*1139. Публикации Екатерины Шохиной

[Екатерина Шохина]

http://expert.ru/2013/10/9/samoreali...suet-rossiyan/
Москва, 05 фев, среда

«Expert Online» , 09 окт 2013, 16:19

Западные трудовые ценности в России оказываются совсем не популярны

Фото: ИТАР-ТАСС

Западные трудовые ценности в России оказываются совсем не популярны

Основными критериями при выборе работы для россиян являются размер зарплаты и ее своевременные выплаты. Такие популярные на Западе трудовые ценности, как удовлетворение от результатов труда, самореализация, интерес, польза для общества, в России оказываются совсем не популярны.

При выборе потенциального работодателя наиболее важными критериями для россиян являются хорошая зарплата и полное и своевременное выполнение компанией своих обязательств, выяснил Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ).

Кроме того, важным для себя при выборе работы респонденты отметили благоприятный психологический климат в коллективе, стабильность компании, соблюдение норм безопасности, удобный график и комфортные условия. Важными критериями при выборе работодателя россияне также считают социальный пакет и возможность применения профессиональных знаний и навыков. По данным ВЦИОМ, наименее значимыми параметрами стали эффективность управления и наличие сильного менеджмента в компании.
Реклама

По данным опроса, лучшим работодателем среди компаний с государственным участием оказался Сбербанк. На втором месте – ВТБ 24, на третьем – «Аэрофлот». За ними следуют страховая компания «СОГАЗ», РЖД, «Ростелеком», НПФ «Благосостояние». На последнем, восьмом месте «Почта России».

Опрос был проведен в сентябре 2013 года. Всего опрошены 1 тыс. респондентов трудоспособного возраста (18-55 лет), проживающих в городах с численностью не менее 100 тыс. человек.

Результаты опроса не удивляют, говорят эксперты. Одной из главных причин того, что высокий заработок в России и его своевременная выплата является основным мотивом старательной работы, является низкий уровень экономического развития страны и финансовое положение работников, считает заведующий Лабораторией сравнительных исследований массового сознания НИУ ВШЭ Владимир Магун.

Согласно результатам его исследования, такие популярные на Западе трудовые ценности, как удовлетворение от результатов труда, самореализация, интерес, польза для общества, в России оказываются совсем не популярны.

Как показывают глобальные опросы населения, в большинстве стран Западной Европы у наемных работников лидирует ценность трудовых результатов. Это все скандинавские страны (70-80% респондентов), а также Нидерланды (57%), Бельгия (56%), Швейцария (65%) и Франция (52%), второе по популярности место у наемных работников в этих странах занимает интерес к тому, чем человек занимается на работе, – то есть ценность, тоже не связанная с какими-то внешними вознаграждениями и обычно относимая к категории intrinsic; ценности же гарантированной занятости и заработка/продвижения вообще не попадают в список трех наиболее распространенных.

«В свою очередь, почти во всех странах, где на первом месте по распространенности стоит ценность гарантий занятости или заработка, ценность содержательных результатов не поднимается выше третьего места», – отмечает Магун. В России лишь 30% респондентов заявляют, что их мотивирует к ответственному труду польза для общества.

[Екатерина Шохина]

http://expert.ru/2013/10/11/prognozy...predskazaniya/
Москва, 05 фев, среда

«Expert Online» , 11 окт 2013, 18:29

Ведущие российские экономисты заявили о несогласии с проводимой сегодня экономической политикой

Иллюстрация: Эксперт Online

Ведущие российские экономисты заявили о несогласии с проводимой сегодня экономической политикой

Существующая сегодня экономическая политика не только не может вывести страну из стагнации, но, наоборот, все глубже вовлекает ее в кризис. Такой вывод сделали практически все выступавшие ученые-экономисты на прошедшей 11 октября в Московском университете конференции «Научные идеи академика А.И. Анчишкина и современные проблемы экономического развития».

Вместо того чтобы всячески содействовать промышленному росту, инвестиционной активности бизнеса, росту внутреннего спроса, чиновники своей основной задачей видят снижение госрасходов и сокращение издержек. Как заявил заведующий кафедрой макроэкономического регулирования и планирования экономического факультета МГУ Андрей Клепач, цитируя Михаила Фрадкова, сегодня «не Минфин (работает) при правительстве, а правительство при Минфине». От этого и все беды: ответственный за наполнение госказны естественно отстаивает бюджетную стабильность, а не стимулирование экономического развития.
Реклама

По словам Клепача, система стратегического управления, которая сформировалась на сегодняшний день, находится в кризисе. «Решения разрознены и противоречат друг другу. Планирование осуществляется по оптимистичному сценарию, а реализация этих планов – по пессимистичному. Мы декларируем одно, а делаем другое. Планы являются обещаниями, а не руководством к действию. Правительство должно выбрать: либо отказаться от целей роста и диверсификации экономики, либо перейти к другому типу управления экономикой», – отметил Клепач. По его мнению, во главу угла должна ставиться не финансовая стабильность, а развитие. Ставка должна делаться на человеческий капитал и производственную сферу.

