**2642. «Спартак». Москва

[Sports.Ru]

https://www.sports.ru/football/2942367.html
1 ноября 2001, 01:33

ФЕЙЕНООРД Голландия - СПАРТАК Россия 2:1
Голы: Даль Томассон 5 (1:0), Бесчастных 14 (1:1), Элмандер 18 (2:1).
Фейеноорд: Зутебир, Гьян, Ржаса, Босвельт, Даль Томассон, Оно, Элмандер (Смолярек 88), Пауве, де Хаан, Эмертон, Коллен (ван Гастель 64).
Спартак: Левицкий, Ковтун, Баранов, Булатов, Титов, Цихмейструк, Бесчастных, Парфенов, Мжаванадзе (Павленко 83), Робсон (Данишевский 75), Митрески.
Предупреждения: Митрески 54, де Хаан 84
Судья - Грациано Чезари (Италия).
45 000 зрителей
Перед матчем с "Фейеноордом" главный тренер "Спартака" столкнулся со ставшей уже привычной проблемой недокомплекта основных игроков обороны. Тчуйссе не прилетел в Роттердам из-за травмы, Ананко из-за дисквалификации, а Кебе отбыл в расположение сборной Сенегала. В итоге защитные порядки красно-белых предстали совсем необычным образом. В центре оказались Ковтун и Мжаванадзе, для которого это стало дебютом в основе "Спартака", Митрески занял место левого защитника, и лишь на правом фланге привычно расположился Парфенов.

Такие оборонительные ряды дали пробоину уже на 5-й минуте. После прострела Эмертона никто на смог помешать Томассону замкнуть передачу на дальней штанге. Поведя в счете, "Фейеноорд" не стал отходить в оборону и провел еще несколько опасных атак, но "Спартак" выручал Левицкий. После этого в защитных рядах гостей произошли перестановки. Митрески поменялся местами с Ковтуном. А на 14-й минуте Бесчастных, подкараулив отскок у линии штрафной, точно пробил в правый нижний от Зутебира угол.

Равный счет продержался всего 4 минуты, по истечении которых Пауве нашел в штрафной Эмертона, и тот во второй раз огорчил Левицкого. Голландский клуб вновь попытался развить свой успех, а "Спартак" практически на все атаки хозяев отвечал своими контрвыпадами. В итоге мяч еще по разу оказался в сетке тех и других ворот, но оба раза после свистка.

Второй тайм "Спартак", который еще ни разу не уступал голландским клубам и которому для путевки в Кубок УЕФА нужен был один гол, начал активнее. В одном из эпизодов Цихмейструк, обыграв Элмандера, угодил в перекладину. Спустя 5 минут Бесчастных, получив хороший пас от Титова, опасно бил с близкого расстояния, но за "Фейеноорд" вновь сыграла верхняя штанга ворот. Теперь уже гостям приходилось играть на контратаках, которые успеха не приносили. На последних минутах Левицкий прибежал к воротам голландского клуба, но, увы, безрезультатно. Поражение не позволило "Спартаку" присоединится к "Локомотиву" в Кубке УЕФА.

[Rusteam]

http://www.rusteam.permian.ru/players/falin.html
Фалин, Юрий Павлович. Нападающий.

Родился: 2 апреля 1937, Москва. Умер: 3 ноября 2003, Москва.

Воспитанник московской ФШМ.

Клубы: «Торпедо» Москва (1955–1960), «Спартак» Москва (1961–1965, 1967–1968), «Кайрат» Алма-Ата, Казахская ССР (1966), «Шинник» Ярославль (1968).

2-кратный чемпион СССР: 1960, 1962.

3-кратный обладатель Кубка СССР: 1960, 1963, 1965.

За сборную СССР сыграл 3 матча.

Участник чемпионата мира 1958 года.

* * *

«СМОТРЕТЬ НЫНЕШНИЙ ФУТБОЛ МНЕ НЕ ХОЧЕТСЯ»

Те, кому посчастливилось воочию увидеть футбол 60-х, эту фамилию и сейчас цепко держат в памяти. Юрий Фалин, обозначивший свое незаурядное мастерство еще в столичном «Торпедо», был признан мастером экстра-класса уже после того, как надел футболку «Спартака». В 1962 году в его составе он стал чемпионом СССР.

— Юрий Павлович, о ваших молодых годах известно многое. А вот потом ваша фамилия как-то затерялась. Как сложилась жизнь после большого футбола?

— Закончил играть в 1968 году в Ярославле. Было мне 39 лет, так что сразу стал играть за сборную ветеранов СССР, где оказался — приятно было — самым молодым. Два года работал тренером в «Динамо-2». Потом уехал в Эквадор, работал в нашем посольстве. Но эта служба, да еще далеко от дома и футбола, быстро надоела, и я вернулся в Динамо-2. Тогда ведь узкой специализации не было: летом — футбол, зимой — хоккей, любой футболист очень прилично играл в хоккей, и наоборот. Я начинал играть за ГПЗ в хоккей, и в «Торпедо» меня хотели взять именно как хоккеиста. Хоккей помогал поддерживать оптимальную форму. С 1980 по 1988 год тренировал команду мясокомбината. Потом началась мода на создание спортшкол, и многие взрослые клубы стали прикрывать. И я опять стал зарабатывать играми за ветеранские команды. Спасибо Евгению Ловчеву, который оказался хорошим менеджером, создав малое предприятие «Спартак». Но потом он отошел от команды, и у меня началась черная полоса. Таким, как я, перепадали жалкие крохи. Даже для ветеранской команды я оказался стар. Моя пенсия — 575 рублей, из них 220 плачу за квартиру. Разве на оставшиеся можно прожить? Сейчас многие футболисты умудряются обеспечить себе безоблачную жизнь уже через несколько лет выступлений в приличном клубе. Раньше всё было не так — играли не за деньги, а за свою команду, которой отдавали все силы. Расплачивались за такой патриотизм здоровьем: очень часто приходилось играть с серьёзными травмами, лишь на обезболивающих уколах. И попробуй откажись! Со всех сторон сразу начинают сыпаться обвинения в непатриотизме. Когда молодой, легче справиться с собой, да и заживают все болячки как на кошке (хотя после окончания действия укола аж на стенку лезешь от боли). Все травмы с новой силой напоминают о себе после 50 лет. Совсем недавно вышел из диспансера, где пролежал 21 день — отказали ноги, просто не пошли, и всё.

— Неужели клуб, за который вы играли, не оказывает никакой помощи?

— За прошлый год получил от «Спартака» два раза по 500 рублей. Но ветеранам нужно не единовременное пособие, а стабильная работа. Так что я понимаю нынешнее поколение игроков, старающихся устроить все проблемы сейчас, а не оставлять их на потом. Мы этого сделать не могли. Ну сколько я получал? 160 рублей плюс десятку за звание мастера спорта. Поэтому и закончил карьеру с пустой сберкнижкой. Вот история про Игоря Численко. В матче СССР — Италия против него играл знаменитый Факкетти. Так его Игорь завозил так, что тот еле на ногах стоял. А после матча Факкетти пригласил Игоря в гости. Представляете, каково ему, обитавшему в двухкомнатной квартирке, было, когда итальянец привез его к старинному замку и сказал: я здесь живу. Правда, Игорь, молодец, не растерялся и пригласил Факкетти к себе домой. И он приезжал. Понятно, об этом предпочли не распространяться. Так жил великий Число! А что уж о других говорить?

— Как сейчас развивается ветеранский спорт?

— Современные ветераны резко «помолодели», и про нас старичков стали забывать. Это не совсем правильно. Я считаю, что ветеранские команды должны соревноваться в двух возрастных категориях: 35 – 50 лет и старше 50 лет. Играть против «молодых», лишь недавно закончивших карьеру игроков, поверьте, очень тяжело — они просто перебегают более старших. Хотя и у нас двигательные, и особенно тактические, навыки до конца не пропали. При поддержке трибун мастерство обостряется, хочется выложиться на полную катушку. Да и болельщику со стажем было бы очень интересно окунуться в молодость и услышать знакомые с детства фамилии над стадионом.

— Вы сейчас ходите на футбольные матчи?


Юрий Фалин преследует спартаковца Бориса Татушина.
— Редко. Последний раз был на матче ветеранов «Спартака» и киевского «Динамо» (прощальный матч Рината Дасаева). Сейчас дошло до того, что не дают пропуска на стадион. Даже с Симоняном, который еще и вице-президент, однажды вышел конфуз на «Локомотиве» — не пускали его на матч. Ходил на некоторые игры лиги чемпионов с участием «Спартака» — клуб раздавал бесплатные билеты ветеранам. А матчи чемпионата России даже смотреть не хочется, потому что играет только одна команда — «Спартак», немного «Локомотив», у которого собралось два равных состава и заиграл Пименов.

— А как вы оцениваете сегодняшнего болельщика?

— На футбол стало ходить очень мало интеллигентных людей. От этого российский футбол много теряет. Еще больше он теряет от деятельности фанатских группировок. Фанаты отбивают у настоящих болельщиков интерес к футболу и подрывают имидж «Спартака», всего российского футбола на международной арене. Во многом именно такое поведение фанатов вызывает необъективное судейство в крупнейших интернациональных турнирах, даже на уровне сборной, не говоря уже о клубных кубках.

— С кем из бывших партнеров вы поддерживаете связь?

— Более или менее постоянную с Хусаиновым, но он сейчас в очень плохом состоянии (тяжелейшая форма склероза). Я считаю, что руководство «Спартака» просто его бросило. С Рейнгольдом поддерживаю отношения — он тоже недавно перенес тяжелую операцию. Слава Богу, «Спартак» помог выплатить половину суммы (операция обошлась примерно в $10000). Юра Севидов лежит в больнице на платной операции, но вроде нашел спонсора.

— В разгар карьеры вы перешли из «Торпедо» в остро конкурирующий с ним «Спартак». Не возникло сложностей с переходом?

— В этот момент в «Торпедо» был «звездный» состав, и мне нашлось бы место только на скамейке запасных. Написал заявление, объяснил сложившуюся ситуацию, и отпустили меня почти без проблем. Николай Петрович Старостин звонит домой и спрашивает: «Юра, что ты хочешь?» На что я ответил: «Ничего не хочу, кроме квартиры!» Начал играть за «Спартак» и через три месяца получил квартиру. Да, Старостин был тогда важной фигурой, про него говорили, что он «ногой открывает дверь» к председателю Спорткомитета и первому секретарю Москвы. Бытовые условия тогда в команде были превосходными, поэтому игроки «шли» в «Спартак». Но многие просто хотели обустроить свою жизнь и при получении привилегий сразу бросали клуб.

— Как вы считаете, можно ли поднять российский футбол хотя бы до советского уровня?

— Конечно, можно. Для этого нужна лишь поддержка государства и по возможности надо ввести ограничения на отъезд игроков за рубеж — до 23 лет, например. Лобановский очень правильно поступил с Шевченко: немного подержал в Киеве, парень набрался опыта и сейчас лучший бомбардир в итальянской серии А. Все надо делать вовремя. Сейчас многие молодые ребята используют ведущие команды высшей лиги как трамплин для выгодного контракта с заграничным клубом. Самые талантливые уезжают, а вместо них появляются такие, как Робсон, даже и не мечтающие сыграть за сборную Бразилии.

— Чем сейчас занимаетесь?

—Устроился в футбольный клуб «Строгино», проработал без малого пять месяцев, но вынужден был уволиться из-за проблем со здоровьем. Все внимание поглощает забота о внуке, он защищает ворота «Спартака» (команда мальчиков 1989 года рождения). Да в том-то все и дело, что некуда пойти.

— Юрий Павлович, а как вы оцениваете игру теперешней сборной России?

— Я считаю, что игра у нее поставлена. Ну немного не повезло. Не знаю, как будет продолжаться дальше, ведь все зависит от тренера, от игроков, от их желания. Сейчас Романцев использует проверенных игроков, в основном прошедших спартаковскую школу, знакомых с «фирменным стилем». Знаете, что плохо? Нет у нынешнего поколения такого уважения к своему гимну, флагу, как это было у нас. Вон американцы какое внимание этим атрибутам уделяют.

— Кто вам нравится из играющих футболистов?

— Как сказать... Ярких и открытых игроков, пожалуй, нет. В начале сезона понравился Мор, потом Олег Иванович Романцев переключился на более опытного Бушманова. Нравятся Семак и Варламов в ЦСКА, Смертин в «Локомотиве», иногда показывает неплохую игру Булыкин. Наверное, подойдет «Спартаку» Щеголев.

Артём ДРОЗДОВ

Газета «Труд», 16.02.2000
ПЕРВАЯ
ОЛИМП
НЕОФИЦ
ДАТА
МАТЧ
ПОЛЕ
и
г
и
г
и
г
1





18.05.1958
СССР - АНГЛИЯ - 1:1
д
2





17.06.1958
АНГЛИЯ - СССР - 0:1
н
3





04.11.1964
АЛЖИР - СССР - 2:2
г
ПЕРВАЯ
ОЛИМП
НЕОФИЦ

и
г
и
г
и
г
3
–
–
–
–
–


матчи •

[Игорь Рабинер]

http://www.rusteam.permian.ru/players/onopko_3.html

Виктор Онопко В конце 91-го, когда Советский Союз доживал последние дни, в одной донецкой квартире держали семейный совет. 22-летнего полузащитника «Шахтера» Виктора Онопко звали в «Спартак». Ехать ли в неизвестность — ведь из Донецка, как показал Андрей Канчельскис, можно попасть и в «Манчестер Юнайтед»?

Домосед Онопко проголосовал… против отъезда. Жена Наталья — за. Все решил голос тестя, известного футболиста и арбитра Виктора Звягинцева. Олег Романцев, которому молодой игрок запал в душу во время матча «Шахтер» — «Спартак», убедил его: для семьи такой переход — благо.

Сегодня невозможно поверить, что тот вечер мог оставить «Спартак» без капитана первой половины 90-х, а сборную России — без рекордсмена по числу проведенных матчей.

Ловлю себя на странном ощущении, что пишу историческую зарисовку, а не заметку о действующем капитане сборной и «Сатурна». Он закрывал Гуллита и Раша, комбинировал с Черенковым и Родионовым. В разудалые 90-е, когда щепки футбольных судеб летели во все стороны, когда лучшие наши игроки кочевали по Европе и в большинстве своем оказывались не способны доиграть до тридцати, Онопко считали мамонтом, лишь по недоразумению дожившим до нашей эры. Пока не поняли простую истину: у профессионализма и порядочности возраста нет.

Сейчас, когда соперники наших клубов и сборной с комфортом селятся в «Балчугах» и «Софителях», трудновато представить обстановку вокруг первого матча в истории национальной команды России — с мексиканцами в августе 92-го (Онопко в нем, разумеется, участвовал). Соперники во главе с легендарным Менотти наутро после прилета сбежали в шереметьевский «Новотель» из «Ленинградской»: не вынесли полчищ тараканов и отсутствия шампуня. Сколько же времени с тех пор прошло!

А Онопко — остался.

Остался человек, дважды подряд признанный лучшим игроком России. Остался игрок, ставший жертвой в полуфинале Кубка кубков-93 «Антверпен» — «Спартак», арбитр которого Монтеро Коррадо, видимо, был старшим братом своего соотечественника Кортеша Батишты. После совещания с лайнсменом (не находите общего?) португалец обвинил Онопко в насилии над корчившимся на газоне Чернятински. Позже выяснится, что потолкался с бельгийцем Андрей Иванов. Но Онопко был удален, пенальти (мяч находился в центре поля!) назначен, и «Спартак» лишился финала на «Уэмбли». Где должен был сыграть с «Пармой» Невио Скалы.

Онопко забил мяч в первом победном матче российского клуба в групповой стадии Лиги чемпионов — «Галатасараю» на «Али Сами Йен». Онопко был капитаном «Спартака», выигравшего шесть матчей из шести в Лиге-95. Онопко участвовал в двух чемпионатах мира, двух чемпионатах Европы и через три месяца, дай бог, сыграет в третьем. Онопко, «пережившего» шестерых тренеров сборной (двоих — по два раза), пытались проводить на пенсию — а спустя полтора года он фантастически играл в Уэльсе. Теперь на его счет не пытаются язвить даже самые циничные журналисты. Такого уважения в нашем футболе давно уже ни к кому не было.

«Спартак-2004 стал бы куда здоровее и крепче, окажись Онопко зимой именно в нем. И такое могло быть — но он дал слово Романцеву. А что такое слово Онопко, стало ясно еще в 89-м. Он заканчивал воинскую службу в дубле киевского «Динамо» и был вызван к Валерию Лобановскому. Мэтр убеждал юношу остаться в Киеве — звезды скоро уедут за рубеж, дорога будет открыта. Но Онопко вернулся в Донецк. Только потому, что, уезжая, пообещал это главному тренеру «Шахтера» Анатолию Конькову.

Романцева в «Сатурне» больше нет — но есть Борис Игнатьев, у которого Онопко выступал и в молодежной, и в первой сборной. И уже в стартовом туре чемпионата забил «Крыльям» мяч, сделавший бы честь любому Сычеву с Кержаковым. Мальчишкам, которые еще, наверное, не осознают своего счастья — рядом с каким капитаном им в сборной удалось оказаться.

Всего год назад мы горевали, что в легионерскую пору ветераны в российском футболе стали не нужны. Предположи тогда зимнюю схватку за 34-летнего игрока между «Сатурном», «Крыльями», «Спартаком» и «Аланией» — кто бы поверил?

Но разве могло быть иначе, если однажды в нашу редакцию пришло письмо из Липецка, в котором читатель рассказал, что для его сына «СЭ» стал в прямом смысле азбукой. И первое слово, которое ребенок смог прочитать сам, было — «Онопко».

Газета «Спорт-Экспресс», 19.03.2004

[Александр Кочетков]

Виктор Онопко (справа) ведет борьбу с югославом Милошевичем.

Виктор Онопко громко заявил о себе в 1992 году на чемпионате Европы, когда в матче против сборной Голландии переиграл на своем фланге самого Рууда Гуллита. Нельзя сказать, что это была лучшая игра за всю карьеру Виктора, но именно она сыграла огромную роль в его судьбе. Интересно, что и сам Гуллит очень хорошо помнит тот поединок. В одном из интервью он сказал: «В игре против сборной СНГ я находился под таким неусыпным вниманием русского защитника, что не мог создать в атаке ничего интересного».

В последнее время игру Виктора Онопко регулярно критикуют в средствах массовой информации. Его называют и медлительным, и нерасторопным, и инертным… Однако на протяжении десяти лет тренеры сборной регулярно прибегают к услугам этого игрока. Бышо-вец, Садырин, Игнатьев, Романцев неизменно приглашают защитника в сборную и доверяют ему самый важный пост в центре обороны. Вот и в отборочном цикле Евро-2000 Онопко критиковали нещадно. Впрочем, в решающих матчах против французов и украинцев Виктор сыграл на своем уровне. И не его вина, что в итоге наша сборная не поехала в Бельгию и Голландию.

Так в чем же секрет спортивного долголетия капитана сборной России? Да, иногда Виктор допускает ошибки, которые могут привести болельщиков нашей команды к инфаркту. Но сколько раз именно отменное позиционное чутье и опыт нашего капитана спасали сборную от неминуемого поражения! Таких матчей наберется, наверное, более двух десятков. Как и в том знаменитом матче против голландцев, Виктору не однажды доверяли нейтрализацию сильнейших футболистов соперника. И, как правило, победителем выходил Онопко. А кто, скажите, в нашей сборной играет головой лучше Виктора? Думаю, что в этом компоненте игры у Виктора вряд ли есть конкуренты среди отечественных футболистов.

