*417. Активист года – Сергей Удальцов

[Тоталитарная пресса]

http://www.svpressa.ru/society/article/56473/
27 июня 2012 года 18:11 | Андрей Полунин

Удальцов: Таким судьям нужно запрещать заниматься своей профессией

27 июня стал поистине «Судным днем» для участников «Марша миллионов». День начался с того, что Мосгорсуд сегодня признал законным арест Андрея Баранова и Максима Лузянина. Тем самым надзорная инстанция оставила в силе вердикт районного Басманного суда, который ранее санкционировал арест молодых людей. Максим Лузянин признал свою вину полностью, но это не помогло ему вырваться из-за решетки. Барабанов признал вину частично, а именно - в применении насилия в отношении представителя власти.

Параллельно разворачивался суд в Ульяновске над координатором «Левого фронта» Сергеем Удальцовым.

Суд в Ульяновске начался с небольшой детективной истории. Пострадавшая Позднякова рассказала, что прошлой ночью ее снова избили. Двое мужчин якобы подкараулили ее у общежития, силой отвели в гаражный массив и исцарапали ножом. «Вчера ко мне на улице подошли двое неизвестных мужчин, силой завели в безлюдное место, и нанесли несколько ударов по рукам», - сообщила госпожа Позднякова, и в подтверждение своих слов продемонстрировала руки, покрытые неглубокими царапинами.

Виолетта Волкова: фото рук Анны Поздняковой

Заседание было недолгим. Суд отказался приобщить к делу новые доказательства. Судья Екатерина Трофимова не стала смотреть и видео, снятое спустя несколько минут после инцидента. На нем жизнерадостная Позднякова, без синяков и признаков сотрясения мозга (о том, что у нее сотрясение, написано в медицинском заключении), возбужденно хвастается, что ее «ударил сам Удальцов». В кадре, в частности, видны абсолютно целые часы госпожи Поздняковой с двигающейся стрелкой. Эти часы, как заявила на суде активистка МГЕР, Удальцов ей разбил.

«В последнем слове я попросил судью полностью меня оправдать и не давать Поздняковой уверенности в том, что можно жить ложью и обманом», - сообщил в своем Twitter’е Удальцов.

Но на судью Трофимову эти слова, похоже, никак не подействовали.

Под вечер ульяновский суд вынес знаковый приговор. Удальцова признали виновным в нанесении побоев Поздняковой, и приговорили к 240 часам обязательных работ. Вид и место таких работ определяется местными властями – то есть, московской мэрией. Обязательные работы нельзя выполнять свыше четырех часов в день. Таким образом, на отбытие наказание Удальцов потратит не менее 60 рабочих дней.

Это ПЕРВЫЙ приговор по УГОЛОВНОМУ делу, возбужденному против лидера оппозиции. По сути, это звонок остальным лидерам протеста.

Кто эти остальные – официально озвучил сегодня Следственный комитет. На сайте ведомства официально поименно названы предполагаемые виновники массовых беспорядков и призывов к ним. Это Алексей Навальный, Сергей Удальцов, Илья Яшин, Илья Пономарев, Мария Баронова и Борис Немцов. Кроме того, впервые заявлено, что следователи работают над установлением источников финансирования «марша».

Перечислены им имена тех, чьи показания лягут в основу предварительного заключения обвинения – Максим Лузянин, Андрей Барабанов, Степан Зимин, Денис Луцкевич, Александра Духанина, Ярослав Белоусов, Артем Савелов и Михаил Косенко. Всем им предъявлено обвинение по статьям 212 и 318 УК РФ (участие в массовых беспорядках и применение насилия в отношении представителей власти).

Еще четверым участникам «марша» – Олегу Архипенкову, Рихарду Соболеву, Владимиру Акименкову и Федору Бахову – инкриминируют одну 212-ю статью УК РФ. Марию Баронову обвиняют в призывах к массовым беспорядкам.

