Словом, как писал римский историк Евтропий, автор «Краткого свода римской истории», «если правление Галлиена было для государства несчастливым, губительным и бесполезным», то Постум буквально спас государство, поскольку «правил так, что почти все утраченные провинции благодаря своей великой храбрости и благоразумию вернул обратно». (1)
Галло-Римской империи выпал недолгий век. Уже в 268 году войска, расквартированные в Могунциаке, подняли мятеж против Постума. Тот молниеносно взял город и казнил заговорщиков, но тут взбунтовались уже варвары-наемники, возмущенные отказом императора отдать им имущество горожан Могунциака – по праву победителя. Так Постум сполна разделил не только титул, но и саму судьбу римских цезарей. После этого независимая Галлия не продержалась и пяти лет – причем, ее последний правитель Тетрик буквально продал страну императору Аврелиану. Как писал Евтропий, предатель «сам передал ему свое войско, не в силах более переносить постоянные солдатские бунты. Более того, в тайных посланиях Аврелиану он так его просил, приводя среди прочего стих из Вергилия: «Избавь меня от этих напастей, непобедимый!» (1)
Тем не менее, вторично присоединить Галлию к империи удалось далеко не сразу - так, через несколько лет по стране прокатилось восстание багаудов (bagaudes - кельтское слово, которое значит «возмущенные»). Причину бунта исчерпывающе объяснил Аммиан Марцеллин: непомерные поборы и налоги, которые на галльских крестьян, как на побежденного неприятеля, взвалили римские власти. «Сумма поземельной подати не только перекрывает необходимые расходы на содержание армии, но и превышает их размеры, - писал историк. - Следует радоваться тому, что провинциалы, разоряемые со всех сторон, платят положенные подати, не поднимая вопрос о надбавках, которых нельзя было бы вырвать у бедных людей никакими казнями…» (6)
Мятеж был потоплен в крови (впрочем, ненадолго - движение багаудов еще 150 лет будет полыхать в разных районах Европы). Сведений об этой войне осталось немного, разве что историк Евтропий записал: «Для подавления этого восстания был послан Цезарь Максимиан Геркулий, который после нескольких сражений умиротворил Галлию Также он разгромил франков и аламанов, взял в плен их вождей и, устроив великолепное гладиаторское зрелище, отдал их на растерзание диким зверям.» (1) Вероятно, «вожди аламанов» были простыми деревенскими старейшинами, захваченными солдатами врасплох на своих полях и огородах.
После подавления мятежа римские власти установили в Галлии настоящий террор. Любой намек на вольнодумство пресекался тут же самым жестким образом - что б и другим неповадно было. К примеру, Аммиан Марцеллин так описал одно из тягчайших преступлений против императора: «Случилось в Аквитании событие, наделавшее много шума. Какой-то негодяй был приглашен на богатый и роскошный пир, который нередко дается в тех местах. Там он увидел два покрывала на обеденных ложах с такими широкими пурпурными полосами, что при искусной драпировке они казались пурпурной тканью, такими же скатертями был покрыт и стол. Оттянув снизу обеими руками переднюю часть своего плаща, он драпировался так, что оказался словно облаченным в императорское одеяния. Этот случай погубил богатое состояние». (6) То есть, на смертную казнь отправили не только самого наглеца, посмевшего представить себя императором в скатерти, но и хозяев самой скатерти.
Понятно, что после этого большинство жители провинций сами мечтали о том, что б эта треклятая империя с ее драконовскими законами и судьями-карателями поскорее бы провалилась сквозь землю. Священник Сильвиан Марсельский писал: «И мы еще удивляемся, отчего мы не можем победить варваров, когда римляне скорее хотят жить с ними чем с нами . Римляне сами себе были врагами худшими, нежели внешние враги, и не столько варвары их разгромили, сколько сами они себя уничтожили.» (16)
* * *
О масштабах сотрудничества жителей Галлии и вождей племенных союзов франков и аламанов говорит хотя бы тот факт, что когда в 277 году следующий «солдатский император» Марк Аврелий Проб попытался было навести порядок на границах и вытеснить варваров за Рейн, он обнаружил, что уже свыше 70 городов на римском берегу занято переселенцами из германских лесов. Такие цифры сообщает нам историк Флавий Вописк Сиракузянин: «Он (император Проб) дал столько битв и с таким успехом, что отобрал у варваров семьдесят знаменитейших городов, а затем и всю добычу, которая не только обогатила их, но и воодушевляла к славе. Напротив римских городов он устроил на варварской земле лагери и поместил там воинов... Император решительно запретил германцам пользоваться мечами; если бы пришлось от кого-нибудь обороняться, то они должны были ожидать защиты от римлян. Но оказалось, что этого нельзя осуществить, если не продвинуть дальше римскую границу и не сделать всю Германию римской провинцией…» (17)
Возможно, столь неожиданный разгром непокорных германцев объясняется технологической революцией в военном деле – теперь основу римской армии составляли не традиционные пехотные легионы, а ударные корпуса тяжелой кавалерии, против которых германцы были бессильны. Еще одно новшество: война с германцами была поставлена на коммерческую основу. Проб платил своим солдатам по золотому аурею за каждую голову - мужчины, женщины или ребенка.
