*305. Вторая мировая война-3

[История.RU]

Великая Отечественная война Советского Союза была войной страны победившего социализма против ударных сил международной реакции. Это была последовательно сочетавшая патриотизм и пролетарский интернационализм героическая борьба за судьбы социализма и упрочение базы мирового революционного процесса, в защиту общественного прогресса и человеческой цивилизации. Цели Великой Отечественной войны были исключительно гуманными и близкими для народов всех стран. Они сводились к тому, чтобы отстоять от врага само существование социалистического Отечества, разгромить фашистских захватчиков и осуществить великую миссию освобождения от фашистских мракобесов порабощенной Европы, в том числе и Германии, предоставить народам возможность самим решать вопросы государственного и социально-экономического устройства.

Чем дальше уходят в прошлое грозные события войны, тем очевиднее становится факт, что ни одна другая страна, оказавшись в положении Советского Союза, не выдержала бы столь трудных испытаний. Только героический советский народ, который под руководством Коммунистической партии совершил Великую Октябрьскую социалистическую революцию, победил в войне с белогвардейцами и иностранными интервентами, преодолел разруху, построил социализм в окружении враждебной капиталистической стихии, мог встать несокрушимой стеной на пути немецко-фашистских претендентов на мировое господство, а затем разгромить их вооруженные силы.

Социалистический способ производства, плановость народного * зяйства и научный характер управления им, мощь Советского государства, руководящая роль Коммунистической партии, социально-политиче- екая и идейная сплоченность всех классов и наций общества — таковы те объективные основы, которые предопределили решающий вклад СССР в разгром врага. Советские люди не только с честью отстояли свои социалистические завоевания, но и спасли мировую цивилизацию от фашистского варварства, оказав тем самым мощную поддержку освободительной борьбе народов.

Во главе Советского Союза, боровшегося против фашистской Германии, находилась ленинская партия — боевой авангард рабочего класса и всего советского народа. Центральный Комитет ВКП(б), сознавая свою историческую ответственность за судьбы народа и государства, за дело социализма, проявил мудрость и величайшее мужество в преодолении колоссальных трудностей, вызванных войной, мобилизовал все материальные и интеллектуальные силы общества, вдохновил и организовал советских людей на разгром врага и завоевание полной победы. Сплоченность всего народа под знаменем Коммунистической партии — один из главных источников непобедимости социалистической державы, важнейшее условие ее решающего вклада в разгром врага. Победа была завоевана в вооруженной борьбе с фашизмом совместными усилиями рабочего класса, колхозного крестьянства, народной интеллигенции, всех наций и народностей. Советская Армия сыграла главную роль в вооруженной борьбе с фашистским вермахтом. Наши Вооруженные Силы — часть советского народа; они опираются на созданное им материальное, политическое, социальное и духовное могущество социалистического государства, воплощают достижения передовой советской военной науки, основы которой были заложены В. И. Лениным. Непрерывно совершенствовались отечест-' венное оружие и техника. В ходе войны развивались советская стратегия, оперативное искусство, тактика. В Вооруженных Силах постоянно велась научная работа по изучению и обобщению опыта войны. Важнейшим условием быстрого творческого развития военного искусства был патриотический подъем всего личного состава армии, авиации, флота, его активность, боевое масте.рство, готовность неустанно громить ненавистного врага. Советские Вооруженные Силы решительно заменяли старые, отжившие формы и способы ведения войны новыми, передовыми.

В начале Великой Отечественной войны Советской Армии и всему народу пришлось испытать горечь неудач. Вооруженные Силы СССР вынуждены были сражаться в самых невыгодных, тяжелейших условиях, когда материальное превосходство было на стороне врага, пользовавшегося и фактором внезапности своего вероломного нападения.

В дальнейшем в ходе войны сказалось превосходство советской военной стратегии. Чтобы измотать и обескровить крупные группировки врага, выиграть время для создания и подтягивания резервов, подготовить условия для перехода в мощное наступление, умело использовалась стратегическая оборона. Наступательные операции советских войск отличались продуманностью, учетом реальной обстановки, широким использованием преимуществ социалистического строя и его военной организации. Эти операции характеризовались огромным пространственным раз- махом, новаторством, маневром на окружение крупных группировок противника. Оперативные планы советского командования сочетали решительность действий с искусным выбором направлений главных ударов и соответствующим массированием сил и средств, внезапность наступления с высокой эффективностью действий по окружению и уничтожению противника.

Разрабатывала и проводила крупные стратегические операции на фронтах войны Ставка Верховного Главнокомандования. Деятельность ее протекала под руководством Политбюро Центрального Комитета ВКЩб) и Государственного Комитета Обороны, председателем которого был секретарь ЦК ВКП(б) и председатель СНК СССР И. В. Сталин. При планировании и осуществлении операций Ставка опиралась на Генеральный штаб и командование фронтов. Она своевременно вырабатывала и принимала оперативно-стратегические решения, наиболее отвечавшие на том или ином этапе войны ее основным политическим целям, создавала и умело использовала стратегические резервы, что позволяло успешно влиять на ход и развитие событий, общую военно-политическую обстановку и изменять ее в пользу Советской Армии.

В предвоенные годы и особенно в ходе войны выросли советские полководцы, проявившие во всем блеске свои знания и талант. Под их руководством прошли школу военного дела многие командиры, которые продемонстрировали умение управлять войсками в сложных боевых условиях, обобщать боевой опыт и извлекать из него уроки для дальнейшего развития военного искусства. Вооруженные Силы располагали замечательными кадрами политработников, среди которых были видные деятели партии и государства. Умножая боевые традиции и славу советского оружия, командные и политические кадры обеспечивали успешную подготовку и ведение операций по разгрому врага.

Значительный вклад в победу внесли советские партизаны и партийное подполье на оккупированной врагом территории, где развернулась всенародная борьба с захватчиками.

Боевые операции носили динамичный характер. На военные действия влияли уровень технической оснащенности видов вооруженных сил и родов войск, степень их моторизации, развитие наиболее эффективных ударных сил и средств, их огневая мощь. В годы войны получила первое применение зарождавшаяся тогда реактивная и радиолокационная техника.

В борьбе против немецко-фашистских захватчиков и японских милитаристов участвовали народы и армии не только Европейского континента, но и Великобритании, Соединенных Штатов Америки и Китая. В этих армиях активно сражались передовые силы нации: рабочие, крестьяне и интеллигенция; коммунисты, социал-демократы и представители других массовых организаций трудящихся. Среди политических и военных деятелей союзных с СССР стран было немало таких, кто искренне стремился к подлинному сотрудничеству с Советским государством, самоотверженно боролся с общим врагом.

Однако для капиталистических государств, входивших в антигитлеровскую коалицию, война не означала устранения антагонизмов, прису- XVIII щих эксплуататорскому строю. В. И. Ленин писал, что «и в военное время, и на войне, и по-военному продолжают существовать и будут проявлять себя классовые противоречия, раздирающие народы» 1.

Буржуазные правительства стран — участниц антигитлеровской коалиции на протяжении всей войны вели себя недостаточно лояльно по отношению к социалистическому государству, ставшему их союзником. Второй фронт в Европе был открыт лишь в июне 1944 г., когда стало совершенно очевидно, что Советский Союз, одержавший решающие победы на Восточном — главном фронте мировой войны, в состоянии совместно С борцами движения Сопротивления завершить разгром фашистской Германии и освободить всю Европу.

Высадка англо-американских войск в Нормандии имела определенное положительное значение: войска государств антигитлеровской коалиции наконец совместно встали против общего врага, Германия оказалась зажатой в тиски двух фронтов, ее разгром был ускорен.

Но даже тогда, когда второй фронт был создан, основное бремя войны лежало по-прежнему на СССР. Правящие круги США и Англии, открывая второй фронт, стремились не только принять участие в достижении победы над Германией, но и укрепить свои классовые позиции в Европе, осуществить такие цели, которые не отвечали освободительному характеру войны, а были направлены на утверждение пошатнувшегося господства финансовой и промышленной эксплуататорской верхушки, на завоевание более прочного положения за столом будущих конференций по послевоенному урегулированию в Европе и за ее пределами. Расхождение политики США и Англии с освободительным характером второй мировой войны особенно остро проявилось в военных действиях в Северной Африке, а затем на Тихом океане. Наступление англо-американских войск против Японии велось с таким расчетом, чтобы ее господство над колониальными народами перешло в руки США и Англии. В начале августа 1945 г. американские правящие круги пошли на чудовищное злодеяние — на японские города Хиросима и Нагасаки были сброшены атомные бомбы. Этот преступный акт был направлен на устрашение народов земного шара, прежде всего Советского Союза; его цель состояла в том, чтобы открыть США путь к мировому господству, основанному на монопольном владении оружием массового уничтожения.

Героически сражались против немецко-фашистских войск в годы второй мировой войны народно-освободительные армии Югославии и Албании, войска Польши и Чехословакии, а на завершающем этапе войны — армии Болгарии и Румынии. В боях окрепло боевое содружество армий этих стран с Советскими Вооруженными Силами. Участники движения Сопротивления вели против оккупантов напряженную мужественную борьбу, которая, охватив глубокие тылы оккупационных войск, значительно ослабляла боевые возможности вермахта. В этом движении участвовали передовые национальные силы во главе с рабочим классом и его боевым авангардом — коммунистическими партиями.

1 В. И. Л е н и н. Полн. собр. соч., т. 26, стр. 41.

XIX Коммунисты давали патриотам ясную перспективу и вдохновляющую программу не только национального, но и социального освобождения. Они были среди участников движения Сопротивления самыми бесстрашными и самоотверженными борцами против поработителей.

Мужественно сопротивлялись политике правящих кругов своих стран немецкие, японские, итальянские патриоты, находившиеся в глубоком подполье, и прежде всего коммунисты. Героическую борьбу с японским империализмом вел китайский народ, опиравшийся на дружественную поддержку трудящихся Советского Союза и Монгольской Народной Республики. В национально-освободительную войну на Дальнем Востоке включились также народы Кореи, Вьетнама и других стран Азии. Попытки англо-американской и западногерманской реакционной историографии принизить роль Советского Союза в завоевании победы объясняются определенными социально-классовыми и политическими соображениями, буржуазным национализмом, желанием поднять престиж своих стран, затушевать факты частого бездействия войск США и Англии во время решающих сражений второй мировой войны. Объективная оценка решающей реши Вооруженных Сил СССР в разгроме врага означает признание крепости и неодолимости социалистической системы. Пытаясь умалить вклад СССР в разгром гитлеризма, буржуазия стремится скрыть от народных масс правду об огромной жизненной силе социализма, взять под сомнение его оборонную мощь и тем самым поощрить те империалистические круги, которые все еще помышляют о третьей мировой войне.

Признание того факта, что поражение агрессивного блока государств, возглавлявшегося фашистской Германией и империалистической Японией, во второй мировой войне было не случайным, а закономерным, имеет большое значение. Буря, пробужденная зачинщиками второй мировой войны, превратилась в ураган, который смел военную машину фашистских агрессоров и их политические режимы.

Опыт борьбы двух систем в годы второй мировой войны показал, что социализм в состоянии разгромить наиболее реакционные силы империализма и тем ускорить общественное развитие и революционные перемены. Но этот объективный результат победы свободолюбивых народов достался дорогой ценой. Марксисты-ленинцы никогда не считали мировую войну обязательным условием революционного переустройства общества на социалистических началах. Всемирно-историческая победа свободолюбивых народов во второй мировой войне — это не только славное прошлое. Она находится в органической связи с современной борьбой, которую ведут народы против всевластия монополий и империалистического насилия, за мир, демократию и социализм, борьбой, имеющей насущное значение для всех народов мира.

Священна память о тех, кто с величайшим напряжением всех своих сил сражался за освобождение людей от фашизма, шел на смерть ради жизни на земле. Генеральный секретарь Центрального Комитета КПСС Л. И. Брежнев говорил от имени всей нашей партии и советского народа: «...мы С гордостью и благоговением думаем о людях, чей беспримерный героизм решил исход великой битвы с фашизмом. Павших нельзя воскресить. Но дело, за которое они боролись, бессмертно» 1.

И как символ неоплатного долга всех живущих перед павшими воинами в столицах и городах многих стран мира горит Вечный огонь на могиле Неизвестного солдата, чей подвиг бессмертен. Это отблеск того душевного тепла, которое отдают все честные люди земли светлой памяти борцов за свободу. Победа во второй мировой войне закономерно повлекла за собой коренные изменения в соотношении мировых сил, существенно отразилась на дальнейшем развитии всемирной истории.

Вторая мировая война завершилась полным крушением планов завоевания мирового господства, которые выдвигались германским и японским империализмом, показав неосуществимость подобных замыслов в современных условиях. Она не остановила поступательный ход истории, прогрессивные силы добились победы. Так еще раз в самые трудные для человечества дни, когда над ним нависла смертельная угроза, с новой силой раскрылось великое историческое значение Октябрьской социалистической революции и победы социализма в СССР, лишивших империализм былой возможности по своему усмотрению распоряжаться судьбами народов и государств. Объективный результат второй мировой войны приобрел антиимпериалистическую направленность. Итоги и поучительные уроки войны служат грозным предостережением всем агрессивным силам империализма.

Победа над фашизмом ярко подтвердила решающую роль народных масс в общественной жизни, их величайшую волю и героизм, моральное превосходство над мировой реакцией. Все послевоенное мировое развитие свидетельствует, что только прогрессивный, революционный класс — рабочий класс способен решить те социальные задачи, которые соответствуют поступательному ходу истории, общественному прогрессу в целом. Вместе с тем стало еще более очевидным, что монополистическая буржуазия утратила историческую перспективу.

Главным и решающим итогом второй мировой войны явилось убедительнейшее доказательство того, что в мире нет таких сил, которые смогли бы сокрушить социализм. В гигантском военном столкновении с фашизмом победили советский общественный и государственный строй, социалистическая экономика, передовая марксистско-ленинская идеология.

Победа над ударными силами мировой реакции нанесла невосполнимый урон империализму. Она знаменовала новый важный этап исторического движения человечества от старого, отжившего свой век капитализма к новому, социалистическому строю, которому принадлежит будущее. Итоги борьбы с фашизмом показали, что социализм становится ведущей силой международного развития, что от него зависит прогресс человечества и будущее народов, само их существование. В тесном взаимодействии с боровшимися против оккупантов народами Советская Армия освободила целый ряд стран Центральной, Восточной и Юго-Восточной Ев-

1 Л. И. Б р е ж н е в. Великая победа советского народа. М., 1965, стр. 47.

XXI ропы, а также Восточной Азии. Другие страны обрели свою свободу в упорной национально-освободительной борьбе, успешно развивавшейся в непосредственной связи с разгромом главных сил фашистского блока войсками антигитлеровской коалиции.

Вторая мировая война оказала огромное влияние на сознание народов. Она явилась школой обучения масс политике, способствовала вовлечению их в активную политическую жизнь как в национальном, так и международном масштабе. Весь мир увидел, что империализм не гнушается никакими преступлениями, глубоко враждебен трудящимся и несет им муки и страдания, вплоть до рабства и физического истребления. В то же время война с еще большей силой доказала, что в современных условиях только социализм может обеспечить народам национальное и социальное освобождение, мир и подлинное процветание. Вполне закономерно поэтому, что трудящиеся стран Европы и Азии в ходе антифашистской борьбы стремились к коренному изменению условий своей жизни, разрыву с империализмом и колониализмом, переходу на путь революционно-демократического и социалистического развития.

Победоносное наступление Советской Армии в 1944—1945 гг. органически слилось с борьбой народов Европы за коренные социально-экономические и политические изменения, с антифашистской борьбой широких слоев населения, руководимых коммунистами. В результате народно-демократические и социалистические революции победили в Польше, Чехословакии, Румынии, Болгарии, Венгрии, Югославии и Албании. Вскоре революция победила в Восточной Германии, где затем по воле народа была создана Германская Демократическая Республика.

Революционный процесс развивался в Италии, Франции, Бельгии, Норвегии, Дании, Греции. Однако пребывание на территории этих государств английских и американских войск помогло крупной буржуазии сохранить свои позиции, упрочило власть монополистического капитала, помешало проведению глубоких прогрессивных преобразований.

Крупные исторические сдвиги происходили в странах Азии, где образовались новые социалистические страны — Демократическая Республика Вьетнам, Корейская Народно-Демократическая Республика. Вмешательство империалистов привело к тому, что Вьетнам и Корея оказались разделенными. Народ Китая вплоть до 1949 г. вел гражданскую войну, завершившуюся победой и образованием Китайской Народной Республики. Социализм как новая общественная система, представленный до войны только Советским Союзом и Монгольской Народной Республикой, перешагнул прежние географические рамки и прочно утвердился на мировой арене, все более укрепляя свои позиции в соревновании с капитализмом. Впоследствии, уже в изменившейся международной обстановке, первой из стран Западного полушария на социалистический путь развития вступила Куба. Образование мировой системы социализма явилось самым важным, подлинно всемирно-историческим событием после Великой Октябрьской социалистической революции. Оно было закономерным следствием разгрома фашизма во второй мировой войне, свидетельством великого торжества социализма над империализмом. Итоги второй мировой войны убедительно показали, что империализм бессилен вернуть утерянную в Октябре 1917 г. монополию в области решения международных вопросов и в определении перспектив развития мировых событий. Ход всемирной истории подтвердил неотвратимость процесса перехода человечества от капитализма к социализму.

Нелегко досталась советскому народу победа над фашистскими агрессорами. Самой тяжелой и непоправимой утратой была гибель более двадцати миллионов его сынов и дочерей. Колоссальным оказался и материальный ущерб. Враги считали, что пройдут десятилетия, прежде чем Советская страна поднимется из руин и пепла, залечит раны, нанесенные войной. Но, обратив свою энергию и энтузиазм на мирное созидание, наш народ под мудрым руководством партии в общем строю с народами других стран социализма семимильными шагами пошел вперед. Послевоенное восстановление и развитие народного хозяйства явилось новым историческим подвигом советского народа.

Успехи экономики социалистических стран — главная движущая сила мирового революционного процесса. Они все заметнее меняют международную обстановку в пользу социализма.

Национально-освободительная борьба народов в годы второй мировой войны охватила ряд стран Азии, Африки и Латинской Америки. В послевоенное время могучий поток национально-демократических революций смел со своего пути колониальную систему империализма — систему рабства, эксплуатации и угнетения. На месте прежних колоний и полуколоний возникло более 70 независимых национальных государств, часть которых ныне придерживается социалистической ориентации. Коммунистические и рабочие партии, находившиеся в дни войны в первых рядах антифашистского, освободительного движения народов, показали себя и в послевоенный период наиболее стойкими, последовательными борцами за национальную независимость и свободу. Их влияние на широкие слои населения усилилось. Несмотря на то что эти партии понесли наибольшие потери в борьбе с фашизмом, их численность и авторитет неуклонно возрастали. Коммунистическое и рабочее движение превратилось в самую влиятельную политическую силу современности.

Под влиянием антифашистской борьбы и активной деятельности коммунистов в массах создалась новая обстановка в международном демократическом движении. Произошло сближение и усилилась координация сил социализма и демократии в их борьбе за предотвращение мировой войны и исключение ее из жизни общества, против всевластия монополий, господства империализма.

Магистральный путь развития человечества теперь определяют мировая социалистическая система, международный рабочий класс, все революционные силы. Понесенные империализмом поражения и потери, итоги и уроки второй мировой войны явились важным фактором международной обстановки после войны. Однако на протяжении почти четверти века «холодной войны» империализм пытался не считаться с этим. Мир за послевоенные годы не раз оказывался на грани всемирной тотальной войны. И если она не стала фактом, то это результат возросшей политической, экономической и военной мощи СССР, других стран социализма, активной борьбы всех народов против преступных планов империализма. Организация Варшавского Договора, возникшая в противовес агрессивному блоку НАТО, соединила воедино оборонные усилия ряда европейских социалистических стран, стала могучим щитом, обеспечивающим безопасность народов.

ЦК КПСС и Советское правительство многое сделали для претворения в жизнь Программы мира, принятой XXIV съездом партии, в частности, для того, чтобы урегулировать проблемы, оставшиеся после второй мировой войны, оздоровить политический климат в мире.

Советский народ, социалистическое содружество, международное коммунистическое движение успешно ведут работу исторической важности по закреплению незыблемости послевоенного устройства Европы. «И сегодня,— заявил Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев,— мы вправе сказать: ничто из результатов освободительной антифашистской борьбы народов не утрачено, плоды великой победы сохранены и упрочены!» г Отношения Советского Союза со многими буржуазными государствами, в том числе с большинством стран капиталистической Европы, а также с Соединенными Штатами Америки перешли на рельсы разрядки и взаимовыгодного сотрудничества.

ЦК КПСС поручил Политбюро неуклонно осуществлять определенный XXIV съездом КПСС внешнеполитический курс, бороться за полное претворение в жизнь Программы мира, добиваться того, чтобы достигнутые благоприятные перемены в международной обстановке приобрели необратимый характер. В современных условиях священный интернациональных! долг и классовое предназначение Вооруженных Сил СССР состоят в том, чтобы надежно оберегать мирный, созидательный труд советского народа, строящего коммунизм, вместе с братскими армиями обеспечивать защиту стран социалистического содружества, служить мощной опорой в борьбе против империалистического экспорта контрреволюции, быть несокрушимым оплотом мира и безопасности.

На страницах всемирной истории человечества навсегда запечатлены социально-политические последствия второй мировой войны. И если в тяжелые военные годы Советский Союз был оплотом борьбы народных масс против фашизма, то в послевоенный период в тесном братском единении с социалистическими странами он сплачивает и мобилизует прогрессивные силы, противостоящие империализму, его политике войн и порабощения народов.

Главная редакционная комиссия труда «История второй мировой войны» считает, что в основу научной периодизации войны должны быть положены коренные, качественные изменения в ее ходе, характере и классовой сущности; в политике, которую продолжает в иной форме воюющее государство; в военно-политической обстановке и вооруженной борьбе; в соотношении военных, экономических, политических и моральных сил борющихся стран. Такие изменения носят многосторонний, всеобъемлющий характер в смысле их взаимосвязи на всех театрах военных действий и связи военных событий с событиями политическими, экономическими, дипломатическими, идеологическими.

Так, крутой поворот в ходе второй мировой войны произошел в связи с нападением гитлеровской Германии на CGCF. Последнее привело к огромному расширению театра военных действий, коренным сдвигам в самой сущности войны против фашистского блока, усилению ее справедливого, освободительного характера и соответствующих ему политических целей. В вооруженную борьбу с фашизмом включилась могучая материальная, моральная и военная сила, способная полностью разгромить агрессора, перечеркнуть его планы на мировое господство. Все это дает основание считать начало Великой Отечественной войны важнейшим рубежом в периодизации второй мировой войны.

Выделяя периоды войны, Главная редакционная комиссия учитывала коренные изменения в военно-стратегических планах, которые происходили в ходе вооруженной борьбы на основных и решающих театрах военных действий, размах и напряженность операций и кампаний, а также реально сложившееся количественное и качественное соотношение участвовавших в них сил. Принималось во внимание решение государствами задач вооруженной борьбы и реализация ими своих политических целей.

Научная периодизация строится на учете причинной связи и взаимной обусловленности явлении. Например, в тот день, когда фашистская Германия напала на Польшу, война еще не приобрела всемирного размаха. Тем не менее это нападение было началом мировой войны; с данного момента, в силу закономерной взаимосвязи явлений, масштабы войны неудержимо расширялись. Вот почему датой начала второй мировой войны является 1 сентября 1939 г.1. Внутри исторических периодов имеют место отдельные этапы как составные части периодов. Эти этапы характеризуются существенными изменениями в ходе военных действий и военно-политической обстановке,

1 Западногерманские неофашисты, пытаясь обелить гитлеровцев, утверждают, будто началом второй мировой войны было не нападение Германии на Польшу, а формальное объявление войны Германии Англией и Францией (Europe in Flammen. 1939— 1945. Bd. II. Vlotho/Weser, 1967, S. 18). ЗА Вторая мировая война 1939 —1945г.

знаменующими собой переход от одной составной части периода к другой; сменой крупных военных кампаний, переходом от стратегической обороны к наступлению; значением этапа для создания предпосылок к изменению политических и стратегических задач, подготавливающих смену одного периода другим; взаимодействием событий и явлений войны в рамках данного периода.

При определении этапов также учитывались: ход перестройки работы тыла, успехи партизанского движения и национально-освободительной борьбы народов, создание новых политических структур в странах.

Главная редакционная комиссия пришла к выводу о необходимости выделения предвоенного периода, в течение которого империализм подготовлял вторую мировую войну. В этом периоде просматриваются два исторических этапа. Первый этап (до осени 1935 г.) характеризуется крушением версальско-вашингтонской системы мирных договоров, зарождением второй мировой войны, образованием ее очагов, подготовкой фашистских государств к мировой войне, широкой помощью им со стороны американских, английских и французских монополий. Второй этап (осень 1935 г.— август 1939 г.) характеризуется переходом европейского фашизма к открытой агрессии, формированием фашистского военного блока, мюнхенским предательством интересов мира, предвоенным политическим кризисом. На протяжении всего предвоенного периода захватническим планам империализма противостояла миролюбивая политика Советского государства, боровшегося за предотвращение войны и оказание коллективного отпора агрессии. Проводя эту политику, Советский Союз опирался на свою возросшую оборонную мощь, с которой не могли не считаться империалисты.

В ходе второй мировой войны отчетливо выделяются пять периодов.

Первый период (сентябрь 1939 г.— июнь 1941 г.) — начало войны и вторжение германских войск в страны Западной Европы.

Второй период (июнь 1941 г.— ноябрь 1942 г.) — нападение фашистской Германии на CCCF, расширение масштабов войны, крах гитлеровской доктрины блицкрига и мифа о непобедимости немецкой армии.

Третий период (ноябрь 1942 г.— декабрь 1943 г.) — коренной перелом в ходе всей второй мировой войны, крушение наступательной стратегии фашистского блока.

Четвертый период (январь 1944 г.— май 1945 г.) — разгром фашистского блока, изгнание вражеских войск за пределы СССР, создание второго фронта, освобождение от оккупации стран Европы, полный крах Германии и ее безоговорочная капитуляция.

Пятый период (май — сентябрь 1945 г.) — разгром империалистической Японии, освобождение народов Азии от японской оккупации и окончание второй мировой войны.

Учитывая объективный ход событий, Главная редакционная комиссия следующим образом определила разделение томов «Истории второй мировой войны». Первый том охватывает период с конца первой мировой войны до осени 1935 г. Его первая часть посвящена зарождению войны в системе мирового империализма, показу фашизма как ударной силы империализма и милитаризма, истории возникновения первых очагов новой мировой войны. Во второй части тома раскрывается всемирно-историческое значение строительства социализма в СССР, развитие его Вооруженных Сил, напряженная борьба миролюбивых народов во главе с Советским Союзом против опасности новой мировой войны.

Второй том посвящен событиям, связанным с непосредственной подготовкой второй мировой войны империалистическими государствами, переходом европейского фашизма к открытой вооруженной агрессии, разоблачением политики попустительства агрессорам со стороны Англии, Франции и США. В томе освещается борьба Советского Союза и других прогрессивных сил против фашизма и угрозы войны.

Третий том рассматривает военные действия в Европе, непосредственную подготовку фашистской Германии к нападению на СССР и подготовку Советского Союза к отражению агрессии.

Четвертый том посвящен политическим и военным событиям, связанным с расширением масштабов войны в результате вероломного нападения Германии на Советский Союз и агрессии Японии против США и Англии. В томе рассматриваются начало Великой Отечественной войны советского народа, срыв гитлеровского плана «молниеносной войны», победа Советских Вооруженных Сил зимой 1941/42 г., процесс формирования антифашистской коалиции и деятельность коммунистических партий по мобилизации народных масс на борьбу против фашизма.

Пятый том рассматривает военные действия летом и осенью 1942 г., в ходе которых усилиями советского народа были сорваны планы фашистской Германии сокрушить СССР в этом году и расширить фронт агрессии в странах Ближнего и Среднего Востока, а также подготовлены условия для коренного перелома во второй мировой войне.

Шестой том охватывает события важнейшего этапа минувшей войны, когда начался и нарастал коренной перелом в пользу антигитлеровской коалиции. В томе показана решающая роль СССР и его Вооруженных Сил в создании этого перелома.

Седьмой том посвящен исследованию военных, политических и экономических процессов, определивших завершение коренного перелома в войне, показу решающей роли СССР в этом переломе и началу распада фашистского блока.

Восьмой том рассматривает события первой половины 1944 г., в результате которых были сорваны планы фашистской Германии на затягивание войны путем стабилизации советско-германского фронта. Освещаются мероприятия союзников по подготовке открытия второго фронта в Европе. Девятый том исследует крупнейшие победы Советских Вооруженных Сил, которые привели к полному изгнанию фашистских агрессоров с советской территории и освобождению стран Восточной и Юго-Восточной Европы. В томе освещаются события, связанные с открытием второго фронта союзниками, военные действия на Тихом океане и в Азии.

