как бы ни были привлекательны волшебные очки, хочется посмотреть на мир своими самыми обычными глазами. Выскочив из прокуренного исторического кинотеатра навсегда — пусть даже под проливной дождь.

Потому-то я и считаю, что надо не менять одного вождя на другого, а добиваться перемен в политическом сознании людей. Не вождь поможет нам, а новая система — парламентская демократия европейского образца. Где лидеры приходят к власти тихо и спокойно, а не в режиме истерики по образцу «все пропало, гипс снимают, клиент уезжает!». Вот почему я собираюсь проголосовать за тихого, спокойного профессора Мельникова. Нет, мэром он, ясное дело, не станет. Потому что останется Собянин. Но мы убережем себя от новейшего авторитарного вождизма как концепции и парадигмы — и это уже хорошо.

Неужели мы раз в жизни поумнеем? Черт побери.

[Станислав Белковский]

http://www.mk.ru/specprojects/free-t...-v-moskve.html

Мы зависли между недееспособной властью и оппозицией, готовой смести все на своем пути

фото: Геннадий Черкасов

Феерические выборы мэра Москвы, едва не обернувшиеся вторым туром, состоялись.

По идее, я должен сильно радоваться. Ибо эти выборы подтвердили все мои системные прогнозы последних лет. В первую голову — прогноз о перестройке-2, впервые изложенный на страницах «МК» еще летом 2010 года.

Напомню, тогда мы с вами обсудили, что страна входит в эпоху новейшей перестройки, которая характеризуется прежде всего:

— тотальным отчуждением активной части общества от власти;

— разочарованием элит в политико-экономической системе, которая их вырастила и вскормила.

В результате чего и начинается движуха, способная привести к тектоническим переменам в политике. Как это уже было с нами в конце 1980-х, при перестройке-1.

В ситуации перестройки-2 власть в силу банальной кадровой деградации, но еще более движимая неосознаваемым инстинктом саморазрушения часто принимает решения, противоречащие ее же собственным жизненно важным интересам. И систематически оказывается в цугцванге, когда любой из ходов ухудшает позицию. Помните Михаила Горбачева и Ко образца 1989–1991 гг.?

Так случилось и на этот раз. Власть пошла на досрочные выборы мэра Москвы, считая, что легко победит (не получилось). Совершила сначала одну грубую ошибку, отправив Алексея Навального в тюрьму из-за ничтожного дела «Кировлеса», а потом еще одну, хотя и противоположную по смыслу — выпустила лидера внесистемной оппозиции буквально через полсуток после ареста. Придав тем самым 37-летнему политику колоссальное политическое ускорение, обернувшееся 8 сентября почти 28% голосов (при стартовом уровне в 8%).

Задача легитимировать избрание Сергея Собянина в первом туре выборным участием Навального (ради чего последнему скоропостижно вернули свободу и щедрой рукой отсыпали для регистрации 49 подписей муниципальных депутатов-единороссов) не решена. Не так уж много москвичей верят, что действующий мэр действительно победил в первом туре.

Даже мой прогноз конкретных результатов выборов (Собянин — 55–60%, Навальный — 15–20%), хотя и не совпал с результатом, оказался все же точнее, чем у ведущих социологических служб страны, дававших мэру больше, а его центральному оппоненту меньше. Что подтвердило мысль о непропорциональной роли социологов в нашем обществе, а заодно и вообще о нищете социологии («МК» от 5.07.13 г.).

Провал на столичных выборах системных оппозиционных партий (КПРФ, «СР», ЛДПР) доказал мой давний тезис о том, что эти структуры нуждаются в экстренной модернизации, иначе им смерть — и на смену им придут другие силы.

Наконец, я так ждал появления нового поколения лидеров, которые в отличие от старых предшественников будут действительно хотеть власти и бороться за власть, а не превращать политику в бизнес и бесконечно продавать голоса избирателей Кремлю. Такие люди пришли, и имя им — Навальный.

Итак.

Я хотел бы радоваться, но почему-то не радуюсь. Больше того: впервые за мою не такую уж короткую общественную жизнь мне стало страшновато.

Раньше мне почему-то страшно не было: ни в преддверии краха СССР, ни когда я громко призывал к цветным революциям, ни в годы издания моих десяти антипутинских книг и рассуждений о кремлевских миллиардах, ни перед угрозами всяческих «нашистов», однажды таки разгромивших мне дачу. (Я об этом публично прежде не говорил, поскольку считал повод слишком мелким: меня-то самого не разгромили, а дача — строение поправимое.) Наверное, я был просто молод и слишком питаем дерзкими иллюзиями, чтобы бояться.

А сейчас — побаиваюсь. Чувствую страх, разлитый в московском воздухе. И даже вроде понимаю, почему так получается.

Кампания Алексея Навального и его триумф (это слово здесь уместно, хотя выборы он формально проиграл) окрасили мирную энергию Болотной площади и проспекта Сахарова, завораживавшую нас в первые действительно перестроечные недели декабря 2011-го, в черно-красный цвет агрессии и мести. Уровень истерики в этой кампании, а заодно и по ее итогам оказался много выше предельно допустимых величин.

К концу предвыборной гонки сложилось впечатление, что сторонниками топ-оппозиционера овладело коллективное безумие. Причем жертвами его стали многие из тех, кого я считал подлинными русскими интеллигентами, включая и моих хороших знакомых. Достаточно сказать, что после публикации в «МК» моей статьи «Лучше Путин, чем Навальный» (6 сентября 2013 года), в которой я лично про Алексея Анатольевича не сказал ни единого плохого слова, позволив себе раскритиковать не его самого, но вождистскую парадигму, мне пришло немало писем от тех самых знакомых и незнакомых, которые, к моему удивлению, крыли меня буквально последними словами и всячески стыдили за независимую точку зрения на кумира. А заодно за позорное желание отдать свой голос другому кандидату в мэры (Ивану Мельникову, что я в итоге и сделал). Я раньше не знал, что эти люди вообще умеют общаться в таком тоне. А теперь понимаю: после появления статьи, которую вы сейчас читаете, десятки друзей вычеркнут мой телефон из записных книжек. Вот уж никогда раньше о таком не думал, дурак!

В Интернете уже опубликован список «13 врагов Навального», в котором я занял почетное 4-е место. Компанию мне составили: Эдуард Лимонов, Григорий Явлинский, Владимир Рыжков, Сергей Алексашенко, Айдер Муждабаев, Матвей Ганапольский, Елена Костюченко и другие. Я, честно говоря, сперва подумал, что передо мной — фальшивка, изготовленная кем-то для дискредитации самого яркого оппозиционера. Но нет, все оказалось прямее. «Документ» сделал активист штаба Навального, сотрудник одного из крупных банков Максим Левин. По отношению к «врагам» в нем обильно используются эпитеты типа: «выживший из ума автор романов о сексуальных извращениях», «нацмен, платный путинский подхалим», «бывший платный советник Путина, ныне его платная проститутка» и т.п. Ваш покорный слуга (простите за нарциссизм) назван буквально так: «полуполяк-полуеврей, мастер гнусных комбинаций, давно льет грязь на Навального и организует наглые провокации». Резюме автора списка: добавляйте еще людей, никто не уйдет безнаказанным.

М-да. И от «нашистов», которые среди извозчиков «кровавого режима» традиционно слыли грубиянами, не получал я таких проклятий. Тем более что Путина я-то реально много лет с грязью смешивал, а Навального в те же годы — практически превозносил.

Я понял, новое поколение пришло. Правда, не совсем такое, как я ожидал. Оно действительно хочет власти. Но — чтобы утолить гигантскую жажду мести старшему поколению, лишившему его внятных надежд и реальных перспектив. Отнявшему собственность и вообще страну. Это поколение — БМП (Без Меня Поделили). И когда их месть выйдет на оперативный простор, может получиться, что «кровавый режим» им. Путина покажется нам маппет-шоу, а какой-нибудь старик Бастрыкин, раздающий ныне направо и налево зверские уголовные дела, — садовым гномом. «Не забудем, не простим» — это для поколения БМП не риторическая фигура, а совершенно реальный лозунг, осмысляемый в предметной реальности.

