*2900. Pax Romana

[Александр Энман]

http://ancientrome.ru/publik/article.htm?a=1288636594
Происхождение и развитие легенды о близнецах, которым приписывалось основание Рима, до сих пор должно считать открытым вопросом, несмотря на то, что на решение этого вопроса потрачено немало ученого труда. Исследователи вопроса обращались к услугам различных отраслей науки, надеясь, что из них прольется свет на темное основание легенды. Разбиралась она с точки зрения сравнительной мифологии Шварцем, греческой поэзии — Зелинским и Трибером, археологии — Кулаковским, теории государственного права — Моммзеном. Каждый из них разъяснил ту или другую черту легенды, но общее происхождение ее осталось по-прежнему темным. Не найдено такого исходного пункта, из которого могли развиться все главные черты легенды. Искать его в стороне вполне бесполезно; не следовало оставлять дорогу Швеглера, имевшего в виду не один или два отдельных пункта, а всю легенду. По его примеру мы считаем необходимым разобрать всю легенду по частям и определить, какие из них могут быть признаны древнейшими. В нашем введении упомянуто было об одном замечании Швеглера, достойном, по нашему мнению, тем большего внимания, что автор сам не выводил из него окончательного заключения. Мысль Швеглера (R. G. I 425) такая. В образе Ромула, каким его изображает летописная традиция, необходимо различать два элемента. Одна часть предания образовалась из отвлеченного понятия основателя-эпонима города Рима. Он строит город по всем необходимым правилам. Потом он устанавливает все политические и военные основы государства, ведет первые войны с соседними народами, празднует первый триумф, добывает первые с.21 spolia opima и тому подобное. Все эти факты извлечены из понятия воображаемого основателя воинственного римского государства. От этого отвлеченного элемента значительно разнится вторая, мифологическая часть легенды; у нее совершенно другой характер, а следовательно и другое происхождение. Волчица-кормилица, грот Луперков, руминальская смоковница, Фавстул, Акка Ларенция, раздирание Ромула у козьего болота в день Nonae Caprotinae — все эти элементы сказания не произошли из только что упомянутого отвлеченного понятия, но из мифологии. «Они, без сомнения, — заключает Швеглер, — заимствованы из круга идей, связанных с культом Фавна-Луперка».

Из двух сло*ев пре*да*ния, отме*чен*ных Швег*ле*ром, вто*рой, в кото*ром Ромул изо*бра*жа*ет*ся осно*ва*те*лем рим*ско*го государ*ства, более позд*не*го про*ис*хож*де*ния. Он не тре*бу*ет даль*ней*ше*го раз*бо*ра, в виду сде*лан*но*го уже Швег*ле*ром. О пер*вом же слое, назван*ном у него мифо*ло*ги*че*ским, Швег*лер не выска*зал*ся опре*де*лен*но и не довел раз*бо*ра его до какой-нибудь точ*но отме*чен*ной цели. Поэто*му мы и счи*та*ем бли*жай*шей обя*зан*но*стью сво*ей оста*но*вить*ся на этой части вопро*са, зада*ва*ясь рас*смот*ре*ни*ем тех отно*ше*ний, в кото*рых нахо*дит*ся ска*за*ние о близ*не*цах к куль*ту бога Лупер*ка, празд*не*ству Лупер*ка*лий и духов*ной кол*ле*гии бра*тьев Лупер*ков.

Начи*на*ем с бога Лупер*ка, в честь кото*ро*го празд*но*ва*лись Лупер*ка*лии. Ему посвя*ще*на одна заме*ча*тель*ная ста*тья Унге*ра (Rhein. Mus. т. 36, стр. 50 сл.), резуль*та*ты кото*рой мы поз*во*ля*ем себе повто*рить в крат*ких сло*вах. Культ Лупер*ка был сосре*дото*чен в одном свя*щен*ном гро*те (Lu*per*cal), лежав*шем на склоне пала*тин*ско*го хол*ма. Об име*ни бога древ*ние авто*ры доволь*но стран*но рас*хо*дят*ся. Назы*ва*ли его Lu*per*cus, то есть, по вер*ной догад*ке Унге*ра, бере*гу*щий от пор*чи (lues (lua) пор*ча, уни*что*же*ние, и par*co = coer*ceo)1. Дру*гие авто*ры его назы*ва*ют Фав*ном, а гре*че*ские с.22 Паном. Это сбли*же*ние, веро*ят*но, объ*яс*ня*ет*ся тем, что жре*цы бога, лупер*ки, носи*ли мехо*вое обла*че*ние, похо*жее на пас*ту*ше*ский костюм. Гре*че*ские уче*ные пере*нес*ли этот костюм и на само*го бога Лупер*ка, сбли*жая его затем с богом-пас*ту*хом Паном, соот*вет*ст*ву*ю*щим опять ита*лий*ско*му Фав*ну. В совер*шен*но дру*гом све*те тот же бог явля*ет*ся в уче*ном пока*за*нии Вер*ги*лия (Aen. 8, 630 fe*ce*rat et vi*ri*di fe*tam Ma*vor*tis in antro pro*cu*buis*se lu*pam), если в нем Ma*vor*tis отно*сит*ся к antro, а не к lu*pam. Ото*жест*вле*ние Лупер*ка с Мар*сом дока*зы*ва*ет воин*ст*вен*ный харак*тер мни*мо*го Пана-Фав*на. Пока*за*ние Вер*ги*лия тем заме*ча*тель*нее, что, по сооб*ще*нию ком*мен*та*то*ра Сер*вия, весь эпи*зод у Вер*ги*лия есть под*ра*жа*ние Эннию. Сер*вий ссы*ла*ет*ся еще на дру*гих авто*ров, соглас*ных с Вер*ги*ли*ем или Энни*ем отно*си*тель*но воин*ст*вен*но*го харак*те*ра бога (Ad. Aen. 8, 443 al*li deum bel*li*co*sis*si*mum). Дру*гие, нако*нец, назы*ва*ют его Inu*us. Таин*ст*вен*ность мно*го*имен*но*го бога Унге*ром объ*яс*ня*ет*ся тем, что он счи*тал*ся осо*бен*ным защит*ни*ком пала*тин*ской кре*по*сти от напа*де*ний непри*я*те*лей. Насто*я*щее имя тако*го бога-защит*ни*ка дер*жа*лось в тайне, чтобы непри*я*те*ли не мог*ли выма*нить его из кре*по*сти и при*влечь на свою сто*ро*ну, как, напри*мер, сде*ла*ли сами рим*ляне во вре*мя оса*ды Вей, при*нудив Юно*ну Реги*ну перей*ти на свою сто*ро*ну. Когда ста*рая пала*тин*ская кре*пость (Var*ro de l. l. 6, 34 an*ti*quom op*pi*dum Pa*la*ti*num) дав*но поте*ря*ла свое зна*че*ние или пере*ста*ла суще*ст*во*вать, тогда, по мне*нию Унге*ра, более не скры*ва*ли име*ни бога Inu*us (Liv. 1, 5, 2). Об этом боге извест*но, что он счи*тал*ся защит*ни*ком так*же и дру*гих кре*по*стей, где его тоже упо*доб*ля*ли Фав*ну-Пану. Так, поэт Рути*лий Нама*ци*ан (I, 231) опи*сы*ва*ет изо*бра*же*ние Инуя с рож*ка*ми на голо*ве и в костю*ме пас*ту*ха, сто*яв*шее перед ворота*ми ста*рой раз*ру*шен*ной кре*по*сти в южной Этру*рии, Castrum Inui. Дру*гой Castrum Inui лежал близ Ардеи. У ворот воз*дви*га*ли ста*тую бога, по вер*но*му заме*ча*нию Унге*ра, пото*му, что там ему все*го луч*ше было испол*нять роль защит*ни*ка горо*да или кре*по*сти (prae*si*dium ur*bis, castri). Это*му имен*но богу, дума*ет Унгер, покло*ня*лись рим*ляне, упо*вая на него как на защит*ни*ка пала*тин*ской кре*по*сти от непри*я*те*лей, поче*му свя*той грот его и нахо*дил*ся близ ста*рин*ной свя*ты*ни Вик*то*рии, где одна тро*пин*ка (cli*vus Vic*to*ria) поз*во*ля*ла непри*я*те*лям под*ни*мать*ся на вер*ши*ну хол*ма. Зна*че*нию бога должно было соот*вет*ст*во*вать и зна*че*ние его име*ни. Мы, несо*глас*но Унге*ру, про*из*во*дим сло*во Inu*us от основы i-, «идти», с суф*фик*сом насто*я*ще*го с.23 вре*ме*ни, и отъ*и*мен*ной при*ме*той u (v) (ср. санскр. in inv застав*лять кого-нибудь ходить, при*во*дить в ход, гнать). На бога-защит*ни*ка кре*по*сти, зна*чит, возлагали особенную обя*зан*ность — отго*нять насту*паю*щих непри*я*те*лей, застав*лять их ухо*дить или отсту*пать. По мнению Унге*ра, пала*тин*ский бог-защит*ник близ*ко схо*дил*ся с капи*то*лий*ским Ve*dio*vis. Ему как и Луперку, и нико*му дру*го*му, при*но*си*ли в жерт*ву коз, hu*ma*no ri*tu, в заме*ну чело*ве*че*ских жертв. Ведио*вис также счи*тал*ся устра*ши*те*лем непри*я*те*лей, что выхо*дит из фор*му*лы закли*на*ния, сооб*ща*е*мой Макроби*ем2. Моли*лись ему, чтобы он все*лил в непри*я*те*лей «бег*ство, страх и ужас». Кро*ме Капи*то*лия, у него была еще вто*рая свя*ты*ня на ост*ро*ве на Тиб*ре, куда мог*ло пере*пра*вить*ся непри*я*тель*ское вой*ско. Впо*след*ст*вии к нему там при*со*еди*ни*ли Аскле*пия; оче*вид*но, от него ожида*ли защи*ты не толь*ко от вра*гов, но и от дру*гих наваж*де*ний и болез*ней. Эта вто*рая сто*ро*на зна*че*ния повто*ря*ет*ся и у пала*тин*ско*го бога, как вид*но из дру*го*го име*ни его Lu*per*cus и из обрядов, совер*ша*е*мых его жре*ца*ми, лупер*ка*ми.

Обряды Лупер*ка*лий, о кото*рых при*хо*дит*ся при*ба*вить несколь*ко слов, извест*ны нам в том виде, в каком они совер*ша*лись к кон*цу рес*пуб*ли*ки и в пер*вом сто*ле*тии пери*о*да импе*ра*то*ров. Соимен*ные с богом жре*цы, lu*per*ci, ger*ma*ni Lu*per*ci, дели*лись на два отряда: Fa*bii, Fa*via*ni (Paul. p. 88) и Quincti*lii, Quin*ti*lia*ni. Еже*год*но в меся*це фев*ра*ле они соби*ра*лись для справ*ле*ния празд*не*ства в гро*те Лупер*ка, где и при*но*си*ли в жерт*ву коз и соба*ку. Затем они при*во*ди*ли двух отро*ков и при*кла*ды*ва*ли к их лбам кро*ва*вый жерт*вен*ный нож, после чего кровь сти*ра*лась очи*сти*тель*ной шер*стью, смо*чен*ной в моло*ке, а отро*ки долж*ны были при этом сме*ять*ся. При*кла*ды*ва*ние кро*ва*во*го ножа, без сомне*ния, слу*жи*ло заме*ной при*не*се*нию их в жерт*ву, на самом деле, может быть, совер*шав*шей*ся в преж*ние вре*ме*на. Улыб*кой жерт*вы выра*жа*ли, что не сер*дят*ся за то, что их уби*ва*ют. После это*го жерт*во*при*но*ше*ния лупер*ки съе*да*ли жерт*вен*ное мясо и, раздев*шись, опо*я*сы*ва*лись козьи*ми шку*ра*ми, бра*ли рем*ни, выкро*ен*ные из шку*ры, и бега*ли кру*гом поме*рия, древ*ней пре*дель*ной чер*ты пала*тин*ской кре*по*сти. При этом они рем*ня*ми били встреч*ных людей, осо*бен*но с.24 жен*щин, а уда*ры эти, по веро*ва*нию рим*лян, очи*ща*ли от вся*кой пор*чи, а в осо*бен*но*сти избав*ля*ли жен*щин от непло*д*ли*во*сти или облег*ча*ли им роды. Кро*ме бега вокруг поме*рия, бега*ли и по «свя*щен*ной доро*ге» до фору*ма и обрат*но. Вся цель обряда сво*ди*лась, по пока*за*нию Варро*на, к очи*ще*нию древ*ней*ше*го пала*тин*ско*го горо*да, и конеч*но и жите*лей его (De l. l. 6, 34 lu*per*cis nu*dis feb*rua*tur po*pu*lus, id est lustra*tur an*ti*quom op*pi*dum Pa*la*ti*num, gre*gi*bus hu*ma*nis (?) cinctum)3. Очи*ще*ние про*из*во*ди*лось козьи*ми шку*ра*ми, поэто*му и носив*ши*ми обрядо*вое назва*ние feb*rua. Бегая с ними вокруг горо*да, лупер*ки сооб*ща*ли очи*ще*ние все*му обе*га*е*мо*му про*стран*ству. Кро*ме того уда*ра*ми очи*ща*лись и отдель*ные обы*ва*те*ли, желав*шие осо*бен*но зару*чить*ся спа*са*тель*ной силой. Очи*сти*тель*ные обряды — та часть празд*не*ства, кото*рая осо*бен*но под*чер*ки*ва*ет*ся в нашем пре*да*нии. Они поль*зо*ва*лись боль*шой популяр*но*стью и дер*жа*лись дол*го даже после введе*ния хри*сти*ан*ства, пока не запре*тил их око*ло 500 г. Р. Хр. папа Гела*сий. К ним и отно*си*лись име*на бога Lu*per*cus, жре*цов Lu*per*ci и само*го празд*не*ства Lu*per*ca*lia. Мы одна*ко виде*ли, что у это*го deus bel*li*co*sis*si*mus были и дру*гое имя и дру*гая обя*зан*ность, защи*та пала*тин*ской кре*по*сти от непри*я*те*лей. Как отра*жа*лась в куль*те и обрядах эта сто*ро*на бога, об этом в нашем пре*да*нии почти нет ника*ких сведе*ний. Мы откла*ды*ва*ем попыт*ку на осно*ва*нии неко*то*рых остав*ших*ся сле*дов и ана*ло*гий вос*пол*нить этот про*бел и, по при*ме*ру Швег*ле*ра, ста*вим вопрос: какие отно*ше*ния близ*не*цов к куль*ту Лупер*ка? В осо*бен*но*сти спра*ши*ва*ем, не объ*яс*ня*ют*ся ли неко*то*рые части леген*ды о близ*не*цах из име*ю*щих*ся нали*цо обрядов и при*над*леж*но*стей свя*щен*но*дей*ст*вия кол*ле*гии Лупер*ков, учреж*де*ние кото*рой почти еди*но*глас*но при*пи*сы*ва*ет*ся в пре*да*нии Рому*лу и Рему. Пунк*ты сопри*кос*но*ве*ния обрядо*вой сто*ро*ны Лупер*ка*лий с леген*дой для нагляд*но*сти рас*смот*рим каж*дый в отдель*но*сти.

1) Смо*ков*ни*ца Руми*ны (fi*cus Ru*mi*na*lis), боги*ни-покро*ви*тель*ни*цы корм*ле*ния, нахо*ди*лась неда*ле*ко от грота Лупер*ка, под*ле малень*кой свя*ты*ни боги*ни. Под смо*ков*ни*цей пас*ту*ха*ми при*но*си*лось в жерт*ву моло*ко за бла*го*по*лу*чие живот*ных-сосун*ков4. Веч*но зеле*не*ю*щее с.25 дере*во, из кото*ро*го выде*ля*ет*ся сок, похо*жий на моло*ко, мог*ло слу*жить самым под*хо*дя*щим сим*во*лом достат*ка в моло*ке. При*но*си*лось в жерт*ву моло*ко, чтобы его с излиш*ком доста*ва*лось сосун*кам. Подоб*ный обряд справ*лял*ся еще на Мар*со*вом поле, у козье*го болота, под смо*ков*ни*ца*ми, назы*вае*мы*ми «козьи*ми» (cap*ri*fi*cus), в день No*nae Cap*ro*ti*nae. На жерт*ву употреб*ля*ли пря*мо сок смо*ков*ниц. Под дере*вья при этом сажа*ли слу*жа*нок, оде*тых в пла*тья гос*пож, то есть пред*став*ляв*ших послед*них. Цель обряда, оче*вид*но, состо*я*ла в том, чтобы обес*пе*чить рим*ским мат*ро*нам во вре*мя корм*ле*ния посто*ян*ное и обиль*ное при*бы*ва*ние моло*ка. Кро*ме того, в том же месте в этот день справ*ля*ли так назы*вае*мые Pop*li*fu*gia, очи*ще*ние рим*ско*го наро*да как вой*ска, для чего при*но*си*лась в жерт*ву коза, — отто*го это место на Мар*со*вом поле и полу*чи*ло назва*ние cap*rae pa*lus, — а разди*ра*е*мые на кус*ки чле*ны козы слу*жи*ли сред*ст*вом очи*сти*тель*ным, подоб*но сди*ра*е*мым с коз шку*рам на Лупер*ка*ли*ях. Об обрядах этих Pop*li*fu*gia нам еще при*дет*ся гово*рить по пово*ду леген*ды о смер*ти Рому*ла. Мы кос*ну*лись их здесь пото*му, чтобы из ана*ло*гии трех дей*ст*вий, справ*ля*е*мых в No*nae Cap*ro*ti*nae, люст*ра*ции, при*но*ше*ния в жерт*ву козы, очи*ще*ния все*го наро*да и осо*бен*но очи*ще*ния мат*рон-кор*ми*лиц под смо*ков*ни*ца*ми, уста*но*вить внут*рен*нюю связь совер*ша*е*мой под смо*ков*ни*цей Руми*ны жерт*вы pro lac*ten*ti*bus с общим очи*ще*ни*ем Лупер*ка*лий. По пока*за*нию Варро*на, жерт*ва под смо*ков*ни*цей Руми*ны при*но*си*лась за сосун*ков живот*ных; мы пола*га*ем одна*ко, что этим не исклю*ча*лись и жерт*во*при*но*ше*ния за груд*ных мла*ден*цев5. Во вся*ком слу*чае смо*ков*ни*ца Руми*ны нахо*ди*лась в сосед*стве грота Лупер*ка, отче*го и веро*ят*но, что она при*над*ле*жа*ла к спе*ци*аль*ной обста*нов*ке куль*та это*го бога и его празд*не*ства6. Древ*нее пре*да*ние соеди*ня*ет эту смо*ков*ни*цу с леген*дой о двух осно*ва*те*лях кол*ле*гии Лупер*ков и справ*ля*е*мо*го ею празд*не*ства. Свя*тость дере*ва объ*яс*ня*лась в этио*ло*ги*че*ском мифе тем, что пер*вы*ми кор*ми*лись под ним близ*не*цы Ромул и Рем. Неко*то*рые из древ*них уче*ных про*из*во*ди*ли имя Ro*mu*lus от ru*ma, жен*ская грудь, так как в про*сто*на*род*ном про*из*но*ше*нии часто с.26 сме*ши*ва*лись зву*ки ū и ō7. Швег*лер (R. G. I 420) поэто*му пред*по*ла*га*ет, что тол*ко*ва*ние име*ни Ro*mu*lus в смыс*ле «груд*ной мла*де*нец» было пря*мым пово*дом к обра*зо*ва*нию леген*ды о корм*ле*нии близ*не*цов. Это одна*ко не совсем веро*ят*но, пото*му что не один Ромул, но и Рем по пре*да*нию был корм*лен под смо*ков*ни*цей Руми*ны. Из пред*по*ла*га*е*мой Швег*ле*ром эти*мо*ло*гии древ*ние мог*ли выве*сти толь*ко тот факт, что Ромул мла*ден*цем был корм*лен, если этот факт нуж*дал*ся в дока*за*тель*стве, а не корм*лен под смо*ков*ни*цей Руми*ны. Так как и свя*ты*ня, и смо*ков*ни*ца Руми*ны нахо*ди*лись у грота Лупер*ка, а устрой*ство Лупер*ка*лий при*пи*сы*ва*лось близ*не*цам, то, во-пер*вых, жерт*во*при*но*ше*ние моло*ком pro lac*ten*ti*bus ста*ли при*пи*сы*вать тем же близ*не*цам. Рому*лу и Рему при*пи*сы*ва*ли пер*вое устрой*ство это*го жерт*во*при*но*ше*ния (см. Плин. Hist. nat. 14, 14, 88 Ro*mu*lum lac*te, non vi*no li*bas*se, in*di*cio sunt sac*ra ab eo insti*tu*ta, quae ho*die cus*to*diunt mo*rem). Во-вто*рых, зада*лись вопро*сом, по како*му пово*ду, за каких мла*ден*цев близ*не*цы при*нес*ли первую такую жерт*ву богине корм*ле*ния, на что был один ответ: в память того, что они сами мла*ден*ца*ми была корм*ле*ны под смо*ков*ни*цей боги*ни. Этим, конеч*но, не исклю*ча*ет*ся, что потом в созву*чии Ro*mu*lus и ru*ma нахо*ди*ли извест*ное под*креп*ле*ние вер*но*сти этио*ло*ги*че*ско*го ска*за*ния о корм*ле*нии.

2) К леген*де о корм*ле*нии близ*не*цов под смо*ков*ни*цей Руми*ны при*ба*вил*ся дру*гой эле*мент — вол*чи*ца-кор*ми*ли*ца. Из боль*шо*го чис*ла объ*яс*не*ний это*го мифо*ло*ги*че*ско*го фак*та, нам кажет*ся, самое про*стое и веро*ят*ное объ*яс*не*ние, най*ден*ное Г. Иор*да*ном8. Lu*per*cus на вид с.27 такое же умень*ши*тель*ное сло*во от lu*pus, как nov-er*ca от no*va. В lu*per*ci поэто*му усмат*ри*ва*ли «вол*чат» (Wölflin*ge, по пере*во*ду Иор*да*на). По какой при*чине, спра*ши*ва*лось, пер*вых бра*тьев Лупер*ков, Рому*ла и Рема, назва*ли вол*ча*та*ми? Насто*я*щи*ми дете*ны*ша*ми вол*чи*цы они по здра*во*му разу*му не мог*ли быть, сле*до*ва*тель*но, были при*ем*ны*ми. Их под свя*щен*ной смо*ков*ни*цей Пала*ти*на кор*ми*ла при*ем*ная мать, вол*чи*ца. Леген*да эта, как извест*но, не моло*да; она вполне при*ня*та была уже в 286 г. до Р. Хр., когда эди*лы Гней и Квинт Огуль*нии воз*двиг*ли под смо*ков*ни*цей брон*зо*вый памят*ник вол*чи*це с близ*не*ца*ми. Таким обра*зом, одна важ*ная чер*та леген*ды лег*ко объ*яс*ня*ет*ся из это*го тол*ко*ва*ния име*ни жре*цов-лупер*ков.

3) Лупер*ки носи*ли офи*ци*аль*ное назва*ние ger*ma*ni Lu*per*ci. Кро*ме них из чле*нов рим*ских духов*ных кол*ле*гий при*зна*ва*лись бра*тья*ми толь*ко frat*res Ar*va*les. О послед*них у позд*них авто*ров упо*ми*на*ет*ся леген*да, что пер*вы*ми чле*на*ми были Ромул с один*на*дца*тью бра*тья*ми, сыно*вья*ми Акки Ларен*ции, кото*рой сам Ромул при*хо*дил*ся нерод*ным сыном. Для объ*яс*не*ния при*чи*ны назва*ния frat*res таким обра*зом был сочи*нен миф о две*на*дца*ти родо*на*чаль*ни*ках кол*ле*гии, при*хо*див*ших*ся друг дру*гу, хотя и не род*ны*ми, бра*тья*ми. Родо*на*чаль*ни*ков бра*тии Лупер*ков выда*ва*ли за двух кров*ных бра*тьев-близ*не*цов, frat*res ger*ma*nos duo ge*mi*nos, una mat*re na*tos et pat*re uno uno die, гово*ря сло*ва*ми Плав*та о близ*не*цах Менех*мах. При*чи*ну, поче*му два учреди*те*ля кол*ле*гии изо*бра*жа*лись имен*но близ*не*ца*ми, мы усмат*ри*ва*ем в этио*ло*гии титу*ла ger*ma*ni. Эта при*чи*на будет, кажет*ся, гораздо про*ще, чем выдви*ну*тое для объ*яс*не*ния Момм*зе*ном двое*вла*стие кон*су*лов.

4) Лупер*ки дели*лись на два отде*ле*ния или отряда, Fa*bii и Quincti*lii. При*чи*ну деле*ния иска*ли в том, что каж*дый из двух близ*не*цов набрал себе това*ри*щей и началь*ст*во*вал над ними. Дуа*лиз*му чле*нов кол*ле*гии таким обра*зом отве*чал дуа*лизм пер*вых мифи*че*ских пред*во*ди*те*лей или учреди*те*лей. Пре*да*ние у Овидия (Fas*ti 2. 359—378), вполне, так ска*зать, про*пи*тан*ное этио*ло*ги*че*ски*ми моти*ва*ми, Фаби*ев отво*дит Рему, Квинк*ти*ли*ев Рому*лу. Но остал*ся след дру*го*го пре*да*ния у Иеро*ни*ма (Chr. p. 329 Re*mus с.28 rut*ro pas*to*ra*li a Fa*bio Ro*mu*li du*ce oc*ci*sus est): Фабии тут наобо*рот това*ри*щи Рому*ла, а не Рема. Мы потом подроб*нее оста*но*вим*ся на отно*ше*нии двух бра*тьев к под*чи*нен*ным отрядам лупер*ков. Пока огра*ни*чим*ся ука*за*ни*ем, что при*чи*на удво*е*ния осно*ва*те*лей кол*ле*гии дана была в двой*ст*вен*но*сти кол*ле*гии. Ромул и Рем мог*ли бы быть и не бра*тья*ми или близ*не*ца*ми, если это не потре*бо*ва*лось бы титу*лом ger*ma*ni. Для объ*яс*не*ния име*ни двух отрядов, напри*мер, обра*зо*вал*ся вто*рой этио*ло*ги*че*ский миф (Pau*li exc. p. 88 Fa*via*ni et Quin*ti*lia*ni ap*pel*la*ban*tur lu*per*ci, a Fa*vio et Quin*ti*lio prae*po*si*tis suis). Тут бра*тья Ромул и Рем заме*ня*ют*ся дву*мя пред*во*ди*те*ля*ми, кото*рые не бра*тья.

5) Ромул и Рем со сво*и*ми това*ри*ща*ми до осно*ва*ния горо*да вели пас*ту*ше*скую жизнь. Обрядо*вый костюм лупер*ков, опо*я*сы*ва*ние меха*ми, напо*ми*нал собой пас*ту*ше*ский костюм. Кро*ме того, под смо*ков*ни*цей Руми*ны у грота Лупер*ка при*но*си*лись, по сло*вам Варро*на, осо*бые жерт*вы рим*ски*ми пас*ту*ха*ми. Устрой*ство этих жертв, а далее и всех дру*гих пас*ту*ше*ских празд*неств, напри*мер Пали*лий, при*пи*сы*ва*лось близ*не*цам, в осо*бен*но*сти Рому*лу. Обрядо*вая обста*нов*ка Лупер*ка*лий таким обра*зом явля*ет*ся пер*вым источ*ни*ком и этой чер*ты леген*ды.

6) Заро*ды*шем горо*да Рима вполне спра*вед*ли*во счи*тал*ся an*ti*quom op*pi*dum Pa*la*ti*num. Досто*вер*ность это*го пре*да*ния или убеж*де*ния не ума*ли*лась бы даже в том слу*чае, если во вре*мя Цице*ро*на, напри*мер, не оста*лось бы ника*ких остат*ков пала*тин*ских стен или если най*ден*ные в 60-х годах наше*го сто*ле*тия на Пала*тине гро*мад*ные кам*ни не ока*за*лись бы остат*ка*ми той сте*ны, како*вы*ми счи*та*ет их боль*шин*ство архео*ло*гов. Для рим*лян, как и для нас, суще*ст*во*ва*ние пала*тин*ско*го укреп*лен*но*го город*ка доста*точ*но уста*нов*ле*но тем, что до вре*мен импе*ра*то*ров в духов*ной тра*ди*ции име*лись вес*кие дан*ные о про*тя*же*нии пала*тин*ско*го поме*рия. Память об этой пре*дель*ной чер*те древ*ней*ших укреп*ле*ний долж*на была дер*жать*ся, пото*му что по ней еже*год*но совер*шал*ся бег лупер*ков. Чер*та поме*рия отме*че*на была кам*ня*ми, а жре*цы следи*ли за тем, чтобы эти межи не сдви*га*лись со ста*ро*го места. Все, что зна*ли о древ*ней*ших укреп*ле*ни*ях Рима, таким обра*зом с дав*них пор сосре*дото*чи*ва*лось в беге лупер*ков. Поме*рий пре*вра*тил*ся в обрядо*вую при*над*леж*ность Лупер*ка*лий. Кто, сле*до*ва*тель*но, зада*вал*ся вопро*сом, кем был очер*чен древ*ней*ший поме*рий Рима, тому есте*ствен*но было выве*сти заклю*че*ние, что это было сде*ла*но тем же самым лицом, кто с.29 пер*вый устро*ил бег лупер*ков вокруг поме*рия. Если при*знать пре*да*ние, что кол*ле*гия лупер*ков была учреж*де*на дву*мя лица*ми, пред*во*ди*те*ля*ми двух отрядов, соутроб*ни*ка*ми (ger*ma*ni), то этим же двум учреди*те*лям Лупер*ка*лий при*шлось бы при*пи*сать очер*че*ние древ*ней*ше*го поме*рия, а так как po-moe*rium без сте*ны (moi*rus, mu*rus) вещь невоз*мож*ная, то ему же при*над*ле*жа*ла и построй*ка древ*ней*шей город*ской сте*ны, осно*ва*ние древ*ней*ше*го Рима. Миф об осно*ва*нии Рима не нуж*да*ет*ся ни в каком дру*гом объ*яс*не*нии, кро*ме того, кото*рое выте*ка*ет из обста*нов*ки свя*щен*но*дей*ст*вия лупер*ков и этио*ло*ги*че*ско*го ее объ*яс*не*ния.

Под*ведем ито*ги наше*му раз*бо*ру. Если Ромул и Рем, как мы пред*по*ла*га*ем, в пер*вом виде пре*да*ния пред*став*ля*лись пер*вы*ми учреди*те*ля*ми и образ*ца*ми духов*ной кол*ле*гии лупер*ков, то из объ*яс*ни*тель*ных рас*ска*зов, отно*ся*щих*ся к обста*нов*ке этой кол*ле*гии, мог*ло сло*жить*ся при*бли*зи*тель*но такое ска*за*ние. Два бра*та роди*лись близ*не*ца*ми. Поки*ну*тые после рож*де*ния, они очу*ти*лись под смо*ков*ни*цей, рос*шей на склоне пала*тин*ско*го хол*ма. Тут нашла их вол*чи*ца, слу*чай*но выбе*жав*шая из леса, сжа*ли*лась над мла*ден*ца*ми без отца, без мате*ри, и ста*ла кор*мить их и уха*жи*вать за ними, как за сво*и*ми вол*ча*та*ми. Малют*ки вырос*ли сре*ди пас*ту*хов, сами сде*ла*лась пас*ту*ха*ми, и жили на пала*тин*ском хол*ме. Впо*след*ст*вии они заду*ма*ли постро*ить на том месте город, а по осно*ва*нии горо*да в память преж*ней сво*ей жиз*ни устро*и*ли бег вокруг город*ской сте*ны. Как бега*ли два бра*та, каж*дый во гла*ве сво*их това*ри*щей-пас*ту*хов, так лупер*ки повто*ря*ют еже*год*но этот бег в двух отрядах, в костю*ме пас*ту*хов, вокруг пала*тин*ско*го поме*рия. К ска*за*нию тако*го при*бли*зи*тель*но содер*жа*ния потом уже мог*ла при*стать та часть леген*ды, в кото*рой рисо*вал*ся, по выра*же*нию Швег*ле*ра, отвле*чен*ный образ осно*ва*те*ля рим*ско*го государ*ства. Мы, одна*ко, при*зна*ем, что в леген*де о близ*не*цах и о цар*ст*во*ва*нии Рому*ла нема*ло таких эле*мен*тов, кото*рые, по-види*мо*му, не выте*ка*ют ни из того, ни из дру*го*го гене*ти*че*ско*го нача*ла, а поэто*му и тре*бу*ют осо*бо*го объ*яс*не*ния. Из них осо*бен*но важ*ны: гене*а*ло*гия близ*не*цов, про*ис*хож*де*ние их из Аль*бы Лон*ги, смерть Рема, име*на Рому*ла и Рема, устрой*ство Рому*лом рыси*стых бегов, отно*ше*ние его к Мар*су Кви*ри*ну, смерть и обо*готво*ре*ние его. Эти эле*мен*ты отча*сти, веро*ят*но, при*над*ле*жа*ли к древ*ней*ше*му соста*ву леген*ды — немыс*ли*мо, напри*мер, чтобы герои ее не были с само*го нача*ла назва*ны опре*де*лен*ны*ми име*на*ми, — а отча*сти при*ба*ви*лись к ней в обра*бот*ке более с.30 позд*не*го вре*ме*ни. Таки*ми срав*ни*тель*но моло*ды*ми эле*мен*та*ми, напри*мер, все*ми при*зна*ют*ся при*со*еди*не*ние близ*не*цов к албан*ской цар*ской дина*стии и ото*жест*вле*ние Рому*ла с Мар*сом Кви*ри*ном. Отно*си*тель*но пер*вой кате*го*рии мы дума*ем, что про*ис*хож*де*ние неко*то*рых из этих эле*мен*тов для нас покры*то мра*ком отто*го, что мы не зна*ем, какой вид в ста*рые вре*ме*на име*ли бег лупер*ков и дру*гие свя*зан*ные с ним обряды. Все наши изве*стия не древ*нее Варро*на и Веррия Флак*ка, то есть не мно*гим древ*нее вре*ме*ни Авгу*ста. Празд*не*ство это, меж*ду тем, одно из древ*ней*ших рим*ских празд*неств. Несмот*ря на стро*гую кон*сер*ва*тив*ность рим*лян отно*си*тель*но сво*их ста*рин*ных рели*ги*оз*ных обрядов, все-таки мог*ли быть забы*ты и упразд*не*ны неко*то*рые обряды, не соот*вет*ст*во*вав*шие более куль*тур*но*му духу вре*ме*ни (напри*мер, мно*го*чис*лен*ные чело*ве*че*ские жерт*вы древ*ней*ших веков), или поте*ряв*шие реаль*ную свою под*клад*ку. Хоро*шим при*ме*ром подоб*но*го сокра*ще*ния ста*рин*ных обрядов может слу*жить свя*щен*но*дей*ст*вие поле*вой бра*тии (frat*res ar*va*les). Извест*но, какое важ*ное зна*че*ние в рели*гии древ*них наро*дов Ита*лии при*да*ва*лось обне*се*нию очи*сти*тель*ных жертв вокруг извест*но*го про*стран*ства или извест*ной груп*пы людей. Ни один дом, ни одно поле, ни одно селе*ние, ни один, конеч*но, город не мог*ли быть без тако*го еже*год*но справ*ля*е*мо*го обхо*да или обе*га*ния и очи*ще*ния пре*де*лов. Подоб*ным обе*га*ни*ем древ*ней*ших город*ских пре*де*лов и явля*ют*ся Lu*per*ca*lia. Вто*рые пре*де*лы горо*да, когда он рас*про*стра*нил*ся уже на четы*ре части (re*gio*nes), обхо*ди*лись 15-го мая про*цес*си*ей с так назы*вае*мы*ми Ar*gei. Третье празд*не*ство, Am*bar*via или Am*bar*va*lia, пер*во*на*чаль*но состо*я*ло из очи*сти*тель*но*го обхо*да полей (ar*va), всей поле*вой терри*то*рии, при*ле*жав*шей в ста*рые вре*ме*на к горо*ду Риму. Оно справ*ля*лось отдель*ной жре*че*ской кол*ле*ги*ей, поле*вой бра*ти*ей, frat*res Ar*va*les, то есть ru*ra*les, в про*ти*во*по*лож*ность, веро*ят*но, город*ской бра*тии лупер*ков. Стра*бо*ну еще было извест*но, что при Амбар*ви*ях обхо*ди*ли всю гра*ни*цу древ*ней*шей рим*ской обла*сти, при*чем жре*цы во мно*гих местах оста*нав*ли*ва*лись для при*но*ше*ния жертв. Око*ло двух сто*ле*тий спу*стя после Стра*бо*на мы из актов кол*ле*гии поле*вой бра*тии узна*ем, что ста*рый обход гра*ни*цы пре*кра*тил*ся: оста*лось одно жерт*во*при*но*ше*ние в роще боги*ни Dea Dia. Знат*ные люди, из кото*рых изби*ра*лись чле*ны бра*тии со вре*мен Авгу*ста, по мет*ко*му заме*ча*нию Иор*да*на9, с.31 нахо*ди*ли неудоб*ным совер*шать весь обход и сокра*ти*ли его. Самая суще*ст*вен*ная часть празд*не*ства, обход гра*ни*цы, утра*ти*лась. Она, впро*чем, и без того дав*но поте*ря*ла вся*кое зна*че*ние и есте*ствен*ную под*клад*ку, с тех пор как меже*вые кам*ни рим*ской обла*сти нахо*ди*лись уже не на пятой-шестой миле от горо*да, а у пре*де*лов древ*не*го мира. Подоб*ным изме*не*ни*ям и сокра*ще*ни*ям мог*ли, дума*ем, под*верг*нуть*ся и обряды очи*ще*ния пала*тин*ской кре*по*сти. В чис*ле тем*ных частей леген*ды о близ*не*цах могут ока*зать*ся объ*яс*ни*тель*ные рас*ска*зы, кото*рые отно*си*лись к таким забы*тым обрядам. Един*ст*вен*ная воз*мож*ность добрать*ся до их этио*ло*ги*че*ско*го смыс*ла зави*сит от того, удаст*ся ли нам на осно*ва*нии ана*ло*гий раз*га*дать, в чем при*бли*зи*тель*но заклю*ча*лись вышед*шие из употреб*ле*ния обряды. В допол*не*нии осо*бен*но нуж*да*ет*ся одна сто*ро*на куль*та Лупер*ка. Мы виде*ли, что у это*го пала*тин*ско*го бога были два име*ни, кото*рые соот*вет*ст*во*ва*ли двум раз*ным обя*зан*но*стям боже*ства. С одной сто*ро*ны, ему покло*ня*лись как спа*са*те*лю от болез*ней, непло*дия и дру*гой пор*чи (Lu*per*cus), с дру*гой же, он под име*нем Inu*us (гони*тель) счи*тал*ся защит*ни*ком кре*по*сти от непри*я*тель*ских напа*де*ний. Эта вто*рая, воин*ст*вен*ная сто*ро*на его, почти вовсе не отра*жа*ет*ся в обрядах празд*не*ства, по дошед*шим до нас изве*сти*ям Варро*на и его совре*мен*ни*ков. Эта-то воин*ст*вен*ная часть куль*та все*го лег*че мог*ла сокра*тить*ся до пол*но*го забве*ния. Пала*тин*ская кре*пость с очень дав*них вре*мен поте*ря*ла свое преж*нее зна*че*ние. Сте*ны ее, веро*ят*но, дав*но исчез*ли, так что забо*тить*ся о ее без*опас*но*сти име*ло мало смыс*ла. Направ*лен*ные к этой цели рели*ги*оз*ные обряды, дол*го, может быть, еще дер*жав*ши*е*ся по ста*рин*но*му обы*чаю, нако*нец, пре*кра*ти*лись. Инуй был пре*дан без*де*я*тель*но*сти. Наша попыт*ка допол*не*ния, поэто*му, долж*на быть направ*ле*на пре*иму*ще*ст*вен*но на воин*ст*вен*ную сто*ро*ну кре*пост*ной люст*ра*ции.

Для допол*не*ния общей кар*ти*ны люст*ра*ции пала*тин*ской кре*по*сти, дума*ем, пра*виль*но будет обра*тить*ся за помо*щью к изве*сти*ям о подоб*ных же люст*ра*ци*ях горо*дов у дру*гих наро*дов Ита*лии. В нашем рас*по*ря*же*нии доку*мен*таль*ное опи*са*ние люст*ра*ции кре*по*сти, горо*да и наро*да умбрий*ской общи*ны Игу*вия. Так назы*вае*мые ta*bu*lae Igu*vi*nae, как извест*но, были най*де*ны в 1444 году и изда*ны в послед*ний раз Бюхе*ле*ром (Umbri*ca, Bon*nae 1887), с пре*крас*ным уче*ным ком*мен*та*ри*ем. Бюхе*лер с осо*бен*ным вни*ма*ни*ем следит за ана*ло*ги*я*ми, ино*гда очень пора*зи*тель*ны*ми, с.32 отдель*ных обрядов умбрий*ской люст*ра*ции с обряда*ми рим*ски*ми. Для нас, глав*ным обра*зом, важ*на общая кар*ти*на люст*ра*ции, и мы, поэто*му, на ней несколь*ко оста*но*вим*ся. Игу*вин*ская люст*ра*ция делит*ся на два глав*ных дей*ст*вия. Сна*ча*ла совер*ша*ет*ся люст*ра*ция кре*по*сти, вслед за ней люст*ра*ция народ*но*го вой*ска, рас*став*лен*но*го на коми*ции по отрядам. Игу*вий*цы соеди*ни*ли в одно свя*щен*но*дей*ст*вие две древ*ней*шие люст*ра*ции, при*пи*сы*ва*е*мые Рому*лу: лупер*ка*лии, или люст*ра*цию кре*по*сти, и попли*фу*гии, люст*ра*цию вой*ска на Мар*со*вом поле. Этим под*твер*жда*ет*ся внут*рен*няя связь меж*ду обо*и*ми рим*ски*ми празд*не*ства*ми, дока*зы*вае*мая и мифом, и сход*ством обрядов. Игу*вий*ская люст*ра*ция кре*по*сти состо*ит из очи*ще*ния трех кре*пост*ных ворот, о чем не оста*лось ника*ких сле*дов ни в обряде рим*ском, ни в мифе, если не счи*тать при*пи*сы*ва*е*мой Рому*лу построй*ки свя*ты*ни Юпи*те*ра Ста*то*ра перед пала*тин*ской Por*ta Mu*co*nia. Зато во вто*ром дей*ст*вии, в люст*ра*ции игу*вий*ско*го наро*да и горо*да, мно*го напо*ми*наю*ще*го рим*ский миф. Игу*вий*ский жре*че*ский маги*ст*рат дело люст*ра*ции начи*на*ет с ауспи*ция. Он одет в авгур*ский костюм, при опи*са*нии кото*ро*го мы вспо*ми*на*ем об авгур*стве Рому*ла вооб*ще и в осо*бен*но*сти о введен*ном им, по пре*да*нию, костю*ме cinctus Ga*bi*nus. Маги*ст*рат сопро*вож*да*ет*ся дву*мя гла*ша*та*я*ми (pri*no*va*ti, по Бюхе*ле*ру prae*no*va*to*res). Не сле*ду*ет ли с этим фак*том сопо*ста*вить участ*ву*ю*ще*го в люст*ра*ции Рому*ла у козье*го болота воз*ве*сти*те*ля Pro*cu*lus Iuli*us (pro*co*los, от pro*ca*la*re, προ*καλεῖν)? С гла*ша*та*я*ми вме*сте маги*ст*рат отправ*ля*ет*ся сна*ча*ла к север*но*му кон*цу город*ско*го поме*рия и, пере*счи*тав все сосед*ние враж*деб*ные наро*ды (Тади*на*ты, Тус*ки, Нар*ки, Япуды), всем ино*стран*цам при*ка*зы*ва*ет уда*лить*ся. Затем он рас*став*ля*ет народ по отрядам, обхо*дит его с живот*ны*ми, назна*чен*ны*ми к жерт*ве, и про*из*но*сит молит*ву: Церф Мар*сов, Пре*стота Цер*фа Мар*со*ва, Тур*са Цер*фия Цер*фа Мар*со*ва, наведи*те на Тади*на*тов, Тус*ков и т. д., на их пер*вен*ст*ву*ю*щих, опо*я*сан*ных и неопо*я*сан*ных, на их вои*нов, нося*щих копья и не нося*щих оных, наведи*те на всех страх и тре*пет, бег*ство и ужас; снег и ливень, треск и буй*ство, дрях*лость и раб*ство (In*terpr. Buech.: comple*to ti*mo*re tre*mo*re, fu*ga for*mi*di*ne, ni*ve nim*bo, fra*go*re fu*ro*re, se*nio ser*vi*tio); Церф Мар*сов, Пре*стота, Тур*са, будь*те бла*го*склон*ны и даруй*те мир наро*ду Игу*вий*ско*му, горо*ду Игу*вию, пер*вен*ст*ву*ю*щим его, опо*я*сан*ным» и т. д. После этой молит*вы маги*ст*рат воз*гла*ша*ет: «Впе*ред, Игу*вий*цы!» Потом он, повто*рив обход все*го наро*да с.33 с жерт*ва*ми, воз*вра*ща*ет*ся к тер*ми*ну, и так посту*па*ет три*жды; затем сле*ду*ет при*но*ше*ние жертв, от име*ни наро*да, Цер*фу Мар*со*ву, у одно*го источ*ни*ка. К это*му Бюхе*лер при*во*дит ана*ло*гию, что и Ромул во вре*мя люст*ра*ции наро*да при*но*сил жерт*вы у воды козье*го болота. В дру*гом месте при*но*сит*ся жерт*ва Пре*сто*те с молит*вой: «Обра*ти вся*кое зло на город Тади*на*тов и т. д., будь бла*го*склон*на и т. д. наро*ду Игу*вий*ско*му, пред*от*вра*ти вся*кое повреж*де*ние от его пер*вен*ст*ву*ю*щих, учреж*де*ний, людей, скота, полей, отвра*ти вся*кое зло от наро*да Игу*вий*ско*го». Очи*стив таким же обра*зом и все отдель*ные отряды наро*да, жрец при*но*сит в жерт*ву Тур*се три телен*ка, а гла*ша*таи с пепе*ли*ща жерт*вен*ни*ка чита*ют тихую молит*ву, в кото*рой вто*рич*но про*сят Тур*су напу*стить на непри*я*те*лей страх и т. д., и быть бла*го*склон*ной Игу*вий*цам. Все дей*ст*вие кон*ча*ет*ся одним стран*ным обрядом. Жре*цы, спуг*нув*ши две*на*дцать телят, гонят*ся за ними по фору*му. Три телен*ка пой*ман*ные пер*вы*ми при*но*сят*ся в жерт*ву Тур*се от все*го наро*да.

Какую, спра*ши*ва*ет*ся, поль*зу мы можем извлечь из это*го опи*са*ния для объ*яс*не*ния леген*ды о Рому*ле? Пер*вый вывод наш каса*ет*ся тех мифо*ло*ги*че*ских лич*но*стей, к кото*рым Игу*вий*цы обра*ща*лись с жерт*во*при*но*ше*ни*я*ми и молит*ва*ми. Бюхе*лер ука*зы*ва*ет на оче*вид*ное сход*ство боги*ни Praes*to*ta Çer*fia Çer*fier Mar*tier (лат. Praes*ta*ta Cer*sia Cer*si Mar*tii) с боги*ней Praes*ta*na Qui*ri*ni, свя*ты*ня кото*рой на Пала*тине, по пре*да*нию, была осно*ва*на Рому*лом. Вто*рое боже*ство Çer*fo Mar*tio Бюхе*лер сопо*став*ля*ет с латин*ским богом, к кото*ро*му отно*сит*ся над*пись Ker(r)i po*co*lom (CIL. 1. 46). Оттуда неда*ле*ко до Quir(r)inus (Ker(r)inos?) Mar*tis f., с кото*рым слил*ся сам Ромул. Третье боже*ство умбрий*ской люст*ра*ции Tur*sa Çer*fia Çer*fier Mar*tier. Его Бюхе*лер срав*ни*ва*ет с рим*ски*ми бога*ми Pa*vor et Pal*lor. Tur*sa про*из*во*дит*ся от умбрий*ской гла*голь*ной осно*вы turs, лат. ters, ter*reo. К «устра*ши*тель*ни*це» Тур*се обра*ща*ют*ся с осо*бен*ной прось*бой при*ве*сти непри*я*те*лей в страх и тре*пет, ужас и бег*ство и т. д. Молит*ва Тур*се очень напо*ми*на*ет молит*ву рим*ско*му Ведио*ви*су, кото*ро*го сле*до*ва*ло Бюхе*ле*ру при*со*еди*нить к Пал*ло*ру и Паво*ру. Тур*се при*да*ет*ся эпи*тет Iovia, что едва ли име*ет отно*ше*ние к Юпи*те*ру; как Çer*fia Çer*fier Mar*tier она ведь не может одновре*мен*но при*над*ле*жать и к кру*гу Юпи*те*ра. Может быть, Iovia про*из*во*дит*ся от той осно*вы, кото*рая име*ет*ся в сло*ве Ve-dio*vis Ve-iovis (ср. гр. δίω διω-κω, сан*скр. dyu dyau*ti). Культ это*го «пре*сле*до*ва*те*ля», по пре*да*нию, опять устро*ен Рому*лом. Ему по зна*че*нию с.34 соот*вет*ст*во*вал, как выше ска*за*но, Inu*us, «гони*тель» пала*тин*ской кре*по*сти. Мы видим, что Рому*лу при*пи*сы*ва*ет*ся устрой*ство куль*та неко*то*рых божеств, или по име*ни, или по глав*ной обя*зан*но*сти близ*ким к тем боже*ствам, кото*рым в Игу*вии при совер*ше*нии люст*ра*ции горо*да при*но*си*ли жерт*вы и моли*лись о защи*те горо*да и наро*да и об обра*ще*нии в бег*ство непри*я*те*лей. При*чи*ну при*уро*че*ния этих куль*тов к Рому*лу, осно*ва*те*лю Лупер*ка*лий, мы усмат*ри*ва*ем в том, что молит*вы и жерт*во*при*но*ше*ния этим боже*ствам когда-то так*же состав*ля*ли при*над*леж*ность люст*ра*ции пала*тин*ско*го горо*да, подоб*но тому, как они при*над*ле*жа*ли к люст*ра*ции Игу*вия.

Воз*вра*ща*ем*ся еще раз к послед*не*му дей*ст*вию, кото*рым окан*чи*ва*лась люст*ра*ция Игу*вия. После послед*не*го воз*зва*ния к устра*ши*тель*ни*це Тур*се, напу*гать непри*я*те*лей и пре*дать их в раб*ство Игу*вий*цам, жре*че*ский маги*ст*рат со сво*и*ми помощ*ни*ка*ми напу*ги*ва*ет две*на*дцать телят, пус*ка*ет*ся в пого*ню за ними, ловит трех отстав*ших и при*но*сит их в жерт*ву той же Тур*се. Этот обряд тол*ку*ет*ся Бюхе*ле*ром очень ост*ро*ум*но. Молит*ва Тур*се при*во*дит*ся в испол*не*ние, теля*та пред*став*ля*ют собой непри*я*те*лей, они при*во*дят*ся в страх и бег*ство, в при*мер вра*гам, кото*рых Тур*са при*ведет в страх и бег*ство. Ловят трех пред*ста*ви*те*лей вра*гов и уби*ва*ют их в при*мер дру*гим. Меж*ду обряда*ми рим*ской люст*ра*ции Лупер*ка*лий мы так*же встре*ча*ем подо*бие чело*ве*че*ской жерт*вы, мни*мое уби*е*ние двух отро*ков. По пово*ду это*го обряда Дильс (Si*byl*li*nis*he Blät*ter стр. 53) напо*ми*на*ет о рим*ском обы*чае перед нача*лом вой*ны пре*да*вать смер*ти двух пред*ста*ви*те*лей непри*я*тель*ско*го наро*да (Gal*lus Gal*la, Grae*cus Grae*ca), в при*мер все*му наро*ду. Плу*тарх (Ромул 21), един*ст*вен*ный для нас источ*ник, све*ду*щий об этом обряде, пишет, что «при*сы*ла*ли отро*ков хоро*ших семейств». Он не счел нуж*ным сооб*щить, как и каким спо*со*бом они выби*ра*лись, да в сущ*но*сти это в то вре*мя име*ло мало зна*че*ния, так как самый обряд уже дав*но пре*вра*тил*ся в пустую фор*маль*ность. Мож*но спро*сить, не соблюда*лось ли извест*ное пра*ви*ло для опре*де*ле*ния жерт*вы, в те вре*ме*на, когда еще при*да*ва*лась это*му жерт*во*при*но*ше*нию такая важ*ность, как, напри*мер, в Игу*вии жерт*во*при*но*ше*нию телят, пред*став*ля*ю*щих собой непри*я*те*лей. Здесь лови*ли и уби*ва*ли трех отста*вав*ших от дру*гих. Жерт*вы, таким обра*зом, как бы сами реша*ли свою судь*бу. Этот самый про*стой и без*обид*ный спо*соб опре*де*ле*ния жерт*вы еще более с.35 реко*мен*до*вал*ся для насто*я*щих чело*ве*че*ских жертв. Зна*ме*ни*тый зна*ток гер*ман*ских быто*вых древ*но*стей, К. Вейн*гольд, в этюде о зна*че*нии бега в народ*ных обрядах Гер*ма*нии10 при*хо*дит к заклю*че*нию, что народ*ные бега, справ*ля*е*мые в южной Гер*ма*нии в Тро*и*цу, слу*жат или слу*жи*ли самым рас*про*стра*нен*ным спо*со*бом опре*де*ле*ния чело*ве*че*ской жерт*вы. Кто послед*ним дости*га*ет назна*чен*ной цели, тот при*но*сит*ся в жерт*ву, а кто пер*вый добе*жит, тому дает*ся приз, но это пра*ви*ло уста*но*ви*лось позд*нее пер*во*го. И. В. Нету*шил (Фил. Обо*зр. III стр. 60) сло*вам блаж. Авгу*сти*на (Civ. Dei 18, 12: lu*per*co*rum per sac*ram viam as*cen*sus at*que des*cen*sus) при*да*ет такой смысл, что два отряда лупер*ков бега*ли впе*ре*гон*ку. Сна*ча*ла они бега*ли вокруг Пала*ти*на, отправ*ля*ясь от Лупер*ка*ла в раз*ные сто*ро*ны (Ов. Фаст. 2, 371 di*ver*sis exit uter*que pat*ri*bus), потом, выбе*гая с двух сто*рон на Свя*щен*ную доро*гу, бежа*ли по ней до фору*ма и назад (отто*го as*cen*sus и des*cen*sus) к Пала*ти*ну. В этио*ло*ги*че*ском мифе Овидия, в кото*ром, веро*ят*но, каж*дая чер*та осно*ва*на на каком-нибудь фак*ти*че*ском обряде, рас*ска*за*но, что Ромул и Рем с сво*и*ми това*ри*ща*ми-пас*ту*ха*ми одна*жды при*нес*ли жерт*ву Лупер*ку. Жерт*вен*ное мясо жари*лось, но, ожидая обед, они вдруг узна*ли, что раз*бой*ни*ки уго*ня*ют ста*до. Тот*час они бро*си*лись в пого*ню, каж*дый брат с одной дру*жи*ной, Ромул с Квинк*ти*ли*я*ми, Рем с Фаби*я*ми, оба в раз*ные сто*ро*ны. Фабии догна*ли раз*бой*ни*ков, отня*ли добы*чу и затем бегом вер*ну*лись к остав*лен*но*му жар*ко*му, кото*рое в это вре*мя дожа*ри*лось. Немед*лен*но они сня*ли его и съе*ли, награж*дая себя, таким обра*зом, за победу. Когда при*бе*жа*ли Квинк*ти*лии, то от мяса оста*лись одни кости. Тогда Ромул
ri*sit et in*do*luit Fa*bios po*tuis*se Re*mum*que
vin*ce*re, Quincti*lios non po*tuis*se suos.
Этот рас*сказ похо*дит на миф о Поти*ци*ях и Пина*ри*ях, двух отде*ле*ни*ях жре*цов Гер*ку*ле*са Вик*то*ра. И тут опоздав*шие Пина*рии оста*ют*ся без жерт*вен*но*го мяса. Ara ma*xi*ma, центр куль*та с.36 Гер*ку*ле*са Победи*те*ля, нахо*ди*лась у вхо*да в цирк, пото*му что пер*во*на*чаль*ная роль рим*ско*го Гер*ку*ле*са, по всей веро*ят*но*сти, заклю*ча*лась в покро*ви*тель*стве пеше*му и кон*но*му риста*нию, в даро*ва*нии счаст*ли*во*го исхо*да на играх11. В ста*рое вре*мя, может быть, к куль*ту Гер*ку*ле*са Вик*то*ра при*над*ле*жал обрядо*вый бег жре*цов. Бега*ли дву*мя отряда*ми, как и лупер*ки, при*чем жерт*вен*ное мясо слу*жи*ло при*зом победи*те*лям. Отряд, полу*чив*ший приз, назы*вал*ся Po*ti*tii, то есть po*ti*ti, опоздав*ший, остав*ший*ся без мяса — Pi*na*rii «голод*ные» (Pei*na*rii, ср. pēnu*ria лише*ние, недо*ста*ток, голод12, гр. πεῖ*να, от осн. pei-, ср. pei-or pēssi*mus). Име*на эти, веро*ят*но, народ*ные про*зви*ща, став*шие со вре*ме*нем обще*употре*би*тель*ны*ми и даже офи*ци*аль*ны*ми, вро*де Sa*lii — «ска*ку*ны» и др. Инте*рес тол*пы зри*те*лей, понят*но, сосре*дото*чи*вал*ся на исхо*де зре*ли*ща и на вопро*се, кому доста*нет*ся мясо и кому быть голод*ным. Едва ли полу*че*ние при*за состав*ля*ло един*ст*вен*ную цель пред*по*ла*га*е*мо*го нами бега. Сооб*ще*ние древ*них авто*ров, что Поти*ции были стар*ши*ми жре*ца*ми, а Пина*рии их помощ*ни*ка*ми, поз*во*ля*ет дога*ды*вать*ся, что и этот вопрос, кому быть стар*шим, кому при*служ*ни*ком, решал*ся риста*ни*ем. Так и в нынеш*них народ*ных игри*щах победи*тель назна*ча*ет*ся коро*лем, бояри*ном и т. п., а не победив*шие обя*за*ны ему слу*жить на всех сход*ках, в тече*ние цело*го года, до воз*об*нов*ле*ния игры. Не будет неумест*ным ука*зать и на дру*гой при*мер назна*че*ния стар*ше*го жре*ца посред*ст*вом игри*ща, на зна*ме*ни*то*го rex Ne*mo*ren*sis. Этот жрец-пра*ви*тель (rēx от re*ge*re, пра*вить) с.37 назна*чал*ся не ина*че, как после обрядо*во*го поедин*ка, из кото*ро*го он дол*жен был вый*ти победи*те*лем.

Воз*вра*ща*ем*ся к бегу лупер*ков. Этио*ло*ги*че*ский миф Овидия постро*ен на том осно*ва*нии, что побеж*даю*ще*му отряду доста*ва*лось жерт*вен*ное мясо. Этим, веро*ят*но, не огра*ни*чи*ва*лось пре*иму*ще*ство одно*го отряда жре*цов перед дру*гим. Деле*ния их, дума*ем, выхо*ди*ло из того же нача*ла, как деле*ние жре*цов Гер*ку*ле*са. Одна часть, Fa*vii, была выше дру*гой саном. Бег впе*ре*гон*ку слу*жил сред*ст*вом для реше*ния, кому быть стар*ши*ми жре*ца*ми, кому млад*ши*ми. Деле*ние на se*nio*res и iunio*res суще*ст*во*ва*ло еще во вре*мя Цеза*ря13, но в то вре*мя состав чле*нов двух отде*ле*ний, веро*ят*но, не изме*нял*ся, что и дока*зы*ва*ет*ся над*гроб*ны*ми над*пи*ся*ми Лупер*ков Fa*bia*ni и Quincti*lia*ni вре*мен импе*ра*то*ров. В преж*ние вре*ме*на, долж*но быть, роль каж*до*го отде*ле*ния мог*ла изме*нять*ся с каж*дым новым риста*ни*ем. Лупер*ка*лии при*над*ле*жа*ли к самым популяр*ным зре*ли*щам Рима; исход риста*ния, без сомне*ния, воз*буж*дал осо*бен*ное любо*пыт*ство наро*да. Неуди*ви*тель*но, что поэто*му и обра*зо*ва*лись назва*ния двух бегу*щих впе*ре*гон*ку отрядов. Успе*ваю*щее отде*ле*ние зва*ли Fa*bii, а по дру*го*му напи*са*ние Fa*vii (Pau*li exc. p. 62. Fa*via*ni et Quin*ti*lia*ni ap*pel*la*ban*tur lu*per*ci, a Fa*vio et Quin*ti*lio prae*po*si*tis suis). Пер*вым пред*во*ди*те*лем это*го отде*ле*ния счи*тал*ся Ромул. Фор*ма Fa*vius хоро*шо подо*шла бы к име*нам при*ем*ных его роди*те*лей, Fa*vo*la (Акка Ларен*ция) и Faus*tu*lus; она так*же под*хо*дит и к сущ*но*сти дела. Fa*vo*la и Faus*tu*lus невоз*мож*но не сопо*став*лять с fa*veo — бла*го*при*ят*ст*вую, спо*спе*ше*ст*вую, fa*vor, faus*tus, счаст*ли*вый, успеш*ный, удач*ный. В таком слу*чае fa*vii назы*ва*лись бы успе*ваю*щие лупер*ки. Если напи*са*ние Fa*bii, засвиде*тель*ст*во*ван*ное руко*пис*ным пре*да*ни*ем у Овидия и Про*пер*ция, вер*нее, то при*дет*ся это сло*во, а веро*ят*но и имя рода Fa*bii, при*со*еди*нить к сло*вам fa*ber, fab*re, af*fab*re — искус*но, лов*ко. Тогда народ успе*ваю*щих име*но*вал бы «лов*ки*ми». Не успе*ваю*щее отде*ле*ние назва*но Quincti*lii, или, по догад*ке Момм*зе*на, Quinctii, что, по наше*му мне*нию, толь*ко дру*гое напи*са*ние, при*спо*соб*лен*ное к име*нам извест*ных рим*ских родов, вме*сто cunctii, cuncti*lii (см. in*qui*li*nus вме*сто in*cu*li*nus, от in*co*la, in*qui*na*re вме*сто in*cu*na*re от cu*ni*re, Equir*ria и Ecur*ria у с.38 Варро*на L. L. 6. 13), от cuncta*ri. Сле*до*ва*тель*но, отста*вав*шие лупер*ки, тише бегаю*щие, име*но*ва*лись «меш*кот*ны*ми»14.

Мы наде*ем*ся, что из дога*док наших отно*си*тель*но древ*не*го вида бега, еже*год*но совер*ша*е*мо*го лупер*ка*ми, может про*лить*ся немно*го све*та на реаль*ную под*клад*ку мифа о двух леген*дар*ных пред*ста*ви*те*лях двух отде*ле*ний лупер*ков. При этом име*ем осо*бен*но в виду ска*за*ние о смер*ти Рема, один из самых тем*ных пунк*тов леген*ды. Швег*лер (R. G. 1, 438) объ*яс*ня*ет эту леген*ду таким обра*зом: одно ста*рин*ное поста*нов*ле*ние рим*ско*го пра*ва угро*жа*ло смер*тью каж*до*му, кто посме*ет осквер*нить свя*тость город*ской сте*ны. Это пра*ви*ло хоте*ли под*кре*пить каким-нибудь с.39 вну*ши*тель*ным при*ме*ром. Поэто*му рас*ска*зы*ва*ли, что осно*ва*тель горо*да даже не оста*но*вил*ся пред убий*ст*вом сво*е*го род*но*го бра*та, нару*шив*ше*го этот закон, с тем чтобы и впредь всех нару*шаю*щих его пости*га*ло то же нака*за*ние. Швег*лер затем ищет объ*яс*не*ния име*ни Рема, но без резуль*та*та. Имя это, гово*рит он, оста*ет*ся нере*шен*ной загад*кой. С реше*ни*ем ее одна*ко свя*зан и вер*ный взгляд на образ Рема. Рим*ские эти*мо*ло*ги (см. Швег*лер 1, 438) сбли*жа*ли Re*mus с re*mo*ra*ri — отста*вать, меш*кать, оста*нав*ли*вать*ся или оста*нав*ли*вать, задер*жи*вать; re*mo*ra — задерж*ка и re*mo*res aves (Fest. p. 276 r. a. in aus*pi*cio di*cun*tur quae ac*tu*rum ali*quid re*mo*ra*ri com*pel*lunt.). Авен*тин*ская гора и выле*таю*щие с ее сто*ро*ны пти*цы счи*та*лись авгу*ра*ми поче*му-то зло*ве*щи*ми. Одно место горы назы*ва*лось Re*mo*ria, и оттуда, по пре*да*нию, Рем наблюдал несчаст*ные свои ауспи*ции; нако*нец, его и похо*ро*ни*ли на этом же месте. У Псев*до-Авре*лия Вик*то*ра (De orig. gen*tis Rom. 21, 4) встре*ча*ет*ся такое объ*яс*не*ние: Re*mus dic*tus a tar*di*ta*te, quip*pe ta*lis na*tu*rae ho*mi*nes ab an*ti*quis re*mo*res dic*ti [Рем назы*ва*ет*ся от мед*ли*тель*но*сти, посколь*ку люди подоб*ной при*ро*ды древни*ми назы*ва*лись re*mo*res]. Меш*кот*ный, мед*ли*тель*ный пред*во*ди*тель был бы очень под*стать отстаю*ще*му отряду Квинк*ти*ли*ев, но про*из*во*дит*ся ли сло*во Re*mus (род. падеж Re*mi) от ro*mo*ra*ri или re*mo*ris, очень сомни*тель*но или даже невоз*мож*но, как бы в нем ни были уве*ре*ны рим*ские уче*ные. Осно*ва rem- в Re*mus вполне отлич*на от re*mor- (mor-). Из латин*ско*го язы*ка к осно*ве rem- подо*брать мож*но одно толь*ко сло*во re*mu*res (откуда Re*mu*ria) или, по дру*го*му, веро*ят*но народ*но*му, про*из*но*ше*нию, le*mu*res, Le*mu*ria15. Сло*во re*mu*res — почти*тель*ное назва*ние мерт*вых как si*len*tes, ta*ci*ti, quie*ti. Корен*ное зна*че*ние под*хо*дит к нашим выра*же*ни*ям «покой*ный, покой*ни*ки», как вид*но из срав*не*ния со сло*ва*ми греч. ἠρέ*μα — спо*кой*но, тихо, ἠρε*μαῖος, гот. ri*mis — покой, лит. rimstu rim*ti — быть спо*кой*ным, тихим, отды*хать, сан*скр. ram — пере*ход. оста*но*вить, задер*жать, непе*ре*ход. оста*но*вить*ся, быть спо*кой*ным16. На осно*ва*нии этих с.40 дан*ных мы не сомне*ва*ем*ся, что re*mus — ста*рин*ное имя при*ла*га*тель*ное со зна*че*ни*ем спо*кой*ный, тихий. Тихий пред*во*ди*тель опазды*ваю*щих Квинк*ти*ли*ев уби*ва*ет*ся, по одно*му рас*про*стра*нен*но*му вари*ан*ту пре*да*ния, Целе*ром, «ско*рым», а по дру*го*му Фаби*ем, пред*ста*ви*те*лем дру*го*го отде*ле*ния лупер*ков; по третье*му же вари*ан*ту, поль*зу*ю*ще*му*ся наи*боль*шим авто*ри*те*том, род*ным бра*том Рому*лом. Коле*ба*ние тра*ди*ции обык*но*вен*но, в том чис*ле и Швег*ле*ром (R. G. 1, 389), тол*ку*ет*ся в том смыс*ле, что рим*ляне, желая облег*чить вину бра*то*убий*ства, сва*ли*ли ее на Целе*ра. Но откуда же взял*ся этот Целер? Его обык*но*вен*но выда*ют за эпо*ни*ма и мифи*че*ско*го пред*ста*ви*те*ля рим*ской кон*ни*цы, так как в ста*рые вре*ме*на всад*ни*ки назы*ва*лись ce*le*res. Но какая там мог*ла быть кон*ни*ца до осно*ва*ния горо*да? Все дей*ст*вие про*ис*хо*дит сре*ди пас*ту*хов, поэто*му и Фабий, напри*мер, Рема уби*ва*ет rut*ro pas*to*ra*li. Если тре*бо*ва*лось под*ста*вить толь*ко на место Рому*ла како*го-нибудь дру*го*го пас*ту*ха, то поче*му же при*ду*ма*ли для него имя Целе*ра, а не какое-нибудь дру*гое? Мы дума*ем пото*му, что имя при*ла*га*тель*ное ce*ler одно*го зна*че*ния со сло*вом ro*mu*lus. Послед*нее обра*зу*ет*ся из суф*фик*са mu*lus, как ae-mu*lus, sti(g)-mu*lus, cu-mu*lus и т. п., и осно*вы rōs, кото*рая встре*ча*ет*ся так*же в греч. ῥώομαι быст*ро дви*гать*ся, мчать*ся, стре*мить*ся, бегать (аор. стр. зал. ἐρ-ρώσ-θην, ср. ἀρ-ρωσ-τός, ῥωσ-τήρ, ῥωσ-τι*κός, ῥω(σ)-ρός σφοδ*ρός) др.-в.-н. rōsc, rōsci, be*hen*de, has*tig, fri*sch. Из слов латин*ских сюда, веро*ят*но, долж*но отне*сти ro*ra*rii, как в ста*ри*ну зва*ли лег*ко*во*ору*жен*ных, пото*му что они быст*рым набе*гом сво*им на непри*я*те*ля откры*ва*ли бит*ву (см. ve*li*tes, ve*lox, от ve*hi). Шипя*щее s в ros-mu*lus исчез*ло перед m, как напри*мер в сло*вах omen (др. лат. os*men у Варро*на de l. l. 6, 76. 7, 97), vo*mer (из vos*mer), и т. д. Мы не отри*ца*ем, что глав*ной при*чи*ной пред*по*чте*ния, давав*ше*го*ся рим*ски*ми исто*ри*ка*ми име*ни Целе*ра перед име*нем Рому*ла, было жела*ние изба*вить осно*ва*те*ля горо*да от бра*то*убий*ства, но воз*мож*ность заме*ны одно*го име*ни дру*гим была дана оди*на*ко*вым смыс*лом того и дру*го*го. Пер*во*му авто*ру вари*ан*та, долж*но быть, еще было небезыз*вест*но зна*че*ние нари*ца*тель*но*го име*ни ro*mu*lus.

Если при*нять во вни*ма*ние три вари*ан*та тра*ди*ции об убий*це Рема, то они сво*дят*ся к тому пре*да*нию, что Рема, то есть тихо*го, слу*жив*ше*го при*ме*ром пер*во*го Квинк*ти*лия, чле*на отряда отстаю*ще*го при беге лупер*ков, убил «ско*рый» или поспе*ваю*щий пер*вым Фавий. Мы пола*га*ем, что фак*ти*че*ская под*клад*ка это*го этио*ло*ги*че*ско*го рас*ска*за состо*я*ла в обы*чае уби*вать одно*го из отряда с.41 Квин*ти*ли*ев, веро*ят*но того, кто бегал всех тише и послед*ний при*хо*дил к цели. Так это было, как мы виде*ли, в игу*вий*ском люст*ра*ци*он*ном обряде, где при*но*си*ли в жерт*ву трех отста*вав*ших от дру*гих телят, кото*рые заме*ни*ли собой чело*ве*че*ские жерт*вы. Такой же спо*соб опре*де*ле*ния жерт*вы суще*ст*ву*ет поныне в народ*ных празд*не*ствах Южной Гер*ма*нии, где, по ста*рин*но*му обы*чаю, посред*ст*вом бега впе*ре*гон*ку назна*ча*ют того из участ*ни*ков игри*ща, кото*рый под*ле*жит при*но*ше*нию в жерт*ву. Уби*ва*ли ли при этом в Риме чело*ве*ка в древ*ней*шее вре*мя или заме*ня*ли уби*е*ние сим*во*ли*че*ским обрядом, это для цели наше*го объ*яс*не*ния без*раз*лич*но. В том и дру*гом слу*чае для объ*яс*не*ния обряда вымыш*лен рас*сказ, что уби*е*ние лупер*ка совер*ша*ет*ся в под*ра*жа*ние уби*е*нию одно*го род*но*го бра*та дру*гим, одно*го ger*ma*nus Lu*per*cus дру*гим.