* Десятый том посвящен завершающим победам Советских Вооруженных Сил и войск союзников над гитлеровской армией, приведшим к безоговорочной капитуляции фашистской Германии, раскрытию ведущей роли Советского Союза в принятии решений на конференциях в Ялте, Потсдаме и Сан-Франциско по послевоенному устройству мира.

Одиннадцатый том раскрывает агрессивную политику японского милитаризма, разгром и безоговорочную капитуляцию Японии, разоблачает реакционную сущность атомной стратегии США, показывает освободительную миссию Советских Вооруженных Сил на Дальнем Востоке. Двенадцатый том анализирует военные, экономические, политические и идеологические факторы, определившие ход и исход второй мировой войны, дает теоретические и практические выводы из истории войны, раскрывает коренные изменения в расстановке сил в мире после второй мировой войны.

* * *

Подготовка многотомного труда осуществляется Институтом военной истории Министерства обороны СССР совместно с Институтом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, Институтами всеобщей истории и истории СССР Академии наук СССР. В соответствии с многосторонним комплексным характером труда к работе над ним привлечены представители различных специальностей — историки, экономисты, философы, социологи, юристы, статистики. В подготовке труда активное участие принимают видные военачальники, партийные, советские и дипломатические работники. Перед авторами труда стоит задача — объективно осветить историю второй мировой войны, исследовать ее проблемы на основе марксистско-ленинской идеологии и методологии, с позиций материалистического понимания истории. Главная редакционная комиссия и весь авторский состав надеются, что их коллективный труд поможет глубже разобраться в сложных процессах второй мировой войны, по достоинству оценить беспримерную борьбу свободолюбивых народов против реакционных сил империализма и милитаризма и решающий вклад Советского Союза в достижение всемирно-исторической победы, извлечь необходимые уроки во имя торжества прогресса и мира на Земле.

[История.RU]

http://www.istorya.ru/book/ww2/01.php

История империализма неопровержимо свидетельствует, что все большие войны готовились им в глубокой тайне от народов. Вторая мировая война не составляет исключения из этого правила. Она зарождалась в недрах капиталистической системы задолго до того, когда народы мира реально ощутили непосредственное ее приближение.

Неоценимое значение для анализа истории происхождения второй мировой войны имеют труды В. И. Ленина. Исследуя историю возникновения первой мировой войны, В. И. Ленин всесторонне и убедительно доказал, что она была порождена всей системой европейских капиталистических государств. Чтобы понять, подчеркивал он, каким образом из этой системы неизбежно и неуклонно вытекла первая мировая война, надо взять всю политику всей этой системы, изучить и понять ее во всей совокупности «...за целый ряд десятилетий до войны...» 1.

Процесс вызревания второй мировой войны в недрах капитализма занял примерно двадцать лет. И лишь всесторонне проанализировав политику всех великих держав за эти два предвоенных десятилетия, можно обнажить самые глубокие корни войны, убедиться, что она не была случайностью, а явилась закономерным порождением системы империализма, что она начала зарождаться задолго до того, как прогремели ее первые залпы.

Первые годы после войны 1914—1918 гг. капиталистические державы — победительницы были заняты переделом колоний, сфер влияния, перекраиванием границ многих государств за счет побежденных. Но вместе с тем победа Великой Октябрьской социалистической революции означала решающее социальное поражение всего капиталистического мира.

Правящие круги побежденной Германии, а также причисленных к победителям Италии и Японии остались не удовлетворенными тем разделом добычи, который организовали правители США, Англии и Франции. Монополисты Германии, Италии и Японии еще в ходе войны помышляли о новом переделе земного шара; США, Англия и Франция стремились удержать и расширить свое преобладание в буржуазном мире за счет ослабления Германии, Италии и Японии. Противоборство в капиталистическом мире усиливалось; общий кризис капитализма углублялся. Наряду с факторами, разъединявшими империалистов, существовали и факторы, их объединявшие: ненависть к СССР, стремление уничтожить социалистическую систему.
__________________
1 См. В.И.Ленин. Поли. собр. соч., т. 32, стр. 82. 1 Вторая мировая война 1939—1945

Ненависть мировой реакции к социалистическому государству в самой острой форме проявилась в военной интервенции против Советской России. Даже после победы советского народа над его врагами они не отказались от своих замыслов. Одновременно обострялись противоречия между капиталистическими державами. Все это привело к тому, что опасность новой большой войны стала нарастать сразу же после окончания первой мировой войны. В марте 1921 г. X съезд РКП(б) принял резолюцию «О грядущей империалистической войне». В ней говорилось: «Съезд считает необходимым, чтобы пролетариату было указано, что буржуазия вновь готовится к грандиозной попытке обмануть рабочих, разжечь в них национальную ненависть и втянуть в величайшее побоище народы Америки, Азии и Европы, а вслед за этим неминуемо и остальных частей света» 1.

По мере обострения противоречий в капиталистическом мире процесс зарождения новой мировой войны становится все более зримым. Уже на конференции в Локарно (1925 г.) была заложена основа антисоветского блока Англии, Франции, Германии, Италии, Бельгии, Польши, Чехословакии. XIV съезд ВКП(б) оценил итоги конференции как крайне опасные для дела мира 2. Сговор в Локарно бросил черную тень на последующее развитие событий.

Так зарождалась вторая мировая война. Объективный ход исторического процесса свидетельствует, что предыстория войны включает два основных этапа. На первом — до осени 1935 г. — складывалась расстановка сил в капиталистическом мире для борьбы за мировое господство, возникали очаги мировой войны. Самым зловещим событием этого этапа был фашистский переворот в Германии и последующая быстрая ее подготовка к войне. Этот переворот внес глубокие изменения во всю международную обстановку, особенно когда развернулся процесс перевооружения Германии, включавший создание вермахта, милитаризацию экономики и всей духовной жизни страны. Второй этап — с осени 1935 г.— характеризуется переходом европейского фашизма к открытой агрессии.

С образованием двух очагов новой мировой войны довольно четко сложилась та расстановка сил, с которой буржуазный мир и вступил через четыре года в военную схватку. Два очага новой мировой войны возникли в первой половине 30-х годов. Первый — в 1931 —1932 гг. в результате вторжения войск милитаристской Японии в северо-восточные провинции Китая (Маньчжурию). Этот локальный военный конфликт таил в себе опасность большой войны Японии против Китая и в не меньшей степени против Советского Союза, а также против США и Англии. Второй очаг возник в 1933—1935 гг. в связи с фашистским переворотом в Германии и широко развернувшимися в стране приготовлениями к мировой войне, которую немецкие монополисты собирались предпринять как против западных держав, так и против СССР. Для того чтобы очаги войны определились в полной мере, помимо действий японских и германских империалистов нужны были соответствующие международные условия. Они создавались политикой попустительства и поощрения агрессивных устремлений германских и японских милитаристов, проводимой правящими кругами США, Англии и Франции. Государственные деятели этих стран рассматривали германский и японский монополистический капитал, его военную мощь в качестве ударной силы, способной сокрушить СССР и тем самым разрешить основное противоречие современной эпохи — между двумя социальными системами — в пользу капитализма. Эти деятели способствовали созданию условий для того, чтобы германский, итальянский и японский милитаризм двинулся ко всемирной войне.
________________
1 Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898—1970). Издание восьмое, дополненное и исправленное (далее — КПСС в резолюциях). Т.
2. М., 1970, стр. 261.
2 КПСС в резолюциях, т. 3, стр. 245.

В разгоравшиеся очаги мирового военного г жара подбрасывали горючий материал лидеры правых социалистов. Вопреки воле большинства членов своих партий они отказались от совместной с коммунистами борьбы против военной опасности. Английские правые лейбористы поддержали курс правительства, рассчитанный на возрождение милитаристской Германии и ее подталкивание к войне с Советским Союзом. Вожди германских социал-демократов отклонили предложение коммунистов об объединении усилий рабочего класса, направленных на то, чтобы остановить фашизм внутри страны. Французские правые социалисты во многом были солидарны с лейбористскими лидерами.

Агрессивной политике империализма противостояла мощная классовая сила в лице Страны Советов, твердо и последовательно боровшейся против фашизма и войны. В тесном единении с Советским Союзом выступали за мир коммунистические партии капиталистических стран. Боролись за мир также левые социалисты, борцы за национальную свободу и независимость, зарубежные массовые организации трудящихся — профсоюзные, молодежные, объединения интеллигенции, сторонники мира. Опираясь на рабочий класс и демократические слои населения, коммунистические и рабочие партии стран капитала боролись против антинародной политики монополий и буржуазных государств, оказывали серьезное давление на реакционные правительства с целью не допустить войну и обуздать фашизм. Антивоенную деятельность компартий направлял III, Коммунистический Интернационал х — боевая международная организация рабочего класса. Объединяя пролетарские партии разных стран, он сплачивал социальные силы, противостоявшие фашизму, предупреждал трудящихся о реальной угрозе мировой войны. Летом 1935 г. на VII конгрессе Коминтерна было принято историческое решение о единстве действий рабочего класса против фашизма и опасности войны, выдвинута идея создания на базе пролетагрской солидарности широкого антифашистского народного фронта. Коминтерн неутомимо призывал трудящихся к мобилизации прогрессивных сил на помощь странам, боровшимся за свою независимость, против агрессии и империалистического угнетения.

Большое значение в борьбе за мир приобретали согласованные действия коммунистов с другими политическими партиями, их способность объединить здоровые силы нации, проводить в жизнь политику отпора готовившейся войне, добиваться единства взглядов по коренным вопросам организации и тактики антифашистского движения. Выступая ведущей партией в Коминтерне, Всесоюзная Коммунистическая партия (большевиков) выдвигала на принципиальной основе гибкие и динамичные формы сотрудничества с другими партиями и организациями, показывала международному коммунистическому и рабочему движению образец борьбы за единство всех антифашистских сил.
______________________
1 Коминтерн (III, Коммунистический Интернационал, 1919—1943 гг.) — международная революционная марксистская организация рабочего класса, основанная по инициативе В. И. Ленина. Коминтерн — преемник и прямой наследник лучших революционных традиций мирового рабочего движения. Он сыграл выдающуюся роль в воспитании руководящих кадров марксистско-ленинских партий, в борьбе с «левым» и правым оппортунизмом за чистоту марксизма, в сплочении трудящихся различных стран вокруг марксистско-ленинских партий и их мобилизации на борьбу против фашизма и войны, в укреплении интернациональных связей между трудящимися всех стран, в защите их экономических и политических интересов.
Несмотря на чудовищный террор реакционных правящих кругов и вызванные им огромные потери коммунистов, самоотверженную антифашистскую борьбу вели в глубоком подполье коммунистические партии Германии, Италии, Японии. Они разъясняли массам всю опасность войны, призывали их к активной борьбе против милитаризма и агрессии.

Противоречивость и сложность международной обстановки, внутренних и внешних условий развития колониальных и зависимых стран Азии и Африки вызывали многообразие форм участия их народов в борьбе за предотвращение мировой войны. Одни из этих стран еще задолго до того, как война стала мировой, превратились в поле вооруженной борьбы с фашизмом и милитаризмом, другие, прикованные к колеснице англофранцузского колониализма, следовали по пути своих метрополий, третьи находились в стороне от зарождавшейся войны. Развитие антифашистского движения, его размах и напряженность в этих странах зависели от зрелости общественных сил, способных возглавить антиимпериалистическую борьбу.

Объединенными действиями всех сторонников мира, опиравшихся на моральную и материальную мощь Советского государства и его Вооруженных Сил, при наличии системы коллективного отпора фашистской агрессии в Европе можно было надолго задержать зарождение второй мировой войны, а может быть, и вовсе не дать ей зародиться. Но Советский Союз был в кругу враждебных ему империалистических государств, все время под угрозой создания объединенного фронта обеих складывавшихся капиталистических коалиций. Лавина зверских расправ, обрушенная реакционными силами ряда капиталистических стран на рабочий класс, его партии и другие массовые организации, привела к тому, что сотни тысяч коммунистов, профсоюзных деятелей, сторонников мира, борцов-антифашистов были уничтожены, загнаны в концлагеря или вынуждены были действовать в трудных условиях подполья. Губительную роль сыграло отсутствие единства рабочего класса, расколотого правыми лидерами социал-демократии.

Несмотря на то что социальным силам, выступавшим против войны, не удалось помешать зарождению и развитию ее очагов, их усилия и жертвы не пропали даром и создали определенные предпосылки для мобилизации в будущем свободолюбивых народов на справедливую войну против фашизма.

АВТОРСКИЙ КОЛЛЕКТИВ ТОМА

Г. А. ДЕБОРИН и О. Ф. СУВЕНИРОВ (руководители), А. А. БАБАКОВ, А. В. БЕШЕНЦЕВ, В. Г. КЛЕВЦОВ, Р. Б. САМОФАЛ, Г. Н. СЕВОСТЬЯНОВ, В. П. СЕРЕГИН, В. Т. ФОМИН, С. К. ЦВИГУН, К. К. ШИРИНЯ.
Отдельные разделы написаны И. И. ГАГЛОВЫМ, В. Н. КОНЮХОВСКИМ, Ю. И. КОРАБЛЕВЫМ, Г. 3. ЛЕКОМЦЕВЫМ, Б. Р. ЛОПУХОВЫМ, О. А. РЖЕШЕВСКИМ, А. С. САВИНЫМ, П. В. СОКОЛОВЫМ, А. И. УТКИНЫМ, Н. Н. ЯКОВЛЕВЫМ.
При написании некоторых разделов использованы материалы А. С. АВЕТЯНА, I Р. Г. ГРИГОРЬЕВА, В. Д. ДАНИЛОВА, В. П. КАРПУНИНА, В. С. КИРИЛЛОВА, Д. Ф. МАКИЕВА, К. МАММАХА (ГДР), Т. Б. МИТРОХИНА, А. М. НОСКОВА, Г. К. ПЛОТНИКОВА, А. И. ПУШКАГИА, В. И. ФОМИНА, А. С. ЯКУШЕВСКОГO.

[История.RU]

Часть первая.
ИМПЕРИАЛИЗМ НА ПУТИ КО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ
Глава №1. Агрессивность империализма

Капиталистическая система после Первой Мировой Войны

Первая мировая империалистическая война возникла в результате длительного развития противоречий капиталистической системы. Она была порождена ею, зрела и вызрела внутри нее. Война явилась острейшим проявлением империалистических противоречий, кризисом капитализма. «Европейская война,— писал В. И. Ленин,— означает величайший исторический кризис, начало новой эпохи. Как всякий кризис, война обострила глубоко таившиеся противоречия и вывела их наружу, разорвав все лицемерные покровы, отбросив все условности, разрушив гнилые или успевшие подгнить авторитеты» х. Капитализм, втаптывавший многие народы в кровавое месиво всемирной войны, вступал в новый этап своего развития — общий кризис. Победа Великой Октябрьской социалистической революции открыла новую эпоху всемирной истории. Содержание этой эпохи — переход человечества от капитализма, переставшего быть всеохватывающей мировой системой, к социализму.

В условиях общего кризиса капитализм стал еще более агрессивным. Наряду с дальнейшим развитием его внутренних противоречий возникло и новое противоречие — между двумя противоположными социальными системами, ставшее главным противоречием новой исторической эпохи. Органически присущая капитализму враждебность коренным интересам народных масс усугубилась.

Еще не завершилась первая мировая война, как в недрах капитализма стала постепенно зарождаться новая мировая война. Это был внутренний, спонтанный процесс. Империализм по своей экономической сущности является монополистическим капитализмом. В годы войны произошло соединение могущества монополий и банков с охраняющей их классовые интересы государственной машиной капиталистических стран, возник единый механизм угнетения, эксплуатации, крайней реакции, агрессии. Капитализм становился государственно-монополистическим. Капиталистические государства, находясь на страже корыстных интересов финансовой олигархии, во имя прибылей монополий не собирались останавливаться перед любыми мерами классового террора, любыми актами насилия, экспансии, агрессии.

1 В. И. Л е н и н. Поли. собр. соч., т. 26, стр. 102—103.

Изменения в политической карте европы в итоге первой мировой войны и победы октябрьской революции:


изменения в политической карте европы в итоге первой мировой войны и победы октябрьской революцииизменения в политической карте европы в итоге первой мировой войны и победы октябрьской революции

После войны капиталистические правительства полностью или частично отказались от тех мер регулирования производства и снабжения предприятий сырьем, которые проводились в обстановке военного времени. Однако система государственно-монополистического капитализма продолжала развиваться. Усиление эксплуатации трудящихся и милитаризацию в мирное время господствующие классы объясняли «необходимостью» преодоления последствий мировой войны, экономическими кризисами и надуманными угрозами извне.

Под влиянием Великой Октябрьской социалистической революции, I в результате общего подъема классовой борьбы рабочих против гнета и произвола монополий по всему миру прокатилась революционная волна. I Сбылось пророчество Ф. Энгельса: короны катились по мостовым. Народы I смели прочь германскую и австро-венгерскую монархии, на их месте воз- I никли буржуазные республики, произошло национальное самоопределе-1 ние народов Австро-Венгрии. Но республиканская форма, предоставлявшая некоторые возможности для деятельности прогрессивных политиче- I ских организаций и партий, была лишь формой экономического и поли-1 тического господства монополистической буржуазии. Типичным примером такого капитализма была послевоенная Германия, о которой В. И. Ленин писал: «Здесь мы имеем «последнее слово» современной крупнокапиталистической техники и планомерной организации, подчиненной юнкерско-буржуазному империализму» 1.

Демократические формы, которые приобрела сразу же после войны бу^н:уазная диктатура во многих странах, вовсе не исключали применения капиталистическими правительствами террористических мер против тех, кто не желал мириться с произволом и гнетом монополий. За фасадом «демократического образа жизни» скрывались крайности диктатуры. Кровавые расправы с недовольными стали обыденным явлением в ряде капиталистических стран, включая Германию периода Веймарской республики 2.

Все более широкое применение капиталистическими правительствами военно-полицейского террора, усиление реакции по всем линиям несли в себе новую грозную опасность для человечества. Сама природа государственно-монополистического капитализма порождала тенденции к развитию ультраправых партий и организаций, к авторитарным режимам и диктатурам, включая фашистские. Угроза войны была постоянной. Опыт истории учит: тот, кто взялся за оружие против своего народа, при первом удобном случае с величайшей готовностью применит его и против других народов.

Порождение войн империализмом обусловливается прежде всего глубинными экономическими факторами. К ним относятся дальнейшее развитие процесса концентрации и централизации капитала, рост экономической и политической мощи монополий, их стремление к всевластию не только в своей стране, но и за ее пределами. Монополистический капитал по самой своей природе стремится к безграничному преобладанию и господству, к международной монополии. Отсюда острота борьбы за рынки сбыта и сырья, за сферы приложения капитала и тем более за то, чтобы вернуть те времена, когда капитал безраздельно господствовал на земном шаре, когда его всемогуществу не противостояла социалистическая система. Обострение неравномерности развития и проистекающее

1 Б. В. И. Л е н и н. Поли. собр. соч., т. 43, стр. 210.

2 Так называлось государственное устройство Германии в 1919—1933 гг. Оно основывалось на конституции, принятой учредительным собранием в Веймаре. Правительство республики, руководимое сначала правыми социал-демократическими лидерами, а затем представителями партий крупного капитала, расчистило фашизму путь к власти.

отсюда изменение в соотношении сил капиталистических держав обусловливали особенно быстрый рост военной опасности.

Потенциальная опасность новой мировой войны порождалась самой природой империализма и существовала с первых дней того империалистического «мира», которым завершилась война. Да иначе и не могло быть — характеру закончившейся войны полностью соответствовал и характер «мирного», устройства.

Окончание первой мировой империалистической войны было отмечено в странах капиталистического Запада колокольным звоном и орудийными салютами, торжественными богослужениями и восторженными статьями буржуазной прессы, елейными речами политических буржуазных деятелей и высокопарными заявлениями правосоциалистических лидеров. Пацифистские организации, которые преследовались в дни войны, получили теперь самые благоприятные возможности для своей деятельности. Подлаживаясь под настроения масс, главы буржуазных правительств выступали с пацифистских позиций. Они заверяли, что отныне пришел конец войнам, тем более мировым. Такими были речи британского премьера Д. Ллойд-Джорджа и президента США В. Вильсона. И эти речи произносились в те дни, когда войска интервентов бесчинствовали на советской земле, когда империалистические правительства прилагали все усилия? чтобы вооруженной рукой ликвидировать ненавистную им Советскую власть. Вести войну и давать клятвы, что войн больше никогда не будет,— своего рода вершина буржуазного лицемерия.

Что касается французского премьера Ж. Клемансо, получившего за свою воинственность прозвище «тигр», то он не скрывал своих агрессивных устремлений и говорил, что последовавший за первой мировой войной мир «является и не может не быть лишь продолжением войны» 1.

Международное коммунистическое движение, его вождь В. И. Ленин дали глубокий научный анализ положения в мире, сложившегося в послевоенные годы. Марксисты предупреждали, что опасность новых захватнических войн не устранена, что за первой мировой войной может последовать и вторая. В. И. Ленин говорил в 1922 г.: «Реакционные империалистические войны на всех концах мира неизбежны. И забыть то, что десятки? миллионов перебиты тогда и будут еще биты теперь... человечество не может, и оно не забудет» 2.

Однако, потерпев поражение в интервенции против Советского государства, капиталистические правительства, занятые дележом добычи, доставшейся им после первой мировой войны, еще лишь помышляли о будущей мировой схватке. Развитие противоречий капитализма в 20-е годы протекало подспудно, было прикрыто, подобно тому как поток раскаленной лавы скрывается остывающей коркой.

Появились буржуазные теории, будто бы капитализм вступил в новую полосу развития, исключающую мировые войны,— в «эру пацифизма». В. И. Ленин отмечал в 1922 г., что «пацифистских фраз, разговоров и заверений, иногда даже клятв против войны и против мира (имеется в виду Версальский мир.— Ред.) раздается во всем свете необыкновенно много, а готовности сделать действительные шаги, даже самые простые, для обеспеченности мира мы встречаем в большинстве государств, и особенно современных цивилизованных государств, необыкновенно мало» 3.

Характеризуя истинную сущность буржуазного пацифизма в 20-е годы, VIII пленум Исполнительного Комитета Коммунистического Интернационала (ИККИ) в мае 1927 г. констатировал в своих тезисах, что «в обстановке усиленных приготовлений к империалистическим войнам

1 Цит. по: А. Т а г d i e u. La paix. Paris, 1921, p. XIX.

2 В. И. Л е н и н. Полн. собр. соч., т. 45, стр. 108.

3 Там же, стр. 240—241.

разговоры буржуазных правительств и мелкобуржуазных пацифистов о разоружении являются величайшим лицемерием и издевательством...»1.

Уже в 20-е годы съезды большевистской партии предупреждали об угрозе новой мировой войны.

История убедительно показала правоту коммунистов. Теперь, основываясь на историческом опыте, даже некоторые буржуазные историки признают, что «под грохот орудийного салюта была погребена первая мировая война и зачата вторая» 2. Однако они не говорят главного: в чьем лоне совершилось это зачатие? Ответ на этот вопрос крайне важен, так как речь идет о виновности не отдельных преступников, а целой общественной системы. Многие буржуазные авторы стремятся обелить систему капитализма. Американский историк Перкинс прямо заявляет: «...капиталистическое общество отнюдь не является воинственным по самой своей природе...» 3 Факты же свидетельствуют, что вторая мировая война, как и первая, была порождена системой империализма, свойственными ей противоречиями. Она вызревала внутри этой системы. Предсказание Ф. Энгельсом первой мировой войны Владимир Ильич назвал гениальным 4.

Столь же гениальным явилось предвидение В. И. Лениным возможности второй мировой войны и тех основных направлений, в русле которых будет назревать мировой военный конфликт, значительно превосходящий первый. «Вопрос об империалистских войнах,— писал В. И. Ленин в 1921 г.,— о той главенствующей ныне во всем мире международной политике финансового капитала, которая неизбежно порождает новые империалистские войны, неизбежно порождает неслыханное усиление национального гнета, грабежа, разбоя, удушения слабых, отсталых, мелких народностей кучкой «передовых» держав,— этот вопрос с 1914 года стал краеугольным вопросом всей политики всех стран земного шара. Это вопрос жизни и смерти десятков миллионов людей. Это — вопрос о том, будет ли в следующей, на наших глазах подготовляемой буржуазиею, на наших глазах вырастающей из капитализма, империалистской войне перебито 20 миллионов человек...» 5

розовые тучи сгущались над планетой. Первая мировая война завершилась империалистическим миром, оформленным договорами вер-сальско-вашингтонской системы послевоенного устройства 6.

И при раз-

1 Против войны. Вопрос о войне на VIII пленуме Исполкома Коминтерна. М. — Л., 1928, стр. 85.

2 Дж. Ф у л л е р. Вторая мировая война 1939—1945 гг. Стратегический и тактический обзор. Перевод с английского. М., 1956, стр. 30.

3 D. Perkins. The American Approach to Foreign Policy. Cambridge, 1954, p. 99.

4 В. И. Ленин приводит слова Ф. Энгельса, обращенные к «государственным мужам» Европы: «И если вам ничего больше не остается, как открыть последний великий военный танец,— мы не заплачем... Пусть война даже отбросит, может быть, нас на время на задний план, пусть отнимет у нас некоторые уже завоеванные позиции. Но если вы разнуздаете силы, с которыми вам потом уже не под силу будет справиться, то, как бы там дела ни пошли, в конце трагедии вы будете развалиной, и победа пролетариата будет либо уже завоевана, либо все ж таки... неизбежна» (В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 36, стр. 473).

5 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 44, стр. 148.

6 Эти договоры были подписаны в результате Парижской мирной конференции 1919 г.: Версальский мирный договор с Германией (28 июня 1919 г.), Сен-Жерменский мирный договор с Австрией (10 сентября 1919 г.), Нейиский мирный договор с Болгарией (27 ноября 1919 г.), Трианонский мирный договор с Венгрией (4 июня 1920 г.), Севрский мирный договор с Турцией (10августа 1920г.), а также договоры, заключенные на Вашингтонской конференции в 1921—1922 гг.: договор четырех держав (Англии, США, Франции, Японии) о защите их территориальных «прав» на Тихом океане, договор девяти держав (Англии, Бельгии, Голландии, Италии, Китая, Португалии, США, Франции, Японии), направленный на закабаление Китая империалистическими государствами, договор пяти держав (Англии, Италии, США, Франции, Японии) об ограничении морских вооружений, изменивший соотношение последних в пользу США.

работке договоров, и в самом их содержании сказались империалистические противоречия, хищнический характер империализма, органически присущие ему стремления к ликвидации революционных завоеваний народов И ко все большему их закабалению. Это определяло политику крупнейших капиталистических государств. Для осуществления своих планов правящие круги США направили в Европу в 1919 г. президента Вильсона. Буржуазная, а также социал-демократическая пропаганда превозносила президента, замалчивая его подлинную роль главы американских миллиардеров. Ожидать справедливости от Вильсона, ставшего «идолом мещан и пацифистов» \ конечно, не приходилось.

Как на важнейшее орудие своей политики, США рассчитывали на Лигу наций 2. Американские империалисты надеялись превратить ее во всемирный управляющий орган, всецело находящийся в их руках, в постоянное политическое орудие внешней политики США, в генеральный штаб мировой реакции, который бы выполнял карательные функции против рабочего и национально-освободительного движения, а также подготовил и осуществил антисоветский военный поход. В манифесте II конгресса III, Коммунистического Интернационала справедливо говорилось, что правящие круги США пытались с помощью Лиги наций «прикрепить к своей золотой колеснице народы Европы и других частей света, обеспечив над ними управление из Вашингтона. Лига наций должна была стать по существу мировой монопольной фирмой «Янки и К°»3.

Однако захватить руководящую роль в этой международной организации Соединенным Штатам Америки, столкнувшимся с решительным сопротивлением ряда европейских капиталистических правительств, не удалось. Это повлекло за собой демонстративный отказ США от участия в Лиге наций. Правительство заокеанской империалистической державы ограничивалось лишь посылкой на ее заседания своих «наблюдателей» — официальных и неофициальных.

Создание Лиги наций и ее деятельность в первые годы носили совершенно определенную антисоветскую направленность. Об этом с восторгом писали буржуазные газеты. Одна из них заявляла: «По существу, Лига наций, когда она будет образована, должна будет расправиться с Россией и восстановить порядок» 4. Усилившись в годы первой мировой войны, американские империалисты стали претендовать на колонии своих конкурентов из европейских капиталистических стран. Возросшая неравномерность экономического развития капитализма придавала вопросу о переделе колониального мира еще большую напряженность. Учитывая все это, В. И.Ленин с полным основанием говорил: «Америка не может помириться с остальной Европой... потому что между ними глубочайшая экономическая рознь, потому что Америка богаче других» 5.

