*1997. Маршал Г.К. Жуков

[Валерий Тимощенко]

http://www.stoletie.ru/sozidateli/od...ditela_169.htm
К 120-летию со дня рождения Маршала Советского Союза Г.К. Жукова

06.12.2016

Эту Победу нам не простят никогда. Ни 6-е декабря 1941-го, ни 6-е мая 1945-го. Она, как помнится – одна на всех, каждый из соотечественников, да просто наших родных, чьи портреты мы несём в мае, в колонне Бессмертного полка, что-то в неё вложил – труд, талант, кровь, жизнь... И всё-таки на самом острие истории всегда кто-то один. Оно неизбежно и неизбывно – одиночество победителя. Маршал Победы, так солдаты между собой называли Георгия Жукова – тому, пожалуй, самое яркое и отчётливое подтверждение.

Трудно представить личность в новейшей истории Отечества, на которую в последние годы велась бы более яростная, злобная, массированная атака в прессе. Всё не так делал, солдат не жалел, всех подряд расстреливал. Принцип понятен, клевещите, клевещите, что-нибудь да останется.

Само то, что именно его выбрали в качестве объекта беспрецедентной атаки больше всех жуковских орденов вместе взятых, говорит о масштабе его личности и важности её для истории страны.

Увы, враг обычно лучше знает, кто из нас самый лучший, самый талантливый и, стало быть, самый для него опасный. По такому герою и ведётся самый плотный огонь.

Он не проиграл ни одного сражения, хотя все четыре года войны его перебрасывали, как пожарную команду, туда, где горит, где самое тяжёлое положение. Даже штабную военную игру, моделирующую возможную войну с Германией, проведённую РККА перед самой войной, он, как известно, тоже выиграл, при том, что в этой игре «воевал» за немцев…

Жаль, что урок этот не был усвоен тогдашним нашим генералитетом, никто так и не поверил, что гитлеровцы будут мыслить, как Жуков. Но зато он всю войну мог мыслить, как противник, непостижимым образом считывая его логику и психологию.

Обо всех его сражениях не расскажешь, давайте возьмём хотя бы два из них. Москва и Берлин.

Битва за Москву ни с чем не сравнима... Семь миллионов в одном сражении с обеих сторон, в голове не укладывается, такого никогда не было в истории и хочется надеяться, никогда не будет.

Жуков – командующий Резервным фронтом, ему поставлена задача оборонять Москву, сдержать атаку врага, во что бы то ни стало. Надо понимать – перед ним, без всяких сомнений, сильнейшая армия мира, до этого дня она уже два с половиной года только побеждала, била всех, в том числе и нас. Французская армия, одна из самых мощных в Европе, уничтожена за несколько недель, вся остальная Европа тоже уже давно сдалась, с этим, хочешь – не хочешь, надо считаться. Мы ведь должны были реально оценивать противника.

И был такой момент в самом начале декабря 1941-го, когда все смертельно устали... И мы, и немцы... Нацисты не то чтобы остановились, но некое мимолётное равновесие возникло...

Жуков почувствовал это.

Что в этой ситуации будет делать обычный хороший, талантливый, опытный генерал, который понял, что противник на мгновение замер, устал? Ну, конечно, использует эту минутную передышку, чтобы укрепиться, подтянуть резервы, дать войскам вздохнуть, ещё и ещё раз приготовиться к обороне.

Жуков переходит в наступление!

Риск? Да огромный. Но это единственное спасительное решение...

Если бы мы помедлили хотя бы несколько дней, немцы, наверняка, подтянули бы тяжелую артиллерию и скорее всего разнесли бы нашу столицу, белокаменную, сорок сороков, все святыни.

Победа всегда таинственна.

Враг отброшен. Где-то он бежал на сто километров, где-то на двести, где-то ещё дальше. И мир изменился – далеко-далеко по всей планете, в Сербии, Греции, Англии, Америке люди поверили в победу... И кто-то сделал свой выбор, шагнул в Сопротивление, ушёл в партизаны, пошёл на флот воевать с гитлеровскими подлодками как Эрнест Хэмингуэй, например.

Без всякой натяжки 6-го декабря дважды Георгиевский кавалер Первой мировой (все связано в нашей истории), генерал армии Георгий Жуков спас мир от страшной участи.

Понятно, что это не только его, Жукова, заслуга. Несомненно, за Победой этой стоит и Александр Василевский, сын священника с Волги, штабс-капитан царской армии, в тот момент начальник Генерального штаба и особенно его учитель Борис Шапошников, загадочная фигура, гений, военный теоретик... В Первую мировую он уже полковник, командир сводной Донской казачьей бригады, кавалер ордена святого Владимира первой степени – почётная боевая офицерская награда, глубоко верующий человек, который всю жизнь носил на груди древнюю казачью икону. Сталин всё это знал, Шапошников был единственным человеком в Ставке, кого он называл по имени-отчеству.

Все что-то вложили в спасение в декабре сорок первого, но всё же Жуков на самом острие этой Победы, в самом первом окопе, это точно.

Поразительно, но строить оборону и потом наступать ему пришлось в Калужской области, в районе Обнинска, в двух шагах от его родной деревни Стрелковка. Жуков обмолвился как-то Константину Симонову, что приехал тогда на линию обороны, которую ещё надо было создать, увидел горящую деревню после вражеского артобстрела и спросил какую-то пожилую женщину, как проехать, искал штаб маршала Буденного.

Та ответила что-то неясное, невразумительное... Другая бабушка, стоящая рядом пояснила, что соседка сошла с ума от горя. Двух её пятилетних внуков только что задавило под обломками дома. Жуков вырос в 15-ти верстах в таком же деревенском доме, и воспитывала его такая же точно русская крестьянка, бабушка, самая любимая на свете. Так что мотивация у Георгия Константиновича под Москвой была самая отчётливая, до самого Берлина её хватило за глаза.

Именно об этой деревне, о битве за Москву он вспоминал 16 апреля 1945-го, за Одером у Зееловских высот, последней мощнейшей линии обороны немцев. От них до Берлина километров семьдесят. Чуть меньше, чем Малоярославец или Клин от Москвы.

Все отразилось зеркально. Кюстринский плацдарм, Зееловские высоты, самый прямой и короткий путь на Берлин. Это каждый наш боец понимал, но и нацисты, ясное дело, понимали не хуже. Поэтому наибольшая плотность врага: 14 дивизий на 44 километра фронта, два – три солдата на метр – именно перед частями 1-го Белорусского фронта. То есть перед Жуковым. Такая уж видно доля богатырская.

Немцы ждали атаки, как обычно, на рассвете, но Жуков принял решение атаковать ночью при свете прожекторов, после колоссальной артподготовки. Последний, самый страшный бой войны, «Атака века», вне сомнений. И её нельзя было избежать, за высотами – автострада, прямая как стрела, и Берлин – рукой подать. Все понимали – от солдата до маршала, войдём в него – конец войне. Жуков с болью признаёт, что мощнейшая артподготовка не смогла до конца подавить оборону врага, похоже мы недооценили её мощь... Но это война, а не шахматы.

Именно Зееловские высоты ставят Жукову в вину бесчисленные псевдоисторики, «диванные войска». Доходит до заявлений, что потери наши составили чуть ли не миллион, что надо было немцев обложить и ждать, пока сами сдадутся. Бред, конечно, Зеелов – достаточно локальный участок огромного фронта, да, мы несли тяжёлые потери, погибло около пяти тысяч бойцов, Царство им Небесное и земля пухом, почти 20 тысяч ранено... Но немцы несли не меньшие потери. Из более чем 50 тысяч, участвовавших в операции, отошли меньше 13-ти... Но атаковать высоты необходимо было именно так, в лоб, иначе враг успел бы отступить в Берлин.

Ни одна из жертв атаки века, Зееловских высот не была напрасной. Потому что сразу после прорыва обороны Зееловских высот Жуков, не медля ни минуты, бросает танковые армии на Берлин, сразу выходя в тыл 9-й армии.

Это нелегко понять, но, похоже, именно Зееловские высоты, наши потери там и задержка наступления на полтора дня, на мгновение вернувшая гитлеровцам надежду, что русских можно остановить, сыграла роковую роль в судьбе 9-й гитлеровской армии генерала Теодора Бюссе. И в конечном счёте в судьбе Берлина, ведь именно 9-я армия должна была его оборонять.

Простой, рискованный, без преувеличения, гениальный план: танковым армиям, одним, без стрелковых частей, стремительно, с боем выйти на окраины Берлина и образовать своего рода «кокон» вокруг города, который не даст усилить немецкий гарнизон за счёт отступающей 9-й армии и подхода резервов с запада.

Входить же в город на данном этапе Жуков запретил.

Тайна Берлинской операции в судьбе 9-й армии… В момент прорыва зееловского укрепрайона в ней около 220 тысяч бойцов – отборная армия с танковыми дивизиями. Вместе с лучшими частями вермахта в неё входит 5-й горный корпус СС, которым командует генерал Еккельн, начальник полиции рейха, палач Белоруссии и Риги. Военный преступник.

Берлин у них за спиной.

Командующий армией генерал Бюссе медлил. Отступить в город или всё же попытаться остановить русских на подступах. Тяжёлое решение... Ведь там, в Берлине, кроме Гитлера и генштаба ещё остаётся два с половиной миллиона жителей. Им кажется, что отступить просто – ведь это их дом, Германия. Всё знакомо. И транспорта много, и автострада прямая, как стрела цела. Русские же в сорок первом не отступили в Москву, а остановили немцев на подступах к столице.

Когда они всё же решились отступать, было поздно.

Видя полное превосходство русских в воздухе, не раз атакованные штурмовиками, они отступали к Берлину, избегая открытых пространств, старались двигаться через лес.