ИДЕАЛЬНЫЙ КАПИТАН

Капитаны есть в любой команде. Их либо выбирают, либо назначают. Но это не значит, что капитан всегда является лидером команды, как на поле, так и за его пределами. Иногда футболисту просто навязывают капитанскую повязку. Но спросите игравших в московском «Спартаке» с 1992 по 1995 год, и каждый из них скажет: Онопко был идеальным капитаном.

Как человек чрезвычайно ответственный, Виктор никогда не относился формально к своим обязанностям. Например, рассказывают, что в спартаковские времена Онопко вел дневник, в котором были записаны даты рождения всех футболистов команды. И задолго до знаменательного события он начинал готовиться к мероприятию. Поэтому в «Спартаке» никогда не было такой ситуации, что кого-то забыли поздравить, как это нередко бывает в других командах. Да и собрания игроков, проводимые с участием Виктора, всегда были интересным и необычным мероприятием.

С другой стороны, строгий и требовательный по отношению к себе, Онопко умеет требовать и от других профессионального отношения к делу. Ответственность и обязательность Виктора давно оценил и Олег Романцев. Например, перед товарищеской игрой против сборной Греции именно Онопко было доверено проводить разминку сборной. Не исключено, что после завершения карьеры Виктор может стать прекрасным тренером. По крайней мере, все задатки у него для этого есть.

ИЗ ЛУГАНСКА В ДОНЕЦК

Виктор Онопко является одним из воспитанников знаменитой на весь бывший Советский Союз футбольной школы «Заря». В этой школе начинали свой путь в футболе такие знаменитые игроки, как Александр Заваров, Сергей Юран, а чуть позже — Сергей Семак. Все они в разные годы выступали (или продолжают выступать) за национальную сборную страны. В далеком 1972 году «Заря» из тогда еще Ворошиловграда под руководством известного специалиста Германа Зонина стала чемпионом Союза. Тогда Онопко было всего три года, и ту победу он, конечно, не помнит. Но любовь к футболу в Луганске существовала всегда. Правда, в 1978 году, когда маленький Витя Онопко только пришел записываться «в футбол», команда звезд с неба уже не хватала. Все молодые и талантливые игроки рано или поздно покидали «Зарю», предпочитая Ворошиловграду Киев, Донецк, Днепропетровск. Онопко не стал исключением. Его путь лежал в донецкий «Шахтер» транзитом через «Стахановец» из Стаханова.

В Донецке Виктор оказался в конце 1986 года, когда «Шахтер» тренировал Олег Базилевич. Конкуренция за место в основе «Шахтера» была серьезнейшей. Вряд ли молодой Онопко всерьез мог конкурировать с такими асами, как легендарный Михаил Соколовский по прозвищу Бригадир, на счету которого 400 (!) матчей в чемпионатах Союза. Так уж получилось, что тестем Виктора является другой не менее легендарный игрок «Шахтера» — Виктор Александрович Звягинцев, сыгравший за сборную СССР 13 матчей. А в прошлом году Виктора очень расстроило трагическое известие: умер Виталий Старухин. Для любого, кто когда-нибудь выступал в «Шахтере», Старухин был и останется великим.

ШКОЛА ЛОБАНОВСКОГО

В свое время Виктора Онопко, как и любого талантливого украинского футболиста, пригласили в Киев. Точнее, даже не столько пригласили, сколько перевели, ведь пришло время Виктору служить в армии. Естественно, Онопко приглашали не как игрока основного состава, а как футболиста, которому предстояло пройти проверку дублем. Но и во втором составе киевского «Динамо» были такие игроки, которые в других командах выступали бы за основной состав. Именно в дубле киевлян Онопко познакомился и подружился с Андреем Канчельскисом. Затем оба игрока вместе играли и в «Шахтере», куда Канчельскис перешел во многом благодаря разговору с Онопко.

В Киеве Виктору впервые пришлось столкнуться и с тренерскими методами Валерия Васильевича Лобановского. Лобановский, кстати, был совсем не против того, чтобы Онопко остался в Киеве надолго. Но Виктор понимал, что уровень дубля он уже перерос, а до звездной основы еще недотягивает. В «Шахтере» же под руководством Валерия Яремченко у Виктора появился отличный шанс проявить себя. У этой команды были неплохие перспективы в чемпионате страны, да Союз в конце 1991 года распался. И Онопко столкнулся с вопросом: как жить дальше?

СЧАСТЛИВЫЕ ДНИ

Узнав о том, что Олег Романцев пригласил в «Спартак» не слишком-то известного игрока по фамилии Онопко, да еще из команды, которая никогда не играла в спартаковский футбол, многие были удивлены. Казалось, что прошедший школу Лобановского и Яремченко Онопко действительно не подойдет красно-белым. Да и желающих закрепиться в «Спартаке» в тот год было как никогда много. У новобранцев призыва 1992 года роман со «Спартаком» сложился по-разному. Кто-то ярко заиграл в новом коллективе, а кому-то скоро пришлось искать другое место работы. Но Онопко с первых же матчей сразу вписался в новую труппу. И как следствие, первый же сезон в «Спартаке» принес Онопко лавры бесспорно лучшего игрока чемпионата.

К ПОСЛЕДНЕМУ МОРЮ

Онопко пока бутсы на гвоздь вешать не собирается. Капитан сборной России с восьмилетним стажем мечтает еще раз сыграть на чемпионате мира. Скорее всего, ЧМ-2002 года станет последним крупным соревнованием Виктора на уровне сборных. И можно не сомневаться: в Японии и Корее Онопко готов сыграть лучшие матчи в своей карьере.

Журнал «Мой футбол» №12, 2001

[Юрий Голышак, Александр Кружков]

http://www.rusteam.permian.ru/players/onopko_2.html

Когда-то Ильф, застенчивый человек, сказал Петрову: «Знаете, Женя, я принадлежу к людям, которые входят в двери последними». Вот и Онопко сразил скромностью. Способностью смущаться. Сохраненной невесть как добротой. Когда один из нас произнес что-то о «героическом прошлом» — Онопко, кажется, покраснел. И только застенчивость удержала его от просьбы — больше не говорить высоких слов. Он, простой миллионер из Испании, не выглядит нынче счастливым, — собственной судьбой иллюстрируя книжное: «Не в деньгах счастье».

САМАЯ ДОРОГАЯ ТАРЕЛКА БОРЩА

Виктор Онопко Служит сегодня бывший капитан сборной в таком месте, что еле отыскать. Номер дома Онопко и сам не помнит — предлагает журналистам ориентироваться на арку в Товарищеском переулке. Мы бы долго плутали, кабы Виктор Савельевич нас не встретил. Стоял у той самой арки — а толпа огибала его, не узнавая.

— Удивительно, работаете в этом здании уже полгода, а номер дома не знаете.

— У меня где-то записано: Товарищеский переулок, дом 20, строение 1… Если задамся целью что-то запомнить, то отложится на всю жизнь. Дорогу, например, «схватываю» с первого раза. Я не рассеянный человек. Вчера, правда, ехал из Лужников, задумался о чем-то своем — чуть гаишника не задавил.

— Что в Лужниках делали?

— В футбол играл. А тот гаишник сразу тормознул, подошел документы проверять. Я сижу в машине, не дергаюсь. Посмотрел права: «О, земляк, из Донецка! Родной язык не забыл?»

— Не забыли?

— Нет. Перекинулись парой слов на украинском, и поехал я дальше. Происхождение выручило.

— Автомобиль вам выделил РФС?

— Да, Kia. И квартиру тоже. Когда в «Сатурне» играл, клуб для меня снимал дом в Малаховке. Хозяева замечательные были, жили неподалеку. Я им рассказывал про свое испанское житье-бытье, так они шутили: ты, Виктор, покупай наш дом, а мы в Испанию переезжаем.

— Вот и купили бы.

— Мне и всерьез предлагали приобрести кусок земли в Малаховке, но я понимал, что в России жить буду вряд ли. А стройку надо контролировать, из Испании не уследишь.

— У вас же была московская квартира?

— Была, еще «Спартак» давал. Продал пару лет назад.

— Игорь Корнеев избавился от своей квартиры в Крылатском и потом жалел. Вы эту тему обсуждали?

— Нет, мы с Корнеевым редко видимся. Мой департамент находится на Таганке, а Игорь в этом офисе, наверное, ни разу не был. А о продаже квартиры не жалею, цены были достаточно высокими.

— Где жили?

— На Рублевке. На эти деньги купили жилье в Испании. К слову, от этой московской квартиры когда-то мой джип угоняли. Думаю, меня «вели», как и многих спартаковцев. Нам за Кубок России 92-го года давали «Мицубиси». Кто хотел модель получше, сам доплачивал, как я за джип. Так из всей команды только у двух игроков автомобили не угнали!

— У кого?

— У Хлестова — ему досталась дизельная машина, и у Ледяхова, который джип перегнал в Сочи, отцу. Самым драматичным образом автомобиль украли у Бесчастных. У него спортивная машинка была, двухдверная, под двести «лошадей». Не просто в гараже ее держал, еще и аккумулятор снимал на ночь. Не спасло. Грабители срезали петли и с его гаража, и с соседнего, взяли аккумулятор с чужой машины, поставили на Вовкину — и отбыли. Сторож ничего не видел… У кого-то прямо от дверей базы в Тарасовке машину выкатили. А мою в «Спартаке» угнали последней. Я никогда не оставлял джип на улице, ставил в гараж. Год отъездил. В тот день «Спартак» играл, а я пропускал матч из-за карточек. Потренировался в Тарасовке, заехал домой пообедать. Вечером собирался на футбол.

— Машина стояла под окнами?

— Да, и каждые пять минут я выбегал на балкон. Но пока ел борщ, успели увести. Самая дорогая тарелка борща в мире. Во дворе рассказали: парень в черных очках сел за руль и уехал.

— Это стало последней каплей перед отъездом?

— Последней каплей стали странные звонки по телефону: «Продаете квартиру?» Я уезжал, дома оставалась жена с двумя детьми, дочка недавно родилась. Однажды вообще звонили в дверь, жена не открыла. Меня не покидало ощущение опасности.

— Через знакомых в криминальной среде выяснять не пытались?

— Были знакомые, хотели помочь. Но в итоге сказали, что авторитетные люди такими угонами не занимаются, а группы отморозков контролировать невозможно. Им без разницы, у кого угонять… Кстати, на матчи «Спартака» и сборной часто ходил офицер, работавший на зоне. Как-то попросил майку для какого-то зека, я принес. Он спрашивает: «Что хочешь?» Я подумал, отвечаю: нарды хорошо бы…

— Любите нарды?

— Обожаю. В «Шахтере» пристрастился. И мне вскоре передали через того офицера резную шкатулку и совершенно потрясающие нарды. Они сейчас украшают мой испанский дом. Жаль, играть там не с кем. В Испании игры-то такой не знают. Вот в «Шахтере» Игорь Петров и Женя Драгунов, светлая ему память, настоящими мастерами были.

— В российском футболе таких встречали?

— Эдик Мор играл лучше всех. На турецких сборах с ним сражались на пиво, банка за партию. К концу сбора подсчитывали, кто кому должен.

УЗЕЛ ОТ КАНЧЕЛЬСКИСА

— Спартаковская футболка у вас осталась?

— И не одна. Самая дорогая — та, в которой вышел против «Леха». В Лиге чемпионов мы выиграли шесть матчей из шести. Последняя игра запомнилась особо: Польша, мороз градусов пятнадцать, я порвал приводящую мышцу… Наши бедные жены мерзли на трибуне — тогда Романцев разрешал брать семьи на матчи — и смотрели с испугом, как фанаты «Спартака» с первых минут оголили торсы. Нам бегать было холодно, а они стояли два часа! Как майку после такого — и не сохранить?

— В футболе всякое бывает. Предложат завтра: «Виктор Савельевич, а не попробовать ли вам снова поиграть?»

— Это вряд ли.

— Вряд ли предложат? Или вряд ли согласитесь?

— Мне еще хочется поиграть. Особенно хорошо понимаешь, когда выходишь на поле против любителей.

— Сергей Овчинников сказал, что форму вернул бы за пару недель.

— Я бы тоже вернул форму за две недели. Даже раньше! За неделю!

— Вес не набираете?

— Когда играл, весил 80 килограммов, сейчас — 77. Мышечная масса стала меньше.

— Довольны своей нынешней жизнью?

— Не совсем… Закончил играть, год промаялся в Испании. Травку покосишь в садике, деревья подрежешь, детей отвезешь на тренировку… А мне хотелось ходить на работу, хотелось, чтобы день был расписан. Потому и согласился на предложение РФС. Но семья в Овьедо. Мне ужасно ее не хватает.

— Кто рубашки вам гладит?

— Сам. Вечерами времени навалом. Беда у меня с воротниками — их надо чем-то смазывать, не всегда отстирываются… Но класс глажки повышается с каждым днем.

— Галстуки научились завязывать? Или из Овьедо завязанные привезли?

— Этому научил меня Канчельскис перед чемпионатом Европы-92. На сборе в Новогорске показал, как завязывать очень легким узлом. Сейчас хочу освоить еще хотя бы один узел.

— И в кухонных делах стали мастером?

— Для этого большого ума не требуется. Или в столовой при РФС ем, или покупаю полуфабрикаты, блинчики, салаты. Суп готовлю. Рецепт простой: беру на рынке кусок говядины с косточкой. Варю часа три. Затем бросаю в кастрюлю морковку, лучок, картошку, петрушку, лавровый лист. Мировая похлебка получается!

— Вам трудно завидовать: приходите вечером в необжитые четыре стены… Тоска?

— Грусть накатывает порой. Когда ты в работе — время летит незаметно. Иногда вырвешься куда-то на сборы, как с командой Андрея Талалаева: Испания, Португалия… С женской сборной тоже ездил. Хожу на футбол. Сам с приятелями играю в Лужниках. А на прошлой неделе после матча «Спартак» — «Локомотив» пошли с Димкой Поповым в спорт-бар посмотреть хоккей. Наши бились с чехами в четвертьфинале. Как люди болели! Надели хоккейные свитера, кричали: «Шай-бу! Шай-бу!» После окончания матча заиграл гимн, все встали и запели. Я был потрясен!

— Еще как развлекаетесь?

— Читаю. А чаще — просто ляжешь да включишь телевизор.

— На московских улицах узнают? Если не считать гаишника, который больше ориентировался на мову, чем на героическое прошлое?

— Да, меня он точно не признал. Но вообще — узнают. Пока в Москве машины не было, я на метро ездил, так там многие подходили. Даже зимой, когда в шапочке был. 9 мая пошел на чествование ветеранов на Поклонную гору. Меня солдаты увидели — начали фотографироваться, потом их полковник ко мне подошел, у стелы группа школьников про экскурсию сразу забыла…

— Вам нравится быть частью суетливой Москвы?

— Нет. Голова постоянно забита: как добраться? Как не опоздать? Все куда-то бегут, все в заботах. Приезжаю в Питер на Мемориал Гранаткина — там по-другому. Мне петербуржцы симпатичны, они проще.

— Почему по тусовкам не ходите, как Булыкин?

— А зачем? Ничего не почерпнешь. Предпочитаю театр, цирк. На днях отправился в Театр на Таганке, живу недалеко. Увидел, как в холле Валерий Золотухин продает свои книги, подошел, купил… Поговорил с ним.

— Были знакомы?

— Впервые встретились. Я-то его, естественно, узнал, а он меня — нет. Говорю: «Вы были любимым актером моего отца…» — «Почему „был“?» — «Он умер почти год назад». И Золотухин начал меня расспрашивать про отца, книжку подписал.

— Вам народ с программками автографами не докучал?

— Никто не попросил. Видимо, публика театральная — она и есть театральная…

— А в казино вы частый гость?

— Нет. Помню совет отца: «Никогда не играй в карты». При этом с удовольствием наблюдаю, как в казино играют другие. В Монако ходил вдоль столов и смотрел. Самого не тянуло. Казино — это болезнь. Вот про Ваню Яремчука говорили, что может проиграть все. Зимой столкнулись в Турции, узнал, что ни квартиры у него не осталось, ни денег, ни работы, все проиграл… Он и не скрывает.

СНЫ ГЕНЕРАЛА

— Ваш друг Валерий Карпин живет в Испании, совершенно не интересуясь российским футболом. Вы его понимаете?

— А в Испании сложно интересоваться российским футболом, он в обзоры не попадает. Зато испанским футболом Валера очень даже интересуется, работает телекомментатором. Каждое воскресенье, после тура, Карпин в эфире.

— Вам на российском телевидении поработать не предлагали?

— Нет. Это не для меня. Я не такой красноречивый и разговорчивый, как тот же Талалаев. Вот он здорово комментирует.

— С Карпиным встречаетесь?

— У Юры Никифорова на Новый год собирались. Но чаще созваниваемся.

— Никифоров чем занимается?

— Играет за ветеранов Хихона. Никакого бизнеса у него нет. Хотели с ним открыть футбольную школу — не получилось. Не было поддержки городских властей.

— Возвращаться не планирует?

— Нет. Я его зазывал: «Давай, в РФС тебя попробуем устроить, на тренера будешь учиться!» Это не мое, отвечает.

— Никифоров в Москву насовсем не вернется. А вы?

— Пока дети не вырастут, оставлять Испанию нет смысла. Сыну 15 лет, занимается плаванием. Дочке — 11. Чемпионка Испании по гимнастике в своем возрасте. Если получит испанский паспорт — будет за сборную выступать. В Белоруссию ездила недавно на турнир с тренером-испанкой, переводила ей… А добиралась назад с приключениями: не выпускали из страны. Есть разрешение от матери, а моей подписи не хватает.

— Чем дело кончилось?

— Пригласили начальника, который все уладил. Дочка расплакалась — переживала, что придется в Белоруссии оставаться. Я уже готов был вылетать туда на подмогу.

— Жена в Москве навещает?

— Не может. Она порвала ахилл на тренировке, сейчас в гипсе. Показывала на ковре упражнение, неудачно прыгнула. Наташа немного обижается, что я вот так собрался и уехал в Москву. Хоть все объяснил. Без работы не могу. Скрепя сердце отпустила.

— Как и когда-то в «Сатурн»?

— Тяжело отпускала на второй год в Раменское. Не знаю почему. Первый раз было легче. А «Сатурн» я по-доброму вспоминаю. Правда, до сих пор неловко перед Громовым. Человек столько делает для команды, а результата как не было, так и нет. Его мечта — чтобы «Сатурн» в Европу пробился.

— Был возле «Сатурна» и другой генерал, Аксаков, который не только мечтал. Сам рассказывал, как надевал тулуп и тихонько наблюдал за тренировками Игнатьева. Потом выказывал недовольство некоторыми упражнениями.

— Слышал об этом. Аксаков за нас переживал, как за собственных детей. Эксцентрично, но с огромной любовью. Казалось, дай ему бутсы — на поле выбежит. Еще до меня был случай: Аксакову приснилось, что один из защитников «Сатурна» выходит играть нападающим — и забивает гол. Пересказал тренеру, тот действительно поставил парня форвардом, и все получилось. А уже при мне как-то объявил: «Мне приснилось, что Канчельскис должен играть защитником! Ставьте его в оборону!»

— Поставили?

— А вы не помните? Провел Андрей несколько матчей на позиции крайнего защитника, и весьма неплохо.

НАУЧИЛСЯ ЭКОНОМИТЬ

— У вас в Овьедо свой гимнастический клуб?

— И замечательный. За четыре года подняли его на небывалую высоту. У нас тренируются и чемпионы Испании, и чемпионы нашей провинции.

— Клуб приносит большой доход?

— Вообще не приносит. Существует он за счет того, что родители платят за обучение. За тех, кто постарше — 50 евро в месяц, за младших — 30. Получаем субсидии от муниципалитета. Скромные, около 5 тысяч евро в год. Если показываешь достойный результат, могут дать в два раза больше.

