*719. На нашем веку оттепели не будет

[Два против одного]

https://www.youtube.com/watch?v=xvpsyuw9ThI

[Евгений Киселев]

https://echo.msk.ru/blog/kiselev/778736-echo/
18:10 , 26 мая 2011

автор
журналист
У нас в России про Опру Уинфри слышали, но, боюсь, мало кто понимает уникальность и масштабность этой фигуры в истории современной Америки.
Опра Уинфри – это, наверное, самая популярная телевизионная журналистка XX – начала XXI века. Ее работа на телевидении пришлась на вот эти два с половиной десятилетия на стыке веков.

Она самая рейтинговая в истории американского телевидения ведущая.
Она самая богатая афроамериканка XX века. Она самая выдающаяся в истории Америки чернокожая благотворительница. Она, безусловно, заслуживает того, чтобы войти в список ста людей, которые оказали наибольшее воздействие на американское общественное мнение. Да и не только американское общественное мнение. Ведь ее шоу смотрели люди, владеющие английским языком, во многих других странах мира.

Если говорить о влиянии Опры на американское общественное мнение, на американскую политику, считается, что ее поддержка, которую она публично заявила, Бараку Обаме в 2008 году во время борьбы за президентское кресло…
Чернокожие американцы традиционно голосуют за Демократическую партию. Когда уже шла борьба за Белый дом, решающий этап предвыборной кампании, там было более-менее понятно. А когда решался вопрос, кто будет кандидатом от демократов – Обама или Хиллари Клинтон, – вот тут поддержка Опра Уинфри добавила как минимум миллион голосов избирателей нынешнему президенту США.

Собственно, не будь Опры Уинфри, не был бы Барак Обама в Белом доме, в широком смысле этого слова. Потому что Опра Уинфри стала одной из тех знаковых фигур в американской общественной жизни, которые подготовили широкую публику, американского избирателя к мысли о возможности чернокожего президента.

Посмотрим на список голливудских звезд: Морган Фримен, Холли Берри, Уилл Смит, Уэсли Снайпс, Дензел Вашингтон, Форест Уитакер.
Смотрите, сколько знаменитых актеров афроамериканцев. Это уже воспринимается как норма. А я прекрасно помню, как еще лет 20 тому назад многие наши, российские, отечественные – что говорить об Америке, – специалисты-телевизионщики, занимавшиеся закупками иностранного кино для показа по российским телеканалам, всякий раз говорили: знаете, это хороший фильм, но там главную роль играет чернокожий актер, и есть такое мнение, что эти фильмы не очень хорошо воспринимаются аудиторией.

Вот такие разговоры происходили, поверьте мне.
В этом не было никакого расизма… или был какой-то невольный расизм. Мне приходилось от моих сотрудников в телекомпании НТВ слышать подобные осторожные предупреждения. Даже в нашей стране были отголоски этих расовых предрассудков, которые на протяжении веков правили Америкой.

Опра Уинфри была одной из тех, кто сумел сломать в значительной части американского общества эти предрассудки, благодаря чему сейчас афроамериканец является президентом США – то, что лет 20 назад мы смотрели только в кино, когда в каком-нибудь фильме чернокожий президент США был политической научной фантастикой, персонажем из далекого будущего.

Что касается самой профессии, феномен Опры Уинфри совершенно поразительный, она сумела поднять жанр ток-шоу на очень высокий уровень – не политического, заметьте, ток-шоу, она ведь в основном брала житейские темы, говорила с людьми об их повседневных проблемах.
Она, безусловно, касалась политики. Но если речь в ее программах заходила о политике, всё равно этот разговор был через призму сиюминутных, повседневных проблем простых людей.

Жанр такого доверительного ток-шоу, которое называли, без всякого негативного к этому отношения, таблоидным (то, что у нас иногда пренебрежительно называют желтым или бульварным), она сумела поднять на недосягаемую высоту.

Она сумела обойти по рейтингам основателя этого жанра – Фила Донахью, которого, благодаря его телемостам с Владимиром Познером, которые гремели на советском телевидении в конце 80-х – начале 90-х годов, помнят люди старших поколений. Так вот, она обыграла в этой телевизионной конкуренции Фила Донахью, что по тем временам казалось совершенно небывалым событием.

Нужно понимать, какой у Опры бэкграунд.
Классическая история афроамериканской женщины, поднявшейся с самых низов. Она родилась где-то в глухом, маленьком городке, как бы у нас сказали – деревушке (деревушек в российском понимании слова в Америке просто нет). Она родилась в каком-то крошечном, убитом городке, в миссисипской глубинке. Она была дочерью матери-одиночки тинэйджера. Сама в детстве подвергалась насилию, родила ребенка в 14 лет, ребенок потом умер. Пробилась в журналистике в радиоведущие. В конце концов, ее талант оценили, она смогла вести свое ток-шоу – и превратилась там в звезду первой величины.