1 В. И. Л е н и н. Поли. собр. соч., т. 41, стр. 224.

2 Создание Лиги наций представляло собой составной элемент версальско-вашинг-тонской системы. С момента основания (1919 г.) и до вступления в нее СССР (1934 г.) Лига наций не являлась орудием мира, а служила для проведения империалистической политики государствами-победителями, и в первую очередь Францией и Англией. «...Лига наций, — отмечал В. И. Ленин, — союз только на бумаге, а на деле это группа хищных зверей, которые только дерутся и нисколько не доверяют друг другу» (В. И. Лени н. Поли. собр. соч., т. 41, стр. 142).

3 Коммунистический Интернационал в документах. Решения, тезисы и воззвания конгрессов Коминтерна и пленумов ИККИ. 1919—1932. М., 1933, стр. 140.

4 «Evening Star», January 16, 1919.

6 В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 42, стр. 67, 68.

Антагонистические противоречия между США, Антантой и Германией, вызвавшие кровопролитную первую мировую войну, не были устранены, а лишь приняли иные, по-прежнему опасные для мира в Европе формы. Налицо был новый конфликт между Англией, Францией и США — странами-победительницами, с одной стороны, и побежденной Германией — с другой. Ряд важных обстоятельств придавал этому конфликту особую остроту.

Первое из таких обстоятельств заключалось в том, что даже побежденная империалистическая Германия сохраняла гигантские экономические возможности. Она «благодаря своему развитию и ресурсам оставалась потенциально самой сильной страной» в Европе 2. Неравномерность развития буржуазных стран обусловливала выдвижение Германии вперед в самом ближайшем будущем. Конфликт между соотношением сил «великих» империалистических держав и разделом между ними колониальных владений не был ликвидирован и в конечном счете неминуемо вел к новой мировой войне. Даже в первые послевоенные годы правящие круги Германии не хотели смириться с тем, что их политическое положение в мире не соответствует той экономической силе, которой обладала страна. Германские монополисты вели борьбу «за место под солнцем», за мировые позиции и мировые рынки, за создание столь желанной сердцу промышленников, банкиров и юнкеров огромной колониальной империи. Еще в ходе первой мировой войны, 16 мая 1918 г., в дюссельдорфском «Шталь-хофе» — мрачном серокаменном здании в центре города — состоялось совещание самых влиятельных представителей делового мира (А. Тиссен, Г. Стиннес, А. Фёглер, Э. Кирдорф, А. Гугенберг, П. Клёкнер, Э. Пенс-ген и другие). Обсуждались предложения о том, чтобы «Германия и ее союзники на длительное время осуществили военную оккупацию коммуникаций, связывающих европейские страны с Севером России», и вопрос «освоения» России, Украины и лимитрофов 3. Центральная мысль, как гласит протокол, состояла в том, чтобы обеспечить «возможно более глубокое финансовое проникновение в Россию для сохранения политического и военного превосходства Германии» 4. Все помыслы немецких монополистов были направлены к реваншу, к тому, чтобы вновь обрести возможность стать на дорогу войны. За их мнимой покорностью скрывались острая ненависть к победителям и уверенность в том, что войну удастся «переиграть».

Версальская система империалистического мира означала торжество победителей над побежденной Германией и ее союзниками. Она была направлена против Советской России и носила контрреволюционный характер, создавалась в интересах борьбы с революционным и национально-освободительным движением. Это была система беспримерного грабежа и порабощения сотен миллионов людей во всех концах земного шара. Версальская система поставила ряд европейских стран в неравноправное положение. Установленные Версалем линии новых границ безжалостно кромсали живые тела европейских наций. Перекраивая карту Европы, империалисты стремились к тому, чтобы не допустить дальнейшего рас-

1 Антанта (от франц. Entente cordiale — сердечное согласие) — блок империалистических государств — Англии, Франции и России, созданный в 1891 —1907 гг. для войны с другим блоком — германо-австрийским. После Великой Октябрьской социалистической революции Советское государство порвало с Антантой. Англо-французская Антанта и США в 1918 г. организовали военную интервенцию против советских республик.

2 G. Weinberg.The Foreign Policy of Hitler's Germany. Diplomatic Revolution in Europe 1933—1936. Chicago — London, 1970, p. 357.

3 Лимитрофы — пограничные государства. Термин, применявшийся после первой мировой войны к Литве, Латвии, Эстонии, Финляндии и Польше. « Deutsches Zentralarchiv Potsdam (далее — DZP). Akten des Reichswirtschafts-amtes. Ausfuhr nach Rutland. Bd. I, H. 16, 9. November 1918.

пространения революционного пожара и задушить Советскую Россию . Но они оказались не в состоянии помешать многим важным процессам,, развернувшимся вопреки их воле. Под влиянием Великой Октябрьской социалистической революции и в результате внутренних факторов во многих государствах Европы, Азии и Африки высоко поднялась волна национально-освободительного движения. Версальским «миротворцам* пришлось признать факт образования ряда новых государств в Европе^ признать тем самым успех национально-освободительной борьбы.

Зато они, используя крупную буржуазию молодых государств и позицию социал-демократических партий, приложили максимум усилий, чтобы подчинить себе эти государства. Обосновывая этот курс, официальный меморандум американской делегации на Парижской мирной конференции 1919 г. назвал буржуазные правительства пограничных с Советской Россией стран «последним рубежом обороны между Германией, где продолжает расти влияние большевизма, и силами Ленина в России... падение последнего барьера между русскими большевиками и партией Либкнехта в Германии может привести к тому, что большевизм наводнит Западную Европу, вплоть до Рейна, где стоят союзные войска» 2.

Создавая антисоветский плацдарм, руководящие деятели Англии, США, Франции и Италии избегали употребления данного термина, опасаясь, что это может выдать их агрессивные намерения. В документах делегаций, не предназначенных для опубликования, еще можно было встретить слова «линия обороны», в печати же говорилось о «защитном барьере». Свой вклад в поиски подходящего термина внес итальянский премьер Орландо. Он первым заговорил о «санитарном кордоне». А французский премьер Клемансо заявил в палате депутатов: «Мы желаем поставить вокруг большевизма железный занавес, который помешает ему разрушить цивилизованную Европу» 3.

За этим символическим занавесом сосредоточивались те силы, которым империализм отводил роль штурмового отряда против Советской России. Империалисты умышленно противопоставляли друг другу большие и малые народы Европы, пытались натравить государства континента на Советскую Россию. Они жестоко мстили странам, в которых наиболее сильно проявлялись революционные тенденции, происходили крупные революционные события. США, Англия и Франция вознаградили Италию за ее участие в войне на их стороне многими славянскими землями, находившимися ранее в составе Австро-Венгрии и освобождение которых от чужеземного ига выдавалось за одну из целей первой мировой войны.

Ряд стран Африки, избавленных от германского господства, тут же оказался под не менее тяжким колониальным ярмом империалистических победителей. Владения Турции также стали их колониями, а сама она подверглась грабежу, и лишь национально-освободительная революция, победившая при братской поддержке советских республик, спасла национальную независимость и целостность этой страны.

Вашингтонская система договоров, вступившая в силу через три года после версальской, вырабатывалась также без участия Советского государства, вопреки его интересам и против него. Участники конференции подписали договор о совместной защите их колониальных владений, направленный против национально-освободительного движения и Советского государства.

США и Англия в острой дипломатической схватке с Японией добились ликвидации многих важных экономических и политических позиций,

1 Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. 1919. The Paris Peace Conference. Vol. II. Washington, 1942, p. 95—97.

2 Ibid., p. 481-482.

3 Цит. по: Н. S 1 о v e s. La France et l'Union Sovietique. Paris, 1935, p. 118.

провозглашенная уже в ленинском Декрете о мире. Эта программа, а также огромное революционизирующее воздействие Великой Октябрьской социалистической революции на трудящихся всего земного шара явились важнейшими факторами, которые наряду с другими предопределили кру-! шение надежд на мировую гегемонию той или иной капиталистической державы.

По мере того как империалисты убеждались, что свалить Советскую власть не удается, в их политике по отношению к побежденной Германии складывалась новая стратегическая линия. Ее смысл состоял в установлении тесного сотрудничества с германским империализмом, в содействии возрождению его экономических и военных сил, в использовании реакционных, реваншистских и агрессивных устремлений Германии против Советского государства. Этот курс отчетливо проявился уже на Парижской мирной конференции. У. Черчилль в своих воспоминаниях так представил линию США, Англии и Франции в отношении Германии: «Трое государственных людей (речь идет о Вильсоне, Ллойд-Джордже и Клемансо.— Ред.), занятых разработкой послевоенного устройства, и прежде всего обсуждением «русского вопроса», пришли к следующему выводу: несомненно, покорить Россию в материальном отношении вполне возможно, но в моральном отношении это слишком ответственная задача, чтобы ее могли выполнить одни лишь победители. Осуществить ее мы можем лишь с помощью Германии». Сделав этот вывод, «трое государственных людей» приняли следующее решение: «Германию нужно пригласить помочь нам в освобождении России и восстановлении Восточной Европы» I

Так возник план превращения побежденной Германии из противника по первой мировой войне в союзника Англии, США и Франции против Советского государства. Германских империалистов такой поворот событий ободрил. Впрочем, план использования Германии в качестве такой контрреволюционной силы был подсказан самими немецкими монополистами, банкирами, юнкерами. В. И. Ленин еще в конце 1918 г. отметил, что «германские генералы и капиталисты обращаются к союзникам и говорят им: вы хоть и победили нас, но не очень увлекайтесь в ваших экспериментах над нами, ибо и вам и нам грозит мировой большевизм, в борьбе с которым мы можем вам пригодиться» 2. И германский империализм стремился сделать все, чтобы продемонстрировать способность выполнить предназначенную ему роль ударной силы в борьбе с мировым большевизмом. Резко'усилилась антисоветская направленность политики наиболее агрессивных кругов Германии, еще более беспощадными и кровавыми стали расправы с участниками рабочего, революционного движения. Однако плану правящих кругов Англии, США и Франции использовать Германию против социалистического государства активно противодействовала советская внешняя политика. Ее большим успехом стало заключение в 1922 г. советско-германского договора в Рапалло, ставшего на ряд лет основой добрососедских отношений двух стран.

Первая мировая война наглядно разоблачила агрессивную природу империализма. Пережитые народными массами страдания во время войны и в послевоенные годы, пример победоносной социалистической революции в России убеждали их, что вне социализма не может быть спасения от войн, не может быть коренных перемен в условиях жизни трудящихся.

Несмотря на жестокие меры буржуазных правительств, в революционную борьбу втягивались громадные людские массы на всех континентах земного шара.

1 В. Черчилль. Мировой кризис. Перевод с английского. М. — Л., 1932, стр. 6.

2 В. И. Л е н и н. Поли. собр. соч., т. 37, стр. 133.

Творцы версальского империалистического «мира». Слева направо: Д. Ллойд-Джордж, В. Орландо, Ж. Клемансо и В, Вильсон. Париж. 1919 г.

Конференция в Локарно — расстановка сил для новой войны. 1925

Военные учения а Нью-Йорке. Самолеты ставят дымовую завесу. 1930

Военный министр Японии принимает парад военизированного студенчества. 1923 г
Развитие этого процесса шло не по прямой линии. Его крутой подъем произошел сразу же после Великой Октябрьской социалистической революции, что было отражением ее международного значения и влияния. На этой стадии возникли советские республики в Венгрии, Баварии, Словакии х. Позиции капитализма в Германии были поколеблены Ноябрьской революцией 1918 г. Не было такой страны в капиталистическом мире, которая не испытала бы влияния Октябрьской революции. В этой обстановке мощного революционного подъема в марте 1919 г. создается III, Коммунистический Интернационал. На его первый конгресс прибыли делегаты из 30 стран.

Изменившие делу рабочего класса в годы первой мировой войны, вожди II Интернационала и на новом этапе мировой истории сыграли позорную роль спасителей капиталистического строя, идейно разоружали пролетариат, парализовали его волю и энергию, решимость навсегда покончить с капитализмом. Предательство лидеров социал-демократии, при слабости ее революционного крыла, было основной причиной того, что первый революционный натиск пролетариата ряда стран (преимущественно Европы) был отбит. Но уже в 1926 г. в Англии разразилась всеобщая забастовка пролетариата, невиданная и по своему размаху, и по проявившейся в ее ходе международной солидарности рабочих. Это говорило о серьезных препятствиях на пути агрессивной политики империализма. В июле 1927 г. антифашистская демонстрация и всеобщая забастовка трудящихся Вены переросли в уличные бои с полицией. В годы мирового экономического кризиса 1929—1933 гг., когда его тяжелые последствия обрушились прежде всего на трудящихся, классовый антагонизм в главных капиталистических государствах еще более обострился.

Рост безработицы и снижение реальной заработной платы сочетались с увеличением интенсивности труда и степени его эксплуатации в капиталистическом производстве. В этом отношении показательны данные таблицы 1, относящиеся к Соединенным Штатам Америки.

Табл. 1. Усиление эксплуатации рабочего класса США

Годы

Процент безработных в обрабатывающей промышленности ко всей реальной рабочей силе каждого года

Индекс часовой выработки на одного рабочего 1920 г.— 100 процентов

1920 1925 1929 1930 1931 1932 1933 1934 1935

7,516,5
12,5
24,0
40,0
56,5
59,0
52,5
51,5

100
129,5
146,0
153,4
161,5
172,4
175,1
171,5
174,6

Венгерская советская республика была провозглашена 21 марта 1919 г. Ее правительство, сформированное из представителей коммунистической и социал-демократической партий, возглавили Б. Кун и Т. Самуэли. Под ударами объединенных сил внутренней и внешней контрреволюции 1 августа 1919 г. Венгерская советская республика пала.

Баварская советская республика создана 13 апреля 1919 г. Германское социал-демократическое правительство вооруженной силой ликвидировало ее. Словацкая советская республика образовалась 16 июня 1919 г. Ее правительство возглавил коммунист А. Яноушек. В начале июля 1919 г. чешская и словацкая буржуазия с помощью иностранных империалистов задушила республику.

1 «Мировое хозяйство и мировая политика», 1941, № 1, стр. 21.

2 Вторая мировая война 1939—1945 17 Эта таблица показывает, как с возраставшей расточительностью в отношении ресурсов рабочей силы усиливалась эксплуатация рабочих, занятых в промышленности. В 1932—1935 гг. более половины рабочих обрабатывающей промышленности США находились в рядах безработных. Но каждый занятый рабочий давал продукции на 70 с лишним процентов больше, чем в 1920 г.

Условия жизни трудящихся неизменно побуждали их к борьбе против засилья монополий. Под влиянием Великой Октябрьской социалистической революции чрезвычайно усилились противоречия между капиталистическими метрополиями и их колониями, возник острейший кризис колониальной системы империализма, широко развернулось национально-освободительное движение народов колоний и зависимых стран. Устои капитализма подтачивались и со стороны колониальных тылов. На национально-освободительном движении также сказывались приливы и отливы революционной волны, хотя .отливы ее были не столь ясно выраженными, как в классовых боях в капиталистических странах. В первые годы после Великого Октября крупные события национально-освободительной борьбы — от восстаний до народных революций » охватили Афганистан, Египет, Индию, Персию (Иран), Корею, Монголию, Турцию и другие страны. Молодое Советское государство оказало поддержку многим из этих революций. Именно благодаря его поддержке революции в Афганистане, Монголии, Турции смогли устоять против вооруженной интервенции империалистов или их агентуры. В последующие годы национально-освободительные восстания произошли в Бирме, Индии, Индокитае, Марокко, Палестине, Сирии, в некоторых случаях вылившись в войну против империалистических захватчиков; все более развивалась антиимпериалистическая, антифеодальная революция китайского народа. XIV съезд ВКП(б) констатировал, что налицо «подрыв всей системы империализма со стороны пробуждающихся колониальных и полуколониальных народов (Китай, Индия, Сирия, Марокко), движение которых, приняв местами форму освободительных национальных войн, достигло огромных, ранее невиданных размеров.

Стремясь сохранить колониальную систему, империалистические державы отвечали на революции и восстания нескончаемыми колониальными войнами. Такие войны разжигали аппетиты капиталистических хищников, все более жаждущих мировой войны.

Капитализм после войны 1914—1918 гг. в еще большей степени, чем до нее, представлял собой постоянный источник военной опасности. Над человечеством нависала угроза новых войн и интервенций.

[История.RU]

http://www.istorya.ru/book/ww2/03.php

B послевоенные годы развертывается непрерывный процесс дальнейшего обострения присущих империализму коренных противоречий. В его основе находились глубинные экономические факторы, действовавшие как внутри отдельных стран, так и в капиталистическом мировом хозяйстве в целом. Крайне обострилось противоречие между общественным характером производства и частнособственнической природой капиталистического присвоения. Именно оно обусловило глубокие и затяжные кризисы перепроизводства, сотрясавшие капиталистический мир. С окончанием первой мировой войны и империалистической военной интервенции против Советского государства развернулся экономический кризис 1921 —1923 гг. Последовавшая за ним стабилизация капитализма была временной, относительной и частичной. Затем разразился самый разрушительный за всю историю капитализма мировой экономический кризис 1929 —1933 гг. Его сменила длительная депрессия особого рода. С 1937 г. в ряде капиталистических стран вновь возник экономический кризис, развитие которого прервала мировая война.

Напряженное экономическое положение в странах капитала породило систематическую недогрузку производственного аппарата и сделало безработицу хроническим, неустранимым явлением. Ограниченная невысокой покупательной способностью населения емкость внутренних рынков предопределила возросшую для капиталистических государств роль внешних рынков.

Но и эти рынки сократились вследствие выпадения России из орбиты мирового капиталистического хозяйства, развития национально-освободительного движения народов колоний и полуколоний, а также и потому, что капитализм продолжал держать в нищете население колониальных стран. Все это свидетельствовало о дезорганизации мирового капиталистического хозяйства, порожденной общим кризисом капитализма и составлявшей одну из наиболее важных сторон этого кризиса 1.

Успешное развитие социалистической системы, представленной в те годы Советским Союзом, обнажало враждебность империализма коренным интересам народов, его несостоятельность в решении назревших социально-экономических проблем, способствовало широкому распространению социалистических идей. Борьба старого, отживающего свой век капиталистического строя против растущего социализма еще более усугубляла внутренние противоречия империализма.

Неравномерность развития, представляющая собой безусловный закон капитализма, приобрела после первой мировой войны новые черты. Общий кризис капитализма усилил тенденцию к торможению технического прогресса. Но эта тенденция в одних странах, например в Англии, проявлялась в большей степени, в других она сказывалась меньше (Германия и Япония). После первой мировой войны дальнейшее обострение неравномерности развития капитализма было связано в значительной степени еще и с международной экономической политикой монополистического капитала. Сказывалось растущее значение международных монополий. Большая роль в изменении соотношения экономических потенциалов принадлежала тому курсу, который проводился правящими кругами капиталистических держав-победительниц в отношении Германии.

Производственные мощности Германии пострадали от военных действий, репарационных поставок и оккупации Рура Францией и Бельгией в 1923 г.; в течение ряда лет не обновлялся основной капитал промышленности. Для широкой модернизации- производства не хватало средств, тем более что Германия, лишенная колоний, не имела внешних источников прибылей. Ее капиталистические противники по первой мировой войне могли, казалось, торжествовать победу над своим опаснейшим конкурентом, возрождение экономического потенциала которого неизбежно могло бы затянуться на долгие годы, в то время как производство в других капиталистических странах шло бы вперед.

Но в критический момент (1923—1924 гг.) под пошатнувшееся здание германского империализма началось подведение нового фундамента. Главенствующую роль в этом сыграли американские монополии. Ими руководило отнюдь не сострадание, столь чуждое империалистам. Напротив, заокеанские монополисты хотели нажиться за счет трудящихся Германии, использовать ее в целях войны против СССР. В Германии издержки производства, прежде всего заработная плата в первые послевоенные годы, были низкими, что сулило добычу за счет эксплуатации рабочего класса. Укрепляя власть капитала в Германии, реакционные круги США стремились превратить эту страну в своего рода «антибольшевистский бастион» в Европе. Они сознательно делали ставку на возрождение военного могущества германского империализма, видя в нем подходящее орудие для осуществления своих планов, направленных против социализма, национального освобождения народов, демократии и мира. Важной вехой на пути формирования и проведения в жизнь этого опасного для дела мира политического курса явился «план Дауэса», утвержденный державами-победительницами в августе 1924 г. и закрепивший ведущую роль Соединенных Штатов Америки в германском вопросе. Оккупация Рура французскими войсками прекращалась. Предоставлялись- кредиты для возрождения германской военного потенциала. Подсчитано, что только в 1923—1929 гг. Германия получила около 4 млрд. долларов иностранных займов, из них — 2,5 млрд. от США1.

Финансовая поддержка США и Англии дала возможность германским монополиям в течение 5—6 лет воссоздать тяжелую индустрию и мощную военную промышленность — важнейшую предпосылку будущей агрессии. Главным источником репарационных платежей, которые по-прежнему должна была выплачивать Германия, становились налоги на предметы потребления, что означало перенесение тяжести репараций на плечи германских трудящихся. «План Дауэса» был рассчитан на реализацию германской промышленной продукции на советском рынке, что должно было сорвать индустриализацию СССР и превратить его в аграрно-сырьевой придаток капиталистической Германии.

С помощью США преодолевалась нехватка в стране военно-промышленного сырья, было начато производство синтетического горючего, искусственного каучука и волокна, спасен от банкротства пушечный король Крупп, германская тяжелая промышленность за несколько лет была обновлена и модернизирована. Возрождение тяжелой промышленности и военной индустрии Германии шло на основе уже не старой, а новой, наиболее совершенной по тому времени техники и технологии. Германская промышленность по технической оснащенности вскоре превзошла промышленность других капиталистических стран Европы.

Поступления капиталов из-за рубежа способствовали дальнейшей концентрации производства и развитию в Германии системы государственно-монополистического капитализма.

США обеспечили себе большое участие в промышленных предприятиях Германии. Монополии заокеанской державы стали владельцами либо совладельцами автомобильной фирмы «Опель» и заводов Форда в Германии, электро- и радиофирм «Лоренц» и «Микст-Генест», угольного концерна «Гуго Стиннес», нефтяного концерна «Дойч-американише петролеум», химического концерна «ИГ Фарбениндустри», объединенного «Стального треста» и других промышленных гигантов.
Один из главных авторов «плана Дауэса» — германский финансовый король Шахт, сыгравший впоследствии важную роль в установлении фашистской диктатуры, откровенно признавал, что он «финансировал перевооружение Германии деньгами, принадлежавшими иностранцам». С возрождением Германии в качестве первоклассной индустриальнойe n e n b a u m. American Investments and Business Interests in Germany. New York, 1940, p. 5.

державы немецкие милитаристы опять обрели промышленную базу для вынашиваемых ими планов новой агрессии.
Германское правительство обсуждало проблемы новой мировой войны еще тогда, когда не закончилась первая мировая война. Этому вопросу были посвящены два заседания в военном министерстве, состоявшиеся 14 июня и 5 сентября 1917 г. На первом из них был высказан взгляд, что Германии следует «как можно лучше развивать хозяйственную жизнь в мирный период, приспосабливая ее к использованию в военных целях... Чем сильнее мы развиваем экономику в мирное время, тем лучше мы готовы к войне. Ни в коем случае нельзя допустить ослабления этого процесса» *. О будущей войне участники заседания говорили как о чем-то предрешенном. Но в отношении срока, который понадобится для воссоздания военно-промышленного потенциала, они особого оптимизма не проявляли. Характерно, что обсуждение этих проблем было продолжено спустя восемь лет в имперских министерствах экономики и обороны 2, словно не было поражения Германии в первой мировой войне, Ноябрьской революции и образования Веймарской республики.

Ураган экономического кризиса 1929—1933 гг. тяжело поразил Германию. Ее правящие круги воспользовались моментом для усиления политического и экономического нажима на трудящихся. Безработица в стране достигла огромных размеров. Со злобой взирали немецкие монополисты на своих соседей на Западе, воспользовавшихся поражением Германии для захвата многих внешних рынков. Не могли они мириться с тем, что доля Германии в экспорте капиталистических стран уступала Англии. Доля отдельных стран в общем экспорте капиталистического мира составляла в 1929 г. (в процентах): США — 15,6, Англии — 10,7, Германии — 9,2, Франции — 5,9 3.

Германия становилась опаснейшим конкурентом на мировых рынках не только для Англии и Франции, но и для США. Она стремилась к захвату главенствующего положения на их рынках, в то время как ее соперники прилагали все усилия к тому, чтобы сохранить и упрочить свою монополию. Уже в этой борьбе крылись глубокие причины второй мировой войны.

Представление о неравномерности развития капитализма после первой мировой войны и до середины 30-х годов может дать таблица 2.

Данные этой таблицы свидетельствуют о быстром росте производства в Германии и особенно в Японии по сравнению с США, Англией и Францией. Одним из проявлений неравномерности развития было то, что Германия в сравнительно короткие сроки преодолела последствия экономического кризиса 1929 — 1933 гг., а в США, Англии и Франции даже в 1935 г. размеры производства в тяжелой промышленности оставались ниже докризисного. В японской промышленности быстро развивались даже те отрасли, для которых в стране не было необходимого количества собственного природного сырья.

Так в капиталистическом мире складывалось новое соотношение экономических потенциалов. Оно все менее соответствовало сложившемуся распределению колониальных владений. Перед первой мировой войной Германия обладала колониями в Африке и бассейне Тихого океана, хотя они и уступали английским в 10 раз по территории и в 30 раз по населению. После первой мировой войны Германия была лишена всех колоний, в то время как Англия еще более увеличила их. Соответствующие данные приведены в таблице 3.

Анатомия войны. Новые документы о роли германского монополистического капитала в подготовке и ведении второй мировой войны (далее — Анатомия войны). Перевод с немецкого. М., 1971, стр. 67—68.
3
Международная торговля. М., 1954, стр. 225.
Таблица 2. Развитие ряда отраслей экономики главных капиталистических стран в 1920—1935 гг.

Годы

США

Англия

Франция

Германия

Япония

Добыча угля (млн. тонн)

1920
1925
1930
1935

597
528
487
385

233
247
248
226

24
47
54
46

229
285
302
290

29
32
31
38

Выплавка чугуна (млн. тонн)

1920
1925
1930
1935

38
37
32
22

8
6
6
7

3
9
10
6

7
12
12
13

1
1
1
2

Выплавка стали (млн. тонн)

1920
1925
1930
1935

43
46
41
35

9
8
7
10

3
8
9
6

8
14
13
16

0,8
1,3
2,3
4,7

Производство электроэнергии (млрд. квт/ч)

1930
1932
1934
1935

115
99
НО
119

12
14
17
19

17
15
17
18

29
24
31
37

16
18
23
25

Выплавка алюминия (тыс. тонн)

1920
1930
1932
1935

89
103,9
47,6
54,1

8
13,2
10,2
15,1

12
24,6
14,4
22

31
30,7
19,3
70.8

Нет
сведений

2,7

Примечание. Производство электроэнергии в Германии в 1930—1934 гг. без Саарской области. По Англии — отпуск с шин, по другим странам—валовая выработка.

Таблица 3. Размеры и население колониальных владений империалистических держав 2

Страны

Площадь (млн. кв. километров)

Население (млн. человек)

1913 г.

1920 г.

1913 г.

1920 г.

Великобритания
Франция ....
США......
Германия ....

29,7
10,5
0,3
3,0

34,6
11,7
0,3
Не имела

376,7
53,4
9.7
12,3

406,2
58,8
12,4
Не имела

«Конъюнктурный бюллетень». Приложение к журналу «Мировое хозяйство и мировая политика», 1938, № 10, стр. 6, 8, 10; Statistical Year-book 1949—1950. Statistical Office of the United Nations. New York, 1950, p. 265.
2

Ю. Кучинский. Очерки по истории мирового хозяйства. Перевод с немецкого. М., 1954, стр. 81.

Борьба на внешних рынках оказалась более напряженной и более важной для капиталистических стран,'чем: ранее. Объяснялось этообщим сокращением сферы эксплуатации в результате Великой Октябрьской социалистической революции и обусловленным ею подъемом национально-освободительного движения, нехваткой рынков сбыта"1 кризисами перепроизводства и, наконец, возросшей ролью многих видов колониального сырья и топлива, особенно нефти. Коренной передел" мира на основе применения вооруженной силы казался монополистам единственным выходом.