Очи*сти*тель*ная или иску*пи*тель*ная жерт*ва (κά*θαρ*σις, lustra*tio), как извест*но, зани*ма*ет очень вид*ное место в рели*гии древ*них наро*дов. Каж*дое бед*ст*вие посла*но каким-нибудь боже*ст*вом, кото*рое раз*гне*ва*лось на отдель*ных людей или на какое-нибудь чело*ве*че*ское обще*ство. Раз*гне*ван*ное боже*ство не при*ми*рит*ся, пока не выда*дут, не при*не*сут в жерт*ву ему винов*но*го.

[Александр Энман]

Но вина послед*не*го может иску*пить*ся так*же и смер*тью или кро*вью дру*го*го чело*ве*ка или живот*но*го, кото*рые тогда берут на себя вину или на кото*рых она пере*но*сит*ся. Эта заме*на осо*бен*но необ*хо*ди*ма, если про*ви*ни*лось целое обще*ство. Или винов*ный не уби*ва*ет*ся, уби*е*ние заме*ня*ет*ся обли*ва*ни*ем кро*вью, или кровь заме*ня*ет*ся чем-нибудь похо*жим, крас*ною мате*ри*ей, крас*ным вином и т. п. Нако*нец, запят*нав*ший себя виною чело*век очи*ща*ет*ся лав*ром, шку*ра*ми, шер*стью, водою или дру*ги*ми мно*го*чис*лен*ны*ми очи*щаю*щи*ми сред*ства*ми. В извест*ные сро*ки про*из*во*дит*ся очи*ще*ние всей общи*ны, все*го горо*да или наро*да. Народ, очи*щая себя от всей вины и избав*ля*ясь от вся*кой беды, молит богов, чтобы они при*зна*ли винов*ны*ми и кара*ли нис*по*сла*ни*ем беды не его, а чужих. Берут пред*ста*ви*те*лей чужо*го наро*да, на них пере*но*сят всю свою вину и выда*ют их как повин*ную жерт*ву богам. Осо*бен*но важ*но это во вре*мя вой*ны или перед нача*лом вой*ны; боги нака*зы*ва*ют винов*ный народ пора*же*ни*ем, неви*нов*ный, чистый награж*да*ют победою. Мы виде*ли, как про*сто и ясно выра*жа*лась эта идея в молит*вах и обрядах игу*вий*ской люст*ра*ции. В люст*ра*ции пала*тин*ско*го горо*да и его общи*ны это очи*ще*ние от воз*мож*ной с.42 неуда*чи в слу*чае вой*ны, веро*ят*но, не отсут*ст*во*ва*ло. Дильс (Si*byl*li*ni*sche Blät*ter, стр. 53) чело*ве*че*скую жерт*ву Лупер*ка*лий сопо*став*ля*ет с обы*ча*ем, неод*но*крат*но при*ме*няв*шим*ся в Риме во вре*мя вой*ны или перед вой*ной, при*но*сить жерт*ву и зары*вать в зем*лю двух пред*ста*ви*те*лей ино*стран*но*го наро*да (Grae*cus Grae*ca, Gal*lus Gal*la). Этим Дильс объ*яс*ня*ет и чис*ло двух жертв Лупер*ка*лий: как в ионий*ской люст*ра*ции Θαρ*γή*λια, при*но*си*ли в жерт*ву и там δύο ἄνδρας, ἕνα μὲν ὑπὲρ τῶν ἀνδρῶν, ἕνα δὲ ὑπὲρ γυ*ναικῶν [двух муж*чин, одно*го за муж*чин, а дру*го*го за жен*щин]. Заме*на жен*щин муж*чи*на*ми, дума*ем, объ*яс*ня*лась бы теми же тре*бо*ва*ни*я*ми при*ли*чия, как и испол*не*ние жен*ских ролей в теат*ре муж*чи*на*ми. Таким обра*зом, соглас*но пред*по*ло*же*нию Диль*са и ана*ло*гии игу*вий*ско*го обряда, в празд*не*стве Лупер*ка*лий две или одна чело*ве*че*ская жерт*ва пред*став*ля*ла непри*я*тель*ский народ, на кото*рый рим*ляне пере*но*си*ли свою вину, а вслед*ст*вие это*го, и воз*мож*ную неуда*чу вой*ны. Неуда*ча мог*ла быть дво*я*кою: или рим*ское вой*ско мог*ло тер*петь пора*же*ния на поле сра*же*ния, или город мог под*вер*гать*ся оса*дам. Те же две воз*мож*но*сти пред*у*смот*ре*ны в игу*вий*ском цере*мо*ни*а*ле: сна*ча*ла освя*ща*лись трое ворот кре*по*сти, в кото*рые мог*ли вторг*нуть*ся непри*я*те*ли, потом очи*щал*ся народ, постав*лен*ный в строй. Ста*рая Рому*ло*ва lustra*tio exer*ci*tus совер*ша*лась в празд*не*ство Pop*li*fu*gia на Мар*со*вом поле, откуда высту*па*ло вой*ско на вой*ну. Люст*ра*ция Лупер*ка*лий отно*си*лась к пала*тин*ской кре*по*сти; тут вполне было на сво*ем месте освя*ще*ние ворот или кре*пост*ной сте*ны, кото*рое долж*но было обес*пе*чить их от втор*же*ния непри*я*те*ля. Миф об уби*е*нии Рема, по наше*му пред*по*ло*же*нию, воз*ник ради этио*ло*ги*че*ско*го объ*яс*не*ния при*но*ше*ния в жерт*ву чело*ве*ка жре*ца*ми-лупер*ка*ми. При этом, жерт*ва пред*став*ля*ла непри*я*те*ля. Вся тра*ди*ция соглас*но гово*рит, что Рем убит по той при*чине, что он не ува*жал постро*ен*ных Рому*лом укреп*ле*ний. По одним, он пере*ско*чил через ров, по дру*гим, через сте*ну, изде*ва*ясь, таким обра*зом, над ничтож*но*стью кре*по*сти. Два самых авто*ри*тет*ных для нас пред*ста*ви*те*ля пре*да*ния, Энний и Ливий, наме*ка*ют на дру*гую при*чи*ну. У пер*во*го (Ann. v. 100 Mülller) Ромул, уби*вая бра*та, про*из*но*сит: «Ни один смерт*ный это*го впредь не будет делать без*на*ка*зан*но, и не ты, ибо за это в нака*за*ние мне отдашь свою теп*лую кровь». У Ливия (1, 7, 3) Ромул гово*рит: «Так будет поступ*ле*но с каж*дым, кто пере*ско*чит через мою сте*ну». Итак, в лице Рема пре*да*ет*ся смер*ти каж*дый непри*я*тель, кто посме*ет забрать*ся за кре*пост*ную сте*ну. с.43 Уби*е*ни*ем Рема довер*ша*ет*ся укреп*ле*ние Рима, cae*so moe*nia fir*ma Re*mo (Про*пер*ций 3, 9, 50). На самом деле не по при*ме*ру Рема уби*ва*ли непри*я*те*ля, пося*гаю*ще*го на без*опас*ность кре*по*сти, а наобо*рот, уби*е*ние Рема при*ду*ма*но для пер*во*го при*ме*ра уби*е*ния непри*я*те*ля или пред*став*ля*ю*ще*го непри*я*те*ля чело*ве*ка в обрядах Лупер*ка*лий. Уби*е*ние совер*ша*ет*ся Рому*лом пото*му, что он мифи*че*ский обра*зец пер*во*го началь*ни*ка Фаби*ев, стар*ших лупер*ков, а сле*до*ва*тель*но всей кол*ле*гии. Веро*ят*но, обрядо*вое уби*е*ние чело*ве*че*ской жерт*вы на самом деле при*над*ле*жа*ло к обя*зан*но*стям началь*ни*ка Фаби*ев; поэто*му в дру*гом вари*ан*те убий*цей явля*ет*ся Fa*bius dux, prae*po*si*tus Fa*bio*rum17.

Обсуж*дая воз*мож*ность объ*яс*не*ния неко*то*рых пунк*тов мифа о близ*не*цах из таких дан*ных обрядо*вой сто*ро*ны лупер*ка*лий, кото*рые не име*ют*ся нали*цо в наших непол*ных и срав*ни*тель*но позд*них изве*сти*ях, но име*лись, по всей веро*ят*но*сти, во вре*мя воз*ник*но*ве*ния мифа, мы по догад*ке при*бав*ля*ем еще сле*ду*ю*щие пунк*ты сопри*кос*но*ве*ния меж*ду обряда*ми и леген*дой:

7) При люст*ра*ции пала*тин*ской кре*по*сти, Lu*per*ca*lia, в ста*ри*ну чита*лись молит*вы боже*ствам Иную (пала*тин*ско*му Ведио*ви*су) и с.44 Пре*стане. Про*си*ли их взять под свою защи*ту насе*ле*ние кре*по*сти и наве*сти на непри*я*те*лей страх и бег*ство. Покло*не*ние Ведий*о*ви*су и Пре*стане, по пре*да*нию, уста*нов*ле*но было Рому*лом, осно*ва*те*лем кол*ле*гии лупер*ков и Лупер*ка*лий.

8) На Лупер*ка*ли*ях два отде*ле*ния лупер*ков состя*за*лись в беге. Победи*те*ли полу*ча*ли жерт*вен*ное мясо. Леген*да гово*рит, что в пер*вый раз, по слу*чай*ной при*чине, Ромул и Рем, каж*дый со сво*и*ми това*ри*ща*ми-пас*ту*ха*ми, побе*жа*ли от Лупер*ка*ла. Одна часть пас*ту*хов — фабии — пер*вые при*бе*жа*ли обрат*но и взя*ли себе, как победи*те*ли, жерт*вен*ное мясо; дру*гая часть пас*ту*хов опозда*ла и оста*лась без мяса.

9) Бежав*шие в двух отрядах лупер*ки полу*чи*ли свои име*на от ско*ро*сти бега. Ско*рее добе*гаю*щих до цели зва*ли fa*bii (лов*кие), тише бегаю*щих — cuncti*lii, quincti*lii (меш*кот*ные, мед*ли*тель*ные). Мифи*че*ским пред*во*ди*те*лям доста*лись име*на соот*вет*ст*ву*ю*щие: началь*ни*ка лов*ких наиме*но*ва*ли Fa*bius (лов*кий) или Ro*mu*lus (быст*рый) или Ce*ler (ско*рый), началь*ни*ка тише бегаю*щих, «мед*ли*те*лей» — Re*mus (тихий).

10) Одно отде*ле*ние лупер*ков было выше саном дру*го*го. Состя*за*ни*ем реша*лось, кому быть выше. Поспев*шее к цели отде*ле*ние (fa*bii) полу*ча*ло пре*иму*ще*ство перед побеж*ден*ны*ми. Мифи*че*ский пред*во*ди*тель фаби*ев, Ромул, изо*бра*жа*ет*ся в пре*да*нии бра*том, более важ*ным, чем Рем, пред*во*ди*тель опазды*ваю*щих.

11) На Лупер*ка*ли*ях при*но*сил*ся в жерт*ву один чело*век, впо*след*ст*вии при*ба*вил*ся вто*рой, пред*ста*ви*тель жен*ско*го пола. В ста*ри*ну эта чело*ве*че*ская жерт*ва изби*ра*лась из чис*ла лупер*ков. Состя*за*ние в беге счи*та*лось самым спра*вед*ли*вым сред*ст*вом опре*де*ле*ния жерт*вы. Жерт*вой счи*тал*ся наи*бо*лее отста*вав*ший из квинк*ти*ли*ев, или пред*во*ди*тель отста*вав*ше*го отде*ле*ния. Уби*вал или при*тво*рял*ся, что уби*вал жерт*ву началь*ник победи*те*лей, стар*ше*го отде*ле*ния жре*цов. В леген*де Рем (тихий), пред*ста*ви*тель квинк*ти*ли*ев (мед*ли*те*лей), уби*ва*ет*ся быст*рым (Ce*ler, Ro*mu*lus) или началь*ни*ком фаби*ев (Fa*vius, prae*po*si*tus Fa*via*no*rum).

12) Чело*ве*че*ская жерт*ва Лупер*ка*лий совер*ша*лась с целью доста*вить общее бла*го*по*лу*чие рим*ля*нам и горо*ду Риму. Бла*го*по*лу*чие горо*да, глав*ным обра*зом, зави*се*ло от недо*ступ*но*сти укреп*ле*ний. При*но*си*мый в жерт*ву пред*став*лял собой непри*я*те*ля, на кото*ро*го сва*ли*ва*ли всю беду и неуда*чу в слу*чае оса*ды Рима. Рем изо*бра*жа*ет*ся в леген*де про*тив*ни*ком постро*ен*но*го бра*том горо*да. Он с.45 через сте*ну втор*га*ет*ся в город. Ромул его уби*ва*ет в при*мер непри*я*те*лям, угро*жаю*щим недо*ступ*но*сти кре*пост*ной сте*ны.

Итак, две*на*дцать пунк*тов леген*ды о близ*не*цах более и менее явно отно*сят*ся к лупер*кам и справ*ля*е*мо*му ими празд*не*ству.

Из две*на*дца*ти дан*ных пунк*тов мог уже сло*жить*ся связ*ный исто*ри*че*ски рас*сказ, кото*рый по объ*е*му мало отли*чал*ся от дошед*шей до нас исто*рии близ*не*цов. Недо*ста*ва*ло, глав*ным обра*зом, толь*ко нача*ла, исто*рии рож*де*ния бра*тьев, и кон*ца, смер*ти Рому*ла. Все ска*за*ние созда*но из этио*ло*гии; оно име*ет пояс*ни*тель*ный харак*тер. Автор леген*ды не зада*вал*ся целью или, по край*ней мере, не глав*ной целью его было раз*га*дать осно*ва*ние Рима; зада*ча его опре*де*ля*лась жела*ни*ем пред*ста*вить в виде ска*за*ния про*ис*хож*де*ние кол*ле*гии лупер*ков и их свя*щен*но*дей*ст*вия. По сво*е*му духу это ска*за*ние очень похо*же на ска*за*ние о Фер*то*ре Резии, тоже состав*лен*ное из этио*ло*ги*че*ских момен*тов жре*че*ской исто*рии. Нача*ло всех состав*ных частей куль*та пере*но*си*лось полу*на*уч*ной фан*та*зи*ей авто*ра в жизнь двух леген*дар*ных пер*вых пра*ви*те*лей лупер*ков и обу*слов*ли*ва*лось лич*ны*ми их при*клю*че*ни*я*ми. Мы не сомне*ва*ем*ся, что эта основ*ная леген*да обра*зо*ва*лась сре*ди самих лупер*ков, это свя*щен*ное пре*да*ние бра*тии о сво*их нача*лах.

Наша гене*ти*че*ская тео*рия сов*па*да*ет с тео*ри*ей Швег*ле*ра в том, что и он исход*ным пунк*том древ*ней*ше*го соста*ва леген*ды счи*тал культ Фав*на Лупер*ка. Швег*лер опре*де*лил и вто*рой слой, в кото*ром раз*ви*ва*лась подроб*ная кар*ти*на цар*ской дея*тель*но*сти Рому*ла, как осно*ва*те*ля и пер*во*го царя Рима. Ника*кая пол*ная исто*рия Рима не мог*ла обой*тись без этой исто*рии его цар*ст*во*ва*ния. Необ*хо*ди*мо поэто*му пред*по*ло*жить, что эта исто*ри*че*ская обра*бот*ка обра*за леген*дар*но*го пра*ви*те*ля лупер*ков в общих чер*тах была сде*ла*на уже пер*вым соста*ви*те*лем лето*пис*ной исто*рии, кото*рый в пер*вый раз к ней при*ба*вил древ*ней*шую неле*то*пис*ную исто*рию царей. Он оста*вил нетро*ну*той древ*нюю леген*ду, сли*вая ее в одно целое с новым исто*ри*че*ским обра*зом царя, им же выра*ботан*ным. На каком осно*ва*нии он пер*вым царем назна*чил имен*но Рому*ла, нами уже было ука*за*но. Глав*ным пово*дом, дума*ем, слу*жи*ло пре*да*ние лупер*ков, что мифи*че*ским пер*вым пра*ви*те*лем кол*ле*гии был про*веден поме*рий, по кото*ро*му бега*ли лупер*ки. Поме*рий без город*ской сте*ны немыс*лим; поэто*му реши*ли, что и сте*на была постро*е*на тем же Рому*лом. До нас дошла, как извест*но, еще вто*рая леген*да об осно*ва*нии Лупер*ка*лий, с.46 сочи*нен*ная каким-то гре*че*ским авто*ром — ска*за*ние об Еван*дре; хотя оно совер*шен*но неза*ви*си*мо от леген*ды лупер*ков, но и это*му мифо*ло*ги*че*ско*му осно*ва*те*лю Лупер*ка*лий в то же вре*мя при*пи*са*но осно*ва*ние пер*во*го горо*да на пала*тин*ском хол*ме. Сов*па*де*ни*ем двух легенд дока*зы*ва*ет*ся, что то и дру*гое собы*тие поне*во*ле долж*но при*пи*сать одно*му и тому же дея*те*лю. При*ба*вим, нако*нец, что и для леген*ды об уби*е*нии Рема суще*ст*во*ва*ние город*ской сте*ны слу*жит необ*хо*ди*мым усло*ви*ем.

Отно*си*тель*но леген*ды о смер*ти Рому*ла труд*но будет что-нибудь новое при*ба*вить к пре*вос*ход*но*му раз*бо*ру Швег*ле*ра (R. G. 1, 532—537). Мы поз*во*ля*ем себе при*ве*сти в пере*во*де одно рас*суж*де*ние его, кото*рое осо*бен*но инте*рес*но в отно*ше*нии мето*ди*ки наше*го вопро*са (стр. 534). «Спра*ши*ва*ет*ся, отче*го в мифе кон*чи*на Рому*ла при*хо*дит*ся на празд*не*ство Попли*фу*гий или No*nae Cap*ro*ti*nae? Какая связь меж*ду име*нем или суще*ст*вен*ным зна*че*ни*ем Рому*ла и этим празд*не*ством? К сожа*ле*нию, на этот вопрос нель*зя дать удо*вле*тво*ри*тель*но*го отве*та, в виду пол*но*го мра*ка, кото*рым покрыт для нас древ*ней*ший вид рим*ской рели*гии. Мож*но толь*ко ска*зать одно то, что Ромул свя*зан с празд*не*ством Cap*ro*ti*nae no*nae на том же самом осно*ва*нии, на кото*ром он свя*зан так*же с куль*том Лупер*ка*лий, одно*род*ным с Нона*ми празд*не*ством. Невоз*мож*но отри*цать, что некий Ru*mus или Ro*mu*lus, каким бы он ни был в дру*гих отно*ше*ни*ях, ста*рин*ное суще*ство рим*ской рели*гии, кото*рое толь*ко воз*мож*но познать из извест*ных сакраль*ных древ*но*стей». Швег*лер убедил*ся, что миф о кон*чине Рому*ла осно*ван на этио*ло*гии рели*ги*оз*ных обрядов, кото*рые впо*след*ст*вии или были упразд*не*ны, или сде*ла*лись непо*нят*ны*ми.

Из этих обрядов состо*я*ло празд*не*ство Pop*li*fu*gia или No*nae Cap*ro*ti*nae, справ*ля*е*мое в ноны меся*ца Квинк*ти*ла. Цель празд*не*ства заклю*ча*лась в рели*ги*оз*ном очи*ще*нии рим*ско*го наро*да (lustra*tio po*pu*li Ro*ma*ni), а пото*му оно близ*ко схо*ди*лось с Лупер*ка*ли*я*ми18. И там и здесь встре*ча*ет*ся при*не*се*ние в жерт*ву козы, откуда полу*чи*лись и назва*ния празд*не*ства No*nae Cap*ro*ti*nae, места при*но*ше*ния жерт*вы — ad cap*rae pa*lu*dem, свя*щен*ная смо*ков*ни*ца — cap*ri*fi*cus. На совер*ше*ние сим*во*ли*че*ско*го бега ука*зы*ва*ет имя Pop*li*fu*gia, дав*шее повод к мифу, что народ раз*бе*жал*ся при смер*ти Рому*ла. Ноны Cap*ro*ti*nae и Лупер*ка*лии при*над*ле*жа*ли к одно*му цик*лу люст*ра*ций, к с.47 кото*ро*му, веро*ят*но, как мы увидим, мож*но при*чис*лить и риста*ние Кон*су*лий19. Эта парал*лель*ность была при*чи*ной, что про*ис*хож*де*ние попли*фу*гий в духов*ной тра*ди*ции свя*за*лось с Рому*лом, мифи*че*ским осно*ва*те*лем Лупер*ка*лий20. Отче*го же к это*му празд*не*ству была отне*се*на имен*но смерть Рому*ла, это один из тех пунк*тов, кото*рые, по вер*но*му мне*нию Швег*ле*ра, для нас сде*ла*лись необъ*яс*ни*мы*ми за неиме*ни*ем подроб*ных сведе*ний о ста*рин*ных обрядах празд*не*ства. К тому же и самое этио*ло*ги*че*ское пре*да*ние о кон*чине царя затем*ни*лось вслед*ст*вие заме*ны его новым мифом. В новом вари*ан*те повест*во*ва*лось, что Ромул исчез во вре*мя празд*не*ства, воз*нес*ся на небо и пре*вра*тил*ся в бога Кви*ри*на. Идея обо*готво*ре*ния, гово*рит Швег*лер (R. G. 1, 531), чуж*да ита*лий*ских рели*гий. Она заим*ст*во*ва*на от гре*ков, под вли*я*ни*ем кото*рых, может быть, Энни*ем сочи*нен этот миф. Мы дума*ем, что авто*ру элли*ни*сти*че*ско*го мифа для упо*доб*ле*ния Рому*ла с богом Mars Qui*ri*nus или про*сто Qui*ri*nus при*шел на помощь тот факт, что Рому*ла наравне с богом Мар*сом поче*му-то дру*гим име*нем зва*ли Кви*ри*ном (qui*ri*nus). Обо*готво*рен*ный поэта*ми Ромул-Кви*рин таким обра*зом соеди*нил*ся с богом Мар*сом-Кви*ри*ном21.

с.48 О смер*ти Рому*ла, одна*ко, име*лось еще дру*гое пре*да*ние, кото*рое, несмот*ря на рацио*на*ли*сти*че*скую окрас*ку, несо*мнен*но, древ*не*го про*ис*хож*де*ния. Рому*ла разди*ра*ли на кус*ки, а окро*вав*лен*ные чле*ны его уно*си*ли по частям и зары*ва*ли на полях и дво*рах. Сце*на эта, пред*по*ла*га*ем, по под*лин*но*му пре*да*нию, про*изо*шла на Мар*со*вом поле, у козье*го болота, во вре*мя люст*ра*ции наро*да в том же месте, где и про*изо*шло, по дру*го*му пре*да*нию, исчез*но*ве*ние царя. В дошед*шей до нас лето*пис*ной обра*бот*ке сце*на разди*ра*ния на кус*ки пере*не*се*на в сенат. Убий*цы — сена*то*ры, кото*рые буд*то бы оже*сто*чи*лись дес*по*тиз*мом Рому*ла в послед*ние годы цар*ст*во*ва*ния. Раз*нес*ли они окро*вав*лен*ные чле*ны домой, спря*тав их в сво*ей одеж*де, а потом тай*ком зары*ли. В этой передел*ке тра*ди*ции зву*чит пле*бей*ская нена*висть к сена*ту и тен*ден*ция очер*нить это бла*го*род*ное собра*ние. Следы пле*бей*ско*го духа замет*ны и в дру*гих чер*тах исто*ри*че*ской обра*бот*ки пре*да*ния о царях. Соглас*но Швег*ле*ру (R. G. 1, 535) мы пола*га*ем, что в осно*ва*нии леген*ды лежал ста*рин*ный жерт*вен*ный обряд, справ*ля*е*мый на празд*не*стве No*nae Cap*ro*ti*nae. Жерт*вою, как и на Лупер*ка*ли*ях, слу*жи*ла коза; она зака*лы*ва*лась ri*tu hu*ma*no в заме*ну чело*ве*ка, для искуп*ле*ния рим*ско*го наро*да. Чтобы зару*чить*ся очи*сти*тель*ной или спа*са*тель*ной силой жерт*вы, каж*дый из при*сут*ст*во*вав*ших ста*рал*ся полу*чить часть жерт*вы, и, уне*ся домой, зары*вал ее у себя на поле и дво*ре. Для это*го, веро*ят*но, разди*ра*ли на кус*ки жерт*вен*ное мясо, что, как извест*но, дела*лось так*же в Гре*ции, в куль*те Дио*ни*са. Как все празд*не*ство, так и этот обряд полу*чил свое нача*ло от Рому*ла. Объ*яс*не*ние при*чи*ны, поче*му разди*ра*ли на кус*ки жерт*ву, пред*став*ля*ю*щую собой чело*ве*ка, после*до*ва*тель*но иска*ли в одном собы*тии жиз*ни Рому*ла, в разди*ра*нии само*го царя. Этим пред*став*ля*лось воз*мож*ным дове*сти до опре*де*лен*но*го кон*ца жиз*не*опи*са*ние героя.

Из тра*ди*ции еще мож*но выде*лить одну груп*пу изве*стий, в кото*рых Ромул изо*бра*жа*ет*ся учреди*те*лем древ*ней*ших кон*ных риста*ний Рима. Эта груп*па заслу*жи*ва*ет вни*ма*ния, тем более, что про*ис*хож*де*ние этих изве*стий у Швег*ле*ра выяс*не*но не совсем удо*вле*тво*ри*тель*но. Кро*ме того, из резуль*та*тов ново*го раз*бо*ра, мож*но наде*ять*ся, про*льет*ся свет и на неко*то*рые необъ*яс*нен*ные до сих пор лич*но*сти, при*бли*жен*ные в леген*де к наше*му герою. По како*му пово*ду, спра*ши*ва*ет*ся, при*пи*са*но Рому*лу учреж*де*ние двух ста*рин*ных рыси*стых бегов, Кон*су*а*лий и Экв*иррий? В связ*ном рас*ска*зе об исто*рии Рому*ла пер*вое справ*ле*ние Кон*су*а*лий явля*ет*ся эпи*зо*дом с.49 в ска*за*нии о похи*ще*нии саби*нок. Автор нуж*дал*ся в бла*го*вид*ном пово*де, по кото*ро*му мог*ли бы съе*хать*ся в новый город сосед*ние саби*ны со сво*и*ми семей*ства*ми. Откры*тие инте*рес*ных новых игр ему, веро*ят*но, очень при*го*ди*лось, тем более, что таким обра*зом и объ*яс*ня*лось непо*нят*ное невни*ма*ние роди*те*лей. Саби*ны все пре*да*ва*лись любо*пыт*но*му зре*ли*щу и не дума*ли сте*речь сво*их доче*рей. Вдруг Ромул со сво*и*ми дру*жин*ни*ка*ми бро*си*лись на девиц и увез*ли их. Искус*ст*вен*ный праг*ма*тизм при*цеп*ле*ния пер*во*го пред*став*ле*ния Кон*су*а*лий к уво*зу девиц настоль*ко скрыл*ся от вни*ма*ния зор*ко*го Швег*ле*ра, что он решил*ся пред*по*ло*жить какую-то внут*рен*нюю связь меж*ду тем и дру*гим мифо*ло*ги*че*ским собы*ти*ем. Кон*су*а*лии, рас*суж*да*ет он (R. G. 1, 473 сл.), празд*но*ва*лись в честь бога Кон*са (Con*sus, оттуда Con*su-alia, потом, с пере*хо*дом во 2-ое скло*не*ние, Con*sus, Con*si). Этот бог покро*ви*тель*ст*во*вал рож*де*нию пло*дов и детей. Поэто*му пред*по*ла*га*ли, что пер*вые рим*ские бра*ки состо*я*лись в его празд*ник. Отно*си*тель*но харак*те*ра бога Швег*лер при*во*дит два дово*да. Конс, во-пер*вых, боже*ство под*зем*ное; это вид*но из того, что его жерт*вен*ник (ara Con*si) был зарыт в зем*лю, и откры*вал*ся толь*ко раз в год, к Кон*су*а*ли*ям. Кро*ме того, рим*ляне устра*и*ва*ли игры имен*но под*зем*ным, хто*ни*че*ским боже*ствам в слу*чае поваль*ных болез*ней или недо*ро*да хле*ба с целью усми*ре*ния их гне*ва. Во вто*рых, имя con*sus про*из*во*дит*ся от осно*вы su, ge*ne*ra*re, pa*re*re. Мы совер*шен*но соглас*ны, что празд*не*ство Кон*су*а*лий на себе носит все при*зна*ки иску*пи*тель*но*го обряда. Иску*пи*тель*ные жерт*вы по ста*ро*му стро*го*му пра*ви*лу зары*ва*лись в зем*лю; так, напри*мер, зары*ва*ли про*ви*нив*ших*ся веста*лок или чело*ве*че*ские жерт*вы Gal*lus Gal*la, Grae*cus Grae*ca. Этим и объ*яс*ня*ет*ся устрой*ство под*зем*ных жерт*вен*ни*ков в куль*те несколь*ких богов, меж*ду про*чим и Кон*са. Сама по себе эта обрядо*вая чер*та ника*ко*го осо*бен*но*го отно*ше*ния к пло*дам зем*ли или бра*кам не име*ет. Под*черк*ну*тое Швег*ле*ром про*из*вод*ство сло*ва Con*sus так*же сомни*тель*но. Con*suus Con*sus (из Con- so*vus) сбли*жа*ем или с сан*скр. sa*va sa*vi*tar, воз*буди*тель, ожи*ви*тель, или с лат. dēsivāre (из de*se*va*re), de*si*ne*re, греч. (σ)ἐϝάω (Фик, Vergl. Wör*terb. 4-е изд. 1, 563) пустить, отпус*кать. Кон*су*а*лии счи*та*лись празд*ни*ком лоша*дей, мулов и ослов, а Кон*са чти*ли в цир*ке. Под*зем*ный жерт*вен*ник его нахо*дил*ся в кон*це цир*ка близ пово*рот*ных стол*бов (me*tae). Мы име*ем пол*ное осно*ва*ние думать, что основ*ная роль бога и отно*си*лась исклю*чи*тель*но к лоша*дям и скач*кам. Поэто*му гре*ки с.50 его и срав*ни*ва*ли со сво*им ска*ко*вым богом Πο*σειδῶν ῞Ιπ*πιος, Nep*tu*nus Eques*ter. При пово*ро*те в цир*ке часто быва*ли несчаст*ные слу*чаи с лошадь*ми и воз*ни*ца*ми, чем, может быть, и объ*яс*ня*ет*ся место*по*ло*же*ние жерт*вен*ни*ка Кон*са. Его гне*ву, может быть, при*пи*сы*ва*лись как эти, так и дру*гие несчаст*ные слу*чаи с лошадь*ми, неожидан*ный испуг и бешен*ство лоша*дей. К тако*му харак*те*ру бога хоро*шо подо*шло бы пер*вое из пред*ла*га*е*мых нами тол*ко*ва*ний име*ни con*sus — сан*скр. sa*va, воз*буди*тель. Неожидан*ное воз*буж*де*ние лоша*дей гре*ки при*пи*сы*ва*ли сво*е*му Τα*ράξιπ*πος, кото*ро*му, подоб*но рим*ско*му Кон*су, устро*ен был жерт*вен*ник на олим*пий*ском ста*дии, где часто пуга*лись и сви*ре*пе*ли участ*ву*ю*щие в бегах лоша*ди. Кро*ме того и его, подоб*но Кон*су, отож*дествля*ли с Посидо*ном ῞Ιπ*πιος. Сле*до*ва*тель*но, Con*sus не был богом рож*де*ния и бра*ков, каким его счи*тал Швег*лер, а про*сто воз*буди*те*лем бешен*ства лоша*дей. Так как все празд*не*ство Con*sua*lia справ*ля*лось в его честь, а име*ло харак*тер люст*ра*ции, то необ*хо*ди*мо заклю*чить, что глав*ная цель была очи*ще*ние лоша*дей для пред*от*вра*ще*ния бешен*ства. У древ*них авто*ров, сколь*ко нам извест*но, не ска*за*но, какая жерт*ва при*но*си*лась это*му богу. В духе рим*ских очи*сти*тель*ных обрядов самой под*хо*дя*щей жерт*вой было при*но*ше*ние одной лоша*ди за всех дру*гих. На голо*ву ее мож*но было сва*лить вину всех и усми*рить гнев Кон*са выда*чей ему винов*ной. Такая жерт*ва дей*ст*ви*тель*но засвиде*тель*ст*во*ва*на: мы име*ем в виду коня, при*но*си*мо*го 15-го октяб*ря в жерт*ву Мар*су. Перед этим на Мар*со*вом поле устра*и*ва*ли скач*ки; на них и опре*де*ля*ли жерт*ву, корен*ную лошадь колес*ни*цы пер*вой при*хо*див*шей к цели. Мы не име*ем пра*ва утвер*ждать, что октябрь*ско*го коня при*но*си*ли в жерт*ву — как пред*ста*ви*те*ля дру*гих, может быть, бое*вых коней. Фест утвер*жда*ет, что это дела*лось ob fru*gum even*tum (Paul. p. 220), пото*му что шею жерт*вы обве*ши*ва*ли хле*ба*ми. Одна*ко, смысл послед*не*го обряда, может быть, совсем не тот. И очи*сти*тель*ную жерт*ву (φαρ*μα*κοί) на Фар*ги*ли*ях обве*ши*ва*ли едой и винов*ным вестал*кам дава*ли хлеб, чтобы не оста*вать*ся вино*ва*ты*ми перед жерт*вою. Мы дума*ем, что и для Кон*су*а*лий скач*ки пер*во*на*чаль*но име*ли вто*ро*сте*пен*ное зна*че*ние, они слу*жи*ли сред*ст*вом для опре*де*ле*ния иску*пи*тель*ной жерт*вы. Рели*ги*оз*ный харак*тер древ*ней*ших ска*чек Кон*су*а*лий и Экв*иррий осо*бен*но под*черк*нут Момм*зе*ном22. При*во*дим мет*кое заме*ча*ние: «лоша*ди, с.51 бегаю*щие на этих скач*ках, испол*ня*ли обрядо*вое дей*ст*вие». В сущ*но*сти и все ста*рые состя*за*ния антич*ных наро*дов име*ли рели*ги*оз*ное осно*ва*ние, кото*рое в боль*шин*стве слу*ча*ев еще не выяс*не*но в точ*но*сти. Кста*ти, иссле*до*ва*ние это*го вопро*са мифо*ло*гии, так ска*зать, игр, то есть обрядо*вой сто*ро*ны гре*че*ских и рим*ских игр, мог*ло бы слу*жить инте*рес*ной и бла*го*дар*ной зада*чей для одно*го из наших моло*дых уче*ных.

Воз*вра*ща*ем*ся к вопро*су: какое отно*ше*ние Ромул имел к скач*кам — Кон*су*а*лий и Экв*иррий? Мы виде*ли, что цель этих двух празд*неств, веро*ят*но, заклю*ча*лась в рели*ги*оз*ном очи*ще*нии лоша*дей посред*ст*вом при*но*ше*ния в жерт*ву одной из них для искуп*ле*ния осталь*ных. Эта жерт*ва самая основ*ная часть обряда; бега, может быть, пер*во*на*чаль*но слу*жи*ли толь*ко для опре*де*ле*ния жерт*вы. Ромул был учреди*те*лем двух важ*ных и ста*рин*ных люст*ра*ций, Лупер*ка*лий и Попли*фу*гий. По пока*за*нию Дио*ни*сия (1, 33), Кон*су*а*лии были устро*е*ны Еван*дром, гре*че*ским осно*ва*те*лем Лупер*ка*лий. Если это не пустое уче*ное заклю*че*ние из неко*то*ро*го сход*ства меж*ду рим*ски*ми Кон*су*а*ли*я*ми и аркад*ски*ми Гип*по*кра*ти*я*ми (Ἱπ*ποκ*ρά*τεια), на кото*рые ука*зы*ва*ет*ся Дио*ни*си*ем, то Лупер*ка*ли*ям и Кон*су*а*ли*ям при*да*ва*ли одно общее нача*ло, как в гре*че*ской леген*де, так и в рим*ской. Это сов*па*де*ние не мог*ло быть слу*чай*ным; оно объ*яс*ня*лось бы толь*ко тем, что меж*ду обо*и*ми празд*не*ства*ми в ста*ри*ну име*лась какая-то тес*ная связь. Отно*си*тель*но это*го мы поз*во*ля*ем себе одну догад*ку. Кро*ме коз на Лупер*ка*ли*ях при*но*си*ли в жерт*ву еще соба*ку. При*не*се*ние в жерт*ву собак, доволь*но часто встре*чаю*ще*е*ся в гре*че*ских куль*тах, име*ло тот смысл, что уби*е*ни*ем одной соба*ки избав*ля*лись все дру*гие от вли*я*ния нечи*стой силы, от бешен*ства. От нечи*стой силы и бешен*ства избав*ля*лись и лоша*ди на Кон*су*а*ли*ях. Не пред*по*ло*жить ли, сле*до*ва*тель*но, что или Кон*су*а*лии в ста*рые вре*ме*на состав*ля*ли часть люст*ра*ции горо*да, или в про*грам*му Лупер*ка*лий когда-то вхо*ди*ло закла*ние лоша*ди с под*хо*дя*щи*ми бега*ми? Напом*ним, что фла*мин Юпи*те*ра, иде*ал рели*ги*оз*ной чистоты, не смел при*кос*нуть*ся к трем живот*ным: козам, соба*кам и лоша*дям. Из этих нечи*стых живот*ных при*но*си*лись в жерт*ву на Лупер*ка*ли*ях козы и соба*ки, отсут*ст*ву*ют толь*ко лоша*ди. А если уже на город*ской люст*ра*ции зани*ма*лись очи*ще*ни*ем нечи*стых домаш*них живот*ных, то, дума*ем, стран*но было бы исклю*чать лоша*дей. Очи*ще*ние лоша*дей, Кон*су*а*лии, мог*ли отде*лить*ся от Лупер*ка*лий и сде*лать*ся неза*ви*си*мым празд*не*ством с тех пор, с.52 когда постро*ен был Cir*cus ma*xi*mus для капи*то*лий*ских игр. Кон*су*а*лии поме*ща*лись там удоб*нее, чем на откры*том поле. Точ*но так*же Экв*иррии, до построй*ки цир*ка Фла*ми*ния справ*ля*лись на откры*том Мар*со*вом поле. Они, веро*ят*но, чем-нибудь сопри*ка*са*лись с Кон*су*а*ли*я*ми, подоб*но тому, как город*ские Лупер*ка*лии име*ли отно*ше*ние к заго*род*ным Попли*фу*ги*ям. Из того, что они справ*ля*лись в честь Мар*са, поз*во*ле*но будет пред*по*ло*жить, что очи*ща*лись на них спе*ци*аль*но бое*вые кони.

Ромул мог счи*тать*ся осно*ва*те*лем ска*чек еще по дру*гой при*чине, по сво*е*му име*ни. Кому все*го более подо*ба*ло устро*ить скач*ки, чем «быст*ро*му», «ско*ро*му?» Какое бы ни было зве*но, соеди*няв*шее про*ис*хож*де*ние Лупер*ка*лий с про*ис*хож*де*ни*ем древ*них кон*ных риста*ний, мы пола*га*ем, что око*ло послед*не*го раз*вил*ся осо*бый цикл мифов, потом при*со*еди*нив*ший*ся к мифи*че*ско*му обра*зу Рому*ла. Из это*го цик*ла про*ис*хо*дит и его гене*а*ло*гия. Ста*рый миф Лупер*ков не забо*тил*ся о том, кто были роди*те*ли близ*не*цов. Для запол*не*ния это*го про*бе*ла теперь пред*став*ля*лось несколь*ко лич*но*стей из мифо*ло*ги*че*ско*го цик*ла двух ска*ко*вых празд*неств. Так мы дума*ем теперь объ*яс*нить двой*ную гене*а*ло*гию наших геро*ев. Пер*вые соста*ви*те*ли лето*пи*си име*ли пред собою две пары роди*те*лей и спра*ви*лись с ними так, что одних выста*ви*ли насто*я*щи*ми, дру*гих при*ем*ны*ми. Послед*ние Фав*стул со сво*ей женой Фаво*лой или Аккой Ларен*ци*ей — Faus*tu*lus и Fa*vo*la, «спо*спе*ше*ст*ву*ю*щий» и «спо*спе*ше*ст*ву*ю*щая», взя*ты из мифо*ло*ги*че*ско*го цик*ла бегов. Это, веро*ят*но, мифо*ло*ги*че*ские или полу*бо*же*ст*вен*ные лич*но*сти, даро*вав*шие бла*го*по*луч*ный и счаст*ли*вый исход состя*заю*щим*ся. Харак*тер боги*ни ясно выде*ля*ет*ся у Акки Ларен*ции. Ей назна*чи*ли осо*бен*ное празд*не*ство — La*ren*ta*lia или La*ren*ti*na*lia. Жерт*ва при*но*си*лась фла*ми*ном Кви*ри*на и пон*ти*фек*са*ми, и почи*та*ли при этом еще Юпи*те*ра, веро*ят*но как отца Гер*ку*ле*са. Свя*ты*ня или свя*тая моги*ла Акки Ларен*ции нахо*ди*лась на Велаб*ре, у подош*вы пала*тин*ско*го хол*ма, extra ur*bem an*ti*quam non lon*ge a por*ta Ro*ma*nu*la (Варрон 6, 24), за ворота*ми ста*рой кре*по*сти. Неда*ле*ко нахо*ди*лась и ara ma*xi*ma, жерт*вен*ник Гер*ку*ле*са Победи*те*ля. С этим богом-покро*ви*те*лем победи*те*лей на играх, Акка Ларен*ция как-то была свя*за*на, как надо думать, по сход*ству обо*юд*ных обя*зан*но*стей — покро*ви*тель*ства победи*те*лям. Зна*че*ние древ*не*рим*ской боги*ни отзы*ва*ет*ся как в име*ни Fa*vo*la Fau*la или Fau*na, так и в дру*гом назва*нии La*ren*tia или La*ren*ti*na (ср. La*ren*ti*na*lia). Осно*ва las встре*ча*ет*ся в име*нах La*res, La*ra, La*run*da и в с.53 сло*ве las*ci*vus. Из них La*run*da име*ет вид ста*ро*го при*ча*стия от глаг. осно*вы las, а из при*ча*стия насто*я*ще*го вре*ме*ни la*sent-la*rent обра*зо*ва*лось, по-види*мо*му, La*ren*tia, La*ren*ti*na, как из lu*bent — Li*ben*tia Li*ben*ti*na. Осно*ва las — име*ет*ся в гр. λάω λι*λαίομαι — желать, быть при*хот*ли*вым, сан*скр. lash — того же зна*че*ния, в готск. lus*tus — при*хоть. Сла*вян*ские сло*ва лас*ка, лас*ка*ти, лас*ко*вый дока*зы*ва*ют, что насто*я*щее зна*че*ние осно*вы сво*дит*ся к поня*тию «быть при*вет*ли*вым», а затем и «заис*ки*вать при*вет*ли*во*стью, хотеть, при*охо*чи*вать*ся, быть при*хот*ли*вым, жад*ным» и т. д. Дур*ной отте*нок основ*но*го поня*тия переда*ет лат. las-ci*vus, а так*же напри*мер гр. λάσ*τη = πόρ*νη и λάσ-ταυ*ρος = κί*ναιδος. Из того же оттен*ка вышел рас*сказ, что Акка Ларен*ция была me*ret*rix и любов*ни*ца Гер*ку*ле*са. Нуж*но одна*ко думать, что на самом деле La*ren*tia, La*ren*ti*na (как и La*res, La*run*da) ука*зы*ва*ло на при*вет*ли*вый, бла*го*склон*ный харак*тер боги*ни, что и выра*жа*лось дру*гим име*нем fa*vo*la, то есть fa*vens. Леген*да о ней сли*лась с леген*дой о неко*ей Ta*ru*cia или Tu*ra*cia. У Акки, кро*ме любов*ни*ка Гер*ку*ле*са и мужа Фав*сту*ла, еще вто*рой любов*ник и муж Ta*ru*tius, Tar*ru*cius. Насто*я*щей фор*мой мы счи*та*ем Ter*ru*cius, Ter*ru*cia, а фор*му Tar*ru*cius при*спо*соб*лен*ной к име*ни рода Ta*ru*tius23. При*вет*ли*вая Ларен*ция мог*ла и отка*зы*вать*ся от бла*го*склон*но*сти; к этой про*ти*во*по*лож*ной сто*роне отно*сил*ся эпи*тет ter*ru*cia, «устра*шаю*щая», чем она и муж ее Ter*ru*cius сбли*жа*ют*ся с Кон*сом, рим*ским Τα*ράξιπ*πος. К этой сто*роне ее харак*те*ра, веро*ят*но, отно*си*лось и жерт*во*при*но*ше*ние 15-го декаб*ря. Уми*ло*сти*ви*тель*ная жерт*ва, кото*рая выли*ва*лась в под*зем*ную яму, с.54 похо*жую, веро*ят*но, на яму Кон*са, напо*ми*на*ла уми*ло*сти*ви*тель*ную же жерт*ву покой*ни*це (pa*ren*ta*tio). Неда*ле*ко от мни*мой моги*лы Ларен*ции нахо*ди*лась еще так назы*вае*мая cu*ria Ac*cu*leia, в кото*рой чти*ли двух богинь, Волу*пию и Анге*ро*ну (см. Прел*ле*ра, R. M. 2, 36). В них повто*ря*ют*ся две сто*ро*ны Акки: Vo*lu*pia — обра*ды*ваю*щая боги*ня, а An*ge*ro*na (от an*ge*re) — устра*шаю*щая, дума*ем, лоша*дей. На ста*рое назна*че*ние это*го свя*щен*но*го дома (cu*ria) про*ли*ва*ет*ся свет от име*ни ac*cu*leia. Напо*ми*на*ем древ*не*ла*тин*ские глос*сы у Пла*ци*да (acu pe*dum, ve*lo*ci*ta*te pe*dum, и acu*pe*dius, от осн. ac — быть ско*рым). Сюда навер*ное отно*сит*ся и имя Ac-ca, при*ла*га*тель*ное с суф*фик*сом — co (см. cas-cus, spur-cus, pau-cus, par-cus и т. п.), «ско*рая». Ac*cu*lei*us посред*ст*вом суф*фик*са eius или ejus (см. Pom*pei*us, Sau*fei*us, Atei*us) про*из*веде*но от ac-cu*lus или ac-cu*la. Может быть, этот свя*щен*ный дом про*сто древ*няя свя*ты*ня Акки. Мы все эти остат*ки почи*та*ния ска*ко*вых божеств счи*та*ем следа*ми того, что имен*но в этом месте, до построй*ки может быть цир*ка, справ*ля*лись скач*ки пала*тин*ских граж*дан. Место как раз под*хо*дит к необ*хо*ди*мым усло*ви*ям. Оно нахо*ди*лось когда-то за ворота*ми, por*ta Ro*ma*nu*la или Ro*ma*na, кото*рые, может быть, обя*за*ны сво*им стран*ным име*нем этим бегам (ср. lu*di Ro*ma*ni, и ro*mu*lus ско*рый, ro*ma бег?). Оттуда вела доро*га (cli*vus Vic*to*riae) на пала*тин*скую гору до свя*ты*ни Вик*то*рии, нахо*дя*щей*ся опять совсем неда*ле*ко от Лупер*ка*ла. Как бы то ни было, мы пола*га*ем, что одна мать Рому*ла доста*лась ему из куль*та, свя*зан*но*го со ста*ры*ми скач*ка*ми Велаб*ра, кото*рые по все*му веро*ят*но заме*ня*ли Кон*су*а*лии. Ста*рой полу*за*бы*той богине ска*чек справ*ля*ли pa*ren*ta*tio, при*чем поми*на*ли, веро*ят*но, и мужа ее Фав*сту*ла. Устрой*ство этой жерт*вы, как и всей обста*нов*ки ска*чек, при*пи*сы*ва*лось Рому*лу. Мы счи*та*ем веро*ят*ным, что при*чи*ну, поче*му он устро*ил pa*ren*ta*tio Акке и Фав*сту*лу, нахо*ди*ли в том, что они были его роди*те*ля*ми (pa*ren*tes).

Вто*рые роди*те*ли близ*не*цов — Марс и Рея или Илия. Эта мать счи*та*лась албан*кой. Мы при*хо*дим к одно*му из самых тем*ных пунк*тов леген*ды. Как объ*яс*нить албан*ское про*ис*хож*де*ние близ*не*цов? Если поло*жить*ся на гос*под*ст*ву*ю*щую тео*рию, то нет ника*ких осо*бен*ных затруд*не*ний. Совре*мен*ные кри*ти*ки согла*си*лись усмат*ри*вать в пре*да*нии об албан*ской родине про*дукт поли*ти*че*ской тен*ден*ции. Аль*ба Лон*га счи*та*лась быв*шей сто*ли*цей или гла*вой латин*ско*го сою*за. Рим со вре*ме*нем занял подоб*ное поло*же*ние в Лаци*у*ме. Желая при*дать при*тя*за*ни*ям Рима более закон*ный с.55 вид, пер*вый лето*пи*сец или кто бы то ни был выду*мал, что Рим албан*ская коло*ния, а осно*ва*те*ли и пер*вый царь его был род*ст*вен*ни*ком и наслед*ни*ком аль*бан*ских царей. Но если автор лже*и*сто*ри*че*ско*го рас*ска*за дей*ст*ви*тель*но поста*вил себе ту зада*чу, кото*рую ему при*пи*сы*ва*ют, то, долж*но при*знать*ся, он выпол*нил зада*чу хуже, чем мож*но было бы ожидать. В уста*но*вив*шем*ся уже у Фабия Пик*то*ра рас*ска*зе, со дня осно*ва*ния Рима не обра*ща*ет*ся ни малей*ше*го вни*ма*ния на Аль*бу Лон*гу. Ни сло*ва нет о дру*же*ских и союз*ни*че*ских отно*ше*ни*ях меж*ду дву*мя горо*да*ми, кото*ры*ми под*твер*жда*лось бы, что Рим вто*рая Аль*ба Лон*га. Албан*ская цар*ская дина*стия выми*ра*ет с Нуми*то*ром, Ромул, закон*ный наслед*ник — ничем не заяв*ля*ет о сво*их пра*вах. Толь*ко позд*ней*ше*му авто*ру, Плу*тар*ху (Ромул 27), нако*нец при*хо*дит в голо*ву мысль о пра*вах наслед*ства; он пер*вый сооб*ща*ет, что Ромул сам отка*зал*ся от наслед*ства. Меж*ду Аль*бой и Римом не суще*ст*ву*ет даже con*nu*bium, ина*че Ромул и рим*ляне не похи*ти*ли бы девиц. Рим*ская лето*пись воз*вра*ща*ет*ся к Аль*бе толь*ко по слу*чаю цар*ст*во*ва*ния третье*го царя. Этот царь начи*на*ет вой*ну, заво*е*вы*ва*ет и раз*ру*ша*ет Аль*бу Лон*гу, а жите*лей пере*се*ля*ет в Рим на целий*скую гору. Дав*но заме*че*но, что этот рас*сказ вполне опро*вер*га*ет исто*рию про*ис*хож*де*ния Рому*ла и Рема из Аль*бы, или наобо*рот. Раз*ру*ше*ние мет*ро*по*лии коло*ни*ей неслы*хан*ное и невоз*мож*ное дело. Автор цар*ской исто*рии, без сомне*ния, про*сто так ска*зать зара*пор*то*вал*ся, из чего и вид*но, что он по отно*ше*нию к Аль*бе Лон*ге не руко*во*дил*ся ника*ким осо*бен*ным умыс*лом. Если он хотел бы выста*вить Рим наслед*ни*ком прав Аль*бы Лон*ги, он оста*но*вил*ся бы или на пра*вах наслед*ства — Рим в каче*стве коло*нии наслед*ник сво*ей мет*ро*по*лии, или Ромул наслед*ник сво*е*го деда, послед*не*го царя албан*ско*го — или же на пра*вах заво*е*ва*ния. Но он ни о пер*вом, как мы виде*ли, ни о дру*гом не думал. Аль*ба после раз*ру*ше*ния, по дан*ным лето*пи*си, даже не при*со*еди*ня*ет*ся к вла*де*ни*ям рим*лян, а оста*ет*ся в руках лати*нов (pris*ci La*ti*ni); автор лето*пи*си сле*до*ва*тель*но отнес*ся рав*но*душ*но и к пра*вам заво*е*ва*ния. Итак, или автор исто*рии царей в ска*за*нии о про*ис*хож*де*нии Рому*ла и Рема вооду*ше*вил*ся мыс*лью пред*ста*вить их и осно*ван*ный ими город наслед*ни*ка*ми Аль*бы, но скры*вал эту мысль, или совре*мен*ные кри*ти*ки, про*сто-напро*сто, под*со*вы*ва*ют ему умное наме*ре*ние, кото*ро*го нико*гда у него не было. Аль*ба Лон*га игра*ет в сущ*но*сти очень неваж*ную роль в исто*рии бра*тьев. с.56 Леген*да о них цели*ком состав*ле*на из этио*ло*ги*че*ских моти*вов, при*мы*каю*щих к фак*ти*че*ским рим*ским учреж*де*ни*ям; в каж*дой чер*те она носит на себе отпе*ча*ток узких мест*ных инте*ре*сов. Рож*де*ние близ*не*цов в Аль*бе Лон*ге до такой сте*пе*ни чуж*дая чер*та, что про*из*во*дит впе*чат*ле*ние како*го-то недо*ра*зу*ме*ния. Ниже мы бли*же позна*ко*мим*ся с при*чи*на*ми недо*ра*зу*ме*ния, кото*рым вызва*ны албан*ские эпи*зо*ды цар*ской исто*рии. Здесь мы огра*ни*чим*ся несколь*ки*ми сло*ва*ми. Рас*сказ о раз*ру*ше*нии Аль*бы и пере*се*ле*нии албан*цев на целий*скую гору, как и почти все части цар*ской исто*рии, этио*ло*ги*че*ское, пояс*ни*тель*ное ска*за*ние. Пояс*ня*е*мое таким рас*ска*зом дан*ное все*гда какой-нибудь имев*ший*ся нали*цо мест*ный факт. В этом слу*чае таким фак*том нуж*но при*знать житель*ство албан*цев на целий*ском хол*ме. Насе*ле*ние это*го хол*ма при*над*ле*жа*ло к три*бе люце*ров и назы*ва*лось тоже Al*ba*ni. Когда воз*ник вопрос, как эти Al*ba*ni мог*ли попасть в Рим, то реши*ли, что они потом*ки быв*ших жите*лей извест*ной Аль*бы Лон*ги. На месте Аль*бы горо*да не было, веро*ят*но пото*му, что это нико*гда не был город, а свя*щен*ный округ, вро*де Олим*пии. Автор исто*ри*че*ской обра*бот*ки цар*ской леген*ды отсут*ст*вие горо*да объ*яс*нил раз*ру*ше*ни*ем. Тогда и объ*яс*ня*лась при*чи*на житель*ства албан*цев в Риме. Оста*но*вим*ся на дан*ном фак*те, засвиде*тель*ст*во*ван*ном луч*шим вос*про*из*веде*ни*ем лето*пи*си, рас*ска*зом Ливия (1, 30), на фак*те, что жите*ли Целия счи*та*лись албан*ца*ми. Тогда совер*шен*но пра*виль*но будет задать*ся вопро*сом, не отно*си*лось ли ска*за*ние об албан*ском про*ис*хож*де*нии Рому*ла к албан*цам, жите*лям Целия. Одна гене*а*ло*гия Рому*ла выведе*на из этио*ло*гии празд*не*ства Кон*су*а*лий и при*над*ле*жав*ше*го к нему куль*та Акки Ларен*ции. Не выведе*на ли гене*а*ло*гия, кон*ку*ри*ру*ю*щая с пер*вой, так*же из этио*ло*гии албан*ских то есть целий*ских ска*чек? Рому*лу ведь при*пи*сы*ва*лось осно*ва*ние еще дру*гих ска*чек, Экв*иррий. Об этом празд*не*стве у нас очень мало изве*стий. Справ*ля*лось оно в два сро*ка, в нача*ле вес*ны, 27-го фев*ра*ля, и 14-го мар*та, в честь Мар*са, за горо*дом, на боль*шом Мар*со*вом поле (Cam*pus Mar*tius). В слу*чае навод*не*ний это*го поля, Экв*иррии пере*но*си*лись на малое Мар*со*во поле (Mar*tia*lis cam*pus, cam*pus mi*nor) нахо*див*ше*е*ся на целий*ском хол*ме24. Целий в с.57 древ*ние вре*ме*на так*же лежал за горо*дом; Мар*со*во поле его отно*си*лось к древ*ней*ше*му пала*тин*ско*му горо*ду, как позд*нее Мар*со*во поле на Тиб*ре к рас*ши*рен*но*му горо*ду Сер*вия Тул*лия. Празд*но*ва*ние Экв*иррий на целий*ском поле, в осо*бен*ных слу*ча*ях, веро*ят*но сохра*ни*лось от тех вре*мен, когда эти скач*ки посто*ян*но на нем совер*ша*лись. Обрядо*вая обста*нов*ка это*го празд*не*ства целий*ских албан*цев, по нашей догад*ке, пода*ла повод к воз*ник*но*ве*нию вто*рой, албан*ской гене*а*ло*гии близ*не*цов; кон*ку*ри*ро*вав*шей с той гене*а*ло*ги*ей, кото*рая извле*че*на была из куль*то*вой сто*ро*ны дру*гих, пала*тин*ских ска*чек. Албан*ская мать Рому*ла любов*ни*ца Мар*са, чти*мо*го на Экв*ирри*ях как и двой*ник ее, Акка Ларен*ция, любов*ни*ца дру*го*го бога ска*чек, Гер*ку*ле*са. Любов*ни*ца Мар*са назы*ва*ет*ся Ilia, что невер*но про*из*во*ди*лось от Ili*um, вслед*ст*вие чего и свя*за*ли про*ис*хож*де*ние мни*мой албан*ской дина*стии с тро*ян*цем Эне*ем. На самом деле это сло*во, надо пола*гать, древ*не*ла*тин*ское. Зна*че*ние его выяс*нит*ся из срав*не*ния срод*ных слов дру*гих язы*ков: древ*не*нем. īlan eilen спе*шить, гр. ἰλύ*μενον = ἐρχό*μενον (Иси*хий). Дру*гое назва*ние той же боги*ни Rēa, из reia, сбли*жа*ем с сан*скр. rī бегать, застав*лять бежать, давать сво*бо*ду бегать. От той же осно*вы rei (бегать, течь, уте*кать)25, веро*ят*но, про*из*во*дят*ся ri*vus и rēus, «φεύγων». Два име*ни боги*ни выра*жа*ют сино*ни*мич*ные поня*тия; послед*ние состав*ле*ны по тому же прин*ци*пу, как напри*мер Aius Lo*cu*tius или Vi*ca Po*ta, An*na Pe*ren*na и т. п. Мы не сомне*ва*ем*ся, что Илия или Рея26 была совер*шен*но такая же боги*ня-покро*ви*тель*ни*ца бегов и ска*чек, как и Акка Ларен*ция. Как этой богине, так, веро*ят*но, и Илии при*но*си*лись роди*тель*ские жерт*вы (pa*ren*ta*lia), учреж*де*ние кото*рых при*пи*сы*ва*лось Рому*лу. Вслед*ст*вие это*го жите*ли Целия ее счи*та*ли мате*рью Рому*ла, а отцом его Мар*са, кото*ро*го чти*ли на Экв*ирри*ях, как покро*ви*те*ля бое*вых коней (equ*us bel*la*tor).

с.58 Кро*ме роди*те*лей, род*ных и при*ем*ных, Рому*лу из мифо*ло*ги*че*ско*го цик*ла, свя*зан*но*го с древ*ней*ши*ми свя*щен*ны*ми скач*ка*ми, доста*лась, может быть, еще супру*га, Гер*си*лия. Мы виде*ли, что рядом с Аккой Ларен*ци*ей или Фаво*лой, бла*го*при*ят*ст*ву*ю*щей успе*ху на скач*ках, при*зна*ва*лась еще вто*рая боги*ня Анге*ро*на, устра*шаю*щая стре*мив*ших*ся к цели лоша*дей. То же поня*тие, кажет*ся, выра*жа*лось и сло*вом her*si*lia, если его сопо*ста*вить с hor*reo (вме*сто hor*seo, ср. сан*крит. harsh, воз*буж*дать*ся, harshu*la, воз*буж*даю*щий).

<<<
ОГЛАВЛЕНИЕ
>>>
https://novokuznetsk.rf-54.ru/catalo...edy/vzroslye/g... горные велосипеды в Новокузнецке
ПРИМЕЧАНИЯ


1Paul. Fest. 222: Par*ci*to lin*guam in sac*ri*fi*ciis di*ce*ba*tur, id est coer*ce*to, con*ti*ne*to, ta*ce*to. К эти*мо*ло*гии Унге*ра без вся*ко*го осно*ва*ния при*драл*ся Иор*дан (Prel*ler Rö*mi*sche My*tho*lo*gie I, 380). Фест, понят*но, переда*вал толь*ко общее зна*че*ние сло*ва. Точ*нее гово*ря, par*co, par*cus про*из*во*дят*ся от pa*rum, par*vus. Корен*ное зна*че*ние, сле*до*ва*тель*но, ума*лять, уме*рять, быть уме*рен*ным. Par*co ti*bi — я уме*рен по отно*ше*нию к тебе, par*co pe*cu*niae — я уме*рен в день*гах, уме*рен*но употреб*ляю день*ги. В исто*ри*че*ском язы*ке par*co гла*гол недей*ст*ви*тель*ный, в ста*рин*ной фор*му*ле par*ci*to lin*guam сохра*нил*ся гла*гол дей*ст*ви*тель*ный (см. так*же com*per*co ali*quid). Lu*per*cus, от lues или lua (см. Lua Sa*tur*ni, гре*че*ское λύα, раз*ло*же*ние, раз*лад), раз*ло*же*ние, пор*ча, язва, и дей*ст*ви*тель*но*го гла*го*ла par*co, сле*до*ва*тель*но, тот, кто удер*жи*ва*ет в мере, ума*ля*ет пор*чу или язву.
2Cam. 3, 9, 10 Dis Pa*ter Veio*vis Ma*nes, si*ve quo alio no*mi*ne fas est no*mi*na*re, ut om*nes il*lam ur*bem Car*tha*gi*nem exer*ci*tum*que, quem ego me sen*tio di*ce*re, fu*ga for*mi*di*ne ter*ro*re complea*tis.
3Ovid. Fas*ti 2, 31 sec*ta quia pel*le lu*per*ci Om*ne so*lum lustrant id*que pia*men ha*bent; κα*θαρ*μός Dio*nys. 1, 80; Plut. Rom. 21; Quest. Rom. 68.
4Var*ro De re rus*ti*ca 2, 11, 5: non ne*ga*rim ideo apud Di*vae Ru*mi*nae sa*cel*lum a pas*to*ri*bus sa*tam fi*cum. Ibi enim so*lent sac*ri*fi*ca*ri lac*te pro vi*no et pro lac*ten*ti*bus.
5Ссы*ла*ем*ся на сло*ва Плу*тар*ха Qu. Rom. 57: θεόν τι*να τῆς ἐκτρο*φῆς τῶν νη*πίων ἐπι*με*λεῖσ*δαι δο*κοῦσαν ὀνο*μάζου*σιν Ῥου*μινίαν καὶ θύου*σιν αὐτῇ νη*φάλια, καὶ γά*λα τοῖς ἱεροῖς ἐπι*σπέν*δου*σιν. Источ*ни*ком Плу*тар*ха счи*та*ет*ся тот же Варрон.
6На связь смо*ков*ни*цы с Фав*ном (Лупер*ком?) ука*зы*ва*ет эпи*тет Fau*nus Fi*ca*rius (см. Швег*ле*ра R. G. 1, 422 прим.).
7Сюда, дума*ем, отно*сит*ся и дру*гое мни*мое имя Рому*ла, Al*tel*lus (от ale*re, al*tus). Поль*зу*юсь слу*ча*ем, чтобы разъ*яс*нить одно недо*ра*зу*ме*ние. В рецен*зии на мою ста*тью Zur rö*mi*schen Kö*nigsge*chich*te, St. P. 1892 (Фил. Обо*зр.) Ю. А. Кула*ков*ский упре*ка*ет меня в том, что я на стр. 22 про*из*во*жу имя Ro*mu*lus от ru*mu*lus «сосун», а на стр. 38 сам, уже забыв о сво*ей преж*ней эти*мо*ло*гии, тол*кую Ro*mu*lus совсем ина*че (ско*рый). Я вино*ват в том, что в пер*вом месте опу*стил ссыл*ку на древ*них авто*ров и на Швег*ле*ра. На почтен*но*го же рецен*зен*та имею пра*во жало*вать*ся за то, что он невни*ма*тель*но читал стр. 22. Я совер*шен*но ясно гово*рю о пер*вой эти*мо*ло*гии, как о догад*ке рим*ских уче*ных.
8Kri*ti*sche Beit*rä*ge zur Ge*schich*te der la*tei*ni*schen Spra*che, стр. 162 в кон*це; Prel*ler Röm. Myth. 3 Aufl. von H. Jor*dan стр. 120, 380. Иор*дан непо*нят*но поче*му откры*тую им эти*мо*ло*гию при*ни*мал за вер*ную. Он кате*го*ри*че*ски решил: ger*ma*ni Lu*per*ci heisst «die leib*haf*ti*gen Wöl*fe» и nicht Wolfsweh*rer hies*sen die*se Pries*ter, son*dern Wöl*fe, mag der Grund sein wel*cher er wol*le. Он, вид*но, сам не пони*мал смыс*ла или ско*рее бес*смыс*ли*цы сво*е*го объ*яс*не*ния. Рим*ский μυ*θοποιός ока*зал*ся куда пово*рот*ли*вее упря*мо*го и каприз*но*го про*фес*со*ра. Он для осмыс*ле*ния эти*мо*ло*гии создал бес*смерт*ную сказ*ку. На самом деле ни жре*цы, ни бог Lu*per*cus не мог*ли быть вол*ка*ми. Эти*мо*ло*гия Унге*ра (от lua и par*ce*re), без сомне*ния, вер*на, и напрас*но Иор*дан (у Прел*ле*ра стр. 380) отвер*га*ет ее в пре*зри*тель*ном тоне.
9По вопро*су об Амбар*ви*ях мы поль*зо*ва*лись иссле*до*ва*ни*я*ми Иор*да*на To*pogr. 1, 1, 287 сл.
10K. Wein*hold, Der Wettlauf im deutschen Volksle*ben, в Zeitschrift des Ve*reins für Volkskun*de, 1893, стр. 9: «In die*sen ober*deutschen Pfingstbräuc*hen nimmt das Mensche*nop*fer die Hauptstel*le ein. Der feier*li*che Um*zug mit dem Op*fer tritt stark her*vor. Der Wettlauf oder das Wettren*nen dient zur Bes*tim*mung des Menschen, wel*cher zum Heil des gan*zen sein Le*ben hin*ge*ben muss. Der letzte am Ziel ist es. Die ersten am Ziel er*hal*ten Prei*se nach jün*ge*rer Sit*te».
11Подоб*ную роль испол*нял Геракл, по веро*ва*нию гре*ков, о чем мы ска*жем в дру*гом месте. Ука*жем толь*ко на извест*ный факт, что Герак*лу имен*но по этой при*чине при*пи*сы*ва*ли первую победу на олим*пий*ских играх и на то, что он поса*дил свя*щен*ную мас*ли*ну, от кото*рой бра*лись вен*ки, слу*жив*шие награ*дою победи*те*лям. Имя Ἡρα-κλῆς про*из*во*дит*ся или про*из*во*ди*лось, что дока*зы*ва*ет*ся мно*ги*ми мифа*ми, от. *ση*ρα («быст*рое дви*же*ние», ср. сан*скр. sar мчать*ся, sāra бег, гр. ὁρ-μή).
12Рим*ские анна*ли*сты выда*ва*ли Поти*ци*ев и Пина*ри*ев за два пат*ри*ци*ан*ских рода, а слу*же*ние их за sol*lem*ne fa*mi*liae mi*nis*te*rium (Liv. 1, 7, 14). Но это очень неве*ро*ят*но. Свя*щен*но*дей*ст*вие это, без сомне*ния, при*над*ле*жа*ло к чис*лу государ*ст*вен*ных (sac*ra pub*li*ca). Дока*за*тель*ст*вом слу*жит, что цен*зор Аппий Клав*дий передал его государ*ст*вен*ным рабам (ser*vi pub*li*ci), см. Марк*вардт (Staatsverwal*tung 3, 131). Вдо*ба*вок рода Поти*цев в Риме нико*гда и не было. Были одни Pi*na*rii, созвуч*ным име*нем кото*рых, веро*ят*но, увлек*лись анна*ли*сты. Род Поти*ци*ев они при*ба*ви*ли от себя, утвер*ждая, что он вымер. Но если бы пре*кра*тил*ся род, то пре*кра*ти*лись бы и его sac*ra gen*ti*li*cia (см. Prel*ler — Ior*dan R. M. 2, 291).
13Ni*col. Dam., Vi*ta Cae*sa*ris c. 21: Λου*περ*κά*λια κα*λεἴται, ἐν ᾖ γη*ραιοί τε ὁμοῦ πομ*πεύουσι καὶ νέοι. Марк*вардт Staatsverwal*tung 3, 442.
14Рим*ские уче*ные при*ни*ма*ли име*на двух отде*ле*ний лупер*ков за фами*лии извест*ных родов. Вслед*ст*вие это*го пред*по*ло*же*ния и изме*не*но пра*во*пи*са*ние. Момм*зен (Röm. Ge*sch. 1, 55) согла*ша*ет*ся с рим*ля*на*ми, Квинк*ти*ли*ев одна*ко заме*ня*ет родом Квинк*ци*ев (Quinctii). Унгер (Rhein. Mus. 36 стр. 52) при*дер*жи*ва*ет*ся обыч*но*го мне*ния, но вме*сте с тем уже ста*вит на вид нари*ца*тель*ное зна*че*ние: жре*цы изби*ра*лись из родов Фаби*ев и Квинк*ци*ев, пото*му что фами*лии их счи*та*лись доб*рою при*ме*тою. Имя Fa*bii напо*ми*на*ло гл. feb*rua*re — очи*щать, а Quinctii гл. quin*qua*re = lustra*re. Кру*зи*ус (Rh. Mus. 39 стр. 164—168) не согла*ша*ет*ся с Унге*ром отно*си*тель*но Фаби*ев. Ока*зы*вае*мое это*му роду пред*по*чте*ние, по мне*нию Кру*зи*уса, объ*яс*ня*ет*ся созву*чи*ем Fa*bii со сло*вом fa*ba. Бобы буд*то бы игра*ли боль*шую роль в рим*ских очи*сти*тель*ных обрядах. Кру*зи*ус, к сожа*ле*нию, упу*стил из виду, что из собран*ных им же свиде*тельств древ*них авто*ров ни в одном не гово*рит*ся об очи*сти*тель*ной силе бобов. Все, наобо*рот, пока*зы*ва*ют, что бобы счи*та*лись пищею покой*ни*ков и нечи*сты*ми. Поэто*му стро*го запре*ща*лось есть бобы, напри*мер, пифа*го*рей*цам или рим*ско*му фла*ми*ну Юпи*те*ра. Да и тре*бо*вать, чтобы под име*нем Boh*nen*leu*te, по интер*пре*та*ции Кру*зи*уса, рим*ляне мог*ли разу*меть очи*сти*те*лей, само по себе стран*но. Гла*гол quin*qua*re встре*ча*ет*ся у одно*го, кажет*ся, Хари*сия по пово*ду одной эти*мо*ло*гии (quin*quat*rus a quin*quan*do, id est lustran*do). Как ко мно*гим сло*вам, упо*мя*ну*тым у грам*ма*ти*ков и в глос*сах для одно*го сло*во*про*из*вод*ства, так и к этой эти*мо*ло*гии долж*но отно*сить*ся с неко*то*рым сомне*ни*ем (см. Иор*да*на Krit. Beitr. стр. 281). Если оба отряда лупер*ков без*раз*лич*но назы*ва*лись бы «очи*сти*те*ля*ми», то соб*ст*вен*но непо*нят*но, поче*му не употреб*ля*ли одно*го обще*го выра*же*ния вме*сто двух одно*знач*ных. Кро*ме того, и самое деле*ние на два отряда не име*ло бы ника*ко*го осно*ва*ния. Момм*зен пред*ло*жил догад*ку, что два отряда лупер*ков соот*вет*ст*во*ва*ли двум частям древ*ней*шей рим*ской общи*ны, пала*тин*ской и кви*ри*наль*ской. При этом он ссы*ла*ет*ся на пала*тин*ских и кви*ри*наль*ских Сали*ев. Но у каж*дой кол*ле*гии Сали*ев были свои отдель*ные курии и sac*ra, у одних на Пала*тине, у дру*гих на Кви*ри*на*ле. У лупер*ков, наобо*рот, были толь*ко одни sac*ra на Пала*тине, да и вся служ*ба их до того тес*но свя*за*на с Пала*ти*ном, что догад*ка Момм*зе*на едва ли заслу*жи*ва*ет осо*бен*но*го вни*ма*ния.
15Ovid. Fas*ti 5, 479 Re*mu*ria; сл. 481
as*pe*ra mu*ta*ta est in le*nem tem*po*re lon*go
lit*te*ra, quae to*to no*mi*ne pri*ma fuit,
mox etiam Le*mu*res ani*mas di*xe*re si*len*tum.
В ска*за*нии у Овидия тоже пред*по*ло*же*на эти*мо*ло*ги*че*ская связь меж*ду сло*ва*ми Re*mus и Re*mu*ria; празд*не*ство буд*то бы устро*е*но Рому*лом в память Рема и его смер*ти.

