*1054. Кривосудие

[Борис Синюков]

4.5. Заявитель, жалоба которого отвергнута Комитетом, – дискриминирован по сравнению с заявителем, жалоба которого достигла Палаты или Большой Палаты, и уже Ими признана «неприемлемой» и отвергнута. Палата и Большая Палата «на любом этапе рассмотрения жалобы» могут объявить жалобу неприемлемой, уже после того, как Комитет объявил ее приемлемой и передал в Палату или в Большую Палату. В таком случае заявителю выдается мотивированное решение Палаты или Большой палаты о неприемлемости, документы доступны общественности (см. начало моего пункта 4.4). Но точно такое же решение о неприемлемости, постановленное Комитетом (притом еще неизвестно, им ли оно вынесено на самом деле?), лишено того же самого. Другими словами, одни и те же Судьи (а всего вернее, клерки Суда) одного и того же Суда совершенно по-разному относятся к двум разным субъектам прав, защищенных Конвенцией. Это просто невообразимо, если прочитать Статью 14 Конвенции, которая гласит: «Пользование правами и свободами, признанными в настоящей Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации… по любым признакам». Указанная дискриминация относится к «любым другим признакам». И это есть вопиющее нарушение Конвенции указанными конкретными лицами Суда, совершившими в связи с этим уголовное преступление.

4.6. Судья Ковлер (от России) с точки зрения этики Судьи согласно Статьям 21 (цитировалась, см. мой пункт 4.1.6) и 27 Конвенции не мог участвовать в Комитете по рассмотрению моей жалобы (на Россию), но он участвовал. Статья 27 Конвенции гласит: 1. «…Суд образует комитеты в составе трех судей, Палаты в составе семи судей и Большую Палату в составе семнадцати судей. Палаты Суда на определенный срок образуют комитеты». 2. «Судья, избранный от государства, являющегося стороной в деле, является ex-officio членом Палаты и Большой Палаты…».

4.6.1. Я уверен, что авторы Конвенции не по забывчивости не включили Судью от Страны-ответчика в состав Комитета ex-officio, а только – в состав Палаты и Большой Палаты. Ибо в «тройке» Комитета Судье от Страны-ответчика как знатоку внутреннего права и языка легче повести за собой остальных двух членов Комитета, чтобы получить «единогласие». Они психологически вынуждены учитывать мнение Судьи – представителя Страны-ответчика. Они отдают предпочтение его личному пониманию сути жалобы. Так как вправе думать, что этот Судья, избранный от Страны-ответчика, «действует в личном качестве» (§ 2 статьи 21 Конвенции), а не как представитель Страны-ответчика.

4.6.2. Поэтому сам Судья Ковлер должен был сделать над собой усилие, чтобы избежать участия в Комитете по моей жалобе и тем самым показать свои «самые высокие моральные качества», как того требует от него Статья 21 Конвенции. Кроме того, в известных мне жалобах, объявленных Комитетами неприемлемыми, Судья от Страны-ответчика в состав Комитета не входил. Везде, кроме моей жалобы. Это наводит на подозрение в неэтичности Судьи Ковлера, каковое не может быть оставлено без внимания.

4.7. Судья Ковлер (от России) не мог участвовать в Комитете по рассмотрению моей жалобы согласно требованию пункта 2 Правила 28 Регламента Суда. Но он этим требованием пренебрег. Это требование звучит так: «Судья не вправе принимать участие в рассмотрении какого-либо дела, в котором: (а) он или она имеет личный интерес в деле, включая… также, если существуют любые отношения зависимости судьи от любой стороны по делу; <…> (e) имеются любые иные причины, наличие которых позволяют с учетом принципа разумности сомневаться в его или ее независимости или беспристрастности».

4.7.1. Судья Ковлер участвовал, мог участвовать или мог быть солидарен с судьями, сообществом судей и судебными структурами города Москвы для получения незаконных личных и корпоративных благ и льгот лично от мэра Москвы Лужкова (приложение 10).

4.7.2. Между тем, по всем 6 судебным делам, представленным Европейскому Суду в моей жалобе, моей противной стороной является мэр Москвы Лужков и лично ему подчиненные структуры правительства Москвы. Поэтому Судья Ковлер должен был уже вторично поступить согласно правилу 28 Регламента, взяв самоотвод в Комитете. Но он этого не сделал.

4.8. Исходя из моих пунктов 4.6 и 4.7, я обоснованно подозреваю, что Судья Ковлер преднамеренно не воспользовался своим правом по Статье 27 Конвенции и Правилом 28 Регламента Суда, пренебрег требованием Статьи 21 Конвенции. Для того чтобы использовать свое преимущество в знании русского языка и российского права для формирования неверного «единогласного» представления о жалобе у остальных двух Судей Комитета. И это является прямым нарушением закона, каковым для Судьи Ковлера является Конвенция и Регламент Суда.

5. Я понимаю, что указанные Судьи Европейского Суда защищены Статьей 51 Конвенции («Судьи при исполнении своих функций пользуются привилегиями и иммунитетами, предусмотренными Статьей 40 Устава Совета Европы и в соглашениях, заключенных на ее основе»). Но это не означает, что указанные Судьи в личном качестве могут нарушать Конвенцию на территории Французской Республики.

6. Что касается указанного персонала Секретариата Европейского Суда, то он в своих действиях полностью подотчетен на территории Франции законам Франции, составной частью которых является Конвенция.

7. В Статье 53 Конвенции сказано: «Ничто в настоящей Конвенции не может быть истолковано как ограничение или умаление любого из прав человека и основных свобод, которые могут обеспечиваться законодательством любой Высокой Договаривающейся Стороны или любым иным соглашением, в котором она участвует».

Поэтому я вправе рассчитывать на расследование указанных уголовных преступлений в отношении Конвенции, совершенных на территории Французской Республики.

С настоящим заявлением я не отправляю указанные в тексте приложения 1 – 9, каковые всего лишь доказывают то, что написано в тексте. Поэтому в случае, если по настоящему письму будет принято решение о расследовании фактов уголовного преступления, приложения 1 – 9 будут незамедлительно представлены, как почтой, так и по E-Mail.

С уважением, _____ апреля 2006 _________________________ Борис Синюков

Французских я даже букв не знаю, не говоря уже о словах, так что отправить это письмо по назначению я, сами понимаете, не мог. Что касается Комитета Министров Совета Европы, то я этот адрес подписал позднее для отправки по электронной почте в московский его офис на своем родном языке. Для очистки совести, так сказать, без всякой надежды на успех, так как фамилия адресата сама за себя говорит – Топорнин.

Немного поразмышляв, я опубликовал этот текст на нескольких форумах с нижайшей просьбой к возможным благодетелям, дескать, помогите перевести на французский. Одним из таких форумов был http://forum.yurclub.ru/index.php?showtopic=118925 – здоровенного сайта «Юридический клуб».

Конечно, ни одного человека со знанием французского не нашлось, я имею в виду – бесплатное знание. А за платным знанием я без форума знаю, куда обратиться, только там дерут такие деньги, что кажется, там не переводчики сидят, а сплошняком – авторы бестселлеров, берущие за каждую намалеванную букву по барану. Помните Маркса «сюртук = овца = топор»?

На упомянутом форуме, естественно, сидят советские юристы, а не абы кто. И что тут началось? Например, некто Findirektor – «Ржал. А какое хоть преступление судьи совершили?», будто он не умеет читать, хотя и пишет. Некий Filaret спросил у меня, будто он доктор, а не «юрист»: «Мания преследования?», совсем не соображая, у меня эта «мания» или у Европейского Суда? Хотя, если бы он чуток подумал, то у него бы вышло, что мания преследования обнаружена у Суда.

Третий сумасшедший «юрист» под многозначительной кличкой «ООН» начал острить, примерно как острит Булыжник: «мошенничество века… ахтунг, ахтунг!!! …Абрамович купил Европейский Суд вместе со зданием, улицей и всеми судьями… щупальца Русской мафии добрались до самого святого…», и сдобрил всю эту галиматью большой кучей смайликов самого противоположного значения.

Пришлось посоветовать тому, кто «ржал»: «Отвечаю. Прежде, чем ржать, загляните на страничку . Там перечислены статьи УК РФ, которые нарушили российские судьи, и даны составы действий судей, подпадающие под квалификацию этими статьями. Успехов в учебе! – Борис Синюков».

Очередной мой «учитель» выдал, наделав кучу грамматических ошибок, которые я от стыда за него исправляю: «Борис, Вы меня извините, конечно, но Вы вылили на ЕСПЧ такой поток информации, в таком неудобоваримом, неструктурированном виде, что неудивительно, что комитет признал жалобу неприемлемой». Пришлось доучивать и этого «учителя»: «Задаю вопрос как школьнику: Разве суды существуют исключительно для "структурированных" жалоб? Если это так, то правосудие – для избранных? Для остальных – произвол? Но тогда и сам суд не нужен. Или пусть будет суд первой и второй свежести? Видите теперь свою чушь? Или все же будете упорствовать? Тогда я Вам предложу почитать вновь процессуальные кодексы, и если вы найдете там слова "неудобоваримый" или "неструктурированный", то – напишите. Учеба – свет, недоученых – тьма! С будущим уважением, Борис Синюков».

Еще один умник пишет: «Нет у французских властей юрисдикции над сотрудниками Европейского Суда в отношении действий, совершенных ими при исполнении служебных функций. Да и в Уголовном кодексе Франции отсутствует состав преступления – нарушение процедур в Европейском Суде (специально смотрел)».

Это «специально смотрел» наводит на мысль, дескать, надо пресечь хитрым способом отправку моего письма в прокуратуру Франции, она ведь и впрямь может этим делом заинтересоваться. Вот он и «посмотрел специально». Лучше бы посмотрел на то, как помочь мне перевести текст. Тогда бы я ему поверил. Пришлось напомнить этому умнику: «Допустим, Вы пришли в Европейский Суд в качестве публики или стороны в деле. И Судья, взяв всем известный молоток, врезал Вам по виску. Не дай Бог, конечно. Тогда-то как? Возьмутся французские власти расследовать? Это – первое.
Во-вторых, "нарушение процедур" выражается в конкретной подделке документов и фактов, в преднамеренном обмане и т.д. Неужели на это во Франции нет статей в УК? С трудом верится. С уважением, Борис Синюков.

Между тем встрепенулся Финдиректор, тот, что ржал, и которому я посоветовал подучиться: «Спасибо, я отучился уже 11 лет назад. <…> И еще раз Вам, Борис, пытаюсь донести – процессуальная деятельность судьи ЕСПЧ и возможное общеуголовное преступление гражданина, к примеру Ковлера, нанесшего удар молотком другому человеку – разные вещи».

Да, забеспокоились «финансовые директора» г-на Ковлера! Иначе бы они не пыжились доказать недоказуемое, обращаясь к 11-летней давности своей учебы. Насчет этой давности я ему написал: «Загляните, если Вас не затруднит, в регламент суда города Медины задолго до нашей эры. Или почитайте мои комментарии на этот счет на известном Вам сайте. Это напомнит Вам о "простом обращении в суд" и о "сложном", каковой Вы проповедуете». И добавил: «Насчет "разных вещей" в отношении Ковлера. Допустим, не молотком Вас огрел Ковлер, а просто обругал Вас матом на процессе, и все это слышали. Как тут-то Вы выкрутитесь? Ведь это тоже уголовное преступление – хулиганство, отягченное статусом.
<…> Вы неплохо передергиваете, а это ведь не только мне видно».

Ухмылки так и сыпались. Наконец, я собрался с духом и написал этим «юристам» в двух постах подряд:

«1. Нет, Вы меня не удивили. Если судьи – юристы, а этого Вы не можете отрицать, то получается, что юристы существуют для юристов, суды – для судов, а мы все (не юристы) чего тут толкемся? Но если не будет нас, то не будет и вас, помрете с голоду.

2. Я же Вам уже написал: где в УПК или в ГПК найти слово "структурированная жалоба"? А ведь "домысливать" законы запрещено, даже КС РФ делает это с большой осторожностью. Не думаю, что Вы уже доросли до этого статуса.

3. Вас, наверное, учили, что "объективных истин" не существует? Все они относительные.

4. Скажите честно и по-возможности доказательно, в каком пункте моего заявления я неубедителен? Только не говорите чохом: во всех. Лучше постарайтесь на любом одном пункте сосредоточиться.

5. Вы тут ведете себя как командир – "в разное". А мне можно Вас – в «Разное»?»

«1. Странные вы, господа юристы! Шутите, зубоскалите, обижаетесь на "кухарок". И прочее. Или я денег не предложил? Поэтому что ли? Между тем, судя по названию сайта, вы должны быть серьезными людьми. Я, хотя и "кухарка", но предложил вполне злободневную тему и вы об этом прекрасно осведомлены. Не скромничайте! Тогда почему зубоскалите?

2. Не могу сказать, что юристы все – чрезмерные любители денег, только мне другие не попадались, я ведь пытался их найти. Но каждый начинал с того, что напишет бумагу, я ему заплачу деньги, а остальное его не интересует: пошлешь, там видно будет. При этом когда я читал сии оплаченные мной бумаги, выходило, что второпях написанная бумага не стоит ломаного гроша. А расценки, как будто это каждый раз - наново изобретается атомная бомба.

3. В результате простой (не-денежный) народ к юристам перестал обращаться, плетет себе лапти сам. Юристы же, не находя на каждого достаточное количество денежных мешков, стали толкаться локтями, но бестолку, так как больше пользы принесет как курице – по зернышку, по зернышку и – сыта. Но снобизм мешает. Отсюда – ирония, переходящая в сарказм к лаптеплетам.

4. Я написал – вы все прочитали и – начали острить, не дав себе труда вникнуть. Не говоря уже о том, чтобы высказаться по существу, не забывая о деловитости. Именно это отношение показывает, что сей форум организован примерно как японская кукла – копия начальника при входе в офис, которой каждый желающий может врезать по харе – сбросить стресс.

Будьте благоразумны, господа! Вы же навсегда отталкиваете бедных клиентов, а на богатых вас ведь хватит совсем немного. Остальные-то что будут кушать? – Борис Синюков».

Наконец до двух «юристов» дошло, проняло, один написал: «Выложите судебные акты. Только сами судебные акты, без Ваших пересказов и каких-либо сокращений», другой добавил: «Да и жалобу Вашу никто обсудить не может, пока не увидит ту первопричину, что вызвала написание жалобы, т.е. судебные акты в оригинале».

Я, конечно, понимал, что они лукавят, ведь из самого заявления в прокуратуру Франции виден состав деяний, подлежащих осуждению. Ведь сразу можно сказать, законны ли эти деяния или – незаконны. И если незаконны, то тогда уж и требовать доказательства самих этих деяний, тем более что я обещал представить упомянутые приложения, доказывающие эти самые факты деяний. Кроме того, я указал два сайта, на которых выложены все судебные дела и причины, по которым эти дела и причины – вопиющи. Так что лукавство – налицо.

Тем не менее, я, с наперед заданным умыслом, написал следующее:

«1. Я, пожалуй, последую Вашему совету – выложу, только это касается внутренних судов, по которым Вы будете судить о самой возможности обращения в ЕСПЧ. А для примера вот решение суда, по которому ЕСПЧ просто обязан вмешаться:

«На основании статьи 49(3) ЖК РСФСР…

- Выселить... из квартиры №... по ул. Грина в г. Москве, с предоставлением другого благоустроенного жилого помещения, расположенного по адресу: Москва, ул. Б..., дом..., кв....

- Прекратить право собственности С...й на жилое помещение, расположенное по адресу: Москва, ул. Грина....

- Предоставить в собственность С...й жилое помещение по адресу: Москва, ул. Б... с последующей регистрацией на данную площадь С...х.

- Во встречном иске С...х отказать.

- Жилое помещение по адресу: Москва, ул. Грина... перевести в муниципальный фонд города Москвы».

Вот я и спрашиваю: Ведь обязан же? Или нет? Только конкретно.

2. Обращаю Ваше внимание далее, что ЕСПЧ, обязанный рассмотреть нарушение ст.1 Доп. Прот. к Конв., – посылает меня подальше.

3. Но все изложенное выше не имеет никакого отношения к сути моего письма в Прокуратуру Франции на уголовные преступления, совершенные конкретными лицами на территории этой страны. Ибо эти преступления доказаны в самом тексте письма. Так что уж выскажитесь, пожалуйста, по предмету моей публикации, а не наводите тень на плетень. С уважением, Борис Синюков».

Дурость «юриста» Xandr видна из следующего. Этот юридический калека приводит мои слова «ЕСПЧ просто обязан вмешаться» и продолжает: «ЕСПЧ никому и ничего не обязан.
Вы опять сократили судебный акт, из приведенных Вами цитат непонятно, какие были к этому основания. Тем более, я не знаком с делом, не могу говорить о том, доказаны эти основания или нет. Да и не буду этого делать...»

И хотя я ему ответил «Получается, Вы наняли штукатура (ЕСПЧ нанят за строку в нашем бюджете), и штукатур, получив с Вас деньги, ничем для Вас не обязан? Даже поштукатурить и побелить потолки у Вас в квартире?», – не эта фраза главное. Главное в том, что «юрист» – набитый дурак. Или подлец, что еще хуже. Я ведь не зря написал выше, что предоставил решение суда с наперед заданным умыслом. Умысел как раз и состоял в том, что я передал судебный акт, как он просил, «без Ваших (Моих) пересказов и каких-либо сокращений».

«Вы опять сократили судебный акт!», – восклицает дурак. То есть, дураку нужен текст, где суд доказывает возможность применения ко мне статьи 49(3) ЖК РСФСР. А я ведь не зря эти «доказательства» не привел, ибо они абсурдны в любом гипотетическом случае, какой только может прийти в голову. Но я же указал, «на основании» чего суд лишил меня собственности. – «На основании» статьи 49(3) ЖК РСФСР.

Поэтому дураку надо было просто открыть эту статью и прочитать там: «Если дом, в котором находятся приватизированные квартиры, подлежит сносу по основаниям, ПРЕДУСМОТРЕННЫМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ, выселяемым из него собственникам квартир С ИХ СОГЛАСИЯ предоставляется равноценное жилое помещение на праве собственности либо иная компенсация…».

Прочитав, любой дурак, включая нашего, должен сообразить, что данная статья не предназначена для представления ее в суд в качестве принудительной меры, она предназначена для мирного, договорного, внесудебного получения МОЕГО СОГЛАСИЯ на обмен. Спрошу дурака: «Или суд может принуждать к СОГЛАСИЮ? Или своей огромной дурацкой силой преодолевать мое НЕСОГЛАСИЕ?» Если он ответит, что может, то он – дурак трижды. И я еще не все сказал.

Дурак, увидев выделенные мной слова «предусмотренные законодательством» в приведенном законе, должен бы перерыть все законы, хоть один из которых позволял бы сносить мою собственность. Дурака мне жалко, так как даже суд не мог откопать такого закона, ибо в качестве закона он «употребил» Градостроительный план Лужкова, каковой меняется чуть ли не ежедневно, то есть не обладает необходимейшим свойством правовой определенности и стабильности (дурак, загляни в прецеденты Европейского Суда). И, кроме того, этот План по сей день не утвержден правительством России, а согласно «совместному ведению распоряжения землей» (пусть дурак заглянет в Конституцию, статья 72, пункт «в») – должен быть утвержден. Но это – уже лишнее, это уже лично для Европейского Судьи от России Ковлера, у которого или ума, или подлости столько же, как и у нашего дурака, для которого достаточно предыдущего моего абзаца. То же надо сказать и Ковлеру.

Ах, если бы на этом форуме был только один дурак! Их же целая куча! Ни одного адекватного! Вот другой: «Значит, суд счел Ваши доводы неубедительными». Пришлось его спросить: «А Вы-то сочли? Или нет? Ведь Вам статья 49(3) ЖК РСФСР указана, она на период вынесения решения действовала. Так будьте добры, откройте ее. Там же сказано, что она применяется "с моего согласия". Тогда шевельните мозгами еще раз, и спросите себя: суд может принуждать к согласию?»

Третий: «Для ЕСПЧ нет вышестоящего суда». Вот я его и спросил примерно как неисправимого двоечника: «А у меня в обсуждаемой Вами статье есть хоть одно слово на этот счет? Только не перепутайте, пожалуйста, уголовное нарушение закона конкретным имярек, будь он даже судьей, с тем местом, в котором он работает».

Четвертый: «Ваша жалоба трудна для прочтения и понимания». Мой ему ответ: «Вы еще не позабыли о нанятом Вами штукатуре? Он ведь тоже может Вам сказать, получив с вас деньги, что Вы сильно заср... потолок, поэтому он ничего для Вас не может сделать. Хлопнет дверью и уйдет, позвякивая Вашими деньгами в кармане».

Пятый вновь исполнил припев, как в гимне: «Деятельность суда (любая – расшифровка пятого дурака) не является преступлением в силу независимости суда». А я ему частушку: «Допустим, судья, рассматривая Вашу жалобу на соседа, треснет Вас по черепу известным молотком (не дай Бог, конечно), так как лицо у Вас ему не понравилось. Это как раз подходит под вашу формулу "любая деятельность". Поразмышляйте над этим на досуге. Не со стопроцентным, конечно, уважением, Борис Синюков».

Я отчетливо вижу, что дураки поизносились, ни одной уже подлой мысли в голове, а здравых мыслей у них вовсе не бывает. Дурак по имени Чувык пишет: «Согласен с (дураками – Мое) Филаретом и Антибиотиком, тему действительно стоит закрыть». Дурак Хандр аж прилюдно заплакал-взмолился: «Борис Синюков, действительно, Вам трудно что-либо объяснить. Для Вас есть только Ваша правда, а высказывания других – ничто. Присоединяюсь к (дуракам – Мое) Чувык, Антибиотик, Филарет».

Тут меня слегка поддержал внезапно и случайно оказавшийся на форуме некий Сюся, явно не «юрист». И дурак Антибиотик аж взревел: «Борис Синюков и Сюся, даже не знаю, КТО ИЗ ВАС БОЛЬШЕ ПОХОЖ НА МОЙ ЧЛЕН» и добавил к скабрезности пять картинок соответствующего вкуса. А потом уже благим матом заорал: «В «Разное» их!!!». Количество восклицательных знаков я убавил.

Наступила кульминация. Записные дураки не справлялись с возложенной на них задачей «интеллигентно» мне противостоять.

И вдруг средь этого непотребного шума и гама на форуме появляется письмецо ярмарочного карточного шулера, одетого во фрак, чтоб пустили через порог «заведения для чистой публики». Письмецо следующее.

«Уважаемый господин Борис Синюков!

Сообщаем (вроде как Государь Всея Руси – Мое), что Решение о неприемлемости в отношении Вашей жалобы вынесено Комитетом Европейского Суда 29 апреля 2005 на основании ее явной необоснованности.

Так, согласно имеющихся (надо имеющимся – Мое) прецедентов (надо прецедентам, а то как у «француза» – Мое) ЕСПЧ, оправдано вмешательство в право на уважение собственности в случае соблюдения "справедливого равновесия" между требованиями общего интереса и необходимыми условиями защиты основных прав личности при реализации политики градостроительства.

В частности, ранее Суд уже указывал: "В такой сложной и трудной области, как развитие больших городов, Государства - участники Европейской конвенции должны пользоваться широкой свободой усмотрения при реализации своей политики градостроительства" (Sporrong et Lonnroth, 69); "Государства-участники должны пользоваться широкой свободой усмотрения при реализации своей политики градостроительства" (Phocas, 55).

С уважением, Anatoly KOVLER».

То есть в бой вступили стратегически-юридические войска России. Вы же сами видели выше как я размазывал по стенке недотеп не-стратегических – точную копию инвалидных войск капитана Миронова из Белогорской крепости времен его собственной «Капитанской дочки».

Самое смешное же в том, что самая лучшая, самая тяжелая юридически-стратегическая ракета марки «ковлер» так заржавела, ее электронные мозги так разъела моль и тараканы, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Пришлось мне обугленные, с объеденной клопами изоляцией, спекшиеся в кучу проводки разобрать, перепаять, подключить к батарейке от карманного фонарика и попытаться вложить туда хотя бы несколько килобайт информации. Примерно как в «мозг» детского самодвижущегося автомобильчика. Вот, как это у меня вышло.

«ГОСПОДИН АНАТОЛИЙ КОВЛЕР (надо полагать, Судья Европейского Суда, участвовавший в упомянутом им Комитете 29 апреля 2005) НИКОГДА НЕ ЧИТАЛ НИ СТАТЬИ 1 ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО ПРОТОКОЛА К КОНВЕНЦИИ, НИ «ИМЕЮЩИХСЯ ПРЕЦЕДЕНТОВ ЕСПЧ». Я это доказываю НЕ г-ну Ковлеру (ему – бесполезно, это примерно как доказывать что-нибудь железной кувалде), я это доказываю вам, господа читатели. Как дважды два – четыре.

