*1365. Про репутацию
 

http://besttoday.ru/posts/9397.html

http://besttoday.ru/images/post/post...7_100x100.jpeg
17.10 11:09 |
Нужно ли говорить людям, что они совершают подлость? Я считаю, что нужно. Вот и на Всемирном Женском форуме, на который меня занесла судьба в упоительной компании Люси Улицкой, Ирины Прохоровой, Лены Панфиловой и ещё пары десятков незнакомых русских дам, я чё-то решила сказать о наболевшем в глаза депутату Госдумы Николаевой Елене. Вообще-то сессия была про российские реформы. Сама Николаева, предсталенная модератором как мегасуперзвезда, толковала что-то мало вразумительное про реформы ЖКХ и уменьшение количества лицензий для малого бизнеса. Про реформы судебной системы, политическую и другое, столь же необходимое, Николаева, конечно-же, даже не упомянула. Об этом говорили совершенно блестяще Татьяна Ворожейкина и Лена Панфилова.
Мою руку модератор заметила не сразу, поэтому мне выпало задавать последний вопрос. Я сказала, что самая необходимая реформа в России - это введение снова в обиход понятия "Репутация". И спросила Николаеву Елену, зачем она голосовала за запрет усыновления российских сирот в США? Что тут началось! Николаева стала оправдываться, что это было фракционное голосование, а лично она, ну естественно, проголосовала бы против. Маленькая аудитория возбудилась. Оказалось, что этот самый вопрос Николаевой хотели залать ещё человек 5 как минимум. В конце концов Николаева разродилась убийственным заключением "русские дети должны жить в русских семьях".
Потом она горячо уверяла меня, что осознаёт и т.д., более того вносит поправки про то, что семьям, усыновившим детей, должны давать новые квартиры и предоставлять льготы по оплате ЖКХ. Я предположила, что если бы она была против, то стоило бы об этом заявить. По её словам это было бы равносильно отказу от мандата. А это, типа, страшно. Вот ведь ситуация: мандат потерять страшно, а подлость сделать не страшно. Потом Николаева кинулась искать поддержку у Ирины Прохоровой. Бодро пожала ей руку, поблагодарила за вопрос, который вооще-то был не к Николаевой. Прохорова от насильственного рукопожатия в восторге не была, но противостоять напору не успевала. Ко мне подошло несколько человек и поблагодарило за то, что я подняла эту тему. И только одна дама посетовала - зря, мол, негоже перед иностранцами свои внутренние отношения выяснять. А вы как считаете, нужно было задавать этот вопрос?

Штатный рефлекс
 

http://www.gazeta.ru/comments/column.../5746257.shtml
11 ноября 2013, 08:33

Почему в российской элите стало модно быть настроенным антиамерикански? Действительно ли элита так думает или это просто риторика текущего момента? Впрочем, даже если просто риторика, вопрос об актуальности и происхождении этой моды тоже любопытен.

Задуматься на эту тему меня заставило исследование, сделанное в петербургском филиале Высшей школы экономики Эдуардом Понариным. Он провел опрос среди представителей элиты различных возрастных групп. Вообще само понятие элиты может подразумевать совершенно разные категории людей. Элитой могут быть всякие профессора, художники-архитекторы и прочие высокоинтеллектуальные члены нашего коллектива. А можно дать ей определение, которое сформулировал мой приятель Мишка: элита — это животноводческий термин, выбранный в качестве самоназвания группой лиц, укравшей сумму денег. Но тем не менее.

По результатам опроса получилось, что самые антиамерикански настроенные граждане родились в 1960-е годы.

Про рожденных в 60-е мне стало особенно интересно, поскольку я сама именно тогда и родилась. И хорошо помню, как в конце 70-х — начале 80-х мечта иметь потертые джинсы, пить кока-колу и слушать песенки на английском языке напрямую означала для нас неприятие затхлой атмосферы позднего СССР и тоску по свободной жизни.

Америка, как антагонист СССР, вполне становилась для нас символом этой свободы. Видимо, поэтому Эдуард Понарин и называет то чувство разочарования и фрустрации, которое возникло у моих ровесников позже, когда они повзрослели, ресентиментом. Типa мы так вам верили и так хотели быть на вас похожими, что когда это не получилось быстро, легко и весело, мы на вас, господа американцы, страшно обозлились.

Довольно простое объяснение, которое придает некий сентиментальный флер, но толком ничего не объясняет. Так откуда этот жесткий антиамериканизм? Может быть, оттого, что было две сверхдержавы? Одна, наша, развалилась, а Америка так сверхдержавой и осталась. И ведет себя нагло, во все дырки лезет. То тебе Югославия, то тебе Ирак… Когда это было соревнованием «кто кого», было все-таки не так обидно.

А есть еще версия, что «кремлевский обком» так боится влияния «вашингтонского обкома» на неокрепшие умы взращенной им самим элиты, что дает волю злобной пропаганде в надежде найти поддержку в широких народных массах.

Кстати сказать, россияне в массе своей к Америке относятся равнодушно и безразлично, как к любому телу, которое далеко и на твой кусок хлеба непосредственно не претендует.

Так вот о пропаганде. Ее поток все-таки формирует повестку дня. Сама я телевизор не смотрю вообще, но иногда нахожу в фейсбуке посты своих коллег по поводу того ужаса, с которым они посмотрели ту или иную кликушескую проповедь на основных федеральных каналах. А дальше возникает тот самый вопрос про то, кто был сначала — курица или яйцо? Так что было сначала — глубокий «народный» антиамериканизм, который возник не после просмотра зомбоящика, а наоборот, антиамериканская риторика верхов наконец возникла, отразив чаяния народонаселения.

Справедливости ради придется сказать, что в массе своей русские люди ничего нового, иностранного, чуждого не любят и воспринимают в штыки. Откуда это пошло — из общины ли, от сталинского «железного занавеса», не суть важно. А важно то, что вместо того, чтобы транслировать людям конструктивные идеи сотрудничества и некоего союзничества, наши верхи продолжают играть антиамериканскую истерику.

Хотя я, честно говоря, уверена, что именно такие «союзнические», партнерские отношения с США нам и нужны. Слабо верится в партнерство и с мусульманским миром по причине уж больно различных ценностей, и с Китаем — не помню, кто именно, но очень хорошо сказал, что отношения России и Китая больше всего напоминают взаимоотношения еды и желудка.

Но вместо того чтобы осознать неизбежность стратегического партнерства с США, наши власти продолжают манихействовать. В ситуации дихотомии жить им проще и привычнее. Мы — хорошие, мы — третий Рим, в отдельные исторические моменты единственная страна, мечтающая о коммунизме во всем мире, а они — плохие. Мы — высоконравственные, они — порочные. И так далее.
Посол США в России Майкл Макфол может покинуть свой пост до нового года
Дипмиссия выполнена

Посол США в России Майкл Макфол собирается покинуть свой пост. Об этом «Газете.Ru» сообщили источники, близкие к российским властным структурам... →

Что меня больше всего поражает на мероприятиях в американском посольстве — так это то, с какой искренней радостью с американским послом Макфолом обнимаются наши главные антиамериканисты типа Сергея Маркова.

Про американцев понятно — они дипломаты, им деваться некуда. А вот с нашей стороны какая-то несогласованность выходит. Более решительных выражений я специально не употребляю.

Так откуда в нашей элите берется антиамериканизм? С недвижимостью в Штатах, с запретом на усыновление российских сирот в США, с истерикой по поводу принятия «списка Магнитского», с целой кучей противоречивых действий, комплексов и заявлений. Задайте самим себе этот вопрос.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

Быть лучше или лучше жить
 

http://www.gazeta.ru/comments/column.../5768585.shtml
25 ноября 2013, 08:48

Этой весной на церемонии награждения победителей конкурса «Человек в истории», который ежегодно проводит общество «Мемориал», председатель МХГ Людмила Алексеева сказала: плохо жить в стране, где каждый день перед тобой может возникнуть дилемма «быть лучше или лучше жить». Этот вопрос подстерегает сегодня российского гражданина практически на каждом шагу. Став модератором на Гражданском форуме, прошедшем в Москве в минувшую субботу, я решила вынести на повестку дня именно его.

Мы живем на Родине, уезжать никуда не собираемся. А потому нам надо постараться сделать так, чтобы взбираться по карьерной лестнице или богатеть — не означало с неизбежностью предательства своих ценностей и идеалов, которые ты формировал с детства, мечтая быть похожим на героев любимых книжек. Быть лучше или лучше жить — собравшиеся в зале, а их было больше тысячи человек со всех регионов России — в большинстве своем этот выбор уже сделали. Правозащитники, экологи, борцы с коррупцией, с произволом в тюрьмах — да мало ли каких активистов рождает наша несовершенная российская жизнь.

Сегодня быть активистом гражданского общества в России — зачастую слыть или городским сумасшедшим, или иностранным агентом, способным продать Родину за печеньки от Хиллари Клинтон.

Председательствовал на этом собрании глава Комитета гражданских инициатив Алексей Кудрин. Бывший всесильный министр финансов, сыгравший в истории России несомненно позитивную роль, продавив решение откладывать нефтяные доходы в стабилизационный фонд, который спас Россию во время мирового финансого кризиса, он на поляне гражданской активности новичок. Поэтому мой первый вопрос к нему: как мы ему глянулись, когда два года назад он упал с горных высей на грешную землю, ушел в отставку. Из его ответа я поняла, что он был скорее приятно удивлен. Активные, честные, трудолюбивые, какие-то другие, не такие, как большинство с их стандартным пониманием жизненного успеха.

Но как же реально представляют нас, гражданских активистов, те, кто принимает законы об «иностранных агентах»? Ведь поверить, что кто-то всерьез думает, что правозащитники нужны только врагам России, а не ее народу, который, собственно, и бывает бит полицейскими, и садится в тюрьмы «по беспределу», и не может лечиться, потому что кончились квоты, — я не могу.

На форуме выступала Лена Тополева, член Общественной палаты, Совета при президенте по правам человека. Уж ей-то, наверное, частенько приходится видеть людей, сталкивающихся с этим злосчастным выбором: «быть лучше или жить лучше». Я сама была членом Совета по правам человека при президенте, и в какой-то момент моя приверженность теории малых дел наткнулась на серьезную преграду.

Я поняла, что не могу больше терпеть ситуацию, когда по делам незначительным ты имеешь зеленый свет, а как только твоя деятельность начинает задевать чьи-то интересы, так звучит сигнал «стоп».

И когда количество этих стоп-сигналов превышает некую черту, ты должен уйти. Потому что ценности — важнее. Какие ценности? Да собственно, общечеловеческие. Те, которые из десяти заповедей. И в данном случае неважно, верующий ты или нет. Они едины для всех.

Светлана Маковецкая из Перми, Павел Тулин из Барнаула, Игорь Честин из Москвы — все они приводили примеры того, как приходится каждый день делать этот выбор: «быть лучше или жить лучше». Подходили другие коллеги и радостно сообщали, что снова выиграли суд против прокуратуры, которая предъявила им требования признать себя иностранными агентами. И признать, что они занимаются политикой. А что значит политикой?

В русском языке одно слово «политика». Оно и для борьбы за власть, и для сидения в Думе, и для спасения заповедников, и для гражданского контроля за честностью выборов.

А в английском, например, есть два разных слова: politics — это на баррикады или в Думу и policy — общественная работа. Но русский язык такой разницы не знает, а наша власть — вслед за ним.

Какой будет выхлоп из этого мероприятия? Журналисты и делегаты из регионов спрашивали: а президент нас услышит? Услышать-то он услышит, но начнет ли что-то делать в правильном направлении — другой вопрос.

Гражданскому обществу надо понять главное: любой власти труднее отмахнуться от того явления, которое значительно. Размер здесь имеет значение. Если на митинг вышло двадцать человек — хватают всех, если тысяча — хватают активистов, а если сто тысяч — не тронут никого. Один раз вышло не так. 6 мая 2012 года вышла сотня тысяч, а посадили двенадцать самых обычных простых парней и девушек. Похватали в назидание, чтобы другим неповадно было.

С одной стороны кажется, что власти все удалось. Но вот только по факту, похоже, мало кто испугался. Вспомните те тысячи людей, которые вышли в центр Москвы вечером 18 июля, после приговора Алексею Навальному. Так что нам предстоит бороться за освобождение тех, кто сидит в тюрьме по политическим мотивам, самим не бояться, а главное — расти. Чем больше нас будет, тем сложнее властям будет делать вид, что они нас не слышат и не видят.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

МБХ
 

http://www.echo.msk.ru/blog/yasina/1222241-echo/
20 декабря 2013, 18:43
Не спрашивайте меня ни о чем, я знаю столько же сколько и все остальные. Я просто очень рада. Мне кажется, что мой дорогой начальник будет чувствовать себя так, как будто не было 25 октября 2003 года. А было только 22, а потом сразу 21 декабря 2013. Но прошло 10 лет. Постарели родители, выросли дети. Изменились друзья. Да и он сам поседел. Ему наверняка будет прикольно повидать родившуюся в его отсутствие внучку.

А чем он будет заниматься, я думаю, он и сам сейчас не знает. Но он точно что-нибудь придумает.

Незакрытая Россия
 

http://www.gazeta.ru/comments/column.../5814897.shtml
О том, что оставил Ходорковский на родине

Журналист
23 декабря 2013, 08:07

Ни о ком, кроме Михаила Ходорковского, естественно, думать невозможно. Такой информационный повод, что потерялось все вокруг. Ни Украина, ни Ирина Прохорова во главе «Гражданской платформы», ничто не интересно. Каким он вышел после десяти лет тюрьмы, что будет делать — можно только предполагать. Думаю, что он сам не вполне понимает и не соотносит на 100% самого себя и реалии окружающего его мира. Потребуется совсем немного времени, чтобы принять решение.

Я знала его прежним. Михаил Борисович Ходорковский позвал меня на работу в самом конце 2000 года. Он тогда уже знал, что создаст «Открытую Россию», организацию, которая будет призвана вести большую просветительскую и поисковую работу. Мы будем искать людей, способных работать в условиях демократической и свободной России. Той России, в которой не будет диктата первого лица, в которой парламентарий будет иметь свою позицию, в которой суд и право не будут существовать отдельно друг от друга.

Сейчас я понимаю, что если бы «Открытая Россия» Ходорковского просуществовала хотя бы десять лет, а не два с половиной года, мы жили бы уже в другой стране.

Не вполне той, о которой мы тогда мечтали, но двигались бы мы в правильном направлении довольно бодро. Ходорковский формулировал свою идею очень просто: «Хочу ,чтобы в России было хорошо не только работать, но и жить». Говорил о том, что нужно сделать так, чтобы наши дети не хотели уезжать за границу, а даже если уезжали учиться, то обязательно бы возвращались домой.

Он был тогда очень жестким человеком, но, наверное, другой не смог бы создать огромную компанию, капитализация которой в 2003 году превышала тогдашнюю капитализацию «Газпрома». Но в последние годы перед его арестом я ощущала, что наша работа в «Открытой России» ему становится едва ли не интереснее его работы в ЮКОСе. Он чувствовал, что главные перемены лежат уже не в сфере бизнеса, а в сфере общественной жизни, а модернизация необходима именно мозгам граждан России.

Почему я думала, что его интерес перемещается в сферу общественной жизни? Он тратил на это все больше и больше времени. Ходорковский всегда выступал на моих семинарах в Клубе региональной журналистики, мотался по стране, участвуя в мероприятиях Школы публичной политики. А график у него был, мягко выражаясь, плотный. Если я посылала ему письмо по электронной почте, то точно знала, что утром следующего дня в моем компьютере будет ответ.

Потом по письмам из тюрьмы я стала понимать, что Михаил Борисович, нет, уже просто Михаил, меняется. Становится другим, более мягким, более гуманитарным, что ли. Читала его переписку с Людмилой Улицкой, Стругацким, Борисом Акуниным. И удивлялась тому, как мало я его понимала. Видела крутого бизнесмена и недооценивала то, насколько прозорлив он был во всем, исключая разве что собственную судьбу.

Мне очень жалко, что Ходорковский вряд ли в ближайшее время вернется в Москву. Но это правильно, нечего второй раз искушать судьбу.

Многие скажут: он – не герой – помилования попросил, за границу уехал. Но он все уже всем доказал. Доказал, что можно перестать быть самым богатым россиянином, более того, провести десять лет в тюрьме, но, тем не менее, улыбаться, подавать нам всем пример того, как можно не согнуться.

Провести десять лет с прямой спиной, тогда как многие наши современники в существенно более вольготных условиях приседают от страха при первом недовольном взгляде начальства.

Я горжусь тем, что он стал для многих моих сограждан моральным авторитетом, и горжусь тем, что я работала вместе с ним и тогда, когда на небе сияло солнце, и тогда, когда сильно завьюжило.

За эти дни сказано по поводу спецоперации немало. Конечно, было бы лучше, если бы Ходорковский приехал в Москву прямиком из Сегежи. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков сказал, что Ходорковский может в любой момент приехать в Россию. Не сказал он, сможет ли Ходорковский после этого куда-нибудь выехать.

Поэтому мы снова будем ждать. Но теперь это будет намного легче.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

Заглянули в кошелек
 

http://www.gazeta.ru/comments/column.../5856553.shtml
O том, почему Госдума боится цивилизации

Журналист
20 января 2014, 08:18

Я – человек XX века. Называю себя так потому, что до сих пор хожу по магазинам, выбирая одежду, а потом расплачиваюсь наличными и только иногда банковской карточкой, и не знаю, что такое электронный кошелек. Я понимаю, что совсем устарела, и когда дочь предлагает мне пути оптимизации жизни, туплю и ухожу от прямого ответа — потому что признать себя полной дурой мне стыдно. Если бы дочь была помоложе, это было бы еще и непедагогично. Но об этом думать поздно.

Последние инициативы, с которыми выступает наша Государственная дума, приводят меня к простому выводу: она, так же как и я, — тупит и не хочет либо не может становиться цивилизованной.
Госдума займется ужесточением борьбы с терроризмом

Ибо многие последние задумки рисуют ее именно в этом свете.

Моя дочь, например, здорово экономит время и деньги, заказывая одежду из-за границы по интернету. Она знает, что платить за квартиру, газ, скайп, айтюнс и прочее удобнее с электронного кошелька. Я же до сих пор тащусь в сберкассу, где, конечно, меня пропускают без очереди, но все равно это очень долго. И нецивилизованно, как замечает ехидно моя современная дочь.

Но недолго была ее жизнь цивилизованной и комфортной. Государство решило прикрыть сразу несколько лавочек.

