*1100. Экономика России

[Владислав Иноземцев]

http://www.mk.ru/specprojects/free-t...ogo-rosta.html

Россия входит в период застоя

фото: PhotoXPress

Счет времени уходящего года идет уже на дни. Меньше чем через неделю россияне поднимут бокалы, желая друг другу, чтобы наступающий год оказался лучше предшествовавшего. Мы все, конечно, будем надеяться на то, что в 2014-м случится меньше катастроф и катаклизмов, что этот год принесет меньше конфликтов и противостояний, на какой бы почве они ни происходили. Однако в экономике я не вижу оснований для оптимизма — и считаю, что мы с вами провожаем последний год, в котором в России наблюдается экономический рост.

Не хочу, как это делают многие эксперты, запугивать читателей грядущим экономическим кризисом. Для него сегодня нет оснований. Запад продолжает исправно платить России дань за поставляемую нефть — и она не упадет в цене в ближайшие годы: слишком уж много сейчас денег в мировой экономике. Глобальная экономика восстанавливается: рост в США в 2014 г. ожидается на уровне в 2,7%, в Бразилии — около 3%, об Индии и Китае лучше и не говорить. Еврозона вышла из рецессии; Япония, отстававшая долгие годы, разогналась в последнем квартале до 2,8%. Инфляция близка к историческим минимумам и в Западной Европе, и в Северной Америке.

Но это нам не в помощь.

В первом квартале 2012 г. рост ВВП в России составил 4,9%, снизившись до 4,0% во втором квартале, до 2,9% — в третьем и до 2,2% — в четвертом. В 2013 г. динамика сохранилась: 1,6% в первом квартале и 1,2% — во втором. Сведения о ситуации во второй половине текущего года противоречивы, но последний прогноз Минэкономразвития (1,4% за 2013 г. в целом) показывает, что оживления не произошло. Ожидания на следующий год (2,5%) оптимистичнее, но понимания того, что может ускорить рост, нет — в 2013 г. промышленность, по предварительным данным, выросла на 0,1%, а инвестиции — на 0,2%.

Иначе говоря, в России уже четко сложилась ситуация, при которой экономика страны растет меньшими темпами, чем экономики США и большинства других крупных держав. И причины такого положения дел лежат внутри страны, а вовсе не связаны с мировой динамикой. Иначе говоря, правительство само загасило экономический рост, который два года назад составлял почти 5%.

И загасило надолго.

Фундаментальная причина, на мой взгляд, одна: это жизненное кредо В.Путина, считающего политику выше экономики, а «ручное управление» — лучше любых институтов. С возвращением президента в Кремль прекратилась риторика модернизации, началось наращивание государственных расходов, усилились тенденции к монополизации, стал более заметным тренд на обособление страны от внешнего мира. Коррупция и давление силовиков на бизнес привели к ухудшению делового климата и к затуханию предпринимательской инициативы. В 2012–2013 гг. мы увидели предельное огосударствление экономики — именно оно и стало причиной приостановления роста.

Поясню свою мысль.

Во-первых, налоги в России непомерно высоки. Совокупные доходы бюджетов всех уровней в 2013 г. составили около 23,4 трлн руб., или 35,6% ВВП. Для сравнения — в Китае, с его мощным государством и гигантскими инвестициями в инфраструктуру, этот показатель равен 18% ВВП; в США — 26,9%; в богатейших сырьевых экономиках — Австралии и Канаде — соответственно 30,8 и 32,2% ВВП. В Польше — единственной стране ЕС, экономика которой не сокращалась в годы последнего кризиса, — 32,9% ВВП.

Возникает вопрос: заслуживает ли государство, которое не способно обеспечить ни нормальной судебной системы, ни прозрачных выборов, ни защиты собственности, ни эффективной инвестиционной политики, таких «заработков»? Мой ответ однозначен — нет, не заслуживает. Справедливы ли «социальные платежи» в 30,2% зарплаты в стране с такой продолжительностью жизни и таким состоянием здравоохранения, как Россия? Нет, несправедливы.

Но при этом каждый год триллионы рублей перекочевывают в государственный карман из кармана граждан и со счетов предприятий. Эти деньги могли бы развивать экономику, но они уходят на оплату «труда» правоохранителей, на закупку бессмысленных вооружений, элитного транспорта для чиновников и на экзотические инвестиции — то в саммит АТЭС, то в Олимпиаду, а то и в чемпионат мира 2018 г. В такой ситуации бизнес не будет инвестировать — и это его трезвый и понятный выбор. Одно лишь бегство капитала из страны — $57 млрд в 2012 г. и около $65 млрд в 2013-м — это по 3% упущенного роста каждый год. Воровство 1 трлн руб. на госзакупках, о котором в бытность свою президентом упоминал Д.Медведев, — еще 3%. Отбивая у бизнеса желание развиваться, государство подписывает приговор отечественной экономике.

Во-вторых, даже собрав высокие налоги, власть распоряжается ими крайне неэффективно. Согласно кейнсианским рецептам восстановления экономики, государственные инвестиции способствуют запуску экономического роста. В России они возросли с 1,6 трлн руб. в 2010 г. до 1,9 трлн в 2012-м и 2,2 трлн в 2013-м — но экономика лишь замедлилась. Причины две.

С одной стороны, это направление инвестиций. Например, было потрачено почти 690 млрд руб. на подготовку саммита АТЭС во Владивостоке. Мосты, конечно, впечатляют. Но гостиницы так и не сданы, многие объекты брошены; аэропорт, рассчитанный на 5 млн пассажиров, в этом году обслужил менее 1,9 млн, а аэроэкспресс, построенный к нему, приносит одни убытки. На Олимпиаду уйдет до 1,6 трлн руб., а большую часть объектов придется либо демонтировать, либо дополнительно тратиться на их содержание. Реконструкция Транссиба (около 1 трлн руб.) также не окупится и за 50 лет, как и космодром «Восточный» (дешевле арендовать Байконур). Иначе говоря, государство тратит не ради последующего экономического эффекта, а «абы как». С другой стороны, все эти стройки предполагают огромный «распил»: от 40 до 60%, по консенсусным оценкам экспертов. Оставшееся уходит на зарплату в основном приезжим работникам; покупку оборудования, в значительной мере поставляемого из-за рубежа; материалов, которые на 30–40% также являются импортными. Соответственно, из каждого рубля инвестированных государством средств лишь 10–15 копеек реально способствуют развитию нашей экономики. При таком мультипликативном эффекте рассчитывать на рост нереально. Украденные и заплаченные иностранным поставщикам деньги оседают в основном за рубежом: инвестиции не способствуют росту.

В-третьих, государственные компании денег, как говорится, не считают. Себестоимость добычи «Газпрома» или услуг железнодорожников растет быстрее, чем в частном бизнесе. Зарплаты чиновников сопоставимы с европейскими, но эффективность их работы несопоставима. В результате основной тренд в российской экономике — это постоянный рост издержек. Мы видим, как дорожают электроэнергия, газ, бензин, растут тарифы. И это рост не только рублевых цен, но и долларовых: с 2001 по 2013 год курс национальной валюты практически не меняется. Разумеется, в подобных условиях у инвесторов не может появиться интереса вкладывать средства в страну, где, может быть, много газа и металлов, но последние стоят столько же, сколько и на мировом рынке, а подключиться к газовым сетям катастрофически сложно.

Совершенно понятно, почему в России все 2000-е годы и позже ВВП рос быстрее промышленного производства, тогда как и в Китае, и в Бразилии именно индустриальный сектор является локомотивом роста. Мы же развиваемся за счет сферы услуг и розничной торговли — но они остановятся, как только перестанут расти доходы населения.

Российская экономика останавливается потому, что государство активно обескровливает ее — как прямо (через налоги, которые затем тратятся без пользы для реального сектора), так и косвенно (через ухудшение предпринимательского климата, вызывающее сокращение частных инвестиций и бегство капитала). При этом надо признать, что россияне в большинстве своем — активные и предприимчивые люди, и усилия правительства по дестимулированию экономики могли бы дать эффект намного раньше.

Властям потребовалось целых два года, чтобы героическими усилиями убить естественное посткризисное восстановление, зато результат впечатляет: более 70% предпринимателей не собираются наращивать инвестиции; почти 10% жителей очень хотят уехать из страны, а 44% подумывают об этом; более половины россиян не уверены в дальнейшем росте благосостояния. При таких показателях возобновления роста не приходится ждать без смены экономической парадигмы. А смениться она в современной России может только со сменой единственного политика страны — Владимира Путина. Его же уход выглядит до 2024 г. практически невероятным. Поэтому, я думаю, нас ждет десятилетие экономической стагнации.

Причем, вернусь к началу, именно стагнации, а не спада. Нынешняя власть не способна запустить рост, но имеет все инструменты для того, чтобы не допустить кризиса. Для повышения темпов развития нужно раскрепощение частной инициативы, чего В.Путин, как явствует из проводимой политики, категорически не приемлет. Но кризис опасен, так как подрывает стабильность, о которой он постоянно печется. Власть может распечатать резервы, медленно девальвировать рубль, нарастить государственный долг, даже пойти на увеличение эмиссии — и все это будет поддерживать экономику на плаву. Но не служить ее развитию. Как не служит ему сегодня само существующее Российское государство.