16Мате*ри*ал срав*не*ния мы при*ве*ли по чет*вер*то*му изда*нию сло*ва*ря Фик*ка (1, 527 re*mo «ru*hen»). В третьем изд. 1, 736 «hier*zu auch lat. re*mur-es, le*mu*res».
17Кста*ти будет еще раз воз*вра*тить*ся к rex Ne*mo*ren*sis. Этот «пра*ви*тель» жре*цов Диа*ны борол*ся с дру*гим на поедин*ке. Бор*ца*ми впо*след*ст*вии быва*ли ser*vi pub*li*ci, пото*му что никто не про*сил*ся на такую опас*ную жре*че*скую долж*ность; в ста*ри*ну, без сомне*ния, боро*лись два жре*ца. Борь*ба про*дол*жа*лась, пока один не был убит; тогда победи*тель опре*де*лял*ся на долж*ность рек*са. Все*му древ*не*му миру этот обряд казал*ся диким и непо*нят*ным. Он сде*ла*ет*ся понят*ным, если пред*по*ло*жить, что уби*ва*е*мый жрец слу*жит жерт*вою. Жерт*ва уби*ва*лась пер*во*свя*щен*ни*ком; пре*до*став*ля*лось толь*ко, во избе*жа*ние гре*ха, судь*бе или воле богов решить, кому быть жерт*вою и кому пер*во*свя*щен*ни*ком. Так эта кро*ва*вая δρᾶ*μα сра*зу реша*ла два вопро*са. Идея это*го состя*за*ния не отли*ча*лась ничем суще*ст*вен*ным от пред*по*ла*га*е*мой нами идеи состя*за*ния лупер*ков. Посред*ст*вом риста*ния реша*лись те же два вопро*са, кому из жре*цов быть жерт*вой и кому стар*шим жре*цом. Стар*ший жрец уби*вал жерт*ву, как и rex Ne*mo*ren*sis. У Марк*вард*та (Staat*verw. 3, 443) встре*ча*ем невер*ное пока*за*ние, что жерт*ву на Лупер*ка*ли*ях при*но*сил фла*мин Юпи*те*ра. При*веден*ный в дока*за*тель*ство стих Овидия (Fas*ti 2, 282 Fla*men ad haec pris*co mo*re Dia*lis erat) гово*рит об одном при*сут*ст*вии фла*ми*на. Его обя*зан*ность разда*вать очи*сти*тель*ную шерсть как всем дру*гим жре*цам, так и лупер*кам, кото*рым тре*бо*ва*лась шерсть для сти*ра*ния кро*ви с отро*ков. При*но*сить жерт*вы Лупер*ка*лий фла*мин Юпи*те*ра уже по тому не мог, что при*но*си*лись козы и соба*ка, ему же имен*но было запре*ще*но тро*гать коз, собак и лоша*дей (Plut., Qu. Rom. 111, Марк*вардт 3, 330).
18R. G. 1, 533: Das Fest der cap*ro*ti*ni*schen No*nen hat nach Sinn und Abzwe*ckung die grösste Aehnlich*keit mit dem Fes*te der Lu*per*ca*lien.
19Кон*са поэто*му чти*ли жерт*вой в июль*ские ноны: Ter*tull. de spect. 5: sac*ri*fi*cant apud eam (sc. aram Con*si) No*nis Iuliis sa*cer*do*tes pub*li*ci.
20Schweg*ler A. Rö*mi*sche Ge*schich*te I, 534. Das*sel*be Mo*tiv, aus wel*chem die Verflech*tung des Ro*mu*lus mit dem Cul*te der Lu*per*ca*lien her*vor*ge*gan*gen ist, liegt auch sei*ner Verflech*tung mit dem verwandten Festcult der cap*ro*ti*ni*schen No*nen zu Grun*de.
21Вопрос об обо*готво*ре*нии Рому*ла таким обра*зом сво*дит*ся к эти*мо*ло*гии сло*ва qui*ri*nus. Оно может быть про*из*веде*но из осно*вы qers (см. cur*re*re из qur*se*re, др. герм. hros, лит. karsziu спе*шить, ἐπί-κου*ρος; вм. έπι*κορ*σος, или осн. qer qre (ср. скр. kar сде*лать, совер*шить κρααίνω κραίνω, лат. ce*rus crea*re ala*cer Ce*res). Рому*ла как осно*ва*те*ля горо*да мог*ли назы*вать «твор*цом, завер*ши*те*лем». Завер*ши*те*ля вой*ны мы усмат*ри*ва*ем и в Мар*се Qui*ri*nus. Его чти*ли в куль*те сали*ев вме*сте с дру*гим Мар*сом, Mars Gra*di*vus. Свя*щен*но*дей*ст*вие сали*ев отно*си*лось к очи*ще*нию свя*щен*ных щитов (an*ci*lia) Мар*са; оно рас*па*да*лось на два момен*та. Вес*ною, при наступ*ле*нии воен*ной поры, щиты сдви*га*лись с места, при*во*ди*лись в дви*же*ние (an*ci*lia mo*ven*tur), а осе*нью, при окон*ча*нии вой*ны, они опять укла*ды*ва*лись на покой (an*ci*lia con*dun*tur). Этим двум момен*там, кажет*ся, отве*ча*ли две фор*мы бога вой*ны: Mars Gra*di*vus, Марс насту*па*тель*ный и Qui*ri*nus, κραίνων, завер*ши*тель вой*ны. Поэто*му и счи*та*ли Кви*ри*на миротвор*цем в про*ти*во*по*лож*ность к гроз*но*му Gra*di*vus (ср. Прел*ле*ра Röm. Myth. 1, 374). Так как за окон*ча*ни*ем вои*ны сле*ду*ет заклю*че*ние дого*во*ра, то мы видим в сосед*стве с Кви*ри*ном свя*ты*ню бога Se*mo San*cus (закре*пи*тель) или Dius Fi*dius, бога-хра*ни*те*ля дого*во*ров.
22Die lu*di mag*ni und Ro*ma*ni (Röm. Forschun*gen, 2, 42).
23У Мак*ро*бия Sat. 3, 5, 10: Ca*to (fr. 16 у Пете*ра) ait La*ren*tiam me*ret*ri*cio quaes*tu lo*cup*le*ta*tam post ex*ces*sum suum po*pu*lo Ro*ma*no ag*ros Tu*ra*cem Se*mu*rium Lin*ti*rium et So*li*nium re*li*quis*se et ideo se*pulcri mag*ni*fi*cen*tia et an*nuae pa*ren*ta*tio*nis ho*no*re dig*na*tam. То же заве*ща*ние при*пи*сы*ва*лось и вестал*ке Ta*ra*cia. Все свиде*тель*ства об этом собра*ны и обсуж*де*ны Момм*зе*ном (Die äch*te und die falsche Ac*ca La*ren*tia, Röm. Forsch. 2, 1 сл.) и Ф. Ф. Зелин*ским (Quaes*tio*nes Co*mi*cae стр. 80—123). С заклю*че*ни*я*ми обо*их уче*ных я не согла*сен ни в одном пунк*те (ср. Zur rö*mi*schen Kö*nigsge*schich*te, Ex*curs. III). Там я выска*зал догад*ку, что осно*ва*ни*ем ска*за*ния о заве*ща*нии четы*рех полей, по всей веро*ят*но*сти, было созву*чие назва*ния пер*во*го ager Ta*ru*cius или Te*ru*cius с выра*же*ни*ем te*run*cium, «чет*верть наслед*ства». С дру*гой сто*ро*ны имя поля напо*ми*наю Ter*ru*cia или Tar*ru*cia, имя Акки Ларен*ции и ее мужа, что дру*го*му авто*ру пода*ло повод выдать ее за быв*шую вла*де*тель*ни*цу. Из сли*я*ния двух обы*ча*ев соста*вил*ся рас*сказ Като*на. У Мак*ро*бия вме*сто Tu*ra*cem пред*ла*гаю читать Te*ru*cium.
24Var*ro L. L. 6. 14: Ecur*ria ab equo*rum cur*su; eo die enim lu*dis cur*runt in Mar*tio cam*po. Ovid. Fas*ti 2, 855: Jam*que duae res*tant noc*tes de men*se se*cun*do, Marsque ci*tos iunctis cur*ri*bus ur*get equos. Et ve*ro po*si*tum per*man*sit equi*ria no*men: quae deus in cam*po pros*pi*cit ip*se suo. ibid. 3, 519: Al*te*ra gra*mi*neo spec*ta*bis Equi*ria cam*po quem Ti*be*ris cur*vis in la*tus ur*get aquis. Qui ta*men eiec*ta si for*te te*ne*bi*tur un*da, Cae*lius ac*ci*piet pul*ve*ru*len*tus equos. Pau*li exc. p. 131 Mar*tia*lis cam*pus in Cae*lio mon*te di*ci*tur, quod in eo Equir*ria so*le*bant fie*ri si quan*do aquae Ti*be*ris cam*pum Mar*tium oc*cu*pas*sent; idem. p. 81: Equir*ria lu*di, quos Ro*mu*lus Mar*ti insti*tuit per equo*rum cur*sum, qui in cam*po Mar*tio exer*ce*ban*tur; Ca*tull. 53, 3: te cam*po quae*si*vi*mus mi*no*re.
25Напо*ми*на*ем, что Rea счи*та*лась и реч*ной боги*ней, супру*гой бога Pa*ter Ti*be*ri*nus.
26Назва*ние Sil*via ей дано или пото*му, что ее пред*ки, албан*ские цари, про*ис*хо*ди*ли из рода Силь*ви*ев, или пото*му, что она чти*лась на mons Cae*lius, в лес*ном участ*ке древ*ней*ше*го Рима.

[Александр Энман]

http://ancientrome.ru/publik/article.htm?a=1288637079
Ска*за*ние о Тите Тации, при*ше*ст*вии саби*нян и соеди*не*ние их с рим*ским наро*дом после Швег*ле*ра послу*жи*ло темой для трех иссле*до*ва*ний1. Все трое поста*ви*ли себе целью дока*зать, что в обра*зе Тита Тация вопло*ти*лось одно исто*ри*че*ское собы*тие. Какое же имен*но собы*тие, насчет это*го дале*ко рас*хо*дят*ся уче*ные иссле*до*ва*те*ли. По мне*нию Момм*зе*на, в фор*му леген*ды облек*лось собы*тие пер*вой поло*ви*ны III века. В 290 г. до Р. Х. дик*та*тор Курий Ден*тат опу*сто*шил и поко*рил сабин*скую область, а два*дцать два года спу*стя насе*ле*ние ее полу*чи*ло пра*во пол*но*го граж*дан*ства и обра*зо*ва*ло две новых рим*ских три*бы (Ve*li*na и Qui*ri*na). Это исто*ри*че*ское при*со*еди*не*ние саби*нян к рим*ской общине, по пред*по*ло*же*нию Момм*зе*на, один неиз*вест*ный поэт облек в фор*му ска*за*ния о доис*то*ри*че*ском соеди*не*нии саби*нян и рим*лян, Тита Тация и Рому*ла. Про*тив Момм*зе*на высту*пи*ли Низе и Кула*ков*ский. Низе опро*вер*га*ет те исто*ри*че*ские пред*по*ло*же*ния, на кото*рые опи*рал*ся Момм*зен. Поко*ре*ние саби*нян Кури*ем Ден*та*том, по его сло*вам, сопро*вож*да*лось почти пол*ным истреб*ле*ни*ем сабин*ско*го наро*да, на зем*ле кото*рых посе*ли*ли рим*ских граж*дан в столь боль*шом коли*че*стве, что при*шлось обра*зо*вать из них две новые три*бы, в состав кото*рых, одна*ко, не вошли остав*ши*е*ся саби*няне. Итак, если взгля*нуть на это собы*тие пра*виль*нее, чем Момм*зен, то оста*ет*ся мало сход*ства меж*ду насиль*ст*вен*ным поко*ре*ни*ем саби*нян и мир*ным согла*ше*ни*ем Тация и Рому*ла или соеди*не*ни*ем их наро*дов на рав*ных пра*вах. В осно*ву леген*ды, долж*но быть, лег дру*гой, более мир*ный союз рим*лян с саби*ня*на*ми. Таким, по мне*нию Низе, был союз Рима с сам*ни*та*ми, до нача*ла пер*вой сам*нит*ской вой*ны, в 354 году до Р. Х. Сам*ни*ты сами с.59 назы*ва*ли себя саби*ня*на*ми (Sa*fi*noi): от них, а не от саби*нян Кур (Cu*res) пошла леген*да. Леген*дар*ная друж*ба Тация с Рому*лом — «поэ*ти*че*ский отго*ло*сок» исто*ри*че*ской друж*бы Рима с сам*ни*та*ми. В совер*шен*но ином све*те, еще до появ*ле*ния ста*тьи Низе, воз*ник*но*ве*ние леген*ды о саби*ня*нах пред*став*ля*лось Ю. А. Кула*ков*ско*му. В обра*зе Тита Тация вопло*ти*лось вос*по*ми*на*ние о пер*вом утвер*жде*нии латин*ско*го пле*ме*ни на поч*ве Рима. О нача*ле Рима у наро*да было два пред*став*ле*ния. С одной сто*ро*ны дума*ли, что рим*ляне и лати*ны иско*ни жили на поч*ве горо*да, по дру*го*му поня*тию их счи*та*ли наро*дом приш*лым. Одно пред*став*ле*ние обле*ка*ли в образ Рому*ла, дру*гое в образ Тита Тация. Общей роди*ной ита*лий*ских пле*мен счи*та*лась гор*ная область вокруг Кути*лий*ско*го озе*ра, стра*на сабин*ская. Оттуда при*шли, по одно*му вари*ан*ту ска*за*ния, абори*ги*ны, пер*вые жите*ли Лация, по дру*го*му же, саби*няне с Титом Таци*ем. Так как пере*се*ле*ния ита*лий*ских пле*мен про*ис*хо*ди*ли в фор*ме ver sac*rum, то «в обра*зе царя-при*шель*ца дано нам кон*крет*ное вопло*ще*ние без*лич*ной ита*лий*ской ver sac*rum» (стр. 97). Столк*но*ве*ние двух про*ти*во*по*лож*ных взглядов на нача*ло Рима при*ве*ло к ком*про*мис*су. Царь-осно*ва*тель, пред*ста*ви*тель искон*но*сти насе*ле*ния, Ромул, сошел*ся с царем-при*шель*цем, Таци*ем; таким обра*зом обо*их назна*чи*ли това*ри*ща*ми по цар*ству.

Мне*ние Кула*ков*ско*го име*ет одно пре*иму*ще*ство перед дру*ги*ми попыт*ка*ми объ*яс*не*ния леген*ды: оно сооб*ра*зу*ет*ся с мест*ным харак*те*ром ее. В пре*да*нии о саби*ня*нах ясно выде*ля*ет*ся один основ*ной факт город*ской исто*рии Рима: в чер*те позд*ней*ше*го горо*да когда-то жили саби*няне. Дру*гие чер*ты ска*за*ния, как то при*ше*ст*вие их из сабин*ских Кур, вой*на с Рому*лом, при*ми*ре*ние двух наро*дов, заклю*че*ние сою*за, все это под*во*дит*ся под этот основ*ной факт, слу*жа ему как бы вступ*ле*ни*ем и осно*ва*ни*ем. Кто, сле*до*ва*тель*но, ска*за*ние о саби*ня*нах счи*та*ет выво*дом этио*ло*ги*че*ско*го вымыс*ла, для того и обя*за*тель*но объ*яс*нить, поче*му в ска*за*нии соеди*не*ние двух наро*дов совер*ша*ет*ся путем пере*се*ле*ния саби*нян в самый Рим. Момм*зен и Низе мало обра*ти*ли вни*ма*ния на эту основ*ную чер*ту леген*ды. При*со*еди*не*ние сабин*ской обла*сти и ее жите*лей дале*ко не то же самое, что посе*ле*ние саби*нян на хол*мах горо*да Рима. Еще боль*шая, конеч*но, раз*ни*ца меж*ду послед*ним фак*том и непро*дол*жи*тель*ным сою*зом Рима с даль*ни*ми сам*ни*та*ми. При том и дру*гом объ*яс*не*нии при*сут*ст*вие саби*нян в Риме оста*ет*ся без логи*че*ско*го осно*ва*ния. Момм*зен сам, кажет*ся, с.60 почув*ст*во*вал неудо*вле*тво*ри*тель*ность сво*е*го объ*яс*не*ния. В кон*це сво*е*го рас*суж*де*ния (стр. 583) он допус*ка*ет воз*мож*ность, что одна часть насе*ле*ния Рима, три*ба Тици*ев, на самом деле состо*я*ла из саби*нян, чем, конеч*но, уни*что*жа*ет*ся вся при*ду*ман*ная им же искус*ст*вен*ная тео*рия.

Кро*ме невни*ма*ния к обще*му стро*го-мест*но*му, узко-город*ско*му харак*те*ру рим*ской леген*ды, Момм*зе*ну и Низе нель*зя не ста*вить в упрек, что они не сооб*ра*зо*ва*лись с духом рим*ской этио*ло*гии. Этио*ло*ги*че*ский харак*тер вполне при*зна*ет*ся Момм*зе*ном (стр. 574). Сабин*ская леген*да, по его мне*нию, направ*ле*на к этио*ло*ги*че*ско*му объ*яс*не*нию двух фак*тов. С одной сто*ро*ны она объ*яс*ня*ла при*чи*ну двое*вла*стия рим*ских кон*су*лов исто*ри*че*ским при*ме*ром дво*ецар*ст*вия Рому*ла и Тация. В этом, одна*ко, не мог*ла заклю*чать*ся глав*ная цель рас*ска*за, для это*го не пона*до*би*лось бы одно*го из двух царей выда*вать за саби*ня*ни*на. Важ*нее вто*рое этио*ло*ги*че*ское сооб*ра*же*ние. После при*ня*тия саби*нян в 268 году до Р. Х. в чис*ло рим*ских граж*дан, рим*ская общи*на пре*об*ра*зи*лась в средне-ита*лий*ское союз*ное государ*ство. Объ*яс*нить про*ис*хож*де*ние это*го ново*го союз*но*го рим*ско-сабин*ско*го государ*ства, управ*ля*е*мо*го кон*су*ла*ми, в этом состо*я*ло, по мыс*ли Момм*зе*на, насто*я*щая цель этио*ло*ги*че*ско*го рас*ска*за. У Низе, как мы виде*ли, эта цель заме*не*на дру*гим моти*вом: этио*ло*гия отправ*ля*ет*ся от сою*за с сам*ни*та*ми 354 года. Но под*хо*дит ли та и дру*гая этио*ло*гия под то поня*тие об этио*ло*ги*че*ских мифах рим*лян, кото*рое уста*но*ви*лось осо*бен*но со вре*мен Швег*ле*ра? Мы дума*ем, что дале*ко не под*хо*дят. К этио*ло*ги*че*ско*му вымыс*лу рим*ляне при*бе*га*ли по двум при*чи*нам: из жела*ния объ*яс*нить про*ис*хож*де*ние род*ной ста*ри*ны и в виду отсут*ст*вия пись*мен*ных дан*ных для это*го. Совер*шен*но понят*но поэто*му, что они реша*ли путем вымыш*лен*ных рас*ска*зов вопро*сы, напри*мер, о про*ис*хож*де*нии кон*суль*ской долж*но*сти. К чему же было ломать голо*ву насчет про*ис*хож*де*нии сою*за с сам*ни*та*ми или устрой*ства триб Ve*li*na и Qui*ri*na? Эти собы*тия были запи*са*ны в лето*пи*си вме*сте со все*ми пред*ше*ст*ву*ю*щи*ми и после*ду*ю*щи*ми собы*ти*я*ми. К чему тут было выду*мы*вать этио*ло*гии, если все без того уже было ясно? Мне*ние Кула*ков*ско*го, без сомне*ния, и в том отно*ше*нии сто*ит выше поло*же*ний Момм*зе*на, что он под*клад*кою сабин*ской леген*ды счи*та*ет собы*тия глу*бо*кой ста*ри*ны, а не такие, кото*рые про*ис*хо*ди*ли почти перед гла*за*ми рим*ских лето*пис*цев. Про*ис*хож*де*ние сабин*ской леген*ды, как оно пред*став*ля*ет*ся Момм*зе*ну и Низе, ни в каком слу*чае нель*зя с.61 под*во*дить под поня*тие этио*ло*гии. Мы дума*ем, что они ошиб*лись отно*си*тель*но пред*ла*га*е*мо*го ими объ*яс*не*ния. Рим*ские лето*пис*цы, прав*да, сочи*ня*ли исто*ри*че*ские фак*ты древ*ней*шей исто*рии так*же и по дру*го*му пово*ду. Они пере*но*си*ли собы*тия более позд*них вре*мен в древ*ней*шую исто*рию. Таким, кажет*ся, ана*хро*низ*мом сабин*ская леген*да пред*став*ля*ет*ся Момм*зе*ну и Низе. Но и в таком слу*чае догад*ки их очень неве*ро*ят*ны, пото*му что ана*хро*низ*мы лето*пис*цев лег*ко узна*ва*е*мы по близ*ко*му сход*ству дуб*ле*тов с под*лин*ны*ми собы*ти*я*ми. Меж*ду ска*за*ни*ем о Тации, похи*ще*нии саби*ня*нок, пере*се*ле*нии саби*нян в Рим и т. д., а с дру*гой сто*ро*ны поко*ре*ни*ем саби*нян, устрой*ст*вом двух триб в разо*рен*ной стране или заклю*че*ни*ем сою*за с сам*ни*та*ми мож*но заме*тить толь*ко самое поверх*ност*ное сход*ство.

Воз*вра*ща*ем*ся к третьей попыт*ке, пред*ло*жен*ной Ю. А. Кула*ков*ским. С резуль*та*та*ми его мы уже позна*ко*ми*лись в общих чер*тах. В Риме, пола*га*ет он, уста*но*ви*лось убеж*де*ние, что древ*ней*шее насе*ле*ние город*ской терри*то*рии откуда-то при*шло. По дру*го*му взгляду, лати*ны иско*ни жили в Риме. Пред*ста*ви*те*ли пер*во*го мне*ния зада*ва*лись вопро*сом, откуда при*шло древ*ней*шее насе*ле*ние. Общей роди*ной ита*лий*ских пле*мен счи*та*ли Реа*тин*скую область, при*бре*жье Кути*лий*ско*го озе*ра (la*cus Cu*ti*liae), в сабин*ской обла*сти. Там, дума*ли, оби*та*ли пер*вые жите*ли Ита*лии, абори*ги*ны. Оттуда они буд*то бы высе*ли*лись в фор*ме «свя*щен*ной вес*ны» и меж*ду про*чим при*шли и в Лаций. Роди*на абори*ги*нов сов*па*да*ла с сабин*ской обла*стью, сле*до*ва*тель*но абори*ги*ны мог*ли назы*вать*ся тоже саби*ня*на*ми. В «народ*ном твор*че*стве» тео*рия о при*ш*ло*сти древ*ней*ших рим*лян облек*лась в чело*ве*че*ский образ Тита Тация, кото*ро*го поэто*му выда*ва*ли за царя саби*нян. Но и дру*гое мне*ние, тео*рия искон*но*сти, тре*бо*ва*ла пред*ста*ви*те*ля, кото*рый нашел*ся в лице эпо*ни*ма Рима, Рому*ла. Из ком*про*мис*са двух воз*зре*ний вышла пара пер*во*пра*ви*те*лей Рима, Ромул и Тит Таций.

Про*тив догад*ки Кула*ков*ско*го напра*ши*ва*ют*ся сле*ду*ю*щие воз*ра*же*ния: во-пер*вых, мни*мое пред*ста*ви*тель*ство абори*ги*нов Титом Таци*ем пря*мо про*ти*во*ре*чит свиде*тель*ствам наших источ*ни*ков. Рим*ской тра*ди*ции в самом деле небезыз*вест*но было посе*ле*ние абори*ги*нов в Риме. Это посе*ле*ние одна*ко лежа*ло на Пала*тине или в Сеп*ти*мон*ции2, дру*ги*ми сло*ва*ми как раз в горо*де Рому*ла, с.62 а не в месте, заня*том по пре*да*нию Титом Таци*ем, то есть, на капи*то*лий*ском и кви*ри*наль*ском хол*мах. Итак, ско*рее Рому*ла долж*но было бы счи*тать пред*ста*ви*те*лем абори*ги*нов, чем Тация. Во-вто*рых, по само*му рас*про*стра*нен*но*му у древ*них авто*ров тол*ко*ва*нию, abo*ri*gi*nes (qui ab ori*gi*ne erant) были автох*то*ны, а поэто*му к ним имен*но при*чис*ля*ли насе*ле*ние древ*ней*ших частей горо*да. У проф. Кула*ков*ско*го абори*ги*ны, наобо*рот, пред*став*ля*ют собою приш*лый эле*мент рим*ско*го насе*ле*ния. Прав*да, если верить рим*ским авто*рам, абори*ги*ны в кон*це кон*цов ока*зы*ва*ют*ся при*шель*ца*ми. Это одна*ко оче*вид*ная пута*ни*ца, вызван*ная про*стым фак*том, что об абори*ги*нах сохра*ни*лось пре*да*ние в раз*ных местах, как в Лации, так и в сабин*ской обла*сти. По при*е*му древ*них исто*ри*ков, извест*но*му нам из тыся*чи при*ме*ров, суще*ст*во*ва*ние одно*го и того же наро*да в раз*ных местах объ*яс*ня*лось тем, что он когда-то пере*шел с одно*го места на дру*гое. Этот при*ем при*ме*ня*ли так*же и к абори*ги*нам, несмот*ря на то, что уже самое поня*тие автох*то*нов пре*пят*ст*во*ва*ло подоб*ной опе*ра*ции. Таким обра*зом состо*я*лось пре*сло*ву*тое пере*се*ле*ние абори*ги*нов из реа*тин*ской обла*сти в Лаций и Рим. Вдо*ба*вок ото*жествля*ли их с гре*че*ски*ми пелаз*га*ми, что и побуди*ло исто*ри*ков пред*по*ло*жить еще пере*се*ле*ние их из Гре*ции в Ита*лию. Удив*ля*ем*ся, что проф. Кула*ков*ский не пред*по*чел разо*брать всю эту пута*ни*цу, а наобо*рот уве*ли*чил ее, выво*дя из мни*мой при*ш*ло*сти абори*ги*нов даль*ней*шие умо*за*клю*че*ния. В-третьих, вызы*ва*ет сомне*ние пред*по*ло*жен*ное г. Кула*ков*ским ото*жест*вле*ние саби*нян с абори*ги*на*ми. На самом деле ни один из древ*них авто*ров не думал счи*тать их одним и тем же наро*дом. Напро*тив, есть поло*жи*тель*ное пока*за*ние о втор*же*нии саби*нян в зани*ма*е*мую ими впо*след*ст*вии область и об изгна*нии ими оттуда абори*ги*нов. Сле*до*ва*тель*но, саби*нян и абори*ги*нов счи*та*ли дву*мя совер*шен*но раз*лич*ны*ми наро*да*ми; веро*ят*но, нико*му и в голо*ву не при*хо*ди*ла мысль назвать абори*гин*ско*го царя сабин*ским. В-чет*вер*тых, мы име*ем пол*ное осно*ва*ние упрек*нуть проф. Кула*ков*ско*го в доволь*но неяс*ном и неопре*де*лен*ном взгляде на важ*ный вопрос о пер*во*ис*точ*ни*ках цар*ской исто*рии. Пре*да*ние о Рому*ле и Тации он счи*та*ет про*из*веде*ни*ем народ*но*го твор*че*ства. Если он под этим выра*же*ни*ем пони*ма*ет народ*ную поэ*зию, исто*ри*че*ские пес*ни, то нам не нуж*но сно*ва пере*чис*лять все дово*ды, гово*ря*щие про*тив пред*по*ло*же*ния о подоб*ных поэ*ти*че*ских источ*ни*ках. С дру*гой сто*ро*ны труд*но пред*ста*вить, чтобы народ когда-либо зани*мал*ся вопро*са*ми вро*де того, с.63 приш*лым ли было древ*ней*шее насе*ле*ние или оно иско*ни суще*ст*во*ва*ло. Это дело не народ*но*го твор*че*ства, а уче*но*го домыс*ла. Нако*нец, мы из тези*са г. Кула*ков*ско*го полу*ча*ем очень скуд*ное поня*тие об обра*зо*ва*нии и раз*ви*тии леген*ды. Ведь о Рому*ле или Тите Тации нам сооб*ща*ет*ся в пре*да*нии целый ряд опре*де*лен*ных био*гра*фи*че*ских фак*тов. Необ*хо*ди*мо пред*по*ло*жить, что они име*ли какое-нибудь логи*че*ское осно*ва*ние и нахо*ди*лись в извест*ной свя*зи с основ*ны*ми поня*ти*я*ми об этих двух царях. С них-то и долж*но начи*нать раз*бор леген*ды. В рас*суж*де*ни*ях г. Кула*ков*ско*го Ромул и Таций пре*вра*ще*ны в самые бес*цвет*ные оли*це*тво*ре*ния отвле*чен*ных исто*ри*че*ских идей. Меж*ду эти*ми отвле*чен*ны*ми поня*ти*я*ми и тра*ди*ци*он*ны*ми ска*за*ни*я*ми нет ни малей*шей свя*зи. Неуди*ви*тель*но поэто*му, что г. Кула*ков*ский вполне почти отка*зал*ся от вся*кой попыт*ки гене*ти*че*ско*го объ*яс*не*ния все*го того, в чем в гла*зах рим*лян заклю*ча*лась плоть и кровь леген*ды. В пре*да*нии о Тите Тации чис*ло био*гра*фи*че*ских черт, прав*да, неболь*шое, но тем они дра*го*цен*нее и тем менее они заслу*жи*ва*ют быть отбро*шен*ны*ми как ненуж*ный хлам. Вся*кая догад*ка о про*ис*хож*де*нии Тита Тация долж*на счи*тать*ся неудо*вле*тво*ри*тель*ною, если она не справ*ля*ет*ся с био*гра*фи*ей героя.

Тит Таций, по пре*да*нию, царь саби*нян, посе*лив*ших*ся в Риме и обра*зо*вав*ших, после соеди*не*ния с жите*ля*ми пала*тин*ско*го горо*да, вто*рую состав*ную часть насе*ле*ния обще*го горо*да. Пре*да*ние далее утвер*жда*ет, что из этих саби*нян обра*зо*ва*лась вто*рая из трех древ*ней*ших триб рим*ско*го наро*да, три*ба Таци*ев3. Назва*ние с.64 этой три*бы повто*ря*ет*ся в име*ни сабин*ско*го царя Ta*tius, по всей веро*ят*но*сти выра*жав*шем какое-то отно*ше*ние этой леген*дар*ной лич*но*сти спе*ци*аль*но ко таци*е*вой три*бе. Из это*го сле*ду*ет, что реше*ние вопро*са о Тите Тации зави*сит от реше*ния двух пред*ва*ри*тель*ных вопро*сов: о харак*те*ре рим*ских саби*нян и зна*че*нии трех древ*ней*ших триб, в осо*бен*но*сти же таци*е*вой. Из этих трех вопро*сов, нераздель*но свя*зан*ных меж*ду собою, мы обра*тим*ся сна*ча*ла к реше*нию третье*го — о зна*че*нии трех триб, как само*го обще*го.

О нача*ле, в кото*ром коре*ни*лось учреж*де*ние трех триб, выска*за*но мно*же*ство дога*док, более или менее друг дру*гу про*ти*во*ре*ча*щих. Мы не име*ем пре*тен*зии дать пол*ную исто*рию это*го вопро*са, тем более, что зада*ча уже отча*сти выпол*не*на. Проф. Кула*ков*ский (К вопр. о нач. Рима стр. 17 сл.) тща*тель*но свел всю новей*шую лите*ра*ту*ру, под*вер*гая резуль*та*ты ее доволь*но обсто*я*тель*но*му раз*бо*ру. При*чи*на деле*ния рим*ско*го наро*да с древ*ней*ших вре*мен на три части (tri*bus) объ*яс*ня*лась дву*мя глав*ны*ми путя*ми. По одно*му мне*нию, гос*под*ст*во*вав*ше*му уже в древ*ней нау*ке и повто*ря*е*мо*му боль*шин*ст*вом совре*мен*ных уче*ных, при*чи*на деле*ния заклю*ча*лась в сини*киз*ме, в соеди*не*нии на поч*ве Рима трех раз*лич*ных народ*ных эле*мен*тов. Пер*вые дан*ные для этой тео*рии нахо*ди*лись в самой тра*ди*ции. Пре*да*ние об обра*зо*ва*нии вто*рой три*бы из саби*нян вызы*ва*ло вопрос, из каких наро*дов обра*зо*ва*лись пер*вая и третья. Имя Ram*nes сбли*жа*лось с име*нем Рому*ла. Народ Рому*ла собрал*ся из Аль*бы Лон*ги и дру*гих сосед*них горо*дов Лация. Оста*ва*лось толь*ко отга*дать нацио*наль*ность Люце*ров. Для реше*ния это*го вопро*са в тра*ди*ции, по-види*мо*му, не име*лось ника*ких ясных дан*ных. Еще Ливий (1, 13, 8) с.65 при*шел к созна*нию: Lu*ce*rum no*mi*nis et ori*gi*nis cau*sa in*cer*ta est. Рим*ские уче*ные одна*ко не поте*ря*лись. По пра*ви*лам древ*ней исто*ри*че*ской нау*ки каж*дый народ был обя*зан сво*им наиме*но*ва*ни*ем како*му-то эпо*ни*му. По ана*ло*гии Рому*ла и Тита Тация, от кото*рых про*из*во*ди*лись име*на Ram*nes и Ta*tien*ses или Ti*tien*ses, тре*бо*ва*лась еще третья эпо*ним*ная лич*ность, для объ*яс*не*ния име*ни Люце*ров. Бла*го*да*ря это*му явил*ся Люцер (Lu*ce*rus или Lu*cer?), кото*рый на неиз*вест*ном нам осно*ва*нии был назна*чен царем Ардеи4. По всей веро*ят*но*сти, каза*лось, что учреж*де*ние третьей три*бы совер*ши*лось одновре*мен*но с учреж*де*ни*ем двух пер*вых. Поэто*му Люце*ра счи*та*ли совре*мен*ни*ком Тация и Рому*ла. Для объ*яс*не*ния при*бы*тия его в Рим нашел*ся бла*го*вид*ный пред*лог, что он ока*зал помощь Рому*лу в войне про*тив Тация. Лич*ность Люце*ра, веро*ят*но, изо*бре*те*на зна*ме*ни*тым архео*ло*гом вре*мен Авгу*ста Верри*ем Флак*ком, глав*ным источ*ни*ком Феста. Изо*бре*тен*ный им эпо*ним Люце*ров отли*чал*ся тем, что его имя близ*ко под*хо*ди*ло к име*ни Lu*ce*res или Lu*ce*ren*ses. В этом, по-види*мо*му, заклю*ча*лось пре*вос*ход*ство новой догад*ки над более древ*ней, быв*шей в ходу до Веррия Флак*ка. М. Июний Грак*хан, друг Г. Грак*ха, по свиде*тель*ству Варро*на (De l. l. 5, 55) дер*жал*ся того мне*ния, что имя Lu*ce*res про*ис*хо*дит от неко*е*го Lu*cu*mo. У Цице*ро*на мы встре*ча*ем это*го же само*го эпо*ни*ма, при*чем из слов Цице*ро*на5 вид*но, что еще Луку*мон счи*тал*ся союз*ни*ком Рому*ла про*тив Тация,. так*же как и Люцер, заме*нив*ший Луку*мо*на в тра*ди*ции Феста. Нацио*наль*ность Луку*мо*на и Люце*ров еще не ука*за*на Цице*ро*ном; о ней заго*во*рил в опре*де*лен*ной фор*ме пер*вый Варрон. Ромул попро*сил помо*щи про*тив Тация у луку*мо*нов6, то есть, у гос*под*ст*ву*ю*щей в Этру*рии ари*сто*кра*тии. Один из луку*мо*нов с вой*ском сво*им при*шел в Рим. Варрон, сле*до*ва*тель*но, видел в име*ни с.66 вооб*ра*жа*е*мо*го эпо*ни*ма Люце*ров имя нари*ца*тель*ное; он пре*вра*тил Луку*мо*на в безы*мян*но*го этрус*ско*го луку*мо*на, а из это*го вывел заклю*че*ние, что три*ба Люце*ров про*ис*хо*ди*ла из Этру*рии. Эта догад*ка само*го сомни*тель*но*го свой*ства, пред*став*ляя собою лишь воль*ное тол*ко*ва*ние пре*да*ния7, само*го по себе уже явно выду*ман*но*го. Тем не менее, она сде*ла*лась фун*да*мен*том, на кото*ром осно*вы*ва*ет*ся тео*рия совре*мен*ной нау*ки о посе*ле*нии этрус*ков в Риме и с.67 обра*зо*ва*ния из них одной из основ*ных частей рим*ской общи*ны, три*бы люце*ров.

С Луку*мо*ном, осно*ва*те*лем третьей три*бы, уче*ное пре*да*ние рим*лян при*во*ди*ло в связь дру*го*го леген*дар*но*го этрус*ка, Целе*са Вибен*на, Cae*les Vi*ben*nus, как пишет*ся у Варро*на, или Целе*са Вибен*ну, как его назы*ва*ют дру*гие авто*ры, давая ему обык*но*вен*ный суф*фикс этрус*ских имен. Из рим*ских писа*те*лей Варрон для нас древ*ней*ший свиде*тель об этой лич*но*сти. По рас*ска*зу Варро*на (L. L. 5, 468. Serv. ad Aen. 5, 560; Fest. p. 355), Целес Вибенн был союз*ни*ком Рому*ла; при*шед*ши на помощь к послед*не*му про*тив Тация, он посе*лил*ся со сво*им вой*ском на горе, наиме*но*ван*ной в его честь Cae*lius mons. После кон*чи*ны Целе*са этрус*ки с горы были пере*веде*ны в рав*ни*ну, в так назы*вае*мый vi*cus Tus*cus. Без сомне*ния, этот «знат*ный вождь этрус*ский» (Tus*cus dux no*bi*lis) был имен*но тот луку*мон, кото*рый, по мне*нию Варро*на, осно*вал три*бу люце*ров (см. указ. место Сер*вия). Через ост*ро*ум*ное тол*ко*ва*ние име*ни Lu*cu*mo Варрон полу*чил воз*мож*ность соеди*нить два совер*шен*но раз*лич*ные пре*да*ния или уче*ные мне*ния о про*ис*хож*де*нии люце*ров. С одним мы уже позна*ко*ми*лись подроб*но. Из одно*го име*ни три*бы, Lu*cu*mi, извлек*ли эпо*ним*но*го осно*ва*те*ля ее, Луку*ма, кото*ро*го потом пре*вра*ти*ли в этрус*ка Луку*мо*на. По дру*го*му пре*да*нию, Целий*ская гора была засе*ле*на леген*дар*ной лич*но*стью, по име*ни Cae*les Vi*ben*nus. Это*го пер*во*го посе*лен*ца Целия счи*та*ли вме*сте с этим так*же осно*ва*те*лем три*бы люце*ров, что имен*но дало Варро*ну воз*мож*ность ото*же*ст*вить его с Луку*мо*ном. Целес Вибенн отли*чал*ся от дру*гих леген*дар*ных осно*ва*те*лей люце*ров тем, что имя его ничем не напо*ми*на*ло име*ни три*бы. При*чи*на, поче*му Целе*су при*пи*сы*ва*ли учреж*де*ние люце*ров, по обще*му почти пред*по*ло*же*нию совре*мен*ных уче*ных, заклю*ча*лась в том фак*те, что три*ба люце*ров пер*во*на*чаль*но состо*я*ла из посе*лен*цев Целий*ской горы. Пер*во*го посе*лен*ца горы, поэто*му, мог*ли так*же счи*тать родо*на*чаль*ни*ком люце*ров. Под*твер*жде*ни*ем могут слу*жить име*на и три*бы, и горы, и Целе*са Вибен*ны. У Плу*тар*ха и дру*гих писа*те*лей9 сло*во Lu*ce*ren*ses про*из*во*дит*ся от lu*cus, в с.68 смыс*ле ази*ла. Ромул, по пре*да*нию, открыл убе*жи*ще для всех бег*лых людей. Сбе*жав*шись ото*всюду, послед*ние обра*зо*ва*ли отдель*ную три*бу.

Ска*за*ние о Рому*ло*вом ази*ле сло*жи*лось под гре*че*ским вли*я*ни*ем, так как поня*тие об ази*лах, по-види*мо*му, совер*шен*но чуж*до ита*лий*ским рели*ги*ям. Хотя тол*ко*ва*ние сло*ва lu*cus, оче*вид*но, невер*но, но тем не менее самое про*из*вод*ство, на наш взгляд, име*ет мно*го веро*ят*но*го. Lu*cus (a lu*cen*do), соб*ст*вен*но, озна*ча*ет «свет*лый», рас*чи*щен*ный лес, а умень*ши*тель*ный гла*гол sub*lu*ca*re «очи*щать дере*вья от ниж*них вет*вей». Если под Lu*ce*ren*ses пони*мать людей, посе*ля*ю*щих*ся в лес*ных росчи*стях или людей рас*чи*щаю*щих, тогда и станет понят*но спе*ци*аль*ное отно*ше*ние их к Целий*ской горе. В пре*да*нии рим*лян, веро*ят*но, в ста*рых духов*ных памят*ни*ках сохра*ня*лось дру*гое назва*ние этой горы, mons Quer*que*tu*la*nus, от дубо*во*го леса (quer*que*tum), когда-то ее покры*вав*ше*го10. Новое назва*ние Cae*lius гора, по мне*нию древ*них уче*ных, полу*чи*ла от Целе*са Вибен*на. По про*стой и ост*ро*ум*ной догад*ке Бюхе*ле*ра11, имя Cae*lius mons, от cae*de*re cae*la*re рубить, озна*ча*ло гору, на кото*рой нахо*дил*ся выруб*лен*ный лес (Aus*hau). Вся севе*ро-восточ*ная часть город*ской терри*то*рии в извест*ное вре*мя была покры*та леса*ми, о чем свиде*тель*ст*ву*ют назва*ния гор: дубо*вой (Aes*qui*li*nus Aes*cu*li*nus), буко*вой (Fa*gu*tal), иво*вой (Vi*mi*na*lis) и, нако*нец, mons Quer*que*tu*la*nus.

Рас*чи*ще*ние и засе*ле*ние лес*ных гор, по всей веро*ят*но*сти, нача*лось с Целий*ской, как самой близ*кой к древ*не*му пала*тин*ско*му горо*ду. Итак, эти*мо*ло*гия нам помо*га*ет понять, поче*му Целий*ская гора была спе*ци*аль*ным местом житель*ства люце*ров и поче*му Целий Вибенн пер*вый устро*ив*ший посе*ле*ние на этой горе, имел пра*во на назва*ние учреди*те*ля люце*ров.

Оста*ет*ся нам занять*ся выяс*не*ни*ем лич*но*сти Целе*са Вибен*на, пре*да*ние о кото*ром так*же состав*ля*ет одну из глав*ных опор с.69 мни*мо*го этрус*ско*го про*ис*хож*де*ния третьей три*бы. Проф. Кула*ков*ский, заняв*шись тем же вопро*сом, при*шел к заклю*че*нию, что «Целес Вибен*на был чужд рим*ля*нам, чужд и остал*ся». «Лич*ность эпо*ни*ма Целий*ско*го хол*ма при*над*ле*жит к неиз*вест*но*му нам кру*гу этрус*ских геро*ев, а его дея*ния — к сфе*ре этрус*ских пре*да*ний и мифов». (К вопр. о нач. Рима стр. 112). Проф. Кула*ков*ский далее при*зна*ет, что «не может ни ста*вить, ни решать вопро*са о том, каким путем и обра*зом и когда попал этот этрус*ский герой в пре*да*ния рим*лян о сво*ем нача*ле; но самый факт его в них при*сут*ст*вия име*ет нема*ло*важ*ное зна*че*ние». Целес Вибен*на выхо*дит, нако*нец, таким же оли*це*тво*ре*ни*ем уко*ре*нив*ше*го*ся в народ*ном созна*нии взгляда на нача*ло Рима, как Ромул и Тит Таций. Этрус*ский осно*ва*тель-эпо*ним, вме*сте с дву*мя Тарк*ви*ни*я*ми и Сер*ви*ем Тул*ли*ем, оли*це*тво*ря*ет созна*ние рим*ско*го наро*да о преж*нем гос*под*стве этрус*ков над рим*ля*на*ми (стр. 120). При таком неуте*ши*тель*ном поло*же*нии дела, когда даже нель*зя ни ста*вить, ни решать вопро*са о про*ис*хож*де*нии лич*но*сти Целе*са Вибен*ны и стран*ном зане*се*нии его в пре*да*ния рим*лян о сво*ем нача*ле, при такой без*вы*ход*но*сти вопро*са, нам дума*ет*ся, наи*бо*лее полез*ным сове*том будет, взять*ся за него с дру*го*го кон*ца. Может быть, Целес Вибенн вовсе не был при*ду*ман этрус*ка*ми и не зане*сен в рим*ское пре*да*ние, а наобо*рот зане*сен из рим*ско*го в этрус*ское. Проф. Кула*ков*ский при раз*бо*ре рим*ско*го пре*да*ния, нам кажет*ся, недо*ста*точ*но под*черк*нул, что ска*за*ние о Вибенне име*ло два очень раз*лич*ных вари*ан*та, или, точ*нее гово*ря, два слоя пре*да*ния, ясно отме*чен*ных, напри*мер, у Феста, р. 355 и у Таци*та. У Варро*на Целес Вибенн эпо*ним-осно*ва*тель посе*ле*ния на Целий*ской горе и учреди*тель три*бы люце*ров. Поэто*му он счи*та*ет*ся совре*мен*ни*ком Рому*ла. Это*му у Феста про*ти*во*по*став*ля*ет*ся дру*гой рас*сказ, заим*ст*во*ван*ный, веро*ят*но, у Веррия Флак*ка; Целес Вибен*на, кото*рый здесь явля*ет*ся раз*дво*ен*ным на Целе*са и Вибен*ну, двух бра*тьев12, с.70 совре*мен*ник не Рому*ла, а Тарк*ви*ния При*с*ка, осно*вал тус*ский квар*тал (Tus*cus vi*cus). Он сле*до*ва*тель*но и не мог устро*ить три*бу люце*ров. По прав*до*по*доб*но*му вос*ста*нов*ле*нию О. Мюл*ле*ра у Феста чита*ет*ся [Vol]cien*tes frat*res Cae*les et Vi*ben*na. Веррий, зна*чит, добыл более точ*ные сведе*ния о родине пере*се*лен*цев, чем Варрон, кото*рый удо*воль*ст*во*вал*ся ука*за*ни*ем общей роди*ны — Этру*рии. В 1857 г. в древ*нем горо*де Vul*ci была откры*та гроб*ни*ца, на стен*ных фрес*ках кото*рой ока*за*лась, меж*ду про*чи*ми изо*бра*же*ни*я*ми, одна исто*ри*че*ская сце*на. Над четырь*мя из дей*ст*ву*ю*щих лиц сто*ят над*пи*си Cai*le Vi*pi*nas, Mcstrna, Aule Vi*pi*nas и Cne*ve Tar*chu*mes Ru*mach. Мно*гие из наших совре*мен*ных уче*ных при*вык*ли как-то осо*бен*но пре*кло*нять*ся перед вся*ки*ми кар*тин*ны*ми памят*ни*ка*ми, изо*бра*жаю*щи*ми пред*ме*ты мифо*ло*гии или мифи*че*ской исто*рии. Достав*ля*е*мые таки*ми памят*ни*ка*ми свиде*тель*ства им кажут*ся более поло*жи*тель*ны*ми и достой*ны*ми веры, чем лите*ра*тур*ный вымы*сел. Все эти кар*ти*ны одна*ко вос*про*из*во*дят толь*ко, более или менее вер*но, содер*жа*ние рас*ска*зов, уста*но*вив*ших*ся в лите*ра*ту*ре. Глав*ное их досто*ин*ство, поми*мо чисто худо*же*ст*вен*но*го, заклю*ча*ет*ся в том, что часто изо*бра*жа*ют*ся сце*ны из поте*рян*ных для нас лите*ра*тур*ных памят*ни*ков. В этом-то состо*ит глав*ный инте*рес и зна*ме*ни*той этрус*ской фрес*ки. Мы не соглас*ны с проф. Кула*ков*ским отно*си*тель*но оцен*ки изо*бра*же*ния Целе*са Вибен*ны и Мастар*ны. Оно «воз*во*дит (стр. 114) на сте*пень несо*мнен*но*го поло*же*ния», что эти герои при*над*ле*жа*ли этрус*кам и от послед*них заим*ст*во*ва*ны рим*ля*на*ми в их пре*да*нии о сво*ей древ*ней*шей исто*рии. На ска*за*ния о Вибенне и Мастарне в этрус*ских анна*лах сослал*ся импе*ра*тор Клав*дий в сво*ей речи к сена*ту, дошед*шей до нас в анна*лах Таци*та и на лион*ских брон*зо*вых дос*ках. Из этрус*ских анна*лов, по все*му веро*я*тию, про*ис*хо*ди*ли и сведе*ния у Феста. В выс*шей сте*пе*ни веро*ят*но, что и фрес*ка дер*жа*лась рас*ска*за тех же анна*лов. Если это так, то источ*ни*ки наши сво*дят*ся к двум основ*ным реля*ци*ям, одной рим*ской и одной этрус*ской. Меж*ду обе*и*ми замет*но неко*то*рое род*ство, кото*рое обна*ру*жи*ва*ет*ся в общ*но*сти само*го героя. Целе*са Вибен*на или Вибен*ны, и пока*за*ния о посе*ле*нии его на целий*ском хол*ме. Во всех дру*гих подроб*но*стях рим*ская вер*сия дале*ко рас*хо*ди*лась с этрус*ской. По рас*ска*зу этрус*ских анна*лов Вибен*на после раз*ных при*клю*че*ний попал в Рим и встре*тил*ся там с Тарк*ви*ни*ем, кото*рый, по-види*мо*му, был убит Мастар*ною. с.71 Послед*ний, веро*ят*но, всту*пил на рим*ский пре*стол после уби*то*го им царя, что и побуди*ло Клав*дия ото*же*ст*вить Мастар*ну с Сер*ви*ем Тул*ли*ем. Вся эта повесть вполне неиз*вест*на была Варро*ну, не гово*ря о более древ*них рим*ских писа*те*лях. С дру*гой сто*ро*ны этрус*ский Вибен*на не имел ника*ко*го отно*ше*ния к про*ис*хож*де*нию рим*ских люце*ров, а в свя*зи с этим и не жил при Рому*ле. Эта важ*ная чер*та рим*ско*го пре*да*ния поэто*му была совер*шен*но чуж*да этрус*ским анна*лам, и не мог*ла быть зане*се*на из послед*них, а воз*ник*ла в самом Риме. Если смот*реть на рим*ское пре*да*ние, дошед*шее до Варро*на, с точ*ки зре*ния обык*но*вен*ной этио*ло*гии, то это пре*да*ние о Целе*се Вибенне сво*им харак*те*ром не отли*ча*ет*ся от осталь*ных про*из*веде*ний рим*ской этио*ло*гии. Поло*жим, что пер*вый редак*тор цар*ской исто*рии задал*ся вопро*сом о про*ис*хож*де*нии трех триб, кото*рые для государ*ст*вен*ной жиз*ни кон*ца чет*вер*то*го сто*ле*тия лег*ко мог*ли иметь более зна*че*ния, чем, напри*мер, в кон*це пер*во*го сто*ле*тия. Ромул и Таций ока*за*лись год*ны*ми для роли осно*ва*те*лей двух пер*вых триб. Оста*ва*лось по догад*ке создать осно*ва*те*ля третьей. Гре*че*ская науч*ная систе*ма эпо*ни*мов, чуж*дая ита*лий*цам, по кото*рой впо*след*ст*вии созда*лись Lu*cu*mo Lu*co*me*dius и Lu*ce*rus, едва ли уже успе*ла про*ник*нуть в начи*наю*щую рим*скую исто*рио*гра*фию. Зато еще живо созна*ва*лось зна*че*ние люце*ров и харак*тер селе*ния на Целий*ской горе. С эти*ми усло*ви*я*ми при*шлось согла*сить осно*ва*те*ля селе*ния. Cae*les или Cae*lius — и эта фор*ма встре*ча*ет*ся в лите*ра*тур*ном пре*да*нии — пола*га*ем, про*из*веде*но так же из cae*de*re или cae*la*re, как, по догад*ке Бюхе*ле*ра и имя горы. Если поло*жить, что употреб*ля*е*мая Варро*ном латин*ская фор*ма вто*ро*го име*ни Vi*ben*nus близ*ко под*хо*ди*ла к насто*я*щей, а далее при*нять во вни*ма*ние, что двой*ные соглас*ные в ста*ри*ну еще до Энния писа*лись оди*на*ко*во с про*сты*ми, то пер*во*на*чаль*ная фор*ма име*ни мог*ла быть Cae*les Vi*be*nus. Искус*ст*вен*ное имя Vi*be*nus мы сбли*жа*ем со сло*вом vi*bia (род брев*на), кото*рое в свою оче*редь сбли*жа*ем с др. ирл. fid, гэл. fe*do дере*во (ср. др. галль*ский народ Vi*du*cas*ses), затем древне*сев. vidr, англо*са*кс. vu*du, англ. wood, древ*не*нем. witu дере*во (см. Фика Vergl. Wört. 1, 554 под сл. vid*hu Baum). На этом осно*ва*нии мы пола*га*ем, что для пра*ро*ди*те*ля люце*ров, оби*та*те*лей росчи*стей целий*ско*го хол*ма, не без ост*ро*умия было при*ду*ма*но соот*вет*ст*ву*ю*щее имя, кото*рым выра*жа*лось поня*тие «руби*тель дере*вьев». Не труд*но себе пред*ста*вить, что новые поко*ле*ния рим*ских анна*ли*стов более не пони*ма*ли искус*ст*вен*но*го с.72 харак*те*ра име*ни и, при*ни*мая его за насто*я*щее родо*вое имя, срав*ни*ли с этрус*ским име*нем, кото*рое часто упо*ми*на*ет*ся в над*гроб*ных над*пи*сях, под фор*ма*ми Vi*pi*nal, Vi*pi*na*nas, Vi*pi*naus, Vi*pi*nas, Vi*pi*nei, Vi*pinl13. У этрус*ских родов, веро*ят*но, были такие же семей*ные пре*да*ния, как и у рим*ских. С дру*гой сто*ро*ны, этрус*ки навер*ное так*же стре*ми*лись спле*тать свою древ*ней*шую исто*рию с исто*ри*ей победо*нос*но*го Рима, как напри*мер, рим*ляне спле*та*ли свое про*шлое с мифи*че*ской исто*ри*ей элли*нов. Неуди*ви*тель*но поэто*му, что весть об этрус*ках Целе*се Вибенне и Тарк*ви*нии поощ*ри*ла одно*го этрус*ско*го анна*ли*ста при*уро*чить эти лич*но*сти к ска*за*нию о каком-то род*ном Вибенне. Осо*бен*но бла*го*го*веть перед авто*ри*те*том этрус*ских анна*лов едва ли сто*ит. Повест*во*ва*тель*но*му эле*мен*ту, по нынеш*ним поня*ти*ям фан*та*зии, при состав*ле*нии древ*ней*шей исто*рии Этру*рии, веро*ят*но, отведе*на была такая же зна*чи*тель*ная роль, как и при состав*ле*нии древ*ней*шей исто*рии Рима и Гре*ции. Заклю*ча*лась ли все-таки в исто*рии Мастар*ны или нет какая-нибудь доля прав*ды, об этом, понят*но, невоз*мож*но судить. Для нашей цели впро*чем мно*го от это*го не зави*сит. Доста*точ*но одно*го того фак*та, что рим*ские уче*ные ста*ли обра*щать вни*ма*ние на этрус*скую тра*ди*цию толь*ко в позд*ней*шее вре*мя. Отсюда мы полу*ча*ем пол*ное пра*во утвер*ждать, что этрус*ских пре*да*ний в сло*же*нии цар*ской исто*рии Рима не было. Эту исти*ну долж*но при*ме*нить и к ска*за*нию о Целе*се Вибенне, рим*ское про*ис*хож*де*ние кото*ро*го, на наш взгляд, едва ли может под*ле*жать сомне*нию.

Под*ведем ито*ги отступ*ле*нию наше*му об этрус*ком про*ис*хож*де*нии третьей три*бы. Этрус*ская тео*рия осно*ва*на на доволь*но позд*них и сомни*тель*ных гипо*те*зах неко*то*рых рим*ских уче*ных. Догад*ки послед*них отно*си*лись соб*ст*вен*но не к родине самой три*бы, а к родине эпо*ни*мов ее, Луку*ма и Целе*са Вибен*ны, обра*зы кото*рых уже сами по себе про*из*веде*ния этио*ло*ги*че*ско*го домыс*ла. Этрус*ское про*ис*хож*де*ние люце*ров, меж*ду тем, важ*ная, даже необ*хо*ди*мая часть фун*да*мен*та, на кото*ром постро*е*на общая тео*рия об этни*че*ском нача*ле древ*ней*ше*го деле*ния рим*ско*го наро*да. Эта тео*рия поте*ря*ет вся*кий смысл, как толь*ко одна из триб ока*жет*ся не состо*яв*шею из отдель*но*го наро*да. Вслед за опро*вер*же*ни*ем этрус*ской тео*рии о люце*рах, дол*го дер*жав*шей*ся в уче*ной лите*ра*ту*ре наше*го сто*ле*тия, не сра*зу одна*ко отка*за*лись от мыс*ли об с.73 общем этни*че*ском нача*ле триб. Сна*ча*ла дела*лись попыт*ки заме*нить этрус*ков каким-нибудь дру*гим наро*дом. Так, Нибур, пер*вый убедив*шись в неосно*ва*тель*но*сти этрус*ской тео*рии, в Люце*рах видел под*власт*ных Риму лати*нов (R. G. 1. 312 сл.). Мне*ние Нибу*ра в более закон*чен*ной фор*ме вос*про*из*веде*но Швег*ле*ром (R. G. 1, 505 сл.). Раз*бо*ром пре*да*ний о Луку*моне и Целе*се Вибенне он выяс*нил шат*кость тра*ди*ци*он*ных свиде*тельств о про*ис*хож*де*нии люце*ров из Этру*рии. Затем он задал*ся вопро*сом, откуда же на самом деле мог*ла про*изой*ти эта три*ба. При этом он, подоб*но Нибу*ру, встре*тил*ся с дру*гой, не менее тем*ной про*бле*мой, отно*ся*щей*ся к исто*рии сло*же*ния рим*ско*го наро*да. В одной части наших источ*ни*ков, у луч*ших пред*ста*ви*те*лей рим*ской архео*ло*ги*че*ской нау*ки, ска*за*но, что Целий*ская гора была засе*ле*на еще при Рому*ле и Тите Тации. Невоз*мож*но более сомне*вать*ся в том, что по это*му-то взгляду древ*ней*шее насе*ле*ние горы состо*я*ло из люце*ров. Мы виде*ли, что есть и дру*гие дан*ные, кро*ме тра*ди*ции, под*креп*ля*ю*щие этот факт. Наи*бо*лее авто*ри*тет*ный пред*ста*ви*тель анна*ли*сти*че*ской тра*ди*ции, Ливий (1, 30, 33), в про*ти*во*по*лож*ность архео*ло*гам Варро*ну и Веррию Флак*ку (Фесту), гово*рит, что Целий*ская гора была отведе*на на посе*ле*ние пере*се*лен*ным в Рим албан*цам14. Мы не име*ем пра*ва отка*зать ни тому, ни дру*го*му изве*стию в извест*ном осно*ва*нии. Самое про*стое сред*ство ула*дить про*ти*во*ре*чие источ*ни*ков о засе*ле*нии Целия то, что целий*ские албан*цы были тоже*ст*вен*ны с люце*ра*ми. Рим*ское пре*да*ние тогда раз*дво*и*лось бы или пото*му, что три*ба люце*ров была обра*зо*ва*на из албан*цев, или пото*му, что люце*ры назы*ва*лись дру*гим име*нем Al*ba*ni. Нибур корот*ко ука*зал на первую воз*мож*ность реше*ния. Далее раз*ви*та его мысль Швег*ле*ром (R. G. 1, 513 сл.). Для это*го необ*хо*ди*мо было пове*рить тра*ди*ци*он*но*му рас*ска*зу о раз*ру*ше*нии Аль*бы Лон*ги и пере*се*ле*нии ее оби*та*те*лей в Рим. Нибур и Швег*лер дей*ст*ви*тель*но были уве*ре*ны в исто*ри*че*ской досто*вер*но*сти обще*го с.74 фак*та, хотя они сами сде*ла*ли все от них зави*ся*щее, чтобы раз*ру*шить веру в фак*тич*ность рас*ска*за рим*ских лето*пис*цев. Недо*вер*чи*вость двух зна*ме*ни*тых кри*ти*ков к это*му рас*ска*зу дохо*дит до того, что Аль*ба, по их убеж*де*нию, даже была раз*ру*ше*на не рим*ля*на*ми, албан*цы же не пере*се*ле*ны в Рим насиль*но, но в бег*стве нашли при*ют у рим*лян и были при*ня*ты в чис*ло граж*дан как отдель*ная третья три*ба. Швег*лер кон*ча*ет свою кри*ти*ку таки*ми сло*ва*ми: «Одним сло*вом, кто чита*ет тра*ди*ци*он*ный рас*сказ о гибе*ли Аль*бы Лон*ги не в полу*сне, но трез*во обсуж*дая связ*ность, воз*мож*ность и веро*ят*ность рас*ска*зы*вае*мых фак*тов, тот ни одной мину*ты не может сомне*вать*ся, что перед собою име*ет не исто*рию, а смесь леген*ды с поэ*ти*че*ским вымыс*лом». При таком пол*ном отри*ца*нии досто*вер*но*сти тра*ди*ци*он*но*го рас*ска*за неволь*но явля*ет*ся вопрос, отче*го Швег*лер удер*жал один голый факт раз*ру*ше*ния Аль*бы Лон*ги и пере*се*ле*ния ее оби*та*те*лей в Рим, и при*том в извра*щен*ной фор*ме, совер*шен*но чуж*дой все*му пре*да*нию. Раз суще*ст*во*ва*ли об этом исто*ри*че*ском собы*тии какие-нибудь исто*ри*че*ские запи*си, крайне неве*ро*ят*но, чтобы рим*ские лето*пис*цы не мог*ли или не хоте*ли его пред*став*лять хотя бы при*бли*зи*тель*но вер*но. Ни Нибур, ни Швег*лер не ука*зы*ва*ют, откуда мог явить*ся такой рас*сказ, в кото*ром вся исто*ри*че*ская исти*на была иско*вер*ка*на до послед*ней дета*ли. Не после*до*ва*тель*нее ли пожерт*во*вать и жал*ким остат*ком пре*да*ния и искать тако*го гене*ти*че*ско*го объ*яс*не*ния, кото*рое, во-пер*вых, более под*хо*ди*ло бы к обще*му про*ис*хож*де*нию цар*ской исто*рии, и из кото*ро*го, во-вто*рых, про*лил*ся бы свет на раз*ви*тие, по край*ней мере, важ*ней*ших очер*та*ний имен*но той леген*ды, кото*рая до нас дошла в рим*ской тра*ди*ции.

Исто*ри*че*ское суще*ст*во*ва*ние Аль*бы Лон*ги, глав*но*го горо*да Лация, и раз*ру*ше*ние его, по мне*нию Швег*ле*ра (R. G. 1, 587), несо*мнен*ный факт; свиде*тель*ст*вом тому слу*жат остав*ши*е*ся хра*мы и куль*ты албан*ские. Это заклю*че*ние одна*ко не логич*ное: ведь не дока*за*но, что эти хра*мы непре*мен*но остат*ки быв*ше*го горо*да и что не мог*ли быть и хра*мы без горо*да. Не труд*но было бы при*ве*сти нема*ло при*ме*ров подоб*ных свя*щен*ных окру*гов, кото*рые нико*гда не дости*га*ли фор*мы горо*да. Итак, если суще*ст*во*ва*ние албан*ских хра*мов для Швег*ле*ра един*ст*вен*ное осно*ва*ние веры в суще*ст*во*ва*ние горо*да Аль*бы Лон*ги, то он сме*ло мог это*му и не верить. Поз*во*ля*ем себе думать, что для Швег*ле*ра важ*но было с.75 при*знать раз*ру*ше*ние Аль*бы исто*ри*че*ским фак*том ско*рее пото*му, что при*зна*ние это*го фак*та дава*ло ему воз*мож*ность объ*яс*нить, поче*му насе*ле*ние Целия счи*та*лось и люце*ра*ми, и албан*ца*ми. Тол*куя оче*вид*ное тоже*ство обо*их таким обра*зом, что три*ба люце*ров состо*я*ла из албан*цев, Нибур и Швег*лер не мог*ли не заме*тить одно*го круп*но*го затруд*не*ния в тра*ди*ци*он*ном рас*ска*зе. Даро*ва*ние рав*но*го пра*ва граж*дан*ства поко*рен*но*му наро*ду, да еще взя*то*му в плен, ред*ко встре*ча*лось в древ*них город*ских общи*нах, кото*рые все*гда рев*ност*но берег*ли свое пре*иму*ще*ство перед чужи*ми и поко*рен*ны*ми. Это сооб*ра*же*ние заста*ви*ло Нибу*ра и Швег*ле*ра при*бег*нуть к совер*шен*но про*из*воль*ной передел*ке тра*ди*ции. Аль*ба Лон*га, пред*по*ла*га*ли они, была раз*ру*ше*на лати*на*ми, не рим*ля*на*ми, послед*ние не были вра*га*ми Аль*бы, а союз*ни*ка*ми, они и не поко*ри*ли албан*цев и не высе*ли*ли их насиль*но, а радуш*но при*ня*ли бежав*ших, даруя им пра*во граж*дан*ства. Реше*ние вопро*са, тре*бу*ю*щее столь*ко про*из*воль*ных пред*по*ло*же*ний для того, чтобы пока*зать*ся прав*до*по*доб*ным, нико*им обра*зом нель*зя назвать удач*ным. После Швег*ле*ра не яви*лось, насколь*ко нам извест*но, ни одной новой попыт*ки реше*ния вопро*са, на каком осно*ва*нии посе*лен*ца*ми Целий*ской горы мог*ли счи*тать*ся люце*ры, а с дру*гой сто*ро*ны так*же албан*цы. В виду нема*ло*важ*но*го зна*че*ния вопро*са как для кри*ти*ки этни*че*ско*го объ*яс*не*ния триб, так и для вер*но*го пони*ма*ния послед*них, мы реша*ем*ся пред*ста*вить новую догад*ку, кото*рую мы вынес*ли из ново*го рас*смот*ре*ния это*го ста*ро*го вопро*са. Мы уже наме*ка*ли на нее выше по пово*ду Реи Силь*вии и леген*ды об албан*ском про*ис*хож*де*нии близ*не*цов.

Гово*ря о том, как бы объ*яс*нить оче*вид*ное тоже*ство люце*ров и албан*цев, мы уже ука*за*ли на одно воз*мож*ное объ*яс*не*ние. Мы обра*ти*ли вни*ма*ние на то, что албан*цы целий*ской горы, может быть, ника*ко*го пря*мо*го отно*ше*ния к Аль*бе Лон*ге не име*ли, а что Al*ba*ni толь*ко дру*гое уста*ре*лое назва*ние люце*ров. Пер*вый лето*пи*сец, не пони*мая зна*че*ния ста*рин*но*го име*ни или тер*ми*на, по очень понят*но*му и про*сти*тель*но*му недо*ра*зу*ме*нию, рим*ских Al*ba*ni при*вел в исто*ри*че*скую связь с наи*бо*лее извест*ной в Риме Аль*бой Лон*гой. Из это*го πρῶ*τον ψεῦδος, по наше*му мне*нию, мог*ли раз*вить*ся совер*шен*но есте*ствен*ным обра*зом и осталь*ные глав*ные чер*ты тра*ди*ци*он*но*го лже*и*сто*ри*че*ско*го рас*ска*за. Аль*ба Лон*га в то вре*мя не была горо*дом, меж*ду тем мни*мые выход*цы из Аль*бы в Риме состав*ля*ли доволь*но зна*чи*тель*ную часть город*ско*го насе*ле*ния. До высе*ле*ния их с.76 из Аль*бы Лон*ги на месте послед*ней, по все*му веро*я*тию, еще нахо*дил*ся боль*шой город, глав*ный город Лация, как мож*но было заклю*чить из обы*чая всех латин*ских общин соби*рать*ся в этом цен*тре для справ*ле*ния общих союз*ных празд*неств. Исчез*но*ве*ние тако*го важ*но*го горо*да объ*яс*ня*лось все*го лег*че раз*ру*ше*ни*ем. Ина*че и труд*но было себе пред*ста*вить, отче*го жите*ли ее высе*ли*лись в Рим, что едва ли мог*ло слу*чить*ся по соб*ст*вен*но*му жела*нию албан*цев. Раз*ру*ши*те*лем Аль*бы был один из пер*вых царей, так как засе*лен*ная албан*ца*ми целий*ская гора при*над*ле*жа*ла к древ*ней*шим частям горо*да. Рому*лу и Нуме неудоб*но было при*пи*сать раз*ру*ше*ние: пер*вый сам родил*ся в Аль*бе, а поэто*му и не мог уни*что*жить сво*е*го род*но*го горо*да; вто*рой был слиш*ком миро*лю*бив. Передать это дело третье*му царю, Тул*лу Гости*лию, ничто не меша*ло, тем более, что для фак*ти*че*ской исто*рии его цар*ст*во*ва*ния име*лось очень мало мате*ри*а*ла. Оста*ва*лось толь*ко напол*нить исто*рию албан*ской вой*ны под*хо*дя*щи*ми эпи*зо*да*ми, об источ*ни*ках кото*рых нам пред*ста*вит*ся слу*чай гово*рить по пово*ду леген*ды о Тул*ле Гости*лии. Итак, льстим себя надеж*дою, что пони*ма*ние гене*зи*са албан*ских эпи*зо*дов в исто*рии царей не встре*ти*ло бы серь*ез*ных воз*ра*же*ний, если толь*ко воз*мож*но согла*сить*ся с нашей исход*ной точ*кой. Наша обя*зан*ность поэто*му под*кре*пить дру*ги*ми дан*ны*ми пред*по*ло*же*ние, что люце*ры, оби*тав*шие на Целии, дру*гим име*нем мог*ли назы*вать*ся албан*ца*ми (Al*ba*ni). При этом не счи*та*ем необ*хо*ди*мым дока*зы*вать извест*ную акси*о*му, что все име*на соб*ст*вен*ные в извест*ную пору были нари*ца*тель*ны*ми, что сле*до*ва*тель*но и сло*ву al*ba пер*во*на*чаль*но свой*ст*вен*но было извест*ное нари*ца*тель*ное зна*че*ние, утра*чен*ное потом вслед*ст*вие посте*пен*ных изме*не*ний лек*си*каль*но*го соста*ва латин*ско*го язы*ка. Зада*ча наша заклю*ча*ет*ся в опре*де*ле*нии веро*ят*но*го смыс*ла сло*ва al*ba и при*ме*не*ния это*го сло*ва к Целий*ской горе и осо*бен*ным усло*ви*ям место*жи*тель*ства люце*ров.

