*1054. Кривосудие

[Борис Синюков]

Естественно, для Запада не найдется ни одного из этих произволов Европейского Суда, но ведь это написано для России, а не для Запада.

► Ясно, что надо переходить к ст.1 Доп. Прот.

► Должно быть совсем не «поэтому», а потому, что заявитель там законно проживает.

► Уважение собственности подменяется уважением жилища

► Закон не указан, но должен быть указан, ибо в противном случае это – беззаконие и произвол.

► Для другой стороны, г-на Султанова, очевидно, что именно его дом наиболее эффективно использует землю, на которой стоит.

► Генеральный план ни что иное, как всего лишь намерение властей города, никоим образом не имеющее статуса федерального закона. Но только федеральный закон может быть основой для обращения в суд по изъяьтию собственности и переселению.

► Безопасность заявителя в своей собственности – есть личное дело заявителя, к которой невозможно принудить решением суда, чтобы не оказаться в глупом положении (например, запретить пользоваться электробритвой, чтобы не убило током). При этом заявитель не обращался к властям за установлением степени опасности для себя от ветхости своего дома. При этом, надо бы задать себе вопрос: почему вдруг в один день куча домов разной степени износа оказалась «непригодной для проживания»?

► Как видно из предыдущего, оснований не имеется. Поэтому «полагать», не опираясь на четко сформулированный закон, недопустимо.

► Выселение заявителя из своей собственности (не временно, а – навсегда) не относится к статье 8 Конвенции, выселение относится «к праву заявителя беспрепятственно пользоваться своим имуществом», «вмешательству в право собственности» (ст.1 Доп. Прот. к Конв.).

► Временное выселение, например, на три дня может «базироваться» на чем угодно. Например, на ожидание террористического акта спецслужбами. Или на предписании врачей санитарной службы. Или даже на «генеральном плане развития города», когда, например, что-нибудь взрывают на «гостиничном комплексе», строительство которого не мешает дому заявителя в принципе, но мешает только на период взрыва. Поэтому три дня можно пожить и в «другом жилом помещении», например, в гостинице. Что касается «компенсации убытков», то при временном выселении это можно понять как бесплатное питание. Примерно так можно понимать обращение к статье 8 Конвенции в данном случае. Поэтому «базировать выселение» из своей собственности навсегда на Генеральном плане, причем не изъяв собственности, – абсурд.

► С этой точки связь со статьей 8 Конвенции прекращается, начинается действие статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции. Но Европейский Суд этого не замечает. Я же сказал, что он пишет «мыльную оперу», а не юридически обоснованный документ. Невозможно не знать, что статья 8 имеет в виду либо длящиеся спорадически, либо одноразовые вмешательства без покушения на право собственности. Тогда здесь не должно быть места для постоянного нового жилого помещения.

► Во-первых, заявитель не согласен с этой «рыночной ценой», установленной властями в одностороннем порядке: «местные власти создали комиссию для оценки…, комиссия оценила…, и местные власти утвердили оценку комиссии».

► Вместо слова «кажется», учитывая предыдущую ссылку, справедливый суд мог бы спросить у заявителя: согласен ли он был на зависимую от властей оценку? Притом надо же учесть цену не только самого домостроения, но и цену земельного участка, на котором стоит дом. Ибо этим участком заявитель владеет по праву, закрепленному за ним много лет назад, ибо сами власти настаивают, что дом старый и в нем уже опасно жить. Причем этот престижный земельный участок в самом центре города стоит намного дороже самого дома. Поэтому выделенное слово «убедительно» я уже не комментирую.

► Повторяю, это не может относиться к статье 8 Конвенции, так как относится к статье 1 Дополнительного протокола к Конвенции. Но Европейскому Суду почему-то надо отнести эту фразу к статье 8. Наверное, потому, чтобы потом сделать ссылку «см. выше», когда дело коснется в действительности статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции.

Естественно, все ссылки под знаком (►) найдут подтверждение в делах для Запада.

Естественно, если бы Европейский Суд задал себе всего единственный вопрос, о котором я уже сказал несколько раз: основано ли вмешательство в права собственности г-на Султанова на федеральном законе? не нужно бы было тратить столько бумаги, чтобы гора родила мышь. Не потребовалась бы «мыльная опера» вместо адекватного решения. В Российской Конституции четко сказано, что обращаться в суд с целью изъятия собственности можно только для государственной нужды. Невозможно представить, чтобы государственную нужду мог единолично объявить любой «представитель власти», включая дежурного полицейского или «местного главу» над несколькими домами, каждый месяц изменяющего свой «градостроительный план». Это может сделать только Правительство России в полном своем составе. Для остальных по Конституции РФ – единственный путь – консенсус.