1. В решении по делу Иатридис против Греции (25 марта 1999 г.), Европейский Суд подчеркнул, что первый вопрос, который необходимо ставить, это – правомерность, поскольку если вмешательство не было правомерным, оно не могло быть совместимым со ст. 1 Протокола № 1 (ныне этот протокол – Дополнительный). Другими словами, есть ли в России закон, по которому меня можно лишить собственной квартиры? Но г-н Ковлер не знает дела Иатридиса, он знает только дело Спорронг и Лоннрот (Sporrong et Lonnroth, 69), он сам на него ссылается.

2. В делах Спорронг и Лоннрот против Швеции и Джеймс против Соединенного королевства Суд установил следующий прецедент по незыблемому порядку рассмотрения защиты по статье 1:

2.1. Первый вопрос, который должен был решить Суд, имело ли место вообще вмешательство в право собственности по смыслу ст.1. – Да, вмешательство в мое право собственности «имело место».

2.2. Вторым шагом становится решение вопроса о том, может ли такое вмешательство быть юридически обосновано государством. Другими словами, повторяю, есть ли закон в России, по которому у меня можно изъять собственность?

2.3. Но только декларации того факта, что вмешательство в право соб*ственности преследует законную цель, недостаточно. Такое вмешатель*ство должно также быть соразмерным.

2.4. Было ли соблюдено справедливое рав*новесие между требованиями интересов общества и необходимыми условиями защиты основных прав личности?

Другими словами, Суд сам себе установил этот порядок и отныне не может рассматривать эти пункты от конца к началу без специальной оговорки для каждого такого случая. Впрочем, в моем примере (п.1) по делу Иатридис это – несомненно. Надо задать себе вначале вопрос: есть ли закон? Точнее, «на условиях, предусмотренных законом». Ибо, если нет закона, то нечего времени терять на рассмотрение остальных пунктов. Надо прямо на этом этапе констатировать: Конвенция нарушена.

3. Для моего случая такого закона в России не существует. Ибо российский суд лишил меня имущества на основании статьи 49 (3) ЖК РСФСР, которая требует МОЕГО СОГЛАСИЯ на это лишение. Другими словами, российский суд отменил в действующем законе МОЕ СОГЛАСИЕ, или силою своего решения преодолел МОЕ НЕСОГЛАСИЕ, что одно и то же, и в любом случае – произвол. То есть, в судебном решении назван закон, который не мог быть применен без моего на то согласия. Никаких других ссылок ни на какие другие законы России в судебном решении нет.

Поэтому Европейский Суд, если он не круглый идиот, на этом месте должен был бы написать: Конвенция нарушена, и поставить точку. Ведь сам же Суд пишет в деле Иатридиса «поскольку если вмешательство не было правомерным, оно не могло быть совместимым со ст. 1 Протокола № 1».

4. Вместо признания этого несомненного факта г-н Ковлер, перепрыгнув пункты 2.1 – 2.3, обращается непосредственно к пункту 2.4, «справедливому равновесию». Поэтому-то я и говорю, причем неопровержимо обоснованно, что г-н Ковлер никогда не читал ни статьи 1, ни прецедентов Суда.

5. Ведь этими своими словами, я их повторю «оправдано вмешательство… в случае соблюдения "справедливого равновесия"…», не упоминая об «условиях, предусмотренных законом», г-н Ковлер отменяет четкое понятие Конвенции «предусмотрено законом». В результате «справедливое равновесие» можно рассматривать в неограниченном правовом пространстве, тогда как «равновесие» не должно выходить из рамок закона. Вот, г-н Ковлер несколько слов из решения ЕСПЧ по делу Литгоу «…ПОСКОЛЬКУ ЗАКОННЫЕ ЦЕЛИ, преследуемые в «интересах общества»…». Видите разницу? У Вас нет упоминания «законных целей», а оно должно быть, чтобы перейти к «интересам общества».

6. Я это доказываю словами самого г-на Ковлера «Государства – участники Европейской Конвенции должны пользоваться широкой свободой усмотрения при реализации своей политики градостроительства». То есть, отныне по Ковлеру «широкой свободе усмотрения» нет никаких преград, в том числе и возведенных законом страны-участника Конвенции. Значит, г-н Ковлер отменил фразу Конвенции должно быть «предусмотрено законом и общими принципами международного права»? Естественно, отменил. Коль скоро он рассматривает ситуацию с конца, с пункта 2.4, не обращая никакого внимания на пункты 2.1 – 2.3 и не учитывая пункт 1 прецедента ЕСПЧ.

7. И после всего этого г-н Ковлер смеет писать о «ЯВНОЙ НЕОБОСНОВАННОСТИ» моей жалобы? Смеет, еще как смеет. Вы же сами только что читали его собственные слова. Только вот как теперь быть с совестью г-на Ковлера? Как быть с его беспристрастностью? Как быть с тем, что он «участвует в Суде в личном качестве» (ст. 21 Конвенции), а не в качестве сомнительного адвоката России? Как быть с его «самыми высокими моральными качествами»? (ст. 21 Конвенции).

У Вас один выход, г-н Ковлер, вернее два: или с позором подать в отставку, или приложить усилия для возвращения моего дела на пересмотр. Тем более что я подал заявление в Секретариат ЕСПЧ в порядке «новых относящихся к делу фактов» (пункт b, § 2, ст. 35 Конвенции). Секретариат молчит, я направил письмо – «чего же Вы молчите?». И вновь без ответа. – Борис Синюков».

__________________

Сейчас Ковлер побежит просить отставку! Как бы не так! Есть ли хоть один такой прецедент в России? Даже пойманные в видеоглаз голые и с голыми проститутками служители, «похожие на служителей юстиции» этого не делают.

Так что без Прокуратуры Республики Франция и Комитета Министров Совета Европы тут, по-моему, не обойтись. Или написать еще и Карле дель-Понто? Она ведь после смерти Милошевича в трауре. Вернее, как бы не у дел.

Только ведь и изучать французский мне в 70 лет вроде бы как поздновато. Коль скоро русских со знанием французского не нашлось во всей Великой России, может, найдутся французы со знанием русского? А я им поставлю бутылку русской водки с нашим Президентом на этикетке. Он ведь – тоже участник моей эпопеи. Я ведь ему тоже написал около 20 бесполезных писем.
22.04.06.

[Борис Синюков]

http://www.borsin.narod.ru/download/9konec2.htm
Я объявляю его преступником потому, что он никому неподсуден. Поэтому считайте, исходя из следующего, что я пишу самому Господу Богу.

Вы выше читали мое к нему письмо, но я его повторю здесь вновь, со всеми приложениями.

To : Luzius WILDHABER, President of European Court

Council of Europe, F – 67075 Strasbourg, Cedex, France

Господин Председатель Европейского Суда, Ваша Честь! Я обращаюсь к Вам в личном качестве.

1. Комитет 29 апреля 2005 г. объявил неприемлемой жалобу № 35993/02 Синюков против России (Sinyukov v. Russia) по статьям 34 и 35 Конвенции. Это невозможно понять, так как:

1.1. В 6 судебных делах, представленных Европейскому Суду, я был жертвой нарушения многих статей Конвенции согласно статье 34. Здесь я привожу только один факт. Хотя бы один раз я являюсь жертвой (приложение 1). Это не может быть ошибкой, это – произвол, безразличие или коррупция.

1.2. Во всех 6 судебных делах, представленных Европейскому Суду, я:

- исчерпал все внутренние средства правовой защиты (приложение 2);

- не нарушил 6-месячного срока (приложение 3);

- моя жалоба не анонимна (формуляр жалобы);

- моя жалоба ранее не рассматривалась Судом, она не была предметом другого международного рассмотрения. Не видеть все это невозможно. Поэтому отказ по статье 35 является произволом, безразличием или коррупцией.

1.3. Я никогда не изменял свою позицию перед Судом. Поэтому решение Комитета о неприемлемости по статьям 34 и 35 – произвол, безразличие или коррупция.

2. Невозможно представить, что независимый и беспристрастный Европейский Cуд нарушает § 1 статьи 45 Конвенции. Но это именно так. Ибо Секретариат не дал мотивировки и пишем мне: «Секретариат не в состоянии представить дополнительную информацию, равно как вести дальнейшую переписку в отношении данной жалобы. Суд не будет направлять Вам каких-либо дополнительных документов» (приложение 4). На мое обращение 10 июня 2005 года к Секретарю Европейского Суда (приложение 5) автор письма уходит от ответа на простой и прямой вопрос (приложение 5_а).

3. Я направил 17 мая 2005 года в Европейский Суд приложение № 6 к моей жалобе. В этом приложении я написал очень подробно о нарушении Россией статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции (приложение 6 к настоящему письму). В день 17 мая 2005 года я еще не знал о решении Комитета от 29 апреля 2005 года, так как это решение Комитета направлено мне 19 мая 2005 года. Почтовое уведомление о вручении Европейскому Суду дополнения № 6 к моей жалобе от 17 мая 2005 г. не вернулось в мой адрес. Другими словами, в момент принятия решения Комитет не располагал моим приложением № 6 к жалобе. Это плохо повлияло на его решение.

4. Предыдущий пункт и нарушение § 1 статьи 45 Конвенции показывает, что у Комитета нет (не может быть в принципе) разумной мотивировки, основанной на Конвенции. Если бы мотивировка была, она была бы мне представлена.

5. «Правило единогласия» Судей Комитета о неприемлемости нельзя воспринимать как «серьезную гарантию прав заявителя», ибо:

5.1. Только Судья – представитель Высокой Договаривающейся Стороны может воспринимать жалобу в целом из ее оригинала на языке Высокой Договаривающейся Стороны.

5.2. Представления о сути проблемы у остальных Судей Комитета зависят от заключения Судьи-докладчика.

5.3. В свою очередь, Судья-докладчик зависит от Юридического референта, если сам Судья-докладчик не является представителем Высокой Договаривающейся Страны-ответчика.

Таким образом, Судья – представитель Высокой Договаривающейся Стороны имеет преимущество перед остальными двумя Судьями Комитета. Они психологически вынуждены учитывать мнение Судьи – представителя Высокой Договаривающейся Страны-ответчика. Они отдают предпочтение его личному пониманию сути жалобы. Так как думают, что Судья – представитель Высокой Договаривающейся Стороны «действует в личном качестве» (§ 2 статьи 21 Конвенции).

6. Вопрос теперь в том, действует ли Судья – представитель Высокой Договаривающейся Страны-ответчика в личном качестве? Не пренебрегает ли Он Правилом 28 Регламента Суда в моей конкретной жалобе? Считаю, что в отношении Судьи А.И. Ковлер объективно должны были возникнуть сомнения. Эти сомнения не были известны его коллегам-Судьям Комитета в момент принятия упомянутого единогласного решения.

Судья Ковлер до начала работы в Европейском Суде участвовал, мог участвовать или мог быть солидарен с московским сообществом судей и судебными структурами для получения незаконных личных и корпоративных благ и льгот от мэра Москвы (приложение 7). Между тем, по всем 6 судебным делам, окончательно разрешенным внутри России и представленным Европейскому Суду в моей жалобе, моей противной стороной является мэр Москвы и лично ему подчиненные структуры правительства Москвы. Поэтому Судья Ковлер должен был поступить согласно правилу 28 Регламента, но он этого не сделал. Исходя из этого, я обоснованно подозреваю, что Судья Ковлер преднамеренно не воспользовался правилом 28 Регламента, чтобы использовать свое преимущество в знании русского языка для формирования неверного «единогласного» представления о жалобе у остальных Судей Комитета.

7. Несомненный знаток внутренней «кухни» Европейского Суда В.А Туманов пишет в своей книге «Европейский Суд по правам человека» («Норма», Москва, 2001, с.156): «Заявитель должен быть счастлив, если ему удалось пройти Комитет…».

7.1. Но счастье не имеет отношения к правосудию. Тем не менее, так написано о правосудии в Комитете. Счастье – редкое событие, поэтому правосудие не может от него зависеть. Для правосудия есть более четкая формула: «если такое решение может быть принято без дополнительного изучения жалобы» (статья 28 Конвенции).

7.2. Моя жалоба из-за неоднократных пересмотров 6 судебных дел внутри России содержит 242 страницы текста и 204 приложения в среднем по 5 страниц каждое, итого свыше 1200 страниц текста. Я не мог использовать меньший объем, так как было бы невозможно доказать нарушения статей 1, 3, 4, 6, 8, 13, 14, 17 Конвенции, статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции, статьи 2 Протокола № 4 к Конвенции.

7.3. Поэтому два Судьи Комитета для формирования своего мнения о том, являюсь ли я жертвой по статье 34 Конвенции, должны:

- либо изучить текст жалобы в адекватном переводе;

- либо довериться на сто процентов Судье-докладчику, Судье от России и Юридическому референту.

7.4. Принимая во внимание

- объем моей жалобы,

- что в этот же день 29 апреля 2005 года этот же Комитет рассмотрел не только мою жалобу,

- а также то обстоятельство, что я, безусловно – жертва по статье 34 Конвенции (приложение 1),

очевидно, что двое Судей Комитета доверили свои голоса третьему Судье Комитета, именно г-ну Ковлеру. Согласно моему пункту 6 доверять ему голоса нельзя.

7.5. Доверять свои голоса друг другу – абсурдно. В этом случае Комитет не нужен, Комитет – только ширма для единоличного решения одного Судьи – представителя Высокой Договаривающейся Страны-ответчика. Высокая Договаривающаяся Страна-ответчик имеет в своем распоряжении много средств и способов влиять на своего Судью. Конкретный человек не имеет таких средств и способов. То есть равенство сторон перед Судом нарушается.

8. Точное следование принципу правила статьи 28 Конвенции: «если такое решение может быть принято без дополнительного изучения жалобы», замедляет конвейер принятия решений Комитетами о неприемлемости. Что лучше для правосудия? Скорость или ошибки? Повторяю: стопроцентно я – жертва согласно статье 34 Конвенции.

9. Комитет в решении по моей жалобе без объяснений причин игнорирует принцип стабильности и преемственности судебной практики Суда.

Например, в отношении жалобы № 24077/02 «Герасимова против России» Палата постановила: «5. Заявитель жалуется… на решение суда… в части, предусматривающей передачу заявителю права собственности на новую квартиру. Суд полагает, что эта жалоба подлежит исследованию по Статье 6 § 1 Конвенции и Статье 1 Протокола Номер 1. Суд считает, что не может, на основании материалов жалобы, определять допустимость данной жалобы, но, в соответствии с Правилом 54 § 2 (b) Судебного регламента, необходимо уведомить об этой части жалобы Государство-ответчик».

В моей жалобе поставлен этот же вопрос. Тем не менее, жалоба отвергнута Комитетом без какой-либо коммуникации.

10. Мой Бог! Если бы это был только один пример! «Двойной стандарт» правосудия Европейского Суда на конкретных примерах: 1) для России и 2) для демократических стран Запада представлен в приложении 8. Невозможно понять интерпретации одной и той же Конвенции для России и для Запада как диаметрально противоположные.

11. Я знаю, что решение Комитета о неприемлемости не может быть обжаловано. Только невозможно понять причину. Почему, как я показал выше, фактически единоличное решение Судьи, в котором видна коррупция, не может быть обжаловано? Тогда как для решения Палаты обжалование возможно.

12. Комитет называется «фильтрование». Он создан для очевидных решений. Для России и моей жалобы (1200 страниц) Комитет превратился в институт неочевидных решений. Отверстия в «фильтре» настолько велики, что сквозь них все проваливается, над фильтром ничего не остается. В целом это есть – «большая политика» или коррупция. Юридический референт, Судья-докладчик и Судья – представитель Высокой Договаривающейся Страны-ответчика фактически решают задачу. Но подписи под решением ставят другие люди. Действительно, «пройти Комитет это есть – счастье», но не есть – правосудие.

13. Было бы более логичным, более дешевым и более безопасным для заявителя, чтобы жалобу объявлял «неприемлемой» Судья-докладчик лично, вместо Комитета. Но это решение обязательно могло бы быть обжаловано. Тогда Судья-докладчик был бы реально ответственным. Сегодня Судья-докладчик реальной ответственности не несет, он имеет только много полномочий.

14. Европейский Суд нарушает фундаментальный принцип правосудия: первоначальное решение суда может быть обжаловано. Комитет решил, что Конвенция не нарушена относительно меня, я – не жертва. Мотивировка мне не представлена, обжалование невозможно. Этот произвол не имеет отношения к правосудию.

15. Повторяю: любое решение любой власти, не только суда, которое не может быть обжаловано, является непреодолимым источником произвола, «большой политики» и коррупции.

16. Согласно Правилу 78 Регламента Суда публикуются только постановления Палат и Большой Палаты. Решения Комитетов не публикуются, хотя решается вопрос: я – жертва, или – не жертва? Это – нарушение § 1 статьи 6 Конвенции. Я думаю, Европейский Суд это понимает.

17. Я заявляю: я - жертва нарушения статья 1 Дополнительного протокола к Конвенции (приложение 1). Это нарушение привело к нарушению статей 1, 3, 6, 8, 13, 14, 17, 2 Протокола № 4, так как нарушения взаимосвязаны. Комитет заявляет: нет, не жертва, не дает никаких объяснений и не публикует свое решение. Это – произвол.

18. Возникает мысль, что Комитет - не суд, он – политическая полиция перед дверью суда, полиция действует по своим правилам, а суд может проявлять свою юрисдикцию только над теми, кого полиция пропустит в дверь к суду. В целом эта двойственная система начинает напоминать пастбище.

19. Я поставил перед Европейским Судом очень серьезные проблемы факта и права, особенно по статье 1 Конвенции, это доказано. Не может быть, чтобы внутренние суды 6 раз непреднамеренно ошибались только для одного человека (из 146 миллионов). Значит, суды 6 раз «ошибались» специально. То есть имеется повод для рассмотрения «ошибок» в свете статьи 1 Конвенции: «Очевидно, что существует административная практика постоянных нарушений, несовместимая с положениями Конвенции. Государство проявляет терпимость в отношении подобных нарушений. В результате этого разбирательства в национальных судах не имеют смысла». Но Суд даже не стал рассматривать мою жалобу. Значит, Суд исповедует «большую политику», но – не право.

20. Россия – большая страна, взносы ее в бюджет Суда – существенны. Российские власти самолюбивы, обидчивы и несдержанны, они слишком часто напоминают в средствах массовой информации (в каждом неугодном им случае): не прекратить ли платить деньги в Совет Европы? Совсем недавно, не прошло месяца, это прозвучало даже в Страсбурге.

21. Я понимаю, это напрягает Европейский Суд. Не хочется раздражать «Русского Медведя». Но Русский Медведь – это мы, 146 миллионов «подданных» российских судов. Мы 350 лет страдаем от беззакония, начиная от Закона царя Алексея 1649 года «О рабстве». Европейский Суд создал хорошую иллюстрацию к пословице «И волки – сыты…, и овцы – целы…». Суд создал в свом составе два суда: законный для Запада и беззаконный для России. «Русский медведь» остался доволен.

Я еще раз хочу напомнить. Я направил в Европейский Суд 12 корреспонденций. На 11 корреспонденций я получил подтверждение Европейского Суда об их получении. Кроме того, я регулярно получал почтовые уведомления. Но я не получил от Европейского Суда ни его сообщения, ни оплаченного почтового уведомления, когда направил в Европейский Суд дополнение № 6 к своей жалобе (приложение 6 и пункт 3 выше). Следует обратить внимание на даты. Я 17 мая 2005г. направил дополнение № 6. Европейский Суд 19 мая 2005г. направил мне письмо о неприемлемости жалобы якобы от 29 апреля 2005 г. От 17 до 19 мая прошло 2 дня, но этого времени достаточно для телефонного разговора. Чтобы Европейский Суд «не получил» мое дополнение №6. В результате я не получил сообщения Суда о получении моего дополнения №6. В результате почтовое уведомление о вручении моего дополнения №6 Европейскому Суду не возвратилось ко мне. При этом, «случайно» оказалось, что я подробно описал в своем дополнении №6 свое право на защиту статьей 1 Дополнительного протокола к Конвенции. Все это может быть чистой случайностью. Но случайность является красноречивой.

Я обращаюсь к Вам, г-н Президент, в личном качестве. Я прошу проанализировать настоящее письмо в соответствии со статьями 6, 10, 14, 17, 24, 32, 37 (§1, последнее предложение, §2), 40 (§2), 45 (§1), 53 Конвенции, а также на основании Правил 3, 4, 7, 49, 73, 78, 103 Регламента Суда. Я прошу найти возможность прекратить произвол Комитета Европейского Суда в отношении моей жалобы. Я прошу рассмотреть ее по существу. Кроме того, я прошу принять возможные личные меры к усовершенствованию процесса правосудия в Европейском Суде и ликвидации явных, отмеченных выше, недостатков.

Именно поэтому я обращаюсь к Вам, г-н Президент.

Для ориентации прилагаю также краткую аннотацию к моей жалобе № 35993/02 (приложение 9).

Я не уверен в «машинном» переводе этого обращения, поэтому прилагаю текст по-русски.

С уважением Борис Прокопьевич Синюков, заявитель

г. Москва, 21 июля 2005 г.

Приложение 1 к письму

от 21 июля 2005г.

Хотя бы один раз, я – жертва по статье 34 Конвенции

1. В решении суда (приложение 86 к жалобе) сказано:

«На основании статьи 493 ЖК РСФСР…

- Выселить Синюковых Г.В., Б.П., Д.Б. из квартиры №9 дома 16 по ул. Грина в г. Москве, с предоставлением другого благоустроенного жилого помещения, расположенного по адресу: Москва, ул. Бартеневская дом 13 кв. 121.

- Прекратить право собственности Синюковой Г.В. на жилое помещение, расположенное по адресу: Москва, ул. Грина 16 кв. 9.

- Предоставить в собственность Синюковой Г.В. жилое помещение по адресу: Москва, ул. Бартеневская 13-121 с последующей регистрацией на данную площадь Синюковых Б. П. и Д.Б.

- Во встречном иске Синюковых Б.П., Г.В., Д.Б. отказать.

- Жилое помещение по адресу: Москва, ул. Грина 16, кв. 9 перевести в муниципальный фонд города Москвы».

2. Статья 493 Жилищного кодекса РСФСР: «Если дом, в котором находятся приватизированные квартиры, подлежит сносу по основаниям, предусмотренным законодательством, выселяемым из него собственникам квартир с их согласия предоставляется равноценное жилое помещение на праве собственности либо иная компенсация…» (выделено мной).

3. Нашего «согласия» никогда не было, так как мы обжаловали решение суда во второй инстанции. Получается, что суд принудил нас к «согласию»? Это же абсурд! Закон неприменим к нашему судебному делу.

4. Мы нашу квартиру не приватизировали. Мы ее – купили. Закон говорит только о бесплатно приватизированных квартирах. То есть, и по этому фактору закон неприменим к нашему судебному делу.

5. Российские власти и суд игнорируют в статье 493 формулу «снос по основаниям, предусмотренным законодательством». Во-первых, за это «основание» воспринимается «градостроительный план». Но «градостроительный план» не есть закон, так как «градостроительный план» изменяется властями почти каждый месяц, что для закона недопустимо. Во-вторых, статья 493 вступила в законную силу 6 июля 1991 года, то есть, до вступления в законную силу Конституции РФ (12 декабря 1993 года) и закона «Об основах федеральной жилищной политики» (24 декабря 1992 года). Другими словами, статья 493 обязательно должна быть проверена на соответствие Конституции и упомянутому закону. В третьих, согласно статье 6 упомянутого закона «Об основах федеральной жилищной политики» только я – собственник своей квартиры в кондоминиуме (весь наш дом) могу принять решение (не ущемляя интересов части кондоминиума, принадлежащей властям) о сносе моей собственности. Кроме меня никто не может принять такого решения, исключая правительство России (статья 35 Конституции). При этом никакая региональная власть не имеет полномочий, принадлежащих исключительно правительству России.

6. Эта моя позиция изложена подробно в моей жалобе, в частности – в Дополнении № 6 к жалобе.

7. Совокупность этих фактов показывает, что российский суд творит произвол. При этом каждый факт в отдельности (мои пункты 3, 4, 5) требует вмешательство Европейского Суда для статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции в части «никто не может быть лишен своего имущества иначе как … на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права».

Я не уверен в «машинном» переводе этого обращения, поэтому прилагаю текст по-русски.

Б. Синюков

Приложение 2 к письму

от 21 июля 2005г.

Исчерпание всех внутренних средств правовой защиты

1 судебное дело

Обжалование незаконного постановления правительства Москвы о сносе моей собственности – приложение 33.