В районе деревни Хальбе они решили сделать последний рывок к столице, используя всё, что движется. Разведка сработала, штаб маршала Конева точно знал об их передвижениях. Советские танкисты сознательно стреляли по вершинам деревьев, щепки летели сверху вниз со скоростью пули и поражали солдат страшнее металлических осколков.

Немецкая колонна остановилась и уже окончательно была накрыта огнём нескольких полков тяжёлой артиллерии и «катюш»... Константин Симонов, в те дни военный корреспондент, волею судьбы оказался в центре событий под деревней Хальбе.

«В этом месте, – писал он, – по обе стороны автострады густой лес и через него поперечная просека, которой и в ту и другую сторону не видно конца... Просека сплошь забитая чем-то совершенно невероятным – нагромождение танков, легковых машин, броневиков, грузовиков, санитарных автобусов. Всё перевёрнутое, вздыбленное, искрошившее вокруг себя сотни деревьев. И в этой каше из железа, дерева, оружия, среди чего-то непонятного, сожжённого и почерневшего – месиво изуродованных человеческих тел. И всё это уходит вдоль по просеке буквально в бесконечность. Трупы вперемешку, как я вдруг замечаю, с живыми. Эти живые – раненые – сидят, прислонившись к деревьям, одни перевязанные, нашими санитарами, другие окровавленные и ещё не перевязанные».

Генерал Еккельн, на котором сотни сожжённых белорусских деревень, тысячи расстрелянных заложников, массовые казни евреев в Риге, попал в плен под Хальбе, после Нюрнберга казнён.

Из более чем 200 000 солдат только 24 000 прорвались, просочились, но не в Берлин, на Запад, выбыв из борьбы.

Если бы 9-я армия смогла отойти в Берлин, укрыться за его стенами, потери наши при штурме были бы действительно иными. Огромными. Продержись Берлин ещё с месяц, и мир послевоенный мог быть совсем иным. У Жукова и Конева не было другого выхода, они должны были оставить 9-ю армию в этом лесу навсегда. В этом малоизвестном эпизоде войны потери гитлеровцев вполне сравнимы со сталинградскими.

Дальше три фронта, три маршала: Жуков, Конев и Рокоссовский уже спокойно начали планомерный классический штурм города.

Берлинская операция – вершина мастерства Красной армии во Второй мировой войне. Огромный четырёхмиллионный город, с немецкой тщательностью подготовленный к обороне, пал за 10 дней, за 240 часов, при том что окружённый Будапешт продержался почти 50 дней.

Наши безвозвратные потери с 16 апреля по 12 мая 1945-го – 78 251 боец. Потери противника только убитыми около 400 тысяч, более 380 тысяч попало в плен. То есть безвозвратные потери нацистов ровно в 10 раз больше.

Из-за опалы Жукова его блестящий план с «коконом», и дерзкий прорыв танковых армий к Берлину через Зееловские высоты, буквально «через игольное ушко», в учебники не попали.

А вообще-то война была проиграна нацистами в первые часы 22 июня 41-го года, когда какой-то безвестный русский солдат, отстреливаясь до последнего, написал на стене каземата: «Умираю, но не сдаюсь». В подвале Рейхстага такой надписи не нашли, не было её.

Победа – это то, что принимают оба противника, только тогда война заканчивается. Пока они были живы, те старые солдаты вермахта, что унесли ноги, выжили чудом, под Москвой, в Сталинграде и Новороссийске, в небе над Кубанью, в снегах Кавказа в Севастополе и Берлине, никто всерьёз не пытался эту Победу подвергнуть сомнению.

Что нам остаётся... Верить своим старикам, живым и ушедшим, а не вранью в Интернете, взять свою силу и веру...

Рядового солдата не обманешь, на войне ничего невозможно скрыть в человеке, он поневоле – тонкий психолог и точно знает: с одним командиром пропадёшь, с другим выживешь и победишь. А солдатская, народная любовь к Жукову неопровержима, несомненна.

«Сначала Победа, потом сражение», – есть такая самурайская поговорка, если у тебя в душе Победы нет – бессмысленно сражаться. У Жукова она была – эта Победа в душе изначально.


Автор - кинодокументалист, автор сценария и режиссер цикла «Чистая победа» на телеканале «Культура»
Специально для «Столетия»

[Андрей Сидорчик]

http://www.aif.ru/society/history/ya..._campaign=main
00:05 01/12/2016

1 декабря 1896 года родился Маршал Советского Союза Георгий Жуков.

Георгий Жуков. © / Commons.wikimedia.org

«Здравствуйте, дядя Миша»

XX век в русской истории был противоречивым, полным грандиозных катастроф и величайших побед, примеров высокого гуманизма и нечеловеческой жестокости.

Главным полководцем страны в этом веке стал человек такой же противоречивый, как и сама история страны. Личность и образ действий Георгия Жукова будут вызывать яростные споры ещё многие десятилетия, и вряд ли когда-нибудь будут приведены к единому знаменателю.

Будущий маршал Победы появился на свет 1 декабря (по новому стилю) 1896 года в деревне Стрелковка Малоярославецкого уезда Калужской губернии в семье крестьянина Константина Артемьевича Жукова.

О большой карьере для сына родители не мечтали. Когда Георгий окончил три класса церковно-приходской школы, мама стала собирать его в дорогу: в Москву, к дяде Михаилу Пилихину, меховщику, в мастерской которого мальчику предстояло осваивать профессию скорняка.

«Когда подойдёшь, поклонись и скажи: „Здравствуйте, Михаил Артемьевич“, — наставляла мама.

— Нет, я скажу: „Здравствуйте, дядя Миша!“», — упрямо возразил 12-летний мальчик.

Безропотное подчинение никогда не было характерно для Жукова. Во время войны он будет одним из тех немногих, кто посмеет открыто перечить Верховному Главнокомандующему. Свою точку зрения, вне зависимости от того, насколько она правильная, Жуков всегда оборонял яростно.

Из скорняков — в красные командиры

Обучение проходило успешно. К 1912 году Георгий Жуков — один из самых способных и перспективных учеников, который помогает хозяину торговать в лавке во время Нижегородской ярмарки. Еще спустя два года, в 1914, Жуков уже молодой мастер скорняжных дел, строящий планы собственного бизнеса и присмотревший себе невесту.

Всё изменила Первая мировая война. Летом 1915 года скорняк Жуков призван в армию. Вряд ли тогда ему приходило в голову, что со своей гражданской профессией он попрощался навсегда.

После кавалерийских курсов в 1916 году унтер-офицер Жуков был откомандирован на Юго-Западный фронт в распоряжение командира 10 Новгородского драгунского полка. Участвуя в боевых действиях, «за захват немецкого офицера» награждён Георгиевским крестом 4 степени. В октябре получил тяжёлую контузию и вследствие частичной потери слуха, направлен в запасный кавалерийский полк.

За ранение в бою удостоился второго Георгиевского креста, на этот раз 3 степени. После роспуска эскадрона в декабре 1917 года вернулся в Москву, затем в деревню к родителям, где долго болел тифом.

В августе 1918 года Жуков поступил на службу в Красную Армию, дрался на фронтах Гражданской войны, после окончания Рязанских кавалерийских курсов стал сначала командиром взвода, а затем командиром эскадрона.

В 1922 году краском Георгий Жуков был награждён орденом Красного Знамени за участие в подавлении Антоновского восстания.

Первая звезда Героя

Его карьера в межвоенный период развивалась параллельно с карьерой другого знаменитого маршала Великой Отечественной Константина Рокоссовского. В 1930 году Рокоссовский командовал 7 Самарской кавдивизией, командиром бригады в которой был Жуков.

Жуков обойдёт его в период «большого террора», когда Рокоссовский окажется на волосок от гибели. Жукова репрессии обойдут стороной, и он впоследствии поможет бывшему начальнику вернуться в строй. В Великую Отечественную они будут сражаться бок о бок, делая общее дело, но продолжая спорить и конкурировать между собой.

В 1939 году Георгий Жуков одержит свою первую значительную победу, разгромив японцев на Халхин-Голе и заставив их отказаться от планов масштабного нападения на СССР.

За эту операцию комкор Жуков удостоился звания Героя Советского Союза и ордена Красного Знамени МНР.

Константин Рокоссовский, давая характеристику своему подчинённому в начале 1930-х, укажет, что для штабной работы Жуков не подходит, так как «ненавидит её». По иронии судьбы, в начале 1941 года начальником Генерального штата РККА станет именно Георгий Жуков.

На такое решение во многом повлияли блестящие действия Жукова во время оперативно-стратегических игр на картах. Играя за условного противника, он наглядно покажет слабые места советских войск на западном направлении, используя во многом те же манёвры, какие в июне 1941 года будут применять немцы. Увы, предвидение Жукова в начале реальной войны не очень помогло.

«Надо откровенно сказать, ни у наркома, ни у меня не было необходимого опыта в подготовке вооружённых сил к такой войне, которая развернулась в 1941 году», — писал впоследствии Жуков в воспоминаниях.

«Кризис-менеджер» Великой Отечественной

Пост начальника Генштаба Жуков оставит в конце июля 1941 года, передав его опытнейшему Борису Шапошникову. Многие полагают, что этот уход с должности станет свидетельством непригодности военачальника к такой работе, о чём предупреждал Рокоссовский.

Произойдет это, однако, после одного из самых жестких разговоров между Жуковым и Сталиным, где у каждого будет своя правда. Жуков будет требовать оставления Киева и отвода войск, предупреждая об опасности военной катастрофы. Сталин, рассматривавший вопрос с точки зрения политика, считал, что утрата Киева нанесет слишком значительный политический ущерб. Перепалка кончилась уходом Жукова с поста, но прав оказался он: Киев пал, а разгром группировки советских войск в этом районе стал одной из самых масштабных неудач Красной Армии за всю войну.