Ее ток-шоу стало программой номер один на американском телевидении, которое показывали множество телестанций. Здесь надо понимать устройство американского телевидения: американское телевидение устроено по сетевому принципу, не так, как у нас, когда первый или второй канал вещают на всю страну из единого центра. В Америке существуют сети. Лицо американского телевидения определяют сети, которые устроены по принципу объединения многочисленных местных телекомпаний, вещающих в крупных городах или на территории штатов. Так вот десятки, сотни телекомпаний были подписаны на «Шоу Опры Уинфри», шоу таблоидного типа.

И, затем, она сделала совершенно невероятный кульбит – в середине 90-х годов, когда, казалось бы, все лавры, которые можно пожать, она пожала, она резко интеллектуализировала свое шоу. У нее стали появляться программы на интеллектуальные темы, на литературные темы, на темы духовности.

Ее, конечно, многие не любили. Но это судьба любого яркого телевизионного журналиста: сколько у него поклонников, столько и недоброжелателей. Ее ругали за то, что она, если угодно, возвела в абсолют жанр телевизионного исповедального интервью. Ее ругали за то, что она поощряла чрезмерную откровенность выступлений своих героев в прямом эфире. Тем не менее, она стояла на своем. И, в итоге, добилась того, чего она добилась.

Я уже не говорю о ее успехах за пределами телевидения. Я имею в виду то, что она стала сказочно богата, то, что она была успешным продюсером, что она создала в некотором смысле свою империю. Потому что она была и издателем журнала, который назывался «О: The Oprah Magazine», и нескольких других журналов, которые выходили многомиллионным тиражом. Она снималась в кино, например, в одном из старых фильмов Спилберга, середины 80-х, «Цветы лиловых полей» и даже была выдвинута на «Оскар» за «Лучшую роль второго плана». Правда, «Оскар» не получила. Но факт, что даже в кино ей сопутствовал успех.

Телевидение, радио, кинематограф, издательский бизнес, сказочное богатство, поместье площадью 170 тысяч квадратных метров, поместья по много гектаров в Калифорнии, дома во Флориде, в Нью-Джерси, на Гавайях, на Карибских островах. Такая сказочная история американского успеха.

Есть даже такое выражение в английском языке – эффект Опры. Т.е. поразительная способность влиять на общественное мнение, в том числе на потребительские привычки значительной части населения США. Мнение Опры оказывалось подчас решающим и в политических вопросах, и в таких вещах, как какие книжки хорошие, какие не очень, в каких магазинах лучше отовариваться элементарными продуктами первой необходимости, в каких ресторанах обедать, какие фильмы смотреть и так далее.

Она была способна повлиять на уровень продаж какого-нибудь нового товара или на уровень поддержки политика первой величины.

Ей можно позавидовать. В сравнительно молодом для телевизионного журналиста возрасте она добилась всего. Ей 57, она выходит на покой. У нее еще есть возможность получить много удовольствия от жизни. Она это заслужила.

[Евгений Киселев]