Отказ в принятии искового заявления судом первой инстанции – приложение 34.

Обжалование отказа в суде второй инстанции – приложение 35.

Определение суда второй инстанции о пересмотре дела – приложение 36.

Пересмотр, отказ суда первой инстанции об удовлетворении жалобы – приложение 73.

Обжалование отказа в суде второй инстанции – приложение 38.

Определение суда второй инстанции об отказе в удовлетворении жалобы – в приложении 73.

2 судебное дело

Первый иск префектуры о выселении моей семьи – приложение 39.

Определение суда об отозванном иске префектуры – приложение 43.

3 судебное дело

Второй иск префектуры о выселении моей семьи – приложение 44.

Решение суда первой инстанции – изъять собственность и выселить, объявлено устно.

Кассационная жалоба на это решение – приложение 48.

Определение суда второй инстанции о пересмотре дела – приложение 64.

Отзыв иска префектурой при пересмотре и закрытие дела определением суда – приложение 84.

Моя частная жалоба на это определение суда – приложение 85.

Суд второй инстанции – оставить частную жалобу без удовлетворения – приложение 85.

4 судебное дело

Третий иск префектуры о выселении моей семьи – приложение 63.

Решение суда первой инстанции – изъять собственность и выселить – приложение 86.

Кассационная жалоба – приложение 70.

Суд второй инстанции – отказать в удовлетворении жалобы – приложение 90.

Заявление в суд о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам – приложение 159.

Отказ первой инстанции в пересмотре – приложение 164.

Частная жалоба в суд второй инстанции – приложение 165.

Суд второй инстанции – отказать – приложение 166.

5 судебное дело

Мой судебный иск к властям о пытках – приложение 103.

Отказ в принятии иска – приложение 104.

Частная жалоба на этот отказ – приложение 107.

Определение суда второй инстанции о пересмотре отказа в первой инстанции – приложение 111.

При пересмотре в суде первой инстанции – оставить без движения – приложение 121.

Частная жалоба на это постановление – приложение 122.

Определение суда второй инстанции – пересмотреть оставление без движения – приложение 128.

При пересмотре в суде первой инстанции – вновь оставить без движения – приложение 127.

Частная жалоба на это постановление – приложение 129.

Суд второй инстанции – согласиться с первой инстанцией, оставить без движения – 132.

6 судебное дело

Моя жалоба в суд первой инстанции на беззаконные действия судебного пристава по исполнению четвертого судебного дела – приложение 78.

Определение суда первой инстанции – оставить жалобу без движения – приложение 88.

Разъяснение судье, что он не прав оставляя жалобу без движения – приложение 89.

Судья согласился и начал процесс – приложение 112.

Устно объявлено решение суда – отказать в удовлетворении жалобы.

Подана кассационная жалоба во вторую инстанцию суда – приложение 117.

Определение суда второй инстанции о пересмотре дела – приложение 130.

Дело пересмотрено судом первой инстанции и частично удовлетворено – приложение 152.

Кассационная жалоба в части неудовлетворенных требований – приложение 154.

Суд второй инстанции – отказать – приложение 157.

Заявление о выдаче исполнительного листа на удовлетворенные требования – приложение 160.

Непредусмотренный законом отказ – приложение 161.

Жалоба в Коллегию судей – приложение 162.

Отказ Коллегии судей – приложение 163.

Б. Синюков

Приложение 3 к письму

от 21 июля 2005г.

Предел шестимесячного срока - не нарушен

Судебное дело

Окончательное решение второй инстанции суда

Направлено в Европейский Суд

Срок представления

1

Определение Мосгорсуда от 28 ноября 2002 г. (приложение 73)

15 января 2003 г.

Менее

2 месяцев

2

Определение суда от 28 июня 2002 г. (приложение 43)

5 ноября 2002 г.

4 месяца

и 7 дней

3

Определение Мосгорсуда от 28 января 2003 г. (приложение 85)

20 марта 2003 г.

Менее

2 месяцев

4

Определение Мосгорсуда от 30 января 2003 г. (приложение 90)

20 марта 2003 г.

Менее

2 месяцев

5

Определение Мосгорсуда от 28 октября

2003 г. (приложение 132)

15 января 2004 г.

Менее

3 месяцев

6

Определение Мосгорсуда от 02 сентября

2004 г. (приложение 157)

30 октября 2004 г.

Менее

2 месяцев

Б. Синюков

[Борис Синюков]

Приложение 4 к письму
от 21 июля 2005г.

Приложение 5-а к письму
от 21 июля 2005г.


Приложение 5 к письму
От 21 июля 2005г.
Копия почтового чека с оплаченным уведомлением о вручении этого письма Суду прилагается ниже.

Почтовое уведомления о вручении письма Суду получено мной 01 июля 2005 г., но ответа Секретариата на это письмо я не получил. Хотя, если требуемые мной документы в Суде имеются, (во всяком случае, они должны там быть с 29 апреля 2005 г.), то я их должен был получить сразу же вслед за самим почтовым уведомлением.

______________________ Б. Синюков

Приложение 6 к письму
от 21 июля 2005г.


Копия почтовой квитанции об оплате почтового уведомления о вручении этого письма Европейскому суду прилагается.

До настоящего дня ни почтового уведомления о вручении письма Суду, ни ответа Секретариата на это письмо я не получил.

Б. Синюков

Приложение 7 к письму

от 21 июля 2005г.

1. Противозаконная «помощь»

судьям, судейскому сообществу, судебным структурам и Министерству юстиции РФ

со стороны мэра Москвы

Мэр Москвы не проиграл ни одного судебного процесса, как возбуждаемого им, так и возбуждаемого против него. Мэр обращал внимание сограждан на этот феномен в средствах массовой информации.

Секрет этого феномена, в том, что мэр Москвы покрывает суды и судей всех уровней, включая Верховный Суд РФ и Министерство юстиции РФ, деньгами налогоплательщиков, находящимися в его распоряжении.

Примеры:

1994 год.

Из Распоряжения Премьера Правительства Москвы от 18 июля 1994 г. N 1281-РП: «Освободить судей от платы за содержание их детей в детских дошкольных учреждениях».

1998 год.

1. Из распоряжения Мэра Москвы от 25 марта 1998 г. N 282-РМ: «…в 1997 году город… оказал судам материально-техническую помощь на сумму 21,3 млрд. руб. За счет средств города в 1997 году ремонтировались здания 22 судов. …за период с 1994 по 1997 год отремонтировано 18 зданий судов. На эти цели за четыре года израсходовано более 55 млрд. руб., из них более 47 млрд. руб. - средства Правительства Москвы. Министерством юстиции в 1997 году средства на капитальный ремонт судов не выделялись. В отчетном году Правительством Москвы оказана поддержка Московскому городскому суду в объеме 2,4 млрд. руб. В 1997 году Правительством Москвы производились доплаты в размере 35% к заработной плате судьям, а также оплачивались проезд в городском транспорте, установка домашних телефонов судьям. На указанные цели выделены денежные средства в сумме 11 млрд. руб. Всего в 1997 году на поддержку районных судов и Московского городского суда выделено 34,7 млрд.руб. …в 1997 году Министерство юстиции не погасило задолженность Правительству Москвы в сумме 7,6 млрд.руб. за предоставленное городом в 1996 году жилье судьям. В 1997 году всем судам была оказана финансовая и материальная помощь более 2,2 млрд. руб. Фактическая задолженность судов городским службам за оказанные услуги в 1996-1997 гг. составляет 134,3 млрд. руб., задолженность Мосгорсуда за обслуживание здания Дворца правосудия составляет 1,7 млрд. руб.».

2. Между тем, Федеральный закон от 8 января 1998 г. N 7-ФЗ гласит (статья 1): «Судебный департамент при Верховном Суде Российской Федерации является федеральным государственным органом, осуществляющим организационное обеспечение деятельности …судов городов федерального значения, …районных судов, …органов судейского сообщества. Под организационным обеспечением деятельности судов в настоящем Федеральном законе понимаются мероприятия кадрового, финансового, материально-технического и иного характера, направленные на создание условий для полного и независимого осуществления правосудия». Статья 4: «Судебный департамент, органы и учреждения Судебного департамента призваны способствовать укреплению самостоятельности судов, независимости судей и не вправе вмешиваться в осуществление правосудия». Статья 5: «Финансирование судов и Судебного департамента осуществляется Судебным департаментом за счет средств федерального бюджета». Статья 6: «Судебный департамент: …14) принимает меры по материально-техническому и иному обеспечению деятельности органов и учреждений Судебного департамента; 15) организует строительство зданий, а также ремонт и техническое оснащение зданий и помещений судов, органов и учреждений Судебного департамента; 18) организует материальное и социальное обеспечение судей, в том числе пребывающих в отставке, работников аппаратов судов, а также принимает меры по обеспечению их благоустроенным жильем; организует медицинское обслуживание и санаторно-курортное лечение судей, в том числе пребывающих в отставке, членов их семей и работников аппаратов судов…».

3. Тем не менее, мэр Москвы в своем упомянутом в моем пункте 1 распоряжении пишет: «Управлению юстиции и Московскому городскому суду принять участие…в 1998 году…, определить набор ремонтных работ; принять к сведению согласие префектов оказать материально-техническую поддержку судам в 1998 году за счет средств городского бюджета». «Приняв к сведению согласие префектов», мэр Москвы выделяет префектам на эти цели деньги: «6. Выделить в 1998 году префектурам административных округов денежные средства на общую сумму 2,8 млн. руб. на ремонт зданий и помещений судов». И лично, из бюджета города дополняет: «7. Выделить в 1998 году денежные средства: - Московскому городскому суду в сумме 3,3 млн. руб., в том числе 2,2 млн. руб. на доплаты судьям, на оплату проезда в городском транспорте, 1,1 млн.руб. на капитальный ремонт и эксплуатацию здания Дома правосудия; - Управлению юстиции в сумме 12,95 млн. руб., в т.ч. 9,5 млн. руб. на доплаты судьям, оплату проезда на городском транспорте, 3,45 млн. руб. на завершение ремонта помещений и погашение кредиторской задолженности судов». И заканчивает: «14. Снять с контроля распоряжение Мэра Москвы от 14.04.97 N 300-РМ как выполненное». Далее следует приложение на 6 страницах с конкретными деньгами. Это есть прямая взятка мэра за счет налогоплательщиков Москвы.

4. Спустя 5 месяцев мэр пишет Распоряжение мэра Москвы от 5 августа 1998 г. N 804-РМ, в котором увеличивает суммы денег, но главное не в этом. Главное в том, что написано: «4. Принять к сведению, что средства Министерства юстиции РФ в сумме 200 тыс. руб. будут направлены…».

По сравнению с указанными многими миллионами рублей мэра Лужкова эти «жалкие» 200 тысяч Министерства юстиции РФ выглядят «скупыми мужскими слезами».

1999 год.

1. Из распоряжения мэра Москвы от 9 августа 1999 г. N 858-РМ: «Принимаю во внимание дефицит средств выделяемых Верховному Суду РФ из федерального бюджета и направление построенной площади на улучшение жилищных условий судей и работников Верховного Суда РФ. Освободить Верховный Суд РФ от передачи Правительству Москвы средств на развитие социальной и инженерной инфраструктуры города при строительстве жилых домов…».

Это, естественно, «подарок», но только он – противозаконный, (см. пункт 2 за 1998 г.).

2. Из Распоряжения мэра Москвы от 23 августа 1999 г. N 912-РМ: «В соответствии с ежегодно принимаемыми распоряжениями Мэра и Премьера Правительства Москвы (в одном и том же лице – Мое) проводится работа по материально-технической поддержке судов города. В 1998 г. городом выделено 42,4 млн. руб. (прошу вновь сравнить с 0,2 млн. от Минюста РФ! – Мое), в том числе на капитальный ремонт, строительство и реконструкцию - 27 млн. руб., на социальную поддержку судей и сотрудников судов - 11,7 млн. руб. В условиях недостаточного финансирования из федерального бюджета, из средств административных округов и районов на обеспечение деятельности судов было выделено 4 млн. В целях дальнейшего укрепления материально-технической базы и решения социальных вопросов районных судов, Московского городского суда, Управления судебного департамента при Верховном Суде РФ и органов юстиции г. Москвы: …2. Принять к сведению согласие префектов о проведении в 1999 году капитального ремонта судов и разрешить им профинансировать указанные работы за счет средств внебюджетных фондов округов. 3. При формировании инвестиционной программы на 2000 год совместно с Управлением Судебного департамента при Верховном Суде РФ будут рассмотрены вопросы дальнейшего оказания материально-технической помощи судам. 4. Рекомендовать префектам совместно с Управлением Судебного департамента при Верховном Суде РФ рассмотреть вопросы укрепления материально-технической базы межмуниципальных (районных) судов при подготовке инвестиционных программ округов на 2000 год. 5. Принять к сведению, что Судебным департаментом при Верховном Суде РФ в 1999 году на обустройство межмуниципальных (районных) судов г. Москвы выделены бюджетные средства в сумме 2650,0 тыс. руб. 6. Выделить Управлению судебного департамента при Верховном суде РФ во II полугодии денежные средства в сумме 8450,9 тыс. руб., в том числе: 6250,9 тыс. руб. на доплаты судьям, работникам аппарата судов и Управления; 2200,0 тыс. руб. на капитальный ремонт зданий судов и ремонт помещений Управления Судебного департамента при Верховном Суде РФ. 8. Выделить Московскому городскому суду во II полугодии денежные средства в сумме 2288,1 тыс. руб., в том числе: 1788,1 тыс. руб. на доплаты судьям; 500 тыс. руб.- на ремонт и эксплуатацию здания Дома Правосудия. 9. Выделить Главному управлению юстиции денежные средства в сумме 1387,2 тыс. руб. на доплаты работникам аппарата Главного управления, а также оплату проезда в городском транспорте работникам аппарата Главного управления. 10. Департаменту финансов профинансировать расходы, указанные в пунктах 6, 7, 8 и 9 настоящего распоряжения, за счет средств резерва, предусмотренного в бюджете на оказание финансовой поддержки правоохранительным органам и воинским структурам».

Добавлю, что суды по сути своей не относятся к правоохранительным органам, таким как полиция и милиция. Кроме того, прошу обратить внимание на деньги мэра (8450,9) и деньги Минюста (2650,0).

3. Из Распоряжения Мэра Москвы от 28 сентября 1999 г. N 1068-РМ: «1. Департаменту муниципального жилья и жилищной политики предоставить Судебному департаменту при Верховном Суде РФ возможность приобретения в 1999 г. 350 кв. м общей жилой площади с оплатой по себестоимости».

2000 год.

1. Из постановления Правительства Москвы от 16 мая 2000 г. N 360, подписанного Лужковым: «Приложение 13: По договорам аренды с правом выкупа: Совет ректоров вузов г. Москвы 1,47 тыс. кв. м квартир. Приложение 16: Объемы выделения муниципальной жилой площади в 1999 г. для бесплатного предоставления по отдельным распорядительным документам Правительства Москвы, в том числе: Московский городской суд – 5 квартир в счет денежных средств Российской Федерации (задолженность Минюста за ранее выделенную площадь составила 17,7 млн. руб.); Приложение 10: Судебный департамент при Верховном Суде РФ – 0,06 тыс. кв. м (всего по распоряжению мэра от 28.09.99 № 1068-РМ – 0,35 тыс. кв. м)».

2. Из Распоряжения Мэра Москвы от 5 июня 2000 г. N 594-РМ: «в 1999 г. была продолжена работа по материально-технической и социальной поддержке районных судов города и Управления Судебного департамента при Верховном Суде РФ. На эти цели было выделено всего 33,8 млн. руб. Принимая во внимание недостаточное финансирование судов из федерального бюджета и в целях дальнейшего укрепления материально-технической базы судов Москвы: 1. Принять к сведению согласие префектов административных округов об оказании в 2000 году финансовой и материально-технической поддержки районным судам (приложение: 17435,5 тыс. руб.) и разрешить им профинансировать указанные работы за счет средств целевых бюджетных фондов округов. <…> 3. Выделить Управлению Судебного департамента при Верховном Суде РФ на возвратной основе денежные средства в сумме 3146 тыс. руб. для завершения капитального ремонта помещений …для размещения Управления. 4. Департаменту финансов г. Москвы профинансировать расходы, указанные в п.3 настоящего распоряжения, за счет резерва, предусмотренного в бюджете города Москвы на 2000 год на оказание финансовой поддержки правоохранительным и воинским структурам».

О «возвратной основе» см. выше о не возвращаемых долгах Министерства юстиции.

3. Из распоряжения мэра от 18.09.2000 № 993-РМ: «2.1. Государственным служащим города Москвы жилые помещения из жилищного фонда, находящегося в собственности города Москвы, предоставляются в порядке и на условиях, установленных нормативными правовыми актами Российской Федерации и города Москвы. 3. Департаменту жилищной политики и жилищного фонда города Москвы: 3.1. Предусматривать в ежегодных программах реализации жилой площади объемы жилой площади для законодательных, исполнительных органов государственной власти города Москвы… 3.2. Выделять органам государственной власти жилые помещения с целью обеспечения ими государственных служащих города Москвы». К этому распоряжению прилагается «Положение о порядке…», а к нему – «Таблица размера скидки, применяемой при приобретении жилого помещения» государственным служащим:

Общий стаж государственной службы, лет

1-3

4-6

7-9

10-12

12-14

15-19

20 и более

Размер скидки в %% к цене жилого

помещения

5

10

20

30

40

50

70

Учитывая, что государственные служащие покупают квартиры не по рыночной цене, а по себестоимости, которая составляет не более трети цены, а также аренду с правом выкупа (см. выше), то, например, судья может купить себе квартиру в среднем за 10 процентов от ее реальной цены.

2001 год.

1. По приложению 5 к постановлению правительства Москвы от 27.02.01 № 184-ПП выделяется: «Прокуратуре Москвы – 1000 кв. м квартир, Мосгорсуду – 300 кв. м. квартир, Московскому арбитражному суду – 500 кв. м квартир, Федеральному арбитражному суду Московского округа – 100 кв. м квартир, все – с «правом выкупа». Кроме того, – «Совету ректоров ВУЗов – 900 кв. м квартир» и «По различным распорядительным документам правительства Москвы – 1700 кв. м квартир».

Разумеется, в число льготников входит и профессорско-преподавательский состав юридических факультетов ВУЗов. Причем последние два пункта в постановлениях правительства Москвы выходят регулярно.

2. Из Распоряжения Правительства Москвы от 21 сентября 2001 г. N 96-РП: «В целях укрепления материально-технической базы Московского городского суда и в соответствии с Соглашением о совместной деятельности между Правительством Москвы, Московским городским судом и Управлением Судебного департамента при Верховном Суде РФ в г. Москве от 5 июля 2001 г. N 4-22-10020/1: 1. Выделить в IV квартале 2001 года Московскому городскому суду денежные средства в размере 1600000 рублей на выполнение работ по оснащению суда оборудованием системы видеоконференцсвязи. 2. Департаменту финансов г. Москвы профинансировать расходы, указанные в п.1 настоящего распоряжения, за счет средств целевого бюджетного фонда борьбы с преступностью».

Во-первых, «видеоконференцсвязь» между судьями и правительством Москвы не только излишество, так как этой «связи» с точки зрения правосудия должно быть как можно меньше, но и – прямой вред правосудию. Во-вторых, «борьба с преступностью» не является прямой задачей суда.

3. Из Распоряжения первого заместителя Мэра Москвы от 31 октября 2001 г. N 164-РЗМ: «Утвердить 1. Проект строительства 5-этажной с подвалом в монолитных конструкциях пристройки к зданию Мосгорсуда по индивидуальному проекту с технико-экономическими показателями: строительный объем 65342 куб. м, общая площадь 15428,8кв. м; 2. сводный сметный расчет к проекту в сумме 23653,02 тыс. руб.».

4. Для контраста. Из Распоряжения Мэра Москвы от 29 ноября 2001 г. N 1096-РМ: «Пунктом 6 распоряжения Мэра Москвы от 22.03.99 N 234-РМ предусмотрено финансирование из городского бюджета работ по капитальному ремонту Театра-студии Мимики и Жеста Всероссийского общества глухих (ВОГ). Театр не является собственностью города, в связи с чем выделение средств из городского бюджета на указанные цели приведет к нарушению норм бюджетного законодательства. Принимая во внимание, что от ВОГ не получено согласия на передачу театра в собственность города, реализацию пункта 6 вышеуказанного распоряжения осуществить не представляется возможным. На основании изложенного пункт 6 распоряжения Мэра Москвы от 22.03.99 N 234-РМ исключить».

Другими словами, для инвалидов мэр Москвы нарушать закон не хочет, а для судов – закон систематически нарушает, (см. мой пункт 2 за 1998 год).

Для контраста: Приложением к распоряжению Мэра Москвы от 17 марта 1997 г. N 214-РМ «ставка арендной платы ниже минимальной может быть установлена для следующих организаций: – органов юстиции, суда, прокуратуры…», и даже доходить до 1 рубля за кв. м в год (Верховный Суд РФ). Тогда как согласно Приложению к Постановлению Правительства Москвы от 5 марта 1996 г. N 204 для «торговли, производства, научно-исследовательской деятельности, управления предприятиями – 300 долл. США за кв. м в год».

2002 год.

1. По приложению 12 к постановлению правительства Москвы от 09.04.02 №277-ПП: «Квартирный состав по договорам купли-продажи с рассрочкой платежа в 2002 году: Совет ректоров ВУЗов – 1,208 тыс. кв. м; МГУ им. М.В. Ломоносова – 1,002 тыс. кв. м». По приложению 14 этого же постановления: «Квартирный состав для обеспечения судей в 2002 году: московский городской суд – 0,701 тыс. кв. м; арбитражный суд – 0,347 тыс. кв. м».

Разумеется, всю эту жилплощадь судьи могут выкупить за 10 процентов реальной цены.

2. Из Постановление Правительства Москвы от 5 ноября 2002 г. N 922-ПП: «1. Установить Управлению Судебного департамента при Верховном Суде РФ на 2002 год ставку арендной платы 17,66 руб. за 1 кв. м в год на помещения, занимаемые управлением и межмуниципальными судами, согласно приложению. 2.2. Учесть потери по арендной плате в размере 39763848 руб. при подведении итогов выполнения плана департамента в 2002 году в связи с предоставляемой льготой (п.1)».

Разница между ($300 х 30) 9000 рублями и 17,66 рублями за 1 кв. метр в год – колоссальна (500 раз).

2003 год.

Из закона г. Москвы от 17 декабря 2003 г. N 75: «Статья 9. Объем расходов бюджета по направлениям. Утвердить расходы бюджета города Москвы на 2004 год по разделам функциональной классификации в следующих суммах: Судебная власть – 784800, в том числе федеральная судебная система – 784800».

2004 год.

Из закона г. Москвы от 16 июня 2004 г. N 41, подписанного Лужковым: «Утвердить расходы бюджета города Москвы на 2004 год по разделам функциональной классификации в следующих суммах: Управление исполнения наказаний Министерства юстиции Российской Федерации по г. Москве – 130299; доплаты к денежному содержанию и заработной плате сотрудникам Управления исполнения наказаний Министерства юстиции Российской Федерации по городу Москве – 51327». (Выделения текста везде – мои).

Главное во всем этом:

- продолжительность с 1994 года по настоящее время и систематичность «помощи» судьям и судам всех уровней, включая Министерство юстиции РФ;

- преднамеренное перехватывание инициативы у Министерства юстиции РФ в сфере исполнения им своих прямых задач, связанных с независимостью судебной системы;

- возбуждение в руководстве Министерства юстиции РФ иждивенческих настроений. Создание реальной и непреодолимой зависимости всей системы юстиции от мэра Москвы;

- консолидация судейского корпуса и вообще всех представителей юстиции посредством «системы видеоконференцсвязи» (см. мой пункт 2 за 2001 год) в противоестественном и противозаконном «чрезмерном уважении» к мэру Москвы.

2. Место жительства и постоянного пребывания г-на А.И. Ковлера – г. Москва

С момента поступления на учебу в Московский институт международных отношений в 18-летнем возрасте в 1966 году и до избрания Судьей Европейского Суда постоянно проживал в Москве, в том числе – в среде льгот и преференций московского мэра для судейского корпуса и судебных систем, находящихся в Москве. Поэтому он не мог быть в стороне от всего того, что я изложил выше.

Я не уверен в «машинном» переводе этого обращения, поэтому прилагаю текст по-русски.

Б. Синюков

Приложение 8 к письму

от 21 июля 2005г.