Поэтому в ближайшие годы в экономике стоит ожидать такой же «околонулевой» стабильности, какая уже установилась в России в политической сфере. Переживем ли мы десятилетие без роста? Почти наверняка. Последуют ли за ним перемены? Несомненно.

[Forbes]

http://www.forbes.ru/sobytiya-column...-protiv-putina

фото East News/ AFP
Микроблогеру пришлось выйти за пределы привычных 140 символов, чтобы объяснить, почему российской власти можно доверять, только если не проверять

Апрель 2009 года. Я сижу в офисе близкой к одному министерству общественной организации. Аффилированное с ней рекламное агентство участвует в двух тендерах того же ведомства и всерьез собирается выиграть оба. В какой-то момент чиновник министерства решает, что «двойная победа» — слишком рискованно и надо объединить два тендера в один. На это у них есть один день.

Агентство еще и виртуальное. В нем нет ни одного человека, который бы мог в течение дня свести два комплекта тендерной документации в один. И тем более того, кто мог бы выполнить сам подряд. Прокладка вынуждена искать реальные рабочие руки и обращается ко мне. Я соглашаюсь помочь в обмен на устную договоренность о том, что стану субподрядчиком. Через полчаса приезжаю в офис на проспекте Мира и еще через два передаю готовый документ. Меня просят отправить его на неприметный ящик на бесплатном почтовом сервере.

(Читайте ответ Леонида Бершидского «Калькулятор против всех», выступившего с критикой некоторых тезисов KermlinRussia)

Общая стоимость проекта превышает рыночные расценки примерно в 12-15 раз. Я прошу 15%, рассчитывая на премию за «соучастие». Мне предлагают 6-7%. После двух дней напряженных переговоров я отказываюсь в этом участвовать. Жадность не позволяет мне смириться с арифметикой, при которой тот, кто умеет работать, получит 7%, а кто не умеет — 93%.

Через год я прочитаю в блоге у Навального, что большинство исполнителей IT-проектов, выполняющих субподряды для победителей госконтрактов, делают работу за 3–8% закупочной стоимости. Оказывается, меня оценили по верхней границе.

Еще через пару месяцев мне звонит знакомый журналист, который расследует деятельность Роснано и копается на сайте закупок компании. «Скажи, пожалуйста, «исследование сбыта нанопродукции в Новосибирской и Белгородской областях» может стоить $330 000?» Он обратился ко мне как к эксперту. За несколько месяцев до этого я уволился из крупной международной исследовательской компании.

Перед уходом я участвовал в масштабном исследовании всего российского софтверного рынка. Чтобы научиться работать с итоговым «деливераблом» — базой данных, мне пришлось поехать на тренинг в Прагу. Когда я дописал первый запрос, двухъядерный Vaio с четырьмя гигабайтами оперативки задумался на 20 минут. В базе содержались данные о продажах всех софтверных вендоров на российском рынке, начиная с гигантов вроде Microsoft, IBM и Oracle и заканчивая доходами от поддержки бесплатного Linux компании Mandriva, которую не так давно приобрел экс-министр Рейман. С детальной разбивкой по продуктам, регионам и сегментам рынка. 1 600 000 строк.

Проект длился несколько месяцев и стоил $600 000. Над ним работало 20 квалифицированных аналитиков в нескольких странах, а недостаточно квалифицированные летали учиться в Прагу и жили там в пятизвездочных отелях.

В Белгородской области нет рынка нанотехнологической продукции. В Белгороде нет пятизвездочных отелей. На рынке нанотехнологий нет десятков производителей, которые продавали бы продукцию на миллиарды долларов. Два исследования отличались принципиально. Всем, кроме стоимости.

Покупательная способность нашего государства зашкаливает. Чтобы это понять, не надо читать почту Кристины Потупчик. Не обязательно читать и деловую прессу, в которой пишут, что стоимость километра российской ветки газопровода Nordstream стоит в пять раз дороже немецкой. И что подрядчик принадлежит бывшему спарринг-партнеру Владимира Путина Аркадию Ротенбергу. Система так сильно разрослась, что рано или поздно каждый из нас сталкивается с ней лично.

Почти каждый день в эфире программы «Время» Владимир Путин генерирует случайные числа, сопрягая их с миллионами и миллиардами и рассказывая, кому и на что он их выделит. Интересно другое: если кто-то тратит очень много денег, откуда он их берет?

Пропаганда Первого канала убеждает нас, что доброе государство взимает ренту с жирующих нефтегазовых компаний и раздает деньги учителям, врачам, военным, силовикам и прочим бюджетникам. Параллельно прикормленные экономисты хвастаются тем, что у нас плоская шкала и одновременно одна из самых низких в мире ставок подоходного налога — всего 13%.

Но как только вы получили зарплату, 35% ваших реальных доходов забирает государство. Вы обнаруживаете, что кроме подоходного налога есть еще обязательные отчисления в различные фонды. Формально их платит работодатель. Фактически — работник.

Взяв зарплату, вы идете в магазин и покупаете товар, который облагается 18%-ным налогом на добавленную стоимость. НДС почти полностью переносится на покупателя. Кстати, в США НДС нет. Есть sales tax, который часто путают с НДС, и от штата к штату он варьирует от 1% до 10%.

Да, НДС взаимозачитывается. Многие компании придумывают сложные схемы, как его минимизировать. Другие ничего не придумывают и пользуются способом попроще, известным как «обнал». Важнее, что НДС оказывает косвенное негативное влияние на всю экономику. Во-первых, в виде сотен тысяч женщин в бухгалтериях компаний и налоговых органах, которые бесцельно выносят друг другу мозги, высчитывая, кто, кому и сколько должен заплатить. Во-вторых, в виде нагрузки на миллионы предпринимателей, каждому из которых при желании можно предъявить претензию, что НДС он недоплатил. Не стоит отдельно останавливаться на том, что честному бизнесу постоянно приходится проверять контрагентов, не «однодневки» ли они.

В Москве стоимость Toyota Rav4 в комплектации «Престиж» (2,4 л, 4WD, АКПП) составит $50 000. В США стоимость аналогичного автомобиля не превысит $25 000. Дело не только и не столько в жадности дилеров, сколько в таможенных пошлинах. Вы правильно поняли: государство продолжает отбирать ваши деньги. Покупая автомобиль в полтора-два раза дороже, вы платите еще один налог.

Если вам не хватает дисциплины и вы не можете скопить свой полугодовой доход, вам придется взять кредит. В России убийственно огромная ставка рефинансирования. В большинстве развитых стран она близка к нулю. У нас — 8%. Еще один способ изъять часть ваших доходов в пользу государства.

Прибавьте к этому таможенные пошлины на импорт, благодаря которым одежда, бытовая техника и электроника стоят в 1,5-2 раза дороже, чем в Европе и США.

Вы уже отдаете государству почти половину доходов, а мы даже не перешли к самому главному — недвижимости и «коррупционному налогу». Кстати, именно благодаря последнему у вас практически нет альтернативы в виде отечественных товаров, потому что именно производство легче всего этим налогом обложить.

Исследовательская компания EVANS включила Россию в пятерку мировых лидеров по недоступности жилья. Чтобы купить средний объект жилой недвижимости, в России понадобится 26 средних годовых доходов. В США — 2,7. Мазохисты могут сравнить качество объектов, но я предпочту оставить его за скобками уравнения.

Если вы хотите купить квартиру, например, в Москве, вам придется заплатить минимум $200 000. И это будет что-то страшное, старое, двухкомнатное, хоть и в пределах МКАД. На что-то более приличное вам не хватит и $500 000. За $400 000 вы можете приобрести пятиспальный дом (пятиспальный — это по-нашему минимум шестикомнатный) на Кипре, в Айа-Напе. На берегу Средиземного моря. К этому дому прилагается инфраструктура в виде отличных дорог, а также чистый воздух, свежие продукты и статистика преступности, которая почти полностью состоит из ДТП.

В России от региона к региону стоимость недвижимости падает, но уровень доходов падает еще быстрее. За свою жизнь я прошел путь от маленького провинциального городка через Санкт-Петербург в Москву, но думать о покупке квартиры начал только в столице. Впрочем, я отметаю приобретение недвижимости в Москве как крайне нерациональное. Ипотека выгодна, если стоимость покупки недвижимости и ее аренды в текущих ценах в течение 20 лет совпадают. Чтобы купить квартиру, которую можно арендовать за $2000 в месяц, вам придется отдать $40 000 стартового взноса и платить $6000 каждый месяц в течение 20 лет. За такие деньги вы сможете снимать эту квартиру 60 лет.

