*1357. Похвальное слово маргиналам

[Евгений Ихлов]

http://www.kasparov.ru.3s3s.org/mate...=49887513ED2D1
04-07-2008 (14:22)

Освобождение политзеков — вопрос раскаяния самого государства

Ответ Юлии Галяминой

Мне очень понравилась Ваша статья с рассказом о полемике на V cъезде Всероссийского гражданского конгресса по поводу упоминания в резолюции поддержки инициативы правозащитников, обратившихся к президенту Медведеву с призывом помиловать группу политзаключенных.

Однако я считаю необходимым обратить внимание на следующие обстоятельства. Во-первых, многие из делегатов cъезда уже подписали это обращение. Отход от их позиции на более сдержанную формулировку ("признаем обоснованность позиции"), которую в итоге принял съезд, демонстрирует власти нашу неуверенность. Убежден, что даже из желания филигранно обозначить свою гражданскую позицию нельзя жертвовать интересами узников, рисковать пусть самым призрачным шансом для их освобождения. Не думаю, что в сентябре 1993 года академик Сахаров, писатель Владимир Максимов и поэт Александр Галич считали генерала Пиночета легитимным правителем Чили, но они отправили ему телеграмму в попытке спасти поэта Пабло Неруду. И телеграмма не была ругательной, там была даже фраза о том, что "расправа над Пабло Нерудой неизбежно бросит тень на объявленную Вами эпоху возрождения страны".

Тут вопрос, которому 2000 лет: человек для субботы или суббота для человека (Марка: гл. 2, ст. 23—27) или, если угодно, то же самое из Талмуда (Гемары: Шабат 151.б; Йома 85.б)?

Еще и еще раз подчеркну — российское законодательство не требует признания вины со стороны подавшего прощение о помиловании. Он может даже написать: "поскольку считаю себя жертвой политически мотивированной расправы". Главное — наличие у власти политической воли освободить человека. И сам Сахаров в декабре 1986 года, и другие советские диссиденты весной 1997 были выпущены, по сути, в рамках помилования. Но сами они о милости не просили. Кстати, любой советский узник совести, решись он обратиться с ходатайством к государству и признать вину, почти немедленно освобождался и после ритуального телепокаяния даже получал возможность покинуть страну. А реабилитировали советских политзеков за отсутствием события преступления — уже в 1991-м. Но и в 1987-м решался вопрос не об их раскаянии — о раскаянии государства. Признать вину за десятилетия политрепрессий горбачевское руководство еще не решалось. Но и держать в политзонах известных на весь мир людей деятелям, твердившим о перестройке и демократизации, было уже немыслимо. Так что 21 год назад просило прощение скорее уже само государство. И оно было "помиловано" — с СССР Горбачева был снят ярлык тоталитаризма еще задолго до первых мало-мальски свободных выборов и, невзирая на применения армии в Карабахе, штурм Баку и Вильнюса…

Это я к тому, что иногда акт помилования — способ извинения со стороны государства. Хочу напомнить про дело французского капитана Дрейфуса.

За обвинением Дрейфуса в шпионаже в 1894 году стояло стремление к реваншу альянса изрядно потесненной католической церкви и еще более потесненных аристократическо-монархических кругов. Речь шла об оттеснении от власти демократическо-либеральных сил, взявших верх после свержения Наполеона III и принятия Францией республиканской конституции. Дальше было знаменитейшее открытое обращение Эмиля Золя к президенту Франции "Я обвиняю" в январе 1998 года. Суд над Золя: приговорен за клевету к году тюрьмы, Золя бежал в Англию. Массовая подписная кампания цвета французской интеллигенции в защиту Золя, создание Лиги прав человека (первая правозащитная организация в мире). Грубейшие "наезды" на интеллигенцию со стороны антидрейфусаров: появляется презрительный термин "интеллектуалы" (в значении – "умники", которые ничего не значат по сравнению с армией). Это название потом с гордостью принимает творческая интеллигенция…

Когда выяснилось, что все документы, якобы уличавшие Дрейфуса в шпионаже, — фальшивка, скандал стал уже мировым. Проблема была в том, что оправдание Дрейфуса означало полную дискредитацию существовавший военной элиты, которая, естественно, говорила, что это — "позор на армию", да еще и перед лицом "немецкой угрозы". Выход был найден следующим образом: по просьбе нового военного министра (их сменилось три в результате дела Дрейфуса) президент помиловал разжалованного капитана. Кстати, защитник Дрейфуса знаменитый адвокат Лабори был против согласия Дрейфуса на помилование, считая это косвенным признанием вины. Но, очевидно, что в данном случае о помиловании просило именно французское государство, выставленное перед всем миром как способное — во имя "высших политических соображений" — отправить на долгие годы на "Чертов остров" заведомого невиновного.

Затем, еще через несколько лет Дрейфус был реабилитирован, награжден орденом, возращен на службу в Генштаб. Произошла полная смена политических и военных элит: аристократов на высших постах в армии сменили выходцы из "среднего класса". К власти пришла леволиберальная партия радикал-социалистов. Правительство возглавил Клемансо — редактор газеты, опубликовавший обращения Золя. Церковь жестко была отделена от государства, ей был наглухо закрыт путь в школу.

Согласитесь, это более солидные политические издержки, чем те последствия, которые грозят нынешнему режиму в случае помилования жертв дела "ЮКОСа", жертв шпионских процессов и прочих. Ну, что будет? Патрушев уже не у дел — руководит писанием аналитики в Совбезе. Последует отставка нескольких следователей и еще большее аппаратное поражение Сечина. Может быть, из "Роснефти" многолетними судами вытрясут десяток миллиардов долларов. Тоже не смертельно.

Так что помилование политзеков — это просьба о прощении именно со стороны самого государства.

[Евгений Ихлов]

http://www.kasparov.ru.3s3s.org/mate...=49887513ED2D1
10-07-2008 (17:10)

Лево-правая оппозиция спасет Россию от серьезных потрясений

Пребывая в тяжких размышлениях о судьбах объединенной отечественной оппозиции, я связываю именно с ней свои надежды на спасение страны от очень-очень великих потрясений.

Прежде всего, потому что я убежден, что только представители объединенной оппозиции, приверженные принципам подлинного народовластия, настолько свободны от мифологем и предрассудков коллективного бессознательного, что способны абсолютно трезво оценивать ситуацию. Но с другой стороны, они не готовы погрузиться в «здоровый цинизм» беззастенчивых политических манипуляторов.

Любая разработка серьезной и глубокой социально-политической программы для оппозиции должны исходить из стратегической оценки идущих в нашем обществе глубинных процессах.

Прежде всего, Россия сегодня это – страна: во-первых, постимперская; во-вторых, посттоталитарная; в-третьих, посттрадиционалистская.

Все изменения в стране – суть следствия этих идущих спонтанно процессов. Безусловно, путинизм как "облегченный сталинизм" (эта гениальная формулировка принадлежит не мне) был подобен рюмке холодной водки, поднесенной страдающему тяжелым постсоветским похмельем обществу. Головная боль временно отпустила, даже пробило на эйфорию: стали пускать по белу свету самолетики, топить флажки, мечтать вслух об аннексии соседних провинций и травить перебежчиков.

Что касается постимперского состояния, то полным ходом идет объективное разложение империи. Замена царской России советской только гальванизировало труп Третьего Рима. Так Халифат ненадолго срастил обломки Второго Рима – Восточной Римской империи. Это понимал "аппаратчик старой школы" Ельцин, создавая гибкую систему отношений с субъектами. Только безумие Грачева и Ко помешало так же "завлечь" Чечню, как завлекли Татарстан. Это не понимают питерские юристы, с их "единообразием применения закона".

Очевидно, что финалов у империи два: распад на этнонации (как правило, враждующие) или формирование внеэтнической гражданской нации, объединенной ПРАВОМ (которое реально есть), т.е. нечто вроде США.

Сегодняшние великодержавные националисты и клерикалы делают все, чтобы сформировать у русских исключительно этноконфессиональную идентичность. При этом в исторической перспективе нет особой разницы, выступают ли они в виде отмороженных охотнорядцев густо черносотенного пошиба или страдают «отрыжкой крахмальных салфеток» и твердят о своей просвещенности.

В данном случае, просвещенность заключается, главным образом, в отказе в борьбе с инородцами от методов "грубоадминистративных" в пользу "методов административно-научных" (как говорили герои "Сказки о тройке" братьев Стругацкий), и разрешение обрусевшим евреям и прочим инородцам "на царской службе2 считаться русскими.

Главное, что итогом торжества такого патриотизма станет превращение России из многонационального государства, идеальным наименование подданных которого стало столь нелюбимое сегодня "россияне" (т.е. жители страны России, по аналогии, египтяне, римляне, израильтяне), в страну русского народа, лишь терпящего меньшинства.

Естественно, что после этого превращения (и после боев различной интенсивности) возникнет nation-state Великая Русь, возможно, с реставрированной (из материала заказчика) монархией, но территориально куда меньше РФ. И только последовательные сторонники демократии, да, пожалуй, изгоняемые из компартии «неотроцкисты» еще заботятся о доминировании гражданской идентичности.