— Вам давали?

— Да. Ежегодно проводим международный турнир, из всех испанских клубов только наш этим занимается. Работают четыре тренера. Максимальная зарплата — 800 евро. Моя жена работала в другом клубе тренером, получала те же 800 евро. Считалась очень хорошим специалистом. Но произошел конфликт, и Наташа ушла. Друзья-испанцы решили помочь, создать для жены свой клуб. Сделать-то несложно, но испанская волокита — кошмар. Бюрократия похлеще российской. Справиться с ней друзья и помогли.

— Когда играли в «Сатурне», на телефонные разговоры с женой у вас уходило до тысячи евро. Теперь — меньше?

— Гораздо. Тогда я зарабатывал совсем другие деньги, нынче научился экономить. Раньше не знал, что в Испании продаются карточки за 6 евро, по которым можешь говорить часа два. Один бразилец, с которым в «Райо Вальекано» играли, просветил. Можно бесплатно разговаривать через интернет, ставить камеру — но этот способ для меня слишком мудреный. Компьютер пока не освоил. Даже печатаю еле-еле.

— Вы же зам. руководителя департамента РФС!

— Есть секретари. Я от руки напишу — перепечатают.

— Если целый день будете сидеть в департаменте и разгадывать кроссворды, кто-то это заметит?

— Заметят. Но — ничего не скажут. А что, кроссворды — штука для ума полезная… Я, впрочем, мало тут сижу, мне больше нравится живая работа. На поле находиться, на сборах. Наблюдать за молодежью. Смотрел на сборную Игоря Колыванова на Мемориале Гранаткина, а потом увидел этих же ребят в мае. Прошло четыре месяца, но до чего ж они изменились!

— 15 минут вам достаточно, чтобы понять, какое будущее ждет игрока?

— За 15 минут это не определишь. За одну игру еще можно, если тебе скажут: смотри исключительно за этим парнем. Но чтобы разобраться по-настоящему, нужно следить год. Молодые меняются быстро. Меня, допустим, приглашали во все юношеские сборные, но я там не вылезал из запаса. Играли Беженар, Кирьяков, Заец, Стауче, Тимошенко, Попович, Табунов, Тедеев… А в олимпийской сборной Сальков из нападения перевел меня в защиту — играть стал постоянно.

— Кто в тех сборных считался гением?

— Лично мне жалко Саленко. Он был всех выше на голову, его и Кирьякова называли лучшей атакующей связкой мира. Но Кирьяков состоялся, а Саленко был достоин лучшей участи.

«ОВЬЕДО» ТРЕБОВАЛ С МЕНЯ 18 МИЛЛИОНОВ

— Правда, что учебу в ВШТ вам оплачивает Федун?

— С Федуном даже не знаком. Все оплачиваю из своего кармана.

— Никто не предлагал оплатить?

— И не предложит, думаю. А мне просить неудобно, я человек состоятельный. Разве можно требовать от РФС: «Дайте машину, квартиру, да еще и учебу оплатите…»

— Пять тысяч долларов, которые, по слухам, сегодня получаете, на фоне прежних заработков кажутся копейками?

— С чего вы взяли, что получаю пять тысяч долларов? Мой оклад меньше. Но сейчас это не главное. Я не из-за денег приехал в Москву.

— Почему бы вам не вести жизнь обычного европейского миллионера — курсируя на яхте вдоль Карибских островов? Разве вы это не заслужили?

— Со временем даже яхта начинает приедаться. Сколько бы миллионов ни скопил человек, все равно старается себя чем-то занять. Вон, и Абрамович без дела не сидит: «Челси» купил, на Чукотку летает.

— Заканчивая играть, прикидывали, на сколько хватит заработанного?

— Мне — надолго. Да и детям, надеюсь, тоже. Но если жить, рассуждая так, все очень скоро закончится.

— Умели выбивать себе зарплату?

— Для меня всегда это был больной вопрос. Не умею. Лишь раз переборол себя и пошел к Романцеву. Не любил он такие разговоры. Поэтому во время беседы смущались оба… В «Спартаке»-то 92-го года платили мало, долларов триста. Разве что премиальные солидные. За победу — те же триста долларов. Старостин на следующий день после матча ходил в Тарасовке со списком и вручал деньги. Не только игрокам, но и поварам, водителю, которые летали на игры с нами. «Спартак» в те годы жил одной семьей.

— «Овьедо» до сих пор вам должен?

— Ох, долгая это история. «Овьедо» давно на грани банкротства. Деньги должны всем — футболистам, работникам клуба, включая чистильщика обуви и уборщицу, налоговой полиции, отелям… Общая сумма долга — 50 миллионов евро. Когда их выплатят, одному Богу известно.

— Судиться пробовали?

— Да, но что толку. Президент «Овьедо» настолько обнаглел, что сам подал на меня в суд!

— За что?

— По закону я не имел права играть в третьем испанском дивизионе, куда вылетел «Овьедо». Мог бесплатно перейти в любую команду. Что и сделал, подписав контракт с «Аланией». Вообще-то нужно было взять специальную бумагу: дескать, клуб ко мне претензий не имеет. Президент тогда сказал: «Да ладно, все нормально. Езжай, куда хочешь». Выдали мне на руки трансферный лист, и я со спокойной душой укатил в Россию. А позже этот товарищ, кстати, по профессии адвокат, — обставил все так, будто я покинул клуб без разрешения. Обратился в арбитражный суд, требуя с меня 18 миллионов евро! В таком же положении оказались и другие бывшие игроки «Овьедо».

Виктор ОнопкоПришлось нанимать адвоката, который обошелся мне в 50 тысяч евро. Я понимал, что у клуба нет шансов, но в одиночку ввязываться в тяжбу все же не рискнул. Мало ли что… Не хватало еще, чтобы «Овьедо» пустил меня по миру. Откуда у меня 18 миллионов?

— Итог?

— Суд, разумеется, я выиграл. Длился он целый год, и это клуб вполне устроило. Там просто любым способом тянули время. Потому что из-за иска на эти мифические 18 миллионов «Овьедо» не объявляли банкротом. Сейчас его прибыль, в основном за счет продажи билетов, составляет примерно 2 миллиона евро в год. По логике эти деньги должны идти в счет погашения долга. Но суд принял странное решение: в течение 20 лет клуб никому ничего выплачивать не обязан. Только если «Овьедо» продаст футболиста, 80 процентов из вырученной суммы уйдет на покрытие долгов. Так что расплатятся со мной, боюсь, ближе к пенсии.

— Семь лет вы отдали этой команде — и такая «благодарность»…

— Что поделаешь, если президенту клуба на людей плевать. Его, кроме денег, ничего не интересует. Одна радость — в городе меня уважают. Когда «Овьедо» играл во втором дивизионе, нам год не платили зарплату, и некоторые игроки начали откровенно валять дурака. Я же на поле не привык отбывать номер. Сезон закончился, мы отыграли последний матч и начали разъезжаться со стадиона. А у ворот собралась толпа разъяренных болельщиков. Мою машину они пропустили, даже аплодировали вслед. Другим партнерам повезло меньше. Их долго не выпускали, били стекла. Чудо, что самих не поколотили.

— Тот суд в Овьедо был единственным недоразумением в ваших отношениях с законом?

— Если бы! 93-й год. Сокольники. Нарушил правила — то ли повернул не там, то ли на красный свет проскочил. Остановили. А мимо милицейский «бобик» проезжал, меня в него и запихнули. Потом в «обезьяннике» куковал часа полтора.

Хорошо, пришел начальник отделения. Узнал, кто сидит, извинился, и меня отпустили. Вместе со мной там мужик сидел. Записку передал с телефоном дочки. Позвони, говорит, пусть что-нибудь поесть принесет.

— Позвонили?

— Конечно… В другой раз после матча с «Барселоной» выезжал из Лужников. Омоновцы перегородили дорогу. Посигналил. Это им не понравилось. Вытащили из машины. «Руки на капот» — скомандовали мне. Обыскали, дубинками размахивали. Слава богу, бить не стали. Я легко отделался. Не забыть еще случай, как за мной милиционер с пистолетом бежал.

— Насыщенная у вас жизнь…

— На Пасху с женой и маленьким сыном искали в центре церковь. В одну сунулись — народу битком, в другую тоже не попали. Я весь на нервах. Ну и пролетел на желтый свет. Вдруг откуда ни возьмись гаишник. Палкой машет, но я проехал дальше. Тогда он выхватил из кобуры пистолет и погнался за мной. Наташа кричит: «Ты что, с ума сошел? Остановись!». Я по тормозам. Гаишник добежал, в крик. Я «валенком» прикинулся, мол, не заметил его.

— Оштрафовали?

— Нет. Говорю ему: грех в такой день штрафовать. Крутимся битый час с грудным ребенком, церковь найти не можем… Поорал немножко, спрятал пистолет и отпустил с миром.

ЯРЦЕВА ПРОСТИЛ

— С Ярцевым общались после того, как он отцепил вас от поездки на Евро-2004?

— Нет. Если увижусь — подойду поздороваюсь. Никаких проблем. Зла не держу.

— Простили?

— Простил. Отболело. Хоть тогда было много непонятных моментов. Травму я получил в матче с «Рубином», столкнувшись с Бояринцевым. А сборная играла товарищеский матч в Австрии. Приехал в Бор. Ярцев говорит: «Какая Австрия, куда ты поедешь? Лечись, ты мне нужен на чемпионате Европы». Потом был сбор перед отъездом в Португалию, и там почувствовал, что отношение главного тренера изменилось. Ярцев показывал мне свое колено, вспоминал, что у него была такая же травма, и он чуть не стал калекой. «Не могу тебя взять. Сломаешься окончательно, а тебе еще в футбол играть», — неожиданно услышал я.

— Что ответили?

— «Саныч, вы главный тренер, вам решать».

— А врачи что говорили?

— Обследований было несколько. Одно провели прямо на базе — это была клоунада. Поставили в номере кушетку, пригласили хирурга из какой-то клиники, корреспондентов. Их-то я сразу выставил за дверь. Хирург пощупал колено: «Все нормально». Затем повезли в ЦИТО. Сам Миронов осматривал: «Я бы на твоем месте поехал». Если не к первому матчу сборной, то ко второму точно бы восстановился. И ведь за «Сатурн» на сборе в те же сроки действительно тренировался в полную силу. Но Ярцев рассудил по-своему.

— Еще после ЧМ-2002 кто-то из тренеров пошутил: «В мире не осталось либеро, за исключением Онопко».

— Последние годы газеты как с цепи сорвались. Все разговоры сводились к моей персоне. Онопко уже не тот, скорости нет, зачем сборной нужен этот старый черт… Я играл без права на ошибку. Понимал: дай повод — мгновенно сожрут. Физически готов был замечательно. Не хуже, чем в 92-м.

— Были в вашей жизни нагрузки, которые могли бы назвать нечеловеческими?

— Тяжело было в Киеве у Лобановского, но через неделю организм адаптировался к этим тренировкам. Хотя кто-то терял сознание, кого-то тошнило. Как, например, Валеру Высокоса, был такой полузащитник в дубле киевского «Динамо».

— Почему, расставшись с «Сатурном», так и не нашли себе команду?

— Во втором испанском дивизионе варианты были, но туда не рвался. За год, проведенный там с «Овьедо», получал по ногам чаще, чем за всю предыдущую карьеру. Ребра ломали, зашивали голову. Как-то за две недели дважды сломали нос, причем второй раз — специально. Ударили в борьбе локтем, а судья не то, что карточку не дал — назначил штрафной в нашу сторону! Тут я рассвирепел. Выдал запас всех испанских ругательств, какие за семь лет успел изучить. Из носа кровь хлестала так, что даже арбитра забрызгал. А я еще набрал крови в ладонь — и в него… Он достал красную карточку. Но дисквалифицировали меня всего на одну игру. Врачи написали заключение, чтобы был в состоянии аффекта.

— Самая обидная красная карточка?

— Та, испанская, — ерунда, по сравнению с тем, что вытворял с нами в полуфинале Кубка кубков с «Антверпеном» португалец Коррадо. Андрей Иванов дал в нашей штрафной подзатыльник Чернятински, тот, артист, рухнул. Мяч уже был в центре поля, когда боковой арбитр замахал флажком. Коррадо подбежал, назначил пенальти, да еще, не разобравшись, влепил мне красную карточку.

— Не в курсе, кстати, где сейчас Андрей Иванов?

— Сам пытался его разыскать. Расспрашивал Шалимова, Писарева, которые с ним дружили, — ничего про Иванова не знают.

ГИПСОМ ПО ЗАТЫЛКУ

— Чья судьба из ваших футбольных друзей сложилась наиболее трагично?

— Словака Петера Дубовски. «Овьедо» выкупил его у «Реала». Изумительно техничный был форвард. На сборах мы жили в одном номере. Летом 2000-го поехал он с семьей в Таиланд. Решил сфотографироваться у водопада, оступился и рухнул с 30-метровой высоты на камни. Он еще живой был, когда за ним прислали вертолет. В нем и умер по пути в больницу. Мне позвонил администратор «Овьедо»: «Разбился Дубовски. Подробностей не знаю». Я прервал отпуск в Марбелье и вылетел в Братиславу на похороны вместе с президентом нашего клуба и тремя игроками. Дубовски было 28 лет. Судьба…

— Вячеслав Даев рассказывал, как поражался скорости Анри. Не успел оглянуться — а он уже свистнул мимо тебя, как электричка. Вас так кто-нибудь удивлял?

— За Роналдо в лучшие его годы было не угнаться. Ромарио вроде не самый стремительный игрок, но в штрафной вытворял что-то невероятное. Получит мяч — и как рванет в сторону! Нескольких секунд ему было достаточно, чтобы оторваться от защитника и пробить по воротам. У Клинсманна классная дистанционная скорость. Метров 30 бежал на одном дыхании. Из наших в этом смысле равных не было Димке Черышеву. Носился быстрее, чем Анри. С такими надо играть на опережение либо за счет грамотного выбора позиции. Запомнился также Кантона. Но не скоростью, а тем, что гипсом меня по затылку огрел.

— В товарищеском, между прочим, матче.

— Да. В 93-м играли с французами. У Кантона была сломана рука. Мы боролись за мяч, который уходил в аут. Я оттер француза корпусом, он чуть не упал на беговую дорожку. И когда шел обратно, треснул меня ребром своей загипсованной ладони по затылку.

— В чем вы отказывали себе прежде, когда были действующим игроком — а сейчас можете не отказывать?

— Теперь не придерживаюсь такого строгого режима, как прежде. За два дня до игры я уже готовился. Ложился пораньше, ограничивал себя в еде, не пил вино, даже с женой не спал.

— Это важно?

— Для меня — да. Законы физиологии никто не отменял. Но это момент индивидуальный. Может, молодой игрок проведет время накануне матча с девушкой — и будет завтра по полю летать.

— Кого-то заграница научила открытости, кто-то, наоборот, стал настороженным. Что она сделала с вами?

Виктор Онопко — Жизнь там, конечно, более размеренная. Испанцы никуда не торопятся. Водители всегда уступают дорогу пешеходам. К этому быстро привыкаешь. В Москве делаю так же, и сзади сразу начинают неистово сигналить. Что за люди? «Здравствуйте», «спасибо», «до свидания» — в Испании это слышишь на каждом шагу. В магазинах, кафе. В России все иначе. И вина приличного здесь нет. А если и найдешь, то по заоблачным ценам. Скучаю по испанской кухне, там культ еды.

— Дети ваши уже скорее испанцы, чем русские?

— Пожалуй, да. Свою жизнь они связывают с Испанией.

— Вас это огорчает?

— Нет. Так сложилось. При этом мы с Наташей стараемся делать все, чтобы они не отрывались от корней. Рассказываем историю нашей страны, объясняем, что такое 9 Мая. Дети — православные, а не католики, как большинство испанцев. Читают и говорят по-русски неплохо, всегда охотно приезжают в Россию или на Украину.

— А вы часто бываете в родном Луганске?

— Был год назад на похоронах отца. Ехал и вспоминал, как катались с ним на лыжах. Как покупал он мне первый велосипед, первый футбольный мяч. Как рассказывал про Пеле. Как записывал с телевизора через микрофон итальянскую эстраду. Качество, сами понимаете, было еще то. Этот старенький магнитофон «Маяк» с бобинами, усилителем и колонками, представьте себе, жив. Лежит дома в Луганске.

— Друзья детства чем занимаются?

— Многие в Афганистане отслужили. К футболу отношения никто не имел, кроме Сергея Нечая.

— Это тот, кто играл в «Роторе» и «Ростсельмаше»?

— Верно. Мы в одной школе учились, дружили. С годами судьба разбросала. Сейчас он в Ростове работает на таможне.

— А ваш младший брат как поживает?

— С футболом Сергей закончил. Селекционер в дубле луганской «Зари».

— Когда последний раз вы чувствовали себя несчастным?

— Вчера. Сидел вечером дома в одиночестве. Уже и телевизор был не в радость, и книжки.

— Что говорите себе в такие минуты?

— Что скоро снова поеду в Испанию к жене и детям. Настраиваюсь на конкретное число, оно и в календаре давно очерчено красным карандашом. Проблема еще в том, что из-за травмы Наташи сорвались ее поездки на турниры по гимнастике в Москву. А то бы виделись чаще.

— Чувствуется, надолго вашего запала не хватит.

— Посмотрим. Год в любом случае проведу в России — надо закончить учебу в ВШТ. А дальше, видимо, опять предстоит нелегкий разговор с Наташей…

«Спорт-Экспресс», 18.05.2007

[Андрей Барабаш, Валерий Коваленко]

http://www.rusteam.permian.ru/news_2..._01_16_02.html

Виктор Онопко

Трехкратный чемпион России и рекордсмен сборной страны по числу сыгранных матчей Виктор Онопко рассказал «Спорт уик-энду», как «большие дяди» в 94-м выдавили из сборной «письмо четырнадцати» и почему в его нынешнем рейтинге лучших нет места «Спартаку».

С «Зенитом» лучше бы встретиться в финале

- Вам не кажется, что ЦСКА и «Зенит», которые прошли групповой турнир в Лиге Европы без поражений, достойны по уровню игры состязаний более высокого ранга - Лиги чемпионов?

- Скорее всего, так и есть. Но что поделать: мы не попали в Лигу чемпионов по итогам чемпионата, а «Зенит» непонятно почему не прошел «Осер». Поэтому довольствуемся тем, что наиграли. Тем не менее, мне кажется, оба наших клуба смотрелись вполне прилично. Когда сейчас видишь матчи некоторых участников Лиги чемпионов, удивляться не перестаешь: как же им удалось туда попасть? Но футбол есть футбол...

- В 1/8 финала Лиги Европы не исключена дуэль «Зенита» и «Рубина» - если обе команды пройдут соперников на первой стадии плей-офф. А когда ЦСКА, с вашей точки зрения, лучше встретиться с «Зенитом», который армейцы прекрасно изучили по играм в чемпионате страны? Пораньше или, скажем, в финале?

- Лучше бы нашим командам не пересекаться на ранних стадиях и как можно дальше продвинуться по турнирной сетке, набирая очки в таблицу коэффициентов УЕФА. И потом, ЦСКА все равно против кого и когда играть. Но с «Зенитом» все-таки лучше в финале...

- По вашему ощущению, ЦСКА и «Зенит» могут выиграть Лигу Европы?

- Не могу говорить о «Зените», но мы, армейцы, - очень сильная по европейским меркам команда. Я в клубе второй год и могу с полной ответственностью сказать: ЦСКА - топ-клуб европейского уровня.

- Сезон вы начали в феврале матчами с «Севильей», завершили его в декабре. Устали?

