*1989. Происхождение славян

[Владимир Тихомиров]

http://www.istpravda.ru/research/15009/

Тайная интрига придворного евнуха помешала славянам принять крещение на несколько веков раньше. "Историческая правда" продолжает исследовать древнюю историю предков русского народа.

Западные историки считают, что блистательную античную цивилизацию в Европе погубил всего лишь один человек – некто Одоакр, сын конунга из племени рутенов и гуннской принцессы, дослужившийся до поста командира отряда телохранителей западного императора Юлия Непота. Дело в том, что в 476 году другой военачальник императора – некто Флавий Орест, варвар и бывший придворный чиновник Аттилы, перешедший после смерти гуннского владыки на службу империи, поднял мятеж. Орест захватил столицу империи – город Равенну, изгнал Непота и провозгласил новым императором всего западного мира своего 12-летнего сына, которому он дал новое и звучное имя - Ромул Августул. В ответ Юлий Непот и поручил своему главному телохранителю разобраться с мятежниками, что Одоакр и сделал. Орест был казнен, его сын Ромул – отправлен в изгнание, а вот священные знаки имперской власти Одоакр отослал не своему начальнику, а в Константинополь – византийскому императору Зенону Исавру, приложив к золотому венцу записку, что, дескать, «для обеих сторон довольно было одного Зенона как общего их императора» (1)

Обрадованный император наградил Одакра титулом патриция и вверил ему управление провинцией Италия, а позже Одоакр провозгласил себя «королем рутенов, а также гепидов, готов, унгар и герулов» - разумеется, при полном признании верховенства императора.

И вот, уже много веков западные историки, начиная с Эдварда Гиббона, утверждают, что именно этот переворот - весьма рядовое событие для V века – и послужил толчком для падения всей античной цивилизации в Европе.

Но это очень "западо-центричный взгляд" на историю. На самом деле, переворот, совершенный Одоакрoм, не имел никакого значения. Античность продолжалась, империя процветала – и правители, и простые граждане по-прежнему считали себя римлянами: Romani на латыни и Romaioi по-гречески. Сохранял свои позиции и латинский язык – и как язык законов и права, и как средство межнационального общения между варварами, хотя подавляющее большинство жителей империи говорило между собой на греческом языке. И, несмотря на все удары судьбы, они все еще верили в силу Рима. Практическое же восстановление римского военного и политического могущества в Европе представлялось им лишь вопросом времени и удачного расположения звезд. И, казалось, после краха гуннской империи такое время пришло, а вскоре у ромеев появился и новый Цезарь, способный вдохнуть новую силу в слабеющую империю. Это был новый император Юстининан, вступивший на престол в начале апреля 527 года. Он принял новый Кодекс, обобщив все действующее римское право, укрепив основы государственности, он решительно осудил все ереси и язычников, положив конец всем спорам и смутам. Наконец, он реформировал армию, собираясь начать войну за восстановление могущества империи.

Юстиниан с придворными на мозаике из дворца в Равенне. Слева от императора стоит полководец Велизарий, справа - Нарсес.

И первый свой удар Юстиниан нанес по славянам и антам, которые были постоянной угрозой дунайским пограничным провинциям.

Вообще-то, река Дунай, особенно в её нижнем течении, и сама по себе была серьезной преградой для любых захватчиков – неслучайно, по правому, римскому, берегу с давних пор проходил Лимес, укрепленная граница империи. Римский поэт Овидий писал:

"В пору тепла мы живём от защитой широкой Дуная:
Волн бурливый разлив – вражьим набегам рубеж... "(2)

Дунай в районе Железных ворот.

Вероятно, кому-то может показаться, что форсировать Дунай для армий тех лет было сущим пустяком – дескать, подогнал лодки и переплыл. Но в том-то и дело, что все обстояло совсем не так. Во-первых, река находилась под неусыпным присмотром часовых с наблюдательных башен римских крепостей, выстроившихся в прямой видимости друг от друга вдоль высокого и обрывистого берега. Приготовить же большое количества плавсредств в тайне от часовых Лимеса было бы совершенно невозможно, кроме того, и мест, где можно было бы спокойно пристать к берегу и высадить большую массу пехоты и конницы, не так уж и много, и все они находятся под особым контролем. Поэтому любой захватчик был бы встречен отрядами византийских лучников. Только представьте себе: часть войска еще грузится на лодки и плоты, другая еще плывёт, третья – только высаживается на противоположную сторону. В этот момент войско совершенно беззащитно для неприятеля, имеющего возможность обстреливать врага с заранее подготовленных позиций. Кстати, именно таким образом русский князь Дмитрий Донской в битве при Воже победил многочисленное войско Золотой Орды под командованием мурзы Бегича: он атаковал ордынцев в момент переправы через реку.

Голубацкая крепость в Сербии построена на месте старой византийской крепости.

Еще один нюанс: позади крепостей Лимеса находилась полоса отчужденной земли, где не было ни ферм, ни каких-либо поселений. Даже если небольшим бандам разбойников и удавалось тайно проскользнуть мимо стражи, то поживиться в округе было абсолютно нечем. Нужно было добраться до перевалов через горный хребет Стара-Планина, разделяющего Северную и Южную Болгарию, и лишь перейдя через горы, которые также находились под охраной, можно было попасть в провинцию Фракия. Далее можно было попасть в Далмацию, Македонию и другие густонаселённые провинции.

Хребет Стара-Планина (обозначен желтым цветом).

Другое дело, что еще со времен нашествия готов и походов Аттилы охрана Лимеса превратилась в фикцию. Старые крепости изрядно обветшали, но главное – у империи не было средств содержать гарнизоны пограничной стражи, ведь границу страны защищают вовсе не крепостные стены, но люди, их защищающие. Более того, в предшествующую бурную эпоху войн императоры часто были вынуждены оголять границы и бросать стражу дунайского Лимеса на помощь обычной армии.

Византийская крепость на Дунае у города Видин. Построена в Х век на месте старой крепости Бонония.

И вот, для укрепления границы Юстиниан назначил главнокомандующим войскам в приграничных районах «очень находчивого в военных делах» варварского князя Хильбуда. Вскоре от Сингидуна (нынешнего Белграда) до устья Истра протянулась непрерывная цепь, кое-где даже сдвоенная, крепостей, где несли службу имперские гарнизоны. Были восстановлены и крепости в районе Железных Ворот - впрочем, тогда эта местность именовалась Катаракты - от древнегреческого слова «водопады», ведь здесь бурный поток реки бежит по узкому ущелью, словно разрезая горный массив надвое. И благодаря скалам грабители могли тайно просочиться в имперские земли, не спускаясь на опасную для них равнину, где их могли бы легко выследить летучие кавалерийские отряды. Именно в этом гористом районе, как убежден известный российский археолог Валентин Седов, и находилась главная переправа славян через Дунай в VI-VII века: «В северной части Балканского полуострова передвижения славян проходили по рекам и долинам, а в южной, где противодействия византийских гарнизонов и местного греческого населения было более сильным, славяне перемещались по гористой местности». (3)

Вид на Дунай из крепости

Была и восстановлена и мощная речная флотилия, патрулировавшая Дунай. Именно корабли флотилии позволили пограничным отрядам Хильбуда совершить ряд дерзких рейдов через Дунай, разгромив несколько сотен поселений славян. В итоге «варварские» набеги на Фракию прекратились, а вскоре Юстиниан принял и первый почетный титул Anticus - «Антский».

Второй же удар Юстиниана был нанесен по Королевству вандалов и аланов – некогда самому опасному врагу империи.

* * *
Вандалами этот племенной союз именовали греки, а вот сами себя они называли «венделами» - например, в поэме «Беовульф» воспеваются подвиги славного Вульфгара, вождя венделов. Латинские авторы – например, Плиний Старший – это название переделали в «вандилии». В частности, о вандилиях упоминал и Тацит, и Клавдий Птолемей, и Павел Диакон, локализовавший их прародину в среднем междуречье Эльбы и Одера – примерно там же, где жили и славянские племена лугиев. С Павлом согласны и большинство современных историков-археологов, идентифицировавшие с предками вандалов «пшеворскую археологическую культуру железного века», распространенную на побережье Балтики, а также на территории южной и центральной Польши - то есть, там где и жили венеты. И поэтому мы никак не можем обойти вандалов нашим вниманием.

Что ж, вполне возможно, что венделы и венеты на рубеже тысячелетий действительно были одним народом – впрочем, все индо-европейские народы того времени на Севере Европы были в какой-то степени родственны друг другу. Например, византийский историк и сановник Прокопий Кесарийский, служивший секретарем полководца Велизария, писал, что вандалы нисколько не отличаются от готов и всех прочих европейских варваров: «Все эти народы, как было сказано, отличаются друг от друга только именами, но во всем же остальном они сходны. Все они белы телом, имеют русые волосы, рослые и хороши на вид; у них одни и те же законы и исповедуют они одну и ту же веру. Все они ариане и говорят на одном языке, так называемом готском; и, как мне кажется, в древности они были одного племени, но впоследствии стали называться по-разному: по именам тех, кто были их вождями.» (4)

Королевство вандалов

Но уже к началу V века пути венетов и вандалов окончательно разошлись. Собственно, вандалы пришли в империю не как племенной союз, но как наемная армия на службе Римской империи, и в составе этой армии были не только вандалы, но и другие народы – например, кочевники-аланы, ставшие основой кавалерии. Вел эту армию римский главнокомандующий Стилихон, прибывший в Италию для войны с готами Алариха. Затем вандалы, не удовлетворенные размерами гонорара за военные услуги, завоевали благословенную Испанию – это была самая мирная и спокойная имперская провинция, уже несколько веков не видевшая войн. Вандалы обрушили в хаос эту райскую страну, основав на развалинах римских поселков свои собственные королевства.

Именно в захваченной римской вилле на самом берегу Гибралтара и родился Гейзерих – настоящий преемник Атиллы, прославившийся неуемной жаждой завоевания. Иордан в своём труде «О происхождении и деяниях гетов» писал: «Гизерих был невысокого роста и хромой из-за падения с лошади, скрытный, немногоречивый, презиравший роскошь, бурный в гневе, жадный до богатства, крайне дальновидный, когда надо было возмутить племена, готовый сеять семена раздора и возбуждать ненависть.» (5)

В 429 году ко двору Гейзериха прибыло богатое посольство из Карфагена, лежавшего на африканском берегу Средиземного моря. Африканский главнокомандующий Бонифаций, устав от бесконечных войн в империи, объявил о создании своего собственного Африканского королевства. Разумеется, Константинополь послал войска против сепаратистов, и тогда Бонифаций и решил нанять вандалов, пообещав щедро заплатить золотом и землями. Однако, когда Гейзерих со своими дружинами прибыл в Карфаген, Бонифаций послал Гейзериха обратно - дескать, все вопросы с императором мы уладили, поэтому в ваших услугах мы более не нуждаемся. В ответ раздосадованный Гейзерих начал войну и довольно скоро – при полной поддержке местного населения – завоевал все африканское побережье до самого Египта.

Но на этом Гейзерих вовсе не собирался останавливаться. Вскоре вандалы захватили Сицилию, Сардинию, Корсику, Балеарские острова. В 455 году король Гейзерих, воспользовавшись упадком Римской империи, захватил и сам Рим. И не просто чтобы пограбить – нет, поход в Вечный город был нужен повелителю вандалов, чтобы женить своего сына Хунериха на принцессе Евдокии, дочери императора Валентиниана III. И свадьба состоялась - в самом роскошном Дворце Флавиев на Палатине, в самом центре залитого кровью Рима, когда крики пирующих завоевателей смешивались с воплями умирающих горожан, погибающих в огне собственных домов…

Гейзерих в Риме

Сыграв свадьбу, Хунерих был торжественно коронован новым императором – в той самой базилике, что была построена над могилой Святого Петра. А затем он отбыл из разоренного города домой, в Карфаген, увозя не только жену и тещу на положении заложников, но и огромные караваны золота и сокровищ, среди которого были и знаменитые светильники–меноры из Иерусалимского храма Соломона.

Возможно, Гейзериха ждала бы мировая слава одного из самых успешных завоевателей мира, если бы не бедный французский аббат Анри Грегуар, писавший в 1794 году трактат о бедствиях и разрушениях, которые французские фанатики-революционеры причинили христианской церкви. Погром храмов преподобный Анри Грегуар сравнил с вандальским завоеванием Рима. Дело в том, что у вандалов были жестокая привычка отрезать носы своим рабам – как клеймо или как знак власти. Захваченным римским статуям вандалы также отбивали носы, очевидно, принимая их за изображения языческих богов. Именно поэтому, описывая бесчинства революционеров, устраивавших в храмах конюшни и отхожие места, аббат назвал их «вандалами», и с тех пор термин "вандализм» навеки стал определением девиантного поведения и бессмысленного разрушения.

Однако, среди варварских народов того времени вандалы больше прославились некак разрушители, но как умелые мореходы. И много веков спустя европейцы называли Средиземное море как «Море вандалов». То есть, Wendelsе - на древнеанглийском, Wentilseo на древневерхненемецком. (6)

Гейзерих царствовал 37 лет и 3 месяца, став настоящим долгожителем среди варварских королей. Но вот самому Королевству вандалов выпала недолгая история – оно существовало всего 95 лет. Уже при правлении Хунериха вандалы совершенно растеряли свой боевой дух, а Прокопий назвал вандалов «самыми изнеженными» из всех варваров, с которыми сражались византийцы.

Летом 533 года 15-тысячная византийская армия Велизария высадилась в Северной Африке. В нескольких сражениях вандалы были разбиты, король Гелимер - правнук грозного Гейзериха - смиренно сдался в плен, и был увезен в цепях в Константинополь. Пленные солдаты были призваны в имперскую армию для войны с персами, а остатки вандальского народа вскоре бесследно растворились среди многочисленного туземного населения Северной Африки.

* * *
Наконец, третьи пунктом в программе восстановления империи значились готы, захватившие Италию. И, приступая к Готской войне, император сделал ставку на новых федератов – на славян и антов, из которых стали формироваться отряды новой гвардии.

Прокопий Кесарийский так описывал славянских воинов: «Вступая в битву, большинство из них идет на врагов со щитами и дротиками в руках, панцирей же они никогда не надевают; иные не носят ни рубашек, ни плащей, а одни только штаны, подтянутые широким поясом на бедрах, ч в таком виде идут в сражение с врагами. У тех и других один и тот же язык, достаточно варварский. И по внешнему виду они не отличаются друг от друга. Они очень высокого роста и огромной силы. Цвет кожи и волос у них очень белый или золотистый и не совсем черный, но все они темно-красные. Образ жизни у них, как у массагетов, грубый, без всяких удобств, вечно они покрыты грязью, но по существу они не плохие и совсем не злобные, но во всей чистоте сохраняют гуннские нравы. И некогда даже имя у славян и антов было одно и то же.» (4)

Византийские солдаты (фреска)

Славянские воины формировали и элитные диверсионно-разведывательные группы. Прокопий Кесарийский пишет: «Велизарий больше всего старался захватить живым в плен кого-нибудь из знатнейших среди врагов. Валериан обещал ему легко оказать эту услугу. В числе его воинов были люди славянского племени, которые привыкли прятаться даже за маленькими камнями или за первым встречным кустом и ловить неприятелей. Выбрав из своих славян одного, огромного и крепкого телом и очень энергичного, он поручил привести живым неприятельского воина… Этот воин сказал, что он легко это сделает там, где растет трава. Давно уже готы за недостатком продовольствия питались ею. И вот этот славянин, ранним утром пробравшись очень близко к стенам, прикрывшись хворостом и свернувшись в клубочек, спрятался в траве. С наступлением дня пришел туда гот и быстро стал собирать свежую траву, не ожидая себе никакой неприятности со стороны куч хвороста, но часто оглядываясь на неприятельский лагерь, как бы оттуда кто-либо не двинулся против него. Бросившись на него сзади, славянин внезапно схватил его и, сильно сжав его обеими руками поперек тела, принес в лагерь и вручил Валериану». (4)

Очень ценил славянских воинов и император Маврикий, который в своем сочинении «Стратегикон», описал их как непревзойденных мастеров партизанской войны. «Молодежь (славян), выбирая удобный момент, из засад нападает на наших воинов, и те, которые предпринимают против них походы, могут причинить им не много вреда, - писал император. - Сражаться со своими врагами они любят в местах, поросших густым лесом, в теснинах, на обрывах; с выгодой для себя пользуются засадами или внезапными атаками... Опытны они также и в переправе через реки, превосходя в этом отношении всех людей. Мужественно выдерживают они пребывание в воде, так что часто некоторые из числа остающихся дома, будучи застигнуты внезапным нападением, погружаются в пучину вод. При этом они держат во рту большие камыши, доходящие до поверхности воды, а сами, лежа на дне реки, дышат с помощью их; и это они могут проделывать в течение многих часов, так что совершенно нельзя догадаться об их присутствии. (…) Каждый славянин вооружен двумя небольшими копьями, некоторые имеют также щиты; они пользуются также луками и небольшими стрелами, намоченными особым для стрел ядом… Они не признают военного строя, не способны сражаться в правильной битве, показываться на открытых и ровных местах. Но имея большую помощь в лесах, они направляются в них, так как среди теснин они умеют отлично сражаться. Часто они бросают добычу как бы под влиянием замешательства и бегут в леса, а затем, когда наступающие бросаются на добычу, они без труда поднимаются и наносят неприятелю вред. Они мастера придумывать способы заманить противника...» (7)

В хрониках Агафия Схоластика приводится и несколько имен славянских воинов, которые смогли добиться весьма высокого положения при дворе императора. Например, командиром уже упомянутого отряда «спецназа» был некий славянин по имени Дабрагаст. Под его командованием свирепые русоволосые варвары наголову разбили крупное соединение персов у города Мухиризида в Малой Азии. Потом тот же самый Дабрагаст командовал византийской флотилией из 10 двухпалубных кораблей, которые патрулировали Дунай. Он крестился и женился на гражданке Империи — во всяком случае, его сын носил греческое имя Леонтий. Дабрагез — первый крещеный славянин, о котором у нас есть сведения. Также известно, что сын Дабрагаста принял христианское имя Леонтий и дослужился до поста таксиарха – командующим элитным полком тяжеловооруженной имперской пехоты. (8)

Сородич Дабрагаста по имени Сваруна стал героем битвы с персами и их союзниками мисимиянами на горе у крепости Тцахар, на территории нынешней Абхазии. «Прежде чем враги приблизились и должным образом прикрылись, воин Сваруна, славянин по происхождению, метнул копье в не успевшего еще прикрыться и поразил его смертельно. Тотчас же «черепаха» (строй воинов при наступлении) дрогнула и, рассыпавшись, рухнула… И римляне легко перебили врага, поражая их копьями». (8)

Славянские воины на службе Византии (современная реконструкция)
* * *
Готская война, начавшаяся в 535 году, оказалась самой ожесточённой из всех, что велись во времена царствования Юстиниана. Бои велись два десятилетия, и, казалось, сами небеса были против реставрации империи. В 536 году на другом конце света взорвался вулкан Кракатау в Индонезии, следом за ним началось извержение вулкана Илопанго в Сальвадоре. Тучи пепла в атмосфере Земли породило «ядерную зиму». Особенно жестокими были зимы в 536, 540 и 547 годах: эти зимы, слившись вместе, принесли в Евразию долгие годы экстремальных холодов. И, как мы уже писали, климатические катаклизмы вызвали новые волны миграции и новый натиск кочевников на Римскую империю. Вместе с кочевниками на Византию напала и «Юстинианова чума» — первая чумная эпидемия, зарегистрированная в Европе, унесшая за два столетия около 30–50 млн жизней. (9)

Активизировались и покоренные славяне. В том же 536 году Хильбуд, главнокомандующий силами византийского Лимеса, собрался в очередной «профилактический» поход против дунайских славян. Но на этот раз он столкнулся н с разрозненными племенами, а с многочисленным ополчением всего славянского племенного союза. Значительная часть отряда Хильбуда была уничтожена, в бою погиб и сам Хильбуд. Оставленные без гарнизонов крепости были взяты и разрушены, следствием чего стало возобновление грабительских набегов через Дунай – теперь славянские отряды могли не опасаться пограничной стражи.

Дунайская флотилия

Юстиниан, стараясь исправить положение, предложил вождям антов выгодную сделку. Империя передавала антам город Туррис — одна из обезлюдевших древнеримских крепостей к северу от Дуная с окрестными землями. Юстиниан обещал поддержку в заселении этой ничейной территории, богатые дары и «много денег». В обмен анты должны были стать не просто «союзниками» Империи, но нести службу в крепостях Лимеса, став заслоном на пути кочевников-болгар. По сути, это предложение означало создание весьма мощного антского государства на самых границах с империей.

Что ж, анты приняли условия императора, выдвинув весьма неожиданное условие: правителем в Туррисе должен стать некий самозванец, выдававший себя за погибшего Хильбуда.

Однако, в самый последний момент в сделку вмешался другой высокопоставленный римский полководец – знаменитый евнух Нарсес, один из ближайших советников императора. Заявив, что хитроумные антские вожди решили под видом «Хильбуда» подослать к императору убийцу, евнух повелел арестовать самозванца и казнить его.

И союз с антами не состоялся.

Что ж, о причинах такого вмешательств Нарсеса можно только гадать. Возможно, все дело в том, что тысячи антских солдат должны были пополнить армию византийского полководца Велизария – конкурента и заклятого недруга Нарсеса. Оба византийских полководца откровенно ненавидели друг друга. И, когда готы захватили Милан, вырезав в городе свыше 300 тысяч человек, Велизарий поспешил написать письмо императору, в котором всю вину за потерю города возложил на евнуха, потребовав его отставки. Юстиниан отозвал Нарсеса из армии в Константинополь, и тот пообещал отомстить обидчику. И вот, сорвав сделку с антами, Нарсес значительно ослабил армию Велизария. И добился своего – военный поход был крайне неудачным для Велизария, который был отстранён от командования и в течение 12 лет оставался не у дел. И Прокопий, будучи секретарем Велизария, неслучайно так подробно описывает интригу с Хильбудом, желая показать читателю подлинные причины неудачи военной кампании.

Нарсес

Впрочем, возможно, что все дело было только в деньгах. Сам Нарсес в это время вел переговоры с вождями герулов о найме их на военную службу. Профессиональные солдаты стоили недешево - например, каждый новобранец получал «подъемные» в размере 20 солидов – основной золотой монеты той эпохи. Из этой суммы семь солидов предназначалось на покупку коня, шесть солидов – на оружие и еще шесть солидов - на одежду. Также новобранцы получали зарплату в размере 9 солидов. Для характеристики солида можно сказать, что 3 солидов хватало для пропитания одного человека в течении года, причем ежедневный рацион солдата включал 3 фунта хлеба. 2 фунта мяса, пол-литра вина и 50 граммов оливкового масла. (10)

Разумеется, более опытные солдаты, прошедшие не одну битву, ценились дороже – так, солдаты-ветераны, которых в Византии именовали «семиссалиями», получали по 10-12 золотых монет, далее в «табели о рангах» следовали «унтер-офицерские» должности (цирцитор, биарх, центенарий, дуценарий) с окладом в 20-30 солидов.

Велизарий

Понятно, что далеко не все эти деньги доходили до самих солдат. Солидные откупные полагались и командирам, и вербовщикам – вот почему найм солдат-варваров на протяжении веков был самым доходным занятием в Римской империи. И, разумеется, Нарсес был крайне заинтересован в том, что бы все платежи варварским вождям за солдат проходили бы только через его рук

Но, так или иначе, но союз с антами был сорван.

И осенью 545 года «огромное полчище» славян и антов в отместку за пленение «Хильбуда» вторглось во Фракию. Земли провинции вновь подверглись ограблению, «великое множество ромеев» попало в плен.

Византийский полководец Иоанн Фагас с огромным войском герулов сумел отбить набег, освободив многих пленников, но поражение лишь побудило славян перейти к более организованным вторжениям в южные земли.

В начале 548 года большая дружина славян переправилась через Дунай в Иллирик. Это был первый случай нападения славян на ромейские крепости. Прокопий Кесарийский писал: «Даже многие укрепления, бывшие тут и в прежнее гремя казавшиеся сильными, так как их никто не защищал, славянам удалось взять; они разбрелись по всем окрестным местам, свободно производя опустошения. Начальники Иллирии с пятнадцатитысячным войском следовали за ними, но подойти к неприятелям близко они нигде не решались». (4)

Интересно, что с наступлением холодов анты не ушли к себе, за Дунай, а заняли провинцию Далмацию, переданную некогда для жительства беженцам-готам, а теперь совершенно покинутую. И все отряды славян спокойно остались зимовать на землях Империи, «будто в собственной стране и не боясь никакой опасности». Это была первая зимовка вторгавшихся славян в балканских провинциях, с которой и началось активное заселение Балканского полуострова.

Также славянские племена стали активно участвовать и в политической жизни варварских королевств. Интересный эпизод произошел в королевстве лангобардов, где правил король Вацесу, человек с довольно слабым здоровьем. Когда король в очередной раз заболел, его племянник Ризнульф начал плести интриги , намереваясь в скором времени занять трон. Но Вацес распорядился убить Ризнульфа. Совершенно случайно в живых остался сын Ризнульфа по имени Ильдигес, сбежавший от расправы к славянам за Дунай.