У визан*тий*ских хро*но*гра*фов (Пас*халь*ная хро*ни*ка и Мала*ла) и Свиды встре*ча*ет*ся стран*ное изве*стие, что Ромул и Рем Пал*ла*дий, постав*лен*ный ими на Капи*то*лии, полу*чи*ли из горо*да Силь*вы15. По пока*за*ни*ям дру*гих (Ex*cerpta bar*ba*ri, Кед*ри*на и Мала*лы), город Силь*вия осно*ван царем Аль*бой (Ἄλβας), и по нему албан*ские цари наиме*но*ва*ны Силь*ви*я*ми16. Голь*цап*фель (Röm. Chro*no*lo*gie стр. 279) с.77 пола*га*ет, что город Силь*ва не выду*ман для объ*яс*не*ния име*ни Силь*ви*ев, а в самом деле был такой забы*тый город, эпо*ни*мом кото*ро*го счи*тал*ся Силь*вий. По древ*ней*ше*му пре*да*нию Рим про*ис*хо*дил не из Аль*бы, а из Силь*вии. При состав*ле*нии спис*ка албан*ских царей силь*вий*ские цари Аму*лий и Нуми*тор поче*му-то попа*ли в этот спи*сок, вслед*ст*вие чего и все осталь*ные албан*ские цари счи*та*лись силь*ви*я*ми и т. д. Мы конеч*но не соглас*ны со сме*лы*ми и к тому же совер*шен*но бес*по*лез*ны*ми гипо*те*за*ми Голь*цап*фе*ля. Силь*ва вовсе не отдель*ный город, а, по мне*нию хро*но*гра*фов, дру*гое назва*ние Аль*бы. Или оно выду*ма*но для объ*яс*не*ния обще*го про*зви*ща албан*ских царей, или до хро*но*гра*фов дошло пре*да*ние о двой*ном назва*нии Al*ba и Sil*va. В пер*вом слу*чае не лише*но инте*ре*са, что зани*ма*лись вопро*сом, откуда албан*цам или по край*ней мере цар*ской дина*стии албан*ской доста*лось имя Sil*vii. Без сомне*ния, sil*vius имя при*ла*га*тель*ное про*из*вод*ное от sil*va, отче*го и пер*вый царь албан*ский по име*ни Силь*вий по пре*да*нию родил*ся в лесу (см. Швег*ле*ра R. G. 1, 337). В сло*ве al*ba так*же нетруд*но при*знать жен*ский род име*ни при*ла*га*тель*но*го al*bus. К нему тре*бу*ет*ся имя суще*ст*ви*тель*ное, кото*рое про*пу*ще*но ради крат*ко*сти. Пола*га*ем, что это про*пу*щен*ное сло*во — sil*va. Тогда и ста*ло бы более понят*ным зага*доч*ное назва*ние re*ges Al*ba*ni Sil*vii; отто*го, может быть, и про*изо*шло соче*та*ние имен Al*ba и Sil*va у хро*но*гра*фов. Al*ba sil*va, «белый лес» живо напо*ми*нал бы выра*же*ние lu*cus «свет*лый лес» (a lu*cen*do). От al*ba (sc. sil*va) про*из*во*дит*ся Al*ba*ni, как от lu*cus — Lu*ce*res или Lu*cu*mi, Lu*cu*me*dii. Оби*та*те*лей росчи*стей на «горе поруб*ки» назы*ва*ли то Lu*ce*res, то Al*ba*ni. Из тол*ко*ва*ния пер*во*го име*ни было извле*че*но ска*за*ние о засе*ле*нии Целия этрус*ка*ми, из вто*ро*го засе*ле*ние той же горы албан*ца*ми из Аль*бы Лон*ги17.

с.78 Воз*вра*ща*ем*ся в послед*ний раз к тео*рии о про*ис*хож*де*нии триб из трех наро*дов. Ока*за*лось, что ни ста*рое мне*ние, про*из*во*див*шее люце*ров из этрус*ков, ни новое, видя*щее в них албан*цев из Аль*бы Лон*ги, не опи*ра*ет*ся на твер*дую осно*ву. При невоз*мож*но*сти дока*зать этни*че*ское нача*ло одной три*бы, долж*ны явить*ся сомне*ние в досто*вер*но*сти всей этни*че*ской тео*рии. Неуди*ви*тель*но поэто*му, что наряду с послед*ней в совре*мен*ной лите*ра*ту*ре воз*ни*ка*ет и все более уко*ре*ня*ет*ся дру*гой взгляд на про*ис*хож*де*ние триб. Уже Швег*ле*ром (R. G. 1, 500 сл.) допус*ка*лась дру*гая воз*мож*ность объ*яс*не*ния. Деле*ние граж*дан на три части, гово*рит он, встре*ча*ет*ся не в одном Риме. В дорий*ских государ*ствах мы нахо*дим так*же три филы, а в свя*зи с ними в Спар*те чис*ла фра*трий герон*тов, всад*ни*ков, вот*чин — 30, 300, 3000 — крат*ные трех. Так*же и в Риме наряду с тре*мя три*ба*ми были 3 цен*ту*рии всад*ни*ков, 30 курий, 300 сена*то*ров и 3000 леги*он*ных сол*дат. Но и в Ита*лии есть след ана*ло*гич*но*го деле*ния. В горо*де Ман*туе насе*ле*ние рас*па*да*лось на три три*бы, а в каж*дой было по четы*ре курии18. В Ман*туе еще до позд*не*го вре*ме*ни сохра*ня*лась этрус*ская нацио*наль*ность. Три три*бы встре*ча*лись, может быть, и в горо*дах соб*ст*вен*ной Этру*рии, даже под с.79 теми же назва*ни*я*ми, как и в Риме19. К чис*лу ана*ло*гий мож*но еще при*со*еди*нить немно*го изме*нив*шу*ю*ся в срав*не*нии с дорий*ской систе*му четы*рех фил, при*ня*тую во всех ионий*ских государ*ствах. Ана*ло*гии эти неволь*но долж*ны вызвать более широ*кий взгляд на исто*ри*че*ское нача*ло рим*ских триб. По тра*ди*ци*он*но*му объ*яс*не*нию они обра*зо*ва*лись под вли*я*ни*ем совер*шен*но еди*нич*но*го исто*ри*че*ско*го собы*тия — слу*чай*но*го соеди*не*ния трех наций. Невоз*мож*но же, чтобы в столь*ких местах по како*му-то стран*но*му сов*па*де*нию слу*чай*ных собы*тий полу*ча*лось оди*на*ко*вое явле*ние. Это сооб*ра*же*ние побуди*ло Швег*ле*ра (R. G. 1. 500) поста*вить вопрос, не заклю*ча*ет*ся ли в деле*нии рим*ско*го наро*да на три части извест*ное быто*вое или поли*ти*че*ское нача*ло. К сожа*ле*нию, Швег*лер тот*час же укло*нил*ся от постав*лен*но*го вопро*са, увлек*шись вооб*ра*жа*е*мою воз*мож*но*стью при помо*щи пре*да*ния об албан*цах вос*ста*но*вить ста*рую полу*раз*ру*шен*ную этни*че*скую тео*рию. Мысль Швег*ле*ра, отверг*ну*тая самим ее авто*ром, все-таки не про*па*ла даром. С новой силой она воз*вра*ща*ет*ся у Момм*зе*на. Древ*ней*шим деле*ни*ем рим*ских граж*дан на три эле*мен*та, гово*рит он (R. G. 5-ое изда*ние, 1, 44), зло*употреб*ля*ли самым ужас*ным обра*зом; бес*тол*ко*вое мне*ние, что рим*ляне народ сме*шан*ный из трех глав*ных рас Ита*лии, оттуда берет свое нача*ло. Бла*го*да*ря это*му мне*нию, тот народ, кото*рый раз*вил свой язык, свой государ*ст*вен*ный быт и свою рели*гию так свое*об*раз*но, как мало дру*гих наро*дов, пре*вра*ща*ет*ся в бес*по*рядоч*ную рух*лядь, состо*я*щую из вся*ко*го рода оскол*ков, этрус*ских и сабин*ских, эллин*ских и даже пелазг*ских. Отвер*гая ста*рую этни*че*скую тео*рию, он пред*ла*га*ет новую: Тиции, Рам*ны и Люце*ры — име*на трех воло*стей (Gaue), неко*гда неза*ви*си*мых друг от дру*га. Преж*де, чем обра*зо*вал*ся город на бере*гу с.80 Тиб*ра, чле*ны трех воло*стей зани*ма*лись зем*ле*па*ше*ст*вом в откры*тых посел*ках, а на хол*мах име*ли свою кре*пость, или у каж*дой воло*сти была своя отдель*ная кре*пость, кото*рая слу*жи*ла убе*жи*щем для людей и скота. Три воло*сти потом сли*лись в одну общи*ну, с одной общей рату*шей (cu*ria). Итак, Рим соеди*нил*ся путем поли*ти*че*ско*го сини*киз*ма, подоб*но сини*киз*му атти*ков, из кото*ро*го обра*зо*вал*ся общий город Афи*ны. После соеди*не*ния каж*дая из быв*ших трех воло*стей про*дол*жа*ла жить на сво*ем преж*нем земель*ном участ*ке и рав*ным чис*лом участ*во*ва*ла в соста*ве граж*дан*ско*го вой*ска и собра*нии стар*шин. В сакраль*ном устрой*стве Рима так*же про*гляды*ва*ет сли*я*ние трех еди*ниц. Чис*ло почти всех древ*ней*ших жре*че*ских кол*ле*гий делит*ся на три. Тако*во, по мне*нию Момм*зе*на, про*ис*хож*де*ние трех триб и зна*че*ние их для нача*ла рим*ско*го государ*ства. Объ*яс*не*ние его отли*ча*ет*ся боль*шой про*стотой и ясно*стью. Тем не менее невоз*мож*но не заме*тить несколь*ких важ*ных пунк*тов, недо*ста*точ*но выяс*нен*ных. Во-пер*вых, реши*тель*ное отвер*же*ние Момм*зе*ном ста*ро*го мне*ния не вполне дости*га*ет сво*ей цели. Волей-нево*лей ему при*шлось поми*рить*ся с при*сут*ст*ви*ем чужо*го, не латин*ско*го, эле*мен*та — саби*нян, из кото*рых, по пре*да*нию, состо*я*ла три*ба таци*ев. Момм*зен поста*рал*ся смяг*чить неудоб*ную при*месь саби*нян раз*ны*ми пред*по*ло*же*ни*я*ми: сабель*ское пле*мя в ста*ри*ну не так рез*ко отли*ча*лось от латин*ско*го, сабин*ский эле*мент асси*ми*ли*ро*вал*ся латин*ско*му и т. д. (R. G. 1. 45). Но зна*ме*ни*тый исто*рик, види*мо, сам не удо*вле*тво*рил*ся подоб*ны*ми ого*вор*ка*ми. Это дока*зы*ва*ет*ся его ста*тьей «Die Ta*tius*le*gen*de», вышед*шей трид*цать лет спу*стя после «Рим*ской Исто*рии». С содер*жа*ни*ем ста*тьи мы уже позна*ко*ми*лись и увиде*ли, как автор ее все*ми сила*ми ост*ро*умия и уче*ных зна*ний ста*ра*ет*ся дока*зы*вать непо*д*лин*ность пре*да*ния о саби*ня*нах, заяв*ляя при этом в кон*це ста*тьи, что все пре*да*ние о древ*ней*шем поли*ти*че*ском поряд*ке Рима сде*ла*лось бы во всех отно*ше*ни*ях ясным и про*стым, если толь*ко оттуда выбро*сить саби*нян и Тация. Мы, напро*тив, дума*ем, что для выяс*не*ния древ*ней*ше*го поли*ти*че*ско*го поряд*ка необ*хо*ди*мо, не выбро*сить конеч*но рим*ских саби*нян из под*лин*но*го пре*да*ния, кото*ро*му они были извест*ны без сомне*ния со вре*мен более древ*них, чем пер*вая редак*ция лето*пи*си, а выяс*нить насто*я*щее зна*че*ние их в древ*ней*шем строе государ*ства. При*сут*ст*вие саби*нян в соста*ве рим*ско*го наро*да, повто*ря*ем, один из тем*ных вопро*сов, не решен*ных Момм*зе*ном.

с.81 Вто*рой пункт, вызы*ваю*щий в изло*же*нии Момм*зе*на сомне*ния, это чис*ло триб и отно*ше*ние послед*них к древ*ней*шей рим*ской общине. При*веден*ные Швег*ле*ром ана*ло*гии деле*ния общин на три филы, напри*мер, у дорий*цев игно*ри*ру*ют*ся Момм*зе*ном вполне. Он, прав*да, допус*ка*ет мысль, что трой*ст*вен*ность деле*ния обу*слов*ле*на какой-то осо*бен*ной при*чи*ной. Он ста*вит вопрос, не сов*па*да*ли ли у гре*ков и ита*лий*цев поня*тия «делить» и «делить на три части» (tri*bue*re, делить, от tres), так что деле*ние наро*да по этой гре*ко-ита*лий*ской систе*ме само собою при*ни*ма*ло фор*му деле*ния на три части. Но он остав*ля*ет эту мысль как несо*глас*ную с фак*том сли*я*ния трех само*сто*я*тель*ных пле*мен, на кото*рое наме*ка*ет рим*ское пре*да*ние (R. G. 1, 41). Итак, мне*ние Момм*зе*на сво*дит*ся к тому, что чис*ло рим*ских «пле*мен», а сле*до*ва*тель*но и дорий*ских или ионий*ских, дело слу*чая. Вме*сто трех воло*стей, слу*чай*но нахо*див*ших*ся на бере*гах Тиб*ра, мог*ли бы соеди*нить*ся и более, в роде ста или более атти*че*ских димов, соеди*нив*ших*ся в Афи*нах. Так, в обсуж*де*ние вопро*са сно*ва вво*дит*ся момент слу*чай*но*сти, не допус*каю*щий вни*кать в самую суть вопро*са. Мы дума*ем, что чис*ло рим*ских триб не слу*чай*но, а нахо*ди*лось, по всей веро*ят*но*сти, в свя*зи с каки*ми-то неиз*мен*ны*ми быто*вы*ми усло*ви*я*ми древ*ней*шей рим*ской общи*ны, оди*на*ко*вы*ми или схо*жи*ми, может быть, с теми усло*ви*я*ми, из кото*рых про*ис*те*ка*ла и систе*ма деле*ния дорий*ских и ионий*ских общин. Пока не будет обсуж*де*на эта воз*мож*ность над*ле*жа*щим обра*зом — а в совре*мен*ной лите*ра*ту*ре нет ника*ких серь*ез*ных обсуж*де*ний ее, — вопрос о рим*ских три*бах оста*нет*ся откры*тым.

[Александр Энман]

Еще тре*тий вопрос после Момм*зе*на нуж*да*ет*ся в новом рас*смот*ре*нии. Нибур, как извест*но, пола*гал, что город Рим обра*зо*вал*ся из соеди*не*ния трех отдель*ных горо*дов, соглас*но чис*лу триб. Кро*ме пала*тин*ско*го горо*да Рам*нов, древ*ней*ше*го Рима, на Кви*ри*наль*ском хол*ме и на Капи*то*лии нахо*дил*ся Кви*ри*ум, город кви*ри*тов, таци*ев или саби*нян. Тре*тий город на Целии был Люце*рум, селе*ние люце*ров. Догад*ка Нибу*ра, в изме*нен*ном виде, воз*вра*ща*ет*ся у Момм*зе*на. Со свой*ст*вен*ной ему гени*аль*но*стью рису*ет он кар*ти*ну древ*ней*ше*го горо*да, цен*тром кото*ро*го была пала*тин*ская гора (R. G. 1, 49 сл.) и пре*де*лы кото*ро*го сов*па*да*ли с Сеп*ти*мон*ци*ем Феста. Про*тив это*го горо*да «гор*ных рим*лян» (Ro*ma*ni mon*ta*ni) высил*ся на Кви*ри*наль*ском хол*ме дру*гой город «рим*лян хол*ма» (Ro*ma*ni col*li*ni). Кар*ти*на это*го горо*да менее ясна по той про*стой с.82 при*чине, что о пер*вом горо*де в рим*ской тра*ди*ции есть очень поло*жи*тель*ные дан*ные, о вто*ром, соб*ст*вен*но гово*ря, ника*ких пока*за*ний нет. Гипо*те*за Момм*зе*на о суще*ст*во*ва*нии осо*бо*го кви*ри*наль*ско*го горо*да встре*ти*ла в уче*ной лите*ра*ту*ре более или менее рез*кую оппо*зи*цию. Про*тив*ни*ки Момм*зе*на ссы*ла*ют*ся на пол*ное мол*ча*ние источ*ни*ков о вто*ром горо*де и на отсут*ст*вие вся*ких сле*дов древ*них укреп*ле*ний на Кви*ри*наль*ском хол*ме. Но оба аргу*мен*та вер*ны толь*ко по отно*ше*нию к город*ско*му харак*те*ру селе*ния на Кви*ри*на*ле. При*нять пред*по*ло*же*ние о суще*ст*во*ва*нии тако*го селе*ния, к кото*ро*му при*над*ле*жал и Капи*то*лий, вполне воз*мож*но. Это селе*ние саби*нян, память о кото*ром сохра*ни*лась в рим*ском пре*да*нии (Швег*лер R. G. 1. 480). Оно лежа*ло за хоро*шо извест*ны*ми пре*де*ла*ми ста*ро*го горо*да. Так*же за горо*дом, на Целии, по пре*да*нию, с древ*ней*ших вре*мен нахо*дил*ся посе*лок так назы*вае*мых албан*цев. Если вер*но, что Кви*ри*наль*ский холм не был обведен сте*ною, дру*ги*ми сло*ва*ми, не был горо*дом, то с дру*гой сто*ро*ны веро*ят*но, что оби*та*те*ли двух заго*род*ных посел*ков неко*гда поль*зо*ва*лись извест*ной само*сто*я*тель*но*стью по отно*ше*нию к город*ско*му насе*ле*нию. Они отли*ча*лись отдель*ны*ми име*на*ми — Sa*bi*ni и Al*ba*ni, име*ли свои отдель*ные sac*ra — Sa*bi*na и Al*ba*na, свою курию, древ*нюю cu*ria Hos*ti*lia, и свою соб*ст*вен*ную кре*пость — Капи*то*лий, куда они мог*ли спа*сать*ся во вре*мя вой*ны. Рим*ский при*го*род хотя не раз*вил*ся до пол*но*го горо*да, но во вся*ком слу*чае носил в себе заро*ды*ши горо*да. Из подоб*ных откры*тых посел*ков, лежав*ших вокруг одно*го укреп*лен*но*го убе*жи*ща, без сомне*ния, когда-то обра*зо*вал*ся и пала*тин*ский Рим, обра*зо*ва*лось, по всей веро*ят*но*сти, боль*шин*ство горо*дов Ита*лии, Гре*ции и осталь*ных евро*пей*ских стран. Не достиг*нув пол*но*го город*ско*го раз*ви*тия, этот при*го*род Рима соеди*нил*ся когда-то с горо*дом, а из сли*я*ния обо*их вышел тот Рим, с кото*рым мы встре*ча*ем*ся в нача*ле исто*ри*че*ско*го вре*ме*ни. При таких пред*по*ло*же*ни*ях пред*став*ля*ет*ся воз*мож*ным при*нять и общее поло*же*ние Момм*зе*на о двой*ном соста*ве насе*ле*ния Рима и согла*со*вать его с нашим пре*да*ни*ем. При*бав*ля*ем, что деле*ние город*ско*го насе*ле*ния на mon*ta*ni, ста*ро*го*род*ных, и pa*ga*ni, при*го*род*ных, дол*го еще сохра*ня*лось в созна*нии рим*лян; оно, меж*ду про*чим, извест*но Цице*ро*ну (De do*mo 28, 74)20. К пред*став*ля*е*мой нами кар*тине вполне, дума*ем, под*хо*дят с.83 и три*бы. На осно*ва*нии пре*да*ния мы можем утвер*ждать, что рам*ны, народ Рому*ла, состав*ля*ли насе*ле*ние ста*ро*го горо*да, а саби*няне Тита Тация, то есть, три*ба таци*ев, зани*ма*ли Кви*ри*наль*скую гору, люце*ры же или албан*цы — Целий*скую. По отно*ше*нию к ста*ро*му горо*ду одна три*ба была город*ская, две при*го*род*ные. Каж*дая зани*ма*ла извест*ную часть пло*ща*ди, зани*ма*е*мой впо*след*ст*вии горо*дом. Этим не исклю*ча*ет*ся, чтобы каж*дой три*бе при*над*ле*жа*ли так*же и поля в окру*жаю*щей заго*род*ной обла*сти, так что соглас*но Варро*ну (De l. l. 5, 55) ager Ro*ma*nus pri*mum di*vi*sus in par*tes tris, a quo tri*bus ap*pel*la*ta Ta*tien*sium, Ram*nium, Lu*ce*rum. Отдель*ное житель*ство необ*хо*ди*мо выте*ка*ет из само*го поня*тия tri*bus, заклю*чаю*ще*го в себе непре*мен*но деле*ние поч*вы21. Деле*ние город*ской поч*вы на три три*бы под*твер*жда*ет*ся и позд*ней*ши*ми четырь*мя город*ски*ми три*ба*ми, близ*ко при*мы*каю*щи*ми к древ*ней*шим три*бам22. Несмот*ря на это, Момм*зен по како*му-то стран*но*му про*из*во*лу реша*ет, что деле*ние поч*вы меж*ду тре*мя три*ба*ми отно*си*лось толь*ко к заго*род*ной обла*сти (ager Ro*ma*nus), тогда как в горо*де тиции, рам*ны и люце*ры с само*го нача*ла жили впе*ре*меш*ку (R. G. 1, 52; R. St. 3, 98). Мы пола*га*ем, что Момм*зен и в этом пунк*те напрас*но пре*гра*дил путь вся*ко*му успеш*но*му иссле*до*ва*нию вопро*са. Вопрос, как нам кажет*ся, в том, по какой при*чине зем*ля рим*ской общи*ны в древ*ней*шее вре*мя была разде*ле*на на три части и каким обра*зом засе*ля*лись эти части и сде*ла*лись частя*ми обще*го горо*да.

Преж*де чем при*сту*пить к изло*же*нию сво*е*го взгляда на про*ис*хож*де*ние и зна*че*ние триб, мы вкрат*це кос*нем*ся еще недав*но появив*шей*ся ста*тьи Бор*ма*на23. Цель этой ста*тьи сво*дит*ся к пол*но*му отри*ца*нию фак*та суще*ст*во*ва*ния трех древ*ней*ших триб. Пер*вен*ство это*го откры*тия при*над*ле*жит не Бор*ма*ну, а Низе24, заявив*ше*му еще в 1888 г., что «по срав*ни*тель*но луч*шей вер*сии цар*ской исто*рии, у Ливия, Тиции, Рам*ны и Люце*ры не три*бы, не отде*ле*ния все*го наро*да, а цен*ту*рии с.84 всад*ни*ков. Это зна*че*ние их един*ст*вен*ное, дока*зан*ное фак*та*ми; в каче*стве триб они нико*гда, веро*ят*но, не суще*ст*во*ва*ли. Дело в том, что Ливий о три*бах гово*рит дей*ст*ви*тель*но не при изло*же*нии цар*ской исто*рии, а поз*же, в деся*той кни*ге (10, 6, 7); в пер*вом же месте (1, 13, 8) при*пи*сы*ва*ет Рому*лу устрой*ство трех цен*ту*рий всад*ни*ков, как извест*но, соимен*ных с тре*мя три*ба*ми. Мол*ча*ние Ливия о три*бах в пер*вой кни*ге ком*мен*та*то*ра*ми его объ*яс*ня*лось или осо*бен*ны*ми сооб*ра*же*ни*я*ми авто*ра или про*сто тем, что он в тече*нии рас*ска*за не нахо*дил удоб*но*го слу*чая или надоб*но*сти гово*рить о три*бах. В деся*той кни*ге нашел*ся такой слу*чай, кото*рым он и вос*поль*зо*вал*ся. Упо*мя*нуть же имен*но об устрой*стве и наиме*но*ва*нии цен*ту*рий при Рому*ле для Ливия необ*хо*ди*мо было пото*му, что он несколь*ко далее воз*вра*ща*ет*ся к это*му фак*ту, по пово*ду зна*ме*ни*той исто*рии Атты Навия (1, 35). Аргу*мен*та*ция Низе, что Ливий о три*бах ниче*го не знал, пото*му что не ска*зал о них, где, может быть, в самом деле и сле*до*ва*ло бы ему ска*зать, эта аргу*мен*та*ция очень натя*ну*тая. Едва ли не натя*ну*тее еще вто*рая мысль, что незна*ние луч*ше*го пред*ста*ви*те*ля анна*ли*сти*ки дока*зы*ва*ет отсут*ст*вие вся*ко*го досто*вер*но*го пре*да*ния. О три*бах, кро*ме Ливия в деся*той кни*ге, пишут не мало очень почтен*ных писа*те*лей. Кро*ме Дио*ни*сия, тоже пред*ста*ви*те*ля анна*ли*сти*ки, есть пре*да*ние рим*ских архео*ло*гов. Свиде*тель*ства их для всех вопро*сов государ*ст*вен*ных, сакраль*ных и быто*вых древ*но*стей пол*нее и ком*пе*тент*нее, чем свиде*тель*ства анна*ли*стов. У Варро*на и Феста есть мно*же*ство дан*ных, не встре*чаю*щих*ся у Ливия. Неуже*ли эти*ми дра*го*цен*ней*ши*ми мате*ри*а*ла*ми мож*но пре*не*бре*гать, пото*му что Ливий, «срав*ни*тель*но» луч*ший пред*ста*ви*тель анна*ли*сти*ки, не обна*ру*жи*ва*ет зна*ком*ства с ними? Этот про*бел в аргу*мен*та*ции Низе попол*ня*ет*ся Бор*ма*ном. Сведе*ния Варро*на о древ*ней*ших три*бах счи*та*лись до сих пор самы*ми авто*ри*тет*ны*ми. По мне*нию Бор*ма*на, три три*бы, нико*гда не суще*ст*во*вав*шие, выду*ма*ны Варро*ном. Сло*во tri*bus, по Варро*ну про*из*во*дит*ся от tres. Сле*до*ва*тель*но, древ*ней*шие три*бы были тре*тя*ми. На самом же деле с древ*ней*ших вре*мен были четы*ре три*бы город*ских и извест*ное чис*ло сель*ских. Варрон для оправ*да*ния сво*ей эти*мо*ло*гии пред*по*ло*жил, что еще рань*ше Сер*вия Тул*лия суще*ст*во*ва*ли три три*бы, име*на кото*рых он заим*ст*во*вал у суще*ст*ву*ю*щих еще в его вре*мя цен*ту*рий всад*ни*ков так как все устрой*ство рим*ско*го вой*ска, чис*ло леги*он*ных сол*дат, воен*ных три*бу*нов и т. д., каза*лось, нахо*дят*ся в зави*си*мо*сти от чис*ла триб. Дока*за*тель*ст*вом того, что три*бы сочи*не*ны Варро*ном, по с.85 мне*нию Бор*ма*на, слу*жит мол*ча*ние всех авто*ров, писав*ших до Варро*на. Таци*я*ми, Рам*на*ми и Люце*ра*ми у них назы*ва*ют*ся не три*бы, а цен*ту*рии всад*ни*ков. Все авто*ры, гово*ря*щие о три*бах, позна*ко*ми*лись с ними бла*го*да*ря Варро*ну. Мы дума*ем, что это вовсе не так и что у Бор*ма*на это дока*за*тель*ство полу*чи*лось толь*ко при помо*щи силь*ных натя*жек. Что каса*ет*ся доварро*но*вой лите*ра*ту*ры, то весь onus pro*ban*di сва*ли*ва*ет*ся у Бор*ма*на опять на несчаст*но*го Ливия. В пер*вой кни*ге он поль*зо*вал*ся анна*ли*ста*ми вре*ме*ни Сул*лы. В то вре*мя Варрон толь*ко что родил*ся, сле*до*ва*тель*но, свиде*тель*ство Ливия древ*нее Варро*на. В деся*той кни*ге зато тот же Ливий моло*же Варро*на. До Варро*на и Сул*лы жили Энний и Юний Грак*хан, совре*мен*ник Грак*хов. На них ссы*ла*ет*ся Варрон (De l. l. 5, 55). «Рим*ская область, — пишет он, — сна*ча*ла дели*лась на три части, откуда три*ба назы*вае*мая Таци*ев, Рам*нов и Люце*ров. Наиме*но*ва*ны, как гово*рит Энний, Тации от Тация, Рам*ны от Рому*ла, Люце*ры, соглас*но Юнию, от Луку*мо*на». Варрон ясно гово*рит, во-пер*вых, о про*ис*хож*де*нии триб из деле*ния рим*ской обла*сти на три части, а во-вто*рых, об эти*мо*ло*гии имен этих же триб, при*чем он ссы*ла*ет*ся на Энния и Юния, так*же, зна*чит, гово*рив*ших о три*бах. Ска*за*ние о Луку*моне ведь сво*ди*лось к тому, что из этрус*ско*го вой*ска его обра*зо*ва*лась три*ба Люце*ров. По голо*слов*но*му утвер*жде*нию Бор*ма*на, Энний и Юний гово*ри*ли не о три*бах, но о цен*ту*ри*ях всад*ни*ков, о кото*рых на самом деле нет сло*ва в цита*те Варро*на. Пре*вра*тив таким обра*зом всех доварро*нов*ских свиде*те*лей о три*бах в свиде*те*лей о цен*ту*ри*ях, Бор*ман пере*хо*дит к тези*су, что во вре*мя Варро*на и после него не было ника*ко*го дру*го*го пре*да*ния о три*бах. О них сооб*ща*ет*ся целый ряд сведе*ний в лек*си*коне Феста. До сих пор счи*та*лось одной из наи*бо*лее проч*ных основ кри*ти*ки, что Фест переда*ет уче*ние Веррия Флак*ка, про*тив*ни*ка Варро*на. Сведе*ния Феста о три*бах (см. Lu*ce*re*ses, Lu*co*me*di, Ti*tien*sis tri*bus, Sex Ves*tae sa*cer*do*tes) замет*но отли*ча*ют*ся от варро*но*вых. Бор*ман устра*ня*ет и это пре*да*ние про*стым заяв*ле*ни*ем, что Фест вос*поль*зо*вал*ся Варро*ном. Из Варро*на, гово*рит он, взя*то, веро*ят*но, так*же пока*за*ние Ливия в деся*той кни*ге, решая таким обра*зом пред*взя*тым мне*ни*ем тем*ный вопрос об источ*ни*ках пер*вой дека*ды Ливия и рас*се*ян*ных по ней архео*ло*ги*че*ских заме*ток. Отно*си*тель*но Цице*ро*на (De rep. 2, 9, 16), Дио*ни*сия и поэтов, Про*пер*ция и Овидия, у кото*рых так*же встре*ча*ют*ся опре*де*лен*ные пока*за*ния о три*бах, с.86 Бор*ман не обмол*вил*ся ни одним сло*вом; веро*ят*но, не сто*и*ло осо*бен*но гово*рить о том, что и они вполне зави*си*мы от Варро*на. Из тако*го бес*при*страст*но*го раз*бо*ра свиде*тельств не труд*но выве*сти резуль*тат, что ни один писа*тель, кро*ме Варро*на, не знал о суще*ст*во*ва*нии трех триб, а всем извест*ны были толь*ко три цен*ту*рии Тици*ев, Рам*нов и Люце*ров. Теперь воз*ни*ка*ет инте*рес*ный вопрос: откуда же взя*лись эти цен*ту*рии, если не из трех триб? Это, гово*рит Бор*ман в кон*це ста*тьи, нам пока неиз*вест*но; но, может быть, оно выяс*нит*ся через несколь*ко вре*ме*ни, если изу*че*ние рим*ских и ита*лий*ских древ*но*стей будет про*грес*си*ро*вать в тех же раз*ме*рах, как оно про*грес*си*ро*ва*ло за послед*ние пять*де*сят лет, бла*го*да*ря ред*ким заслу*гам Момм*зе*на. Зна*ме*ни*тый архи*гет рим*ских штудий дав*но уже выска*зал*ся о про*ис*хож*де*нии цен*ту*рий всад*ни*ков: в про*ти*во*по*лож*ность к еже*год*но меня*ю*ще*му*ся соста*ву пеше*го вой*ска, в кон*ни*це посто*ян*но слу*жи*ли одни и те же граж*дане. Поэто*му в ней и сохра*ня*лись древ*ней*шие поряд*ки рим*ско*го вой*ска. Цен*ту*рии всад*ни*ков рас*па*да*лись на два*жды три цен*ту*рии Ti*ties, Ram*nes и Lu*ce*res и две*на*дцать новых безы*мян*ных. Пер*вые соот*вет*ст*во*ва*ли древ*ней*ше*му деле*нию наро*да, так как все вой*ско сна*ча*ла состо*я*ло из кон*тин*ген*тов трех триб. В пешем вой*ске этот порядок был заме*нен дру*гим, в кон*ни*це он остал*ся нетро*ну*тым, при*ба*ви*лись лишь новые цен*ту*рии к ста*рым (R. St.-R. 3. 106 сл.). При*бав*ля*ем, что осо*бые име*на ста*рых цен*ту*рий и безы*мян*ность дру*гих реши*тель*но допус*ка*ют толь*ко одно объ*яс*не*ние. У каж*дой из пер*вых сна*ча*ла был свой осо*бый состав, ина*че не нуж*но было раз*ли*чать их осо*бы*ми име*на*ми; безы*мян*ные цен*ту*рии, как и цен*ту*рии пеших, наби*ра*лись из всех пол*но*прав*ных граж*дан без раз*ли*чия. Нако*нец, обра*ща*ем вни*ма*ние и на ана*ло*гию древ*ней*ших поряд*ков гре*че*ских с пред*по*ла*га*е*мым Момм*зе*ном рим*ским поряд*ком. В «Илиа*де» уже (В 362) Нестор сове*ту*ет Ага*мем*но*ну рас*ста*вить вой*ско по филам и фра*три*ям (κα*τὰ φῦλα, κα*τὰ φρήτ*ρας), чтобы одна фила или фра*трия помо*га*ла дру*гой. Не будем гово*рить о всем извест*ных фак*тах, напри*мер, о деся*ти филах (φυ*λαί) или отде*ле*ни*ях афин*ско*го вой*ска и т. п. Вза*им*ное отно*ше*ние деле*ний наро*да и народ*но*го вой*ска до того есте*ствен*ны и понят*ны, что и связь трех древ*них цен*ту*рий с тре*мя три*ба*ми едва ли может под*ле*жать сомне*нию. Итак, если б Варрон на самом деле по цен*ту*ри*ям уга*дал преж*нее суще*ст*во*ва*ние трех триб, то эту с.87 конъ*ек*ту*ру надо при*знать необык*но*вен*но удач*ной и рав*но*силь*ною пол*ной истине. Дума*ем, одна*ко, что он не нуж*дал*ся в подоб*ной конъ*ек*ту*ре, пото*му что суще*ст*во*ва*ние триб было засвиде*тель*ст*во*ва*но всем пре*да*ни*ем. Ста*тья Бор*ма*на, на наш взгляд, заслу*жи*ва*ет вни*ма*ния толь*ко как при*мер того пара*док*саль*но*го мне*ния, что труд*ные науч*ные вопро*сы мож*но решать про*стым их отри*ца*ни*ем.

Каж*дая из трех триб зани*ма*ла отдель*ную часть рим*ской зем*ли, по свиде*тель*ству Варро*на (De l. l. 5, 55 ager Ro*ma*nus pri*mum di*vi*sus in par*tes tris, a quo tri*bus ap*pel*la*ta Ta*tien*sium Ram*nium Lu*ce*rum). Это пока*за*ние вполне оправ*ды*ва*ет*ся тер*ми*ном tri*bus, кото*рый обо*зна*чал извест*ную часть рим*ской обла*сти, затем живу*щих на ней граж*дан, а нако*нец, и пра*ва, выте*каю*щие из тако*го житель*ства25. Из рас*суж*де*ний наших о люце*рах или рим*ских албан*цах выяс*ни*лось, что место житель*ства их состав*ля*ла лес*ная часть про*стран*ства, впо*след*ст*вии заклю*чен*но*го в город*ских пре*де*лах Рима. Люце*ры напо*ми*на*ют одну из трех дорий*ских фил, филу «лес*ных» (Ὑλ*λεῖς)26. Если при*нять в сооб*ра*же*ние, что и дорий*ские филы, судя по неко*то*рым несо*мнен*ным следам, полу*чи*ли свое нача*ло от разде*ле*ния зем*ли, ими зани*ма*е*мой27, то из повто*ре*ния осо*бен*ной филы лес*ной невоз*мож*но не выве*сти заклю*че*ния, что одна часть зем*ли дорий*ских общин по твер*до*му пра*ви*лу остав*ля*лась покры*тою лесом. Такое пра*ви*ло лег*ко объ*яс*ня*ет*ся хозяй*ст*вен*ной необ*хо*ди*мо*стью. Пре*крас*ное опи*са*ние «Или*а*ды» (V, 490) нагляд*но пока*зы*ва*ет, с какой без*за*бот*но*стью в те вре*ме*на сжи*га*ли лес. Инте*ре*са*ми обще*ства тре*бо*ва*лось пре*пят*ст*во*вать пол*но*му с.88 истреб*ле*нию леса, необ*хо*ди*мо*го для добы*ва*ния стро*и*тель*но*го мате*ри*а*ла и топ*ли*ва. При воз*рас*та*нии чис*ла чле*нов общи*ны и уси*ли*ваю*щей*ся вслед*ст*вие это*го потреб*но*сти в новой пашне по необ*хо*ди*мо*сти ста*ли отво*дить лес*ные участ*ки для очи*ще*ния. Со вре*ме*нем лес*ная поч*ва покры*ва*лась посел*ка*ми лес*ных посе*лен*цев, кото*рых, дума*ем, в Риме назы*ва*ли люце*ра*ми, а у дорий*цев Ὑλ*λεῖς. Засе*ле*нию лес*ной части, веро*ят*но, спо*соб*ст*во*ва*ла бли*зость горо*да, так как для вся*ко*го выгод*нее и жела*тель*нее, чтобы поля лежа*ли как мож*но бли*же от домов. Заво*е*ва*ние или мир*ное при*со*еди*не*ние окрест*ной мест*но*сти дава*ло общине воз*мож*ность заме*нять при*го*род*ный лес дру*ги*ми леса*ми, лежав*ши*ми в неко*то*ром рас*сто*я*нии от горо*да. Так по рим*ско*му пре*да*нию уже чет*вер*тый царь поза*бо*тил*ся о при*об*ре*те*нии ново*го общин*но*го леса, Sil*va Mae*sia, отня*то*го у вей*цев. Раз мы при*зна*ем, что одна из трех земель*ных частей, назы*вае*мых φυ*λαί или tri*bus, была осно*ва*на на хозяй*ст*вен*ном нача*ле, само собою явля*ет*ся пред*по*ло*же*ние, что и дру*гие две тре*ти осно*ва*ны на том же нача*ле. Если одна треть общей зем*ли была выде*ля*е*ма из паш*ни и остав*ля*е*ма под лесом, то сле*до*ва*тель*но две тре*ти, по все*му веро*я*тию, состав*ля*ли имен*но пахот*ную зем*лю или слу*жи*ли одновре*мен*но, при двух*поль*ной систе*ме, и выго*ном. Деле*ние этой зем*ли на две части наво*дит на мысль, что ею поль*зо*ва*лись раз*лич*но. При попыт*ке выяс*нить себе спо*со*бы поль*зо*ва*ния встре*ча*ем мно*го затруд*не*ний, вслед*ст*вие неиз*вест*но*сти аграр*ных поряд*ков древ*ней*ших вре*мен Гре*ции и Рима. Осо*бен*но затем*нен вре*ме*нем самый глав*ный вопрос, была ли у гре*ков и рим*лян когда-нибудь при*ня*та систе*ма общин*но*го земле*вла*де*ния, обще*го поль*зо*ва*ния зем*лей, исклю*чаю*ще*го или огра*ни*чи*ваю*ще*го част*ную позе*мель*ную соб*ст*вен*ность. Об этом вопро*се в уче*ной лите*ра*ту*ре не раз под*ни*ма*лись пре*ния, не повед*шие, одна*ко, ни к како*му опре*де*лен*но*му кон*цу. Глав*ная при*чи*на без*успеш*но*сти — недо*ста*ток мате*ри*а*ла для реше*ния спо*ра. Дошед*шие до нас источ*ни*ки, как лите*ра*тур*ные, так и эпи*гра*фи*че*ские, вооб*ще дают не мно*го сведе*ний об аграр*ных поряд*ках Гре*ции, а о поряд*ках древ*ней*ших вре*мен тем менее. Ари*сто*тель (Поли*ти*ка 1, 1) ссы*ла*ет*ся на каких-то ὁμο*σίπυοι (живу*щих общим сбо*ром пло*дов) и ὁμό*καποι (поль*зу*ю*щих*ся общим садом), упо*мя*ну*тых Харон*дой и Эпи*ме*нидом, но в дру*гом месте (Поли*ти*ка 2, 4) сов*мест*ное поль*зо*ва*ние зем*лей он при*зна*ет обы*ча*ем толь*ко неко*то*рых негре*че*ских наро*дов. Один с.89 англий*ский уче*ный28 поста*рал*ся дока*зать, что «Илиа*де» еще не извест*на част*ная земель*ная соб*ст*вен*ность. Из аргу*мен*тов его один дей*ст*ви*тель*но заслу*жи*ва*ет вни*ма*ния, а имен*но, что лич*ное богат*ство все*гда опре*де*ля*ет*ся коли*че*ст*вом скота или дви*жи*мо*го иму*ще*ства, а не зем*ли. Отно*си*тель*но осталь*ных пока*за*ний Гоме*ра, на кото*рые ссы*ла*ет*ся автор в поль*зу сво*е*го поло*же*ния, пра*виль*нее сознать*ся, что они не дают ника*ких убеди*тель*ных ука*за*ний. Во всей гре*че*ской лите*ра*ту*ре есть толь*ко одно несо*мнен*ное свиде*тель*ство об общем поль*зо*ва*нии и вла*де*нии зем*лей. Это инте*рес*ное, мож*но ска*зать, дра*го*цен*ное пока*за*ние дошло до нас в рас*ска*зе Дио*до*ра о посе*ле*нии книд*ских и родос*ских выход*цев на Липар*ских ост*ро*вах око*ло 570 г. до Р. Х. Рас*сказ Дио*до*ра (V 9) сле*ду*ю*щий: На пути из Сици*лии домой «они при*ста*ли к Липа*ре… Впо*след*ст*вии тем*ни*мые тиррен*ца*ми, кото*рые зани*ма*лись мор*ским раз*бо*ем, они сна*ряди*ли флот и разде*ли*лись так, что одни из них возде*лы*ва*ли зем*лю, обра*тив*ши ост*ро*ва в общее вла*де*ние, дру*гие отра*жа*ли напа*де*ния раз*бой*ни*ков. Общи*ми сде*ла*ли они так*же дви*жи*мые иму*ще*ства, име*ли това*ри*ще*ские сто*лы и неко*то*рое вре*мя про*жи*ли общей жиз*нью. Потом они разде*ли*ли меж*ду собою Липа*ру, где нахо*дил*ся и город их; а про*чие ост*ро*ва возде*лы*ва*ли сооб*ща. Нако*нец, они поде*ли*ли меж*ду собою все ост*ро*ва на два*дцать лет, а по про*ше*ст*вии это*го вре*ме*ни сно*ва делят зем*ли на участ*ки по жре*бию и вла*де*ют жере*бье*вы*ми участ*ка*ми»29. Этот рас*сказ под*вер*гал*ся раз*лич*ным тол*ко*ва*ни*ям: одни уче*ные, сто*я*щие за суще*ст*во*ва*ние общин*но*го вла*де*ния и у дру*гих гре*ков, усмат*ри*ва*ли в земель*ных поряд*ках липар*цев под*креп*ле*ние сво*е*го взгляда. Дру*гие уче*ные, уве*рен*ные в том, что гре*ки с само*го нача*ла при*зна*ва*ли толь*ко част*ное вла*де*ние зем*лей, не согла*ша*лись с обоб*ще*ни*ем при*ме*ра липар*цев, счи*тая опи*сы*ва*е*мые Дио*до*ром поряд*ки толь*ко исклю*че*ни*ем из обще*го пра*ви*ла. Эти необык*но*вен*ные поряд*ки объ*яс*ня*ют*ся, по мне*нию тех же уче*ных, ненор*маль*ны*ми усло*ви*я*ми пер*во*го вре*ме*ни, когда посе*лен*цы, заня*тые вой*ною с этрус*ка*ми, не успе*ли еще устро*ить*ся окон*ча*тель*но. Как толь*ко они достиг*ли пол*ной осед*ло*сти, тогда в ско*ром вре*ме*ни водво*рил*ся нор*маль*ный порядок част*но*го вла*де*ния зем*лей. Итак, каж*дая сто*ро*на сто*ит на с.90 сво*ем мне*нии, и дей*ст*ви*тель*но, на реше*ние спо*ра мож*но наде*ять*ся толь*ко в том слу*чае, если удаст*ся при*ве*сти новые, решаю*щие дан*ные. Тако*вые одна*ко име*ют*ся, если толь*ко при*нять в сооб*ра*же*ние про*ис*хож*де*ние липар*ских посе*лен*цев из Книда и Родо*са. Зем*ледель*че*ский быт повсюду отли*ча*ет*ся стрем*ле*ни*ем к сохра*не*нию ста*рых поряд*ков. Поэто*му лег*ко может быть, что липар*цы отча*сти руко*во*ди*лись ста*рой аграр*ной систе*мой сво*ей роди*ны и в новых местах воз*об*но*ви*ли селен*че*ские обы*чаи сво*их книд*ских и родос*ских пред*ков. На Родо*се, дума*ем, в самом деле воз*мож*но най*ти следы орга*ни*за*ции поль*зо*ва*ния зем*лей подоб*ной той, какую мы встре*ти*ли у липар*цев. О пер*вом фази*се, через кото*рый про*хо*ди*ла коло*ния дорий*ских пере*се*лен*цев, неко*гда устро*ив*ших*ся на Родо*се, могут свиде*тель*ст*во*вать име*на соб*ст*вен*ные насе*лен*ных мест ост*ро*ва. Оста*нав*ли*ва*ем*ся на них вкрат*це в виду воз*мож*но*сти про*лить отсюда немно*го све*та и на зна*че*ние трех фил.

Ост*ров Родос с древ*них вре*мен был разде*ле*ны на три части, Иалис, Камир и Линд, и в каж*дой из этих частей по наме*ку «Или*а*ды» (В 654) оби*та*ла одна фила. Три филы родо*с*цев были тоже*ст*вен*ны с тре*мя фила*ми дорий*ских государств30. На каж*дой из трех частей ост*ро*ва обра*зо*вал*ся отдель*ный город*ской центр, а в 410 г. до Р. Хр. оби*та*те*ли трех горо*дов соеди*ни*лись сини*киз*мом и осно*ва*ли боль*шой общий город Родос. Име*на трех удель*ных горо*дов заслу*жи*ва*ют вни*ма*ния, как свиде*тель*ства о пер*во*быт*ных усло*ви*ях посе*ле*ния родо*с*цев. Име*на трех горо*дов или уде*лов, как извест*но, Λίν*δος, Κά*μειρος и Ἰάλυ*σος. Пер*вое имя Λίν*δος объ*яс*не*но Фиком (Vgl. Wört. 1, 533) на осно*ва*нии чисто линг*ви*сти*че*ских сооб*ра*же*ний, вполне неза*ви*си*мо конеч*но от пред*ла*га*е*мой нами мыс*ли о зна*че*нии триб. Сло*во Λίν*δος по тол*ко*ва*нию Фика озна*ча*ло рас*чи*щен*ное место в лесу (Ro*dung), что и под*хо*дит к филе лес*ных (Ὑλ*λεῖς). Имя вто*рой части Κάμ*μει*ρος, дума*ем, все рав*но что Κα*τάμει*ρος (см. гоме*ро*вые фор*мы καμ*μο*νίη, καμ*μύω, κάμ*μο*ρος вме*сто κα*τα*μο*νίη, κα*ταμύω, κα*τάμο*ρος). Дей*ст*ви*тель*но, эта часть ост*ро*ва была разде*ле*на на κτοῖναι, то есть, по опре*де*ле*нию Иси*хия, δῆ*μοι με*μερισ*μέ*νοι, окру*ги раз*ме*же*ван*ные, разде*лен*ные на земель*ные участ*ки. Если эта часть ост*ро*ва, сле*до*ва*тель*но, была разде*ле*на меж*ду чле*на*ми филы, подоб*но вто*рой разде*лен*ной с.91 части липар*ских ост*ро*вов, то третья часть ост*ро*ва Ἰάλυ*σος, веро*ят*но, в про*ти*во*по*лож*ность к Κάμ*μει*ρος, сна*ча*ла состо*я*ла из неразде*лен*ной зем*ли, соот*вет*ст*вуя таким обра*зом нераздель*ной зем*ле липар*цев, возде*лы*ва*е*мой ими сооб*ща. К это*му и отно*си*лось назва*ние Ἰάλυ*σος, Ἰήλυ*σος, состав*лен*ное, как мы дума*ем, из двух слов: ἴα «одна, еди*ная» и *ἄλυ*σος = ἄλυ*τος «нераздель*ный, неразде*ли*мый». К тому же зна*че*нию, как кажет*ся, при*во*дит имя ста*рой кре*по*сти Иали*са, Ἀχαία, от отри*ца*тель*но*го ἀ — и осн. χα — (см. χά-σκω ἔχα-νον, χάος), «рас*хо*дить*ся». Из посе*лен*цев этой нераздель*ной зем*ли, долж*но быть, состо*я*ла так*же одна из трех фил, а имен*но фила Πάμ*φυ*λοι или Παμ*φύ*λιοι. Назва*ние их обык*но*вен*но объ*яс*ня*ет*ся тем, что к дорий*цам после при*ше*ст*вия в Пело*пон*нес при*со*еди*ни*лись раз*ные недо*рий*ские пле*ме*на, из кото*рых обра*зо*ва*лась фила «всех пле*мен». Объ*яс*не*ние это само по себе неве*ро*ят*но, по край*ней мере осно*ва*но на двух неве*ро*ят*ных и голо*слов*ных пред*по*ло*же*ни*ях, во-пер*вых, что дорий*ские общи*ны когда-нибудь состо*я*ли из двух фил, а не из трех, во-вто*рых, что в состав дорий*ских граж*дан без раз*бо*ра при*ни*ма*лись чужие пле*ме*на. Сло*вам παμ*φύ*λιος, πάμ*φυ*λος по ана*ло*гии с πάν*δη*μος πανδὴμιος (отно*ся*щий*ся ко все*му наро*ду, при*над*ле*жа*щий все*му наро*ду), мож*но при*да*вать так*же смысл «при*над*ле*жа*щий всей филе». Παμ*φυ*λία (то есть, γῆ) зем*ля, кото*рой вла*де*ла вся фила сооб*ща, в роде общей зем*ли липар*цев31. Если уде*лу пам*фи*ль*цев на Родо*се соот*вет*ст*во*ва*ла иалис*ская область, а Линд уде*лу «лес*ных» (Ὑλ*λεῖς), то сле*до*ва*тель*но удел третьей филы Δυ*μᾶνες рав*нял*ся Ками*ру. Эта часть состо*я*ла из част*ных с.92 наде*лов, кото*рые, сле*ду*ет думать, отда*ва*лись в пол*ную соб*ст*вен*ность, может быть — целым родам. Сло*во Δυ*μάν, то есть, оби*таю*щий на *δυ*μα (ср. имя собств. Δύ*μη), веро*ят*но, про*из*во*дит*ся от δύ-ν-αμαι δύ-ν-αμις. Δυ*μᾶνες сле*до*ва*тель*но были «власт*ные», пол*но*власт*ные над сво*ей зем*лей. Про*ис*хож*де*ние этой филы мож*но себе пред*ста*вить таким обра*зом, что в пер*вые вре*ме*на после осно*ва*ния общи*ны возде*лы*ва*лась не вся зем*ля; оби*лие зем*ли при срав*ни*тель*но малом чис*ле насе*ле*ния поз*во*ля*ло удо*вле*тво*рять хозяй*ст*вен*ной потреб*но*сти всех налич*ных чле*нов общи*ны, остав*ляя в запас зна*чи*тель*ную часть зем*ля. Так по край*ней мере посту*па*ли кре*стьян*ские обще*ства во всех стра*нах, где име*лось оби*лие сво*бод*ной зем*ли при ред*ко*сти насе*ле*ния. О древ*них гер*ман*цах, напри*мер, гово*рит Тацит (Germ. 26): ar*va per an*nos mu*tant, et su*pe*rest ager. В состав сред*не*ве*ко*вой гер*ман*ской мар*ки, в кото*рой уже вполне уста*но*ви*лось пра*во част*ной соб*ст*вен*но*сти, вхо*ди*ли зем*ли дво*я*ко*го рода. Кро*ме част*ных дво*ров и полей отдель*ных чле*нов общи*ны име*лась еще нераздель*ная зем*ля, состо*я*щая из леса, лугов и неза*ня*тых пусто*по*рож*них земель. Эта общая зем*ля слу*жи*ла запас*ным капи*та*лом для чле*нов общи*ны. Как толь*ко кто-нибудь из них чув*ст*во*вал потреб*ность уве*ли*чить свои поля, он мог это сде*лать за счет неразде*лен*ной мар*ки. Рас*па*хан*ная им зем*ля обра*ща*лась в част*ную соб*ст*вен*ность и пере*ста*ва*ла быть общей. Так же зани*ма*лись пусто*по*рож*ние зем*ли для новых чле*нов семей*ства. Тако*во же в Англии было зна*че*ние неза*ня*той зем*ли (folcland). Очень близ*ки к сред*не*ве*ко*во*му поряд*ку гер*ман*ской мар*ки были и поряд*ки позе*мель*но*го вла*де*ния в Рос*сии32. Вла*де*ния на осно*ва*нии пер*во*го захва*та отча*сти сохра*ня*лись еще до наше*го вре*ме*ни в север*ных губер*ни*ях Сиби*ри и в казац*ких вой*сках. У каза*ков пахот*ной зем*ле и сено*ко*сам, при*над*ле*жав*шим им на пра*ве част*но*го вла*де*ния, про*ти*во*по*ла*га*лись никем не осво*ен*ные «сво*бод*ные, воль*ные сте*пи». Отдель*ные чле*ны обще*ства поль*зо*ва*лись сте*пя*ми, по их оби*лию, без*раздель*но33. В дон*ском вой*ске уста*но*вил*ся обы*чай, в силу кото*ро*го вся*кий, поста*вив*ший шалаш в сте*пи, мог поль*зо*вать*ся зем*лей на про*стран*стве 50 сажен кру*гом. Более доста*точ*ные каза*ки, имев*шие мно*го скота, захва*ты*ва*ли боль*шие участ*ки, при*бе*гая к раз*ным обхо*дам обы*чая. Нани*мая с.93 работ*ни*ков, они устра*и*ва*ли во мно*гих местах шала*ши, ста*ли разда*вать бед*ным каза*кам участ*ки из извест*ной доли уро*жая, выда*вая этих арен*да*то*ров за наем*ных работ*ни*ков. Таким обра*зом быва*ли слу*чаи, что вся зем*ля, на про*стран*стве 40 и более верст вокруг дерев*ни, попа*да*ла во вла*де*ние несколь*ких бога*чей. Бед*ные, кото*рым не уда*лось занять хоро*ших участ*ков, долж*ны были доволь*ст*во*вать*ся худ*шей зем*лей или обра*ба*ты*вать отда*лен*ные места. Так как и то, и дру*гое было неудоб*но, то они арен*до*ва*ли зем*лю у зажи*точ*ных каза*ков, пла*тя за нее боль*шей частью трудом. Обще*ст*вен*ное поло*же*ние каза*ков ста*ло до того труд*ным, что они нако*нец при*сту*пи*ли к обще*му переде*лу по при*ме*ру Вели*ко*рос*сии. При новом раз*ме*же*ва*нии ста*ниц, по зако*ну 1835 г., на душу дано было 30 деся*тин. Обык*но*вен*но часть зем*ли каза*ки остав*ля*ют в запас для буду*щих поко*ле*ний, а деся*тин по 15 рас*пре*де*ля*ют в поль*зо*ва*ние налич*ных чле*нов общи*ны34. При*во*дим это опи*са*ние казац*ких земель*ных поряд*ков не толь*ко пото*му, что оно может слу*жить при*ме*ром остав*ле*ния, при оби*лии зем*ли, сво*бод*но*го запас*но*го про*стран*ства. Оно явля*ет*ся еще кро*ме того пре*крас*ной иллю*ст*ра*ци*ей про*ис*хож*де*ния нера*вен*ства позе*мель*но*го вла*де*ния, опи*сы*ва*е*мо*го, напри*мер, в нача*ле Ари*сто*теле*ва трак*та*та об афин*ском государ*стве. Глав*ная при*чи*на воз*вы*ше*ния зем*ледель*че*ской ари*сто*кра*тии в Афи*нах, зака*ба*ле*ния мас*сы неиму*ще*го сель*ско*го насе*ле*ния и обра*ще*ния его в πε*λάται, обра*ба*ты*вав*ших зем*ли бога*тых из шестой доли уро*жая, заклю*ча*лась, надо думать, в непри*нуж*ден*ном захва*те обще*ст*вен*ной зем*ли. В дорий*ских общи*нах луч*ше уме*ли пре*пят*ст*во*вать раз*ви*тию нера*вен*ства. При устрой*стве общин, извест*ную часть зем*ли, име*ю*щей*ся в изоби*лии, веро*ят*но, остав*ля*ли неза*ня*тою, в запас для буду*щих поко*ле*ний, на уве*ли*че*ние наде*лов отдель*ных чле*нов обще*ства. На этой зем*ле, изъ*ятой из пра*виль*но*го обо*рота общей зем*ли (παμ*φυ*λία), допус*ка*лись осво*е*ния на пра*вах пол*ной соб*ст*вен*но*сти. Пра*во захва*та, если было такое, веро*ят*но обстав*ле*но было пре*гра*ди*тель*ны*ми пра*ви*ла*ми, кото*ры*ми не поз*во*ля*лось пре*вы*шать извест*ную меру зем*ли. Двой*ное деле*ние зем*ли и дво*я*кое пра*во поль*зо*ва*ния еще ясно вид*ны в Спар*те. Извест*но, что в состав наде*ла каж*до*го спар*тан*ца вхо*ди*ла так назы*вае*мая ἀρχαία μοίρα, про*да*жа кото*рой была запре*ще*на зако*ном.

с.94 В этом огра*ни*че*нии пра*ва соб*ст*вен*но*сти выра*жа*ет*ся преж*няя при*над*леж*ность «ста*ро*го наде*ла» к общин*ной зем*ле. Осталь*ная часть зем*ли нахо*ди*лась в пол*ной соб*ст*вен*но*сти вла*дель*ца. Поэто*му она сво*бод*но про*да*ва*лась, хотя и про*да*жа не одоб*ря*лась обще*ст*вен*ным мне*ни*ем. Дру*гой след преж*ней общ*но*сти зем*ли спар*тан*цев — это това*ри*ще*ские сто*лы (συσ*σί*τια). Основ*ной мыс*лью их было рав*ное поль*зо*ва*ние поле*вы*ми сбо*ра*ми, остав*ше*е*ся, как вид*но из липар*ских сис*си*тий, с того вре*ме*ни, когда поля возде*лы*ва*лись сооб*ща. Общее поле, без сомне*ния, когда-то нахо*ди*лось в бли*зо*сти горо*да, а соб*ст*вен*ные поля в отда*ле*нии. С тех пор, когда спар*тан*цы ста*ли поль*зо*вать*ся трудом кре*пост*ных работ*ни*ков, а сами не зани*ма*лись более поле*вой работой, отда*лен*ность полей не при*чи*ня*ла ника*ких осо*бен*ных хозяй*ст*вен*ных неудобств. Поэто*му спар*тан*ским общин*ни*кам воз*мож*но было вла*деть соб*ст*вен*ны*ми участ*ка*ми, напри*мер, в Мес*се*нии. Одновре*мен*но вла*де*ние соб*ст*вен*ны*ми участ*ка*ми наряду с общин*ны*ми, веро*ят*но, при*ве*ло к урав*не*нию тех и дру*гих, то есть, к рас*про*стра*не*нию пра*ва част*ной соб*ст*вен*но*сти и на общин*ную зем*лю. При разде*ле послед*ней соблюда*ли извест*ное равен*ство участ*ков, бла*го*да*ря кото*ро*му все спар*тан*цы мог*ли назы*вать себя «рав*ны*ми» (ὅμοιοι). В дру*гих общи*нах, где каж*дый селе*нец, за неиме*ни*ем кре*пост*ных сил, сам сидел на сво*ем участ*ке, сов*мест*ное веде*ние хозяй*ства в общин*ном участ*ке и в даль*нем соб*ст*вен*ном, было почти невоз*мож*но. Запад*но*си*бир*ские кре*стьяне, обык*но*вен*но вла*де*ю*щие одни*ми поля*ми, близ*ко при*ле*гаю*щи*ми к деревне, и дру*ги*ми, отдель*ны*ми, устра*и*ва*ют сво*их сыно*вей на послед*них, а сами хозяй*ни*ча*ют на пер*вых. Так при*бли*зи*тель*но пред*став*ля*ем себе воз*ник*но*ве*ние филы дима*нов. Хозя*е*ва-общин*ни*ки путем пра*виль*но*го рав*но*го наде*ла при*об*ре*та*ли участ*ки на запас*ной пусто*по*рож*ней зем*ле и устра*и*ва*ли там новых чле*нов семей*ства для боль*ше*го хозяй*ст*вен*но*го удоб*ства, во избе*жа*ние чрез*мер*но*го засе*ле*ния общей зем*ли. Тем и объ*яс*нял*ся бы родо*вой харак*тер камир*ских κτοῖναι. После исто*ще*ния запас*ной паш*ни при*сту*пи*ли таким же обра*зом к засе*ле*нию лес*ной части. При*мер част*ной земель*ной соб*ст*вен*но*сти, уста*но*вив*шей*ся в двух тре*тях, веро*ят*но, содей*ст*во*вал упразд*не*нию общин*но*го нача*ла пер*вой филы35. Теперь обра*тим*ся сно*ва к Риму.

с.95 Отно*си*тель*но пер*во*быт*ных усло*вий земле*вла*де*ния в Риме мы можем сослать*ся на выво*ды Момм*зе*на (R. St.-R. 3, 22 сл.). Част*ная соб*ст*вен*ность, гово*рит он, сна*ча*ла при*зна*ва*лась в Риме толь*ко по отно*ше*нию к дви*жи*мо*му иму*ще*ству. Это сле*ду*ет уже из тех*ни*че*ских тер*ми*нов, кото*ры*ми обо*зна*ча*ет*ся поня*тие иму*ще*ства, fa*mi*lia (двор*ня) и pe*cu*nia (скот). Вот из чего состо*я*ло лич*ное иму*ще*ство древ*ней*ших рим*ских кре*стьян, а не из зем*ли, кото*рая, сле*до*ва*тель*но, не нахо*ди*лась тогда в част*ной соб*ст*вен*но*сти. Затем и древ*ней*шая фор*ма при*об*ре*те*ния соб*ст*вен*но*сти опять обо*зна*ча*ет*ся таким сло*вом (man*ci*pium, захват), кото*рое, соб*ст*вен*но, под*хо*дит толь*ко к дви*жи*мо*му иму*ще*ству. Вся зем*ля рим*ская, зна*чит, неко*гда была ager pub*li*cus. По пре*да*нию, Ромул всем граж*да*нам давал по два iuge*ra так назы*вае*мо*го he*re*dium. Сло*во это не без*услов*но сле*ду*ет ото*жествлять с he*re*dium, наслед*ство, с кото*рым оно, может быть, было толь*ко созвуч*но, но дру*го*го про*из*вод*ства, так как в пра*ве две*на*дца*ти таб*лиц под he*re*dium пони*ма*ет*ся про*сто ого*род, ого*ро*жен*ный сад. Каж*дый двор поль*зо*вал*ся извест*ным коли*че*ст*вом общих полей. Пер*вая част*ная земель*ная соб*ст*вен*ность, по мне*нию Момм*зе*на, обра*зо*ва*лась вслед*ст*вие осво*е*ния зем*ли рода*ми, при*чем родо*вая общи*на заме*ня*ла все*на*род*ную. Каким спо*со*бом поль*зо*ва*лись зем*лей общи*на или роды, это, по сло*вам Момм*зе*на, навсе*гда для нас оста*нет*ся тай*ной. Но одно, дума*ем, воз*мож*но с.96 утвер*ждать, что пра*во окку*па*ции, играв*шее такую важ*ную роль в исто*рии рим*ских аграр*ных поряд*ков, коре*ни*лось в глу*бо*кой древ*но*сти. В Риме, как извест*но, все*гда ужи*ва*лись вме*сте созна*ние общи*ны о том, что зем*ля при*над*ле*жа*ла ей, и пра*во отдель*ных чле*нов общи*ны осва*и*вать эту обще*ст*вен*ную зем*лю. Захват сво*бод*но*го ager pub*li*cus не давал пра*ва пол*ной соб*ст*вен*но*сти, а толь*ко вла*де*ния (pos*ses*sio) и поль*зо*ва*ния (usus fruc*tus); на самом деле эта фор*ма вла*де*ния почти рав*ня*лась пол*ной соб*ст*вен*но*сти. Этот порядок очень близ*ко напо*ми*на*ет отно*ше*ния част*но*го земле*вла*де*ния к пра*вам общи*ны, кото*рые встре*ча*ем до сих пор в север*ной Рос*сии, Сиби*ри и в казац*ких обла*стях и кото*рые в преж*ние вре*ме*на быва*ли и в дру*гих частях Рос*сии и в Гер*ма*нии. Одновре*мен*но с этим обу*слов*лен*ным земле*вла*де*ни*ем в Риме встре*ча*ет*ся и ager pri*va*tus, нахо*дя*щий*ся в пол*но*прав*ной част*ной соб*ст*вен*но*сти, ex iure Qui*ri*tium. Кто были эти кви*ри*ты, пер*вые соб*ст*вен*ни*ки, по при*ме*ру кото*рых зем*ля мог*ла быть при*об*ре*та*е*ма в пол*ную юриди*че*скую соб*ст*вен*ность, это, на наш взгляд, еще откры*тый вопрос. Дело в том, что сло*во Qui*ri*tes име*ло два зна*че*ния. В более широ*ком смыс*ле так назы*ва*лись все граж*дане, осо*бен*но же все участ*ву*ю*щие в народ*ном собра*нии. Ста*рин*ная фор*му*ла po*pu*lus Ro*ma*nus Qui*ri*tes, или Qui*ri*tes*que (Лив. 8, 6, 13; Фест стр. 67), с дру*гой сто*ро*ны, не поз*во*ля*ет сомне*вать*ся в том, что в этом более спе*ци*аль*ном смыс*ле кви*ри*ты отли*ча*лись от po*pu*lus Ro*ma*nus, взя*то*го в более тес*ном зна*че*нии. Из соеди*не*ния обо*их состо*ял весь народ. Позд*ней*шие рим*ские писа*те*ли, нако*нец, пере*пу*ты*ва*ли два оттен*ка сло*ва Qui*ri*tes, про*из*воль*но заме*няя древ*нюю фор*му*лу новою — po*pu*lus Ro*ma*nus Qui*ri*tium36. Тео*ре*ти*ки рим*ско*го пра*ва пони*ма*ют do*mi*nium ex iure Qui*ri*tium так*же в смыс*ле пра*ва, при*су*ще*го всем рим*ским граж*да*нам, а пото*му про*ти*во*по*ла*га*ют его пра*ву нерим*лян с.97 (pe*re*gri*ni), кото*рое про*ис*те*ка*ет из ius gen*tium. Воз*ни*ка*ет одна*ко совер*шен*но поз*во*ли*тель*ный вопрос, не при*знать ли do*mi*nium ex iure Qui*ri*tium ско*рее спе*ци*аль*ным пра*вом тех кви*ри*тов, кото*рые про*ти*во*по*ла*га*лись в древ*ней фор*му*ле пер*во*на*чаль*но*му po*pu*lus Ro*ma*nus. В таком слу*чае пра*во земель*ной соб*ст*вен*но*сти, по при*ме*ру одной части граж*дан, когда-то было рас*про*стра*не*но на всех. Мы лич*но пред*по*чи*та*ем это вто*рое воз*мож*ное объ*яс*не*ние, пото*му что бла*го*да*ря ему полу*ча*ет*ся дру*гая воз*мож*ность объ*яс*нить про*ис*хож*де*ние в Риме част*ной позе*мель*ной соб*ст*вен*но*сти и пере*ход общин*но*го вла*де*ния в част*ное37.

