*305. Вторая мировая война-3

[Википедия]

1940 год. Расстрел польских офицеров в Катынском лесу Фото: user.trinet.se

5 марта 1940 года, 75 лет назад, Политбюро ЦК ВКП(б) вынесло решение: приговорить к расстрелу без рассмотрения дел польских офицеров и интеллигентов, захваченных в плен Красной Армией в сентябре и октябре 1939 года.

— 1940 г. Финны в борьбе с советскими танками начали массированное применение бутылок с зажигательной смесью, за которыми вскоре закрепилось название «коктейль для Молотова». У нас это изобретение подхватили, переименовав в «коктейль Молотова».

[Франц Гальдер]

Генерал-квартирмейстер:

а. Курсы начальников отделов тыла и разведки.

б. Эвакуированные районы. Забота об оставшихся там предприятиях.

в. Применение БОВ и дымов (Унольд). Отравляющие вещества: на 50 км фронта наступления требуется 1 млн. [химических] снарядов для легких и 300 тыс. снарядов для тяжелых полевых гаубиц.

До 1.10 можно провести одно крупное наступление. За год можно провести два крупных наступления с применением БОВ и два — с применением дымов.

Грейфенберг: а) как вносятся изменения; б) готовность к операции «Везерюбунг»; в) высвобождение учебных лагерей и замена дивизий.

Вицлебен: Из 60 старых офицеров можно использовать [для замещения должностей в генеральном штабе] За — немедленно; 5 — при условии переподготовки; 16 — вовсе непригодны. Указание об открытии курсов для переподготовки старых офицеров генерального штаба{847}.

Цильберг: Начальник штаба 11-к моторизованной бригады — Сикст фон Арним. Бухвизер должен остаться у Шенхерля,

Подарок главкому от генерального штаба 22.3 по случаю 40-летия его военной службы. Служебный дневник ОКХ. Книгу нужно писать по главам и назвать «ОКХ в войне с Англией».

Этцдорф: Норвежские дела. Данные о прощупывании возможностей прекращения войны между Россией и Финляндией{848}. Поездка С. Уэллеса. Встреча с фюрером была весьма прохладной. Фюрер изложил известные нам мысли: на нас напали; наша цель — мир; цель наших противников — уничтожение. Уэллес ушел от него не совсем без надежды{849}.

Вагнер: Школа полевой жандармерии. Различные документы: экономическое положение; строительство заграждений; снабжение группы Клейста; снабжение войск в операции «Везерюбунг».

Шванднер — Рашик: Инструктаж о задачах.

Богач: Приказы на воздушную разведку. Использование зенитной артиллерии. Вопросы боевой подготовки. [304]

Кейтель (ОКВ): Вместо 763-й пехотной дивизии выделить другую, равноценную ей, и держать ее в готовности в тылу для смены 170-й дивизии. (Может быть, 198-ю? Ландверную дивизию?) Выделить одно соединение ландвера. Наличный резерв: одна дивизия из резерва ОКВ, один-два дивизиона 150-мм [пушек].

а. Немедленно направить офицера генерального штаба к Фалькенхорсту.

б. 11-я пехотная бригада.

в. Материал немедленно передать в оперативный отдел.

[Foto_history]

http://foto-history.livejournal.com/9089806.html
10th-Mar-2016 10:49 am

Оригинал взят у m2kozhemyakin в Два танковых боя Советско-Финской войны 1939-40 гг.
Практически единственное танковое сражение Советско-Финской (Зимней) войны 1939-40 г., известное также как бой у полустанка Хонканиеми и закончившееся впечатляющей победой советских танкистов из 35-й легкотанковой бригады, изучено достаточно хорошо. Несколько менее известен второй случай боевого столкновения советских и финских танкистов у станции Перо, однако завершился он так же - верх одержали экипажи 20-й тяжелой танковой бригады РККА. В отечественной военно-исторической литературе этим эпизодам посвящено несколько исследований, которые легко можно найти и в электронном виде, так что здесь особое внимание будет обращено на документальный и фотографический материал, относящийся к этим событиям.
Однако сначала - краткая справка о бронетанковых силах сторон, сошедшихся в горячей схватке на заснеженных и ледяных просторах от Карельского перешейка до Баренцева моря.

В РККА. Для наступательных действий советским командованием была привлечена весьма внушительная группировка танковых частей и соединений.
Только в составе 7-й армии, наступавшей на Карельском перешейке - самом "жарком" направлении Зимней войны - действовали 10-й танковый корпус и 20-я тяжелая танковая бригада, которые изначально планировалось применять в качестве самостоятельных оперативных соединений, а также три танковые бригады и десять отдельных танковых батальонов, распределенных для поддержки стрелковых дивизий.

Советские легкие танки Т-26 выдвигаются на боевые позиции в ходе Советско-Финской войны:

В боевой состав 8-й армии, действовавшей севернее Ладожского озера, была включена 34-я легкотанковая бригада, и, кроме того, на 8-ю, 9-ю и 14-ю армии приходилось до семнадцати отдельных танковых батальонов.
Всего на начало боевых действий в войсках РККА на советско-финском ТВД насчитывалось более двух тысяч танков (данные различных источников несколько разнятся - 2 019, 2 289 и даже 2 998). При этом танковый парк был весьма разнообразен. Тяжелые танковые подразделения были укомплектованы трехбашенными средними танками Т-28 и тяжелыми пятибашенными Т-35.

Средние танки Т-28 20-й тяжелой танковой бригады на марше к фронту, ноябрь 1939 г.:

В танковых бригадах и батальонах имелись легкие танки БТ-7 и БТ-5 различных модификаций. Самым распространенным советским танком этой компании был легкий Т-26, тоже в большом разнообразии вариаций. Кроме того, в войсках первоначально имелось большое количество малых плавающих танков Т-37 и Т-38. Боевое применение превосходного тяжелого танка КВ-1 (вопрос об участии в "Финской войне" КВ-2 остается открытым) и ряда других опытных образцов носило ограниченный и по сути экспериментальный характер, хоть и навело на противника "шок и трепет" (а "горячие финские парни" вообще-то не из пугливых!).

"Три танкиста, три веселых друга, экипаж машины боевой" БТ-7 из 13-й легкотанковой бригады. Карельский перешеек, декабрь 1939 г.:

Насыщение танками советских стрелковых дивизий РККА, которым предстояло наступать на хорошо оборудованные оборонительные позиции финнов, было достаточно высоко. На каждую дивизию по состоянию на 30 ноября 1939 г. предполагалось иметь танковый батальон в составе 54 (по другим данным - 57) машин. По опыту боевых действий, которые показали низкую эффективность в зимних условиях малых плавающих танков Т-37 и Т-38 (которых приходилось до двух рот на "дивизионный" танковый батальон), директивой Главного Военного Совета РККА от 1 января 1940 г. в стрелковых дивизиях было установлено иметь батальон из 54 легких танков Т-26, в т.ч. 1 роту "химических", т.е. огнеметных танков (15 машин). На стрелковый полк приходилось по роте из 17 танков Т-26.
Впрочем, с учетом потерь и неизбежного во фронтовых условиях недокомплекта, это предписание не всегда выполнялось. Например, на две стрелковых дивизии сражавшейся в Заполярье советской 14-й армии в начале войны приходилось всего 38 танков.

Малый плавающий танк Т-38 в захваченном населенном пункте на Карельском перешейке, февраль 1940 г.:

Огнеметный танк Т-26 ведет бой:

Наиболее распространенной боевой задачей советских танкистов в Зимней войне было сопровождение и огневая поддержка наступающей пехоты с неизбежным преодолением под огнем заградительных инженерных сооружений финнов. В ходе боев советские танкисты дрались смело и мужественно (как и во всех остальных своих кампаниях - иначе они просто не умели!), часто демонстрировали хороший уровень профессиональной подготовки, хотя бывали у них и прискорбные "косяки".

Легкие танки Т-26 из 35-й легкотанковой бригады во всем разнообразии модификаций:

Оказание помощи раненому советскому танкисту, первый день войны - 30 ноября 1939 г. на Карельском перешейке:

Потери в технике и в личном составе в советских бронетанковых частях были очень велики - вероятно, более 3 000 машин. Советские танки выходили из строя от прицельного огня финской артиллерии по заранее пристрелянным подступам к укрепленным районам и позициям, подрывались на минных полях... Опасен был в ближнем бою и хладнокровный злой финский пехотинец, вооруженный противотанковой гранатой или бутылкой с "коктейлем Молотова" (кстати, считается, что это название вошло в обиход именно во время Зимней войны с легкой руки финских армейских острословов).

Противотанковые средства, выпускавшиеся финской промышленностью в период Зимней войны:


Сгоревший советский средний танк Т-28 на Карельском перешейке:

Двухбашенный Т-26, погибший на минном поле:

Несколько менее половины всех потерь приносили технические неисправности и чрезвычайные ситуации, не связанные с боевым воздействием противника. Однако грамотно налаженные в РККА эвакуационные и ремонтные мероприятия позволяли своевременно вытягивать в тыл, восстанавливать и возвращать в строй большую часть потерянных машин. Например, в 20-й тяжелой танковой бригаде за время боевых действий из 482 выбывших из строя танков безвозвратно оказались потеряны только 30 выгоревших на поле боя и 2 захваченных финнами.