Политика сбалансированного развития, предлагаемая чиновниками сегодня, предполагает максимум 3-процентный рост экономики, но это означает стагнацию с ухудшением уровня жизни населения, согласился с Клепачем заместитель директора Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Вячеслав Панфилов. При этом, уверен экономист, потенциал экономического роста превосходит и то, что есть сейчас, и то, что что было в «лучшие годы» до кризиса. «Необходимо задействовать все факторы развития, чтобы реализовать этот потенциал», – заявил Панфилов.

По словам заместителя директора Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Александра Широва, потенциал экономического развития недоиспользован на 30%. «Нам говорят, что загрузка мощностей близка к критической и нет потенциала для дальнейшего роста, нам говорят про демографический коллапс. Но эти опасения сильно преувеличены и не отражают текущего положения дел», – подчеркнул он. Исходя из этой логики и формируется экономическая политика, которая в долгосрочном плане может лишь усилить стагнацию.

Неверные исходные данные и базирующаяся на них экономическая политика – результат неадекватной системы прогнозирования и планирования. «Большая часть общественности и правительство считают, что прогнозы – это предсказания. На самом деле прогнозы – это оценка и расчет последствий тех или иных действий», – отметил директор Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Виктор Ивантер. Декан экономического факультета МГУ Александр Аузан, в свою очередь, подчеркнул важность долгосрочного планирования. «Для меня люди делятся не по взглядам, а по их длине», – пошутил он.

[Екатерина Шохина]

http://expert.ru/2013/10/18/blizost-k-gosudarstvu/
Москва, 05 фев, среда

«Expert Online» , 18 окт 2013, 11:34

Tele2 совместно c «Ростелекомом» уже в ближайшее время могут сильно потеснить «большу тройку»

Фото: Globallookpress

Tele2 совместно c «Ростелекомом» уже в ближайшее время могут сильно потеснить «большу тройку»

Благодаря усиленной господдержке Tele2 совместно c «Ростелекомом» уже в ближайшее время могут сильно потеснить «большую тройку» мобильных операторов и сделать то, что не получалось у прежних – иностранных – акционеров.

Вчера группа ВТБ официально объявила о продаже 50% сотового оператора «Tele2 Россия» консорциуму инвесторов, в который вошли банк «Россия» Юрия Ковальчука и структуры Алексея Мордашова. Третьим участником, по слухам, мог выступить глава фонда Marshall Capital Константин Малофеев. Он давно знаком с сотовым бизнесом и обладает свободными денежными средствами.

«Я верю, что новое стратегическое партнерство усилит позиции Tele2 на рынке и позволит компании стать одним из лидеров на российском телекоммуникационном рынке», – заявил первый заместитель президента – председатель правления ВТБ Юрий Соловьев.
Реклама

При этом стоимость сделки стороны не раскрыли. ВТБ сообщил лишь, что ценник «соответствует ожиданиям группы ВТБ». По сообщениям Wall Street Journal, банк хотел выручить за пакет 1,8 млрд долларов. Полгода назад, в марте, ВТБ приобрел всю Тele2 за 2,4 млрд долларов. Андрей Костин при этом заявлял, что не планирует влезать в сотовый бизнес и актив приобретается для дальнейшей перепродажи с прибылью. По оценке старшего аналитика ИГ «Норд-капитал» Романа Ткачука, итоговая цена сделки могла составить 1,5-1,8 млрд долларов. Аналитик «Инвесткафе» Тимур Нигматуллин оценивает стоимость проданного 50-процентного пакета оператора в 2,1 млрд долларов.

Аналитики уверены: уже в ближайшее время дружественные государству покупатели сотового оператора добьются для него того, чего в течение долгих лет не удавалось сделать иностранным акционерам, а также создадут СП между «Tele2 Россия» и «Ростелекомом» и потеснят «большую тройку» мобильных операторов.

Напомним, «Tele2 Россия» работает на российском рынке с 2003 года и занимает на нем четвертое место, обслуживая 23,24 млн абонентов в 43 регионах. До сих пор компании не удалось попасть на высокодоходный московский рынок и получить лицензии на строительство сетей 3G и 4G, которые позволили бы ей предоставлять услуги в самом быстрорастущем сегменте мобильного широколополосного доступа в интернет.

Компания оказывает услуги связи только в стандарте GSM, передачи данных – по технологии EDGE. Прежним акционерам компании – шведской Tele2 – так и не удалось добиться получения новых лицензий, из-за чего оператор уступает основным российским игрокам – операторам «большой тройки». Представители ВТБ после покупки «Tele2 Россия» сразу заявляли, что намерены способствовать получению оператором новых лицензий и частот.

В 2014 году, как ожидается, на базе «Tele2 Россия» будет создано СП, куда будут переданы мобильные активы «Ростелекома». Сделку со стороны «Ростелекома» готовят JP Morgan, Credit Suisse и PwC. Глава ВТБ Андрей Костин ранее говорил, что контроль в СП, скорее всего, получат акционеры Tele2, поскольку активы регионального оператора оцениваются дороже.