Все рим*ское пре*да*ние утвер*жда*ет соглас*но, что кви*ри*та*ми соб*ст*вен*но назы*ва*лись саби*няне, народ Тита Тация. Боль*шин*ство писа*те*лей при*бав*ля*ет, что саби*няне носи*ли это назва*ние пото*му, что они при*шли из горо*да Cu*res. Сло*во Qui*ri*tes таким обра*зом, по мне*нию этих писа*те*лей, соб*ст*вен*но озна*ча*ло жите*лей Кур, как бы Cu*ri*tes. Дру*гой вывод был, что и кви*ри*наль*ский холм (Qui*ri*na*lis) свое назва*ние полу*чил от тех же при*шель*цев из Кур. Эти*мо*ло*гии эти невер*ны; опро*вер*же*ни*ем их слу*жит воз*мож*ность луч*ше*го сло*во*про*из*вод*ства, да и тот факт, что и оби*та*те*ли горо*да Кур назы*ва*ли себя не Cu*ri*tes или Qui*ri*tes, а Cu*ren*ses38. Пере*се*ле*ние цело*го наро*да в Рим, кро*ме того, очень неве*ро*ят*но; необ*хо*ди*мо было бы, чтобы город Куры после это*го совсем опу*стел. На самом же деле он не толь*ко про*дол*жа*ет суще*ст*во*вать по преж*не*му, а даже сто*ять во гла*ве сабин*ской феде*ра*ции. Нако*нец, есть осно*ва*ние думать, что древ*ние редак*ции анна*лов не осо*бен*но нале*га*ли на про*ис*хож*де*ние Тация и его наро*да из Кур, назы*вая их в общем саби*ня*на*ми39. Лож*ность про*из*вод*ства кви*ри*тов из Кур побуди*ла неко*то*рых кри*ти*ков бро*сить тень и на пре*да*ние вооб*ще об осо*бен*ной свя*зи кви*ри*тов с саби*ня*на*ми, — как мы дума*ем, без осно*ва*ния. Досто*вер*ность пре*да*ния, с.98 напро*тив, под*твер*жда*ет*ся сле*ду*ю*щим про*стым сооб*ра*же*ни*ем. Фор*му*лой po*pu*lus Ro*ma*nus Qui*ri*tes дока*зы*ва*ет*ся, что сово*куп*ность рим*ской общи*ны соста*ви*лась из соеди*не*ния корен*но*го наро*да рим*ско*го и кви*ри*тов. Одно ста*рин*ное и под*лин*ное пре*да*ние с дру*гой сто*ро*ны гла*си*ло, что рим*ская общи*на соста*ви*лась из соеди*не*ния корен*но*го рим*ско*го наро*да с саби*ня*на*ми. В виду пол*ной парал*лель*но*сти двух оди*на*ко*во под*лин*ных фак*тов, едва ли воз*мож*но сомне*вать*ся в тоже*стве кви*ри*тов и рим*ских Sa*bi*ni. Зага*доч*ный эле*мент рим*ско*го насе*ле*ния еще точ*нее опре*де*ля*ет*ся пока*за*ни*ем, что из него обра*зо*ва*лась три*ба Таци*ев. Ком*би*ни*руя эти три фак*та, мы выво*дим то заклю*че*ние, что насто*я*щее зна*че*ние рим*ских саби*нян нахо*дит*ся в тес*ной свя*зи с орга*ни*за*ци*ей трех триб. По наше*му пред*по*ло*же*нию, три*бы, подоб*но дорий*ским филам, коре*ни*лись в древ*ней фор*ме аграр*ных поряд*ков. Поэто*му мы пита*ем надеж*ду, что выяс*не*ние сабин*ско*го вопро*са помо*жет нам с дру*гой сто*ро*ны про*лить более све*та и на харак*тер трех триб, осо*бен*но же на Таци*ев, три*бу Тита Тация.

Под три*бою рам*нов пони*ма*ли насе*ле*ние осно*ван*но*го Рому*лом и Ремом ста*ро*го горо*да, цен*тром кото*ро*го была укреп*лен*ная гора Пала*тин*ская. Насе*ле*ние это*го an*ti*quum op*pi*dum Pa*la*ti*num (Варрон De l. l. 6, 34) у Ливия40 назва*но ve*te*res Ro*ma*ni. Из это*го ста*ро*го цен*тра рим*ской общи*ны потом раз*вил*ся позд*ней*ший Рим. Без сомне*ния, три*ба рам*нов зани*ма*ла ста*рый город и при*ле*гаю*щие к ней откры*тые поля, из кото*рых, сле*ду*ет думать, состо*я*ла древ*ней*шая часть общин*ной паш*ни. Имя оби*та*те*лей Ram*nes слиш*ком близ*ко схо*дит*ся с име*нем оби*та*е*мо*го ими посе*ле*ния, чтобы не пред*по*ло*жить для них одно общее про*ис*хож*де*ние41. Судя по пере*во*ду сло*ва Ram*nes (Wald-oder Bu*schleu*te), Момм*зен его сопо*став*ля*ет со сло*вом ra*mus, что, пола*га*ем, при*бли*жа*ет*ся к истине, но не дости*га*ет ее. Ra*mus (вм. rad-mus) про*из*веде*но от той же осно*вы, как и rad-ix (гр. ῥά*διξ ῥά*δαμ*νος ῥό*δον, гот. vaurts корень). Сюда отно*сит*ся и пока*за*ние у Феста (p. 258): quad*ra*ta с.99 ro*ma an*te templum Apol*li*nis di*ci*tur, ubi re*po*si*ta sunt quae so*lent bo*ni omi*nis gra*tia in ur*be con*den*da ad*hi*be*ri, quia sa*xo mu*ni*tus est ini*tio in spe*ciem quad*ra*tam. Фест гово*рит о так назы*вае*мом mun*dus, яме покры*той боль*шим кам*нем. В нее при заклад*ке горо*да и впо*след*ст*вии кла*ли извест*ные жерт*вы. Над покры*ваю*щим кам*нем соору*жа*ли гру*ду из дру*гих кам*ней. Осо*бен*но важ*но то пока*за*ние Феста, что квад*рат*ную фор*му имел толь*ко камень, слу*жив*ший фун*да*мен*том все*го соору*же*ния. Назва*ние ro*ma quad*ra*ta, зна*чит, отно*си*лось к четы*рех*уголь*ной осно*ве42. Осно*ва*ние, на кото*ром зиждет*ся пред*мет, подош*ва горы, фун*да*мент сте*ны, дома и т. п., в латин*ском язы*ке, как извест*но, обо*зна*ча*лось, меж*ду про*чим сло*вом ra*dix. Итак, если четы*рех*уголь*ную осно*ву, на кото*рой сто*ял mun*dus, назы*ва*ли ro*ma quad*ra*ta, то не слиш*ком сме*ло будет при*дать сло*ву ro*ma зна*че*ние «корень, осно*ва», тем более что это тол*ко*ва*ние еще под*твер*жда*ет*ся дан*ны*ми линг*ви*сти*ки. Сло*во ram*nes, ram*ne*ses, ram*nen*sis, по види*мо*му, имя при*ла*га*тель*ное, про*из*вод*ное от поте*рян*но*го сло*ва *ra*men, зна*че*ние кото*ро*го, пола*га*ем при*бли*зи*тель*но сов*па*да*ло с смыс*лом слов ro*ma и ra*dix. Имея в виду, что пала*тин*ское посе*ле*ние, назы*вае*мое Ro*ma, дей*ст*ви*тель*но корен*ная часть позд*ней*ше*го горо*да, а зани*ма*е*мая рам*на*ми зем*ля основ*ная общин*ная зем*ля, наде*ем*ся, что эти*мо*ло*гия наша не встре*тит серь*ез*ных воз*ра*же*ний.

К корен*но*му насе*ле*нию Рима, по пре*да*нию, при*со*еди*нил*ся вто*рой состав*ной эле*мент, вто*рая три*ба, саби*няне или тации. О про*ис*хож*де*нии этой три*бы поз*во*ли*тель*но заклю*чать по ана*ло*гии с дорий*ской орга*ни*за*ци*ей. Мы виде*ли, что дорий*ские общи*ны на заня*том ими про*стран*стве, при оби*лии зем*ли, остав*ля*ли пусто*по*рож*нее поле в запас для буду*щих поко*ле*ний и буду*ще*го уве*ли*че*ния наде*лов. В Риме, веро*ят*но, было то же самое. Оста*ва*лась в запа*се сво*бод*ная общин*ная зем*ля, кото*рая пока слу*жи*ла общим выго*ном. На это ука*зы*ва*ет меж*ду про*чим и ста*рое имя кви*ри*наль*ско*го хол*ма с.100 Ago*nen*sis или Ago*nius43, от age*re гонять скот (ср. ius agen*di, пра*во выго*на). На этой зем*ле допус*ка*лись окку*па*ции под извест*ны*ми усло*ви*я*ми. Может быть, уже тогда извест*ные роды или отдель*ные лич*но*сти поль*зо*ва*лись сво*им обще*ст*вен*ным поло*же*ни*ем, вли*я*ни*ем или богат*ст*вом, чтобы захва*ты*вать лиш*нюю часть общей зем*ли. Захва*чен*ные участ*ки, как не вхо*див*шие в общее поле, обра*ща*лись в соб*ст*вен*ность захва*тив*ших или их рода44. Вслед*ст*вие это*го обра*зо*ва*лось дво*я*кое пра*во поль*зо*ва*ния зем*лею, как и в Спар*те и в дру*гих дорий*ских общи*нах. Ста*рая общи*на сна*ча*ла, может быть, не вме*ши*ва*лась в осва*и*ва*ние зем*ли, а потом не мог*ла более пре*пят*ст*во*вать раз уста*но*вив*ше*му*ся делу. Нако*нец само*зван*ное пра*во соб*ст*вен*но*сти по како*му-то пово*ду при*зна*но было общи*ной, может быть при заклю*че*нии дого*во*ра, в силу кото*ро*го соеди*ни*лась корен*ная общи*на (po*pu*lus Ro*ma*nus) и отде*лив*ши*е*ся от нее «сожи*те*ли» (Qui*ri*tes)45. С тех пор, веро*ят*но, пра*во соб*ст*вен*но*сти послед*них (do*mi*nium ex iure Qui*ri*tium) было рас*про*стра*не*но и на преж*них общин*ни*ков.

С изло*жен*ной точ*ки зре*ния воз*мож*но вник*нуть и в вопрос о рим*ских Саби*ня*нах. Сущ*ность это*го вопро*са заклю*ча*ет*ся в с.101 том, чем объ*яс*нить при*сут*ст*вие в Риме этих Sa*bi*ni. Соста*ви*тель пер*вой лето*пи*си в осно*ва*ние сво*е*го объ*яс*ни*тель*но*го ска*за*ния поло*жил исто*ри*че*скую связь рим*ских Sa*bi*ni с саби*ня*на*ми гор*ной стра*ны на гра*ни*це Лация. На осно*ва*нии это*го убеж*де*ния он постро*ил исто*ри*че*ский рас*сказ о пере*се*ле*нии саби*нян в Рим. Для моти*ви*ров*ки это*го собы*тия он вос*поль*зо*вал*ся дру*гим этио*ло*ги*че*ским ска*за*ни*ем, о похи*ще*нии сабин*ских невест пер*вы*ми рим*ля*на*ми. Конец рас*ска*за был дан пре*да*ни*ем или созна*ни*ем о состо*яв*шем*ся когда-то дого*во*ре меж*ду дву*мя эле*мен*та*ми насе*ле*ния Рима, древ*не*рим*ским и сабин*ским. Для кри*ти*че*ской оцен*ки все*го рас*ска*за, на наш взгляд, необ*хо*ди*мо руко*вод*ст*во*вать*ся мето*ди*че*ским сооб*ра*же*ни*ем, кото*рое изло*же*но нами уже при дру*гом слу*чае. Sa*bi*nos Рима, из кото*рых обра*зо*ва*лась три*ба таци*ев, мож*но срав*нить с рим*ски*ми Al*ba*ni или люце*ра*ми. Осно*ва*ни*ем послу*жил и тут ста*рин*ный тем*ный тер*мин, кото*рым обо*зна*ча*лись чле*ны той три*бы, кото*рую более при*ня*то было звать Ta*tien*sis. Для выяс*не*ния это*го вопро*са бли*же зай*мем*ся сло*вом sa*bi*nus, при*чем под*спо*рьем нам послу*жит ска*за*ние о похи*ще*нии саби*ня*нок.

Раз*бор это*го ска*за*ния при*над*ле*жит к самым бле*стя*щим резуль*та*там Швег*ле*ра (R. G. 1, 468). У боль*шин*ства наро*дов брак пер*во*на*чаль*но совер*шал*ся уво*зом. У мно*гих наро*дов самый этот обы*чай заме*нен дру*ги*ми более куль*тур*ны*ми фор*ма*ми заклю*че*ния бра*ка; оста*ва*лись одна*ко извест*ные цере*мо*нии, напо*ми*наю*щие ста*рый обы*чай. К чис*лу этих наро*дов при*над*ле*жа*ли и рим*ляне. Неве*сту, по рим*ско*му сва*деб*но*му обы*чаю, выры*ва*ли из объ*я*тий мате*ри и уво*ди*ли в дом жени*ха. Тут бра*ли ее на руки и вно*си*ли через порог в ком*на*ту. Эти цере*мо*нии столь живо напо*ми*на*ли дей*ст*ви*тель*ное похи*ще*ние невест, что рим*ляне, как позд*ней*шие писа*те*ли, так, веро*ят*но, уже более древ*ние, инте*ре*со*ва*лись узнать, по какой при*чине рим*ский брак полу*чил вид уво*за. При*чи*ну подоб*ных ста*рых обы*ча*ев при*вык*ли искать в опре*де*лен*ном исто*ри*че*ском про*ис*ше*ст*вии, по при*ме*ру кото*ро*го потом буд*то бы соблюдал*ся обы*чай. Таким обра*зом реше*но было, что осно*ва*ни*ем сва*деб*ных цере*мо*ний слу*жил исто*ри*че*ский при*мер, насто*я*щее похи*ще*ние пер*вых рим*ских невест пер*вы*ми рим*ля*на*ми. Это объ*яс*не*ние Швег*ле*ра столь убеди*тель*но, что не нуж*но было бы ниче*го при*бав*лять, если бы в нем не ока*зы*вал*ся один важ*ный про*бел, на кото*рый осо*бен*но мет*ко ука*зы*ва*ет Момм*зен (Die с.102 Ta*tius*le*gen*de, стр. 577). Поче*му похи*щен*ные Рому*лом неве*сты, гово*рит он, выда*ва*лись за саби*ня*нок, это непо*сти*жи*мо. При гео*гра*фи*че*ском поло*же*нии Рима все*го ско*рее мог*ли бы похи*тить латин*ских девиц. В нашем пре*да*нии этот факт ничем не объ*яс*нен. Ясно одна*ко то, что сочи*ни*те*лю рас*ска*за поче*му-то необ*хо*ди*мо было, чтобы похи*ще*ны были имен*но саби*нян*ки. При*бав*ля*ем, что ни у Швег*ле*ра, ни у дру*гих кри*ти*ков леген*ды на этот вопрос не дано ника*ко*го удо*вле*тво*ри*тель*но*го отве*та. После обсто*я*тель*но*го рас*смот*ре*ния вопро*са мы оста*но*ви*лись на мыс*ли, что при*чи*на, поче*му похи*щен*ные неве*сты счи*та*лись Sa*bi*nae, скры*та в самом сло*ве этом, в нари*ца*тель*ном его зна*че*нии. Отыс*кать это зна*че*ние, созна*ем*ся, труд*но; мы одна*ко реша*ем*ся сооб*щить ту мысль, на кото*рой нако*нец оста*но*ви*лись. В латин*ском язы*ке нет ника*ко*го следа осно*вы sab-, от кото*рой мож*но бы было про*из*ве*сти наше сло*во. Из срод*ных язы*ков сюда отно*сит*ся греч. ἅπτω ἁφή ἀφάσ*σω (осн. (σ)αφ-) касать*ся чего, хва*тать*ся или брать*ся за что, овла*де*вать. При*ни*мая в сооб*ра*же*ние, что в сла*вян*ских язы*ках, как извест*но, в нача*ле слов с часто пере*хо*ди*ла в х, мы счи*та*ем себя впра*ве, с осно*вою sabh сбли*зить так*же ста*рин*ное рус*ское сло*во хабить, кото*рое объ*яс*не*но в сло*ва*ре Даля «хва*тать, захва*ты*вать, при*сва*и*вать себе». В сло*ве sa*bi*nus к ука*зы*вае*мой нами евро*пей*ской осно*ве sabh при*став*лен ста*рый индо*ев*ро*пей*ский суф*фикс — no. С тем же суф*фик*сом по-рус*ски полу*чи*лось бы сло*во «захват*ный», к захва*ту отно*ся*щий*ся. Итак, если допу*стить, что в неко*то*рых остат*ках ста*ри*ны, юриди*че*ской или духов*ной, в пого*вор*ках, при*чи*та*ни*ях или дру*гих фор*му*лах хва*та*е*мые, по сва*деб*но*му чину, неве*сты назы*ва*лись «захват*ны*ми» (sa*bi*nae), а это сло*во по недо*ра*зу*ме*нию, весь*ма понят*но*му, пони*ма*ли в смыс*ле «саби*нян*ки» (Sa*bi*nae), то вос*пол*нил*ся бы про*бел в раз*бо*ре леген*ды, остав*ля*е*мый Швег*ле*ром и дру*ги*ми кри*ти*ка*ми.

Мы ука*за*ли на воз*мож*ность, что пер*вая заго*род*ная три*ба, tri*bus Ta*tien*sis, дру*гим тер*ми*ном назы*ва*лась Sa*bi*na. Еще ранее мы реши*ли, что эта три*ба по все*му веро*я*тию обра*зо*ва*лась путем захва*тов сво*бод*ной общин*ной зем*ли. Пола*га*ем, что по отно*ше*нию к захва*чен*ной зем*ле посе*лен*цы, состав*ляв*шие три*бу, назы*ва*лись sa*bi*ni, то есть — sit ve*nio ver*ba — «захват*чи*ка*ми». Это тол*ко*ва*ние не менее, дума*ем, под*хо*дит и к тем ита*лий*ским наро*дам, за кото*ры*ми оста*лось имя Sa*bi*ni. О саби*ня*нах, оби*та*те*лях Кур, Реа*те и Ами*тер*на, сохра*ни*лось пре*да*ние, что когда-то они заво*е*ва*ли свою с.103 область, вытес*нив оттуда пер*во*быт*ных жите*лей, абори*ги*нов. Сам*ни*ты же, кото*рые тоже себя назы*ва*ли саби*ня*на*ми, как извест*но, захва*ты*ва*ли одну область сред*ней и южной Ита*лии за дру*гой. Так, дума*ем, и те и дру*гие мог*ли назы*вать*ся захва*ти*те*ля*ми чужой зем*ли, как и рим*ские саби*няне.

[Александр Энман]

Воз*ни*ка*ет теперь вопрос, поче*му три*ба окку*па*то*ров еще носи*ла назва*ние Ta*tien*ses или, древ*нее, Ta*tii. На зна*че*ние это*го тем*но*го сло*ва наме*ка*ет*ся в одном пре*да*нии о смер*ти Тита Тация. Неко*то*рые из род*ст*вен*ни*ков царя зани*ма*лись раз*бо*ем и, по одно*му рас*ска*зу, огра*би*ли оби*та*те*лей лавин*ской обла*сти, по дру*го*му же на доро*ге напа*ли на лавин*ских послов, направ*ляв*ших*ся в Рим46. Таций, вме*сто того, чтобы нака*зать род*ст*вен*ни*ков-раз*бой*ни*ков и воз*ме*стить убыт*ки, отка*зал лавин*цам, а за это потом был убит послед*ни*ми. У Феста (стр. 360 М.) винов*ные род*ст*вен*ни*ки назва*ны по напи*са*нию тек*ста Ti*ti*ni lat*ro*nes, что исправ*ле*но О. Мюл*ле*ром. пред*ла*гав*шим Ta*tii lat*ro*nes, так как род*ст*вен*ни*ки Тация, веро*ят*но, тоже при*над*ле*жа*ли к роду Ta*tii. Пока*за*ние леген*ды, что одно*фа*миль*цы Тация зани*ма*лись раз*бо*ем, объ*яс*ня*ет*ся, если под*верг*нуть сло*во Ta*tii линг*ви*сти*че*ско*му раз*бо*ру. Нуж*но ли напом*нить, что тати — воры, хищ*ни*ки, похи*ти*те*ли? В древ*не*кельт*ском язы*ке встре*ча*ем taid (из tāti) вор, в гре*че*ском τη*τάω, дор. τᾱτάω, в зенд*ском и сан*скрит*ском tāyu tayu вор. Из этих дан*ных выво*дим заклю*че*ние, что и в древ*не*ла*тин*ском язы*ке сло*во ta*tius не чуж*до было поня*тия тай*но*го похи*ти*те*ля, вора. В назва*нии tri*bus Ta*tien*sis уве*ко*ве*чил*ся взгляд ста*ро*рим*ских общин*ни*ков на осва*и*ва*ние общей зем*ли окку*па*то*ра*ми47. Очень может быть, что выра*же*ние Ta*tii сна*ча*ла было народ*ное, а насто*я*щий офи*ци*аль*ный тер*мин Sa*bi*ni. О поли*ти*че*ских отно*ше*ни*ях с.104 при*го*род*ных селен*цев к ста*ро*го*род*ским мы уже выска*за*лись, гово*ря о тео*рии суще*ст*во*ва*ния вто*ро*го кви*ри*наль*ско*го горо*да, пред*по*ла*га*е*мо*го Момм*зе*ном. Мы оста*но*ви*лись на том, что в этой тео*рии мно*го веро*ят*но*го, если толь*ко несколь*ко изме*нить ее. Город*ское насе*ле*ние еще до позд*ней*ших вре*мен дели*лось на mon*ta*ni, оби*та*те*лей ста*ро*го горо*да, и pa*ga*ni, жите*лей откры*тых посел*ков (pa*gi). В послед*них невоз*мож*но не при*зна*вать таци*ев и люце*ров, так как mon*ta*ni сов*па*да*ли с рам*на*ми. Посе*ле*ния пер*вых, сле*до*ва*тель*но, не были горо*дом или горо*да*ми, каки*ми их пред*став*лял Нибур. Этим, понят*но, не исклю*ча*ет*ся извест*ная само*сто*я*тель*ная ком*му*наль*ная орга*ни*за*ция. Мы уве*ре*ны, напри*мер, что жив*шие в при*го*род*ных посел*ках селен*цы име*ли свое укреп*лен*ное убе*жи*ще отдель*но от пала*тин*ских граж*дан, на высо*те Капи*то*лий*ской горы. Этим по край*ней мере объ*яс*ни*лось бы суще*ст*во*ва*ние в Риме двух кре*по*стей (ar*ces) и пре*да*ние о заня*тии Капи*то*лия саби*ня*на*ми. У подош*вы горы нахо*ди*лось сбор*ное место при*го*ро*да, кото*рое потом было коми*ци*ем соеди*нен*ной общи*ны. Сто*яв*шая у этой пло*ща*ди ста*рая курия назы*ва*лась cu*ria Hos*ti*lia, в память ее преж*не*го назна*че*ния. В раз*бо*ре леген*ды о Тул*ле Гости*лии мы поста*ра*ем*ся еще под*кре*пить дово*да*ми, что Hos*ti*lii было дру*гим име*нем при*го*род*но*го насе*ле*ния, соеди*нив*ше*го*ся со ста*рым горо*дом. Имя Hos*ti*lii (от hos*ti*re = aequa*re), «урав*нен*ные», вполне под*хо*дит к пре*да*нию о дого*вор*ном урав*не*нии прав саби*нян с рим*ля*на*ми. Из сли*я*ния город*ской и при*го*род*ной общин воз*ник тот новый рас*ши*рен*ный Рим, кото*рый мы встре*ча*ем в исто*ри*че*ском веке.

Из рас*смот*ре*ния вопро*са о трех три*бах мы полу*ча*ем при*бли*зи*тель*но такую кар*ти*ну древ*ней*ше*го Рима: на Пала*тин*ской горе и в при*ле*гаю*щих к ней местах лежал укреп*лен*ный город, окру*жен*ный пред*ме*стья*ми и общи*ми поля*ми горо*жан. Город*ские посе*лен*цы обра*зо*ва*ли корен*ную часть общи*ны, три*бу рам*нов. На севе*ро-запа*де от цен*тра нахо*ди*лась запас*ная обще*ст*вен*ная зем*ля, слу*жив*шая паст*би*щем (col*lis Ago*nius, Qui*ri*na*lis), на севе*ро-восто*ке был обще*ст*вен*ный лес. С воз*рас*та*ни*ем чис*ла граж*дан допу*ще*на была окку*па*ция неза*ня*той до тех пор зем*ли и рас*чи*ще*ние леса. Таким обра*зом со вре*ме*нем и та, и дру*гая заго*род*ная часть обще*ст*вен*ной зем*ли была заня*та насе*ле*ни*ем, кото*рое, смот*ря по месту и по пра*вам поль*зо*ва*ния зем*лей (захва*ту или росчи*сти), рас*пре*де*ля*лось в две три*бы, три*бу саби*нян (захват*ных) или таци*ев (похи*ти*те*лей) и три*бу алба*нов или люце*ров с.105 (оби*та*те*лей росчи*стей). Несмот*ря на неко*то*рую раз*ни*цу двух триб меж*ду собой, они, в про*ти*во*по*лож*ность к город*ским рам*нам, были соеди*не*ны общим усло*ви*ем заго*род*но*го житель*ства. В заро*ды*ше мы видим пред собою то деле*ние рим*ских граж*дан на город*ских (mon*ta*ni) и сель*ских (pa*ga*ni), кото*рое еще извест*но было во вре*мя Цице*ро*на. Обособ*лен*ное и выде*лив*ше*е*ся из город*ской общи*ны при*го*род*ное насе*ле*ние, веро*ят*но, постро*и*ло, по дав*ниш*не*му при*ме*ру ста*рых посе*лен*цев, для защи*ты откры*тых полей и селе*ний, свое укреп*лен*ное место убе*жи*ща (arx), на Капи*то*лии. На подош*ве горы обра*зо*ва*лось место, куда, веро*ят*но, заго*род*ные жите*ли ста*ли соби*рать*ся на сове*ща*ния. Таким обра*зом обра*зо*ва*лось посе*ле*ние, носив*шее в себе заро*дыш вто*ро*го горо*да. Непри*яз*нен*ные отно*ше*ния двух общин, город*ской и при*го*род*ной, нако*нец, кон*чи*лись при*ми*ре*ни*ем, урав*не*ни*ем всех граж*дан и сли*я*ни*ем их в один общий город. Память о преж*ней обособ*лен*но*сти при*го*род*но*го насе*ле*ния сохра*ня*лась, веро*ят*но, в духов*ном пре*да*нии.

К остат*кам духов*ной тра*ди*ции мы при*чис*ля*ем и леген*ду о Тите Тации. Невоз*мож*но при*знать в этом леген*дар*ном царе оли*це*тво*ре*ние сабин*ско*го или како*го бы то ни было эле*мен*та рим*ско*го насе*ле*ния, суще*ст*во*вав*ше*го дей*ст*ви*тель*но или толь*ко в вооб*ра*же*нии рим*лян. Оли*це*тво*ре*ние или вопло*ще*ние исто*ри*че*ских пери*о*дов или отдель*ных собы*тий вовсе не в духе антич*ных мифов. Чисто исто*ри*че*ские момен*ты вне*се*ны исклю*чи*тель*но толь*ко позд*ней*шей исто*ри*че*ской обра*бот*кой. Исто*ри*че*ская роль Тита Тация сов*па*да*ет с мни*мой исто*ри*ей пере*се*ле*ния саби*нян в Рим. В каче*стве царя он пред*во*ди*тель*ст*ву*ет ими в войне про*тив Рому*ла и при*ми*ря*ет*ся с ним. Все это выведе*но из его цар*ской долж*но*сти пер*вым соста*ви*те*лем исто*рии царей. Дру*ги*ми сло*ва*ми, исто*ри*че*ская роль царя при*над*ле*жит к послед*не*му насло*е*нию пре*да*ния. В той же тра*ди*ции есть дру*гие изве*стия о Тите Тации, необъ*яс*ни*мые из исто*ри*че*ской роли его. Швег*лер в отно*ше*нии к ним воздер*жал*ся от вся*кой попыт*ки объ*яс*не*ния, а уче*ные, заняв*ши*е*ся после Швег*ле*ра кри*ти*кой леген*ды — Момм*зен, Низе и Кула*ков*ский — совер*шен*но почти обхо*дят их мол*ча*ни*ем. Мы счи*та*ем пер*вой обя*зан*но*стью кри*ти*ки обра*щать вни*ма*ние на эти забро*шен*ные части*цы древ*ней*шей фор*мы леген*ды и пытать*ся решить, не замет*на ли меж*ду ними неко*то*рая опре*де*лен*ная связь. Реше*ние это*го вопро*са зави*сит от взгляда на источ*ни*ки древ*ней*ше*го слоя пре*да*ния. с.106 Выхо*дя из пред*по*ло*же*ния, что пер*вым источ*ни*ком леген*ды как о близ*не*цах, так и о Тите Тации было одно духов*ное ска*за*ние, тра*ди*ция одной духов*ной кол*ле*гии, мы оста*но*ви*лись на сле*ду*ю*щих пунк*тах сопри*кос*но*ве*ния леген*ды с сакраль*ны*ми древ*но*стя*ми: 1) По пре*да*нию, Тит Таций постро*ил свой дом in ar*ce, на север*ной воз*вы*шен*но*сти Капи*то*лий*ской горы48. Это место слу*жи*ло обсер*ва*то*ри*ей авгу*рам. Тут нахо*дил*ся дом авгу*ров, augu*ra*cu*lum, из кото*ро*го они в тихие ночи и утра про*из*во*ди*ли свои наблюде*ния49. 2) Тит Таций, по пре*да*нию, постро*ил малень*кую свя*ты*ню боги*ни Стре*нии или Стре*нуи50. Эта свя*ты*ня игра*ла неко*то*рую роль в цере*мо*ни*а*ле авгу*ров. У нее кон*ча*лась та часть «свя*щен*ной доро*ги» (Sac*ra via), по кото*рой шли авгу*ры, отправ*ля*ясь с Капи*то*лия для совер*ше*ния инав*гу*ра*ций51. 3) Тит Таций на Капи*то*лии устро*ил покло*не*ние Тер*ми*ну, богу-защит*ни*ку гра*ниц. Кро*ме алта*ря Тер*ми*на сабин*ский царь, соглас*но пре*да*нию, на Капи*то*лии учредил еще свя*ты*ни один*на*дца*ти дру*гих божеств, но они исчез*ли, их буд*то бы уда*лил царь Тарк*ви*ний при построй*ке хра*ма Юпи*те*ра. Тер*ми*на уда*лить не уда*лось; он чудес*ным обра*зом удер*жал*ся на сво*ем месте и остал*ся таким обра*зом един*ст*вен*ным свя*щен*ным памят*ни*ком Тита Тация52. Покло*не*ние Тер*ми*ну близ*ко каса*лось авгу*ров. Они по обя*зан*но*сти не толь*ко зани*ма*лись про*веде*ни*ем свя*щен*ных пре*де*лов, но в древ*ней*шие вре*ме*на, будучи пер*вы*ми зем*ле*ме*ра*ми53, они счи*та*ли сво*им делом раз*ме*же*ва*ние и раз*гра*ни*че*ние полей и уста*нов*ле*ние вся*ких гра*ней. Гра*ни*цы отме*ча*лись меже*вы*ми стол*ба*ми (ter*mi*ni), в обра*зе кото*рых изо*бра*жал*ся сам Тер*мин, бог гра*ниц. 4) Тит Таций, по пре*да*нию, в Лави*нии при*но*сил тор*же*ст*вен*ную с.107 еже*год*ную жерт*ву от име*ни рим*ско*го наро*да (Швег*лер R. G. 1. 516). Эти sac*ra pub*li*ca po*pu*li Ro*ma*ni deum Pe*na*tium quae La*vi*ni fiunt, совер*ша*лись одним из авгу*ров54. 5) Тита Тация похо*ро*ни*ли на Авен*тин*ской горе, а над моги*лою еже*год*но при*но*си*ли жерт*ву55. Авен*тин*ская гора в уче*нии авгу*ров поче*му-то счи*та*лась зло*ве*щей. Для объ*яс*не*ния это*го веро*ва*ния, по мне*нию Швег*ле*ра (R. G. 1, 439), слу*жи*ло ска*за*ние, что с Авен*тин*ской горы Рем про*из*вел свои несчаст*ли*вые авспи*ции и на ней же был похо*ро*нен. Моги*ла Тация, может быть, поме*ща*лась на Авен*тине по той же при*чине, для объ*яс*не*ния авгур*ско*го уче*ния о недоб*ром пред*зна*ме*но*ва*нии горы.

Ска*за*ние о смер*ти Т. Тация пред*став*ля*ет зна*чи*тель*ные затруд*не*ния, разо*брать*ся в кото*рых, по мне*нию Швег*ле*ра, нет более воз*мож*но*сти. В осно*ва*ние мифа, гово*рит он (R. G. 1, 521), оче*вид*но лег*ли такие рели*ги*оз*ные поня*тия, кото*рые сде*ла*лись непо*нят*ны*ми позд*ней*шим рим*ля*нам. Рели*ги*оз*ную под*клад*ку пре*да*ния отча*сти мож*но уга*дать бла*го*да*ря пока*за*нию Ливия (1. 14, 3): ut ta*men ex*pia*ren*tur le*ga*to*rum iniu*riae re*gis*que cae*des, foe*dus in*ter Ro*mam La*vi*nium*que ur*bes re*no*va*tum est. Дого*вор этот воз*об*нов*лял*ся, начи*ная с 340 г. до Р. Хр., еже*год*но через 10 дней после латин*ских ферий (Лив. 8, 11, 15). Очи*сти*тель*ные обряды, на кото*рые наме*ка*ет Ливий, игра*ли столь важ*ную роль, что нако*нец все воз*об*нов*ле*ние лавин*ско*го дого*во*ра совер*ша*лось по ука*за*ни*ям сивил*лин*ских книг (ср. над*пись вре*ме*ни импе*ра*то*ра Клав*дия C. I. L. X 797, где упо*ми*на*ет*ся один pa*ter pat*ra*tus po*pu*li Lau*ren*tis foe*de*ris ex lib*ris Si*bul*li*nis per*cu*tien*di cum po*pu*lo Ro*ma*no). О совер*ше*нии извест*ных κα*θαρ*μοί свиде*тель*ст*ву*ет еще Плу*тарх (Ром. 24). Ромул хотел было оста*вить без послед*ст*вий вину и Тация и Лавин*цев. Тогда на Рим и Лави*ний обру*ши*лись раз*ные бед*ст*вия. Эти зна*ки боже*ско*го гне*ва побуди*ли царя про*из*ве*сти очи*ще*ние двух горо*дов, а очи*сти*тель*ные обряды эти, при*бав*ля*ет Плу*тарх, по свиде*тель*ству исто*ри*ков, про*дол*жа*ют*ся еще до сих пор у Ферен*тий*ских ворот (καὶ κα*θαρ*μοῖς ὁ Ῥω*μύλος ἥγνι*σε τὰς πό*λεις, οὓς ἔτι νῦν ἱστο*ροῦ*σιν ἐπι τῆς Φερεν*τί*νης πύ*λης συν*τε*λεῖσ*θαι). Итак, из соеди*не*ния изве*стий Ливия и Плу*тар*ха явст*ву*ет, что пре*да*ние об уби*е*нии Тита Тация тес*но свя*за*но с извест*ны*ми очи*сти*тель*ны*ми обряда*ми с.108 (κα*θαρ*μοί, pia*cu*la), совер*ша*е*мы*ми при воз*об*нов*ле*нии древ*не*го дого*во*ра меж*ду Римом и Лави*ни*ем. На сущ*ность этих обрядов про*ли*ва*ет*ся, дума*ем, немно*го све*та из пока*за*ния Лици*ния Мак*ра у Дио*ни*сия (2, 52) о поби*е*нии Тация кам*ня*ми. Пре*да*ние это остав*ле*но без объ*яс*не*ния все*ми кри*ти*ка*ми леген*ды; несо*мнен*на заслу*га Кула*ков*ско*го, что он пер*вый обра*тил на него вни*ма*ние и поста*рал*ся его объ*яс*нить. Интер*пре*та*ция эта, одна*ко, кажет*ся нам неудо*вле*тво*ри*тель*ной и оче*вид*но не сде*ла*на le*ge ar*tis in*terpre*tan*di. Поби*е*ние кам*ня*ми, гово*рит Кула*ков*ский (К вопр. о нач. Р., стр. 99), под*да*ет*ся архео*ло*ги*че*ско*му объ*яс*не*нию. Архео*ло*ги*че*ской нау*кой выяс*не*но, что автох*то*ны, оби*тав*шие в Лации до при*ше*ст*вия туда ита*лий*цев, употреб*ля*ли камен*ное ору*жие. Уби*е*ние Тация кам*ня*ми — вос*по*ми*на*ние о том, что автох*то*ны Лация ока*зы*ва*ли сопро*тив*ле*ние ита*лий*цам при помо*щи тако*го ору*жия, осо*бен*но при помо*щи стрел из крем*ня, какие были нахо*ди*мы на поч*ве Лация, так*же как и в дру*гих местах Ита*лии. Искус*ст*вен*ность это*го архео*ло*ги*че*ско*го объ*яс*не*ния едва ли нуж*да*ет*ся в дока*за*тель*ствах. Кам*ня*ми бро*са*ют*ся люди и ныне, а никто, веро*ят*но, не поду*ма*ет, чтобы это дела*лось из под*ра*жа*ния крем*не*вым стре*лам камен*но*го века. Для объ*яс*не*ния пре*да*ния о поби*е*нии Тация кам*ня*ми мы поз*во*ля*ем себе обра*тить вни*ма*ние на инте*рес*ную ста*тью Берн*гар*да Шмид*та (в Jahrb. für Phi*lo*lo*gie 1893, стр. 369 сл.: Stein*hau*fen als Fluch*ma*le, Her*mes*hei*lig*tü*mer und Grab*hü*gel in Grie*chen*land). Автор собрал мно*же*ство при*ме*ров обы*чая скла*ды*вать кам*ни в знак все*на*род*но*го про*кля*тия. Если кто-нибудь про*ви*нил*ся про*тив все*го обще*ства, напри*мер, изме*ною, под*жо*гом, рас*про*стра*не*ни*ем поваль*ной болез*ни и т. п. при*чи*нил общее бед*ст*вие, то на месте, где было совер*ше*но пре*ступ*ле*ние или в каком-нибудь общедо*ступ*ном пунк*те, напри*мер, на пере*крест*ках, или же на моги*ле винов*но*го скла*ды*ва*ет*ся несколь*ко боль*ших кам*ней. Каж*дый про*хо*дя*щий потом при*бав*ля*ет новый камень, при*го*ва*ри*вая ἀνά*θεμα τον, «будь он про*клят». Без сомне*ния, гово*рит Шмидт (стр. 373), это бро*са*ние кам*ней — сим*во*ли*ка насто*я*ще*го изби*е*ния кам*ня*ми, так как этим родом каз*ни как раз при*ня*то было нака*зы*вать винов*ных по отно*ше*нию ко все*му обще*ству, напри*мер, измен*ни*ков, не толь*ко в древ*ней Гре*ции, но и в дру*гих стра*нах. Сим*во*ли*че*ское изби*е*ние кам*ня*ми и сов*мест*ное про*кля*тие так*же встре*ча*ет*ся, кро*ме гре*ков, и у дру*гих наро*дов, меж*ду про*чим ука*за*но Шмид*том и на один след суще*ст*во*ва*ния подоб*но*го обы*чая у древ*них ита*лий*ских с.109 наро*дов. У нас поэто*му яви*лась мысль, что и миф об изби*е*нии кам*ня*ми Тита Тация вызван подоб*ным сим*во*ли*че*ским обрядом, в ста*ри*ну соблюдав*шим*ся при обыч*ном воз*об*нов*ле*нии дого*во*ра меж*ду Римом и Лави*ни*ем. Таций, по пре*да*нию, уби*ва*ет*ся в нака*за*ние за нару*ше*ние это*го дого*во*ра. Не при*ду*ман ли, спра*ши*ва*ем, этот рас*сказ для пер*во*го исто*ри*че*ско*го при*ме*ра обы*чая, пре*да*вать сим*во*ли*че*ско*му изби*е*нию кам*ня*ми и про*кля*тию вооб*ра*жа*е*мо*го нару*ши*те*ля дого*во*ра, при*чем этот послед*ний одновре*мен*но слу*жил отпу*сти*тель*ной или очи*сти*тель*ной жерт*вой? Для отве*та мы можем сослать*ся на ана*ло*гию обрядов, соблюда*е*мых феци*а*ла*ми при скреп*ле*нии дого*во*ров. Стар*ший жрец, pa*ter pat*ra*tus, сна*ча*ла читал вслух текст дого*во*ра, затем обра*щал*ся с молит*вой к Юпи*те*ру, кон*чая сло*ва*ми: «если рим*ский народ пер*вый с худым замыс*лом отло*жит*ся от дого*во*ра, то в тот день ты, Юпи*тер, побей рим*ский народ, как я здесь сего*дня побью эту сви*нью» (Лив. 1, 24, 7, tum il*lo die Iup*pi*ter p. R. sic fe*ri*to, ut ego hunc por*cum hic ho*die fe*riam). Потом жрец уби*вал сви*нью, обыч*ную жерт*ву при скреп*ле*нии дого*во*ров, кам*нем. Свя*щен*ные кам*ни, употреб*ля*е*мые для это*го (la*pi*des si*li*ces), сохра*ня*лись в хра*ме Юпи*те*ра Фере*ция, то есть, «поби*ваю*ща*го» (от fe*ri*re). Юпи*тер, наде*я*лись, подоб*но жре*цу, уби*ваю*ще*му кам*нем сви*нью, будет уби*вать кам*ня*ми винов*ных в нару*ше*нии дого*во*ра. Поэто*му и камень при скреп*ле*нии дого*во*ра слу*жил сим*во*лом Юпи*те*ра (Jupi*ter La*pis) и это*му кам*ню даже при*но*си*ли при*ся*гу. Сим*во*ли*че*ско*му дей*ст*вию бития кам*ня*ми рим*ляне при*да*ва*ли столь*ко важ*но*сти, что по это*му уста*но*ви*лись тер*ми*ны fe*ri*re, ice*re, per*cu*te*re foe*dus, то есть, «бить дого*вор». Обрядо*вое уби*ва*ние жерт*вы кам*нем и в этом слу*чае не мино*ва*ло архео*ло*ги*че*ско*го объ*яс*не*ния, в нау*ке чуть не уста*но*вил*ся уже, как несо*мнен*ный, факт, что употреб*ле*ние кам*ня — оста*ток камен*но*го века, что совер*шен*но неспра*вед*ли*во. Гораздо про*ще видеть в этом обряде оста*ток обы*чая изби*е*ния кам*ня*ми винов*ных в нару*ше*нии дого*во*ра. Людей винов*ных, кото*рых над*ле*жа*ло уби*вать для при*ме*ра, по обык*но*ве*нию заме*ня*ли живот*ны*ми. Не сомне*ва*ем*ся, что и вооб*ра*жа*е*мое изби*е*ние кам*ня*ми Тита Тация, нару*шив*ше*го буд*то дого*вор, про*сто сво*дит*ся к совер*ше*нию подоб*но*го же ста*рин*но*го обряда при еже*год*но воз*об*нов*ля*е*мом заклю*че*нии дого*во*ра меж*ду Римом и Лави*ни*ем. По какой при*чине этио*ло*гия избра*ла имен*но его для пер*во*го исто*ри*че*ско*го при*ме*ра, это труд*но понять, за неиме*ни*ем у нас фак*ти*че*ских дан*ных отно*си*тель*но с.110 внеш*ней обста*нов*ки обряда. По сло*вам Плу*тар*ха, вся цере*мо*ния совер*ша*лась близ ворот, назы*вае*мых им ἡ Φερεν*τί*νη πύ*λη. Суще*ст*во*ва*ние таких ворот по еди*но*душ*но*му при*го*во*ру отверг*ну*то почти все*ми совре*мен*ны*ми уче*ны*ми, на том един*ст*вен*ном осно*ва*нии, что por*ta Fe*ren*ti*na не встре*ча*ет*ся ни у како*го дру*го*го писа*те*ля. Сло*во πύ*λης поэто*му замня*ют или сло*вом ὕλης или πη*γῆς, при*уро*чи*вая таким обра*зом зага*доч*ные ворота к lu*cus Fe*ren*ti*nae или ca*put aquae Fe*ren*ti*nae у Аль*бы-Лон*ги, где про*ис*хо*ди*ли собра*ния латин*ских союз*ных горо*дов. Но во-пер*вых, ὕλη нико*гда, кажет*ся, не обо*зна*ча*ет свя*щен*ной рощи, lu*cus рав*ня*ет*ся сло*ву ἄλσος. Во-вто*рых, если долж*но при*да*вать решаю*щее зна*че*ние мол*ча*нию дру*гих авто*ров, то при*дет*ся вспом*нить, что вся рим*ская лите*ра*ту*ра так*же мол*чит о воз*об*нов*ле*нии лавин*ско*го сою*за в таком, кажет*ся, доволь*но непо*д*хо*дя*щем месте, како*ва албан*ская мест*ность ad ca*put Fe*ren*ti*nae. В-третьих, мол*ча*ние авто*ров о por*ta Fe*ren*ti*na ниче*го в сущ*но*сти не зна*чит, так как суще*ст*во*ва*ние и дру*гих ворот засвиде*тель*ст*во*ва*но толь*ко одним авто*ром. Ука*жем для при*ме*ра на por*ta Pia*cu*la*ris у Феста (стр. 213, Pia*cu*la*ris por*ta ap*pel*la*tur prop*ter ali*qua pia*cu*la, quae ibi*dem fie*bant). Очень может быть, что мол*ча*ние авто*ров о тех и дру*гих воротах объ*яс*ня*ет*ся про*сто тем, что это ред*кие жре*че*ские или народ*ные име*на каких-то ворот, обык*но*вен*но назы*вае*мых дру*ги*ми име*на*ми. В виду того, что у Fe*ren*ti*na совер*ша*лись κα*θαρ*μοί, то есть, pia*cu*la, Фесто*ва por*ta Pia*cu*la*ris может быть тоже*ст*вен*на с Fe*ren*ti*na. Веро*ят*но, под ними нуж*но разу*меть одни из авен*тин*ских ворот. С Авен*ти*на начи*на*лась via Os*tien*sis, кото*рая вела и в Лави*ний; место перед авен*тин*ски*ми ворота*ми (por*ta Rau*dus*cu*la*na?) хоро*шо под*хо*ди*ло к совер*ше*нию око*ло них обряда, оди*на*ко*во отно*сив*ше*го*ся к Риму и Лави*нию. Заме*тим для под*креп*ле*ния досто*вер*но*сти Плу*тар*ха, что имя por*ta Fe*ren*ti*na лег*ко про*из*во*дит*ся от fe*ri*re, sc. foe*dus. Неда*ле*ко, может быть, от этих ворот нахо*ди*лось Lau*re*tum с мни*мой моги*лой Тация. Место несчаст*ли*во*го авспи*ция Рема опре*де*ля*лось боль*шим кам*нем (mo*les na*ti*va у Овид. Fast. 5, 149), так назы*вае*мым sa*xum sac*rum (Овид. указ. м. и Циц. p. dom. 53), веро*ят*но слу*жив*шим зна*ком для ори*ен*ти*ров*ки авгу*ров. Подоб*ный же знак, искус*ст*вен*ное камен*ное соору*же*ние, мог*ло счи*тать*ся моги*лою Тация, стран*ная фор*ма кото*рой опять мог*ла наве*сти на мысль свя*зать ее с обрядом бро*са*ния кам*ней, соблюда*е*мом при заклю*че*нии сою*за с Лави*ни*ем.

с.111 6) Имя Ti*tus Ta*tius под*хо*дит к авгур*ской дея*тель*но*сти. Сло*во ti*tus в лек*си*коне Феста про*из*во*дит*ся от tueor56. Лек*си*ко*граф ссы*ла*ет*ся на ti*tu*li, назва*ние сол*дат (защит*ни*ки). Мож*но бы ука*зать и на дру*гое сло*во ti*tu*lus, мет*ка, над*пись для защи*ты соб*ст*вен*но*сти (ср. нем. Schutzmar*ke). Со сто*ро*ны латин*ской фоне*ти*ки эти*мо*ло*гия Феста едва ли встре*тит про*ти*во*ре*чия. Из tuit-us (от интен*сив*но*го гла*го*ла tui*ta*re?) мог*ло про*изой*ти ti*tus ti*tius, как напри*мер, fio из fuio, или pius из pui*us. Основ*ное зна*че*ние гла*го*ла tuor, tueor — смот*реть, наблюдать, затем — смот*реть, при*смат*ри*вать за кем-нибудь, сте*речь, защи*щать. Итак, если про*из*во*дить сло*во ti*tus от корен*но*го зна*че*ния гла*голь*ной осно*вы, тогда оно озна*ча*ло «смот*ри*тель, наблюда*тель». Это имя, как нель*зя луч*ше, подо*бра*но к глав*ной обя*зан*но*сти авгу*ров57.

Боль*шин*ство био*гра*фи*че*ских дан*ных, кото*рые сохра*ни*лись в пре*да*нии о Тите Тации, как, наде*ем*ся, вид*но будет из наших сбли*же*ний, име*ет какое-нибудь отно*ше*ние в этио*ло*гии дея*тель*но*сти авгу*ров. Без сомне*ния, эти дан*ные вошли в цар*скую исто*рию из этио*ло*ги*че*ской леген*ды жре*цов. Образ Тита Тация ока*зы*ва*ет*ся похо*жим на обра*зы Фер*то*ра Резия, мифи*че*ско*го осно*ва*те*ля пра*ва феци*а*лов, или на Рому*ла и Рема, леген*дар*ных учреди*те*лей двух отде*ле*ний кол*ле*гии лупер*ков. Мы не заду*мы*ва*лись бы при*знать Тита Тация таким же мифи*че*ским осно*ва*те*лем кол*ле*гии авгу*ров, если бы нас не оста*нав*ли*ва*ли неко*то*рые затруд*не*ния. В пре*да*нии учреж*де*ние авгур*ской кол*ле*гии с.112 при*пи*сы*ва*лось не Титу Тацию, а Рому*лу или Нуме58. Пер*вое мне*ние отправ*ля*лось от мыс*ли, что ни одно важ*ное государ*ст*вен*ное дело не мог*ло совер*шать*ся без авспи*ция, сле*до*ва*тель*но и осно*ва*ние горо*да совер*ши*лось aus*pi*ca*to. Поэто*му и Ромул и Рем сами счи*та*лись авгу*ра*ми, и по одно*му мне*нию, не нуж*да*лись вслед*ст*вие это*го в кол*ле*гии авгу*ров, кото*рое сле*до*ва*тель*но осно*ва*но было Нумой. По мне*нию же Цице*ро*на, Ромул после осно*ва*ния горо*да счи*тал учреж*де*ние авгу*ров необ*хо*ди*мым для государ*ства. Из это*го вид*но, что об осно*ва*нии кол*ле*гии авгу*ров не было, соб*ст*вен*но гово*ря, ника*ко*го твер*до*го пре*да*ния, а исто*ри*ки реша*ли этот вопрос по сво*им лич*ным сооб*ра*же*ни*ям. Тем менее, конеч*но, мы име*ем пра*ва, в Тите Тации видеть тра*ди*ци*он*но*го или леген*дар*но*го осно*ва*те*ля кол*ле*гии авгу*ров. Вто*рой поме*хой слу*жит эпи*тет Ta*tius, в кото*ром, без сомне*ния, отра*жа*ет*ся какое-то осо*бен*ное отно*ше*ние к три*бе Таци*ев. К тому же сво*дит*ся и «сабин*ское» его цар*ство. Цице*рон и Ливий пишут, что пер*вые авгу*ры бра*лись по одно*му из трех триб, чем и объ*яс*ня*ют*ся Ливи*ем позд*ней*шие чис*ла авгу*ров, шесть и девять59. Это мог*ло бы наве*сти на мысль, что Ti*tus Ta*tius, «наблюда*тель Таци*ев» пред*став*ля*ет пер*во*об*раз осо*бых авгу*ров три*бы Таци*ев. Пока*за*ния Цице*ро*на и Ливия одна*ко, очень веро*ят*но, толь*ко ост*ро*ум*ная догад*ка для объ*яс*не*ния необык*но*вен*но*го нечет*но*го чис*ла авгу*ров. В виду этих затруд*не*ний необ*хо*ди*мо отка*зать*ся от мыс*ли сбли*же*ния Тита Тация с обще*рим*ской кол*ле*ги*ей авгу*ров (augu*res pub*li*ci po*pu*li Ro*ma*ni Qui*ri*tium), тем более что пре*да*ние ему при*пи*сы*ва*ет осно*ва*ние дру*гой жре*че*ской кол*ле*гии, so*cia*les Ti*tii.

Това*ри*ще*ство Тици*ев — одно из самых зага*доч*ных явле*ний в исто*рии рим*ских жре*честв. В чем состо*я*ли обя*зан*но*сти этих жре*цов, об этом в дошед*ших до нас источ*ни*ках нет почти ника*ких сведе*ний. Све*то*ний (Окт. 31) рас*ска*зы*ва*ет, что Август вос*ста*но*вил неко*то*рые дав*но забы*тые обряды, кото*рые совер*ша*лись Тици*я*ми в преж*ние вре*ме*на. Све*то*ний не сооб*ща*ет, в чем с.113 заклю*ча*лись эти ста*рые обряды, но отча*сти мож*но уга*дать от одно*го изве*стия Таци*та60. Тибе*рий после смер*ти Авгу*ста осно*вал новую so*da*li*tas жре*цов, Авгу*ста*лов, ста*вя им в обя*зан*ность заве*до*вать куль*том Авгу*ста и все*го цар*ст*ву*ю*ще*го дома, по при*ме*ру Рому*ла, назна*чав*ше*го осо*бен*ных жре*цов для покло*не*ния умер*ше*му царю Тацию. По этой офи*ци*аль*ной леген*де, под*готов*лен*ной, веро*ят*но, уже Авгу*стом при рестав*ра*ции кол*ле*гии Тици*ев, назна*че*ни*ем послед*ней было почи*та*ние памя*ти Тита Тация. Пока*за*ни*ем Дио*ни*сия61 под*твер*жда*ет*ся факт еже*год*но*го при*но*ше*ния заупо*кой*ных жертв Титу Тацию, к тому же эти жерт*вы были sac*ra pub*li*ca. Кто при*но*сил эти жерт*вы, Тиции ли или дру*гие sa*cer*do*tes pub*li*ci, не ска*за*но Дио*ни*си*ем. Невер*ность офи*ци*аль*но*го тол*ко*ва*ния слу*жеб*ных обя*зан*но*стей Тици*ев едва ли под*ле*жит сомне*нию, тем более, что сам же Тацит в дру*гом месте упо*ми*на*ет о совер*шен*но дру*гом назна*че*нии кол*ле*гии. Цель кол*ле*гии по это*му дру*го*му, нетен*ден*ци*оз*но*му пока*за*нию, была забо*тить*ся о сохра*не*нии сабин*ских свя*щен*ных учреж*де*ний (re*ti*nen*dis Sa*bi*no*rum sac*ris)62. К сча*стью, из одной слу*чай*ной замет*ки Варро*на63 доста*точ*но пол*но выяс*ня*ет*ся насто*я*щий харак*тер зага*доч*ной кол*ле*гии. Из нее выхо*дит, что Тиции, подоб*но авгу*рам, зани*ма*лись наблюде*ни*я*ми поле*та птиц (augu*ria). К этой обя*зан*но*сти их под*хо*дит и имя ti*tius, кото*рое, наравне с име*нем Ti*tus, про*из*во*дит*ся от tueor, или интен*сив*ной фор*мы tui*to. Суф*фикс ius слу*жит зна*ком дей*ст*ву*ю*ще*го лица (no*men agen*tis), напри*мер, gen-ius, lud-ius, soc-ius, lus*cin-ius. Эти «наблюда*те*ли» были осо*бен*ным видом авгу*ров64. Им было пору*че*но сохра*не*ние «сабин*ских» sac*ra. По с.114 ост*ро*ум*но*му тол*ко*ва*нию Момм*зе*на65, у при*го*род*ной общи*ны, так назы*вае*мой сабин*ской или Таци*е*вой, неко*гда были свои отдель*ные авгу*ры, свой порядок авспи*ций (Aus*pi*cie*nordnung). Чтобы не мешать счаст*ли*во*му про*дол*же*нию этих авспи*ций, при сли*я*нии общин оста*ви*ли авгур*скую кол*ле*гию Тици*ев, с тем чтобы они забо*ти*лись о сохра*не*нии и воз*об*нов*ле*нии ста*рых сабин*ских авспи*ций и инав*гу*ра*ций. Со вре*ме*нем все более изгла*жи*ва*лись, преж*ние осо*бен*но*сти Таци*ев, и отдель*ные sac*ra их со вре*ме*нем теря*ли свое зна*че*ние. Так объ*яс*ня*ет*ся и стран*ное без*дей*ст*вие кол*ле*гии Тици*ев66.

с.115 Итак, мы пола*га*ем, что Ti*tus Ta*tius, «наблюда*тель Таци*ев», вымыш*лен*ный эпо*ним или леген*дар*ный царь-осно*ва*тель авгу*ров, толь*ко не обще*рим*ской кол*ле*гии, а осо*бых авгу*ров Саби*нян или Таци*ев, кол*ле*гии Тици*ев. Весь образ его и имя и дея*ния при*ду*ма*ны для этио*ло*ги*че*ско*го объ*яс*не*ния раз*ных имев*ших*ся нали*цо фак*тов, отно*ся*щих*ся к слу*жеб*ной обста*нов*ке авгу*ров, но не обще*рим*ской кол*ле*гии, а быв*шей отдель*ной авгур*ской кол*ле*гии при*го*род*но*го посе*ле*ния, за кото*рой уста*но*ви*лось имя So*da*les Ti*tii. Неда*ром этио*ло*ги*че*ские момен*ты, из кото*рых состав*ле*на корот*кая био*гра*фия мни*мо*го царя, более или менее ясно отно*сят*ся к свя*щен*ным мест*но*стям, когда-то лежав*шим вне пре*де*лов ста*ро*го горо*да, как то Капи*то*лий, свя*щен*ная доро*га и Авен*тин. К ста*рой жре*че*ской леген*де, пер*во*му слою пре*да*ния, при*ба*ви*лась, вто*рым сло*ем, исто*ри*че*ская леген*да, в кото*рой рису*ет*ся кар*ти*на пере*се*ле*ния сабин*ско*го царя с его наро*дом в Рим. Сопра*ви*те*лем Рому*ла он сде*лан, веро*ят*но, пото*му, что по мне*нию пер*во*го соста*ви*те*ля цар*ской исто*рии учреж*де*ние трех триб про*изо*шло одновре*мен*но, на пер*вых порах суще*ст*во*ва*ния рим*ско*го государ*ства. Как осно*ва*ние пала*тин*ско*го горо*да по необ*хо*ди*мо*сти совер*ши*лось inau*gu*ra*to, а поэто*му пер*во*го царя и осно*ва*те*ля, Рому*ла, объ*яви*ли пер*вым рим*ским авгу*ром, так наобо*рот, из необ*хо*ди*мо*сти осо*бен*ной инав*гу*ра*ции «сабин*ско*го» посе*ле*ния, при самом же осно*ва*нии, выве*ли заклю*че*ние, что осно*ва*те*лем при*го*род*но*го посе*ле*ния был пер*вый авгур таци*ев или саби*нян, Тит Таций.