Тягач "Коминтерн" вытаскиевает с поля боя разбитые танки. Карельский перешеек, февраль 1940 г.:

В Вооруженных силах Финляндии. Президента государственного комитета обороны Финляндии (с 1931 г.) и верховного главнокомандующего (с 30.11.1939) Карла Густава Маннергейма, бывшего кавалергарда российской Лейб-гвардии и флигель-адъютанта Николая II, военного до мозга костей и корней усов, никак нельзя упрекнуть в пренебрежении оборонным строительством. Однако в 1920-30-хх гг. правительство и большинство депутатов Сейма (парламента) Финляндии систематически срывали программы финансирования оборонных мероприятий, и Маннергейму приходилось развивать вооруженные силы страны исходя из печального принципа: "обороноспособность задешево".
Бронетанковая техника Финляндии была детищем или, вернее сказать - жертвой именно такого положения вещей.
В 1919 г., когда в Финляндии только завершилась кровопролитная гражданская война между местными красными и белыми (победили белые) и страна еще находилась в состоянии войны с Советской Россией, генерал от кавалерии Маннергейм, командовавший молодой Финской армией, инициировал заказ во Франции 32 легких танков "Рено" FT-17 и FT-18. К июлю того же года "французы" были доставлены в Финляндию - 14 в пушечном варианте и 18 в пулеметном. Для своего времени это были хорошие боевые машины поддержки пехоты, прошедшие испытание огнем Первой мировой войны. Свою удивительную прочность они доказали на финской службе, на которой им довелось состоять вплоть до Зимней войны.

Легкие танки "Рено" на службе в Финской армии в свои лучшие времена в 1920-х гг.:


За это время первоначально сформированный (в 1919 г.) танковый полк из соображений экономии средств был свернут сначала в батальон (1925), затем - в отдельную роту (1927). Соответственно сокращена была и подготовка танковых экипажей. Машины изредка ездили на учениях, почаще - на парадах, а большую часть времени ржавели в ангарах, даже не получая должного технического обслуживания.
Относительно адекватную программу строительства бронетанковых войск Маннергейму удалось "пропихнуть" только в 1938 г. (по некоторым данным - годом раньше), когда у знаменитой британской фирмы «Виккерс-Армстронг» было заказано 38 (по другим данным - 33) легких танков "Виккерс" 6-тонн, наиболее "модных" в 1930-е гг. в странах, не имевших собственного танкостроения, машин.
Дооборудовать и вооружить «Виккерсы» предполагалось уже в Финляндии. Тридцать три 37мм орудия Бофорс обр.1936 г. (выпускались в Финляндии по лицензии) для танков были заказаны на государственном артиллерийском заводе VTT, прицелы Цейс TZF и приборы наблюдения предстояло закупить в Германии, а радиостанции «Маркони» SB-4a для командирских машин - в Италии.

Один из поставленных в Финляндию "Виккерсов" во время испытаний. Орудие на него еще не установлено:

Однако фатальное невезение продолжало преследовать и эту программу. Из-за задержек в производстве машин и орудий к ним, а также аннулирования Германией контракта на поставку танковой оптики из 28 добравшихся до Финляндии "английских коробок" к началу боевых действий Советско-Финской войны только 10 находились в боеготовом состоянии и проходили испытания.

6-тонный "Виккерс" в стандартной окраске (на башне - опознавательный знак, боло-синяя полоса национальных цветов) в экспозиции военного музея, Финляндия:

Не лучше обстояло дело и с обучением танковых экипажей и подразделений. Только в октябре 1939 г.имевшуюся в составе вооруженных сил бронероту переформировали в бронебатальон в составе пяти рот. Но кадров катастрофически не хватало, и 1-я рота была сформирована только 5 декабря 1939 г., когда боевые действия с СССР уже шли вовсю. К тому же она получила на вооружение 14 старых танков «Рено», т.к. только ими финские танкисты успели овладеть хорошо. 2-я рота также состояла из 14 антикварных «французов».
По довольно отрывочным данным, подтверждаемым, тем не мене, фотоматериалами Советско-Финской войны, эти роты были брошены на оборону т.н. линии Маннергейма на Карельском перешейке. Там старые финские FT-17 и FT-18 использовались преимущественно в качестве неподвижных огневых точек и, скорее всего, вскоре практически все были уничтожены или захвачены Красной армией. Во всяком случае, на советских пропагандистских фотографиях запечатлены победоносные красноармейцы, осматривающие трофейные "Рено", а неизвестным финским фотографом в первое послевоенное лето был заснят почти целый FT-17, брошенный в лесу и окруженный буйной зеленью...



3-я и 5-я роты фактически являлись учебными и располагали в разное время одна - 2-3 танками «Виккерс» без вооружения, другая - 12-16 «Виккерсами» в таком же состоянии. Единственным относительно боеготовым подразделением была именно 4-я рота, укомплектованная лучшими экипажами и по состоянию 22 января 1940 г. располагавшая 6 вооруженными танками «Виккерс». По мере довооружения боевые машины передавались в 4-ю роту. К 10 февраля1940 г. рота получила уже 16 вооруженных машин и худо-бедно закончила боевое слаживание.
Ставить под сомнение личное мужество финских танкистов нет оснований ("Да, враг был храбр. Тем больше наша слава!" К.Симонов). Однако очевидно, что их тактическая и техническая подготовка, проводившиеся в спешке на фоне развивающихся боевых действий, мягко говоря, оставляли желать много лучшего.

Танковый бой 26 февраля 1940 г.
В конце февраля 1940 г. финская 4-я танковая рота под командой капитана Вальдемара Ойнонена наконец получила приказ выдвигаться на фронт. На позиции на Карельском перешейке она прибыла в составе 13 легких танков "Виккерс".

Финский "Виккерс" в маскировочной белой окраске Зимней войны. Так выглядели танки 4-й роты, с которыми довелось встретиться на поле боя танкистам РККА:

Первая боевая задачей роте была поставлена 26 февраля 1940 г. - поддержать контратаку частей 23-й пехотной дивизии в направлении полустанка Хонканиеми (ныне Лебедевка), занятого войсками советской 123-й пехотной дивизии при поддержке 112-го танкового батальона 35-й легкотанковой бригады. Для выполнения приказа выдвинулись восемь танков "Виккерс", однако два из них по дороге отстали из-за технических неисправностей и в бою не участвовали.
Остальные шесть двинулись вперед боевым порядком, но финская пехота почему-то за ними не пошла. То ли она не успела получить соответствующего приказа, то ли, необученная взаимодействию со столь редким в рядах армии страны Суоми "зверем", как танк, попросту "тормознула".
Экипажи "Виккерсов", скорее всего, не ориентировались на местности, не имели разведданных о положении противника и двигались фактически наугад.

Танки Т-26 35-й легкотанковой бригады РККА на позициях, февраль 1940 г.:


В этом хаотичном натиске они неожиданно натолкнулись на три советских танка Т-26, на которых выдвинулись на рекогносцировку командиры рот 112-го танкового батальона. Противники находились на очень близком расстоянии друг от друга и, вероятно, сначала приняли неприятельские танки за свои - Т-26 и финский 6-тонный "Виккерс" действительно очень похожи. Первыми сумели оценить обстановку советские танкисты, которые приняли бой и в считанные минуты расстреляли все шесть финских танков из своих 45-мм пушек.
Только одну из подбитых машин финны потом смогли эвакуировать, однако восстановлению она уже не подлежала и пошла на запчасти.

Финские танки "Виккерс", подбитые в бою у полустанка Хонканиеми 26 февраля 1940 г.:


Нельзя полностью исключить фактор удачи, однако это боестолкновение выявило существенное преимущество опытных боевых советских экипажей, во главе которых к тому же стояли кадровые командиры (три командира рот на три танка!) над необстрелянными и недоученными финскими танкистами. Двукратное численное преимущество финнов было сведено на нет решительными действиями воинов РККА.
Впрочем, согласно воспоминаниям участника того боя ст. лейтенанта В.С.Архипова (тогда - командира роты 112-го тб 35-й лтбр, впоследствии - дважды Героя Советского Союза, генерал-полковника), в столкновении танков у полустанка Хонканиеми могло участвовать значительно больше советских экипажей.