№01-02 (1269) 14-20 января 2005 года МОСКОВСКИЕ НОВОСТИ

С первых дней нового года в воздухе запахло кризисом. Кризисом власти. Предпосылки сложились в последние месяцы прошлого года: трагедия в Беслане, крупнейший внешнеполитический провал в Украине, скандальная афера с «Юганскнефтегазом», небывалое осложнение отношений с Западом. И вот теперь популярность Путина, его небывало высокий рейтинг-главный актив, которым располагает президент, подвергается тяжелейшему испытанию. В стране начались акции протеста пенсионеров, ветеранов, инвалидов против замены льгот денежными выплатами. Прежде президента в основном критиковали либералы. Сейчас же Путин впервые попал под огонь критики людей, которым, грубо говоря, наплевать на отмену выборов губернаторов, на разгром ЮКОСА, на шпионские процессы. Эти люди не испытывают никаких симпатий ни к Ходорковскому, ни к «Яблоку», ни к СПС, ни к тележурналистам, оказавшимся под прессом государственной цензуры. Именно за голоса этих граждан боролся Путин, когда принимал решение вернуть стране старый советский гимн, когда раздувал антиолигархическую кампанию, когда намекал на возможность пересмотра итогов приватизации 90-х, когда публично ностальгировал о распаде Советского Союза, когда время от времени упражнялся в антизападной риторике. И вот теперь он может лишиться их поддержки. Впрочем, только ли их одних?
С демократически настроенной интеллегенцией, либералами все понятно. Некоторые из них с самого начала не ждали от Путина ничего хорошего. Некторые верили, что авторитарное начало в нем соседствует с либеральными взглядами (мол, ученик Собчака),-таких почти не осталось.
Но не буду грешить против истины: в самом начале стремительного восхождения Путина на вершину власти его часто называли президентом надежды. Сегодня его стали называть президентом несбывшихся ожиданий.
Надеялись, что Путин наведет в стране порядок. Начнет бороться с коррупцией, клановостью, семейственностью в политике. Решит хотя бы отчасти, фундаментальные проблемы страны: бедности, коллосального социального неравенства, отставания в науке, современном образовании и медицине, коллосального износа производственных фондов, высокой преждевременной смертности, демографического кризиса. Этого не случилось.
Как не случилось и многого другого. Вместо военной реформы и профессиональной армии-готовится всеобщая солдатчина, отмена отсрочек студентам (такое, между прочим уже было-в разгар войны, которую вел СССР в Афганистане). Вместо административной реформы-полный хаос. Вместо судебной реформы-басманная болезнь правосудия.
Вместо старой кремлевской «семьи»-«семья» питерских чекистов. Вместо «семибаркинщины»- «группа физических лиц, которые давно занимаются бизнесом в энергетике». Вместо борьбы с преступностью-милицейский произвол, кульминация-перед новым годом в Благовещенске.
Налицо еще и моральный кризис в обществе: многие граждане воспринимают все перечисленное выше, воровство, взяточничество, вранье власти как неизбежное зло.
В довершение всего, удалось, по сути дела, остановить экономический рост-принынешних-то ценах на нефть! Как говорили в старину, нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики!
База власти начинает стремительно сужаться. Зреет недовольство в кругах бизнеса, в региональных элитах, в армии. Нормальные офицеры на самом деле мечтают о профессиональной армии, сытой, хорошо обутой и одетой, вооруженной современным сверхточным оружием,-так, как американцы. И, кстати, вызвавшее ропот решение Путина представить Кадырова к званию Героя России особенно не понравилось военным. Ясно, что региональные элиты, крупные бизнесмены, профессиональные военные-и вместе, и по отдельности-пока не помышляют составить оппозицию Путину. Ясно, что открытый бунт Илларионова и осторожная критика, которубю высказывает Греф, пока не дают оснований утверждать, что в Кремле сформировалась некая внутренняя фронда. Хотя ясно и другое: последние либералы во власти ропщут, и это-только начало.
Плюс, клнечно, фактор Украины.
Украина может стать и власти, и для общественного мнения в России постоянным живым укором: можно, оказывается, нормально жить, иметь экономический подьем, проводить реформы в условиях оживленной политической борьбы, при наличии влиятельной оппозиции, независимой судебной власти и свободного телевидения. Впрочем, как сказал когда-то Герцен, «в Европе был прогресс, а нас за это били». Действительно, в разные времена власть в России реагировала на революционные события в соседних европейских странах закручиванием гаек у нас дома. Так было и после венгерских событий 1956 года, и после «пражской весны» 1968 года, и после «Солидарности» в Польше в начале 80-х, и даже после падения Берлинской стены и «бархатных» революций в Восточной Европе осенью 1989 года, когда Горбачев заколебался.
Что будет делать Кремль в этот раз?
Стары рецепт маленькой победоносной войны едва ли опять работает. А вот другой излюбленный рецепт-громкое разоблачение и наказание врагов народа может быть применен снова. В прошлый раз врагами были назначены олигархи. Теперь, как мне что-то подсказывает, в год 20-летия начала перестройки мишенью могут быть избраны лидеры демократического движения конца 80-х-начала 90-х. Во всяком случае, я доподлинно знаю, что во влиятельных кругах всерьез обсуждалась идея привлечь к ответственности «виновных в развале великой страны». Это, кстати, вполне вписывается в представления о некоторых политтехнологах, обслуживающих Кремль,-у них стойкая репутация провокаторов.
Тревожнее всего то, что непонятно, чего хочет Путин.
Русские правители ставили перед собой масштабные исторические сверхзадачи.
О любом из прошлых российских правителей можно сказать в двух словах, чего он хотел: Александр Второй-освободить крестьян.
Ленин-победить в социалистической революции.
Сталин-создать сверхдержаву
Хрущев-уничтожить культ личности Сталина, реабилитировать миллионы жертв
Горбачев-перестроить социализм с человеческим лицом
Ельцин-отстранить коммунистов от власти, создать демократическую Россию.
О чем мечтает Путин? Нет ответа. Но ясно, что пока он мечется за ложными целями, может грянуть еще один кризис, подобный Беслану, и его власть может не пережить.