Один мой друг сказал мне недавно: не выйдет ли так, что о путинских временах мы через N лет вспомним как о самых приятных в нашей жизни? Не может быть — ответил я тогда. Все может быть — думаю я сейчас.

Вина за весь тот букет чувств, который не может (да и не хочет) скрывать поколение БМП, лежит целиком на нашей правящей элите. Мы ее предупреждали, что: запас прочности режима тотальной коррупции не безграничен; без вертикальной социальной мобильности избежать взрыва не удастся; если не будет больших реформ сверху, они рано или поздно придут снизу — на невыгодных для власти условиях. Что всякая власть, которая, изжив и пережив себя, клинически отказывается сменяться, становится объектом не просто скепсиса или насмешек — но подлинной, неподдельной ненависти.

Нет, смеялись нам в ответ, нам, нашим детям и внукам хватит. А все остальное нас не волнует. Этот народ жил тысячу лет в немой покорности, проживет еще пару столетий. Ничего похожего на арабские вёсны нам не грозит, ха-ха-ха. И потом — у нас же охрана, ОМОН, танки…

Да-да. Танки, которые не стреляют, и охранники с омоновцами, многие из которых вполне симпатизируют коллективному Навальному. И готовы ему нынешних хозяев на некоторых условиях сдать. Пусть это даже еще не так заметно.

Что, получили? И Навального в Москве, и Ройзмана в Екатеринбурге. (Последний к поколению БМП не принадлежит, но во многом творит себя из тех же яростных эмоций.) И не надо обольщаться сверхлояльным Магаданом: судьбы государств решаются в столицах, это простейший закон.

Я так призывал этот день, чтобы в его начале узнать, что мне как-то не по себе.

Пожалуй, впервые за всю жизнь во мне проскользнула мысль об эмиграции. Не в пространстве — во времени. Я хочу убыть в Москву моей юности. Где любовь и надежда царили в воздухе, а не то, что я всеми фибрами переутомившейся души ощутил сейчас.

Но я не элементарная частица, чтобы путешествовать в прошлое.

Выборы 8 сентября показали: мы зависли между зажравшейся недееспособной властью, которая умеет только тянуть ушедшее время (как говорила Н.Я.Мандельштам о Л.И.Брежневе), и вновь пришедшей оппозицией, готовой и желающей смести на своем пути все. По-взрослому, нипадеццки.

Поняли ли мы уже, в какой исторической точке оказались? И есть ли путь между Сциллой и Харибдой?

Пока не скажет никто.

[Станислав Белковский]

http://www.mk.ru/specprojects/free-t...navalnogo.html

Измени Россию — начни с себя

фото: РИА Новости

Вскоре после оглашения Мосгоризбиркомом официальных итогов выборов столичного мэра — вечером 9 сентября — на Болотной площади состоялся мощный митинг сторонников Алексея Навального. По данным полиции, он собрал 9000 участников. По самым смелым данным участников — соорганизаторов, — 70 000 (версия музыкального критика Артемия Троицкого). Впрочем, истинная численность практически безупречно определяется с помощью так называемой формулы Белковского, согласно которой правоохранители традиционно занижают ее в «пи» (3,14…) раз, а организаторы — завышают в «е» (2,72…) раз. Так что на Болотной собрались порядка 25–30 000 человек, что немало.

Основной заявленной темой митинга было требование проведение второго тура выборов. Ибо, по данным штаба г-на Навального и многих наблюдателей, в действительности все вышло не так, как на самом деле: действующий мэр Сергей Собянин получил лишь типа 46%, а его главный соперник — более 35% голосов. А значит, в первом туре окончательно не выиграл никто — и необходим суровый пересчет электоральных результатов.

Мероприятие, конечно, прошло ярко и зажигательно — особенно благодаря хедлайнеру Навальному, окончательно освоившему стиль и повадки типичного протестантского проповедника, коими особенно славятся южные штаты США. (Может, вы помните, читатель, этих страстно-неистовых джентльменов обильно показывали у нас в начале 90-х по телеканалу «2x2»). Но одно странное обстоятельство все же не могло укрыться от пытливого взора стороннего наблюдателя. Жесткое требование второго тура, ради которого людей и собирали, куда-то исчезло. Главный оппозиционер «слил» тему пересчета голосов, фактически согласившись с победой Собянина без последнего, решительного боя, обещанного накануне. Кроме того, Алексей Анатольевич особо подчеркнул, что время битвы еще не настало: его сторонникам придется-таки переворачивать машины и зажигать файеры, но не сейчас, а когда он сам скажет и ляжет вместе со всеми на асфальт.

На самом же деле стало ясно, что по-взрослому на второй тур никто не рассчитывал: как трезвомыслящий политик, г-н Навальный понимал, что пересчета голосов не добиться. Потому он решил просто продемонстрировать власти свои мобилизационные возможности — как инструмент дальнейшего торга. Например, по несчастному делу «Кировлеса». Дескать, смотрите у меня — если что не так, сотни тысяч возмущенных людей выйдут на улицы по моему, и только моему, призыву. И тогда…

Но большую часть аудитории такой кульбит в стиле «ловкость рук, и никакого мошенничества» не смутил. И я не смог бы объяснить многим адептам Навального, что произошел банальный подлог, пусть и с весьма благородной целью помочь ведущему оппозиционному политику избежать тюрьмы. Дело в том, что «братья и сестры Навального» сами себе уже не вполне принадлежат. Насколько можно судить по всем первичным и вторичным признакам, лидер взял четкий курс на создание тоталитарной секты имени себя. Для которой он не просто политик, участвующий в выборах и/или протестных акциях. Он — мессия, который всемогущ, всеблаг и непогрешим. Его программа — чудесное спасение России в целом и каждого адепта индивидуально, которое произойдет с приходом Навального к власти. Ни днем раньше, но и ни часом позже. Тогда сторонники вождя — и только они — вознесутся в небесную Новую Россию, где падших политологов скармливают диким зверям в зоопарке на потеху детям (такое предложение штаб топ-оппозиционера озвучил в ходе избирательной кампании, после чего я срочно отрекся от статуса политолога — не травить же собою несчастных животных, которым в неволе и так несладко приходится).

Поддерживать же мобилизацию тоталитарной секты на протяжении сколько-нибудь длительного отрезка времени можно только в режиме массового психоза. Который вождь-проповедник, по сути, и генерирует. Такого типа психоз превращает сторонников лидера в толпу (по Фрейду), для которой какие бы то ни было рациональные аргументы не имеют значения. Вождь сказал — значит, так оно и есть. Невзирая ни на какие законы государства, политики и/или физики. Я не удивлюсь, если на следующих митингах Алексей Анатольевич будет прямо на сцене исцелять адептов от энуреза или займется экзорцизмом — изгнанием духа Путина из несчастных, в силу одержимости бесом голосовавших некогда за «Единую Россию».

Для обычной демократической политики европейского образца сектантство — это скорее плохо. Потому что такой подход резко ограничивает электоральную базу харизматического вождя. Но в нашей, РФ-ной — скажем так, не очень демократической ситуации — тоталитарная секта как модель политической организации имеет свои преимущества. Чтобы запустить процесс смены власти в авторитарном/полуавторитарном государстве, зачастую нужен трагический эксцесс-детонатор. Такой, как самосожжение торговца фруктами в Тунисе в декабре 2010 года. А для планирования и воплощения такого типа эксцесса зазомбированные сектанты подходят куда лучше, чем самостоятельно мыслящие, ответственные граждане.

Для управления сектой свидетелей Навального (условно назовем ее так) применяются всевозможные стандартные технологии. Например:

— очень четкое разделение всего человечества на два сорта — высший (члены секты) и низший (те, кто А.А. не поддерживает);

— придание внеморальным вещам морального измерения: так, некоторые действующие члены секты заявили лично мне, что, не голосовав за кумира, я совершил подлость; стало быть, реализация моего конституционного права избирать того, кого я хочу, объявлена заведомо аморальной;

— культивирование среди актуальных и потенциальных сектантов комплекса вины перед вождем; если приговор по делу «Кировлеса» вновь окажется обвинительным, виноваты мы все, ибо плохо ходили на выборы и слабо помогали кумиру; да и вообще, раз выиграл Собянин, то мы должны теперь коленопреклоненно каяться перед Навальным по гроб жизни; и если не придет А.А. к верховной власти в обозримом будущем, виноваты мы с тобой, пассивные циничные уроды, не умеющие в правильном направлении оторвать задницу от дивана; так что пойдем искупать наши смертные грехи безоглядной поддержкой лидера.