В.С.Архипов - в конце 1930-х гг. и в послевоенные годы:

Вот эти воспоминания, содержащие весьма интересный, хоть и вызывающий ряд вопросов рассказ об описываемых событиях:
«25 февраля авангард 245-го полка — 1-й стрелковый батальон капитана А.Макарова с приданной ему нашей танковой ротой, — продвигаясь вдоль железной дороги на Выборг, овладел станцией Кямяря, а к исходу дня — полустанком Хонканиеми и близлежащим поселком Урхала.
Пехотинцы вырыли окопы в снегу и в них посменно отдыхали. Мы ночевали прямо в танках, в лесу. Дежурили повзводно, замаскировав машины на просеке. Ночь прошла спокойно, и, когда на дежурство вышел танковый взвод лейтенанта И.И.Сачкова и стало светать, на меня навалилась дремота. Сижу в машине, на своем обычном месте, у пушки, и не пойму, то ли во сне, то ли наяву думаю о том, что вырвались мы далеко вперед, связи с соседом справа нет. А что есть? Есть хорошая позиция: слева низина — болото под снегом или озеро заболоченное, а справа насыпь железной дороги и несколько сзади нас, близ полустанка, переезд. Там тылы батальона — санчасть, полевая кухня... Двигатель танка работал на малых оборотах, вдруг перестаю его слышать. Уснул! С усилием открываю глаза, а в уши врывается рев танкового мотора. Нет, не наш. Это рядом. И в этот момент танк наш сильно дернуло...
Так, с происшествия, начался первый и последний бой с танками противника. Вспоминая его сегодня, прихожу к выводу, что он был одинаково неожиданным и для нас, и для врага. Для нас потому, что до того дня, до 26 февраля, мы вражеских танков не встречали и даже не слышали о них. Это первое. А второе — танки появились у нас в тылу, со стороны переезда, и лейтенант Сачков принял их за свои, за роту Кулабухова. Да и немудрено было спутать, так как легкий английский танк «Виккерс» был внешне похож на Т-26, как близнец. Только пушка у нас посильней — 45-мм, а у «Виккерса» —37-мм.
Ну а что касается противника, то, как выяснилось вскоре, у него слабо сработала разведка. Командование врага, разумеется, знало, что вчера мы овладели полустанком. Мало того, что знало, оно готовило контратаку на полустанок и в качестве исходной позиции наметило рощу между низиной и насыпью железной дороги, то есть место, где мы, танкисты и стрелки капитана Макарова, провели эту ночь. Вражеская разведка просмотрела тот факт, что после захвата Хонканиеми, посадив на броню штаб батальона и до сотни пехотинцев, мы уже в сумерках продвинулись еще на кило-метр-полтора севернее Хонканиеми.
Итак, танк наш дернуло ударом извне. Я откинул люк и высунулся из него. Слышал, как внизу сержант Коробка вслух выразил свое мнение о механике-водителе задевшего нас танка:
— Вот шляпа! Ну я ему!..
— Не нашей роты машина! Нет, не нашей!— уверенно сказал радист Дмитриев.
Танк, задевший нашу гусеницу своей (наша машина стояла сбоку просеки, замаскированная ельником), удалялся. И хотя я знал, что это может быть только танк из роты Кулабухова, тревога как бы кольнула сердце. Почему — в этом я разобрался потом. А тут я видел вокруг утреннюю рощу, падала изморозь, и, как всегда, когда вдруг потеплеет, деревья стояли в снежном кружеве — в куржаке, как говорят на Урале. А дальше, у переезда, в утреннем туманце виднелась группа пехотинцев. Гуськом, одетые в полушубки и валенки, они шли к лесу с котелками в руках. «Кулабухов!», — подумал я, рассматривая танки, которые появились на переезде и стали медленно обгонять пехотинцев. Один из стрелков, изловчившись, поставил котелок на броню танка, на мотор, и поспешал рядом, крича что-то товарищам. Мирная утренняя картина. И вдруг я понял причину своей тревоги: на башне удалявшегося от нас танка была синяя полоса. Таких опознавательных знаков советские танки не имели. И пушки на танках были другие — короче и тоньше.
— Сачков, танки противника! — крикнул я в микрофон. — По танкам — огонь! Бронебойный! — приказал я Дмитриеву и услышал щелчок закрывшегося затвора пушки.
Башня танка, первым обогнавшего наших пехотинцев, слегка развернулась, пулеметная очередь прошлась по лесу, по ближним кустам, ударила в крышу моего башенного люка. Мелкие осколки порезали мне руки и лицо, но в тот момент я этого не почувствовал. Нырнув вниз, припал к прицелу. В оптике вижу пехотинцев. Срывая из-за спины винтовки, они кидаются в снег. Сообразили, на чьих моторах грели котелки с кашей. Ловлю в перекрестие правый борт «Виккерса». Выстрел, еще выстрел!
— Горит! — кричит Коробка.
Рядом гремят выстрелы танков Сачкова. Вскоре к ним присоединяются и другие. Значит, вступил в дело и взвод Наплавкова. Танк, который нас задел, встал, подбитый. Остальные вражеские машины потеряли строй и как бы разбрелись. Конечно, сказать о танках, что они паникуют, нельзя — паникуют экипажи. Но видим-то мы только машины, которые бросаются то в ту, то в другую сторону. Огонь! Огонь!
Всего в этот день в районе полустанка Хонканиеми было подбито 14 финских танков английского производства, а три машины мы захватили в исправности и по приказу командования отправили железной дорогой в Ленинград."
(В.С.Архипов. Время танковых атак. М., 2009)

Количество уничтоженных финских танков автор показывает гораздо больше, чем осталось стоять в снегу у Хонканиеми. Однако нельзя исключить, что в горячке боя советские танкисты "подбивали" каждый из финских танков по нескольку раз.
О рекогносцировке трех советских командиров рот на трех Т-26 в тексте нет не слова. Наоборот, автор пишет, что в бою участвовали другие подразделения его танковой роты.

А вот как описано боестолкновение 26 февраля 1940 г. в оперативной сводке 35-й легкотанковой бригады:
"Два танка "Виккерс" с пехотой вышли на правый фланг 245-го пехотного полка, но были подбиты. Четыре "Виккерса" пришли на помощь своей пехоте и были уничтожены огнем трех танков командиров рот, шедших на рекогносцировку".
В журнале военных действий бригады мы встречаем некоторые другие подробности событий:
"26 февраля 112-й танковый батальон с частями 123-й стрелковой дивизии вышел в район Хонканиеми, где противник оказывал упорное сопротивление, неоднократно переходя в контратаки. Тут подбито два танка "Рено" и шесть "Виккерсов", из них 1 "Рено" и 3 "Виккерса" эвакуированы и сданы в штаб 7-й армии". Здесь упоминается, что в бою финнами были применены не только новые "Виккерсы", но и старые "Рено". Более того, в списке отправленных в штаб армии трофеев фигурирует один из них, что не оставляет сомнений в правильности оценки противника командованием 35-й бригады.
Остается выяснить, в каком качестве участвовали в бою финские "Рено" - как огневые точки или на ходу. И кем они были выведены из строя. Увы, ответов пока нет.

Подбитый под Хонканиеми финский "Виккерс", эвакуированный красноармейцами с поля сражения:

Устаревший танк "Рено", применявшийся финнами в качестве неподвижной огневой точки, уничтоженный советскими войсками:

Финские источники рисуют несколько иную картину боя, приукрашенную в свою пользу (оно и понятно!), зато подробно описывают судьбу каждого из подбитых финских экипажей.

Версия первая:
"Виккерс № 644, командир капрал Расси. Танк застрял, экипаж его покинул. Уничтожен советской артиллерией.
Виккерс № 648, командир лейтенант Миккола. Уничтожил два танка противника, пока танк не загорелся от прямого попадания. Командир остался жив.
Виккерс № 655, Командир фельдфебель Юли-Хейккиля. Танк уничтожен противотанковой пушкой противника, экипаж погиб.
Виккерс № 667, командир младший сержант Сеппяля. Уничтожил два танка противника, пока не был уничтожен сам.
Виккерс № 668, командир старший сержант Пиетиля. От попадания противотанкового ружья взорвался мотор, выжил водитель рядовой Саунио, остальные погибли.
Виккерс № 670, командир младший лейтенант Вирниё. Уничтожил один танк, мотор загорелся, экипаж добрался до своих".

Версия вторая:
"Танк с номером R-648 был подбит огнем нескольких советских танков и сгорел. Командир танка был ранен, но сумел выйти к своим. Трое остальных членов экипажа погибли.
«Виккерс» R-655, перейдя через железную дорогу, был подбит и оставлен экипажем. Этот танк удалось эвакуировать, но восстановлению он не подлежал и впоследствии был разобран. «Виккерсы» R-664 и R-667 получили по нескольку попаданий и потеряли ход. Некоторое время они вели огонь с места, а затем были оставлены экипажами.
«Виккерс» R-668 застрял, пытаясь свалить дерево. Из всего экипажа уцелел только один человек, остальные погибли.
«Виккерс» R-670 также был подбит".

И отдельно о судьбе экипажа "Виккерса" R-668:
"Один из танков с тактическим номером R-668 потерял ход наехав на дерево. Танкист младший сержант Сало погиб с топором в руках, пытаясь разрубить дерево. Командир танка ст. сержант Пиетиля приказал покинуть машину и выскочил из неё с автоматом, но был застрелен. Покинувший танк рядовой Алто попал в плен, и только танкисту, рядовому Саунио удалось добраться до своих".
При уничтожении экипажа этого танка, уже по советским данным, отличился лейтенант Шабанов из 1-го б-на 245-го стрелкового полка, огнем из винтовки уложивший одного из финских танкистов (вероятно, командира) и с бойцами своего взвода взявший в плен другого.

Итак, финская версия событий содержит несколько небезынтересных моментов.
Во-первых, утверждение, что часть "Виккерсов" была поражена советской артиллерией и противотанковыми ружьями позволяет предположить, что финские танкисты в бою 26 февраля 1940 г. были окончательно дезориентированы и так толком и не успели разобраться, с кем сражаются.
Во-вторых, поведение экипажа R-668, сначала пытавшегося под огнем "вырубаться" из дерева топором, а потом полезшего «пешком» в ближний бой с советской пехотой, свидетельствует о безрассудной храбрости, но никак не о высокой подготовке.
В-третьих, непонятно, где находился командир 4-й финской танковой роты капитан Ойнонен, когда под Хонканиеми дрались и погибали его подчиненные. Среди фамилий командиров танков, участвовавших в том бою, его нет.
И, наконец, утверждение финской стороны об уничтожении пяти советских танков, вероятнее всего, основано либо на рапортах выживших экипажей (которым в сумятице боя действительно могло показаться, что они кого-то подбили), либо просто на желании представить фиаско своих танкистов в не столь катастрофическом свете.
Все танки РККА вышли из этого боя целыми и невредимыми. Вероятнее всего, единственной советской потерей стал ст.лейтенант В.С.Архипов, легко раненный пулеметной очередью с финского танка, когда неосторожно высунулся из люка.

