*2589. Выборы Президента РФ 2000 года

[Дмитрий Фурман]

- Стоит ли нам так уж серьезно рассуждать об "общественном запросе"? Откровенно говоря, я не уверен, что мартовский выбор имел рациональную мотивацию. Трудно понять, например, почему так много народу пришло голосовать. В нормальном варианте избиратели активны тогда, когда голосованием решается какой-то важный вопрос и когда решение не предопределено: может быть так, а может быть этак. Здесь же было как раз наоборот: результат выборов все знали заранее, а что за вопрос решался этим голосованием, никто и до сих пор не понял. Совершился некий акт, мало похожий на рациональный выбор и объяснимый скорее архаичным, религиозным отношением к власти, которое нам памятно по советским выборам. Вот есть власть, она от Бога, сменить ее нам не дано, но если мы с радостью отдаемся в ее руки, она, может быть, ответит нам взаимностью.

Я согласен с тем, что сегодня страна на переходе от революции к порядку. Если Ельцин и Чубайс - фарсовый вариант Ленина и Троцкого, тогда Путин - фарсовый вариант Сталина. Какая революция, такие и Ленины. Вчера у нас был Ленин криминально-элитарной революции, теперь будет Сталин криминально-элитарной эволюции. Но это не объясняет, почему выбор пал именно на Путина. На его месте мог оказаться кто угодно, и граждане с тем же чувством сделали бы свой выбор.

[Сергей Марков]

- Выступление Дмитрия Фурмана доставило мне истинное эстетическое наслаждение, но вызвало моральное неприятие. Я не согласен, что на месте Путина мог быть кто угодно. Голосование за Путина было голосованием за определенный тип политического лидерства, за политика, не боящегося брать на себя решение ключевых проблем. При этом суть самого решения может быть даже не важна. Скажем, по тому же "чеченскому вопросу" Лебедь в 1996 году принял прямо противоположное решение, по существу, это была капитуляция, тем не менее общество высоко оценило мужской поступок начинающего политика. Трудно согласиться и с тем, что у Путина нет идеологии. Программы нет - это правда, но идеологическая концепция у него прочитывается довольно ясно. До этого по одну сторону у нас были западники, которые не уставали повторять, что "патриотизм - последнее прибежище негодяев", по другую - патриоты, которые на дух не переносили все западное, включая демократию и рынок. Но абсолютное большинство общества не принимало этой альтернативы, у нормальных российских граждан есть и чувство национальной гордости, и понимание достоинств западных политических и экономических моделей. Так вот, идеология, которую артикулирует Путин, представляет собой как раз синтез либерализма и патриотизма. И это принимается обществом. Не случайно ведь реальным конкурентом Путина была группа Примакова - Лужкова, которая предлагала во многом сходную идеологию.

[Алексей Кара-Мурза]

- В определенном смысле Владимир Путин, конечно, харизматический лидер, но мы допускаем большую ошибку, сосредоточившись на Чечне, на массовых ожиданиях твердого, справедливого царя, и не замечая того, что Путин - компромиссный выбор ряда серьезных элитных группировок. Мы не знаем его программы, но мы знаем, кто дал ему голоса для победы в первом туре. Это декабрьский электорат "Единства", который полностью сохранился за ним, плюс к тому - фактически весь электорат ОВР и Союза правых сил. Если "Единство" - это в основном "низовая Россия" с сильными царистскими ожиданиями, то два других компонента - по сути дела реформаторские, западнические. Таким образом, объективно запрос на Путина сформировался в правой части политического спектра. А значит, ожидания этой части населения он и обязан будет оправдывать. По-моему, тут все ясно.

[Дмитрий Фурман]

- Я согласен с тем, что есть различные модели порядка, причем альтернативные. Какую выберет Путин? В принципе он может выбрать любую. Сейчас он настолько свободен в своих действиях, что без особого риска для карьеры может делать что угодно. Чего он может опасаться? Провала на следующих выборах? Это несерьезно. Ельцин и войну вел, и на работу не ходил, и пенсии по полгода не выдавал, а все равно переизбрался. К сожалению, у нашей власти платить по предвыборным векселям не принято, такой проблемы у президента нет.

