*311. Большинство перемен

[Abstract 2001]

http://www.gazeta.ru/comments/2009/1..._3274924.shtml

— 20.10.09 10:01 —

Предложенные Медведевым «перемены сверху» имеют шанс состояться, только если его поддержат снизу. В этой ситуации оппозиция должна попытаться занять место общественного авангарда модернизации страны.
Материал публикуется в рамках экспертной дискуссии вокруг статьи Дмитрия Медведева «Россия, вперед!», вышедшей в «Газете.Ru» 10 сентября 2009 г.

В дискуссии вокруг обращения Дмитрия Медведева одной из главных тем остается упоминаемое президентом «мы», призванное стать движущей силой перемен. Действительно, любая модернизация «сверху», о которой и идет речь в статье, будет успешной только при наличии давления снизу, от общества. Встречное движение этих политических воль и может породить энергетику перемен. Именно поэтому важно понять, может ли вообще возникнуть, и где именно, это самое «мы».

Многие обратили внимание на тишину, разразившуюся после статьи Медведева. Да, экспертная дискуссия идет, а Кремль сообщает нам о «потоке писем» в адрес президента с предложениями в текст послания Федеральному собранию, и даже Максим Калашников получил свои две минуты славы на федеральных каналах. Однако

общественный субъект, заинтересованный в модернизации политической и общественной жизни, так и не возник. Модернизационное «мы» не появилось.

Где оно вообще может возникнуть? Сначала обозначим пространство. Нынешний политический режим держится на так называемом «путинском большинстве». Понятно, что Медведев, призывая к модернизации и общественным изменениям, не может опереться на него. Во-первых, потому что «путинское большинство» не его. Во-вторых, потому что его основой является консенсус по поводу сохранения нынешнего статус-кво, политической стабильности, «отсутствия резких перемен» при некотором росте уровня жизни среднего класса. Это противоположно тому, что предлагает Медведев.

В ответ на призыв Медведева в России должно возникнуть, назовем его, «медведевское большинство», опирающееся на консенсус о необходимости перемен.

Предыдущий консенсус при этом должен быть разрушен.

Медведевское большинство

Имеет ли «медведевское большинство» шанс на жизнь? Где и как оно может возникнуть?

Совершенно очевидно, что нынешние системные партии не смогут стать основной для создания «медведевского большинства», ведь они создавались для другого. Представить «Единую Россию», разрушающую путинский консенсус, я не могу. Это может привести к разрушительной шизофрении внутри этой партии, а то и к политическому самоубийству.

Точно так же основой для модернизационного большинства не может стать ни одна из системных политических сил, создававшихся в свое время именно для цементирования режима, а никак не для его разрушения. Не может стать основой ни одна из общественных или бизнес-организаций, встроенных в нынешнюю политическую систему.

Модернизационное большинство нельзя «слепить» или имитировать, как это зачастую делают в Кремле, создавая буквально за пару дней какой-нибудь симулякр «общественного движения в поддержку».

Так было, например, со срочно слепленным движением «За Путина!», торжественно заседавшем в ноябре 2007 года в Твери во главе с дояркой Агаповой и адвокатом Павлом Астаховым и призвавшем Путина остаться на третий срок. Но как только сценарий поменялся, отпала и необходимость в движении. Вернее, в его имитации. Это тоже не выход, это нежизнеспособно.

Я берусь утверждать, что основой, платформой и источником роста для модернизационного большинства может быть только нынешняя оппозиция, причем внесистемная, фактически выкинутая сейчас за борт легальной политической жизни.

Что делать оппозиции

Остановимся на этом поподробнее, поскольку именно этот тезис уже вызвал вал критики и непонимание со стороны некоторых моих коллег по оппозиции.

Внутри оппозиции, да и не только, распространено достаточно презрительное отношение к статье Медведева. Причем в основном это происходит по многолетней дурной привычке: «все, что от власти – плохо», и потому, что Медведева принято считать слабым, несамостоятельным и недостойным веры. Между тем то, что пишет в свой статье президент, во многом совпадает с теми целями, которые провозглашает оппозиция: здесь и отказ от сырьевой экономики, и серьезная судебная реформа, и реформа правоохранительной системы, и борьба с коррупцией, и твердые заявления о необходимости и неизбежности перемен… Конечно, политическая реформа, прописанная у Медведева, не может устраивать оппозицию: эта реформа половинчата, осторожна, слишком медленна, не затрагивает глубинных основ порочных политических практик режима нынешнего и не решает заявленной задачи освобождения и раскрепощения общественной жизни. Это даже не реформа, если быть точными.

Конечно, многое в статье Медведева не сказано, но уже сказанное – это много. Мне кажется, мы в первую очередь должны увидеть то, что в этом посыле Медведева есть, а не то, чего там нет.

Подчеркну: я не призываю довериться Медведеву и поддержать его – я призываю, воспользовавшись его риторикой, его намерением и призывом, расширить политическое пространство для нас самих. Пространство для действий оппозиции.

Плюс в том, что появление этой статьи создает совершенно новую конфигурацию политического пространства, и жаль, что многие этого не видят. Возникает пространство для маневра, поле для политической игры. Я считаю, что оппозиции грех не воспользоваться этим. Посмотрите – это очень важно –

Медведева никто всерьез не поддержал. Вернее так: никто не поддержал его призыва к переменам. Получается, никто не хочет перемен? Никому не нужна модернизация? Никто не поддерживает борьбу с коррупцией и судебную реформу?

Это неправда. Конечно, все это особо не нужно той же «Единой России», значительной части бюрократического аппарата, региональным властям и региональным бюрократиям, олигархам, но это нужно обществу, нужно России. Значительная часть медведевских тезисов всегда была повесткой дня оппозиции. Казалось бы, надо праздновать победу, но реакция в оппозиции совсем иная.

Поэтому если оппозиция сейчас не изменится, застрянет в конфронтационной риторике и маргинальщине, то единственным реформатором у нас так и останется президент Медведев. И оппозиция упустит тот поезд, который уже отходит от перрона. В этом я вижу задачу оппозиции на данном этапе.

Чтобы перемены состоялись, значительная часть общества должна их захотеть. Активная часть общества должна решить, что нынешняя ситуация его не устраивает и оно готово рискнуть – обменять имеющийся статус-кво на некоторый образ будущего.

Образ будущего уже предложен Медведевым в его статье, и общество может поддержать его, если доверится гарантиям, которые дает президент. Тогда «перемены сверху» имеют шанс состояться.

Образ будущего может быть также предложен оппозицией, и, если этот образ будет привлекательным и общество поддержит его, а также поверит в его авторов, произойдут «перемены снизу».