Почему к славянам? Возможно, здесь стоит вспомнить, что прежде лангобарды именовались винилами, родственным народом венетов. Кроме того, Вацес был союзником императора Юстиниана, который нанял лангобардов для войны с гепидами и герулами – именно из-за жестокого поражения от лангобардов короли герулов и были вынуждены бежать на север, в Скандинавию. То есть, на всем свете не было надежнее приюта для Ильдигеса, чем поселения славян, которые ни с кем не состояли в союзах.

Много лет спустя, когда Вацес все-таки умер, Ильдигес решился вернуться в королевство и предъявить свои права на трон – тем более, что власть захватил один из князей, Авдуин, вообще не имевший прав на престол. Увы, силы оказались неравными – армия Авдуина в несколько раз по численности превосходила славянскую дружину. Но и отдать принца на расправу славяне не согласились – даже за огромное вознаграждение, предложенное узурпатором. Варвары, видите ли, посчитали свою воинскую честь гораздо выше золота. В итоге славяне ушли обратно за Дунай, а вместе с ними ушел и Ильдигес, который мирно прожил у славян до конца своих дней.

Конечно, на фоне грандиозной борьбы за Италию этот небольшой и не самый драматичный эпизод вряд ли стоил бы внимания греческих хронистов, подробно его описавших для потомков, если бы не одно обстоятельство. Поход славян на лангобардов навел готского короля Тотилу на мысль использовать славян в своем противостоянии с империей.

И вот, подкупив славян «большими деньгами», остготский король уговорил их напасть на балканские провинции, «дабы император, отвлекшись на этих варваров, не смог удачно вести войну против готов». Весной 550 года отряд в три тысячи бойцов перешел через Дунай. Император Юстиниан послал навстречу славян несколько тысяч всадников, которыми командовал еще один дворцовый евнух по прозвищу Схоластик. Однако, на этот раз Схоластик доказал, что кастрация вовсе не является гарантией наличия стратегического мышления.

Когда римские легионы нагнали неприятеля около города Адрианополя, славянские дружины заняли оборону на высокой горе. Они поставили повозки в круг и приготовились драться. Римлянам же ничего не оставалось, как встать лагерем у подножия горы и ждать, пока варвары не спустятся к ним для битвы. Правда, Схоластик не учел одного важного обстоятельства: славяне как раз возвращались после удачного нападения на Адрианополь, так что провизии и скота у них было в избытке. А вот у римлян запасы провианта скоро закончились. И среди легионов началась волнения и смута; воины начали требовать еды и упрекать командиров в трусости. В конце концов, Схоластик для предотвращения беспорядков не придумал ничего лучше, как пойти на штурм славянских укреплений. И римские легионы, многократно превосходившие по численности отряды славян, были наголову разбиты.

[битва на горе]

«В сражении погибло много прекрасных воинов; вожди же, которым грозила близкая опасность попасть с остатками армии в руки врагов, с трудом спаслись бегством, кто куда мог, - пишет Прокопий Кесарийский. - Варвары захватили знамя Константиана и, не обращая внимания на римлян, двинулись дальше. Они получили возможность ограбить местности, называемую Астикой, с древнейших времен не подвергавшуюся разграблению… Во время этого грабительского вторжения, держась в пределах империи долгое время, они заполнили все дороги грудами трупов; они взяли в плен и обратили в рабство бесчисленное количество людей и разграбили все; так как никто не выступал против них…» (4)

Поражение при Адрианополе действительно оказалось тяжелым ударом для империи. Но и славянским вождям оно вскружило голову. Разграбив Астику — центральную область провинции Фракия, они вновь повернули к Константинополю. Едва ли они рассчитывали захватить столицу Империи, ведь даже для захвата фракийских городов у них явно не хватало сил. Пленники, сопровождавшие славянские отряды, намного превосходили их числом, и любое крупное сражение могло обернуться настоящей катастрофой. Поэтому совершенно непонятно, зачем славяне вышли к Длинным Стенам – внешнему оборонительному рубежу Константинополя, расположенному в 50 километрах от столицы. Здесь, выждав удобный момент, на славян и напало ромейское войско, шедшее за ними по пятам.

Славяне, застигнутые врасплох, были перебиты, и лишь немногие из них спаслись бегством за Дунай, выбрав для этого обходной маршрут через проходы в Южных Карпатах. Интересная деталь: эти проходы контролировали князья гепидов - ромейские федераты и союзники. Но они беспрепятственно пропустили грабителей, соблазнившись на огромную взятку – по золотой монете с человека. Прокопий жаловался: "Даже при переправе через Истр римляне не могли устроить против них засады или каким-либо другим способом нанести им удар, так как их приняли к себе гепиды, продавшись им за деньги, и переправили их, взяв за это крупную плату: плата была – золотой статер с головы. Поэтому император был очень огорчён и обеспокоен, не зная, каким образом, он сможет в дальнейшем отражать их, когда они будут переходить Истр с тем, чтобы грабить Римскую империю, или когда они будут уходить отсюда с добычей…». (4)

Впрочем, возможно, и здесь вопрос был не столько в деньгах – ведь гепиды помнили, как славяне отвергли сделку с самозваным королем лангобардов, их злейшим врагом.

Но вскоре ко двору императора прибыли послы от нового повелителя Востока, кто за более скромное вознаграждение брался решить и проблему славянских набегов, и наказать продажных гепидов.


золотой солид Юстиниана.

Библиография

1 - Малх Филадельфиец. «История». Публикуется по изданию «Византийские историки», Санкт-Петербург, 1860.

2 –Публий Овидий Назон. «Тристии». Публикуется по изданию « Античная лирика». Серия «Библиотека всемирной литературы». Изд-во «Художественная литература», М., 1968.

3 - В.В.Седов «Славяне в раннем средневековье», Изд-во НПБО "Фонд археологии", М., 1995.

4 - Прокопий Кесарийский « Война с персами. Война с вандалами. Тайная история». Изд-во «Наука» , М., 1993.

5 - Иордан «О происхождении и деяниях гетов (Getica)». Изд-во «Алетейя», Спб., 1997.

6 - Nicoletta Francovich Onesti « I Vandali. Lingua e storia», Carocci, 2002.

7 – Маврикий «Стратегикон». Публикация по изданию « Древние славяне в отрывках греко-римских и византийских писателей по VII в. н. э». Вестник древней истории, М., 1941.

8 - Агафий «О царствовании Юстиниана ". Публикация по изданию: «Древние славяне в отрывках греко-римских и византийских писателей по VII в. н. э.» Вестник древней истории, М., 1941.

9 - Ulf Büntgen, Vladimir S. Myglan, Fredrik Charpentier Ljungqvist, Michael McCormick, Nicola Di Cosmo, Michael Sigl, Johann Jungclaus, Sebastian Wagner, Paul J. Krusic, Jan Esper, Jed O. Kaplan, Michiel A. C. de Vaan, Jürg Luterbacher, Lukas Wacker, Willy Tegel & Alexander V. Kirdyanov «Cooling and societal change during the Late Antique Little Ice Age from 536 to around 660 AD», журнал «Nature Geoscience», № 1, 2016.

10 – П.В. Шувалов «Секрет армии Юстиниана: восточноримская армия в 491 – 641 гг.» Изд-во «Петербургское Востоковедение», СПб., 2006.

[дунай.jpg]

[365 дней]

[Владимир Тихомиров]

http://www.istpravda.ru/research/15180/

Зимой 560 года на деревни славянского народа антов обрушился удар невиданного ранее врага – закованных в броню смуглых всадников, над головами которых реял страшный стяг с изображением когтистого грифона – полуптицы-получеловека.

Вообще, антам было не привыкать к войнам и нашествиям – еще со времен войн с готами и гуннами славянские племена привыкли вести партизанский образ жизни. Они жили не в обычных теремах, а в землянках, которые было не жалко бросить в случае появления врага. Урожай прятали в ямах-тайниках, обмазанных глиной и обложенных камнем. Едва покажется дым сигнальных застав, как все жители разом убегали из домов и вместе с домашней скотиной прятались в глубоких карстовых пещерах, которыми изобиловал этот край в междуречье Днепра и Днестра.

Вот, представьте себе – пришел враг, а дома все пустые стоят. Ни продуктов, ни скота, ничего нет. Взять нечего. Ну, можно, конечно, сжечь землянки – только там ничего, кроме деревянных перекрытий, не горит.

А что бы враг возле покинутых деревень не задерживался, в спину солдатам из темноты летят отравленные стрелы – из-за каждого ствола, из-за каждого поворота лесных дорог.

Византийцы такого образа жизни не понимали, но признавали, что победить таких воинов, не желающих воевать "по правилам" - строй против строя, было практически невозможно. Именно поэтому император Юстининан и заключил с вождями антов союзный договор, согласно которому анты обязались не пропускать через свои земли болгар – кочевников, пришедших вместе с гуннами. И договор этот действовал – за несколько десятилетий немногие болгары отваживались сунуться во владения антов.

Антский дом (реконструкция)

Но этот враг был куда опаснее болгар и гуннов.

Рослые воины пришельцев были с головы до ног покрыты пластинчатыми доспехами, от которых отскакивали стрелы и дротики. Броней были покрыты и невиданные лошади захватчиков - огненно-рыжие, высокорослые, красивые и сильные. При этом и сами всадники прекрасно управлялись и с луком, и с копьем, и с изогнутым мечом, которым они на полном скаку рубили головы бегущим людям.

Но самое главное – они, в отличие от болгар или ромеев, пришли воевать зимой.

Только представьте: заснеженное поле, на котором прекрасно заметны следы убежавших людей. Заметен и дым от костров – а без костра в пещерах никак, неминуемо замерзнешь. Голод заставляет лезть в яму с продовольствием, выдавая расположение тайника врагу. И все славянские хитрости тут же обернулись против них самих.

Зимние набеги стали для антских поселений настоящей катастрофой. Деревни горели в пожарах, тысячи людей попали в плен и были обращены в рабство.

И вот, желая договориться об их возможном выкупе, весной 561 года в стан захватчиков отправился самый влиятельный вождь антов – князь Мезамир.

Византийский хронист Менандр Протиктор так представил посланника: «Анты отправили к аварам посланником Мезамира, сына Идаризиева, брата Келагастова, и просили допустить их выкупить некоторых пленников из своего народа…» (1) То есть, судя по всему, он сам и его дядя Келагаст, носивший германское имя, были в империи людьми, весьма известными.

Провожать же Мезамира вызвался некий болгарин по имени Котрагиг, уверявший, что знает, как пройти в ставку вождя пришельцев - некоего степняка Ваяна, называвшего себя каганом. Оказывается, он занял зимовье болгарского царька Забергана, еще раньше покоренного пришельцами с востока. И вот, добравшись до стойбища кочевников, его проводили в вагенбург – крепость, составленную из гигантских повозок кочевников, в которых деревянные колеса были выше человеческого роста.

- Пади на колени перед великим каганом народа уар, - воскликнули телохранители кагана, облаченные в черные войлочные плащи с широкими и высокими плечами, торчащими в стороны наподобие бычьих рогов. Их длинные волосы были заплетены в десятки тугих косичек, стянутых на затылке узлом. – Уар – самый великий и сильный из народов; воины уар непобедимы, и сам каган может легко истребить всех противников. И потому пади на колени и проси кагана сохранить тебе жизнь!

Переговоры вскоре зашли в тупик. Каган Ваян в обмен на жизни пленников требовал, чтобы весь народ антов от мала до велика добровольно бы признал себя рабами кагана и платил бы ему дань. Такова была психология кочевников, не знавших равноправных отношений между соседями. Все просто: либо ты платишь дань соседу, либо он – тебе, третьего не дано. Любой побежденный степняками этнос автоматически попадает в категорию «рабов», которые живут лишь по милости победителя.

И гордый Мезамир ответил кагану примерно тоже, что через несколько лет скажет другой славянский князь Добрята:

- Родился ли среди людей и согревается ли лучами солнца тот, кто подчинит нашу силу? Ибо мы привыкли властвовать чужим, а не другие нашим. И это для нас незыблемо, пока существуют войны и мечи!

Тут же на ухо кагану зашептал и провожатый Котрагиг:

- Этот человек имеет великое влияние между антами и может сильно действовать против тех, которые хоть сколько-нибудь являются его врагами. Нужно убить его, а потом без всякого страха напасть на неприятельскую землю…

Раздосадованный каган щелкнул пальцами, и телохранители в черных плащах тут же вонзили мечи и копья в непокорного князя.

К сожалению, из-за фрагментарности дошедшего до наших времен текста Менандра, мы не можем судить, как долго продолжалась война между, но ее финал закономерен: анты, некогда представлявшие собой «бессчетные племена», «самые могущественные среди венетов», наводившие ужас на Ромейскую империю, были частью безжалостно вырезаны, а частью обращены в рабов кагана.

А вскоре перед каганом Ваяном склонили голову и франкские короли, и цари лангобардов, и даже сам византийский император. Так в Европе начался период власти Аварского каганата – сверхдержавы кочевников, ставших грозой и кошмаром целого континента.

Но именно без этого народа история пошла бы совсем по другому пути. Не приди авары в Европу, возможно, Византийская империя существовала бы и в ХХI веке, а итальянцы, хорваты, сербы, чехи, словаки, болгары, русские и украинцы в их нынешнем виде вообще никогда бы не появились на свет.

* * *
Долгие века и тысячелетия история Дальнего Востока проходила под знаком борьбы «черноголовых» ханьцев - то есть, предков современных китайцев - с некими «рыжими дьяволами», населявших степные и горные районы на запад от Китая. Это были рослые светловолосые и голубоглазые люди с орлиными носами, совсем не похожие на окружавшие их монголоидные племена. Кем были эти «дьяволы» и откуда они пришли, китайцы не уточняли, но, судя по всему, это были племена ираноязычных кочевников и ближайшие родственники восточных – или «царских» - скифов, воспетых еще Геродотом. Прекрасные воины, лучшие наездники, великолепно владевшие не только приемами верховой езды, но и стрельбы из лука на полном скаку - эти скифы были настоящими хозяевами Великой Степи, огромных равнин, простирающихся от выжженного солнцем Причерноморья до заснеженных предгорий Памира. Именно для защиты от «рыжих дьяволов» китайцы построили свою знаменитую Стену, ставшую символом страны. Даже свирепые гунны испытывали перед скифами священный трепет – недаром Аттила придумал легенду, будто бы дорогу к власти ему подсказал священный меч скифов, найденный еще в детском возрасте в Степи – этот меч стал для него знаком покровительства богов.

Карта Жужаньского каганата

Однако, важно помнить, что скифами этих кочевников называли только лишь греки, себя же они предпочитали именовать самыми различными именами (к примеру, обитавшие в предгорьях Тянь-Шаня жили племена называли себя «тиграхауда»). Китайцы же их презрительно называли «жуань-жуань» или «жужанями» - очевидно, этим непереводимым презрительным словцом высокомерные жители Поднебесной именовали варваров, болтавших что-то на непонятном наречии. На рубеже тысячелетий эти непонятные «жужани» основали на границах Китая мощное государство, которое историки именуют каганатом – сам титул кагана (или хакана) образован от китайского выражения ка-хань, где слово «хань» означает «господин» , а «ка-хань» - самый главный господин.

Подданными кагана стали множество народов и племен, в том числе и народ тюрков, потомков мальчика-калеки и богини-волчицы. Сейчас же они были рабами «жужаней» и занимались тем, что добывали железную руду в горах Алтая и плавили металл в сыродутных печах, создавая доспехи и вооружение для своих господ.

Климатическая катастрофа, сдвинувшая гуннов на запад, вызвала гражданскую войну как в самом Китае, так в соседнем каганате. Основы государств трещали, в распадающемся каганате начались нескончаемые схватки за власть, а победителем из смуты и вышли как раз тюрки - вчерашние рабы, которым удалось создать самую совершенную армию своего времени.

Секрет тюрков был прост – стремена.

Пара железная окружностей, прикрепленных кожаными ремнями к седлу – казалось бы, мелочь, но именно это изобретение поломало всю воинскую стратегию середины прошлого тысячелетия.

Стремена тюркского типа.

Первые европейцы изобрели боевые колесницы, благодаря которым они смогли покорить весь континент. Скифы изобрели кожаное седло, изменившее все представления о ведении боя – отныне люди смогли ездить верхом и вести бой там, где не могли пройти колесницы. Правда, сражаться верхом люди еще не умели, поэтому долгое время конница считалась лишь вспомогательным видом войск. К примеру, батавы – лучшие кавалеристы Римской империи, были по сути мобильной пехотой – лошадь обеспечивала им быстроту маневра, когда, например, было необходимо обойти войско противника ударить с тыла. Но, оказавшись лицом к лицу с противником, кавалеристы спешивались и дрались уже как обычная пехота. Даже прославленные парфянские катафрактерии – всадники, закованные с головы до ног в броню, использовались, как правило, как орудие завершающего удара, когда нужно было прорвать оборону противника, истощенного долгим обстрелом из луков. Причем, тактика катафрактериев была построена на психологическом эффекте от лобовой атаки, когда на уставшего врага внезапно обрушивался вал железной конницы, ощетинившейся длинными копьями-контосами, следом же за строем катафрактов мчались обычные воины. Потеряв же копье (длинным и тяжелым контосом можно было поразить лишь одного бойца, и то в самом лучшем случае), катафракт тут же покидал поле боя, избегая ввязываться в схватки – ведь пехотинцы легко могли стащить неповоротливых всадников с лошадей.

Затем пришли гунны, придумавшие твердое седло – более глубокое с высокой задней и передней луками, что дает всаднику больший комфорт при езде и более уверенную посадку. Благодаря этому новшеству гунны могли обстреливать врага на ходу и набрасывать на некогда непобедимых катафрактов веревочные арканы, легко стаскивая «рыцарей античности» их с лошадей.

Первые стремена

Но появление стремян изменило все. Воин, опираясь ногами на стремена, мог сражаться верхом и управлять движением коня, более того, сами удары копьем стали более мощными и точными а кавалеристы получили возможность, привстав на стременах, наносить рубящие удары мечом как по конным, так и по пешим воинам.

Но самое главное: появление стремян сделал совершенно ненужной долгую и изнурительную военную подготовку кавалеристов, которых с раннего детства учили держаться на спине коня при помощи одних ног. При помощи стремян даже вчерашний кузнец или ремесленник за год – два тренировки мог стать вполне боеспособным воином.

Конечно, вряд ли оседлые тюрки сами изобрели стремена – скорее всего, это изобретение принадлежит скифам, долгое время экспериментировавшим с всевозможными ремнями и подставками для ног. Но именно тюрки сделали возможным массовое производство стремян из железа – прочные и удобные, в которых было практически невозможно запутаться ноге всадника.

И вот, благодаря «стременной революции» отряды вчерашних рабов за несколько лет стали самой грозной военной силой Степи. Сбросив рабское ярмо кагана жужаней, тюрки, как и положено всем бывшим рабам, основали свой собственный каганат, устремившись в завоевательные походы как на запад, так и на восток. И вскоре Тюркский каганат превратился в могучую державу, превосходившую по своим размерам все ранее известные империи: Римскую, Александра Македонского или даже державу Аттилы – в пору своего наивысшего могущества каганат простирался от Желтого моря до черноморского побережья Кавказа и берегов Днепра, и от сибирской тайги до тропической Индии. Половина народов огромного азиатского континента признала власть наследников гуннов.

Единственные, кто не смирился с властью тюрок, были «племена уар», которые, судя по всему, были останками народа «жужаней», бежавшими от своих господ. Сами тюрки презрительно называли их «вархонитами» - то есть, помесью уар и гуннов, а на скрижали истории потомки скифов вошли под именем аваров.

Император Маврикий, знавший аваров не понаслышке, выделял их из всех степных варваров, которых приносили в Европу волны переселения народов: «Тюркские племена многочисленны, независимы, чуждаются всяких занятий и искусств и не заботятся ни о чем, кроме того, как бы крепче биться с неприятелем. Аварское племя, напротив – трудолюбиво, способно к культуре и развитию и очень опытно в военном деле. Оно управляется одним главой, но повинуется ему со страхом, а не с любовью. Труды и лишения переносит стойко. В минуты опасности переносит жару, холода и прочие невзгоды, хотя ведет пастушеский образ жизни, но весьма любознательно и скрытно». (2)

Авары и тюрки люто ненавидели друг друга, а византийские хронисты, писавшие об аварах, добавляли, что беглецы очень боялись тюрок, считавших вархонитов своими беглыми рабами. Византийский хронист Менандр цитировал даже слова тюркского Истеми-хана: «Авары — не птицы, чтобы, летая по воздуху, избегнуть им мечей тюркских, не рыбы, чтобы уйти в глубину… Нападу на аваров, и не избегнут они моих сил» (1)

[тюрки]

* * *

Как бы там ни было, но в 558 году авары появились на Кавказе – близ границ Ромейской империи. Сначала они искали союза с Константинополем, и отправили ко двору императора богатое посольство, попросив предоставить им земли для проживания. Но Юстиниан принял депутацию кочевников довольно прохладно – сколько уже посланников от иноземных князьков ползало на коленях у древнего трона наследников Цезарей, повторяя одни и те же хвастливые речи: «Мы самые великие, мы самые могучие, дайте, пожалуйста, нам земли и денег…»

К тому же император получил и тайное письмо от аланского царя Сарозия, который и помог добраться посольству аваров в Константинополь. Сарозий писал, что новоявленные пришельцы, как бы они ни храбрились, на самом деле уже были разбиты на войне и изгнаны со своих земель. Да и само это племя, хотя и воинственное, но немногочисленное.

Карта Европы накануне вторжения авар.

Императора в тот момент куда больше беспокоили другие кочевники - болгарские племена утигуров и кутригуров, ставших злейшими врагами из-за византийского золота, которое получал царь утигуров за поставки солдат в имперскую армию. И вот, движимый мучительной завистью, царь кутригуров Заберган организовал грабительский поход через Дунай, дабы показать ромеям, что и нужно платить еще и ему.

Войско болгар сопровождали славяне, обеспечившие царя Забергана пехотой. На каких условиях славяне вступили в войско болгар, нам неизвестно. Характерно, однако, что из пяти авторов, рассказывающих нам об этом нашествии, двое вообще ничего не говорят о славянах – видимо, их численность в армии Забергана была не слишком велика.

И вот, не встречая сопротивления, болгары безнаказанно вторглись во Фракию и даже миновали Длинные Стены – цепочку укрепений, возведенных императором Анастасием для прикрытия столицы на дальних рубежах обороны. Правда, выяснилось, что стены давно уже обветшали и отчасти разрушились при недавнем землетрясении.

В столице началась паника. Юстиниан мобилизовал все наличные силы – и городское ополчение, и почетную дворцовую стражу. Он даже призвал престарелого Велисария, прежнего победителя вандалов и готов. В конце концов, война закончилась почетным миром, и Заберган получил от Юстининана требуемое количество золота. Но император вовсе не собирался прощать болгарам разорение имперских земель. Не успел обоз с золотом покинуть ворот столицы, как об этом стало известно царю утигуров Сандилху, и тот немедленно начал войну с кутригурами.

Множество кутригур и славян было перебито, но постепенно в междоусобицу болгарских царьков были вовлечены все племена причерноморских степей. И тут в драку и влезли авары - впрочем, возможно, это произошло по приказу императора Юстиниана, нанявшего кагана для усмирения непокорных кочевников. Авары довольно ловко перебили и утигуров, и кутигуров, и всех их союзников, а выжившие болгары смиренно признали власть кагана и влились в его армию.

Затем авары методично разгромили и все остальные племена кочевников, входившие некогда в державу Атиллы. И буквально за год каган Ваян подчинил себе огромные пространства от Поволжья до Северного Кавказа и Причерноморья, увеличив свою армию до 60 тысяч человек. По меркам VI века, 60 тысяч солдат были огромной армией. Так, византийский полководец Велизарий отправился на завоевание Северной Африки, имея в своём распоряжении лишь 5 тысяч всадников и 10 тысяч пехотинцев. Византийский полководец Нарзес вел за собой в Италию 20 тысяч солдат – это была крупнейшая военная группировка в эпоху Юстиниана.

Победоносный аварский всадник. Изображение на чаше, найденной в Надь-Сент-Миклошский кладе в Румынии.

Ромейская империя на появление нового врага у дунайской границы отреагировала довольно вяло. В 565 году скончался Юстиниан – престарелому цезарю было уже 82 года, он давно уже устал от бесконечных войн на границах. Мира и спокойствия хотела и вся империя, до предела истощенная поборами и налогами на войну. Поэтому и не удивительно, что вскоре преемники императора – душевнобольной племянник Юстин II и фракийский военачальник Тиберий II Константин - утратили контроль над многими отвоеванными землями в Европе. Даже новость о покорении антов - союзников империи, прикрывавших Дунайскую границу, не вызвало никакого сочувствия или беспокойства - видимо, в Константинополе порабощение антов сочли расплатой за то, что не не смогли остановить нашествие Забергана.

Между тем, беспокоился сам каган Ваян - до аваров дошли слухи, что передовые отряды тюркского кагана уже появились на побережье Каспийского моря. И Ваян вновь ставит перед императором вопрос о землях для поселений в пределах империи. И вновь не получает никакого определенного ответа, кроме обещания передать аварам провинции, находившиеся под властью племен лангобардов и гепидов.