Секта уже ведет себя как некая другая власть, параллельная (или перпендикулярная) существующим легальным институтам. Вот намедни я дал интервью каналу Euronews, в котором позволил себе — без единого личного выпада в адрес самого выдающегося оппозиционера — поговорить об особенностях массового психоза. И вскоре получил серию писем от навальнистов о том, что все иностранные СМИ вот-вот перестанут со мной разговаривать. Чистая ли это фанаберия или в том есть доля правды (а Алексей Анатольевич достаточно влиятелен среди иностранных журналистов, занимающихся Россией) — не важно. Важно, что сектанты действительно уже считают себя вправе казнить и миловать.

Примечательно (хотя уже и неудивительно), что в секте свидетелей Навального оказалось немало интеллектуалов и даже тех, кто небезосновательно относит себя к русской интеллигенции. Так что не нужно представлять себе навальнистов сообществом диких гопников — это не так.

Русская интеллигенция вообще играет немалую роль в возвышении нового вождя. Это логично. При всем почтении к интеллигенции, куда я в некоторой степени отношу и себя, я вынужден признать: наша социальная группа всегда была и остается движима комплексом вины в особо крупных размерах. Причем коллективной вины («мы все виноваты, что…» — и дальше щедрая мелодраматическая слеза) перед коллективными же сущностями. Русскому интеллигенту нелегко дается уход за больным родственником или подаяние конкретному нищему у одиноко стоящей церкви. Зато хорошо получается разработка программы создания сети хосписов или глобальной системы поддержки всех нищих (путем оснащения папертей мобильными биотуалетами).

Потому-то — см. много умных книжек, от «Вех» до Солженицына — интеллигенция попадает во все исторические ловушки, какие только случаются. И с присущей нам неизбывной сентиментальностью, усугубляемой профилактическим употреблением русской же водки, мы любим приветствовать силу, которая нас уничтожит. ©

Еще бы: мы погибнем, но искупим тем самым историческую вину, от которой нас колбасит и плющит который уж век. Да и вообще: кто сказал, что у вождя есть какие-то недостатки? Вон накануне он мне целых полчаса уделил. Рассуждал о Генри Миллере, цитировал Бродского и даже подарил свою брошюру с автографом. Просто душка, а не вождь. Брошюра его тонка, как пальцы пианиста, так что по дороге в очередной ГУЛАГ я успею ее прочитать много раз. Чтобы уж точно выучить наизусть.

Чтобы изменить Россию, надо начать не столько с Москвы, сколько с себя. И выдавливать раба не по капле, а чуть более интенсивно: скажем, по 50 грамм три раза в день перед едой. Тогда, может, и вожди уже не понадобятся — и когда-нибудь мы станем Европой.

Эти слова нынче будут многими прочтены, но немногими услышаны, увы. А Россия, как всякая женщина, любит ушами.

«Нет, воли, кроме доброй, вовсе не было. Предупреждений вой ревел в ушах. Но, не спуская взоры с неба, мир все же в бездну свой направил шаг». ©

Не дай Бог.

[Станислав Белковский]

http://www.mk.ru/politics/article/20...des-byili.html

Надежда умрет с 12-м стулом

Кадр из фильма «Двенадцать стульев»

Мы встретились с одним моим знакомым политологом, весьма влиятельным в определенных средах, в кафе близ Старой площади. (Внимание: кто-нибудь еще сомневается, что я работаю на Кремль?!). Там были очень красивые, многоглавые люстры.

— С некоторых пор, зайдя в любое помещение, я первым долгом смотрю на люстры, — не без грусти сказал мой визави.

И понятно почему. Штаб российского топ-оппозиционера Алексея Навального во время кампании по выборам мэра Москвы обещал, что в Новой России, которая образуется чудесным образом после прихода Алексея Анатольевича к власти, всех политологов повесят на люстрах. Непосредственно перед тем, как скормить их оголодавшим на бюджетном пайке диким зверям в зоопарках. (Я-то из политологов в те предвыборные дни срочно вышел, так что мне теперь люстры по фигу.)

— А как ты думаешь, — продолжил влиятельный политолог, — почему все усилия Кремля и мэрии по дискредитации Навального, весь вываленный компромат, все мощные дискредитаторы — ничего не сработало? А то и подействовало в обратную сторону?

Отвечаю всем. Не сработало, потому что не могло сработать. Ибо для нескольких сотен тысяч москвичей и миллионов россиян А.А.Навальный стал источником надежды, которую все мы не испытывали уже давно. А производство надежды — важнейшая функция публичного политика, ибо надежда есть главный двигатель человека в общественной жизни. (Самые несчастные люди на свете — ясновидящие: у них нет надежды, они способны все узнать наперед.) Еще в 2005 году я написал в газете «Ведомости», что Владимир Путин превратился из президента надежды в президента терпения, и это народное терпение рано или поздно станет его проклятием. Так оно сейчас и происходит.

Безумие же надежды ничуть не уступает безумию любви. Политик-надежда, как и страстно любимый человек, — Солнце, на котором не может быть пятен. Навальный превратился в такого человека-надежду, и никакие черногорские фирмы или туманные способы получения адвокатского статуса не испортят его образ, пока надежда не угаснет. Она же, как известно, имеет обыкновение умирать последней, сильно позже необходимого.

Нынешние сторонники возлагают на нового оппозиционера №1 не только Надежду вообще, но и конкретные надежды в частности. Каждая общественная группа — свои, отдельные и шкурные.

Например, националисты считают, что именно Навальный сможет демаргинализировать их взгляды. И через доктрину национал-демократии привести их в легальную большую политику.


Алексей Навальный

фото: Кирилл Искольдский



Представители молодого поколения БМП (Без Меня Поделили), вступившего в самостоятельную жизнь в начале президентства Путина, верят, что когда кумир посадит всяческих тимченок и ротенбергов, в стране снова возникнет вопрос о переразделе крупной собственности, а лифты социальной мобильности заработают со скоростью электронных подъемников новейших небоскребов.

Многие левые вопреки партийным и приравненным к ним установкам готовы убедиться, что Навальный не чужд левых взглядов — иначе не поставил бы борьбу с коррупцией во главе угла.

Но главные надеющиеся — системные либералы (сислибы), наследники Е.Т.Гайдара—А.Б.Чубайса, окопавшиеся на вполне хлебных местах неподалеку от нынешнего режима или даже внутри его. Они убеждены, что А.А. по своим подлинным воззрениям, в глубине мятежной души — типичный, лабораторно чистый сислиб. А то, что он умеет разговаривать со всякими отбросами, составляющими большинство населения, — огромное благо. Обычные сислибы-то не умеют, вот почему их титульные партии почти никогда не преуспевают на выборах.

Мечта такого типа либерала — возвращение в первый срок Путина, «когда укрощенное быдло уже загнали в стойло, но на элитные коньячные свободы еще никто всерьез вроде бы не покушался» (прошу прощения, это цитата из моей же статьи, опубликованной в январе 2008 года). Когда-то надеялись на самого Путина — просчитались, после 2003-го слишком много власти взяли питерские силовики. Потом — на Д.А.Медведева, который вроде должен был вот-вот устроить полный системный либерализм, но после трех с лишним лет президентства слился в «рокировке» со своим политическим патроном (24.09.2011, если кто забыл). Теперь — Навальный. Этот точно не подведет. Вот, кстати, и в свежем интервью телеканалу «Дождь» он сказал, что в первый срок Путин сделал немало хорошего, а плохим стал уже потом.

То-то же!

Многие категории граждан так же беззаветно надеялись на Бориса Ельцина в 1990–1992 гг., но никто не хочет этого помнить. Память толпы вообще коротка — и не важно, толпа это узбекских дворников или высоколобых московских интеллектуалов.

Как и Ельцин с Путиным периодов стартового обожания, А.А. уклоняется от манифестирования сколько-нибудь внятной, целостной идеологии. И правильно, исходя из собственных интересов, делает. Всякий может увидеть в нем свое отражение и восхититься ликующей красотой.