Собственно в этом и состоит основной вызов для оппозиции: сумеет ли она в новых условиях сделать новое политическое предложение, и готово ли общество его поддержать?

Оппозиции надо измениться. Изменить риторику, стилистику, лица.

Нужно уйти от конфронтационной риторики: она необходима в обличении действующего режима, но общество ждет другого. С обществом нельзя разговаривать конфронтационно, негативистски, злобно. Нужно не только критиковать существующий режим: его гнилость, несправедливость, нежизнеспособность и т. д. уже очевидны большинству думающих и действующих людей. Критика режима, которая недавно еще считалась геройством, скоро станет банальщиной, общим местом. Оппозиции необходимо сосредоточиться на предложении и продвижении своего Проекта – образа будущего, способного заинтересовать общество. Основная борьба и должна идти за то, чтобы сделать предложение, которое заинтересует каждого гражданина, каждую социальную группу. Каждый должен увидеть свое место в этом Проекте и поверить, что этого можно достичь.

Оппозиции также потребуется создавать в обществе большинство в поддержку своего проекта. Я называю его «большинство за перемены».

Безусловно, «медведевское большинство» и «большинство за перемены» – это сильно пересекающиеся общности. Их отличие, пожалуй, может быть только в оценке глубины, скорости и последовательности перемен. Заявленный проект Медведева предполагает реформирование неглубокое и постепенное. Оппозиция в своем проекте тоже должна дать ответ на вопросы о том, что и как должно измениться.

Кремлевская пропаганда постоянно пытается доказать, что основной проект оппозиции – это «возврат в хаос 90-х». Это неправда, но общество готово верить в эту пропаганду, поскольку не видит нового, внятного политического предложения.

Решение задачи – предложить интересный для граждан России проект – только с первого взгляда кажется простым. Как, например, в проекте оппозиции должна быть представлена судьба выборов, если подавляющее большинство граждан не считают их ценностью, а свое участие в них находят бессмысленным? За короткое время вернуть доверие к выборам – задача почти невозможная. И таких вопросов – масса.

Есть ли альтернатива переменам?

Есть. И она обозначена в большом количестве статей, появляющихся в последнее время на страницах интернет-изданий и деловых СМИ. Альтернативой переменам являются хаос, развал страны, кровавая революция, развитие ситуации по неконтролируемому сценарию и т. д. и т. п. По сути, не кровавой альтернативы переменам – нет.

Я считаю ошибочным и даже преступно-опасным ждать падения режима, как предлагают некоторые представители оппозиции. Надо не ждать, надо действовать.

Надо давить на режим, ускоряя и усиливая его трансформацию, если ее цели и траектория движения совпадают с нашими целями и представлениями о необходимом. Нужно давить на Медведева, чтобы он сдвигался в нашу сторону, а не в сторону Путина. Нужно раскалывать их тандем.

Пропаганда пытается подать нам медведевский призыв как продолжение путинского курса, называя даже Медведева версией «Путин 2.0». Но мы отдаем себе отчет: речь идет не о продолжении курса, а о его коренном изменении и даже ломке.

Я уверена, что любой отход от авторитарных практик путинского режима уже может считаться модернизацией! Оппозиция сейчас не в том положении, чтобы не воспользоваться брошенным в нашу сторону мячом. Надо его поймать и суметь сделать медведевские заявления необратимыми, а политическую модернизацию – осуществимой. Иначе – тупик.

Модернизационный запрос и определенный консенсус в активной части общества по поводу необходимости перемен уже созрел. Вопрос в том, кто попробует превратить его в движущую силу, кто придаст ему энергию? Оппозиция должна сделать эту попытку и занять зияющее пустотой место общественного авангарда модернизации страны.

[Abstract 2001]

Полемика

http://www.gazeta.ru/comments/2011/1..._3803498.shtml
Сброс либералами Медведева с «корабля современности» сделал приход Путина на третий срок почти неизбежным

Дмитрий Медведев и Владимир Путин на съезде «Единой России»


— 17.10.11 10:27 —

ФОТО: Дмитрий Азаров/Коммерсантъ

Не столько сам Медведев, сколько желание и готовность самого общества увидеть в его действиях и словах перемены дали ему репутацию либерала и реформатора.

Встречаясь с членами партии «Единая Россия» на Кубани, Медведев назвал Иосифа Сталина «классиком», процитировав заголовок его самой известной статьи «Головокружение от успехов». Пожалуй, этой оговоркой – скорее случайной, нежели запланированной – Медведев нанес последний удар по надеждам либералов. Удар оказался символическим: ведь именно Медведев инициировал создание в России «антисталинской», как ее назвали, комиссии и объявил официальный государственный курс на десталинизацию и десоветизацию. Этот шаг не был слишком популярным, он был важным для закрепления авторитета президента в той небольшой группе либерально настроенных граждан, на которую Путин со своей идеей «возрождения СССР» не мог даже рассчитывать.

С надеждами либералов на Медведева, вокруг которых сейчас ломается столько копий, стоит разобраться отдельно. Тем более что как раз сейчас, когда уже фактически началось подведение итогов его президентства, активизировалась и сама дискуссия о том, что это было за наваждение – очарование и надежда на Медведева?

Те, кто никогда не очаровывался, теперь получили отличный повод заклеймить и смачно пнуть тех, кто возлагал на Медведева какие-либо надежды и ожидания. Первые всегда считали, что «утка» с самого начала была хромой и Медведев лишь «грел кресло для Путина», последние же довольно болезненно расстаются с надеждой лишь сейчас.

Вообще Медведева списывали со счетов несколько раз. Особенно памятны два. Первый, когда была надежда на вмешательство Медведева в дело Ходорковского, в том или ином виде. Вмешательства ждали до приговора, во время приговора, после него и даже во время попытки УДО. Однако ничего не случилось: Медведев не перешел «красную черту», обозначенную Путиным и являющуюся для него принципиально важной.

Второй раз после майской пресс-конференции Медведева, вокруг которой нагнеталось невероятное политическое напряжение и где от него ждали чуть ли не объявления об отставке Путина. Когда во время пресс-конференции вообще ничего не произошло и никаких политических решений не последовало, от Медведева отвалилась большая часть либеральной и прогрессивной публики. Причем громко.

Это и был финал, и наступил он тогда, в конце мая, а не во время съезда «Единой России» в сентябре, во время объявления неожиданного исторического решения о перестановках в тандеме. Сразу же выяснилось, что Медведев был очень плохой президент. Если раньше было принято говорить о мелких позитивных переменах, произошедших при Медведеве, а негативные как бы забывать, то в конце мая все поменялось: на публику вывалили целый список серьезных претензий к нему. Их было принято как бы забывать, потому что чувство надежды вообще невозможно испытывать без некоторых, хотя бы временных, шор. А когда шоры спадают, все проблемы и старые претензии вдруг вылезают наружу, а их значимость и глобальность достигает максимума.