Парадокс, но эта отставка Жукова, возможно, стала решающим фактором, повлиявшим на провал немецкого блицкрига. Жуков стал выполнять обязанности военного «кризис-менеджера», которого отправляли спасать положение там, где оно казалось безнадёжным.

В начале сентября Жуков организует и проведёт Ельнинскую наступательную операцию, освободив Ельню и срезав так называемый «ельнинский выступ».

Через три дня после окончания операции под Ельней Жуков примет Ленинградский фронт, где положение стало катастрофическим, а город оказался на грани сдачи. За три недели путём активных действий и жёстких решений Жуков стабилизирует фронт, не допустив падения Ленинграда.

8 октября 1941 года его отзовут под Москву, где из разбитых и разрозненных частей Резервного и Западного фронтов он будет строить оборону, чтобы удержать столицу.

В разгар оборонительных боёв на подступах к Москве Жукову позвонит Сталин:

«— Вы уверены, что мы удержим Москву? Я спрашиваю вас об этом с болью в душе. Говорите честно, как коммунист.

— Москву, безусловно, удержим», — ответит Жуков. Ответит, взяв на себя неимоверно тяжёлое обязательство.

Он будет отдавать жёсткие распоряжения, за трусость и отступление без приказа грозить расстрелом на месте. Многим его жёсткость будет казаться неоправданной. Но Москву удержали...

Право посылать на смерть

Когда контрнаступление под Москвой уже успешно развивалось, Жуков однажды прилёг отдохнуть и проспал больше суток. Добудиться не могли: тяжелейшие нагрузки и невероятное нервное напряжение дали о себе знать.

Георгий Жуков в течение войны принимал участие в разработке крупнейших операций советских войск, как успешных, так и неудачных. Ему в укор часто будут ставить пренебрежение солдатскими жизнями, приписывая фразы, которых он никогда не говорил.
Как искать данные о погибших на войне. Советы эксперта

«— Моя эмоциональность понятна — там люди гибнут, а ты бессилен им помочь!

— Солдаты.

— А вы не помните, что они ещё и люди?

— Нет, не помню, не имею права, иначе начну думать, что у них есть отцы, матери, дети, что их ждут дома... тогда трудно будет на смерть их посылать... а приходится...»

Это спор между членом военного совета Исаевым и командующим армией генералом Бессоновым из романа «Горячий снег» писателя Юрия Бондарева. Бондарев, который сам прошёл войну, вложил в уста своего героя слова, которые во многом объясняют смысл и образ действий Георгия Жукова.

Жуков был жесток и требователен и посылал людей на смерть, но не ради самолюбования, а ради достижения необходимого результата.

Говоря о Жукове, часто проводят параллели с одним из самых почитаемых американских полководцев, триумфатором Гражданской войны, лидером северян и президентом США Улиссом Грантом. «Я никогда не считаю своих мертвецов», — такую фразу приписывают Гранту, который никогда не считался с потерями для достижения цели.
Передовица «Известий» № 208 (8818) от 4 сентября 1945 г. «Запад и Восток очищены от туч». Что писали газеты в сентябре 1945 года

Маршал Победы

Безжалостность Жукова к своим подчинённым преувеличивается: будь так, не было бы в победившей стране народного почитания маршала. Однако военачальник, умевший принимать на себя груз ответственности, готов был приносить жертвы, если это действительно было нужно для победы.

В 1945 году Георгию Жукову как командующему Первым Белорусским фронтом, будет поручена главная роль в операции по взятию Берлина. Критики маршала спустя десятилетия будут рассказывать о немыслимых жертвах Красной Армии, выдумывая несуществующие слова самого Жукова и западных военачальников, якобы резко критиковавших его за методы её проведения.

Однако факты говорят о другом: во время Второй мировой войны не было других примеров взятия столь хорошо укреплённого города в столь краткие сроки. При этом потери для такой операции оказались весьма умеренными. Берлинская операция оказалась жемчужиной советской военной мысли.

8 мая 1945 года в 22:43 (9 мая в 0:43 по московскому времени) в Карлсхорсте Жуков принял от генерал-фельдмаршала Вильгельма Кейтеля безоговорочную капитуляцию войск нацистской Германии.

24 июня 1945 года маршал Жуков принял Парад Победы Советского Союза над Германией в Великой Отечественной войне, который состоялся в Москве на Красной площади. Командовал парадом вечный соратник и оппонент Константин Рокоссовский.
Репродукция портрета Народного комиссара внутренних дел СССР Лаврентия Берия. Казнь в бункере. Лаврентий Берия разделил судьбу своих жертв

«Придворные» интриги страшнее вражеских армий

В мирной жизни Жуков, обретший огромное влияние и популярность, оказался слишком неудобен. При Сталине он отправился командовать Одесским, а затем Уральским военными округами, вернувшись на должность первого заместителя министра обороны СССР уже после смерти вождя.

В схватке за «сталинское наследство» Никита Хрущёв использует Жукова как «ферзя», который 26 июня 1953 года поставит «мат» Лаврентию Берии. Всесильный глава МВД мог смутить кого угодно, но только не Жукова.

В 1955 году Жуков займёт пост министра обороны СССР, и в этой должности даст команду на проведение операции «Вихрь» по подавлению антиправительственного восстания в Венгрии.

В 1957 году под Хрущёвым всерьёз зашатается кресло, и лишь вмешательство Жукова спасёт главу государства от отставки. Но Никита Сергеевич этого спасения перепугается ещё больше, и в конце того же года в «Правде» появится статья, в которой Жукова будут обвинять в том, что он «оказался политически несостоятельным деятелем, склонным к авантюризму в понимании важнейших задач внешней политики СССР и в руководстве Министерством обороны».

В феврале 1958 года самый народный маршал страны окажется в отставке и информационной блокаде. Четырежды Герой Советского Союза, кавалер двух орденов «Победа» словно исчез. Константин Рокоссовский поддержит линию Хрущёва в отношении Жукова, но скоро и сам попадёт в опалу, когда откажется писать по его заказу антисталинскую статью.

Лишь в 1965 году, на 20-летие Победы Жукова вновь пригласят на официальное мероприятие в Кремль, где его встретят продолжительной овацией.

До самой смерти Жуков будет находиться в очень странном статусе. Кажется, новое советское руководство во главе с Леонидом Брежневым его побаивалось. Интервью у маршала брали редко, статьи его тщательно редактировали, как и мемуары под названием «Воспоминания и размышления», которые впервые были выпущены в 1969 году.

В ноябре 1973 года умерла жена маршала, и это всерьёз подкосило его собственное здоровье. Последовал инфаркт, после которого он уже не оправился. Георгий Константинович Жуков умер 18 июня 1974 года.
Иосиф Бродский. «Лучший период в моей жизни». Как Иосиф Бродский время в ссылке проводил

Будущий Нобелевский лауреат Иосиф Бродский, к тому времени уже два года находящийся в эмиграции в США, написал стихотворение «На смерть Жукова», которое и сейчас вызывает не меньше споров, чем личность маршала:

Вижу колонны замерших внуков,
гроб на лафете, лошади круп.
Ветер сюда не доносит мне звуков
Русских военных плачущих труб.
Вижу в регалиях убранный труп:
В смерть уезжает пламенный Жуков.
Воин, пред коим многие пали
Стены, хоть меч был вражьих тупей,
Блеском манёвра о Ганнибале
Напоминавший средь волжских степей.
Кончивший дни свои глухо в опале,
Как Велизарий или Помпей.
Сколько он пролил крови солдатской
В землю чужую! Что ж, горевал?
Вспомнил ли их, умирающий в штатской
Белой кровати? Полный провал.
Что он ответит, встретившись в адской
Области с ними? «Я воевал».
К правому делу Жуков десницы
Больше уже не приложит в бою.
Спи! У истории русской страницы
Хватит для тех, кто в пехотном строю
Смело входили в чужие столицы,
Но возвращались в страхе в свою.
Маршал! Поглотит алчная Лета
Эти слова и твои прахоря.
Всё же, прими их — жалкая лепта
Родину спасшему, вслух говоря.
Бей, барабан, и военная флейта,
Громко свисти на манер снегиря.

Сам Георгий Константинович, местом последнего упокоения которого стала стена Московского Кремля, подводя итоги жизни, в мемуарах написал так: «Для меня главным было служение Родине, своему народу. И с чистой совестью могу сказать: я сделал всё, чтобы выполнить этот свой долг... Я прожил жизнь с сознанием, что приношу пользу народу, а это главное для любой жизни».

[Юрий Рубцов]

https://topwar.ru/125130-partiynaya-...la-pobedy.html
16 сентября 2017
Партийная элита против Маршала ПобедыСостоявшийся ровно 60 лет назад октябрьский 1957 года пленум ЦК КПСС в тогдашней советской печати характеризовался как новый шаг к возвращению «ленинских норм партийной жизни», освобождению рядов партийного руководства от сталинских духовных наследников.

В действительности опиравшийся на группу более молодых и умеренных сталинистов Никита Хрущев продолжал линию на изгнание либо своих конкурентов, либо политиков, которые могли стать у него на пути к утверждению единоличного правления, ибо «коллективное руководство» было лишь фиговым листиком. К отстраненным от ключевых постов в июне того же года Лазарю Кагановичу, Георгию Маленкову, Вячеславу Молотову и Дмитрию Шепилову в октябре присоединился член Президиума ЦК КПСС, министр обороны СССР Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков.

Но если в случае с так называемой антипартийной группой речь, по сути, шла о банальной борьбе за власть, то за противостоянием Хрущева и его сподвижников, с одной стороны, и Маршала Победы, с другой, скрывались совсем другие причины.