Человек, знакомый с элементарными законами экономики, может догадаться, что жилье недоступно, потому что его мало. Жилой фонд — отдельный позор нашей страны. По разным данным, на одного человека в России приходится от 19 до 22 кв. м жилья. В Великобритании — 55-65. В Германии — 45-50, в США — 75-80. Давайте рассмотрим, как живет среднестатистическая расширенная семья на примере «национального лидера». Если бы Владимир Путин с женой и две его взрослые дочери с мужьями были обычными жителями России, каждая пара жила бы в скромной «однушке» площадью 40 кв. м. Такие бытовые условия угрожали бы продолжению рода всенародного любимца, потому что далеко не каждая семья решится заводить ребенка в таких жилищных условиях. Есть и другой вариант: все три пары живут в большой квартире площадью 120 кв. м с высокими потолками, в центре Петербурга. Каждый день шесть взрослых людей ссорятся из-за санузла. Если бы точно такая же семья жила в США, у каждой пары был бы скромный домик или апартаменты площадью 150 кв. м, в Германии — квартира площадью 90 кв. м. Статистика указывает на то, что дочерям Владимира Путина лучше жить если не в США, то хотя бы в Германии.

Даже в Юго-Восточной Азии на одного человека приходится 21 кв. м жилья. Это самый густонаселенный регион Земли, в котором есть такие страны, как Бангладеш. Крошечный кусок земли в дельте Ганга, на котором проживает 160 млн человек — больше, чем все население России.

Мой друг-девелопер говорит, что себестоимость строительства некоторых классов жилья в Москве не превышает $1000–1200 за кв. м. Все остальное — официальные или неофициальные отчисления «городу». Мне кажется, что купить недвижимость в Москве может только чиновник (или менеджер госкорпорации), который приобрел что-то за счет бюджета на 80% дороже рынка. Только ему не жалко заплатить лишние 80%, заложенные в цену объекта. Это такая своеобразная организация взаимопомощи чиновников. «Клуб 80%». Странный кластер, внутри которого, по моей личной оценке, вращается 80% денег в нашей стране.

Самое главное, что эти деньги абсолютно бесполезны. Они хорошо подходят, чтобы купить «Ролекс», «Биркин» или «Бентли», но с помощью них совершенно невозможно улучшить образование, разработать технологию, вообще что-либо создать. Традиционная тактика «заливания деньгами» проблемного участка не приносит результатов, потому что в конце пути миллиардов должен оказаться человек, который сможет сделать работу. Руками. Хотя бы слить два ТЗ в одно.

Но с такими людьми члены «Клуба 80%» работать не умеют. Они им кажутся слишком независимыми, они мало кланяются, спорят, плохо понимают команду «сидеть». Система органически отторгает человека, способного создавать продукт. Он либо уезжает, либо сам уходит распределять бюджеты, потому что это выгоднее, либо не соглашается на 7%. Одно из удивительных свойств так называемой «элиты» — нежелание платить больше, даже когда очень нужно что-то сделать. «Я сейчас заплачу ему нормальные деньги, этот лохозавр пойдет и купит такую же цацку, как у меня. Как я буду демонстрировать ему свое превосходство?»

«Клуб 80%» плох не тем, что с помощью официальных или неофициальных методов с использованием госаппарата отнимает у граждан большую часть доходов. Есть немало стран, где граждане отдают в виде налогов половину заработанного, но в обмен получают хорошие дороги, чистую воду из под крана, больницы, школы и работающую полицию. И суд, в котором можно выиграть у государства.

Нам за эти 80% тычут в лицо АМРами с мигалками. В больнице говорят, что нас много, а она одна. И правда ведь одна, и почти ничего не зарабатывает.

Всеми вышеперечисленными затратами мы так или иначе оплачиваем госуслуги, получение которых всегда сопряжено с хамством и унижением, колоссальными неудобствами и чудовищными потерями времени. Любой проект по улучшению предоставления госуслуг приводит к тому, что в интернете пишут «б**дь!» и прикладывают скриншот очередного сайта. Кривого, косого, но зато очень дорогого.

«Клубу 80%» не нужна страна думающих и делающих людей. Та самая «сильная страна», про которую нам вещают с телеэкранов. А теперь еще и рассказывает Владимир Путин со страниц либеральных газет. Потому что думающие люди умеют как минимум пользоваться калькулятором. А элементарные подсчеты в течение двух часов превратят их в радикальных оппозиционеров и непримиримых противников Путина и Единой России.
Читайте подробнее на Forbes.ru: http://www.forbes.ru/sobytiya-column...-protiv-putina

[Newsland]

http://newsland.com/news/detail/id/1298663/

Сегодня в 17:30 stenaq27820712

По данным Росстата, треть российских компаний заканчивают 2013 год с убытками, пишет Российская газета. Доля убыточных компаний в промышленности увеличилась практически по всем секторам, за которыми наблюдает Росстат, за исключением трубопроводного транспорта и связи.

Отмечается, что рост числа убыточных компаний отражает общую ситуацию в России - снижение средней рентабельности по экономике. Происходящее связано, во-первых, с ухудшением мировой конъюнктуры, во-вторых, с тем фактом, что зарплаты в этом году росли, опережая возможности компаний и производительность труда. Такими выводами поделился с изданием заведующий лабораторией анализа и прогнозирования развития промышленности Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования Владимир Сальников.

Подчеркивается, что второй фактор особенно сильно отразился на сегменте научных исследований. Специалисты, занятые в нем, имеют высокую квалификацию, и, чтобы удержать их от перехода в бизнес или на госслужбу, зарплату пришлось поднимать сильнее всего. А, например, сектор производства энергии, газа и воды пострадал от сдерживания тарифов на ЖКУ, отмечает эксперт.

Кроме того, эксперт отметил, что статистика может лукавить: половина или хотя бы треть убыточных российских компаний на самом деле таковыми не являются. Сальников напомнил, что в России многие компании работают всерую, то есть прячут часть прибыли.
Источник: xn--80aapa0bbc2acke.xn--p1ai

[Газета.Ru]

http://www.gazeta.ru/business/2013/12/27/5819661.shtml
Экономические итоги 2013 года


Фотография: Андрей Стенин/Коммерсантъ
27.12.2013, 09:08 | Наталия Еремина

«Газета.Ru» выбрала пять важнейших событий российской экономики в 2013 году.

Правительство так и не запустило экономику России

Пожалуй, самым разочаровывающим итогом 2013 года стало сползание в экономический застой. На протяжении года снижались как темпы роста промышленности, так и ВВП. Если в начале года еще казалось, что экономика вот-вот разгонится и из состояния «технической рецессии» войдет в фазу роста, то уже весной тональность заявлений финансовых властей сменилась. Глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев набрался смелости признать, что показатели будут гораздо хуже ожиданий. Как заявил недавно президент Владимир Путин, рост ВВП в 2013 году составит всего 1,4–1,5%. Для сравнения: в 2012 году он равнялся 3,4%, и тогда российские власти строили оптимистические планы на 2013 год.

Признать очевидную истину чиновники были вынуждены в третьем квартале, когда цифры оказались совсем удручающими. Тогда, по данным Росстата, было зафиксировано не только снижение темпов роста промпроизводства, а явный спад. Промпроизводство ушло в минус: его прирост в третьем квартале составил -0,1%. В итоге стало ясно, что в 2013 году рост промпроизводства не превысит статистическую погрешность, то есть будет менее 1%. Явно разочаровывающими по итогам года будут также данные об инвестициях в основной капитал. «За январь — ноябрь инвестиции снизились на 0,8% по сравнению с прошлым годом. У нас еще декабрь не посчитан, но явно существенного увеличения в этом году не будет, а может быть, даже будет небольшой спад», — отметил недавно президент. По мнению экспертов, низкие темпы роста российской экономики объясняются снижением госрасходов. На падение темпов роста промышленности повлияло охлаждение инвесторов к развивающимся рынкам, а также перегрев рынка потребкредитования.

Таким образом, главная интрига в уходящем году для экспертов заключалась в изменении прогнозов ответственными за экономику чиновниками правительства.

«Первая оценка Минэкономразвития в 2013 году — 3% роста ВВП. К маю появляется цифра 2,7–2,8%, вскоре 2%, на ней Минэкономразвития, понимая неприличность ситуации, держалось довольно долго. В октябре цифра 1,8%, и пару недель назад Улюкаев вынес — не факт, что окончательный — приговор в 1,3%. Просто хроника пикирующего бомбардировщика», — описал ситуацию этого года на экономическом клубе ФБК президент банка «Российская финансовая корпорация» Андрей Нечаев.

Заморозка тарифов как панацея

На фоне стагнирующей экономики высокие темпы роста показывала разве что инфляция. «Внезапный всплеск цен с 6,1 до 6,5% в ноябре нарушил планы правительства по возможности достижения целевого ориентира ЦБ в 6%. Вместо этого в реальности она может также превысить прогнозируемые нами прежде на этот год 6,2%», — говорит аналитик Раффайзенбанка Мария Помельникова.

