6808. Светлана Сорокина

[Александр Мельман]

http://www.mk.ru/old/article/2002/08...priletela.html
Сорокина прилетела!

Телезвезда возвращается к родным пенатам
31 августа 2002 в 00:00,
Звезды бывают разные. Бывают надутые, пафосные, с выпяченной губой и масляно-потухшим взглядом. Мыльные пузыри, одним словом. Имя им легион. Но среди этой сытой стаи изредка попадаются такие, как Светлана Сорокина. И иногда они возвращаются.
После не в меру затянувшегося весенне-летнего перерыва зрители вновь смогут увидеть популярную телеведущую, включив шестую кнопку канала ТВС в субботу, 14 сентября. В программу “Ничего личного” раз в неделю Света вызывает на ковер заинтересовавших ее VIP-персон. Совсем не обязательно политических: в стране, слава богу, происходят не только выборы и разборки. Вы скажете: опять “актуальное интервью” — ну сколько можно, достали уже своими эфирными посиделками! Однако на ТВ важно не только кто пришел, но и к кому.
Сорокина никогда не притворялась по жизни. И ни в кого не играла. Если что-то ее волновало, то на экране это было сразу видно. Говорили, что вещать таким образом в новостях непрофессионально. Но Сорокина плевала на эти разговоры. Вернее, просто не могла быть другой. Во время событий на НТВ ее метало из стороны в сторону. Ей попадало от прогусинского начальства по первое число за якобы неумение поставить на место политических противников в “Гласе народа”. Она в стиле Жанны д’Арк звала на митинги и сама пламенно там выступала. Именно Светлане звонил Путин и просил о встрече, а после уединился с ней в кремлевской келье, оставив Киселева со товарищи в большом недоумении. Вместе с другими “неподдающимися” она грациозно перешла улицу Королева, ретировавшись на ТНТ, а потом — на ТВ-6. Она колебалась не с линией партии, а сама по себе, готова была остаться на газпромовском НТВ, но... Во время вынужденного простоя Сорокина с удовольствием эфирила на “Эхе Москвы”: Венедиктов выписал ей бессрочный пропуск на свое радио. На телеканале ТВС она добровольно-принудительно лишилась всех своих программ, только сделала фильм памяти Александра Лебедя, и вернуться на ТВ не обещала.
В своем последнем перед смертью интервью правозащитник Александр Гинзбург сказал, что ему в Париже очень не хватает Сорокиной — естественно, в визуальном воплощении. То же самое спокойно могла сказать среднестатистическая баба Маня из колхоза “Привет коммунизму”. Когда-нибудь про очень и очень многих нынешних теледеятелей без зазрения совести скажут: это был рядовой политобозреватель эпохи Светланы Сорокиной.

[Александр Мельман]

http://www.mk.ru/old/article/2002/09...tradaniya.html
Телезвезду затмили футбольные фанаты
13 сентября 2002 в 00:00,
Обещанное с большой помпой триумфальное возвращение Светланы Сорокиной на голубой экран откладывается. В субботу, 14 сентября, вместо ее новой программы “Ничего личного” в сетку канала ТВС в срочном порядке поставили документальный фильм Тофика Шахвердиева “Красно-белые фанаты. “Спартак”.
Как оказалось, шестая останкинская студия площадью 150 квадратных метров, в которой телезвезда должна была с пристрастием допрашивать своих гостей, абсолютно не готова к эфиру. Дорогое импортное оборудование до сих пор не установлено, большой экран к показу не готов, тракт (обязательная предварительная репетиция для проверки сигнала) все еще не состоялся. Новый видеопроектор издает непонятные шумы, создающие те самые помехи в эфире. Окончательно не “сшита” компьютерная “одежка” передачи. Увидят ли зрители Сорокину через неделю — все еще вопрос.