Как и перед первой мировой войной, в капиталистическом мире возник вопрос о коренном переделе колоний и сфер влияния в соответствии с реальным соотношением сил «великих» держав. Развитие этого противоречия неумолимо вело к новому предвоенному политическому кризису, к вооруженной борьбе империалистических государств."

Наряду с противоречиями между вчерашними" победителями и побежденными усилилось соперничество между самими-победителями.
Используя свою экономическую мощь, американские монополии теснили английских конкурентов, особенно там, где их позиции были наиболее уязвимы. «Америка сменила Германию в качестве главной соперницы Англии в финансовых и коммерческих вопросах, а также в области морского могущества, заметно оттеснив последнюю от валютного и финансового контроля над мировым рынком»1. Уязвимыми районами*Великобритании были ее доминионы: Канада, Австралия, Новая Зеландия; ряд зависимых стран Латинской Америки: Аргентина, Бразилия, Уругвай; наконец, некоторые страны Юго-Восточной Азии, а также Китай. Соединенные Штатгл Америки с успехом применяли такое важное оружие экономического закабаления, как предоставление займов, использование силы финансового капитала. Уже в 1925 г. XIV съезд ВКЩ"б) отметил «небывало возросшую роль Северо-Американских Соединенных Штатов, граничащую с их мировой финансовой гегемонией?...-»

Все более усиливавшиеся экспансионистские устремления американского империализма в отношении Юго-Восточной Азии и-Тихоокеанского бассейна наталкивались навстречныи поток экспансии, шедшей из Японии. Первая мировая война была широко использована японским империализмом для овладения важными стратегическими и экономическими позициями. Япония, укрепившись в Китае, превращала его в свою- колонию, ее товары проникли на рынки не только. многих близлежащих- стран, но даже Мексики и других государств Западного полушария. Одна-ко многие приобретения Японии были отняты у нее на Вашингтонской конференции, где Англия по ряду вопросов выступала единым фронтом с США-нротив Японии.

В последующие годы английская дипломатия заигрывала с Японией, стремясь использовать в своих интересах японо-американские, империалистические противоречия. Это еще более обостряло антагонизм США и Великобритании. Президент Соединенных Штатов К; К-улидж в 1927 г.-с раздражением сообщал конгрессу: «Япония во многом идет на сотрудничество с нами, но мы не в состоянии прийти к соглашению с Великобританией» 3. Спустя два года при обсуждении в конгрессе программы военно-морского строительства сенатор Уолш из Монтамы с предельной откровенностью заявил: «Совершенно очевидно, что строительство крейсеров, предлагаемое законопроектом, рассчитано на войну в первую очередь с Англией, во вторую — с Японией».


Если Соединенным Штатам Америки не всегда удавалось заручиться поддержкой Англии в делах стран Юго-Восточной Азии и Тихоокеанского бассейна, то в европейских делах между ними существовало далеко идущее согласие в стремлении превратить враждебную им Германию в своего союзника против Советского государства. С течением времени и в отношении Японии все более утверждалось подобное направление совместной англо-американской политики.

В сложном положении оказалась после первой мировой войны Франция. Ранее при недостаточном военно-экономическом потенциале ее позиции в Европе во многом определялись союзом с Россией, который поднимал политический вес Франции. Взяв непримиримо враждебный курс в отношении Советской страны и поставив в годы вооруженной интервенции своей задачей воссоздание России царского типа, французские политические деятели в конечном счете принесли в жертву классовым интересам престиж своего государства. Утрату союза с Россией против Германии правящие круги Франции пытались компенсировать военными блоками с Польшей и Малой Антантой х. Эти блоки носили антисоветский характер, не отвечали подлинным национальным интересам Франции и поэтому не могли укрепить ее позиции в Европе, в том числе и в отношении Германии. Попытки же удержать немецкую экономику на уровне первых послевоенных лет, даже с применением мер насильственной политики (оккупация Рура), потерпели полное крушение, знаменовавшее с принятием англо-американского «плана Дауэса» конец периода относительного преобладания Франции в послевоенной капиталистической Европе и переход руководящей роли к Англии и США. Окончательно прекратила существование и англо-французская Антанта. Последующие шаги британской дипломатии, уравнивавшей в правах победительницу Францию и побежденную Германию (как это было сделано на конференции в Локарно), способствовали еще большему обострению империалистических противоречий в Европе.
Новое положение Франции среди европейских капиталистических держав ободрило итальянских империалистов, давно уже зарившихся не только на французские и английские колонии в Африке, но и на близлежащую часть территории Франции.

Бурная схватка разыгралась между Италией и Францией на Лондонской морской конференции 1930 г. из-за программы военно-морского строительства. В ее повестке дня стоял вопрос о распространении на крейсеры, эсминцы и подводные лодки той пропорции, которая была принята на Вашингтонской конференции в 1922 г. в отношении самых крупных военных кораблей. Суть этой пропорции состояла в том, что совокупные тоннажи линкоров США, Англии, Японии, Франции и Италии должны были относиться соответственно, как 5:5:3: 1,75 : 1,75, а авианосцев как 5:5:3: 2,22 : 2,22. Однако новое соглашение было принято на Лондонской морской конференции лишь между США, Англией и Японией. Франция и Италия не присоединились к соглашению потому, что не смогли, несмотря на все усилия британской дипломатии, договориться между собой. Франция требовала для себя более высокой относительной доли, с чем не соглашалась Италия. Разрешить этот конфликт оказалось невозможным, и итало-французское соглашение об ограничении суммарного тоннажа крейсеров и подводных лодок достигнуто не было.

Англо-итальянское сближение оказывало отрицательное влияние ва положение в Европе, подрывало даже те слабые устои европейской безопасности, которые пыталась создать в своих интересах буржуазная франция. В орбиту англо-итальянской политики оказались втянутыми Венгрия (итало-венгерский договор 1927 г. о дружбе) и Болгария. Чтобы разложить Малую Антанту изнутри, Италия пыталась сговориться с Югославией и ослабить союзнические отношения Франции с Румынией. В 1926 г. с этой целью был заключен на антисоветской основе итало-румынский договор. При поддержке британской дипломатии Италия утвердила свое господство над Албанией (итало-албанский договор 1926 г., сделавший Италию ее «гарантом»).

Продолжалась давняя тяжба между Италией и Германией в связи с итальянскими претензиями на часть территории Австрии. Временами она приобретала острую форму, а Италия даже позволяла себе недвусмысленно угрожать своей сопернице, которая до поры до времени старалась избегать конфликтов. Мировая война зрела внутри капиталистического мира. В этом мире существовал ряд направлений, цо которым могла развернуться новая всемирная военная схватка. «Чего хотят короли промышленности, снова организуя всемирную бойню? — писал в эти годы М. Горький.— Они воображают, что война поможет им выскочить из тисков экономического кризиса, созданного анархией производства, идиотизмом страсти к наживе» х.

Наряду с враждебной напряженностью в отношениях между империалистическими державами обострялось и противоречие между двумя противоположными социальными системами. Все более опасными становились коварные стремления правящих кругов стран капитала вынести назревавшую войну за пределы порождавшей ее системы капитализма и попытаться разрешить внутренние противоречия этой системы, а также классовый антагонизм двух систем путем войны против Советского Союза. Объединенный Пленум ЦК и ЦКК ВКП(б) отмечал в 1927 г., что «подготовка войны против СССР означает не что иное, как воспроизведение на расширенной основе классовой борьбы между империалистской буржуазией и победоносным пролетариатом. Именно таков будет классовый смысл этой войны». В решении пленума подчеркивалось, что «если внутренние противоречия между различными империалистскими государствами чреваты крупнейшими конфликтами между ними (англо-американский, итало-французский, балканский и средне-европейский, польско-германский, японо-американский и т. д.), то, с другой стороны, не исключен и временный блок этих государств против СССР, т. е. прямая военная или финансовая поддержка сил, непосредственно ведущих операции против государства рабочего класса».

Противоречия империализма, его югассовый антагонизм к Советскому Союзу обусловливали рост милитаризма во внутренней жизни, идеологии и политике главных капиталистических держав. Милитаризм был призван служить классовым целям внутренней и внешней политики Монополистического капитала. О социальных функциях милитаризма В. И. Ленин еще в 1908 г. писал: «Современный милитаризм есть результат капитализма. В обеих своих формах он — «жизненное проявление» капитализма: как военная сила, употребляемая капиталистическими государствами при их внешних столкновениях («Militarismus nach aussen», как выражаются немцы) и как оружие, служащее в руках господствующих классов для подавления всякого рода (экономических и политических) движений пролетариата («Militarismus nach innen»)».

После первой мировой войны милитаризм особенно наглядно проявлялся в росте вооружений в мире капитала, в агрессивном внешнеполитическом курсе капиталистических государств и в идеологической подготовке империализмом новых войн.

[История.RU]

http://www.istorya.ru/book/ww2/04.php

Дальнейшее обострение противоречий капитализма являлось объективной основой порождения империализмом постоянной военной опасности. Но было бы ошибкой рассматривать на этом основании милитаристов как невольные жертвы исторического процесса, исключать роль субъективного фактора. Подобно всем предшествовавшим эксплуататорским классам, капиталисты всегда рассматривали войны как совершенно естественное дело, подготовку и руководство их ведением считали своей неотъемлемой прерогативой. Таким образом, получалось определенное единство, теснейшее переплетение объективных и субъективных предпосылок новой войны. История неопровержимо свидетельствует, что с первых дней мирного периода милитаристское крыло монополистической буржуазии совершенно сознательно, планомерно и целеустремленно вело всестороннюю подготовку новых войн.

Алчность империалистической буржуазии, абсолютная несовместимость ее коренных интересов с прогрессивным развитием человечества особенно проявились в постоянной всеохватывающей гонке вооружений. Окончилась первая мировая война, армии военного времени были демобилизованы, а рост вооружений продолжался. Прошло уже пять месяцев мирного времени, но по-прежнему, по словам В. И. Ленина, «...весь капиталистический мир вооружен с ног до головы и выжидает момента, выбирая лучшие стратегические условия, обследуя способы нападения».

Политические деятели буржуазии понимали, что трудящиеся до крайности измучены войной и что открыто выступить с программой вооружений невозможно. Чтобы успокоить жаждущие мира массы и отвлечь их внимание от милитаристской деятельности правительств, были организованы долгие и бесплодные словесные турниры на многочисленных заседаниях Лиги наций, посвященных проблеме разоружения . Прикрываясь маской сторонников мира, капиталистические державы добивались лишь ослабления империалистических соседей (особенно вероятных противников) и стремились всемерно усилить свою военную мощь. И не случайно, что все проекты и предложения о «разоружении» составляли в капиталистических странах, как правило, те, кто непосредственно планирует войну: генеральные штабы. Дело дошло до того, что в 1926 г. Гинденбург собирался назначить представителем Германии на переговорах по разоружению в системе Лиги наций одного из наиболее отъявленных министов той поры генерала-полковника фон Секта . Но немецкие милитаристы все же не рискнули бросить столь наглый вызов мировому общественному мнению.

Надо ли удивляться тому, что Лига наций не сумела даже в самой малой мере и хотя бы на самый короткий срок приостановить гонку вооружений. Реальное разоружение вовсе не входило в расчеты создателей этой международной организации.

Росту вооружений в мире капитала способствовало и то, что в ходе войны многие решающие позиции в политической жизни воюющих стран захватила военщина. Характеризуя это обстоятельство, В. И. Ленин писал в январе 1920 г.: «...преступнейшая и реакционнейшая империалистская война 1914—1918 годов воспитала во всех странах и выдвинула на авансцену политики во всех, даже самых демократических республиках именно десятки и десятки тысяч реакционных офицеров, готовящих террор и осуществляющих террор в пользу буржуазии, в пользу капитала против пролетариата». Говоря о возрастании роли реакционного офицерства в политической жизни капиталистических стран, В. И. Ленин подчеркивал также, что оно обеспечено сочувствием буржуазии и помещиков. Как справедливо заметил американский историк антифашист Г. Фрид, Веймарская республика лучше заботилась об офицерах старого режима, чем сама вильгельмовская монархия.

Рост вооружений обеспечивался прежде всего увеличением военных бюджетов, в значительной мере связанным с повышением технического уровня буржуазных армий.
Под убаюкивающие речи о минувшей «последней войне» и «вечном мире» империалистические правительства, где явно, где тайно, неуклонно увеличивали ассигнования на военные нужды. В Германии сверх официальных ассигнований на военные нужды ежегодно бесконтрольно и тайно «выкраивалось» из средств других министерств от 35 млн. до 74 млн. марок 5. Японской военщиной по чрезвычайным военным бюджетам только с декабря 1925 г. по март 1927 г. было получено более 900,5 млн. иен 6. Военные расходы Италии на душу населения возросли в 1927 г. против довоенного времени (1909 г.) на 64 процента 7. Так обстояло дело в' странах будущей фашистской коалиции.

Подобная картина наблюдалась и в других капиталистических странах. Даже по официальным данным, ежегодные расходы военного министерства США за первые три послевоенных года в среднем превосходили довоенный уровень более чем в 19 раз 8. Справедливо писала тогда газета «Нью-Йорк уорлд»: «Соединенные Штаты тратят больше на подготовку к будущим войнам, чем любое другое государство в мире. Бессмысленно говорить об экономии в расходах федерального правительства, если будет продолжаться это бессмысленное расточительство».

Военные бюджеты всех главнейших капиталистических стран в совокупности (без Германии) возросли с 1912 г. по 1924/25 г. на 1442 млн. рублей. Военные расходы на душу населения в середине 20-х годов составляли (в долларах): в США — 5,7, Франции —8,7 (для сравнения отметим, что в СССР — 1,5).
Бурный рост прямых военных расходов продолжался и во второй половине 20-х годов. По данным Лиги наций, расходы Франции на содержание сухопутной армии, воздушных и военно-морских сил возросли с 5 543,6 млн. франков в 1925 г. до 11 599,7 млн. франков в 1930/31 г.2. Огромные суммы на подготовку войны привлекались и дополнительно. Так, в 1927/28 г. в связи с принятием законов «Об общей организации армии в мирное время», «О составе кадров и численности армии», «О комплектовании армии» и проведением других военных мероприятий было выделено дополнительно свыше 5 млрд. франков.

Увеличение расходов на вооружение не остановил даже мировой экономический кризис 1929—4933 гг. По исчислениям берлинского конъюнктурного института* произведенным на основе военных бюджетов 53 стран, индекс мировой продукции (за 100 процентов взят уровень 1928 г.) составлял в 1913 г.—54, в 1932 г. не превышал 56; в то же время индекс мировых расходов на производство вооружения вырос с 64 в 1913 г. до 107 в 1932 г.4.
В росте вооружений в 20-е годы имелась определенная особенность: упор делался прежде всего на совершенствование оружия, военной техники и профессиональной подготовки личного состава, что обусловливалось появлением новых средств вооруженной борьбы.
, Отмечая это стремление буржуазии, В. И. Ленин писал в 1920 г.: «...после великой империалистской бойни все правительства в мире стали бояться всенародной армии, открытой для крестьян и рабочих, стали переходить тайком ко всевозможным приемам подбора специально подобранных из буржуазии и специально снабженных особенно усовершенствованной техникой воинских частей».

На обоснование именно такого курса были направлены и многие военные теории тех времен: теория «самостоятельной воздушной войны», «малых профессиональных армий», «механизированной», или «танковой», войны.

Заветную мечту эксплуататорских классов ярко выразил английский военный теоретик Фуллер: «...идеальная армия, к которой надо стремиться, это — не вооруженный народ, а один человек, притом не какой-нибудь сверхученый, но просто человек, способный нажать кнопку или вынуть пробку и тем привести в действие машины, изобретенные лучшими умами науки в мирное время».

Наиболее дальновидные военные теоретики понимали всю неосуществимость подобных стремлений. Они вынуждены были считаться с реальным положением вещей и учитывать возрастающую роль человека в современных войнах. Бывший начальник генерального штаба французской армии генерал М.Дебенэ писал: «Нельзя забывать, что техника, приобретшая господство и ставшая богом войны,— эта техника сама по себе инертна. Каков бы ни был ее характер: пушки ли это, пулеметы, самолеты, танки, газы или другие смертоносные орудия, они приобретают ценность только в руках человека; поэтому первейшим требоваш является требование... в людской силе»-. Французскому генералу вторил австрийский — Эймансбергер: «И в будущем решающим фактором будет не машина, а человек, который ее применяет».

Большинство военных деятелей капиталистических государств не только признавали решающую роль человека на войне, но и отвергали идею малой профессиональной армии, считая ее неспособной обеспечить защиту коренных интересов господствующих классов. Итальянский подполковник Р. Маретта в книге «Какой будет завтрашняя война?» писал: «Это безумие позволить ослепить себя призраком малой ударной армии»3. И правительства крупнейших империалистических держав, как правило, следовали курсу на сохранение и расширение массовых армий. В странах-победительницах и нейтральных странах в 1925 г. численность вооруженных сил почти на 1,2 млн. человек была больше, чем в 1913 г. Мировая война закончена, Германия повергнута, а победители упорно увеличивают численность своих армий.

Специфической особенностью послевоенного периода являлся бурный рост «неофициальных армий». Во всех капиталистических странах велась подготовка военнообученных резервов различными внеармейскими организациями (спортивными клубами, стрелковыми союзами, боевыми фашистскими отрядами и т. д.). В США такие кадры создавались прежде всего в национальной гвардии. Новый закон о национальной обороне, принятый конгрессом США в июне 1920 г. (действовал до 1950 г.), определил верхний порог ее численности в 436 тыс. человек, то есть на 70 процентов больше последующей (1922—1935 гг.) среднегодовой численности регулярных вооруженных сил США.

В Японии подготовкой неофициальной армии занимались различные милитаристско-фашистские организации: «Союз резервистов империи», «Общество вишни» («Сакурайкай»), состоявшее из офицеров военного министерства и генерального штаба армии, «Общество государственных основ» («Кокухонся»), в которое входило около 200 крупных представителей военщины («гумбацу») и монополий («дзайбацу»). По данным 1928 г., из 5 млн. учащихся средних и высших школ Японии военное обучение проходило свыше 1 400 тыс. человек.

В Германии сразу после первой мировой войны рассадниками милитаризма стали «Германский офицерский союз», объединявший до 100 тыс. человек, и солдатские союзы, насчитывавшие в конце 1927 г. до 2 млн. человек. С 1918 г. активно действовала одна из наиболее крупных вооруженных организаций монополистической буржуазии и юнкерства «.Стальной шлем» («Stahlhelm»). Процессу ремилитаризации немало способствовали и такие реакционные военизированные организации, как «Союз имперского флага» («Reichsbanner»), «Орден молодых немцев» («Jungdeutsche Orden»), «Танненбергбунд», «Вервольф» и другие. Формировались и укреплялись вооруженные отряды национал-социалистской партии. Многочисленные случаи финансирования рейхсвером военных учений, организуемых штурмовыми отрядами, а также передачи им крупных партий оружия были зарегистрированы еще в 1929 г. Вопреки статье 177 Версальского мирного договора, категорически запрещавшей гражданским союзам и учреждениям заниматься какими-либо военными вопросами, особенно проводить обучение или упражнения «в военном искусстве или употреблении военного оружия»2, все эти организации готовили кадры для армии. Особенно широко военизация населения проводилась в тех странах, где фашизм уже успел захватить государственную власть. Так, в Венгрии вся молодежь в возрасте от 12 до 21 года должна была в обязательном порядке заниматься в военно-спортивном обществе «Левенте». По донесению главного руководителя этого общества, уже к октябрю 1927 г. военной подготовкой было охвачено 700 тыс. человек 3.

Фашистская Италия, по существу, была превращена в настоящий военный лагерь — дети 6—8 лет входили в отряды так называемых «волчат», 8—14 лет — в отряды «балилла», организованные по военному образцу; молодежь в возрасте 14—18 лет включалась в отряды «авангардистов», а с 18 лет наиболее «испытанные» и «благонадежные» переводились в «юношеские фашистские боевые группы»; университетская молодежь входила в особые военизированные фашистские организации; в университетах и средних учебных заведениях вводились курсы «военной культуры»; для получения аттестата средней школы учащийся должен был сдать экзамен на офицерский чин. Эта фашистская система получила юридическое оформление в законе от 31 декабря 1934 г. «О военизации итальянской нации», устанавливавшем, что «военное обучение должно начинаться, как только ребенок в состоянии учиться, и продолжаться до тех пор, пока гражданин в состоянии владеть оружием»4. Общая численность неофициальной армии во многих капиталистических странах была огромной. По имеющимся данным, она к 1927 г. равнялась в Великобритании более 656 тыс., в Италии — 800 тыс. человек (не считая бойскаутов), в Соединенных Штатах Америки— 1855 тыс., в Германии — почти 4 млн. человек 5. Глубокая научная оценка роли и места этих вооруженных отрядов буржуазии дана в тезисах «Задачи Коминтерна в борьбе против войны и военной опасности», утвержденных VIII пленумом Исполнительного Комитета Коммунистического Интернационала (ИККИ)в мае 1927 г.: «До мировой войны 1914 г. капитализм не знал распространения в широком размере этого вида чисто классовой контрреволюционной армии. Он пользовался для борьбы с массовыми движениями «государственными» органами, постоянной армией, полицией, жандармерией. Обострение классовой борьбы после войны совлекло последние остатки «демократизма» с буржуазии. Повсюду капитал организует свои боевые организации, численность которых в целом ряде стран превосходит размеры регулярной армии. Задача этих отрядов помимо поддержания внутренней реакции в «мирное» время заключается в военное время в том: а) чтобы быть постоянным надежным резервом для подавления революционных движений, возникающих во время войны или к концу ее; б) чтобы гнать массы штыками на войну в случае мобилизации; в) чтобы быть готовыми кадрами для современных армий на случай империалистической войны».

1. Рейхсвер (нем. Reich — империя, государство и Wehr — оборона) — германские вооруженные силы (1919—1935 гг.), созданные в соответствии с Версальским мирным договором.
2. Версальский мирный договор. Полный перевод с французского подлинника. М., 1925, стр. 68.
3. Hadortenelmi Intezet Leveltara. Levente es egyeb iratok, 1919—1927. Dob. 927, 111.old. * С. Слободской. Итальянский фашизм и его крах, стр. 107—108. 6 Против войны. Вопрос о войне на VIII пленуме Исполкома Коминтерна,, стр. 28.

Используя все средства для увеличения и подготовки неофициальной армии, империалистическая буржуазия исключительное внимание уделя-па и повышению боеспособности регулярных вооруженных сил. Об этом "заботились правительства всех стран капитала, но особую изворотливость проявили германские монополисты, вынужденные хотя бы внешне считаться с ограничениями, содержащимися в Версальском договоре. Достаточно указать, что, по некоторым данным, Веймарская республика в 1930 г. расходовала на содержание стотысячного рейхсвера столько же, сколько франция тратила на содержание армии численностью 750 тыс. человек .

Германский империализм сумел даже в условиях «демократической» Веймарской республики возродить главное орудие осуществления своих агрессивных планов — армию. Уже в те годы армия снова стала «государством в государстве», «замкнутая в самой себе серошинельная масса с унифицированным духом, вновь образец исполнительности, дисциплины, порядка, прусского долга в условиях мирного времени; благодаря неустанному, упорному, часто изнурительному труду прекрасно обучен-ная военному делу, внешне монолитная и снова авторитетная, армия, представляющая собой силу для враждебной коалиции, несмотря на свою малочисленность. Все негативные явления 9 ноября полностью преодолены, машина снова функционирует до самого мельчайшего колесика...».

Особое внимание уделялось подбору и подготовке офицерского состава. Все шире развертывалось обучение офицеров запаса из числа студентов высших и средних специальных учебных заведений. Например, в США в 1928 г. оно было организовано в 325 учебных заведениях; офицерские звания присваивались ежегодно более чем 6 тыс. студентов, которые включались в корпус офицеров резерва4. Быстро росли командные кадры и в веймарской Германии. Статья 160 Версальского мирного договора, по которой общая численность офицеров, включая персонал штабов, не должна была превышать 4 тыс. человек, грубо нарушалась. Уже в 1929 г. в рейхсвере на каждую тысячу солдат приходилось 100 офицеров, 30 старших унтер-офицеров и 300—400 унтер-офицеров, в генеральном штабе рейхсвера числилось 992 офицера — на 303 офицера больше, чем в генеральном штабе кайзеровской армии мирного времени. Численность аппарата военного министерства также намного превышала штат кайзеровского министерства. Широко применялась система досрочного перевода большой части офицеров в запас и зачисления их на государственную пенсию.

При подборе и комплектовании офицерского корпуса неуклонно проводился принцип буржуазной классовости. В подавляющем большинстве офицерский корпус, и особенно генералитет, во всех империалистических странах состоял из представителей верхушки господствующих классов. Об этом неопровержимо свидетельствуют статистические данные по ряду стран, в том числе и по веймарской Германии.

Рейхсвер республиканской Германии был прямым наследником кайзеровской армии и ее милитаристских традиций. Это находило свое проявление, в частности, и в том, что особым влиянием в рейхсвере пользовались офицеры дворянского происхождения.

Классовое происхождение генералов и офицеров германского рейхсвера (по данным на 1930 г.)
Генералы и офицеры по их происхождению Количество (%)
Из крупных промышленников, банкиров, крупных торговцев, директоров, руководящих служащих хозяйства 7.3
Из помещиков, крупных арендаторов 5.3
Из офицеров 54.4
Из высших чиновников и лиц свободных профессий 28.1
Из низших и средних чиновников, служащих, крестьян, кустарей и ремесленников 4.8
Из рабочих 0.1

Дворяне составляли только немногим более 0,1 процента общей численности населения Веймарской республики, но на 1 мая 1932 г. дворянами по происхождению было 52 процента генералов рейхсвера, 29 процентов полковников, 23 процента подполковников, 16 процентов майоров, 17 процентов капитанов и ротмистров, 23 процента обер-лейтенантов и лейтенантов . Характерно, что за годы республиканского режима в Германии количество офицеров дворянского происхождения в армии почти не уменьшилось (21,3 процента в 1921 г. и 20,5 процента в 1932 г.).

Классовый подбор офицерского корпуса во многом определял его лицо. Верность этого корпуса монополистической буржуазии, обусловленная его принадлежностью к классу господ, закреплялась широко развернутой системой идеологической обработки личного состава армии и флота. И в этом господствующие классы опирались на все самое реакционное, закостеневшее, лишь бы добиться желанного результата — обеспечить слепое повиновение масс воле империалистических правительств. Даже буржуазная печать, характеризуя систему воспитания личного состава рейхсвера, вынуждена была признать, что оно осуществлялось «методами реакционной прусско-кайзеровской школы», что «все офицеры, начиная от капитана и выше,— отборные феодально-реакционные элементы. Всякая самостоятельная мысль в рейхсвере бесцеремонно убивается, культивируется вера в авторитет, слепое и мертвое подчинение начальству...»5. И совсем не случайно это офицерство впоследствии составило костяк гитлеровской армии.

В реакционном духе воспитывался офицерский корпус и в Японии. В газете «Мияко» 3 марта 1930 г. генерал-лейтенант Тамон опубликовал статью под многозначительным названием «Мозг нации и армии», в которой прямо заявлял, что «никакая административная или политическая организация страны не может заменить собой офицерский корпус, несущий в себе высокий дух японизма, беспредельную преданность божественному императору и готовность умереть за него»

Войска английских интервентов

Американские десантные части


Чтобы обеспечить беспрекословное подчинение рядового состава, буржуазные правительства не брезговали и палочной дисциплиной. Например, в хортистской армии офицеры и унтерофицеры широко применяли унижающие человеческое достоинство физические наказания солдат. Основой политического воспитания личного состава во всех буржуазных армиях было разжигание национализма и шовинизма, беспардонная ложь 0 том, что армия якобы стоит вне политики, над классами и служит всему обществу, возбуждение ненависти к революционным массам всех стран, и особенно к народам Советского Союза.

Многие буржуазные армии участвовали в новых колониальных войнах, различных вооруженных акциях против народов других государств. Так, после взятия города Нанкин китайской Национально-революционной армией корабли военно-морского флота США, а также британский корабль 24 марта 1927 г. подвергли зверской бомбардировке жилые кварталы города, в результате чего было убито и ранено 2 тыс. человек.

Одним из главных направлений в гонке вооружений являлось техническое" усовершенствование военной машины. Резко возрастала оснащенность войсковых соединений более совершенными средствами вооруженной борьбы. Если в начале войны 1914—1918 гг. на пехотную дивизию военного времени приходилось во Франции и США по 24 пулемета, то в 1927 г. во Франции — 483, а в США — уже 947 2. Особенно бурно в течение первого послевоенного десятилетия росло количество боевых самолетов. По официальной справке Наркомата иностранных дел СССР, представленной в Лигу наций, к концу 1927 г. военно-воздушные силы Франции имели в своем составе 6114 самолетов, Соединенных Штатов Америки — 3800, Великобритании — 3460, Италии — 1700, Польши — 498 самолетов 3. Продолжалась гонка и в строительстве военно-морского флота. В США в 1922 г. стоимость материальной части (кораблей и их вооружения) почти в 3,6 раза была выше, чем до войны (в 1912 г.—402 млн. долларов, в 1922 г. — 1 446 млн. долларов) *.