«"Ростелеком" сможет внести в СП 2G/3G-3G+/4G лицензии, действующие на большей части территории России, и 13,8 млн своих мобильных абонентов. "Tele2 Россия" внесет 23,2 млн абонентов. Заинтересованность "Tele2 Россия" в СП будет обусловлена тем, что без перечисленных лицензий ее технология 2G (EDGE) не позволит полностью удовлетворить потребности абонентов в качественном мобильном интернете уже в перспективе ближайших нескольких лет. Теоретический максимум скорости передачи данных в сетях EDGE составляет всего 0,47 Мбит/с. Между тем сеть 3G+ (HSPA+) "Ростелекома" позволяет обеспечить скорость передачи данных до 21 Мбит/с, а после модернизации – 41 Мбит/с. Более того, зона лицензионного покрытия двух операторов идеально дополнила бы друг друга, позволив создать полноценного четвертого игрока российского рынка мобильной связи», – утверждает Нигматуллин.

Параллельно президент ВТБ Андрей Костин попросил президента России ускорить введение так нужной Tele2 технологической нейтральности. Владимир Путин поддержал данную инициативу. Принцип технологической нейтральности предусматривает, что оператор может использовать имеющиеся у него частоты для развития любой технологии (сейчас – только для той, под которую он эти частоты получал). В частности, после введения нейтральности все операторы, работающие на частотах GSM, смогут строить в этом же диапазоне сети четвертого поколения.

«Благодаря этому объединенная компания может предпринять попытку выйти в Москву. Это серьезный вызов: выход сопряжен с серьезными инвестиционными затратами, как строительство новой инфраструктуры (вышек и т.д.), и с затратами на рекламу, продвижение. С другой стороны, московский регион – самый денежный и привлекательный. Если объединенная компания решится выйти на него, она сможет составить конкуренцию "большой тройке" – МТС, "Вымпелкому" и "Мегафону". Если все получится, через два-три года возможно проведение IPO объединенной компании», – говорит Роман Ткачук.

По словам Нигматуллина, еще одним драйвером экспансии Tele2-«Ростелекома» на рынке сотовой связи может стать отмена «мобильного рабства». «Наличие лицензий "Ростелекома" и отличные показатели "Tele2 Россия" как по Churn Rate (текучести абонентов), так и по степени готовности к MNP (смене мобильного оператора) делают потенциально возможное СП основным выгодоприобретателем отмены "мобильного рабства", – отмечает аналитик. – Так, если говорить о Churn Rate, то у "Tele2 Россия" во втором квартале 2013 года показатель составил всего 6,75%. Для сравнения, за аналогичный период у российского сегмента Vimpelcom ltd. он составлял 14%, а у МТС – 9,4%. При прочих равных условиях можно предположить, что отток абонентов в ходе MNP будет направлен в сторону операторов с наименьшим Churn Rate, а способствовать этому процессу будут услуги по передаче мобильных данных, основанные на лицензиях "Ростелекома". В конечном итоге это должно привести к росту абонентской базы мобильного оператора. Как видно, "Ростелеком" и "Tele2 Россия" должны быть заинтересованы в формировании СП именно до введения MNP».

Создание максимально благоприятных условий для поглощения рынка, сильный синергетический эффект, по мнению экспертов, уже в ближайшем будущем позволят оценить объединенную компанию в 8,4-10 млрд долларов.

[Екатерина Шохина]

http://expert.ru/expert/2013/43/zapi...a-belogo-doma/
Москва, 05 фев, среда

Татьяна Гурова Екатерина Шохина «Эксперт» №43 (873) , 28 окт 2013, 00:00

Рисунок: Сергей Жегло

Делая ставку на экономию и институциональные реформы, правительство лишь усугубляет экономическую рецессию. Экономисты видят выход в активном и безотлагательном наращивании инвестиций как со стороны государства, так и со стороны бизнеса. И утверждают, что деньги в стране для этого есть

Стагнация в российской экономике продолжается. Более того, экономика рискует войти в новый затяжной спад с ростом безработицы (чего в России вообще никогда не было) и заметным падением реального уровня жизни населения (чего в России не было уже более десяти лет). Осень, от которой многие ждали позитива, позитива не принесла. Темпы роста ВВП в третьем квартале 2013 года оказались почти нулевыми. Теперь оценку роста по итогам года даже на 1,8% в Минэкономразвития называют оптимистичной. По словам заместителя министра экономического развития Андрея Клепача, экстраполяция дает только 1,5–1,6% роста ВВП в текущем году. Переход к столь низким темпам роста — принципиальный рубеж. Заместитель директора Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Вячеслав Панфилов говорит, что даже двух-трехпроцентный рост экономики для России не просто стагнация, а ухудшение уровня жизни людей. Это действительно так. Длительный период недоинвестирования в основной капитал нашей экономики привел к тому, что ресурсы, необходимые для продолжения функционирования основных фондов промышленности и инфраструктуры страны, при столь низком росте будут фактически финансироваться из доходов населения.
Реклама

Физически ощутимые признаки радикального ухудшения ситуации уже видны. С февраля по октябрь 2013 года задолженность по зарплате (самый яркий признак кризиса) выросла в 1,37 раза. В ряде промышленных регионов (в частности, на Урале) многие предприятия начали отправлять работников в неоплачиваемые или частично оплачиваемые отпуска. Увеличивается число людей, работающих неполный рабочий день. Как заявил на совете по экономической политике Уральского федерального округа Игорь Холманских, полномочный представитель президента в УФО, сегодня едва ли не каждую неделю на Урале возникает новая горячая точка. Особенно неблагополучным может в плане сокращений стать 2014 год.