Первая — оградить граждан от иностранных интернет-магазинов. Не секрет, что съездить в отпуск за границу и что-то там купить оказывается зачастую дешевле, чем пройтись по Тверской и приобрести то же самое по московским ценам, учитывая аренду и налоги. И если до последнего момента родное государство не облагало налогом посылки до €1000, а процесс растаможки этих самых посылок был простым и даже, можно сказать, приятным, то скоро все изменится. Таможенные службы собираются существенно снизить минимальную не облагаемую налогом стоимость посылки, а растаможка, например, на Шереметьевской таможне уже с 4 января требует предоставления такого обширного пакета документов, что сбор их занимает слишком много времени.

Вторая лавочка — электронные платежи. Речь идет о внесенных на днях членами думского комитета по безопасности поправках в закон о национальной платежной системе. Эти поправки, появившиеся в рамках антитеррористического законопроекта с целью ухудшить жизнь именно террористов, существенно снижают минимальные лимиты платежей и переводов так называемых неавторизованных пользователей электронных платежных систем и вовсе запрещают трансграничные переводы.
Кто пострадает от ограничения электронных платежей

В самом желании стимулировать пользователей авторизовываться ничего плохого нет. Хотя, конечно, здорово было бы не заставлять людей идти куда-то с паспортом, а предусмотреть возможность удаленной и упрощенной идентификации — например, по скану паспорта. Большинство не желающих раскрывать свои паспортные данные, скорее всего, любят смотреть в интернете порно или играть в подпольных интернет-казино — что, к слову, тоже не является терроризмом, но почему в рамках противодействия террору я должна лишиться возможности пополнить счет в скайпе на $50 или оплатить немаленький штраф ГИБДД без дополнительных телодвижений, не понимаю.

Более того, инициативы депутатов могут существенно затормозить развитие всей отрасли электронных платежей в России и срубить под корень давнюю голубую мечту Центробанка о снижении доли наличных расчетов в экономике родной страны, которую регулятор лелеял еще 15 лет назад, когда мне довелось там работать.

Ведь именно наличные и есть основной способ расчетов между террористами, коррупционерами и прочей нечистью. Это известно даже студенту первого курса любого экономического вуза.

Я не цепляюсь к внесенным поправкам, ибо в некоторых из них есть разумное зерно, однако надеюсь, что когда-нибудь наши законодатели научатся вносить в Госдуму проработанные и продуманные законы. Которые действительно будут защищать нас от терроризма, а не создавать преграды на пути экономического развития и усложнять каждодневную жизнь граждан, и без того непростую. Ибо моя дочь не хочет становиться такой, как я, а хочет, чтобы я пользовалась всеми теми благами цивилизации, что и она.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

Спасибо деду
 

http://www.gazeta.ru/comments/column.../5878709.shtml
O белых пятнах нашей памяти

Журналист
03 февраля 2014, 08:43

Я родилась через 19 лет после окончания войны. С детства помню еще молодых ветеранов, которые приходили к нам в школу, и мы вместе с ними сажали березки в честь 30-летия Победы. Сказать, что это сильно трогало и заставляло переживать, я не могу. Обычное школьное мероприятие, чуть торжественнее других. Приходить надо было в белом фартуке. По радио постоянно звучали песни, я все их знала наизусть. «За себя и за того парня…», «Не в землю нашу полегли когда-то…», про этот день, который «мы приближали как могли…».

Дома в бабушкином шкафу, в ее коричневой сумке из кожзаменителя, лежало потрепанное извещение о том, что ее муж, мамин отец, пропал без вести. Это звучало привычно, я выросла с этим знанием. Расспрашивать было бесполезно: без вести, — значит, никто ничего не знал. В 70-х бабушка регулярно писала запросы в Подольский архив Министерства обороны. Оттуда приходили стандартные бумажки: «новых сведений не обнаружено». Бабушка, впрочем, ничего и не ждала.

Моя дочь родилась через 43 года после окончания войны. Великая Отечественная от нее так же далека, как от меня война гражданская. Я как раз родилась через 43 года после ее окончания.
Дискуссии о числе жертв Великой Отечественной приравняли к «реабилитации нацизма»

По большому счету мне это казалось таким же далеким, как отмена крепостного права. Хотя Первая мировая началась всего за 50 лет до моего рождения и на ней погиб мой прадед Степан. Бабушка называла ту войну «империалистической», и мне казалось, что все это происходило при царе Горохе.

Мое отношение к Великой Отечественной войне оставалось таким, как было в школе, — с должным почтением, но без чего-либо личного.

Все изменилось в мае 2010 года, когда моя подруга Лена Жемкова, работающая в «Мемориале», нашла, где похоронен мой дед.

Дед Алексей Степанович, пропавший без вести в 1941 году и не успевший написать ни одного письма с фронта, попал в плен уже 9 июля 1941 года. Прямо там, в Псковской области, куда пришел эшелон мобилизованных из Москвы. Я не знаю, успел ли он сделать хотя бы один выстрел. А он был опытным солдатом, как-никак прошел Финскую. Он был физически сильным и крепким. В гражданской жизни он, родившийся в деревне и только в начале 30-х перебравшийся в Москву, работал каменщиком. Но хватило полугода, чтобы в январе 1942 года мой дед умер от голода и болезней в немецком лагере Берген-Бельзен.

С тех пор все-все о войне вдруг стало для меня личным и щемящим. Каждое 22 июня с тех пор я сижу с мокрыми глазами. Мне хочется выпить водки, я представляю, как молодая бабушка, всего лишь тридцатилетняя мать двоих детей, провожала его 26 июня 1941 года. Да и дед был совсем молодым — 34 года. Я не могу спокойно смотреть фильмы о войне. Я перечитала всю литературу о «котлах» 41 года.
Петр Черемушкин о разговорах на табуированные темы

Я съездила под Ганновер на братскую могилу, в которой похоронен дед, и увидела в музее Берген-Бельзена немецкие фотографии изголодавшихся, сидящих в вырытых руками ямах пленных красноармейцев. Их погибло в Берген-Бельзене около 50 тыс.

До последнего дня я буду помнить, как мама прижала к груди принесенные Леной копии документов и как подарила ей старую семейную реликвию — голубую чашку. На память. Я подробно рассказываю обо всем этом, чтобы вы поняли, что я совсем неравнодушный человек. Но я прекрасно понимаю при этом, что передать следующим поколениям эту боль просто невозможно. Они могут относиться к ней с уважением, почтением. Но не более того.

И потому мне кажется, что весь бедлам, поднятый нашими «патриотами» по поводу вопроса, сформулированного в программе «Дилетанты» на «Дожде», как минимум неискренен. Когда плохой актер переигрывает, это хорошо видно. Это только в «Мимино» Фрунзик Мкртчян мог позволить себе сказать: «Такой личную неприязнь испытываю к потерпевшему, кушать не могу». Но наши современные радетели скреп и основ не такие хорошие актеры.

Историческая память в России и в других странах бывшего СССР имеет много белых пятен. И на уровне государств, и на уровне семей.

Далеко не все могут похвастаться альбомами с фотографиями всех поколений хотя бы XX века. От бедности и, главное, от страха. Скрыть, оставить в неизвестности слишком часто было тождественно «выжить». За это мы платим неведением и истериками тех, которые делают вид, что о войне помнят только они.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

Ирина Ясина: "Политические заключенные - символ неблагополучия нашей страны"
 

http://svobodanaroda.org/news_part/4314/
07.11.2013

Журналист и правозащитник Ирина Ясина призывает подписать обращение к депутатам Государственной Думы с требованием немедленной амнистии для всех политических заключенных.
Как поставить свою подпись за амнистию - www.rt12dec.ru

Потепления не ожидается
 

http://www.gazeta.ru/comments/column.../5911073.shtml
O том, связан ли спорт с политикой

Журналист
17 февраля 2014, 08:17

По случаю визита господина министра иностранных дел Германии Франка-Вальтера Штайнмайера немецкое посольство в Москве собрало на встречу с ним правозащитников. Это обычная практика, когда высокий гость хочет получить информацию о происходящем в стране не только из заявлений МИДа и рассказов официальных лиц.

После встречи с правозащитниками г-н Штайнмайер должен был ехать в Ново-Огарево. Мы все собрались вовремя, но извиняющиеся сотрудники посольства сообщили нам, что Путин поменял время встречи и министр иностранных дел укатил к нему, а с нами встретится после. Людмила Михайловна Алексеева расстроилась: ей казалось важным рассказать заморскому министру про то, что здесь происходит, до встречи с Путиным. Но не удалось.

Не знаю, опоздал Путин на сей раз или нет, но прождали мы министра Штайнмайера больше двух часов. А когда он приехал, разговор получился довольно интересным. Отвечая на вопросы высокого гостя, ты сам порой формулируешь вещи, которые до сих пор в линеечку не выстраивались.

Я поблагодарила немецкого дипломата за ту роль, которую Германия сыграла в освобождении моего друга и бывшего начальника Михаила Ходорковского.

Министру это было приятно, но он в ответ задал мне вопрос, означает ли освобождение Ходорковского «потепление» политического климата в России?

Я ответила: не означает. После освобождения Толоконниковой и Алехиной, Ходорковского и небольшого количества других оппозиционеров, попавших под амнистию, надежды на либерализацию появились сами собой. Но, как заявил президент, отвечая на схожий вопрос в Сочи, не надо связывать спорт с политикой. Во всяком случае, я так поняла его ответ на вопрос журналиста о «потеплении» перед Олимпиадой. Что, собственно, означает то, что президент наш по-прежнему выбирает ту линию, которая исключительно ему представляется верной. Невзирая ни на кого.

О какой либерализации может идти речь, если мы ждем приговора для ребят, сидящих по «болотному делу». Собственно, 21 февраля мы и узнаем, есть либерализация в нашей стране или нет.

В последних словах, прозвучавших из уст этих замечательных, с моей точки зрения, людей, никто из них не признал себя виновным. Тем не менее никто из тех, кто следит за процессом, ничего особо утешительного не ждет. Особенно вспоминая жесткий приговор Максиму Лузянину, который признал себя виновным за скол зубной эмали у представителя правопорядка.

Мы видим, как на наших глазах происходит удушение чуть ли не единственного независимого информационного телеканала «Дождь». За короткое время количество домохозяйств, подключенных к «Дождю», сократилось с почти двадцати миллионов до двух. Может быть, кто-то и верит в то, что все эти отключения произошли потому, что кабельные операторы единодушно и одномоментно вдруг оскорбились, но лично я в это не верю.

К своему счастью, я обнаружила, что мой телевизор Samsung умеет подключаться к «Дождю» по интернету самостоятельно, но это мое личное счастье тоже вполне скоро может закончиться. Просто потому, что количество рекламного времени, которое покупают рекламодатели, может очень быстро сократиться из-за того, что сократилось количество абонентов.

Плохая новость выходных тоже никак не вписывается в желаемую либерализацию. В Воронеже арестован гражданский активист, в прошлом сотрудник милиции Роман Хабаров.

Я знаю Рому лично. Голубоглазый милиционер слушал наши семинары, когда еще существовала «Открытая Россия» Ходорковского. Я еще удивлялась, каким ветром занесло к нам человека в погонах. Он, конечно, на семинары ходил в гражданке, но его место работы было всем известно, он его и не скрывал. Не помню, по какому вопросу мы с ним сцепились и стали жарко спорить, наверное, это касалось чего-то, что в его тогдашнем мировоззрении вдруг стало колебаться.

А потом Рома Хабаров стал гражданским активистом. Ездил в Москву на все митинги зимы 2011–2012 годов. Работал с воронежским Домом прав человека, оказывал его обитателям бесплатную юридическую помощь. Сейчас Роме шьют очень плохую статью. По ней он может загреметь на десять лет.

Никак не похоже это все на либерализацию. И я глубоко уверена, что освобождение Ходорковского было выгодно Путину лично. Третье дело не клеилось, а по второму срок освобождения был близок. И если бы Ходорковский вышел, просто отсидев свое, Путин уже не был бы благодетелем с безграничной властью.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

Борьба за ступенькоход
 

http://www.gazeta.ru/comments/column.../5937377.shtml
О том, почему лучше смотреть Паралимпийские игры, чем репортажи из Крыма

06 марта 2014, 09:43

7 марта я не полечу в Сочи на открытие Паралимпиады, как собиралась еще несколько дней назад. Настроение непраздничное. Всем, наверное, уже набило оскомину выражение «спорт вне политики», но в этот раз политика так мощно вторглась и в спорт, и в нашу жизнь, что скрыть это невозможно.

Я знаю, что на Паралимпиаде будет огромное количество совершенно замечательных людей. Все спортсмены-паралимпийцы — точно герои. Все, кто будет им помогать, заслуживают самых высоких похвал. Даже кто будет просто смотреть Паралимпиаду — и те молодцы.

Если бы я писала репортаж о Паралимпийских играх, я бы точно вспомнила о тысячах инвалидов, которые хотят и могли бы заниматься спортом. Конечно, не спортом высоких достижений, а элементарно чем-то для поддержания своего тела (и духа) в приличной форме. Но подавляющее большинство из них пока могут только мечтать об этом.

По официальным данным Министерства труда и социальной защиты, на сегодняшний день в России 13 млн инвалидов. Это почти 10% населения страны.

Среди них инвалидов I группы — 2,2 млн, II группы — 6,6 млн, III группы — 4 млн человек.

Детей-инвалидов в России около 570 тыс. Больше 4% от общего числа инвалидов. Две трети инвалидов в стране находятся в пенсионном возрасте (9,2 млн человек), в трудоспособном возрасте — 2,5 млн. При этом работают из них только 800 тыс.

Это, конечно, данные официальной статистики, в которой наверняка не все верно. Сама знаю людей, которые покупают себе свидетельство об инвалидности для того, чтобы иметь льготы: меньше платить за квартиру, бесплатно пользоваться транспортом, пенсию какую-никакую получать. Почему они не боятся Бога, я не понимаю, но к ним мы возвращаться больше не будем.

Те инвалиды, которые занимаются спортом, а их около 3% от общего числа людей с инвалидностью, преодолевают поначалу главный страх — страх столкнуться с любопытными, не всегда доброжелательными взглядами и необходимостью отвечать на глупые вопросы типа «что это с тобой?».

Второе «вопреки» — преодоление банальных препятствий при выходе из дома. Ступеньки в подъездах — это проблема и для колясочника, и для слепого.

А потом транспорт. Даже в Москве, где есть хоть какие-то сдвиги, инвалидов на улицах намного больше не стало. В провинции и вовсе поле непаханое.

На сочинскую Паралимпиаду нештатным корреспондентом «Новой газеты» едет мой когда-то подопечный Кирилл Дроздков. Много лет назад я боролась за то, чтобы Кирюша пошел в 5-й класс.

В начальных классах все уроки, которые посещал Кирилл, в его школе проводились на первом этаже. После 4-го класса уроки ведет уже не один педагог, а разные, и детям приходится бегать по этажам. А Кирилл был и есть колясочник, ребенок с ограниченными возможностями здоровья. В школе в Южном Бутове, конечно же, не было ни лифта, ни ступенькохода. А тетенька из департамента образования в лучших советских традициях заявила маме Кирилла, что «ради одного ребенка никто ничего делать не будет».

Была борьба за ступенькоход. Она длилась четыре месяца, с привлечением программы «Время», газет и радио. После того как маму Кирилла стали узнавать в окрестных магазинах и хвалить ее за настойчивое желание добиться того, чтобы ребенок ходил в школу, мы почувствовали, что победим.

Победили. Сейчас Кирилл учится в 9-м классе. Спортом он не занимается. Как не занимаются спортом десятки и сотни других ребят и девчонок с этими самыми ограниченными возможностями здоровья. Какой тут спорт, если совсем немногие из них могут получить образование в обыкновенной школе. А такие, как Кирилл — интеллектуал и трудяга, — вряд ли найдут университет рядом с домом.

Интерес к Паралимпийским играм всегда был ниже, чем к обычной, здоровой, Олимпиаде. В нынешней ситуации он будет, скорее всего, еще меньше. Не повезло паралимпийцам. Сейчас по телевизору все смотрят только про Украину.

А я буду смотреть Паралимпиаду, а не репортажи из Крыма по нашим федеральным телеканалам, что и вам советую. На этих Играх преодоления будут побеждать честные люди в честной борьбе.

Тем более что весь пиар-эффект от прекрасно проведенных Олимпийских игр наше доблестное руководство в глазах большой части человечества обнулило. Это надо же было так вляпаться в историю — сразу после домашних Игр, к которым так долго готовились, которые так ждали и которыми так хотели гордиться…

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
81

Гуд-бай, инвестиции
 

http://www.gazeta.ru/comments/column.../5956269.shtml
O том, от каких санкций Россия реально может пострадать

20 марта 2014, 09:09

История экономических санкций насчитывает не одну тысячу лет. Древние Афины запрещали торговым кораблям из недружественной Мегары разгружаться в афинских портах. Наполеон вообще придумал континентальную блокаду, во время которой страны оккупированной Наполеоном Европы не могли покупать британские товары. Про историю американских санкций против режимов, поддерживающих террористов или устраивающих геноцид собственных граждан, можно написать целую книгу.

Пока объявленные Евросоюзом и США санкции против России, мягко говоря, нестрашные. Ну, не сможет Матвиенко поехать в Америку. Ни российскому народу, ни самой Матвиенко от этого ни тепло ни холодно. А могут ли быть применены к России санкции, от которых мы действительно пострадаем?

Размышлять об этом не хочется, но нужно. Не думаю, что к нам будут применены эмбарго на поставки энергоносителей. Потребление российского газа в Европе пока заменить нечем. Но это пока. Можно предположить, что инвестиции в технологию добычи сланцевого газа, которая сейчас еще слишком дорога, за несколько лет существенно ее удешевят. А это уже опасно для нашего экспорта.

Можно предположить, что запрет на поставку нефти с Ирана будет снят — как-никак у них там новый, настроенный не так злобно, как предшественники, руководитель, а к нам, наоборот, такие санкции будут применены. Сегодня кажется, что это невероятно, но кто знает, что будет завтра.

Существует такая крайне противная санкция, как запрет американским, например, фирмам взаимодействовать с государственными компаниями страны-агрессора.

Если вдруг это коснется России, то наши государственные банки не смогут иметь корреспондентские счета в долларах США, а мы с вами, соответственно, депозиты в тех самых долларах. Сами понимаете, что депозиты в Сбербанке или ВТБ должны будут конвертироваться в родные рубли или менее враждебные евро.

Когда-то в начале 70-х годов XX века принятая в США поправка Джексона — Вэника запрещала экспорт в СССР любого высокотехнологичного оборудования. Введена она была потому, что в СССР существовал запрет на эмиграцию евреев. Отменена, кстати, только в конце 2012 года Бараком Обамой. Что-то подобное может возникнуть снова. А мы сами пока ничего особо высокотехнологичного делать не научились.