- Конечно. Сколько времени провели в одних только перелетах! У нас практически вся команда, кроме защитника Набабкина, - «сборники». Кстати, Кирилл пока еще не в сборной - я бы так сформулировал. Георгий Щенников выступал за российскую «молодежку» - тоже, на мой взгляд, перспективный игрок. Все остальные футболисты ЦСКА - игроки первых составов своих национальных команд. Нагрузка невероятная: чемпионат, различные Кубки и матчи сборных.

- Вы сейчас живете в отрыве от семьи - это наверняка тоже непросто?

- Да, жена постоянно в Испании, хотя и приезжает в Москву практически каждый месяц. Вместе - только отпуск. Больше всего гнетет невозможность провести с детьми столько времени, сколько хотел бы.
- Вы, наверное, напоминаете сам себе одинокого холостяка. Бытовые трудности не гнетут?
- Я привык. К тому же на базе ЦСКА очень хорошая кухня, и проблем с питанием у меня нет. Да и приготовить элементарное блюдо спокойно могу. Своими руками состряпать салатик, яичницу или рыбу запечь в духовке - это всегда пожалуйста. До борща обычно дело не доходит (смеется). Что еще остается? Уборка квартиры? Но пыль я всегда вытру.

Романцев не вернется - слишком давно он без футбола

- Недавно один известный в прошлом игрок сказал, что Олег Романцев мог тренировать только «Спартак». Вы разделяете такую оценку?

- Нет, и это абсолютно неверный взгляд на тренера Романцева. Почему у него не получилось в «Динамо»? Вижу как минимум две причины. Во-первых, там было очень много легионеров. Иностранцы играли и в «Спартаке» - вспомните того же Робсона, но в «Динамо» их оказалось на порядок больше, и уже не только сам Романцев выстраивал коллектив. И это вторая причина: Олегу Ивановичу не удалось перестроиться со «Спартака», где он был сам себе хозяин - и президент, и тренер в одном лице, - на новый лад. Раньше он делал только то, что сам считал нужным. Теперь было иначе, и он не смог отойти от своего спартаковского полновластия исключительно только к футбольному творчеству. Такого контакта, какой у него был в общем-то в однородном по национальному составу коллективе «Спартака», он не смог наладить с игроками «Динамо», где собралось большое количество легионеров.

Возглавив «Сатурн» и уже получив опыт работы в «Динамо», Романцев преодолел и эту ступеньку. Я был тому свидетель: держал он бразды правления разнородным коллективом очень уверенно, отношения со всеми футболистами у него были прекрасные. Но тут на первый план вышли другие причины, побудившие его уйти: не сложились взаимоотношения с руководством клуба. Какой тренер потерпит, что футболисты в команду приобретаются без его ведома? Тем более Романцев - с его непреклонным характером! Уверен: тренировать Олег Иванович мог бы любой клуб, а вот с «сюрпризами», которые подбрасывает жизнь, не всегда мог совладать.

- У вас присутствует ощущение, что пропадает втуне мощный тренерский талант?

- Я Романцева видел совсем недавно, во Владикавказе, мы очень тепло пообщались. И меня до сих пор не покидает сожаление, что он не востребован. Считаю его одним из сильнейших отечественных тренеров. Таких - единицы. До сих пор не понимаю, почему он закрылся сам в себе. Но при встрече не стал об этом расспрашивать.

- Он может вернуться?

- (После паузы.) Наверное, слишком много времени Олег Иванович провел в отрыве от футбола, который заметно изменился за это время. Мне кажется, был момент, когда Олег Иванович просто не знал, что делать. Жил себе обычной спокойной человеческой жизнью, рыбачил, не следя вообще за игрой несколько лет. Не вникал, не смотрел матчи. И как теперь вернуться, оторвавшись от реалий сегодняшнего дня? Не зная четко, какие процессы идут в мире футбола, это, наверное, уже нереально. Может быть, он и сам почувствовал, что время ушло. Но точно не знаю, это только мои предположения...

- Все мы помним, какими словами Олег Иванович проводил из «Спартака» Андрея Тихонова - игрока, бывшего символом клуба. «Отработанный материал»! Вы не ужаснулись тогда?

- Я не знаю, что происходило внутри «Спартака», когда провожали Тихонова. Встречаясь же с бывшими партнерами, никогда не слышал от них оценок той ситуации. И не верю, что Романцев говорил это в прессе. Не такой Олег Иванович человек. Он мог вызвать игрока к себе в номер на базе в Тарасовке и сказать все в глаза, но поливать грязью заочно - это вряд ли. Не знаю, что у них конкретно произошло, но все это как-то не по-романцевски. Он всегда говорил прямо - все, что думал, независимо от титулов и званий. Для него были все равны, кроме одного футболиста. Вы его знаете (улыбается). Любимчиков у Романцева не было, как не было деления на своих и чужих. Играли всегда лучшие.

- А один вне критики - это не вы?

- Нет, что вы (смеется). Сашу Мостового он очень любил. Это был его самый любимый игрок. Причем сам Романцев так никогда не говорил, но мы все чувствовали особую расположенность тренера к Мостовому. Это ведь не скроешь в коллективе. Тем более что они вместе прошли с самых низов, еще в «Красной Пресне» начинали. Олег Иванович нашел тогда талантливого пацана и сделал из него настоящего футболиста. Я не верю, что он сказал обидные слова Андрюше Тихонову не лично, а через газету.

- Думается, Тихонов доказал за прошедшие годы, что Романцев был неправ.

- Конечно, Андрюше скоро 41 год, но он еще играет - дай бог ему здоровья! В футбол по блату не играют, а он столько лет полезен своим командам - значит, нужен. Андрея я всегда уважал как футболиста и человека. Не скажу, что мы с ним в приятельских отношениях - скажем, таких, какие у меня сложились с Карпиным или Никифоровым. Но в «Спартаке» он запомнился мне трудолюбивым молодым человеком, уважающим старших, - он никогда не наглел. Андрея, как и нас в свое время, воспитывал коллектив. Как повелось еще с советских времен...

- Виктор Звягинцев, ваш тесть, рассказывал, как воспитывали в советские времена: Старухину в лоб бутсой заехал, и весь разговор.

- (Смеется.) Виктор Александрович прекрасный рассказчик, такие детали порой выдает! Но ведь о Виталии Старухине, царствие ему небесное, он и другое рассказывает: игрок и человек был неординарный, яркая личность в советском футболе. И, кстати, любимец команды...

Хорошо, что сейчас форму самим стирать не приходится

- Нынешняя футбольная молодежь совсем другая?

- Конечно. У меня сын - ровесник того же Щенникова, поэтому я хорошо представляю, что интересует молодое поколение. Хорошие ребята, но действительно другие, потому что жизнь изменилась. Отсюда и разница в приоритетах... Сейчас в нашем футболе все на порядок лучше: поля, базы, обеспечение. Нам приходилось и форму самим стирать на сборах, и жить по двое в комнатах, и на тренировки на электричках и рейсовых автобусах добираться, и питаться скромнее. Теперь иначе - и это прекрасно для дела. Представьте: если футболист будет каждый день по нескольку часов проводить в общественном транспорте, какой отдачи от него ждать на тренировке или тем более в игре?

- Вы же как-то справлялись!

- Уж лучше обойтись без таких проблем: форму постирал - сушить негде, и так далее... Чтобы добиваться больших результатов, надо постоянно идти вперед даже в мелочах: пусть сегодня все хорошо, а завтра должно быть уже чуть лучше - и так во всех аспектах.

- Мы помним вас как очень уравновешенного, хладнокровного и дисциплинированного футболиста и человека. Явно не способного, как капитан «Спартака» Дмитрий Аленичев, публично выступить против главного тренера. Когда он «припечатал» Александра Старкова в 2006-м и тот ушел в отставку, вы что подумали?

- Опять-таки: это было газетное интервью, и я при том разговоре не присутствовал. Но мое мнение таково: в подобной ситуации лучше промолчать. Дмитрий, на мой взгляд, поступил неправильно. Я Аленичева очень хорошо знаю, он по жизни тихий, скромный и порядочный человек. Даже родились мы с ним в одном месяце - Весы по гороскопу. Значит, его должны были очень сильно достать, чтобы Дмитрий сделал официальное заявление через газету! И все равно считаю, что выносить на всеобщее обсуждение такое было нельзя: скажи все тренеру с глазу на глаз, в кабинете или на базе - нас так воспитывали. В прессе нельзя обсуждать проблемы, возникающие в команде: хотя бы потому, что кроме тренера на ситуацию может повлиять и президент, и генеральный директор.

Игроку не всегда видны все рычаги управления и влияния. В любом случае, я считаю, что никогда не стоит выяснять отношения в команде принародно, это дело клуба. Скандал всегда негативно сказывается и на команде, и на игроке. Нет, публично так жестко высказываться о человеке, с которым ты работаешь, я бы не стал.

Мы позволили сделать себя пешками в чужой игре

- Но как же тогда «Письмо четырнадцати» - выступление сборной чуть ли не в полном составе против тогдашнего ее наставника Павла Садырина. Вы подписали его в соответствии со своими убеждениями или проявили «товарищескую солидарность»?

- У меня не было принципиального недовольства положением дел в сборной при Павле Садырине. Просто в команде доминировала группа игроков, как их называли - «иностранцев». Тех, кто играл за границей и кто на собственном опыте почувствовал разницу в финансовой и организационной стороне подготовки футболистов в едва вставшей на новые рельсы России и за кордоном. Формально костяк сборной, в общем-то, был спартаковский - семь человек нас там тогда собрали, но мы сами позволили сделать из нас пешек в чужой игре.
Инициаторы письма уговаривали через меня других спартаковцев, чтобы они поставили свои подписи, а мы не до конца понимали, кто за этим стоит и как может повернуться ситуация. Так и получилось - пошли все стадом, лишь бы вместе... Не нашлось человека, который объяснил бы, что из этого скандала может получиться в итоге, и который предложил бы другой путь решения проблем.

Слава богу, что мы быстро все это обдумали, дали отбой в кратчайшие сроки, извинились перед Садыриным и поехали все-таки на чемпионат мира в США в 1994-м. Вы помните, что за океан отправились не все, но большинство осознали содеянное уже по горячим следам, собравшись и обсудив ситуацию опять-таки вместе. Правда, шестеро игроков от участия в чемпионате мира отказались, не смогли сделать шаг назад.

Сейчас меня часто спрашивают, о чем в своей карьере сожалею больше всего. Я обычно отвечаю отрицательно - ни о чем. Но действительно очень жалко, что пострадал в итоге Павел Садырин, который на самом деле был ни при чем и ни в чем не виноват: он не отвечал ни за экипировку, ни за премиальные, ни за гостиницы...

- Надо полагать, что если бы вы сейчас вернулись в ту ситуацию, то никогда бы не поставили своей подписи?

- Не стал бы подписывать - это точно. Осознание ошибки пришло уже в течение месяца после обнародования этого никому не нужного письма.

- До сих пор существует мнение, что «отказники», настоявшие в 1994-м на своем, просто более принципиальные люди. Кто же на самом деле проиграл?

- Футболисты - они всегда в проигрыше. Как отправившиеся в США, так и не поехавшие на чемпионат. Сборная проиграла вся. Сколько лет прошло, а люди до сих пор вспоминают этот позор. Урок такой: никогда игрокам не следует участвовать в играх «больших дядей», которые стоят над футболом. Это не проводит к хорошему. Кстати, все «отказники», как вы говорите, - все, с кем я лично общался, сейчас сожалеют о том поступке. Не хватило нам ума и опыта развернуть ситуацию в противоположном направлении.

- Что же это были за «дяди»?

- Знаю, кто вел эту игру, но не хочу о них говорить. Это не столь важно, гораздо страшнее, что, как обычно, пострадали невиновные - тот же Садырин, создавший великолепную команду. Я не понимал, что происходило тогда.

Больше вспоминаю не Гуллита, а Мостового и Шалимова на «Шахтере»

- Давайте вспомним о более приятных делах: в 1992 году на чемпионате Европы вы наглухо закрыли знаменитого Руда Гуллита.

- Я знал, что буду персонально играть против Гуллита, меня целенаправленно к этому готовили. Помог и Игорь Шалимов, который тогда играл в Италии и хорошо представлял манеру игры лидера сборной Голландии, выступавшего за «Милан». Анатолий Бышовец специально ставил меня под него, и я был готов к «встрече».
Игралось нормально, для меня это был значимый матч, но не думаю, что сделал в поединке против голландцев что-то особенное. Гораздо больше запомнил свой дебют в сборной СНГ в том же 1992-м в «Лужниках» против сборной Англии. Тогда мы сыграли со счетом 2:2.

- В жизни всякого футболиста бывает матч, который запомнился больше других. Это была игра за сборную, «Спартак» или «Овьедо»?

- Не угадали. За донецкий «Шахтер»! Первая игра - и сразу против московского «Спартака». Тогда наш тренер Анатолий Дмитриевич Коньков не побоялся поставить меня, 17-летнего паренька, в основной состав. Я пришел в дубль «Шахтера» сразу после футбольной школы и уже через полгода вышел в официальном матче против «красно-белых». Старый стадион в Донецке был полон - 42 тысячи болельщиков, в воротах «Спартака» - Дасаев, на поле - Шалимов, Мостовой, словом, все звезды. Та первая моя игра в чемпионате СССР завершилась с ничейным счетом.

- А полуфинал Кубка кубков с «Антверпеном», когда вас удалили с поля, не вспоминается?

- Только с досадой. Мы оборонялись, был угловой, и покойный ныне Андрей Иванов дал подзатыльник бельгийцу Чернятински, толкаясь в нашей штрафной. Соперник упал. А мы пошли в атаку и уже убежали на чужую половину поля, но боковой арбитр остался на месте и как заведенный сигнализировал флажком. С минуту, наверное. Главный - португалец судил - остановил игру, побежал через все поле к боковому - и я за ним как капитан. Только приблизился, а рефери встречает меня красной карточкой! Ничего так и не понял. А португалец еще и пенальти нам поставил за тот эпизод. Так «Спартак» остался без финала на «Уэмбли». Сидел в раздевалке после игры сам не свой, а Старостин, помню, успокаивал: «Виктор, не переживай, мы за тебя будем биться, напишем в УЕФА апелляцию!» Но поезд уже ушел...

- Кто по игре был сильнее в том полуфинале - «Антверпен» или «Спартак»?

- Конечно, мы - и на голову! Это - без всяких преувеличений... Сейчас российский футбол стали больше уважать в Европе. Такого откровенного «убийства» уже быть не может. А тогда и сборную в Словении «утопили», и в матче с болгарами поставили такой левый пенальти, что слов просто нет. А вспомните, как над «Локомотивом» издевались в той знаменитой истории с воротами, которые оказались не по формату. Как обвиняли киевское «Динамо» во взятке испанской бригаде арбитра Ньето шубами и шапками...

Нашим командам надо было быть на две головы выше соперника, чтобы не возникало и попытки «наезда». Но сейчас мы встали с колен и в спортивном плане, и в организационном, набрали футбольную силу. Не случайно чемпионат мира-2018 нам доверили.

- «Спартак» стал для вас родным клубом. Однако на встрече болельщиков ЦСКА с командой фанаты буквально загнали вас в угол, требуя прилюдно поцеловать клубную эмблему «красно-синих». Как вы решились?

- Я просто устал от всей той шумихи, которая возникла после перехода в ЦСКА. На мой взгляд, я ничего криминального не сделал. Прежде всего считаю себя профессионалом, для которого футбол - главное дело всей жизни. К болельщикам «Спартака», ЦСКА или «Алании», где я тоже играл, стараюсь относиться спокойно и одинаково ровно, хотя некоторые из них ведут себя не совсем адекватно.

- Внутренних сомнений вы не испытывали, целуя армейскую «розу»?

- Я первый раз в жизни оказался в такой сложной ситуации - стоял перед заполненными трибунами спорткомплекса, которые требовали поцелуя. И что делать? Быстро принять взвешенное решение тогда было сложно - вышел из ситуации простейшим способом, хотя, повторюсь, не считаю этот поцелуй чем-то экстраординарным...

Надо понимать, что болельщик болельщику рознь. С зенитовцем Володей Быстровым тоже ведь непостижимая вышла история: футболист забивал голы за питерцев, приносил клубу победы, а его поливали с трибун. Могу только отдать должное его выдержке: он настоящий профессионал и потому в тяжелейших обстоятельствах старался делать свою работу на совесть.

Нашим людям нужно учиться уважать чужой труд. Это касается болельщиков всех без исключения клубов. Когда с трибун оскорбляют игроков, великих футболистов прошлого или, к примеру, чью-то супругу, что делали динамовские фанаты, в ситуацию должен вмешиваться РФС. Ведь у всех подобных акций есть зачинщики, которые все это придумывают. Установить организаторов можно без труда. Надо лишь захотеть очистить трибуны от грязи - и ее не будет!

Что касается моей скромной персоны, то да - я играл за «Спартак», но сейчас работаю тренером ЦСКА, и у меня складываются прекрасные отношения со всеми коллегами - и бывшими, и нынешними. Когда я еще играл в «Спартаке», у болельщиков «красно-белых» были большие проблемы во взаимоотношениях с фанатами «Алании». И ничего - я во Владикавказе отыграл два месяца, и меня там полюбили, хотя по предшествующим годам и ненавидели, наверное, тоже здорово. Но сейчас я с удовольствием приезжаю в Северную Осетию. Потому что главное - честно делать свою работу, а там время рассудит...

Тройка лучших в сезоне - только армейская. Никакого «Спартака»...

- Вы неоднократно признавались лучшим игроком страны. А если бы вам довелось выбирать лучших в минувшем сезоне в нашем футболе, кого бы назвали в тройке?

- Акинфеев, Игнашевич, Вагнер.

- Не в ЦСКА, в чемпионате России!

- Я и говорю о российском футболе.

- Но как же Веллитон, Данни или Кержаков?

- Это мое мнение. Лучшие - армейские вратарь, защитник и нападающий. Акинфеев провел исключительный сезон, Вагнер появился во второй его части, но произвел настоящий фурор, а Игнашевич был надежен, как обычно.

- Похоже, вы стали настоящим патриотом ЦСКА. Неужто в вашем рейтинге лучших нет места даже «Спартаку»?

- Нет...

«Спорт уик-энд», 16.01.2011

[Нельсон Погосян]

http://www.rusteam.permian.ru/news_2..._09_01_14.html

Виктор Онопко

Я ждал этого момента. Жилистый старикашка, тысячекратно извиняясь, протянул моему собеседнику ручку с блокнотом: «Для уроженца Горловки, пожалуйста». Виктор Онопко, уроженец Луганска, в автографе не отказал.

«Наш капитан»

- Когда-то вы каждый месяц по два письма из Америки и Японии получали.

- Да. А также из Польши и Венгрии. Конечно, раньше письма приходили чаще. Как сейчас помню: обычно вкладывают в конверт фотографию и просят выслать автограф. Я и по сей день прилежно отправляю, благо почта находится недалеко от дома.

- В честь Аленичева улицу в родных Великих Луках грозились назвать. Вам в Овьедо не обещали?

- Я не хочу этого. Честно говоря, такая инициатива даже настораживает. Тем более при жизни.

- Почему?

- Не заслужил.

- Даже так?

- Такие жесты не нравятся. Если бы меня спросили, ответил бы категорическим «нет».

- Дмитрий Аленичев по-прежнему при встрече величает не иначе как «наш капитан»?

- Да, как и Тихонов (улыбается).

- Как часто собираетесь спартаковской компанией?

- Не так часто, как хотелось бы. Например, раньше много бегал за ветеранов, встречался с футболистами «Спартака» разных поколений. Но я постоянно на связи с Никифоровым и Карпиным. Нам всегда есть о чем поговорить.

- Алексей Смертин, который от вас унаследовал капитанскую повязку в сборной, заметил, что весу она добавляет прилично.