И вот, армия кагана идет в поход на северо-запад – мимо отрогов Карпат, до земель нынешней Чехии и Австрии. Там их встретила армия франков, считавших себя хозяевами не только Галлии, но и всей Западной Европы. Удар конницы кочевников был стремителен – перепуганные франки разбежалась куда глаза глядят, король франков Сигиберт попал в плен и был вынужден заплатить огромный выкуп за свою жизнь. Далее авары свернули на юг и, истребив гепидов, бывших союзников готов, заняли Дакию – нынешнюю Румынию. Это была котловина, со всех сторон надежно защищенная горными хребтами. Практически идеальное место, чтобы пережить нашествие тюркских полчищ. Конечно, враг мог прорваться и через горные перевалы, но аварам было вполне по силам надежно перекрыть все перевалы и тропы. Таким образом, именно в Дакии и возник центр будущей сверхдержавы мира – Аварского каганата.

Появление аваров и стало причиной нового колоссального сдвига народов, вынудив европейские народы сниматься с насиженных мест и уходить от границ каганата. Именно тогда винилы-лангобарды ушли из Центральной Европы в Северную Италию, а герулы и венеты – на побережье Балтийского моря и в Скандинавию, о чем мы уже упоминали в главе про приход «племени господ» на Север.

Но вернемся к победоносному кагану Ваяну. Возле города Сирмий, где располагались наиболее удобные переправы через Дунай, кочевники встретились с византийским войском, которое было наголову разгромлено. И вот, Ваян из униженного «беглеца» и просителя в одночасье превратился в грозного победителя Великой империи ромеев, которые начинают платить кагану унизительную дань - подобно тому, как византийцы откупались от гуннов Аттилы. Платили сначала 80 тысяч золотых солидов ежегодно, затем — 100 тысяч и наконец по 120 тысяч золотых каждый год. По подсчетам венгерского археолога Иштвана Эрдели, византийские императоры всего за полвека заплатили кочевникам 25 тонн золота – совершенно немыслимое по тем временам количество денег. (3)

Движение аваров стало толчком и для славянских племен хорватов и сербов, усиливших свой натиск на приграничные районы. Историк Иоанн Эфесский писал: «На третьем году правления державного Тиверия (то есть, в 581 году ) двинулся проклятый народ славян, который прошел через всю Элладу и по стране Фессалонике и по фракийским провинциям, взял много городов и крепостей, сжег, разграбил и подчинил себе страну, сел на ней властно и без страха, как в своей собственной. Они опустошают, жгут и грабят страну даже до внешних стен, так что захватили и все императорские табуны, много тысяч голов скота, и другие. Они научились вести войну лучше, чем римляне; и все же они люди простые, которые не осмеливались показаться из лесов и степей и не знали, что такое оружие, исключая двух или трех дротиков». (4)

И тогда в голове Тиверия Константина и созрела мысль, что против варваров-славян следует использовать варваров-авар. Как говорится, divide et impera! - разделяй и властвуй, вечный принцип политики.

Впрочем, стоит отметить, что поначалу каган Ваян попытался решить вопрос с помощью угроз и дипломатии, направив к славянам послов. Но и князь Добрята (или Даврит) отказался признать господство аваров. В ответ аварские послы осыпали славянского князя оскорблениями, кровь взыграла в голове, и уже славянские воины схватились за мечи, перебив всех послов кагана.

Византийские стратеги помогли аварскому войску зайти в обход и нанести удар по славянским поселениям сбоку со стороны Адриатики. Для этого по личному приказу императора в распоряжение конунга аварам выделили целый флот, с помощью которого, как утверждает летопись Менандра Протиктора, было переправлено через море около 60 тысяч всадников в полном боевом вооружении. И на этот раз удар по ничего не ожидавшим славянам был страшен: «Как скоро авары переправились на противоположный берег, они начали немедленно жечь селения склавинов, разорять их и опустошать поля. Никто из живших там варваров не осмелился вступить с ними в бой: все убежали в чащи, в густые леса...» (1)

Аварский каганат.

* * *
Нашествие кочевников-аваров упоминается и в «Повести временных лет»: «Когда же славянский народ, как мы говорили, жил на Дунае, пришли от скифов, то есть от хазар, так называемые болгары, и сели по Дунаю, и были поселенцами на земле славян. Затем пришли белые угры и заселили землю Славянскую. Угры эти появились при царе Ираклии, и они воевали с Хосровом, персидским царем. В те времена существовали и обры, воевали они против царя Ираклия и чуть было его не захватили. Эти обры воевали и против славян и притесняли дулебов - также славян, и творили насилие женам дулебским: бывало, когда поедет обрин, то не позволял запрячь коня или вола, но приказывал впрячь в телегу трех, четырех или пять жен и везти его - обрина, - и так мучили дулебов». (5)

Собственно, изложение нашествия обров-аваров – это первое историческое событие, которое описывает Нестор в своей «Повести…». Это своеобразный водораздел, который отделяет смутные легенды о происхождении славянских народов от реальных исторических событий.

Может быть, кому-то покажется обидным и совершенно несправедливым, что каноническая версия истории русского народа начинается не с каких-нибудь громких побед или великих свершений, а с изгнания пращуров с исконных земель. Однако, если подумать, Нестор вовсе не случайно начал свою летопись именно с этого события. Ведь глупо же полагать, что иеродиакон Нестор, в распоряжении которого была вся библиотека Киево-Печерской лавры – главного монастыря страны, не имел возможности ознакомиться с книгами греческих хронистов. Но он все-таки решил исключить из русской летописи описание более древней истории.

Почему? Можно лишь предположить, что православный монах Нестор не испытывал никакой гордости за языческих предков славян, безжалостно предававших мечу и огню колыбель и столицу Православия. Это для нас Византия является далекой историей, а вот для Нестора Константинопольский патриарх был прямым начальником, ибо вся русская церковь была митрополией Византии. Словом, с точки зрения христианского человека, «подвиги» язычников были абсолютно богопротивны, а посему упоминать о них не стоило. Но в то же время изгнание предков представлялось Нестору не только Божьим наказанием - блаженны униженные! - но и как наставление Господом славян на путь строительства новой цивилизации.

Поэтому свой рассказ о нашествии аваров Нестор заканчивает поучительным размышлением о Божьем замысле: «Были же эти обры велики телом, и умом горды, и Бог истребил их, умерли все, и не осталось ни одного обрина. И есть поговорка на Руси и доныне: "Погибли, как обры", - их же нет ни племени, ни потомства». (5)

Но, разумеется, в реальности все обстояло несколько иначе.

Страница из Радзивиловской летописи с рассказом про нашествие авар.

Библиография

1 - Менандр «История». Публикация по изданию «Древние славяне в отрывках греко-римских и византийских писателей по VII в. н. э.» Вестник древней истории, 1941.
2- Маврикий «Стратегикон». Публикация по изданию « Древние славяне в отрывках греко-римских и византийских писателей по VII в. н. э». Вестник древней истории, М., 1941.
3 - Иштван Эрдели «Исчезнувшие народы. Авары». Журнал «Природа», № 11, 1980 год
4 – Иоанн Эфесский «Церковная история». Публикация по изданию « Древние славяне в отрывках греко-римских и византийских писателей по VII в. н. э». Вестник древней истории, М., 1941.
5 - «Повесть временных лет» (Перевод и коммент. Лихачев Д.С.), СПб., «Наука», 1999 г.

[А.А. Тюняев]

http://ecology.md/page/obnaruzheny-d...lstva-falsifik
Пятница, 24 июля 2009 г. / Просмотров: 34934

президент АФН, академик РАЕН, май 2009 г.

– В процессе работы над книгой «История возникновения мировой цивилизации» мне удалось собрать обширные данные по археологии и древней истории Русской равнины – то есть той местности, которую именуют Русью. Для формирования истинной картины зарождения цивилизации Земли пришлось исследовать уже около трёх тысяч источников, хотя работа над книгой ещё продолжается.

По мере углубления в источники стали открываться удивительные факты. Во-первых, Русь была заселена современными людьми по времени первой. И состоялось это 50 тысяч лет назад. В это же самое время на всех других территориях существовали только лишь палеоантропы. В Африке – архантропы (предыдущий палеоантропам вид). В Юго-Восточной Азии – архантропы и местами даже гоминиды, предыдущий архантропам вид древнего человека, которые говорили на самых примитивных языках и являлись носителями хаобиньской и башконской археологических культур галечного типа (такие культуры в европейской части люди преодолели 2 – 1 миллиона лет тому назад).

То есть на Русской равнине темпы антропогенеза значительно опережали те же показатели других регионов. Таким образом, теория происхождения человека по новейшим данным археологии и антропологии приняла совершенно иной вид, подтверждаемый данными генетики крови.

Как следствие, это обстоятельство полностью перечёркивает так называемую «африканскую теорию», основанную, к тому же, на ложном методе определения наследственности по митохондриальной ДНК.

– Но самой главной сенсацией для меня, учёных и читателей стало то, что, по комплексным данным, Русская равнина с 50-го тысячелетия до н.э. по настоящее время была густо населена всего одним по расе, национальности и языку народом. Этот народ русы (русские). Собрана богатая коллекция антропологических данных. Крупнейшим антропологом М.М. Герасимовым восстановлен физический облик русов 40-го, 30-го, 13-го, 8-го, 6-го тысячелетий до н.э., а также тех людей, которые непосредственно сформировали современный русский народ.

Рис. 1. Антропогенез Русской равнины.

Археологические данные, которые имеются в моём распоряжении и которые представлены Институтом археологии РАН, говорят совершенно о другой истории региона Русской равнины. Они свидетельствуют, что на этой территории всегда бурлила жизнь. Причём, более активно, нежели в других центрах древней цивилизации.

Количество открытых археологических памятников красноречиво говорит о мощнейшей цивилизации. Судите сами. В мезолите (13 – 8 тыс. лет до н.э.), например, на Русской равнине было столько же селений, сколько и в 17 веке новой эры! И столько же селений на Руси было и в раннем железном веке (1 тыс. до н.э. – первая половина 1-го тыс. н.э.).

– В апреле сего года я сделал доклад на Международной научной конференции «Румянцевские чтения». Тема моего доклада – «Несколько аспектов сходства и различия новгородского и церковнославянского языков в письменных источниках 11 века».

В докладе я изложил свои сомнения в подлинности русской истории и предоставил археологические и другие доказательства. Но основой упор я сделал на то обстоятельство, что в 11-ом веке всё население Новгорода, окрестных городов и деревень (даже дальних) умело писать. Более того, качество письма было такое, что современные филологи говорят, что оно было без единой ошибки! Притом, что писали и женщины, и даже шестилетние дети. И, пожалуй, самое главное, письменность осуществлялась на русском языке. Не на церковнославянском, а именно на русском! Практически на том, на котором пишем мы сейчас. И это происходило без участия церкви.
Поскольку доклад звучал в аудитории, наполненной специалистами в этой области, то все эти факты им хорошо были известны, и учёные в знак согласия одобрительно кивали головами. Тем самым, признавая, что существует проблема нестыковки реальной истории Руси дохристианского и начала христианского периода, с одной стороны, и той истории, которая изложена в церковных летописях, – с другой стороны.

– На этой же конференции я познакомился с известным учёным-источниковедом, доктором исторических наук, председателем комиссии РАН «Естественнонаучная книжность в культуре Руси» Рэмом Симоновым, который вот уже более 3-х десятков лет работает с берестяными грамотами и другими письменными источниками, в том числе и 10 – 11-го веков.

Рис. 2. Берестяная грамота №342.

В своей работе «Берестяная грамота N 342 разъясняет тёмное место у Кирика Новгородца», опубликованной в журнале «Советская археология» (1973, №2), Рэм Александрович обратил внимание на то, что письменный знак, которым в 16-ом – 17-ом веках отражали на письме число «300», в 11-ом веке имел значение «3000».

Основанием для такого вывода учёного послужило изучение берестяной грамоты №342: «без открытия грамоты №342 было бы значительно затруднено истолкование причины возникновения рассмотренной числовой записи в «Учении» Кирика (1136 г. – авт.) как реминисценции древней формы выражения 3000, отождествленной впоследствии с «твердо» (300)… Если к тексту «Учения» переписчик рукописи в XV – XVI вв. подходил с позиции данных о состоянии цифровой системы в его время, то там, где Кирик Новгородец в 1136 г. или писцы промежуточных списков употребляли «глаголь» с древней формой тысячного знака, создавая начертание наподобие «твердо», выражавшее 3000, позднейший переписчик видел только «твердо» = 300».

Таким образом, на наш взгляд Р.А. Симонов обнаружил метод, которым осознанно или нет воспользовались церковники, и которым они укоротили русскую истории сразу на 2700 лет.

– В контексте сказанного, напомним только одну «несуразицу», которая запечатлена в древней летописи – «Сказание о Словене и Русе и городе Словенске» (летопись дошла до нас в Хронографе 1679 года).

Эта летопись, в частности, описывает события на Руси, датированные 24-м веком. до н.э.. Согласно летописи, в это время Словен и рус раздвинули границы своих владений, включая Зауралье, – «Словен же и Рус живяху между собою в любви велице, и княжиша тамо, и завладеша многими странами тамошних краев. Обладаша же и северными странами, и по всему Поморию, даже и до предел Ледовитого моря, и окрест Желтовидных вод, и по великим рекам Печере и Выми, и за высокими и непроходимыми каменными горами во стране, рекома Скир, по велицей реце Обве, и до устия Беловодныя реки, ея же вода бела, яко млеко».

Кроме того, летопись относит хождение словян и русов на Египет под предводительством Словена и Руса: «Хождаху ж и на Египетъския страны воеваху, и многое храбрьство показующе во еллинских и варварских странах, велий страх от сих тогда належаше».

Ареал распространения неолитических культур Русской равнины
Рис. 3.

Что интересно, указанные в летописи факты находят полное подтверждение в археологических источниках. В частности, известный архео-антрополог Т.И. Алексеева о волосовском времени (6 – 2 тыс. до н.э.) говорит: «Это было время больших протогородов». А археолог В.А. Городцов свидетельствует: «Народ, создавший культуру волосовского типа, жил долго, перешел в этой стране в металлический период», то есть практически в современное время. Как тут не вспомнить известное название Древней Руси – Гардарики?!

– Если принять во внимание обнаруженные Р.А. Симоновым искажения датировки событий и восстановить их правильное летоисчисление, то история Руси по версии историков удивительным образом начнёт совпадать с историей Руси по версии археологов и палеоантропологов. И станет глубже на несколько тысяч лет.

organizmica.org

[Чистый исторический интернет]

http://histrf.ru/biblioteka/book/o-p...rodov-v-rossii
28 февраля 2016

Историко-культурный стандарт История народов России

Клим Жуков на разведопросе у Дмитрия Пучкова:

Опубликовано: oper.ru

- Откуда мы имеем сведения о том, откуда взялись славяне, кто были их предки, где они жили?

- История славян – это история или реконструкция?

- Славянин – это генетика или судьба?

- Какие народы обнаруживали римляне и греки на территории современной России? И куда они делись? Кто они нам – предки или просто мимо проходили?

- Славяне – это генетика или судьба?

- Какие народы стояли у истоков русского государства – или того, что потом стало русским государством – в незапамятные времена, задолго до Рюрика?

- Насколько принципиальна роль Рюрика в русской истории?

[А. Г. Кузьмин]

http://www.portal-slovo.ru/history/40469.php
Люди Древней Руси. IX - XIII вв.

17.02.2009

Споры о месте и времени происхождения индоевропейцев, изложенные в предшествующей главе, уже предполагают, что условия возникновения “исторических” народов так же не имеют однозначных решений. Это в полной мере относится и к славянам. Проблема происхождения славян обсуждается в науке уже более двух столетий. Археологи, лингвисты, антропологи, этнографы предлагают разные концепции и гипотезы и пока остаются в основном каждый при своем мнении.

А круг спорных вопросов весьма широк. Одно противоречие лежит на поверхности: славяне под таким именем выходят на историческую арену лишь в VI веке н.э., и потому велик соблазн считать их “молодым народом”. Но с другой стороны — славянские языки — носители архаичных черт индоевропейской общности. И это — признак их глубоких истоков. Естественно, что при столь значительных расхождениях в хронологии и территории, и археологические культуры привлекающие исследователей будут разные. Невозможно назвать ни одну культуру, в которой сохранялась бы преемственность от III тыс. до н.э. до середины I тыс. н.э.

Ущерб научному изучению к проблеме происхождения славянства наносили и краеведческие увлечения. Так, германские историки еще в XIX веке все сколько-нибудь заметные археологические культуры в Европе объявили германскими, а славянам на карте Европы вообще не нашлось места, и их поместили в узком районе Пинских болот. Но “краеведческий” подход будет преобладать в литературе разных славянских стран и народов. В Польше будут искать славян в составе лужицкой культуры и будет решительно превалировать “висло-одерская” концепция происхождения славянства. В Белоруссии внимание будет уделяться все тем же “Пинским болотам”. На Украине внимание замкнется на Правобережье Днепра (“днепро-бугская” версия).

§1. ПРОБЛЕМА СЛАВЯНО-ГЕРМАНО-БАЛТСКИХ ОТНОШЕНИЙ

На протяжении, по крайней мере, полутора тысяч лет история славян протекала в условиях тесного взаимодействия с германцами и балтами. К числу германских языков, кроме немецкого, в настоящее время относятся датский, шведский, норвежский, в известной мере английский и нидерландский. Имеются также памятники одного из исчезнувших германских языков — готского. Балтские языки представлены литовским и латышским, всего несколько столетий назад исчез прусский язык. Значительная близость славянских и балтских языков, а также известное сходство их с германскими, бесспорны. Вопрос заключается лишь в том, является ли данное сходство исконным, восходящем к единой общности, или же приобретенным в ходе длительного взаимодействия разных этносов.

В классическом сравнительно-историческом языкознании мнение о существовании славяно-германо-балтской общности вытекало из общего представления о членении индоевропейского языка. Такой точки зрения придерживались в середине прошлого столетия немецкие лингвисты (К. Цейсс, Я. Гримм, А. Шлейхер). В конце прошлого столетия под влиянием теории двух диалектных групп индоевропейских языков — западная — centum, восточная — satem (обозначение числа “сто” в восточных и западных языках), германские и балто-славянские языки были определены в разные группы.

В настоящее время число мнений и способов объяснения одних и тех же фактов значительно возросло. Разногласия усугубляются традицией специалистов разных наук решать проблемы только на собственном материале: лингвисты на своем, археологи на своем, антропологи на своем. Подобный подход, очевидно, должен быть отвергнут как методологически неправомерный, поскольку исторические вопросы не могут решаться в отрыве от истории, а тем более против истории. Зато в союзе с историей и в совокупности всех видов данных могут быть получены весьма надежные результаты.

Были ли едины в древности германцы, балты и славяне? На существование общего праязыка трех индоевропейских народов настаивал болгарский лингвист В.И. Георгиев. Он указал на ряд важных соответствий в балто-славянских и готском языках. Тем не менее, для вывода об их исходном единстве этих параллелей недостаточно. Лингвисты слишком бездоказательно относят особенности готского языка к прагерманскому. Дело в том, что на протяжении ряда столетий готский язык существовал обособленно от других германских языков в окружении инородных, в том числе балто-славянских. Выделенные лингвистом соответствия вполне могут быть объяснены как раз этим многовековым взаимодействием.

Известный отечественный специалист по германским языкам Н.С. Чемоданов, наоборот, разделял германский и славянский языки. “Судя по данным языка, — заключал он, — непосредственный контакт германцев со славянами был установлен очень поздно, может быть не раньше нашего летосчисления”. Этот вывод полностью разделил другой видный лингвист-русист Ф.П. Филин, и сколько-нибудь весомые аргументы ему пока не противопоставлены. Лингвистический материал, следовательно, не дает доказательств даже для того, что балто-славяне и германцы формировались по соседству.

В немецкой историографии прагерманцы связывались с культурой шнуровой керамики и мегалитов. Между тем, обе они к германцам отношения не имеют. Более того, оказывается, что на территории нынешней Германии вообще нет исконной германской топонимики, в то время как негерманская представлена довольно обильно. Следовательно, германцы поселились на этой территории сравнительно поздно — незадолго до начала нашей эры. Вопрос заключается лишь в альтернативе: пришли ли германцы с севера, или с юга.

В пользу северного происхождения германцев приводится обычно топонимика некоторых южно-скандинавских территорий. Но и в Скандинавии германцы появились вряд ли задолго до рубежа нашей эры, причем, например, свевы продвигаются туда с континента только в эпоху Великого переселения народов (IV–V вв. н.э.). Основной массив скандинавской топонимики сближается не с германской, а с кельтической (или с “кельто-скифской”), как это было показано в работах шведского ученого Г. Йохансона и американца шведского происхождения К.Х. Сихольма.

В этой связи любопытны генеалогические предания норманнов, сообщавшие о прибытии их “из Азии”, с которой ассоциировалось представление о вечно цветущей стране, несравненно более богатой, чем холодное побережье Атлантики. В “Младшей Эдде”, география в которой представлена тремя частями света — Африкой, Европой или Энеей и Азией, последнюю представляет Троя. “С севера на восток, — пишется в саге, — и до самого юга тянется часть, называемая Азией. В этой части мира все красиво и пышно, там владения земных плодов, золото и драгоценные камни. И потому, что сама земля там во всем прекраснее и лучше, люди ее населяющие тоже выделяются всеми дарованиями: мудростью и силой, красотою и всевозможными знаниями”.

Родоначальником переселенцев из-под Трои в саге признается Трор или Тор, который в возрасте 12 лет убил своего воспитателя — фракийского герцога Лорикуса и завладел Фракией. В двадцатом поколении рода Тора родился Один, которому было предсказано, что он будет прославлен на севере. Собрав множество людей, он отправился на север. Саксония, Вестфалия, земля франков, Ютландия — подчиняются Одину и его роду, затем он направляется в Швецию. Шведский конунг Гюльви, узнав, что пришли из Азии люди, которых называют асами, предложил Одину властвовать над его землей.

Любопытно рассуждение о языке асов: “Асы взяли себе жен в той земле, а некоторые женили и своих сыновей, и настолько умножилось их потомство, что они расселились по всей Стране Саксов, а оттуда и по всей северной части света, так что язык этих людей из Азии стал языком всех тех стран, и люди полагают, что по записанным именам их предков можно судить, что имена эти принадлежали тому самому языку, который асы принесли сюда на север — в Норвегию и Швецию, в Данию и Страну Саксов. А в Англии есть старые названия земель и местностей, которые, как видно, происходят не от этого языка, от другого”.

“Младшая Эдда” написана в 20-е годы XIII века. Но имеются две более ранние версии, связанные с асами-норманнами. Это “Норманская хроника” XII века, в которой как бы оправдываются права норманского герцога Роллона на овладение севером Франции (“Нормандией”) в начале X столетия, поскольку именно туда пришли во II веке норманны с Дона. На севере Франции и до сих пор сохраняются могильники, оставленные аланами. Рассеяны они и по другим местам северо-запада Европы, памятью чего служит и здесь же широко распространенное имя Алан или Алдан (в кельтской огласовке). Другим источником является хроника XII века Анналиста Саксона. В ней называется даже точная дата переселения: 166 год н.э.

В Саге об Инглингах (записанной как и “Младшая эдда” Снорри Стурлусоном, видимо, со слов скальда IX века Тьодольфа) говорится о Великой Свитьод (обычно трактуемой как “Великая Швеция”), которая занимала обширные области около Танаиса (то есть Дона). Здесь была страна асов — Асаланд, вождем который был Один, а главным городом Асгард. Следуя предсказанию, Один, оставив братьев в Асгарде, повел большую часть на север, затем на запад через Гардарики, после чего повернул на юг в Саксонию. В саге довольно точно представлен Волго-Балтийский путь, а Гардарики — это область от Верхней Волги до Восточной Прибалтики, где западное направление сменяется южным. После ряда перемещений, Один поселяется в Старой Сигтуне у озера Меларн, и эта область получит название Свитьод или Маннхейм (жилище людей), а Великая Свитьод будет называться Годхеймом (жилищем богов). По смерти, Один вернулся в Асгард, забрав с собой воинов, погибших в боях. Таким образом, “Великая Швеция”, которой уделяется весьма значительное место в шведской литературе и вообще в построениях норманистов, не имеет никакого отношения к Киевской Руси, а придонская салтовская культура и археологически, и антропологически увязывается именно с аланами, которых во многих восточных источниках IX — XII веков называли “русами”.

Интересно, что облик скандинавов заметно отличается от германцев (за счет смешения потомков культур шнуровой керамики и мегалитов, а также уральских элементов). Язык предков и потомков Одина также далек от континентальных германцев. Сюжет же связанный с “асами” имеет и еще одно осмысление в сагах: “асами”, “ясами” называли алан Подонья и Северного Кавказа (под таким именем они известны и русским летописям).

Интересно и то, что антропологи отмечают близость облика континентальных германцев к фракийцам. Именно ассимиляция славянами Подунавья местного фракийского населения создала вроде бы парадоксальную ситуацию: из всех славян антропологически ближе всех к германцам нынешние болгары, а не соседи Германии. Близость облика континентальных германцев к фракийцам дает направление поиску их общих истоков: они находились в области культур ленточной керамики и в рамках ее продвигались к северо-западу, сталкивая или вовлекая в свое движение и племена иного облика.