Крайне непростая ситуация с налоговыми поступлениями в бюджеты — и в федеральный, и в региональные. Стагнация экспорта и падение прибыли предприятий в этом году привели к стагнации налоговых сборов. За первые семь месяцев года план по доходам федерального бюджета исполнен на 57%. По данным Минфина, в него поступило 7,33 трлн рублей, на 84 млрд больше, чем за аналогичный период 2012 года. Однако видно, что доходы федерального бюджета отстают даже от ВВП, который растет очень медленно: за этот период доходы бюджета выросли на 1,16%, а ВВП — на 1,4%. Это говорит о том, что экономика, создающая добавленную стоимость, больше не может выдавливать из себя налоги, налоговая нагрузка слишком велика даже для крупных экспортных предприятий.

Это видно по основным налогам, наполняющим федеральный бюджет. Сборы НДС на товары, производимые внутри страны, за семь месяцев этого года снизились на 2%. Налицо провал с вывозными пошлинами: пошлин на вывозимую сырую нефть к концу июля удалось собрать лишь 1,32 трлн, а в прошлом году к этому моменту в казне было уже 1,46 трлн этих поступлений (–10%!). Упали доходы от вывозной пошлины на газ (247 млрд против 271 млрд, –9%).

Наконец, не лучшим образом обстоит дело с налогом на прибыль организаций. К 1 августа по этому виду налога было собрано 201,9 млрд рублей — на 6 млрд меньше, чем за аналогичный период 2012 года (–3%). Провальными по этому налогу были март, май и июнь.

Региональные бюджеты изо всех сил борются с растущим дефицитом. Череда обсуждений региональных бюджетов выявляет один тренд: на фоне необходимости поддерживать сносную жизнь в регионах региональные власти пытаются увеличить или не допустить падения сборов по налогу на доходы физических лиц, включая меры по борьбе с серыми зарплатами. Вряд ли это может принести долгосрочный результат: серые зарплаты и сокращение НДФЛ — запоздалая, но ожидаемая реакция на повышение ЕСН. Если в предыдущие годы, когда экономика хоть и не сильно, но росла, предприятия были в состоянии выдерживать увеличившееся налоговое бремя на зарплату, то с переходом в стагнацию это стало невозможно.
Укрепление в стагнации

Удивительно, но факт: правительство публично не обсуждает такие детали. Все комментарии чиновников лежат в плоскости концептуальных оценок или решений. Впрочем, решений в виде сознательных действий, направленных на преодоление негативных тенденций, нет. Правительство отдает власть над экономикой внешним факторам, региональным властям, новым реформам и просто судьбе.

Так, министр экономического развития Алексей Улюкаев признавался, что столь неблагоприятной обстановки в экономике страны не наблюдалось последние пять лет — со времен глобального финансового кризиса 2008 года. По его словам, причинами сложившейся ситуации стали очень серьезные глобальные факторы. Среди них — наблюдающаяся уже долгое время низкая конъюнктура мировых рынков, рецессия в еврозоне, а также спад физических объемов российского экспорта, на который наложилась отрицательная ценовая динамика. В итоге серьезно пострадали финансовые результаты деятельности отечественных предприятий. А это стало проблемой для формирования региональных бюджетов за счет налога на прибыль.

Министр финансов Антон Силуанов предлагает избежать скатывания в рецессию за счет макроэкономической стабильности, сокращения издержек. Следующие три года — это «трехлетка сокращения издержек», говорит он.

Ответственный за экономический рост первый вице-премьер Игорь Шувалов, в свою очередь, заявил, что инновационному развитию российской экономики мешают высокие цены на нефть. Как пояснил Шувалов, запрос на инновации появится тогда, когда исчезнут надежды на высокие цены на нефть, «на наш традиционный экспорт». При этом, отметил Шувалов, падение цен на нефть тоже будет невыгодно России: власти испытают серьезные трудности с социальными обязательствами. Таким образом, выхода из сложившейся парадоксальной ситуации, по версии вице-премьера, не существует. И то, что может идти во благо всей экономике, а именно все еще остающиеся высокими нефтяные доходы, для нашей страны оказывается «ресурсным проклятием».

Летом эксперты надеялись, что экономическим ростом в стране займется также Центробанк во главе с Эльвирой Набиуллиной. Но этим надеждам, судя по всему, сбыться не суждено. После нескольких первых выступлений Набиуллиной на посту главы ЦБ, где она говорила о возможном снижении ставки рефинансирования и помощи российской экономике, оказалось, что основная задача ЦБ, как и прежде, — недопущение роста инфляции.

Вмешаться в ситуацию с экономическим ростом решил и вице-премьер Аркадий Дворкович, отвечающий в правительстве за модернизацию и инновации. В конце сентября он предложил выровнять ставки по НДС и НДФЛ на уровне 15%. Но, когда заявление вызвало переполох не только в СМИ, но и в самом правительстве, чиновник заявил, что он пошутил.