Чтобы как-то исправить ситуацию, правительство решилось на заморозку тарифов на услуги естественных монополий для промышленных предприятий. По мнению аналитиков, именно это решение стало самым важным из всех, принятых финансовыми властями в уходящем году.

«Заморозка тарифов естественных монополий позволит снизить инфляционные ожидания и конечную инфляцию до 5% годовых. Это в свою очередь даст Банку России возможность приступить к поэтапному смягчению монетарной и денежно-кредитной политики, постепенному увеличению монетизации экономики, что позволит снизить ставки по кредитам и увеличить инвестиционную и потребительскую активность», — прогнозирует Нечаев.

Впрочем, и тут, считают эксперты, правительство не сделало все, что должно было сделать.

Сначала объявили, что тарифы будут заморожены и для населения, и для бизнеса, потом вдруг выяснилось, что эта мера не коснется физлиц, отмечает заместитель директора института «Центр развития» Высшей школы экономики Валерий Миронов.

«Это позитивное решение для электроэнергетики и связанных с ней обрабатывающих отраслей, оно позволит сэкономить сотни миллиардов рублей и снизить цену продукции на 10%, но все равно заметна непоследовательность этой политики, непонятно, сколько реально она продлится, — говорит Миронов. — Если бы президент сказал, что точно заморозка продлится в течение ближайших пяти лет, то эффект был бы совсем другой. А сейчас в ситуации неопределенности заморозка тарифов не сильно поможет росту российской экономики».

По мнению экспертов, пока непонятен и эффект от утвержденного правительством расходования в 2014 году 300 млрд руб. из Фонда национального благосостояния на крупные инфраструктурные проекты: реконструкцию Транссиба, БАМа, а также строительство Центральной кольцевой автомобильной дороги.

«Все же понимают, что эти расходы частично разворовываются. И даже если начнут осуществлять инфраструктурные проекты, то эффект от них будет небольшой именно из-за разворовывания. Поэтому президент сейчас и думает о целесообразности их запуска. А бизнес в свою очередь сомневается, что они будут запускаться — значит, не надо инвестировать в российскую экономику. Это в свою очередь и приводит к низким темпам роста», — говорит Миронов.

Ослабление рубля

Не самой благоприятной в уходящем году была также ситуация на валютном рынке — российский рубль заметно ослаб. В начале 2013 года курс американского доллара составлял 30,37 руб., за европейскую валюту просили 39,64 руб. (за бивалютную корзину — 34,54), а на конец декабря доллар вырос до 32,98, а евро — до 44,97 руб.

Рассчитанная по бивалютной корзине стоимость национальной валюты уменьшилась более чем на 4 рубля, или на 11,8%.

По мнению экспертов, на падение стоимости национальной валюты повлиял отток капитала из страны, который, по прогнозам, составит $60–70 млрд по итогам этого года.

При этом прогноз на следующий год неутешительный – большинство аналитиков сходятся во мнении, что ослабление рубля продолжится.

«Сальдо торгового баланса устойчиво сжимается. Импорт растет быстрее экспорта, что создает предпосылки для девальвации, которую Минфин внутренне, конечно, приветствует, — говорит Нечаев. — Было бы правильно объявить населению, что девальвация в 5–10% будет иметь место. Правда, уровень доверия к финансовым властям таков, что если сказать 5%, все решат, что будет в пять раз, и это и сбудется. Девальвация в 5% неизбежна, и это секретное оружие Минфина».

«Плавная девальвация уже произошла в текущем году, в дальнейшем возможно максимальное снижение рубля до 36 рублей за американскую валюту, после чего курс стабилизируется», — успокаивает Нарек Авакян, аналитик финансовой компании Aforex.

По его словам, в начале следующего года возможно даже некоторое укрепление рубля в связи с ростом спроса на российскую валюту со стороны гостей Олимпиады.

Регулятор почистил банки

Другим неприятным сюрпризом для россиян в уходящем году стала зачистка ЦБ банковского рынка. Началась она после прихода на пост главы Банка России летом этого года нового главы — Эльвиры Набиуллиной.

С одной стороны, три десятка лицензий, которые были отозваны Банком России с начала года, — это не такой уж угрожающий показатель. Были года и похуже. Однако в этот раз зачистка банковского сектора шла более угрожающими темпами. ЦБ отзывал лицензию даже у крупных банков (входящих в топ-100), и делал это так стремительно, что это создало нестабильную ситуацию на рынке. Никто не мог предсказать дальнейшие шаги регулятора, а по рынку начали ходить «черные списки» банков, у которых якобы регулятор готовится отозвать лицензию. Кампания, которую ЦБ начал этой осенью, уже привела к падению ставок по банковским депозитам, росту процентов на МБК и панике вкладчиков.

Самым громким событием этой кампании стал отзыв лицензии у Мастер-банка (входит в топ-100), в совет директоров которого входил двоюродный брат президента Игорь Путин. Другой кульминационной точкой стала недавняя «черная» пятница на рынке, когда 13 декабря ЦБ отозвал лицензии сразу у трех банков из топ-150, тем самым заставив Агентство по страхованию вкладов (АСВ) раскошелиться более чем на 50 млрд выплат пострадавшим вкладчикам.

Это несколько подорвало доверие граждан к банковской системе. Как показывает недавний опрос фонда «Общественное мнение», проведенный по заказу Центробанка, последние события привели к серьезным изменениям в ответах россиян на вопрос, как хранить сбережения – на депозите или в наличных деньгах. Наличные деньги теперь выберут 21%, а не 14% россиян, как раньше. Число же респондентов, которые отдают предпочтение вкладам, снизилось с 44 до 39%.

«Рукотворный мини-банковский кризис рискует перейти в полномасштабный, — считает директор московского филиала Энерготрансбанка Павел Сакадынский. — Только за ноябрь совокупный прирост вкладов в госбанки составил 198,7 млрд руб., совокупный отток вкладов из частных банков – 75,5 млрд руб.».

По словам директора финансово-аналитического департамента СБ Банка Алексея Колтышева, сейчас все идет к тому, что как минимум начало 2014 года пройдет в том же ключе, что и конец 2013-го, то есть банковский сектор будет зажат регулятором в тиски активным отсевом неблагополучных банков. «Чистка рядов – процесс нужный и правильный, но надо понимать, что как минимум в среднесрочной перспективе это приведет к росту стоимости банковских услуг. Ставки по депозитам будут снижаться, а по кредитам – расти», — говорит эксперт.

Пенсионное ограбление

Еще один нерадостный итог 2013 года – пенсионная реформа, проведенная не в пользу граждан.

Начиналось все на позитивной ноте.

Финансовые власти говорили о необходимости россиян делать сознательный выбор и таким образом подстегивали их к переводу средств из государственной управляющей компании – ВЭБа в НПФ. Тем, кто не сделал свой выбор – так называемым «молчунам», обещали обнулить отчисления в накопительную часть пенсии, а для тех, кто переведет свои средства в частную управляющую компанию или НПФ, – отчислять 6% в накопительную часть. В итоге граждане откликнулись на призывы властей и поспешили забрать свои средства из ВЭБа.

«2013 год стал переломным годом – более 50% граждан, имеющих право на накопительную часть пенсии, перевели свои накопления в негосударственные пенсионные фонды. По оценкам, к концу года число таких россиян превысит 27 млн человек», — комментирует президент Национальной ассоциации негосударственных пенсионных фондов Константин Угрюмов.

Однако сознательность граждан оказалась бессмысленной. В следующем году будет совершенно неважно, перевели вы свои накопления в НПФ или оставили в ВЭБе, все равно все средства отправятся в распределительную систему на выплаты нынешним пенсионерам. Эта мера позволит сэкономить средства госбюджета (около 240 млрд руб., которые ранее предусматривались как трансферт в Пенсионный фонд из федерального бюджета). Таким образом, итогом года стала приостановка деятельности всего института негосударственного пенсионного обеспечения, говорит Угрюмов.

При этом следующий год власти пообещали посвятить пенсионной реформе. Чтобы россияне спокойно чувствовали себя, переводя деньги в частные НПФ, в 2014 году должна будет заработать на базе АСВ система страхования накоплений, переведенных в частные компании. В 2014 году также нам обещают сформировать требования к НПФ.

Однако, во что выльются все благие начинания, неясно. Как показал 2013 год, финальные решения могут быть приняты совсем не в том виде, в котором они анонсируются.

[Newsland]

http://newsland.com/news/detail/id/1299080/

Сегодня в 16:29 GrosseBoss2200464114

В России количество людей с доходами ниже прожиточного минимума в январе-сентябре 2013 года выросло на 0,5 млн человек, или на 3,5%, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, и составило 17,8 млн человек, сообщает Росстат.

По состоянию на конец сентября 2013 года численность малоимущих составляла 12,6% от общей численности населения. Численность малоимущих в 3-м квартале увеличилась на 0,7 млн и составила 17,1 млн человек.

Величина прожиточного минимума за 3-й квартал 2013 года составила 7429 рублей. Для трудоспособного населения прожиточный минимум составил - 8014 рублей, для пенсионеров - 6097 рублей, для детей - 7105 рублей.

