6599. Латвия

[Отто Лацис]

http://www.yeltsincenter.ru/digest/r...arya-1991-goda

«Известия» / Учредитель – журналистский коллектив «Известий». – 1991. – 22 января, вторник. – № 19 (23285). – 8 полос.
«Рикошет» – страница 3
«Кто и как бьет по своим в Латвии – и не только там»
Автор, первый заместитель главного редактора журнала «Коммунист», член ЦК КПСС
В Роберта Мурниекса не стреляли. Так сказала экспертиза. Пуля, разворотившая мозг 39-летнего шофера, была лишена оболочки. Значит, до того как поразить его, она ударилась обо что-то твердое. Рикошет – таково мнение экспертов.
Стреляли, стало быть, не в него. Неизвестно, в кого. И кто стрелял – не вполне понятно. Очевидцы утверждают, что стреляли бойцы ОМОНа-отряда милиции особого назначения. Они целили по проходившей вблизи их казармы машине, показавшейся им подозрительной. Вроде там были «боевики». Кто такие «боевики», не вполне ясно, боев в Латвии до сих пор не было. Мурмиекс-первая жертва, вычекнувшая еще одно название из быстро тающего списка республик, где еще не пролита кровь. Вслед за Литвой-Латвия. В той машине, где заподозрили «бевиков», ехала семья-родители, двое детей. В машину попали, вспыхнула канистра с бензином, машина горела, но шофер вел ее, пока не увел от выстрелов. Пассажиры и водитель целы, а проезжавшему мимо Мурмиексу досталась шальная пуля.
Омоновцы отрицают свою причастность к этой смерти. Из тумана противоречивых свидетельств выплыли два несомненных факта: покойник и извлеченная из тела пуля. Автономная пуля калибра 5.45 миллиметра со смешанным центром тяжести. По сравнению с обычными боевыми такая пуля резко повышает смртность от ран. Она считается оружием особо жестоким и международными конвенциями осуждена. Автоматами, стреляющими такими пулями, вооружен рижский ОМОН.
О выводах экспертизы я услышал по радио в поезде, подьезжая к Риге утром 18 январ. Выезжая из Москвы в тревоге после событий в Литве 13 января. Была тревога, но была и надежда, что обойдется без новой крови. А она уже, оказывается, пролилась. Только одно мелькнуло у меня в голове после радиоинформации в поезде: зачем же милицейская часть, предназначенная для тушения внутренних конфликтов, вооружена таким страшным оружием? Я хорошо помню, как одна печать ругала за жестокость британских солдат, применявших в Ольстере не боевые-пластиковые пули. Оказывается, и те иногда убивают. А уж выводят из строя участников беспорядков вполне надежно. Зачем же понадобились эти, с особо обширным поражением?
Но прежде чем рассказать об увиденном в Риге, надо напомнить о некоторых событиях предшествующих месяцев. Печать сообщила о них, но за всей информацией уследить трудно, тем более что многие газеты давали лишь ту информацию, которая подтверждает их курс,-тоже своего рода пули со смещением.
ИТАК, в ноябре произошел конфликт в Юрмале: горсовет, десятки лет деливший здание с горкомом КПСС, решил отнять горкомовские комнаты. Законно ли? Не знаю, не исследовал. Умно ли? Несомненно, нет. Пришли грузчики, вынесли партийную мебель. Горком недолго думал, кого звать на помощь. Нет, не суд, не арбитраж и не коммунисты Юрмалы. Как сообщили некоторые газеты, позвали военно-морского санатория и ОМОН. Бойцы победили грузчиков-надо полагать, не ласковым словом-и внесли мебель обратно. В ответ взбешенный Верховный Совет Латвии принял решение с громкими словами о
«преступной деятельности» ОМОНа, а заодно и Вооруженных Сил СССР на территории Латвии, предусматривающее дискриминационные меры в отношении военнослужащих и их семей и отказ от снабжения продовольствием воинских частей. Председатель Верховного Совета Анатолий Горбунов пытался предостеречь депутатов от принятия незаконного и неумного решения, а когда это не удалось-отказался его подписывать. Некоторые московские газеты сообщили ни о предшествующем инцинденте в Юрмале, ни о действиях А.Горбунова, так что читали получили довольно стройную картину неспровоцированного разгула националистических страстей-картину не вполне ложную, но со смещенным центром тяжести.
