*257. Решение по делу "ЮКОС против РФ" - мой прогноз

[Капо ААВ-старший]

http://www.echo.msk.ru/blog/aav/1202375-echo/
21 ноября 2013, 11:17
Кодифицировать политические взгляды президента Путина применительно к системе политических взглядов и партийной принадлежности затруднительно.
Но попробовать можно.

На мой взгляд, если бы Владимира Владимировича угораздило родиться в США, то он бы без сомнения принадлежал бы к крайне правому крылу Республиканской партии – Tea Party – и был куда как правее Маккейна.

Взгляды правых республиканцев покоятся на трех слонах (или китах – как вам будет угодно) – традиционные ценности, империалистическая (мессианская) роль США и свобода личности.

По двум первым сомнения нет – ВВП традиционалист и империалист.

А вот по третьей история гораздо сложнее.
Но если вспомнить, что члены Tea Party часто выступают за усиление безопасности (защита действия Патриотического Акта в полном объеме, усиление функции полиции и спецслужб, прослушка иностранных деятелей), то и здесь ВВП найдется место с его взглядами.

И тогда не только Обама, но и Маккейн – жалкие, ничтожные либералы.

Такие дела.

[Гарри Каспаров]

http://www.kasparov.ru/material.php?id=5296FA074355A
Трудно отделаться от ощущения, что вся аналогия задумана с целью "отмыть" Путина
28-11-2013 (13:06)

С удивлением ознакомился с недавними постами главного редактора "Эха" Алексея Венедиктова, посвященными Владимиру Путину. В двух небольших текстах Алексей Алексеевич, более чем компетентный журналист, да еще и историк по образованию, просто бьет рекорд по количеству сомнительных утверждений, а то и прямых политических подтасовок. О причинах и мотивах написания столь странных текстов главным редактором уважаемой радиостанции остается только догадываться, но оставить их без комментариев решительно невозможно.

Начнем с текста под заголовком "Равный счет", в котором Венедиктов анализирует внешнеполитические достижения и провалы Путина в 2013 году. Уже в первой фразе Венедиктов походя, будто речь идет о чем-то, не вызывающем сомнений и не требующем доказательств, отождествляет Россию с Путиным. Это, мягко говоря, повергает в недоумение, поскольку

любому, в ком желание угодить власти не задавило окончательно гражданское чувство, очевидно, что интересы Путина и России обычно противоречат друг другу.

Так какие же достижения автор записал в актив путинской дипломатии? Оказывается, это "Сирия (недопущение интервенции посредством разрушения потенциала химического оружия режима Асада) и Иран (первый шаг на пути замораживания иранской ядерной программы)"! Сложно спорить с тем, что Путин и его "бригада", пользуясь беззубостью и бесхребетностью администрации Барака Обамы, добились больших успехов на вышеозначенных направлениях, вот только к стратегическим интересам Российского государства это имеет весьма отдаленное отношение.

Что касается Ирана, то в реальности произошло нечто, прямо противоположное описанному Венедиктовым: не "первый шаг на пути замораживания иранской ядерной программы", а фактически одностороннее смягчение международных экономических санкций в отношении исламской республики без принятия руководством последней каких-либо обязательств по демонтажу мощностей, позволяющих получать оружейный уран. Подобное развитие событий, позволяющее авторитарно-теократическому государству с исламскими фундаменталистами во главе и дальше развивать свою ядерную программу, несет прямую потенциальную угрозу национальной безопасности нашего государства.

Не будем забывать, что южные регионы Российской Федерации находятся в зоне досягаемости иранских баллистических ракет, способных нести ядерные боеголовки.

Не менее сомнительным выглядит "прорыв" и в сирийском вопросе. Открытая поддержка Путиным Асада, на протяжении продолжительного времени истребляющего суннитское население Сирии, неизбежно приводит к ухудшению взаимоотношений с целым рядом арабских суннитских государств, включая Саудовскую Аравию — одну из ключевых держав Ближневосточного региона. Кроме того, дальнейшее нахождение у власти — при активной поддержке Путина и иранских аятолл — Башара Асада означает неизбежное продолжение гражданской войны в Сирии, что превращает эту страну, расположенную не так уж далеко от южных границ России, в идеальный инкубатор исламского фундаментализма и терроризма.

В другом своем тексте — "Если бы Владимира Владимировича угораздило родиться в США..." — господин Венедиктов пытается поместить Путина в систему политических координат демократического государства и приходит к выводу, что в США "он бы без сомнения принадлежал бы к крайне правому крылу Республиканской партии — Tea Party — и был куда как правее Маккейна". Словесный кульбит, при помощи которого автор обосновывает этот вывод, заслуживает того, чтобы быть процитированным полностью:

"Взгляды правых республиканцев покоятся на трех слонах (или китах — как вам будет угодно) — традиционные ценности, империалистическая (мессианская) роль США и свобода личности.