[Евгений Киселев]

№38 (1256) 08-14 октября 2004 года МОСКОВСКИЕ НОВОСТИ
АВТОР
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР
В «Современнике» на этой неделе-«Шинель» с Нееловой в роли Башмачкина. В Мариинке-в день открытия сезона, он же день рождения Путина- «Жизнь за царя». В жизни-театр абсурда.
Я тут вспоминал анекдотическую историю про ПТУРС (противотанковый управляемый ракетный снаряд), который был кем-то почему то установлен на крыше деревянного сортира в самом центре Дагестана, откуда он в один прекрасный момент выстрелил то ли по вине злоумышленников, то ли сам по себе.
На днях этот почти сюрреалистический сюжет получил в некотором смысле достойное развитие: в Подмосковье взорвался бронированный «Мерседес», в котором находились высокопоставленные офицеры МВД Дагестана. То есть, по идее, те самые люди, которые должны следить, чтобы ПТУРСы не летали с махачкалинских крыш. А они почему-то в четвертом часу наехали на фугас в районе поселка Трубачеевка Одинцовского района Московской области-за тысячу километров от Махачкалы. Между прочим, Одинцовский район не простой район. Там проходит знаменитое Рублево-Успенское шоссе, где находятся резиденции доброй половины наших высокопоставленных руководителей, страшно сказать-самого президента!
Впрочем, тут же пошли версии-то ли в машине были какие-то высокие чины дагестанского МВД, а то ли совсем наоборот-чуть ли не мафиози, и бомба взорвалась не на дороге, а в самой машине, но при этом никто (!) не пострадал. Вы скажете, не абсурд?!
А история с несчастным (или злосчастным?) Пуманэ!
То ли террорист, то ли случайный человек, которого террористы использовали «втемную», то ли жертва милицейского произвола. То ли забили до смерти, то ли умер от сердечного приступа. То ли вообще не он, то ли все-таки он-вдова не признает в покойнике мужа, экспертиза признает… Нет, право, настоящий театр абсурда!
На самом деле ощущение, что система постоянно сдает сбои.
Вот, к примеру, уже второй год тянется дело «ЮКОСа», и все это время мне приходится то и дело слышать, что ЮКОСу, мол, осталось жить максимум две недели. Тем временем нефтяная компания кампания каким-то чудом умудряется выживать, платить по счетам, которые ей «выкатили» налоговики, и глядишь-вот-вот совсем рассчитается.
Хотели отнять главный актив- «Юганскнефтегаз», пустить с молотка, рассчитывали оценить по дешевке, оказалось, цена переваливает как минимум за 15 миллиардов долларов-столько свободных денег в стране нет ни у кого. Чтобы сбить эту цену, хотели отнять у «Юганска» лицензию на добычу нефти, оказалось, что и этот процесс-если строго по закону-долгий, сложный и с неоднозначным исходом. И это все происходит на фоне «вялотекущего» процесса по делу Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, который временами превращается в откровенный судебный фарс. И чем все это дольше, чем болезненнее для власти, лично для президента. Всякие эмиссары из ПАСЕ приезжают, политики, депутаты из-за границы письма пишут, вопросы задают, тревоги выражают. Заноза, которая нарывает.
И вот беда, не удается сбить волну критики, задобрить Запад жестами вроде ускоренного присоединия к Киотскому протоколу. Нет, конечно, это должно радовать высокопоставленных руководителей стран-членов ЕС, которые давно добивались этого от Москвы. Но беда в том-и этого, похоже, не понимают в наших коридорах власти,-что не может друг Ширак, какие бы хорошие отношения не сложились у него с Путиным, позвонить какому-нибудь своему французскому Лесину (впрочем, теперь уже актуальнее, наверное, говорить Надирову) и сказать: «Слышь, Владимир пошел нам на встречу, и мы теперь ему должны. Ты дай там команду своим газетчикам-телевизионщикам, пусть они не очень-то про демократию, про свободу слова в России….»
У Ширака в Елисейском дворце просто нет такого человека. Как нет в аппарате премьер-министра Тони Блэра чиновника, который «курирует» британское правосудие и может позвонить какому-нибудь судье и намекнуть, как важны для нас на Даунинг-стрит хорошие отношения с Москвой и какое решение желательно принять в этой связи по делу об экстрадиции Закаева. Тут сбой происходит на уровне незнания или непонимания того, как в действительности работает политическая система на Западе.
А в Москве тем временем еще, как и назло, один сбой-да не то слово скандал! Форменный скандал с выборами в Абхазии. Разыгрывали-разыгрывали годами ставшую уже привычной в сложных отношениях между Москвой и Тбилиси «абхазскую» карту. И доигрались до того, что непризнанная республика всерьез оказалась на пороге гражданской войны. Наконец впервые, кажется, за все время система дала сбой внутри святая святых-ближайшего окружения президента.
Не успели назначить Игоря Сечина, считающегося лидером «силового» крыла команды Путина, председателем совета директоров «Роснефти» Сергеем Богданчиковым и главой «Газпрома» Алексеем Миллером. На стороне Миллера-глава администрации президента Дмитрий Медведев. На стороне Богданчикова-Сечин, которому в планах Миллера, говорят, даже места не нашлось. Богданчиков пожаловался Путину-ой, грядет крупнейший политический скандал…..
В этом месте кто-то, наверное, может позлорадствовать. У меня возникло другое чувство-большой тревоги. Не скрою: я боюсь того, что от всех этих сбоев, больших и мелких неудач в Кремле накапливается раздражение и нервозность. Результатом же могут стать импульсивные, эмоциональные, непродуманные решения. Или хуже того: у «силовиков» появится соблазн подтолкнуть Путина к более жестким, бескомпромиссным мерам по закручиванию гаек или даже потребовать от него таких мер. А если это не получится, то дальше может появиться соблазн просто избавиться от Путина. И первые «разведпризнаки» возможного конфликта в команде президента уже появились-см. выше. Поэтому на мой взгляд, правы те, кто время от времени напоминает горячи головам в стане критиков президента: надо чаще думать-а кто может прийти Путину на смену? Ведь может статься, что нынешний театр абсурда покажется скучной, размеренной классической постановкой.

