*133. Август 1991 года

[«Ъ Власть» Владимира Яковлева]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №34 от 26.08.1991

Полномочная делегация Президента РСФСР — вице-президент А.Руцкой, премьер-министр И.Силаев, и.о.председателя ВС РСФСР Р.Хасбулатов — провела в Кремле переговоры с председателем ВС СССР А.Лукьяновым. Законные представители власти потребовали: в течение трех дней провести медицинское освидетельствование Горбачева, по прошествии 24-х часов организовать с ним встречу российского руководства, в адрес которого также немедленно прекратить угрозы, отвести войска в места их дислоцирования, отменить чрезвычайное положение, объявить о роспуске ГКЧП.
Законный статус российских "парламентеров" к тому времени был подкреплен поддержкой полка Рязанского ВДВ, батальоном Севастопольского мотострелкового полка, батальоном Таманской дивизии. Командиры еще двух военных частей прибыли к Ельцину.
Выступив публично, Александр Руцкой коротко прокомментировал визит к путчистам: "Мы вручили законные требования Лукьянову. Он при нас довел их до сведения так называемого комитета".
Руцкой подчеркнул, что на выполнение условий ГКЧП оставлено 24 часа. Особо российский вице-президент высказался о Лукьянове, которого "можно понять, ведь он сам вернулся в Москву 19 августа". Во время переговоров Анатолий Иванович, как юрист, признал несоответствие многих положений документов ГКЧП законам СССР и заявил о намерении разобраться с этим на Президиуме ВС СССР. По словам Руцкого, Лукьянов собирается настаивать, чтобы Горбачев присутствовал на этом заседании. Анатолий Иванович оказался удачливее других и связался по телефону с Президентом СССР. По его сведениям, Горбачев "жив, здоров, есть отклонения в здоровье — повышенное давление и радикулит".

[«Ъ Власть» Владимира Яковлева]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №34 от 26.08.1991

В связи с неконституционными действиями, предпринятыми группой лиц, именующих себя "советским руководством", считаем необходимым незамедлительно осуществить следующие действия: 1. Организовать в течение 24 часов с момента получения Вами этого документа встречу Б.Н.Ельцина, И.С.Силаева, Р.И.Хасбулатова с Президентом СССР М.С.Горбачевым. К встрече привлечь Н.Янаева. 2. Провести в ближайшие 3 дня медицинское освидетельствование Президента СССР М.С.Горбачева с участием специалистов-экспертов Всемирной организации здравоохранения. Валютные расходы российское правительство принимает на себя. 3. Результаты освидетельствования придать гласности. При положительных результатах незамедлительно обеспечить ему условия для возобновления обязанностей Президента СССР. 4. Немедленно отменить все ограничения на деятельность российских средств массовой информации, тем более, что в других республиках такие ограничения не вводились. 5. Отменить действие чрезвычайного положения на всей территории РСФСР на время работы сессии Верховного Совета РСФСР; обеспечить беспрепятственный выезд и прибытие в Москву народных депутатов РСФСР. 6. Отвести войска в места их постоянной дислокации. 7. Обеспечить Президенту РСФСР беспрепятственное функционирование в его резиденции в Кремле. 8. Немедленно восстановить все виды связи для нормального функционирования российского руководства. 9. Прекратить угрозы в адрес российского руководства, обеспечить его неприкосновенность и свободу передвижения. 10. Объявить о роспуске незаконно созданного Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР и отменить все его постановления и распоряжения.

Президент РСФСР Б.Н. ЕЛЬЦИН

Вице-президент РСФСР А.В.РУЦКОЙ

Председатель Совета Министров РСФСР И.С.СИЛАЕВ

И.о.Председателя Верховного Совета РСФСР Р.И.ХАСБУЛАТОВ

20 августа 1991 г.

[«Ъ Власть» Владимира Яковлева]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №34 от 26.08.1991

Вечером 20 августа в Моссовете выступил и.о. председателя Моссовета Сергей Станкевич с сообщением о том, как проводилась операция по блокированию дачи Михаила Горбачева на мысе Форос в Крыму.
Сообщение Станкевича подтверждается отрывочной информацией, поступающей в редакцию из иных источников. Мы публикуем его текст с небольшими сокращениями.