<<<
ОГЛАВЛЕНИЕ
>>>
ПРИМЕЧАНИЯ


1Момм*зен Die Ta*tius*le*gen*de, Her*mes т. 21 (1886), стр. 570—584; Низе Hist. Zeitschrift т. 59 (1888), стр. 498—505; Кула*ков*ский, К вопро*су о нача*ле Рима, Киев 1888, гл. III: Абори*ги*ны и Саби*ны.
2Солин 10, 2 Моммз.: Pa*la*tium ali*quam*diu Abo*ri*gi*nes ha*bi*ta*ve*runt, pro*fec*ti Rea*te; Fest. p. 331. Sac*ra*ni ap*pel*la*ti sunt Rea*te or*ti, qui ex Sep*ti*mon*tio Li*gu*res Si*cu*los*que exe*ge*runt.
3Отно*си*тель*но назва*ния вто*рой три*бы в наших источ*ни*ках встре*ча*ет*ся заме*ча*тель*ное раз*но*гла*сие. Если не обра*тить вни*ма*ния на раз*ни*цу суф*фик*сов, то имя три*бы дошло до нас в двух раз*лич*ных корен*ных фор*мах. У Цице*ро*на (De rep. 2, 20, 36), Ливия (1, 13, 8; 1, 36, 2: 10, 6, 7), Про*пер*ция (4, 1, 31), Овидия (Fas*ti 3, 131), далее в лек*си*коне Феста (Paul. p. 366 Ti*tien*ses tri*bus a prae*no*mi*ne Ta*ti re*gis ap*pel*la*ta es*se vi*de*tur. Ti*tia quo*que cu*ria ab eodem re*ge est dic*ta; cp. 344 Tur*mam. 355 Sex ves*ta*les) име*ет*ся фор*ма Ti*tien*ses. У Варро*на же (De l. l. 5, 55) во всех руко*пи*сях, в том чис*ле и в Lau*ren*tia*nus (F.), чита*ет*ся Ta*tien*sium Ram*nium Lu*ce*rum, а затем: no*mi*na*ti, ut ait En*nius, Ti*tien*ses (так F., млад*шие руко*пи*си ta*tiens ta*cien*ses) ab Ta*tio, Ram*nen*ses ab Ro*mu*lo, Lu*ce*res, ut Iuni*us, ab Lu*cu*mo*ne. В дру*гих местах того же сочи*не*ния Варро*на (5, 81, 89, 91), руко*пись F. дает обыч*ное чте*ние Ti*tium Ti*tien*sium, млад*шие же дер*жат*ся засвиде*тель*ст*во*ван*ной 5, 55 фор*мы Ta*tium Ta*tien*sium. Плу*тарх (Ромул 20), кото*рый в дру*гих местах поль*зо*вал*ся труда*ми Варро*на, сво*ей тран*скрип*ци*ей Τα*τιήν*σης (τοὺς μὲν ἀπὸ Ρω*μύλου Ῥαμ*νήνσης, τοὺς δὲ ἀπὸ Τα*τίου Τα*τιήν*σης) под*твер*жда*ет Ta*tien*ses, как фор*му при*ни*ма*е*мую Варро*ном. Та же фор*ма, долж*но быть, была и у Энния, так как он про*из*во*дил имя три*бы a Ta*tio, а не a Ti*to или a T. Ta*tio. Поэто*му нель*зя не согла*сить*ся с Л. Мюл*ле*ром (Q. En*ni re*li*quiae ann. I fr. LXXIV h.), пишу*щим у Варро*на (L. L. 5, 55): ager Ro*ma*nus pri*mum di*vi*sus in par*teis tris — Ta*tien*sium Ram*nium Lu*ce*rum: no*mi*na*tei, ut ait En*nius, Ta*tien*ses ab Ta*tio, Ram*nen*ses ab Ro*mu*lo, Lu*ce*res, ut Iuni*us, ab Lu*cu*mo*ne. Мы в сво*ей ста*тье будем дер*жать*ся фор*мы Ta*tien*ses как засвиде*тель*ст*во*ван*ной Энни*ем и Варро*ном, наши*ми древ*ней*ши*ми свиде*те*ля*ми. В поль*зу фор*мы Ta*tien*ses, как мы увидим, гово*рит и древ*ней*шая фор*ма при*ла*га*тель*но*го — имя Ta*tius. От него про*из*веде*но имя прил. Ta*tien*sis, множ. чис*ло кото*ро*го опять сокра*ти*лось: Ta*ties вме*сто Ta*tie(n)ses (ср. Бех*те*ля Bez*zen*ber*gers Beitr. т. 7 стр. 5).
4Fest. p. 119. Lu*ce*ren*ses et Lu*ce*res, quae pars ter*tia po*pu*li Ro*ma*ni est distri*bu*ta a Ta*tio et Ro*mu*lo, ap*pel*la*ti sunt a Lu*ce*ro Ar*deae re*ge, qui auxi*lio fuit Ro*mu*lo ad*ver*sus Ta*tium bel*lan*ti.
5Cic. De rep. 2, 8, 14 po*pu*lum*que et suo (Ro*mu*lus) et Ta*ti no*mi*ne et Lu*cu*mo*nis, qui Ro*mu*li so*cius Sa*bi*no proe*lio oc*ci*de*rat, in tri*bus tres cu*rias*que tri*gin*ta descrip*se*rat.
6Serv. ad Aen. 5, 560; Var*ro ta*men di*cit Ro*mu*lum di*mi*can*tem contra T. Ta*tium a Lu*cu*mo*ni*bus, hoc est Tus*cis, auxi*lia pos*tu*las*se, un*de qui*dam ve*nit cum exer*ci*tu, cui re*cep*to iam Ta*tio pars ur*bis est da*ta; a quo in ur*be Tus*cus dic*tus est vi*cus; — er*go a Lu*cu*mo*ne Lu*ce*res dic*ti sunt.
7Для пол*но*го опро*вер*же*ния Варро*на было бы важ*но выяс*нить, откуда взя*лось имя Lu*cu*mo, или, дру*ги*ми сло*ва*ми, что воз*буди*ло рим*ско*го уче*но*го, впер*вые задав*ше*го*ся вопро*сом о про*ис*хож*де*нии люце*ров, при*дать име*ни эпо*ни*ма люце*ров фор*му Lu*cu*mo, а не Lu*ce*rus, что гораздо бли*же под*хо*ди*ло к назва*нию три*бы. Сло*во Lu*cu-mo, если оно было латин*ское — ничто не меша*ет так*же и этрус*ское сло*во lu*cu*mo при*знать одним из мно*гих слов, заим*ст*во*ван*ных этрус*ка*ми у ита*лий*цев — име*ет тот же суф*фикс, как напри*мер sal*mo te*mo pul*mo ter*mo. У Тарк*ви*ния При*с*ка, как извест*но, было два име*ни, Lu*cu*mo и Lu*cius. По мне*нию неко*то*рых древ*них авто*ров, одно имя толь*ко видо*из*ме*не*ние дру*го*го (Cic. De rep. 2, 20, 35 Lu*cius Tar*qui*nius — sic suum no*men ex et*rus*co no*mi*ne infle*xe*rat. Дион. Алик. 3, 48 Λεύκιον ἀντὶ Λο*κό*μω*νος τί*θεται τὸ κοινὸν ὄνο*μα. Auct. de prae*nom. p. 745, 10 Kempf: Lu*cii — ut qui*dam ar*bit*ran*tur, a Lu*cu*mo*ni*bus et*rus*cis). Несмот*ря на неоди*на*ко*вое коли*че*ство глас*но*го, доволь*но веро*ят*но, что в самом деле Lu*cu*mo и Lu*cius выра*жа*ли одно и то же. Так*же, дума*ем, воз*мож*но, что поми*мо фор*мы Lu*ce*res в ста*ри*ну употреб*ля*лись вари*ан*ты с дру*ги*ми суф*фик*са*ми. У Пав*ла (Epit. Fes*ti p. 120) чита*ем: Lu*co*me*di a du*ce suo Lu*cu*mo dic*ti, qui pos*tea Lu*ce*re*ses sunt dic*ti (ср. Про*пер*ция 5, 2, 51 Tem*po*re, quo so*ciis ve*nit Ly*co*me*dius ar*mis; 5, 1, 29 pri*ma ga*le*ri*tus po*suit Prae*to*ria Lyc*mon — Hinc — Lu*ce*res*que co*lo*ni). Если сло*ва Пав*ла a du*ce suo Lu*cu*mo dic*ti не испор*че*ны из Lu*cu*mo*ne dic*ti или Lu*co*medio dicti, то у нас будут три фор*мы эпо*ни*ма: Lu*ce*rus, оттуда Lu*ce*re*ses Lu*ce*res, Lu*co*me*dius соот*вет*ст*вен*но име*ни три*бы Lu*co*me*dii, и, нако*нец, Lu*cu*mus или Lu*cu*mo. Что каса*ет*ся Lu*co*me*dii, то мы счи*та*ем эту фор*му чисто латин*ской, не смот*ря на гре*че*ский вид ее (см. Ly*co*me*dius у Про*пер*ция), напо*ми*наю*щий Λυ*κομή*δης Λυ*κομῆ*δαι. Суф*фикс edi*us слу*жит для про*из*вод*ства дери*ва*тов имен, как напри*мер Pap*pe*dius Po*pe*dius At*tie*dius Ap*pe*dius Mam*me*dia Ti*te*dius от At*tius Ti*tus и т. д. Так же, кажет*ся, Lu*cu*me*dius про*из*веде*но от Lu*cu*mus. Мы пред*по*ла*га*ем, что это*го Lu*cu*mus авто*ры пре*вра*ти*ли в Lu*cu*mo, чтобы при*дать более веро*ят*но*сти мни*мо*му про*ис*хож*де*нию третьей три*бы из Этру*рии, а Lu*cu*mo*ni*bus et*rus*cis. Таким же обра*зом, изме*не*ни*ем суф*фик*са, при*бли*же*но к этрус*ско*му язы*ку имя Cae*les Vi*ben*na, кото*рое во всех руко*пи*сях Варро*на (L. L. 5, 46), меж*ду про*чим и в фло*рен*тий*ской F, напи*са*но Vi*ben*nus (ср. лат. Si*sen*nus Spu*ri*nus Auli*nus, этр. Si*sen*na Spu*rin*na Aulin*na). Итак, рядом с фор*ма*ми име*ни три*бы Lu*ce*re*ses (эпо*ним Lu*ce*rus) и Lu*co*me*dii (эпо*ним Lu*cu*me*dius) она, веро*ят*но, назы*ва*лась так*же и Lu*cu*mi (эпо*ним Lu*cu*mus или Lu*cu*mo).
8Cae*lius mons a Cae*le Vi*ben*no, Tus*co du*ce no*bi*li, qui cum sua ma*nu di*ci*tur Ro*mu*lo ve*nis*se auxi*lio contra Ta*tium re*gem. hinc post Cae*lis obi*tum quod ni*mis mu*ni*ta lo*ca te*ne*rent ne*que si*ne sus*pi*cio*ne es*sent, de*duc*ti di*cun*tur in pla*num. Цита*та Сер*вия из Варро*на при*веде*на выше, стр. 72, при*меч. 3.
9Плут. Ром. 20 ὠνό*μασαν — Λου*κερήν*σης διὰ τὸ ἄλσος, εἰς ὅ πολ*λοὶ κα*τάφυ*γόν*τες, ἀσυ*λίας δε*δομέ*νης, τοῦ πο*λιτεύμα*τος με*τέσ*χον· τὰ δ᾿ ἄλση λούκους ὀνο*μάζου*σιν. Schol. Cic. Verr. p. 159, Lu*ce*res a lu*co, quem asy*lum vo*ca*ve*rat Ro*mu*lus, Schol. Pers. 1, 20; Auct. orig. gen*tis Rom. 12 a lu*ci com*mu*nio*ne Lu*ce*res ap*pel*la*vit. С этой эти*мо*ло*ги*ей согла*сил*ся и Швег*лер R. G. 1, 590.
10Tac. Ann. 4, 65 hand fue*rit ab*sur*dum tra*de*re mon*tem eum Quer*que*tu*la*num cog*no*men*to fuis*se, quod ta*lis sil*vae fre*quens fe*cun*dus*que erat, mox Cae*lium ap*pel*li*ta*tum a Cae*le Vi*ben*na.
11Rhein. Mus. N. F. 18, 447.
12Это свое*об*раз*ное деле*ние, веро*ят*но, осно*ва*но на сооб*ра*же*ни*ях эти*мо*ло*ги*че*ской пра*виль*но*сти. Если mons Cae*lius была назва*на от име*ни Cae*les, то вто*рое имя Vi*ben*na долж*но было пока*зать*ся лиш*ним и нару*ша*ло толь*ко пра*виль*ность про*из*вод*ства. С дру*гой сто*ро*ны жела*тель*но было иметь двух осно*ва*те*лей, Целий*ско*го посел*ка и этрус*ско*го квар*та*ла, осно*ва*ние кото*рых Веррий Флакк, кажет*ся, счи*тал одновре*мен*ным, в про*ти*во*по*лож*ность Варро*ну, по мне*нию кото*ро*го этрус*ки Целия впо*след*ст*вии были пере*веде*ны в Tus*cus vi*cus.
13См. Кула*ков*ско*го: К вопро*су о нача*ле Рима, стр. 113.
14Оба про*ти*во*по*лож*ных друг дру*гу мне*ния, кажет*ся, были извест*ны Дио*ни*сию Гали*кар*насско*му. Он ста*ра*ет*ся вый*ти из затруд*не*ния путем ком*про*мис*са. Поэто*му он отно*си*тель*но про*ис*хож*де*ния третьей три*бы осто*рож*но при*зна*ет про*из*вод*ство име*ни mons Cae*lius от Καίλιος, то есть Целе*са Вибен*ны (2, 36), не отвер*гая одна*ко и суще*ст*во*ва*ния Луку*мо*на (2, 37). Албан*цы нако*нец, по его рас*ска*зу, посе*ли*лись не на Целии, а были рас*се*ле*ны по всем частям горо*да (3, 31), хотя с дру*гой сто*ро*ны при*зна*ет*ся, что эта гора была при*со*еди*не*на к горо*ду Тул*лом Гости*ли*ем, пере*се*лив*шим албан*цев (3, 1).
15Chron. pa*sch. 1, 204 Bonn. Ma*la*las 1, 171 Bonn. Sui*das s. v. Κα*πιτώ*λιον.
16Кедр. 1, 238 Bonn, Мала*ла 1, 169 сл. Ex*cerpta barb. p. 199.
17Уста*нов*лен*ное нами по догад*ке зна*че*ние тер*ми*на Al*ba, дума*ем, под*хо*дит и к Аль*бе Лон*ге, что явля*ет*ся неко*то*ро*го рода повер*кою выска*зан*но*го выше мне*ния. Ливий (5, 15, 2 la*cus in Al*ba*no ne*mo*re) и Цице*рон (pro Mi*lo*ne 31, 85 lu*ci Al*ba*ni) свиде*тель*ст*ву*ют об албан*ских рощах и лесе. Ссы*ла*ем*ся далее на авто*ри*тет*ное пока*за*ние Рудор*фа (Gro*ma*ti*sche Insti*tu*tio*nen в Die Schrif*ten der rö*misclien Feldmes*ser 2, 259 сл.) В древ*ней*шие вре*ме*на, гово*рит он, дре*му*чие леса состав*ля*ли гра*ни*цы несколь*ких наро*дов или общин, поэто*му и Силь*ван древ*ней*ший бог гра*ниц (tu*tor fi*nium). Место, где схо*ди*лись гра*ни*цы трех, четы*рех или более обла*стей (com*pi*tum, con*fi*nium), име*ло осо*бен*ную важ*ность. При еже*год*ных обхо*дах гра*ниц здесь встре*ча*лись пред*ста*ви*те*ли сосед*них государств и сопро*вож*дав*ший их народ, про*ис*хо*ди*ли общее жерт*во*при*но*ше*ние и жерт*вен*ный пир. Для поме*ще*ния такой мас*сы наро*да рас*чи*ща*ли лес (ne*mus). Кро*ме того, для живот*ных, назна*ча*е*мых к при*но*ше*нию в жерт*ву, тре*бо*ва*лось паст*би*ще. Рас*чи*щен*ная пло*щадь, слу*жив*шая сбо*ри*щем людей во вре*мя празд*неств, назы*ва*лась lu*cus. Такие свя*щен*ные lu*ci со вре*ме*нем дела*лись места*ми для сове*ща*ния (con*ci*lia*bu*la) об общих делах сосед*них общин; они слу*жи*ли так*же для хра*не*ния (de*po*si*to*ria) общей воен*ной добы*чи. Таким обра*зом, подоб*ные свя*щен*ные рас*чи*щен*ные места (lu*ci) дела*лись цен*тра*ми сою*зов. По свиде*тель*ству Като*на (fr. 58 Pe*ter), напри*мер, свя*щен*ная росчисть Диа*ны г. ари*ций*ском лесу (lu*cus Dia*nius in ne*mo*re Ari*ci*no) была цен*тром одно*го сою*за вось*ми латин*ских горо*дов. Не тре*бу*ет*ся, дума*ем, после это*го мно*гих слов для того, чтоб прий*ти к убеж*де*нию, что свя*щен*ное место, назы*вае*мое Al*ba Lon*ga, слу*жив*шее союз*ным цен*тром латин*ских горо*дов, во всех отно*ше*ни*ях соот*вет*ст*во*ва*ло ука*зан*ным толь*ко что усло*ви*ям. Раз*ви*тие ее из свя*щен*ной росчи*сти, так ска*зать, пред наши*ми гла*за*ми. Для боль*шо*го чис*ла союз*ни*ков и соби*раю*щей*ся к празд*не*ствам тол*пы тре*бо*ва*лось рас*чи*стить осо*бен*но боль*шую пло*щадь, оттуда и назва*ние Al*ba Lon*ga, то есть, широ*кая росчисть.
18Serv. ad Aen. 10, 202 Man*tua tres ha*buit po*pu*li tri*bus, quae et in qua*ter*nas cu*rias di*vi*de*ban*tur.
19В этом смыс*ле О. Мюл*ле*ром и Дее*ке тол*ку*ют*ся сло*ва Варро*на (De l. l. 5, 55) sed om*nes haec vo*ca*bu*la (sc. Ta*tien*ses Ram*nen*ses Lu*ce*res) tus*ca, ut Vol*nius, qui tra*goe*dias tus*cas scrip*sit, di*ce*bat. Раз*га*дать, на чем осно*вы*ва*лось рас*суж*де*ние Воль*ния, конеч*но невоз*мож*но. Может быть, он и про*сто имел в виду какую-нибудь эти*мо*ло*гию, кото*рая, как боль*шин*ство эти*мо*ло*гий латин*ских слов из чужих язы*ков, напри*мер, гре*че*ско*го, осно*ва*на на каком-нибудь созву*чии. Впро*чем, этрус*ский язык, кажет*ся, изоби*ло*вал сло*ва*ми, заим*ст*во*ван*ны*ми из язы*ков поко*рен*ных ита*лий*ских пле*мен. Во вся*ком слу*чае неопре*де*лен*ное и голо*слов*ное пока*за*ние Воль*ния не может мешать нам в име*нах рим*ских триб видеть ста*рин*ные латин*ские сло*ва. Тако*го мне*ния, меж*ду про*чим, и Швег*лер (R. G. 1, 500).
20См. Момм*зе*на Röm. Staatsrecht 3, 114 сл.
21Момм*зен (R. Staatsr. 3, 95).
22Швег*лер (R. G. 1, 736): Новое деле*ние при*мы*ка*ло к ста*ро*му. Пала*тин*ская три*ба соот*вет*ст*во*ва*ла ста*рой три*бе рам*нов, кол*лин*ская — тици*ям, субур*ская, глав*ную часть кото*рой состав*лял Целий, люце*рам. При*ба*ви*лась толь*ко вновь при*став*шая к горо*ду часть, эскви*лин*ская.
23Die äl*tes*te Glie*de*rung Roms, в Era*nos Vin*do*bo*nen*sis, Wien 1893, стр. 345 сл.
24His*to*ri*sche Zeitschrift N. F. 23 (1888). стр. 500 (не ука*за*но Бор*ма*ном); Mül*lers Handbuch d. Al*ter*tumswiss. 3, 585.
25Ср. опре*де*ле*ние Веррия Флак*ка у Гел*лия 18, 7, 5 tri*bus et cu*rias di*ci et pro lo*co et pro iure et pro ho*mi*ni*bus. Момм*зен (St.-R. 3, 96) гово*рит: die bei*den rö*mi*schen Tri*bu*sordnun*gen, die wir ken*nen, be*ru*hen gleich*mäs*sig auf der Bo*den*thei*lung.
26Встре*ча*ют*ся сле*ду*ю*щие вари*ан*ты име*ни: ῞Υλ*λοι, Ὑλ*λήεις Ὑλῆες Ὑλ*λεῖς Ὑλ*λειοι Общая осно*ва их ὕλ*λη, то есть σύλϝη = sil*va, при*чем λϝ путем пра*виль*ной асси*ми*ля*ции пере*шло в λλ, и в фор*ме ὕ̄λη удво*е*ние соглас*но*го заме*не*но про*тя*же*ни*ем глас*но*го.
27Такой смысл О. Мюл*лер (Die Do*rier 1, 105 ср. 2, 71) при*да*ет сти*хам «Или*а*ды» (В 655) οἳ Ῥό*δον ἀμφι*νέ*μον*το διὰ τρἰχα κοσ*μη*θέν*τες Λίν*δον Ἰηλυ*σόν τε καὶ ἀργι*νόεν*τα Κά*μειρον. Одна часть горо*да Аргоса назы*ва*лась τὸ Παμ*φυ*λιακόν (Плут. π. ἀρετ. γυν. 4). Δύ*μη, по пока*за*нию Иси*хия, ἐν Σπάρτὴ φυ*λή καὶ τό*πος.
28H. Rid*geway, The Ho*me*ric Land-Sys*tem (Journ. of Hel*le*nic Stu*dies 6, 319—339).
29См. ста*тью Ф. Г. Мищен*ка, Общ*ность иму*ществ на Липар*ских ост*ро*вах: Жур*нал Мини*стер*ства Народ*но*го Про*све*ще*ния. 1891, ноябрь.
30Дока*за*тель*ст*вом слу*жит суще*ст*во*ва*ние трех фил в родос*ской коло*нии Акра*ган*те (C. I. G. 5491).
31Παμ*φυ*λία, как извест*но, имя стра*ны на южном побе*ре*жье Малой Азии, с очень древ*них вре*мен засе*лен*ная гре*че*ски*ми коло*ни*ста*ми. Из име*ни стра*ны мы заклю*ча*ем, что она в ста*ри*ну состав*ля*ла одну обшир*ную общи*ну, несмот*ря на суще*ст*во*ва*ние в ней несколь*ких горо*дов. Ука*зы*ваем для ана*ло*гии на гро*мад*ную общи*ну ураль*ских каза*ков, осно*ван*ную в XVI веке рус*ски*ми выхо*д*ца*ми из мос*ков*ской обла*сти. Вся зем*ля на про*стран*стве 700—800 квад*рат*ных верст состо*ит здесь в нераздель*ном вла*де*нии и поль*зо*ва*нии насе*ле*ния в 50 000 чело*век. Подоб*ную же общи*ну состав*ля*ли еще не в очень дав*нее вре*мя дон*ские каза*ки. В свя*зи с пам*фи*ль*ца*ми, по-види*мо*му, нахо*ди*лись и кипр*ские гре*ки, на что ука*зы*ва*ет род*ство их наре*чия с пам*фи*ль*ским. Ост*ров зва*ли Κύπ*ρος (ср. скр. anu-cuc, стре*мить*ся к чему душою, лат. cu*pio и Κύπ*ρις, имя боги*ни люб*ви и вожде*ле*ния) и Μηιονίς (от μαίομαι желать) и Σφη*κία (от осн. σφη, svē свой, см. скр. svāka соб*ст*вен*ник, соб*ст*вен*ность). В про*ти*во*по*лож*ность к общей зем*ле (παμ*φυ*λία), на ост*ро*ве пре*до*став*ля*лось при*сво*ить зем*лю «по жела*нию».
32Сер*ге*е*вич, Рус*ские юриди*че*ские древ*но*сти, 1. 220.
33Сер*ге*е*вич, 1, 222.
34Очерк исто*рии сель*ской общи*ны на севе*ре Рос*сии, П. А. Соко*лов*ско*го. стр. 165.
35Не желая слиш*ком укло*нить*ся от сво*е*го пред*ме*та, мы не будем рас*про*стра*нять здесь сво*е*го иссле*до*ва*ния так*же и на ионий*ские филы. Доволь*ст*ву*ем*ся несколь*ки*ми наме*ка*ми. Ионий*ская систе*ма сов*па*да*ет с дорий*ской, с той толь*ко раз*ни*цей, что при*бав*ле*на одна фила Ὅπλη*τες. Обык*но*вен*ное тол*ко*ва*ние (=ὁπλὶται) застав*ля*ет пред*по*ла*гать, что эта фила пред дру*ги*ми поль*зо*ва*лась пре*иму*ще*ст*вом пол*но*го воору*же*ния. Из всех спис*ков одна*ко явст*ву*ет, что Ὅπλη*τες зани*ма*ли послед*нее место, а сле*до*ва*тель*но трем стар*шим филам как млад*шая усту*па*ли чином. Сло*во ὅ-πλη*τες состав*ле*но из ὁ — (см. ὅ-πατ*ρος) и πέ*λω (жить). Выра*же*ние Ὅπλη*τες (живу*щие вме*сте) отно*си*лось, дума*ем, к город*ско*му обще*жи*тию в про*ти*во*по*лож*ность к раз*бро*сан*ным посел*кам и дво*рам сель*ских фил. Про*ис*хож*де*ние у ионян осо*бен*ной город*ской филы свиде*тель*ст*ву*ет о том, что город*ская жизнь у ионян достиг*ла более ско*ро*го и пол*но*го раз*ви*тия, чем у дорян. В Атти*ке обла*сти отдель*ных мест*ных фил, веро*ят*но, отча*сти сов*па*да*ли с дима*ми. Терри*то*ри*аль*ные и ком*му*наль*ные еди*ни*цы, состо*я*щие из трех или, после воз*ник*но*ве*ния обще*го цен*тра, из четы*рех фил в Атти*ке соот*вет*ст*во*ва*ли сою*зам трех или четы*рех димов. Из четы*рех димов состо*я*ла и город*ская область Афин. Один из них Κυ*δαθη*ναῖοι, как извест*но, заклю*чал в себе древ*нюю πό*λις или ἀκρό*πολις. К одной город*ской филе в Ионии часто при*бав*ля*лось еще до трех-четы*рех новых, из насе*ле*ния при*со*еди*нив*ших*ся к глав*но*му горо*ду област*ных горо*дов.
36Момм*зен, Röm. Staatsrecht 3, 6. Фор*му*ла P. R. Q. объ*яс*ня*ет*ся Момм*зе*ном ина*че, чем у нас: Qui*ri*tes при*бав*ле*ны к P. R. толь*ко для спе*ци*а*ли*за*ции одно*го и того же поня*тия. Про*тив это*го объ*яс*не*ния одна*ко гово*рит дру*гая фор*му*ла, обо*зна*чаю*щая сово*куп*ность рим*ской общи*ны: po*pu*lus et plebs или po*pu*lus ple*bes*que; здесь, кажет*ся, нель*зя сомне*вать*ся в том, что pop. Rom. ста*рая пат*ри*ци*ан*ская общи*на, из соеди*не*ния кото*рой с пле*бе*я*ми состо*ял весь народ. Момм*зен поста*рал*ся ума*лить дока*за*тель*ность вто*рой фор*му*лы, при*бе*гая к таким казу*и*сти*че*ски*ми тол*ко*ва*ни*ям, кото*рых нель*зя не назвать натя*ну*ты*ми (R. G. 1, 308).
37Для опре*де*ле*ния кви*рит*ско*го пра*ва, как извест*но, осо*бен*но важ*но, как судить о даро*ва*нии осо*бен*но*го ius Qui*ri*tium лати*нам в пери*од импе*ра*то*ров. Пере*гри*нам дару*ет*ся не ius Q., а ci*vi*tas (Plin. ad Trai. 5, 11), из чего мож*но заклю*чить о какой-то осо*бен*но*сти кви*рит*ско*го пра*ва. Все*го веро*ят*нее, под лати*на*ми долж*но разу*меть так назы*вае*мых La*ti*ni Iunia*ni, не поль*зу*ю*щих*ся пра*вом соб*ст*вен*но*сти, кото*рое заклю*ча*лось имен*но в ius Q. С дру*гой сто*ро*ны юри*сты, Уль*пи*ан и Гай, под ius Q. разу*ме*ют ci*vi*tas Ro*ma*na.
38См. Момм*зе*на, Die Ta*tius*le*gen*de, стр. 572.
39См. Момм*зе*на, стр. 577.
401, 33, 2 cir*ca Pa*la*ti*num se*dem ve*te*rum Ro*ma*no*rum.
41За род*ство двух имен осо*бен*но сто*ит Момм*зен (R. G. 1, 43). Раз*ли*чие глас*ной в Ram*nes и Ro*ma*ni, гово*рит он, не пре*пят*ст*ву*ет их сбли*же*нию; то же самое изме*не*ние глас*ной заме*ча*ет*ся еще в при*ме*рах pars por*tio, far*reum hor*reum, Fa*bii Fo*vii, va*cuus vo*ci*vus. Отно*си*тель*но эти*мо*ло*гии сло*ва Ro*ma я, после ново*го пере*смот*ра вопро*са, более не при*дер*жи*ва*юсь пред*ла*га*е*мо*го мною в дру*гом месте про*из*вод*ства (Zur röm. Kö*nigsge*sch. стр. 43).
42У Дио*ни*сия 2, 65 Ro*ma quad*ra*ta ἡ τετ*ρά*γωνος Ῥώ*μη употреб*ля*ет*ся еще в дру*гом смыс*ле. Поме*рий Рому*ла имел фор*му непра*виль*но*го четы*рех*уголь*ни*ка, поэто*му у Дио*ни*сия город Рому*ла назван четы*рех*уголь*ным Римом. Этим, само собою, нисколь*ко не ума*ля*ет*ся досто*вер*ность Фесто*ва пока*за*ния, ниче*го обще*го не име*ю*ще*го с дру*гою Ro*ma quad*ra*ta. Иор*дан (To*pogr. 1, 1, 168) без вся*ко*го осно*ва*ния пре*зри*тель*но отзы*ва*ет*ся о дра*го*цен*ных сло*вах Феста, оче*вид*но толь*ко пото*му, что он не понял их.
43Fes*ti epit. p. 10 Ro*mae mons Qui*ri*na*lis Ago*nus (?) et Col*li*na por*ta Ago*nen*sis. Кви*ри*наль*ские салии (Sa*lii Col*li*ni) назы*ва*ли себя так*же Sa*lii Ago*nen*ses (Варр. De l. l. 6, 14). Счи*та*ем воз*мож*ным, что назва*ние col*lis Qui*ri*na*lis толь*ко при*уро*че*но народ*ной эти*мо*ло*ги*ей к богу Qui*ri*nus, храм кото*ро*го нахо*дил*ся на хол*ме. Так как часто пере*пу*ты*ва*лись зву*ки k и q, то Qui*ri*na*lis может быть в род*стве с кор*нем cer-, от кото*ро*го про*ис*хо*дят Ce*res и si*li*cer*nium (ср. Фика V. W. 1, 422 ker ke*re — кор*мить: κο*ρέν*νυ*μι, лит. sze*riù корм*лю, pasza*ras корм, szèr*me*nys похо*рон*ный обед = si*li*cer*nium). Не того же ли про*ис*хож*де*ния Iocus Ce*ro*lien*sis и Ca*ri*nae?
44Пред*став*ляя себе, по догад*ке, кар*ти*ну древ*ней*ших земель*ных поряд*ков Рима, остав*ле*ния сво*бод*ной нераз*ме*жо*ван*ной общей зем*ли, слу*жив*шей паст*би*щем, а потом захва*ты*ва*е*мой неза*кон*ным обра*зом част*ны*ми лица*ми, мы еще не зна*ли, что эта же кар*ти*на рису*ет*ся с нату*ры в вете*ран*ских коло*ни*ях Фрон*ти*ном (De contro*ver*siis ag*ro*rum pag. 18 Lachm.). При*во*дим его опи*са*ние: re*lic*ta sunt et mul*ta lo*ca quae ve*te*ra*nis da*ta non sunt. haec va*riis ap*pel*la*tio*ni*bus per re*gio*nes no*mi*nan*tur; in Et*ru*ria com*mu*na*lia vo*can*tur, qui*bus*dam pro*vin*ciis pro in*di*vi*so, haec pas*cua mul*ti per in*po*ten*tiam in*va*se*runt et co*lunt: et de eorum prop*rie*ta*te so*let ius or*di*na*rium mo*ve*ri, non si*ne in*ter*ven*tu men*su*ra*rum, quo*niam de*monstran*dum est qua*te*nus sit ad*sig*na*tus ager.
45При*со*еди*ня*ем*ся к мне*нию Момм*зе*на (R. St.-R. 3, 5) о близ*ком род*стве слов Qui*ri*tes и cu*ria. Не дума*ем одна*ко, что пря*мое про*из*вод*ство пер*во*го от вто*ро*го вер*но. По при*ме*ру Корс*се*на про*из*во*дим и cu*ria и Qui*ri*tes от пред*ло*га cum (co-cu) и осно*вы ves оби*тать, жить.
46Пер*вый вари*ант встре*ча*ем у Дио*ни*сия 2, 51, вто*рой у Ливия 1, 14 и Плу*тар*ха (Ром. 23). Оба вари*ан*та соглас*ны в том, что винов*ни*ка*ми были роди*чи Тация и раз*бой*ни*ки.
47На той же поч*ве воз*ник и образ Метия Кур*ция, пред*во*ди*те*ля саби*нян. Me*tius Cur*tius — это тот qui me*tas cur*tat «сокра*ти*тель конеч*ных стол*бов», то есть, пре*де*лов нераз*ме*жо*ван*ной общин*ной зем*ли. Этот пер*во*об*раз «Саби*нян», захва*ты*вав*ших пусто*по*рож*нюю зем*лю рим*скую, в исто*ри*че*ской леген*де по созву*чию соеди*нен с la*cus Cur*tius, явля*ясь эпо*ни*мом послед*не*го. На самом же деле Cur*tius в име*ни la*cus Cur*tius срав*ни*тель*ная сте*пень име*ни при*ла*га*тель*но*го cur*tus, древ*не*ла*тин*ская фор*ма вме*сто cur*tior. Он сокра*тил*ся из боль*шо*го болота, когда-то нахо*див*ше*го*ся на месте фору*ма (ср. Бек*ке*ра R. A. 1, 283).
48Солин, стр. 10 изд. Момм*зе*на: ce*te*ros re*ges qui*bus lo*cis ha*bi*ta*ve*runt di*ce*mus. Ta*tius in ar*ce, ubi nunc aedes est Juno*nis Mo*ne*tae. Прел*лер (R. M. 2, 352) выра*жа*ет*ся так: T. Ta*tius wohnt als sa*bi*ni*scher Pries*ter*kö*nig und Augur auf der Arx.
49Fest. p. 18 Augu*ra*cu*lum ap*pel*la*bant an*ti*qui, quam nos ar*cem di*ci*mus, quod ibi augu*res pub*li*ce aus*pi*ca*ren*tur. Ст. Марк*вард*та R. St.—V. 3, 399.
50Сим*мах, Epist. 10, 28 (55), см. Прел*ле*ра R. Myth. 2, 234.
51Варрон, De l. l. 5, 46 hinc ori*tur ca*put sac*rae viae ab Stre*niae sa*cel*lo, quae per*ti*net in ar*cem, qua sac*ra quot*quot men*si*bus fe*run*tur in ar*cem et per quam augu*res ex ar*ce pro*fec*ti so*lent inau*gu*ra*re.
52Ливий 1, 55 ср. Варрон De l. l. 5, 74. Дион. 2, 50.
53Рудорф, D. Röm. Feldmes*ser 2, 320; Нис*сен, Templum, стр. 8; Марк*вардт R. St.-V. 3, 408.
54As*con, in Cic. Scaur, p. 18 K.-Sch. Об этом месте Швег*лер (R. G. 1, 318) и Марк*вардт (R. St.-V. 3, 252).
55Швег*лер R. G. 1, 516.
56Fes*ti epit. p. 305. Ti*tu*li mi*li*tes ap*pel*lan*tur qua*si tu*tu*li, quod pat*riam tue*ren*tur, un*de Ti*ti prae*no*men or*tum est.
57К наблюде*ни*ям авгу*ров при*ме*ня*ет*ся гла*гол tueor Варро*ном (De l. l. 7, 7) qua*qua tui*ti erant ocu*li, a tuen*do pri*mo templum dic*tum; quo*cir*ca coe*lum qua tui*mur dic*tum templum. Для пол*ноты при*во*дим несколь*ко дру*гих попы*ток объ*яс*не*ния име*ни Ti*tus Ta*tius. Вани*чек (Gr.-Lat. Etym. Wör*ter*buch 1, 281) про*из*во*дит его от ta*ta «татя» T. Ta*tius, по его пере*во*ду der vä*ter*li*che Ti*tus d. i. Ti*tus, der Va*ter, Ahn der Ti*ties. И. В. Нету*шил (Запис*ки Харь*ков*ско*го уни*вер*си*те*та 1893, кн. 1, стр. 18) пере*во*дит ti*tus «ува*жа*е*мый», оче*вид*но думая о гре*че*ском τίω τἰνω ἄντι*τος и т. п. Это сбли*же*ние одна*ко реши*тель*но невоз*мож*но по при*чине фоне*ти*ки. Τίω про*ис*хо*дит от индо*ев*ро*пей*ско*го qeio (ср. сан*скрит*ское cay). Пере*ход зву*ка q в t, свой*ст*вен*ный гре*че*ско*му язы*ку, в латин*ском без при*ме*ра (ср. τις, τέτ*τα*ρες, τε*λέθω и quis quat*tuor, co*lo). Если потре*бу*ет*ся гре*че*ская ана*ло*гия, ука*жем на сло*во τι*τᾶνες (из τϝιτᾶ*νες), основ*ное зна*че*ние кото*ро*го, веро*ят*но, было «защит*ни*ки», что сле*ду*ет из выра*же*ния τι*τᾶνας βοᾶν или κα*λεῖν в смыс*ле «звать защит*ни*ков».
58Циц. de rep. 2, 9, 16 Ro*mu*lus — quod prin*ci*pium rei pub*li*cae fuit, ur*bem con*di*dit aus*pi*ca*to, et om*ni*bus pub*li*cis re*bus insti*tuen*dis qui si*bi es*sent in aus*pi*ciis ex sin*gu*lis tri*bu*bus sin*gu*los coop*ta*vit augu*res. Лив. 4, 4, 2 pon*ti*fi*ces augu*res Ro*mu*lo reg*nan*te nul*li erant, ab Nu*ma Pom*pi*lio crea*ti sunt.
59Циц. 2, 9, 16; Лив. 10, 9, 2 ut tres an*ti*quae tri*bus Ram*nes Ti*tien*ses Lu*ce*res suum quae*que augu*rem ha*beant, aut, si plu*ri*bus sit opus, pa*ri in*ter se nu*me*ro sa*cer*do*tes mul*tip*li*cent.
60Hist. 2, 95 Augus*ta*les — quod sa*cer*do*tium, ut Ro*mu*lus Ta*tio re*gi, ita Cae*sar Ti*be*rius Iuliae gen*ti sac*ra*vit.
61Дио*ни*сий, 2, 52 θάπ*τε*ται δὲ εἰς Ῥὡμην κο*μισ*θεὶς ἐντί*μῳ ταφῇ καὶ χοὰς αὐτῷ καθ᾿ ἕκασ*τὸν ἐνι*αυτόν ἡ πό*λις ἐντε*λεῖ δη*μοσίας.
62Ta*cit. Ann. 1, 54 Idem an*nus no*vas cae*ri*mo*nias ac*ce*pit ad*di*to so*da*lium Augus*ta*lium sa*cer*do*tio, ut quon*dam T. Ta*tius re*ti*nen*dis Sa*bi*no*rum sac*ris so*da*les Ti*tios insti*tue*rat.
63De l. l. 5, 88 So*da*les Ti*tii dic*ti… quas in augu*riis cer*tis ob*ser*va*re so*lent. Про*пу*щен*ные в руко*пи*сях сло*ва допол*ня*ют*ся обык*но*вен*но, по догад*ке Пом*по*ния Лэта: ab ti*tiis avi*bus, по пред*ло*же*нию же Шпен*ге*ля ab avi*bus ti*tian*ti*bus, то есть, Титии назва*ны по чири*каю*щим пти*цам, кото*рых име*ют обык*но*ве*ние наблюдать при извест*ных авгу*ри*ях.
64Прел*лер (R. M. 1, 352): auch die So*da*les Ti*tii be*zo*gen sich spe*ciell auf das Augu*renwe*sen.
65Рим*ские авто*ры под Sa*bi*no*rum sac*ra пони*ма*ли культ две*на*дца*ти божеств, пере*чис*ля*е*мых Варро*ном (De l. l. 5, 74) с ссыл*кой на an*na*les, веро*ят*но Энния, затем Дио*ни*си*ем (2, 50) и бла*жен*ным Авгу*сти*ном (Civ. D. 4, 23). В этом спис*ке не встре*ча*ют*ся неко*то*рые из важ*ней*ших божеств саби*нян, извест*ные по дру*гим источ*ни*кам, напри*мер, Санк, Минер*ва и Феро*ния. Зато в спис*ке есть такие боже*ства, кото*рые, без сомне*ния, издрев*ле чти*лись лати*на*ми, напри*мер, Сатурн, Опс и Диа*на, и кото*рых, сле*до*ва*тель*но, вовсе не нуж*но было вво*дить от саби*нян (ср. Швег*ле*ра R. G. 1, 249 и Момм*зе*на R. G. 1, 55). Сабин*ское про*ис*хож*де*ние две*на*дца*ти божеств поэто*му ста*но*вит*ся крайне сомни*тель*ным. Оно, веро*ят*но, толь*ко выведе*но заклю*че*ни*ем из мни*мой сабин*ской нацио*наль*но*сти Тита Тация, кото*ро*му по под*лин*но*му пре*да*нию, долж*но быть, при*пи*сы*ва*лось осно*ва*ние этих две*на*дца*ти куль*тов. О харак*те*ре покло*не*ния этим боже*ствам, по-види*мо*му, не име*лось ника*ких твер*дых дан*ных. Ливий (I 55) гово*рит о насто*я*щих хра*мах (fa*na sa*cel*la*que), осно*ван*ных на Капи*то*лии Таци*ем и уни*что*жен*ных затем Тарк*ви*ни*ем; Варрон, а кажет*ся и Дио*ни*сий, доволь*ст*ву*ют*ся пред*по*ло*же*ни*ем две*на*дца*ти жерт*вен*ни*ков (arae, βω*μοί). Но на самом деле, веро*ят*но, ни хра*мов, ни жерт*вен*ни*ков нико*гда не было, а рас*сказ Ливия вымыш*лен для того, чтобы объ*яс*нить факт покло*не*ния на Капи*то*лии одно*му толь*ко Тер*ми*ну, а не осталь*ным. Пре*да*ние о куль*те две*на*дца*ти божеств, учреж*ден*ном Титом Таци*ем, не мог*ло, конеч*но, быть выду*ма*но без извест*но*го осно*ва*ния. Соче*та*ние «сабин*ских» божеств напо*ми*на*ет собою подоб*ные соче*та*ния, при*ня*тые в так назы*вае*мых pre*ca*tio*nes. У Цице*ро*на (De r. p. 3, 20, 52) и Феста (p. 161 Marspe*dis) циту*ют*ся две такие augu*rum pre*ca*tio*nes, а Сер*вий (Ad. Aen. 12, 176 pre*ca*tio autem ma*xi*ma est, cum plu*res deos quam in ce*te*ris par*ti*bus augu*rio*rum pre*can*tur, even*tus*que rei bo*nae pos*ci*tur) упо*ми*на*ет еще об одной pre*ca*tio ma*xi*ma авгу*ров, кото*рая, веро*ят*но, про*из*но*си*лась при так назы*вае*мом augu*rium Sa*lu*tis(Марк*вардт R. St.-V. 3, 407). Augu*rium Sa*lu*tis, как извест*но, совер*ша*лось и еже*год*но, и в осо*бен*ных слу*ча*ях, напри*мер до дан*но*му в сра*же*нии обе*ту пол*ко*во*д*ца (Марк*вардт, 3, 377). Не слу*чай*но, может быть, и Тит Таций, по пре*да*нию, осно*вал культ две*на*дца*ти божеств по обе*ту, дан*но*му во вре*мя сра*же*ния. Счи*та*ем воз*мож*ным выска*зать догад*ку, что боже*ства Тита Тация извле*че*ны из одной авгур*ской pre*ca*tio, — дума*ем, авгу*ров-тици*ев.
66Die Ta*tius*le*gen*de, стр. 583.

[Александр Энман]

Еще тре*тий вопрос после Момм*зе*на нуж*да*ет*ся в новом рас*смот*ре*нии. Нибур, как извест*но, пола*гал, что город Рим обра*зо*вал*ся из соеди*не*ния трех отдель*ных горо*дов, соглас*но чис*лу триб. Кро*ме пала*тин*ско*го горо*да Рам*нов, древ*ней*ше*го Рима, на Кви*ри*наль*ском хол*ме и на Капи*то*лии нахо*дил*ся Кви*ри*ум, город кви*ри*тов, таци*ев или саби*нян. Тре*тий город на Целии был Люце*рум, селе*ние люце*ров. Догад*ка Нибу*ра, в изме*нен*ном виде, воз*вра*ща*ет*ся у Момм*зе*на. Со свой*ст*вен*ной ему гени*аль*но*стью рису*ет он кар*ти*ну древ*ней*ше*го горо*да, цен*тром кото*ро*го была пала*тин*ская гора (R. G. 1, 49 сл.) и пре*де*лы кото*ро*го сов*па*да*ли с Сеп*ти*мон*ци*ем Феста. Про*тив это*го горо*да «гор*ных рим*лян» (Ro*ma*ni mon*ta*ni) высил*ся на Кви*ри*наль*ском хол*ме дру*гой город «рим*лян хол*ма» (Ro*ma*ni col*li*ni). Кар*ти*на это*го горо*да менее ясна по той про*стой с.82 при*чине, что о пер*вом горо*де в рим*ской тра*ди*ции есть очень поло*жи*тель*ные дан*ные, о вто*ром, соб*ст*вен*но гово*ря, ника*ких пока*за*ний нет. Гипо*те*за Момм*зе*на о суще*ст*во*ва*нии осо*бо*го кви*ри*наль*ско*го горо*да встре*ти*ла в уче*ной лите*ра*ту*ре более или менее рез*кую оппо*зи*цию. Про*тив*ни*ки Момм*зе*на ссы*ла*ют*ся на пол*ное мол*ча*ние источ*ни*ков о вто*ром горо*де и на отсут*ст*вие вся*ких сле*дов древ*них укреп*ле*ний на Кви*ри*наль*ском хол*ме. Но оба аргу*мен*та вер*ны толь*ко по отно*ше*нию к город*ско*му харак*те*ру селе*ния на Кви*ри*на*ле. При*нять пред*по*ло*же*ние о суще*ст*во*ва*нии тако*го селе*ния, к кото*ро*му при*над*ле*жал и Капи*то*лий, вполне воз*мож*но. Это селе*ние саби*нян, память о кото*ром сохра*ни*лась в рим*ском пре*да*нии (Швег*лер R. G. 1. 480). Оно лежа*ло за хоро*шо извест*ны*ми пре*де*ла*ми ста*ро*го горо*да. Так*же за горо*дом, на Целии, по пре*да*нию, с древ*ней*ших вре*мен нахо*дил*ся посе*лок так назы*вае*мых албан*цев. Если вер*но, что Кви*ри*наль*ский холм не был обведен сте*ною, дру*ги*ми сло*ва*ми, не был горо*дом, то с дру*гой сто*ро*ны веро*ят*но, что оби*та*те*ли двух заго*род*ных посел*ков неко*гда поль*зо*ва*лись извест*ной само*сто*я*тель*но*стью по отно*ше*нию к город*ско*му насе*ле*нию. Они отли*ча*лись отдель*ны*ми име*на*ми — Sa*bi*ni и Al*ba*ni, име*ли свои отдель*ные sac*ra — Sa*bi*na и Al*ba*na, свою курию, древ*нюю cu*ria Hos*ti*lia, и свою соб*ст*вен*ную кре*пость — Капи*то*лий, куда они мог*ли спа*сать*ся во вре*мя вой*ны. Рим*ский при*го*род хотя не раз*вил*ся до пол*но*го горо*да, но во вся*ком слу*чае носил в себе заро*ды*ши горо*да. Из подоб*ных откры*тых посел*ков, лежав*ших вокруг одно*го укреп*лен*но*го убе*жи*ща, без сомне*ния, когда-то обра*зо*вал*ся и пала*тин*ский Рим, обра*зо*ва*лось, по всей веро*ят*но*сти, боль*шин*ство горо*дов Ита*лии, Гре*ции и осталь*ных евро*пей*ских стран. Не достиг*нув пол*но*го город*ско*го раз*ви*тия, этот при*го*род Рима соеди*нил*ся когда-то с горо*дом, а из сли*я*ния обо*их вышел тот Рим, с кото*рым мы встре*ча*ем*ся в нача*ле исто*ри*че*ско*го вре*ме*ни. При таких пред*по*ло*же*ни*ях пред*став*ля*ет*ся воз*мож*ным при*нять и общее поло*же*ние Момм*зе*на о двой*ном соста*ве насе*ле*ния Рима и согла*со*вать его с нашим пре*да*ни*ем. При*бав*ля*ем, что деле*ние город*ско*го насе*ле*ния на mon*ta*ni, ста*ро*го*род*ных, и pa*ga*ni, при*го*род*ных, дол*го еще сохра*ня*лось в созна*нии рим*лян; оно, меж*ду про*чим, извест*но Цице*ро*ну (De do*mo 28, 74)20. К пред*став*ля*е*мой нами кар*тине вполне, дума*ем, под*хо*дят с.83 и три*бы. На осно*ва*нии пре*да*ния мы можем утвер*ждать, что рам*ны, народ Рому*ла, состав*ля*ли насе*ле*ние ста*ро*го горо*да, а саби*няне Тита Тация, то есть, три*ба таци*ев, зани*ма*ли Кви*ри*наль*скую гору, люце*ры же или албан*цы — Целий*скую. По отно*ше*нию к ста*ро*му горо*ду одна три*ба была город*ская, две при*го*род*ные. Каж*дая зани*ма*ла извест*ную часть пло*ща*ди, зани*ма*е*мой впо*след*ст*вии горо*дом. Этим не исклю*ча*ет*ся, чтобы каж*дой три*бе при*над*ле*жа*ли так*же и поля в окру*жаю*щей заго*род*ной обла*сти, так что соглас*но Варро*ну (De l. l. 5, 55) ager Ro*ma*nus pri*mum di*vi*sus in par*tes tris, a quo tri*bus ap*pel*la*ta Ta*tien*sium, Ram*nium, Lu*ce*rum. Отдель*ное житель*ство необ*хо*ди*мо выте*ка*ет из само*го поня*тия tri*bus, заклю*чаю*ще*го в себе непре*мен*но деле*ние поч*вы21. Деле*ние город*ской поч*вы на три три*бы под*твер*жда*ет*ся и позд*ней*ши*ми четырь*мя город*ски*ми три*ба*ми, близ*ко при*мы*каю*щи*ми к древ*ней*шим три*бам22. Несмот*ря на это, Момм*зен по како*му-то стран*но*му про*из*во*лу реша*ет, что деле*ние поч*вы меж*ду тре*мя три*ба*ми отно*си*лось толь*ко к заго*род*ной обла*сти (ager Ro*ma*nus), тогда как в горо*де тиции, рам*ны и люце*ры с само*го нача*ла жили впе*ре*меш*ку (R. G. 1, 52; R. St. 3, 98). Мы пола*га*ем, что Момм*зен и в этом пунк*те напрас*но пре*гра*дил путь вся*ко*му успеш*но*му иссле*до*ва*нию вопро*са. Вопрос, как нам кажет*ся, в том, по какой при*чине зем*ля рим*ской общи*ны в древ*ней*шее вре*мя была разде*ле*на на три части и каким обра*зом засе*ля*лись эти части и сде*ла*лись частя*ми обще*го горо*да.

Преж*де чем при*сту*пить к изло*же*нию сво*е*го взгляда на про*ис*хож*де*ние и зна*че*ние триб, мы вкрат*це кос*нем*ся еще недав*но появив*шей*ся ста*тьи Бор*ма*на23. Цель этой ста*тьи сво*дит*ся к пол*но*му отри*ца*нию фак*та суще*ст*во*ва*ния трех древ*ней*ших триб. Пер*вен*ство это*го откры*тия при*над*ле*жит не Бор*ма*ну, а Низе24, заявив*ше*му еще в 1888 г., что «по срав*ни*тель*но луч*шей вер*сии цар*ской исто*рии, у Ливия, Тиции, Рам*ны и Люце*ры не три*бы, не отде*ле*ния все*го наро*да, а цен*ту*рии с.84 всад*ни*ков. Это зна*че*ние их един*ст*вен*ное, дока*зан*ное фак*та*ми; в каче*стве триб они нико*гда, веро*ят*но, не суще*ст*во*ва*ли. Дело в том, что Ливий о три*бах гово*рит дей*ст*ви*тель*но не при изло*же*нии цар*ской исто*рии, а поз*же, в деся*той кни*ге (10, 6, 7); в пер*вом же месте (1, 13, 8) при*пи*сы*ва*ет Рому*лу устрой*ство трех цен*ту*рий всад*ни*ков, как извест*но, соимен*ных с тре*мя три*ба*ми. Мол*ча*ние Ливия о три*бах в пер*вой кни*ге ком*мен*та*то*ра*ми его объ*яс*ня*лось или осо*бен*ны*ми сооб*ра*же*ни*я*ми авто*ра или про*сто тем, что он в тече*нии рас*ска*за не нахо*дил удоб*но*го слу*чая или надоб*но*сти гово*рить о три*бах. В деся*той кни*ге нашел*ся такой слу*чай, кото*рым он и вос*поль*зо*вал*ся. Упо*мя*нуть же имен*но об устрой*стве и наиме*но*ва*нии цен*ту*рий при Рому*ле для Ливия необ*хо*ди*мо было пото*му, что он несколь*ко далее воз*вра*ща*ет*ся к это*му фак*ту, по пово*ду зна*ме*ни*той исто*рии Атты Навия (1, 35). Аргу*мен*та*ция Низе, что Ливий о три*бах ниче*го не знал, пото*му что не ска*зал о них, где, может быть, в самом деле и сле*до*ва*ло бы ему ска*зать, эта аргу*мен*та*ция очень натя*ну*тая. Едва ли не натя*ну*тее еще вто*рая мысль, что незна*ние луч*ше*го пред*ста*ви*те*ля анна*ли*сти*ки дока*зы*ва*ет отсут*ст*вие вся*ко*го досто*вер*но*го пре*да*ния. О три*бах, кро*ме Ливия в деся*той кни*ге, пишут не мало очень почтен*ных писа*те*лей. Кро*ме Дио*ни*сия, тоже пред*ста*ви*те*ля анна*ли*сти*ки, есть пре*да*ние рим*ских архео*ло*гов. Свиде*тель*ства их для всех вопро*сов государ*ст*вен*ных, сакраль*ных и быто*вых древ*но*стей пол*нее и ком*пе*тент*нее, чем свиде*тель*ства анна*ли*стов. У Варро*на и Феста есть мно*же*ство дан*ных, не встре*чаю*щих*ся у Ливия. Неуже*ли эти*ми дра*го*цен*ней*ши*ми мате*ри*а*ла*ми мож*но пре*не*бре*гать, пото*му что Ливий, «срав*ни*тель*но» луч*ший пред*ста*ви*тель анна*ли*сти*ки, не обна*ру*жи*ва*ет зна*ком*ства с ними? Этот про*бел в аргу*мен*та*ции Низе попол*ня*ет*ся Бор*ма*ном. Сведе*ния Варро*на о древ*ней*ших три*бах счи*та*лись до сих пор самы*ми авто*ри*тет*ны*ми. По мне*нию Бор*ма*на, три три*бы, нико*гда не суще*ст*во*вав*шие, выду*ма*ны Варро*ном. Сло*во tri*bus, по Варро*ну про*из*во*дит*ся от tres. Сле*до*ва*тель*но, древ*ней*шие три*бы были тре*тя*ми. На самом же деле с древ*ней*ших вре*мен были четы*ре три*бы город*ских и извест*ное чис*ло сель*ских. Варрон для оправ*да*ния сво*ей эти*мо*ло*гии пред*по*ло*жил, что еще рань*ше Сер*вия Тул*лия суще*ст*во*ва*ли три три*бы, име*на кото*рых он заим*ст*во*вал у суще*ст*ву*ю*щих еще в его вре*мя цен*ту*рий всад*ни*ков так как все устрой*ство рим*ско*го вой*ска, чис*ло леги*он*ных сол*дат, воен*ных три*бу*нов и т. д., каза*лось, нахо*дят*ся в зави*си*мо*сти от чис*ла триб. Дока*за*тель*ст*вом того, что три*бы сочи*не*ны Варро*ном, по с.85 мне*нию Бор*ма*на, слу*жит мол*ча*ние всех авто*ров, писав*ших до Варро*на. Таци*я*ми, Рам*на*ми и Люце*ра*ми у них назы*ва*ют*ся не три*бы, а цен*ту*рии всад*ни*ков. Все авто*ры, гово*ря*щие о три*бах, позна*ко*ми*лись с ними бла*го*да*ря Варро*ну. Мы дума*ем, что это вовсе не так и что у Бор*ма*на это дока*за*тель*ство полу*чи*лось толь*ко при помо*щи силь*ных натя*жек. Что каса*ет*ся доварро*но*вой лите*ра*ту*ры, то весь onus pro*ban*di сва*ли*ва*ет*ся у Бор*ма*на опять на несчаст*но*го Ливия. В пер*вой кни*ге он поль*зо*вал*ся анна*ли*ста*ми вре*ме*ни Сул*лы. В то вре*мя Варрон толь*ко что родил*ся, сле*до*ва*тель*но, свиде*тель*ство Ливия древ*нее Варро*на. В деся*той кни*ге зато тот же Ливий моло*же Варро*на. До Варро*на и Сул*лы жили Энний и Юний Грак*хан, совре*мен*ник Грак*хов. На них ссы*ла*ет*ся Варрон (De l. l. 5, 55). «Рим*ская область, — пишет он, — сна*ча*ла дели*лась на три части, откуда три*ба назы*вае*мая Таци*ев, Рам*нов и Люце*ров. Наиме*но*ва*ны, как гово*рит Энний, Тации от Тация, Рам*ны от Рому*ла, Люце*ры, соглас*но Юнию, от Луку*мо*на». Варрон ясно гово*рит, во-пер*вых, о про*ис*хож*де*нии триб из деле*ния рим*ской обла*сти на три части, а во-вто*рых, об эти*мо*ло*гии имен этих же триб, при*чем он ссы*ла*ет*ся на Энния и Юния, так*же, зна*чит, гово*рив*ших о три*бах. Ска*за*ние о Луку*моне ведь сво*ди*лось к тому, что из этрус*ско*го вой*ска его обра*зо*ва*лась три*ба Люце*ров. По голо*слов*но*му утвер*жде*нию Бор*ма*на, Энний и Юний гово*ри*ли не о три*бах, но о цен*ту*ри*ях всад*ни*ков, о кото*рых на самом деле нет сло*ва в цита*те Варро*на. Пре*вра*тив таким обра*зом всех доварро*нов*ских свиде*те*лей о три*бах в свиде*те*лей о цен*ту*ри*ях, Бор*ман пере*хо*дит к тези*су, что во вре*мя Варро*на и после него не было ника*ко*го дру*го*го пре*да*ния о три*бах. О них сооб*ща*ет*ся целый ряд сведе*ний в лек*си*коне Феста. До сих пор счи*та*лось одной из наи*бо*лее проч*ных основ кри*ти*ки, что Фест переда*ет уче*ние Веррия Флак*ка, про*тив*ни*ка Варро*на. Сведе*ния Феста о три*бах (см. Lu*ce*re*ses, Lu*co*me*di, Ti*tien*sis tri*bus, Sex Ves*tae sa*cer*do*tes) замет*но отли*ча*ют*ся от варро*но*вых. Бор*ман устра*ня*ет и это пре*да*ние про*стым заяв*ле*ни*ем, что Фест вос*поль*зо*вал*ся Варро*ном. Из Варро*на, гово*рит он, взя*то, веро*ят*но, так*же пока*за*ние Ливия в деся*той кни*ге, решая таким обра*зом пред*взя*тым мне*ни*ем тем*ный вопрос об источ*ни*ках пер*вой дека*ды Ливия и рас*се*ян*ных по ней архео*ло*ги*че*ских заме*ток. Отно*си*тель*но Цице*ро*на (De rep. 2, 9, 16), Дио*ни*сия и поэтов, Про*пер*ция и Овидия, у кото*рых так*же встре*ча*ют*ся опре*де*лен*ные пока*за*ния о три*бах, с.86 Бор*ман не обмол*вил*ся ни одним сло*вом; веро*ят*но, не сто*и*ло осо*бен*но гово*рить о том, что и они вполне зави*си*мы от Варро*на. Из тако*го бес*при*страст*но*го раз*бо*ра свиде*тельств не труд*но выве*сти резуль*тат, что ни один писа*тель, кро*ме Варро*на, не знал о суще*ст*во*ва*нии трех триб, а всем извест*ны были толь*ко три цен*ту*рии Тици*ев, Рам*нов и Люце*ров. Теперь воз*ни*ка*ет инте*рес*ный вопрос: откуда же взя*лись эти цен*ту*рии, если не из трех триб? Это, гово*рит Бор*ман в кон*це ста*тьи, нам пока неиз*вест*но; но, может быть, оно выяс*нит*ся через несколь*ко вре*ме*ни, если изу*че*ние рим*ских и ита*лий*ских древ*но*стей будет про*грес*си*ро*вать в тех же раз*ме*рах, как оно про*грес*си*ро*ва*ло за послед*ние пять*де*сят лет, бла*го*да*ря ред*ким заслу*гам Момм*зе*на. Зна*ме*ни*тый архи*гет рим*ских штудий дав*но уже выска*зал*ся о про*ис*хож*де*нии цен*ту*рий всад*ни*ков: в про*ти*во*по*лож*ность к еже*год*но меня*ю*ще*му*ся соста*ву пеше*го вой*ска, в кон*ни*це посто*ян*но слу*жи*ли одни и те же граж*дане. Поэто*му в ней и сохра*ня*лись древ*ней*шие поряд*ки рим*ско*го вой*ска. Цен*ту*рии всад*ни*ков рас*па*да*лись на два*жды три цен*ту*рии Ti*ties, Ram*nes и Lu*ce*res и две*на*дцать новых безы*мян*ных. Пер*вые соот*вет*ст*во*ва*ли древ*ней*ше*му деле*нию наро*да, так как все вой*ско сна*ча*ла состо*я*ло из кон*тин*ген*тов трех триб. В пешем вой*ске этот порядок был заме*нен дру*гим, в кон*ни*це он остал*ся нетро*ну*тым, при*ба*ви*лись лишь новые цен*ту*рии к ста*рым (R. St.-R. 3. 106 сл.). При*бав*ля*ем, что осо*бые име*на ста*рых цен*ту*рий и безы*мян*ность дру*гих реши*тель*но допус*ка*ют толь*ко одно объ*яс*не*ние. У каж*дой из пер*вых сна*ча*ла был свой осо*бый состав, ина*че не нуж*но было раз*ли*чать их осо*бы*ми име*на*ми; безы*мян*ные цен*ту*рии, как и цен*ту*рии пеших, наби*ра*лись из всех пол*но*прав*ных граж*дан без раз*ли*чия. Нако*нец, обра*ща*ем вни*ма*ние и на ана*ло*гию древ*ней*ших поряд*ков гре*че*ских с пред*по*ла*га*е*мым Момм*зе*ном рим*ским поряд*ком. В «Илиа*де» уже (В 362) Нестор сове*ту*ет Ага*мем*но*ну рас*ста*вить вой*ско по филам и фра*три*ям (κα*τὰ φῦλα, κα*τὰ φρήτ*ρας), чтобы одна фила или фра*трия помо*га*ла дру*гой. Не будем гово*рить о всем извест*ных фак*тах, напри*мер, о деся*ти филах (φυ*λαί) или отде*ле*ни*ях афин*ско*го вой*ска и т. п. Вза*им*ное отно*ше*ние деле*ний наро*да и народ*но*го вой*ска до того есте*ствен*ны и понят*ны, что и связь трех древ*них цен*ту*рий с тре*мя три*ба*ми едва ли может под*ле*жать сомне*нию. Итак, если б Варрон на самом деле по цен*ту*ри*ям уга*дал преж*нее суще*ст*во*ва*ние трех триб, то эту с.87 конъ*ек*ту*ру надо при*знать необык*но*вен*но удач*ной и рав*но*силь*ною пол*ной истине. Дума*ем, одна*ко, что он не нуж*дал*ся в подоб*ной конъ*ек*ту*ре, пото*му что суще*ст*во*ва*ние триб было засвиде*тель*ст*во*ва*но всем пре*да*ни*ем. Ста*тья Бор*ма*на, на наш взгляд, заслу*жи*ва*ет вни*ма*ния толь*ко как при*мер того пара*док*саль*но*го мне*ния, что труд*ные науч*ные вопро*сы мож*но решать про*стым их отри*ца*ни*ем.

Каж*дая из трех триб зани*ма*ла отдель*ную часть рим*ской зем*ли, по свиде*тель*ству Варро*на (De l. l. 5, 55 ager Ro*ma*nus pri*mum di*vi*sus in par*tes tris, a quo tri*bus ap*pel*la*ta Ta*tien*sium Ram*nium Lu*ce*rum). Это пока*за*ние вполне оправ*ды*ва*ет*ся тер*ми*ном tri*bus, кото*рый обо*зна*чал извест*ную часть рим*ской обла*сти, затем живу*щих на ней граж*дан, а нако*нец, и пра*ва, выте*каю*щие из тако*го житель*ства25. Из рас*суж*де*ний наших о люце*рах или рим*ских албан*цах выяс*ни*лось, что место житель*ства их состав*ля*ла лес*ная часть про*стран*ства, впо*след*ст*вии заклю*чен*но*го в город*ских пре*де*лах Рима. Люце*ры напо*ми*на*ют одну из трех дорий*ских фил, филу «лес*ных» (Ὑλ*λεῖς)26. Если при*нять в сооб*ра*же*ние, что и дорий*ские филы, судя по неко*то*рым несо*мнен*ным следам, полу*чи*ли свое нача*ло от разде*ле*ния зем*ли, ими зани*ма*е*мой27, то из повто*ре*ния осо*бен*ной филы лес*ной невоз*мож*но не выве*сти заклю*че*ния, что одна часть зем*ли дорий*ских общин по твер*до*му пра*ви*лу остав*ля*лась покры*тою лесом. Такое пра*ви*ло лег*ко объ*яс*ня*ет*ся хозяй*ст*вен*ной необ*хо*ди*мо*стью. Пре*крас*ное опи*са*ние «Или*а*ды» (V, 490) нагляд*но пока*зы*ва*ет, с какой без*за*бот*но*стью в те вре*ме*на сжи*га*ли лес. Инте*ре*са*ми обще*ства тре*бо*ва*лось пре*пят*ст*во*вать пол*но*му с.88 истреб*ле*нию леса, необ*хо*ди*мо*го для добы*ва*ния стро*и*тель*но*го мате*ри*а*ла и топ*ли*ва. При воз*рас*та*нии чис*ла чле*нов общи*ны и уси*ли*ваю*щей*ся вслед*ст*вие это*го потреб*но*сти в новой пашне по необ*хо*ди*мо*сти ста*ли отво*дить лес*ные участ*ки для очи*ще*ния. Со вре*ме*нем лес*ная поч*ва покры*ва*лась посел*ка*ми лес*ных посе*лен*цев, кото*рых, дума*ем, в Риме назы*ва*ли люце*ра*ми, а у дорий*цев Ὑλ*λεῖς. Засе*ле*нию лес*ной части, веро*ят*но, спо*соб*ст*во*ва*ла бли*зость горо*да, так как для вся*ко*го выгод*нее и жела*тель*нее, чтобы поля лежа*ли как мож*но бли*же от домов. Заво*е*ва*ние или мир*ное при*со*еди*не*ние окрест*ной мест*но*сти дава*ло общине воз*мож*ность заме*нять при*го*род*ный лес дру*ги*ми леса*ми, лежав*ши*ми в неко*то*ром рас*сто*я*нии от горо*да. Так по рим*ско*му пре*да*нию уже чет*вер*тый царь поза*бо*тил*ся о при*об*ре*те*нии ново*го общин*но*го леса, Sil*va Mae*sia, отня*то*го у вей*цев. Раз мы при*зна*ем, что одна из трех земель*ных частей, назы*вае*мых φυ*λαί или tri*bus, была осно*ва*на на хозяй*ст*вен*ном нача*ле, само собою явля*ет*ся пред*по*ло*же*ние, что и дру*гие две тре*ти осно*ва*ны на том же нача*ле. Если одна треть общей зем*ли была выде*ля*е*ма из паш*ни и остав*ля*е*ма под лесом, то сле*до*ва*тель*но две тре*ти, по все*му веро*я*тию, состав*ля*ли имен*но пахот*ную зем*лю или слу*жи*ли одновре*мен*но, при двух*поль*ной систе*ме, и выго*ном. Деле*ние этой зем*ли на две части наво*дит на мысль, что ею поль*зо*ва*лись раз*лич*но. При попыт*ке выяс*нить себе спо*со*бы поль*зо*ва*ния встре*ча*ем мно*го затруд*не*ний, вслед*ст*вие неиз*вест*но*сти аграр*ных поряд*ков древ*ней*ших вре*мен Гре*ции и Рима. Осо*бен*но затем*нен вре*ме*нем самый глав*ный вопрос, была ли у гре*ков и рим*лян когда-нибудь при*ня*та систе*ма общин*но*го земле*вла*де*ния, обще*го поль*зо*ва*ния зем*лей, исклю*чаю*ще*го или огра*ни*чи*ваю*ще*го част*ную позе*мель*ную соб*ст*вен*ность. Об этом вопро*се в уче*ной лите*ра*ту*ре не раз под*ни*ма*лись пре*ния, не повед*шие, одна*ко, ни к како*му опре*де*лен*но*му кон*цу. Глав*ная при*чи*на без*успеш*но*сти — недо*ста*ток мате*ри*а*ла для реше*ния спо*ра. Дошед*шие до нас источ*ни*ки, как лите*ра*тур*ные, так и эпи*гра*фи*че*ские, вооб*ще дают не мно*го сведе*ний об аграр*ных поряд*ках Гре*ции, а о поряд*ках древ*ней*ших вре*мен тем менее. Ари*сто*тель (Поли*ти*ка 1, 1) ссы*ла*ет*ся на каких-то ὁμο*σίπυοι (живу*щих общим сбо*ром пло*дов) и ὁμό*καποι (поль*зу*ю*щих*ся общим садом), упо*мя*ну*тых Харон*дой и Эпи*ме*нидом, но в дру*гом месте (Поли*ти*ка 2, 4) сов*мест*ное поль*зо*ва*ние зем*лей он при*зна*ет обы*ча*ем толь*ко неко*то*рых негре*че*ских наро*дов. Один с.89 англий*ский уче*ный28 поста*рал*ся дока*зать, что «Илиа*де» еще не извест*на част*ная земель*ная соб*ст*вен*ность. Из аргу*мен*тов его один дей*ст*ви*тель*но заслу*жи*ва*ет вни*ма*ния, а имен*но, что лич*ное богат*ство все*гда опре*де*ля*ет*ся коли*че*ст*вом скота или дви*жи*мо*го иму*ще*ства, а не зем*ли. Отно*си*тель*но осталь*ных пока*за*ний Гоме*ра, на кото*рые ссы*ла*ет*ся автор в поль*зу сво*е*го поло*же*ния, пра*виль*нее сознать*ся, что они не дают ника*ких убеди*тель*ных ука*за*ний. Во всей гре*че*ской лите*ра*ту*ре есть толь*ко одно несо*мнен*ное свиде*тель*ство об общем поль*зо*ва*нии и вла*де*нии зем*лей. Это инте*рес*ное, мож*но ска*зать, дра*го*цен*ное пока*за*ние дошло до нас в рас*ска*зе Дио*до*ра о посе*ле*нии книд*ских и родос*ских выход*цев на Липар*ских ост*ро*вах око*ло 570 г. до Р. Х. Рас*сказ Дио*до*ра (V 9) сле*ду*ю*щий: На пути из Сици*лии домой «они при*ста*ли к Липа*ре… Впо*след*ст*вии тем*ни*мые тиррен*ца*ми, кото*рые зани*ма*лись мор*ским раз*бо*ем, они сна*ряди*ли флот и разде*ли*лись так, что одни из них возде*лы*ва*ли зем*лю, обра*тив*ши ост*ро*ва в общее вла*де*ние, дру*гие отра*жа*ли напа*де*ния раз*бой*ни*ков. Общи*ми сде*ла*ли они так*же дви*жи*мые иму*ще*ства, име*ли това*ри*ще*ские сто*лы и неко*то*рое вре*мя про*жи*ли общей жиз*нью. Потом они разде*ли*ли меж*ду собою Липа*ру, где нахо*дил*ся и город их; а про*чие ост*ро*ва возде*лы*ва*ли сооб*ща. Нако*нец, они поде*ли*ли меж*ду собою все ост*ро*ва на два*дцать лет, а по про*ше*ст*вии это*го вре*ме*ни сно*ва делят зем*ли на участ*ки по жре*бию и вла*де*ют жере*бье*вы*ми участ*ка*ми»29. Этот рас*сказ под*вер*гал*ся раз*лич*ным тол*ко*ва*ни*ям: одни уче*ные, сто*я*щие за суще*ст*во*ва*ние общин*но*го вла*де*ния и у дру*гих гре*ков, усмат*ри*ва*ли в земель*ных поряд*ках липар*цев под*креп*ле*ние сво*е*го взгляда. Дру*гие уче*ные, уве*рен*ные в том, что гре*ки с само*го нача*ла при*зна*ва*ли толь*ко част*ное вла*де*ние зем*лей, не согла*ша*лись с обоб*ще*ни*ем при*ме*ра липар*цев, счи*тая опи*сы*ва*е*мые Дио*до*ром поряд*ки толь*ко исклю*че*ни*ем из обще*го пра*ви*ла. Эти необык*но*вен*ные поряд*ки объ*яс*ня*ют*ся, по мне*нию тех же уче*ных, ненор*маль*ны*ми усло*ви*я*ми пер*во*го вре*ме*ни, когда посе*лен*цы, заня*тые вой*ною с этрус*ка*ми, не успе*ли еще устро*ить*ся окон*ча*тель*но. Как толь*ко они достиг*ли пол*ной осед*ло*сти, тогда в ско*ром вре*ме*ни водво*рил*ся нор*маль*ный порядок част*но*го вла*де*ния зем*лей. Итак, каж*дая сто*ро*на сто*ит на с.90 сво*ем мне*нии, и дей*ст*ви*тель*но, на реше*ние спо*ра мож*но наде*ять*ся толь*ко в том слу*чае, если удаст*ся при*ве*сти новые, решаю*щие дан*ные. Тако*вые одна*ко име*ют*ся, если толь*ко при*нять в сооб*ра*же*ние про*ис*хож*де*ние липар*ских посе*лен*цев из Книда и Родо*са. Зем*ледель*че*ский быт повсюду отли*ча*ет*ся стрем*ле*ни*ем к сохра*не*нию ста*рых поряд*ков. Поэто*му лег*ко может быть, что липар*цы отча*сти руко*во*ди*лись ста*рой аграр*ной систе*мой сво*ей роди*ны и в новых местах воз*об*но*ви*ли селен*че*ские обы*чаи сво*их книд*ских и родос*ских пред*ков. На Родо*се, дума*ем, в самом деле воз*мож*но най*ти следы орга*ни*за*ции поль*зо*ва*ния зем*лей подоб*ной той, какую мы встре*ти*ли у липар*цев. О пер*вом фази*се, через кото*рый про*хо*ди*ла коло*ния дорий*ских пере*се*лен*цев, неко*гда устро*ив*ших*ся на Родо*се, могут свиде*тель*ст*во*вать име*на соб*ст*вен*ные насе*лен*ных мест ост*ро*ва. Оста*нав*ли*ва*ем*ся на них вкрат*це в виду воз*мож*но*сти про*лить отсюда немно*го све*та и на зна*че*ние трех фил.

Ост*ров Родос с древ*них вре*мен был разде*ле*ны на три части, Иалис, Камир и Линд, и в каж*дой из этих частей по наме*ку «Или*а*ды» (В 654) оби*та*ла одна фила. Три филы родо*с*цев были тоже*ст*вен*ны с тре*мя фила*ми дорий*ских государств30. На каж*дой из трех частей ост*ро*ва обра*зо*вал*ся отдель*ный город*ской центр, а в 410 г. до Р. Хр. оби*та*те*ли трех горо*дов соеди*ни*лись сини*киз*мом и осно*ва*ли боль*шой общий город Родос. Име*на трех удель*ных горо*дов заслу*жи*ва*ют вни*ма*ния, как свиде*тель*ства о пер*во*быт*ных усло*ви*ях посе*ле*ния родо*с*цев. Име*на трех горо*дов или уде*лов, как извест*но, Λίν*δος, Κά*μειρος и Ἰάλυ*σος. Пер*вое имя Λίν*δος объ*яс*не*но Фиком (Vgl. Wört. 1, 533) на осно*ва*нии чисто линг*ви*сти*че*ских сооб*ра*же*ний, вполне неза*ви*си*мо конеч*но от пред*ла*га*е*мой нами мыс*ли о зна*че*нии триб. Сло*во Λίν*δος по тол*ко*ва*нию Фика озна*ча*ло рас*чи*щен*ное место в лесу (Ro*dung), что и под*хо*дит к филе лес*ных (Ὑλ*λεῖς). Имя вто*рой части Κάμ*μει*ρος, дума*ем, все рав*но что Κα*τάμει*ρος (см. гоме*ро*вые фор*мы καμ*μο*νίη, καμ*μύω, κάμ*μο*ρος вме*сто κα*τα*μο*νίη, κα*ταμύω, κα*τάμο*ρος). Дей*ст*ви*тель*но, эта часть ост*ро*ва была разде*ле*на на κτοῖναι, то есть, по опре*де*ле*нию Иси*хия, δῆ*μοι με*μερισ*μέ*νοι, окру*ги раз*ме*же*ван*ные, разде*лен*ные на земель*ные участ*ки. Если эта часть ост*ро*ва, сле*до*ва*тель*но, была разде*ле*на меж*ду чле*на*ми филы, подоб*но вто*рой разде*лен*ной с.91 части липар*ских ост*ро*вов, то третья часть ост*ро*ва Ἰάλυ*σος, веро*ят*но, в про*ти*во*по*лож*ность к Κάμ*μει*ρος, сна*ча*ла состо*я*ла из неразде*лен*ной зем*ли, соот*вет*ст*вуя таким обра*зом нераздель*ной зем*ле липар*цев, возде*лы*ва*е*мой ими сооб*ща. К это*му и отно*си*лось назва*ние Ἰάλυ*σος, Ἰήλυ*σος, состав*лен*ное, как мы дума*ем, из двух слов: ἴα «одна, еди*ная» и *ἄλυ*σος = ἄλυ*τος «нераздель*ный, неразде*ли*мый». К тому же зна*че*нию, как кажет*ся, при*во*дит имя ста*рой кре*по*сти Иали*са, Ἀχαία, от отри*ца*тель*но*го ἀ — и осн. χα — (см. χά-σκω ἔχα-νον, χάος), «рас*хо*дить*ся». Из посе*лен*цев этой нераздель*ной зем*ли, долж*но быть, состо*я*ла так*же одна из трех фил, а имен*но фила Πάμ*φυ*λοι или Παμ*φύ*λιοι. Назва*ние их обык*но*вен*но объ*яс*ня*ет*ся тем, что к дорий*цам после при*ше*ст*вия в Пело*пон*нес при*со*еди*ни*лись раз*ные недо*рий*ские пле*ме*на, из кото*рых обра*зо*ва*лась фила «всех пле*мен». Объ*яс*не*ние это само по себе неве*ро*ят*но, по край*ней мере осно*ва*но на двух неве*ро*ят*ных и голо*слов*ных пред*по*ло*же*ни*ях, во-пер*вых, что дорий*ские общи*ны когда-нибудь состо*я*ли из двух фил, а не из трех, во-вто*рых, что в состав дорий*ских граж*дан без раз*бо*ра при*ни*ма*лись чужие пле*ме*на. Сло*вам παμ*φύ*λιος, πάμ*φυ*λος по ана*ло*гии с πάν*δη*μος πανδὴμιος (отно*ся*щий*ся ко все*му наро*ду, при*над*ле*жа*щий все*му наро*ду), мож*но при*да*вать так*же смысл «при*над*ле*жа*щий всей филе». Παμ*φυ*λία (то есть, γῆ) зем*ля, кото*рой вла*де*ла вся фила сооб*ща, в роде общей зем*ли липар*цев31. Если уде*лу пам*фи*ль*цев на Родо*се соот*вет*ст*во*ва*ла иалис*ская область, а Линд уде*лу «лес*ных» (Ὑλ*λεῖς), то сле*до*ва*тель*но удел третьей филы Δυ*μᾶνες рав*нял*ся Ками*ру. Эта часть состо*я*ла из част*ных с.92 наде*лов, кото*рые, сле*ду*ет думать, отда*ва*лись в пол*ную соб*ст*вен*ность, может быть — целым родам. Сло*во Δυ*μάν, то есть, оби*таю*щий на *δυ*μα (ср. имя собств. Δύ*μη), веро*ят*но, про*из*во*дит*ся от δύ-ν-αμαι δύ-ν-αμις. Δυ*μᾶνες сле*до*ва*тель*но были «власт*ные», пол*но*власт*ные над сво*ей зем*лей. Про*ис*хож*де*ние этой филы мож*но себе пред*ста*вить таким обра*зом, что в пер*вые вре*ме*на после осно*ва*ния общи*ны возде*лы*ва*лась не вся зем*ля; оби*лие зем*ли при срав*ни*тель*но малом чис*ле насе*ле*ния поз*во*ля*ло удо*вле*тво*рять хозяй*ст*вен*ной потреб*но*сти всех налич*ных чле*нов общи*ны, остав*ляя в запас зна*чи*тель*ную часть зем*ля. Так по край*ней мере посту*па*ли кре*стьян*ские обще*ства во всех стра*нах, где име*лось оби*лие сво*бод*ной зем*ли при ред*ко*сти насе*ле*ния. О древ*них гер*ман*цах, напри*мер, гово*рит Тацит (Germ. 26): ar*va per an*nos mu*tant, et su*pe*rest ager. В состав сред*не*ве*ко*вой гер*ман*ской мар*ки, в кото*рой уже вполне уста*но*ви*лось пра*во част*ной соб*ст*вен*но*сти, вхо*ди*ли зем*ли дво*я*ко*го рода. Кро*ме част*ных дво*ров и полей отдель*ных чле*нов общи*ны име*лась еще нераздель*ная зем*ля, состо*я*щая из леса, лугов и неза*ня*тых пусто*по*рож*них земель. Эта общая зем*ля слу*жи*ла запас*ным капи*та*лом для чле*нов общи*ны. Как толь*ко кто-нибудь из них чув*ст*во*вал потреб*ность уве*ли*чить свои поля, он мог это сде*лать за счет неразде*лен*ной мар*ки. Рас*па*хан*ная им зем*ля обра*ща*лась в част*ную соб*ст*вен*ность и пере*ста*ва*ла быть общей. Так же зани*ма*лись пусто*по*рож*ние зем*ли для новых чле*нов семей*ства. Тако*во же в Англии было зна*че*ние неза*ня*той зем*ли (folcland). Очень близ*ки к сред*не*ве*ко*во*му поряд*ку гер*ман*ской мар*ки были и поряд*ки позе*мель*но*го вла*де*ния в Рос*сии32. Вла*де*ния на осно*ва*нии пер*во*го захва*та отча*сти сохра*ня*лись еще до наше*го вре*ме*ни в север*ных губер*ни*ях Сиби*ри и в казац*ких вой*сках. У каза*ков пахот*ной зем*ле и сено*ко*сам, при*над*ле*жав*шим им на пра*ве част*но*го вла*де*ния, про*ти*во*по*ла*га*лись никем не осво*ен*ные «сво*бод*ные, воль*ные сте*пи». Отдель*ные чле*ны обще*ства поль*зо*ва*лись сте*пя*ми, по их оби*лию, без*раздель*но33. В дон*ском вой*ске уста*но*вил*ся обы*чай, в силу кото*ро*го вся*кий, поста*вив*ший шалаш в сте*пи, мог поль*зо*вать*ся зем*лей на про*стран*стве 50 сажен кру*гом. Более доста*точ*ные каза*ки, имев*шие мно*го скота, захва*ты*ва*ли боль*шие участ*ки, при*бе*гая к раз*ным обхо*дам обы*чая. Нани*мая с.93 работ*ни*ков, они устра*и*ва*ли во мно*гих местах шала*ши, ста*ли разда*вать бед*ным каза*кам участ*ки из извест*ной доли уро*жая, выда*вая этих арен*да*то*ров за наем*ных работ*ни*ков. Таким обра*зом быва*ли слу*чаи, что вся зем*ля, на про*стран*стве 40 и более верст вокруг дерев*ни, попа*да*ла во вла*де*ние несколь*ких бога*чей. Бед*ные, кото*рым не уда*лось занять хоро*ших участ*ков, долж*ны были доволь*ст*во*вать*ся худ*шей зем*лей или обра*ба*ты*вать отда*лен*ные места. Так как и то, и дру*гое было неудоб*но, то они арен*до*ва*ли зем*лю у зажи*точ*ных каза*ков, пла*тя за нее боль*шей частью трудом. Обще*ст*вен*ное поло*же*ние каза*ков ста*ло до того труд*ным, что они нако*нец при*сту*пи*ли к обще*му переде*лу по при*ме*ру Вели*ко*рос*сии. При новом раз*ме*же*ва*нии ста*ниц, по зако*ну 1835 г., на душу дано было 30 деся*тин. Обык*но*вен*но часть зем*ли каза*ки остав*ля*ют в запас для буду*щих поко*ле*ний, а деся*тин по 15 рас*пре*де*ля*ют в поль*зо*ва*ние налич*ных чле*нов общи*ны34. При*во*дим это опи*са*ние казац*ких земель*ных поряд*ков не толь*ко пото*му, что оно может слу*жить при*ме*ром остав*ле*ния, при оби*лии зем*ли, сво*бод*но*го запас*но*го про*стран*ства. Оно явля*ет*ся еще кро*ме того пре*крас*ной иллю*ст*ра*ци*ей про*ис*хож*де*ния нера*вен*ства позе*мель*но*го вла*де*ния, опи*сы*ва*е*мо*го, напри*мер, в нача*ле Ари*сто*теле*ва трак*та*та об афин*ском государ*стве. Глав*ная при*чи*на воз*вы*ше*ния зем*ледель*че*ской ари*сто*кра*тии в Афи*нах, зака*ба*ле*ния мас*сы неиму*ще*го сель*ско*го насе*ле*ния и обра*ще*ния его в πε*λάται, обра*ба*ты*вав*ших зем*ли бога*тых из шестой доли уро*жая, заклю*ча*лась, надо думать, в непри*нуж*ден*ном захва*те обще*ст*вен*ной зем*ли. В дорий*ских общи*нах луч*ше уме*ли пре*пят*ст*во*вать раз*ви*тию нера*вен*ства. При устрой*стве общин, извест*ную часть зем*ли, име*ю*щей*ся в изоби*лии, веро*ят*но, остав*ля*ли неза*ня*тою, в запас для буду*щих поко*ле*ний, на уве*ли*че*ние наде*лов отдель*ных чле*нов обще*ства. На этой зем*ле, изъ*ятой из пра*виль*но*го обо*рота общей зем*ли (παμ*φυ*λία), допус*ка*лись осво*е*ния на пра*вах пол*ной соб*ст*вен*но*сти. Пра*во захва*та, если было такое, веро*ят*но обстав*ле*но было пре*гра*ди*тель*ны*ми пра*ви*ла*ми, кото*ры*ми не поз*во*ля*лось пре*вы*шать извест*ную меру зем*ли. Двой*ное деле*ние зем*ли и дво*я*кое пра*во поль*зо*ва*ния еще ясно вид*ны в Спар*те. Извест*но, что в состав наде*ла каж*до*го спар*тан*ца вхо*ди*ла так назы*вае*мая ἀρχαία μοίρα, про*да*жа кото*рой была запре*ще*на зако*ном.