[Евгений Киселев]

https://echo.msk.ru/blog/kiselev/1013936-echo/
22:13 , 17 февраля 2013

автор
журналист
Меня давеча спросили: престарелый и немощный Папа Римский Бенедикт XVI, объявивший о своем предстоящем добровольном уходе с престола Святого Петра, кто он: герой или антигерой? Выражаясь современным, нарочито приземленным языком, не «кинул» ли викарий Христа (так звучит один из официальных титулов Папы) свою миллиардную паству?

Вопрос уместный: предыдущий понтифик Иоанн Павел II выглядел героем, который, несмотря на тяжкий недуг, мужественно оставался на папском престоле до последнего вздоха, так как считал, что такова воля Всевышнего. Имел ли право поступить иначе его давний друг и соратник Бенедикт XVI?

C правовой точки зрения, действующий Кодекс канонического права, основной свод законов Католической церкви, принятый в 1918, уточненный и дополненный в 1983 и являющийся составной частью т.н. Апостольской конституции, предусматривает безусловное право папы на добровольное отречение. То есть ответ утвердительный: по закону — право имеет.
Так что вопрос лежит в плоскости нравственной и политической: что важнее для Церкви — личное мужество и стойкость ее верховного первосвященника? Или сознательно инициированное Папой обновление высшего церковного руководства перед лицом вызовов времени?

Тут важно уточнить: в отличие от того, что скоропалительно утверждают иные комментаторы, Бенедикт XVI не просто сказал: я, мол, стар, болен, устал и потому решил уйти. Он заявил: в современном мире, где происходит так много быстрых изменений, где жизнь то и дело ставит серьезнейшие вопросы, подвергающие веру испытанию на прочность, для руководства Церковью нужно обладать такими умственными и физическими силами, которых у меня больше нет.
Иными словами, ухожу не потому, что хочется дожить оставшие годы на спокойной и беззаботной пенсии, но потому, что церкви срочно нужен другой предстоятель – моложе, крепче здоровьем, энергичнее и современнее.

В традиции большинства народов отречение, отказ от престола – проявление слабости и даже акт непростительного богоборчества, потому что монарха – а Папа Римский, по сути, монарх — выбирает Всевышний. И отречение страну до добра не доводит. К примеру, согласно конспирологической версии, которую большинство отрицают многие историки, но которая окончательно не похоронена, Александр I не умер в Таганроге, а инсценировал свою смерть, удалился от мира и потом, в старости, объявился в Сибири в образе старца Федора Кузьмича – из-за этого Россия была ввергнута в конституционный кризис, спровоцировавший неудачный мятеж декабристов и последующие тридцать лет николаевской реакции.

Есть точка зрения, что почти столетие спустя Николай II проявил малодушие, под влиянием сиюминутных обстоятельств отрекся от престола во время февральской революции 1917 года, хотя у него был еще ресурс побороться за власть, спасти монархию – это отдельная тема, но такое мнение существует.

С другой стороны, посмотрим на знаменитое, окутанное романтическим флером отречение английского короля Эдуарда VIII в 1936 году – он отказался от короны Британской империи ради женитьбы на немолодой, некрасивой, дважды разведенной американке Уоллис Симпсон, чем-то, однако, околдовавшей его.

С тех пор Эдуард VIII чтим многими поколениями женщин во всем мире, которым дела нет до большой политики.

Но у себя дома король, изначально весьма популярный среди поданных благодаря тому, что был чрезвычайно обаятельным, современным и стильным мужчиной (до конца дней своих считался «иконой моды»), после отречения мгновенно растерял былую популярность. Больше того – вынужденно покинул страну и фактически был отлучен от королевской семьи. Отказ от престола ради личного счастья все единодушно посчитали поступком, недостойным монаршей особы.