Это все, конечно, гипотетические санкции. Многое будет происходить с нашей экономикой и без дополнительных негативных нововведений. Неминуемо вырастет инфляция. Как минимум из-за того, что обесценился по отношению к доллару и евро рубль, а у нас много импортных товаров, а в товарах нашего производства велика доля импортных составляющих. Не будет привычных нам в тучные нулевые годы высоких темпов экономического роста.

Но, что самое неприятное, видимо, придется жить без иностранных инвестиций. Просто потому, что Россия стала очень непредсказуемым партнером. Иметь дело со страной, которая нарушает международные соглашения, в мире не принято. Может, через какое-то время наши партнеры и привыкнут к такому положению вещей, жажда прибылей окажется сильнее, но пока стоит привыкнуть к холодному к себе отношению.

Теперь — о личном. Каждое лето моего детства я проводила на даче под Одессой у своего деда. Украинский язык я понимаю — сказывается знание польского. Мне очень не хочется, чтобы любые санкции по отношению к моей Родине применял кто бы то ни было. Странное ощущение раздвоенности и беды не оставляет меня все эти дни.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

Когда всем «до фонаря»
 

http://www.gazeta.ru/comments/column.../5991597.shtml
О том, как легко потерять шесть лет жизни, столкнувшись с нашим правосудием

Журналист
14 апреля 2014, 08:30

Очень часто мои друзья задаются вопросом: входить или не входить во всякие околовластные структуры? С одной стороны, хочется что-то стоящее попробовать сделать, с другой, упрекают их более бескомпромиссные товарищи, нечего легитимизировать режим и подпирать его своими спинами.

Я всегда являлась сторонницей теории малых дел, а потому считала, что надо идти, если зовут, и делать то, что можно.

До последнего времени мне казалось, что власть в моей стране уже никогда не будет столь отвратительна, что даже намек на сотрудничество с ней будет портить репутацию.

Сама я во всякие «советы» входила, друзья меня за это ругали, а я оправдывалась: мол, что-то удается сделать. Недавно мне довелось убедиться, что моя теория малых дел все-таки правильная.
Дмитрий Воденников о том, почему «любовь» есть, а «уважения» нет
Подставка для дикаря

Дмитрий Воденников о том, почему «любовь» есть, а «уважения» нет

Дело было так. В 2010 году меня познакомили с женщиной Наташей, чей племянник был осужден, по ее словам, при безукоризненном алиби. Парня звали Ваня, фамилия его была Белоусов, и сидел он шесть лет за хулиганство, выразившееся в подрыве фонаря на Манежной площади декабрьским вечером 2007 года. Мало ли таких теть, у которых племянники, сыновья или мужья сидят безвинно?

Но потом очень вдумчивый адвокат Анна Ставицкая убедила меня в том, что в деле Ивана Белоусова действительно все шито белыми ниткам. У парня был студенческий проездной билет, который фиксировал время входа в метро. В данном случае в метро «Охотный Ряд». И от момента, который зафиксировали видеокамеры, когда некий мужчина проходит мимо злополучного фонарного столба, до момента входа Ивана в метро прошло так мало времени, что только Дэвид Копперфильд мог телепортироваться столь быстро.

Самое удивительное, что в деле не было ни одного следственного эксперимента. Хотя даже мне, в следственных делах человеку наивному и безграмотному, было понятно, что, если бы кто-то попробовал проделать путь он фонаря до метро, он бы быстро убедился, что без телепортации так быстро передвигаться невозможно.

Не буду утомлять читателей описаниями чудесных скитаний 21-летнего на момент ареста Ивана по московским СИЗО, а потом и тюрьмам любимой Родины.

Сейчас, когда он сидит напротив меня на моей кухне, он не понимает, как все это выдержал, как не сломался. Говорит так же, как говорил мне после своего освобождения Михаил Ходорковский: «Я делал важную работу. Мне надо было остаться человеком».

В том 2010 году я была членом Совета по правам человека при тогдашнем президенте Медведеве. На одной из встреч с президентом, где он обреченно ныл о том, что мы его достали со своими Ходорковским и Магнитским, как будто в России нет других заключенных, я с места заорала: «Есть еще Ваня Белоусов!» Тут все и закрутилось. «Если не виновен, разберемся», — заявил под стенограмму Дмитрий Анатольевич.

Еще почти три года Ваня провел в тюрьме, но потом ему изменили меру пресечения. И выпустили под залог. Сейчас он и его адвокат Анна Ставицкая добиваются прекращения дела ввиду неопровержимого алиби и полного отсутствия улик.

Видела я ту «улику» — видеозапись, на которой запечатлен мужчина около фонаря. Видно только одно: это не женщина и не ребенок. Все остальные варианты возможны.
Виктория Волошина о том, почему плохим быть лучше, чем хорошим
Кто там шагает в пятой

Виктория Волошина о том, почему плохим быть лучше, чем хорошим

Иван рассказывает, что в тот вечер их было четверо. Признает, что компания была не очень. Они шли за подарком на день рождения еще к какому-то, как тогда казалось, дружку. Всех четверых их позднее и задержали. И каждому из них говорили в отдельной комнате, что товарищ за стеной уже дал против тебя показания, а потому кончай строить из себя героя и говори правду. Один из обработанных парней сказал, что ему кажется, что Белоусов поставил какой-то предмет прямо под тот фонарь. Мышеловка захлопнулась.

Мне потом писали в личку в ЖЖ, что я не того защищаю, что Белоусов — националист и, когда выйдет, повесит меня на первом фонаре. Опять фонарь. В этой истории фонарям отводится особое место. Значительное.

Получилось хорошо. Ванька говорит «спасибо» мне, а я благодарю его. Благодарю за то, что мне посчастливилось ему помочь. Хотя моя роль во всей этой истории невелика.

Он сидит напротив меня и спрашивает, что ему делать дальше. Ведь совсем-совсем скоро его уголовное дело будет прекращено. И он будет свободным. Теперь ему двадцать семь. Он так и не окончил институт, зато на зоне получил профессию повара. Он спрашивает про Крым, про Путина, про Украину, про экономический кризис. Про Ходорковского. Он говорит, что когда сидевшие мужики освободятся, то все будут голосовать за Ходорковского. Просто потому, что он тоже сидел и не сломался.

Очень хочется сказать Ване: только никуда не уезжай, страна расплатится с тобой за твою украденную молодость, за те университеты, которые ты прошел в российских тюрьмах. Но я не говорю «не уезжай». Я не уверена в великодушии нашей Родины.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

Ветеранский минимум
 

http://www.gazeta.ru/comments/column.../6026869.shtml
О том, как в жизни действует принцип «Никто не забыт, ничто не забыто»

Журналист
12 мая 2014, 08:21

К годовщине Победы Анастасия Павловна получила, как обычно, праздничное поздравление от президента России Владимира Путина. В нем он, как всегда, желал 80-летней женщине долгих лет жизни, крепкого здоровья и благополучия.

Анастасия Павловна во время войны была угнана вместе с матерью и младшей сестрой в Германию, а потому имеет все льготы, положенные ветеранам Великой Отечественной войны.

Правда, жалко, что ни президент России, ни его сотрудники, которые рассылают эти праздничные поздравления, не интересуются тем, как на самом деле живут Анастасия Павловна и ее младшая сестра, которая подобные поздравления также регулярно получает.
Егор Москвитин о том, чего не хватает военным сериалам этого сезона

Живут они сложно. У Анастасии Павловны в последние годы прогрессирует крайне неприятное заболевание — старческая деменция. Она никого не узнает, кроме своей сестры, тоже довольно немощной в ее 78 лет, и своей дочери Лены Гончаровой. Собственно, с этим и связаны основные проблемы в жизни Анастасии Павловны.

О них она, впрочем, вряд ли догадывается в силу своего заболевания. А дело в том, что ее дочь Лена Гончарова имела неосторожность побыть в начале 2000-х председателем правления маленького банка. Банк этот находился в стадии ликвидации, она его и ликвидировала. Вот только кому-то из акционеров, а может, кредиторов, а может, кредитуемых перешла дорогу. Против нее возбудили уголовное дело о превышении должностных полномочий.

Приговорили к двум годам колонии-поселения. Приговор не больно строгий, поскольку ни ущерба, ни пострадавших в деле Лены Гончаровой найдено не было. Была только расплывчатая фраза о том, что своими действиями банкирша нанесла непоправимый ущерб денежно-кредитной политике Центрального банка всей могучей Российской Федерации.

Когда я работала журналистом, старшие товарищи меня учили: если пишешь об уголовном деле, в котором нет ни суммы ущерба, ни упоминания о том, кому конкретно этот ущерб нанесен, то, скорее всего, дело заказное.

Впрочем, в этом должна разбираться не я, а суд. Вот он и разбирается. Уже несколько раз Лена Гончарова, которую с марта 2013 года никак не могут отправить по месту исполнения наказания, подает в суд ходатайства о замене ей выбранной меры наказания на любую не связанную с лишением свободы. Просто потому, что на руках у нее две бабушки — ветераны Великой Отечественной войны, одна из которых – родная мама в состоянии старческой деменции.

Лена Гончарова ходила на прием к прежнему уполномоченному по правам человека Владимиру Лукину, ходила к нынешнему уполномоченному Элле Памфиловой. Оба они люди нормальные и понимают, что никакие работы по месту отбывания наказания в колонии-поселения не будут столь же полезны для общества, как забота о двух престарелых дамах, ветеранах войны.

Но, наверное, в Замоскворецком суде заседают люди, которые не очень понимают, что такое тяжелый инвалид на руках. Нет, конечно, Анастасию Павловну, поскольку она мало чего понимает, вполне можно отдать в психоневрологический интернат, где она и будет доживать. Туда же можно переселить и другую бывшую малолетнюю узницу — ее сестру, приравненную к участникам ВОВ.

Я далека от мысли хаять здесь и сейчас систему психоневрологических интернатов. У нас в Москве они еще довольно приличные. Поверьте, я знаю. Как член совета при вице-премьере по социальным вопросам, я не раз посещала эти, как раньше говорили, богоугодные заведения. Но дело в том, что Анастасия Павловна дочь все еще узнает, и ей будет очень тяжело объяснить, почему дочка Лена, только вчера нежно о ней с сестрой заботившаяся, сегодня отправила их в интернат.

Конечно, не дело верховной власти разбираться в ситуации каждого человека, которого власть поздравляет с праздником Победы.

Но что-то есть невероятно лицемерное в том, как одной рукой власть жестоко карает эту немощную старушку, а другой подписывает ей сердечное поздравление.

Каждый год эти же власти обещают выделить каждому ветерану отдельную квартиру. А я вот уже сколько лет удивляюсь тому, как мы не успели до сих пор удовлетворить все потребности каждого из этих замечательных, смелых людей. Тогда, 69 лет назад, они все были молодые, а теперь я сильно сомневаюсь, что кто-то из них в состоянии жить один. В отдельной квартире.

Каждому из тех, кому в сорок пятом было 18, в этом — уже 87. Я очень хочу, чтобы ни у кого из тех, кто жив, не оставалось ни одной неудовлетворенной потребности. Чтобы Анастасия Павловна и ее сестра доживали свой век на руках у любящей их Лены. Вот и все.

И еще хотелось бы отправить копию в Замоскворецкий суд. Даже не копию заметки, а копию поздравления президента с Днем Победы.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

"Дни поражений и побед" Егора Гайдара
 

http://echo.msk.ru/blog/yasina/1333998-echo/
04 июня 2014, 16:52
Ключевое слово в этой книге - ответственность. Я взял на себя ответственность, он вел себя просто безответственно, никто не хотел брать на себя ответственность. Если вы почитаете газеты или поищите в интернете, много ли людей при власти заявляют, что то или это - их ответственность, много не найдете. Брать на себя ответственность стало так же не модно, как камзол с кружевным воротником, ботфорты со шпорами, шпаги и дуэльные пистолеты. Старьё, из книжек про мушкетеров. А в этой книге - ключевое слово.

Эту книгу написал Егор Тимурович Гайдар, и называется она "Дни поражений и побед". Она совсем не научная и наиболее личная из всего, что написал Егор Гайдар. Впервые воспоминания о детстве, рассказы о своих великих дедах - и Гайдаре, и Бажове. Но даже то, что касается недавнего прошлого - конца 80-х и 90-х всё от первого лица. Он рассказывает о своём премьерстве, собственно не самом премьерстве, а исполнении обязанностей премьер-министра в стране, которая стояла на пороге голода. Сейчас стараются об этом не вспоминать. Богатство, ратные подвиги, жизнь, проблемы в которой кажутся легко разрешимыми, всё это толкает к безответственности. Ну не делаем мы пенсионную реформу, так ведь без пенсии останутся те, которые состарятся, когда власть сменится. Ну живём мы, плюя на право и на конституцию, но ведь все довольны. И рейтинг высокий. Заоблачный, у тех кто видел свою страну на краю обрыва, таких рейтингов не бывает. И вообще лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным. Это я о стране.

Книга "Дни поражения и побед" издана на очень хорошей бумаге, с портретом самого Гайдара наверное начала 90-х. На этом портрете он не такой, как в книге. Он спокойный. А в книге он вспоминает, как считал минуты, сколько он мог потратить на встречу с семьёй, как виделся с друзьями настолько мимолётно, что обычно это и встречей-то не считается, как понимал, что каждую бумагу надо прочитать внимательно. И взять на себя ответственность за то или иное сложнейшее решение. А в столицах муки на три дня. А кругом никто не хочет брать на себя ответственность. А тот кто берет, понимает, что будет за это хулим и гоним.

Я не могла оторваться от этой книги, как от хорошего приключенчесского романа. Но только это всё было на самом деле. И даже текст этой книги так выверен, так точен, за каждым фактом наверняка стоит документ, который до сих пор хранится у его бессменной помощницы Елены в том самом Институте Экономики переходного периода. Почитайте.

Время опричников
 

http://www.gazeta.ru/comments/column.../6063557.shtml
О сбывающихся пророчествах Владимира Сорокина

Журналист
09 июня 2014, 08:26

Вообще-то я не очень люблю писателя Сорокина. Я не нашист, конечно, идеологических претензий у меня к нему нет. Я просто не очень понимаю его стиль и прочие выкрутасы. Короче, дело в моих литературных предпочтениях, а не в мастерстве писателя Сорокина. Но в одном я отдаю ему должное. Он настоящий провидец. Натуральная Кассандра. Ибо написал книжку «День опричника». Еще в самом начале 2000-х.

В одной из самых впечатляющих сцен уважаемые россияне жгут свои загранпаспорта на Красной площади. Все как один. Потому что не нужны им эти паспорта для поездки в проклятую заграницу.

Я честно думала, что все это фантазии писателя Сорокина, а никак не предвидение его. Пока не прочитала в газетах, что сотрудникам правоохранительных ведомств полагается загранпаспорта сдать и за рубеж более никогда не ездить. Тогда я зауважала писателя Сорокина со всей силой, на которую способен мой организм.
Разводы, увольнения, тайные поездки в Белоруссию и отпуск в Крыму — как изменилась жизнь силовиков после запрета на выезд за границу

Позже донеслась до меня весть, что следующие на очереди в невыездные уважаемые судьи. Если честно, то судью, например, Данилкина, который когда-то состряпал не моргнув глазом обвинительный приговор по второму делу Ходорковского — Лебедева, которых, напомню, обвинили в краже у самих себя всей нефти, добытой компанией ЮКОС, я бы не выпускала и без этого. Просто чтобы не позориться, а вдруг кто его узнает и будет пальцем показывать.

Но всех-то правоохранителей за что? Ведь если они хотят потратить свою трудовую копеечку не в Крыму и не в Сочах, а где-нибудь на берегу турецком, то они же по Конституции РФ имеют те же права, что и другие граждане? Или я ошибаюсь?

Я, конечно, понимаю, что никто из правоохранителей и даже судей не станет обращаться в Конституционный суд с просьбой разъяснить, каким образом их права вдруг стали отличаться от прав других сограждан.

Более того, я догадываюсь, что даже если кто-либо из них туда обратится, то наш Конституционный суд извернется самым решительным образом и примет такое решение, какого ждут от него партия и правительство. Простите, я сбиваюсь на лексику, имманентно присущую мне, как каждому успевшему пожить в СССР.

Я хорошо помню те времена, когда для того, чтобы поехать в Польшу, мне надо было собрать визу комитета комсомола факультета, потом партийного комитета факультета, потом комитета комсомола университета и потом, наконец, самого партийного комитета университета. По прибытии обратно я должна была загранпаспорт сдать и в следующий раз, если мне взбредет в голову повторить тот же путь. Но из Польши я возвращалась, когда Советский Союз уже дышал на ладан, а потому осмелилась забыть вернуть паспорт. Так и лежал он у меня дома в ящичке, пока его недавно не нашла моя дочь и очень смеялась, увидев там выездную визу.

Бедная девочка — что-то подсказывает мне, что она вполне рискует испытать все эти прелести на собственной, привыкшей к свободе передвижений шкуре. А если серьезно, то я думаю, что никому, кроме правоохранителей и судей, ну еще, может быть, военных, а фээсбэшники и так давно за границу не ездят, если только не засланы туда по делу, это не грозит.

Мне кажется, что «партии и правительству» как раз было бы очень выгодно, чтобы все эти умники, не связанные с обслуживанием нефтяных и газовых труб, куда-нибудь свалили и больше перед глазами не маячили.

И не смущали верных правоохранителей, нечаянно заглянувших в интернет, а не в телевизор (туда можно и даже нужно), своими странными размышлениями о всяких там свободах.

Кстати, писатель Сорокин написал и другую книжечку, в продолжение опричника. Называется «Сахарный Кремль». Сдается мне, она тоже может оказаться пророческой. Только я, как патриот и гражданин своей родины, совсем не желаю, чтобы эти пророчества сбывались.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

Бюджетный кодекс
 

http://www.gazeta.ru/comments/column.../6081501.shtml
О том, почему «крымнаш», а больные дети – нет

23 июня 2014, 08:29

На прошедшей неделе распределялись президентские гранты для НКО. Среди тех, кто получил деньги, был проект «Редкое право», возглавляемый Снежаной Митиной.

Со Снежаной я познакомилась где-то год назад. Ее фонд помогает больным детям с очень редким, как теперь говорится, орфанным заболеванием – синдромом Хантера. По-другому это болячка называется мукополисахаридоз и является генетическим заболеванием. Описывать все ужасы я не буду. Кому интересно, тот заглянет в «Википедию».

Скажу лишь одно, страшное для каждого, у кого есть дети. Если не давать ребенку лекарство, то он начинает угасать, теряет уже приобретенные навыки. Научился ходить – и вдруг снова не смог, попробовал говорить – и тут та же история. Очень долгое время лекарства от этой болезни не было. Но лет шесть назад его придумали. Одна беда – оно чудовищно дорогое.