- На меня груз ответственности, если вы об этом, не давил. Наоборот, было очень приятно. Капитана в сборной всегда выбирали, а значит, повязка - символ доверия со стороны коллектива. Я благодарен всем ребятам, с кем довелось выходить на поле. Если честно, боялся их подвести.

- Гиперответственность - она родом из детства?

- Да, так отец воспитал. Я в свою очередь стараюсь передать это качество своим детям.

- Когда в последний раз не сумели сдержать обещание?

- Если не могу сдержать, слова не даю. Можно, конечно, обещать, что наша сборная выиграет чемпионат мира. Но мы ведь знаем, что этого не произойдет. Нет пока у нас для этого всего необходимого. Я - реалист и предпочитаю не строить воздушных замков.

Кошки и собаки

- Готовясь к беседе, вычитал вашу фразу, которая меня откровенно потрясла: «Когда у РФС не будет ни копейки, готов приехать в сборную за свои деньги».

- Для меня футбол - жизнь. Каждый вызов в сборную я ценил и всерьез боялся, что могут не пригласить. Виктор Звягинцев, мой тесть, уверяет, что самое главное - работа. Вот это и стало моим девизом по жизни. Поэтому и надрывался, стремясь быть первым всегда и везде.

- В клубах находили понимание?

- Не всякий раз. Я, бывало, пропускал тур или же успевал вернуться впритык. Ко мне, естественно, подходили из клубного руководства. Как сейчас происходит? Игрок отмахивается: «Как решите с федерацией, так и будет». Я же от сборной никогда не отказывался.

- Не раздражались в ответ?

- Может быть, из-за этого «Райо Вальекано» и не стал продлевать со мной контракт. На родине же на меня спускали всех собак.

- Я даже зачитаю эпитеты: «Нерасторопный, медлительный, инертный».

- На них предпочитал закрывать глаза. На душе тем временем кошки скребли. Никогда об этом вслух не упоминал, но мешали такие разговоры. В играх за сборную приходилось перестраховываться. Там говорят, здесь говорят... Иной раз думаешь: «Неужели так и есть?» Думаю, однако, нынешнему поколению подобное не грозит. На них мало что влияет.

- Как к этому относитесь?

- Философски. Мой сын тоже имеет отличные от моих интересы. Общество не стоит на месте, нынче другие взгляды на жизнь. В мое время, например, проводили собрания, на которых шли накачки. Я помню, какие слова в наш адрес произносили. Дескать, мы не патриоты. Всякое, словом, случалось.

- Например?

- Жены футболистов летали на чемпионат мира в Америку. Там же, на трибунах, сидели и наши заслуженные ветераны футбола. Так они не стеснялись в выражениях. До нас доходили их замечания. Я не хотел бы уподобляться им и судить: мол, мы были в порядке, а эти играют, как бог на душу положит.

- Валерий Карпин, сравнивая сборные Романцева и Адвоката, утверждал, что первая отличалась более высоким взаимопониманием на поле.

- Каждый в нашем поколении был лидером. Как в клубе, так и в сборной. Многие играли за рубежом. Именно что играли, а не сидели на скамейке запасных. Если я начну перечислять фамилии, могу сбиться со счета. Многие же, так вышло, прошли через «Спартак». Когда приезжали в сборную, привыкать к требованиям не приходилось. Но, к сожалению, ничего и не выиграли. В отличие от сборной, которая стала бронзовым призером Евро-2008.

Страх и уважение

- Вы выделяли сборную образца Евро-1996: «Она была способна на многое». Почему не управились?

- Тот цикл - пик. Наша команда начала формироваться в начале 90-х. Каждый прошел через юношеские сборные. Каждый футболист - играющий и думающий. Матчи отборочного цикла к чемпионату мира в Америке щелкали, как орешки. Но подоспело «письмо четырнадцати» - и коллектива не стало. Та же история повторилась и два года спустя. На этот раз скандал разгорелся по поводу премиальных и экипировки. Все это и повлияло на конечный результат.

- Александр Мостовой два-три раза зарекался ездить в сборную.

- Я сделал для себя выводы, впрочем, как и большинство: не нужно лезть в «околофутбол». Михаил Гершкович, будучи тренером сборной, замкнул на себе круг организационных вопросов. Вот с того момента никаких разногласий с федерацией не возникало. Также помогал и Павел Бородин. Именно благодаря ему мы жили в Бору.

- Куда сейчас и палкой сборную не загонишь...

- Там хорошие условия: можно и отдохнуть, и погулять на свежем воздухе. Мне кажется, изначально нужно собираться за городом, а за день до матча сборной заезжать в гостиницу около стадиона. Но нынешнее поколение выбрало свой путь. Что ж, вариант не из худших.

- Марибора не избежало и ваше поколение.

- Вы о Любляне?

- Точно! Олег Романцев упомянул, что после этого матча ребята в раздевалке плакали.

- Припоминаю. Нам было страшно обидно. Судья нас, мягко говоря, «похоронил».

- Не испытывали желания разобраться с ним по-мужски?

- Какой в том был смысл? Да, хотелось поколотить судью. Думаю, хорошо, что сдержался, а то ведь могли дать длительную дисквалификацию. Такая мысль успела мелькнуть. В общем, удержал меня здравый смысл.

- Валерий Карпин вспоминал, что никогда не видел вас таким злым.

- Я редко пребываю в таком состоянии. Даже не знаю, откровенно сказать, насколько страшен в гневе. Как говорят, не очень (улыбается).

- Таких, как Грэм Полл, больше не встречали?

- Нет, наш авторитет уже гораздо выше. А то раньше, чего скрывать, гремели судейские скандалы. В том же фигурном катании или же в спортивной гимнастике. Как-то теплее к нам стали относиться. Если раньше боялись, то теперь уважают.

Аршавин и шишки

- Вы однажды заметили вскользь: «Мне поражения почему-то не вспоминаются».

- Не люблю грустить долго. Несмотря на это, в первые дни после поражений не нахожу себе места. Но футбол тем и прекрасен, что будет следующая игра, а значит - и шанс исправиться.

- Какое-то поражение из разряда ощутимо болезненных назовете?

- Вы знаете, обычно глубже разочарования не от конкретных поражений, а от итогового результата. Взять те же финальные стадии чемпионатов мира в Америке и Японии...

- Украина - потрясение?

- Да уж, напомнили.

- Простите.

- Такой шок пережили... Не только из-за того, что не вышли на Евро-2000. Как мы переживали за Филимонова! Никто и не ответит теперь, как это произошло. Но матч, вы правы, один из самых памятных.

- Андрей Тихонов делился, что после таких поражений хочется бросить все и пропасть на неопределенное время.

- Такое желание не посещало. Я стремился к семье. Домочадцы догадывались, что у меня творится в душе. Конечно, пытались приободрить. Да и время лечит, через тренировки постепенно возвращаешься в жизнь.

- Вы из числа прочих выделяли игру против Израиля: «Мне по-настоящему стыдно за этот матч». Между прочим, товарищеский.

- Не имели права им проигрывать. На тот момент в футбольном мире Израиль относили к карликам. Мы получили достаточно чувствительный удар по самолюбию. Олег Романцев был недоволен, если не сказать взбешен. Дать забить четыре мяча. Немыслимо!

- Как-то назвали футбол 90-х интеллектуальным...

- На мой взгляд, сейчас на поле больше борьбы и меньше времени на принятие решения. К тому же личности как таковые переводятся.

- Вам близка мысль о том, что в нашей сборной нет звезд европейского уровня?

- Почему же?

- Тогда назовите фамилии.

- Я бы назвал Акинфеева. Вот кто действительно неповторим! В этот ряд поставил бы Игнашевича и братьев Березуцких, которые на протяжении долгих лет не опускаются ниже очень приличного уровня, - как в клубе, так и в сборной. Можно сказать, что у них больше мастерства. Только это еще не все. Как играет за сборную Аршавин?

- Как?

- Андрей некоторые матчи проводит не на своем привычном уровне. Мне также нравится, как действует в отборе Денисов. Дзагоев обладает определенными задатками. Если будет продолжать работать над собой, может стать своеобразным футболистом.

- Именно своеобразие важно?

- Да, понятно, что защитникам тяжело выделяться. Я же говорю о группе созидания. Константин Зырянов видится интеллигентным футболистом. Чувствуется что-то необычное в Широкове.

- Андрей Тихонов, отвечая на вопрос, есть ли в сборной футболисты, способные решить исход матча в одиночку, назвал Аршавина.

- Мастерства ему не занимать. Андрей весьма полезен своим азартом и стремлением. Когда в порядке, когда хочет.

- Все дело, значит, в желании?

- Если вы у него спросите, вряд ли Андрей скажет, что не желает себя показать. Другое дело, что не всегда получается ярко. Все знают, на что способен Аршавин. Вот поэтому в него шишки и летят.

Хиддинк и узор

- Вы капитанили в сборной, когда нынешние лидеры лишь начинали в ней обживаться. Как они вам тогда показались?

- Я в сборной пересекался лишь с Игнашевичем и братьями Березуцкими. На клубном уровне играл против Аршавина, Кержакова и Жиркова. Но они тогда числились кандидатами в сборную. Тот же Игнашевич не поехал на чемпионат Европы. Я считаю, то была ошибка тренерского штаба.

- Георгий Ярцев не признает за собой просчетов в подготовке к чемпионату Европы.

- Георгий Александрович имеет право на свое мнение, а я - на свое. Игнашевич, я считаю, не помешал бы в Португалии. Не буду говорить о себе. Все это в прошлом. Нам остается лишь с улыбкой вспоминать.

- Так чей-то взлет удивил?

- В целом им тогда не хватало мастерства. Кержаков, допустим, обладал скоростью, а я - нет. Но за счет опыта знал, что он будет делать в следующий момент и куда стремиться убежать. Ничего не поделать: понимание приходит со временем. Как в случае с братьями Березуцкими.

- Олег Романцев настаивал на том, что армейские защитники - без первого паса.

- Мне сложно сравнивать. Романцев исповедовал одни игровые принципы, а Газзаев, может быть, другие. Любой защитник «Спартака» обязан был поддерживать атаку. Никифоров, например, начинал карьеру как нападающий и за сезон забивал по десять мячей.

- Как и вы...

- Я любил участвовать в атакующих действиях и, думаю, чувствовал, когда нужно было это делать. Но, скажем, в «Овьедо» мне не разрешали подключаться в нападение.

- Вы бы назвали стиль нынешней сборной интеллектуальным?

- Моментами. Хиддинк поставил зрелищный и красивый футбол. Тогда сборная представляла собой единый механизм. Не так заметно это при Адвокате. Иногда, правда, случаются проблески, но цельных матчей не выдавали. Мне не с руки говорить, с чем это связано, я не был на тренировках Дика. Тогда как у Гуса смотрел все.

- В чем же волшебство Хиддинка?

- Гус умел заразить общей идеей всех, кто приезжал в национальную команду, что переносилось и на поле. В сборной ведь работать одновременно и легко, и сложно. Вроде бы собраны лучшие, но времени на то, чтобы выткать красивый узор, категорически мало. Хиддинк, однако, сумел.

- За счет чего?

- За счет личностных качеств. Не столь уникален, поверьте, тренировочный процесс. В том плане, что в сборной чаще всего требуется восстановить футболистов после клубной работы. Куда важнее - чувствовать коллектив. Где-то посмеяться, а где-то прикрикнуть. Вот это - талант.

- Когда-то ведь выступали против иностранца во главе сборной России.

- Только сейчас придерживаюсь противоположного мнения.

- Почему изменили убеждение?

- Я раньше не представлял себе, как им находить общий язык с игроками. Но проблема отпала сама собой. Наши клубы хором обратили внимание на иностранных специалистов. В том же «Спартаке» и ЦСКА они успели поработать. Вот и перестроились, получается, футболисты. В сборной им уже не нужно адаптироваться.

Маленькая страна

- Как оцените наши шансы на финише отбора к Евро-2012?

- Как высокие. Наша судьба - в наших руках. Нам вполне под силу взять в сентябре шесть очков. Мы - фавориты. Вот мое мнение: и по составу, и по игре обязаны выходить из группы с первого места.

- Вам доводилось играть против Ирландии. Как бы вы аттестовали эту футбольную нацию?

- Может быть, им не хватает некой тонкости и мастерства. Но они всегда брали самоотдачей и дисциплиной. Все британцы традиционно считают себя сильнейшими в Европе. Ирландцы - не исключение.

- По праву?

- Да, у них это в крови: самые сильные, самые лучшие. Я говорю не только о футболе. Взять хотя бы кинематограф. В каждом фильме выходцы из Ирландии - крепкие и неуступчивые ребята.

- На какой фильм ориентируетесь прежде всего?

- Много таких. Так сразу и не назову.

- Может, «Банды Нью-Йорка»?

- Точно! Или же «Титаник». Такая же и сборная, что будет биться, уж поверьте, до последней минуты. В любом случае матч не назовешь проходным. Я помню, как тяжело приходилось в играх против ирландцев. На выезде - особенно. То же самое относится и к Македонии. Маленькая страна - самолюбивая команда.

- Что им можно противопоставить в первую очередь?

- Нам нужно лишь сыграть в свою силу. В тот быстрый и техничный футбол, который уже стал визитной карточкой. Мы, конечно, по классу превосходим и тех и других. Даже не сомневаюсь, что на чемпионат Европы выйдем.

- А дальше?

- Нынешние игроки сборной не могут играть до сорока лет, а смены им не видно. Вот это меня беспокоит.

- Руслан Нигматуллин признавался, что из всего состава сборной, в которой выступал, именно в вас видел будущего тренера.

- Может, по той причине, что люблю подсказывать, всегда старался разговаривать на футбольные темы, а также находил для партнеров слова поддержки в трудную минуту. Я давно, не скрою, задумывался о тренерстве. Кроме футбола-то ничего и не умел делать.

- Пробовали?

- Как закончил карьеру игрока, подался в недвижимость. Но до меня быстро дошло, что не туда попал. В конечном итоге дома провел год. Я имею в виду в Овьедо.

- Испания, выходит, дом?

- Дом там, где семья.

«Спорт день за днем», 01.09.2011

[Игорь Рабинер]

http://www.rusteam.permian.ru/news_2..._02_21_01.html

Алексей Парамонов
Сегодня старейшему отечественному футболисту, ветерану "Спартака", олимпийскому чемпиону Мельбурна-56, 4-кратному чемпиону СССР Алексею Парамонову исполняется 90 лет.

На нашу встречу в Дом футбола Алексей Александрович приехал на метро. Другой с его зрением опасался бы из дома выйти - но это не про несгибаемого бойца Парамонова, который все время нашего почти шестичасового разговора будет наотрез отказываться даже от воды.

Он посещает все домашние матчи "Спартака". Он почти всегда приезжает на ежемесячный турнир ветеранов "Негаснущие звезды", им же когда-то и придуманный. И на похоронах Федора Черенкова прошлой осенью его не могло не быть...

Ведь на лацкане парамоновского пиджака сверкает спартаковский значок. И бейсболка - тоже с красно-белым ромбиком. Когда этот могучий старик рассказывает о родном клубе и о нашей стране 70-летней давности, - словно в черно-белом кино оказываешься. И испытываешь радость уже от того, что можешь слышать все это от первого лица.

ЛЕПЕШКИ ИЗ КЛЕЯ

- Можете назвать себя счастливым человеком? - спрошу Парамонова уже перед завершением беседы. И услышу:

- Могу. Если бы мне в 15-16 лет сказали, что стану футболистом, олимпийским чемпионом, спартаковцем - ни за что не поверил бы. В 16 лет, когда началась война, устроился на завод, работал там всю Великую Отечественную, собирал минометы М-50. Был слесарем-лекальщиком третьего разряда и хотел получить четвертый, потом - пятый, шестой. Ни о чем другом не мечтал.

Когда моя фотография появилась на заводской доске почета - обалдел. Это был предел счастья. Какой там футбол, какая Олимпиада! И еще счастье - это когда узнаешь, что твоя сестра, врач, выжила в блокаде Ленинграда...

Никогда не мог подумать, что в родном Боровске, откуда меня в два года родители увезли в Москву на телеге, запряженной лошадьми, я стану почетным гражданином и буду проводить там турнир своего имени. Конечно, я счастливый человек! Благодаря футболу объездил более 40 стран, обрел много друзей по всему свету - сейчас и Платини, на прощальном матче которого был, поздравление с юбилеем прислал, и Блаттер.

У меня не было особого таланта, даже способностей. Я не Федя Черенков. Обычный мальчишка, как все на Сторожевой улице в Лефортове, где наша семья до войны вшестером ютилась в одной комнате деревянного дома с удобствами на улице. Жизнь научила меня тому, что надо любить труд. 90 процентов того, что добился, от него и идет.

- А есть что-то такое, чего вы хотели бы добиться, да не смогли?

- Чтобы стать чемпионом мира или Европы, я поздно начал играть. Из-за войны. 22 июня 1941 года должен был прийти на первую тренировку на стадион "Старт". Но как раз в этот момент зазвучала речь Молотова о вероломном нападении Германии. Тренировку отменили, о футболе можно было забыть. И в футбол в итоге пришел не в 16, а в 21.

Но что об этом рассуждать, если в те годы счастьем было остаться живым? Так совпало, что в тот самый день, 22 июня, мы с родителями переехали из Лефортова на улицу Фрунзе, ныне Знаменку. И скоро немцы начали бомбить центр Москвы. При воздушной тревоге нас погнали на станцию метро "Арбатская" - а потом мы к сирене привыкли и бегать туда перестали. Одна бомба попала в театр Вахтангова - а это метров триста по прямой от нашего дома. Вскоре сбросили 500-килограммовую бомбу на Большой Каменный мост, но она, к счастью, не взорвалась.

А когда уже закрепился на заводе, в Киевский райвоенкомат пришла повестка. Но директор завода Чуйков дал мне конверт с пятью сургучными печатями. Посмотрев на его содержимое, в военкомате сказали: "Повезло тебе, парень", - и отправили обратно на завод. Наверное, не зря фотографию на доску почета вешали - какую-то ценность представлял. А таких же, как я, ребят отправляли на фронт, и они, ничего не умея, становились пушечным мясом.

На заводе мы порой отрабатывали смены по 36 часов подряд. Посреди ночи у верстака подремлешь часок - и опять за работу. Наши минометы шли с завода прямо на передовую, и к нам раз в неделю приходил председатель Моссовета Пронин: мало, ребята, давайте еще! Приятно думать, что эти М-50 помогли остановить немцев под Москвой. Надеюсь, сейчас, когда будут отмечать 70-летие Победы, не забудут о тружениках тыла.




- Вас чем-то за работу в тылу государство наградило?

- Медалью "За доблестный труд". А как мы тогда питались? Изысканным блюдом считались щи из черной, промерзшей картошки. Туда вместо масла добавляли ложечку олифы, технической жидкости. Чтобы жиры в организм поступали. И еще ели с удовольствием! А дядя мой работал в магазине на Пресне, продавал сухой клей. Его делали из муки. Моя сестра из этого клея пекла лепешки.

- День Победы в 1945-м помните?

- Пошел на Красную площадь, где было полно народу. Стоял рядом с генералом, симпатичным дядькой. Мимо шла мороженщица. Этот генерал скупил у нее все мороженое и раздавал его бесплатно незнакомым людям, которые шли мимо. До такой степени был счастлив, что выиграли войну, что он остался жив, что стоит в такой день на Красной площади.

ТО ЛИ СТАЛИН, ТО ЛИ ЕГО ДВОЙНИК

- А в день похорон Сталина в марте 53-го могли в смертельную давку попасть?