«Старье», вновь предъявленное тогда Медведеву, выглядело крайне свежо! Во-первых, «либеральному президенту» вспомнили войну, которую он, оказывается, затеял против «свободной Грузии». А еще выяснилось, что президент-«свобода лучше несвободы» ужесточил законодательство в области борьбы с экстремизмом, в том числе политическим. А еще снова припомнили, что Медведев «посадил Ходорковского на второй срок», а ранее это звучало в более мягкой формулировке, как «дистанцировался от дела МБХ». А еще «Медведев-реформатор» так и не справился ни с одной реформой «по-настоящему». У Медведева тогда возник и свой список-поминальник помимо Ходорковского: Эстемирова, Магнитский, Кашин, Химкинский лес … и все это произошло во время правления Медведева.

Пока Медведев был президентом, многие ждали, что за его мелкими шажками и верными словами когда-то последуют Настоящие Шаги, не требующие особых слов.

Причем Медведеву долго оставляли шанс и время: сначала у него было «еще полсрока», потом «еще год», а в мае почти все надежды растаяли. Тогда у изрядно поредевшей части либерально настроенной публики оставалась последняя надежда, что Медведев пойдет на второй срок и «сможет себя проявить», поскольку уже «не будет обязан своим избранием Путину». Ожидания перемен в виде ожидания их от Медведева-президента были готовы пойти по второму кругу.

Разочарование Медведевым со стороны либералов привело к тому, что кардинально обесценилась лексика в оценках его деятельности: «случайно оказавшийся у власти человек с заурядными способностями и плохо подавляемыми позывами к насилию» устроил «кривляние», а его «подчиненные-наперсточники» все это время «продолжали убивать, воровать, душить оппозицию», написал тогда (после пресс-конференции) вполне респектабельный Владимир Федорин во вполне респектабельном «Форбсе».

Сброс либералами Медведева с корабля современности сделал приход Путина на третий срок почти неизбежным.

Временное очарование публики Медведевым и надувание пузыря ожиданий дало нам важный урок, итог которого надо зафиксировать хотя бы для истории. И, возможно, для неповторения ошибок в будущем.

Политический ландшафт никогда не будет идеальным для действия. Особенно для действия прогрессистских, а также оппозиционных сил. Любой прогрессизм в действии будет оппозиционен сложившемуся статус-кво, и именно поэтому прогрессисты и оппозиция идейно и содержательно близки. Именно поэтому имеющийся политический ландшафт всегда надо использовать, а не ждать, когда как-то все само сложится в некую подходящую конфигурацию.

С приходом Медведева в президенты, а особенно после его статьи-политического манифеста «Россия, вперед!», опубликованного в «Газете.Ru», многие либералы стали возлагать надежды на Медведева. И, конечно, это была ошибочная надежда, если понимать под ней надежду на «просвещенную и прогрессивную власть», на реформы сверху. Важно понять: не столько сам Медведев, сколько желание и, главное, возникшая готовность самого общества увидеть в его действиях и словах перемены дали ему репутацию либерала и реформатора. Ведь на самом деле

Медведев никогда и не был особым либералом, а уж тем более демократом. Политические рамки, сквозь которые он пришел во власть в качестве преемника Путина, всегда его и ограничивали. Когда внутри этих рамок были возможны послабления политического режима, Медведев на это шел, упорно веря в то, что только лишь изменение «плохого закона» приведет к изменению существующей реальности.

Это практически никогда не работало и не работает, но не отметить этого нельзя. Только очарование Медведевым позволяло на время забывать и не припоминать ему то, что либералам совсем не могло нравиться, – и войну с Грузией, и жесткую отповедь международным наблюдателям. Да и позорную историю с Прохоровым, который рискнул выйти за пределы очерченного поля, но тут же был жестко выкинут с площадки «либеральным» президентом, который сам стал решать, кому участвовать в выборах, а кому – нет. Отставка записного либерала Кудрина и нервная авторитарность, проявленная при этом Медведевым, также осталась непонятной для многих, тем более что содержательно речь шла о разногласиях по поводу резкого и существенного увеличения оборонного бюджета, на котором настаивал Медведев. Почему вдруг резкое увеличение денег на армию поддерживается «либеральным президентом», тоже осталось неясным. А уж когда «президент-либерал» возглавил список «Единой России» на выборах, стало понятно, что все это было не по-настоящему. От либералов окончательно отказались. Их, используя путинский лексикон, кинули. Однако

во времена Медведева в общественном пространстве, несвободном и изрядно кастрированном, все же зародилась некая жизнь, подпитываемая ощущением и иллюзией движения и новых возможностей. Расширение общественного пространства и его более свободное дыхание все же стало заметно.

Это произошло не благодаря Медведеву и не потому, что кто-то стал возлагать на него надежды. Это стало возможным в рамках взросления и роста нашего общества, постепенно учащегося понимать и защищать свои интересы и жизненное пространство. Правильные слова Медведева о модернизации и идеях прогресса могли, при правильном использовании, усилить и ускорить этот процесс (о чем я писала в своей статье «Большинство перемен»), расширяя поле для политического маневра прогрессистских и либеральных сил. Однако этого не произошло, и никакая «коалиция за перемены», никакое «большинство перемен» (или даже меньшинство) не возникли. Общество развилось и продвинулось вперед, но не так быстро, чтобы это стало заметно для власти, чтобы она была вынуждена учитывать его интересы в своих действиях. Но история учит, что только изменение сил в пользу общества может действительно заставить власть пойти на перемены. Именно в этом направлении и надо двигаться, усиливая общество как полноценный политический субъект.

Автор – общественный деятель

Читать полностью: http://www.gazeta.ru/comments/2011/1..._3803498.shtml

[Abstract 2001]

October 18th, 13:47

По итогам обсуждения моей статьи «Уроки Медведева» в Газете .ру (комментарии на сайте Газеты, обсуждение в ЖЖ), хочу еще раз остановиться на нескольких важных моментах:

По-прежнему у многих ошибка: люди, прочитав статью, пытаются обсуждать Медведева и думать – хороший он или плохой, либерал или нет. Еще раз подчеркну – обсуждать Медведева совершенно неинтересно. То, что он никакой не либерал и никогда им не был – понятно и обсуждать этот вопрос нечего. Вот [info]homo69phobia правильно пишет в комментах: «мы ошибочно считаем Медведева либералом. Сейчас совершенно непонятно, из чего такое суждение вытекло.» Вот-вот.