Но все его планы насчет основания провинции в Германии закончились пшиком. Через несколько лет император Проб был убит взбунтовавшимися солдатами, а после его смерти никто уже и не помышлял о покорении далеких лесов за Рейном. Построенные крепости были разрушены, а группы аламанов, франков и бургундов вновь свободно переходили границу и захватывали пустовавшие земли. Яркое представление о характере этой вялотекущей экспансии дает римский историк Аммиан Марцеллин, сам много лет служивший солдатом в Галлии: «Варвары внезапно напали на древнюю крепость Августодун, укрепления которой, весьма впечатляющие по своим размерам, пришли к этому времени в ветхость. При этом сообщалось, что находившийся там гарнизон проявил полную бездеятельность…» (6)
Спрашивается, а зачем солдатам сопротивляться, если в массе своей нападающие были их соплеменниками?
* * *
[готы.jpg]
Так обстояли дела на западе Германии. А вот на ее юго-восточной окраине тем временем воплотилось в жизнь то самое пророчество консулярия Тацита, опасавшегося союза венетов и кочевых сарматских племен из южно-украинских степей. Но теперь к этому мощному племенному объединению примкнули и все прочие народы юго-восточной Европы – и, прежде всего, многочисленные даки, бежавшие на восток от римского нашествия. Именно они и дали название всему союзу - римляне называли даков «гетами», а новые варвары в античных документах получил название «готов». Как писал Исидор Севильский, «на нашем языке их имя (готов) истолковывается «покрытые», и этим указывается храбрость. И в самом деле, ни одно племя на земле не доставило Римской империи стольких хлопот, как они». (18)
Позже к этой федерации племен присоединились и кочевники-аланы, теснившие сарматов, и многие племена мигрантов, вышедшие из Скандинавии – например, племя вандалов (или «виндильос»). Возможно, этот народ был близок к венетам, но спорить на этот счет абсолютно бессмысленно. Как писал византийский хронист Прокопий Кесарийский, «Все эти народы отличаются друг от друга только именами, но во всем же остальном они сходны. Все они белы телом, имеют русые волосы, рослые и хороши на вид у них одни и те же законы, и исповедуют они одну и ту же веру… И, как мне кажется, в древности они были одного племени, но впоследствии стали называться по-разному: по именам тех, кто были их вождями». (19)
Но, прежде чем писать о героических походах готов, нам необходимо разъяснить одну весьма существенную деталь. В традиционной историографии славянского этноса готы занимают совершенно особое место – считается, что именно в списке покоренных готами народов племена с названием «славяне» и были впервые упомянуты на скрижалях истории. Из-за этого готов называют то «первыми учителями славян», то «первыми господами», а некоторые историки даже уверены, что благодаря готам в некоторых западных языках появилось слово «slave», обозначающее невольника или раба (в немецком языке раб называется «sklave», на французском – «esclave», а на испанском «esclavo».) На основе этого фонетического совпадения некоторые нацистские идеологи начала прошлого века даже сформировали гипотезу о рабском менталитете славян, заложенном чуть ли не на генетическом уровне. Что ж, может быть, готы и на самом деле виноваты в том, что самоназвание славянских народов для западного обывателя ассоциируется с рабством, но вот на тему кто и кого учил, еще можно поспорить.
Начнем с того, что вся нынешняя общепринятая история готов базируется лишь на одном единственном трактате – на сочинении «Getica - De origine actibusque getarum» («О происхождении и деяниях гетов»), написанном в VI веке от Р.Х. Кротонским епископом Иорданом Готским. Но в том-то и дел, что к фактам, изложенным в этом опусе, следует подходить весьма осторожно. И, прежде всего, потому, что Иордан был вовсе не историком или ученым. Нет, он был просто компилятором - то есть, его сочинение является лишь вольным и довольно кратким пересказом не дошедшего до нашего времени фундаментального 12-томного труда «Libri de XII de rebus gestis Gothorum», автором которого был римский политик начала VI века Магнус Аврелий Кассидор. Об этом Иордан признается читателю в самом первом абзаце: «Хотя я и не припоминаю самых слов этих книг, однако я уверен, что целиком удержал в памяти и их замысел, и (описанные) события. Кроме того, я добавил к ним кое-что соответственное из некоторых историй как греческих, так и латинских, перемежая и начало, и конец, и многое в середине собственным своим рассказом...» (20)
Также заметим, что и сам Иордан по своему происхождению был вестготом, так что у него могло возникнуть вполне понятное желание несколько приукрасить дела своих предков.
А вот Кассиодор о готах знал не понаслышке - практически всю жизнь он провел при дворе короля Теодориха Великого, основателя Остготского королевства в Италии. Причем, Кассиодор не просто служил Теодориху, а занимал должности консула, префекта претория и Магистра всех служб - то есть, по сути, был премьер-министром правительства при короле, его правой рукой.