ВОСХОЖДЕНИЕ НА ПОЛИТИЧЕСКИЙ ОЛИМП

Если Великая Отечественная война возвысила Жукова как лучшего военачальника Второй мировой, то середина 1950-х годов стала для него звездным часом как для политика. Возвращенный с поста командующего Уральским военным округом в марте 1953 года в Москву, он стал сначала заместителем министра, а в 1955 году – министром обороны СССР. В июне 1957 года вошел в состав Президиума ЦК КПСС (так тогда называлось Политбюро). В декабре 1956 года в связи с 60-летием со дня рождения удостоился четвертой звезды Героя Советского Союза.

В эти годы Жуков сыграл важную роль в десталинизации нашего общества. Решающее значение имела его политическая позиция в июне 1957 года, когда Молотову, Маленкову и Кагановичу на заседании Президиума ЦК удалось провести решение об освобождении Хрущева с поста первого секретаря ЦК КПСС. Действия министра обороны спутали все их карты. Жуков добился, чтобы вопрос о судьбе Хрущева был перенесен на пленум ЦК, а затем в считаные дни, используя военно-транспортную авиацию, сумел собрать для участия в нем большое число членов Центрального комитета. Пленум завершился изгнанием с руководящих постов наиболее одиозных сталинистов и укреплением позиции Хрущева.

Первый секретарь ЦК, однако, воспринял действия Жукова в его поддержку по-своему. Его линию поведения продиктовала не совесть, а опыт многолетней беззастенчивой борьбы за власть. Ведь, в сущности, он был таким же сталинистом, как и только что изгнанные с руководящих постов политики, и ничем не отличался от них в способах сохранения себя в кадровой обойме вождя. Хрущев уловил, насколько велики авторитет и влияние министра обороны, коль скоро тот сумел так кардинально развернуть ситуацию в руководстве партии, и заподозрил опасность своему монопольному положению.

ОТВЕТНЫЙ ХОД

Меры по скорейшему удалению своего спасителя с политической арены Хрущев инспирировал сразу же по горячим следам июньского пленума. Чтобы Жуков не узнал о кознях против себя раньше времени, он был направлен в заграничную поездку в Югославию и Албанию. За 22 дня, в течение которых маршал отстутствовал на родине, Президиум ЦК во главе с Хрущевым полностью реализовал замысел закулисного сговора. Зарубежный визит полководца был сознательно синхронизирован по времени с крупными войсковыми учениями на базе Киевского военного округа, для чего туда вызвали командующих всеми военными округами. Позднее первый секретарь ЦК откровенно заявил, что все это входило в заранее разработанный план по устранению министра обороны: «Если говорить, то я не случайно попал на охоту из Крыма в Киев… Я хотел встретиться с командующими округов, хотел их послушать, с ними поговорить, а потом в выступлении подбросить кое-каких ежиков. Я думаю, командующие меня более или менее правильно поняли».

Каких же «ежиков», по словам этого крайне косноязычного оратора, подбросил он высшему руководящему составу Вооруженных сил? Мысль о том, что Жуков опасен для государства и партии, поскольку вынашивает бонапартистские устремления, и что положение может спасти только немедленное удаление его из руководства партии и государства. Как показали дальнейшие события, высшие военачальники в самом деле «правильно» поняли первого секретаря. Как ни прискорбно, среди них не нашлось ни одного человека, который бы возвысил голос против наветов на боевого товарища.

Как члена высшего партийного органа Жукова нельзя было удалить с поста кулуарно, обычным решением Президиума ЦК. Его судьбу мог решить только пленум, лихорадочную подготовку которого провели в отсутствие маршала. Готовя расправу над ним, окружение Хрущева не могло не понимать, что времена изменились и в одночасье объявить заговорщиком и путчистом всенародно почитаемого полководца, подобно тому, как 26 июня 1953 года Берия из «верного соратника товарища Сталина» мгновенно превратился в «агента иностранных разведок», не удастся. Чтобы обеспечить поддержку крутых мер по отношению к Жукову, партийная элита пошла на широкомасштабный подлог и обман. Начиная с 18 октября была организована целая серия собраний партийных активов в центре и военных округах, на которых в качестве докладчиков выступали члены и кандидаты в члены Президиума ЦК, сообщавшие коммунистам ложную информацию относительно действий и замыслов Георгия Константиновича.

Партийный актив центральных управлений Министерства обороны СССР, Московского военного округа и Московского округа ПВО 22–23 октября был задуман как генеральная репитиция октябрьского пленума. С большой речью на нем выступил Хрущев. Сбивчиво, с пятого на десятое, он тем не менее впервые с начала антижуковской кампании столь определенно сформулировал политические обвинения в адрес министра обороны, заключавшиеся в якобы имевших место попытках Жукова оторвать армию от партии, поставить себя между военнослужащими и Центральным комитетом. Он дал понять присутствующим также и то, что вывод министра обороны из состава Президиума ЦК предрешен.

Справедливости ради надо сказать, что несколько человек из числа участников собрания все же попытались осторожно высказать сомнения, нормально ли обсуждать действия Жукова в его отсутствие. Однако Хрущев одернул их, заявив, что «семеро одного не ждут», вопрос назрел, и в интересах партии его надо решать безотлагательно.

Руководящая верхушка КПСС сознательно пошла при этом на нарушение всех норм партийной жизни. Деятельность коммуниста, тем более члена высшего политического руководства, обсуждалась без его участия и даже без его информирования о факте обсуждения. Только действуя в лучших сталинских традициях – запечатав уста обвиненному маршалу, скрыв под предлогом военной и государственной тайны происходящее судилище от широких партийных масс и манипулируя послушным активом, можно было добиться устранения Жукова. Любое же публичное объективное разбирательство и камня на камне не оставило бы от обвинений маршала в некоей антигосударственной деятельности.

Через три дня антижуковская кампания вступила в решающую стадию: 26 октября вопрос о состоянии партийно-политической работы в армии и на флоте был вынесен на заседание Президиума ЦК, на сей раз уже в присутствии Жукова, прибывшего в Кремль прямо с аэродрома. Хрущевское окружение было спокойно: партийные активы показали, что союзников у министра обороны в верхних эшелонах политиков и военных гарантированно нет и не будет.

Жуков пытался опровергнуть предъявленные ему обвинения. Судя даже по скудной протокольной записи, он резко возражал против «дикого», по его словам, вывода, будто он стремился отгородить Вооруженные силы от партии, и отказался признать, что принижал значение партийно-политической работы. Вместе с тем он высказал готовность признать критику и исправить ошибки, попросив в заключение назначить компетентную комиссию для расследования обвинений в свой адрес.

Но, как видно, исход дела был предрешен заранее. Члены партийного ареопага боялись Жукова, боялись его славы, авторитета, характера, он нужен был им не исправляющий ошибки, а низвергнутый. Они все (особенно усердствовали Н.А. Булганин, М.А. Суслов, Л.И. Брежнев, Н.Г. Игнатов) выступили в поддержку уже не раз звучавших обвинений. Итог подвел Хрущев: по его предложению Георгий Константинович был снят с поста министра обороны.

Ему, однако, предстояло еще раз пройти тягостную процедуру шельмования на намеченном на 28 октября пленуме ЦК. Оставаясь пока членом ЦК КПСС, он, даже если бы и хотел, не мог ее избежать. Впрочем, уклоняться от испытаний было не в привычках Жукова. Другое дело, что одновременно с полномочиями министра обороны он лишился доступа к служебной документации, которая позволила бы аргументированно отвечать на выдвинутые обвинения.

УДАР СИСТЕМЫ

Система навалилась на Жукова всей мощью. Помимо 262 членов ЦК, кандидатов в члены ЦК и членов Центральной ревизионной комиссии, а также нескольких десятков секретарей обкомов партии, заведующих отделами и ответственных работников аппарата ЦК КПСС, к работе октябрьского пленума были привлечены 60 высших военачальников. Знаменательно, что с докладом выступал секретарь ЦК Суслов, которому такая миссия отводилась практически всегда, когда рассматривались «персональные» вопросы.

В часовом докладе в адрес Жукова были выдвинуты очень серьезные по тем временам обвинения в недостатках и извращениях в партийно-политической работе, которые конспективно сводились к следующему:

– грубое нарушение партийных принципов военного строительства, отрыв Вооруженных сил от партии;

– ослабление партийно-политической работы среди личного состава, принижение роли политорганов и партийных организаций в армии;

– шельмование политических работников, огульная расправа с командно-политическими кадрами;

– отсутствие скромности, поощрение в Вооруженных силах культа собственной личности, претензии на исключительность роли в стране;

– стремление к неограниченной власти, установлению контроля над силовыми структурами.

Раскрывая суть обвинений в адрес Жукова, Суслов привел ряд фактов. Его дополнил, получив слово вслед за докладчиком, начальник Главного политического управления СА и ВМФ генерал-полковник Алексей Желтов, сыгравший в решении судьбы маршала одну из самых неприглядных ролей. Факты прозвучали громко, однако, большинству участников пленума было невдомек, что многие из них передернуты, а то и прямо носят лживый характер.

Так, в качестве важнейшего свидетельства тягчайшего, с точки зрения Президиума ЦК, преступления Жукова было названо учреждение без ведома ЦК спецназа – школы диверсантов в две с лишним тысячи слушателей как своего рода ударный кулак в личном распоряжении министра обороны, могущий быть использованным во вполне конкретных заговорщических целях. («Диверсанты. Черт его знает, что за диверсанты, какие диверсии будут делать», – расценил новую воинскую часть в своем выступлении и Хрущев.)