В империалистических странах шла усиленная милитаризация всех отраслей хозяйства, особенно промышленности. В Японии в 1929 г. 63 процента продукции машиностроительной и металлообрабатывающей промышленности производилось на заводах военных арсеналов. В 1930 г. около 50 процентов всех рабочих этих двух отраслей промышленности были заняты в военном производстве 6. Более 2 тыс. фабрик и заводов Японии имели заказы для военного и военно-морского министерств 6. К 1931 г. частные компании, получив крупные субсидии правительства, построили 8 самолетостроительных, 6 авиамоторных заводов, а также заводы точных приборов, радиооборудования и другие.

В Польше в целях более тщательного приспособления всего государственного аппарата к войне в течение 1927 —1929 гг. почти во всех министерствах, государственных банках, управлениях и учреждениях, вплоть До воеводских управлений, были организованы военные отделы, которые возглавлялись ставленниками диктатуры Ю. Пилсудского.

Почти во всех капиталистических странах бурными темпами развивалась имеющая громадное значение для военного дела химическая (особенно азотная) промышленность.

Британская империя

США

Япония

построены и

построены и

построены и

начаты постройкой в

начаты постройкой в

начаты постройкой в 1922—1933 гг.

1922—1933 гг.

1922-1933 гг.

Военные корабли

флотов на ко-

флотов на ко-

ФЛ0ТО1

на ко-

кол-во

водоизмеще-

нец 1933 г.

кол-во

водоизмеще-

нец 1933 г.

кол-во

водоизмеще-

нец
1933 г

(шт.)

ние
(тонн)

(шт.)

ние (тони)

(шт.)

ние
(тонн)

Линкоры

2

67400

15

15

9

Авианосцы

3

55850

6

4

91500

4

4

74600

4

Крейсеры А

15

146800

19

16

160000

15

12

108400

18

Крейсеры Б

13

89600

28

4

40000

10

23

132455

19

Лидеры и эсминцы

63

86469

148

32

50800

174

86

117053

94

Подводные лодки

35

45712

55

10

17102

83

78

90979

55

Франция

Италия

Германия

построены и

построены и

построены и

начаты постройкой в

начаты постройкой в

начаты постройкой в

1922—1933гг.

1922 —1933 гг.

1922—1933 гг.

состав

Военные корабли

флотов на ко-

флотов на ко-

флотов

на ко-

кол-во

водоизме-

нец 1933 г.

кол-во

водоизмеще-

нец 1933 г.

кол-во

водоизме-

нец 1933 г.

(шт.)

щение (тонн)

(шт.)

ние (тонн)

(шт.)

щение (тони)

Линкоры

1

26501

8

4

3

30000

3

Авианосцы

1

21800

1

Крейсеры А

7

70000

10

7

70000

7

—

—

2

Крейсеры Б

12

82902

6

12

68086

13

5

30000

5

Лидеры и эсминцы

59

112000

66

57

66046

91

12

9600

16

Подводные лодки

79

84644

77

54

44865

60

—

—

—

Широкий размах приобрела торговля оружием. Только за 1931 г., по официальным (сильно преуменьшенным) данным, Англия экспортировала оружия на 13 366 тыс. долларов, США — на 3 897 тыс., Франция — на 2 730 тыс., Италия — на 2 243 тыс. долларов. Малые страны также спешили урвать свою долю от жирного военного пирога. В том же 1931 году Чехословакия продала оружия на 3 922 тыс. долларов, Швеция — на 3 705 тыс., Бельгия — на 1 490 тыс. и Голландия — на 708 тыс. долларов.

При явном попустительстве и прямой денежной помощи монополистов США и Англии стремительно развивался процесс тайной ремилитаризации Германии. В своей статье «Руководители и рабочие оружейных заводов», опубликованной 1 марта 1942 г. в журнале фирмы, Г. Крупп хвастался, что почти с самого момента поражения Германии в ноябре 1918 г. и даже тогда, когда победители в Версале пререкались по поводу условий, на которых компания Круппа могла продолжать существование, он начал тайно готовиться к последующему перевооружению Германии 1. Уже в 1922 г. между командованием рейхсвера и фирмой Круппа было заключено секретное соглашение о разработке конструкций танков и артиллерийских орудий 2. А в октябре 1926 г. генерал Хайе, принимая у фон Секта командование рейхсвером, заявил ему: «Вы снова посадили Германию в седло. Мне остается только удержать ее в нем».

Еще более благоприятные условия для тайного перевооружения рейхсвера создались после того, как в декабре 1926 г. прекратилась работа Союзной военно-контрольной комиссии в Германии. В 1928—1929 гг. развернулось строительство военных самолетов, бронеавтомобилей и танков. Чтобы обойти ограничения, установленные Версальским договором, немецкие монополисты вступали в различные альянсы с иностранными фирмами или создавали подставные компании за границей, вследствие чего германские конструкторы могли производить военную технику на зарубежных заводах. Часть боевых самолетов строилась на заводах Хейцкеля, перебазированных после войны в Швецию и Данию, другая часть производилась на предприятиях — филиалах фирмы «Дорнье» в Италии, Швейцарии и Испании . К концу 1929 г. в самой Германии существовало 12 самолетостроительных фирм, 4 фирмы, строившие планеры, авиамоторных, 4 фирмы, выпускавшие парашюты . В 1929 г.
была создана новая модель миномета. Примерно в 1931 г. изготовлен танк, явившийся прототипом тех T-III, с которыми германские танковые дивизии прошли Западную Европу в 1940 г. Дальнейшее развитие этой конструкции дало возможность в 1943 г. начать выпуск танков «тигр». Велись активные изыскания в области военной химии. Производство военной оптики на предприятиях концерна Цейса с 1923—1924 гг. до начала 30-х годов возросло в четыре с лишним раза.
Мероприятия по вооружению Германии проводились в глубокой тайне, но общегосударственный курс на всемерное возрождение военно-экономического потенциала был секретом полишинеля. В 1929 г. 13 стран, в том числе Франция, Китай, Испания и Бельгия, сообщили Лиге наций, что Германия является их главным поставщиком оружия и боеприпасов 8. Впоследствии немецкие монополисты и бывшие гитлеровские генералы и адмиралы признавали, что именно тайная ремилитаризация веймарской Германии создала решающую предпосылку для быстрого роста агрессивной военной мощи Германии после захвата власти фашизмом.
Даже самый краткий анализ практической деятельности империалистических государств в первое послевоенное десятилетие неопровержимо доказывает глубокую правоту официального заявления советской делегации на IV сессии подготовительной комиссии Лиги наций по разоружению в ноябре 1927 г.: «...ни количественного, ни качественного роста вооружений не посмеет отрицать никто». Так обстояло дело во всех крупных капиталистических державах, в том числе и в Германии, уже в 20-х годах грубо нарушавшей многие военные статьи Версальского мирного договора.

[История.RU]

http://www.istorya.ru/book/ww2/05.php

В двадцатилетии, разделявшем мировые войны, трудно найти такой год, когда в какой-либо части земного шара не велась война. Самую значительную из них — вооруженную интервенцию против Советского государства — империалистические державы организовали еще до завершения первой мировой войны. Интервенция явилась решающим фактором в развертывании гражданской войны в России. В. И. Ленин отмечал, что именно «всемирный империализм... вызвал у нас, в сущности говоря, гражданскую войну и виновен в ее затягивании...»2. Вооруженная интервенция и грая;данская война представляли собой ярчайшее проявление классовой ненависти и самую острую форму классовой борьбы империалистической буржуазии, свергнутых в России эксплуататоров против рабочих и крестьян.

Со стороны трудящихся Советской России гражданская война была справедливой, освободительной, законной. За свое право строить социализм им пришлось заплатить дорогой ценой. За три года войны против интервентов и белогвардейцев количество убитых, раненых, умерших от эпидемий и голода лишь по РСФСР составило примерно 8 млн. человек. Огромный ущерб нанесли интервенты уже пострадавшему в годы первой мировой войны народному хозяйству страны. Поражение, понесенное империализмом в его попытках задушить социалистическую революцию «в её колыбели», еще более разожгло ненависть правящих кругов капиталистических государств к Стране Советов, к рабочему, демократическому и национально-освободительному движению. Эта ненависть проявилась в преступлениях интервентов против Советской России, в кровавых расправах империалистов и их ставленников с подняшимися на революционную борьбу рабочими и крестьянами Болгарии, Венгрии, Германии, Латвии, Литвы, Польши, Словакии, Финляндии, Эстонии. Контрреволюционный террор в тех или иных формах проявлялся и во Франции, Соединенных Штатах Америки и многих других капиталистических государствах.

Руководящая роль в происках и действиях контрреволюции повсеместно принадлежала правящим кругам держав — победительниц в первой мировой войне. Главной силой мировой реакции в условиях первых послевоенных лет являлись империалисты Соединенных Штатов Америки, Англии и Франции. «Демократические свободы» буржуазного мира служили лишь прикрытием диктатуры его властителей.

В эти годы империалисты развязали ряд войн против народов колониальных и зависимых стран, поднявшихся на борьбу за национальное освобождение. Против революции в Турции, свергнувшей власть султана, империалисты принудили выступить Грецию, предоставив ей оружие и финансовую помощь. В 1919 г. Англия начала войну против Афганистана, вставшего на путь национального освобождения. Соединенные Штаты Америки осуществляли непрерывные акты агрессии против стран Западного полушария.
_________________
1. Документы внешней политики СССР, т. X, стр. 517.
2. В. Й. Ленин. Поли. собр. соч., т. 39, стр. 343.
В течение 1918—1919 гг. их войска неоднократно вторгались на территорию Мексики, в Доминиканскую Республику, Гватемалу, Панаму, Гаити. Настоящая война была, предпринята Соединенными Штатами Америки в 1926—1933 гг. против законного правительства Никарагуа, возглавлявшегося президентом X. Сакасой и национальным героем д. Сандино. Испания и Франция в 1921 —1926 гг. вели войну против народных масс Марокко, создавших независимую республику Риф, Франция в 1920 —1926 гг. выступила против национально-освободительного восстания друзов в Сирии. В 1927 г. началась открытая англо-американская интервенция в Китае, облегчившая контрреволюционный переворот правым кругам гоминьдана во главе с Чан Кайши.

Все эти войны и интервенции не заслоняли империалистам их главной цели — уничтожения Советского государства. Бесславное поражение в войне против только что рожденной Республики Советов ничему не научило правящие круги западных стран. Стремясь держать Советскую Россию в постоянном напряжении и препятствовать мирному социалистическому строительству, империалисты прибегали к организации налетов вооруженных банд: финских реакционеров — на Карелию, петлюровцев — на Украину, басмачей — на Среднюю Азию. В 1929 г. китайские милитаристы организовали вооруженный конфликт на границах СССР.

Империалисты планировали новую вооруженную интервенцию и рассчитывали осуществить ее-совместными усилиями единого антисоветского фронта капиталистических держав. В середине 20-х годов руководящая роль в борьбе за создание такого фронта принадлежала правящим кругам Англии и Соединенных Штатов Америки. В качестве главной ударной силы и орудия всей мировой реакции против социалистического государства предполагалось использовать Германию. Сильная и в то же время находившаяся в зависимости от английских и американских монополий, Германия должна была оправдать их доверие и взять на себя миссию вооруженной борьбы с революционными силами Европейского континента. Между Англией и США сложилось своего рода «разделение труда». Американские банки и монополии взяли на себя главную роль в возрождении тяжелой индустрии и военного потенциала Германии, что и было наиболее важной стороной «плана Дауэса». Английская дипломатия занялась политическим оформлением антисоветского блока.

Германские империалисты хотели получить в награду новые территории. Министр иностранных дел Германии Г. Штреземан пояснил свою позицию в частном письме достаточно откровенно. «Я рассчитываю...— писал он,— получить обратно германские земли на Востоке»1. Слово «обратно» имело здесь особый смысл, оно отражало мнение империалистов Германии, что им «на Востоке» должны принадлежать все те земли, на которые немецкие завоеватели устремлялись со времен средневековья вплоть до первой мировой войны. Такой курс полностью соответствоват и тайным планам немецкой военщины. Один из типичных ее представителей — генерал Тренер писал тогда в дневнике: «С тех пор как я стал военным министром, все мои помыслы были направлены только к осуществлению одной Цели: освобождению страны (под «освобождением» немецкие милитаристы всегда понимали захват соседних земель.— Ред.). Ясно, что эту цель я не мог открыто высказать ни для общественности, ни при посещении войск. Такая цель не может быть достигнута быстрым натиском, а только при большом терпении. В трудной парламентской борьбе я стремился поднять рейхсвер на высшую ступень совершенства и в предстоящее время превратить его в боевой инструмент современного способа ведения войны»2.
__________________
1 G. Stresemann. Vermachtnis. Bd. II. Berlin, 1932, S. 246.
2 D. Groener-Geyer. General Groener Soldat und Staatsmann. Frankfurt a/M., 1955, S. 272—273.


В целях обмана общественного мнения многоопытная английская дипломатия решила представить создание антисоветского блока как «защиту» капиталистического мира от «советской угрозы», как обеспечение европейской безопасности. В феврале 1925 г. министр иностранных дел Англии О. Чемберлен составил секретную записку, в которой писал, что Советская Россия «нависла, как грозовая туча, над восточным горизонтом Европы — угрожающая, не поддающаяся учету, но прежде всего обособленная». Он предлагал «определить политику безопасности вопреки России и даже, пожалуй, именно из-за России»1. Так обрисовывалась агрессивная сущность предлагаемой им «политики безопасности».

Для практического осуществления намеченной политики в октябре 1925 г. в Локарно (Швейцария) была созвана конференция представителей Англии, Франции, Германии, Бельгии, Италии, Польши, Чехословакии. Она рассматривалась как политическое продолжение «плана Дауэса». Именно так оценил ее Ф. Келлог, занимавший в то время пост государственного секретаря США. «Конференция в Локарно,— говорил он в конгрессе,— выдающееся достижение, она естественно следовала за работой комитета Дауэса»2. Она юридически оформила новую политику вчерашних победителей в отношении Германии.

Соединенные Штаты Америки из тактических соображений не приняли непосредственного участия в Локарнской конференции, но по активности в ее проведении не уступали ведущей державе — Англии. Подлинная роль США была тогда же разоблачена Э. Тельманом: «Американские банкиры не участвуют в Локарно официально. Ни один представитель американской буржуазии не подписал договора. Но американский финансовый капитал, рассматривающий Европу как большую колонию, из которой он может выкачать чудовищные прибыли, весьма деятельно сотрудничал при осуществлении Локарно. В конторах банкиров, крупных промышленников и крупных аграриев представители американского финансового капитала недвусмысленно дали понять, что американский империализм желает Локарно»3. Между участниками Локарнской конференции имелись острейшие империалистические противоречия. Однако они отошли на второй план перед ненавистью к Советскому Союзу, ставшей лейтмотивом всей работы конференции и ее решений. С полным основанием корреспондент газеты французских коммунистов писал из Локарно: «Дипломатических представителей объединяет только одно: ненависть к большевизму и Советскому государству»4.

Выражением антисоветизма явился гарантийный пакт Германии, Бельгии, Франции, Англии и Италии, подписанный в результате Локарнской конференции. Первая его статья устанавливала «сохранение территориального «статус-кво», вытекающего из границ между Германией и Бельгией и между Германией и Францией, и неприкосновенность указанных границ...». Вторая статья обязывала эти страны «не предпринимать друг против друга какого бы то ни было нападения или вторжения и ни в коем случае не прибегать к войне друг против друга»5. Гарантия соблюдения договора возлагалась на всех его участников. Таким образом, в гарантийном пакте можно отчетливо видеть характерный для внешней политики Англии, Франции и США совершенно определенный курс. Его смысл заключался в том, чтобы застраховать эти страны от германской агрессии и в то же время открыть для нее путь на Восток, против Советского Союза. Именно этот курс нашеcmвии отражение в мюнхенском империалистическом сговоре.

Участники Локарнской конференции замышляли агрессивную войну против Советского Союза. Но перед лицом общественного мнения они прибегали к лживой увертке, будто бы речь идет о такой войне, которая будет предпринята Советским Союзом. С большим удовлетворением встретили они выступление министра иностранных дел Германии Г. Штреземана, заявившего, что, если против Советской России начнется война, «Германия не сможет считать себя безучастной и должна будет, несмотря на трудности, выполнить свои обязательства... Германия не сможет избежать войны, если она начнется». И тут же , играя на антисоветских настроениях собравшихся, Штреземан поставил вопрос о вооружении Германии г. Отвечая ему, О. Чемберлен сказал: «Германия станет союзником всех остальных государств — членов Лиги. Ее сила станет их силой. Ее слабость будет их слабостью. Все остальные государства будут вынуждены оказать помощь Германии, и те, кто разоружил Германию, должны будут опять вооружить ее»2. Так Штреземан добился того, чего хотел: обязательств Англии и Франции, за которыми находились и Соединенные Штаты Америки, обеспечить вооружение Германии. А как использовать это вооружение, в какую сторону повернуть жерла орудий — у Штреземана имелись свои соображения, делиться которыми он не собирался.

В Локарно позорную роль сыграли представители Польши и Чехословакии — А. Скшинский и Э. Бенеш, подписавшие арбитражные договоры с Германией. Подлинный смысл соглашений заключался в следующем: вместо гарантии польско-германской и чехословацко-германской границ, как это было сделано в отношении франко-германской и бельгийско-германской границ, решение всех спорных вопросов предоставлялось постоянной согласительной комиссии из представителей обеих сторон и назначенных ими же представителей третьих государств. Таким образом создавались условия для капитуляции буржуазных правительств Польши и Чехословакии, как только Германия вновь приступит к традиционному «дранг нах Остен»3. Арбитражные договоры Германии с Польшей и Чехословакией нанесли сокрушительный удар по системе союзов, созданных после первой мировой войны буржуазной Францией не только против Советского государства, но и в интересах своей безопасности от германской агрессии. Пытаясь сохранить эту систему, правительство Франции заключило в Локарно союзные договоры с Польшей и Чехословакией. Договоры предусматривали взаимную помощь, но не против любой германской агрессии, а лишь против неспровоцированного применения Германией оружия в ее отношениях с одной из договаривавшихся сторон 4. Тем самым отнюдь не исключался «мирный» захват Германией стран Восточной Европы или пропуск через эти страны ее войск для нападения на СССР.

Новоявленные локарнские «миротворцы» были награждены Нобелевской премией мира. В общий хор, прославлявший Локарно, влились и голоса правых лидеров социал-демократических партий. Социалистический рабочий интернационал 5 объявил Локарнскую конференцию «первым шагом на пути к умиротворению Европы». В противоположность этому XIV съезд ВКП(б) прозорливо отметил, что локарнские «гарантийные договоры» ...означают по сути дела не что иное, как расстановку сил для новой воины» 1.

Ближайшими последствиями Локарно явились критические события 1927 г., когда Англия предприняла серьезную и крайне опасную попытку развязать войну против Советского Союза силами объединенного антисоветского фронта, хотя его формирование было далеко от завершения. Но английских политических деятелей это обстоятельство не смущало. Они считали, что предпринятые ими провокации приведут в действие все враждебные СССР силы и закрепят роль Англии как лидера антисоветского фронта. В том же году в СССР активизировались троцкисты, перешедшие к открытой борьбе против Коммунистической партии и Советского государства.

23 февраля 1927 г. английская дипломатия начала наступление. Она направила Советскому Союзу ноту с вымышленными обвинениями и угрозой разрыва торговых и дипломатических отношений. В апреле китайская полиция с прямого согласия английского и американского послов совершила налет на советское полномочное представительство в Пекине. Спустя месяц английская полиция совершила аналогичный налет на советское торговое представительство в Лондоне и на общество англо-русской кооперативной торговли (АРКОС). 27 мая правительство Великобритании порвало дипломатические отношения с Советским Союзом. По наущению английской реакции 7 июня был злодейски убит в Варшаве советский посол П. Л. Войков. Правительства Англии и США всячески побуждали Польшу к военным действиям против СССР. Американские бизнесмены предоставили Польше крупные средства для закупки вооружения.

Однако решающая роль в планируемой английским империализмом войне против СССР отводилась Германии. После убийства П. Л. Войкова британское министерство иностранных дел запросило министерство иностранных дел Германии, будет ли разрешен проход английских войск через ее территорию на восток. Берлин не спешил с ответом, понимая, что такой проход войск неминуемо втянул бы в войну и немцев 2. 23 июля 1927 г. Штреземан заявил в рейхстаге, что Германия не намерена участвовать в военном походе против СССР и будет соблюдать нейтралитет.

Подобная позиция Германии была обусловлена, с одной стороны, советской внешней политикой, выразившейся в ряде важных акций, которые противодействовали локарнскому сговору, с другой стороны — столкновениями империалистических интересов. Одним из проявлений этих противоречий были неоднократные заявления германских руководителей в закрытом кругу о том, что они пойдут лишь на такую войну, которая будет выгодна их стране, а не какой-либо иной державе, например Англии. Руководители Франции также заверили Советское правительство в том, что Англии не удастся увлечь их на путь разрыва с СССР. Англия так и не смогла завершить создание антисоветского фронта и предпринять «крестовый поход» против СССР. XV съезд ВКП(б) в резолюции по отчету Центрального Комитета Коммунистической партии отмечал: «...правильная политика Центрального Комитета обеспечила в труднейших условиях отчетного периода укрепление международной мощи СССР, повышение роли нашей страны как фактора международного мира, рост авторитета СССР как очага всемирного революционного движения»3.

В условиях мирового экономического кризиса, начавшегося в 1929 г., произошло дальнейшее обострение всех противоречий империализма. С увеличением экономической и военной мощи Германии, ростом захватнических устремлений ее правящих кругов разрабатывалась и соответствующая программа действий, которую германские руководители даже не считали нужным скрывать. Подводя итог поступавшей обширной информации, заместитель министра иностранных дел Англии Ванситтарт 12 мая 1930 г. писал, что германское правительство стремится восстановить свою страну в качестве мировой державы и колониальной империи, присоединить Австрию, перевооружить свою армию и изменить польско-германскую границу 1. Английские политические деятели тешили себя мыслью, что Германия дополнит данную программу планами войны против СССР и этим ограничится. Но, как показало развитие событий, германские империалисты шли гораздо дальше в своих планах борьбы за мировое господство.

Сложную обстановку в Европе, отвлекавшую внимание капиталистических правительств, использовали японские империалисты для того, чтобы подготовить и незамедлительно предпринять войну против Китая, начав ее захватом Маньчжурии. Японское правительство решило прикрыть агрессию антисоветскими лозунгами в расчете на благожелательную позицию своих империалистических соперников. Вторжение Японии в Маньчжурию не было лишь очередной локальной войной, а явилось составной частью тех действий, которые представляли собой новый этап в зарождении второй мировой войны — образование конкретных ее очагов. Предыстория этих событий включает «план Дауэса», конференцию в Локарно и попытки новых антисоветских походов.

[История.RU]

http://www.istorya.ru/book/ww2/06.php

Непрерывная гонка вооружений и неизменно агрессивный внешнеполитический курс государственно-монополистического капитализма создавали на нашей планете все более напряженную обстановку. Анализируя ее, В. И. Ленин писал в 1920 г.: «...новые империалистские войны уже готовятся теперешней политикой всех буржуазных государств,— и не только готовятся сознательно, но и вытекают с объективной неизбежностью изо всей их политики...»2

Огромную роль в подготовке новых войн империалисты всех стран отводили идеологии. При этом они не только опирались на исторический опыт эксплуататорских классов, всегда уделявших серьезное внимание идеологической подготовке войны, но и тщательно учитывали некоторые важнейшие особенности новой эпохи, обусловившие значительное возрастание роли идеологии в жизни человеческого общества.

В пучину первой мировой войны были втянуты колоссальные людские массы, в том числе и из колониальных стран. В ходе ее трудящиеся ценой бесчисленных жертв подходили к правильному пониманию причин происхождения войны, неоплатной вины мирового империализма за муки и гибель многих миллионов людей, к осознанию своих коренных классовых интересов, ибо, как говорил В. И. Ленин, «война в XX веке в цивилизованной стране заставляет правительства разоблачать самих себя».

Всемирно-историческое значение для роста политической зрелости трудящихся всего мира имела победа Великой Октябрьской социалистической революции. Правда о Советской власти проникала в самые глухие уголки нашей планеты. Уже в марте 1920 г. В. И. Ленин с гордостью отмечал: «...нашу мирную политику одобряет громаднейшее большинство населения земли»1. В великой жизненной силе идей марксизма-ленинизма империалисты убедились и на собственном опыте в процессе вооруженной интервенции против молодых советских республик, когда, по словам В. И. Ленина, «путем агитации и пропаганды мы отняли у Антанты ее собственные войска»2.

Готовя новые войны, империалисты учитыйали этот печальный для них опыт. Они, широко используя печатную пропаганду, радио, кино и другие средства массовой информации, по всем направлениям продолжали усердно внедрять идеологию милитаризма, что явилось прелюдией непосредственной идеологической подготовки второй мировой войны.

Вдохновляющему воздействию революционных идей империалистическая буржуазия противопоставила свою идеологию, включая пропаганду милитаризма. Когда-то буржуазия немало гордилась тем, что в противовес средневековому невежеству и культу грубой силы провозгласила победу разума, идей свободы, равенства и братства. Но эти времена давно остались позади. Органически присущая эпохе империализма реакция во всех сферах общественной жизни утвердилась и в идеологии. «В цивилизованной и передовой Европе,— писал В. И. Ленин еще накануне первой мировой войны,— с ее блестящей развитой техникой, с ее богатой, всесторонней культурой и конституцией, наступил такой исторический момент, когда командующая буржуазия, из страха перед растущим и крепнущим пролетариатом, поддерживает все отсталое, отмирающее, средневековое. Отживающая буржуазия соединяется со всеми отжившими и отживающими силами, чтобы сохранить колеблющееся наемное рабство»3.

Но буржуазия не только пытается в самых хитроумных «новейших» формах гальванизировать давно осужденные всеми честными людьми, но столь нужные ей человеконенавистнические идеи угнетателей прошлых времен. Для наиболее эффективного воздействия на сознание народа она, продолжая кичиться своей «объективностью», в действительности идет на прямую фальсификацию исторических событий, свою пропаганду совершенно сознательно основывает на прямом обмане, изощренной, а порой и грубой лжи. Все это убедительно подтверждает справедливость положения, выдвинутого В. И. Лениным еще в 1914 г.: «...буржуазные влияния на рабочих никогда и нигде в мире не состояли только в идейных влияниях. Когда идейное влияние буржуазии на рабочих падает, подрывается, слабеет, буржуазия везде и всегда прибегала и будет прибегать к самой отчаянной лжи и клевете»4.

Однако, несмотря на антинаучность и ложность основных посылок буржуазной идеологии, было бы серьезной ошибкой недооценивать ее опасность, так как эта идеология насаждается представителями экономически господствующего класса капиталистических государств. На духовную подготовку народов к войне капиталистами был брошей весь арсенал буржуазной идеологии — взгляды политические и правовые, философские и религиозные, этические и эстетические.

Извращенно истолковывая весь ход развития человеческого «^общества, не только многие историки, философы, юристы, публицисты, военные теоретики, но и государственные деятели буржуазных стран проповедовали культ войны и армии. В новых условиях повторилась та ситуация, при которой, как писал К. Маркс еще в работе «Восемнадцатое брюмер3 Луи Бонапарта», «усы и солдатский мундир» провозглашались «высшей мудростью общества и его наставниками».
_________________________
1 В. И. Л е н и н. Поли. собр. соч., т. 40, стр. 177.
2 Т а м же, стр. 125.
3 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 23, стр. 166.
4 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 25, стр. 352

Особенно рьяно эта проповедь велась в странах, потерпевших поражение в первой мировой войне или считавших себя обделенными. В Германии популярный в те годы философ О. Шпенглер утверждал, что война вообще есть вечная форма и высшая ценность человеческого бытия и весь смысл существования государства состоит якобы в ведении войн . Это был милитарист-теоретик. А милитарист-практик генерал Г. фон Сект прославлял военщину и агрессию еще более усердно: «Я могу сказать, что милитаризм сделал Пруссию и затем Германию большими и сильными».

Культ войны буквально пронизывал фашистскую библию «Майн кампф». А в тайном меморандуме Гитлера, распространенном в 1927 г. монополистом Кирдорфом среди германских промышленных магнатов, ставились все точки над и: «В этом мире последнее решение в экономической борьбе не определяется более или менее значительной деятельностью конкурентов, а, напротив, силой меча... который должен быть брошен на чашу весов».