с.94 В этом огра*ни*че*нии пра*ва соб*ст*вен*но*сти выра*жа*ет*ся преж*няя при*над*леж*ность «ста*ро*го наде*ла» к общин*ной зем*ле. Осталь*ная часть зем*ли нахо*ди*лась в пол*ной соб*ст*вен*но*сти вла*дель*ца. Поэто*му она сво*бод*но про*да*ва*лась, хотя и про*да*жа не одоб*ря*лась обще*ст*вен*ным мне*ни*ем. Дру*гой след преж*ней общ*но*сти зем*ли спар*тан*цев — это това*ри*ще*ские сто*лы (συσ*σί*τια). Основ*ной мыс*лью их было рав*ное поль*зо*ва*ние поле*вы*ми сбо*ра*ми, остав*ше*е*ся, как вид*но из липар*ских сис*си*тий, с того вре*ме*ни, когда поля возде*лы*ва*лись сооб*ща. Общее поле, без сомне*ния, когда-то нахо*ди*лось в бли*зо*сти горо*да, а соб*ст*вен*ные поля в отда*ле*нии. С тех пор, когда спар*тан*цы ста*ли поль*зо*вать*ся трудом кре*пост*ных работ*ни*ков, а сами не зани*ма*лись более поле*вой работой, отда*лен*ность полей не при*чи*ня*ла ника*ких осо*бен*ных хозяй*ст*вен*ных неудобств. Поэто*му спар*тан*ским общин*ни*кам воз*мож*но было вла*деть соб*ст*вен*ны*ми участ*ка*ми, напри*мер, в Мес*се*нии. Одновре*мен*но вла*де*ние соб*ст*вен*ны*ми участ*ка*ми наряду с общин*ны*ми, веро*ят*но, при*ве*ло к урав*не*нию тех и дру*гих, то есть, к рас*про*стра*не*нию пра*ва част*ной соб*ст*вен*но*сти и на общин*ную зем*лю. При разде*ле послед*ней соблюда*ли извест*ное равен*ство участ*ков, бла*го*да*ря кото*ро*му все спар*тан*цы мог*ли назы*вать себя «рав*ны*ми» (ὅμοιοι). В дру*гих общи*нах, где каж*дый селе*нец, за неиме*ни*ем кре*пост*ных сил, сам сидел на сво*ем участ*ке, сов*мест*ное веде*ние хозяй*ства в общин*ном участ*ке и в даль*нем соб*ст*вен*ном, было почти невоз*мож*но. Запад*но*си*бир*ские кре*стьяне, обык*но*вен*но вла*де*ю*щие одни*ми поля*ми, близ*ко при*ле*гаю*щи*ми к деревне, и дру*ги*ми, отдель*ны*ми, устра*и*ва*ют сво*их сыно*вей на послед*них, а сами хозяй*ни*ча*ют на пер*вых. Так при*бли*зи*тель*но пред*став*ля*ем себе воз*ник*но*ве*ние филы дима*нов. Хозя*е*ва-общин*ни*ки путем пра*виль*но*го рав*но*го наде*ла при*об*ре*та*ли участ*ки на запас*ной пусто*по*рож*ней зем*ле и устра*и*ва*ли там новых чле*нов семей*ства для боль*ше*го хозяй*ст*вен*но*го удоб*ства, во избе*жа*ние чрез*мер*но*го засе*ле*ния общей зем*ли. Тем и объ*яс*нял*ся бы родо*вой харак*тер камир*ских κτοῖναι. После исто*ще*ния запас*ной паш*ни при*сту*пи*ли таким же обра*зом к засе*ле*нию лес*ной части. При*мер част*ной земель*ной соб*ст*вен*но*сти, уста*но*вив*шей*ся в двух тре*тях, веро*ят*но, содей*ст*во*вал упразд*не*нию общин*но*го нача*ла пер*вой филы35. Теперь обра*тим*ся сно*ва к Риму.

с.95 Отно*си*тель*но пер*во*быт*ных усло*вий земле*вла*де*ния в Риме мы можем сослать*ся на выво*ды Момм*зе*на (R. St.-R. 3, 22 сл.). Част*ная соб*ст*вен*ность, гово*рит он, сна*ча*ла при*зна*ва*лась в Риме толь*ко по отно*ше*нию к дви*жи*мо*му иму*ще*ству. Это сле*ду*ет уже из тех*ни*че*ских тер*ми*нов, кото*ры*ми обо*зна*ча*ет*ся поня*тие иму*ще*ства, fa*mi*lia (двор*ня) и pe*cu*nia (скот). Вот из чего состо*я*ло лич*ное иму*ще*ство древ*ней*ших рим*ских кре*стьян, а не из зем*ли, кото*рая, сле*до*ва*тель*но, не нахо*ди*лась тогда в част*ной соб*ст*вен*но*сти. Затем и древ*ней*шая фор*ма при*об*ре*те*ния соб*ст*вен*но*сти опять обо*зна*ча*ет*ся таким сло*вом (man*ci*pium, захват), кото*рое, соб*ст*вен*но, под*хо*дит толь*ко к дви*жи*мо*му иму*ще*ству. Вся зем*ля рим*ская, зна*чит, неко*гда была ager pub*li*cus. По пре*да*нию, Ромул всем граж*да*нам давал по два iuge*ra так назы*вае*мо*го he*re*dium. Сло*во это не без*услов*но сле*ду*ет ото*жествлять с he*re*dium, наслед*ство, с кото*рым оно, может быть, было толь*ко созвуч*но, но дру*го*го про*из*вод*ства, так как в пра*ве две*на*дца*ти таб*лиц под he*re*dium пони*ма*ет*ся про*сто ого*род, ого*ро*жен*ный сад. Каж*дый двор поль*зо*вал*ся извест*ным коли*че*ст*вом общих полей. Пер*вая част*ная земель*ная соб*ст*вен*ность, по мне*нию Момм*зе*на, обра*зо*ва*лась вслед*ст*вие осво*е*ния зем*ли рода*ми, при*чем родо*вая общи*на заме*ня*ла все*на*род*ную. Каким спо*со*бом поль*зо*ва*лись зем*лей общи*на или роды, это, по сло*вам Момм*зе*на, навсе*гда для нас оста*нет*ся тай*ной. Но одно, дума*ем, воз*мож*но с.96 утвер*ждать, что пра*во окку*па*ции, играв*шее такую важ*ную роль в исто*рии рим*ских аграр*ных поряд*ков, коре*ни*лось в глу*бо*кой древ*но*сти. В Риме, как извест*но, все*гда ужи*ва*лись вме*сте созна*ние общи*ны о том, что зем*ля при*над*ле*жа*ла ей, и пра*во отдель*ных чле*нов общи*ны осва*и*вать эту обще*ст*вен*ную зем*лю. Захват сво*бод*но*го ager pub*li*cus не давал пра*ва пол*ной соб*ст*вен*но*сти, а толь*ко вла*де*ния (pos*ses*sio) и поль*зо*ва*ния (usus fruc*tus); на самом деле эта фор*ма вла*де*ния почти рав*ня*лась пол*ной соб*ст*вен*но*сти. Этот порядок очень близ*ко напо*ми*на*ет отно*ше*ния част*но*го земле*вла*де*ния к пра*вам общи*ны, кото*рые встре*ча*ем до сих пор в север*ной Рос*сии, Сиби*ри и в казац*ких обла*стях и кото*рые в преж*ние вре*ме*на быва*ли и в дру*гих частях Рос*сии и в Гер*ма*нии. Одновре*мен*но с этим обу*слов*лен*ным земле*вла*де*ни*ем в Риме встре*ча*ет*ся и ager pri*va*tus, нахо*дя*щий*ся в пол*но*прав*ной част*ной соб*ст*вен*но*сти, ex iure Qui*ri*tium. Кто были эти кви*ри*ты, пер*вые соб*ст*вен*ни*ки, по при*ме*ру кото*рых зем*ля мог*ла быть при*об*ре*та*е*ма в пол*ную юриди*че*скую соб*ст*вен*ность, это, на наш взгляд, еще откры*тый вопрос. Дело в том, что сло*во Qui*ri*tes име*ло два зна*че*ния. В более широ*ком смыс*ле так назы*ва*лись все граж*дане, осо*бен*но же все участ*ву*ю*щие в народ*ном собра*нии. Ста*рин*ная фор*му*ла po*pu*lus Ro*ma*nus Qui*ri*tes, или Qui*ri*tes*que (Лив. 8, 6, 13; Фест стр. 67), с дру*гой сто*ро*ны, не поз*во*ля*ет сомне*вать*ся в том, что в этом более спе*ци*аль*ном смыс*ле кви*ри*ты отли*ча*лись от po*pu*lus Ro*ma*nus, взя*то*го в более тес*ном зна*че*нии. Из соеди*не*ния обо*их состо*ял весь народ. Позд*ней*шие рим*ские писа*те*ли, нако*нец, пере*пу*ты*ва*ли два оттен*ка сло*ва Qui*ri*tes, про*из*воль*но заме*няя древ*нюю фор*му*лу новою — po*pu*lus Ro*ma*nus Qui*ri*tium36. Тео*ре*ти*ки рим*ско*го пра*ва пони*ма*ют do*mi*nium ex iure Qui*ri*tium так*же в смыс*ле пра*ва, при*су*ще*го всем рим*ским граж*да*нам, а пото*му про*ти*во*по*ла*га*ют его пра*ву нерим*лян с.97 (pe*re*gri*ni), кото*рое про*ис*те*ка*ет из ius gen*tium. Воз*ни*ка*ет одна*ко совер*шен*но поз*во*ли*тель*ный вопрос, не при*знать ли do*mi*nium ex iure Qui*ri*tium ско*рее спе*ци*аль*ным пра*вом тех кви*ри*тов, кото*рые про*ти*во*по*ла*га*лись в древ*ней фор*му*ле пер*во*на*чаль*но*му po*pu*lus Ro*ma*nus. В таком слу*чае пра*во земель*ной соб*ст*вен*но*сти, по при*ме*ру одной части граж*дан, когда-то было рас*про*стра*не*но на всех. Мы лич*но пред*по*чи*та*ем это вто*рое воз*мож*ное объ*яс*не*ние, пото*му что бла*го*да*ря ему полу*ча*ет*ся дру*гая воз*мож*ность объ*яс*нить про*ис*хож*де*ние в Риме част*ной позе*мель*ной соб*ст*вен*но*сти и пере*ход общин*но*го вла*де*ния в част*ное37.

Все рим*ское пре*да*ние утвер*жда*ет соглас*но, что кви*ри*та*ми соб*ст*вен*но назы*ва*лись саби*няне, народ Тита Тация. Боль*шин*ство писа*те*лей при*бав*ля*ет, что саби*няне носи*ли это назва*ние пото*му, что они при*шли из горо*да Cu*res. Сло*во Qui*ri*tes таким обра*зом, по мне*нию этих писа*те*лей, соб*ст*вен*но озна*ча*ло жите*лей Кур, как бы Cu*ri*tes. Дру*гой вывод был, что и кви*ри*наль*ский холм (Qui*ri*na*lis) свое назва*ние полу*чил от тех же при*шель*цев из Кур. Эти*мо*ло*гии эти невер*ны; опро*вер*же*ни*ем их слу*жит воз*мож*ность луч*ше*го сло*во*про*из*вод*ства, да и тот факт, что и оби*та*те*ли горо*да Кур назы*ва*ли себя не Cu*ri*tes или Qui*ri*tes, а Cu*ren*ses38. Пере*се*ле*ние цело*го наро*да в Рим, кро*ме того, очень неве*ро*ят*но; необ*хо*ди*мо было бы, чтобы город Куры после это*го совсем опу*стел. На самом же деле он не толь*ко про*дол*жа*ет суще*ст*во*вать по преж*не*му, а даже сто*ять во гла*ве сабин*ской феде*ра*ции. Нако*нец, есть осно*ва*ние думать, что древ*ние редак*ции анна*лов не осо*бен*но нале*га*ли на про*ис*хож*де*ние Тация и его наро*да из Кур, назы*вая их в общем саби*ня*на*ми39. Лож*ность про*из*вод*ства кви*ри*тов из Кур побуди*ла неко*то*рых кри*ти*ков бро*сить тень и на пре*да*ние вооб*ще об осо*бен*ной свя*зи кви*ри*тов с саби*ня*на*ми, — как мы дума*ем, без осно*ва*ния. Досто*вер*ность пре*да*ния, с.98 напро*тив, под*твер*жда*ет*ся сле*ду*ю*щим про*стым сооб*ра*же*ни*ем. Фор*му*лой po*pu*lus Ro*ma*nus Qui*ri*tes дока*зы*ва*ет*ся, что сово*куп*ность рим*ской общи*ны соста*ви*лась из соеди*не*ния корен*но*го наро*да рим*ско*го и кви*ри*тов. Одно ста*рин*ное и под*лин*ное пре*да*ние с дру*гой сто*ро*ны гла*си*ло, что рим*ская общи*на соста*ви*лась из соеди*не*ния корен*но*го рим*ско*го наро*да с саби*ня*на*ми. В виду пол*ной парал*лель*но*сти двух оди*на*ко*во под*лин*ных фак*тов, едва ли воз*мож*но сомне*вать*ся в тоже*стве кви*ри*тов и рим*ских Sa*bi*ni. Зага*доч*ный эле*мент рим*ско*го насе*ле*ния еще точ*нее опре*де*ля*ет*ся пока*за*ни*ем, что из него обра*зо*ва*лась три*ба Таци*ев. Ком*би*ни*руя эти три фак*та, мы выво*дим то заклю*че*ние, что насто*я*щее зна*че*ние рим*ских саби*нян нахо*дит*ся в тес*ной свя*зи с орга*ни*за*ци*ей трех триб. По наше*му пред*по*ло*же*нию, три*бы, подоб*но дорий*ским филам, коре*ни*лись в древ*ней фор*ме аграр*ных поряд*ков. Поэто*му мы пита*ем надеж*ду, что выяс*не*ние сабин*ско*го вопро*са помо*жет нам с дру*гой сто*ро*ны про*лить более све*та и на харак*тер трех триб, осо*бен*но же на Таци*ев, три*бу Тита Тация.

Под три*бою рам*нов пони*ма*ли насе*ле*ние осно*ван*но*го Рому*лом и Ремом ста*ро*го горо*да, цен*тром кото*ро*го была укреп*лен*ная гора Пала*тин*ская. Насе*ле*ние это*го an*ti*quum op*pi*dum Pa*la*ti*num (Варрон De l. l. 6, 34) у Ливия40 назва*но ve*te*res Ro*ma*ni. Из это*го ста*ро*го цен*тра рим*ской общи*ны потом раз*вил*ся позд*ней*ший Рим. Без сомне*ния, три*ба рам*нов зани*ма*ла ста*рый город и при*ле*гаю*щие к ней откры*тые поля, из кото*рых, сле*ду*ет думать, состо*я*ла древ*ней*шая часть общин*ной паш*ни. Имя оби*та*те*лей Ram*nes слиш*ком близ*ко схо*дит*ся с име*нем оби*та*е*мо*го ими посе*ле*ния, чтобы не пред*по*ло*жить для них одно общее про*ис*хож*де*ние41. Судя по пере*во*ду сло*ва Ram*nes (Wald-oder Bu*schleu*te), Момм*зен его сопо*став*ля*ет со сло*вом ra*mus, что, пола*га*ем, при*бли*жа*ет*ся к истине, но не дости*га*ет ее. Ra*mus (вм. rad-mus) про*из*веде*но от той же осно*вы, как и rad-ix (гр. ῥά*διξ ῥά*δαμ*νος ῥό*δον, гот. vaurts корень). Сюда отно*сит*ся и пока*за*ние у Феста (p. 258): quad*ra*ta с.99 ro*ma an*te templum Apol*li*nis di*ci*tur, ubi re*po*si*ta sunt quae so*lent bo*ni omi*nis gra*tia in ur*be con*den*da ad*hi*be*ri, quia sa*xo mu*ni*tus est ini*tio in spe*ciem quad*ra*tam. Фест гово*рит о так назы*вае*мом mun*dus, яме покры*той боль*шим кам*нем. В нее при заклад*ке горо*да и впо*след*ст*вии кла*ли извест*ные жерт*вы. Над покры*ваю*щим кам*нем соору*жа*ли гру*ду из дру*гих кам*ней. Осо*бен*но важ*но то пока*за*ние Феста, что квад*рат*ную фор*му имел толь*ко камень, слу*жив*ший фун*да*мен*том все*го соору*же*ния. Назва*ние ro*ma quad*ra*ta, зна*чит, отно*си*лось к четы*рех*уголь*ной осно*ве42. Осно*ва*ние, на кото*ром зиждет*ся пред*мет, подош*ва горы, фун*да*мент сте*ны, дома и т. п., в латин*ском язы*ке, как извест*но, обо*зна*ча*лось, меж*ду про*чим сло*вом ra*dix. Итак, если четы*рех*уголь*ную осно*ву, на кото*рой сто*ял mun*dus, назы*ва*ли ro*ma quad*ra*ta, то не слиш*ком сме*ло будет при*дать сло*ву ro*ma зна*че*ние «корень, осно*ва», тем более что это тол*ко*ва*ние еще под*твер*жда*ет*ся дан*ны*ми линг*ви*сти*ки. Сло*во ram*nes, ram*ne*ses, ram*nen*sis, по види*мо*му, имя при*ла*га*тель*ное, про*из*вод*ное от поте*рян*но*го сло*ва *ra*men, зна*че*ние кото*ро*го, пола*га*ем при*бли*зи*тель*но сов*па*да*ло с смыс*лом слов ro*ma и ra*dix. Имея в виду, что пала*тин*ское посе*ле*ние, назы*вае*мое Ro*ma, дей*ст*ви*тель*но корен*ная часть позд*ней*ше*го горо*да, а зани*ма*е*мая рам*на*ми зем*ля основ*ная общин*ная зем*ля, наде*ем*ся, что эти*мо*ло*гия наша не встре*тит серь*ез*ных воз*ра*же*ний.

К корен*но*му насе*ле*нию Рима, по пре*да*нию, при*со*еди*нил*ся вто*рой состав*ной эле*мент, вто*рая три*ба, саби*няне или тации. О про*ис*хож*де*нии этой три*бы поз*во*ли*тель*но заклю*чать по ана*ло*гии с дорий*ской орга*ни*за*ци*ей. Мы виде*ли, что дорий*ские общи*ны на заня*том ими про*стран*стве, при оби*лии зем*ли, остав*ля*ли пусто*по*рож*нее поле в запас для буду*щих поко*ле*ний и буду*ще*го уве*ли*че*ния наде*лов. В Риме, веро*ят*но, было то же самое. Оста*ва*лась в запа*се сво*бод*ная общин*ная зем*ля, кото*рая пока слу*жи*ла общим выго*ном. На это ука*зы*ва*ет меж*ду про*чим и ста*рое имя кви*ри*наль*ско*го хол*ма с.100 Ago*nen*sis или Ago*nius43, от age*re гонять скот (ср. ius agen*di, пра*во выго*на). На этой зем*ле допус*ка*лись окку*па*ции под извест*ны*ми усло*ви*я*ми. Может быть, уже тогда извест*ные роды или отдель*ные лич*но*сти поль*зо*ва*лись сво*им обще*ст*вен*ным поло*же*ни*ем, вли*я*ни*ем или богат*ст*вом, чтобы захва*ты*вать лиш*нюю часть общей зем*ли. Захва*чен*ные участ*ки, как не вхо*див*шие в общее поле, обра*ща*лись в соб*ст*вен*ность захва*тив*ших или их рода44. Вслед*ст*вие это*го обра*зо*ва*лось дво*я*кое пра*во поль*зо*ва*ния зем*лею, как и в Спар*те и в дру*гих дорий*ских общи*нах. Ста*рая общи*на сна*ча*ла, может быть, не вме*ши*ва*лась в осва*и*ва*ние зем*ли, а потом не мог*ла более пре*пят*ст*во*вать раз уста*но*вив*ше*му*ся делу. Нако*нец само*зван*ное пра*во соб*ст*вен*но*сти по како*му-то пово*ду при*зна*но было общи*ной, может быть при заклю*че*нии дого*во*ра, в силу кото*ро*го соеди*ни*лась корен*ная общи*на (po*pu*lus Ro*ma*nus) и отде*лив*ши*е*ся от нее «сожи*те*ли» (Qui*ri*tes)45. С тех пор, веро*ят*но, пра*во соб*ст*вен*но*сти послед*них (do*mi*nium ex iure Qui*ri*tium) было рас*про*стра*не*но и на преж*них общин*ни*ков.

С изло*жен*ной точ*ки зре*ния воз*мож*но вник*нуть и в вопрос о рим*ских Саби*ня*нах. Сущ*ность это*го вопро*са заклю*ча*ет*ся в с.101 том, чем объ*яс*нить при*сут*ст*вие в Риме этих Sa*bi*ni. Соста*ви*тель пер*вой лето*пи*си в осно*ва*ние сво*е*го объ*яс*ни*тель*но*го ска*за*ния поло*жил исто*ри*че*скую связь рим*ских Sa*bi*ni с саби*ня*на*ми гор*ной стра*ны на гра*ни*це Лация. На осно*ва*нии это*го убеж*де*ния он постро*ил исто*ри*че*ский рас*сказ о пере*се*ле*нии саби*нян в Рим. Для моти*ви*ров*ки это*го собы*тия он вос*поль*зо*вал*ся дру*гим этио*ло*ги*че*ским ска*за*ни*ем, о похи*ще*нии сабин*ских невест пер*вы*ми рим*ля*на*ми. Конец рас*ска*за был дан пре*да*ни*ем или созна*ни*ем о состо*яв*шем*ся когда-то дого*во*ре меж*ду дву*мя эле*мен*та*ми насе*ле*ния Рима, древ*не*рим*ским и сабин*ским. Для кри*ти*че*ской оцен*ки все*го рас*ска*за, на наш взгляд, необ*хо*ди*мо руко*вод*ст*во*вать*ся мето*ди*че*ским сооб*ра*же*ни*ем, кото*рое изло*же*но нами уже при дру*гом слу*чае. Sa*bi*nos Рима, из кото*рых обра*зо*ва*лась три*ба таци*ев, мож*но срав*нить с рим*ски*ми Al*ba*ni или люце*ра*ми. Осно*ва*ни*ем послу*жил и тут ста*рин*ный тем*ный тер*мин, кото*рым обо*зна*ча*лись чле*ны той три*бы, кото*рую более при*ня*то было звать Ta*tien*sis. Для выяс*не*ния это*го вопро*са бли*же зай*мем*ся сло*вом sa*bi*nus, при*чем под*спо*рьем нам послу*жит ска*за*ние о похи*ще*нии саби*ня*нок.

Раз*бор это*го ска*за*ния при*над*ле*жит к самым бле*стя*щим резуль*та*там Швег*ле*ра (R. G. 1, 468). У боль*шин*ства наро*дов брак пер*во*на*чаль*но совер*шал*ся уво*зом. У мно*гих наро*дов самый этот обы*чай заме*нен дру*ги*ми более куль*тур*ны*ми фор*ма*ми заклю*че*ния бра*ка; оста*ва*лись одна*ко извест*ные цере*мо*нии, напо*ми*наю*щие ста*рый обы*чай. К чис*лу этих наро*дов при*над*ле*жа*ли и рим*ляне. Неве*сту, по рим*ско*му сва*деб*но*му обы*чаю, выры*ва*ли из объ*я*тий мате*ри и уво*ди*ли в дом жени*ха. Тут бра*ли ее на руки и вно*си*ли через порог в ком*на*ту. Эти цере*мо*нии столь живо напо*ми*на*ли дей*ст*ви*тель*ное похи*ще*ние невест, что рим*ляне, как позд*ней*шие писа*те*ли, так, веро*ят*но, уже более древ*ние, инте*ре*со*ва*лись узнать, по какой при*чине рим*ский брак полу*чил вид уво*за. При*чи*ну подоб*ных ста*рых обы*ча*ев при*вык*ли искать в опре*де*лен*ном исто*ри*че*ском про*ис*ше*ст*вии, по при*ме*ру кото*ро*го потом буд*то бы соблюдал*ся обы*чай. Таким обра*зом реше*но было, что осно*ва*ни*ем сва*деб*ных цере*мо*ний слу*жил исто*ри*че*ский при*мер, насто*я*щее похи*ще*ние пер*вых рим*ских невест пер*вы*ми рим*ля*на*ми. Это объ*яс*не*ние Швег*ле*ра столь убеди*тель*но, что не нуж*но было бы ниче*го при*бав*лять, если бы в нем не ока*зы*вал*ся один важ*ный про*бел, на кото*рый осо*бен*но мет*ко ука*зы*ва*ет Момм*зен (Die с.102 Ta*tius*le*gen*de, стр. 577). Поче*му похи*щен*ные Рому*лом неве*сты, гово*рит он, выда*ва*лись за саби*ня*нок, это непо*сти*жи*мо. При гео*гра*фи*че*ском поло*же*нии Рима все*го ско*рее мог*ли бы похи*тить латин*ских девиц. В нашем пре*да*нии этот факт ничем не объ*яс*нен. Ясно одна*ко то, что сочи*ни*те*лю рас*ска*за поче*му-то необ*хо*ди*мо было, чтобы похи*ще*ны были имен*но саби*нян*ки. При*бав*ля*ем, что ни у Швег*ле*ра, ни у дру*гих кри*ти*ков леген*ды на этот вопрос не дано ника*ко*го удо*вле*тво*ри*тель*но*го отве*та. После обсто*я*тель*но*го рас*смот*ре*ния вопро*са мы оста*но*ви*лись на мыс*ли, что при*чи*на, поче*му похи*щен*ные неве*сты счи*та*лись Sa*bi*nae, скры*та в самом сло*ве этом, в нари*ца*тель*ном его зна*че*нии. Отыс*кать это зна*че*ние, созна*ем*ся, труд*но; мы одна*ко реша*ем*ся сооб*щить ту мысль, на кото*рой нако*нец оста*но*ви*лись. В латин*ском язы*ке нет ника*ко*го следа осно*вы sab-, от кото*рой мож*но бы было про*из*ве*сти наше сло*во. Из срод*ных язы*ков сюда отно*сит*ся греч. ἅπτω ἁφή ἀφάσ*σω (осн. (σ)αφ-) касать*ся чего, хва*тать*ся или брать*ся за что, овла*де*вать. При*ни*мая в сооб*ра*же*ние, что в сла*вян*ских язы*ках, как извест*но, в нача*ле слов с часто пере*хо*ди*ла в х, мы счи*та*ем себя впра*ве, с осно*вою sabh сбли*зить так*же ста*рин*ное рус*ское сло*во хабить, кото*рое объ*яс*не*но в сло*ва*ре Даля «хва*тать, захва*ты*вать, при*сва*и*вать себе». В сло*ве sa*bi*nus к ука*зы*вае*мой нами евро*пей*ской осно*ве sabh при*став*лен ста*рый индо*ев*ро*пей*ский суф*фикс — no. С тем же суф*фик*сом по-рус*ски полу*чи*лось бы сло*во «захват*ный», к захва*ту отно*ся*щий*ся. Итак, если допу*стить, что в неко*то*рых остат*ках ста*ри*ны, юриди*че*ской или духов*ной, в пого*вор*ках, при*чи*та*ни*ях или дру*гих фор*му*лах хва*та*е*мые, по сва*деб*но*му чину, неве*сты назы*ва*лись «захват*ны*ми» (sa*bi*nae), а это сло*во по недо*ра*зу*ме*нию, весь*ма понят*но*му, пони*ма*ли в смыс*ле «саби*нян*ки» (Sa*bi*nae), то вос*пол*нил*ся бы про*бел в раз*бо*ре леген*ды, остав*ля*е*мый Швег*ле*ром и дру*ги*ми кри*ти*ка*ми.

Мы ука*за*ли на воз*мож*ность, что пер*вая заго*род*ная три*ба, tri*bus Ta*tien*sis, дру*гим тер*ми*ном назы*ва*лась Sa*bi*na. Еще ранее мы реши*ли, что эта три*ба по все*му веро*я*тию обра*зо*ва*лась путем захва*тов сво*бод*ной общин*ной зем*ли. Пола*га*ем, что по отно*ше*нию к захва*чен*ной зем*ле посе*лен*цы, состав*ляв*шие три*бу, назы*ва*лись sa*bi*ni, то есть — sit ve*nio ver*ba — «захват*чи*ка*ми». Это тол*ко*ва*ние не менее, дума*ем, под*хо*дит и к тем ита*лий*ским наро*дам, за кото*ры*ми оста*лось имя Sa*bi*ni. О саби*ня*нах, оби*та*те*лях Кур, Реа*те и Ами*тер*на, сохра*ни*лось пре*да*ние, что когда-то они заво*е*ва*ли свою с.103 область, вытес*нив оттуда пер*во*быт*ных жите*лей, абори*ги*нов. Сам*ни*ты же, кото*рые тоже себя назы*ва*ли саби*ня*на*ми, как извест*но, захва*ты*ва*ли одну область сред*ней и южной Ита*лии за дру*гой. Так, дума*ем, и те и дру*гие мог*ли назы*вать*ся захва*ти*те*ля*ми чужой зем*ли, как и рим*ские саби*няне.

Воз*ни*ка*ет теперь вопрос, поче*му три*ба окку*па*то*ров еще носи*ла назва*ние Ta*tien*ses или, древ*нее, Ta*tii. На зна*че*ние это*го тем*но*го сло*ва наме*ка*ет*ся в одном пре*да*нии о смер*ти Тита Тация. Неко*то*рые из род*ст*вен*ни*ков царя зани*ма*лись раз*бо*ем и, по одно*му рас*ска*зу, огра*би*ли оби*та*те*лей лавин*ской обла*сти, по дру*го*му же на доро*ге напа*ли на лавин*ских послов, направ*ляв*ших*ся в Рим46. Таций, вме*сто того, чтобы нака*зать род*ст*вен*ни*ков-раз*бой*ни*ков и воз*ме*стить убыт*ки, отка*зал лавин*цам, а за это потом был убит послед*ни*ми. У Феста (стр. 360 М.) винов*ные род*ст*вен*ни*ки назва*ны по напи*са*нию тек*ста Ti*ti*ni lat*ro*nes, что исправ*ле*но О. Мюл*ле*ром. пред*ла*гав*шим Ta*tii lat*ro*nes, так как род*ст*вен*ни*ки Тация, веро*ят*но, тоже при*над*ле*жа*ли к роду Ta*tii. Пока*за*ние леген*ды, что одно*фа*миль*цы Тация зани*ма*лись раз*бо*ем, объ*яс*ня*ет*ся, если под*верг*нуть сло*во Ta*tii линг*ви*сти*че*ско*му раз*бо*ру. Нуж*но ли напом*нить, что тати — воры, хищ*ни*ки, похи*ти*те*ли? В древ*не*кельт*ском язы*ке встре*ча*ем taid (из tāti) вор, в гре*че*ском τη*τάω, дор. τᾱτάω, в зенд*ском и сан*скрит*ском tāyu tayu вор. Из этих дан*ных выво*дим заклю*че*ние, что и в древ*не*ла*тин*ском язы*ке сло*во ta*tius не чуж*до было поня*тия тай*но*го похи*ти*те*ля, вора. В назва*нии tri*bus Ta*tien*sis уве*ко*ве*чил*ся взгляд ста*ро*рим*ских общин*ни*ков на осва*и*ва*ние общей зем*ли окку*па*то*ра*ми47. Очень может быть, что выра*же*ние Ta*tii сна*ча*ла было народ*ное, а насто*я*щий офи*ци*аль*ный тер*мин Sa*bi*ni. О поли*ти*че*ских отно*ше*ни*ях с.104 при*го*род*ных селен*цев к ста*ро*го*род*ским мы уже выска*за*лись, гово*ря о тео*рии суще*ст*во*ва*ния вто*ро*го кви*ри*наль*ско*го горо*да, пред*по*ла*га*е*мо*го Момм*зе*ном. Мы оста*но*ви*лись на том, что в этой тео*рии мно*го веро*ят*но*го, если толь*ко несколь*ко изме*нить ее. Город*ское насе*ле*ние еще до позд*ней*ших вре*мен дели*лось на mon*ta*ni, оби*та*те*лей ста*ро*го горо*да, и pa*ga*ni, жите*лей откры*тых посел*ков (pa*gi). В послед*них невоз*мож*но не при*зна*вать таци*ев и люце*ров, так как mon*ta*ni сов*па*да*ли с рам*на*ми. Посе*ле*ния пер*вых, сле*до*ва*тель*но, не были горо*дом или горо*да*ми, каки*ми их пред*став*лял Нибур. Этим, понят*но, не исклю*ча*ет*ся извест*ная само*сто*я*тель*ная ком*му*наль*ная орга*ни*за*ция. Мы уве*ре*ны, напри*мер, что жив*шие в при*го*род*ных посел*ках селен*цы име*ли свое укреп*лен*ное убе*жи*ще отдель*но от пала*тин*ских граж*дан, на высо*те Капи*то*лий*ской горы. Этим по край*ней мере объ*яс*ни*лось бы суще*ст*во*ва*ние в Риме двух кре*по*стей (ar*ces) и пре*да*ние о заня*тии Капи*то*лия саби*ня*на*ми. У подош*вы горы нахо*ди*лось сбор*ное место при*го*ро*да, кото*рое потом было коми*ци*ем соеди*нен*ной общи*ны. Сто*яв*шая у этой пло*ща*ди ста*рая курия назы*ва*лась cu*ria Hos*ti*lia, в память ее преж*не*го назна*че*ния. В раз*бо*ре леген*ды о Тул*ле Гости*лии мы поста*ра*ем*ся еще под*кре*пить дово*да*ми, что Hos*ti*lii было дру*гим име*нем при*го*род*но*го насе*ле*ния, соеди*нив*ше*го*ся со ста*рым горо*дом. Имя Hos*ti*lii (от hos*ti*re = aequa*re), «урав*нен*ные», вполне под*хо*дит к пре*да*нию о дого*вор*ном урав*не*нии прав саби*нян с рим*ля*на*ми. Из сли*я*ния город*ской и при*го*род*ной общин воз*ник тот новый рас*ши*рен*ный Рим, кото*рый мы встре*ча*ем в исто*ри*че*ском веке.

[Александр Энман]

Из рас*смот*ре*ния вопро*са о трех три*бах мы полу*ча*ем при*бли*зи*тель*но такую кар*ти*ну древ*ней*ше*го Рима: на Пала*тин*ской горе и в при*ле*гаю*щих к ней местах лежал укреп*лен*ный город, окру*жен*ный пред*ме*стья*ми и общи*ми поля*ми горо*жан. Город*ские посе*лен*цы обра*зо*ва*ли корен*ную часть общи*ны, три*бу рам*нов. На севе*ро-запа*де от цен*тра нахо*ди*лась запас*ная обще*ст*вен*ная зем*ля, слу*жив*шая паст*би*щем (col*lis Ago*nius, Qui*ri*na*lis), на севе*ро-восто*ке был обще*ст*вен*ный лес. С воз*рас*та*ни*ем чис*ла граж*дан допу*ще*на была окку*па*ция неза*ня*той до тех пор зем*ли и рас*чи*ще*ние леса. Таким обра*зом со вре*ме*нем и та, и дру*гая заго*род*ная часть обще*ст*вен*ной зем*ли была заня*та насе*ле*ни*ем, кото*рое, смот*ря по месту и по пра*вам поль*зо*ва*ния зем*лей (захва*ту или росчи*сти), рас*пре*де*ля*лось в две три*бы, три*бу саби*нян (захват*ных) или таци*ев (похи*ти*те*лей) и три*бу алба*нов или люце*ров с.105 (оби*та*те*лей росчи*стей). Несмот*ря на неко*то*рую раз*ни*цу двух триб меж*ду собой, они, в про*ти*во*по*лож*ность к город*ским рам*нам, были соеди*не*ны общим усло*ви*ем заго*род*но*го житель*ства. В заро*ды*ше мы видим пред собою то деле*ние рим*ских граж*дан на город*ских (mon*ta*ni) и сель*ских (pa*ga*ni), кото*рое еще извест*но было во вре*мя Цице*ро*на. Обособ*лен*ное и выде*лив*ше*е*ся из город*ской общи*ны при*го*род*ное насе*ле*ние, веро*ят*но, постро*и*ло, по дав*ниш*не*му при*ме*ру ста*рых посе*лен*цев, для защи*ты откры*тых полей и селе*ний, свое укреп*лен*ное место убе*жи*ща (arx), на Капи*то*лии. На подош*ве горы обра*зо*ва*лось место, куда, веро*ят*но, заго*род*ные жите*ли ста*ли соби*рать*ся на сове*ща*ния. Таким обра*зом обра*зо*ва*лось посе*ле*ние, носив*шее в себе заро*дыш вто*ро*го горо*да. Непри*яз*нен*ные отно*ше*ния двух общин, город*ской и при*го*род*ной, нако*нец, кон*чи*лись при*ми*ре*ни*ем, урав*не*ни*ем всех граж*дан и сли*я*ни*ем их в один общий город. Память о преж*ней обособ*лен*но*сти при*го*род*но*го насе*ле*ния сохра*ня*лась, веро*ят*но, в духов*ном пре*да*нии.

К остат*кам духов*ной тра*ди*ции мы при*чис*ля*ем и леген*ду о Тите Тации. Невоз*мож*но при*знать в этом леген*дар*ном царе оли*це*тво*ре*ние сабин*ско*го или како*го бы то ни было эле*мен*та рим*ско*го насе*ле*ния, суще*ст*во*вав*ше*го дей*ст*ви*тель*но или толь*ко в вооб*ра*же*нии рим*лян. Оли*це*тво*ре*ние или вопло*ще*ние исто*ри*че*ских пери*о*дов или отдель*ных собы*тий вовсе не в духе антич*ных мифов. Чисто исто*ри*че*ские момен*ты вне*се*ны исклю*чи*тель*но толь*ко позд*ней*шей исто*ри*че*ской обра*бот*кой. Исто*ри*че*ская роль Тита Тация сов*па*да*ет с мни*мой исто*ри*ей пере*се*ле*ния саби*нян в Рим. В каче*стве царя он пред*во*ди*тель*ст*ву*ет ими в войне про*тив Рому*ла и при*ми*ря*ет*ся с ним. Все это выведе*но из его цар*ской долж*но*сти пер*вым соста*ви*те*лем исто*рии царей. Дру*ги*ми сло*ва*ми, исто*ри*че*ская роль царя при*над*ле*жит к послед*не*му насло*е*нию пре*да*ния. В той же тра*ди*ции есть дру*гие изве*стия о Тите Тации, необъ*яс*ни*мые из исто*ри*че*ской роли его. Швег*лер в отно*ше*нии к ним воздер*жал*ся от вся*кой попыт*ки объ*яс*не*ния, а уче*ные, заняв*ши*е*ся после Швег*ле*ра кри*ти*кой леген*ды — Момм*зен, Низе и Кула*ков*ский — совер*шен*но почти обхо*дят их мол*ча*ни*ем. Мы счи*та*ем пер*вой обя*зан*но*стью кри*ти*ки обра*щать вни*ма*ние на эти забро*шен*ные части*цы древ*ней*шей фор*мы леген*ды и пытать*ся решить, не замет*на ли меж*ду ними неко*то*рая опре*де*лен*ная связь. Реше*ние это*го вопро*са зави*сит от взгляда на источ*ни*ки древ*ней*ше*го слоя пре*да*ния. с.106 Выхо*дя из пред*по*ло*же*ния, что пер*вым источ*ни*ком леген*ды как о близ*не*цах, так и о Тите Тации было одно духов*ное ска*за*ние, тра*ди*ция одной духов*ной кол*ле*гии, мы оста*но*ви*лись на сле*ду*ю*щих пунк*тах сопри*кос*но*ве*ния леген*ды с сакраль*ны*ми древ*но*стя*ми: 1) По пре*да*нию, Тит Таций постро*ил свой дом in ar*ce, на север*ной воз*вы*шен*но*сти Капи*то*лий*ской горы48. Это место слу*жи*ло обсер*ва*то*ри*ей авгу*рам. Тут нахо*дил*ся дом авгу*ров, augu*ra*cu*lum, из кото*ро*го они в тихие ночи и утра про*из*во*ди*ли свои наблюде*ния49. 2) Тит Таций, по пре*да*нию, постро*ил малень*кую свя*ты*ню боги*ни Стре*нии или Стре*нуи50. Эта свя*ты*ня игра*ла неко*то*рую роль в цере*мо*ни*а*ле авгу*ров. У нее кон*ча*лась та часть «свя*щен*ной доро*ги» (Sac*ra via), по кото*рой шли авгу*ры, отправ*ля*ясь с Капи*то*лия для совер*ше*ния инав*гу*ра*ций51. 3) Тит Таций на Капи*то*лии устро*ил покло*не*ние Тер*ми*ну, богу-защит*ни*ку гра*ниц. Кро*ме алта*ря Тер*ми*на сабин*ский царь, соглас*но пре*да*нию, на Капи*то*лии учредил еще свя*ты*ни один*на*дца*ти дру*гих божеств, но они исчез*ли, их буд*то бы уда*лил царь Тарк*ви*ний при построй*ке хра*ма Юпи*те*ра. Тер*ми*на уда*лить не уда*лось; он чудес*ным обра*зом удер*жал*ся на сво*ем месте и остал*ся таким обра*зом един*ст*вен*ным свя*щен*ным памят*ни*ком Тита Тация52. Покло*не*ние Тер*ми*ну близ*ко каса*лось авгу*ров. Они по обя*зан*но*сти не толь*ко зани*ма*лись про*веде*ни*ем свя*щен*ных пре*де*лов, но в древ*ней*шие вре*ме*на, будучи пер*вы*ми зем*ле*ме*ра*ми53, они счи*та*ли сво*им делом раз*ме*же*ва*ние и раз*гра*ни*че*ние полей и уста*нов*ле*ние вся*ких гра*ней. Гра*ни*цы отме*ча*лись меже*вы*ми стол*ба*ми (ter*mi*ni), в обра*зе кото*рых изо*бра*жал*ся сам Тер*мин, бог гра*ниц. 4) Тит Таций, по пре*да*нию, в Лави*нии при*но*сил тор*же*ст*вен*ную с.107 еже*год*ную жерт*ву от име*ни рим*ско*го наро*да (Швег*лер R. G. 1. 516). Эти sac*ra pub*li*ca po*pu*li Ro*ma*ni deum Pe*na*tium quae La*vi*ni fiunt, совер*ша*лись одним из авгу*ров54. 5) Тита Тация похо*ро*ни*ли на Авен*тин*ской горе, а над моги*лою еже*год*но при*но*си*ли жерт*ву55. Авен*тин*ская гора в уче*нии авгу*ров поче*му-то счи*та*лась зло*ве*щей. Для объ*яс*не*ния это*го веро*ва*ния, по мне*нию Швег*ле*ра (R. G. 1, 439), слу*жи*ло ска*за*ние, что с Авен*тин*ской горы Рем про*из*вел свои несчаст*ли*вые авспи*ции и на ней же был похо*ро*нен. Моги*ла Тация, может быть, поме*ща*лась на Авен*тине по той же при*чине, для объ*яс*не*ния авгур*ско*го уче*ния о недоб*ром пред*зна*ме*но*ва*нии горы.

Ска*за*ние о смер*ти Т. Тация пред*став*ля*ет зна*чи*тель*ные затруд*не*ния, разо*брать*ся в кото*рых, по мне*нию Швег*ле*ра, нет более воз*мож*но*сти. В осно*ва*ние мифа, гово*рит он (R. G. 1, 521), оче*вид*но лег*ли такие рели*ги*оз*ные поня*тия, кото*рые сде*ла*лись непо*нят*ны*ми позд*ней*шим рим*ля*нам. Рели*ги*оз*ную под*клад*ку пре*да*ния отча*сти мож*но уга*дать бла*го*да*ря пока*за*нию Ливия (1. 14, 3): ut ta*men ex*pia*ren*tur le*ga*to*rum iniu*riae re*gis*que cae*des, foe*dus in*ter Ro*mam La*vi*nium*que ur*bes re*no*va*tum est. Дого*вор этот воз*об*нов*лял*ся, начи*ная с 340 г. до Р. Хр., еже*год*но через 10 дней после латин*ских ферий (Лив. 8, 11, 15). Очи*сти*тель*ные обряды, на кото*рые наме*ка*ет Ливий, игра*ли столь важ*ную роль, что нако*нец все воз*об*нов*ле*ние лавин*ско*го дого*во*ра совер*ша*лось по ука*за*ни*ям сивил*лин*ских книг (ср. над*пись вре*ме*ни импе*ра*то*ра Клав*дия C. I. L. X 797, где упо*ми*на*ет*ся один pa*ter pat*ra*tus po*pu*li Lau*ren*tis foe*de*ris ex lib*ris Si*bul*li*nis per*cu*tien*di cum po*pu*lo Ro*ma*no). О совер*ше*нии извест*ных κα*θαρ*μοί свиде*тель*ст*ву*ет еще Плу*тарх (Ром. 24). Ромул хотел было оста*вить без послед*ст*вий вину и Тация и Лавин*цев. Тогда на Рим и Лави*ний обру*ши*лись раз*ные бед*ст*вия. Эти зна*ки боже*ско*го гне*ва побуди*ли царя про*из*ве*сти очи*ще*ние двух горо*дов, а очи*сти*тель*ные обряды эти, при*бав*ля*ет Плу*тарх, по свиде*тель*ству исто*ри*ков, про*дол*жа*ют*ся еще до сих пор у Ферен*тий*ских ворот (καὶ κα*θαρ*μοῖς ὁ Ῥω*μύλος ἥγνι*σε τὰς πό*λεις, οὓς ἔτι νῦν ἱστο*ροῦ*σιν ἐπι τῆς Φερεν*τί*νης πύ*λης συν*τε*λεῖσ*θαι). Итак, из соеди*не*ния изве*стий Ливия и Плу*тар*ха явст*ву*ет, что пре*да*ние об уби*е*нии Тита Тация тес*но свя*за*но с извест*ны*ми очи*сти*тель*ны*ми обряда*ми с.108 (κα*θαρ*μοί, pia*cu*la), совер*ша*е*мы*ми при воз*об*нов*ле*нии древ*не*го дого*во*ра меж*ду Римом и Лави*ни*ем. На сущ*ность этих обрядов про*ли*ва*ет*ся, дума*ем, немно*го све*та из пока*за*ния Лици*ния Мак*ра у Дио*ни*сия (2, 52) о поби*е*нии Тация кам*ня*ми. Пре*да*ние это остав*ле*но без объ*яс*не*ния все*ми кри*ти*ка*ми леген*ды; несо*мнен*на заслу*га Кула*ков*ско*го, что он пер*вый обра*тил на него вни*ма*ние и поста*рал*ся его объ*яс*нить. Интер*пре*та*ция эта, одна*ко, кажет*ся нам неудо*вле*тво*ри*тель*ной и оче*вид*но не сде*ла*на le*ge ar*tis in*terpre*tan*di. Поби*е*ние кам*ня*ми, гово*рит Кула*ков*ский (К вопр. о нач. Р., стр. 99), под*да*ет*ся архео*ло*ги*че*ско*му объ*яс*не*нию. Архео*ло*ги*че*ской нау*кой выяс*не*но, что автох*то*ны, оби*тав*шие в Лации до при*ше*ст*вия туда ита*лий*цев, употреб*ля*ли камен*ное ору*жие. Уби*е*ние Тация кам*ня*ми — вос*по*ми*на*ние о том, что автох*то*ны Лация ока*зы*ва*ли сопро*тив*ле*ние ита*лий*цам при помо*щи тако*го ору*жия, осо*бен*но при помо*щи стрел из крем*ня, какие были нахо*ди*мы на поч*ве Лация, так*же как и в дру*гих местах Ита*лии. Искус*ст*вен*ность это*го архео*ло*ги*че*ско*го объ*яс*не*ния едва ли нуж*да*ет*ся в дока*за*тель*ствах. Кам*ня*ми бро*са*ют*ся люди и ныне, а никто, веро*ят*но, не поду*ма*ет, чтобы это дела*лось из под*ра*жа*ния крем*не*вым стре*лам камен*но*го века. Для объ*яс*не*ния пре*да*ния о поби*е*нии Тация кам*ня*ми мы поз*во*ля*ем себе обра*тить вни*ма*ние на инте*рес*ную ста*тью Берн*гар*да Шмид*та (в Jahrb. für Phi*lo*lo*gie 1893, стр. 369 сл.: Stein*hau*fen als Fluch*ma*le, Her*mes*hei*lig*tü*mer und Grab*hü*gel in Grie*chen*land). Автор собрал мно*же*ство при*ме*ров обы*чая скла*ды*вать кам*ни в знак все*на*род*но*го про*кля*тия. Если кто-нибудь про*ви*нил*ся про*тив все*го обще*ства, напри*мер, изме*ною, под*жо*гом, рас*про*стра*не*ни*ем поваль*ной болез*ни и т. п. при*чи*нил общее бед*ст*вие, то на месте, где было совер*ше*но пре*ступ*ле*ние или в каком-нибудь общедо*ступ*ном пунк*те, напри*мер, на пере*крест*ках, или же на моги*ле винов*но*го скла*ды*ва*ет*ся несколь*ко боль*ших кам*ней. Каж*дый про*хо*дя*щий потом при*бав*ля*ет новый камень, при*го*ва*ри*вая ἀνά*θεμα τον, «будь он про*клят». Без сомне*ния, гово*рит Шмидт (стр. 373), это бро*са*ние кам*ней — сим*во*ли*ка насто*я*ще*го изби*е*ния кам*ня*ми, так как этим родом каз*ни как раз при*ня*то было нака*зы*вать винов*ных по отно*ше*нию ко все*му обще*ству, напри*мер, измен*ни*ков, не толь*ко в древ*ней Гре*ции, но и в дру*гих стра*нах. Сим*во*ли*че*ское изби*е*ние кам*ня*ми и сов*мест*ное про*кля*тие так*же встре*ча*ет*ся, кро*ме гре*ков, и у дру*гих наро*дов, меж*ду про*чим ука*за*но Шмид*том и на один след суще*ст*во*ва*ния подоб*но*го обы*чая у древ*них ита*лий*ских с.109 наро*дов. У нас поэто*му яви*лась мысль, что и миф об изби*е*нии кам*ня*ми Тита Тация вызван подоб*ным сим*во*ли*че*ским обрядом, в ста*ри*ну соблюдав*шим*ся при обыч*ном воз*об*нов*ле*нии дого*во*ра меж*ду Римом и Лави*ни*ем. Таций, по пре*да*нию, уби*ва*ет*ся в нака*за*ние за нару*ше*ние это*го дого*во*ра. Не при*ду*ман ли, спра*ши*ва*ем, этот рас*сказ для пер*во*го исто*ри*че*ско*го при*ме*ра обы*чая, пре*да*вать сим*во*ли*че*ско*му изби*е*нию кам*ня*ми и про*кля*тию вооб*ра*жа*е*мо*го нару*ши*те*ля дого*во*ра, при*чем этот послед*ний одновре*мен*но слу*жил отпу*сти*тель*ной или очи*сти*тель*ной жерт*вой? Для отве*та мы можем сослать*ся на ана*ло*гию обрядов, соблюда*е*мых феци*а*ла*ми при скреп*ле*нии дого*во*ров. Стар*ший жрец, pa*ter pat*ra*tus, сна*ча*ла читал вслух текст дого*во*ра, затем обра*щал*ся с молит*вой к Юпи*те*ру, кон*чая сло*ва*ми: «если рим*ский народ пер*вый с худым замыс*лом отло*жит*ся от дого*во*ра, то в тот день ты, Юпи*тер, побей рим*ский народ, как я здесь сего*дня побью эту сви*нью» (Лив. 1, 24, 7, tum il*lo die Iup*pi*ter p. R. sic fe*ri*to, ut ego hunc por*cum hic ho*die fe*riam). Потом жрец уби*вал сви*нью, обыч*ную жерт*ву при скреп*ле*нии дого*во*ров, кам*нем. Свя*щен*ные кам*ни, употреб*ля*е*мые для это*го (la*pi*des si*li*ces), сохра*ня*лись в хра*ме Юпи*те*ра Фере*ция, то есть, «поби*ваю*ща*го» (от fe*ri*re). Юпи*тер, наде*я*лись, подоб*но жре*цу, уби*ваю*ще*му кам*нем сви*нью, будет уби*вать кам*ня*ми винов*ных в нару*ше*нии дого*во*ра. Поэто*му и камень при скреп*ле*нии дого*во*ра слу*жил сим*во*лом Юпи*те*ра (Jupi*ter La*pis) и это*му кам*ню даже при*но*си*ли при*ся*гу. Сим*во*ли*че*ско*му дей*ст*вию бития кам*ня*ми рим*ляне при*да*ва*ли столь*ко важ*но*сти, что по это*му уста*но*ви*лись тер*ми*ны fe*ri*re, ice*re, per*cu*te*re foe*dus, то есть, «бить дого*вор». Обрядо*вое уби*ва*ние жерт*вы кам*нем и в этом слу*чае не мино*ва*ло архео*ло*ги*че*ско*го объ*яс*не*ния, в нау*ке чуть не уста*но*вил*ся уже, как несо*мнен*ный, факт, что употреб*ле*ние кам*ня — оста*ток камен*но*го века, что совер*шен*но неспра*вед*ли*во. Гораздо про*ще видеть в этом обряде оста*ток обы*чая изби*е*ния кам*ня*ми винов*ных в нару*ше*нии дого*во*ра. Людей винов*ных, кото*рых над*ле*жа*ло уби*вать для при*ме*ра, по обык*но*ве*нию заме*ня*ли живот*ны*ми. Не сомне*ва*ем*ся, что и вооб*ра*жа*е*мое изби*е*ние кам*ня*ми Тита Тация, нару*шив*ше*го буд*то дого*вор, про*сто сво*дит*ся к совер*ше*нию подоб*но*го же ста*рин*но*го обряда при еже*год*но воз*об*нов*ля*е*мом заклю*че*нии дого*во*ра меж*ду Римом и Лави*ни*ем. По какой при*чине этио*ло*гия избра*ла имен*но его для пер*во*го исто*ри*че*ско*го при*ме*ра, это труд*но понять, за неиме*ни*ем у нас фак*ти*че*ских дан*ных отно*си*тель*но с.110 внеш*ней обста*нов*ки обряда. По сло*вам Плу*тар*ха, вся цере*мо*ния совер*ша*лась близ ворот, назы*вае*мых им ἡ Φερεν*τί*νη πύ*λη. Суще*ст*во*ва*ние таких ворот по еди*но*душ*но*му при*го*во*ру отверг*ну*то почти все*ми совре*мен*ны*ми уче*ны*ми, на том един*ст*вен*ном осно*ва*нии, что por*ta Fe*ren*ti*na не встре*ча*ет*ся ни у како*го дру*го*го писа*те*ля. Сло*во πύ*λης поэто*му замня*ют или сло*вом ὕλης или πη*γῆς, при*уро*чи*вая таким обра*зом зага*доч*ные ворота к lu*cus Fe*ren*ti*nae или ca*put aquae Fe*ren*ti*nae у Аль*бы-Лон*ги, где про*ис*хо*ди*ли собра*ния латин*ских союз*ных горо*дов. Но во-пер*вых, ὕλη нико*гда, кажет*ся, не обо*зна*ча*ет свя*щен*ной рощи, lu*cus рав*ня*ет*ся сло*ву ἄλσος. Во-вто*рых, если долж*но при*да*вать решаю*щее зна*че*ние мол*ча*нию дру*гих авто*ров, то при*дет*ся вспом*нить, что вся рим*ская лите*ра*ту*ра так*же мол*чит о воз*об*нов*ле*нии лавин*ско*го сою*за в таком, кажет*ся, доволь*но непо*д*хо*дя*щем месте, како*ва албан*ская мест*ность ad ca*put Fe*ren*ti*nae. В-третьих, мол*ча*ние авто*ров о por*ta Fe*ren*ti*na ниче*го в сущ*но*сти не зна*чит, так как суще*ст*во*ва*ние и дру*гих ворот засвиде*тель*ст*во*ва*но толь*ко одним авто*ром. Ука*жем для при*ме*ра на por*ta Pia*cu*la*ris у Феста (стр. 213, Pia*cu*la*ris por*ta ap*pel*la*tur prop*ter ali*qua pia*cu*la, quae ibi*dem fie*bant). Очень может быть, что мол*ча*ние авто*ров о тех и дру*гих воротах объ*яс*ня*ет*ся про*сто тем, что это ред*кие жре*че*ские или народ*ные име*на каких-то ворот, обык*но*вен*но назы*вае*мых дру*ги*ми име*на*ми. В виду того, что у Fe*ren*ti*na совер*ша*лись κα*θαρ*μοί, то есть, pia*cu*la, Фесто*ва por*ta Pia*cu*la*ris может быть тоже*ст*вен*на с Fe*ren*ti*na. Веро*ят*но, под ними нуж*но разу*меть одни из авен*тин*ских ворот. С Авен*ти*на начи*на*лась via Os*tien*sis, кото*рая вела и в Лави*ний; место перед авен*тин*ски*ми ворота*ми (por*ta Rau*dus*cu*la*na?) хоро*шо под*хо*ди*ло к совер*ше*нию око*ло них обряда, оди*на*ко*во отно*сив*ше*го*ся к Риму и Лави*нию. Заме*тим для под*креп*ле*ния досто*вер*но*сти Плу*тар*ха, что имя por*ta Fe*ren*ti*na лег*ко про*из*во*дит*ся от fe*ri*re, sc. foe*dus. Неда*ле*ко, может быть, от этих ворот нахо*ди*лось Lau*re*tum с мни*мой моги*лой Тация. Место несчаст*ли*во*го авспи*ция Рема опре*де*ля*лось боль*шим кам*нем (mo*les na*ti*va у Овид. Fast. 5, 149), так назы*вае*мым sa*xum sac*rum (Овид. указ. м. и Циц. p. dom. 53), веро*ят*но слу*жив*шим зна*ком для ори*ен*ти*ров*ки авгу*ров. Подоб*ный же знак, искус*ст*вен*ное камен*ное соору*же*ние, мог*ло счи*тать*ся моги*лою Тация, стран*ная фор*ма кото*рой опять мог*ла наве*сти на мысль свя*зать ее с обрядом бро*са*ния кам*ней, соблюда*е*мом при заклю*че*нии сою*за с Лави*ни*ем.

с.111 6) Имя Ti*tus Ta*tius под*хо*дит к авгур*ской дея*тель*но*сти. Сло*во ti*tus в лек*си*коне Феста про*из*во*дит*ся от tueor56. Лек*си*ко*граф ссы*ла*ет*ся на ti*tu*li, назва*ние сол*дат (защит*ни*ки). Мож*но бы ука*зать и на дру*гое сло*во ti*tu*lus, мет*ка, над*пись для защи*ты соб*ст*вен*но*сти (ср. нем. Schutzmar*ke). Со сто*ро*ны латин*ской фоне*ти*ки эти*мо*ло*гия Феста едва ли встре*тит про*ти*во*ре*чия. Из tuit-us (от интен*сив*но*го гла*го*ла tui*ta*re?) мог*ло про*изой*ти ti*tus ti*tius, как напри*мер, fio из fuio, или pius из pui*us. Основ*ное зна*че*ние гла*го*ла tuor, tueor — смот*реть, наблюдать, затем — смот*реть, при*смат*ри*вать за кем-нибудь, сте*речь, защи*щать. Итак, если про*из*во*дить сло*во ti*tus от корен*но*го зна*че*ния гла*голь*ной осно*вы, тогда оно озна*ча*ло «смот*ри*тель, наблюда*тель». Это имя, как нель*зя луч*ше, подо*бра*но к глав*ной обя*зан*но*сти авгу*ров57.

Боль*шин*ство био*гра*фи*че*ских дан*ных, кото*рые сохра*ни*лись в пре*да*нии о Тите Тации, как, наде*ем*ся, вид*но будет из наших сбли*же*ний, име*ет какое-нибудь отно*ше*ние в этио*ло*гии дея*тель*но*сти авгу*ров. Без сомне*ния, эти дан*ные вошли в цар*скую исто*рию из этио*ло*ги*че*ской леген*ды жре*цов. Образ Тита Тация ока*зы*ва*ет*ся похо*жим на обра*зы Фер*то*ра Резия, мифи*че*ско*го осно*ва*те*ля пра*ва феци*а*лов, или на Рому*ла и Рема, леген*дар*ных учреди*те*лей двух отде*ле*ний кол*ле*гии лупер*ков. Мы не заду*мы*ва*лись бы при*знать Тита Тация таким же мифи*че*ским осно*ва*те*лем кол*ле*гии авгу*ров, если бы нас не оста*нав*ли*ва*ли неко*то*рые затруд*не*ния. В пре*да*нии учреж*де*ние авгур*ской кол*ле*гии с.112 при*пи*сы*ва*лось не Титу Тацию, а Рому*лу или Нуме58. Пер*вое мне*ние отправ*ля*лось от мыс*ли, что ни одно важ*ное государ*ст*вен*ное дело не мог*ло совер*шать*ся без авспи*ция, сле*до*ва*тель*но и осно*ва*ние горо*да совер*ши*лось aus*pi*ca*to. Поэто*му и Ромул и Рем сами счи*та*лись авгу*ра*ми, и по одно*му мне*нию, не нуж*да*лись вслед*ст*вие это*го в кол*ле*гии авгу*ров, кото*рое сле*до*ва*тель*но осно*ва*но было Нумой. По мне*нию же Цице*ро*на, Ромул после осно*ва*ния горо*да счи*тал учреж*де*ние авгу*ров необ*хо*ди*мым для государ*ства. Из это*го вид*но, что об осно*ва*нии кол*ле*гии авгу*ров не было, соб*ст*вен*но гово*ря, ника*ко*го твер*до*го пре*да*ния, а исто*ри*ки реша*ли этот вопрос по сво*им лич*ным сооб*ра*же*ни*ям. Тем менее, конеч*но, мы име*ем пра*ва, в Тите Тации видеть тра*ди*ци*он*но*го или леген*дар*но*го осно*ва*те*ля кол*ле*гии авгу*ров. Вто*рой поме*хой слу*жит эпи*тет Ta*tius, в кото*ром, без сомне*ния, отра*жа*ет*ся какое-то осо*бен*ное отно*ше*ние к три*бе Таци*ев. К тому же сво*дит*ся и «сабин*ское» его цар*ство. Цице*рон и Ливий пишут, что пер*вые авгу*ры бра*лись по одно*му из трех триб, чем и объ*яс*ня*ют*ся Ливи*ем позд*ней*шие чис*ла авгу*ров, шесть и девять59. Это мог*ло бы наве*сти на мысль, что Ti*tus Ta*tius, «наблюда*тель Таци*ев» пред*став*ля*ет пер*во*об*раз осо*бых авгу*ров три*бы Таци*ев. Пока*за*ния Цице*ро*на и Ливия одна*ко, очень веро*ят*но, толь*ко ост*ро*ум*ная догад*ка для объ*яс*не*ния необык*но*вен*но*го нечет*но*го чис*ла авгу*ров. В виду этих затруд*не*ний необ*хо*ди*мо отка*зать*ся от мыс*ли сбли*же*ния Тита Тация с обще*рим*ской кол*ле*ги*ей авгу*ров (augu*res pub*li*ci po*pu*li Ro*ma*ni Qui*ri*tium), тем более что пре*да*ние ему при*пи*сы*ва*ет осно*ва*ние дру*гой жре*че*ской кол*ле*гии, so*cia*les Ti*tii.

Това*ри*ще*ство Тици*ев — одно из самых зага*доч*ных явле*ний в исто*рии рим*ских жре*честв. В чем состо*я*ли обя*зан*но*сти этих жре*цов, об этом в дошед*ших до нас источ*ни*ках нет почти ника*ких сведе*ний. Све*то*ний (Окт. 31) рас*ска*зы*ва*ет, что Август вос*ста*но*вил неко*то*рые дав*но забы*тые обряды, кото*рые совер*ша*лись Тици*я*ми в преж*ние вре*ме*на. Све*то*ний не сооб*ща*ет, в чем с.113 заклю*ча*лись эти ста*рые обряды, но отча*сти мож*но уга*дать от одно*го изве*стия Таци*та60. Тибе*рий после смер*ти Авгу*ста осно*вал новую so*da*li*tas жре*цов, Авгу*ста*лов, ста*вя им в обя*зан*ность заве*до*вать куль*том Авгу*ста и все*го цар*ст*ву*ю*ще*го дома, по при*ме*ру Рому*ла, назна*чав*ше*го осо*бен*ных жре*цов для покло*не*ния умер*ше*му царю Тацию. По этой офи*ци*аль*ной леген*де, под*готов*лен*ной, веро*ят*но, уже Авгу*стом при рестав*ра*ции кол*ле*гии Тици*ев, назна*че*ни*ем послед*ней было почи*та*ние памя*ти Тита Тация. Пока*за*ни*ем Дио*ни*сия61 под*твер*жда*ет*ся факт еже*год*но*го при*но*ше*ния заупо*кой*ных жертв Титу Тацию, к тому же эти жерт*вы были sac*ra pub*li*ca. Кто при*но*сил эти жерт*вы, Тиции ли или дру*гие sa*cer*do*tes pub*li*ci, не ска*за*но Дио*ни*си*ем. Невер*ность офи*ци*аль*но*го тол*ко*ва*ния слу*жеб*ных обя*зан*но*стей Тици*ев едва ли под*ле*жит сомне*нию, тем более, что сам же Тацит в дру*гом месте упо*ми*на*ет о совер*шен*но дру*гом назна*че*нии кол*ле*гии. Цель кол*ле*гии по это*му дру*го*му, нетен*ден*ци*оз*но*му пока*за*нию, была забо*тить*ся о сохра*не*нии сабин*ских свя*щен*ных учреж*де*ний (re*ti*nen*dis Sa*bi*no*rum sac*ris)62. К сча*стью, из одной слу*чай*ной замет*ки Варро*на63 доста*точ*но пол*но выяс*ня*ет*ся насто*я*щий харак*тер зага*доч*ной кол*ле*гии. Из нее выхо*дит, что Тиции, подоб*но авгу*рам, зани*ма*лись наблюде*ни*я*ми поле*та птиц (augu*ria). К этой обя*зан*но*сти их под*хо*дит и имя ti*tius, кото*рое, наравне с име*нем Ti*tus, про*из*во*дит*ся от tueor, или интен*сив*ной фор*мы tui*to. Суф*фикс ius слу*жит зна*ком дей*ст*ву*ю*ще*го лица (no*men agen*tis), напри*мер, gen-ius, lud-ius, soc-ius, lus*cin-ius. Эти «наблюда*те*ли» были осо*бен*ным видом авгу*ров64. Им было пору*че*но сохра*не*ние «сабин*ских» sac*ra. По с.114 ост*ро*ум*но*му тол*ко*ва*нию Момм*зе*на65, у при*го*род*ной общи*ны, так назы*вае*мой сабин*ской или Таци*е*вой, неко*гда были свои отдель*ные авгу*ры, свой порядок авспи*ций (Aus*pi*cie*nordnung). Чтобы не мешать счаст*ли*во*му про*дол*же*нию этих авспи*ций, при сли*я*нии общин оста*ви*ли авгур*скую кол*ле*гию Тици*ев, с тем чтобы они забо*ти*лись о сохра*не*нии и воз*об*нов*ле*нии ста*рых сабин*ских авспи*ций и инав*гу*ра*ций. Со вре*ме*нем все более изгла*жи*ва*лись, преж*ние осо*бен*но*сти Таци*ев, и отдель*ные sac*ra их со вре*ме*нем теря*ли свое зна*че*ние. Так объ*яс*ня*ет*ся и стран*ное без*дей*ст*вие кол*ле*гии Тици*ев66.