Давая объяснения, Жуков особо просил обратить внимание на отсутствие у него какого-то преступного умысла, что легко могла бы установить соответствующая партийная комиссия, о создании которой маршал ходатайствовал здесь же. Школа была создана из имевшихся в военных округах 17 рот, готовивших спецназовцев, чтобы сделать уровень подготовки (обучение иностранным языкам, сохранение военной тайны) соответствующим тем требованиям, которые предъявляются к такого рода учебным заведениям.

Признав, что он допустил ошибку, не проведя решение о создании такой школы через Президиум ЦК, Георгий Константинович вместе с тем решительно отверг обвинения, будто он вообще действовал тайно. Он сослался на то, что дважды устно докладывал об этом Хрущеву, и характерно, что первый секретарь, так охотно, судя по стенограмме пленума, вступавший в полемику с ораторами, не решился опровергнуть эти слова перед лицом участников пленума.

Причиной другого принципиального обвинения в адрес Жукова стали слова, сказанные им в июне 1957 года в тот момент, когда члены Президиума ЦК, противостоявшие Хрущеву, попытались выяснить, не удастся ли привлечь армейские части для разрешения в свою пользу политического кризиса. «Без моего приказа ни один танк не тронется с места», – заявил министр обороны, и Хрущев тогда же оценил эанятую им позицию как партийную. Да и какую иную оценку он мог дать, если это веское заявление Жукова обеспечивало ему сохранение поста руководителя КПСС? Теперь же, всего через четыре месяца, первый секретарь ЦК предпочел «забыть» об этом, доверив своим приближенным искажение реальной картины происшедшего. Так, Анастас Микоян заявил: «Оказывается, танки пойдут не тогда, когда ЦК скажет, а когда скажет министр обороны». И по существу, бросая в адрес Жукова обвинение в антисоветской и антипартийной деятельности, заметил, что таким образом поступают в странах, где компартия в подполье, где «всякие хунты-мунты», а «у нас политический климат не подходит для таких вещей».

Слова Жукова относительно его готовности напрямую обратиться к армии и народу в случае, если оппозиционеры (Молотов и Ко) будут настаивать на снятии Хрущева, по мнению Микояна, прямо указывали на бонапартистские устремления маршала. «Разве не ясно, что это позиция – непартийная и исключительно опасная?» – вопрошал по этому поводу и Суслов.

Фарисейство этих слов было очевидным для всех, кто знал обстоятельства кризиса в партийных верхах в июне 1957 года. Ведь, по существу, именно твердая позиция трезво мыслящего, волевого и патриотически настроенного маршала уберегла страну от острейшего рецедива сталинизма. И если уж доводить мысль Суслова о бонапартизме Жукова до логического завершения, то напрашивается вопрос: что мешало министру обороны уже в тот момент взять власть в свои руки, если он к ней стремился? «Мешало» элементарное – отстутствие такого стремления.

И уж, конечно, пленум отмахнулся от объяснений Жукова, что он намеревался обратиться через голову антипартийной группы к парторганизациям Вооруженных сил единственно для того, чтобы посредством их довести до сведения широких партийных масс информацию о положении в Президиуме ЦК. К слову, это тоже вопринималось партноменклатурой как огромное преступление, ибо парторганизации на местах могли получать информацию, только просеянную через аппарат и только в концепции высшего руководства. Любое отступление от этих канонов воспринималось как антипартийное проявление.

ОТВЕТНОЕ СЛОВО

В своем выступлении Жуков – а он получил слово после Суслова и Желтова – охарактеризовал состояние Вооруженных сил, обратив внимание на существенное укрепление воинской дисциплины и уставного порядка, сокращение числа чрезвычайных происшествий и преступлений, рост боевой выучки личного состава. Одним из главных средств достижения такого положения он назвал укрепление авторитета и значения командира-единоначальника.

Вот здесь-то, как представляется, и был корень разногласий маршала и партийной верхушки. Ибо укрепление единоначалия неизбежно вело к снижению властных полномочий политсостава, а идеологическая работа переставала быть самоцелью и должна была всецело подчиняться интересам боевой учебы и службы. Но это как раз и не устраивало ни ЦК, ни политорганы, отстаивавшие принцип «единоначалия на партийной основе», что давало им рычаги контроля над служебной деятельностью командного состава.

Защищаться от нападок маршалу Жукову было сложно еще и потому, что он был человеком рационалистического склада ума, мыслил и говорил по существу, не выносил политического пустозвонства и демагогии, которые как привычное средство взяли на вооружение его оппоненты. Многолетняя традиция партийных форумов – съездов, конференций, пленумов требовала от любого члена партии, независимо от заслуг и занимаемого поста, непременно отдавать дань «мудрости» партии, каяться в собственных ошибках, действительных и мнимых, скатываясь буквально до самоуничижения.

В целом свою речь Георгий Константинович был вынужден построить так, чтобы она отвечала этой традиции, ибо только такая линия поведения оставляла, как, вероятно, казалось ему самому, надежду на продолжение служебной деятельности, а вне службы он себя не мыслил. Явно противно своей натуре, хорошо зная, что большинство выдвинутых против него обвинений буквально висит в воздухе, Георгий Константинович тем не менее исполнил положенный ритуал, заявив, в частности: «Я уверен, что вы по-настоящему оцените те ошибки, которые я допустил… Любое наказание, любое указание в этой части я приму как должное, как полагается в таких случаях каждому члену партии».

И все же даже соображения личной безопасности не могли перебороть жуковской натуры, жуковского характера. Отдав дежурную дань «объективности» сидящих в президиуме и зале, он тем не менее настойчиво боролся за правду. Беда только в том, что каждый поднимавшийся после него на трибуну погребал эту правду под новыми вымыслами и подтасовками.

БРЕЖНЕВ, ФУРЦЕВА И «СТАРЫЕ КОТЫ»

Секретарь ЦК Брежнев фактически обвинил Жукова в диктаторских замашках. Он первым из членов высшего политического руководства озвучил на пленуме планы вывода Георгия Константиновича из состава Центрального комитета. Проводя линию Хрущева на более жесткое отношение к Жукову, секретарь ЦК Екатерина Фурцева отвергла предположение о «политической незрелости» маршала, а расценила его действия как «определенную линию в поведении, антипартийную линию».

Особенно больно Георгию Константиновичу было слышать боевых соратников, с которыми он вместе воевал, а затем и строил послевоенную армию. Военачальники словно состязались друг с другом, кто больнее уязвит вчерашнего министра обороны.

«Сказать, что т. Жуков недопонимал и недопонимает роли партийно-политической работы в армии это, конечно, несостоятельно и несерьезно, и те крупные ошибки, которые допущены были Жуковым, конечно, не от недопонимания, как он, выступая здесь, говорил, это ерунда, – заявил начальник Генерального штаба маршал Василий Соколовский. – Дело заключается именно в линии поведения... Эта особая линия поведения вела к тому, чтобы армию прибрать к рукам в полном смысле этого слова и через армию, конечно, воздействовать тем или иным путем, я не хочу фантазировать, но воздействовать тем или иным путем, может быть, даже на Президиум ЦК, чтобы играли… чуть ли не под его дудку…»

«Дело идет о принципиальных политических ошибках тов. Жукова, который умалял роль Центрального Комитета нашей партии в строительстве Вооруженных Сил», – вторил первый заместитель министра обороны маршал Иван Конев.

Вовсю подыгрывал высшему руководству и новый министр обороны маршал Родион Малиновский. «Я слышал мельком, краем уха, от некоторых, что нет убедительных фактов, что не ясно вроде, ошеломленно и так далее. Есть убедительные факты и есть очень опасные для нашей партии и для нашего государства факты», – сказал он. Но, кроме уже много раз озвученных на пленуме и не ставших от этого убедительнее «фактов», ничего нового привести не смог.

Обвинения носили явно надуманный характер. Жуков был убежденным коммунистом, хорошо знал, какую цементирующую роль играли армейские коммунисты (но не партийные функционеры) и на фронте, и в мирные будни. Он всегда отдавал должное высокому моральному духу солдата и офицера. Но в то же время, пройдя несколько войн, отлично знал, что прямой зависимости между крепостью духа и количеством политико-массовых мероприятий нет. Поэтому настойчиво выступал против все возраставшего формализма, бездумного наращивания числа штатных политработников, резонно считая, что более эффективным является другой путь – повышение роли и участия командного состава в воспитательном процессе. Оценка Жуковым политработников, приведенная Сусловым и сопровождавшаяся репликами «позор!» из зала: «Привыкли за сорок лет болтать, потеряли всякий нюх, как старые коты», была, конечно, резкой, но, по существу, справедливой.

Безусловно, маршалу выдвигались претензии не только политического плана. Обращалось внимание – и обоснованно – на его властность, грубость, тщеславие, стремление, пользуясь его же выражением, «подвосхвалить» себя. Что сказать, излишняя скромность и выдержанность никогда не были достоинствами Георгия Константиновича.

Но маршал был устранен с политической арены не за это. «Водораздел» проходил совсем по другой линии: партийная элита почувствовала, что при такой личности во главе Министерства обороны, как Жуков – подлинном герое войны, авторитетном военном руководителе, человеке независимом, властном, не склонном к компромиссам и политиканству, использовать армию в качестве орудия захвата и (или) удержания власти невозможно. Если ЦК рассматривал армию как орудие борьбы за власть, как «орган подавления» любых действий, враждебных политическому режиму, то Жуков – как орудие защиты Отечества от внешней опасности. Столкнулись, таким образом, интересы государства, за которые ратовал Жуков, и интересы партийного руководства, которые отстаивал Президиум ЦК. В этом состояла объективная основа глубоких подлинных, а не мнимых разногласий Жукова с партийной номенклатурой.

