*1270. Левичев, Николай Владимирович

[Завтра]

http://www.levichev.info/5_755.htm
09 сентября 2009

Александр ПРОХАНОВ. Николай Владимирович, вы – видный политик, руководитель думской фракции "Справедливая Россия". Участвуете в законодательном процессе, влияете на решения Президента. Как вы стали политиком? Стечение обстоятельств, страсть к политической игре, желание реализовать свое видение страны?

Николай ЛЕВИЧЕВ. Александр Андреевич, пожалуй, однозначного ответа у меня нет. В судьбе любого человека играет роль множество случайностей, которые в итоге определяют жизненный выбор. В советское время я был близок к молодежной политике, выявлял таланты среди творческой молодежи. Потом занимался книгоиздательством. Летом 2001 года Сергей Михайлович Миронов, с которым я был знаком с детства, стал членом Совета Федерации от Законодательного собрания Петербурга. Моя первая встреча с ним в Москве состоялась 11 сентября, когда все экраны полнились апокалиптическим зрелищем "боингов", пробивающих башни, а мы говорили с ним о жизни, о необходимости собрать вместе активных людей, способных вывести страну на путь возрождения. Очень скоро Миронов стал Председателем Совета Федерации, и эти наши разговоры превратились в намерение создать политическую партию, творческую по духу и созидательную по миссии.

Помню, в то время вокруг Сергея Михайловича забегали люди, принося в его кабинет папочки, где лежали регистрационные документы так называемых "законсервированных" партий. Я сказал тогда, что на "политических консервах" будущего не построить, и мы стали создавать новую, авангардную, если угодно, организацию. Встречались вечерами, я приходил со своими предложениями, выступал в роли советника. Как надо строить партию, я не знал, но как не надо – знал точно. Мы вырабатывали современную идеологию, тщательно подбирали актив. Выбрали место, где в марте собрался Оргкомитет – Красная площадь, дом 1, Исторический музей. Державный символ Кремля и вся неисчерпаемость российской истории. В оргкомитет вошли доктора наук – экономисты, философы, социологи. В конце июня родилась Российская партия Жизни. Позднее к нам примкнули "Родина", Партия пенсионеров, и мы избрали для этого родственного союза название "Справедливая Россия". Ибо справедливость является высшей ценностью российского народа, содержанием его религиозных и культурных чаяний.

Для воплощения этих идеалов лучшей политической философией из традиционного политического спектра сегодня служит социал-демократия. Знаком нашего признания стало принятие "Справедливой России" в мировое социалистическое движение – Социнтерн.

У истоков нашего движения стоял выдающийся русский актер Евгений Семенович Матвеев, который на учредительном съезде партии Жизни произнес очень эмоциональную речь о русской духовности, которая стала его моральным завещанием. Вот так, если кратко, я и стал политиком.

А.П. Вы – представитель власти. Вы действуете в поле власти. Что она для вас, эта субстанция власти? Возможность повелевать, воздействовать на общественное сознание, реализовать свой личный или общественный проект? Или некое бремя, которое возложила на вас судьба, "терновый венец власти"? Как вы чувствуете эту категорию?

Н.Л. В условиях разделения ветвей власти в законодательном органе, тем более – находясь в оппозиции, сакральности власти не ощущаешь. Но приведу вам только один пример, когда я вдруг ощутил эту властную субстанцию, хотя и на мизерном уровне. Я окончил университет, работал в Оптическом институте, и меня профком назначил на летние месяцы руководителем подросткового лагеря на Карельском перешейке. Три деревянных домика, палатки, клуб-столовая – вот и вся резиденция. Персонал из таких же, как я, молодых специалистов расставил кровати, ждем детей. Мне позвонили из профкома: "Автобусы с детьми выехали". А меня вдруг оторопь взяла: сто детей приедут почти в пустыню под мою ответственность. Как заставить это буйное племя подчиняться? Мне двадцать три года, детям от четырнадцати до восемнадцати. Я их увижу впервые. А ну, как взбунтуются? Ребята приехали, расселись, "сверлят глазами", я стал объяснять им правила распорядка. И по мере того, как я говорил, крепло ощущение, что они покоряются моей воле, признают мое лидерство как данность. Потенциальный, заложенный в них бунт не оформился в волеизъявление. Способность удержать инстинкты толпы, направить чужую волю в русло своей – это мое первое реальное ощущение власти, которое потом иногда повторялось. Но мой личный опыт в этом плане незначителен. Больше приходилось смотреть со стороны, попадая то в коридоры Смольного, то на ковровые дорожки Кремля. Власть – это ситуация, когда множество людей добровольно подчиняются некоему персонифицированному институту.

Конечно, власть – это и огромная моральная ответственность, и страстное желание осуществить общественный идеал, и готовность к жертве, и сложнейшие технологии. Но в основе всего лежит описанный мной первичный механизм. Конечно, в России власть очень многолика. Она и чудище, как описал её Радищев. Она и бремя – "тяжела ты, шапка Мономаха!" Это и власть Президента, половина указаний которого, кстати, не выполняется. Это и монопольное влияние корпорации, клана, диаспоры. Это и криминализированная власть в каком-нибудь городке, который живет не по законам, а по "понятиям". А насилие в семье, когда власть на тридцати двух квадратных метрах напоминает беспощадную диктатуру?

А.П. Николай Владимирович, кончаются отпуска, и наступает новый политический сезон. Все ждут его с тревогой. Я беседовал с политологами, военными, разведчиками, с представителями разных страт и слоев; и у всех ощущение исчерпанности, израсходованности предшествовавшего периода. Исчерпаны ресурсы, методики, риторика, народное доверие и традиционные возможности государства. Кончена целая эра, и если не отыскать новые ресурсы, новые формы общения элит и народа, не поставить новых стратегических целей, мы просто скатимся в пропасть. Аварии и катастрофы последнего месяца подчеркивают это ощущение. Вы испытываете нечто подобное?

Н.Л. Если бы последние годы я не жил с этим ощущением, я бы, наверное, не занимался политикой. Я с этим чувством общаюсь со своими коллегами по партии, хожу на встречи с Президентом. Государство, взявшее на себя все формы и способы управления страной, отстранившее человека от свойственной ему самодеятельности, политической, гражданской, культурной, – себя исчерпало.

Сейчас много говорят и пишут о том, что политика в России сворачивается. Ищут виноватых. Я считаю, что главный виновник – это реинкарнация монопартийности, которая превращает политику в ритуальный танец. Как известно, если субъект политики один – то политики нет. Мы видим свою задачу в том, чтобы субъектом политики становились граждане страны, а не узкий круг избранных. А значит, должны быть многопартийность, политическая конкуренция, все то, чего "Единая Россия" боится как огня, особенно на местном уровне.

Если не раскрепостить гражданский потенциал, не задействовать ресурсы гражданского общества, то мы окажемся в тупике. "Вертикаль власти", "административный ресурс", "крепкий хозяйственник" – все эти категории, еще вчера полезные и эффективные, сегодня перестали работать. Если власть намерена осуществлять новую политику, она должна завоевать доверие людей. Люди должны убедиться, что их инициативы не будет наказуемы, их волеизъявление будет учтено в процессе принятия решений, что народ не станет жертвой ненасытных стяжателей, а справедливость ляжет в основу социальных, национальных и политических отношений. То есть возникнет долгожданное "общее дело", в котором найдут свое место богатый и бедный, старый и малый, лидер и простой гражданин.

А.П. А как может возникнуть "Общее дело", когда все российские ресурсы вымываются из страны? Когда горстка богачей присвоила себе национальное богатство? Когда все результаты труда нынешнего и предшествовавших поколений идут на утоление потребностей узкой элитной группы? Вы – социал-демократ. Должно быть, для вас это драма?

Н.Л. Это драма страны. За предшествующие "тучные годы" мы накопили огромные богатства. Но не для поддержки гибнущих банков в условиях кризиса, а на модернизацию, развитие, преодоление нашего опасного структурного и технологического отставания. Народ ждал, что эти миллиарды денег пойдут на высокие технологии, медицину, строительство дорог, обновление городов, оборону, в конце концов. Этого не произошло. Мы сейчас готовим "круглый стол" по проблемам космической отрасли. Поскольку сегодня наша, когда-то передовая в этом страна, стоит по предоставлению космических услуг на девятом месте. Невозможно бороться за возвращение утраченных позиций, не вернув в нашу экономику принципа справедливости. Социал-демократия, которую мы исповедуем, дает нам примеры бурного развития в условиях справедливого общества. Вы правы, Россия не может быть вотчиной абрамовичей, но вот мне только что позвонили из Саратова, где всем вузовским обществоведам 1 сентября рекомендовано прочитать лекции на тему: "Единая Россия – в нашей жизни". Ведь одно с другим связано. Мы боремся с этим политическим монополизмом, закрывающим двери для динамичного развития.

А.П. Я знаю программу "Единой России", обещающую нам рывок к двадцатому году. Это бархатная программа развития, быть может, эффективная в бархатные спокойные годы. Но сейчас чудовищный кризис, преддверие мировых кризисов, войн, катастроф, которые накатываются на Россию. Такой "бархатный" подход, мне кажется, абсолютно недостаточен. При нехватке ресурсов и нехватке исторического времени необходим другой проект, "мобилизационный". Своевременно ли говорить о "гражданском обществе", когда чужие дивизии стоят у границ государства? Сможет ли ваша партия, опираясь на интеллектуалов страны, на лучшие умы России разработать этот радикальный, спасительный проект?

Н.Л. Александр Андреевич, разумеется, наша партия не всемогуща. Она очень молода, находится в стадии становления. Она создавалась на основе тех структур, которые имели, в основном, негативный политический опыт. Поодиночке они не смогли прийти к успеху. Мы достигли его, мы одна из системных, парламентских партий России. Но возникла опасность экстенсивного роста, привлечения самых разных, иногда неподготовленных, иногда нечистоплотных и корыстных людей. Мы несколько раз производили отсев, не заботясь о формальной численности, сознательно оставаясь на уровне четырехсот тысяч членов.

Это "живые души". Встречаясь с ними на местах, в районах, я узнаю, под какой пресс они попадают за свой политический выбор, какая стойкость, целеустремленность от них требуется.

Конечно, кризисные, военные, мобилизационные времена сплачивают нацию, обеспечивают рывок, победу, которые кажутся чудом. Но сегодня нужно развитие долгих, "длинных" процессов, которые не позволят достигнутым успехам рассыпаться, как рассыпались несомненные успехи "мобилизационного" Советского Союза. Вы спрашиваете, есть ли у нас интеллектуалы? Мы их ищем в научных, культурных, политических кругах, в бизнес – сообществе. Сейчас, в период кризиса, с каким губернатором ни заговоришь, в личной беседе он выступает как завзятый социал-демократ, хотя записан в партию власти. Мы выступаем за налог на роскошь, за прогрессивную шкалу налогообложения, возлагающую большую нагрузку на богачей и "разгружающую" бедных. Я побывал на съездах и в штаб-квартирах европейских социалистов. У всех все по-разному, но там присутствует "мобилизация" людей на свободное проявление, на откровенные высказывания, на вдумчивое, неторопливое обсуждение важных проблем. Это тоже "мобилизация", призванная победить апатию, – наше нынешнее русское несчастье. На нашем съезде, обсуждая программу, выступило более 60 делегатов, многие экспромтом, но толково, грамотно, искренне. Теперь я знаю – у нашей партии уже "длинная скамейка", есть из кого выбирать преемников, есть, кому доверить будущее.

А.П. Вы только что сказали, что партия остро нуждается в интеллектуалах, в талантах, в ярких риторах, страстных пропагандистах. Ищите ли вы их в культурной среде, среди писателей, художников, режиссеров? Ведь сегодняшняя культура "бесхозна". Почему бы партии ни привлечь к себе самых экстравагантных литераторов, авангардных музыкантов, художников-реставраторов?

Н.Л. Я много сотрудничал с деятелями культуры. В разные годы достаточно многим "подающим надежды" помогал проторить путь в большое искусство. Таланту, особенно на первых шагах, нужна помощь. Мы добились включения в антикризисную программу правительства раздела "культура", о которой в Правительстве просто "забыли". К сожалению, в итоге всё равно содержание этого раздела оказалось пустым.

А.П. А почему бы партии не созвать ассамблею российских реставраторов, на которой прозвучали голоса в защиту разрушаемых памятников культуры? Например, Пскова или даже Москвы. Или собрать молодых писателей, которые нуждаются в отклике со стороны государства. Им нужны не финансы, не материальное благосостояние, хотя оно у многих плачевно. Им необходимо сознание того, что их литературное дело нужно стране, что страна нуждается в них не меньше, чем в банкирах или кумирах эстрады.

Почему партии не собрать вокруг себя интеллектуалов – концептуалистов, русский "Ренд корпорейшен"?

Н.Л. Одними акциями или собраниями здесь не обойтись. Нужна ответственная государственная культурная политика и кропотливая законодательная работа. Нам нужны законы о благотворительной деятельности, о творческих союзах, о внешкольном художественном образовании. Нужно совершенствовать законодательство об интеллектуальной собственности. Надо строить современные концертные залы, площадки для музыкальных фестивалей, добить, в конце концов, реставрацию и капитальный ремонт Московской консерватории. Мы со своей стороны создали интеллектуальный центр – институт "Справедливый мир", провели несколько художественных выставок с московским Союзом художников, ряд культурных акций. Но это пока капля в море.

А.П. Мне кажется, Николай Владимирович, что "ветер истории" дует сегодня в ваши паруса. Исчерпал себя не только русский олигархизм, но и мировой. Мир стоит на развилке. Либо он станет фашистским, станет сбрасывать ненужные народы, дефектные континенты, такие, как Африка. Или мир станет социалистическим, основанным на справедливости, мир, в котором есть место всех народам, мир творчества и развития.

Н.Л. Да, мы уже вошли в эту глобальную бурю. Мы чувствуем эту развилку. И мы ловим в свои паруса мировой ветер нового социализма. Мы выстраиваем идеологическую партию. В регионах уже сложились самодостаточные команды, которые делают нашу партию реальной общероссийской силой. Доверие народа – наш главный партийный ресурс. Я убежден, что наша партия оправдает это доверие, ибо в основу нашей идеологии и деятельности положена главная ценность русского народа – справедливость.

[Эксперт online]

http://www.levichev.info/5_768.htm
10 сентября 2009

10 сентября руководитель фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" в Государственной Думе Николай Левичев принял участие в программе "Угол зрения" на телеканале "Эксперт ТВ". Депутат обсудил с ведущим передачи Александром Приваловым подготовку партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ к выборам в Мосгордуму, предвыборную программу, отношение к столичному градоначальнику и т.д. Предлагаем вашему вниманию расшифровку интервью.

Интервью Николая Левичева. Видео телеканала "Эксперт ТВ"
– Здравствуйте, господа. Продолжаем серию встреч с участниками предстоящих выборов в Московскую городскую Думу. Сегодня у нас в гостях руководитель фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" в Государственной Думе Российской Федерации и глава списка "справедливороссов" на упомянутых выборах Николай Левичев. Здравствуйте, Николай Владимирович.

– Добрый день.

– Скажите для начала, отчего это вы возглавили московский список. Вы, насколько я понимаю, питерец, ну, по происхождению, по началу карьеры. Вы сейчас федеральный политик. Так почему вы возглавляете список?

– Начнем с того, что я москвич. Я тридцать лет жил в Москве.

– А, так вы уже перекрасились? Вы не последнего призыва?

– Во-вторых, я депутат Государственной Думы именно от Москвы, также как и моя коллега Галина Хованская, которая идет на второй позиции в общегородском списке.

– Да, Галина Петровна ведь была и депутатом Московской городской Думы.

– Галина Петровна не раз была депутатом Московской городской Думы. В этом есть логика. Два года работая в Государственной Думе, мы работали с московским избирателем, вели прием граждан-москвичей, мы так или иначе в курсе московских проблем и хорошо понимаем, что большинство этих проблем невозможно решить без воздействия на федеральное законодательство.

– Это бесспорная правда.

– Поэтому мы с Галиной Петровной обеспечиваем как раз стыковку кандидатов в Мосгордуму, которые идут за нами по 17 округам – это в основном люди молодые, энергичные, которые только начинают политическую жизнь. Среди кандидатов есть несколько бывших депутатов Московской городской Думы, так что сплав молодости и опыта у нас присутствует. А мы с Галиной Петровной гарантируем взаимосвязь работы будущей фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ"...

– Вы прикрываете спину со стороны федеральной.

– ... в Мосгордуме и нашей фракцией в Государственной Думе.

– Замечательно. Я где-то читал, что Галина Петровна утверждает, что в случае успеха она поменяет мандат и пойдет туда. Вы так не собираетесь?

– Я всегда журналистам говорю, что о политике в сослагательном наклонении предпочитаю не говорить. Но во всяком случае нельзя исключать, что либо мы оба, либо кто-то из нас поменяет мандат депутата Госдумы на городской. Все будет зависеть от результатов выборов.

– Но ни она, ни вы по отдельному округу не баллотируетесь, только в списке?

– Галина Петровна в семнадцатом округе.

– Она и в округе, и в списке?

– Да, как одномандатник.

– Ну, это показывает некоторую особую серьезность намерений.

– Да. Мы посмотрели, мы же последними выдвигали свой список специально. Знаете, как на велотреке: встаешь на колесо...

– Сюрпляс, сюрпляс, конечно.

– ...И после того, как выдвинули Уласа и в списке, и в округе, после того как некоторые товарищи, например, спикер Мосгордумы Платонов – тоже и в списке, и в округе, мы решили, что и у нас есть такой резерв.

– Раз такие многоопытные люди делают так, давай и мы так сделаем. В этом, несомненно, есть резон. Но видите: сюрпляс – дело это такое рискованное, можно засидеться. Скажите пожалуйста, каких итогов для своей партии вы хотите, ожидаете? О чем, может быть, мечтаете? Уровень притязаний.

– Как принято делить на программу-минимум и программу-максимум...

– Да, например, в таком формате.

– ...Поскольку СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ – партия молодая, нам еще три года не исполнилось, и мы штурмовать бастионы Московской городской Думы будем впервые, для нас, конечно, программа-минимум – это обеспечить присутствие СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ в Мосгордуме, то есть преодолеть 7-процентный барьер.

– Или выиграть один из округов. Или это уже не спасает?

– Ну, это дополнительно. В любом случае, парламентская партия должна уже на любых региональных выборах преодолевать барьер.

– Это было бы логично.

– К этому надо стремиться. У нас сегодня, к слову сказать, в 67 субъектах Российской Федерации СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ уже присутствует в региональных органах законодательной власти.

– Ну что же, это действительно достижение, хотя Москва – это весьма специфический субъект.

– Если же говорить о мечтах (мы реалисты, но реалисты-мечтатели), то нам бы хотелось, чтобы фракция "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" в Московской городской Думе была настолько сильна, чтобы без ее влияния, без ее решений ни одно кардинальное решение в области московской жизни не могло бы пройти.

– Я даже не буду говорить, как вот на сторонний взгляд для не вовлеченных в вашу партийную дискуссию выглядит ваша программа-максимум, вы это сами прекрасно знаете. Ну, в общем, понятно – как минимум пройти, а там уж как Бог даст. Скажите, пожалуйста, а есть ли какие-нибудь оценки того, в какой степени именно московский избиратель готов вашу партию поддержать?

– Я могу сослаться на уважаемые социологические центры, на июльское исследование Левада-центра, который тогда дал нам 9% рейтинга.

– Ну это все-таки очень издалека.

– Это было в двадцатых числах июля, еще до начала кампании. Поживем-увидим.

– Как вы будете вести кампанию? На что будете напирать? Какие будут ваши ключевые, корневые лозунги?

– Надо сказать, что к лозунгам в отношении завоевания умов и сердец москвичей я отношусь достаточно скептически...

– Ну москвичи – народ тертый, да.

– ... одними лозунгами их не возьмешь.

– Ну и слоганы тоже нужны.

– Есть некоторые, ну, можно сказать месседжи, если говорить наукообразным языком, или, может, эпиграфы. Мы выходим на эти выборы с программой, которая была принята на московской городской конференции. Программа эта, с одной стороны, отталкивалась от программы партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ, которая только 25 июня на IV съезде партии была принята. Это объемный документ, который мы в течение года обсуждали по всей стране, очень широко, очень плотно. А с другой стороны, это московская выжимка из нашей федеральной программы основывалась на многочисленных письмах москвичей, на общении с москвичами – то есть учитывала и конкретику московской проблематики. Это основной документ. Но, как всегда водится, агитационные материалы будут какими-то дайджестами из этой программы. Это будут буклеты, листовки, газеты...

– Мы с вами помним и понимаем, что общепартийную программу читали, условно говоря, полтора человека, московскую выжимку – два с половиной человека. А вы же хотите поддержки достаточно широкой. Даже 9% – это чертова прорва народа, это очень много. Они не будут читать.

– Это реальная проблема, которая поставлена перед всеми участниками выборов накануне той процедуры, которая предваряла решение о выборах. Как известно, с начала года была такая информация, что будут полномочия Московской городской Думы продлеваться, в законодательстве есть такая лазейка, и они пройдут в единый день голосования весенний. Но, может быть, это такой специальный технологический прием, может быть, сказалась динамика мирового финансового кризиса, который уже стал не только мировым, но и нашим, отечественным, и опять же уже во втором чтении дата была изменена и летом мы узнали, что выборы состоятся в октябре. Семи с половиной миллионный избиратель города Москвы, который уже, по сути, находился в отпусках, на дачах, конечно, не может быть охвачен сугубо московскими средствами массовой информации, городскими и районными газетами.

– В отличие от любого другого города, в Москве городские средства массовой информации не очень заметны на фоне федеральных.

– Да. Информационное поле москвича – это федеральное информационное поле. Это отчасти обусловило решение, чтобы в составе списка кандидатов в Мосгрдуму присутствовали депутаты Госдумы, политики федерального уровня.

– Как более узнаваемые.

– Они более узнаваемые.

– Но это совершенно не исключает того, о чем я сказал как о лозунгах, вы – как о мессаджах: с чем идете? На что будете ловить вашего избирателя? Уже ловите.

– Главная мысль, которую мы хотим провести – назрели большие перемены в организации московской жизни. Мы считаем неприличным, когда в столице нашей родины, огромном мегаполисе, представительная демократия осуществляется 35 депутатами на 10-ти с лишним миллионный город. Прецедента такого нет не только среди мировых столиц, не только среди крупных политических центров, но даже в субъектах Российской Федерации вы такой пропорции нигде не увидите.

– Ну естественно.

– Поэтому мы считаем, что нужно бороться за то, чтобы представительство москвичей в органах законодательной власти соответствовало современным представлениям. Мы готовим сейчас и будем бороться на федеральном уровне за принятие федерального закона о местном самоуправлении в городах федерального значения – Москве и Санкт-Петербурге, где оно сведено до нуля, на наш взгляд. Потому что бороться с глобальными проблемами, которые на нас обрушиваются, не пробудив инициативу и ответственность граждан – на наш взгляд, этот путь исчерпан для нашего государства. В понедельник в Ярославле пройдет международный форум, посвященный взаимоотношениям государства и граждан, мы ожидаем выступления Дмитрия Анатольевича Медведева на эту тему. При общении с Президентом мы уже получили поддержку и в этом смысле надеемся, что наша законотворческая работа не пропадет...

– Но это законотворческая работа скорее федерального уровня, чем московского.

– Тут нужно очень тщательно проработать московскую проблематику, потому что речь пойдет о перетряске всей системы управления города Москвы. Вы знаете эту систему – префектуры, управы. Муниципальные депутаты практически лишены всяких полномочий и всяких возможностей.

– У них карман пустой, поэтому и ничего не могут.

– Нужно, наверное, будет думать о новом территориальном делении.

– А это уже внутримосковский вопрос.

– Конечно. Об уровне функций взаимодействия между различными уровнями власти...

– У вас есть уже конкретные предложения? Вы готовы предложить какой-то документ на рассмотрение московских законодателей?

– Я боюсь сглазить, удастся ли нам внести этот законопроект до 11 октября, но мы будем стараться.

– Нет, ну удастся ли внести – это отдельная песня. То есть он готов? Существует некий продуманный комплексный тест по этому поводу, который можно обсуждать?

– Вы знаете – любой текст до того, как молотком не стукнут "продано", он все время в процессе.

– Так это хорошо, это не минус, а плюс!

– Да. У нас сейчас начинаются встречи с избирателями. Только что была имитация общественных слушаний по поводу Генплана, поэтому у людей накипело. Мы получаем вал предложений, замечаний. Конечно, это тоже все будем пытаться учесть.

– Николай Владимирович, Вас как возглавляющего список кандидатов в депутаты устраивает уровень контроля, который сегодняшняя Мосгордума имеет над исполнительной властью города Москвы?

– Пока еще это впечатление стороннего наблюдателя.

– Вы же должны понимать, куда вы идете.

– Я как житель города Москвы рассуждаю. У меня почему-то складывается впечатления, что Московская городская Дума в основном оформляет те решения, которые формируются в недрах исполнительного органа власти – мэрии Москвы. Каких-то прецедентов, когда Московская городская Дума выкатывала исполнительной власти требования московских граждан, сформулированные в виде их волеизъявления, оформленного органом представительной власти, что-то на ум не приходит.

– И вы полагаете, что основной причиной таково, видимо, неправильного положения является малосоставность городской Думы?

– И монопольное представительство в Мосгордуме, также как и в Государственной Думе на сегодняшней день, представителей одной партии.

– То есть вы видите свою судьбоносную роль в том, чтобы это пошевилить?

– Да. Мы видим свою роль в развитии многопартийности в нашей стране. Я уже сказал, что в ряде регионов наши фракции уже по крайней мере не дают спокойно спать сильным мира сего, скажем так. Надеемся, что такая же фракция появится и в Мосгордуме.

– Вы не первый человек, который в этой нашей серии разговоров с людьми, идущими в Мосгордуму на этих осенних выборах – не считая представителей "Единой России", все остальные в более или менее агрессивных выражениях выражали неудовольствие по поводу того, как шла регистрация, как готовится кампания, какие административные ресурсы применяются, затрудняя им ход к избирателю, и так далее. У меня вопрос и к вам: а почему все эти ропоты так разрознены? Почему вы не выступаете единым фронтом с вашими коллегами? Да, они ваши политические конкуренты, но в этом-то вопросе вы должны быть едины. Почему нет?

– Вы знаете, мне трудно сказать. Мы ведь "на новенького" на политическом поле. Когда я попадаю в какие-то форматы дебатные, где есть представители, по крайней мере, парламентских партий, все нападают на СПРАВЕДЛИВУЮ РОССИЮ. Потому что мы как гриб, который всем мешает. И в этом плане нам никто не предлагает объединять усилия. Мы сжав зубы идем сами по себе. Нас зажимают, нас преследуют, нас не регистрируют. Я могу привести свое определение административного ресурса – я пару раз сформулировал это, а на моем сайте Levichev.info оно как эпиграф весит. Административный ресурс – это предоставление возможности подчиненному или зависимому от тебя человеку нарушить закон. И я говорю так: господа хорошие, ведь кто нарушает закон? Тысячи и тысячи членов избирательных комиссий, граждане Российской Федерации, которым говорят: подпиши пустой лист протокола избирательной комиссии, а мы потом впишем туда что надо. Или еще целый ряд процедур. До тех пор, пока гражданское самосознание и политическая культура наших граждан будут позволять идти на эти процедуры, очень сложно бороться.

– Николай Владимирович, если вот так ставить вопрос, так никогда вы не получите возможность бороться. Потому что существует в Уголовном Кодексе кара за фальсификацию выборов. И пока обиженные оппозиционные партии судятся за то, чтобы изменить результаты выборов, они получают кукиш, и так будет всегда. Надо, чтобы сажали конкретного мальчика.

– Ни одного прецедента нет. Я могу вам сказать: у нас есть портфолио. Когда я получаю от правоохранительных органов такое разъяснение: в судебных слушаниях было подтверждено, что такие-то члены или председатели избирательных комиссий совершили такие-то неправомерные действия, но поскольку они имеют на воспитании маленьких детей, положительно характеризуются по месту работы, и в их деяниях не было умысла (а по закону обязательно должен быть умысел), то уголовного преследования не наступает.