Информация, которую мы получили о событиях, разыгравшихся 19 августа в Крыму на даче президента Горбачева в Форосе. 19 августа с 4 утра двумя тягачами была перекрыта взлетная полоса в Бильбеке, вблизи Фороса, где расположились летные средства президента Горбачева: самолет Ту-134 и вертолет Ми-8. Это было сделано по приказу генерал-полковника Мальцева — начальника штаба войск ПВО страны. Все действия по блокированию дачи президента Союза выполнял Севастопольский полк войск КГБ. Он сейчас осуществляет полный контроль над дачей. В 10.42 предпринимались попытки убрать с аэродрома Ту-134 и Ми-8.
Затем от генерала Ясинского поступил приказ вывезти на самолете группу из 9 военнослужащих, впрочем, группа на самолет не явилась. Самолет простоял до 18.43. В 18.43 по приказу начальника оперативного управления Генштаба генерал-полковника Денисова было разрешено взять на борт следующих лиц: Козлова, Губернаторова, Александрову, Сорокину. Губернаторов известен как один из личных охранников президента Горбачева. Александрова и Сорокина — это личные секретари-стенографистки, работавшие непосредственно с президентом. КГБ проверил у всех документы. В 19.38 самолет взлетел и отправился на Внуково. Этим же рейсом были вывезены президентские средства связи.
Вертолет Ми-8 в 21.00 заставили взлететь курсом на Симферополь.
Небо на юге перекрыто полностью, море тоже. До 16 кораблей выведены на рейд к востоку от мыса Форос.
С 16.00 19 августа объявлен режим неподлета, неподплыва и неподъезда к даче на мысе Форос.
В 14.30 поступила информация из Москвы, что заказанный большой президентский самолет не прилетит за Горбачевым. За два дня до этого президент Горбачев заказал его на 19-е, собираясь лететь в Москву.
В 15.10 19 августа поступил устный приказ генерал-полковника Мальцева следующего содержания: Имелись попытки лиц из окружения бывшего президента Горбачева прорваться к Горбачеву. Приказываю в случае повторения подобных попыток всех лиц задерживать и передавать органам КГБ.
По имеющимся непроверенным сведениям, попытку прорваться к президенту предпринял один из его помощников Шахназаров. В настоящий момент вместе с президентом Горбачевым на даче в Форосе удерживаются: генерал Медведев Владимир Тимофеевич, начальник личной охраны президента, Черняев Анатолий Сергеевич и Шахназаров Георгий Хасроевич — помощники президента. Вместе с Шахназаровым удерживается также его семья: жена Анна Георгиевна Шахназарова и сын Карен Шахназаров, известный кинорежиссер. Они были вместе с Шахназаровым в санатории Южном в непосредственной близости от Фороса.
Таким образом, все те сведения, которые я привел, готовы подтвердить прямые свидетели событий. Совершенно ясно, что мы имеем дело с насильственным отстранением законного президента от власти и насильственным его удержанием. Таким образом, совершено тягчайшее государственное преступление. Все лица, так или иначе вовлеченные в это преступление, а также содействующие в той или иной форме развитию антиправительственного заговора, совершают также это преступление и обязаны будут нести ответственность перед законом.
В этой связи я хочу обратиться ко всем военнослужащим, сотрудникам МВД и КГБ. Не делайте роковой ошибки, не проливайте крови своих братьев и сестер. Проклятие родины и проклятие потомков падет в этом случае на ваши головы.

[«Ъ Власть» Владимира Яковлева]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №34 от 26.08.1991

Президент Ассоциации государственных предприятий и объединений промышленности, строительства, транспорта и связи СССР. Родился в 1926 году. Участник второй мировой войны, имеет боевые награды. Окончил Уральский политехнический институт. Кандидат экономических наук.

Трудовую деятельность начал в 1950 году шофером. В 1956 году начал работать в научно-производственном объединении "Машиностроительный завод им. Калинина" (г. Свердловск) в должности технолога. Впоследствии был секретарем парткома НПО, главным инженером. В настоящее время — генеральный директор НПО, вице-президент Научно-промышленного союза СССР.
В биографической справке Тизякова, подготовленной к всесоюзному совещанию директоров госпредприятий, отмечается, что основные его качества как политического деятеля — "стремление при переходе к рынку использовать положительный опыт государственных предприятий".
Тизяков не раз подчеркивал, что возглавляемая им ассоциация представляет практически весь директорский корпус страны. Однако вряд ли эта организация правомочна представлять интересы всех директоров предприятий СССР: в нее вошли преимущественно предприятия ВПК, а остальные предприятия объединены в Ассоциацию руководителей предприятий СССР и другие ассоциации. 6--7 декабря прошлого года Ассоциация госпредприятий провела всесоюзное совещание директоров госпредприятий, на котором Тизяков выступил с докладом, по сути представляющим собой ультиматум ВПК президенту СССР. Основные требования — запрет на забастовки, сохранение министерских структур в прежнем виде, прекращение перестройки базовых отраслей промышленности СССР.
По имеющейся информации, Горбачев прореагировал на этот доклад словами: "Вы хотите меня напугать. Не выйдет". По мнению экспертов, тот факт, что ультиматум Тизякова (а также структур ВПК, интересы которых он выражает) не был принят президентом СССР, по-видимому, послужил причиной того, что Тизяков оказался в группе путчистов.
Секретарь Свердловского горкома партии Владимир Денисенко характеризует Тизякова как "большевика, каких сейчас мало". По отзывам рабочих машиностроительного завода им. Калинина, у него жесткий, прямой характер. Кроме того, работники завода отмечают, что он любит пострелять — на охоте.
По мнению людей, близко знающих Тизякова, он во многом разделяет воззрения советника Павлова Сергея Кургиняна, одного из авторов книги "Постперестройка" и основного идеолога реставрации коммунистического государства. Тизяков — один из 12 "патриотов", подписавших "Слово к народу". В правительстве путчистов претендует на пост премьер-министра.

