*557. Съезд РПР-ПАРНАСа: с романтикой пора кончать

[Евгений Гонтмахер]

http://www.ej.ru/?a=note&id=11882

19 ИЮНЯ 2012 г.

РИА Новости
Присутствие в качестве гостя на восстановительно-объединительном съезде Республиканской партии России—Партии народной свободы (РПР-ПАРНАС) дало мне повод задуматься о нескольких важных вещах.

Наше недавнее прошлое

Как известно, Республиканская партия была создана аж в 1990 году, еще в эпоху горбачевской перестройки. В те времена политической элитой овладело чувство демократического романтизма. В рядах КПСС началось брожение, которое, в конечном счете, дало нам первого президента России Бориса Ельцина и многих его соратников. Основатель Республиканской партии Владимир Лысенко был, как известно, преподавателем научного коммунизма в Московском авиационном институте.

Такого рода «родимое пятно» во многом предопределило очень высокую степень демократического радикализма тогдашней эпохи — хотелось поскорее избавиться от опостылевшего прошлого. И действительно, 1990-1993 годы, пожалуй, практически единственный период в истории России, который с полным правом может называться демократическим: честные выборы, свободные СМИ, Верховный совет как место для дискуссий, массовая смена лиц на всех руководящих должностях в центре и на местах, эйфория от сотрудничества с Западом. Республиканская партия принимала во всех этих событиях самое активное участие.

Казалось еще немного, и Россия станет частью цивилизованного сообщества.

Однако события октября 1993 года, а потом последовательное перерождение режима из младореформаторского в полуавторитарный этот процесс остановили. На первый взгляд это было малозаметно: в 2000-х вроде бы продолжала функционировать рыночная экономика, росло благосостояние населения, осуществлялись вроде бы демократические процедуры, оставались открытыми границы, в отдельных СМИ можно было критиковать власть. Признаем факт: политическая элита, за редким исключением, с этим смирилась. Да, продолжали действовать вроде бы оппозиционные партии (например, КПРФ), но их активность была строго дозирована, то ли по договоренности с политическими управленцами из Кремля, то ли по собственной инициативе, напоминающей самоцензуру.

А тут еще начался вал «сурковской пропаганды» о «лихих 90-х», который сделал свое дело: признаваться в том, что ты «демократ первой волны», который, кстати, ничего не получил в виде теплых мест или выгодных бизнесов, означало навесить на себя ярлык «городского сумасшедшего». И мне кажется, что Республиканской партии, руководители которой как раз несли это знамя романтической эпохи начала 90-х, здорово повезло, когда власти в 2007 году ее закрыли. Конечно, с точки зрения чисто партийной жизни, это был мощнейший удар, юридически — это было нарушение тогдашнего законодательства (что и признал Европейский суд). Но посмотрите на судьбу СПС, а затем «Правого дела», которых не лишали регистрации.

Наше сложное настоящее

Республиканцы начинают свою деятельность в очень непростых для них условиях.

С одной стороны, ценности демократии и свободы снова весьма популярны. Но с другой — проснувшееся гражданское общество шарахается от любых действующих партийных структур, не без основания считая, что они явные или скрытые коллаборационисты. При этом «рассерженные горожане» в своей массе не приемлют и радикалов, которые допускают мысль о штурме Кремля, и других подобных вещах.

Казалось бы, у Республиканской партии, которая пять лет просто не существовала, в этих условиях есть хороший шанс. Но чтобы им воспользоваться, нужно доказывать, доказывать и доказывать делом: Владимир Рыжков со товарищи все эти годы в установленные властью правила не играли.

И действительно, есть Партия народной свободы, которая так и не получила регистрацию, а сейчас объединилась с республиканцами. Но и у нее есть очевидный изъян: постоянные внутренние конфликты, регулярно выплескивающиеся на публику все эти годы. «Сурковская пропаганда» умело раздувала эти вроде бы естественные процессы в стане демократов и насаждала тезис: эти хлюпики-либералы вечно цапаются между собой, борясь за посты. Ну и конечно: если дать им власть, они быстро забудут о своих принципах и начнут действовать ровно так же, как и нынешние жулики и воры.

Чтобы РПР-ПАРНАС органически вписалась во вновь формирующуюся политическую конфигурацию, нельзя забывать обо всех этих наслоениях в нынешнем общественном сознании, весьма подвижном и противоречивом.

Наше успешное будущее

Михаила Прохорова сейчас критикуют за весьма экзотическую конфигурацию его партийного проекта. Мне кажется, некая разумная мысль у него есть. Люди уже не приемлют традиционного для 90-х годов партийного построения: лидер или группа лидеров (весьма напоминающих капээсэсное политбюро), ведущие за собой массы рядовых членов. Это, кстати, предопределяет совершенный в своем роде архаизм «Яблока», которое превратилось в замкнутую политическую секту. Конечно, Михаил Прохоров бросился в другую крайность, совсем обезличив свою будущую партию, — но это его проблемы, решить которые он, скорее всего, не сможет. Я же возвращаюсь к РПР-ПАРНАСу.

1. Нужно не бояться давать приют новым героям, которые появляются у нас на глазах буквально по всей стране, оказывая им максимальную поддержку и выдвигая на любые позиции, в том числе руководящие. Как мне кажется, необходимо уже через 1-2 года радикально обновить все руководящие органы партии, включая ее сопредседателей. «Старой гвардии» этого не надо бояться: обеспечив передачу в новые руки ценностей свободы и демократии, они не выпадают из обоймы, продолжая активно работать внутри партии, участвуя в выборах и т.д.

2. Сейчас крайне важно расширить и идеологическую базу РПР-ПАРНАСа. Зацикливаться на чистом либерализме — значит (при всем моем уважении к этому политическому течению) резко ограничить свободу маневра. Партия на данном этапе должна стать приютом для всех, кто разделяет главные ценности — свобода и демократия, чистые руки и безупречная репутация. В каком-то смысле это эстетическая платформа для совместной работы. Делиться сейчас по углам — например, «левый» или «правый» центр — просто несвоевременно, потому что общество фактически хочет вернуться к тому романтическому периоду, который мы переживали в начале 90-х годов. Да, недоиграли мы в те игры. Недаром уличные шествия и митинги, а также жужжание на кухнях и в Интернете так напоминают именно тот период.

3. И последнее. На съезде некоторыми выступающими было правильно подмечено: несмотря на относительно прочную макроэкономику, в стране нарастают социальные проблемы. Тут и ЖКХ, и образование, и здравоохранение. Дело ведь не в каких-то концептуальных вещах, понятных только специалистам (а губительная институциональная отсталость социалки им очевидна), а просто в конкретных житейских проблемах конкретных групп людей. Я уж не говорю о коррупции, которая заползла во все поры нашей жизни и гробит любую предпринимательскую инициативу малого и среднего бизнеса. Этим РПР-ПАРНАСу надо заниматься в текущем режиме, оказывая всевозможную помощь в, казалось бы, мелких конфликтах, которые не носят «право-левого» характера. Только так потом можно будет рассчитывать на успех на муниципальных, региональных и даже федеральных выборах. Именно через эту деятельность у партии и появляется возможность не просто восстановиться, но и реально обновиться.

Если перечисленные выше три условия будут реализованы, то у второй волны демократического движения, формирующейся на наших глазах, есть хороший шанс на конечный успех.

Автор — член Комитета гражданских инициатив

Фотографии РИА Новости

Содержание темы:
01 страница
#01. Евгений Гонтмахер. Съезд РПР-ПАРНАСа: с романтикой пора кончать
#02.
#03.
#04.
#05.
#06.
#07.
#08.
#09.
#10.
02 страница
03 страница
#21. Евгений Гонтмахер. Россия и Европа: разговор начистоту
#28. Евгений Гонтмахер. В нынешнее смутное время
04 страница
05 страница
06 страница
07 страница
08 страница

[Евгений Гонтмахер]

http://www.mk.ru/specprojects/free-t...navalnogo.html

У него есть шанс стать и заключенным, и цивилизованным политиком, и дешевым популистом

Алексей Навальный
фото: Геннадий Черкасов

Вот и отшумела Болотная с весьма эмоциональной презентацией федерального политика Алексея Навального. Теперь пришло время задуматься всем нам, и не только москвичам: что же мы получили в «сухом остатке» и как с этим новым феноменом жить дальше?