«Двойной стандарт» Европейского Суда

(По пункту 10 письма)

Лучше всего это можно представить в следующей таблице:

№

Для России

Для Запада

1.
В упомянутом в моем письме судебном деле Герасимовой и моем судебном деле Европейский Суд предпочитает не замечать требование § 1 статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции, сформулированное как «на условиях, предусмотренных законом», в то время как примененный закон (статья 493 ЖК РСФСР) требует наше согласие на «предоставление равноценного жилого помещения» взамен изъятия собственности. То есть, этот закон вообще не может быть применен судом, ибо к «согласию» с помощью суда нельзя принудить. Но российский суд принудил, а Европейский Суд с этим в деле Герасимовой согласился, а мое дело даже не стал рассматривать. Хотя я в своей жалобе все это подробно разъяснил Суду.

По делу Брумареску против Румынии Европейский Суд, установив отчуждение de facto, не стал вдаваться в вопрос, преследовало ли отчуждение законную цель, и было ли оно соразмерным. Суд просто заявил, что отчуждение de facto было «несовместимым с правом заявителей беспрепятственно пользоваться своим имуществом». Но в левой колонке не только «отчуждение de facto», там – прямое судебное «прекращение права собственности».

По делу Иатридис против Греции Европейский Суд заявил, что невозвращение земли заявителю «явно» нарушило греческий закон, и тем самым, ст. 1 Протокола №1, при этом иные вопросы даже не рассматривались. Под «иными вопросами» подразумеваются «интересы общества» и соразмерность этих «интересов» с потерями для собственника.

1.2
Проигнорировав «условия, предусмотренные законом» в деле Герасимовой, Европейский Суд понимает, что так поступать нельзя. В результате появляется фальсификация: за закон выдается то, что законом не является и даже противоречит закону: «Суд отмечает, что решения внутренних судов были вынесены во исполнение Решения Номер 608 Московского Городского Правительства, которое установило законные рамки осуществления городской программы реконструкции и во исполнение Решения Номер 638 местного главы, которое указало, что дом заявителя подлежит сносу, а жильцы переселению. Поэтому вмешательство было произведено в соответствии с законом».

Высший же закон России, Конституция (п.3 статьи 35) гласит: «Никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. Принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено…». Но только ведь государственную нужду России может объявить только правительство России, но не «Московское Городское Правительство» и, тем более, не «местный глава» («номер 638»), незаконно «указывающий», что частная собственность «подлежит сносу». В дополнение к Конституции в отношении жилых домов есть закон «Об основах федеральной жилищной политики», в статье 6 которого сказано: «Собственник недвижимости имеет право в порядке, установленном законодательством, владеть, пользоваться и распоряжаться ею, в том числе… сносить…, если при этом не нарушаются… жилищные, иные права и свободы других граждан, а также общественные интересы». То есть, никто кроме г-жи Герасимовой – собственника своей квартиры, не может принять решение об ее сносе, исключая правительство России для общероссийских государственных нужд. Просто с г-жой Герасимовой правительству Москвы надо договариваться, чтоб она добровольно пошла на этот шаг, за известное вознаграждение. Все это я самым подробным образом объяснял Европейскому Суду. И кстати то, что применяемый Россией закон (статья 493 ЖК РСФСР) согласно Части Второй Конституции должен обязательно проверяться на соответствие Конституции, примерно как законы Хаммурапи или «Соборное уложение царя Алексея Михайловича 1649 года».

На этом фоне показательно дело Джеймс против Со*единенного Королевства, когда Европейский Суд подтвердил прекращение права собственности Герцога Вестминстерского на основании Акта Великобритании 1967 года.

По делу Литгоу против Соединенного Королевства вмешательство в право собственности должно удовлетворять требованию правовой определенности или законности. Это прямо заявлено во второй норме ст. 1 изъятие имущества должно производиться «на условиях, предусмотренных законом».

В решении по делу Иатридис против Греции (25 марта 1999 г.), Европейский Суд подчеркнул, что первый вопрос, который необходимо ставить, это – правомерность, поскольку если вмешательство не было правомерным, оно не могло быть совместимым со ст. 1 Протокола № 1.

1.3
Проигнорировав первостепенное требование законности при уничтожении собственности г-жи Герасимовой, Европейский Суд имитирует справедливость в части, которую вообще нельзя рассматривать в данном случае: «Суд отмечает, что… справедливое равновесие должно быть определено между потребностями в общих интересах общества и потребностью защиты прав индивидуума (см. Sporrong и Lцnnroth против Швеции, решение от 23 сентября 1982 г., Номер 52, стр. 26, § 69)».

Но у г-жи Герасимовой собственность незаконно изъята и уничтожена, поэтому ссылка Суда на упомянутое дело Спорронг и Линнрот выглядит издевательски. А мое совершенно аналогичное дело вообще отвергнуто Судом, без какого-либо исследования фактов и права.

Но в деле Спорронг и Линнрот против Швеции собственность вообще не изымалась и не уничтожалась, она была только обременена контролем. И именно поэтому Европейскому Суду потребовалось изучить «справедливое равновесие». При этом Суд, изучив «равновесие», пришел к выводу, что даже обременение, не говоря уже об уничтожении собственности, является чрезмерным.

[Борис Синюков]

1.4
Европейский Суд в деле Герасимовой не может отрицать факт, что «бесспорно, заявитель пострадала от вмешательства в ее право собственности…». Далее Суд выдает желаемое за действительное и следствие выдает за причину: «…потому что ее право на старую квартиру было ограничено судебным решением, которое привело к «изъятию» собственности по смыслу значения второго предложения первого параграфа Статьи 1 Протокола Номер 1». То есть, из ограничения права противоестественно и алогично как бы следует уничтожение права.

На этом Европейскому Суду можно бы поставить точку, но Суд, я думаю, понимает, что это – не соответствует здравому смыслу, не говоря уже о законе. Поэтому предпринимает совершенно уже ненужные дополнительные суждения: «Суд поэтому должен установить, было ли вмешательство оправданным обстоятельствами дела».

По аналогии с делом г-жи Герасимовой Европейский Суд вполне мог бы не только защитить заявителей по делу Спорронг и Линнрот против Швеции от обременения несправедливым, неравновесным контролем над собственностью, но и вообще эту собственность у заявителей отобрать. Тогда бы и дело г-жи Герасимовой было бы более понятным в смысле последовательности, единообразия и преемственности. А, отобрав собственность, попытаться доказать «обстоятельствами дела», что это – справедливо. Иначе дело г-жи Герасимовой выглядит сущим произволом. Притом не я выбрал дело Спорронг и Линнрот против Швеции, а именно Европейский Суд поставил его в аналог делу г-жи Герасимовой.

1.5
Во-первых, в деле г-жи Герасимовой «Суд не соглашается с аргументом заяви*теля, что оспариваемое вмешательство не преследо*вало общественные интересы. Он полагает, что снос перенаселенного ветхого жилья и строительство новых современных жилых массивов, по всей Мо*скве было бесспорно в общественных интересах».

Во-вторых, у г-жи Герасимовой единственная собственность – квартира, то есть она – сравнительно бедный человек.

В третьих, противоположный «общественный интерес» выражали не только относительно богатые покупатели квартир в доме, незаконно построенном на руинах квартиры г-жи Герасимовой, но и коммерческая фирма-строитель, построившая новый дом для получения прибыли.

В результате, Европейский Суд защищает «общественный» интерес группы богатых в ущерб интересу одной бедной женщины.

Во-первых, в деле Джеймс против Со*единенного Королевства есть закон, како*вого в деле г-жи Герасимовой нет. Поэтому Суду потребовалось дополнительно изучить равновесие интересов, каковое в деле Герасимовой изучать бессмысленно, если нет закона.

Во-вторых, Герцог Вест*минстерский имел в своей собственности 2000 домов, и это далеко не вся его собственность.

В третьих, противоположный «общественный интерес» выра*жали относительно бедные арендаторы этих 2000 домов, вознамерившиеся по закону выкупить арендуемые и постоянно ремонтируемые за свой счет дома у богатого.

В результате, Европейский Суд защищает общественный интерес многих бедных в ущерб интересу одного богатого.

1.6
Циничность Европейского Суда по отношению к г-же Герасимовой: «Суд отмечает, что изъятие собственности заявителя должно не только преследовать законную цель «в общественных интересах» как фактически, так и в принципе, но должна также быть и разумная связь соразмерности между применяемыми средствами и целью, которую надо реализовать (см. Lithgow и другие против Великобритании, решение от 8 июля 1986 г., Номер 102, § 120). Или, другими словами, оценка справедливости равновесия может быть основана на отношениях предоставляемой компенсации оскорбленному заявителю. (Причем здесь компенсация? - добавлю я). В этой связи, Суд также отмечает, что Статья 1 Протокола Номер 1 не гарантирует право на полную компенсацию во всех обстоятельствах, поскольку законные цели «в общественных интересах», преследуемые в рамках экономической реформы (Нет закона, нет и «реформы», - добавлю я) или преследующие достижение более высокой социальной справедливости, могут предусматривать меньшее возмещение, чем возмещение полной рыночной стоимости (см. Lithgow и другие против Великобритании, указанную выше, § 121)».

Именно поэтому, противозаконно (нарушив статью 493 ЖК РСФСР) отобрав котомку у нищего, Европейский Суд считает это тоже «достижением большей социальной справедливости». Для России, разумеется.

Ссылка на дело Литгоу против Соединенного королевства в деле Герасимовой – прямой грабеж бедняка.

Но в деле г-жи Герасимовой, как и в моем деле, нет законных целей, цель именно беззаконна. Поэтому ссылка на дело Литгоу против Соединенного Королевства, во-первых, не может быть применена, во-вторых, невозможно себе представить, чтобы, отобрав у нищего котомку, можно было бы этим удовлетворить какую-то «социальную справедливость». Если, конечно, Европейский Суд не считает себя железной машиной наподобие плохо запрограммированного компьютера.

В деле Папамихалопулос против Греции, установив отчуждение de facto, Суд не стал вдаваться в вопрос, преследовало ли отчуждение законную цель, и было ли оно соразмерным. Суд просто заявил, что отчуждение de facto было «несовместимым с правом заявителей беспрепятственно пользоваться своим имуществом».

Вообще говоря, нет нужды рассматривать «интересы общества», если собственность изъята незаконно. И в деле г-жи Герасимовой, а также в моем деле именно так произошло.

Тем не менее, рассмотрим этот аспект в деле Спорронг и Лоннрот против Швеции. Европейский Суд решил: «национальные власти должны первоначально оценить, имеется ли проблема, вызывающая озабоченность общества и требующая принятия мер, направленных на лишение собственности и установления порядка судебной защиты...».

Поэтому никто никогда не докажет, что, отобрать у нищего котомку, поделив ее содержимое на «весь народ» – есть «проблема, вызывающая озабоченность общества».

Напротив, 2000 домов у одного и 2000 семей, не имеющих ни одного дома – есть «проблема, вызывающая озабоченность общества».

Именно поэтому Европейский Суд «признал Акт 1967 г. о реформе системы владения» в деле Джеймс против Со*единенного Королевства «достижением большей социальной справедливости, законной целью, достижение которой было в интересах общества». Для Запада, разумеется.

Ссылка на дело Литгоу против Соединенного Королевства в смысле частичности компенсации, неполной компенсации, как и в деле Джеймс против Со*единенного Королевства, касается огромной собственности в одних руках, частных или корпоративных, ибо в данном случае это – богатая «кораблестроительная и самолетостроительная ком*пания». Поэтому огромная собственность, во-первых, влияет на большой социум, во-вторых, владельцы огромной собственности в состоянии повлиять на рост ее цены в ожидании национализации, как это и произошло в рассматриваемом деле.

Именно поэтому Европейский Суд «не гарантирует какого-либо права на полную компенсацию при любых об*стоятельствах, поскольку законные цели, преследуемые в «интересах общества» при реализации экономической реформы или при реализа*ции мер, направленных на достижение большей социальной справед*ливости, могут допускать выплату возмещения в объеме меньшем, чем полная рыночная стоимость».

Именно поэтому Европейский Суд в деле Литгоу против Соединенного Королевства заявил, что “размер компенсации может варьироваться в зависимости от характера собствен*ности и обстоятельств ее изъятия. Размер компенсации по делу о наци*онализации может отличаться от ее размера в отношении другого рода изъятий собственности”. Это есть прямое указание не относиться тупо одинаково, как машина, к владельцу нищенской сумы и владельцу сейфа с миллиардами долларов.

Европейский Суд добавил, что «он согласится с суждением законода*тельного органа (Прошу заметить, законодательного органа, но не исполнительного как мэр Москвы – Мое) по концепции «ши*рокого усмотрения государства» (Прошу заметить, – государства, но не «местного главы под номером 638 – Мое) усло*вий компенсации, если только это суждение имеет ра*зумные основания». О «разумности оснований» отобрать у нищего несколько копеек, чтобы дополнить сейф с миллиардом я уже сказал.

Надо ли мне повторять, что Суд также заметил, что «в демократическом обществе, признающем принцип верховенства права, никакое решение, которое является произ*вольным, ни при каких условиях не может считаться правомерным».

2.
Немного дел рассмотрел Европейский Суд о недвижимой собственности в России. Одно из таких дел – дело Еманаковой против России (№ 60408/00).

Европейский Суд представил дело следующим образом: «Отец заявителя был подвергнут репрессиям в 1929-1930 как богатый крестьянин ("кулак"). В 1930 все семейное имущество, включая двухэтажный дом в деревне Сорочинская, Оренбургской Области, было конфисковано. В 1989 отец заявителя реабилитирован посмертно. Конфискованный дом, сохранился, и используется Сорочинским Ветеринарным Колледжем, в качестве жилого дома. В различные даты три семейства, проживающие в доме, приватизировали свои квартиры и стали их собственниками». Г-жа Еманакова, дочь незаконно потерпевшего, пытается воспользоваться своим правом по реабилитации, которое предоставляет ей право реституции. Россия ей в этом препятствует.

В настоящее время демократические Государства Эстония, Латвия и Литва после освобождения немедленно приняли закон о реституции. В старых демократиях Европы аналог левой колонке вообще трудно найти. Его можно найти только при переходных режимах. Таким является, например, в деле Греческие нефтеперерабатывающие заводы «Стрэн» и Стратиса Андреадиса про*тив Греции. Дело можно представить следующим образом: Андреадис заключил с Грецией контракт и затратил средства на его осуществление. Затем Правительство Греции контракт аннулировало, Андреадис подал иск о компенсации затрат. Арбитраж удовлетворил иск, но правительство Греции отменило это решение.

2.1.
Физическое наличие имущества, принадлежность имущества, конфискация имущества в пользу государства и реабилитация реальны и несомненны.

Европейский Суд отказал заявителю в защите статьей 1 Дополнительного протокола к Конвенции.

Физическое наличие имущества, принадлежность имущества установлена арбитражем, но имущество государству не передано. То есть, имущество почти виртуально, иллюзорно.

Европейский Суд признал нарушение статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции.

2.2.

Европейский Суд мотивировал свой отказ тем, что имущество конфисковано до вступления в силу Конвенции для России. Правительство России «не выдвинуло никаких предварительных возражений», и выдвинуть не могло, так как жалоба на период отказа по статье 1 Дополнительного протокола к Конвенции еще не была коммуницирована России. Тем не менее, Европейский Суд не нашел в себе сил «просто отметить, что жалоба относятся к ситуации, которая возникла давно и остается неизменной и в настоящее время». Европейский Суд по собственной инициативе «рассмотрел вопрос ex officio», как будто Его об этом кто-то просил.

В деле Папамихапопулоса и других против Греции Греция не признавала юрисдикцию Европейского Суда относительно индивидуальных жалоб своих граждан до 1985 года, то есть в период экспроприации собственности в 1967 году. Однако Европейский Суд нашел выход: «… по этому поводу Правительство (Греции) не выдвинуло никаких предварительных возражений, а Суд не должен рассматривать данный вопрос ex officio». Суд просто отметил, что «жалобы заявителей относятся к ситуации, которая возникла давно и остается неизменной и в настоящее время».

2.3.

«Суд не может рассматривать жалобу на конфискацию также потому, что это выходит за пределы компетентности Суда ratione temporis».

Во-первых, г-жа Еманакова обжаловала не конфискацию, а последствия реабилитации, и это ее право возникло не в 1929-30, а в 1989 году.

Во-вторых, право реституции конфискованного имущества в связи с реабилитацией бесспорно и его не надо доказывать в суде.

В третьих, это сближает временные рамки с делом Папамихапопулоса в правой колонке пункта 2.2.

В четвертых, сам Европейский Суд доказывает невозможность применения Им ratione temporis: «процедуры относительно ее требования о возврате ей дома – все еще окончательно не рассмотрены». Ей может быть предложена формула «неисчерпания внутренних средств». Но областной суд не может рассматривать дела по первой инстанции, это решение получено Еманаковой 6 мая 1998 года, на следующий день после вступления в силу для России Конвенции.

По делу Лоизиду против Турции Государство заявило «что она (Лоизиду) не вправе заявлять требования, поскольку вмешательство в ее право собственности имело место до 1990 г, когда Турция признала юрисдикцию Европейского Суда… Суд напомнил, что он уже принял на вооружение понятие длящегося нарушения в своем решении по делу Папамихалопулос против Греции… Настоящее дело касалось длящегося нарушения при условии, что заявительница для целей ст. 1 по-прежнему могла считаться юридическим собственником земли. Суд нашел, что она могла считаться таковой и что конституционный «закон», принятый «Турецкой Республикой Северный Кипр», который имел целью лишить ее титула на ее собственность, не мог считаться действительным законом».

2.4.

Европейский Суд: «Что касается прав собственности заявителя после 5.05.1998, Суд отмечает, что соответствующие процедуры относительно ее требования о возврате ей дома - все еще окончательно не рассмотрены. Поэтому преждевременно оценивать наличие права собственности на него у заявителя, или степень нарушения этого права».

То есть, в равных условиях подход – противоположный.

Из дела Папамихапопулоса и других против Греции: «Правительство оспаривало…, судебное разбирательство, начатое заявителями в 1977 г. еще не закончилось, и заявители сами несут ответственность за эту задер*жку, поскольку отказались способствовать подготовке экспертного заключе*ния, предписанного судом в 1979 г. Суд не разделил эту точку зрения… Турецкое правитель*ство не пыталось привести аргументы, оправдывающие вме*шательство и потому нарушение ст. 1 Протокола № 1 имело место».

2.5.
«Суд повторяет, что Статья 1 Протокола Номер 1 гарантирует право беспрепятственного пользования имуществом. Однако она не гарантирует право приобретения имущества (Van der Mussele v. Бельгия, Постановление Суда от 23 ноября 1983, § 48, Серии Номер 70). Ею не предусмотрена защита права на получение нового имущества».

Здесь же Европейский Суд совершенно голословно утверждает «о приобретении» того, что, безусловно, принадлежит заявителю уже около 100 лет и должно быть возвращено по праву реабилитации и вытекающего из него безусловного права реституции.

Обращают на себя внимание неоспоримые факты, изложенные выше в правой колонке: ни в одном случае Европейский Суд не заявил «о приобретении нового имущества», хотя это можно было сделать намного проще. Напротив, Суд скрупулезно доказывает, что имущество априори принадлежит заявителю, даже в несколько сомнительных на первый взгляд случаях.

Выстраивается цепочка: Человек имел собственность, дом. – Человека государство Россия посадило в тюрьму и одновременно конфисковало его собственность (в свою пользу). – Государство Россия реабилитировало человека, так как он был невиновен, но собственность его оставило за собой, хотя обязано было возвратить незаконно осужденному человеку (реституция). – Человек умер, но прямые его наследники живы, и они хотят получить свою наследственную собственность, в каковой они родились. – Но государство Россия препятствует осуществлению законной реституции. О каком «получении нового имущества» для наследников может идти речь? И причем здесь ссылка на дело Ван der Mussele v. Бельгия? В целом, при сравнении левой и правой колонок в левой колонке можно найти политику и коррупцию, но правосудия здесь нет, не говоря уже об однообразии и преемственности решений Европейского Суда.

3.
Следующее дело о недвижимой собственности – Султанов против России, № 59344/00 настолько очевидно, что объявление его неприемлемым Палатой из 7 Судей Европейского Суда иначе как произвольным назвать нельзя.

Суть дела: человек имеет в собственности дом на земельном участке и живет в нем с семьей. Городская власть хочет на этом месте построить что-то иное, поэтому подает иск в суд об изъятии в свою пользу дома, земельного участка и выселения семьи Султанова в муниципальное жилье на правах квартиросъемщика, уплатив ему столько компенсации, сколько сама пожелала. Семья Султанова не хочет этого произвола, но многочисленные российские суды отвергают все его жалобы. Отвергает их и Европейский Суд.

Любое решение Европейского Суда по статье 1 Дополнительного протокола к Конвенции, как в совокупности, так и по отдельности для Запада – диаметрально противоположно решению в левой колонке для России.

3.1.
Европейский Суд в своем решении разыгрывает многосерийную «мыльную оперу», начав со следствий, но не с причины. Вместо того чтоб задать себе простой вопрос: было ли вмешательство в права собственности Султанова основано на законе? Тогда «мыльную оперу» можно было вообще не начинать.

См. дело Брумареску против Румынии, (мой пункт 1).

3.2.
По статье 1 Дополнительного протокола к Конвенции «Суд находит, по тем же самым соображениям, что приведены выше относительно Статьи 8 Конвенции, что эта часть жалобы явно не обоснована и должна также быть отклонена в соответствии со Статьей 35 §§ 3 и 4 Конвенции».

Отсюда видны: во-первых, переворачивание с ног на голову нормального хода исследования фактов, так как нарушение статьи 8 Конвенции вытекает из нарушения статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции. Во-вторых, явное нежелание прямо отвечать на вопрос по моему пункту 3.2. В третьих, ответив на этот вопрос: «не основано на законе», нарушение статьи 8 получается автоматически, и нечего на это тратить столько ненужных слов.

Аналогов, близких к такому вопиющему нарушению Конвенции Европейским Судом для России, трудно найти в практике для Запада, поэтому вновь ссылаюсь на дело Брумареску против Румынии.

3.3.
Статья 8 Конвенции по сравнению со статьей 1 Дополнительного протокола к Конвенции предполагает более широкий спектр «законных оснований» для ограничений права. Поэтому именно со статьи 8 Европейский Суд начинает приводить доводы для отказа в защите Конвенцией. И только лишь потом, без дополнительных разъяснений, распространяет эти доводы по статье 8 Конвенции на отказ по статье 1 Дополнительного протокола к Конвенции.

Аналогов, близких к такому хитроумному нарушению Конвенции Европейским Судом для России, трудно найти в прецедентах для Запада, поэтому вновь ссылаюсь на дело Брумареску против Румынии.

3.4.
Для отказа по 8 статьи Конвенции: «Суд отмечает, что заявитель жил в доме, из которого был выселен, будучи его законным собственником. Поэтому его Дом может быть расценен как его «жилище» по смыслу Статьи 8 Конвенции. Выселение заявителя внутренними судами составило вмешательство в его право уважать его жилище, но это было сделано на основании внутреннего закона

и очевидно преследовало цели эффективного использования городской земли,

в соответствии с Генеральным планом развития города,

и обеспечения безопасности заявителя и других жителей, принимая во внимание непригодность его дома для постоянного в нем проживания.

Следовательно, Суд полагает, что вмешательство преследовало законные цели в соответствии с параграфом 2 Статьи 8 Конвенции.

Выселение заявителя, в соответствии с решением Кировского районного суда Уфы от 26 марта 2001 и определением Верховного Суда Республики Башкортостан от 3 мая 2001,

базировалось, на Генеральном плане развития города, на общественной потребности в строительстве гостиничного комплекса, на непригодности дома заявителя для постоянного проживания, и при условии предоставления ему другого жилого помещения и компенсации убытков.

Суд отмечает, что предоставленное заявителю на условиях договора социального найма жилое помещение, не ухудшило его условия проживания.

Вместо этого, “рыночная цена его нового жилого помещения оценивается выше, чем изъятый у него дом. Суд также отмечает, что заявитель получил компенсацию за снесенный дом,

размер которой не кажется явно непропорциональной”.

Суд полагает, что доводы, на которых вышеупомянутые решения суда основаны, были достаточно убедительны, и что национальные власти действовали в пределах рамок усмотрения, предоставленных им в таких вопросах.

Суд заключает, что вмешательство в права заявителя, гарантированные Статьей 8 Конвенции было пропорциональным, оправданным и, в конечном счете, необходимым. Из этого следует, что эта жалоба явно не обоснована и должна быть отклонена в соответствии со Статьей 35 §§ 3 и 4 Конвенции».

[Борис Синюков]

Естественно, для Запада не найдется ни одного из этих произволов Европейского Суда, но ведь это написано для России, а не для Запада.