В этом плане г-н Навальный напоминает Жан-Батиста Гренуя, героя знаменитого романа Патрика Зюскинда «Парфюмер». На старте жизни младенец Гренуй, как мы помним, ничем, совершенно ничем не пах (в отличие от всех остальных младенцев). Из-за чего кормилица заподозрила, что на нем — печать дьявола. Потом он, как мы помним, обольщал многие социальные страты запахами разнообразных волшебных духов, им же изобретенных. И в конце концов Гренуй сумел вызвать к себе такую неистовую народную любовь, что простые люди разорвали его на части и съели.

Я ни на что не намекаю, просто вспоминаю классику.

Надо сказать, что нечто дьявольское есть и в ничем не пахнущем обаянии нашего героя. Что и способствует и будет дальше способствовать его русскому политическому пути. Не все об этом задумываются, но русский человек бессознательно тепло относится к нечистой силе. В стране, где земная власть привыкла иметь свой народ во все щели без ограничений, а Господь Бог не отвечает на комменты, так как, видимо, не хочет расстраиваться и сконцентрировался на более благополучных территориях, всякие бесы и бесенята нередко становятся единственным противовесом машине всеуничтожения человека. И ограничителем этой машины. Недаром главные положительные герои русской литературы XX века — Воланд (настоящий дьявол) и Остап Бендер (дьявол lights).

Сравнивать Навального с первым из них мы, конечно, не будем. Хотя некие сверхъестественные вещи, типа сеанса черной магии с последующим разоблачением, топ-оппозиционер нам уже демонстрировал. Например, освобождение из тюрьмы через полсуток после того, как он там оказался с пятилетним приговором на руках. Зато с Великим Комбинатором, который есть тоже добрая нечистая сила в определенном эквиваленте, А.А. роднит многое.

И благородный авантюризм, не знающий материальных преград.

И Киса (И.М.) Воробьянинов — русская прогрессивная общественность, которая идет за вождем по принципу «в конце концов без помощника трудно, а политик он, кажется, большой». (Правда, соотношение долей пайщиков-концессионеров со временем изменится сильно не в пользу Кисы, но кто же думает об этом сейчас, когда над дворницкой витает алмазный дым?)

И миллионер Корейко — полный аналог «партии жуликов и воров», которую Комбинатор призван на правильных условиях раскулачить.

И верный штаб в составе Шуры Балаганова, М.С.Паниковского (с гусем) и А.К.Козлевича, готовящийся пилить золотые гири по мере поступления.

Вопрос лишь в том, какой звук издаст прогрессивная общественность при вскрытии двенадцатого стула — вопль восторга или крик простреленной навылет волчицы.

Легкий запах серы всегда гипнотизировал русского человека, особенно из образованных. В этом, пожалуй, и состоит важная проблема Путина: в нем много чего есть, но вот дьявольщины нет ни на грош. Обаяние у него какое-то простоватое, подполковничье, вербовочное. Не больше того.

Сейчас, конечно, секта навальнистов заявит, что я все это говорю из зависти. Как нищий в ветхом рубище, тщетно смотрящий с обочины дороги на проносящийся мимо сверкающий автомобиль «Антилопа-Гну» марки «Лорен-Дитрих».

Может, это и так, и мне действительно совсем нет места в Новой России. (Его и в старой-то, по правде сказать, не особенно много.)

Впрочем.

Был (и есть) такой Виктор Ющенко, президент Украины в 2005–2010 гг. Его считают полным неудачником, что с политической точки зрения, наверное, так, а с исторической — возможно, и нет. Уходя с президентского поста, он сказал на прощальной пресс-конференции очень неглупую фразу: «Не спрашивайте меня, что будет со мной. Спросите себя, что будет с вами».

Вот и я о том же.

Этим текстом мастер Гамбс завершает цикл статей в «МК» о суперзвезде оппозиции. Теперь подождем 9 месяцев — до начала выборов в Мосгордуму.

[Станислав Белковский]

http://www.mk.ru/specprojects/free-t...n-premium.html

До Нобелевки — всего три шага

фото: Наталия Губернаторова

В связи с недавней инициативой Кремля и российского МИДа об уничтожении сирийского химического оружия многие авторитетные наблюдатели (замечу, в наш век, чтобы наблюдать, надо уже обладать изрядным авторитетом) стали говорить о:

1. Неожиданно резком возрастании роли России на международной арене;

2. Нобелевской премии мира для главного автора инициативы, Президента РФ Владимира Путина.

Попробуем разобрать ситуацию по пунктам.

П. 1 — ерунда, конечно. Россия, выдвигая идею с сирийским химоружием, не создавала никакого нового международно-политического качества. Отсрочка атаки на Сирию нужна была в первую очередь нашему глобальному патрону — Вашингтону. Американский лидер (и по совместительству неформальный председатель земного шара) Барак Обама не успел толком создать международную коалицию для серьезного нападения: в решающий момент отказались участвовать в войне лучшие друзья британцы. И в Конгрессе США пока нет единства (оно же большинство) касательно необходимости громить режим Башара Асада и тем самым создавать, что почти неизбежно, новый Ирак вкупе с Афганистаном, да еще прямо на границе с Израилем. Так что Обаме кровь из носу требовался повод, чтобы выждать месяц-полтора. Здесь-то на помощь и пришел верный Путин. Который на словах любит осуждать беспардонную американскую гегемонию, а на деле как человек умный понимает, что никуда нам от нее не деться и лучше подыграть старшему брату. Особенно если этот близкий родственник сумеет в правильном месте пустить слезу и прижать младшего брата к любящей сверхдержавной груди.

Что же касается п. 2 — эта тема заслуживает самого серьезного рассмотрения/обсуждения. Тем более что о Нобелевской премии мира для Путина мы с вами, дорогой читатель, заговорили едва ли не первыми в мире — полтора года назад, и именно здесь, в «МК». Напомню, аргументация наша была проста. В условиях России с ее ментально-историческими традициями В.В. было очень легко стать кровавым тираном. И тогда никто не посмел бы назвать его диктатором. Но он, применив редкий для нашей политики метод самоограничения, кровавым тираном не стал. За что его смело, прямо в лоб, и называют диктатором, причиняя нравственные страдания. Разве все это не заслуживает Нобелевки в качестве компенсации?

Отложение атаки на Сирию — тоже в кассу. Но сегодня, когда нобелевские перспективы замаячили на реальном горизонте одинокой путинской судьбы, я хотел бы дать непрошеные советы: как существенно увеличить вероятность присуждения самой престижной международной награды нашему президенту.

Если бы меня пригласили на Валдай — скажем, на закрытую свадьбу щенков лабрадора Кони (Полгрейв) и болгарской овчарки Баффи, я бы сказал, что для достижения благой цели предпринять надо ровно три шага.

1. Смягчить принятый в 2012 году закон об ограничении пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних, ассоциируемый (отчасти ошибочно) с депутатом Госдумы Еленой Мизулиной.

Положим руку на коллективное сердце: закон — лажа, чистая формальность. Никаких гонений на адептов однополой любви он фактически не вводит. Это признает даже сама Мизулина в минуты откровенных интервью. Дурацким законом Кремль добился только двух результатов:

а) нарастания градуса неприятия ЛГБТ-сообщества в нашей консервативной России; замечу, кстати, что в этой гиперконсервативной стране очень принято выбрасывать новорожденных в мусорные баки, а заодно с целью добывания средств на необходимые алкоголь/наркотики, продавать несовершеннолетних для сексуальных утех — но это так, к слову; в конце концов, консерватизм каждый понимает по-своему;

б) мощного удара по международной репутации России как страны, где якобы ущемляются права гомосексуалов.

Смягчить закон, чтобы не подрывать властную уверенность в себе, просто. Документ ведь предполагает некое смутное и туманное ограничение пропаганды «нетрадиционных сексуальных отношений». Надо просто исключить гомосексуализм из перечня таких отношений, оставив там лишь зоофилию и дендрофилию (нездоровую страсть к растениям). Ну и педофилию, конечно. Ведь если от 5 до 7 процентов людей на свете рождаются гомосексуалами — и остаются ими по генетическим причинам, — то это вещь вполне традиционная, не так ли? Не мы ли изучали еще в школе историю античного мира? Не считаем ли мы Леонардо да Винчи и Микеланджело великими художниками? Наконец, как мы относимся к тому, что в современной российской власти, включая Госдуму, Администрацию Президента и Правительство РФ, немало геев, притом не очень-то и скрытых? Конечно, в России так принято, что нечто, рекомендуемое элитам, объявляется вредным для народа, и наоборот. Но — до определенной все-таки степени.