1. Навальный интересен хотя бы уже тем, что сумел придать нашей, казалось бы, умершей политической жизни новую интригу. А то ведь всякие разные политологи с утра до вечера жевали единственный сакраментальный вопрос: уйдет ли Владимир Владимирович на заслуженный отдых при нашей жизни?

2. Мы получили действительно нового политика федерального масштаба. Доказательство налицо: о нем, не называя фамилии, уже пару раз высказался сам ВВП. Это признание и переход Навального из состояния «одного из» в статус харизматика, при одном упоминании имени которого разум кое у кого отключается, сторонники превращаются в поклонников, а то и фанатов.

Но вот на этом месте я хочу перейти от перечисленного выше позитива к спокойному разбору полета.

Навальный собрал в свою поддержку только 10% московских избирателей. Кто эти несколько сотен тысяч человек?

Прежде всего — ядерный электорат Алексея, сгруппировавшийся вокруг него в Сети; его поклонники, для которых он давно стал мифологическим героем. Трудно сказать, какую долю от проголосовавших за Навального составили эти люди. Осторожно предположу, что их не менее половины от упомянутых выше 10%. Кто эти люди? Блогеры, укрывающиеся за никами, что позволяет им лихостью в Сети компенсировать робость в реале. Ушибленные национальным вопросом, нашедшие, наконец, не совсем дремучего выразителя своих метаний. Да и просто молодые ребята, которым обрыдло безнаказанное безобразие, творящееся в России, и политический класс, фактически и небеcкорыстно прикрывающий это. Жесткий в оценках и резкий в действиях, никого и ничего не боящийся Навальный для них этакий Бэтмен.

А вот вторая часть отдавших свои голоса за Навального — это несколько другой типаж: вполне состоявшиеся, серьезные люди (см. например список бизнесменов — подписантов «контракта» с Навальным, известные деятели культуры, в открытую поддержавшие его). Однако тут работает логика уже не поклонников, а попутчиков: использование Алексея в качестве тарана со стальным наконечником (по меткому наблюдению нелюбимого мною Проханова) в борьбе с властью. Главное, по мысли этих людей, пробить брешь в стене, а там мы сами разберемся, что делать дальше — с Навальным или без него.

Но и первую, и вторую часть московского электората Алексея в только что прошедшей кампании накрыл энтузиазм и азарт, которые начинают вытеснять элементарный здравый смысл.

Например, зачем мой друг Дмитрий Орешкин выступал на митинге 9 сентября? Ведь он инициировал и реализовал отличный проект «Народный избирком», смысл которого — объективность и равноудаленность от любого из кандидатов в мэры, что и было продемонстрировано в ночном эфире «Дождя» сразу после закрытия участков. А теперь, из-за этого злосчастного выступления на Болотной, многочисленные недоброжелатели того же Навального могут заявить, что «Народный избирком» ему подыгрывал, отдав Собянину менее 50% голосов. Я уж не говорю про пресловутый «список врагов Навального», появление которого заставляет вспомнить тоталитаристский принцип «кто не с нами, тот против нас».

Навальный, к счастью, продемонстрировал, что у него со здравым смыслом пока все в порядке. 9 сентября после пламенных речей он попросил митинг разойтись, а запланированное на 14-е аналогичное мероприятие (кстати, согласованное с мэрией) просто отменил. Он, видимо, понимает, что уличная политика — по крайней мере в нынешней ситуации — загонит его публичную деятельность в тупик, как это произошло с Лимоновым и его стратегией-31.

Но логика политической жизни не терпит пустоты. Заявившись на федеральном уровне, Навальный должен как-то отрабатывать те авансы, которые ему выдали сторонники — «единственный настоящий лидер оппозиции», «кандидат в президенты» и т.п. Очевидно, что возвращения в блогосферу, в его достаточно успешные антикоррупционные проекты уже недостаточно. Нужна новая публичная и громкая игра.

И тут у Навального есть вполне объективные препятствия.

Во-первых, это высосанное из пальца дело «Кировлеса», которое тем не менее может обернуться реальным приговором. Скорее всего Навального не посадят, ограничившись условным сроком. Но это не позволит ему несколько ближайших лет баллотироваться на любых выборах. Например, в Мосгордуму через год, где у него был бы неплохой шанс получить депутатский мандат. В какой-то степени обойти это ограничение ему может позволить выдвижение на первый план жены — Юлии Навальной, которая имеет, как видно, задатки для того, чтобы стать публичным политиком.

Во-вторых, Навальный в свое время отказался участвовать в создании и войти в партию «Народный альянс», которая позиционирует себя в качестве политической структуры его сторонников. Сделал он это, видимо, из-за массового отвращения людей к образованиям, которые называют себя «партиями». «Народному альянсу», как известно, уже дважды отказали в регистрации, и это уже не случайность, а тенденция. А опираться на какую-то организованную силу — причем уже не только в Москве, но и по всей России — Навальному надо, чтобы оправдывать розданные ему авансы.

Конечно, можно и не стараться снова идти в Минюст. Тем более что современный политик-популист старается максимально расширить круг своих сторонников, демонстрируя левизну там, где ее ждут, и ровно так же ведет либеральные речи, чтобы понравиться другой части электората. Классические примеры такого типа политиков в России — Владимир Путин и Владимир Жириновский.

Но у Навального, в отличие от этих двух персон, нет ни административного ресурса, ни сильно раскрученного персонального политического проекта.

Обратиться снова к «хомячкам», попытавшись сделать из них сетевую структуру? Но надо иметь в виду, что, кроме Москвы, у Навального этот людской потенциал очень небольшой. Чтобы его нарастить, нужно в поте лица работать не один год, причем не только в Сети, но и совершая поездки по стране. И даже это не гарантирует нужный результат.

Однако, кроме чисто организационных усилий, федеральному политику нужна оригинальная повестка дня. У Навального она пока сводится к борьбе с «жуликами и ворами». Но было бы глубоким заблуждением считать, что вокруг этой идеи сейчас в России можно сплотить много людей. Конечно, жулики и воры всех давно достали. Тем не менее, тема борьбы с коррупцией уже не является политическим ресурсом: кто-то привык и смирился с этим фоном российской жизни, а кто-то, наоборот, считает, что пора — в буквальном смысле — взять дубину в руки.

Народ намного более предметно волнуют ЖКХ, рост цен, исчезновение бесплатной медицины, школьное образование. А вот здесь Навальный несилен: то, что он выдвинул по этим вопросам на выборах мэра Москвы, было весьма поверхностно и декларативно. Просто нужно было для галочки показать, что тебя волнуют местные проблемы, хотя на самом деле Навальный вложил всю свою энергетику в раскручивание федеральных тем: к борьбе с коррупцией присоединилось введение визового режима для мигрантов.

Можно, конечно, погрузиться в социалку. Но для этого, опять же, нужна огромная черновая работа, чтобы через изучение региональных особенностей выйти на какие-то общероссийские предложения, которые, в свою очередь, нужно привлекательно упаковать. Уф!

И вот здесь Навального ожидает ловушка, в которую он может легко попасть. Ведь есть уже готовая тема, которая может быть быстро продана значительной части населения, разогретой ксенофобскими настроениями: мигранты и Кавказ. А если помножить это на брутальный стиль высказываний и статную фигуру, то мы получим мощного внесистемного лидера, который — такова логика политического процесса — быстро забудет даже ритуальные слова о демократии и европейском выборе. Потому что Россия, увы, не Франция, где Ле Пена и его дочь общество аккуратно загнало в небольшую электоральную нишу. У нас — или ты зовешь к топору, или тебя как интеллигентного хлюпика быстро сменят «тесаки».

Навальный пока, я надеюсь, в эту ловушку не попал, хотя его московская кампания смотрелась хорошей прелюдией к такому шагу. Посмотрим, что будет происходить уже в ближайшее время: возобладает здравый смысл и желание тяжело пахать на поле цивилизованного развития России или желание быстрой и дешевой популярности затмит глаза и снесет крышу.

[Евгений Гонтмахер]

http://www.echo.msk.ru/blog/gontmaher/1177178-echo/
14 октября 2013, 21:23
Интересно, почему Алексей Навальный НЕ предлагает ввести визовый режим с Украиной, Молдовой и Белоруссией? Оттуда к нам едут сотни тысяч трудовых мигрантов. Чем они отличаются от гастарбайтеров из Центральной Азии и Южного Кавказа?