- Нет. Был в Сочи на предсезонном сборе. Когда о смерти Сталина узнали, вратарь "Спартака" Володя Чернышев плакал. Но особенно поразил меня начальник команды Николай Дурнев, чемпион мира по стрельбе, детина ростом 190 см и весом 120 кг. Смотрю - идет и рыдает, аж завывает. Говорю ему: "Николай Данилович, что с вами?" Он: "Да как же так, Сталин умер!"

- Вы не плакали?

- Нет. Для меня Сталин кумиром не был. Потому что отца моей жены репрессировали. Металлург с высшим образованием, он был начальником цеха одного из крупнейших заводов в Москве и в 30-е годы был командирован сначала в Америку, а потом в Германию на заводы Круппа, где учился новейшим технологиям варки стали. Говорил на четырех языках - родном польском, русском, английском и французском. Когда вернулся в Союз, был направлен на завод в Пермь, где его и арестовали.

- Расстреляли?

- 17 лет отсидел в Норильске, и только после смерти Сталина вышел на свободу. Прожил еще 17 лет. В том же Норильске сидел и Андрей Старостин. Тесть рассказывал: когда Андрей Петрович входил на стадион, все вставали. На севере они со Старостиным лично знакомы не были, но когда возвращались с матчей из Лужников, я их нередко подвозил, и они те времена часто вспоминали.

Когда Сталин умер, я уже понимал, что это очень жестокий человек, которому ничего не стоило уничтожить любого. Сейчас часто размышляю, почему Игорь Нетто, который на поле мог партнерам здорово нагрубить, а слово "баран" было для него сущей мелочью (хотя после игры мгновенно отходил), мне за все время знакомства не сказал ни одного резкого слова. По-моему, я был единственным из всех спартаковцев, кого он пригласил на свадьбу в ресторан "Прага".

- Так почему?

- Кажется, он знал, что у моей Юли отец репрессирован. А у него по политической статье в лагере сидел родной брат Лев. Игорь нам об этом не рассказывал, и со Львом мы познакомились уже годы спустя. Думаю, Нетто тянула ко мне и эта наша общая беда.

- Мама Нетто не хотела его свадьбы с актрисой Ольгой Яковлевой.

- Она даже не пришла на нее. И жизнь показала, что мама была права.

- Вы же с Симоняном помогли Игорю Александровичу в старости получить отдельную квартиру, чтобы уехать от Яковлевой.

- Да, потому что болезнь Альцгеймера, думаю, у него развилась именно на нервной почве. Мы с Симоняном рассказали управделами президента Павлу Бородину, что Игоря надо изолировать от Яковлевой, иначе он погибнет. Пал Палыч помог, спасибо ему. Но последние годы Нетто жил у брата и его жены, потому что один находиться уже не мог...

- Младшего Сталина вы видели воочию. А старшего?

- На Красной площади. Праздничные демонстрации проходили прямо мимо моего дома, и я вклинивался в колонну. Правда, говорили, иногда на трибуне Мавзолея стоял сам Сталин, а иногда - его двойник. Около нашего подъезда во время этих демонстраций энкавэдэшники с рациями дежурили. К нам в туалет просились.

ПОТЕРЯННЫЙ БОТИНОК И ВЕДРО ВОДКИ

- Симонян рассказывал, что в годы футбольной карьеры вы были строжайшим режимщиком. Правда?

- Не злоупотреблял, это точно. А весь мой опыт курильщика уместился в один раз, когда мама увидела меня с папиросой. Только однажды выпил так, что себя не помнил, - когда ехали поездом из Владивостока после Олимпиады в Мельбурне. Как остался жив - не знаю.

- То есть?

- На Играх подружились с ватерполистами. И когда полторы недели ехали в поезде, решили к ним прогуляться. Только путь был долгий - из первого вагона, где поселили футболистов, в шестой. Я прихватил купленную еще в Мельбурне бутылку красного вина, и мы с Нетто и Сальниковым пошли.

Приходим во второй вагон. "О, футболисты, чемпионы, угощаем!" А это было под Новый год, у всех с собой было. И в каждом купе начали нам наливать. И вот так шли, шли... Встретился нам руководитель делегации, зампред Спорткомитета. Мы уже были не в кондиции, но он не то что не стал скандал устраивать, а тоже нам налил.

Когда дошли до ватерполистов, я с непривычки был уже очень хорош. И почему-то - видимо, совсем уже ничего не соображал - вылил бутылку вина себе на голову. От восторга. Олимпиаду выиграли, с ребятами встретились, домой едем...

Потом надо обратно идти. А я не могу. Меня взяли под руки и потащили. По пути потерял один ботинок. Принесли меня, положили на нижнюю полку. Утром встаю - волосы дыбом от красного вина. Слиплись все. Пошли с Масленкиным в туалет, помыл голову с его помощью. А ботинок нашли и принесли.

- В том поезде на каждой станции футболистам литрами заносили водку?

- Только я уже ничего не употреблял. На больших станциях поезд останавливали - для митингов. А по вагонам шли болельщики с дарами. Кто-то спрашивает: "Где Гусь?" Искали Нетто - а тот очень не любил, когда его называли Гусем. Правда, его в тот момент не было, и он не слышал. Занесли ему в подарок ведро водки. Ведро! И что, думаете, не выпили?..

КАЧАЛИН 19 ДНЕЙ ЖИЛ В ТРЮМЕ

- Путь с Олимпиады превратился для советской делегации в кругосветку.

- Да, до дома из-за экономии добирались почти месяц. Сначала 19 дней на пароходе из Австралии до Владивостока, потом еще девять - на поезде до Москвы. Почти три недели Гавриил Качалин - тренер, выигравший для СССР золото Игр, - жил в трюме!

Нам, футболистам старшего поколения, повезло больше, жили в каютах. А Качалин, лучший тренер в истории нашего футбола, с двумя попутчиками - без окон, с трехъярусными полками для сна и нулем пространства! Невозможно представить, чтобы тот же Бесков ехал в трюме. А Качалин, скромный и вообще уникальный человек, так уважал футболистов, что во главу угла ставил их интересы.

- Игроки его между собой, читал, Гавой называли?

- Редко. Это было скорее семейное прозвище. Он был очень душевным, но и дотошным человеком. Когда его послали в Бразилию изучать тамошний футбол, он целый трактат написал - от детских команд до сборной. И изложил все на президиуме федерации. Раньше все тренеры после сезона собирались в огромном зале гостиницы "Юность" - и каждый отчитывался за свою работу, и все ее обсуждали. А что сейчас? Тогда ведь и 4-е место на чемпионате мира в Англии за успех не сочли.

- А против другого великого тренера, Михаила Якушина, в хоккей с мячом играли?

- Да, в Тарасовке. Тренировал нас Владимир Степанов, легенда довоенного футбольного "Спартака". Сказал: играешь строго против Якушина. Главное - не дать ему бить, поскольку он изобрел сумасшедший удар нахлюпом. Фанеру насквозь пробивал. Сыграли 0:0. Как же Михей меня обзывал! И матом, и как угодно. Потом вспоминали с ним о том матче и шутили. "Спартак" он недолюбливал, хотя тряпичниками, как директор ЗИЛа Лихачев, не называл. Но игроков у нас брал - того же Сальникова.

- Тот ведь перешел в "Динамо", поскольку у него в лагерь попал отчим, а оттуда легче его было вытащить?

- Да, и ему удалось. После чего Сергей Сергеич вернулся в "Спартак". И снова ходил с партнерами после каждого матча в ресторан "Арагви", чтобы по душам обсудить игру. Когда спрашивают, в чем главная разница между тогдашним "Спартаком" и нынешним, отвечаю: в коллективе!

- Если возвращаться к кораблю из Мельбурна: правда, что вы даже вели знаменитого чемпиона-бегуна Владимира Куца под руки - так ему было хорошо?

- Однажды вечером было такое. Я стоял на палубе - и тут Володя появился. Оперся о борт очень опасно, перегнулся. Я его оттуда оттащил и проводил до его каюты. Все спрашивал, в какой каюте он живет, а он объяснить не мог.

Коля Тищенко, наш герой, отпраздновал свой спортивный подвиг тоже достойно. За час до того, как пришвартовались во Владивостоке, уборщицы впервые за весь рейс приводили в порядок наши каюты. Так оттуда, где жил Тищенко, вытащили целый мешок бутылок! Он 19 дней практически вообще не выходил из каюты. Играл в карты и немножко поддавал . ( смеется.)

- Имел право!

- Не то слово. Грубости соперника в том эпизоде полуфинала с болгарами не было - Коля не сгруппировался и упал на плечо, сломав ключицу. Представьте сегодня ситуацию, когда игроку с переломом ключицы врач говорит: "Надо в госпиталь", а он отвечает: "Не поеду, играть буду!" И его невозможно с поля забрать...

Замены-то были запрещены, и мы остались бы в меньшинстве. Врач Олег Белаковский прибинтовал руку к телу, и он вышел на левый край атаки. Меня из средней линии перевели налево в оборону, а в полузащиту из атаки - Сальникова. А потом Тищенко отдал пас в решающей голевой атаке...

- Вы понимали тяжесть его травмы?

- Нет. Только в раздевалке поняли.

СТРЕЛЬЦОВУ ОТОМСТИЛА ФУРЦЕВА

- Перед финалом Качалин поменял пять футболистов, в том числе вас. Почему?

- У Стрельцова была связка с Ивановым, а Валя получил травму. Поэтому Качалин и решил выставить пару из "Спартака" Симонян - Исаев. Почему заменил меня на Масленкина? Возможно, находился под впечатлением того, как Толя сыграл против чемпионов мира из ФРГ в 55-м, когда забил важнейший третий мяч. А я в свои 31 отыграл на Играх два матча и, может, тренер предпочел игрока посвежее.

- На матч-легенду с ФРГ в Петровском парке собрался целый стадион ветеранов и инвалидов войны.

- Да, даже проходы были забиты. Это была вторая Победа. О том матче говорили день и ночь несколько месяцев. Если бы проиграли - все бы плакали. Я тогда на трибуне сидел, а все, кто вышел, получили по телевизору. Кто не попал в состав - по фотоаппарату ФЭД. Он у меня до сих пор цел. И я фотографировал им в Мельбурне.

В следующем году обыграли немцев еще и в Ганновере, и там я уже играл. Установку Качалин проводил в лесу, под пение птичек - кто-то его надоумил, что в гостинице могут подслушивать. В отеле, правда, и большого помещения, чтобы вся команда собралась, не было.

- Не обиделись на Качалина, что на финал Мельбурна не поставил?

- Нет. Жалко было, что давали всего 11 золотых медалей - участникам финала. Остальным - дипломы. Но лично я это потом поправил. Когда в 2006-м праздновали 50 лет победы в Мельбурне, подумал - почему бы не обратиться в ОКР, чтобы всем запасным сделали медали. Ведь в 88-м сборная выиграла в Сеуле, так золото дали и всем игрокам, и врачам с массажистами. Пошел к Виталию Смирнову, тот съездил в Лозанну и получил одобрение. В итоге на Монетном дворе изготовили медали - один в один, как в Мельбурне. Пригласили дочку Качалина, сына Стрельцова... Мутко вручал.

- Симонян в Мельбурне пытался отдать свою золотую медаль Стрельцову, который провел все предыдущие матчи.

- Никита - благородный человек, я за многое ему признателен, в том числе и за прекрасное отношение к моей семье. А Стрельцову он при мне дважды медаль предлагал. Эдик отказывался: "Палыч, ты скоро заканчиваешь, а я еще молодой, у меня будет возможность завоевать медаль".

- Историей со Стрельцовым перед отъездом на ЧМ-58 сборную морально убили?

- Конечно. Мы же за год до чемпионата мира шведов, которые там второе место заняли, 6:0 в Стокгольме убрали, и Эдик хет-трик сделал - первый мяч, кстати, с моей подачи. А с его судилищем все специально подстроили. Я разговаривал с его мамой. Она его процитировала: "Я сижу не за себя". Виновен был сын одного подпольного миллионера с Дальнего Востока, промышлявшего рыбой. Эдик был пьян, он вообще не в состоянии был на ногах стоять. А тот девушку использовал, Стрельцова же подставил.

Потом подключилась Фурцева. Партийная начальница мстила за то, что ее дочка была влюблена в Стрельцова, вся ее комната была увешана его фотографиями. Но когда Эдику сказали, что она хочет выйти за него замуж, он отмахнулся: "Зачем она мне нужна?" Фурцевой передали. И когда представилась возможность, настроила Хрущева...

- После поражения от югославов в Хельсинки-52 Сталин распустил ЦДКА. А если бы в 56-м оскандалились, "Спартак" как базовый клуб сборной тоже могли разогнать?

- Не думаю. Сталина-то уже не было. Для всех футболистов тот разгон стал полной неожиданностью, но нам сказали, что это решение Сталина. А Хрущев на такое не пошел бы. Даже если бы Индонезии проиграли, что могло случиться. При 0:0 в первом матче минут за 15 до конца пробей индонезиец на полметра ниже, и поехали бы мы домой. Никакой Яшин не взял бы. Но в переигровке 4:0 выиграли.

Мы, кстати, до той Олимпиады могли и не долететь. По пути из Сингапура в Дарвин, северную точку Австралии, попали в страшную грозу. Мы с Николаем Озеровым головами о потолок стукнулись - так швырнуло. Это был самый страшный перелет в жизни.

В "СПАРТАК" ПОЗВАЛ ОЗЕРОВ

- С Озеровым вы дружили. Даже его "Победу" своим ключом открыли.

- Было дело (смеется). Николай Николаевич забыл свой ключ в машине, а у "Побед" все замки одинаковые, и он попросил помочь. Приходилось ставить на руль специальные блокировки, чтоб не угнали. Как-то со спартаковцем Витей Терентьевым и нашими дочками поехали на Воробьевы горы смотреть салют. Возвращаемся к машине - а ее нет. Побежали вперед - нашли. Вор не смог никуда повернуть - руль был заблокирован. И бросил машину.

- Озеров вас в "Спартак" и позвал?

- Да. Меня уже пару месяцев как освободили из ВВС, и однажды утром Озеров, с которым не были знакомы, позвонил и пригласил к председателю "Спартака". В 10 утра следующего дня приехал на Бауманскую, где клуб располагался в... здании церкви. Озеров там был со Зденеком Зигмундом, знаменитым хоккеистом. Пришли к председателю московского совета "Спартака" Кузину, тот спросил: "Какие у тебя просьбы, условия?" - "Никаких. Просто хочу играть за "Спартак".

- Мечта, а не новичок.

- Кузин спрашивает: "А в каких условиях ты живешь?" - "В Москве, в центре, все у меня нормально". - "Это как?" - "Комната 26 метров. Родители, сестра с мужем, другая сестра с мужем и ребенком. И я". Он усмехнулся: "Да, это хорошие условия. Ладно, будем решать. А сейчас я позвоню Альберту Хенриковичу, он тебя посмотрит".

Поехал в Тарасовку к эстонцу Альберту Вольрату, тренеру "Спартака". Оригинальный был человек. Любил немножко выпить, а потом залезал в запасную канализационную трубу, которая была у нас на базе, и засыпал. А супруга ходила, искала его и кричала: "Альберт! Альберт!"

Говорил он скупо, установки продолжались две минуты. Выражение "на яму" у Вольрата значило, что надо пасовать на свободное место. А мой просмотр тогда, в 47-м, был простым и продолжался 10 минут. И остался я в "Спартаке" на 13 лет.

- С квартирой-то как решилось?

- Председателем Мосгорисполкома был Михаил Яснов, болельщик "Спартака". В 50 году мы выиграли Кубок. Он пригласил всю команду на прием и там спросил, какие у нас проблемы. Кузин рассказал, что у 15 человек беда с жильем.

Почти все попросили квартиры, а я - комнату. Как-то неудобно было. Я же никогда и не жил в квартирах. На следующий день встречаемся на площади Революции с моей невестой Юлей, с которой уже решили расписаться. Она за голову схватилась: "Как? Ты отказался от квартиры?!"

К счастью, месяца через три наш тренер, интеллигентнейший Абрам Христофорович Дангулов, который к игрокам обращался на "вы" и по имени-отчеству, опять попал на прием к Яснову. Тут уж я его попросил сказать, что Парамонов женился, можно ли ему комнату на квартиру поменять. Мэр согласился.

А Озеров косвенно поучаствовал и в главном выборе моей жизни. Он играл в спектакле "Синяя птица" во МХАТе. Оставил мне два билета, а мы с Юлей по театрам ходили регулярно - футболистов "Спартака" там всегда ждали. Николай Николаевич попросил в антракте зайти к нему в гримерную. Зашел, представил Юлю, поговорили. Потом она выходит, я следом поворачиваюсь: "Ну как?" Озеров показывает большой палец вверх. Одобрил! Мы с Юлией Васильевной женаты уже почти 65 лет.

- Фантастика.

- Как-то были в Швейцарии на турне с молодежной командой "Спартака". Познакомился с Блаттером, тогда еще генсеком ФИФА. Затем был прием в кафе, я представил ему супругу, он поцеловал ей ручку. Она по сей день говорит: президент ФИФА мне руку поцеловал, а ты? ( смеется.) Я ее подкалываю: "Ты с тех пор эту руку так и не мыла?"

- Правда ли, что Озерову вас порекомендовал Анатолий Тарасов, тренировавший вас в ВВС?

- Точно не знаю, но, думаю, да. Озеров с Тарасовым дружили, в теннис играли. В "Спартаке" тогда группа ветеранов - Рязанцев, Тимаков, Василий и Алексей Соколовы - была на сходе. А мы с Тарасовым десять месяцев работали. Он предпочитал игроков трудолюбивых и относился ко мне хорошо.

Был очень справедливый, прямой, не любил фальши и лодырей. А любил дисциплину и не делал поблажек ни для кого. Мы дружили с его братом Юрой, и тот на две минуты опоздал на установку. Так Тарасов его не пустил: "Товарищ Тарасов, закройте дверь с другой стороны. Поезд уже ушел".

Тарасов жил по принципу: "Служить бы рад, прислуживаться тошно". Так же, как и его дочь Татьяна, которая и по характеру на него похожа, и внешне. Он даже перед Василием Сталиным отстаивал свои позиции, не шел у него на поводу, за что и был уволен.

Я от этого тоже пострадал. Новый тренер Капелькин привел восемь футболистов, всего их в ВВС стало 36, и группу надо было отчислять. Так он сказал Сталину, что я... родственник Тарасова. У нас носы были похожи. И Василий Иосифович отрезал: "Родственники Тарасова мне не нужны".

А пошло это от того, что в ВВС меня порекомендовала сестра жены Тарасова. Она преподавала спортивные игры в техникуме в Малаховке, где я учился, и увидела, как я играю. Тарасов сначала отмахивался, потом посмотрел - и взял на сборы с дублем.

СТАРОСТИН НЕ ПРОСТИЛ

- Чем удивил после выхода из заключения Николай Старостин?

- Как-то в 55-м прихожу к автобусу, стоявшему около бензоколонки у гостиницы "Метрополь". Ребята шепчут: "Смотри, вон Старостин!" Зашли в автобус, он - последним. Я сидел слева в первом ряду. И он первым ко мне подошел: "Алексей, здравствуй!" И каждого обошел с рукопожатиями. Как он мог нас всех знать?

Его уважали, конечно. До Старостина "Спартаком" руководили люди, далекие от футбола, - тот же стрелок Дурнев. Но Николай Петрович должен был управлять всем, что происходит в команде. Поэтому и убрал Василия Соколова, когда-то капитана, а потом тренера, с которым "Спартак" выиграл два чемпионата подряд. Тот был жесткий, со своим мнением. Правда, к игрокам порой придирался по мелочам: Симоняну выговаривал за то, что Никита, чтобы отдышаться, руки на поясе держал.

