*6782. Анатолий Собчак

[Виктория Работнова, Борис Вишневский]

НЕЗАВИСИМАЯ ГАЗЕТА, 10 ФЕВРАЛЯ 2000 года № ()

К сожалению, демократия-это не выбор лучших, а себе подобных

СТОРОННИКИ называли его символом демократии, образцом интеллегентности, искренне считали его великим юристом и спасителем города от путчистов в августе 1991-го, внимали каждому его слову и клеймили тех, кто хоть в чем-то осмеливался перечить их кумиру. Противники. напротив, считали, что авторитарные замашки и открытое презрение к представительной власти не дают ему никакого права называться демократом, нетерпимость к чужому мнению не имеет ничего общего с интеллегентностью, хронические нарушения закона плохо совместимы с образом крупного юриста, а город от путчистов спасали совсем другие люди. Равнодушных почти не осталось-все опросы общественного мнения неизменно показывали, что его либо искренне обожали, либо столь же искренне ненавидели.
К сожалению для него, первых с годами становилось все меньше, а вторых все больше, причем это число успешно умножалось им самим. В конце концов он потерял свой высокий пост, уступив бывшему заместителю даже в жанре теледебатов, где считал себя вне конкуренции. А затем оказался в центре скандала, в результате которого на полтора года отправился в вынужденную эмиграцию.
И все же его звезда светила долго: целых семь лет, с весны 1989 года до лета 1996 года, он был среди тех, кто принимал важнейшие для страны решения. Что же он может гордиться: немногим удалось продержаться на политическом Олимпе столь долго. Он был народным депутатом СССР-и одним из тех, кто призывал не голосовать за сохранение Союза и приветствовал освобождение республик. Он был избранным на волне энтузиазма председателем первого демократического Ленсовета-и стал в конце концов его могильщиком. Он был первым мэром Санкт-Петербурга-но так и не сумел стать первым губернатором северной столицы.
То, что он стал одним из символов перестроечных лет, потрясших мир и кардинально изменивших нашу жизнь,-бесспорно. Но столь бесспорно и то, что время таких политиков как Анатолий Собчак безвозвратно ушло. И вряд ли кому-то из них удастся второй раз войти в ту же реку.
Его политический дебют состоялся 24 февраля 1989 года, когда в легендарном клубе «Перестройка», откуда вышли почти все будущие политические лидеры Петербурга, на встрече с кандидатами в народные депутаты СССР он произнес хрестоматийное «хочу доказать, что скромный, никем не поддерживаемый профессор университета может на равных конкурировать со слесарем-судосборщиком». Выборы он выиграл достаточно легко-конкурент во втором туре, начальник участка с судостроительного завода, мало что мог противопоставить ему во время теледебатов.
С первых же дней Первого сьезда профессор из Ленинграда в знаменитом клетчатом пиджаке, умевший в отличие от косноязычных партийных бонз и набранных в депутаты по обкомовской разнарядке посланцев рабочего класса и колхозного крестьянства четко и грамотно сформулировать свою мысль, облечь ее в безупречную юридическую форму, дать мгновенный и язвительный отпор оппоненту, благодаря телевидению в одночасье превратился в народного героя.
Очарование Собчаком продлится долго. Его отказ (вместе с другим ленинградским профессором Анатолием Денисовым) от места в Верховном Совете в пользу делегатов от Карабаха будут вспоминать снова и снова, его фразы («якут товарищ Власов и адыгеец товарищ Воротников») станут крылатами, его голос телезрители и радиослушатели будут отличать с первых же слов. Именно Собчак заставит оконфузиться ряд кандидатов в союзные министры, именно он одним из первых поставил вопрос об отмене 6-й статьи Конституции, именно он возглавит комиссию сьезда по расследованию событий в Тбилиси в апреле 1989 года. Наряду с Юрием Афанасьевым и Тельманом Гдляном, Гавриилом Поповым и Галиной Старовойтовой, Сергеем Станкевичем и Николаем Травкиным он станет одним из самых известных политиков страны. Выше встанут лишь такие фигуры, как Андрей Сахаров, Михаил Горбачев и Борис Ельцин. Бориса Николаевича, впрочем, Анатолий Александрович тогда не очень-то жаловал. Уж больно значительная разница была между профессором-интеллектуалом из Ленинграда и недавним первым секретарем Московского ГК КПСС.