Вероисповеданием? Так Армения, с которой предлагаются визы – не просто христианская страна, а страна, которая первая (за несколько веков до Киевской Руси) объявила эту религию государственной. Или Казахстан, где русские – почти четверть населения и Рождество Христово – государственный праздник?

Цветом лица и его чертами? Так украинцы и молдаване, в которых немалая доля турецкой крови, часто по-кавказски смуглы.

Общеславянской культурой? Так те же молдаване к славянам, как известно, не относятся и вообще говорят на языке романского происхождения.

Особыми отношениями с Россией? Так ведь Украина и Молдова уже одной ногой в европейском, а не «евразийском» пространстве. А Белоруссия, хоть и остается на бумаге членом нашего общего Союзного государства, явно демонстрирует (по крайней мере, поведением своего президента) в отношении России неприкрытую агрессию: и нашего гражданина Баумгертнера арестовали, и на Калининградскую область претендуют.

Остается только одно объяснение, почему Алексей Навальный требует ввести визовый режим со странами Центральной Азии и Южного Кавказа: дешевый популизм, густо замешанный на желании заработать политические очки, играя в националистические игры.

В этой ситуации даже самые убедительные аргументы, говорящие о том, что введением визового режима действительно острые миграционные проблемы России никак не решить, бессмысленны для предъявления. Единственное, о чем хотелось бы предупредить: такого рода предложения играют на руку нынешней власти, которая не занимается миграционной политикой (при этом вольно или невольно дает возможность «кормиться» очень многим «правоохранителям») и ко всему прочему пытается канализировать растущее социальное недовольство в русло ксенофобии. Мы не раз это проходили в российской истории: инспирированные «сверху» еврейские погромы царского времени, сталинская борьба с «космополитами» конца 1940-х годов. Всё это заканчивалось кровавыми революциями и массовыми репрессиями. Хотим попробовать эти рецепты еще раз?

[Евгений Гонтмахер]

http://www.echo.msk.ru/blog/gontmaher/1179466-echo/
17 октября 2013, 20:23
Сегодня Правительство тайком, в нарушении заявленных им самим принципов работы, одобрило пакет законопроектов, радикально меняющих пенсионную систему. Любопытно, что в своем вступительном слове Дмитрий Медведев даже словом не обмолвился о том, что такой вопрос вынесен в повестку дня. Вместо этого он анонсировал обсуждение перспектив развития внутренних водных путей Российской Федерации, заслушивание (но не принятие) программы развития Сибири и утверждение новой программы госгарантий в области здравоохранения (при том, что в федеральном бюджете следующего года расходы на эти цели снижаются). А про важнейший пункт повестки дня — об изменениях в пенсионной системы — он даже не упомянул.

Может быть был не в курсе? Но помощники ему, наверняка, докладывали о повестке дня. Значит, просто испугался брать на себя ответственность за непродуманные, непросчитанные, неразъясненные и, в конечном счете, не согласованные с обществом т.н. реформы.

В стенограмме сегодняшнего заседания, выложенной на сайте правительства, ни доклада по этому вопросу, ни его обсуждения нет. Участвовал ли в нем представитель т.н. «Открытого правительства», которое, насколько я знаю, не поддержало нововведения в принципе? Публику решили утешить, судя по стенограмме, брифингом для журналистов министра труда Максима Топилина, на котором он сказал:

«Мы сейчас, после внесения законопроектов в Думу, будем обязательно очень активно всё это продолжать разъяснять, точки определённые там поставлены. Мы готовы с каждым из вас общаться очень плотно и по мере, конечно, своих возможностей я и мои замы готовы разъяснять, с тем чтобы мы эту информацию с вами раскрывали».

Значит, получается: до этого разъясняли так, что пришлось тайком принимать эти решения, а теперь, поставив перед фактом общество, будем и дальше имитировать бурную деятельность. И в это же время, несмотря ни на что, втихаря, продавим заведомо неудачные решения через послушную Думу.

В последнее время мне приходится много говорить о быстрой деградации государственного управления в России. Мы видим еще одно доказательство этому тезису, на этот раз в сфере, очень чувствительной для десятков миллионов наших граждан.

[Евгений Гонтмахер]

http://www.mk.ru/specprojects/free-t...toritetom.html


Он должен появиться, иначе всему конец

фото: PhotoXPress
В эти тревожные для страны дни, когда на всех нас с неумолимостью надвигается черная туча массового умопомрачения, невольно обращаешься к духовным истокам. Для меня это Библия, хотя я иногда посещаю церкви, мечети, синагоги, дацаны и прочие молельные дома только как посторонний. Просто в этой книге есть очень много историй, которые позволяют хотя бы задуматься о ценностях, морали и человеческой природе.
Вот, к примеру, в нашем сегодняшнем обиходе есть такое понятие — «элита». Это та небольшая часть нашего общества, которая отличается от остальных тем, что, например, обладает какими-то эксклюзивными знаниями и производит их (наука, искусство), контролирует командные высоты экономики (крупный бизнес), вершит судьбы страны (политики).
К какой из этих категорий отнести Моисея, который, как известно, получил божьи заповеди? И не ученый, и даже не оратор (его мысли озвучивал Аарон), и не царь для своего народа. Более того, люди, выведенные им из египетского рабства, регулярно делали ровно противоположное тому, что он проповедовал. В результате — 40 лет скитания по пустыне и его собственная смерть на пороге страны обетованной.
А Иисус? Рассказчик притчей о любви к ближнему, бессребреник, торжественно въехавший в Иерусалим на осле, добровольно взошедший на Голгофу, хотя стать реальным царем иудейским вполне бы смог.
Эти примеры наводят на мысль, что есть еще один слой элиты — самый немногочисленный, но наиважнейший для очеловечивания Homo sapiens: моральные авторитеты.
Эти люди, как правило, повторяют судьбу «гласа, вопиющего в пустыне». Они говорят какие-то банальные слова о любви, совести, справедливости, а вокруг них бушует океан человеческих страстей: насилия, ненависти, эгоизма. При их жизни очень часто зло побеждает добро, но через какое-то время, возможно, даже через десятилетия, общество, уставшее от самоуничтожения, вдруг вспоминает о наследии этих давно умерших праведников. Именно так иудеи перестали приносить в жертву огнедышащему Ваалу младенцев. А христианство в своем подлинном значении родилось через столетия после окончания земной жизни Иисуса.
Есть достойные примеры и в новейшей истории. Лев Толстой при жизни считался чудаком (правда, писавшим великие книги) и даже был официально отлучен от Церкви. Но когда гроб с его телом опускали в могилу, тысячи провожавших его в последний путь людей, не сговариваясь, встали на колени.
А в XX веке течение жизни резко ускорилось и появились люди, которые своим моральным авторитетом добивались многого.
Иоанн Павел II простил человека, чуть не ставшего его убийцей. Приехал на свою родину, в Польшу, чтобы сказать «не бойтесь» тем, кто пошел против коммунистической диктатуры, — и этими двумя словами подписал смертный приговор этой диктатуре во всей Восточной Европе.
Нельсон Мандела выдержал нечеловеческие испытания. Но выйдя на свободу, не стал мстить, остановил появление «апартеида наоборот». В отличие от Зимбабве, где лидер не только не смог стать моральным авторитетом, но и превратился в диктатора, грабящего собственный народ.
Андрей Сахаров, великий ученый, обласканный советской властью и материально, и символически (трижды Герой Социалистического труда!), отказался от всего этого ради идей ядерного разоружения, конвергенции двух господствовавших в 70-е годы в мире общественно-политических систем, защиты прав человека, — и подвергся за это репрессиям. К счастью, он успел увидеть крах советской системы.
Однако, если перейти к современной России, то на вопрос: живут ли среди нас люди с таким же моральным авторитетом, как перечисленные выше титаны прошлого века, мы вынуждены ответить — нет. Пожалуй, последними были Александр Солженицын и Мстислав Ростропович.
О причинах такого оскудения нашей страны мы еще поговорим. А пока я хочу ответить на вопрос: можно ли остановить падение нравов и массовое одичание в России даже самыми правильными законами вкупе с благостными телевизионными сериалами? Мой ответ — нет.
Человеческая психика податлива на три основных вида воздействия:
1) образование и воспитание;
2) личные примеры;
3) пропаганда и манипулирование.
С первым у нас, как все признают, дело швах. С третьим — вроде бы все хорошо: федеральные телеканалы и прикормленные пропагандисты круглосуточно промывают мозги тем, кто их слушает. Но на самом деле эффект не только мизерный, но и зачастую обратный. Конечно, если считать позитивным результатом обеспечение лояльности властям, то в целом безоблачную картинку подпортили только «болотные» события. Тем более что им нашли «поклонно-уралвагонзаводской» противовес.
На самом же деле подавляющее большинство наших людей нутром чувствует фальшивость аргументов и неискренность нынешней государственной пропаганды. Перейти к активным общественным действиям им не позволяет одно-единственное: отсутствие моральных авторитетов, которые личным примером показали бы, что значит «жить не по лжи». Вот и пытаются занять это место всякие проходимцы, которые способны увлечь людей (пока, к счастью, очень немногих) не на добрые дела, а на погром, как это недавно произошло в Бирюлеве.
В Германии 30-х годов прошлого века проходимец по фамилии Гитлер проявил выдающиеся способности по зажиганию (а точнее — разжиганию) недовольных и привел их вместе со всей страной к национальной катастрофе.
Поэтому выход для России в том, что у нас появится человек, который сплотит общество не на базе ненависти к «чужим» или «другим», а станет заразительным примером реализации на деле, каждым своим будничным поступком нравственных ценностей из Библии, Корана и многих других бессмертных книг.
Нынешняя структура власти вольно или невольно делает все, чтобы такой моральный лидер в России не появился: к уже упомянутой лицемерной пропаганде присоединяется такая серьезная вещь, как стремление загнать в подконтрольное, манипулятивное ложе любую гражданскую активность. Это прослеживается везде — от Общественной палаты до мелких групп активных граждан, пытающихся решить какую-то локальную проблему.
И тем не менее из-под глыб можно выкарабкаться. Откуда может появиться тот, кто это сделает вместе с нами? Для меня очевидно одно: не из нынешней политической «элиты», которой, по большому счету, выгодно сохранять нынешнюю «стабильность»: она и основные экспортные потоки направляет на себя, и решает свои проблемы, обладая мощным административным ресурсом.
Мировая и российская история подсказывает несколько вариантов.
1. Выдающийся ученый, бросивший свои занятия наукой ради спасения страны.
2. Известный писатель, который попытается реализовать то доброе и вечное, которое есть в его книгах.
3. Гражданский активист, к счастью для него не прошедший школу российской партийной жизни и именно поэтому нащупавший глубинный нерв общественного недовольства.
4. Священник, порвавший с церковной византийщиной и вышедший к людям с проповедью вечных истин.
Что объединяет эти варианты и подобные им варианты?
Грядущий лидер должен быть безупречен даже в своей частной жизни. Вспомним, что Советский Союз во многом подорвался на номенклатурных привилегиях. Именно поездка первого секретаря Московского горкома КПСС Бориса Ельцина на общественном транспорте, практически без охраны, казавшаяся тогда дешевым популизмом, дала толчок к его президентской траектории.
Поэтому вальяжность, снисходительное барство по отношению к «массам» противопоказано, ровно так же, как и простота должна быть не наигранной, а всамделишной, органически присущей этому человеку. За примером далеко ходить не надо — папа Франциск.
Такого типа лидер, конечно, не библейский пророк, который обречен на одиночество. У него должна быть команда единомышленников, но не свита, внутри которой идет постоянная борьба за доступ к телу.
Более того, видимо, появится и какая-то организованная структура, но не партия, а общественное движение, которое, действуя по сетевому принципу, скорее всего, не будет нуждаться в формальной регистрации. Примеры из недавней нашей истории и тут есть: перестройка дала возможность создания и развития сети неформальных клубов — всевозможных «трибун», «форумов» и т.п. Даже без Интернета эта сеть стала мощной инфраструктурой для перехода от советского к российскому. А уж теперь...
И последнее. Почти биологическое. Появление такого морального авторитета, по моему глубокому убеждению, неизбежно. Потому что огромная страна со 142 миллионами жителей в момент кризиса, которому не видно конца, не может не разбудить в себе инстинкт самосохранения. Оно его обязательно разбудит.