Поговаривали, что, когда следователи копали по делу Старостиных и интересовались мнением футболистов, он что-то не то сказал. В результате, когда Николай Петрович вернулся, он тут же вместо Соколова поставил Николая Гуляева. Исполнительного, честного человека, дважды чемпиона СССР в составе "Спартака" в 30-е годы. Но тот же Нетто о понимании Гуляевым футбола был невысокого мнения. Работал он потому, что против мнения Николая Петровича слова сказать не мог.

- У вас со Старостиным отношения непросто складывались?

- В 58-м "Спартак" выиграл и первенство, и Кубок. А в 59-м идем на пятом, нас лихорадит. И в августе - сентябре собирается президиум центрального совета "Спартака". Я об этом ничего и не знал.

Начальство ставит вопрос: что делать с командой? Предъявляют много претензий Старостину - команда постарела, опоздали с омоложением. А мне уже 34, Сальникову - вот-вот столько же исполнится, Симоняну - 32. Начать чистку решили с меня.

Может, они и были правы. Но был нюанс. Потом мне рассказали, что председатель центрального совета Геннадий Михальчук, утвердив мое освобождение из "Спартака", предложил поставить меня на место... самого Николая Петровича. Начальником команды. Дескать, нужны молодые кадры, а человек отыграл в "Спартаке" почти 14 лет, к нему нет замечаний ни по какой линии.

Для Николая Петровича это стало неожиданностью, и, видимо, он решил, что я участвовал в заговоре против него. А я и знать ничего не знал! За счет эрудиции и дипломатии Старостин сумел найти оправдания плохому выступлению команды, убедил руководство, что сделает выводы. В итоге состав омолодили, меня из команды убрали, а его оставили.

После тренировки вхожу в комнату в Тарасовке, а за мной - Николай Петрович. Объявляет, что решено меня освободить. Почему-то не после сезона, а за полтора месяца до его окончания.

- Вы спросили - почему?

- Нет - был так ошарашен, что дар речи потерял. Старостин, по-моему, даже руку мне не пожал. Ни команду не собрали, чтобы объявить о решении, ни работу не предложили, допустим, в школе. А вместо обычных 250 рублей зарплаты за тот месяц заплатили 80. И все. Больше никаких звонков - глухое молчание.

- Вопрос, почему вы не работали в родном "Спартаке" ни дня, снимается.

- Когда-то Николай Петрович писал, что не знает ни одного футболиста, который мог бы столь уверенно действовать на любой из десяти позиций в поле, как Парамонов. Но уже после того, как меня отчислили из "Спартака", он писал книгу о лучших футболистах, и обо мне ни словом не упомянул.

А с работой мне помог Андрей Старостин, с которым у нас были очень теплые отношения: как-то он меня даже на день рождения пригласил, где были все четыре брата. Спустя три месяца после отчисления из "Спартака" он позвал меня в Управление футбола. Не жалею, что согласился и пошел по административной, а не серьезной тренерской линии. Только в Тунисе работал старшим тренером и стал чемпионом страны. Мальчишки мне как русскому там кричали: "Яшин!"

- Вы же со Львом Ивановичем дружили в годы управленческой работы.

- И сидели в одном кабинете. Скромный, добрый, даже застенчивый человек. К нему болельщики приходили, беседовали - охраны тогда не было. Он отвечал на письма людей, которые нам переправляли из ЦК партии. А однажды его позвали в Одинцово на 23 февраля. Лева выступил, а потом мы сели перед двумя самоварами. Женщина - секретарь горкома загадочно сказала: "В одном - чай с заваркой, в другом - без". Так оказалось, что в одном - водка, а в другом - коньяк. Тогда в разгаре была борьба с пьянством, и пришлось маскироваться.

Был дома у Яшина за неделю до его смерти. Исхудал он ужасно. И, что меня поразило, был в красной майке. Спрашиваю: "Лева, ты что, спартаковец?". Он слабо улыбнулся: "А что, и "Спартак" люблю".

- А с Николаем Петровичем объяснение у вас в итоге состоялось?

- Нет. До сих пор не понимаю, что это было. Хотя и общались. Дней за десять до его кончины был у него дома на улице Горького. Он почему-то лежал в коридоре на койке. На его похороны ходил. У меня на Ваганькове лежит мама, и, когда иду к ней, прохожу по центральной аллее и у могилы Старостина всегда останавливаюсь.

- Цветы кладете?

- Нет.

ФЕДУН СДЕЛАЛ ВЕЛИКОЕ ДЕЛО

- Новый спартаковский стадион понравился?

- Хороший! Благодарен клубу, что нам с Симоняном выделили билеты в VIP -ложу. Федун сделал великое дело - осуществил многолетнюю мечту болельщиков. Когда-то Николаю Петровичу предлагали строить там, где в годы моей карьеры был стадион "Сталинец", а потом построили "Локомотив". Я там, кстати, "Зениту" еще за ВВС забил. Но, видимо, денег не хватило.

- Какой ваш гол для вас самый важный? Не тот ли в 48-м, что впервые после войны принес "Спартаку" победу над ЦДКА? Или "Арсеналу" на "Хайбери"?

- Никанорову после углового головой в "девятку" попал. Мы с армейцами дружили, на все праздники друг друга приглашали. Когда они в 48-м выиграли очередной чемпионат, то позвали нас в Центральный дом Советской Армии на чествование. Я попал за стол к Ныркову, Николаеву и Гринину. Они водку в стакан наливали и медали туда опускали. Я подумал: "Как здорово!" Моей мечтой было не выпить водку, в которой побывала медаль, а стать чемпионом. И в 52-м мечта сбылась. То золото из четырех для меня самое важное.

А самый дорогой гол - венскому "Рапиду". Это был первый международный матч в Москве при искусственном освещении. "Рапид" был одной из лучших команд Европы, а я играл против Эрнста Хаппеля, сделал дубль, и "Спартак" победил - 4:0. В это время у меня родилась дочка. Все смеялись: "Назови ее Рапидой". Но мы с Юлей предпочли более традиционный вариант - Лена...

- Скоро "Спартак" переедет из Тарасовки на новую базу близ стадиона.

- Грустно. Хотя я в Тарасовке был всего один раз за последние 20 лет. Тренером тогда стал Чернышов, и он позвал ветеранов. Так прямо в те же минуты, когда мы туда приехали, ломали деревянную гостиницу, в которой я все 13 лет готовился к матчам! Смотрел - и сердце кровью обливалось.

- С Федуном лично знакомы?

- Общался с ним два раза - сколько и с Путиным. С президентом страны даже шампанского выпил, когда он меня орденом награждал. Вот сейчас создали попечительский совет "Спартака", пригласили туда ветеранов. Это хорошо, дискуссия нужна, но почему о нас забыли - об Исаеве, Ильине, обо мне? Мы олимпийские чемпионы, кое-что сделали для клуба. Тем более могли бы включить в преддверии такого юбилея. Или меня заранее похоронили?

- По-вашему, спартаковский дух умер?

- Он вернется, когда в составе будет минимум восемь своих воспитанников. А они уходят, и это плохо. Одни иностранцы играют - какой тут дух? Хотя того же Дзюбу великим футболистом не считаю и не понимаю, почему о нем столько пишут, а для турнира ветеранов "Негаснущие звезды" и 30-50 строк не находят. При том что Платини говорил мне, что аналогов этому турниру в Европе нет.

А еще в "Спартаке" слишком часто тренеров меняют. В ЦСКА Слуцкий уже шестой год работает. У нас же после Романцева никто надолго не задерживался - вот и результат. К тому же при нем состав был стабильный. И тогда, и в мои годы его без труда можно вспомнить. А сейчас меняется каждый год.

- Как поддерживаете здоровье?

- Только питанием. Ем очень скромно. Мясо стараюсь не употреблять, предпочитаю курицу. Утром - бутерброд и чашка чая, вечером - кефир. И у меня никогда нет чувства голода.

- Зарядку по утрам делаете?

- Когда играл - делал за троих. А как закончил, каждый день говорю себе: "С завтрашнего дня буду делать зарядку". И так уже 55 лет...

«Спорт-Экспресс», 21.02.2015

[Олег Лыткин]

http://www.rusteam.permian.ru/news_2..._11_27_09.html

Виктор ПасулькоОн запомнился сразу. И своей озорной фамилией, и манерой обращаться с мячом, и изобретательностью на поле. А еще ударом. Виктор Пасулько бил по воротам крайне неудобно для вратарей. Мяч, пущенный им, летел по какой-то особенной траектории. А именно — менял направление полета в непосредственной близости от перчаток вратарей. Сколько раз мяч, вместо того чтобы оказаться в руках голкипера, нырял вниз и проходил под ними в ворота.

Виктор Пасулько пришел в «Черноморец» молодым, но уже зрелым футболистом. Уроженец закарпатского русинского поселка Ильница уже успел поиграть и в Ужгороде, и в Черновцах, и во Львове во время службы в армии. Летом восемьдесят второго «Черноморец» срочно искал, кем бы укрепить середину поля. И во время паузы, связанной с чемпионатом мира, селекционеры одесского клуба нашли Владимира Поконина в Ангарске и Виктора Пасулько в Черновцах. Довольно возрастной Поконин заиграл сразу, отличившись в первом же матче. С Пасулько же Виктор Прокопенко, тренировавший в ту пору «Черноморец», не спешил, вводил его постепенно.

Дебют Виктора в высшей лиги пришелся на московский матч со «Спартаком». Молодой футболист заменил в перерыве капитана команды Вячеслава Лещука и неплохо отыграл целый тайм на позиции опорного полузащитника. Но прочным игроком основы кудрявый брюнет стал во второй половине восемьдесят третьего, причем освоился на позиции атакующего полузащитника. В восемьдесят четвертом «Черноморец» заметно прибавил, и этот прогресс можно было связать с игрой Пасулько. Виктор вел игру одесситов, участвовал в организации и развитии большинства атак. Да и сам их завершить был не прочь.

Лето восемьдесят четвертого. «Лужники». «Спартак» принимает «Черноморец» в роли лидера. И тут все усилия «красно-белых» перечеркнуты голом Пасулько. Виктор принял мяч на линии штрафной и пробил зряче. Ринат Дасаев по всей логике должен был отбивать этот удар, но мяч прошел мимо его рук. Язык не повернулся упрекнуть вратаря «Спартака», он сделал все, что мог. Этот гол принес «Черноморцу» сенсационную победу и во многом помешал «красно-белым» в борьбе за чемпионство. А Виктор Пасулько выдвинулся в число наиболее интересных и изобретательных полузащитников страны, причем даже рассматривался в качестве одного из кандидатов в сборную.

Виктор оставался одним из лидеров «моряков» и в неоднозначном сезоне-85, и в восемьдесят шестом, которые одесситы ни с того ни с сего провалили. Крайним в неудачах «Черноморца» вдруг сделали Пасулько. Лидера команды обвинили во рвачестве, зазнайстве и еще в разных грехах. Виктор был отлучен от основы за семь туров до финиша, когда еще ничего не было ясно. Но футболиста решили наказать. Наказали же, скорее, «Черноморец», который провалил финиш и вылетел из высшей лиги. Так, подошло к концу более чем четырехлетнее сотрудничество клуба и игрока. Виктора выгнали чуть ли ни с волчьим билетом, а разгромная статья в «Комсомолке» могла окончательно сломать карьеру 26-летнего игрока.

К хитрецу из Одессы давно присматривались «Спартак» и киевское «Динамо», но Виктор не спешил уходить из «Черноморца». Однако ситуация изменилась, и лишь заступничество большого тренера помогло вернуть Виктора футболу. Пасулько отказал Валерию Лобановскому (он не хотел ехать в Киев, пострадавший от аварии на Чернобыльской АЭС) и принял приглашение Константина Бескова. Зимой восемьдесят седьмого Виктор прибыл в «Спартак».

Это только внешне показалось, что новичок легко вписался в игру «красно-белых» — Пасулько с первого тура стал заметной фигурой, много забивал и выглядел более убедительно, чем в бытность игроком «Черноморца». На самом деле Виктору пришлось стать более командным игроком, приспособиться к новым требованиям и новым партнерам. Спартаковская семья не сразу приняла несколько самоуверенного одессита, но Пасулько притерся к «Спартаку» и стал одним из лидеров команды. В первом же сезоне Виктора (а это был восемьдесят седьмой год) «Спартак» после восьмилетней паузы стал чемпионом страны. Пасулько же забил несколько важных и просто красивых мячей. Например, его гол в ворота «Вердера» в ответной встрече стал украшением и пусть небольшим, но утешением для спартаковских болельщиков после 2:6.

Конечно, «Спартак» стал чемпионом не благодаря приходу Пасулько, но вклад бывшего одессита в победу был весьма весом. Примолкли вчерашние злопыхатели Виктора, спартаковец попал и в список 33-х лучших, и в сборную страны, большинство которой составляли киевляне. Говорят, что решение брать или не брать Пасулько на чемпионат Европы-1988 Валерий Лобановский принял после киевского матча «Динамо» со «Спартаком». Динамовцы быстро забили, доминировали почти всю игру, но в конце пропустили два мяча и проиграли. Решающий гол оказался на счету Пасулько. Вратарь «Динамо» Александр Жидков ошибся на выходе, и мяч свалился на ногу спартаковцу. Виктор моментально оценил обстановку и пробил из неудобного положения — мяч вонзился в сетку.

На чемпионате Европы Виктор сыграл в двух матчах — забил гол англичанам и вышел на замену в финале против голландцев. Из ФРГ он вернулся с серебряной медалью, однако выступление Евро, точнее неосторожно оброненная фраза в интервью, сказалась на его положении в клубе. Константин Бесков ревниво отнесся к комплименту Пасулько в адрес Лобановского — «приятно было поработать с сильным тренером». Отношения испортились, Бесков стал реже выпускать Виктора, а тут еще и травма подкосила. Впрочем, осенью тренер ушел, а футболист остался.

Виктор во второй раз стал чемпионом страны. Уже в составе «Спартака» Олега Романцева, но в той команде его вес был не столь велик. Было ощущение, что Олег Иванович не слишком доверяет полузащитнику. Когда же у Пасулько возникли предложения из-за границы, «Спартак» не стал его удерживать. Виктор уехал в Германию, где выступал почти до сорока лет. Сначала за «Фортуну» из Дюссельдорфа и брауншвейгский «Айнтрахт», потом за любительские клубы. И все-таки нельзя отделаться от ощущения, что столь талантливый игрок был достоин большего.

Виктор Васильевич стал тренером. Довольно известным. Работал в Германии, со сборной Молдавии, с клубами из Азербайджана, Узбекистана и Казахстана. В России пока не довелось, но кто знает. Возможно, тренерские способности одного из самых хитрых игроков позднего СССР будут востребованы и в нашей стране.

«ФутболРевю», 27.11.2015

[Елена Вайцеховская]

http://www.rusteam.permian.ru/news_2..._05_12_12.html

Познакомились мы в 1999-м, когда Николай Писарев в ранге четырехкратного чемпиона России, которым стал, играя за московский "Спартак", собирался заканчивать (как казалось тогда) свою футбольную карьеру в столичном "Динамо". Знакомство произошло в хирургическом отделении Боткинской больницы, где Писареву оперировали травмированное колено. Потому и казалось: о какой карьере может идти речь, когда возраст - за 30? Но он вернулся на поле и еще дважды - снова в "Спартаке" - выиграл национальный чемпионат. А мне долгое время не давала покоя сказанная им мельком фраза: "Если бы я раньше понимал то, что понимаю сейчас..."

Николай Писарев

Наверное, подсознательно мной двигало именно то воспоминание, когда в конце прошлой недели я набрала сохранившийся с прежних времен телефонный номер. И услышала в трубке знакомый голос:

- О чем будем говорить?

- О футболе, разумеется.

СЛЕПАЯ ВЕРА

На интервью Писарев приехал наутро после возвращения из Сочи, где был вместе со своей командой - сборной России по пляжному футболу. За день до этого "Спартак" потерпел очередное, очень обидное поражение от "Динамо", так что тема для начала беседы обозначилась сама по себе.

- Чем дольше я смотрю на нынешний российский футбол, тем отчетливее понимаю, что ваше спартаковское поколение было совсем иным. По-настоящему чемпионским. В то же время никто по большому счету так и не сумел реализовать себя до конца. У вас нет такого ощущения?

- Есть. Но не нужно забывать, какие это были годы. Вся страна жила по-другому. Вот и футбол был другим. Ведь он всего лишь часть жизни общества.

- В каком смысле - другим?

- В нем не было тех огромных денег, что есть сейчас. Когда нет денег, соответственно, намного меньше интриг, соблазнов. За то время, что я провел в "Спартаке", не могу вспомнить ни одного конфликта внутри команды, связанного с тем, кто сколько денег получает. Не хочу сказать, что подобные конфликты сейчас происходят сплошь и рядом, но они есть. Обычно, когда говоришь об этом, сразу требуют доказательства, но я же не в правоохранительных органах работаю, в конце концов. Просто знаю, что это так. Структура тогдашнего "Спартака" была тоже выстроена несколько иначе, чем принято сейчас. Фактически все руководство осуществлялось одним человеком - Олегом Ивановичем Романцевым, который был и президентом клуба, и его главным тренером.

- Вы считаете, это хорошо?

- С юридической точки зрения это, конечно, неправильно. Но на тот период совмещение этих должностей представлялось оптимальным решением. Собственно, на этом этапе плюсы были очевидны: во главе клуба стоял футбольный человек, четко понимающий, кто ему нужен, как проводить селекцию, где и как можно экспериментировать. Это и сейчас не так часто встречается.

А вот потом, когда бюджет клуба стал расти, пришло время переходить к более цивилизованному и профессиональному управлению. Разграничивать функции внутри структуры.

- Мне кажется, что проблемы "Спартака" начались как раз потому, что Романцев, скажем так, увлекся ощущением полноты власти. Почувствовал собственную тренерскую неуязвимость. И я совершенно не уверена, что он был способен сам что-то поменять или признать ошибочность каких-то действий.

- Раз результаты пошли на спад, значит, были неправильные решения. На мой взгляд, все могло сложиться иначе, если бы президентом "Спартака" стал тот же Евгений Гинер. Как спортивный функционер он мне очень импонирует. Приглашать иностранца было бессмысленно: он бы с ума сошел от той нашей действительности. А Гинер был "в теме". Плюс он по-настоящему предан футболу. Пришел в ЦСКА не просто как человек с деньгами и ничем не подкрепленными амбициями, а вникал в то, что происходит, сохранял состав, чтобы чего-то добиться.

- Можно сразу встречный вопрос? В истории "Спартака" был период, когда после успешного выступления в Лиге чемпионов были распроданы почти все сильные игроки. Причем распроданы Романцевым.

- Надо смотреть на вещи реально: мы никогда не были готовы выиграть Лигу чемпионов. Могли вырвать одну-две игры у топ-клубов на определенной стадии. Но все это разовые успехи. Тот же "Реал", "Интер" или "Арсенал" в полуфинале - это совсем другие соперники.

- Которые на групповом этапе приезжали в Россию с одной целью - не травмироваться на наших полях и не проиграть с чересчур большим счетом?

- Да. Клубов, которые приезжали бы в Россию и бились по-настоящему, не было вообще. Другое дело, что мы все, и я в том числе, верили словам Романцева, что можем выиграть у кого угодно. Многие ведь и не уезжали из-за этого.

- Как не уехал Егор Титов в "Баварию"?

- Да. Эта мысль постоянно присутствовала в голове у каждого: что мы вот-вот замахнемся на то, чтобы выиграть Лигу чемпионов. И лишь значительно позже, когда я уже закончил играть и стал смотреть на футбол более внимательно, начал понимать, что за структура у Лиги чемпионов, насколько там все сложно и насколько все должно быть подчинено успеху. Не хочу принизить значимость Кубка УЕФА, но по сравнению с Лигой чемпионов это совершенно разные уровни. Между этими турнирами пропасть во всех отношениях.