По двум первым сомнения нет — ВВП традиционалист и империалист.

А вот по третьей история гораздо сложнее.

Но если вспомнить, что члены Tea Party часто выступают за усиление безопасности (защита действия Патриотического Акта в полном объеме, усиление функции полиции и спецслужб, прослушка иностранных деятелей), то и здесь ВВП найдется место с его взглядами.

И тогда не только Обама, но и Маккейн — жалкие, ничтожные либералы".

Здесь что ни слово, то искажение реальности. Для начала замечу, что

Tea Party — наиболее изоляционистская сила в американской политике, выступающая против обширных полномочий спецслужб, прослушки и военных операций за пределами США.

Приверженность активной, подчас агрессивной внешней политике — это родовая черта представителей другого крыла американского право-консервативного движения — неоконсерваторов, таких как Джордж Буш-младший, Дик Чейни и близкий к ним по духу Джон Маккейн. Впрочем, это детали, меркнущие по сравнению с главным.

Право-консервативная идеология — это не просто механический набор ценностей, некоторые из которых можно отбросить и утверждать, что новый, сокращенный набор почти не отличается от исходного. Нет, эта идеология — целостный организм, все части которого тесно взаимосвязаны. Для американского консерватора индивидуальная свобода естественным образом вытекает из тех самых традиционных протестантских ценностей, поскольку, как сказано в Декларации независимости США, "все люди созданы равными и наделены Творцом определенными неотъемлемыми правами". Вернее, эта свобода (наряду с благоговением перед Конституцией и убежденностью в том, что никакое правительство ни при каких обстоятельствах не вправе переступать очерченные этой Конституцией рамки) сама составляет неотъемлемую часть тех самых традиционных ценностей, которые защищают американские консерваторы.

Трудно отделаться от ощущения, что вся эта неудачная аналогия была задумана с одной целью: "отмыть" Путина, вписав его в ряд приличных демократических политиков.

Однако сама попытка оценивать диктаторов по той же шкале координат, что и демократических политиков, абсурдна. Путина можно сравнивать с Асадом или Каддафи, с Мугабе или Чавесом, но никак не с Обамой или Маккейном, как бы мы ни оценивали последних.

Что же касается идейных предшественников американских консерваторов, с которыми Алексей Алексеевич надумал сравнивать Путина, то они еще в XVIII столетии подали отличный пример того, как свободным гражданам свободной страны надлежит обращаться с диктаторами и оккупационными войсками.

[Капо ААВ-старший]

http://www.echo.msk.ru/blog/aav/1207391-echo/
28 ноября 2013, 17:04
Гарри Каспаров удостоил две мои конструкции вниманием и подробным разбором.
Это воодушевляет.

Но обвиняя меня в первом же абзаце, что я не так ходил лошадью и (или) стянул ладью, Гарри Кимович обесценивает собственную конструкцию.

Моя точка зрения базируется на том, что у Путина собственное видение современного мира.
Это не видение Гарри Каспарова, это не видение мое – это его видение. И, общаясь редко с ним и нередко с его окружением, мне представляется, что я худо-бедно могу обрисовать его мотивацию. Не ту, которую приписывают ему его политические противники, а ту, которой он руководствуется. Возможно, я неточен в деталях, но точно лучше Гарри Кимовича представляю это.

Раз.

Я не отождествляю Путина и Россию, не отождествляю Обаму и США, не отождествляю Рухани и Иран, но эти люди принимают решение от имени народов и государств – а остальное, Гарри Кимович, лицемерие.
Когда мы говорим – США наложило вето – мы имеем ввиду, что администрация Обамы наложило вето. Но – США.

Два.

Что касается Tea Parthy – расскажите, как она борется за отмену Патриотического Акта.
Не можете? Правильно. Расскажите про их позиции по прослушке. Расскажите про их позицию по военному бюджету и бюджету спецслужб. Так кто передергивает, Гарри Кимович?

Три.

Кажется, все.

[Капо ААВ-старший]

http://www.echo.msk.ru/blog/aav/1217305-echo/
13 декабря 2013, 12:53
Пришла пора написать про РИА Новости и причины его реорганизации. Здесь сошлось, на мой взгляд, ряд объективных факторов и субъективных процессов.

1. Уже давно формировалось мнение, что существование двух государственных информационных агентств — излишество. С точки зрения государства, логично бы либо слить оба в одно, либо распределить функционал по линии «внутри-снаружи». Время пришло (об этом чуть позже) — и РИА будет работать в основном на зарубеж, а ТАСС — на внутренний рынок (уверен — такое разделение НЕ произойдет).

2. Владимир Путин крайне неудовлетворен имиджем России за рубежом. Его убедили в том, что мощный пропагандистский холдинг (RT, Голос России, РИА +Российская газета в перспективе и вкладки ее на иностранных языках) — это тот инструмент, который может решить задачу изменения облика РФ. Условие конечно важное, но совершенно недостаточное. Контент гораздо важнее формы и средств доставки, в современном мире это стало очевидно.