[Евгений Гонтмахер]

http://www.mk.ru/specprojects/free-t...i-odurela.html

Теперь это не отчаянный возглас, а констатация факта

фото: PhotoXPress

Один из устойчивых мифов, которые владеют нашими умами еще с советской эпохи: несмотря на все испытания и тяготы, мы, дескать, все равно «впереди планеты всей» по образованности, интеллекту и смекалке. Куда уж этим тупым и ленивым американцам, объедающимся фастфудом, не знающим, где на карте мира расположена Москва, до наших креативщиков и мастеров — наследников Левши!

Не знаю, как американцы (а также прочие зарубежные супостаты), но советские люди в 60—70-х годах прошлого века действительно получали неплохое массовое школьное и профессиональное образование, были сильны в науках — прежде всего естественных и технических. В эти сферы вкладывались приличные по тем временам деньги, работа учителем не считалась бросовой, а кандидат, тем более доктор наук, институтский профессор — и вовсе преуспевали в материальном плане. Особенно везло тем, кто попадал в оборонный сектор. И сейчас многие пожилые женщины с придыханием вспоминают киношного «секретного физика», делающего бомбу или запускающего ракеты в космос.

Но вот сейчас, в 2013 году, можно с уверенностью констатировать, что эту часть советского наследия мы совершенно бездумно растратили и тешим свое самолюбие тем, чего уже, увы, нет.

Конечно, школы у нас по-прежнему работают, и дети исправно их посещают. Хотя и эта сама собой разумеющаяся константа не такая уж бесспорная: в России минимум несколько сотен тысяч т.н. безнадзорных детей, которые фактически не ходят в школу. Многие из них неграмотны и тем более несильны в географии даже родной страны.

Но даже если мы вынесем за скобки столь вопиющий для небедной страны факт, то что происходит в типовой, неэлитной российской школе?

Есть такое международное исследование PISA, которое показывает уровень образованности школьников. По естественно-научным предметам и математике, знанием которых, как сказано выше, мы всегда гордились, Россия — в четвертом десятке стран, уступая, например, всем странам «большой семерки», а также Гонконгу, Эстонии, Польше. А лидер — бывшее российское захолустье Финляндия. По чтению — мы в пятом десятке стран. Имеется в виду, конечно, не просто механическое прочтение текста, а его осмысление. Здесь в лидерах — Китай, Южная Корея вместе с той же Финляндией.

Известен недавний случай, когда только-только поступивших на факультет журналистики Московского университета попросили написать диктант. При проверке выяснилось, что у большинства — десятки элементарных грамматических ошибок, несмотря на высокие баллы, полученные на ЕГЭ.

Отдельная история — то, что количество мест для абитуриентов в вузах (государственных и негосударственных) стало сопоставимо с количеством выпускников школ. Это значит, что практически любой желающий может поступить в учреждение, дающее вроде бы высшее образование. Но за исключением небольшой когорты элитных вузов все остальные «университеты», «академии», «институты» нацелены не на качественный образовательный процесс, а на набор максимального числа студентов. Это дает дополнительное бюджетное финансирование («деньги следуют за студентом») или просто заработок за прием на платные места в государственных и частных вузах.

Недавно я с большим интересом познакомился с исследованием, проведенным в Высшей школе экономики, по такому старо-новому явлению российской жизни, как «отходничество». Люди из малых городов, сел выезжают на работу в крупные города, возвращаясь к семье в лучшем случае на выходные. Очень тяжелое и вынужденное занятие. Как оказалось, одна из его целей — заработать денег на оплату образования (и школьного, и высшего) своих детей, чтобы они не повторили трудовую судьбу родителей. И таких людей в России, по самым осторожным оценкам, не менее 10 миллионов.

Поэтому не вызывает удивления, что даже лучшие российские вузы — Московский и Санкт-Петербургский университеты — никак не могут зацепиться за первую сотню в любом из мировых рейтингов. Меня поразили недавние слова министра здравоохранения Вероники Скворцовой о том, что качество обучения в наших медицинских вузах — «отвратительное». Кстати, и по этой части мы всегда считали себя в числе лучших в мире.

Еще одна отдельная история — со средним специальным образованием. Россия (тогдашняя РСФСР) была кузницей рабочих кадров для всего Советского Союза. В 90-е годы система ПТУ и техникумов оказалась брошенной на произвол судьбы, т.к. не считалась приоритетом при выделении денег из тогдашнего тощего бюджета. Но в начале «благополучных» 2000-х всю эту систему, которая не успела совсем прийти в негодность, передали за ненадобностью из федерального в региональное ведение.