– То есть человек подписал пустой бланк без умысла, находясь в бессознательном состоянии.

– Да, да, да. У меня хранятся вот такие дела. Во всяком случае, у нашей партии, за это короткое время, уже есть прецеденты, когда постфактум уже снимали и прокуроров субъекта РФ, и председателей избирательных комиссий. Мы кусаемся.

– Дай вам Бог, потому что это дело точно...

– На этих выборах в Мосгордуму наши представители, что называются, закроют все избирательные участки. На всех участках будут наши наблюдатели, члены комиссий с правом совещательного голоса, поэтому фокусы будут затруднены.

– Ну хорошо. Как вы полагаете, вашу партию интересует вопрос явки?

– Конечно.

– Вам нужно большую явку или меньшую явку?

– Уже даже статистические данные показывают, что повышение явки играет на нас.

– То есть вы тоже относитесь к числу людей, которые считают, что чем ниже явка, тем лучше ведущей партии.

– Конечно. Да. Там еще наступают перекосы в представительстве социально-возрастном при снижении явки. Она же не пропорциональна. Поэтому нюансы есть. Но в принципе, к сожалению, я знаю очень много людей, которые работают на телевидении, журналисты, которые даже бравируют тем, что "я на выборы не хожу". Тогда и не жалуйтесь, господа.

– Ну, право жаловаться тоже нельзя отнять, это конституционное право. Скажите, пожалуйста, в ваших выступлениях в этой кампании, в ходе встреч с избирателями как вы будете отзываться о московском правительстве и конкретно о его руководителе?

– Я сразу должен сказать, что все-таки это выборы не мэра города Москвы, а выборы законодательного органа. Поэтому, скажем, я считаю оправданным присутствие в списке депутатов Государственной Думы, потому что мы все-таки занимаемся законотворческой работой, которая в том числе затрагивает интересы городского уровня и жителей столицы. Но мне кажется, что и по стране, и в конкретном случае, когда эти списки кандидатов в законодательные органы возглавляют руководители исполнительной власти региона – вот здесь, конечно, имеет место момент лицемерия. Потому что ни Юрий Михайлович, ни Людмила Ивановна Швецова, при моем глубоком личном уважении к ней, наверное, не собираются менять свою сферу деятельности таким кардинальным образом.

– Да вряд ли.

– Поэтому я вижу в этом политическую некорректность.

– Понимаю. Весьма логично, на мой взгляд. Но об их основной, титульной деятельности вам же придется как-то отзываться? Как вы это будете делать, в каких тонах, какие оценки им поставите?

– Мы будем конкретно оценивать деятельность по тем проблемным полям, которые больше всего затрагивают москвичей. Я, как и все москвичи, утром не могу добраться на работу гарантированным образом, я, например, обязательно сочетаю личный автотранспорт с поездкой в метро, и там есть свои неудобства, свои плюсы и свои минусы. У меня, например, не получается делать ставку на какой-то один вид транспорта. Мы, конечно, возмущены тем, что в историческом центре Москвы продолжается застройка, мягко говоря, убивающая душу города Москвы. Эта тема не может остаться вне поля нашего внимания. Все, что касается тарифов, все, что касается взаимодействия уровня власти, который обеспечивает бытовую жизнь москвичей, бесправие московских граждан – все это, естественно, будет подвергнуто не просто критике деструктивной, как принято говорить. У нас по всем этим позициям есть конструктивные предложения, что нужно сделать для того, чтобы эти отношения оптимизировать.

– Хорошо. Скажите, пожалуйста, вот я не могу похвастаться доскональным знакомством с вашими программными документами, но я их просматривал, как и у других партий. Я нахожу довольно много пересечений ваших предложений с предложениями, например, КПРФ. Собираетесь ли вы сотрудничать в случае, если вы и они пройдут в Мосгордуму на городском уровне?

– Политика – это искусство возможного. И в Государственной Думе, и в ряде субъектов Российской Федерации так или иначе у нас довольно часто совпадает позиция с позицией фракции КПРФ, особенно в области социальной политики, социальной защиты наших граждан. Поэтому, конечно, будем стараться. Особенно в условиях доминирования одной партии, когда даже совокупность оппозиционных сил не дотягивает до так называемого блокирующего пакета, без такого взаимодействия, конечно, не обойтись.

– Мне говорили о том, что в Мосгордуме традиционно по сравнению с Государственной Думой несколько больше возможностей отдельных депутатов, микрофракций, по конкретике, законопроектам. Да, его невозможно, как и в Госдуме, вывести и провести свой законопроект, но поправить идущие сверху у них больше возможностей. Так ли это, по вашему наблюдению?

– Я здесь не берусь высказать экспертное мнение, потому что нужно иметь какую-то статистически значимую информацию.

– Только изнутри вы готовы будете об этом судить?

– Да. Но опыт работы в Государственной Думе показывает, что все-таки если демонстрировать активность и публичность своей позиции, то так или иначе мы поддавливаем. У нас, например, фракция в Государственной Думы самая активная, на каждого депутата приходится по четыре внесенных законопроекта. Это больше, чем у всех остальных фракций.

– Ну, внесенных – это называется "не догоню, хоть согреюсь".

– Но 25 законопроектов мы провели.

– В этом отношении сложно спорить с нашим сегодняшним гостем. Если не проявлять активность, точно ничего особенного изменить нельзя, и неособенного тоже. Спасибо.

[ИА "Moscow Business Times"]

http://www.exess.ru/?printe=16320&razd_see=1

Фото с © Levichev.Info.
Вопросы руководителю фракции «Справедливая Россия» в ГД РФ задает главный редактор ИА "Moscow Business Times" (а теперь и член партии «Справедливая Россия» – обещаю сохранить статус независимого издания) Дмитрий Ягодин.

Это первое интервью, опубликованное в наступившем 2010 г.

Уважаемый Николай Владимирович, на ваш взгляд, какое будущее ожидает Россию через 5-10 лет?

Будущее нашей страны зависит только от принимаемых сегодня решений. Конечно, многие вещи вызывают серьезное беспокойство. Взять, к примеру, состояние экономики, от которого зависит благосостояние каждого конкретного гражданина. Сегодня можно констатировать, что России так и не удалось осуществить переход от сырьевой экономики к инновационной, что мне кажется одной из важнейших задач для нашего общества. Между тем, в проекте бюджета на 2010 год на финансирование инновационных отраслей выделено примерно 140 млрд. рублей. Это ровно столько же, сколько будет затрачено на подготовку к Олимпиаде в Сочи — событие, безусловно, важное, но с переводом экономики страны на инновационные рельсы явно не сравнимое.

Впрочем, структурные проблемы экономики — лишь один из индикаторов, свидетельствующих о серьезной отсталости нашей страны. В модернизации нуждаются все сферы общественной жизни. Если нашей стране удастся осуществить глобальный модернизационный рывок, мы займем достойное место в новом мировом порядке. Если же ничего радикально не изменится, Российская Федерация рискует навсегда остаться на обочине постиндустриального мира, окончательно оформившись в качестве сырьевого придатка Запада.

Как Вы относитесь к речи Президента Франции о необходимости «реформирования» капитализма?

Сегодня об этом говорят не только во Франции, но и во всем мире. На мой взгляд, нынешний глобальный финансовый кризис свидетельствует о кризисе самой системы либеральной, капиталистической экономики, исповедуемой Западом и в агрессивной форме навязываемой остальному миру. Становится все более очевидным, что данная модель экономики, основанная на незыблемости ценностей «свободного рынка» и полном невмешательстве государства, несостоятельна — либеральные принципы завели США и весь остальной мир в политический и экономический тупик. Сейчас даже самые ортодоксальные приверженцы свободного рынка начинают говорить на языке социал-демократии. Необходимость вмешательства государства в экономику уже даже не обсуждается. Речь идет только о том, как сделать государственное регулирование экономики наиболее эффективным.

Постепенно отказываются от абсолютизации рыночных монетаристских схем даже в США. Большинство европейских стран последовательно строят социальное государство. Скандинавские страны, к примеру, продвинулись в этом направлении очень далеко. А вот Россия, к сожалению, идет в противоположном направлении.

Николай Владимирович, Вы согласны с тем, что, если в ближайшие 2-3 года государство не станет социально-ориентированным, не избежать массовых волнений?

Это вполне вероятный вариант развития событий. Сегодня наше государство колоссально несправедливо, и наша партия не перестает повторять об этом. Доходы 10% самых богатых превышают доходы 10% наиболее бедных, по разным данным, в 25-30 раз! В таких условиях в обществе растут противоречия, которые в конечном счете могут создать базу для социального взрыва. Чтобы избежать такого варианта развития событий, СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ предлагает конкретные инициативы, направленные на рост благосостояния граждан, снижение социальной дифференциации. Только, увы, правящее большинство из «Единой России» такие законопроекты чаще всего бракует.

За что бьется, борется СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ? Как Вы оцениваете действующие антикризисные меры, спасут ли они экономику от развала? Знакома ли Вам политика правительств зарубежных стран?

Главные ценности социализма — справедливость, свобода, солидарность. Мы боремся за построение общества, которое преодолеет чудовищную пропасть между богатыми и бедными. Общество равных стартовых возможностей, где власть по-настоящему ответственна перед народом.

Если говорить об антикризисных мерах Правительства РФ, то мы оцениваем их в целом скорее негативно. Простой пример: на устойчивость финансово-экономической системы России было выделено в 14 раз больше средств, чем на меры по социальной защите населения. На наш взгляд, бизнес необходимо поддерживать «снизу», путем снижения налогов. К примеру, мы предлагаем сократить ставку НДС до 10%. Однако Правительство идет другим путем, что в очередной раз показала пенсионная реформа. Налоговое давление на бизнес существенно усиливается. Если ставка единого социального налога составляла 26% (а для малого бизнеса, работавшего по упрощенной системе налогообложения — вообще 14%), то после реформы налоговое бремя достигнет 34%.

Я считаю, что нам следует перенимать успешный опыт зарубежных стран. В рамках Социалистического интернационала, в который наша партия вступила в прошлом году, мы наладили контакты со многими социалистическими и социал-демократическими партиями, часть из которых являются правящими в своих странах. Особенно пристально, на мой взгляд, необходимо взглянуть на пример Китая, который путем переориентации экспортноориентированной экономики на внутреннее потребление сумел не только избежать многих негативных последствий кризиса, но и выйти из него еще более сильным.

Верите ли Вы в существование малого и среднего бизнеса в России — в нормальном, западном понимании этих определений? Какие конкретные меры поддержки предпринимателей предлагает СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ?

Малый и средний бизнес есть, но его масштабы очень невелики. И чувствует он себя не самым лучшим образом. Сегодня заниматься малым или среднем бизнесом в стране очень сложно. Мешают многочисленные административные препоны, постоянные проверки и «наезды» со стороны чиновников и коррумпированных правоохранительных органов. В итоге доля малого и среднего бизнеса в нашей экономике составляет всего 15%.

Мы, между тем, убеждены, что одна из важнейших функций социального государства — обеспечить каждому человеку и каждой группе людей возможность самому строить будущее — свое, своей семьи, своей страны.

К сожалению, кризис и последние действия Правительства РФ ситуацию только ухудшили. У предприятий теперь вообще нет возможности взять кредит, потому что практически все деньги, выделенные на поддержку экономики, осели в банках. Еще сильнее ударит по предпринимателям и запланированная пенсионная реформа — отчисления единого социального налога заменяются отчислениями в три разных фонда, в результате чего фактическая ставка налога повышается с 26 до 34%, а для малого бизнеса — практически в два с половиной раза, с 14% (для тех, кто работает по упрощенной системе налогообложения) до 34%.

Программная установка партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ — увеличить долю малого и среднего бизнеса в ВВП до 50%. Для этого мы выдвинули целый ряд мер, которые должны освободить бизнес от избыточного регулирования, защитить его от криминала и коррупции, а также дать полноценный доступ к источникам финансирования.

Так, мы предлагаем предусмотреть для предприятий малого и среднего бизнеса льготные ставки арендной платы, снижение тарифов на потребляемые энергоресурсы и подключение к коммуникационным сетям, а также приоритетное право выкупа арендуемых помещений из федеральной и муниципальной собственности площадью до 5 тыс. кв.м с предоставлением рассрочки платежа до 10 лет. Кстати, мы с Оксаной Дмитриевой, Иваном Грачевым и Олегом Михеевым вносили эту инициативу в Государственную Думу, однако законопроект был отклонен парламентским большинством.

Также мы предлагаем предоставить государственные преференции малым и средним предприятиям, которые развивают инновационное предпринимательство и тем самым создают рабочие места для научных работников и разработчиков. Такой законопроект также внесен на рассмотрение парламента.

Важной проблемой для предпринимателей является отсутствие доступа к финансовым ресурсам. Мы считаем, что для кредитования малого и среднего бизнеса необходимо развивать специальные финансовые институты с более доступными для начинающего предпринимателя условиями кредитования: поддерживаемые государством банки и венчурные фонды, финансовые ассоциации, кредитные кооперативы, лизинговые компании. Стимулировать выдачу займов необходимо посредством предоставления государственных гарантий кредитным учреждениям.

Почему понятие «любовь к Родине» для большинства пустые слова?

Причина, которая лежит на поверхности — отсутствие нормального патриотического воспитания. Впрочем, на мой взгляд, надо смотреть глубже. Если государство бросило граждан на произвол судьбы, а его законные представители расстреливают невинных граждан в супермаркетах, много ли найдется желающих любить такое государство? Тем не менее, я уверен, что большинство россиян в случае реальной угрозы существования нашей Родины по-прежнему готовы за нее отдать жизнь. Государство и Родина все-таки понятия разные.

Что Вы думаете по поводу идеи частичной национализации предприятий?

Я считаю это правильной идеей. Национализации могут подлежать предприятия с неэффективными собственниками, которые понабрали долгов, а расплатиться сами не в состоянии. Возвращаясь к антикризисным мерам правительства: мы считали, что не нужно гасить долги корпораций, а если это и делать, то только через национализацию. Это нормальная практика западных стран, где владельцы «проблемных» предприятий под угрозой национализации мобилизуют все резервы, подключают собственные ресурсы и выходят, в конечном счете, из положения.

Почему деньги из федерального бюджета поступают на счета неэффективных олигархических структур? Почему топ-менеджер из «Альфа-Банка» получает несколько сотен миллионов долларов в год и при этом не прекращает плакать о своих «низких» доходах?

Проблема здесь заключается как в неправильно избранных приоритетах государственной политики (поддержка банков и крупных предприятий), так и в отсутствии прозрачности расходования средств, виной чему можно считать недостаточное госрегулирование. В любом случае, ситуация несправедливая. С ней надо что-то делать. Весь мир идет по пути ограничений всевозможных компенсаций и бонусов топ-менеджерам. Мы же, как всегда, идем своим путем...

И личный вопрос-просьба — навеяло недавней беседой со своим товарищем — молодым ученым. До каких пор умные головы России будут жить на копейки?

Пока государство не поймет, что существующее положение дел угрожает национальной безопасности. У российской молодежи сегодня нет никаких стимулов реализовывать себя в науке, кроме интереса. Отсюда — вопрос «утечки умов», о котором сказано уже очень много. Когда обсуждают эту ситуацию, обычно говорят об отъезде молодых ученых за рубеж. На мой взгляд, проблема стоит шире, и речь нужно вести также об «утечке умов» из науки в другие сферы, прежде всего в коммерческую деятельность. 71% ученых России относит себя к малообеспеченным гражданам, а 56% не видят никаких перспектив в плане уровня доходов в ближайшие годы.

Без широкого участия молодежи в научной деятельности невозможно создать подлинно инновационную экономику. Я считаю, что мы должны создать все условия для привлечения в научно-технический комплекс страны талантливых молодых людей. Для этого партия СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ предлагает принять государственную программу обеспечения социальным жильем аспирантов и молодых специалистов, а объем государственных научных стипендий и грантов увеличить минимум в 3-5 раз.

Всем спасибо.

[Svobodanews]

http://www.levichev.info/5_1075.htm
25 января 2010

Сегодня наши гости в прямом эфире – это лидер фракции "Справедливая Россия" в Государственной думе России Николай Левичев и сопредседатель партии "Правое дело" Леонид Гозман. Мы поговорим о разнообразных последствиях пятничного заседания Госсовета России, где обсуждалась возможная модернизация политической системы.

Собственно, этот Госсовет, не знаю, чего от него ждали, но все-таки ждали, готовили предложения, готовили разнообразные формы модернизации системы.

Я бы хотел сначала попросить Николая Владимировича Левичева поделиться в общем плане своими впечатлениями от этого заседания. Вы не разочаровались?

Николай Левичев: Да нет, я никогда не питаю пустых иллюзий. Результат рассмотрения вопроса совершенствования политической системы на заседании Госсовета, на мой взгляд, поднял в определенной степени градус публичности в нашей современной российской политике. Впервые за очень продолжительное время все главы субъектов Российской Федерации в концентрированном виде получили одну и ту же политическую информацию, а уж кто какой из этого сделает вывод – будем смотреть. Мне кажется, как всегда, каждый услышал то, что хотел услышать.

Михаил Соколов: Как-то они скучали, было такое впечатление. Особенно Юрий Лужков, отметили его. Его критиковали активно, а он позевывал. Как-то не было ощущения, что губернаторы получают указания.

Николай Левичев: Ну что вы. Вы, наверное, неопытный, неискушенный политик. Я предрекал журналистам накануне Госсовета, что самое главное для этой категории политиков, самое главное будут не те слова, которые будут содержаться в докладе, который им раздали, в докладе рабочей группы, и даже не в отдельных выступлениях, а самое главное – это будут паузы, взгляды, реплики.

Вы про Юрия Михайловича сказали, а Минтимер Шаймиев, например, сделал весьма кардинальные выводы из этого заседания, он заявил о своей отставке, о нежелании баллотироваться на следующий срок в президенты Татарстана.

Михаил Соколов: Вы хотите сказать, что его что-то напугало на этом заседании так, что он решил больше не рисковать?

Николай Левичев: Мне кажется, что Минтимер Шарипович, будучи одним из самых искушенных политиков в нашей стране, сделал глубокие, правильные выводы из этого заседания.

Михаил Соколов: Надо давать дорогу молодым. Ну давайте Леонида Гозмана тоже спросим, хотя вашу партию представлял Георгий Бовт, тоже выступал с докладом. Вы, кстати, доклад визировать посылали в администрацию? Я тут странную вещь заметил, что перед этим заседанием сообщалось, что посылали какие-то тезисы в Кремль участники заседания.

Леонид Гозман: Нет, это было не так. Я не знаю, как с другими участниками, с нами было не так.

Я хотел бы начать с другого. Сегодня 40 дней со дня смерти Гайдара. И сегодня я к вам приехал после собрания, посвященного его памяти, в культурном центре Высшей школы экономики. Это было совершенно замечательное собрание. И лица, как на похоронах Егора Тимуровича были лица не совсем такие, как на концертах Петросяна, так и здесь они были другие.

Я просто прошу вспомнить этого великого человека, который не просто спас страну, он сделал новую страну. Я думаю, как в Америке отношение к отцам-основателям, так у нас будет отношение к Егору, светлая ему память.

И дело не в том, что памятники будут, конечно, будут, мы пробьем памятник и в Москве, и в других местах. Но дело не в памятниках, дело в том, что Егор действительно сделал нашу страну, я просто прошу его вспомнить.

Михаил Соколов: Леонид, а что, он хотел видеть такие заседания Госсовета?

Леонид Гозман: Нет, конечно, что вы. Егор был человек реалистичный, очень критично относился к тому, что происходит. Но я думаю, что вся эта, простите, мразь, которая поднялась сейчас простив него, я имею в виду статью в "Московском комсомольце" и многое другое, она потому и поднялась сейчас, что, я думаю, с его уходом им стало понятно, что он все равно выиграл, все равно он выиграл. Конечно, отступление, конечно, противно и ему было противно очень сильно. Я имел честь часто с ним общаться достаточно откровенно. Ему многое было противно.

Но базовые вещи все равно он выиграл, все равно это другая страна, абсолютно другая страна. Конечно, роль Егора в этом смысле переоценить невозможно.

Ничего, отступили, все равно исторически он победил, я в этом абсолютно убежден. Так же как в том, что очень скоро эта пена вся схлынет, и подавляющее большинство людей будет относиться к нему так, как сегодня в Штатах относятся к Франклину или Джефферсону, к тем, кто создавал Соединенные Штаты Америки, так будут относиться к Егору Тимуровичу Гайдару. Хотя, конечно, потеря для нас страшная, просто страшная.

Михаил Соколов: Я бы вернул вас к теме разговора все-таки. Но я замечу, что партия "Справедливая Россия" как раз была инициатором того, чтобы почтить память Егора Гайдара, как политического деятеля, в Государственной думе, другие, правда, как-то так не поддержали.

Николай Левичев: Все-таки справедливости ради я вынужден заметить, мне, конечно, неловко, поскольку в 40 дней высказываться некорректно каким-то критическим образом. Я хочу сказать, что я, например, не разделяю такие высокопарные оценки Леонида Гозмана. Считаю, что история все рассудит. И на этом хотел бы сегодня ограничиться.

Леонид Гозман: История точно рассудит, даже известно – как.

Михаил Соколов: Хорошо, давайте к теме нашего разговора.

Леонид Гозман: Мы никаких тезисов не посылали, я не знаю, как другие, но за партию "Правое дело" я даю гарантию и честное слово, что мы никаких тезисов не посылали, доклад мы никак не согласовывали. Мы делали другое. Когда была рабочая группа, то ко всем потенциальным участникам, в том числе к нам, обратились с просьбой дать предложения, свои оценки и так далее. Мы, естественно, в рабочую группу свои предложения и оценки добавили – это правда. Но тут я не вижу ничего криминального.

Николай Левичев: Я подтверждаю как официальный член рабочей группы, я тоже от "Справедливой России" входил в состав рабочей группы, по два представителя от каждой партии туда входили. Было два полномасштабных заседания рабочей группы помимо челночного обмена материалами. Мы тоже представляли свои тезисы.

В частности, мы избрали такой путь – мы предлагали во все три раздела доклада рабочей группы те оценки и тезисы, которые нам представлялись возможными для такой более-менее консенсусной констатации. При этом понимая, что те оценки и предложения, которые будут более радикальны для представителей других политических сил, прозвучат в выступлении лидера нашей партии Сергей Миронова. Так и получилось.

Михаил Соколов: Я хочу к одному интересному выступлению, основной доклад был господина Георгия Бооса от Госсовета, от власти. И вот что он сказал: "Обвинения в фальсификациях в ходе выборов не должны стать системным явлением, иначе в общественное мнение может быть внедрен тезис о нелегитимности власти. Это крайне опасно".

То есть после этого было еще одно заявление уже о том, что нужно отказаться от обвинений в целом в адрес избирательной системы. Это что, введен запрет на критику нынешней политической практики, Леонид?

Леонид Гозман: Это очень советская вещь. Допустим, сажали диссидентов за то, что они что-то говорили. Причем не говорили, что это неправда, что они говорят, просто про это говорить нельзя. Смотрите, что сказал господин Боос. Он сказал, что нельзя, чтобы в практику внедрились обвинения в фальсификации. Он не сказал, что нельзя фальсификации. Если бы он сказал: нельзя допускать фальсификации выборов. Конечно, нельзя – это преступление против государства, это узурпация власти на самом деле. А он говорит: нельзя допустить обвинений в фальсификации. Это классная такая вещь, абсолютно советская. И они об этом все время говорят, что нельзя обвинять в фальсификациях. Говорят: ребята, не фальсифицируйте, тогда не будет обвинений в фальсификациях. Но, по-видимому, не фальсифицировать им сложно, наверное. Им, наверное, проще запретить обвинения в фальсификациях.

Михаил Соколов: Николай Владимирович, как вы восприняли тезис Бооса?

Николай Левичев: Я вообще-то, честно говоря, хотел сделать разговор более глубоким. Наша партия, несмотря на то, что принимала участие в демарше, который был совершенно спонтанным в ответ на обвинения, что якобы какая-то спланированная акция, как человек, который принимал решение в зале в конкретной в сиюминутной ситуации, до сих пор считаю, что мы были правы, почувствовав эту ситуацию, поскольку сам факт такого Государственного совета на эту тему на таком представительном уровне в конечном итоге явился следствием ершистости оппозиции, которая несмотря на свою трехголовость и непохожесть друг на друга, в одном оказалась солидарна, что нужно все-таки анализировать реальные процессы, которые происходят, не отмахиваясь от оппозиции как от назойливой мухи.

Но дело в том, что то, что понимается, в том числе и в словах Бооса, под огульным обвинением в фальсификациях – это тоже такая гипербола. В частности, Владимир Вольфович Жириновский, который говорил, что нужно все выборы по всей стране отменить, потому что они сфальсифицированы.

Михаил Соколов: И всех назначить.

Николай Левичев: 75 субъектов Российской Федерации участвовали в выборах муниципального уровня – это многие тысячи и тысячи избирательных ситуаций, многие тысячи кандидатов. И я в свое время говорил прямо, выйдя из зала, что мы не готовы отдать те победы, которые мы завоевали на этих выборах потом и кровью в противодействии административному ресурсу в том числе. Поэтому мы говорили, что мы, конечно, считаем, так же как и вся общественность, что в Москве, мягко говоря, были большие перегибы и в городе Астрахани на выборах мэров.

Леонид Гозман: А Воскресенск, а Дербент, а Марий-Эл?

Николай Левичев: Вы все равно называете некоторые точечные вещи. И, Леонид, согласитесь, что нам ковровые дорожки на выборах никогда никто не стелил.

Михаил Соколов: Давайте вспомним Ставропольский край, где вы выиграли выборы. Где находится лидер вашего избирательного списка, мэр города Ставрополя господин Кузьмин? В бегах в Австрии. Выдачи его требует прокуратура российская. Обвинен он в каких-то махинациях. Но все понимают, что это связано с тем политическим сюжетом.

Леонид Гозман: Нечего выборы выигрывать, неприлично просто.

Николай Левичев: И тем не менее, мы стараемся выигрывать и выигрываем. Говорить о фальсификации тотальной в ситуации, когда в избирательных комиссиях порядка миллиона наших граждан принимают участие, давайте смотреть.

Михаил Соколов: А не бывает систем, которые создают тотальную фальсификацию?

Николай Левичев: Возьмем даже выборы в Москве. Тем не менее, на многих избирательных участках оказались принципиальные порядочные люди, которые не пошли ни на какие давления, запугивания и зафиксировали тот результат, который дали избиратели. Когда мы имеем возможность проанализировать, в том числе с помощью математических процедур, статистику по большому количеству участков, то неправда выпирает. И что бы там ни говорили, мы знаем, как закончатся судебные рассмотрения или наши 120 обращений в прокуратуру города Москвы, мы иллюзий не питаем. Но тем не менее, цена фразы президента о том, что немножко странноватым выглядит представительство в Московской городской думе двух фракций, свидетельствует о том, что молву не обманешь, общественное мнение не обманешь.

Михаил Соколов: Конечно, премьер-министр господин Путин видит в интернете только порнографию. Но в интернете выкладывались довольно грамотные исследования с расчетами.

Леонид Гозман: В интернете все есть, что смотришь, то и видишь.

Михаил Соколов: В общем да, что ищешь, то и найдешь. И Левада-центр провел довольно репрезентативные опросы и исследования, из которых четко следует, что в Москве явка была завышена в итоговых протоколах на 7-8%, а результат "Единой России" на 12-13. Если все совместить, то до 20.

Леонид Гозман: Я во многом согласен с Николаем Владимировичем, по крайней мере, с выводами. Понимаете, конечно, фальсификации, конечно, тотальные, конечно, полное безобразие, беспредел все происходящее. В то же время, понимаете, ресурс вранья, он не стопроцентный. Это не советская ситуация, когда политбюро накануне выборов утверждало их результаты.

Михаил Соколов: А потом обсуждало их с представителями какой-то общественности в виде партий, что есть отдельные недостатки.