И все же со временем звезда Анатолия Собчака стала светить в зале союзного сьезда не так ярко. За его эффектным словом, как начало выясняться, редко таилось какое-нибудь дело, а менторский тон и привычка высмеривать, не щадя ничьего самолюбия, не только врагов, но и соратников постепенно начали отталкивать от него коллег по МДГ. А затем случилась история, которая выставила Анатолия Собчака совсем уж в невыгодном свете.
Весной 1990 года в окружении Михаила Горбачева возникла идея введения в Союзе президентского поста. 3-й Сьезд народных депутатов СССР с ней достаточно легко согласился, но возникла бурная дискуссия по двум ключевым вопросам. Первый: как избирать президента-всенародно или для начала все-таки на сьезде? И второй: можно ли быть одновременно президентом СССР и генеральным секретарем ЦК КПСС? Большинство членов МДГ считали, что президента надо избирать всенародным голосованием, а совмещать две высшие должности в стране нельзя. Оппозицию этому мнению составили не только секретари обкомов. Именно Анатолий Собчак оказался едва ли не главным защитником идеи выборов президента СССР прямо на сьезде. Пустив в ход все свои способности, он убедил зал в юридической безупречности весьма сомнительной операции по немедленному избранию президента. Аргументы же его (которые Собчак описал в своей книге «Хождение во власть») были, мягко говоря, странны: дескать, прямые выборы приведут чуть ли не к гражданской войне. Собчак яростно отстаивал и сохрание за Горбачевым поста генерального секретаря-хотя год спустя признал, что «генсек победил президента».
После того как Горбачев стал президентом, освободился пост председателя Верховного Совета СССР. Собчак попытался поучаствовать в соискании и потерпел унизительное поражение. Видимо, тогда ему стало ясно, что карьеру в союзных структурах уже не сделать. И тут удивительно вовремя подвернулась подходящая возможность дома.
Шли первые демократические выборы представительных органов районного, городского и республиканских уровней. В Москве и Ленинграде большинство в городских Советах получили представители демократов, но если в Моссовете лидеры были известны заранее-Гавриил Попов и Сергей Станкевич, то в Ленсовете развернулась борьба за пост председателя между двумя популярными политиками-Мариной Салье и Петром Филипповым, ни один из которых, однако, не имел на своей стороне решающего большинства. В конце концов решили прибегнуть к испытанному российскому способу-найти «варяга средних лет».
Анатолий Собчак согласился баллотироваться по одному из свободных округов, чтобы получить мандат городского депутата и возглавить Ленсовет. 13 мая 1990 года Собчак был избран депутатом, а через десять дней-подавляющим большинством голосов-председателем Ленсовета.
Первое замечание за нарушение регламента Анатолию Александровичу было сделано через пять минут после его избрания. А ближе к осени депутаты, пригласившие его в Ленсовет, уже называли это своей крупнейшей «кадровой ошибкой». Впрочем, исправить ее они уже не могли: авторитет Собчака в городе был непререкаем. Депутаты очень быстро стали «врагами», ставящими палки в колеса и мешающими принимать жизненно важные решения. Апофеозом противоборства между горсоветом и его руководителем стал сюжет в чрезвычайно популярной программе Александра Невзорова «600 секунд»: вокруг интеллегентно-грустного, уставшего Собчака, рассуждающего о проблемах северной столицы, мечутся крысы… Но в чем была причина развернувшегося противостояния?