[«Ъ Власть» Владимира Яковлева]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №34 от 26.08.1991

В первое утро путча Дом Советов РСФСР на Краснопресненской набережной выглядел контрастирующе мирно: ни танков, ни черных "Волг". Только к середине дня стало видно, что о Белом доме не забыли ни та, ни другая сторона — у фасада расположились танки и почти сразу начался митинг. Стоя на танке, президент республики Борис Ельцин дал первую публичную оценку свершившегося переворота. Народу на митинге было немного, около трех тысяч человек: Дом не стал еще центром общественного внимания, демократы стихийно подтягивались к Тверской и Манежу. По мере усиления слухов о возможном аресте Ельцина и предстоящем штурме здания оборона крепчала и приобретала элементы организованности: к ночи на площади перед Домом собралось около 10 тысяч человек, появились более или менее серьезные баррикады.
На следующий день начало формироваться, по существу, московское ополчение.
К утру 20-го защитники практически закончили строительство заграждений. Рядом с легкими противопехотными баррикадами появились бетонные противотанковые, подъезды к Дому перегородили грузовиками с песком. После полудня вокруг всего здания Дома Советов РСФСР началась запись в отряды самообороны. Были выбраны сотники — в основном из числа демобилизованных военнослужащих. Под открытым небом добровольцы врачи и санитары развернули медпункт. Шел сбор продуктов и денег для их закупки — давали охотно и очень разные суммы. Никакой записи жертвователей, разумеется, не велось. В ведрах, баках, банках появилась питьевая вода, а также одноразовые стаканчики. За линию баррикад перестали пропускать женщин.
В 15 часов из Зеленограда подошла организованная колонна в 150--200 человек, большинство которых экипировано противогазами. На грузовом такси доставили несколько ксероксов для распространения листовок и заявлений правительства России. По периметру здания и вдоль баррикад вокруг него разбросали металлические прутья и коротко нарезанные трубы. Брусчатку мемориального Краснопресненского мостика, послужившую во время революции 1905 года, снова разобрали для баррикад. На ближних подступах к Дому защитники проверяют содержимое больших сумок и дипломатов.
Ближе к вечеру в толпе одновременно появились молодые крепкие парни, которые клялись, что никогда не были коммунистами и призывали разойтись: "ведь Горбачев и Ельцин не сделали народу ничего хорошего, а новый режим не сделал еще ничего плохого".
В 17.00 по внутренней трансляции Дома Советов передано сообщение: перехвачен радиоприказ военного командования о начале штурма Белого дома. В 17.15 эту информацию подтвердил Руслан Хасбулатов. Он сообщил, что Анатолий Лукьянов заявил ему в телефонном разговоре, что имеется приказ очистить площадь "методом деблокирования". Мужчинам, находящимся внутри Белого дома, раздали оружие, женщины покинули здание. После чего мужчинам было предложено выйти из здания, сесть в автобус и двигаться навстречу войскам (подтягивающимся, по слухам, по Ленинградскому шоссе и далее по Большой Грузинской улице), чтобы уговорить солдат не стрелять в народ. Оставшиеся внутри ждали появления штурмовиков из-под земли (метро) и с воздуха (десант).
Более 50 тысяч защитников, стоя перед домом, слушали радиосообщения о готовящемся штурме и терпеливо ждали его. Танки так и не появились.
В 19.30 несколько преподавателей Московского радиотехнического техникума привезли и передали в здание 240 противогазов — весь техникумовский запас для обучения гражданской обороне. Одновременно тридцать врачей начали раздавать защитникам Белого дома марлевые повязки на случай применения войсками слезоточивых или отравляющих веществ, а 50 машин скорой помощи расположились вокруг ополченцев. Звуковым оформлением предбатальной картины служила молитва группы кришнаитов и радиовыступления в поддержку защитников: Мстислав Растропович сообщил, что приехал в Белый дом с конгресса соотечественников и не уйдет отсюда, что бы ни случилось.
В 22.00 снова ждали штурма. И снова не дождавшись, остались на постах. Лишь часть правительства России во главе с Силаевым выехала, как было объявлено, в "секретную ставку", чтобы продолжить работу в подполье.

[Борис Назаров]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №34 от 26.08.1991

Правомерность действий ГКЧП комментирует доктор юридических наук, профессор.