Что же сделал ЦК Компартии Латвии? Может быть, осудил Юрмальский горком за дискредитацию политики партии? Нет, репетиция в Юрмале, видимо, показалась удачной-вскоре уже сам ЦК применил ОМОН в имущественном споре с правительством республики. И обьект спора был крупнее: принадлежащий издательству ЦК Дом печати ценю 25 миллионов рублей. Одна сторона заявила, что дом построен на деньги ЦК КПСС, и это правда. Другая сторона заявила, что само издательство лет сорок назад отобрано партией у государства и за исекшие годы дало 90 миллионов рублей прибыли, и это тоже похоже на правду. Теперь государство возвращает себе свою былую собственность, и это похоже на правду. Теперь государство возвращает себе свою былую собственность, а капиталовложения партии возмещает, предоставляя ей пакет акций как совладельцу издательства. Партия спорит, требуя себе не долю, а весь Дом печати. И, по-моему, имеет право спорить. В суде или арбитраже. Но она поступает иначе. Второй раз за последнее время Компартия Латвии выясняет отношения с Советской властью Латвии силой оружия: Дом печати берет под охрану ОМОН, выбрасывая оттуда всех не согласных с ЦК К слову, давно уже нет информационной блокады, на которую так сетовали руководители Компартии Латвии. В дополнение к русскоязычной «Советской Латвии» ЦК установил контроль над латышской «Циней». Да вот беда: тираж ее упал разительно. Оказывается, что захватить газету, надо прежде всего захватить ее читателей, а в этом деле воинская сила не помощник.
Дальнейшее произошло уже после 13 января. Насилие в слседней Литве взбудоражило всю Латвию. В считанные часы баррикады перерезали мосты через Даугаву, пересекли узкие улочки Старой Риги, окружили парламент, Совмин, телецентр, Дом радио. Не меньше, чем выстрелы в Вильнюсе, встревожило людей сообщение, что и в Латвии обьявился комитет спасения, который назвал себя государственной властью. По призыву Народного фронта люди со всех концов республики бросились в Ригу спасать свою, законно избранную власть. Они-то и выстроили из тракторов и тяжелых автомашин, они-то и встали у баррикад.
Я увидел все это на пятый день событий. Дым костров стлался над центром города: хоть и мягкая, но зима, людям надо греться. Уже убраны были баррикады с мостов. Проход через баррикады Старого города был свободным-люди с повязками на рукавах останавливали проходящих только у входа в охраняемые здания. Нет, не армия боялись они и не от армии надеялись отгородиться. Они знали, что для армии их заграждения-не препятствие. Знали и другое: Верховный Совет республики приостановил неразумное ноябрьское решение и дискриминации военных.

[Отто Лацис]

Переговоры главы Верховного Совета с командующим Прибалтийским округом привели к согласию по всем вопросам. Опасались же действий комитета спасения и ОМОНа.
Да, опять ОМОНа, того самого, который защищает имущество партии. Дело в том, что в Латвии в отличие от Литвы комитет спасения не анонимный. Его руководителями обьявлены были первый секретарь ЦК Компартии Латвии Альфред Рубикс и председатель агрофирмы «Адажи», член бывшего Президентского совета СССР Альберт Каулс. Народ так и понял: комитет спасения-это Компартия Латвии, а ей ОМОН послушен, это проверено.
КОГО ИМЕННО считают здесь, в республике, силами, проигравшими в условиях демократии и желающими вернуть власть силой, я увидел сразу. Центр города оклеен тысячами самодельных плакатов, листовок, карикатур. Не в печатном, а рукописном, рисованном от руки исполнении-стало быть, а авторов тысячи. Антирусских призывов я не видел. Антиармейских-немного. Основная масса-антикоммунистические. Что вызвало их в таком обилии именно в эти дни?
В «Советской Латвии», газете Компартии, 18 января опубликовано обращение фракции «Равноправие» Верховного Совета республики к народам Латвии. В нем содержится осуждение баррикад на улицах города и в сердцах людей, а в конце замечательные слова:«Тем не менее мы призываем противоборствующие силы сесть за стол переговоров во имя спасения Латвии». Подписал председатель фракции «Равноправие» Д.Симатис. Для тех, кто не в курсе: в этой фракции состоят дпутаты КПЛ и поддерживающие ее. Похвальный призыв, не правда ли?