Леонид Гозман: Это не совсем такая ситуация. Помните, знаменитая фраза Обаме: были мы в Египте. Надо помнить, откуда мы вышли. Надо помнить, что у нас в прошлом. А в прошлом у нас тоталитарная диктатура, в которой за любой писк сажали в тюрьму. Я не к тому, чтобы защищать, что есть сейчас, я просто, чтобы понимать, где мы живем.

Ресурс вранья у начальства, он не стопроцентный. Они могут, например, если партия взяла, как у нас было в Марий-Эл, мы взяли по самым маленьким оценкам 7%, у них 5% барьер, самое большое 12%. Вот где-то от 7 до 12% у нас было, они нам написали 2,4. Если бы у нас было 20%, они бы не смогли написать 2,4.

Михаил Соколов: А если бы вы смогли вывести хотя бы 1,5% своих избирателей на улицу, то просто даже бы вопроса такого не возникало.

Леонид Гозман: Насчет улицы, знаете, я выходил на улицу.

Михаил Соколов: Маловато что-то вас было.

Леонид Гозман: Было дело. Я считаю, что подставлять людей под дубинки – это не очень хорошо. Самому можно идти, подставлять людей, по-моему, не совсем правильно.

Михаил Соколов: А если люди сами выходят?

Леонид Гозман: Если сами выходят, значит надо защищать людей, защищать их права. Так вот, я хочу сказать вот что, что на той же конференции Левада-центра, на которой были и вспоминали ее сегодня, хотя нони говорили о фальсификациях в Москве, там говорилось, что создана такая стабильность. Вот люди с одной стороны все знают и все понимают, с другой стороны с этим согласны, и они не видят альтернативы, хрен с ним, пусть так будет и так далее. Вот в какой-то момент это начнет меняться.

В свое время у коммунистов, которые пытались остановить Бориса Николаевича Ельцина, возможностей фальсификации и контроля прессы и так далее было значительно больше, чем у нынешних властей. Они не смогли остановить Ельцина. И поэтому я считаю, что мы, конечно, должны всячески эту систему разоблачать, показывать и с ней бороться.

Михаил Соколов: И сотрудничать с ней. Вы же сотрудничаете?

Леонид Гозман: Мы должны сотрудничать со своей страной. Совершенно бессмысленно уйти в глухую несознанку, спрятаться и сказать: все они сволочи и поэтому дружить с ними не будем и заберем все свои игрушки. Тогда они будут делать в стране все, что хотят. Мне бы этого не хотелось.

Поэтому, я считаю, что в тех случаях, когда можно чего-то делать с ними, надо делать с ними. Поэтому мы пошли на Госсовет, поэтому мы делали доклад на Госсовете. Мы считаем это правильным на самом деле.

Более того, я совершенно убежден, что достаточно скоро партии, которые не "Единая Россия", в том числе и наша, достигнут такого уровня, когда они не смогут фальсифицировать настолько, чтобы не пускать нас в парламент. Просто не смогут. Будет у нас 20%, запишут нам 10, но с этими 10 мы будем в парламенте.

Михаил Соколов: Николай Владимирович Левичев, знаете, такой тут комментарий есть, что в ответ на робкие жалобы непримиримой оппозиции (перечисляются все партии) на массовые фальсификации результатов выборов власти дружно послали всех вас на три буквы – в суд. Вы согласны ходить в суд, тот, который какой есть сейчас, Басманный, соответствующие еще, Хамовнический. Тот, который нам известен, который по звонку работает. Вот этот посыл: идите в суд и там жалуйтесь. И вообще жалоб много, вроде было много на словах, а на деле мало – это же ответ власти вам.

Николай Левичев: Вы знаете, я могу сказать, что другого суда у нас пока нет. Судебная система, если уж на то пошло, один из краеугольных камней политической системы, об этом тоже, кстати, упоминалось, пусть может менее выпукло, чем о партийно-политической системе на заседании Государственного совета. Поэтому мы пока подаем иски в те суды, которые есть. Если бы мы этого не делали, как некоторые другие оппозиционеры, которые действительно кричать кричали, а исков не подают, наверное, тогда бы, согласен с Леонидом, ничего бы не менялось в лучшую сторону. А мы все-таки такие иски подаем.

Михаил Соколов: Вы где-нибудь выиграли хотя бы? Есть пример судебных побед?

Николай Левичев: Вы знаете, у нас, например, есть судебные победы, когда наши списки или кандидатов снимали с регистрации, а мы восстанавливали их вплоть до Верховного суда, между прочим.

Михаил Соколов: Госпожа Хованская, тут же вспомнил.

Николай Левичев: Например. Поэтому, знаете, известная метафора про двух лягушек, надо все-таки трепыхаться, иначе совсем в бараний рог согнут. В Москве мы подали 17 исков в районные суды, потому что у нас набралось достаточное количество документальных свидетельств нарушений, а в 120 случаях жалобы наблюдателей или членов избирательных комиссий были вынуждены приобщить к депутатским запросам, которые направлены в прокуратуру города Москвы. Потому что необходимы следственные действия того типа, как на участке Митрохина. Надо, чтобы пошли, что-то вскрыли.

Леонид Гозман: Есть одно основание бороться, даже понимая, что в этих судах выиграть нельзя. Оно состоит в том, что жизнь долгая, и она не заканчивается прошедшими выборами. Если думать так: можешь ли ты отменить результаты прошедших выборов, добиться справедливости по тем выборам, которые прошли? Ежу ясно, что нет. Никто ничего не отменит, никто ничего не сделает. Но это не последние выборы. Будут еще.

И поэтому, если мы будем тихо сидеть, проглатывать субстанцию, которой нас пытаются накормить, и считать, что это нормально и не будем возражать, тогда мы следующие выборы точно проиграем. А если мы будем бороться, если мы будем протестовать против этого, у нас появляется больше шансов на следующий раз. Не на следующий, так через следующий.

Вообще одна из величайших книг, написанных Гайдаром, называется "Долгое время". Вообще время долгое очень и надо на длинные дистанции.

Николай Левичев: Я хочу отметить, что на самом деле прямые фальсификации, куда можно отнести вбросы, махинации с досрочным голосованием, когда используют, допустим, списки людей, которые на протяжении последних трех лет ни разу не ходили на выборы – это одна сторона медали. Меня, например, очень беспокоит искажение волеизъявления избирателей, которое достигается путем других способов воздействия на людей до самого голосования.

Михаил Соколов: По пейджеру хороший вопрос: "Реформируется ли в принципе политическая система нынешней России или ей суждено рано или поздно развалиться, как в советском союзе?". Спрашивает Сергей. Николай Левичев, пожалуйста.

Николай Левичев: Вы знаете, тут могут быть разные оценки по поводу динамики процесса, но тем не менее, какие-то подвижки происходят. В частности, после послания президента Медведева Федеральному собранию было внесено несколько законопроектов, которые расширили возможности оппозиционной деятельности на региональном уровне. Буквально в пятницу, в день Государственного совета президент внес законопроект об ослаблении условий политического представительства партий на региональном уровне.

Михаил Соколов: То есть за 5-7% будут давать одно место во всех субъектах. Интересно, тем, где сохранялось 5%, им придется перейти на эту систему?

Николай Левичев: Там в законе есть оговорка, что там, где 5 и менее нижний порог, то это правило не действует.

Михаил Соколов: А вы решили улучшить что-то, чтобы партии, которые 3% возьмут, им давать право выступать?

Николай Левичев: Емельянов внес законопроект в этой волне инициатив, чтобы те партии, которые не имеют представительства на региональном уровне, но набирают 3%, имели бы право законодательной инициативы.

Михаил Соколов: Да, это такие рюшечки. Леонид, нравится? Видите, как забоятся о партиях типа вашей, "Яблока", "Патриоты России", хотят вам дать по одному месту от души.

Леонид Гозман: Я человек неблагодарный и бессовестный, мне это не нравится. Я считаю это абсолютно недостаточным. На самом деле проблема вот в чем. В чем плюс Госсовета, как мне кажется, который прошел, действительно плюс, серьезный плюс. У него два плюса. Во-первых, сам факт проведения заседания на эту тему означает, что высшее начальство, Путин, Медведев, не знаю, кто еще, 5-7 человек, они понимают, что что-то надо делать, по крайней мере, пар выпускать.

Михаил Соколов: Слово "нелегитимность" прозвучало от представителя власти, а не от оппозиции.

Леонид Гозман: Они понимают, что что-то надо делать, как-то надо менять ситуацию. Кроме того большой плюс этого госсовета вот какой. Высшее начальство всякое, первая сотня, они получают указания о том, как им действовать, непосредственно в кабинете один на один с Путиным, Медведевым, Сурковым, я не знаю, с кем. А в городе Коврове Владимирской области местное начальство к начальнику не пробивается, он смотрит телевизор.

Михаил Соколов: А на губернатора он не смотрит?

Леонид Гозман: В передаче это уже хуже действует, он смотрит телевизор, что президент сказал. И поэтому, возможно, что на выборах 14 марта безобразий будет немножко меньше. Вот я надеюсь на то, что инерция Госсовета на 14 марта немножко подействует. Посмотрим, конечно.

Но в чем серьезная проблема, как мне кажется, это в том, чего хочет высшая власть. Она хочет на самом деле реформировать или она хочет такими косметическими, здесь стенки подкрасить, здесь фотографию подвинуть, а ремонт проводить не хочет. В этом, мне кажется, различие между нами и руководством страны. Потому что мы считаем, что политическая система современной России неадекватна вызовам сегодняшнего дня. Если мы ее кардинально не изменим, всерьез не изменим, мы так и будем отсталой страной. А если, боюсь, что руководство хочет ограничиться косметическими мерами.

И тогда к вашему вопросу – можно менять или нельзя. Она изменится, эта система, обязательно изменится. Но хотелось бы, чтобы она изменилась спокойно, аккуратно и так далее, но это требует соответствующей политической воли сверху.

Николай Левичев: Я бы отметил знаковую фразу президента Медведева о тупом администрировании. Умный, да услышит.

Михаил Соколов: Давайте мы посмотрим хотя бы одну ситуацию, какие-нибудь выборы. В Орле у нас есть корреспондент Елена Годлевская, она подготовила коротенький репортаж.

Елена Годлевская: На пост мэра города Орла претендуют пять кандидатов: Виктор Сафьянов от "Единой России", Василий Иконников от КПРФ, Галина Антипова от ЛДПР и двое самовыдвиженцев Денис Скрипов и Дмитрий Сухоруков. Местное отделение "Справедливой России" в своих рядах достойного человека не нашло и поддержало представителя партии власти. Однако каких-либо заметных действий по его популяризации не предпринимает.

Главная борьба, как и ожидалось, развернулась между Виктором Сафьяновым и Василием Иконниковым. По опросам, имеющимся в распоряжении местного отделения "Единой России", лидирует Виктор Сафьянов, опережая главного противника почти на 10%. А по статистике орловского избирательного штаба КПРФ, подавляющее число избирателей сегодня готово проголосовать не за Виктора Сафьянова, а за Василия Иконникова, 70% против 30.

Единороссы упрекают коммунистов в том, что они при распространении агитации используют почтовые ящики без разрешения собственников и организовывали встречи с Василием Иконниковым до его регистрации в качестве кандидата.

Претензии коммунистов более серьезны. Они заявляют о политическом преследовании тех, кто так или иначе помогает КПРФ, и обвиняют единороссов в нечистоплотных методах борьбы. Так, например, в Орле активно распространяется газета "Искра", которую называют полуклоном органа орловского обкома КПРФ "Орловской искры". В стилизованном под коммунистическую газету агитационном материале тиражом якобы в 999 экземпляров кандидат от КПРФ представлен как нечистый на руку неудачник, неспособный управлять городом. Член исполнительного комитета орловского отделения партии "Единая Россия" Андрей Уваров утверждает, что его партия не имеет к клону никакого отношения.

Андрей Уваров: Орловское региональное отделение "Единой России", руководителем регионального исполкома которой я являюсь, ни инициатором, ни заказчиком выхода этой газеты не являлось. Я считаю, что эта газета нам больше вредит. Если бы это было решением или действием, связанным с моим пониманием и так далее, эта бы газета не вышла.

Елена Годлевская: У зам редактора "Орловской искры" Валентины Остроушко иная информация.

Валентина Остроушко: Сегодня я получила информацию о том, что собрала власть наша рядовых сотрудников органов социальной защиты и сказали: увидите, что где-то лежит "Орловская искра" в ящиках, доставайте. За каждый номер вы получите 10 рублей. А вот это незаконная "Искра", которая полуклон, вы ее должны вбросить взамен в почтовый ящик и тоже за то, что вы ее бросили, вы получите 10 рублей.

Михаил Соколов: Вот такой простенький репортаж. Это, видимо, ответ Леониду Гозману на то, что не надейтесь, что будет по-другому. Так оно все и происходит, как и раньше.

Леонид Гозман: Не надо надеяться на них, надо надеяться на себя.

Михаил Соколов: Я хочу к Николаю Левичеву обратиться, да и к Леониду тоже: а где же ваши кандидаты? Вас на этом Госсовете между прочим полоскали всех, говорили, что не выдвигаете достаточное количество кандидатов. Грызлов сказал, что это все партии оппозиционные – это партии, заранее обреченные на проигрыш, потому что они не участвуют во всех выборах, не борются серьезно. Он, правда, не сказал еще одну фразу – они не борются за власть. Действительно ваша партия, как считают многие эксперты, не борется за власть. Что, скажете, Леонид?

Леонид Гозман: Наша партия борется за власть.

Михаил Соколов: Почему она не борется за власть в Орле, например?

Леонид Гозман: Не борется за власть в Орле, потому что мы посчитали ситуацию в Орле, мы поняли, что мы не можем обеспечить финансирование этих выборов. Просто не можем и все, у нас денег не хватает на это дело, к сожалению. Вы прекрасно понимаете, что один голос "Правого дела" будет стоить по обеспечению во много раз дороже, чем голос "Единый России", которая тратит деньги, не считая.

Мы очень рассчитываем на выборы в Рязани. Например, в Рязани сейчас будут выборы в заксобрание, мы очень рассчитываем на выборы в Рязани. Мы туда, что можем, туда бросаем, интеллектуальные ресурсы, человеческие и так далее. Я последний раз с нашим руководителем рязанской организации Александрой Перехватовой говорил сегодня утром по телефону, мы сдали подписи, мы боремся. Мы боремся активно. А в Марий-Эл, я считаю, мы выиграли. Но толку? Нам нарисовали 2,4.

Михаил Соколов: А вы не судились?

Леонид Гозман: Нет, пошли материалы в суды. У меня был забавный разговор с товарищем Чуровым. Я ему звонил ночью в день выборов: "Владимир Евгеньевич, вот тут протокол участковый, на нем написано 5,6%". Это был какой-то сельский район, мы вообще туда не доехали, а у них барьер пять процентов. А эта же строчка с этого участка в республиканском протоколе, там написано 0,48%. В 12 раз. Это как? Он говорит: "Кошмар! Мне срочно на факс пришлите и так далее". Прислали.

Михаил Соколов: Ну как?

Леонид Гозман: Ничего, нормально.

Михаил Соколов: Что ж вы ждали от такого замечательного председателя.

Леонид Гозман: А мы ничего не ждали.

Михаил Соколов: Я к господину Левичеву тоже обращусь. Вот региональные выборы, на этих региональных выборах в Орле вы поддерживаете "Единую Россию", оппозиционная партия. Наверное, денег не хватило или еще как-то договорились.

Николай Левичев: Михаил, надо все-таки понимать, что выборы особенно мэров – это все-таки не игра в рулетку. Нужно как минимум иметь кандидатуру, которая способна будет, мало того победить, способна будет справиться с этими обязанностями в течение длительного срока в условиях противостояния с областной властью. У нас есть тому пример, один из них вы приводили. Второй, допустим, мэр города Самары, наш коллега по партии товарищ Тархов.

Михаил Соколов: Пока правит Самарой.

Николай Левичев: Выдерживает еще оборону от администрации. Мы выдвинули кандидата в Ульяновске, потому что считаем, что там есть серьезные шансы, и в случае победы человек будет способен выполнять эти обязанности. Я напомню, что мы осенью добились победы на выборах главы города Волжского. Это 400 тысяч населения.

Михаил Соколов: Хотя там тоже хотели посчитать в последний момент как-то хитро.

Николай Левичев: Хотели, но тем не менее, мы сумели эту победу отстоять. Сейчас Марина Афанасьева уже целый ряд приняла управленческих решений, которые поддержаны населением города. Поэтому это все-таки не игрушки – это серьезные вещи.

Михаил Соколов: Ну хорошо. Давайте мы послушаем, что нам народ скажет. Яков из Москвы, пожалуйста, ваш вопрос нашим гостям.

Слушатель: Добрый вечер. Сначала реплика, а потом вопрос. Реплика по поводу статьи Лужкова. Почему-то соратники Гозмана все время...

Михаил Соколов: Нет, мы это не обсуждаем. Вот это не обсуждаем. Вопрос давайте.

Слушатель: Хорошо, вопрос следующий: хотел сказать, что человек, безусловно, левых убеждений и всегда голосую за коммунистов. Вопрос такой к вам: как же такие люди, как я будут голосовать за вас, когда у вас наряду с очень симпатичными людьми такими, как, например, Драпека, Дмитриева, Хованская, существуют абсолютно неприемлемые для людей моих убеждений лица, как, например, Митрофанов, когда в вашей партии состоит Лебедев. Как вы можете допускать таких людей?

Михаил Соколов: Лебедев не состоит, я за них заступаюсь.

Слушатель: Вопрос тогда второй: как же можно голосовать за партию, которая, занимая формально третий пост в государстве, давным-давно обещала вернуть праздничный статус дню Великой октябрьской революции 7 ноября, но так воз и ныне там.

Михаил Соколов: Понятно. Не сильно вы левые, Николай Владимирович, упрекает вас Яков.

Николай Левичев: Я могу Якову ответить, что надо быть немножко более корректным в своих утверждениях. Во-первых, в соответствии с законодательством вступление в партию – это акт личного волеизъявления. Если господин или товарищ Митрофанов решил, что социал-демократическая партия ему больше подходит, то у нас нет никаких оснований сомневаться в его дееспособности и отказать ему в приеме в партию на том основании, что он был соратником Владимира Вольфовича Жириновского в течение нескольких лет. Что касается господина Лебедева – это уже вопрос к Александру Евгеньевичу, который, будучи членом центрального совета партии, публично заявил, что он членом партии не является. Опять же это проблемы лично Лебедева.

Леонид Гозман: Примеры есть: один человек, который возглавляет большую партию, не являясь ее членом, Путин фамилия.

Николай Левичев: Что касается 7 ноября, то Сергей Михайлович Миронов никогда не отстаивал необходимость сохранения этого дня в качестве праздника.

Михаил Соколов: Давайте еще, Александр из Москвы, пожалуйста.

Слушатель: Здравствуйте. У меня вопрос господину Левичеву и господину Гозману еще вопрос. Господин Левичев, на Госсовете говорили об укрупнении регионов. Бедные будут присоединять к богатым, чтобы стали самодостаточными. Хотелось бы знать, куда именно приткнут республики Северного Кавказа, которые на 99% дотируются из Москвы и кому это надо, чтобы к ним это приткнули? И второй господину Гозману. Жириновский говорил на Госсовете, что надо установить верхний порог в думе для всех партий, а остаток делить между всеми остальными. Как по-вашему, это осуществиться? Известно, что то, что говорит Жирик, часто сбывается.

Михаил Соколов: Пожалуйста, Леонид, начнем с Жириновского.

Леонид Гозман: Владимир Вольфович говорит очень много и поэтому часть того, что он говорит, действительно сбывается. Причем, он говорит вещи абсолютно противоположные. Смотрите, если, например, скажете две фразы, вы скажете: завтра морозы сохранятся в Москве. А вторую фразу вы скажете: завтра морозы спадут. То вы обязательно будете правы в одном из своих утверждений. Поэтому я не стал бы рассматривать то, что говорит Владимир Вольфович, как основания для прогноза серьезного. Если когда-то через него вбрасывали что-то, то, по-моему, эти времена позади.

Я думаю, что не будут устанавливать верхнюю границу все-таки, скорее всего не будут. И мне кажется, что вообще все это неправильно, не нужен вообще никакой барьер, ни верхний, ни нижний.

Михаил Соколов: За честные выборы.

Леонид Гозман: Нужны честные выборы и все будет нормально. И дальше, как народ решит, так и будет.

Михаил Соколов: Николай Владимирович, пожалуйста, по поводу укрупнения.

Николай Левичев: По всей видимости, я должен прокомментировать предложение Бориса Вячеславовича Грызлова. Я хочу обратить внимание на то, что в своем первом заявлении на эту тему проблема укрупнения регионов не ставилась, а ставилась проблема, можно ли носить гордо имя субъекта Российской Федерации, будучи регионом дотационным. Я уже публично высказывал удивление, что глава нижней палаты парламента высказывает вещи, вообще говоря, антиконституционные.

Леонид Гозман: Вы зря удивляетесь, парламент – не место для дискуссий, как сказал Грызлов.

Николай Левичев: Вы меня еще учить будете.

Михаил Соколов: Это место для обучения.

Николай Левичев: Это прямое посягательство на конституцию, которая, на мой взгляд, свой потенциал далеко не выработала. Поэтому нам бы разобраться с тем законодательством, которое есть, а обижать регионы, мне кажется, рановато еще.

Леонид Гозман: Тем более, что часть регионов дотационные...

Николай Левичев: В силу определенных причин.

Леонид Гозман: Конечно. Так тоже нельзя.

Михаил Соколов: Изменилось же налоговое законодательство. Еще несколько лет назад многие были не дотационные, пока не забирали у них сверхприбыли.

Николай Левичев: И опять же финансовый кризис подкосил.

Михаил Соколов: Вадим из Москвы, еще один вопрос давайте.

Слушатель: У меня вопрос к "Справедливой России". Вы говорите, что вы кровью и потом зарабатываете свои места в представительных органах, особенно в думе, я думаю. Я думаю, что это далеко не правда, мягко говоря. О чем свидетельствует такой факт: как могло произойти, что оппозиционная партия, которая имеет смешное разрешенное представительство, избирает своего лидера председателем второй палаты парламента. Да такого нигде нет. Его избрали, потому что он продался тем, кто его избрал.

Михаил Соколов: Не обижайте. Человек давно работает, из Петербурга, потому и избрали. Николай Владимирович, может быть что-то добавите?

Николай Левичев: Честно говоря, в такой словесной ахинее очень трудно разобраться, простите меня. Насчет пота и крови.

Михаил Соколов: Не настоящий вы оппозиционер, говорят.

Николай Левичев: Насчет пота и крови я могу сказать, что да, у нас очень много членов партии преследуются за свои политические убеждения, тому есть масса примеров. Последний горький пример – это убийство Виталия Устименко, который выиграл осенью выборы главы муниципального образования поселка Тучково Московской области, спустя два месяца его и его жену зверски убили. И чтобы правоохранительные органы нам ни говорили, поймав на следующий день какого-то бомжа, молву не обманешь, все жители поселка прекрасно знают, кто стоит за этим политическим убийством.

Михаил Соколов: Я смотрю на сообщения с пейджера, все-таки нас возвращают снова к Северному Кавказу. Видимо, идея Северо-Кавказского округа людей волнует. Кстати, насчет "приткнули" тоже пишут – приткнули к Ставропольскому краю, так получается. Какой-то есть у вас комментарий назначения Хлопонина и создания этого 8 округа? Все, кстати, не из конституции, а из указов исходит, между прочим.

Леонид Гозман: Вообще округа – это не конституция. У меня комментарий вот какой. Во-первых, я думаю, что здесь, я считаю, что от того, что оппозиция, что я должен всегда говорить "нет". В данном случае я думаю, что это правильное кадровое решение. Потому что важно, что назначили не генерала, а бизнесмена и губернатора. Хлопонин лучше, чем многие другие, понимает, я так думаю, необходимость интеграции этой территории в экономику России.

У нас есть, возможно, два пути. Мы можем считать, что мы все равно потеряем эти территории и задача, допустим, медленно и аккуратно, без крови, без волнений их отпустить. Это, возможно, одна концепция. Я не уверен, что она правильная.

А если мы хотим, чтобы Северный Кавказ был стабильной нормальной частью Российской Федерации, то тогда экономика северного Кавказа должна быть интегрирована в экономику России. Я думаю, что генерал с этой задачей не справился бы, а Хлопонин с этой задачей может справиться, есть шанс.

Здесь есть одна опасность. Опять же, если мы хотим интеграции этих территорий, республик, как угодно назовите, в Россию, вообще если мы хотим целостной страны, то сначала должна быть общая для всех территория, а потом уже специфичная, национально-культурная и так далее. Если вы едете по Америке, то вы видите, что штаты там все отличаются, Техас отличается от Массачусетса и так далее, но тем не менее, вы прежде всего понимаете, что вы в Соединенных Штатах. Вот такое должно быть у нас. Мне кажется, что сегодня, если вы находитесь в Дагестане, Чечне или еще где-то, то вы сначала чувствуете, что вы в Дагестане или в Чечне, потом вы чувствуете, что вы в России.

Все национально-культурные особенности наших республик, областей и так далее, они должны быть орнаментом, виньеточками на фоне общего, единого правового пространства, единых правил и так далее. Выделение Северо-Кавказского округа, куда фактически вошли кроме Ставропольского края северокавказские республики, может способствовать инкапсулированию их, может способствовать усилению роли особенного в сравнении с общим для всей России. Но как временная мера эта мера мне кажется абсолютно правильная. Работа у Хлопонина будет тяжелая, я искренне желаю ему успеха.

Михаил Соколов: Николай Владимирович Левичев, что добавите?

Николай Левичев: Я могу добавить только, что действительно есть основания полагать, что это назначение связано с понимаем, что нужны серьезные социально-экономические меры, борьба с безработицей прежде всего. Скажем, институт "Справедливый мир", с которым сотрудничает наша партия, разработал еще осенью программу микрокредитования для регионов Северного Кавказа. Мы надеемся, что с помощью Хлопонина, который должен понимать эти экономические механизмы, может быть мы получим возможность хотя бы в плане пилотного проекта где-то реализовать эти экономические программы.

Леонид Гозман: Я бы добавил. На самом деле микрокредитование вещь абсолютно необходимая, безусловно. Но крайне важно для Северного Кавказа, чтобы экономика Северного Кавказа была не самодостаточной, строить не самодостаточную экономику.

Михаил Соколов: Она и так не самодостаточная.

Леонид Гозман: Что строить, тут важно, что мы строим. А важно, чтобы была экономика часть экономики России. То есть, чтобы там, условно говоря, можно поставить завод.

Николай Левичев: Понятно, чтобы дело шло не к натуральному хозяйству.

Леонид Гозман: И не только к натуральному хозяйству. Чтобы там, допустим, можно сделать фабрику, которая будет делать кружки для кофе, и эти кружки делаются изначально там и сначала до конца. А можно, чтобы она делала компоненты для чего-то, что собирается на Урале. Второй вариант, мне кажется, более важен, если мы хотим целостной страны. Потому что тогда большие общероссийские фирмы будут людей как-то вывозить на стажировку, кто-то будет ездить туда, приезжать учиться, присылать менеджеров и так далее. То есть это будет целостность. Это важно, если мы хотим целостной страны.

Михаил Соколов: Еще я вижу один вопрос, тему – это слова Владимира Путина о том, что нельзя допустить украинизации России. Я так понял, что в этих словах, по крайней мере, для некоторых, кто нам пишет, это значит, что он боится отмены цензуры и свободных честных выборов, которые видели на Украине во время первого тура сейчас? Николай Левичев, как вы интерпретируете слова премьера-соправителя?

Николай Левичев: Поскольку было очевидно, что эта фраза сорвалась у Владимира Владимировича импровизационно, думаю, что может быть не самый лучший политологический термин. Потому что можно, конечно, в этом термине разные смыслы черпать. Может быть он имел в виду, что вот эта процедура третьего тура президентских выборов после двух состоявшихся.

Михаил Соколов: Долгая у него память.