Командиры Красной армии осматривают захваченный финский танк "Виккерс", февраль 1940 г:

Интересна судьба трех финских "Виккерсов", эвакуированных Красной армией с места сражения в качестве трофеев.
Известно, что один из них после окончания Зимней войны был перевезен в Москву и стал экспонатом Музея Красной армии, а два экспонировались в ленинградском Музее революции на выставке "Разгром белофиннов".
"Виккерс" с тактическим номером R-668 впоследствии проходил испытания на танковом полигоне в Кубинке. Логично предположить, что это был именно "московский" музейный экспонат.

Испытывавшийся на полигоне в Кубинке трофейный "Виккерс" R-668, заснятый в разных ракурсах:


Куда более драматично сложилась судьба "ленинградских" "Виккерсов". Об этом мы встречаем рассказ опять же в мемуарах В.С.Архипова:
"Потом я их видел — они стояли во дворе ленинградского Музея революции в качестве экспонатов. А после Великой Отечественной войны я «виккерсов» там уже не нашел. Сотрудники Музея рассказали, что осенью сорок первого года, когда началась фашистская блокада города, танки были отремонтированы и отправлены с экипажами на фронт".
Известно, что один из них поступил в 377-й отдельный танковый батальон, действовавший с весны 1942 г. на Карельском фронте.

Танковый бой 29 февраля 1940 г.
Оставшиеся в строю после разгрома 4-й финской танковой роты "Виккерсы" на протяжении трех последующих дней продолжали воевать, поддерживая свою пехоту.
29 февраля 1940 в ходе ожесточенных боев за станцию Перо произошло второе и последнее из известных столкновений советских и финских танков в Зимней войне. Два "Виккерса" - R-672 и R-666 - были брошены финским командованием на поддержку контратаковавшей пехоты. В ходе атаки они внезапно вышли на двигавшиеся навстречу советские танки 91-го танкового батальона 20-й тяжелой танковой бригады и были подбиты огнем с хода.

Финские танки "Виккерс", подбитые у станции Перо 29 февраля 1940 г. На заднем плане видент советский Т-28:

Журнал боевых действий 91-го тб 20-й ттбр свидетельствует:
"Во время атаки станции Перо в одном километре северо-западнее Вяракоски с хода были расстреляны два танка «Виккерс»".
Рапорт командира финской 4-й танковой роты об этом бое, в свою очередь, гласит:
"29.02 40 г. В 14.00 русские при поддержки танков начали атаку на станцию Перо (ныне Перово - М.К.). В этом районе вел бой 2-й взвод в составе двух танков. С советской стороны в этом бою вели огонь танки БТ-7. В критический момент гусеница танка с-та Лаурила была перебита. Экипаж защищал танк от русских, но потом покинул его. К своим вышел только сержант Лаурило, остальные трое пропали без вести."
Похоже, у финских танкистов снова была проблема с идентификацией противника (если они его вообще видели): в составе 91-го танкового батальона РККА в этом бою действовали средние танки Т-28, 76-мм орудия которых и разделались с "Виккерсами".
Добавим, что экипаж второго пораженного "Виккерса" успел покинуть машину в полном составе и спасся.

Танкисты 91-го танкового батальона РККА рассматривают финский танковый шлем после боя у станции Перо:


Бой у станции Перо только подтверждает все выводы, которые можно сделать из более знаменитого столкновения у Хонканиеми. Более высокий профессионализм танковых экипажей РККА в Советско-Финской войне 1939-40 гг. при встрече с финскими танками буквально не оставлял последним шансов.
К сожалению, таких эпизодов было немного, и на долю советских танкистов выпала в основном кровавая и неблагодарная повседневная боевая работа при прорыве сильной финской обороны "на той войне незнаменитой".

Противотанковые укрепления линии Маннергейма:



__________________________________________________ _______________________Михаил Кожемякин.

[Википедия]

5 марта 1940 года (вторник). 187-й день войны

[Франц Гальдер]

Разговор с Зоденштерном:

1. Приказ командующего группой армий об использовании танков западнее Мааса не предусматривает действий в глубине, а лишь захват плацдармов (командование группы армий, кажется, поняло замысел).

2. Перегруппировка танковых соединений. Если в ходе перегруппировки Гудериан окажется слишком слабым, то можно будет выдвинуть в первый эшелон 6-ю и 8-ю танковые дивизии{850}.

Сикст:

а. Перегруппировка артиллерии будет закончена не ранее 20.3.

б. Самоходно-артиллерийские дивизионы (противотанковый резерв) направлены в Вюнсдорф. Будут готовы, возможно, к 1.4. Орудия Бёлера. Нет подкатных прицепов, трудности с боеприпасами. Зиверт. Главком.

в. Боевая подготовка экипажей танков T-III и T-IV не была предусмотрена. Зиверт/Главком.

г. Включение тяжелой артиллерии в состав танковых дивизий. Промежуточная стадия — создать тяжелые артдивизионы при танковых дивизиях. [305]

д. Обеспечить расчетами стационарные орудия. Использовать их в полосе группы армий «Б» (предложение этой группы). Помочь Зальмуту!

е. Танковый мостоукладчик на шасси танка T-IV. Первые 20 шт. вместе с обученными экипажами будут готовы к концу апреля. Еще на 30 сделан заказ. Представить цифровые данные!

ж. Положение с пополнением офицерского состава. С середины апреля намечено расширение офицерских курсов в Дёберице и Кёнигсбрюке. Кандидатов в офицеры немедленно направлять в распоряжение командующего армией резерва. В каждой роте — два стажера (кандидаты в офицеры). Резерв командного состава (офицеры и кандидаты в офицеры) — из кавалерийских частей.

з. Процентный состав. Кадровых офицеров — 25%; унтер-офицеров — 35%. Цифры отражают положение в армии военного времени (т. е. в действующей армии и в армии резерва).

и. К 1.4 будет получено [пополнение рядового и унтер-офицерского состава] 250 тыс. человек, прошедших шести — восьминедельную подготовку. Затем ежемесячно — по 250 тыс. человек с восьминедельной подготовкой.

Общие возможности армии резерва в деле подготовки кадров — 250 тыс. человек.

Зиверт [информирует по поручению главкома] о докладе фюрера: ни цели, ни плана. Политическая обстановка в целом. Англия, как и Франция, потребовала от Норвегии и Швеции разрешения на пропуск своих войск{851}. Фюрер намерен действовать. К Ю.З подготовка будет закончена. 15.3 — начало операции «Везерюбунг». Полагает, что через три дня после этого можно будет начать и серьезные действия на Западе. Геринг ждет хорошей погоды.

Частные вопросы:

а. Фюреру нужно шесть дивизий [для операции «Везерюбунг»]. (Переговорить с Кейтелем. 69-я пехотная и 3-я горноегерская дивизии имеют [вместе] 6 батарей. Мало!) Требуются огнеметы для подавления укрепленных батарей в Бергене и Нарвике.

б. Голландия: Главком не хочет выделять больше сил. Самоходные противотанковые установки не будут направлены в 18-ю армию. Вместо них намечено выделить тяжелую артиллерию.

в. Поездка Гиммлера на Запад. На 13.3 намечается совещание командующих.

Грейфенберг:

а. Разговор с Йодлем. Время, кажется, терпит.

1. 198-я дивизия сможет прибыть в район Виттенберге — Прицвальк — Перлеберг к утру 11.3. Намечена для действий против Дании. [306]

2. Резерв ОКВ — 181-я дивизия (Берген) — Юльцен.

б. Значительные изменения в плане операции «Везерюбунг»{852}.

в. Артиллерия особой мощности направляется в Люксембург.

Полковник Шефер: Мероприятия ОКВ по введению противника в заблуждение{853}. Создание видимости подготовки немецкого наступления из Пфальца и на Верхнем Рейне. Письмо потеряно.

Мит: Сообщение о поездке в группу армий «А». Материалы для проведения военной игры (форсирование р. Маас).

Тома: Доклад. Беседа перед вступлением его в должность генерал-инспектора моторизованных войск.

Грейфенберг:

а. Варлимонт: Изменения исходят от Геринга. Огнеметы в 69-й пехотной и 3-й горноегерской дивизиях имеются. Выясняется, нужны ли еще огнеметы? Тяжелая артиллерия: наши 150-мм пушки есть в 16, 12 и 4-й армиях.

Управление общих дел может сформировать в Ютербоге три батареи «турецких» орудий (150-мм). Без тягачей. Орудийные расчеты из флота.

б. Юго-Восток. Русским следует передать наши материалы о скоплении сил [западных держав] на Ближнем Востоке{854}.

в. Зенитная артиллерия: Фюрер считает конечной целью включение в состав каждой дивизии одного тяжелого артиллерийского полка, имеющего хотя бы один зенитный дивизион. Ожидается приказ о проведении соответствующих организационных мероприятий.