Обладать всеми талантами сразу не дано никому. Можно быть блестящим оратором, глубоким аналитиком, знатоком законов-и при таком никудыным руководителем. Талант руководителя специфичен, и в первую очередь он предполагает умение работать в коллективе. Умение же это, в свою очередь, предполагает априорное уважение к чужому мнению, даже и не совпадающему с собственным. И, естественно,-к носителям этого мнения. К великому сожалению, таланта работать с людьми Бог Анатолию Собчаку не послал.
Едва ли не главная черта его характера-и это многократно подтверждалось на практике-стремление иметь вокруг себя не соратников, а поданных. Каждая попытка несогласия со своей позицией воспринималось Собчаком чуть ли не как заговор или личное оскорбление. Причина любой неудачи-козни противников; все оппоненты-либо завистники, либо тайные или явные враги. Ничего, что точку зрения оппонента не удается опровергнуть в открытой дискуссии и по существу,-зато можно высмеять его в прессе или по телевидению, обсуждая корыстные причины, по которым он эту точку зрения не имеет. Между прочим, типично ленинская манера ведения споров с противниками-вместо аргументов опорочить, унизить и полить грязью тех, кто позволяет себе «свое суждение иметь».
Аналогия между Собчаком и основателем КПСС достаточна глубока. То же презрение к моральным нормам, когда они становятся помехой на пути к цели, то же умение с бесподобной легкостью отстаивать сегодня прямо противоположное вчерашнему (но выгодное из тактических соображений) мнение, то же неукротимое стремление к власти. Вот только Владимира Ильича окружала команда единомышленников (пусть и грызущихся между собой), а Анатолий Александрович по натуре своей-волк-одиночка и к своему окружению относился с глубоким презрением.
Ну а пренебрежение законодательством для достижения желанных целей-типичная черта советского «юридического образования», которое всегда направлялось на служение не закону, а партии и правительству. В этом отношении Собчак-действительно образец советского юриста, для которого целесообразность (как он ее понимает) неизмеримов выше законности. Подумаешь, какой-то, с его точки зрения дурацкий закон мешает поступить «как надо»!. Значит, надо обойти закон! Что Анатолий Собчак и делал неоднократно-особенно после того, как из главы представительной власти стал главой власти исполнительной. В один день с Борисом Ельциным, избранным российским президентом, и Гавриилом Поповым, избранным мэром Москвы, Собчак 12 июня 1991 года был избран мэром Ленинграда (7 сентября город снова стал Санкт-Петербургом).
После этого противостояние с депутами превратилось в «войну властей», точку в которой поставил подписанный в декабре 1993 указ Ельцина №2252 о роспуске петербургского городского Совета. Собчак одержал победу-впрочем, до поражения оставалось два с половиной года.
Тот факт, что противоборство Анатолия Собчака и «советских» депутатов не может быть сведено к перетягиванию полномочий между ветвями власти, поскольку началось до того, как власти были разделены, часто ускользает от внимания политологов. Между тем этот факт имеет первостепенное значение и заставляет искать другие обьяснения тому конфликту, который не один год держал в напряжении весь город. Можно, конечно, предположить, что в 1990 году избиратели «северной столицы» сгоряча выбрали четыреста идиотов, оказавшихся способными лишь на один умный поступок-избрание хорошего председателя. Но это вряд ли. Столь же несостоятельна и версия о «консерватизме» и «прокоммунистичекской направленности» Совета, не случайно ее не решались использовать даже самые яростные его оппоненты. Значит, остается лишь одно обьяснение, самое простое и самое неприятное для Анатолия Александровича: депутаты видели его не только на телеэкране и знали значительно лучше, нежели рядовые избиратели.