Надо полагать, в Европейском Суде никогда не читали Конституции России.

4.

Но суть настоящего приложения не только в этом.

Суть в двойном стандарте: для Запада и для России.

а) Для заявителей с демократического Запада Европейский Суд начинает исследовать нарушение статьи 1 Дополнительного протокола к Конвенции с вопроса: есть ли закон? Для России – с вопроса: как выдать за закон произвольное решение какого-нибудь представителя власти?

b) Для заявителей с демократического Запада вторым вопросом стоит: как не ошибиться, чтобы из очерченного Судом круга не выпали какие-нибудь признаки и элементы собственности, которые следует защитить? Для России вторым вопросом стоит: как несомненную собственность выдать за «новое приобретение, не гарантированное Конвенцией»? Чтобы не защищать.

c) Для заявителей с Запада третьим вопросом стоит: как учесть многолюдную бедность с тем, чтобы не дать ее в обиду малочисленным и более предприимчивым богачам? Чтобы бедность не стала еще беднее. Для России третьим вопросом стоит: как найти возможность применить к бедным «прецедент Литгоу (Lithgow)»? Чтобы бедные стали еще беднее.

Б. Синюков

Приложение 9 к письму

от 21 июля 2005г.

Аннотация

к жалобе № 35993/02 Синюков против России,

отвергнутой Европейским Судом

1. Моя семья имела прекрасную квартиру в несомненной собственности, удовлетворяющую всем нашим требованиям. Квартира размешалась в 43-летнем доме. Дом в 1999 году капитально отремонтирован. В доме было 4-этажа, дом располагался на большом участке земли, на котором помещалось много деревьев, фактически это был сад. Дом располагался рядом с Метрополитеном и был окружен всей необходимой городской инфраструктурой.

2. Мэр Москвы 4 сентября 2001 написал противозаконное постановление о выселении моей семьи из этой квартиры и разрушении всего нашего дома для освобождения земельного участка для строительства нового дома для коммерции. Это постановление явилось дискриминацией нас в отношении к нанимателям других квартир дома и к институту, у него тоже надо было разрушить строение.

3. 20 мая 2002 я подал в суд жалобу с просьбой отменить незаконное постановление мэра, ссылаясь на внутренние законы России и Европейскую Конвенцию. После длительного судебного разбирательства с участием двух судебных инстанций, несколько раз рассмотревших мою жалобу, 28 ноября 2002 было принято окончательное незаконное решение об отказе отменить незаконное постановление мэра.

4. Еще до окончания рассмотрения судебного дела по пункту 3 префектура округа Москвы подала в суд иск о выселении моей семьи и прекращении нашего права собственности. Суд не мог по закону принять этот иск от префектуры, так как в этом же суде, этим же судьей, между теми же сторонами, о том же предмете и на тех же основаниях рассматривалось судебное дело по пункту 3. Но суд незаконно принял иск префектуры к рассмотрению. Моя семья согласилась в суде с предложенной префектурой заменяющей квартирой. В результате префектура отозвала свой иск, судебное дело было прекращено 28 июня 2002 без фиксирования нашего согласия в судебном постановлении. Мы знали, что повторный иск между теми же сторонами о том же предмете и на тех же основаниях по закону невозможен. Поэтому мы вскоре отказались от предложенной квартиры, чтобы префектура договаривалась с нами без суда об обмене квартир. Тогда наши требования о потребительской равноценности квартир были бы удовлетворены в равноправном договоре.

5. Но префектура не хотела с нами дружески договариваться. Вместо равноправного договора префектура незаконно подала второй иск о том же самом, о выселении. Уже дважды суд не мог по закону принять этот иск, но незаконно принял. При этом в одной и том же суде, один и тот же судья А рассматривает сегодня одно, завтра - другое судебное дело: а) вернувшуюся из кассационной инстанции мою жалобу по пункту 3 и б) повторный иск префектуры. При этом судья не объединяет два судебных дела в одно судебное дело, что было бы логично. 28 августа 2005 судья А. беззаконно прекратил наше право собственности и обязал выселиться. 17 октября 2002 этот же судья А. незаконно отказал в удовлетворении жалобы по пункту 3. Я подал кассационные жалобы на оба решения судьи А. О результате рассмотрения первой жалобы уже сказано в пункте 3. По второй жалобе (относительно нашего выселения и прекращения нашего права собственности) кассационный суд 24 октября 2002 отменил решение судьи А., указал на плохое качество присужденной квартиры и направил судебное дело в этот же суд для нового рассмотрения к другому судье П.