Минимальный размер оплаты труда в 3-м квартале остался на уровне 1-го и 2-го кварталов 2013 года и составил 5 тысяч 205 рублей.

Источник: polit.ru

[Наталья Рожкова]

http://www.mk.ru/economics/crisis/ar...odom-veka.html

Кудрин пророчит худший год века

Экс-министр финансов предрекает России долгий системный кризис

Запасайте соль и спички: новый 2014 год станет худшим для России с начала 2000-х. Такой прогноз дал не кто-нибудь, а сам экс-министр финансов, глава Комитета гражданских инициатив Алексей Кудрин, выступая в понедельник на пресс-конференции. Впрочем, есть и хорошие новости: банковского кризиса Кудрин паче чаяния не обещает.
алексей кудрин прогноз 2014 год кризис

Алексей Кудрин
фото: Михаил Ковалев

«Это будут самые плохие годы за последние десять лет, кроме кризисного 2009-ого, - заявил экс-глава Минфина. - И это не конъюнктурный кризис. Мы столкнёмся с тем, что у нас отжившая модель экономики без точек роста для развития новой. И пока не сформируется новая модель, мы в среднесрочной, а то и в долгосрочной перспективе будем пребывать в стагнации». Кудрин также раскритиковал действия кабинета министров Дмитрия Медведева: «Не вижу, чтобы правительство осознавало риски. Видения проблемы нет и в «Единой России», и в парламенте». Обычно непопулярные решения свеженький парламент принимает сразу после избрания, пояснил Алексей Леонидович: тогда к следующим выборам болевой шок успевает померкнуть в глазах электората. А у нас два года после выборов в Госдуму-2011 продолжался «период полумер, полуреформ».

В уходящем 2013-м году экономический рост составил всего 1,4%, напомнил Кудрин: «И такая тенденция сохранится, в следующем году даже 2% труднодостижимы». По его словам, снижение цен на нефть остаётся для России «существенным вызовом». А поскольку китайская экономика будет снижать темпы роста, то спрос на чёрное золото расти не будет — и вместе с ним грозят подвинуться вниз цены... «Это будет год прозрения, год столкновения с реальными проблемами», - заключил Кудрин.

О политике экс-глава Минфина по-прежнему старался не говорить: КГИ в политике официально не участвует. Впрочем, ключевые моменты были отмечены. Затеянная президентом Владимиром Путиным реформа местного самоуправления приветствуется как «развитие демократии» - если только реформа эта не дойдёт до отмены выборов мэров, отметил Кудрин. Либерализация партийного законодательства, альтернативные выборы мэра Москвы с участием оппозиционера Алексея Навального — это хорошо, но «тем яснее ситуация в других регионах», до которых либерализация пока не добралась. Кстати, о Навальном Кудрин говорил как о находящемся в легальном поле политике.

«Регистрация партии Навального желательна, у неё будут хорошие шансы», - заметил экс-министр. И напоследок пожалел о том, что амнистия к 20-летию Конституции получилась какая-то скукоженная. «Я сожалею, что участники дела 6 мая все не попали под амнистию, они должны были попасть», - сказал Кудрин. Он оговорился, что руку на полицейских поднимать ни в какой ситуации нельзя, но «наказание, которое они уже понесли, сидя в СИЗО, достаточно». Словно заочно оппонируя ему, Генпрокуратура в понедельник утвердила обвинительное заключение по новому фигуранту Болотного дела — Дмитрию Алтайчинову...

Но есть и хорошая новость: несмотря на участившиеся отзывы лицензий у банков, кризиса в этой сфере Кудрин не ждёт. По его словам, отзывали лицензии в основном «у тех, кто уже прекратил обслуживать своих клиентов». «Это будет несколько точечных решений, большой воспитательный процесс», - сказал он, пояснив, что угроза отзыва лицензии дисциплинирует банки и стимулирует их к принятию шагов, предотвращающих банкротство.

[Игорь Николаев]

http://www.gazeta.ru/comments/column.../5824621.shtml

Директор Института стратегического анализа ФБК
30 декабря 2013, 10:26

Недавнее послание президента Федеральному собранию запомнилось, помимо прочего, эмоциональной реакцией главы государства на то, как исполняются его «инаугурационные» указы от мая 2012 года: «Где все эти меры? С издания указов прошло полтора года… То ли делается так, что это вызывает негативную реакцию в обществе, то ли вообще не делается».

Между тем уже сегодня большинство целевых показателей, утвержденных в майских указах, можно разделить на две части: первая часть — это показатели, которые не будут выполнены ни при каких условиях; вторая часть – это показатели, которые, конечно, могут быть выполнены, но такой ценой, что уж лучше бы, что бы они вообще не выполнялись.

К числу показателей из первой части относятся, к примеру, увеличение производительности труда в 1,5 раза к 2018 году, создание и модернизация 25 млн высокопроизводительных рабочих мест к 2020 году, увеличение к 2018 году размера реальной заработной платы в 1,4–1,5 раза и т.д.

Возьмем задачу по повышению производительности труда. Простейший подсчет говорит о том, что достижение этого целевого показателя требовало обеспечения ежегодного прироста показателя производительности труда на 7% в течение шести лет, начиная с 2012 года включительно. Очевидно, что соответствующие темпы прироста должны быть в таком случае и по показателю ВВП, так как производительность у нас рассчитывается как ВВП, деленный на число занятых в экономике. Число занятых на эти годы, по официальным прогнозам, останется примерно на одном уровне — 67–68 млн человек.

Так вот, если мы учтем, что в 2012 году ВВП вырос на 3,4 %, а в 2013 и вовсе примерно на 1,3% , то получается, что до 2018 года ВВП должен теперь прирастать более чем на 9% (!) ежегодно. Только в этом случае «хотелка» по росту производительности труда будет исполнена.

Ведь понятно, что это – абсолютно недостижимый для сегодняшней российской экономики уровень. Ну и сколько мы еще будем слушать все эти заклинания, что показатели майских указов вполне достижимы?

Теперь о другой группе показателей, которая, как было сказано выше, выполнены могут быть, но такой ценой, что уж лучше, что бы они не выполнялись. Прежде всего это касается целевых нормативов по соотношениям зарплат бюджетников со средними зарплатами по регионам: зарплата преподавателей вузов должна, к примеру, к 2018 году составлять не менее 200% от средней зарплаты в соответствующим регионе.

Никто не хочет сказать, что работники бюджетной сферы у нас получают достаточно. Нет, категорически нет. Но есть определенные реалии, которые надо учитывать. Когда реальность, а это прежде всего состояние экономики, не учитывается, происходит следующее: регионы в условиях ухудшающейся экономической ситуации, стараясь всеми правдами и неправдами достигнуть целевых показателей майских указов, начинают в ущерб экономическому развитию сокращать инвестиционные расходы, залезать во все большие долги, сокращать бюджетников, оптимизируя (выдумали же ласкающий ухо термин) школы, больницы и т.п.

По поводу последнего – оптимизации бюджетной сети – было сказало и в декабрьском президентском послании. Впервые, по-моему, столь откровенно, чуть ли не открытым текстом, было сказано, что повышать среднюю зарплату нужно и за счет сокращения бюджетников.

И тем не менее, чтобы выполнить указы, расходы регионов должны расти на 7–10% ежегодно в среднесрочной перспективе. Но как расти, если экономика на устойчивой траектории «от стагнации в рецессию», если она уже практически не растет?

Нет развития – нет и доходов в региональных и местных бюджетах.

За январь — октябрь 2013 года доходы консолидированных бюджетов субъектов Российской Федерации составили немногим более 6,6 трлн руб., что практически соответствует объему доходов за аналогичный период 2012 года – тогда было чуть менее 6,6 трлн руб.

Начал заметно истощаться такой важнейший доходный источник консолидированных бюджетов субъектов, как поступления от налога на прибыль: за указанный период налога на прибыль было собрано на 14,8% меньше, чем в 2012 году.

В Москве за январь — октябрь 2013 года было собрано на 13,6% меньше, чем год назад за тот же период, а в некоторых регионах и того меньше: в Вологодской области, к примеру, на 50%.

Зато где-то наблюдается и прирост: в том же Санкт-Петербурге налога на прибыль было собрано на 17,9% больше по сравнению с январем — октябрем 2012 года. Однако такие «выбросы», если где они еще и встречались, объяснялись не тем, что динамика экономического развития в том или ином регионе была такой удивительно хорошей, а тем, что некоторые наши крупнейшие налогоплательщики поменяли регионы, сменили налоговую прописку.

Такое общее падение налогов, если мерить по планируемым уровням, федеральный центр, конечно, частично компенсирует. Но этих денег явно недостаточно. По оценке Standard & Poor's, общий объем дополнительных расходов российских регионов, необходимых для повышения заработной платы работников бюджетной сферы, может составить 1,6–1,7 трлн руб. в 2013–2015 годах и превышать 1 трлн руб. ежегодно в 2016–2018 годах.