Мит [докладывает]: О том, что у французов, по сведениям, совершенно новая группировка сил.

Лисе доложил сведения, полученные от Ксиландера, о совершенно иной группировке французских войск, чем до сих пор считалось, а именно: о группировке для наступления с нанесением главного удара вдоль р. Мозель. Проверить достоверность этих сведений!

7 марта 1940 года
Зиверт: Совещание о подготовке наступления — в штабе группы армий «А» в среду. Отъезд — во вторник 12.3 вечером. Тема: оперативные вопросы, снабжение, внутренние вопросы группы армий «А» и «Б». Различный круг лиц для совещаний по политическим и оперативным вопросам.

В первой половине дня — совещание с командованием [групп армий] «Ц» и «Б»; во второй половине дня — с командованием [группы армий] «А»; вечером — с командованием [групп армий] «А», «Б» и «Ц» и группы «Восток».

Ксиландер: Информация о сведениях, полученных из Швейцарии (Бирхер). Данные швейцарцев в части, касающейся Рейнского фронта, совпадают с картой обстановки Ксиландера.

Фельгибель: Информация о политическом наблюдении за ОКХ. (Небе!){855} Доклад об организации связи в операции «Везерюбунг».

Якоб: а) мосты через Ур и Зауер; б) оборудование артиллерийских позиций на саарском участке; в) 12 новых мостостроительных колонн (оперативному отделу); г) минные заграждения.

Харпе: Представление [по случаю назначения на должность начальника танковой школы]. Разговор о задачах танковых частей, действующих в составе общевойсковых соединений.

Эрфурт: Архивные вопросы, — Вопросы о журналах боевых действий. [308]

Вейнкнехт: Подготовка операции «Везерюбунг».

Грейфенберг: Операция «Везерюбунг». — Совещание в штабе группы армий «А» в среду 13.3. Противотанковая оборона в полосе 18-й армии?

Вагнер: Набор добровольцев на службу в СС{856} и полицию. Сдача армиями зимнего снаряжения. Новые курсы начальников тыла (15 человек); преподаватель Эльхлепп, начальник оперативного отделения 255-й дивизии. Центральный отдел. — Гиссен.

Намечено создание крупных танкоремонтных мастерских (Хаген). Генерал-инспектор бронетанковых войск. На подходе 400 автомашин. — Шелль. (Орготдел!)

Цильберг: О замещении должностей. Использование австрийцев Олива и Вагнера (ходатайство) невозможно. Кевиш хочет уйти. Главком.

Холлидт звонил по телефону. Генерал-губернатор чинит затруднения в создании защитной полосы{857}. Считает мероприятия командующего войсками на Востоке вмешательством в его полномочия. Якобы собирается предпринять шаги в Берлине.

Командующий войсками на Востоке будет протестовать, ссылаясь на распоряжение от 19 октября 1939 года. Он просит нас своевременно предупредить ОКВ. Гелен. Главком.

[Foto_history]

В предвоенную годину, в январе 1940-го года во время финской военной кампании нарком Ворошилов обратился к Сталину с просьбой: в связи с тяжелыми погодными условиями - а мороз был под сорок - выдавать бойцам и командирам по сто граммов водки и по 50 граммов сала в день. Сталин немедленно дал добро. Танкистам норму удвоили, а летчикам как элите Вооруженных сил решили выдавать по 100 граммов коньяка. С 10 января и по начало марта 1940 года воинами Красной Армии было выпито более 10 тонн водки и 8,8 тонны коньяка. Ну а в войсках появились два новых понятия: «ворошиловский паек» (водка и сало) и «наркомовские 100 грамм»…

Летом 1941-го водку в войсках начали выдавать уже в июле, хотя постановление ГКО под грифом «сов. секретно», подписанное Сталиным, появилось лишь 22 августа 1941 года, за три дня до официального приказа:

В уточнявшем постановление приказе с названием «О выдаче военнослужащим передовой линии действующей армии водки по 100 граммов в день» отмечалось, что летчики, выполняющие боевые задания, и инженерно-технический состав аэродромов действующей армии должны получать водку наравне с бойцами, сражавшимися на передовой.
Развозилась водка по фронтам в железнодорожных цистернах (примерно 43 - 46 цистерн в месяц). Затем ее переливали в бочки или молочные бидоны и отправляли в части и подразделения. Там, где была возможность, спиртное могли выдавать и в стеклянной таре. Указывалась еще и крепость водки - 40 градусов… С водкой шли в атаку, ею же поминали погибших товарищей. А согреваться летом было не нужно - это понадобилось осенью, зимой и ранней весной следующего, 1942 года…

Падение боевого духа войск после неудач под Харьковом и в Крыму заставило Сталина вновь поставить вопрос о водке во главу угла. В мае 1942 года он решил, что выдачу «наркомовских 100 грамм» нужно дифференцировать. Тем не менее подписание постановления ГКО отложили на июнь. Сталин сам внес серьезную редакционную правку в документ:

Проект предусматривал «сохранить выдачу водки только военнослужащим частей передовой линии, имеющим успехи в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, увеличив ее до 200 г в день», но Сталин своим красным карандашом внес исправления. Текст теперь сохранял «наркомовские» только для тех частей передовой линии, военнослужащие которых ведут наступательные операции. Остальным военнослужащим частей передовой линии 100 граммов были отныне положены только по праздникам.

12 ноября 1942 года, за неделю до перехода советских войск в наступление под Сталинградом, ГКО вновь упорядочил выдачу алкоголя в вой-сках. И постановление, и приказ стали более либеральными: по 100 граммов наливали всем, кто был на передовой и вел боевые действия. Не обошли и артиллеристов - минометчиков, поддерживавших огнем пехоту. Тыловикам - полковым и дивизионным резервам, стройбату, который «работал под огнем противника», и раненым (по разрешению врачей) теперь наливали по 50 граммов в сутки. Ну а Закавказскому фронту разрешили вместо водки выдавать по 200 граммов портвейна или по 300 граммов сухого вина в день. За последний месяц 1942 года Западный фронт выпил почти миллион литров водки, Сталинградский - 407 тысяч литров, а Закавказский - 1,2 миллиона литра вина...

Позднее нормы выдачи спиртного в действующей армии снова были откорректированы. 30 апреля 1943 года Сталин подписывает постановление ГКО № 3272 «О порядке выдачи водки войскам действующей армии». В приказе НКО говорилось:
1. Прекратить с 3 мая 1943 г. массовую ежедневную выдачу водки личному составу войск действующей армии.
2. Выдачу водки по 100 граммов в сутки на человека производить военнослужащим только тех частей передовой линии, которые ведут наступательные операции, причем определение того, каким именно армиям и соединениям выдавать водку, возлагается на военные советы фронтов и отдельных армий.
3. Всем остальным военнослужащим действующей армии выдачу водки в размере 100 граммов на человека в сутки производить в дни революционных и общественных праздников».

Сразу после Курской битвы в лимитный перечень расхода водки впервые попали части НКВД и железнодорожные войска, которые потребили с 25 ноября по 31 декабря 1943 года водки столько же, сколько весь Северо-Кавказский фронт.
Отменена же была выдача водки в частях действующей армии в связи с капитуляцией фашистской Германии только в мае 1945 года...

[Википедия]

6 марта 1940 года (среда). 188-й день войны

[Foto_history]

http://foto-history.livejournal.com/9106217.html
(83 фото).

13th-Mar-2016 07:45 am

76 лет назад, 13 марта 1940 года, завершилась советско-финская война. Прежде чем представить фотоподборку, посвященную этому событию, немного фактического материала от известного историка Игоря Пыхалова, кратко и тезисно.

В отечественной историографии советско-финляндская война 1939-1940 годов, или, как её называют на Западе, Зимняя война, долгие годы была фактически предана забвению. Этому способствовали и не слишком удачные её результаты, и практиковавшаяся в нашей стране своеобразная «политкорректность». Официозная советская пропаганда пуще огня боялась обидеть кого-либо из «друзей», а Финляндия после Великой Отечественной войны считалась союзницей СССР.

За последние 15 лет положение коренным образом изменилось. Вопреки известным словам А. Т. Твардовского о «незнаменитой войне» сегодня эта война очень даже «знаменита». Одна за другой выходят посвященные ей книги, не говоря уж о множестве статей в различных журналах и сборниках. Вот только «знаменитость» эта весьма своеобразная. Авторы, сделавшие обличение советской «империи зла» своей профессией, приводят в своих публикациях совершенно фантастическое соотношение наших и финских потерь. Какие-либо разумные причины действий СССР напрочь отрицаются…

К концу 1930-х возле северо-западных рубежей Советского Союза имелось явно недружественное нам государство. Весьма показательно, что ещё до начала советско-финляндской войны 1939-1940 гг. опознавательным знаком финских ВВС и танковых войск была синяя свастика. Те, кто заявляет, будто именно Сталин своими действиями толкнул Финляндию в гитлеровский лагерь, об этом предпочитают не вспоминать. Как и о том, зачем миролюбивой Суоми понадобилась построенная к началу 1939 года с помощью немецких специалистов сеть военных аэродромов, способная принять в 10 раз больше самолётов, чем их имелось в финских военно-воздушных силах. Впрочем, в Хельсинки были готовы воевать против нас как в альянсе с Германией и Японией, так и в союзе с Англией и Францией.