Николай Левичев: Понятно совершенно, что накануне второго тура новых президентских выборов не хотелось бы там видеть третий тур.

Михаил Соколов: То есть вы это относите к таким импровизационным оговоркам.

Леонид Гозман: Я не специалист по тому, что в голове у начальства.

Михаил Соколов: Хотя вы психолог по образованию.

Леонид Гозман: Именно потому, что я психолог по образованию, понимаю, что это спекуляция и жульничество говорить, что человек имел в виду, когда он сказал что-то. Он сказал – не допустить украинизации.

Михаил Соколов: Простите, была четкая альтернатива: авторитаризм – украинизация, ни то, ни другое России не подходит.

Леонид Гозман: Он под украинизацией в данном случае, совершенно очевидно, что человек имеет в виду. Он имеет в виду слабость государства. Он имеет в виду постоянные склоки среди высших руководителей, неспособность принять какое-либо решение и так далее. Это действительно очень плохо. Другое дело, что я считаю, что, боюсь, что он полагает, я не интерпретирую то, что он сказал, просто смотрю, что он делал все годы, будучи президентом, сейчас премьером и так далее. Я боюсь, что для него демократия – это и есть слабость государства.

Мне кажется, что сильные государства – это демократические государства. Государства, которые добиваются исполнения закона, порядка жесткого, вообще закон должен исполняться всегда. Вот это государство, которое основано на демократических принципах. И в этом смысле, мне кажется, что у Украины есть неплохие шансы. Потому что если выборы пройдут нормально, то я надеюсь, что в следующий президентскией цикл там будет больше порядка. Мы крайне заинтересованы в том, чтобы на Украине была демократия и чтобы Украина была стабильным государством.

Михаил Соколов: Давайте, Кирилл, еще короткий вопрос успеете.

Слушатель: Добрый день. Большое спасибо за содержательный разговор. Я журналист, и профессия меня подстегивает Леониду задать вопрос такой. Взять Сергея Сергеевича Митрохина, он проиграл на последних региональных выборах, по сути аутсайдер. Но смотрите, какая штука: на Государственном совете он получает трибуну, и таким образом можно предположить, что партия "Яблоко" во главе с Сергеем Сергеевичем Митрохиным получила как бы федеральный карт-бланш, федеральный рупор. Вопрос у меня: что это значит?

Михаил Соколов: Партия "Правое дело" тоже получила рупор.

Леонид Гозман: Да, мы были точно так же, нашу партию представлял не я, а Георгий Бовт, мы два сопредседателя партии, мы равны абсолютно. Это не значит карт-бланш ни для нас, ни для "Яблока". Было принято политическое решение дать слово всем зарегистрированным партиям, его дали. Из этого абсолютно ничего не следует.

Михаил Соколов: То есть вы хотите сказать, что система не хочет себя дополнить еще тремя партиями и это не сигнал?

Леонид Гозман: Я не знаю, чего хочет или не хочет система. То, что произошло на Госсовете – это сигнал, что президент, премьер и другие понимают, что надо что-то менять. И это сигнал в этом смысле положительный. Рассчитывать на то, что все станет сразу хорошо, конечно, нет. Это от нас зависит. Вы знаете, у протестантов есть чудная поговорка: у Господа нет других рук, кроме наших.

Михаил Соколов: Хотелось бы понять, что хочет сейчас российская власть. Мы пытались в этой сложной теме разобраться вместе с нашими гостями.

[Российские Вести]

http://www.levichev.info/5_1166.htm
08 марта 2010

Михаил Богатырев

14 марта в ряде субъектов Российской Федерации прошли выборы. Разыгрывалось, если так можно выразиться, около 40 000 мандатов, причем в 2000 населенных пунктов выбирали глав администраций. В восьми регионах должны быть сформированы законодательные органы власти в своем новом составе. Накануне выборов о своем видении места партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ на политическом ландшафте страны и ее перспективах корреспонденту "РВ" рассказал лидер фракции "справедливороссов" в Государственной Думе РФ Николай Левичев.

– Николай Владимирович, в начале февраля "Единая Россия" и СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ подписали соглашение о сотрудничестве. Однако почти сразу представители обеих партий заговорили о том, что этот документ – в каком-то роде политическое поражение другой стороны. Кто же на самом деле проиграл от подписания соглашения, а кто выиграл?

– Первым делом мне хочется напомнить, какие события предшествовали подписанию соглашения. Это позволит лучше понять суть документа. В программе "Познер" на "Первом канале" председатель Совета Федерации, лидер нашей партии Сергей Миронов произнес безобидную фразу: "Говорить о том, что мы, и лично я, во всем поддерживаем Владимира Путина, это уже устаревшая информация". Миронов не сказал ничего нового. Мы и до этого выступали с критикой Правительства, голосовали против предложенного им бюджета. Реплику в программе "Познер" использовали, таким образом, как повод. Весь следующий день этих высказываний никто не замечал. А в 23.30 началось какое-то безумие. Комментарии различных деятелей на сайте "Единой России" стали появляться с интервалом в несколько минут. Все до одного были написаны как под копирку. Конфликт стал главной новостью во всех СМИ. Разумеется, информация дошла и до Владимира Путина. Ему, очевидно, поведение однопартийцев показалось дикостью. Через пару дней состоялась встреча премьер-министра с думским руководством "Единой России". Я внимательно смотрел репортаж с той встречи. Некоторые представители партии власти сидели мрачнее тучи.

На следующий день нам предлагают подписать политическое соглашение. С этой инициативой выступили не мы, а "Единая Россия". Предложенный нам проект документа мы несколько изменили и дополнили. Мы считаем, что это победа СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ. Например, один из пунктов документа касается цивилизованной межпартийной дискуссии. Как нам ее не хватает! Как часто мы сталкиваемся с тем, что наши оппоненты переходят на оскорбления!

В четвертом пункте говорится, что стороны "выражают готовность сообща действовать при решении кадровых вопросов в органах государственной власти и местного самоуправления, в том числе по итогам выборов путем заключения пакетных соглашений при формировании руководящих органов". Политика – это искусство компромисса. В городе Волжском "Единая Россия" несколько месяцев блокировала заседания городского совета, добиваясь поста его председателя. Мы проявили благоразумие. Пост уступили, но взамен получили пост заместителя не только в Волжском, но и в шести других районных советах Волгоградской области. Иногда без договоренностей невозможно. Наши фракции есть в парламентах 50 субъектов РФ, но посты заместителей председателя или глав комитетов СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ не дают. Мы надеемся, что соглашение позволит выстраивать конструктивные взаимоотношения. Самое главное – "Единая Россия" в соглашении подписалась под тем, что "считает целесообразным нахождение Сергея Миронова на посту председателя Совета Федерации". Интересно, как после этого почувствовали себя некоторые представители партии, которые кричали о необходимости его отставки? Мы не отступили ни от каких своих позиций. Слова критики, звучавшие в адрес "Единой России" и ее лидера, остаются актуальными. И мы продолжим критиковать – это абсолютно нормально для демократического государства.

– 14 марта – единый день голосования. Зампред ЦИК Леонид Ивлев отмечает, что нынешняя кампания рекордная по числу кандидатов-"паровозов" – известных людей, которые вносят свои кандидатуры в списки на местных выборах, а потом отказываются от депутатских мандатов. Как Вы к этому относитесь?

– Естественно, отношусь к такой практике отрицательно. Если человек идет на выборы, чтобы в случае победы отказаться от мандата, это просто нечестно. СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ такими вещами не занимается, это все на совести наших оппонентов. Другое дело, что этот прием не запрещен законодательством и является, может быть, самым безобидным из всех, которые используются на выборах. "Паровозы" – это мелочь по сравнению с масштабным использованием административного ресурса, подтасовками и откровенными фальсификациями, которые мы наблюдали в ходе осенней избирательной кампании.

– Много разговоров ходит о зарегистрированных кандидатах от СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ, которые после регистрации перешли в иные политические партии, причем не только парламентские. Не исключаю, что так называемые "перебежчики" будут и после завершения выборов. С чем это связано?

– Мне кажется, что это абсолютно нормальные, рабочие моменты. Процесс ухода из СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ проходимцев, которые использовали партию для достижения своих личных целей, можно только приветствовать. Случаи бывают разные, но упомяну о ситуации в Тверском региональном отделении, которое возглавлял Михаил Маркелов. Этот человек решил уйти, громко хлопнув дверью, выступив с открытым письмом в адрес Сергея Миронова. Мы давно хотели избавиться от Маркелова, но просто не знали, как это сделать. Он развалил работу регионального отделения СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ, которая потерпела поражение на выборах в городской совет Твери, в ряде муниципальных выборов. Еще весной прошлого года вставал вопрос о том, чтобы освободить его от обязанностей председателя Совета регионального отделения. Однако Михаил в моем кабинете бил себя в грудь, обещал наладить нормальную работу, брал обязательства. А сам по сути вступил в сговор с администрацией Тверской области. Партия – это живой организм. Так что у нас происходит процесс самоочищения, вывода шлаков.

– Как Вы оцениваете шансы партии на успех на выборах? Какой результат Вас бы устроил?

– По нашим данным, электоральная поддержка позволяет СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ как минимум преодолеть заградительный барьер во всех восьми субъектах Федерации, где пройдут выборы в региональные органы законодательной власти. За оставшиеся до выборов дни мы рассчитываем активизировать избирательную кампанию. Кроме того, на региональных выборах мы всегда показываем результат выше прогнозируемого. Думаю, что так будет и в этот раз. Партию на выборах представляет 5461 кандидат – члены партии и сторонники. Таким образом, СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ участвует в 30% избирательных кампаний всех уровней. Это рекордная для нас цифра – год назад мы принимали участие лишь в 10% кампаний, прошлой осенью – в 22%.

– В каких регионах у СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ наиболее уверенные позиции, а где вы вряд ли можете рассчитывать на положительный результат?

– Самые лучшие перспективы у нас в трех субъектах Федерации: в Воронежской и Рязанской областях, а также в Республике Алтай. Откровенно "провальных" регионов нет, везде мы рассчитываем преодолеть заградительный барьер. С уверенностью могу сказать, что наша партия имеет сегодня достаточную электоральную поддержку и успешно позиционирует себя как серьезное оппозиционное объединение, выражающее интересы значительной части российских избирателей.

– В Госдуме завершилась региональная неделя, которую, насколько мне известно, Вы провели в поездке. Какие впечатления в целом остались?

– Я был избран в Государственную Думу от Москвы, и в качестве курируемого региона за мной закреплен Зеленоград, где я бываю достаточно часто. Мое главное ощущение: люди хотят перемен. Они устали от партии власти, от монополии на власть, на истину, от безработицы, кризиса и прочих негативных явлений, которые "Единая Россия" победить не в состоянии. Мой прогноз: выборы покажут ослабление партии власти. Если, конечно, пройдут без административного беспредела.

– Как Вы считаете, насколько по итогам мартовских выборов вероятен демарш, подобный тому, который устроили думские фракции в октябре прошлого года?

– Все зависит от того, как пройдут выборы. Надо полагать, что в регионах восприняли правильный сигнал, прозвучавший в том числе от первых лиц государства в ходе заседания Государственного совета, показанного, кстати, в прямом эфире. Это заседание, напомню, явилось одним из следствий так называемого "демарша". Хочется надеяться, что выборы будут более честными, чем в прошлый раз, и нам не придется прибегать ни к каким акциям протеста.

[Полит. ру]

http://www.polit.ru/article/2010/05/24/lex/
24 мая 2010, 08:54

Президент Д.А. Медведев недавно подписал закон «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием правового положения государственных (муниципальных) учреждений». Закон вызвал опасения и дискуссии – особенно в части образовательных и медицинских учреждений. Мы публикуем интервью с главой фракции «Справедливой России» в Государственной Думе Николаем Левичевым по поводу этого закона.

Название закона, как и его текст, достаточно непрозрачны.

Вот, как ни странно, из его непрозрачного названия следует и его назначение. Правовое положение государственных учреждений будет меняться (в названии эти изменения однозначно названы «совершенствованием»), и это повлечет за собой необходимость внесения изменений в существующие законы. Таким образом, данный закон должен регулировать и изменения, и их внесение.

Паника – от внезапности?

Закон действительно возник как черт из табакерки – в последний день 2009 года Минфин внес проект на рассмотрение в Государственную Думу. А 23 апреля 2010 он был принят уже в третьем чтении. Закон, затрагивающий буквально каждого гражданина страны, касающийся самых деликатных социальных тем, проскакивает через законодательное горнило без единого признака общественного обсуждения! О причинах такой стремительности можно только догадываться. Мне кажется, гораздо интереснее прояснить нашу позицию – мы ведь были и остаемся активно против этого закона. И нас не меньше других интригует причина скоропостижности документа, который идет вразрез даже с инициативами того же Минфина.

А в чем противоречие?

В феврале 2010 года в Министерстве финансов был обнародован масштабный документ — проект программы повышения эффективности бюджетных расходов на период до 2012 года. С его помощью планировалось внедрить в практику как раз программно-целевой метод составления госказны. Этот документ как раз выглядит наиболее разумно, потому что в нем предъявляются логика и принципы, по которым надо экономить бюджетные деньги. Программно-целевой метод – это очень верная модель и проектирования деятельности, и распределения денег на нее. По замыслу документа, долгосрочные целевые программы (ДЦП) взамен существующих федеральных целевых программ (ФЦП) позволят более эффективно расходовать бюджет. В этом документе есть свои блохи, но сейчас для нас важно другое. Проект был своего рода входной дверью в нервную и чувствительную «воронью слободку», именуемую социально-культурной сферой. Понятно, порядок надо наводить, – но никому не перекрыв газа и никого в коммуналке не перессорив... Так вот, обсуждаемый закон просто опровергает эту инициативу.

А инициатива пригодна для социальной и – особенно – культурной сфер?

Именно социальная сфера – культура, образование, медицина – наиболее эфемерная с точки зрения, так сказать, «оцифровки». И она должна быть встроена в программно-целевую матрицу. А закон в двадцать пятый раз переписывает организационно-правовые формы учреждений, полагая, что через форму можно делать реформу. Но это можно сделать, только заходя через цели. Какая разница, какую форму имеет бюджетополучатель, если финансирование происходит по принципу исполнения задач, поставленных государством? Пусть бюджетополучатель хоть горшком именуется.

То есть определение того, кто и сколько денег должен получать от государства, должно зависеть от приложимости его ресурсных деталей к общей целевой картине?

Да, конечно. Например, государство видит в качестве одной из своих целей укрепление нравственного климата в обществе. Согласно этой цели эксперты формулируют программы, доказательно направленные на ее достижение. И, например, согласно независимой экспертизе такой программой становится – научить к 2025 году каждого третьего россиянина играть на скрипке. Происходит аудит ресурсов – музыкальных школ, кружков, домов пионеров, мастерских по выпуску скрипок, агентств по натягиванию струн и тому подобное. Деньги даются учреждениям (инструментам) в соответствии с заявленными возможностями. Ответ за использование денег – по результатам. Вы заявили, что лучше всех учите играть на скрипке, наши эксперты нашли, что ваши заявления обоснованы, и выделили вам деньги – теперь отчитайтесь, скольких вы таки научили. Вы заявляли, что лучше всех канифолите смычки – покажите нам результаты, обоснуйте новый грант. Это очень условная картинка, но это принцип, который лежит в основе «Программы повышения бюджетной эффективности» Минфина, – и он полностью зачеркивается вышедшим законом.

Но какие-то плюсы в законе есть?

Безусловно. Закон вроде как призван реформировать систему устройства социальной сферы, доставшуюся нам с советских времен. Время идет, страна изменилась, а принципиальная структура социальных институтов – нет. Однако этим благим намерением буквально мостится дорога в ад. Все свои плюсы закон сам же и хоронит.

В чем же все-таки основной дефект закона?

Ничего не изменится, если вы станете бюджетное именовать казенным. Это просто игра в термины. Один из главных и крайне неприятных месседжей закона: раньше государство было обязано рассчитываться с бюджетополучателем, теперь оно меняет свою обязанность на право. Это не плохо и не хорошо, если проработан четкий механизм и принцип, по которому это право государства реализуется. Нынешний закон ни принцип, ни механизм не определяет. Поэтому первое, что мы вычитываем из такого закона – нас будут кидать, закрывать, игнорировать, бросать всей нашей социалке пересохшие крошки с барского стола.

Но в развитых странах у государства как раз право, а не обязанность, – и социальная сфера чрезвычайно мощная.

Да, потому что нет как таковых «бюджетных учреждений» в российском понимании. Есть, скажем так, бюджетные исполнители. Они функционируют на государственные деньги, но не в статусе несменяемого иждивенца, а в роли полноправного исполнителя государственного поручения. Это все осуществляется через бюджетные процессы, а не через жонглирование бесконечным организационно-правовым дроблением. Есть известная методология подготовки и исполнения бюджета, при которой планирование расходов осуществляется в непосредственной связи с достигаемыми результатами. Оно так и называется – бюджетирование, ориентированное на результат. Или «программно-целевой подход». То есть именно то, что предложил Минфин в своих Положениях, и что полностью – вдруг! – отверг своим законом.

Может ли такое понятие, как «результат», всерьез обсуждаться в случае с социальной или культурной сферой?

Только так и можно работать в этих сферах, только через результат. В США, например, с 2001 года существует система рейтинговой оценки программ (Program rating assessment tool (PART) – прим. ред). PART как раз и является инструментом оценки целевых программ. Основано все на изучении и оценке деятельности посредством очень широкого круга показателей и факторов. Это подробно продуманная система, которая включает в себя серию тематических вопросов: по 30 на каждую из четырех областей оценивания. Структура, цели, долгосрочность перспективы, категории финансирования программы, критерий «конечный эффект программы» – все отражено. Ответы на вопросы системы PART ранжируются по шкале от 0 до 100, оценки формируются в общие баллы, которые являются основой для составления конечного рейтинга: «Эффективные», «Достаточно эффективные», «Формально приемлемые», «Неэффективные» программы.

Нам нужен такой же инструмент?

Я не говорю о том, что нужно внедрять кальку этой программы. У нас иная общественная ситуация, другая среда. Я лишь говорю, во-первых, что есть реальная возможность оценить эффективность и нужность той или иной социальной работы. А закон, который мы обсуждаем, эту логику полностью проваливает.

И поэтому разговоры о «конце бесплатной эпохи» не совсем беспочвенны?

Допустим, мы хотим, чтобы дом культуры изыскивал внебюджетные средства для своего существования. Какие есть варианты? Аренда, самый очевидный и самый любимый метод дохода, и, например, рекламные площади. Если же эти два способа недоступны (ну какую рекламу может на коммерческой основе разместить сельский клуб?), то остается один путь – деньги от конечного потребителя. Это и означает перевод ряда прямых услуг учреждения на платную основу. И общественная паника по поводу «платного образования» коренится именно в понимании того, что внебюджетное поле-то голое. Нет развитой системы благотворительности, нет внятной программы с рабочим инструментарием по социальной ответственности бизнеса. Нет никаких институтов мотивации социального донорства. Старый анекдот про «дали пистолет – и крутись, как хочешь» становится реальностью. При оговорке, что пистолет-то пластилиновый.

Но ведь в части бюджетных организаций законом сформулировано понятие госзадания – разве можно говорить о том, что бюджетные организации остаются совсем без защиты?

Тут-то мы и оказываемся в полном тупике. Госзадание – это ключевой субъект закона, ключевой инструмент действия такого закона. Но, увы, не этого. Закон заведомо взял неверный вектор в реализации праведных намерений: госзадание в нем выглядит каким-то совсем таинственным зверем. Это что-то типа образа принца Гамлета в мировой режиссуре – понимай как хочешь, трактуй согласно своим представлениям. И это самый слабый момент закона. Потому что по идее госзадание как раз должно быть и инструментом оптимизации этой сферы, и механизмом определения результативности, и носителем критериев как собственной эффективности, так и эффективности своего исполнения. А здесь получается, что важнейший механизм закона и не прописан.

А если посчитать, что он все-таки прописан, то как выглядит его функция?

Бледно выглядит, пятым колесом в телеге. У нас, например, есть закон о госзаказе, где четко прописано, что это такое и на каких принципах он формируется. По идее, социальное госзадание также заслуживает своего отдельного закона, либо все-таки несколько иного статуса в законе обсуждаемом. Госзадание, само понятие, должно быть движком, запускающим желаемую перестройку социальной сферы. А что мы видим здесь? Оно переносится на уровень подзаконных актов, на уровень, где сталкивается десяток взаимоисключающих интересов.

Кто же здесь основной выгодоприобретатель?

Уж точно не государство, не страна и общество. Госзадание по этому закону превращается в обычное и, главное, случайное номенклатурное распоряжение. Как определять эффективность госзадания, если оно включено не в систему результативной оценки деятельности, а в искусственную организационно-правовую сетку? Кто и по какому принципу определил, что все до единой психбольницы полезны, а польза всех до единой сельских школ априорно стоит под сомнением? Где в законе прописаны критерии эффективности госзадания? Где прописано, как отделить неэффективность деятельности, если она была всего лишь исполнением госзадания, от неэффективности собственно госзадания? Как регулировать ситуации, когда госзадание не полностью покрывает или выходит за пределы уставной деятельности учреждения? Как учреждение может оспорить полученное госзадание, если не предложено ни административного, ни судебного порядка оспаривания. Вот вам и почва для конфликта интересов.

То есть вопросы по госзаданию – кто будет формировать, каким образом, с каким целеполаганием – остаются пока открытыми?

Увы. Это все равно что в уголовном кодексе написать: за преступление – расстрел. А что такое преступление? – спрашивает общественность. А это мы сообщим вам отдельно и чуть позже. Ждите. Ключевое понятие закона только формирует вопросы, вместо того, чтобы однозначно их снимать.

Закон добавит дополнительный вес чиновнику?

Конечно. Вопрос доступа – кто, когда и почему – к госзаданию вообще опущен, о прозрачности ни слова. Какой из наших общественных пороков это подкормит, вы сами понимаете. Приходит ректор областного вуза за бюджетом. Его вуз оказывает образовательные услуги по получению первого высшего образования, второго высшего и дополнительного образования. Ему чиновник (а другого фигуранта в определения госзадания в законе не назначается) говорит: «У тебя госзадание – это услуги по получению второго высшего образования, мы так решили». А что делать с первым и дополнительным, спрашивает его ректор. «А это крутись сам, формируй бюджет самостоятельно, без помощи государства». Приходит руководитель муниципального театра: планируем поставить пьесу Юджина О’Нила. «Какой такой О’Нил, – говорит чиновник, – я на это денег не дам. Мое госзадание – два спектакля про партию «Единая Россия». Не хочешь принимать госзадание – значит, не хочешь получить бюджет». На каком основании принято решение о том, что второе высшее в данном вузе нужнее государству, или спектакль про «Единую Россию» очень важен для нужд муниципального образования, по какому принципу, исходя из каких государственных задач и целей – никому не понятно. Потому что изначально ни о каких государственных целях речи не шло. И закон легализует право чиновника плевать на цели и смыслы деятельности.

Многие поддерживающие закон эксперты, наоборот, объявляют закон либеральным. Он, говорят, позволит быстрее встроить нашу неэффективную социалку в актуальные экономические условия… Например, даст давно ожидаемые права бюджетным организациям в хозяйствовании, в распоряжении имуществом, заработанными деньгами, новые возможности по привлечению внебюджетных средств и так далее.

К сожалению, это декларации. Новое организационно-правовое дробление никак не может само по себе выступить движком желаемого процесса. Например, под видом расширения пределов имущественной ответственности перед кредиторами по сути не предлагается ничего нового. Написано, что учреждение может отвечать любым имуществом, кроме особо ценного. Но ведь речь идет о бюджетных организациях – у них все имущество особо ценное, так как они могут владеть только тем, что необходимо для ведения уставной деятельности. Другого им просто по закону не положено было иметь. Чем же таким новым они могут отвечать перед кредиторами, кроме огрызков карандашей и ржавых гвоздей из красного уголка? Это просто какой-то юридический конфуз. А нам он предъявляется под видом большей свободы для финансовой активности.

Еще говорят о приватизации того, что еще не приватизировано. Есть такой мотив в законе?

Приватизация вряд ли – речь идет, по большей части, о сфере малоприбыльной. Но вот коммерциализация – да. Этот закон в некотором смысле повторяет известный Указ Ельцина в начале 90-х годов, разрешивший коммерческую деятельность на госпредприятиях. Тот самый Указ породил феномен так называемых «красных директоров» – и этот закон может поспособствовать появлению «красных директоров» уже в неиндустриальном поле. А это самый худший тип менеджмента, который только можно придумать: ответственности как за чужое, а прав и полномочий – как в собственной вотчине.

Но свобода руководителя имеет и позитивные стороны…

Пусть у руководителей социальных учреждений будет больше свобод – но пусть они работают и управляют в рамках единой логики эффективности. Программно-целевой подход может гарантировать контроль за «освобожденным» директором музея или филармонии. Он защищает и от чиновничьего произвола. Всегда можно посмотреть: вот программа с высокими рейтингами денег не получает, а вот программа не приносит результатов, а деньги выделяются регулярно. А сейчас на вопрос, почему вы регулярно финансируете государственными средствами чью-то провальную деятельность, вы будете получать ответ – а вот мне кажется, что она не проваливается. И ответ, заметьте, вполне законный.

Однако закон все-таки выделяет группу социальных учреждений, которые остаются на полном и ответственном довольствии государства. Нельзя сказать, что самая важная «социалка» выпихивается из поля ответственности государства?

Да, остается. Но по какому принципу в число так называемых казенных учреждений попали те, кто попали? Из чего следовало, что выделение этой группы следовало проводить по принципу отраслевой принадлежности: все психбольницы, все исправительно-трудовые учреждения, все правоохранительные структуры и т.д. Наверняка, существуют исправительно-трудовые учреждения, которые могут частично самофинансироваться. Почему их полностью должны содержать налогоплательщики? Кто и когда подтвердил, что существующая система психиатрической помощи настолько эффективна, что безоговорочно должна покрываться из госбюджета? Это только будет укреплять ее изоляционность, вместо того, чтобы менять в сторону социально-психологической открытости. Кроме того, и сейчас психиатрические клиники имеют коммерческую деятельность. И с точки зрения имиджа, это не самый лучший выбор. Посмотрите, как выглядят, исходя из этого закона, государственные приоритеты. Зэки, наркоманы и сифилитики, получается, у нас важнее детей и стариков. Милость к падшим – это прекрасно, но мы должны руководствоваться общественно-ценностной логикой, когда строим систему защиты слабого. Нам нужно дать социальные гарантии и шизофренику, и профессиональному скрипачу, и школьнику, и смотрителю музея, и библиотекарю, и пожилой балерине. Сейчас же логика такая – самое рисковое прикроем, а остальное выдавим в автономный статус.

И еще раз о платном образовании. Министр Фурсенко сказал, что ничего подобного этот закон не сулит.

И не покривил душой ни на йоту. Проблема – в абсурдной попытке прикрутить колеса к прибитой к асфальту скамейке. Она не может поехать по определению, зачем ей колеса? Как только вы совмещаете несовместимое, возникает зазор для толкований. А это и есть и поле чиновничьего произвола, и лазейка для коррупции, и зона неконтролируемого управленческого «оффшора». Обсуждаемый закон, вопреки не очень компетентному шуму в СМИ, отнюдь не предписывает учить считать только до пяти, а писать лишь свою фамилию. Он открывает возможность из зазора нестыковки сделать для кого-то прибыль. У нас скрестили немецкую систему обучения (реализованную в советской школе) с американской формой аттестации (ЕГЭ). Мы уже сейчас не знаем, как разгрести это странное сочетание и повернуть его в свою пользу. Процесс обучения не ведет к сдаче ЕГЭ. Соответственно – то, что ведет, что как бы способствует переводу с «немецкого на американский», официально и законно становится платным. С одной стороны, можешь этот «перевод» не покупать, с другой – тогда ты просто не сдашь ЕГЭ. А будет ли этот блок по «переводу» включен в госзадание – большой вопрос. Это как решит конкретный чиновник. И закон разыгрывает лотерею – повезет вам с чиновником или нет. Таких «экстра» услуг может быть очень много. Потому что в школьной деятельности очень много важных воспитательных и образовательных услуг, которые не определяются госстандартом, но без которых школа и не школа вовсе.