Кстати, мне тут подсказали важный момент, который я упустила – а вообще-то его тоже надо было привести как пример в моей статье, еще раз подтверждающий тезис о том, что Медведев совсем не либерал и не демократ. Действительно, очень многие представители несистемной оппозиции надеялись (пусть и в тайне) на то, что при президенте-Медведеве будут некоторые либеральные послабления, касающиеся регистрации политических партий и допуска их к выборам. Когда же, как и в прежние, путинские годы, никакие несистемные и оппозиционные партии не были зарегистрированы, последовало разочарование. Не такое сильное, как после отсутствия какой-либо реакции на приговор МБХ, но все же.

Я знаю, что сейчас особо никто и не сознается, что такие надежды (на регистрацию партий) были, но я сама свидетель - многие на это надеялись и действовали исходя из этого. В частности, во многом именно из-за этой веры и надежды на «Медведева-либерала» решил пробовать подавать документы ПАРНАС.




Все мои посылы и статьи (что прошлая, что эта) направлены на одно – я призываю всех разглядеть за соснами лес! То есть увидеть не «хорошего Медведева» (или плохого), а иную конфигурацию политического пространства, которая возникла с появлением Медведева и его заявлениями о моденизации и прогрессе. То есть можно спорить как раз об этом – возникло тогда поле для действия оппозиции или нет? Я считаю, что возникло и мы (в широком смысле либералы, прогрессисты и сторонники глубокой модернизации) этой новой и полезной для нас конфигурацией не воспользовались. Грубо говоря, проср..ли мы конфигурацию.

Мне очень понравился комментарий пользователя [info]biotechnologist в комментариях к моей статье на Газете ру, который развивает мой тезис о том, что "Сброс либералами Медведева с «корабля современности» сделал приход Путина на третий срок почти неизбежным". Приведу его почти полностью, чтобы можно было его обсудить:

«Это статья как нельзя лучше показывает психологию наших "либералов". Вот, что они ждали от Медведева:
- убрать путина,
- освободить ходорковского,
- проиграть войну грузии,
ну, и прочие революционные причуды наших большевиков. А причуды - это потому что они были изначально нереальны, исходя из очевидного факта того, как он стал президентом.

А что надо было поддерживать на самом деле в первую очередь - это модернизация, которая и была выдвинута в том самом послании. И это действительно могло быть реальным, если бы они всей горой, как один человек поддержали бы его в этом начинании. Тогда бы они могли сдвинуть равновесие и сделать его фигуру по крайней мере единого масштаба с Путиным. Могли бы создать себе союзника, которого нельзя было бы игнорировать, а не "хромую утку" в итоге. Однако, вместо поддержки его начинаний они стали на чем свет поливать эти чахлые ростки ушатами дерьма, что в конечном итоге лишило всякой, даже призрачной надежды на становления Медведева как лидера. Поэтому это не Медведев кинул наших "либералов". Это наши "либералы" кинули президента, и в итоге получили самый удобный для себя вариант - снова Путина. Почему Путин удобнее Медведева для наших "либералов"? Это очень просто. Теперь можно снова ничего не делать, а только извергать фонтаны и низвергать водопады дерьма - терять-то все равно нечего. <…>

Да, и самое главное - нашим "либералам" не нужна модернизация России именно как идея. Они не хотят ничего позитивного для моей страны - они ее прямо ненавидят, а мой народ презирают. И, кажется, в этом и состоит основная проблема - у нас нет нормальных либералов, любящих свою страну - сплошные "либералы".»

Собственно, если в этом комментарии не обращать внимание на ненависть к «либералам» (на такую точку зрения автор имеет право), то значительная часть замечаний мне кажется верной.

Либералы во многом остались заложниками своей старой повестки дня и не включили в нее пункт о модернизации и пункт о переменах. И не стали на эту тему работать, активно присваивая ее и автоматически делая Медведева своим союзником. Для этого был удобный момент и теперь неясно, появится ли он когда-либо в ближайшем будущем.

[Abstract 2001]

http://www.ej.ru/?a=note&id=11621
26 ДЕКАБРЯ 2011 г. МАРИНА ЛИТВИНОВИЧ

Совершенно очевидно, что после Нового года вопрос об итогах парламентских выборов потеряет свою политическую актуальность, как и требование проведения повторных выборов. Новая Дума начала работу, места распределены, комитеты сформированы, и в них вошли представители не только «Единой России», но и всех других партий, несмотря на недовольство некоторых членов этих партий итогами выборов. Теперь новое конфликтное политическое пространство будет создаваться вокруг ключевого вопроса о легитимности власти, календарно сосредоточенного вокруг президентских выборов 4 марта.

Именно поэтому уже сейчас важно понять, какие политические задачи стоят перед проснувшимся и почувствовавшим свои силы гражданским обществом. Хочу предложить свой план действий на самое ближайшее время.

Я вижу две задачи. В первую очередь должна быть продолжена линия на укрепление общества как политического субъекта и на рост гражданского самосознания. Сейчас очень важно не упустить общественную волну, возникшую в самом начале декабря. Важно не допустить, чтобы «политические неофиты», вышедшие на Болотную 10 декабря, разочаровались в действенности и нужности своего участия в политике. Кроме того, стоит задача политизации протеста, о чем подробно будет сказано ниже.

Основным шагом включения общества в политику должно стать его активное участие в предстоящей кампании по выборам президента РФ как основном и важнейшем политическом событии ближайшего времени.

Каким образом могут решаться эти задачи?

На организационном уровне речь может идти о создании Сетевого избирательного штаба (СИШ) — структуры из специалистов-добровольцев, которые работают до марта 2012 года в фактическом режиме избирательного штаба, однако с двумя важными особенностями: у этого штаба нет своего кандидата и его структура и работа строится сетевым, а не иерархическим образом.

Работа Сетевого избирательного штаба должна строиться на принципе добровольности, профессионализма и возможной анонимности участников. Финансироваться в СИШ должны не люди, а конкретные проекты, имеющие описание и стоимость. Финансирование должно быть прозрачным и осуществляться через Яндекс-деньги и другие возможные системы.