2. Избавиться от неудобоваримого определения «иностранный агент» для некоммерческих организаций (НКО). Ну, в конце концов, мы же живем в стране иностранных агентов. Всякий уважающий член элиты у нас держит основные активы — деньги, недвижимость и т.п. — за границей, в евроатлантическом мире. Потому что так гораздо надежнее — ТАМ, у них, есть реальное право собственности, в отличие от РФ, где из собственников уволить не сложнее, чем из наемных работников. Были бы под рукой коррумпированные силовики и точно такой же суд. Как могут люди, которые жизненно важные органы чувств положили в зарубежные тиски, не быть по сути иностранными агентами? Да и сами оные агенты в России всегда были популярны. Вспомним самого могущественного из них — профессора Воланда, которого правоохранительные структуры хотели как-то зарегистрировать, но так почему-то и не зарегистрировали.

Выход прост: немного смягчаем Закон об НКО, убирая одиозную формулировку, а по сути оставляя почти все как есть: получил иностранное финансирование — отчитывайся особым образом. Не страшно.

3. Самое главное — полноценно освободить политических заключенных.

Здесь я бы выделил особо четыре группы жертв, хотя не настаиваю, что список этот исчерпывающий:

а) все сидящие по делу ЮКОСа;

б) узники «болотного дела» — стрелочники, попавшие под раздачу по итогам акции на Болотной площади 6 мая 2012 года, когда «лидеры народного протеста» забыли предупредить активистов, что планируют некую бузу; а когда буза уже спланировалась, власть специально посадила людей простых и незамысловатых, чтобы объяснить всем остальным: больше верьте оппозиционерам, они вас обязательно подставят и доведут до цугундера, а сами потом отправятся к Путину на Валдайский форум как ни в чем не бывало;

в) молодые дамы из группы Pussy Riot — независимо от отношения к их акции-2012 в храме Христа Спасителя;

г) вообще все осужденные и обвиняемые по статье 282 УК РФ (экстремизм во всех его проявлениях), изначально ненужной, изжившей и пережившей себя еще в момент рождения.

Есть и прекрасный день, в преддверии которого описанные выше меры 1–3 могут быть приняты: 7 февраля 2014 года. Это мой день рождения. Но не только. В этот день открывается зимняя Олимпиада в Сочи — главное дочернее событие Владимира Путина за всю его политико-спортивную карьеру. Символические (для Кремля) и очень реальные (для всех остальных) жесты могут и должны быть сделаны до Олимпиады, чтобы придать этому событию совершенно новый контекст и правильное гуманитарное измерение.

Если на время спортивных состязаний такого уровня и масштаба в древности было принято прекращать войны, то в наши дни Кремль мог бы резко сократить масштабы войны со своим собственным народом. Что тоже недурно.

И если на подготовку к зимним Играм-2014 потратили, как говорят добрые языки, больше $60 млрд, что беспрецедентно для мировой истории спорта, то смягчение законов и большая амнистия полностью оправдают эти расходы. Даже процент воровства в бюджете. Не случайно Сочи на днях уже почти смыло небесными водами, но олимпийская столица уцелела. Поскольку готовится к исполнению своей подлинной, сверхспортивной миссии.

Понятно, почему Путин колеблется со всеми этими мерами. Он слишком обижен на прогрессивную общественность и не верит ей. Он небезосновательно подозревает, что его милость и милосердие встретят новую волную ярости: мол, кровавый тиран дал слабину, а так мы все равно считаем, что ничего хорошего от него ждать не приходится.

Пусть так. Пусть скажут.

Милосердие выше благодарности.

Как сказано в одной известной книге, «Господь, видящий тайное, воздаст тебе явно».

А там уже и до Нобелевской премии мира совсем недалеко. В конце концов, что мешает ныне живущему лауреату Михаилу Горбачеву номинировать Владимира Путина? Только отсутствие руководящего указания откуда надо.

[Станислав Белковский]

http://www.besttoday.ru/posts/9249.html
29.09 12:14 |
Дорогие друзья и сочувствующие,
а вот как Вы думаете, чего бы акад. Фортову не уйти в отставку в знак протеста против ликвидации Академии? Той Академии, которую он недавно возглавил?
Чем он рискует? Его расстреляют, посадят, отнимут все имущество?
Нет, нет и нет.
Он мог бы спокойно жить на даче, ездить по всему миру и даже зарабатывать лекциями об упразднении фундаментальной науки в России.
Но 67-летний акад. Фортов не уйдет в отставку. Он будет сидеть в красивом кабинете на Ленинском проспекте и делать вид, что ничего страшного не произошло. Закон-де подправят подзаконными актами. Труп оденут во фрак, чтобы смерть не казалась свершившейся. Пульса-то нет, но фрак есть, стало быть, жизнь продолжается.
Скажите, в такой ситуации могла власть испугаться ликвидации РАН и протестов рядовых ученых?
Кровавый режим держится не на палачах, а на блядях. Которые уже даже не обижаются, что с ними привселюдно обращаются, как с блядьми. Чего они, собственно, полностью заслуживают.
Как говорил Рамбаль-Коше из фильма "Игрушка" своему подчиненному, который готов был по указанию босса пройтись по офису без штанов, "кто из нас большее чудовище - я или вы?".
Этот же вопрос Путин мог бы адресовать Фортову. И ответ на него очевиден / ушеслышен.

Спасибо за причиненные неудобства.

[Станислав Белковский]

http://slon.ru/russia/vtoroe_litso_rossii-998900.xhtml

Мы как-то довольно быстро, со стремительной печалью привыкли к тому, что комментировать высказывания высших должностных лиц РФ, даже самые формально судьбоносные, становится совершенно бессмысленно и бесцельно. Как минимум, по двум причинам:

то, что российские руководители говорят/пишут, имеет, как правило, мало отношения к тому, что они реально делают или собираются делать;
веселая, жовиальная фантасмагория, занимавшая ранее до половины живого объема высоких высказываний/текстов, окончательно вытеснена невеселой, депрессивной фантасмагорией, заполоняющей их тексты уже на 90 и более процентов.

Ну как, например, всерьез обсуждать программную статью премьер-министра Дмитрия Медведева «Время простых решений прошло», опубликованную на прошлой неделе в «Ведомостях»? Что можно сказать о тексте, где:

ключевым экспертом по современному инвестиционному климату объявлен Ф. М. Достоевский (при всем к нему гигантском уважении);
доказательствами эффективности текущего кабинета министров объявлены многочисленные бесполезные фантомы – от «Открытого правительства» до «Национальной предпринимательской инициативы» (без кавычек эти псевдосущности упоминать было бы неприлично);
в заслугу своему правительству Медведев ставит соблюдение бюджетного правила, к незапамятному изобретению которого нынешний премьер не имеет ни малейшего отношения – напротив, отец родной бюджетного правила Алексей Кудрин указывает на стойкую потенциальную неспособность правительства оное соблюдать;
в 2013-й раз за новейшую историю РФ обещана поддержка малого бизнеса и мифические кредиты малосредним предпринимателем от ВЭБа; разве кто-нибудь может поверить, что в стране с такими транзакционными, прежде всего – коррупционными издержками малый бизнес в традиционном понимании этого термина вообще возможен? Реален только крупный бизнес, местами и временами тщательно вуалируемый под малый;
в 1446-й раз говорится о системной стратегической несостоятельности нашей экономики, но не предлагается, как и прежде, ни одной (!) идеи коррекции экономической модели;
проигнорирована тотальная коррупция как источник большинства экономических вообще (и финансовых в частности) проблем государства?

И т.п.

Можно было бы опять посмеяться, но, честное слово, смех в горло уже не лезет. Фактически месседж псевдопрограммного выступления Дмитрия Медведева такой:

это правительство до сих пор существует, не сомневайтесь;
сохраняется вероятность, что в 2018 году я, Медведев, снова займу президентский трон – надейтесь.

