9000. ВЕК ШАХМАТ ЗАКОНЧИЛСЯ

[Cемен Новопрудский]

ПРОФИЛЬ
ЕЖЕНЕДЕЛЬНЫЙ ЖУРНАЛ
Учредитель и издатель
ООО «Издательский дом Родинова»
№ 10/21 марта 2005 года

Культурный шок

ЖИЗНЬ

После ухода Гарри Каспарова из шахмат больше говорят и пишут о судьбе Каспарова, а не о судьбе шахмат. Хотя судьба шахмат, скорее всего, окажется куда печальнее. Самая популярная интеллектуальная игра человечества лишается последнего идеологического стержня-противостояния капризного одиночки-гения остальному миру. И тем самым рискует окончательно стать маргинальной частью современной культуры, эзотерической практикой отдельных людей. Игрой в бисер.
Для спасения шахмат нужно срочно придумывать им новую легенду, сверхидею или хотя бы «фишку». Потому что в современном мире, где живет и развивается исключительно то, что продается, шахматы оказываются неликвидным активом человеческой мысли. Проблема в размытой природе шахмат-они не совсем спорт, не совсем искусство и не совсем наука. Их нельзя смотреть, как смотрят футбол,-слишком мало само пространство шахматной доски, на котором проистекает сражение, нет внешних действий. Их нельзя слушать, как слушают музыку,-медленная, безвучная игра ума и памяти не поддается озвучанию.
Значит, нужно придумывать мотивы, по которым это специфическое зрелище должно быть интересно массам. С таким кризисом идеологии шахматы не сталкивались никогда за всю историю. Сначала они были просто экзотической забавой, окруженной красивой восточной легендой о некоем путнике, показавшем индийскому радже с помощью зерен магическую игру, которая давала возможность миллионов комбинаций всего на 64 клетках. Потом-от самого знаменитого игрока ХVIII века Филидора вплоть до Ласкера, Стейбница и Капабланки-игра держалась на восприятии шахматистов как неких магов и фокусников, носителей тайного знания и обладателей сверхьестественных способностей. Впоследствии, с 30-х годов прошлого века, идеологическим стержнем шахмат стала политическая борьба. Сначала на чемпионский трон взошел сбежавший от советской власти в Европу Александр Алехин, затем наступила эхра великого политического реванша. Продукт «лучшей в мире советской системы» Михаил Ботвинник стал абсолютно лучшим шахматистом планеты.
Для Советского Союза, считавшего любой спорт частью своей государственной идеологии, шахматы были ареной демонстрации превосходства его политической системы. И вдруг ниоткуда в мировых шахматах снова появился необузданный гений, да к тому же еще и представитель враждебной Советскому Союзу Америки. Роберт Фишер, не откажись он от матча за звание чемпиона мира с новым советским «биороботом» Анатолием Карповым, мог бы стать чемпионом на десятилетия и держать о своих плечах мировые шахматы, как Атлант. Но Фишер сгинул так же таинственно и стреительно, как появился.
Шахматы стали ареной «внутриполитических» разборок советских шахматистов. «Правильного» Карпова начал теснить «диссидент» Корчной. Потом место «диссидента» Корчного в этой борьбе занял диссидент и вундеркинд Каспаров. Окончательное превосходство Каспарова над Карповым было достигнуто как раз в конце существования СССР и походило на победу демократии над социализмом. Последние полтора десятилетия Каспаров играл в шахматах роль одинокого супермена, последнего героя боевика, оберегающего шахматный мир и свое мировое господство. Однажды матч у Каспарова выиграл компьютер-и это тоже стало надеждой на возрождение глобальной интриги шахмат. Теперь Каспаров ушел, и у компьютерных гениев пока нет досточных соперников среди «биологических» шахматистов. А легенда об индийском раже и его таинственном госте-слишком старая хохма, чтобы завлекать публику.