В мире найдутся люди, которые и сейчас могут сказать, что ведь это писал нацистский фюрер. Но вот «демократический» министр иностранных дел Штреземан в своих осторожных, но многочисленных высказываниях еще за несколько лет до гитлеровского меморандума неустанно утверждал, что «в конечном счете большие вопросы решались всегда с помощью меча»

В Японии 20-х годов всячески внедрялась формула «война — отец созидания и мать культуры», широко пропагандировались принципы «Хакко Ити У» и «Кодо»6, ставшие, по определению Международного военного трибунала, «символами мирового господства, осуществляемого при помощи военной силы»7. В учебниках истории, пропагандистских статьях, «научных» трудах широко популяризировались итоги войн, которые японский империализм вел в 1894, 1904 и 1914 гг. В них утверждалось, что Япония должна каждые десять лет испытывать «благодетельный ветер войны» и что источником всех несчастий страны стало отсутствие войны в 1924 г.8. Культ войны и армии усиленно насаждался и религией; одним из наиболее распространенных символов синтоизма 9 являлся меч, и поклонение ему занимало важное место во многих церемониях. Военнослужащим усердно прививалась старинная мораль «бусидо» («путь воина»), воспевавшая верность самураев 10 императору, которая, как считало командование, «будет решающим условием победы Японии в войне с ее противниками». В проекте наставления по «моральному воспитанию», составленном генеральным штабом, было сказано, что «победа дается только тем, кто проникнут духом преданности императору».

Позицию итальянского империализма выражал Б. Муссолини. Он публично заявлял, что F«фашизм... не верит ни в возможность, ни в пользу постоянного мира...», ратовал за войну и призывал итальянцев «воспринять дух и свободу империалистического Рима». Разжигая милитаристский психоз, Муссолини говорил командному составу армии 26 августа 1933 г.: «Война может разразиться внезапно, с минуты на минуту, поэтому нужно быть готовым к войне не завтра, а сейчас. Мы всегда были и остаемся прежде всего военной нацией. Поскольку у нас нет страха перед словами, добавим — милитаристской. И дополним — воинствующей нацией!» Хотя в Англии и США тогда еще не существовало массовых постоянных армий, милитаристская пропаганда и там приняла значительные размеры. «История показывает,— писал У. Черчилль,— что война — удел человеческой расы. За исключением только кратких и случайных перерывов, на земле никогда не было мира. Когда история еще не начиналась, земля была полна убийственных распрей».

Одним из важных направлений в идеологической подготовке империализмом новых войн было дальнейшее разжигание национализма и расизма. В ходе первой мировой войны стараниями монополистов, военщины и их ученых прислужников шовинистические страсти в воюющих странах были «разожжены до последней степени»7. Они не утихли и с наступлением мира.

Спекулируя на условиях Версальского договора и опираясь на реакционные традиции пруссачества, германские милитаристы вдалбливали в голову бюргеров идеи пангерманизма, «богоизбранности» немецкой нации, призванной вернуть себе былое могущество. В марте 1924 г. Штреземан на съезде германской народной партии в Ганновере говорил, что национальная идея должна быть поднята в сердцах всех немцев и явиться «моральным оружием» в их борьбе за свое будущее8. Это было тем более возможно, что немецкий мелкий буржуа, представитель средних слоев, прошел в свое время школу вильгельмовского воспитания, которое всеми средствами вытравляло из сознания немцев демократические идеи, покрывало романтической позолотой все реакционное в истории Германии, насаждало дух высокомерия по отношению к другим народам. От самой глухой деревенской школы до университета немцу твердили: «Все величайшие в истории военные подвиги — прусские, все величайшие творения искусства — германские, самые великие изобретения и самые выдающиея ученые — немецкие, самые сильные гимнасты — немецкие, самая лучшая промышленность — германская, а самые толковые рабочие — немцы»9. Именно на этих националистических антиверсальских дрожжах росла нацистская партия, широчайшим образом использовавшая дикий шовинизм и расизм для подготовки народа к новой мировой войне.

В Японии пропагандой национализма и расизма занимались многочисленные военно-фашистские организации, печать, театр, кино. В учебнике «Ниппон синто-рон» («Теория японского синтоизма») утверждалось, что японский император — божество, японцы — раса богочеловеков, все другие люди — существа «пресмыкающиеся», «подобные червям»; японская «священная империя возвышается над всем в мире в своем единственном и недостижимом превосходстве», а все. другие государства «эфемерны, как утренняя заря».

Стремясь возбудить великодержавные чувства, Муссолини говорил в мае 1927 г. о «необходимости» создать такую могучую авиацию, чтобы «рев ее моторов смог бы заглушить любой другой шум на полуострове (Апеннинском.— Ред.), а тень от ее крыльев заслонила бы солнце над нашей землей. И тогда, в период между 1935 и 1940 годами, когда, как мне кажется, наступит решающий момент в истории Европы, мы сможем заставить выслушать нас и признать, наконец, наши права». В хортистской Венгрии усиленно насаждалась своя разновидность расизма — так называемый туранизм, направленный в конечном счете на «обоснование» агрессивных претензий хортистской клики на господство среди народов Дунайского бассейна. Пышным цветом при режиме Пилсуд-ского распустился национализм в Польше. В своеобразных формах пропаганда шовинизма и расизма велась после первой мировой войны в США, Англии, Франции и других капиталистических странах. Особое место в идеологической подготовке империализмом новых войн занимала геополитика. Эта реакционнейшая теория порождена империализмом на заре его истории. Ф. Ратцель в Германии, Г. Маккиндер в Англии, А. Тайер Мэхэн в США, Ю. Челлен в Швеции еще на рубеже XIX — XX веков заложили основы геополитики. Таким образом, как справедливо подчеркивается в марксистской литературе, геополитика— это межгосударственное явление эпохи империализма .

После первой мировой войны геополитические взгляды особенно усиленно пропагандируются в Германии; издается специальный журнал «Цайтшрифт фюр геополитик», выходят в свет книги А. Дикса, О. Маулла, А. Грабовского, Н. Кребса, К. Хаусхофера 4. Первое место среди этих проповедников агрессии принадлежало, бесспорно, бывшему генералу кайзеровской армии, а затем профессору географии Мюнхенского университета Хаусхоферу, который помог превратить геополитику в составную часть фашистской идеологии. Через своего бывшего адъютанта и ученика Р. Гесса он устанавливает контакт с Гитлером с самого начала нацистского движения, затем посещает его в Ландсбергской тюрьме и оказывает на него сильное влияние. Именно от Хаусхофера была воспринята Гитлером идея завоевания Германией «жизненного пространства»5, ставшая одной из первооснов национал-социалистского мировоззрения и сыгравшая зловещую роль в идеологической подготовке фашистской агрессии. Геополитические взгляды как средство «оправдания» подготовки войны распространялись и в других странах. Японская доктрина «сферы взаимного процветания» была нацелена на захват всей Азии. Муссолини заявлял, что фашистская Италия «должна расшириться или задохнуться»1. g хортистской Венгрии в печати, по радио, в устной пропаганде звучал лозунг, призывавший к пересмотру условий Трианонского договора, ревизии послевоенных границ.

Для разжигания милитаристских чувств в Германии велась широкая и разнообразная колониальная пропаганда. Лишившись заокеанских владений, германские монополисты делали все возможное, чтобы подготовить население страны к борьбе за возврат потерянных и приобретение новых колоний. Ведущую роль в этой поджигательской деятельности играли возвратившиеся из колоний германские предприниматели, дельцы, чиновники, военные; по данным на 1921 г., их число достигало 200 тыс..

Главным центром колониальной пропаганды было существовавшее еще с 80-х годов XIX века «Германское колониальное общество». В 1926 г. оно имело 250 отделений в городах страны и насчитывало 30 тыс. членов; во главе его стояли бывший губернатор Германской Восточной Африки депутат рейхстага Г. Шнее и активный колониальный делец Т. Зейтц *. Это общество было окружено широко разветвленной сетью дочерних колониальных организаций. Вскоре после первой мировой войны создаются «Германское общество участников колониальной войны», «Союз памяти колониальных воинов», «Колониальнохозяйственный комитет», «Колониальный союз германских националистов», «Женский союз Красного Креста для немцев, проживающих в колониях», «Объединение для германских поселений и путешествий». Осенью 1922 г. они вошли во вновь созданное «Колониальное имперское объединение».

Все эти «общества» и «союзы» вносили свою посильную лепту в подготовку новой войны. Уже в 1920 г. под воззванием с требованием возврата колоний было собрано около 4 млн. подписей 5. В Рендсбурге специальная школа подготавливала немецких девушек к жизни в заокеанских странах 6. Для колониальной пропаганды широко использовалась пресса, применялись порой самые неожиданные средства, вплоть до изготовления и распространения специальных подставок для пивных кружек, снабженных колониальными лозунгами. В 1928 г. колониальные объединения, предпринимательские хозяйственные союзы опубликовали «Всеобщую германскую колониальную программу», подписанную руководящими представителями германского монополистического капитала. В ней открыто выдвигались требования передела мира.

Почти все буржуазные партии Веймарской республики в своих программах заявляли о необходимости признать права Германии на экономическую и политическую деятельность в колониях 7. В сентябре 1924 г. в ноте Совету Лиги наций правительство Веймарской республики выдвинуло требование возвратить ей колонии как предварительное условие вступления Германии в Лигу наций, а через три месяца в новом меморандуме этого правительства говорилось, что Германия имеет виды на территории, находящиеся в подмандатном управлении К Немецкие правящие круги стремились привлечь на свою сторону симпатии народов Востока, выдвигая демагогические лозунги: «Германия и Восток, обманутые Версалем», «Германия и Восток — жертвы империалистического произвола»2. На протяжении всего первого послевоенного десятилетия колониальная пропаганда велась также в Италии и Японии. В Англии, Франции, США наряду с этим осуществлялись меры но удержанию колоний, вплоть до вооруженной борьбы против народов, пытавшихся вырваться из-под ига колониализма. А когда положение колонизаторов осложнялось, они — уже в 20-е годы — прибегали к организации коллективного колониализма. Примером этого может служить координация усилий и взаимная помощь Франции и Испании в удушении республики Риф в 1925—1926 гг..

В идеологической подготовке империализмом новых войн большое jviecTO занимала фальсификация истории, истории первой мировой войны в особенности. Империалисты, учитывая все возрастающее значение исторических знаний для формирования сознания народа, во всех странах капитала широким фронтом вели работу по использованию истории для политических нужд дня.

Прежде всего германские империалисты стремились искоренить из народного сознания революционные воспоминания и традиции. Немецкая буржуазная историография имела в этом позорном деле немалый опыт. Ведь именно она нарекла славный 1848-й «безумным годом» («Das tolle Jahr»). В 50-е и 60-е годы XIX века, по оценке К. Маркса, «реакции в Германии удалось совершенно вытравить воспоминания о 1848—1849 годах»4. Еще большую волну ненависти вызвала у империалистов Ноябрьская революция 1918 года. Оклеветать, извратить ее сущность и роль в истории страны, представить революцию как «стихию безумия», заставить забыть, любыми путями вытравить революционные традиции у широких кругов трудящихся, сохранить и укрепить милитаристские традиции — таково было стремление реакционных немецких историков. «Gegen Demokraten helfen nur Soldaten» («против демократов помогают только солдаты») — вот главное правило, основной принцип «исследования» истории немецкими реакционерами начиная с 1848 г. и до наших дней.

Милитаристским реваншистским духом были пронизаны исторические изыскания, касающиеся любого периода немецкой истории. Известный историк Г. Риттер писал о Мартине Лютере, что «он — это мы сами: вечный немец». При анализе эпохи освободительных войн начала XIX' века Риттер недвусмысленно пытался призвать немцев к такой же решительной борьбе против капиталистических конкурентов и в современных условиях. С особым усердием немецкие историки изучают эпоху Бисмарка. В 1919 г. выходит в свет третий том «Мыслей и воспоминаний» Бисмарка, с 1924 г. издаются его «Собрания трудов»; широко публикуются мемуары других политиков, дипломатов, военных деятелей тех времен, а также исследования и статьи. Весь этот поток литературы должен был, с одной стороны, убедить широкие массы в правильности воинственной политики «железного канцлера» и германского империализма в целом, а с другой — всемерно возбудить националистические чувства. И совершенно не случайно тот же Риттер доклад о Бисмарке в 1928 г. закончил словами: «Deutschland, Deutschland uber alles, uber alles in der Welt» («Германия, Германия превыше всего, превыше всего в целом мире»).
____________________
1 Deutsche Kolonialpolitik in Dokumenten, Gedanken und Gestalten aus den letzten fiinfzig Jahren, S. 500.
2 G. Glasneck, J. Kircheisen. Tiirkei und Afganistan — Brennpunkte der Orientpolitik im zweiten Weltkrieg. Berlin, 1968, S. 179.
3 W. H a r г i s. France, Spain and the Rif. London, 1927, p. 203.
4 К. М а р к с и Ф. Э н г е л ь с. Соч., т. 32, стр. 496.

источники сырья и рынки сбыта империалистических держав 1935

В эпицентре идеологической борьбы находилась история первой мировой войны, особенно вопрос о ее виновниках. Общую линию империалистов охарактеризовал в 1927 г. американский исследователь Г. Ласвель: «Не должно быть колебаний по отношению к тому, кого нужно ненавидеть. Причиной войны не должны выставляться ни мировая система управления международными делами, ни тупость и недоброжелательство правящих классов, но исключительно хищнические инстинкты неприятеля. Преступность и простодушие должны быть разграничены географически, причем вся преступность должна находиться по ту сторону границы».

Именно по этому рецепту страны-победительницы записали в Версальском договоре, что единственной виновницей войны 1914—1918 гг. является Германия (немецкой делегации было заявлено, что данный вопрос не подлежит дискуссии). Выступая в марте 1921 г. в Лондоне, Ллойд-Джордж говорил: «Для союзников германская ответственность за войну является основным положением. Это — базис, на котором воздвигнуто здание Версальского договора. Если это положение будет отклонено или если тут будет сделана уступка, договор окажется разрушенным. Мы желаем поэтому уяснить раз и навсегда, что союзники должны рассматривать германскую виновность как установленный факт».

Конечно, это решение противоречило истине, потому что организаторами первой мировой войны были империалисты всех стран. Но и немецкие буржуазные историки и политики, выступая против тезиса Версальского договора о виновности Германии, боролись не за истину, а за оправдание германского империализма и создание идеологических предпосылок для подготовки им новых войн. К. Каутский писал в 1920 г., что «Германия не планировала войны» и «пыталась избежать ее»3. Президент Гинденбург в 1927 г. говорил, что «война была для нас крайним средством самозащиты всего народа от врагов в мире посредством тяжелых жертв. С чистым сердцем мы выступили на защиту отечества, и чистыми руками немецкое войско владело оружием»4. Таким образом, создавался своеобразный единый фронт от правых социал-демократов и буржуазных историков до престарелого фельдмаршала. Все они пытались представить германский империализм в виде непорочного агнца и всю ответственность за мировую войну переложить либо на Россию, либо на Францию и Англию. Через три с половиной месяца после прихода Гитлера к власти официоз нацистской партии откровенно писал: «Не следует забывать, что германская историческая наука предприняла борьбу против Версальского договора. Ее задача — выковывать историческое оружие против лжи о виновниках войны, относительно «коридора» и Верхней Силезии, за присоединение Австрии и для борьбы за Рейн»5. Это заявление нельзя рассматривать лишь как изложение взглядов фашизма на роль истории. В нем не только ставились задачи перед германской исторической наукой, но и был брошен ретроспективный взгляд на деятельность историков в период Веймарской республики. Большинство их в 20-е годы, выполняя социальный заказ германского империализма, все усилия сосредоточили на том, чтобы распороть по всем швам Версальский договор, воспитать немцев в духе национализма, шовинизма и реваншизма. Широко развернутая антиверсальская пропаганда по вопросу о виновниках войны сочеталась со столь же лживой трактовкой причин печального для Германии исхода войны. Поражение страны приписывалось пресловутому «DolchstoB» («кинжал в спину»), якобы всаженному левыми силами. Культивируя миф о непобедимости германской армии и правоте генерального штаба, о гениальности полководцев Гинденбурга и Люден-дорфа, реакционная немецкая историография вносила свой немалый вклад в подготовку новой мировой войны. Об истинном характере работ историков веймарской Германии один из видных идеологов германского империализма — генерал Кейм откровенно писал в конце 1920 г.: «Старый милитаризм... мы не в состоянии возродить. На этот счет не надо себя обманывать. Но подлинный военный дух мы должны лелеять и растить. Дух Таннен-берга, который вел нас к победе в бесчисленных боях,— тот дух, который в августе 1914 г. воодушевлял всех немцев и теперь еще воодушевляет многие сотни тысяч соотечественников... Для этого следует непрестанно напоминать народу, во всех его слоях, о героических воинских подвигах мировой войны, воплощающих истинную германскую доблесть».

Возрождение милитаризма в Германии началось прежде всего с воссоздания и широкого распространения его идеологии и традиций в государственном аппарате, школе, рейхсвере. Как свидетельствует генерал Мюллер, работавший в 20-е годы в военно-политическом отделе министерства рейхсвера, «традиции в Веймарской республике культивировались ради подготовки к реваншу»2. Значительная часть работников немецкой культуры и науки, в том числе и исторической, сыграла крайне неблаговидную роль по отношению к своему и другим народам, поддерживая, разрабатывая и насаждая милитаристские традиции и идеологию. Если о прусском учителе говорили, что он выиграл сражение за создание германской империи при Бисмарке, то реакционные авторы периода Веймарской республики несут большую ответственность за то, что они идеологически подготовили молодежь для агрессии против других народов, для бесчисленных жертв мировой войны. Пропаганда культа войны, разжигание националистических страстей, реваншизма, попытки геополитического «оправдания» агрессивных вожделений, фальсификация истории в милитаристских целях — все это не представляло чего-либо совершенно нового. Подобные приемы идеологической подготовки войн в той или иной форме, в том или ином масштабе применялись всеми эксплуататорскими классами и ранее. Характерным для межвоенного периода было то, что пропаганда войны стала еще более откровенной и навязчивой, резко возросли ее масштабы и размах, значительно усовершенствовались ее технические возможности.

Одно из существенных различий в империалистической пропаганде до первой мировой войны и после нее состояло в том, что буржуазная пропаганда все в большей мере прибегала к демагогии, к бездоказательным обещаниям, лишь бы увлечь массы за собой, не обращая внимания на то, что ее элементы не были не только в логической связи между собой, но даже противоречили друг другу. Видный буржуазный исследователь истории германского фашизма В. Хофер писал: «Неясность в программных положениях позволила национал-социалистам одновременно выступать и в антикапиталистическом и в антипролетарском облачении, изображать себя в качестве силы одновременно реставраторской и революционной, называть себя националистами и одновременно социалистами.

B результате партия (гитлеровская.— Ред.) сумела приобрести себе союзников в различных социальных слоях немецкого народа».
В системе идеологической подготовки войны в межвоенный период появилось качественно новое направление — антикоммунизм, антисоветизм. Оно сразу же стало главным, доминирующим во всей идеологической подготовке войн и охватило все без исключения империалистические страны.

После свершения Великой Октябрьской социалистической революции И всемирно-исторических побед молодой Советской власти буржуазия была смертельно «запугана «большевизмом», озлоблена на него почти до умопомрачения...». Безраздельно господствуя многие столетия, буржуазия в гуле вооруженного восстания в Петрограде, в победном марше красноармейских полков впервые расслышала звуки похоронного колокольного звона для себя как класса. И с этого момента она страстно желала уничтожения Советской власти, мирового большевизма. Б. Колби, государственный секретарь США в 1920—1921 гг., откровенно заявил в начале 30-х годов, что американская политика непризнания Советского государства с самого начала «была основана на определении России враждебным государством». А в мае 1931 г. он разъяснял в печати: «Когда я говорю о России как о «враждебном государстве», я утверждаю только то, что свободно признавалось и нигде не отрицалось». У. Черчилль, заявляя в ходе дебатов в английском парламенте в 1926 г., что надеется дожить до того дня, когда в России будет свергнута Советская власть и создано «цивилизованное правительство», выразил заветную мечту не только свою, но и мировой империалистической буржуазии. Черчилль в данном случае высказал лишь то, что давно уже было сокровенной мечтой также и его единомышленников, которые не только рассуждали, по и начали конкретную расстановку сил для осуществления антисоветских планов.

15 января 1920 г. командующий американскими оккупационными войсками в Германии генерал Г. Аллен записал в дневнике: «Германия является государством, наиболее способным успешно отразить большевизм». Далее он недвусмысленно расшифровывает свое понимание этого «отражения»: «Расширение Германии за счет русской территории на длительное время отвлекло бы немцев на Восток и уменьшило бы тем самым напряженность их отношений с Западной Европой»6. Такой «социальный заказ» англо-франко-американских империалистов полностью соответствовал мировому антикоммунизму, антисоветским планам германской военщины. Буквально на второй день после Ноябрьской революции —10 ноября 1918 г.— канцлер Эберт по телефону договаривался с верховным главнокомандованием сухопутных войск о совместных действиях против большевизма и леворадикальной части германского рабочего класса ?. В тот же день фельдмаршал Гинденбург специальной телеграммой потребовал от офицеров и солдат принять все меры для того, чтобы «воспрепятствовать распространению террористического большевизма». О «необходимости» борьбы с коммунизмом генерал Тренер писал Гинденбургу в 1923 г.1. 15 марта 1929 г. Гитлер заявил: «Каждый офицер должен знать, что марксизм разрушил старую империю»2. В феврале 1930 г. начальник войскового управления генерал фон Хаммерштейп писал: «Рейхсвер решительным образом ведет борьбу против линии коммунизма, третьего интернационала».

В общем антисоветском хоре слышался голос и японских милитаристов. В 1928 г. Алкава Такахару написал книгу «О современных идеях в армии», которая легла в основу идеологической обработки японского солдата. В этой книге автор утверждал, что теперь уже невозможно полностью оградить армию от идей социализма и коммунизма и поэтому воспитатели армии должны «смело вступить в столкновение с Марксом и расправиться с коммунистами». Мировая буржуазия стремилась любыми путями как можно быстрее уничтожить нарождающийся социалистический мир. На это прежде всего и была направлена ее экономическая, политическая, военная и идеологическая деятельность.

В области идеологии первая заповедь империалистов заключалась в том, чтобы не допустить в свои страны «идейной заразы большевизма», скрыть от народа самый факт успешного практического осуществления идей научного социализма. Буржуазия когда-то пыталась игнорировать появление марксизма. Тогда эта попытка провалилась. Но обреченные классы, как правило, плохо внемлют урокам истории. Империалисты «заключили между собой настоящий заговор молчания, боясь пуще всего распространения правдивых известий о Советской республике вообще, официальных ее документов в особенности».

Но, как известно, идеи путешествуют без виз, и, несмотря на все препоны, правда о Советах доходила до трудящихся капиталистических стран. На борьбу с идеями социализма буржуазия мобилизовала все, что только могла: прессу, кино, радио, театр, литературу. И везде была ложь, везде буржуазная печать «в миллионах экземпляров своих изданий поливала большевиков отвратительными клеветами...», «нет того нелепого и чудовищного обвинения, которое против нас не возводили бы». Но пожалуй, наиболее излюбленными были утверждения о «красном милитаризме». В январе 1921 г. народный комиссар иностранных дел РСФСР Г. В. Чичерин вынужден был послать всем советским дипломатическим представителям за границей телеграмму о том, что «кампания лжи по поводу наших якобы агрессивных намерений против наших соседей становится настолько необузданной, что мы не можем продолжать относиться к ней равнодушно, а действительная цель подстрекания против нас мирно живущих в соседстве с нами народов становится все более очевидной».

По мере успехов Советской власти размах клеветнической кампании еще более возрастал. В интервью сотруднику Российского телеграфного агентства (РОСТА) в июле 1925 г. Г. В. Чичерин говорил как о типичнейшем явлении противостоявшего нам политического лагеря — о вошедших в систему и превратившихся в ремесло подлогах. Они были составной частью кампании лжи и клеветы, развернутой против СССР его противниками и сделавшейся в эти годы особенно ожесточенной. В интервью перечислялось 20 фальшивок, обнаруженных за короткое время, и на основе неопровержимых фактов делался протокол в органы большей частью совершенно сознательно пользовались подобными фальсификациями и оплачивали их .

Лидеры правых социалистов продолжали верно служить своим хозяевам-империалистам. В резолюции Объединенного Пленума ЦК и ЦКК ВКП(б) летом 1927 г. отмечалось, что «идейную подготовку войны против СССР наряду с буржуазией берет на себя и так называемая международная социал-демократия вместе с «ультралевыми» ренегатами коммунизма: всемерное дискредитирование СССР как государства; клевета о перерождении, кулацкой политике... и бонапартизме; крики о «красном империализме», о якобы поджигательской роли СССР, который «виновен» в нарушении мира, заботливо «охраняемого» Лигой наций... — все это должно служить прикрытием и оправданием классовой войны империалистской буржуазии против пролетарского государства и отвлечь рабочих Европы от выполнения пролетарского долга защиты всеми мерами СССР».

Что же касается входивших в социал-демократические партии рабочих, то значительная их часть не поддерживала внешнеполитического курса своих правых лидеров и занимала позитивную позицию в вопросах защиты мира. Антивоенные выступления рабочих — социал-демократов вливались в общее русло борьбы за сохранение мира.

Итак, едва завершилась первая мировая война, как международный империализм стал угрожать человечеству новой мировой войной. Эта опасность порождалась как обострением всех противоречий капитализма в период его общего кризиса, усилением неравномерности развития, так и обусловленным самой природой империализма его реакционным внутриполитическим и агрессивным внешнеполитическим курсом, ростом вооружений, милитаристской идеологией. Систематическая пропаганда антикоммунизма во всех капиталистических странах в огромной степени способствовала созданию милитаристского угара. Именно в атмосфере, отравленной духом антикоммунизма, могло появиться такое чудовищное общественное явление, как фашизм. Ныне всему миру известно, какую роковую роль сыграли идеи антикоммунизма в подготовке и развязывании второй мировой войны.

Практическую подготовку войны за новый передел мира империалисты фактически начали сразу же после окончания первой всемирной вооруженной схватки. «Война окончена, да здравствует новая война!» — вот девиз государственно-монополистического капитализма.

[История.RU]

http://www.istorya.ru/book/ww2/07.php

Социально- политические корни фашизма и пути его прихода к власти

Фашистские движения и режимы возникли после первой мировой войны как выражение стремлений наиболее реакционных, шовинистических кругов финансового капитала к открытой террористической диктатуре. Эта тенденция была прослежена В. И. Лениным задолго до появления первых фашистских групп и диктатур, когда еще и понятия «фашизм» не существовало. В труде «Империализм, как высшая стадия капитализма» он раскрыл закономерности, присущие государственно-монополистическому капитализму, которые ведут к подобным диктатурам, показал неразрывную связь усиления государственной машины империализма с неслыханным ростом ее чиновничьего и военного аппарата для репрессий против пролетариата и широких народных масс как в монархических, так и в самых свободных, республиканских странах. Характеризуя империализм как последнюю стадию капитализма, Ленин писал: «Всеобщее» увлечение его перспективами, бешеная защита империализма, всевозможное прикрашивание его — таково знамение времени»1. Фашизм — это детище общего кризиса капитализма, кризиса всей социально-экономической, политической и идеологической структуры буржуазного общества. Монополистическая буржуазия, а в ряде случаев и немонополистическая, опасаясь за судьбы своего классового господства, видела в фашизме ту силу, которая должна расправиться с революционными массами, и прежде всего с рабочим классом 2. Совещание коммунистических и рабочих партий 1969 г. в Москве отметило, что «фашизм усиливает свою активность в момент обострения кризиса империализма, когда возрастает стремление реакции применять методы грубого подавления демократических и революционных сил»3.

При быстром развитии и обострении кризиса «верхов», с одной стороны, и возрастающей мобилизации и революционной решимости «низов»— с другой, государственная власть буржуазии становится шаткой. В такой момент создается обстановка, когда господствующие классы уже не в силах управлять по-старому, а рабочий класс и его союзники еще не готовы предпринять решительные совместные действия для выхода из кризиса революционным путем.
_________________
1 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 27, стр. 407.
2 Ныне даже некоторые буржуазные исследователи вынуждены открыто признать, что «фашизм развивался как противовес угрозе социализма в промышленных странах» (S. Woolf (Ed.). EuropeanFascism. London, 1968, p. ).
3 Международное Совещание коммунистических и рабочих партий. Документы и материалы. М., 1969, стр. 322.