Сетевой избирательный штаб должен заниматься организацией и координацией проектов, которые реализуют следующую стратегию:

1. Главной задачей избирательной кампании является доведение ситуации до второго тура выборов, который сам по себе является лучшим способом делегитимации власти Владимира Путина.
2. Второй задачей является максимальное снижение рейтинга Владимира Путина, для чего следует за оставшееся время развернуть и провести широкую и массированную PR-кампанию против кандидата Путина с целью воздействия, в первую очередь, на электорат, не имеющий доступ к интернету. СИШ должен заняться координацией в каждом регионе сети добровольных агитаторов, на которых и должна быть сделана ставка.
3. Третьей задачей является работа на повышение явки с целью добиться прихода на выборы тех, кто сейчас не собирается на них идти. Согласно исследованиям, не желающие участвовать в выборах настроены в большинстве своем антивластно, против Путина и Медведева.
4. Продвигаемым лозунгом и мотивацией кампании для избирателей может быть лозунг «Голосование за любого кандидата, кроме Путина» для первого тура выборов и «Голосование за не-Путина» во втором туре. По состоянию на сегодняшний день максимальный электоральный рейтинг (после Путина) имеет Геннадий Зюганов. Это значит, что в идеальной для нас ситуации второго тура в него выйдут Путин и Зюганов, и тогда действительно нужно будет призывать голосовать «лишь бы не за Путина», то есть за Зюганова.

Здесь мы не будем останавливаться на понятных возражениях и воспоминаниях о том, как Зюганов обошелся со своей победой на президентских выборах 1996 года (сейчас многие уверены, что тогда победил именно он, во всяком случае, это рапространенное мнение). Не будем вспоминать о том, что КПРФ вместе со своим лидером безусловно относится к системным политическим силам.

Голосование за Зюганова в потенциальном втором туре — идея исключительно технологическая, а не идеологическая, призванная максимально делигитимизировать власть Путина. Сухой расчет, ничего более. Голосование с зажатым носом для тех, кому особенно неприятно.

Мы отдаем себе отчет в том, что действующая система будет напрягаться из всех сил, чтобы не допустить второго тура и, если дело до него все-таки дойдет — чтобы обеспечить победу Владимиру Путину. Смотря из сегодняшнего дня, очевидно, что во втором туре, в случае его проведения, победа Путин будет обеспечена. Вариант победы кого-то другого пока кажется социологически невероятным.

Теоретически вероятно, что, при приложении больших рекламных и телевизионных усилий, электоральный взлет до 10-12% совершит Прохоров, сыграв на ожидании обществом «новой фигуры», однако пока его рейтинг находится в пределах погрешности.

Чтобы победа не далась Путину легко, Сетевой избирательный штаб должен решить еще одну важнейшую задачу — максимально привлечь проснувшихся граждан к участию в наблюдении на избирательных участках, а также в других механизмах контроля («атикарусели» и т.д.)

Для этого уже сейчас между собой должны договориться о тесном взаимодействии и обмене ресурсами все инициативы по подготовке наблюдателей («Голос», проект «4mar.ru» и другие). В том числе необходимо договориться о взаимодействии с группами наблюдателей, которые будут у кандидатов в президенты.

С помощью СИШ должна быть в короткий срок организована и проведена агитационная кампания, призывающая граждан участвовать в наблюдении на выборах. Нужно добиться того, чтобы быть наблюдателем стало модно! Примерно так же, как ходить на митинги.

Должен быть заранее создан единый сайт, собирающий все нарушения на выборах, а также единый сайт, собирающий все исходные протоколы участковых избирательных комиссий. Ошибкой кампании по выборам в Госдуму стало, в часности, то, что таких сайтов было, по меньшей мере, три, что безусловно распыляет усилия и делает картину со сбором протоколов крайне слабой и неубедительной.

Кроме того, должен быть создан единый информационный центр, собирающий и масимально распространяющий данные о нарушениях на выборах.

Уже сейчас в рамках СИШ должа быть собрана группа юристов, которая сможет подготовить иски на основе полученных во время выборов свидетельств о фальсификациях и нарушениях.



Укрепление общества как политического субъекта

Протест, который мы видели на Болотной и на проспекте Сахарова — это только самое начало, протест в зародыше. Просто потому, что он во многом пока является протестом не политическим, а эстетическим. Или «гигиеническим», как сказал Акунин. Ровно поэтому участники с неохотой или даже со свистом (как было на митинге в Питере) воспринимают оппозиционных политических лидеров.

Но если этот протест — гигиенический, то выходит, что теперь дело каждого участника — «прибрать» пространство вокруг себя. И действительно, никакой лидер не сможет за вас решить вопрос «грязного белья». А также вопрос избавления от грязи — как реальной, в вашем подъезде, так и политической.

Поэтому очень важно возникший протест перевести в политическую форму, включить людей в политическую работу. Она может быть любая. Во-первых, как уже говорилось выше, необходимо привлечь людей в качестве агитаторов и распространителей агитационной продукции.

Так же необходимо привлечь максимальное число людей в наблюдатели за выборами. Быть наблюдателем — первый и очень правильный политический опыт, который может приобрести каждый активный гражданин. Кроме того, я уверена, что через несколько лет значительное число людей захотят уже не просто наблюдать, но и участвовать в выборах как кандидаты.

Во-вторых, людям необходимо научиться взаимодействовать друг с другом и решать общие задачи. Это как раз возможно в рамках проведения описанной выше кампании во время президентских выборов.

В-третьих, людей нужно призвать участвовать в муниципальных и местных выборах, которые совпадают с 4 марта, и помочь им сделать первые шаги.

В-четвертых, необходимо помочь людям включиться в общественную или политическую деятельность через участие в имеющихся общественых, политических организациях, партиях или через создание новых.

Проснувшемуся обществу просто необходим этот опыт взаимодействия для решения политических задач, особенно в марте 2012 и в ближайшие два года, которые, безусловно, станут решающими.

[Abstract 2001]

http://www.echo.msk.ru/blog/marina_l.../1178442-echo/
16 октября 2013, 13:30
Главное в сегодняшнем решении Кировского суда об изменении приговора Навальному это то, что Леша получил 5 лет условного срока, которые автоматически лишают его возможности участвовать в любых выборах минимум эти 5 лет.

Норма, о которой говорится в недавнем решении КС, еще не изменена, и на сегодняшний день Навальный вообще, на всю жизнь лишен права избираться.
Однако, норма должна быть изменена в ближайшее время и - вопрос как именно. Минимально - будет запрет участвовать в выборах на все время назначенного срока (условного или реального). Или могут добавить еще срок или полсрока на запрет.

В-общем, в любом случае, Навальный не сможет участвовать в ближайших выборах в Мосгордуму, с Госдуму и т.д., что довольно сильно осложняет ему ситуацию.

Зато теперь он спокойно может прикупить себе немного недвижимости за границей или какую-нибудь фирмочку там же

[Abstract 2001]

Интересно наблюдать, как история с убийством мигрантом русского, повлекшая за собой националистические волнения в Бирюлеве, сначала вытащила на белый свет мало кому известную ОВОЩЕБАЗУ, а теперь, вслед за этим - совершенно новый пласт - длительную историю кровавых разборок разных "воров в законе" вокруг территории этой овощебазы.