То есть закон, даже если считать, что в нем не до конца разобралась протестующая общественность, на ваш взгляд, опасен?

Дело не в том, что этот закон вреден и опасен. Дело в том, что он похож на сочинение двоечника, в котором написано, что Татьяна Ларина была безответно влюблена в Печорина и из-за этого бросилась под поезд. Непонятно, как такой документ может функционировать в качестве законодательного регулятора очень сложной и сверхчувствительной деятельности, какой является вся социальная сфера

[Собеседник. Ru]

http://www.sobesednik.ru/culture/sobes_28_10_pamatniki/
00:00, 27 Июля 2010

Руководитель фракции «Справедливая Россия» в Госдуме Николай Левичев в интервью «Собеседнику» рассказал о продолжающемся конфликте вокруг Кадашёвской слободы в Москве.

Руководитель фракции «Справедливая Россия» в Госдуме Николай Левичев в интервью «Собеседнику» рассказал о продолжающемся конфликте вокруг Кадашёвской слободы в Москве.

Хлопот на рубль, а славы – на копейку

– Николай Владимирович, история с Кадашевской слободой стала настоящей линией фронта в борьбе любителей архитектурной старины с поклонниками строительного новодела. Большое участие в этой истории принимаете вы лично. Некоторые вашу позицию считают искусственной, излишне воинственной и провокативной. Вас обвиняют в пиаре…

– Что касается пиара, то я должен признаться, что тема защиты культурного наследия, к сожалению, не очень популярная. Для пиара можно отыскать гораздо более шумные и, главное, общепонятные сюжеты. Сохранение «развалин», как именуют остатки некоторых кадашевских строений московские власти, не является для них, в том числе для мэра Москвы, важным. Мы ведем многомесячную бумажную войну за Кадаши – кропотливую, дотошную и даже скучную, разжевывая один за другим законы, которые нарушаются застройщиком в этой зоне. Хлопот, как говорится, на рубль, а славы – на копейку.

– Зачем же вы этим занимаетесь?

– Есть много причин. Например, элементарное отношение к закону – он есть и писан для всех. Ну, и кто-то ведь этим должен заниматься. Кадаши сегодня – это такая «точка сбора» самых разных общественных энергий, порожденных безнаказанностью разрушительных действий, которые идут по всей России. Памятники архитектуры сносят повсюду: по ряду известных событий мы видим, что даже комиссия по культурному наследию ЮНЕСКО многим не указ. Что уж говорить о тех разрозненных памятниках, которые устояли в войны и революции, имеют возраст в 200, 300, а то и 500 лет, но оказались совершенно беззащитны перед рынком недвижимости в XXI веке. Кадаши стали лакмусовой бумажкой, проявившей общественное неприятие такого хода событий. Очень много людей по всей стране страдают от выкорчевывания истории. Скоро на уроках москвоведения Москву будут изучать, как Киевскую Русь – на схемах учебников отыскивать Патриаршие и Триумфальную. Ну и наконец, это все небезразлично мне лично. Без ложного пафоса скажу: я переживаю, как личную трагедию, пожар в Псковском кремле, рассыпающийся Ярославль, рисковые метаморфозы Петербурга и, конечно, бурные замены московских зодческих шедевров новоделами.

Кадаши специально довели до ручки

– В какой стадии сейчас находится ситуация с Кадашами?

– Весь сюжет я пересказывать не буду: этим кишит Интернет. Излишне пересказывать и содержание тех десятков запросов, которые мы сделали в Росохранкультуру, в Москомнаследие, в Министерство культуры, в Московскую и Генеральную прокуратуры. То, что наши действия не только вызывают раздражение ряда московских начальников, но и вынуждают их учитывать букву закона, которая широким мазком замазывалась при выдаче различных неправомерных разрешений на снос и застройку, это факт. Но история пока не окончена. Постановление правительства Москвы от 29 октября 2002 года до сих пор выступает тем конфликтообразующим документом, который пока так и не изменен.

– Насколько известно, сам храм Воскресения Христова в Кадашах вне опасности и речь идет только о каких-то постройках вокруг него?

– «Какие-то постройки» – это прежде всего «Дом дьякона», который специально доводился до такого состояния, чтобы его удобнее было назвать развалинами. Постановление 2002 года, дававшее санкцию инвесторам сносить и строить в этой зоне так, будто это непримечательный пустырь, изначально противоречило Федеральному закону «Об объектах культурного наследия» – закону, который прямо запрещает новое строительство на территориях охранных зон.

– Да, но что делать, если на охранной территории находится здание, не представляющее исторической ценности, на чем настаивают Лужков и его подчиненные?

– А вот это уже требует основательного опровержения. Официальная позиция Москомнаследия неоднократно выражалась вполне категорично: здание по Кадашевскому тупику, 3 не является памятником. «Не имеет самостоятельной историко-архитектурной ценности», – заявляли и Шевчук, и Громов, и Кузин (автор проекта нового строительства). При этом ссылаются они на важный исследовательский документ, подготовленный специалистами Моспроекта-2, мастерской №17 по кварталу №401 в начале 1990-х годов. Эти работы носят архивный характер, их нет в широком доступе, и это дает возможность тем, для кого они оказались доступны, вырывать цитаты из контекста без угрозы быть пойманными на подтасовках. Однако эта работа – как награда за упертость – оказалась доступной общественности. Исследование состоит из нескольких разделов: альбомной части, описания, истории домовладения, оценки и рекомендаций. Знакомство с подлинником убеждает, что для специалистов вопрос сноса стоит совсем не так, как представляет Москомнаследие.

«Рядовой пример главного дома, небольшой городской усадьбы, перестроенного в кон. 19 в. под доходные квартиры. Сохранил значение доминанты застройки владения, при этом утратив композиционные и стилевые характеристики», – это то, что цитируется сторонниками сноса. Однако в документе есть продолжение. Буквально за этими фразами на странице 16 следует: «Здание включено в дополнительный список памятников архитектуры как элемент исторической застройки, входящий в охранную зону церкви Воскресения Христова в Кадашах». То есть в тексте признается, что «Дом дьякона» есть «рядовой пример» городской усадьбы. Но при этом со всей ясностью в этом же тексте сказано, что здание включено в список памятников архитектуры. Этот вполне прозрачный вывод специалистов никогда никем в этом конфликте не озвучивался. Далее в этом же исследовании в резолютивной его части специалисты не то что не предлагают снос здания, а вполне определенно рекомендуют его реставрацию. Вот дословная цитата со страницы 17 документа: «В связи с утратой зданием стилевых характеристик необходимо привлечение специалистов-реставраторов для определения либо первоначальной композиции фасадов, либо восстановления их по аналогам; возможно восстановление мезонина».

Из нас делают «спасателей развалин»

– Приведенные вами факты чувствительно меняют картину. То есть аргументы ваших противников, мягко говоря, вводят общественность в заблуждение?

– Ну конечно! Гораздо проще из всех нас сделать неадекватных «спасателей развалин», назвать нас «корыстной узкой группкой», но не вести честную дискуссию и профессиональный анализ имеющихся документов. Кадаши – очень древняя зона, храм Воскресения – памятник федерального значения. Представлять ситуацию таким образом, будто все это дожило до 2010 года случайно, довольно нелепо. Понятно, что такая архитектура и такие зоны находятся под надзором профессионалов все 200 лет. И мы, слава Богу, пришли защищать Кадаши не из частной жалости к стареньким домикам, а потому что это экспертно определенная национальная ценность.

– Кажется ли вам ваша работа по спасению Кадашей более значительной, чем просто сохранение одной зоны?

– Да. Кадаши – это лишь частная деталь неблагополучного целого. Мы все время слышим аргументы, что современный город должен развиваться и все должны жить с комфортом. Но какими бы мы ни были скифами и азиатами, не надо сводить мнение российских граждан только к желанию обладать теплыми квадратными метрами с канализацией. Это совершенно не так. Мы живем в стране с тысячелетней историей, при этом официальное число исторических памятников у нас на всю огромную страну 90 тысяч. Тогда как в Великобритании, например, – 450 тысяч. Хотите сказать, что мы в пять раз культурно и исторически беднее, чем британцы? Полагаю, что нет. Даже то, что официально находится под защитой ЮНЕСКО, пребывает в очень плачевном состоянии, что вызывает большое недоумение этой авторитетной организации. Кремль, охраняемый ЮНЕСКО, именуется у нас «музеем-заповедником», но при этом ни в одном законе нет даже такого понятия. Центр Петербурга признан объектом всемирного наследия ЮНЕСКО, а по российским законам не является не только историко-культурным заповедником, но даже и достопримечательным местом. И вместо того, чтобы совершенствовать закон, устранять противоречия с другими (например земельными) законами, многие ищут способ нарушить даже то, что прописано.

Илья Новиков

[Svobodanews]

http://www.svoboda.org/content/transcript/2173612.html
В студии - глава фракции "Справедливой России" в Госдуме Николай Левичев

Михаил Соколов: Сегодня в нашей московской студии – депутат Государственной Думы России, лидер фракции партии "Справедливая Россия" в российском парламенте Николай Левичев.

Мы сегодня будем говорить и о региональных выборах, наверное, сначала, а потом поговорим и о политической судьбе Юрия Лужкова и последствиях тех решений, которые были приняты на этой неделе. Итак, партия "Справедливая Россия" активно участвует сейчас в осенней избирательной кампании, и я хотел бы спросить, Николай Владимирович, с чем вы идете, собственно, на эти выборы?

Николай Левичев: Мы идем на эти выборы с тем, с чем ходят на выборы политические партии, – со своей политической программой, которая, естественно, на региональных или муниципальных выборах привязывается с региональным или местным проблемам.

Михаил Соколов: Но вот ключевой момент, общий для всех кампаний, которые идут по выборам в законодательные собрания регионов, там и Кострома, и Челябинск, и Тува и так далее?

Николай Левичев: Ключевой момент социал-демократической партии – это уменьшение бездны между богатыми и бедными, это развитие процессов, способствующих социальной справедливости в нашем обществе. Поэтому мы рассказываем о том, чем занимается наша фракция в Государственной Думе, какие законопроекты мы предлагаем, за какие законопроекты мы голосуем, против каких законопроектов мы голосуем, какие меры мы предлагаем на региональном уровне. Все достаточно конкретно.

Михаил Соколов: Ну, вот на региональном уровне, я разговаривал с разными людьми, участвующими в выборах, сам ездил в несколько регионов. Они говорят, что вообще изменить что-то в социальной политике практически невозможно. Региональные бюджеты дефицитные, деньги, в общем-то, перекачиваются в Москву, в федеральный бюджет, там надо ходить, просить и так далее. Налоговую политику изменить невозможно. И, в общем, все вот катится по такой наезженной колее. Немножко можно где-то убавить, где-то прибавить, но в принципе, сейчас федерализма в России нет, и вот на этих уровнях региональных парламентов принципиальные какие-то решения принять нельзя.

Николай Левичев: Если, конечно, смотреть с высоты птичьего полета, может быть, вы и правы, но речь идет о конкретных судьях, о конкретных жизненных ситуация конкретных людей. Вот я вернулся вчера из Нижнего Новгорода, там выборы в городское собрание Нижнего Новгорода. Это город-миллионник, столица административного округа Приволжского. Но наши депутаты, допустим, Александр Бочкарев, который уже 10 лет является депутатом Городского совета, вот он в течение многих лет пытался получить доступ к тем сметам, которые принимаются на городском уровне, в мэрии, и выяснил, что, оказывается, жители Нижнего Новгорода на сегодняшний день за некоторые вещи платят дважды. Поэтому когда пенсионер, у которого пенсия – 4200 рублей, из которых более 2 тысяч он платит за услуги ЖКХ, и на его вопрос, как можно прожить, у меня ответа нету, им объясняют, что для того, чтобы с них перестали брать деньги за уборку подъездов, которые никто не убирает, они должны прийти и написать заявление от имени жильцов, что просим не убирать нам подъезд за счет управляющей компании, мы сами будем его убирать, и тогда они сэкономят на этом приличную сумму в месяц.

Михаил Соколов: Теория малых дел.

Николай Левичев: Да. Коль скоро мы не можем, щелкнув пальцами, весь мир изменить к лучшему, могу привести еще один пример. Наша фракция в Волгоградской области путем подачи судебных исков добилась пересмотра тех платежей, которые на протяжении последних лет жители Волгограда осуществляли вот опять же за услуги ЖКХ. И судебное решение в нашу пользу, пересчитываются сейчас эти суммы. Поэтому, ну, как говорится, если мы не можем сделать счастливыми всю планету, то помочь конкретным людям, которые бедствуют и для которых там 100 рублей в месяц – это серьезная сумма, ну, во всяком случае, можно постараться.

Михаил Соколов: Николай Владимирович, а с чем связано то, что я видел, скажем, в Костроме, в Костромской области, а мой коллега видел в Новосибирске последнее время, – почему такое жесткое давление на партию "Справедливая Россия", административное и информационное, проводится именно в этих регионах?

Николай Левичев: Ну, начнем с Новосибирска. Поскольку сегодня состоялось очередное заседание областной избирательной комиссии, в очередной раз было принято странное решение: изъять тираж агитационных материалов партии "Справедливая Россия" по смехотворному основанию. Потому что когда идет уже третья неделя активной избирательной кампании, далеко не первый материал поступает в избирательную комиссию, все они изготавливаются по договору с одним и тем же юридическим лицом, и тут, наконец, их осенило, значит, придраться к тому, что, дескать, это юридическое лицо не числится в реестре юридических лиц Новосибирской области, – ну, понятно, что за этим стоит. Предыдущая попытка изъятия агитационных материалов привязывалась к тому, что якобы там фактический адрес отличается от юридического. То есть идет такая казуистика – лишь бы за что-то зацепиться, лишь бы не дать распространить агитационный, информационный материал.

Михаил Соколов: А что же вы там такое пишете, что власти Новосибирской области так раздражает?

Николай Левичев: Мы пишем правду, а люди по правде соскучились. Поэтому в Новосибирской области, где пока руководил господин Толоконский, все было хорошо, все было организованно, и вот такого, чтобы тиражом 960 тысяч экземпляров распространялся материал, где, значит, не очень лицеприятные вещи говорятся о том, так сказать, как расходуются бюджетные средства, да, и так далее, ну, вот, это просто пугает. Там, по моей информации, они ведут какие-то свои замеры, да, и их просто пугает та тенденция роста популярности "Справедливой России", и поэтому уже как бы кричат караул и пускаются во все тяжкие.

Михаил Соколов: Николай Владимирович, ну, а Костромская область, там то же самое? Тоже власти не нравится то, что эсеры печатают, рассказывают?

Николай Левичев: Ну, вообще, не нравится лидер нашей партии в Костромской области, ну, и опять же не нравится то, что растет популярность. В последний момент, вот я к вам шел на передачу, мне дозвонился Валерий Гартунг из Челябинска...

Михаил Соколов: А он мне жаловался, что его прессуют.

Николай Левичев: А вот с сегодняшнего дня началось и там. Видно, какой-то замер сделали, опять же напугались, и я вот получил от него информацию, что наши рекламные ролики, которые проплачены уже из избирательного фонда, значит, отказываются ставить в эфир, при этом не успев, видимо, еще даже повод и причину придумать, без всяких объяснений. Вот, как говорится, у нас, видимо, так получается: по осени у нас избирательный маразм крепчает, а к марту, к весне, надеемся, будет небольшая оттепель, да. Но, может быть, для этого придется опять выходить из зала пленарных заседаний Государственной Думы.

Михаил Соколов: То есть не исключены такие демарши. Вот, я вижу, коммунисты очень сильно жалуются. Они, правда, на выборах в законодательные собрания как-то опять же не так сильно, а вот на выборах в городские Думы, по-моему, Краснодар и Тамбов – очень сильно как-то жалуются на давление. Наверное, у вас тоже есть еще другие случаи. В принципе, что, возможен опять новый демарш?

Николай Левичев: Ну, поживем – увидим. Во всяком случае, мы не готовимся этому, но действительно, чем ниже опускаешься по уровню вот этой, значит, пресловутой вертикали власти, тем как бы больше таких нанотехнологий на сегодняшний день. Ну, вот из того, что мне раньше не встречалось, а сейчас вот в какой-то багаж можно взять придумок таких, ну, скажем, в Московской области, в Тучково, выборы муниципального уровня. Год назад кандидата от нашей партии во время избирательной кампании убили, были назначены выборы повторные, на них выиграл тоже не нужный местной власти кандидат, поэтому там различными приемами за счет признания недействительными на двух участках выборов выборы отменили. Сейчас назначили выборы на 10 октября, кандидат от нашей партии зарегистрировался – напугались, четыре члены избирательной комиссии из восьми написали заявления о сложении полномочий, кворума нет, больше нельзя принять заявления и зарегистрировать ни одного из кандидатов. Стало быть, выборы безальтернативные, стало быть, они не состоятся. Ну, что еще, вот какие-то последние новости из Нижнего Новгорода, коль скоро я вчера там осматривал, там бьет фонтан такого черного пиара.

Михаил Соколов: В Костроме тоже, там поливает областная телекомпания.

Николай Левичев: Значит, от имени "Справедливой России" делаются всякие пакости, условно говоря, двух лиц неприятной наружности надевают накидки, на которых написано "Справедливая Россия"... Ну, мы-то видим, что они изготовлены похожими, но не по нашему клише. Дальше небольшая съемочная группа сопровождает их, около пунктов сдачи бутылок и вторсырья они предлагают людям уж совсем непритязательной наружности испить из бутылочки водочку, разливают по стаканам...

Михаил Соколов: Ну, "марш бомжей" – это 1997 года технология.

Николай Левичев: Это все снимается на видео, на фото. После этого появляются плакаты, якобы от "Справедливой России", ну, и так далее. И последняя находка. Бедные пенсионеры мне жаловались, что уже третий день за полночь начинаются телефонные звонки до двух часов ночи это продолжается, и им говорят: "Здравствуйте! Вас беспокоит "Справедливая Россия", два три глупых вопроса, и после этого говорят: "Ну, вы можете на выборы не ходить, считается, что вы проголосовали за "Справедливую Россию".

Михаил Соколов: Ну, с чувством юмора люди... Видимо, трудно конкурировать на почве программ и так далее. Кстати, я так понимаю, что во многих регионах продолжается история, когда не получаются теледебаты, то есть партия власти от них уклоняется. Так, вот нам пишет Роза: "После такого страшного лета пожаров, дыма, смертей, отсутствия в больницах кондиционеров, отсутствия пожарной техники что-то изменилось ли в вашей программе? Или она у вас на все случаи жизни?"

Николай Левичев: Вы знаете, есть программа, которая на все случаи жизни, а есть, что называется, злоба дня. Поэтому мы и на встрече с президентом, и на первых же заседаниях после парламентских каникул тоже говорили о том, что Лесной кодекс надо менять, что нужно пересмотреть всю систему превентивных мер. Потому что, ну, мы уж как-то по сказке: теперь мы будем опасаться пожаров, а если весной будет разлив рек? Мы ставим вопросы немножко шире. Мы давно уже, три года, на международном уровне обсуждаем проблему изменения климата, но в своем отечестве три года нас никто не слышал. Сегодня надо понимать, что нужно вносить изменения в бюджет Российской Федерации, подразумевая, что, во-первых, на научную разработку подходов к этой теме нужно деньги выделять, да, нужно восстанавливать систему метеонаблюдений, чтобы улучшить качество прогнозов, и если мы будем готовиться только к пожарам, то нам не захлебнуться бы наводнением.

Михаил Соколов: В общем, к чрезвычайным событиям вы готовитесь. Еще вот сообщение сегодняшнего дня: лидер ЛДПР, вице-спикер Госдумы Владимир Жириновский считает, что выборы в парламент в 2011 году будут досрочными. Уже в декабре текущего года нижняя палата российского парламента объявит о самороспуске, и президент своим указом назначит выбора на второе воскресенье марта, – предрек лидер ЛДПР. Что вы думаете о таком интересном прогнозе?

Николай Левичев: Ну, роспуск Государственной Думы по причине сложения с себя полномочий большей части депутатского корпуса возможен, только если такое политическое решение примет партия "Единая Россия". Мне хотелось бы узнать, с какой аргументацией будет принято решение. Лично я никаких оснований для того, чтобы нарушать Конституцию Российской Федерации, в которой есть прямая строчка – "Государственная Дума избирается на четыре года", – лично я таких оснований не вижу.

Михаил Соколов: Но может же быть, хоть и не было. Недоверие правительству...

Николай Левичев: А я вам привел ноу-хау, если избирательную комиссию в паралич ввести путем снятия с себя полномочий половины ее членов, – ну, можно оставить страну без дееспособного парламента. А представьте себе, что такое новые парламентские выборы с учетом роспуска парламента. Это, по крайней мере, четыре с лишним месяца страна не может...

Михаил Соколов: Ну, раньше, позже – какая разница? Деньги те же.

Николай Левичев: ...ни одного законопроекта принять, нарушается нормальная работа.

Михаил Соколов: Николай Владимирович, но деньги-то те же, что в декабре, что весной. А весной, может быть, настроение лучше, все-таки рост цены будет не такой. Вот прогнозируют, что к следующему году, к декабрю, рост цен будет еще и еще, и партии власти это невыгодно.

Николай Левичев: Лично мне не хотелось бы такого вселенского позора, если вот с такого рода аргументацией мы распустим парламент. Ну, у нас и не то бывало. В 1993 году и постреливали по парламенту, как говорится.

Михаил Соколов: Но выборы провели.

Николай Левичев: Мне кажется, что эти 17 лет все-таки в стране прошли не зря.

Михаил Соколов: Собственно, "Единая Россия" заговорила о том, что надо сместить как-то дату выборов. Это же господин Грызлов сказал по поводу совмещения региональных выборов, осенних, и выборов, которые на декабрь назначены. И я так понимаю, что он слово "октябрь" произнес, а не вы и не ваша партия.

Николай Левичев: Ну, я могу сказать, что наша позиция по вопросу переноса выборов следующая. Мы были бы склонны поддержать перенос выборов региональных с марта 2012 года на декабрь 2011-го, совместив их с выборами Государственной Думы.

Михаил Соколов: То есть все региональные выборы за один раз.

Николай Левичев: Нет, только марта 2012 года. Почему? Если мы в марте 2012 года будем избирать президента, то, в принципе, есть логика разнесения выборов президента, персонифицированных, с выборами региональными, которые проходят по партийным спискам. Вот здесь я понимаю, для того чтобы не увязывать определенные имена с определенными партиями, вот мы такую логику видим. Кроме того, сокращение полномочий регионального депутатского корпуса всего на 3 месяца – это, в общем, понятно, а вот предложение, которое вынашивает "Единая Россия", о переносе выборов региональных с марта 2011 года на декабрь 2011-го – это, извините меня, совсем другая песня. Это продление полномочий на 9 месяцев, не спросясь избирателей. А с другой стороны, если мы нагребем выборы марта, октября 2011 года и марта 2012 года, и все это в кучу совместим с выборами в Госдуму, там получается 35-37, по-моему, субъектов Федерации, это – полстраны. Вот мы категорически против этого. И никаких иных аргументов, кроме удобства "Единой России", в этих предложениях мы не видим.

Михаил Соколов: А что за движение создается – "Вперед, Россия" вашим членом партии, активным, и депутатом Геннадием Гудковым? И почему "Единая Россия" пытается немедленно создать одноименное движение? Это у вас конкуренция на почве модернизации?

Николай Левичев: Ну, давайте расставим здесь, значит, все акценты. Я не вхожу в оргкомитет этого движения "Вперед, Россия". Впервые идея создания такого движения родилась в мае месяце, когда собралось несколько политически активных людей, в числе которых оказались там три депутата нашей фракции – это Геннадий Гудков, Анатолий Аксаков и Валерий Зубов. Но это вещь не запрещенная. Если у людей есть возможность реализовывать свою общественную активность, помимо партийных форматов, в других, я в этом ничего зазорного не вижу. Поэтому четыре месяца оргкомитет готовил эту учредительную конференцию, на конференцию я пришел и своими глазами увидел, что там был полный зал, были представители 56 регионов, более 300 делегатов. То есть с точки зрения процедурной все было выдержано. Значит, эпиграфом висела цитата из статьи Дмитрия Анатольевича Медведева "Россия, вперед", что он приглашает к дискуссии по поводу путей модернизации страны как тех, кто с ним согласен, так и тех, кто с ним не согласен, между прочим. Но вот удивительно, что "Единая Россия", у которой годовщина со дня выхода статьи прошла уже до этого, у них был год для того, чтобы самим как-то взбудоражить общественность и создать какой-то там народный фронт в поддержку президента. Но коль скоро они 9 месяцев молчали, а другие люди начали какую-то активность, конечно, уже эти заявления о том, что они сейчас проведут конференцию по учреждению движения с таким же названием, чтобы не отдать лозунг президента в руки, как они говорят, популистов, это уже, конечно, смешно и попахивает фарсом. Потому что прошла конференция, там выступали вполне уважаемые люди, Андрей Дементьев, член Общественной палаты, и так далее. Я там выступил в качестве гостя, поэтому как бы я не несу персональную ответственность за судьбу этого движения, но всячески его приветствую.

Михаил Соколов: А президенту Дмитрию Медведеву нужно такое движение?

Николай Левичев: Коль скоро он обращался и в этой статье к нации, и в послании к Федеральному Собранию, призывая консолидировать общественные усилия, для того чтобы страна в этом направлении зашагала, а не топталась на месте, я думаю, он не должен быть против.

Михаил Соколов: Ну, да, видимо, какая-то все-таки идет активизация процессов в политической среде. Вот и это движение, и потом либеральная коалиция появилась "За Россию против произвола и коррупции", с нуля, между прочим, и у нее рейтинг стал подниматься. Вы как к этому проекту относитесь? Рыжков, Немцов, Касьянов, другие...

Николай Левичев: Я отношусь скептически и этого не скрываю, потому что одно дело, когда за какими-то персоналиями стоят более-менее сформировавшиеся уже массовые общественные движения... Ну, вы уж простите, но я приведу пример нашей партии. Вот я 8 лет, значит, занимался этой деятельностью, начиналось с Партии Жизни, которая выросла из общественных движений, потом мы объединяли активные силы сначала трех политических партий, потом еще шести политических партий. В итоге вот образовался такой конгломерат, так сказать, который на сегодняшний день представлен в парламенте, мы имеем там 400 с лишним тысяч членов партии, мы имеем уже огромный депутатский корпус на всех уровнях, во всех регионах, на муниципальном уровне.

Михаил Соколов: Ну, это вам разрешили все. Мы понимаем, что их не разрешают, а вас разрешают.

Николай Левичев: Вы знаете, это вам тут легко так вот разговаривать, да, а когда я встречаюсь со своими депутатами уже в регионах и вижу глаза людей, которые прошли через это горнило, ну, им никто ничего не разрешал.

Михаил Соколов: Все-таки давайте про Юрия Михайловича Лужкова поговорим. И слушатели нам уже об этом напоминают. Как вы оцениваете по-партийному такой недобровольный уход Юрия Лужкова с его поста? Что это такое, почему президент не выдержал? Объяснений он не дает. Вот как он доверие-то потеряли? Сколько лет была вера и у Дмитрия Медведева, и у Владимира Путина – и вдруг вера кончилась...

Николай Левичев: Я могу только повторить свой вчерашний комментарий по этому поводу. Основные два момента я бы назвал так. Во-первых, все-таки я считаю, что это в определенном смысле победа гражданского общества. И во-вторых, мне хочется надеяться, что это первый серьезный публичный шаг президента по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти. Разворачивать оба эти тезиса я готов.

Михаил Соколов: Вообще, причин, на самом деле, могло быть много. Если даже взять последние события и разные разоблачения деятельности госпожи Батуриной, земли МИДа, проданные странным образом ей, или там эта пробка на въезде в Шереметьево, или там то, что творилось в "Речнике", но большинство комментаторов считают, что это все могли быть поводу. Тем не менее, вот коррупция. Вы считаете, что Москва – это такое исключение из правил, в других регионах нет коррупционных отношений во власти регионов?