Убежден, что только сторонники приоритета гражданских прав смогут создать продуманную систему развития федерализма, направив при этом острие демократии против этнократических номенклатурных элит. Без этого, к середине следующего десятилетия сбудутся мрачные прогнозы ЦРУ о появлении в середине следующего десятилетия на месте РФ 5-7 "суверенных" государств.

Я уже писал в прошлом году, что к этому моменту и готовят американцы системы ПРО – в случае конфликта НАТО с РФ десяток неядерных ракет-перехватчиков – ничто. Но при разборках с удельными княжествами и этого достаточно.

Процесс освобождения от тоталитаризма происходит совершенно естественно. Прежде всего, за счет торжества потребительства и коррупции. Для тоталитаризма необходимы как идея аскезы, так и отвращение (а не завистливая ненависть) к буржуазному миру. Но "свободно распадающейся" тоталитаризм оставляет тоталитарные заповедники, прежде всего, в силовых структурах, которые превращаются в филиалы "земного ада" и бесконечный источник провокаций и заговоров. Еще одним таким заповедником становится система тотального агитпропа, ранее именовавшаяся СМИ.

"Большой" тоталитаризм не распадается на демократию, он распадается на "маленькие" тоталитаризмы.

Российские почитатели "Списка Шиндлера" на рубеже 1990-х годов слишком много надежд возложили на коррупцию, как на главное средство борьбы с тоталитарным злом, уверяя, что всевластие ЦК КПСС подточили не диссиденты (в широком смысле слова – инакомыслящие), но "теневики" и "цеховики".

Но прошло 12 лет после августа 1991 года – и вдруг?! - оказалось, что эти вставшие с колен Органы, даже если они величают себя "неодворянами" (т.е. с учетом исторического контекста - опричниками), оказались вполне способы устроить "микро-1937" в одной отдельно взятой нефтяной компании.

И что все пафосное бизнес-сообщество также покорно склонило свою выю перед "чекистским крюком", как, в свое время, большевистская гвардия. Даже не потребовалось пачками расстреливать наркомов и героев Гражданской войны. Хотя Ходорковский, Лебедев и Алексанян ведут себя неизмеримо приличней Зиновьева с Каменевым и Бухарина с Радеком.

Необходим планомерный и упорный демонтаж тоталитарных заповедников. Это могут сделать только силы, в принципе отрицающие сакральность нынешних силовых структур, прежде всего, «крепостной» армии и репрессивной госбезопасности, т.е. сторонники народовластия. Рецепты хорошо известны - гражданские министры силовых ведомств, гражданский контроль, включая обязательно парламентский. Отказ на государственном уровне от концепции "армии, созданной для броска к Ла-Маншу", т.е. мобилизационной и беззаветной, обреченной костями проложить дорогу… От концепции "наркомвнудел - для 1937 года", т.е. репрессивных органов, всегда готовых к тотальной войне с обществом.

Тем, кто боится, что профессиональная армия станет вечным генератором путчей и будет обрушена на народ, стоит возразить – для "народа" создан ОМОН и Внутренние войска. Они давно показали, что способны на все – от разгона митингов бабушек-старушек, до зачисток, которые не посрамили бы и waffen SS.

Самый больной и сложный вопрос – это распад традиционалистского общества. Тут, то все идет "по Веберу": разволшебствление происходит само собой. Но это так же болезненно, как похмельное пробуждение. "Организм, ослабленный нарзаном" требует симулякров. И где та грань, за которой опохмелка переходит в запой? Измученное "духовной2 ломкой общество мечтает "ширануться", и демагоги бегут со всех сторон с "дозой" - охоты на ведьм, мировой революции, нордического рейха…

В программах ответственных (не только перед историей, перед будущими штабелями жертв "последнего броска к последнему морю») оппозиционеров должен быть последовательный отказ от формирования идеологических и социальных структур квазитрадиционного типа. Запрет на насаждение идеологии "казенной народности". Этому воссоздаваемому вновь и вновь культу сильного и безгрешного милитаризованного государства имперского типа, окруженного опасными чужаками, должна быть противопоставлена идея критического изучения собственной истории, разрушения мифов, настоящий культ демократии и свободной критической мысли. Культ свободной культуры, которая в современном обществе реально стала транслятором нравственных ценностей, обычно связываемых с религиозной традицией. В оппозиционных программах должен быть предусмотрен демонтаж любых политических и административных структур, способных превращаться в очаги "феодальных" отношений по типу: ты наш - отец, мы - твои дети (вассалы).

Для этого необходимо усиление конкуренции между и внутри ветвями власти, закрепленное в государственных институтах. В плане конкретных рецептов государственной политики, например:

отказ от опоры на авторитарные этнократии в республиках;
поддержка свободных профсоюзов, в т.ч. профсоюзов корпоративных клерков и военнослужащих;
избирательная реформа, блокирующая создание партий-монархий. Я полагаю, что двухтуровая мажоритарка делает костяком партии не угодливых аппаратчиков, пробивающихся по головам соратников и через анал-лиз руководства – на хорошие места в депутатские списки, но самостоятельных деятелей, способных создавать мощные местные политические коалиции.
Прошу считать это моим наказом рождающейся в муках объединенной право-левой оппозиции.

[Евгений Ихлов]

https://forum-msk.org/material/politic/498670.html

Опубликовано 11.07.2008

Европейский суд по правам человека принял решение рассмотреть жалобу жертв «Норд-Оста» на закрытом заседании. Россия добилась этого решения под обязательства раскрыть секрет примененного газа и даже свою агентуру, внедренную в осуществившую теракт организацию.

Что касается газа, то это секрет Полишенеля: производное триметилфентанила, разновидность наркотического «крэка». А вот насчет агентов действительно загадка на загадке. Почему они стоически молчали, пока боевики не доехали от чеченских гор до Дубровки? И, что совсем непостижимо, почему за такое молчание работодатели не покарали их со всей присущей ведомству суровостью?! Но все это частности. Гораздо важнее понять, почему Запад идет нам навстречу в подобных вопросах.

В течение одного столетия Российская держава дважды пережила революционный кризис. Каждый кризис приходил на смену эпохе либерализации. Поэтому желание и внешнего мира, и умеренной оппозиции внутри страны видеть Россию стабильной вполне объяснимо. Для огромного большинства любые сценарии российского будущего, кроме откровенно катастрофических, кажутся приемлемыми. Вывод о преимуществах статус-кво делается даже с учетом постоянного ухудшения ситуации в сфере гражданских прав и при констатации безвременной кончины молодой российской демократии. Не действуют и предупреждения наших правозащитников, а также различных иностранных экспертов о том, что страна стоит на грани перехода к режиму фашистского типа.

Между тем, полагаю, надежды на стабильность - принципиальная ошибка. Правление тандема Медведев - Путин не может повлиять на фундаментальные основы утвердившейся в России системы власти. Имеется в виду авторитарный режим, во главе которого выходцы из спецслужб, захватывающие контроль над политикой и экономикой. Причем эти деятели совершенно не напоминают рыцарей щита и меча ленинско-сталинских времен.

Путин дал спецслужбам уникальную возможность захватывать бизнес своих жертв, расставлять своих ставленников на всех уровнях государственной «вертикали» и формировать государственную идеологию. Пожалуй, только у опричников Ивана Грозного существовали такие же неимоверные возможности. Понятие «неодворяне», которое недавний руководитель ФСБ Николай Патрушев применил к командному составу госбезопасности, значительно адекватней, чем романтичное «чекисты», характеризует феодальные в своей основе устои российской политики. Слово «чекист» ассоциируется с аскетическим защитником большевизма, а не с представителем быстро растущего слоя административной буржуазии. При Путине данная каста формировалась с активным привлечением действующего резерва ФСБ и разведки. Правда, недовольный стремлением «неодворян» пересажать («перебасманить») друг друга, Владимир Владимирович попытался развести внутриклановых противников и бросить на какую-нибудь более общественно полезную работу. Но это совершенно не изменит общего положения.

А потому, повторяю, наивно полагаться, что нынешний режим начнет вдруг плавно эволюционировать к новой «оттепели» и Россия вернется на путь либеральных реформ и демократического развития. Для такого оптимистического сценария очень мало фактических оснований.

Можно вспомнить примеры Франции (режим «либеральной империи» в конце правления Наполеона III) и царской России (эпоха реформ Александра II и вторая половина правления Николая II). Во всех случаях налицо была готовность консервативного крыла правящей группы пойти даже на провоцирование больших войн - лишь бы остановить усиление демократических течений. Две предыдущие волны либерализации - при Хрущеве и при Горбачеве - были инициированы правящей коммунистической номенклатурой. Партийная элита искала гарантий от чисток со стороны спецслужб и сталинистских «фундаменталистов», она стремилась наслаждаться комфортом, привилегиями, а потом и собственностью. Сейчас политической партии власти - носителя идеи «классового мира» нет. «Единая Россия» не в счет: она лишь приводной ремень для порки оппозиции. Реальная правящая партия у нас - высшее звено силовых структур, которые под прикрытием патриотической и антиолигархической риторики производят передел частной и государственной собственности. Этим людям не нужны правовые гарантии - они надеются обеспечить свою безопасность сами, поскольку полностью контролируют юстицию. А клановые войны с перекрестными арестами в их глазах вполне терпимые издержки.