В постановлении пленума записали поручение Секретариату ЦК КПСС предоставить Жукову «другую работу». Для видимости демонстрировали некий партийный гуманизм, на самом же деле это был не более чем банальный бюрократический штамп. Никакой работы для Георгия Константиновича не нашлось, а в следующем, 1958 году его и вовсе отправили в отставку, хотя увольнение с военной службы Маршала Советского Союза шло вразрез с законом.

…Лет десять спустя, уже и сам отправленный соратниками на пенсию Хрущев в своих мемуарах продолжал настаивать на том, что удаление Жукова с политической арены было вынужденным, ибо «постепенно накопились факты, которые нельзя было игнорировать без опасения подвергнуть страну перевороту типа тех, которые совершаются в Латинской Америке». Правда, сколько-нибудь заслуживающих внимания фактов, подтверждающих «бонапартизм» Жукова, как и на октябрьском пленуме, не приводил. Надо понимать, за их полным отсутствием.

[Историческая правда]

http://www.istpravda.ru/chronograph/999/
Маршал Жуков был полководцем своего времени и своего народа: жесткий, волевой, бескомпромиссный. О его полководческом даре, редком аналитическом таланте предвидения действий врага, непоколебимости и умении повелевать написано множество книг. У Жукова было одно качество, которое со всеми мыслимыми оговорками выделяло его на фоне других полководцев Великой Отечественной – он не просто умел побеждать, он умел побеждать сокрушительно.
Георгий Константинович Жуков родился (19 ноября) 1 декабря 1896 года в деревне Стрелковка Калужской области, в крестьянской семье. После окончания трех классов церковно-приходской школы в 1907 году он начал трудовую деятельность учеником в скорняжной мастерской в Москве и одновременно окончил двухлетние курсы городского училища.

В 1915 году Жуков был призван в кавалерию царской армии и после окончания унтер-офицерской школы отправлен на фронт Первой мировой войны. За проявленные заслуги был награжден Георгиевским крестом IV и III степени.

После роспуска эскадрона в декабре 1917 года вернулся в деревню к родителям.

Осенью 1918 года Жуков добровольно вступил в ряды Красной Армии, и, окончив курсы красных командиров, участвовал в Гражданской войне – сражался против уральских казаков под Царицыном, дрался с войсками А.Деникина и П.Врангеля, принимал участие в подавлении крестьянских восстаний в Воронежской и Тамбовской губерниях. Командовал взводом и эскадроном.

Затем Георгий продолжил военное образование – окончил Кавалерийские курсы усовершенствования командного состава конницы и курсы усовершенствования высшего начсостава.

В 1930-х годах он занимал различные командные должности, участвовал в организации командно-штабных игр, полевых учений и сборов, разработке воинских уставов и программ, в реорганизации и техническом перевооружении кавалерийских войск. Уже в эти годы сформировался характерный для Жукова крайне жесткий стиль поведения.

В 1939 году, командуя особым корпусом, а затем армейской группой войск, он успешно руководил разгромом японских войск на реке Халхин-Гол (МНР). Тогда Жукову было присвоено воинское звание «генерал армии».

В 1940 году он получил назначение на должность командующего Киевским военным округом, а после ряда удачных маневров, стал Начальником Генерального штаба и заместителем наркома обороны СССР.

С первых дней Великой Отечественной войны Жуков находился на Юго-Западном фронте как представитель Ставки Главного командования. Но, несмотря на тяжелые бои и самоотверженность советских солдат, сдержать продвижение германских войск не удалось, и Георгий Константинович был снят с должности и назначен командующим Резервным, а затем Ленинградским фронтами. Он участвовал в разработке и осуществлял непосредственное командование в крупнейших операциях войны – Московской битве, при прорыве блокады Ленинграда, в Ржевско-Вяземской операции.

В августе 1942 года был назначен на должность первого заместителя наркома обороны СССР и заместителя Верховного главнокомандующего. Жуков также осуществлял координацию действий фронтов по разгрому немецко-фашистских войск под Сталинградом (за победу в Сталинградской битве он получил звание маршала Советского Союза), при разгроме противника в Курской битве, по освобождению Правобережной Украины, руководил проведением операции «Багратион», в результате которой была освобождена Белоруссия, Висло-Одерской и Берлинской операций.

8 мая 1945 года Маршал Жуков от имени Верховного Главнокомандования Красной Армии принял капитуляцию войск фашистской Германии и со стороны СССР подписал Акт о безоговорочной капитуляции Германии. 24 июня 1945 года он принимал Парад Победы Советского Союза над Германией в Великой Отечественной войне, который проходил в Москве на Красной площади, а 7 сентября 1945 года он принимал Парад Победы союзных войск во Второй Мировой Войне, проходивший в Берлине у Бранденбургских ворот.

Сразу после окончания военных действий до весны 1946 года Жуков был главнокомандующим Группой оккупационных войск и возглавлял Советскую военную администрацию по управлению Советской зоны оккупированной Германии, а затем был отозван в Москву – в марте 1946 его назначили главнокомандующим Сухопутными войсками и заместителем министра вооруженных сил СССР. Но очень скоро Георгий Константинович попал в немилость. Летом этого же года его обвинили в подготовке военного заговора с целью государственного переворота и в преувеличении собственной роли в ходе войны. В результате маршал был смещен с поста главкома, выведен из ЦК и отправлен руководить Одесским военным округом, через два года был назначен командующим войсками Уральского округа.

Стоит отметить, что отношение Жукова к Сталину было неоднозначным. С одной стороны, он был одним из немногих людей, кто мог отстаивать свою точку зрения перед Вождем народа в военных вопросах, но, в то же время, маршал всегда сохранял лояльность по отношению к нему и защищал его даже в период позднейшей «десталинизации», призывая не перегибать палку и «отдать должное» его «выдающимся организаторским» способностям.

После смерти Сталина Жукова вернули из политического «изгнания» - в марте 1953 года он был назначен на должность первого заместителя министра обороны СССР, а в 1955-1957 годах занимал пост министра обороны СССР. Вновь был введен в ЦК КПСС.

В июне 1953 года Жуков руководил военной стороной операции по аресту Берии, в 1954 году руководил подготовкой и проведением учений с применением атомного оружия на Тоцком полигоне, в 1956 году сыграл одну из ключевых ролей в подавлении антикоммунистического восстания в Венгрии (операция «Вихрь»), а в 1957 году помог Н.С. Хрущеву победить в борьбе с его противниками. Это был пик политической карьеры Георгия Жукова.

Но Хрущев, победив во внутрипартийной борьбе, не собирался терпеть растущей самостоятельности маршала. В октябре 1957 года по распоряжению Хрущева Жуков был смещен со всех партийных и государственных постов и в марте следующего года «уволен из Вооруженных Сил в отставку с правом ношения военной формы одежды».

После продолжительной изоляции, с приходом к власти Л.И. Брежнева, опала с Жукова была частично снята. В 1969 году ему разрешили издать книгу «Воспоминания и размышления», начатую им еще в 1965 году.

Жуков умер 18 июня 1974 года в Москве.

[Александр Мельман]

https://www.mk.ru/culture/article/20...a-zhukova.html
Какой из главных каналов самый главный?
https://static.mk.ru/upload/iblock/4...30cbb3b44e.jpg
06.05.2010 в 17:53

Милые бранятся — только тешатся. Известно, что у нас на телевизионном поле есть два самых больших и крутых канала, и оба первые. Один так и называется — Первый, а второй — “Россия-1”. Но, к сожалению, оба этих гиганта на одном поле вместе даже не присядут. Последние фронтовые сводки это лишь подтверждают.

Во вторник на Первом в программе “Познер” было показано уникальное интервью маршала Жукова Константину Симонову. Однако, судя по долговременным анонсам, на уникальность претендовал и канал “Россия-Культура”, обещавший 9 мая абсолютный эксклюзив… с тем же четырежды Героем Советского Союза маршалом Жуковым тому же знаменитому писателю Константину Симонову.

Не секрет, что каналы у нас частные (даже если и государственные) и единому руководству не подчиняются. Время центрального телевидения давно прошло. Каждый импровизирует по мере своих финансовых и креативных возможностей. Бывает же: на одной кнопке “Три мушкетера”, щелкнешь другую — и там Д’Артаньян—Боярский героически добывает подвески, уйдешь в дециметры — опять “Пора-пора-порадуемся…” И с документальным кино порой та же самая петрушка происходит. Но это лишь в случае, если одна ТВ-компания переуступит право на показ другой, пусть даже конкурирующей.

Казалось бы, то, что интервью Жукова Симонову показали в программе “Познер”, — сам бог велел. Ведь именно папа Владимира Владимировича возглавлял Экспериментальную творческую киностудию, которая и решилась на этот проект. Однако дальше из-за откровенности маршала показ отложили, а затем и вовсе положили на полку. И вот наконец свершилось, да еще и в двойном экземпляре. Однако ВГТРК уже выразила протест. Она считает, что сей прецедент — контрафакт. Были разговоры, что Первому каналу вскоре даже предъявят иск. Однако этого не произойдет. И тем не менее…

В пресс-службе “России-1” сообщили, что все права на этот документальный фильм были у “Союзмультфильма”. Еще 31 марта ВГТРК обговорила возможность собственного показа интервью и заплатила за это деньги.

Алексей Симонов, сын Константина Симонова:

— Это интервью — фрагмент документального фильма “Если дорог тебе твой дом” и записано в августе 1966 года. В нем нет ничего сенсационного. Все, о чем говорит там маршал Жуков, давно уже известно. Это кино снимал очень хороший режиссер-фронтовик Василий Ордынский. Против показа фильма выступило Главное политическое управление армии и флота. Для верности пригласили высказать свой вердикт старого маршала Тимошенко. Он посмотрел и сказал: “Горькая, но правда”.