Настоящий успех может прийти лишь тогда, когда есть три основные составляющие: клуб, команда и лишь потом - тренер. Так устроено везде. Да, с отличным составом и хорошим тренером можно добиться отдельных побед. Но если клуб не готов финансово либо не располагает сильным управленческим составом, все быстро рассыпается.

В 90-х ни один российский клуб не был готов ни к какому серьезному результату. Помню, например, с каким настроением приезжали в "Динамо", где не было ни нормальной базы, ни нормального стадиона, те же португальские звезды. Пусть даже по большому счету не считаю большинство тех игроков звездами, хоть они и были куплены за безумные деньги.

- У вас не было шока, когда, закончив играть, вы поняли, что столько лет верили в иллюзию?

- Так ведь все верили. Кто не верил, в "Спартаке" надолго не задерживался. За счет этой веры мы выжимали из себя все, что могли, обыгрывали грандов, становились чемпионами внутри страны.

- И Романцев верил?

- Думаю, да.

ЗВЕЗДЫ И ЗВЕЗДОЧКИ

- Что есть в вашем понимании "звезда" - применительно в том числе и к российскому футболу?

- Прежде всего это игрок, в котором есть Божья искра. Вот Дэвид Бекхэм в моем представлении не звезда. Просто хорошо раскрученный футболист весьма среднего уровня. А Диего Марадона - звезда. Бог. На его игру можно было смотреть сколь угодно долго и не понимать, как он это делает. Или взять того же Валерия Харламова в хоккее. То, что он делал на льду, никто ведь не мог даже повторить, сколько ни тренируйся. Как? Не знаю. Возможно, у него мышцы были скручены как-то иначе.

Из наших футболистов я отнес бы к категории звезд Федора Черенкова, Эдуарда Стрельцова. Таких игроков, которые восхищали бы на протяжении долгого времени, а не вспыхивали и тут же исчезали, сейчас нет.

- Мы уже так долго ждем от российского футбола какого-то качественного рывка, что хочется объявить человека звездой, как только он хоть чем-то начинает выделяться из общего ряда. И раз за разом приходится разочаровываться. Поэтому даже за Андреем Аршавиным, блистающим ныне в "Арсенале", лично мне хочется понаблюдать подольше, а уже потом делать вывод, чего он стоит как футболист.

- Соглашусь. Хотя именно Аршавин, пожалуй, наиболее близок к понятию "звезда". В нем эта искра есть. Осталось посмотреть, не сгубит ли она его. Сейчас ведь сильное влияние на игроков оказывает материальное благополучие. Взять того же Билялетдинова. И играл здорово, и глаза горели. Но, добившись какого-то определенного уровня материальных благ, Динияр просто прекратил работать. Я уже долго наблюдаю за ним. И вижу, например, что он не пытается укрепить ноги. В Европе не так мало игроков комплекции Билялетдинова. Но у них резкость совсем другая. А это чисто индивидуальная работа. Не хватает работы с клубными тренерами - значит, нужно нанимать специалиста, оплачивать его из собственного кармана. Это все окупится.

Мы смотрим на того же Веллитона и восхищаемся, какие у него ноги, акробатика, вестибулярный аппарат. Но забываем, что многие бразильцы прошли "песок". Я сам видел в Рио, когда был там на чемпионате мира по пляжному футболу, как на Копакабане, на этих огромных километрах пляжа, играют десятки команд. Причем не на "пляжных" площадках, а на нормального размера полях, в дикую жару. Многие качества закладываются именно на том этапе. А у нас с семи лет мальчишек загоняют "под результат". Они пытаются попасть в основной состав, им навязывают какую-то тактику, полностью убивая индивидуальность. И все это лишь потому, что тренеру нужен результат, чтобы не потерять свое место.

- Знаете, мне довелось бывать на футбольных сборах ведущих команд, и я пришла к выводу, что даже на этом уровне у подавляющего числа игроков очень слабая физическая подготовка.

- Слабая. И это тоже идет со спортивных школ. На мой взгляд, там вообще надо менять многое. Играть в хоккей, в баскетбол, плавать. Коньки в раннем возрасте дают координацию и устойчивость, плавание развивает грудную мускулатуру и дыхательную систему. А уже после можно делать упор на специализацию.

Те же бразильцы играют с утра до вечера, и над ними не стоит тренер. Поэтому они и творят с мячом чудеса. Идут в обводку там, где наш игрок никогда в жизни не пойдет - потому что его так учили. И постоянно одергивали, если что-то не вписывалось в ту или иную схему. Тем не менее у нас тоже появляются таланты. Тот же Билялетдинов, Дима Сычев.

- Так ведь и с Сычевым, как мне кажется, произошло примерно то же самое, что и с Билялетдиновым. На него свалились огромные деньги, он попал в хорошую, благоустроенную страну, сильный клуб, и я вполне допускаю, что ему это показалось пределом мечтаний. Вот и перестал работать.

- Не совсем так. В "Марселе" Сычев столкнулся с конкуренцией. И оказался к ней не готов. Но пример замечательный: обладая очень хорошей стартовой площадкой, человек так толком и не сумел ничего добиться. Тут я вижу две причины. Первая заключается в том, о чем я уже сказал: нет индивидуальной работы над "физикой", над быстротой, над силой ног. А во-вторых, он сейчас играет в "Локомотиве" и наверняка видит, что происходит в клубе. Клуба-то нет. Нет хороших управленцев, а соответственно, правильных решений. Ну как можно было убрать из команды того же Дмитрия Лоськова? О какой преемственности можно вести речь? В "Милане" играет Паоло Мальдини, в "Манчестере" - Райан Гиггз, да и в других клубах есть свои игроки такого плана. А в "Локомотиве" произошло то же самое, что в "Спартаке". Взяли и разом все обрубили.

- Но ведь и Романцева упрекали в том, что он периодически убирал из команды ветеранов. Причем далеко не всегда эти действия были понятны даже футбольной общественности.

- Иногда приходилось, как говорил Романцев, "резать мясо". Эти меры не нарушали преемственность, позволяли кораблю идти дальше. И он плыл.

- То есть Романцев просто избавлялся от "балласта"?

- Нельзя сказать, что это был балласт. Возможно, Романцев считал, что в какой-то момент те игроки, от которых он избавлялся, начинали приносить команде больше минусов, нежели плюсов. Мне трудно, да и неэтично обсуждать сейчас его действия. Не согласен с одним: с тем, как с этими игроками расставались. Нужно было делать как-то иначе. Чтобы люди уходили по-другому. Поблагодарить, попрощаться. А этого не было.

- Как думаете, Романцеву было кого-то жалко?

- Не сомневаюсь в этом. Но, возможно, он просто не видел иного выхода. Поэтому и резал по живому.

- Профессия тренера сама по себе жестока. Но я помню, с какой отчаянной яростью некоторые отчисленные игроки, уйдя в другие клубы, играли против "Спартака".

- Вот! Я бы сказал, что была обида, но не было отторжения себя от клуба. Равнодушия не было. Посмотрите, что происходит сейчас: многие из тех, кто какое-то время поиграл в "Спартаке" и по каким-то причинам ушел из команды, смеются и злорадствуют. Причем зачастую - в прессе. Каждый норовит раненого льва пнуть. А те, романцевские, никогда этого не делали. Потому что для них "Спартак" - святое.

- Это правда, что в 1994-м у вас случился конфликт с Романцевым и из "Спартака" вы ушли именно по этой причине?

- Нет. Конфликтов у нас не было. Когда я принял решение уехать в Испанию, мы нормально расстались. Поэтому и вернулся я нормально. А возвращался три раза.

- Уехали только из-за денег?

- С одной стороны - да. С другой - было интересно посмотреть, как там живут. Игры европейских чемпионатов в то время уже начали показывать по телевизору, это казалось совсем другой жизнью. Ждать, когда мной заинтересуется "Барселона", не было смысла: я отдавал себе отчет в том, что претендовать на топ-уровень не смогу. Вот и уехал в довольно средний клуб, чтобы попробовать себя там реализовать. К тому же в "Спартаке" я уже три раза становился чемпионом страны. Захотелось новых эмоций. И нормальных условий для жизни.

- В вашей карьере случались какие-то вещи, к которым вы мысленно до сих пор возвращаетесь с сожалением?

- Что касается карьеры, наоборот, считаю, что мне повезло попасть в "Спартак" в 90-е. Если же говорить о футбольных достижениях, то нельзя сказать, что я обладал какими-то выдающимися игровыми или антропометрическими данными. Супертехники тоже не было. Я прошел торпедовскую школу и, на мой взгляд, не получил тех игровых качеств, которые позволяли бы играть на более высоком уровне. Плюс не было методик, не было нормальных полей. Все, чего добился, брал характером.

Жалею о том, что не совсем профессионально работал. В этом отношении могу предъявить к себе много претензий: как готовился, как восстанавливался после матчей, как проводил выходные. Еще жалею, что у меня не было хорошего, мудрого агента. Но на тот момент его и не могло быть. Жалею, что не было возможности нанять индивидуального тренера, который помог бы привести в порядок ноги. Сейчас гораздо больше возможностей заниматься индивидуально. Можно взять тренера, много чего можно. Сейчас, например, есть аппараты, позволяющие за несколько минут поднять функциональное состояние человека на гораздо более высокий уровень. А в наши времена все оборудование сводилось к аппарату для измерения давления и весам.

КАРПИН И РОМАНЦЕВ

- Когда в 1998-м вы вернулись в "Спартак" из немецкого "Санкт-Паули", это была та же команда или уже другая?

- Тогда "Спартак" был еще прежним. Состав поменялся сильно, многие уехали, но больших перемен я тем не менее не почувствовал. Они начались в начале 2000-х. Все еще как-то держалось, пока играл Егор Титов. Но он на самом деле никогда не был сильным лидером. Ему не хватало взаимоотношений с партнерами, с руководством. Поэтому и не удалось сохранить ту преемственность, которая позволяла бы добиваться результата. А новое руководство не очень об этом думало. Возможно, пыталось построить что-то свое, отличное от того, что было. Хочется верить, что недавнее решение привлечь Романцева к работе с клубом как-то поможет восстановить прежнюю атмосферу.

- А вы не допускаете, что нынешний Романцев может оказаться не способен работать так, как тогда?

- Этого и не нужно. Для работы есть Карпин. Валера сам по себе самодостаточный человек, сильная личность. Мощный, амбициозный, с хорошей энергетикой, с большим опытом и знаниями. Думаю, сочетание Карпина и Романцева окажется для команды оптимальным вариантом.

- Но Карпин же не будет постоянно занимать тренерскую позицию?

- Почему нет? Считаю, что он может быть прекрасным тренером. И могу с большой долей уверенности сказать, что в офисе Карпин не засидится. Более того, в этом есть здравое зерно: прийти в качестве гендиректора, выстроить клуб в полном соответствии с тем, как это должно быть, и возглавить команду. Я вижу позитивные стороны как раз в том, что Валера начал с клуба и подбора игроков. Да, ему не хватает тренерского опыта, но тут как раз и может помочь Романцев.

- На матче с "Динамо" у Карпина, как мне показалось, было такое лицо, словно он вообще не понимает, что происходит на поле и почему его команда не выигрывает.

- Интересное наблюдение. Я, глядя на тренера, замечаю прежде всего иное - то, насколько сильно он играет на публику. Это своего рода лицедейство. Для болельщиков, для руководства. Кто-то демонстративно выплескивает эмоции, кто-то надувает щеки. Того, что Карпин был растерян, я, честно скажу, не увидел. "Спартак" ведь по большому счету хорошо играл. Но так получилось, что не выиграл. Бывает. Ошибаются все. Важно, с какими выводами ты выходишь из этих ошибок. Была же ошибка с выбором тренера? Карпин ее признал и достаточно быстро прореагировал. Не стал оттягивать решение проблемы, не стал пытаться свой прежний выбор отстоять - и это вызывает уважение. Валера еще наверняка будет ошибаться. Это может касаться и состава, и замен. Мы можем сколько угодно обсуждать его решения, но главное, как мне кажется, помнить, что за конечный результат отвечает только он.

- В "Спартаке" за последние годы сменилось немало тренеров. Кто из них был вам наиболее симпатичен?

- Невио Скала был хорошим специалистом, сумел построить игру. Но клуб по организации и подбору игроков был тогда просто не готов к работе с тренером такого уровня. Скале ведь особо не помогали. Возможно, в клубе изначально хотели вообще не его. А Старкова. Поэтому когда пришел Старков, ему купили тех игроков, кого он хотел, и "Спартак" закончил чемпионат России на втором месте. На тот момент это было определенным движением вперед. Но Старков не тренер-победитель. И сам по себе был не готов бороться за что-то серьезное.

Такой клуб, как "Спартак", должен возглавлять особенный тренер. Слишком эта команда харизматична. В ней столько энергетики самых разных людей, что дать результат в этих условиях способен только очень сильный человек. Просто так ничего не добьешься.

- А почему не получилось у Черчесова? Он серьезно учился тренерскому искусству, очень хотел возглавить родной клуб, не скрывал этого. Чего не хватило?

- Полагаю, харизмы тренера.

- В чем она заключается?

- В восприятии тренера игроками. Стас был достаточно авторитетен, но не для всех. А тренер должен быть - для всех. Для звезд, для новичков, для иностранцев. Должен уметь объединить всех одной идеей, донести до всех, чего ты хочешь, заставить всех одинаково думать на поле и поверить в свои силы. Романцев мог. Мы ведь верили всему, что он говорил. Доктор по указанию Романцева давал нам какие-то витамины, были специально разработанные фармакологические программы, и никому даже в голову не приходило усомниться в правильности тренировочных методик.

- Получается, положительная допинг-проба Егора Титова на бромантан стала всего-навсего следствием того, что за много лет он просто привык слепо доверять тренеру?

- Я совершенно не сомневаюсь в том, что это именно так. Романцева на тот момент в команде уже не было, но привычка-то осталась. У нас и правда была такая атмосфера. В которой безоговорочно верить тренеру начинали даже легионеры, которые приходили в клуб вполне сложившимися людьми. Когда у нас случалось два поражения подряд, что происходило, надо сказать, очень редко, для всей команды это было трагедией. Из комнат забирали телевизоры, чтобы мы, так сказать, прониклись чувством вины, и мы искренне верили, что это правильно.

А сейчас во многих клубах часто наблюдается брожение: тренер говорит одно, а половина команды не считает нужным скрывать скептицизм. Когда ты не веришь, когда тренер не сумел до тебя достучаться, тяжело добиться результата.

- Получается, что и Георгию Ярцеву, и Владимиру Федотову тоже не хватило тренерской харизмы?

- Возможно. Поймите простую вещь: можно полностью скопировать любое из упражнений, которые Романцев предлагал на тренировках. Тот же "квадрат". Но нет никакой гарантии, что у другого тренера эти упражнения вообще дадут результат. Потому что Романцев понимал, что он делает, как делает и чего хочет добиться. Если не понимаешь, можно добиться прямо противоположного эффекта: упражнение будет выполняться с ошибкой, закрепится в сознании, и эта ошибка перенесется в игру. То же самое касается теории, установок на матчи, их разборов. При Романцеве мы всегда четко понимали, чего он хочет. Каждый понимал. Вот поэтому и на поле думали одинаково.

РАЗМЫШЛЕНИЯ НА ПЛЯЖЕ

- В пляжный футбол после неудачного сезона в "Уралане" вы ушли по собственной инициативе?

- Я особо не думал о том, где продолжать. После того как "Уралан" вылетел из высшей лиги, было сложно рассчитывать, что мы с Игорем Шалимовым быстро найдем хорошую работу. Какое-то время я ничего не делал, что-то вспоминал, анализировал, но потом понял, что работать все-таки надо. Примерно тогда же увидел по телевизору пляжный футбол и подумал, что это неплохой шанс создать что-то свое, новое, выстроить ту схему, которая представляется мне правильной.

В большом футболе тренер сильно зависит от многих факторов, которые могут заставить тебя совершать неадекватные поступки. Мне очень понравилась фраза Эрика Кантона, который сейчас тоже обосновался в пляжном футболе - возглавляет сборную Франции. Мы довольно много общаемся на турнирах, и он сказал однажды: "Знаешь, я слишком хорошо себя знаю. Если столкнусь в большом футболе с грязью и несправедливостью, а там крутятся огромные деньги и грязи соответственно хватает, то просто начну говорить людям в лицо все, что о них думаю, и со всеми испорчу отношения. Чтобы добиться в этих условиях результата, мне придется наступить на горло многим своим принципам. Я к этому пока не готов".

- Что воспринималось вами в футболе как самая большая грязь?

- Околофутбольные дельцы. Это раздражало больше всего.

- А "договорняки" играть приходилось?

- Представляете, да. Еще в "Торпедо" я участвовал в нескольких договорных матчах, не зная этого. Бегал, как говорится, для фона. Кто-то же должен был бегать? В одной из этих игр, где я был однозначно лучшим, "общипал" все штанги, и меня на 65-й минуте просто убрали с поля: испугались, что я ненароком мячом в ворота попаду.

- Как это вообще - узнать задним числом, что отыграл договорный матч?

- Если честно, шока у меня не было. Знаю людей, которые, узнав, плакали. Я не плакал. Быстро понял, что не в моих силах эту ситуацию перевернуть. Это нужно было либо не принимать, либо принимать и идти дальше.

- Вам никогда не хотелось стать агентом?

- Нет. Агент не влияет на большой результат. А мне интересно заниматься футболом ради результата. Да и характер не тот. Самое главное качество агента - защищать своих игроков, но при этом не поссориться с клубами. Эта профессия заставляет подчинить свой характер постоянному раздвоению. В какой-то степени быть конформистом. Не могу сказать, что я человек с кристальными принципами, но все-таки ближе стою к игрокам, нежели к агентам.

- Какой результат в пляжном футболе вы посчитали бы для своей команды оптимальным?

- Возможно, прозвучит самоуверенно, но у нас есть все шансы уже в этом году стать чемпионами мира. Я сейчас призываю своих ребят реально об этом задуматься. Не просто верю, а знаю, что это возможно. Пусть этот шанс невелик, но он есть. На мой взгляд, в пляжном футболе есть лишь одна страна, которая выше всех на голову. Это Бразилия. Остальных мы уже обыгрывали, а значит, при определенном стечении обстоятельств вполне можем дойти до финала. Ну а в отдельно взятой игре может произойти все что угодно.

- Российское спортивное руководство как-то вам помогает?

- Мы несколько стеснены в средствах, если честно. Бюджет небольшой, и распределить его так, чтобы хватало на все, пока не получается. На ту же медицину, науку. Хотя мы не жалуемся. Я прекрасно понимаю, где пока наше место.

- Но не собираетесь же вы провести в пляжном футболе всю жизнь?

- Мне нравится эта работа. Она дает совершенно неоценимый опыт, который мне наверняка пригодится. Опыт создания коллектива, взаимодействия с помощниками, с другими клубами. Работа на песке может дать очень многое большому футболу. И в командном плане, и в индивидуальном. У меня по крайней мере за четыре года появилось очень много мыслей на эту тему.

Год назад закончил Высшую школу тренеров: пошел туда, заплатив довольно большие деньги - 12 тысяч долларов. Был уверен, правда, что и без этого все знаю, но выяснилось, что ошибался. Учеба дала многое, а главное - помогла систематизировать те знания, которые были. Так что никаких денег не жалко.

- Несколько лет назад вы сказали в одном из интервью, что предел мечтаний - это жить в России и работать в "Спартаке". А как вы ответили бы на этот вопрос сейчас?

- Точно так же.

«Спорт-Экспресс», 12.05.2009