Для трансляции этих двух тезисов разумнее было бы выкупить в тех же «Ведомостях» рекламную полосу на четыре с половиной года вперед и публиковать двухфразное правительственное послание каждую неделю. Эффект был бы сильнее. Но, несмотря на все вышесказанное, давешнее интервью руководителя кремлевской администрации Сергея Иванова четырем изданиям сразу все же заслуживает некоторого обсуждения. Попытаюсь сейчас оправдать это утверждение по пунктам.

Интервью можно считать своего рода ответом на статью г-на Медведева. Г-н Иванов решил продемонстрировать практическое воплощение известного слогана Алексея Навального «Мы здесь власть!». Мы, а не какое-то там правительство. Неслучайно он несколько раз в раздраженном контексте упомянул блогеров как класс. А кто у нас самый высокопоставленный блогер, известно. Главное же по пункту А: шеф путинской администрации отказался признать действие в полном объеме глав 4 и 6 Конституции РФ, из которых вытекает, что в политической системе России есть формальное второе лицо – председатель правительства. Иванов же утверждает обратное: второго лица нет. Личные сантименты С. Б. в отношении Д. А. хорошо понятны: в конце концов, именно Медведев в 2007 году перешел Иванову дорогу к вожделенному президентскому посту. Но это все же не значит, что высокопоставленный кремлевский персонаж вправе так явно и открыто пренебрегать Основным законом страны. Это – прецедент. Наша власть, разумеется, привыкла напропалую нарушать Конституцию де-факто, но чтобы девственно отрицать ее в принципе?!

Сергей Иванов официально объявил, что низкая явка на выборах – это хорошо, ибо отражает здоровое состояние общества. Европейская же политическая традиция безусловно предполагает, что степень легитимности избранной власти пропорциональна явке, а не наоборот. Так что главный администратор Путина прямо дал понять, что Россия Европой становиться никогда не собирается. «Мы – Азия-с» (с). (Слово «Азия» приводится здесь не в сугубо географическом значении, пусть никто не волнуется.)

Г-н Иванов с некоторым тихим упорством отрицал политическое значение г-на Навального. Дескать, он никто, и звать его никак. Опять же, исходя из европейских политических представлений, человек, который получил на выборах мэра огромной столицы огромной страны почти 30% голосов, впервые в жизни участвуя в электоральной кампании, не может считаться пустым местом. Как бы к Навальному ни относиться, его теперь нельзя не признать серьезным политиком. Однако же С. Б. ссылается на то, что из-за низкой явки абсолютное число голосов, поданных за оппозиционера в Москве (около 600 тысяч), невелико, а потому нечего и обсуждать. Здесь администратор противоречит уже не только европейскому образу мышления, но и самому себе из п. Б: если низкая явка – это хорошо, то политик, выгодоприобретающий на таком уровне явки, – молодец. Разве нет? В общем, с формальной логикой у проинтервьированного получается как-то не блестяще. Хотя само намерение объявить г-на Навального никем и ничем в преддверии возможного сурового решения по «делу «Кировлеса»» 9 октября тоже вполне объяснимо.

Сергей Иванов простыми русскими словами объяснил, что в бытность министром обороны РФ он добивался финансирования Вооруженных сил путем личных договоренностей с тогдашней первой заместительницей министра финансов той же РФ Татьяной Голиковой (ныне – председатель Счетной палаты). И Голикова давала деньги, если считала это действительно верным и нужным. Стало быть, никакие законы, включая закон РФ о федеральном бюджете, подзаконные и нормативные акты отношения к финансированию войск в нашей стране не имеют. Нужен просто пакт некоей группы из двух или более физических лиц. Это утверждение, достойное отдельного параграфа в новом едином учебнике российской истории, над которым работает Русское историческое общество (РИО).

Про демонстративное отвращение шефа администрации к Москве уже многими сказано, повторять очевидные вещи не буду. Понятно, что Кремль, видимо, решил проэксплуатировать антимосковские настроения, нарастающие в разных частях нашей общей Родины, в своих политтехнологических интересах. Впрочем, трудно понять, как люди, находящиеся у власти, позволяют себе впрямую работать на раскол, а значит, и на развал вверенной их попечению страны. Еще сложнее уяснить, как все это соотносится с риторикой про «духовные скрепы» и грядущим посланием Владимира Путина Федеральному собранию (декабрь 2013), где, как нам превентивно обещают, пойдет речь о всемерном усугублении единства нации.

Да, в ивановском интервью стилистический посыл не менее важен, чем откровенно скандальное содержание. Все эти леопарды и балеты Эйфмана призваны были показать, что перед нами – не замшелый ветеран кровавой гебни, пахнущий тройным одеколоном, а почти куртуазный европеец, благоухающий «Диором». Вот только на самом деле, если сбросить со стола шелуху, никакого европеизма не наблюдается. Сплошная махровая азиатчина. И «Диор», если принюхаться, – паленый, изготовленный на подпольном заводе где-то недалеко от столь ненавистной г-ну Иванову Москвы.

К тому же из пунктов А–Д вытекает, что руководитель администрации президента РФ далек от понимания основ как политики, так и права. Такие компетентные специалисты теперь рулят нашей политической системой. Мы доживали до этого и дожили. «Мы повернемся к вам своею азиатской рожей». Это, по Иванову, и есть то самое второе лицо России. Оно же первое. Оно и последнее, как свежесть фирменной осетрины с кремлевского приема.

[Станислав Белковский]