Думаю, это была грубая ошибка. Дело в том, что местным властям было неинтересно тратиться на подготовку рабочих и техников. Куда заманчивее было, например, приватизировать здания ПТУ и техникумов или использовать их для размещения бурно растущей чиновничьей братии. Уцелели лишь отдельные заведения, которые нашли контакт с местным бизнесом или нащупали незаполненную нишу на рынке труда. Но результат в целом печален: мы лишились, давайте это признаем, целого образовательного института — среднего специального образования.

И, наконец, еще один немаловажный элемент образовательной цепочки: повышение квалификации. В советское время существовала целая сеть заведений, которые давали возможность бесплатно (по направлению предприятия) подучиться от пары недель до года. Конечно, не стоит идеализировать ту ситуацию. Зачастую такая командировка была поводом просто весело провести время, получая, по сути, фиктивные свидетельства. Но и тут произошла трансформация, аналогичная с судьбой среднего специального образования. В 2000-х годах, вместо того чтобы подхватить оставшееся и сформировать современную систему непрерывного образования, или «образования для взрослых», государство отвернулось от этой возможности.

Как вся эта печальная картина, развенчивающая очередной (возможно, самый стойкий) постсоветский миф, отражается на реальной жизни? Тотальной депрофессионализацией рабочей силы России.

Буквально на глазах, с уходом на заслуженный отдых последних поколений, получивших техническое образование в СССР, резко обостряется нехватка даже мало-мальски квалифицированных рабочих — токарей, слесарей, станочников, сварщиков. За обладателями нужных компетенций работодатели зачастую устраивают охоту, не считаясь с вознаграждением. Но предложение на этом рынке ужимается, как шагреневая кожа. Кое-где начинают выручать наспех обученные трудовые мигранты. Конечно, можно их выгнать взашей. Только кто тогда встанет к станку? Ребята из российской глубинки? Так они уже давно учатся (см. выше) на «экономистов», «юристов», «менеджеров».

Если уж говорить о промышленности, то там ощущается и все более острая нехватка квалифицированных мастеров и инженеров. Ведь недаром Владимир Путин один из своих знаменитых указов от 7 мая прошлого года посвятил Президентской программе повышения квалификации инженерных кадров.

А бюджетная сфера? Про качество подготовки врачей я уже упоминал. Но даже самый лучший доктор ничего путного не сделает без квалифицированной медсестры. Только где же их взять?

Тотальная депрофессионализация страны напрямую затрагивает и государственный аппарат. Качество принимаемых им решений чаще всего неприятно удивляет, а иногда и просто шокирует. Вроде бы хорошие люди заседают в кабинетах, но при этом — не умеют грамотно собрать и обработать информацию, не способны организовать по-настоящему эффективное обсуждение проблем с внешними экспертами и представителями гражданского общества.

Возьмем, например, печальную судьбу т.н. «открытого правительства». Кто прислушался к мнению составляющих его специалистов при формировании самых свежих пенсионных новаций? А ведь в этих предложениях, уже одобренных в первом чтении единороссовской машиной для голосования, как показывает непредвзятый анализ, кроются огромные социальные и политические риски!

На днях президент утвердил Концепцию общественной безопасности в Российской Федерации. В ней перечислены основные угрозы: преступность, терроризм и экстремизм, массовое употребление алкоголя и наркотиков, беспризорность и безнадзорность детей, коррупция, незаконная миграция и много чего другое.

Вот только нет, по-моему, главного: упадка ниже критической черты положения дел в системе образования и сопутствующей этому депрофессионализации рабочей силы. А ведь именно в этом корень — и преступности, и экстремизма, и алкоголизма, и коррупции, и всех прочих угроз…

«Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа» (Н.В.Гоголь, «Мертвые души»).

[Евгений Гонтмахер]

http://www.ej.ru/?a=note&id=23836
28 НОЯБРЯ 2013 г.

ИТАР-ТАСС

Когда Алексей Кудрин летом этого года предложил провести Гражданский форум, собрав в Москве тысячу представителей НКО, неформальных сообществ и просто активных людей, мне стало интересно: а как же на эту идею отреагируют власти?

И вот 23-го ноября очная часть Форума состоялась. Я как секретарь его Оргкомитета могу с уверенностью дать ответ на этот вопрос. Он прост: реакции «сверху» никакой не было. В наш Оргкомитет никто оттуда так и не позвонил, чтобы дать «совет» или предостеречь от «ошибок». Да, известные всем желтизной и прикормленностью издания, интернет-ресурсы и блогеры выпустили – правда, без энтузиазма – дежурную ложь. Например, о том, что Гражданский форум – кремлевский проект или, наоборот, о якобы его совместной организации кудринским Комитетом гражданских инициатив и партией Михаила Прохорова. Но эти «информационные» потуги были настолько нелепы, что у меня крепнет вывод: никакого «указания сверху» о том, как относиться к Форуму, не поступило. Весьма доброжелательный сюжет показал в своих «Вестях» даже государственный телеканал «Россия», который регулярно балует своих зрителей пропагандистской тухлятиной Дмитрия Киселева, Аркадия Мамонтова и Владимира Соловьева.

При этом необходимо отметить, лицами Форума были, в том числе, такие жесткие критики нынешней власти, как Георгий Сатаров, Елена Панфилова, Людмила Алексеева, а среди участников – десятки, если не сотни людей менее известных, но не менее оппозиционно настроенных.

ИТАР-ТАСС

То, что Форум избежал участи энного по счету съезда садоводов или 1-го литературного собрания, видно и по тем вопросам, которые были вынесены для обсуждения. Тут и политическая конкуренция, и коррупция, и судьба Конституции, и гражданский контроль, и пресловутый закон об «иностранных агентах». Но при этом не надо забывать, что участники Форума активно обсуждали и социальные проблемы (образование, охрана здоровья, ЖКХ, окружающая среда, культурная политика, историческое сознание и т.д.), и экономику.

На этом пункте я хотел бы остановиться чуть подробнее. Обычно с «гражданским обществом» ассоциируется, прежде всего, социальная деятельность и правозащита. Но не менее важны люди, объединяющиеся для защиты своих интересов в бизнес-сообщества и саморегулируемые организации. Мы их позвали и, конечно, необычно было увидеть среди участников Форума, например, руководителя Ассоциации российских банков Гарегина Тосуняна, президента Всероссийского союза страховщиков Игоря Юргенса, вице-президента РСПП Виктора Плескачевского.

ИТАР-ТАСС

Но, конечно, целью Форума изначально было ненаблюдение за поведением власти по отношению к такому неординарному событию. Для того чтобы понять зачем его собрали, давайте посмотрим на общую ситуацию в стране.

С 2000 по 2007 гг. в России наблюдался быстрый экономический рост. Да, он состоялся, прежде всего, благодаря растущим мировым ценам на нефть, газ, другие предметы российского сырьевого экспорта. У власти появились деньги не только для решения своих личных проблем (а коррупция в эти годы тоже увеличивалась взрывообразно), но и для того, чтобы, кинув крошки с барского стола, подлатать некоторые социальные дыры. Значимо повысить (по сравнению с нищенским уровнем 1999 года) и пенсии, и зарплаты бюджетников, и в целом доходы населения. Хотя абсолютный уровень этих показателей всё равно оставался, мягко говоря, скромным. Тем не менее, решающее большинство людей почувствовало улучшение своего благосостояния и спокойно отнеслось к тому, что власть последовательно стала ограничивать пространство гражданских и политических свобод.

Мы помним тогдашние гражданские форумы: их прямо или косвенно организовывало государство, и общественники собирались для того, чтобы докричаться до власти о своих проблемах. Но это был односторонний процесс: как съехались на такой хурал, так и разъехались по домам, выслушав дежурные, ничего не значащие слова о полезности гражданского активизма. Единственные плюсы: посмотреть Москву за чужой счет да пообщаться с себе подобными.

Сейчас ситуация в стране принципиально поменялась. Экономика, не успев оправиться от кризиса 2008-2009 гг., остановилась и не дает возможности людям у власти получать в свое распоряжение деньги для затыкания множащихся социальных дыр. Тем более что бюджет переориентирован на нужды обороны и правоохранительных структур, обеспечение быстро растущих зарплат чиновников. Единственные социальные приоритеты: неснижение выплат нынешним пенсионерам – наиболее активной части единороссовского электората и реализация путинских указов о повышении зарплат бюджетникам. При этом всё остальное быстро деградирует: медицина и образование становятся всё более платными и тем самым менее доступными для большинства населения, проламываемая через Думу новая пенсионная реформа ставит под сомнение хоть какую-то приличную старость нынешних работников среднего и молодого возраста, неумолимо растут тарифы ЖКХ.