Федеральное правительство в такой ситуации пытается увеличить финансовую поддержку регионов: в 2013 году дополнительно в форме кредитов было выдано более 50 млрд руб. Однако это не меняет общее ухудшающееся положение.

То, что оно ухудшается, доказывается просто: данными о растущей долговой нагрузке регионов и структуре бюджетных расходов.

Итак, еще в июне 2013 года в бюджетном послании на 2014–2016 годы президент признал, что «по итогам 2012 года практически в каждом третьем регионе государственный долг превысил половину от собственных доходов». В том же документе было отмечено и падение доли инвестиционных расходов.

Прошло несколько месяцев, и сегодня фиксируется дальнейшее ухудшение ситуации. По прогнозам, через два года долг российских регионов увеличится более чем в два раза по сравнению с сегодняшним показателем и превысит 3 трлн руб.

Весьма примечательный факт: по сообщению службы кредитных рейтингов Standard & Poor's, на 1 декабря 2013 года только один (!) рейтингуемый регион имел «позитивный» прогноз.

Означает это, если по-простому, для российских регионов следующее: занимать им средства, не хватающие для выполнения майских указов президента, будет все дороже и дороже.

Над рядом регионов уже нависла реальная угроза дефолта. Вот и получается, что дохода будут получать меньше, потому что экономика загибается, а занимать придется дорого и крайне невыгодно.

Но и это еще не все: очень беспокоит сегодня то, как меняется структура бюджетных расходов регионов. Так, по оценке Независимого института социальной политики, за первое полугодие 2013 года социальные расходы в 23 регионах составили 70–75% от их общего объема. Забавно, что власти еще умудряются укорять регионы в том, что они-де недостаточно тратятся на инвестиционные расходы. А как им не урезать инвестрасходы, ведь все же берется из общего бюджетного котла?

Регионы, напрягаясь в выполнении майских указов, можно не сомневаться, будут вынуждены и в дальнейшем резать инвестиции.

А может, хватит уже упорствовать в выполнении этих совершенно не обоснованных, не просчитанных целевых показателей из майских указов президента? Это неправда, как было сказано в последнем послании Федеральному собранию, что указы эти «…составили единую программу действий, аккумулировав волю миллионов людей».

Никакая это не единая программа. Просто очень хотелось тогда, в мае 2012 года, сразу после выборов, продемонстрировать, какая замечательная жизнь у нас будет в России через несколько лет. Я уж не знаю, насколько указы «аккумулировали волю миллионов людей», но то, что они не учли мнение многих авторитетных специалистов, – это точно. А это надо было сделать обязательно.

Регионы в ситуации с выполнением майских указов оказались заложниками: не выполнять – нельзя, выполнять – того хуже.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

[Новое время]

http://www.newtimes.ru/articles/detail/76378

№ 43-44 (310) от 25 декабря 2013
Сергей Алексашенко
Кислое? Скорее — тухлое
Сергей Алексашенко - о том, что ждет российскую экономику

Сергей Алексашенко, директор по макроэкономическим исследованиям НИУ ВШЭ, приглашенный исследователь Georgetown University, Вашингтон, США

Окончательные цифры Росстат обнародует только к концу января, но его данные по трем кварталам (небольшой рост экономики в первом, спад во втором и рост примерно на 1% в третьем) не позволяют оценивать состояние нашей экономики в терминах премьер-министра Медведева: «Кислое», — сказал он. Скорее — тухлое.

Тягловая сила

*Не исключено, что ситуация с железнодорожными перевозками обстоит гораздо хуже. Достаточно вспомнить недавнее заявление главы РЖД Якунина о переводе 25% сотрудников на режим неполной занятости. Если принять, что в компании нет избыточной занятости, то сокращение рабочего времени каждого четвертого сотрудника всего на 20% (на полтора часа в день) означает сокращение объема работ на 5%.
Вот что говорит Росстат: на 1,1% по сравнению с тремя кварталами прошлого года снизились объемы добычи полезных ископаемых, на те же 1,1% — производство электроэнергии и на 1,4% — объемы строительства; практически перестала расти оптовая торговля (то есть посреднические операции, которые всегда растут быстрее сферы материального производства) — всего ±0,3%; минимальный рост в транспортной сфере обеспечила прокачка углеводородов по трубе, а железнодорожный и авиационный транспорт показал результат хуже, чем год назад (минус 1–1,5%)*.

Весь рост российской экономики в этом году обеспечивали три сектора: финансовая деятельность, операции с недвижимостью и здравоохранение. В рост здравоохранения на 4,5% к прошлому году еще можно поверить: по приказу президента повышаются зарплаты; по всей стране были выделены огромные деньги на закупку нужной и ненужной медицинской техники (вспомните историю с томографами). Впрочем, и источники этих расходов хорошо известны: более чем в полтора раза, с 3,1% до 5,1% (от фонда оплаты труда), были повышены целевые налоги, отчисления на обязательное медицинское страхование.

А вот поверить в то, что растут операции с недвижимостью (5% к прошлому году), уже значительно труднее: рынок откровенно вялый, арендные ставки несильно опережают инфляцию. И уж совсем плохо верится в бурный (12% к прошлому году) рост финансового сектора. Финансовый сектор — по определению — выполняет посреднические функции. И он может, также как и торговля, расти быстрее экономики в целом. Может, если экономика предъявляет спрос на новые виды финансовых услуг, если, например, население начинает активно страховать свою жизнь и недвижимость, а аграрии — урожай. Но ни того ни другого в 2013-м не было. Как не было и особых успехов в создании международного финансового центра, за счет которого финансовый сектор — как в Великобритании, например, — мог бы бурно расти, предоставляя посреднические услуги иностранцам. Но даже если оценка Росстата близка к реальности, экономика не может устойчиво расти, опираясь лишь на благополучие финансистов.

Во всем виноват Запад?

Первые признаки ухудшения экономической динамики стали видны в середине 2012 года. Любая экономика — организм инерционный. Мгновенных изменений темпов роста — при отсутствии шоков (внешнеэкономических или внутриполитических) — в ней не бывает. Для того чтобы какая-либо положительная или отрицательная тенденция набрала силу, способную изменить общую картину экономики, нужно время. Подчеркну, это верно в обе стороны — и в сторону ухудшения ситуации, и в сторону ее улучшения.

Российские политические лидеры любят кивать на неблагоприятную внешнюю среду, на медленное развитие мировой экономики, что, по их утверждению, является главной причиной ухудшения положения дел в России. Однако факты говорят об обратном: ухудшения внешних условий для российской экономики не наблюдается. Мировые цены на нефть уже почти четыре года держатся в коридоре $100–120 за баррель, а нефть для российской экономики — самый главный канал получения положительных или отрицательных импульсов от внешнего мира.

Физические объемы российского экспорта хотя и не растут, но и не снижаются. Процентные ставки по российским долгам, которые характеризуют уровень тревоги финансового сообщества, находятся вблизи исторических минимумов. А самое главное, настроение мировой экономики становится все более позитивным: сигналы из развитых стран идут со знаком плюс. Такими сигналами в декабре стало повышение оценки темпов роста экономики США в третьем квартале текущего года до 3,6% (против 3,1% первоначально) и снижение уровня безработицы до 7%. Да, темпы роста экономики еврозоны пока остаются низкими и неустойчивыми, но вспомните: Европа в последние два года реализовала мощную программу сокращения бюджетного дефицита, после которой ожидать бурного роста было бы просто странно. Но ведь и ничего похожего на 2008 год с его разрушительным финансовым ураганом! Да, темпы роста китайской экономики замедлились до 7,8% (нам бы такое замедление), но ведь речь идет о росте, то есть спрос на российское сырье в Поднебесной не снижается.

*«Но нужно прямо сказать: основные причины замедления носят не внешний, а внутренний характер». Послание президента Федеральному собранию, 12 декабря 2013 г.
Причины замедления российской экономики — и здесь нельзя не согласиться с президентом Путиным* — очевидно, лежат внутри страны и далеко за пределами компетенции министров экономики и финансов.

Угрозы

В принципе, страна может сохранять устойчивое экономическое развитие и при тех низких темпах роста (1–2% в год), которые сегодня наблюдаются в России. Только в таком случае в этой стране не может существовать бюджетная политика, ориентированная на бурное наращивание какой-либо категории расходов — неважно, будь это совершенно бессмысленные с точки зрения будущего расходы на оборону, которые, по сути дела, являются вычетом из национального богатства, или совершенно оправданные с любой точки зрения расходы на повышение зарплат врачам и учителям, поскольку будущее страны невозможно без значимых инвестиций в человеческий капитал. Наращивание бюджетных расходов в условиях нерастущей экономики (и следовательно, нерастущих налоговых доходов) возможно только за счет повышения уровня налогообложения или за счет сокращения расходов по другим статьям.