Видя приближение нового мирового конфликта, руководство СССР стремилось обезопасить границу возле второго по величине и значению города страны. Ещё в марте 1939 года советская дипломатия зондировала вопрос о передаче или сдаче в аренду ряда островов в Финском заливе, однако в Хельсинки ответили категорическим отказом.

Обличители «преступлений сталинского режима» любят разглагольствовать о том, что Финляндия — суверенная страна, которая сама распоряжается своей территорией, и поэтому, дескать, она вовсе не была обязана соглашаться на обмен. В этой связи можно вспомнить события, имевшие место два десятилетия спустя. Когда в 1962 году на Кубе начали размещаться советские ракеты, у американцев не было никакого законного основания вводить морскую блокаду Острова свободы и тем более наносить по нему военный удар. И Куба, и СССР — суверенные страны, размещение советского ядерного оружия касалось только их и вполне соответствовало нормам международного права. Тем не менее США были готовы начать 3-ю мировую войну, если ракеты не будут убраны. Существует такое понятие, как «сфера жизненных интересов». Для нашей страны в 1939 году в подобную сферу входили Финский залив и Карельский перешеек. Даже отнюдь не симпатизировавший советской власти бывший лидер партии кадетов П. Н. Милюков в письме И. П. Демидову высказал следующее отношение к начавшейся войне с Финляндией: «Мне жаль финнов, но я — за Выборгскую губернию» .

26 ноября произошёл известный инцидент у деревни Майнила. Согласно официальной советской версии в 15:45 финская артиллерия произвела обстрел нашей территории, в результате чего были убиты 4 и ранены 9 советских военнослужащих. Сегодня считается хорошим тоном трактовать это событие как дело рук НКВД. Утверждения финской стороны о том, будто их артиллерия дислоцировалась на таком расстоянии, что её огонь не мог достичь границы, воспринимаются как бесспорные. Между тем по данным советских документальных источников в районе Яаппинен (в 5 км от Майнилы) располагалась одна из финских батарей. Впрочем, кто бы ни организовал провокацию у Майнилы, она была использована советской стороной в качестве повода к войне. 28 ноября правительство СССР денонсировало советско-финляндский договор о ненападении и отозвало из Финляндии своих дипломатических представителей. 30 ноября начались боевые действия.

Не буду подробно описывать ход войны, поскольку на эту тему уже имеется достаточно публикаций. Первый её этап, длившийся до конца декабря 1939 года, в целом оказался для Красной Армии неудачным. На Карельском перешейке советские войска, преодолев предполье линии Маннергейма, 4-10 декабря вышли к её главной оборонительной полосе. Однако попытки её прорвать оказались безуспешными. После кровопролитных боёв стороны перешли к позиционной борьбе.

В чём причины неудач начального периода войны? В первую очередь в недооценке противника. Финляндия заблаговременно провела мобилизацию, увеличив численность своих Вооружённых сил с 37 до 337 тысяч{459}. Финские войска были развёрнуты в приграничной зоне, основные силы заняли оборонительные рубежи на Карельском перешейке и даже успели в конце октября 1939 года провести полномасштабные манёвры.

Не на высоте оказалась и советская разведка, которая не смогла выявить полные и достоверные сведения о финских укреплениях.

Наконец, советское руководство питало необоснованные надежды на «классовую солидарность финских трудящихся». Было распространено убеждение, что население стран, вступивших в войну против СССР, чуть ли не сразу же «восстанет и будет переходить на сторону Красной Армии», что рабочие и крестьяне выйдут встречать советских воинов с цветами.

В результате для боевых действий не было выделено должного количества войск и соответственно не обеспечено необходимое превосходство в силах. Так, на Карельском перешейке, являвшемся наиболее важным участком фронта, финская сторона располагала в декабре 1939 года 6 пехотными дивизиями, 4 пехотными бригадами, 1 кавалерийской бригадой и 10 отдельными батальонами — всего 80 расчётных батальонов. С советской стороны им противостояли 9 стрелковых дивизий, 1 стрелково-пулемётная бригада и 6 танковых бригад — итого 84 расчётных стрелковых батальона. Если сравнивать численность личного состава, то финские войска на Карельском перешейке насчитывали 130 тыс., советские — 169 тыс. человек. В целом же по всему фронту против 265 тыс. финских военнослужащих действовало 425 тыс. бойцов Красной Армии.

Поражение или победа?

Итак, подведём итоги советско-финского конфликта. Как правило, выигранной считается такая война, в результате которой победитель оказывается в лучшем положении, чем был до войны. Что же мы видим с этой точки зрения?

Как мы уже убедились, к концу 1930-х Финляндия представляла собой страну, настроенную к СССР явно недружественно и готовую вступить в альянс с любым из наших врагов. Так что в этом отношении ситуация отнюдь не ухудшилась. С другой стороны, известно, что распоясавшийся хулиган понимает лишь язык грубой силы и начинает уважать того, кто сумел его побить. Не стала исключением и Финляндия. 22 мая 1940 года там было создано Общество мира и дружбы с СССР. Несмотря на преследования финских властей, к моменту его запрещения в декабре того же года оно насчитывало 40 тысяч членов. Подобная массовость свидетельствует, что вступали в Общество не только сторонники коммунистов, но и просто здравомыслящие люди, полагавшие, что с великим соседом лучше поддерживать нормальные отношения.

Согласно Московскому договору СССР получил новые территории, а также военно-морскую базу на полуострове Ханко. Это явный плюс. После начала Великой Отечественной войны финские войска смогли выйти на линию старой государственной границы лишь к сентябрю 1941 года.

Необходимо отметить, что если на переговорах в октябре-ноябре 1939 года Советский Союз просил меньше 3 тысяч кв. км да ещё и в обмен на вдвое большую территорию, то в результате войны приобрёл около 40 тысяч кв. км, не отдавая ничего взамен.

Также следует учесть, что на предвоенных переговорах СССР помимо территориальной компенсации предлагал возместить стоимость оставляемой финнами собственности. По подсчётам финской стороны, даже в случае передачи маленького клочка земли, который она соглашалась нам уступить, речь шла о 800 млн марок. Если бы дело дошло до уступки всего Карельского перешейка, счёт пошёл бы уже на многие миллиарды.

Зато теперь, когда 10 марта 1940 года накануне подписания Московского мирного договора Паасикиви завёл речь насчёт компенсации за передаваемую территорию, вспомнив, что Пётр I заплатил Швеции по Ништадтскому миру 2 млн талеров, Молотов мог спокойно ответить: «Пишите письмо Петру Великому. Если он прикажет, то мы заплатим компенсацию» .

Более того, СССР потребовал сумму в 95 млн руб. в качестве возмещения за вывезенное с захваченной территории оборудование и порчу имущества. Финляндия также должна была передать СССР 350 морских и речных транспортных средств, 76 локомотивов, 2 тыс. вагонов, значительное число автомобилей.

Безусловно, в ходе боевых действий советские Вооружённые силы понесли существенно большие потери, нежели противник. Согласно именным спискам, в советско-финляндской войне 1939-1940 гг. погибло, умерло и пропало без вести 126 875 военнослужащих Красной Армии. Потери же финских войск составили, по официальным данным, 21 396 убитых и 1434 пропавших без вести. Впрочем, в отечественной литературе нередко встречается и другая цифра финских потерь — 48 243 убитых, 43 тыс. раненых.

Как бы то ни было, советские потери в несколько раз превосходят финские. Подобное соотношение не удивительно. Возьмём, например, Русско-японскую войну 1904-1905 гг. Если рассматривать боевые действия в Маньчжурии, потери обеих сторон оказываются примерно одинаковыми. Более того, зачастую русские теряли больше японцев. Однако при штурме крепости Порт-Артур потери японцев намного превысили русские потери. Казалось бы, и здесь, и там сражались те же самые русские и японские солдаты, почему же такая разница? Ответ очевиден: если в Маньчжурии стороны сражались в чистом поле, то в Порт-Артуре наши войска обороняли крепость, пусть даже и недостроенную. Вполне естественно, что штурмующие понесли гораздо более высокие потери. Такая же ситуация сложилась и во время советско-финляндской войны, когда нашим войскам пришлось штурмовать линию Маннергейма, да ещё в зимних условиях.

В результате советские войска приобрели бесценный боевой опыт, а командование Красной Армии получило повод задуматься о недостатках в подготовке войск и о неотложных мерах по повышению боеспособности армии и флота.

Выступая 19 марта 1940 года в парламенте, Даладье заявил, что для Франции «Московский мирный договор — это трагическое и позорное событие. Для России это великая победа». Впрочем, не стоит впадать в крайность, как это делают некоторые авторы. Не очень-то великая. Но всё-таки победа.

Игорь Пыхалов. "Великая Оболганная война". Глава 6. Советско-финляндская война: поражение или победа? (в сокращении). Полностью текст здесь http://militera.lib.ru/research/pyhalov_i/06.html

_____________________________


1. Части Красной Армии переходят по мосту на территорию Финляндии. 1939 г.

2. Советский боец на охране минного поля в районе бывшей финляндской пограничной заставы. 1939 г.

3. Артиллерийский расчет у своего орудия на огневой позиции. 1939 г.

4. Майор Волин В.С. и боцман Капустин И.В., высадившиеся с десантом на остров Сейскаари, за осмотром побережья острова. Балтийский флот. 1939 г.

5. Бойцы стрелковой части ведут наступление из леса. Карельский перешеек. 1939 г.