"Стремительные события вокруг базы начали происходить после того, как в сентябре 2013 года был арестован "вор в законе" Ульфат Тагиев по кличке Руфо Гянджинский. Он возглавлял группировку киллеров одного из лидеров азербайджанской мафии, "законника" Ровшана Джаниева (Ровшан Лянкоранский), который вплоть до февраля 2013 года контролировал деятельность Покровской базы. Руфо подозревают в совершении более десяти убийств, и большинство из них связаны с дележом прибыльного объекта в Бирюлево".

"Ежемесячно на базу приходят от сотни до нескольких сотен грузовиков с товаром. С каждой машины лидеры криминальных кланов, контролирующих базу, раньше получали около 100 тыс. руб., а сейчас цена "оброка" возросла до 150 тыс.

Вплоть до 2007 года этот "лакомый" объект контролировали несколько азербайджанских "воров в законе", в том числе Бахыш Алиев (Баха), Юсиф Алиев (Юська), представители Надира Салифова (Лоту Гулу, отбывает крупный срок в Азербайджане). Однако потом на базу нашелся новый претендент – стремительно набиравший вес в криминальном мире "законник" Ровшан Лянкоранский. У него была группа профессиональных киллеров, которой руководили Ульфат Тагиев и Назим Гумбатов (Хромой, арестован осенью 2012 года). По данным оперативников, они начали планомерный отстрел представителей конкурирующих кланов, имевших отношение к базе"

Это я цитирую из статьи в "Росбалте", которую интересно читать, например, после статьи в "Ведомостях" (перепечатана тут). Ведомости, вполне профессионально, смотрят владельцев овощебазы по разным базам - собственников бизнеса и земли, но все криминальные разборки вокруг этого лакомого кусочка московской земли тут остаются за кадром.

После статьи в "Росбалте" в очередной раз понимаешь, что есть темы, о которых просто не принято говорить. Например, о том, как поделена Москва между криминальными группировками. О том, какие из воров в законе "держат" и "крышуют" какую собственность. Кому "принадлежат" центральные улице в Москве. Это все настолько теневой и неизвестный мир, который вылезает наружу только вот из-за таких "случайностей". Не будь Егора Щербакова, не вылезли бы на свет божий Ульфат Тагиев по кличке Руфо Гянджинский, Ровшан Джаниев, он же - Ровшан Лянкоранский и все остальные.

"На самом верху в понедельник принято решение, что базу перенесут за МКАД, — рассказал агентству источник в правоохранительных органах. — А на освободившихся 24 га земли, скорее всего, будет построен торговый комплекс. Таким образом, все останутся довольны. У "воров в законе" по-прежнему будет своя база, ее перемещение никак на их доходах не скажется. А определенные силы получат землю под застройку. Более того, из-за последних событий раскрытие преступлений, совершенных группировкой Джаниева и "ворами в законе", которым база досталась после него, крайне осложнится. Гангстеры, имевшие отношение к базе, залегли на дно".



На фоне вот этой фразы про "гангстеров, залегших на дно", становится понятно, что проблема межнациональных отношений у нас в Москве не самая важная, пожалуй. У нас как-то все значительно более страшно в Москве.

[Abstract 2001]

Три фото сегодняшнего дня. Ад уже близко.

Чемодан на Красной Площади

Митрополит Кирилл в Карачаево-Черкессии

Олимпийский огонь в ж...

Что же будет завтра?

[Abstract 2001]

http://abstract2001.livejournal.com/1495493.html
August 17th, 18:48

1. Итак, сайт pravdabeslana.ru заблокирован с сегодняшнего дня в некоторых регионах провайдером "Ростелеком".

2. Никаких предупреждений ни я (как владелец), ни мой хостер не получали.

3. В реестре запрещенных сайтов сайт не числится.

4. Это уже второй раз за последние 3 месяца, когда провайдер "Ростелеком" блокирует мой сайт.

5. Никаких комментариев и объяснений со стороны "Ростелекома" не поступало. Ни тогда, ни сейчас.

6. Сегодняшняя блокировка, думаю, напрямую связана с активностью нашей кампании pomnibeslan.ru

7. О блокировке сайта написало только одно СМИ! - "Новая газета", спасибо. Почему не пишут остальные - догадайся сам ;-(

8. Мы все преодолеем.

[Abstract 2001]

February 24th, 2011

Хочу поделиться с вами результатами свежего опроса ФОМа по поводу того, из каких источников люди узнают новости. Опрос был проведен 29-30 января, 100 населенных пунктов,43 субъекта РФ, 1500 респондентов.

Во-первых, хорошая новость: количество людей, узнающих новости из интернета и социальных сетей растет хорошими темпами:

Во-вторых, любопытная раскладка по тем СМИ и источникам, которые респонденты сами называют:

Удивили меня Одноклассники, которые обошли ВКонтакте. Но, может, тут погрешность есть. Удивил Фейсбук, обошедший Твиттер и ЖЖ. Не очень поняла, что имеется в виду под "Яндекс-блоги" - это ведь поисковый механизм, а не сам по себе "источник новостей".

Под катом - те источники, которые назывались режe

[Snob.ru]

https://snob.ru/selected/entry/96660
Марина Литвиненко, вдова подполковника ФСБ Александра Литвиненко, отравленного полонием в 2006 году в Лондоне, рассказала Ксении Соколовой о громком процессе по делу своего мужа и неизвестных подробностях его личной жизни, карьеры в российских спецслужбах, бегства и гибели

Фото: Николай Клименюк

СМарина, недавно в Высоком суде Лондона закончились слушания по делу об убийстве вашего мужа, бывшего подполковника ФСБ Александра Литвиненко. Каковы результаты слушаний и удовлетворены ли вы ими?
ADVERTISING
inRead invented by Teads

Сейчас мы ожидаем решения судьи Роберта Оуэна по нашему делу, которое будет вынесено в форме рекомендательного письма правительству Великобритании. Можно сказать, что я удовлетворена, так как к этому результату мы шли 9 лет.

СЗа этот очень долгий период вы действительно столкнулись с массой юридических сложностей, отказов, проволочек в английском суде?

Слухи о том, что дело намеренно затягивалось британскими институциями и его якобы хотели похоронить — неправда. Сложности и препятствия, разумеется, были, но другого рода. Через 5 лет после того, как умер мой муж (Александр Литвиненко был отравлен 1 ноября и умер 23 ноября 2006 года. — Прим. ред.) и стало ясно, что люди, которых подозревают в убийстве, — г-да Луговой и Ковтун — никогда не окажутся на скамье подсудимых, так как Россия их не выдаст, рассчитывать на уголовный суд над ними мы не можем. У меня оставалась единственная возможность — запросить так называемый inquest. Это форма судопроизводства, при которой абсолютно все материалы, собранные в ходе уголовного расследования, предоставляются в суд, и судья выносит решение вне зависимости от наличия или отсутствия подсудимых. Говоря простым языком, цель inquest — установить правду.