Российские власти, конечно, пытаются повысить налоги: вспомните непрерывно растущие акцизы на бензин и алкоголь или постоянно откладываемый, но лишь по причине неспособности бюрократии создать единый кадастр недвижимости, налог на недвижимость. С одной стороны, повышаются налоги, которые не являются опорными элементами всей бюджетной конструкции. (Налог на недвижимость мог бы стать надежной основой местного самоуправления, но, судя по последнему посланию президента Федеральному собранию, местное самоуправление будет существенно реформировано до того, как сможет получить какие-либо средства от этого налога).

С другой стороны, повышение налогов на население с лихвой компенсируется снижением поступления налогов на добычу и экспорт нефти. Так, переход на пониженные таможенные пошлины на экспорт нефтепродуктов (так называемая схема «60–66») дал нефтяной отрасли примерно 400 млрд рублей в расчете на год. Частично снижение этих налогов объективно необходимо (не обсуждая в данном случае масштаб снижения) для компенсации растущих затрат, связанных с освоением новых месторождений, которые и по масштабам гораздо мельче, чем действующие, и расположены в более удаленных и труднодоступных районах. Или для стимулирования модернизации нефтеперерабатывающих производств. Но в значительной мере это снижение доходов бюджета является платой за внешнеполитические амбиции российского руководства. Ведь совокупное снижение цен на нефть и газ для Беларуси и Армении (более $7 млрд в год), а теперь и для Украины ($5–6 млрд в год только за счет снижения цен на газ) только формально «ложатся на плечи» «Газпрома» и нефтяных компаний. На самом деле снижение экспортных пошлин ими никак не ощущается, это — прямое снижение доходов федерального бюджета.

„Причины замедления российской экономики лежат внутри страны и далеко за пределами компетенции министров экономики и финансов”

Ну а если налоги правительству повысить не удается, то для финансирования приоритетных направлений «под нож» идут расходы по другим статьям бюджета. В первую очередь инвестиции. Впрочем, судя по последним оценкам Минфина, скоро даже такие шаги не смогут помочь: разрыв между обещаниями, содержащимися в известных майских указах Путина, и возможностями нерастущей экономики будет быстро расширяться. Использованная в 2012–2013 годах правительством технология переноса финансирования президентских обещаний на следующие годы привела к тому, что в 2017–2020 годах Минфину не будет хватать по 2–2,5 трлн рублей ежегодно для выполнения обещаний. И это только в федеральном бюджете! Кроме того, не забывайте: на этот период выпадают очередные президентские выборы, на которых от кандидата партии власти (независимо от его фамилии) неизбежно посыплется куча новых популистских обязательств.

Свободно падающий рубль

И еще одна важная экономическая тенденция, которая так же, как и замедление экономики, сформировалась уже давно, но на поверхность вышла только в 2013 году: проедание (в очередной раз) нефтяной «подушки безопасности» и переход российского рубля в фазу перманентного ослабления.

Россия — страна, постоянно жившая при положительном сальдо текущих операций платежного баланса. Вообще-то ничего страшного в отрицательном сальдо нет, просто страна в этом случае должна быть способна постоянно привлекать иностранные кредиты и инвестиции, чтобы выравнивать платежный баланс. Россия, увы, такой страной пока не стала. В результате в новейшей истории были считанные месяцы, когда это сальдо становилось отрицательным и каждый раз вслед за этим рубль резко дешевел.

В принципе, центральные банки могут поддерживать равновесие платежного баланса за счет своих валютных резервов — собственно говоря, в этом и состоит их (резервов) предназначение. Но такая политика допустима на очень ограниченном интервале времени, как правило, во время резких потрясений на внешних рынках. Но даже это может не дать результата. Вспомните, как осенью 2008-го Банк России пытался удерживать курс рубля от девальвации, продавая десятки миллиардов долларов в месяц на фоне падающих нефтяных цен. Чем все закончилось, хорошо известно.

С 30 мая этого года Банк России ежедневно (за исключением всего восьми дней в конце октября) продавал валюту из своих резервов: от $13 млн до $400 млн в день. В сумме за это время продано почти $24 млрд.

„Хороший сценарий на 2014 год: рост экономики на 2–2,5%, инфляции — 4,5–5%, а девальвация рубля ограничится 10%. Плохой сценарий: отсутствие роста, инфляция — 5,5–6,5% и девальвация рубля на 20% ”

На первый взгляд, подумаешь — каких-то 24 млрд долларов за полгода, всего-то 6% от собственных резервов Банка России (из $525 млрд резервов $175 млрд принадлежит Минфину, то есть в собственности Банка России находится примерно $350 млрд). Но, во-первых, все $350 млрд Банк России вряд ли когда согласится потратить. По стандартам МВФ критической величиной валютных резервов является трехмесячный объем импорта товаров и услуг, а нормальной — шестимесячный, то есть $220 млрд. Таким образом, «свободных» для валютных интервенций средств у Банка России — примерно $130 млрд. Но стоит ли их тратить? Думается, эти усилия Банка России сильно напоминают борьбу с потоком ветра, бьющим в лицо.

Если уровень нефтяных цен в мире существенно не изменится, то счет текущих операций в России может стать устойчиво дефицитным уже со второго квартала 2014 года и по итогам года составить около $15 млрд. При сохранении оттока капитала на уровне нынешнего года ($60 млрд) для поддержания равновесия платежного баланса Банк России должен будет продать из своих валютных резервов $75 млрд. И это уже многовато, учитывая, что свободных резервов — $130 млрд. Кроме того, потратив за полгода около $24 млрд, Банк России допустил ослабление курса рубля к бивалютной корзине примерно на 2,5 руб./БВК. Получается примерно 1:10 — девальвация на 1 рубль при сокращении резервов на $10 млрд. Если такое соотношение сохранится, то в течение следующего года рубль должен будет девальвироваться на 7,5 руб./БВК (20% по отношению к текущей стоимости бивалютной корзины). Иными словами, на горизонте — валютный кризис.

И кризис долгоиграющий: только за счет валютных интервенций и девальвации рубля платежный баланс не станет устойчивым даже в среднесрочной перспективе. Пройдет пара лет, объемы импорта восстановятся и… очередная девальвация.

Нельзя получить устойчивый платежный баланс без структурного изменения экономики, которое, в свою очередь, невозможно без изменения взаимоотношений власти и бизнеса, без реформы судебно-правовой системы, без восстановления нормально функционирующей системы защиты прав собственности — всего того, что называется просто: улучшение инвестиционного климата.

Прогнозы

Короче, будущее не вдохновляет. Хороший сценарий на 2014 год состоит в том, что экономика вырастет на 2–2,5%, инфляция составит 4,5–5%, а девальвация рубля ограничится 10%. Плохой сценарий — отсутствие роста, инфляция на текущем уровне (5,5–6,5%) и девальвация рубля на 20%.

Но дело даже не в этих сухих цифрах. И даже не в том, что экономический рост в России отстает от роста мировой экономики и, значит, роль России в мире будет снижаться. К 2014 году Россия подошла с уникальным сочетанием негативных экономических «комплектующих» — низкий, на грани стагнации, рост и высокая по современным меркам инфляция, — что грозит переходом в стагфляцию, бороться с которой плохо получается даже в развитых странах, с гораздо более привлекательным инвестиционным климатом и реально работающей системой защиты прав собственности.

фотография: Владимир Смирнов/ИТАР-ТАСС

[Андрей Нечаев]

http://www.profile.ru/pryamayarech/i...bardirovshchik

27.12.2013
Нынешняя экономическая политика властей все глубже погружает страну в кризис