Восстановление хоть какого-то уважения к гражданским правам будет означать не только прекращение сверхприбыльного процесса захвата собственности, но и реальную для «опричной партии» перспективу утраты монопольного контроля над политикой и большим бизнесом. Вот почему правящая группа заинтересована в нагнетании репрессий и - для их оправдания - страха перед внешним миром.

Если отвлечься от маловероятных катастрофических сценариев (попытка дворцового переворота, применение силы для подавления массового протеста, масштабный внешнеполитический кризис), то Россию ждет несколько лет инерционного развития. Это будет означать рост коррупции и социального расслоения; резкое сокращение социальной мобильности, с тревогой отмечаемое многими социологами; политику постоянного балансирования между кланами силовиков; интенсивное подавление демократической оппозиции и культивирование национализма.

Рано или поздно такое развитие придет к логическому финалу. Либо власть захватит совершенно отпетая силовая группировка (фашизация сверху). Либо в результате паралича власти начнется быстрый подъем популистского протестного движения (фашизация снизу). Как в Веймарской Германии, национализм и реваншизм обретут респектабельность. А движениям неофашистского типа останется только критиковать истеблишмент за половинчатость в реализации шовинистической программы, воспринимаемой уже не как шокирующее проявление экстремизма, а как общенациональный консенсус.

Любой из вариантов несет в себе глобальную опасность миру. Знаменательна готовность российской военной элиты публично, как это сделал в январе 2008 года бывший начальник Генерального штаба Балуевский, грозить превентивным ядерным ударом. Даже при Хрущеве, неоднократно провоцировавшем международные кризисы, советская доктрина была основана исключительно на понятии ответного использования ядерной мощи.

Вероятность подготовки масштабной военной авантюры невелика. Но непрерывное бряцание оружием создает ситуацию, когда «пушки начинают стрелять сами».

Учтем, однако, что низший и средний состав в армии, милиции и госбезопасности, клерки в госучреждениях, малый и средний бизнес очень часто недовольны своим положением, резко критически настроены к власти. Правда, эта критика очень часто ведется с праворадикальных позиций. Таким образом, правящая группа не может опираться ни на лояльную партию, объединенную общей волей и идеологией, ни на консолидированную офицерскую корпорацию, ни на олигархию бизнес-элиты. И держится вся нынешняя система на трех китах: пропаганде, внушающей страх перед любыми переменами, хаосом 90-х годов и западной демократией; полицейских и административных репрессиях против любых несогласных и беззастенчивой эксплуатации архаической народной надежды на «доброго царя», способного наказать «плохих министров и генералов».

Что же делать нормальным гражданам в этой ситуации? Не впадать ни в иллюзии, ни в панику, ни в фатализм. Сейчас в условиях кризиса либеральных парламентских партий (Союз правых сил и «Яблоко») начался сложный процесс создания и развития независимых общественных структур, ориентированных на демократические ценности. Именно гражданский фронт должен стать тылом радикальной демократической оппозиции, которая, очевидно, не изменит власть, но поддерживает надежду на возможность сопротивления произволу и коррупции.

[Евгений Ихлов]

http://www.kasparov.ru.3s3s.org/mate...=49887513ED2D1
28-05-2008 (16:44)

Между тактикой Путина и его путинюгенда есть органическая связь

Редакция считает важным опубликовать эту статью, 4 мая размещенную на сайте "За права человека", потому что приведенные в ней параллельные сюжеты все продолжаются: отчет комиссии ООН по перехвату грузинского беспилотника 20 апреля, возложивший ответственность на Россию, и определение Мосгорсуда по иску Гарри Каспарова — совпали. По мнению автора, мы вновь видим трусливое увиливание вояк и дипломатов и столь же трусливое увиливание погромщиков.

Вместо послесловия. Это текст был написан неделю назад. Его первоначальное название, видимо, показалось грубоватым не только мне и первую версию текста сайт "Фонда Либеральная миссия" поставил под интеллигентно-лафонтеновским названием "О львах и лисах". Однако в грубой версии заголовка таилось скрытое пророчество. Что со всей наглядностью выявилось во время первомайского калометания в Эдуарда Вениаминовича Лимонова. Так и вижу, как антиоранжевая шпана черпает из своих подштанников аргументы против "Марша несогласных". А уголовный налет на полуторагодовалого сына Лимонова Богдана и лихое похищение детской шапочки на следующий день — какое убедительное подтверждение мелкокриминальной природе борцов за великое суверенное дело! И такая четкая симметрия "больших и малых миров": кидаемся какашками — теряем под Гори управляемую бомбу; нападаем на бабушку и ребенка — сбиваем беспилотный самолетик.

Российско-грузинский кризис разгорается на глазах, однако я сомневаюсь в готовности России к его эскалации. И не только потому, что это перечеркнет Олимпиаду-2014. А жизнь распорядилась так, что нельзя добиться обеих великих патриотических идей современной России вместе — и аннексировать Абхазию, наваляв как-следует "розовым революционерам", и провести в Сочи Олимпиаду. Даже Гитлер сперва все-таки провел берлинскую Олимпиаду и только через два месяца решился послать войска в демилитаризованную Рейнскую зону, а отнюдь не наоборот.

В случае реального конфликта с Грузией России придется все делать своими руками, на неизвестных боевиков и общекавказское ополчение уже не сошлешься. Да и нет уже заместителя министра обороны Абхазии полковника ГРУ Шамиля Басаева, чтобы свалить на него всю грязную работу. О том, почему Кремль не готов действовать с открытым забралом, указывает ход международного скандала, дошедшего даже до Совбеза ООН в связи с перехватом грузинского беспилотного самолета-разведчика над Абхазией неким таинственным истребителем. Ведь российские власти категорически отказались сознаться в том, это их самолет. По иронии судьбы почти одновременно было опубликовано решение Савеловского районного суда, отклонившего иск Гарри Каспарова к движению "Наши", поскольку ответчики наотрез отказались признать авторство своей листовки. Мне показалось, что между защитной тактикой обвиняемых есть органическая связь, особенно характерная в историческом контексте.

Есть державы (не обязательно супер-супер-супер) и есть страны, лавирующие между "большими пацанами". Есть элиты "львов" и есть элиты "лис" (так учил отец социологии элит Вильфередо Парето). Одни дипломаты выступают как посланцы великого (иногда и ужасного) Гудвина, другие — как адвокаты ответчика по довольно скользкому делу. Просто разные стили. Можно классно отбиться от почти безнадежного иска, а можно бездарно наскандалить в почтенном собрании. Я не о профессионализме, но о позиционировании.

48 лет назад (1 мая 1960 года) американцы послали свой самолет-разведчик на Урал и он был сбит. Уничтожение U-2 не стали списывать на таинственный UFO, но объявили великой победой над супостатом. Хрущев вел себя, как разгневанный бабуин (даже отдавал публичный приказ маршалу Ворошилову следующий раз бомбить авиабазы самолетов-шпионов), и выжал из происходящего максимум пиара. Через год перепуганные янки не решились поддержать авиацией десант противников Кастро на Плайя-Хирон, чем буквально обрушили свое геополитическое положение в Латинской Америке, а затем позволили разделить Берлин (что фактически означало разрыв потсдамских соглашений).

Полвека назад, в октябре 1958 года, Кремль буквально впал в бешенство от присуждения Борису Пастернаку Нобелевской премии по литературе за изданный в Италии "Доктор Живаго". Дом лауреата в Лаврушенском переулке был окружен пикетами из комсомольских активистов (принести сквозь все кордоны Пастернаку в подарок букет цветов считался большой доблестью у свободолюбивой молодежи). Никто не пытался выдать бравую комсу за неопознанную лионозовскую шпану.

Новые вожди России, напротив, чуть что, уходят в глухую "несознанку". Видимо, это результат диалектического сочетания юридического образования и мелкохулиганской ментальности. Это, дескать, абхазский стратосферный фронтовой многоцелевой истребитель сбил грузинский самолет-разведчик над грузинской территорией. Это, наверное, истребитель-бомбардировщик суверенной (кадыровской, ямадаевской или другой — нужное подчеркнуть) авиации сбросил в августе 2007 года самонаводящуюся ракету на Грузию. Такая позиция может помочь в мировом суде избежать приговора. Но как теперь относятся к России полноценные державы — и соседи по G8, и Китай, и даже Иран? Как к трусливому пакостнику?

Какие лидеры, такие у них и сторонники. Как уже говорилось, элиты (и контрэлиты) делятся на "львов" и "лис". Их апологеты, видимо, делятся по тем же категориям. Но даже когда вожди по натуре убежденные "лисицы", они все-таки рассчитывает на "львиные" качества своих защитников, тех, кого они в случае чего зовут на помощь, внушая, что враг у порога. Когда в Кремле родилась идея сколотить многотысячные ряды путинюгенда, то авторы этой идеи, видимо, надеялись, что в критический момент именно молодые обожатели режима, а вовсе не ОМОН (что, согласитесь, выглядит ужасно по CNN и Euronews), грудью встанут на защиту суверенно-демократических идеалов. Но, что мы видим, когда встал вопрос о реальной ответственности за героизм, проявленный в борьбе с "оранжевой чумой"? После всех истошных криков "все на борьбу с оранжевыми наймитами", "сорвем злобные происки врагов, поддержим ветеранов" — жалкое виляние обгаженным хвостиком в суде: я не я и листовка не моя.