Дорогое потому, что фармацевтическим компаниям просто невыгодно производить все необходимые исследования, если потребителей на всем белом свете от силы полторы тысячи человек.

Какое-то количество больных этой хворью живет и у нас. Вот в Алтайском крае, например, четыре человека. И их мамы и папы требуют от государства закупить за счет федерального бюджета это дорогущее лекарство.

Без него их сыновья перестают нормально развиваться и могут даже умереть. Но родное государство, хоть и богатое и могучее, помочь редким больным не спешит.

Напомню, что нефть на прошлой неделе стала стоить $115 за баррель. Причем не из-за очередных наших проделок, а из-за Ирака. А право на бесплатную медицину у нас по-прежнему закреплено в Конституции. Четыре мальчика из Алтайского края являются точно такими гражданами, как и все остальные.

Но государство перенесло все свои обязательства по медицинскому обслуживанию нас с вами на региональные бюджеты.

Кому-то повезло родиться в Москве или Ханты-Мансийске. Можете поставить «повезло» в кавычки, но если, не дай бог, выпала доля поболеть, то лучше жить там, где в региональном бюджете есть деньги.

Заместитель начальника главного управления Алтайского края по здравоохранению Вера Ушанова честно пишет родителям больных детей, что необходимых средств в Алтайском краевом бюджете просто нет. И добавляет, что если найдутся благотворительные фонды, которые помогут не угаснуть детям, то Алтайский край будет очень благодарен. И такая ситуация и в Нижнем Новгороде, и в Улан-Удэ...

И даже если там всего по одному ребенку с синдромом Хантера, это дела не меняет. Иногда сами губернаторы советуют идти в суд, потому что с решением суда они имеют дополнительные козыри, чтобы открыть в бюджете следующего года отдельную строку.

Но вот ужас – перерывов в лечении быть не должно, за время «до следующего года», а иногда и в течение месяца у ребенка могут быть утрачены еще какие-то невосполнимые функции.

Недавно законотворческую инициативу по лечению орфанов за счет федерального бюджета внесла член Совета Федерации Ольга Борзова. Законопроект не прошел даже через первое чтение. Видимо, очень дорого.

Позвольте, но Россия может себе позволить лечение нескольких ребятишек. Мы проводим Олимпиаду, мы надеемся, что у нас пройдет чемпионат мира по футболу, мы страшно радуемся тому, что «крымнаш», и собираемся строить за космические деньги мост через Керченский пролив.

Подождите, это одна и та же страна или мне показалось? Ведь отказывать в лечении, пускай нескольким тысячам тяжелобольным людей, – это точно не достойно державы, которая хочет, чтобы ее не только боялись, но и уважали.

Снежана Митина, сама мама ребенка с этим самым синдромом Хантера, жалеет об одном – что лекарство, пускай и самой дорогое, придумали, когда ее сыну было уже восемь лет. За ее плечами 43 судебных процесса. Все выиграны. И судилась она не за своего мальчика, а за этих многочисленных из провинций, у которых совершенно нет денег.

Самая страшная адова мука для человека – это болезнь ребенка, который угасает на глазах у своих родителей. Страшнее сложно представить. Эти мамы и папы боятся бороться. Ведь никак нельзя испортить отношения с департаментом здравоохранения. Ведь есть надежда, что там помогут.

По мне та страна великая, в которой, имея деньги на всякие шапкозакидательства, не бросают без помощи своих больных детей. А полученного гранта проекту Снежаны Митиной на лекарства не хватит. Хватит разве что на следующие суды.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

Декларация неравнодушия
 

http://www.gazeta.ru/comments/column.../6099541.shtml
О том, чем давно пора заняться, кроме Украины

Журналист
07 июля 2014, 08:23

4 июля в Соединенных Штатах Америки отмечали День независимости. Американцы могут вполне внятно объяснить, что в этот день произошло, — подписание Декларации независимости. Вот с 1776 года они это событие и празднуют.

Праздновали и в посольстве США в Москве. Народу было мало. Из российских официальных лиц, включая депутатов Госдумы, вообще никого.

Несколько журналистов, из кремлевских политологов один Дмитрий Орлов. Ни тебе Маркова, ни тебе Маргелова — известных завсегдатаев «вражьих» посольств. Один приятель, с которым я вместе искала знакомые лица хулителей американской военщины, поделился соображением, что скоро они начнут искать себе место посла в какой-нибудь далекой и теплой стране.

Временный поверенный в делах США в своем выступлении посетовала на то, что отношения у нас сейчас так себе. И все из-за Украины.

Честно говоря, я уже и не знаю, остались ли в повестке дня российского гражданина какие-нибудь еще вопросы, кроме украинских. Недавно министр финансов Антон Силуанов честно сказал, что все наши пенсии пошли на Крым. Никто даже не всполошился.

Государственная дума под занавес своей весенней сессии штамповала один сомнительный (оцените, как мягко я выразилась) закон за другим. И никто, кроме сглатывающих слюну журналистов, на это дело не реагирует.

Интересно, когда мы начнем думать о чем-то еще, кроме Украины? Мне кажется, не раньше начала зимы.

Дни станут короткими, трубы изношенного хозяйства ЖКХ начнут рваться, и тут-то мы и вспомним о том, что не все спокойно в нашем королевстве. Все эти месяцы — очень короткий срок в историческом масштабе. Но нам, живущим здесь и сейчас, они покажутся довольно долгими.

Что делать, кроме как бояться будущего и предрекать Третью мировую войну? Похоже, просто присмотреться вокруг и начать делать что-то полезное. Для страны, для населяющих ее людей, как ни высокопарно это звучит.

Что, опять теория малых дел? Сколько же можно? Мы работаем волонтерами, ездим по детским домам и домам престарелых.

Мы тушим пожары и спасаем людей после стихийных бедствий, а они все звереют и воспринимают наши «малые дела» как признак слабости и бессилия.

Все так, утешить саму себя мне нечем.

Но вот на прошлой неделе посчастливилось побывать в Кускове — когда-то загородной усадьбе графа Шереметьева. Я росла на улице Кусковской и хорошо помню, что до Олимпиады-80 забора вокруг усадьбы не было вообще, а красивый пруд, одетый в каменную набережную, имел обыкновенные песчаные берега, с которых мы прыгали в воду. Дворец открывался только летом, а ходить по наборному паркету можно было только в огромных, спадающих с ног войлочных тапках.

И какую же красоту я увидела теперь. Все отреставрировано, включая статуи дворцового парка и колонну в честь того, что 22 августа 1775 года сюда приезжала императрица Екатерина II. Около огромной лиственницы стоит табличка, что она посажена в 30-х годах XIX века.

Расположена эта красота посреди безликого индустриального района Перово. Такого же безликого, как большинство небольших российских городов.

В прошлом году я была в городе Златоусте. Красивее природы, чем там, трудно себе вообразить. Сопки, покрытые лесом, озера. На берегу этих озер стоит созданное руками человека. Оно ужасно: заводы, дома, памятник Ленину и даже местная Рублевка. Коттеджи — и те некрасивые. Хотя есть местный предприниматель, который старается как может: разбил парк, построил красивый ресторан.

В краеведческом музее замечательные люди рассказывают, что Демидовы купили эту местность у башкирских племен. При каких-то совершенно авантюрных обстоятельствах. А я думаю про то, что знаю про индейцев, продавших Манхэттен за $40, и ничего не знаю про эту историю, происшедшую в то же время в моей стране.

Заняться неравнодушному человеку всегда будет чем. Украшать русские города, например.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

Аромат мирной жизни
 

http://www.gazeta.ru/comments/column.../6120021.shtml
Об американских санкциях и духах Натальи Гончаровой

Журналист
21 июля 2014, 08:17

О том, что на территории Украины в районе Донецка упал малайзийский Boeing, я услышала по радио, аккурат когда подъезжала к цветочному магазину. Подъезд, куда мне потом надо было в гости, был рядом.

Я сидела в машине и долго слушала все версии, кто это мог сделать: может, Украина, может, Россия, а скорее всего, самопровозглашенная республика. Весь день перед этим я пытала знакомых и сама думала про санкции. А тут — еще круче.

Что конкретно думала? Я вам скажу.

Я думала, закрывать или нет долларовый счет в ВТБ.

Потому что следующий раунд санкций вполне может коснуться государственных банков и запрета американцев иметь нам корреспондентские счета в их валюте.

Я думала о том, что все-таки в Сбербанке процент по депозитам и так не покрывает инфляцию, а скорее всего, она, гадкая, пойдет в рост. И куда деваться? В Сбербанке у меня счет пенсионный... Но если будет инфляция, то никакой депозитный процент ее не покроет.

Еще я думала о том, что у папиной помощницы Люды, украинки, которая печет потрясающие блины, зятя в ее родном Кировограде (в прошлом Елисаветград) забрали в армию. И отправили куда-то к Луганску, которого кто-то метко окрестил Лугандой.

Все эти мысли промелькнули очень быстро. Как всегда, когда речь идет о том, что составляет повседневную жизнь. Я же все-таки в анамнезе экономист и должна что-то успеть предпринять, чтобы избежать неприятных последствий. Но как тут избежишь? Деваться-то некуда.

Покупать недвижимость? Она стремительно превращается в неликвидный актив.

Понастроили кучу жилых домов, и все это у нас в Куркине светится по ночам двумя-тремя окошками на целый подъезд. Понакупили граждане в инвестиционных целях, а теперь не могут продать.

Других способов сохранить деньги я не знаю. Лет двадцать назад был шанс нарожать кучу детей и потом вкладывать в их образование в надежде, что они прокормят на старости лет. Но я, дура, родила всего одну дочь, которой, конечно, суждено со мной мучиться.

Больше вариантов нет. Остается ждать и надеяться, что наше мудрое руководство станет еще мудрее, перестанет играть в великую державу, основу целой цивилизации, и каким-то образом выпутается из заварухи под громким названием «Крымнаш». Выключит пропаганду, уволит условного Кулистикова, ответственного за телестрашилки, и многих других таких же.

По моим расчетам, года два разговоров про общечеловеческие ценности и показа хороших фильмов, где убивают редко и только плохих парней, хватит для того, чтобы народонаселение начало думать о себе не в терминах «боятся — значит уважают».
Дмитрий Воденников о том, что происходит с русскими и украинцами и чем это все закончится
Прыжки на ветхом мосту

Дмитрий Воденников о том, что происходит с русскими и украинцами и чем это все закончится

Ведь страх и уважение — совсем разные понятия. Сегодня все больше и больше украинцев нас боятся, как раньше боялись, например, прибалты. Не дай бог, скоро и белорусы начнут бояться, и казахи. Ведь у них тоже полным-полно русского населения.

Я вышла из машины и поднялась на третий этаж. Екатерина Юрьевна Гениева, директор Библиотеки иностранной литературы, которую я уже давно фамильярно называю Катей, сейчас плохо себя чувствует. В квартире, где на стене висит портрет ее прабабки, а ряд орденов иностранных государств, а также государства Российского горделиво ютится на стене, укрытой от посторонних глаз, мы говорим об убийстве эрцгерцога Фердинанда, о котором в четверг не вспоминал только ленивый, и о Третьей мировой, которая будет совсем не такой, как первые две.

Это будет сеть локальных конфликтов, где региональные супердержавы будут биться со своими бывшими друзьями и соседями.

Хорошо Австралии. Континент — одна страна. И никаких тебе сожителей.

Потом Катя приносит коробку и таинственно спрашивает: что, по моему мнению, в ней лежит? Коробка похожа на коробку конфет. Или пастилы, но я говорю: конфеты. Катя открывает коробку. Внутри — портрет Лермонтова, что-то написано про его 200-летие, звучит вальс из «Маскарада». И — маленький флакончик духов, которые пахнут, как ни одни духи ни в XX, ни в XXI веке. Оказывается, этот запах носила Наталья Николаевна Гончарова, в замужестве Пушкина. Говорят, Наталья Николаевна и Михаил Юрьевич встречались как-то после смерти Пушкина.

Запах этих духов Екатерина Юрьевна взяла на денек-другой в шкафу на Мойке, 12. Отнесла знакомым петербургским парфюмерам, и они его скопировали.

Коробочку в честь Лермонтова изготовили ваятели пастилы города Коломны. Мы договорились, что, если Катя найдет время, мы поедем в Коломну и пойдем на эту фабрику пастилы. Мне очень хочется, чтобы они сделали коробочку в честь моего любимого Булгакова.

Где только взять такого Воланда, который помог бы нам выпутаться из той страшной игры в империю, которая ведет из мирной жизни в апокалипсис.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

«Мишу она дождалась, потом силы кончились»
 

http://www.gazeta.ru/comments/column.../6159025.shtml
03 августа 2014, 20:58

Когда-то в середине 2000-х, когда Михаил Ходорковский уже не первый год сидел в тюрьме, мы с его отцом Борисом Моисеевичем вместе лечились в Китае. Понятное дело, было время для задушевных разговоров.

Однажды он произнес: «Потомок наш (так Борис Моисеевич иногда называл сына, потому что пытался скрыть пафос и слезы), потомок наш в нее, в Машку». Он хотел этим сказать, что преклоняется перед силой духа и красотой поступков своего сына и – главное – своей жены.

Перед красотой этой женщины преклоняемся мы все. Перед ее достоинством, перед ее силой воли, перед ее бесконечным терпением, лопнувшим только один раз, когда она твердо сказала судье Данилкину после оглашения второго приговора сыну: «Будьте вы прокляты!»

Марина Филипповна, видимо, прорвала какую-то внутреннюю линию обороны у людей «с той стороны». Мне тогда казалось, что помощник судьи Наташа Васильева, откровенно рассказавшая во всеуслышание о том, что не сам судья Данилкин писал приговор, просто испугалась этого материнского проклятья. Было в нем что-то яростное, ветхозаветное. Оно, конечно, было адресовано не только судье и прокурору, находившимся в зале, но и тем, кто приговор продиктовал.

Когда я узнала новость о ее смерти, первая мысль – где? Ведь если тут, дома, то какая страшная дилемма снова станет перед ее сыном. Приехать сюда и отдаться на милость выславших его или не приехать?

Но смерть наступила там, в Берлине, в клинике. Дилеммы нет. Они точно успели проститься.

С Мариной Филипповной у меня связана масса прекрасных воспоминаний. Одно из них, наиболее светлое, такое. Мы с моей мамой 26 июня 2004 года поехали в Коралово, где находится лицей «Подмосковный», там родители Ходорковского жили и работали все последние годы. Мише исполнялся 41 год, и он в первый раз справлял день рождения в тюрьме.

Мама не была знакома с Мариной Филипповной. Мы подошли к ней, я не успела маму представить, а Марина Филипповна вдруг очень сильно удивилась и воскликнула, глядя на мою маму: «Валя?!» Мама усмехнулась и ответила: «Валя – моя двоюродная сестра, мы просто с ней похожи так сильно, что человек, много лет не видевший кого-то из нас, может перепутать». Мамина двоюродная сестра Валя, Валентина Дмитриевна всю жизнь проработала на заводе «Калибр» в одном цеху с Мариной Филипповной.

Мы справляли вместе дни рождения, мои родители и Мишины родители нежно и тепло относились друг к другу, почти ровесники, с почти одинаковыми семейными историями. Моя мама умерла в ноябре 2012 года, тоже от онкологии. Марина Филипповна обнимала меня и приговаривала «деточка моя», я плакала. Ее руки были такими же, как мамины.

Марины Филипповны не стало 3 августа, в день рождения Бориса Моисеевича. Они прожили вместе 56 лет.

Я помню, как тогда же в Китае, в один из длинных вечеров, полных грустными разговорами, он сказал мне: «Я молюсь только об одном, чтобы я ушел первым». Я видела своего отца после смерти мамы, с которой он тоже прожил полвека. Представить себе, как тяжело сейчас Борису Моисеевичу, я могу. Я это видела. Самое страшное было тогда, когда папа говорил мне «я тоже умер».

Это тот самый вопрос – иметь или не иметь? Иметь такую подругу жизни, без которой дышать невозможно, без которой жизнь кончается, или не иметь, жить одному? И тогда не плакать. Но мы-то знаем ответ. Конечно, лучше иметь. Такую жену, такую маму, такую бабушку.

В этом году я тоже ездила в Коралово в день рождения Миши. Просто привыкла каждый год, 26 июня... Марины Филипповны не было, она уже была в Берлине, в клинике.

Борис Моисеевич был один, и все время приговаривал «вот Машка вернется, тогда и отметим».

У них у всех дни рождения рядом. У Марины Филипповны – 13 сентября. Ей бы исполнилось 80.

Вот в чем я была абсолютно уверена, так это в том, что она дождется Мишу из тюрьмы.

Она дождалась, потом силы кончились.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

Пьеса сумасшедшего режиссера
 

http://www.gazeta.ru/comments/column.../6179121.shtml
О безответственных мужчинах и их заложниках

Журналист
18 августа 2014, 08:44

Как современная женщина представляет себе идеального мужчину? Перечень достоинств известен: умный, щедрый, веселый, добрый. Факультативно – богатый, со связями, ответственный, красивый. Реже – сильный и т.д. Со временем идеал мало менялся, хотя теперь приходится слышать что-то типа «мужчины измельчали». Оговорюсь, сама знаю много идеальных мужчин. Так что подозревать меня в мужененавистничестве не надо – люблю и даже очень.

Недавно один мой приятель, биолог по образованию, выдал такую теорию:

если смотреть с точки зрения глобальной эволюции, то мужчины должны меняться в сторону, извините, именно измельчания.

Ну вот представьте себе такое развитие: до начала промышленной революции и, соответственно, развития капитализма (представляю как вы сейчас удивились такой смене темы) лучшим мужчиной считался тот, кто мог отогнать врагов, убить крупного зверя, вспахать поле, в зависимости от рода деятельности. В любом случае требовалась недюжинная физическая сила. Женщины, естественно, предпочитали самых-самых – тех, которые могут с большей вероятностью обеспечить выживаемость и сытость потомству.
Юлия Меламед о том, почему митинги протеста больше не актуальны
Привычка к абсурду

Юлия Меламед о том, почему митинги протеста больше не актуальны

Потом все изменилось.

Сытость потомства уже обеспечивалась не физической силой, а наличием денежных знаков. И дамы стали предпочитать не самого сильного, а самого ловкого, предприимчивого, порой просто хитрого.

Такие и стали побеждать в процессе эволюции.

Со времени промышленной революции до настоящего времени прошло три века, что, как заключил мой знакомый, вполне достаточно для того, чтобы эволюционные сдвиги у мужчин стали заметны.