[Андрей Рябов]

- Правовых ограничений у президента действительно немного, тем не менее я не думаю, что он абсолютно свободен в своем выборе. Прежде всего он жестко ограничен в ресурсах. Чем он сегодня реально обладает? Главный ресурс - поддержка избирателей. Но этот ресурс работает первые несколько месяцев, а затем его надо будет чем-то подпитывать. Второй ресурс - политическая воля. Считается, что она у Путина есть, хотя это еще не факт. Теперь посмотрим, чего у него нет. Очевидно, что нет эффективных властных институций. Ельцин компенсировал их отсутствие гигантской личной энергетикой, чего у Путина нет. Далее, у Ельцина была своя политическая команда, которой хватило на 10 лет. А что у Путина? Те люди, которые сейчас при нем, - это команда, перешедшая к нему по наследству. Все это реально ограничивает возможности инициативной политики, а как раз такой политики и ждут от нового президента в первую очередь. Прежде чем выбирать, какой порядок ему нужен, он должен показать себя самостоятельным правителем. И сделать это он обязан уже в ближайшие два-три месяца при формировании правительства и других исполнительных органов. Если станет известно, что одного человечка он пристроил по требованию такой-то группировки, другого - по настоянию такого-то олигарха, все поймут: царь не настоящий. И тогда никаких ресурсов для проведения своей политики и никаких гарантий политического будущего у него не будет. Совершенно точно сказал в день выборов один из кремлевских политтехнологов: сколько лет отпущено Путину - 4 или 14 - это выяснится в первые полгода.

[Игорь Малашенко]

- У нас избрать президента - значит выписать такому-то господину доверенность на управление страной. Избиратель опустил свою доверенность в урну - и на том его демократическая миссия закончилась. В отличие от западных демократий в России не предполагается постоянное участие граждан в отправлении власти. Поэтому и продолжительность пребывания президента на престоле у нас мало зависит от степени его популярности. Но это не значит, что он располагает неограниченной свободой и не нуждается в опоре на какие-то социальные слои. Без собственной социальной базы нельзя править даже в России. Перечень тех групп, на которые может опереться президент, вроде бы хорошо известен: это региональная элита, это олигархи, это госаппарат. Но насколько надежны эти опоры? Вы заключаете союз с региональными элитами - и вы уже попались. Потому что в таком союзе эффективная центральная власть невозможна. Вы связываетесь с олигархами - что от этого бывает, мы видели при Ельцине. Госаппарат, ФСБ? Но у них же, что бы там ни говорили про лубянское могущество, на самом деле нет эффективных инструментов власти.

Мой ответ на вопрос, надолго ли хватит Путина, прост: он всерьез и надолго - при том условии, что поставит на людей своего поколения и будет работать на их интерес. Я имею в виду то, что у нас называют средним классом. Эти люди относятся к власти без всякой мистики и ждут от нее совсем немногого: создать условия, при которых уровень их потребительских доходов будет расти. Конечно, выстроить политику в расчете на этот класс труднее, чем повторить старые тактические ходы, но тут для президента есть гарантия продлить свое правление далеко за пределы 2004 года.

[Алексей Кара-Мурза]

- Говоря о перспективах Путина, я предложил бы зайти "с тыла" и посмотреть, при каких условиях властитель у нас может потерять власть. Я не представляю себе, чтобы в нынешней России было возможно восстание низов. Путин низам ничего не обещал, и голосовали они не за него, и претензий к нему у низов быть не может. Строго говоря, для императора опасен не народ, а те, кто стоит в прихожей. Ельцин, особенно после 96-го года, если с кем и боролся по-настоящему, так в основном со своим окружением. Популярность лидера и мастерство удержания власти - совершенно разные вещи. И в этом смысле у Путина довольно богатая игра. Чтобы удерживать власть, достаточно оставаться компромиссной фигурой, обслуживающей интересы тех элит, которые привели его в Кремль.