ГлавПУР осталось в дураках. Фрагменты интервью ранее показывали, но в столь полном виде не транслировали никогда. Сам же фильм “Если дорог тебе твой дом” я обнаружил в единственном экземпляре во ВГИКе. Качество пленки было ужасным. Ну а то, что сейчас за беседу моего отца с маршалом Победы борются аж два канала, меня только радует. Пусть лучше так они обнаружат свою любовь к Родине, нежели та фальшивая пропаганда, которая порой льется с экранов ТВ.

Казалось бы, 9 Мая, День Победы, Жуков, Симонов. Неужели это обычные снаряды в боевых действиях между телевизионными монстрами? Когда бы знали, из какого сора рождаются… ТВ-программы, не ведая стыда.

[Новомосковск]

http://www.nmosktoday.ru/u_images/1-215.jpg

1 декабря 1896 года родился Георгий Жуков, Маршал Советского Союза, четырежды Герой Советского Союза.

[Shatff]

Назад Избранное Поделиться Отслеживать Пожаловаться Вперёд
Категория:
История
В этот день… 1 декабря – 2
О загадочной смерти императора Александра I

1 декабря 1825 года скончался Александр I – император, чьё 25-летнее правление стало одним из самых драматических в отечественной истории… Драма начнётся с первой минуты – хотя роль Александра в перевороте не вполне ясна, но, как минимум, он был в курсе приготовлений. (Причём, как говорят, настаивал, чтобы отца оставили в живых). Потому, когда ему сообщат о смерти Павла, Александр буквально впадёт в истерику – на что граф Пален бросит ему: «Хватит ребячиться – ступайте царствовать!» Пришлось идти – причём в своём первом манифесте император обязуется править «…по законам и по сердцу в бозе почивающей августейшей бабки нашей государыни императрицы Екатерины Великой».



(…Между прочим, имя ему дала именно бабка – в честь Александра Невского). Это окажется очень кстати – полжизни император проведёт, воюя с Наполеоном (не считая заварушек помельче) – и, в конечном, счёте, станет Освободителем Европы!..

Более того, как сказал А. С. наш Пушкин:

И скоро силою вещей
Мы очутилися в Париже,
А русский царь главой царей.

…Но – вернёмся к сегодняшней теме. Как известно, император внезапно заболеет и скончается в Таганроге, по пути на юг – ему было всего сорок семь... Источники называют разные причины этой скоропостижной и странной смерти – от холеры до банальной простуды; из чего, в сущности, следует, что они остались неизвестны…


https://img-fotki.yandex.ru/get/4303...aa_75e2ffc8_XL
Странности продолжились… забальзамированное тело повезут в Петербург – при этом гроб было рекомендовано не открывать… так возникнут слухи, что тело – не настоящее. (По прибытии, к нему будут допущены только члены семьи – а впоследствии появятся сомнительные очевидцы, якобы видевшие пустую гробницу. Более того – случившийся в ночь смерти императора поблизости офицер, якобы, вспомнит, что видел поспешно удалявшуюся от дома знакомую фигуру!..)

…Закономерно последующее возникновение мифа о сибирском старце Фёдоре Кузьмиче – в 1836 году подозрительного бродягу остановят в Пермской области, высекут – и сошлют дальше на восток. …Однако, тот отнюдь не сгинет «во глубине сибирских руд» – и на этапе, и в Томской губернии старец проявит какой-то удивительный талант расположить к себе окружающих – и, в конечном счёте, станет почитаемой местной достопримечательностью.

…Источники приводят множество свидетельств о людях, признавших в старце давно почившего императора (утверждается, что они не раз видели Александра при жизни); о его необычных посетителях (включая Льва Толстого и цесаревича – будущего Александра II); о якобы имевшей место переписке Фёдора Кузьмича с Николаем I (разумеется, бесследно пропавшей) – но всё это окутано ореолом «предположительности» и «вероятности»…


https://upload.wikimedia.org/wikiped...eterhof%29.jpg
(Как говорят, принимая предсмертное причастие, Фёдор Кузьмич не назовёт ни имени своего небесного покровителя (со словами: «Это Бог знает»); ни имён родителей («Святая Церковь за них молится»).

…Так или иначе, старец скончается в Томске, пережив Александра I почти на четыре десятилетия. (Хотя и примерно в его возрасте – доживи царь до столь преклонных лет!..) Потому многие и сейчас уверены, что Фёдором Кузьмичом был никто иной, как инсценировавший свою смерть император – обронит же он как-то: «Я отслужил двадцать пять лет – и солдату бы пора в отставку». Мог ли Александр пойти на такую грандиозную мистификацию остаётся загадкой – хотя при жизни именно за загадочность его прозвали «Северным сфинксом»…

…Дополнительную интригу ситуации придаст смерть жены Александра Павловича – Елизаветы Алексеевны; она переживёт мужа менее чем на полгода, и скончается при не вполне ясных обстоятельствах. Так родится легенда о том, что императрица пошла по пути мужа – и стала затворницей в Новгородской области под именем Веры Молчальницы… эта неизвестно откуда взявшаяся особа действительно двадцать три года будет хранить обет молчания и прославится невероятной прозорливостью – а среди её посетителей окажутся важные персоны, включая, якобы, опять самого́ Николая I!..



PS: …Наверно, эти тайны можно было бы решить с помощью генетической экспертизы (мощи старца, как будто, сохранились) – но о чём тогда писать книги?.. Впрочем, это – совсем другая история.

[Владимир ВОРОНОВ]

1 декабря (19 ноября по ст. ст.) 1896 – в деревне Стрелковка Малоярославецкого уезда Калужской губернии родился Георгий Константинович Жуков, будущий Маршал Советского Союза.

[Tunnel.ru]

https://tunnel.ru/tmp/R1WKI2YvadgqhH...va-do-1943.jpg
1 декабря 1896 года родился Г.К. Жуков (дер. Стрелковка, Калужская губ.), Маршал Советского Союза (1943 г.), четырежды Герой Советского Союза (1939 г., 1944 г., 1945 г., 1956 г.). Участник Первой мировой войны, награжден двумя Георгиевскими крестами. В Красной Армии – с 1918 года. Участвовал в Гражданской войне. В 1939 году под его руководством разработана и осуществлена операция по окружению и разгрому группировки японских войск, вторгшихся на территорию МНР. С 29 июня 1941 года – член Ставки Верховного Главнокомандования, с августа 1942 года – 1-й зам. наркома обороны СССР и зам. Верховного Главнокомандующего. В 1941 году командовал Резервным фронтом, осуществившим первую наступательную операцию по разгрому гитлеровских войск в районе г. Ельни. В 1942-1943 годах координировал действия фронтов под г. Сталинградом, при прорыве блокады г. Ленинграда, в сражениях под г. Курском и битве за Днепр. В марте-мае 1944 года командовал войсками 1-го Украинского фронта, летом координировал действия 2-го и 1-го Белорусских фронтов в стратегической наступательной операции «Багратион». На завершающем этапе войны возглавлял войска 1-го Белорусского фронта, которые участвовали в крупнейшей Висло-Одерской операции и взятии г. Берлина. По поручению Верховного Главнокомандования 8 мая 1945 года в предместье г. Берлина – Карлсхорсте – принял капитуляцию вооруженных сил фашистской Германии. За выдающийся вклад в разгром фашистской Германии дважды удостоен высшего военного ордена страны – ордена «Победа». Принимал триумфальный Парад Победы в г. Москве 24 июня 1945 года. В послевоенные годы (до 1953 г.) командовал войсками ряда военных округов. В 1953-1955 годы – 1-й зам. министра обороны. В 1955-1957 годы – министр обороны СССР. Умер 18.06.1974 г.