Между прочим, на должности магистра Кассиодор был преемником известного римского государственного деятеля и выдающегося ученого-энциклопедиста Боэция из древнего сенаторского рода Анциев, чья «слава со времен Диоклетиана не уступал блеску императорского достоинства». Что ж, возможно, так оно когда-то и было, но вот только после завоевания остготами Италии все римские аристократы были вынуждены подчиняться новым господам. Впрочем, первое время римляне сами ратовали за упрочение союза готов и римлян – черт с ним, с достоинством, тут лишь бы жизнь спасти. Боэций же был для Теодориха живым воплощением преемственности римских имперских традиций - все-таки, приятно, когда тебе служит не какой-нибудь трус или карьерист, а известнейший на весь античный мир поэт, философ, ученый и автор учебников по всем основным предметам тогдашнего среднего образования: грамматике, логике, риторике, арифметике, геометрии, музыке. Но, увы, благородный Боэций, в силу аристократического воспитания не отличавшийся обходительной гибкостью и самоуничижительной льстивостью, совершенно не вписался в политические интриги при дворе Теодориха. В 524 году от Р.Х. – то есть, через год-полтора после своего назначения – он был казнен по личному указу короля как государственный изменник за оскорбление королевского величества, за тайный сговор с властями Византии, которые, дескать, хотели восстановить в Италии римские порядки. Ожидая казнь в тюрьме, Боэций нашел в себе мужество и силы написать лучшую свою книгу «Утешение философией», в которой он так объяснил причину ссоры с королем: «Ты спрашиваешь, за какую вину я осужден? Меня обвинили в том, что я хотел спасти сенат. Но я желал и никогда не откажусь желать здоровья сенату. Повинюсь ли? Но это будет означать отказ от борьбы с клеветником. Могу ли я назвать преступлением желание спасти сенат?.. Нужно ли еще говорить о подложных письмах, на основании которых я был обвинен в том, что надеялся на восстановление римской свободы?» (21)
Вместе с Боэцием казнили и его тестя Симмаха, и множество других знатных сенаторов – владыка готов хотел преподать римской аристократии наглядный урок на будущее.
Что ж, Кассиодор хорошо усвоил все ошибки своего предшественника и никогда не давал повода заподозрить себя в антиготских настроениях. Поэтому, думаю, с учетом всех обстоятельств, вряд ли его трактат «Libri de XII de rebus gestis Gothorum» можно назвать сколько-нибудь объективной научной работой. Скорее всего, это было хвалебное описание подвигов самого Теодориха и его предков из царской династии Амалов. Но, согласитесь, история правящей династии отнюдь не тождественна истории народа – как, скажем, история династии Романовых не может заменить собой многовековой истории России. Да и свои фолианты Кассиодор писал лишь с одной сугубо пропагандистской целью - дабы показать римлянам выдающуюся генеалогию их новых правителей, по сравнению с которыми все римские августы и цезари были едва ли не безродными выскочками. И уж, конечно, на этом основании, по мысли Кассиодора, готские короли имели куда больше прав на власть над миром: нежели сами римские сенаторы. «Среди всех варваров готы всегда были едва ли не самыми образованными, чуть ли не равными грекам, - пересказывал Иордан слова Кассиодора. - И едва ли сама достойная восхищения древность может похвалиться, что были у нее подобные герои...» (20)
Итак, как рассказывал Кассиодор, предки готских королей в незапамятные времена вышли «с острова Скандзы, как бы из мастерской, (изготовляющей) племена». Вел их король Бериг, который, покорив народ ульмеругов (т.е. «ругиев из страны вязов») основал первые поселения готов в устье реки Вислы. Потомок Берига король Филимер «в поисках удобнейших областей и подходящих мест для поселения пришел в земли Скифии, которые на их языке назывались Ойум...»
В Скифии они покорили все местные народы, основали великое царство Дакию, а после римского завоевания они снова ушли в степи Скифии и завоевали все причерноморские степи. «Первое расселение готов было в Скифской земле, около Мэотийского болота; второе - в Мизии, Фракии и Дакии, третье на Понтийском море. В третьей области на Понтийском море, став уже более человечными и более просвещенными, они разделились между двумя родами своего племени: везеготы служили роду Балтов, остроготы - преславным Амалам. Одержав повсеместно большую победу, они провозгласили представителей своей знати, благодаря фортуне которых они будто бы и оказались победителями, - не простыми людьми, но полубогами… Племя это без страха держало огромные пространства земель и столько морских заливов, столько течений рек! Под его десницей нередко лежал (распростертый) вандал, принуждаем был к дани маркоман, обращены были в рабство вожди квадов...» (20)
Еще более велеречивый гимн готской славе оставил Севильский архиепископ Исидор, написавший в самом начале VII века «Историю королей готов, вандалов и свевов». Исидор был не просто священником, но духовником короля Рекареда, вдохновившим своего духовного сына на создание Толедского королевства вестготов.