Иизбиратели не сомневались в демократизме Собчака, а те, кто часто бывал в Мариинском дворце, хорошо знали о его нетерпимости к чужому мнению. Избиратели верили, что он юрист высочайшей квалификации, свято чтящий закон, а для тех, кто читал подписанные им документы, это было, мягко скажем, неочевидно.
Как можно расценить такую, например, историю? В один прекрасный день руководитель Государственный инспекции по охране памятников узнает, что … уже неделю как уволен. Распоряжение подписано председателем Ленсовета Анатолием Собчаком, однако стоящая на нем дата неопровержимо свидетельствует, что к этому моменту Анатолий Александрович уже был избран мэром и председательские полномочия с себя сложил. Скандал тогда удалось замять; впрочем, даже если бы дело дошло до суда, ничего бы не изменилось, просто к длинной цепочке изданных Собчаком распоряжений, которые суд признавал незаконными, добавилось бы еще одно звено. Подобные «несущественности» не могли сокрушить красивую легенду, а после августа 1991 года Анатолий Собчак и вовсе стал героем, заслонившим город от путчистов.
О том, как это было на самом деле, знали немногие. Телерепортеры засняли Собчака, приехавшего из Москвы на чрезвычайное заседание Совета, Собчака, дающего пресс-конференцию, Собчака, выступающего на митинге, но они не видели, как в ту сумасшедшую ночь, когда к зданию Верховного Совета России двинулись танки, он заперся в своем кабинете, отказавшись обсуждать дальнейшие действия, а затем легко дал себя убедить в том, что его долг-позаботиться о собственной безопасности. Вооруженные омоновцы вывели его через запасной ход к машине и увезли в бункер Кировского завода.
Депутаты, сутками не выходившие из Мариинского, и ленинградцы, собравшиеся на площади перед дворцом, были убеждены, что демократии грозит опасность, и готовились встать на ее защиту. Двумя месяцами позже Анатолий Собчак заявит на пресс-конференции, что город на самом деле спасали чиновники, а народные избранники трусливо прятались по углам.
Впрочем, послеавгустовское обострение отношений между мэром и депутатами связано вовсе не с дележкой победы, а с отношением к КПСС. Легендарный антикоммунизм Анатолия Собчака на поверку оказался именно что легендарным. В 1980 году Собчак были избран делегатом ХХVIII КПСС и после того, как демократическая платформа потерпела на этом сьезде поражение, подал заявление о выходе из партии. Однако никакой конфронтации в этом не было: свое решение Анатолий Александрович мотивировал тем, что, став председателем коллегиального органа (Ленсовета), хочет избежать обвинений в предвзятости и поэтому не может оставться членом какой-либо политической партии.
Сразу после поражения ГКЧП президиум Ленсовета поставил вопрос об опечатывания Смольного, где находлся обком партии. Собчак решение президиума выполнять отказался-«взятие» Смольного, которое все-таки состоялось, было вполне стихийным. После этого «колыбель революции» взяли еще раз-на сей раз мэрия. Вместе с «колыбелью» взяли и большую часть сотрудников обкома, разумеется, не в плен, а на работу. Депутаты попытались возражать-тогда и появилась версия об их трусости. А два года спустя бывший заместитель управляющего делами обкома КПСС, у которого в августе 1991-го изымали документы, получил возможность сквитаться с Советом: в 1993-м он, он уже в ранге заместителя управляющего делами мэрии, опечатывал Мариинский дворец.