[Александр Мельман]

http://www.mk.ru/editions/daily/arti...yiy-nazad.html
11 ноября 2002 в 00:00,

Не успела звезда российского телевидения Светлана Сорокина после затянувшегося простоя вернуться в родные пенаты на шестую кнопку, как вдруг поступила новая команда: “Полный назад!” Любимая тележенщина всего народа опять помахала нам ручкой. В ближайшее время по ТВ мы ее не увидим.

На канале ТВС Сорокина вела программу “Ничего личного”. Это такой студийный разговор о главной новости за неделю. Велся он с приглашенным героем почему-то либо стоя, либо на краешке тумбы. Когда шел видеоряд, собеседник, чтобы хоть что-то увидеть, должен был мгновенно разворачиваться задом наперед, а затем так же быстро возвращаться в первоначальное положение. Разговор то и дело чередовался перебивками с вступлением в диалог третьих лиц, показами всевозможных стеклянных перегородок и обязательными крупными планами самой телеведущей. Причем взаимоотношение Сорокиной с телекамерой были гораздо более интимными, чем с гостем-экспертом. Получалось — “ничего личного” в прямом смысле слова.

Сорокина всегда отличалась искусством сопереживания к событиям, которые она комментировала. Но ее новая программа оказалась пятым колесом в телеге многочисленных политпрограмм на и без того проблемном канале ТВС. Наверное, это первый большой прокол за всю блестящую телекарьеру Светланы. А самое нелепое, что произошло это во время страшного теракта на Дубровке. Все ждали ее всегда добрых и ободряющих слов, дававших надежду. Но Сорокиной в эфире не было.

Вчера на ТВС закончился сериал “Неудача Пуаро”. И начался новый — “Неудача Сорокиной”. Право на провал имеет каждый. Но вернется ли Света на этот раз? Будем ждать.

[Александр Мельман]

http://www.mk.ru/editions/daily/arti...-tsenzora.html
17 апреля 2003 в 00:00,

Над “Основным инстинктом” Светланы Сорокиной не подшучивал только ленивый. А ей все равно. Вернее, Светлана настраивает так себя изо всех сил. На самом деле ставка велика как никогда: еще одного провала Сорокина себе не простит.

-Уверен, вы сами не могли додуматься до такого названия.

— Именно я его и придумала, даже продавливала это название, руководство-то не слишком хотело. Эрнст был категорически против, но я настояла.

— Вы понимали, что над этим названием будут смеяться?

— Ну и пусть смеются, я на это и рассчитывала. Любое привлечение внимания всегда хорошо. Только когда в некрологе пишут — плохо, все остальное нормально. Так что “Основной инстинкт” стал провокацией.

— Раньше вы на такую провокацию не шли.

— Значит, время подошло. И настроение.

— Но это все законы шоу-бизнеса. Вы же не из этой тусовки.

— Я без всякой тусовки дозрела до этого. У меня было два очень тяжелых года, и если бы я обращала внимание на любое ругательство, то давно бы сдохла. Я себе запретила умирать над каждым бранным словом в печати.

— Шэрон Стоун ваша героиня по жизни?

— Она мне нравится. Я считаю ее очень талантливой актрисой, красивой женщиной и большой умницей.

— Некоторые ждали, что вы выйдете на Первой программе в короткой юбке.

— Никто ничего не ждал. Тем более что “Основной инстинкт” — неточный перевод фильма, в котором играет Шэрон Стоун.

— А зачем под раскрутку “Инстинкта” сделали такой агрессивный рекламный ролик, который к вам, по-моему, не имеет никакого отношения? Впечатление, что Первый канал взял вас в оборот и лепит все что хочет.

— Мне этот ролик очень нравится, я там такая красивая, как никогда.

— Вам в кайф работать в прямом эфире по часу три раза в неделю? От этого же можно с ума сойти.

— Я возвращаю себе форму. Почти два года я не работала. Эфир — как балетный станок: неделю не подошел — уже не станцуешь.

— Какие ощущения после эфира?

— Полное опустошение, особенно когда понимаешь, что что-то не получилось. Не среагировала, не успела. Это самое ужасное. Иногда полегче бывает. Но устаю всегда, хотя зал, как правило, помогает. Если он живой, конечно. Раньше я об этом не думала, но нервная шкурка истончается, и все эти энергетические потоки начинаешь острее чувствовать.