С другой стороны, сегодня многие историки говорят: слава Богу, что так случилось. Король-то из Эдуарда был, на самом деле, никудышный: он возвращал в правительство государственные бумаги явно непрочитанными и неподписанными, зато с отпечатками от стаканов с виски, откровенно манкировал прочими монаршими обязанностями. Самое неприятное: он не скрывал, что симпатизирует нацистам, заигрывал с Гитлером, уже после отречения, в новом качестве герцога Виндзорского нанес визит в нацистский Берлин, что поставило в крайне неловкое положение официальный Лондон. Более того, герцог Виндзорский после начала второй мировой войны вел даже – хоть это документально не вполне подтверждено – тайные переговоры с Берлином о возвращении на трон в случае победы Германии над Англией. Недаром его отправили на все время войны от греха подальше – генерал-губернатором на Багамы. Останься он на троне — мог бы довести монархию до краха, как в Италии или Греции. Британцы теперь шутят: когда-нибудь по всей стране поставят памятники Уоллис Симпсон, которая избавила Англию от такого короля и тем самым спасла институт монархии.

Впрочем, сами же англичане признают: времена меняются, и случись та же история в наши дни – королю не пришлось бы отказываться от короны. Вон будущий король Чарльз в конце концов женился на своей обожаемой Камилле Паркер-Боулз, разведенной женщине при живом бывшем муже — и ничего.

И станет еще Камилла королевой, если, конечно, Господь распорядится и даст ей долгую жизнь, потому что нынешняя королева Елизавета, в свои 87 лет находится в отличной физической и ментальной форме, и может прожить столь же долго, как и ее мать, отошедшая в мир иной в возрасте 101 года.

Намерение Елизаветы II оставаться на посту до последнего вздоха вызывает уважение – с учетом уважения и любви, которыми окружена королева у себя на родине.

Но решение ее почти ровесника папы римского Бенедикта XVI добровольно отказаться от престола мне милее и представляется мужественным и дальновидным. Как, кстати, и недавнее решение голландской королевы Беатрикс отречься от престола в пользу своего уже более чем взрослого сына, чтобы в очередной раз омолодить нидерландскую монархию. Но там это уже традиция –Беатрикс получила королевскую власть из рук своей матери, королевы Юлианны, которая отреклась в пользу дочери в 1980 году. Сама же Юлианна тоже взошла на трон — в 1948 – после того, как от престола отказалась ее мать, королева Вильгельмина. Причем все три королевы были чрезвычайно популярны и любимы в народе – кто бывал в Голландии 30 апреля, когда празднуют день рождения королевы, не даст соврать, какой это потрясающе веселый всенародный праздник. Но соображения ротации, сознательной передачи власти, пусть и церемониальной, в руки представителя более молодого, более современного поколения – превыше всего.

А власть римского папы – отнюдь не церемониальная. Папа обладает практически абсолютной властью – насколько в наши дни вообще возможна абсолютная власть — над католической церковью, самой большой христианской конфессией на планете, насчитывающей почти 1 миллиард 200 миллионов приверженцев на всех пяти континентах, над многочисленной иерархией и бесчисленными институтами церковной власти, включая огромную собственность, несметные сокровища и гигантские финансовые ресурсы, которые трудно поддаются исчислению.

Вдумайтесь: человек, который неоспоримым образом имеет право оставаться у руля этой огромной власти сколько угодно – современная медицина с каждым годом все лучше умеет продлевать жизнь людям, и мы все реже удивляемся глубоким старикам, живущим полноценной активной жизнью, — добровольно отказывается от этой власти во имя модернизации.
И сравните, как на этом фоне выглядят наши дряхлеющие правители на всем постсоветском пространстве, исключая страны Балтии, от России и Белоруссии до среднеазиатских республик, которые, кажется, только и делают, что меняют законы, переписывают конституции, перекраивают неписанные правила игры, лишь бы оставаться у власти еще и еще, обрекая свои страны и народы на все большее отставание от остального цивилизованного мира – Брежнев, как говорится, «нервно курит в стороне».
Вот почему отречение Бенедикта XVI мне, все-таки, геройским. Кто-то скажет: да кто он такой, этот Папа Римский!? Что он вообще может!? Кому интересн!?

В ответ напомню исторический анекдот про Сталина. Однажды, в конце войны, с беседе с ним один высокопоставленный западный политик заметил, что в послевоенной Европе Москве надо бы учесть интересы столь влиятельной и могущественной силы, какой являются Ватикан и Папа Римский. Генералиссимус отреагировал с едкой иронией: «А сколько у Папы танковых дивизий?»