На протяжении 2013 года забавно и грустно было наблюдать постоянные изменения официальных прогнозов роста ВВП. Это отражало реальную ситуацию, но я не припомню, чтобы когда-то, за исключением кризисных 1992, 1998 и 2008 годов, прогнозы так стремительно менялись. Так, в 2012 году бюджет 2013 года был составлен из расчета 3,7-процентного роста ВВП, но уже в начале текущего года Минэкономразвития прогнозировало рост ВВП в 3%, в мае — в 2,7—2,8%, потом — в 2%, в октябре — в 1,8% и, наконец, недавно была озвучена скромная цифра 1,3%. Просто хроника пикирующего бомбардировщика. Справедливости ради стоит сказать, что в целом у нас ситуация по макроэкономическим показателям лучше, чем в кризисных странах Европы. Однако у них рецессия сопровождается низкой инфляцией — 1—2% в год. А у нас второй год инфляция растет (официально по итогам этого года в РФ ожидается порядка 6,2—6,5% против 7% в 2012 году и 5,5% в 2011 году). Однако наибольшую тревогу вызывает падение инвестиций, по итогам 10 месяцев 2013 года составившее 1,4%. Это особенно тревожно, потому что в определенной степени задает и итоги 2014—2015-го, а может быть, и последующих годов. В 2014 году Минэкономразвития прогнозирует рост ВВП в 3%, в 2016 году — в 3,3%. Я не понимаю, на чем базируется оптимизм моего родного Минэкономразвития. Инвестиционный спрос явно будет сокращаться. Ссылаясь на частичную заморозку тарифов, естественные монополии уже объявили о сокращении своих инвестиционных программ, а это значительная часть всех инвестиций в стране. По итогам 9 месяцев этого года отток капитала — $48 млрд, и есть оценки, что по году он составит $70 млрд. Никаких реальных усилий, направленных на улучшение инвестиционного климата, мы не наблюдаем. Поскольку Россия не стала инвестиционно привлекательной страной, не исключено, что она столкнется вскоре с отрицательным сальдо платежного баланса, так как импорт растет быстрее экспорта. Это создает предпосылки для девальвации рубля, которую Минфин в душе приветствует, поскольку доходы бюджета в рублях растут. Но параллельно создаются условия и для роста инфляции. Дальше понятно, что раздастся «плач Ярославны» со стороны ведомств: компенсируйте нам рост цен! Но доходы в результате девальвации в бюджет придут сразу, а о расходах можно подискутировать. Кстати, полагаю, было бы правильно сориентировать бизнес и население, что девальвация в 5—10% неизбежна, а вот обвального падения рубля в 2014 году все-таки не будет. Мы также четко видим тенденцию к замедлению роста реальных доходов и спроса населения. Это подталкивается резким усилением активности ЦБ. Он задался целью бороться с бурным ростом потребительского кредитования. Понимаю благие намерения снизить риски, но все нормативные документы настолько повышают требования к займам, что желание кредитовать кого-то, кроме «Газпрома», у нормального банка не должно возникнуть. Драйвером экономического роста могла бы послужить намечавшаяся на 2014 год полная заморозка тарифов естественных монополий. Но не прошло и нескольких дней, как эта идея была озвучена, раздались стоны монополий: они, мол, будут вынуждены резко сократить инвестиционные программы, окажутся на грани краха и т.д. И почти тут же правительство сообщило, что заморозка коснется только промышленности, а для населения пока планируется индексация тарифов «на величину инфляции минус 25%», то есть на 75% общего роста цен. История с тарифами в очередной раз показывает, что у естественных монополий есть мощные лоббисты, а у народа нет. По идее, защитниками интересов граждан должны быть депутаты Госдумы и само правительство. Но эта роль им не очень удается. В силу указанных причин принятый бюджет 2014 года неисполним. Уже скоро нас ждут новые бюджетные баталии. Для нормализации финансов, особенно в регионах, необходимо пересмотреть «майские указы». Некоторые из них, не в обиду президенту, не он же их писал, неисполнимы в принципе, другие ставят правильные цели, но нереализуемы в нынешней макроэкономической ситуации. Главное, нет не только никакого продвижения в сторону назревших институциональных реформ, но и часто наблюдается движение в противоположную сторону. Ликвидация Высшего арбитражного суда, который работал лучше других судов, политически мотивированные уголовные дела и т.п. Какой сигнал подается бизнесу, если прибыль, полученная в рамках традиционного делового оборота, может быть объявлена криминальной? Увы, нынешняя экономическая политика властей все глубже погружает страну в кризис.

[Сергей Алексашенко]

http://www.gazeta.ru/column/aleksashenko/5846541.shtml

О том, грозит ли России банковский кризис

Директор по макроэкономическим исследованиям Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»
14 января 2014, 08:52

Российский финансовый рынок лихорадит. Повышенная активность Банка России в деле отзыва лицензий порождает череду слухов о черных списках, грядущей зачистке, задуманном переделе банковского пирога в пользу госбанков. Вопрос «что дальше?» задает каждый второй мой собеседник. Попробую обобщить свои ответы.

Первое. Не секрет, что практически у каждого российского банка есть свой набор скелетов в шкафу. Эти проблемы могут быть родовыми — появившимися в момент создания банка или интенсивного наращивания его капитала с помощью так называемых дутых схем. Могут быть приобретенными — например, в период последнего финансового кризиса, когда огромное количество фактически невозвратных кредитов было переоформлено на новые сроки, но это ничего не изменило ни в качестве заемщиков, ни в качестве кредитов. Эти проблемы могут быть навязаны собственниками банков, которые главной своей задачей видели (не будем говорить о банальном воровстве, которое тоже имеет место) кредитование своего собственного бизнеса за счет ресурсов, привлекаемых банком.

Банковское сообщество догадывается о взаимных проблемах, хорошо понимая, чего на самом деле стоят красивые балансовые данные и бесконечные формы отчетности, сгружаемые тоннами в Центральный банк.

А раз так, то любое громкое действие Банка России в отношении банков сразу же видится банкирам как резкое повышение рисков при межбанковском кредитовании. За этим, как правило, следуют рост процентных ставок и резкое снижение объема операций на межбанковском рынке. Одним словом, российские банки очень хорошо знают, who is who, и хотят предохранить себя от возможных потерь. Впрочем, взаимное недоверие банков в кризисных ситуациях — явление не исключительно российское. Вспомните: глобальный кризис осенью 2008-го начался с банкротства Lehman Brothers, после чего мировой межбанковский рынок практически исчез.

Второе. Банковский надзор и отзыв банковских лицензий являются неотъемлемой частью работы Центробанка. Так же как обеспечение непрерывной и бесперебойной работы платежной системы или поддержание налично-денежного обращения в стране. И в данном случае

имеет смысл говорить о разнице в подходах к выполнению своих обязанностей бывшим председателем Банка России Сергеем Игнатьевым и нынешним — Эльвирой Набиуллиной.

Сергей Игнатьев, похоже, сути работы по банковскому надзору так и не понял. Примеров тому множество. И набор банков, рухнувших в период кризиса, которые он зачем-то решил вернуть к жизни, на что ушли сотни миллиардов рублей. И банкротство Банка Москвы, в деятельности которого он не видел никаких рисков и спасение которого обошлось бюджету в 300 млрд руб. И кредит полностью растащенному Межпромбанку, о чем знали все, кроме Банка России, — кредит, кстати, был также немедленно растащен. И банк «Пушкино», про который все было написано уже года полтора назад, но отозвать лицензию у него Сергей Игнатьев не считал правильным.

Отзыв лицензии у любого банка — это индивидуальное решение, которое должно быть принято и подписано председателем Банка России. Он при желании может бесконечно разбираться в деталях, откладывая принятие этого решения, задавая своим сотрудникам все новые и новые вопросы. Судя по всему, Сергей Игнатьев так и не смог выстроить такие отношения со своими подчиненными, занимающимися банковским надзором, чтобы довериться их оценкам и принимать их рекомендации.

В отличие от своего предшественника Эльвира Набиуллина — человек-функция, в хорошем смысле. Она, можно сказать, образцовый бюрократ — тот, который, если положено принимать решения, будет их принимать.

Я не хочу сказать, что она принимает решения, не разбираясь в них, — нет, о ее дотошности в Минэкономики ходили легенды. Но одно дело принимать решения в сфере, которой ты занимаешься много лет, и совсем другое — в новой, которой никогда ранее не занимался. Там, где подчиненные знают проблемы намного глубже тебя, а банковский надзор не тот предмет, который можно выучить, прочитав пять или десять умных книг, его сила в человеческом опыте. И в такой ситуации Набиуллина поступает абсолютно адекватно: раз у нее есть команда, которую она создала, то она не может ей не доверять и готова принимать решения, основываясь на ее (команды) оценках и рекомендациях.
Если законопроект о страховании счетов индивидуальных предпринимателей будет принят, объем их вкладов может увеличиться до 800 млрд рублей

Третье. Я бы не стал пока говорить о каком-то ужесточении надзора за банками.

Те банки, у которых отзываются лицензии, давно уже или растащены менеджерами и собственниками, или проели свой капитал, или были использованы для полу- и совсем криминального бизнеса.

У меня нет сомнений в том, что специалисты надзорного блока Банка России давно и много чего про них знали. И вполне возможно, что не раз предлагали Сергею Игнатьеву отозвать у них лицензии. Но он этого по своим соображениям предпочитал не делать. Вернее, делать, но не спеша: судя по данным Банка России с начала 2010 года и до середины 2013-го, когда он ушел с поста председателя Банка России, Сергей Игнатьев подписал 60 приказов об отзыве банковских лицензий. То есть примерно полтора приказа в месяц.

Эльвира Набиуллина за первые шесть месяцев подписала 15 таких приказов, по 2,5 в месяц. Казалось бы, можно говорить о резком ужесточении. Но, например, в 2007 году тот же Сергей Игнатьев подписал 49 таких приказов, то есть в среднем по четыре приказа в месяц. Более того, зная технологию работы надзорного блока Банка России, могу смело утверждать: большинство приказов, подписанных Эльвирой Набиуллиной, было подготовлено во времена Сергея Игнатьева.

Мой вывод прост: пока о какой-либо революции в надзорном блоке Банка России или о грядущих «глобальных зачистках» говорить явно преждевременно.

Решительными действия нового председателя Банка России могут выглядеть лишь на фоне бездействия председателя предыдущего.

Но эта оценка сегодняшней ситуации ни в коей мере не является прогнозом на будущее — мне кажется, Эльвира Набиуллина еще продолжает «въезжать в тему», и какой будет ее линия поведения в будущем, нам только предстоит узнать.