► Ясно, что надо переходить к ст.1 Доп. Прот.

► Должно быть совсем не «поэтому», а потому, что заявитель там законно проживает.

► Уважение собственности подменяется уважением жилища

► Закон не указан, но должен быть указан, ибо в противном случае это – беззаконие и произвол.

► Для другой стороны, г-на Султанова, очевидно, что именно его дом наиболее эффективно использует землю, на которой стоит.

► Генеральный план ни что иное, как всего лишь намерение властей города, никоим образом не имеющее статуса федерального закона. Но только федеральный закон может быть основой для обращения в суд по изъяьтию собственности и переселению.

► Безопасность заявителя в своей собственности – есть личное дело заявителя, к которой невозможно принудить решением суда, чтобы не оказаться в глупом положении (например, запретить пользоваться электробритвой, чтобы не убило током). При этом заявитель не обращался к властям за установлением степени опасности для себя от ветхости своего дома. При этом, надо бы задать себе вопрос: почему вдруг в один день куча домов разной степени износа оказалась «непригодной для проживания»?

► Как видно из предыдущего, оснований не имеется. Поэтому «полагать», не опираясь на четко сформулированный закон, недопустимо.

► Выселение заявителя из своей собственности (не временно, а – навсегда) не относится к статье 8 Конвенции, выселение относится «к праву заявителя беспрепятственно пользоваться своим имуществом», «вмешательству в право собственности» (ст.1 Доп. Прот. к Конв.).

► Временное выселение, например, на три дня может «базироваться» на чем угодно. Например, на ожидание террористического акта спецслужбами. Или на предписании врачей санитарной службы. Или даже на «генеральном плане развития города», когда, например, что-нибудь взрывают на «гостиничном комплексе», строительство которого не мешает дому заявителя в принципе, но мешает только на период взрыва. Поэтому три дня можно пожить и в «другом жилом помещении», например, в гостинице. Что касается «компенсации убытков», то при временном выселении это можно понять как бесплатное питание. Примерно так можно понимать обращение к статье 8 Конвенции в данном случае. Поэтому «базировать выселение» из своей собственности навсегда на Генеральном плане, причем не изъяв собственности, – абсурд.

► С этой точки связь со статьей 8 Конвенции прекращается, начинается действие статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции. Но Европейский Суд этого не замечает. Я же сказал, что он пишет «мыльную оперу», а не юридически обоснованный документ. Невозможно не знать, что статья 8 имеет в виду либо длящиеся спорадически, либо одноразовые вмешательства без покушения на право собственности. Тогда здесь не должно быть места для постоянного нового жилого помещения.

► Во-первых, заявитель не согласен с этой «рыночной ценой», установленной властями в одностороннем порядке: «местные власти создали комиссию для оценки…, комиссия оценила…, и местные власти утвердили оценку комиссии».

► Вместо слова «кажется», учитывая предыдущую ссылку, справедливый суд мог бы спросить у заявителя: согласен ли он был на зависимую от властей оценку? Притом надо же учесть цену не только самого домостроения, но и цену земельного участка, на котором стоит дом. Ибо этим участком заявитель владеет по праву, закрепленному за ним много лет назад, ибо сами власти настаивают, что дом старый и в нем уже опасно жить. Причем этот престижный земельный участок в самом центре города стоит намного дороже самого дома. Поэтому выделенное слово «убедительно» я уже не комментирую.

► Повторяю, это не может относиться к статье 8 Конвенции, так как относится к статье 1 Дополнительного протокола к Конвенции. Но Европейскому Суду почему-то надо отнести эту фразу к статье 8. Наверное, потому, чтобы потом сделать ссылку «см. выше», когда дело коснется в действительности статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции.

Естественно, все ссылки под знаком (►) найдут подтверждение в делах для Запада.

Естественно, если бы Европейский Суд задал себе всего единственный вопрос, о котором я уже сказал несколько раз: основано ли вмешательство в права собственности г-на Султанова на федеральном законе? не нужно бы было тратить столько бумаги, чтобы гора родила мышь. Не потребовалась бы «мыльная опера» вместо адекватного решения. В Российской Конституции четко сказано, что обращаться в суд с целью изъятия собственности можно только для государственной нужды. Невозможно представить, чтобы государственную нужду мог единолично объявить любой «представитель власти», включая дежурного полицейского или «местного главу» над несколькими домами, каждый месяц изменяющего свой «градостроительный план». Это может сделать только Правительство России в полном своем составе. Для остальных по Конституции РФ – единственный путь – консенсус.

Надо полагать, в Европейском Суде никогда не читали Конституции России.

4.

Но суть настоящего приложения не только в этом.

Суть в двойном стандарте: для Запада и для России.

а) Для заявителей с демократического Запада Европейский Суд начинает исследовать нарушение статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции с вопроса: есть ли закон? Для России – с вопроса: как выдать за закон произвольное решение какого-нибудь представителя власти?

b) Для заявителей с демократического Запада вторым вопросом стоит: как не ошибиться, чтобы из очерченного Судом круга не выпали какие-нибудь признаки и элементы собственности, которые следует защитить? Для России вторым вопросом стоит: как несомненную собственность выдать за «новое приобретение, не гарантированное Конвенцией»? Чтобы не защищать.

c) Для заявителей с Запада третьим вопросом стоит: как учесть многолюдную бедность с тем, чтобы не дать ее в обиду малочисленным и более предприимчивым богачам? Чтобы бедность не стала еще беднее. Для России третьим вопросом стоит: как найти возможность применить к бедным «прецедент Литгоу (Lithgow)»? Чтобы бедные стали еще беднее.

Б. Синюков

Приложение 9 к письму

от 21 июля 2005г.

Аннотация

к жалобе № 35993/02 Синюков против России,

отвергнутой Европейским Судом

1. Моя семья имела прекрасную квартиру в несомненной собственности, удовлетворяющую всем нашим требованиям. Квартира размешалась в 43-летнем доме. Дом в 1999 году капитально отремонтирован. В доме было 4-этажа, дом располагался на большом участке земли, на котором помещалось много деревьев, фактически это был сад. Дом располагался рядом с Метрополитеном и был окружен всей необходимой городской инфраструктурой.

2. Мэр Москвы 4 сентября 2001 написал противозаконное постановление о выселении моей семьи из этой квартиры и разрушении всего нашего дома для освобождения земельного участка для строительства нового дома для коммерции. Это постановление явилось дискриминацией нас в отношении к нанимателям других квартир дома и к институту, у него тоже надо было разрушить строение.

3. 20 мая 2002 я подал в суд жалобу с просьбой отменить незаконное постановление мэра, ссылаясь на внутренние законы России и Европейскую Конвенцию. После длительного судебного разбирательства с участием двух судебных инстанций, несколько раз рассмотревших мою жалобу, 28 ноября 2002 было принято окончательное незаконное решение об отказе отменить незаконное постановление мэра.

4. Еще до окончания рассмотрения судебного дела по пункту 3 префектура округа Москвы подала в суд иск о выселении моей семьи и прекращении нашего права собственности. Суд не мог по закону принять этот иск от префектуры, так как в этом же суде, этим же судьей, между теми же сторонами, о том же предмете и на тех же основаниях рассматривалось судебное дело по пункту 3. Но суд незаконно принял иск префектуры к рассмотрению. Моя семья согласилась в суде с предложенной префектурой заменяющей квартирой. В результате префектура отозвала свой иск, судебное дело было прекращено 28 июня 2002 без фиксирования нашего согласия в судебном постановлении. Мы знали, что повторный иск между теми же сторонами о том же предмете и на тех же основаниях по закону невозможен. Поэтому мы вскоре отказались от предложенной квартиры, чтобы префектура договаривалась с нами без суда об обмене квартир. Тогда наши требования о потребительской равноценности квартир были бы удовлетворены в равноправном договоре.

5. Но префектура не хотела с нами дружески договариваться. Вместо равноправного договора префектура незаконно подала второй иск о том же самом, о выселении. Уже дважды суд не мог по закону принять этот иск, но незаконно принял. При этом в одной и том же суде, один и тот же судья А рассматривает сегодня одно, завтра - другое судебное дело: а) вернувшуюся из кассационной инстанции мою жалобу по пункту 3 и б) повторный иск префектуры. При этом судья не объединяет два судебных дела в одно судебное дело, что было бы логично. 28 августа 2005 судья А. беззаконно прекратил наше право собственности и обязал выселиться. 17 октября 2002 этот же судья А. незаконно отказал в удовлетворении жалобы по пункту 3. Я подал кассационные жалобы на оба решения судьи А. О результате рассмотрения первой жалобы уже сказано в пункте 3. По второй жалобе (относительно нашего выселения и прекращения нашего права собственности) кассационный суд 24 октября 2002 отменил решение судьи А., указал на плохое качество присужденной квартиры и направил судебное дело в этот же суд для нового рассмотрения к другому судье П.

6. Пока другой судья П. готовит для пересмотра иск по пункту 5, прежний судья А. незаконно начинает рассматривать третий иск префектуры абсолютно о том же самом, о выселении. Судья А. решает судебное дело торопливо и беззаконно, за 7 дней: второй раз прекратить право собственности и выселить в квартиру, которая еще хуже чем по судебному делу, пересматриваемому судьей П. Судья А. не принимает во внимание, что кассационная инстанция обязала суд при пересмотре судебного дела предоставить лучшую квартиру. Получив это второе незаконное решение судьи А., префектура незаконно отзывает пересматриваемый судьей П. иск. Судья П. незаконно закрывает пересматриваемое судебное дело.

7. Пока я одновременно готовлю две новые кассационные жалобы: а) на решение судьи А. о выселении по третьему иску и б) на решение судьи П. о незаконном прекращении пересмотра судебного дела по второму иску префектуры, судья А. незаконно обращает свое решение о выселении к немедленному исполнению. Но прежде префектура начинает подвергать нас пыткам: отключением электроэнергии, воды и отопления, на улице мороз минус 17 градусов по Цельсию. При этом обращение решения суда к немедленному исполнению незаконно мотивируется тем, что мы можем замерзнуть.

8. Фактически одновременно с упомянутыми переводом решения суда к немедленному исполнению (позиция 7) я подаю иск в суд против префектуры относительно выключения жизнеобеспечения дома (пытки) для возмещения ущерба. Три раза этот иск судом первой инстанции отвергнут. Дважды согласно моим жалобам кассационная инстанция этот иск возвращает для пересмотра. На третий раз кассационная инстанция согласна с судом первой инстанции «оставить навсегда этот иск без рассмотрения». Ибо абсурдные требования суда ко мне по поводу «уточнений иска» не могут быть исполнены ни в коем случае. В итоге дело безрезультатно рассматривалось 6 раз в течение 340 дней.

9. Через 7 дней после перевода решения суда о выселении к немедленному исполнению по пункту 7 в нашу обледеневшую квартиру является судебный пристав-исполнитель и незаконно перевозит наши домашние вещи в новую квартиру, где тоже невозможно жить, так как эту «новую» квартиру власти достраивали еще полгода, а мы задыхались от строительной пыли. При этом судебный пристав-исполнитель незаконно не выдает нам никакого документа на «новую» квартиру, просто привез и выбросил. Примерно как бездомных бродяг. И вот уже 2,5 года мы живем в этой квартире примерно как на вокзале, без регистрации, без права голоса, без поликлиники и так далее, так как все эти социальные гарантии предоставляются только при наличии документа на право проживания в этой квартире. Но у нас до сих пор нет этого документа. При этом судебный пристав-исполнитель нарушил закон «Об исполнительном производстве» столько раз, сколько его можно нарушить в данном конкретном случае.

10. Я подаю жалобу в суд на незаконные действия судебного пристава-исполнителя. Это уже шес-тое судебное дело по одному и тому же поводу. Суд первой инстанции отказывает мне, я подаю кассацион-ную жалобу. Московский городской суд возвращает судебное дело на новое рассмотрение, суд первой инстанции его пересматривает с очень хитрой резолютивной частью: «Признать исполнительные действия… произведенными с нарушением действующего исполнительного законодательства. В удовлетворении остальных требований - отказать". Суть в том, что по закону суд обязан, установив нарушение закона, конкретизировать эти нарушения, а затем обязать ответчика устранить эти нарушения в полном объеме. Но, из неконкретной фразы решения суда, осложненной еще более неконкретной фразой для «остальных нарушений», нельзя выполнить какие-либо конкретные действия. Поэтому судебный пристав ничего не сделал, например, чтобы предоставить нам документальное право на новую квартиру. Так как именно судебный пристав «предоставил» нам новую квартиру по решению суда. Кассационная инстанция по моей жалобе это решение суда «оставила без изменения». Для этого беззакония судам потребовалось 610 дней.

11. Я обратился в суд первой инстанции о выдаче мне исполнительного листа на решение суда по пункту 10, я ожидал, что судья конкретизирует то, что должен сделать судебный пристав для устранения установленных судом нарушений закона. Судья ответил мне отказом в выдаче исполнительного листа, в нарушение закона – частным письмом (каковое невозможно обжаловать) вместо судебного постановления, каковое можно обжаловать. Я оказался вновь в тупике.

12. Тогда я написал жалобу на судью в Коллегию судей Москвы за преднамеренное нарушение им процессуального права. Но Коллегия ответила мне, что все в порядке, судья ни в чем не виноват, судья может писать никого ни к чему не обязывающие частные письма на официальные обращения к нему.

13. Тем временем подошло время для рассмотрения двух кассационных жалоб по пункту 7 в Московском городском суде. Обе кассационные жалобы незаконно отвергнуты, незаконно оставлены в силе решения судов первой инстанции.

14. Эта аннотация к моей жалобе в Европейский Суд дает общее представление о том, как произвольно и упорно Россия препятствует осуществлению прав человека, закрепленных в собственной Конституции и Европейской Конвенции, как ожесточенно не хочет защищать частную собственность. Из аннотации видно, сколько я перенес страданий в попытках защитить свои другие неотъемлемые права человека.

Но данная аннотация не доказывает многочисленных нарушений внутренних законов России, включая Конституцию и Европейскую Конвенцию, «являющуюся составной частью национальной правовой системы» России. Для этого мне потребовалось, повторяю, 242 страницы текста и 204 приложения в среднем по 5 страниц каждое, итого свыше 1200 страниц текста (п. 7.2 заявления). Все это было и есть сегодня в распоряжении Европейского Суда, но вскоре будет уничтожено согласно абсолютно необъяснимому «окончательному» решению Комитета из трех Судей Европейского Суда.

Поэтому я заявляю со всей ответственностью, что статьи Конвенции 1, 3, 4, 6, 8, 13, 14, 17, 1 Дополнительного протокола к Конвенции, 2 Протокола № 4 нарушены Россией, причем некоторые из них – неоднократно, и я готов доказывать это любыми доступными мне средствами, в том числе – обращением к широкой международной общественности.

Б. Синюков

Как я уже сообщал, Вильдхабер не стал отвечать на это письмо, сделал вид, что не получал его, хотя у меня и лежит уведомление почты, что получал. Но если уж я взялся доказывать, так смотрите сами.

Но я уже приводил два своих безответных письма Грефье Секретариата Европейского Суда (без указания конкретного имени Пауль Махоней) с просьбой ответить мне о судьбе высланных в адрес Суда «Новых относящихся к делу фактов», на который мне не отвечали, несмотря на то, что я основывался на Конвенции.

Потерпев крах со всех сторон, я обратился со следующим письмом лично к Махонею.

To M. Paul MAHONEY, Registrar of European Court of Human Rights
F – 67075 Strasbourg Cedex France Франция

Уважаемый господин Секретарь Европейского Суда,

1. Письмом от 19 мая 2005 ECHR-LRus 11.OR (CD1) Заместителя Секретаря Первой Секции Европейского Суда Сантьяго Кесада моя жалоба № 35993/02 Sinyukov v. Russia была объявлена неприемлемой. Заместитель Секретаря сослался на решение Комитета из трех Судей (г-жа Ф.Тулькенс, Председатель, г-н А. Ковлер и г-н С.Э. Йебенс) от 29 апреля 2005.

2. Но дело в том, что еще до вынесения решения Комитетом от 19 мая 2005 я направил 17 мая 2005 Дополнение № 6 к моей жалобе в Суд, которая была получена Судом 31 мая 2005, то есть после 19 мая 2005. Таким образом, Комитет принимал решение по моей жалобе, которая на момент рассмотрения была незаконченной, в неокончательном виде. Причем из предыдущего Дополнения № 5 не следовало, что жалоба закончена, так как ожидание новых фактов предусматривалось. Все это, несомненно, явилось причиной объявления моей жалобы неприемлемой.

3. Поэтому я 17 ноября 2005 направил в Суд, ссылаясь на Статью 35, § 2b Конвенции, «Новые, относящиеся к делу по Жалобе № 35993/02 Синюков против России (неприемлема), факты». Этот документ Европейский Суд получил согласно почтовому уведомлению 05 декабря 2005.

4. Три месяца Европейский Суд никак не реагировал на мои «Новые относящиеся к делу факты». Тогда я 06 марта 2006 направил письмо в Европейский Суд с «просьбой сообщить мне о судьбе «Новых относящихся к делу фактов». Это письмо согласно почтовому уведомлению получено Европейским Судом 17 марта 2006.

5. С моего письма от 06 марта 2006 прошло еще пять месяцев, итого восемь месяцев со дня представления мной Европейскому Суду «Новых, относящихся к делу по Жалобе № 35993/02 Синюков против России (неприемлема), фактов». По-прежнему никакого ответа от Европейского Суда нет, даже о том, что указанный документ получен Европейским Судом. Хотя этот документ стопроцентно получен.

6. Европейский Суд не мог рассматривать жалобу, если она не закончена. События по жалобе развивались (pending cause) и я как заявитель не объявил, что жалоба закончена. По той простой причине, что передо мной всегда стояла проблема: не выйти за рамки «шестимесячного срока» (Статья 35 §1 Конвенции). Я не мог ждать полного завершения шести взаимосвязанных внутренних судебных процессов в России, чтобы направить материалы Европейскому Суду разом в полном составе – 6-месячный срок был бы пропущен по первым из шести судебным процессам. В результате я направлял материалы по всем шести судебным процессам последовательно, включая Дополнение № 6, которое Комитетом Суда так и не было принято во внимание, ибо оно получено Судом уже после принятия решения Комитета о неприемлемости.

7. Как незаконченность жалобы, так и появление после решения Комитета новых относящиеся к делу фактов явилось причиной отправки мной обращения к Европейскому Суду от 17 ноября 2005 с «Новыми относящимися к делу фактами», на которые я восемь месяцев не получаю никакого ответа от Секретариата Европейского Суда.

8. Европейский Суд не может игнорировать требование Статьи 35, § 2b Конвенции в части «новых относящихся к делу фактов».

9. Повторяю, Секретариат Европейского Суда получил все мои письма, включая «Новые относящиеся к делу факты». Секретариат Европейского Суда не может рассматривать мои «Новые относящиеся к делу факты» по существу. Секретариат обязан представить эти факты вниманию Судей. Но Секретариат даже не отвечает на мои запросы. И это невообразимо, непонятно и противоречит Конвенции.
Уважаемый господин Paul MAHONEY, Registrar of European Court of Human Rights!
Я прошу Вас лично ответить мне по существу поставленной здесь проблемы.

С уважением, 11 июля 2006 года Б.П. Синюков, заявитель.

Конкретное указание имени начальника шараги Евросуда (Секретариата) все-таки помогло, не радикально конечно, а всего лишь в том, что мне наконец ответили почти как человеку, а не отмахнулись молча как от назойливой мухи. Вот этот ответ и его стоит привести факсимильно, а не перепечаткой текста. Я ведь доказываю, а не объясняю.

Ну, во-первых, отвечает та же самая пробка от бутылки, что и раньше, расписываясь за сучку Наталию Брейди, но это не главное. Во-вторых, Махоней все-таки заставил этих двух сук найти мои письма, на которые они не отвечали, но и это не главное. В-третьих, больше я не получу от Европейского Суда ни одной бумажки, чтоб задницу ими подтереть. И если вы думаете, что это – главное, то вновь ошибаетесь.

Главное состоит в том, что именно Председатель Европейского Суда Вильдхабер лично «распорядился не отвечать на Ваши (мои) последующие письма». И это действительно главное, ибо Вильдхабер взял лично на себя тот неописуемый произвол, который творит надо мной, россиянином, его «Новобасманный» суд. И именно поэтому он – преступник. И это есть исчерпывающее доказательство, что он – подлец душой и преступник в своих деяниях.

Но самая главная его вина состоит не в личном преступлении Вильдхабера против Конвенции (единственного для его деятельности закона), а в том, что он создал преступное сообщество из Европейского Суда, примерно как сатрап, пользуясь абсолютной и безнаказанной властью, создает из своих подданных преступную банду. А это преступление наиболее тяжкое из всех известных.

Но у меня вскоре будут дополнительные доказательства преступной деятельности Вильдхабера. Один мой знакомец по общему несчастью, который начал бодаться с Европейским Судом примерно на год раньше меня, а получил точно такой же отказ («жалоба неприемлема») уже после меня, предпринял шаги, каковых лично я никогда не сделаю. Но и его не осуждаю, такова наша жизнь и каждая рыба ищет, где глубже.

Надо сказать, что наши дела в Европейском Суде аналогичны, у него тоже Москва в лице Лужкова отобрала дом и землю «для государевых нужд», а суд и судебный пристав-исполнитель точно так же изгалялись над ним, примерно как гестапо. Разница между нами состояла в том, что я боролся примерно как мышка в подполье, а он «подключил» штук десять бумажных и электронных СМИ, поэтому его знают не только в нашей «любимой Родине», но и в самом «дальнем зарубежье».

Именно поэтому, я думаю, сперва отказали мне, чтоб создать прецедент, а потом уж – ему, по проторенной дорожке. Чтоб в тех же газетах можно было написать, что он не первый и не единственный. Иначе я ничем не могу объяснить, что его дело Басманный международный суд «рассматривал» целых пять лет, а мое дело – менее трех. Но не в этом дело, дело в «предпринятых шагах», каковые не ограничились публикациями.

Секретными методами мой знакомец пристально следил за деятельностью Международного Басманного Суда и вовремя получил известие от продажных его клерков (уже после моей отказной) что его дело, как безусловно выигрышное, будет рассмотрено и удовлетворено Палатой из 7 судей.

Но вдруг, как снег на голову, он тоже получает бумажку с официальным отказом. И ему было намного трудней, чем мне, ибо он уже ликовал в душе, а тут – внезапно обух на темечко.

Мой знакомец, опять же секретными методами, установил, что «тройка» Судей решила, что жалоба приемлема и направила ее в «семерку» Судей. А пока жалоба болталась по коридорам на пути в «семерку», один из прежней «тройки» перехватил ее прямо около дверей «семерки» и добавил к слову «приемлема» частицу «не».

Разумеется, секретутка под названием «юридический референт», такая же как и у меня, прямо от дверей «семерки» отправила жалобу моего знакомца на всесожжение. Так же как и мою, а знакомцу написала, вопреки всем многообещающим прогнозам других "продажных сил", точно такую же бумажку как и мне, суть которой: а пошел ты на…

Тогда уж мой знакомец совсем оборзел и подключил самую что ни на есть тяжелейшую артиллерию, реактивную, примерно как знаменитая «С-300». "Артиллерия" ему сообщила, во-первых, о факте перехвата его жалобы тем самым ушлым Судьей, как перехватывает истребитель бомбардировщика. Во-вторых, "артиллерия" обязалась вернуть жалобу с всесожжения на исходную позицию около дверей «семерки». Может даже из чувства чистейшей благотворительности. Но не в этом дело.

В ближайшее время эта эпопея, хотя лучше подходит слово «опупея», должна завершиться двумя взаимоисключающими исходами: а) восторжествует закон и справедливость в форме подачки моему знакомцу нескольких тысяч евро вместо сотен тысяч и даже миллионов; б) восторжествует то же что и торжествовало – всесожжение. Известно это будет совсем скоро, до конца текущего года.

Вот тогда я и назову фамилию моего знакомца, если он разрешит. Впрочем, если он действительно выиграет дело, а не имитацию выигрыша ему представят, то тогда я и без разрешения все бумажки этого Презренного Суда опубликую, ибо это есть две коррупции, борющиеся друг с другом. И мне, как и вам, я думаю, не все равно.

Но даже не это, в конечном счете, меня интересует. Меня интересует единственный вопрос: насколько сильнее нашего Президента мэр Москвы Лужков? Ибо тем, что Вильдхабер слушается нашего Президента, меня не удивишь. Он ведь и Блэра слушается. Или кто там был до него начальником Англии? (примеры с цыганками помните?). Ведь наш Президент посредством своей конторы делал попытки за меня заступиться. И не он виноват, что ему это не удалось. Внутри России Лужков сильнее.