Николай Левичев: А я неслучайно сказал, что это первый серьезный шаг по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти.

Михаил Соколов: А выборы в Московскую городскую Думу еще ту вспоминают. Некоторые политики говорят, что нужно было бы добиться роспуска Мосгордумы и проведения новых выборов. Ну, действительно, ситуация изменилась...

Николай Левичев: Я принадлежу к этим "некоторым политикам", да.

Михаил Соколов: А как этого добиться можно? Вы же судитесь, наверное, по следам.

Николай Левичев: Мы судимся, да, значит, весь этот год, но те судебные иски, которые мы подавали, они касались нарушений на конкретных избирательных участках или в конкретных территориальных избирательных комиссиях. Московская судебная система, вы знаете, она достаточно квалифицированная, эти судебные тяжбы – дело долгое, суды то переносятся, то там отклоняются наши иски по каким-то там формальным основаниям, поэтому мы тут можем еще долго продолжать. Но я не буду скрывать, что я, как лидер списка партии "Справедливая Россия" на московских выборах, готовлю иск в Московский городской суд о признании выборов в Московскую городскую Думу недействительными на основании 74-ой статьи соответствующего закона о том, что лидер списках – партия "Единая Россия", Юрий Михайлович Лужков во время избирательной кампании пользовался преимуществами служебного положения. Есть такая норма, которая позволяет отменить выборы. Ну, дальше доказательство, конечно, лежит на истце, поэтому мы сейчас собираем доказательную базу. И я надеюсь, что в ближайшие дни такой иск будет подан. Ну, прекрасно мы понимали, что до того, как Юрий Михайлович покинул высшую точку московской пирамиды, подача такого иска была обречена на неудачу, а сейчас мы проверим, у нас тут руководство московской судебной системы уже заявило о том, что они нуждаются в защите, да, и у них нет теперь другого выхода, кроме как судить по-честному. Вот мы и посмотрим. Основание такое, юридическое, есть.

Михаил Соколов: Да, тем более что сменить состав Мосгордумы, который был подобран под одного человека, я подозреваю, что есть и у некоторых деятелей "Единой России" такая мысль, они бы, наверное, хотели, чтобы там другие люди появились. Сергей пишет: "Господин Левичев, не кажется ли вам, что Медведева подставили в связи с отставкой Лужкова? Ведь он не кто-нибудь, а крупный политический деятель и чиновник. Позорная отставка! Прежде всего она бьет по власти в целом, а не по недостаткам политического и экономического устройства в стране, с которыми, похоже, никто не собирается бороться".

Николай Левичев: Ну, с уважаемым Сергеем я категорически не согласен. Подчеркну, что Юрий Михайлович Лужков – это тоже не некая константа. За 18 лет своего пребывания в Москве Юрий Михайлович Лужков заметным образом менялся. И если внимательно проследить, на протяжении последнего года я это очень хорошо ощущал, как депутат от города Москвы Государственной Думы, я с Юрием Михайловичем состоял в активной переписке...

Михаил Соколов: Лично поговорить не удавалось?

Николай Левичев: Депутатские запросы писались, открытое письмо Юрию Михайловичу Лужкову после истории в Кадашах я публиковал. И было заметно, что в последний год, когда общественный резонанс получали такие вот скандальные ситуации в городе Москве – "Речник", Кадашевская слобода, пробка на Ленинградке, тот же Химкинский лес, какие-то ситуации с точечной застройкой, то Юрий Михайлович начинал все более и более неадекватно реагировать на вот это возмущение общественного мнения. А общественное мнение консолидировалось. Я просто поминутно знаю ситуацию с Кадашевской слободой. Ведь там в число защитников, которые ночами караулили эти экскаваторы и бульдозеры, были люди самых разных убеждений, самого разного уровня образования, имущественного положения. Юрий Михайлович, конечно, этот пульс жизни уже не ощущал. Он ведь что говорил: "Я своим решением отменил..." При этом постановление правительство Москвы, имеющее номер и дату, еще изменено не было. Он начинал себя чувствовать частью, причем, наверное, большей частью государства, он начинал чувствовать себя вершителем судеб. Ну, и последнее его высказывание, интервью Елены Николаевна Батуриной – я считаю, что это уже был моральный вызов всему обществу, а не только и не столько Кремлю. По моему впечатлению, президенту Медведеву просто, вообще говоря, ничего больше не оставалось, как гаранту общественного консенсуса.

Михаил Соколов: Вот пишут: "Отставка Лужкова – дело сугубо экономическое. Федеральные финансово-политические группы решили: пора забрать под себя экономику Москвы". А мы вот о нравственности, об общественном мнении...

Николай Левичев: Ну, поживем – увидим. История все ставит на свои места.

Михаил Соколов: Геннадий из Ленинградской области, пожалуйста, ваш вопрос Николаю Левичеву?

Слушатель: Добрый вечер! Как можно сделать, чтобы каждый гражданин мог реально защитить себя от произвола чиновников, не желающих выполнять свои обязанности, работников ЖКХ, оказывающих плохие услуги, и всяких различных халтурщиков и нерадивцев? Заявления в суды стоят дорого? Суды у нас несовершенные, а решения, касающиеся чиновников, они просто не выполняются. Единороссы, насколько я понимаю, не хотят менять эту ситуацию. Хотелось бы, чтобы этим занялась "Справедливая Россия". Потому что Иванов, Петров, Сидоров не могут реально повлиять и наказать рублем тех нерадивцев, о которых я сказал. Спасибо большое!

Николай Левичев: Спасибо, уважаемый Геннадий. Мировая практика выработала только один рецепт гарантий гражданам – это отсутствие политической монополии – это все-таки демократическое устройство государства. Я, как депутат, веду прием избирателей, получаю массу писем и вот попросил своих помощников проанализировать за последние два года результаты моей депутатской деятельности. Вы знаете, я сам был приятно удивлен. Еще раз повторю, несмотря на то, что я, как депутат Госдумы от Москвы, не пользуюсь какой-то любовью московских властей, просто скажу, что общественную приемную депутата мне выделили в городе Зеленограде, самом "центральном" районе можно сказать. Тем не менее, больше половины депутатских запросов все-таки приносят конкретную пользу, по ним и отменяют неправедные решения, и пандусы инвалидам делают, и детские площадки удавалось защитить, и восстановить людей на работе, и так далее. Поэтому для того, чтобы не тратиться сами на судебные иски, нужно избирать депутатов, которым вы доверяете, и дальше вот в рамках депутатской деятельности они будут защищать ваши гражданские права. Поэтому, когда будет баланс политических сил, когда каждая социально-значимая группа будет иметь свое представительство во всех органах законодательной власти, как минимум, а лучше еще и иметь, так сказать, в исполнительной власти определенные ниши, вот тогда, наверное, и заработает вот этот институт гражданских гарантий.

Михаил Соколов: Еще один вопрос из Москвы. Лариса Дмитриевна, пожалуйста.

Слушатель: Добрый вечер! У меня к вам такая просьба. Сейчас ломают судьбы и жизнь двух девушек – это Айгуль Махмутова и Алина Жукова. Вот помогите! Ваш лидер, вы – вроде бы нормальные люди. И второе, скажите, как ваша партия голосовала за расширение полномочий ФСБ? Что с учеными-шпионами? Мои приятели, живущие в Кремниевой долине, я им говорю: "Ну, что, приедете?" Они говорят: "Ты что, с ума сошла что ли?"

Николай Левичев: Начну со второго вопроса. При обсуждении закона в первом чтении о расширении полномочий ФСБ наша фракция голосовала против. По первому вопросу, я вам могу признаться, что судьбой Айгуль Махмутовой я занимаюсь уже не протяжение двух лет. Я лично посещал ее еще в следственном изоляторе. Я лично дважды обращался к президенту страны Дмитрию Анатольевичу Медведеву.

Михаил Соколов: Это журналистка, которую неправедно осудили, московская.

Николай Левичев: Да, она сейчас находится в колонии-поселении, уже отбывает срок. Я продолжаю заниматься этим делом. Ну, в таком радиоразговоре всего не расскажешь. Недавно, на прошлой неделе, в "Новой газете" была по этому поводу большая публикация Леонида Никитинского, можете ее почитать, чтобы понимать, в каком состоянии сейчас находится это дело. Ну, судьбой Алины Жуковой, честно признаюсь, я пока лично не занимался, но думаю, что после вашего звонка я постараюсь в интернете найти информацию.

Михаил Соколов: А мы попросим Ларису Дмитриевну вам написать.

Николай Левичев: Или напишите мне в Государственную Думу. Или на сайт "Левичев.инфо".

Михаил Соколов: А вот вопрос об ученых-шпионах – это тема выглядит тоже достаточно актуально, особенно в свете заявления о Сколкове, о модернизации и так далее. Постоянно же возникают эти конфликты и дела, так сказать, об охране государственной тайны, весьма расширительно толкуемой.

Николай Левичев: Что касается государственной тайны, на прошлой неделе обсуждался законопроект по части расширения понятия "государственная тайна". Наша фракция тоже голосовала пока против, потому что там слишком расплывчато толкуется это понятие. Ну, посмотрим, удастся ли нам какие-то конкретные поправки внести во втором чтении, и будем определяться.

Михаил Соколов: Вот я еще вижу вопрос: "А ваша партия за отставку Юрия Лужкова вообще когда-нибудь выступала?"

Николай Левичев: Я могу сказать, что я подавал заявку на пикетирование с 20 по 30 сентября на Тверской улице, напротив здания мэрии. В очередной раз мы получили от префектуры Центрального административного округа отказ. Но дело в том, что когда мы в мае получили на аналогичную заявку отказ, мы подали, значит, обжалование этого решения в суд, и на прошлой неделе районный суд вынес такое странное решение: поскольку в судебном слушании представитель префектуры сказал, что мы неправильно поняли это письмо за подписью зам. префекта, что оно, на самом деле, было не запретительное, а информационное, значит, никаких препятствий для того, чтобы проводить пикеты напротив мэрии, Тверская, 13, нету. Поэтому вот не успели мы пропикетировать мэрию Москвы с требованием отставки Юрия Лужкова, хотя заявка на такие пикеты была подана.

Михаил Соколов: Если вам не дают проводить ваши пикеты в Москве и манифестации, вы не хотите присоединиться к движению "несогласных", которые выступают за нормальное применение 31-ой статьи Конституции? Можно выйти 31-го числа на митинг вместе с ними, на Триумфальную.

Николай Левичев: В отличие от так называемых "несогласных", мы действуем в правовом поле. Если нам не разрешают проводить несанкционированные пикеты, мы проводим одиночные пикеты. Вот мы пикетировали здание мэрии весной путем одиночных пикетов. Познакомились с большим количеством сотрудников УВД Центрального административного округа. И сейчас, после того, как мы получили судебное решение о том, что, оказывается, наши пикеты были правомочны, я думаю, что мы начнем судебное преследование тех милиционеров, которые воспрепятствовали нам в реализации наших конституционных прав. Но подставлять под дубинки своих партийных активистов я, в общем, никогда не считал необходимым.

Михаил Соколов: Звонок из Серпухова. Владимир Павлович, пожалуйста, ваш вопрос?

Слушатель: Добрый вечер, господа! У меня чисто такой теоретический вопрос. Вот вчера утром я узнал такую весть об отставке и впервые за последние годы почувствовал себя гражданином страны, в которой есть не какой-то тандем, а есть президент! Первый шаг сделан. Второй должен быть сделан. Такую фигуру, как Лужков, сковырнуть – это гигант, конечно, это поступок. Но вот второй шаг какой будет? Ведь очевидно, что если придет опять такого же типа мэр – ничего мы от этого не получим. Это будет пустота. А вот если придет порядочный мэр, организует комиссию, которая проведет определенную проверку всей этой власти лужковской, и если человек заслуживает там отставки – пожалуйста, паровозиком за своим шефом.

Михаил Соколов: Понятно. Как вы все-таки видите фигуру нового московского руководителя? Опять же, некоторые российские политики говорят, что нужно добиваться свободных, прямых выборов мэра населением, чего сейчас нет. А вы, наверное, партия такая... социал-реформистская, мы за какой-нибудь компромисс, чтобы хорошего человека назначили, да? Как оппортунисты. Социал-демократы – они же оппортунисты, как нас учили.

Николай Левичев: Давайте разделим, так сказать, зерна от плевел. Нет, мы, в принципе, выступаем за прямые выборы мэров, но дело в том, что в Москве мэр является в то же время и главой субъекта Федерации. Поэтому неслучайно 11 сентября на встрече с президентом лидер нашей партии Сергей Миронов передал президенту разработанный нашими экспертами законопроект о местном самоуправлении в городах федерального подчинения – Москве и Санкт-Петербурге. До сих пор, несмотря на то, что 131-ый закон о местном самоуправлении принят уже давно и вступил в действие, вот это – лакуна в законодательстве. В 131-м законе есть только отсылка, что в этих городах вот местное самоуправление организуется специальным образом.

Михаил Соколов: Оно отсутствует фактически.

Николай Левичев: Поэтому мы считаем, что сейчас в Москве наступила прекрасная возможность предпринять меры для роспуска лужковской Московской городской Думы. В течение того времени, когда будут организованы честные и прозрачные выборы нового состава Московской городской Думы, вот, пожалуйста, давайте обсудим наш законопроект, если надо, внесем туда какие-то поправки и используем эту ситуацию для того, чтобы деперсонифицировать власть в городе Москве и Санкт-Петербурге, распределить властные полномочия по всей вертикали, чтобы заработало местное самоуправление, чтобы люди имели возможность сами решать, где в своем доверии песочницу делать, а где, значит, гаражи и так далее. Вот такой комплексный подход я бы предложил сейчас. Потому что, если мы заменим Иванова на Петрова, а Петрова на Сидорова, но останется вся система управления такой косной и неповоротливой, какой она была, по большому счету, наверное, ожидать больших изменений не приходится. Вот наша позиция.

Михаил Соколов: Ну, это какая-то идеалистическая позиция. Дело в том, что Юрий Лужков – он опередил, в свое время он построил "путинскую" вертикаль гораздо раньше, чем Путин появился у власти. И, собственно, федеральная власть, она копировала все методы московской власти по управлению средствами массовой информации, по уничтожению муниципальной, так сказать, составляющей и все-все абсолютно. И с чего это федеральная власть, которая копировала Лужкова, будет идти вот на такие либеральные, демократические шаги?

Николай Левичев: Ну, во-первых, я считаю, что демократические шаги не обязательно должны быть либеральными, мы приверженцы социальных форм демократии. Во-вторых, такой огульной терминологией – "путинский режим", "путинская вертикаль" – я бы предпочитал не пользоваться, потому что за эти 8 лет...

Михаил Соколов: Но это же не вы сказали, это я сказал.

Николай Левичев: Да. Нам, например, удалось все-таки создать партию, удалось стать парламентской партией. Мы сейчас бьемся до крови в регионах за то, чтобы увеличить представительство социал-демократов в муниципальных органах и в региональных органах власти. И поверьте, люди, которые жертвуют своей карьерой, своим благополучием ради того, чтобы страна осуществляла эти маленькие шаги в сторону демократизации, они заслуживают всяческого уважения.

Михаил Соколов: Да, все-таки есть еще идеалисты в российской политике. Ну, вот о политике все-таки. Анатолий Чубайс сказал о Юрии Лужкове, что о бывших политиках ничего или хорошо. С другой стороны, вот есть утечки, что Лужков сказал, что уйдет в политику, что будет бороться за возвращение прямых выборов глав регионов. И некоторые говорят, что единственное его спасение сейчас – это как раз уход в открытую политику, заявить о себе как о кандидате в президенты. Это возможно?

Николай Левичев: Да, мне очень понравилась такая формулировка: Лужков ушел из "Единой России" в политику, – поскольку онам тем самым косвенно подтверждает, что то, что называется "Единой Россией", это, мягко говоря, не совсем политика, чтобы не сказать совсем не политика. У меня есть такой совет. Поскольку отставной мэр не может быть субъектом политических отношений, значит, вот я бы рекомендовал московскому городскому отделению партии "Единая Россия", которое неделю назад на своей конференции присягнуло единогласно, и сказали они вслух, что Юрий Михайлович Лужков – единственный человек, за которым они пойдут на выборы, последовать из "Единой России" в политику за Юрием Михайловичем Лужковым. Они могли бы, в соответствии с законодательством, зарегистрировать инициативную группу по выдвижению кандидатуры в президенты, и вот тогда легитимным образом Юрий Михайлович Лужков вместе с инициативной группой мог бы стать субъектом политических отношений в Российской Федерации.

Михаил Соколов: Еще рановато группу создавать. Может быть, с партии начать, движения?

Николай Левичев: Ну, Лимонову было не рано заявить о том, что он пойдет на президентские выборы.

Михаил Соколов: Но он и партию создает. Даже в "Российской газете" программу напечатал.

Николай Левичев: Поэтому Юрий Михайлович был бы только "номером 2" в этой ситуации. Ну, насчет партии, думаю, что ни одна из семи зарегистрированных партий Юрия Михайловича под свои знамена звать не будут.

Михаил Соколов: Ваша не будет?

Николай Левичев: Наша уж точно не будет.

Михаил Соколов: А он ведь социалист по взглядам, публично высказанным.

Николай Левичев: Ну, это такой, значит, специфический социализм.

Михаил Соколов: Спрошу вас про господина Ресина. Вот появился исполняющий обязанности и сразу же принял решение приостановить строительство на Боровицком холме. Это какой-то позитивный шаг сразу или это от испуга что ли?

Николай Левичев: Ну, если он извлек уроки как раз из неадекватности как раз реагирования Юрия Михайловича Лужкова на аналогичные ситуации, то я могу его только похвалить. Я уже комментировал сегодня эту ситуацию, и не хотелось бы, чтобы общественные движения окружали Боровицкий холм, святое место для каждого россиянина, для того чтобы приостановить это строительство до тех пор, пока мы разберемся, что к чему. Я сегодня призвал объявить мораторий на любое строительство, потому что последние месяцы, когда кресло под Юрием Михайловичем Лужковым зашаталось, мы увидели, как скоропалительно начали сноситься здания, которые, может быть, в иных условиях еще постояли бы, а сейчас инвесторы и строители торопились их разрушить, пока суд да дело, чтобы не потерять эти жирные куски московской земли, о которых было так смачно сказано с трибуны Государственной Думы Владимиром Владимировичем Путиным.

Михаил Соколов: А вы думаете, все-таки назначение нового мэра, предположим, появится какой-то человек, оно гарантирует от того, что ваша партия снов не окажется к нему в оппозиции?

Николай Левичев: Ну, конечно, не гарантирует. Но мне бы все-таки хотелось, чтобы процедура утверждения внесенного президентом кандидата проходила в новом составе Московской городской Думы.

Михаил Соколов: Ну, это не успеть. Они сказали, что через неделю уже кандидатов, то самое отделение "Единой России", выдвинут, предложат своему федеральному руководству.

Николай Левичев: К сожалению, тогда, смотрите, в случае, если Мосгордума ответит пионерским "всегда готовы" на предложение президента, мы будем иметь не просто избранную, мягко говоря, некорректным образом Московскую городскую Думу, но еще и Московскую городскую Думу, которая демонстрирует политическое лицемерие. Неделю назад они присягали на верностьЛужкову, сейчас, если столь же единодушно они поддержат любую внесенную президентом кандидатура, ну, я как москвич не хотел бы жить в ситуации, когда Москвой управляет законодательный орган, состоящий в основном из лицемеров.

Михаил Соколов: Наши слушатели нам говорят, что хотели бы увидеть еще и уголовные дела, но это, наверное, дело дальнейшего, возможно, будущего и зависит, безусловно, от поведения Юрия Лужкова.

Николай Левичев: Мне кажется, что неслучайно по времени совпали эти события вокруг снятия Лужкова и инициатива президента, внесенная в Госдуму, о создании единого Следственного комитета. Я думаю, что такому мощному следственному органу будет по плечу борьба с коррупцией в высших эшелонах власти.

Михаил Соколов: Я, кстати, замечу, что господин Рябинин, вице-мэр, который находился под следствием, сегодня подал в отставку.

Николай Левичев: Видите, как много "случайных" совпадений.

Михаил Соколов: Да... Я благодарю нашего гостя!

[Завтра]

http://www.levichev.info/5_1581.htm
06 октября 2010

Беседа Николая Левичева и Александра Проханова

Александр ПРОХАНОВ. Николай Владимирович, вы являетесь идеологом партии "Справедливая Россия". В какой степени идеология партии созвучна идеологии модернизации?

Николай ЛЕВИЧЕВ. Должен вам сказать, что в политическом сообществе последнее время к слову "идеология" относились отрицательно, предполагая, что идеология – это пережиток тоталитаризма. Существовало своего рода негласное табу на идеологию. Некоторые партии даже бравировали своим внеидеологическим характером, пытаясь стать так называемыми партиями "для всех".

Однако популярный тезис о "конце идеологии" уже развенчан, и последние события в мире это подтверждают. Сегодня все более очевидно, что разные социальные группы в России привержены разным ценностям и имеют различные интересы. Игнорировать это нельзя. Для того и существуют партии, чтобы отстаивать и защищать разные позиции. Не случайно и партия власти озаботилась своими идейными корнями, привинтив на свои двери табличку с надписью "консерваторы". Мы изначально определили свою идеологию как социалистическую. И наша идеология социальной справедливости напрямую связана с идеологией модернизации.

В сегодняшних дискуссиях на тему российской модернизации нередко противопоставляют два сценария: "вестернизация" и "опора на собственные силы". Противопоставление весьма условное, так как развитие России проходило не только в рамках общеевропейских тенденций. Усваивая и перерабатывая все самое передовое, что было в мире, она вырабатывала и самобытные, уникальные формы социального существования. Думаю, сегодня особенно важно не просто создать "российскую кремниевую долину", но обеспечить условия, при которых внедрение модернизационных элементов будет вовлекать в процесс созидания энтузиазм всех неравнодушных людей.

Любая модернизация возможна только тогда, когда ее идеи будут восприниматься общественным сознанием как "свои". Целью должны быть не безликие проценты валового продукта, а развитие человеческого потенциала. Наиболее эффективные инвестиции – это инвестиции в человека, в тех, кто может быть субъектом перемен. Поэтому, раз уж мы говорим о модернизации, надо обеспечить ее прочный фундамент, вкладывая деньги в здравоохранение, образование, культуру, обеспечивая возможности самореализации человека.

А.П. Что такое, по-вашему, идеология модернизации? Существует ли она? Что вы вкладываете в понятие модернизации?

Н.Л. Конечно, это не просто технологический прорыв, считаю такое понимание модернизации упрощением. Модернизация – это коренное изменение ключевых институтов общества. И она действительно нам необходима.

Я бы сказал, что существуют вполне конкретные критерии модернизации в разных областях жизни, которые не позволяют размывать или подменять ее смысл. Например, в социальной сфере – это высокий уровень удовлетворенности жизнью, доверия между людьми, между народом и властью, эффективно работающие "социальные лифты", позволяющие людям выстраивать стратегию собственного будущего. В политической жизни – это участие населения в процессе принятия решений, уровень развития местного самоуправления, обеспечение прав человека и гражданина. В области культуры для России – это взаимодействие традиций и сотрудничество разных народов, которое дает синергетический эффект, умножающий наш общий потенциал.

В этом контексте важнейшими по значимости принципами мы считаем Справедливость, Социальное Равенство, Солидарность, Гуманизм. Идеи, направленные на установление справедливости, на развитие знания и улучшение самого человека, будут восприняты и усилены российским народом, именно они должны стать философской основой или, если хотите, идеологией модернизации.

А.П. Насколько я понял, в идеологию модернизации вы вводите такую категорию, как народ, отношение власти к народу и отношение народа к власти, а также совместное отношение народа и власти к идее развития. Правильно ли я вас понял?

Н.Л. Может быть, мои слова прозвучат как очевидные, но народ – это субъект истории. Некоторые периоды истории бывают персонифицированы, на первый план выходят лидеры или элиты, но на самом деле в основе любых преобразований находится народ, его воля, самосознание, способность к историческому творчеству. Потеряв волю к жизни, погрязнув в беззаботном гедонизме или, наоборот, будучи деморализованным ударами судьбы, народ может исчезнуть с исторической арены, потеряв свою государственность.

Но народ может и ускорить историю, дать ей стремительное развитие, достигая невероятных результатов в кратчайшие сроки. Российский народ – народ с огромным прошлым, с грандиозными достижениями за плечами. Эти достижения позволили нам выстоять в самые страшные периоды мировой истории, не проиграть, не сдаться, а одержать величайшие победы, к которым относится Победа 1945-го года. Порою отечественная история напоминала метаморфозы птицы Феникс, когда русская жизнь, наша государственность возрождались практически из небытия. И ключевую роль в эти периоды играли не только лидеры, выдвинутые на передний край, но сам дух народного бытия, позволивший сохранить искру национальной идентичности и вновь возжечь пламя нашей истории. Так было и на Куликовом поле, и в 1612 году, и во времена первой Отечественной войны 1812 года, и, конечно же, на крутых поворотах XX века.

А.П. Сегодня в высоколобых кругах нашей элиты нередко раздаются упрёки в адрес нашего народа. Русский народ называют инерционным, народом-рабом, народом, неспособным к преобразованию. Всё чаще слышатся возгласы о том, что модернизация невозможна при сегодняшнем русском народе.

Н.Л. Подобные заявления еще раз демонстрируют ту пропасть, которая сложилась между основной частью нашего общества и чиновно-олигархической верхушкой, любящей называть себя "элитой". "Элита" в отношении сегодняшнего правящего класса – это даже не лесть, это маскарад циничных и самовлюбленных персонажей. Разве сегодняшние "клоны" "Единой России" сравнятся в профессионализме, радении о судьбе Отечества с Горчаковым, Витте, Брусиловым, Косыгиным, Курчатовым? Или, может быть, аморальные завсегдатаи нашего телевидения и постыдных шоу в московских клубах мнят себя Пушкиным, Шаляпиным, Высоцким? Пропасть между сегодняшней подлинной Россией и присосавшейся к ней Россией Рублевского шоссе лежит не только в имущественном или правовом поле. Среди двух этих частей нашего общества возникла крайняя поляризация в области мировоззренческой, в области культуры и тех ценностей, которые исповедуют граждане. И те высокомерные заявления, которые мы слышим об инерционности народа, конечно, нужно воспринимать как стремление списать на народ собственную некомпетентность и несостоятельность, бессилие что-либо преобразовать в нашей жизни.

В российском обществе в целом и в российской политике в особенности сегодня, пожалуй, даже больше, чем в советское время, укрепился принцип работы "для галочки".

Вот типичная для сегодняшнего дня ситуация. Ты чиновник, тебе поручено какое-либо государственное дело, оно обеспечено ресурсами, санкцией высшего руководства. Казалось бы, работай, служи Отчизне. Но на практике получается так, что квалификация сегодняшней бюрократии позволяет ей решить лишь две задачи: освоить бюджет и покрасить ограду вдоль забора перед приездом начальства. А потом уже начинается поиск виновных. Целый год прошел с момента, когда президент провозгласил курс на модернизацию. А за окном – "конь не валялся". Кто виноват? Конечно же, "народец"!

А.П. То есть вы хотите сказать, что сегодняшнее российское чиновничество в принципе не способно решать задачу обновления и преобразования жизни в стране? Что оно и есть главный враг модернизации?

Н.Л. Александр Андреевич, казус состоит в том, что стоит нам сегодня с вами составить фоторобот "врагов модернизации" – и завтра же нас назовут "охотниками на ведьм". Но трезвый анализ реальности, безусловно, требует выявления тех социальных институтов и групп, которые объективно не заинтересованы, чтобы положение дел в России менялось в лучшую сторону.