Гоcполствующая власть прибегает к методам террористической диктатуры, одну из разновидностей которой и представляет собой фашизм. Конечно, ставка на фашизм — политический риск, но правящие круги, как доказывает опыт, идут на такой риск.

Фашизм — это террористическая диктатура монополистического капитала. Ее цель — укрепление классового господства крупной буржуазии, предотвращение революционного взрыва, подавление рабочего класса и его организаций.

Фашистские движения и диктатуры возникли в 20-е и 30-е годы в тех странах, где влияние общего кризиса капитализма было особенно сильным и назревало его разрешение революционным путем.

В эпоху империализма происходит самое тесное и сложное переплетение интересов и связей монополий, банкового капитала не только в национальном, но и в международном масштабе. Фашизм везде и всюду, где он получал распространение, выступал под флагом шовинизма. Но его стремление к мировому господству не препятствовало международным связям монополистов. Монополии фашистских государств состояли в бесчисленных картельных соглашениях с крупнейшими монополиями других капиталистических стран, особенно с теми из них, которые носили международный характер. Тесные экономические связи монополий порождали политическое, дипломатическое и военное сотрудничество фашистских правительств с правительствами других буржуазных государств.

В области идеологии и пропаганды единство классовых интересов монополистов проявилось в том, что кровавые расправы фашистов со всеми, кто противился их произволу, не осуждались, а восхвалялись политическими деятелями и печатью «демократических» государств. Этим же занимался и Ватикан. Римский папа Пий XI заявил в 1929 г.: «Муссолини ниспослан нам провидением; это человек, свободный от политических предрассудков либерализма». Фашистское движение до захвата власти — это терроризм, нелегальные боевые организации, антипарламентаризм, национальная и социальная демагогия. После установления фашистской диктатуры — это устранение с политической арены всех других партий и в особенности беспощадная ликвидация всех рабочих организаций, режим террора, «тоталитарное» государство.

В. И. Ленин отмечал, что существует совершенно определенное полицейское правило, которое выражается в следующем: «Против народной революции, против классовой борьбы нельзя опираться на полицию, надо опираться тоже на народ, тоже на классы». Иначе говоря, реакция всегда пытается кроме полиции и армии создать себе более или менее широкую социальную опору, привлекая на свою сторону деклассированные элементы, чтобы формировать из них ультраправые организации и вооруженные отряды.

Фашизм создал себе массовую социальную базу, применяя методы Демагогии и обмана. Ложь сопутствовала фашистским диктатурам на протяжении всей их истории, отмеченной преступлениями и кровью. Широкое использование фашизмом социальной демагогии отличало его в известной мере от других буржуазных партий. Если последние, как правило, замалчивали кризис капиталистической системы, то фашисты «смело» критиковали ее, предлагали свой выход из кризиса и даже демагогически заявляли о ликвидации классов и классовых различий, о введении социального равенства. Гитлер в книге «Майн кампф» писал: «Национал-социалистское государство не знает «классов». Оно в политическом отношении знает только граждан, пользующихся совершенно одинаковыми правами и несущих одинаковые обязанности»1. Фашистские главари поносили «плутократов» обещали ликвидировать «процентное рабство», навсегда покончить с экономическими кризисами и безработицей. Спекулируя на стремлении масс к социализму, фашизм называл себя революционным, социалистическим движением — «национал-социализмом».

Фашистская демагогия оказывала тлетворное влияние на определенные слои общества, прежде всего на те, которые испытывали тяжелые последствия наступления крупного капитала, экономических кризисов: мелкую и среднюю буржуазию, безработных и люмпен-пролетариев, утративших перспективу и отчаявшихся людей. В фашистскую партию шли прислужники контрреволюции: чиновничество, военщина, полицейские агенты и провокаторы, охранники и жандармы. Но не только они составляли социальную базу фашизма. Фашизм сумел опутать своими сетями сравнительно широкие слои мелкой буржуазии и часть рабочих. Некоторое представление о социальной базе фашизма можно получить из официальных данных состава гитлеровской партии. В 1930 г. в рядах германских нацистов состояло:
«самостоятельных хозяев» (владельцев промышленных и торговых предприятий, банкиров, монополистов и кулаков) — 20 процентов (всего состава партии), крестьян — 11 процентов, крупных чиновников — 13 процентов, служащих (главным образом бывших военных) — 21 процент. Промышленные рабочие составляли в 1930 г. лишь 20 процентов фашистской партии, в то время как их удельный вес в обществе составлял 45 процентов 2. Буржуазная демократия казалась фашистам опасной, и они, готовя войну, с неистовством обрушивались на ее институты. В угоду промышленным и финансовым акулам, организовавшим военное производство, фашизм ввел систему государственного регулирования, аналогичную той, которую проводили правительства воевавших капиталистических стран в годы первой мировой войны. Осуществление регулирования производства и распределения представляло собой дальнейшее развитие государственно-монополистического капитализма, создание военной экономики. Захватывая власть и выполняя социальный заказ буржуазии, фашисты старались прежде всего истребить передовую часть рабочего класса, разгромить его организации.

Фашистские главари задолго до второй мировой войны планировали дальнейшее усиление репрессий и расправ, так как они знали, что население их стран войны не хочет и придется столкнуться с сильным антивоенным движением. Главный палач гитлеровской Германии — Гиммлер в одном из своих выступлений перед руководителями офицерского корпуса фашистского вермахта откровенно заявил: «В предстоящей войне мы будем иметь не только сухопутный фронт на земле, морской фронт на воде, воздушный фронт в небе, мы будем иметь еще и четвертый театр войны внутри Германии. Это та основа, из которой мы должны исходить»3.
__________________
1 A. Hitler. Mein Kampf. Miinchen,1933, S. 465.
2 H. Schumann. National-Sozialismus und Gewerkschaftsbewegung. Hannover — Frankfurt a/M., 1958, S. 35; S. L i p s e t. Political Man. The Social Bases of Politics. New York, 1960, p. 148.
3 Archiv des Deutschen I-nstituts fur Militargeschichte, Bd. 77, S. 852.

установление фашистских диктатур в некоторых странах европы 1920-1935

Характерная черта фашизма — грубое беззаконие, бесчеловечные расправы с трудящимися массами, противниками фашистского режима, поборниками сохранения мира. Фашизм всюду опирался на национализм, шовинизм, расизм, а в ряде стран и на реваншизм. Не случайно фашистские диктатуры утвердились именно там, где национальное чванство, проповедь ненависти к другим народам больше всего оказывали пагубное влияние на политическую жизнь и идеологию и где все эти черты, подогретые поражением в первой мировой войне, породили шовинизм.

Марксистские партии дали точную характеристику классовой сути фашизма с момента его появления. V конгресс Коммунистического Интернационала, состоявшийся в 1924 г., записал в своей резолюции: «Фашизм является одной из классических форм контрреволюции в период развала капиталистического строя и пролетарской революции — особенно там, где пролетариат, борясь за власть, но не обладая революционным опытом и не имея революционной руководящей классовой партии, не смог организовать пролетарской революции и довести массы до установления пролетарской диктатуры. Фашизм представляет из себя боевое оружие крупной буржуазии в борьбе с пролетариатом... Питательной средой для его корней являются, главным образом, те средние слои буржуазии, которые капиталистический кризис обрекает на гибель, а также элементы, деклассированные войной, как бывшие офицеры и пр., отчасти даже некоторые элементы пролетариата, горько разочаровавшиеся в своих надеждах на революцию и озлобленные»1. Это было обобщением событий, происходивших в Италии.

Летом 1935 г. VII конгресс Коммунистического Интернационала решительно выступил против недооценки фашистской угрозы как в отдельных странах, так и во всем мире. Конгресс с большой тревогой отмечал, что фашизм превратился в угрозу международную, что фашизм — это наиболее опасный и наиболее жестокий враг, с которым когда-либо сталкивалось международное рабочее и демократическое движение. Мобилизуя коммунистов против всякой недооценки фашизма, конгресс осудил «опасные иллюзии автоматического краха фашистской диктатуры» и призвал трудящихся к бдительности по отношению к каждому шагу фашистского движения. Конгресс дал развернутую характеристику фашизма, его сущности, социальной базы, его политики и классового предназначения.

В докладе Г. М. Димитрова «Наступление фашизма и задачи Коммунистического Интернационала в борьбе за единство рабочего класса, против фашизма» и в резолюции конгресса предельно ясно было сказано о социально-политических корнях фашизма и его классовой функции. В этих документах раскрывалась полная несостоятельность утверждений социал-демократических лидеров о том, что фашизм — это якобы власть восставшей мелкой буржуазии, стоящая над пролетариатом и буржуазией. «Нет,— говорил Димитров.— Фашизм — это не надклассовая власть и не власть мелкой буржуазии или люмпенпролетариата над финансовым капиталом. Фашизм — это власть самого финансового капитала. Это организация террористической расправы с рабочим классом и революционной частью крестьянства и интеллигенции. Фашизм во внешней политике — это шовинизм в самой грубейшей форме, культивирующий зоологическую ненависть против других народов»2. Приход фашизма к власти не был обыкновенной заменой одного буржуазного правительства другим. То была смена одной государственной формы классового господства буржуазии — буржуазной демократии — другой ее формой — открытой террористической диктатурой.
______________________
1 Коммунистический Интернационал в документах. Решения, тезисы и воззвания конгрессов Коминтерна и пленумов ИККИ. 1919—1932, стр. 448.
2 Г. Димитров. Избранные произведения. Т. 1 (1910—1937 годы). Перевод с болгарского. М., 1957, стр. 377.

Фашизм приходил к власти во взаимной, подчас острой борьбе со старыми буржуазными партиями или с определенной частью их, в борьбе разных групп монополистической буржуазии, в борьбе в самом фашистском лагере, которая иногда доходила до вооруженных столкновений, как это было, например, в Германии и Австрии. Однако во всех случаях путь фашизму прокладывали правящие буржуазные круги. Западногерманский философ К. Ясперс резонно замечает: «Поток не прорвал бы плотины, если бы люди, сидевшие на решающих постах, не открыли ему шлюзы»1.

Каким бы путем фашизм ни развивался и какие бы средства ни использовал для захвата власти, он всегда и везде характеризовался свирепейшим наступлением капитала на трудящиеся массы, бешеной реакцией и контрреволюцией, безудержным шовинизмом и захватнической политикой. Эта характеристика фашизма, данная XIII пленумом Исполкома Коминтерна и VII конгрессом Коминтерна, раскрывает не только природу, но и основную классовую функцию фашизма.

Фашистские диктатуры характеризовались слиянием сил монополий, государственной машины, военщины, гангстерских штурмовых отрядов, разбойничьей идеологии в единый механизм, направленный против рабочего класса и всех освободительных движений человечества. «Никакая фантазия не в состоянии выдумать того,— писала старейшая деятельница КПСС Е. Д. Стасова,— что осуществляли и осуществляют каждый день в концентрационных лагерях, в казармах штурмовиков, в огромной тюрьме, в которую фашизм превратил Германию, носители новой «национальной немецкой культуры»2.

Вся политика фашизма, и внутренняя, и внешняя, определялась интересами монополий. Так, например, решающее влияние на колонизаторскую политику гитлеровской Германии оказывали банки, угольные, стальные, химические и другие монополии.

О покровительстве фашизму со стороны официальных властей имеется множество неопровержимых доказательств. Итальянский историк-антифашист Г. Сальвемини рассказывает следующее. В 1920 г. либеральный кабинет Джолитти, пост военного министра в котором был предоставлен социал-реформисту Бономи, «считал, что следует использовать фашистское наступление для того, чтобы сломить социалистов и коммунистов», и «поэтому позволил руководителям армии снабжать фашистов ружьями и грузовиками и разрешил отставным офицерам и офицерам запаса командовать ими»3.

В Германии фашизм вырос еще в большей мере, чем в Италии, под руководством и заботливой опекой старого режима и особенно военных властей. Его с самого начала поддерживали, финансировали и субсидировали представители крупной буржуазии. Еще в 1924 г. процесс над Гитлером — Людендорфом и следственная комиссия баварского парламента обнаружили факты финансовой поддержки гитлеровцев со стороны крупной буржуазии.

Глава «Стального треста» Ф. Тиссен и глава Рейнско-Вестфальского угольного синдиката Э. Кирдорф убедили руководителей германского рурского капитала согласиться на то, чтобы все угольные и стальные концерны вносили обязательный налог в избиратель 0НД национал- социалистов. Во время выборов президента в 1932 г. Тиссен передал национал-социалистам в течение нескольких дней более 3 млн. марок 1. Без эТой помощи гитлеровская агитация в 1930—1933 гг. не могла бы принять таких фантастических размеров.

В национал-социализме монополистическая буржуазия имела готовое орудие для осуществления своих целей. Нацистская партия давала ей то, в чем она нуждалась больше всего: массовую базу, без которой нельзя держаться у власти, а главное, помышлять о реванше. Германские монополисты мечтали о времени, когда прекратятся ненавистные забастовки, с улиц исчезнут красные флаги и можно будет без помех приступить к непосредственной подготовке новой мировой войны. Германский империализм вручил в январе 1933 г. политическую власть национал-социалистской партии потому, что видел в ней наиболее пригодный инструмент для осуществления своих планов завоевания мирового господства.

Во многих капиталистических странах руководящая роль переходила к поджигателям войны и самым оголтелым представителям империализма. Но даже в большинстве тех стран, где сохранилась буржуазно-парламентская система, наблюдалось дальнейшее усиление политической реакции и фашизма. Правящие круги Англии, Франции, других капиталистических государств не только не выступили на борьбу с той смертельной опасностью, которую представлял собой фашизм для демократии и мира, но и сами в большинстве своем были заражены убеждением, что капитализм можно укрепить только при помощи фашизма и войны. Они надеялись на то, что война, к которой со всей очевидностью готовился фашистский блок — Германия, Япония, Италия,— будет войной против ненавистного им Советского государства.

Выдвижение фашизма выражало стремление империалистической буржуазии поставить у власти силу, которая сумела бы осуществить непосредственную материальную и, что не менее важно, идеологическую подготовку новой мировой войны.
_____________________
1 К. Jaspers. Wohin treibt die Bundesrepublik? Munchen, 1966, S. 142.
2 Коричневая книга. О поджоге рейхстага и гитлеровском терроре. М., 1933, стр. 3.
3 G. S а 1 v e m i n i. The Fascist Dictatorship in Italy. Vol I. New York, 1928, p. 56.

[История.RU]

http://www.istorya.ru/book/ww2/08.php

Италия вышла из первой мировой войны настолько ослабленной, что ее территориальные притязания мало принимались во внимание. Настроения реванша и ущемленного национального самолюбия стали важным фактором развития политической жизни в стране.

Внутреннее положение Италии характеризовалось серьезными социально-экономическими потрясениями. Война дезорганизовала экономику и финансы. Государственный бюджет, ложившийся всей тяжестью на народ, не покрывал расходы своими доходами. Усиливалась инфляция, и курс бумажной лиры падал. Государственный долг достиг огромных размеров.

Демобилизованные из армии солдаты не находили работы. Рост безработицы осложнялся тем, что эмиграция из страны, всегда отвлекавшая часть рабочей силы и прекратившаяся во время войны, не сразу возобновилась с наступлением мира.

Классовые противоречия и классовая борьба резко обострились. События Великой Октябрьской социалистической революции в России нашли широкий отклик среди итальянских масс. Первые послевоенные годы (1918—1920) были для Италии временем сильного революционного движения. Его кульминационным пунктом явились массовые выступления трудящихся в августе — сентябре 1920 г., когда итальянские металлисты, а затем и рабочие других отраслей промышленности начали захватывать фабрики и заводы по всей стране. Эти события вплотную подводили пролетариат к решению вопроса о власти.

В сельскохозяйственных районах страны развернулась борьба за раздел помещичьих земель. Широкие размеры приняло забастовочное движение батраков. Почти в каждой деревне существовали так называемые «камеры труда» и «красные лиги», которые регулировали зарплату, продолжительность рабочего дня батраков, добивались ликвидации феодальных пережитков в отношениях между помещиками и крестьянами.

Сентябрь 1920 г. показал, что обострившаяся до предела классовая борьба в Италии грозит опрокинуть капиталистический строй.
Но итальянская социалистическая партия и Всеобщая конфедерация труда не обнаружили в то время достаточной революционности и решительности, не возглавили движение, не повели пролетариат от захвата отдельных фабрик и заводов к захвату государственной власти. Их правые оппортунистические элементы старались потушить революционное движение, увлечь пролетариат на путь борьбы за частичные реформы. А господствовавшие в партии центристы, испугавшись размаха и характера борьбы, не встали во главе масс. Предоставленные самим себе, лишенные руководства, рабочие не смогли захватить власть. Движение оказалось в тупике и замерло.

Буржуазия отлично понимала, почему ей удалось удержаться. «Италии грозила катастрофа,— писала влиятельная буржуазная газета «Коррьере делла сера».— Революция не произошла не потому, что ей кто-либо преградил путь, а потому, что Всеобщая конфедерация труда ее не захотела»1. Но правящие классы получили серьезный урок. Они поняли, что выступление пролетариата не всегда может быть «побеждено непротивлением», как характеризовал прошедшие события военный министр Бономи 2, призывая к более решительным действиям.

Стремление монополистов к сохранению своего классового господства любой ценой сказалось в том, что они поспешили заблаговременно организовать силы, которые смогли бы не допустить новой вспышки революционной борьбы, осуществить превентивную контрреволюцию и, более того, использовать нараставший революционный гнев народа в своих классовых целях. Такой силой стал фашизм — выразитель интересов самых агрессивных кругов монополистической буржуазии, орудие в ее руках в борьбе с пролетариатом, трудящимися массами и прогрессивной интеллигенцией.

Организатором первых фашистских отрядов, а затем вождем фашистского движения в Италии стал Б. Муссолини. Исключенный в начале первой мировой войны из социалистической партии, он был одним из лидеров движения за вступление Италии в войну. Ярлык «социалиста», который он продолжал носить, помог ему проникнуть в рабочую среду. На деньги французской буржуазии, заинтересованной в том, чтобы втянуть Италию в войну, Муссолини основал свою газету «Народ Италии» («Popolo d'Italia»), страницы которой в годы первой мировой войны заполнялись крикливой милитаристской пропагандой. «Нейтральные не двигают событиями, а подчиняются им. Только кровь дает бег звенящему колесу истории»3.
_________________
1 «Corriere della Sera», 29 settembre, 1920.
2 I. В о n о m i. Dal Socialismo al fascismo. Roma, 1946, p. 36.
3 B. M u s s о 1 i n i. Scritti e discorsi, vol. I, p. 153.

В этих напыщенных фразах весь Муссолини с его дешевой риторикой и демагогией, рассчитанной на экзальтированных и не искушенных в политике людей. «Кто слишком дрожит за свою шкуру, не пойдет сражаться в траншеях, но вы не встретите его и на баррикадах»— вот обычная для Муссолини политическая спекуляция. Такое же сочетание яростного национализма с социальной демагогией было характерно и для деятельности фашистской организации, созданной Муссолини в марте 1919 г., под названием «Союз борьбы» («Fascio di combattimento») . Вначале организация насчитывала всего несколько десятков человек, но постепенно стала расширять свои ряды, главным образом за счет бывших фронтовиков.

На первых порах фашисты вербовали своих сторонников, прикрываясь внешнеполитическими лозунгами и пытаясь представить себя защитниками «национальных интересов». Исходным пунктом этой пропаганды стали жалобы на «испорченную победу» («Sconfitta vittoria»). Муссолини и другие фашистские вожди изображали дело так, будто весь мир (и больше всего правители стран Антанты) заражен ненавистью к Италии, которая окружена врагами, а правительство проявляет преступную слабость Я безволие. Фашистские заправилы уверяли, что только фашизм можеТ положить этому конец, только он даст возможность Италии получить господство над Адриатическим морем. «Если какое-либо правительство Италии в прошлом пошло на позорные уступки,— писал фашист ГаргО' лини,— это не значит, что итальянская нация согласится отдать АдриатЯ' ческое море — mare nostrum (наше море. — Ред.) — на усмотрение всемогущих узурпаторов и ростовщиков. Греция, Югославия и АлбаяяЯ ненавидят нас. Но еще больше ненавидят нас великие державы, которые издеваются над нами, третируют и обессиливают нас. Мы сумели поднятся из трясин военного Капоретто. Восторжествуем и над нашим диплом тическим Капоретто».

От проклятий, адресованных бывшим союзникам, фашисты переходили к проклятиям в адрес «прогнившей демократии», «неспособных и дажных парламентских болтунов и демагогов», которые объявлялись р новными за все внешне- и внутриполитические беды Италии.

Фашизм постарался завербовать на свою сторону прежде всего имели неустойчивые элементы вернувшейся с фронта молодежи, среди влвсти происходило резкое политическое расслоение. Наиболее сознательная часть ее искала выход из тяжелого экономического положения cходны в классовой революционной борьбе. Другая значительная часть главным образом выходцы из мелкобуржуазных семей, достигшая на разных чинов и почестей, не собиралась заниматься скромным трудом конторщиков, учителей, техников, мелких адвокатов, тем более что торговля давно страдала перепроизводством работников этих професс-рескучие фразы, эффектные жесты, абсолютная политическая бесприципность — все, что было в избытке у фашистских вождей, привлекать эту молодежь, готовую на что угодно, лишь бы не тянуть лямку проз»* ского существования.

Но не только некоторая часть молодежи становилась легкой рабочей фашизма. Тяжелый материальный и моральный кризис переяходил в средние слои населения, мелкая буржуазия. С падением курса лиры решались в призрак накопленные сбережения, приобретенное положение и доходы. Будущее казалось беспросветным. Материальная необеспеченность многочисленной буржуазной интеллигенции низводила ее в социальном отношении до уровня люмпен-пролетариата. Война увеличила и без того большую амплитуду политических колебаний в этой разношерстной среде.

Фашизм воспользовался неустойчивым экономическим положением мелкой буржуазии, политическими шатаниями в ее рядах для того, чтобы превратить ее в орудие контрреволюции и осуществить планы укрепления капиталистических порядков. Лозунги защиты мелкой собственности, демагогия, направленная против нажившихся на войне «акул капитализма», создавали фашизму видимость общности его интересов с интересами средних слоев и мелкой буржуазии. Выбитая из колеи ростом дороговизны,разочаровавшаяся в либерализме, ищущая спокойствия и материального благополучия, завороженная призраком «великой Италии», масса мелкой буржуазии и средних слоев паселения устремилась к фашизму, который представлялся ей спасителем нации и единственным средством наведения «порядка» в стране. Фашистские дельцы вербовали в свои отряды и крестьян, вернувшихся с войны и заставших разоренное за время их длительного отсутствия хозяйство, и рабочих, нашедших запертыми ворота заводов вследствие сокращения военного производства и пополнивших ряды безработных. Фашизм установил тесные связи с группами сельской буржуазии и помещиками, которые испытывали страх перед ростом крестьянского движения, грозившего ликвидировать их привилегии. Одновременно фашизм стал создавать свою массовую базу и среди части среднего крестьянства, напуганного слухами об экспроприации земли, движением батраков и сельскохозяйственных рабочих. Для борьбы с ненавистными «красными лигами» сельская буржуазия и помещики звали фашистов, и те выступали орудием реакции в итальянской деревне. Эта борьба развернулась вскоре во всех земледельческих округах Италии. Особенно жестоко было подавлено аграрное движение в Болонье и Ферраре.

Резкое усиление фашизма началось после сентября 1920 г., когда его поддержала крупная буржуазия, а он предоставил в ее распоряжение свои вооруженные отряды. Начались погромы рабочих и демократических организаций, избиения и убийства политических и профсоюзных деятелей, в стране царили террор и насилие. На путь решительной борьбы против фашизма встала оформившаяся в январе 1921 г. коммунистическая партия Италии. В ряде мест были созданы комитеты пролетарской защиты, отряды «народных смельчаков». В них вступали антифашисты независимо от классовой и политической принадлежности. Однако эта зародышевая форма единого антифашистского фронта не привела к единству даже в рабочем движении. Руководство итальянской социалистической партии в течение долгого времени придерживалось в отношении фашизма тактики «пассивного сопротивления». Эффективность же действий молодой коммунистической партии снижалась из-за ее попыток повести антифашистское движение исключительно по пути борьбы за диктатуру пролетариата.

Неорганизованному антифашистскому фронту противостояла партия фашистов с ее вооруженными отрядами чернорубашечников, пользовавшимися всемерной поддержкой буржуазно-демократического правительства, военных властей, полиции, суда и крупной буржуазии. Военные власти давали оружие, а профессиональные офицеры обучали банды и руководили их операциями. Генеральный штаб издал в октябре 1920 г. циркуляр, предлагавший дивизионным командирам поддерживать фашистские организации. Рабочих и крестьян разоружали, а фашисты открыто носили оружие. Полиция в лучшем случае оставалась пассивной, чаще же прямо поддерживала фашистов. Суды выносили суровые приговоры рабочим, подвергавшимся нападению чернорубашечников, которых оправдывали. Известный американский журналист Моурер писал: «В этой атмосфере убийств, насилий и поджогов полиция оставалась «нейтральной»... Должностные лица пожимали плечами, в то время как вооруженные банды под страхом смерти вынуждали социалистов уходить в отставку или устраивали форменные судилища, приговаривая своих врагов к телесным наказаниям, изгнанию или казни... Иногда карабинеры и королевские гвардейцы открыто выступали вместе с фашистами, парализуя сопротивление крестьян. С одними фашистами крестьяне справились бы, но они были беспомощны в борьбе с объединившимися фашистами и полицией»1. Итальянский историк Сальвемини также отмечал единство фашистов и милитаристов. Он писал: «Профессиональные военные, поставлявшие фашистским бандам оружие и офицеров, внесли в фашистское движение свои умонастроения, а с ними и методическую жестокость, не свойственную политической борьбе в Италии до 1921 г. Именно военные специалисты передали фашистам свой принцип строгой иерархии. Без их помощи никогда не могли бы быть созданы вооруженные отряды фашистов, а организация фашистской партии ничем бы не отличалась от организации любой другой итальянской партии»2.

Армия и правительственные органы знали о намерениях фашистов захватить власть. Начальник службы армейской информации доносил 17 октября 1922 г.: «Муссолини настолько уверен в победе и в том, что он является хозяином положения, что предвидит даже первые шаги своего правительства. Кажется, он намеревается совершить переворот не позже 10 ноября, но возможно —4 ноября»3.

Однако никаких мер, чтобы остановить фашистов на пути к захвату власти, правительство не предприняло. Да и трудно было ожидать этого после того, как в течение почти двух лет сменявшие друг друга «либеральные» и «демократические» правительства Италии потворствовали и помогали фашистам. Открытая передача власти в руки фашизма произошла в 1922 г. 28 октября был совершен фашистский переворот, названный Муссолини «великим походом на Рим». Этим дуче хотел создать видимость того, что фашистским отрядам пришлось сломить противостоявшие им вооруженные силы. В действительности все происходило по-другому. Правительство Факта, который уже вел переговоры с фашистами, подало в отставку. Муссолини получил от короля предложение сформировать новое правительство, и «великий поход» на Рим выразился в том, что 30 октября дуче прибыл в столицу Италии в спальном вагоне. В этот же день он приветствовал вместе с королем проходившие по улицам «вечного го-рода» отряды фашистов.

Сразу же после переворота, несмотря на сохранение парламентских форм, появились два новых государственных института: в декабре 1922 г. «Большой фашистский совет» (БФС) и в январе 1923 г. королевским декретом было закреплено юридическое признание созданной год назад фашистской милиции, которая отныне стала называться «Добровольная милиция национальной безопасности» (ДМНБ). БФС был организован на базе дирекции фашистской партии с добавлением к ней министров-фашистов и некоторых фашистских лидеров, назначенных лично Муссолини, ставшим председателем БФС. Этот совет контролировал законопроекты перед внесением их в парламент, деятельность самого правительства. Созданием ДМНБ Муссолини стремился добиться преобладания исполнительной власти в лице фашистского правительства над законодательной в лице короля и парламента. Передача ДМНБ в подчинение Муссолини усиливала его личную власть. После фашистского переворота коммунисты и социалисты организовали отдельные выступления трудящихся, главным образом забастовки. Обострение политической ситуации произошло летом 1924 г. Поводом для массового выступления широких слоев трудящихся послужило убийство фашистами депутата-социалиста Д. Маттеотти. Депутаты оппозиционных партий вышли из парламента и образовали так называемый «Авен-тинский блок»1. Компартия предлагала либерально-демократическим и социалистическим руководителям блока объединиться и начать борьбу с фашизмом. Но и на этот раз решительные действия не были предприняты, и фашистам быстро удалось овладеть положением.