6. Пока другой судья П. готовит для пересмотра иск по пункту 5, прежний судья А. незаконно начинает рассматривать третий иск префектуры абсолютно о том же самом, о выселении. Судья А. решает судебное дело торопливо и беззаконно, за 7 дней: второй раз прекратить право собственности и выселить в квартиру, которая еще хуже чем по судебному делу, пересматриваемому судьей П. Судья А. не принимает во внимание, что кассационная инстанция обязала суд при пересмотре судебного дела предоставить лучшую квартиру. Получив это второе незаконное решение судьи А., префектура незаконно отзывает пересматриваемый судьей П. иск. Судья П. незаконно закрывает пересматриваемое судебное дело.

7. Пока я одновременно готовлю две новые кассационные жалобы: а) на решение судьи А. о выселении по третьему иску и б) на решение судьи П. о незаконном прекращении пересмотра судебного дела по второму иску префектуры, судья А. незаконно обращает свое решение о выселении к немедленному исполнению. Но прежде префектура начинает подвергать нас пыткам: отключением электроэнергии, воды и отопления, на улице мороз минус 17 градусов по Цельсию. При этом обращение решения суда к немедленному исполнению незаконно мотивируется тем, что мы можем замерзнуть.

8. Фактически одновременно с упомянутыми переводом решения суда к немедленному исполнению (позиция 7) я подаю иск в суд против префектуры относительно выключения жизнеобеспечения дома (пытки) для возмещения ущерба. Три раза этот иск судом первой инстанции отвергнут. Дважды согласно моим жалобам кассационная инстанция этот иск возвращает для пересмотра. На третий раз кассационная инстанция согласна с судом первой инстанции «оставить навсегда этот иск без рассмотрения». Ибо абсурдные требования суда ко мне по поводу «уточнений иска» не могут быть исполнены ни в коем случае. В итоге дело безрезультатно рассматривалось 6 раз в течение 340 дней.

9. Через 7 дней после перевода решения суда о выселении к немедленному исполнению по пункту 7 в нашу обледеневшую квартиру является судебный пристав-исполнитель и незаконно перевозит наши домашние вещи в новую квартиру, где тоже невозможно жить, так как эту «новую» квартиру власти достраивали еще полгода, а мы задыхались от строительной пыли. При этом судебный пристав-исполнитель незаконно не выдает нам никакого документа на «новую» квартиру, просто привез и выбросил. Примерно как бездомных бродяг. И вот уже 2,5 года мы живем в этой квартире примерно как на вокзале, без регистрации, без права голоса, без поликлиники и так далее, так как все эти социальные гарантии предоставляются только при наличии документа на право проживания в этой квартире. Но у нас до сих пор нет этого документа. При этом судебный пристав-исполнитель нарушил закон «Об исполнительном производстве» столько раз, сколько его можно нарушить в данном конкретном случае.

10. Я подаю жалобу в суд на незаконные действия судебного пристава-исполнителя. Это уже шес-тое судебное дело по одному и тому же поводу. Суд первой инстанции отказывает мне, я подаю кассацион-ную жалобу. Московский городской суд возвращает судебное дело на новое рассмотрение, суд первой инстанции его пересматривает с очень хитрой резолютивной частью: «Признать исполнительные действия… произведенными с нарушением действующего исполнительного законодательства. В удовлетворении остальных требований - отказать". Суть в том, что по закону суд обязан, установив нарушение закона, конкретизировать эти нарушения, а затем обязать ответчика устранить эти нарушения в полном объеме. Но, из неконкретной фразы решения суда, осложненной еще более неконкретной фразой для «остальных нарушений», нельзя выполнить какие-либо конкретные действия. Поэтому судебный пристав ничего не сделал, например, чтобы предоставить нам документальное право на новую квартиру. Так как именно судебный пристав «предоставил» нам новую квартиру по решению суда. Кассационная инстанция по моей жалобе это решение суда «оставила без изменения». Для этого беззакония судам потребовалось 610 дней.