Свои акции ГКЧП обосновывает ссылками на Закон СССР "О правовом режиме чрезвычайного положения".
В соответствии со ст. 1 закона его применение допустимо "при стихийных бедствиях, крупных авариях или катастрофах, эпидемиях, эпизоотиях, а также при массовых беспорядках". Очевидно, что при отсутствии указанных условий названный закон не может быть приведен в действие. Насколько можно судить по содержанию постановления N 1 ГКЧП, в котором проявляется забота о законности и правопорядке в стране, речь могла бы идти о массовых беспорядках как причине принятых нормативных решений. Но таковых не было.
Бросается в глаза и чрезвычайная поспешность введения режима ЧП, которая идет вразрез с положениями ст. 2 закона, предусматривающей обязанность президента СССР при принятии решения об объявлении ЧП предупредить об этом республиканские власти и в случае их несогласия незамедлительно вынести принятое решение на утверждение Верховного Совета СССР. Для утверждения требуется не менее двух третей от общего числа голосов.
В правовой оценке происходящих событий особую значимость имеет норма закона о том, что только Верховный Совет СССР окончательно решает и определяет правомерность акции введения ЧП.
По Конституции СССР вице-президент "выполняет по поручению Президента СССР отдельные его полномочия и замещает Президента СССР в случае его отсутствия и невозможности осуществления им своих обязанностей". Это, однако, может произойти не по воле вице-президента, или других лиц, или какой-либо организации, а по решению Верховного Совета СССР, что оговорено статьей 127-6 Конституции СССР. Она, между прочим, гласит, что "Президент СССР обладает правом неприкосновенности и может быть смещен только Съездом народных депутатов СССР в случае нарушения им Конституции СССР и Законов СССР. Такое решение принимается не менее чем двумя третями голосов от общего числа депутатов Съездом народных депутатов СССР по инициативе самого Съезда или Верховного Совета СССР с учетом заключения Комитета конституционного надзора СССР".
Правомерность постановления N 1 ставят под сомнение и ряд других его положений, которые выходят за рамки Закона "О правовом режиме чрезвычайного положения". Так, ст. 2 и 3 постановления содержат предписание "незамедлительно расформировать структуры власти и управления, военизированные формирования" или "считать впредь недействительными законы и решения органов власти и управления", если они действуют вопреки или противоречат Конституции СССР и Законам СССР.
Таким путем, видимо, Комитет предполагает преодолеть "войну законов" в стране и устранить органы власти и управления республик, объявивших себя суверенными государствами с независимым законодательством.
Из вышесказанного, таким образом, следует, что постановление N 1 ГКЧП неправомерно. Граждане СССР и мировое общественное мнение поставлены в условия беспрецедентной информационной блокады, что противоречит не только Конституции СССР и советскому законодательству, но и международным обязательствам СССР.

[А. Крайний]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №34 от 26.08.1991

Совещание у Маршала Советского Союза Д.Т.Язова началось в шесть утра 19 августа. Министр выступал коротко, около десяти минут. Его инструкции командующим войсками военных округов сводились к следующему: главная задача — обеспечение порядка, в зависимости от обстановки усиливается охрана военных объектов (речь идет о складах с оружием, обычным и ядерным).
Отдельное указание — не дать себя спровоцировать. Закончил совещание министр обороны словами: об остальном узнаете из сообщений по радио.
Из этого следует, что подавляющее большинство присутствующих на совещании (а это, по существу, все военное руководство) ничего не знало. Что и подтвердил и.о. Главкома сухопутных войск генерал-полковник С.Колесников: "Могу сказать, что сообщение министра обороны было для меня неожиданностью, но войска, безусловно, готовы выполнить возложенные на них задачи.
Я сейчас принимаю доклады от командующих округами. Из Сибири, Забайкалья, Дальнего Востока, Средней Азии, Азербайджана передают, что все спокойно, противоправных действий не предпринимается. На большей части территории Украины — то же самое. Беспокоит Закавказский регион, но пока каких-то тревожных сообщений оттуда не поступало. Возможны беспорядки в Москве, именно на этот случай в город вошли войска".
Для справки: вошедшие в Москву части Таманской мотострелковой и Кантемировской танковой дивизий — непременные участницы событий такого уровня. Их поднимали по тревоге и во время ареста Берии, и тогда, когда Никита Сергеевич Хрущев отдыхал в Пицунде.

[«Ъ Власть» Владимира Яковлева]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №34 от 26.08.1991

Вечером 20 августа в Моссовете выступил и.о. председателя Моссовета Сергей Станкевич с сообщением о том, как проводилась операция по блокированию дачи Михаила Горбачева на мысе Форос в Крыму.
Сообщение Станкевича подтверждается отрывочной информацией, поступающей в редакцию из иных источников. Мы публикуем его текст с небольшими сокращениями.