«Кто способен описать великую силу народа Готов? - вопрошал Исидор. - Все народы Европы боялись их. Альпийские преграды расступились перед ними. Они вели такие великие войны и имели такую громкую славу, что сам Рим, покоритель народов, надел на себя ярмо и уступил Готам победу: господин всех народов прислуживал им как служанка...» (18)
Что ж, этот эпический гимн во славу рода Амалов пережил не только самих готских владык, но и всех готов вместе взятых. Единственное, что осталось от этого народа – это название «готический стиль», который, впрочем, к самим вестготам не имеет никакого назначения. Это была маленькая месть итальянцев готам за их высокомерие. Будучи поклонниками романского стиля в архитектуре, итальянцы называли «готическими» - то есть, варварскими – все тесные и мрачные постройки своих северных соседей франков, а позже это определение стало обозначать целый архитектурный стиль средневековья.
Прижизненный портрет Теодориха Великого.
* * *
Однако, и этой «официальной» версии истории племенного союза готов есть и немало критиков. Например, известный австрийский историк профессор Хервиг Вольфрам, директор национального Института исторических исследований Австрии и основатель проекта Monumenta Germaniae Historica. Проанализировав донесения римских легионов с Дунайской границы, профессор Вольфрам пришел к выводу, что поначалу ведущая роль в племенном союзе готов принадлежала вовсе не мифическим переселенцам из Скандинавии, а народу карпов - коренным жителям Карпатских гор из фракийской группы народов (собственно, в честь карпов эти горы и получили свое название). «Союзники готов, карпы, еще в 238 году чувствовали свое превосходство над ними, - пишет Хервиг Вольфрам. - За отвод войск и освобождение пленных римские власти были готовы отпускать (если не возобновлять) готам оговоренные ежегодные субсидии. А вот карпы должны были уйти ни с чем. В ответ на это они угрожали: «Мы сильнее, чем готы». Эта самооценка разочарованных, похоже, была не пустым хвастовством, а отражала реальное, хотя уже и меняющееся соотношение сил. Очевидно, прошло некоторое время, прежде чем готы стали задавать тон в рамках дако-сарматской общности и превзошли своих наставников-карпов…» (22)
Иными словами, если в истории готской федерации племен и были какие-то переселенцы с Балтики, то в могущественных готов они превратились только после того, как были ассимилированы степными кочевниками - сарматами и фракийцами, то есть, сами стали «скифами», как их всех скопом именовали греческие источники.
Огромную роль в формировании «готского» союза сыграли и венеты, о чем писал и сам Иордан Готский. «Германарих двинул войско против венетов, которые, хотя и были достойны презрения из-за (слабости их) оружия, были, однако, могущественны благодаря своей многочисленности и пробовали сначала сопротивляться. Но ничего не стоит великое число негодных для войны, особенно в том случае, когда и бог попускает, и множество вооруженных подступает. Эти венеты, как мы уже рассказывали (…),происходят от одного корня и ныне известны под тремя именами: венетов, антов, склавенов. Хотя теперь, по грехам нашим, они свирепствуют повсеместно, но тогда все они подчинились власти Германариха». (20)
И пусть вас не смущает, что венеты здесь выведены не в самом лучшем образе – ведь сама стилистика этого хвалебного гимна роду Амалов требовала, что бы все народы, преклонив колени, молили своих повелителей о пощаде. Между прочим, куда с большим презрением Иордан отзывается о гепидах – дескать, «ленивое неповоротливое племя, отличавшееся медлительным умом» и «возомнившее о себе в горделивой надменности», а ведь гепиды были ближайшими родственниками династии Амалов! Лучше обратим внимание на другие слова Иордана. посвященные венетам: «могущественны благодаря своей многочисленности».
О союзнических отношениях венетов и готов говорит и тот факт, что знать из рода Амалов стала перенимать типично «славянские» имена – с окончанием на «мер» или «мир». Так, из трактата Иордана нам известно, что, по меньшей мере, четыре великих короля носили такие «славянские» имена – Тиудемер, Валамир, Видемир и его сын Видимир. Причем, это были весьма славные короли – тот же Тиудимер ходил в завоевательные походы по всей Италии. Между тем, из истории нам известно, что победитель никогда не перенимал имена у побежденного народа – как, например, русские казаки никогда не принимали якутских имен, а английские колонизаторы не называли своих детей африканскими или индейскими именами. Зато имел место обратный процесс, когда сыновья вождей из племени сиу или банту становились Джорджами и Джонами, а оленеводы – Юриями и Василиями. Так что, тот факт, что сами короли готов дали своим сыновьям чужие имена, говорит о том, что наши пращуры играли в готском союзе далеко не последнюю роль. Впрочем, «венетские» формы имен перенимали не только готы, но и другие европейские народы – так, к примеру, в «Истории франков» епископа Григория Турского упоминаются Маркомир, Маркомер, Рихимер и его сын Теодомер – великие короли франков из династии Меровингов. У бургундов встречались имена Ингомер и Хлодомер. (23)
У готов и венетов были не только общие имена, но и общие слова – прежде всего, обозначение оружия. Из перевода Библии готского архиепископа Вульфилы нам известно несколько сотен готских слов, которых вполне хватило на небольшой словарик. И вот, свои стальные доспехи готские всадники называли «brnnjo», в котором русское ухо без труда узнает знакомую «броню». Меч у готов назывался «meki» - практически как русский «меч», а шлем – «hilms» (что, по сути, является одним и тем же словом, учитывая законы перехода согласных с течением времени). Еще характерный пример - готское «hlaiba» или «hleib» означало наш русский «хлеб», а «hlaiw» - помещение для скота, «хлев». (24.)