http://www.mk.ru/specprojects/free-t...na-izmene.html

Европа оскорбляет академика Сахарова

Эдвард Сноуден
Уже на предстоящей неделе, 10 октября, технический ассистент (так его специальность официально определена всезнающей интернет-энциклопедией «Википедия») Эдвард Сноуден может стать лауреатом премии имени А.Д.Сахарова «За свободу мысли!». Об этом сообщили нам не какие-то мелкие жулики со стороны, а представители самого учредителя премии — Европарламента. Причем изначально в списке ключевых претендентов на премию 2013 года присутствовал, например, Михаил Ходорковский. Но на фоне сверкающего величия технического ассистента его фигура как-то померкла и была из круга соискателей скоропостижно исключена. Действительно, какой тут Ходорковский, вскоре (25 октября 2013 года) отмечающий десять лет пребывания в российской тюрьме, условия содержания в которой приравнены институциями все того же Евросоюза к пролонгированной пытке, когда у нас нарисовался целый Сноуден, проведший месяц в номере капсульного отеля московского аэропорта «Шереметьево»!
Ответ на вопрос, кто такой Сноуден, очевиден для любого непредвзятого сознания: он — профессиональный предатель. И больше никто и ничто. В неполные 30 лет он успел поработать в разных компьютерных фирмах — подрядчиках крупнейших спецслужб мира: ЦРУ и АНБ (Агентство национальной безопасности). Потом он подумал, что жизнь проходит зря, и решил заработать всемирную славу одним из самых доступных путей. Посредством продажи (за деньги и без) секретных и полусекретных документов, попавших в его руки по долгу службы. Если считать такое поведение образцом свободы мысли, то технический ассистент действительно заслуживает престижной правозащитной премии. Носящей к тому же имя одного из крупнейших ученых и общественных деятелей XX века — Андрея Дмитриевича Сахарова. Который, возможно, поперхнулся коктейлем из райских плодов, узнав о номинации Сноудена из сообщения Агентства неземных новостей (АНН).
Молодежь часто склонна полагать, что Сноуден совершил некое подобие подвига, огласив сам факт слежки спецслужб США за всем миром, включая президентов разных стран на всех континентах, и даже штаб-квартирой ООН в Нью-Йорке. Популярно утверждение, что Сноуден, дескать, предал не конкретных людей, а лишенную человеческого лица государственную машину сверхдержавы.
Молодежь в данном исключительном случае неправа.
Сноуден, конечно, предал и подставил вполне конкретных людей, физических лиц из плоти и крови, которые брали его на работу, хлопотали за него и отвечали за ассистентскую порядочность перед той самой сверхдержавой. Для которой Ирак расфигачить из новейших оружейных систем — раз плюнуть и растереть. Что уж говорить о наказании, коему подвергнутся — формально или неформально — гаранты Сноудена!
Я долго вглядывался в разосланное по всему миру фотографическое лицо человека, сначала бежавшего от своих работодателей в Гонконг, а потом нашедшего приют в шереметьевском спальном ящике. И вот что я в нем увидел.
Свое предательство г-н Сноуден совершил, конечно, не из каких-то идеологических или гуманитарных соображений. А из обычного человеческого тщеславия. Жажды славы, иначе говоря. И он приобрел славу. Главным рекламным агентом этого джентльмена стало, конечно, правительство США. Которое ровно в день его 30-летия, 21 июня 2013 года, предъявило своему косвенному экс-сотруднику страшные обвинения в госизмене, о чем сообщили сотни мировых СМИ. А потом пошли чудеса похлеще. Франция, Италия, Испания и Португалия закрыли воздушное пространство для летевшего из Москвы самолета президента Боливии Эво Моралеса, ибо на борту лайнера мог оказаться сам Сноуден! После чего истребители ВВС США (!!!), поднявшиеся с легендарной авиабазы Рамштайн в Германии, посадили боливийский борт в Вене, чтобы на глазах у обалдевшего Моралеса безуспешно поискать технического ассистента в самолетном салоне.
Вот это слава так слава!
А мы не все и не всегда понимаем, что слава — наркотик покруче героина. И нас не должно удивлять, что ради очередной порции славы подсевший на нее потребитель, как наркоман в погоне за новой дозой, готов буквально на все: обмануть, ограбить и даже убить кого угодно и как угодно.
В этом плане я сочувствую Сноудену. В дежурном режиме человечество забыло бы его через год. Когда совсем закончились бы документики, похищенные у подрядчиков ЦРУ/НБ. Надо заметить, что и сами секретные материалы оказались какими-то хилыми. Можно подумать, ответственные люди по всему миру никогда не знали, что США прослушивают всех и вся, включая президентов, императоров и римских пап! Знали прекрасно. Только говорить вслух об этом было не принято. Самое интересное из раздобытого перебежчиком — некие сведения о взломе АНБ системы бронирования российского авиаперевозчика (интересно, что важного американские спецслужбы могли бы в ней найти? информацию о запредельных ценах на авиабилеты по России?). И еще — записи пары телефонных разговоров нашего премьера Дмитрия Медведева. Из которых, наверное, можно узнать совершенно сенсационные вещи типа «свобода лучше, чем несвобода».
В общем, когда-то в 2014 году обретший временное убежище в земной России Сноуден перешел бы в стадию ломки с последующим шоком от невыносимой внутренней боли, вызванной утратой доступа к наркотику-славе. И в итоге отправился бы по назначению — в самый страшный, ледяной девятый круг ада, куда Господь совершенно не случайно поместил именно всевозможных предателей.
Но премия Сахарова продлит ассистенту его посюстороннюю славу. И отсрочит печальный конец. Само по себе это вполне гуманитарненько и может оправдать присуждение премии «За свободу мысли» классическому, эталонному предателю.
Другое дело, что таким решением Европарламент — все же не последняя институция в современном западном мире — полностью дискредитирует саму премию. И в немалой части себя как ее учредителя. Потому что объявит банальное предательство из корыстных (в данном случае это не обязательно означает «денежных») мотивов универсальной правозащитной добродетелью.
Хотя есть один субъект, который должен аплодировать такому решению. Это российская общественно-политическая элита, буквально замешенная на предательстве. Для которой измена — хлеб жизни и двигатель судьбы.
«Кровавый режим» им. В.В.Путина держится вовсе не на каких-то мифических гэбистах, грозящих расправой всякому инакомыслию и инакодействию. А на патологической готовности всех, кто так или иначе вписан в машину/систему власти, к немедленному и всеобъемлющему предательству.
Видели ли мы за последние 20 лет политика, который, будучи поманен сладкими объедками с кремлевского стола, не предал бы свой электорат? Кажется, нет. КПРФ, ЛДПР, полузабытая ныне «Родина», почивший в бозе СПС, условно-послесрочно здравствующее «Яблоко» — все они отказывались от предвыборных обязательств только ради того, чтобы зацепиться за чисто конкретные блага, раздаваемые ныне существующей (и номинально враждебной им) властью. Из-за этого они, собственно, и осточертели избирателям, что показали недавние (8 сентября) выборы. Только объяснить им это невозможно, ибо «к предательству таинственная страсть» (© Б.А.Ахмадулина) для них уже много сильнее всех прочих страстей.
(Кстати, на полях замечу: взлет Алексея Навального во многом связан с тем, что своим сторонникам, прошлым, настоящим и будущим, он кажется уникальным непредателем. Человеком, который не готов расторговать свою оппозиционность при первой же возможности. Так оно или нет, покажет завтрашнее время, но сейчас это воспринимается так.)
Или возьмем, к примеру, историю с фактической ликвидацией Российской академии наук (РАН). Да, мы знаем, какие плохие Путин с Медведевым, снесшие многовековую цитадель нашей науки (потому что при сырьевой экономике серьезная наука просто не нужна). Но почему мы отказываемся признать, что РАН слила самое себя? Разве президиум РАН в знак протеста ушел в отставку? Нет. Академики ограничились требованиями отставки вице-премьера Ольги Голодец и главы Минобрнауки Дмитрия Ливанова (что было заведомо бессмысленно, ибо эти чиновники вопросы фатального уровня все равно не решают) и готовностью поверить в косметические улучшения закона о ликвидации.
И понятно, почему власть не испугалась пойти на столь дерзкий, стремительный и радикальный шаг. Она знает, что в осаждаемой крепости предатели всегда составляют контрольное большинство. Так не кооптировать ли заодно Сноудена в президиум «обновленной» Кремлем академии? Проживет вопреки предательскому закону забвения еще много дольше. Академик не умирает раньше времени, если только он не Сахаров.

[Станислав Белковский]

http://www.echo.msk.ru/programs/beseda/1173734-echo/

На мой взгляд, российско-нидерландский конфликт наших дней возник на ровном месте и высосан из пальца. Несколько зная быт, привычки и повадки российских дипломатов в ряде европейских, евро-атлантических, а также стран третьего мира, к которым Нидерланды не относятся, конечно, я почти уверен, что советник посланника, который сегодня преподносится жертвой, в действительности пал жертвой только одного фактора - вовсе не нидерландского пренебрежения к россиянам и не европейского снобизма, а собственного алкоголизма и вообще алкогольных нравов, царивших в его семье. Потому что действительно, быть российским дипломатом сегодня, когда у тебя замах на сверхдержаву, а удар на маленькую провинциальную страну, без помощи отдельных алкогольных возлияний довольно сложно.

Поэтому в действительности все не так, как на самом деле, наш дипломат пал жертвой того образа жизни, к которым привыкли многие российские дипломаты за рубежом. Лишенные связи как с родиной, так и с реальностью.

А запрет на ввоз нидерландских молочных продуктов в ответ на алкогольный конфликт вокруг высокопоставленного сотрудника российского посольства в Гааге - это вообще анекдот, причем очень скверный. И Владимир Путин, которого, видимо, накрутил также не чуждый добросовестного пристрастия к алкоголю министр иностранных дел Сергей Лавров, должен понимать, в какой идиотской ситуации он оказался. За несколько месяцев до торжественного открытия Олимпиады в Сочи, назначенное на 7 февраля 2014 года, российская власть впадает в тяжелый глубокий неадекват, который на алкоголь уже не спишешь. И видимо, нуждается в принудительном лечении, на которое вчера отправили известного обвиняемого по болотному делу Михаила Косенко.

В каких формах будет проходить принудительное лечение, пока вопрос, но лучше, чтобы российская власть определила эти формы и методы сами, и чем быстрее, тем для нее это будет менее болезненно.

[Станислав Белковский]

http://www.mk.ru/specprojects/free-t...nerossiya.html
Между Европой и Бирюлевом

Виктор Янукович
фото: Александр Астафьев

Есть вещи, в которых досконально разбирается сегодня весь российский народ. Например:

— способы лечения простудных заболеваний у несовершеннолетних;

— причины и следствия бирюлевской драмы;

— уголовное дело «Кировлеса».