Германцы надежно просматриваются на Нижней Эльбе в рамках ясторфской культуры примерно с рубежа VII–VI вв. до н. э. В южных пределах заметно кельтское влияние (культур гальштатской и позднее латенской). Как и всюду в буферных зонах, на границе кельтских и германских племен происходило неоднократное взаимопроникновение культур, причем наступала то одна, то другая. Но накануне н. э. в результате почти повсеместного отступления кельтских культур перевес оказывается на стороне германцев.

Решающим лингвистическим аргументом против гипотезы о существовании когда-либо единства германцев с балто-славянами является отсутствие каких-либо промежуточных диалектов. Три народа являются соседями с первых упоминаниях о них в письменных источниках, но очевидно, что ко времени их территориального сближения они представляли собой сложившиеся в языковом, культурном и социальном отношении общества.

Археологически ранним этапом германского и балто-славянского взаимодействия может явиться продвижение примерно в III веке до н. э. группы ясторфского населения за правобережье Одера в область распространения в то время поморской культуры. Есть предположение, что позднее эти пришельцы были оттеснены назад племенами оксывской культуры, но решение может быть и иным: в ходе длительного взаимодействия группы ясторфцев могли подвергнуться влиянию местного населения, хотя и сохранили свой язык. Именно здесь, по всей вероятности, сформировались готы и может быть некоторые другие близкие им племена, культура которых заметно отличалась от собственно германцев.

В целом, вопрос о существовании исходной германо-балто-славянской общности довольно единодушно решается отрицательно

§2. ПРОБЛЕМА СЛАВЯНО-БАЛТСКИХ ОТНОШЕНИЙ

Проблема балто-славянской общности вызывает больше разноречий, нежели вопрос о германо-балто-славянском единстве. Разноречия проявились уже в XVIII веке, в споре М.В. Ломоносова с первыми норманистами, в ходе которого русский ученый обратил внимание на факты языковой и культурной близости балтов и славян. От объяснения причин и характера этой близости в значительной степени зависит и решение вопроса о славянской прародине и вообще вопроса об условиях возникновения славянства. Но при этом обязательно следует учитывать следующее: поскольку германцы не были автохтонным населением западно-балтийских территорий, вопрос о прародине балтов и славян не должен ставиться в зависимость от наличия или отсутствия в их языке схождений с германскими.

Близость славянских и балто-литовских языков очевидна. Проблема же заключается в определении причин этого явления: результат ли это длительного проживания по соседству двух этносов, или — постепенное расхождение изначально единой общности. С этим связана и проблема установления времени сближения или, напротив, расхождения обеих лингвистических групп. Практически это означает выяснение вопроса, является ли славянский язык автохтонным (т.е. коренным) на территории, примыкающей к балтам, или же он привнесен какой-то центрально- или даже южно-европейской этнической группой. Необходимо также уточнить и исходную территорию прабалтов.

В русском языкознании конца XIX — начала XX столетия преобладало мнение об исходной балто-славянской общности. Этот взгляд решительно отстаивал, в частности, А.А. Шахматов. Противоположного мнения достаточно последовательно придерживался, пожалуй, только И.А. Бодуэн де Куртэне, да латышский лингвист Я.М. Эндзелин. В зарубежном языкознании исходную близость этих языков признавал А. Мейе. Позднее идея существования общего праязыка почти безоговорочно принималась польскими лингвистами и отрицалась литовскими. Одним из наиболее веских аргументов в пользу существования исходной общности является факт морфологической близости языков, на это обращает особое внимание В.И. Георгиев. В настоящее время, как за рубежом, так и в России есть сторонники и той, и другой точки зрения.

Едва ли не большинство расхождений возникает из-за разного понимания исходного материала. Тезис об автохтонности германцев в Северной Европе во многих работах воспринимается как данное. Отсутствие же видимых следов близости германских языков со славянскими побуждает к поискам “разделителя”. Так, известный польский ученый Т. Лер-Сплавинский помещал между славянами и германцами иллирийцев, а балтов отодвигал к северо-востоку, полагая, что славяне стояли к германцам ближе. Ф.П. Филин, напротив, видел больше общих черт у германцев с балтами, и на этом основании локализовал прародину славян на юго-восток от балтов, в районе Припяти и Среднего Днепра. Б.В. Горнунг также отправляется от предположения об автохтонности германцев на Севере, а потому исходную территорию славян определяет довольно далеко на юго-востоке от мест их позднейшего обитания. Но поскольку германцы не были автохтонным населением западно-балтийских территорий, вопрос о прародине балтов и славян не должен ставиться в зависимость от наличия или отсутствия в их языке схождений с германскими.

Сам по себе вопрос о происхождении балтов кажется простым, поскольку расселение балтов целиком совпадает с зоной распространения культур шнуровой керамики. Однако имеются проблемы, с которыми необходимо считаться.

В Северной Европе и Прибалтике с эпохи мезолита и раннего неолита сосуществуют два антропологических типа, один из которых близок населению Днепровского Надпорожья, а другой лапоноидам. С приходом племен культуры боевых топоров удельный вес индоевропейского населения здесь возрастает. Весьма вероятно, что обе волны индоевропейцев были близки в языковом отношении, хотя и отличия, вызванные временным разрывом, были неизбежны. Это был протобалтский язык, зафиксированный в топонимике довольно обширных областей Восточной Европы. Лапоноидное население, видимо, говорило на одном из уральских языков, что также отразилось в ономастике этих территорий. Значительная часть этого населения была ассимилирована индоевропейцами, но по мере позднейшего продвижения из Предуралья угро-финских групп, границы индоевропейских языков снова сдвигались к юго-западу. Во II тыс. до н.э. до Прибалтики докатываются волны передвижений с востока племен срубной культуры, но существенного влияния они не оказали либо из-за своей малочисленности, либо в силу языковой и культурной близости.

Большее своеобразия вносили племена, продвигавшиеся в Прибалтику во времена существования унетицкой и лужицкой культур (XIII–VI вв. до н.э.). Это, по всей вероятности, те самые племена, которые принесли в Прибалтику этноним “венеды”, а само Балтийское море превратили в “Венедский залив”. В свое время А.А. Шахматов, признавая прибалтийских венетов кельтами, отмечал в их языке романско-италийские элементы, сказались они и на балтских языках. В самом населении прибрежной полосы Балтийского моря, которую занимали венеды, в частности, на территории Эстонии (и не только) имеется ярко выраженная (и сохраняющаяся до сих пор) примесь понтийского (или более широко — средиземноморского) антропологического типа, который мог быть занесен сюда именно с венетской волной.

В предыдущей главе упоминалось о топонимическом “треугольнике” — Малая Азия-Адриатика-Юго-Восточная Прибалтика. Собственно основной балтской территории он как будто не касается. Но определенная близость языков венетов и балтов все-таки просматривается. В Вифинии известна река “Упиос”. Параллелью может служить и литовское “упе”, и прусское “апе”, и древнеиндийское “ап” — “вода”. В связь с этими параллелями могут быть поставлены и названия рек Южного Буга и Кубани (иранизированные по форме) — Hypanis. Иными словами, с венетами в Прибалтику приходит население, близкое причерноморским индоариям по языку (сами арийцы уходили не только на восток, но и на северо-запад).

В.И. Георгиев видит косвенное доказательство существования балто-славянского праязыка в истории индо-иранской общности. Он напоминает, что такая общность прослеживается только в древнейших письменных памятниках, а не в современных языках.

Славянские языки зафиксированы на 2000, а литовский на 2500 лет позднее “Ригведы” и “Авесты”, но сравнение все-таки не доказательно. “Ригведа” и “Авеста” появились в период, когда иранские и индийские племена находились в контакте, тогда как позднее они практически не соприкасались. Славяне же и балты непосредственно взаимодействовали как соседи по меньшей мере со времен “Ригведы” и “Авесты”, и нужно объяснять, почему нет промежуточных диалектов между этими хотя и родственными, но разными языками.

Но в аргументах противников концепции существования балто-славянского праязыка весомыми, помимо упомянутых, надо признать наличие расхождений в таких сферах, которые являлись важными как раз в древнейшую эпоху. Это и счет до десяти, и обозначение частей тела, и названия ближайших родственников, а так же орудий труда. Как раз в этих областях совпадений практически нет: совпадения начинаются только с эпохи металла. А потому логично предположить, что в эпоху предшествующую бронзовому веку, праславяне жили все же в некотором удалении от балтов. Следовательно, вряд ли можно говорить существовании изначальной балто-славянской общности.

§3. ГДЕ И КАК ИСКАТЬ ПРАРОДИНУ СЛАВЯН?

Несостоятельность концепции исходной германо-балто-славянской и более локальной балто-славянской общности сужает круг возможных “кандидатов” на роль праславянских археологических культур. Практически отпадают поиски таковых среди “молодых” культур (V–VI вв.), поскольку признаваемая всеми близость уходит в эпоху бронзы или раннежелезного века. Поэтому не может быть принято упомянутое выше мнение А.Л. Монгайта о возникновении самого славянского этноса лишь около VI века н.э. Не больше оснований и в концепции И.П. Русановой, выводящей славян из пшеворской культуры — западные пределы Польши II в. до н. э. — IV в. н. э., примыкающие северными своими пределами к областям с балтским населением. Не может быть принята и версия одного из самых основательных исследователей раннего и средневекового славянства В.В. Седова, выводящего славян из области западных балтов, смежных с лужицкой культурой последних веков ее существования — подклошевая культураV–II вв. до н. э.

Ф.П. Филин, не связывавший происхождение славян с балтами, отводил славянам территорию от Днепра до Западного Буга. Исследователь предупреждал, что эта территория была заселена славянами в I тыс. до н. э. Были ли славяне раньше и где именно они были — он считал на данном этапе вопросом неразрешимым.

Внимание Б.А. Рыбакова и П.Н. Третьякова привлекла тшинецкая культура бронзового века (ок. 1450–1100 до н.э.), занимавшая территорию от Одера до Днепра. Соседство с балтскими культурами в данную эпоху уже не вызывает вопросов с точки зрения языковых закономерностей, но в самой культуре явно наблюдается смешение двух разных этнических образований: разный обряд погребения (трупосожжение и трупоположение), причем погребения с трупоположениями близки как раз к балтскому типу.

Иными словами, эта культура, возможно, и была первым соприкосновением славян и балтов. Она и в самом деле решает много вопросов, вставших в ходе обсуждения фактов, указывающих на балто-славянскую близость. Но возникает иная проблема: если это славяне, осваивающие изначально неславянскую территорию, то откуда они сюда пришли? Культура была первоначально выявлена польскими учеными, и они на первых порах даже и не подозревали, что она распространяется до Днепра. На Днепре же были выявлены более значимые проявления этой культуры, и Б.А. Рыбаков предположил, что распространение шло не с запада на восток, а с востока на запад. Однако и такое заключение представляется преждевременным. На востоке в это время господствовала срубная культура, в рамках которой места славянам или праславянам не находится. Поэтому целесообразно присмотреться к юго-западным территориям, смежным с этой культурой.

Именно таким путем пошел О.Н. Трубачев. Вслед за А. Мейе, он логично воспринял факт архаичности славянского языка как признак его древности и пришел к заключению, что архаизм — следствие совпадения прародины индоевропейцев и прародины славян. Наверное, осторожнее было бы говорить о совпадении территории, занимавшейся праславянами, с одной из больших групп индоевропейцев. Ученый соглашался с теми немецкими специалистами, которые помещали вообще прародину индоевропейцев в Центральной Европе (севернее Альп), но в рамках этой концепции хронологическая глубина не выходила за рамки энеолита, что в свете многих других данных кажется невероятным. Что же касается поиска на этой территории древнейших славян, то круг аргументов может быть расширен за счет привлечения как лингвистического, так и археолого-антропологического материала.

В нашей антропологической литературе имеется два разных опыта решения проблемы славянского этногенеза. Один из них принадлежит Т.А. Трофимовой, другой — Т.И. Алексеевой. Опыты эти существенно разнятся как по подходам, так и по выводам. Одно из существенных расхождений в выводах Т.А. Трофимовой и Т.И. Алексеевой заключается в оценке места в славянском этногенезе населения культуры ленточной керамики. У Т.А. Трофимовой это население оказывается одним из основных компонентов, и именно, отправляясь от ее вывода, В.П. Кобычев связывает исходный славянский тип с этой культурой. Между тем, как это показано Т.И. Алексеевой и подтверждено рядом других антропологов, население культур ленточной керамики могло входить в состав славян либо в качестве субстрата, либо в качестве суперстрата, зато в составе германцев этот элемент был определяющим.

Интересная и насыщенная статья Т.А. Трофимовой отправлялась от господствовавших в 40-х годах XX века автохтонистских теорий, и была нацелена против индоевропейской компаративистики. В результате, отметив наличие разных компонентов в составе славянства, автор не считала возможным “рассматривать какой-либо один из этих типов как исходный праславянский тип”. Если же учесть, что те же типы входили в состав германцев и некоторых других народов, то антропология практически исключалась из числа наук, способных принять участие в решении проблем этногенеза.

Работы Т.И. Алексеевой появились в 1960–1970-е годы, когда были в основном преодолены ограничительные рамки автохтонизма и стадиальности. Учет миграций племен и бесспорных положений компаративистики резко поднимает значение антропологии в уяснении истории возникновения народов. Антропология становится не только средством проверки положений лингвистики и археологии, но и важным поставщиком оригинальной информации, требующей определенного теоретического осмысления. По мере накопления материала, антропология дает в возрастающих масштабах ответы на вопросы, когда и в каких соотношениях сходились и расходились древние этнические образования.

В количественном отношении наиболее представительным в составе славянства является тип населения культур шнуровой керамики. Именно типичное для культур шнуровой керамики широколицее длинноголовое население сближает славян с балтами, создавая подчас непреодолимое затруднение для их антропологического размежевания. Наличие в составе славянства этого компонента указывает, однако, на территорию гораздо большую, чем область балтской топонимики, поскольку родственное население занимало в эпоху неолита и бронзы значительную часть левобережной Украины, а также северо-западного побережья Европы. Сюда же следует отнести и зону распространения динарского антропологического типа, который проявляется в современном населении Албании и Югославии (особенно у черногорцев, сербов и хорватов) и который обычно идентифицируется с древними иллирийцами.

Заметное участие в сложении славянства приняли также племена с погребениями в каменных ящиках и культуры колоколовидных кубков, которые также хоронили умерших в цистах (каменных ящиках). Поскольку славяне, по заключению Т.И. Алексеевой, соединяют типы “североевропеидной, долихокефальной, светлопигментированной расы и южноевропейской брахикефальной, темнопигментированной”. Население культуры колоколовидных кубков должны привлечь особое внимание в решение проблемы прародины славян.

К сожалению, эта культура почти совершенно не изучена. Обычно отмечается, что она распространяется из Северной Африки в Испанию. Здесь она сменяет культуру мегалитов, а затем около 1800 года до н.э. довольно быстро перемещается частью по западному побережью Атлантики, входя в состав будущих кельтов, частью в Центральную Европу, где и фиксируются их могильники. Истоки этой культуры просматриваются где-то в области Восточного Средиземноморья, может быть в Передней или даже Средней Азии. По-видимому, в родстве с этим населением находились хетты и пелазги (во всяком случае, их переселение шло в рамках одной и той же индоевропейской волны). Именно с этой индоевропейской волной увязываются занимавшие Северную Италию лигуры, которых в некоторых древних сообщениях называют западной ветвью пелазгов. И весьма примечательно, что главным божеством лигуров был Купавон, функции которого совпадали с функциями славянского Купалы, а соответствующий культ в Северной Италии дожил до средневековья. Следует из этого, между прочим, и то, что в приальпийской зоне наряду с праславянами находились и близкие им по языку и, может быть, верованиям, но самостоятельные племена.

Цепь топонимов, идущая от испанской Лузитании через Северную Италию до Прибалтики, принадлежит индоевропейскому населению, причем той его ветви, в которой корни “луг” и “вад-ванд” обозначают долину и воду. Страбон отмечал, что слово “вада” у лигуров означает мелководье, а на Балканах, в зоне расселения пелазгов, в римских источниках реки называются “Вада” с каким-нибудь определением. Сам этноним “пелазги” находит удовлетворительное объяснение именно из славянских языков. Это буквальная передача известного античным авторам этноса “люди моря” (в литературе есть вариант для “пелазгов” как “плоская поверхность”). Еще в XIX веке чешский ученый П. Шафарик указал на широкое распространение в славянских языках обозначения водной поверхности как “пелсо” (одно из древних названий тоже славянского варианта — Балатон) или “плесо”. От названия озера идет и русский город Плесков (Псков), и болгарская “Плиска”. Сохраняется это понятие и в современном обозначении широкой водной поверхности — “плес”. Глагол же “гоить” — жить, известен также в не так давние времена (“изгой” — значит “изжитый” из общины или какой-то иной общественной структуры). Значительный перечень ранней славянской топонимики в Подунавье собрал еще П. Шафарик. В недавнее время он был пересмотрен и дополнен В.П. Кобычевым.

Славян от балтов отличает, прежде всего, наличие в их составе центральноевропейского альпийского расового типа и населения культуры колоколовидных кубков. В Прибалтику также проникали этнические волны с юга, но это были иные волны. Южное население попадало сюда, видимо, только в качестве примеси в составе венетов и иллирийцев, может быть разных волн киммерийцев, прошедших через Малую Азию и Балканы. И происхождение, и языки этих этнических групп были довольно близкими. Понятная им речь, видимо, звучала и в зоне фрако-киммерийской культуры в Прикарпатье, поскольку таковая возникает также в ходе расселения из Причерноморья и левобережья Днепра. Язык приальпийского населения, равно как язык культуры колоколовидных кубков, отличался от балто-днепровских и причерноморских наречий.

Приальпийское население изначально, вероятно, в своих истоках индоевропейским не было. Но если в кельтских языках явно проявляется неиндоевропейский субстрат, то в славянском такового не видно. Поэтому реальное воздействие на язык этого населения оказывали лишь индоевропейские племена, в числе которых наиболее значительными были именно племена культуры колоколовидных кубков.

В настоящее время трудно решить: пришел ли славянский язык в “готовом” виде в Центральную Европу, или он формируется здесь в результате смешения населения культур колоколовидных кубков и разных вариантов культур, уходящих к предшествующим племенам культуры шнуровой керамики. Длительное соседство, несомненно, способствовало взаимовлиянию праславянского языка с языками иллиро-венетскими и кельтскими. В результате шел непрерывный процесс взаимоассимиляции и возникновения промежуточных диалектов в рамках разных племенных объединений.

Т.И. Алексеева, допускающая, что культура колоколовидных кубков есть возможный исходный славянский антропологический тип, указывает на близость древнерусского и даже современного приднепровского населения именно приальпийской зоне: Венгрии, Австрии, Швейцарии, Северной Италии, Южной Германии, севера Балкан. И речь в данном случае идет именно о движении протославян с запада на восток, а не наоборот. Исторически распространение этого типа прослеживается сначала на Моравию и Чехию, затем к будущим племенам уличей, тиверцев, древлян. Указать на время, когда такое население двинулось из Центральной Европы на восток, антропология не может, поскольку, как и у большинства племен Центральной Европы, у славян распространяется трупосожжение, и на два с половиной тысячелетия антропологи лишаются возможности следить за этапами миграций племен. Зато от этой эпохи дошел значительный топонимический и иной языковой материал. И здесь наиболее весомый вклад принадлежит О.Н. Трубачеву.

К выводу о совпадении области зарождения индоевропейцев и славян ученый шел несколько десятилетий. Важнейшими этапами были книги о ремесленной терминологии (она у славян сближалась с древнеримской), затем о названиях рек и иных топонимов в области Правобережья Днепра, где наряду со славянскими встречаются и иллирийские. И наконец, поиски славянской топонимики в Подунавье, откуда и русские, и польские, и чешские летописцы (иногда в легендарной форме) выводили славян и русов.

В работах О.Н. Трубачева, как правило, предлагается только относительная хронология: что и где древнее. Хронологию в данном случае привносят археологи и историки. Украинские археологи, в частности, А.И. Тереножкин, высказывали мнение о славянстве смежной с киммерийцами чернолесской культуры X–VII веков до н.э. Примечательно, что в пограничной полосе между собственно киммерийцами и чернолесцами по реке Тясмин в VIII веке до н. э. появились укрепленные городища, что свидетельствовало об усилившемся размежевании чернолесцев и киммерийцев. Самое же примечательное заключается в том, что выявленная О.Н. Трубачевым славянская топонимика полностью наложилась на чернолесскую археологическую культуру, вплоть до захода на левобережье Днепра у юго-восточных пределов культуры. Такое совпадение — исключительно редкий случай в этногенетических разысканиях.

В итоге чернолесская культура становится надежным звеном и для движения вглубь, и для отыскания последующих преемников. При этом следует иметь в виду, что из Центральной Европы по старым следам будут проходить новые переселенцы, а граница степи и лесостепи на протяжении многих веков будет ареной чаще всего кровавых столкновений степных кочевников и оседлых земледельцев. Необходимо считаться также с тем, что с началом социального расслоения и родственные племена включаются в борьбу между собой.

Решение вопроса об этнической принадлежности чернолесской культуры помогает понять и природу более ранней тшинецкой. В ней как раз и обозначается путь древнейших славян из приальпийских областей к Днепру. При этом, обряд трупосожжения, видимо, и выявляет собственно славян, в то время как в обряде трупоположения славянский антропологический тип в чистом виде не представлен. Это, по всей вероятности, было преимущественно балтское население. По всей вероятности, именно здесь и произошел первый контакт славян с балтами, вполне объясняющий и схождения и расхождения тех и других в языке. Именно здесь, в рамках этой культуры южный темнопигментированный брахикефал пересекся со светлыми долихокранами и ассимилировал их.

§4. СРЕДНЕЕ ПОДНЕПРОВЬЕ В СКИФО-САРМАТСКОЕ ВРЕМЯ

При всей важности именно этнической истории Среднего Поднепровья для уяснения многих аспектов позднейшей истории славянства и формирования древнерусского государства, белых пятен здесь еще очень много. Слабо исследованы белогрудовская (XII–X вв. до н. э.) и чернолесская культуры, в частности, их соотношение с тшинецкой, хотя и указывается на — важную в данном случае — связь с Центральной Европой. Не прослежены и переходы к последующим культурам. Есть тому объективные причины: один из главных показателей культуры (материальной и духовной) — погребальный обряд — у племен с трупосожжениями весьма упрощен и оставляет археологам практически одну керамику. О.Н. Трубачев, полемизируя с археологами, воспринимающими изменения в материальной культуре как смену этносов, не без иронии замечает, что смена орнамента на сосудах вообще может не означать ничего, кроме моды, которая, конечно, и в древности захватывала разные племена и народы.

Изменения в облике культуры на Среднем Днепре могли происходить и из-за смены населения в степных районах, а также из-за постоянных миграций с запада или северо-запада на восток и юго-восток. Как раз в начале VII века до н.э. из Причерноморья уходят киммерийцы и примерно через несколько десятилетий в степи появляются скифы. Сохранилось ли на месте прежнее земледельческое население? Б.А. Рыбаков в книге “Геродотова Скифия” доказывает, что сохранилось и сохранило определенную самостоятельность. Он обращает внимание, в частности, на то, что на стыке степной и лесостепной полосы, где и в киммерийское время были укрепленные поселения, пограничная полоса укреплялась в еще большей степени. Это — убедительное свидетельство неоднородности территории, обозначенной Геродотом как “Скифия”. И важно само указание на существование на севере “Скифии” “скифов-пахарей” со своими культами и этнологическими преданиями. Любопытно, что у этих племен жило предание о проживании их на том же месте в течении тысячелетия. В данном случае предание совпадает с реалиями: тысяча лет до Геродота прошло от начала срубной культуры в Причерноморье, и тысяча же лет отделяла “скифов-пахарей” от возникновения тшинецкой культуры.

Согласно легенде, “на Скифскую землю с неба упали золотые предметы: плуг, ярмо, секира и чаша”. Культовые чаши археологи находят в скифских погребениях, но в основе их оказываются формы, распространенные в доскифское время в культурах лесостепи — белогрудовской и чернолесской (XII–VIII вв.).

Геродот столкнулся и с разными версиями относительно численности скифов: “Согласно одним сообщениям скифы очень многочисленны, а по другим — коренных скифов... очень мало”. В эпоху расцвета скифского объединения довольно единообразная культура распространяется на многие нескифские территории. Происходит примерно то же, что и в Центральной Европе в связи с подъемом кельтов: практически во всех культурах замечается латенское влияние. Когда же в последних веках до нашей эры скифы загадочным образом исчезли (по версии псевдо-Гиппократа они выродились), на территории Скифии возрождаются старые традиции и, видимо, старые языки. Вторжение с востока сарматов способствовало упадку скифов, но воздействие сарматов на местные племена оказалось меньшим, чем их предшественников.

В VI веке до н.э. на территории украинского и белорусского Полесья появляется новая культура, названная милоградской. Юго-западные черты, отмечаемые в ней, позволяют предполагать смещение части населения от предгорий Карпат в лесистые области бассейна Припяти. По мнению исследователей, речь идет об упоминаемых Геродотом неврах, которые, незадолго до его путешествия в Причерноморье, покинули первоначальную территорию из-за нашествия змей. Обычно отмечается, что тотем змеи был у фракийцев и Геродот просто буквально воспринял рассказ о нашествии племени с таким тотемом. Культура просуществовала до I–II века н. э. и была разрушена или перекрыта племенами зарубинецкой культуры, возникшей во II веке до н. э.