Стоит заметить, что в традиционной науке считается, что это как раз славяне заимствовали эти слова у готов. Основывается эта гипотеза исключительно на постулате о первородной цивилизованности германцев-готов – дескать, ну, всем же ясно, что эти славянские дикари только и могли, что брать с них пример! Однако, если предположить, что славяне действительно заимствовали эти слова у готов, то можно ожидать, что такие же слова будут присутствовать и в шведском языке – ближайшем родственнике готского. Но на поверку выяснится, что в шведском и близко нет похожих по звучанию слов. К примеру, хлеб шведы называют словом «brod», доспехи – «pansar» или «rustning», а меч – «svard». Нет похожих слов и в голландском языке, также претендующем на родственную связь с готским. Так кто же у кого заимствовал?
Наконец, именно ведущая роль венетов и объясняет то волшебное превращение готов, когда эти степные кочевники-скотоводы, привыкшие даже спать в седле, вдруг в одночасье стали прекрасными мореходами, покорившими едва ли не все Средиземное море.
* * *
Карта морских походов готов.
На страницы римских хроник племенной союз готов впервые попал лишь в 238 году от Р.Х., когда в результате небольшой стычки с римлянами они вместе с карпами выбили у империи ежегодные денежные субсидии – в обмен на обещание ежегодно поставлять три тысячи рекрутов в римские войска. Уже через пять лет эти солдаты – «федераты» участвовали в походе против персов, который организовал император Гордиан III. Правда, тогда готы не произвели на римлян должного впечатления. «Эти длинные парни - бесполезны и смешны; при более близком знакомстве страх перед ними пропадает, – писали римляне, посмеиваясь, что «достаточно галатских работорговцев, чтобы держать их в узде». (22)
Вероятно, презрительное отношение к готам и стало причиной того, что уже через шесть лет новый император Филипп Араб приостановил ежегодные платежи готам (все равно ведь от этих «бойцов» нет никакого толка!) и разорвал мирный договор, поручив полководцу Децию Траяну отогнать этих никчемных варваров от границы. Но Деций решил переиграть по-своему – заручившись поддержкой армии, он отправился в поход на Рим, что бы самому стать императором.
Правивший в то время готский король Книва воспринял отказ от ежегодных выплат как личное оскорбление, и весной 250 года готы отправились в поход против империи. Удар шел по трем направлениям сразу – одна группа отправились грабить города в долине реки Алюты (левый приток Дуная), другая осадила Филиппополь (ныне - Пловдив в Болгарии), где находилась резиденция наместника провинции Фракия. Жители города сами открыли ворота неприятелю, надеясь на милость победителей. Но варвары не выполнили соглашения – масса горожан была перебита, женщины и дети уведены в плен, в том числе – и много знатных лиц сенаторского сословия.
А вот сам Книва пошел громить провинцию Нижняя Мёзия. Навстречу ему бросился Деций Траян, уже ставший к тому времени императором. Но готы не приняли сражения - разграбив город, Книва успел скрыться в ущельях Балканских гор. Когда Деций бросился было в погоню, он внезапно развернулся и напал на римлян в самом узком ущелье. Войска Траяна были наголову разбиты, а сам император лишь чудом успел скрыться с поля брани.
Второе решающее сражение произошло уже летом следующего года, когда римская армия и готы сошлись в битве у города Абритта (ныне – Разград на северо-востоке Болгарии). И здесь Фортуна окончательно отвернулась от римлян – по преданию, в первые же минуты боя стрелой в лицо был убит сын императора по имени Геррений. Легионы дрогнули, а тут еще в тыл войскам из засады ударила кавалерия варваров. И битва превратилась в настоящее избиение. (15)
«Все поле битвы покрылось телами убитых; среди них лежали полуживые, тщетно цеплявшиеся за надежду сохранить жизнь, – писал римский историк Аммиан Марцеллин. - Когда же… в этой страшной тесноте нельзя было очистить места для отступления, и давка отнимала всякую возможность уйти, наши в отчаянии взялись снова за мечи и стали рубить врага, и взаимные удары секир пробивали шлемы и панцири. Можно было видеть, как варвар в своей озлобленной свирепости с искаженным лицом, с подрезанными подколенными жилами, отрубленной правой рукой или разорванным боком, грозно вращал своими свирепыми глазами уже на самом пороге смерти; сцепившиеся враги вместе валились на землю, и равнина сплошь покрылась распростертыми на земле телами убитых. Стоны умирающих и смертельно раненых раздавались повсюду, вызывая ужас… А готская конница между тем… как молния появилась с крутых гор и пронеслась в стремительной атаке, сметая все на своем пути… Варвары сокрушали всякое сопротивление и не давали пощады сдававшимся.» (6)
В бою погиб и сам Деций Траян. Впервые во всей истории Рима император – практически живой бог! - позорно погиб от руки варварских солдат, и эта смерть вызвала огромный резонанс во всем античном мире.