11. Я обратился в суд первой инстанции о выдаче мне исполнительного листа на решение суда по пункту 10, я ожидал, что судья конкретизирует то, что должен сделать судебный пристав для устранения установленных судом нарушений закона. Судья ответил мне отказом в выдаче исполнительного листа, в нарушение закона – частным письмом (каковое невозможно обжаловать) вместо судебного постановления, каковое можно обжаловать. Я оказался вновь в тупике.

12. Тогда я написал жалобу на судью в Коллегию судей Москвы за преднамеренное нарушение им процессуального права. Но Коллегия ответила мне, что все в порядке, судья ни в чем не виноват, судья может писать никого ни к чему не обязывающие частные письма на официальные обращения к нему.

13. Тем временем подошло время для рассмотрения двух кассационных жалоб по пункту 7 в Московском городском суде. Обе кассационные жалобы незаконно отвергнуты, незаконно оставлены в силе решения судов первой инстанции.

14. Эта аннотация к моей жалобе в Европейский Суд дает общее представление о том, как произвольно и упорно Россия препятствует осуществлению прав человека, закрепленных в собственной Конституции и Европейской Конвенции, как ожесточенно не хочет защищать частную собственность. Из аннотации видно, сколько я перенес страданий в попытках защитить свои другие неотъемлемые права человека.

Но данная аннотация не доказывает многочисленных нарушений внутренних законов России, включая Конституцию и Европейскую Конвенцию, «являющуюся составной частью национальной правовой системы» России. Для этого мне потребовалось, повторяю, 242 страницы текста и 204 приложения в среднем по 5 страниц каждое, итого свыше 1200 страниц текста (п. 7.2 заявления). Все это было и есть сегодня в распоряжении Европейского Суда, но вскоре будет уничтожено согласно абсолютно необъяснимому «окончательному» решению Комитета из трех Судей Европейского Суда.

Поэтому я заявляю со всей ответственностью, что статьи Конвенции 1, 3, 4, 6, 8, 13, 14, 17, 1 Дополнительного протокола к Конвенции, 2 Протокола № 4 нарушены Россией, причем некоторые из них – неоднократно, и я готов доказывать это любыми доступными мне средствами, в том числе – обращением к широкой международной общественности.

Б. Синюков

Как я уже сообщал, Вильдхабер не стал отвечать на это письмо, сделал вид, что не получал его, хотя у меня и лежит уведомление почты, что получал. Но если уж я взялся доказывать, так смотрите сами.

Но я уже приводил два своих безответных письма Грефье Секретариата Европейского Суда (без указания конкретного имени Пауль Махоней) с просьбой ответить мне о судьбе высланных в адрес Суда «Новых относящихся к делу фактов», на который мне не отвечали, несмотря на то, что я основывался на Конвенции.

Потерпев крах со всех сторон, я обратился со следующим письмом лично к Махонею.

To M. Paul MAHONEY, Registrar of European Court of Human Rights
F – 67075 Strasbourg Cedex France Франция

Уважаемый господин Секретарь Европейского Суда,

1. Письмом от 19 мая 2005 ECHR-LRus 11.OR (CD1) Заместителя Секретаря Первой Секции Европейского Суда Сантьяго Кесада моя жалоба № 35993/02 Sinyukov v. Russia была объявлена неприемлемой. Заместитель Секретаря сослался на решение Комитета из трех Судей (г-жа Ф.Тулькенс, Председатель, г-н А. Ковлер и г-н С.Э. Йебенс) от 29 апреля 2005.

2. Но дело в том, что еще до вынесения решения Комитетом от 19 мая 2005 я направил 17 мая 2005 Дополнение № 6 к моей жалобе в Суд, которая была получена Судом 31 мая 2005, то есть после 19 мая 2005. Таким образом, Комитет принимал решение по моей жалобе, которая на момент рассмотрения была незаконченной, в неокончательном виде. Причем из предыдущего Дополнения № 5 не следовало, что жалоба закончена, так как ожидание новых фактов предусматривалось. Все это, несомненно, явилось причиной объявления моей жалобы неприемлемой.

3. Поэтому я 17 ноября 2005 направил в Суд, ссылаясь на Статью 35, § 2b Конвенции, «Новые, относящиеся к делу по Жалобе № 35993/02 Синюков против России (неприемлема), факты». Этот документ Европейский Суд получил согласно почтовому уведомлению 05 декабря 2005.