Пересечение и переплетение милоградской и зарубинецкой культур породило дискуссию: какую из них считать славянской? При этом споры шли в основном о зарубинецкой культуре, и участвовали в них в той или мере многие исследователи. Большинство археологов Украины и Белоруссии признавали культуру славянской. Последовательно на большом материале этот вывод обосновывал П.Н. Третьяков. Возражали авторитетные археологи И.И. Ляпушкин и М.И. Артамонов, а В.В. Седов признавал культуру балтской.

Зарубинецкая культура зарождалась одновременно с пшеворской на юге Польши. Последняя включала часть территории, входившей ранее в состав лужицкой культуры и некоторые археологи видели в ней первоначальных славян. Но славянство их доказывается и традициями материальной культуры, и логикой историко-генетического процесса. Б.А. Рыбаков считал неслучайным, что обе культуры как бы повторяют границы тшинецкой культуры, а зарубинецкая также и промежуточную чернолесскую. Зарубинцы были связаны с расселившимися до Карпат кельтами и должны были постоянно обороняться от почти в то же время появившихся у границ лесостепи племен сарматов.

До сих пор по границе лесостепи на сотни километров тянутся ряды валов, называющихся с давних пор “Змиевыми” или “Трояновыми”. Их датировали различно — от VII века до н.э. до эпохи Владимира Святого (X век). Но валы явно возводились для защиты именно территории зарубинецкой культуры, и закономерно, что киевский энтузиаст А.С. Бугай нашел материальные доказательства того, что насыпаны они около рубежа нашей эры.

Примечательно, что поселения зарубинецкой культуры не были укрепленными. Очевидно, с северными и западными соседями зарубинцы жили мирно. От степи же, где в это время кочевали сарматы, отгородились недоступными для конницы валами. Валы и сейчас производят впечатление. И встает закономерный вопрос: насколько организованным должно быть общество, чтобы возводить такие сооружения? А общество это, судя по жилищам, еще не знало неравенства: это был труд свободных общинников многих поселений.

Зарубинецкая культура, надежно прикрытая с юга, пала во II веке н.э. в результате нового нашествия с северо-запада. П.Н. Третьяков нашел доказательства того, что зарубинцы переместились к северо-востоку и востоку на левобережье Днепра, где позднее сливаются с новой волной славянских переселенцев из Центральной Европы.

Будучи последовательным приверженцем концепции славянской принадлежности зарубинецкой культуры, П.Н. Третьяков не определил своего отношения к милоградовцам, неоднократно склоняясь то в одну, то в другую (именно балтскую) сторону. Весомые аргументы против их балтоязычия привела О.Н. Мельниковская. Главным среди этих аргументов оказывается факт локализации культуры значительно южнее, чем предполагалось ранее: именно у верховьев Десны и Южного Буга. Здесь расположены наиболее ранние памятники милоградовцев и движение их на северо-восток, прослеживаемое по археологическим данным, хронологически совпадает с переселением Геродотовых невров.

О.Н. Мельниковская не определяет этнической принадлежности милоградовцев-невров, отдавая однако предпочтение славянам и находя у милоградовцев те признаки, которыми П.Н. Третьяков доказывал славянство зарубинцев. Белорусский археолог Л.Д. Поболь склонен был видеть в милоградовцах предшествеников зарубинцев. В.П. Кобычев, не связывая милоградовцев с неврами, высказал предположение об их кельтском происхождении. Но связь здесь, видимо, косвенная, опосредованная. В сложении милоградовцев могли принять участие племена, отступавшие из Прикарпатья на северо-восток. Это либо иллиро-венеты, либо славяне или родственные им племена. Иллирийское присутствие фиксируется как раз у верховьев Десны и Буга, хотя в целом топонимика области, занятой милоградовцами, славянская. А кельты рядом были. Археологические исследования в Румынии позволили обнаружить по соседству с милоградской культурой кельтские погребения IV века до н. э.

Явно не балтское происхождение милоградской культуры решает вопрос в том же направлении и относительно зарубинецкой. Балтской эту культуру можно было бы признать лишь в том случае, если бы можно было допустить приход зарубинцев из одной названных выше балтских областей. Но во всех этих областях и после возникновения зарубинецкой культуры продолжалась размеренная (и застойная) жизнь.

Но, будучи обе славянскими, культуры явно не смешивались и отличались друг от друга. Даже оказавшись на одной территории, они не смешивались. Это дает основание считать, что пришли на эту территорию зарубинцы все-таки извне. Появление их на территории милоградской культуры углубляло различие с балтскими племенами. И прийти они могли лишь с запада, северо-запада или юго-запада. Л.Д. Поболь отмечает, что в культуре “очень мало элементов западных культур и несравненно больше юго-западных, кельтских”. Типы сосудов, которые рассматриваются как поморские, автор находит в гальштатских погребениях около Радомска, а также в захоронениях на этой территории эпохи бронзы.

Таким образом в Среднем Поднепровье прослеживается постоянное присутствие славянского населения с XV века до н.э. по II век н.э. Но прародиной эта территория не является. Прародина осталась в Центральной Европе.

Во II–IV вв. н.э. славяне входили в состав черняховской культуры, территорию которой ученые отождествляют с Готским государством Германариха. В V в. славяне составляли большинство населения Гуннской державы Атиллы. В отличие от воинственных гуннов и германцев, славяне не принимали участия в битвах. Поэтому они не упоминаются в письменных источниках, но в археологической культуре того времени четко прослеживаются славянские черты. После распада государства Аттилы славяне выходят на историческую арену.

В VI–VII вв. славяне расселяются на территории Прибалтики, Балкан, Средиземноморья, Приднепровья, достигают Испании и Северной Африки. Примерно три четверти Балканского полуострова были завоеваны славянами за столетие. Вся область Македонии, примыкавшее к Фессалонике, называлась “Склавенией”. К рубежу VI–VII вв. относятся сведения о мощных славянских флотилиях, плававших вокруг Фессалии, Ахеи, Эпира и достигавших даже южной Италии и Крита. Почти везде славяне ассимилируют местное население. В Прибалтике — венедов и северных иллирийцев, в результате формируются балтийские славяне. На Балканах — фракийцев, в результате возникает южная ветвь славянства.

Византийские и германские средневековые авторы называли славян “склавинами” (южная ветвь славян) и “антами” (восточная славянская ветвь). Славян, живших по южному побережью Балтийского моря, иногда называли “венедами” или “венетами”.

Археологи обнаружили памятники материальной культуры склавинов и антов. Склавинам соответствует территория археологической культуры Прага-Корчак, распространявшейся к юго-западу от Днестра. На востоке от этой реки существовала другая славянская культура — пеньковская. Это были анты.

В VI — начале VII вв. территорию нынешнего своего проживания заселили восточнославянские племена — от Карпатских гор на западе до Днепра и Дона на востоке и до озера Ильмень на севере. Племенные союзы восточных славян — северяне, древляне, кривичи, вятичи, радимичи, поляне, дреговичи, полочане и др. — также фактически являлись государствами, в которых существовала обособившаяся от общества, но контролировавшаяся им княжеская власть. На территории будущего Древнерусского государства славяне ассимилировали многие другие народы — балтские, финно-угорские, иранские и др. племена. Таким образом сформировалась древнерусская народность.

К IX в. славянские племена, земли, княжения занимали огромные территории, превышавшие площадь многих государств Западной Европы.

ЛИТЕРАТУРА:

АлексееваТ.И. Этногенез восточных славян по антропологическим данным. М., 1973.

Алексеев В.П. Происхождение народов Восточной Европы. М., 1969.

Денисова Р.Я. Антропология древних балтов. Рига, 1975.

Державин Н.С. Славяне в древности. М., 1945.

Ильинский Г.А. Проблема праславянской прародины в научном освещении А.А. Шахматова. // Известия отделения русского языка и словесности АН. Пгр., 1922. Т.25.

Кобычев В.П. В поисках прародины славян. М., 1973.

Лецеевич Л. Балтийские славяне и Северная Русь в раннем средневековье. Несколько дискуссионных замечаний. // Славянская археология. Этногенез, расселение и духовная культура славян. М., 1993.

Мельниковская О.Н. Племена Южной Белоруссии в раннем железном веке. М., 1967.

Нидерле Л. Славянские древности. Т.1. Киев. 1904.

Нидерле Л. Славянские древности. М., 1956.

Поболь Л.Д. Славянские древности Белоруссии. Минск, 1973.

Проблемы этногенеза славян. Киев, 1978.

Рыбаков Б.А. Геродотова “Скифия”. М., 1979.

Седов В.В. Поисхождение и ранняя история славян. М., 1979.

Седов В.В. Славяне в раннем средневековье. М., 1995.

Славяне и Русь. Проблемы и идеи. Трехвековой спор в хрестоматийном изложении. // Сост. А.Г. Кузьмин. М., 1998.

Славянские древности. Киев, 1980.

Третьяков П.Н. Восточнославянские племена. М., 1953.

Третьяков П.Н. По следам древних славянских племен. Л., 1982.

Трубачев О.Н. Языкознание и этногенез славян. Древние славяне по данным этимологии и ономастики. // Вопросы языкознания, 1982, № 4 — 5.

Трубачев О.Н. Этногенез и культура древних славян. М., 1991.

Филин Ф.П. Происхождение русского, белорусского и украинских языков. Л., 1972.

Формирование раннефеодальных славянских народностей. М., 1981.

Шафарик П.Й. Славянские древности. Прага — Москва, 1837.

[Владимир Тихомиров]

http://www.istpravda.ru/research/15475/
[IMG][/IMG]


Историческая правда/Исследования/Время венетов: в когтях Симаргла. Часть 2

Время венетов: в когтях Симаргла. Часть 2

Класс!
Какое влияние оказал Аварский каганат на славянских богов? "Историческая правда" продолжает исследовать древнюю историю предков русского народа.
Время венетов: в когтях Симаргла. Часть 2
Продолжение. Предыдущая часть >>

… Захваченный город Сирмий напоминал разворошенный муравейник. Городской ипподром, все свободные улицы и городские площади перед величественными беломраморными церквями были запружены рослыми всадниками в войлочных плащах, с высокими плечами-крыльями. Особенно много кочевников скопилось у южных стен города, где на берег Дуная были вытащены стояли десятки и сотни барж, предназначенных для перевозки пехоты и конницы.

Воздух был наполнен дымом костров и подгорелого мяса, сотнями гортанных криков и жалобным ржанием аварских лошадей, боявшихся заходить на баржи.

- Шевелитесь живее! – кричали сотники. – Мы отходим вечером!

Стоявший на крепостной стене архонт Макарий, мрачно смотрел за приготовлениями аварской армии.

- Скорей бы уже! – подбодрил его протополит Феофил, викарий местного храма и командир отряда городского ополчения. – Чем быстрее они уйдут, тем лучше… А еще лучше, если они уйдут навсегда.

- Ох, брат Феофил, да услышит Господь вашу молитву, – вздохнул архонт. - Однако, как мне кажется, наши неприятности только начинаются…

План императора Тиверия Константина был прост: непобедимые всадники кагана садятся на корабли и идут вверх по Дунаю, туда, где начинаются владения славян. Естественно, никто из славянских вождей не будет ждать, что конница степняков приплывет на кораблях по реке – следовательно, разгром ненавистных дикарей обеспечен.

И ради осуществления своего замысла император был готов отдать в аренду великому кагану аваров весь флот империи. И, разумеется, всех моряков, готовых перевезти столько воинов и багажа, сколько прикажет великий каган, не навсегда отдать, на время, но зато совсем бесплатно.

Но император не учел лишь одного обстоятельства: каган Ваян всегда действовал, исходя исключительно из собственных интересов.

Поэтому каган не стал уничтожать славян, но переселил их племена на восток, в Карпатскую котловину – туда, где по замыслу кагана, должна была появиться его новая империя.

* * *
[06.jpg]

ПЕРВЫЙ КАГАНАТ В ЕВРОПЕ

Представьте себя на месте кагана. Представьте, что за вашим народом вот уже много лет буквально по пятам гонится многочисленная и грозная армия кочевников-тюрков, поклявшихся истребить потомков своих бывших господ. Фактически тюрки уже дышали в затылок аварам - они покорили кавказских алан и донских булгар-утигуров, которые числились вассалами кагана, они пересекли Боспор и осадили Херсонес. Тюркский каган уже прислал и посольство в Константинополь, требуя выдать ему беглецов на расправу.

Что же делать?

И каган Ваян принял решение укрыться в самом неприступном районе Восточной Европы – в Карпатской котловина, которая со всех сторон была прикрыта стенами горных хребтов, необитаемых и непроходимых для кочевников. Венгерский археолог Иштван Бона пишет: «Археологические данные о поселениях V и VI веков свидетельствуют, что земли вдоль северных и восточных склонов Карпат были необитаемы и окружены лесной полосой, шириной в среднем в 120 километров... Для обитания людей и содержания скота эта зона была непригодна, даже если она непосредственно и не включалась в 80-100-километровый горный барьер высотой 1500-2000 метров. Схожее положение складывалось и в северной части внутренней Карпатской котловины – в долинах Верхней Тисы нет никаких археологических следов человеческой жизни в данном регионе…» (1)

Проникнуть же в эту крепость можно было лишь либо водным путем – поднимаясь вверх по Дунаю, либо через несколько горных проходов, где еще с римской эпохи находились крепости и боевые посты.

[786.jpg]

Понятно, что для освоения этой дикой местности аварам требовались тысячи рабов. Для того, чтобы вооружить и прокормить одного элитного кавалериста, необходимы десятки зависимых крестьян и ремесленников. Нужно, что бы кто-то пахал землю и выращивал ячмень и пшеницу – в том числе и на корм боевым лошадям. Это только дилетантам кажется, что боевого коня можно кормить обычной травой или сеном. На деле животное с таким рационом быстро ослабеет и не сможет нести всадника, тем более тяжелых в доспехах. Кроме того, армия степняков нуждалась и в ремесленниках – должен же кто-то плавить железо и ковать доспехи с оружием для аварской конницы, как это раньше делали рабы-тюрки. Теперь в положении таких рабов оказались славяне и остатки германских племен гепидов и лангобардов, все еще обитавших на склонах Карпат.

И авары, следуя примеру гуннов, создававших рабочие поселки ремесленников в донских степях, стали сгонять порабощенные племена внутрь Карпатской котловины. Один из таких поселков археологи нашли на северо-западной оконечности озера Балатон – это был небольшой анклав, размером около 30 квадратных километров, где жило романизированное население каганата, занимавшееся преимущественно изготовлением ювелирных изделий. Этот анклав, поддерживавший тесные культурные связи с Римом, Франкским царством и Византийской империей, ученые выделили в отдельную археологическую культуру – Кестлей. (2)

Австрийский учёный Петер Штадлер из университета города Вены провел интересное исследование: с помощью оригинальной программы он обработал на компьютере данные раскопок могильников аварского периода – на территории Аварского каганата ученые нашли боле 61 тысяч захоронений, датированных VI-VIII веками нашей эры и принадлежавших самым различным народам. В итоге он установил, что расселение на территории Карпатской котловины шло по четкому плану: например, лангобардов, которые до нашествия аваров обитали на северо-западе Карпат, каган поселил на юге – охранять долину Дуная. Гепидам, прежде обитавшим на востоке, каган отдал земли на западе. Север – то есть, земли нынешней Моравии и австрийской провинции Каринтия отошли славянам. (3)

Возможно, каган действовал по старой римской формуле «разделяй и властвуй»: оторванными от корней народами проще управлять.

Впрочем, о стиле управления аваров стоит рассказать поподробнее. Во главе каганата стоял каган, а его первая и, надо полагать, главная жена звалась катун. Всеми практическими делами в каганате управляли два наместника кагана – тудун и югур, а налоговой системой заведовали тарханы, за которыми на иерархической лестнице стояли вожди племен и родов. Несмотря на то, что из Византии в каганат каждый год шел поток золота, большая часть кочевников-авар жили достаточно бедно, практикуя культ свободной нищеты. Например, одно из самых зажиточных аварских поселений археологи нашли близ города Дунауй-вароша в Венгрии, где сохранились остатки 37 жилищ. Это обычные полуземлянки с деревянными стенами, внутри которых были сложены печи-каменки. Во многих жилищах обнаружены зерновые ямы, а между постройками - глинобитные очаги. (2)

Все землянки были поставлены строго по плану – вокруг главной площади. Жилища окружала прочная деревянная стена идеально круглой формы – отличительный признак «хринга», аварской крепости-городища.

Как считают археологи, в городищах-«хрингах» авары жили только зимой, а весной они вместе со скотом возвращались на летние пастбища, где они жили в легких и переносимых с места на место юртах. Именно в скотоводстве авары видели свое главное богатство, а в золоте они видели не более чем материал для украшений.

Правда, уже с середины VII века авары утрачивают свой суровый боевой дух, и начинается процесс смешивания авар с порабощенным населением. И, судя по соседству типично венетских погребений (в виде погребальных урн с трупосожжениями) и с могилами аваров, хоронивших себя вместе с лошадьми, кочевники и их рабы не только жили в одних поселках, но и пользовались и общими кладбищами – ситуация, совершенно не представимая в Римской империи. Впрочем, и не только в Римской, но и в любой другой стране мира завоеватели никогда не устраивали общих кладбищ с покоренным населением. Даже и в мирное время для знати и вельмож было свое кладбище, для воинов и ремесленников – свое, для рабов – свое. Даже сейчас есть разделение кладбищ по религиозному признаку – и покойника-мусульманина никогда не повезут ни на христианское, ни тем паче на иудейское кладбище.

Единственное исключение из этого правила сделали авары, видимо, отличавшиеся религиозной терпимостью к другим народам.

О наличии общих кладбищ, говорящих о слиянии культур и народов, писал и российский историк академик Седов. «Погребения по обряду кремации славянского типа исследовались раскопками в могильниках в Кестхее, Покасепетке и Залакомаре в округе Балатона, а также в Сирмабешенье в венгерском округе Боршод. Целый ряд захоронений по обряду трупосожжения встречен в могильниках северных окраин ареала аварской культуры. Наиболее интересные результаты получены при раскопках биритуального могильника Залакомар, датируемого VII–IX веками. Было исследовано свыше 550 могил. Захоронения по обряду кремации VII века группируются отдельно в юго-восточной части некрополя. К VII веку принадлежат и трупоположения с западной ориентировкой, образуя вместе с сожжениями древнейшую часть кладбища. Население, хоронившее умерших в Залакомарском могильнике, принадлежало к общей аварской культуре, но, как показывают детали обрядности, имело различное происхождение». (4)

И действительно – вскоре потомки римлян, сарматов, славян и германцев становятся всё более похожи на кочевников, те в свою очередь, начинают походить на своих рабов.

* * *
[авары и славяне ]

АРДАГАСТ, ЦАРЬ СЛАВЯН

Еще больше авар и покоренных славян объединили совместные военные походы против империи. Как выяснилось, каган Ваян напрасно нервничал по поводу угрозы с востока. В том же 581 году умер тюркский каган Тобо-хан, после его смерти, как это водится, между наследниками вспыхнули междоусобные войны. В итоге авары были забыты, а Тюркский каганат распался на несколько частей, самыми крупными из которых стали Западно-тюркский каганат и Восточно-тюркский каганат.

Авары могли свободно вздохнуть.

И тогда, как пишет императорский советник и хронист Феофилакт Симокатта, авары решили вновь натравить славян на провинции Балканского полуострова. И тут же каган аваров потребовал у императора новых денежных субсидий для «обуздания варваров». Однако, новый император Маврикий - армянин по происхождению – возмутился столь откровенному вымогательству. К тому же, в карман аваров и так уже шла сотая часть всей имперской казны – огромные деньги.

Конечно, византийцы, затеявшие карательную операцию авар против славян, никак не ожидали подобных её результатов. Но ведь так часто бывает: хочешь избавиться от одной беды, а получаешь гораздо более серьёзную неприятность.

Именно тогда византийцы и узнали имя нового славянского царя – некоего Ардагаста, состоявшего в подчинении у кагана. Или же Радогоста, как пишут некоторые историки, полагающие, что в славянских языках имя не может начинаться со звука «А».

Безусловно, Ардагаст – это не славянское, а скорее готское или германское имя, ив основе которого лежит индоевропейский корень «gasts» - то есть, гость. В том, что такое имя носил и славянин, нет ничего удивительного, ведь готы и венеты долгое время составляли один племенной союз, перенимая друг у друга и обычаи, и имена собственные. Например, можно вспомнить одного из вождей антов по имени Кепагаст – брата царя Мезамира, убитого по приказу кагана Ваяна. (Впрочем, такие с корнем «gasts» были в ходу и у других народов: например, можно вспомнить славного франкского полководца Арбогаста, бывшего в свое время одним из лидеров «языческой партии» в Риме, а его полный тезка Арбогаст в VII веке возглавил епископскую кафедру в Страсбурге.)

О походе славян в 585 году оставил рассказ и Феофилакт Симокатта: «Они (авары – Авт.) натравили племя склавинов, которое разорило большую часть ромейской земли и, будто перелетев (по воздуху), лавиной подступило к так называемым Длинным стенам (укреплениям на подступах к Константинополю – Авт.), на глазах горожан уничтожая всё. Поэтому василевс в страхе расставил на Длинных стенах караулы, а воинские силы, которые имел при себе, вывел из столицы, стараясь из того, что было под рукой, создать вокруг города ещё один значительный заслон. Тогда-то Коментиолу (византийский полководец – Авт.) и было вверено ответственное командование; вступив во Фракию, он отогнал полчища склавинов, дошёл до реки, именуемой Эргиния, и внезапно появившись перед склавинами, решительно напал на них и учинил великое избиение варваров... Затем, по прошествии лета, он, собрав ромейские силы, отправился к Андрианополю и натолкнулся на Ардагаста, который вёл огромные полчища склавинов с добычей – многочисленными пленными и великолепными трофеями. По прошествии ночи Коментиол рано утром подошёл к крепости Ансин и храбро вступил с варварами в бой. Враги отступили и были обращены в бегство…» (5)

Но на этом война не закончилась.

На следующий год славяне Ардагаста соорудили из деревянных челнов-однодеревок (по-гречсески «моноксилов») переправу через реку Сана для конницы аваров. И в результате вступления в боевые действия основных сил армии кагана, аваро-славянской орде далось практически невероятное: овладеть доброй половиной крепостей дунайского Лимеса, захватив в том числе и город Маркианополь - столицу провинции Нижняя Мезия. Далее славяне широко растеклись по всему Балканскому полуострову, дойдя до самого города Коринфа, контролировавшего дорогу на Пелопоннес.

Иоанн Эфесский писал: "И народ склавинов разграбил всё – и церковную утварь и большие кивории (навесы над алтарём) – растащил на крепких колесницах, как например, киворий коринфской церкви: его каган вместо шатра натянул и укрепил и под ним сидел... В конце концов они (склавины) проломили стену; (ворвались в город Анхиал) и нашли там пурпурные одеяния, те, что Анастасия, супруга императора Тиверия, прибыв в термы, посвятила тамошней церкви. Их каган забрал и надел, говоря: "Желает этого царь ромеев или не желает, но вот, царство его отдано мне"... (6)

Но византийцы - потомки воинов Александра Македонского и внуки римских легионеров – вовсе и не собирались уступать родные Балканы без сопротивления. Уже в 587 году Константинополь предпринимает первую попытку очистить Балканский полуостров. Во главе имперских войск численностью в 6 тысяч всадников был поставлен полководец Коментиол, прославившийся благодаря победе над Ардагастом, а в помощь ему император выделил двух опытных полководцев рангом пониже – таксиархов Мартина и Каста.

Расчет делался на внезапность нападения, и удача поначалу сопутствовала ромеям. Сначала один отряд зашел в тыл славянам, затем другой отряд под командованием Мартина, скрытно подошел к предместьям знаменитого древнеримского города Томы, где когда-то отбывал ссылку поэт Овидий, и обрушился на оставленную без охраны лагерь самого кагана Ваяна.

"Словно из бездны моря предстала перед варварами смерть, словно каким-то морским приливом внезапно поглощено было неприятельское войско», - восторженно писал Симокатта. – Каган благополучно нашел себе спасение, обратясь в бегство — спасительный остров на озере дал убежище варвару…» (5)

Причем, по словам хрониста, перепуганный каган пять дней прятался в камышах и смог вернуться в свою ставку лишь под охраной телохранителей.

Однако затем удача отвернулась от византийцев.

Большой отряд Каста попал в засаду, сам он был взят в плен. Затем огромное войско Ардагаста опустошило всю Фракию.

Хуже всего было то, что под стенами одного города аваро-славянский отряд захватил в плен воина по имени Бусас. Горожане, несмотря на прежние заслуги Бусаса, не захотели заплатить назначенного выкупа. Тогда пленный, умоляя сохранить ему жизнь, стал учить славян и аваров строить стенобитные машины.

И, как пишет Феофилакт Симокатта, «неприятели без всякого труда завоевали многие из ромейских городов, воспользовавшись этим хитрым сооружением как образцом для дальнейших построек». (5)

Казалось, что Византийская империя уже дышит на ладан и спасти ее может только лишь чудо.

Так оно и произошло. В 590 году нежданная смута вспыхнула в Персии. Полководец по имени Бахрам Чубин сверг законного шахиншаха Ирана Ормузда IV. Сын последнего Хосров бежал в Византию и попросил помощи у императора Маврикия, обещая передать империи все спорные земли, за которые уже много лет на востоке шла война. В итоге объединенная персидско-византийская армия разгромила узурпатора, и шахиншах Хосров заключил мир на самых выгодных для Византии условиях, дав, наконец, императору возможность собрать все силы для войны с аварами.