3. Рекламный рынок стагнирует. Социальные сети разрушают монополию агентств на информацию. Необходимо государству сжать в единый кулак свои СМИ, дабы денежный потери были минимальны.

Это объективные процессы.
Теперь субъективные.

4. Руководитель РИА Светлана Миронюк вела себя независимо относительно структур и людей, отвечавших и отвечающих в государстве за информационную политику, нажив таким образом огромное количество могущественных врагов. Более того, она в своей редакционной политике пыталась представить все значимые точки зрения, существующие в обществе, а не только в государственном аппарате. Количество жалоб и доносов (во многом ложных) превысило, по моим сведениям, количество жалоб и доносов на бывшего министра обороны Сердюкова. В такой ситуации сохранить эту должность к осени 2013 года стало невозможным.

5. «Украинский синдром» катализировал все вышеозначенные процессы. Президент с раздражением смотрел, как в соседней братской стране происходит информационное противостояние, как российская пропаганда вызывает скорее отторжение (даже у среднего звена командиров Беркута, с которыми я разговаривал), даже у пророссийской части украинской элиты. Именно поэтому к «украинскому проекту», по моим сведениям, присоединен Владислав Сурков. Именно поэтому реорганизация госСМИ внезапно приобрела такой скоростной и радикальный поворот.

Надо понимать, что это процесс, а не изолированный случай.
Запасайтесь попкорном.

[Капо ААВ-старший]

http://www.echo.msk.ru/blog/aav/1221833-echo/
20 декабря 2013, 10:40
Освобождение Ходорковского – это правильное решение потому, что:

А ) его осуждение являлось и является несправедливым;
Б) его осуждение являлось и является политическим;
В) его осуждение и 10-летнее заключение являлось и является жестоким.

А помилование является актом милосердия и великодушия со стороны государства.
Наше государство, скажем, совсем нечасто демонстрирует это умение – быть милосердным и великодушным.

[Капо ААВ-старший]

http://www.echo.msk.ru/blog/aav/1256564-echo/
11 февраля 2014, 16:23
Наши многочисленные друзья призывают "Эхо" извиниться и покаяться, не допускать Шендеровича и «иных таких» больше в эфир, намекают на близящиеся выборы главного редактора в начале марта, сулят освобождение от проблем в случае извинений.

По этому поводу имею честь заявить следующее:

1. Радиостанции не за что извиняться, ибо этот текст был размещен на сайте, а не был в эфире радио.

2. На сайте "Эха Москвы" нет и не будет предварительной цензуры в соответствии с Конституцией РФ.

3. Сайт "Эха Москвы" является площадкой мнений для огромного числа авторов, которые спорят между собой по самым острым проблемам истории и современности.

4. Ни редакция "Эха", ни я никогда не солидаризируемся или десолидаризируемся с авторами эфира и сайта.
Не солидаризируемся, потому что сами в состоянии высказать свое мнение; не десолидаризируемся, потому что это неприлично.

5. "Эхо Москвы" и дальше будет являться площадкой для дискуссий, мнений, интерпретаций в той мере, в которой это предписано Конституцией РФ.

6. Моя личная судьба и моя карьера в этой истории не является и не станет разменной монетой в понимании того, что такое профессиональный долг журналиста и главного редактора.

Всегда ваш,
Алексей Венедиктов

[Капо ААВ-старший]

http://www.echo.msk.ru/blog/aav/1261860-echo/
19 февраля 2014, 13:22
Депутаты Госдумы (ну, некоторые) предлагают поправку в Закон о СМИ, приравнивающую блогеров с 10 тысячами заходов на блог к СМИ. При этом они ссылаются на опыт Израиля. Съездив недавно в Израиль, я запросил госорганы этой страны по поводу прецедента. И вот что я получил.

1. Действительно, в 2008 году была принята поправка в закон, которая приравнивала интернет-сайты и блоги к СМИ в случае, если в среднем они посещались 50 тысячами уникальных пользователей в день. Учитывая население Израиля в 8 млн человек, считая младенцев, если эту практику перевести на РФ со 143 млн , считая младенцев, то «точка отсечения подобных блогов – это 900 тыс уникальных пользователей в день (для справки сайт Эха – 500 тыс. уникальных пользователей)

2. Регистрация как СМИ практически происходит автоматически в случае «пересечения точки отсечения». Никто не бегает за какими-то разрешениями или бумажками, никто насильно не объявляет блогеров журналистами.

3. За 6 лет не было ни одного случая привлечения блогера к ответственности как владельца СМИ. Тем не менее, блогеры обязаны соблюдать авторские права, отвечать за клевету – и такие процессы были.

Поэтому суть дискуссии должна быть, на мой взгляд, в следующем.