4. Три месяца Европейский Суд никак не реагировал на мои «Новые относящиеся к делу факты». Тогда я 06 марта 2006 направил письмо в Европейский Суд с «просьбой сообщить мне о судьбе «Новых относящихся к делу фактов». Это письмо согласно почтовому уведомлению получено Европейским Судом 17 марта 2006.

5. С моего письма от 06 марта 2006 прошло еще пять месяцев, итого восемь месяцев со дня представления мной Европейскому Суду «Новых, относящихся к делу по Жалобе № 35993/02 Синюков против России (неприемлема), фактов». По-прежнему никакого ответа от Европейского Суда нет, даже о том, что указанный документ получен Европейским Судом. Хотя этот документ стопроцентно получен.

6. Европейский Суд не мог рассматривать жалобу, если она не закончена. События по жалобе развивались (pending cause) и я как заявитель не объявил, что жалоба закончена. По той простой причине, что передо мной всегда стояла проблема: не выйти за рамки «шестимесячного срока» (Статья 35 §1 Конвенции). Я не мог ждать полного завершения шести взаимосвязанных внутренних судебных процессов в России, чтобы направить материалы Европейскому Суду разом в полном составе – 6-месячный срок был бы пропущен по первым из шести судебным процессам. В результате я направлял материалы по всем шести судебным процессам последовательно, включая Дополнение № 6, которое Комитетом Суда так и не было принято во внимание, ибо оно получено Судом уже после принятия решения Комитета о неприемлемости.

7. Как незаконченность жалобы, так и появление после решения Комитета новых относящиеся к делу фактов явилось причиной отправки мной обращения к Европейскому Суду от 17 ноября 2005 с «Новыми относящимися к делу фактами», на которые я восемь месяцев не получаю никакого ответа от Секретариата Европейского Суда.

8. Европейский Суд не может игнорировать требование Статьи 35, § 2b Конвенции в части «новых относящихся к делу фактов».

9. Повторяю, Секретариат Европейского Суда получил все мои письма, включая «Новые относящиеся к делу факты». Секретариат Европейского Суда не может рассматривать мои «Новые относящиеся к делу факты» по существу. Секретариат обязан представить эти факты вниманию Судей. Но Секретариат даже не отвечает на мои запросы. И это невообразимо, непонятно и противоречит Конвенции.
Уважаемый господин Paul MAHONEY, Registrar of European Court of Human Rights!
Я прошу Вас лично ответить мне по существу поставленной здесь проблемы.

С уважением, 11 июля 2006 года Б.П. Синюков, заявитель.

Конкретное указание имени начальника шараги Евросуда (Секретариата) все-таки помогло, не радикально конечно, а всего лишь в том, что мне наконец ответили почти как человеку, а не отмахнулись молча как от назойливой мухи. Вот этот ответ и его стоит привести факсимильно, а не перепечаткой текста. Я ведь доказываю, а не объясняю.

Ну, во-первых, отвечает та же самая пробка от бутылки, что и раньше, расписываясь за сучку Наталию Брейди, но это не главное. Во-вторых, Махоней все-таки заставил этих двух сук найти мои письма, на которые они не отвечали, но и это не главное. В-третьих, больше я не получу от Европейского Суда ни одной бумажки, чтоб задницу ими подтереть. И если вы думаете, что это – главное, то вновь ошибаетесь.

Главное состоит в том, что именно Председатель Европейского Суда Вильдхабер лично «распорядился не отвечать на Ваши (мои) последующие письма». И это действительно главное, ибо Вильдхабер взял лично на себя тот неописуемый произвол, который творит надо мной, россиянином, его «Новобасманный» суд. И именно поэтому он – преступник. И это есть исчерпывающее доказательство, что он – подлец душой и преступник в своих деяниях.

Но самая главная его вина состоит не в личном преступлении Вильдхабера против Конвенции (единственного для его деятельности закона), а в том, что он создал преступное сообщество из Европейского Суда, примерно как сатрап, пользуясь абсолютной и безнаказанной властью, создает из своих подданных преступную банду. А это преступление наиболее тяжкое из всех известных.