— Вам не надоело видеть среди своих героев одни и те же, как бы это помягче выразиться... лица наших политиков?

— Чем располагаем. Иногда и они бывают интересны.

— Но что должен чувствовать телезритель? Раньше в 8 вечера он смотрел игру, а теперь — Зюганова с Жириновским.

— На ТВ нет ничего намертво приколоченного. Только программа “Время” за последние 10 лет осталась на месте. Сначала нам тоже звонили, ругались: “Куда игры убрали?” — а теперь спрашивают: “Кто там у вас сегодня в эфире?..” Привыкают.

— В начале программы об усыновлении детей вы во всеуслышание заявили, что тоже хотите усыновить ребенка. Это был рекламный трюк?

— Пусть думают что хотят. Усыновлением ребенка занимаюсь уже давно, и это абсолютная правда. Сказала я об этом со спокойной душой.

— Почему вы так нервничали и зажимались в первых выпусках “Основного инстинкта”?

— Это нормально. Я постоянно нервничаю, первый это выпуск или последний. Я всегда на взводе. Но свою программу я потом никогда не пересматриваю.

— А что это за жест, когда вы то и дело подносили руку к лицу? Долго репетировали?

— Ничего я не репетировала. Мне уже десять человек об этом сказало. Это абсолютно нервическое. И мой жест по жизни. Но теперь я ловлю себя за руку.

— Но иногда кажется, что вы больше думаете о том, как выглядите, чем о теме передачи.

— Без всякого кокетства: когда я работаю, мне вообще не интересно, какая я.

— Эрнст — хороший начальник?

— Не знаю, я с ним пока работаю только полтора месяца. Видимо, сильный. В смысле, хороший менеджер.

— Он, наверное, стоит за ширмочкой и подсказывает вам, о чем нужно спрашивать известных политиков?

— Эрнст на Первом канале управляет всем, и это нормально. Любой творческий коллектив должен иметь единоначалие, иначе все развалится.

— Константин Львович не говорил вам, как Николай I Пушкину, что будет вашим цензором?

— Пока нет, может, ближе к выборам это будет проявляться.

— “Останкино” действительно “террариум единомышленников”?

— Недавно я случайно увидела какую-то программу о животных: красивое голубое море, просвеченное лучами солнца, плывет стая блестящих рыбок... Вдруг появляется огромная акула, откусывает половину одной рыбы, а оставшаяся часть, слабо трепыхая плавниками, спускается на дно, и к ней кидаются другие хищники, желающие поживиться.

— Съеденная рыбка — это вы?

— Да нет. Зачем же? Просто такова агрессия этой среды. У нас на ТВ примерно так же. Как сказал один мой друг, работавший раньше в разведке: “Когда я познакомился с телевизионным миром, то понял, что у нас просто детский сад”.

— Для вас страшно одиночество или вы в нем нуждаетесь?

— Я человек очень занятой и мало бываю совершенно одна. Своему одиночеству я благодарна. Это и отдохновение, и возможность пообщаться самой с собой, что-то додумать. Иногда бывают приступы жалости к себе, но это случается у многих женщин. Это слабость, здесь я себя быстро укорачиваю.

— Героиня фильма “Москва слезам не верит” от одиночества просто плакала в подушку.

— Это не мой случай. Рыдать: “Ах, я одна, одна!” — зачем?..

— От чего вы можете заплакать?

— Иногда я плачу от усталости, когда сил нет. От досады на себя, невозможности что-либо переделать.

— А посуду бить не пробовали? Помогает.

— Вот уж что мне не свойственно — это чем-либо швыряться. Я в досаде могу ударить кулаком по столу, но посуду никогда не бью.

— Значит, есть другой выход для темперамента?

— Конечно. Выйдите на площадку для ток-шоу — и никаких проблем с избытком темперамента не будет: дай бог к следующему дню собрать его остатки...