Дальше можно рассуждать на самые разнообразные гендерные темы, но мне хочется на общественно-политические. Мне так привычнее. Вот смотрю я с ужасом на то, что происходит вокруг. Не вдаваясь в тонкости военных действий, в которых совсем ничего не понимаю, я про экономику. Хотя еще одно замечание к первой теме. Мне в мужчинах очень нравится, когда они ответственно относятся к порученному делу.

Про продовольственные санкции, которые мы фактически сами на себя наложили, как епитимью, написано много.

Я только хочу напомнить, что в августе месяце засевать уже поздно, что яблоня даст первые яблоки через несколько лет, а цены на продукты, если их везти не из Литвы, а из Чили, неминуемо вырастут. Прямо сразу.

Что думает об этом ответственный руководитель? Похоже, что не думает. Мне, конечно, очень грустно, что в продовольственную корзину российского гражданина статус великой державы входит уж очень весомо, но что поделать...
Борис Туманов о том, что изоляционизм — естественное состояние для нашей страны
Россия в себе

Украинский кризис и связанное с ним национальное перевозбуждение в последнее время стали поводом для тревожных прогнозов относительно судеб России... →

Еще меня очень интересует, зачем господину Сечину полтора триллиона рублей, отложенных на наше с вами благосостояние? Владея крупнейшей нефтяной компанией страны, при немаленьких ценах на нефть, уж можно было самому себе заработать. Тем более, это какую же ответственность надо на себя взять, чтобы забрать половину из всенародной кубышки.

Впрочем, если чувствовать себя в ответе только за самого себя и ближний круг, то легко можно решиться. Будь я на месте Сечина, я бы такую ответственность на себя не взяла. Но я и не мужчина.

Чем закончится это вакханалия безответственности, никто не знает. Думать об этом просто страшно.

Что может остановить людей, которые кому-то доказывают собственный мачизм, крутизну и бесстрашие, мы с вами не знаем. Прогнозы даже на день не сбываются. Обыкновенному человеку, обладающему совестью и порядочностью, обидно осознавать собственное бессилие.

Мы – зрители спектакля, в котором одновременно принимаем участие. Это странное ощущение того, что ты – действующее лицо, твои соседи, твои друзья – все играют в страшноватой пьесе. Режиссер не говорит, каков его замысел. Более того, у нас складывается ощущение, что он сам не знает, как будет выпутываться.

Но по ходу пьесы рвутся судьбы, гибнут люди.

В большой истории это лето будет малюсенькой точкой. А для многих из нас оно стало самым страшным летом в жизни.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

Лекарство от страха
 

http://www.gazeta.ru/comments/column.../6198085.shtml

О том, что преступными бывают не только приказы, но и распоряжения правительства

01 сентября 2014, 11:52

«Нет людей здоровых, есть недообследованные», – шутят врачи. Счастлив тот, кто практически здоров. Всех остальных всерьез пугают намерения нашей власти запретить импорт медицинского оборудования, если аналогичное производится в России, и сократить долю импортных лекарств за счет производимых дома.

Страшилку про уголовную ответственность за ввоз контрафактных и не зарегистрированных в России лекарственных средств тоже все слышали.

Она уже принята в первом чтении Думой.

Благотворительные фонды очень часто пользуются услугами волонтеров для срочной доставки редких препаратов, которые, не будучи зарегистрированными в России, являются жизненно необходимыми для лечения ряда заболеваний.

Честно говоря, я не особый ценитель всякой изысканной еды и большой разницы между моцареллой итальянской и моцареллой, произведенной в Костромской губернии, не увижу. Но с едой проще, а вот с лекарствами и медицинским оборудованием...

Мне довелось случаем прочитать про разницу между всего лишь медицинскими перчатками, произведенными отечественными производителями и импортируемыми на нашу с вами родину. Спешу поделиться с вами.

Все данные из открытых источников. В настоящее время российский рынок медицинских перчаток крайне ненасыщен: на каждого медицинского работника приходится в среднем 11 пар перчаток в год (данные на 2010 год). Меньше одной пары на человека в месяц. Рынок на 80–85% представлен импортными продуктами: общий объем ввозимых перчаток в 2011 году составлял 1 018 787 309 пар.

Медицинские перчатки у нас производит только Армавирский завод резиновых изделий. Еще две фирмы упаковывают импортированные. То есть при ликвидации импорта из Евросоюза и Америки по примеру того, как это произошло с едой, рынок будет просто оголен. Не говоря уже о качестве.

В нашей практике до сих пор присутствуют перчатки, обработанные тальком или кукурузным крахмалом. Но мало кто знает, какими гадостями это грозит пользователю. У врачей и медсестер это дерматиты и прочие аллергии, а также астма. Пудра распыляется в воздухе при открывании упаковки, надевании и снятии перчаток. К концу рабочего дня она накапливается в воздухе операционных – до двух кило за год. У пациентов пудра может перенести инфекцию на имплантаты, протезы и прочие раны. Ужасы, которые от этого бывают, описывать здесь не будем.
В Россию не пустят недружественные продукты
Пища врагов

Возможностей для ввода российским руководством ответных санкций, безусловно, много. Вопрос лишь в том, как, вступив в «гонку запрещений», не навредить... →

С современными лекарствами в России также непросто.

На Западе есть, например, препараты с так называемым узким терапевтическим индексом. Мы их производить не умеем.

Малейшее отклонение в таком препарате может превратить эффективную концентрацию в токсическую. Это опасно при любых трансплантациях или, например, при эпилепсии. Тут надо бы пуститься в длинное объяснение того, почему оригинальные препараты и дженерики, то есть воспроизведенные копии, все-таки отличаются во вспомогательных элементах. Но не стану грузить, поверьте, отличаются. Об этом вам расскажет любой врач или фармацевт.

Играть «в санкции» или в поддержку отечественного производства можно, если это не угрожает жизни соотечественников.

Видимо, предлагающий все эти запреты на импортную медтехнику и лекарства глава Минпромторга Денис Мантуров – человек здоровый и родственники у него такие же. Дай им Бог и дальше. Но все же подумать и проконсультироваться с пациентскими организациями и врачами, которые лечат, а не руководят, стоило бы. Напугать нас легко, успокоить – много труднее.

Вообще первая декада сентября во всем мире – поганая. В смысле воспоминаний. Кто забыл, 1-го исполняется десять лет с начала бесланской трагедии. Виновные до сих пор не названы, хотя не удивлюсь, если кто-то тайно получил ордена и медали за операцию штурма. Как за «Норд-Ост». 11 сентября – годовщина крушения башен-близнецов в Нью-Йорке. И сейчас уже сложно поверить, что Путин звонил Бушу и сказал правильные слова про то, что мы не будем реагировать на приведение в боевую готовность чего-то там в Америке. Сейчас бы «отдуплились» по полной программе.

Я пишу про лекарства потому, что маразм зашкаливает. Идет игра жизнями. Пока тысячами – на войне. Под сурдинку никто и не заметит инициатив одного из ведомств. На волне истерики, на волне того, что мы одни, а весь мир против нас, подмахнут любую глупость.

Преступными бывают не только приказы, но и распоряжения правительства.

Только счет пойдет уже не на тысячи жизней, а на миллионы.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

Я не уеду
 

http://www.gazeta.ru/comments/column.../6216173.shtml
О том, что чувствовать себя нужным можно только дома

Журналист
16 сентября 2014, 11:23

Опять начинаю со старого анекдота. Как стоят два еврея и о чем-то разговаривают. А мимо идет третий и говорит: «Не знаю, о чем вы, но ехать надо». Примерно так заканчиваются сегодня многие разговоры среди тех, кто не «крымнаш». Ничего неожиданного в этом нет.

Подруга моя пришла в воскресенье чуть ли не в слезах. Я, говорит, на избирательном участке с соседкой двумя словами перекинулась. А та мне в ответ: «А, ты Путина не любишь, ну и уезжай отсюда». Как лет сорок назад – «чемодан, вокзал, Израиль».

Но есть люди, которые Путина не любят, а страну свою – даже очень. И считают себя патриотами, просто не такими патриотами, которые путают родину с, как говорится, «вашим благородием», а которые дорожат русским языком, русской культурой, ну и про березки тоже с возрастом говорят исключительно уважительно.

Но народу уезжает много. В посольстве Израиля снова очереди, говорят.

Я сама не уехала из СССР, а потом из России целых три раза. Подробно описывать не буду, но каждый из разов, когда предоставлялась возможность уехать, мне как-то удивительно легко было принимать решение остаться.

Особенно в августе 1991 года. Когда я была в Москве в отпуске, а работа ждала меня в США, с адвокатом, который делал мне вид на жительство, и со всеми коллегами, готовыми поклясться, что я такой необыкновенный сотрудник, без которого они никак не обойдутся. Но тут в Москве мужики носили длинный трехцветный флаг по Манежной, будущее казалось неизбежно светлым, а потому решение не уезжать принималось легко и с удовольствием.

В какой-то момент в середине 1990-х, а потом еще раз в начале 2000-х мои уехавшие друзья детства, сидя за бутылкой, мне говорили с завистью, что я правильно осталась. Потом, по мере прощания России с общечеловеческими ценностями, от их сожалений не осталось и следа. В разговорах они сочувствовали и неуверенно обещали помочь, «если что».

Мне постоянно приходится на своих семинарах под названием «Я думаю» отвечать на вопросы молодых по поводу целесообразности отъезда. Я честно говорю, что если вам 22 года, у вас какая-нибудь легкоконвертируемая профессия типа биолог, химик, математик, нет пожилых родителей, которые никуда не сдвинутся, то, пожалуй, вам стоит попробовать. Позже – сложнее.

То, что мы называем социальным капиталом, становится с годами все весомее. Наши дружбы, наши связи, наши знания, куда и к кому обратиться в случае чего, порой заменяют деньги, свободу слова и прочее.

Еще они спрашивают: «А границу не закроют?» Я, конечно, не пророк, но в том, что не «закроют», абсолютно уверена. Просто закрытая на выезд граница для очень многих станет той чертой, после которой ненужная заграница станет желанной, как любой запретный плод. А кроме того, наша власть, как мне кажется, мечтает о том, чтобы все, кто Путина не любит, свалили бы отсюда. И вот тогда оставшиеся зажили бы со своей нефтяной трубой и доходами от нее, которые пришлось бы делить на меньшее количество ртов. И все бы слились в экстазе.

Но такой радости мы им не доставим. И не только потому, что есть такая штука – ностальгия. Я-то помню, как это бывает. Это когда ночью снится один и тот же сон: ты гуляешь по Москве, улицы разные, а ты наматываешь километры то по Бульварному, то по Садовому. А вечером в пятницу едешь в специальный магазин за бутылкой водки, берешь в видеопрокате «Белое солнце пустыни» и медитируешь с несколькими себе подобными. Но главное не в этом.

Главное в том, чтобы быть нужным. А чувствовать себя нужным можно только дома.

А то, скольким людям ты нужен и как ты сильно нужен, не измерить. Вот письмо от мамы пятилетнего мальчика из Оренбурга Саши Парамонова. У ребенка страшная болезнь – мышечная дистрофия Дюшенна. Это то, чем болен маленький Алеша из моей колонки про рождественскую сказку.

Пацану из Оренбурга поставили диагноз, а инвалидность не дают. А значит, не оплачивают курсы реабилитации, которые его не вылечат, но немножко продлят его способность ходить. И мама пишет. А мы готовим петицию губернатору Оренбургской области за такими подписями, которые произведут на губернатора должное впечатление.

Еще одному мальчику нужен аппарат для искусственного кашля. Такого в России нет. Надо собирать деньги и покупать его где-то в хулимой загранице. А вы говорите – «уехать».

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

Псковский рыцарь
 

http://www.gazeta.ru/comments/column.../7781987.shtml

О ценностях депутата Льва Шлосберга

29 сентября 2015, 08:49
Власть не несет человеку — самому человеку, который ею обладает, — абсолютно ничего хорошего. Это просто некая возможность сделать то, что можно сделать с помощью власти, но при этом самое большое искушение в том, что для себя делать ничего нельзя. Как только начинаешь делать для себя, так все ломается.

Фраза, достойная политика масштаба Маргарет Тэтчер. А сказал мне это Лев Шлосберг, депутат Псковского областного законодательного собрания. В большом интервью года три назад, когда я работала на радио. Это интервью я назвала тогда «Псковский рыцарь».

После принятия Госдумой «закона подлецов», запрещавшего усыновление российских сирот в США, депутаты придумывали разные способы разделить ответственность. Для этого, в частности, потребовали, чтобы законодательные собрания регионов одобрили принятый закон. И вот единственное в своем роде Псковское заксобрание выдало сначала шестерых воздержавшихся и одного против, а после «проработки» — одного противника закона.

Псковская областная дума лишила депутатских полномочий Льва Шлосберга
«Турчак сам раздул себе Шлосберга»

Депутаты Псковского областного собрания досрочно лишили полномочий лидера местного «Яблока» Льва Шлосберга. «За» проголосовал... →

Да-да, всего один проголосовал против, да еще сказал страстную и очень красивую речь. Этим человеком был Лев Шлосберг — депутат от «Яблока».

Я и раньше слышала о нем. Он приезжал к нам в «Открытую Россию». Хотел открыть в Пскове Школу публичной политики. Но Ходорковский Псков забраковал. Там было всего 200 тыс. жителей, а эффективной считалась работа с полумиллионниками и выше.

В том интервью Лев рассказал мне о том, как несколько лет, будучи выпускником педагогического института, работал по собственной инициативе в колонии для несовершеннолетних города Себежа Псковской области. Как потом получал письма от трудных подростков, благодарных ему за человеческое отношение к ним. Как позже был депутатом последнего в советской истории съезда ВЛКСМ, как надеялся сделать страну лучше, честнее, разумнее… Как никуда не уехал из своего Пскова, где жили его предки.

Рассказал, как за него голосовали псковские националисты, несмотря на то что он еврей. Они говорили, что никто так не борется за сохранение псковских исторических памятников, как историк Шлосберг.

Потом были другие его подвиги. Без кавычек. Расследование о погибших в Донбассе десантниках, связь избиения журналиста Кашина с фамилией губернатора Псковской области. И многое другое, просто неизвестное «на федеральном уровне».

Этим летом я была в Пскове. После того давнего интервью я напросилась на приглашение Шлосберга. Он даже обещал провести экскурсию по Пскову, по Изборску, как-никак историк. Одним из самых больших впечатлений стала машина «сопровождения», то есть, попросту говоря, слежка, которая ездила за нами всякий раз, когда Лев садился к нам в машину. Заметная фигура, из-за него нас даже всех переписали на одном из постов ГАИ.

Я все время думала, как же они его терпят? Такого неподходящего, такого неудобного.

Человека, у которого есть ценности. Эти ценности почти дословно совпадают с заповедями. Теми самыми, которые положено знать каждому, кто по церковным праздникам стоит со свечкой. Те самые, которые «не убий», «не укради» и далее. Мы ни разу не говорили с Шлосбергом о религии или о церкви. Но на вечере памяти отца Павла Адельгейма Шлосберга принимали как друга.

Он как будто не из нашего времени, где и убий, и укради. Рискую оказать ему медвежью услугу этими словами, но если бы вдруг, как в сказке, у нас бы начались нормальные выборы, я точно знаю, за кого бы я и агитировала, и голосовала. Он мне очень нравится, этот «псковский рыцарь». Видимо, поэтому тем, другим, и не нравится. Ценности разные.

Я только одного не понимаю: Льва Шлосберга избрали люди, а выгнало, лишило мандата законодательное собрание. Разве так может быть, это же должны быть одни и те же персоны? Но бывает. Опять-таки, даже одни и те же законы мы понимаем по-разному. Но я все равно надеюсь, что моя страна когда-нибудь захочет иметь ценности Льва Шлосберга.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

«Я поражена тем, насколько юные люди не знают свою землю»
 

http://polit.ru/article/2015/10/08/yasina/
http://polit.ru/media/photolib/2015/...00x450_q85.jpg
Ирина Ясина
Фото: Наташа Четверикова/Полит.ру

7 октября в рамках совместного цикла Университета КГИ и «Полит.ру» – «КГИ: идеи и лица» прошла встреча-диалог с экономистом, публицистом, правозащитником, членом Комитета гражданских инициатив Ириной Ясиной на тему «Размышления интеллигента: приспосабливаться или сопротивляться?»

Расскажите, пожалуйста, немного, чем вы занимаетесь сейчас.

Я, как обычно, занимаюсь всякой общественной работой, которую, наверно, можно охарактеризовать английским словом "policy". Это именно общественная работа в рамках помощи больным людям, родственникам больных, то есть совсем не политическая работа в смысле "politics". Плюс очень много читаю. Пытаюсь разобраться в том, что происходит. А поскольку нас (фонд «Либеральная миссия») опять лишили статуса иностранного агента, то веду семинары для молодых провинциальных студентов. В этом сезоне, осенью, к сожалению, семинаров не будет, потому что надо было начинать предварительную работу раньше, а мы ее не начинали, так как были иностранными агентами. Сейчас вроде бы перестали, так что с весны начнем опять семинар «Я думаю». Это такие просветительские или размышлятельные беседы со студентами. Тематика этих бесед рождается из ежедневных ситуаций.

По вашему ощущению, стало ли сейчас труднее заниматься социальной работой? Или так же? Или, может быть, наоборот, проще, потому что люди оживились?

Нет, никто не оживился, все такие же сонные, как и были. Другой вопрос, что мы же этим занимаемся не потому что это эффективно, а просто потому, что мы не можем этим не заниматься. Это уже, наверное, свойство человека.

Вы говорите, что сейчас много читаете. Что, например?

Я читаю исключительно мемуарную и историческую литературу либо исторические исследования. Копаюсь в прошлом. Последнее, что произвело на меня огромное впечатление, была биография Алексея Петровича Ермолова, того самого, который «дрожи, Кавказ, идет Ермолов». Там показана империалистическая позиция очень приличного человека, который давал себе труд объяснить империализм нежеланием решать внутренние проблемы.

Вам нравится читать оппонентов?

Нет, пожалуй, все-таки не оппонентов. Точнее, Ермолов в чем-то, конечно, оппонент, но мне с ним спорить двести лет спустя не имеет смысла. Мне важно понять, почему он так думает.

На ваш взгляд, насколько риторика нынешних империалистов близка тогдашней риторике в плане осмысленности и осознанности?

Нынешняя риторика далеко не так осмысленна и осознанна. Алексей Петрович был необыкновенно образованным человеком. Он читал по-латыни, по-древнегречески. Удивительно, этот занятый войной человек массу времени в юности уделил своему образованию. Таких людей у нас не много.

К вопросу об образовании. Что вы сейчас наблюдаете среди студентов? Есть ли падение уровня? Есть ли расслоение?