[Сергей Слюсаренко]

Газета "Коммерсантъ" №92 от 19.05.1993

В новую партию войдут Собчак, Явлинский и Вольский

Вчера на конституционных слушаниях в Таврическом дворце мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак заявил о своем намерении создать новую общенациональную партию, объединенную идеей федерализма. По мнению Собчака, эта партия может стать реальной силой уже в ближайшие два-три месяца, когда будет принята новая Конституция, и начнутся перевыборы депутатского корпуса.

Анатолий Собчак уже неоднократно заявлял о том, что в настоящее время в России нет ни одной политической партии (кроме возродившейся коммунистической), способной в случае победы на выборах сформировать правительство. Вчера на конституционных слушаниях, проходивших в Таврическом дворце, Анатолий Собчак сообщил, что уже ведет переговоры с представителями ряда российских регионов, а также политических партий и движений о создании новой общенациональной партии, объединенной идеей федерализма. По словам петербургского мэра, принципиальное согласие на создание такой партии уже дали известный экономист Григорий Явлинский, лидер "Гражданского союза" Аркадий Вольский и бывший советник президента СССР Александр Яковлев.
Анатолий Собчак также заявил, что сам не претендует на роль лидера новой партии. По его мнению, им должен стать молодой перспективный политик, способный выставить свою кандидатуру на пост президента России на ближайших же выборах. Кроме того, Собчак высказался в поддержку "президентской" демократии: по его словам, в переживаемый сегодня переходный период непрофессиональный парламент, не отражающий реального расклада политических сил и не способный поэтому принять серьезных решений, может ввергнуть Россию в хаос, который неизбежно закончится диктатурой. По мнению Собчака, самой подходящей формой правления для России была бы конституционная монархия. Но так как в стране нет сейчас политических фигур, подобных испанскому королю Хуану Карлосу, способных объединить всю нацию, мэр Санкт-Петербурга и занялся созданием новой партии.

[Общая газета]

https://web.archive.org/web/20000930...0/inter/i1.htm

Он готовится начать свою политическую кампанию

Марина ТОКАРЕВА, Петербург

АНАТОЛИЙ СОБЧАК, бывший мэр Петербурга, собирается в ближайшее время вернуться в Россию.

С изменением расстановки сил в стране неожиданно и существенно, как он считает, изменились и его личные обстоятельства. Значительная часть его бывшей «команды» - от Владимира Путина до Дмитрия Козака - заняла сегодня ключевые посты в высшем эшелоне федеральной власти. И.о. премьера правительства стал лояльный Собчаку Сергей Степашин, враждебно настроенный генеральный прокурор повергнут, и, наконец, Ельцин, по слухам, заявил в узком кругу, что с бывшего мэра должна быть снята печать опалы. Таким образом, Собчаку, похоже, дают сигнал на въезд.

В последние месяцы своего добровольного изгнания он работал над книгой о Сталине, а заодно провел серию встреч с крупными западными политиками (включая Жака Ширака), ища поддержки своим будущим планам. О том, каковы они, мы решили узнать у самого Собчака.

- Считаете ли вы, Анатолий Александрович, что нынешняя ситуация в стране для вас благоприятна?

- Да, отпали определенные опасения, связанные с предвзятостью органов генпрокуратуры, а также деятельностью Шутова. Хочу подчеркнуть: я боялся отнюдь не обвинений, а только незаконных действий. Сегодня, надеюсь, ситуация действительно поменялась.

- Собираетесь ли вы в связи с этим вернуться в активную политику?

- Я попробую вернуться в политическую жизнь. Полагаю, что мой опыт парламентской работы еще может пригодиться в России. Все решится для меня зимой: если буду избран в Думу, начну строить свою политическую судьбу заново.

- Означает ли это, что в случае успеха вы намерены претендовать на пост губернатора Санкт-Петербурга, а в дальнейшем и на иные, более высокие властные позиции?

- Посмотрим. Сталин, которым я сегодня занимаюсь, в одном отношении был прав: кадры действительно решают всё.

- Как из «парижского далека» видится обстановка в Петербурге и в стране?

- За минувшие три года в состоянии Петербурга, как я полагаю, не произошло никаких перемен к лучшему. Здесь, на Западе, встречаюсь с десятками политиков, бизнесменов, юристов. Их вывод один: «Сегодня в Петербурге не с кем разговаривать». Поэтому и улучшения инвестиционного климата, по их мнению, не будет. Что касается обстановки в стране, то у меня было время проанализировать ошибки - и свои, и нашей псевдодемократической власти. Мне есть с чем вернуться.

- Дата вашего возвращения, а значит, и начала политической кампании, уже известна?

- Я сижу на чемоданах. И подвожу черту под всеми моими здешними делами.