Больно и обидно на это смотреть, так как если не все, то многие, кто занимается реальной экономикой, понимают, что у России есть колоссальные резервы для быстрого перехода к высоким темпам роста. «Хочу подчеркнуть, что стагнация в РФ своеобразна, она не экономическая, а скорее управленческо-монополистическая, — сказал недавно на конференции в России глава группы “Креон” Фарес Кильзие. — Возможности развития внутреннего рынка колоссальны, и трудно представить, как можно было допустить его стагнацию». Многие российские экономисты тоже считают, что проблема внутренняя, внешних мировых шоков, по сути, нет. Вопрос в адекватности системы стратегического управления. По мнению Вячеслава Панфилова, потенциал экономического роста превосходит и то, что есть сейчас, и то, что было в лучшие годы до кризиса.
Что предлагают либералы

Критикующие правительство либеральные экономисты в ходе дискуссии о мерах по оживлению экономического роста предложили свой привычный набор.

В Высшей школе экономики утверждают, что без институциональных реформ сдвинуться с места будет невозможно, отмечая при этом, что осуществлять эти реформы некому. По мнению либералов, госинвестиции — пустая трата денег, поскольку низкоэффективные проекты, не дающие отдачи, мало способствуют росту. Вывод: ситуация безвыходная. «Мы не создали для инвесторов благоприятных условий... Для них экономика и климат должны быть понятными и прогнозируемыми. Этот процесс растянется на несколько лет, это уже очевидно», — заявил недавно экс-министр финансов Алексей Кудрин, предупредив о скором начале кризиса.

Альтернативой инвестиционным реформам либеральные экономисты, как и Минфин, видят так называемую жизнь по средствам. По словам главы Экономической экспертной группы Евсея Гурвича, «жить можно и при трех процентах. Хотя это будет достаточно болезненное состояние. Но при этом жить надо скромно, по средствам. То есть отказаться от траты триллионов на модернизацию вооружений, на решение проблем Дальнего Востока, на проведение олимпиад и чемпионатов мира по футболу».

Появились предложения радикально девальвировать рубль (они звучат как из либерального, так и из сугубо консервативного блока). Так, президент компании экономического консультирования «Неокон» Михаил Хазин заявил: для того чтобы стимулировать экономику и перевести ее в состояние роста, необходимо девальвировать рубль примерно до 45 рублей за доллар. Его фактически поддержал Михаил Дмитриев, президент Центра стратегических разработок, который тоже заявил о необходимости девальвации рубля. Не прибегая к мнению сторонних консультантов, скажем, что в нынешних условиях радикальная девальвация не нужна и вредна, она как раз срежет весь тот потенциал роста, о котором, в частности, говорит Панфилов. Девальвация была хороша, когда страна имела большой внешний долг и в то же время могла себе позволить объявить фактический дефолт (в 1998 году иного выхода не было, да и долг, большой для нее, для мировой экономики был ничтожным). Сегодня ситуация иная. Мы имеем большие внешние частные долги и долги государственных корпораций. Это во-первых. Во-вторых, мы имеем большие сбережения, которые в значительной степени уходят за границу. Девальвация только усугубит этот процесс — никто сегодня не будет инвестировать в страну с отсутствующей экономической стратегией, да еще и с падающей валютой.

В ряде промышленных регионов многие предприятия начали отправлять работников в неоплачиваемые отпуска
Фото: ИТАР-ТАСС

Разогреем экономику

По словам заместителя директора Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Александра Широва, потенциал экономического развития недоиспользован на 30%. «Нам говорят, что загрузка мощностей близка к критической и нет потенциала для дальнейшего роста, нам говорят про демографический коллапс. Эти опасения сильно преувеличены и не отражают текущего положения дел», — подчеркивает он.

«Действительно, в этом году мы выйдем на 1,7–1,9 процента роста, в будущем году — на 2,5 процента из-за низкой базы. Но это неудовлетворительные показатели, — говорит директор Института народнохозяйственного прогнозирования РАН академик Виктор Ивантер. — Падение темпов роста — результат не внешних шоков и происков “мировой закулисы”, а сложившейся инвестиционной паузы. Мы завершили несколько крупных инвестиционных программ (в том числе подготовку к Олимпиаде в Сочи) и не начали новых. Мы уперлись в один фактор — инвестиционный. Нам нужна новая экономическая политика. И эта политика — инвестиционная. Мы встали на дурацкую позицию меньше тратить. Такая позиция не разгонит экономику».

По мнению Виктора Ивантера, одним из стратегических векторов развития и наиболее значимых факторов экономической динамики для России должно стать ускоренное развитие инфраструктурных отраслей. Это необходимо для ликвидации многочисленных узких мест, затрудняющих нормальное перемещение грузо- и пассажиропотоков по территории России, а также ограничивающих доступ предприятий к ресурсам и энергии. Кроме того, развитие инфраструктуры само по себе обеспечивает значительное увеличение масштабов внутреннего спроса, причем ориентированного в основном на продукцию отечественных производителей.