Информация, которую мы получили о событиях, разыгравшихся 19 августа в Крыму на даче президента Горбачева в Форосе. 19 августа с 4 утра двумя тягачами была перекрыта взлетная полоса в Бильбеке, вблизи Фороса, где расположились летные средства президента Горбачева: самолет Ту-134 и вертолет Ми-8. Это было сделано по приказу генерал-полковника Мальцева — начальника штаба войск ПВО страны. Все действия по блокированию дачи президента Союза выполнял Севастопольский полк войск КГБ. Он сейчас осуществляет полный контроль над дачей. В 10.42 предпринимались попытки убрать с аэродрома Ту-134 и Ми-8.
Затем от генерала Ясинского поступил приказ вывезти на самолете группу из 9 военнослужащих, впрочем, группа на самолет не явилась. Самолет простоял до 18.43. В 18.43 по приказу начальника оперативного управления Генштаба генерал-полковника Денисова было разрешено взять на борт следующих лиц: Козлова, Губернаторова, Александрову, Сорокину. Губернаторов известен как один из личных охранников президента Горбачева. Александрова и Сорокина — это личные секретари-стенографистки, работавшие непосредственно с президентом. КГБ проверил у всех документы. В 19.38 самолет взлетел и отправился на Внуково. Этим же рейсом были вывезены президентские средства связи.
Вертолет Ми-8 в 21.00 заставили взлететь курсом на Симферополь.
Небо на юге перекрыто полностью, море тоже. До 16 кораблей выведены на рейд к востоку от мыса Форос.
С 16.00 19 августа объявлен режим неподлета, неподплыва и неподъезда к даче на мысе Форос.
В 14.30 поступила информация из Москвы, что заказанный большой президентский самолет не прилетит за Горбачевым. За два дня до этого президент Горбачев заказал его на 19-е, собираясь лететь в Москву.
В 15.10 19 августа поступил устный приказ генерал-полковника Мальцева следующего содержания: Имелись попытки лиц из окружения бывшего президента Горбачева прорваться к Горбачеву. Приказываю в случае повторения подобных попыток всех лиц задерживать и передавать органам КГБ.
По имеющимся непроверенным сведениям, попытку прорваться к президенту предпринял один из его помощников Шахназаров. В настоящий момент вместе с президентом Горбачевым на даче в Форосе удерживаются: генерал Медведев Владимир Тимофеевич, начальник личной охраны президента, Черняев Анатолий Сергеевич и Шахназаров Георгий Хасроевич — помощники президента. Вместе с Шахназаровым удерживается также его семья: жена Анна Георгиевна Шахназарова и сын Карен Шахназаров, известный кинорежиссер. Они были вместе с Шахназаровым в санатории Южном в непосредственной близости от Фороса.
Таким образом, все те сведения, которые я привел, готовы подтвердить прямые свидетели событий. Совершенно ясно, что мы имеем дело с насильственным отстранением законного президента от власти и насильственным его удержанием. Таким образом, совершено тягчайшее государственное преступление. Все лица, так или иначе вовлеченные в это преступление, а также содействующие в той или иной форме развитию антиправительственного заговора, совершают также это преступление и обязаны будут нести ответственность перед законом.
В этой связи я хочу обратиться ко всем военнослужащим, сотрудникам МВД и КГБ. Не делайте роковой ошибки, не проливайте крови своих братьев и сестер. Проклятие родины и проклятие потомков падет в этом случае на ваши головы.

[Евгений Ъ Красников]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №34 от 26.08.1991

21 августа мэр Москвы Гавриил Попов принял решение о национализации имущества московского горкома партии. 23 августа Ельцин подписал указ о приостановлении деятельности КПСС на территории России. Компартии, обвиненной в "пособничестве заговорщикам", очевидно, придется заплатить не только имуществом, но и самой политической жизнью.