СНасколько я знаю, впоследствии inquest был заменен на другую форму судопроизводства — public inquiry. Почему?

Потому что возникли препятствия в рамках английского правосудия. Нам запретили пользоваться секретными материалами, которые мы хотели использовать в ходе inquest.

СМожно ли расценивать этот запрет как попытку политического давления?

Не совсем. Возможно, сначала действительно сыграло роль желание не портить отношения с Россией на высшем уровне. Но постепенно ситуация изменилась. В чем сама Россия сыграла решающую роль. Многие, например, запомнили знаковый обмен репликами между Дэвидом Мэлибендом, который в 2006 году был министром иностранных дел Великобритании, и Путиным. Речь шла о выдаче Лугового. Дэвид Мэлибэнд сказал: «Если ваша конституция не позволяет выдавать преступников, значит надо что-то в ней поменять». На что Путин ответил: «Вы себе мозги поменяйте».

Фото: РИА Новости
Дмитрий Ковтун и Андрей Луговой во время пресс-конференции для британских журналистов

СНа какой стадии вы лично вступили в процесс?

Я долго держалась в стороне. Но когда со дня убийства прошло 5 лет, подумала: а что дальше? Полиция меня заверяла, что по таким делам нет срока давности. Но я сказала, что не буду ждать 10 лет. В 2011 году я инициировала inquest, а в 2012 году дело попало к судье Оуэну. Изучив обстоятельства, судья совершенно неожиданно, в том числе для нас, объявил, что в материалах дела есть доказательства участия российского государства.

СПосле этого заявления судьи британские официальные лица стали возражать против рассмотрения дела в открытом режиме?

Да. В феврале 2013 года Уильям Хейг, в то время министр иностранных дел, написал письмо, в котором запретил пользоваться документами, добытыми в ходе процесса, в открытом слушании, потому что это является нарушением безопасности, нанесением вреда дипломатическим отношениям и т. д. После этого судья Роберт Оуэн сказал мне, что, к сожалению, версию об участии российского государства в убийстве моего мужа он рассмотреть не сможет, потому что у него не будет доказательной базы. Оуэн сказал, что единственный выход в сложившейся ситуации — запрашивать другую форму слушаний, которая называется public inquiry. Это похоже на inquest, но отличие в том, что материалы, которые невозможно заслушивать в открытом режиме, можно рассматривать в закрытом.Мы подали на public inquiry но нам опять отказали. На этот раз Тереза Мэй — директор Хоум-офиса (министерство внутренних дел Великобритании. — Прим. ред.). Тогда я подала жалобу на Терезу Мэй и выиграла. В результате дело об убийстве моего мужа рассматривалось в режиме public inquiry. Повторюсь, сейчас мы ждем окончательного решения судьи.

ССейчас — в отличие от 2006-го или даже 2012-го — политическая обстановка складывается скорее в вашу пользу. Вы полагаете, что решение суда будет объективным?

Я уверена в этом. За 10 лет я имела возможность лично убедиться в независимости британского правосудия. Вообще, за годы, которые я живу в Англии, у нас сменилось несколько правительств. Россия тем временем живет под управлением одного человека. Отношение к нему в Англии было разное. Когда случилось убийство Саши в 2006 году, у власти был Тони Блэр. С Путиным у Блэра сначала были хорошие отношения, потом они ухудшились. Так вот, Блэр уже тогда сказал, что никакие дипломатические, политические причины не оправдывают нерасследование преступления. Когда пришли консерваторы и Дэвид Кэмерон на первый срок, мне сразу посоветовали настроиться на другое отношение. Новое правительство, все хотят строить с Россией бизнес и т. д. Я думаю, что каждый новый правитель хочет показать, что он-то умнее предыдущего. Мы помним, как Буш заглянул в глаза Путина и увидел там его душу… Но в конце срока ни у кого не оставалось иллюзий. Завершая тему, могу сказать, что ни один премьер, независимо от взглядов и пристрастий, не пытался отрицать значимость нашего кейса. Все понимали, что это преступление невозможно ни отодвинуть, ни забыть. Это краеугольный камень.

СМарина, о расследовании дела вашего мужа мы знаем в основном юридические подробности. Для политиков, юристов, спецслужб и публики, это дело, как вы правильно сказали, кейс. Имея возможность говорить с вами лично, я хочу спросить о человеческом аспекте трагических событий, которые произошли с вашей семьей. Как вы пережили смерть мужа? Как потом нашли в себе силы практически в одиночку бороться в течение девяти лет без денег и без особенных надежд на победу?

Я не пережила смерть моего мужа. Я продолжаю переживать. В моем случае прошедшего времени не существует. Если в моей жизни появляются новые люди, они либо принимают меня со всем этим грузом, либо нет. Бывает, что люди разводятся, входят в новые отношения и забывают о прошлом. Я — нет. То, что с нами произошло — не развод. Это даже не просто смерть. Это шлейф, который тянется за тобой, куда бы ты ни отправился. Я никогда не смогу забыть, как мой муж умирал.

СВы сказали, что об отравлении полонием узнали в последний день его жизни?

Саша заболел резко, неожиданно. Это было как пищевое отравление, но невероятно сильное, внезапное. Оно не прекращалось в течение трех суток. Сашу забрали в больницу и дали лекарства, которые смогли это остановить. Потом, в течение 10 дней не могли поставить диагноз.

СВрачи рассматривали версию пищевого отравления?

Сначала да. Потом они подумали, что это бактерия, которая попала в кишечник, пытались вылечить антибиотиками. Но Саша с самого начала подозревал неладное, так как происходящее с ним не выглядело обычным расстройством желудка. Все-таки он много лет был сотрудником спецслужб, а до того военным.

СРасскажите подробнее про его карьеру.

Саша начал служить с 17 лет. Он окончил школу в Нальчике и пошел в армию.

СОн из семьи военных?

Его папа — военный врач, дедушка — военный летчик. История казачьих поселений в Нальчике, откуда родом семья, насчитывала двести с лишним лет. Все его предки там похоронены. Когда Саша не поступил в университет Нальчика, дедушка ему сказал: «Все, собирайся в армию». Саша был спортсмен, мастер спорта по современному пятиборью, которое включает в себя верховую езду, стрельбу, бег, фехтование, плавание. Он поступил в военное училище, стал курсантом, потом 5 лет учился в командно-войсковом училище им. Орджоникидзе. Потом окончил офицерские курсы, служил в дивизии Дзержинского, и уже оттуда в 1991 году его перевели в Центральный аппарат КГБ, когда КГБ фактически не стало.

