На самом деле, когда говорим об определении, мы сталкиваемся со следующей ситуацией. Помимо упомянутой уже Палермской конвенции существует еще как минимум три международных документа по борьбе с коррупцией и взяточничеством. Все они дают то или иное определение коррупции: и Конвенция ОЭСР (Организации экономического сотрудничества и развития) по борьбе с подкупом должностных лиц, и Конвенции об уголовной ответственности за взяточничество Совета Европы. Определений очень много. Даже в нашей литературе.
Вернусь к вопросу Виталия Товиевича: почему ничего не происходит с коррупцией? Да потому, что за последние три года те, кто должен был что-то делать с этим явлением, зачастую занимались лишь поиском определения, измерения коррупции. Все чрезвычайно увлеклись теоритической оболочкой. И мне иногда кажется, что власть зачастую нас к этому подталкивает: расскажите нам, что такое коррупция, измерьте, опросы проведите, а потом будем что-то делать. А изучать можно бесконечно, мы все это прекрасно знаем. И от того, что мы ее измерим, ничего не изменится. Мы все знаем, что она есть.
Дело надо заниматься. Коррупция в России-это способ государственного управления, вертикально пронизывающий всю систему власти. А если мы будем только ориентироваться на поиск определения, ровным счетом ничего не изменится.
|
30.08.2020, 03:16
Древовидный вид