Но у меня вскоре будут дополнительные доказательства преступной деятельности Вильдхабера. Один мой знакомец по общему несчастью, который начал бодаться с Европейским Судом примерно на год раньше меня, а получил точно такой же отказ («жалоба неприемлема») уже после меня, предпринял шаги, каковых лично я никогда не сделаю. Но и его не осуждаю, такова наша жизнь и каждая рыба ищет, где глубже.

Надо сказать, что наши дела в Европейском Суде аналогичны, у него тоже Москва в лице Лужкова отобрала дом и землю «для государевых нужд», а суд и судебный пристав-исполнитель точно так же изгалялись над ним, примерно как гестапо. Разница между нами состояла в том, что я боролся примерно как мышка в подполье, а он «подключил» штук десять бумажных и электронных СМИ, поэтому его знают не только в нашей «любимой Родине», но и в самом «дальнем зарубежье».

Именно поэтому, я думаю, сперва отказали мне, чтоб создать прецедент, а потом уж – ему, по проторенной дорожке. Чтоб в тех же газетах можно было написать, что он не первый и не единственный. Иначе я ничем не могу объяснить, что его дело Басманный международный суд «рассматривал» целых пять лет, а мое дело – менее трех. Но не в этом дело, дело в «предпринятых шагах», каковые не ограничились публикациями.

Секретными методами мой знакомец пристально следил за деятельностью Международного Басманного Суда и вовремя получил известие от продажных его клерков (уже после моей отказной) что его дело, как безусловно выигрышное, будет рассмотрено и удовлетворено Палатой из 7 судей.

Но вдруг, как снег на голову, он тоже получает бумажку с официальным отказом. И ему было намного трудней, чем мне, ибо он уже ликовал в душе, а тут – внезапно обух на темечко.

Мой знакомец, опять же секретными методами, установил, что «тройка» Судей решила, что жалоба приемлема и направила ее в «семерку» Судей. А пока жалоба болталась по коридорам на пути в «семерку», один из прежней «тройки» перехватил ее прямо около дверей «семерки» и добавил к слову «приемлема» частицу «не».

Разумеется, секретутка под названием «юридический референт», такая же как и у меня, прямо от дверей «семерки» отправила жалобу моего знакомца на всесожжение. Так же как и мою, а знакомцу написала, вопреки всем многообещающим прогнозам других "продажных сил", точно такую же бумажку как и мне, суть которой: а пошел ты на…

Тогда уж мой знакомец совсем оборзел и подключил самую что ни на есть тяжелейшую артиллерию, реактивную, примерно как знаменитая «С-300». "Артиллерия" ему сообщила, во-первых, о факте перехвата его жалобы тем самым ушлым Судьей, как перехватывает истребитель бомбардировщика. Во-вторых, "артиллерия" обязалась вернуть жалобу с всесожжения на исходную позицию около дверей «семерки». Может даже из чувства чистейшей благотворительности. Но не в этом дело.

В ближайшее время эта эпопея, хотя лучше подходит слово «опупея», должна завершиться двумя взаимоисключающими исходами: а) восторжествует закон и справедливость в форме подачки моему знакомцу нескольких тысяч евро вместо сотен тысяч и даже миллионов; б) восторжествует то же что и торжествовало – всесожжение. Известно это будет совсем скоро, до конца текущего года.

Вот тогда я и назову фамилию моего знакомца, если он разрешит. Впрочем, если он действительно выиграет дело, а не имитацию выигрыша ему представят, то тогда я и без разрешения все бумажки этого Презренного Суда опубликую, ибо это есть две коррупции, борющиеся друг с другом. И мне, как и вам, я думаю, не все равно.

Но даже не это, в конечном счете, меня интересует. Меня интересует единственный вопрос: насколько сильнее нашего Президента мэр Москвы Лужков? Ибо тем, что Вильдхабер слушается нашего Президента, меня не удивишь. Он ведь и Блэра слушается. Или кто там был до него начальником Англии? (примеры с цыганками помните?). Ведь наш Президент посредством своей конторы делал попытки за меня заступиться. И не он виноват, что ему это не удалось. Внутри России Лужков сильнее.

А вот, если Лужков настоит на дальнейшем гноблении моего знакомца, тогда уж точно будет ясно, что именно он руководит Страсбургским Судом. А Вильдхабер – только пешка. Которого и надо по мафиозному правилу сделать «стрелочником» и засадить в тюрьму, лет на двадцать, «условно». Примерно как некоторых российских «звезд голубого экрана».

Продолжение следует…