Фото: Алексей Мякишев/Коммерсантъ
Бывший сотрудник Федеральной службы безопасности (ФСБ) Александр Литвиненко перед началом судебного заседания

СДо этого назначения Литвиненко работал на КГБ?

Он работал в Дивизии Дзержинского, это «Витязь» — группа быстрого реагирования, которая существует при КГБ, они базировались в Балашихе.

СВаш муж входил в группу «Витязь»?

Он не был членом группы «Витязь». Он был… как их называют… особист? В 1991 году его бывший начальник предложил перейти в центральный аппарат КГБ — тогда как раз путч случился. Когда Саша пришел туда служить, он был одним из самых молодых офицеров — в звании подполковника в свои 33 года. Это считалось серьезным карьерным ростом. Он добивался всего сам, не по блату, он не был ничьим сыном, зятем, не занимался бюрократической работой. Он всегда работал на земле, помогал людям. Он верил в то, что делал. Когда его работа перестала быть нужной, более того, когда она стала вредна, когда им попытались воспользоваться, чтобы сделать офицера фактически преступником, он не стал этого терпеть.

СКогда и как вы познакомились?

Мы познакомились в 1993-м, а год спустя поженились. Серьезный период был, когда в Москве стреляли. Я была преподавателем танцев. И мои друзья, танцоры, попали в беду, у них начали вымогать деньги сотрудники органов, причем речь шла сотне долларов! Люди были готовы мараться за такую сумму. Саша помогал расследовать это вымогательство. И вот мои друзья захотели приехать ко мне, поздравить с днем рождения, но не могли выйти на улицу — боялись. Саша им сказал: «Если боитесь, я поеду с вами». Они поехали. Так мы с Сашей и познакомились — в мой день рождения, у меня дома. Саша был удивительным другом. Все, кто с ним общался, это признавали. Даже людей, которые ему приносили зло или предавали, он мог простить.

СВесьма необычное качество для сотрудника органов.

Он был белой вороной. Особенно трудно ему было, потому что он не пил. Это вызывало у начальников и коллег подозрения.

СКогда у вашего мужа начались неприятности по службе?

Неприятности начались тогда, когда он понял, что цели, которые ставили перед ним на службе, входят в конфликт с его представлениями о чести. Фактически Сашу и его коллег призывали заниматься рэкетом.

СКаким образом?

Например, говорили, что есть парковка, денег не платит. Вышестоящие офицеры «крышевали» эту парковку, а нижестоящие должны были идти, «вышибать» деньги. Последнее место службы, куда Сашу перевели, было УРПО — Управление по разработке преступных организаций. Это была засекреченная структура. Вскоре выяснилось, что, занимаясь разработкой преступных организаций, с которыми они должны были бороться, сотрудники УРПО часто выходили далеко за рамки закона. Саша это видел и молчал, пока не случился разговор, во время которого его спросили, смог бы он убить Березовского.

СКак ваш муж отреагировал на это предложение?

Это был конец 1997 года. Саша долго ходил мрачный, а потом пошел и все рассказал Березовскому. Он не хотел это выносить на публику, просто пришел к нему.

СИ как отреагировал Березовский?

Сказал: «Этого не может быть!» Саша был знаком с Борисом Абрамовичем с 1994 года, когда на него было совершено покушение. Он участвовал в оперативной группе. Потом, после того как убили Влада Листьева и Березовского хотели арестовать и вывезти из офиса, Саша приехал в этот офис и не дал его вывезти, потому что не было ордера на арест. Саша сказал: «Предоставьте мне ордер и тогда забирайте».

СНе отдать Березовского было его личной инициативой?

Нет, он это сделал с ведома тогдашнего начальника московского ФСБ Трофимова. Трофимов дал ему сигнал. Я думаю, вышестоящие начальники в ФСБ воспринимали Сашу как сотрудника, приставленного к Борису.

СЭто соответствовало действительности?

Да, Саша писал отчеты о своих визитах к Березовскому. Березовский был условно Сашиным агентом. Сейчас говорят о том, что якобы Литвиненко был на службе у Березовского — этого не было.

СПосле того как ваш муж предупредил Березовского о готовящемся покушении, Березовский нанял его, стал ему платить как информатору?

Однозначно, нет. Пока Саша был на службе, никакой оплаты от Березовского и от кого бы то ни было другого он не получал. Березовский впервые материально помог мне, когда Сашу посадили в тюрьму.

СТо, что вы рассказываете, звучит очень необычно, поскольку речь идет о сотруднике спецслужб. Известно, что у этих людей существует собственная этика, допускающая действия вне рамок закона, если того требует поставленная цель.

Мне кажется, Саша старался быть таким, каким должен быть сотрудник спецслужб в идеале. И я думаю, он не был исключением. Просто другие были менее заметны, а Саша всегда был активен. До того как состоялся разговор об убийстве Березовского, было несколько кейсов, которые подтверждали, что группа, созданная в УРПО, должна быть использована в таких делах, которые впоследствии станут компроматом на ее участников.

СРечь шла об убийствах?

Думаю, да. Было полное ощущение, что сотрудников пытаются связать компроматом, чтобы эти люди согласились на любые преступления.

СУбийство Березовского должно было стать таким компроматом?

Это убийство было чертой, через которую совершивший его перешел бы и уже не вернулся. Саша категорически не стал бы этого делать.

СНо он не выполнил приказ. Повторюсь, это очень необычно для сотрудника спецслужбы.

Мой муж все же был оперативник, человек, который работал на земле и расследовал преступления. Он не состоял в спецслужбе, которая работала против инакомыслящих и мировой закулисы, это больше похоже на FBI, если проводить параллели. Он был контрразведчиком, когда шла война с Чечней, служил в антитеррористическом центре. Он отлично знал Кавказ изнутри. Приезжал в Нальчик, зная, что все чеченские боевики лечатся там в санаториях, и что информацию надо добывать там. Способность собирать и анализировать информацию у моего мужа была уникальная. Плюс отличная память, он был очень аккуратен во всем, что касалось информации. Разумеется, он был сотрудником спецслужбы. Но с другой стороны, он был оперативником. Любое дело до того, как оно попадает к следователю, создает оперативник. И от того, как оперативник сумеет собрать и преподнести факты, зависит, сумеет ли следователь дальше дело расследовать. Вот этим Саша и занимался. У него была уникальная способность к кропотливой работе.