Руководить войсками он поставил одного из самых талантливых полководцев эпохи – Приска, который решил не нарушать формального мирного договора с аварами, но сосредоточиться на боевых действиях против Ардагаста, не заключавшего вообще никаких договоров.

И снова византийским солдатам удалось застать неприятеля врасплох. Скрытно подойдя к лагерю Ардагаста, ромеи ровно в полночь атаковали спящих славян.

Феофилакт Симокатта пишет: «Ардагаст, распростившись со своими сновидениями вследствие все нараставшего шума, быстро проснулся, вскочил на неоседланного коня и устремился в бегство. Затем варвар внезапно напал на ромеев и, соскочив с коня, попробовал попытать счастья в пешей битве. Но не имея сил выдержать ответное нападение, он обратился в бегство, спасаясь через какое-то непроходимое место. В этих привычных для него передвижениях Ардагаст обогнал своих противников. Но тут ему не повезло: по какому-то несчастному случаю варвар налетел на ствол огромного дерева и упал. Здесь он стал бы весьма желанной добычей для преследователей, если бы река не послужила ему спасением: переплыв ее, он избежал опасности. Ромеи, сделав огромные толпы склавинов пищей мечей, опустошили страну, бывшую под властью Ардагаста, а пленных, взятых живыми, они, отягчив деревянными колодками, послали в Византию". (5)

Загадкой является дальнейшая судьба Ардагаста. Хотя отважный воин и спасся, переплыв на другой берег, больше о нем никто ничего не слышал. То есть, либо Ардагаст погиб в дальнейших сражениях, либо после этого разгрома он навсегда утратил власть над своими земляками.

* * *
[авары]

ЦАРЬ МУСОКИЙ

Следующим царем славян греческие хронисты называют некоего Мусокия – судя про всему, это было прозвище, данное вождю из-за его любви к музыке и музыкальным инструментам (вернее, в те времена греки употребляли слово «мусика» и «мусические» инструменты).

Войска Мусокия с некоторым запозданием прибыли к месту разгрома Ардагаста, тем не менее, Мусокий распорядился напасть на ромейское войско, чтобы выручить попавших в плен славян.

Феофилакт Симокатта пишет: «Приск, взяв три тысячи воинов и распределив их по лодкам, переправился через реку Паспирий. В полночь он начал нападение. Варвар был пьян, и от хмеля его разум помрачился: дело в том, что в этот день он устраивал поминки по умершему брату, как им велит обычай. Началось великое смятение, и варвар (в смысле, сам Мусокий – Авт.) был захвачен в плен. Ромеи продолжили поминальный пир, совершая возлияние кровью… И вот ромеи, возгордившись достигнутым, впали в роскошь, а затем погрязли в пьянстве. (…) Тогда-то побежденные, собравшись вместе, отплатили ромеям за набег. И это возмездие было бы еще страшнее нападения ромеев, если бы Генцон, собрав пехоту, не одержал верх в этой битве…» (5)

Также в летописи осталось имя преемника Мусокия – вождя по имени Пейрагаст, который попытался отомстить ромеям за разгром славян, напав на византийское войско при переправе через некую реку – судя по всему, через Дунай. «Первую тысячу человек, перешедших реку, варвары уничтожили, - писал Феофилакт Симокатта. - Узнав об этом, стратиг приказал войску совершать переправу, не разделяясь на маленькие отряды, а совместно, чтобы, переходя реку, не становиться ненужной жертвой врагов. Когда, таким образом, ромейское войско выстроило свои ряды, варвары в свою очередь сгруппировались на берегу реки. И вот ромеи стали поражать варваров со своих судов стрелами и копьями. Варвары не смогли выдержать массы посылаемых стрел и покинули осиротевший берег. Тут был убит и их начальник Пейрагаст. Он был поражен стрелою в пах, и так как эта рана была смертельной, скончался. И все неприятельское войско обратилось в бегство…» (5)

* * *
[Юстининанова чума.jpg]

ЮСТИНИАНОВА ЧУМА

После поражения славян, осмелевшие греки решили нанести удар и непосредственно по аварам. В ответ на вторжение имперской армии, каган сначала попытался уничтожить город Сингидун, затем пошел в поход к Ионийскому заливу, стирая по дороге в пыль все имперские крепости. Монах Феофан, сообщая о разорении Далмации, говорит: "И взяв окрестные 40 городов, все их опустошил".

Но в тот момент, когда, казалось, что Константинополь уже не спасти, в аварской армии началась жесточайшая эпидемия неизвестной болезни.

Феофилакт Симокатта: «Это было неумолимое бедствие, не поддававшееся никаким лечебным средствам, как бы хитро они ни были придуманы… Семь сыновей кагана в один и тот же день окончили свою жизнь…» (5)

О судьбе самого кагана Ваяна ничего не говорится. Но, видимо, в том же году скончался и сам прославленный полководец. По крайней мере, как говорится в греческих источниках, все переговоры с ромеями отныне вел некто Апсих – человек из ближнего круга кагана, который и увел остатки аварской конницы за Дунай. Обычно считается, что болезнь, поразившая аваров, это знаменитая бубонная чума – «Юстинианова чума».

Возможно, в этот момент византийской армии и удалось бы окончательно расправиться с каганатом, но в этот момент и сама империя неожиданно затрещала по всем швам.

Все началось с приказа императора Маврикия, повелевшего войскам остаться на зимовку в землях славян – дабы предотвратить появление нового царя, мечтающего об отмщении. Впрочем, как подозревали сами солдаты, истинная причина приказа крылась в жадности Маврикия: если армия оставалась «на кормление» в землях побежденных варваров, то император мог не платить им положенное по договору жалованье. Но в том-то и дело, что кормится в разоренных поселках славян было совершенно нечем. А вот жаждавших отмщения врагов было более, чем достаточно.

Войска восстали. Бунтовщиков возглавил сотник Фока, бывший конюх Приска, ранее уже выступавший солдатским делегатом и подвергшийся за это глумлениям при царском дворе – так, ему выдрали бороду за непочтительное поведение перед императором Маврикием. Ныне же сотник Фока решил отомстить обидчикам.

Когда войско подошло к столице, выяснилось, что защищать скупого императора никто не желает. Василевс пытался бежать в Персию, к своему названному "сыну" Хосрову, но был схвачен толпой вместе со всей родней. Узурпатор Фока приказал казнить Маврикия, заставив сначала монарха наблюдать за казнью всех его пятерых сыновей.

Правил Фока недолго – всего восемь лет, но за это время безродный узурпатор, пытаясь удержать в своих руках случайно доставшуюся ему власть, установил в империи настоящий режим террора против всех видных государственных деятелей, включая и собственных сподвижников.

Феофан пишет: "Суждено было, чтобы Фока погубил всех, кто содействовал захвату им власти, и всех своих союзников по совершению преступлений погубил кровавой гибелью – не может совместное участие в преступлении создать твёрдой дружбы между злоумышленниками". (7)

Наступили "тёмные века" византийской истории. Держава, созданная Юстинианом Великим, лишилась практически всех азиатских провинций - персидский царь Хосров, объявив себя мстителем за Маврикия, начал вновь войну на Востоке.

Никто в мире и не обратил внимание, как в этот момент в далеком аравийском городке Мекка, который был захвачен персами для предотвращения распространения христианства, вдруг появился новый пророк: странный подросток, воспитанный в семье христиан и страдающий приступами эпилепсии. Довольно скоро станет известен как «Восхваляемый Пророк» - то есть, как «Пророк Мухаммед», а его последователи разгромят и Персидскую империю, и Византию, и едва не покорят всю Европу.

* * * [карта походов славян.jpg]

СЛАВЯНЕ ИДУТ НА БАЛКАНЫ

Смутой в Византии удачно воспользовались авары, которые так и не смогли перейти от разбойничьего ремесла к обычным методам хозяйствования. В самом деле, зачем пахать землю и пасти скот, если соседние народы под угрозой набегов готовы отдать все, что от них требуют?

По подсчётам венгерского археолога Иштвана Эрдели, Византия до 626 года выплатила аварам около 6 миллионов золотых солидов, что в совокупности составляет 25 тонн драгоценного металла. (8)

Это были баснословные деньги, позволявшие кагану содержать огромную по тем временам армию, покупать лояльность различных кочевых родов и группировок, объединившихся вокруг его престола, расширять своё могущество и влияние на континенте. Но в том-то и дело, что скупым грекам вовсе не нравилось делиться своим добром с какими-то дикарями с Востока И вот, желая держать византийцев в постоянном страхе, аварам раз за разом приходилось подымать планку военной угрозы: вторгаться всё глубже и глубже в имперские владения, брать штурмом крепости и наиболее значительные торговые и ремесленные города, которые они затем, по заключении мира, легко отдавали назад ромеям.

Правда, новый каган уже не довольствуется одним лишь получением денег от византийцев, требуя новые земли.

В 614-615 годах, пользуясь тем, что основная армия Ираклия находилась на Востоке, он начинает широчайшее наступление на Балканский полуостров. Именно тогда католический епископ из Испании Исидор Севильский записал фразу, которую любят цитировать все отечественные историки: "Шёл уже пятый год правления Ираклия. В начале его склавины отняли у римлян Грецию, персы – Сирию и Египет и очень много провинций". (9)

Вернее, отняли авары, а все лавры достались их подданным. Похоже, что с этого времени хронисты подчас ставят знак равенства между обоими племенами. К примеру, византийский император X века Константин Багрянородный, рассказывая о взятии крупнейшего опорного пункта греков на берегах Адриатики, "крепости под названием Салона, размерами с половину Константинополя", которое состоялось как раз в те годы, называет агрессоров двояко: "склавинскими безоружными племенами, которые называются также аварами" или просто "склавины, они же авары".

Именно из этих народов много лет спустя и образуется славянское население Балкан - сербы и хорваты.

* * *
[King_Samo.jpg]
Фреска с портретом Само из церкви в Моравии.

[Владимир Тихомиров]

САМО, ВОЖДЬ ВЕНЕТОВ

Решающим влияние аваров было и на северных венетов, уже много веков подряд обитавших на побережье Балтийского моря и в устье Эльбы.

Так, в летописи Феофилакта Симокатты есть очень любопытный момент, свидетельствующий о связи аваров, южных славян и их северных братьев. Описывая один из эпизодов войны ромеев с славяно-аварскими отрядами, он упомянул, как в плен к византийцам попало трое бардов или филидов, посланных с берегов Балтики:

"На другой день трое людей из племени склавинов, не имеющие никакого железного оружия или каких-либо военных приспособлений, были взяты в плен телохранителями императора. С ними были только кифары (струнный музыкальный инструмент; напоминающий лиру. – Авт.), и ничего другого они не несли с собой. Император стал их расспрашивать, какого они племени, где назначено судьбой им жить и по какой причине они находятся в ромейских пределах. Они отвечали, что по племени, они склавины, что живут на краю западного Океана, что каган отправил к ним послов с тем, чтобы собрать военную силу, и прислал почетные дары их племенным владыкам. Дары они приняли, но в союзной помощи ему отказали, настойчиво указывая на то, что их затрудняет дальность расстояния. А их отправили к кагану в качестве заложников, как бы в доказательство того, что это путешествие длится пятнадцать месяцев. Но каган, забыв все законы по отношению к послам, решил чинить им всякие затруднения при возвращении. Они слыхали, говорили они, что ромейский народ и по богатству и по человеколюбию является, так сказать, наиславнейшим; поэтому, обманув кагана, они выбрали удобный момент и удалились во Фракию. Кифары они носят потому, что не привыкли облекать свои тела в железное оружие – их страна не знает железа, и потому мирно и без мятежей проходит у них жизнь, что они играют на лирах, ибо не обучены трубить в трубы. Тем, для кого война является вещью неведомой, естественно, говорили они, более усиленно предаваться музыкальным занятиям. Выслушав их рассказы, император пришел в восхищение от их племени, и самих этих варваров, попавших в его руки, он удостоил милостивого приема и угощения. Удивляясь величине их тел и красоте членов, он направил их в Гераклею". (5)

О другой стороне отношений венетов и аваров повествует бургундский монах Фредегар, составивший в летописи сообщение о событиях 623-624 годов на восточных границах франкской державы.

«На 40-м году правления Хлотаря (царь франков Хлотарь II, правил с 584 по 629. – Авт.) некий человек по имени Само, франк родом из Сеннонской округи, вместе с другими купцами отправился к тем склавам, которые известны как виниды. Склавы уже подняли восстание против авар, называемых также гуннами и против их правителя-кагана. Виниды были долгое время поданными гуннов, которые использовали их как befulci (самый адекватный перевод этого слова: «пушечное мясо», хотя и понятно, что в то время пушек не было. - Авт.). Когда бы гунны не выступали против других народов, они стояли у лагеря в строю, готовые к бою, пока сражались виниды. Если виниды побеждали, то гунны бросались вперед за добычей, но если виниды терпели поражение, то гунны поворачивали их и вновь заставляли вступать в битву. Виниды звались гуннами befulci, потому, что они дважды начинали атаку в боевых порядках, и таким образом, прикрывали гуннов. Каждый год гунны зимуют со склавами, спят с их женами и дочерьми, и вдобавок склавы платят дань и терпят много других тягот. Сыновья, рожденные от гуннов склавскими женами и дочерьми однажды нашли это постыдное унижение нестерпимым, и поэтому, как я сказал, они отказались подчиняться своим господам и подняли восстание. Когда они выступили против гуннов, Само, о котором я говорил, пошел с ними, и его храбрость вызвала их восхищение: удивительно много гуннов пало от меча винидов…» (10)

Современные историки не очень любят цитировать данные строки из летописи Фредегера, утверждая что франкский летописец специально хотел унизить славян. Дескать, рассказывая о борьбе предков славян против кочевых угнетателей, Фредегар подчеркивает, это как бы уже и не чистопородные славяне, а бастарды-полукровки, дети степняков от сексуальных утех с пленными славянками. Отдельные историки, желая опровергнуть слова Фредегара, даже утверждают, что исключительно гордые и неприступные славянки совершенно никак не могли спать со своими поработителями, потому что такого не могло быть никогда в принципе. И точка.

Однако, не стоит судить о событиях древней истории с позиций дня сегодняшнего.

Мы уже писали, что отрицательное отношение к гуннам сформировалось только в начале прошлого века под влиянием антинемецкой пропаганды; именно немцев во время Первой мировой войны англичане именовали «гуннами». Но вот у людей, живших в раннем Средневековье, отношение к кочевникам с востока было иным. Например, в «Песне о Нибелунгах» гунны упоминаются как первый и самый непобедимый из народов Земли: «Шесть боевых у гуннов полков, в каждом пять тысяч, а в тысяче – сотни счетом тринадцать, в каждой же сотне в четверо больше воинов смелых». Правитель гуннов Атли, предстаёт как образцовый царь. Очевидно, что грозные кочевники произвели на европейцев и, особенно, на германцев, неизгладимое впечатление.

Авары, ставшие второй волной азиатских степняков в Европе, поразили франков своими военными талантами, несколько раз разгромив их на поле боя. Именно поэтому летописцы стали называть их "гуннами" – это был титул непобедимых небожителей, слава которых гремела по всем землям. И происхождение от столь грозных завоевателей – это не просто комплимент, но и единственно возможное объяснение того, каким это образом грозные «небожители» проиграли порабощенным народам. Все просто – они проиграли сами себе, вернее, своим же бастардам.

Смущает историков-славистов и франкское происхождение предводителя венетов Само – дескать, летописец хотел сказать, что сами славяне ни к какой борьбе ни способны.
[IMG][/IMG]
[Sámo.jpg]
Памятник Само в Чехии

Однако, возможна и другая гипотеза: подчеркивая франкское происхождение Само, Фредегар, возможно, хотел каким-либо образом оправдать своих господ - горделивых королей Австразии, которым венеты нанесли сокрушительное поражение в битве под Вогастисбургом. Кроме того, на взгляд преподобного Фредегара, было совершенно недопустимо, что бы язычники – венеты одержали бы верх над франками-христианами, поэтому он и поставил христианина Само командовать войском язычников.

Фредегар подробно описал причины войны: "В этом году склавы (или виниды, как они себя называют) убили и ограбили большое число франкских купцов в царстве Само, и так началась вражда между Дагобертом (царь франков, сын Хлотаря II, правил с 629 по 639 годы. – Авт.) и Само, царём склавов. (10)

Дагоберт отправил Сихария с посольством к Само с требованием соответствующего возмещения за ограбление купцов его людьми.

"Само не пожелал видеть Сихария и не допускал его к себе. Но Сихарий оделся как склав и таким образом, вместе со своей свитой, проник в покои Само и полностью прочел ему послание, которое ему было приказано вручить. Но, как это обычно бывает у язычников и у людей дурной гордости, Само не признал ничего из того зла, которое он совершил. Он просто утверждал, что у него есть намерение совершить правосудие в этом споре, также как и в других раздорах, которые возникли в это же время. При этом, посол Сихарий, поступив как глупец, говорил с Само угрозами, хотя для того эти слова не имели никакого значения. Он сказал, что Само и его народ обязаны быть верными подданными Дагоберта.

Оскорбившись, Само ответил: "Земля, занимаемая нами, принадлежит Дагоберту, и мы являемся его людьми лишь при условии, что он будет поддерживать с нами дружбу". Сихарий возразил: "Невозможно для христиан и слуг Господа жить с условием дружбы с собаками". "Тогда, сказал Само, если вы божьи слуги, то мы его гончие псы, и если ты настаиваешь на оскорблении Его, то в нашем праве разорвать тебя на куски". И затем Сихарий был выгнан вон.

Когда он вернулся к Дагоберту с донесением о результатах своей миссии, царь приказал тайно собрать войско со всего королевства Австразии для похода против Само и винидов.

Против винидов выступило три отряда, лангобарды также помогли Дагоберту, сделав нападение на склавскую землю. Но склавы повсюду приготовились к отпору.

Алеманнские войска под командованием герцога Хродоберта одержали победу в том месте, где они вступили в склавскую землю, и лангобарды также одержали победу и, как и алеманны, взяли много склавских пленных.

Но, с другой стороны австразийцы Дагоберта, осадившие крепость Вогастисбург, в которой укрылось множество самых решительных винидов, были сокрушены в трехдневной битве. И поэтому они вернулись домой, оставив во время своего бегства все палатки и снаряжение.

После этого виниды совершили много грабительских набегов на Тюрингию и прилегающие земли королевства франков. Помимо этого, Дерван, герцог сорбов, народа склавского происхождения, долгое время подчинявшийся франкам, перешел под власть Само вместе со всеми своими людьми. И не столько склавская храбрость винидов позволила им одержать победу над австразийцами, сколько плохое состояние духа у последних, которые видели, что их Дагоберт их ненавидит и постоянно обирает". (10)

Согласно летописи Фредегара, Само правил венетами 35 лет. «Несколько раз они, под его руководством, воевали с гуннами, и его благоразумие и храбрость всегда доставляли винидам победу. У Само было 12 винидских жен, которые родили ему 22 сына и 15 дочерей".

* * *
ЕЩЕ РАЗ О ДУЛЕБАХ

Рассуждая о влиянии Аварскрого каганата на северных венетов, невозможно не вспомнить и о бедных дулебах и их женщинах, о которых так переживал монах Нестор в «Повести временных лет»: «Эти обры (авары – Авт.) воевали и против славян и притесняли дулебов - также славян, и творили насилие женам дулебским: бывало, когда поедет обрин, то не позволял запрячь коня или вола, но приказывал впрячь в телегу трех, четырех или пять жен и везти его - обрина, - и так мучили дулебов». (11)

Но кто они такие, эти дулебы?

Существует множество разных гипотез о происхождении этнонима дулебов.

Например, как установил российский языковед Олег Трубачёв, этот этноним происходит от германского слова daudlaiba, означающего "наследство умершего". Видный российский языковед, профессор Григорий Хабургаев, напротив, уверен, что дулебы является одним из четырех "первичных этнонимов" у праславянских племён (остальные: хорваты, север и сербы), а поэтому их невозможно установить их этимологию.

Однако, на взгляд вашего покорного слуги, самая очевидная версия происхождения этнонима состоит в том, что этого слово образовано из двух частей. Первая часть – это славяно-готский предлог «ду», означающего принадлежность к чему-либо – собственно, этот предлог, несколько трансформировавшись, сохранился и в современном русском языке («Пойдем до дома!») Вторая часть слова - Лаба или Леба, славянское название реки Эльбы. То есть, дулебы – это полабцы, жители долины Эльбы. (Впрочем, возможно этот этноним произошли от какой-либо иной реки – например, в Германии течет река Лебах, в Польше – Леба, но сути это не меняет.)

Очевидно, почему из всех покоренных аварами славянских племен Нестор упомянул именно дулебов – именно дулебы, мигрировавшие в годы владычества Аварского каганата на восток, стали одним из столпов зарождающегося Древнерусского государства.

Другая же ветвь дулебов стала фундаментом возникновения Великой Моравии и княжества Чехия. Так что, во времена Нестора дулебы были весьма известным народом, и летописцу было важно подчеркнуть происхождение всех слапвян от общего корня.

Третья же часть дулебов стала родоначальниками совершенно нового племени, происшедшего от брачных союзов с аварами. Речь об ободритах – самом могущественном и сильном объединении венетов, сложившимся в середине VIII века на побережье Балтики.

Впервые этноним «Abotriti» встречаются в записи от 798 года в «Анналах королевства франков» (Annales regni Francorum): «Ободриты всегда были помощниками франков, отчего они были сразу приняты ими в коалицию. Их герцог Траско, узнав о движении заэльбцев, поспешил им навстречу со всеми своими войсками и, завязав с ними сражение в месте, которое называется Свентана, поверг их в великом избиении. В самом деле, посол короля по имени Эбурис, который был в том сражении и в войске ободритов держал правый фланг, рассказал, что в первой стычке их было убито четыре тысячи…» (12)

При этом, летописец подчеркивает, что славяне-обордриты отличаются от других славянских народов, которые всегда были враждебны франкам: «В Германии есть некая славянская народность, живущая на берегу океана, которая на их собственном языке называется велатабы, по-франкски же вильцы. Она, всегда была враждебна франкам. И своих соседей, которые были подчинены или союзны франкам, она имела обыкновение преследовать враждой и теснить, и беспокоить войной». (12)

Собственно, «ободритами» этот племенной союз именовали только франки и немцы, причем, этимология этого этнонима так и осталось неясной. Например, ряд российских исследователей возводят это слово к производному от глагола «ободрать» - то есть, это такие «ободранные славяне». Другие же российские исследователи-славистов решили «ославянить» этот франкский экзоэтноним и перевели его на русский как «бодричи» - то есть, «бодрые славяне».

Однако, если вспомнить, что русский летописец Нестор называл аваров «обрами», то все становится на свои места. Вполне возможно, что это имя получили потомки обров и славян, которые сначали стали «оборитами», а потом «оботритами» и даже «ободритами».

Стоит обратить внимание и на тот факт, что самоназвание аваров – народ «уар» или «вар» - перекликается с другим названием славян-ободритов, которое встречается в ряде немецких исторических хроник. В частности, хронист Х века Видукинд Корвейский упоминает о том, что на ободритских землях жили и некие «вары» - в разных рукописях известны формы написания ”waris” и “waaris”. Племена «wairis», жившие на побережье Балтийского моря, упоминаются и в трудах Адама Бременского. (13)

А вот монах и миссионер XII Гельмольд из Босау, автор «Славянской хроники» («Chronicon Slavorum»), оставил нам весьма странное имя одного из идолов ободритов:

«В эти дни во всей славянской земле господствовало усердное поклонение идолам и заблуждения разных суеверий. Ибо помимо рощ и божков, которыми изобиловали поля и селения, первыми и главными были Прове, бог альденбургской земли, Жива, богиня полабян, и Редегаст, бог земли бодричей…»

Согласитесь, весьма соблазнительно поставить знак тождества между идолом Редегаста и царем славян Ардагастом из хроники Феофилакта Самокаатты, чье войско в 585 году едва не осадило Константинополь.

Впрочем, вполне возможно, что царь Ардагаст сам взял себе имя в честь бога или обожествленного героя Редегаста?

* * *
[IMG][/IMG]
[Slawenburg-Raddusch.jpg]
Славянский "хринг" Славенбург
ВЛИЯНИЕ АВАР

Однако, венеты перенимали у авар не только имя, но и технологии строительства крупных круглых крепостей «хрингов» - как в Аварском каганате. Так, в виде характерного «хринга» были выстроены укрепления вокруг столицы племенного союза ободритов – города Велиграда (ныне Мекленбург).

Известный германский археолог Йоахим Херрман описал, что древнейшие оборонительные сооружения Велиграда представляли собою внушительный деревоземляной вал 12 м шириною и свыше 5 м высотой. Основу конструкции составляли вертикально поставленные брусья, связанные между собою балками и досками; для большей прочности эта конструкция была заполнена землей. «Этот способ строительства можно определить как столбово-панцирную конструкцию, отличную и от решетчатого деревянного каркаса польских городищенских валов, и от срубной деревянной основы валов восточнославянских городищ...» (14)
[IMG][/IMG]
[798px-Raddusch,_Slawenburg.jpg]

Также венеты переняли у авар и манеру украшать боевые пояса, которые были известны еще с древнейших времён. Для воина пояс был сначала суровой необходимостью – на ремне воин носил меч, нож, кинжал, кошелек с деньгами, какие мелкие инструменты, потом превратился в показатель статуса воина и его места в тогдашней иерархии дружины. Но именно авары довели создание «золотых поясов» до настоящего искусства, укравшая их золотыми фигурками зверей – в археологии этот стиль получил название «звериного». Славяне стали копировать аварские фигурки – и детали славянских поясов ныне встречаются по всей Восточной Европе.

