*3536. Теленеделя с Ириной Петровской

[Гадильбек Шалахметов]

-Что касается конкурентоспособности: у нас в Алма-Ате сейчас действуют восемь телеканалов-два казахских, «Останкино», «Россия», мы смотрим наших соседей из Киргизии и Узбекистана, есть два коммерческих канала. Принцип такой-кто интереснее, того и смотрят. Что получится из нашей затеи-покажет жизнь. Мехгосударственная компания будет стремиться к максимальной деполитизации информации и вообще эфира.

[Ирина Петровская]

Независимая газета 8 августа 1992 года суббота № 151 (322)

XXV летние Олимпийские игры («Останкино», «Россия», 4-й канал «Останкино»). Наверное, для многих Олимпиада-праздник. А огромное количество спортивных телетрансляций-именины сердца, майский день. Наверное. Как говорится, не знаю, не пробовала. Не сложилось у меня со спортом-кроме бадминтовой ракетки все прочие снаряды меня

[Ирина Петровская]

«Пятое колесо» победила не политика, а Российское телевидение

Власть

БЕЛЛА Алексеевна, всего лишь три-четыре года программа «Пятое колесо» была одной из лучших не только на Ленинградском, но и вообще на отечественном телевидении. Сегодня слава «Колеса» закатилась. И многие приписывают вину за это вам, говоря, что «Пятое колесо» погубила политика, которая безусловно, связана с вашим именем. Получилось почти по Гоголю: вы его породили и вы же….

[Белла Куркова]

-Мне очень обидно бывает, когда говорят и пишут, что «Пятое колесо» чуть ли не с первого дня своего существования было обречено на провал, потому что Белла Куркова его заполитизировала. Первые выпуски «Колеса» вообще политики не касались. Я была известна в Ленинграде как журналист по вопросам культуры, меня уважали в Пушкинском Доме, знали воо всех музеях нашего города. Я занималась Пушкиным, декабристами, искусством. Открыла в «Колесе» рубрику «Смутьяны холста», посвященну. Художникам русского авангарда. Виктор Правдюк делал циклы «Российские интеллегенты», «Отечество мое»….. А сегодня все это забыли. И поэтому. Когда мне все время шьют политику, становится грустно: прожита достаточно долгая журналисткая жизнь, никакого отношения к политике не имевшая.

[Ирина Петровская]

-А что же вас заставляло изменять пристрастиям и заняться политикой?

[Белла Куркова]

-Жизнь заставила. Когда закрывают, режут, кромсают твое детище, когда омают жизнь твоим коллегам, надо что-то делать. Можно было, конечно, отсидеться чистеньким, смириться. Наша команда решила сражаться.
Мы, конечно, соглашались на какие-то компромиссы, купюры, но они были минимальными по сравнению с тем, что могло быть. Шли сражения за каждый кусочек программы. Мы научились использовать общественное мнение, шантажировали наше руководство невыходом в эфир. И все равно нас постоянно пытались закрыть, а меня уволить. И тут подоспели выборы на первый сьезд народных депутатов СССР, и шесть первых лиц Ленинграда провалились. Тогда и выдвинули меня, а я согласилась на это сумасшествие, на эту нелепость, потому что, конечно, ни в одном нормальном государстве невозможно представить, чтобы журналист был и одновременно депутатом. Но в тех условиях депутатский мандат казался, может быть, единственным средством спасения и защиты дела и людей, которые были рядом. Я тогда проиграла следователю Николаю Иванову…. Так состоялось мое вовлечение в политику, которое, кстати, стоило мне дорого. Я этого еще никому не рассказывала: после всех предвыборных передряг, после очередного решения расформировать нашу художественную редакцию, я вдруг поняла, что у меня что-то с глазами-читаю сценарий, а все буквы шиворот-навыворот. И дальнейшая головная боль. Несколько дней промучалась, а потом обратилась к врачу, которая посмотрела меня и сказала: «У вас кровоизлияние в желтое пятно, в центр, вся сетчатка в крови. Это микроинсульт». Катастрофа! Мои ребята созвонились с С. Федоровым, я прилетела в Москву, и замечательный врач, блистательный хирург Николай Николаевич Пивоваров, обследовав меня, вынес приговор: «Ваш левый глаз никогда не будет видеть. Погибли зрительные нервы». Внешне это, слава богу, незаместно. Кровоизляние рассосалось, но левого глаза у меня нет. Поэтому, что такое политика и что такое борьба за прессу-я знаю лучше многих.

[Ирина Петровская]

-Но Белла Алексеевна, вскоре после этого несчастья вы включились в очередной предвыборный марафон и прошли аж в два Совета-в Российской и Ленинградской. Когда я наблюдала вас во время первого сьезда российских депутатов, да и потом, мне казалось, что вы испытываете упоение оттого, что сами оказались у власти….

[Белла Куркова]

-Врачи меня предупредили: «Ни в коем случае больше никакой политики!» Но тут снова начали уничтожать «Колесо». И я решилась на вторые выборы. На первый сьезд депутатов России я пришла с полной верой, что от меня будет польза. И были, были периоды, когда я чувствовала себя счастливой:когда удалось многое сделать для того, чтобы Ельцин стал сначала председателем Верховного Совета, а потом президентом России…… Не забуду того ощущения счастья, которое испытала в августе прошлого года. Помните. На митинге 23-го числа я увидела колоссальное людское море и поняла: вот оно-«возьмемся за руки, друзья!»
А в последнее время настроение очень плохое, потому что я вижу, как идет наступление правых. И руки часто опускаются, и лучше бы многого не знать из того, что происходит в сферах власти….

[Ирина Петровская]

-А как же это совместить с профессиональным журналистским долгом: информировать общество?

[Белла Куркова]

-Я просто не решаюсь пока сказать всю правду о некоторых нынешних политиках, всю правду об августе, которую знаю. И знаете, почему? Не потому, что я боюсь потерять какие-то блага-в отличие от многих моих коллег по депутатскому корпусу мне терять нечего, у меня ничего не появилось за это время. Я понимаю, что, если в нынешней тяжелейшей ситуации выплеснуть на людей ту информацию, которой иногда обладаешь, можно навредить их вере. А она еще есть. Когда на улице ко мне подходят и, глядя в глаза, говорят: «Мы потерпим, только скажите, есть надежда?»-это меня потрясает. Я не могу убивать надежду. Поэтому мне трудно, очень трудно. Все-таки не должны журналисты состоять во властных структурах.