Именно поэтому обсуждать эти сверхпопулярные сюжеты мы сегодня не будем. Не пристало известному политконсультанту-пенсионеру бежать за уходящей новостной электричкой. Мы лучше обсудим тему, которая в последнее время как-то почти выпала из фокуса нашего национального внимания. Тема называется: Украина.

В феврале 2010 года президентом этой страны стал небезызвестный герой многих серьезных и смешных историй Виктор Янукович. Который вскоре после прихода к власти пролонгировал соглашение о пребывании в Крыму российского Черноморского флота еще на 25 лет. Тогда почти все российские аналитики поспешили заявить, что в Киеве образовался оголтело пророссийский режим, который сперва признает независимость Абхазии и Южной Осетии, потом приведет Украину в Таможенный союз с бывшими братьями-сестрами по СССР, а там, глядишь, и вовсе откажется от независимости своей страны ради серии благосклонных улыбок Владимира Путина.

И только робкий фальцет автора этих строк одиноко дрожал над постсоветским информационным пространством: кем бы ни был Янукович, он поведет Украину в направлении Евросоюза, потому что таков объективный вектор развития этой государственности, не говоря уже о субъективном настрое элит; никакого романа между Кремлем и Банковой улицей, где находится офис украинского президента, не может быть, ибо жизненно важные интересы элит двух стран кардинально различны; как бы новая украинская власть ни пыталась закрутить гайки, авторитаризм российского образца на той почве все равно невозможен; у России нет действительно серьезных рычагов влияния, чтобы принудить Украину к каким-либо промосковским стратегическим поворотам...

И вот недавно мы вдруг узнали, что Украина, оказывается, готовится в ноябре подписать в Вильнюсе Соглашение об ассоциации с Европейским союзом. Кто бы мог подумать, а?

Большие российские политики и ученые изобразили оскорбленную невинность.

Владимир Путин скрежетал что-то аморфно-грозное. Глава его администрации Сергей Иванов в недавнем интервью четырем российским изданиям высказался в том духе, что Украину от сделанного ею европейского выбора ждут неисчислимые экономические потери, рухнет сотрудничество с РФ в космической, аграрной и многих прочих отраслях, и вообще — мы не против суверенного права Киева решать, с кем идти вместе по жизни, просто за всяким «а» должно следовать недвусмысленное «б».

Больше же всех разорялся советник Путина, академик Сергей Глазьев, непосредственно отвечавший за концепцию интеграции Украины в Таможенный союз (ТС) и проваливший свою миссию с подлинно великодержавным блеском. По мнению академика, Украина в результате разрыва братских объятий с нашей страной не просто потеряет до $12 млрд в год, а вообще утратит государственную независимость, и уже через пару лет с этой псевдостраной не о чем будет разговаривать. Серьезным пацанам, окапывающимся в твердыне ТС.

Правда, следующим шагом произошло нечто странноватое.

15–16 октября в нашей Калуге состоялось заседание Комитета межгосударственного сотрудничества РФ и Украины. Председательствовали на нем премьеры двух стран: Дмитрий Медведев и Николай Азаров. И — о, чудо! — угрозы Путина—Иванова—Глазьева куда-то нечаянно рассосались. Главы правительств договорились о стратегическом партнерстве как раз в тех отраслях, где мы вроде бы только что окончательно решили поссориться: космической, авиастроительной и аграрной. Решили создать альянс России и Украины как экспортеров зерна, строить завод по производству ядерного топлива в Кировоградской области и обсудить амбициозный проект межгосударственного моста через Керченский пролив. По итогам встречи премьеры источали патоку оптимизма, а Азаров даже заявил, что в двусторонних отношениях неожиданно произошла «перезагрузка» (далось им всем это слово!).

Так как сведений об отставках в руководстве России не поступало, дело, видимо, в следующем. Россия после краткосрочной истерики признала, что Украина в экономическом смысле так же нужна ей, как и наоборот. И разговора с позиций старшего товарища по бараку не получится. А значит, пришло время вновь, как и в 2004-м, когда в Киеве разразилась «оранжевая революция», поинтересоваться: а что там вообще происходит с Украиной?

Да, ее начальник Янукович — это, конечно, изрядный кусок душевного здоровья. Он вернул действие старой (действовавшей до 2006 года) Конституции им. Леонида Кучмы, сконцентрировав в своих президентских руках все полномочия исполнительной власти (от чего ушли при Ющенко, взяв курс на парламентскую демократию). Слегка сошел с ума на почве собственной безопасности, из-за чего нынче в Киеве дорогу президентскому кортежу перекрывают уже не только силами квелых гаишников, но буквально бульдозерами и чуть ли не тракторами. Сформировал довольно забавный кабинет министров, выражающий в первую голову интересы даже не олигархов, но непосредственных членов семьи главы государства (помните, так у нас тоже случилось в конце правления Ельцина). Наконец, умудрился отправить в тюрьму своих политических оппонентов/конкурентов: экс-премьера Юлию Тимошенко (за крайне неудачный, по мнению нынешней власти и многих экспертов, газовый контракт с Россией, в котором частных интересов, возможно, больше, чем государственных), бывшего главу МВД Юрия Луценко (за политическую солидарность с Тимошенко) и прежнего министра экологии Георгия Филипчука (кажется, за некорректную торговлю квотами, причитающимися Украине по Киотскому протоколу).

Демократически мечтающая общественность, включая и вашего покорного слугу, от всех таких мер три года стонала.

Да, понятно, что Янукович был очень обижен на противоположный политический лагерь, который много лет подряд обзывал его обидными политологическими терминами — от «урки» (Виктор Федорович, если кто забыл, успел по молодости огрести две судимости, впоследствии погашенные) до «идиота». И жаждал реванша. И не преминул показать оранжевому лагерю: что ж, посмотрим, кто здесь урка и кто у нас будет за идиота.

Но. При всем при том автократом российского образца даже этот Янукович не стал. Чтобы подписать заветное Соглашение об ассоциации с Евросоюзом, он уже помиловал Луценко—Филипчука. И сейчас, если ничего не сорвется по погодным условиям, намерен отпустить г-жу Тимошенко на лечение в Германию. Во всяком случае, такое условие поставил Евросоюз — и украинский президент уже на 90% готов его выполнить.

Да и кое-что еще творится на Украине, чего в современной России не представишь. По данным авторитетных социологических служб страны (Центр им. А.Разумкова, RB&G), очередные президентские выборы, намечающиеся на март 2015-го, пресловутый Янукович просто обречен проиграть. Причем почти любому единому кандидату от оппозиции. Но главным фаворитом стал вчерашний боксер Виталий Кличко, который, глядя из дня сегодняшнего, переиграет действующего президента во втором туре выборов с результатом примерно 41 на 23%. Нехило, правда?

(Замечу, что о реальных президентских перспективах Виталия я сказал еще в феврале 2006 года. Когда в этом качестве знаменитого чемпиона почти никто не воспринимал.)

Почему все так происходит? Потому что украинцы, как и русские, более всего терзаемы сознанием собственной провинциальности. И движимы исторической амбицией эту провинциальность преодолеть. Они, как и мы, не хотят жить на краю Европы, а хотят оказаться там — за чертой. Где наша цивилизационно-культурная метрополия. (Я ни в коей мере не отождествляю два народа, но отмечаю в них общие неизбежные черты.)

И европейский выбор — это не просто воля элит держать деньги в западных банках и купаться в Средиземном море, хотя и она тоже, конечно. Но и желание стать европейцами. Путем добровольного выбора и самопринуждения к этому выбору.

Один из главных негативных результатов правления Владимира Путина — это усугубление нашей провинциальности. Россия все больше превращается в гигантское Бирюлево, которое не связано со священными камнями Европы, со «страной святых чудес» ничем, кроме потребительских кредитов. В Бирюлеве нет метро, почти нет кинотеатров и кафе. На этом острове провинции внутри российской столицы потому и скопилась святая злоба, которая вылилась в попытки погромов.

Эта святая злоба накапливается и в целом в России. Обитатели красивых кабинетов и рублевских вилл ее пока игнорируют. Когда они все поймут, может оказаться уже поздно.

«Украина — не Россия», назвал свою программную книгу бывший президент Леонид Кучма. Старик был прав. Как бы еще сделать так, чтобы и Россия в результате оказалась не Россией. Страна завтрашняя — не страной сегодняшней. Вот вопрос.