фото: Потрет Жукова 1941 г. Будущему Маршалу Победы 45 лет

https://tunnel.ru/tmp/jYofALSBlORQpz...vich-jukov.jpg
1896 — Георгий Константинович Жуков (1896 - 18.06.1974), советский полководец. Маршал Советского Союза, четырежды Герой Советского Союза. В послевоенные годы получил народное прозвище «Маршал Победы». Министр обороны СССР (1955—1957).
Георгий Жуков родился в деревне Стрелковка Калужской области, в крестьянской семье. После окончания трех классов церковно-приходской школы в 1907 году он начал трудовую деятельность учеником в скорняжной мастерской в Москве и одновременно окончил двухлетние курсы городского училища. В 1915 году Жуков был призван в кавалерию царской армии и после окончания унтер-офицерской школы отправлен на фронт Первой мировой войны. За проявленные заслуги был награжден Георгиевским крестом IV и III степени. После роспуска эскадрона в декабре 1917 года вернулся в деревню к родителям. Осенью 1918 года Жуков добровольно вступил в ряды Красной Армии, и, окончив курсы красных командиров, участвовал в Гражданской войне – сражался против уральских казаков под Царицыном, дрался с войсками А.Деникина и П.Врангеля, принимал участие в подавлении крестьянских восстаний в Воронежской и Тамбовской губерниях. Командовал взводом и эскадроном. Затем Георгий продолжил военное образование – окончил Кавалерийские курсы усовершенствования командного состава конницы и курсы усовершенствования высшего начсостава. В 1930-х годах он занимал различные командные должности, участвовал в организации командно-штабных игр, полевых учений и сборов, разработке воинских уставов и программ, в реорганизации и техническом перевооружении кавалерийских войск. Уже в эти годы сформировался характерный для Жукова крайне жесткий стиль поведения. В 1939 году, командуя особым корпусом, а затем армейской группой войск, он успешно руководил разгромом японских войск на реке Халхин-Гол (МНР). Тогда Жукову было присвоено воинское звание «генерал армии». В 1940 году он получил назначение на должность командующего Киевским военным округом, а после ряда удачных маневров, стал Начальником Генерального штаба и заместителем наркома обороны СССР. С первых дней Великой Отечественной войны Жуков находился на Юго-Западном фронте как представитель Ставки Главного командования. Но, несмотря на тяжелые бои и самоотверженность советских солдат, сдержать продвижение германских войск не удалось, и Георгий Константинович был снят с должности и назначен командующим Резервным, а затем Ленинградским фронтами. Он участвовал в разработке и осуществлял непосредственное командование в крупнейших операциях войны – Московской битве, при прорыве блокады Ленинграда, в Ржевско-Вяземской операции. В августе 1942 года был назначен на должность первого заместителя наркома обороны СССР и заместителя Верховного главнокомандующего. Жуков также осуществлял координацию действий фронтов по разгрому немецко-фашистских войск под Сталинградом (за победу в Сталинградской битве он получил звание маршала Советского Союза), при разгроме противника в Курской битве, по освобождению Правобережной Украины, руководил проведением операции «Багратион», в результате которой была освобождена Белоруссия, Висло-Одерской и Берлинской операций. 8 мая 1945 года Маршал Жуков от имени Верховного Главнокомандования Красной Армии принял капитуляцию войск фашистской Германии и со стороны СССР подписал Акт о безоговорочной капитуляции Германии. 24 июня 1945 года он принимал Парад Победы Советского Союза над Германией в Великой Отечественной войне, который проходил в Москве на Красной площади, а 7 сентября 1945 года он принимал Парад Победы союзных войск во Второй Мировой Войне, проходивший в Берлине у Бранденбургских ворот. Сразу после окончания военных действий до весны 1946 года Жуков был главнокомандующим Группой оккупационных войск и возглавлял Советскую военную администрацию по управлению Советской зоны оккупированной Германии, а затем был отозван в Москву – в марте 1946 его назначили главнокомандующим Сухопутными войсками и заместителем министра вооруженных сил СССР. Но очень скоро Георгий Константинович попал в немилость. Летом этого же года его обвинили в подготовке военного заговора с целью государственного переворота и в преувеличении собственной роли в ходе войны. В результате маршал был смещен с поста главкома, выведен из ЦК и отправлен руководить Одесским военным округом, через два года был назначен командующим войсками Уральского округа. Стоит отметить, что отношение Жукова к Сталину было неоднозначным. С одной стороны, он был одним из немногих людей, кто мог отстаивать свою точку зрения перед Вождем народа в военных вопросах, но, в то же время, маршал всегда сохранял лояльность по отношению к нему и защищал его даже в период позднейшей «десталинизации», призывая не перегибать палку и «отдать должное» его «выдающимся организаторским» способностям. После смерти Сталина Жукова вернули из политического «изгнания» - в марте 1953 года он был назначен на должность первого заместителя министра обороны СССР, а в 1955-1957 годах занимал пост министра обороны СССР. Вновь был введен в ЦК КПСС. В июне 1953 года Жуков руководил военной стороной операции по аресту Берии, в 1954 году руководил подготовкой и проведением учений с применением атомного оружия на Тоцком полигоне, в 1956 году сыграл одну из ключевых ролей в подавлении антикоммунистического восстания в Венгрии (операция «Вихрь»), а в 1957 году помог Н.С. Хрущеву победить в борьбе с его противниками. Это был пик политической карьеры Георгия Жукова. Но Хрущев, победив во внутрипартийной борьбе, не собирался терпеть растущей самостоятельности маршала. В октябре 1957 года по распоряжению Хрущева Жуков был смещен со всех партийных и государственных постов и в марте следующего года «уволен из Вооруженных Сил в отставку с правом ношения военной формы одежды». После продолжительной изоляции, с приходом к власти Л.И. Брежнева, опала с Жукова была частично снята. В 1969 году ему разрешили издать книгу «Воспоминания и размышления», начатую им еще в 1965 году. В 1973 году после смерти жены Жукова – Галины Александровны, он чувствовал себя все хуже, и вскоре у него случился инфаркт. В мае 1974 года Жуков впал в кому. Георгий Константинович Жуков умер 18 июня 1974 года.
Маршал Жуков был полководцем своего времени и своего народа: жесткий, волевой, бескомпромиссный. О его полководческом даре, редком аналитическом таланте предвидения действий врага, непоколебимости и умении повелевать написано множество книг. У Жукова было одно качество, которое со всеми мыслимыми оговорками выделяло его на фоне других полководцев Великой Отечественной – он не просто умел побеждать, он умел побеждать сокрушительно. Жизнь маршала, ее настоящие события тесно сплелись с легендой.

[Foto_history]

https://foto-history.livejournal.com/12508306.html

«Воспоминания и размышления» Г.К.Жукова в советские годы никто не критиковал. И даже не смел усомниться в чем-то там написанном. Хотя и во времена СССР, как минимум удивление вызывало большое количество нестыковок и противоречий. И лишь к концу 80-х книгу начали подвергать конструктивной критике.


Глава, по которой вопросы возникают чаще всего — это 9-я, называется она «Накануне Великой Отечественной войны». Есть там описание совещания у Сталина, которого, либо никогда не было, либо обсуждали там не так и не то. Что принципиального значения не имеет.



По словам Жукова, когда он доложил о количестве наших войск в приграничных округах, то Сталин удивился и заметил, что дивизий у нас больше, чем у немцев. На что Жуков ответил, что немецкие дивизии 14-16-тысячного состава вдвое больше наших 8-тысячных. Замечание более чем странное.

Во-первых, силу дивизий по численности личного состава определяли во времена наполеоновских войн и ранее. И если исходить из такой логики, самые сильные дивизии на Восточном фронте были румынские. В них же было от 17-ти до 19-ти тысяч человек. Что не мешало румынским дивизиям быть одними из самых слабых.

Во-вторых, вообще непонятно что это за «8-тысячные дивизии». Соединения имеют штаты мирного времени и военного. Понятно, что в мирное время они содержаться по штатам мирного времени, то есть в сокращенном составе. Штатов этих, как правило, несколько, и в Красной Армии обычно эти дивизии называли по их примерной численности: 12-тысячные, 10-тысячные, 6-тысячные, 3-тысячные. Конечно, начальнику Генштаба РККА точно должно быть известно, какие у него есть дивизии.


В книге есть и другие упоминания про численность дивизий: «В середине марта 1941 года С. К. Тимошенко и я просили разрешения И. В. Сталина призвать приписной состав запаса для стрелковых дивизий… в конце марта было решено призвать пятьсот тысяч солдат и сержантов и направить их в приграничные военные … чтобы довести численность стрелковых дивизий хотя бы до 8 тысяч человек». «… накануне войны в приграничных округах из ста семидесяти дивизий и двух бригад 19 дивизий были укомплектованы до 5-6 тысяч человек, 7 кавалерийских дивизий в среднем по 6 тысяч человек, 144 дивизии имели численность по 8-9 тысяч человек. Во внутренних округах большинство дивизий содержалось по сокращенным штатам…»

Вроде бы убедительно написано. И сразу понятна причина неудач в начале войны — просто войск было мало у нас, а у немцев много. Однако товарищ Жуков сильно лукавит. Ещё в 2000-м году Андрей Ленский в своей книге «Сухопутные силы РККА», камня на камне не оставил от этих утверждений. А позже появились и документы в значительных объёмах, с которыми уж совсем не поспоришь.


В апреле 1941 года в РККА был принят штат стрелковой дивизии, по которому численность личного состава военного времени была 14483 человек. Кроме штата военного времени было принято и два (всего лишь) штата стрелковой дивизии мирного времени. По «основному» штату численность дивизии составляла 10 291 чел., и называли эти дивизии 10-тысячными, а по «сокращенному» штату полагалось иметь 5 864 чел. И называли эти дивизии 6-тысячными.

Никаких 8-тысячных дивизий в 41-го году не существовало, такие дивизии были только в предыдущие годы.

Что собой представляли дивизии по основному штату мирного времени. В этих соединениях были полностью развернуты не только все боевые подразделения, но и почти все тылы. Все основное вооружение и техника имелось. Чтобы развернуть эти дивизии по штатам военного времени нужно было 150 автомашин (из 550 положенных по штату), 1100 лошадей (из 3-х тысяч по штату) и чуть более 4-х тысяч человек, причем половина даже без винтовок.

Дивизии сокращенного штата не имели тылов, две трети боевых подразделений в них лишь «обозначались». То есть вместо роты был один-два офицера и пять-шесть солдат и сержантов. На развертывание таких дивизий по штатам военного времени требовалось от 20 до 30 суток. Но эти дивизии находились во внутренних округах, на границе их почти не было.


Конечно, нехватка в дивизии поваров, сапожников, парикмахеров или лошадей для перевозки запасных портянок и брошюрок политотдела (именно в этом была нехватка по штату 4/100) тоже сказывается на боеспособности частей. На войне все имеет значение, и вовремя накормить солдата и правильно одеть, так же важно, как ходить в атаку. Но дело в том, что все соединения приграничных округов к началу войны получили почти восемьсот тысяч резервистов, призванных на очередные летние сборы.

Этого с лихвой хватило для того, чтобы довести численность войск до штатной по меркам военного времени. Причем официально в дивизиях числился лишь кадровый состав, призванные на сборы запасники шли по другим ведомостям. Поэтому командующие армиями и фронтами, с одной стороны имели ведомости с данными дивизий, укомплектованных по штатам мирного времени, а в уме держали, что дивизии полностью укомплектованы по штатам времени военного.

Такая вот интересная получается ситуация. Как только началась война и была объявлена мобилизация, все прибывшие на сборы были включены в кадровый состав. Так что все дивизии в приграничных округах встретили немцев полностью укомплектованными личным составом, даже иногда сверх штата.

Начальник Генштаба этого не знал?