Я поражена тем, насколько современные юные люди, студенты не знают свою землю. Я имею в виду не именно Россию, а такие общие вещи, как географию и астрономию, которые позволяют себя осознать элементом какой-то большой природы. Я задавала своим студентам вопросы по поводу «крымнаш» и, столкнувшись с просто невероятным незнанием географии, поняла, почему они ведутся на всю эту пропаганду.

Обычно говорят, что люди ведутся на пропаганду вследствие незнания истории, в крайнем случае литературы, то есть чего-то гуманитарного.

Ну вот еще и география. География в данном случае – очень важная штука.

Насколько разнородны ваши студенты?

Они очень разнородны. По специализации среди них есть журналисты, политологи, иногда даже студенты с техническими специальностями. Все это ребята из нестоличных городов. В основном европейская часть России. Но бывает и Сибирь, если у кого-то есть деньги на дорогу. Поэтому это очень разнообразная публика. Бывает Волгоград, бывают Набережные Челны, бывает Пермь, которая намного более, скажем так, либеральна.

То есть местная специфика в каждом случае чувствуется?

Безусловно. Какие моральные силы в том или ином регионе возобладают, такие и ребята в основном приезжают.

Русские плывут
 

http://www.gazeta.ru/comments/column.../7846805.shtml
O разговорах на русском языке в путешествии по французской реке

Журналист
27 октября 2015, 08:12

Отпуск всегда ждешь долго, а заканчивается он очень быстро. Девять дней я провела во Франции, путешествуя на корабле по реке Роне. Не буду травить душу себе и вам, рассказывая о том, как там все красиво, экологично, разумно и эффективно. Расскажу о том приятном, что меня поразило как человека, чей родной язык — русский.

Услышав в кафе русскую речь, к нам подходили люди и начинали расспрашивать, кто мы и откуда. И первый вопрос, который спрашивающий произносил либо на корявом русском, либо на каком-нибудь из европейских языков, всегда был один: вы говорите по-русски?

Первой из подошедших была немолодая женщина, которую я забыла спросить, как ее зовут. Она сказала, что сама виолончелистка, ее сестра скрипачка, что они любят Россию с тех пор, как оказались в составе некоего музыкального коллектива. Где бы вы думали? В Тамбове. Она, как ни странно, плохо, но говорила по-русски, предлагала нам и вина, и кофе, но мы уже, к сожалению, спешили.

Второй была очень модно одетая, коротко стриженная дама, которая, будучи сама француженкой, обратилась с вопросом про русский язык по-английски. А потом рассказала, что ее бабушка Ребекка уехала с родителями из России в 1917 году. Что ее мама Тамара по-русски говорит, а вот она, Доминик, уже языка не знает, но вот видите,

только услышала на улице и сразу же поняла: это он, русский.

Саму ее бабушка и мама с детства звали котиком, она так и объясняет по-английски: «Котик — это маленькая кошка». И опять хочет нас накормить, напоить вином.
http://img.gazeta.ru/files3/805/7846805/1111.jpg
Ирина Ясина с Доминик

Был сумрачный дядька в лионской харчевне, который, догадавшись, что мы из России, очень хотел заказать нам еще простоватой местной кухни. Каждый раз было очень приятно от того, что эти люди так расположены к нам только за то, что мы говорим по-русски.

Кораблик, на котором мы плыли по реке Роне, имел интернациональный состав и пассажиров, и команды. Пассажиры были трех видов: российские туристы, украинские туристы и большая группа немецких пенсионеров.

Команда же делилась на две части — немецкоязычную и представителей тех стран, в которых еще недавно в школах преподавали русский: болгары, словаки, чехи, венгры, поляки. Они говорили на плохом, но очень старательном русском языке. Иногда бывали казусы.

Болгарин Эмил, повторяя, что сидящие за столом заказали на обед и показывая пальцем на каждого из нас, спрашивал: Ты — свинья? Ты — курица?

Хорошо, что все мы были в хорошем настроении.

Я спросила организатора этого тура, чудесную одесситку Лену, почему она не набрала на работу с туристами украинцев? Она взмахнула руками: «Да что ты, правила оформления разрешения на работу для людей из стран, не являющихся членами Евросоюза, чудовищны. Я бы разорилась и зря время потеряла».

Я понимаю, что дети этих болгар и словаков уже не будут учить в школе русский. Никогда не узнают на улице нас, говорящих на языке, который понимали их родители.

Мне очень обидно за русский язык. Мне кажется, что он достоин куда лучшей участи.

Ведь распалась же Британская империя, а английский язык был и остается самым распространенным на земном шаре. И Испания давно уже не имеет колоний в Центральной и Южной Америке. Конечно, я понимаю, что собственные языки бывших колоний были далеки от совершенства, а потому пользование английским, или испанским, или французским просто удобнее.

Но мне не хочется заканчивать эту тему на минорной ноте. В конце концов меня так порадовало узнавание русского языка людьми на французских улицах. Да и команда на кораблике была скорее на «ты» с русским языком, который в нашей поездке был воистину языком межнационального общения.

Кстати, россияне и украинцы не поругались ни разу. На экскурсии ездили вместе, на вечерних посиделках друг друга также не избегали.

Отправляясь в поездку, я знала, что сразу по возвращении надо будет писать колонку. Довольно кровожадно рассчитывала, что какую-нибудь из идеологических потасовок я и опишу. Но не случилось.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

Утепление души
 

http://www.gazeta.ru/comments/column.../7882313.shtml
О людях, которые приходят на помощь

Журналист
12 ноября 2015, 08:59

Живет в Подмосковье красивая женщина Лена Шеперд. С ней вместе живут ее сын, 11-летний Рафаэль, и мама. Семья как семья, однако, когда узнаешь их историю, жаловаться на жизнь перестаешь сразу и навсегда.

Сейчас Лене около 40. В юности девочке из Волгограда, считай, повезло: уехала учиться в Ирландию. Там вышла замуж, родила красивого сына Рафаэля. Потом с мужем отношения разладились, они расстались, и Лена, забрав Рафаэля, полная надежд, уехала в Волгоград к маме. Она умная, красивая, с хорошим образованием, а сын ее похож на ангела.

Когда мальчику исполнилось четыре года, Лена стала замечать определенные странности в том, как ее мальчик двигается. Пошли к врачам.

Описывать хождение по мукам каждой матери, которая надеется услышать от врачей, что все в порядке и все это — трудности роста, нет нужды.

Короче, уже в Москве доктора огласили свой вердикт: миодистрофия Дюшенна. Объясняю максимально просто: у мальчиков (а болеют только мальчики, девочки — носители генов, как при известной российскому жителю гемофилии у царевича Алексея Романова) не вырабатывается тот белок, из которого строятся мышечные волокна. То есть человек рождается с неким запасом этого белка, а дальше, по мере роста, мышцам приходится довольствоваться этим небольшим количеством. Поэтому в первые годы жизни все нормально. Потом становится хуже и хуже.

Денег от продажи квартиры в Волгограде хватило только на то, чтобы купить под Москвой небольшой участок земли и построить на нем летний домик. В Москву переехали понятно почему: ближе к врачам, которые хоть что-то знают об этом диагнозе. Но тут Лене повезло: сняли квартиру в Красногорске, а

хозяева квартиры, увидев, что Рафаэль не на шутку болен, перестали брать деньги за съем.

Но экономический кризис есть кризис, через несколько лет хозяева квартиры попросили Лену съехать. Денег нет совсем. Лишь мамина пенсия да пенсия Рафаэля. Я познакомилась с Леной, когда она продавала «экологические» сумки, с которыми человек ходит в магазин и не берет полиэтиленовых пакетов, загрязняющих родную планету. Работать на постоянной работе Лена не может. У кого на руках инвалид, поймет сразу почему.

И вот они остались в своем летнем домике осенью. Купили кое-какие утеплители, прочитали в интернете, что с ними делать, и начали сами. Две женщины.

В какой-то момент ситуация стала походить на фильм ужасов.

Мама грохнулась со стремянки, пытаясь прибить гипсокартон к потолку, 15-летняя праворульная «Тойота» приказала долго жить, а самой Лене врачи запретили поднимать тяжести из-за операции, сделанной летом. Раф между тем уже на инвалидной коляске.

А Ленка еще такая, что помощи не просит. Более того, когда я нашла бригаду строителей и попросила людей в фейсбуке начать собирать деньги на утепление летнего домика для Лены Шеперд и Рафаэля, она еще чувствовала себя виноватой. Виноватой в том, что получает помощь конкретно для себя, а не для фонда «Мой Мио». Организованным, кстати, при ее непосредственном участии.

Я не знаю всех, кто скидывал деньги на карту Сбербанка, кто приходил и приносил наличные. Пускай 300 руб., пускай 100, как та пенсионерка, у которой, как она виновато произнесла, доход невелик.

Потом написала подружка из Израиля, что знакомый таксист прочитал мой пост про Рафа и привез ей 100 долларов. Я спросила, откуда она этого таксиста знает. Ответ был восхитителен: она в прошлом году поцарапала на парковке его машину. Чем не повод для знакомства и последующих добрых дел?

Дальше — больше. Мои однокурсники поинтересовались, не пригодится ли Лене новая машина, которая хоть и подержанная, но на ходу. Собирались продавать, но, раз такое дело, отдадут бесплатно.

Все эти дни, пока мы собирали деньги, мне хотелось кричать: «Люди, я люблю вас!»

Конечно, Рафу лучше от этого не станет. Болезнь его не лечится. Так же, как и моя. Но я взрослая тетка с профессией и большим количеством друзей. А его мама оказалась в ситуации, когда она делает все, что может, но жизнь требует от нее невозможного.

И тут я вспоминаю свою маму, которая тоже пыталась сделать все, чтобы мне помочь. Но силы не равны. Потому я считаю своей задачей помогать этим удивительным сильным женщинам, у которых на руках больные детишки. А уж как вы мне в этом способствуете…

Самое главное, чтобы бригадир строителей поставленную задачу хорошо понял. Успеть надо до 4 декабря. В этот день Рафу исполнится 12 лет.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

Родина в тумане
 

http://www.gazeta.ru/comments/column.../7909925.shtml
О сомнениях и убеждениях лондонских соотечественников
24.11.2015, 09:06
http://img.gazeta.ru/files3/243/7910...x230-85949.jpg
Wikimedia Commons

В Лондоне много русских. Собственно, никакой новости в этом нет. Кто-то говорит, их 300 тыс., кто-то говорит — 350... Одно понятно: много.

Эти русские разные. Есть потомки той самой первой белой эмиграции, есть те, кто с ними породнился и даже носит титулы. Есть горстка тех, кто освободился из немецкого плена после окончания Второй мировой войны в западной зоне оккупации и, зная по слухам о том, что возвращенцев в СССР отправляют дальше по лагерям, предпочел остаться на Западе. Есть эмигранты 1970-х. Их мало. А вот последняя волна даже не эмигрантов, а просто предпочитающих жить в богатом и современном Лондоне крайне велика.

Само понятие эмиграции, мне кажется, исчезло с концом СССР.

Это тогда уезжавших лишали советского гражданства и они не могли вернуться на родину. А сейчас какая это эмиграция? Случись что или просто подчиняясь нахлынувшей ностальгии, купил билет в самолет, и вот ты в Москве, Петербурге и до самых до окраин.

Поэтому, когда студенты, которые сейчас учатся в Лондоне и думают, возвращаться ли им домой или искать работу за границей, спрашивают меня, что они могут сделать для России, мне не хочется их огорчать прямым и ясным ответом. Для России они могут сделать одно — вернуться. Принести свои компетенции, свою привычку к свободе, свое уважение к закону. И бултыхаться в вязкой российской действительности, пытаясь ее поменять.

Для себя они могут сделать разное. Опять-таки вернуться и попытаться прожить жизнь честно, что в России сейчас не очень просто. Или — не возвращаться. Родить детей, которые вырастут без «самодержавия, православия, народности» и к концу школы, скорее всего, уже будут нормальными европейцами. Вот такие опции. А ребята светлеют лицом, когда даешь им ответ, содержащий отсроченный выбор: вот сейчас спокойно учитесь, повышайте свои умения и навыки, а потом, когда Россия потребует новых мозгов и новых реформаторов, возвращайтесь и будьте уверены в своей нужности Родине.

Их много, девушек и парней, про которых хочется сказать: утечка мозгов — это они.

Конечно, было бы здорово видеть их всех дома. Но сказать: срочно покупайте билет, в России все зашибись — язык не поворачивается.

Есть и другие русские. Одного такого я встретила в модном ресторане в Лондоне. Много бизнеса в Москве и на Британских островах, член «Единой России», холеный и красивый. Увидев меня, спросил, какими судьбами, где живу — в Лондоне или в Москве. Услышав, что в Москве, почему-то начал скандировать лозунги, как под запись. Как-будто знает, под каким столом стоит записывающий жучок, как было когда-то в московских ресторанах в ранние 1990-е, если их посещали преступные авторитеты или высокопоставленные чиновники.

Он мне много рассказал. Например, про то, что во всем виноват Ходорковский. Что если бы Ходорковский не имел далекой целью поменять Конституцию и превратить президентскую республику в парламентскую, а сам стать премьер-министром, если бы тот же Ходорковский не хотел продать самую крупную нефтяную компанию России американцам, то Путин точно бы оставался мягким и либеральным. На мои слабые попытки оппонировать словами, что сажать-то за другое, не содеянное, не нужно было, остались без ответа. Мой визави строго продолжил про американцев, которые все срежиссировали на Украине, про то, как он гордится нашим оружием, которое бьет по Сирии...

Весь этот поток слов обрушился на меня, а я все не могла понять, зачем он выдает мне весь этот перечень пропагандистских штампов? Моя коллега, с которой я была в ресторане, жительница Лондона, сказала мне, что ресторан тоже принадлежит русскому. Так, может, и правда жучки? Или все это красноречие предназначалось не мне, а жене — русской, живущей в Лондоне с мужем-англичанином?

Тем же днем вечером еще один мой старый приятель спросил меня: так ли плох Путин?

Ведь то, что смотрит по телевизору русскоязычное лондонское общество, формирует однозначное мнение, что Россия имеет оптимальное единение, так сказать симфонию, власти и народа. В текущем моменте, может быть, и да, объяснила я ему, живущему за границей с 1990 года русскому, а в тренде — нет. Просто власть, с моей точки зрения, должна предпринимать усилия для того, чтобы менять государство и общество в силу своих возможностей в более цивилизованную, более современную сторону. Возможности у нашей власти такие были. Вообще-то, есть и сейчас. Но она играет на худших струнах людей, которые ей верят. А мне это не нравится.

Ирина Ясина. Размышления интеллигента: приспосабливаться или сопротивляться?
 

Живут в однушке, а покупают «Мерседес»
 

http://www.gazeta.ru/comments/column.../7982441.shtml
22.12.2015, 08:13
О том, почему за 25 лет рыночной экономики граждане так и не научились считать деньги

Довольно часто на улицах наших городов я вижу призывную вывеску «Кредит за час при предъявлении паспорта». Небольшая конторка, сканер, чтобы сделать копию паспорта, — вот и все. Клиентов не то чтобы много, но пять-шесть человек в день заходят.

Понимают ли они, что 2% в день — это практически 700% годовых?

Вряд ли. Даже если их знакомые 20 лет назад играли в МММ или «Хопер-инвест» и они помнят, чем это закончилось, все равно желание перехватить до получки или, что страшнее, перекредитоваться выдает в наших согражданах потрясающую финансовую безграмотность вкупе с полновесным русским авантюризмом.

Где то самое «дно» российской экономики, оттолкнувшись от которого, страна начнет всплывать, почему ни большой войны, ни серьезных... →

Да и откуда взяться финансовой грамотности у нас, бывших «совков», которые слово «купить» употребляли реже, чем слово «достать»? А товары у нас «выбрасывали». Современный студент или даже школьник намного более финансово грамотен, чем его родители, а тем более поколение бабушек-дедушек. Это я не сама придумываю, это статистика и социология. В этом смысле у моих ровесников плюс-минус 25 лет все очень грустно.

Менее 20% домохозяйств ведут учет своих доходов и расходов. Менее 10% граждан задумываются о финансовых планах больше чем на год.

Около 60% граждан не имеют сбережений, а около 50% — хранят сбережения дома. Более 30% заемщиков тратят более 50% месячного дохода домохозяйств на выплаты по кредитам. Более 60% граждан не готовы нести ответственность за личные финансовые решения, около 50% — считают весомыми причинами неплатежей по кредиту то, что они не предвидели возникших обстоятельств и не рассчитали своих возможностей. Прямо как после пролетарской революции: признают свои долги кабальными и недействительными. Кому должен — всем прощаю.

Ну и так далее. Допускаю, что финансовые институты ведут себя безответственно и мерзопакостно, уговаривая людей брать валютные кредиты. Но тем не менее я не понимаю, как можно брать на себя валютный риск добровольно? Если зарабатываешь доллары, то и бери ипотеку в долларах, а если зарабатываешь рубли, то в рублях кредиты и больше ни в чем. В этой связи меня бесконечно удивляет то, как несчастные ипотечные валютные заемщики ждут помощи от государства. Они что, всерьез надеются, что государство из чужих налогов покроет их риски?

Людей, конечно, жалко, но сколько же можно быть безответственными и не думать о последствиях собственных решений?

Роль банков, а особенно мелких финансовых институтов, зачастую негативна. Никакого законодательства, которое бы заставляло их не мошенничать и полностью информировать беспечных граждан о последствиях необдуманных решений, нет даже через 25 лет после начала рыночных реформ. Как выбираться из этого сплава патернализма одних и мошенничества других, придумать непросто.

А с другой стороны, зачем нашему государству финансово грамотные и ответственные люди? Вот, пару лет назад Россия получила от Всемирного банка деньги на ликвидацию финансовой неграмотности. Проводятся семинары в регионах и даже «недели сбережений». Вопрос от грамотных: «А почему в нашей стране нет банковского процента по депозитам выше уровня инфляции?» — редко, но все-таки звучит. Я спросила распорядителя этих семинаров, что же отвечают организаторы этим въедливым грамотеям? А что можно ответить? Кивают на сложную экономическую ситуацию. В политику не лезут.

Тогда я задала этот вопрос в фейсбуке. Первый ответ был про политику. Отправить в отставку правительство и т.д. Наиболее частый ответ на вопрос, как бороться с обесцениванием нажитого непосильным трудом при такой инфляции, был про валюту. Как писал Булгаков в «Мастере и Маргарите», про зеленые бумажки с изображением какого-то старика. Непатриотично. Не в духе времени. Мои продвинутые фейсбучные друзья советовали всякие сложные финансовые инструменты. Но, по свидетельству социологов, ими пользуются в России не более 1% населения.

Живут в однушке, а покупают «Мерседес», нет денег до зарплаты, а айфон купить надо, взял кредит в одном банке, а чтобы погасить — в другом. Замкнутый круг.