[Александр Мельман]

http://www.mk.ru/editions/daily/arti...o-pohudet.html
27 августа 2003 в 00:00,

Новый ТВ-сезон Первый канал чуть было не начал со скандала. Светлану Сорокину и ее “Основной инстинкт” решили выбросить из сетки вон, и лишь молниеносное рандеву звезды с гендиректором Константином Эрнстом оставило программу на месте. Правда, в весьма скукоженном виде.

После громкого перехода на Первый “Родина-мать” получила там полный карт-бланш. Выход на публику три раза в неделю в лучшее время — щедрый жест. Ради Сорокиной ОРТ убрало на выходные свои лучшие игры “Слабое звено” и “Кто хочет стать миллионером”, имеющие наивысший рейтинг.

Что было дальше — известно. Надоевшие политики с легкой руки Сорокиной опять замелькали в “ящике” со страшной силой. Попытка разбавить их социалкой расходилась со злобой сегодняшнего дня, а актуальные события вообще оставались за рамками программы по цензурным соображениям. На Первом не скрывали, что запустили Сорокину под выборы. Ничего, что доля канала падает, ведь скоро польется золотой дождь политических денег, только карманы подставляй! Сетка перед парламентскими баталиями построена во фрунт. Однако то ли руководство телекомпании поняло, что получился перебор, то ли товарищи свыше указали, но в новом сезоне “Основной инстинкт” сократится до одного раза в неделю, по пятницам. Кажется, Сорокина должна радоваться: программа перестанет тиражироваться. Но звезда не очень довольна. Новый лозунг дня звучит так: развлекуху вернуть взад! Может, стоило Сорокиной принять предложение Явлинского и баллотироваться в Думу от “Яблока”? Но по этому поводу Светлана сказала буквально следующее: “На парламентскую зарплату я не смогу прокормить себя и дочь, а воровать не умею. Так что выхода нет, остаюсь на ТВ”.

[Александр Мельман]

http://www.mk.ru/editions/daily/arti...e-idiotyi.html
23 сентября 2004 в 00:00,

Нынче ее “Основной инстинкт” номинирован вновь. Вопрос на засыпку: а ей это надо? Ведь человек уже добился всего, о чем только можно мечтать. Или это только кажется?

— А достоин ли конкурс ТЭФИ уважения? Там же все друг другу злейшие друзья.

— Идеального-то ничего нет. Иногда были действительно справедливые, искренние награды, к радости людей, которые много работают на телевидении. А иногда были случайные и предвзятые награды. Нужно расширять число членов академии, чтобы размыть корпоративность внутри теле-

сообщества. Тогда честнее будет выбор. Я преклоняюсь перед Познером. Он умудряется сохранять равновесие и даже придает какую-то солидность и импозантность этому мероприятию. Это безумно сложно, потому что в академии пересекается столько интересов...

— Говорят, что телевидение-то уже закончилось, зато люди награждают друг друга с большим удовольствием.

— Смотря какое. Развлекательное процветает. Да, может быть, сейчас честнее было бы закрыть номинации типа “Новости и общественно-политические программы”. Но в регионах такие программы есть, и иногда даже приличные. А в Москве действительно непонятно, чем одни официальные новости отличаются от других. Аналитических программ нет вообще. В прямом эфире уже никто не работает, все с купюрами. Кругом имитация.

— Это вы и о себе тоже?

— Да, я на этой неделе приступаю к съемкам — и сердце замирает. Я посмотрела программу одного из своих коллег на очень болезненную тему. Там все было так тяжело урезано и смонтировано, было всякой твари по паре, и все вроде по слову чего-то сказали, но было полное ощущение имитации политического разговора. Ни одной мысли не вспомнить. Меня это просто повергло в шок.

— Вы признаете, что у вас на канале существует цензура?

— Я признаю, что есть система, не позволяющая многие острые темы обсуждать так, как мне казалось бы нужным и возможным. Ну а главное — нет прямого эфира.