[Марина Токарева]

https://web.archive.org/web/20010107.../mat/pa1.shtml

Сегодня Петербург прощается со своим первым мэром

АНАТОЛИЙ СОБЧАК умер на пороге новой эпохи - через два месяца после своего второго политического поражения: на выборах в Думу.

Сегодня, когда "дело Собчака" в руках самого беспристрастного из судов, когда тело первого и последнего петербургского мэра опускают в мерзлую землю Никольского кладбища Александро-Невской лавры, нам остается лишь попытка посмертного понимания.

Слава Собчака создана несколькими мгновениями, но на любых весах они перетянут годы и десятилетия. Потому что это - те редчайшие, поворотные мгновения, когда слово правды, произнесенное вовремя, изменяет ход истории. Благодаря таланту и отваге называть вещи своими именами он стал одним из сотворцов нового времени, и этот же дар красноречия позже обернулся против него.

...Стоя в окне Мариинского дворца в августе 91-го, Собчак первым на всю площадь, город, страну произносит слово "путч" и позже повторяет его с экрана телевизора, сразу сдвигая свинцовую плиту безнадежности, придавившую людей. И он же через три дня поднимается на трибуну победного митинга, до краев затопившего Дворцовую. Собчак возвращает городу его историческое имя... Собчак вручает медаль первого почетного гражданина Петербурга академику Лихачеву... Собчак не по долгу - по любви появляется в театрах, музеях, филармонии. Словно компенсируя многолетнюю ненависть ленинградской власти к культуре, поднимает ее на пьедестал. Он очеловечивает некогда звериный оскал власти, вносит в ее облик блеск темперамента и непосредственность живых реакций. И впервые за десятилетия петербургская интеллигенция чувствует, что среда обитания ей не враждебна. Собчак "по знакомству" в самом начале 90-х договаривается о поставках продовольствия с лидерами "большой семерки", чтобы застраховать город от голода. В октябре 93-го после отчаянного звонка Степашина собирает силовиков, заставляя их отправить питерский спецназ в помощь Москве. Собчак поднимает престиж Петербурга в глазах мира, один за другим подписывая договоры с зарубежными банками, инвесторами, деятелями культуры.

Между тем в стране к середине 90-х все неуловимо, но стремительно меняется. Меняется и контекст петербургской жизни, и сам Собчак. В демократическом профессоре появляется опасная самоуспокоенность. Виртуоз европейской дипломатии наживает могущественных врагов внутри страны. Светская жизнь начинает заслонять от него некоторые насущные городские вопросы. Человек диалога, вслушиваясь в звучание собственной речи, необратимо становится человеком монолога... ...Хороший или плохой мэр Собчак? - этот вопрос четыре года назад расколол Петербург на два враждующих лагеря. Раскол декларировался как конфликт между словом и делом, отвлеченными истинами и практикой жизни - двумя началами, которые якобы олицетворяли Собчак и Яковлев. За Собчаком - высокие моменты истории, разделенные со всей страной. За Яковлевым - высокие покровители, старавшиеся держаться в тени.

Как известно, победил Яковлев. А бывший мэр Петербурга вскоре стал жертвой своего рода показательного процесса, который тянулся - то вяло, то скандально - почти четыре года. Собчак был обвинен без суда при активной поддержке российских СМИ - в служебных злоупотреблениях, нежелании сотрудничать со следствием, симуляции сердечной болезни, в том, наконец, что "удрал в Париж"... Тогдашняя российская власть сделала его персоной нон грата.

Анатолий Чубайс на днях перечислял "виновных": Коржаков, Скуратов, Вощанов... Список можно пополнять - Куликов, Сосковец, Невзоров... Не стоит, однако, забывать и о главном режиссере всего, что происходило на политической сцене страны. Президент так и не смог простить петербургскому мэру неуместной откровенности в ответ на вопрос, надо ли Борису Николаевичу выставлять свою кандидатуру на второй срок.