Отсутствует знание про признаки финансового мошенничества. В финансах мы безграмотны и доверчивы. И кажется, нашей власти это просто удобно.

Свободные люди
 

http://www.gazeta.ru/comments/column.../8003903.shtml
05.01.2016, 10:26
О чудесах, которые под силу немногим

Есть у меня подруга. Зовут Ольга Романова. Ее многие знают, она лидер движения «Русь сидящая», помогающего заключенным — бывшим и будущим. Ну и, конечно, ныне сидящим.

Собственно, я ее знаю давно. Просто в 2015 году у нас с ней было 20 лет знакомства. Помню, как это было. Я работала в информационном агентстве безымянным журналистом и иногда писала заметки в разные газеты. Уже с фамилией. Поэтому газеты любила. Тщеславие, никуда не денешься.

Так вот, в газете «Сегодня», в отделе экономики, редактором работала еще более молодая, не очень серьезная и вполне самоуверенная девица, зовущаяся Олей Романовой. Были мы с ней одного поля ягоды. Буквально: я — из Перово, она — из Люберец. Но не географическая близость сыграла с нами шутку, оказавшуюся в конце концов очень доброй. Мы подружились. Менялись мужья, шли годы, росли дети. Мы продолжали общаться.

В какой-то момент Ольгиного мужа — кстати, того самого, за которого я ей посоветовала выйти замуж, — заказали и посадили в тюрьму.

Тяжелые потрясения в судьбе часто озлобляют людей, еще чаще приводят к тому, что человек замыкается в себе. Но не такова оказалась моя подруга Оля. Колонка маленькая, поэтому пишу без подробностей. В сухом остатке: Ольга освоила профессию адвоката, выцарапала мужу Лешу из тюрьмы, но так глубоко прочувствовала ужас и боль сначала жен зэков, попавших в ловушку безысходности и страха, а потом и многих заключенных мужчин-бизнесменов, оказавшихся в тюрьмах по навету или заказу. Сначала предметом ее забот были именно бизнес-заключенные, а потом ком стал расти.

Мы справляли Новый год в маленьком московском кафе, где «Русь сидящая» отмечает все свои праздники.

Мелькали лица на презентации, на которую поглядывала Ольга, «отчитывавшаяся» о проделанной за год работе. Перечень фамилий, номера колоний, строгая зона, ментовская зона… Словарь, который 20 лет назад ни мне, ни Ольге был неизвестен.

Я смотрела на нее и пыталась вспомнить ту самоуверенную девчонку, которую я знала в середине 90-х. Она рассказывает про последнее из ее дел. Брат и сестра находятся в детском доме в Архангельске. Их мама, 28-летняя Ольга, сидит за убийство своей сестры в поселке Прибрежный Костромской области. Сидит уже восемь лет. Дочери исполнилось 12, сыну — 9. «Русь сидящая» организовывает им свидание.

Мать в колонии бросила пить и теперь вполне понимает, как дороги ей ее дети. Мальчик накануне поездки заболел ангиной, и его не взяли. А дочка с воспитателем из детского дома поехала. Сначала на поезде «Архангельск – Ярославль». А на вокзале в Ярославле их встречали Романова с мужем Алешей. Были заказаны экскурсии по Ярославлю, обед в Костроме, но воспитательница детского дома отказалась от всего. Ей было понятно, что казавшаяся напряженной как струна девочка больше всего хочет побыстрее увидеть маму.

Они увиделись и обнялись. И не разочаровали друг друга, поняли, что они друг у друга есть. Ольга рассказывает об этом, я понимаю, сидя в полутемном подвале кафе, что моя подруга — очень счастливый человек.

Она сумела из собственного поражения не только выпутаться сама, но и, что главное, потянуть за собой сотни других.

Хочется сказать «к светлому будущему». Истерзанный штамп в этом случае оказывается удивительно уместным.

Потом мелькает Федя Шалаев из Нижнего Новгорода, рыбак с Сахалина, обвиняемый в Ногинске Московской области в похищении 5 тыс. велосипедов, предприниматель Глеб, Светлана Давыдова, историю которой мы все переживали в начале 2015 года, — та самая, что позвонила в украинское посольство.

Всяких историй в «Руси сидящей» полно. Трогательные и невероятные, заставляющие ужасаться и похожие на дурацкий анекдот. И Ольга Романова, нашедшая себя в том, о чем раньше не имела понятия, просто царит в этом праздновании Нового года. А я ловлю себя на том, что уже научилась по каким-то непонятным мне самой признакам отличать в этой веселой компании только что освободившихся.

Пускай их будет побольше — тех, кому помогла в жизни Оля Романова.

Ударом на удар
 

http://www.gazeta.ru/comments/column.../8047133.shtml
02.02.2016, 08:37
О том, можно ли остановить эпидемию насилия
http://img.gazeta.ru/files3/191/8052...x230-14112.jpg
Shutterstock

Каждый из нас, когда учился в школе, наверняка сталкивался со случаями травли, бойкота или какими-нибудь другими художествами стаи одноклассников, ополчившихся на одиночку.

Я и сама один раз была объектом некого заговора против меня.

Перешла в новую школу, понравилась, видимо, местному альфа-самцу, чего мне не захотели простить новые одноклассницы. Чувствовала себя при этом ужасно, как, впрочем, и в другие разы, когда объектом травли становился кто-то другой, а я за этим наблюдала со стороны, не в силах что-то изменить.

Именно такое чувство угнетающего бессилия охватывает меня всякий раз, когда доводится быть свидетелем несправедливости, творящейся в непосредственном окружении. Иногда на работе. Иногда в стране.

Что делать, если ребенка травят в школе одноклассники или он подвергается психологическому террору со стороны учителя? Дело ясное: надо переводить в другую школу и не портить нервы ни себе, ни своему чаду. В случае несправедливости, творящейся в стране, с «перейти в другую школу» возникают проблемы.

И альтернативной школы может не быть поблизости, что уж говорить про альтернативную страну.

Дети собираются в стайки под предводительством наиболее сильного, но не всегда наиболее умного. Они его не выбирают. Он возникает сам по себе, никаких формальных процедур для этого не надо.

Вожак вполне может завести стайку своих поклонников не туда, куда хотелось бы родителям и учителям.

Если учитель умный и опытный, он в состоянии это дело развернуть и вывести на дорогу, которая восстановит покой старших и не унизит ребят. Если такого учителя нет, то беда. Дойти может до чего угодно. Для того, чтобы почувствовать себя кем-то, надо найти врага и начать с ним бороться. Либо по крайней мере обзывать его земляным червяком и пожирателем дохлых ящериц. Все помнят Маугли?

Но детский мир все-таки, я в этом уверена, некая калька с мира взрослых. Если агрессия разлита в мире людей, которые хотя бы в силу возраста должны уметь себя контролировать, так что говорить о тех, кто копирует в своей вселенной отцов и матерей? У нас, у взрослых, я уже не говорю про телевизор, постоянно кого-то травят и обвиняют во всех грехах. Постоянный поиск врагов — он для чего нужен? Да-да, чтобы почувствовать себя еще круче, еще больше.

Детям позволительно иногда путать значение слов «страх» и «уважение». А взрослым?

Если учитель мудр, он справляется с заблудшей стайкой. А если вождь большой стаи сам нуждается в том, чтобы его поправили, остановили, подтолкнули к более взвешенной самооценке? Но где взять такого «учителя»?

Здравая самооценка, умение посмотреть на себя со стороны, постараться понять точку зрения оппонента — вот то, чему надо учить в школе. Вот то, чему надо учить целое общество, забывшее, а может никогда и не знавшее эти простые правила общежития.

Кого травят в школе? Толстяков, ребят с синдромом Аспергера, то есть тех, кто «вещь в себе», замкнутых, живущих в собственном мире. Инвалидов травят, ребят другой национальности. А в стране травят оппозицию — тех, кто просто по-другому думает. Призывают к травле не более слабых, не более сильных — просто других.

Я тут на дискуссии побывала, где умные педагоги и журналисты беседовали как раз о таких случаях физического и психологического насилия, которые часто случаются в школах. Приводили в пример некую учительницу, которая била линейкой по рукам своих учеников. Из глубины зала раздался мужской голос: «Да что говорить? Отец должен прийти и приложить эту стерву мордой о дверной косяк!» Сидящие в президиуме оторопели, пытались увещевать: «Насилие порождает только новое насилие». Но все понимали, что правда нашей нынешней жизни именно в том, чтобы мордой о косяк.

«Папа, а ты чем в те годы занимался?»
 

http://www.gazeta.ru/comments/column.../8196065.shtml
26.04.2016, 07:57
о трех подходах к покаянию

Немцы из Нойнбург-форм-Вальда несут из леса тела погибших на марше смерти евреев для захоронения на... Wikimedia Commons
Немцы из Нойнбург-форм-Вальда несут из леса тела погибших на марше смерти евреев для захоронения на городском кладбище

Недавно довелось мне присутствовать на семинаре «Об отношении к прошлому. Опыт преодоления двух диктатур в Германии», который проводил по моей просьбе Фонд Конрада Аденауэра (первый федеральный канцлер ФРГ и основатель партии ХДС). Ну, если у нас никто не хочет работать с осмыслением прошлого, то стоит хотя бы послушать, как это делали другие. Может, когда и пригодится.

Понятно, что в Германии сразу после поражения во Второй мировой далеко не все бывшие сторонники Гитлера кинулись каяться и просить прощения у победителей и оставшихся в живых евреев. Первое десятилетие процесс денацификации шел вяло, более того, из-под палки.

В американской оккупационной зоне палка била по спинам и головам немцев довольно больно.

Бывших нацистов, а их было очень много, не брали на работу ни в государственные органы, ни в образование.

Население, которое утверждало, что ни сном ни духом не ведало о концлагерях, заставляли раскапывать братские могилы и перезахоранивать полуразложившиеся трупы.

Англичане и французы в своих оккупационных зонах вели себя более снисходительно. Мягкотелые европейцы, что ни говори. К тому же рабочих рук и мозгов сильно не хватало.

В советской оккупационной зоне все было сложнее. Поскольку в названии фашистской партии было слово «национал-социализм», а социализм советское руководство нежно любило, то мир стал черно-белым: фашисты и антифашисты. И школьникам при посещении бывших концлагерей рассказывали о борьбе антифашистов. То, что охранниками были тоже немцы, переварить было трудно.

Поскольку разделить общество на тех и других было сложно, то чистки среди населения почти не велись.

Значительную роль в денацификации послевоенной Германии сыграли ученые, философы и историки, кому посчастливилось раньше других понять, к чему приведет диктатура Гитлера и успевших уехать в США. Карл Ясперс, знаменитый философ, психолог и психиатр, еще в 1946 году опубликовал свой труд «Вопрос о вине».

Прошло несколько десятилетий, и дети стали судить отцов.

Что вполне понятно, конфликт поколений никто не отменял, и детям свойственно в той или иной форме спрашивать: «Папа, а ты чем в те годы занимался?» К слову, мы с этим опоздали, хрущевская оттепель была очень слабой, и лед репрессий растопить не смогла. В 1990-е годы было уже поздно. Внуки дедов не судят, по крайней мере массово. Хотя Пиночета судили.

Сажать необязательно, важен сам факт наступления правосудия и неизбежности кары.

Пожалуй, самой интересной частью семинара была последняя, где речь шла об осмыслении диктатуры СЕПГ. Кто не помнит, это Социалистическая единая партия Германии. И ее боевой авангард — Штази, аналог нашего КГБ.

Штази приходилось сложнее. Как-никак на всей территории ГДР ловилось телевидение и радио ФРГ, которое вещало на том же немецком языке. Из окон домов на берлинской Фридрихштрассе, граничащей с Берлинской стеной, было прекрасно видно, как жил Западный Берлин. Сама видела, когда была в ГДР в очень социалистическом 1984 году.

Архивы Штази сейчас может посмотреть любой немец, которого вербовали, на которого доносили, который пострадал от преследований.

На эту тему есть замечательный фильм «Жизнь других». Полюбопытствуйте. Историй таких вербовок в немецкой прессе немного. Педантично соблюдается тайна. Хотя нам рассказали историю одной дамы-политика (не Меркель, не надейтесь), на которую лет десять стучал родной муж. Когда она это выяснила, заглянув в архивы Штази, то использовала это в своей предвыборной кампании. А мужа выгнала к чертям собачьим.

Очень часто приходится слышать: «А мне-то в чем каяться? Я тогда не жил». А никто не призывает к личному покаянию. Для этого существует церковь и совесть.

Осмыслить, почему мы как общество живем так, а не иначе, можно только путем признания своих прошлых ошибок.

Работа над ошибками. В школе все делали. Но там учитель заставлял. А нас никто не заставит. Мы сильные и гордые и полные удовлетворением от собственного величия, а значит, делать работу над ошибками придется заставлять себя самим. Как Мюнхгаузен — сам себя за косичку из болота. Верится? Не очень. Можно без этой работы жить? Можно. Периодически наступая на одни и те же грабли.

Вклад «Бесперспективный»
 

http://www.gazeta.ru/comments/column.../8222945.shtml
10.05.2016, 08:15
о том, почему банкам больше не нужны деньги граждан
http://img.gazeta.ru/files3/963/8222...0x230-1155.jpg
Анатолий Козельский. «Продавец денег» Анатолий Козельский

Недавно Сберегательный банк России снизил проценты по депозитам населения. И даже не так важно, на сколько он их снизил. Гораздо важнее — по каким причинам. Ибо Сбербанк почти наше все и подаваемые им сигналы воспринимаются всем рынком как руководство к действию.

В семье несколько экономистов, и потому были опрошены все. Кто как думает.

Первая версия сразу показалась мне малоубедительной. Она гласила, что Сбербанк что-то такое знает, а конкретно знает, что вот-вот Центробанк снизит ключевую ставку. Инфляция снижается, и, хотя до таргетированных, то есть желаемых 4% очень далеко, вектор движения выдерживается неукоснительно.

Сбербанк решил дернуть вперед паровоза, снизив ставки по депозитам. Вот-вот. Ждем.

Вторая версия: Сбербанк — хозяин на рынке, потому что монополист. И он то ли потому, что (см. первую версию), то ли просто от жадности выступил флагманом снижения, наплевав на всякие макроэкономические резоны и заботу о доходах населения. Снизил просто потому, что хотел заработать больше денег. В балансовых отчетах он уверенно показывает прибыль — значит, темы, что просто кончились деньги, совсем нет.

Третья версия лично мне кажется наиболее близкой к реальности. Она заключается в том, что просто

Сбербанку, как, впрочем, и всем другим банкам, практически не на чем зарабатывать.

Ведь как, по моему разумению, устроен банковский бизнес: банки собирают под заранее оговоренный процент деньги населения и пускают их в оборот — покупают ценные бумаги, кредитуют граждан, а также всякие малые, средние и крупные бизнесы. Процент по кредитам, как мне кажется, должен немножко превышать процент по депозитам. Тогда на эту копеечку наш банкир и живет. Как говорилось в известном анекдоте: покупаю пачку сигарет на оптовом рынке по 100 рублей, продаю ее по 200 рублей, и вот на эти 2% маржи я и живу…

Другое дело, если в стране бушует двухзначная, а еще хуже — трехзначная или, как было в начале девяностых, четырехзначная инфляция. Тогда обогащение одних и обнищание других происходит много быстрее, потому как за срок, на который выдан кредит или положен депозит, деньги успевают обесцениться со страшной силой.

Инфляция всегда влияет на размер ставки по депозитам.

Ставка по депозитам всегда должна быть хотя бы чуть-чуть выше темпа инфляции.

Хотя можно вообразить себе ситуацию, когда инфляция в стране не так сильно влияет на установленную банком ставку по депозитам, это когда банк имеет возможность привлекать деньги из-за границы. Из страны, где инфляция может быть ниже, чем в стране, где банк является резидентом.

Чтобы было совсем понятно: у нас инфляция 8%, ключевая ставка ЦБ — 11%, а потому ставка по депозитам будет между ними. А если привлечь деньги из страны, где инфляция 3%, а ключевая ставка ЦБ вообще отрицательная, то можно еще круче заработать.
Андрей Туманов о том, зачем нужна Тимирязевская академия, как китайцы украли нашу облепиху и почему излишки с дачных участков не попадают в магазины.

Но в наших палестинах привлечь деньги из подобных стран нельзя. Потому как санкции. Вложить собранное у населения, говорят, тоже особо некуда. Дело, приносящее прибыль, которая бы покрывала дорогое привлечение в течение длительного отрезка времени, найти сложно. Раньше, когда лился дождь нефтяных сверхдоходов, жить было легче и приятнее. Денег у всех было много. И население вполне безответственно брало в кредит под баснословный процент. А прокредитуешь (я вообразила себя банкиром) хозяина маленькой нефтяной компании да хоть под какой процент — и оба в шоколаде. Но времена поменялись.

Вот и приходится Сбербанку снижать наши доходы от депозитов в родных рублях. В валюте все еще хуже, потому как никто вообще кредитов в валюте не берет.

Как говорит моя подруга, идиотов больше нет.

Глядя на страдания на валютных ипотечников, научились все.

Мне кажется, что это снижение ставок говорит нам следующее: граждане, экономическим ростом среди нашей стагнации даже и не пахнет. Ни к концу года, ни в следующем. Зарабатывать не на чем. Ничего не растет.

Корешки у нас короткие
 

http://www.gazeta.ru/comments/column.../8288969.shtml
07.06.2016, 08:15
о том, что скрывает прошлое большой страны
http://img.gazeta.ru/files3/17/82890...x230-35245.jpg
Wikimedia

Корешки у нас короткие. Кажется, Сергей Юрский в одном из интервью, виденных мною, так и сказал: не «корни», а «корешки». Корни, они ведь предполагаются могучими, протяженными. Тем более если речь идет о корнях человека. Сам Юрский в том интервью рассказывал, что настоящая фамилия его отца была не Юрский, а Жихарев, а про дедов он как-то не распространялся. Только сказал, что корешки короткие.

Так у нас у всех. Или почти у всех. Можно завидовать, как я завидовала Людмиле Улицкой, когда та привела меня к их семейному захоронению на Немецком кладбище. И бабки, и прабабки — все известны.

А я недавно разбирала архив своего деда. То, что Ясин — это тоже псевдоним, я знала, но вот как настоящая фамилия моего деда, про это в его архиве нет. Одни личные листки по учету кадров. Мне особенно хотелось знать о его родителях. Но судя по тому, что они тоже Ясины, а фамилию такую себе дед придумал, вступая в партию, по созвучию с только что почившим Лениным, значит, его родители такую фамилию носить никак не могли.