Но вот беда: были и другие призывы. В те же дни обнародовано постановление пленума ЦК КПЛ. Пункт первый: поддержать требование забастовочных комитетов о роспуске Верховного и местных Советов, отставке правительства республики. Пункт пятый: в случае отказа от роспуска Советов потребовать от Вселатвийского комитета принятия на себя все полноты власти. (Тут я призадумался: кому от кого велено потребовать? Выходило так, что-первому секретарю ЦК КПЛ А.Рубиксу потребовать от председателя комитета спасения А.Рубикса. А ну как не послушается). Пункт шестой: поддержать предложение забасткомов о политической стачке, а горкомам партии поддержать забасткомы. И, наконец, пункт двенадцатый: принять предложение принять предложение Председателя Верховного Совета А.Горбунова о переговорах, а предчтавителям ЦК КПЛ на этих переговорах руководствоваться настоящим постановлением.
Выходило.ю что переговоры предложила не находящаяся в опозиции фракция «Равноправие»-предложил их глава нрчударственной власти в республике, а КПЛ готова идти на них….. на условиях роспуска этой государственной власти. Да, впрочем, и такие-то переговоры, похоже, не очень то собираются вести, потому что в той же газете комитет спасения в своем политическом заявлении сообщает, что он уже на себя всю власть берет, действующее правительство распускает и создает свое. Газета Рижского горкома КПЛ информирует, что терпение народа лопнуло, сотни предприятий начали политическую стачку, из них более ста пятидесяти-в Даугавпилсе.
Незаконно, но грозно, подумает читатель: и крестьянский лидер А.Каулся с ними, и рабочие за них. Увы на следующий день Альберт Каулс выступил по Латвийскому телевидению: он не имеет ничего общего с комитетом спасения и обьявляет о своем выходе из КПЛ в знак протеста против недобросовестного испльзования его имени. А в телерепортаже из Даугавпилса была показаны площадь, запруженная народом: русские рабочие возмущались тем, что им навязывают забастовку. Грозно не получалось, получалось незаконно. И выходило, что вдохновителей антикоммунистических лозунгов искать следовало недалеко: в доме ЦК КПЛ.
Я знаю, что после этой статьи опять, как и после предыдущей, будут письма, авторы которых популярно разьясняет мне, сколь отвратительны латышские националисты. Не надо, товарищи, не трудитесь. Об этом можно рассказать куда больше. Хотя бы о том, как латышские националисты бок о бок с немецкими фашистами убивали людей в оккупированной гилеровцами Латвии.
Признаться, узнав о взрывах, которые разнесли недавно поставленные памятники латышским легионерам, а памятников этих не пожалел. Методы такие я осуждаю, взрывов не хочу даже во имя самого святого дела. Но и памятников пособникам Гитлера на земле Латвии видеть не хочу. Не сочувствую ни движению «граждан Латвии», ни словесности об «оккупантах», в которую и сами ее авторы мало верят: вкдь будь тут и впрямь оккупанты, никто бы слов таких вслух не произнес. О националистах, об их пропаганде и противозаконных действиях можно рассказать немало. Но мне ведь не жаль, когда дискредитируют себя националисты. Беда мне, когда глупостью и авантюризмом отличаются члены той партии, к которой я сам принадлежу.
ВЕЧЕРОМ двадцатого я покинул Ригу совершенно успокоенный. Накануне побывал в Верховном Совете и Горбунова. Прошел через Домскую площадь, уже совсем отряхнувшую с себя угрюмое ожидание нападения. Теперь здесь была скорее атмосфера гулянья-только что без вьяных. У баррикады перед Верховным Советом я обьяснялся по-русски, документов не предьявляя и фамилии своей не называл-просто сказал, что меня ждут. Пропустили, Горбунов хоть и озабоченно, но вместе с тем почти благодушно сказал, что главная забота теперь-уговорить добровольцев убрать технику и разойтись по домам. Те все чего-то опасаются, но, похоже, опасения их напрасны. По телевидению в тот же вечер обьявили: еще два дня-и обсудим вопрос об уходе с баррикад. Сказал, что у него нет и не было проблем по части взаимопонимания с военным округом, что не было проблем по части взаимопонимания с военным округом, что не было никаких передвижений войск, внушающих опасения.