А вот, если Лужков настоит на дальнейшем гноблении моего знакомца, тогда уж точно будет ясно, что именно он руководит Страсбургским Судом. А Вильдхабер – только пешка. Которого и надо по мафиозному правилу сделать «стрелочником» и засадить в тюрьму, лет на двадцать, «условно». Примерно как некоторых российских «звезд голубого экрана».

Продолжение следует…

[Chugunka]

http://www.borsin1.narod.ru/
21.11.11 на 76 году ушел из жизни основатель логической истории - Борис Прокопьевич Синюков. Учителя больше нет, дальше сами...

[Ульпиан]

Кто будет писать продолжение?

[Борис Синюков]

http://www.borsin.narod.ru/download/vyvody.htm

(роман в письмах)

Часть IX

Заключение

От Суда к государству, идеологии, войне, терроризму

или мирному вымиранию народов

«…отказ публичных властей от соблю*дения закона… создал ситуацию, которая оправдывается только необходимостью».

Дж. Бонелло, Судья Европейского Суда от Мальты

1. Позиционирование

Я уже неоднократно писал в своих работах, что мое представление о развитии цивилизации на Земле встретит как сторонников, так и противников, но это – банальность: у всех есть сторонники и противники. Мое отличие состоит в том, что я собираю вокруг себя крайних сторонников и противников, их еще называют оголтелыми, каковые никогда в принципе не считают нужным находить общий язык, или даже вступать в непосредственную дискуссию.

Поэтому мне плевать на то, как встречают мои работы на форумах, главное, что встречи есть.

Вот, недавно меня назвал один жидом, хотя, насколько мне о своей родне известно, таковые в ней не значились, что, в свою очередь, не исключает, что за пределами моего знания евреи в моей родне встречались. Ибо моя концепция в том и состоит, что торговое племя – родня цивилизации на Земле в целом. И в первую очередь даже там (например, в японских самураях), где считается, что это невозможно, даже несмотря на то, что по-еврейски «сам» – небо, а «Ур» – свет, бог. Тем более что «урим и туммим» – свет и тьма, светлый шар и темный, какие раньше бросали в урну при голосовании академики, но раньше еврейских судей этого никто не делал.

Другой форум мгновенно «потерял» мой пароль, хотя я его отлично помню, велел вписать Е-майл, обещая выслать новый пароль, но высылать не стал, завалив мою статью кучей дерьма персонального свойства, без какой бы-то ни было возможности ответить. Третий до сих пор яростно настаивает на том, что евреи получились из «гиперборейских» русских. Только не так прямо как я написал, а – через заимствования ими нашего языка.

Что всем этим я хочу сказать? То, что в моей теории каждый найдет, чем полакомить свою изнывающую от незнания душу, и каждый – за что меня отправить на эшафот.

А уж из этого следует очень важная мысль: хорошая теория немедленно никогда не находит сто процентов поклонников, а вот ловко всученная пропаганда – находит. И я даже не буду приводить примеров, их бессчетно найдется у каждого из вас. Лучше я истрачу эти строки на следствия.

Первое. Новая теория не нравится потому, что есть в головах старая, притом не одна, а – дюжина, но никто не дает себе труда подсчитывать на бумажке, насколько больше новая теория объясняет фактов, необъясненных теориями старыми. Это – «феномен старого шлафрока», заношенного до полнейшего безобразия, но не заменяемого на новый шлафрок, который попусту пылится в шкафу. И только тогда, когда старый шлафрок уже не держится на плечах, индивид с большим недовольством облачается в новый шлафрок, находя в нем столько недостатков, что становится очевидным, его вообще нельзя носить. Но так как третьего шлафрока нет, и пока что не предвидится, так сказать, через колено, начинают его носить, постепенно превращая его в нового любимца. А ему вскоре наступает на пятки новая покупка любящей жены.

Второе следствие. Во всех областях знаний всегда находится авторитет. Например, как академик Гинзбург в объявлении любых других наук, кроме собственной, лженауками. Или как Сталин в борьбе с вейсманизмом-морганизмом с помощью «единственно верной» лысенковщины. Или тот же самый Хрущев с мечтой о кукурузе на Новой земле. Авторитетам, особенно криминальным, всегда некогда ждать. Поэтому они подключают безграмотного матроса с ружьем, смершевца с пулеметом, а к ним в придачу – хитроумную гурьбу с перьями или микрофонами. И всех – на борьбу с лженаукой! С любой, какая авторитету не нравится. Или, боже упаси, подрывает его авторитет. Вскоре вся эта гурьба настолько проникается своей миссией, что попутно выдалбливает «апрельские тезисы» приятной авторитету науки, не вдаваясь в ее полный смысл, и с еще большим «основанием» вдалбливает «тезисы» всем остальным, без исключения. Отсюда – относительно свободное обращение идей, какое в России осталось только в Интернете, есть непременное условие вызревания новых теорий, хоть чуть-чуть лучше старых.

Третье следствие. Только что упомянутая гурьба-орава недаром названа хитроумной. Ум у нее направлен к тому, как вместо науки представить нам ее тезисы в виде аксиом, а первая хитрость – чтобы эти аксиомы выглядели теоремами, якобы кем-то когда-то доказанными типа «ну кто же этого не знает?», примерно как формулу площади круга. Вторая хитрость в том, чтобы как можно меньше людей ознакомились с полной теорией, где каждое новое слово доказывается предыдущим, а на это, знаете, сколько надо бумаги? Третья хитрость в том, чтобы потом всем остальным, предлагающим новые теории, заявлять: а ну-ка, сформулируйте свою идею кратко. Те и формулируют, беспрестанно ссылаясь на большой труд, так как получаются сплошные лозунги, только возбуждающие аппетит к дополнительным вопросам, так как кажутся аксиомами, не вполне очевидными. Четвертая хитрость: все, за самым малым исключением, не любят длинных доказательств, и грех хитроумным этим не воспользоваться. Пятая хитрость – комплексная, использующая четыре уже объявленных: заставить соревноваться не теории, а их тезисы. При этом, тезисы прежней теории, выданные (см. выше) за якобы доказанные теоремы, воспринимаются плебсом как аксиомы, а тезисы новой теории как бы прилетели из туманности Андромеды, все так сомнительно: есть ли в природе сама эта туманность?

Только заметьте, пожалуйста, на одно «умие» – целых пять хитростей. А я пойду дальше. Выхватывается какой-либо тезис новой теории, чаще же – его часть, и представляется в виде карикатуры на соответствующую «аксиому» старой теории, и ядовито так спрашивается: ну, каково? – И почти весь народ ржет. Он же никогда не читает никаких теорий, он обходится тезисами. Но есть же и так сказать, научная среда.

А научная среда ведь не производит то, что ест. Она питается от правительств государств или от частных прибылей торгового племени. А кто девушку танцует, тот и музыку заказывает, не говоря уже об оплате счета. Хоть правительство, хоть торговое племя имеют в любой науке свой интерес, от атомной бомбы (пиз..ц – всему) до сбыта колготок из черт-те-чего. Ведь ни один еще ученый не сказал, что колготки вредны и не надо их носить «для красоты», только одни их впаривают дамам как посередь Сахары, так и Салехарда, а другие лечат от них, причем от способов оного – рябит в глазах. Но я, кажется, опять попал во второе следствие.

Единственный комплекс наук, в которых есть некое подобие объективности, это физико-математические и другие «точные» науки, без объективности в которых атомной бомбы не создашь и не направишь ее, куда следует. Все остальные науки, в большей степени (история) или в меньшей (биология) – авторитарны. И, значит, не науки вовсе, а – «требуемое» представление о них для широких масс. И я не виноват, что меня на склоне лет заинтересовала история, на мой взгляд, – совершенно идиотская.

Когда я практически все свои работы написал, мне выпал случай кое-что проверить из моей теории на практике. Примерно как раньше выдающиеся врачи проверяли способы изобретенных им лечений, прививая самые страшные болезни себе, а не соседу. Но так как история любого, специально поставленного эксперимента требует скрупулезного описания в назидание потомкам, у меня получился роман в письмах «Государство – людоед» о мельчайших подробностях шесть раз подряд повторенного эксперимента, что повышает его ценность.

Но не только историю России я извлек из темноты. Я значительную часть моих работ посвятил возникновению и развитию демократии, которая у меня получилась из истинного Второзакония Моисея на Босфоре, и затем перекочевавшая из-за Козимо Медичи на север Западной Европы. И я перед ней благоговел, что усугублялось краткими моими посещениями 20 относительно демократических стран, от Европы до Японии и Австралии. А тут представилась возможность проверить людоедскую Русь западной демократией. Как же было отказаться от продолжения эксперимента? И этот эксперимент представлен вам со всеми подробностями в настоящем романе «Кривосудие Европейского Суда», точно так же скрупулезно, как и людоедская Русь.

Конечно, я был разочарован, но не настолько как ниже упомянутые жалобщики в Европейский Суд, у которых предынфарктное состояние неизлечимо. Ведь я же на себе ставил эксперимент, разыгрывал роль. Но какой же Отелло после спектакля не идет ужинать с шампанским и поклонницами, не забывая, что завтра ему играть матроса Железняка. Именно поэтому я задумался, будто приготовляясь к следующему спектаклю. Только у меня получился анализ взаимопроникновения двух культур, так называемой азиаткой формации, которую проще называть людоедским правлением народом, и нынешней демократии, каковая в свою очередь, стала далеко уже не Моисеевой. Ее вполне можно назвать демо-людоедская формация, что звучит, признаюсь, несколько странно. Зато у нас в России ныне – тоже симбиоз, людоедо-демократия. Но давайте, по порядку.



2. Европейский Суд – технология зла



Европейский Суд тем хорош для моего исследования, что он сгусток западной демократии, как нельзя лучше характеризующий всю систему. То есть, представляя вам Европейский Суд, я вызываю в вас общее представление о западной демократии.

Начнем с введения в этот роман, я надеюсь, вы его читали. Вы сами видели, как нынешний Президент (по-нашему и по-китайски Председатель) Суда из кожи лезет, «совершенствуя» процесс, приближая его к людоедству, притом заметьте, процесс только начался в 1998 году, с объявления Суда не подконтрольным никому, а Судьи – пожизненные. И Вильдхабер успел уже перечеркнуть не только достижения своего предшественника высокочтимого Р. Рисдала, но и продолжает в том же духе (например, перечеркнув пункт 1 статьи 45 Конвенции) то, что я не захотел комментировать, хотя и есть, что по этому поводу сказать.

Здесь пагубно влияют два фактора, известные с сотворения мира: «человек за рулем» и бесконтрольность, выражающаяся в понятии «не подконтролен никому». Бесконтрольность делает любого царя-государя людоедом, не замечающим своего людоедства. Недаром долгими мытарствами у всяких там королей часть власти на Западе, иногда и почти полностью, изъяты в пользу парламентов, то есть большего числа людей, эту власть осуществляющих.

Но встречается в жизни «человек за рулем», который пытается подавить власть сообщества ему равных, примерно как владельцы русских «мигалок». Как следует из введения, Вильдхабер с этим справился сполна, ведь Судьи Тулькенс и Йебенс, к совести которых я обратился, промолчали. И если им нечего сказать мне в ответ, то совесть-то их обременена. Как ей не взыграть хотя бы у одного. И, если им запрещено общаться, то есть же и сам Суд, в котором они могли в тайне от меня взбунтоваться и потребовать исправить их собственную ошибку. А от кого идет этот страх? Не от меня же. Фактически Вильдхабер поставил себя вровень с нашими царями-президентами быть самым умным в Европейском Суде и на этой основе «советовать» судьям судить «как надо» ему, «человеку за рулем». Вкупе с независимостью Суда это просто Клондайк, как золота, так и амбиций.

Теперь о сотворении мира, подвернувшемся мне выше случайно. Я давно раскопал в закоулках истории и рассказал вам, откуда Моисей почерпнул знания о частном праве и независимом суде, из Медины, само имя которой – посредник, как и медиана в треугольнике. Только заметьте, что Медина – старше Моисея, ибо он не учился бы в ней. Другими словами, суд придуман евреями прямо с сотворения мира, так как до них никакой писаной истории вообще не было.

Ноэл Тед («Пророчества Даниила о последнем времени. Часть 3. Суд над иудеями. История Стефана», «Самиздат» Библиотеки Мошкова) характеризует этот суд: «…имелся определённый порядок, предписывавший иудеям как нужно осуществлять судебное разбирательство». Этот порядок был установлен для того, чтобы:

1) полностью исключить возможность осуждения невинного человека.

2) Иудеи верили, что если суд выносил смертный приговор чаще, чем раз в 7 лет, то с судом что-то неладно.

3) Целью заседания суда фактически являлось оправдание (насколько это возможно).

4) Суд состоял из 71 члена, располагался полукругом, чтобы ни один судья не имел преимуществ в месте расположении.

5) Самый новый член суда допрашивал свидетеля первым, так что никто не мог быть сбит со своего мнения мнением старейшины.

6) Свидетели изолировались, чтобы ни один из них не мог подогнать свои показания под сказанное другим.

7) В случае выявления факта ложных показаний, правила требовали немедленного освобождения обвиняемого.

8) Суд должен был производиться в дневное время после совершения утреннего жертвоприношения и перед вечерней жертвой.

9) Если не удавалось найти ни одного свидетеля, то признание вины самим обвиняемым не могло служить достаточным основанием для признания его виновным. Необходимо было иметь согласованные показания хотя бы двух свидетелей.

10) Наконец, когда были выслушаны все свидетельские показания, суд должен был перейти в другое место для рассмотрения вопроса вины или невиновности и объявить приговор на следующий день. Это время отводилось для неторопливого обдумывания.

11) Если же вдруг обвинительный приговор выносился единогласно, то это считалось действием толпы и обвиняемого следовало освободить.

12) Когда на следующий день виновного наконец уводили для приведения приговора в исполнение, в суде выставляли человека с флагом. Если в любое время поступало новое свидетельство, флаг опускали, и человек верхом на лошади направлялся к месту исполнения приговора с заявлением о том, что появился новый свидетель. Тогда суд возобновлялся.

13) Крайней мерой предосторожности служило обстоятельство: если кто-то смог привести новое юридическое основание, ведшее к приговору 'не виновен', этому человеку гарантировалось пожизненное членство в суде» (конец цитаты).

Я в этой цитате заменил только слово «синедрион» на слово «суд», что мо мнению автора цитаты – синонимы. Повторяю, на этой цитате учился Моисей. А теперь давайте проанализируем в применении к Европейскому Суду. Я остановлюсь только на пунктах 1, 2, 4, 5, 10, 11, 12, хотя все они очень важны. Хотя бы пункт 9, который ни что иное как презумпция невиновности.

Но начну я все же с пункта 12, где о флаге, но фактически о том, что никакое решение никакого суда, даже и из 71 судьи, не может считаться окончательным. Но вы же сами видели, что решение «тройки» окончательно, хотя и произвольно, за закрытыми дверями (непублично), при демонстративном нарушении пункта 1 статьи 45 Конвенции (решение должно быть мотивировано), и даже в прямом моем требовании о предоставлении мне мотивировки – отказано. Притом молча и издевательски, как будто Европейский Суд не понимает, о чем я его прошу.

Перейдем к пункту 2. Здесь же главное не в смертном приговоре, а в – осудительном, что в России зовется «обвинительным уклоном» суда, каковой случается примерно в 9 из 10 случаев. И представьте себе, что Европейский Суд отклоняет без рассмотрения 999 жалоб из тысячи. Как тут не подумать наравне с древними евреями, что с Европейским Судом «что-то неладно»?

И чтобы вы не заскучали перепрыгну в пункт 11, где единогласное решение судей считается за действие разъяренной, а потому – безумной, толпы. Но ведь 999 отвергнутых жалоб из тысячи как раз и принимаются единогласно Тройками Европейских Судей, иначе их ведь придется рассматривать и отвергать уже Семеркой Судей. А в Семерках что творится? Ведь то же самое, что следует из моего приложения 8 к письму г-ну Вильдхаберу, приведенному в предыдущем разделе романа.

Пункт 4 древнего правила г-н Вильдхабер нарушает примерно как монарх, то и дело употребляя термин (см. «Регламент Суда») «практические инструкции, составленные председателем Суда». Как будто он не знает, что в древнем еврейском кодексе записано, повторю: «….располагался полукругом, чтобы ни один судья не имел преимуществ в месте расположения», даже в месте расположения, не говоря уже о том, чтобы он им «составлял инструкции». Мало того, г-н Вильдхабер организовал (см. Введение) в Европейском Суде «Бюро» – точную копию брежневского Политбюро ЦК КПСС. И как вообще тут быть с пунктом 5 древнееврейского регламента, декларирующего, чтобы «никто не мог быть сбит со своего мнения мнением старейшины».

Посмотрите, как Европейский Суд выполняет древнее правило (пункт 10), что даже 71 судья не могли вынести приговор в тот день, когда слушания завершались, им вменялось не только «неторопливое обдумывание» до следующего дня, но даже и «другое место» для объявления своего решения. У меня в жалобе более 1200 листов сложнейшего текста, так как «слушания» в Тройке – заочные. Но Тройка не только мою жалобу в один день отвергла, но и «рассмотрела» и точно так же отвергла хотя бы еще одно дело, его можно найти в Интернете, но автор не давал мне разрешения на его обнародование. Заявляю только, что он получил точно такое же письмо от того же самого Кесады, от того же самого состава Тройки и в тот же самый день 29 апреля 2005 года. И я думаю, можно поискать по России еще отвергнутые дела в этот же день той же Тройкой. Ах, вы думаете, что «караул устал, а судьи – тоже люди»? А мне плевать. Должно быть одно из двух: или Суд закрыть, или обязать Судей судить «неторопливо». К этому я сейчас и обращусь.

Пункт 1, на то он и первый, требует «полностью исключить возможность осуждения невиновного человека». И абсолютно нет никакой разницы в том, осуждают ли Судьи человека, или защищают его права человека. При защите прав человека должна в той же мере «полностью исключаться возможность» их не защиты, то есть, как осуждать, так и защищать надо в равной степени надежности. Я много представил Суду статей Конвенции, которые в моих правах нарушила Россия, отчего у меня и вышло 1200 страниц. Но нарушение статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции в отношении меня настолько очевидно, что в нем разберется без папы и мамы, не говоря уж о записных юристах, даже третьеклассник. А результат? – Пошел ты на х..!

Как известно, все суды на Земле судят по специфическим законам, различным кодексам и по Конституциям. У Европейского Суда один закон – Европейская Конвенция и некоторым образом Всемирная декларация прав человека, так как сама Конвенция в своей преамбуле ее «принимает во внимание». Но Россия – наследница тоталитарного Советского Союза, судит по-царски, по-советски, и с этим никто не спорит, у нее имидж такой уже лет пятьсот. А вот Западная Европа – «колыбель демократии». Вот и представьте себе, что какой-нибудь захолустный суд в каком-нибудь захудалом уголке Европы отменил какой-либо закон своей страны. Невозможно? Но сам Европейский Суд отменил кое-что в Конвенции. Это ведь смешно до ужаса, да-да, я не оговорился, смешно до ужаса. Между тем, Европейский Суд именно это и сделал, он перестал применять требование пункта 1 статьи 45, как будто в Конвенции это не записано. Цитирую: «Постановления (разъясняю – Палаты-семерки и Большой палаты), а также решения (разъясняю – Комитета-тройки) о приемлемости или неприемлемости жалоб должны быть мотивированными».

Но я же вам в каждом разделе повторяю в эпиграфе решение Комитета-тройки, и два раза привел его полный текст, из которого следует, что даже намека на мотивировку нет. И даже ссылка на статьи Конвенции по этому поводу не может быть принята за мотивировку. Так как за этими статьями стоит куча возможных причин, и использование такой «ссылки» на причины сравнимо со ссылкой на читальный зал библиотеки, где лежат подшивки старых газет лет за сто. Дескать поищи, там для тебя мотивировка где-то завалялась. Или это не смешно до ужаса?

И если бы Европейский Суд как полноценный идиот этого не знал, тогда – другое дело. Но я же ему столько писем написал по этому поводу, где разжевывал ему это требование Конвенции как грудному ребенку.

Только не говорите мне набивших оскомину советских слов типа «кое-где, местами, иногда, встречаются отдельные недостатки, у отдельных личностей…, не портящие общего…» и так далее. Ибо я сейчас злой, а шахтеры так виртуозно умеют материться, что вам будет и весело, и тошно. Этих отдельных личностей пусть регулярно отправляют на каторгу, и мне плевать, как они это будут делать, я же знаю – ответственен Европейский Суд, как контора, которой и я среди прочих плачу деньги.

И не говорите мне: они не знали. Если я, горный инженер, раскопал регламент суда древних евреев, то Судьи Европейского Суда каждый день должны просыпаться с этой мыслью.

Непоправимый вред Моисееву Правосудию в Западной Европе (см. мои другие работы) нанесло католичество Козимо Медичи, создавшего в ней государство по типу азиатского государства казаков-разбойников (там же). Для борьбы с ведьмами, а фактически в борьбе с западноевропейским матриархатом, с помощью «Маллеуса» была создана церковная прокуратура (там же), внедренная впоследствии в государство Медичи и в само Правосудие, сделав невозможным судить царей-королей и их свиту. Моисеевы «древние греки» с Босфора, убежавшие на север Западной Европы от католического государства Медичи и давшие Северу простор для научно-технического прогресса, в конечном итоге побороли и католичество, и принцип государства Медичи. Но слегка кривобокий суд, доставшийся им по наследству от Медичи, который, конечно, был лучше азиатского суда, но – хуже Суда Моисеева, – оставили таким, каков он есть. В основном для обслуживания владельцев больших денег. Таким суд и прибыл в Северную Америку, но всякий «сброд», попавший туда, включая первооснователей как самих Штатов после гражданской войны, так и уникального правосудия Северной Америки, создал государство нового типа, намного демократичнее государств Старого Света. Именно это и позволило Америке стать тем, чем она ныне является. А удел Западной Европы – догнивать. Недаром Европа пыжится с отвергнутой народами Общеевропейской Конституцией, сиречь – государством типа Российского, а всегда злобная к Европе Российская сатрапия поддерживает это начинание, правда, сквозь зубы. Но, возвращусь, так сказать, к своим баранам.

Баранам всегда нужен лидер-козел, но я уже описал его во введении. Именно лидер-козел должен подчинить своей воле всех остальных баранов, чтоб они, не глядя, прыгали за вожаком в пропасть, когда ему заблагорассудится. Надо немного – постепенно научить «баранов» подстраивать под специфический Регламент свою совесть.

[Борис Синюков]

http://www.borsin.narod.ru/download/vyvody.htm

«Публичные власти несут такое же обязательство соблюдать закон, как и любое лицо. Ответственность государства, в действительности, на*много выше ответственности лиц…»

Дж. Бонелло, Судья Европейского Суда от Мальты.

Я, конечно, мог бы постепенно и неторопливо показать вам деградацию Европейского Суда, но мне нужны контрасты. Я думаю, и вам они помогут. Поэтому начну с показа вам двойного стандарта этого Суда, ставшего возможным с коренного переделывания г-ном Вильдхабером Регламента Суда. Наиболее ярко этот двойной стандарт можно показать на отношении Суда к делам западноевропейцев и – делам из России. Затем отношение Суда к западноевропейцам, так сказать, кондовым и некондиционным (например, к цыганам). Еще ярче это можно было бы показать, пристегнув сюда Турцию и Грецию, к которым Суд показушно суров, защищая их граждан. А вот к России – очень мягок, прямо сам готов расстелиться наподобие матраса, подложив под него нас с вами. Но это здорово удлинит и без того длинное послесловие, а вы и без меня знаете о суровости Европейского Суда к Турции и наплевательской снисходительности к сатрапам России.

Подумав немного, я пришел к выводу, что таблицу с приложением 8 к письму г-ну Вильдхаберу вы скрупулезно изучать не будете. Тем более что я ее составлял, заранее готовясь к машинному переводу, так что мысли свои сильно упрощал, чтоб машина меня поняла. Пусть эта таблица останется неопровержимым доказательством того, что г-н Вильдхабер все знал до вас, и не пошевелил даже пальцем.

Суть таблицы в том, что я, примерно за неделю, набрал столько доказательств двуличности Европейского Суда по отношению к россиянам и демократическим западноевропейцам, интеллигентно называемой «двойными стандартами», что это увидит каждый. Представьте, что этому делу я посвятил бы примерно год, а не неделю! Итак, начнем, только я таблицу преобразовал здесь в обычный, текст, в котором рассмотрю три российских дела на фоне кучи дел из стародемократических западных стран.