Кто они были? Может быть, лавочники, как моя прабабка, или ростовщики, как мой прадед с другой стороны, у всех их детей были большие проблемы с поступлением в институт как у классово чуждых элементов. Но поступили, пробились. Один стал инженером, всю ленинградскую блокаду прожившим на своем заводе. Двое других стали врачами, прослужившими всю войну начальниками фронтовых госпиталей. Я знаю все это от дяди, который интересовался историей семьи.

А вообще, это было совсем не принято. Мало ли чего там раскопаешь, насколько классово чуждыми будут твои родственники?

Вот сидели мы с дядюшкой всю субботу, и он рассказывал, как его отец, мой двоюродный дед Яша, которого я прекрасно помню, был в начале 1943 года отправлен по Дороге жизни с какими-то чертежами на Большую землю, как их бомбили, как в их грузовик попала бомба, но они, слава богу, уже были передними колесами на земле, а не на льду. Потом дядя Яша долго лежал в госпитале, потом получил отпуск и рванул к своим эвакуированным жене и детям в город Нижняя Баранча Свердловской области. Где и заделал еще одного сына, моего обожаемого дядюшку. И я помню, что у дяди Яши не работала правая рука, но мне, гостившей у них в Ленинграде в такой уютной квартире на Большой Пушкарской, по малости лет было невдомек.

Что знаем мы, бывшие советские люди, о своих корнях? Покопайтесь, поспрашивайте своих старших. Если они живы, а если живы, то помнят ли? Я в юности спрашивала свою бабушку по маме, кто были ее родители. Она не помнила их отчества. Умерли они, когда она еще была девчонкой. Имена помнила, а вот отчеств, то есть имен моих владимиро-суздальских прадедов я не знаю.

Хотя одного знаю. Моего погибшего на войне деда звали Алексей Степанович. И представляете, в тех документах, которые заполняли немцы в том концлагере, где он умер от голода в начале 1942 года, было написано на чистом немецком языке, что его отец Степан погиб в Первую мировую войну.

Как интересно и как горько собирать по крохам, по крупицам историю семьи, которая суть есть история твоей страны.

Страны, в которой в XX веке спрятаться так часто означало выжить. Соврать, забыть — выжить. Обрубить корни — выжить.

Мне кажется, что, если нам всем будет интересно раскопать эти потаенные лабиринты собственных семей, многие из нас поймут что-то важное. Как тот налоговый инспектор, который, проверяя «Мемориал» и смеясь над «важностью» их работы, сам узнал, что дед его был расстрелян в 1938 году. И пойдя в уже доступные архивы, узнал, по чьему доносу.

Не знаю, нужно ли моим соотечественникам такое знание. Мне нужно. Поэтому много лет назад я собрала все имевшиеся немногочисленные, к сожалению, фотографии моих предков, отдала в мастерскую, сделала рамочки, повесила все это на стену. И каждый раз вижу, как гости, приходящие ко мне в дом, больше всего интересуются именно этой стеной. И почти все говорят: «Надо мне сделать так же».

Правила хорошего дома
 

http://www.gazeta.ru/comments/column.../9696725.shtml
19.07.2016, 08:21
о проблемах не успевающих за прогрессом людей
http://img.gazeta.ru/files3/299/9699...x230-79243.jpg
Кадр из фильма «Шерлок Холмс и доктор Ватсон» (1980) Ленфильм

Недавно я написала пост в фейсбуке о том, что моя покойная мама учила меня всегда звонить тем людям, у которых я накануне была в гостях. Звонить и говорить хозяйке, как вкусно было приготовлено какое-то блюдо, как искусно накрыт стол, какие милые люди были ими приглашены и другие приятные вещи в этом стиле.

В юности я, как правило, не очень прислушивалась к советам родителей, но этот почему-то остался в моей голове. А по мере взросления и даже старения мне все чаще хочется вести себя так, как мама: суп подавать в супнице, есть ножом и вилкой, чтобы на столе были полотняные салфетки и т.д.

Короче, опубликовала я этот пост, и вдруг огромное количество людей стали писать о том, что их мамы, а чаще бабушки советовали делать какие-то совершенно ненужные современному человеку вещи. И оказывается, писали они, это ненужное придает такую сладость, такую изюминку твоему бытию, что даже не верится.

Мир наш стремительно меняется. Мы постоянно слышим о тех или иных новациях. Я сначала поставила двоеточие, а потом решила не позориться, перечисляя разные штуки, в которых хорошо ориентируется мой зять, а я, по-честному, полная балда. Я человек XX века, и те изобретения, которые предлагает век XXI, просто не успеваю осваивать.

Таких, как я, много. И не только в нашей стране. Мне кажется, те англичане, которые проголосовали за выход из ЕС, по сути, те же не успевающие за прогрессом люди. Просто для них прогресс — это не только новые гаджеты, но и ментальная необходимость приспосабливаться к переменам, которые требуют повышенной толерантности к иным, к иному, к новым необходимостям и новым требованиям.

Вот как бы так умудриться и соединить вместе ту самую супницу с изящным серебряным половником на обеденном столе с мигрантами, живущими по соседству. С тем, что в мире, где кольца на салфетках явно сопутствуют Британии — владычице морей и понятиям типа «бремени белого человека», нам стоит научиться мириться с тем, что наши дети будут жить совсем в другом мире.

Я часто думаю о том, что разница в восприятии жизни между мною и моими родителями существенно меньше, чем разница между мною и моей дочерью. По сути, я и мои родители выросли все в том же Советском Союзе, в закрытом мире, за «железным занавесом», где знание английского языка было не более чем интеллигентской изюминкой.

Никому же тогда не могло прийти в голову, что этот самый английский нужен для постоянного общения с носителями языка или для пользования компьютером. Наши дети этот английский воспринимают примерно как умение ходить, а фразой «она знает английский в совершенстве» уже никого не удивишь. Вот китайский или арабский — это еще котируется.

Мои интернет-друзья нашли намного больше милых правил хорошего тона, столь актуальных для XIX века. Я о многих узнала впервые. Вот некоторые: обязательно иметь на столе живые цветы в низкой вазе, чтобы видеть собеседника напротив; не ставить на стол кухонный чайник, а обязательно переливать горячую воду в фарфоровый; хлеб должен быть нарезан тонко и положен в специальную хлебницу; никогда не предлагать гостям снять обувь и ходить по дому в тапках; печь два пирога, чтобы один съесть за столом, а другой разложить по коробочкам и дать гостям с собой; сажать самого важного гостя по правую руку от хозяйки дома, и всем мужчинам, кроме совсем пожилых, вставать, когда входит женщина. Так и хочется воскликнуть: какие шляпки носила наша буржуазия!

Конечно, все это приятно при одном условии: когда ничто не превращается в догму. Это же касается и обязательной толерантности. Свободнее, господа, свободнее! Что касается меня, одно правило я усвоила все-таки как догму: моя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого. И от этого я никогда не отступлю.

Парковка без допинга
 

http://www.gazeta.ru/comments/column...10165865.shtml

30.08.2016, 08:06
о том, почему инвалидам наши граждане сочувствуют куда меньше, чем паралимпийцам
https://img.gazeta.ru/files3/153/101...x230-20821.jpg
Сергей Савостьянов/ТАСС

В Новосибирске у меня есть приятель. Чуть старше меня, инвалид-колясочник, болен с детства. Зовут Мишка Коваль. Человек он совершенно замечательный. Во-первых, красивый — блондин с пронзительными голубыми глазами. Но сейчас, конечно, уже немного постарел. Во-вторых, пишет стихи. В-третьих, Мишка — путешественник. Причем как он путешествует, могут не все здоровые. Сравнить его можно с целой командой паралимпийцев.

Допинга никакого, кроме собственной железной воли и неуемного стремления жить, а не существовать.

В Мишкином распоряжении имеется пенсия по инвалидности, диплом переводчика с английского языка, который он получил большими заочными трудами, и праворульная старенькая «японка», не помню, какой марки. Машина эта ничем не оборудована и никак не приспособлена для того, чтобы ею управлял человек с неработающими ногами. Да-да, повторюсь,

у машины нет ручного управления. Мишка каждый раз нажимает здоровенной палкой то на газ, то на тормоз. Уже похоже на подвиг.

Мишка начал путешествовать из Новосибирска в Москву и обратно, из Новосибирска в Питер, Калининград, Польшу, Чехию, Германию. Мишке страшно хочется посмотреть мир, но он понимает, что на праворульной «японке» до Америки ему не добраться. Поэтому думает, где бы достать на эту свою мечту денег.

Мишка совершает свои маленькие подвиги почти десять лет. Это сейчас на многих заправках есть оборудованные для инвалидов туалеты, а раньше справляться приходилось иначе. Да и сегодня ему постоянно приходится кого-то просить о помощи. Он может все сам, но ему надо помочь убрать инвалидную коляску в багажник в пункте старта и достать ее из багажника в пункте финиша.

Глаза у Мишки блестят, он не считает себя человеком несчастным, у него растет красавица дочка. Чем не паралимпиец?

Беседовать с Мишкой о проблемах доступной среды довольно весело. Ему доступно почти всё.

Германия, кстати сказать, ему не понравилась. Неудобно, на заправках нет людей, одни автоматы работают. А немецкие инвалиды имеют специальные ключики для всех дверей.

Одна беда, говорит: все парковки, отмеченные значком для людей с инвалидностью, в нашей стране всегда заняты машинами, где за рулем сидят здоровые, дай им Бог здоровья и дальше, граждане. В том числе наверняка и те самые, которые так возмущаются недопуском российских паралимпийцев к Играм в Рио. Это такая

яркая черта современного российского гражданина — видеть кругом врагов и вообще не замечать собственных погрешностей.

Были бы у меня лишние деньги, я бы такой соцопрос заказала, где первый вопрос про паралимпийских спортсменов, а второй — про парковки. Нет, не про государство, которое, конечно, делает все не там, не так и в недостаточном количестве. А про вас, граждане, каждого конкретно, возмущенного происками.

Конечно, я наверняка не знаю, что там все-таки произошло с нашими паралимпийцами. То ли у нас шубу украли, то ли мы ее сами пропили… Я не про происки. Я про Мишку Коваля, его голубые глаза и его жажду жизни. И про тех людей, которые не дают ему парковаться, где ему удобно.

Сама я часто езжу в магазин товаров для сада и дома. Люблю всякие цветочки, а к ним нужны удобрения и все прочее. Ни разу я не смогла поставить свою машину с инвалидным знаком на специальное место. Более того, дядя Степа — милиционер, бдящий за порядком на вверенной ему территории, моего вопроса про граждан, занимающих места для инвалидов, даже не понимает. Хотя наверняка тоже против злых американцев, которые обидели наших паралимпийцев.

Из ссыльных в эмигранты
 

https://www.gazeta.ru/comments/colum...10694159.shtml
27.05.2017, 09:35
Продолжение сериала о женских судьбах своих современниц
https://img.gazeta.ru/files3/705/106...x230-25790.jpg
Кадр из фильма Чарли Чаплина «Новые времена» (1936)
Charles Chaplin Productions

Ольга родилась в Казахстане. В девять лет узнала, что бабушка и папа сидели в тюрьме. Не могла поверить, что такие хорошие люди — и вдруг! Детская голова не знала слова «репрессии». Что такое ГУЛАГ, преследовавший ее семью всю жизнь, еще предстояло понять. Собственно, они и оказались в Павлодаре из-за того, что бабушка с отцом не могли жить в столицах и вообще в крупных городах после освобождения из сталинских лагерей.

Всего бабушку арестовывали трижды, а отца дважды.

Когда родственников реабилитировали, а позже дали квартиру, семья стала собираться в Москву. Ольга ехать не хотела. 17 лет, друзья, кругом все привычно. Училась в педучилище. Но поехала.

В Москве все по-другому. Ярче, свободнее. Закончила «местное», московское педучилище, куда сначала не хотели брать из-за павлодарской прописки. Работала в детском саду. В институт? Конечно, надо было. Но теперь что об этом говорить. Комсомол, атеизм — все как положено советской девушке.

В Бога не верила, хотя в детстве бабушка ставила на колени и заставляла читать молитвы вслух.

Проверяла, запомнила внучка слова обращения к Богу или нет. Кстати, с Ольгой и ее сестрой она говорила только по-английски. А с сестрой еще и по-французски. Строгая бабушка, выросшая в аристократической дореволюционной семье, полагала, что музыка и иностранные языки дадут независимость ее внучкам.

Ольга выскочила замуж, чтобы избавиться от, как тогда ей казалось, излишней опеки родных. О том, что от брака бывают дети, тогда не задумывалась. Родился первый сын. За ним второй. Мечтала открыть собственный детский сад. Даже планы рисовала того, как он будет устроен, если объединить две квартиры на первом этаже. Девять лет проработала с детишками, получая за это 85 рублей в месяц. Маловато. А тут еще развелась с мужем.

Пошла на курсы звукооператоров. Устроилась работать на радио. Попала на иновещание. Поехала от работы в командировку в Чехословакию. Родители, которые за всю жизнь ничего, кроме Сибири, Казахстана и Архангельской области, не видели, ликовали.

Ольга прошла инструктаж перед поездкой: около витрин с колбасой и мясом не задерживаться и тем более не обсуждать, почему у них есть колбаса, а у нас нет.

В конце 80-х Ольгина старшая сестра поехала туристом в США и осталась там. В 91-м предложила Ольге подработать — готовить и убирать за группой американцев, технарей, которые занимались в России каким-то прообразом сотовой связи. А жили они в квартире уехавшей сестры. Эта подработка переросла в другую. Один из американских инженеров привез в Россию жену и двух детей. Ольга стала у них домработницей. На радио брала ночные смены, а днем готовила, стирала, убирала и делала уроки с американскими детьми. Вот где пригодился бабушкин английский.

Обрушились как снег на голову смерть отца и болезни бабушки и мамы. Пришлось уволиться с радио. Американцы тоже уехали. Выживали на райсобесовскую помощь и мамину пенсию.

Молоко и хлеб, хлеб и молоко. Мясом кормили только кота.

Американский инженер, в доме которого она работала, снова приехал в Россию и открыл собственный бизнес. Жил один, с женой расстался. Позвал Ольгу на работу. Небольшой бизнес в середине 90-х — это что? Разборки, рэкет, валютные риски, навязчивые предложения быть «крышей»… А хозяин фирмы — американец, хоть и говорящий по-русски, но не владеющий технологиями русской жизни.

Ольга, что называется, была и швецом, и жнецом, и на дудочке играла окрестным милиционерам.

За десять лет доросла до директора. А в середине пути вышла замуж за своего говорящего по-русски американца. А потом уехала в Америку. В общей сложности у них с мужем на двоих девять внуков. Собирая их всех к себе, Ольга чувствует, что руководит неплохим детским садом. О чем и мечтала в юности.

Из глубины сибирских руд
 

https://www.gazeta.ru/comments/colum...10854554.shtml
27.08.2017, 09:05
О судьбах женщин современной России
https://img.gazeta.ru/files3/28/1085...x230-27860.jpg
Дарья Герасимова. «Мать и дочь» (холст, масло, 50х70 см) / akasi.livejournal.com

Людмила родилась в леспромхозе Ново-Павловка рядом с городом Петров-Забайкальский. Все мы знаем про декабристов – вот прямо там, где когда-то был дом Волконских, где они много деток схоронили, она и родилась.

Отец был бульдозеристом, а мать — медсестрой, окончила Балейское медучилище в Нерчинском районе. Знакомо название Балейзолото? Во глубине сибирских руд… Оттуда и глаза раскосые.

Прадед – конокрад, сосланный с Дона в Забайкалье, женился на бурятке. То ли по любви, то ли позарился на табуны лошадей, которыми владел ее род.

Все обычно – детский сад, школа. Поступать в училище культуры на библиотечный факультет поехала в Читу. Но в большом городе ужасно испугалась и даже не попробовала сдать экзамены. Сразу пошла наниматься на овчинно-меховую фабрику. Оттрубила два года и только тогда поступила на платные курсы бухгалтеров.

Работать поехала в родной леспромхоз. Там познакомилась со своим Вовой, будущим мужем, который по распределению после Костромского технологического института приехал аж в Читинскую область. Любовь-морковь, свадьба зимой при минус 45. Дочка родилась. Назвали Олей. Скоро, практически одновременно, умерли родители Людмилы. Муж засобирался на свою родину, в Кострому.

Кострома показалась совсем тихой и провинциальной. Хотя вроде Петров-Забайкальский тоже не столица.

Но в Сибири и размах, и солнце, и сибиряки – люди более открытые, щедрые на любовь и радость.

Пошла работать на судоверфь. А Вова – деревообработчик, ему — на мебельную фабрику.

Родилась вторая дочка. Иришка. Дочки оказались совершенно разные по характеру. Старшая – сорвиголова, убежит куда-нибудь, ищи ее по поселку, где хочешь. А младшая – спокойная, вдумчивая, много читала и с самого раннего детства прекрасно рисовала. Одновременно со школой пошла в художественное училище, а потом в педуниверситет на художественно-графический факультет. Была очень болезненная, даже институт выбирали по территориальному признаку – чтобы короче была поездка на автобусе.

А потом зимой, уже став студенткой, Иришка стала жаловаться матери, что когда развешивает картины, стоя на стремянке, очень кружится голова. Потом начали дрожать руки, при ходьбе дочку качало, как былинку на ветру. Начались врачи, больницы, знакомство с российской медициной. Поехали в Ярославль делать МРТ. Диагноз – рассеянный склероз. Сначала Людмила не поняла, что ожидает ее дочь. Понял отец. Понял главное – что это навсегда. И тогда Людмила стала делать все, чтобы ее ребёнок стал тем, кем хотел стать в жизни. Художником. Несмотря на болезнь.

Людмила все время говорит «мы». Мы сдали сессию, мы перевелись на заочное, мы оформили инвалидность.

Это «мы» звучит и у жен, но особенно у матерей. Все время «мы». Детей это зачастую бесит. Матери растворяются в своих больных детях. Но дети-то все равно хотят жить свою отдельную от матери жизнь.

«Они» закончили институт. Дочь стала художником. А где работать? Куда продавать картины? Мать пошла искать. Первым делом «окучила» все местные мебельные салоны. В одном повезло – не только взяли работы дочери, но и познакомили с нужными людьми.

Видно, она действительно талант – ее дочь. Про талант уже не скажешь «мы». Но у таланта должны быть ноги. И эти ноги – Людмила. Она возит картины в столицу на выставки, она сидит на стенде, она ведет переговоры. Она пробивает стены. И только на последнем этапе, когда нужна улыбка и фотография девушки в инвалидном кресле, Людмила исчезает. Не ее надо фотографировать. Что дальше? Людмила не боится будущего. «Господь управит», — говорит она своим окающим, костромским говором. Откуда он у сибирячки? От жизни.