Были основания опасаться митинга, поименованного Вселатвийским народным собранием, который комитет спасения хотел провести по соседству, на Домской площади. А когда перенесли на стадион-не стало этой заботы. ОМОН-да, беспокоит, кто-то их постоянно накачивает. Горбунов твердо заявил, что не верит в причастность Президента к событиям в Литве. Почему? Очень просто: если бы замыслил переворот в республиках, то начал бы с Латвии. Да, тому, кто знает Прибалтику, ясно, что в Латвии шансы были бы самыми высокими. И еще председатель парламента сказал, что подумывает отказаться от немедленной поездки в Англию и Францию по приглашению правительств этих стран, потому что послезавтра фракция «Равноправие» обещала впервые после долгого перерыва явиться на заседание Верховного Совета республики-надо не упустить шанс диалога.
Послезавтра фракция не явилась. Это было двадцать первое. Утром по приезде в Москву я был сражен вестью о нападении ОМОНа на МВД республики, о пяти новых жкртвах. Пока несомненно только это: нападал ОМОН и пятеро убиты. Якобы действовал сам. Оставив не проверенные пока версии, кому вычленить мнение прибывшего на место расследования заместителя министра внутренних дел СССР: «Нападение на здание выглядит совершенно бессмысленным». Мягко сказано. Ведь взятые, по версии ОМОНа, «боевики» (первопричина конфликта) принадлежит к Движению национальной независимости Латвии. Это не государственная организация и не самая массовая из общественных-не Народный фронт. Это организация более малочисленная и более экстремистская. Но почему, обвиняя в захвате женжины ДНИЛ, надо атаковать МВД республики? И почему полковник Алкснис спешит заявить, что армия поддержит ОМОН? Если это не провокация самой нападавшей стороны, то во всяком случае-доказательство того, что ОМОН стал неуправляемой опасной силой, и тот, кого она слушается, должен отвечать уже за то, что использует ее.
А.Горбунов оказался как раз там, где стреляли. В гостинице «Риздене» давал обед в честь маршала сейма Польши. От здания МВД это, почитай, через дорогу. Тут и обьяснения показавшейся кому-то подозрительной оперативности иностранных журналистов: от польских коллег они знали, где находится глава Верховного Совета, и поджидали его. Возможно, многие и жили тут, в самой комфортабельной гостинице Риги. Да и вообще негде им больше было находиться, как здесь, в центре города, в нескольких минутах ходьбы почти от всех охраняемых обьектов и баррикад.
Анатолтй Горбунов сказал мне по телефону вечером двадцать первого: «Теперь ситуация осложнилась. Добровольцы слышать не хотят об уходе. Теперь хотят браться за оружие». А ведья я еще днем раньше не видел у баррикад ни одного человека, вооруженного чем либо, кроме белой повязки на рукаве.
Отложим до конца следствия предположения, версии и подозрения. Оценим факты, достоверно известные, ей-богу, их достаточно для очень серьезных выводов.
Сто двадцать бойцов ОМОНа взорвали политический статус-кво в целой республике, резко ухудшив шансы на то, что она захочет остаться в «ставе СССР. Их ничтожная… военная сила никак не объясняет подобного эффекта. Зато многое объясняет «война законов», которая не могла не стать войной беззаконий. Чего стоит хотя бы наличие в республике двух прокуратур, одну из которых, кстати, охраняет ОМОН. <…>
Если кто-то считает это политикой, то что называть сумасшедшем домом, а что – провокацией? Не слышат. Не утихает стрельба, и отскакивает рикошет – по своим. В Закавказье и Прибалтике, в средней Азии и Москве. Гибнут ли русские, армяне или латыши – по своим. Долго ли еще выдержит страна?
Эти заметки по горячим следам событий прошу рассматривать как предложение предстоящему Пленуму ЦК КПСС: обсудить вопрос об опрометчих действиях тех коммунистов, которые подрывают единство Союза ССР и наносят ущерб авторитету КПСС.
Я не питаю смешных иллюзий. Скорее всего, большинство на Пленуме будет не со мной. Что ж, и коммунистам нужна ясность. Семнадцать миллионов коммунистов-это целый народ. Не самый плохой народ в нашей стране-я это знаю.
Кругом ругают Горбачева. Не хочу вносить свою долю в поток взаимоисключающих требований и советов Президенту. Одно мне кажется немомненным: не облегчится задача Президента и Генерального секретаря, если он не осудит прямо и твердо беззакония, от кого бы они ни исходили и в какой бы партии ни состояли виновники.