Всем фигурантам дела, находящимся за решеткой, продлен срок пребывания полд стражей. Дело будет объемным – в нем уже фигурируют 1290 свидетелей, 54 потерпевших из числа сотрудника полиции и военнослужащих Внутренних войск МВД, назначено 327 судебных экспертиз. Все это говорит о том, что дело о «Марше миллионов» вряд ли попадет в 1% дел, по которым в суде выносится оправдательный приговор.

Об особенностях политических процессов в современной России рассуждает координатор «Левого фронта» Сергей Удальцов.

– Я не удивлен обвинительным приговором. Весь ход процесса говорил о том, что дело имеет политический уклон. На процессе я открыто заявил судье Трофимовой, что она вынесла позорное решение, и отныне находится в «черном списке». Таким судьям нужно запрещать заниматься своей профессией.

Судите сами. Ни одно наше доказательство не было принято во внимание, все наши свидетели были отнесены судом к заинтересованным лицам. Напротив, свидетели обвинения выступили в качестве кристально честных граждан, говорящих чистую правду. Процесс проходил настолько необъективно, доводы сторон оценивались насколько предвзято, что меня это поражает.

«СП»: – Зачем все это делалось?

– Думаю, была единая задача – оказать на меня давление, создать репутацию, что я избиваю женщин. С тем расчетом, что в будущем приговор останется, а подробности забудутся, и дело будет выглядеть, как банальное избиение девушки. Кроме прочего, теперь по любому делу меня без вариантов можно брать под стражу.

«СП»: – Как на суде выглядела Позднякова?

– Она пришла с пораненными руками. Якобы вчера вечером на нее напали неизвестные люди, водили ее по закоулкам среди гаражей, угрожали, если она пойдет на суд. А потом якобы резали ей руки – но как-то странно резали, будто по линейке. Она считает, это были мои сторонники. Я же считаю, это очередной цирк.

Все судебное заседание Позднякова сидела с видом жертвы, которую чуть не убили. Со страдальческим лицом она требовала, чтобы меня признали виновным. Ей, конечно, надо было поступать в театральное училище. Все это выглядело, как дешевый фарс.

«СП»: – Обязательные работы придется отбывать в Москве, кто их назначает?

– Я напрямую с этим никогда не сталкивался. Насколько я понимаю, мне придется общаться с органами исполнения наказаний. Работы, видимо, отбываются по месту жительства – либо из зарплаты будет изыматься какая-то часть. Сами работы, как я понимаю – благоустройство территории.

«СП»: – Какие политические последствия приговора?

– Все это печально. Люди, которые пришли на суд, возмущены приговором. Они хотят проводить в Ульяновске акции. Думаю, это правильно.

«СП»: – Вы будете обжаловать приговор?

– Конечно, будем обжаловать в надзорной инстанции. Хотя нет уверенности, что надзорная инстанция более объективно дело рассмотрит. А дальше – 240 часов обязательных работ я готов отработать… Без проблем…

Как сделать из оппозиционера уголовника

У оппозиционера, признанного виновным в рамках уголовного дела, отношения с законом становятся особенно напряженными. Что будет, если человека с судимостью задержит ОМОН во время очередного митинга на Болотной, рассуждает адвокат Игорь Трунов:

– Если такой гражданин совершит правонарушение, наказание будет связано только с лишением свободы. Кроме того, наказание по второму делу будет кардинально более суровым – «вилка» от нижнего предела наказания до верхнего будет совершенно другой.

Аргументация в таком случае стандартная: поскольку на свободе гражданин нарушает порядок, будучи судимым, поскольку он совершил административное правонарушение (даже не уголовное деяние) – если основания изменить наказание, которое на сегодня у него имеется (а случае с Удальцовым – те самые 240 часов работ) на заключение под стражу.

Естественно, это определенный пресс. Изначально это задумано – и вполне разумно – для человека, который совершил преступление. Чтобы за время отбывания наказания, не связанного с лишением свободы, такой гражданин вел себя как добропорядочный человек. Но в случае применения этой схемы в политическом процессе, вся ее разумность переворачивается с ног на голову.