Другой стратегический вектор развития, считает академик Ивантер, связан с реиндустриализацией. Развитие национальной промышленности должно идти также по двум основным направлениям: во-первых, восстановление и развитие оборонно-промышленного комплекса (федеральная программа уже принята) и высоких технологий. Во-вторых, восстановление и развитие инвестиционного машиностроения (соответствующей программы пока нет), которое потянет за собой традиционное машиностроение — производство подшипников, электротехнических изделий, станков и т. д.

В качестве финансовых ресурсов для инвестиций и развития могут использоваться накопленные резервы государства, накопленные резервы энергосырьевого комплекса и расширение кредита. (Добавим к этому, что начало использования этих резервов приведет к немедленному возврату капиталов в Россию, что мультиплицирует инвестиционный процесс.) «Уникальность нынешней ситуации в России, — говорит Виктор Ивантер, — состоит в том, что сейчас нет актуальных финансовых ограничений на объем инвестиций. Долю накопления в ВВП страны можно увеличивать, не снижая уровня потребления, поскольку в государстве сложилась высокая норма сбережения. Например, в 2006–2012 годах норма сбережения составляла в среднем 30 процентов ВВП, тогда как норма накопления (инвестиции в основные средства и производственные запасы) — лишь около 20 процентов. Интенсификация всех возможностей наращивания инвестиций в основной капитал (за счет государственных, частных и иностранных источников) позволяет рассчитывать на достижение к 2020 году примерно 35-процентной нормы накопления основного капитала».

Нетрудно посчитать, что при норме накопления 20–25% темпы роста ВВП в развитых странах составляют 2–4%. В развивающихся норма накопления 40–50% дает темпы роста 8–12%. Поскольку процесс передачи энергии накопления капитала в рост особенно силен на фазе роста нормы накопления, то мы можем рассчитывать на рост 6–8% в очень скором времени после смены стратегии от стабильности к инвестиционному росту.

Значительный потенциал экономического роста также формируется в освоении и обустройстве российской территории. Россия еще очень далека от насыщения основных потребностей: уровень жилищной обеспеченности и обеспеченности легковыми автомобилями в три-четыре раза ниже, чем в экономически развитых странах, существенно ниже обеспеченность товарами длительного пользования, отставание в уровне развития транспортной инфраструктуры — многократное, значимым остается отставание в потреблении некоторых важнейших продуктов питания.

«Желательно было бы запустить не только госпроекты, но и средний и малый бизнес, — подчеркивает Виктор Ивантер. — Малому и среднему бизнесу нужны деньги. Но мы им их не даем. Для этого нужна система рефинансирования и соответствующие институты. Существующие институты развития предназначены для крупных инвестиционных проектов. Для среднего бизнеса нужны региональные банки развития, малые банки».

С академиком Ивантером согласен и главный научный сотрудник Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Яков Паппэ, считающий, что сосредоточиться следует на тех мерах, которые может осуществлять и контролировать Центробанк. И прежде всего расширять и удешевлять кредитование, не очень страшась ускорения инфляции. «Можно осуществить кредитную экспансию, не разогнав инфляцию до критического уровня. Сейчас, на мой взгляд, для экономики не принципиально, если цены вырастут на два-три процентных пункта выше целевых показателей. Кстати, это приведет и к уменьшению фактического дефицита бюджета», — отмечает Паппэ.

«Тезис об отсутствии потенциала роста в российской экономике годен лишь в качестве слабого оправдания для сохранения пассивной экономической политики, — заключает Виктор Ивантер. — Тем более странно выглядят апелляции к темпам роста, которые демонстрируют развитые страны. Россия находится в принципиально другой ситуации, и перед ней стоят другие задачи».
Не надо резких движений

Что же касается улучшения бизнес-среды, то здесь, по мнению экономистов, основной принцип — не пугать предпринимателей и не менять сложившуюся практику ведения бизнеса. «Дело даже не в инвестиционном климате. Иностранных инвесторов наш инвестиционный климат устраивает. Подтверждение этого — 72 млрд долларов, объем прямых иностранных инвестиций. Дело в том, что своими заявлениями о рецессии и метаниями государство пугает бизнес», — говорит Ивантер. Он отмечает, что при том же состоянии институтов до кризиса 2008 года экономика активно росла.

Улучшить предпринимательский климат в стране (с вероятными положительными последствиями для инвестиций и экономического роста), по мнению Якова Паппэ, могли бы и некоторые административно-политические меры. Во-первых, следовало бы на самом высоком уровне подтвердить, что поглощение арбитражных судов судами общей юрисдикции ограничится лишь уровнем ВАС и Верховного суда. «Есть система арбитражных судов, которая создана в современной России для работы с бизнесом в условиях рынка, а ее вроде бы готовы подчинить другой системе, созданной с совсем другими целями и в другую эпоху. И видимо, руководствуясь отнюдь не экономическими целями», — говорит Паппэ. Улучшить бизнес-климат в стране также могло бы ограничение полномочий ФАС. «ФАС должна выступать тогда, когда есть заявление тех, кто считает себя потерпевшим. Но никакой инициативы от этой службы исходить не должно. Это административное давление на бизнес. Сегодня ФАС стала органом, который сам себе присваивает полномочия и считает возможным определять, какая конкуренция и какое структурирование рынков правильные, а какие — нет», — утверждает эксперт.