Да выступи ты с открытым забралом, преврати суд над собой — в суд над врагами и потом швырни в лицо врагу присужденные судом пяток-другой тысяч рублевичей. Но нет, сплошная нордическая хитрость... И понятно, что в случае реальной заварухи сотня ребят с красными или черным серпом-молотом как нож масло пройдут шеренги "детей господина президента".

Итак, мы видим, что селигерские миллионы истрачены зря, если не считать "сухим остатком" две-три сотни вымененных девчоночьих стрингов. Предлагаю суверен-демократам именно их привязывать к антеннам своих лимузинов, не оскорбляя георгиевские цвета.

[Евгений Ихлов]

http://www.kasparov.ru.3s3s.org/mate...=49887513ED2D1
04-07-2008 (14:22)

Освобождение политзеков — вопрос раскаяния самого государства

Ответ Юлии Галяминой

Мне очень понравилась Ваша статья с рассказом о полемике на V cъезде Всероссийского гражданского конгресса по поводу упоминания в резолюции поддержки инициативы правозащитников, обратившихся к президенту Медведеву с призывом помиловать группу политзаключенных.

Однако я считаю необходимым обратить внимание на следующие обстоятельства. Во-первых, многие из делегатов cъезда уже подписали это обращение. Отход от их позиции на более сдержанную формулировку ("признаем обоснованность позиции"), которую в итоге принял съезд, демонстрирует власти нашу неуверенность. Убежден, что даже из желания филигранно обозначить свою гражданскую позицию нельзя жертвовать интересами узников, рисковать пусть самым призрачным шансом для их освобождения. Не думаю, что в сентябре 1993 года академик Сахаров, писатель Владимир Максимов и поэт Александр Галич считали генерала Пиночета легитимным правителем Чили, но они отправили ему телеграмму в попытке спасти поэта Пабло Неруду. И телеграмма не была ругательной, там была даже фраза о том, что "расправа над Пабло Нерудой неизбежно бросит тень на объявленную Вами эпоху возрождения страны".

Тут вопрос, которому 2000 лет: человек для субботы или суббота для человека (Марка: гл. 2, ст. 23—27) или, если угодно, то же самое из Талмуда (Гемары: Шабат 151.б; Йома 85.б)?

Еще и еще раз подчеркну — российское законодательство не требует признания вины со стороны подавшего прощение о помиловании. Он может даже написать: "поскольку считаю себя жертвой политически мотивированной расправы". Главное — наличие у власти политической воли освободить человека. И сам Сахаров в декабре 1986 года, и другие советские диссиденты весной 1997 были выпущены, по сути, в рамках помилования. Но сами они о милости не просили. Кстати, любой советский узник совести, решись он обратиться с ходатайством к государству и признать вину, почти немедленно освобождался и после ритуального телепокаяния даже получал возможность покинуть страну. А реабилитировали советских политзеков за отсутствием события преступления — уже в 1991-м. Но и в 1987-м решался вопрос не об их раскаянии — о раскаянии государства. Признать вину за десятилетия политрепрессий горбачевское руководство еще не решалось. Но и держать в политзонах известных на весь мир людей деятелям, твердившим о перестройке и демократизации, было уже немыслимо. Так что 21 год назад просило прощение скорее уже само государство. И оно было "помиловано" — с СССР Горбачева был снят ярлык тоталитаризма еще задолго до первых мало-мальски свободных выборов и, невзирая на применения армии в Карабахе, штурм Баку и Вильнюса…

Это я к тому, что иногда акт помилования — способ извинения со стороны государства. Хочу напомнить про дело французского капитана Дрейфуса.

За обвинением Дрейфуса в шпионаже в 1894 году стояло стремление к реваншу альянса изрядно потесненной католической церкви и еще более потесненных аристократическо-монархических кругов. Речь шла об оттеснении от власти демократическо-либеральных сил, взявших верх после свержения Наполеона III и принятия Францией республиканской конституции. Дальше было знаменитейшее открытое обращение Эмиля Золя к президенту Франции "Я обвиняю" в январе 1998 года. Суд над Золя: приговорен за клевету к году тюрьмы, Золя бежал в Англию. Массовая подписная кампания цвета французской интеллигенции в защиту Золя, создание Лиги прав человека (первая правозащитная организация в мире). Грубейшие "наезды" на интеллигенцию со стороны антидрейфусаров: появляется презрительный термин "интеллектуалы" (в значении – "умники", которые ничего не значат по сравнению с армией). Это название потом с гордостью принимает творческая интеллигенция…

Когда выяснилось, что все документы, якобы уличавшие Дрейфуса в шпионаже, — фальшивка, скандал стал уже мировым. Проблема была в том, что оправдание Дрейфуса означало полную дискредитацию существовавший военной элиты, которая, естественно, говорила, что это — "позор на армию", да еще и перед лицом "немецкой угрозы". Выход был найден следующим образом: по просьбе нового военного министра (их сменилось три в результате дела Дрейфуса) президент помиловал разжалованного капитана. Кстати, защитник Дрейфуса знаменитый адвокат Лабори был против согласия Дрейфуса на помилование, считая это косвенным признанием вины. Но, очевидно, что в данном случае о помиловании просило именно французское государство, выставленное перед всем миром как способное — во имя "высших политических соображений" — отправить на долгие годы на "Чертов остров" заведомого невиновного.

Затем, еще через несколько лет Дрейфус был реабилитирован, награжден орденом, возращен на службу в Генштаб. Произошла полная смена политических и военных элит: аристократов на высших постах в армии сменили выходцы из "среднего класса". К власти пришла леволиберальная партия радикал-социалистов. Правительство возглавил Клемансо — редактор газеты, опубликовавший обращения Золя. Церковь жестко была отделена от государства, ей был наглухо закрыт путь в школу.

Согласитесь, это более солидные политические издержки, чем те последствия, которые грозят нынешнему режиму в случае помилования жертв дела "ЮКОСа", жертв шпионских процессов и прочих. Ну, что будет? Патрушев уже не у дел — руководит писанием аналитики в Совбезе. Последует отставка нескольких следователей и еще большее аппаратное поражение Сечина. Может быть, из "Роснефти" многолетними судами вытрясут десяток миллиардов долларов. Тоже не смертельно.

Так что помилование политзеков — это просьба о прощении именно со стороны самого государства.

[Евгений Ихлов]

http://www.kasparov.ru.3s3s.org/mate...=49887513ED2D1

10-07-2008 (17:10)

Лево-правая оппозиция спасет Россию от серьезных потрясений

Пребывая в тяжких размышлениях о судьбах объединенной отечественной оппозиции, я связываю именно с ней свои надежды на спасение страны от очень-очень великих потрясений.

Прежде всего, потому что я убежден, что только представители объединенной оппозиции, приверженные принципам подлинного народовластия, настолько свободны от мифологем и предрассудков коллективного бессознательного, что способны абсолютно трезво оценивать ситуацию. Но с другой стороны, они не готовы погрузиться в «здоровый цинизм» беззастенчивых политических манипуляторов.

Любая разработка серьезной и глубокой социально-политической программы для оппозиции должны исходить из стратегической оценки идущих в нашем обществе глубинных процессах.

Прежде всего, Россия сегодня это – страна: во-первых, постимперская; во-вторых, посттоталитарная; в-третьих, посттрадиционалистская.

Все изменения в стране – суть следствия этих идущих спонтанно процессов. Безусловно, путинизм как "облегченный сталинизм" (эта гениальная формулировка принадлежит не мне) был подобен рюмке холодной водки, поднесенной страдающему тяжелым постсоветским похмельем обществу. Головная боль временно отпустила, даже пробило на эйфорию: стали пускать по белу свету самолетики, топить флажки, мечтать вслух об аннексии соседних провинций и травить перебежчиков.

Что касается постимперского состояния, то полным ходом идет объективное разложение империи. Замена царской России советской только гальванизировало труп Третьего Рима. Так Халифат ненадолго срастил обломки Второго Рима – Восточной Римской империи. Это понимал "аппаратчик старой школы" Ельцин, создавая гибкую систему отношений с субъектами. Только безумие Грачева и Ко помешало так же "завлечь" Чечню, как завлекли Татарстан. Это не понимают питерские юристы, с их "единообразием применения закона".

Очевидно, что финалов у империи два: распад на этнонации (как правило, враждующие) или формирование внеэтнической гражданской нации, объединенной ПРАВОМ (которое реально есть), т.е. нечто вроде США.

Сегодняшние великодержавные националисты и клерикалы делают все, чтобы сформировать у русских исключительно этноконфессиональную идентичность. При этом в исторической перспективе нет особой разницы, выступают ли они в виде отмороженных охотнорядцев густо черносотенного пошиба или страдают «отрыжкой крахмальных салфеток» и твердят о своей просвещенности.