Кандидат юридических наук, адвокат Ольга Пантелеева:

- Такое наказание предусматривает статья 49 УК РФ. Принудить человека к обязательным работам можно на срок от 60 до 480 часов.

Суд, перед вынесением решения, обязан выяснить трудоспособность человека. Осуждённый «несёт наказание» в свободное от основной работы время.

Место и вид работ определяют администрации населённых пунктов и представители уголовно-исправительных инспекций. Последние обязаны разъяснить осуждённому условия отбывания наказания: график работы, период работы.

В некоторых случаях отбытие наказания могут отложить. Произойдёт это, если человек болен, куда-либо уехал по уважительной причине, либо временно отсутствует работа, к которой его можно привлечь.

Осуждённый может работать не более четырёх часов в день. Продолжительность работ не должна превышать двух часов в день.

В большинстве случаев – это «неблагодарная» работа: подметание улиц, очистка территорий от мусора, земляные работы, ремонтные работы на дорогах, уборка придомовых территорий, уборка подъездов, погрузочно-разгрузочные работы. Случается, осуждённых к такому наказанию отправляют ухаживать за тяжелобольными людьми.

Отработанные часы считают руководители организаций, в которых отбывают «трудовую повинность» осуждённые. Руководители должны составить график работ и контролировать технику безопасности.

Наказание приговорённые к труду отбывают по месту своего проживания. Если человек не желает исполнять решение суда, его могут задержать на срок до 48 часов. Этот срок суд может продлить до 30 суток.

[Денис Гольдман]

http://www.rosbalt.ru/moscow/2014/02/19/1234952.html
19.02.2014 08:58

Московский городской суд приступил к рассмотрению по существу уголовного дела об организации массовых беспорядков на Болотной площади 6 мая 2012 года в отношении оппозиционеров Сергея Удальцова и Леонида Развозжаева. Третий фигурант дела, Александдр Лебедев, признавший свою вину в ходе следствия, ранее был осужден на два с половиной года колонии. Согласно оглашенному прокурорами обвинительному заключению, подсудимые по заказу грузинского политика Гиви Таргамадзе планировали подготовку массовых беспорядков в различных городах России накануне инаугурации президента в мае 2012 года. Удальцов и Развозжаев свою вину не признали, назвав весь судебный процесс политическим заказом, "направленным на нейтрализацию наиболее активных представителей оппозиции".

Перед судебным заседанием, которое началось с почти часовым опозданием, защитники подсудимых излучали оптимизм: в комментариях многочисленным как российским, так и зарубежным СМИ, адвокаты отмечали, что, даже учитывая политический характер дела, надежда на благополучный исход имеется. "Я надеюсь, что в суде будет проявлен разумный подход, потому что никаких проблем это дело (и тем более жесткий приговор по нему) не решит, а наоборот создаст новые", — сказал адвокат Леонида Развозжаева Дмитрий Аграновский. — Совершенно очевидно, что никаких массовых беспорядков 6 мая на Болотной площади не было. Посмотрите на то, что происходит на Майдане, и сравните".

Сергея Удальцова собравшиеся в коридоре апелляционного корпуса Мосгорсуда приветствовали громкими аплодисментами, поздравлениями и пожеланиями — 16 февраля он отметил свой 37-й день рождения. "Спасибо, друзья! Мы победим!", — улыбаясь отвечал оппозиционер и попутно в знак благодарности жал пришедшим его поддержать руки. После чего, кивнув в сторону сопровождающего полицейского, с сожалением заметил: "Я бы рад с вами пообщаться, но больше мне нельзя", — и скрылся за дверями зала, возле которых его сторонникам до попадания внутрь пришлось потолкаться еще примерно полчаса.

Когда всех желающих все же запустили в просторный зал, кто-то из сторонников Удальцова передал его супруге подарок — небольшую фигурку человека, отдаленно напоминающего фактурного оппозиционера с мегафоном в руках. Анастасия Удальцова не стала тревожить Сергея и поставила статуэтку к нему на стол. Политик презента не заметил или как минимум сделал вид.