6. Наряд пограничников в дозоре. Карельский перешеек. 1939 г.

7. Пограничник Золотухин на посту у заставы финнов Белоострова. 1939 г.

8. Саперы на строительстве моста в районе финляндской пограничной заставы Япинен. 1939 г.

9. Бойцы доставляют боеприпасы на передний край. Карельский перешеек. 1939 г.

10. Солдаты 7-й армии ведут огонь по врагу из винтовок. Карельский перешеек. 1939 г.

11. Разведывательная группа лыжников получает задание командира перед отправлением в разведку. 1939 г.

12. Конная артиллерия на марше. Выборгский р-н. 1939 г.

13. Бойцы-лыжники в походе. 1940 г.

14. Красноармейцы на боевых позициях в районе боевых действий с финнами. Выборгский р-н. 1940 г.

15. Бойцы за приготовлением пищи в лесу на костре в перерыве между боями. 1939 г.

16. Приготовление обеда в полевых условиях при температуре 40 градусов мороза. 1940 г.

17. Зенитные орудия на позиции. 1940 г.

18. Связисты за восстановлением телеграфной линии, разрушенной финнами при отступлении. Карельский перешеек. 1939 г.

19. Бойцы – связисты восстанавливают телеграфную линию, разрушенную финнами в Териоки. 1939 г.

20. Вид взорванного финнами железнодорожного моста на станции Териоки. 1939 г.

21. Бойцы и командиры беседуют с жителями г. Териоки. 1939 г.

22. Связисты на переговорной линии фронта в районе станции Кемяря. 1940 г.

23. Отдых красноармейцев после боя в районе Кемяря. 1940 г.

24. Группа командиров и бойцов Красной Армии слушает радиопередачу у радиорупора на одной из улиц Териоки. 1939 г.

25. Вид станции Суоярва, взятой бойцами Красной А044291.2c1/0_11e1ca_4173fb8b_orig.jpgрмии. 1939 г.

26. Бойцы Красной Армии охраняют бензиновую колонку в местечке Райвола. Карельский перешеек. 1939 г.

27. Общий вид разрушенной «Линии укреплений Маннергейма». 1939 г.

28. Общий вид разрушенной «Линии укреплений Маннергейма». 1939 г.

29. Митинг в одной из воинских частей после прорыва «Линии Маннергейма» во время советско-финляндского конфликта. Февраль 1940 г.

30. Общий вид разрушенной «Линии укреплений Маннергейма». 1939 г.

31. Саперы за ремонтом моста в районе Бобошино. 1939 г.

32. Боец Красной Армии опускает письмо в ящик полевой почты. 1939 г.

33. Группа советских командиров и бойцов осматривает отбитое у финнов знамя Шюцкора. 1939 г.

34. Гаубица Б-4 на передовой линии. 1939 г.
[IMG][url=https://radikal.ru]
35. Общий вид укреплений финнов на высоте 65,5. 1940 г.

36. Вид одной из улиц г. Койвисто, взятом частями Красной Армии. 1939 г.

37. Вид разрушенного моста близ г. Койвисто, взятого частями Красной Армии. 1939 г.

38. Группа пленных финнских бойцов. 1940 г.

39. Красноармейцы у трофейного орудия, оставленного после боев с финнами. Выборгский р-н. 1940 г.

40. Трофейный склад боеприпасов. 1940 г.

41. Телеуправляемый танк ТТ-26 (217-й отдельный танковый батальон 30-й химической танковой бригады), февраль 1940.

42. Советские бойцы на взятом доте на Карельском перешейке. 1940 г.

43. Части Красной Армии вступают в освобожденный г. Выборг. 1940 г.

44. Бойцы Красной Армии на укреплениях в г. Выборг. 1940 г.

45. Руины г. Выборг после боев. 1940 г.

46. Бойцы Красной Армии очищают от снега улицы освобожденного г. Выборга. 1940 г.

47. Ледокольный пароход «Дежнев» во время переброски войск их Архангельска в Кандалакшу. 1940 г.

48. Советские лыжники выдвигаются на передовые позиции. Зима 1939—1940 годов.

49. Советский штурмовик И-15бис выруливает на взлет перед боевым вылетом во время советско-финской войны.

50. Министр иностранных дел Финляндии Вайне Таннер выступает по радио с сообщением об окончании советско-финской войны. 13.03.1940 г.

51. Переход финской границы советскими частями в районе деревни Хаутаваара. 30.11.1939 г.

52. Финские пленные разговаривают с советским политработником. Снимок сделан в Грязовецком лагере НКВД. 1939-1940 г.

53. Советские бойцы разговаривают с одним из первых финских военнопленных. 30.11.1939 г.

54. Сбитый советскими истребителями на Карельском перешейке финский самолет Fokker C.X. Декабрь 1939 г.

55. Герой Советского Союза командир взвода 7-го понтонно-мостового батальона 7-й армии младший лейтенант Павел Васильевич Усов (справа) разряжает мину.

56. Расчет советской 203-мм гаубицы Б-4 обстреливает финские укрепления. 02.12.1939 г.

57. Командиры РККА рассматривают захваченный финский танк Виккерс Mk.E. Март 1940 г.

58. Герой Советского Союза старший лейтенант Владимир Михайлович Курочкин (1913—1941) у истребителя И-16. 1940 г.

59. Вид на разрушенную улицу в Выборге. 1940 г.

60. Командир советской подводной лодки С-1 Герой Советского Союза капитан-лейтенант Александр Владимирович Трипольский (1902—1949) у перископа. Февраль 1940 г.

61. Советский легкий танк Т-26 переправляется по наведенному саперами мосту. Карельский перешеек.

62. Экипаж легкого танка Т-26 из состава 388-го отдельного танкового батальона 62-й стрелковой дивизии перед боем. Февраль 1940 г.

63. Советская подводная лодка С-1 у причала в порту Либава. 1940 г.

64. Два советских солдата с пулеметом «Максим» в лесу на линии Маннергейма. 1940 г.

65. Жители Ленинграда приветствуют танкистов 20-й тяжелой танковой бригады, возвращающихся с Карельского перешейка в место постоянной дислокации. 20.04.1940 г.

66. Строй бойцов и командиров 123-й стрелковой дивизии на марше после боев на Карельском перешейке. 1940 г.

67. Летчики Герои Советского Союза - Иван Пятыхин, Александр Летучий и Александр Костылев, удостоенные этого звания за отличие в советско-финской войне 1939—1940 годов.

68. Переливание крови перед операцией в советском военном госпитале во время Зимней войны. 1940 г.

69. Жители Ленинграда приветствуют танкистов 20-й танковой бригады на танках Т-28, возвращающихся с Карельского перешейка. 24.04.1940 г

70. Советские солдаты готовят пулемет Максима для ведения зенитного огня.

71. Лейтенант Александр Воробьев, раненный в боях с финскими войсками. 1939 г.

72. Расчет советской 122-мм гаубицы на позиции во время Зимней войны. 1940 г.

73. Советские солдаты выкапывают финский пограничный столб близ погранзаставы Майнила. На заднем плане река Сестра. 1939 г.

74. Советские солдаты рядом с наблюдательным колпаком захваченного финского ДОТа.

75. Советские солдаты осматривают наблюдательный колпак захваченного финского ДОТа.

76. Советские военные собаководы отдельного батальона связи со связными собаками. 1939 г.

77. Советский часовой рядом с советской счетверенной зенитной пулеметной установкой на базе пулемета «Максим» образца 1931 года. 222-й стрелковый полк.

78. Советские расчеты двух 7,62-мм пулеметов "Максим" приготовились к бою на временной позиции.

79. Советские пограничники осматривают трофейное финское оружие. 1939 г.

80. Герой Советского Союза лейтенант Михаил Иванович Сипович (слева, в разрушенном наблюдательном колпаке) и капитан Коровин на захваченном финском ДОТе.

81. Расчет советской счетверенной зенитной пулеметной установки на базе пулемета «Максим» готовится к отражению авианалета.

82. Советский офицер рассматривает финские наручники, найденные в Выборгском замке. 1940 г.

83. Советские офицеры на фоне Выборгского замка. Город Выборг отошел к СССР по итогам советско-финской войны. 1940 г.

Фотоподборка сделана на основе материалов:

- сайта "Военный альбом" http://waralbum.ru/

- фотоматериалов Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ)

- фотоматериалов Национальной библиотеки Республики Карелия

Все фото кликабельны.

Фотоальбомы по теме "Второй мировая война" - здесь

Фотоальбомы по теме "Великая Отечественная война" - здесь

[Франц Гальдер]

Зиверт: Совещание о подготовке наступления — в штабе группы армий «А» в среду. Отъезд — во вторник 12.3 вечером. Тема: оперативные вопросы, снабжение, внутренние вопросы группы армий «А» и «Б». Различный круг лиц для совещаний по политическим и оперативным вопросам.

В первой половине дня — совещание с командованием [групп армий] «Ц» и «Б»; во второй половине дня — с командованием [группы армий] «А»; вечером — с командованием [групп армий] «А», «Б» и «Ц» и группы «Восток».

Ксиландер: Информация о сведениях, полученных из Швейцарии (Бирхер). Данные швейцарцев в части, касающейся Рейнского фронта, совпадают с картой обстановки Ксиландера.

Фельгибель: Информация о политическом наблюдении за ОКХ. (Небе!){855} Доклад об организации связи в операции «Везерюбунг».