Право на СМИ
А) любой блогер (хоть с одним посетителем) может зарегистрировать свой блог\сайт как СМИ (обсуждаемо)

Б)Точка отсечения, когда владелец блога\сайта признается государством СМИ со всеми вытекающими обязанностями и
правами (например, ежедневно 100 тыс ежедневных уникальных пользователей в течение 3 месяцев).

В) Решение вопроса об анонимности таких владельцев подлежит обсуждению, так же как и налоги с рекламных доходов.

Пообсуждаем?

[InoСМИ.Ru]

http://inosmi.ru/politic/20160804/237432372.html

Интервью с главным редактором радиостанции «Эхо Москвы» Алексеем Венедиктовым
04.08.201613023587
Лукаш Венерский (Łukasz Wenerski)

Nowa Europa Wschodnia: Сегодняшняя Россия, какая она?

Алексей Венедиктов: Россия — это государство, которое столкнулось не только с глубоким экономическим кризисом, но также с кризисом идеологии и идентичности. Ее попытки осмыслить себя в мире, в котором не работают принципы ялтинско-потсдамского уклада, мучительны и приносят страдания: во-первых, самой России, во-вторых, ее соседям, а в-третьих, всему миру. В период ближайших трех—пяти лет этот кризис будет только углубляться.

— Как это вписывается в современную российскую политику: аннексия Крыма, война в Донбассе, участие в войне на территории Сирии?

— Это как раз приметы процесса поиска идентичности, попытка найти ответ на вопрос, чем стала Россия в современном мире, каково ее место, как наследницы Российской империи и Советского Союза. Эти поиски активизировались в 2011–2012 годах, поскольку в мире в целом усилились противоречия. Прежние границы стираются, каждое государство ищет свое место и, что важно, почти каждая страна смотрит в будущее, а не в прошлое. Исключение представляет, возможно, Евросоюз как целое, но это не государство.

— Европейские политики смотрят в прошлое?

— Да, некоторые европоцентристы, которые понимают, что исчезновение границ и совместная борьба с появляющимися угрозами, такими как исламский терроризм и миграционный кризис, это ключевые для Европы вопросы. Россия столкнулась с теми же самыми проблемами, но находит другие решения.

— Не поставила ли себе Москва акциями в Крыму и Донбассе более «приземленную» цель: не хочет ли она показать, что Украина остается российской сферой влияния, от которой НАТО следует держаться подальше?

— Разумеется, но не будем забывать, что такие действия — только инструмент. Владимир Путин хочет вернуть международный уклад, который опирался на договоренности из Ялты и Потсдама. Российский президент убежден, что такая модель делает мир более безопасным, поскольку державы делятся в нем друг с другом ответственностью и контролем. Советский Союз в прошлом брал на себя ответственность за Донбасс и всю Украину. То, что происходит в этой стране сейчас, создает дисбаланс в международных отношениях. И, согласно этой логике, как бы смешно это ни звучало, Путин стремится вернуть равновесие.

— С польской точки зрения никакой речи о возвращении к балансу нет. Из-за современной российской политики больше 70% поляков, считают, что Россия представляет для нас военную угрозу. Мы начали, как никогда активно, требовать присутствия войск НАТО в Польше.

— С точки зрения Кремля, сейчас Польша — это плацдарм Североатлантического альянса, который тот использует для агрессивных действий против России. В Польше развивают инфраструктуру НАТО, строят противоракетную систему, там появится больше натовских солдат. Я, однако, полагаю, что поляки могут не бояться российских танков. Если кому-то и стоит опасаться, то странам Балтии. Я напомню, что основная идея Путина — это защита «русского мира», а в Польше его нет. Он есть на Украине, есть в Грузии, но не в Польше. Непосредственного столкновения между Польшей и Россией не будет.

— Однако Литва, Латвия и Эстония — члены НАТО, и согласно содержанию Вашингтонского договора…

— Вы готовы умирать за Гданьск? Так, кажется, говорили в 1939?

— Что это значит — быть российским журналистом?

— Честный журналист всегда рискует, он доставляет неудобства правящим кругам и политико-экономическим кланам. Это опасное занятие. Особенно в России, где журналистская работа уступает по опасности только профессии шахтера, столько случается смертей и нападений. Кроме того эту работу легко потерять. Сейчас появилась очень большая группа журналистов с «волчьим билетом»: если вы слишком независимы и непослушны — до свидания.

— Какую роль играет сейчас в российских СМИ цензура, а какую — самоцензура?

— Самоцензуры гораздо больше, чем цензуры. Журналисты должны знать сами, что они могут, а что им запрещено. На «Эхе Москвы» у нас есть журналистский кодекс — своего рода форма самоцензуры. Первый уровень, что сам журналист считает честным, откровенным и справедливым. Второй уровень — кодекс редакции, который опубликован и доступен нашим журналистам. Третий уровень — это российское право и конституция. В государственных или окологосударственных СМИ это выглядит несколько иначе, там вводят дополнительные кодексы. Это могут быть, в том числе неписаные правила. Например, нельзя упоминать о роли, которую известный друг Путина виолончелист Сергей Ролдугин играл в «Панамском досье».