На всё это накладываются махинации с выборами (как это произошло, например, в декабре 2011 года на федеральном уровне и продолжается повсеместно в подавляющем большинстве регионов), взбесившийся принтер Государственной думы. Да, большинство пока безмолвствует. Но меньшинство – те, кто пытается что-то сказать – становится всё более значимым и самостоятельным. Надеющихся на то, что власть все-таки тебя услышит, среди этих людей всё меньше и меньше – сказывается горький личный опыт «бодания теленка с дубом».

Выходов из этой ситуации три: один плохой и два хороших.

Плохой: опустить руки, решить, что «плетью обуха не перешибешь». А для кого-то – эмиграция из России.

Хороший вариант №1: заняться активной политической деятельностью. Например, организовывать протестные акции (в рамках действующего, мягко говоря, несовершенного законодательства на этот счет, но закон есть закон). Попытаться заняться партстроительством, принять участие в самых разнообразных выборах. Понимаю скепсис критиков такого поведения, но уходить в подполье и готовиться к революции, с моей точки зрения, контрпродуктивно. Занимаясь несмотря ни на что политической деятельностью в рамках легального поля можно нарабатывать бесценный опыт самоорганизации и отстаивания своих прав, который может рано или поздно пригодиться на очередном политическом повороте, регулярно происходящем в нашей стране.

Хороший вариант №2 близок к предыдущему варианту с тем лишь отличием, что речь идет не о политической деятельности (в узком смысле этого понятия), а о наработке всем миром контента будущих неизбежных преобразований во всех сферах общественной жизни – от политической системы до социальных вопросов. Вспоминаю реформы начала 1990-х: их приходилось делать буквально с колес, потому что август 1991 года, кардинально переменивший ситуацию, случился совершенно неожиданно. Естественно, что не удалось избежать многочисленных ошибок – прежде всего в политической сфере, реформы в которой бросили на самотёк и в результате получили то, что имеем сейчас.

ИТАР-ТАСС

Как раз для того, чтобы понять, способно ли нынешнее гражданское общество взяться за создание контента грядущих преобразований, и был организован Форум. При отборе его участников Оргкомитет принципиально не интересовался политическими взглядами претендентов. Можно только догадываться, что среди тех, кто приехал в Москву, были и «левые», и «либералы», и «единороссы». Самое важное –было убедиться в том, что современный гражданский активист, приехавший из провинции (а таких на Форуме было большинство), имеет свой профессиональный взгляд не только на местную проблему, которой он каждодневно занимается, но и может внести свой вклад в формирование повестки дня для всей страны.

Мне кажется, что Оргкомитету удалось решить эту задачу. На более чем 30-ти «малых кругах» наработан очень любопытный контент – он скоро появится на сайте civil-forum.ru и станет отправной точки для дальнейшей, максимально широкой дискуссии в режимах on-line и off-line. Надеемся, что весной будущего года совместными усилиями всех участников Форума и примкнувших к ним активистов удастся представить «граду и миру» документ, который условно называется «Повестка дня для России глазами гражданского общества».

Этот документ не будет адресован власти: «Выслушайте нас в очередной раз, пожалуйста!». Время челобитных закончилось.Сейчас в стране всё настолько серьезно, что надо действовать по принципу «спасение утопающих – дело рук самих утопающих». Если во власти всё-таки найдется кто-то, понимающий, что нынешняя, закрытая от общества система управления Россией неэффективна и ведет всех нас в тупик, то, конечно, диалог с государством возможен. Только надо понимать, что он должен быть равноправным и нелицеприятным. Именно в этом – единственная возможность для перехода от деградации к развитию без революций, хаоса и прочих внесистемных встрясок.

Но предъявление упомянутого документа – это не финиш. Гражданский форум объявлен постоянно действующим. Формы его работы будут самыми разнообразными. Задача – консолидировать наиболее активную часть гражданского общества, вселить в нее уверенность в то, что всё рано или поздно у нас получится.

«Сначала они тебя не замечают, потом смеются над тобой, затем борются с тобой. А потом ты побеждаешь» (Махатма Ганди).



Автор — член Комитета гражданских инициатив,ответственный секретарь Оргкомитета Гражданского Форума


Фотографии ИТАР-ТАСС

[Евгений Гонтмахер]

http://www.mk.ru/specprojects/free-t...lshinstvo.html
Ставка власти на поддержку широких масс мешает России развиваться
власть демократия политика россии владимир путин

фото: Наталия Губернаторова

Всякий раз, когда я слышу российский гимн, мне вспоминается уже крылатая фраза Владимира Путина, который, отвечая первому президенту Борису Ельцину, выразившему недоумение возвращением михалковско-александровско-сталинского творения, допустил, что «мы с народом ошибаемся». Но, добавил он, надо идти навстречу большинству, которое этого возвращения хочет, — и решение было принято.

С тех пор прошло уже 13 лет, а вопрос взаимоотношений народа и его предводителей еще более актуализировался. Я бы его переформатировал так: должен ли человек, которому страна делегировала верховную власть, идти на поводу у общества, как это произошло с гимном? А в последнее время ссылаться на «глас народа», фактически предлагая Госдуме принимать законы в режиме «взбесившегося принтера»?

Сторонники примитивно понимаемой демократии, конечно, должны ответить на эти вопросы утвердительно. Вспоминаются времена новгородского вече, когда решения принимались в пользу тех, кто громче кричал.

Но есть противоположная позиция: слепо идти за народным волеизъявлением — это дешевый популизм, который, как считают сторонники такого подхода, довел Европу до нынешнего кризиса. Самый характерный пример — Греция. Поэтому надо перейти к той или иной форме цензовой демократии. Например, участвовать в выборах могут только люди, имеющие доходы, превышающие некий минимум.

Мне не нравятся оба эти подхода. В первом случае получается, что лидер должен для начала безвольно плестись в хвосте большинства, которое, как известно, иногда бывает и «агрессивно-послушным», а избравшись при помощи разнообразных манипуляций, стать небожителем. Характерный пример — Венесуэла, Боливия, Аргентина в Латинской Америке, Зимбабве, Заир в Африке.

К чему это приводит народ — известно: равенство в нищете для большинства, густо сдобренное пропагандой геббельсовского типа, а в некоторых, особенно запущенных случаях — к террору против инакомыслящих.

К чему это приводит лидера? Почитайте «Осень патриарха» Габриэля Гарсиа Маркеса.

К чему это приводит страну? К состоянию, когда государство просто разваливается и наступает период failed-state (Сомали, Йемен, Афганистан, Гаити).

Цензовая «демократия» меня также не устраивает. Ведь речь идет о фактическом престолонаследии, когда преемника выбирает узкий слой правящей элиты или даже сам лидер единолично. А потом это оформляется на всеобщих выборах, к чистоте проведения которых имеются вопросы. С элементами такого подхода мы столкнулись даже в новейшей России. Вспомним, как появился на сцене Владимир Путин, а затем и Дмитрий Медведев.

А уж на региональном и муниципальном уровне в России налицо все признаки цензовой «демократии». Это происходит путем снижения явки под прикрытием пропаганды о том, что, дескать, от вас, дорогие граждане, ничего не зависит. И данная тактика срабатывает. По данным недавнего опроса Левада-центра, всего 1% россиян активно интересуются политической жизнью страны. Почти 70% не проявляют интереса к политической повестке. Посмотрите на явку на мэрские выборы в крупных городах — даже в Москве с ее вроде бы политизированным населением она составила в этом году всего 32%, в Красноярске в прошлом году — 20%, а в Омске — 17%.

Какой же искомый (по крайней мере, для меня) тип лидера? Не отрывающийся от народа, но в то же время пытающийся данной ему властью убедить колеблющееся, склонное к дешевому популизму большинство в своей внешне не очень выигрышной правоте. Это человек, который стратегию не подменяет тактикой, а пытается их сочетать.

Да, это тяжелый вариант для любого политика, который проходит горнило выборов. Ведь каждому из них хочется понравиться людям и переизбраться. Но, с другой стороны, тут возникает противоречие между сиюминутным популизмом и тем, что иногда надо думать на срок больший, чем избирательный цикл.