В данном случае, просвещенность заключается, главным образом, в отказе в борьбе с инородцами от методов "грубоадминистративных" в пользу "методов административно-научных" (как говорили герои "Сказки о тройке" братьев Стругацкий), и разрешение обрусевшим евреям и прочим инородцам "на царской службе2 считаться русскими.

Главное, что итогом торжества такого патриотизма станет превращение России из многонационального государства, идеальным наименование подданных которого стало столь нелюбимое сегодня "россияне" (т.е. жители страны России, по аналогии, египтяне, римляне, израильтяне), в страну русского народа, лишь терпящего меньшинства.

Естественно, что после этого превращения (и после боев различной интенсивности) возникнет nation-state Великая Русь, возможно, с реставрированной (из материала заказчика) монархией, но территориально куда меньше РФ. И только последовательные сторонники демократии, да, пожалуй, изгоняемые из компартии «неотроцкисты» еще заботятся о доминировании гражданской идентичности.

Убежден, что только сторонники приоритета гражданских прав смогут создать продуманную систему развития федерализма, направив при этом острие демократии против этнократических номенклатурных элит. Без этого, к середине следующего десятилетия сбудутся мрачные прогнозы ЦРУ о появлении в середине следующего десятилетия на месте РФ 5-7 "суверенных" государств.

Я уже писал в прошлом году, что к этому моменту и готовят американцы системы ПРО – в случае конфликта НАТО с РФ десяток неядерных ракет-перехватчиков – ничто. Но при разборках с удельными княжествами и этого достаточно.

Процесс освобождения от тоталитаризма происходит совершенно естественно. Прежде всего, за счет торжества потребительства и коррупции. Для тоталитаризма необходимы как идея аскезы, так и отвращение (а не завистливая ненависть) к буржуазному миру. Но "свободно распадающейся" тоталитаризм оставляет тоталитарные заповедники, прежде всего, в силовых структурах, которые превращаются в филиалы "земного ада" и бесконечный источник провокаций и заговоров. Еще одним таким заповедником становится система тотального агитпропа, ранее именовавшаяся СМИ.

"Большой" тоталитаризм не распадается на демократию, он распадается на "маленькие" тоталитаризмы.

Российские почитатели "Списка Шиндлера" на рубеже 1990-х годов слишком много надежд возложили на коррупцию, как на главное средство борьбы с тоталитарным злом, уверяя, что всевластие ЦК КПСС подточили не диссиденты (в широком смысле слова – инакомыслящие), но "теневики" и "цеховики".

Но прошло 12 лет после августа 1991 года – и вдруг?! - оказалось, что эти вставшие с колен Органы, даже если они величают себя "неодворянами" (т.е. с учетом исторического контекста - опричниками), оказались вполне способы устроить "микро-1937" в одной отдельно взятой нефтяной компании.

И что все пафосное бизнес-сообщество также покорно склонило свою выю перед "чекистским крюком", как, в свое время, большевистская гвардия. Даже не потребовалось пачками расстреливать наркомов и героев Гражданской войны. Хотя Ходорковский, Лебедев и Алексанян ведут себя неизмеримо приличней Зиновьева с Каменевым и Бухарина с Радеком.

Необходим планомерный и упорный демонтаж тоталитарных заповедников. Это могут сделать только силы, в принципе отрицающие сакральность нынешних силовых структур, прежде всего, «крепостной» армии и репрессивной госбезопасности, т.е. сторонники народовластия. Рецепты хорошо известны - гражданские министры силовых ведомств, гражданский контроль, включая обязательно парламентский. Отказ на государственном уровне от концепции "армии, созданной для броска к Ла-Маншу", т.е. мобилизационной и беззаветной, обреченной костями проложить дорогу… От концепции "наркомвнудел - для 1937 года", т.е. репрессивных органов, всегда готовых к тотальной войне с обществом.

Тем, кто боится, что профессиональная армия станет вечным генератором путчей и будет обрушена на народ, стоит возразить – для "народа" создан ОМОН и Внутренние войска. Они давно показали, что способны на все – от разгона митингов бабушек-старушек, до зачисток, которые не посрамили бы и waffen SS.

Самый больной и сложный вопрос – это распад традиционалистского общества. Тут, то все идет "по Веберу": разволшебствление происходит само собой. Но это так же болезненно, как похмельное пробуждение. "Организм, ослабленный нарзаном" требует симулякров. И где та грань, за которой опохмелка переходит в запой? Измученное "духовной2 ломкой общество мечтает "ширануться", и демагоги бегут со всех сторон с "дозой" - охоты на ведьм, мировой революции, нордического рейха…

В программах ответственных (не только перед историей, перед будущими штабелями жертв "последнего броска к последнему морю») оппозиционеров должен быть последовательный отказ от формирования идеологических и социальных структур квазитрадиционного типа. Запрет на насаждение идеологии "казенной народности". Этому воссоздаваемому вновь и вновь культу сильного и безгрешного милитаризованного государства имперского типа, окруженного опасными чужаками, должна быть противопоставлена идея критического изучения собственной истории, разрушения мифов, настоящий культ демократии и свободной критической мысли. Культ свободной культуры, которая в современном обществе реально стала транслятором нравственных ценностей, обычно связываемых с религиозной традицией. В оппозиционных программах должен быть предусмотрен демонтаж любых политических и административных структур, способных превращаться в очаги "феодальных" отношений по типу: ты наш - отец, мы - твои дети (вассалы).

Для этого необходимо усиление конкуренции между и внутри ветвями власти, закрепленное в государственных институтах. В плане конкретных рецептов государственной политики, например:

отказ от опоры на авторитарные этнократии в республиках;
поддержка свободных профсоюзов, в т.ч. профсоюзов корпоративных клерков и военнослужащих;
избирательная реформа, блокирующая создание партий-монархий. Я полагаю, что двухтуровая мажоритарка делает костяком партии не угодливых аппаратчиков, пробивающихся по головам соратников и через анал-лиз руководства – на хорошие места в депутатские списки, но самостоятельных деятелей, способных создавать мощные местные политические коалиции.
Прошу считать это моим наказом рождающейся в муках объединенной право-левой оппозиции.

[Евгений Ихлов]

http://www.kasparov.ru.3s3s.org/mate...=48FE00E987F67
21-10-2008 (20:16)

Путинизм перерастет в фашизм, если общество закроет глаза на произвол и бесправие

Именно в те дни, когда в России самоликвидировалась СПС (с объяснением солидных уважаемых людей, что помимо Кремля иной политики не бывает), то есть политика как публичная борьба за власть, по сути, была ликвидирована, путинизм как система вошел в свой самый острый кризис. А значит, появилась объективная потребность в такой политике, которая смогла бы предложить обществу альтернативную модель.

Переживая кризис, сложная система выходит на развилку (бифуркацию) – обрести ли ей новый уровень сложности или упроститься. Когда модель терпит крах, ее надо разбить об стенку, выбросить и строить новую.

В 1987 году советская плановая социалистическая модель брежневского типа пришла к краху. Ее можно было "упростить", вернув элементы военного коммунизма (как предлагали сторонники Нины Андреевой). Но модель решили "усложнить" — к ней стали прививать кооперативы, госмонополии и хозрасчет. Как и предсказывали вожди левой оппозиции в двадцатые годы, при сохранении гражданского мира, то есть без массовых политических репрессий, НЭП привел к мирной реставрации капитализма, стремительно пройдя промежуточную фазу под условным названием "Советы без коммунистов".

Ельцин и Гайдар разбили советскую экономическую модель об стенку. Была создана "простая" система "дикого" капитализма и монетарной борьбы с гиперинфляцией, не требующая постоянного тонкого регулирования и выстраивания сложнейших социальных систем. "Как потопаешь, так и полопаешь…" "И неудачник плачет, судьбу свою кляня".

В 1988 году, начиная от Карабахского кризиса и создания Народных фронтов в Балтии, пришел конец парадному интернационализму и неформализованной модели СССР как политического воплощения "дружбы народов". Упростить систему, вернуться к унитарной, военно-имперской сталинской модели не хотел почти никто, а носители "общесоюзной" идентичности получили презрительную кличку "манкуртов" (с легкой руки Чингиза Айтматова, который вывел в романе "И дольше века длится день" этот жалкий тип раба, которого завоеватели пыткой лишили памяти, лишили своих племенных корней). Но и серьезно "усложнить" систему, создать, конституционно прописать многоуровневый союз и найти возможность обеспечить десяткам миллионов новую надэтническую идентичность Горбачев с Лукьяновым не смогли.

Ельцин и Шахрай разбили советскую союзную модель об стенку. Система "самопроизвольно упростилась" до уровня конгломерата национальных государств, а Россия в два фазовых перехода (миновав стадию квази-Соединенных Штатов) вернулась к унитарно-имперской модели царизма. И сейчас тема борьбы с распадом страны является для власти таким же навязчивым комаром, каким была начиная с осени 1988-го для Кремля тема сохранения "обновленного Союза".

Мне совершенно непонятна наивная радость представителей оппозиции по поводу краха социально-экономической модели путинизма. Модель сия, суть "золотой застой", представляет собой обмен отказа от гражданских свобод и политических прав (и наоборот) на непрерывно растущее благосостояние трудящихся, проистекающее из "трубы". "Идет бычок, качается, вздыхает на ходу: Ох, доска кончается, сейчас я упаду".