Когда сталинская реплика дошла до Папы, он улыбнулся: «С моим воинством рабу божьему Иосифу предстоит встретиться на небесах».

[Евгений Киселев]

№46 (1264) 03-09 декабря 2004 года МОСКОВСКИЕ НОВОСТИ

Мятеж не может кончиться удачей-
В противном случае его зовут иначе
Роберт Бернс (перевод С.Маршака)

Чем все закончится на Украине, еще неизвестно. Но ясно, что события последних дней историки уже никогда не назовут мятежом. Если бы люди не вышли на улицы, не было бы ничего-ни разбирательства в Верховном суде, ни решений Верховной рады, ни переговоров между властями и оппозицией с участием международных посредников. И это уже победа оппозиции.
Пессимисты были посрамлены. С другой стороны, не могу не заметить с удовольствием, что прогноз наших эеспертов (см. заметку Аркадия Мошеса «Пат с перспективой», «МН» №45) оправдался: в лагере сторонников Януковича едва ли не первым дрогнул, сделал шаг навстречу оппозиции уходящий президент Украины Леонид Кучма, заговорил о возможности отмены выборов.
В этот четверг на улицах Киева впервые было относительно спокойно. Понятно, что митинг на площади Независимости не мог продолжаться бесконечно. Но это спокойствие обманчиво-оппозиция, как все успели убедиться, отлично организована, и протесты могут возобнобиться с новой силой. Скорее всего, так оно и произойдет.
Ситуация на Украине меняется с калейдоскопической быстротой. Верховный суд получил свидетельства предвыборных махинаций. У него есть основания обьявить итоги выборов недействительными. Судя по всему, главная интрига теперь развернется вокруг вопроса о том, что дальше-новые выборы или повторное проведение второго тура.
Кучма неожиданно срочно вылетел в Москву, на встречу с Путиным. Они высказались против повторного проведения второго тура, в крайнем случае-только новые выборы. (Разница огромная-по украинским законам в повторных выборах не смогут участвовать ни Ющенко, ни Янукович). Европарламент занял прямо противоположную позицию: он призвал именно к повторному голосованию.
Ющенко тоже угрожает выйти из переговоров, если речь будет идти о новых выборах. Оппозиция вновь идет на обострение: отказывается, от прежних договоренностей, требует сформировать новое правительство, новый состав ЦИКа, обвиняет Кучму в государственной измене. При этом нет гарантии, что политические силы, примкнувшие к лагерю Ющенко, не хотят дистанцироваться от него на новом этапе противостояния.
Как бы не разрешилась ситуация, можно уже говорить о некоторых промежуточных итогах.
Во-первых, окончательно стало ясно: что первопричина всех событий на Украине-фальсификация результатов выборов, а не беззаветная преданность Ющенко. Во-вторых, беспрецеденетна активизация европейской дипломатии на украинском направлении. Европа не на шутку встревожена перспективой раскола Украины, грозящего новым конфликтом, подобным югославскому. Она явно готова предпринять еще большие усилия, чтобы не допустить такого развития событий. А это автоматически приведет к еще большему сближению Украины с Западом. Отсюда третье-у Кремля большие проблемы. Если Москва не сыграет позитивной роли в урегулировании кризиса и все лавры достанутся Квасневскому, Солане, Адамкусу, генсеку ОБСЕ Кубишу, она потеряет значительную часть своего влияния на Украине. Несомненно, в этом главная причина неожиданного визита Кучмы в Москву. Несомненно, именно поэтому Путин-в отличие от многих российских политиков, которые стали явно подыгрывать разговорам о грядущем отделении восточных областей,-стал настойчиво подчеркивать озабоченность угрозой распада Украины.
И последнее. Похоже, что правящая российская элита, к сожалению, из всего происходящего на Украине пока делает лишь один вывод: надо поскорее и потуже затянуть гайки, чтобы в России не случилось ничего подобного. Как любил говорить наш посол в Киеве, получиться может как всегда.

[Евгений Киселев]

https://echo.msk.ru/blog/kiselev/1018826-echo/
21:29 , 24 февраля 2013
АВТОР
журналист
Сегодня мы живем в преддверии главного события кинематографического года — сегодня вечером по калифорнийскому времени, когда в Москве уже будет раннее утро, станут известны имена очередных обладателей «Оскаров». Мы выясним, станет ли Стивен Спилберг единственным из ныне здравствующих и работающих в кинематографе режиссеров, который будет иметь уже трех «Оскаров» – на этот раз за «Линкольна». Или правы окажутся те, кто сулят звание лучшей картины года «Операции «Арго» Бена Аффлека, несмотря на то, что уже 20 с лишним лет самый главный «Оскар» ни разу не доставался фильму, режиссер которого отсутствовал бы в финальной пятерке соискателей премии за лучшую режиссуру – а Бена Аффлека киноакадемики забаллотировали, и в «режиссерском» финале его нет. Или – неожиданно – победит фильм «Цель номер один» или «Джанго освобожденный» — в последнем случае я лично буду очень радоваться. Тарантино – мой фаворит.