— Тогда есть два варианта: смириться и слышать постоянные упреки, что Сорокина уже не та, или хлопнуть дверью.

— Это и есть вопрос вопросов. Я посмотрю, что будет в ближайшее время, тогда и сделаю выводы.

— А может, вообще уйти с ТВ?

— Во-первых, не хочу заранее выносить приговор ни себе, ни программе, ни руководству. Почему я должна оставлять эти позиции? Окопы, брошенные нами, немедля занимает враг. К тому же я действительно не знаю где смогла бы еще работать. Телевизионщикам сейчас сложно: суперпрофессионала Парфенова никто на ТВ не взял. Полянка-то сужается. Сейчас у нас замечательная, в духе лучших гебистских времен, традиция: если человека выперли, то ему вслед еще выльют ведра грязи и помоев. Поэтому многие и помалкивают.

— Почему наши чиновники двух слов вымолвить не могут? Или не хотят?

— Потому что чиновники зависят не от тех, кто снизу, а от тех, кто сверху. Зачем им откровенничать на каких-то ток-шоу — у них и так все прекрасно. Вот пригласишь сейчас губернаторов, и они все как один скажут: как мудро предложил президент не выбирать их больше, а назначать...

— А может, стоит понять эту власть и оправдать? Кавказ — в раздрае. В стране — беднота. И если об этом еще говорить по телевизору, то, как показала перестройка, все быстрее только рушится. Так не лучше ли использовать ТВ для народного успокоения?

— СМИ — это та щука, чтобы карась не дремал. Во всех этих призывах к успокоению чиновники сильно лукавят. Они уже успокаивали тем, что в бесланской школе было 354 человека, и, когда люди там слышали это вранье, они просто зубами скрежетали. Давайте тогда сразу признаем, что народ — быдло, и мы иначе, чем при царе или диктатуре, жить не можем, мы идиоты. Оставим один канал, где развлекательные программы будут перемежаться вестями с полей.

— Это правда, что перед думскими выборами вас ввели в список “Единой России” чуть ли не под третьим номером?

— У меня была шальная мысль: а не получить ли мне в Думе какой-нибудь комитет? Но, как говорится, Бог отнес. В последний момент настроение изменилось, в политику я не ушла. И безумно благодарна своему ангелу-хранителю за это.

— К счастью, есть у Светланы дела более важные, чем Дума и даже ТВ. Дочка Тонечка подрастает...

— Все взаимосвязано. Личное не отделимо от всего что вокруг. Когда все случилось в Беслане, я сидела с Тоней в обнимку и тряслась от ужаса и сострадания к тем, кто таких же маленьких детей терял в это время.

— Какие у Светланы претензии к себе как к маме и не появится ли у Тони в ближайшее время папа?

— Я поняла одну простую вещь: в воспитательном процессе самое главное — терпение. Его нужна прорва, но мне было как-то недосуг этим обзавестись. В сто пятый раз прочесть сказку “Муха-цокотуха”, причем именно прочесть — наизусть не воспринимается. “Мама, цитай” — и все тут. Я до недавнего времени всерьез думала еще и второго ребенка взять. Потом, правда, поняла, что и на одну-то нужно сил огромное количество — и немножко испугалась. Хотя до конца еще не оставила эту мысль. А насчет папы?.. Моя двухлетняя дочь так и сказала на днях: “Мама, дай Тоне папу”. Я ей говорю: “Откуда это у тебя, доченька? Я же тебе и мама, и папа. Я бы сказала: мапа”. У меня вообще впереди очень много сложностей, которые нужно будет дочке объяснять. Сказать, что она приемная дочь. И объяснить, почему нет папы. Если честно, меня сейчас вопрос нахождения мужа не занимает. Жизнь меня вполне устраивает. Но есть такие стихи: “Мы с тобою в чудеса не верим, оттого их с нами не бывает”. Наверное, в чудеса надо верить. А вообще, сейчас приду домой и подумаю на эту тему. Может быть, даже поплачу в подушку. Хотя не обещаю.