В начале заседания Леонид Развозжаев заявил сразу три ходатайства. Оппозиционер попросил суд привлечь к процессу еще одного защитника, журналистку "Новой газеты" Юлию Полухину, — в помощь своему единственному представителю в суде Дмитрию Аграновскому. Кроме того, Развозжаев попросил перевести его из СИЗО №5, где он содержится в настоящее время, в Следственный изолятор №1, расположенный ближе к Мосгорсуду. "При транспортировке в автозаке меня очень сильно укачивает, до тошнотворных приступов. СИЗО №5 гораздо дальше от Мосгорсуда, чем СИЗО №1. Иногда нас привозят из суда к полуночи, а подъем уже в шесть утра. При моем состоянии здоровья переезды и лишнее недосыпание фактически лишит меня возможности готовиться к суду", — пояснил оппозиционер. При этом он заметил, что для перевода готов пожертвовать даже условиями содержания: "Могу прямо сказать, что содержание в СИЗО №1 в бытовом плане даже хуже и строже, чем в СИЗО №5, но после переездов от суда до изолятора я не могу отойти два дня. Я содержался в СИЗО №1, и знаю, что там все строже, но для меня даже чем строже, тем лучше", — обреченным голосом добавил он.

Кроме того, Развожаев заявил ходатайство о назначении медицинского обследования, поскольку в ходе экстрадиции из Киева в Москву, этапирования и содержания под стражей "был подвергнут пыткам" и в том числе — "психологическому давлению". "Меня несколько недель держали в камере с уголовниками, которые, угрожая мне расправой, требовали, чтобы я выдал своих соратников. Также, находясь в московском СИЗО, я был не раз избит. В результате у меня ухудшилось здоровье. Как психологическое, так и физическое. В настоящее время у меня наблюдаются психологические срывы и панические атаки", — заключил подсудимый.

Затем Дмитрий Аграновский попытался разъяснить суду позицию своего подзащитного. Чтобы его было лучше слышно, коллегам пришлось подвинуть микрофон поближе. Тут-то на глаза Удальцову и попалась подаренная игрушка. Он взял ее в руки и увлеченно принялся рассматривать. В результате судья Замашнюк прервал юриста и сделал политику замечание:

"Секундочку… Сергей Станиславович, я, конечно, понимаю, что вы в открытом процессе, но здесь же не кукольный театр… Есть необходимость предоставить вам время, чтобы поиграться?

"Это подарок на день рождения...", — начал было Удальцов, но судья его вновь прервал: "Все же вам нужен перерыв?". "Я не...", — вновь начал защищаться оппозиционер. Замашнюк оказался напорист: "Свои подарки на следующее судебное заседание не приносите, пожалуйста, а если хотите, то играйте в свободное от суда время. Уберите, чтобы он вас не отвлекал". В конце концов политику пришлось подчиниться требованиям судьи, и он поставил фигурку на стол позади себя.

"Присутствует ли здесь Полухина Юлия Салимжановна?", — возобновил слушания Александр Замашнюк. Журналистка присутствовала в зале, однако перед допуском к участию в процессе ей пришлось сдать своеобразный экзамен: "Какие действия вы планировали совершить для помощи Развозжаеву? Вы в курсе, как согласовывается вопрос о посещении защитником СИЗО? А иные действия?".

Остальные ходатайства Развозжаева Замашнюк отверг, сославшись на то, что назначение медицинских обследований и содержание в том или ином СИЗО "не входят в полномочия суда".

Затем в зале разгорелся новый конфликт. Адвокат Сергея Удальцова Виолетта Волкова заявила суду об отсутствии в зале розеток электропитания, необходимых для подзарядки компьютеров. И на эту претензию судья ответил саркастическим тоном: "Каким образом это ходатайство влияет на ход процесса? И зачем вообще нужно обсуждать в присутствии публики и прессы наличие или отсутствие у вас блоков электропитания или запасных батарей с собой?". Зал заметно оживился.