У меня нет злорадства по отношению к обреченному "офисному планктону" и так и не сформировавшемуся новому русскому среднему классу. В конце концов, представление о личном достоинстве и гражданских правах массово формируется именно у таких слоев. Только эта среда, осознав, что силовой олигархией ей исторически уготована роль барашка (поставщика сырья на носки, кальсоны и свитера в мирное время; для дубленок и папах – в "годины суровых испытаний"), может превратиться в опору гражданского давления на власть.

Мне также непонятна радость людей действительно левых убеждений по поводу антилиберальных мер, предпринятых Западом – сперва Евросоюзом, а затем и США — в условиях острого биржевого кризиса. Я имею в виду фактическую национализацию системообразующих структур банковско-инвестиционного сектора, собирательно именуемого "Уолл-стрит". Ничего социалистического в этих мерах нет (даже говоря о социализме в ругательном смысле).

А есть подчинение политическо-бюрократической элите Запада единственно независимого от нее сектора – финансового капитала. Промышленный капитал от политиков зависел давно – ему нужно госзаказы (прежде всего военные), ему нужны налоговые льготы и субсидии, ему нужно лоббирование. Поэтому непрерывная череда коррупционных скандалов на Западе, когда и в Англии, и в Германии, и во Франции, не говоря уже об Италии, вскрывается обмен господрядов на финансирование выборов и партий. Только спекулятивный глобализированный капитал, подобно библейскому Духу, "веял, где хочет". Именно Уолл-стрит был единственным малоуправляемым звеном капитализма. Именно "Стенная улица" выбирала между Хиллари и Бараком, а потом между Маккейном и Обамой… Больше не будет.

Вот у нас: сперва Березовский был "делателем королей" — определял преемника Ельцина. Затем Ходорковский выбирал, какую оппозицию стоит поддерживать. Сейчас придворные равноудаленные олигархи по мановению державного мизинца бросаются финансировать нужные политпроекты и прекращают финансировать ненужные…

Незыблемая со времен античной древности всеобъединяющая ненависть купца и ремесленника, хлебопашца и писаря, воина и владетельного господина, аристократа и промышленника к ростовщику воскресла в филиппиках, которые левые демократы и правые консерваторы в эти дни обрушивают на заправил Уолл-стрита. И после подчинения Уолл-стрита Белому дому, лондонскому Сити – Даунинг-стрит, западноевропейских банковских гигантов Елисейскому дворцу, Брюсселю и прочим бюрократическим конгломератам, как раз и сложится "мировое правительство" — единый политико-бюрократическо-финансово-военный центр (точнее, полицентр — альянс США и Евросоюза), защищенный от любого независимого внутрисистемного воздействия. Произойдет такое же диалектическое снятие внутрисистемного плюрализма, которое окончательно произошло у нас осенью 2003 года после ареста Ходорковского. Финансовые потоки отныне будут, как в песне, подобно водам Кубань-реки, течь "куда велят большевики".

100 лет назад такая социально-политическая формация представлялась социалистам самым страшным кошмаром: захватившая контроль над финансами правящая верхушка снимает социальное недовольство популистскими программами и полностью монополизирует власть. Теоретически о таком финале либерализма в ужасе писали в России Бухарин и Богданов, фантастически – Джек Лондон ("Железная пята"). Зачем скотам дары свободы…

Но вернемся к нашим недостриженным баранам. Крах путинизма (потребительского деспотизма) вовсе не открывает дорогу ни демократии, ни социальной справедливости. Я имею в виду, что не открывает дорогу автоматически. У нас нет ни сильного гражданского общества, ни веками въевшихся в плоть и кровь представлений о личном достоинстве и личных правах. У нас, как оказалось, нет даже полицейских кадров, готовых защищать незыблемость чужой частной собственности. Поэтому рыночного полицейского государства (бархатный пиночетизм) у нас не вышел. У нас вышло милицейское государство, немедленно принявшееся сажать "богатеньких Буратин" и отбирать у них собственность для себя.

К лету 2008 года путинизм, очевидно, переживал хронический системный кризис – ясно обозначилось инерционное развитие экономики, "заточенной" только под рост цен на углеводороды; подковерная борьба правящих кланов приобрела характер открытого противостояния с применением такого неконвенционального оружия, как "басманное правосудие"; было ясно, что формально всемогущая власть не может решить такой сравнительно несложной управленческой проблемы, как проведение зимней Олимпиады-2014 в Сочи (вы представляете, как США "всем миром" 9 лет бьются над организацией Олимпиады в Солт-Лейк-Сити, назначая для этого специального министра?).

Забрезжила угроза "оттепели" — нового подчинения бизнесу бюрократии и оттеснения от кормила возомнивших о себе силовиков. И тогда путинизм, как и царизм 104 года назад, организованно отошел на следующий рубеж обороны – была проведена маленькая победоносная война (на Закавказском фронте) и начата мощная антизападная пропагандистская кампания (на Американском фронте). Началась сплошная волна побед и одолений, об оттепели все забыли, вытесненные было в Совбез передравшиеся "неодворяне" и "крючники" перехватили центры принятия решений… На этом рубеже путинизм мог отбиваться годами. Он ведь пришел как защитник. Его легитимации – в защите всех от смертельной угрозы. В 1999-2003 – от угрозы хаоса и "международного терроризма"; в 2003-2006 – от "олигархов"; в 2006-2007 – от "либерального реванша". Точно также путинизм мог надолго выстраивать линию защиты от "русофобии".

И тут рухнула биржа, точнее, ушла в пике, повторяя своей динамикой завершающую часть траектории полета ракеты "Точка-У" на город Поти. Произошел крах политэкономической модели. За спиной, казалось бы, надежно окопавшихся войск начался развал тыла, и запылали партизанские выступления.

Давайте посмотрим, каким будет следующий рубеж обороны путинизма.

Когда на Западе падает олигархия или свергают диктатуру, приходит демократия. Но восточнее Рейна кризис олигархии дает шанс тоталитаризму. Для того чтобы распад абсолютистских, а затем и олигархических моделей не приводил к торжеству "романтических" движений протофашистского толка (как правило, в виде "народно"-монархических или генеральских режимов, основанных на идеологии "личной унии подданного с неограниченной властью царя или короля"), либеральные (республиканские) и лево-демократические силы прикладывали, извините за тавтологию, огромные усилия, десятилетиями воспитывая уважение к правам и свободам, к уважению демократических ценностей.

В иных условиях следующий уровень "упрощения" — фашизм. К термину фашизм я готов применить практически любое толкование. Включая "марксистско-ленинско-сталинское" насчет диктатуры наиболее реакционных кругов капитала… Все будет в строку. Но я думаю, что читатель согласится с тем, что у фашизма есть два важных признака.

Первый. В традиционном обществе фашизма быть не может. Королевская деспотия, тирания инквизиции, разгул черносотенства, что угодно, но не фашизм. Фашизм – это орудие для ликвидации уже существующего гражданского общества, существующих и укорененных (иначе их отменяют указом) демократических институтов. Такую ликвидацию невозможно осуществить без своеобразного антидемократического восстания масс. Должно быть очень сильным, на первых порах может быть даже не формализованным движение против демократических институтов и демократических ценностей (парламент – пустая говорильня, правосудие – уловка для бандитов, свобода слова – рассадник брехни и аморализма). С этой точки зрения, например, никакой угрозы фашизма в нашей стране до сих пор не существовало. Хотя идеология очень многих защитников Белого дома в сентябре-октябре 1993 года, да и вообще, антиельцинском "бело-красном" движении 1992-1993 годов содержала именно такие принципиально антидемократические компоненты. Как бы потом их настрой не покрывался флером жертвенного романтизма.

Но даже в худшие периоды в революционно-контрреволюционном двадцатилетии (1989-2008) у нас случались только различные версии бонапартизма. Авторитарная власть меняла свою реформаторскую легитимацию на охранительную, "патриотическую" на "западническую" и наоборот, лихо стравливала левых и правых, традиционную (номенклатурную, партийно-хозяйственную по своему происхождению) и новую, финансово-торговую, элиты, регионы-доноры и регионы-реципиенты…

Но сейчас, когда невозможность нового подкупа "белых воротничков" (наших радостно блеющих от футбольных побед барашков) становится очевидной, и столь же очевидным становится то, что режим ничего не может предложить им для любви и уважения себя, возникнет желание напугать до смерти. Например, хорошо зная, что в отечественной политической культуре смертельный страх называют любовью (к вождю, к родине, к партии и проч.). Крупный бизнес, разумеется, сильно напуган "басманным правосудием". Он достаточно напуган для того, чтобы не финансировать оппозицию и думать забыть о "майданных" вариантах. Но он недостаточно напуган, чтобы отучиться интриговать и пытаться подкупать бюрократию.