Кто они? Для ответа на этот вопрос достаточно вооружиться римским принципом "Qui prodest?" – "Кому выгодно?". А вернее, кому невыгодны перспективы, обозначенные президентом? И здесь существует очевидный экономический ответ. Пока прибыль сырьевых секторов экономики будет в разы, на порядок превышать прибыльность технологичных производств, пока "менеджер среднего пошиба" будет получать бонусы, в несколько раз превосходящие годовую зарплату врача и ученого, то найти для нынешних хозяев жизни аргумент, для чего нужна модернизация, будет невозможно!

"Справедливая Россия" придерживается принципа, что природные недра, то, чем одарила Россию матушка-природа, должны быть достоянием всего народа. И в нынешних условиях, когда операторами нефтедобычи, разработчиками рудных месторождений являются частные компании, есть эффективные и рыночные по своей сути решения. Налоговая оптимизация, таможенное регулирование, госзаказ на отдельные виды продукции – вот те рычаги, которые могут не в отдаленной перспективе, а уже сегодня принести свои плоды. Сделать так, чтобы труд ученого и инженера ценился выше авантюрных навыков дельца и спекулянта, какими бы пафосными словами они ни прикрывались.

Но для этого нужны политическая воля и практические меры по преодолению коррупции. Не так давно мы услышали с экранов телевидения, что "посадки будут!". А на деле... Вы сами знаете, кто виноват, если лимузин миллиардера выехал на встречную полосу или какому-то "облаку в кепке" захотелось построить очередной торговый центр на месте детского садика. А говорят – "виноват "народец"".

А.П. А может, тогда либеральные говорящие головы правы. И нашим людям не хватает гражданской активности, не хватает уважения к себе самим. Чтобы отстоять попираемые права?

Н.Л. Развитие гражданского общества, поддержка народной самоорганизации всегда оставалась одной из приоритетных задач нашей партии. Мы сотрудничаем с десятками общественных организаций по всей России, оказываем правовую и консультативную поддержку всякий раз, когда к нам приходят жалобы на произвол чиновников. Хотел бы напомнить, что гражданское движение всегда плечо в плечо шло с левыми политическими силами. Теорию гражданского общества разрабатывал Антонио Грамши. Профсоюзы и борцы за мир весь XX век сражались на одних баррикадах с социалистами всех стран. И сегодня, когда монополию в области неправительственных движений пытаются приписать себе либералы или по разнарядке свыше спустить представители "партии власти", это выглядит просто анекдотично.

Объективный анализ общественных настроений в России показывает, что большинство представителей нашего народа стремится к социализму, сохраняет социалистические ценности. Люди мыслят свою историю и свое национальное существование в рамках социально справедливого общества. Поэтому модернизация, как полноценный социокультурный процесс, должна базироваться именно на глубинных, свойственных народу представлениях. Тогда она станет подлинно народной модернизацией. Иначе она останется громогласным пиар-проектом.

А.П. Что же должна делать власть, чтобы заручиться народной поддержкой? Должны ли министерские чиновники раз в неделю посещать сельские больницы и детские дома с благотворительными целями, как делала семья Императора во время войны? Или, уподобившись Ильичу, депутаты должны таскать бревна на субботниках?

Н.Л. И это не помешало бы. Правда, это должны быть не разовые акции на камеру, как сейчас практикуется, а, как вы верно заметили, регулярные, можно сказать системные занятия. Но главное даже не в этом. Работа чиновника – это ведь тоже труд, причем труд наемный! И если он выполняется недобросовестно, то наемный работник должен увольняться, наказываться за злоупотребления. Поэтому и необходимо продемонстрировать, что модернизацию мы собираемся вести все вместе. Что интересы простого труженика – главная её цель. Что зло наказуемо! Что каждый факт коррупции, будь он освещен хоть в районной газете, хоть в открытом письме на имя президента – расследуется, невзирая на то, провинился лейтенант милиции или министр.

Лишь спустившись на землю, разделив с простыми людьми их горести и чаяния, власть может рассчитывать на поддержку, на синергетический эффект, о котором сегодня так много говорится. А в перспективе – и на то, чтобы остаться в истории Элитой без кавычек.

В нашем коллективистском народе до сих пор живёт представление о том моменте, когда мы все объединимся, вновь вложимся в то, что принято называть Общим делом. Мы должны научиться объединению не только в момент национальной трагедии или катастрофы, как не раз случалось в нашей истории, но и в моменты общего созидательного труда. То есть в период модернизации страны.

А.П. Для этого, как мне видится, необходима система новых, солидаризирующих символов, ясных целей. Советское общество объединилось и мобилизовалось, когда пришёл враг и нужно было дать отпор. Но в отсутствие чёткого образа будущего оно не смогло пережить периода благополучия: разделилось в себе и пало.

Н.Л. Именно поэтому на знамени нашей партии написано священное слово "Справедливость"! Только единство нашего общества, жизнь общей судьбой, неравнодушие, сострадание способны стать теми ориентирами, которые объединят наши великие пространства – от Владивостока до Калининграда. Нельзя, чтобы создание Сколково воспринималось народом, как нечто чужеродное, ненужное. Нельзя, чтобы народ воспринимал модернизацию экономики как модернизацию корпорации Роснефть или Газпром, владений Абрамовича или Дерипаски. Сегодня необходима ставка на воодушевление! Всенародное духовное, моральное и профессиональное участие позволит каждому отдельному участку нашей модернизационной работы напитаться огромными энергиями социального творчества. И тем самым ощутить азарт и энтузиазм большого и справедливого Общего дела.

А.П. Но, откровенно говоря, наше российское общество устроено крайне несправедливо. В нём существуют противоречия, готовые его разорвать. Как преодолеть эту несправедливость? Что ваша партия предлагает делать для того, чтобы эта несправедливость была смещена, если не полностью устранена?

Н.Л. Говоря о справедливости, мы вовсе не призываем к новому переделу собственности, не призываем к экспроприации. Мы призываем к правильному перераспределению финансовых потоков и имеющихся ресурсов. В стране должны быть созданы такие условия, чтобы баснословные прибыли, получаемые предпринимателями от эксплуатации наших недр, направлялись не на создание дворцов в Эмиратах и строительство бензоколонок в Европе или в Америке, не на вклады в ценные бумаги других стран, а на развитие России. Вокруг этих финансовых потоков должны складываться новые коллективы, создаваться новые рабочие места. Они должны оживлять научные центры, стимулировать инновации.

Потоки инвестиций, направленные на внутреннее российское развитие, вызовут к жизни новые изобретения, научные разработки. Народ, понимая, что эти деньги способствуют развитию страны в целом и благосостоянию граждан в частности, начнёт воспринимать русский бизнес не как нечто враждебное, а как часть общего национального дела. Во имя этого и работает "Справедливая Россия".

[Финам. FM]

http://finam.fm/archive-view/3831/

21 марта 2011

ПРОНЬКО: 19 часов 6 минут в российской столице. Здравствуйте, дамы и господа. У микрофона Юрий Пронько, на волнах радиостанции "Финам FM" вечерняя интерактивная программа "Реальное время".

Сегодня понедельник, а это значит, что сегодня у нас с вами, третья по счету уже, программа из цикла "Слушатели "Финам FM" против". Сегодня вы будете против партии "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ".

Прежде чем представить моих гостей и напомнить вам средства коммуникации, я просто обязан сказать: в минувшую субботу ушел из жизни очень близкий мне человек, человек, который здесь был неоднократно, с которым мы дружили, Виктор Иванович Илюхин, депутат Государственной Думы России, зампредседателя комитета Госдумы по законодательству. Вы его все хорошо знаете по борьбе с коррупцией, он был одним из членов комиссии по законодательному обеспечению борьбы с коррупцией. На 63-м году жизни Виктора Ивановича не стало. Завтра будут похороны, прощание будет в ЦКБ, затем – похороны на Троекуровском кладбище. Уходят близкие нам люди, но жизнь продолжается.

Поэтому я представляю вам гостей. Напомню в самом начале средства коммуникации: телефон многоканальный – 65-10-996, код Москвы – 495; и сайт в Интернете – www.finam.fm. Сегодня вы против партии "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ", которую представляют: руководитель фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" в Государственной Думе страны Николай Левичев. Николай Владимирович, добрый вечер.

ЛЕВИЧЕВ: Добрый вечер, Юрий.

ПРОНЬКО: И депутат Государственной Думы России, руководитель аппарата партии "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ", Олег Михеев. Олег Леонидович, добрый вечер.

МИХЕЕВ: Добрый вечер.

ПРОНЬКО: Значит, мы работать будем с вами в следующем режиме: я задаю вопрос один с нашего сайта, один телефонный звонок. Вот так мы будем идти с вами на протяжении этого часа. Поэтому приглашаю слушателей, как традиционно они активно участвовали, участвовать и в этом разговоре.

Значит, первый мой будет вопрос: Николай Владимирович, зачем партия "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" в свое время подписала соглашение с "Единой Россией"? Я неспроста задаю этот вопрос: очень много у слушателей комментариев по этому поводу. "Все-таки "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" – это реальная оппозиция "Единой России"? – спрашивает Елена, – или это фикция?"

ЛЕВИЧЕВ: Даже выборы 13 марта показали, что "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" более чем реальная оппозиция, потому что

"Единая Россия" вместо того, чтобы в повестку дня своего участия в выборах поставить борьбу с проблемами страны, региона, населения, муниципального округа, на худой конец, поставили главную задачу – борьбу с оппозицией и, в частности, борьбу со "СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИЕЙ".

Если бы мы не воспринимались, как реальная оппозиция, скажите, кто бы стал тратить много-много средств, со многими нулями, если в рублях, а может быть, даже и не в рублях, для того чтобы, как по-простому в народе говорят, мочить "СПРАВЕДЛИВУЮ РОССИЮ"?

ПРОНЬКО: То есть, вас мочили?

ЛЕВИЧЕВ: Еще как.

ПРОНЬКО: Еще как, да? А в чем тогда принципиальное расхождение, в чем принципиальное отличие "СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ" от "Единой России"?

ЛЕВИЧЕВ: Как принято у нас почему-то говорить, все партии одинаковые, программы их ничем не отличаются – и эту лапшу стараются вешать нашим гражданам на уши для того, чтобы они не вникали в детали. На самом деле, если вы возьмете программы даже тех четырех партий, которые представлены в Государственной Думе, и уделите немножечко своего свободного времени, чтобы хотя бы по диагонали их просмотреть, вы легко поймете, в чем разница.

В частности, программа партии "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" представляет из себя программу современной социал-демократической партии. Об этом вам скажет любой западный независимый эксперт, которому вы дадите либо на русском, либо в переводе эту программу. Значит, это – единственная в нашей стране программа партии, которая начинается с констатации проблем человека, только потом переходя к проблемам общества и государства. То есть она сознательно выстроена таким образом, что

приоритет партии "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ", это отражено в ее программе, – это уважение к гражданам, прежде всего. Поскольку мы считаем, что если мы с вами не уважаем себя и если мы не уважаем страну, в которой живем, то дальше все бесполезно: модернизация, инновации, любые другие новации бесполезны.

ПРОНЬКО: Но, наверное, единороссы тоже скажут: "Мы уважаем свою страну, уважаем своих граждан"?

ЛЕВИЧЕВ: Ну, хорошо.

ПРОНЬКО: Сложно мне представить, чтобы они сказали иное.

ЛЕВИЧЕВ: Хорошо. Значит, есть еще такая небольшая разница. Как у нас вообще становилась на ноги партия "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ"? Я позволю кратко напомнить. Значит, в один день, когда проходил объединительный съезд трех партий...

ПРОНЬКО: Так.

ЛЕВИЧЕВ: ...Партии "Родина", партии жизни, партии пенсионеров, мы приняли сначала политический манифест. Это был трехстраничный документ, который очертил тот политический коридор, в котором мы начали сотрудничество.

Потом у нас появилась, на первом съезде уже партии "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ", у нас появилась платформа политическая, это был уже документ на полутора десятках страниц. Потом уже у нас появился проект программы партии, который мы приняли на третьем съезде партии за основу, издали тиражом 20 миллионов экземпляров, разослали по стране. И в течение года собирали отзывы, замечания и предложения не только от членов партии, а от всех граждан, кому это было интересно. Мы получили более 10 тысяч откликов, которые были внимательно проштудированы. И потом, на четвертом съезде, когда мы приняли программу партии в целом, значит, текст этой уже брошюры, изменился более чем на 50%, просто текстуально.

Я могу привести такой пример, что, скажем, раздел программы партии, посвященный проблемам военных пенсионеров, от первой до последней буквы был сформулирован на основе предложений военных пенсионеров. Это люди, обладающие интеллектом, свободным временем, они проанализировали существующее законодательство лучше, чем даже наши партийные эксперты, и мы опирались именно на эти предложения.

А другие партии, которые доминируют, якобы, у нас, так сказать, в политическом пространстве, они сначала набрали 2 миллиона членов партии, потом провели съезд, и 2 миллиона членов партии на утро узнали, что, оказывается, их партия – консерваторов.

ПРОНЬКО: Вы имеете в виду "Единую Россию"?

ЛЕВИЧЕВ: Да.

ПРОНЬКО: Хорошо. Идем дальше. Сегодня, еще раз напомню, слушатели "Финам FM" против "СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ". Это цикл в рамках "Реального времени" на "Финам FM". "СПРАВЕДЛИВУЮ РОССИЮ" у нас представляют руководитель парламентской фракции Николай Владимирович Левичев, и руководитель аппарата партии "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" Олег Михеев. 65-10-996, не можете дозвониться, тогда пишите на www.finam.fm. Добрый вечер, как вас зовут? Представляйтесь.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, добрый вечер. Алексей.

ПРОНЬКО: Да, Алексей, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Юрий, прежде всего, вам. Хочу напомнить передачу, где-то месяц назад, присутствовал у вас Миронов.

ПРОНЬКО: Да, был.

СЛУШАТЕЛЬ: Я дозвонился и как раз просил его продвигать TV "Финам FM" на "Первом канале". Все-таки он мне предложил на сайте написать письмо, я написал, но после ответа, в принципе, я еще больше уверился в своих мыслях, что "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" – это всего лишь буферная зона, как бы план "Б" нынешнего руководства. Смешно, размыто все. Сравните, допустим, с реальной оппозиционной партией, и не надо никаких экспертов привлекать, почему никто не привлекает идентифицировать партию, допустим, Немцова или Лимонова? Смешно просто.

ПРОНЬКО: Нет, смотрите, Алексей, у вас сейчас есть возможность напрямую обратиться к Николаю Левичеву, руководителю парламентской фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ". Вот скажите, в чем заключается этот буферный вариант. И тогда...

СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете...

ПРОНЬКО: Да?

СЛУШАТЕЛЬ: ...Прошу прощения, на мой взгляд, любая оппозиционная партия, где бы она ни была лояльна власти, не везде есть неправда.

ПРОНЬКО: Так.

СЛУШАТЕЛЬ: Но какой-то радикализм должен присутствовать, в каких-то вопросах, пускай в одном. Его нет. "Да, нехорошо..." – общие, размытые фразы. А вот, допустим, прямой вопрос. Развалили наш военно-промышленный комплекс, продолжают, почему нет этого колокола? По одному вопросу, по второму – нет ничего. Вот просто тихая вода.

ПРОНЬКО: Спасибо, Алексей. Пожалуйста, господа.

ЛЕВИЧЕВ: Ну, всегда...

ПРОНЬКО: Николай Левичев.

ЛЕВИЧЕВ: ...На такие размытые вопросы очень трудно и конкретно отвечать.

ПРОНЬКО: Смотрите, у Алексея было рациональное зерно в чем, заключалось его высказывание: нет радикализма. То есть, есть ли вопросы, в которых, я так уже, в лоб задам, кардинально "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" расходится с нынешней властью? И вы не идете ни на какие уступки по данной тематике.

ЛЕВИЧЕВ: Значит, третий год подряд фракция "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" при обсуждении главного документа, определяющего жизнь страны, – бюджета Российской Федерации – не просто не голосует за представленный правительством бюджет, а вносит свой, альтернативный бюджет, где предлагает другие приоритеты экономической и социальной политики. Какой еще вам нужен радикализм? Это и есть самая принципиальная радиальная позиция парламентской партии: отвергать проект бюджета, представленный правительством, и предлагать свой вариант бюджета.

Дальше я могу перечислять десятками законопроекты, которые мы не поддерживаем, когда они вносятся правительством либо фракцией большинства. Могу перечислять законопроекты, которые мы вносим и которые либо по-тихому, либо громко проваливаются партией большинства. Что еще вы хотите от парламентской оппозиционной партии? Радикализма Лимонова?

Я вообще не считаю, так сказать, то образование, которое называется НБП, я не считаю, например, партией. Господина Немцова, при всем его радикализме, я пока не считаю лидером партии, потому что это гораздо сложнее: создать программу, создать организационную структуру, в которой, на сегодняшний день задействовано более 400 тысяч человек, многие из которых за эти 4 года существования нашей партии пожертвовали своим животом, что называется, они преследовались, прямо называю, за политические убеждения, значит, лишались карьеры, лишались работы, получали...

ПРОНЬКО: То есть, это конкретные примеры, конкретные люди?

ЛЕВИЧЕВ: ...Получали угрозы жизни себе и своим близким. Это дорогого стоит. Почему у нас такое поверхностное, пренебрежительное отношение к политической работе? Это низкая политическая культура общества в целом, эта работа не ценится. А это титаническая ежедневная работа десятков тысяч людей.

Поэтому когда кто-то говорит: "Буферная зона, кремлевский проект, кто-то щелкнул пальцами", – это все ложь и клевета. Это вам лапшу на уши вешают, а вы верите.

ПРОНЬКО: "Слушатели "Финам FM" против партии "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ"". 65-10-996, www.finam.fm. Елена спрашивает: "Скажите, пожалуйста, по вашему мнению, почему рейтинг партии "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" так невелик?" Пожалуйста. Олег Михеев.

ЛЕВИЧЕВ: Давайте так, значит...

ПРОНЬКО: Давайте. Как считаете нужным.

ЛЕВИЧЕВ: Она какой рейтинг имеет в виду? Я имею несчастье быть профессиональным социологом, плюс – еще имею хорошие личные связи в этой среде. Поэтому если речь идет о так называемой формирующей социологии, которая уже четвертый год говорит, что у "СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ" рейтинг 3,5%, максимум 4%, то почему же тогда на всех выборах мы получаем в разы больший результат? Поэтому, значит, рейтинг, на самом деле, дают реальный только справедливые и честные выборы, которые, на сегодняшний день...

ПРОНЬКО: Николай Владимирович, а, по вашему мнению, в России нынче есть честные, справедливые, открытые демократические выборы? Вот ваш взгляд?

ЛЕВИЧЕВ: Конечно, нет. Значит, стремление к этому – это мучительный и долгий процесс, в котором должны участвовать даже не только члены партии, а вообще говоря, все сознательные граждане.

Потому что в избирательных комиссиях в Российской Федерации работает больше миллиона граждан. И если среди этого миллиона граждан значительная часть, чтобы не сказать больше, готова на то, чтобы жить с фигой в кармане, как я называю, то есть где-то на что-то закрывать глаза, а где-то даже какие-то совершать действия, которые, честно говоря, против совести идут – это тоже политические реалии наши, это реальный уровень политической сознательности нашего общества. Все-таки в избирательные комиссии, так или иначе, рекомендуются, идут работать не отбросы общества, а в принципе, так сказать, средние члены нашего гражданского общества.

ПРОНЬКО: И эти люди нарушают закон.

ЛЕВИЧЕВ: И эти люди нарушают, да. Самый простой пример: вы возьмите, допустим, выборы в Московскую городскую Думу, которые так нашумели, имели такой международный резонанс. Просто если не полениться и простыню такую распечатать результатов голосования, официально зафиксированных на избирательных участках, вы сразу увидите, что есть еще в Москве честные люди, потому что на целом ряде избирательных участков эти результаты сильно выпадают из среднестатистических. Это говорит о том, что на этих участках люди выполнили свой гражданский долг честно.

Один из таких участков – на котором голосовал президент страны Дмитрий Анатольевич Медведев. Там просто либо не посмели, либо побоялись, либо просто действительно, попались, значит, сознательные члены избирательной комиссии, и там примерно похоже все на правду. А вот в остальном, к сожалению, на большей части...

ПРОНЬКО: А почему не добиваетесь отмены?

ЛЕВИЧЕВ: Нет...

ПРОНЬКО: Посмотрите, город поделили на коммунистов и на единоросов. И получается, что даже не то что третьей, четвертой, пятой силы нет, а вот парламент городской состоит только из двух партий.

ЛЕВИЧЕВ: Значит, я лично направил 135 примерно депутатских запросов в прокуратуру, и более сотни исковых заявлений сразу было подано в районные суды города Москвы.

ПРОНЬКО: Так.

ЛЕВИЧЕВ: И мы шли, значит, этим путем пока хватало сил, пока у нас люди соглашались приходить на эти судебные заседания, которые то переносились... Понимаете, это все тоже мучительный и долгий процесс. И в итоге...

ПРОНЬКО: То есть люди сами не готовы отстаивать свои права?

ЛЕВИЧЕВ: Вы знаете...

ПРОНЬКО: Вот обычные люди, простые люди?

ЛЕВИЧЕВ: Значит, с другой стороны, у нас судебная система еще тоже далека от идеалов, скажем так.

ПРОНЬКО: Мягко говоря.

ЛЕВИЧЕВ: Значит, я приведу пример, чтобы не по Москве даже. В свое время, после выборов в Татарстане мы два года проходили все эти инстанции, и я храню до сих пор такой удивительный документ, когда на пяти страницах, значит, я получил официальный ответ от органов юстиции Республики Татарстан, что да, действительно, в судебных слушаниях было установлено, что на таких-то и таких-то избирательных участках члены избирательных комиссий подписывали незаполненные бланки протоколов. Вообще говоря, уголовное преступление.

ПРОНЬКО: Да, конечно.

ЛЕВИЧЕВ: В судебных слушаниях это было подтверждено, в Республике Татарстан, представляете, что нам это стоило?

ПРОНЬКО: И, Николай Владимирович?

ЛЕВИЧЕВ: Но поскольку в их действиях не было умысла, а в законе есть такое словечко, что если, значит, имел место умысел, то наступает уголовное преследование, но, оказывается, не было умысла в их действиях, они раскаялись в содеянном, имеют на иждивении несовершеннолетних детей и положительно характеризуются по работе, то уголовного преследования не наступает.

ПРОНЬКО: Но они – преступники!

ЛЕВИЧЕВ: И эти люди...

ПРОНЬКО: Они совершили преступление.

ЛЕВИЧЕВ: ...На следующих выборах опять работали в составе этих избирательных комиссий. Вот такая наша политическая реальность.

ПРОНЬКО: Олег Леонидович, ваш взгляд?

МИХЕЕВ: Мой взгляд совпадает на 100%. И если говорить о том, как проходят выборы и расширить немного, брать не только членов комиссии с правом решающего голоса, совещательного голоса, у нас большое количество людей, которые должны обслужить выборы. И то, что мы сегодня видим практически во всех регионах, мы видим, что эти люди идут на нарушение закона, они идут в противовес закону.

ПРОНЬКО: И ничего невозможно сделать?

МИХЕЕВ: И рука руку моет, прикрывает. Например, возьмем эти выборы, когда милиция... полиция, извините, мы с вами знаем, что милиция переименована в полицию.

ПРОНЬКО: Да, мы уже приняли этот закон.

МИХЕЕВ: Да, мы приняли этот закон.

ПРОНЬКО: Президент подписал его.

ЛЕВИЧЕВ: Не мы приняли, мы голосовали "против".

МИХЕЕВ: Да.

ПРОНЬКО: Да?

ЛЕВИЧЕВ: Да.

ПРОНЬКО: "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ"? Так.

МИХЕЕВ: Госдума приняла закон. И что получается: почти во всех регионах сотрудникам милиции сказали, что "если будут сорваны выборы, если что-то не так пойдет, то вы не перейдете в полицию". Вы можете себе представить, насколько эти люди были замотивированы, чтобы "помогать" правильно проходить выборам? У нас даже...

ПРОНЬКО: Олег Леонидович, а есть доказательная база? Вот, господа...

МИХЕЕВ: Конечно, есть. Давайте я вам озвучу такой пример, который лучше не придумаешь, когда в Курске сотрудники милиции забирают и увозят журналиста с участка, потому что он задал вопрос председателю комиссии: "Как вы можете совмещать работу председателя комиссии и быть первым заместителем главы района?"

ПРОНЬКО: Они не имеют права, согласно закону о СМИ вообще трогать журналиста, на избирательном тем более участке.

МИХЕЕВ: Естественно. Она возмутилась, приехала милиция, его увезли, и он пробыл почти 6 часов в милиции, пока я не приехал и оттуда его не забрал. А когда я его забирал, я задаю майору... подполковнику милиции вопрос: "На каком основании?" Он говорит: "Я не забирал. Он, – говорит, – сам пришел сюда".

И это происходит постоянно. Сотрудники милиции приходят, журналистов, наблюдателей от партии "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" выгоняют с участков. Это повсеместно, по всей стране. Если говорить о сотрудниках прокуратуры, которые тоже должны следить, они тоже закрывали глаза на те нарушения, которые делает партия "Единая Россия". Но если "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" мешает, и мешает чем: мешает тем, что наводит порядок на избирательном участке, здесь вступает такое противоречие интересов, и все эти органы начинают работать, опять же, против оппозиции. Это в продолжение ответа на вопрос, когда вы говорите: "А что делает оппозиция?" Да, оппозиция сегодня делает, оппозиция сегодня держит удар.

Помимо того, что мы вовлекаем, агитируем людей прийти на участки, в чем не заинтересована партия власти, потому что чем меньше придет людей на участки, тем больше процентов они наберут. Поэтому

когда мы вовлекаем людей, мы видим, что идет борьба с этими людьми, борьба против этих людей, и те нарушения, гигантское количество нарушений, которые происходят, на них, просто-напросто, никто не смотрит.

ПРОНЬКО: То есть, это реальное противоборство?

МИХЕЕВ: Конечно.

ЛЕВИЧЕВ: Реальное.

ПРОНЬКО: Не то что там виртуально...

ЛЕВИЧЕВ: Более того, чтобы у нас не было уж такого, значит, визга поросячьего, значит, я вам скажу так: мы очень трезво оцениваем. И когда обсуждаем результаты выборов наша позиция с Сергеем Мироновым очень простая: на самом деле, тот результат, который удается зафиксировать партии официально, и есть свидетельство реального влияния этой партии на общественную жизнь. Вот это реальное влияние у нас мало-помалу растет.

Если на выборах в Государственную Думу нам удалось зафиксировать 7,7% голосов поддержки, то на последних региональных выборах мы уверенно фиксируем результат на уровне 13,5%, 12,5% или 14,3%, как на этих выборах. Значит, в том числе это говорит о том, что нам удается извлекать уроки из поражений, нам удается бороться с теми системными ошибками, которые вносятся на разных этапах: на этапе агитации, на этапе "дня тишины", на этапе дня голосования, самое главное – ночи подсчета голосов. Значит, мы все-таки постепенно уменьшаем возможности для искажения этого результата.

Почему мы за это боремся? По одной простой причине: во всем мире честные, прозрачные выборы – это возможность адекватно оценить ситуацию, обстановку, и выработать адекватную социально-экономическую политику.

Если вы хотите приукрасить действительность, если вы хотите исказить реальное волеизъявление граждан, будьте уверены, это приведет к тому, что ваша политика, выработанная на основе этих выборов, будет неадекватной.

ПРОНЬКО: Идем дальше. Это "Реальное время", "Финам FM". Сегодня понедельник, а значит слушатели "Финам FM" против, сегодня вы против "СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ". Здесь, в московской студии нашей станции, руководитель фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" в Госдуме Николай Левичев; и руководитель аппарата партии "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" Олег Михеев. 65-10-996, www.finam.fm. Добрый вечер, вы в эфире.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте.

ПРОНЬКО: Да, представляйтесь, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Иван.

ПРОНЬКО: Да, Иван?

СЛУШАТЕЛЬ: Вот пару недель назад на информационных лентах мелькало такое сообщение, что правительство поручило "СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ" аккумулировать голоса националистов. Помните? И сама постановка вопроса, что вам поручили аккумулировать голоса тех, голоса этих, то есть не вы ищите себе избирателей...