Решить такое противоречие можно зачастую очень тяжелой ценой. Например, Егор Гайдар прекрасно осознавал, что его короткая миссия в правительстве самоубийственна для него как политика. А совсем недавно премьером переживающей экономический кризис Италии стал профессор Марио Монти, который, запустив непопулярные социальные реформы, знал заранее, что ему придется уйти. Он продержался на своем посту менее двух лет.

Единственный вариант, при котором политик благополучно выживает, принимая такие решения, — обладание огромным кредитом доверия со стороны наиболее активной части общества (а это, как правило, меньшинство) в сочетании с выжидательной позицией «агрессивно-послушного» большинства. Именно в такой ситуации оказался Борис Ельцин в конце 80-х — начале 90-х. Несмотря на кризис октября 1993 года, драматический ход президентских выборов 1996 года и даже дефолт 1998 года, общество не приступило к конкретным действиям по организации его отставки. Даже депутатский демарш с его импичментом не оказался резонансным событием. Да и уход с поста первого президента был его личным решением и оказался сюрпризом для всех.

Аналогичный пример — Нельсон Мандела, не допустивший межрасовых столкновений в Южной Африке, освобождавшейся от апартеида. Кстати, и он добровольно покинул свой президентский пост.

А что у нас произошло после возврата старого «доброго» советского гимна — с точки зрения движения к тому типу желаемого лидерства, о котором я выше сказал?

Сначала ничего. Так уж совпало: когда Владимир Путин стал президентом, цены на нефть и газ резко пошли вверх. Появились шальные деньги, часть которых пошла на латание социальных дыр, доставшихся ему в наследство от «лихих» 90-х. Рейтинг лидера также резко пошел ввысь. Сейчас мне кажется, что Владимир Путин, если бы он знал в 2001 году о грядущем длинном нефтегазовом изобилии, возможно, не делал бы таких резких движений и с возвращением с советской символики. «Агрессивно-послушное» большинство принадлежало бы ему и без этого.

Кстати, обратим внимание на то, что путинское заигрывание с большинством затем стало использоваться им только тогда, когда он считал ситуацию в стране предкризисной. Вспомним, например, фактическую отмену выборов губернаторов сразу после бесланской трагедии. Вроде бы эти два события никак не связаны между собой. Но на самом деле такая связь есть: огромное количество жертв, которых можно было избежать, вкупе с практически online-трансляцией событий в СМИ создали ощущение надвигающегося внутриполитического кризиса. И президент решил, что возврат к назначению глав регионов соответствует настроениям большинства, уставшего от суеты выборов и недовольного губернаторами.

Тогда же очень тонко им было вброшено в обиход выражение «лихие 90-е», которые состоялись благодаря «либералам», что вызвало позитивный рефлекс у того же большинства, действительно настрадавшегося в тот период и лихорадочно ищущего конкретных виновников произошедшего.

Но в конце 2007 года Владимир Путин сделал то, чего верное ему большинство не ожидало: передал президентский пост Дмитрию Медведеву, риторика и образ которого были симпатичны как раз «либеральному» меньшинству. Тут и «свобода лучше, чем несвобода», и неразлучное партнерство с айпэдом.

Почему же тогда, в 2011 году, произошла знаменитая «рокировка»? Владимир Путин решил, что дальнейшее заигрывание с «креативным классом» может закончиться переходом от слов к делу: Дмитрий Медведев невольно сорвет резьбу, и бурлящий поток событий унесет в небытие всю правящую элиту. Кстати, считаю, что эти опасения были не напрасны: события декабря 2011 — зимы 2012 гг. показали, что шанс на либерализацию системы в случае избрания Медведева на второй срок был.

И тут снова была вброшена идея опоры на большинство, которое надо было, естественно, погладить по шерстке. Тут же из небытия появились персонажи типа брызгающего слюной борца за старое «доброе» время Кургиняна, нутряного заводского работяги Трапезникова, представителя советской военно-промышленной интеллигенции Холманских. Ну а потом вовсю заработал думский «взбесившийся принтер».

Но все это не помогло Владимиру Путину развернуть ситуацию в самом главном, что его сейчас беспокоит, — в экономике. Следование в фарватере «агрессивно-послушного» большинства, более того — пропагандистский разогрев его не самых лучших инстинктов уже не дает главного, в чем нуждается власть: свободного финансового ресурса для регулярного подкармливания электората, который должен переизбрать Путина на четвертый президентский срок в 2018 году. А тут еще братские народы Беларуси и Украины припали к материнской груди России…

Поэтому впереди всех нас ждут четыре года верховных экспромтов и метаний в самом широком диапазоне — от еще большей державно осененной дремучести для большинства до попыток сымитировать оттепель для меньшинства. По этому поводу вспоминаются слова лауреата Сталинской премии, поэта Льва Ошанина, из «Песни о тревожной молодости»:

Забота у нас простая,

Забота наша такая:

Жила бы страна родная,

И нету других забот!

[Евгений Гонтмахер]

http://www.echo.msk.ru/blog/gontmaher/1240100-echo/
член правления Института современного развития, замдиректора ИМЭМО РАН
Будем ли мы жить в социальном государстве
17 января 2014, 18:52
Недавняя круглая дата – 20 лет действующей российской Конституции – была отмечена оптимистически: хороший документ, оказывается, разработали и приняли в декабре 1993 года. Но у меня вопрос: в какой степени Конституция определяет суть жизни нашей страны?

В Конституции есть статья 7, устанавливающая, что «Российская Федерация – социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека». Глагол «направлена» оставляет поле для размышлений о том, есть ли у нас это «социальное государство» или нам остается пока только надеяться на его появление при жизни наших детей или внуков…Но какие же критерии нужно использовать, каких показателей достигнуть, чтобы все поняли – мы уже там, в этом светлом социальном будущем? Законодатель вот уже 20 лет хранит гордое молчание и даже не просит экспертов ему помочь. Так попробуем сами представить, каким и когда должно стать наше государство, чтобы соответствовать своей Конституции.

Прежде всего остановим взгляд на зафиксированной в Основном законе связи «социального государства» и «достойной жизни». По этому поводу надо вспомнить материальные притязания россиян. Средний наш соотечественник, как выяснили социологи, грезит о доходе, примерно вдвое превышающем нынешний средний же уровень, – 40-50 тыс. руб. в месяц. Не густо. Например, явно недостаточно, чтобы купить (хотя бы в рассрочку) достойное жилье. А еще можно, конечно, помечтать о доступе к настоящей, а не бумажной медицине, о месте в детском садике, приличной школе и многом другом, увы, сейчас недостижимом для большинства россиян.

Из невозможности обладания этими вещами и пользования услугами, отсутствие которого делает жизнь многих из нас «недостойной», вырастает то, что называется «социальным самочувствием». Любопытные цифры дают обследования «Левада-центра». На вопрос «как вам кажется, какие чувства проявились, окрепли у окружающих вас людей за последние годы?» в ноябре 2013 года 40% ответили: «рессентимент, агрессия (ожесточение, страх, обида, отчаяние, зависть)» и 31% отметили «депрессию, астению (усталость, растерянность, одиночество)». Десять лет назад тех и других мнений было меньше.

Есть еще более наглядный расчетный показатель, называемый «индексом счастья». Его разработал британский исследовательский центр «Новый экономический фонд» (New Economic Foundation). Он учитывает качество жизни (как его оценивают сами люди), среднюю продолжительность жизни и экологическую ситуацию. Так вот: в списке из 151 страны Россия в 2012 году заняла «почетное» 122-е место.

Но, может быть, лучше вспомнить о другом признаке социального государства – «свободном развитии человека»? Здесь пределов для нашей мечты вообще не просматривается. Вроде бы речь идет обо всем, а не только о социальном положении. Владимир Путин в своем недавнем Послании Федеральному Собранию заявил: «Смысл конституционной нормы о социальном государстве – именно во взаимной ответственности государства, общества, бизнеса, каждого гражданина. Мы должны поддержать растущее стремление граждан, представителей общественных и профессиональных объединений, политических партий, предпринимательского класса участвовать в жизни страны».

Можно только согласиться с этими словами президента. Однако… Конституция принята 20 лет назад, было, думаю, более чем достаточно времени для того, чтобы выстроить этот самый «баланс взаимной ответственности государства, общества, бизнеса, каждого гражданина».