Правящая олигархически-силовая группа отлично понимает, что в авторитарно-рыночном обществе, где богатство – единственный критерий успеха, а подобострастная лояльность – единственный ключ к карьере, деньги как ржа разъедят и полицию, и бюрократию. В борьбе "по правилам" кинжала (и плаща) с кошельком (и пером) победа вторых обеспечена. Поэтому режим обречен либо созерцать, как магнаты скупают партию власти, либо создать ситуацию, когда даже мысль о подобном будет столь же дика, как призыв к отставке правительства в нынешней Госдуме.

Что касается широких масс, то их запугивать уже не надо. Они и так всего бояться: и милиции, и Америки, и собственной тени. Достаточно профилактически уничтожать любых активистов, выработать условный рефлекс – любая попытка протеста, любая попытка объединения, даже для совместной жалобы на градоначальника, карается. Но широкие массы могут поддержать конкурента, внезапно пойти за лидером протестного движения.

Крах социалистических режимов в Восточной Европе и события 1989-1993 годов в СССР показали, как опасен этот тлеющий огонь под пеплом, это латентное ворчание и бурчание… В считанные дни и недели дотоле покорный народ вспыхивает мощным движением – с готовыми вождями и простой и четкой программой, с мобилизующими лозунгами. Поэтому массам будут прививать преданность, примитивный идеологический набор путинизма (немного антиамериканизма, немного шовинизма, немного культа государства, много эгоизма и много-много веры в доброго царя) будет заменен на сильную, иррациональную идеологию. О том, какой она может быть, мы будем рассуждать, говоря о втором признаке фашизма.

Фашизм – это деспотический режим (режим, подчиняющий себе крупный и средний бизнес, политику, гражданское общество, церковь, образование, культуру, но не поглощающий их полностью, что признак уже тоталитаризма) плюс единственная официально признанная комплексная доктрина (охватывающая историософские теории, представления о государстве и праве, политэкономические и искусствоведческие модели), плюс криминализация любого инакомыслия, плюс принудительное вовлечение всего населения, в том числе детей, как в публичные ритуалы демонстрации лояльности, так и в псевдогражданские структуры.

Какая же госидеология нас ждет? С исторической точки зрения, если мерить десятилетиями и пропустить "демократическую смуту" 1988-99 годов с ее неразберихой и скачкообразной сменой идеологических декораций, произошло следующее. Доктрину идеологического мессианизма, проводимого в жизнь философами-"жрецами", сменила модель национальной авторитарной меритократии – страной должны править "истинные патриоты" (разумеется, ими могут быть только "бескорыстные и самоотверженные рыцари" — офицеры спецслужб) с помощью высокопрофессиональных экспертов в интересах процветания и укрепления национального государства.

На деле же было создано "опричное государство", в котором собственность опальных магнатов переходит в руки его гонителей из числа карательных органов – как частная. Наша история не знала такого свыше 400 лет.

Более того, последние 8 лет показали, что по причудам истории, антикоммунистическое движение победоносно завершили именно "чекисты", точнее, наследники ОГПУ-НКВД-МГБ-КГБ. Миф об "органах", тех, что были "мечом пролетарской диктатуры", и портреты Феликса Эдмундовича на каждой стенке очень долго маскировали истинную суть структуры, созданной Генрихом Ягодой и нечеловечески развитой его наследниками, а именно орудие ликвидации коммунистической партии как политического феномена (сообщества, живущего идеологической борьбой за возможность проведения конкретной политики в интересах различных социальных групп).

Результатом стало то, что формально монополизировавшую всю жизнь общества и контролирующую все механизмы госуправления партию свели к нескольким принципиально неполитическим функциям – она стала конгломератом бюрократии, "приводным ремнем" от правящей группы к массам и мощнейшим пиаровским концерном. Реабилитация Николая Романова и его семьи, как жертв советской власти, стала последним осиновым колом, который наследники Ягоды и Ежова вбили в гроб наследия Ленина и Свердлова. Полагаю, что расстрелянных в Катыни польских офицеров не реабилитировали именно потому, что, с точки зрения нынешней власти, они — жертвы не предосудительной ныне большевистской утопии, но государственного прагматизма, поскольку их расстрел укладывается в логику борьбы за подчинение извечного геополитического соперника — Польши.

Обычная фашистская идеология в духе Муссолини "все – во имя государства, ничего – помимо государства" в нашей стране уже никого не затрагивает.

Даже юных отроков и отроковиц из прокремлевской молодежки, чья идеология, кстати, четче всего подпадает под определение "антидемократического восстания" фашистского типа. Что останется от их нежной и трогательной любви к партии и правительству, когда грозная длань экономического кризиса закроет перед ними карьеру офисного раба, предложив участь ученика сантехника или подавальщицы в шоферском кафе? Ненависть к инородцам, американцам и демократам? Желание любой твердой власти, которая вернет работу их родителям, а им – социальный статус?

Доктрина о праве на власть тайного ордена госбезопасности, лишь одному которому ведомы пути государственного возрождения, хороша для самих орлов госбезопасности. Как все такие доктрины, она – эзотерична по своей природе. Капитана госбезопасности можно убедить, что он принадлежит к сообществу потомков мудрых жрецов Изиды (я не шучу, слышал и такую версию), но как этому капитану убедить в этом остальных… Хотя бы тоже капитанов: армейских, милицейских, не говоря уже о капитанах дальнего плавания или "капитанов индустрии".

Значит, остается только один сильный ход – иррациональный, "зоологический" национализм. Это действительно сильный ход, но он неминуемо ведет к распаду страны. С исторической точки зрения в течение последних полутораста лет Россия все время сокращала границы "поля идентичности".

При Николае I Российская империя внезапно выступила как заступник восточного христианства против гнета Османской империи, как восстановитель Византии (это закончилось Крымской войной). При Александре II и Николае II Российская империя выступала как защитник славянства от Османской империи и германской экспансии (это завершилось Берлинским конгрессом и Брестским миром). Это были попытки сделать Россию центром особой цивилизации. Затем 70 лет СССР выступал как представитель мирового коммунизма. Это была самая грандиозная со времен Халифата попытка создания глобальной универсальной идеократической общности.

Начиная с мая 1945 года к этому прибавились еще два слоя – защита славян от (западно)германского реваншизма и защита советского народа (новой общности) от "поджигателей войны". Второй рубеж – цивилизационный (славянская субцивилизация и русско-евразийская субцивилизация) надежно подпирал первый.

Но вторая Весна народов (май 1988 – май 1990) всю эту конструкцию разломала. Правители России отошли на следующий рубеж идентичности, который им казался абсолютно нерушимым – в июне 1990 года демократические власти России, полностью поддержанные в этом вопросе коммунистами антигорбачевского толка, провозгласили страну национальным государством.

В декабре 1991 года, при утверждении Верховным советом РСФСР (той же странной демо-коммунистической коалицией) Беловежских соглашений этот выбор был закреплен. Но многонациональный характер возникшей Федерации требовал создания надэтнической идентичности. Если такая идентичность не возникает на основе отпора внешнего врага (а у новой России все были друзья, даже Дудаев хотел дружить с Ельциным), то нужна мощная внутренняя идея. Совместная борьба народов за развитие демократии?

Это годилось, но подрывала позиции номенклатурной элиты, в том числе элиты этнократической, объявившей себя реформатором и сделавшей все, чтобы загнать народ "на кухни". Объединяющее всех право, русский вариант "американской мечты" — каждый может стать миллионером или президентом?

Но тогда не было шансов у путинизма. И был выбран страх: а в чистом поле система "Град", за нами Путин и Сталинград… Батяня комбат… И Арбат… Но это – не идентичность. И когда затрещало по швам, появился тезис о "русофобии". Мощное решение. Вся мировая история – заговор, кругом враги… Ты виноват лишь в том, что хочется им есть… Но это только для русских. "Голубая" порнушка "натуралов" не разжигает. Остальные народы империи/федерации уже и официально вычеркиваются из "круга консенсуса". Почаще рассказывайте ингушам о польской оккупации Москвы. У вас есть шанс увидеть на очередном взорванном блокпосте не только надпись "Аллах акбар", но рядом приписку "Еше Полска несгинела".

Путинизм, перерождаясь в фашизм, обречен сделать ставку на этнический русский национализм. И когда страна, которую уже не соединяет ничего, кроме ОМОНа, ФСБ и телефонного "конституционного" права, начнет разваливаться, оставшаяся Республика Русь (может быть, уже царство) найдет в себе как главный объединяющий момент исключительно этническую идентичность.

Но мне хочется сказать не о том, как будут спасать свою шкуру силовые олигархи и олигархочки.

Сторонники народовластия сегодня внутренне категорически не готовы противостоять фашизации. Режим, если будет падать, будет валиться только в сторону фашизма. В борьбе с такой жуткой перспективой у оппозиции скоро появится множество негласных, но статусных союзников. Приблизительно как у первых христиан была поддержка среди влиятельных фигур в синедрионе.

Но сейчас главное не упустить растерянных людей, недовольных властью, но очень податливых на призывы к самоизоляции страны, к агрессии против соседей. На призывы к отмене гарантий собственности, к перехвату бюрократией контроля уже даже над мелкой торговлей.