Стоит и вспомнить, что в Великом Новгороде представителей самых знатных и богатых купеческих кланов так и именовали: «золотые пояса».

Пожалуй, самая яркая и представительная коллекция ювелирных отливок была найдена на Северо-востоке Греции в местечке Велестино. Клад из 15 металлических фигурок, как правило, из свинца и бронзы, изображающих в гротесковой форме птиц и копытных животных, получил название "фигурки из Велестино". Чего там только не было! Домашние питомцы и дикие хищники с непропорционально огромными челюстями. Изображения людей, в том числе воинов с оружием в руках, дополнялись совершенно сказочными созданиями - изображениями грифона и сказочного человека-птицы.

Именно в этих образах и скрыт ключ к одной из самых волнующих загадок русской истории.

* * *
ДЕТИ СИМАРГЛА

Но самое главное, что венеты и прочие европейские народы перенимали у авар и их религию.

Правда, здесь мы вступаем на достаточно зыбкую почву: о религии древних авар не осталось никаких документальных свидетельств. Но в 1799 году в селе Надь-Сент-Миклош на реке Ароника, что на севере Румынии, ученые-археологи обнаружили настоящий клад - железный сундук с 23 золотыми сосудами общим весом 10 килограммов. Золотые сосуды были покрыты характерной аварской чеканкой и узорами. Кроме того, на боку одного из кувшинов ученые нашли процарапанную надпись – позже ученые установили, что надпись сделана на аварском диалекте булгарского (или тюркского) языка. Причем, такими руническим письменами в древние века пользовались множество племен, живших на огромной территории от Монголии до Балкан. (15)
[IMG][/IMG]
[miklosh21.jpg]
Сосуд из клада

Особый интерес археологов вызвал один из сосудов, украшенных ритуальными изображениями. На одной стороне изображен грифон – смесь птицы и собаки, на другой – воин и охотник за головами, ведущий пленника, еще одна отрезанная голова приторочена к седлу. Но самой интересной оказалась третья картина: гигантская птица, которая в когтях несет тело человека. Ученые-востоковеды ахнули: это же Симург, древнее божество скифо-сарматских народов, перелетевшее затем и в другие страны. к другим народам.
[IMG][/IMG]
[симург ]

«Симург — это проявленная в мире сила Ахура Мазда, стихия, наказующая грешников, но дающая возможность понять величие творца. Птица Симург изображалась многотысячекрылой и многотысячеглазой. Каждый взмах ее крыла — это различные проявления стихий, а рассыпанные по небу звезды — тысячи глаз Симурга». (16)

"Место отдыха Симурга, — сказано в откровении, — на древе, которое против всякой порчи, древе всех семян; и всегда, когда он взлетает с него, тысяча веточек пускается в рост на этом дереве, а когда он опускается, то ломает тысячу веточек, и (он) роняет, рассыпает оттуда их семена" (17)

В средневековой поэме Фирдоуси «Шах-наме» («Книга царей»), написанной в начале XI века, Симург предстает посланником Ахура Мазды, который нашел и вырастил одного из мифических героев Ирана – богавыря Заля, который был рожден уродом - с седой головой, а потому брошен жестоким отцом в горах.

Птенцам Симурга надобна еда.
Расправив крылья, взмыл он из гнезда.
Увидел он дитя в слезах и в горе,
Да землю, что бурлила, словно море,
Пылало солнце над его челом,
Суровый, темный прах лежал кругом.
Симург спустился, – жаждал он добычи,
И мальчика схватил он в когти птичьи,
К горе Албурз, в гнездо, на тот утес,
Где жил с птенцами, он дитя унес.
Но помнил бог о мальчике дрожащем,
Грядущее хранил он в настоящем:
Симург, птенцы взглянули на дитя,
Что плакало, лицо к ним обратя,
И мальчика седого пожалели,
Познав любовь, им чуждую доселе.
Так время шло, в гнезде ребенок рос,
И только птиц он видел да утес. (18)

Именно эта сцена спасения Заля и была изображена на древнем золотом кувшине, созданном еще до рождения персидского поэта. Но ведь и в основу стихов Фирдоуси легли более древние мифы, повествующие о том, как боги хранили жизни богатырей и героев, которым было предначертано противостоять силам зла.

По большому счету, “Шах-намэ” можно уподобить “Книге бытия” пророка Моисея – это древнейший религиозный эпос, объясняющей в аллегорической форме метаисторический конфликт неблагодарного человечества с Богом-Творцом. Сюжет «Книги царей» начинается с самого начала времен, с детства всего человечества, когда люди жили по заветам Ахура Мазда. Но потом на престол взошел царь Джамшид, изобретатель роскоши, который возгордился и велел поклоняться себе, как Богу. В наказание Бог послал людям тирана Зохака с двумя змеями на плечах, выросшими после поцелуя Ахримана. Зохак отнял у Джамшида трон и царствовал тысячу лет, кормя своих змей человеческим мозгом, пока кузнец Каве не поднял восстания в пользу правнука Джамшида царя Фаридуна.

И с этого момента повестовование обретает исторический контекст – как у библейского проорка Ноя было три сына, от которого произошли все полемена и кролена, так и от персидского Фаридуна произошли народы персидской ойкумены. Старший сын Сальм стал повелителем Рима, средний Тур стал владыкой Турана, а младший Иредж – царем Ирана.

Братья, соблазненные демоном Ариманом, убили Иреджа, но забыли убить его беременную наложницу, от которой произошел царь Манучехра. И началась борьба персидского народа за справедливость, и одним из первых героев был витязь Заль, выращенный самим Симургом.

Впоследствии Симург стал и вечным покровителем Заля, которому он подарил свое волшебное перо.

А ты мое перо возьми с собою,
Парить я буду над твоей судьбою.
Накликнет недруг на тебя беду
Иль зло и благо вступят во вражду,
В огонь ты брось мое перо тотчас же,
Увидишь от меня добро тотчас же. (18)

Также Симург покровительствует и сыну Заля – богатырю Рустаму, исцеляя его тело от ран.

Он крыльями коснулся ран Рустама
И дивно исцелился стан Рустама:
Как прежде, стал прекрасен и силен
Седой Рустам, шестисотлетний слон! (18)

Способность Симурга исцелять — отголосок древнейшего евразийского мифа об орле, принесшем на Землю побег дерева жизни с неба или со священной горы.

Вот еще одно описание Симурга:

Симург та птица, а земной молвою
Наречена «Летающей горою».
Слона увидит – закогтит слона,
Акул берет из волн морских она;
Возьмет добычу – унесет за тучи.
Что ведьма перед птицею могучей?!
По воле всемогущего творца,
Есть у Симурга сильных два птенца.
Когда они распахивают крылья,
Тускнеет солнце, мир лежит в бессилье. (18)
[IMG][/IMG]
[гамаюн]

Крылатый Симург стал божеством и венетов – под именем Симаргла, языческого бога из пантеона князя Владимира Красно Солнышко, упомянутого Нестором в «Повести Временных лет»: «И поставил кумиры на холме за теремным двором: деревянного Перуна с серебряной головой и золотыми усами, и Хорса, Дажьбога, и Стрибога, и Симаргла, и Мокошь…» (11)
[IMG][/IMG]
[Рарог.jpg]

Память о Симаргле жива и сегодня – достаточно вспомнить Рарога, огненного сокола славян. Рарог стал символом княжеского рода Рюриковичей, изображавших падающего с небес сокола в виде тризубца или же скандинавской руны «альгиз», знака защиты богов.

А вот в тюркоязычном мире память о Симурге сохранилась под именем птицы Хумай – это птица-мать, спускающаяся с неба, чтобы даровать детям жизнь. В арабизированной мифологии Средней Азии Хумай считалась птицей счастья. В российском же фольклоре Хумай превратилась в вещую птицу Гамаюн из русских сказок.

Еще можно вспомнить и Жар-птицу из мрачных русских сказок, собранных в сборнике Афанасьева.

Сюжет этих легенд типичен: герой – например, Иван-дурак - случайно подбирает дивное перо Жар-птицы, сияющее неземным огнем. Причем, все советуют Ивану-дураку не трогать это перо, поскольку обладание таким даром «не по чину» может обернуться огромными неприятностями. Так оно и случается – Иван-дурак проходит череду суровых испытаний, но, преодолев все преграды, неожиданно меняется сам и становится новым царем.

Примерно, то же самое произошло и с венетами, которые точно так же нежданно-негаданно поручили в свои руки огненное перо Симаргла.

И тот час же аварское могущество растаяло как морок.

* * *
ЗАКАТ КАГАНАТА

Уже в 631 году в Аварском каганате вспыхнула распря между аварской и булгарской знатью. Восстание булгар было подавлено, но ненадолго – уже через несколько лет болгарские племена в Приазовье создают свое государство - Великую Булгарию. Но оно просуществовало недолго: вскоре одна Булгария создается на берегах Дуная, другая – в Поволжье. В это время часть прибывших с тюрками племен создают на землях нынешнего Дагестана новый каганат – прообраз будущей Великой Хазарии.

О внутреннем положении Аварского каганата с конца VII в. и до конца VIII в. в письменных источниках нет почти никаких данных. Известно лишь, что король франков Карл Великий поначалу побаивался аваров, с которыми он пытался установить дружеские отношения. В 780 году в Вормс прибыли аварские послы, а затем посольство франков посетило каганат.

Однако, когда авары заключили против франков союз с баварским князем Тассило, Карл решился на войну. В 791 году наследный принц Пипин, который вел свое войско из Италии, захватил одну из аварских крепостей. Затем саксы подняли восстание у себя на родине, и в ходе смуты был убит югур, а позже и сам каган.

В 796 году войско франков во главе с Пипином захватило резиденцию аварских каганов у реки Тиса. Множество авар спаслось бегством, но еще больше попало в плен. В Ахен отправились обозы с сокровищами, накопленными аварами в течение столетий.

Однако, авары не спешили смириться с поражением. Несколько раз они поднимали восстания, но безуспешно.

Последнее упоминание об аварах в исторических документах относится к 843 году – в Верденском договоре о разделе империи Карла между его сыновьями упоминалось и «Аварское королевство», которое представляло собой уже крохотную часть Задунавья, расположенную недалеко от Вены.

«Погибоше аки обре, их же нет, ни племени, ни потомства».
[IMG][/IMG]
[Vasnecov-SirinAlkonost-RD.jpg]

Библиография

1 - Bona Istvan “Hunok – Gepidak – Langobardok». 1993 Изд-во «JATE Magyar Őstörténeti Kutatócsoportja, Balassi Kiadó», 1993. Цитируется по изданию: Игорь Коломийцев «В когтях грифона» (kdet.ucoz.ru).
2 - «Relations Between the Autochthonous Population and the Migratory Populations on the Territory of Romania: A Collection of Studies». Editura Academiei Republicii Socialiste România, 1975.
3 - Stadler Peter «Avar chronology revisited and the question of the ethnicity in the Avar qaganate». Издание «The Other Europe (Avars, Bulgars, and Khazars)». Издательство : Koninklijke Brill NV, Netherlands, 2008.
4 - Валентин Седов “Славяне. Историко-археологическое исследование”, Издательский дом “Языки славянской культуры”, М., 2002.
5 - Феофилакт Симокатта «История». Свод древнейших письменных известий о славянах. Том 2. Изд-во «Восточная литература» РАН, М., 1995.
6 – Иоанн Эфесский «Церковная история». Публикация по изданию « Древние славяне в отрывках греко-римских и византийских писателей по VII в. н. э». Вестник древней истории, М., 1941.
7 – Феофан
8 - Иштван Эрдели «Исчезнувшие народы. Авары». Опубликовано в журнале «Природа», 1980 год, № 11.
9 – Исидор Севильский "Средневековая латинская литература IV-IX вв". М. 1970
10 – Фредегар "Хрестоматия по истории средних веков. Том 1. М. Изд-во соц.-эк. лит. 1961.
11 - «Повесть временных лет». Перевод и коммент. Лихачев Д.С., СПб., «Наука», 1999 г.
12 - «Анналы королевства франков» (Annales regni Francorum). Текст переведен по изданию: «Annales regni Francorum inde ab a. 741 usque ad a. 829, qui dicuntur Annales Laurissenses maiores et Einhardi». Germ., Hannover, 1895. Перевод с лат. - Волынец А., 2009. Сетевая версия: vostlit.info.
13 – Андрей Пауль "Балтийские славяне". Изд. "Книжный мир", М., 2016.
14 – Die Slawen in der Frühgeschichte des deutschen Volkes. Georg-Eckert-Institut für Internationale Schulbuchforschung, Braunschweig 1989.
15 - Олег Мудрак «Аварская надпись на сосуде клада Надь-Сент-Миклош»/ Orientalia et Classica, Аспекты компаративистики — М.: Вып. VI Изд. РГГУ, 2005.
16 - Журнал "Митра", СПб, № 2, 1998.
17 - Зороастрийские тексты: Суждения Духа разума (Дадестан-и меног-и храд). Сотворение основы (Бундахишн) [и др. тексты] / Под ред. О. М. Чунаковой. М., 1997.
18 - Фирдоуси «Шахнаме”. Т. I. (От начала поэмы до сказания о Сохрабе). Пер. с фарси Ц. Б. Бану, коммент. А. А. Старикова. М., 1957.

[А. Г. Кузьмин]

http://www.portal-slovo.ru/history/35265.php
Из книги "Откуда есть пошла Русская земля". Т. 2. М., 1986.
Кузьмин А. Г.

Большинство из приводимых ниже сведений почти не используются в научных исследованиях из-за того, что они не укладываются в принятые норманистские и антинорманистские концепции начала Руси. Некоторые известия искусственно привязываются к Киеву (в частности, сообщения о браках германских графов и герцогов с русскими княжнами и королевнами). В объяснении же нуждается и ошибочное употребление этнонима, поскольку ошибки могут навеиваться какими-то представлениями, уходящими в отдаленное прошлое. Естественно, что наиболее убедительной будет концепция, которая менее всего оставляет необъясненного. Здесь воспроизводятся, в частности, многие сведения, которые относятся к Подунавью и Прибалтике.


1. I век. Тацит (ок. 55—120) упоминает ругов на южном берегу Балтики.

2. II—III века. Иордан (VI в.) сообщает о борьбе готов в Прибалтике с ругами, которые были сильнее германцев "телом и духом" и тем не менее были побеждены готами.

3. Между 307—314 годами. В Веронском документе руги названы в числе римских федератов.

4. До 337 года. У византийского писателя первой половины XIV века Никифора Григоры упоминается русский князь, занимавший придворную должность при императоре Константине.

5. Вторая половина IV века. Иордан упоминает в составе державы Германариха рогов, а затем говорит о племени росомонов (или розомонов), вышедшем из повиновения.

6. Между 379—395 годами. Степенная книга (XVI в.) говорит о "брани с русскими вои" императора Феодосия. Сведение заимствовано, видимо, из жития упоминаемого здесь Ивана Пустынника Египтянина. Здесь же упоминается о нападении русов на "Селунский град". Известие восходит к Житию Дмитрия Солунского.

7. 434—435 годы. Руги появляются на реке Саве близ города Новиедуна (нынешняя Югославия), где приходят в столкновение с готами.

8. 454 год. Часть ругов примкнула к гуннам и вместе с ними потерпела поражение от гепидов и выступавших на их стороне племен, в том числе большей части ругов. Побежденные отступили из Подунавья к Днепру и Причерноморью, а частично отошли к Адриатическому побережью. Некоторые руги, по сообщению Иордана, получили места для поселений в городах, прилегающих к Константинополю.

9. 469 год. Руги терпят поражение от готов в борьбе за Паннонию.

10. 476 год. Одоакр (по Иордану — руг, по другим источникам — скирр) во главе войска, состоявшего из ругов, скирров, туркилингов, низверг последнего императора Западной Римской империи. В позднейшей традиции его называют русским князем, герулом с острова Рюген, славянским князем. Потомки его будут править в Штирии, а в XII веке также в Австрийском герцогстве. От Одоакра вели род и некоторые богемские фамилии.

11. 487 год. Одоакр захватил короля ругов Фелетея и его мать Гизу и казнил их в Равенне за попытку по наущению византийского императора Зенона вторгнуться в Италию.

12. 488 год. Одоакр разбил племянника Фелетея Фредерика а разорил его владения в Подунавье. Фредерик бежал к королю готов Теодориху.

13. 489 год. Теодорих выступил против Одоакра. Руги есть и в том и в другом войске.

14. 493 год. Теодорих вероломно убил Одоакра. Руги Фредерика участвовали в провозглашении Теодориха королем Италии.

15. Середина VI века. Руги (роги) на некоторое время захватили власть в Италии, возведя на королевский стол своего вождя Эрариха.

16. 568 год. Авары заняли Паннонию, а лангобарды прошли через Ругиланд в Северную Италию.

17. VI век. Сирийский автор Псевдозахарий упоминает народ рос в Причерноморье.

18. VI век. Историк начала XI века ас-Са'алиби в рассказе о постройке Хосровом I (531—579) Дербентской стены называет наряду с турками и хазарами русое.

19. VI век. Прикаспийский автор XV века Захир-ад-дин Мар'аши упоминает русое в районе Северного Кавказа.

20. 626 год. Византийский поэт Константин Манасси (XII в.) называет русских в числе осаждавших вместе с аварами Константинополь.

21. 643 год. Арабский автор ат-Табари (838—923) дважды называет русое как врагов мира, в особенности арабов.

22. 765 (или 773) год. Византийский хронист Феофано (ум. 817) упоминает русские хеландии (корабли). Норманисты греческое "та роусиа" читают как "красные".

23. 773—774 годы. Во французской поэме об Ожье Датчанине (XII—XIII вв.) упоминается русский граф Эрно, возглавлявший русский отряд, защищавший Павию — столицу лангобардов — от войска Карла Великого. В Северной Италии русы занимали район Гарды близ Вероны (скандинавы "Гардами" называли Восточную Русь).

24. Ок. 778 года. "Песнь о Роланде" (записи XII—XIV вв.) называет русое в числе противников франкского войска. Упоминаются также "русские плащи".

25. Конец VIII — начало IX века. В поэме Рено де Монтебан (конец XII — начало XIII в.) среди приближенных Карла Великого назван русский граф.

26. В поэме "Сэсн" (конец XII в.)русский великан Фьерабрас выступает на стороне Гитеклена-Видукинда Саксонского против Карла Великого. "Фьерабрас из Руссии" — исполин "с прекрасной гривой русых и курчавых волос, рыжеватой бородой и рубцеватым лицом".

27. В поэме "Фьерабрас" (вторая половина XII — начало XIII в.) — богатырь Фьерабрас, сын эмира Балана, — царь Александрии и Вавилона, а также правитель Кельна и Руси. Попав в плен, становится верным слугой Карла Великого.

28. В поэме "Флоован" 12 пэров Карла Великого, находясь в плену, избивают сарацинских предводителей и русского короля.

29. В поэме "Фольк из Кандии" (XII в.) Ганита Прекрасная получила в удел Русь и "аморавов". В отсутствие отца она сдает город франкам и принимает крещение.

30. Конец VIII века. В Житии Стефана Сурожского упомянут русский князь Бравлин. Имя князя, возможно, происходит от Браваллы, при которой в 786 году произошла большая битва между данами и фризами. Фризы потерпели поражение, и многие из них покинули свою страну, переселяясь на восток.

31. Конец VIII века. Географ Баварский называет русое рядом с хазарами, а также неких росов (ротсов) где-то в междуречье Эльбы и Салы: Атторосы, Вилиросы, Хозиросы, Забросы.

32. VIII—IX века. Папы римские Лев III (795—816), Бенедикт III (855—858) и другие держатели римского стола направляли специальные послания "клирикам рогов". Очевидно, общины ругов (они были арианами) продолжали держаться обособленно от остальных христиан.

33. 839 год. Вертинские анналы сообщают о прибытии к Людовику I Благочестивому с послами византийского императора Феофила представителей народа рос, правитель которого носил титул кагана.

34. До 842 года. Житие Георгия Амастридского сообщает о нападении росов на Амастриду (Малая Азия).

35. Между 836—847 годами Ал-Хорезми в географическом сочинении упоминает Русскую гору, с которой берет начало река Др. ус (Днепр?). Известие имеется также в трактате второй половины X века (Худул ал-Алам), где уточняется, что гора находится к северу от "внутренних болгар".

36. 844 год. Ал-Якуби сообщает о нападении русое на Севилью в Испании.

37. 844 год. Ибн Хордадбех называет русое видом или родом славян (известны две редакции его труда).

38. 18 июня 860 года. Нападение росов на Константинополь.

39. 861 год. Константин-Кирилл Философ, будущий создатель славянской азбуки обнаружил в Крыму евангелие и псалтырь, написанные русскими письменами, и, встретившись с человеком, говорившим на этом языке, усвоил разговорный язык и расшифровал письменность.

40. IX век. По сообщению персидского историка Фахр ад-дина Мубаракшаха (XIII в.), у хазар было письмо, которое происходило от русского. Хазары заимствовали его от вблизи живущей "ветви румийцев" (византийцев), которых они называют руссами. В алфавите 21 буква, которые пишутся слева направо, без буквы алеф, как в арамейском или сирийско-несторианском письме. Это письмо было у хазарских иудеев. Руссами в данном случае, как полагают, названы аланы.

41. 863 год. В документе, подтверждающем прежнее пожалование, упомянута Русарамарха (марка Русаров) на территории современной Австрии.

42. Ок. 867 года. Патриарх Фотий в окружном послании сообщает о крещении росов (район жительства неизвестен).

43. Ок. 867 года. Византийский император Василий в письме к Людовику II, принявшему титул императора, применяет титул кагана, равный королевскому, по отношению к четырем народам: аварам, хазарам, болгарам и норманнам. Известие обычно связывают с упоминанием кагана у русое под 839 годом (см. указание 33), а также в ряде восточных и собственно русских источников.

44. Ок. 874 года. Ставленник Рима, константинопольский патриарх Игнатий направил епископа на Русь.

45. 879 год. Первое упоминание Росской епархии Константинопольского патриаршества, находившейся, видимо, в городе Росия в Восточном Крыму. Эта епархия существует до XII века.

46. 879 год. Крещение росов императором Василием (сообщение Иоанна Скилицы).

47. До 885 года. Хроника Далимила начала XIV века называет архиепископа Моравии Мефодия русином.

48. До 894 года. Чешская хроника Пулкавы конца XIV века включает в состав Моравии эпохи моравского князя Святополка (871—894) Полонию и Руссию.

49. Историк середины XV века, позднее папа Пий II, Эней Сильвий говорит о подчинении Риму Святополком Полонии, Хунгарии (позднейшей Венгрии, ранее области гунов) и руссанов — русое.

50. В "Хронике всего света" Мартина Вельского (XVI в.) и хронографе западнорусской редакции (XVI в.) сказано, что Святополк "держал русские земли". Святополк "с боярином русским" крестили чешского князя Борживоя.

51. Чешский хронист Хагеций (ум. 1552) напоминает, что Руссия прежде входила в состав Моравского королевства.

52. (ум. 1552) Ряд восточных авторов пересказывает сюжет о русах, живущих на острове "в три дня пути" (примерно 100 км), правитель которых назывался хаканом.

53. Конец IX — начало X века. Ал-Балхи (ок. 850—930) говорит о трех группах руси: Куйабе, Славии, Арсании. Ближайшая К Булгару на Волге — Куйаба, самая отдаленная — Славия.

54. Ок. 904 года. Раффельштеттенский торговый устав (Австрия) говорит о славянах, приходящих "из Ругии". Исследователи обычно выбирают между Ругиландом на Дунае, Ругией в Прибалтике и Киевской Русью.

55. 912—913 годы. Поход русое на Каспий со стороны Черного моря, отмеченный арабским ученым Масуди (сер. X в.) и другими восточными авторами.

56. 921—922 годы. Ибн Фадлан описал русое, которых он видел в Булгаре.

57. Ок. 935 года. Устав турнира в Магдебурге называет в числе участников Велемира, князя (принцепса) Русского, а также выступающих под знаменем герцога Тюрингии Оттона Редеботто, герцога Руссии и Венцеслава, князя Ругии. Документ опубликован в числе других магдебургских актов Мельхиором Гольдастом (XVII в.).

58. 941 год. Нападение росов или русое на Византию. Греческие авторы Феофан, Продолжатель Георгия Амартола и Симеон Магистр (все середина X в.) поясняют при этом, что росы — это "дромиты" (т. е. переселенцы, мигрирующие, непоседы), происходящие "от рода франков". В славянском переводе Хроники Георгия Амартола последняя фраза переведена как "от рода варяжска". Лангобард Лиудпранд (ок. 958) написал историю, в которой назвал русое "северным народом", которых греки "по внешнему виду называют русами" (т. е. "красными"), а обитатели Северной Италии "по их местоположению норманнами". В Северной Италии "норманнами" называли живущих севернее Дуная, в Южной Италии самих лангобардов отождествляли с северными венетами.