Якоб: а) мосты через Ур и Зауер; б) оборудование артиллерийских позиций на саарском участке; в) 12 новых мостостроительных колонн (оперативному отделу); г) минные заграждения.

Харпе: Представление [по случаю назначения на должность начальника танковой школы]. Разговор о задачах танковых частей, действующих в составе общевойсковых соединений.

Эрфурт: Архивные вопросы, — Вопросы о журналах боевых действий. [308]

Вейнкнехт: Подготовка операции «Везерюбунг».

Грейфенберг: Операция «Везерюбунг». — Совещание в штабе группы армий «А» в среду 13.3. Противотанковая оборона в полосе 18-й армии?

Вагнер: Набор добровольцев на службу в СС{856} и полицию. Сдача армиями зимнего снаряжения. Новые курсы начальников тыла (15 человек); преподаватель Эльхлепп, начальник оперативного отделения 255-й дивизии. Центральный отдел. — Гиссен.

Намечено создание крупных танкоремонтных мастерских (Хаген). Генерал-инспектор бронетанковых войск. На подходе 400 автомашин. — Шелль. (Орготдел!)

Цильберг: О замещении должностей. Использование австрийцев Олива и Вагнера (ходатайство) невозможно. Кевиш хочет уйти. Главком.

Холлидт звонил по телефону. Генерал-губернатор чинит затруднения в создании защитной полосы{857}. Считает мероприятия командующего войсками на Востоке вмешательством в его полномочия. Якобы собирается предпринять шаги в Берлине.

Командующий войсками на Востоке будет протестовать, ссылаясь на распоряжение от 19 октября 1939 года. Он просит нас своевременно предупредить ОКВ. Гелен. Главком.

[Григорий Лолиш]

Автор журналист, Четверг, 19.05.2011 17:02

19.05.2011 | 17:02

Распределив с Германией зоны интересов (важно понимать, что при этом Советский Союз и Германия не являлись союзниками, а напротив, готовились к войне друг против друга), СССР немедленно приступил к планомерному распространению своего влияния на Прибалтийские государства.

К 11 октября 1939 года с Эстонией, Латвией и Литвой были заключены договора о взаимопомощи в случае нападения третьей страны. Эти соглашения предусматривали поставку СССР оружия и боеприпасов в обмен на размещение в этих странах советских гарнизонов и частей ВВС. В Рижском заливе устанавливались советские батареи береговой охраны.

Следующим шагом Москвы стала попытка достижения подобного договора с Финляндией. Черчилль в своих воспоминаниях отмечает, что советско-прибалтийские договора прикрыли северные рубежи СССР на балтийском направлении, и единственной слабой точкой в этой системе обороны оставалась Финляндия.

На советско-финских переговорах в Москве, в октябре-ноябре 1939, СССР выдвинул ряд требований, из которых наиболее важными были следующие: отодвинуть финско-советскую границу, которая проходила по Карельскому перешейку в непосредственной близости от Ленинграда и сдача в аренду важных в стратегическом плане портов Ханко и Петсамо.

В качестве компенсации финнам был предложен довольно крупный участок территории на русско-финской восточной границе. Финны согласились удовлетворить часть требований, но отказали сдать в лиз порт Ханко-который был, пожалуй, самым важным пунктом требований Москвы, так как он предоставлял полный контроль над Финским заливом.

13 ноября переговоры безрезультатно завершились и Финляндия, находясь перед угрозой явного вторжения, провела мобилизацию. 30 ноября советская авиация нанесла бомбовые удары по финским городам. Так началась советско-финская, война которая длилась три месяца.

В своих мемуарах, главнокомандующий финских ВС Маннергейм описывает начало войны следующим образом:

"Рано утром мне сообщили, что русские после артподготовки перешли границу на Карельском перешейке на всех главных направлениях. Помимо этого, меня информировали, что ВВС противника произвели разрушительные налеты на многие провинциальные города и другие населенные пункты.
После того как я побывал в генеральном штабе и выслушал последние сообщения, я поспешил к президенту, который принял меня, оставаясь серьезным и спокойным. Я информировал его о том, что после нападения противника на страну, конечно, не буду требовать своей отставки, если президент и правительство посчитают мои услуги необходимыми. Президент поблагодарил меня за это и попросил занять пост главнокомандующего. Это решение было утверждено на заседании правительства тем же утром…"

Боевые действия начались с события, которое вошло в историю под названием "Майнильский инцидент". 26 ноября 1939 года советское правительство предъявило правительству Финляндии ноту, в которой говорилось, что в результате артиллерийского обстрела, совершённого с территории Финляндии, погибли четверо и были ранены девять советских военнослужащих. Финны заявили, что они не причастны к обстрелу и обвинили СССР в организации предлога для войны.

Правительство Финляндии предложило создать межправительственную следственную комиссию, которая должна была бы расследовать инцидент. Советская сторона отказалась, а вскоре объявила, что больше не считает себя связанной условиями советско-финского соглашения о взаимном ненападении.

"Нам не пришлось долго ждать претворения в жизнь слов Молотова, произнесенных на московских переговорах: «Вести разговоры теперь наступит очередь солдат». 26 ноября Советский Союз организовал провокацию, известную ныне под названием «Выстрелы в Майнила». Вечером того же дня Молотов заявил послу Финляндии в Москве, что с финской стороны на Карельском перешейке в 15.45 был открыт артиллерийский огонь по расположению русских войск в деревне Майнила, при этом убито трое солдат и один унтер-офицер и девять человек ранены. Советское правительство, сказал далее Молотов, не хочет преувеличивать значение такого нападения, но считает себя обязанным выразить резкий протест. Он предложил во избежание провокаций в дальнейшем отвести финские войска от границы на 20–25 километров.

В ответе, который мы дали на следующий день, говорилось, что выстрелы были произведены не с финской стороны. Финские пограничники установили место, где прогремели взрывы. Оно располагалось в 800 метрах от линии границы на открытой поляне близ деревни Майнила. Одновременно они с помощью линий, проведенных от трех наблюдательных пунктов, определили, что выстрелы были произведены с юго-восточного направления с расстояния в 1,5–2 километра от места разрывов снарядов, то есть со стороны России. Данные наблюдения пограничники занесли в журнал. На основании этого правительство самым резким образом отклонило протест русских, но заявило о своей готовности к переговорам о взаимном отводе войск от границы на расстояние, которое будет оговорено. Далее было предложено, чтобы перед пограничными экспертами поставили задачу расследовать инцидент в соответствии с договором, заключенным между Финляндией и Советским Союзом 24 сентября 1928 года…" (Мемуары Маннергейма)

Прорвать линию Маннергейма лобовым ударом с ходу не удалось. Красная Армия, действительно, понесла потери, которые превосходили все ожидания. Финнам удалось окружить и уничтожить несколько дивизий. Но несопоставимые военные силы и экономические ресурсы позволили, наконец, прорвать линию Маннергейма, советские войска захватили Выборг и начали продвигаться вглубь финской территории. Финляндия запросила перемирия, которое и было подписано в Москве 13 марта 1940 года.

Теперь финнам пришлось пойти на условия гораздо более тяжёлые для них, нежели те, которые им были предъявлены в октябре. В составе СССР оказалось 11 % территории Финляндии. СССР получил весь Карельский перешеек с расположенным на нём Выборгом и весь полуостров Рыбачий. Порт Ханко переходил в аренду на 30 лет и СССР получал право создать там базу ВМФ.

Имиджевые потери были велики - объявление войны привело к тому, что в декабре 1939 года СССР был объявлен военным агрессором и исключён из Лиги Наций. Однако, следует иметь в виду тот факт, что на тот момент отношения Западного мира к СССР и без того было негативным. Так, что особых проблем в связи с этим у Москвы не возникло.

Во всяком случае, советизации Финляндии не произошло. Страна не была включена в состав СССР. Возможно, Сталин не стал рисковать так, как стремился в этот сложный момент избежать затяжной войны – очевидно, что полная советизация Финляндии привела бы к массовому сопротивлению финского народа и тяжёлой партизанской войне. Это не входило в планы Москвы, которой нужно было быстро получить контроль над Рижским заливом.

Между тем, в Европе, которая пристально следила за событиями в Финляндии - поскольку это была редкая возможность прояснить, окружённые тяжёлой завесой секретности, возможности Красной Армии - сделали выводы о том, что не так страшен чёрт как его малюют. Это очень важный момент, поскольку, вне всякого сомнения, такие выводы сделали и в Берлине, и эти выводы сыграли не последнюю роль в нелёгком решении Гитлера о нападении на СССР.

"Финская война задержала большевизацию прибалтийских стран на шесть месяцев, а Румыния получила время для пополнения вооружений. В международном плане важнейшим следствием Зимней войны явилось снижение авторитета советских вооруженных сил…", - писал в своих воспоминаниях Маннергейм.



Советский плакат (Кукрыниксы)


Финская агитационная листовка


Финская агитационная листовка


Иллюстрация из книги "В снегах Финляндии"


Иллюстрация из книги "В снегах Финляндии"


Подбитый советский танк Т-26


Иллюстрация из книги "В снегах Финляндии"





Иллюстрация из книги "В снегах Финляндии"


Иллюстрация из книги "В снегах Финляндии"


Красноармейцы рассматривают захваченное финское знамя



Финские военнопленные