Пока существует очень широкое согласие в обществе, что стране нужно право, что главная беда – произвол и бесправие. Это невидимо, но уже объединяет людей, как 100 лет назад объединяла мечта о социализме, а 40 лет назад – мечта о демократии. Но нужно понимать, что вся система путинизма – политика, идеология, пропаганда, социальная практика работают на то, чтобы люди никогда не объединились вокруг этой простой идеи – защитим наши права, вернем себе право.

Необходимо каждый день и каждый час твердить о чудовищности шовинизма, о важности демократии и уважении к правам человека. Оппозиция обязана иметь на вооружении принятый консенсусом набор четких пунктов, которые она реализует, если придет во власть. Так это было в Восточной Европе и в странах Балтии. Сам по себе кризис путинизма будет толкать людей к агрессивному популизму, сделает их жертвой демагогов. И наиболее оголтелая часть правящей верхушки с удовольствием спровоцирует обострение, в частности для того, чтобы руками демагогов (т.е. народоводителей) убрать своих конкурентов. Вот к этому надо быть готовым.

[Евгений Ихлов]

http://www.kasparov.ru/material.php?id=582BFE27A1F11

16-11-2016 (09:47)

Предлагаю медицинское освидетельствование - либо Улюкаева, либо создателей скормленной СМИ версии

! Орфография и стилистика автора сохранены

Версия, слитая СКР "Коммерсанту" по обстоятельствам задержания Улюкаева, вкратце такова.

[сошедший с ума] Министр, не завершив собственное совещание, на котором были представители "Роснефти" и известной адвокатской фирмы, через все столичные пробки едет в офис "Роснефти" [а не принимает дар из машины в машину где-нибудь в окрестностях Триумфальной площади].

В офисе "Роснефти" [видеокамеры, охрана, выписан пропуск] он берётся за кейс с заботливо окрашенной ручкой и не менее заботливо уложенным миллионом долларов [10 кг - гипертоник], чтобы волочь в свою машину.

Это около 17-30. Там его берут "оперчекработники" и начинают считать настоящие 100-долларовые купюры в обоих кейсах, старательно переписывая каждый номер! Пишут за полночь! Потом, когда пересчитывают, звонят в СКР и там выносят постановление о возбуждении уголовного дела. [250 купюр в час можно описать приблизительно - это 80 человеко-часов, но человеков может быть много].

Думаем: СКР достает кэшем 2 лимона баксов и на многие месяцы отправляет на склад вещдоков.

Но тут неугомонный боец со всяческой министерской скверной Навальный сообщает, что на имя отца Улюкаева зарегистрирован офшор (номер приведен в блоге разоблачителя).

Итак, [сошедший с ума министр] вместо просьбы перечислить бабло на зарубежные счета, готовится складировать их дома.
С тем, чтобы по мере надобности, доставать из кладовки (из-под кровати) чемодан, раскупоривать забандероленную "котлету" (пачку на 100 купюр), брать несколько "гражданинов Франклинов" [скрытая цитата из Пелевина], и брести в ближайший ченчёвник. Много нельзя - потребуют пачпорт. И ничего серьезного купить сейчас за зеленый кэш тоже нельзя. Даже в "Ревущие 90-е" было нельзя!

Я предлагаю медицинское освидетельствование - либо Алексея Валентиновича, либо - создателей сей скормленной журналюгам версии.

[Евгений Ихлов]

http://www.kasparov.ru/material.php?id=582EA03A6E63D
18-11-2016 (09:51)
Термин "россиянин" тут же отринули и справа, и слева…

! Орфография и стилистика автора сохранены

"Офицеры россияне,
пусть свобода воссияет"
(Олег Газманов)

В своё время я очень предусмотрительно сказал, что обсуждение этнонима импереобразующей нации в пережившей себя империи также рискованно, как выяснять у партнера, прочна ли его любовь в давно опостылевшем браке.

Однако легист Путин повелся на рекомендации сановников, еще хранящих верность ельцинской утопии общероссийской гражданской нации.

И прозвучало безмерно раздражающее слово "россиянин". Его тут же отринули и справа, и слева… Верный путинец Говорухин, руководитель самой пропутинской организации – "Общероссийский Народный Фронт" окончательно похоронил затею с россиянской идентичностью, припечатав: "слово "россиянин" мне отвратительно".
Им тут же был дан выборочный перечень этносов, обреченных прославленным режиссером стать русскими: "татары, чуваши, тунгусы, чеченцы - все они русский народ". Видимо, вспомнив про линию фронта в Донбассе и главу правительства в ермолке, он сей список благоразумно оборвал…

Но не отстала и либеральная оппозиция. В манифесте "Открытой России" Ходорковского прямо предусматривается переход от имперской формы государственности к русскому национальному государству – с вежливым приглашениям всем этническим меньшинствам начать числиться "русскими".

В обоснование всеобщего "порусения" приводятся два "несокрушимых" довода:

1) "при царе все были русскими и ничего" (то, что петербургская империя досталась большевикам не в последнюю очередь из-за мифологии "Единой и Неделимой" и русификаторства их противников – старательно забывают);

2) трамполюбивые брайтон-бичские евреи безропотно сносят то, что американские чиновники их кличут "рашенз" (так за грин-карту и на палестинца согласишься откликаться).

В целом в современной России особенно нервную реакцию вызывают три-четыре слова.

Кроме "либерализма" (нас "обманули" - мы "предали" социализм, но до сих пор не живем как на Западе), это - "Украина" ("недострана", возомнившая себя нацией и променявшая "Русский мир" на Европу), "Америка" (счастливый победитель в Холодной войне) и "НАТО" (зловещая сила, мешающая посадить на цепь непокорных украинцев и прибалтов).

Но одним из самых сильных раздражителей является введенное почти 400 лет назад Максимом Греком, и повторенное Феофаном Прокоповичем, Ломоносовым, Карамзиным, Суворовым, Пушкиным и даже генералом Кутеповым слово "россиянин".

Потеснил это слово переход от классики, с ее пышными библеизмами (вавилонянин, египтянин, римлянин, ассириянин, афинянин, карфагенянин, израильтянин), к немецко-романтическому уклону в сугубую этничность.

Так появилось понятие "русские" - усечённое от "русские люди".

Доказывать объективную выгоду от введения особого внеэтнического понятия для гражданской нации Эрэфии бессмысленно. Никто – кроме кучки чиновников-прогрессистов – этого не хочет. Поэтому в Киеве, Тбилиси и Грозном могут спокойно ждать закономерного распада Североевразийского рейха.

Причем, слово "рейх" я употребляю не в качестве ругательства или насмешки. Напротив, я предлагаю ввести его в историографический оборот как безоценочное обозначение государства бесспорно имперской формы, но с явным доминированием одного этноса. Так было со всеми тремя германскими империями (рейхами) и с федеративной и республиканской Веймарской Германией, также официально именуемой "рейхом".

Бюрократические попытки введения термина "россиянин" вызывают такое болезненное отторжение по целому ряду психотравмирующих причин.

Прежде всего, это воспринимается как стремление вытеснить этноним "русские".
Затем в этом видится окончательный отказ государства от русификации как высшей цели национальной политики, а значит и сохранение автономных этнократий внутри страны, сохранение концепции России как "страны стран".

Очень важен и совершаемый при этом акт окончательного отказа от утопий "Русского мира" и "Святой Руси", поскольку, совершенно справедливо понимание, что оба этих политико-идеологических конструкта могут зиждеться только на использование соответствующих этническо-исторических качеств русской традиции: авторитарный тип личности, ксенофобия, мессианизм, патернализм, сервильность, манихейство…

Но наиболее важное другое: русские подсознательно изо всех сил хотят сохранить и повысить формальный статус своего этнонима, поскольку чувствуют, что это – последнее, что осталось для сохранения памяти о величии и о статусе великой исторической нации.

Дело в том, что почти все русские понимают проигрыш ими XX века. 100 лет назад Россия занимала куда более высокие позиции в рейтинге самых развитых и динамичных экономик, а также по культурному вкладу в мировую цивилизацию.

Престиж России был значительно выше, а предлагаемая ею модель вестернизации значительно популярней среди подчиненных, зависящих или ориентирующихся на неё народов, чем сейчас. Пиками русской цивилизации можно, в зависимости от предпочтений, считать Русский Модерн или последующую через полвека Оттепель, но уже очевидно, что третьего всплеска сопоставимого масштаба не будет.

Россия вновь свила себе уютное гнездышко провинциальной деспотии, и без возмущения созерцает второй за 90 лет разрыв с западной цивилизацией… И даже успехи американцев, китайцев, японцев, немцев, итальянцев, испанцев, евреев, турок, иранцев, латиноамериканцев, восточноевропейцев (включая поляков и украинцев), которые, несмотря на драматические и трагические перипетии столетия, его, безусловно, выиграли, не побуждают к завистливому накоплению сил для нового рывка. И если собратья России по Антанте – Англия и Франция также за прошедший век потеряли значение своей мировой роли, то они, по крайней мере, не провалились так глубоко и безнадежно.

Поэтому, после того, как война с Украиной и уход Балкан в НАТО окончательно похоронили утопию панславизма, а следы утопии большевизма сохранилась только в виде заповедника сталинопоклонничества, слово "русские" осталось единственным утешением русского народа в его горестях и бедах.