1. У меня Россия de facto, «на условиях, не предусмотренных законом», отобрала собственность (квартиру и землю, на которой квартира стоит), Европейский Суд (состав Суда вы уже знаете) безоговорочно с этим согласился. У Герасимовой Россия de facto, «на условиях, не предусмотренных законом», отобрала собственность (квартиру и землю, на которой квартира стоит), Европейский Суд в составе Розакиса (Rozakis), Левится (Levits), Ботучаровой (Botoucharova), Ковлера (Kovler), Загребельского (Zagrebelsky), Штейнер (Steiner), Хаджиева (Hajiyev) заявил, что так и надо было сделать. Мы с Герасимовой проиграли.

1.1. У Брумареску Румыния тоже de facto отобрала собственность. Евросудьи, поломав голову, выдали: Европейский Суд, «установив отчуждение de facto», не стал вдаваться в вопрос, преследовало ли отчуждение законную цель, и было ли оно соразмерным. Суд просто заявил, что «отчуждение de facto было несовместимым с правом заявителей беспрепятственно пользоваться своим имуществом». Румыния проиграла. Кроме того, для Запада Суд не устает повторять, что «в демократическом обществе, признающем принцип верховенства права, ни одно решение, которое является произ*вольным, ни при каких условиях не может считаться правомерным». Тот же принцип для Запада применяется и в отношении ст. 1 Протокола № 1.

1.2. У Иатридиса Греция отобрала кусок земли. Евросуд тут же заявил, что невозвращение земли заявителю «явно» нарушило греческий закон, и тем самым, ст. 1 Дополнительного протокола». Греция проиграла. Евросуд не такой уж дурак, чтобы не понимать, что по пункту 1 он для нас, россиян узаконил произвол, «не предусмотренный законом». Поэтому с самым серьезным видом выдает за закон решение «местного главы» номер 638, бессовестно уточняя: «которое указало, что дом заявителя подлежит сносу, а жильцы переселению. Поэтому вмешательство было произведено в соответствии с законом». При этом Евросуд делает совсем идиотский вид, что не знает ни закона «Об основах федеральной жилищной политики», ни Конституции России. Согласно статье 6 упомянутого закона никто кроме собственника не может сносить свою жилищную собственность и объявлять чужую собственность «подлежащей сносу». Конституция же разрешает объявить государственную нужду для сноса чужой собственности в случае обращения в суд о принудительном сносе, но только это может сделать не какой-то там «местный глава», а само правительство России. Но ведь Правительство об этом не объявляло.

1.3. У герцога Вестминстерского Великобритания тоже как бы отобрала собственность (Джеймс против Со*единенного Королевства), только это далеко не наше с Герасимовой дело. У нас отобрали все наше состояние, а у герцога – маленькую крошечку (разницу в цене) и он сразу же прибежал в Евросуд. Но для герцога был конкретный закон – Акт Великобритании 1967 года, в котором черным по белому было написано: заставить герцога продать свои дома чуть дешевле, так как выкупали их жильцы-арендаторы, в этих домах родившиеся и ремонтировавшие эти дома всю свою жизнь. Другими словами, герцогу просто не дали сверх меры нажиться на этом Акте, и Евросуд ничего для него не смог поделать: закон есть закон.

1.4. У Иатридиса Греция тоже хотела кое-что из собственности изъять. Но могучий Евросуд тут же «подчеркнул, что первый вопрос, который необходимо ставить, это – правомерность, поскольку если вмешательство не было правомерным, оно не могло быть совместимым со ст. 1 Дополнительного протокола к Конвенции». Греция проиграла.

1.5. Швеция не отобрала собственность у своих граждан Спорронг и Линнрот (домовладения в самом центре Стокгольма), она только обременила их, запретив перестраивать, чтобы не портить общий интерьер исторического места, на что была подана жалоба по статье 1 Дополнительного протокола к Конвенции. «Основания, предусмотренные законом», у Швеции были. Поэтому Евросудьи, поломав свои головы, заявили, что «справедливое равновесие между потребностями в общих интересах (не перестраивать) и потребностью защиты прав индивидуума» (перестраивать) нарушено Швецией в пользу общества и в ущерб Спорронг и Линнрот, и обязали Швецию восстановить это равновесие. То есть, только тогда, когда существование соответствующего закона о конкретном вмешательстве в право несомненно, Евросуд начинает исследовать применение самого закона: есть ли справедливое равновесие между двумя интересами, государства и индивида? И, как видите, Евросуд встал на защиту Спорронг и Линнрот: «обременение (не говоря уже об уничтожении собственности) является чрезмерным».

1.6. В моем с Герасимовой случае Россия, как отмечено в моем пункте 1, собственность даже не обременила, она ее – уничтожила, притом беззаконно. Поэтому Евросуду следовало, если бы он не был двуличным, заявить примерно как по пунктам 1.2, 1.3, 1.4. И на этом поставить точку. Но Евросуд двуличен, поэтому он не «заметил» того, что в аналогичных случаях замечал неукоснительно и, проигнорировав первостепенное требование законности, продолжает в деле Герасимовой: «Суд отмечает, что… справедливое равновесие должно быть определено между потребностями в общих интересах общества и потребностью защиты прав индивидуума (см. Sporrong и Lцnnroth против Швеции, решение от 23 сентября 1982 г., Номер 52, стр. 26, § 69)». И решает вопреки делу Спорронг и Линнрот, что «справедливое равновесие» на стороне России, а не на стороне Герасимовой. Здесь два вывода, один вам уже ясен, а другой – не совсем. Дело в том, что это решение Палаты опубликовано, и каждый может, сравнив дела Спорронг-Лоннрот и Герасимовой, сказать: «что-то с этим Судом неладно». Именно поэтому мое дело, в котором нарушения Конвенции более вопиющи, не только не «подлежит публикации», но даже и «публичной мотивировке», чтобы не допустить позора и презрения к Суду как в деле Герасимовой. Доказываю.

1.7. Европейский Суд в деле Герасимовой: «бесспорно, заявитель пострадала от вмешательства в ее право собственности, потому что ее право на старую квартиру было ограничено судебным решением, которое привело к «изъятию» собственности по смыслу… Статьи 1 Протокола Номер 1». По аналогии Суд должен был бы написать в деле Спорронг и Лоннрот следующее: Спорронг и Лоннрот пострадали от вмешательства Швеции, так как шведский суд ограничил их право собственности обременением, но этого слишком мало, надо бы шведскому суду вообще изъять у Спорронга и Лоннрот их собственность. И только в этом случае дела Герасимовой и Спорронг-Лоннрот стали бы однообразно преемственными. А так, как это совершено в деле Герасимовой – это есть разрешение двух идентичных дел в антагонистических решениях.

1.8. В деле Герасимовой «Суд не соглашается с аргументом заяви*теля, что оспариваемое вмешательство не преследо*вало общественные интересы. Он полагает, что снос перенаселенного ветхого жилья и строительство новых современных жилых массивов, по всей Мо*скве было бесспорно в общественных интересах». Но это же вопиющий произвол Суда рассматривать второстепенное требование Конвенции, когда нарушено первостепенное требование – должно быть законное основание, какового не было. Во-вторых, у Герасимовой единственная собственность – квартира, то есть она – сравнительно бедный человек. А, например, герцог Вест*минстерский имел в своей собственности 2000 домов, и это далеко не вся его собственность. Противоположный же «общественный интерес» выра*жали относительно бедные арендаторы этих 2000 домов, вознамерившиеся по закону выкупить арендуемые и постоянно ремонтируемые за свой счет дома у очень богатого человека. Европейский Суд защитил общественный интерес многих бедных в некоторый ущерб интересу одного богатого. В деле же Герасимовой противоположный «общественный интерес» выражали не только относительно богатые покупатели квартир в доме, незаконно построенном на руинах квартиры г-жи Герасимовой, но и коммерческая фирма-строитель, построившая новый дом для получения прибыли. Таким образом, в деле Герасимовой Европейский Суд защитил многих богатых от «посягательств» беднячки Герасимовой, а в деле Джеймс против Со*единенного Королевства тот же самый Суд защитил 2000 бедняков от посягательств одного богача-герцога. Это не только двойной стандарт, но и – подлость. Насчет подлости я вынужден продолжить.

1.9. Циничность Европейского Суда по отношению к г-же Герасимовой: «Суд отмечает, что изъятие собственности заявителя должно не только преследовать законную цель «в общественных интересах» как фактически, так и в принципе, но должна также быть и разумная связь соразмерности между применяемыми средствами и целью, которую надо реализовать (см. Lithgow и другие против Великобритании, решение от 8 июля 1986 г., Номер 102, § 120). Или, другими словами, оценка справедливости равновесия может быть основана на отношениях предоставляемой компенсации оскорбленному заявителю. В этой связи, Суд также отмечает, что Статья 1 Протокола Номер 1 не гарантирует право на полную компенсацию во всех обстоятельствах, поскольку законные цели «в общественных интересах», преследуемые в рамках экономической реформы или преследующие достижение более высокой социальной справедливости, могут предусматривать меньшее возмещение, чем возмещение полной рыночной стоимости (см. Lithgow и другие против Великобритании, указанную выше, § 121)». (Выделено мной).

Это одна из самых подлых фраз Европейского Суда, поэтому я не буду торопиться.

1.9.1. Причем здесь «предоставляемая Россией компенсация», написанная Судом примерно как богом, без каких-либо обоснований? Ведь прежде, чем написать компенсация, Суд должен был бы спросить себя: был ли закон? И ответив сам себе, что закона не было (о фальсификации закона я уже сказал в нескольких пунктах выше), ни о какой предоставленной Россией компенсации (с которой Герасимова не согласилась) Евросуд говорить не вправе. Евросуду, если он справедливый к россиянам, надо было повторить то же самое, что он сказал несколько раз подряд в отношении западноевропейских дел, приведенных выше, и назначить справедливое возмещение Герасимовой, предварительно обвинив Россию в произволе.

1.9.2. Если вам неохота заглядывать вверх в поисках решений Суда в отношении западноевропейских дел, я приведу вам новое: «В деле Папамихалопулос против Греции, установив отчуждение de facto, Суд не стал вдаваться в вопрос, преследовало ли отчуждение законную цель, и было ли оно соразмерным. Суд просто заявил, что отчуждение de facto было «несовместимым с правом заявителей беспрепятственно пользоваться своим имуществом». А теперь перейду к «оскорбленному заявителю» Герасимовой.

1.9.3. Европейский Суд ведь не Ваня-дурачок, хотя и хочет им казаться. О каком «равновесии» он лопочет, когда ему надо сперва сказать то, что он сказал в отношении Папамихалопулоса. И никакого «равновесия» сразу же не потребуется, тем более, – «меньшего возмещения». Ведь «равновесие», повторяю, рассматривается тогда, когда закон есть, отчуждение по нему состоялось, и теперь предстоит только уточнить, не обидело ли его применение одну из сторон? И, вообще говоря, нет нужды рассматривать «интересы общества», если собственность изъята незаконно. Зачем же тогда Евросудьи марают лишнюю бумагу? А теперь перейду к «меньшему возмещению», которое следовало бы назвать «частичным грабежом» бедной Герасимовой богатыми строительными олигархами, покровительствуемыми мэром Москвы, и их покупателями.

1.9.4. Вначале о богатой «Кораблестроительной и самолетостроительной ком*пании», которая скрывается под именем Литгоу (Lithgow, наверное, ее адвокат). А то Европейский Суд в одной своей фразе дважды пугает Герасимову и нас с вами этим Литгоу. Так вот, правительство Великобритании издало закон о национализации этой богатенькой компании, а ее владельцы, используя свое богатство, тут же стали играть на повышение акций, и добились неплохого, продолжающегося успеха в этом деле. В правительстве Великобритании сидели тоже не дураки, поэтому обрезали это повышение на каком-то этапе и сказали: все, ребята, остановимся на такой-то дате, и дальнейшее повышение не будем учитывать. А то вы, пока мы бумаги пишем, за свою фирму можете потребовать весь земной шар. Богатенькая фирма разобиделась и пожаловалась в Страсбург в лице Литгоу, так это имя и застряло в анналах Европейского Суда. Страсбург, сопоставив все это в своих головах, написал, что он «не гарантирует какого-либо права на полную компенсацию при любых об*стоятельствах, поскольку законные цели, преследуемые в «интересах общества» при реализации экономической реформы или при реализа*ции мер, направленных на достижение большей социальной справед*ливости, могут допускать выплату возмещения в объеме меньшем, чем полная рыночная стоимость» (выделено мной). Другими словами, Суд согласился с тем, что ценам на акции Великобритания правильно поставила предел. Только позвольте мне напомнить вам еще раз о герцоге, владельце 2000 домов, чтоб вам легче было понять только что приведенную фразу. И заодно привести фразочку из Евросуда из уже представленного вам дела Спорронг и Лоннрот: «национальные власти должны первоначально оценить, имеется ли проблема, вызывающая озабоченность общества и требующая принятия мер, направленных на лишение собственности и установления порядка судебной защиты...». И на этом Суд не остановился в деле Литгоу, а еще раз разъяснил свою позицию: «размер компенсации может варьироваться в зависимости от характера собствен*ности и обстоятельств ее изъятия. Размер компенсации по делу о наци*онализации может отличаться от ее размера в отношении другого рода изъятий собственности». И еще раз добавил, что «он согласится с суждением законода*тельного органа по концепции «ши*рокого усмотрения государства» усло*вий компенсации, если только это суждение имеет ра*зумные основания» (выделено мной). Теперь, я думаю, вам понятно дело Литгоу, и я могу возвратиться к делу г-жи Герасимовой и моему собственному делу.

1.9.5. Вначале перенесу сюда фразу Суда относительно бедной Герасимовой, чтоб вам не поднимать очей. «Законные цели «в общественных интересах», преследуемые в рамках экономической реформы или преследующие достижение более высокой социальной справедливости, могут предусматривать…» то же самое, что и для богатой «кораблестроительной и самолетостроительной компании» под псевдонимом Литгоу. Во-первых, «законных» целей нет, так как при применении нарушена статья 49-3 Жилищного кодекса РСФСР, Конституция и другие законы России. Во-вторых, «рамки экономической реформы», объявленные черт знает кем, никак не соответствуют формуле «он (Суд) согласится с суждением законода*тельного органа по концепции «ши*рокого усмотрения государства». В-третьих, о «более высокой социальной справедливости я уже сказал выше, здесь же добавлю, что Евросуд для Герасимовой посчитал «более высокой социальной справедливостью» прямое нарушение закона. В-четвертых, Евросуд прямо так и написал, что отобрать у нищего котомку, поделив ее содержимое на «весь народ» – есть «проблема, вызывающая озабоченность общества» примерно такая же, как в Англии насчет Литгоу или герцога. И именно этим в случае Герасимовой удовлетворяется «социальная справедливость». А как же иначе, ведь Евросуд не должен забывать своих же собственных слов из дела Спорронг и Лоннрот насчет того, что «национальные власти должны первоначально оценить, имеется ли проблема, вызывающая озабоченность общества и требующая принятия мер, направленных на лишение собственности…». Значит, «оценил» все это, притом сам и присудил беднячке Герасимовой «меньшее возмещение». В-пятых, только почему этот «самый справедливый в мире» Суд не вспомнил своих же собственных слов в деле Литгоу о «характере собствен*ности», об «обстоятельствах ее изъятия», о «другого рода изъятии собственности» и наконец «о наци*онализации». Ведь все эти понятия как раз и требовали от Суда не «широкого усмотрения», а более узкого, чтобы можно было отличить снятие последней рубахи с нищего от затрат миллионера на чаевые официанту. Только ради чего Европейский Суд идет на подтасовки, начиная со слепоты на прямое нарушение закона и превращая в идиотизм свои собственные слова? Неужто он воспринимает жалобы «от белой» и «от черной» расы по-разному? А вы как думаете?

2. В связи с тем, чему я посвятил этот роман в письмах, немного дел рассмотрел Европейский Суд по существу из России, особенно о недвижимой собственности. Поэтому противопоставлять каждому российскому делу можно большую кучу западноевропейских дел, что, в свою очередь, ярко характеризует этот «Самый Справедливый в Мире». Второе из таких российских дел – дело Еманаковой против России (№ 60408/00 (Судьи Розакис (ROZAKIS), Бака (BAKA), Бонелло (BONELLO), Стражничка (STRAZNICKA), Фишбах (FISCHBACH), Цаца-Николовска (TSATSA-NIKOLOVSKA), Ковлер (KOVLER). Сам Суд его характеризует так. «Отец заявителя был подвергнут репрессиям в 1929-1930 как богатый крестьянин ("кулак"). В 1930 все семейное имущество, включая двухэтажный дом в деревне Сорочинская, Оренбургской Области, было конфисковано. В 1989 отец заявителя реабилитирован посмертно. Конфискованный дом, сохранился, и используется Сорочинским Ветеринарным Колледжем, в качестве жилого дома. В различные даты три семейства, проживающие в доме, приватизировали свои квартиры и стали их собственниками». Старенькая уже г-жа Еманакова, дочь незаконно осужденного, пытается воспользоваться своим правом по реабилитации, которое предоставляет ей право реституции. Россия ей в этом изощренно препятствует.

2.1. В настоящее время демократические государства Эстония, Латвия и Литва после освобождения немедленно приняли закон о реституции. В старых демократиях Европы аналог делу Еманаковой вообще трудно найти. Его можно найти только при переходных режимах. Таким является, например, в деле Греческие нефтеперерабатывающие заводы «Стрэн» и Стратиса Андреадиса про*тив Греции. Дело можно представить следующим образом: Андреадис заключил с Грецией контракт и затратил средства на его осуществление. Затем Правительство Греции контракт аннулировало, Андреадис подал иск о компенсации затрат. Арбитраж удовлетворил иск, но правительство Греции отменило это решение.

2.2. Дело Еманаковой и дело Андеадиса протекали в аналогичных пространствах, так как в обоих случаях власть менялась с «черных» на «белых» полковников, но название цвета не имеет значения, они могут быть и другими, даже трехцветными. Но все же имущество Еманаковой имеет статус несколько выше, чем у Андреадиса. Смотрите сами. У Еманаковой физическое наличие имущества, принадлежность имущества, конфискация имущества в пользу государства и реабилитация реальны и несомненны. У Андреадиса физическое наличие имущества, принадлежность имущества установлена арбитражем. То есть, имущество Андредиса виртуально, даже иллюзорно по сравнению с имуществом Еманаковой.

2.3. Тем не менее, Европейский Суд отказал Еманаковой в защите ее имущества статьей 1 Дополнительного протокола к Конвенции, а за Андреадисом признал это право и содрал с Греции в его пользу кучу денег. Замечу сразу же Андреадис – мультимиллионер и западноевропеец, а Еманакова – бедная старуха, живущая на нищенскую пенсию, и – россиянка, ставшая украинкой, так сказать, по месту жительства при развале СССР.

2.4. Европейский Суд мотивировал свой отказ Еманаковой тем, что имущество конфисковано до вступления в силу Конвенции для России.

2.5. А вот в деле Папамихапопулоса и других против Греции Греция вообще не признавала юрисдикцию Европейского Суда относительно индивидуальных жалоб своих граждан до 1985 года, то есть в период экспроприации собственности Папамихапопулоса в 1967 году. Однако Европейский Суд нашел выход: «… по этому поводу Правительство (Греции) не выдвинуло никаких предварительных возражений, а Суд не должен рассматривать данный вопрос ex officio». А так как Греция «не выдвинула», то Суд написал: жалобы заявителей относятся к ситуации, которая возникла давно и остается неизменной и в настоящее время». И удовлетворил жалобу Папамихапопулоса. Это почему же Евросуд не смог написать то же самое и для Еманаковой? Ведь и у нее «ситуация возникла давно», да такой и осталась. Правительство России тоже «не выдвинуло никаких предварительных возражений». Тем не менее, в деле Папамихапопулоса Европейский Суд по собственной инициативе «рассмотрел вопрос относительно ex officio», как будто Его об этом кто-то просил. И удовлетворил жалобу. А русскую бабку Еманакову послал на х..

2.6. «Суд не может рассматривать жалобу (Еманаковой) на конфискацию также потому, что это выходит за пределы компетентности Суда ratione temporis» (термин, учитывающий «время за пределами»). Но, во-первых, Еманакова обжаловала не саму конфискацию 1929-30 годов, а последствия реабилитации отца в 1989 году (через год после наступления юрисдикции Евросуда в отношении России), поэтому ее право на реституцию возникло не в 1929-30, а в 1989 году. Во-вторых, право реституции конфискованного имущества в связи с реабилитацией является бесспорным, оно вытекает из самого акта реабилитации, поэтому это право вообще не надо доказывать в каком бы-то ни было суде, оно – объективно. В-третьих, сам Европейский Суд доказывает невозможность применения Им ratione temporis: «процедуры относительно ее требования о возврате ей дома – все еще окончательно не рассмотрены». Значит, ей должна быть предложена формула «неисчерпания внутренних средств правовой защиты». Но и этого Суд не может, так как «областной суд не может рассматривать дела по первой инстанции» и это решение получено Еманаковой 6 мая 1998 года, на следующий день после вступления Конвенции в силу для России.

2.7. Труднопроизносимый Папамихапопулос, выигравший дело, у которого более неопределенная история права по сравнению с бабушкой Еманаковой, нам надоел. Так вот вам другое дело Лоизиду против Турции. Турция заявила, «что она (Лоизиду) не вправе заявлять требования, поскольку вмешательство в ее право собственности имело место до 1990 г, когда Турция признала юрисдикцию Европейского Суда. Суд напомнил, что он уже принял на вооружение понятие длящегося нарушения в своем решении по делу Папамихалопулос против Греции. Настоящее дело касалось длящегося нарушения при условии, что заявительница для целей ст. 1 по-прежнему могла считаться юридическим собственником земли. Суд нашел, что она могла считаться таковой и что конституционный «закон», принятый «Турецкой Республикой Северный Кипр», который имел целью лишить ее титула на ее собственность, не мог считаться действительным законом». Теперь вы видите, на какие юридические ухищрения идет Европейский Суд, чтобы защитить Лоизиду от Турции, а Еманакову больше чем сама Россия считает «врагом народа».

2.8. «Что касается прав собственности заявителя (Еманаковой) после 5.05.1998, Суд отмечает, что соответствующие процедуры относительно ее требования о возврате ей дома – все еще окончательно не рассмотрены. Поэтому преждевременно оценивать наличие права собственности на него у заявителя, или степень нарушения этого права». Ладно, потерпим до следующего пункта.

2.9. Из дела Папамихапопулоса и других против Греции: «Правительство оспаривало…, судебное разбирательство, начатое заявителями в 1977 г. еще не закончилось, и заявители сами несут ответственность за эту задер*жку, поскольку отказались способствовать подготовке экспертного заключе*ния, предписанного судом в 1979 г. Европейский Суд не разделил эту точку зрения… Турецкое правитель*ство не пыталось привести аргументы, оправдывающие вме*шательство, и потому нарушение ст. 1 Протокола № 1 имело место». Убедились? Только я на вашем месте обратил бы внимание даже не столько на это, сколько на то, что Турция сражается с Евросудом, доказывает свою «правоту», а Россия рта не раскрывает, как будто она дала взятку Евросудьям и добавила: «Вертитесь сами! Мне некогда возиться!», и поиграла растопыренными пальцами перед носом Евросуда как настоящий русский бандит. И Евросудьи завертелись, примерно как лагерные «шестерки».

2.10. Вы, наверное, подумали: «Эх, куда хватил, лагерные шестерки! Разве можно? Статус Судьи?! Где уважение?» А вот оно где: «Суд повторяет (лично для Еманаковой), что Статья 1 Протокола Номер 1 гарантирует право беспрепятственного пользования имуществом. Однако она не гарантирует право приобретения имущества (Van der Mussele v. Бельгия, Постановление Суда от 23 ноября 1983, § 48, Серии Номер 70). Ею не предусмотрена защита права на получение нового имущества». Ну, что, убедились? Или все же объяснять? Так как аналога из демократического запада тут никогда не найти. Во-первых, данное имущество принадлежит Еманаковой с рождения, вернее, с даты неправомерного убиения ее отца, посмертно реабилитированного. Поэтому никакого «нового» имущества она не приобретает, она просто должна вступить в наследство, а Россия ей не дает. И сам Евросуд именно это написал в преамбуле своего постановления, (см. мой пункт 2). Зачем же он тогда врет через несколько строчек? А чтоб запугать и сбить с толку латиницей «Van der Mussele v..» не столько ее, сколько нас с вами. Каковая пристегнута Судом к ситуации с Еманаковой примерно как монахиня-девственница – к бардаку. Вот теперь судите сами о честности этого Суда, имя которого мне противно писать с большой буквы. А я пока перейду к следующему российскому делу.