— В этих СМИ настолько высок уровень цензуры и самоцензуры?

— Государственные СМИ разные. Я делю прессу на профессиональную и непрофессиональную, неважно, кто выступает владельцем. Как можно обойти вниманием «Панамское досье»? Существуют частные СМИ, которые игнорируют эту тему, но есть и государственные, которые ее не игнорируют. Следует смотреть на политику конкретной редакции.

— Как государственная пропаганда воздействует на россиян?

— Она, конечно, оказывает влияние, но я однажды провел эксперимент: посмотрел, какой поддержкой пользовались реформаторы в период свободных российских парламентских выборов в 1993 году. «Выбор России» и «Яблоко» получили тогда вместе 22% голосов. Сейчас оппозицию поддерживает примерно 15% избирателей. Это показывает, что пропагандистская махина уменьшила эту цифру на 7%. Раньше люди голосовали за коммунистов и националистов, которых просто собрал вокруг себя Путин. Он сплотил электорат, который в любом случае не поддерживал реформаторов.

— Владимир Путин боится кого-нибудь или чего-нибудь?

— Страх — неверное слово. Можно говорить, скорее, об определенных угрозах для президента и для страны: как внутренних, так и внешних. Такой угрозой, безусловно, выступает исламский терроризм, в том числе его проявления внутри России, поскольку ИГИЛ (запрещенная в России организация, — прим.пер.) ведет вербовку и здесь. Для Кремля угрозу, конечно, представляют НАТО, китайская экономическая экспансия в Сибири, киберпреступность…

— А сценарии российского Майдана?

— Я думаю, кремлевские политики представляют себе простую схему: есть агенты влияния, которые хотят изолировать Россию; действия агентов накладываются на экономическую нестабильность, которая становится базой для общественного недовольства и повышает вероятность возникновения Майдана. Как это предотвратить? Следует создать атмосферу страха, чтобы люди боялись уголовного преследования. Это гарантирует, что протестные акции 2011-2012 годов не повторятся, а оппозиция останется в узде. Мы помним, что, как считает Кремль, оппозиционеры реализуют западные интересы, цель которых — ослабить Россию.

— Как чувствует себя в современной обстановке «Эхо Москвы»? Какова миссия радиостанции на 2016 год?

— До 2015 года у «Эха Москвы» не было миссии. Мы информировали, развлекали и просвещали. Потом мы изменили подход. У нас есть миссия, которую своей политикой помог нам сформулировать президент Путин. Атмосфера в стране пропитана ядом: ядом национализма, империализма, отсутствия толерантности. Этот яд отравляет нас — российское общество. «Эхо Москвы» хочет при помощи своей деятельности приостановить этот процесс, мы хотим выиграть время, ожидая, когда подует ветер перемен. Но сами мы — не ветер, а только ингибитор.

— Насколько часто в ваших передачах звучат темы войны на востоке Украины, участия России в сирийской войне? Как на них реагируют люди?

— Когда началась война на Украине, мы потеряли 15% слушателей. Мы провели тогда исследование, чтобы узнать, почему это произошло, и кто эти люди, переставшие нас слушать. Оказалось, что это не сторонники военных действий, а те, кому тяжело слушать о том, как их страна ведет несправедливую войну; люди, которым неприятно слушать, как мы критикуем их собственное правительство. Эти 15% просто перешли на государственные станции. Но мы постепенно возвращаем себе аудиторию.

— Приходят ли к вам эфир политики из правящей партии?

— Приходят. Реже, чем раньше, но приходят. Недавно у нас был вице-премьер Дмитрий Рогозин, я бедовал с министром обороны Сергеем Шойгу. У нас есть своя репутация. Нам верят даже те, кто нас не любит. Когда те же самые политики появляются в эфире государственного телевидения, они разговаривают, как старые друзья: хвалят друг друга и поддакивают. Это нельзя назвать серьезным разговором.

— В одном интервью вы говорили, что Путин — это 100% авторитаризма и дрейф в направлении тоталитаризма. Немногие люди, разделяющие вашу точку зрения, могут позволить себе делать подобные публичные заявления. Но вы остаетесь на своем месте и даже встречаетесь с Путиным.