Краткий курс истории КПСС, похоже, дописан. Семь из восьми членов ГКЧП — члены ЦК КПСС, а член Политбюро Олег Шенин был, по словам Михаила Горбачева, среди тех, кто 18 августа требовал от него отречения. Победители сделали вывод, что события 19--21 августа — это "коммунистический заговор".
Однако на протяжении двух первых и решающих дней (19 и 20 августа) руководство КПСС не спешило заявлять о своей позиции. По достоверным сведениям из аппарата КПСС, большинство членов Политбюро и сотрудников секретариата не было посвящено в планы "восьмерки". Когда же было объявлено о создании ГКЧП, многие партийные секретари на местах восприняли новую власть как законную и конституционную. Ряд депутатов Моссовета утверждают, что лидер коммунистов столицы Юрий Прокофьев уговаривал признать власть комитета и мэра Гавриила Попова, и вице-мэра Юрия Лужкова, и и. о. председателя Моссовета Леонида Белова. Но в Политбюро единства не было: 20 августа те же Прокофьев и Шенин вышли из его состава, так и не добившись от коллег определенного заявления о поддержке ГКЧП.
Утром 21 августа секретариаты ЦК КПСС и КП РСФСР потребовали от Янаева, чтобы все действия властей были конституционными, а заместитель Горбачева по партии Владимир Ивашко — встречи со своим патроном. Все они опоздали.
За ликвидацией ГКЧП последовала ликвидация структур КПСС. "Ездил я сегодня по городу и все думал: члена ЦК КПСС, министра обороны Язова — к высшей мере!" — простодушно поделился своими размышлениями с телезрителями отчисленный из рядов КПСС полковник Руцкой. Но сначала победившая демократия посягнула на партийное имущество. 21 августа Гавриил Попов национализировал все имущество МГК КП РСФСР. В тот же вечер управляющий делами мэрии Василий Шахновский опечатал здание МГК, приказав своим подчиненным произвести то же самое с райкомами. Этому воспротивился лишь председатель Краснопресненского райсовета Александр Краснов, объявивший постановление мэрии незаконным. 22 августа в 15 часов несколько тысяч беспартийных блокировали все подъезды ЦК КПСС и ЦК КП РСФСР. Фасад здания быстро украсили незатейливые надписи типа: "Сегодня ЦК, завтра ЗК", а немногих пытавшихся выйти встречали криками (в зависимости от пола): "Бандит!" или "Коммунистическая подстилка!".
Просидев около полутора часов в осаде, — рассказывал корреспонденту Ъ член ЦК КПСС Алексей Пригарин, — мы передали в приемную Горбачева просьбу помочь нам выбраться. В 16.15 прибыл полковник милиции, заявивший в мегафон, что он зам. начальника ГУВД. Он потребовал от работников ЦК взять личные вещи и разойтись по домам, пригрозив задержать замешкавшихся. Я выходил из здания вместе с Юрием Прокофьевым, -рассказал Пригарин. — На выходе нас окружила толпа. Кто-то кричал, что Прокофьева надо бить, кто-то уговаривал не пачкать руки. Его спасли только два офицера милиции. Намеченный на этот день пленум МГК не состоялся — за отсутствием помещения.
В шестом часу Борис Ельцин, быстро угадавший настроения московских масс, подписал указ о приостановлении деятельности КП РСФСР ("для разрядки", как выразился сам) под слабые протесты Горбачева и бурные аплодисменты российских депутатов. После этого в здании ЦК российские депутаты начали обыск. Пока данные о его результатах не объявлены.
Не лучше приходится коммунистам и в других союзных республиках. 22 августа указ о департизации принял президент Казахстана (он же пока первый секретарь ЦК компартии республики), а на следующий день аналогичное решение принял президент Молдовы Мирча Снегур. В Латвии и Литве полиция заняла здания республиканских комитетов компартии, а парламенты приняли решения об аресте их первых секретарей. Руководитель КП Латвии Альфред Рубикс взят под стражу 23 августа. На предварительно намеченном на 27 августа пленуме ЦК КПСС коммунистам предстоит "считать раны, товарищей считать". И похоже, их ждет теперь, по выражению первого секретаря Алтайского крайкома КП РСФСР Виталия Сафронова, "партработа в шалаше".

[Игорь Бунин]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №34 от 26.08.1991

Программные документы путчистов не оставили никаких сомнений в их намерениях: прежде всего они стремились восстановить связь союзной бюрократии и партийных структур, покончить с демократическим руководством России и резко ограничить суверенитет республик. Для российских демократов в силу этих обстоятельств какой-либо компромисс с ГКЧП был исключен.
Реакция других союзных республик была отнюдь не столь однозначной.
Мотивацией поведения республиканского руководства могло быть либо стремление форсировать переход к реальной независимости, либо желание сохранить status quo, либо намерение что-то купить ценой отказа от тех или иных амбиций.
Однако их фактическое поведение в итоге зависело от множества факторов -структурных, геополитических, исторических, от психологических качеств республиканских лидеров, и поэтому сходство мотиваций вовсе не означало сходства образа действий.
Часть республик осудила действия путчистов и отказалась подчиняться их приказам уже в первые часы, другие предпочли политику пассивного выжидания, или "аттантизма" (французский термин, употреблявшийся для обозначения выжидательной позиции во время Сопротивления фашистской Германии). Наконец, руководство некоторых республик явно склонялось к поддержке хунты.