В январе 1925 г. Муссолини заявил о своем твердом намерении силой обуздать всякую оппозицию. Это был сигнал к началу нового фашистского наступления, направленного на ликвидацию остатков буржуазно-демократических свобод. В июне на съезде фашистской партии Муссолини провозгласил стремление фашизма трансформировать моральное и политическое сознание итальянцев в сознание монолитное и тоталитарное: «Мы хотим фашизировать нацию... Фашизм должен стать образом жизни... должны быть итальянцы эпохи фашизма, как были, например, итальянцы эпохи Возрождения». Здесь же было впервые объявлено о стремлении фашизма к созданию империи2 .

В усилении фашистской диктатуры особое значение имел закон от 3 апреля 1926 г., утвердивший контроль правительства над профсоюзами. После покушения в конце октября на Муссолини 5 ноября 1926 г. был издан закон о роспуске всех «антинациональных» партий, чем формально завершался переход к однопартийной системе. В апреле 1927 г. была принята так называемая «Хартия труда», по которой устанавливался корпоративный принцип структуры государства и общества Италии. Вместо классовых профсоюзов создаются корпорации, объединявшие рабочих и предпринимателей каждой отрасли производства. Эти корпорации, находившиеся под государственным контролем, должны были стать краеугольным камнем фашистской государственности.

Кандидатов в парламент теперь могли выдвигать только корпорации. После одобрения кандидатур «Большим фашистским советом» их включали в списки для голосования. Таким образом, оппозиция не имела никаких возможностей для противоборства фашизму на парламентском поприще. Механизм законченной фашистской диктатуры включал в себя партийные, а также профсоюзные, молодежные, студенческие, женские и спортивные организации. Подобно паутине, они опутывали все слои и группы населения фашизированного государства и общества.

В основе фашистской доктрины лежала идея «общена-циональной власти», стоявшей якобы на страже «общих интересов». Исходя из этой идеи, фашисты требовали от народа полного подчинения. «Все в государстве, и ничего вне государства»— эти слова Муссолини — своего рода формула фашистского тоталитаризма. Итальянский фашизм первым из режимов подобного рода стал насаждать систему массового психоза, безумия экзальтированной толпы, уверовавшей в фашистского дуче и утратившей способность к самостоятельному мышлению. Такой массовый психоз был использован для разжигания жажды крови, оправдания зверств и насилия.
__________________
1 Авентин — один из холмов Рима, где, по преданию, сосредоточивались плебеи для борьбы с патрициями.
2 Partito Nazionale Fascista. Atti del V Congresso nazionale. Roma, 21—22 ffiueno 1925, p. 154.


Фашистский отряд чернорубашечников отправляется на избиение рабочих. Рим. 1923 г.

Адмирал Хорти и американский офицер принимают парад карателей концентрационного лагеря, где были замучены тысячи трудящихся. Венгрия. 1919 г

(Поход на Рим» итальянских фашистов во главе с Муссолини. 1922 г

Фашистский путч в Германии. Мюнхен. Ноябрь 1923 г.

Члены союза «Стальной шлем» присягают на верность завоевательной политике. Германия. 1931

Отряд итальянской фашистской милиции

Штурмовики готовятся к расправe с рабочими и коммунистами. 1933 г

Расправа гитлеровцев с антифашистами в ночь поджога рейхстага. Берлин. 1933 г

Проверка соответствия «арийскому стандарту». Германия. 1933

Молодой рабочий, зверски убитый немецкими фашистами. 1933 г

ГЛАВНЫЕ ФАШИСТСКИЕ ДЕМАГОГИ «ТРЕТЬЕГО РЕЙХА»

ведущие германские монополисты голосуют за военные приготовления Гитлера. Слева направо - А.Фёглер, фон Рентельн, Г.Крупп. 7/10/1933

Гитлеровцы сжигают книги — ценнейшее достояние мировой культуры. Берлин. 1933 г

Разгром фашистской полицией типографии газеты КПГ «Роте Фане». Берлин. 1933 г

Фашизм означал специфическую форму государственно-монополистического капитализма, которая обеспечивала фашистскому руководству возможность действовать в интересах всей верхушки монополистического и финансового капитала. Показательно в этой связи усиление процесса сращивания государственного и капиталистического хозяйственного аппарата. Фашистские деятели, находившиеся у власти, используя свое положение, сами становились крупными промышленниками и финансистами. Из 400 депутатов фашистского парламента, избранных в 1929 г., 175 занимали оплачиваемые посты в административных советах крупных акционерных обществ; один из депутатов сотрудничал в 43 акционерных обществах, другой — в 33 и т. д..

Государственно-монополистическое регулирование осуществлялось фашистским режимом в интересах экономической подготовки волны с целью реализации агрессивных планов итальянского империализма по созданию огромной империи на всех берегах Средиземного моря с его превращением в «итальянское озеро». Философ Д. Джентиле, поставивший себя на службу фашизму и написавший основные части «Доктрины фашизма», официально приписываемой Муссолини, говоря о функциях фашистского государства, утверждал: «Для фашизма стремление к империи, то есть к национальному распространению, является жизненным проявлением. Обратное, то есть «сидение дома»,— это признак упадка. Народы, возвышающиеся и возрождающиеся, являются империалистами».

Таким образом, террористические функции фашистского государства, все его организационные и экономические мероприятия связывались с захватническими внешнеполитическими планами. По мере роста насилия внутри страны фашистское государство становилось все более агрессивным во внешней политике, активизировало военную подготовку к созданию империи. В Германии эти характерные черты фашизма были продемонстрированы в еще более широких масштабах.

[История.RU]

http://www.istorya.ru/book/ww2/09.php

Обстановка, в которой оказалась Германия после первой мировой войны, была во многом сходной с условиями, сложившимися в Италии. Но при всем сходстве существовали и значительные различия в глубине и остроте происходивших событий. Они объяснялись конкретными социально-экономическими и политическими факторами.

Особенность исторического развития германского капитализма заключалась в том, что со второй половины и особенно с конца XIX века экономика Германии росла более быстрыми темпами, чем в других капиталистических странах Европы. В. И. Ленин отмечал, что «быстрое развитие капитализма Германии было развитием молодого и сильного хищника...». Сказывалось действие закона неравномерности экономического и политического развития капитализма. Германский империализм выступил на мировую арену в то время, когда все кресла за капиталистическим «столом яств» были заняты. Германия, «которая развивалась экономически в XX веке быстрее остальных европейских стран и которая особенно «обижена» при разделе колоний», выступила с воинственными требованиями передела мира. Итальянские монополисты хотя и негодовали по поводу «испорченной победы», но принадлежали к лагерю победителей. Германия же была побеждена и на время вычеркнута из числа великих империалистических держав.

Возникшая в Италии революционная ситуация была сведена на нет пассивностью руководства социалистической партии, его нежеланием возглавить революционную борьбу масс. В Германии Ноябрьскую революцию 1918 г. предала в буквальном смысле этого слова правая социал-демократия. Ее лидеры стали душой контрреволюционного заговора. В январе 1919 г. возглавлявшие правительство социал-демократы Эберт и Шейдеман потребовали вооруженного разгрома революционных рабочих. Это грязное дело от имени правительства они поручили своему «партайгеноссе» Г. Носке, который, принимая поручение, заявил: «Кто-нибудь ведь должен стать кровавой собакой»1.

При помощи правых социал-демократов было совершено одно из самых подлых злодеяний — убийство вояедей германского пролетариата Карла Либкнехта и Розы Люксембург. «Не найти слов для выражения всей мерзости и низости этого палачества, совершаемого якобы социалистами,— писал В. И. Ленин.— Очевидно, история избрала такой путь, на котором роль «рабочих лейтенантов капиталистического класса» должна быть доведена до «последней черты» зверства, низости и подлости»2.

В Германии в противоположность Италии в процессе подавления революции было установлено прямое сотрудничество правой социал-демократии и командования рейхсвера. Правосоциалистические политики чувствовали себя в сильнейшей зависимости от военного командования и при каждой революционной вспышке обращались за помощью и поддержкой к вооруженным силам.

В Германии, как и в Италии, имелись те же достаточно большие социальные слои, которые легко могли поддаться демагогии фашистов. Это слои мелкой буржуазии, деклассированные элементы, офицерство, демобилизованное из армии в связи с окончанием первой мировой войны и не приспособившееся к жизни в условиях мира. Новый порядок их не привлекал, они ненавидели его лидеров — «людей Ноября». Они жаждали восстановления старых порядков.

Особенно остры были эти чувства у тех, кто оказался вне рядов сильно сокращенной армии. Они не могли и не хотели приспособиться к гражданской жизни, были вырваны с корнем из привычной им обстановки и чувствовали себя изолированными и преданными, окруженными враждебным миром. Они хотели действий, действий любой ценой, все равно против кого — большевиков, славян, «красных», спекулянтов, евреев, правительства или держав-победительниц.

Германский монополистический капитал, разгромив революцию руками социал-демократов и военщины, не испытывал столь острой, как в Италии, потребности в создании какой-то новой политической силы, способной осуществить немедленно превентивную контрреволюцию. В этом сыграли роль милитаристские традиции, укоренившиеся веками во всей общественной и политической жизни Германии. В Европе не существовало страны, подобной Пруссии, где бы военное ремесло было овеяно таким романтическим ореолом, а военная служба столь почетной, где бы милитаризм и все, связанное с ним, возводилось на такой высокий пьедестал. Вокруг Пруссии «железом и кровью» была объединена Германия. Агрессивность империализма множилась на воинственность прусского юнкерства, которое и в германской империи сохранило многие привилегии. Слова Бисмарка: «Мы имеем самую лучшую армию, самый лучший офицерский корпус!
_______________
1 G. N о s k e. Von Kiel bis Kapp. Zur Geschichte der deutschen Revolution. Berlin, 1920, S.
2 В. И. Л е н и н. Поли. собр. соч., т. 37, стр. 460.

С прусским лейтенантом никто не сравнится!»— неустанно вбивались в головы немцев. Каждый мелкий чиновник или лавочник, надевший в годы войны офицерскую форму, считал, что на него уже распространяется блеск прусской офицерской касты, а вместе с тем и ее привилегированное положение в обществе. Офицеры старались использовать любой предлог, чтобы сохранить свои привилегии и звания.

Центром притяжения деклассированных элементов вначале стали полувоенные «добровольные» формирования, создававшиеся рейхсвером в обход Версальского договора в качестве своего резерва и носившие полуфашистский характер. Они использовались военным командованием как важное средство давления на правительство, усиливая его зависимость от военщины.

Державы Антанты терпимо относились к явному нарушению Версальского договора ввиду настойчивых заверений германских государственных деятелей, что такие формирования необходимы для борьбы с революцией. Стремление любой ценой помешать победе демократических сил народа, использовать германскую военщину для борьбы с революционным движением не только в Германии, но и за ее пределами вело к тому, что западные державы сами поощряли восстановление германского милитаризма.

Возникшие после войны многие фашистские и полуфашистские организации, объединявшие часто лишь по нескольку десятков человек, самостоятельного значения не имели и нередко рассматривались командованием рейхсвера как ширма для создания новых военных и полувоенных формирований. В одну из таких организаций, именовавшую себя «Германской рабочей партией», армейское командование в Мюнхене направило в качестве политического агитатора Гитлера. Он был преуспевающим буржуа, длительное время укрывавшимся от военной службы, а в годы войны не продвинулся в армии далее чина ефрейтора 1. Начиная с 1919 г. Гитлер получил поддержку и покровительство капитана Э. Рема — начальника штаба военного коменданта Мюнхена. В короткий срок он занял руководящее положение в организации, получившей название «Национал-социалистская германская рабочая партия». Разоблачая фальшь этого наименования, Э. Тельман писал: «...за их словами «нация» и «социализм» скрывается зверская рожа капиталистов-эксплуататоров»2. Национал-социалисты избрали свой партийный символ и флаг: черную свастику в белом круге на красном фоне. Такое сочетание, подсказанное, очевидно, рейхсвером, должно было сохранить белый, черный и красный цвета старого имперского флага, а эмблема указывала на родственную связь с националистическими военными формированиями, символом которых являлась свастика. Но основным цветом флага был красный. Он должен был подчеркнуть, что партия является «национал-социалистской» и «рабочей». Новый флаг сыграл немалую роль в пропаганде. Все плакаты и листовки гитлеровцев имели красный цвет, их грузовые машины декорировались алыми флагами. С той же пропагандистской целью гитлеровцы одевались под рабочих. В феврале 1920 г. появилась программа партии. Она носила националистический, расистский, реваншистский характер. Программа призывала к созданию «великой Германии» путем захвата земель и колоний, аннулированию Версальского и Сен-Жерменского договоров, которые лишили Германию территорий на востоке и западе, колоний и воспретили объединение ее с Австрией.
1 W. M a s е г. Die Friihgeschichte der NSDAP. Hitlers Weg bis 1924. Frankfurt a/M.— Bonn, 1965, S. 66—128. Факты опрокидывают легенду, распространяемую западногерманскими неофашистами, будто бы Гитлер, будучи немецким патриотом, как герой прошел через всю первую мировую войну (Europa in Flammen. 1939 1945. Bd. I, S. 15).
2 Э. Тельман. Избранные статьи и речи. Т. II. Перевод с немецкого. М., 1958, стр 360.

Расизм программы выражался в требованиях, что только лица германской крови могут быть гражданами немецкого государства, допускаться к решению вопросов законодательства и руководства государством. Социальная демагогия гитлеровцев сказывалась в обещаниях, содержавшихся в программе: упразднить нетрудовые доходы и «процентное рабство», конфисковать все военные прибыли, национализировать тресты, обеспечить всеобщее участие в прибылях концернов, ввести смертную казнь для ростовщиков и спекулянтов.

В выступлениях по поводу своей программы Гитлер делал особый упор на статьи, требовавшие аннулирования Версаля и создания великой Германии «от Немана до Братиславы, от Кенигсберга до Страсбурга», и истерически вопил о ликвидации «засилья евреев». В декабре 1920 г. Гитлер приобрел расистскую газету «Фёлькишер беобахтер», которая стала центральным партийным органом. Деньги на эту покупку были предоставлены частично из фондов рейхсвера.

В 1921 г. национал-социалисты создали полувоенные формирования, названные штурмовыми отрядами — СА (Sturmabteilungen). Под руководством офицеров эти отряды скоро превратились в большую силу контрреволюции. Они располагали собственной кавалерией, артиллерией, техническими средствами. По характеристике известного немецкого историка Э. Никита, «любой человек с инстинктами убийцы и садиста был в СА на своем месте. Чем более жестоко он себя вел, тем больше его уважали; здесь можно было вволю быть скотом... В СА получали полную свободу все преступные наклонности. Казармы штурмовиков являлись средоточием всех мыслимых пороков: тунеядцы, пьяницы, жизненные банкроты, громилы, гомосексуалисты, убийцы готовили здесь свои самые темные деяния, при помощи которых надлежало «пробудить Германию»1.

В то же время устанавливается тесная связь нацистов с генералом Э. Людендорфом. По мере того как росла гитлеровская партия, ее глава проявлял все большую самостоятельность, отказываясь от безоговорочного подчинения рейхсверу. Одновременно Гитлер находит покровителей среди монополистов. Уже в начале 20-х годов в Баварии сложилась группа промышленников, делавших ставку на гитлеровскую партию и выделявших для нее значительные средства. Но даже в свой «мюнхенский период» руководство гитлеровской партии уже не ограничивалось Баварией и устанавливало связи с влиятельными представителями монополистической верхушки Германии. Короли угля и стали Рейнско-Вестфальского района, а также прусское юнкерство, ненавидевшие даже само слово «демократия», считали необходимым покончить с республиканскими порядками, «политикой выполнения» Версальского договора и путем военного переворота установить милитаристскую диктатуру как шаг к реставрации монархии.

В 1923 г. внутренняя и внешнеполитическая обстановка Германии резко обострилась. В январе этого года Франция под предлогом невыполнения Германией условий Версальского договора и неплатежа ею репараций оккупировала Рур. Сердце немецкой промышленности было парализовано. В ответ германское правительство провозгласило политику «пассивного сопротивления». На Германию обрушились тяжелые социальные потрясения. Субсидирование политики «пассивного сопротивления» привело к невиданной до сих пор инфляции. Рабочие и служащие не могли приобрести на свою зарплату даже хлеба. Спекуляция достигла небывалых размеров. Все основы общественной и экономической страны были подорваны.
___________________
1 Е. Niekisch. Das Reich der niederen Damonen. Berlin, 1957, S. 188.

Коммунистическая партия выдвинула лозунг единого фронта борьбы против оккупантов и отечественных капиталистов и создания рабоче-крестьянского правительства. Вскоре в Саксонии и Тюрингии были образованы рабочие правительства. 23 октября началось героическое Гамбургское восстание. Но социал-демократы взорвали единый фронт. В конечном счете контрреволюция победила.

Создавшейся обстановкой воспользовались национал-социалисты, чтобы нанести удар по республиканскому правительству и установить военно-террористическую диктатуру. 8 ноября генеральный комиссар Баварии фон Кар должен был выступать на митинге почетных граждан города Мюнхена в пивном зале «Бюргерброй». По приказу Гитлера СА, усиленные сохранившимися еще в Баварии «добровольными» военными отрядами, окружили пивной зал и одновременно заняли некоторые другие общественные здания. Как только Кар начал речь, в зал ворвались вооруженные штурмовики во главе с Гитлером, который, вскочив на стул, для большей убедительности выстрелил в потолок, а затем провозгласил программу — образование «национального правительства». В ультимативной форме он предложил Кару и генералу Лоссову, командующему войсками рейхсвера в Баварии, присоединиться к нему. Находившийся тут же Людендорф заявил, обращаясь к Лоссову: «Вы сделаете это, Лос-сов». На что тот ответил: «Желание вашего превосходительства — приказ для меня».

Однако когда Кар и Лоссов вернулись в свою резиденцию, то получили категорический приказ из Берлина покончить с мятежом. Поэтому они заявили Гитлеру и Людендорфу, что слово, данное под пистолетом, их ни к чему не обязывает, и потребовали, чтобы те сложили оружие. Гитлер и Людендорф на другой день вывели своих сторонников на демонстрацию, чтобы показать, «кто хозяин в городе». Но в центре города их встретил огонь полиции, усиленной частями рейхсвера. В считанные минуты все было кончено. Перепуганные насмерть Гитлер и Людендорф успели скрыться *. Так бесславно закончилась баварская попытка «похода на Рим». Крупная германская буржуазия, имевшая большой опыт подавления революционных выступлений рабочего класса, опасалась, что попытка реакционного переворота может вызвать такой отпор революционных сил, который опасен для нее самой, и в тех условиях не рискнула пойти на установление открытой фашистской диктатуры. Отказав Гитлеру в немедленной поддержке, монополистическая буржуазия тем не менее решила сохранить его в качестве резерва на будущее. Гитлер и его сообщники, представ перед судом, были осуждены на короткий срок тюремного заключения. Уже в конце 1924 г. их освободили. Находясь в заключении, Гитлер слепил из разных реакционных произведений книгу «Майн кампф»— библию национал-социализма и его программу. Здесь было преклонение перед прусским милитаризмом; стремление искоренить марксизм; звериная ненависть к народам Европы, в первую очередь к французам и славянам как «неполноценным» и «выродившимся»; призыв возвратиться к традициям Тевтонского ордена и его политике «дранг нах Остен»; антисемитизм, доведенный до погромной травли, расистские рассуждения о «расе господ», аккумулировавшие взгляды империалистических идеологов разных стран; мистическая идея «третьего рейха», призванного господствовать над всеми народами. Гитлеровская программа провозглашала законной и необходимой войну за утверждение господства «высшей расы» над всеми другими народами. В этой программе нашли свое выражение захватнические планы германского империализма.
_______________
1 F. С а г s t е п. The Rise of Fascism. Berkeley — Los Angeles, 1969, p. 114_Ц5

Обыватель Германии в силу полученного им воспитания и всей системы идеологического воздействия был весьма податлив явлениям массового психоза, и на этом играли гитлеровцы. Немецкий мещанин — филистер, тот самый, которого так ненавидели и с гневом и презрением клеймили К. Маркс и Ф. Энгельс, тосковал. Ему не хватало божества в виде императора, которому он мог бы поклоняться, изображения которого висели бы перед его глазами, при мысли о котором он мог бы замирать от восторга. Генрих Манн в романе «Верноподданный» в Дидерихе Геслинге вывел образ немецкого бюргера и красочно нарисовал картину психоза и ажиотажа вокруг персоны, олицетворяющей единоличную власть: «Опьянение, сильнее, чудеснее того, какое может дать пиво, приподняло его над землей, понесло по воздуху. Он размахивал шляпой высоко над головами толпы, в атмосфере клокочущего энтузиазма... Там, под триумфальной аркой, скакала на коне сама власть, с каменным ликом и сверкающими очами. Власть, которая растаптывает нас, а мы целуем копыта ее коня... Она вошла в нашу кровь, потому что покорность у нас в крови. Мы лишь атом, бесконечно малая молекула ее плевка... Жить в ней, быть ее частицей, беспощадной ко всем, кто не с ней, и ликовать, хотя бы она растаптывала нас, ибо этим-то она и оправдывает нашу любовь!»

Название романа Манна «Верноподданный» стало нарицательным для обозначения немецкого филистера, который был опорой для самых реакционных начинаний правителей Германии. На таких «верноподданных» не без основания рассчитывали гитлеровцы.

Постепенно гитлеровская партия была восстановлена в Баварии. В северных районах Германии ее воссозданием занимался Г. Штрассер, добивавшийся автономного положения по отношению к баварскому центру. В Берлине в качестве гаулейтера действовал переметнувшийся от Штрассера к Гитлеру И. Геббельс. Ему была поставлена задача пропагандой и силой привлечь рабочих столицы на сторону нацизма.

Гитлер одел свои СА в новую, коричневую форму, ввел не военное, а фашистское приветствие, в 1925 г. организовал CG (Schutzstaffeln) — специальные отряды безопасности для охраны собственной особы и расправы со своими противниками . Его партия продолжала расти. В 1926 г. она насчитывала 17 тыс., в 1927 г.—40 тыс., в 1928 г. —100 тыс., в 1929 г.— 178 тыс., в 1930 г.—около 380 тыс., а к концу 1931 г.— уже более 800 тыс. человек . Этот рост шел в значительной степени за счет поглощения многих расистских и националистических групп, десятки которых существовали в различных частях Германии. В гитлеровские вооруженные отряды вливались остатки «добровольных» военных организаций, ушедших после их формального роспуска в подполье. Фашистская партия в Германии превратилась в центр притяжения всех реакционных, расистских и антисемитских организаций. Ее фанатический динамизм привлекал как студенческую молодежь, так и старых солдат, ищущих «героических» подвигов в битвах с политическими противниками. Полиция смотрела сквозь пальцы на похожде: Т^р^Глпйс^сТшз^^ молодчиков. Отряды СА проходили специальную подготовку к уличным боям. Был выдвинут лозунг: «Улица — наша траншея». Молодежь, наслушавшаяся в школе о подвигах немецких солдат, млела от счастья, что она может показать свою храбрость народу вместе с «фронтовыми солдатами». Гитлеровцы принимали энергичные меры, чтобы заслужить доверие крупного капитала. Во время референдума 1926 г. по вопросу, возместить или нет дому Гогенцоллернов и владетельным князьям стоимость конфискованного у них после Ноябрьской революции имущества, они решительно встали на сторону монархистов. Для объяснения этого они вновь прибегли к социальной демагогии, заявив, что защищают принцип частной собственности, в сохранении которого, дескать, заинтересованы и ремесленники, и квалифицированные рабочие, и низшие слои гражданских служащих.

Буржуазия оценила поведение нацистов в этой важной политической кампании. Руководители торговли и промышленности Гамбурга приглашали Гитлера выступать на их собраниях. Темой своих речей он избрал жгучий для монополистов вопрос о восстановлении Германии как великой державы, требовал полного искоренения марксизма, давал понять, что эту задачу может выполнить только национал-социалистская партия. «Перед Бисмарком благоговели,— говорил Гитлер.— Почему? Широкие массы любят мужественность, потому что они женственны; они хотят, чтобы их вели, и не желают иметь такого ведущего, который бы говорил им: это можно сделать одним-путем, можно другим, а возможно, и еще как-нибудь. Массы хотят человека, который, топнув сапогом, говорит: вот правильный путь»1. Все это импонировало представителям большого бизнеса. В апреле 1927 г. Гитлер был приглашен на встречу с 400 предпринимателями Рура, проходившую на вилле Крупна. После этого он и его партия стали регулярно финансироваться крупными промышленными монополиями и банками, связанными с международными деловыми и политическими кругами. Крупный бизнес признал способность гитлеровской партии в случае необходимости превратиться в массовую опору открытой диктатуры монополистического капитала. Близился конец капиталистической стабилизации, надвигался шторм экономического кризиса, первые признаки которого проявились уже в 1928—1929 гг. Бэтой обстановке германские монополисты, чувствовавшие возрождение экономической и военной мощи их страны, с особенной силой мечтали о такой диктатуре, которая крайним насилием подавила бы внутреннее сопротивление и открыла путь к реваншу. Гитлер казался вполне подходящей кандидатурой для этого. «Мы его ангажировали»2,— сказал о нем Ф. Папен.

Многие западные авторы, обеляя буржуазную демократию, отрицают преемственность, связывавшую Веймарскую республику с гитлеровским рейхом. Этот взгляд с предельной точностью разоблачен в программном документе ЦК СЕПГ, утвержденном вторым пленумом ЦК в апреле 1963 г., — «Очерк истории немецкого рабочего движения». В нем говорится: «Четырнадцатилетняя история Веймарской республики доказала, что на путях формальной буржуазной демократии, которая прикрывает диктатуру монополистического капитала, невозможно защитить интересы рабочего класса и решить жизненные вопросы нашего народа. История Веймарской республики не была историей демократии, служащей интересам народа. Это была история формирования империалистических, антидемократических сил финансового капитала и милитаризма и их политики, которая, прикрываясь буржуазно-демократическим фасадом веймарского государства, была направлена на уничтожение демократии и установление открытой фашистской диктатуры над германским рабочим классом и всем немецким народом. История Веймарской республики показала, что господство империализма и подлинная демократия находятся в несовместимом антагонизме».
_____________
1 Цит. по: W. J о с h m а п. Im Kampf um die Macht. Frankfurt a/M., 1960, S. 110—111.
2 Цнт. no: H. H e g n e r. Die Reichskanzlei von 1933—1945. Anfang und Ende des Dritten Reiches. Frankfurt a/M., 1960, S. 116.

Взаимоотношения монополистического капитала с его фашистским детищем становились все более прочными, что и определило характерные черты гитлеризма. В области политической был взят курс на открытую террористическую диктатуру крупного германского финансового капитала, на отказ от буржуазной парламентской демократии и замену ее новой формой власти — кровавой фашистской тиранией как крайним средством подавления рабочего движения и развязывания агрессивных авантюр.

Немецкие фашисты преследовали цель низвести народ до уровня безмолвного и слепого орудия монополистов. Для обмана народа фашисты называли себя националистами и социалистами. Они даже были готовы бросить подачки массам со стола монополистического капитала, особенно за счет завоевания и разграбления других стран. Но на самом деле, стремясь к захвату чужих территорий, порабощению европейских наций, включая германскую, и добиваясь мирового господства, гитлеровская партия выступала в качестве партии империалистической, захватнической, угнетательской.

Идеология гитлеровцев, главной составной частью которой был крайний антикоммунизм, нашла выражение прежде всего в варварском расовом учении, в теории о недостаточном для немцев «жизненном пространстве», в диком шовинизме. Она явилась средоточием всех наиболее реакционных, псевдонаучных и антигуманистических теорий, выдвигавшихся в интересах господствующих эксплуататорских классов.

Ставшая официальной военной доктриной фашизма теория «тотальной войны» свидетельствовала о том, что гитлеровцы не собирались делать различий между армией и мирным населением страны, подвергшейся нападению. Они преднамеренно готовили уничтожение городов и деревень, массовое убийство гражданского населения, вплоть до физической ликвидации целых народов, угон на каторжные работы в Германию трудоспособных мужчин, женщин, подростков. К важнейшим характерным чертам германского фашизма в области экономики относятся: его стремление к утверждению государственно-монополистических методов капиталистического хозяйства, преимущественное развитие военной экономики, осуществление широкой программы военных мероприятий, требующих привлечения большого количества рабочей силы (строительство автострад и др.).

Одной из характерных черт германского фашизма является прочный союз с милитаризмом. Гитлеровцы насаждали в стране культ армии,культ войны, превозносили военщину, насильственные методы решения вопросов внутренней и внешней политики. Они усугубили такую порочную традицию германского милитаризма, как переоценка своих сил и недооценка сил противника. Это обусловливало авантюристичность планов и действий гитлеровцев. Крайняя реакционность германского империализма вылилась в созданный им союз темных сил — фашизма и милитаризма.
________________
1 GrundriB der Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung. Berlin, S. a.,S. 165