Сейчас, как показало обследование «Левада-центра», 67% опрошенных «скорее не интересуются» или «совсем не интересуются» политикой. Это был бы позитивный результат, если бы «достойная жизнь» была обеспечена большинству. Кстати, тогда и стал бы реальной силой в политическом спектре настоящий, а не квасной консерватизм.

…У советских диссидентов был популярен лозунг: «Выполняйте вашу Конституцию». Уже и СССР нет, и Конституция совсем другая. Но и ее как-то не спешат выполнять те, кто призван для этого.

[Евгений Гонтмахер]

http://www.mk.ru/specprojects/free-t...i-ne-tuda.html
Духовность — не совсем то, в чем нас убеждают

Кто только не прошелся по уже знаменитым путинским «духовным скрепам»! А ведь в этом выражении, как мне кажется, есть некая сермяжная правда.

Дело в том, что люди имеют свойство сбиваться в общины, команды, компании, стаи. И их в этом процессе что-то «скрепляет». Верующих — религия, предпринимателей — бизнес, друзей — общее времяпровождение, политиков — жажда власти, мафию — преступления. Конечно, отнести все эти скрепы к «духовным» никак нельзя. Но Владимир Путин, вольно или невольно, замахнулся на постановку проблемы, касающейся всех россиян: а что же нас объединяет или должно объединять?

Вот здесь «духовность», очевидно, и подразумевается. Согласно словарю Ожегова, это «свойство души, состоящее в преобладании духовных, нравственных и интеллектуальных интересов над материальными». То есть, как видно, речь идет не только о вере, но и о соблюдении норм морали, добыче знаний как самоцели. На базе чего все эти «свойства души» наиболее успешно реализуются? Конечно, через самоорганизацию людей. А государство при этом выполняет очень важную, но все-таки вспомогательную роль.

Давайте же посмотрим, как в современной России живется духовности и ее скрепам. Нет ли разительного контраста между пафосными словами, произносимыми с высоких трибун, и реальной жизнью?

Начнем с веры.

Если говорить о ее религиозной разновидности, то она возникает, как показывает история, в гуще людей, когда какой-либо пророк начинает проповедовать откровенье Божье. Затем появляются поверившие, которые самоорганизуются в общины. Государство тут ни при чем, хотя иногда позволяет себе и массовые репрессии по религиозному принципу (вспомним римские гонения на первых христиан). Однако, как правило, все заканчивается тем, что вера объявляется государственной, т.е. становится идеологическим фундаментом власти.

Но уже в XX веке в этой логике появляется новое звено: церковь отделяют от государства. И так происходит не только в христианских, но и в ряде исламских стран (например, в Турции, Египте, Алжире, Тунисе). Конечно, для церковной бюрократии и наиболее радикальной части верующих это неприятно. Но государство, если оно правильно понимает свое место, жестко препятствует возврату в религиозное средневековье.

А что же Россия XXI века? Мы видим обратный процесс: церковь (не вера!) захватывает все новые и новые плацдармы в общественной жизни, а государство при этом умильно улыбается, считая, что формирует скрепу. Но, оказывается, схема-то не работает: РПЦ постоянно выражает неудовольствие тем, что родители чаще всего выбирают для своих детей-школьников изучение светской этики (42,7% в 2012/13 уч. г.), а основы православной культуры (несмотря на административное давление, которое практикуют во многих регионах) — всего 31,7%. Кроме того, репутация церкви (не веры!) в последние годы ухудшается в связи с сопутствующими ей скандалами (новейший из них — разоблачения отцом Андреем Кураевым «голубого лобби»). Это к вопросу о нормах морали, которые также ассоциируются с «духовными скрепами».

А теперь поговорим о нормах морали более подробно. Надо признать, государство никогда не было источником лучших их образцов. Образцы формировала вера вместе с практикой самоорганизации жизни на уровне семьи, рода, общины. Потом, конечно, государство наехало и на это поле свободы, закабалив людей разными «вертикалями власти». Это сопровождалось систематическим насилием и повлекло за собой падение нравов. Знать погрязла в самом разнообразном разврате, а простой народ научился воровать и безмолвствовать. (Рекомендую всем посмотреть фильм «Трудно быть богом» Алексея Германа.)

Тем не менее цивилизация не самоуничтожилась. Великие буржуазные революции XVIII–XIX веков отвоевали у государства много полей свободы. В их числе — самоорганизацию для обустройства коммунальной жизни (местное самоуправление). А это, как ни странно на первый взгляд прозвучит, напрямую связано с нормами морали.

Дело в том, что когда относительно небольшие сообщества людей остаются один на один с ответственностью за решение проблем своей территории, у них в большинстве случаев все получается. В микроварианте вы наверняка можете подтвердить это примерами из жизни своей и своих друзей. Взявшись за руки, «чтоб не пропасть поодиночке», люди начинают проявлять свои лучшие качества, которые постепенно становятся нормами морали. Конечно, это все равно полностью не исключает коррупцию и местную преступность, но позволяет воспрепятствовать такой системности этих явлений, которая сложилась в современной России.

Действительно: роль местного самоуправления у нас принижена почти до плинтуса — и функций нет, и денег. При этом из прикормленных государством экспертных структур регулярно раздаются голоса о том, что муниципального в России чрезмерно. И надо, например, отменить выборы городских мэров, сделав их назначенцами-госслужащими.

Если попытаться понять причины такой позиции, то, отбросив словесную шелуху, мы увидим очень простую мысль: россияне не готовы к тому, чтобы брать власть в свои руки даже на локальном уровне. Мы с вами, оказывается, не имеем практики и навыков реальной демократии. Поэтому за нас все вопросы в селе, городе, регионе, стране должно решать мудрое и многоопытное государство.

Не буду касаться финансово-экономических и политических последствий такой позиции. Вернусь к нормам морали.

После конца Советского Союза прошло уже более 20 лет. За это время зрелыми стали поколения, формирование которых пришлось (либо полностью, либо в основном) уже на российскую эпоху. Да, 90-е годы были очень сложными и противоречивыми, но государство в это десятилетие перестало влезать во все дырки общественной жизни. Многие наши молодые сограждане, как бы ни ворчали по их адресу родители, готовы — в силу образования, свободы взглядов, открытости внешнему миру, Интернету — отвечать за себя сами. И местное самоуправление — реальное, полнокровное — одна из важнейших площадок для реализации этого потенциала. Но таких возможностей нет и не предвидится. Не отсюда ли нарастающая апатия и бездуховность, часто переходящая в асоциальное поведение, никак не вписывающееся в цивилизованные нормы морали?

И, наконец, третий элемент духовности. Интеллектуальный.

Добыча знаний как самоцель сформировалась в Средневековье в виде науки, которая изначала строилась на основах самоорганизации ученых. Да, на создание первых университетов и академий деньги давало тогдашнее государство или просто богатые люди. Но заложенные много веков назад традиции научного самоуправления живы до сих пор! И только благодаря им приоткрыты тайны природы, в том числе человеческой.

Однако Россия и тут решила пойти собственным, самобытным путем. Прошлогодняя реформа Академии наук сделала ее юридически частью государства, чего не бывало никогда — ни при царе, ни даже в советское время. И дело здесь не в статусе нескольких сотен академиков и членкоров, а в судьбе академических институтов. Теперь они управляются чиновниками, которые уже успели потребовать от ученых список публикаций на три года вперед. Они же собираются заниматься и содержательной оценкой научной деятельности.

Уже сам факт внезапного объявления о радикальной реформе выбил из колеи десятки тысяч сотрудников РАН, а также Академии медицинских и сельскохозяйственных наук. И можно только догадываться, сколько знаний за эти несколько месяцев не были добыты. Но процесс продолжается — и так же быстро растет то, что в столь любимых государству товарно-денежных отношениях называется упущенной выгодой. А если вспомнить все о тех же «духовных скрепах», то и здесь увеличение ущерба нам обеспечено.

Я не сомневаюсь, что в принципе Россия может прожить еще очень долго и без опоры на самоорганизацию людей. Нефть и газ позволяют поддерживать штаны государству, которое, повинуясь инстинкту самосохранения, время от времени балует народ крошками с барского стола. Наиболее активные несогласные с таким образом жизни окончательно уедут отсюда, а оставшиеся махнут на все рукой, еще глубже погрузившись в апатию. Вот только страна, претендовавшая когда-то на роль одного из глобальных лидеров, окончательно станет мировым захолустьем. Неужели нас это устраивает?