— Причины такого положения вещей можно усматривать в разном. Путин несмотря ни на что — мой президент, хотя я сам за него не голосовал. Это президент моей страны, и я всегда стараюсь вслушиваться в то, что он говорит. По образованию я историк и я хочу понять его мотивы: я вижу, что он делает, но хочу осознать, почему. Наша радиостанция интересна Путину, потому что мы задаем вопросы, но не даем готовых ответов, а одновременно не занимаемся политикой, не кричим: «Выходите на демонстрации!» Мы просто хотим показать нашим слушателям, что существуют разные варианты, и Путин, судя по всему, это понимает. Я профессионал и не состою ни в каких партиях. Я не оказываю непосредственной поддержки ни одному кандидату на президентский пост, мои журналисты тоже этого не делают. «Эхо» ни с кем не воюет. Мы даем слушателям возможность узнать мнения всех: Путина, Навального, Жириновского…

— Жириновский к вам приходит тоже?

— Конечно! Это человек, который получает на выборах миллионы голосов. Наша задача — понять, почему так происходит.

[Капо ААВ-старший]

14:54 , 24 октября 2016

автор
ААВ-старший
Эхо Москвы

Долго думал, как назвать все эти танцы вокруг Ивана Грозного и Моторолы, доски Маннергейма и памятника Владимиру Киевскому в Москве, учитывая мнение пресс-секретаря президента, что русский язык весьма многогранен…" Однако лучше, чем один из пользователей твиттера — ничего найти не смог — «Это суета негодяев вокруг душегубов.» Или наоборот. Можно и так.

[Настоящее время]

http://echo.msk.ru/blog/pressa_echo/1867766-echo/
18:48 , 03 ноября 2016

автор
Пресса о нас

Об оттепели или новом витке эскалации военной силы, о риторических приемах Кириенко и Навального, о возможности дворцового переворота в Кремле и Путине-Бэтмене корреспондент Настоящего Времени говорит с главным редактором радиостанции «Эхо Москвы» Алексеем Венедиктовым.

Настоящее время: В Кремле пообещали сдерживать авторов высказываний о радиоактивном пепле. В частности, Сергей Кириенко заявил, что не будет приветствовать пропагандистов со слишком радикальной риторикой. Все это – эхо Валдайского клуба, всего того, что обсуждалось на прошлой неделе?

Алексей Венедиктов: Во-первых, это атака на свободу слова, как это не парадоксально. А если человек так думает? Вы его [Дмитрия Киселева] назначили на государственное телевидение. Предположим, что он искренне говорит о радиоактивном пепле. Вы, собственно говоря, что показываете? Что вы ему диктуете, раньше диктовали и, видимо, сейчас будете диктовать – только по-другому? Таким образом, это явка с повинной практически. Можно и так сказать.

Понятно, что риторика бывает разная, но тут важней действия. А вот какие будут действия? У Владимира Путина на Валдайском клубе тоже риторика. А тем временем «Адмирал Кузнецов» [единственный российский авианесущий крейсер] доползает до Алеппо, а тем временем туда направляются подводные лодки, в Совете безопасности ООН Чуркин [Виталий] говорит о том, что мы будем решать, когда бомбить, а когда не бомбить. В этой связи я не стал бы особо заморачиваться на тему риторики.

Один из бывших командующих войсками НАТО сказал, что у Путина один советник – Владимир Путин. Поэтому как он решит – так и будет. Решение лежит в той плоскости, а риторика может быть любая. Я за свободу слова.

НВ: Это понятно, но либеральная общественность все же обсуждает: что это – оттепель. В «Ведомостях» вычитал замечательную фразу: всякий холодильник требует временной разморозки, но при этом никто не собирается превращать холодильник в обогреватель.

А.В.: Ну, я не принадлежу к либеральной общественности, я действительно пользователь холодильника. В этой связи я не вижу никакой оттепели, я вижу тренд негативный. Я вижу эскалацию в некоторых решениях, в маневрах наших войск, в поставке новых вооруженных систем в Сирию. В действиях я вижу эскалативные явления.

Поэтому я давно не обращаю внимание на риторику, зная, что президент Путин всегда повторял знаменитую максиму Миттерана, что язык дан (Миттеран говорил «дипломатам»), но можно сказать – политикам, чтобы скрывать свои мысли и свои действия. Я думаю, что Путин этим вполне овладел.

НВ: Но, кажется, Путин не грешит риторической игрой. Всегда преподносилось, что он человек конкретных слов и дел.

А.В.: Конечно, он замечательным образом в разных аудиториях исполняет разную интонацию: где надо – примирительную, где надо – поджигательную. Собственно, как любой политик: где надо – подожжем, где надо – потушим. Поэтому повторяю: я не думаю, что он придает словам такое значение.

НВ: Но, может быть, Кириенко ведет свою игру и пытается дать понять все той же либеральной общественности, что оправдывает ее ожидания, что с его приходом в Кремль станет чуть теплее.

А.В.: Мне кажется, что ни у Кириенко, ни у Антона Вайно, который является главой администрации президента, пока нет собственной политической повестки дня. Их политическая повестка дня – это политическая повестка дня президента.