Сопротивление Мгновенная реакция Прибалтийских республик, с первого часа отвергнувших "марионеточную власть" (Витаутас Ландсбергис) и квалифицировавших создание ГКЧП как "попытку государственного переворота" (эстонское правительство) вполне объяснима. Прибалтика (как, впрочем, в определенной степени и Молдова) принадлежит к западной политической культуре, "культуре гражданина" с ее уважением к Конституции и Закону. Прибалтика еще в январе 1991 года прошла свое первое боевое крещение, и именно тогда возникло своеобразное "братство по оружию" прибалтов с Ельциным и российскими демократами.
И организационно, и психологически прибалты были готовы к повторению военного сценария. Так, правление Народного фронта Латвии объявило, что "час Х" пробил и вступает в силу план действий, разработанный на этот случай. Правление призвало подготовить структуры отделов Народного фронта к работе на нелегальном положении, децентрализовать их денежные средства, хранение аппаратуры и бумаги. Противники правительств прибалтийских республик -местные филиалы КПСС, КГБ, ОМОН, Интердвижение, директора крупных союзных предприятий — перешли на сторону ГКЧП. Армия сразу же приступила к активным действиям и не оставила местным лидерам выбора.
Схожая ситуация сложилась в Молдове, где уже в 16 часов 19 августа первый заместитель председателя Верховного Совета Молдовы Ион Ходырке, выступая на телевидении, оценил создание ГКЧП как незаконный и антиконституционный переворот. Распространение на территории республики девяти "гэкачепистских" центральных газет было запрещено. В Молдове действовали те же самые причины, что и в Прибалтике. Но, видимо, немаловажную роль сыграло также решение ВС Приднестровья и Гагаузии одобрить деятельность ГКЧП.
Мгновенно отреагировал на наступление компартии и армии президент Кыргызстана Аскер Акаев, опирающийся в значительной мере на демократов. Он усилил охрану своей резиденции, блокировал входы и выходы в корпус ЦК КПСС, телеграфа, гостелерадиокомпании. Акаев осудил военно-партийный путч, заявил о своей полной поддержке Ельцина и обратился к мировому сообществу.
Руководители республик, вступивших на путь сопротивления в первый день, в итоге получили огромный политический выигрыш. Ускорился процесс обретения независимости балтийскими республиками и Молдовой. И Латвия, и Эстония провозгласили себя независимыми государствами. На повестку дня встал вопрос о международном признании их независимости. Ликвидируются те структуры, которые были питательной средой антиконституционных действий — компартии в этих республиках объявлены вне закона, их собственность национализируется, счета закрываются, а тех лидеров, которые поддерживали переворот, арестовывают.
Здания, захваченные ОМОНом, освобождены, а его деятельность попадает под контроль местных властей. Правительство Эстонии увольняют директоров союзных предприятий, принявших активное участие в перевороте. В Молдове начинается боевая кампания против Приднестровья и Гагаузии. В Кыргызстане продолжается деполитизация государственных предприятий, приступают к национализации имущества КПСС, заводят уголовные дела на тех руководителей КПСС, которые примкнули к ГКЧП.

"Аттантизм" Две республики, отказавшиеся подписать Союзный договор, — Армения и Грузия — тем не менее заняли явно выжидательную позицию. Лишь когда исход сражения стал очевидным, эти республики, пользуясь словами французской пословицы, "поспешили на помощь победе".
Положение в этих республиках не очень отличается от ситуации, сложившейся в Прибалтике или Молдове. Однако, судя по всему, субъективно на республиканском уровне ситуация воспринимается по-разному, поэтому так сильно различаются и выводы. По мнению экспертов, поведение президента Грузии определила в первую очередь его уверенность в том, что проблемы своей республики он сможет решить при любой ситуации в СССР, — в этом его, видимо, убедило долгое невмешательство союзных властей в республиканские дела (иные республики гораздо дороже заплатили за гораздо менее вызывающие действия).
Грузия в итоге оказалась "на расстоянии вытянутой руки" от прямого сотрудничества с ГКЧП. Ее правительство в 14 часов 19 августа призвало население "сохранять спокойствие, порядок и дисциплину". Была достигнута договоренность между президентом Гамсахурдиа и командующим Закавказским военным округом генералом Валерием Патрикеевым о расформировании частей и подразделений Национальной гвардии Грузии. Лидер оппозиционной Национально-демократической партии Георгий Чантурия даже обвинил Гамсахурдиа в "альянсе с самыми реакционными кругами империи".
Свою роль в этом регионе сыграли и особенности политических культур — в частности, их национальная замкнутость. Премьер Армении Вазген Манукян 20 августа откровенно заявил, что пока нет информации, кто возьмет верх — то ли ГКЧП, то ли Ельцин. "Государственные органы Армении должны пока воздержаться от какой-либо определенной точки зрения". Ибо важнее всего, утверждал Манукян, геополитические соображения: "Кто бы ни победил в Москве — главное, как он будет относиться к проблеме Нагорного Карабаха".
Конечно, и Армения, и Грузия смогут воспользоваться крахом старого режима и центристских структур, но одновременно их лидеры понесли огромный моральный ущерб, особенно в глазах российской общественности. Пытаясь как-то сгладить свою вину, Тер-Петросян даже обвинил Горбачева в том, что тот довел страну до военного переворота, и заявил, что Ельцин — это единственный человек, способный на настоящий момент править страной.
Украина и Казахстан, возглавляемые "суверен-коммунистами" Леонидом Кравчуком и Нурсултаном Назарбаевым, также заняли выжидательную позицию. В 16 часов 19 августа Кравчук заявил по украинскому ТВ и радио, что ВС республики "нужно время, чтобы разобраться во всем". Двое суток заседал Президиум ВС Украины, определяя свое отношение к образованию и действиям ГКЧП, но так и не осудил военный переворот. В свою очередь, отстранение Горбачева и введение чрезвычайного положения Назарбаев 19 августа мягко назвал "непредусмотренными Конституцией актами". Лишь к моменту подавления путч был недвусмысленно осужден Казахстаном.
Аморальность и двойственность позиции "суверен-коммунистов" вытекает прежде всего из структуры их власти. Например, на Украине они вынуждены опираться на коммунистов, сохранивших верность имперской идее, и одновременно учитывать мнение оппозиции.
Однако после разгрома путча — "на волне" — в обеих республиках усилилось стремление к независимости от Москвы и отказу от коммунизма. Создание национальной гвардии, контроль над Советской Армией и введение украинской валюты становятся просто-напросто делом завтрашнего дня. Убедить Украину поставить свою подпись под Союзным договором будет теперь очень сложно, если вообще удастся. На чрезвычайной сессии ВС Украины оппозиция предлагает рассмотреть вопрос о выходе республики из состава СССР, о создании вооруженных сил Украины, собственных органов государственной безопасности и правоохранительных органов, о запрещении деятельности КПСС на Украине и национализации ее имущества.
Что касается Назарбаева, то вряд ли его авторитет внутри республики серьезно пострадал — Казахстан все же остается самым спокойным в политическом отношении регионом страны. Для него последствия будут ощущаться прежде всего на уровне Союза: теперь он вряд ли может рассчитывать на роль равного партнера в союзно-российско-среднеазиатском треугольнике (см. "Ъ" N 33 (83)).