[Борис Синюков]

Европейский Суд для России – кривое зеркало демократии
3. Дело Султанов против России, № 59344/00. (Судьи Коста (Коsта), Баррето (Barreto), Тюрмен (Türmen), Буткевич (Butkevych), Угрехелидзе (Ugrekhelidze), Ковлер (Kovler), Фура-Сандстром (Fura-Sandström). Суть этого дела совершенно аналогична моему делу и делу Герасимовой, только речь идет не о многоквартирном доме. Итак, человек имеет в собственности дом на земельном участке и живет в нем с семьей. Городская власть хочет на этом месте построить что-то иное, поэтому подает иск в суд об изъятии в свою пользу дома, земельного участка и выселения семьи Султанова в муниципальное жилье на правах квартиросъемщика, уплатив ему столько компенсации, сколько сама пожелала. Семья Султанова не хочет этого произвола, но многочисленные российские суды отвергают все его жалобы. Отвергает их и Европейский Суд. Вот и все дело. Только имейте в виду, что по таким ситуациям, случающимся с западноевропейцами (см. пункты 1.1, 1.2, 1.4), Евросуд сразу же пишет нечто о de facto и что это дело не надо рассматривать дальше, и сразу же обязывает западную страну восстановить справедливость, уплатив обиженному, что положено. Но, так как с Султановым по каким-то необъяснимым причинам, наверное взяточным, по совести поступать не требуется, Евросуд так извертелся, как и проститутка не станет вертеться за любые деньги.

3.1. Европейский Суд в своем решении разыгрывает многосерийную «мыльную оперу», начав со следствий, но не с причины, получает причину из следствий. Во-первых, Суд не задает себе самый первый и самый простой вопрос: было ли вмешательство в права собственности Султанова основано на законе? Потому, что тогда «мыльную оперу» вообще нельзя начинать. Но он ее начал.

3.2. По статье 1 Дополнительного протокола к Конвенции «Суд находит, по тем же самым соображениям, что приведены выше относительно Статьи 8 Конвенции, что эта часть жалобы явно не обоснована и должна также быть отклонена в соответствии со Статьей 35 §§ 3 и 4 Конвенции». Во-первых, отсюда видно переворачивание с ног на голову логически нормального хода исследования фактов. Логически нормально нарушение статьи 8 Конвенции (право на уважение частной и семейной жизни, жилища) является следствием нарушения статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции (право на уважение собственности). А у Суда – наоборот, из права на уважение частной и семейной жизни вытекает право на уважение собственности. Как будто Суд не знает, с чего надо начинать. И начинает со следствия, а не с причины. Во-вторых, наличествует явное нежелание предварительно отвечать на вопрос: на каком основании отобрана собственность, так как только после этого наступает нарушение права на уважение частной и семейной жизни, жилища. Но, повторяю, вы же сами видите, что у Евросуда право на уважение собственности как бы вытекает из права на уважение частной и семейной жизни, жилища. И именно отказом в уважении частной и семейной жизни оправдывается изъятие собственности, то есть, уважение частной собственности подменяется уважением жилища. В-третьих, если бы Евросуд удосужился предварительно констатировать очевидное, что «изъятие собственности не основано на законе», нарушение права на частную и семейную жизнь (статьи 8) получилось бы автоматически. И не надо было бы разводить никакой иезуитской бодяги, которую я сейчас вам представлю.

3.3. Право на уважение частной и семейной жизни, жилища (Статья 8 Конвенции) по сравнению с правом на уважение собственности (статья 1 Дополнительного протокола к Конвенции) предполагает более широкий (до бесконечности) спектр «неуважений». Ибо не уважать это право частной и семейной жизни можно, например, постучавшись без разрешения ночью в окно. Именно поэтому Европейский Суд начинает приводить доводы для отказа Султанову в защите Конвенцией со статьи 8. И уже из отказа по статье 8 без каких-либо дополнительных обоснований распространяет доводы отказа по статье 8 Конвенции на отказ по статье 1 Дополнительного протокола к Конвенции. «По тем же самым соображениям…».

3.4. Итак, посмотрим, чем обосновывается отказ в защите права на уважение частной и семейной жизни (статья 8)? «Суд отмечает, что заявитель жил в доме, из которого был выселен, будучи его законным собственником». Я думаю, вы согласитесь, что надо немедленно переходить к праву на уважение собственности (статья 1), так как невозможно представить, чтобы собственник «был выселен» из своей собственности до ее изъятия. Но Суд не переходит к статье 1, а продолжает накручивать несуразицу.

3.5. «Поэтому его дом может быть расценен как его «жилище» по смыслу Статьи 8 Конвенции. Выселение заявителя внутренними судами составило вмешательство в его право уважать его жилище. Но это было сделано на основании внутреннего закона и очевидно преследовало цели эффективного использования городской земли в соответствии с Генеральным планом развития города и обеспечения безопасности заявителя и других жителей, принимая во внимание непригодность его дома для постоянного в нем проживания» (выделено мной).

3.6. Во-первых, что за идиотизм «расценивать» собственный дом Султанова, в котором живет Султанов, только «как его жилище», оставляя в стороне его «личную и семейную жизнь», его «корреспонденцию»? Это ведь и без «расценивания» ясно как белый день. Но это нужно Суду, чтоб нагородить один идиотизм на другой идиотизм, запутать нас в куче глупостей и затем связать выселение не с правом собственности, а всего лишь с правом уважения жилища. Ибо не только право на уважение жилища попирается, но и на «личную и семейную жизнь», «корреспонденцию». И все это совершенно необходимо рассматривать в совокупности и в многочисленных составляющих, чего Суд не делает, упирая на жилище. Так не лучше ли сразу перейти к уважению собственности (статья1), которое все перечисленное и тысячи любых других «уважений» по статье 8 вберет в себя?

3.7. Во-вторых, именно поэтому хитроумная Семерка Судей «выселение» и рассмотрела в первую очередь как нарушение «права уважать жилище». Но не рассмотрела в эту же секунду как право на уважение собственности. Ведь они сами только что написали, что Султанов «выселен» из своей законной собственности.

3.8. В-третьих, пусть Судьи укажут хоть один «внутренний» или международный закон (закон не указан, но должен быть указан, ибо в противном случае это – беззаконие и произвол), по которому можно было бы выселить кого бы-то ни было, включая Султанова, из своей законной собственности без «его согласия». Даже если он решил в своей собственности покончить жизнь самоубийством. Главное, чтобы это самоубийство не влекло за собой показное воздействие на общественные нравы. Поэтому следующее выделенное слово «очевидно» – далеко не очевидно, если не сказать, что преступно неочевидно.

3.9. В-четвертых, что скрывается за этим «очевидно»? Немало, надо сказать, а именно: эффективное использование городской земли». Но земля, на которой стоит дом Султанова, ему и принадлежит по праву собственности или долгосрочной аренды, и возникло это право очень давно. Во всяком случае, до возникновения нынешней власти. Например, смотри мои пункты 1.1, 1.2, 1.4, 1.5, 1.9.2. Но власть почему-то хочет не выкупить землю у Султанова по назначенной им цене, а хочет отобрать ее вместе с домом, кинув взамен подачку, размер которой сама и определит. Но я забежал вперед. Хотя тут же замечу что, оказывается, все-таки не на право уважения жилища посягает власть, а на право уважения собственности. То есть, попусту Европейский Суд из кожи лезет, доказывая неуважение жилища, коли это «неуважение» жилища все равно приводит к «изъятию» жилища (собственности).

3.10. В-пятых, перейдем к эффективному использованию земли. На взгляд Султанова именно он использует свою землю эффективно, а власть думает, что именно она и только в будущем будет использовать ее более эффективно. Но это ведь не законная причина отнять землю. Притом Суд не рассматривал этот вопрос досконально, и не мог рассмотреть на основе всего лишь предположений власти о будущем. Почему тогда Суд пишет, что власть «очевидно преследовала цели эффективного использования земли»? Притом всего лишь для рассмотрения уважения жилища, как будто Султанов живет в чужом жилище. Но он же живет в собственном доме, стоящем на собственной земле. Все это просто кричит: рассмотрите право уважения собственности! Тщетно!

3.11. Европейский Суд не имел никакого основания и права (вместо детального рассмотрения сравнительной «эффективности» использования городской земли Султановым либо властью) заявлять голыми словами, что власть гипотетически будет использовать землю «очевидно» эффективнее Султанова. Именно поэтому Суд написал, что, дескать, эта гипотетическая эффективность автоматически получится в наших головах, если Суд упомянет: «в соответствии с Генеральным планом». Вот и рассмотрим, что такое генеральный план с точки зрения права. Генеральный план ни что иное, как всего лишь намерения властей города, отвечающие будущей действительности примерно как древняя русская поговорка, почему-то приписываемая Черномырдину: «Хотели, как лучше – получилось, как всегда…», то есть плохо. Давайте подтвердим. Для составления властями генерального плана, прежде всего, необходимо закрепить по закону за властями участок земли, для которого этот генеральный план создается. Только тогда он станет законным генеральным планом из законности перехода к властям земли. Но, так как этот участок земли и сам дом на нем все еще принадлежат по праву Султанову, то право Султанова на его жилье совершенно очевидно. Так что в данном случае для Европейского Суда генеральный план властей для земли, принадлежащей Султанову, – пустая бумажка, никоим образом не имеющая статуса федерального закона. Но только (федеральный) закон, указанный в пункте 2 статьи 8 Конвенции, («вмешательство, предусмотренное законом и необходимое в демократическом обществе…») может быть основой для обращения властей в суд с целью ограничить право Султанова на уважение его жилища. Я не могу себе представить, что Европейский Суд, как дитя, этого не понимает. Тогда зачем ссылается на генеральный план?

3.12. Тот факт, что Европейский Суд пристегнул к генеральному плану еще и «безопасность Султанова», так как «его дом непригоден для проживания», в качестве причины для «неуважения его жилища», показывает, что Европейский Суд не слишком уверен в возможность отобрать у Султанова собственность, опираясь только на генеральный план. Но и «безопасность» не может быть основанием не уважать его жилище точно так же как и генеральный план. Ибо безопасность не навязывают бандиты. Эдак и я мог бы ворваться в Европейский Суд с пулеметом и, постреливая над головами Судей, сказать: «Господа Судьи, быстро выметайтесь отсюда! У вас тут слишком много вредного для здоровья пластика». Безопасность Султанова в своей собственности – его личное дело, к которой невозможно принудить решением суда, чтобы не оказаться в глупом положении (например, запретить Султанову пользоваться электробритвой, чтобы его не убило током). При этом Султанов не обращался к властям о своей безопасности из-за ветхости своего дома. Это же насилие для безопасности, причем не временное, а навсегда. При этом, надо бы задать себе вопрос: почему вдруг куча домов разной степени износа и именно на площадке, предусмотренной «генеральным планом», и именно одновременно, оказалась вдруг «непригодной для проживания»? Не раньше составления генерального плана. Дом – это ведь не скоропортящийся продукт наподобие вареной колбасы. Но этого простейшего вопроса Европейский Суд себе не задал.

3.13. Европейский Суд прямо после точки в моем пункте 3.5 продолжает, как ни в чем не бывало: «Следовательно, Суд полагает, что вмешательство (в право уважения жилища – мое) преследовало законные цели в соответствии с параграфом 2 Статьи 8 Конвенции». Во-первых, мне не нравится слово «вмешательство», оно очень уж неконкретно. Мне понятно, что вмешательство «преследовало законные цели в соответствии с параграфом 2 Статьи 8 Конвенции», только какова природа и состав самого «вмешательства» – неизвестно, ибо скобки – мои. А к неизвестному по природе и составу «вмешательству» (может, это вмешательство в «свободу мысли, совести и религии») параграф 2 статьи 8 неприменим. Ибо никто не обязан догадываться, что Суд «подразумевает» под этим «вмешательством». Значит, неконкретная ссылка на параграф 2 статьи 8 незаконна. Хотя, вполне можно догадаться из предыдущих слов Суда (мой пункт 3.5), что «вмешательство» – есть вмешательство в право Султанова на уважение его жилища в виде «выселения» Султанова из этого «жилища», его законной собственности. Но, повторяю, никто не обязан догадываться, Суд обязан писать без дополнительных догадок с нашей стороны.

3.14. Доказав один раз, что Суд неправомочно сослался на параграф 2 статьи 8, я могу доказать это же второй раз, рассмотрев сам текст параграфа 2. Он звучит: «Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в это право (на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции), за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц».

3.15. Угрозы от «не выселения» Султанова для национальной безопасности нет. То же самое можно сказать и об общественном порядке, экономическом благосостоянии страны, предотвращения беспорядков или преступлений. Об охране своего здоровья Султанов не просил, а здоровью других лиц «не выселение» Султанова не угрожало. Тоже самое – о нравственности. Правам и свободам других лиц «не выселение» Султанова не угрожало потому, что он жил в своей собственности, а бомб у себя дома не изготовлял, что – предмет национальной безопасности или хотя бы – милиции, которая следит за беспорядками и преступлениями. Иначе это было бы рассмотрено другими судами, и Султанов бы жаловался в Европейский Суд не по защите своего права на собственность и права на уважение личной и семейной жизни, жилища и корреспонденции, а – на что-нибудь другое.

3.16. И я все это рассказываю вам вовсе не потому, что мне надо сделать роман длиннее, а потому, что за представленным перечнем исключений стоит само пояснение сути слишком уж краткой формулы пункта-параграфа 1 этой же статьи, «уважение личной и семейной жизни, жилища и корреспонденции». Теперь и вы, я думаю, поняли, что статья 8 в целом предназначена для предотвращения проникновения в жилище любых нежелательных для хозяина «гостей», включая тех, что без кавычек. Поэтому по прямому своему назначению статья 8 применима: для воров, бандитов, нежелательных оппонентов, ну, и, разумеется, всяческих служб и спецслужб государства. Возьмем, например, судебного пристава-исполнителя, явившегося для описи имущества или того же самого выселения. Только он должен иметь при себе исполнительный лист с печатями и подписями, тогда никакая Конвенция никого, включая Султанова, не защитит согласно пункту 2 статьи 8. А к Султанову явился именно пристав, вооруженный печатями и подписями. Поэтому никому, включая Султанова, не придет в голову в первую очередь жаловаться в Европейский Суд именно на этот факт.

3.17. Другое дело, когда жалоба на защиту статьей 8 сопряжена и вытекает из другой жалобы, например, на незаконное лишение имущества, защищенного, например, статьей 1 Дополнительного протокола к Конвенции. Тогда, жалуясь по статье 1 Дополнительного протокола к Конвенции, Султанов дополняет свою жалобу жалобой на неправомерное внедрение в его жилище судебного пристава по статье 8, хотя бы и имевшего при себе все нужные печати и подписи. Ибо неправомерная основа по статье 1 Дополнительного протокола к Конвенции влечет за собой неправомерность всех печатей и подписей судебного пристава-исполнителя. И Султанов именно так и сделал, пожаловался по статье 1 Дополнительного протокола к Конвенции и пристегнул к этой жалобе жалобу по статье 8. И даже, если бы он сделал наоборот, пожаловался на статью 8, а уже к ней пристегнул статью 1 Дополнительного протокола к Конвенции, то Европейский Суд ведь не должен быть идиотом, он ведь обязан знать, что является первоосновой.

3.18. Но все 7 Судей Европейского Суда, судившие Султанова, – простые уголовники, притом самой низкой воровской иерархии, вот их перечень: Kosta, Barreto, Turmen, Butkevych, Ugrekhelidze, Kovler, Fura-Sandstrom. Ибо, они не нашли ничего умнее, как наложить всей семеркой ко мне на стол столько говна, что я уже задыхаюсь, копаясь в нем. Именно на это они и рассчитывали, думая, что никто не вынесет запаха. Вынесу, и всем представлю в препарированном виде, в форме котлеток. Только поймите, пожалуйста, следующее. Европейский Суд не мог начинать рассматривать дело Султанова с жалобы по статье 8, ибо явившийся к Султанову пристав имел все печати и подписи для выдворения Султана из его законной собственности. Так что, где начал бы рассматривать эту статью Страсбургский Суд, тут бы и должен остановиться, только взглянув на эти печати, и, естественно, на решение суда, значащееся в исполнительном листе. А потом сказать Султанову: «Вы жаловались на статью 8, но тут все в порядке, так что – прощайте». Но Султанов жаловался и на статью 1 Дополнительного протокола к Конвенции о лишении его собственности. И я это не устану повторять. Вот поэтому-то изверги и продолжили вопреки элементарной логике якобы рассматривать статью 8, хотя все аргументы, приводимые ими, имеют отношение только к статье 1 Дополнительного протокола к Конвенции, и только к ней.

3.19. «Выселение заявителя, в соответствии с решением…суда… и определением Верховного Суда… базировалось на Генеральном плане развития города, на общественной потребности в строительстве гостиничного комплекса, на непригодности дома заявителя для постоянного проживания, и при условии предоставления ему другого жилого помещения и компенсации убытков».

3.19.1. Во-первых, «выселение» из своей собственности может «базироваться» исключительно на прекращении этого права собственности. Поэтому ни генеральный план, ни общественные потребности в гостиничном комплексе, ни непригодность дома, ни насильственное представление другого жилого помещения, ни даже насильственная компенсация убытков не могут быть причиной выселения до тех самых пор, пока дом Султанова принадлежит ему. Но он же и принадлежит Султанову на этот самый момент, когда Судьи Евросуда пишут эти строки, еще даже не приступив к рассмотрению изъятия у него собственности по статье 1 Дополнительного протокола к Конвенции.

3.19.2. Во-вторых, все эти причины, на которых у Судей «базируется» выселение, гипотетически могут быть, но пока не являются причинами изъятия собственности. Поэтому я и не устаю повторять, что первым делом (и Суд это тоже не перестает повторять в отношении западноевропейцев, но не русских) надо рассмотреть, есть ли в наличии закон, по которому собственность можно отобрать? Поэтому «выселение» Султанова в действительности не «базируется» на несколько раз перечисленном перечне, а «базируется» на решении двух инстанций российских судов. Но ведь европейские Судьи даже не ставят под сомнение эти решения судов, они эти решения воспринимают как богом данные.

3.19.3. В-третьих, выселение Султанова из своей собственности (не временно, а – навсегда) не относится к статье 8 Конвенции, выселение относится «к праву Султанова беспрепятственно пользоваться своим имуществом», к «вмешательству в право собственности» (статья 1 Дополнительного протокола к Конвенции). Временное выселение, к примеру, на три дня может «базироваться» на чем угодно. Например, на время ожидания террористического акта спецслужбами. Или на предписании врачей санитарной службы. Или даже на каком-нибудь ином «генеральном плане», когда, например, что-нибудь взрывают на «гостиничном комплексе», строительство которого не мешает дому заявителя в принципе, но мешает только на период взрыва. Поэтому три дня можно пожить и в «другом жилом помещении», например, в гостинице. Что касается «компенсации убытков», то при временном выселении на три дня это можно понять как бесплатное питание. Примерно так можно понимать обращение к статье 8 Конвенции в данном случае. Поэтому «базировать выселение» из своей собственности навсегда на генеральном плане, причем, не изъяв собственности, – абсурд. Здесь я ставлю жирную точку.

3.19.4. С этой жирной точки связь со статьей 8 Конвенции вообще прекращается, начинается прямое действие статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции. Но Европейский Суд этого не замечает. Я же сказал, что он пишет «мыльную оперу», а не юридически обоснованный документ. Невозможно не знать, что статья 8 имеет в виду либо спорадические, либо одноразовые вмешательства без покушения на право собственности. Тогда в этой части постановления Суда не должно быть места для «предоставления нового, постоянного жилого помещения». Но эти же то ли олухи, то ли преступники именно эти слова написали.

3.20. «Суд отмечает, что предоставленное заявителю на условиях договора социального найма жилое помещение, не ухудшило его условия проживания…, рыночная цена его нового жилого помещения оценивается выше, чем изъятый у него дом. Суд также отмечает, что заявитель получил компенсацию за снесенный дом, размер которой не кажется явно непропорциональным. Суд полагает, что доводы, на которых вышеупомянутые решения суда основаны, были достаточно убедительны, и что национальные власти действовали в пределах рамок усмотрения, предоставленных им в таких вопросах».

3.20.1. Во-первых, неуважаемые Судьи Европейского Суда, причем здесь вся эта фраза, если вы рассматриваете не право на уважение собственности, а право на уважение частной и семейной жизни, которое может быть применено в смысле «выселения» не навсегда, а на определенный срок? Причем без какого-либо лишения собственности.

3.20.2. Во-вторых, Султанов не согласился с вашей «рыночной ценой», установленной властями в одностороннем порядке, вот как (словами Суда): «местные власти создали комиссию для оценки…, комиссия оценила…, и местные власти утвердили оценку комиссии». Это же – произвол в оценке. Но и не забудьте, причем здесь вообще цена дома? Коли власть переселила Султанова по статье 8, не вмешиваясь в его право собственности, а только временно ограничивая его право на уважение жилья, например, от предполагаемого покушения террористов, чтоб они случайно не пристрелили Султанова, стреляя во власть.

3.20.3. В-третьих, вместо слова «кажется», учитывая предыдущую ссылку, справедливый суд мог бы спросить у Султанова: согласен ли он был на зависимую от властей оценку и независимую от него самого? Притом надо же учесть цену не только самого дома, но и цену земельного участка, на котором стоит дом. Ибо этим участком Султанов владеет по праву, закрепленному за его прадедом, и сам Европейский Суд настаивает, что в доме из-за его старости опасно жить. Причем этот престижный земельный участок находится в самом центре города и цена его намного больше цены самого дома. Поэтому выделенные два слова «достаточно убедительны» я представляю себе примерно как слова барона Мюнхаузена. Конечно, если не обращать внимания на подлость Судей.

3.20.4. Поэтому я вынужден еще раз повторить: это не может относиться к статье 8 Конвенции, так как относится к статье 1 Дополнительного протокола к Конвенции. Но на то и дана бессовестность Судьям Европейского Суда. И они без тени смущения заканчивают: «Суд заключает, что вмешательство в права заявителя, гарантированные Статьей 8 Конвенции было пропорциональным, оправданным и, в конечном счете, необходимым. Из этого следует, что эта жалоба явно не обоснована и должна быть отклонена в соответствии со Статьей 35 §§ 3 и 4 Конвенции». Ура! – Виват! Господи! Прости их грешных!

3.21. Теперь я просто хочу напомнить, как этот «самый справедливый в мире» Европейский Суд закончил тем, с чего надо бы начинать, да только не так абсолютно преступно: «По статье 1 Дополнительного протокола к Конвенции Суд находит, по тем же самым соображениям, что приведены выше относительно Статьи 8 Конвенции, что эта часть жалобы (Султанова) явно не обоснована и должна также быть отклонена». И опять, Ура! Виват! И… прости Господи, «несмышленых»!

Естественно, если бы Европейский Суд задал себе всего единственный вопрос, о котором я уже сказал несколько раз: основано ли вмешательство в права собственности Султанова на федеральном законе? не нужно бы было тратить столько бумаги, чтобы гора родила мышь. Не потребовалась бы «мыльная опера» вместо адекватного разуму постановления. В Российской Конституции четко сказано, что обращаться в суд с целью изъятия собственности можно только для государственной нужды. Невозможно представить, чтобы государственную нужду мог единолично объявить любой «представитель власти», например полицейский, «местный глава» или даже составитель «генерального плана» в небольшом городке. Это может сделать только Правительство России в полном своем составе. Для остальных по Конституции РФ – единственный путь – консенсус с собственником.

Надо полагать, в Европейском Суде никогда не читали Конституции России.

Но суть настоящего раздела не только в этом. Суть в двойном стандарте: для Запада и для России.

а) Для заявителей с демократического Запада Европейский Суд начинает исследовать нарушение статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции с вопроса: есть ли закон? Для России – с вопроса: как выдать за закон произвольное решение любого «представителя власти» типа придорожного милиционера.

б) Вторым вопросом для демократического Запада является: как бы не ошибиться? Чтобы из очерченного Судом круга не выпали какие-нибудь признаки и элементы собственности, которые следует учесть при защите собственности в целом? Для России вторым вопросом стоит: как несомненную собственность выдать за «новое приобретение, не гарантированное Конвенцией»? Как изъятие собственности выдать за неимоверно выгодное заявителю «переселение»? Чтобы не защищать его.

в) Третьим вопросом для заявителей с Запада стоит: как не дать в обиду многоликую бедность, не дать ее сожрать малочисленному племени предприимчивых богачей? Чтобы бедность не стала еще беднее. Для России третьим вопросом стоит: как найти возможность применить к бедным «прецедент Литгоу (Lithgow)»? Чтобы бедные стали еще беднее.