*2239. Валерий Зорькин

[Валера, ептыть, ты же верующий]

Оценка правовой нормы, которую дал Конституционный Суд, как я уже говорил, является обязательной как для законодателя, так и для правоприменителя. Она не может быть отвергнута в правоприменительной практике (Постановление от 27 февраля 2003 года N 1-П и Постановление от 21 апреля 2003 года N 6-П). Тем не менее судьи не несут ответственности за ошибочные судебные решения.

[Консультант]

Очень интересно было бы узнать Ваше мнение о перспективах развития третейского разбирательства в условиях существующей экономической и политической ситуации. Более частный вопрос: почему судебно-арбитражная практика отказывается признавать правоустанавливающий характер решений таких судов в отношении недвижимого имущества, несмотря на прямое указание закона?
- Стадченко Александр (Челябинск)

[Валера, ептыть, ты же верующий]

Государство заинтересовано в развитии инициативности общества, в создании и укреплении негосударственных механизмов решения социальных проблем. Третейское судопроизводство относится к числу альтернативных способов разрешения споров. Природа третейских судов носит частный характер, поскольку указанные суды образуются самими участниками гражданско-правовых отношений; государство не участвует в их формировании и деятельности, ограничиваясь установлением общих правил их создания и функционирования. В свою очередь, наличие в правовой системе альтернативных способов разрешения споров является признаком того, что гражданское общество способно к саморегуляции. Поэтому развитие третейского разбирательства связано прежде всего с развитием самого гражданского общества и его институтов.

Вопрос о силе и статусе решений третейских судов, принятых ими по спорам о правах на недвижимость, очень сложный. Действительно, вступившее в силу решение третейского суда в соответствии со ст. 17, 28 Федерального закона N 122-ФЗ от 21.07.1997 "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" является основанием для регистрации права на недвижимое имущество. С другой стороны, очевидно, что правовое регулирование рынка оборота недвижимого имущества предполагает контроль со стороны публичной власти за совершаемыми сделками с недвижимостью. Но третейские суды, являясь по существу юрисдикционным механизмом частного правоприменения, не могут выступать в качестве органов, осуществляющих публичный контроль над законностью совершаемых сделок при разрешении споров. Решениями третейских судов могут значительно нарушаться права третьих лиц. Представляется, что судебная практика фактически, блокируя законодательно установленную возможность рассмотрения третейскими судами споров о праве собственности на недвижимость, преследует цель защиты прав третьих лиц, нарушенных решениями третейских судов, которые порой инспирированы недобросовестными участниками гражданского оборота (пункт 27 Обзора практики рассмотрения арбитражными судами дел о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов, об оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов, утвержденного информационным письмом Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2005 г. N 96; ответ на вопрос N 2, содержащийся в Обзоре законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за третий квартал 2007 года, утвержденного Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 7 ноября 2007 г.).

[Консультант]

К вопросу о реальной действительности и справедливости. Судейская солидарность стала предметом безусловного признания непоколебимости первого решения, приобретая тем самым вид корпорации с пламенной верой в собственную непогрешимость мундира. Такая солидарность пострашнее медицинской, поскольку труп можно похоронить, а ядовитейший порок "свои люди" при отправлении правосудия - нельзя. За "потемкинской ширмой" - неправильное применение норм материального или процессуального права, лежат судьбы живых людей, их имущественные права и обязанности, поэтому должна быть прямая ответственность конкретного судьи - как работника, имеющего профессиональную квалификацию за выносимые решения. Только так можно искоренить порок амбициозного субъективизма, так присущего сегодня этим работникам. Будет ли делаться что-либо в этом направлении?
- Арзамасцев Владимир (г. Челябинск)

[Валера, ептыть, ты же верующий]

Конституционный Суд неоднократно указывал, что требование эффективного восстановления в правах посредством правосудия предполагает необходимость пересмотра ошибочных судебных актов, даже в тех случаях, когда они вступили в законную силу (Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1996 года N 4-П; от 3 февраля 1998 года N 5-П; от 11 мая 2005 года N 5-П; от 5 февраля 2007 года N 2-П). Поэтому никакая "судейская солидарность" не может служить оправданием ограничения права граждан на эффективную судебную защиту.

Личная ответственность судьи за выполнение им своих профессиональных обязанностей установлена законодательством, в частности Законом Российской Федерации "О статусе судей в Российской Федерации". Как указал Конституционный Суд, несменяемость и неприкосновенность судьи, будучи элементами его конституционно-правового статуса и одновременно гарантиями самостоятельности и независимости судебной власти, являются не личной привилегией, а средством защиты публичных интересов, прежде всего интересов правосудия, цель которого - защита прав и свобод человека и гражданина (статья 18 Конституции Российской Федерации). Это не только не исключает, а предполагает повышенную ответственность судьи за выполнение им профессиональных обязанностей, соблюдение законов и правил судейской этики (Постановления от 7 марта 1996 года N 6-П и от 19 февраля 2002 года N 5-П).