По его мнению, для экономики было бы крайне вредным ужесточение правил по отношению к трудовым мигрантам, если они приехали в Россию как временные рабочие. Их дешевый труд сегодня необходим России.

Бизнес, связанный с перевозкой грузов, отметил снижение объемов погрузки на железной дороге еще в первом полугодии
Фото: РИА Новости

Хотелось бы так же энергично

Лучшие компании среднего бизнеса с условиями стагнации справляются, однако по косвенным признакам замечают ухудшение ситуации. «Мы приложили экстраординарные усилия, которые достойны большого роста, а получили чуть-чуть, шесть процентов. Если бы рынок был прежним, то отдача была бы значительнее», — говорит генеральный директор обувной компании Ralf Ringer Андрей Бережной.

Очень чувствительны к ухудшению макроэкономической ситуации компании, работающие в секторе B2B. Не всегда речь идет о прямом сокращении спроса, но ряд косвенных признаков свидетельствует о такой возможности. «Госзаказчики размещаются менее уверенно, выбиваясь из привычных графиков, — говорит Алексей Ковальчук, генеральный директор компании Polair, выпускающей промышленно-торговое холодильное оборудование. — В последние два месяца складывается такая ситуация: у клиентов есть проекты, но проблемы с деньгами. Кроме того, мы наблюдаем демпинг среди дистрибуторов». На периодические всплески дебиторской задолженности в текущем году обратили внимание в компании ДКС, работающей на рынке кабельных систем. Ее генеральный директор Дмитрий Колпашников связывает это с приостановкой и задержкой бюджетных платежей и, как следствие, с нехваткой ликвидности у компаний-клиентов, работающих в госсекторе.

Бизнес, связанный с перевозкой грузов, отметил снижение объемов погрузки на железной дороге еще в первом полугодии. «Этот фактор, а также формирование профицита парка в конце 2012 года сказались на объеме спроса на грузовые вагоны», — отмечают в лизинговой компании «ТрансФин-М». Логистический оператор «ЛогЛаб», оказывающий в том числе услуги таможенного брокера, сообщает об отрицательной динамике своей выручки в текущем году. Это связано со снижением объема импорта и грузопотоков производственных компаний, объясняют в компании. О снижении оборачиваемости у клиентов — транснациональных производителей и дистрибуторов ТНП свидетельствуют и в логистической компании «Молком». При этом у самого «Молкома» выручка пока стабильная.

На изменение поведения реального сектора экономики указывают в компании ЛАНИТ, занимающейся системной интеграцией. «Во время последнего кризиса компании всех отраслей в первую очередь сокращали расходы на информационные технологии. В результате спад на ИТ-рынке оказался наиболее значительным. Потом компании вновь стали активно вкладывать в ИТ, как бы пытаясь исправить ситуацию», — рассказывает президент группы компаний ЛАНИТ Георгий Генс. Однако, судя по всему, спрос так и не вернулся к докризисному уровню.

Впрочем, стагнация условно разделила большинство рынков, на которых работает средний бизнес, на два сегмента. Указанные выше признаки напряжения характерны для сегмента традиционных продуктов. Там, где речь идет об уникальности или инновационности продукта, вместо стагнации наблюдается бурный рост. Так, в компании «Пенетрон», выпускающей материалы для гидроизоляции, объясняют ежегодное удвоение продаж только качеством продукта: обычные материалы требуют ремонта каждые три—пять лет, а предлагаемые «Пенетроном» рассчитаны на 20–30 лет эксплуатации. «Желающих купить наш материал в этом году стало в четыре раза больше, чем я могу переварить, а продажи вырастут в два с половиной раза», — говорит генеральный директор компании Игорь Черноголов. В ДКС более скромный рост продаж по итогам девяти месяцев — 22–23% при стабильной рентабельности. Однако механизм роста тот же. «Постепенное снижение рентабельности — тенденция последних пяти лет в нашем секторе рынка. До сих пор мы довольно успешно противостоим этому процессу с помощью ввода в ассортимент высокотехнологичной продукции с большей долей добавленной стоимости», — рассказывает Дмитрий Колпашников.

Некоторые компании используют эту развилку — между старым и новым продуктом — внутри своего бизнеса. Например, в EKF Electrotechnica прогнозируют падение продаж традиционных электрических лампочек на 3–5%, и не столько из-за стагнации в экономике, сколько из-за ориентации потребителей на энергосбережение. При этом там замечают, что продажи новинок растут вопреки падению рынка, поэтому намерены сконцентрироваться на более производительных и ресурсосберегающих технологиях. В «ЛогЛабе» обращают внимание на то, что рентабельность традиционных услуг, таких как перевозки, находится под большим конкурентным давлением, но в то же время растет в более сложных услугах, например торговом агентировании, управлении складами. «Наши планы сегодня направлены на диверсификацию бизнеса», — сообщают в «ТрансФин-М». Компания собирается освоить такие сегменты рынка, как лизинг воздушных и водных судов, разрабатывает проекты в сфере добывающей промышленности и недвижимости. Так или иначе, средний бизнес активно ищет возможности для развития.