Коллаборационизм В тех республиках, где компартии относительно прочно контролировали власть (Белоруссия, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан, Азербайджан), никакого переворота и не происходило. Как обычно, работали все предприятия, организации и учреждения, а руководители республик ограничились призывами к дисциплине и порядку. Они выполнили все распоряжения хунты, хотя не все официально признали ГКЧП.
Естественно, все это было декорировано соответствующим набором высказываний.
Председатель ВС Белоруссии Дементей в первый день путча заявил, что Горбачев психологически исчерпал себя. "Перестройка, породившая надежды на демократическое возрождение советского общества, зашла в тупик", — такими словами начал Ислам Каримов свое выступление на встрече с партийно-хозяйственным активом Ташкента поздно вечером 19 августа. Находясь в Иране, президент Азербайджана Аяз Муталибов сделал заявление: "Мы приветствуем развитие событий в СССР". Особенно обрадовал азербайджанское руководство тот факт, что чрезвычайное положение введено и для Армении, -его шансы решить карабахскую проблему в свою пользу резко подскочили.
Однако и провал переворота для этих республик мало что изменил: в силу экономической неравноправности они скорее всего подпишут очередной вариант Союзного договора в любом предложенном варианте и будут пытаться решить свои внутренние проблемы за счет союзных субвенций или торговли вокруг цен на сырье. Единственным исключением может стать Белоруссия, где коммунистическое руководство всерьез себя скомпрометировало, а пример некоммунистических соседей кажется сейчас еще более привлекательным.

Что будет с империей и ее обломками?
После провала путча центробежные тенденции в СССР резко усилились: все, что к западу от России, скорее всего, уже никогда не будет в Союзе.
Подписание Союзного договора отложено, будущий Союз суверенных республик все более приобретает черты конфедеративного государства, если не содружества наций. Упорядоченное движение к "обновленному Союзу", осуществлявшееся под руководством триумвирата "Горбачев — Ельцин — Назарбаев", сменил гораздо более хаотичный процесс.
Среднеазиатский регион утратил былую однородность: путч выявил достаточно глубокие противоречия между прокоммунистическими республиками, демократическим Кыргызстаном и переходным режимом Назарбаева, и теперь восстановление "среднеазиатского полюса" невозможно или сложно. Президенту Казахстана теперь будет гораздо сложнее выступать как лидеру всего региона: его "внешний" авторитет все-таки пострадал.
В итоге ситуация складывается так, что какая бы то ни было консолидация может происходить только благодаря доброй воле и усилиям России. После разгрома путча центробежные тенденции внутри республики приостановлены, и Россия вновь становится "единой и неделимой". Борис Ельцин может теперь опираться и на свой личный авторитет, и на силу союзных структур, власть над которыми ему фактически передает Горбачев, и на экономический и интеграционный потенциал республики, и на поддержку демократических сил. А посему все лидеры выжидающих республик вынуждены поддерживать его, снимая с себя моральную вину. И вряд ли в такой ситуации кто-нибудь всерьез будет спорить с тем, что предложит Ельцин.