Наконец, процесс достиг кульминации, и сторона обвинения приступила к оглашению своего заключения. Первым текст начал зачитывать прокурор Алексей Смирнов. Он рассказал, как Сергей Удальцов, Леонид Развозжаев и уже осужденный политический активист Константин Лебедев по заказу экс-председателя парламентского комитета Грузии по обороне Гиви Таргамадзе планировали организовать массовые беспорядки на акции "Марш миллионов" 6 мая 2012 года в Москве, а затем и в других регионах России. Тверь, Волгоград, Пермь, Ульяновск, Брянск — эти и другие города фигурировали в тексте обвинительного заключения. По версии следствия, там оппозиционеры встречались с представителями грузинского политика, чтобы обсудить "условия и характер массовых беспорядков", "распространить агитационную литературу с антиправительственным содержанием", и получить для этого необходимые средства. Более того, в заключении подчеркивается, что главной целью Лебедева, Удальцова, Развозжаева и Таргамадзе было "воспрепятствовать вступлению в должность законно избранного президента Российской Федерации и сорвать его инаугурацию".

Кроме того, прокурор Смирнов поведал суду о намерениях подсудимых устроить бессрочный палаточный лагерь в районе Болотной площади 6 мая 2012 года и специальных заграничных сборах, на которых якобы активисты обучались давать силовой отпор сотрудникам правоохранительных органов.

"У Лебедева ранее неоднократно возникало желание организовать массовые беспорядки, поэтому он согласился на предложение Таргамадзе, — чеканил прокурор, не отрываясь от листов, — Лебедев и Таргамадзе учитывали популярность Удальцова в оппозиционной среде, а также использовали региональные ячейки леворадикальной оппозиционной организации "Левый фронт" для расширения возможностей агитации".

Алексей Смирнов перечислил многомиллионные потери столичной полиции и коммунальных служб из-за порчи имущества в ходе событий 6 мая 2012 года, и приступил было к перечислению фамилий всех 85 пострадавших правоохранителей, как вдруг его прервал судья, до этого пристально вглядывавшийся в лица присутствующих: "Кто привел на процесс ребенка?! Что здесь делает этот мальчик?". В ответ судью проинформировали, что вызвавший его возмущение "мальчик" — это "девочка". "Сколько девочке лет?! Представьтесь, пожалуйста!", — настаивал судья. "Двадцать восемь!", — бойко сказала "девочка". "В кепке не видно!", — ответил, оправдываясь, судья, чем вызвал всеобщий смех.

Кто-то из зрителей среагировал: "Очки надо носить!". Судья мгновенно преобразился, его внимание переключилось на молодого человека в первом ряду. "Удалите мужчину из зала суда!", — обратился он к приставам. Прежде, чем шутника увели, он успел показать победный жест подсудимым и выкрикнуть "Россия будет свободной!". В зале раздались аплодисменты. "Уважаемая публика, вы не регулируете процесс, а только присутствуете. Если будут прения с вашей стороны, вы покинете зал. Вы не в театре, а на процессе", — пригрозил Александр Замашнюк.

Гиви Таргамадзе, по утверждению прокурора, регулярно инструктировал оппозиционеров и помогал им таким образом избегать слежки. Заключительная часть обвинения Удальцова оказалась почти идентична тому, что оглашалось в ходе рассмотрения "болотного дела". С той лишь разницей, что "насилие по отношению к представителям власти" оппозиционер не совершал, а непосредственно организовал своеобразную "операцию" в целях проведения "бессрочной сидячей забастовки".

Обвинительное заключение Леонида Развозжаева зачитал второй прокурор, Дмитрий Боков. Он отметил, что именно Развозжаев руководил подсудимыми по "Болотному делу", направлял их противоправные действия. Упомянул гособвинитель и "незаконное перемещение оппозиционером государственной границы России": через Брянск в Киев, откуда, по версии следствия, он самостоятельно вернулся на родину, чтобы написать явку с повинной. Сам же Развозжаев заявляет о том, что его похитили и пытали российские спецслужбы.