с.115 Итак, мы пола*га*ем, что Ti*tus Ta*tius, «наблюда*тель Таци*ев», вымыш*лен*ный эпо*ним или леген*дар*ный царь-осно*ва*тель авгу*ров, толь*ко не обще*рим*ской кол*ле*гии, а осо*бых авгу*ров Саби*нян или Таци*ев, кол*ле*гии Тици*ев. Весь образ его и имя и дея*ния при*ду*ма*ны для этио*ло*ги*че*ско*го объ*яс*не*ния раз*ных имев*ших*ся нали*цо фак*тов, отно*ся*щих*ся к слу*жеб*ной обста*нов*ке авгу*ров, но не обще*рим*ской кол*ле*гии, а быв*шей отдель*ной авгур*ской кол*ле*гии при*го*род*но*го посе*ле*ния, за кото*рой уста*но*ви*лось имя So*da*les Ti*tii. Неда*ром этио*ло*ги*че*ские момен*ты, из кото*рых состав*ле*на корот*кая био*гра*фия мни*мо*го царя, более или менее ясно отно*сят*ся к свя*щен*ным мест*но*стям, когда-то лежав*шим вне пре*де*лов ста*ро*го горо*да, как то Капи*то*лий, свя*щен*ная доро*га и Авен*тин. К ста*рой жре*че*ской леген*де, пер*во*му слою пре*да*ния, при*ба*ви*лась, вто*рым сло*ем, исто*ри*че*ская леген*да, в кото*рой рису*ет*ся кар*ти*на пере*се*ле*ния сабин*ско*го царя с его наро*дом в Рим. Сопра*ви*те*лем Рому*ла он сде*лан, веро*ят*но, пото*му, что по мне*нию пер*во*го соста*ви*те*ля цар*ской исто*рии учреж*де*ние трех триб про*изо*шло одновре*мен*но, на пер*вых порах суще*ст*во*ва*ния рим*ско*го государ*ства. Как осно*ва*ние пала*тин*ско*го горо*да по необ*хо*ди*мо*сти совер*ши*лось inau*gu*ra*to, а поэто*му пер*во*го царя и осно*ва*те*ля, Рому*ла, объ*яви*ли пер*вым рим*ским авгу*ром, так наобо*рот, из необ*хо*ди*мо*сти осо*бен*ной инав*гу*ра*ции «сабин*ско*го» посе*ле*ния, при самом же осно*ва*нии, выве*ли заклю*че*ние, что осно*ва*те*лем при*го*род*но*го посе*ле*ния был пер*вый авгур таци*ев или саби*нян, Тит Таций.




<<<

[Александр Энман]

1Момм*зен Die Ta*tius*le*gen*de, Her*mes т. 21 (1886), стр. 570—584; Низе Hist. Zeitschrift т. 59 (1888), стр. 498—505; Кула*ков*ский, К вопро*су о нача*ле Рима, Киев 1888, гл. III: Абори*ги*ны и Саби*ны.
2Солин 10, 2 Моммз.: Pa*la*tium ali*quam*diu Abo*ri*gi*nes ha*bi*ta*ve*runt, pro*fec*ti Rea*te; Fest. p. 331. Sac*ra*ni ap*pel*la*ti sunt Rea*te or*ti, qui ex Sep*ti*mon*tio Li*gu*res Si*cu*los*que exe*ge*runt.
3Отно*си*тель*но назва*ния вто*рой три*бы в наших источ*ни*ках встре*ча*ет*ся заме*ча*тель*ное раз*но*гла*сие. Если не обра*тить вни*ма*ния на раз*ни*цу суф*фик*сов, то имя три*бы дошло до нас в двух раз*лич*ных корен*ных фор*мах. У Цице*ро*на (De rep. 2, 20, 36), Ливия (1, 13, 8; 1, 36, 2: 10, 6, 7), Про*пер*ция (4, 1, 31), Овидия (Fas*ti 3, 131), далее в лек*си*коне Феста (Paul. p. 366 Ti*tien*ses tri*bus a prae*no*mi*ne Ta*ti re*gis ap*pel*la*ta es*se vi*de*tur. Ti*tia quo*que cu*ria ab eodem re*ge est dic*ta; cp. 344 Tur*mam. 355 Sex ves*ta*les) име*ет*ся фор*ма Ti*tien*ses. У Варро*на же (De l. l. 5, 55) во всех руко*пи*сях, в том чис*ле и в Lau*ren*tia*nus (F.), чита*ет*ся Ta*tien*sium Ram*nium Lu*ce*rum, а затем: no*mi*na*ti, ut ait En*nius, Ti*tien*ses (так F., млад*шие руко*пи*си ta*tiens ta*cien*ses) ab Ta*tio, Ram*nen*ses ab Ro*mu*lo, Lu*ce*res, ut Iuni*us, ab Lu*cu*mo*ne. В дру*гих местах того же сочи*не*ния Варро*на (5, 81, 89, 91), руко*пись F. дает обыч*ное чте*ние Ti*tium Ti*tien*sium, млад*шие же дер*жат*ся засвиде*тель*ст*во*ван*ной 5, 55 фор*мы Ta*tium Ta*tien*sium. Плу*тарх (Ромул 20), кото*рый в дру*гих местах поль*зо*вал*ся труда*ми Варро*на, сво*ей тран*скрип*ци*ей Τα*τιήν*σης (τοὺς μὲν ἀπὸ Ρω*μύλου Ῥαμ*νήνσης, τοὺς δὲ ἀπὸ Τα*τίου Τα*τιήν*σης) под*твер*жда*ет Ta*tien*ses, как фор*му при*ни*ма*е*мую Варро*ном. Та же фор*ма, долж*но быть, была и у Энния, так как он про*из*во*дил имя три*бы a Ta*tio, а не a Ti*to или a T. Ta*tio. Поэто*му нель*зя не согла*сить*ся с Л. Мюл*ле*ром (Q. En*ni re*li*quiae ann. I fr. LXXIV h.), пишу*щим у Варро*на (L. L. 5, 55): ager Ro*ma*nus pri*mum di*vi*sus in par*teis tris — Ta*tien*sium Ram*nium Lu*ce*rum: no*mi*na*tei, ut ait En*nius, Ta*tien*ses ab Ta*tio, Ram*nen*ses ab Ro*mu*lo, Lu*ce*res, ut Iuni*us, ab Lu*cu*mo*ne. Мы в сво*ей ста*тье будем дер*жать*ся фор*мы Ta*tien*ses как засвиде*тель*ст*во*ван*ной Энни*ем и Варро*ном, наши*ми древ*ней*ши*ми свиде*те*ля*ми. В поль*зу фор*мы Ta*tien*ses, как мы увидим, гово*рит и древ*ней*шая фор*ма при*ла*га*тель*но*го — имя Ta*tius. От него про*из*веде*но имя прил. Ta*tien*sis, множ. чис*ло кото*ро*го опять сокра*ти*лось: Ta*ties вме*сто Ta*tie(n)ses (ср. Бех*те*ля Bez*zen*ber*gers Beitr. т. 7 стр. 5).
4Fest. p. 119. Lu*ce*ren*ses et Lu*ce*res, quae pars ter*tia po*pu*li Ro*ma*ni est distri*bu*ta a Ta*tio et Ro*mu*lo, ap*pel*la*ti sunt a Lu*ce*ro Ar*deae re*ge, qui auxi*lio fuit Ro*mu*lo ad*ver*sus Ta*tium bel*lan*ti.
5Cic. De rep. 2, 8, 14 po*pu*lum*que et suo (Ro*mu*lus) et Ta*ti no*mi*ne et Lu*cu*mo*nis, qui Ro*mu*li so*cius Sa*bi*no proe*lio oc*ci*de*rat, in tri*bus tres cu*rias*que tri*gin*ta descrip*se*rat.
6Serv. ad Aen. 5, 560; Var*ro ta*men di*cit Ro*mu*lum di*mi*can*tem contra T. Ta*tium a Lu*cu*mo*ni*bus, hoc est Tus*cis, auxi*lia pos*tu*las*se, un*de qui*dam ve*nit cum exer*ci*tu, cui re*cep*to iam Ta*tio pars ur*bis est da*ta; a quo in ur*be Tus*cus dic*tus est vi*cus; — er*go a Lu*cu*mo*ne Lu*ce*res dic*ti sunt.
7Для пол*но*го опро*вер*же*ния Варро*на было бы важ*но выяс*нить, откуда взя*лось имя Lu*cu*mo, или, дру*ги*ми сло*ва*ми, что воз*буди*ло рим*ско*го уче*но*го, впер*вые задав*ше*го*ся вопро*сом о про*ис*хож*де*нии люце*ров, при*дать име*ни эпо*ни*ма люце*ров фор*му Lu*cu*mo, а не Lu*ce*rus, что гораздо бли*же под*хо*ди*ло к назва*нию три*бы. Сло*во Lu*cu-mo, если оно было латин*ское — ничто не меша*ет так*же и этрус*ское сло*во lu*cu*mo при*знать одним из мно*гих слов, заим*ст*во*ван*ных этрус*ка*ми у ита*лий*цев — име*ет тот же суф*фикс, как напри*мер sal*mo te*mo pul*mo ter*mo. У Тарк*ви*ния При*с*ка, как извест*но, было два име*ни, Lu*cu*mo и Lu*cius. По мне*нию неко*то*рых древ*них авто*ров, одно имя толь*ко видо*из*ме*не*ние дру*го*го (Cic. De rep. 2, 20, 35 Lu*cius Tar*qui*nius — sic suum no*men ex et*rus*co no*mi*ne infle*xe*rat. Дион. Алик. 3, 48 Λεύκιον ἀντὶ Λο*κό*μω*νος τί*θεται τὸ κοινὸν ὄνο*μα. Auct. de prae*nom. p. 745, 10 Kempf: Lu*cii — ut qui*dam ar*bit*ran*tur, a Lu*cu*mo*ni*bus et*rus*cis). Несмот*ря на неоди*на*ко*вое коли*че*ство глас*но*го, доволь*но веро*ят*но, что в самом деле Lu*cu*mo и Lu*cius выра*жа*ли одно и то же. Так*же, дума*ем, воз*мож*но, что поми*мо фор*мы Lu*ce*res в ста*ри*ну употреб*ля*лись вари*ан*ты с дру*ги*ми суф*фик*са*ми. У Пав*ла (Epit. Fes*ti p. 120) чита*ем: Lu*co*me*di a du*ce suo Lu*cu*mo dic*ti, qui pos*tea Lu*ce*re*ses sunt dic*ti (ср. Про*пер*ция 5, 2, 51 Tem*po*re, quo so*ciis ve*nit Ly*co*me*dius ar*mis; 5, 1, 29 pri*ma ga*le*ri*tus po*suit Prae*to*ria Lyc*mon — Hinc — Lu*ce*res*que co*lo*ni). Если сло*ва Пав*ла a du*ce suo Lu*cu*mo dic*ti не испор*че*ны из Lu*cu*mo*ne dic*ti или Lu*co*medio dicti, то у нас будут три фор*мы эпо*ни*ма: Lu*ce*rus, оттуда Lu*ce*re*ses Lu*ce*res, Lu*co*me*dius соот*вет*ст*вен*но име*ни три*бы Lu*co*me*dii, и, нако*нец, Lu*cu*mus или Lu*cu*mo. Что каса*ет*ся Lu*co*me*dii, то мы счи*та*ем эту фор*му чисто латин*ской, не смот*ря на гре*че*ский вид ее (см. Ly*co*me*dius у Про*пер*ция), напо*ми*наю*щий Λυ*κομή*δης Λυ*κομῆ*δαι. Суф*фикс edi*us слу*жит для про*из*вод*ства дери*ва*тов имен, как напри*мер Pap*pe*dius Po*pe*dius At*tie*dius Ap*pe*dius Mam*me*dia Ti*te*dius от At*tius Ti*tus и т. д. Так же, кажет*ся, Lu*cu*me*dius про*из*веде*но от Lu*cu*mus. Мы пред*по*ла*га*ем, что это*го Lu*cu*mus авто*ры пре*вра*ти*ли в Lu*cu*mo, чтобы при*дать более веро*ят*но*сти мни*мо*му про*ис*хож*де*нию третьей три*бы из Этру*рии, а Lu*cu*mo*ni*bus et*rus*cis. Таким же обра*зом, изме*не*ни*ем суф*фик*са, при*бли*же*но к этрус*ско*му язы*ку имя Cae*les Vi*ben*na, кото*рое во всех руко*пи*сях Варро*на (L. L. 5, 46), меж*ду про*чим и в фло*рен*тий*ской F, напи*са*но Vi*ben*nus (ср. лат. Si*sen*nus Spu*ri*nus Auli*nus, этр. Si*sen*na Spu*rin*na Aulin*na). Итак, рядом с фор*ма*ми име*ни три*бы Lu*ce*re*ses (эпо*ним Lu*ce*rus) и Lu*co*me*dii (эпо*ним Lu*cu*me*dius) она, веро*ят*но, назы*ва*лась так*же и Lu*cu*mi (эпо*ним Lu*cu*mus или Lu*cu*mo).
8Cae*lius mons a Cae*le Vi*ben*no, Tus*co du*ce no*bi*li, qui cum sua ma*nu di*ci*tur Ro*mu*lo ve*nis*se auxi*lio contra Ta*tium re*gem. hinc post Cae*lis obi*tum quod ni*mis mu*ni*ta lo*ca te*ne*rent ne*que si*ne sus*pi*cio*ne es*sent, de*duc*ti di*cun*tur in pla*num. Цита*та Сер*вия из Варро*на при*веде*на выше, стр. 72, при*меч. 3.
9Плут. Ром. 20 ὠνό*μασαν — Λου*κερήν*σης διὰ τὸ ἄλσος, εἰς ὅ πολ*λοὶ κα*τάφυ*γόν*τες, ἀσυ*λίας δε*δομέ*νης, τοῦ πο*λιτεύμα*τος με*τέσ*χον· τὰ δ᾿ ἄλση λούκους ὀνο*μάζου*σιν. Schol. Cic. Verr. p. 159, Lu*ce*res a lu*co, quem asy*lum vo*ca*ve*rat Ro*mu*lus, Schol. Pers. 1, 20; Auct. orig. gen*tis Rom. 12 a lu*ci com*mu*nio*ne Lu*ce*res ap*pel*la*vit. С этой эти*мо*ло*ги*ей согла*сил*ся и Швег*лер R. G. 1, 590.
10Tac. Ann. 4, 65 hand fue*rit ab*sur*dum tra*de*re mon*tem eum Quer*que*tu*la*num cog*no*men*to fuis*se, quod ta*lis sil*vae fre*quens fe*cun*dus*que erat, mox Cae*lium ap*pel*li*ta*tum a Cae*le Vi*ben*na.
11Rhein. Mus. N. F. 18, 447.
12Это свое*об*раз*ное деле*ние, веро*ят*но, осно*ва*но на сооб*ра*же*ни*ях эти*мо*ло*ги*че*ской пра*виль*но*сти. Если mons Cae*lius была назва*на от име*ни Cae*les, то вто*рое имя Vi*ben*na долж*но было пока*зать*ся лиш*ним и нару*ша*ло толь*ко пра*виль*ность про*из*вод*ства. С дру*гой сто*ро*ны жела*тель*но было иметь двух осно*ва*те*лей, Целий*ско*го посел*ка и этрус*ско*го квар*та*ла, осно*ва*ние кото*рых Веррий Флакк, кажет*ся, счи*тал одновре*мен*ным, в про*ти*во*по*лож*ность Варро*ну, по мне*нию кото*ро*го этрус*ки Целия впо*след*ст*вии были пере*веде*ны в Tus*cus vi*cus.
13См. Кула*ков*ско*го: К вопро*су о нача*ле Рима, стр. 113.
14Оба про*ти*во*по*лож*ных друг дру*гу мне*ния, кажет*ся, были извест*ны Дио*ни*сию Гали*кар*насско*му. Он ста*ра*ет*ся вый*ти из затруд*не*ния путем ком*про*мис*са. Поэто*му он отно*си*тель*но про*ис*хож*де*ния третьей три*бы осто*рож*но при*зна*ет про*из*вод*ство име*ни mons Cae*lius от Καίλιος, то есть Целе*са Вибен*ны (2, 36), не отвер*гая одна*ко и суще*ст*во*ва*ния Луку*мо*на (2, 37). Албан*цы нако*нец, по его рас*ска*зу, посе*ли*лись не на Целии, а были рас*се*ле*ны по всем частям горо*да (3, 31), хотя с дру*гой сто*ро*ны при*зна*ет*ся, что эта гора была при*со*еди*не*на к горо*ду Тул*лом Гости*ли*ем, пере*се*лив*шим албан*цев (3, 1).
15Chron. pa*sch. 1, 204 Bonn. Ma*la*las 1, 171 Bonn. Sui*das s. v. Κα*πιτώ*λιον.
16Кедр. 1, 238 Bonn, Мала*ла 1, 169 сл. Ex*cerpta barb. p. 199.
17Уста*нов*лен*ное нами по догад*ке зна*че*ние тер*ми*на Al*ba, дума*ем, под*хо*дит и к Аль*бе Лон*ге, что явля*ет*ся неко*то*ро*го рода повер*кою выска*зан*но*го выше мне*ния. Ливий (5, 15, 2 la*cus in Al*ba*no ne*mo*re) и Цице*рон (pro Mi*lo*ne 31, 85 lu*ci Al*ba*ni) свиде*тель*ст*ву*ют об албан*ских рощах и лесе. Ссы*ла*ем*ся далее на авто*ри*тет*ное пока*за*ние Рудор*фа (Gro*ma*ti*sche Insti*tu*tio*nen в Die Schrif*ten der rö*misclien Feldmes*ser 2, 259 сл.) В древ*ней*шие вре*ме*на, гово*рит он, дре*му*чие леса состав*ля*ли гра*ни*цы несколь*ких наро*дов или общин, поэто*му и Силь*ван древ*ней*ший бог гра*ниц (tu*tor fi*nium). Место, где схо*ди*лись гра*ни*цы трех, четы*рех или более обла*стей (com*pi*tum, con*fi*nium), име*ло осо*бен*ную важ*ность. При еже*год*ных обхо*дах гра*ниц здесь встре*ча*лись пред*ста*ви*те*ли сосед*них государств и сопро*вож*дав*ший их народ, про*ис*хо*ди*ли общее жерт*во*при*но*ше*ние и жерт*вен*ный пир. Для поме*ще*ния такой мас*сы наро*да рас*чи*ща*ли лес (ne*mus). Кро*ме того, для живот*ных, назна*ча*е*мых к при*но*ше*нию в жерт*ву, тре*бо*ва*лось паст*би*ще. Рас*чи*щен*ная пло*щадь, слу*жив*шая сбо*ри*щем людей во вре*мя празд*неств, назы*ва*лась lu*cus. Такие свя*щен*ные lu*ci со вре*ме*нем дела*лись места*ми для сове*ща*ния (con*ci*lia*bu*la) об общих делах сосед*них общин; они слу*жи*ли так*же для хра*не*ния (de*po*si*to*ria) общей воен*ной добы*чи. Таким обра*зом, подоб*ные свя*щен*ные рас*чи*щен*ные места (lu*ci) дела*лись цен*тра*ми сою*зов. По свиде*тель*ству Като*на (fr. 58 Pe*ter), напри*мер, свя*щен*ная росчисть Диа*ны г. ари*ций*ском лесу (lu*cus Dia*nius in ne*mo*re Ari*ci*no) была цен*тром одно*го сою*за вось*ми латин*ских горо*дов. Не тре*бу*ет*ся, дума*ем, после это*го мно*гих слов для того, чтоб прий*ти к убеж*де*нию, что свя*щен*ное место, назы*вае*мое Al*ba Lon*ga, слу*жив*шее союз*ным цен*тром латин*ских горо*дов, во всех отно*ше*ни*ях соот*вет*ст*во*ва*ло ука*зан*ным толь*ко что усло*ви*ям. Раз*ви*тие ее из свя*щен*ной росчи*сти, так ска*зать, пред наши*ми гла*за*ми. Для боль*шо*го чис*ла союз*ни*ков и соби*раю*щей*ся к празд*не*ствам тол*пы тре*бо*ва*лось рас*чи*стить осо*бен*но боль*шую пло*щадь, оттуда и назва*ние Al*ba Lon*ga, то есть, широ*кая росчисть.
18Serv. ad Aen. 10, 202 Man*tua tres ha*buit po*pu*li tri*bus, quae et in qua*ter*nas cu*rias di*vi*de*ban*tur.
19В этом смыс*ле О. Мюл*ле*ром и Дее*ке тол*ку*ют*ся сло*ва Варро*на (De l. l. 5, 55) sed om*nes haec vo*ca*bu*la (sc. Ta*tien*ses Ram*nen*ses Lu*ce*res) tus*ca, ut Vol*nius, qui tra*goe*dias tus*cas scrip*sit, di*ce*bat. Раз*га*дать, на чем осно*вы*ва*лось рас*суж*де*ние Воль*ния, конеч*но невоз*мож*но. Может быть, он и про*сто имел в виду какую-нибудь эти*мо*ло*гию, кото*рая, как боль*шин*ство эти*мо*ло*гий латин*ских слов из чужих язы*ков, напри*мер, гре*че*ско*го, осно*ва*на на каком-нибудь созву*чии. Впро*чем, этрус*ский язык, кажет*ся, изоби*ло*вал сло*ва*ми, заим*ст*во*ван*ны*ми из язы*ков поко*рен*ных ита*лий*ских пле*мен. Во вся*ком слу*чае неопре*де*лен*ное и голо*слов*ное пока*за*ние Воль*ния не может мешать нам в име*нах рим*ских триб видеть ста*рин*ные латин*ские сло*ва. Тако*го мне*ния, меж*ду про*чим, и Швег*лер (R. G. 1, 500).
20См. Момм*зе*на Röm. Staatsrecht 3, 114 сл.
21Момм*зен (R. Staatsr. 3, 95).
22Швег*лер (R. G. 1, 736): Новое деле*ние при*мы*ка*ло к ста*ро*му. Пала*тин*ская три*ба соот*вет*ст*во*ва*ла ста*рой три*бе рам*нов, кол*лин*ская — тици*ям, субур*ская, глав*ную часть кото*рой состав*лял Целий, люце*рам. При*ба*ви*лась толь*ко вновь при*став*шая к горо*ду часть, эскви*лин*ская.
23Die äl*tes*te Glie*de*rung Roms, в Era*nos Vin*do*bo*nen*sis, Wien 1893, стр. 345 сл.
24His*to*ri*sche Zeitschrift N. F. 23 (1888). стр. 500 (не ука*за*но Бор*ма*ном); Mül*lers Handbuch d. Al*ter*tumswiss. 3, 585.
25Ср. опре*де*ле*ние Веррия Флак*ка у Гел*лия 18, 7, 5 tri*bus et cu*rias di*ci et pro lo*co et pro iure et pro ho*mi*ni*bus. Момм*зен (St.-R. 3, 96) гово*рит: die bei*den rö*mi*schen Tri*bu*sordnun*gen, die wir ken*nen, be*ru*hen gleich*mäs*sig auf der Bo*den*thei*lung.
26Встре*ча*ют*ся сле*ду*ю*щие вари*ан*ты име*ни: ῞Υλ*λοι, Ὑλ*λήεις Ὑλῆες Ὑλ*λεῖς Ὑλ*λειοι Общая осно*ва их ὕλ*λη, то есть σύλϝη = sil*va, при*чем λϝ путем пра*виль*ной асси*ми*ля*ции пере*шло в λλ, и в фор*ме ὕ̄λη удво*е*ние соглас*но*го заме*не*но про*тя*же*ни*ем глас*но*го.
27Такой смысл О. Мюл*лер (Die Do*rier 1, 105 ср. 2, 71) при*да*ет сти*хам «Или*а*ды» (В 655) οἳ Ῥό*δον ἀμφι*νέ*μον*το διὰ τρἰχα κοσ*μη*θέν*τες Λίν*δον Ἰηλυ*σόν τε καὶ ἀργι*νόεν*τα Κά*μειρον. Одна часть горо*да Аргоса назы*ва*лась τὸ Παμ*φυ*λιακόν (Плут. π. ἀρετ. γυν. 4). Δύ*μη, по пока*за*нию Иси*хия, ἐν Σπάρτὴ φυ*λή καὶ τό*πος.
28H. Rid*geway, The Ho*me*ric Land-Sys*tem (Journ. of Hel*le*nic Stu*dies 6, 319—339).
29См. ста*тью Ф. Г. Мищен*ка, Общ*ность иму*ществ на Липар*ских ост*ро*вах: Жур*нал Мини*стер*ства Народ*но*го Про*све*ще*ния. 1891, ноябрь.
30Дока*за*тель*ст*вом слу*жит суще*ст*во*ва*ние трех фил в родос*ской коло*нии Акра*ган*те (C. I. G. 5491).
31Παμ*φυ*λία, как извест*но, имя стра*ны на южном побе*ре*жье Малой Азии, с очень древ*них вре*мен засе*лен*ная гре*че*ски*ми коло*ни*ста*ми. Из име*ни стра*ны мы заклю*ча*ем, что она в ста*ри*ну состав*ля*ла одну обшир*ную общи*ну, несмот*ря на суще*ст*во*ва*ние в ней несколь*ких горо*дов. Ука*зы*ваем для ана*ло*гии на гро*мад*ную общи*ну ураль*ских каза*ков, осно*ван*ную в XVI веке рус*ски*ми выхо*д*ца*ми из мос*ков*ской обла*сти. Вся зем*ля на про*стран*стве 700—800 квад*рат*ных верст состо*ит здесь в нераздель*ном вла*де*нии и поль*зо*ва*нии насе*ле*ния в 50 000 чело*век. Подоб*ную же общи*ну состав*ля*ли еще не в очень дав*нее вре*мя дон*ские каза*ки. В свя*зи с пам*фи*ль*ца*ми, по-види*мо*му, нахо*ди*лись и кипр*ские гре*ки, на что ука*зы*ва*ет род*ство их наре*чия с пам*фи*ль*ским. Ост*ров зва*ли Κύπ*ρος (ср. скр. anu-cuc, стре*мить*ся к чему душою, лат. cu*pio и Κύπ*ρις, имя боги*ни люб*ви и вожде*ле*ния) и Μηιονίς (от μαίομαι желать) и Σφη*κία (от осн. σφη, svē свой, см. скр. svāka соб*ст*вен*ник, соб*ст*вен*ность). В про*ти*во*по*лож*ность к общей зем*ле (παμ*φυ*λία), на ост*ро*ве пре*до*став*ля*лось при*сво*ить зем*лю «по жела*нию».
32Сер*ге*е*вич, Рус*ские юриди*че*ские древ*но*сти, 1. 220.
33Сер*ге*е*вич, 1, 222.
34Очерк исто*рии сель*ской общи*ны на севе*ре Рос*сии, П. А. Соко*лов*ско*го. стр. 165.
35Не желая слиш*ком укло*нить*ся от сво*е*го пред*ме*та, мы не будем рас*про*стра*нять здесь сво*е*го иссле*до*ва*ния так*же и на ионий*ские филы. Доволь*ст*ву*ем*ся несколь*ки*ми наме*ка*ми. Ионий*ская систе*ма сов*па*да*ет с дорий*ской, с той толь*ко раз*ни*цей, что при*бав*ле*на одна фила Ὅπλη*τες. Обык*но*вен*ное тол*ко*ва*ние (=ὁπλὶται) застав*ля*ет пред*по*ла*гать, что эта фила пред дру*ги*ми поль*зо*ва*лась пре*иму*ще*ст*вом пол*но*го воору*же*ния. Из всех спис*ков одна*ко явст*ву*ет, что Ὅπλη*τες зани*ма*ли послед*нее место, а сле*до*ва*тель*но трем стар*шим филам как млад*шая усту*па*ли чином. Сло*во ὅ-πλη*τες состав*ле*но из ὁ — (см. ὅ-πατ*ρος) и πέ*λω (жить). Выра*же*ние Ὅπλη*τες (живу*щие вме*сте) отно*си*лось, дума*ем, к город*ско*му обще*жи*тию в про*ти*во*по*лож*ность к раз*бро*сан*ным посел*кам и дво*рам сель*ских фил. Про*ис*хож*де*ние у ионян осо*бен*ной город*ской филы свиде*тель*ст*ву*ет о том, что город*ская жизнь у ионян достиг*ла более ско*ро*го и пол*но*го раз*ви*тия, чем у дорян. В Атти*ке обла*сти отдель*ных мест*ных фил, веро*ят*но, отча*сти сов*па*да*ли с дима*ми. Терри*то*ри*аль*ные и ком*му*наль*ные еди*ни*цы, состо*я*щие из трех или, после воз*ник*но*ве*ния обще*го цен*тра, из четы*рех фил в Атти*ке соот*вет*ст*во*ва*ли сою*зам трех или четы*рех димов. Из четы*рех димов состо*я*ла и город*ская область Афин. Один из них Κυ*δαθη*ναῖοι, как извест*но, заклю*чал в себе древ*нюю πό*λις или ἀκρό*πολις. К одной город*ской филе в Ионии часто при*бав*ля*лось еще до трех-четы*рех новых, из насе*ле*ния при*со*еди*нив*ших*ся к глав*но*му горо*ду област*ных горо*дов.
36Момм*зен, Röm. Staatsrecht 3, 6. Фор*му*ла P. R. Q. объ*яс*ня*ет*ся Момм*зе*ном ина*че, чем у нас: Qui*ri*tes при*бав*ле*ны к P. R. толь*ко для спе*ци*а*ли*за*ции одно*го и того же поня*тия. Про*тив это*го объ*яс*не*ния одна*ко гово*рит дру*гая фор*му*ла, обо*зна*чаю*щая сово*куп*ность рим*ской общи*ны: po*pu*lus et plebs или po*pu*lus ple*bes*que; здесь, кажет*ся, нель*зя сомне*вать*ся в том, что pop. Rom. ста*рая пат*ри*ци*ан*ская общи*на, из соеди*не*ния кото*рой с пле*бе*я*ми состо*ял весь народ. Момм*зен поста*рал*ся ума*лить дока*за*тель*ность вто*рой фор*му*лы, при*бе*гая к таким казу*и*сти*че*ски*ми тол*ко*ва*ни*ям, кото*рых нель*зя не назвать натя*ну*ты*ми (R. G. 1, 308).
37Для опре*де*ле*ния кви*рит*ско*го пра*ва, как извест*но, осо*бен*но важ*но, как судить о даро*ва*нии осо*бен*но*го ius Qui*ri*tium лати*нам в пери*од импе*ра*то*ров. Пере*гри*нам дару*ет*ся не ius Q., а ci*vi*tas (Plin. ad Trai. 5, 11), из чего мож*но заклю*чить о какой-то осо*бен*но*сти кви*рит*ско*го пра*ва. Все*го веро*ят*нее, под лати*на*ми долж*но разу*меть так назы*вае*мых La*ti*ni Iunia*ni, не поль*зу*ю*щих*ся пра*вом соб*ст*вен*но*сти, кото*рое заклю*ча*лось имен*но в ius Q. С дру*гой сто*ро*ны юри*сты, Уль*пи*ан и Гай, под ius Q. разу*ме*ют ci*vi*tas Ro*ma*na.
38См. Момм*зе*на, Die Ta*tius*le*gen*de, стр. 572.
39См. Момм*зе*на, стр. 577.
401, 33, 2 cir*ca Pa*la*ti*num se*dem ve*te*rum Ro*ma*no*rum.
41За род*ство двух имен осо*бен*но сто*ит Момм*зен (R. G. 1, 43). Раз*ли*чие глас*ной в Ram*nes и Ro*ma*ni, гово*рит он, не пре*пят*ст*ву*ет их сбли*же*нию; то же самое изме*не*ние глас*ной заме*ча*ет*ся еще в при*ме*рах pars por*tio, far*reum hor*reum, Fa*bii Fo*vii, va*cuus vo*ci*vus. Отно*си*тель*но эти*мо*ло*гии сло*ва Ro*ma я, после ново*го пере*смот*ра вопро*са, более не при*дер*жи*ва*юсь пред*ла*га*е*мо*го мною в дру*гом месте про*из*вод*ства (Zur röm. Kö*nigsge*sch. стр. 43).
42У Дио*ни*сия 2, 65 Ro*ma quad*ra*ta ἡ τετ*ρά*γωνος Ῥώ*μη употреб*ля*ет*ся еще в дру*гом смыс*ле. Поме*рий Рому*ла имел фор*му непра*виль*но*го четы*рех*уголь*ни*ка, поэто*му у Дио*ни*сия город Рому*ла назван четы*рех*уголь*ным Римом. Этим, само собою, нисколь*ко не ума*ля*ет*ся досто*вер*ность Фесто*ва пока*за*ния, ниче*го обще*го не име*ю*ще*го с дру*гою Ro*ma quad*ra*ta. Иор*дан (To*pogr. 1, 1, 168) без вся*ко*го осно*ва*ния пре*зри*тель*но отзы*ва*ет*ся о дра*го*цен*ных сло*вах Феста, оче*вид*но толь*ко пото*му, что он не понял их.
43Fes*ti epit. p. 10 Ro*mae mons Qui*ri*na*lis Ago*nus (?) et Col*li*na por*ta Ago*nen*sis. Кви*ри*наль*ские салии (Sa*lii Col*li*ni) назы*ва*ли себя так*же Sa*lii Ago*nen*ses (Варр. De l. l. 6, 14). Счи*та*ем воз*мож*ным, что назва*ние col*lis Qui*ri*na*lis толь*ко при*уро*че*но народ*ной эти*мо*ло*ги*ей к богу Qui*ri*nus, храм кото*ро*го нахо*дил*ся на хол*ме. Так как часто пере*пу*ты*ва*лись зву*ки k и q, то Qui*ri*na*lis может быть в род*стве с кор*нем cer-, от кото*ро*го про*ис*хо*дят Ce*res и si*li*cer*nium (ср. Фика V. W. 1, 422 ker ke*re — кор*мить: κο*ρέν*νυ*μι, лит. sze*riù корм*лю, pasza*ras корм, szèr*me*nys похо*рон*ный обед = si*li*cer*nium). Не того же ли про*ис*хож*де*ния Iocus Ce*ro*lien*sis и Ca*ri*nae?
44Пред*став*ляя себе, по догад*ке, кар*ти*ну древ*ней*ших земель*ных поряд*ков Рима, остав*ле*ния сво*бод*ной нераз*ме*жо*ван*ной общей зем*ли, слу*жив*шей паст*би*щем, а потом захва*ты*ва*е*мой неза*кон*ным обра*зом част*ны*ми лица*ми, мы еще не зна*ли, что эта же кар*ти*на рису*ет*ся с нату*ры в вете*ран*ских коло*ни*ях Фрон*ти*ном (De contro*ver*siis ag*ro*rum pag. 18 Lachm.). При*во*дим его опи*са*ние: re*lic*ta sunt et mul*ta lo*ca quae ve*te*ra*nis da*ta non sunt. haec va*riis ap*pel*la*tio*ni*bus per re*gio*nes no*mi*nan*tur; in Et*ru*ria com*mu*na*lia vo*can*tur, qui*bus*dam pro*vin*ciis pro in*di*vi*so, haec pas*cua mul*ti per in*po*ten*tiam in*va*se*runt et co*lunt: et de eorum prop*rie*ta*te so*let ius or*di*na*rium mo*ve*ri, non si*ne in*ter*ven*tu men*su*ra*rum, quo*niam de*monstran*dum est qua*te*nus sit ad*sig*na*tus ager.
45При*со*еди*ня*ем*ся к мне*нию Момм*зе*на (R. St.-R. 3, 5) о близ*ком род*стве слов Qui*ri*tes и cu*ria. Не дума*ем одна*ко, что пря*мое про*из*вод*ство пер*во*го от вто*ро*го вер*но. По при*ме*ру Корс*се*на про*из*во*дим и cu*ria и Qui*ri*tes от пред*ло*га cum (co-cu) и осно*вы ves оби*тать, жить.
46Пер*вый вари*ант встре*ча*ем у Дио*ни*сия 2, 51, вто*рой у Ливия 1, 14 и Плу*тар*ха (Ром. 23). Оба вари*ан*та соглас*ны в том, что винов*ни*ка*ми были роди*чи Тация и раз*бой*ни*ки.
47На той же поч*ве воз*ник и образ Метия Кур*ция, пред*во*ди*те*ля саби*нян. Me*tius Cur*tius — это тот qui me*tas cur*tat «сокра*ти*тель конеч*ных стол*бов», то есть, пре*де*лов нераз*ме*жо*ван*ной общин*ной зем*ли. Этот пер*во*об*раз «Саби*нян», захва*ты*вав*ших пусто*по*рож*нюю зем*лю рим*скую, в исто*ри*че*ской леген*де по созву*чию соеди*нен с la*cus Cur*tius, явля*ясь эпо*ни*мом послед*не*го. На самом же деле Cur*tius в име*ни la*cus Cur*tius срав*ни*тель*ная сте*пень име*ни при*ла*га*тель*но*го cur*tus, древ*не*ла*тин*ская фор*ма вме*сто cur*tior. Он сокра*тил*ся из боль*шо*го болота, когда-то нахо*див*ше*го*ся на месте фору*ма (ср. Бек*ке*ра R. A. 1, 283).
48Солин, стр. 10 изд. Момм*зе*на: ce*te*ros re*ges qui*bus lo*cis ha*bi*ta*ve*runt di*ce*mus. Ta*tius in ar*ce, ubi nunc aedes est Juno*nis Mo*ne*tae. Прел*лер (R. M. 2, 352) выра*жа*ет*ся так: T. Ta*tius wohnt als sa*bi*ni*scher Pries*ter*kö*nig und Augur auf der Arx.
49Fest. p. 18 Augu*ra*cu*lum ap*pel*la*bant an*ti*qui, quam nos ar*cem di*ci*mus, quod ibi augu*res pub*li*ce aus*pi*ca*ren*tur. Ст. Марк*вард*та R. St.—V. 3, 399.
50Сим*мах, Epist. 10, 28 (55), см. Прел*ле*ра R. Myth. 2, 234.
51Варрон, De l. l. 5, 46 hinc ori*tur ca*put sac*rae viae ab Stre*niae sa*cel*lo, quae per*ti*net in ar*cem, qua sac*ra quot*quot men*si*bus fe*run*tur in ar*cem et per quam augu*res ex ar*ce pro*fec*ti so*lent inau*gu*ra*re.
52Ливий 1, 55 ср. Варрон De l. l. 5, 74. Дион. 2, 50.
53Рудорф, D. Röm. Feldmes*ser 2, 320; Нис*сен, Templum, стр. 8; Марк*вардт R. St.-V. 3, 408.
54As*con, in Cic. Scaur, p. 18 K.-Sch. Об этом месте Швег*лер (R. G. 1, 318) и Марк*вардт (R. St.-V. 3, 252).
55Швег*лер R. G. 1, 516.
56Fes*ti epit. p. 305. Ti*tu*li mi*li*tes ap*pel*lan*tur qua*si tu*tu*li, quod pat*riam tue*ren*tur, un*de Ti*ti prae*no*men or*tum est.
57К наблюде*ни*ям авгу*ров при*ме*ня*ет*ся гла*гол tueor Варро*ном (De l. l. 7, 7) qua*qua tui*ti erant ocu*li, a tuen*do pri*mo templum dic*tum; quo*cir*ca coe*lum qua tui*mur dic*tum templum. Для пол*ноты при*во*дим несколь*ко дру*гих попы*ток объ*яс*не*ния име*ни Ti*tus Ta*tius. Вани*чек (Gr.-Lat. Etym. Wör*ter*buch 1, 281) про*из*во*дит его от ta*ta «татя» T. Ta*tius, по его пере*во*ду der vä*ter*li*che Ti*tus d. i. Ti*tus, der Va*ter, Ahn der Ti*ties. И. В. Нету*шил (Запис*ки Харь*ков*ско*го уни*вер*си*те*та 1893, кн. 1, стр. 18) пере*во*дит ti*tus «ува*жа*е*мый», оче*вид*но думая о гре*че*ском τίω τἰνω ἄντι*τος и т. п. Это сбли*же*ние одна*ко реши*тель*но невоз*мож*но по при*чине фоне*ти*ки. Τίω про*ис*хо*дит от индо*ев*ро*пей*ско*го qeio (ср. сан*скрит*ское cay). Пере*ход зву*ка q в t, свой*ст*вен*ный гре*че*ско*му язы*ку, в латин*ском без при*ме*ра (ср. τις, τέτ*τα*ρες, τε*λέθω и quis quat*tuor, co*lo). Если потре*бу*ет*ся гре*че*ская ана*ло*гия, ука*жем на сло*во τι*τᾶνες (из τϝιτᾶ*νες), основ*ное зна*че*ние кото*ро*го, веро*ят*но, было «защит*ни*ки», что сле*ду*ет из выра*же*ния τι*τᾶνας βοᾶν или κα*λεῖν в смыс*ле «звать защит*ни*ков».
58Циц. de rep. 2, 9, 16 Ro*mu*lus — quod prin*ci*pium rei pub*li*cae fuit, ur*bem con*di*dit aus*pi*ca*to, et om*ni*bus pub*li*cis re*bus insti*tuen*dis qui si*bi es*sent in aus*pi*ciis ex sin*gu*lis tri*bu*bus sin*gu*los coop*ta*vit augu*res. Лив. 4, 4, 2 pon*ti*fi*ces augu*res Ro*mu*lo reg*nan*te nul*li erant, ab Nu*ma Pom*pi*lio crea*ti sunt.
59Циц. 2, 9, 16; Лив. 10, 9, 2 ut tres an*ti*quae tri*bus Ram*nes Ti*tien*ses Lu*ce*res suum quae*que augu*rem ha*beant, aut, si plu*ri*bus sit opus, pa*ri in*ter se nu*me*ro sa*cer*do*tes mul*tip*li*cent.
60Hist. 2, 95 Augus*ta*les — quod sa*cer*do*tium, ut Ro*mu*lus Ta*tio re*gi, ita Cae*sar Ti*be*rius Iuliae gen*ti sac*ra*vit.
61Дио*ни*сий, 2, 52 θάπ*τε*ται δὲ εἰς Ῥὡμην κο*μισ*θεὶς ἐντί*μῳ ταφῇ καὶ χοὰς αὐτῷ καθ᾿ ἕκασ*τὸν ἐνι*αυτόν ἡ πό*λις ἐντε*λεῖ δη*μοσίας.
62Ta*cit. Ann. 1, 54 Idem an*nus no*vas cae*ri*mo*nias ac*ce*pit ad*di*to so*da*lium Augus*ta*lium sa*cer*do*tio, ut quon*dam T. Ta*tius re*ti*nen*dis Sa*bi*no*rum sac*ris so*da*les Ti*tios insti*tue*rat.
63De l. l. 5, 88 So*da*les Ti*tii dic*ti… quas in augu*riis cer*tis ob*ser*va*re so*lent. Про*пу*щен*ные в руко*пи*сях сло*ва допол*ня*ют*ся обык*но*вен*но, по догад*ке Пом*по*ния Лэта: ab ti*tiis avi*bus, по пред*ло*же*нию же Шпен*ге*ля ab avi*bus ti*tian*ti*bus, то есть, Титии назва*ны по чири*каю*щим пти*цам, кото*рых име*ют обык*но*ве*ние наблюдать при извест*ных авгу*ри*ях.
64Прел*лер (R. M. 1, 352): auch die So*da*les Ti*tii be*zo*gen sich spe*ciell auf das Augu*renwe*sen.
65Рим*ские авто*ры под Sa*bi*no*rum sac*ra пони*ма*ли культ две*на*дца*ти божеств, пере*чис*ля*е*мых Варро*ном (De l. l. 5, 74) с ссыл*кой на an*na*les, веро*ят*но Энния, затем Дио*ни*си*ем (2, 50) и бла*жен*ным Авгу*сти*ном (Civ. D. 4, 23). В этом спис*ке не встре*ча*ют*ся неко*то*рые из важ*ней*ших божеств саби*нян, извест*ные по дру*гим источ*ни*кам, напри*мер, Санк, Минер*ва и Феро*ния. Зато в спис*ке есть такие боже*ства, кото*рые, без сомне*ния, издрев*ле чти*лись лати*на*ми, напри*мер, Сатурн, Опс и Диа*на, и кото*рых, сле*до*ва*тель*но, вовсе не нуж*но было вво*дить от саби*нян (ср. Швег*ле*ра R. G. 1, 249 и Момм*зе*на R. G. 1, 55). Сабин*ское про*ис*хож*де*ние две*на*дца*ти божеств поэто*му ста*но*вит*ся крайне сомни*тель*ным. Оно, веро*ят*но, толь*ко выведе*но заклю*че*ни*ем из мни*мой сабин*ской нацио*наль*но*сти Тита Тация, кото*ро*му по под*лин*но*му пре*да*нию, долж*но быть, при*пи*сы*ва*лось осно*ва*ние этих две*на*дца*ти куль*тов. О харак*те*ре покло*не*ния этим боже*ствам, по-види*мо*му, не име*лось ника*ких твер*дых дан*ных. Ливий (I 55) гово*рит о насто*я*щих хра*мах (fa*na sa*cel*la*que), осно*ван*ных на Капи*то*лии Таци*ем и уни*что*жен*ных затем Тарк*ви*ни*ем; Варрон, а кажет*ся и Дио*ни*сий, доволь*ст*ву*ют*ся пред*по*ло*же*ни*ем две*на*дца*ти жерт*вен*ни*ков (arae, βω*μοί). Но на самом деле, веро*ят*но, ни хра*мов, ни жерт*вен*ни*ков нико*гда не было, а рас*сказ Ливия вымыш*лен для того, чтобы объ*яс*нить факт покло*не*ния на Капи*то*лии одно*му толь*ко Тер*ми*ну, а не осталь*ным. Пре*да*ние о куль*те две*на*дца*ти божеств, учреж*ден*ном Титом Таци*ем, не мог*ло, конеч*но, быть выду*ма*но без извест*но*го осно*ва*ния. Соче*та*ние «сабин*ских» божеств напо*ми*на*ет собою подоб*ные соче*та*ния, при*ня*тые в так назы*вае*мых pre*ca*tio*nes. У Цице*ро*на (De r. p. 3, 20, 52) и Феста (p. 161 Marspe*dis) циту*ют*ся две такие augu*rum pre*ca*tio*nes, а Сер*вий (Ad. Aen. 12, 176 pre*ca*tio autem ma*xi*ma est, cum plu*res deos quam in ce*te*ris par*ti*bus augu*rio*rum pre*can*tur, even*tus*que rei bo*nae pos*ci*tur) упо*ми*на*ет еще об одной pre*ca*tio ma*xi*ma авгу*ров, кото*рая, веро*ят*но, про*из*но*си*лась при так назы*вае*мом augu*rium Sa*lu*tis (Марк*вардт R. St.-V. 3, 407). Augu*rium Sa*lu*tis, как извест*но, совер*ша*лось и еже*год*но, и в осо*бен*ных слу*ча*ях, напри*мер до дан*но*му в сра*же*нии обе*ту пол*ко*во*д*ца (Марк*вардт, 3, 377). Не слу*чай*но, может быть, и Тит Таций, по пре*да*нию, осно*вал культ две*на*дца*ти божеств по обе*ту, дан*но*му во вре*мя сра*же*ния. Счи*та*ем воз*мож*ным выска*зать догад*ку, что боже*ства Тита Тация извле*че*ны из одной авгур*ской pre*ca*tio, — дума*ем, авгу*ров-тици*ев.
66Die Ta*tius*le*gen*de, стр. 583.

[М. Ботвинник, М. Рабинович, Г. Стратановский]

https://www.gumer.info/bibliotek_Buk...ry/botv/10.php
VIII в. до н.э.
Столица современной Италии Рим — очень старый город, его прошлое теряется в глубине веков. История в древние, времена была больше искусством, чем наукой. Подлинные сведения подменялись различными легендами, в которых вымысел причудливо переплетался с достоверными историческими событиями далекого прошлого.

Среди многих легенд, которыми пытались объяснить происхождение города и его название, постепенно выделилась одна. Она связала возникновение города с именем Ромула. Легенду эту знал каждый школьник в Древнем Риме.

Когда погибла Троя, часть ее защитников спаслись, увезя с собой сокровища родного города. Во главе троянцев стоял герой Эней. Долго носились корабли беглецов по морю. Наконец ветер пригнал их к берегу. Перед ними была широкая, впадающая в море река, берега которой густо поросли деревьями и кустарником. Яркое солнце освещало равнину. Голубое небо отражалось в водах реки и прибрежных озер. Это' был берег Италии, и местность называлась Лаций. Беглецы решили поселиться здесь. Впоследствии на берегу одного из небольших озер возник город Альба-Лонга. В нем правили потомки Энея.

Прошло много лет. Один из царей Альба-Лонги, умирая, призвал двух своих сыновей — Нумитора и Амулия и сказал им: «Пусть каждый выберет себе что пожелает. Один пусть возьмет корону и власть, другой — все мое богатство».

Нумитор, выбрав корону, стал царем Альба-Лонги. Коварный Амулий взял себе золото; решив, что оно поможет ему добиться власти. С помощью заговора Амулий сверг своего брата с трона и стал повелителем города. Как всякий человек, пришедший к власти нечестным путем, Амулий страшился возмездия. У Нумитора была дочь Рея Сильвия. Амулий боялся, что у нее родятся дети, которые смогут отомстить ему за своего деда. Чтобы предупредить это, он назначил Рею Сильвию жрицей богини домашнего очага Весты. Жрицы этой богини — весталки — обязаны были дать обет безбрачия. За нарушение обета им грозила смерть.

Амулий успокоился, зная теперь, что у Нумитора не будет внуков — его законных наследников. Однако вскоре царю донесли, что Рея Сильвия родила) двух мальчиков. Рассказывали, что их отцом был сам бог войны Марс.

Амулий был разгневан и испуган. Он приказал казнить Рею Сильвию, но за нее заступилась дочь Амулия. Она умоляла отца отменить жестокий приговор. Амулий внял мольбе дочери и отменил, казнь, повелев заточить Рею Сильвию в темницу навечно. Но детей царь не пощадил: он вызвал доверенного слугу и приказал ему бросить новорожденных в реку Тибр. Слуга взял младенцев, положил их в деревянное корыто и понес к реке; Он спустился к воде, но побоялся волн и бурного, стремительного течения и оставил корыто на краю берега. Раб полагал, что волна подхватит корыто, унесет его и близнецы утонут.

Вода в реке быстро прибывала, и волна подхватила корыто, но течение вынесло деревянную колыбель на тихое место, где она и застряла в корнях большого дерева.

В это время пастух Фаустул, пасший у реки царское стадо, увидел внизу, у воды корыто с двумя младенцами. Он заметил также и волчицу, которая подошла к этому месту, чтобы напиться. Пастух хотел броситься на помощь, так как подумал, что зверь сожрет детей, но остановился, пораженный необыкновенным зрелищем. Он увидел, что волчица, подойдя к детям, ласково их облизала и стала кормить своим молоком. Затем прилетел дятел и принес в клюве пищу. Когда волчица ушла и дятел улетел, Фаустул спустился к реке, взял деревянное корыто с детьми и у нее к себе домой. Он назвал одного мальчика Рому-лом, другого — Ремом. С тех пор братья жили и воспитывались у пастуха Фаустула и его жены Акки Ларенции.

Ромул и Рем выросли сильными, высокими юношами: они быстро бегали, прекрасно владели мечом и копьем, стали смелыми воинами и охотниками. Их уважали и любили за то, что они помогали бедным людям и защищали слабых от разбойников, которых тогда много бродило в лесах. О Ромуле и Реме разнеслась добрая слава, и к ним стали приходить нищие крестьяне и даже беглые рабы.

Смелость и независимость юношей, рост их отряда обеспокоили царя Амулия, и он приказал схватить братьев.

Однажды, когда Рем шел с несколькими товарищами, на него напали царские воины и схватили его. Рема привели к Амулию и сказали: «Вот, царь, один из тех, кого ты велел схватить. Мы взяли его на пастбищах Нумитора, твоего брата».

Амулий приказал выдать Рема для суда Нумитрру. Хитрый Амулий решил, что люди станут меньше обвинять его в том, что он отнял все права у своего брата.

Нумитор взволнованно глядел на стройного юношу, стоявшего перед ним. «Кто ты и откуда?» — ласковым голосом спросил Нумитор.

Рем смело ответил: «Я ничего от тебя не скрою. Я вижу, что ты более достоин быть царем, чем Амулий. Прежде чем решить судьбу пленника, ты желаешь его выслушать. Амулий расправляется без суда. Я — Рем, брат Ромула. Мы всегда считали себя детьми царских слуг Фаустула и Акки Ларенции. Но говорят, что наше рождение окутано тайной. Поразительные вещи слышал я о нашем детстве. Дикие звери и птицы кормили нас: волчица поила нас своим молоком, дятел носил нам в клюве кусочки пищи, когда мы лежали в корыте на берегу большой реки. Это корыто и теперь цело. На его медных скрепах — какие-то старые письмена».

Нумитор стал догадываться, что перед ним его внук, один из сыновей Реи Сильвии, которая все еще томилась в темнице. Он продолжал расспрашивать Рема, ища подтверждения своей догадке.

А в это время Фаустул, призвав Ромула, рассказал ему правду о его происхождении. Пастух и прежде намекал о загадочном появлении братьев, но сейчас, когда Рем был схвачен, считал, что больше ничего скрывать не надо.

Фаустул умолял Ромула помочь выручить Рема, а сам поспешил во дворец. Он взял с собой корыто, которое некогда служило колыбелью Ромулу и Рему. У городских ворот стража остановила Фаустула. У пастуха спросили: «Зачем ты идешь в город? Что несешь с собой?»

Ответы Фаустула показались подозрительными, и его заставили распахнуть плащ. Увидев старое корыто, которое старик так усердно прятал, стража засмеялась и. хотела его пропустить. Услышав смех, подошел один из царских слуг. Это был тот, который когда-то по приказу царя Амулия отнес к реке детей Реи' Сильвии. Он сразу же узнал корыто, приказал схватить Фаустула и отправить во дворец к Амулию.

Царь был испуган: «Неужели внуки Нумитора живы?»

Фаустула подвергли мучительным пыткам. Под плетьми палача он сознался, что дети живы, но не сказал, где они находятся. «Они дасут стада далеко от Альба-Лонги»,— прошептал он запекшимися от крови губами.

«А зачем ты шел сюда? — грозно спросил Амулий.— Зачем нес это корыто?» «Я нес его Рее Сильвии, матери детей,—со стоном ответил старик.— Она много раз просила, чтобы ей принесли эту колыбель: матери так хочется взглянуть на нее, потрогать руками...»

В это время царю донесли, что какие-то вооруженные люди ворвались в город и движутся к дворцу. Это подоспел Ромул. Он привел с собой на выручку брата немалые силы, разбив их на отряды по 100 человек в каждом. К Ромулу присоединились многие жители Альба-Лонги, ненавидевшие тирана Амулия, а также и Рем, в котором старый Нумитор признал своего внука.

Амулий растерялся: как затравленный зверь метался он по дворцу, не зная, что предпринять, как спасти свою жизнь.

Вскоре дворец был окружен, его немногочисленные защитники перебиты. Люди Ромула и Рема ворвались внутрь. Амулий был убит.

Ромул и Рем провозгласили своего деда Нумитора царем Альба-Лонги, освободили из тюрьмы свою мать Рею Сильвию, окружив ее почетом и уважением.

Нумитор объявил Ромула и Рема своими законными наследниками. Однако братья не захотели оставаться в Альба-Лонге. Вместе с собравшимися вокруг них людьми они решили основать новый город. Ромул и Рем выбрали для него место, куда когда-то были выброшены Тибром и где их вскормила волчица.

Между братьями возник спор о том, где строить город, как его назвать и кто будет в нем править. Ромул выбрал для постройки Палатинский холм. Рем считал, что лучше строить на Авентинском холме. По обычаю, условились решить спор гаданием по полету птиц и таким путем узнать волю богов. Братья сели порознь друг от друга и стали ждать появления вещих птиц. Такими птицами считались коршуны. Вскоре со стороны Рема показались 6 коршунов. Через несколько мгновений мимо Ромула пролетело 12 птиц.

Братья опять начали спорить. Рем утверждал, что преимущество должно быть у того, кому первому явились вещие птицы. Ромул доказывал, что царем должен быть тот, кто увидел вдвое больше коршунов. Рем не соглашался.

Когда Ромул стал копать ров, которым собирался окружить стену будущего города. Рем издевался над работой брата и портил ее. Назревала новая ссора. Насмехаясь, Рем перепрыгнул через ров и был убит. Одни говорят, что удар ему нанес разгневанный Ромул, воскликнув при этом': «Так будет со всяким, кто осмелится переступить стены моего города!» Другие утверждают, что Рема убил один из друзей Ромула. Рассказывают также, что в стычке погибло несколько человек, в том числе и Фаустул, воспитатель братьев.

Похоронив Рема, Ромул принялся за постройку города. В то время строительство сопровождалось различными обрядами. Прежде всего вырыли большую яму, куда сложили полезные для человека плоды и хлебные злаки. Затем каждый бросил в яму горсть земли, принесенную из тех мест, откуда он родом. Это символически выражало единство всех пришельцев, будущих граждан города. Яма — ее назвали «мундус» — стала центром города.

Затем Ромул запряг в плуг быка и корову и пропахал глубокую борозду: здесь должна была вырасти городская стена. В тех местах, где пахарь приподнимал плуг, в борозде образовывались разрывы,—8так намечались будущие ворота. После совершения обряда стена считалась священной. Город был назван именем своего основателя, и Ромул стал его царем.

Новый город всячески стремился увеличить число своих жителей. Поэтому там при первых выстроенных храмах создали убежища, считавшиеся священными и неприкосновенными. Здесь находили защиту беглые рабы, несостоятельные должники и всякий ищущий безопасного пристанища. Рим принимал изгнанников и пришельцев, откуда бы они ни приходили. Их прошлым никто не интересовался. Население Рима и сам город стали быстро разрастаться.

Римские ученые уверяли, что они точно высчитали и определили дату основания города. Это событие, по их словам, произошло 21 апреля 753 г. до ц. э. И хотя этот день римляне ежегодно праздновали и называли его днем рождения отечества, конечно, весь рассказ об основании Рима — легенда, да и сами Ромул и Рем — мифические личности. Мы знаем, что Рим получил свое название не от Ромула, а что легенда о Ромуле была придумана позднее, чтобы объяснить возникновение и название города.

Такой же легендой был рассказ о дальнейшей жизни и смерти Ромула.

Став царем, Ромул разделил всех, кто мог служить в войске, на отряды. Каждый отряд состоял из 3 тысяч пехотинцев и 300 всадников и назывался легионом. Остальные жители считались простым народом — популюс. Сто лучших граждан были отобраны Ромулом и названы патрициями (латинское слово pater означает «отец»). Собрание патрициев составляло сенат — совет старейшин (от латинского senex — старец).

Находившие убежище в Риме пришлые люди стекались сюда из разных городов. Женщин было мало. Ромул направил посольство к соседним племенам с просьбой разрешить их девушкам выходить замуж за римлян. Но соседи отказались, ответив, что не хотят иметь дело с беглецами и разбойниками.

Тогда Ромул решил действовать хитростью. Он распустил слух, будто на территории Рима найден алтарь, выстроенный неизвестному богу. Его назвали Консом — богом совета. Ромул объявил, что в честь этой находки в Риме будут происходить празднества. Предстоящий праздник привлек множество людей из разных мест. Особенно много пришло народа из соседнего племени сабинян. Они пришли со своими женами и детьми.

Начался праздник. Ромул, одетый в пурпурный плащ, сидел впереди вместе с лучшими людьми Рима. Когда зрители увлеклись состязаниями, Ромул поднялся с места, снял с себя плащ, а затем снова накинул на плечи. Это был условный сигнал. Увидев поданный знак, римские юноши обнажили мечи и с громкими криками кинулись в толпу гостей. Каждый иЗ римлян схватил на руки девушку-сабинянку и унес к себе в дом.

Оскорбленные сабиняне стали готовиться к войне с обидчиками. Вначале они направили послов в Рим с предложением вернуть похищенных девушек, а затем начать переговоры об установлении дружеских и родственных отношений между двумя народами. Но Ромул отклонил эти предложения.

Царь сабинского города Ценины Акрон первым начал военные действия, двинув своих воинов против Рима. Когда оба войска сблизились, полководцы, по старому обычаю, вызвали друг друга на поединок. Ромул был опытен, осторожен, силен и хладнокровен, ценинский же царь — горяч и несдержан. Это его и погубило. Ромул воспользовался растерянностью в стане врага, разбил его войско, занял Цени-ну, а жителей переселил в Рим. Это способствовало росту города.

Ромул захватил и разорил еще несколько сабинских городов, а жителей тайке переселил в Рим.

Некоторое время спустя большое войско сабинян двинулось против римлян. Их предводителем был Тит Таций. Сабиняне близко подошли к Риму, но дальнейшее продвижение им преградил Капитолий — высокий холм, с трех сторон обрывавшийся отвесными скалами. Только с восточной стороны подступы к Капитолию казались более доступными, хотя путь и проходил по заболоченной, топкой долине. На вершине холма были воздвигнуты прочные стены, за которыми укрывались защитники.

Тит Таций понял, что штурмом ему эту цитадель не взять. Но сабинянам помогло предательство: дочь начальника римского гарнизона Тарпея тайно явилась к врагу и предложила Титу Тацию впустить его воинов в крепость.

«За это каждый воин пусть отдаст мне то, что носит на своей левой руке»,— сказала Тарпея, указав на тяжелые золотые браслеты.

Тит Таций с презрением выслушал ее корыстную речь, но, взглянув на неприступные вершины Капитолия, согласился.

Ночью Тарпея отворила одни из ворот крепости врагу. Так, благодаря измене', сабиняне овладели Капитолием.

Предательница потребовала платы. Хотя Тит Таций и вынужден был воспользоваться изменой, но он презирал изменников. Помня об уговоре, он сказал: «Выполните обещание, воины! Отдайте все, что вы носите на левой руке. Не скупитесь. Все отдайте, как это делаю я>. С этими словами Тит Таций снял золотой браслет и щит с левой руки и бросил их в Тарпею. Все воины последовали его примеру: в предательницу полетели щиты, настолько тяжелые, что под их тяжестью она умерла.

Высокую скалу на Капитолии, у которой погибла изменница Тарпея, впоследствии стали называть Тарпейской скалой (с нее римляне сбрасывали приговоренных к смерти преступников).

Потеряв капитолийские укрепления, римляне надеялись победить врага в открытом сражении. Оно началось в узкой долине, расположенной между Капитолийским и Палатинским холмами. Первыми двинулись вперед сабиняне. Их конница неслась на римлян. Впереди скакал отважный, смелый воин Курций. Неожиданно ноги его лошади погрузились в густую, вязкую глину. Напрасно всадник ударами и криками старался повернуть коня, топь все больше и больше засасывала его. Тогда Курций встал на круп лошади и прыжком достиг твердой почвы, а бедное животное погрузилось в топкое болото, (которое образовалось после недавних дождей. Трясина была незаметна, и только гибель коня Курция предупредила сабинян .'] о подстерегавшей их опасности. Это место долго потом называли озером Курция.

Сабиняне обошли опасное место, и вскоре завязалась кровавая сеча. Под ударами мечей падали убитые и раненые. Потери были велики у той и другой стороны. Ромул бился впереди: его видели там, где было труднее и опаснее. Неожиданно он покачнулся и опустился на одно колено: камень, пущенный из пращи, ранил его в голову. Увидев, что их предводитель ранен, римляне дрогнули и побежали к Па- | латинскому холму, преследуемые сабинянами. Ромул с большим трудом поднялся на ноги. Он пытался остановить бегущих воинов. Ему это удалось. Римляне снова повернулись лицом к врагу, и битва- возобновилась с прежней силой.

Вдруг сражающиеся услыхали крики и плач женщин. С холмов сбегали похищенные некогда римлянами сабинянки. Женщины громко рыдали, волосы их были распущены, многие прижимали к себе детей. Плача, они протягивали детей своим мужьям— римлянам и отцам и братьям — сабинянам, умоляя мужчин прекратить побоище и не оставлять их сиротами или вдовами. «Что дурного сделали мы вам? За что вы приносите нам столько горя? Вы ранее не смогли спасти нас, так зачем же теперь вы отрываете мужей от жен и угрожаете оставить наших детей сиротами?! Наши дети — это ваши внуки. Мы все ведь близкие друг другу люди. Пощадите наших детей и мужей, сабиняне! Пощадите наших братьев и отцов, римляне!..»

Вид женщин и их справедливые упреки заставили обе стороны опустить оружие. Предводители — Ромул и Тит Таций начали переговоры о перемирии. Пока вожди договаривались, женщины подводили своих детей и мужей к отцам и братьям, приносили
еду и питье, оказывали помощь раненым.

Когда между сабинянами и римлянами был заключен мир, оба племени объединились, поселившись в одном городе, который в честь Ромула сохранил название Рим. Граждане Рима стали именоваться квиритами, в честь родного ,города Тита Тация — Куры. Оба вождя должны были царствовать и командовать войском сообща.

Объединившиеся народы заимствовали друг у друга обычаи, участвовали в праздниках, как старых, так и вновь учрежденных. Был введен праздник женщин - матроналии (от латинского matrona — замужняя женщина), в память о том, что женщины положили конец войне между сабинянами и римлянами. Этот день отмечался ежегодно 1 марта.

Справлялся и старый, установленный Ромулом и Ремом праздник в честь бога Луперка, защитника стад от волков (от латинского lupus — волк). Праздник этот назвался «луперкалии» и сопровождался различными обрядами. Жрецы-луперки нарезали из шкур принесенных в жертву животных тонкие ремни. Держа их в руках, жрецы обегали Палатинский холм. Бег они начинали с того места, где, по преданию, Ромула и Рема кормила волчица. Своими ремнями жрецы хлестали встречных. Люди верили, что эти удары приносят счастье и удачу, а женщинам облегчают роды. Ремни назывались «фебруа», а поэтому и месяц, когда праздновали луперкалии, стали называть «фебруарий» — февраль.

Четыре года Ромул и Таций правили вместе. На пятом году случилось несчастье — родичи Тация убили ларентских послов, что считалось тягчайшим преступлением. Ромул потребовал сурово наказать убийц. Однако Таций задерживал исполнение смертного приговора. Тогда родственники убитых, считая Тация виновником того, что правосудие не свершилось и их родные остались неотомщенными, напали на Тация и убили его. Ромул спо
койно отнесся к этому событию и даже не пытался ' расследовать обстоятельства гибели Тация. Ромул устроил своему сопра*вителю торжественные похороны и стал править один.

Ромул вел непрерывные войны с соседними народами, подчиняя их власти Рима.

Как часто бывает со многими правителями, власть которых укрепили постоянные удачи, Ромул возгордился. Он отказался от прежней близости к народу. Он окружил себя приближенными и телохранителями — ликторами. Они шли всегда впереди" царя, держа в руках связки прутьев — фасции, в которые был воткнут топор. (Ликторы исполняли в Древнем Риме приговоры.) Ромул стал носить пышную одежду — красный хитон и плащ с широкой пурпурной каймой. Правил он единолично. Царь, сидя в кресле, разбирал дела, вершил суд, не спрашивая совета у старейшин, чем унижали оскорблял их. Недовольство царем росло, но против могущественного Ромула боялись выступить открыто: внешне все были ему покорны.

Наступил 38-й год царствования Ромула. В один из жарких июньских дней он приказал народу собраться за городской стеной, возле места, которое называлось Козьим болотом. В это время поднялся сильный ветер и разразилась гроза: оглушительно гремел гром, сверкали молнии. Стало темно, как ночью. Испуганные люди бросились в разные стороны. Вскоре гроза прекратилась, небо прояснилось, и все возвратились к Козьему болоту. Но Ромула не было. Царь исчез.

Сенаторы объяснили народу, что Ромул, при блеске молний, вознесся на небо и отныне будет для римлян богом, как раньше был добрым царем. Не все поверили этому. Прошел слух, что сенаторы убили Ромула во время грозы, чтобы избавиться от его все возрастающей власти и вернуть себе прежнее влияние.

В Риме был установлен культ бога Квирина-Ромула, в честь которого на одном из холмов построили храм. Холм после этого стал называться Квиринальским.

[Генрих Штолль]

https://history.wikireading.ru/108328

Возникновение Рима и его древнейшая история недостоверны и темны; но позднейшее время старалось дополнить этот пробел, оно прославило и разукрасило происхождение всемирного города сказанием и поэзией. Основателем Рима считается Ромул, сын богов, которого высшая сила спасла от преследования и опасности для исполнения его великого назначения. Нумитор, царь Альба-Лонги, из племени сильвиев, которых производят от троянца Энея, был низвергнут с престола своим братом Амулием, сын его был убит, а дочь Рея Сильвия сделана весталкой и таким образом осуждена на безбрачие. Но весталка родила от бога Марса близнецов Ромула и Рема, которых тиран велел бросить в Тибр. Волны реки благосклонно пригнали к берегу корзину с обреченными на смерть детьми, волчица вскормила их, а птицы небесные приносили им пищу с гор. Фаустул, царский пастух, нашел мальчиков и вместе со своей женой Аккою Ларенцией воспитал их. Таким образом, царские дети, сыновья богов, выросли как пастухи между пастухами, стали сильными, храбрыми юношами. Узнав историю своего детства, они убили врага своего рода, Амулия, и возвратили трон своему деду, а для себя решились основать город на том месте, где они были когда-то спасены чудесным образом. Но между братьями возник спор о том, кто даст имя новому городу и на каком холме основать его; Рем предложил Авентинский холм, Ромул – Палатинский. Гадания авгуров по полету птиц возвестило волю богов. Двенадцать коршунов, с восхождением солнца пролетевших над Ромулом, решили спор в его пользу. Город был выстроен на Палатинском холме и получил от Ромула, которому боги вручили владычество над ним, название Рома (Рим). Рем был убит своим братом за то, что он, раздосадованный неудачей, насмешливо перескочил через вал и ров, окружавшие город. «Так да будет со всеми, – сказал озлобленный Ромул, – кто после тебя перейдет через мои стены».

Первыми жителями города Рима были окрестные пастухи, товарищи детства Ромула, Для увеличения населения Ромул открыл убежище (asylum) в лесистой долине Капитолийского холма, в том месте, которое впоследствии носило название «между двумя рощами». Туда устремились из соседних народов многие изгнанники, беглецы и бездомные всякого рода. Молодой город вскоре приобрел значительное население, но оно, по-видимому, должно было прекратиться с первым же поколением, потому что граждане не имели жен и соседние народы не желали вступать в брачные союзы (connubium) с собравшимся сбродом. Тогда Ромул пригласил соседних латинян и сабинян в свой город для празднования консуалий, праздника бога Конса, и в то время когда многочисленные гости с их женами и детьми с увлечением смотрели на состязания, римляне, по данному знаку, вдруг похитили присутствовавших девиц и увели их в спои дома.

Отсюда возникла война с родственниками похищенных. Жители Ценины, Крустумериума и Антемн, одни за другими, были легко побеждены; но сабиняне, под предводительством царя своего Тита Тация, при посредстве измены Тарпеи, овладели римской крепостью на Капитолии и сразились с Ромулом в долине между холмами Капитолийским и Палатинским. В разгар боя сабинянки, вышедшие замуж за римлян, бросились между сражавшимися и примирили своих мужей и отцов. Сабиняне поселились на Квиринале и Капитолии и вместе с народом Ромула, жившим на Палатине, образовали одно общее государство. Соединенный народ получил название квиритов. В учрежденный Ромулом сенат (совет старейшин), состоявший из 100 римлян, принято было еще 100 сабинян, и оба царя, Ромул и Таций, управляли вместе. Когда же, спустя шесть лет, Таций был убит в Лавиниуме, правление вновь перешло к одному Ромулу.

Ромул был царь воинственный. Кроме упомянутых уже войн, он счастливо воевал с городом Фиденами, который, благодаря своему положению на левом берегу Тибра, выше Рима, служил для этрусских вейентов главным мостовым укреплением против Лациума. В одном победоносном сражении против вейентов их пало 14 тыс. человек, из которых половина, как говорит предание, была убита Ромулом собственноручно. Молодое государство, при его храбром предводительстве, привело соседей в такой страх, что еще 40 лет после его смерти, во все время правления Нумы, никто не смел нападать на него. По отношению к своему народу Ромул был добр и справедлив, как отец.

После того как он исполнил свое назначение, устроив за свое 37-летнее правление Рим внутри и обезопасив его извне, боги взяли его с земли. В то время когда он производил смотр войску у Козьего болота, отец его Марс спустился с облаков среди бури и ветра и увез его на огненной колеснице на небо, где он с тех пор и живет как бог между богами. Римляне чтили его как своего покровителя и отца под именем Квирина.