Что касается ожиданий среднего бизнеса от экономической политики, то они сводятся к одному. Правительство должно занять такую же наступательную позицию в отношении стагнации, как и сами компании.

В первую очередь требуется насытить экономику деньгами. «Нужно забирать деньги из госкорпораций и перераспределять их в частный сектор», — считает Алексей Ковальчук. По его мнению, госинвестиции неэффективны, лучше оставить несколько больших проектов, где возможно контролировать себестоимость. С ним согласен Дмитрий Колпашников, ратующий за увеличение денежной массы в частном секторе экономики и госинвестиции в инфраструктурные проекты при условии «жестких действий против казнокрадов».

К числу важнейших инфраструктурных проектов бизнес относит развитие транспортной сети. «Потенциал развития в части транзита очень большой», — уверен Михаил Малахов, управляющий партнер «ЛогЛаба».

Во вторую очередь нужны мероприятия по поддержке отечественных компаний. К ним относится стимулирование развития бизнеса через оптимизацию налогообложения. Так, в «Эваларе» предлагают предоставлять налоговые льготы или отменять таможенные пошлины на оборудование для компаний, вкладывающих прибыль в развитие. В ЛАНИТе полагают, что необходимо заменить налог на добавленную стоимость налогом с продаж, а также уменьшить социальный налог и расширить льготы по нему. «Один из основных аргументов Минфина против налога с продаж — выпадение доходов бюджета. Возьмем данные Росстата: в 2011 году поступления от НДС составили 3,25 триллиона рублей (5,8 процента ВВП), в 2012 году поступления НДС в бюджет — 3,546 триллиона рублей (5,7 процента ВВП). Суммы очень серьезные. Но оборот розничной торговли РФ в 2011 году — 19,1 триллиона рублей, в 2012-м — 21,3 триллиона. Из этих данных видно, что даже 15-процентный налог с продаж, который технически достаточно просто собирать и администрировать, принесет в бюджет сопоставимые суммы», — подсчитывает Генс.

Кроме того, компании ожидают защиты их интересов в глобальной конкуренции. «Необходима поддержка сельхозпроизводителей из-за вступления в ВТО», — уверены в АФГ «Националь». «А зачем я пошел в Казахстан и Белоруссию? — рассуждает Игорь Черноголов. — Все очень просто. В этих странах если вы отечественный производитель, то в тендерах ваша цена может быть на 50 процентов выше, чем у иностранных поставщиков, но вы выиграете. А в России такого нет. Вот это я бы изменил. Если вы отечественный производитель, вам должны предоставлять преференции». В EKF Electrotechnica напоминают, что нам нужны лучшие соотношения тарифов на энергоносители с конкурирующими странами.

В целом, как считает Дмитрий Колпашников, пока еще открывающиеся в России возможности с трудом, но перевешивают страновой риск ведения дел. Но необходимо не точечно, а системно работать над улучшением климата для предпринимателей. «Как это не раз случалось в истории нашей страны, для достижения успеха нам нужно сначала победить самих себя», — говорит он, имея в виду и тех, кто определяет экономическую политику.
Почему так происходит

Вопрос, почему возникает разрыв между тем, что очевидно всем, кто занимается созданием добавленной стоимости, и тем, как представляют себе сценарии выхода из кризиса в элите, требует ответа. Почему чиновники не слышат воплей по поводу высоких, часто запретительных для производства в России налогов, не замечают избыточного денежного сжатия, наличия собственных ресурсов для инвестиций, не видят страданий по поводу не используемого потенциала внутреннего спроса? Известный политолог Алексей Зудин утверждает, что ответ на этот вопрос лежит не в экономической, а в политической плоскости. Он говорит, что кризис почти наверняка должен пробудить политическую волю к использованию новых инструментов управления экономикой. Но поскольку все новое внедряется медленно и часто требует смены управленческих отношений, то мы должны набраться терпения и ждать. Почему нам приходится ждать, почему нельзя прямо сейчас пойти на прорыв? Зудин объясняет это следующим образом: «Та экономико-политическая модель, которая возникла у нас в 2000-е, опиралась на две вещи. Во-первых, на решимость части элиты сохранить суверенитет страны. Во-вторых, поскольку эта часть элиты была невелика, потребовался прямой контракт президента и народа. Была надежда, что за годы подъема большая часть элиты выйдет из своего партикулярного, эгоистичного состояния, когда интересы группы, сохранения статус-кво доминируют над интересами развития страны, и перейдет в более активное, ответственное по отношению к стране состояние. В начале нового президентского срока Путина была предпринята прямая попытка национализации элит. Если бы это произошло, то новые задачи воспринимались бы автоматически и включение новых инструментов управления было бы быстрым. Однако судя по тому, как пассивно элита реагирует на стагнацию в экономике, на широкие элиты сегодня опираться невозможно. Поэтому принципиальное изменение ситуации с экономическим управлением возникнет тогда, когда окажется под угрозой контракт президента и народа, контракт, который по-прежнему является единственным основанием сохранения суверенитета страны».