Преемник Деция – император Требониан Галл - поспешил закончить эту ненужную и невыгодную для империи войну. Он не только возобновил ежегодные выплаты, но даже согласился оставить в руках готов всю добычу и огромное число пленников – римских граждан. Интересно, что столь позорный мирный договор не помешал сыну императора Волусиану, правившего вместе с отцом, получить почетный титул «победителя венетов» - «Venedico Volusiano Augusto». Поскольку в истории не осталось ни малейших следов ратных подвигов Волусиана, то, можно предположить, что сенаторы просто поощрили императора авансом – за его стремление покорить всех варваров от Черного до Балтийского морей. Тем не менее, этот титул ясно говорит нам, кого римляне считали главными среди своих врагов.
Затишье на границах продолжалось лишь три года – до 253 года от Р.Х. - до тех пор, пока наместник Марк Эмилий Эмилиан («воинственный и безрассудный мавр» по определению историка Аврелиана Виктора) не решил забрать все «готские» деньги себе. Разумеется, в ответ на это готы объявили войну, но на этот раз Эмилиан без особых проблем отбросил варваров за Дунай.
Странным образом, но эта победа в конечном итоге принесла римлянам куда больше бед, чем поражение. По традиции, солдаты объявили Эмилиана своим императором, и тот отправился в Италию добывать себе трон, взяв с собой с все боеспособные войска с восточной границы. (Поход, впрочем, закончился неудачей, и через несколько месяцев разочарованные солдаты зарезали Эмилиана и избрали себе другого императора, что было, в принципе, обыденным событием для «эпохи солдатских императоров») Понятно: что озлобленные готы, воспользовавшись ослаблением охраны границ, тут же возобновили войну. Но на этот раз они обрушились на побережье Черного моря, где доживали свои последние дни наследники некогда великих культур – Скифское и Боспорское царства, вассалы Рима. Жителей Неаполя Скифского (близ Симферополя), казавшегося неприступным монолитом среди всеобщего упадка, не спасли ни крепостные стены высотой до 30 метров, ни отвесные кручи, прикрывавшие город со стороны моря. После недолгого штурма Неаполь был предан огню, а горожане безжалостно перебиты – археологи при раскопках города обнаружили множество ям, куда сваливали тела умерших после «контрольного» удара боевым топором по затылку.
[готский вождь.jpg]
Следующий удар был нанесен по богатым городам Греции и Азии, куда готские отряды переправились по морю – благо, в Крыму они захватили весь боспорский флот. Византийский историк V века Зосим писал: «Готы попытались даже переправиться в Азию и легко устроили это при посредстве жителей Боспора, скорее из страха, чем из расположения давших им суда и показавших путь при переправе. Пока у них (боспорцев) были цари, получавшие власть по праву наследства от отца к сыну, то вследствие дружбы с римлянами, правильно организованных торговых сношений и ежегодно посылаемых им императором даров они постоянно удерживали скифов (т.е. готов и вообще всех северян – Авт.), желавших переправиться в Азию. Когда же по исчезновению царского рода во главе стали недостойные и потерянные люди, то, боясь за себя, они предоставили скифам проход через Боспор в Азию, переправив их на собственных судах… » (25)
В огне пожарищ сгинули торговые города Каппадокии и Вифинии, в Эфесе был разграблен и сожжен древнейший храм Дианы, построенный, по преданию, еще во времена владычества амазонок. Страшному разгрому подвергся и некогда великолепный торговый город Трапезунд. «Варвары овладели бесчисленным множеством сокровищ и пленных; ибо почти все окрестные жители собрались в этот город, как в безопасное убежище, - писал Зосим. - Истребив храмы и жилища и вообще все, что служило к украшению или увеличению города, а затем опустошив и всю его область, варвары возвратились на родину с огромным количеством кораблей..» (25)
Весной 268 года случилось еще одно нашествие невиданных прежде масштабов – как писал историк Требеллий Поллион, «варвары имели две тысячи судов, то есть двойное число сравнительно с тем, с каким также некогда вся Греция и вся Фессалия пытались завоевать города Азии. Но то - выдумка поэтического стиля, а это относится к истинной истории.» (26)
Уже через несколько недель вся Греция подверглась тотальному разграблению, готские пираты хозяйничали в Афинах, Коринфе, Спарте и Олимпии. Впрочем, «хозяйничали» это не совсем верное слово. Более верное представление о характере той войны дает письмо Григория Тавматурга, епископа Неокесарии, в котором святой отец с гневом обрушился на христиан, помогавших готам. Оказывается, многие бедные крестьяне не только показывали пришлым варварам дома самых зажиточных горожан, но и сами устраивали грабежи своих соседей якобы от имени готов. Дескать, война все спишет.