Точно знаю: "парижские каникулы" Собчака, вызвавшие такое раздражение в разных слоях российского общества, были весьма горькими. Привыкший к наркотику власти, всеобщего узнавания, он на два года лишился почвы, повис в безвоздушном пространстве добровольного изгнания. Но, может быть, самым трудным и неожиданным для Собчака стало иное - негласный счет, который предъявило ему российское общество. В глазах многих на него легла доля тяжкой ответственности за то, что общие надежды не оправдались. За то, что пьянящие истины, которые, казалось, как "сезам", вот-вот распахнут двери в новую счастливую жизнь, мало что изменили. И за то, что слова потускнели и стерлись.

Собчака упрекали в незнании людей, но он вывел на политическую арену страны целую плеяду лидеров, подтвердив былую славу Петербурга как кузницы новой "бюрократии". Собчак совершил немало ошибок, за которые расплатился сам, и одержал немало побед, плодами которых насладились другие. У него были - и навсегда остались с нами - минуты настоящего величия. Его любили преданно, а ненавидели - исступленной социальной ненавистью. Это объяснимо: глядя сегодня на "востребованных временем" политиков так называемого национального масштаба, отчетливо понимаешь реальный масштаб нации.

...Анатолий Собчак ушел, бросив длинную тень в будущее - оставив нам того, кого называл своим учеником и о ком знал, вероятно, больше всех. Станут ли современники поминать Собчака с благодарностью за то, что он "вывел в люди" безвестного подполковника ГБ? Этот вопрос, как и другой - кто стоит за драмой Собчака, - остается открытым. И тогда, в 96-м, и сейчас, в 2000-м, существуют персоны, которые не хотели бы, чтобы голос Собчака звучал в обществе. Это было главное, чем он обладал, - голос.

И вот он умолк.

[Общая газета]

https://web.archive.org/web/20010107.../mat/mn1.shtml

Егор Яковлев и Юрий Афанасьев - об Анатолии Собчаке

[Егор Яковлев]

В моих руках телеграмма, одна из многих, поступивших в эти дни в редакцию. "Ушел из жизни человек, для которого компромисс с большевизмом, накатывающий на российское общество, был принципиально невозможен. Вижу грозное предупреждение судьбы в том, что в нынешнее тревожное время, когда нарастают симптомы утраты демократических завоеваний, у истинных подвижников свободы не выдерживает сердце".

Чувства приславшего эту телеграмму члена-корреспондента РАН Сергея Алексеева по поводу смерти Анатолия Собчака могут разделить многие. Что касается меня, то я потрясен этой кончиной и никак не могу прийти в себя... Помню, как в 89-м, приехав в редакцию "Московских новостей" с первого Съезда народных депутатов, я сказал своим сотрудникам: все наши самые смелые статьи не идут в сравнение с тем, что говорят на съезде! В значительной мере я имел в виду Анатолия Собчака.

[Юрий Афанасьев]

Действительно, он выступал в те дни очень ярко и существенно отличался от других ораторов. Бросалось в глаза, что он не был человеком номенклатуры. На первом Съезде народных депутатов номенклатура была представлена самыми яркими своими фигурами, в сегодняшней же Думе - опустилась до уровня ниже среднего. Этот тип характеризуется потрясающей практичностью, нацеленностью лишь на "выживание", стремлением делать только то, что безопасно и ничем не грозит. День пережит - и прекрасно! Собчак был личностью совершенно иного толка. Он мыслил другими категориями: Демократия, Конституционность, Гражданское общество, Будущее России... Жить такими категориями - не заботясь о своих тылах, говоря такое, что многим не нравится, - непрактично. В этом смысле он был человеком очень непрактичным. И, как следствие этого, - уязвимым. Плохо это или хорошо? Для общества, мне кажется, - хорошо. Потому что кто-то должен глубоко и всерьез задумываться над масштабными социальными проблемами. Собчак это делал.