[Консультант]

Все судьи без исключения заявляют, что положения всех процессуальных нормативных актов (ГПК, УПК, АПК) пишутся для них, а не для участников сторон в процессе. Согласно Конституции РФ судьи независимы, а на этом основании в нашем государстве работники судов считают, что они абсолютно бесконтрольны, что подтверждается так называемой судебной практикой. Я неоднократно обращался в Генеральную прокуратуру РФ, Общественную палату, к Уполномоченному по правам человека, в Госдуму с предложениями о принятии нормативного акта о ведении обязательной записи (аудио-, видео-) судебных заседаний в режиме реального времени техническими работниками, не подведомственными судам, однако получал формальные отписки. Кто хотя бы раз участвовал в судебных заседаниях, знает, что протоколы, написанные от руки, часто не отражают сути происходящего, а то и откровенно фальсифицируются в угоду заинтересованной стороне. При этом замечания к протоколам крайне редко каким-либо судьей принимаются. Многие граждане откровенно считают, что основная коррупционная составляющая в России - это судебная система, позволяющая выносить любые неправые решения в интересах стороны, имеющей большую финансовую поддержку. В связи с недоверием к российскому судопроизводству граждане всегда будут обращаться в ЕСПЧ, а не в свои судебные инстанции. Может ли Конституционный Суд РФ инициативно вынести обязательные для государственных и судебных органов решения о введении службы судебного протокола (она может быть подразделением госдумовской службы протокола) для ведения записи судебных заседаний в режиме реального времени?
- Валентин (Москва)

[Валера, ептыть, ты же верующий]

Подобных решений Конституционный Суд выносить не может, это прерогатива законодателя. Но, мне кажется, Вы несколько преувеличиваете масштаб проблемы. Согласно ч. 7 ст. 10, ч. 4 ст. 158 ГПК РФ, ч. 7 ст. 11, ч. 3 ст. 154 АПК РФ, лица, участвующие в деле, и граждане, присутствующие в открытом судебном заседании, имеют право в письменной форме, а также с помощью средств аудиозаписи фиксировать ход судебного разбирательства. В судах общей юрисдикции и в арбитражных судах можно, не испрашивая разрешения у председательствующего и специально не уведомляя об этом, производить звукозапись хода судебного заседания.

Разрешение суда требуется лишь для фотосъемки и видеозаписи. Необходимо заметить при этом, что в соответствии с п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 31 мая 2007 г. N 27 "О практике рассмотрения судами дел об оспаривании решений квалификационных коллегий судей о привлечении судей судов общей юрисдикции к дисциплинарной ответственности" судья не может препятствовать освещению деятельности суда представителями средств массовой информации. Действия судьи по воспрепятствованию представителям средств массовой информации к доступу в судебное заседание, освещению ими рассмотрения дела, за исключением случаев, предусмотренных законом, являются нарушением профессиональной этики.

Кроме того, нельзя забывать также о том, что суд сам может использовать стенографирование, средства аудиозаписи и иные технические средства для фиксирования хода судебного заседания (ч. 1 ст. 230 ГПК Российской Федерации, ч. 5 ст. 155 АПК РФ). Лица, участвующие в деле, вправе на основании информации, полученной с указанных материальных носителей, подать замечания на протокол судебного заседания или же отразить факты нарушения их прав судом в кассационной (апелляционной) жалобе.

О порядке рассмотрения замечаний на протокол судебного заседания Конституционный Суд высказывал свою позицию: поскольку цель таких замечаний - исправление неточностей и формулировать их надо в письменном виде, то проведение устного разбирательства в судебном заседании не представляется необходимым. Конституционно значимым в данном случае является то, что суд обязан рассмотреть замечания, а также то, что при их отклонении заявителю предоставляется возможность изложить свое отношение к содержащимся в протоколе сведениям в кассационной жалобе. Тем самым доступ к правосудию, гарантированный статьей 46 (часть 1) Конституции, не преграждается. Не нарушаются предусмотренные статьей 123 Конституции РФ принципы открытого судебного разбирательства на основе равноправия и состязательности сторон. А также не затрагивается право на справедливое судебное разбирательство в соответствии со статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

От более детального освещения ответа на этот интересный вопрос воздержусь. В настоящее время один из судей Конституционного Суда изучает жалобу гражданина на нарушение его конституционных прав положениями статей 259 (о ведении в ходе судебного заседания по уголовному делу протокола), 260 (о замечаниях на протокол судебного заседания) Уголовно-процессуального кодекса РФ. Заявитель считает, что он лишен каких-либо эффективных средств защиты от произвольного отклонения замечаний в рамках уголовного судопроизводства. И не исключено, что данное дело будет рассмотрено Конституционным Судом.

[Консультант]

Первый мой вопрос касается правоприменительной практики конституционно-правового смысла положений статей УПК РФ, выявленного Определением Конституционного Суда РФ от 25.01.2005 N 42-О. Вопрос: имеет ли право судья в своем решении (постановлении или определении) оценивать мотивированные доводы заявителя как "несостоятельные" без указания конкретных оснований, по которым эти доводы отклоняются?

Второе. Согласно "Словарю русских синонимов и сходных по смыслу выражений" Н. Абрамова (http://slovari.yandex.ru/dict/abramov), синонимами слова "несостоятельный" являются: "неправильный, неверный, ложный, искаженный, ошибочный". Вопрос: является ли оценка доводов заявителя в постановлении судебной инстанции как "несостоятельных" унижением гражданина, нарушением его конституционных прав, в том числе нарушением права на справедливое судебное разбирательство?
- Морозовский Владимир Евгеньевич (Москва)