В том же 268 году активизировались и военные действия на суше – на границы империи обрушалась огромная армия готов и их союзников, которая насчитывала 320 тысяч человек. «Триста двадцать тысяч вооруженных! - восклицал Поллион - У какого Ксеркса было их столько? В какой сказке выдумано это число? Какой поэт сочинил его? Было триста двадцать тысяч вооруженных! Прибавь к этому рабов, прибавь домочадцев, прибавь обоз, прибавь то, что реки были выпиты, леса уничтожены, что сама земля, наконец, страдала, приняв на себя такую массу варваров!» (26 )
Казалось, в этой армии собрался весь варварский мир, чтобы сокрушить ненавистную им империю – Требеллий Поллион скрупулезно перечислил всех участников этой варварской коалиции: «певки, грутунги, австроготы, тервинги, визы, гипеды, а также кельты и эрулы». На сей раз венеты в этом списке не были упомянуты, но, возможно, они в это время воевали на море?
Тем не менее, военную машину Римской империи было еще рано списывать со счетов. Император Клавдий II, собрав в кулак отборные части, нанес готам сокрушительное поражение в битве у города Наисс недалеко от побережья Адриатики. Некогда неисчислимая варварская армия тут же распалась на мелкие отряды, которые бежали в Македонию, где они надеялись пережить зиму. Варваров поодиночке вылавливали и вешали вдоль дорог. «Сражались в Мезии, было много битв у Марцианополя, - писал о менее заметных битвах той войны Поллион. - Кроме того, бились у Византии… Бились и у Фессалоники, которая в отсутствие Клавдия была осаждена варварам. Бились в разных областях, и везде под верховным командованием Клавдия над готами были одержаны победы... Реки покрыты их щитами, все берега завалены их палашами и короткими копьями. Не видно полей, скрытых под их костями, нет проезжего пути, покинут огромный обоз. Мы захватили в плен такое количество женщин, что каждый воин-победитель может взять себе по две и три женщины... Римские провинции были наводнены рабами-варварами и скифскими земледельцами. Гот стал поселенцем пограничной линии с варварами. Не было ни одной области, которая не имела бы раба-гота, попавшего в рабство после этого триумфа. Какое множество варварских быков увидели наши предки! Какое множество овец! Какое множество кельтских кобылиц, прославляемых молвой! Все это надо целиком отнести к славе Клавдия.» (26)
Немногим лучше обстояли дела у тех готов, кто действовал в Эгейском море – хотя экипажи кораблей и понесли значительный урон от боев, голода и эпидемии чумы, все-таки многие из них возвратились на родину с богатой добычей.
В знак своего триумфа император Клавдий II получил от сената победный титул «Готский» - «Gothicns» и золотую статую перед храмом Юпитера на Капитолии.
Но спокойствие продолжалось недолго. Уже зимой 271 года Клавдий II умер от эпидемии неизвестной болезни, и готы снова обрушились на римские земли. Вел из король «Каннаб или Каннабауд» - то есть, «Конопляный король», если перевести на русский это имя, приведенное в хронике историка Флавия Вописка Сиракузянина. Война закончилась для Рима не совсем удачно – была полностью потеряна провинция Дакия. Впрочем, это не стало значимым событием для большинства римлян - как свидетельствуют археологические находки, большинство состоятельных граждан и колонистов покинуло эти края еще в середине III века. На протяжении столетия все больше и больше мигрантов наводняло Дакию, и римляне не способны были справиться с этим ползучим переворотом – ни силой оружия, ни с помощью дипломатических мер. Ситуацию усугубило и то, что именно в Дакию император Клавдий II переселил огромное количество рабов-готов, а в результате плотность варварского населения в этой провинции стала больше, чем где бы то ни было. Так что, поход короля Каннаба лишь юридически закрепил давно состоявшееся отпадения Дакии.
Правивший тогда император Аврелиан – тот самый, что присоединил Галлию обратно к империи – пошел на уступки варварам и сделал вид, что такой провинции вообще никогда не существовало. Как писал Флавий Вописк Сиракузянин, император «видя, что Иллирик опустошен и Мезия разорена, покинул созданную Траяном задунайскую провинцию Дакию, уведя оттуда войско и провинциалов, так как потерял надежду удержать ее; уведенных оттуда людей он поселил в Мезии и назвал своей Дакией область, которая сейчас разделяет две Мезии». (17)
После этого император преспокойно устроил себе военный триумф, на котором он въехал в Рим на роскошной колеснице готского короля, запряженной четверкой оленей, а впереди колесницы гнали десять женщин, которые изображали «пленных амазонок».