Можно сделать шаг назад и вспомнить о Володине. Когда Володин пришел в 2013 году все были потрясены тем, что Алексей Навального зарегистрировали кандидатом в мэры Москвы при помощи муниципальных депутатов от «Единой России», как мы с вами помним. Доподлинно мне известно, что решение принимал Путин Владимир Владимирович, а не Вячеслав Викторович Володин. Если бы Путин сказал «нет», то Володин этого бы не сделал.

Первый зам. главы администрации – это перчатка на руке сюзерена: когда кожаная, когда шелковая, когда стальная. Конечно, Кириенко, как бывший премьер-министр обладает большим потенциалом, но он только-только вступил на эту стезю, и по тем политологам, которых он собрал вчера, а мы видим это по персоналиям, это были володинские и сурковские политологи. Из своих там был один парень, которого он привел из Росатома.

Поэтому своей игры пока у Сергея Владиленовича нет, хотя, безусловно, в сравнении с людьми типа Патрушева или Сергея Борисова Иванова, Кириенко более модернистский. Я бы не сказал – либеральный. Он более модернистский, более современный, более образованный в этом направлении, более технологичный, человек 21-го века.

Росатом требовал новых технологий и знакомства с ними, а известно, что технологии преображают поведение. То есть поведенчески он принадлежит другому поколению.

НВ: Алексей Навальный допустил смену власти в Кремле в результате дворцового заговора или переворота. Теория «черного лебедя», которой симпатизирует политик, подразумевает внезапность. Но кажется, что на Старой площади о внезапности ничего не слышали, здесь по-прежнему царит безмятежность на фоне сохраняющихся рейтингов президента Путина.

А.В.: Решения Алексея Навального связаны с тем, что он играет вдолгую, вдлинную, он понимает, что будет жить дольше, чем многие нынешние политики, поэтому закладывает на будущее. И он безответственен в том смысле, что может делать любые прогнозы.

В моем роду есть многие – есть русские, евреи, украинцы, поляки. Нет цыган. Я не могу раскинуть карты и предположить переворот, погадать по ручке. Не вижу на сегодняшний день, но на то он и переворот, чтобы его не видели. Сейчас окружение президента, как силовое, так и бизнес-окружение, будет наоборот настаивать на том, чтобы лидер шел на новый срок.

Потому что Путин является не только ханом, не только вождем, но и интегратором разных интересов. И смена Путина на любую другую фигуру, даже самую близкую из окружения Путина, – это турбулентность в интересах. Людям, которые объединились вокруг трона, даже если они теряют сейчас, турбулентность в интересах не нужна.

В Кремле, где сидят люди достаточно квалифицированные и умные, уже понимают, как манипулировать Навальным. Например, у Навального в интернете есть так называемый «черный ящик», куда анонимно можно сбрасывать разную информацию друг на друга, что называется. И он затем это радостно публикует.

Но не все он может проверить, и таким образом башни Кремля могут его использовать для решения каких-то своих внутренних проблем. Алексей знает об этой угрозе, но проверить много раз информацию, как журналист, он не может. Политик имеет право пользоваться непроверенной информацией, журналист – нет. В этом наша разница. Мне представляется, что его инсайдерская информация всегда частична и манипулятивна с точки зрения тех, кто с ним делится.

Тектонические движения происходят в разных сферах – в первую очередь в сфере экономики. Они происходят в сфере наших отношений с евразийским пространством: мы видим, как Китай вытесняет наши южные интересы, а Евросоюз – наши западные интересы перетягивает на себя. Но надо понимать, что одно дело тектонические процессы, идущие давно, а другое дело – дворцовый переворот. Не обязательно взаимосвязано.

Для чего-то должно быть целеполагание. Мы видим людей, принадлежащих силовому клану и бизнес-клану вокруг Путина, в кругу его друзей. Гарантом продолжения их деятельности является лично Владимир Путин, он так построил эту систему – читаем «Осень патриарха». «Еще рано, еще не осень, но уже август, я бы сказал». А зачем?

Эти люди очень прагматичны, я их знаю персонально. Если их интересам здесь в стране ничего не грозит, им грозит только турбулентность. Приход Навального, Медведева или Сергея Борисовича Иванова – это турбулентность, это изменение приоритетов, это смена кланов, бюджетных потоков. Зачем?

Чтобы поправить дела, надо поставить человека, который будет менять политику. Это элита должна согласиться на то, что надо изменить политику, внешнюю политику: противостояние с рынками Запада и США, что делать с Китаем, который возит нас мордой об стол, а мы все клянемся в любви к нему. Это большая история. На самом деле, кто этот человек?

Мы после долгого правления Иосифа Сталина видели появление Хрущева через Берию и Маленкова. Через два-три года появился Хрущев. После Брежнева, долгого времени стагнации и застоя, через Андропова и Черненко, мы видели появление Горбачева. Мы увидели реформаторов, которые реально пытались проводить глубинные реформы – удачно или неудачно, но проводили. Это же не были дворцовые перевороты.