ПРОНЬКО: Подождите, а это что за сообщение? Кто передавал?

ЛЕВИЧЕВ: Видимо, на уши Ивану попала какая-то очередная лапша, еще раз повторю: были миллионным тиражом изданы...

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, я могу вам сказать.

ПРОНЬКО: Сейчас, подождите, Иван...

СЛУШАТЕЛЬ: Если хотите, я могу назвать два СМИ...

ПРОНЬКО: Давайте.

СЛУШАТЕЛЬ: ...Где я слышал. Это телеканал "Рен-ТВ" и радиостанция "Эхо Москвы". То есть...

ПРОНЬКО: О том, что правительство поручило "СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ" аккумулировать голоса националистов...

СЛУШАТЕЛЬ: Да.

ПРОНЬКО: Да, спасибо. Пожалуйста.

ЛЕВИЧЕВ: Ну, это просто вообще настолько инфернальная ситуация, что...

ПРОНЬКО: Я бы сказал, не тонко, я бы тоньше это сделал.

ЛЕВИЧЕВ: Это в принципе невозможно, значит, поскольку правительство ничего не может поручить политической партии парламентской. Правительство может предлагать что-то, так сказать, обсуждать что-то, но поручить правительство ничего не может. Тем более, каким это образом? Решение какое-то правительственное? Понятно, что оно не принималось и не могло быть принято. Значит, если это...

ПРОНЬКО: Обычно говорят: "Источники где-нибудь там сообщили..."

ЛЕВИЧЕВ: Если это из разряда каких-то слухов и домыслов – кушайте лапшу по утрам и вечерам, что я могу сказать? Если у вас нет желания и возможности черпать информацию из первичных источников. Мне очень нравится, когда ко мне подходит какой-нибудь профессор и начинает, значит, жарким шепотом излагать новость, которая на прошлой неделе была напечатана в газетах, потому что газеты профессура уже давно не читает. И когда до них этот слух доходит коридорным вот таким вариантом – это уже...

ПРОНЬКО: Но вы отвергаете напрочь подобные слухи и инсинуации?

МИХЕЕВ: Вы знаете, я дополню еще. Две недели назад, это как раз была неделя до дня голосования...

ПРОНЬКО: То есть, такая информация была запущена?

МИХЕЕВ: Столько всего, выбрасывали в эфир, в газетах, в СМИ. Поэтому, может быть, что-то, опять же, была провокация.

ЛЕВИЧЕВ: Это не самый пикантный сюжет из тех, которые...

ПРОНЬКО: Ну, не тонко, я говорю. Я бы тоньше сделал, если б надо было. Павел пишет: "Может, оппозиционным партиям, в частности "СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ", создать Интернет-ресурс и выкладывать факты нарушения закона в нашей стране?" Как у вас с Интернетом, дружите?

МИХЕЕВ: Во-первых, мы дружим с Интернетом, у нас есть сайт, который называется "spravedlivo.ru" и "spravedlivo-online". Как раз

на "spravedlivo-online" у нас открыта страница, постоянно ведется работа, где мы выкладываем все нарушения, которые были и в избирательной кампании, и вообще в ходе нашей политической деятельности.

ПРОНЬКО: А сайт интерактивный?

МИХЕЕВ: Да – можно заходить, смотреть, получать любую информацию.

ПРОНЬКО: А Георгий пишет: "Ребята, пора перейти в жесткую оппозицию к "Единой России" и Путину – ваши шансы возрастут".

ЛЕВИЧЕВ: Спасибо за совет!

ПРОНЬКО: Виталий: "Какими законопроектами планирует "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" бороться с коррупцией, с откатами при госзакупках и отсутствием конкуренции на местах? Поддерживаете ли вы проекты деятельности Алексея Навального?" Пожалуйста.

ЛЕВИЧЕВ: Ну, по поводу коррупции на местах я приведу удивительный факт, которому до сих пор сам не перестаю изумляться: 11 марта, в пятницу – в последний пленарный день заседания Государственной Думы перед единым днем голосования я с изумлением увидел в повестке дня законопроект, автором которого я являюсь, о том, чтобы внести поправочку в закон о муниципальной службе, который исключал бы возможность принятия на замещение должностей муниципальной службы главе муниципального образования, если он является избранным. На самом деле на эту лакуну в законе обратил внимание один из наших муниципальных депутатов в Московской области, который сначала обратился в прокуратуру по факту того, что родного брата взяли на работу в муниципалитет. Ну, а когда получил, значит, из прокуратуры, что это не противоречит закону, он обратился к нам во фракцию. Мы посмотрели – увидели, что на самом деле ограничение существует только в случае, если руководитель муниципалитета – назначенный. А если он избранный – да, действительно, можно трактовать таким образом. Конечно, это – трактовка буквы, а не духа закона – и вот, такую маленькую поправочку я внес. И, представьте себе, вдруг поставили это в повестку дня – все фракции поддержали. Более того, коллеги из других фракций говорили, что это будет первым маленьким шагом Государственной Думы в борьбе с коррупцией, реально 445 депутатов поддержали этот законопроект. Вообще в моей трехлетней депутатской практике это было впервые! Потому что обычно, когда вносишь законопроект... Самый характерный пример – когда я предложил разбить новогодние каникулы: один день – на 31 декабря, один – на май отнести, чтобы вот эти пьяные каникулы немножечко, так сказать... Сначала мариновали в комитете, потом несколько раз ставили в повестку, но там тридцать пятым вопросом, чтобы очередь не дошла – и больше года он так... А тут раз – и ставят, да еще и поддерживают. Я думаю, для того чтобы теперь, когда мы скажем вам, что наши законопроекты рубятся, скажут: "Позвольте, позвольте!"

ПРОНЬКО: "Вот – они принимаются!"

ЛЕВИЧЕВ: Значит, возвращаясь к сути –

в программе нашей партии сформулировано, что для того, чтобы борьба с коррупцией была более эффективна, нужно вводить контроль над расходами, а не только над доходами – к этой теме сейчас лидер "Единой России" Путин подталкивает, наконец, свою партию "Единая Россия".

ПРОНЬКО: Это хорошо вы сказали – подталкивает. Подтолкнет ли?

ЛЕВИЧЕВ: У нас, напомню, уже два года это в программе партии. И мы говорим: "Давайте, расширим круг лиц, которые подлежат декларированию: совершеннолетние дети и другие родственники ближнего круга". Потому что на сегодняшний день это только супруг, супруга и несовершеннолетние дети, но жизнь показывает, что этого мало. Поэтому открытость, доступность, прозрачность расходования средств – это такая будет лакмусовая бумажка. Ну, а потом мы предлагаем не только штрафами кратными облагать, но вернуть конфискацию имущества.

ПРОНЬКО: Николай Владимирович, а что касается проектов Навального? Там вот вторая была часть вопроса.

ЛЕВИЧЕВ: Ну, по этому поводу

я могу только процитировать Сергея Миронова, который сказал, что и проект "РоСпил", и вообще его деятельность по противодействию коррупции мы, естественно, поддерживаем.

Я могу сказать, что еще полтора года назад я был организатором большого круглого стола в Малом зале Государственной Думы по практике применения Закона № 94. И мы собрали очень много людей из регионов, но представители заинтересованных министерств были на уровне заместителей начальников департаментов, которые нам пытались доказать, что все очень хорошо, а будет еще лучше. Поэтому, конечно же, закон № 94 – это из разряда "хотели, как лучше", потому что он был направлен на то, чтобы противостоять системе откатов, когда это все втемную делалось, но оказалось, что очень много лазеек он, тем не менее, оставляет, а в некоторых сферах доводит до абсурда – ну, это художественное творчество, к примеру, или ремонт школьного туалета...

ПРОНЬКО: Или позолоченные кровати для МВД.

ЛЕВИЧЕВ: Да. Значит, явно в каких-то моментах он доводил ситуацию до абсурда. Сейчас мы думаем над тем – есть два конкурирующих предложения. Это либо пытаться совершенствовать Закон № 94, исходя из правоприменительной практики, либо все-таки приоритет отдать той концепции, которую Навальный в Высшей Школе Экономики. Честно говоря, на следующей неделе мы во фракции примем решение, по какому пути пойдем мы.

ПРОНЬКО: Идем дальше. Слушатели "Финам FM" против "СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ". Николай Левичев, Олег Михеев здесь, в московской студии. 65-10-99-6, www.finam.fm. Добрый вечер, вы в эфире! Алло!

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте!

ПРОНЬКО: Да, представляйтесь, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Николай. У меня такой вопрос, вернее, два. Первый звучал, что "партия Лимонова – какая же это партия?" Насколько я знаю, слово "партия" – это вообще не русское слово и трактуется как "группа людей", соответственно, любая группа может именовать себя партией. Ну, это ладно, это лирика. А в остальном меня, в принципе, просто поражает бездействие нашей оппозиции в плане того, что все кричат, что выборы были нечестные. А зачем тогда, какого, извините, рожна идти на эти выборы, если они заведомо знают, что они нечестные?

ПРОНЬКО: Да, спасибо! Пожалуйста!

МИХЕЕВ: Вы ведь позволите? Вот как раз мнение молодого человека...

ПРОНЬКО: Николая.

МИХЕЕВ: Николая – что "зачем идти на выборы?" Вот в этом как раз и есть проблема, что большое количество людей считает, что на выборы идти не нужно. И это как раз возможность для злоупотреблений. Вот, давайте, мы с вами представим на минуту такую ситуацию, что 100% людей пришло на выборы – шансов у любой партии, у любых людей, заинтересованных провести какую-то махинацию, практически не остается, потому что, ну даже если они там что-то смогут сделать, то в пределах 1%, который сильно не повлияет на результаты. Но когда на выборы приходит 30-40% населения, то что мы видим – вот, например, опять же, на этих выборах? Всплывает первая и самая основная технология – это выносные урны. Когда с участка уходит на час молодой человек, потом приходит – 200-600 человек проголосовало за час. Давайте, с вами посчитаем, что такое "200 человек проголосовало в урну": если 20 минут на одного человека – то это нужно трое суток. Вот она, первая технология. Вторая – открепительные талоны, когда людям дают подзаработать, и они по открепительным талонам переезжают из одного района в другой и голосуют. То есть, это как раз наша позиция "зачем ходить голосовать?" дает возможность злоупотреблять на избирательных участках. Если мы пересмотрим свое отношение к этому, то не будет возможности нас обманывать.

ЛЕВИЧЕВ: У меня сегодня была встреча с секретарем шведской социал-демократической партии – к слову сказать, в Швеции явка на выборы 85%.

ПРОНЬКО: Там нет штрафных санкций, если не пришел? Потому что я знаю такую практику в Европе.

ЛЕВИЧЕВ: Там нет штрафных санкций, но, скажем, в Бразилии – обязательное голосование – и что мы там имеем? Мы там имеем 111 миллионов избирателей, то есть, это примерно столько же, сколько в России, только у нас порядка 100 тысяч избирательных участков, а там – 400 тысяч избирательных участков. Там тоже есть труднодоступные места, там сельва Амазонки, и так далее, горные районы... Так вот, несколько лет назад все партии в Бразилии договорились потратить бюджетные средства на оснащение всех избирательных участков системами электронного голосования. Последние выборы осенью прошлого года – каждый избиратель опускал в эту электронную машину шесть бюллетеней: выборы были президента, двух сенаторов, губернатора и в две палаты Законодательного собрания. Через шесть часов после окончания голосования вся страна знала результаты выборов, ни одна партия не подвергает их сомнению, доверие избирателей к результатам выборов близко к 100%.

ПРОНЬКО: Николай Владимирович, но что мешает-то вам провести через парламент такое решение, обязать всех, выделить эти финансовые ресурсы?

ЛЕВИЧЕВ: Мы на встрече с президентом Медведевым еще осенью прошлого года этот вопрос задали. Насколько я в курсе, Дмитрий Анатольевич поставил задачу правительству Российской Федерации определить тот объем средств, который необходим для того, чтобы обеспечить так называемыми КОИБами все избирательные участки. Ну, вот мы пока ждем.

ПРОНЬКО: Николай Владимирович, чиновники имеют свойство забалтывать и вообще саботировать, в том числе и поручения президента России.

ЛЕВИЧЕВ: Ну, значит, мы не даем возможности заболтать – мы об этом регулярно напоминаем. Теперь, значит, что касается "партия – не партия". Можно, конечно, посмотреть, там, в словарь Ожегова, что такое партия, а можно смотреть в Федеральный закон Российской Федерации о политических партиях. Нравится, не нравится – но это вот те правила, по которым в России существуют сегодня политические партии. На самом деле как человек, который потратил почти десять лет своей жизни на то, чтобы создать в России реальную политическую партию, которая работала бы в социал-демократической политической нише, я вам скажу – это очень и очень непросто: с момента создания российской партии жизни (мы с Мироновым начинали с этого) меня не покидает ощущение, что мы постоянно вспрыгиваем на последнюю подножку уходящего поезда: вот начни мы тогда этот процесс хотя бы на полгода позже – мы бы уже через все эти препоны (очень непростые) не смогли бы пройти. Поэтому, когда люди говорят: "Ах, вы нам тут ковровую дорожку расстелите – тогда мы будем партией" – ну, жизнь, к сожалению, сложнее наших представлений о ней.

ПРОНЬКО: Традиционно мы запускаем сейчас SMS-голосование по поводу той партии, которая присутствует в сегодняшней программе – а сегодня, еще раз напомню, у нас "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ". Слушатели "Финам FM" против "СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ". Вы поддерживаете эту партию, политическую силу под названием "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ", парламентская партия – тогда на 5533 отправьте SMS-сообщение с буквой "А" – то есть вам близка платформа этой партии, вам близки те слова, которые говорил руководитель парламентской фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" Николай Левичев и его коллега – руководитель аппарата партии "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" Олег Михеев (еще раз напомню, лидер этой партии – Председатель Совета Федерации России Сергей Миронов). Вы придерживаетесь иных политических взглядов, соответственно, вы против партии "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" (эту процедуру голосования проходят все политические партии в моей программе) – 5533, буква "Б". Голосование идет. Ваши звонки – 65-10-99-6, www.finam.fm. Добрый вечер, вы против "СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ". Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер! Зовут меня Алексей. Я хотел высказаться на такую тему: вот ваши гости говорят, что надо идти на выборы, надо голосовать, и вот если все придут, все проголосуют... А вот что делать, если я не поддерживаю ни "Единую Россию", ни КПРФ, ни "СПРАВЕДЛИВУЮ РОССИЮ"? Я как человек логически мыслящий поддерживаю такую точку зрения: вначале была сделана "Единая Россия" – и сделаны вот эти маленькие псевдо-партии ЛДПР, КПРФ, которая стала псевдо-партией, "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ". И сейчас эти обезьянки типа конкурируют".

ПРОНЬКО: Вопрос в чем, Алексей?

СЛУШАТЕЛЬ: Вопрос в том, что если "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" считает себя уверенной партией, почему она не внесет опять пункт, что можно голосовать против всех?

ПРОНЬКО: Спасибо! Пожалуйста!

ЛЕВИЧЕВ: Честно говоря, Сергей Михайлович Миронов уже устал говорить о том, что наличие графы "Против всех" является измерителем температуры общества, и мы считаем, что напрасно на нынешнем этапе развития политической системы эта графа была отменена.

ПРОНЬКО: То есть, "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" за возвращение в избирательные бюллетени графы "Против всех"?

ЛЕВИЧЕВ: Да, конечно!

"СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" за то, чтобы снизить порог прохождения в Госдуму как минимум до трех процентов – мы считаем, что это только на пользу пойдет нашей политической системе.

Алексею я могу дать практический совет – если вам не нравится никакая из существующих в избирательном бюллетене партий, у вас два выхода: либо прийти и испортить бюллетень – чтобы этим бюллетенем не мог воспользоваться никто больше, либо поступить, как я – вот мне в девяностые годы было не за кого голосовать, поэтому я потратил десять лет своей жизни на то, чтобы появилась такая партия, за которую люди готовы голосовать, и сегодня за эту партию голосуют миллионы людей, а 400 тысяч вступило в это партию, понимаете? Значит, для чего мы идем на выборы, понимая, что они еще не до конца, мягко говоря, прозрачны и честны? За четыре года это позволило нам сформировать наши фракции в пятидесяти субъектах нашей федерации, а представители партии есть в шестидесяти семи – хотя бы по одному депутату. То есть, мы имеем 67 публичных площадок. Мы не можем пока влиять на принятие решения, но мы можем с этих публичных площадок хотя бы как-то декларировать свое видение политической ситуации, экономической ситуации. Мы получили возможность общаться с населением, несмотря на известную блокаду в СМИ, особенно в региональных СМИ. Но, еще раз говорю, де-факто складывается двухпартийная система у нас в стране – партия телевизора и партия Интернета.

ПРОНЬКО: Это же хорошо!

ЛЕВИЧЕВ: Правильно!

ПРОНЬКО: И видно, что партия телевизора скоро проиграет эту борьбу – по крайней мере, мы приложим к этому максимум усилий.

ЛЕВИЧЕВ: Да, поэтому можно, как вот в этой притче о двух лягушечках, говорить: "Да ну, еще дергаться" – и утонуть, а можно все-таки дергаться и взбивать сметанку. Вот мы из тех, которые взбивают сметанку.

ПРОНЬКО: Николай Владимирович, но все-таки? Тут пошли и в мой адрес такие, ну, не то чтобы обвинения, а примечания: "Юрий, вы обещали не давать собеседникам уходить от ответа". В общем-то, Анатолий, я и не даю им уходить от ответа – ваши собеседники просили конкретный вопрос. "Повторяю, – пишет Анатолий, – то, что было задано первым: зачем "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" заключила соглашение с "Единой Россией"? И вот по этому соглашению – масса вопросов. Владимир пишет: "Сколько ни слушаю критику господина Миронова в адрес "Единой России" и правящего тандема, меня не покидает ощущение постановочности. Складывается впечатление, что справедливороссы и "ЕдРо" заключили соглашение и решили наложить на некоторые темы табу – "нет, и не обсуждать". Разве могут соперничающие политические партии заключать соглашения?" Лаконично!

ЛЕВИЧЕВ: Могут. Вообще говоря, политика – это и есть постоянный поиск коалиций и компромиссов, потому что, я напомню, в какой ситуации было заключено это так называемое соглашение.

ПРОНЬКО: Я очень хорошо помню.

ЛЕВИЧЕВ: Да, и, вообще говоря, значит, это соглашение (четыре пунктика всего-навсего) – оно до сих пор есть в Интернете, можно зайти и посмотреть. Вы помните, как тогда "Единая Россия" попыталась изобразить, что они выкинут Сергея Миронова из Совета Федерации?

ПРОНЬКО: Ну, еще бы! Он тогда же сказал – как это было трактовано моими коллегами: "Он отрекся от Путина". Я помню очень хорошо. И, кстати, через два или три дня он у меня был в эфире, мы с ним об этом говорили, но я видел, что он на самом деле переживал и нервничал.

ЛЕВИЧЕВ: Ну, на самом деле нормальные, здравомыслящие люди должны понимать, какой груз ответственности несет на себе Сергей Михайлович Миронов с одной стороны, выступая председателем Совета Федерации – законодательного органа, который ни на минуту не может прекратить свои полномочия по Конституции, и будучи при этом лидером оппозиционной партии, да? Если люди разумные, могут войти в этот образ и попытаться представить себе, как это непросто. И мы тоже реалисты – представьте себе, что "Единая Россия" предпримет ряд шагов (а они к этому готовились в течение длительного времени) для того, чтобы убрать Миронова из Совета Федерации. Это будет на пользу политическому становлению партии "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" на сегодняшний день? Мы считаем, что пока нет. Может быть, через некоторое время нам не нужно будет иметь такого человека, который имеет прямой контакт с президентом страны, с председателем, допустим, Верховного, Арбитражного Суда, человека, с авторитетом которого считаются губернаторы на сегодняшний день, как говорится, подрастем немножко, и это будет уже не партия Миронова, а партия миллионов. Но на сегодняшний день, а, тем более, на тот момент нужно было выйти как-то из этой ситуации и "Единой России", которая предлагала подписать соглашение (гораздо более многостраничное), и нам нужно было... Знаете, в боксе есть команда "брэк" – когда расходятся по углам и вытирают кровь и сопли.

ПРОНЬКО: Слушатели "Финам FM" против партии "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" 65-10-99-6, www.finam.fm. "СПРАВЕДЛИВУЮ РОССИЮ" у нас представляют в студии "Финам FM" Николай Левичев и Олег Михеев. Добрый вечер, вы в эфире! Алло!

СЛУШАТЕЛЬ: Алло!

ПРОНЬКО: Да, здравствуйте! Представляйтесь.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер! Иван.

ПРОНЬКО: Иван, выключите приемник и общайтесь с нами по телефону.

СЛУШАТЕЛЬ: Я ни разу не слышал, чтобы он свою точку зрения открыто высказал. Они говорят что угодно: что Кудрин в политику идет, другой министр неправильно... Но ведь людей назначил Путин, и держит Медведев. Почему нет открытой дискуссии – прямой, мужественной?

ПРОНЬКО: Давайте конкретный вопрос господину Левичеву.

СЛУШАТЕЛЬ: Вот вопрос: почему их лидер в открытую не выступает против той же позиции Медведева и Путина, если он с ними не согласен?

ПРОНЬКО: Да, спасибо!

ЛЕВИЧЕВ: Ну, понимаете, вот я всегда удивляюсь какому-то смешению понятий.

Политическая партия не выступает против Путина или против Медведева – политическая партия выступает против тех или иных политических решений. Поэтому значительную часть предложений президента Медведева, которые в форме законопроекта вносятся в Государственную Думу, мы поддерживаем, хотя часто считаем, что это полумеры,

и мы об этом говорим. Но лучше ввести ограничения на пользование открепительными удостоверениями, чем оставить существующую вакханалию. Мы продолжаем говорить президенту Медведеву: "Этого недостаточно, давайте, в сложившейся политической ситуации отменим вообще хотя бы на какой-то один избирательный период, на 5-6 лет, а дальше – посмотрим, вернемся к этому. Но если мы увидим, что злоупотребления с этим связаны". Но он принимает половинчатое решение – мы его поддержим, это лучше, чем ничего. Но есть ряд предложений, которые мы не поддерживаем.

ПРОНЬКО: Например?

ЛЕВИЧЕВ: Например, закон "О полиции" – самый последний, самый яркий пример.

ПРОНЬКО: А в чем "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" не согласна с Путиным?

ЛЕВИЧЕВ: Еще раз говорю, Путин вносит бюджет страны – мы третий год подряд голосуем против этого бюджета и вносим альтернативный проект бюджета. Что касается законодательных предложений правительства, то больше половины этих предложений мы не поддерживаем. Но, как выясняется, людям это неинтересно – им надо, чтобы что-нибудь такое смачно сказать лично про Путина. Но я, например, лично поддерживаю стремление Путина сохранить снежных барсов. Понимаете? Путин тоже – есть Путин – человек, есть Путин – бывший президент, есть Путин – председатель правительства, и отношение у меня к нему очень сложное. Начнем с того, что я, вообще говоря, сокурсник Путина – мы только на разных факультетах учились. Я во многом понимаю логику его действий, его мотивы. Я могу с ними не соглашаться, но я их понимаю. Я против вот такого огульного охаивания, потому что, ну, будем справедливы – Путин для страны очень многое сделал. Нам не нравится политика правительства последнего времени – ну, мы об этом открыто заявляем. Но вы хотите, чтобы я встал около Думы с плакатом на груди? Но у меня другая миссия, другая функция на сегодняшний день. Вот если мы не попадем в следующую Государственную Думу, я буду тогда бегать по улицам с плакатиком на груди.

ПРОНЬКО: Это Николай Левичев – руководитель парламентской фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" в Государственной Думе. У вас остается буквально одна минута для голосования. Ну, давайте, еще один телефонный звонок – все линии заняты. Добрый вечер! Как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте! Владимир.

ПРОНЬКО: Если можно, лаконично.

СЛУШАТЕЛЬ: Да. Один вопрос. Вот как бы сейчас товарищи из "СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ" обвинили правительство, нашу партию власти в том, что они сфальсифицировали выборы. А вот что конкретно сделала "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" – подали в суд...

ПРОНЬКО: Подавали в суд. Владимир, не сначала, значит, слушаете. Подавали в суд, пытались добиться – в частности, по оспариванию выборов в Мосгордуму, по отмене выборов в Госдуму.

СЛУШАТЕЛЬ: Нет, вот сейчас – последние. Не в Мосгордуму – Мосгордума уже прошла. Последние которые были. Подали – и просто так забыли.

ПРОНЬКО: Спасибо! Пожалуйста!

МИХЕЕВ: Ошибочно мнение наших слушателей, что подали и забыли: во-первых,

наши юристы постоянно работают, и даже те иски, которые были поданы осенью прошлой осенью, было большое количество нарушений, они до сих пор рассматриваются.

Жалобы, которые подавали в ЦИК, жалобы, которые подавали в территориальные избирательные комиссии – УИКи, то есть работа ведется. И, если учесть, что за день голосования больше всех подали жалоб в ЦИК (больше семидесяти), то работа с ними ведется, и наши юристы и аппарат с этим работают.

ПРОНЬКО: Ну, отбиваетесь? Хорошо, ведут они, значит, дела.

МИХЕЕВ: Конечно! Есть какие-то решения, которыми отбиваемся. Но, к сожалению, я приведу пример.

ПРОНЬКО: Давайте, лаконично!

МИХЕЕВ: Ведь у нас же есть, например, Волгоградская область – когда два человека, к сожалению, учителя, которые участвовали в злоупотреблении – они получили условный срок. Вы знаете, что самое неприятное? Они получили условный срок, но те люди, из-за которых они нарушали – они прошли во власть и остались во власти, как работали, так и работают. То есть, сегодня страдают не те, кто должны.

ПРОНЬКО: То есть, подонки, которые подставили этих людей.

МИХЕЕВ: Конечно! Страдают не те, кто должен страдать. Но мы сегодня продолжаем работу, и самое главное – не бороться с последствиями, а сегодня мы предлагаем законопроекты, сегодня мы предлагаем варианты, и вот сейчас Николай Владимирович озвучил, что на самом деле, если мы возьмем и примем решение (Дума) ввести электронное голосование...

ЛЕВИЧЕВ: Юрий, можно, я напоследок дам свое определение административного ресурса? Административный ресурс – это предоставление возможности подчиненному или зависимому от тебя человеку нарушить закон.

ПРОНЬКО: Последний вопрос от Гульнары, и я к нему сейчас присоединю и свой вопрос: "В случае честных выборов в декабре, что уже вызывает улыбку, в общем-то, но, тем не менее, "Единая Россия" не наберет большинство голосов и будет вынуждена создавать коалицию, "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" согласится вступать в эту коалицию?" – вопрос от Гульнары. А я вам, Николай Владимирович, что называется, вдогон. Уже не один политик мне за эфиром говорит о том, что "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" вступит в коалиционное соглашение с "Единой Россией", что вы чуть ли уже не договорились об этом. Я просил этих политиков публично мне сказать об этом, в студии здесь – нет, они отказываются, ссылаясь, опять-таки, на некоторые подковерные договоренности.

ЛЕВИЧЕВ: Ну, почему бы нам в заключение не помечтать?

ПРОНЬКО: Да, вот, давайте, у вас буквально 30 секунд.

ЛЕВИЧЕВ: Допустим, результаты этих региональных выборов показывают, что, возможно, так сложится альянс в Государственной Думе, что коалиция "СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ" и КПРФ будет способна проводить целый ряд социально значимых решений.

ПРОНЬКО: Спасибо – это был ответ. Значит, я останавливаю SMS-голосование, и мы получили следующий результат: в общем-то, такой результат мы крайне редко получаем на "Финам FM": у нас либо любят, либо ненавидят основательно. 53% слушателей "Финам FM" (для меня это неожиданный результат) симпатизируют партии "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ", 47% придерживаются иных политический воззрений. Спасибо вам, спасибо нашим слушателям. Сегодня в цикле программ "Реальное время" – слушатели "Финам FM" были против "СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ". До 9 вечера, до "Сухого остатка"!