Оскар проводится в 85-й раз в Америке, и интерес к нему не угасает. А у нас, не дотянув до двадцатилетия, тихо умирает телепремия ТЭФИ, к которой я имел некоторое отношение – в свое время ваш покорный слуга входил в число первых 12 членов академии.

ТЭФИ умирает, что не выдержав многолетнего груза обид и амбиций руководителей ВГТРК , а потом и начальников с НТВ – это мое мнение, которое молчаливо разделяет множество моих коллег. Но я , в отличие от них, не работаю на российском телевидении, поэтому мне проще называть вещи своими именами: когда–то руководитель ВГТРК работал на НТВ и привык получать самые престижные премии. Потом он решил перейти на государеву службу и почему-то стал искренне обижаться, что насквозь фальшивые пропагандистские программы государственного телевидения никак не могут взять статуэтку разорвавшего себе грудь и играющего на струнах своего сердца Орфея.

Потом стали обижаться и руководители НТВ, когда вместо программ Парфенова и Шустера на ТЭФИ стали выдвигать программы с отчетливым желтым оттенком, а академикам они не нравились. Чего только не делали, чтобы хоть мытьем, хоть катаньем добыть побольше призов для государственных и «окологосударственных» каналов!

Один раз, когда было отчетливо ясно, что ВГТРК ни за что не получит премию за лучшую программу новостей, решили под надуманным предлогом в этой номинации приз не присуждать вовсе.

Ввели открытое голосование, чтоб каждый голосующий понимал: отдашь голос не за того – лишишься работы. В конце концов, сместили уважаемого телевизионного гуру Владимира Познера,
бессменного президента академии с самого первого дня ее существования, человека, между прочим, вполне компромиссного, заменили на одиозного – на мой взгляд! – Швыдкого, мне лично известного редкостной сервильностью и конформизмом. Опять не помогло.

Расширили академию до неузнаваемости, введя в нее десятки никому не известных телевизионных чиновников и продюсеров средней руки, d расчете на то, что они будут правильно голосовать. Опять не вышло.

Стали плодить номинации, чтобы хоть в какой-нибудь одной что-то урвать. Выглядело это так, как если бы на «Оскаре» приз вручался не за один-единственный лучший фильм года, а по жанрам: отдельно за лучший ужастик, отдельно – за фэнтэзи, отдельно – за вестерн, отдельно – за триллер и так далее. И лучшие исполнители главных женских и мужских ролей, актеры второго планы мужского и женского пола, режиссеры, сценаристы и так далее – тоже определялись бы в каждом жанре по отдельности. Бред? Но на ТЭФИ так оно и было. В результате образовалось несколько десятков номинаций, которые даже не удается вручить в течение одного дня – в итоге угас интерес публики в самой премии.

В действительности на телевидении в течение одного года появляется всего несколько телевизионных программ разных форм и жанров, про которые сразу хочется сказать: какая, все-таки, хорошая передача! Вот среди них-то и надо было бы проводить конкурс на лучшую программу года, не взирая на жанры… Но тут я в меньшинстве.

В любом случае, в конце концов груз обид ВГТРК и НТВ перевесил, и в ТЭФИ решили просто убить. Так проще. Я лично не жалею. В нынешнем виде премия мало кому интересна.


Но, все-таки, мыслимо ли, чтобы студии МGМ, «Коламбия Пикчерз» или «Парамаунт» разом отказались бы от участия своих лент в борьбе за «Оскары», потому что их блокбастеры много лет не получают желанных статуэток, хотя кассовые сборы бьют рекорды? Нет, конечно. Лидеры проката, особенно в жанре фэнтези, вестерна, фильма ужасов или криминального боевика, крайне редко удостаиваются «Оскаров» даже во второстепенных номинациях.

Но обижаться и тем более обрушивать Академию кинематографических искусств и наук США никому из их производителей или дистрибьюторов даже в голову не приходит.

У нас же, как говорится, собственная гордость.

Вместо ТЭФИ появится очередной «Золотой орел», где очередная телемерзость, изготовленная Мамонтовым, или «Анатомия протеста-23» получит, наконец, долгожданный высший приз под слезы умиления кремлевских начальников: «Наш Аркаша – лучше всех!»

Но история рано или поздно повторится – пройдет потом еще немного времени и победители разделят судьбу бесчисленных лауреатов ленинских, сталинских и государственных премий, которых в итоге ждало полное забвение и брезгливое презрение потомков.