Если это дворцовый переворот, то кто-то из членов нынешнего политбюро – не Навальный же может провести дворцовый переворот, он в парадное не допущен, как я понимаю… Дворцовый переворот должен быть в интересах кого? Некоей социальной группы людей, которая теряет, ей нужен свой лидер, чтобы он восстановил. Вот посмотрите на эту группу – мы ее все знаем. Кто там лидер? Медведев? Ну, хорошо, Медведев. Он уже был президентом. И что это меняет?

НВ: Почему бы не повторить?

А.В.: Все можно повторить, только не переворотом. Медведев пришел легитимно с точки зрения системы и ушел легитимно с точки зрения системы.

НВ: В Кремле существует некий набор либеральных средств массовой информации, которые нередко выступают своеобразной заслонкой для Запада, постоянно напоминающего Путину об отсутствии свободы слова в России. Я знаю, что вы не любите этот вопрос, но постарайтесь ответить: вам не надоело быть иконой, с которой время от времени удобно стряхивать пыль, чтобы продемонстрировать Европе или Вашингтону?

А.В.: Контрвопрос: разве редакционная политика «Эха» по отношению к власти изменилась в сравнении с тем, что было при Горбачеве, при Ельцине, при первом Путине, при Медведеве, при втором Путине? – Нет. Редакционная политика «Эха» осталась неизменной. А уж как нас называют и как нас используют… У каждого свой Венедиктов, в каждого свое «Эхо». И на здоровье.

Мы осуществляем ту редакционную политику, которая была заложена 26 лет назад. Я уже Путину говорил, что он мой седьмой президент, считая Руцкого и Янаева – двух самопровозглашенных. Ну, вот а мы здесь, мы – такие же. Поэтому меня этот вопрос не беспокоит, он мне неприятен и для меня не существует. Мы делаем то, что считаем правильным.

А как нас используют… Ну, естественно, так же, как башни Кремля прибегают к Путину со словами: «Смотрите, на вашем «Эхе» – на вашем «Эхе», на путинском – вчера вот это сказали». Смотрим, кто сказал. Зюганов сказал. Он мог сказать это на «Эхе», он мог сказать это на Радио Свобода, он мог сказать на Первом канале. А вот еще, это Навальный сказал, сволочь какая, да! Но он может это сказать и в других медиа, тем более – в социальных медиа.

НВ: И с вашего позволения – о личном. Когда в последний раз вы разговаривали с сыном?

А.В.: С сыном? Три дня назад.

НВ: Я не спрашиваю, о чем…

АВ: Я вам отвечу: о девочках. Ему пятнадцать, как себя вести. Девочка из другого города, и можно ли ее позвать. А она не хочет, чтобы ты платил за ее билет. А когда у нее День рождения, давай ей сделаем подарок. Вот обычная история.

НВ: А ваш подросток задает вопросы о Путине?

АВ: Нет, мой подросток абсолютно аполитичный. Была смешная история два года назад: когда началась война на Украине, я пришел домой. Он играл в компьютер, в наушниках. Естественно. Спросил: «Пап, чего там у вас, Путин войну объявил?» Я говорю: «Не объявил, но вроде начал». Он спрашивает: «Атомную?» Я говорю: «Нет». Он говорит: «Ну, ладно тогда». Наушник на ухо – и продолжает играть.

Но у него в прошлом году было желание сделать селфи с Путиным. Я говорю: «Зачем тебе?» «Ну, понятно, зачем, папа, – девочки». Вот для чего нужен Путин этим подросткам. Селфи – и девочкам показывать.

Я не могу говорить за все поколение – вообще никаких поколений не бывает, все люди разные и по-разному себя ведут. Мы видим, что существует огромная страта так называемой пропутинской молодежи, я бы сказал, рефлекторно пропутинской молодежи. Нравится, мачо. Я уже говорил, что в представлении самого Путина, он – Бэтмен, он – Спаситель. И это нравится, молодежь всегда себя ассоциирует с Бэтменом, а не с Робином.

И на самом деле, это серьезная история. Он в этом смысле для них пример, он идет наперекор всем. Это не только вопрос пропаганды, он действительно бросает вызов всем. И эта подростковость очень нравится молодежи. Владимир Путин очень удачно использует этот образ, который умножает и распространяет телевидение.

НВ: Я вас, быть может, удивлю, но Бэтмен – это герой вчерашнего дня, он устарел.

А.В.: Нет, я вам должен сказать, не устарел¸ потому что каждое новое поколение его открывает. Бэтмен – это же образ, это же не летучая мышь. Это спасатель, человек, который спасает и идет наперекор общественному мнению. Он разрывает со своим статусом и ведет себя свободно, невзирая на свои корни. Вот, что такое Бэтмен. Это образ жизни. И они все хотят быть бэтменами. И Путин в этом им пример.