59. До 944 года. В еврейско-хазарской переписке X века упоминается "царь русов Халегву", который сначала напал на хазар, а затем, по их наущению, при Романе Лакапине (920—944) пошел на греков, где потерпел поражение от греческого огня. Стыдясь вернуться в свою страну, Халегву пошел в Персию (в другом варианте — Фракию), где и погиб вместе с войском.

60. 943—944 годы. Ряд восточных источников, близких к событиям, говорит о походе русое на Бердаа (Азербайджан).

61. 946 год. Этим годом датирован документ, в котором Балтийское море названо "морем ругов". Аналогичное название повторено в документе 1150 года.

62. Между 948—952 годами. Константин Багрянородный упоминает Русь "ближнюю" и "дальнюю", а также дает параллельное обозначение названий днепровских порогов по-русски и по-славянски.

63. 954—960 годы. Раны-руги выступают в союзе с Оттоном I, помогая ему в покорении восставших славянских племен. В результате были покорены все племена, жившие у моря "против Руси". Аналогичным образом Адам Бременский и Гельмольд определяют местоположение острова ругов как лежащего "против земли вильцев".

64. 959 год. Посольство к Оттону I "королевы ругов Елены" (Ольги), незадолго до этого крещенной византийским императором Романом, с просьбой прислать епископа и священников. Епископом на Русь назначен Либуций — монах майнцского монастыря. Но Либуций умер в 961 году. Вместо него назначен Адальберт, который и совершил в 961—962 годах поездку к ругам. Предприятие, однако, закончилось полной неудачей: руги изгнали миссионеро!В. Сообщение об этих событиях описано так называемым Продолжателем Регинона, за которым исследователи видят самого Адальберта. В других хрониках вместо Ругии называется Руссия.

65. Середина X века. Масуди упоминает Русскую реку и Русское море. В представлении Масуди, Русское море — Понт соединяются с заливом Океана (Балтийским морем), а русы называются островитянами, много вращающимися на кораблях.

66. Вторая половина X века. Составленный в Южной Италии еврейский сборник Иосиппон (Иосиф бен Горион) помещает русое сразу па берегу Каспийского моря, и по "Великому морю" — "Океану" рядом с англами и саксами. Смешению, видимо, способствовало упоминание в прикаспийских областях, помимо русое, также и народа "саксин" в ряде источников.

67. 965 год. Ибн Якуб посетил с дипломатическим поручением Германскую (Священную Римскую) империю и встречался с Оттоном I. В донесении о поездке (включенном в сочинение автора XI в. ал-Бекри) он дает описание славянских земель и называет русое, которые граничат на востоке с владениями польского князя Мешко, а также с запада на кораблях совершают нападения на пруссов.

68. 967 год. Папа Иоанн XIII специальной буллой, разрешавшей учреждение пражского епископства, запретил привлечение священников из русского и болгарского народа и богослужения на славянском языке. Документ воспроизводится в Хронике Козьмы Пражского (ок. 1125), а также Анналистом Саксоном (ок.1140).

69. 968 год. Адальберт утвержден магдебургским архиепископом. В грамоте напоминается, что он прежде ездил к ругам.

70. 969 год. Магдебургские анналы называют жителей острова Рюген русцами.

71. 968—969 годы. Ибн Хаукаль и другие восточные авторы говорят о разгроме русами Волжской Болгарии и Хазарии, после чего войско русое ушло к Византии и в Андалузию (Испанию). В летописи эти события датированы 6472—6473 годами, которые по константинопольской эре должны обозначать 964—965 годы. Но в текстах X века часто употребляется другая космическая эра, на четыре года отличающаяся от константинопольской, а поэтому и летопись указывает на те же даты, что и восточные источники. Что касается походов в Испанию, речь могла идти о других русах.

72. 973 год. Ламберт Херсфельдский (XI в.) говорит о прибытии ко двору Оттона II в Кведлинбург в числе других и послов русое.

73. Ок. 990—992 годов. В документе "Дагоме юдекс" упомянуто место Руссе, смежное с Пруссией, а также указано, что граница Руси простирается до Кракова. Речь может идти о русинах, поселения которых в Карпатах примыкали непосредственно к Кракову.

74. 992 год. Хильдесгеймские анналы (XI в.) упоминают о предстоящей польскому князю Болеславу войне с русскими.

75. До 995 года. В саге об Олаве Трюггвасоне (списки XIII— XIV вв.) говорится о пребывании Олава на Руси при дворе Владимира. Упоминается его мать (или супруга) провидица Аллогия, очевидно, историческая Ольга. Такое написание имени княгини позволило антинорманистам прошлого столетия отвергнуть скандинавскую этимологию имени (от Хельги). По саге, Олав подсказал Владимиру мысль о принятии христианства, что служит практически единственным аргументом католических историков, пытающихся приписать Риму заслугу христианизации Руси.

76. 997 год. В некоторых списках Жития Адальберта, погибшего в Пруссии, убийцами названы рутены, а вместо Пруссии называется Руссия.

77. Ок. 1002 года. Комментатор Адама Бременского (ок.1075) говорит о подчинении Болеславом Храбрым в союзе с Оттоном III (ум. 1002) всей Славонии, Руссии и Пруссии. Славония — Западное Поморье или все земли балтийских славян.

78. 1008—1009 годы. Бруно Керфуртский посетил Киев и дал описание поездки в письме к Генриху II. После поездки к печенегам он направился к пруссам и был убит на границе Пруссии и Руси. В житии Ромуальда, написанном в 1040 году Петром Дамиани, Бруно упомянут как миссионер, крестивший Русь.

79. Ок. 1010 года. Лев Остийский (конец XI в.), рассказывая о восстании Мело в городе Бари (Южная Италия) против греческого господства, напоминает, что эти области были присоединены греками с помощью союзных датчан, русских и гуалан при Оттоне I (ум. 973).

80. Начало XI века. В генеалогии рода Вельфов (XII в.) упоминается о внучке Оттона I, дочери графа Куно фон Энниген, вышедшей замуж за "короля ругов". Предполагается, что имелся в виду Владимир, хотя данных в пользу такого предположения нет.

81. 1013 год. Святополк, сын Ярополка Святославича, женатый на дочери Болеслава Храброго, по подстрекательству колобжегского епископа Рейнберна поднял восстание против отчима Владимира, киевского князя. Владимир захватил восставших в Турове и подверг заключению. Этим событиям либо предшествовало, либо последовало нападение на Русь Болеслава.

82. 1016 год. Эдмунд Железнобокий, английский король, умерщвлен, а его сыновья бежали от овладевшего престолом Кнута Великого на Русь. Эту версию дает Адам Бременский. Сюжет отразился во многих источниках. В комментарии к "Законам Эдуарда Исповедника", утвержденным, по преданию, Вильгельмом Завоевателем ок. 1070 года, в этой связи называется "земля ругов, которую мы называем Руссией". Комментарий включен также в Хронику Ордерика Виталия (ум. 1143) и Роджера из Ховедана (ум. 1201). В стихотворной хронике Жеффрея Геймара (1135— 1140) сказано, что беглецы "за пять дней" проехали Руссию, завершив путешествие в Венгрии. В старшем списке хроники вместо Руссии названа Сусия. Сусы — славянское племя, жившее в Вагрии, по имени которого и занимаемая ими территория или же вся Вагрия называлась иногда Сусией. Сведения о пребывании сыновей Эдмунда в Венгрии точны. Сын Эдмунда Эдуард в 1057 году вернулся в Англию из Венгрии, где он пробыл около сорока лет, и в Англии скоро скончался при подозрительных обстоятельствах.

83. 1019 год. Французский автор, писавший в первой половине XI века, сообщает, что французские норманны, прибывшие в Бари, были разбиты при Каннах "народом русским".

84. 1024 год. По сообщению Барийских анналов, византийский полководец Орест привел в Южную Италию войско, состоящее из русских, вандалов, гуаланов, турок, болгар, волохов, македонян и др. Очевидно, в 1019 году действовал другой отряд русских.

85. 1031 год. В Гильдесгеймских анналах сообщается, что после заключения немецко-венгерского мира "Генрих, сын короля Стефана герцог Руссии, погиб горестной смертью, растерзанный на охоте вепрем". Речь идет об Имре, сыне Иштвана I. Титул Имре обычно сопоставляется с упоминанием "рутенской марки" (см. ниже).

86. До 1035 года. Комментатор Адама Бременского отмечает, что Кнут Великий (ум. 1035) "отдал в жены свою сестру Эстрель за сына короля Руссии". У Ярослава Киевского взрослых сыновей еще не было.

87. 1032—1034 годы. Виппо в Житии Конрада II (ок. 1040) рассказывает об изгнании польским князем Мешко II (1025—1034) брата Оттона в страну Русь, которую автор называет также Ругией. Оттон обратился за помощью к Конраду. Не в состоянии выдержать натиск, с одной стороны, Конрада, а с другой — Оттона, Мешко бежал в Чехию.

88. 1040 год. Анналист Саксон сообщает, что в день св. Андрея (30 ноября) в город Альтштедт (Тюрингия) к Генриху III прибыло посольство русое с большими дарами.

89. Ок. 1042 года. Комментатор Адама Бременского отмечает, что викинг Гаральд Грозный, "возвращаясь из Греции, взял в жены дочь короля Руссии Герцлейфа" (Ярослава). Саги знают ее под именем Эллисив, или Елизавета.

90. 1043 год. Ламберт Херсфальдский упоминает о посольстве русое в Госляр к Генриху III с предложением руки дочери русского короля. Посольство не имело успеха.

91. 1048 год. К Ярославу прибыло посольство от Генриха I из Франции (Роже Шалонский и другие) просить руки дочери киевского князя. Послы отметили распространенность на Руси культа Климента, мощи которого вывез в свое время из Крыма Константин Философ.

92. Вторая четверть XI века. Герцог Ласло (русское Владислав) Сар, двоюродный брат короля Иштвана, был женат на ком-то из Рутении. Его дети Андрей (Эндре) и Левенте по смерти отца спасались от интриг королевы Гизеллы на Руси. Дочь герцога Рутении Агмунда-Анастасия стала женой Андрея, призванного на венгерский стол (1046—1061). В литературе высказывалось предположение, что этим герцогом был Ярослав Мудрый. Но Ярослава неизменно титулуют "королем", а потому речь должна идти о Руси в составе либо империи, либо Венгрии. Агмунда-Анастасия покровительствовала православным монастырям в Венгрии, где, в частности, нашли в 1055 году убежище монахи Сазавского монастыря, изгнанные из Чехии за принадлежность к последователям Кирилла и Мефодия.

93. 1061 год. Агмунда-Анастасия по смерти Андрея I с сыном Шаламаном и снохой — сестрой Генриха IV (1056—1106) бежала в Германию, именно в Тюрингию. Факт этот может иметь значение потому, что княжество Русь в Тюрингии существует до 1920 года, а возвращались вдовы чаще всего на родину. Так, в 1065 году киевский князь отпустил в Венгрию вдову погибшего у Тмутаракани Ростислава Владимировича венгерскую герцогиню. В том же году Генрих IV направил на Русь пфальцграфа саксонского Фридриха.

94. 1062 год. Скончался маркграф саксонской северной марки (земель балтийских славян) Бернхард II. Согласно Саксонской всемирной хронике (XIII в.) жена его происходила "из Руссии".

[Алексей Олейников]

https://topwar.ru/126053-rusy-i-varanga-chast-1.html
3 октября 2017
Вопрос - кого считать русами: славян либо варягов на княжеской службе - окончательно так и не выяснен [Петрухин В. Я. Начало этнокультурной истории Руси IX – XI веков. М., 1995; Фомин В. В. Варяги и варяжская Русь: к итогам дискуссии по варяжскому вопросу. М., 2005]. Не останавливаясь на спорах о происхождении Руси, заметим следующее.

В IX в. происходит интенсивный приток скандинавов на Русь – их привлекали непосредственные материальные блага, а также возможность проявить себя на княжеской службе. Источники отмечают факт наличия варяжских (главным образом шведских) поселений, протянувшихся от Новгорода до Киева. Русские летописи и скандинавские саги сохранили информацию об участии скандинавов во внутренней жизни древнерусского общества, и, прежде всего - в войсках князей в качестве воинов-профессионалов. Олаф Трюггвасон и Харальд Сигурдсон со своими отрядами находились в войсках князей (соответственно Владимира и Ярослава), «отправленных охранять страну».

Русы и Варанга. Часть 1

Олаф I Трюггвасон (963 - 1000). В 995 - 1000 гг. король Норвегии. Будущий король в молодости был дружинником киевского князя Владимира Святославича. Олаф был популярен среди дружинников, отмечен и великим князем, поставившим его во главе войска. В 981 г. Олаф участвовал в походе на Червенские города. Возвышение молодого норвежца и его якобы тесные отношения с супругой Владимира привели к интригам при великокняжеском дворе - около 981 г. Олаф оставляет княжескую службу и отправляется в балтийский поход. Позже вернулся на Русь, участвовал в Крещении Руси.



Харальд III Сигурдсон (Хардрада) (1015-1066). Илл. - монета с изображением Харальда. Король Норвегии в 1046-1066 гг., а в юности (1034-42 гг.) был офицером Варанги. Харальд - ветеран Азиатской и Сицилийской кампаний, манглабит и спафарокандидат императорской службы.

Аналогичной была судьба и знатного норвежца Эймунда Хрингссона, поступившего на службу вначале к Ярославу Мудрому, а потом к его племяннику - князю полоцкому Брячиславу Изяславичу.


Ярослав Владимирович (Мудрый) (реконструкция М. Герасимова) (ок. 978 - 19 или 20. 02. 1054) - князь ростовский (987 - 1010), новгородский (1010 - 1034), великий князь киевский (1016 - 1018, 1019 - 1054). Ярослав (или конунг Ярицлейв) являлся свояком будущего скандинавского святого, норвежского конунга Олафа Святого. Сын будущего святого Магнус Добрый в малолетстве после гибели отца был усыновлен Ярославом, воспитывался в семье киевского князя, и после достижения совершеннолетия приемный отец помог ему вернуть престол Норвегии, а затем стать и королем Дании. Дочери Ярослава («дедушки Европы») породнили его с рядом королевских дворов Европы - Анна стала супругой короля Франции Генриха I (известна во Франции как Анна Киевская или Анна Русская - в г. Санлис ей поставлен памятник), Анастасия стала супругой короля Венгрии Андраша I (на берегу оз. Балатон в г. Тихань в честь четы назван храм и также поставлен памятник), а Елизавета вышла замуж за норвежского короля Харальда Хардраду (если б не роковая стрела в битве при Стамфорд Бридже – она стала бы и королевой Англии).

Варяги находятся в славянском войске Олега во время похода на Византию. Князь Игорь, собрав войска, призвал из-за моря варягов, а Владимир Святославович в преддверии борьбы с Ярополком, ездил «за море» и вернулся с варягами. Судя по летописным источникам, Ярослав чаще иных князей задействовал варяжские дружины - и во время противостояния отцу Владимиру, и перед столкновением с Мстиславом Владимировичем. Причем князья вплоть до XI в. нанимали именно дружины, а не отдельных «солдат удачи» - и, как отмечают саги и летописи, с ними заключался своеобразный коллективный договор.


Олег (ум. 912 г.). Илл. – Олег прибивает щит к вратам Царьграда. Гравюра Ф. Бруни, 1839. С 879 г. князь новгородский, с 882 г. и великий князь киевский. Участник похода на Византию в 907 г.

Факт присутствия на Руси скандинавов и высокий социальный статус последних подтвержден и данными археологии - в ряде ключевых торгово-административных пунктов обнаружены как свидетельства постоянного проживания, так и богатые погребения северян.

Учитывая что в IX – XI вв. на Руси в целом произошла ассимиляция скандинавского и славянского элементов, вопрос о их соотношении не имеет принципиального значения. Кстати и термин «русский» – не является русским: появление этнонима «русь» восходит к древнеисландскому Róþskarlar и Róþsmenn – то есть «мореходы, гребцы».

Существуют различные теории, трактующие происхождение термина «варяг». О. И. Сенковский считал, что «варяги» - это искаженное славянами наименование дружин викингов. Византийская лексема «веринги» могла быть позаимствована у русов, означая искаженное «варяги». В своих сагах викинги именовали себя норманнами, термин «веринги» («варяги») употребляя лишь применительно к скандинавским наемникам в Византийской империи. В. Н. Татищев считал, что термин происходит от varg - «волк», «разбойник».

Другая версия считает, что термин «варяг» происходит от древнегерманского wara (клятва, присяга) – т. е. варяги это воины, давшие клятву. По М. Фасмеру - слово восходит к предполагаемому скандинавскому vár - «порука, верность, обет», т. е. «члены корпорации, товарищи». А. Г. Кузьмин возводит термин к кельтскому var (вода) – и под варягами понимались жители побережья (отсюда – и «Варяжское море»). С. А. Гедеонов считал что термин происходит от warang – то есть «меч», а другой историк XIX в. А. Васильев – от слова «варя» (означает процесс варки соли), и «варяг» - участник «соляного промысла». Кстати, сага «Прядь о Карле Несчастном» повествует о норвежском купце-солеваре, вернувшемся из Руси на Родину - для того чтобы выполнить секретное задание русского князя Ярослава.

Несомненно то, что варягами именовались скандинавы, находившиеся на востоке, в т. ч. на Руси. Ведь первоначально дружины на Руси видимо, преимущественно и состояли из скандинавов [Каинов С. Варяжские наемники на Руси. Конец IX – середина XI веков // Военная иллюстрация. 1998. № 1. С. 2]. Да и имена названных в договорах Византии и Руси лиц (приближенных к князю) - Фарлаф, Карл, Рулав, Вермуд и Стемид выдают их скандинавское происхождение.

Вслед за известным византиевистом В. Г. Васильевским мы используем термин «варяго-русы» - то есть восточные варяги. А понятие «Русь» собирательное, и включает в себя русских как скандинавского, так и славянского происхождения [Vernadsky G. The Origins of Russia. Oxford, 1959. S. 198-201; Blondal. The Varangians of Byzantium. S. 1-14; Davidson H. R. E. The Viking Road to Byzantium. London, 1976. S. 57-67]. О правильности данной позиции говорит и тот факт, что сами ромеи вплоть до эпохи императоров из династии Комнинов термины «Рос» и «Варяг» использовали в качестве синонимов.

В X-XII вв. Византийская империя - самое богатое и наиболее могущественное государство Европы, а Константинополь - величайший город мира. Уникальное расположение города на Босфоре влекло в него как купцов, так и искателей приключений со всего мира – прежде всего из Руси и Скандинавии. Благоприятствовал прибытию последних знаменитый торговый путь «Из варяг в греки» - структурированный таким образом, что перемещение происходило в основном по водным маршрутам – самым быстрым в средневековье. Император Константин Багрянородный в написанном им в 950 г. трактате «Об управлении империей» охарактеризовал стратегический маршрут «Из варяг в греки». Весной – летом каждого года из Киева выходила флотилия минимум в 100-200 ладей: помимо купцов, дипломатов, путешественников и челяди на них имелся и крупный отряд воинов-профессионалов. Т. о., даже с учетом потерь от печенежских засад у днепровских порогов, не менее тысячи варяго-русов прибывало в столицу империи ежегодно.


Константин VII Багрянородный (905 - 959). Резьба по слоновой кости – Христос благословляет Константина VII. Император Византии из Македонской династии, номинально правил с 913, а фактически – с 945 г. Активизировал боевые действия против арабов. Известен как один из наиболее образованных людей эпохи. Перу императора принадлежат сочинения: «Об управлении империей», «О фемах», «О церемониях» - важнейшие источники по истории Византии, Руси и др. государств.

Сродни германцам на закате Римской империи варяго-русы стали и головной болью, и союзником Византийской империи.

Отношения между Византией и Русью основывались, прежде всего, на ряде русско-византийских договоров. 3 известных нам договора, существующие в древнерусской версии, имеют византийские прототипы. Дошедшие тексты – это переводы, сделанные с аутентичных (т. е. имевших силу оригинала) копий данных правовых актов.

Договор от 02. 09. 911 г. был заключен по итогам успешного похода дружин князя Олега на Византийскую империю. Восстанавливая дружественные межгосударственные отношения, он определял схему выкупа пленных, систему уголовных наказаний для купечества на территории Византии, регулировал наследственные правоотношения, уточнял процессуальные нормы. Договор создал благоприятные условия для русско-византийской торговли, трансформировал т. н. береговое право (вместо захвата судна, выброшенного на берег, владелец берега был обязан помочь пострадавшему собственнику или владельцу). Русские купцы приобрели право находиться в Константинополе до полугода – причем империя была обязана содержать их за казенный счет. Купцы-русы получили право беспошлинной торговли на территории империи. А каждый русский человек, желавший поступить на службу в императорскую армию, мог делать это беспрепятственно. Причем князь обязывался не чинить препятствий таким волонтерам – сколько бы их не оказалось.

Договор 945 г. заключался после неудачного похода на Византию армии князя Игоря в 941 и 944 гг. В целом (хотя и в несколько измененном виде) подтверждая нормы 911 г., договор ужесточал режим, предоставляемый империей русским купцам: обязывал для пользования ранее установленными льготами иметь при себе княжеские грамоты, вводился для купцов и ряд ограничений. Русь обязывалась не ставить в устье Днепра застав, не покушаться на крымские владения империи. Империя и Русь обязывались оказывать друг другу военную помощь.

О том, насколько рассчитывали византийские императоры на военную помощь Руси, видно, например, из того факта, что в 957 г. Константин VII просил у княгини Ольги, приехавшей в Константинополь, увеличить численность воинских контингентов, прибывающих в империю. Император планировал отвоевать у арабов о. Крит. Сама возможность империи получать такую военную помощь стала очень важным фактором межгосударственных отношений Руси и Византии.

Договор 971 г. был заключен императором Иоанном Цимисхием и князем Святославом Игоревичем. Соглашение содержало обязательства Киевской Руси не только не атаковать Византию и не подстрекать к нападению на империю другие страны, но и помогать ей военной силой.

Договор 1046 г., подводя итоги войне 1043 г., окончательно превращал Русь в союзника империи.

По итогам серии договоров, заключенных в течение целого века, положение русских людей на территории империи можно охарактеризовать как исключительное – им были предоставлены беспрецедентные торговые, правовые и др. льготы.

Фактическое же начало межгосударственных связей Византии и Руси произошло в 860 году, когда произошла первая осада русами Константинополя. Русы-наемники появились в Византии (даже в рядах императорской гвардии) уже в 60-х годах IX века. Затем, в договорах, заключенных между русами и Михаилом III, уже оговаривалось прибытие варяго-русских военных контингентов для службы империи.


Русы под Константинополем, 860 г.


Михаил III (19. 01. 840 – 24. 09. 867). Миниатюра из Хроники Ивана Скилицы. Император Византии с 842 г, последний представитель Аморейской династии. Во время его правления произошел русско-византийский конфликт 860 - 861 гг.

Норма о русах, желающих служить в рядах императорской армии, неоднократно дорабатывалась и воспроизводилась - в договорах 911 - 944 гг. Последний прямо устанавливал военную помощь между Русью и Византией – на основе взаимности. Специально оговаривался вопрос о присылке русских контингентов – по просьбе византийской короны.

Империя приобрела стратегический ресурс - военные формирования, состоявшие из воинов-профессионалов. Сведения об условиях найма и порядке несения службы позволяют сделать вывод, что соглашение заключалось с группой людей, уже находящейся в империи или (после договора 944 г. - как правило) – на основе межгосударственного соглашения. В последнем случае отряд комплектовался под контролем князя на родине, и воины заранее знали размер оплаты и служебные обязательства не только перед василевсом (в соответствии с договором), но и перед своим князем - гарантом соблюдения данного договора.

Форма оплаты варьировалась – она могла быть постоянной (независимо от участия в военной кампании), и разовой - за участие в конкретной кампании или походе. Так, в 911 г. 700 воинов-русов перед экспедицией против критских арабов получили 1 кентинарий золота (т. е. 100 литр или 7200 номисм) – приблизительно по 10,25 номисм на бойца (сумма превышающая стоимость 2 быков). Для сравнения - если подлежащий призыву византийский подданный отказывался идти в поход, он был обязан уплатить 5 номисм, а годовое содержание воина обходилось в 18 номисм. Мы видим – как высоко в империи ценились русские воины.

В соответствии с договором 911 г. русы сами решали - наниматься им в имперское войско или нет. Князь их к этому не принуждал – материальных стимулов было более чем достаточно.

Если договор 911 г. устанавливал право русско-варяжских воинов на беспрепятственное прибытие на имперскую службу в любое время, то договор 944 г. уже обязывал. Это стало следствием военного поражения княжеской армии – русский флот сгорел в пламени греческого огня. Если ранее имел место вольный наем (слабо организованный), то теперь бойцы направлялись в империю централизованно. Князь контролировал вопрос найма своих подданных на византийскую службу. И служба прекратила быть частным делом воина – принося теперь дивиденды княжеской власти. Причем в соответствии с договором 944 г. одиночный воин - рус или группа, на свой страх и риск нанимавшиеся на имперскую службу без воли и (или) ведома князя, рисковали нарваться в Константинополе на дурной прием. Они могли быть арестованы (до выяснения цели прибытия) и даже высланы на Русь (где вполне могли быть репрессированы князем).