"Считаю обвинение абсурдным. В нем сфальсифицированные факты, которые мы сможем опровергнуть с помощью определенных документов", — лаконично прокомментировал обвинительное заключение Развозжаев.

А вот выступление Удальцова получилось затяжным. "Категорически не признаю обвинения, которые против меня выдвинуты следствием и стороной обвинения. Я считаю, что следствие выполнило политический заказ, направленный на нейтрализацию активных представителей оппозиции. Поясню свое мнение по событиям 6 мая...", — набирал обороты политик. Однако его резко прервал Александр Замашнюк: "От вас сейчас требуется не пояснение, а позиция по предъявленному обвинению. Ваше мнение мы узнаем в ходе допроса...". "Я обосновываю свою позицию и хочу ее пояснить", — гнул свою линию Удальцов, — цитирую уголовно-процессуальный кодекс: “Подсудимый имеет право выразить свою позицию по обвинению...". "… Вас не просили цитировать, вас просили выразить свою позицию. Вы сказали, что категорически не признаете обвинения. Все", — ответил судья.

В полемику вмешалась адвокат Сергея Удальцова Галина Москаленко: "Ваша честь, мы знаем, что уголовно-процессуальный кодекс был не так давно изменен с целью сделать процесс более состязательным. Я имела честь участвовать в создании этой версии уголовно-процессуального кодекса, и хочу обеспечить моему подзащитному его право на выражение позиции". Судье пришлось взять еще один перерыв для обсуждения этого вопроса с юристами тет-а-тет.

"Обвинения в подготовке массовых беспорядков — это извращенный поток сознания, видимо, продиктованный властью с целью дискредитировать активных представителей оппозиции, — продолжил после паузы Удальцов, — Он никак не подкреплен явными доказательствами и фактами. По своему мировоззрению я категорический противник массовых беспорядков, я сторонник массовых порядков...". Очевидно, Замашнюка происходящее начало утомлять: "Я хочу обратить ваше внимание на то, что ваше мировоззрение не относится к оценке обвинения. Вы сможете выразить свое мировоззрение в другой стадии процесса". Оппозиционер, в свою очередь, слишком сильно желал высказаться, поэтому продолжил буквально перекрикивая судью: "Я все-таки хотел бы закончить. Нынешние события напоминают мне ситуацию в Германии в 1933 году, так называемый поджог Рейхстага, после которого началась расправа над инакомыслием. В данной ситуации мы имеем почти то же самое", — и, невзирая на ошарашенного судью, завершающей фразой "Россия будет свободной!" поставил точку в своем выступлении, за что получил дисциплинарное предупреждение.

"Утверждение, что стороны не могут давать правовую оценку прямо противоречит тому, что было в ходе судебного заседания, поскольку представители прокуратуры несколько часов подряд давали свою оценку действиям наших подзащитных. Мы с ней категорически не согласны, она нам кажется порочной по существу, и мы пытались это высказать, однако этого сделать не получилось. Обвинение абсолютно не основано на законе, на российской Конституции, на фундаментальных международных актах. В этом обвинении все перевернуто с ног на голову. В нем некриминальные действия умышленно криминализуются. Если в этих рамках происходит рассмотрение дела, то совершенно очевидно, что оно не имеет под собой законной базы. А суд пытается придать этому незаконному обвинению вид законности", — пояснила по итогам суда Галина Москаленко. "Можно по-разному относиться к Удальцову и Развозжаеву, но то, что не они осуществляли расстановку сил полиции, то, что не они поставили кордон, в который уперлась колонна демонстрантов — совершенно очевидно. Ну а попытки играть на процедурных моментах просто ни к чему. За 18 лет своей работы я никогда ничего подобного не видел. Будем считать, что это была какая-то разминка, стороны смотрели друг на друга", — добавил Дмитрий Аграновский.