Так или иначе, но именно с этого момента интенсивность готских войн быстро пошла на спад. Историк Аммиан Марцеллин писал: «Разбитые Аврелианом, они (готы) многие столетия хранили спокойствие». (6)
* * *
Но это спокойствие наблюдалось лишь с римской стороны границы. А вот на землях, завоеванных готским союзом, война и не думала утихать – варвары, как это часто бывает с победителями, занялись внутренними распрями, ведь добычи никогда не хватает на всех поровну. Так, именно в то время произошла война с гепидами. Затем, примерно в 330 году от Р.Х., настал черед венетов и вандалов. Король вандалов Визимар был убит, а выжившие вандалы бежали на запад, в Римскую империю. Император Константин радушно принял беженцев и выделили им под расселение земли в провинция Паннония с условием, что они обзаведутся крестьянскими хозяйствами и будут поставлять рекрутов в армию. И, конечно, научатся быть похожими на римлян.
Даже сами готы не смогли удержать единства. К концу III века готская федерация племен распалась на две части. В бывшей римской провинции Дакии обитали западные готы, или просто вестготы (или везиготы), которых еще называли тервинги. К востоку от них, за рекой Днестр, располагались остготы - восточные готы, или остроготы (гревтунги). Последние, как считается, сумели превратить свою державу в подобие империи, объединив вокруг царского двора Амалов все народы, обитавшие от Балтийского до Черного морей.
[Building_ships.jpg]
Библиография
1- Флавий Евтропий «Римские историки», Изд-во РОССПЭН, М., 1997.
2 - Кассий Дион Коккейан. Римская история. Книги LXIV-LXXX. Перевод с древнегреч. А. В. Махлаюка, К. В. Маркова, Н. Ю. Сивкиной, С. К. Сизова, В. М. Строгецкого под ред. А. В. Махлаюка. Филологический факультет СПбГУ. Изд-во «Нестор-История», СПб, 2011.
3 - Капитолин Юлий. Текст приведен по изданию: Властелины Рима, изд-во «Наука», М., 1992.
4 - Марк Аврелий «Наедине с собой. Размышления» Изд-во «Ардис», М., 1996.
5- Е.П.Борисенко, В.М. Пасецкий «Тысячелетняя летопись необычных явлений природы». Изд-во «Мысль», М., 1988.
6 - Аммиан Марцеллин «Римская история». М., "Просвещение", 1965.
7 - О.М. Олейников «Климат в районе Верхней Волги в средние века.» Серия «Новгород и Новгородская земля. История и археология», Вып. № 6. Изд-во Новгородского музея-заповедника, Новгород, 1992.
8 - Е.П.Борисенко, В.М. Пасецкий «Тысячелетняя летопись необычных явлений природы», Изд-во «Мысль», М., 1988.
9 - Цитируется по изданию - Поль Гиро «Частная и общественная жизнь римлян». Изд-во «Алетейя», СПб., 1995.
10 - Письма Плиния Младшего. Изд-во «Наука», М., 1984.
11- Г.С. Лебедев «Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси». Изд-во «Евразия», СПб., 2005.
12 - «Сага о гутах». Пер. С. Д. Ковалевского. Сборник «Средние века», № 38, М., 1975.
13 - Герберт Дж.Уэллс «Очерки истории цивилизации», Изд-во «ЭКСМО», М., 2004.
14 - «Песнь о Нибелунгах», Пер. Ю. Б. Корнеева. Изд-во «Наука», Л., 1972.
15 - М.Грант «Римские императоры». Пер. М.Гитт. Изд-во «Терра», М., 1998.
16 - Цитируется по изданию: Дитрих Клауде «История вестготов». Изд-во «Евразия», СПб., 2002.
17 - Флавий Вописк Сиракузянин «Проб». Пер. С.П. Кондратьева. Текст приведен по изданию: «Властелины Рима». Изд-во «Наука», М., 1992.
18 - Исидор Севильский «История готов, вандалов и свевов». Изд-во Ивановского государственного университета, 2000.
19 - Прокопий Кесарийский. «Война с персами. Война с вандалами. Тайная история». Изд-во «Наука», М., 1993.
20 – Иордан «О происхождении и деяниях гетов» ("Getica"). Спб., Изд-во «Алетейя», 1997.
21 - Аниций Манлий Торкват Северин Боэций «Утешение философией и другие трактаты». Пер. В.И. Уколовой и М.Н. Цейтлина. Изд-во «Наука», М., 1990.
22 – Хервинга Вольфрам «Готы: От истоков до середины IV в. (опыт исторической этнографии).» Пер. Б.П. Миловидова и М.Ю.Некрасова. Изд-во - «Издательский Дом «Ювента», СПб., 2003.
23 - Григорий Турский. История франков. М., Изд-во «Наука», 1987.
24 - A Comparative Glossary of the Gothic Language» by G. H. Balg. Washington, 1887.
25 - Зосим «Новая история». Изд-во Белгородского государственного университета, 2007.
26 - Требеллий Поллион «Божественный Клавдий». Пер. С.П. Кондратьева Текст приведен в сборнике «Властелины Рима» , Изд-во «Наука» , М., 1992.